Наследие Смерти

Глава I

История не терпит сослагательного наклонения — это непреложная истина. Каждый виток судьбы имеет свой неповторимый оттенок, что составляет причудливую мозаику мира. Да и чего уж говорить, если абсолютно любая мелочь может повлиять на все вокруг, тогда как очень важные вещи порой не имеют и малейшего значения? Конечно, можно и не знать историю, сославшись на то, что она абсолютно неважна, да и вообще, мол, все это дела давно минувших дней. Верно, вы сможете оградить себя от ненужной траты энергии, воплотив ее в других, более важных делах. К сожалению, у этого приятного решения есть и иная сторона. Настанет момент, когда вы не сможете понять, почему мир изменился всего за пять минут, пока вы с довольным видом потягивали сублимированный кофе из белоснежной чашечки, поскольку вам неизвестна причина происходящего. И лишь один вывод достоин считаться правдивым. Не знать историю — глупо, а глупым управлять намного легче; и это должен знать каждый. И поскольку столь философские размышления были известны принцессе Селестии, они и стали причиной, по которой ее копыто изящно подписывало приказ о финансировании археологической экспедиции. Она еще и не догадывалась, что одновременно с раскрытием тайн прошлого она узнает и самую главную тайну своей семьи...

— Большое спасибо, Ваше Высочество, я обещаю, Вы получите результат уже через неделю. Поверьте, Вы не пожалеете, так как это, судя по нашим расчетам, одна из самых древних аномалий на планете! Мне присылали резюме со всего земного шара, надеясь хоть чуточку прикоснуться к еще одной тайне древности! Если честно, то я уже очень давно изучал этот странный феномен, но историческое сообщество все время отказывало в его детальном расследовании. Видите ли, это заповедная зона! А то, что момент для исследований может быть потерянным навсегда, их абсолютно не заботило! — прорвало Хисториана Обскура, чья благодарность буквально не знала границ. Он влюбленно смотрел на величественную эквестрийскую принцессу, что сумела всего лишь одним движением пера осуществить его самую заветную мечту. И только в самом конце своей благодарственной речи он едва ли не перешел на открытую брань, всячески костеря столь глупую, по его мнению, государственную структуру. Но ему хватило ума и такта, чтобы вспомнить, перед кем он так яростно выступает, отчего щеки залил стыдливый румянец. Для пожилого единорога-исследователя, он был довольно бойким и живым жеребцом, готовым отправиться на край света ради даже самого малого открытия. История была его жизнью, его любовью и единственной семьей, о чем говорила даже кьютимарка в виде раскрытой книги на фоне больших латунных часов, что гордо красовалась на его ярко-желтых боках.

— Не стоит переживать. Даже если с результатами придется повременить, то ничего страшного не произойдет. Я рада тому факту, что сумела посодействовать развитию изучения нашей истории и, возможно, помочь раскрытию еще одной важной тайны той таинственной лощины, — благосклонно ответила солнцеликая, но на последних словах отчего-то погрустнела. Она посмотрела на залитое солнцем окно. Там текла всё та же размеренная идиллия счастливой жизни, которая столь мила её добросердечному естеству. Но были и вещи, что не укладывались в привычный образ жизни, например, недоговорки отца, который отчаянно старался скрыть свое прошлое. Обливион вообще рассказывал дочерям мало историй из своего детства, и до них лишь дошло, что его юность прошла практически в одних беспрестанных битвах со злом, о котором уже никто и не вспомнит. Но увы, сейчас это казалось чем-то очень далеким и незначительным, да и чего уж говорить, если прошло уже более пятидесяти веков? Сейчас эта лощина не являлась для солнечной принцессы чем-то важным, и потому она дала разрешение на финансирование этой экспедиции. Идеалист Хисториан даже не догадывался, что все отказы были связаны с политическим решением корон, а не с пресловутым законом о неприкосновенности заповедных зон.

— Несомненно, Ваше Высочество, я лично гарантирую это! — торжественно повторился пожилой археолог, воистину считая, что просто обязан обнадёжить свою спасительницу в её ожиданиях. — Я уже подготовил первую группу, которая создаст начальную инфраструктуру и обеспечит охранный периметр для защиты от диких зверей и монстров, да, впрочем, и от простых зевак, которые могут существенно помешать раскопкам.

