Чужеземец
Глава Четвертая.
Пьем из чайника, боремся с гейзерами.
Глава 4.
Кажется, какой-то очень известный в кругах российской фантастики человек говорил, что каждый уважающий себя главный герой, оказавшийся в «попадалове», должен хотя бы раз за всю историю проснуться с дикой болью от похмелья. Не стоит его винить – просто у каждого в жизни бывают промахи, которые фантасты нагло используют в своих целях. И плевать, что сделает главный герой после таблетки аспирина: пойдет захватывать Звезду Смерти, возьмет волшебную палочку и убьет пару василисков, али просто откинет копыта…
Кстати о копытах…
Две недели назад, постучавшись в двери семейства Эпплов, я, мягко говоря, выбил страйк. Дальнейшие события того дня, да и последующих недель, можно без зазрения совести назвать моим становлением в мирном городке Понивиль.
Думаю, стоит начать по порядку.
Проснувшись сегодня утром, (по местным меркам – я жуткое существо, так как просыпаюсь в восемь (!) утра. Правда, здесь, в параллельном для меня мире, время идет иначе. Грубо говоря, здесь сутки длятся двадцать шесть часов с копейками – я считал.) первое, что я увидел, конечно, был мой дом…
Вот тут мы и остановимся подробнее.
Так как квартир в Понивиле не было, кругом одни частники, мне пришлось снимать небольшой уютный домик у молодой пары: пегаса Халлея и его супруги Джуффии. Ребята отъезжали работать в Мейнхеттен – крупный мегаполис севернее Понивиля. Как они говорили, я обязан посетить этот город. Конечно, как только будет время.
Домик был одноэтажный, по местным меркам даже бедноватый. Зато я, проживая не в лучшем районе в однокомнатной квартире, был просто в восторге от двух комнат: спальни и гостиной, в последней, кстати, был просто умопомрачительный камин. Так что господа супруги заключили со мной длительный договор, за совершенно смешную плату. Кажется, они просто хотели избавиться от дома.
Как итог, теперь, раз в квартал, я должен отсылать ребятам семнадцать золотых по почте.
До этого, когда меня проводили по уютным комнатам Коттеджа, я доверительно спросил Халлея, есть ли у него бритва. На что тот, явно удивившись, ответил, что в последний раз брил гриву несколько лет назад. Но все-таки, отдам ему должное, принес мне исполинских размеров опасную бритву. Думаю, легче бриться мачете, как делают в голливудских боевиках «крутые парни», чем этим мутантом.
Хотя, с другой стороны, ко всему можно привыкнуть.
Так вот, проснувшись в своем уютном гнезде плотной застройки, я первым делом совершил моцион до отхожего места, побрился, выпил чаю на маленькой кухне. Все эти приятные хлопоты намекали на годное продолжение дня. Погода, как обычно, была самая хорошая. Как говорится, «шепчет».
Применив к себе обязательную экзекуцию огромной бритвой и прочие радости жизни, я, наконец, мог выбраться из стен коттеджа на свежий воздух. К тому же, у меня было одно незаконченное дело.
Так как, по заверениям Твайлайт, моей главной руки помощи в этой ситуации, я могу тут задержаться надолго, а за дом еще платить, плюс иногда надо что-то есть, мне пришлось наскоро найти себе работу. А так как чинить обувь, гнуть подковы и прочее я не сильно умею, то Понивиль обеспечил меня профессией по специальности.
Кажется, до этого я уже ни один раз думал, что миру Эквестрии политологи нужны, как моим ботинкам гармонь. Как все-таки приятно ошибаться.
Госпожа Мэр, управляющая городом, оказалась приятной пони с совершенно седой гривой (поговаривают, подкрашивает для импозантности). Обрисовав ситуацию в двух словах, Твайлайт выбила мне место в местной мэрии место штатного политолога. А так как в Понивиле о такой профессии и знали, в общем-то, мало, пришлось самому первую неделю составлять аналитическое поле и читать огромный талмуд законов Эквестрии.
