Странник. Путешествие второе. Между мирами
"К"
Из личных записей Э. Кларк.
[Часть листов с корнем удалена, видны лишь какие-то остаточные слова, не дающие полного представления о тексте. Читабельные строчки начинаются далее, на вклеенных в прежнюю обложку страницах]
... — есть для вас две новости, мисс Кларк, и обе весьма положительные... — начал свою обычную тираду генеральный директор, до невозможности растягивая слова и выпячивая последние гласные. — Что ж, вижу вы сгораете от нетерпения, изнываете в благоговейном желании узнать, что же приготовил для вас "старый, противный", но добрый и всегда справедливый дядюшка Пейдж? Хотя, возможно я слегка преувеличил... Но не буду долее терзать вас. Да... Во-первых, ваше заявление об отпуске одобрено. Можете отправляться в него хоть с завтрашнего утра. Сейчас ваша милая мордашка, чую, расплывётся в счастливейшей улыбке... Нет? Ну, как хотите... Но уверен, следующая моя фраза заставит вас потерять душевное равновесие... Ввиду безвременной кончины нашего блестящего коллеги Барни МакДаффина, ранее занимавшего пост главного редактора "Кантерлотского вестника"... Да-да, так есть. Этот пост переходит вам, мисс Кларк... Не подумайте, я не забыл вашей грандиозной разоблачительной статьи, вашего стремительного взлёта на журналистском поприще... Ни в коем случае. Кроме этого, вы всегда были основным кандидатом на эту должность... Не благодарите, для меня самого — великая честь работать с вами под одной крышей. И что это вы там всё записываете? Я вам лекцию, что ли, читаю? Уберите сейча...
...будто нужны мне его подачки... Да "должность" эта — никакая не должность, а клетка, выстроенная из заслонов этических рамок и толстых прутьев цензуры. Да как только я стану редактором, я не смогу написать и пяти процентов даже не газеты, статьи... "Не моя компетенция". Тем более, управление такой махиной, как "Кантерлотский вестник" вряд ли оставит мне время не то что на творчество, но даже на заслуженный досуг! Тьфу...
Надо всё это обдумать. Хорошо, что хоть отпуск дали. Наверняка ведь написала чего-нибудь, что им не по нраву, так сразу зарыть надо, сначала отослать на "курорт", а потом и задвинуть на верхушку "айсберга". Врага безопаснее держать на виду...
Надо же, он ещё и статью припомнил... Ха... А не припомнил он, что я её трижды исправляла по указке бывшего редактора? Не припомнил, что статья то, по сути не моя, а лишь подписанная моим именем. Их эта статья, жалких папараци-пропагандистов...
Куда бы отправиться? Торчать в столице — не выход... Но и в деревню какую-нибудь ехать тоже желания нет. Пойти спросить что ли у подруги, она только что из отпуска... Куда же он ездила? Нет, не вспомню...
...Эмили, дорогуша, ты чего такая кислая? — так встретила меня, как всегда жизнерадостная, полная положительных эмоций и с искорками в глазах, пухлая единорожка, с бурой шёрсткой, гривой цвета кофе с молоком и кьютимаркой в виде магнитного компаса. — Ты, конечно, часто ходишь букой, но сегодня... Тебя что, кто-то обидел? Отвечай! Я мигом с ними со всеми разберусь!
— Нет, Роуз, у меня всё хорошо, — ответила я, — даже отпуск дали, две недели... Я вот зачем приш...
— Так в чём же беда, милая моя? Выше нос! Другие бы на твоём месте прыгали от счастья... После трёх лет беспрерывной работы ты наконец-то сможешь отдохнуть. Ты же наша маленькая столичная звёздочка... Твои статьи читает две трети Кантерлота, да что уж там, сама принцесса Селестия чуть ли не твоя фанатка! Какой же дурочкой ты была, когда отказалась от её предложения... Эх, не умеешь ты во время ухватить удачу за хвост... В этом-то и твоя беда... Чего же тебе не хватает? Ой, я кажется тебя перебила, прости...
