Под одной крышей
Под одной крышей
Уход из академии тяжело отразился на Лайтнинг Даст. Но сможет ли она понять, что порой причины проблем стоит искать не снаружи, а внутри?
…Будильник грубо вторгся в утренний сон. Лайтнинг Даст никогда не запоминала свои сны. Она резко открыла глаза и захлопала крыльями, подавляя желание задержаться в кровати. Ей всегда нравилось поддерживать в себе дисциплину и придерживаться четкого распорядка дня, а после ухода из академии железная дисциплина стала ее манией. Легкий завтрак, утренняя тренировка, холодный душ, нелюбимая работа. Лайтнинг Даст работала курьером в небольшом цветочном магазинчике, и зарабатываемых ей денег едва хватало на оплату проживания и питания.
Еще месяц назад, работая в этом же магазинчике, Даст была уверена, что уже скоро будет летать в составе Вондерболтов. Она прекрасно помнила момент, когда впервые их увидела. Они появились из-за облака, за каждым тянулся грозовой шлейф. Но в тот момент, Лайтнинг заворожили вовсе не они. Она видела пони, в глазах которых читались обожание и благоговение, в некоторых была зависть. И тогда она поняла, что сделает все возможное, чтобы однажды эти глаза были направлены на нее. С тех пор большую часть времени она проводила в тренировках. Не потерпела поражения ни в одном юношеском летном конкурсе. Не завела ни одного друга.
Она поступила в академию, заранее зная, что выйдя оттуда, она будет на шаг ближе к исполнению своей мечты. Но, как известно, жизнь всегда вносит свои коррективы в планы. В данном случае, этим коррективом стала Рэйнбоу Дэш, лучшая юная лётчица в Эквестрии. После ухода из академии Лайтнинг Даст часто размышляла, получила бы Дэш это звание, если бы она не сломала крыло во время тренировки своей программы? В конечном счете, это не важно. А важно лишь то, что по вине Рейнбоу Дэш ее, превосходную летчицу, назначили ведомой у пегаски, которая могла удержаться в воздухе только при попутном ветре. Такого унижения она вытерпеть не смогла. Теперь, уйдя из академии, она поняла, что никогда не достигнет мечты своей жизни. Поэтому Даст сделала единственное, что ей оставалось: замкнулась на рутине. Тренировки до хруста костей. Работа на износ. Ничем не отличающиеся друг от друга дни…
Быстро перекусив кофе с круассанами, Лайтнинг полетела на свою утреннюю тренировку. Она обычно тренировалась над парком, находившимся в паре кварталов от ее дома. Разумеется, небо везде небо, над чем не летай, но ей нравился запах утренней росы и тихий шелест листвы. Пожалуй, те несколько часов ранним утром, когда она выполняла трюки и вдыхала утренний воздух, стали тем, ради чего она просыпалась по утрам и засыпала вечером. Это время, когда она чувствовала себя живой.
Сегодня утром планировался довольно сильный дождь, но Даст надеялась, что пегасы из погодной службы поленятся выходить на работу в такую рань и немного перенесут обещанный ливень. В конце концов, она не собиралась пропускать утреннюю тренировку из-за такой мелочи.
Спустя полчаса от начала тренировки начался обещанный дождь, который заставил Лайтнинг немного пересмотреть свое мнение, потому что вместе с ним пошел необещанный град, а столкнуться в полете с крупной градиной – приятного мало. Поэтому Даст залетела под крышу небольшой беседки, где можно переждать град и в одиночестве насладиться утренней свежестью парка.
Лайтнинг стояла в беседке и прислушивалась к шуму дождя. Вдруг снаружи раздался стук копыт, и через пару секунд в беседке оказалась бирюзовая единорожка, которая тут же начала отряхиваться. Ее глаза пробежались по беседке и застыли на бирюзовой пегаске, которая также неотрывно смотрела на единорожку.
Лайтнинг Даст первая вырвалась из оцепенения:
— Мама? Что ты здесь делаешь?
