Колебания маятника

Глава 13

I

Наутро Крэлкин проснулся первым и некоторое время лежал, предаваясь сладостным ощущением мира и покоя. На душе было легко, голова не болела после разработки очередного плана и вообще размышлений, где бы он мог укрыться от вездесущих магов, что бывало с ним довольно редко. В кутерьме погонь и извечных преследований он уже и забыл, что такое отдых и умиротворенность и каждый раз с упоением глотал эти чувства, запоминая каждое их мгновение.

В воздухе витал едва уловимый запах библиотеки, старинной, пыльной магической библиотеки, и ностальгические чувства вяло пробивались в его сознание и дарили приятное послевкусие. Перед глазами медленно, словно из тумана выплыл образ лиловой единорожки, читающей книгу, и уста бывшего человека сами расплылись в блаженной улыбке. Пошевелившись, он почувствовал что-то у себя на груди и, нехотя открыв глаза, увидел фиолетовое копыто. Твайлайт, не стесняясь, мирно спала рядом с ним и обнимала земного пони.

Крэлкин попытался вспомнить, не делал ли он с ней вчера ничего запретного и, припомнив все, спокойно вздохнул. Он не хотел и не мог позволить случиться ничему подобному не только из-за Селестии, но и из-за того, что не хотел связывать себя с единорожкой подобной связью, его она интересовала как колоритная личность, приятная собеседница и хорошая подруга. Его не страшила мысль о том, что его с будущей избранницей свяжут семейные узы, но у него в голове не укладывалось, как Твайлайт могла быть частью его семьи, его женой.

Аккуратно убрав копыто, он вынырнул из объятий кобылки и тихонько свалился на холодный пол. Он еще не совсем понимал, что произошло вчера с его чувствами, и почему он и единорожка оказались в одной кровати, но полагал, что магия, вызывающая вспышки эйфории, добралась до его потайных эмоций и открыла несвойственные ему переживания и иной взгляд на мир. «Кто-то нагнетает у меня в мозгу подобные картины, но с какой целью? Что преследует исполнитель? Ну, соглашусь я создать семью с Твайлайт, а дальше что? Может, целью является мое мировоззрение?»

Проснувшийся мозг уже работал, тогда, как эмоции находились в глубоком сне, но неспешно начинали пробуждаться и они. Он встал на копыта и потянулся. Что-то его беспокоило, но что конкретно он не мог понять. То ли он упустил что-то важное вчера, то ли Селестия уже что-то сделала с ним, пока он предавался мирским утехам, но жеребцу казалось, что что-то изменилось. «Нас мог кто-то заметить? Возможно, хотя маловероятно. Или мы с Твайлайт сделали что-то неприличное? Нет, я бы запомнил это. Мы просто легли спать, и я отключился. Что делала единорожка, не знаю». Он провернул голову к кобылке и критически осмотрел ее.

«Не могу сказать, что мне не понравилось засыпать вместе с Твайлайт, – признался он сам себе, – но такого больше допускать нельзя. Слишком уж опасно для меня и для нее». Крэлкин подошел к запотевшему окну, протер его лбом, широко зевнул и посмотрел на улицу, проходящей под стенами дворца. Внизу по мощеной дороге сновали рабочие пони под свинцовыми тучами, шел мелкий снежок. Вспомнив о тотальном контроле погоды, чужак даже удивился, как пегасы могли делать такие маленькие и хрупкие вещи, как снежинки, но склонялся к мысли, что подобную работу делают единороги.

Он просидел перед окном несколько десятков минут, потом подошел к столу, рядом с которым валялась литература, что еще не убрал вчера, и начал ее складывать на столешницу, продолжая, как и тогда, сортировать их по величине. На глаза попалась маленькая книга под названием “Колебания метронома”. «Колебания метронома? – судорожно подумал жеребец. – Может, это та книга “Колебания маятника”, только издана под другим названием?» Он моментально открыл ее и вперил взгляд в пожелтевшие страницы, но стройная теория пространства-времени, которую он хотел увидеть, валилась на глазах.

Концепция колебания материи, описанная автором, не стоила и выеденного яйца. Она не ложилась в нормальные теории поля и не соответствовала даже простейшей логике: каждая частица колебалась в пространстве в своем диапазоне частот и с разными параметрами, порождая разные массы и сдвиги пространства-времени. «При такой какофонии колебаний элементарных частиц материи существование самой материи невозможно. Ее просто разорвет, и даже самые простейшие связи, если и создадутся, то будут моментально разрушены. А если учесть, что колеблются частицы не в трех-четырех, а девяти измерениях, то это просто невозможно. Хотя многие пони, наверное, поверили в это, и многие будут еще верить в эту ахинею не одно поколение. Остается надеяться, что это единственный экземпляр».

Твайлайт зашевелилась на кровати и потянулась, издав протяжный стон. Крэлкин тут же закрыл книгу, отбросил ее под кровать и посмотрел на единорожку. «Что она скажет? Не может же она привязаться ко мне, тем более, что вчера со мной что-то произошло, а сейчас я буду последователен в своих действиях и не позволю случиться непоправимому еще один раз. – Жеребец бросил быстрый взгляд на книгу. – Что же мне с ней делать? Может, отдать Селестии, пусть проиграется с этой теорией, а потом поймет, что ее усилия тщетны, и успокоится? Главное, чтобы объектом экспериментов не стал я, а этого я не могу гарантировать».

Сбросив одеяло, кобылка села на постели и заспанными глазами уставилась на Крэлкина. Грива ее была растрепана, она неуверенно держалась, слегка покачиваясь из стороны в сторону, и смотрела на земного пони изучающим взглядом. Внезапно она улыбнулась, и жеребец улыбнулся в ответ, не зная, что сказать, и понимая, что она вспомнила прошедшую ночь.

– Доброе утро, как спалось? – спросила ученица Селестии и сползла на пол.

– Спасибо, хорошо, – ответил Крэлкин, пристально наблюдая, как расческа взмыла в воздух по велению волшебницы и начала аккуратно и бережно распутывать волоски лиловой гривы. – А ты как?

– Прекрасно. Но кажется, тебе не понравилось, – потухшим голосом сказала Твайлайт.

«Не понравилось? И что же мне должно было понравиться? Неужто у меня проблемы с памятью начались, как у стариков? Нет, не может такого быть, я все четко помню, но тогда о чем меня спрашивает Твайлайт?» Чужак стоял в нерешительности ровно до того момента, пока единорожка не стала заправлять кровать магией, не забывая о гребешке и заставляя его порхать над волосами.

– Мне понравилось с тобой спать, – как бы между прочим заметила кобылка, уложив одеяло.

«Понравилось? Но разве мы что-то делали? Всегда было плохо с пониманием женской части населения. Возможно, это одна из причин, почему я не контактировал с ними у себя в мире, но почему сейчас происходит все с точностью до наоборот? Вокруг меня в основном вьются кобылки, кроме Майта и Альтуса. Как этот спортсмен вообще понимал девушек и как вел себя с ними? Наверное, это было очень трудно, но разве не труднее отражать заклинания, несущие тебе смерть?»

– Если бы не обстоятельства, в которые ты нас всех втянул, то… – с грустью в голосе сказала пони. – Мы просто должны были согреться.

«Вот, значит, как? – подумал Крэлкин и облегченно вздохнул. – Ничего не было? Ну, значит, ничего и не было. Хорошо, что сейчас все так обернулось. Я рад, что Твайлайт начинает понимать, что к чему и какие чувства и мотивы приоритетны, а что необходимо ставить назад и не придавать этому ни малейшего значения. Надеюсь, что она не забудет об этом до того, как все случиться».

– Да, мне тоже понравилось с тобой спать в одной кровати, – сказал он, пресекая какие-либо эмоции, пытающиеся выпрыгнуть наружу. – Мы книги забираем с собой?

– Конечно, – она непонимающе посмотрела на земного пони. – Как я еще докажу принцессе, что ты не опасен для нашего мира?

– Но ты ведь раньше хотела меня вернуть назад, даже разрывала материю вместе с Трикси, что было верхом безумия, – прищурив глаза, проговорил жеребец. – Я видел, что эта фокусница тебе не нравится, но ради ритуала ты была готова на многое, даже работать с ней. Что же сейчас изменилось? Почему хочешь оставить все, как есть? Почему хочешь, чтобы остался я?

– А тебе так интересно?

– Я даже не знаю, Твайлайт, – вздохнул чужак. – Как я говорил, все стало слишком сложно.

– Тогда… что ты хочешь от меня? – обижено спросила кобылка.

– Чтобы ты отошла и не мешала, – твердо заявил Крэлкин. – Я в одиночку доведу битву до конца.

– Но если я хочу тебе помочь? – с жаром бросила единорожка. – Ты же не владеешь магией, ты не знаешь, что и как в нашем мире. К тому же Принцесса Селестия расставила стражу по всему замку, даже в библиотеках.

– “Даже в библиотеках”? – переспросил земной пони и задумался, анализируя информацию.

«Не думал, что Селестия поймет мой замысел, однако я сам виноват, слишком много болтаю не по теме. Она расставила стражу даже в библиотеках, что значительно затруднит выполнение моего плана, но насколько же мне повезло, что эта информация пришла ко мне заблаговременно. Наверное, там сидят бывалые единороги и пегасы, однако и они не помеха хорошему и продуманному плану. Нужно найти точки в охране, на которые можно надавить, и все их грандиозное построение рухнет как карточный домик. Основная помеха, как была, так и осталась, – Селестия. Как от нее избавиться? Твайлайт явно будет лишней во всей этой мешанине, да и не знаю, хватит ли ей духу, чтобы сделать то, что необходимо. Чтобы пойти против своего учителя необходимо иметь огромную смелость».

– Пусть стража стоит хоть где, мне это не помешает, – решительно заявил чужак.

– Я знаю, что ты справился с один единорогом, но это абсолютно ничего не меняет.

– Справился? – изумился жеребец, размышляя, откуда она может знать о том инциденте. – И что это значит?

– Принцесса сказала, что ты смог победить одного…

«Значит, это Селестия разболтала? Ну, конечно, она использовала это против меня же, чтобы показать Твайлайт какой я опасный и агрессивный, но… Все же интересно, как сыграет ученица аликорна в нашем противостоянии».

– Все было не так, – поморщился бывший человек. – Я просто от него смог убежать, используя боевой опыт рунного мага и понимая нюансы магии вашего мира. Но это все было скорее игра, чем что-то серьезное.

– Игра? – с удивлением переспросила единорожка.

– Да. Но не будем об этом, – отмахнулся земной пони, пытаясь соскочить с темы. – Его ищет твой брат.

– Шайнинг? – с изумлением воскликнула кобылка. – Так вот чем он занимается?

– Не знаю, – пожал плечами Крэлкин, – вероятно, что он здесь даже не по моим проблемам. Скорее всего, какие-то внутренние или внешние враги, я так полагаю.

– Враги? – переспросила Твайлайт и поморщилась, словно от неприятного воспоминания. – У Эквестрии нет врагов.

– Как часто ты бываешь за границей? – с напором спросил жеребец.

Библиотекарша смутилась.

– Ты даже не понимаешь, о чем говоришь, – сказал рунный маг.

– Может быть и так, – с вызовом произнесла ученица Селестии, – но я знаю, чего я не хочу: я не хочу, чтобы ты уходил.

– Это неправильно, – рассудительно сказал чужак. – Ты не можешь этого хотеть.

– Почему? – непонимающе отозвалась единорожка.

– Потому что это неправильно, – менторским тоном проговорил земной пони. – Ты не должна никак ко мне привязываться.

– А если я уже привязалась к тебе? – выпалила Твайлайт и с вызовом уставилась на собеседника. – Я же говорила, что ты мой друг.

«Привязалась ко мне?! Да что с ней не так?! Разве она не понимает, что это плохо для нас обоих?!»

– И если ты действительно считаешь меня своим другом, ты сможешь остаться в стороне и не мешать, – спокойно сказал жеребец.

– Стража Кэнтерлота – это не сборище несмышленых пони, – с напором проговорила кобылка, пытаясь доказать, что она не бесполезная и может помочь, да и помощь ее неоценима в сложившейся ситуации. – Они очень сильные и умные единороги и пегасы, готовые защищать Эквестрию и интересы Принцессы Селестии ценой собственной жизни. Тебе не победить их в одиночку.

– Спасибо, я учту это, – сказал Крэлкин. – Но, тем не менее, я тебе говорил, почему ты не можешь участвовать во всем этом.

– Я понимаю, что ты заботишься обо мне, но и я забочусь о тебе, – тихо, словно боясь, что ее кто-то услышит, промямлила единорожка. – Если никаких пространственных аномалий нет, то я просто обязана помочь тебе остаться в нашем мире.

– Исключено, Твайлайт! – жестоко сказал земной пони и посмотрел в испуганные глаза собеседницы. – Просто отойди. Я не хочу, чтобы волна негодования Селестии накрыла и тебя.

– Она не накроет никого, если я успею.

«Видимо, отстранить ее от дел не получится. Она слишком упертая, а я не такой настойчивый, как должен быть видимо из-за подсознательной привязанности к единорожке, потому я поступлю, как она пожелает».

– Хорошо, будь по-твоему, – сдался чужак. – Если хочешь искать правильное устройство пространства-времени, я тебе не буду мешать.

– Крэлкин, я же понимаю, что ты сам полезешь в гущу событий, пока я буду читать книги, – обвиняющим тоном сказала кобылка. – Как ты вчера говорил? Принцесса руководит страной, пока я изучаю? Почему же сейчас будет не так?

«Не может быть! Она не может так со мной поступить… За что, Твайлайт? Нельзя тебе со мной, ни в коем случае нельзя. Мне нужно тебя держать не только подальше от моего с Селестией конфликта, но и от моей встречи с Майтом. Ты блокируешь единственный информационный и силовой канал, который я могу противопоставить мощи эквестрийской стражи».

– Тогда просто не мешай, – попросил он. – Я тебя ни за что не пущу на поле боя. Уж лучше я с тобой разругаюсь, чем позволю навредить самой себе.

– Но я хочу защитить свою дружбу, как я ее уже защищала не один раз, – словно в трансе проговорила библиотекарша и отвернулась, вспоминая о чем-то неприятном.

– Это все мило, но непродуктивно, – расставил все точки над “i” жеребец. – Поставь себя на мое место.