Кстати, с таким законодательством я уже встречался во время учебы. Политика и законодательство Эквестрии строились по британскому образцу: то есть судебные процессы решаются по прецедентам, а политика тут, в целом, направлена на удержание власти и границ государства. То есть, если не Британия, то Рим эпохи заката – точно. Не стану напоминать, чем закончилась история Римской империи…
То есть, вся моя работа заключалась в том, чтобы утром прийти, забрать документы (где могло оказаться все что угодно: от приглашений на свадьбу до нового государственного налога на зеленые яблоки), отнести домой, обработать, а на следующий день принести обратно. И так по циклу. Вот такой спокойный круговорот. В целом, не пыльная работа.
На градуснике за окном было больше тридцати градусов. Конечно, данные не точные, тут вообще еще не умеют делать точных приборов, но приблизительных мне вполне хватит.
Думаю, при такой погоде пуловер не требуется. Многострадальную шляпу я тоже оставил на крючке и, сверившись с погодным расписанием от пегасов, чтобы не попасть под внезапный дождь, я вывалился под палящие солнце на брусчатку города.
Как ни трудно догадаться, город еще спал. Тут вообще свои понятия времени, для меня неприемлемые. Так что, спрятав папку с документами за пазуху, я неспешно направился к мэрии, на главную площадь. Погода, как всегда, располагала.
Пока я иду, я могу спокойно описать тот самый, первый день в Понивиле…
— У нее что, сессия?
— Не знаю, а что такое сессия?
— Да так, к слову пришлось.
Везет же этим ребятам, они не знают, что такое сессия.
Мы с Эпплджек спускались с крутого холма, она привычно цокая копытами по камням, я съезжая по ним, на волоске от падения.
— А она мне точно поможет? – спросил я, неловкой поднимая левую ногу во время скольжения, чтобы удержать равновесие, при этом придерживая шляпу.
— Ну, если не Твайлайт, то уже никто в городе. Тогда тебе одна Селестия помощник, сахарок.
Я что-то угукнул.
К тому времени, как мы преодолели этот крутой спуск, я уже перемолился всем богам, которых знал, только бы не упасть. Эта ферма чертовски высоко, или город настолько низко? Итогом мне стал укор:
— Если тебе сложно идти на двух ногах, не стоит пытаться произвести на меня впечатление, можешь идти на всех четырех.
Я порядочно охренел от такого обращения.
— Вообще-то я не умею ходить на четырех ногах.
— Почему?
— Да потому что у меня ноги две! – распылился я. В пылу такой странной беседы ветром сдуло мою шляпу, и я бегом направился ее поднимать.
Эпплджек терпеливо ждала меня у подножия холма, пока я пытался выбраться из куста какой-то причудливой и огромной крапивы. После любовного свидания с кустом кожа на лице кололась, куртка порвалась на левом рукаве, а в висках пульсировала кровь. Кажется, трое жеребят совсем недавно внушили мне слишком маленький заряд доброты…
Всю дорогу до центра мы с фермершей Эппл молчали. Ее слова, оброненные ненароком на холме, почему-то очень сильно ударили по самолюбию. Хотя казалось бы, с чего?
В центре города уже шла бойкая торговля. Вокруг появились десятки маленьких деревянных палаток, в которых продавали продукты. Естественно, только растительную.
Проходя мимо фонтана, я подмигнул моей скамейке.
Потом мы углубились в жилые кварталы, прошли куда-то вправо, огибая неряшливо раскиданные домики, и вышли к библиотеке.
Уау, какая это была библиотека…
Представьте себе огромный дуб. Представили? А теперь уберите с него цепи, кота и русалку, яхонтовые вы мои. И крону поразвесистее.
А теперь берем и вырезаем из этого дерева все внутренности без сожалений. Делаем в нем побольше дырок для окон. Все, как говорится, профит.
Мы с Эпплджек подошли к входу. Тут было совсем темно, огромный купол зеленой листвы заслонял игривое утреннее солнце.
Кстати, только сейчас я допетрил, что листья зеленые, хотя в дереве, очевидно, ничего нет. Я имею ввиду – ведь там внутри дом. Пустое пространство. Как полезные соки вообще тогда попадают к зеленым листьям наверху?
Магия, не иначе.
