Нерыцарственные рыцари
За свои слова следует держать ответ
Сегодня, как впрочем, и каждый день, Даймонд Тиара проводила свой вечер в гордом одиночестве. Ну, если можно назвать одиночеством комнату со всем чего только маленькая кобылка может пожелать. Тем более если учесть, что Сильвер Спун отчалила домой всего полчаса назад. До этого, они, как и все остальные дни зимних каникул, проводили вместе, не расставаясь: ходили по дорогим кафе, покупали всякую всячину, не задумываясь о цене, и по возможности задирали пустобоких. В общем, как выразилась Сильвер Спун «Обыкновенно-продуктивный день», что очень понравилось Даймонд Тиаре.
После такого дня, маленькая кобылка чувствовала себя очень усталой, и попрощавшись с подругой, решила заняться релаксацией, как она это понимала. А понимала она это как вечера и ночи напролёт слушать музыку и читать модные журналы.
Благодаря возможностям отца, она была подписана на практически всевозможные журналы мод, какие только были в Эквестрии. От самых известных глянцевых изданий, до более простых каталогов одежды. Сегодня для чтения она выбрала несколько известных брендов и парочку проходных изданий.
За окном уже было темно, благо сейчас была зима и Даймонд Тиара чувствовала себя словно в замке, тепло, приятно и некуда торопиться, ведь никто не заставляет жеребят рано ложиться спать во время каникул, а её, так и подавно никто не заставляет даже во время школьных дней.
Разложив свои журналы и поставив бутылку шипучего напитка рядом, Тиара улеглась на мягкий диван, который она обожала больше чем всю остальную мебель в доме. Причем, это была единственная вещь, которая не отвечала ни моде, ни количеству уровню стоимости всех остальных вещей в доме. Это был диван дедушки и бабушки Тиары. Старики уже давно уже не радовали молодую кобылку по причине смерти, но светлые воспоминания о стариках плотно закрепились в разуме тогда ещё крохи, и от чего она не соглашалась менять этот диван ни на что.
Ещё раз вспомнив о стариках, нежась в ворсе дивана, Тиара начала листать первый журнал. Там было полно самых модных сёдел и седельных сумок из последней зимней коллекции. Но привередливый взгляд кобылки ничего не зацепило, уж больно простыми на её вкус показались все предметы одежды, представленные в этом глубоко известном журнале.
Отбросив в мусорное ведро журнал, она сделала глоток лимонада. Сладость и покалывания благородного напитка детей, быстро вернули Тиаре настроение, слегка омрачённое безвкусностью редакторов журнала. Взяв следующий, попавший под её копыта, журнал, коим оказался каталог бижутерии, она начала безжалостно вглядываться в каждую безделушку.
Золотые изделия её не впечатлили, а вот серебро, даже очень. Невероятно красивые ожерелья для друзей особенно захватили её внимание. Решив посоветоваться с Сильвер Спун, которая разбиралась в металлах настолько хорошо, как она в драгоценностях, по поводу покупки такого ожерелья, Тиара отложила каталог и ещё раз глотнула лимонад.
Посмаковав напиток, кобылка решила включить музыку. Сегодня она хотела слушать классику, поэтому для такого начинания, она выбрала маленькую музыкальную шкатулку, которая досталась ей от всё тех же бабушки с дедушкой. Когда речь заходила о её стариках, Даймонд Тиара, несмотря на свой склочный нрав, никогда не осмелилась бы сказать ничего дурного о них, она просто не могла. Ну, кроме сегодняшнего дня. Она мысленно посетовала, детскими оскорблениями, на свою бабушку, сделавшую эту шкатулку, и будучи единорогом, сделала заводной ключ миниатюрным, не приспособленным к пользованию другими видами пони.
Тиара была упрямой пони, но заводной ключ был не хуже. В глазах кобылки, это чудовищное произведение единорога-механикофила, стало для неё грозным врагом номер один в пределах дома, наравне с мелким гравием и высокими полками.
Сражение с механическим безумием, всего за десять минут вымотал молодую кобылку. Она отбросила шкатулку на диван и просто упёрлась головой в дверь своей комнаты, пытаясь придумать, как завести шкатулку и просто послушать музыку.
— Этот раунд ты выиграла шкатулка, но я всё равно добьюсь своего! — угрожающе произнесла Даймонд Тиара в адрес шкатулки.
Передохнув и успокоившись, кобылка снова взяла шкатулку и уже более осторожно попыталась завести её. Приноровившись к ключику, в глазах Тиары заиграл победный огонёк и чувство, которое она испытывала только когда задирала других. Сладкий вкус победы захлестнул её.
— Я тебя покорила! Тебя, механический зверь, теперь ты мой! — победно пробормотала Тиара.
Из шкатулки полилась дивная музыка. Она была простая, но очень красивая, будто автор, который написал это произведение, вложил в это произведение свои сокровенные чувства. Это была музыка из раннего жеребячества Тиары, когда дедушка с бабушкой возились с маленькой Тиарой, пока её отец делал свою карьеру и свой капитал.
Резкий металлический скрежет, выбил Тиару из блаженных воспоминаний. Её улыбка растаяла и теперь угрюмая физиономия кобылки дёргалась в такт с заевшим скрежетом механизма шкатулки. Вскоре, скрежет утих, но не злость и отвращение Тиары, которая сконцентрировала все свои плохие ощущения на шкатулке, будто пытаясь прожечь в ней дырку своим взглядом.
Даймонд Тиара могла бы ещё долго пытаться расплавить шкатулку злостью, но от концентрации её отвлек стук в парадную дверь особняка. Стук был очень громкий, так как Тиара услышала его, будучи за закрытой дверью в своей комнате в противоположной части особняка.
Тиара подумала, что это очередной проситель помощи. Такие пони постоянно приходят к её отцу и просят помочь словом или деньгами, причём, они даже не смотрят на часы когда приходят за помощью, что очень бесило Тиару. Обычно это заканчивалось тем, что дворецкий прогонял таких восвояси.
Кобылка решила потушить пламя ненависти к сломанным механизмам путём вливание в свой организм, полной бутыли лимонада. Когда она допила лимонад и удостоверившись, что ей больше не хочется ломать любой механизм мимо которого пройдет её копыто, она уловила краем уха разговор на повышенных тонах.
Она приложило ухо к двери и начала слушать.
— … не было в нашем договоре… — этот голос был голосом её отца.
— … должен мне деньги Рич… — судя по всему, голос принадлежал собеседнику.
Эти обрывки диалога, очень заинтересовали молодую кобылку. Обычно, никто не общался на повышенных тонах с её отцом, но чтобы её отец был кому-то должен, а не наоборот, было полным нонсенсом. Осторожно открыв дверь, чтобы не привлекать внимание, Тиара решила подобраться поближе и послушать разговор вблизи.
Выйдя из комнаты, Тиара услышала крик отца:
— Я тебе ничего не должен! Уходи!
— Ты что Рич? Софсем догофор не уфажать? А?! — Тиара никак не могла определить по голосу кто является собеседником её отца, возможно, она бы сразу определила кто и что, но из-за достаточно грубого голоса и сильного акцента, это оставалось тайной, пока она не вышла к лестнице на первый этаж.
Со своей позиции на первом этаже, кобылка увидела, что поздним гостем в доме, был не пони, а грифон. Хотя скорее грифина, ибо её черты тела были более плавными чем у мужской особи, но точно Даймонд Тиара сказать не могла: видела грифонов она лишь пару раз и то издалека или на картинках в учебнике.
Её отец, Филти Рич, был взволнован и взъерошен, стоял в центре прихожей, одетый в свой бархатный ночной халат. Он ходил из стороны в сторону, сильно нервничая. На памяти Тиары, таким её отец бывал лишь накануне важной сделки, до переговоров с коллегами по бизнесу. Но сейчас, он был взволнован сильнее обычного.
Тиара посмотрела на собеседницу отца. Грифина не выглядела как деловой партнёр, а как помнила кобылка из тех же книжек с картинками, собеседница отца больше походила на охранника или наёмника: грифина была увешена разным оружием и одета в походную одежду, которая заметно поизносилась. Какие дела связывали её отца гостью, она не могла понять.
Грифина стояла на задних лапах, облокотившись на стену, скрестив лапы на груди. Из-за темноты, Тиара не видела, какого цвета имела перья грифина, но то, что она, как и её отец нервничала было заметно по постоянно дёргающемуся хвосту и звук постукивания когтей по чему-то железному.
— Я послетний рас спрашифать тебя Рич, платить будешь или нет?
— Я не собираюсь тебе платить ни гроша! Мы не договаривались на… непредвиденные обстоятельства. Ты должна была сделать свою работу без недоразумений!
— Ты праф… мы не догафарифались на непретвитенные обстоятельства. Я свой рапота стелать. То, что ты хотеть стелано. Догофор выполнен. В чем мать твою проплема, а?!
