Добро пожаловать и до свидания

Глава 3: Непогода

На широкую тумбочку и лакированный пол падал мягкий голубоватый лунный свет. Окно было открыто и полупрозрачная гардина, повинуясь лёгким дуновениям прохладного ветра, почти незаметно колыхалась. С улицы доносился шелест кроны яблони, росшей совсем недалеко от дома, и песни ночных созданий.

Максим сидел в своём кресле, напротив выключенного телевизора и отдыхал, наслаждаясь тишиной сельской глубинки. Его глаза сами собой закрывались от блаженства. Но город его не отпускал. Воспоминания переполненных улиц, толпы и их хаотичное движение всё ещё ярко всплывали перед его глазами, а шум, назойливой мухой, кружил где-то позади него.

— Я согласна, здесь намного лучше, — прозвучал приятных женский голос.

Парень неохотно приоткрыл глаза. Рядом с окном, озарённая лунным светом, стояла невысокая девушка. Её яркие голубые глаза сверкали миллионами звёзд заточёнными внутри. Она с интересом разглядывала свои тонкие руки и аккуратные пальчики. Длинные волосы, казалось Максиму, блестели тёмно-синим. На девушке было длинное синее платье, в ночном полумраке выглядящее почти что чёрным.

Она казалась ему знакомой, пусть он и не мог вспомнить ни откуда её знает, ни как зовут его гостью.

— Как прошёл твой первый день? — спросила девушка, но так и не подняв на него взгляда, продолжила рассматривать себя, будто пыталась понять идёт ли её это платье.

— Хорошо. Я не мог и представить, что всё будет так хорошо, — ответил он. Образы прошедшего не всплывали в его голове и он не вспомнил ни лиц что встречал, ни слов что говорил. Но по приятному теплу, залившему его тело от попытки вспомнить, он мог с уверенностью сказать, что день был удивительно хорошим.

— Рада это слышать... Хм… — девушка, теперь сидя в кресле прямо напротив него, с интересом наклонилась вперёд. Её сверкающие голубые глаза поймали его взгляд.

Максим не любил подобного внимания, но в этот раз почему-то сделал исключение. Он лишь устроился ещё удобнее чем прежде и позволил гостье делать всё, что она захочет.

— Высыпаешься ли ты в последние дни? — спросила она через несколько минут и, впервые за это время, избавила парня от своего гипнотизирующего взора.

— Я поздно ложусь... Нет, я думаю, что нет, — Максим вспомнил как каждое утро с трудом вставал с кровати, будто всю ночь бодрствовал вместо полагающегося отдыха.

— Странно… — гостья заинтересованно наклонила голову и спросила: — Почему ты поздно ложишься?

— Я... — парень опустил взгляд, стараясь вспомнить, но потом засиял, найдя ответ: — Из-за шума с улицы.

— Кто шумит у тебя на улице? — девушка нахмурилась и пододвинулась чуть ближе.

— Я... Я пытался его поймать... — растерялся он. То, что спрашивала девушка было важно, он чувствовал это. Но он не мог вспомнить…

— Каждый день ты выходил на улицу... — помогала она ему.

— Я пытался узнать кто шумит... Я выходил… А потом… — пустота. Он старался, он честно старался вспомнить, но не мог.

— А потом я возвращался, — подытожил он свой крайне короткий рассказ.

— А что было между этим? Постарайся вспомнить.

Чем сильнее Максим пытался вспомнить что же он делал, чем же занимался на своём участке прежде чем возвращался домой и ложился спать, тем больше он боялся. Бездонную пропасть незнания встречал он в своей голове и чем дольше он в неё всматривался, том ближе к нему подбирался ужас из её ледяных глубин.

Чёрная непроглядная стена вставала перед ним, будто портал в иное измерение, где нет ни времени, ни привычного человеку пространства. Лишь тьма. Тьма не живая, не полная секретов и жутких монстров, а пустота, предвещающая лишь забвение всякому, кто окажется на той стороне.

Но так ли это? Стоя перед стеной он не мог с уверенностью сказать что же таиться за ней, а натура человека такова, что всякий вопрос обязательно должен быть решён. Особенно личный. А эта тьма была внутри него, была его частью и за этой преградой должны быть ответ на его вопросы. Любопытство горело в Максиме, тянуло его вперёд, сделать решающий шаг и раз и на всегда узнать что же скрывает за собой мгла... Но страх, предохранитель для необдуманных действий, удерживал его на краю.

— Постарайся, — услышал он голос. — Я с тобой.

Он почувствовал чужую ладонь на своей. Она принесла с собой тепло и чувство уверенности. Она лишила его страха и он сделал шаг во тьму.