Кстати, а почему дверь в библиотеку закрыта? А как же публичность? Или это библиотека «для избранных», где читательский билет стоит дороже «Майбаха»?
Наконец, раздался неуклюжий топот за дверью и та, скрипнув замком, открылась.
— Привет, Спайк. Твайлайт дома? – осведомилась моя знакомая с фермы.
Я во все глаза уставился на миниатюрного, мне по колено, ящера. Дракона, надо полагать. По сравнению с теми, кого я видел по дороге в Понивиль, он казался каким-то слишком домашним. Кстати, он был кислотного окраса: фиолетовый, а на голове его было некое подобие ирокеза из зеленых чешуйчатых пластин. А еще он был не выспавшимся.
— Привет, Эйджей… — хрипло сказал он. – Где ей еще быть. Всю ночь за книгами просидела в холле. Спать мешала.
— Как-то рановато для составлений расписаний на следующий месяц.
— И я о том же. Входите.
Меня этот дракон тактично решил не замечать. За что я ему очень благодарен. Мне не очень хотелось, чтобы он на меня глазел. Вообще я сам, когда был моложе, так поступал – просто игнорировал незнакомых, которые мне казались странными.
Эйджей, как ее назвал мой новый чешуйчатый знакомец, кивнула мне в сторону входа. А я тактично вернул жест, мол, дамы вперед.
После этой немой перепалки, я оказался внутри этого огромного дерева.
Тут было неплохо устроено. Мы сразу попали в огромный холл, стен которого не было видно из-за увесистых стеллажей, забитых фолиантами. Посреди всего этого образцового порядка, как будто насмехаясь над ним, громоздилась куча-мала из книг и свитков. У моего левого ботинка лежала на боку маленькая чернильница, принадлежащая этому пейзажу.
Кажется, Эпплджек не была ни капли не обеспокоена этим странным Эльбрусом, громоздящимся в центре залы. Поймав мой недоуменный взгляд, она небрежно ответила:
— Не переживай так, с ней часто так происходит. Где-то раз в месяц. Просто привыкни.
И она, цокая копытами по паркету, направилась к куче. А я последовал за ней.
При ближнем рассмотрении куча делилась на несколько секций.
Первая секция – книги, небрежно раскиданные в радиусе метра от стола.
Вторая, сам стол, на котором обнаружился весь в кляксах пергамент и чашка остывшего чая.
Третья секция была не чем иным, как грудой ненужного сора. Какие-то фантики, обертки, прозрачные паруса слюды, неровные куски нормированного сахара, пакет с размашистой надписью «Перья и диваны» и выкройка.
Ну и, наконец, четвертая секция состояла из всего этого в сумме, а по центру ее лежала на древней книге в кожаном переплете спящая пони-единорог.
Как бы ее описать… Ну, она была темно-фиолетового цвета. Мне сложно им присваивать цвета. Думаю, будь на моем месте девушка, она бы нашла этому цвету какой-то красивый термин. А для меня, как часто бывает, все цвета, от аметиста до какого-нибудь гелиотропа – все едино – фиолетовый. Просто светлый или темный.
Ну вот, у нее еще была довольно специфическая прическа. Тут я тоже не специалист, но ни я, ни мои знакомые обоих полов, так бы не постриглись. Хотя, ей вроде бы шло.
В гриве у нее кроме всепоглощающего синего были еще всполохи фиолетового и розового цветов, и, конечно, рог.
Ах, да, кьютимарка – мифическая фигня, о которой мне пытался рассказать Альфред. Но я так и не понял, зачем пони эти татуировки. У нее кьютимарка была из разряда криптографии – без поллитры не разберешься. У Эпплджек, к примеру, как не трудно догадаться, эти кьютимарки выглядели как троица красных яблок. Ну, оно и понятно.
Но что значат звезды – категорически неясно моему бедному мозгу. Она астролог или астроном? Или космонавт?
Кстати, возвращаясь к общему цвету мисс Твайлайт – вспомнилось, что кто-то из знакомых писал диссертацию по цветам и просил ее прочесть. Вроде бы фиолетовый – признак трезвого ума, интеллекта и фанатичной веры. Не вяжется, правда?