— В чем проблема? В чем проблема?! Ты оставила там проблемы! Даже парочку! — Он повернулся мордой к собеседнице. — Не буду я платить так и знай! Уходи прочь из моего дома и не смей здесь появляться, а то я вызову полицию!
— Lügner! Meineidige! Schwein! — зарычала на Рича грифина. — Тебе пиздец Рич, так и знай! Нихто из наших, с топой рапотать не станут!
— Вон я сказал! — Рич указал грифине на дверь.
Грифина вышла, с грохотом захлопнув за собой дверь. Даймонд Тиара прибывала в сильном шоке и удивлении. Ещё никто не общался так с её отцом. Филти Рич стоял и смотрел в дверное окно в след уходящей гостье. Затем он приложил копыто к лицу и начал водить головой из стороны в сторону. Тиара захотела успокоить отца, и она начала спускаться с лестницы, но оступилась и кубарем полетела вниз.
— Принцесса моя, ты в порядке? — Рич поднял тиару на копыта.
— Всё в порядке пап, просто ушиблась, — она прикоснулась к своему колену и тут же отдёрнула копыто из-за боли. — Ой!
— Ты стоять можешь? — спросил он, ставя дочь на пол.
— Да, вроде могу, — Тиара проверила, сгибается ли её нога. К счастью, она сгибалась.
— Ну, значит, только синяк будет, — он наклонился и поцеловал кобылку.
— Пап, а кто это был?
— Это… по работе милая, ничего особенного. Иди, ложись спать, поздно уже.
Слова отца подействовали на Тиару положительно. Она больше не беспокоилась по поводу услышанного разговора, и весело, немного прихрамывая, поскакала наверх, в свою комнату. Дойдя до конца лестницы, она захотела кое-что узнать. Она опёрлась на перила и крикнула:
— Эй, пап!
— Да милая? — Рич обернулся.
— Скажи, а что значит «тебе пиздец»?
Рич резко нахмурился и показал копытом в сторону комнаты.
— Юная леди, марш в комнату!
Тиара, недолго думая, пулей рванула в свою комнату. Но вопрос так и не покидал её головы. Он пророс в ней словно многовековой дуб, который очень трудно срубить. А если у Даймонд Тиары возник вопрос, то она обязательно найдёт на него ответ.
— Так что же, это всё-таки значит? — спросила она себя, ложась на диван и открывая новый, из заготовленных на сегодня, журнал.
По слегка заснеженной дорожке, которая сверкала словно тысяча маленьких брильянтов на солнце, гордо, вприпрыжку, скакала Даймонд Тиара. Она возвращалась с почты, и её настроение было лучше, чем за все каникулы: её отец попросил отнести на почту письмо; а радость была от того, что обычно он ни о чем не просил Тиару, оставляя всю работу на слуг. Возможность что-то сделать для отца окрылило жеребёнка.
Постепенно, кобылка доскакала до ратуши, где было не так много народу, благо, ещё было достаточно рано, и был выходной. На площади перед ратушей были лишь торговцы, коих было немного и их клиенты, коих тоже было немного. Также было очень много детворы, которая собиралась утром на площади, чтобы своими компаниями отправиться творить дела детские.
— Эй! Тиара! — кобылка обернулась на голос, которой принадлежал её подруге, Сильвер Спун. Она была одета в модную вязаную шапку и такой же модный шарф. Быстро бросив пару слов родителям, она поскакала к Даймонд Тиаре.
— Привет, Тиара! Ты сегодня рано на улице, — начала разговор Сильвер.
— Привет подруга! Да, я по делам на почту ходила, — она протянула подруге копыто, на что вторая кобылка приставила к нему своё.
— Да? — удивилась серая кобылка. — Обычно ты спишь до полудня.
— Папа попросил письмо донести, — Тиара расплылась в большой улыбке при упоминании своего важного задания. — Ну, чего мы стоим посреди площади, пошли, посидим где-нибудь, а то хоть я и одета тепло, а в помещении за чашкой чего-либо разговор клеится лучше.
— И не поспоришь! — Сильвер поправила свои очки. — А куда?
— Нуууууу, — розовая кобылка приложила копыто к подбородку, — давай в Сладкий Уголок. Всё остальное только после полудня сегодня работает.
Сладкий Уголок кроме славы места работы элемента Смеха, был известен за хороший ассортимент предлагаемых напитков и сладостей. Владельцы заведения чета Кейков, трудилась от заката до рассвета, поддерживая имидж хороших кондитеров и замечательного заведения.
Ранние часы работы привлекали всех жителей Понивилля, кто был ранними пташками, ибо там можно было взять то чего душа желает к утреннему столу или просто посидеть с утра пораньше за стаканом с чаем и тарелкой торта.
Подходя к дому, напоминавший кондитерское изделие, в котором располагалась кондитерская Даймонд Тиара и Сильвер Спун встретили легендарное, во всем Понивилле, трио Меткоискателей, которые строили снеговика. День без задирания пустобоких был пустым для двух подруг, поэтому, они не отвергли возможность подпортить нервы трём кобылкам.
— Вы только гляньте, пустобокие делают себе четвертого члена команды, такого же пустобокого как и они сами! — протараторила Даймонд Тиара, словно выученное стихотворение.
— Я думаю, что даже он получит метку раньше вас, дурёхи! — подхватила Сильвер Спун.
— Задиры, катитесь куда катились! Нам пофигу что вы там давите из себя! — огрызнулась Скуталу, пристраивая очередной снежный ком к снеговику.
— Шо вам опять надо, а? — спросила Эпплблум из сугроба.
— Просто проходили мимо и решили поглядеть, как вы получите свои метки снегокатателей, но видимо, вы слишком бездарны, чтобы получить даже такую метку, — сказала розовая кобылка, поглядывая на своё копыто.
— Эй, негодницы! Ловите! — в Сильвер Спун прилетел большой снежок. Его бросила Свити Белль. Она вышла из-за сугроба, держа в своём телекинезе несколько десятков снежков. — Девочки! Как насчёт заработать на этих задирах метки снегометателей?
— Только за! — хором ответили Эпплблум и Скуталу.
В Тиару и Сильвер полетели град снежков. С трудом уворачиваясь от яростного обстрела снегом, две кобылки, передвигаясь зигзагообразной траекторией, побежали в сторону двери Сладкого Уголка. Снежки у Меткоискателей закончились, когда забияки добрались до двери.
Большая часть снежков достигла своей цели. Сильвер Спун вытряхивала снег из своих очков и шарфа, Даймонд Тиара стряхивала снег с причёски, попутно, поправляя повреждения.
— Ну шо, забияки? Понравилось? Можем повторить, — победным тоном говорила кобылка с большим розовым бантом.
— Ну вас, пустобокие! — Сильвер Спун скрылась за дверью.
Даймонд Тиара злилась и перебирала в своей голове папку с арсеналом оскорблений. Но всё, что было в её распоряжении, она когда-либо использовала, а сейчас, её гордость была унижена, и надо было дать достойный ответ.
— Вы… вы… — пытаясь вспомнить хоть что-то, мямлила розовая кобылка.
— Что? Мы тебя не слышим? — Свити Белль наклонилась и приставила копыто к уху.
— Вы… вам… — тут ей на ум пришло то, что сказала грифина её отцу. — Вам пиздец пустобокие! — и задрав нос, последовала за своей подругой.
Меткоискатели стояли с широко открытыми глазами и смотрели на дверь.
— И чё это должно значить? — почесала затылок оранжевая пегаска.
— Понятия не имею, — пожала плечами единорожка. — Эй, Эпплблум ты не…
Скуталу и Свити Белль с выпученными глазами таращились на фигуру снеговика. Три подруги потратили немало времени на постройку этого снежного чуда. Снеговик был действительно похож на пони, со всеми пропорциями, гривой и хвостом, на которых прослеживались линии волос, но кое-что было не так…
— А чё это должно значить? Эпплблум, чё это такое? — вопрошала Скуталу, показывая на снеговика.
— Шо? Где? — кобылка внимательно оглядела снеговика.
— Вот там, между задних ног, — Скуталу указала на морковку между ног у снеговика.
— Это… хм, а как интересно это называется…
— То есть, ты хочешь сказать, что добавила в скульптуру деталь, о которой сама не знаешь? Это тупо Эпплблум, — Скуталу сделала фейсхув.
— Ну, знаешь, я такое, у Биг Мака видела!
— Эпплблум, — пегаска вздохнула, — во-первых, мы делали единорога, во-вторых, мы делали кобылу. А разве Биг Мак кобыла? А разве это единорог?
— Неась, — помотала головой земнопони.
— Ну, так, зачем самодеятельность? Свити, будь добра, удали этот ненужный компонент и дай скульптуре рог.