— Ничего?! — удивлённо и как-то возмущённо воскликнула девушка. Она сделала несколько шагов вперёд и, покружившись на месте, огляделась. Здесь не было ничего, кроме них двоих, стоявших посреди чёрной бездны.

Девушка прошла дальше, оглядываясь и медленно размахивая руками. Максиму это одновременно напомнило танец и человека заблудившегося в тумане. Она ходила из стороны в сторону, пытаясь хоть что-то нащупать, но глаза их не обманывали — здесь было пусто.

С грустным и обеспокоенным взглядом, девушка вернулась к парню, всё это время стоявшему на месте. Она не могла смотреть ему в глаза, будто была в чём-то виновата.

— Здесь ничего нет… Мне так жаль, — пересилив себя, она подняла взгляд и подошла ближе. Её ладонь легла на его щёку и она повторила: — Мне так жаль.

Глаза гостьи вспыхнули белым светом и прогнали тьму.

Максим осмотрелся. Он вновь сидел в своей комнате. На другом кресле, стоявшем точно напротив него, сидела девушка и задумчиво смотрела в сторону.

— Что это было? — непонимающе спросил он.

— Мне очень жаль, Максим, — всё, что ответила гостья.

— Я не понимаю…

— Этого не должно было случиться. Больше ни с кем и никогда...

— Я… Нет, я не понимаю, — парень вновь огляделся. Почему-то окружение казалось ему не реальным. Очертания вещей в комнате были не чёткими, дрожали будто листья на ветру.

— Ты спишь. Это сон, — объяснила гостья его чувства.

— Значит это лишь сон? — Максим почувствовал некое облегчение. Он не хотел чтобы то, что он испытал было реальным. Не хотел знать, что где-то внутри него была эта пустота.

— Да. Всего-лишь сон. Тебе не о чем беспокоиться.

Он услышал отдалённый раскат грома и взглянул в окно. Огромную луну затягивало тёмными облаками.

— И тебе пора просыпаться, Максим.

— Максим? — повторила она его имя уже другим голосом.

— Максим! — донеслось издалека.

— Максим!!! — разразилось со всех сторон и он проснулся.

---

Человек распахнул глаза. Первое что он понял — его трясли. Два копыта упирались ему в спину и энергично его толкали.

— Максим, пожалуйста, проснись! — услышал он позади себя жалобный незнакомый плач.

“Кто это?!”

За мгновение он сел и отполз в угол с ошарашенным взглядом. В темноте комнаты, прямо у кровати кто-то стоял. Лишь белки огромных глаз виднелись из мрака.

— Ты кто?! — выпалил человек, пытаясь придумать как он будет защищаться от пони. Но в голову, как на зло, ничего не хотело приходить.

— Это я, Бон-Бон! — чуть тише чем он, ответила пони. Максим же готов был поклясться, что это не его смотритель. Голос незнакомки был совершенно другим. Он, конечно, дрожал и, казалось, вот-вот сорвётся на жалостливый вой, но ну никак не мог принадлежать бежевой пони… Так он думал.

Вспышка молнии за окном на мгновение озарила комнату цветами. Тёмно-синяя с розовым взъерошенная грива, нежного цвета шкурка и светло-голубые глаза, скрывшиеся за веками ещё до того как в комнате вновь стало темно.

— А!!! — раздался из вновь воцарившейся тьмы испуганный возглас.

И грянул гром.

Казалось, что дом подпрыгнул и, рухнув обратно на свой фундамент, ещё долгое время трясся в ужасе от произошедшего. Человек схватился за перину, боясь потерять её или себя, в кромешной темноте. Сейчас это была ближайшая вещь которая напоминала ему где же он находится относительно всего остального трясущегося мира.

— Максим, пожалуйста! — сквозь слёзы из темноты кричала Бон-Бон не своим голосом.

Он не знал что делать. Не был уверен действительно ли это она. Не до конца разобрался что происходит, пусть уже и полностью проснулся, но надо было что-то ответить...

— Иди сюда, — сказал он и протянул в темноту руку.

Он тут же почувствовал как на кровать взгромоздился кто-то ещё. Сев между ним и окном, пони аккуратно пододвинулась ближе и прижалась к его груди головой.

За окном мелькнула очередная вспышка молнии и незнакомка, сильно вздрогнув, прижалась к нему ещё сильнее, прикрыв своё лицо от света копытцем.

— А! — вырвалось из неё и тут же последовал раскат грома.

Максим чувствовал как она дрожит, как сердце, сильное и горячее, грохочет в её груди. Пони была не напугана. Не смотря на свою относительную сдержанность, приютившееся у него под боком ночная гостья было в ужасе! И уж точно не представляла из себя опасности. Её страх успокаивал парня.

