Fallout: Equestria. Параллельность

Глава 5 «Ответы»

—…Удовлетвори моё любопытство и ответь на несколько вопросов, — сказал я, улыбнувшись. Судя по всему я малость перегнул палку, так как рог у Литлпип начал светиться угрожающе-ядовитым зелёным цветом.
— Я так понимаю, — тяжело вздохнул я. — Что с юмором у вас всё печально. Ладно. Хорошо. Успокойтесь, действительно, я пришёл сюда, чтобы получить ответы на свои вопросы. Они довольно простые. Итак, диджей Пон3, не беспокойся, выдавать я тебя не собираюсь, у меня нет особого резона делать это.
— Тогда почему ты с таким хладнокровием это проговорил? — спросила Литлпип, прищурившись.
— Я же сказал, что у вас плохое чувство юмора. Я действительно занимался тем, о чём я говорил несколькими моментами ранее, но завязал после... определённого прозрения. Не собираюсь я вас атаковать, если, конечно, ваша смерть не будет полезна обществу здравомыслящих пони.
— Успокойся, — улыбнулась Хомэйдж, повернувшись к своей подруге, после чего та расслабилась, но была настороже, а затем синегривая повернулась ко мне. — Очень хорошо, что ты не будешь рассказывать о… А как ты вообще догадался?
— Простое наблюдение, — ответил пожал плечами. — Я много чего повидал, и можно догадаться, когда другие врут. На самом деле, это было внезапным заявлением из-за воспоминаний, которые у меня возникли пару минут назад. — Шутка о починке тостера от Тридогнайта помогла мне раскрыть местную тайну. У меня просто нет слов. 
— Ты ткнул копытом в небо, задав неожиданный вопрос, который вывел меня из душевного равновесия. Признаться, такого прямого вопроса мне ещё не задавали. — Я пожал плечами.
— Так вот... Явился я к тебе с нестандартными вопросами. Расскажи об Эквестрии, Великой Войне и о том, что происходит сейчас в Пустошах. Например, кто сейчас на пьедестале, кто под ним, кто жертвы, кто пешки и всё в этом роде.
— У тебя всё в порядке с головой? — настороженно спросила Хомэйдж, после небольшой паузы. Её скептицизму не было предела, ровно как и её миниатюрной подруги. Я так понял, что Литлпип вообще редко раскрывает рот в разговоре.
— Ну… — задумался я, улыбаясь. — Смотря как поглядеть… Не, это долгая история.
— Если ты был охотником за головами, тем более курьером, который странствует по пустошам, то странно, что задаёшь такие вопросы.
— А вот здесь мы плавно переходим к тому, чтобы ты была уверена, что я не выдам секрет Пон3. Я скажу то, о чём что ты должна молчать и не кому даже не пикнуть об этом. Твоя подруга тоже должна последовать твоему примеру.
— Интересно, что же это за такой важный секрет?
— Даёшь слово? — настойчиво повторил я.
— Ладно. Я понимаю, что у меня нет выбора. Даю своё честное слово, что никому не расскажу, — согласилась Хомэйдж.
— Превосходно. А ты? — я повернулся к Литлпип.
— Хорошо. Клянусь клятвой Пинки Пай, — с кивком ответила та. Пинки Пай… Та пони с плаката, которая наблюдает за тобой. Всё равно что сказать, клянусь клятвой Дяди Сэма… Что за херня? Тем не менее, мне и этого достаточно.
— Чудесно, — непроизвольно улыбнулся я. Решение рассказать о своих корнях вызвано тем, что так или иначе кто-то должен об этом знать, чтобы в случае чего помочь мне с проблемой, если кто вдруг спросит о моём прошлом. Между прочим, этот диджей — фактическая копия Тридогнайта, и эта Хомэйдж должна понимать, что распространение моей популярности повлечёт за собой множество проблем. — Я из очень-очень далёкой пустоши. Настолько далёкой, что она даже не в пределах этой вселенной. Долго объяснять, как я пришёл к этому выводу, но могу с уверенностью сказать, что это так. Я пони от силы почти две недели, а до этого я был существом, гордо называющее себя человеком. Во множественном числе — люди, живущие на планете Земля. Да, знаю, это название может вам показаться странным, но с этим ничего не поделать. Следует добавить, что люди не умеют пользоваться магией, так как таковой в моём мире не существует. Хотя я кое-как сумел освоить вашу магию, когда оказался в этом теле, — проговорил я и несколько секунд разглядывал своё правое копыто, а затем взглянул на собеседниц. Они просто с приоткрытым ртом уставились на меня. Наверняка, сейчас у них в голове происходит противостояние — здравого смысла, что я сумасшедший, и смирение с тем, что некоторые вещи в бытие невозможно объяснить и нужно принять это, как данное.
— Я не сумасшедший, отчасти. Я сам чуть не рехнулся, когда понял, что не в своём мире. Вот, смотрите, — проговорил я, достав бутылочную крышку от Ядер-Колы из моего мира и бросив её в сторону кобыл. Синегривая своей магией схватила её и начала внимательно и с любопытством разглядывать, вторая присоединилась к просмотру. Они с изумлением глядели на предмет в синей дымке, а я тем временем подошёл к ним и показал им свой ПипБак, на котором было написано «ПипБой». На моё устройство на левой передней ноге рассматривала Литлпип, а затем и Хомэйдж, и она заговорила первой:
— Какие необычные названия… — словно не веря увиденному проговорила Хомэйдж.
— Я уже это понял, и у вас это называется Спарк-Кола, у нас же — Нюка-Кола. Мой отзыв на вашу Спарк-Колу — она противная. На моей левой ноге устройство, которое имеет аналог в вашем мире, — ПипБой. У вас это, как мне помнится называется ПипБак. Однако функции фактически одни и те же. За исключением некоторых. Например, ПипБой никогда автоматически не отмечал локации — это делалось самим пользователем.
— Погоди-погоди... — она подняла переднее копыто, — Дай собраться с мыслями. Слишком много информации, к которой я была неподготовленной... — Она глубоко вдохнула, улыбнулась. — Ладно. Расскажешь поподробней о своём мире? Интересно узнать о существовании другого мира. Чем он отличается, какие у него особенности, как он выглядит! — с энтузиазмом проговорила Хомэйдж в конце, словно ей предоставилась увлекательная возможность познать Бытие.
— Это долгая история…
— Мы никуда не торопимся, правда Литлпип? — спросила синегривая, повернувшись к оной. Та встряхнула головой, удовлетворительно кивнула. — Ну вот. Поговорим. Чем больше мы знаем, тем больше мы можем тебе рассказать, чтобы у тебя не было пробелов в самых банальных вопросах. Так что, проходи и поболтаем, — Хомэйдж указала копытом на лестницу, ведущую на тот самый второй подуровень, увиденный мною при первом осмотре сего помещения.
— Хорошо, только если у тебя есть бутылки с «морковным соком».
— Само собой, но нужно проверить остались ли они у меня, — улыбнулась Хомэйдж.
Мы начали подниматься по ступеням, как внезапно ко мне обратилась идущая за мной Литлпип.
— Тебе же не нравится Спарк-Кола, — непонимающее проговорила та. За меня ответила Хомэйдж: — Он говорил о вискаре.
— О, — типичный звук осознания послышался от Литлпип. А я уже хотел было переспросить Хомэйдж, поняла ли она, что я имел ввиду.

Оказавшись на втором подуровне, мы прошли чуть вперёд, пройдя через двойные двери и очутившись в просторном зале, где было множество экранов с изображениями разных уголков пустошей. Теперь ясно, как этот диджей быстро узнаёт о произошедших событиях. Некоторые экраны не работали или были неисправны, однако помимо них здесь было много диджейской аппаратуры для воспроизведения и записи самой разнообразной музыки.

— Ты жульничаешь, — сказал я Хомэйдж после осмотра помещения.
— Прошу прощения?
— Ну, в моём мире у диджея, Тридогнайта, подобного тебе, нет камер наблюдения в пустошах. Он как мне говорил «слушает». Иначе говоря, довольствуется слухами, которые как ни странно были относительно правдивыми, но зачастую туманными.
— Значит, Пон3 круче этого Тридогнайта, — улыбнулась Хомэйдж. Ну-ну… — Стоп. Подобного Пон3? А вот это ещё интересней.
— Да. Он владеет радиостанцией… — я приготовился проговорить это с такой гордостью и торжественностью с какой бы сказал сам Тридогнайт, —...Новости Галактики!
— Забавное название, — хихикнула Литлпип, прикрыв рот копытом.
— Кстати, — обратился я к Хомэйдж, указывая на Литлпип, — можешь поподробней сказать об этой персоне.
— Она наша местная героиня — Выходец из Стойла, — теперь была очередь Хомэйдж хихикать, поскольку от слов синегривой героиня сжалась от смущения и нахлынувшего на неё жара. После чего та взглянула на Хомэйдж таким необычным и умоляющим взглядом, мол, не нужно сейчас говорить о её достижениях. Вообще, она такая милая, когда злится или когда смущается. Видимо, это из-за её небольших размеров относительно других кобыл, отчего не можешь воспринимать её всерьёз. Литлпип... Действительно миниатюрная в отношении окружающих взрослых пони.
— Забавно, как такая малютка может быть ходячей проблемой. Меня когда-то тоже называли героем, — проговорил я с ностальгией, едва улыбнувшись.
— Называли? — откликнулась Литлпип. Похоже это её сильно заинтересовало. — Что же произошло?
— Да так, — проговорил я, посмотрев в окно, — долгая история.
— Её тоже расскажешь? — с огоньком любопытство в глазах спросила Хомэйдж. А потом заметила мой усталый и безэмоциональный взор, добавила: — Я повторю, что мы никуда не спешим. Хочется послушать интересные истории и приключения, которые каким-то образом имеют отношение к нашему миру. Будет о чём подумать в свободное время.
— Уговорили, — тяжело вздохнул я. Мне не особо хотелось кому-то рассказывать о своих неудачах и потерях. — Так тому и быть, но сначала я поведаю вам немного о своём мире, как вы и просили.
— Чудесно! — счастливо постукала копытцами Хомэйдж, после чего указала на диван, напротив которого стоял ещё один, а между ними был низкий журнальный столик. — Садись, а я сейчас достану тебе виски, — проговорила она, и отправилась куда-то в свои апартаменты, под нос что-то бормоча: — Где-то должно же быть несколько бутылок виски.

Тем временем я уселся на диван в позе вальяжного человека: спиной опёрся о спинку дивана, задние ноги свисали с дивана, а одно из передних положил вдоль спинки. Литлпип села на диван, находящийся напротив меня, и с удивлением и любопытством смотрела на меня и на то, как я сижу.