— Сейчас, — облачко магии окружило морковку и убрав её из зоны задних ног, переместило в область лба.
— Хах, морковка во лбу выросла! — засмеялась Эпплблум.
Ого, девочки это так красиво! — из-за угла Сладкого Уголка вышла Рарити, как всегда, одетая по последнему слову моды — Это лучший снеговик который, я видела вне сада снежных и ледяных скульптур в Кантерлоте. По правде сказать, я думаю такому снеговику, там место принадлежит по праву. Воистину прекрасный единорог!
— Мы старались! — подпрыгнула Эпплблум.
— Да, очень! Хотя ещё полминуты назад это был не единорог… — постукивая кончиками копыт, сказала Скуталу.
— Да сестрёнка, этот снеговик красивый, но ты всё равно красивее! — Свити подбежала к Рэрити и обняла её.
— Спасибо тебе дорогая, я даже засмущалась, — легонько посмеялась модница.
— Рарити, — кобылка распустила объятия, — у меня со Скуталу вопрос.
— Прошу, спрашивайте.
— Эм, — Скуталу мялась, — как это спросить то…
— Рарити, — Свити перехватила инициативу, — что значит «тебе пиздец»?
Глаза белоснежной единорожки округлились и было чувство, что они вот-вот выкатятся из орбит. А затем последовал громкий, с нотками глубокого возмущения и удивления, вопрос:
— Ты сказала ЧТООООООООООООООО?!
Изнутри, Сладкий Уголок ничем не уступал своей наружности: как и фасад здания, интерьер тоже был выполнен в стиле кондитерских изделий. Уютную атмосферу дополняли стены мягких тонов, отчего любой побывавший в этом заведении, всегда вспоминал своё посещение с улыбкой.
Но, сегодня всё было немного по-другому. Большинство столов было убрано или заставлено всякой сладкой снедью, из-за чего у двух подруг сложилось впечатление, что Кейки перепутали кухню с гостевым залом. Пригодные же для посетителей места были лишь в конце зала, и то их было всего два.
Обычно в это время, даже на выходных, возле кассы или за столиками были посетители, и была шумная атмосфера, но сегодня шум исходил только с кухни и от одного из двух столиков для посетителей.
Если вся эта необычность вписывалась в антураж заведения, то самым необычной вещью из всех необычностей сегодня, были посетители Сладкого Уголка, то было трио грифонов. Зрелище было весьма необычное для центральной Эквестрии. Если грифон, это было ещё нормальным, но три грифона в одном месте, вооружённые вдобавок, такое зрелище обычно было можно встретить только на окраинах или в других государствах.
Даймонд Тиара поглядела на кассовую стойку, которая, была пуста.
— Пойдём Сильвер, присядем, ноги устали от всех этих манёвров, — она поплелась к единственному свободному столику.
— Мы не будем ничего заказывать?
— К нам подойдут, — махнула копытом Тиара.
Кобылки подошли к столу и сели за него. Они сидели молча и не проронили ни слова, вслушиваясь то в шум, шедший с кухни, то в разговор грифонов, говоривших на своём языке. Спустя пять минут, к ним вышла миссис Кейк. Вид у неё был плачевный: грива и мордочка была вся в белых пятнах, а под глазами были огромные круги.
— Извините девочки, но если вы хотите что-то заказать, то вам придётся ждать очень долго, у нас полный аврал накануне Дня Согревающего Очага, в лучшем случае рассчитывайте на чай, как вон те посетители, — она кивнула в сторону грифонов, — Извините, у нас в заведении не курят!
Это было адресовано грифине с бежевым опереньем и серым мехом. Из клюва грифины торчала трубка, которую она поспешно вынула и проронив грифонье извинение «Entschuldigung», поспешила выйти на улицу. Её товарищи, грифон с багровым опереньем и чёрным мехом и грифина с белым опереньем и коричневым мехом, посмеялись и вернулись к своему разговору.
— Ну, так что, заказывать и ждать будете? — владелица снова обратилась к Сильвер Спун и Даймонд Тиаре.
— Но это же возму… — начала возмущаться Тиара.
— Не волнуйтесь миссис Кейк, мы всё понимаем, мы просто посидим и погреемся, — вмешалась Сильвер.
Владелица заведения повеселела и ушла, ведь ей теперь не придётся отвлекаться от основной работы.
— Тиара, прояви немного сочувствия, они там, не знаю как, готовят сладости на весь Понивилль к празднику, денно и нощно, — начала отчитывать подругу Сильвер Спун, на что та лишь фыркнула, — тем более, мы обе не так давно завтракали. Можем просто посидеть и поболтать.
— Наверное… — розовая кобылка закатила глаза. Она отвернулась и посмотрела в окно, где дымя, словно паровоз свое трубкой, стояла грифина. На морде курящей, было выражение сходное с большим серым кирпичом, такое же холодное и бессердечное, но с каждым выдохом дыма, кирпич на морде постепенно светлел, хотя глаза с большими кругами под ними, себя никак не меняли.
— Мне интересно, все грифоны такие невоспитанные грубияны? — смотря на курящую грифину пробормотала Тиара.
— Поясни? — Сильвер недоумённо смотрела на подругу.
— Видишь вон ту, за окном? Она вчера поздно вечером пришла к нам в особняк и закатила истерику, ну мой папа её конечно выгнал. Она обвиняла его в том, что он ей должен деньги, хотя все знают, мой папа никому не должен. Она неверно выполнила какую-то работу и просила за неё денег. Возмутительно, не находишь?
— Ну, эм… я не знаю всей ситуации… — почти неслышно сказала серая кобылка.
— Что ты там говоришь? Ну не важно. Потом, как я заметила, им вообще правила не писаны, видала, как она нарушила правило не курить в помещении? А то, что они говорят на своем языке, который, больше похожий на белиберду, а не на нормальный язык? В Эквестрии, где говорят на языке пони!
— Тиара, тебя понесло. Грифоны, прямо за твоей спиной сидят, — задрожала Сильвер Спун, от вида грифонов которые повернулись и теперь молча смотрели на них с очень недобрым взглядом.
Но Тиара, будучи расположенная к ним спиной, не видела, что грифоны сверлят взглядом её спину, продолжала:
— Такое ощущение, что они там в своих горах вообще ничему не учатся. Думают, что научились летать и хватит, теперь ходят тут и показывают свою необразованность!
— Тиара… — совсем упавшим голосом сказала Сильвер.
— Что? Боишься, что они нас услышат? Пфффф, я сомневаюсь, что они вообще поймут, о чём мы говорим. Они же глупые как пробки!
Внезапно, на Даймонд Тиару упала тень. Она поглядела на свою подругу, которая побелела от ужаса и смотрела с широко открытыми глазами поверх неё. Розовая кобылка медленно подняла голову вверх. На неё, сверху вниз прищурив свои жёлтые, недобро сверкающие глаза, смотрела белопёрая грифина.
Тиару пригвоздило к стулу. Она хотела просто провалиться куда угодно, лишь бы не смотреть в эти недобрые глаза, в которых горел нездоровый огонёк. Оно вся тряслась от страха, как и стул под ней. Она опустила глаза и посмотрела на подругу, которая вжалась от страха в стул от вида грифона с багровыми перьями, стоявшего над ней.
— Пойдём, потолкуем? — голос грифины лязгнул в повисшей тишине.
Тиара ощутила, что шарф на её шее впился ей в горло и под её копытами и крупом, нет твёрдой поверхности. Она зажмурила глаза. Затем она ощутила ветерок, от запаха которого Тиару чуть не вывернуло наизнанку: запах мяса и алкоголя. Она приоткрыла глаза, чтобы вновь увидеть недобрые жёлтые глаза. Затем грифина закрыла глаза и расплылась в улыбке, настолько жуткой, что кобылка чуть не потеряла сознание от страха.
— Мы просто по-го-во-рим, — делая ударение на каждом слоге последнего слова, сказала грифина.
Тиара снова закрыла глаза и ощутила, что её куда-то несут. Послышался звук входного колокольчика на двери кондитерской, и она ощутила пробирающий до костей холодный ветер.
Кобылка дрожала, но не от холода, а от страха, так как в её голове, как большие лдины, всплыли слова Черили с одного из уроков, который она решила послушать. Урок был про разумных обитателей Эквестрии и слова о грифонах били, словно молот по наковальне в голове Тиары: «…Самой известной чертой грифонов, является их очень и очень крутой нрав. Всего за несколько секунд грифон может сменить милость на гнев, ну а если вы сказали что-то оскорбительное в адрес грифона, то грифон обязательно ответит вам тем же или даже может попытаться нанести вам увечья за оскорбление, поэтому…». Эти слова проигрывались вновь и вновь и не желали покидать голову кобылки.