Человек не нашёл ничего лучше, кроме как нащупать сброшенное ранее тонкое одеяло и, накрыв свою гостью, легко её обнять.

Она тихо заплакала. Не всхлипывая, лишь громко и обрывисто дыша.

— Спа... Спасибо, — смогла выдавить из себя пони. Макс до сих пор не мог узнать её голоса. Это всё ещё его волновало, но уже не пугало. Кто бы ни прижималась к нему сейчас в темноте, она не хотела зла, а лишь нуждалась в его поддержке.

— Всё хорошо, — заверил он свою гостью и аккуратно погладил её по гриве. Волоски были жёсткими у корней, но становились бархатными у концов. Проведя несколько раз ладонью от лба до шеи своей гостьи, он почувствовал, что она затихла. Её колотившееся сердце дало по тормозам, а дыхание выровнялось, пусть и оставалось учащённым. Но новой вспышкой молнии и моментально пришедшим на ней громом всё повторилось — пони вскрикнула, напряглась и задрожала от ужаса, но в этот раз успокоилась чуть быстрее.

Дождя не было. Лишь молнии обрушивались с затянутого низкими тучами неба. Выглядело это страшно, особенно учитывая, что всего через несколько минут Понивилль оказался в эпицентре происходящего. За окном сверкало всё чаще и чаще, а раскаты начали походить на непрекращающееся землетрясение, пусть и не идущее ни в какое сравнение с тем первым “взрывом”, из-за которого Максим усомнился в надёжности дома.

— Лира так делает, — прошептала на его груди Бон-Бон. Максим уже не сомневался в том, что это была она — ему хватило времени чтобы внимательно рассмотреть гостью. Но он никак не мог привыкнуть к изменившемуся голосу.

“Может это из-за страха?”

— Как? — переспросил человек.

— Так, — всё, что ответила пони, вздрагивающая при каждой вспышке за окном.

За прошедшие минуты Бон-Бон настолько прижалась к Максиму, что его нос полностью скрылся в её гриве а отдельные волоски, стоило пони вздрогнуть, лезли ему в глаза. От неё пахло клубникой, мандарином и грушей. Запахи были сладкими, будто где-то среди волосков скрывались карамельки с этими самыми вкусами, и, что удивительно, не смешивались, а поочерёдно сменяли друг друга.

Он чувствовал, что её ужас отступил и его сменило простое беспокойство, но и не думал продолжать расспрашивать.

“Ей нужно отдохнуть,” — решил он сам для себя и просто поддерживал знакомую объятиями, хотя в его голове было множество вопросов: — “Она боится молний или грома? Как она переносит это всё когда остаётся одна? Зачем пегасы устроили грозу без дождя? Это же опасно! Почему она не предупредила, что боится грозы? Или она не знала, что её устроят? А может пегасы вообще не сообщают когда собираются поменять погоду?”

Погрузившись в свои собственные мысли Максим так и сидел, прижимая вздрагивающую Бон-Бон к своей груди.

Человек понял, что уже утро, стоило лишь тучам разойтись. Солнце ещё не взошло, но на улице было достаточно светло, а в комнате теперь царил полумрак. Хозяйка дома спала прижавшись к нему. Вымотанная, она уснула задолго до того, как гроза закончилась. Пони изредка вздрагивала или легко брыкалась копытом. Несколько раз, когда Максим пытался устроиться удобнее, она что-то неразборчиво бубнила сквозь сон, заставляя его вновь замереть и смириться со своей ролью подушки. Помня, что вчера его разбудил крик петуха, голосившего на весь город, парень сидел и терпеливо ждал. Он надеялся что кукарекающий будильник разбудит хозяйку дома и ему не придётся этого делать самому, а потом испытывать угрызения совести, чтобы она на это ни сказала по этому поводу.

Так и случилось.

Бон-Бон недовольно нахмурилась после первого же возгласа с улицы. Подняв над собой копыто, что всё это время лежало на груди Максима, она потянулась, сладко зевнула, и только после этого приоткрыла один глаз. Взгляд с трудом сфокусировался на человеке.

— Эм… — она обеспокоенно нахмурилась, а потом быстро, но не резко, отстранилась и села напротив. Потирая заспанные глаза и в очередной раз зевнув, она извинилась: — Прости что заснула.

— Всё нормально, — заверил Максим и, наконец-таки удобно сев, размял затёкшую руку.

— Ты не говорила, что боишься грозы, — его текущее положение — в темноте хотя бы не было видно, что он лишь в нижнем белье, полумрак же этого не скрывал — было ему не очень комфортно и человек говорил первое, что приходило ему в голову.