— Я могу задать тебе тот же вопрос. С тех пор как ты начала жить отдельно ты ни разу не зашла домой. Отца это расстраивает.
— Мама, ты же знаешь, что у меня работа, и у меня нет времени даже на то, чтобы написать вам, не говоря уже зайти в гости.
— Тем не менее, у тебя есть время на утренние прогулки в парке.
— Это утренняя тренировка. Я же должна держать в себя в форме.
— Ах да, ты же у нас великая летчица, — в голосе кобылки не было ни намека на сарказм. — Как дела с поступлением в академию?
— Я еще не подала заявление, — солгала Лайтнинг Даст. Она не могла заставить себя сказать матери, что ее дочь выгнали из академии и все надежды на попадание в команду пошли прахом. — Я хочу отработать некоторые маневры. Вот почему мои тренировки так важны.
— Я понимаю. Не сомневаюсь, что когда Вондерболты увидят тебя в воздухе, они тут же решат взять тебя к себе!
Сердце Лайтнинг Даст сжалось после этих слов, но она приложила все усилия, чтобы скрыть это:
— Ты так и не сказала, почему ты здесь.
— В участке попросили срочно предоставить отчетность по облачности за последнюю неделю. Кажется, они нашли, куда делись те четыре облака с северного участка. И я думаю, разговор обязательно зайдет про этот град. Его не должно сегодня быть. Кого-то ждет крупный штраф за нарушение погодного режима.
Даст уже успела забыть, насколько тяжело становится общаться с матерью, когда речь заходит о работе. Циан Шайн работала в комиссии по контролю погоды, и могла часами разговаривать о распределении облачности и расписании осадков, если ее никто не останавливал. С другой стороны, в работе матери были и плюсы – у Лайтнинг всегда был самый точный прогноз погоды.
К счастью, монолог матери был прерван пегаской, влетевшей в беседку и выглядевшей довольно побитой градом. Секунду спустя Лайтнинг поняла, кого она видит перед собой и ее глаза наполнились ненавистью. Голубая шерсть. Шестицветная грива. Самодовольный вид.
Рэйнбоу Дэш.
Рэйнбоу осмотрелась и увидела бирюзовую пегаску. И в этот момент Лайтнинг ощутила ужас. Рэйнбоу узнала ее, в этом не сомнений, и она не замедлит отпустить пару едких комментариев в ее адрес. В любой другой ситуации Даст бы дала достойный отпор и заставила бы оппонентку взять назад каждое свое слово, но только не сейчас. Сейчас Рэйнбоу неосторожно упомянет академию, и ложь матери моментально выйдет наружу. Лайтнинг отдала бы что угодно, лишь бы не говорить правду матери на глазах у своего заклятого врага.
Лайтнинг застыла на месте, не в силах пошевелиться. В голове звучал панический голос: «Ты можешь улететь. Прямо сейчас. Это самое простое. Можешь притвориться, что вы старые подруги, а потом отвести ее в сторону и поговорить наедине. Ты можешь напасть и не дать ей сказать ни слова. Ты можешь сделать хоть что-нибудь!?». Но Лайтнинг не сдвинулась с места. Все ее навыки, все ее отточенные рефлексы и кошачья реакция оказались бесполезны в такой простой ситуации. Она чувствовала, как не нее надвигается поезд, а она не могла убраться с путей.
— Привет.
— Привет, — прохрипела Лайтнинг Даст, сумев наконец-то выдавить из себя хоть слово.
— Не видела тебя со времен академии.
Вот оно. Даст увидела, как вскинулись брови матери от удивления. Разговор, к которому она так долго готовилась, и который застал ее врасплох.
— Академии? Академии Вондерболтов? — донесся до нее издалека вопрос матери.
— Ну да. А вы?.. — Казалось, Рейнбоу была слегка обескуражена столь резким вмешательством в разговор.
