Хроники семьи Джей: Все те же, но при других обстоятельствах.
Глава 2. Тени прошлого.
Бар в Кристальной Империи.
Воспоминания Эр Джея.
— С возвращением в "братство", герой ты наш! — торжественно произнесла Руби, поднимая кружку сидра.
— С возвращением! — хором повторили остальные мои друзья.
Атика, а затем мама и Кей Джей, после того, как я вышел из больницы, посвятили меня в сводку последних событий. Первое (что касается отца) Руби мне уже рассказала: Смоука снова заточили в Нижние миры Тартара. Меня интересовало другое, и, к счастью, ответы на все мои вопросы меня удовлетворили и успокоили.
Отец, будучи тяжело раненым, упустил все поглощенные им души и в следствие чего ослаб. Все души благополучно вернулись в свои тела (как Атика волновалась за принцессу Твайлайт!), но вместе с тем появилась другая проблема.
Дело в том, что большинство этих самых тел находилось на испорченных землях, то есть, очнувшись, пони фактически оказывались на территории врага. Точнее, в тылу врага. Еще точнее — в западне. Никто не знал, сколько продержатся эти пони, пока спасательные отряды не найдут всех. Что до планов на будущее? Они у принцесс есть.
Первым делом — освободить от порчи хотя бы развалины Кантерлота, чтобы быстрее начать работы по восстановлению столицы. Это стало первоначальной целью. Уже собирается группа реставраторов, в которую, кстати говоря, также входят Атика и мама.
В дальнейшем планируется полностью уничтожить порчу во всей Эквестрии. Эти рейды возглавит Прай, в его подчинение пойдут Шайнинг Армор, Кей Джей и вся королевская армия, в том числе и те, что очнулись после поражения отца и вернулись в Кристальную Империю.
Спросите, за что же ответственен я? А вот ни за что. Атика, Прай, Кей Джей и все остальные, кто лично знают о моем подвиге в голос сказали мне, что я остаюсь здесь, а после, по возможности, уже вернусь в Понивилль. Несмотря на все мои уговоры. Отказали наотрез, сказав, что я и так уже многое сделал для Эквестрии.
На это я отреагировал довольно горяча. Я хотел помогать. Я понимал, то фактически отдувался за всех, сражаясь с отцом, а сейчас практически ничем не смогу помочь без крыльев, но все равно не хотел сидеть сложа копыта, когда кто-то будет рисковать жизнью. Вспылив на эту компанию, я разгоряченно махнул на них копытом и ушел. Но после вернулся снова. Попрощаться.
В тот момент я ясно почувствовал, наверное, то же, что и Атика пару дней назад. Понял, почему хотел идти с ними. Не хотел их отпускать, потому что боялся за них. Теперь объектов, вызывающих волнение за них, стало на два больше, и от этого не стало легче. К счастью, обошлось без слез и истерик. С моей стороны.
И вот, весьма кстати меня нашли мои друзья. Пусть посиделки в баре были и банальными, но, позвав меня на пару кружек сидра, как в старые добрые времена, они попали в самую точку. Именно по этим моментам, вызывающим жуткую ностальгию, я скучал последние несколько лет.
Тут собралась вся наша шестерка (считая меня). Несмотря на то, что все мы, казалось бы, родились в одном месте, каждый из нас по-своему уникален. Да, мы все разные, но это никак не помешало нашей дружбе стать настолько крепкой, чтобы не разрушиться даже после нескольких лет разлуки. Что ж, думаю, о каждом из нас стоит поговорить отдельно.
Справа от меня, почти вплотную, сидит, немного откинувшись на спинку дивана, Флоулесс Руби. Она в нашей братве — самое настоящее воплощение красоты и стиля. Своей бесспорно привлекательной внешностью она раньше (да и сейчас тоже, наверное) приманивала множество жадных и хищных взглядов, но никогда ими не пользовалась, разве что для поднятия самооценки. Но стоит отметить, что тут не обошлось без магии. Да, Руби владеет особыми чарами, заставляя привязываться и влюбляться в себя любого, кого она захочет. Благодаря этому она буквально тонула в излишнем, как мне казалось, внимании. Еще бы — красавица, из богатой семьи, с гарантированным наследством... Ее избраннику сильно повезет, если он у нее появится. В последние полгода перед моим отъездом работала в отцовской ювелирной, где как раз и подобрала мне серьги, которые я сейчас ношу. Кьютимарка у нее очень символично связана с именем и работой — это ограненный рубин.
За Руби сидит самый тихоня нашей компании — Ахатин. Он любит покой, но оттого отнюдь не является каким-нибудь занудой — с ним всегда есть о чем поговорить. Просто он по характеру очень спокойный и с виду даже немного безразличный ко всему окружающему. Может быть в группе он часто держится позади всех (вовсе не от трусости, а от нежелания встревать в передряги), отмалчивается, однако имеет хорошее чувство юмора и разговора, в который вслушивается со смыслом и порой очень в тему добавляет пару-тройку слов. Плюс ко всему, также как и я, Ахатин тащится от панк-рока и очень любит котов. Помнится, ему нравилось возиться с котом, которого я как-то из жалости подобрал на улице. Он вроде говорил, что оставит его у себя, когда я уеду из Мэйнхеттена... Нужно будет спросить его насчет этого. Ахатин у нас земной пони, с коричневой шерстью, темно-серой гривой и хвостом и желтыми, ярко выраженными глазами. Грива у него даже длиннее, чем моя челка, из-за чего свисает по бокам морды.