– А ты поставь себя на мое, – услышал чужак и прижал уши, понимая, что он угодил в собственный капкан. – Позволь мне помочь тебе.

«Кажется, что пришел черед тяжелой артиллерии. Не хотел я доводить до этого, ведь Твайлайт может переметнуться на сторону врага, что плохо, но я хотя бы буду уверен, что Селестия не отвернется от своей ученицы и будет продолжать ее обучение. Надеюсь, что в итоге я смогу ее победить, как я смог победить Майта. Все же суть магии единорогов одинакова, вне зависимости, кто ею пользуется».

– Как думаешь, что я намерен сделать? – спросил земной пони и посмотрел проникновенными глазами на кобылку.

– Как-то предотвратить ритуал разрыва материи, – неуверенно произнесла библиотекарша.

– Правильно, а как?

– Даже не представляю.

– Я хочу уничтожить источник знания, – с выдохом сказал жеребец.

– Книгу? – с испугом переспросила единорожка.

– Больше, – сказал Крэлкин и увидел панический страх в глазах собеседницы. – Я собираюсь уничтожать библиотеки.

– Би… библиотеки… – не веря в услышанное, проговорила Твайлайт. – Это чудовищно.

– Я бы уничтожил только книгу, будь я уверен, что она единственная в своем роде, а еще бы знал точное ее местонахождение на полке.

– Ты не можешь так поступить со знаниями. Сотни пони тысячелетиями писали… – сказала кобылка, а потом внезапно замолчала. – Значит, принцесса была права, и ты на самом деле можешь ударить, откуда угодно и как угодно и даже не будешь думать о последствиях.

– Возможно, – пространно бросил земной пони.

– Крэлкин, не нужно делать ничего столь ужасного, – попросила Твайлайт.

– Как я говорил ранее, это не простая магическая дуэль, – жестко парировал жеребец, и его сердце кольнуло.

«К чему весь этот треп, если я, скорее всего, не доживу даже до конца этого месяца? Но я должен собраться, все просто должно пройти по накатанной дорожке. Селестия это понимает, не может не понимать. Завязаны слишком большие силы, чтобы все просто так можно было оставить».

– Я тебя остановлю… – неуверенно произнесла кобылка.

– Это лучше, чем помощь. Я готов умереть от твоего заклинания, – вздохнул чужак.

Единорожка закусила губу и выжидающе посмотрела на собеседника. «Вот теперь тебе придется подумать прежде, чем давать такие обещания, которые ты не сможешь выполнить. Ты не сможешь отречься от того, к чему привыкла с детства… Никогда бы не подумал, что я паду от страниц книг, которые так любил читать, пусть и косвенно. Я бы как Твайлайт, невзирая ни на что, защищал печатные и рукописные издания, лишь бы иметь доступ к информации, и никакая дружба не смогла бы разрушить мою тягу к знаниям. Почему же она медлит, о чем думает? Не может же она ради дружбы уничтожить множество книг. Это неправильно даже по отношению к истории».

Внезапно взгляд библиотекарши прояснился, и она с вызовом посмотрела на жеребца. Крэлкин напрягся, чувствуя, что единорожка что-то задумала, и понимал, что не сможет так просто отвертеться.

– Если я найду заклинание, которое тебе поможет, ты воспользуешься им? – с жаром спросила кобылка.

– Я земной пони и не могу использовать магию, – напомнил чужак.

– У нас в мире тоже есть рунная магия.

– Я знаю, и что? – непонимающе осведомился собеседник.

– Твоя магия действует по принципу фильтра и реструктуризатора энергии, наша же основывается на накоплении энергии и выбросе ее в необходимый момент времени – объяснила единорожка.

– Это никак не решит задачу, – подал недовольный голос жеребец, – активировать руну могут только единороги, как в одном, так и в другом случае.

– Да, я знаю, – сияла кобылка, – потому и буду лично ее активировать.

– Твайлайт, ты меня не слышала?! – обреченно воскликнул земной пони. – Я не хочу, чтобы ты участвовала во всем этом.

– Но я готова выполнять в точности все, что ты скажешь, – с надеждой в голосе сказала единорожка.

– Даже если ты сможешь незаметно мне помочь, какой вид магии ты на меня наложишь? – спросил Крэлкин, желая узнать, что же задумала ученица Селестии. – Да и зачем использовать именно рунную магию, если ты сможешь наложить на меня любое заклинание? Я понимаю устраивать ловушки для врагов, но это…

– Когда мы с Трикси только осваивали слияние магии, я сортировала книги, – вспоминала кобылка. – Тогда я чувствовала суть каждой из них и понимала, какую мысль закладывал автор. Я думаю, что тебе это может очень сильно помочь в поисках. Я не намереваюсь запретить тебе уничтожить книгу, когда ты найдешь ее, но я бы попросила тебя оставить ее у себя и сберечь до трудных времен.

– Твайлайт, у меня не будет времени, чтобы разбираться, что закладывал автор в свою работу, я уничтожу их все и сразу.

– Как?

– Я сожгу их.

– В библиотеках дежурят и единороги и пегасы, – напомнила библиотекарша. – Каждый из них может потушить пламя. Хоть бумага и хорошо горит, но очаг возгорания они смогут без труда ликвидировать и тогда весь твой план будет обречен.

– Тогда мне нужно будет найти что-то действительно грандиозное и быстродейственное. К примеру, использую керосин и сделаю бомбу.

– “Бомбу”? – с непониманием переспросила Твайлайт.

– В общем, то, что уничтожит книги в один момент, – объяснил жеребец.

– Крэлкин, пожалуйста, – жалобно попросила кобылка, – у тебя будут очень большие проблемы.

– У тебя тоже, если Селестия узнает, кто мне помогал, – парировал земной пони. – Думаешь, что для тебя в конечно счете все пройдет незамеченным?

Ученица принцессы тяжело вздохнула.

– Ладно, почему именно рунная магия? – спросил чужак.

«Если я буду соглашаться на любую рунную магию, то на меня негде будет и клейма поставить. Селестия нарисовала руну, Твайлайт сделала то же самое, Майт в ближайшем будущем тоже разрисует мое тело. Твайлайт опять хочет поставить очередной неизвестный рисунок. Что дальше? А если учесть, что у меня остались еще те две боевые руны, то места становится все меньше и меньше, ровно, как и времени. Надеюсь, что когда я буду штурмовать библиотеки я не встречу там ни одного аликорна».

– Потому, что руна будет поддерживать работоспособность заклинания в зависимости от силы, которую я там оставлю, – объяснила единорожка. – Величина времени действия будет прямо пропорциональна количеству энергии, вложенной в рисунок.

«Теперь Твайлайт Спаркл будет мне помогать, – подумал он, и сердце сжалось, вспоминая приятную ночь. Однако все вокруг так и пахло кровью и ненужными жертвами, а также предательством и тайными операциями, которые должны оставаться в неведении венценосных особ. – Я затеял с Селестией серьезную игру, теперь необходимо сохранить свои кости. Но где же я прокололся и выдал весь план своих действий?»

– Ты губишь свой талант, – тихо проговорил земной пони. – Я уже ходячий мертвец, и лишь вопрос времени, когда смертоносное заклинание…

– Не говори так, – попросила Твайлайт. – Вместе мы справимся, мы выстоим, и ты будешь жить.

– Жить… – словно в трансе проговорил жеребец и обратил взор на тяжелые тучи, виднеющиеся в окне. – Да мне, собственно, незачем жить в моем мире. Я уже давно отрекся от него.

– А как на счет жизни в этом?

– А в этот мир дорога для меня уже закрыта, – вздохнул чужак. – Необходимо только довести некоторые формальности до логического завершения и принять смерть. Знаешь, я думал, что если попытаюсь измениться, что если покажу Селестии добрую личину, то смогу с ней свыкнуться, но нет… это слишком сложно, я не смог…

Внезапно послышался стук в двери. Крэлкин подпрыгнул от неожиданности и затравлено осмотрелся. «Ну и хорошо, что мой бессмысленный треп прервали. Что-то все больше и больше я начинаю жалеть себя. Если бы не выучка магов достигать своей цели, то я бы уже давно сложил копыта и ничего не делал. А теперь… теперь уже нельзя ничего не делать, чтобы не подставлять никого. Я, как и Альтус, ввязался в заведомо проигрышную битву».

– Завтрак, – раздался приятный голос кобылки из-за двери.

– Да, сейчас, – отозвалась единорожка и пошла забирать снедь.

– Завтрак, – потухшим голосом произнес Крэлкин и шепотом добавил: – Надеюсь, что в этих стенах он последний.

Хозяйка комнаты поблагодарила служанку и вернулась с полным подносом овощей и фруктов, но жеребец отказался от еды и только скучающим взглядом наблюдал за лиловой пони. «Как же я ничтожно сейчас выгляжу. Твайлайт сидит и улыбается, а у меня нет настроения даже для того, чтобы откусить кусок яблока. Что же изменилось? Неужели меня сломали? Расшатали остов моей личности и разрушили хлипкую пирамиду до основания. Твайлайт, уходи от меня, пока не поздно. Ты сможешь меня забыть, я же пронесу твой образ через свою жизнь.

Я скоро умру… Смерть стабильна. Умирает сто человек из ста, не девяносто девять, а все сто. И чем я являюсь перед самой смертью, перед ее ликом? Лишь очередной жертвой в океане умиротворенности. Может, умирать не так уж и страшно? Все через это проходят и богатые, и бедные, и никто никогда не возвращается, чтобы развеять амбре неизвестности, что царит над этим явлением. Единственное, на что можно положиться в этом и других мирах – смерть».

– О чем думаешь? – спросила приободрившаяся кобылка.

– Да так, план продумываю, – соврал жеребец и вновь устремил взгляд внутрь себя, чтобы увидеть признаки приближения костлявой старухи.

– Отвлекись хоть ненадолго, – улыбнулась ученица Селестии, – нам ведь вместе его продумывать, к тому же, думаю, что он претерпит некоторых изменений.

– Возможно, – безразлично отозвался белый пони.

– Крэлкин, что с тобой? – с волнением в голосе осведомилась единорожка, и чужак устремил взгляд вниз, рассматривая неровности столешницы.

– Как я говорил, я хочу, чтобы ты была подальше от конфликта, – послышалось от него.

– Это невозможно, – сказала пони. – И вообще, нельзя так реагировать на то, что происходит вокруг. В мире столько радостей…

– Ага, – перебил ее пони.

– Ты посмотри в окно на погоду, – предложила Твайлайт и бросила беглый взгляд на свинцовые тучи. – Или лучше посмотри на… – Единорожка осмотрелась и увидела полку с книжками. Подхватив одну из них телекинезом, она демонстративно помахала красочной обложкой перед носом земного пони, но тот и ухом не повел, бесцветно уставившись на печатное издание. – Смотри, какие книги.

– Не паясничай, – недовольно сказал жеребец. – У меня нет настроения.

Библиотекарша смутилась, и книжка с глухим стуком упала на стол. Крэлкин посмотрел на нее и пододвинул копытом к единорожке, устремив взгляд на хозяйку. Она смотрела на него потухшими глазами, словно не видела впереди ничего хорошего и светлого, будто будущее накрыто темным крылом безысходности, как будто впереди внезапно кончалась дорога, которая должна идти еще не одну версту. Ученица Селестии переживала, и Крэлкин залюбовался ей, глаза его размягчились, а сердце на мгновение забилось с удвоенной силой призывая жить и бороться за жизнь с этой кобылкой.

Чувствуя себя приободренным, мозг его начал работать на критических скоростях. Он продумывал план от начала до конца, проигрывая каждый возможный вариант в голове, оглядываясь на побежденных пони, вставших у него на пути, и ухмыляясь им вслед во весь рот. Сзади остался и Шайнинг, и Каденс, и Луна, а впереди стояла лиловая единорожка и ждала его. Крэлкин мысленно бежал к ней, бежал без остановок, без передыхов, он стремился к своей цели, однако учуял подвох и остановился. Внезапно Твайлайт начала расти, светлеть и на ее спине начали пробиваться крылья. Спустя несколько секунд перед ним стояла Селестия и скалилась, глядя на побледневшего жеребца.

Вдруг Крэлкин дернулся, ударился ногой о стол, и видение рассеялось. У него даже сердце застыло, как реалистично его мысли прорисовали возможную ситуацию. «И это то, что меня ждет впереди. Стража, Шайнинг и остальные пони лишь декорации, главный же противник ждет меня далеко от места главной схватки. И с ним мне не справиться, как бы я ни старался. Доспехи Дроттинна неизвестно где, как изготовить кольцо на рог, поглощающее магию, я не знаю, да и зебриканские отвары мало чем помогут против мощи аликорна. И времени уже совсем не осталось. Я иду на верную смерть, но что меня толкает вперед?»

В дверь учтиво постучали, и в комнату незамедлительно зашел небольшой отряд пегасов, звякая золотой броней. Вперед вышел самый маленький из них и пристально осмотрел единорожку и земного пони, которые с изумлением смотрели на него в ответ.

– Поезд отъезжает через полчаса, – грубо сообщил крылатый жеребец. – Принцесса Селестия велела вам собираться и выдвигаться вместе с нами через пять минут.

Пегас застыл, наблюдая, как Твайлайт поднимается.

– Выйдите и подождите за дверью, – сказала она как можно мягче, но в голосе Крэлкин заметил раздражение поведением незваных гостей.

– У вас ровно пять минут, – напомнил пегас и, развернувшись, покинул с подчиненными помещение.

Вздохнув, Крэлкин поднялся и посмотрел на то, как Твайлайт подняла книги в воздух и мгновенно запихала их в небольшую седельную сумку, которая выпорхнула из большого шкафа. Краем глаза жеребец увидел небольшую черную книгу под кроватью, теорию которой читал немногим ранее, и решил, что ее следует оставить Селестии, чтобы выиграть немного времени на приготовления.

– Пошли, – сказал он и толкнул дверь.

Стражники проводили единорожку и чужака до поезда и убедились, что они отъехали от перрона. Покидая Кэнтерлот, Крэлкин не верил, что уезжает, провожая изучающим взглядом аккуратные постройки и пытаясь запомнить план города. Сумку с последними его сбережениями конфисковала Селестия в лице стражи, и теперь ему ничего не оставалось делать, кроме как клянчить денег у кого-то из друзей, чтобы вернуться в столицу Эквестрии и претворить свой план в реальность.