— Циан Шайн, я ее мать, — единорожка развернулась к своей дочери и нахмурилась. — Потрудишься объяснить?
Лайтнинг знала, что этот разговор теперь невозможно оттянуть ни на секунду. Поэтому она собралась с силами, пару раз глубоко вздохнула и произнесла:
— Я солгала тебе. Я поступила в академию. Но меня исключили. И я не хотела тебя расстраивать. — После каждой фразы Даст делала небольшую паузу, словно смертник, делающий последние шаги до плахи. Лишь невероятным усилием воли она сдержала слезы.
На лице Циан застыло сильнейшее изумление. Лайтнинг могла ее понять. Еще месяц назад она бы ни за что не поверила бы, что когда-либо скажет эти слова.
— Почему? — Шайн смогла вернуть контроль над голосом. — Почему тебя исключили?
Лайтнинг Даст не знала, что ответить на этот вопрос. Порой бессонными ночами она вспоминала взгляд Спитфаер, когда она срывала значок с формы, и пыталась понять, за что с ней так поступили. За то, что она была лучшей на курсе? За то, что выкладывалась на полную? За то, что беспрекословно выполняла приказы? Она раз за разом возвращалась в мыслях к упущенному торнадо. Единственный раз в жизни ее подвела самоуверенность. Она неоднократно проделывала этот маневр для разгона облаков и никогда не испытывала никаких проблем с контролем торнадо. Но ни разу ее напарник не был столь же быстр и силен, как и она. Ситуация вышла из-под контроля и в результате чуть не погибло пять пони. Так вот значит, какова цена ошибки? Втоптанные в грязь мечты? Выходит, что так.
— Я совершила ошибку и упустила торнадо. Могли пострадать пони.
Повисла напряженная тишина. Циан не часто слышала от своей дочери признания своих ошибок. Она внезапно осознала, что никогда не видела свою дочь в таком подавленном состоянии. Она уже собралась предложить Лайтнинг прийти домой и выговориться в семейном кругу, но была прервана совершенно не к месту раздавшимся комментарием Рэйнбоу Дэш:
— Ты забыла упомянуть про абсолютно наплевательское отношение ко всему остальному курсу.
После этих слов в душе Лайтнинг буквально вспыхнул пожар:
— Остальному курсу? Это ты этих тормозов так называешь? Ты видела, как они летают? Им нечего делать в академии, как бы я к ним не относилась!
— Но они, в отличие от тебя, ее закончили.
— Сколько бы академий они ни закончили, они никогда не будут летать, как я, — в голосе Лайтнинг на этих словах зазвучали горделивые нотки.
— Незаменимый навык при доставке цветов, — съехидничала Дэш.
— А как я должна была к ним относиться? Как ты? Ой, погоди-ка, ты ведь к ним относилась точно так же! Я слышала тебя: «Кто из вас будет моим ведомым?». Так вот все из-за чего? Зависть? Гордость? Меня назначили твоим лидером, и ты решила отомстить? Чем ты лучше меня? Ты знаешь, мы с тобой все-таки различаемся. Я не лицемерна, — Лайтнинг буквально выплюнула последние слова в мордочку своей оппонентки и теперь стояла перед ней, сверля ее полным ненависти взглядом.
— Да как ты смеешь? — Рейнбоу выглядела глубоко задетой этими словами. — Я всегда готова помочь друзьям! Когда ты упустила торнадо, я чуть крылья не стерла когда летела к ним на помощь!
— А если бы там были не друзья? Ты не очень-то спешила на помощь нашим одногруппникам, когда мы послали их в штопор.
— Я должна была сохранять строй! Я должна была выполнять твой приказ! — с надрывом выкрикнула Дэш, ее лицо залила краска.
— Что-то не помню, чтобы я отдавала приказ расталкивать всех возле доски с приказом о разбиении на пары. Или ты просто поскользнулась, и оно само так вышло? — слова Лайтнинг просто истекали ядовитым сарказмом. — Признай это, ты к ним относишься точно так же. Просто не хочешь это показывать.