— Я… Мне обычно сообщает один друг когда они собираются пошуметь, — Бон-Бон сделала паузу подняв взгляд на парня. Её глаза всё никак не слушались и, часто ими поморгав, пони мотнула головой. Видимо этого оказалось достаточно, и она продолжила: — Я бы сказала, если бы меня предупредили... Прости, что разбудила… И вообще.

— Ничего, я понимаю. Не волнуйся насчёт этого, — заверил он.

Бон-Бон лишь молча кивнула.

После быстрого завтрака Максим отправился на свою новую работу. Учитывая то, что в своём родном мире парень тратил свою часть наследства на то, чтобы беззаботно копаться в земле в сотне километров от ближайшего крупного города, ему казалось, что мэр нашла идеальное занятие для него — помощь на ферме. Хозяйку звали Голден Харвест и она держала относительно большое хозяйство на окраине Понивилля. В отличии от соседствующего аграрного предпринимателя — семьи Эппл, можно считать, монополизировавших местное яблоневодство — эта пони трудилась в одиночку и выращивала разнообразные овощи и корнеплоды. Ещё вчера она устроила ему небольшую экскурсию по своим владениям: два парника под помидоры и огурцы, небольшая тыквенная бахча, поляна упичканная крупной капустой, несколько грядок отведённых под редис, редьку, репу и свеклу — за всем этим она следила в одиночку. Но с особой гордостью Голден показывала ему грядки с морковью — крупная, яркая и вся как на подбор.

“Не удивительно,” — подумал он увидев вышедшую ему на встречу хозяйку на боку которой красовалось три морковки.

— Максим, здравствуйте! — помахала она ему копытом и замедлила шаг. Дождавшись когда человек окажется рядом с ней, пони развернулась и пошла рядом.

— Надеюсь вы выспались? Такая гроза была ночью, — посетовала она.

— Я крепко сплю, так что не сильно помешала, — ответил он.

— Это очень хорошо. С погодой что-то странное сегодня — совсем не по расписанию.

— У вас есть расписание погоды?

— Ну конечно! У всех фермеров оно есть и составляется оно с учётом наших пожеланий. Раз в три месяца я, ЭйДжей и Рэинбоу Дэш собираемся и обсуждаем какая она будет следующие три месяца. Сегодня, например, должна быть “небольшая облачность”, а ты посмотри на небо. Ну вот что это, а? — Голден махнула копытцем в верх и недовольно покачала головой. Не согласиться с ней было сложно — небо было основательно затянуто серебристыми облаками.

— Совсем обленилась эта пегаска, наверное спит где или вообще улетела, — чуть тише добавила она и продолжила: — Если так и дальше пойдёт, то через час-другой пойдёт снег. Это ж какие убытки!

— Снег? Летом?

— Ну а что ещё-то? Это ведь не дождевые облака.

Максим вновь поднял взгляд. Потратив некоторое время на поиск хоть каких-то отличительных черт у затянувшей небо белой пелены, он признал, что сделать это не способен.

“Но если она так уверена, пусть это будут снежные облака,” — решил он и пожав плечами ответил:

— В облаках я не сильно разбираюсь. А что делать с твоим хозяйством? Если снег сейчас выпадет, то всё ж помёрзнет. Будем накрывать?

— Ага. Я уже приготовила материал, его нужно лишь растянуть и закрепить. Тут ты мне и поможешь — я не дружу с молотком, — пони сказало это таким тоном, будто инструмент действительно когда-то давно был её другом, а потом они сильно поругались и до сих пор не общаются. Человек, на всякий случай, начал морально готовиться к встрече с говорящим молотком.

— А ещё нужно будет углубить дренажные канавы, а то как снег таять начнёт всё погниёт.

— Сделаем, не вопрос, — довольно кивнул Максим. Его радовало, что поставленные перед ним задачи ему хорошо знакомы и в голове он уже строил план как лучше всего это было бы сделать.

Вскоре они дошли до дома Голден Харвест, перед которым лежали все необходимые материалы и инструменты.

Максим сбивал из длинных досок решётчатый каркас, устанавливал его на колья над грядками и вместе с Голден натягивал поверх чёрную ткань. Конструкция был проста до безобразия, но со своей задачей должна была справиться, если, конечно, её не вырвет из земли вместе с кольями какое-нибудь торнадо... Но Максим надеялся, что, даже если такое и произойдёт, Голден не будет считать его виноватым в случившемся.

Поднявшийся через пол часа ветер заставил Максима забеспокоиться и ускорить работу. Он был сильный, порывистый и менял направление так часто, что вскоре сорвал с дома хозяйки флюгер в форме морковки. Пони это видела, заметно расстроилась, но продолжила работать над дренажными ямами.