«Какая скверная ситуация, и ведь с каждым моим шагом я приближаю себя к бездне, в которой неминуемо окажусь. По крайней мере, я смог переманить ученицу Селестии на мою сторону, вот только что-то мне подсказывает, что Селестия сама позволила этому произойти. Да и какой прок от нашего с Твайлайт альянса? Я в любом случае умру, а она… ее настигнет кара принцессы и все будет потеряно. Я загублю две жизни, вместо одной».

Крэлкин посмотрел на свое слабое отражение в стекле и почувствовал, как поезд, выехав из черты города, слегка тряхнуло, и машина понесла его в Понивиль, наращивая скорость, а из соседнего вагона донеслись радостный смех и громкие крики. Каменистый пейзаж побежал перед глазами жеребца, и он опустил голову, уставившись в пол. Он понимал, что должен был сделать последний рывок, но уже в глубине души укоренялся в мысли, что как бы глубоко не нырнул, Селестия нырнет глубже, какой бы сильной магией он не обладал, Селестия будет обладать более сильной, как бы больно он не ударил, Селестия ударит в ответ гораздо сильнее.

«Да и если я хочу встретиться с главным аликорном, необходимо пройти стражу, которая состоит в большей степени из пегасов. Как мне бороться с единорогами я примерно разобрался, что тоже не защитит меня от всех неожиданностей, но пегасы – это абсолютно иной вопрос. Они полагаются на быстроту и силу крыльев, на силу копыт и погоню, а что я тут могу им предоставить? Да и от двух умных единорогов мне не спастись, как, впрочем, и от одного. Что делать с быстротой пегасов? Где их слабые места? Что я могу им противопоставить? В этом вопросе мне может помочь разве что Альтус, но согласиться ли он? Как ни крути, а с Альтусом мне придется поговорить».

– Что необходимо, чтобы ты могла передвинуть кружку? – спросил Крэлкин и посмотрел на кобылку.

Твайлайт оторвалась от окна и посмотрела на жеребца, потом бросила непонимающий взгляд на стол, разделяющий их, и вновь на пони.

– Я не понимаю вопроса, – призналась она.

– Что ты делаешь для того, чтобы воспользоваться телекинезом? – уточнил чужак. – Возьмем, например, эту кружку.

– Ты же знаешь, как работает магия единорогов, – с подозрением сказала ученица Селестии.

– Да, – вздохнул Крэлкин, – но я бы хотел посмотреть, как это работает на практике… Так что ты для этого делаешь?

Кружку окутало фиолетовое облачко, и предмет повис перед мордой земного пони.

– Что ты при этом чувствуешь? – жадно осведомился бывший маг.

– Я просто хочу переместить кружку и перемещаю, – сказала Твайлайт.

«Значит, обращение с физическими объектами происходит на подсознательном уровне. От этого только еще хуже, ведь захоти единорог меня схватить, он меня схватит телекинезом и бой закончится, даже не начавшись. Хотя тут есть и свои плюсы для меня: единороги не могут контролировать количество энергии при применении магии. Тем более что напряжение поля, генерируемого албидо стилла должно иметь свои недостатки. Хотя, наверняка есть одаренные единороги, но так ли их много и так ли это поможет мне в схватке?»

– Хорошо, – сказал жеребец и, схватив кружку зубами, с усилием вырвал ее из облачка магии. – Отвернись, пожалуйста, – попросил он и единорожка, заинтересовавшись экспериментами, выполнила просьбу.

«Три-четыре небольших теста, и я смогу определить, как точно работает магия в этом мире». Крэлкин спрыгнул со скамейки, спрятал кружку за стул и позвал Твайлайт.

– Что ты намереваешься узнать? – спросила лиловая пони.

– Лишь понять, как единороги используют магию на практике, – честно ответил земной пони.

– Ладно, – улыбнулась единорожка и спрыгнула на пол.

Около получаса чужак предлагал кобылке разнообразные задания, а потом приставал с расспросами, как она добилась того или иного результата. Он пытался понять, где заканчивается неосознанное использование магии и начинается осмысленное. Для него это было критической информацией, но, ставя эксперименты с единорожкой, он смог немного развеяться и добавить красок в свой серый рисунок жизни.

Внезапно ученица Селестии сказала, что хочет подремать и удалилась в соседний вагон со спальными местами. Крэлкин остался один. Он вернулся на свое место около окна, смотрел, как поезд устремляется под горку, набирая скорость, и размышлял о том, какой ценный багаж везет локомотив и куда конкретно. Кэнтерлот остался позади, а впереди гостя из иного мира ожидала неделя подготовки к финальной атаке.

– Готов? – послышался голос из-за спины и сердце у чужака застыло.

Он сразу распознал интонацию Майта, но надеялся, что он не такой беспечный.

– Твайлайт в соседнем вагоне… – поставил в известность гостя белый жеребец.

– Она отдыхает, как и все остальные пони в этом поезде, – спокойно сказал единорог.

– Значит, это все ваше заклинание? – осведомился Крэлкин и, развернувшись, вперил огненный взгляд в Майта.

– Да, – лапидарно ответил тот. – Однако времени у нас не так много, сильное заклинание мы не использовали.

– Приготовил руны на выбор? – коротко бросил земной пони.

– Конечно. Как мы и договаривались: одно заклинание на крови за план дворца и книгу по боевым зельям Зебрикании.

– Да-да, помню я, – недовольно отозвался чужак. – Давай быстрее закончим с этим. У меня очень мало времени осталось.

Рог гостя засветился, и перед ним появился листок, который он протянул собеседнику. Крэлкин развернул страничку и увидел список.

– Контролирующая руна, – вслух прочел тот. – И что это значит?

– Лишь то, что мы в любой момент сможет повернуть твою голову так, как нам это будет нужно, – объяснил синегривый пони.

– Тотальный контроль над моим телом? – осведомился бывший маг. – Нет, спасибо. Это все слишком дурно пахнет. А это что за название: «Пушка»?

– Прошу прощения, однако не мы давали названия этим рунам, мы лишь передали их тебе.

– Тогда объясняй, что это значит, – нетерпеливо сказал земной пони.

– При применении этого заклинания ты будет телепортирован в любую точку планеты. Куда конкретно ты попадешь – неизвестно. Можешь появиться над поверхностью земли в нескольких километрах, а можешь попасть в горные породы или грунт.

– Следующее, – с негодованием произнес Крэлкин: – руна притяжения.

– Руна, которая позволит нам притянуть тебя к себе, – пояснил единорог.

– Это уже похоже на правду, хотя кто вас знает, где вы будете находиться и не притянете ли вы меня в опасное место, – вслух рассуждал чужак. – Руна установления.

– Это…

– Кто эти названия вообще придумывает? – перебил Крэлкин возмущенным тоном.

– Этот вопрос не ко мне, – холодно парировал Майт. – Я не изобретатель новой магии.

– Ладно, – отмахнулся белый жеребец, – что с этой руной?

– Эта руна имеет две разновидности. С одной стороны эффект от нее достаточно стабилен и может быть снят: сковывание всех твоих мышц, кроме жизненно важных. С другой стороны магия может увеличить твой вес в несколько десятков раз, и ты все равно окажешься прикованным к месту. Единственное отличие эффектов в том, что второй нестабилен и может проявиться когда угодно и снять магией его еще ни разу не получилось.

– Смертельные исходы были? – сухо осведомился Крэлкин.

– Да, так что не советовал бы выбирать эту руну, – наставительно произнес Майт.

– Ясно, и последняя руна… впрочем, она говорит сама за себя.

Земной пони вздохнул и принялся прикидывать, чем грозит для него та или иная магия. «Дать неизвестно кому контроль над своим телом я не могу. Тогда они смогут проворачивать свои планы, даже когда я буду спать, да и если я им стану не нужен можно будет сбросить мое бренное тело вниз со скалы, а там, поди разберись, убили меня или же совершил самоубийство.

Два пространственных перемещения. Впрочем, мне ни один из них не подходит: либо отправит неизвестно куда, либо после промашки попаду прямо в лапы палачам. Интересно, Селестия хуже в плане расправы, нежели неизвестный альянс единорогов, или нет? Кто окажется более милосердным и подарит мне быструю смерть? Если быть уверенным, что эти пони исполняют роль беспристрастных судей, то… мне же хуже.

Непонятная руна, которая сковывает мои движения. Как отразиться она на мне? Наверное, еще хуже, чем все остальное, ведь даже убежать у меня шанса не будет. При контроле же моего тела со стороны я более чем уверен, что Майт меня спасет, ведь я им необходим, как источник информации, а если попадусь в лапы… не зря этот единорог сказал, чтобы я не брал данную руну.

Ну, и последняя руна останавливает сердце. Кардинальный метод, однако, пожалуй, самый действенный. Убить меня перед тем, как я успею что-то сделать – разумно, но смерть настигнет меня не мгновенно, так что у меня будет шанс каким-то чудом снять или деактивировать действие магии, но так ли велики эта вероятность? Если выберу эту руну, обреку себя с огромной вероятностью на глупую гибель».

– Долго думать будешь? – спросил Майт.

– Подожди. Последние руны я выбирать не намерен.

– Тогда остается контроль над телом и два пространственных перехода, – напомнил единорог.

«Как же я смогу использовать эту магию в своих целях? И так ли это сейчас важно? Черт! Надо прекращать думать о смерти, я должен сразиться последний раз с Селестией… и проиграть. По крайней мере, это будет мой последний проигрыш… Ладно, необходимо выбрать заклинание. Их “Пушка” мне неинтересна, слишком непредсказуема, а вот две другие руны… Тотальный контроль или притягивание к заклинателю? И то, и то достаточно хороший контроль моих действий, но надо что-то выбрать, что-то, что я смогу использовать и даже противопоставить Селестии, как козырь. Но что меня может спасти – неизвестно…»

– Думаю, что я возьму руну притягивания, – с неуверенностью отозвался белый жеребец.

– Хорошо, – сказал гость и вышел на середину покачивающегося вагона, пригласив жестом Крэлкина занять место напротив него. – Как только я возьму кровь, заживлю твою рану, чтобы не вызвать никаких подозрений у Твайлайт.

– Разумно, – отозвался чужак. – Как кровь брать будешь?

– Это заклинание требует ее достаточно много, так что думаю пробить тебе сонную артерию, – оповестил единорог.

– Ты рехнулся?! – вскрикнул жеребец и попятился.

– Стандартная процедура, – сухо ответил синегривый пони. – Не задерживай. Как только просыпается Твайлайт я исчезаю, и никто не получает то, что хочет.

Скривившись, Крэлкин сглотнул, вернулся на исходную позицию и почувствовал, как у него подкосились коленки. Пусть он и принял смерть, но она его еще страшила своей неизвестностью. «Никогда бы не подумал, что добровольно позволю кому-то вспороть себе шею. Но этого уже требует ситуация. Хотя я бы хотел погибнуть от магии Селестии, но все решаемо…»

– Давай, – скомандовал белый жеребец и закрыл глаза, приготовившись к сильной боли.

Почувствовав несильный укол, чужак открыл глаза и увидел перед собой гостя со светящимся рогом, перетягивающего к себе струйкой красную жидкость, тянущуюся от земного пони. Единорог пристально наблюдал за собранной кровью и попутно формировал из нее пространственный рисунок. Завороженный этим действом, бывший маг не предавал значения, что кровавый рисунок является его частью.

Рог Майта на мгновение вспыхнул, и шею Крэлкина пронзила боль. Прижав копыто к месту возникновения боли, жеребец посмотрел на него и не увидел никакого красного отпечатка. «Уже и излечил? – удивился он. – Грубо, но времени на телячьи нежности нет, необходимо делать все предельно быстро».

– Хватит столько крови? – недовольно осведомился чужак, смотря на объемы изъятой алой жидкости.

– Не отвлекай, это сложное заклинание, – отозвался Майт. – Ошибусь – неизвестно как это отразиться на тебе и мне.

«Чувствую, что есть множество нюансов магии крови этого мира, которые настолько опасны и для заклинателя и для жертвы, что граничат со смертельным исходом. У нас в мире с этим гораздо проще, техника на уровне детского сада, а тут… предельная концентрация, иначе смерть. Что же под собой имеет в виду рунная магия единорогов?».

Майт выстраивал руну и говорил непонятные Крэлкину слова, будто читал древнее заклинание. Сглотнув, белый жеребец ждал, пока это все закончится и его отпустят на все четыре стороны. Внезапно гость приказал ему повернуться боком, и как только земной пони выполнил просьбу, кровавый рисунок упал на круп в область кьютимарки и моментально исчез.

Крэлкин поднял удивленные глаза на единорога и увидел, как тот тяжело дышит. «Интересно, знает ли Майт о рунах, которые поставила мне на круп Селестия? В нашей рунной магии две руны взаимоблокируют друг друга, как нам объясняли, хотя мне всегда казалось, что это просто банальное нарушение рисунка. А что с рунами в этом мире? Могут ли они слить свои эффекты при активации одной из них или же заблокирую друг друга? И что за руну мне поставила их принцесса?»

– Ритуал окончен, а теперь тебе неплохо было бы отдохнуть, – заметил Майт.

– Я не хочу спать, – ответил земной пони.

– Усыпляющее заклинание еще будет действовать некоторое время, так что я бы советовал тебе устроиться где-то и отдохнуть как следует.

– Когда будут материалы, что я просил? – в лоб задал вопрос Крэлкин.

– Завтра они попадут тебе в копыта, – сказал единорог. – Мы свяжемся с тобой через некоторое время.

– Через три дня, – моментально отозвался чужак. – И ты должен проверить руну на работоспособность. Это было одно из условий.

Майт неспешно пошел в дальнюю часть вагона. «Этот пони кажется уже выдохшимся, – подумал белый жеребец. – Сколько же тратится энергии, чтобы активировать поставленные руны и осуществить переход? Или же затраченная энергия напрямую зависит от расстояния?» Пока бывший маг размышлял над нюансами колдовства, гость развернулся, расставил копыта, принимая удобную позу, и рог его вспыхнул синеватым светом. Земного пони протянуло через небольшой темный коридор и выбросило на пол перед единорогом. Недовольно оглянувшись, он встал и осмотрел себя.

– Поначалу я тоже долго не мог привыкнуть к подобным переходам, – сказал Майт. – Так что у тебя все впереди.

– Не думаю, что я так часто буду пользоваться вашей магией, – парировал чужак.