— Нет, ты не права, — произнесла Рэйнбоу тихим голосом. — Я бы скорее ушла из академии, чем стала похожей на тебя, — после этих слов она выпорхнула из беседки под продолжающийся град.
Лайтнинг победно усмехнулась и повернулась к матери. Ее улыбка моментально поблекла, когда она заметила слезы.
— Мама? С тобой все в порядке? — мгновенно из самоуверенной летчицы Даст превратилась в испуганную кобылку. – Я могу чем-то помочь?
— Не подходи ко мне, — Циан подняла голову и смерила дочь пристальным взглядом. — Ответь мне на один простой вопрос: что бы ты делала, если бы стала Вондерболтом?
— Что? — вопрос застал Лайтнинг врасплох. – Я… я не знаю.
— Возможно оно и к лучшему, что ты никогда не станешь Вондерболтом. Ты не узнаешь, каково это — разочароваться в своей мечте. Поверь мне, я знаю. Я все-таки вырастила дочь.
После этих слов единорожка со слезами на глазах зажгла рог и исчезла в яркой вспышке. Даст на мгновение растерялась, но затем моментально вылетела из беседки и огляделась. На ее глазах впервые за многие годы выступили слезы. Она надеялась, что между деревьями мелькнет бирюзовое пятно, но в парке не было ни души. И только град осыпал одинокую кобылку…
…Будильник грубо вторгся в утренний сон. Лайтнинг Даст никогда не запоминала свои сны. Она резко открыла глаза и захлопала крыльями, подавляя желание задержаться в кровати. Быстро перекусив кофе с круассанами, Лайтнинг полетела на свою утреннюю тренировку. Сегодня утром планировался довольно сильный дождь, но Даст надеялась, что пегасы из погодной службы поленятся выходить на работу в такую рань и немного перенесут обещанный ливень. В конце концов, она не собиралась пропускать утреннюю тренировку из-за такой мелочи.
Спустя полчаса от начала тренировки начался обещанный дождь, который заставил Лайтнинг немного пересмотреть свое мнение, потому что вместе с ним пошел необещанный град, а столкнуться в полете с крупной градиной – приятного мало. Поэтому Даст залетела под крышу небольшой беседки, где можно переждать град и в одиночестве насладиться утренней свежестью парка.
Лайтнинг стояла в беседке и прислушивалась к шуму дождя, и вдруг почувствовала что-то необычное. Одиночество. Впервые в жизни она хотела поговорить с пони, не потому что ей что-то было нужно, а чтобы почувствовать себя нужной кому-то другому. И тут, словно в ответ на ее мысли, под крышу беседки вбежала насквозь промокшая пегаска с взъерошенной пурпурной гривой.
— Оу, привет! Я даже и не думала, что тут может быть кто-то кроме меня в такую рань, — с этими словами она достала щетку и принялась расчесывать промокшую шерсть и гриву. — Свити Санрайз.
— Что? — на мгновение Даст потеряла нить разговора. — Лайтнинг Даст. А что ты здесь делаешь? Погодный контроль?
— Нет, я просто люблю приходить сюда и встречать рассвет. А я ведь тебя видела раньше, ты летала над парком. Ты очень хорошо летаешь.
— Спасибо. — Лайтнинг даже и в голову не могло прийти, что кто-то может наблюдать за ее тренировками.
— Я давно хотела у тебя спросить… — произнося эти слова, Санрайз выглядела немного смущенной. — Можно полетать с тобой?
Даст открыла было рот, чтобы категорически отказать, но вдруг передумала. В конце концов, ей больше не нужно готовиться для Вондерболтов, так почему бы не полетать хоть раз в жизни для удовольствия?
— Конечно, я буду рада компании.
— Только я… не очень хорошо летаю.
— Ничего страшного, я научу, если хочешь, — Лайтнинг Даст протянула копыто и посмотрела в глаза Санрайз. — Я обещаю.