— Я прекрасно ознакомлена с вашим уровнем осведомленности и квалифицированности в данном деле, так что доказывать мне ничего не стоит. Но теперь прошу меня простить, ибо меня ждет аудиенция с личной ученицей... — но как раз в этот момент в дверь едва слышно постучали. Складывалось такое ощущение, что стучавший как будто стеснялся даже притронуться к двери, не то что бы уж даже постучать. Но Обскур прекрасно понимал мандраж очередного посетителя принцессы. В конце концов, он и сам аж десять минут стоял перед дверью, лихорадочно подбирая слова и не решаясь потревожить великую принцессу Солнца, хоть и был приглашён в замок по её личному указу. Если бы дверь не открылась по магической воле самой Селестии, то его нерешительность могла длится куда дольше. — А вот и она. Входи, моя дражайшая ученица.

— Здравствуйте, принцесса Селестия, я прибыла в замок по Вашему приглашению. Я так давно хоте... Ой, простите, я, наверное, помешала вам. Прошу прощения за бестактность, мое имя Твайлайт Спаркл, и я — личная ученица принцессы Селестии. Учитель, мне стоит подождать за дверью, пока Вы принимаете гостя? — учтиво, согласно её статусу и воспитанию в графской семье, поприветствовала Твайлайт, немного склонив голову в почтении перед своим учителем и пожилым пони.

— О, Вы Тва... Экхем, а мое имя Хисториан Обскур, я главный исследователь ассоциации археологов и член исторического сообщества, но поверьте, все это блекнет перед тем, какой вклад в историю внесли Вы! Я с упоением читал Ваше исследование личности Старсвирла Бородатого! А Ваши великие победы во славу Эквестрии?! Потомки еще долго будут изучать Вашу личность, уж будьте уверены! — приняв важный вид, золотистый единорог попытался было представиться знаменитой пони, но что-то щелкнуло в нем, отчего бедняга не сдержался, и его снова прорвало. Весь его характер был таким — очень взрывным и эмоциональным. И лишь когда запал заканчивался, он осознавал, как нелепо он смотрелся в тот момент. Это же произошло и сейчас. Но он и не смел подумать, что подобные эмоциональные перескоки свойственны не только ему.

— Вы — знаменитый Хисториан Обскур?! О господи-господи-господи, ваша книга "Обычаи и устои зебриканских племен" была одной из моей самой любимой в детстве, ну... из десятка любимых. Я так рада нашему знакомству! — не сдержав заданного тона, Спаркл также разразилась тирадой. Обскур польщённо улыбнулся, приняв к сведению, что ему даже по душе общество лавандовой кобылки, про которую говорили все, кому не лень. Правда, Хисториан уважал Спаркл абсолютно не за это. В свое время, его совершенно наповал впечатлили её научные труды, которые порой попадали и к нему на стол. И одно он знал точно. Твайлайт — неогранённый бриллиант науки. Ее выводы в некоторых спорных моментах были одновременно смелыми и трудоемкими. Ему вообще было приятно наблюдать за талантливыми представителями следующего поколения, чей вклад делал его работу лишь ярче и значимее, особенно если в нём попадались такие красивые кобылки. Если Обскур и ранее был очарован её умом, то теперь оказался сражен наповал её ослепительной красотой. Селестия, в свою очередь, лишь вовсю веселилась, представляя этих двоих в каком-нибудь уютном ресторанчике, в котором звучат не признания в вечной любви, а громовые споры по историческим событиям и новомодным научным книгам.

— Ну что вы, я всего лишь обычный единорог, который любит историю. И всё же я рад, что вы оценили мой вклад в науку. — Но тут Хисториан заметил сжатые губы Селестии, еле сдерживающей смех. Правда, сам археолог интерпретировал это по-иному, считая, что уже довольно долго испытывал её терпение. — Я, э-э-э, наверное, пойду, так как задерживать исполнение приказа Её Высочества все же не стоит, да и вообще, нужно дать отмашку как можно скорее. Еще раз большое спасибо, Ваше Высочество, я бескрайне благодарен Вам за Вашу доброту и щедрость.