– Будем надеяться, – улыбнулся собеседник.

Рог синегривого жеребца подернулся едва заметной аурой, он склонил голову и исчез в слабой желтой вспышке. Пони осмотрел пустой вагон, вернулся на место, где он с Твайлайт ехали, и улегся поперек кресел. Небывалая тяжесть навалилась на него, но Крэлкин еще успел подумать, что даже провались его план с использованием неизвестного голубого единорога и его организации, он ничего не теряет, лишь оттягивает неизбежное, но все же проигрывать жеребец не хотел, ни альянсу единорогов в целом, ни Майту в частности.

«Только Селестии позволено лишить меня жизни».

II

После завтрака Альтус, надев рабочий костюм, в сопровождении Айрона, полетел в управление погоды забирать наряд на фабрику облаков. Он нервничал и боялся показаться не в лучшем свете, но очень хотел поскорее встретиться с Флаттершай. Его не так манили полеты, как встреча с желтой подругой, однако в Понивиле его мог ожидать Крэлкин, хотя пегас не терял надежды, что его друг еще в Кэнтерлоте.

Разговаривал Альтус с проводником неохотно, помня вчерашний инцидент, но начинал чувствовать угрызения совести и даже несмело извинился за свое поведение и был одарен одобряющей улыбкой. Безветренная и безоблачная погода нравилась жеребцу, ведь ничего не затрудняло передвижение по воздуху, но он понимал, что вскоре улетит из этого тихого места и подставит свои крылья ледяному и пронизывающему ветру.

Как только два пегаса ввалились в здание управления погодой, персонал на них бросил заинтересованные взгляды, но, влекомый обязанностями, вновь принялся работать. Альтус прошествовал к столу Тандера, который уже выудил из кипы бумаги необходимый документ и подвинул его к подчиненному. Нежно-красный жеребец посмотрел на него неживыми глазами, видя перед собой лишь непонятные закорючки.

– Твой наряд на работу, – оповестил черный пони. – Полетишь на фабрику облаков, там уже должно быть все готово. Тебе останется лишь забрать облака и перенести в Понивиль. Как видишь, в наряде все написано. На костюме сбоку есть небольшой кармашек как раз для задания. Айрон, думаю, покажет тебе первый раз, что к чему, а дальше должен будешь разбираться самостоятельно.

– Конечно, Тандер, какие вопросы? – радостно отозвался болотный жеребец.

– Я постараюсь не подвести вас, – робко произнес чужак.

– Надеюсь, что на тебя можно положиться, – услышал в ответ пегас, и начальник, помахав копытом, вновь уткнулся в бумажки.

Покинув теплое помещение, Альтус моментально взмыл в небо и окинул город выискивающим взглядом, пытаясь отыскать фабрику в виде огромного облака. Айрон висел в воздухе неподалеку, предоставляя своему подопечному полную свободу действий. Заметив растущий гриб черной тучи, нежно-красный пони обрадовался и, моментально сорвавшись с места, полетел вперед что было сил, наслаждаясь быстротой полета.

Залетев в большую дыру, служащей входом в производственное здание, Альтус приземлился на пол, сложил крылья и осмотрелся. Он попал в огромный светлый зал, лишенный архитектурных изысков и пышного убранства: слева стояли белесые скамейки, а справа четыре небольших окошка, три из которых были свободны. Рядом с одним стоял золотого цвета пегас в такой же форме, какую выдали чужаку день назад, и что-то говорил кобылке за стеклом, а она ему отвечала. Голоса отражались многократным эхом, и пони ничего не мог разобрать. Вздохнув, он несмело вытащил наряд, который дал ему Тандер, и протянул бумажку в одно из окошек. Белая кобылка с веснушками посмотрела на гостя, а потом на протянутый документ.

– Я тебя чего-то тут раньше не видела, новенький? – осведомилась пегаска. – А-ль-тус, – прочитала она и нахмурилась. – Какое странное имя. С каждым годом имена все интересней да интересней.

– Да, – неуверенно потянул жеребец и несмело добавил: – Я туда попал?

– Читать не умеешь? Написано же: “Фабрика облаков. Проверка нарядов и выдача разрешений”, – указала пони на надпись на стекле, разделяющее ее и Альтуса.

– А… ну, да, – потупился чужак.

«Черт, я даже читать не умею. Почему же Крэлкин не научил меня читать? Или это была гарантия, что я не брошу его в трудную минуту? Как он там говорил? Президенту не нужны думающие люди? Они, кажется, тогда смогут видеть все его ходы какие-то. Наверное, сейчас так и поступил мой друг, ведь безграмотный я не опасен. И, как и раньше, я не понимаю его. Все, хватит даже думать об этом ботане! Мне необходимо поговорить с Твайлайт и попросить ее научить меня хотя бы читать… писать тоже было бы хорошо, но это уже не так важно. Полагаю, что повторить закорючки я смогу».

Из соседнего окошка послышались слова благодарности, и золотистый пегас выпорхнул из фабрики, держа в зубах коричневый свиток. Проводив его завистливым взглядом, Альтус обратил внимание, как кобылка быстро что-то пишет в большой книге.

– Полное имя, – попросила кобылка.

– Альтус Гре… – запнулся жеребец и тут же сглотнул.

– Полное имя: Альтус Гре? – осведомилась пегаска и выжидающе посмотрела на новичка.

– Нет, просто Альтус, – ответил чужак.

– Сколько полных лет? – продолжила допрос пони.

– Двадцать восемь.

– Место рождения?

– Понивиль.

Бывший человек врал без зазрения совести, ведь понимал, что он сейчас под покровительством Принцессы Селестии, хотя в глубине души ему это не нравилось, и он начал задумываться над тем, чтобы отвечать правдиво.

– Родители?

– Сирота.

– Я сочувствую, но мне нужно записать их имена.

– Не знаю я их, – продолжал лгать жеребец. – Рос без них.

– Ладно, поставим прочерк, – незамедлительно отреагировала кобылка.

– А зачем эти данные? – спросил пегас.

– Так как ты впервые здесь, мне необходимо заполнить вот такую анкету, – пояснила белая пони и указала в книгу. – Не переживай, это стандартная единоразовая процедура.

На Альтуса вновь посыпались вопросы, но теперь он старался на них отвечать как можно честнее. Не умел он врать также хорошо, как Крэлкин, да и противно ему было это занятие, совесть всегда была начеку и грызла его изнутри, подобно дикому зверю. «Будь тут маг, наврал бы уже давно с три короба. Но я право не понимаю, зачем им знать, сколько раз я отжимаюсь на крыльях и какой обхват груди у меня. Неужели для подобной работы необходимы такие данные?»

– И последний вопрос: кто рекомендовал тебя на работу в управление погоды?

– Можете написать либо Айрона Трепа, либо Принцессу Селестию, – беспристрастно заявил чужак.

Кобылка открыла рот, выронив письменную принадлежность, и подняла ошарашенные глаза на жеребца. Альтус смутился и понял, что ляпнул лишнее. «Так и знал, что желание говорить правду меня когда-нибудь погубит, а теперь еще и в неловкое положение попал».

– Ого, да ты прямо знаменитостей к себе притягиваешь. Альтус, надо запомнить тебя, – загадочно улыбнулась пони и прикрыла глаза.

«Она флиртует со мной? И мне нужно было всего лишь сказать, что я знаком с Селестией? Знала бы она, что меня с ней действительно связывает, мигом бы изменила свое отношение ко мне. Хотя это тоже не факт».

На листик легла круглая печать, кобылка, не глядя, поставила рядом отпечаток подковы и, смотря восторженными глазами на чужака, протянула назад наряд на работу. Приняв его, жеребец поблагодарил пони, услышав первый раз эхо от своей фразы и спросил куда лететь.

– Я тебе покажу, – улыбнулась работница фабрики и выпорхнула из-за стекла, поставив в окошко желтую табличку.

Ругнувшись про себя, Альтус полетел за пегаской, смотря, как она перед ним виляет крупом. «И угораздило же меня так влипнуть, а? Ну, и кто меня тянул за язык? Нужно не только следить за говором, за речью, за словами, но и помнить еще множество нюансов. Как же с Крэлкиным было просто: он брал на себя подобные инциденты, а я стоял в сторонке и, если надо было, лишь кивал. Что сейчас скажет Айрон?»

Как только кобылка увидела Трепа, она стрелой подлетела к нему и начала о чем-то с ним ворковать. Ловец смущенно улыбался, что-то отвечал и старался держать дистанцию, пресекая любое прикосновение к нему. Альтус подлетел следом, соглядатай скользнул к нему вплотную и прошептал на ухо:

– Не стоит в следующий раз упоминать мое имя или имя Принцессы Селестии.

– Это же Айрон Треп! – послышался голос снизу.

– Да нет, не он. Не он и не похож.

– Айрон Треп? А кто это такой?

– Он ловец диких животных, знаком лично с Принцессой Селестией!

– Откуда ты знаешь?

– Журналы читать нужно.

– Да не он это, вам говорят.

– А ты откуда знаешь, знаком что ли с ним?

– Я слышал, что это просто образ такой… Для детишек сделали. Как Дэринг Ду.

– Дэринг Ду настоящая!

Доверенный Селестии улыбнулся и исчез, оставив за собой лишь мутный синий след, ведущий за город. Послышался разочарованный шум толпы, и пегаска перевела заискивающий взгляд на чужака.

– А вы с ним давно знакомы?

– Нет, – судорожно ответил жеребец, – он приставлен ко мне, чтобы следить за мной и моими действиями.

– Следить как за жеребенком? – изумилась пони.

– Можно и так сказать, – пожал плечами пегас. – Не знаю, что Селестия хотела этим сказать, но думаю, она бы хотела, чтобы я перенял мастерство Айрона.

– “Селестия”? – удивленно спросила кобылка. – У тебя с принцессой очень близкие отношения?

– Близкие? – поморщился Альтус. – Да глаза бы мои ее не видели. Если б не Крэлкин, то так и было бы.

– Крэлкин? Еще одно странное имя. Никогда подобного не слышала.

– Ладно, полетели дальше, а то мне еще в Понивиль облака тащить.

Пегасочка кивнула и вылетела вперед, жеребец поравнялся с ней и пытался не отставать.

– Как же тебя занесло к Принцессе Селестии? – продолжала допрос пони.

– Она сама вызвала.

– Ого! – воскликнула кобылка. – А чем же ты так заинтересовал ее?

– Без понятия, – недовольно бросил спортсмен и отвернулся.

Под копытами чужака неспешно проплывал город, летали пони, обремененные работой и обязанностями. «Она меня что, только о Селестии расспрашивать будет, и как я с ней познакомился? Не люблю подобные расспросы, вечно меня не туда ведет. Сейчас нужен Крэлкин с его циничными ответами и ненужными вопросами». Белая пони улыбнулась и больше не донимала его, что еще больше насторожило Альтуса. Они подлетали к концу города, и впереди показались два огромных скопления белых облаков, собранные сетью. Работница контроля погоды подлетела к коренастому коричневому пегасу и подозвала новичка. Незнакомый жеребец улыбнулся кобылке и, бросив беглый взгляд на наряд, поставил на него отпечаток подковы.

– Твои облака слева, – сказал он. – Удачного полета. Знаешь, куда лететь?

– Теоретически, – ответил чужак.

– Значит, прямо – Кэнтерлот, а Понивиль немного справа. – Коричневый пони показал копытами, где расположены города и протянул Альтусу небольшую бумажку. – Это карта, должна тебе пригодиться, а вообще сверху обзор достаточно хороший.

– Спасибо, – поблагодарил нежно-красный пегас и засунул карту в кармашек вместе с нарядом.

– Ветер тебе в крылья.

– Я полечу назад, – сказала кобылка и расплылась в улыбке. – Надеюсь, что ты будешь почаще приходить.

– Куда же я денусь? – улыбнулся в ответ чужак.

Спортсмен засеменил к своим облакам и услышал за спиной благоговейный вздох. «Как же скверно началась моя трудовая карьера в новом мире. Может, попросить Селестию изменить мое место работы? Где-то не в Клаудсдэйле, но послушает ли она меня? Да и Айрона подведу перед Тандером. Какая непростая ситуация. Мне не нужны друзья тут, у меня есть хорошие друзья в Понивиле».

Застежка упряжи была достаточно простой даже для копыт пришельца из другого мира, и он, закончив все приготовления и проверив наличие карты и наряда на работу, расправил крылья. Облака стояли у конца города, край которого уходил обрывом вниз. Альтус посмотрел вниз, сглотнул и сделал первый взмах. Повозка тронулась, и пегас удивился ее легкости. Внезапно рядом с ним появился Айрон и, отдуваясь, с укором посмотрел на подопечного.

– Что ты там наговорил кому? – нетерпеливо спросил он.

– Я? – изумился жеребец, усиленно махая крыльями. – Ничего я не говорил. Правду только.

– Ну, ладно, – кивнул соглядатай. – Однако стоит в следующий раз думать, прежде чем что-то говорить. Я не люблю, когда мной восхищаются, мне больше нравится говорить с пони на равных.

– Ты вот отчасти говоришь, как мой друг, – с легким презрением сказал Альтус.

– Я с удовольствием с ним познакомлюсь, – радостно возвестил Треп.

– Я уверен, что он с тобой тоже, – саркастически произнес чужак.

– Тоже знает, кто я? – насторожился пегас.

– Ему все равно, – отмахнулся красный жеребец, и подручный Селестии расслабился.

– Поворачивай направо и приготовься, – скомандовал ловец. – Вскоре мы вылетим из-под крыла Клаудсдэйла, и нас могут настичь ветра.

Дорога до Понивиля была не длинная, но заняла практически весь день. Внизу раскрывались заснеженные пейзажи: белые леса, снежные барханы на равнинах, небольшие, заметенные снегом городки, а один раз пегасам встретились руины. Изредка под путешественниками пролетали единичные пегасы в синей форме, оставляя за собой след из черной тучи, из которых били небольшие молнии. Альтус провожал их заинтересованным взглядом, но добиться от Айрона ничего об этих пегасах ему не удалось.

Несколько раз чужак сбивался с курса. Ловец старался не подсказывать подопечному, желая, чтобы он сам понимал, что к чему, но тот постоянно ошибался и требовал жесткого контроля. Ветра, о которых говорил Треп, били пегаса с боков и затрудняли передвижение, когда дули в морду, зато попутный ветер бывшему спортсмену нравился, и он наслаждался, пока стихия делала всю работу за него.