Несущая Даймонд Тиару грифина остановилась и кобылка ощутила, что летит. Чувство полёта ушло так же быстро, как и пришло, и она оказалась головой в снегу. Вынув голову из сугроба и помотав головой из стороны в сторону, отряхивая снег, открыла глаза.
Перед ней, в двух метрах от сугроба, на котором она была, сидела грифина и выжидательно на неё смотрела. Рядом с ней, грифон удерживал крылом Сильвер Спун, которая, была в предобморочном состоянии.
— А теперь, мы поговорим, — и звучало это не как предложение, а как утверждение. Даймонд Тиаре хотелось убежать, но пронзающий взгляд грифины и полные страха глаза её подруги, которая была под чёрным крылом грифона, заставили её лишь рыть крупом сугроб под ней.
— О… о… о чём? — заикаясь спросила Тиара.
— О твоих шовинистических и расистских высказываниях.
— О… о чём? — кобылка не поняла о чём идёт речь.
— Ты не понимаешь? Ох, а я то думала, что раз ты говоришь такие вещи в открытую на публике, то ты, очень долго наблюдала за нашим народом, проводила исследования, сравнивала достижения двух народов, делала выводы и прочее. Наверняка, ты написала трактаты на тему «Превосходство расы пони над расой грифонов». Разве не так?
Даймонд Тиара лишь слабо покачала головой из стороны в сторону.
— Тогда скажи, какого дискорда, ты, не сделав ничего из выше перечисленного, имеешь право у всех на виду, тем более у нас на виду, швыряться такими гадкими словами в отношении не отдельно взятой личности, но в адрес целого народа с историей и традициями, которые, ведут свою нить во времена задолго до поньских. Или скажи, может быть, ты прожила долгую жизнь и ты опираешься на внушительный жизненный опыт? Ты хоть школу закончила?
— Н...н…нет — выдавила из себя кобылка.
— А теперь сравни, я думаю, в вашей невероятно продвинутой школе и вообще, наверное, ещё с раннего жеребячества вас уже научили чётко сравнивать. Сравнивай: ты, дитё с возрастным диапазоном от пяти до девяти лет, без школьного образования; теперь мы, взрослые грифоны, возрастных диапазонов от двадцати одного до тридцати шести, с полными средними, техническими и высшими образованиями. Ну, высшее образование только вот у моего товарища, — грифина кивнула в сторону грифона. — И огромный жизненный опыт, заработанный в походах и за прожитые лета. Сравнила? Теперь скажи, кто из нас здесь имеет право, что либо, говорить? Ммм?
Даймонд Тиара лишь с пустыми глазами смотрела на грифину. Она не могла ничего ей ответить. Её всю поставили под сомнение, без возможности ответить чем-то.
— Молчишь да? — грифина разочарованно хмыкнула. — Впрочем, этого следовало ожидать. И откуда в вас, детях, такая дурь?
— Lasst auf Gilda, — вмешался грифон.
— Schön Gloferik, — Гильда взяла Сильвер Спун из-под крыла Глоферика и поставила её к Даймонд Тиаре, — Я думаю, с вас хватит. Но смотри, если ты продолжишь так бросаться словами, то тебе действительно не повезёт, ибо за свои слова следует держать ответ, чего ты сделать не смогла, — грифина наклонилась к двум подругам и угрожающе промурлыкала им шёпотом. — А теперь, бегите нахуй отсюда, пока я не передумала и не познакомила свои когти с вашими крупами!
Дважды повторять не пришлось и Сильвер с Тиарой понеслись прочь, сверкая копытами и поднимая снежную дымку, вскоре скрывшись за поворотом. К этому моменту к Гильде и Глоферику подошла грифина с бежевыми перьями и дымящейся трубкой в клюве.
— Was ist passiert?
— Nichts Greila, nichts, — ответил грифон.
Грифоны обернулись от хрустящих шагов за их спинами. К ним приближалась Рарити и с ней были Меткоискатели. Единорожка выглядела очень возмущенной и недовольной, словно кто-то затопил её бутик. Меткоискатели были с поникшими головами и медленно плелись за Рарити.
— Так господа грифоны, вы почём маленьких жеребят пугаете? — недовольным тоном спросила модница.
— Пугаем? Пффф, кто пугает? Тут только пугаете вы с такой миной, — засмеялась Гильда.
— Ой, да ладно Рэрити, круто они этих задир отделали, разве нет? — сказала Скуталу, на что Рэрити сразу смерила её грозным взглядом.
— О том я и говорила, — закатила глаза Гильда.
— Гильда хватит, — грифон обернулся к единорожке. — Вы я полагаю фрау Рэрити, Элемент щедрости. Честь встретиться с вами. Мы ни в коем случае не пугали маленьких киндеров, мы просто проводили разъяснительную… эм…
— Беседу? — подсказала модница.
— Да! Разъяснительную беседу. Видите ли, эти двое киндеров, вели себя очень неподобающе, высказывая неприятные слова в адрес народа грифоньего. Поэтому мы с ними поговорили… немного жёстко, но поговорили. Если они в молодости так себя ведут, что будет в будущем?
— Ох, ну если в этом вся причина, то мои претензии к вам отпадают. Ах, а ведь жеребята совсем от рук нынче отбились. Вот эти, — она указала на Меткоискателей, — например, сквернословят.
— Это ужасно! — подыгрывал грифон.
— Herrschaften, wir haben die Hausarbeit, — потормошила своих товарищей Грэйла.
— Извините фрау, мы должны удалиться: у нас есть неотложные дела, — сказал Глоферик и снял шляпу. — До встречи!
— А, Рарити, передайте привет Рэйнбоу Дэш, если встретите, — сказала Гильда.
— Всего доброго, — модница помахала вслед грифонам. — «А этот грифон имеет свой шарм», — подумала она. Затем она повернулась к Меткоискателям. — А что до вас, я с вами ещё не решила: говорить ли Эпплджэк и Рэйнбоу или нет…
— Не надо! — закричали унисоном кобылки.
— Я подумаю… — Рарити развернулась и грациозно, отмеряя каждый шаг, направилась к своему бутику.
Как она добежала до дома, Даймонд Тиара не помнила.
Она помнила лишь что бежала, бежала и бежала, подальше от недобрых жёлтых глаз, которые висели в воздухе перед ней. Отрывками всплывало, как она сломя голову неслась по улицам, как влетела домой и очутилась здесь, в своей постели, завернувшись в одеяло. Её всю трясло от страха и от ощущения полного унижения. Её гордость была разбита на мелкие части и втоптана в землю.
Но хуже всего для неё было то, что всё это видели пустобокие. Они были там, рядом и видели её унижение и её позорный побег: она как испуганный кролик убегала от древесного волка. Глубоко внутри, Тиара осознавала, что её придирки к трём подругам скоро исчерпают себя: рано или поздно они получат свои метки и станут в один ряд со всеми учениками в классе, и она перестанет быть классной королевой. А ей этого совершенно не хотелось, но после такого акта унижения перед ними, о том, чтобы оставаться таковой, можно было забыть навсегда, ибо они не откажутся использовать этот позорный случай против неё и Сильвер Спун.
От всего произошедшего и бури мыслей в голове ей захотелось забыться. Она завернулась поглубже в одеяльный кокон, так она чувствовала себя более защищённо, и уперлась мордочкой в стену, закрыв голову подушкой, полностью отстраняясь от окружающего мира.
В таком положении, не двинувшись не на йоту, Даймонд Тиара провела весь день. За это время, Тиара смягчила мысли о позоре и унижении. Это всё ещё скребло её изнутри, но по крайней мере теперь перед ней не весел образ глаз грифины.
Кряхтя и ощущая, как ноет каждая мышца в её теле, кобылка поднялась с постели. Её правая сторона вообще не ощущалась, поэтому Тиара решила немного походить кругами. Когда чувство скованности ушло, она решила поглядеть в окно. Так как была зима, Селестия опустила своё светило уже давно, и его место заняло светило её сестры и вечные спутники ночи — звёзды.
Ночь сегодня была ясной, и несмотря на лёгкий снегопад, Тиара видела всё окружение особняка. Тёмные силуэты деревьев, заснеженные холмы, недавно зажжённые фонари, тёмная фигура, от которой идёт дым…
На последнем, она заострила своё внимание, но ненадолго: через минуту фигура скрылась за ближайшим холмиком. Списав всё на своё воображение, кобылка покинула свою комнату и пошла вниз, на кухню, так как организм говорил ей, что пора принять пищу.
На кухне за столом сидел её отец и дворецкий. Оба принимали пищу, но кроме этого, они ещё и выпивали. Завидев свою дочь Рич, сразу же убрал бутылку со спиртным, которую он только открыл. Жестом отослав дворецкого, он повернулся к Тиаре.
— Как прошёл день, моя принцесса?
— Вполне, — кобылка постаралась не подавать виду о том, что день прошло плохо.