Когда две трети работы было завершено и от непогоды остались незащищёнными лишь бахча да капуста, всё вдруг стихло. Максим и Голден с удивлением созерцали как облака расходились в разные стороны, становились тоньше и легче, а потом и вовсе исчезали. На небе осталось лишь тёплое утреннее солнце.

Пони выпрыгнула из ямы, встав на дыбы отбросила лопату в сторону и, вскинув к небу копытца, прокричала:

— Серьёзно?! Серьёзно?!! Да вы издеваетесь!!!

Вновь встав на все четыре ноги — Максиму сложно было представлять их передние конечности как ноги, ведь они так часто использовали их как руки — Голден махнула человеку и, всё ещё недовольным голосом, крикнула:

— Заканчивай! Пошли — у нас перерыв!

Крикнула, взглянула на небо, недовольно мотнула головой и не спеша побрела к дому. Человек, собрав инструменты последовал за ней.

Оставив молоток и пилу в ящике рядом с входом, Максим зашёл внутрь. Голден, что-то недовольно бубнившая себе под нос, накрывала на стол. В небольшой комнате, скорее всего служившей гостиной, помимо небольшого стола и углового дивана ничего не было. Сквозь единственное очень большое окно открывался отличный вид на хозяйство.

— Сока? — спросила пони. В её копытцах был большой непрозрачный графин.

— Не откажусь.

— Присаживайся, будь как дома.

Они расселись. Голден расположилась под окном, а Максим около двери в соседнюю комнату. Сок в его стакане, судя по запаху и виду, был яблочный, свежевыжатый и хорошо отфильтрованный.

— Знаешь, я вот выращиваю морковь, но до сих пор считаю, что сок из Сладкого Яблочка — лучшее, что я пила за свою жизнь. А ведь я отличный морковный сок делаю, — похвалила она соседей.

— Да, отличный. Я такого и не пробовал ни разу, — согласился парень. Напиток действительно его поразил своим отменным вкусом.

“И как я после него буду пить бурду из концентрата что у нас продают?” — подумал он об одном, но спросил о другом:

— И часто тут такие проблемы с погодой?

— Не то чтобы часто, — пони ненадолго задумалась, — но это будет моя седьмая жалоба в мэрию по этому поводу. И это ещё мелочи — один раз, когда я ещё с отцом тут жила, перед зимой мы весь урожай потеряли — град был такой, что и парники побил, и на чердаке прям холодильник образовался. Но это давно было. Да и сегодня как-то обошлось... Но всё-равно, жаловаться я буду.

— Что б не расслаблялись.

— Именно, — усмехнулась Голден.

Несколько минут они молча отдыхали, маленькими глотками попивая холодный сок. Максим думал о том, платят ли что-нибудь фермеры пегасам за изменение погоды и платят ли им кто-то вообще. Пони же думала о совершенно другом.

— А я никогда не задумывалась, что лапы могут быть полезны в хозяйстве, — сказала она.

— Что? — Максим не сразу сообразил что же она имеет ввиду, а когда понял, Голден уже продолжила:

— Твои лапы. Знаешь, когда ты вернёшься к себе, я наверное найму кого-нибудь с лапами.

— Ну... Спасибо, — слово “наверное” он решил придержать при себе, от чего возникла небольшая пауза. — Но это не лапы. Верхние конечности людей называются руками.

— Извини, не знала. Хах, значит я проиграла и выиграла спор.

— Какой спор?

— Двойной, — она усмехнулась и, отставив стакан, рассказала: — Вчера я встретила Дейзи и мы с ней как всегда разговорились на пару часов. Ну и слово за слово, вышло так, что мы заговорили о твоих… Руках. Я говорила, что твои лапы сильные, а она наоборот, что это не лапы, и что они слабые. Ну и вышло так, что мы с ней поспорили, ведь к тому моменту я уже договорилась с тобой о работе и знала наверняка, что скоро узнаю верный ответ. Ну и выходит, что никто из нас так до конца и не был прав.

— И на что же вы спорили? — Максим предполагал, что о нём будут говорить в городе, и даже спорить, но после двух дней полного спокойствия и игнорирования это было немного необычно.

— Пятьдесят морковок против цветника вокруг моего дома.

— И как же теперь быть, раз вы обе были частично правы?

— Вот я и думаю, — усмехнулась Голден и, с задумчивым взглядом, вновь взяла стакан. Максим поднял взгляд и уставился в окно. Его больше интересовало стоят ли пятьдесят морковок столько же, сколько и несколько сотен цветов которые понадобились бы чтобы окружить этот не маленький дом. Человеку это пари казалось не совсем честным.