— Что? — притворно удивился я. — Так люди сидят. Ну так... Расскажи, как тебя угораздило оказаться в Пустошах?
— Я выросла и прожила в Стойле Два, ушла оттуда по той причине, что искала одну прелестную и важную для меня особу, и нашла её. Теперь же пытаюсь понять, что мне делать дальше.
— Знакомо, — слабо улыбнулся я, вспомнив, как сам однажды последовал за важным для меня человеком. — И сколько времени ты провела в Пустошах?
— Примерно две-три недели.
— Так мало? — удивился я. — Две недели, а уже известная героиня — Выходец из Стойла. 
— Ну… — со смущением и улыбкой потёрла копытом за загривком герой.
— Да ладно. Сам был таким зелёным, как ты.
— Что ты имеешь ввиду? — с оттенком волнения и беспокойства посмотрела на меня единорожка.
— Знаешь, — серьёзно начал я, — я в своё время, вот как ты сейчас, был до жути наивным. Решил, что смогу что-то хорошее сделать в Пустошах, изменить её в лучшую сторону, но как не пытался, каким бы ни было моё решение, результат был двусторонним. Ожидаешь один результат, и получаешь его, однако со временем, или же сразу, начинает проявляться противоположная часть от ожидаемого. Я уверен, что даже если ты сделала выбор и он показался хорошим, то со временем неожидаемая часть даст о себе знать.
— Ты ведь тоже из Стойла… или как там оно у вас называется?
— Убежище. Такой подземный бункер называется Убежищем. Да, я оттуда…
— Эй! — я услышал возмущённое восклицание Хомэйдж. Я оглянулся на источник недовольства. Хомэйдж ковыляла к нам, а рядом в синей дымке парил поднос с бутылками пива, Спаркл-Колы и каким-то десертом. — Уже без меня начали разговор?
— Сама виновата, — начал я, — что так долго копошилась в поисках священного напитка. Узнаёшь все сплетни быстро, а вот работаешь медленно.
— Твоего священного напитка у меня не оказалось, — сказала единорожка, поставив металлический поднос на низкий деревянный столик между нами, а сама уселась рядом с Литлпип на диване. — Было только несколько бутылок пива, ибо редко пью алкоголь.
— Жаль, но и это тоже сойдёт, — сказал я, левитируя к себе бутылку пива, и, откупорив крышку, сделал глоток и распробовал. — Неплохо, мне вполне сойдёт. Хотя я бы и не отказался от мартини, водки или бурбона.
— Водка? — повторила Хомэйдж. — Впервые слышу. Что это? — спросила она, открыв бутылку Спарк-Колы и отхлебнув, взяв пекарное изделие. — И бери маффины. Они сладкие и вкусные, сама готовила.
— Спасибо, но я сладкое не сильно люблю, — ответил я, смотря, как Литлпип берёт себе бутылку и маффин. — А водка, проще говоря, это такая «волшебная» жидкость, которая превращает чёрную тоску в белую горячку. Особый напиток в нашей стране, пришедший из заграницы.
— Ага, — улыбнулась Хомэйдж. — Давай, рассказывай, откуда ты.
— Солнечная система, состоящая из девяти или восьми планет, не помню, среди которых единственная пригодная для жизни — это Земля. Третья по счёту планета от Солнца. Хех... ещё кое-что помню из астрологии в своём Убежище. Единственной «разумной» расой на этой планете были люди. Мои предки исходили эту планету не один десяток тысяч лет. Люди — это такие прямоходящие существа под два метра ростом, передвигаются на двух ногах, имеют две руки, по пять пальцев на каждой ноге и руке. Представьте, что пони постоянно ходят на задних копытах. Плюс, у нас не такая длинная шея и мы не можем вертеть ею так, как вы…
— Можно и без таких подробностей, — перебила меня Хомэйдж, чуть улыбнувшись. — Поскольку мы даже не имеем понятия, что такое «рука», «пальцы».
— Как прикажете, сударыня. Люди с самых пещер развивались и развивались, со временем, люди от камней и палок перешли на технологические вещи, такие как пистолеты, машины, самолёты и другие продвинутые механизмы и устройства. Однако вместе с этим люди со дня своего существования воевали друг с другом по самым различным причинам. Прошла Первая Мировая Война, а затем лет через двадцать Вторая Мировая Война, в ходе которой и было создано ядерное оружие. Хотя предполагалось, что деление атомов будут использовать лишь во благо, но такова природа человечества, что хочет создавать более изощрённые способы убийства. И вот, с тех пор, это ядерное оружие заполучили чуть ли не все страны мира. С того времени мир замер в ожидании, когда же используют мировые запасы ядерного оружия друг против друга. Так и случилось, когда спустя больше сотни лет, с момента создания ядерного оружия, — Ядерный Армагеддон, Апокалипсис, который предсказывали неоднократно. А главной тому причиной было исчерпание важных ресурсов, таких как нефть. Проще говоря, именно на этом ресурсе работали многие наши машины и технологии. Однако альтернативой была та же атомная энергия, но, даже не смотря на это, люди воевали за остатки нефтяного ресурса. Был преодолен горизонт событий. Этот конец света предполагали, вот и был запущен проект по сбережению человечества — постройка гигантских бункеров — Убежищ. Проект возглавляла компания Волт-Тек. Однако у них были свои планы на это и они добавили туда социальные эксперименты над жителями. Само собой, большинство экспериментов были аморальными и жестокими. Главными воюющими из около сотни стран были США (на развалинах которой я и живу) и Китай. К слову, это довольно занимательно, что наши языки и даже алфавит совпадают! — рассказывал я, время от времени отпивая из бутылки.
— Апокалипсис наступил, — продолжил я после небольшой паузы, — и наша планета превратилась в выжженную пустошь. Где, из-за комбинации радиации и Вируса Рукотворной Эволюции, появились всевозможных видов мутанты, а выжившие люди начали создавать новые поселения, города, группы, организации, секты и им подобные. Большинство уцелевших людей одичали и фактически сошли с ума, или превратились в гулей. Ибо со временем их всех поглотила всеобщая паника и хаос. Работорговцы, агрессивная флора и фауна… В двух словах, на поверхности стал твориться полный пиздец. На момент, когда я вышел из своего Убежища, прошло почти двести лет после войны. Спустя такое время пиздец остался тот же. И да, как я упоминал ранее, в нашем мире магия — мифологическое понятие, понятие невозможного. Наши технологии основаны только на физике и возможностях нашего мира. У нас нет понятия магии, как таковой. Может для вас магия, это как часть физики вашего мира, но не у нас, только в фантазиях. Вот... собственно, и вся любовь, — раскинул я свои копыта по сторонам, при этом держа на устах немного тоскливую улыбку. Мои собеседницы были, мягко говоря, удивлены. То ли тому, что узнали о существовании иного мира, то ли тому, что развития событий после апокалипсиса идут нога в ногу с их историей.
— История и результат вашего мира, имеет столько схожести с нашим, — с печальным видом проговорила Хомэйдж. Во время моего небольшого рассказа лица моих собеседниц, помимо обычного удивления, менялось: изумление, непонимание, отвращение, жалость, страх, печаль. Мне только неизвестно, относились ли эти эмоции лишь к моей расе или к тому, что судьбы наших рас похожи. — Но как люди могут убивать друг друга? Вы же были единственной расой, в конце-то концов.
— Скажем так, люди всеядные существа и, возможно, хищное начало человека повлияло на то, что мы дерёмся друг с другом по мелким разногласиям, вроде культур и религий. Хотя последнее и объединяет людей, однако если их несколько… Цветом люди практически не отличаются, но есть так звание «чёрные», «жёлтые», и так далее, расы. Когда-то разногласия строились на этом, но по сравнению с разногласиями, основанные на культуре, это капля в море. Хотите пример? Представьте, что единороги и земные пони доходят до того, что ссорятся друг с другом с летальным исходом только по той причине, что земные пони не могли напрямую пользоваться магией, как единороги, а те считают себя выше этих пони, не способных владеть сложной магией. Или, например одни пони почитали и уважали принцессу Луну, а другие принцессу Селестию. Из-за этого эти группы пони во мгновение ока могли развязать войну между собой, потому как одни не хотели уступать другим. Проще говоря, подобные разногласия сводятся к тому, что они не такие как мы, а значит, их можно убить, а порой даже нужно.
— Это же абсурд! — не выдержав такого безобразия, выпалила Литлпип. С чем я полностью согласен.
— Что поделать? — я пожал плечами, после чего взял вторую бутылку пива и открыл её. — Такова наша особенность. Мы можем хорошо относиться к одной группе индивидов и негативно к тем, кто не состоит в этой группе, ибо они могут совратить наш разум своими идеями и что-то в этом роде. Много людей хотят идти за кем-то или чем-то, верить во что-то. Нам нужно во что-то верить, иначе жизнь будет казаться полностью бессмысленной.
— Что-то наподобие происходит и у нас, — вздохнула Хомэйдж. Я кивнул, давая понять, что хочу узнать об этом поподробней.

Хомэйдж стала рассказывать о войне то, что ей было известно самой, и то, что, по её словам, узнала от предыдущего диджея. Оказалось, что диджеи менялись с самой Великой Войны. И первым диджеем была некая Винил Скретч.

Противостояние пони и зебр началось сразу после того, как их правители поняли, что им крайне не хватает некоторых природных ресурсов, которыми была богата другая страна. Пони нуждались в угле, который поставляли им зебры и на котором работало большинство их фабрик и заводов, а зебрам для магических экспериментов были необходимы магические драгоценности из Эквестрии. Обе стороны прекрасно это понимали и поэтому часто завышали цены на свои ресурсы. Однако стране зебр приходилось во многом идти на уступки Эквестрии. Каждая поставка драгоценных камней обходилась зебрам всё дороже, а угля за них приходилось отдавать всё больше и больше. Пони объясняли это тем, что уголь зебр был не так важен и намного дешевле их драгоценностей.

Не знаю, насколько здесь много самоцветов, типа рубинов и сапфиров, но такие камни даже в моём мире встречаются реже, чем какой-нибудь золотой слиток. И в целом я с пони согласен, что разноцветные камни дороже обычных тёмно-серых.

Дипломатические переговоры и попытки разрешить торговые вопросы миром ни к чему не приводили, и Цезарю (вот это неожиданный поворот, как только он был упомянут, то я смог частично представить, как выглядели эти зебры) осточертело вести столь невыгодную экономическую политику с пони. Он решил захватить силой то, что ему было нужно, и приказал своему генеральному штабу подготовить план нападения на Эквестрию. Пользуясь тем, что пони фактически не вели на территории зебр никаких разведывательных работ, военачальникам зебр удалось незаметно для противника провести мобилизацию, укомплектовать и развернуть на границе свои легионы, после чего атаковать Эквестрию.

Как ни странно, но на Земле фронт боевых действий между США и Китаем по большей части находился на Аляске, а не на территории штатов.