— Ну и славно. Ты отнесла письмо на почту?
— Да отнесла. Всё в порядке, — передвинув к себе нетронутую тарелку дворецкого, ответила она.
— С тобой точно всё в порядке, доченька? Ты выглядишь подавленной, — Рич поглядел в глаза Тиары.
— Я просто только проснулась и очень хочу есть, вот и вся моя подавленность.
— Ну, тогда ешь, сегодня повар старался.
— А разве он не каждый день старается? — усмехнулась кобылка.
Рич или не услышал или не захотел реагировать на эти слова и тоже начал есть. Весь поздний ужин прошёл в тишине. И Рич и Тиара, каждый был в своих мыслях, которые ни один из них не хотел озвучивать.
Закончив приём пищи, Тиара пошла в свою комнату. Её отец остался сидеть на своём месте, сославшись на дела, которые ему надо сделать, и как только кобылка покинула пределы кухни, снова вынул бутылку спиртного. Хоть и кобылка мало общалась с отцом, она прекрасно знала все его повадки, и если отец, выпивал на ночь глядя, то лучше дать ему это сделать, а не вмешиваться в это.
Тихо закрыв дверь в свою комнату, Тиара плюхнулась на свою постель и тут же отошла в мир грёз, настолько ей хотелось, чтобы этот день полного провала для неё закончился.
— Даймонд Тиара, поднимайся немедленно! — в ушах звенел мягкий, но в тоже время строгий голос, который кобылка знала и могла отличить её владелицу даже в толпе. Голос её классного руководителя мисс Черили.
— Опять ты спишь на уроке! — Тиара подняла глаза на своего классного руководителя. Обычно мисс Черили мало на что злиться, но если нарушать субординацию в классе из милого и терпеливого наставника, она превращается в немилого наставника.
— Извините, пожалуйста? — тональность голоса Тиары выдало обыкновенное извинение как вопрос. Всего минуту назад она была в своей постели, на зимних каникулах, а сейчас ярко светило солнце и она была в классе. И это показалось ей странным.
— Ты ещё и шутки шутить будешь? — Черили помрачнела. — В общем так, по поводу твоих постоянных перерывов на сон во время уроков, мы поговорим потом, но сейчас, не вздумай даже думать о том чтобы заснуть. У нас сегодня важный гость на уроке и если ты заснёшь на уроке, ты очень сильно подорвёшь имидж класса и школы в целом. Поэтому будь добра, не вздумай выкидывать ничего такого. Я очень долго старалась, чтобы организовать этот урок.
Учительница вышла из класса, а Тиара продолжила сидеть с недоумевающим выражением на мордочке, пытаясь осознать, что сейчас происходит.
— Ты посмотри на неё! Она накосячила, так ещё и не поняла, что сделала это. Вот ведь верно говорят: «Пустой бок, пустой ум», — кто-то шептался рядом.
Повернувшись в сторону шёпота, она увидела, что над ней смеялись Скуталу и Эпплблум.
— Вы кого назвали пустобокой, пустобокие? — надменно и рассержено спросила Тиара.
Взрыв смеха и хохота было не той реакцией, которую она ожидала.
— Ох, Тиара, это было очень смешно! Если продолжишь в том же духе, может ты и заработаешь метку комика, — утирая слёзы от смеха, говорила Скуталу.
— Да, хотя мне кажется, шо эта шутка была случайностью, — подхватила Эпплблум, — ты ж такая неумеха, всё шо ты делаешь, это лишь случайность, но даже за это тебя судьба не наградила меткой.
—Да как ты смеешь?! — вспылила розовая кобылка. — Это у вас двоих нет меток! И вы, не способны их до сих пор получить, тогда как я, свою давно уже получила!
Но пегаска и земнопони лишь продолжили смеяться во всё горло, надрывая животы. Даймонд Тиара смотрела и не понимала что происходит. Это она должна смеяться над ними, а не они над ней. Тиаре показалось, что они или она сошли с ума, но тут её отвлек голос:
— Эм… Тиара? — окликнувший её голос принадлежал Свити Белль.
— А тебе то чего?
— Я не знаю, что сегодня с тобой, но… кхм… Ты единственная из всего класса, кто не получила метку.
— Но… но… — Тиаре действительно стало казаться, что она сходит с ума. — Из… всего класса только ты и эти две не имеют метки…
Свити Белль отрицательно покачала головой и показала Тиаре свою метку: скрипичный ключ, заключённый в золотое сердце. Кобылку заклинило и у неё задергался глаз. Она медленно повернула голову и посмотрела на Скуталу с её меткой: пылающий самокат. Затем краем глаза посмотрела на Эпплблум и на её метку: ветка дерева с яблоком и цветком на ней. Её охватило ещё большее сомнение и начало появляться чувство ужаса. Она медленно начала переводить свой взгляд на свой бок, опасаясь худшего. Она закрыла глаза, боясь того, что она может увидеть.
Открыв глаза, её охватило удивление, а затем полный ужас: на её бледно-розовом боку, было пусто, и не было ни следа брильянтовой тиары, коя являлась её меткой.
— Но, это невозможно! — кобылка продолжала не верить в происходящее. — Я… Я отчетливо помню тот день когда я получила свою метку и… и я помню вечеринку в честь получения метки. Я помню!
— Тиара, с тобой всё в порядке? — пытаясь преодолеть смех своих подруг спросила Свити Белль.
— НЕТ! Нет не в порядке! Я помню свою метку, брильянтовую тиару! Я её получила уже давно! ДАВНО! — надрываясь, кричала Даймонд Тиара.
— Да, возможно в твоём воображаемом мирке, но не здесь. Просто признай Тиара, ты ничтожество, недостойная своей метки. Почему ты ещё не в Вечнодиком лесу? Там место, такой как ты, такой кто позорит наш класс, нашу учительницу, нашу школу, своих родителей.
Тиара повернулась в сторону своей подруги, Сильвер Спун. Эти слова принадлежали ей. Она взглянула на неё с полными глазами слёз и лишь шёпотом протянула:
— Подруга? Но почему? Ведь мы… мы подруги… мы вместе с тобой практически одновременно получили свои метки… разве ты не помнишь?
— Подруги? Пффф, буду я водиться с такой как ты. Ты даже не стоишь самой простой гравировки на моих ложках. Тоже мне подруга… Никогда не была ей и никогда не буду! Ты живешь лишь в своем мирке, а пора уже понять, что всё не так! Не так!
Её сердце было пронзено и разбито на тысячи частей. От кого она точно не ожидала предательства и едких слов, так это от своей подруги. Тиара закрыла свою мордочку копытами и начала рыдать.
— Ох, Селестия! Тиара! — к ней подошла Черили и протянула ей платок. — Немедленно перестань плакать! Ты не маленькая уже! Вытрись, сейчас зайдет наш гость.
Нехотя, она взяла платочек и вытерла им глаза.
Класс больше не подавал шума, так как Черили дала всем знак быть спокойным. Когда последний шумы стихли, классный руководитель удовлетворённо кивнула и обратилась к классу.
— Дорогой класс! На прошлом уроке обществоведения, мы с вами проходили кристальных псов, их культуру и строения общества. Сегодня, у нас на очереди грифоны. А кто, может рассказать о культуре и обществе грифонов? Лучше грифона не смогу даже я! Поэтому встречайте нашего гостя! — Черили кивнула кому-то за дверью.
Даймонд Тиару пригвоздило к стулу, когда вошедшей в класс грифиной оказалась, та самая, которая унизительно отчитала её на улице. Это белое оперенье и эти недобрые глаза. Это точно была она.
Грифина внимательно осмотрела класс своими зоркими, наполовину прикрытыми, жёлтыми глазами. Затем клацнув громко своим клювом, расправила свои крылья, заставив сидящих на передних партах, и Тиару в том числе, отпрянуть.
— Расслабьтесь детишки, — хихикнула грифина, — так у нас в школах и детских садах, преподаватель приветствует учащихся.
— Это было клёво! — замахав крылышками, присвистнула Скуталу.
— Именно! Вообще такое приветствие сохранилось только в учебных заведениях. Оно показывает, что в этом месте грифон, хозяин ситуации и ему следует подчиняться. Раньше так грифон-хозяин приветствовал так чужаков на своей территории. Если вы не желали ссориться с хозяином, вы кланялись ему, если вы не делали этого, то вы ставили под сомнение его авторитет, и вам следовало пенять на себя. Ну а если другой грифон делал точно такой же жест, то он претендовал на территорию хозяина и вызывал его на бой. Так что, если будете в грифоньих учебных заведениях, обязательно поклонитесь преподавателю или иначе вы проявляете неуважение и показывайте плохой тон.
Все жеребята в классе подорвались с мест и тут же поклонились грифине. Даймонд Тиара тоже последовала примеру остальных и спешно сделала поклон.