— Всегда пожалуйста, я буду с нетерпением ждать результатов Вашей работы, — по-доброму и на хорошей ноте попрощалась принцесса со своим посетителем. Хисториан действительно сумел осесть в её памяти как специалист по древним артефактам, которые в последнее время все чаще являют себя миру. Может, в этом виноват прогресс, что заставляет пони всё больше и больше исследовать данную им территорию, а может, это то самое горькое время Гармонии, когда все грехи прошлого должны быть отплачены в полной мере. Увы, ответ на этот вопрос Селестия не знала, а потому заранее решила себя обезопасить от не самых лучших инцидентов, вроде освобождения одного шаловливого духа Хаоса.

— До свидания, мистер Хисториан, я буду с надеяться на скорейший выход Вашей следующей книги. И да, я обязательно возьму у Вас автограф — пообещала Твайлайт. Она ослепительно улыбнулась и совершенно невинно похлопала своими густыми и черными как смоль ресницами. От увиденного у Хисториана пересохло во рту, но он держался, ибо считал себя слишком старым для такой обольстительной особы. И все же уходить восвояси без того, чтобы должным образом оценить красоту, было бы слишком грубо, да и порядком опасно, учитывая то, кто являлся её учителем. Обскур подошел к лавандовой кобылке и взял ее переднее копыто, после чего легко и изящно, но так, чтобы не показаться навязчивым, поцеловал его.

— Поверьте, мне было безумно приятно встретится с такой умной и красивой кобылкой. Уверен, что Вы еще не раз порадуете наше интеллектуальное сообщество своими замечательными научными изысканиями, — еле слышно, но в тоже время не переходя на шепот, попытался красиво выкрутиться из ситуации несчастный археолог. А где-то совершенно недалеко некто пытался сдержать едва ли не истеричный смех. Его обладательница уже совершенно не жалела о том, что приглашенный гость остался, ведь теперь у нее даже было свое романтическое шоу с дорогой Твайлайт Спаркл. Селестия уже очень давно хотела узнать, насколько сильна её ученица в обольщении несчастных жеребцов, дабы не только оградить от блуда, но также дать и ценные советы из своего многогранного опыта. И все-таки её помощь уже вряд ли нужна; Твайлайт и сама прекрасно справлялась. Польщённо улыбнувшись, молодая колдунья крайне благосклонно оценила такой знак внимания к своей персоне, особенно раз уж его выказывает такой галантный пони. Почувствовав, что момент ухода настал, тот несколько неуклюже поклонился и вышел. Он старался не вызвать смех, но голова так и просилась поникнуть под, как ему казалось, тяжелым взглядом солнечной владычицы. Как только дверь за ним закрылась, он услышал громовой раскат хохота, который едва ли не сотрясал замок. Лишь недавно сошедший, стыд снова вернулся и ударил с удвоенной силой. Хисториан считал, что смеются над ним, и что он показал себя с самой дурной стороны, и перед кем?! Перед самой Селестией! На самом же деле, всё было не так, хотя отчасти тут была и капля правды, ведь смеялась принцесса над ними обоими. Правда, легче от этого Обскуру бы не стало.

Однако, стоило выдвигаться, ведь ему действительно стоило поспешить. Не успев пройти и пяти метров, он услышал звук. К утихающему смеху прибавилось металлическое цоканье — к археологу подошел капитан гвардейской стражи, а то, что это был именно он, объяснять историку было абсолютно незачем. Естественно, ведь он и сам сможет вам рассказать абсолютно всё про обмундирование не только этого солдата, но и всей армии Эквестрии. Поднеся копыто к позолоченному шлему с офицерским синим гребнем, он монотонно, как и полагалось по уставу, представился:

— Капитан Шайнинг Армор, прошу за мной. В данное время замок закрыт для посещений, и любой гвардеец задержит Вас до выяснения личности и права пребывания в охраняемой зоне, — строго, но и не то чтобы грубо объяснил Армор. Он совершенно не желал новых разбирательств по поводу того, что очередной желторотик схватил важного аристократа, посчитав, что это жутко опасный шпион. Да, он лукавил, когда говорил, что все гвардейцы как один кинутся на незваного гостя, но не объяснять же это тому, кто в сферу охраны не вовлечен? Да и вообще, репутация — штука шаткая, уж лучше будет схватить лишний раз аристократа и показать себя во всей, экхем, красе, чем объявить на всю округу о полной безалаберности подчиненных.