Ловец рассказывал разные истории о взлетах и падениях его друзей и друзей его друзей. Некоторые истории Альтусу даже понравились, и он позволил себе прокомментировать несколько спорных моментов, но каждый раз его предположения натыкались на разные нюансы, и жеребец лишь открывал рот, поражаясь мастерству полета своего соглядатая и его знакомых. На каждый хороший шаг Альтуса в преодолении воображаемой преграды, Треп показывал лучший, которым бы он воспользовался в той или иной ситуации.

Как только впереди показался очередной заснеженный городок, чужак пригляделся и тут же узнал ферму ЭплДжек, бутик Рарити и городскую ратушу, самое высокое здание в поселке. По улочкам ходили пони, пестря разноцветными одеждами и наслаждаясь безоблачным днем, сновали жеребята, играя в разные игры. Понивиль жил своей размеренной жизнью.

Высмотрев дом Рэйнбоу Дэш, Альтус направился к нему, стараясь облететь населенный пункт, чтобы не закрывать солнце. Опустившись на землю, пегас отстегнул упряжь, немного размял плечи и поднялся вверх, чтобы отдать работу пегаске. Треп все время был рядом и не отходил от подопечного ни на шаг. Вспоминая, сколько раз радужногривая пони подшучивала над ним, жеребец постучал в дверь и стал ждать.

Сверху из окна выглянула голова с разноцветной гривой и на пришедших уставились заспанные лиловые глаза. Пегаска осмотрела облака, которые Альтус оставил под домом, и скривилась. Рассмотрев пришедших пони, взгляд Рэйнбоу Дэш моментально пришел в норму, и кобылка в мгновение ока слетела вниз, распахнула дверь и запищала от восторга, глядя на Трепа. Чужак недовольно фыркнул и протянул наряд пегаске, но та его проигнорировала.

– Черт возьми, черт возьми, черт возьми! – тараторила она, едва шевеля губами с восхищением смотря на гостя. – Это же Айрон Треп! Самый быстрый пегас полетов на короткие дистанции и единственный укротитель животных во всей Эквестрии!

Альтус медленно повернул голову к соглядатаю и замер в ожидании развязки, однако пони лишь стояли и смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Несколько минут тишины и бездействия вывели нежно-красного пегаса из себя, и он рявкнул, обращаясь к Дэш:

– Наряд забери и работай!

– Так ты что ли мой новый напарник? – смеясь, спросила пони. – Слышала я, что кого-то нашли, но что бы тебя…

– Я напарник, и что? – с удивлением осведомился жеребец.

– Значит, ты знаешь, что делать, если я тебя о чем-то попрошу, касательно работы? – ехидно осведомилась кобылка.

– Выполнять просьбу, – недовольно вздохнул Альтус.

– Я прошу, чтобы ты расставил облака, как это требуется, – заявила пегаска, – а я потом прослежу, чтобы все было выполнено правильно.

От такой наглости чужак открыл рот и несколько минут собирался с мыслью, пока Рэйнбоу крутилась вокруг подручного Селестии и о чем-то того расспрашивала.

– Мне говорили, чтобы я только помогал, а не выполнял за тебя работу! – нашелся жеребец, привлекая внимание Дэш к своей персоне. – Айрон, ты хоть что-то скажи!

– Айрон Треп – пегас, который так просто в Понивиль не залетает, – с негодованием возвестила кобылка. – Ему нужна какая-то информация, и я эту информацию ему могу дать.

– Да сдался вам всем этот пегас! – выпалил чужак.

Рэйнбоу Дэш не ответила, лишь метнула полный недовольства взгляд в сторону Альтуса и увлекла Трепа внутрь жилища. Дверь перед носом красного жеребца захлопнулась с тяжелым стуком.

– Да чтоб тебя! – посетовал пегас и скосил глаза на листочек, на котором были написаны непонятные символы. – Да чтоб вас всех! – Он посмотрел на большую гору белоснежных пушистых облаков, которые должны были быть расставлены в небе. – Это ты так шутишь, Рэйнбоу?! – крикнул бывший человек в дверь, но ответа не последовало.

«Хорошо, и что мне делать? – начал рассуждать пони. – Нужно попросить у кого-то помощи, но у кого? Рарити? Нет, даже если она прочитает текст, то просьбу о помощи она проигнорирует. ЭплДжек… Возможно, она согласиться помочь!»

Окрыленный своей идеей, жеребец сорвался с места и полетел на ферму к подруге, наслаждаясь дующим в морду ледяным ветром и расправленными крыльями. Впереди красное строение показалось внезапно и заставило пегаса притормозить и снизиться. Рядом с фермой ходил Биг Макинтош и копал небольшие лунки в снегу, и Альтус устремился к нему.

– Привет, Макинтош, – крикнул он, зависнув над землей в некотором отдалении.

Красный жеребец поднял беспристрастную морду, кивнул, обронив одно скупое слово: “Агась”, и вернулся к своему занятию.

– А ЭплДжек на ферме?

– Агась, – снова послышалось от пони.

– Спасибо! – искренне поблагодарил пегас и рванул к строению.

– Агась, – донеслось до чужака, и он улыбнулся.

Поначалу разговаривать с Макинтошем ему было трудно: немногословный жеребец, который общался и выражал эмоции в основном мимикой, которую не сразу можно было разобрать, да жестами. Он научился ставить вопросы, на которые можно было бы дать однозначный ответ: “да” или “нет”. Как можно было разговорить этого пони, чужак даже не представлял, но подозревал, что если вывести фермера из душевного равновесия, в котором тот прочно укоренился, то он непременно услышит какую-нибудь тираду.

– ЭплДжек! – крикнул чужак, распахнув настежь дверь.

– О, привет, Альтус, – улыбнулась фермерша, показавшись из проема кухни. – Ты эт’… дверь-то закрой, а то чай ЭплБлум простудится.

– Альтус! – послышался хор тоненьких детских голосочков, и их обладательницы мигом выскочили к гостю навстречу.

– Привет-привет, – сказал жеребец, едва держась на ногах от тяжести повисших на нем жеребят.

– Какой у тя костюм, – сказала оранжевая кобылка, спрятавшись в кухне. – Неужто погодой, как и все пегасы, решил заняться?

– В общем-то, да, – неуверенно изрек тот. – Потому я и пришел. Мне нужна помощь.

– А че помогать над’-то?

– Мы можем помочь! – вскрикнула Скуталу.

– Меткоискатели-погодные пони! – вскрикнула следом ЭплБлум.

– Да! – поддержала подруг Свити.

– Я, пожалуй, у ЭплДжек попрошу помощи, – попытался вставить Альтус, но почувствовал, как из кармана кто-то извлек листик, и три жеребенка с радостными криками развалились на полу и впились в него глазами.

– Эй, ЭплДжек, – подала голосок младшая сестра. – А что такое “эйфы”?

– А кто ее знает? – донесся голос.

– Отдайте мне мой наряд, мне его еще Рэйнбоу Дэш отдавать, – недовольно сказал жеребец, вытащил листик из-под маленьких копыт и увидел три недоуменные мордочки.

– Альтус, я те не помогу, – сказала фермерша.

– Почему? – изумился пегас.

– Я даж’ не знаю, чего такое “эйфы”. Мож’, эт’ чего важное. А работу необходимо выполнять прилежно.

«Наверное, она права. Тандер и Айрон меня по голове не погладят за халатное отношение к поручению. Может, сказать им, что я новичок, и что я не знаю, как и что должно делаться? Как оправдание пойти может, но хочу ли я оправдываться? Кто же мне еще может помочь?»

– А Твайлайт в городе? – спросил жеребец, питая иллюзии, что единорожка уже приехала в Понивиль.

– Ага, вместе с твоим другом приехала седня днем, – послышалось из кухни. – Не давеча, как час назад.

– Я их видела, – сказала ЭплБлум, смотря преданными глазами на гостя.

– Понятно, спасибо, – поблагодарил чужак, схватил наряд зубами и вышел с фермы.

«Нет, с Крэлкиным я не собираюсь разговаривать, но мне тогда закрыт ход к Твайлайт и в библиотеку. А и толку мне с библиотеки, если я даже читать не умею? Как же плохо становится, когда дело доходит до обязанностей. Но не может же быть, чтобы никто не мог мне помочь! Мне нужна пони без шумной компании и достаточно умная… Флаттершай! Она же еще и пегас!»

Жеребец поднялся на крыльях как можно выше и полетел в сторону дома желтой пегасочки. Он был уверен, что она ему поможет, как когда-то помогла подняться в воздух. «Все, что мне нужно – разобрать текст и понять, что вообще делать. Я сам все сделаю, лишь бы Флаттершай была дома и помогла мне составить план действий».

Дом желтой любительницы зверей терялся в снегу и был похож на огромный снежный холм. Если бы не дорожка и очищенная дверь с окнами, то Альтус бы пролетел мимо него и даже не понял, что только что пропустил свою цель. Флаттершай хлопотала на улице, насыпая корм для птиц в кормушки. Благодарные пернатые вились вокруг нее и распевали наперебой свои песни. Чужак приземлился на дорожку и со свитком в зубах прошествовал к цели.

– Фаттешай! – окликнул пони кобылку и та, обернувшись, улыбнулась ему.

– Привет, – поздоровалась она. – У тебя такой красивый костюм.

Альтус посмотрел на себя и тут же помотал головой.

– Я моху у тепя попосить помоши? – обратился он к пони.

– Что-что? – робким голосочком спросила пегасочка, подлетая к другу.

Тот аккуратно положил листок на снег и повторил:

– Я могу тебя попросить о помощи? Если тебя это не затруднит.

– О, нет, конечно, – заверила любительница зверей. – Что у тебя случилось?

– Рэйнбоу Дэш отлынивает от работы, – пожаловался жеребец, – и мне нужно выполнить ее поручение, то есть работу. А я даже читать не умею, – смущенно добавил он. – Можешь хотя бы прочитать, что тут написано? Я дальше сам попробую разобраться.

– А ты теперь работаешь с Рэйнбоу Дэш?

– Да, знакомый устроил работать тут…

Пегас посмотрел на Флаттершай, и его сердце екнуло. Он понял, насколько ему не хватало ее теплой улыбки, доброго взгляда и красивого, звенящего голоса.

– Мне тебя не хватало, – сказал он, глядя ей прямо в глаза.

– Я тоже по тебе скучала, – ответила пони, но Альтусу показалось, будто она разговаривала с очередной зверушкой.

«Что я говорю? – недоуменно подумал спортсмен. – Хорошо, что она не поняла на самом деле, что я имел в виду. Как же хорошо иногда общаться как Крэлкин: двойными фразами. Если мне будет необходимо, я могу повернуть свои слова в любую сторону. Но сейчас я был близок к выражению своих чувств. Необходимо следить за словами и не подвергаться подобным промашкам. Как же много этот ботан оттягивал на себя, а я ведь даже не понимал этого».

– Давай зайдем в дом и посмотрим, что у тебя там написано, – предложила кобылка.

– Давай, – согласился Альтус и, подхватив листик, засеменил за Флаттершай, улыбаясь во всю ширь зубов и не веря, что он проведет время, о котором так мечтал, вместе с подругой.

III

Принцесса Селестия прошла по рядам старой библиотеки, в которой еще стояла кровать, где чужак изучал историю, и усталым взглядом скользила по литературе. В междурядье виднелись пони в золотой броне, и принцесса всякий раз слышала, как кто-то неловко звякает доспехами или кашляет, но охранники стояли навытяжку, не подавая виду и следуя своему долгу перед Эквестрией, хотя невооруженным взглядом аликорн видела, как они нервничали. Стража была расположена во всех библиотеках города, но Селестии это не нравилось, хотя она понимала, что по-другому уже нельзя, и надеялась, что Крэлкин тоже это понимает. Небольшое противостояние магов должно просто произойти и один из них непременно обязан одержать верх.

«Но Крэлкин еще мал и глуп, каким бы сильным и мудрым он не хотел казаться. Он сам дал подсказку, но не думаю, что даже понял это. Через сколько же до него дойдет, что я раскусила его план? Наверное, он уже понял, но не сам. Твайлайт помогает ему. Она привязалась к чужаку, но и он привязался к ней. Пока что их объединяют только узы дружбы, но что будет дальше, кто знает? В любом случае, никто не вправе выбирать счастье для моей ученицы, даже я, ни как учитель, ни как правитель».

Селестия остановилась у полки с пыльными словарями и посмотрела на них печальным взглядом. Она помнила, как создавались эти книги, как они были популярны среди молодежи, и как их не любили старики, считая подобную литературу недопустимой, но былые реформы по сближению с соседними странами, которые вызвали немалый ажиотаж среди населения, накрыли всю Эквестрию, разнося по всем уголкам планеты язык и традиции пони. Теперь словари покоились под слоем пыли в отдалении от жителей, напоминая своим существованием о былых временах.

Небольшая деревянная дверь, ведущая в помещение, с протяжным скрипом открылась, и властный голос Принцессы Луны приказал стражникам покинуть свои посты и разойтись на один час. Селестия удивилась, не ожидая сейчас увидеть свою сестру, и понимала, что предстоящий разговор пойдет о чужаках и том, что она, Селестия, делает с ними и их судьбой.

«Почему же все чаще и чаще я слышу о пришельцах? Меня обвиняют во всех грехах, что я, мол, не даю им нормально жить в нашем мире, но почему-то никто не задумывается, что это сулит большими проблемами, но никак не золотыми горами и невероятными открытиями. Твайлайт, Луна... почему вы защищаете их, но не хотите подумать своей головой, понять мои мотивы, увидеть истинную личину белого незнакомца? По сути, Крэлкин до сих пор остается непознанной книгой с черной обложкой, которую всем демонстративно показывает, но страницы ее исписаны кровью своего обладателя.

Как же моя сестра относится к чужаку, что о нем думает? В последний раз между ними возник конфликт, а это непростительное со стороны Крэлкина действие. На его месте я бы пыталась переманить аликорна на свою сторону, будь то Луна или Каденс. Как бы ни был мал человек, но он все же показывает достаточно хорошие способности к выживанию и стратегическому планированию. Очень жаль, что второй чужак не такой, они бы могли быть взаимозаменяемыми. Но смогла бы я противостоять в одиночку их дуэту?»