— Вот, теперь вы хотя бы сможете начать разговор с грифоном, — гостья засмеялась. — Но я забыла представиться, а мисс Черили меня не представила, — она выпрямилась по стойке смирно, и высоко подняла клюв. — Меня зовут Гильда Шнеекроне, но зовите меня просто Гильда, так как фамилия грифона произноситься только при представлении друг другу. Я буду сегодня рассказывать вам о нас, грифонах и лучше вам внимательно слушать, ибо наша культура значительно отличается от культуры пони. Если вы всё запомните, что вы услышите на этом уроке, вам будет значительно легче понимать и общаться с грифонами, — Гильда немного задумалась. — Я начну с самого простого, но очень важного аспекта в общении с грифонами. Может кто-нибудь знает, о чем я говорю? — класс молчал, но только Свити Белль подняла копыто. — Ты! Ты знаешь?
— Да, ну вернее я думаю что да.
— Ну давай, просвети.
— Никогда не оскорблять грифона и никогда не врать грифону.
— Молодец! Ээээ…
— Свити Белль, мисс Гильда.
— Молодец Свити Белль! — Гильда подошла и потрепала кобылку по гриве. — Мы грифоны, очень трепетно относимся к своему достоинству, поэтому мы готовы отстаивать свою честь вплоть до смерти, всеми доступными методами. Поэтому НИКОГДА, НИ-КО-ГДА не вздумайте оскорблять грифона, он станет вам личным врагом или устроит вам бучу. Враньё у всех считается плохим поступком, но у нас очень сильно понятие чести и соврать, значит запятнать себя, что делает вас ненадёжным и недостойным в глазах грифона. Особенно не советую нарушать договоры с грифонами, это считается личным оскорблением, и тогда смотри предыдущий пункт нашей беседы. Если вкратце, то нам с детства вбивают такое понятие: «За свои слова следует держать ответ». Это один из столбов нашей культуры, но если и вы будете следовать этому принципу, то жизнь станет чуточку лучше. Честность, это может ранить, но по крайней мере вы будете чисты перед собой.
— Оу, оу! — подняла копыто Эпплблум.
— Да, кобылка с бантом?
— Эпплблум меня звать. И я хотела сказать, что вся наша семья живёт по принципу честности, а моя сестра Эпплджек, так вообще образец честности.
— Ага, а Рэйнбоу Дэшь образец верности! — вмешалась Скуталу.
— Воу, полегче на поворотах, детишки. На то они и Элементы Гармонии, чтобы быть образцами для подражания. В общем, запомните принцип «За свои слова следует держать ответ» и вы точно станете уважаемым членом общества, как для пони, так и для грифонов.
— А кое-кто, никогда не сможет, — хихикнула Сильвер Спун.
— Неужели? — грифина подошла к серой кобылке. — Будь добра скажи, кого ты считаешь неспособным постичь этот принцип? Подтверди свои слова.
— Вот эта, пустобокая, — она ткнула копытом Даймонд Тиару. — Она утверждает, что у неё есть метка, хотя её нет, и все в классе это подтвердят.
— Это правда? — Гильда подошла к парте Тиары и посмотрела на неё. — Или нет? Я не вижу никакой метки у тебя, а значит, ты лжешь.
— У меня есть… была… я уже ничего не понимаю, — мямлила Тиара.
— Я не слышу, скажи громче, — грифина наклонилась ближе к кобылке.
— Я… я… я…
— Громче!
— У МЕНЯ ЕСТЬ МОЯ МЕТКА, А ВСЁ ВОКРУГ ЭТО НЕПРАВДА! — изо всех сил закричала Тиара.
В момент, когда она это произнесла, всё вокруг неё остановилось. Все замерли, словно статуи и на класс опустилась тишина. Она открыла свои глаза и увидела, что никто не двигается, все замерли в положении за секунду до её крика.
От тишины становилось не по себе, но двигаться Тиаре тоже было страшно. Она перевела взгляд на грифину. Она почти вплотную склонилась над ней и смотрела на неё своими застывшими стеклянными глазами.
Пересилив себя, она медленно, дрожа, потянулась к Гильде копытом. Когда она дотронулась до неё, послышался треск стекла, и грифина рассыпалась на тысячи красочных осколков. Затем послышались многократные потрескивания и весь мир, все пони, все предметы вокруг кобылки начали рассыпаться разноцветными стёклышками. Она зажмурила глаза и прочнее схватилась за стул и зажмурила глаза. Шум разбивающегося стекла приближался всё ближе и ближе.
Затем всё остановилось.
Было тихо настолько, что кобылка слышала собственное сердцебиение. Но затем послышался очень громкий хруст и стул, который был ей опорой, рассыпался, и кобылка стала падать.
Она открыла глаза и закричала, она падала в бесконечную тьму.
Но потом, она перестала падать и почувствовала крепкую хватку на своей гриве. Её резко развернули, и она увидела, что перед ней махая крыльями, висела Гильда. Своими недобрыми, жёлтыми глазами, она смотрела Тиаре в глаза.
— Я, кажется, говорила тебе уйти с глаз моих долой, разве нет? — грифина улыбнулась. — Я слов на ветер не бросаю, поэтому, я предоставляю тебе возможность продолжить своё падение в никуда. Чао!
Гильда отпустила гриву кобылки и та полетела навстречу бесконечной тьме.
Даймонд Тиара проснулась в холодном поту, часто дыша.
Бегло рассмотрев окружение, она вздохнула с облегчением: вокруг была её спальня и все вещи были в тех самых местах, в которых они были. Она ткнула себя и кровать под собой, всё ещё опасаясь чего-то. Когда всё было проверено, она ещё раз выдохнула, но уже более спокойно и дольше.
— Ужасный сон, брррррр, — вздрогнула кобылка от воспоминаний о своём кошмаре.
Устало потерев копытцами глаза, она вылезла из-под одеяла и подошла к окну. За окном всё ещё была зимняя ночь, тихая и мирная. Снег к этому времени перестал идти и вид за окном казался, будто он был фотографией или картиной. Ничего резкого, всё недвижимо, всё спокойно.
Посмотрев немного на умиротворяющий вид за окном, кобылка направилась к своей постели. Но последовавший звук откуда-то из коридора в особняке резко остановил Тиару.
Звук разбивающегося стекла.
У кобылки задёргался глаз, и её бросило в дрожь и холодный пот.
— Нет, нет, нет, только не снова! — кобылка замотала головой и сжалась в комочек.
— Verdammt! — кто-то сдавленно сказал.
Услышав последнее, Тиара вышла из оцепенения и поняла: в доме посторонние. Она нырнула под кровать и затаилась. Вскоре послышался звук открываемой двери напротив, двери комнаты её отца. А затем послышались звуки борьбы и крики. И снова гробовая тишина.
Тиара забилась в самый дальний угол под своей кроватью. Она дрожала всем, чем можно было дрожать в её теле. Время тянулось и казалось, что прошла целая вечность. Каждая минута ожидания, всё больше и больше вбивало в кобылку чувство паники и страха. Она уже не знала сон это или реальность, для Даймонд Тиары всё смешалось в единую реку страха и паники. И эта река только ширилась.
Ручка двери комнаты Тиары издала скрип. Сердце кобылки провалилось в желудок, и она замерла. Дверь с легким скрипом отворилась и взору тиары предстали конечности зашедшего в комнату: две когтистые птичьи лапы и две кошачьи лапы. Их владелец передвигался медленно и бесшумно. Кобылке хотелось кричать, но она засунула копыто себе в рот, чтобы не издавать ни одного звука. Она с паникой наблюдала, как вошедший медленно делал круг по её комнате.
«Гость» наконец дошёл до кровати Тиары. С кобылки шла река пота, а всё её тело сковало от страха. Она почувствовала как, владелец конечностей прикоснулся к её постели и хмыкнул.
Она увидела, как вошедший встал прямо перед её кроватью и со скоростью свойственной только кошкам наклонился, резко возникая перед кобылкой.
— Я тебя нашла! — Даймонд Тиара и пикнуть не успела, как когтистая лапа схватила её за мордочку, не давая говорить, и выдернул её из-под кровати.
— Привет, давно не виделись, маленькая хамка, — на Тиару смотрели горящие в темноте желтые глаза Гильды. Кобылка достигла пика паники и страха и начала проваливаться в темноту. Но резкое постукивание по щеке вернула её обратно. — Не спеши терять сознание, — грифина пригрозила ей пальцем, а затем взяла её за щечку и подергав её сказала. — А сейчас, будь пай-кобылкой и не кричи, это бесполезно, а веди себя тихо. Усекла? — Тиара слабо кивнула. — Молодец, теперь пойдём, твой папаня ждёт нас.
Освободив рот Тиары и взяв её поудобней, Гильда вышла с ней из её комнаты.