В стране начали происходить военные действия между пони и зебрами. Со временем пони стали теснить легионы зебр назад и даже смогли передвинуть сражение к ним на родину. После того, как зебры стали проигрывать в войне, то те пошли на крайние меры и применили мегазаклинания против Эквестрии. Атака была внезапной, но пони, каким-то образом сумели ответить тем же. Как и в моём мире, наземные пони смогли укрыться в подземных бункерах, называемые Стойлами. А пегасы закрылись за облаками. Закрылись за облаками? Что? Надеюсь, это не метафора. Управлять погодой…

Компания занимавшаяся строительством подземных убежищ называлась Стойл-Тек. Что и следовало ожидать. А насчёт пегасов… ну, теперь понятно, почему я их фактически не встречал, кроме одного, да и то гуля ещё с довоенных времён.

— Так вот почему я ни разу не видел здесь солнечного света. Это из-за того, что пегасы закрыли облака?.. И вообще, каким образом можно контролировать облака?
— Мой друг, Каламити, может подтвердить. Пегасы ещё с незапамятных времён управляли погодой, — сказала Литлпип. На моём лице застыло и изумление, и невозможность поверить в то, что можно вот так просто управлять облаками, словно это сахарная вата, за которую можно ухватиться. И… кто? Каламити? Забавное и в одно время знакомое имя. О. Вспомнил. Такое же имя носила гуль из Джейкобстауна. Даже порой имена одинаковые, вот это сюрприз. И... Канди упоминала Каламити.
— Кто? — спросил я. Интересно, а он тоже гуль?
— Пегас. Он из Анклава, вернее был. Анклав — это такая группировка пегасов, образовавшиеся в самый пик войны из остатков военно-воздушных сил Эквестрии, — ответила Литлпип. Анклав… гулей они не любили, однако может быть это и есть причина его ухода или изгнания. Но ирония заключается в том, что это имя так или иначе связано с Анклавом. Так как Беда помогала учёному, который был когда-то в Анклаве… Стоп. И здесь есть Анклав? Твою ж мать...
— Был? — спросил я, пытаясь скрыть страх того, что Анклав может раздать всем таких звездюлей… Если конечно, они не такие идиоты, как Анклав с Восточного побережья. По словам многих, он на западе был поумнее этих доболомов в навороченных доспехах, в прочем, и эти задавали мне трёпку.
— Сказал, — ответила Литлпип, — что хотел по-настоящему помогать наземным пони, вместо пустых слов от высшего начальства.
— Благородно, — хмыкнул я. Мне просто сложно в это поверить, что есть такие самоотверженные в таком клубе, как Анклав. — Выходит, что он изгнанник? — Литлпип печально кивнула. 
— Да, — сказала она. — Он дашит. Так в Анклаве называют дезертиров.
— Его можно понять, — задумался я. Не самое приятное чувство, когда нельзя вернуться к родовому гнезду.
— А? — посмотрела на меня Литлпип.
— Плохие воспоминания, — я легонько встряхнул головой, а затем едва улыбнулся. — Я в своём Убежище тоже был в бегах, иначе Смотритель добрался бы до меня и тогда мне была бы крышка… А в вашем мире уже появлялся Анклав? — заинтересовано спросил я.
— Нет, — после небольшой паузы размышлений ответила Хомэйдж. — А что? Они действительно помогут?
— Значит, появятся, — неохотно проговорил я. В моей жизни это будет уже вторым пришествием Анклава.
— Почему? — с волнением спросила Литлпип, заметив моё недовольство.
— Сколько здесь прошло времени с момента падения мегазаклинаний?
— Вот уже двести лет, — ответила Хомэйдж.

Чё-ё-ё-ёрт… Второй раз встречаться с ним (выживший отряд Анклава в Мохаве не в счёт — они были нормальными ребятами) мне совсем не хочется.

Завидев моё волнение и тем же временем изумление, Литлпип испуганно посмотрела на меня. Я ответил раньше, чем она задала вопрос об этом.

— Появятся это точно, но явно не для того, чтобы строить школы для жеребят, погонять с вами в шары или провести дружную беседу за чашечкой чая. Надают они вам по шапке. Вот и всё. Почему я уверен в этом? У нас Анклав считали лишь когда-то существовавшей довоенной организацией, однако потом, внезапно, они как чёрт из табакерки, начали появляться по всей Столичной Пустоши. Вы рассказывали, что Анклав — это остатки воздушных сил Эквестрии, вроде так, поскольку они пегасы, верно? Так что, с вероятностью в девяносто пять процентов они появятся, поскольку наши миры схожи по части развитии событий, а в моём мире Анклав на Столичной Пустоши показался спустя почти двести лет с начала Великой Войны и у вас сейчас прошло примерно столько же времени.
— Мне не нравится, к чему ты клонишь… — тяжело выговорила синегривая.
— Да не переживай ты так, — улыбнулся я Хомэйдж и повернулся к Литлпип, которая тем временем уже побледнела, — у вас есть Выходец из Стойла, я уверен, что она справится.
— Каковы их истинные цели? — спросила героиня с беспокойством.
— Хрен знает. У нас было два известных мне подразделения Анклава. Одно хотело захватить один объект и с помощью него контролировать людей на пустошах. Вот с этим Анклавом я и встречался. Второе же хотело всё подчистую истребить всех живых существ на поверхности, включая и всех людей хоть с каплей мутации и не только, чтобы только люди с чистыми генами, вроде их самих, смогли восстановить цивилизацию. Они действовали на противоположном побережье моей страны. И они едва не осуществили этот план захвата, если бы не потомок легендарного Выходца из Убежища Тринадцать — Избранный. Кто бы мог подумать, что дикарь из племени сумеет уничтожить высокотехнологическую организацию, которую даже Братство Стали когда-то страшились и строили от страха фабрики по производству кирпичей. Видимо, правду говорят, что геройство в крови.
— Святая течка Селестии! — проговорила Литлпип.
— Ага, — чуть улыбнулся я забавной формулировке. — Они те ещё засранцы и мерзавцы.
— Погоди, — вмешалась шокированная Хомэйдж. — О каких легендах идёт речь? В твоём мире были отличившиеся личности?
— А у вас разве нет? — удивился я.
— Таких как Литлпип пока нет… Хотя постой. Помнится предыдущий диджей рассказывал мне, что как когда-то у нас в Пустошах отличились двое пони. Они не были героями, но способными в сравнении с другими. Одного из них «Профессор», который занимался каким-то особыми исследованиями, не помню какими, а потом исчез, некоторые говорят, что он отправился в земли зебр. Второй — это «Хирург». Помогал своими медицинскими навыками хирурга встречным пони, учил и делился этими знаниями с другими. Из рассказов помнится, что этот ходил по пустошам до того, как появился Профессор, — на этих последних словах Литлпип посмотрела на Хомэйдж взглядом, выражавшее изумление. Похоже, что она и сама не слышала о них. Тем не менее, Хомэйдж продолжила: — Под конец там что-то случилось и этот Хирург кого-то искал, а затем как сквозь землю провалился и о нём никто не слышал. Некоторые говорят, что он погиб под какими-то завалами после какой-то там серьёзной заварушки. И если так подумать, то они фактически не были героями, а что-то вроде не особо известных легенд. Хотя Хирург и в каком-то роде тоже был героем и просветителем знаний, но не таким, как наша Литлпип, — тут Хомэйдж обняла Литлпип, вследствие чего та засмущалась. Так, погодите одно чёртовое мгновение — между ними что-то есть, потому как я это заметил в их взглядах на друг друга за всё время. Я продолжил рассказ.
— Выходец из Убежища Тринадцать само собой ясно из какого бункера. Он был не только легендой, но и великим героем. Чёрт, да одна группировка в прямом смысле поставила ему памятник в своём городе. Этого героя звали Альбертом и он, спустя где-то девяносто лет после ядерного апокалипсиса, появился на просторах пустошей в поисках компонента, который был необходим для работы водоочистной системы его Убежища. В своём путешествии разрулил проблему в виде супермутантов — эдакие суперсолдаты, созданные с помощью ВРЭ — уничтожив их главаря, намеревавшийся объединить всех в Единство, но, к сожалению, в его идеальном плане был просчёт — все супермутанты были бесплодны. Так что, благодаря Выходцу угроза была ликвидирована. Если бы не он, то всю пустошь заполонили бы мутанты. Когда он вернулся в своё Убежище, то Смотритель его изгнал. После этого Альберт ушёл скитаться в пустоши, пока не основал деревню с жителями его Убежища, которые ушли с ним, и называлась эта деревня Арройо.
— Единство? — переспросила Хомэйдж, а затем хмыкнув, она бормоча добавила: — Как знакомо.
— А? — удивился я.
— У нас та же проблема, — объяснила синегривая, — в виде Аликорнов Единства, главная у которых — некая Богиня. Она желает сделать всех аликорнами. Аликорны — это такие крылатые единороги, по размерам заметно крупнее обычных пони. Опасные противники — сильные, быстрые, способные к обучению; в плане магии они могущественные существа... А что ты говорил о потомке Выходца?
— Его называли Избранным, имени я не помню, ибо оно упоминалось лишь несколько раз в рассказах о нём. Избранным называли его люди из племени в деревне Арройо, а потом это приелось и к остальным жителям Западного побережья. Он потомок Выходца, а именно внук, насколько я помню. Он искал устройство, которое помогло бы улучшить жизнь в его деревне. Начало его поисков устройства было спустя восемьдесят лет после событий с Выходцем из Убежища. В пути Избранный совершал разные дела, в основном на благо другим. Говорят, что он был человеком с большим чувством юмора и любил веселье. Найдя устройство, как бы это иронически не звучало, в Убежище Тринадцать, доме его предка, он вернулся в свою родную деревню, но она оказалась разрушенной, некоторые из его племени погибли, а остальных забрали люди в чёрных доспехах на металлических птицах — это был Анклав на своих винтокрылах. Затем он нашёл их и спас людей со своей деревни, и жителей Убежища Тринадцать (Анклав похитил и их), уничтожил главную базу Анклава за несколько часов до того, как должен был быть применён вирус, который истребил бы всех живых на поверхности. Анклав похищал жителей с поверхности, чтобы проверить на них этот вирус. После этого Избранный вместе с жителями деревни Арройо, жителями Убежища Тринадцать и с помощью этого устройства основали новый город — Нью-Арройо, который мне посчастливилось посетить. Жаль, но я так и не встретил этого Избранного.
— Да… Интересные истории в твоём мире, — с восхищением проговорила Хомэйдж. — А какова твоя история?
— Позже, я бы хотел узнать о вашем мире…
— Ну пожалуйста, — заканючила Хомэйдж. — Мне интересно, как ты стал Курьером…
— Ладно, — вздохнул я. Пусть только отстанут. — Но после этого вы расскажете мне всё о своём мире, — сказал я, открывая третью и последнюю бутылку пива.
— А не многовато-ли для тебя алкоголя? — усмехнулась Хомэйдж. — Ещё скажешь нам что-то личное... — с озорством добавила та.
— В моём теле находятся имплантаты, не позволяющие мне так легко опьянеть, хотя это и не было их прямым предназначением, а от вредного влияния алкоголя на мой организм избавляет регенерирующий имплантат. Пусть сколько не говорят о физической вредности алкоголя, ко мне это не относится. Так, о чём это мы? А, точно, моя история. Тридогнайт, называл меня Странником, иногда Одиноким Странником, неукротимым подростком, чокнутым типчиком… В общем, всё началось с Убежища Один-Ноль-Один, где я вырос…

Рассказал им свою историю. Этот рассказ заключался состоял из двух главных событий: Проект "Чистота" и конфликт в Мохаве. Ещё вскользь упоминал мою охоту за головами, старый научный проект ДЭЙМОС, поиски золота Анклава, события в Боулдере. Закончилось всё тем, как я покинул Нью-Вегас в надежде добраться до Столичной Пустоши, а в итоге попал сюда.