— Да-да, конечно, Вы несомненно правы, уважаемый капитан, — удовлетворенно согласился археолог. Он совершенно не был против сопровождения, а если учесть, что в замке он первый раз, то считал его даже необходимым. Хмуро кивнув, Шайнинг повел гостя по коридорам, которые вовсю пестрили каким-то особым королевским лоском. Что было вполне обычным за стенами замка, здесь приобретало необычайные черты. Пускай Хисториан и был опытным путешественником (чего стоили дворцы древности в пустошах Лордерина, что лежала в захватывающий дух стране зебр), но даже его старые находки меркли перед величием замка Кантерлота. Не сдержавшись, Обскур несколько замедлился, дабы запечатлеть в своей памяти как можно больше, отчего ему даже пришла идея для новой книги, где обязательно будет фигурировать этот замок, либо похожий экземпляр. Но если такая скорость передвижения устраивала восхищенного историка, то вот капитан уже был вне себя от злости.

— Может, Вы немного поторопитесь, уважаемый джентелькот? Прошу прощения, но меня ждут очень важные дела, а если учесть, что некоторые из них сродни государственно-важным, то промедление будет иметь не самые радужные последствия, — негрубо, дабы не вызвать скандал, который занял бы больше времени, чем прохождение дистанции с новой скоростью, попросил Шайнинг. Впрочем, он не уточнил, что среди дел государственной важности был затесались и разговор с младшей сестрой, и, самое главное, дневной ланч.

— Да как Вы... Оу, прошу прощения, просто я порой бываю бестактен в некоторых вопросах, особенно если они касаются истории. Но вы только посмотрите на эту отделку, да ей же больше ста лет, это сразу видно по тем оттенкам налета по углам, которые образуются долгие десятилетия! А эти белокаменные колонны, чей мрамор наверняка доставлялся из Ледяных Каскадов, которые сейчас неприступны из-за сейсмической активности, начало которой датируется аж 903 годом от начала правления царственных сестер! А этот готический стиль, чья мрачность была оттенена умелым копытом, придавшим этому важному архитектурному течению новую жизнь! Этот замок просто прекрасен! Если честно, то после такого я даже жалею, что в свое время не отслужил в королевской гвардии, — всячески уверяя своего собеседника в том, что он безусловный счастливчик, очень эмоционально и громко увещевал Обскур. Несмотря на то, что Армору эта должность и окружение порядком опостылели, он несколько проникся уважением к этому чудному пони. Капитан ожидал всякого, вроде той же жалобы на боль в суставах. В конце концов, все же зачастую жаловались на свое неспортивное тело, которое абсолютно не может поддерживать такой ужасный темп ходьбы. Он и не знал, что свою бурную молодость Хисториан потратил не на погоню за кобылками и всякие глупости, а на исследования далеких берегов и событий, информация о которых уже прочно осела в историческом сообществе под грифом "особо важно". Были тогда и бурные схватки с пиратами, которых ныне днем с огнем не сыщешь, и поиски древних кладов, а порой даже и поиски особых аномалий, к которым и причислялась та лощина, вынудившая добиться аудиенции у солнцеликой принцессы Селестии.

— Эх, ну Вы же мудрый пони, и прекрасно осознаете, что после сотого обхода эти стены уже не покажутся такими белоснежными и изумительными. Радуйтесь тому мигу, что Вас охватил, прежде чем серая обыденность раздавит Вас и сожрет с потрохами, — задумчиво изрек Армор, решив чуточку раскрыться своему новому знакомому. Обскур, конечно, понимал суть слов Шайнинга, но восторг был слишком силен.