Гильда стояла напротив двери, из-за которой доносилось рычание, стоны и звуки ударов обо что-то мягкое. Она постучала в дверь пятью короткими ударами. Это был условный сигнал, о котором договорились три грифона между собой.
— Это я, всё в порядке, — сказала она своей напарнице за дверью.
— Входи, — отозвались с другой стороны двери.
Гильда вошла в комнату Филти Рича. От былого порядка, который был до прихода грифонов, не осталось и следа: шкафные полки были сломаны, а книги, стоявшие на них, разбросаны, стулья были разбиты на множество частей, письменный стол перестал быть единым целым, и был разломан надвое. Сам хозяин особняка и этой комнаты в частности, был связан и лежал на сломанной кровати. На его теле были множественные синяки, ссадины и кровоподтёки, а вся шерсть и грива были усеяны множеством щепок. Рядом с ним, держась за глаз, стояла грифина с бежевыми перьями.
— Ты как Грэйла? — спросила напарницу Гильда.
— Ублюдок умудрился лягнуть меня в глаз, — она ударила жеребца по ноге от чего тот застонал, — но глаз жить будет, спасибо что спросила, — Грэйла вынула свою трубку. — Эй, Гильда, спичек не будет, мои закончились, — она посмотрела на кобылку, которая была у Гильды в лапе. — А это кто?
— Это, кажись дочка этого типа, между прочим, это та самая нахалка, о которой мы тебе рассказывали, — грифина протянула спички. — А наш мир тесен.
— Ага, и не говори, — из трубки пошёл дым и комнату заполнил запах табака. — Глоферик ещё себя не объявил?
— Нет, но он справиться, я его знаю.
Где-то в доме раздался сильный хлопок.
— Кажется, он справился. Хлопок тому подтверждение, — усмехнулась Гильда. — Верёвки осталась? Надо её связать, а то держать её неудобно.
Грэйла протянула Гильде веревку, и та несколькими машинальными движения связала Даймонд Тиару, без возможности пошевелиться. К этому моменту, за дверь послышались шаги и в дверь постучали пятью короткими стуками.
— Входи! — сказала бежевопёрая грифина.
— Спасибо, что позволяете войти, — саркастично ответил грифон с багровыми перьями, войдя внутрь. — Когда фрау позволяет мне войти, это очень заводит.
— Ха. Ха. Ха, — однотомно произнесла Гильда, — пошлить потом будешь, сейчас у нас тут восстановление справедливости.
— Да-да-да, я помню, — закатил глаза грифон. — С прислугой и охраной дома я разобрался, спят как миленькие.
— Ты их того, чик-чик? — спросила Грэйла.
— Пфффф, нет конечно. Это вы, ребята островные, любите чик-чик. У нас континентальных, гуманность и все дела, за кровью не охотимся.
— Вы ещё поспорьте, какой метод лучше, — закатила глаза Гильда.
— Да ладно, Гильда не парься, не будем мы. А если по делу, то всем я прописал немного хлороформа, а как собрал их в подвале, закончил дело «Сонным дымом». Алхимия ведёт к победе!
— Ну, значит, никто из них не видел нас. А значит, у нас только два свидетеля… — Грэйла похрустела пальцами. — Но, я думаю, мы договоримся. Roight, Rich? — она поднесла коготь к шее Рича.
— Давай, лучше я буду говорить, твой акцент убивает.
— Да пожалуйста. Но бить если что, буду я, всё-таки, он мне должен.
— Без проблем. Глоферик, подержишь его если что?
— Ладно, только за кобылкой смотрите, кабы не абы что, — грифон подошёл к жеребцу, и посадил его на круп. Гильда же вытащила изо рта Рича кусок ткани, служивший кляпом.
— Okay, Herr Rich let us talk about our visitation cause. As you have notice, my comrade, are not satisfied with you not paying her for the job she done for you. Maybe you will just tell us where the money or other valuable things are, which we can take for the job and for moral damage you cause us and we will leave you at once? How about this proposition?
Рич молчал. Он просто сидел, смотря на Даймонд Тиару, не обращая внимания на грифонов.
— Take your time, we are patient, — Гильда махнула лапой и села в углу комнаты.
Время шло, но никто не двигался или говорил. Комната постепенно стала погружаться в дым из трубки Грэйлы, постепенно, скрывая присутствовавших в комнате друг от друга.
— Rich, I hope you understand that no one going to help you and your daughter anytime soon, we all have our business to attend. Tell us where are money and we will leave, — подала голос Гильда.
— Хватит этой дипломатичности, — Грэйла выплюнула трубку и подошла к жеребцу, — время жёстких методов!
Первый удар был нанесён в область живота, заставив Рича согнуться от боли. Второй, был нанесён по левой задней ноге. Дальше удары начали сыпаться градом, и каждый раз заставляя жеребца корчиться от боли, которая пронзало его с каждым ударом.
— Не следует ребёнку на это смотреть… — Глоферик закрыл лапой глаза Даймонд Тиаре, которая лишь беспомощно наблюдала, как бьют её отца, отчего она лишь тихо плакала.
— Хватит Грэйла, — останавливая очередной удар, сказала Гильда, — так нам скоро не у кого будет спрашивать.
На теле Рича было полно синяков и ран от ударов железных перчаток, сам жеребец уже был не в состоянии сам сидеть, он распластался на полу, подавая признаки жизни тяжёлым дыханием.
— Stubbornness get you nowhere, just tell us and that’s all! — наклонившись, сказала Гильда Ричу. Но тут продолжал молчать, делая тяжёлые вдохи и выдохи.
— Если он так упрям, то, как он отреагирует на это? — бежевопёрая пнула жеребца ещё раз в живот и направилась к Глоферику.
— Отреагирует на что, Грэйла? — спросил грифон, смотря на Грэйлу.
Та в ответ лишь слегка улыбнулась. В следующий момент Даймонд Тиара оказалась в лапах Грэйлы, которая держала её за гриву над землёй. Кобылка начала кричать и извиваться, пытаясь вырваться из хватки грифины. Крики стояли душераздирающие, отчего все остальные в комнате содрогнулись. Когда Грэйла приблизилась к Ричу, она приставила коготь к шее Тиары, слегка надавливая на неё. Тиара перестала пытаться вырваться, теперь, она лишь дрожала, периодически поглядывая то на отца, то на Грэйлу.
— Как он отреагирует на угрозу жизни своему чаду? — грифина захихикала.
— Грэйла, а это не слишком ли… круто? — спросил Глоферик.
— Может…
— НЕ МОЖЕТ! — прервала Гильду Грэйла. — Меня это всё заебало, либо он говорит, где деньги, либо я устрою ему кровавый душ! — она вздохнула. — Я знаю, вы так не работайте, но давайте завершать этот балаган. Давай, говори ему, что я не шучу. На островах никогда не шутят со смертью…
— Ладно… — Гильда подошла подняла голову Рича. — Please, tell us where are the money. In the name of ancestors, Two Sisters and Discord think about your daughter! This griffon are not joking, she will kill her… — трясла жеребца Гильда, повернув его мордой к своей дочери.
— Daddy… — протягивая копыта к отцу, прошептала Тиара.
— Fine, — хрипло произнёс Рич, — Behind this… bookshelf, — он кивнул в сторону сломанного шкафа.
Глоферик подошёл к указанному шкафу и опрокинул его. За ним, в стене был большой металлический сейф. На сейфе было полно замков, что создавало впечатление неприступности хранителя ценностей.
— Баааааа… какая вещица, — осматривая сейф, сказал грифон, — Сталь неплохая, но не высший сорт, можно выломать если не сможем открыть.
— Ну, ломать не стоит, я думаю, — Гильда вынула из обломков стола ключи и бросила их Глоферику. Тот недолго повозившись с замками и задвижками, отворил сейф, открывая грифонам своё содержимое: огромное количество мешков с монетами, разные драгоценности и куча разных бумаг.
Грэйла убрала коготь от шеи Тиары и положила её рядом с Ричем.
— Хорошо, с деньгами мы разобрались, как быть с этими двумя? — спросила она у остальных.
— Мы видели, как работают островные рыцари. Теперь смотри, как работают материковые, — сказал грифон и открыв свою сумку на поясе, начал рыться в ней, вынимая разные флакончики с жидкостями. Сумка не являлась большой, но судя по количеству извлечённых зелий, она была больше внутри, чем снаружи.
— Магическая сумка с необъятным пространством? — скептически спросила белопёрая грифина.
— Нет, просто ловкость лап и умение упаковывать, — продолжая извлекать зелья, приговаривал грифон.
Наконец, со словами «Нашел!», Глоферик вынул из сумки маленький флакончик с ядовито фиолетовой жидкостью, которая ко всему прочему недобро светилась в потёмках комнаты.