Он не сразу обратил внимание на то, что на улице вновь было пасмурно. А когда его внимание всё-таки на этом остановилось, он ещё несколько мгновений дивился тому, что происходило на небе. Облака, почти идеальной квадратной формы, выстраивались в стройные ряды, будто на небесах кто-то готовился играть в огромные шахматы.

Наконец-таки выйдя из ступора, парень указал в окно.

— Кажется нам пора обратно.

Голден обернулась и её рот удивлённо приоткрылся.

— Это что ещё такое? — спросила она. Такая реакция совсем не понравилась Максиму. Если местный житель видит такое впервые, то дело совсем плохо.

И, будто прочитав его мысли, с неба рухнула вода. Не пошёл дождь, не начался ливень, нет, просто одна из тучек будто-бы уронила несколько вёдер воды. За первым залпом причудливого водного орудия последовал второй, третий. И секунду спустя это превратилось в какое-то водное шоу — происходящее за окном имело некую последовательность, будто на небе кто-то ударял по этим огромным облачным кнопкам, отыгрывая непонятную мелодию.

— Я не закончила ямы!! — вдруг завопила Голден и бросилась на улицу. Макс погнался следом.

Схватив лопаты, пони и человек бросились в разные концы фермы и, под водным обстрелом, принялись за работу. Стоки нужно было закончить и быстро, Максим это отлично понимал — если подобный “ливень” продлится хотя бы пол часа, а у воды не будет готовых путей отхода, то она проделает свой. Или, говоря проще, на ферма появится речка, или даже несколько.

“Ну хоть вы держитесь,” — подумал он, увидев как на одно из сделанных им “укрытий” обрушился поток воды. Ткань на мгновение прогнулась, отсырела, но не порвалась и даже не растянулась.

Через несколько минуту яма, которую углублял Максим, уже была полна воды и выкидывать из неё землю ему уже не выходило — её моментально сносило с лопаты бурлящим потоком. Но он всё-равно продолжал работу, постоянно оглядываясь на Голден. Пони тоже во всю трудилась, вот только если для него поток доходил лишь до пояса, то ей приходилось сильно задирать голову всякий раз как она вонзала лопату в землю, чтобы не оказаться в воде.

В очередной раз обернувшись, он увидел, что пони выкинула лопату на “берег” и пыталась выбраться, но её копыта лишь скользили по грязи. Бросив работу, Максим выбрался и побежал на помощь. Чуть не потеряв равновесие пробегая мимо накрытой грядки с редькой, он рухнул на колени перед Голден, схватил её за копыта и потянул на себя. Мгновение и они оба валялись в грязи, смотря на небо.

“Дождь” прекратился внезапно, как и начался, но тучи остались. Пони села и тут же воскликнула, показывая куда-то в сторону:

— Смотри!

Парень сел и огляделся. Погода свихнулась ещё больше, чем он думал! Облачная шахматная доска накрыла весь Понивилль и её создатели развлекались как могли — где-то с неба лилась вода, где-то необычайно яркие лучи солнца освещали землю, где-то с неба падал снег.

— Что происходит?

— Я не знаю, но лучше нам вернуться домой — смотри какой град! — там куда указала Голден и вправду с неба падали сверкающие ледяные камушки, с такого расстояния похожие на алмазы.

Но до дома добраться они не успели. Всего в десятке метров от него на них будто бы обрушилась лавина! Добрых пол метра снега покрыли землю, рухнув с небес подобно огромному ледяному одеялу, повалив и человека и пони обратно в грязь. С трудом выбравшись из белого плена, благо он был пушистый, иначе бы всё было совсем плохо, они потратили ещё несколько минут прежде чем добрались до крыльца.

Грязные, промокшие и замёрзшие они ввалились в гостиную и без сил рухнули на пол. Несколько минут они лежали — согревались и отдыхали, совершенно позабыв обо всём на свете. Если бы у человека были силы, они не упустил бы случая закричать, выражая своё возмущение и обиду, но он сейчас их хватало разве что на мечты о подобном.

— Я первая в ванну! — вскочив на ноги прокричала Голден и бросилась в соседнюю комнату. Максим даже не повернул головы, лишь приподнял руку и махнув ладонью вновь расслабился.

“Да пожалуйста, мне и тут хорошо,” — подумал он про себя и, прикрыл глаза.

Домик был не таким уж и большим. Три маленьких комнаты на первом этаже, одна из которых ванная, и просторная спальня на втором этаже. Всюду царила чистота и порядок, а полы были почти что зеркальными, наверное они были покрыты больше чем десятью слоями лака. Человеку здесь понравилось — жильё было, в его понимании, очень уютным.