— Да, я прекрасно осознаю правоту Ваших слов, но и Вы должны со мной согласится, что как его хозяйки, так и их царственная обитель несомненно прекрасны. Вот уж в этом вопросе я послабления никак не прощу, — подытожил археолог, решив не идти на конфликт со столь важным лицом, особенно раз капитан так близок к принцессам, отчего легко сможет посодействовать прекращению финансирования судьбоносной экспедиции.

— Ну что ж, тут я действительно связан по всем копытам, да, принцессы и замок действительно достойны всяческих похвал, — согласился Армор, но представлял он отнюдь не истинных хозяек замка, а лишь одну прекрасную и обольстительную Кейнденс, чья доброта и красота переворачивали все его естество. Капитан все чаще и чаще возвращался мыслями к маленькой розовой коробочке, что он берег на сегодняшний вечер. Впрочем, всё это будет потом, сейчас его волновал лишь необычный посетитель. Решив пообщаться по душам аж с самим капитаном гвардейской стражи, Обскур полностью перевел разговор на тему о красоте женской половины народа пони. Обычно эта тема часто спасала его в такого рода ситуациях.

— Ах, эта кобыличья красота, очей очарование... Действительно, красивее здешних дам нужно изрядно поискать. Чего стоит мадмуазель Спаркл, — необдуманно и с каким-то сокровенным придыханием произнес желтый единорог. Он не называл свое небольшое помешательство любовью, скорее уж просто тем очарованием, что и было воспето в его небольшой музыкальной импровизации знаменитого стихотворения. Но даже такой расклад совершенно не устраивал Шайнинга, чья ревнивость уже не раз приносила ему большие беды. Ничто не изменилось в окружающей их обстановке: они все также медленно шли по дивному белокаменному замку, но температура вокруг них ощутимо упала на несколько градусов, отчего Обскур почувствовал небольшое беспокойство.

— А с леди Твайлайт Вы как познакомились? — спросил Армор, чьи зубы были сжаты настолько крепко, что их было не развести и при всём желании. Он хотел знать всё про этого пони, ведь дотронуться до его младшей сестренки мог лишь самый достойный жеребец, да и то, лишь после свадьбы.

— Мы с ней познакомились, если это конечно можно так назвать, в кабинете у Её Высочества Селестии. Чудная кобылка, а уж как умна и воспитана... Наверное, повезет тому, кто сможет запасть к ней в сердце, — мечтательно высказал свое мнение Обскур. Вот если бы ему было снова двадцать, то, быть может, он и отбросил бы свои изыскания по миру ради Твайлайт, теша себя приходящими отчетами. Но сейчас ему 48, и он вполне серьёзно рассматривал вероятность встретить старость одиноким бобылем. Но для Армора эти размышления были пока что скрыты.

— А что же мы только о Твайлайт. Расскажите о себе, уж больно мне интересна Ваша личность, — начал свой импровизированный допрос капитан. Им осталось каких-то три минуты до парадного входа, а потому надо было делать всё как можно быстрее.

— Оу, как же я не подумал. Простите, это было так бестактно с моей стороны, ибо Вы представились, а я нет. А если учесть, что в некоторых странах за это отрубают язык, экхем... Мое имя Хисториан Обскур, и я — археолог со стажем. Моя... — но при рассказе своей краткой биографии он был грубо прерван своим собеседником, который даже остановил копытом идущего историка.

— Постойте-постойте, Хисториан, да? Что-то я такое припоминаю, что-то очень знакомое. — Армору отнюдь не нравилась накатившая забывчивость. Вместо того, чтобы вспомнить что-то из своей повседневной жизни, он прошерстил в своей памяти список разыскиваемых преступников. Увы, как ему казалось, ни под одно досье Обскур так и не подошел.

— Хм, даже не знаю, может, Вы читали мои книги? Я, конечно, бестселлеры не писал, но в некоторых кругах мои книги довольно неплохо ценятся заинтересованными пони, — попробовал подсказать археолог, втайне надеясь, что это действительно так. Ему, как и всякому творцу, хотелось, чтобы его труд оценило большинство. Впрочем, как оказалось, он был недалек от истины.