Селестия улыбнулась и услышала цокот копыт по каменному полу. Однако Луна не спешила подходить к родственнице, она тоже неспешно гуляла по библиотеке, отмеряя шаги между стеллажами. «Чего ты ждешь, сестра? Подобно этим словарям, ты напоминаешь мне о былом, о плохом и страшном, что мне и всей Эквестрии довелось пережить. Но мы справились, переступили через преграды и стали сильными, однако ты вернулась из прошлого и практически не помнишь ничего, о чем мы с тобой еще в детстве говорили, о чем мечтали и во что верили. У тебя появилась своя точка зрения, точка зрения наблюдателя, далекая от проблем и извечной суеты мира. Ты стараешься быть как можно дальше от прошлого, забыть все, что произошло в былые времена и тешишь себя надеждой, что ничего страшного не произойдет в будущем, но ты не видишь настоящего. Ты не понимаешь также, что только пони сами себе могут навредить, не мы им. Ты, как и я, видела смерти и рождения, наблюдала за жизнями целых поколений, следила за сменой эпох, но ты была далеко, на глыбе, витая в холодном космосе, а мне приходилось строить из того кошмара, что меня окружал, сильную Эквестрию, которую ты наблюдаешь сейчас перед собой, но все равно ты ей не веришь. Ты была всего лишь наблюдателем, безликим глазом, наказанным божеством, превратившись со временем в порождение тьмы и ужаса, повелительницу ночных кошмаров и страх всех жеребят.

Мне было больно слушать подобное о тебе, но я не могла разрушать иллюзию жизни простых граждан. Я была обязана пони, а они обязаны мне. Мы были связаны, но только я могла чувствовать их боль, их стремления и желания, они же каждый день видели улыбающийся лик своей принцессы и думали, что делают мне лучше. Вскоре они забыли, что мы с тобой были сестрами, отвернулись от своих истоков, и история Принцессы Луны, пугающей жителей былой Эквестрии, превратилась в легенду, которую ты ощутила на своей шкурке. Я позволила пони узаконить праздник Ночи Кошмаров, но не потому, что мне нравилось это, а потому что так было правильно. Я сделала тебе больно…»

Тяжело вздохнув, Селестия двинулась вдоль стеллажей, смотря себе под ноги и ожидая, когда важный разговор начнется. Невольно она думала оставить Крэлкина и Альтуса в покое, но не могла пойти на такое. Ее внутреннее беспокойство за судьбу пони было сильнее усталости, которую она испытывала последние дни. Да и не хотела она оставлять бывшего мага наедине со своей ученицей, ведь это могло грозить катастрофой.

– Селестия, почему тебя интересует именно книга “Колебания маятника”? – послышался голос Луны сквозь толщу книг. – Неужели не нашлось более подходящей теории?

– Значит, ты тоже помнишь основные постулаты материи по ней? – ответила венценосная.

– Да, и я прекрасно помню, как над тем пони смеялись, но… – Темный аликорн сделал паузу. – Но сейчас мы зависим от этой книги?

– Да, Луна, – вздохнул старший потентат, – сейчас эта книга необходима, однако не думаю, что она приоткроет завесу над тайной пространства-времени.

– Нет?! – изумилась младшая сестра. – Но тогда я не понимаю, что тобой движет.

– Книга необходима Крэлкину, – беспристрастно отозвалась светлая кобылка.

– Крэлкину? – послышался изумленный голос младшего правителя. – Но я думала, что он ее даже не ищет.

– Я знаю, что этот чужак ведает, о том, что я ищу какую-то книгу, – сказала Селестия. – Думаю, по приезду он будет сражаться именно за нее, и кто знает, как он ударит и откуда? Но более всего меня страшит, что он может уничтожить бесценные знания.

– Большинство этих знаний давно пережило свое время, – недовольно изрек младший аликорн. – Давно пора перебрать такие библиотеки, как эта и выгрести мусор прошлого.

– Далеко не все является мусором, – парировала венценосная особа. – Многое хранит в себе очень важные знания, многое учит основам Мира и Гармонии…

– А некоторые книги учат убивать, – прервала сестру темная пони.

На несколько минут в библиотеке воцарилась тишина. «Да, она знает, что многие книги еще хранят упоминания о ведении боя, о стратегиях, о тактиках… Но они в безопасном месте, далеко от копыт, глаз и ушей пони. Об этих знаниях не стоит беспокоиться, и, возможно, они еще послужат во благо всего народа».

– Оглянись, – вновь раздался над сводами голос Луны. – Уже несколько веков назад нужно было сделать ревизию, но ты каждый раз уходила от ответственности. Делегируй эти полномочия мне, я справлюсь.

– Боюсь, что я не могу тебе позволить выбирать, что хорошо, а что плохо, – холодно отозвалась старшая принцесса.

– Отчего же?

– Потому что ты не была в это время с нами, когда писались все эти учебники, – пояснила пони, и сердце ее кольнуло от осознания того, что она задела сестру.

– Знаешь, Селестия, почему я возненавидела свое заточение? – с горечью спросила кобылка. – Доспех Дроттинна показывал мне все самое плохое, что было в мире. Порой мне удавалось справиться с его желаниями, и я наслаждалась созерцанием обычной жизни, без беготни, без суеты, без забот. Но доспех брал верх, и мой взор падал на все самое плохое. Из-за зрения пегаса, усиленного броней, я могла видеть сквозь дома, сквозь толщу породы и наблюдать, как пони убивают друг друга, глумятся над себе подобными, насмехаются… С каждым разом мне становилось все больнее. Не той Луне, которая сбежала от пегасов, а той Луне, которая стала сестрой Селестии. И хоть даже сейчас прошло некоторое время, я до сих пор не могу отогнать видения прошлого.

– Вот поэтому ты и не можешь сортировать знания, – объяснил старший аликорн. – Они вызывают у тебя неправильные мысли.

– А у тебя, думаешь, они вызывают правильные мысли? – с детской обидой в голосе произнесла Принцесса Ночи. – Ты трясешься над ними с ностальгическим взглядом и не можешь выкинуть даже несколько, не говоря уже о полном избавлении от всего этого хлама.

– Тогда ни ты, ни я не сможем беспристрастно оценить, что необходимо пони, а что пережило свое время и навсегда устарело, – вздохнул потентат.

– Твайлайт? – с интересом спросила Луна.

– Нет, она хранительница Элемента Гармонии…

– Теперь, получается, ее всегда необходимо держать под крылом? – взвилась кобылка. – Она готова ко взрослой жизни, давно готова, но ты не хочешь ее отпускать.

– Она и так подвергалась не один раз смертельным опасностям, – флегматично объяснила Селестия. – У нее есть право на спокойную жизнь.

– А как же твоя спокойная жизнь?

Светлая правительница не ответила, лишь обошла очередной стеллаж и остановилась, перебирая взглядом книги на нижних полках, вытаскивая некоторые, неспешно пролистывая и возвращая в строй. Некоторые свитки падали на пол, и она бережно поднимала их ртом и устраивала на книгах. Она не хотела пользоваться магией, когда дело доходило до увековеченных памяти и знаний, считая обязанной оставившим их пони своей жизнью.

– С каких пор ты стала такой, сестра? – донесся с противоположного зала голос Луны.

– Какой? – не поняла Селестия.

– Ты очень сильно трясешься за жизни граждан Эквестрии и всех окружающих, – начала объяснять кобылка, – но не думаешь про себя и тех, кто действительно близок с тобой, ни капли. Все время, что, я за тобой наблюдала, ты вечно что-то делала для страны. Твоя же личная жизнь до сих пор…

– Луна, прекрати, – жестоко оборвал аликорн. – Я не собираюсь выслушивать лекции о том, что хорошо и что плохо от своей младшей сестры, с которой я не общалась более тысячи лет. Мы стали слишком далеки, чтобы понимать друг друга.

– И ты не позволяешь этой связи стать прочнее, – осуждающе сказала пони. – Может быть, сейчас ты сможешь закрыться проблемой чужаков, но это временно. Что будет, когда они оставят нас? Как ты будешь относиться ко мне?

– А как я к тебе относилась все это время? – удивленно вопросила Селестия. – Ты хочешь фанфар или вечной преданности? Нет, Луна, этого больше не будет. Когда я могла, я отдавала тебе все свое время, но это было давно, и тогда мы были беззаботными жеребятами. Перестань вести себя как маленькая. Мы давно выросли и теперь обязаны нести на себе бремя ответственности перед обществом и перед пони.

– Порой мне хочется уйти из Эквестрии.

«Уйти из Эквестрии? – изумилась старшая сестра, вспоминая боль расставания. – О чем она говорит? Что ее не устраивает? Раньше, когда мы были маленькими, весь мир принадлежал нам, мы всецело отдавались друг другу, но времена поменялись. Неужели Луна ревнует меня к моему долгу? Она принцесса и не понимает обычных вещей? Возможно, заточение на луне и тесный контакт с накопленным негативом из коллективного бессознательного сыграли с ней злую шутку, но я думала, что Доспех Дроттинна стал безопасным после воздействия на него Гармонией Элементов. Неужели я ошибалась?..»

– Почему ты меня избегаешь, Селестия?

– Я тебя не избегаю, просто не понимаю, как можно быть такой эгоистичной кобылкой, – ответила венценосная особа.

– Эгоистичной?! Что ты имеешь в виду?! – с негодованием воскликнула Луна.

– Пони подарили нам рай для существования, однако ты не хочешь его принять, – заявил светлый аликорн.

– Нет, Селестия, это ты ошибаешься, – парировала младшая сестра. – Мы подарили рай для пони, они же ведут себя неблагодарно.

– Мы с пони находимся в одной лодке по разные стороны. Если кто-то допустит неправильные действия, то пострадают все.

– Ты слишком утрируешь, – парировала Принцесса Ночи. – Аликорны и Дискорд сидят по разные стороны лодки, а пони сидят посреди нас и поддаются крену, который создаем мы, Духи.

– Нет, ты не понимаешь элементарных вещей, – вздохнула белая кобылка, листая очередную книгу. – Именно это и отличает нас с тобой. Ты пока что не можешь проникнуть под покров и увидеть истину. Один из чужаков пытается это делать, не в пример тебе.

– Значит, ты импонируешь Крэлкину? – возмутилась Луна. – Если так, то почему хочешь его вернуть назад?

– Ты пришла за этим?

Младшая сестра сразу не ответила, подождала несколько секунд и изрекла настороженным голосом:

– Я просто хочу понять твои действия по отношению к пришельцам. Но я не хочу говорить об этом в замке. Пошли, прогуляемся по ночному Кэнтерлоту, как простые пони.

– Последняя прогулка с белым жеребцом навеяла мне грустные воспоминания, – напомнил старший аликорн.

– И ты хочешь сказать, что это плохо?

Голос Луны звучал все ближе и ближе, и Селестия понимала, что сестры совсем скоро встретятся. «Крэлкин мог бы стать неплохим советником для Луны, однако ему стоит вначале научиться манерам. Сколько будет стоить его обучение и так ли оно необходимо? Чужак может вести себя спокойно и обдумывать свои действия, но он опасен, и опасен в первую очередь для себя. Возможно, если с ним поработать, извлечь неправильные мысли и немного откорректировать его сущность и воззрения, то с ним можно было бы даже разговаривать, но так ли правильно будет оставлять его в чуждом ему обществе?»

Темно-синяя кобылка показалась впереди, и глаза двух принцесс Эквестрии встретились, задержавшись друг на друге и критически оценивая. Селестия сглотнула, понимая, что Луна освоилась в мире крепче, чем она предполагала, имеет четкую жизненную позицию и может играть против нее, но надеялась, что ей не придется слишком много рассказывать о том, что предстоит сделать в скором будущем.

– Здравствуй, Луна, – улыбнулась старшая пони.

– Здравствуй, Селестия, – учтиво вторила младшая сестра.

Они еще некоторое время простояли напротив друг друга, размышляя о чем-то своем.

– Селестия, пошли, погуляем, – сказала Луна и прищурилась. – По ночному Кэнтерлоту.

– Пойдем в парк? – осведомился Верховный Правитель, вытащил книгу, бегло просмотрел ее и поставил назад.

– Можем просто побродить по улицам, – отрешенно предложила темная кобылка.

– Будет замечательно, – вновь улыбнулась принцесса.

Они оставили книги, и вышли из библиотеки. Стража, стоявшая за дверью, моментально заменила их на посту. Проходя по коридорам мимо бюстов, Луна провожала неизвестных пони, увековеченных в камне, печальным взглядом. Как видела Селестия, ее сестра не могла вспомнить ни одну знакомую мордочку великого деятеля науки или искусства, но сама знала каждого из них поименно и могла отметить самое величайшее открытие, сделанное тем или иным мыслителем.

«Это, Терра, единорожка, которая улучшила старые заклинания по удобрению почвы. Вскоре, пришлось от них отказаться потому, что это были заклинания очень большой силы. А вот Краули, Главнокомандующий в послевоенное время. Он смог создать четкие принципы подготовки рекрутов в довольно короткие сроки. Вскоре, отказались и от его знаний потому, что Эквестрия больше не нуждается в подобном.

Я могу перечислить здесь практически каждого пони, ведь со всеми ими я общалась лично, и каждый из них привнес в мир гармонии свою идею, свою частичку, свое знание и стремление. Жаль, что Луна не знакома ни с одним из них, она бы поняла, что значит ответственность, что значит нести бремя и заботиться о ближних своих. Времена безропотных жеребят давно канули в никуда, потому нам остается только принять свою судьбу и быть благодарными за нее».

– Помнишь, как после победы над Дискордом мы бегали здесь? – спросила Луна.

– Да, – отозвалась Селестия ностальгическим голосом, – и меня всегда страшил мрачный полуразрушенный замок. Многое изменилось с той поры…

– Даже статуи, – меланхолично отозвался темный аликорн. – Я видела, как ты заменяла их, но никогда не придавала значения пони, которые изображены в них.

– Свое наследие необходимо помнить, – наставительно сказала светлая кобылка.

– К сожалению, но у меня нет наследия, – отозвалась младшая принцесса. – У меня есть только чуть больше двух сотен лет реальной жизни за крыльями, когда у тебя – тысячелетие. Да, сестра, я понимаю, почему ты не можешь мне довериться, считая маленьким жеребенком, но я хочу быть полезна, если не тебе, то Эквестрии.