— Тяжёлым и тернистым был твой путь, Дэниэл, — проговорила Хомэйдж в конце моего рассказа. — Но ты так и не рассказал, некоторые моменты из своей жизни. Такое чувство, что ты перепрыгивал через некоторые события своего прошлого и что-то недоговаривал. Например, добрался ли ты до Марко, откуда у тебя появились имплантаты и так далее.
— Я рассказал бы, но это и так отняло слишком много времени, — сказал я и посмотрел в ПипБак. — Уже больше двух часов прошло.

Во время моего рассказа, Хомэйдж с особым интересом слушала рассказы о Тридогнайте, после чего сильно изумилась, как поступили те гули, когда их впустили в Башню Тенпенни. К слову, её ещё забавляла и в то же время настораживала схожесть ситуаций, и она была крайне опечалена действиями тех гулей. Литлпип особенно удивило то, что в моём мире «Руководство по выживанию в Пустошах» написано не без моей помощи, и она обратила внимание на то, как Мойра Браун, на кого была похожа Дитзи Ду, могла говорить, да и ещё так много и с энтузиазмом. Этой героине из Стойла заметно заинтересовало то, как я чуть было не отдал свою жизнь на благо других людей в пустошах.

В особенности обеих единорожек удивило то, как я сумел выжить после выстрела в голову, при этом ещё пролежав живым в могиле до того времени, пока оттуда меня не вытащил робот Виктор. Однако Литлпип и Хомэйдж малость не понравилось то, как я начал убивать других людей за крышки, однако они с пониманием к этому отнеслись, что я делал это для того, чтобы избавить пустошь от самых опасных бандитов, пусть и за деньги. А деньги я брал, как символическую плату, не пытаясь торговаться. Сколько дают, сколько и возьму.

Ещё единорожек удивило и слегка восхитило то, как я путешествовал во времени и опечалились, когда узнали, что случилось с теми двумя людьми из прошлого, и то, что прошлое изменить невозможно, как бы ты не старался.

Отдельно хочу отметить то, что в некоторых моментах мои собеседницы смеялись от того, как забавно сходились наши миры в некоторых аспектах. Например, как я уже упоминал — Башня Тенпенни, как я спасал отряд Рейли, бежавших на крышу многоэтажки от супермутантов и то, что Мегатонна построена из деталей разнообразного транспорта. В общем, Литлпип и Хомэйдж во время моего рассказа не скучали. Порой они добавляли краткие комментарии по нескольким отличимым деталям.

— Вот, — начал я, — вы знаете мою историю и нашу Пустошь. Я читал «Копытоводство по выживанию в Пустоши». Теперь расскажите о своей.

Хомэйдж кивнула. Она прояснила мне некоторые моменты. Братство Стали — это те же чудики, что и Стальные Рейнджеры. Супермутанты — это те самые аликорны со всеми вытекающими, за исключением кровожадности, как у рейдеров. Наёмники «Коготь» у них не такие безжалостные, как у нас. Остальное, что есть у нас у них практически нет. Подобие НКР у них нет, а Легион в их мире существовал ещё до войны, а после неё, естественно, распался. Она упомянула ещё Красного Глаза и Филлидельфию, и предупредила, чтобы я не совался туда. Там просто кишмя кишит работорговцами, рабами и болезнями. Происходящее там напомнило мне Ашура и Питт.

Ещё были мелкие комментарии по поводу различий наших миров. Будь то небольшие группы индивидов, технологии, например, Бак, Дэш и тому подобное. И о возможностях ПипБака. Да, оказывается в этом мире в этом устройстве больше функций, нежели у обычного человеческой версии ПипБоя.

— Окей, — кивнул я. — Тогда расскажите мне о довоенном времени всё, что знаете. Например, расскажите мне о Министерствах.
— Министерства, — начала Хомэйдж, которую изредка дополняла Литлпип, — это шесть государственных организаций, созданных во время войны с зебрами правящей принцессой Луной для поиска решений, которые позволили бы пони победить в войне, получить технологическое и магическое преимущество над врагом и сохранить патриотический настрой и целостность государственного устройства в Эквестрии. Каждым министерством управляла одна из шести пони-хранительниц Элементов Гармонии. Министерством Крутости управляла Рэйнбоу Дэш. Министерством Стиля — Рэрити, Министерством Мира — Флаттершай, Министерством Чародейных Наук — Твайлайт Спаркл, Министерством Военных Технологий — Эпплджек и Министерством Морали — Пинки Пай.

Как-как? Мира? Морали? Крутости? Серьёзно? Кто выдумал эти названия? Звучит так, словно эти названия из какой-то игры для детей.

Тем не менее, эти Министерства напомнили мне крупные корпорации моего мира, такие как Волт-Тек, Мед-Тек, Вест-Тек, «Посейдон Энерджи»… Но мне интересно, чем же занималось Министерство Крутости. Такое броское и слегка ребяческое название, однако, какая же его суть?

— Чем они занимались? — спросил я.
— Министерство Крутости до войны занималось… да ничем собственно особенным. Поддержка патриотического настроя и набор рекрутов среди пегасов, участие в торжественных и военных парадах, проводимых в Эквестрии, создание силовой брони для пегасов совместно с Министерством Стиля, — ответила Хомэйдж. Ха. Это Министерство словно создано лишь для представлений и показушности. Хотя создание силовой брони для пегасов навело меня на одну мысль, пегасы — это Анклав. Теперь понятно, откуда у последнего ноги растут. Оказывается они имеют крепкие отношения с Министерством Крутости.
— Министерство Стиля, — продолжила Хомэйдж, — работало над украшением и дизайном городских улиц, а также следило за печатным материалом и, вроде бы, цензурированием крамольных материалов и опасных, с точки зрения политической стабильности, книг и документов.
— Выходит, — сказал я, — что эти Министерства занимаются делами, скрытыми от общественности? — Хомэйдж и Литлпип дружно кивнули. Ну как же без этого? Тёмные делишки на стороне... Я такое люблю. Подобные дела самые вкусные и запретные. Это прямо-таки заводит моё любопытство.
— Министерство Мира курировало разработку лекарств и медикаментов, помогало раненым и больным военнослужащим и гражданским лицам. — Вот это полезно. Наркотики наверняка тоже выпускали. Наподобие психо и баффаута… то есть, Бака.
— Министерство Чародейных Наук модифицировало и совершенствовало старые заклинания и создавало новые, а также изготовляло волшебные предметы. — Тоже полезное министерство. Вероятнее всего, оно проводило ещё и эксперименты по созданию разных видов мутантов.
— Министерство Военных Технологий занималось разрабатыванием и изобретением новых технологий и средств защиты, производством технического и техномагического оружия. — Тут и с названия всё предельно ясно, а о существовании секретных проектов и подавно.
— Погоди. Они скрывали свои разработки от общественности? — Хомэйдж отрицательно покачала головой. — То есть всё публично? — Она кивнула. Я, честно говоря, был искренне удивлён.
— Скорее всего, — сказала Хомэйдж, — не всё технологии были доступны на обозрение простым пони, однако это было единственное Министерство, у которого почти не было секретов. Поскольку во главе была Эпплджек, носительница элемента гармонии — честности. — Ага… Погоди, какого элемента?..
— Что ещё за элементы? — спросил я с озадаченным видом. — Ты их упоминала ранее... А остальные главы тоже своеобразные пять элементов?
— Элементы Гармонии. Они воплощали свою добродетель: Эпплджек — честность, Флаттершай — доброту, Твайлайт Спаркл — магию, Рэйнбоу Дэш — верность, Рэрити — щедрость, Пинки Пай — смех.

Я просто пялился на своих собеседниц с взглядом «Что это ещё за бред?». Действительно? Это звучит по… наивному и по-детски. Словно в какой-то чудной довоенный мультфильм попал… Погодите, магия — добродетель?
— Как Магия может быть одним из добродетелей?
— Магия дружбы, — просто ответила Литлпип.

Да чтоб вас! Неожиданность скрывалась в очевидном. Однако, это всё из-за того, что мне сложно верить во всё это с такой силой, после всего того, что повидал на Пустошах. Такое ощущение, что я точно попал в какой-то довоенный мультфильм о доброте, тепле, дружбе и жвачке, только с привкусом ядерного апокалипсиса и радиации. Человеку, как всеядному существу, сложно воспринять подобную концепцию. Она действительно настолько наивная и… неудивительно, что из-за неравенства полов в пользу женского этот мир такой миролюбивый. Относительно, конечно же. Ведь до всемирного ядерного абзаца, как и люди, пони всё же как-то докатились.