Того времени, что Максим потратил на принятия душа, Голден хватило чтобы отстирать и высушить его одежду, чему он был несказанно рад. Одеваясь во всё тёплое и чистое, он старался придерживать дверь рукой. Как и в доме Бон-Бон ни в ванную комнату, ни в туалет дверь не запиралась. Это было одной из основных причин почему он до сих пор не купался в своём временном доме — его смотритель была слишком любопытной и вообще редко когда оставляла человека без присмотра в своём доме.

— А зачем ты вообще нарядился? — спросила Голден, когда Максим вернулся в гостиную и сел на диван.

— В смысле? Я просто оделся.

— Ну оделся. Зачем? Это же ферма, здесь легко запачкаться и ты это прекрасно знал. Или хотел передо мной пощеголять? — усмехнулась она.

— Что? Нет. Просто без одежды мне не уютно.

— Почему? — пони удивлённо нахмурилась.

— Ох… Сложный вопрос, — Максим помассировал ладонью шею, пытаясь придумать нормальный ответ.

— Ну, у людей так принято. Это как шёрстка для нас. Вот тебе было бы уютно, если бы тебя побрили налысо?

— Всю? Брр! — пони вздрогнула всем телом и недовольно мотнула головой, видимо слишком живо представив такую ситуацию.

— Вот, а так как люди почти что лысые, нам не уютно без одежды.

— Фу, не хотела бы быть человеком. Ужас! — Голден вновь вздрогнула.

Максим усмехнулся. Его чувства были взаимны — становиться вдруг пони парню совсем не хотелось — но он решил придержать эти слова при себе, дабы не обидеть собеседницу.

— Погода всё никак не уймётся, — перешёл он на другую тему.

Пони-фермерша оглянулась, чтобы посмотреть в окно, и расстроенно согласилась:

— Да. Пока ты мылся тут солнце выглядывало, а теперь вот опять снег... Надеюсь град нас обойдёт — парники жалко. Я, конечно, не очень смыслю в помидорах и огурцах, и они у меня растут какие-то... Эх, но всё-равно жалко если побьёт.

— Скорей бы это всё закончилось, — протяжно согласился он, вложив в эту фразу не только отношение к погоде.

---

Максим вернулся когда солнце уже скрылось за горизонтом, а лёгкие перьевые облака ещё светились оттенками красного и фиолетового. На улице уже было прохладно, и зайти в тёплый дом было неимоверно приятно.

Он устал. Вся эта суматоха на ферме, борьба с непогодой и её последствиями изрядно его вымотала как физически, так и морально. Сев на небольшой диванчик у входа, который Бон-Бон использовала как столик, он упёрся локтями в колени и спрятал лицо в ладонях.

Ему хотелось домой. К себе домой. В привычный ему мир, где всё ему знакомо, где всё просто и понятно. Парень был уверен, что он не выдержит, если так будет продолжаться и дальше. Даже у его терпения есть пределы. Даже его нервы могут сдать.

— Тяжёлый день? — спросила Бон-Бон.

Максим и не заметил как она подошла, что было ещё одной каплей — вот как она так сделала? У неё копыта и шла она по деревянному полу без всякого покрытия кроме краски. И он был уверен, что подошла она не медленно, а своим обычным шагом. Тогда как он не услышал этого?!

“Может я просто слишком отвлёкся..." — пытался он сам себя успокоить, но это не сильно помогало.

— Да. Погодка та ещё выдалась, — устало ответил он своему смотрителю.

Того, что произошло дальше он никак не ожидал. Бон-Бон закинула на его плечи копыта, подалась вперёд, прижимая парня к спинке диванчика, и крепко прижала его к себе. Как обычно происходило в подобных ситуациях, он замер не зная что делать. Это был акт сочувствия и поддержки, она пыталась помочь как могла. Но, пусть Макс и не скрывал от себя, что ему действительно стало чуть легче, вся эта ситуация всё-равно казалась ему странной.

Несколько долгих мгновений спустя, дабы не показаться чёрствым и неблагодарным, человек положил руки на спину пони от ответил на объятия.

“Нет, всё-таки я себе вру. Так легче. Так намного легче,” — подумал он про себя.

Их прервал стук в дверь. Макс тут же убрал руки, испугавшись сам не зная чего. Бон-Бон же отпустила его неохотно, отстраняясь медленно и аккуратно.

— Всё образуется, не раскисай, — улыбнулась пони и, убрав с человека последнее копыто, повернулась к двери.

— Кто там?

— Срочное письмо для... Максима, человека. Он живёт здесь?

— Да, подождите, — Бон-Бон отошла и махнула копытцем, явно намекая парню чтобы он не заставлял ждать гостя.