— Боюсь спросить, что это… на вид гадость, которую даже в сумке держать не стоит, — отстраняясь от флакончика, шепнула Грэйла.
— Очень зря! — грифон выставил лапу с зельем прямо перед глазами Грэйлы. — Такую вещь нужно держать в сумке каждому!
— И что же это? Просвети нас, — Грэйла отодвинула лапу с зельем от себя.
— Зелье амнезии! — ударив себя в грудь, произнёс грифон.
Глоферик очевидно горел гордостью за обладание этим зельем, чего говорила его поза, с поднятой лапой с зельем вверх и очень гордой миной. Грифины посмотрели на грифона как на умалишённого.
— Нахуй мне вещь, от которой этот неженка забудет все свои побои?! — Грэйла приложила лапу ко лбу.
— Не жеребец, а кобылка, — Глоферик указал на Даймонд Тиару. — У ребёнка больше шансов рассказать о том, что было здесь сегодня, чем у её отца. Прислуга дома меня и вас не видела, а если малышка обо всём забудет, то единственным свидетелем будет герр Рич, который свалит всё на типичное ограбление и происки конкурентов. А если взболтнёт лишнего, наши друзья-рыцари доберутся до него, — Глоферик поглядел на своих боевых подруг, — Ну, дамы, гуманизм и милость же, ну. Зачем ребёнку душевный стресс?
— План странный, но отвечает нашим желаниям: крови нет, ублюдок наказан, все довольны, — пожала плечами Гильда.
— Ладно, держите кобылку. Это зелье в неверной дозе просто отправит к дискорду всю её прожитую жизнь. Будет обидно, если она хватанёт лишнего или я буду проливать на пол эту ценную микстуру.
— И это ты называешь милостью? Штуку, которая может отправить её разум в никуда?
— Гильда, хватит. Я знаю, что я делаю.
— Ну-ну. Давай мастер в области металлов, покажи, как надо зельем выжигать мозг ребёнку, — закатила глаза белопёрая.
Грифон ничего не ответил, лишь прорычав в ответ, пошёл брать ложку, которая была в чашке с чаем у несчастного бизнеспони. Грифины пожав плечами, подняли многострадальную кобылку, под всяческие протесты в виде её плача и ругательств её отца. Ко всей этой кутерьме подошёл Глоферик с ложкой наперевес и принялся уговаривать Тиару открыть рот.
— Please, OPEN YOU DAMNED MOUTH! — пять минут уговоров сильно сказались на спокойствии и доброжелательности багровопёрого грифона. Он посмотрел на грифин усталым тяжелым взглядом и кивнул. Намёк был понят и в ту же секунду рот кобылки открыли при помощи лап. — Одна капля… — ложка с красочной жидкость была помещена глубоко в горло Тиары.
Когда кобылка проглотила зелье, её глаза затянуло дымкой, а взгляд стал стеклянным, всё тело расслабилось, а голова упала на бок, закрывая глаза потрёпанной гривой.
От вида произошедшего, Рич пустился в неконтролируемое рыдание и стал извиваться и биться, пытаясь сбросить верёвочные путы.
— Глоферик, ты часом зелье амнезии с быстродействующим ядом не попутал? — проверяя дыхание и пульс Тиары, спросила Гильда.
— Нет, — он помахал флакончиком с жидкостью лимонного цвета, — вот это яд.
— Да с ней всё в порядке. Фух, я уж подумала, ты под гуманностью имеешь в виду убийство быстродействующими веществами, — грифина повернулась к Ричу, который бился в истерике. — Listen, we just made sure that your daughter will not tell anypony about this. We removed her memories about this night, so do not worry she is alive.
— Эй, — Грэйла вручила Глоферику спящую кобылку, — ты микстурку давал, ты и положишь её в постель, чтобы было всё правдоподобно, как в плохом сне.
— Ладно… — грифон взял Тиару и вышел из комнаты.
Когда хвост грифона скрылся за дверью, Грэйла развернулась и натянув хищную улыбку, начала медленно подходить к Ричу. Шаг за шагом как кошка на охоте, стуча когтями по полу, она приближалась к связанному бедняге, который от страха начал пытаться отползти от грифины и забиться в угол. Расстояние стремительно сокращалось, и хищница уже была в метре от своей цели, когда этоа пропасть между ними была преодолена, Рич закричал, как не кричал никогда в своей жизни. Фальцетом. В следующую секунду бедолага получил смачный удар в челюсть, от которого тот отлетел от грифины и потерял сознание.
— Я признаюсь, впечатлена, — хлопала Гильда. — Я получила, как это говориться эстетическое удовольствие… — она махнула лапой. — Баааа, зачем говорить возвышенно? Это было классно! Хороший апперкот, он аж сознание потерял.
— Спасибо, — словно актёр после представления кланялась Грэйла. — Теперь, я полностью спокойна, он своё получил.
— Тогда, дожидаемся Глоферика, берём причитающееся нам и сваливаем отсюда, — обе грифины оглянулись на открытый сейф и жадно облизнулись.
Может быть грифоны и избавились от безумия — драконьей жадности, и перестали быть теми кто был готов жить и убивать только ради наживы, не щадя свои жизни во имя обогащения, но природную тягу к богатству, воспетую во многих мифах и легендах, что была частью культуры каждого грифона, отнять было нельзя. Это подтверждало, с каким безумными глазами и капающими из клювов слюнями, три грифона опустошили в считанные мгновения сейф полный денег одного самых богатых пони всей Эквестрии.
«В каждом грифоне живёт маленький дракон». Это пословицу знает каждый грифон. В эту ночь, грифоны, пришедшие за справедливостью, вдобавок к восстановленной справедливости, утолили голод драконов внутри себя и скрылись в ночи.
Весь Понивилль этой ночью был разбужен громогласным хохотом, что шёл со снежных облаков. Но обнаружить хохочущих никто не смог, и весь городок вернулся досматривать свои сны заботливо посылаемые ночной госпожой.
Утро для Даймонд Тиары выдалось плохим.
Проснувшись в своей кровати, её сразу обуяла головная боль двух типов: голова болела снаружи, будто кто-то таскал её за гриву и очень жёстко при этом, и внутри, словно её били по голове изнутри. Также немного горела кожа в некоторых местах, словно от верёвки. Самое странное, что казалось кобылке, и непонятное, что она совершенно не помнила, что происходило с момента, как она легла на кровать, после того как она прибежала домой, сбежав от грифонов.
Она вылезла из постели и сразу плюхнулась на пол. Перед глазами всё плыло и раздваивалось. Когда зрение пришло в норму, она вяло побрела на кухню, предварительно споткнувшись на лестнице пару раз.
Войдя, ковыляя, в кухню, она сразу обнаружила там всю прислугу, доктора и полицейского, а её отец был похож на полумумию. Доковыляв до стола, она села за него и попыталась собрать зрение, которое опять начало двоиться.
— Ты хак, принсесса моя? — пытаясь говорить чётко со сломанной челюстью, спросил Рич у Тиары.
— Отвратно, папа, отвратно. Я будто побывала на безумных горках, запертая в кабинке без ремней, и я совершенно не помню прошлый день… ну, до определённого момента.
— Уууу, ну ты, фолнухся, сейсяс вращ захонщит меня пинховать, и он посмотхит тепя, — врач-единорог кивнул, — Тиаха, нас… охрапили, — драматично произнёс её отец.
— Чего?! Ой, — Тиара начала тереть свои виски, убавляя боль. — Плохо, а что украли?
— Вхесь сейф обхиситили иходы, — Рич потряс копытом и тут же его опустил от боли, — но ты не волнухся, там пыло мнохо, но ф панке, есть теньги, не пропахём.
— Это грабители тебя так? — осматривая бинты на отце, спросила Тиара?
— Та, — кивнул Рич. — Тиаха, а фто у тепя, там, в фолосах?
— Где? — порывшись в спутанных волосах, она извлекла скомканную бумажку. — Ммм, бумажка, на мусор похоже.
— Юная леди, — врач-единорог потормошил её за плечо, — ваше состоянии меня беспокоит, поэтому идите в свою комнату и примите лежачее положение, я подойду к вам через пять минут.
Безразлично кивнув, кобылка, пытаясь найти равновесие в зрении, побрела наверх, в свою комнату. Зайдя в неё, она ещё раз поглядела на бумажку, которая она зачем-то положила обратно в волосы. Она её опять достала оттуда и развернула.
Её глаза в панике округлились, на бумажке была надпись, а надпись эта гласила: «За свои слова, следует держать ответ, малышка. Избавься от этой бумажки, если не хочешь проблем». За дверью послышались шаги, и Тиара недолго думая запихнула бумажку в рот и через усилия проглотила её.
— Слова на ветер, никогда больше… — сказала кобылка сама себе, и как ни в чем не бывало, улыбнулась врачу, который пришёл её проверить.