— И последнее Министерство… — начал я.
— Министерство Морали занималось патриотизмом и поддержкой морального духа у простого населения, организацией праздников и вечеринок, раздачей подарков и сладостей хорошим и послушным жеребятам… 
— И поимкой шпионов, — добавила Литлпип. «Пинки Пай следит за тобой» — ясно, чей это был плакат. Пинки Пай была обычной лицемеркой, хоть и действовала на благо страны.
— С Министерствами мне более-менее ясно, — сказал я. — А о зонах влияния в пустошах вы мне уже рассказали, так что, пора бы мне уже идти на поиски… Вы случаем не знаете, есть ли на просторах пустошах какие-то научные или исследовательские комплексы, занимающиеся телепортацией или чем-то подобным? Если там более углублённо изучали телепортацию, может быть и случайным образом открыли портал в иной мир.
— Ни о чём подобном мне неизвестно, — ответила Хомэйдж. — Может, в развалинах Мэйнхеттена найдёшь информацию про что-то подобное, — с задумчивым видом проговорила та.
— Отлично, — улыбнулся я. — Тогда я узнал то, что хотел. Спасибо за беседу и всего хорошего. — Я уже чувствую своим крупом, что попаду в какое-нибудь приключение, в которое угодить могу лишь я.
— Подожди. Ты уже хочешь вернуться домой? — откликнулась Литлпип.
— Я просто хочу узнать место, откуда я смогу вернуться домой. Уходить из мира магии и дружбы, — я особенно выделил последнее сказанное слово, произнеся его с долей иронии, — пока не тороплюсь. Я с детства хотел научиться магическим выкрутасам, поэтому останусь здесь на некоторое время и узнаю, что из себя представляет этот мир, а потом на всех парусах домой. А что?
— Я просто подумала, что ты сможешь помочь мне в путешествиях… — последние слова Литлпип проговорила тихо.
— Ты путешествуешь с друзьями?
— Да, — послышался ответ. Тогда нет. Я не люблю компании состоящие больше, чем из трёх единиц.
— Ну, тогда извини, слишком много особей, да и приказам в путешествиях я подчиняться я не особо люблю… А сколько у тебя странствующих друзей?
— Трое — Каламити, СтилХувз и Вельвет Ремеди.
— Включая тебя, это уже небольшая армия. Быть пятым, как пятое колесо, в вашей колоритной компании мне не хочется. Предпочитаю действовать в одиночку или максимум с двумя помощниками. Группа из пяти пони слишком заметна, а я предпочитаю действовать по возможности менее заметно и более мобильно. Тем более, благодаря Пон3, — я посмотрел на Хомэйдж с многозначительным взглядом, — у тебя репутация слишком известного пони, а мне известность ни к чему… Чуть не забыл, Хомэйдж, пожалуйста, больше не упоминай меня на своём радио. Ты же знаешь, что если ко мне будет такое внимание, учитывая моё происхождение, это может привести к неожиданным и печальным последствиям.
— Ладно, — кивнула Хомэйдж. — Пусть твоё доброе дело зачтётся нашей героине. — При этих словах Литлпип уже хотела была возмущаться, но мы с Хомэйдж дружно засмеялись, и она поняла, что эта была простая шутка, посему она смутилась.
— Но, — я повернулся к Литлпип с доброжелательным видом, — если тебе понадобится моя помощь в крупном мордобое, то я с радостью помогу. Если, конечно, буду ещё жив и не буду занят более важным и неотложным дерьмом.
— Так и быть, — Литлпип понурила голову.
— Не печалься ты так, я знаю, ты не пропадёшь. Вон у тебя сколько друзей путешествуют, — я обнадёживающее положил своё копыто ей на плечо.
— Тогда как я тебя найду? — спросила она.
— Хомэйдж тебе в этом поможет, верно? — я повернулся к синегривой, та в ответ согласно кивнула. — Или каким-нибудь другим способом, в общем, там видно будет.
— Было бы лучше, — вклинилась синегривая, — если ты присмотрел бы за моей Литлпип.

Она, видимо, тоже хотела, чтобы в пустоши ей помогал кто-то с опытом пройденного по сложному и отчасти схожему моральному, и не только, пути. Был бы кем-то вроде советчика, оказывая помощь в сложные моменты, через которые я сам проходил. Может, мне и стоило пойти с ней, однако привлекать внимание к своей персоне мне очень не хочется. Я уверен, что она справится и без меня.

Я лишь развёл копыта. И тут вспомнил об жеребёнке.

— Хомэйдж, — обратился я к синегривой, — можешь помочь одному жеребёнку с развитием его таланта? По-моему он сможет по-настоящему развеселить здешних зазнаек.

Всё-таки Хомэйдж работает в сфере «развлечения» и наверняка сможет помочь Расти достичь больших успехов.

— Посмотрим, — ответила Хомэйдж. — Какой у него, собственно, талант?
— Талант к театральному искусству, в основном в области веселья, и зовут его Расти. Такой серый земнопони с коричневой гривой, кьютимарка в виде двух масок. Ищи официанта в ресторане с именем Крампл, или по прозвищу Лаки. В случае чего скажи, что я тебя послал. Ну ты поняла в каком смысле, — Хомэйдж кивнула.
— Ты просто большая молодец, — проговорил я, подошёл к ней и обнял. Хомэйдж улыбнулась, а позади себя я услышал, как кто-то неодобрительно кашлянул, пытаясь привлечь к себе внимание. Литлпип смотрела на меня испепеляющим взглядом.
— Герой, приложи к своему лицу льда, чтобы хоть немного остыть. Не собираюсь я отбирать твою подругу.

Всё-таки я был прав насчёт того, что у них что-то есть.

— Верно, — согласилась Хомэйдж. — Ты же знаешь, жеребцы не в моём вкусе, — хихикнула Хомэйдж, заметив реакцию Литлпип.
— Чуть не забыл. Мне нужно пойти в библиотеку внизу и взять несколько незначительных книг, которые вам, скорее всего, будут совсем не нужны, а мне они будут крайне надобны.

---

В библиотеке я выбрал несколько книг в стиле «Как быть пони. Копытоводство для чайников». В основном это физиология и анатомия единорогов и земных пони, к сожалению о пегасах здесь не было книг. Я почему-то огорчился, от чего отсутствие книг о пегасах привело меня в тоскливое состояние. Не знаю, может это к тому, что у меня склонность к ловким, быстрым, мягким и грациозным существам? Погодите, почему я вдруг их посчитал такими?.. Что-то со мной явно не то.

Вот мы уже стоим у лифта.

— Удачи тебе, Дэниэл. Надеюсь, ты найдёшь путь домой и то, что ты ищешь, — проговорила Хомэйдж подбадривающим тоном.
— Ага. Спасибо, — сказал я синегривой, а затем я повернулся к Литлпип. — Ну что же, Великая и Неповторимая Героиня Пустошей, желаю тебе с Хомэйдж хорошо проводить время, получать оргазм… удовольствие от приятного совместного времяпровождения, — Хомэйдж начала хихикать, а Литлпип и прижала ушки и была похожа на спелый помидор.
— Ты не представляешь, сколько и как быстро она может получать удовольствия, — сказала Хомэйдж и тут же расхохоталась. А Литлпип, судя по тому, как она сжалась, просто хотела провалиться сквозь пол и остаться там навечно.
— Должно быть очень много… — улыбнулся я. — И, наверняка, у неё фетиш к садизму, раз она маленькая, но при этом не боится ходить в опасные пустоши и получать по жопе от рейдеров и работорговцев. Если она меньше, то соответственно по отношению к обычным пони, получает она гораздо больше…
— В точку. Мне Вельвет рассказывала, как она любит получать пулевые ранения. С её размерами, эти раны для неё довольно огромны. Так что, спасибо за совет, я поэкспериментирую над этим.
— Ну ладно, — усмехнулся я. — Ещё чуть-чуть и наша героиня прожжёт этот пол. На самом деле я хочу сказать ей пару слов.

Ушки Литлпип оживились, и она подняла голову и заинтересованно взглянула на меня.

— Скажу несколько слов, — повторил я. — Ты же слышала мою историю и знаешь, к чему может привести любопытство. Может ты и выживешь в опасных авантюрах и то, что ты там найдёшь и добудешь окажется полезным для других, однако твои друзья могут пострадать или погибнуть, и не только твои друзья, но незнакомые и невинные жители. Если ты решишь пойти тем путём, что и я, путём помощи другим, то будь готова к неприятному результату. И не забывай, Литлпип, что порой… audentes fortuna juvat, — проговорил я, с немного печальным взглядом. Тут двери лифта открылись.
— Хорошо… но что за ауде… что? — Литлпип пыталась повторить сказанную мною фразу.
— Удача сопутствует смелым, — сказал я, входя в лифт. И оказавшись в лифте я добавил, пожав плечами: — Так однажды сказал мне один друг, — я улыбнулся. — Совет вам, да любовь. Всего хорошего, — я нажал на кнопку лифта.
— И тебе не хворать, — сказала Хомэйдж, а Литлпип лишь кивнула. После этого двери лифта сомкнулись.

Да… Чувствую, у неё будут те ещё испытания. Может, я буду ещё в этом мире и услышу о её приключениях.

Я прошёл мимо администратора, она поглядела на меня и сказала, что мне идёт мой наряд. Утром здесь был другой администратор, которого я не знал, а сейчас была та, у которой я выпрашивал номер на пару дней. В этот раз она, судя по всему, чувствует более уверенней.

Это что? Приглашение на чай?

Я улыбнулся, а после чего сказал, что если она хочет «побеседовать», то пусть приходит ко мне вечером — нужно как-то материально отблагодарить её за заботу! Она ничего не ответила.

Можно было и сразу, при первой встрече, предложить, но были две причины, одна из которых заключалась в том, что я фактически не знал подробную физиологию и анатомию пони, а вторая преграда была в виде жеребёнка. Второй случай решился, а первый сейчас исправится — на данный момент времени чуть больше половины дня и я смогу изучить книги в стиле «как быть пони». Но, видимо, пони не сильно отличаются от анатомии человека, если я в пьяном состоянии смог ублажить кобылицу и та не заметила разницы. Конечно, она тоже была полна, как гаубица, и просто не заметила отличия от жеребца с рождения и пони, который без недели им является.

В общем, остаток дня я истратил на изучения взятых книг в библиотеке. При изучении анатомии выяснилось, что действительно у пони много общего с человеком, но самое заметное отличие — это телосложение и присутствие такой вещи, как магия. Оказывается, что и у земных пони тоже есть магия внутри, правда, только единороги могут сознательно ею пользоваться. Жаль, там не было раздела о пегасах. А мне было бы интересно, как они выглядят и каким образом летают… Да почему моё любопытство так грезит о них? Я не видел их, но почему тогда моё любопытство не хочет увидеть дракона или адскую гончую?

Читая вторую книгу по анатомии, я услышал, как в дверь моего номера тихо постучали. Спрятав книгу подальше от любопытных глаз, пошёл посмотреть ко мне пожаловал. Гостьей оказалась та администраторша, которая на двое суток бесплатно выделила мне номер.