Он неохотно поднялся, подошёл и открыл дверь. На пороге стояла серая пегаска с косым взглядом, уже знакомая Максиму по комиссии, но имени её он вспомнить не мог. На ней была синяя форма с высоким воротником, украшенным золотистыми нитями по краям, а на голове красовалась кепочка такой же расцветки. Перед пегаской стояла сумка набитая письмами и посылками.

— Привет, — махнула она копытцем и как-то смущённо отвела взгляд.

— Привет. Извини, я не запомнил твоего имени.

— Дитзи! Хотя все меня зовут Дёрпи, — она развела копытца в сторону и стала копаться в сумке. Быстро отыскав письмо, она протянула его парню.

— Вам срочное письмо! Тут даже королевская печать есть! Так что оно очень срочное. Я таких раньше никогда и не видела, — пегаска принялась разглядывать узор на сургуче, но быстро опомнившись всё-таки отдала его получателю.

— Спасибо, Дитзи, — Максим обратил внимание на то, что что бы ни делала эта пони, это у неё выходило по-детски мило. Он не мог не улыбаться, смотря на неё.

— Не за что! Приятного вам дня! Ой, то есть ночи, — своеобразно попрощалась почтовая пони. Закрыв сумку и, одним мощным взмахом крыльев устремившись в небо, она в мгновение ока скрылась из виду.

Максим закрыл дверь и вновь сел на диванчик.

— Ну, что там, открывай же, — нетерпеливо попросила Бон-Бон. Сев рядом с ним, пони уставилась на письмо, прислонившись щекой к его плечу.

Разломив печать, человек развернул письмо и уставился на строки текста на непонятном ему языке.

“А, ну да, я и забыл,” — он почесал лоб и протянул письмо смотрителю.

— Прочитаешь?

— Конечно! — радостно ответила та и, взяв письмо, откашлялась.

“Доброго времени суток, мистер Максим. Пишет вам Твайлайт Спаркл.

Надеюсь, что вы успели освоиться в Понивилле, и отдохнуть после вашего прибытия. Пишу я вам с целью донести две важные новости, что произошли с момента нашей встречи. Как часто это бывает, есть новость и хорошая и плохая.

Начну с хорошей. Я близка к завершению ремонта устройства, по случайному стечению обстоятельств ставшего причиной вашего появления в этом мире. Для окончания работ мне нужно лишь несколько редких камней, которые я уже заказала. После чего мне останется лишь узнать как заставить его работать, но проблем это не должно вызвать — пони, воспользовавшегося устройством, активно разыскивают и успеют найти и допросить ещё до того как я закончу ремонт.

Теперь же к плохим новостям. В связи с некоторыми событиями, о которых вы возможно узнаете из газет или при нашей следующей встрече, я не смогу работать над вопросом возвращения вас на родину ближайшее время. Скорее всего предположенный мной срок придётся продлить на неделю, может и больше. Приношу свои глубочайшие извинения, но на меня обрушились новые обязанности и избежать их я никак не могу. Я искренне сожалею.

P.S.: Мэр Понивилля была извещена о продлении вашего срока пребывания.

P.P.S.: Если вам что-то понадобится обращайтесь в мэрию.”

— С уважением, Твайлайт Спаркл, — прочитала Бон-Бон последнюю строку и подняла взгляд на Максима.

Человек громко вздохнул и, упёршись локтями в колени, звучно рухнул лбом на ладони. Сперва отступившие мысли обрушились в его сознание неприятным гулом. Его недельное отсутствие никак бы не отразилось на привычной ему жизни, но две недели, а может даже три... Максим боялся загадывать о чём будут думать его родные и что случится с его хозяйством, если он не будет появляться так долго. И что он всем скажет? Банального объяснения, что он ходил в поход, или что-то тому подобное, уже будет не достаточно, а расскажи он правду его тут же закроют в комнате с мягкими стенами. И без того неприятная ситуация стала просто ужасной!

Бон-Бон накрыла его своим копытцем и положила голову на его плечо.

— Твайлайт обязательно что-нибудь придумает. Поверь. Она очень умная пони и она ведь тебе обещала. А я помогу тебе этого дождаться.

Её голос, расходившийся приятной вибрацией по спине, успокаивал и вселял немного надежды. Но лишь немного.

— Спасибо, — отозвался он.

Ему потребовалось почти тридцать минут, чтобы найти в себе силы встать с дивана, и всё это время Бон-Бон своеобразно его обнимала. Была молчаливой опорой, не давая окончательно упасть в пучину безысходности. Пусть возбуждённый мозг человека и предлагал ему десяток разных эгоистических причин из-за которых она могла проявляет такую заботу, все их он отметал, чувствуя откровенную дружескую поддержку.

Она считала его другом. Уже от осознания этого факта ему становилось легче.