— Обскур... Обскур... А вы ничего не писали про зебр? Мне вот только это приходит на ум, — предположил Армор, лихорадочно перебирая в уме все прочитанные книги и журналы. К сожалению, самыми яркими и затмевающими остальных стали лишь руководства по техникам боя да журналы "Плейкольт", в котором недавно как раз промелькнула подборка лихих кобылок-зебр.

— Да, в принципе, я писал про зебр. Как это ни смешно, но именно леди Твайлайт сегодня припомнила мне один из моих самых первых трудов, "Обычаи и устои зебриканских племен", — предположил Обскур. Теперь все части мозаики встали на свое должное место в голове несчастного капитана, что вот уже более пяти минут ломал голову над загадкой этого странного жеребца.

— Ах вот оно что, а я как раз-таки вспомнил эту книгу, ведь именно её я читал своей младшей сестре в качестве сказки на ночь. Хм, а значит, мы уже практически заочно знакомы, если так посудить... — задумчиво произнес Армор. Он старался как можно ярче воспроизвести в своей памяти данную книженцию, чтобы, как минимум, быть во всеоружии. Конечно, теперь этот единорог уже не казался такой уж страшной и похотливой тварью, которого навыдумывал ревнивый старший брат, но это не значило, что он так легко дозволит ему общаться с Твайли, и поэтому допрос продолжился с удвоенной силой. — Хисториан — я же верно говорю? — а Вы не слишком ли стары для молодой ученицы Селестии? Ведь, как-никак, ей всего лишь двадцать с хвостиком, тогда как у Вас даже седина пробивается сквозь гриву! — На последних словах Шайнинг не выдержал и в открытую вспылил. Он, конечно, лукавил, ведь для своих лет Хисториан был еще даже ничего, сказывались долгие путешествия и приключения. Несмотря на ту самую седину, археолог еще был способен на многое, вот только ему не хватало уверенности в себе, ибо уж слишком сильно ударила наступающая старость по его психике. Пускай это и было чересчур грубо, говорить столь неуважительно о пожилых, но Армору все же дискордово хотелось откопать хотя бы малейший минус в этом самоуверенном археологе. Не заговори он о сестре, и возможно, они бы даже стали друзьями, но теперь дружба между этими двумя имела крайне зыбкие шансы на существование.

— Да что же это с Вами, капитан Армор? Разве я говорил о своих притязаниях на Твайлайт Спаркл? Я всего лишь восторгался ею красотой и умом, не более. Да вы взгляните на меня! Мне всего 48 лет, а я уже имею седую гриву! Какой из меня теперь Пол-Джуан?! Мне бы завершить свою работу, и наконец-то уйти на покой! И вообще, такое поведение крайне грубо по отношению ко мне! Я прекрасно догадываюсь, что леди Твайлайт Вам не безразлична, ну что ж, дерзайте, не мешкайте, пока эта чудная кобылка не попала в копыта какого-нибудь грязного разгильдяя, который заставит ее потратить весь свой потенциал на домашние дела! — последовав примеру своего нового знакомого, также вспылил Обскур. Ему казалось диким даже представить себя вместе со Спаркл, уж больно это было вульгарным. В свою очередь, Армор пристыженно опустил голову вниз, как будто ромбовидный узор на полу был всяко важнее этого небольшого скандала. Ему, как и сестре, было порой сложно держать себя в узде, особенно если это касалось его семьи и близких. А ведь сколько раз Миаморе сетовала на его вспыльчивость и ревнивость, пускай и считала последнее до ужаса милым. Он сумел осознать всю незначительность своих расспросов, что он гурьбой вывалил на несчастного археолога. То, как он относился к Твайлайт, было сродни его чувствам, а потому ему стало вдвойне хуже.

— Она не моя возлюбленная, она моя младшая сестра. Я просто хотел узнать о Вас, чтобы не позволить приблизиться к ней, если вдруг найдётся веская причина. Я не подумал о том, что творю, и даже более того, я ведь на Вас наорал, фактически — на заслуженного ученого и пожилого пони, что не подобает офицеру. Прощу прощения, — как-то отстраненно и глухо принес свои извинения Армор. В этот момент его грыз дикий и необузданный стыд, который наслаждался ошибками своей слабовольной и гневливой жертвы. Но вот и он отступил, поскольку Обскур решил загладить конфликт. На белоснежную спину капитана легло желтое, хотя некоторые назовут его золотым, копыто, которое легонько постучало в знак поддержки. После чего Хисториан отстранился и вновь встал перед капитаном.