Слева от меня понемногу отпивает сидр Пэйнт Браш. Сейчас единорожка, как ни странно молчит, но это только потому что ее рот занят кружкой с яблочным напитком. В другое время долгое ее молчание — очень редкое явление. Порой она говорит больше, чем мы все вместе взятые одновременно, причем большинство ее тем для разговора или вопросов практически бессмысленны, что больше всего веселит. Несмотря на кажущуюся назойливость, все мы относимся к ее разговорчивости добродушно, проще говоря — привыкли. Со временем ко всему привыкаешь, даже к подруге, у которой рот порой не закрывается часами.
Непонятно, что тут сыграло — ее постоянный оптимизм или излишняя болтливость — но Браш оказалась вовсе не ранимой, как это обычно бывает у кобылок. Кажется, она вообще старается не воспринимать упреки и оскорбления как, соответственно, упрек или оскорбление, переиначивая это для себя в шутку и принимая, как должное, при этом нисколько не обижаясь. Вообще, я не помню, чтобы за все наши годы она на кого-то злилась или обижалась.
Внешностью Браш тоже красива, вот только ростом... Ростом она оказалась самой маленькой среди всех, что немного не сочеталось с ее вполне взрослой мордочкой. Никто из нас это, естественно, недостатком не считает, не подкалывает единорожку, но она все равно редко, но порой комплексует насчет этого, в частности перед длиннокопытой Руби. Имеет желтый окрас шерсти, коричневые гриву и хвост...
Следующим в нашей компании хочу отметить земного пони по имени Вилли Клокворк — вечно чем-то занятого часового мастера. По учебе он был чуть ли не медалистом, вытягивал нас всех на более менее удовлетворительную оценку, часто увлекался механикой и в конце концов оказался специалистом по часовым механизмам. Даже кьютимарка у него соотвествующе символичная.
Относительно добродушный и дружелюбный, если, конечно, целенаправленно не выводить его из себя. Не любит, когда его отвлекают от работы, из-за чего у него несколько трудные отношения с Браш — понятно, наверное, как чересчур разговорчивая оптимистка может надоесть трудолюбивому Вилли во время усердной работы.
Довольно редко участвовал в наших прогулках и уличных приключениях, но зато всегда с удовольствием слушал наши истории. Также, любит читать. Много читать. Столько даже я, писатель, за всю жизнь не читал.
Вилли имеет темно-бежевую шерсть и того же цвета, но более светлые гриву и хвост.
И, под конец, я. Заводила всей компании. Своеобразный "брат всех братьев", как меня прозвали. Обычный белошерстый пегас с голубыми глазами, гривой и хвостом и кьютимаркой в виде раскрытой книги и пера. Начинающий писатель с направленностью таланта в сторону детективов и драм. Всегда очень вспыльчивый, подвижный, неусидчивый, недоверчивый к новым знакомым, в то же время немного нежный и женственный. Ну, бывает такое сочетание, все в жизни бывает. Ну, со мной вы уже более менее знакомы...
— Ой, ребята, я так рада, что мы снова собрались! — чуть ли не с визгами радостно воскликнула Браш, допив свой сидр.
— Да-а, потрясающий день, — с умиротворенной улыбкой на морде тихо произнес Ахатин. — С самого утра чуял, что что-то особое сегодня случится.
— Я так по всем вам скучал, если уж откровенно, — оглядывая каждого друга, я отмечал, кто как внешне изменился. Никто никаких изменений не претерпел — все только повзрослели и еще больше похорошели. — Я надеюсь, вы не злитесь на меня из-за того, что я так резко пропал из Мэйнхеттена...
— Нет, что ты!
— Конечно же нет!
— Мы же знаем, что ты уехал не просто так, — приобняв меня за плечи, Руби потрепала мне гриву. — Главное, что мы теперь снова вместе, не так ли?
— Это точно! — кверху метнулось шесть кружек, со звоном стукнувшихся друг об друга. Допив сидр в своем сосуде, я почувствовал как хмельной напиток приятно урчит в животе... Как в былые времена.
— Но, если честно, тебя жутко не хватало в то время, — удрученно пробормотал Вилли.
— Да, мне больше не с кем было слушать одну и ту же песню по нескольку раз... — вздохнул Ахатин.
— Мы даже друг с другом стали меньше видеться. Мы, как часы — если убрать одну составляющую, механизм работать не будет, — напомнил о себе Вилли своей часовой философией. — Даже Браш была уже не такой веселой и надоедливой, как всегда.
— Простите меня, друзья... Это был единственный шанс для меня устроить свою жизнь... — снова мрачно опустил я голову.
Это и правда был единственный способ подняться со дна. Мне предложили работу журналиста газеты в Эппл Лузе, где я и проработал два с лишним года. Затем газета перестала существовать, я потерял единственную работу, но к тому времени уже был готов мой детективно-приключенческий роман, который и прославил меня. Вернее мой псевдоним — своего имени я ни коим образом не упоминал ни в книгах, ни в заметках к ним, чтобы избежать излишнего внимания публики. Но то, ради чего я трудился почти несколько лет, я получил: книги расходились по всей Эквестрии огромными тиражами, принося немыслимый мне до того времени доход.
Тогда я хотел вернуться со своим состоянием обратно в Мэйнхеттен и начать работу над вторым романом, но поле нескольких лет мне снова начала сниться мама. Во мне опять загорелось желание найти ее, и первым делом я отправился в Понивилль, где купил тот самый старый и дряхлый особнячок. Именно оттуда началось мое по-настоящему опасное для жизни приключение. Но то уже прошлая история...
Сейчас, к счастью, все более-менее разрешилось и успокоилось. Теперь я наконец-то рядом с семьей, друзьями, которые никогда не считали меня своей обузой, помогали по возможности и всячески подсабливали.
Проведя в баре почти весь вечер, мы изрядно выпили, прекрасно провели время, а главное — вспомнили истории из прошлого...