— Привет, — негромко сказала она. Я улыбнулся и просто кивнул. Она была одета в лёгкое платье, подходящее под её янтарный цвет шёрстки. — Мне можно войти?
— Ну разумеется, — проговорил я, и отошёл в сторону, давая ей возможность пройти.
— Благодарю, — уверенным голосом проговорила она, однако прошла мимо меня далеко неуверенной походкой. Её абрикосового цвета грива пронеслась в нескольких сантиметрах от моего носа, от неё шёл запах цветочных духов. Земная пони вошла и осмотрела комнату. — Никогда здесь лично не бывала. Надеюсь, тебе здесь нравится, — спокойным тоном сказала она, не поворачиваясь в мою сторону. Контролировать свой голос она хорошо умеет, чего не скажешь о её нерешительных телодвижениях.
— Здесь просто чудесно, — восторженно проговорил я и аккуратно закрыл двери. — Я весьма благодарен, что ты мне предоставила этот номер, но хватит ходить вокруг да около. Ты же не ради моего мнения об этом пришла сюда, надушившись ароматными духами. — Она словно застыла. — Почему ты такая напряжённая? — мягко подошёл к ней. Она повернулась ко мне и извиняющее опустила взгляд.
— Я... Устала после смены, и боюсь что-либо испортить, — проговорила она устало, перестав имитировать бодрость и любезность в своём голосе. — Где мои манеры... Забыла представиться. Меня зовут Санфлауэр. 
— Красивое имя, Подсолнух. Меня Дэниэл.
— А у тебя довольно необычное, — шутливо улыбнулась она. Потом она словно что-то вспомнила и взглянула по сторонам, а затем на меня — К слову, где твой сын?
— Оставил... у своего друга, которому могу доверять. И... не утруждай себя, присядь.
— Ох, спасибо. — Она плюхнулась на ближайший диван. Я сел рядом, её бирюзовые глаза глядели на меня. — У тебя здесь есть друг, которому можно доверять? — немного удивилась она.
— Да. Почему это тебя так удивляет?
— Лично я бы никому здесь не доверила, — Санфлауэр покачала головой. — Многие здесь те ещё высокомерные снобы, а остальные ими притворяются, чтобы их воспринимали, как равных, иначе будут морально угнетать тебя, сложно различить кто кем является. Мало ли что они сделают с твоим сыном. А зачем ты его вообще отдал?
— Дело в том, что я люблю путешествовать, а здесь он будет в безопасности. Тем более, мой друг тоже изначально родился не здесь. Ему повезло получить наследство от своего дальнего родственника.
— Везунчик... Пожалуй, это единственный плюс местной бумажной волокиты. Хотя передаются по наследству не только крышки, но и долги. Так что, это палка о двух концах.
— Почему со мной ведёшь себя открыто? — улыбнулся я. — Разве ты не хочешь соблюдать чувство собственного превосходства?
— Ты нездешний. Разумеется, незнакомцы с Пустошей бывают разными, но очень редко все из них вели бы себя высокомерно. Меня просто тошнит от их высокомерия. Появление путешественников с Пустошей, словно глоток свежего воздуха... особенно таких любезных, — Санфлауэр покраснела и отвела взгляд. — С ними мне проще быть откровенной. У тебя была тёплая и добрая улыбка... вот как сейчас... Это было так внезапно для меня, сбилась с толку. У меня уже давно не было с кем разделить вечер после работы... когда приходится тратить силы на имитацию бодрости и... Только посмотрите на меня, — неловко улыбнулась она. — Мямлю, как совсем юная кобылка. — Я наклонился ближе к ней, находился в одном шаге от поцелуя. Она покраснела ещё сильнее от того, что опять внезапно застал её врасплох, подобравшись к ней так близко.
— Ты и выглядишь довольно молодо, — прошептал я у её милого носика, взглядом погружаясь в её бирюзовые глаза. — Для меня будет радостью побыть рядом с такой милой и привлекательной пони. От неё донёсся едва слышимый и нерешительный вздох. Она была напряжена до предела, натянута, как струна. Я потянулся ещё ближе и заключил её в поцелуй. Она слегка вздрогнула, натянутая струна издала своё мелодичное звучание.

---

Утро было превосходным, особенно когда под боком тихо сопит такое милое создание. Эта ночь была насыщенной и принесла много информации касательно анатомии пони. Теория, это, разумеется, хорошо, но лучше всего знания усваиваются на практике. Как я и предполагал ранее, в этом плане пони не слишком отличаются от людей. Разница преимущественно лишь в позах и положении... горных вершин и некоторых других чувствительных зон, в остальном же, этот процесс ничего необычного из себя не представляет. Теперь понятно, как у меня всё удачно обошлось с Блюрайз.

Торопиться не было куда, и я решил понежиться с этой пони дальше. Кто знает, когда я вновь буду наслаждаться теплом женской ласки в следующий раз, поэтому, лучше растянуть этот момент, чтобы он надолго засел у меня в воспоминаниях. Заодно в таких благоприятных условиях прокручу в голове события вчерашней и усвою полученную информацию.

Она спала ещё где-то час. Спала крепко и умиротворённо, на лице была едва заметная улыбка. Значит, сон хороший. Мои исследования тела пони можно считать успешными. Проснулась Санфлауэр, сладко зевнула и взглянула на меня. Не сумев сдержать улыбки, она прижалась ко мне поближе, и так пролежала где-то ещё минут десять.

— Это было что-то, — проговорила она внезапно.
— А где доброе утро? — с наигранным недовольством спросил я.
— Это утро слишком хорошее, чтобы быть просто добрым. Его словам не описать. — Я не смог сдержать улыбки. Как поэтично. — Давно я не чувствовала себя так хорошо и такой желанной.

Возможно. Ночью я слишком сильно увлёкся исследованиям её тела, забыв о собственном удовольствии. Да кому я лгу. Это исследование и так принесло мне немало удовольствия. Она была отличной экспериментальной площадкой. Поскольку это был совсем другой для меня вид, особого сексуального влечения я не испытывал относительно длительное время, поэтому мне было проще не отвлекаться на своего маленького друга, однако её постоянные вздохи и стоны в конце концов возбудили и меня.

— Это было чудесно.... Извини, что почти не уделяла тебе внимания...
— Не беспокойся по этому поводу. Исследования твоего тела само по себе доставило мне удовольствие, к тому же, ты была уставшей. Мне проще было самом завершить начатое. — Я немного лукавлю, ведь под конец мне тоже захотелось большего внимания с её стороны, но отчасти сам был виноват, что затянул с ласками. Хоть она и была физически уставшей, ей было тяжело воспротивиться моим... исследованиям и взять инициативу в свои ру... копыта. Вообще, я пригласил её к себе не ради собственной разрядки, а ради новых знаний и опыта. Так что, я не расстроен, ибо получил, что хотел. — Всё в порядке.
— Ты так это говоришь... Нет, я просто не могу. Чувствую себя виноватой.
— Ничего ты мне не должна... — начал я, но Санфлауэр меня тут же перебила, мягко приставив своё копыто к моему рту.
— Знаю, я просто хочу этого, — похотливо улыбнулась она. Затем её копыто залезло под одеяло и направилось к моей промежности. Возбуждение начало нарастать и... твердеть. Такими темпами я скоро привыкну к пони. — Насколько я помню, жеребцы любят... утреннее получение удовольствие. Так что, твой черёд расслабиться и лежать. — Она занырнула под одеяло, и я ощутил влажное касание её языка...

---

Через несколько часов мы расстались. Санфлауэр была огорчена этим, она хотела больше проводить времени со мной. Я ей понравился, и она хотела бы узнать меня поближе. Не то, что бы я против этого, но рано или поздно мне пришлось бы рассказать ей своё происхождение. Однако, зачем мне это делать, если я не собираюсь налаживать с кем-то долговременные отношения, поскольку в какой-то момент захочу вернуться обратно в свой мир? Мне пришлось выкручиваться, чтобы не обидеть её при отказе. Я же в конце концов путешественник, и могу погибнуть в любой момент из-за случая или собственной ошибки, поэтому я ненадёжен для длительных отношений, со мной ей будет тяжело. Она хорошая и приятная личность, и непременно найдёт кого-нибудь получше меня, настоящего жеребца.

Я собрал своё снаряжение и отправился в руины Мэйнхеттена в поисках провизии и следов, которые укажут мне путь домой.

Почти целый день исследовал разрушенные улицы Мэйнхеттена. Натыкался на небольшие группы рейдеров и гулей, ничего особенного. Я внимательно осматривался и следил за местностью. Обследовал уцелевшие дома и здания, находил старые и довоенные плакаты, книги, журналы, документы. По большей части это был просто ненужный мусор, но я сумел извлечь из него полезную информацию о прошлом, войне, Министерствах, принцессах, технологиях и тому подобное — то, что в принципе известно обычным и осведомлённым пони. В целом, этот мир не сильно отличается от моего. Те же технологии и устройства, разница заключается лишь в том, что здесь много чего основано на магии. Эта магия буквально всюду задействуется и упоминается, прямо как воздух вокруг нас.

К слову о книгах, я нашёл один экземпляр знакомой книги об оружии — «Пистолеты и пули». Из этой книги я узнал много нового об эквестрийском огнестрельном оружии. Теперь у меня более полное представление о том, как пони пользуются «обычным» вооружением.

Уже начало заметно темнеть. Пора бы уже найти ночлег. Словно по-моему желанию через пару мгновений в своём поле зрения я обнаружил продуктовый магазинчик. Славно, это как раз то, что мне нужно.

Перед тем, как войти во внутрь я проверил свой Л.У.М., и обнаружил несколько неприятелей. Я достал револьвер и вошёл в магазинчик. Повсюду валялся мусор, полки были пустыми, касса также была пуста, а неприятелями оказались несколько радтараканов. Раздавив их и очистив свою обувь от мерзости, я пошёл проверить подвал. Может там что-нибудь осталось. На моём компасе отобразились шесть красных меток. Я спустился по ступенькам, и оказавшись внизу, медленно от приоткрыл дверь (она открывалась во внутрь подвала) и просунул в помещение подвала свою голову.

Ну вы только посмотрите. Гули. Да это же мои самые любимые фанаты. Они как только увидят меня, толпой бегают за мной в надежде заполучить хотя бы кусочек меня. В подвале их было пятеро, а шестого не было видно. Здесь находятся металлические полки, на некоторых ещё располагались светло-коричневые грязные картонные коробки. Надеюсь, там ещё есть еда и вода. Также здесь были старые холодильники и холодильные камеры.

Я прикрыл дверь, но не до конца. Я развернулся, согнув передние ноги, и с огромной силой лягнул задними в синие двери. От приложенной силы дверь слетела со слабых, проржавевших петель, и полетела вглубь подвального помещения. Удача улыбнулась мне — дверь заключила в тяжёлые объятия одного гуля, жаль, что не убила, но хотя бы обездвижила, повалив его под собой. Остальные фанаты заметили своего кумира и бросились ко мне в объятия. Пора немного потанцевать с моими фанатами.

Первый настигший меня гуль ощутил на своём лице лезвие моего меча, когда тот прошёлся по нему.

Получи мой автограф!

Он остановился и от силы взмаха попятился назад, я подошёл к нему и тут же мечом добил его. На меня с обеих сторон бросилось двое гулей. Гули просто обожают меня и желают обнять меня как можно крепче. Что же, я люблю дружеские объятия, но не в такой обстановке! Я пригнулся и откатился в сторону, от чего два гуля столкнулись между собой в крепких объятиях и упали в том месте, где я был мгновение назад.