— Не беспокойтесь, Шайнинг, я ни в коей мере не желаю быть для Вашей сестры больше, чем другом, хотя и это маловероятно. И вообще, я предлагаю забыть этот инцидент, отчего желаю познакомиться с Вами вновь, как будто ничего и не происходило. Мое имя Хисториан Обскур, — заново представился историк, протянув свое копыто. Армор неопределенно хмыкнул, посчитав это одновременно забавным и глупым, после чего все же ответил на копытопожатие и сказал:

— Шайнинг Армор, очень приятно. — Таков был недолгий, но достаточно информативный диалог двух жеребцов. Им даже пришлось по душе это знакомство, которое в будущем могло бы принести обоим большую пользу. Да, они так и не стали пока друзьями, ведь для этого одного знакомства мало, однако и эта встреча своеобразным импульсом к началу их взаимоотношений.

После того, как Обскур наконец-то достиг парадного входа, он тепло попрощался с новоявленным знакомцем. Пожелав ему всего хорошего, Хисториан пошагал в сторону города, восхищенно оглядывая окрестности замка с высоты пегасьего полета. Что ни говори, а город с такого ракурса был невероятно красив, являя свои самые лучшие черты. Те черты, которые ни в коей мере не затрагивали его обитателей, как бы грубо это не звучало. Единорог с какой-то особой радостью вспоминал свой школьный доклад о возведении замка Кантерлот. В те незапамятные времена все было по-другому, и в постройке своё веское слово сказала наука фортификация. Правда, тогда еще и не знали, что мощь принцесс надолго отпугнет тех, кому по праву не принадлежат богатства страны. Обскур грустно улыбнулся, еще раз похвалив себя за отменную память. Однако на сей раз эта же самая память сыграла и свою подлую роль, так как подкинуло еще одно лицо. Лицо первой, и, похоже, последней любви пожилого единорога. Той кобылки, что так вдохновлённо слушала его судьбоносный доклад, принесший одновременно кьютимарку и любовь. Он потратил целые годы на изучение исторических артефактов и богатств затерянных гробниц, тогда как истинный алмаз его сердца был и всегда оставался в Эквестрии. Бирд Сонг... Которую он часто в шутку звал Найтингейл, используя древний язык эквестрийцев. Сейчас она уже, наверное, обзавелась целым табуном жеребят, радуясь каждому дню с любимыми, тогда как он прозябает в одиночестве, стараясь забыться в очередных раскопках или написании новой книги. Протяжно вздохнув, Обскур посмотрел на небо. "Хм, и вот теперь я еще и не удивляюсь накатившим воспоминания, и как это я не заметил? Точно, старею", — с грустью подумал Хисториан. Солнце, которое вот недавно было в зените, уходило отдыхать, уступая место своей младшей помощнице и заместителю. Подобное время, время заката, было волшебным, и не голословно, а на самом деле. В такое время у всех, кто так или иначе стоит под лучами заходящего солнца, просыпается непонятная грусть, которая считает жизненно важным вытащить самые потаённые и драматичные моменты жизни. Такое произошло и с историком, что вот уже более пяти минут предавался пускай и горьким, но поучительным воспоминаниям. "Возможно, именно в этом и заключается магия заката? В том, чтобы мы вспомнили и исправили? Но что я могу исправить, я, всего лишь старый единорог...", — осознал археолог, чувствуя какую-то запредельную горечь утраты. Он бы многое отдал за то, чтобы вернуть молодость и изменить выбор, но... история не терпит сослагательного наклонения. Это он уже уяснил достаточно давно, хоть и недостаточно, чтобы успеть вернуть все как было. Обскур снова не сдержал протяжного вздоха, после чего подмигнул заходящему солнцу и зашагал в сторону города. Последняя его мысль в лучах заката хоть и была запретной, но все же такой приятной, ведь она была посвящена Твайлайт Спаркл, что так сильно напоминала Бирд в дни её юности...