— Спайк, давно она отключилась? – спросила Эйджей, пробуя на вкус остывший чай.
— Без понятия.
— Ну тогда помоги нам ее разбудить и разобрать этот бардак.
— Не могу.
— Это еще почему?
— Я не вписываюсь в вашу шляпную компанию, – и дракончик направился вверх по лестнице. Эпплджек страдальчески закатила глаза
— Он не всегда такой, просто он любит спать. Макс, помоги мне лучше убрать этот ужас. Если Твай проснется и увидит ЭТО, она, скорее всего, опять отключится.
Да, отключиться тут есть из-за чего.
Мы с Эпплджек разошлись на полчаса по холлу, спасая помещение от состояния атомной войны. Я расставлял книги, желательно по алфавиту, а Эйджей выносила мусор. По частям.
Полчаса я ставил книги, невольно играя в библиотекаря.
то мне порядочно надоело, поэтому, когда фермерша отошла выбрасывать очередную партию ненужной ерунды, я сбежал с боевого поста.
Вернувшись к столу, перед которым валялось бесчувственное спящее тело, я потрогал чайник. Почти ледяной, давно не разогревали. Ну да ладно, где наша не пропадала.
Вспомнив фильм «Белое солнце пустыни», я взял чайник и начал пить воду из носика. Просто было лень искать или мыть чашку. Лень творит чудеса.
Вроде бы всего на мгновение прикрыл глаза, наслаждаясь живительной влагой. Ни с чем не сравнимое ощущение, если вы никогда не отлынивали от работы – вы и не поймете.
Ну, все когда-то заканчивается. К примеру, у меня все это блаженство наедине с чайником закончилось тем, что я подавился, увидев два огромных, ободка цвета индиго, уставших глаза.
Интересно, а как я предстал перед этой самой Твайлайт?
Всегда интересно, что думаю о тебе люди. И пони. И если Эпплджек, увидев меня, увидела просто разгильдяя, не следившего за собой с неделю, то обитатель библиотеки увидела у себя в холле заросшего типа, ни капли не похоже на пони, который ворует у нее кипяток.
— Вы кто? – без особого интереса спросила пони, наблюдая за тем, как я бью себя по груди, пытаясь остановить кашель.
Откашлялся я, как обычно, не вовремя. Теперь требовалось рассказывать все. А сколько шансов, что мне поверят? Эпплджек была моим единственным тузом в рукаве.
Если такое сравнение уместно. Тузы в рукаве не выносят мусор и не чистят дом. Вообще никакой пользы от них в хозяйстве.
Спасла меня от жестокой расправы неподражаемая Эйджей, как раз вернувшаяся под крону библиотеки.
— О, Твай, ты проснулась! С добрым утром! Мы к тебе по делу, — выпалила она, как пулемет.
Если честно, мне казалось, что объяснять что-то Твай бесполезно. У нее было лицо, на котором читалось острое похмелье. Но так как алкоголя я пока в Эквестрии не видел, а на столе была только чашка с чаем, было сомнительно, что она где-то вчера приняла лишнее.
— Я вчера весь день составляла расписание, — будто ответив на мой вопрос, сказала она. – Я опять не могла нормально вписать туда время на Пинки и тебя, Эйджей. Похоже, вам опять придется приходить ко мне в гости совместно.
— Сахарок, тебе давно пора отменить практику этих ужасных расписаний. Они загоняют тебя в могилу.
— А это кто? – опустив тему, спросила Твайлайт, протянув в мою сторону копыто.
Какой холодный прием…
— Тут долгая история, сахарок. Думаю, всем нам придется выпить, слушая ее, много чашек чая. Макс, у тебя все равно чайник в руке, — я покосился на чайник, из носика которого на пол текла жиденькая струйка – Иди поставь его что ли.
На что? У вас тут что, труба газа проложена?
Ловя мой непонимающий взгляд, поднявшаяся Твайлайт пояснила:
— Второй этаж, слева.
Я кивнул, положил шляпу на стол и удалился наверх. Судя по всему, там сейчас будет разговор обо мне. Но не для моих ушей.