– Я понимаю твое стремление, но сейчас ты никак не можешь помочь.

– А что ты скажешь, если я помогу Крэлкину? – внезапно изрекла Луна. – Готова ли Великосиятельная Принцесса Селестия встретиться со своей сестрой в бою?

– В бою? – недоуменно переспросил старший потентат и скривился. – Бой между Духами Гармонии на потеху Дискорду?

– Дискорд сейчас скован, – напомнила темная кобылка. – Да и наш последний бой, до того, как ты закинула меня на ледяную глыбу, не вернул его к жизни, а в былые времена он был намного сильнее, да и времена эти были более устрашающие.

– Луна, я бы не хотела, чтобы ты хоть как-то связывалась с Крэлкиным, – строго сказала принцесса. – Он непредсказуемый пони, очень хитер и изворотлив, он тебе не по зубам, и если проявишь симпатию к нему, он непременно использует тебя, чтобы добиться своих целей.

Коридор закончился, и аликорны вышли на мороз. Селестия окинула взглядом черное небо и удивилась, стараясь припомнить свои распоряжения о погоде на этот год, но никак не могла вспомнить даже прогноза погоды на сегодняшний день, не говоря о глобальных заветах. Чужаки выбили ее из спокойного ритма жизни, нарушили его внутреннюю гармонию и теперь жаждали завершения конфликта, как и она сама. Ее утомила беготня вокруг пришельцев, и она желала быстрее вернуться в прежнее состояние.

– Сегодня нет луны, – заметил старший аликорн.

– Сегодня у пегасов запланирована тихая беззвездная ночь, – умиротворенно сказала венценосная, вдыхая полной грудью воздух. – Разве ты не читаешь прогнозы?

Селестия посмотрела вперед на одинокие фонари, стройными рядами стоящие вдоль главной улицы. Темная кобылка, окрасом и гривой сливающаяся с ночным небом, вышла вперед, старшая сестра, тихо ступая по убранной от снега дороге, устремилась за ней. «Я должна попросить Луну оставить поле боя и ретироваться. Однако прежде чем она выполнит мою просьбу, мне необходима будет ее помощь, но как она отреагирует на прошение? Да и сможем ли мы провести ритуал слияния магий, если никогда этого не делали ранее?

Как книга с такой опасной магией, как умножение мощи одного единорога в несколько раз посредством мощи другого, могла попасть в библиотеку Понивиля? Последний раз, как я наводила порядок в общедоступных библиотеках Кэнтерлота, я не видела ни одной подобной книги, так кто ее подбросил туда? Или же кто-то прятал столь ценный, но опасный источник знания? Библиотека того провинциального городка собиралась не лично мной, но я не помню, чтобы художественная и справочная литература содержала подобные книги. Такая халатность с моей стороны могла бы привести к катастрофе, если бы ее нашли молодые амбициозные единороги… Возможно, уничтожение столицы, а то и обвал целой горы, на которой она стоит».

– Что ты собралась делать с Крэлкиным и Альтусом? – осведомилась Луна.

– Как и раньше, я хочу вернуть их назад, – беспристрастно отозвалась старшая сестра.

– Вернуть назад? – изумилась венценосная. – Селестия, думаю, что ты говоришь неправду. Тебе лично не нужна та книга, так зачем ты ее ищешь.

– Да, ты права, книга лично мне не нужна, – ответила на выпад принцесса. – Но что изменит мое признание? Я понимаю, что ты можешь хотеть оставить чужаков в нашем мире, но…

– Что за выдумки?! – возмутился младший правитель и сверкнул негодующими глазами в сторону собеседницы.

– Ты уже защищала Крэлкина, когда мы с ним разговаривали, – напомнила светлая кобылка, – однако он тебя обидел, но ты все равно пришла поговорить со мной на его счет, так что до сих пор надеешься оставить разрыв материи в том состоянии, какой он сейчас есть.

– Да, я бы не хотела, чтобы Крэлкин отправлялся назад, – призналась Луна. – Я думаю, что дружба растопит его ледяное сердце…

– Сестра! – грубо окрикнула темного аликорна Селестия, и тот вздрогнул. – Сейчас речь идет не только о морально-этических нормах поведения пришельцев, но и о правильном строении материи. Если есть хоть малейший шанс, что наш мир окажется под угрозой, то я разорву пространство и выброшу и Крэлкина, и его друга… неважно куда, лишь бы спасти Эквестрию и пони.

– Ты поступишь жестоко.

– Я знаю, Луна, но что мне остается? – задала риторический вопрос старшая кобылка и тяжело вздохнула. – Слепо верить в принципы Дружбы и Гармонии, когда мир будет рушиться на глазах я не смогу. Если я буду иметь хоть один шанс из ста исправить ситуацию, я сделаю все, что от меня зависит. Я до сих пор не могу забыть, как мы противостояли Дискорду… у меня был план еще задолго до того, как я рассказала о нем пони, но тогда я не хотела причинять боль шестерым из них, а загубила тысячи. Пойми, что так нельзя поступать, необходимо понимать, где заканчивается граница Гармонии и начинается зона правильных, но жестоких действий.

– Я хотела бы тебе помочь, если будет хоть какой-то шанс оставить Крэлкина в Эквестрии.

– Обещать, что он останется, я не могу, – отрезала венценосная. – Ты сама видела, насколько он жесток.

– И ты не можешь на него хоть как-то повлиять? – изумилась Луна. – У тебя за спиной тысячелетие, ты правила целой страной не одну сотню лет и не можешь справиться с одним своим подчиненным? Насколько я помню, ты всегда давала какие-то испытания, чтобы пони поняли идею Гармонии и приняли ее своим сердцем. Что сейчас не так?

– Крэлкин не из этого мира, я его не чувствую так, как пони, – заявила Селестия.

– Почему же? – возмутилась Принцесса Ночи. – Разве он не такой, как они?

– Ты не понимаешь основ, – вздохнула старшая сестра. – Я, как и ты или Дискорд, связана с каждым пони через коллективное бессознательное. Крэлкин – чужак, и отпечатка его мыслей в коллективном бессознательном нет. Мне очень трудно его понимать.

– Поэтому ты не хочешь его оставлять? – осторожно спросила правительница. – Потому что можешь не понимать, что он сделает в следующий момент?

– Да, – кивнула пони, – и я не могу подобрать ему необходимое испытание, чтобы он понял идею Гармонии и проникся ее духом. Он – закрытая книга. Благо, что и Эквестрия для него тоже закрытая книга.

– Но если его держать под присмотром, то можно же следить за его действиями, контролировать, влиять, попытаться перевоспитать или переубедить…

– Такое пройдет с Альтусом, – согласилась Селестия. – Крэлкин абсолютно другой.

– Что ты хочешь сказать этим? – не поняла венценосная.

– Он не действует в лоб, всегда ищет обходные пути, действует через подставных пони и скрывает свои истинные цели, – объяснила принцесса.

– Но и ты так делаешь. Хотя бы сейчас. – Внезапно Луна остановилась, развернулась на месте и посмотрела горящим взглядом в глаза своей сестры. – Селестия, ты ведь знаешь, как отправить чужаков назад, но до сих пор не сделала этого.

Светлая кобылка вздохнула и покачала головой. Она ожидала, что ее собеседница догадается намного раньше, но обезоруживающий наив младшего аликорна потрясал сердце Верховного Правителя снова и снова. Она не хотела думать, а без знаний, была уверена старшая сестра, нельзя использовать магию в любом ее виде, потому как можно было нарушить хрупкую оболочку мира. Обогнув Луну, потентат двинулся дальше, слыша, как за ним несмело следует собеседница.

– Как правильно говорит Твайлайт, операция по отправке чужаков назад – очень щепетильная процедура, – оповестила Селестия. – Нельзя подходить к этому делу нахрапом. Они сюда пришли, затронув пространственно-временной континуум, прочертив коридор из своего мира в наш, потому и мы должны создать подобный коридор для них, затронув все, что затронули они и повернуть вспять.

– Почему же ты до сих пор этого не сделала? – робко осведомился младший аликорн.

– Для этого, мне необходимо найти их след и изучить его во всех нюансах. Но у меня не хватает силы. Я не могу использовать всю свою магию для подобной процедуры, потому мне нужна будет твоя помощь. Возможно, также помощь Каденс.

– И что ты предлагаешь делать? – с подозрением спросила Луна.

– Слияние магии.

Селестия услышала, как пони остановилась и тоже сбавила темп.

– Неужели это настолько сложная операция, что потребуется такая древняя магия? – с испугом спросила темная кобылка. – Мало того, что она древняя и про нее ходят лишь легенды, так она еще и опасна, особенно в нашем исполнении.

– Я и не предлагаю проводить ритуал в Кэнтерлоте, – незамедлительно сказал светлый аликорн.

– Но что если ничего не получится? Нас просто разорвет высвобожденная энергия.

– Я позабочусь об этом, – успокаивающе сказала правительница. – К тому же, не думаю, что мне потребуется больше минуты.

– Ты хочешь использовать рунную магию?

– Да, хоть это тоже рисково. – Несколько секунд Селестия молчала и потом коротко добавила: – Пойми, что больше помощи мне просить не у кого.

– Хорошо, я помогу тебе, – сдалась сестра, – но что на счет Каденс?

– Мы с ней вскоре встретимся и поговорим.

– Значит, ты планировала пройтись по ночному Кэнтерлоту? – насторожено спросила Луна.

Светлая пони остановилась и подняла печальный взгляд на небо.

– Мне всегда нравились звезды, – молвила она. – Они казались далекими и недостижимыми, как и мечты Фрутти.

– Ты до сих пор помнишь о ней?

– Да, – просто ответила венценосная и услышала вздох своей сестры.

– Я бы хотела у тебя еще кое-что узнать, – осторожно, словно боясь ответа, проговорила меньшая кобылка. – Зачем ты отправила Твайлайт назад в Понивиль? Она достаточно сильная и уже упражнялась в слиянии магии. Она могла бы…

– Она привязалась к чужаку, – ответила принцесса.

– Это тебе мешает? – осведомилась Луна.

– Это ставит под сомнения ее действия, – сказала Селестия и неспешно двинулась дальше.

Меньшая правительница с некоторым недоумением посмотрела вслед мерно шагающей впереди кобылке. Еще немного помедлив, она нагнала ее и посмотрела в глаза

– Ты ставишь под сомнение действия Твайлайт Спаркл? – с удивлением спросила она. – Этого не было ни разу, по крайней мере, после того, как я вернулась из изгнания. Почему ты не доверяешь своей лучшей ученице?

– Я не доверяю Крэлкину, – объяснила венценосная.

– А он тут причем? – недоуменно спросила младшая сестра.

– Эмоции затмевают любые логические рассуждения, Луна.

– Крэлкин не такой, как ты думаешь, – парировала собеседница, – он не станет подставлять Твайлайт.

Селестия лишь сдержано улыбнулась.

– Я знаю, что он дорожит ей, как и она дорожит его дружбой. Однако мы практически ничего о нем не знаем, и он может оказаться не таким хорошим, как кажется с первого взгляда.

– Как и ты, сестра, – бросила Принцесса Ночи.

– Что ты имеешь в виду? – возмутилась венценосная.

– Ты начинаешь предавать принципы Гармонии, которые завещали нам Старсвирл Бородатый и Кловер Смышленая, – наставительно сказала младшая сестра.

– Времена изменились, как и пони, – мечтательно отозвалась Селестия. – Но Крэлкин не пони и никогда им не станет. Ему чужда не только Гармония, но и все, на чем зиждется наш мир. Поэтому мы должны готовиться к самому худшему.

– Почему ты считаешь, что он несет угрозу? Он же земной пони, даже не единорог и не пегас.

– Я ощущаю мрак в его мыслях и сердце, – вздохнула кобылка. – К тому же он неплохо манипулирует сознанием тех, к кому прикасается.

– Ты чувствуешь его мысли, которые не можешь прочитать? – осведомился аликорн.

Селестия незаметно сделала два глубоких вдоха, оценивая ситуацию. «Луна, наконец-то ты научилась следить за разговором. Я горжусь, что ты стала сильной пони. Но сейчас это больше мешает, нежели помогает решить проблему. Если ты хочешь помочь Эквестрии и чужакам, то не будешь мешать осуществлению моего плана».

– Ты сама с ним говорила и видела его естество, – нашлась белая кобылка.

– Естество, – грустно потянула младшая сестра. – А какое естество у меня, Селестия? Не такое же, как у Крэлкина?

Венценосная промолчала. «Да, мы с тобой, Луна, и Крэлкин, – похожи, но это только на первый взгляд. Мы из разных миров, из разных историй, из разных обществ и нельзя нас просто так сравнивать, не учитывая множества нюансов. Где для нас благо – для чужака лишение, и наоборот».

– Но у нас было другое прошлое, – сказала Селестия.

– Да, другое, – согласилась кобылка, – и мы изменились. Почему же ты им не можешь дать шанса? Или ты боишься принять такое важное решение в одиночку?

– Боюсь, что принимать такие решения уже поздно, – вздохнула старшая сестра. – Крэлкин задумал уничтожить источники информации. Библиотеки.

– Что?! – вскрикнула Луна, открыв рот. – И ты позволишь этому произойти?

– Если бы я позволила ему так просто сделать задуманное, – недовольно сказала принцесса, – то я бы не выставила в каждой библиотеке отряд стражи.

– Значит, ты об этом уже позаботилась… Это хорошо, но что все-таки ты будешь делать с Твайлайт, если она поможет уничтожить хотя бы одну библиотеку…

– Не думаю, что она пойдет на это, – с сомнением произнес светлый аликорн. – Она слишком сильно любит книги, чтобы поддаться на уговоры Крэлкина. Для нее книги – это не просто печатные строчки, но душа и многообразие мыслей, запечатленных на бумагу.

– А что, если у него получится склонить чашу весов в свою сторону? – настороженно бросила сестра и уставилась вожделенным взглядом на родственницу.

– Тогда вмешаюсь я, – беспристрастно заявила та. – В конечном счете, я все равно хотела вмешиваться. Мне очень интересно, что же он сможет противопоставить страже и мне.

– Это какое-то испытание для него? – понимающе осведомилась Луна. – Если да, то оно глупо и неуместно. Ты пожертвуешь книгами, чтобы Крэлкин научился Гармонии? Как ты сама говорила, у него могут быть очень непредсказуемые планы.