Единорожка присела на край кровати. Говорить, или не говорить о повышении? Думаю, не стоит...
— Да, ничего... Я, собственно, что хотела то... Куда ты ездила в отпуск?
— Я?.. — не поняла вопроса Роуз, — хм... Ах, точно.... Это тот, что был два месяца назад? В Лас-Пегасус, конечно. Рай для богачей... Но, знаешь, я бы тебе не посоветовала туда уезжать. Там жеребцы сущие нахалы и альфонсы... Сначала прилипнут, как параспрайты к тромбону, высосут все сбережения, а потом не отстанешь от них, а если и отвяжешься, то весь измажешься, будто в... Но не будем об этом... Езжай в Ванхуфер. Там хоть и прохладно, но какие пейзажи!.. Какой сервис!.. Это место откуда ты никогда не захочешь уехать... Да-да, лучше запиши, а то ты у нас занятая кобылка, забудешь ещё... Или в Филидельфию прокатись... Великий город-порт... Конечно, не целиком порт, но кораблей там, у-у, тьма! А пони-то, пони какие добрые, отзывчивые, всегда дорогу подскажут, улыбнутся... Эх...
— Я поняла, Роуз. Приму твои советы к сведению... — по правде говоря, мне стали надоедать эти её экскурсоводческие замашки. Видимо, на ней сказалась недавняя подработка в турагенстве. — Пойду я, наверное...
— Постой, Эмили! У меня к тебе маленькая, но огромной важности просьба. Не хотелось бы взваливать на тебя такую ответственность, но больше никого я просить не могу. Видишь этот свёрток? Отнеси его пожалуйста в 316 номер гостиницы, что во-он там, напротив ларька стоит. Это очень срочно... Что ты на меня так смотришь? Я же тебя не бомбу прошу перенести! Это скромный подарок для одной моей подруги... Также вот, возьми это письмо и ключ от номера. Не переживай, тебя пропустят. Помнишь, я помогла тебе укрыться от бандитов, про которых ты накатала столбец? Так вот, теперь и ты мне помоги. Это вопрос жизни и смерти... Но гораздо менее опасный, чем случай с бандитами... Ты ничего не подумай, просто мне сейчас надо срочно уехать по работе... Помоги мне, я тебя очень прошу... За мной не станет... Ну, пожалуйста?
— Ладно... Я отнесу. Но если что-то случится, я всё буду валить на тебя.
— Вот и славненько! Дай я тебя поцелую...
Всё равно по пути...
...находилась ёмкость с какой-то жидкостью (т. к. из свёртка постоянно доносились булькающие звуки). На конверте же вместо марки была приклеена картинка, изображавшая каллиграфическую букву "К". Странно всё это как-то, "мутно"... Раньше никогда такого у Роуз не замечала. Она, конечно, не без странностей, но что бы до такой степени... Может, бросить всё это дело, разве я ей должна чего-нибудь, чтобы на побегушках скакать? А получается ведь, что должна. Есть такая штука забавная, называется "моральная ответственность". Это будет по-крепче денежных долгов, т. к. какие-нибудь вышибалы за такой долг изувечат лишь твоё тело, а в "моральном варианте" тебя будет жрать ещё и совесть... Изнутри...