Поднявшись наверх по лестнице, я оказался перед непростым выбором. Слева было две двери. На одной был нарисован пегас, а на другой единорог. Я оказался в ступоре.
Нет, ну очевидно, что это какой-то аналог наших М и Ж в общественных местах, но как так? У них что, туалеты по расовому признаку?
Решил рискнуть. В конце концов, хозяйка библиотеки – единорог, значит мне в соседнюю.
Действительно, я не прогадал. Только почему-то ожидал увидеть, очевидно, отхожее место. А увидел узкую кухню, где пристроилась металлическая плита.
Налил воды и поставил чайник. Долго мучился в поисках тумблера или какого-нибудь рычага для запуска плиты, пока не нашел простую педаль.
Ну а дальше я, отплевываясь, весь мокрый выскочил из этой ужасной кухни и, захлопнув за собой дверь, сел на пол, больно впившись спиной в ручку.
Черт, это надо было сделать такую систему. Зачем на кухне гейзер?
Несколько минут я сидел, подпирая собой дверь и надеясь, что помощь придет. Но ее не было, только где-то посапывал дракон Спайк.
Наконец, набравшись мужества, я вскочил и открыл дверь на кухню.
Тут было очень мокро. Зато чайник исходился витиеватым паром. Подхватив его с помощью полотенца, я спустился вниз, где меня ждали Эйджей и Твайлайт. Ну и как ей сказать, что я залил ее кухню? А про гейзер как рассказать?
В холле было окончательно убрано, стол в центре принял вид праздничный и чистый, а вокруг него собрались еще несколько протагонистов моей импровизированной оперетты.
Ну, в оперетте же все всегда скатывается в балаган, я прав?
Итого, я имел в своем наборе дополнительный контингент: пегасы в количестве двух штук: одна моталась где-то над потолком, что-то выкрикивая, а другая сидела у стола, черт, у нее была бесподобная грива.
Плюс в библиотеке появились: один дополнительный единорог совершенно белой масти и розовая земная пони, которую я толком и разглядеть не мог – она моталась по холлу как маленький кислотный метеор.
— Да, он странный. – послышался мне голос сверху.
— Нет, он не странный, — послышался тихий, грудной голос, с придыханием – он просто слишком далеко живет.
— Ага, — сказало розовое пятно, мечущееся по холлу
Остальные ничего не сказали вообще.
Меня заметили, повисла неловкая пауза.
— О, это ты! – розовое пятно заметило меня и подлетело ко мне со скоростью болида. – Привет, я Пинки, будем дружить!
Это было скорее утверждение, чем вопрос.
— Пикни! – послышался со всех сторон отлаженный хор голосов.
Я поставил чайник на стол и вновь впал в состояние полной апатии. Что делать дальше – не понятно. Эта компания, очевидно, давно сколоченная, загоняла меня в узкие рамки неловкого поведения.
Молчание поддерживал достаточно долго, чтобы я мог рассмотреть своих мучителей. Построить первое мнение о них.
В общем и целом, они все представляли собой единый слаженный механизм, где нет места лишнему. Такое чувство, что они пытались так компенсировать недостатки друг друга.
Наконец, когда чайник засветился фиолетовым огнем и поднялся, дабы налить в каждую из заготовленных чашек кипяток, мне дали слово:
— Ну, расскажи, как все было на самом деле, Макс, — сказала Твайлайт. В ее лице что-то изменилось. Скорее всего, ее привели в порядок после ночи бдения над расписанием.
— Только честно расскажи, — дополнила Эпплджек. – И не надо ничего говорить про дальние страны. Нет у нас таких дальних стран. Да и таких странных существ тоже.
<div>
Я присел. Это будет долгая история.
*
</div>
— Макс, привет!
— Привет, Пинки. Ты сегодня рано.
— Ой, Макс, а куда ты идешь?
— Как всегда. Надо отдать Мэру документы
— Ой, а можно я тоже пойду с тобой как всегда?
— Конечно.
Жизнь определенно налаживается.
Надеюсь, этот розовый метеор не снесет меня по дороге. У меня пока что нет другой рубашки…