Пока я подымался на ноги, ко мне подбежал следующий гуль, и из-за набранной скорости он сумел сбить меня с ног, из-за чего я выронил свой меч из телекинеза. Затем этот гуль, навалившись на меня сверху, пытался достать меня своими зубами. Запах от его рта был, скорее всего, отвратительным, но я был в шлеме, поэтому не могу сказать наверняка. Я передними копытами удерживал его за шею, чтобы он не достал меня своей клацающей и омерзительной пастью, а затем выбрал момент и задними копытами отбросил его от себя.

Не успел я встать и оглянуться, как меня настиг ещё один гуль… светящийся. А вот тот самый шестой... Этот настигший меня удар отбросил меня к металлической полке. С неё посыпалось несколько картонных коробок. Из одной из коробок выпали металлические сковородки. Этот светящийся гуль уже собрался довершить начатое, как я телекинезом схватил две сковородки и силой ударил ими по вискам гуля. Раздался своеобразный характерный звук удара металла о чью-то мясистую башню — «БАМ-М-М-М». Сковородки аж завибрировали от силы удара. Теперь понятно, почему женщины любят ими бить мужчин сковородками — это чертовски приятно! От силы удара гуль пошатнулся и едва не потерял равновесие.

— Ну! Давай!

Затем я сделал ещё несколько поочерёдных ударов и этот гуль повалился на бетонный пол. Я достал револьвер и выстрелил ему в голову, ибо такую живучую тварь хрен завалишь сковородкой так просто. Я и не заметил, как смог спокойно леветировать сразу тремя предметами, хоть и небольшими и лёгкими.

Через пару мгновений с отчётливым рычанием подскочили те двое, которые сцепились в тёплых объятиях.

— Возьмите меня! — с запалом крикнул я. — Я весь ваш! Целиком и полностью! — Я активировал З.П.С. и сковородками добил этих двух гулей.

Никогда бы не подумал, что бить кого-то тупым простым предметом, вроде сковородки, приятно до оргазма, наверняка, это из-за смачного звучания удара металла по плоти при ударе.

От частых ударов металлические ручки сковородок согнулись, а на дне каждой были глубокие вмятины в форме головы пони. Эх. Испортил такие чудесные и хорошие вещи! Я отбросил их в сторону, а затем подобрал свой меч и добил им гуля, которого временно обездвижила выбитая мною дверь.

— Ничего сложного, — проговорил я, вытягивая свой меч из головы гуля. Затем очистил его от крови и сложил его в ножны.

Я начал обыскивать подвал на предмет еды и воды. В ящиках оказались консервы из бобов в соусе, кукурузы, помидоров, огурцов, картошки… сена?.. Да. Точно, я же пони, а пони едят сено... Да ну его в жопу, я настолько опускаться не собираюсь. В холодильных камерах были макароны, картофельное пюре и так далее. Настоящее сокровище! Помимо еды, в холодильниках и коробках была очищенная вода, газировка — Спарк-Кола, а из алкогольных напитков было лишь пиво. Что же, это тоже сгодится, но я предпочитаю виски.

Я сложил в сумки как можно больше найденного здесь провианта. В итоге, по моим расчётам, этого мне хватит примерно на неделю. Тем не менее, в этом подвале еды и воды ещё было в приличных количествах. Пригодятся другим проходящим путешественникам и искателям.

Я поднялся на второй этаж, в кабинеты. В офисе ничего полезного не было, но затем я добрался до кабинета владельца магазина, прочная дверь которого была заперта на сложный замок. Ну, это для других, для меня же это было проще простого. Повозился с замком некоторое время, и тот поддался мне. Легче лёгкого. Взламывать замки, магией манипулируя инструментами, это нечто...

Открыв дверь, я вошёл в кабинет. С виду обычный такой кабинет: офисный стол с нерабочим терминалом и пыльный бежево-зелёный диван, много картотечных шкафчиков, пару стандартных деревянных шкафов и комодов, старые белые вазы с узорами в виде синих лепестков. На стене висела наклоненная деревянная рама от картины, в центре которой был расположен сейф.

Взломав этот сейф, я открыл его и осмотрел содержимое. Там оказалось около трёх десятков револьверных патронов сорок четвёртого калибра и собственно револьвер, в приличном состоянии. Ещё какие-то ненужные офисные бумаги, довоенные монеты. Я уже встречал их раньше, Расти сказал мне, что они не имеют особой ценности. Годятся только для автоматов с газировкой, чтобы достать оттуда Спарк-Колу. Обычное и всеми проверенное средство в виде ломика тоже поможет их достать.

Ещё были два СтелсБоя… нет, СтелсБака. Так назывались в этом мире устройства генерирующее стелс-поле на носителе. Во время рассказа о своём прошлом, Литлпип и Хомэйдж сообщили мне, что у них есть подобные устройства, а также их название. Мой портативный компьютер лишь подтвердил это название. К моему удивлению, но много предметов в этом мире здесь имеют часть «бак». Довольно забавно.

Самой заметной вещью в сейфе оказался светящийся шар. Он излучал небольшое голубое свечение. Диаметр этого шара был примерно в два раза меньше диаметра копыта. Я знаю, чем опасны подобное светящиеся вещи. То, что светится, обычно радиоактивно, но ПипБак не отметил на этом предмете какие-либо следы радиации. Он обозначил святящуюся сферу как «Шар памяти», после того, как я подобрал его копытами. Я внимательно разглядел шар, но не нашёл ничего важного, кроме завораживающего свечения, исходящего от него. На свой страх и риск я постучал по нему, подкидывал, однако ничего не происходило. Может это просто безделушка? Не знаю, для чего оно может пригодиться, но я решил положить его в свою сумку.

Как только я сконцентрировал на нём свою магию, то сразу же почувствовал что-то неладное. Только я присмотрелся поближе, как тут же потерял над собой контроль, и окружающее пространство вдруг начало исчезать, а моё сознание будто проваливается куда-то.

←=======ooO Ooo=======→

Блять, ну и где я? Почему я не могу пошевелиться? Да что за хрень сейчас происходит?! — мысленно вопил я.

На меня напал серьёзный приступ паники. Через несколько секунд я стал что-то различать. Мир сменился, а этот офис стал выглядеть как новенький, всё было чистым, новым и издающим приятное благовоние. За окном офиса слышался гул транспорта и пешеходов, которые, судя по голосам, торопившихся по своим делам. Кстати, окна тоже были совсем новые, и сквозь них пробивались яркие и тёплые лучи солнечного света. Совсем как до войны.

Какого чёрта происходит? — стал удивляться я.

Я сидел за столом и заполнял какие-то бумаги.

Почему я не могу контролировать себя? — оказалось, что я ощущаю свое тело как-то по-иному. Неудивительно, судя по ощущениям, я был женщиной, то есть, кобылой, ибо чувства в промежности несколько изменились. Довольно забавно ощущать то место по-иному, словно там чувствительная зона находится на коже и идёт куда-то глубже, а не вверх, как обычно.

Я что, сменил пол? Какого чёрта я стал кобылой? Нет-нет-нет, это просто ужасный кошмар и грёбанный абсурд! — я всё ещё пребывал в панике. Мои мысленные крики прервал стук в двери.

— Входите, — сказал мой звонкий голос. Или это был не я? Совсем потерял логический ход мыслей. Почему я не могу контролировать своё тело?!

В кабинет зашёл светло-голубого цвета единорог.

— Здравствуйте, мисс Кроуфорд. Меня зовут Спарк Блю. Я пришёл к вам на собеседование и хотел бы устроиться в вашем магазине продавцом, — немного волнуясь проговорил голубой единорог.
— Ну, присаживайтесь, — сказала Кроуфорд, указывая копытом на стул.

Отлично! Это же так интересно послушать и даже смотреть, как пони из прошлого пытается устроиться на работу продавцом в каком-то, блять, магазине. 

Минут десять шли разговоры о том, какое у него образование, где учился, имеет ли он опыт работы, и прочая чепуха. Через некоторое время собеседования Кроуфорд приняла его на должность продавца. Они ещё поговорили об его обязанностях на работе и ещё ряд её мелких особенностей. Мне это было не интересно, мне хотелось только одного, чтобы этот кошмар закончился.

— Завтра же приступлю к работе, — с улыбкой во все свои зубы сказал Спарк Блю, после чего он вышел из кабинета, а Кроуфорд продолжила заполнять свои бумаги.
— Симпатичный и милый, — хмыкнула про себя кобылка. Я почувствовал, как на губах расплылась романтическая улыбка. — В кое-то веки мне будет с кем-то интересно беседовать. Может, после завтрашнего рабочего дня приглашу его на ужин. Узнаю, как у него обстоят дела, и есть ли у него кто-нибудь… — бормотала про себя кобыла.

Теперь понятно, почему она не сводила с него глаз во время беседы. К тому же, мне показалось, что она нарочно затягивала разговор, чтобы узнать его получше. Хоть я и не работодатель, но я знаю, что некоторые вопросы (в основном не имеющие смысла), которые задавала эта кобылка, не задают при принятии на работу.

Ну, а дальше-то что? — спросил я мысленно. Тут окружающий мир вновь начал исчезать.

←=======ooO Ooo=======→

Я открыл глаза и смотрел на тот самый кабинет, только уже спустя пару сотен лет. Я лежал на полу, а рядом со мной был тот проклятый магический шар. Я взглянул на него.

Сколько я находился без сознания? Сука! Да это же идеальная ловушка! Я не мог себя контролировать, и не мог остановить это, как бы я этого не хотел.

— Да катись ты к чёрту! — я, дрожащим от ужаса, ударил своим копытом об шар, тот улетел в стену и разбился. Осколки упали на пол, а голубое свечение шара развеялось, словно пыль. Ещё мне показалось, что когда начало рассеиваться голубое свечение, я услышал чей-то тихий и протяжный вздох, как если бы кто-то выдохнул воздух из своих лёгких.

Успокоившись, я понял, что «шар памяти», как назвал его мой ПипБак, является чем-то вроде довоенной голозаписи. Только это можно увидеть и… почувствовать? Последний пункт меня очень удивил. С одной стороны это хорошо, а с другой — плохо. Хорошо, когда воспоминания имеют приятные чувства, эмоции, есть возможность ощутить вкус довоенной еды. Плохо, когда воспоминания несут боль и страдания. Мне бы не хотелось ощутить на себе подобные воспоминания.

Ещё один минус: судя по всему, пока я нахожусь в шаре памяти, то я становлюсь уязвимым. Меня очень легко схватить в таком положении. Почему об этой вещи, как шар памяти, не упомянули Хомэйдж или Литлпип? Может потому, что они во время моих рассказов говорили мне о тех вещах, аналоги которых существуют в этом мире, а в моём мире не было ничего подобного.