Она и на самом деле однажды спасла меня. Было дело, в Кантерлоте орудовала банда мошенников, состряпавших настоящую криминальную монополию в самом сердце столицы. Полиспони соваться туда боялись, да и начальство ни о чём таком их не просило — ясно дело, наверняка перепадало от "монополистов"... А вот меня этакая ситуация зацепила... Пробралась я, значит, к ним в "резиденцию", причём вполне официально, "наладить связь молодой фирмы с прессой", или нечто вроде того. Начальник у них оказался молодым и весьма обаятельным единорогом (Дискордов обольститель!) [Фраза в скобках зачёркнута, но не жирно] Как ни странно, мне даже не пришлось его расшевеливать — он сам завёл диалог, начал расспрашивать, что да как у нас там, кому можно вовремя прислать "презент", и какой именно... В какой-то момент я обнаружила, что не он отвечает на заготовленные мною вопросы, а я на его. Пришлось резко сменить тактику, пойти, что называется, в атаку. Как бы там ни было, я сумела вытянуть из него весьма приличный объём информации, затратив минимум времени. О чём и написала статью. То-то шуму было, то-то крику. Один начальник восхвалял меня за храбрость, другой — проклинал последними словами и предрекал мне все возможные меры наказания, от выговора и увольнения, до отменённой лет двести назад смертной казни. Но самое интересное началось, когда ко мне стали приходить от мошенников угрозы. Они писали мне, что я теперь известная в криминальных кругах личность, и что если я на следующий же день не уволюсь, они будут вынуждены принять меры. По моему устранению...
Тут мне на помощь и пришла Роуз. С её-то связями спрятать меня можно было так, что вообще никогда и никто не найдёт. Даже те, кто прятал, шутила подруга.
Наверное, я слегка отвлеклась от темы. Кстати, это ведь новые записи? Тогда, буду вынуждена кое-что повторить. Вы, наверное, спросите, как это я иду по улице и в этот же момент записывают свои мысли? А вот так вот... Мой особый талант — скоростное конспектирование, при том настолько скоростное, что ему не нужно даже сжатие исходного текста. Меня можно часто увидеть с левитируемым магией блокнотом, в котором карандаш что-то очень быстро пишет. Это настолько вошло в привычку, что иногда я начинаю записывать мысли самопроизвольно, без умственного контроля...
Ладно, вот и этот Дискордов отель (ладно, отель "Пять золотых подков"). Сейчас сброшу балласт и пойду уже домой, чего тут торчать...
...сс Кларк? Не верю своим глазам! Какие гости, какие гости... Как там ваша книга? Знаю, всё равно ничего не скажете... Наверняка будет сенсация! Как и все ваши работы... Зачем же вы к нам пожаловали?
— Мне нужно в 316 номер. Вот ключ. Мне сказали, что меня пропустят, — ответила я достаточно спокойно, но, кажется, слишком мрачно.
Портье магией подхватил ключ и сразу посерьёзнел. Мне даже на мгновение показалось, что его лицо исказила страшная морщинистая гримаса, но я думаю, это нервы шалят. Единорог за стойкой долго что-то рассматривал в этой фигуристой железяке с номерком, а потом обернулся ко мне и пробормотал странное:
— Значит, и вы тоже?.. Что ж, проходите...
Он вернул мне ключ, и я, несколько удивлённая таким его поведением, пошла к парадной лестнице. Там меня, как оказалось, ожидала ещё одна напасть... Уборщица, перехватив зубами швабру, усердно драила мраморные ступеньки, и так натёртые до блеска. Одета она была в поношенную, но от этого не менее дорогую синюю униформу, из под которой выглядывала ухоженная, но, по моему, слишком густая ярко-жёлтая шёрстка. Кьютимарки видно не было, за то гораздо сильнее мне запомнились её глаза: они смотрели на меня с какой-то плохо скрываемой, неистовой ненавистью, они будто бы уже знали меня и хотели... Желали мне зла...
Уста горничной приоткрылись, но лишь на долю секунды. Только когда я сошла с ворсистого ковра, расстеленного по площади фойе, она язвительно бросила:
— Снимите ваши подковы! И так весь пол истрескался!
Я провела по ней взглядом и вновь посмотрела в глаза. Ненависти там уже не читалось. Там была обычная провинциальная простота, смешанная со столичной чопорностью — гремучее сочетание, порождающее вот таких вот особ...
Как только мои золотые подковы (хотя, что уж лгать — позолоченные) оказались в сумке, я начала подъём на третий этаж. Путь мой пролегал через блестящие мраморные ступени, которым, по моему, стоит уделить несколько лестных слов.
Сама по себе лестница не особо отличалась от своих сестёр, тех же дворцовых. Что-то особенное ей придавал тот самый зеленоватый отлив, доставшийся ей от обработанного гранита. Вкрапинки минералов сочетались с изысканными драгоценными камням на бортиках, которые и бортиками-то назвать можно было разве что с натяжкой — они представляли собой самое настоящее произведение искусства. Но... Что это? Грязь? На одной из ступенек виднелся чёткий смолянистый развод. Вот тебе и идеальная чистота! Позвать, что ли, уборщицу?
— Госпожа... Миссис?.. Да, вы, со шваброй! Тут у вас пятно!
Поминая по ходу кого ни попадя, горничная поднялась наверх.
— Где? Ну где ваше пятно?
Я посмотрела вниз... И действительно, где? Только что было здесь...
Пони в униформе горько посмотрела на меня и смачно сплюнула в ведро с водой...
Странно всё это, мутно...
...с глухим хрустом провернулся в скважине, пропуская меня внутрь номера 316. Я огляделась. Комната была воистину королевской, хотя и весьма скромно обставленной. Кровать была меньше обычных чиновничьих "Постелей с большой буквы", но и побольше односпальных раскладушек. Этакая "полтарашка". На полу стояла небольшая корзина, застеленная простынёй. Для животного, что ли? Рядом с изголовьем полтарашки лежала стопка свежей беллетристики, над которой расположился пурпурный магический светильник. Занавески были украшены вышитыми звёздами, весьма точно изображавшими карту ночного неба. Обои, что показалось мне в новинку, меняли цвет под настроение находившегося внутри. Сейчас, например, они тёмно-синие...
Я подошла к тумбе и поставила "гостинец" на её мягкую поверхность. Надо всё-таки раскрыть его и посмотреть, что там внутри. В целях собственной безопасности.
Я развязала узелок и вытащила из свёртка... Затейливый флакон с голубоватой жидкостью внутри. На стеклянной фигурной пробке бутыли красовалась уже знакомая мне буква "К". Я сначала даже захотела понюхать содержимое, но крышка, при всём моём старании, не поддалась... Вдруг, я заметила лёгкое колыхание занавески... Это при том, что и окна, и двери были плотно, но не на замок, закрыты.
— Выходите и заберите этот ваш "гостинец". Какого Дискорда вы прячетесь за занавеской? — наверное, это было немного грубо по отношению к хозяину номера, но...
Никто не откликнулся. Тогда я стремительно подошла к "при-оконной ткани" и резко отвела её в сторону. Там никого не было. Нервы, всё это нервы...
— С вашей стороны было бы весьма любезно отдать мне посылку, госпожа Курьер, — голос донёсся из-за спины, и сопровождался звуком проворачивающегося в скважине ключа. Видимо, забыла вынуть. У двери стоял галантный единорог, в квадратных очках и при галстуке, которого, могу поклясться, там не было ровно секунду назад. Не видела я и какой бы то ни было телепортационой вспышки...
— Зачем вы заперли дверь? И никакой я не курьер! Меня просто попросили...
Единорог, не дослушавши, растворился в воздухе, и вновь появился спустя мгновение, только теперь уже прямо перед моим носом.
— Мы давно пытаемся перехватить эту посылку... Вы даже не представляете, какова ценность этого флакона вместе с письмом. Мы нанимали налётчиков, убийц, а вместо "гостинца" получали лишь трупы Курьеров. Много трупов. Мы пытали их живыми, мы пытали их мёртвыми. Никакого результата. Но теперь вы не ускользнёте. Нет... Никаких вопросов. К делу!
Джентельпони молниеносным движением выхватил из кармана рифлёный нож и сделал над... рез по моему горлу. Мне стало трудно дышать, послышался странный сип. Бутыль, что я всё это время леветировала, с шумом и треском грохнулась на пол.
Джентальпони исторг невероятно изощрённое ругательство. А потом зашёлся жутким кашлем. Послышался глухой шлепок, и тут мои глаза застила фиолетовая дымк...