Однако, зачем было оставлять воспоминание, в котором я только что побывал? Оно не имело какой-нибудь важной информации, это лишь частичка памяти кобылицы из прошлого, которая, видимо, решила сохранить упоминание о первой встрече с, возможно, её будущим любимым или любовником. Может у них и в правду что-то склеилось, но я этого не узнаю. И никто уже не узнает, что у них что-то было, потому что я с испугу разбил этот шар. Так обидно и стыдно на душе стало. Для кого-то это были важные воспоминания, а я взял и уничтожил, будто бы стёр частичку прошлого. Странно, что эта кобыла из прошлого не забрала этот шар с собой и оставила его здесь.

Я тяжело вздохнул и посмотрел в уцелевшее окно, но там было лишь унылое серое небо, совсем не такое, как в шаре памяти. Это был словно поход в чей-то сон, только всё было очень реалистично и предельно ясно. Тем временем на улице стало уже темно, отовсюду слышались краткие выстрелы, отдалённые крики и пустынный холодный ветер, проникавший сюда через разбитое окно, и от него внезапно становится тоскливо и одиноко. Контраст между светлым прошлыми и мрачным настоящим сказался на моём самочувствии.

Пора бы уже отдохнуть.

Я поставил сигнализацию. Если кто-нибудь зайдёт в комнату, то узнаю об этом. Импровизированная система оповещения состояла из нескольких подвешенных над дверью пустых консервных жестяных банок. Дверь открывается вовнутрь кабинета, поэтому если кто-нибудь зайдет, банки зазвенят. Я разложил себе спальник и прилёг спать, погрузившись в сон.

---

Меня разбудили чьи-то крики и выстрелы, которые были относительно неподалёку от этого магазина. Я поднялся со спальника и подошёл к окну. На улице было утро. Я оглядел улицу: четверо рейдеров гнались за бирюзовой единорожкой и её (наверняка её) жеребёнком. Пока я доставал снайперскую винтовку, рейдеры успели подстрелить единорожку и она упала, а жеребёнок свалился с её спины.

— Наконец-то! — послышалось радостное восклицание рейдерши, державшей в магической хватке небольшой пистолет. — Я достала эту сучку и её маленькое отродье.

Остальные рейдеры были с ножами и кувалдами в зубах, и они с хохотом побежали к своим жертвам. Кобыла была ещё жива, но на помощь не звала, понимая, что никто её не спасёт, и поэтому инстинктивно прикрыла собой кобылку, которая успела подползти к ней.

— Тебя никто не спасёт, — злорадствовала рейдерша, глядя на своих дружков, которые вот-вот настигнут свою добычу. — Сейчас с тобой и твоим отродьем мы хорошенько поиграем, — расхохоталась она. Только у этой рейдерши был огнестрел, у остальных же только режущее и дробящее оружие. Шпана.
— Нет! — со слезами на глазах выкрикнула единорожка. — Пожалуйста, оставьте мою дочь в покое, — молила она рейдеров. Всем известно, что рейдеры не знают пощады. Видимо, это ещё один инстинкт, маленькая надежда на спасение. — Помогите, кто-нибудь! — душераздирающее выкрикнула она наконец в панике, судорожно глядя по сторонам.

Единорожка же в это время отчаянно пыталась встать и бежать дальше, но не получалось. Её хорошо подстрелили.

Рейдеры уже были в нескольких метрах от них, как голова одного рейдера разлетелась ошмётками по окрестностям от выстрела моей снайперской винтовки, а через мгновение голова второго рейдера приобрела большое зияющее отверстие. Третьему рейдеру я попал в шею. От чего он начал жадно хватать ртом воздух, но всё было тщетно. Через полминуты он скончался в страшных муках. Что ж, он заслужил. Всё это происходило во время действия моего З.П.С.. Четвёртый выстрел я сделать, к сожалению, не успел — заряд ПипБака иссяк.

Рейдерша увидела, как её товарищи стали трупами, и тут же с испуганным лицом спряталась за первым попавшимся мусорным баком. Интересно, почему она не попытается бежать? Гордость что-ли не позволяет? Либо понимает, что снайпер её достанет, стоит ей только высунуться.

Я надел свой шлем и хотел было включить стелс-режим своего ПипБака, но вспомнил, что его заряд иссяк, так что не получится применить этот режим.

Так, придётся действовать по-другому.

Благодаря приборам и технологиям Большой Горы, а также учёным МЦ, я смог модифицировать свой ПипБой, добавив ему функцию стелс-режима. Теперь я обладал прекрасной способностью становиться невидимым за счёт заряда, который используется для системы прицеливания. Количество заряда моего ПипБоя хватало примерно на две минуты непрерывного стелс-режима. В отличие от обычного полноценного Стелс-Боя, действие которого хватает на несколько часов, но даже так, с этим небольшим отрывком времени в невидимом состоянии я мог быть почти всё время, так как заряд моего портативного компьютера восстанавливался очень быстро. Но есть и минус — когда включён этот режим, я не могу пользоваться системой прицеливания, что само по себе не является серьёзной бедой. Я и без системы прицеливания неплохо стреляю, но не по прытким целям.

Рейдерша всё пыталась отстреливаться, но ей было неизвестно моё месторасположение, посему преимущество было на моей стороне. Я вытянул обойму своей винтовки и вставил туда один бронебойный патрон. Вставив магазин обратно в винтовку, я прицелился в мусорный бак, за которым пряталась рейдер, а затем выстрелил.

Винтовка издала сильно приглушённый грохот, и пуля дважды прошла сквозь тонкий металл мусорного бака (повезло, что там было примерно меньше половины свободного от мусора пространства) и попала в рейдершу. Об этом свидетельствовал крик боли и звук глухого падения тела на бетон, а следом и исчезновение красной метки из моего компаса.

Я посмотрел на недавних потенциальных жертв. Единорожка с удивлением осматривалась по сторонам. Через некоторое время она увидела меня, ловко спрыгивающего со второго этажа старого магазина.

Перед тем, как спрыгнуть, я подобрал свои вещи в кабинете. Оказавшись на тротуаре, я первым делом подошёл к раненым.

— Не трогайте нас, — испуганно проговорила единорожка, прикрыв копытами своё маленькое чадо.
— Не бойтесь, — я снял шлем со «зловеще-красными глазами», — я вам ничего плохого не сделаю, — проговорил я дружественным и утешающим тоном.
— Кто вы? — сдавленно спросила бирюзовая кобылка.
— Друг, — я нежно и приветливо улыбнулся. — Как вы? Серьёзно ранены?
— Жить буду, — промямлила она, не до конца осознав произошедшее. — Спасибо за помощь.
— А жеребёнок? — Она взглянула на своё маленькое чадо. Кобылка же посмотрелa на меня и чуть улыбнулась.
— Здравствуйте, мистер, — с опаской пролепетала она. Мать попыталась встать, до тут вскрикнула от нахлынувшей боли.
— Мамочка! — с ужасом крикнула маленькая пони. Она посмотрела на задние ноги своей матери, которые были в крови, от увиденного ребёнок ужаснулся ещё больше, чуть было не заревев.
— Сейчас помогу, — я стал доставать медицинские инструменты, чтобы вытащить пули, а также морфин.
— Это обезболивающее? — настороженно спросила бирюзовая.
— Да. А что?
— Я лучше потерплю, — попросила меня кобыла.
— Это снимет боль, — уверял её я.
— Знаю. Но я боюсь…
— …получить зависимость, — закончил за неё я. — Не переживайте. Не получите. У меня есть достаточный медицинский опыт для лечения подобных ран. Пули вытащить будет нелегко, и, скорее всего, будет очень больно. Вы хотите, чтобы ребёнок слышал ваши крики? — единорожка задумалась и посмотрела на свою дочь.
— Только если вы уверены… — нерешительно проговорила кобылка, повернувшись ко мне.

Без лишних разговоров я приступил к работе.

У меня достаточно хорошие навыки медика. Мой отец был врачом, моя любимая Брис была неплохим врачом, Аркейд был врачом. Все они чему-то обучали меня в сфере медицины, особенно отец. Плюс постоянная практика, учитывая, сколько раз меня награждали свинцовыми призами, насаживали на лезвие, били чем-то тяжёлым, ломали кости.

Сделав все нужные манипуляции, я достал стимпак и собирался вколоть его ей.

— Что это? — спросила единорожка.
— Стимулятор. Это не наркотик, а, можно сказать, лечебное зелье в шприце. От него нет зависимости, — сказал я. Как же она бояться подцепить зависимость... Наверняка, у неё с этим какие-то проблемы, неудачный опыт с лечащими средствами.

В этом мире стимуляторы имеют вид лечебных зелий, но, как по мне, удобней пользоваться стимулятором, поскольку стимулятор можно точно внедрить в рану, чем лечебное зелье, которое вводится через желудочно-кишечный тракт. Это может осложниться, если пациент находится без сознания.

Я ввёл единорожке один стимпак, и раны начали медленно затягиваться, а затем от них не осталось и следа. Она встала на свои ноги, а дочь её крепко обняла, после чего помогла забраться дочери ей на спину.

— Спасибо вам большое, — она заулыбалась, но потом вдруг сникла. — Мне нечем вас отблагодарить за помощь.
— Если не можете заплатить, тогда и не нужно. Мне достаточно вашей благодарности — сказал я с улыбкой.
— Что? Почему? — Она будто увидела призрака. Я её понимаю, ожидание помощи от незнакомца равноценно поиску ветра в поле.
— Если пони может отблагодарить меня чем-то материальным, пускай. Если же не нет, то мне хватит и доброго слова.
— Без корысти для себя? — все ещё продолжала удивляться пони.
— Почему без корысти? Вам срочно нужна была помощь, а других в беде я пытаюсь не бросать. Мне просто приятно делать другим добро. Обыщите тех рейдеров, может, что-нибудь полезное найдёте. И в том магазине, — я указал на магазин, в котором ночевал, — в подвале есть много еды и воды, я всё равно их просто не унесу. Там были гули, но не беспокойтесь, с ними проблема решена и теперь там безопасно.
— Я ещё не встречала таких щедрых пони, как вы. Кто бы мог подумать, что я получу помощь от незнакомца. Ещё раз вам спасибо, — ответила единорожка, с изумлением и благодарностью. После чего, наши пути разошлись. Однако она с настороженностью оглядывалась на меня.

Вот за такие моменты я и готов делать приятное другим. Я не щедрый, просто хочу помогать тем, у кого ничего нет и которые страдают из-за этого. В моей жизни деньги смысла не имеют, лишь бы хватало на лекарства, патроны и провиант.

Мы все живые существа, которые хотят жить не меньше других. Поставь себя на его место и спроси — чтобы ты сделал для себя? Так и я стараюсь жить этим принципом. Я не жду благодарности в ответ, но сделал полезное ближнему своему, как если бы я это делал для себя.