– Я тебя поняла, – кивнула светлая кобылка, – потому подстраховалась. Вскоре начнется наше противостояние.

– Надеюсь, ты эвакуируешь простых жителей из города?

– Не думаю, что в этом есть необходимость, – отмахнулась Селестия. – его цель – тайная операция, а чем больше он будет привлекать внимания, тем хуже будет для него. Мне кажется, что он приедет на поезде, потому что будет не один…

– А с кем? – изумилась темная пони.

– Думаю, с ним приедет Твайлайт, – задумчиво произнесла принцесса. – Она не сможет быть в стороне от назревшего конфликта и будет стараться его пресечь, как я ее и учила.

– Что, если Крэлкин воспользуется услугами пегасов?

– Единственный пегас, который сможет им помочь – Рэйнбоу Дэш.

– Это Элемент Гармонии? – потянула Луна.

– Да, но я уверена, что они будут привлекать внимание, и Крэлкин вряд ли воспользуется этой услугой. Другое дело, что он может сойти с поезда до того, как приедет на станцию в Кэнтерлоте, и его местоположение может быть сокрыто на некоторое время.

– Кэнтерлот большой, – загадочно отозвалась темная пони.

– И я владею магией, чего лишен мой оппонент, – напомнила Селестия. – Я смогу найти его без труда, где бы он ни был.

– Что если он достанет магические зелья Зебрикании? Насколько я помню, у них до сих пор есть достаточно много боевых отваров.

– Крэлкин не будет связываться с ними, – уверенно заявил аликорн, – да и средств, чтобы купить хоть одно варево, у него нет.

– Твайлайт или кто-то еще ему могут одолжить, – предположила Луна.

– Да, но его поджимает время и вскоре все закончится, – меланхолично отозвался Верховный Правитель. – Я думаю, что следующий поезд, который въедет в город, привезет чужака.

– Неужели осталось меньше недели?

– Да, и я хотела бы попросить тебя не вмешиваться в то, что должно произойти.

Аликорны вышли на большую пустынную городскую площадь и остановились. Вокруг было тихо, лишь изредка в глубине города ухали филины и подавали голос вороны. Луна нервничала и ждала, пока Селестия скажет, хоть что-то, но старшая сестра погрузилась в думы и игнорировала взгляд соправителя. «Надеюсь, она понимает, насколько все стало серьезно и проявит благоразумие. Теперь осталось вывести из игры Каденс и посмотреть, что предпримет Крэлкин. Надеюсь, что стража не подведет, для нее это тоже будет своего рода испытание».

Впереди показался силуэт крупного пони с длинным рогом. Медленным шагом Принцесса Каденс выплыла из темноты в простой розовой накидке, подошла к другим аликорнам и слегка кивнула, приветствуя потентатов. Напряжение витало вокруг троицы, пока они, молча, смотрели друг на друга, застыв каменными изваяниями и не роняя ни звука.

– Случилось что-то серьезное? – послышался настороженный голос самого молодого правителя.

– Можно сказать и так, – произнесла Селестия.

– Я знала, что ты так просто не пригласишь попить чай, только для того, чтобы решить какую-то свою замысловатую проблему, – вздохнула розовая кобылка. – Что у тебя случилось?

– Около двух месяцев назад был разорван пространственно-временной континуум, – начала рассказывать принцесса, – и наш мир был некоторое время соединен с иным миром неким подобием коридора, через который сюда могли попасть инородные существа. Поисковые отряды никого не нашли, но мне необходимо проверить это лично. К тому же, я хочу проверить, не осталось ли каких остаточных колебаний материи, что могут повредить нашему миру.

Луна вскинула брови и непонимающе смотрела на сестру. Каденс вперила в Селестию не менее удивленный взгляд.

– Почему никто не был поставлен в известность о произошедшем? – с напором спросила розовая пони.

– Погоди…

– Если кто-то пробрался в наш мир, то они могут угрожать и Кристальной Империи! – взвизгнула правительница.

– Потому, я и собрала нас здесь, чтобы решить эту проблему раз и навсегда, – жестко произнесла Селестия и Каденс с непониманием посмотрела на нее.

– Тогда приступим, что мне делать? – решительно произнес третий аликорн.

– Подожди, не все так просто, – умерила пыль старшая кобылка. – Вначале тебе и Луне необходимо ознакомиться с очень древней магией.

– Древней? – насторожилась собеседница. – Насколько древней?

– Настолько, что о ней только ходят легенды, – спокойно ответила Селестия. – Ритуал слияния магий тебе о чем-нибудь говорит?

– Если мне не изменяет память, то чем-то подобным ранее пользовались единороги, которые правили Юникорнией до появления Дискорда, – сказала розовая кобылка.

– Да, – кивнул Верховный Правитель. – Теперь мы нуждаемся в этом ритуале как никогда прежде.

– Но для чего такие жертвы? – не поняла Каденс.

– Потому что подобная операция будет очень трудоемкой и хватит ли мощи только двух, не говоря уже об одном аликорне, – большой вопрос. К тому же, в целях безопасности не стоит тратить всю энергию. Если чужаки все же проникли в Эквестрию и выжили, то необходимо будет предпринимать срочные меры.

– Хорошо, я поняла, – недовольно отозвался потентат. – Но я все равно не считаю это такой уж хорошей идеей.

– Я тоже не считаю, но все равно необходимо это сделать, – ответила на выпад Селестия.

Рог старшей принцессы засветился, и перед его владелицей возникла книга с опаленными краями.

– Что с ней случилось?! – воскликнула Луна и уставилась на свою родственницу.

– Крэлкин пытался ее сжечь, – беспристрастным голосом ответила Селестия.

– Крэлкин?! – воскликнула Каденс.

– Почему-то я не особо удивлена, – сдавлено прокомментировала темная кобылка.

– Я не могу поверить, чтобы это был Крэлкин, – решительно заявила самая младшая пони.

– По этому вопросу обратись к Трикси, фокуснице, – сказала Селестия. – Она тебе расскажет, что к чему.

– Значит, этот жеребец не такой хороший, каким кажется на первый взгляд? – с изумлением сказала правительница Кристальной Империи. – Значит, нельзя подпускать его к Твайлайт.

– Боюсь, что ты опоздала, – молвил светлый аликорн. – Твайлайт уже привязалась к нему.

– Надеюсь, что он действительно питает теплые чувства к ней.

– Несомненно, – улыбнулся Верховный Правитель Эквестрии. – Итак, ознакомьтесь с инструкциями из книги и приступим.

– Все же я согласна с Каденс и не считаю, что это хорошая идея, – сказала в последний раз Луна, перетянула к себе книгу и подождала, пока подруга по несчастью подойдет к ней и будет готова читать. Рог Принцессы Ночи вспыхнул светом, и аликорны затихли. Несколько десятков минут прошло, прежде чем, Каденс обронила скупую фразу, выражающую внутренний протест и душевное беспокойство:

– Как этим раньше могли пользоваться?

– Я надеюсь, что вы ознакомились с основными принципами, – сказала Селестия, и две пони подняли на нее мутные взгляды.

– Я не согласна подвергать пони подобной опасности, – заявила розовая кобылка. – Если ничего не получится, то…

– Высвобожденная энергия разнесет все вокруг, – закончила Луна гробовым голосом. – Встреча с драконами покажется прогулкой в тихую ночь с особенным пони по сравнению с разрушительной мощью этой магии.

– Мы здесь не для того, чтобы разрабатывать оружие, – напомнила Селестия, – мы здесь для того, чтобы решить проблему пространственно-временного континуума. И если мы ее не решим, то последствия от неконтролируемого выброса магии покажутся пушистым кроликом.

– Значит, перед нами стоит угроза более масштабная, нежели уничтожение города? – задумчиво переспросила Каденс и вздохнула. – Если так, то необходимо провести ритуал подальше от населенных пунктов, чтобы в случае опасности не задело мирных жителей.

– Безусловно, – улыбнулся Верховный Правитель, радуясь, что ее подруга и глава соседней державы понимала ценность жизни. – И у меня есть специальное место для этого. Если вы готовы, то я перенесу нас туда.

– Я готова, – потухшим голосом ответила Принцесса Кристальной Империи.

– Давай быстрее, – едко отозвалась Луна.

Рог Селестии на мгновение вспыхнул, и три аликорна оказались среди руин. В полуразрушенных окнах чернел лес, над головой распростерлось звездное небо, ночное светило озаряло все вокруг мягким желтым светом, вдалеке крякали вороны, выли неизвестные звери, и неустанно дул пронизывающий ветер. Каденс поежилась, а темная кобылка, практически незаметная на мрачном фоне, осмотрелась вокруг и поменялась в мордочке. Нервно дернув хвостом, она решительно повернулась к сестре и увидела, как светлая пони магией расчищает большой старинный зал.

– Селестия, ты не могла найти место более удобное, нежели мой старинный замок? – послышался обиженный голос Луны.

– Это – самое подходящее, – заверила ее старшая принцесса. – Некогда это место было пристанищем зла и ненависти, теперь же оно послужит во благо Эквестрии.

– Пусть это все быстрее закончится, – попросила Каденс. – Мне тут не нравится.

– Все будет хорошо, – заверила Селестия, – здесь три аликорна, так что ничего случиться просто не может.

– Особенно, если учесть твой боевой опыт, – недовольно отозвалась младшая сестра и демонстративно отвернулась от старшего правителя.

– Еще раз прочитайте, что необходимо делать пони-передатчикам, – попросил светлый потентат. – Это будет очень важно.

– Мы все поняли, – отозвалась Луна, бросив фразу через плечо, – а теперь прекращай заниматься ерундой и давай приступим к делу. Мне неприятны воспоминания, которые нагоняют этот замок.

– Это был замок? – заинтересовано спросила Каденс, будто первый раз услышала об этом.

– Да, – ответила Селестия. – Замок Принцессы Луны.

– Посреди Вечносвободного леса?

– А что тут такого? – вспылил темный аликорн и глаза его вспыхнули недобрым огнем. – Это место было не таким зловещим, каким оно сейчас кажется.

– К этому месту боялись приближаться даже драконы, – напомнил Верховный Правитель.

– Ты считаешь, что это было плохо?! – вскрикнула сестра. – Вечносвободный лес был тогда более безопасным, чем сейчас!

– Однако тогда он нес в себе зло иного характера.

– Если ты не прекратишь, то я откажусь от проведения ритуала, – пригрозила Луна.

Селестия вздохнула, но ничего не ответила. «Иногда, сестричка, ты кажешься очень умной и ответственной, однако иногда ты ведешь себя как маленький капризный жеребенок. Возможно это все из-за недостатка внимания, но я ничего не могу поделать, мне необходимо править страной, как и тебе. Мы ответственны не только за жизни близких пони, но и за жизни тысячи тысяч жителей страны, которых мы можем даже не знать».

– Селестия, а ты уверена, что магия работает? – спросила с сомнением Каденс.

– Да, Твайлайт и Трикси использовали ее, чтобы создать разрыв материи, но у них ничего не получилось.

– А не разорвем ли мы сами пространство? – несмело осведомилась розовая кобылка.

– Нет, для этого необходимы обдуманные действия, простым выбросом энергии нельзя сделать ничего подобного.

Луна встала напротив сестры, и закрыла глаза, Каденс встала рядом с ней и повторила действия. Селестия последовала их примеру и сосредоточилась, пытаясь уловить невидимые потоки магии и, зацепив их, умножить, как это делала некогда Твайлайт. Она помнила то ощущение эйфории, когда она не один раз сливала магию с одним выдающимся единорогом, но это было настолько давно, что она даже не помнила его мордочку, лишь имя навеки отпечаталось в ее памяти. Тогда она была в роли и пони-приемника, и пони-передатчика, но спустя многие десятилетия не могла быть так уверена в своем мастерстве. Боясь, что навыки ее покинули, и она все забыла, кобылка надеялась на память и просила духов прошлого помочь ей.

Внезапно два мощных потока магии устремились к ней, и Селестия стала закручивать вокруг себя вихрь, вспоминая уроки Хилекса, как последнего пони, помнящего о подобной магии. «Если бы не ты, то мне бы никогда не справиться с подобной мощью. Однако я так и не поняла, почему именно вихревая модель так необходима для этого заклинания, ведь она расходует так много энергии впустую».

Внезапно поток усилился, и принцесса отступила на шаг под напором магии. Ее потянуло вниз огромное притяжение, и аликорн прогнулась, напрягая мышцы и пытаясь устоять на копытах. «Что они делают?! – подумал с ужасом старший потентат, предрекая беду у себя в мыслях. – Разве они не читали, что необходимо нормировать потоки? Если так пойдет дальше, то мне придется худо. Критически важно выровнять сейчас все аномальные выбросы магии, которые локально меняют физику мира, но как?»

Пытаясь закручивать вихрь из увеличивающегося потока энергии, Селестия пыталась выровнять его и ухватиться за магию, слиться с ней воедино и управлять накопленной мощью. Глубоко вздохнув и переведя дыхание, правитель сжала зубы и усилила свое воздействие на потоки энергии. «Только концентрация на магии, – повторяла она про себя, словно спасительное заклинание. – Только концентрация на магии».

Через несколько мгновений давление на спину уменьшилось, однако тут же почувствовала небывалую легкость, словно она могла, слегка подпрыгнув, устремиться к звездам, которые уже не один год манили ее. «Теперь хотя бы легче стоять, но мои мысли улетают далеко за пределы этого мира. Видимо, магия влияет не только на физику мира, но и на мой разум. Следует учесть это и не ослаблять концентрацию».

Вдруг аликорн ощутила знакомые чувства и ощутила энергию и ее движение. Былое мастерство вспомнилось очень быстро, и Селестия слилась с потоками, пропуская их через себя и чувствуя небывалую мощь, которой с легкостью могла управлять. Тут же ее разум обуяла жажда завладеть миром, которые испытывает пони при использовании подобной магии, и жажда большей мощи, но принцесса моментально подавила эти чувства и сразу принялась за дело.

«Вначале необходимо убедиться, что Крэлкин и Альтус действительно пришли одни», – подумала венценосная и моментально окинула новым взором всю Эквестрию, выискивая в ней чужаков. Крэлкина она нашла в Понивиле в библиотеке Твайлайт, однако Альтус ускользал от нее и прятался неведомо где. Решив, что она потратила достаточно времени, на осмотр одного клочка земли, пони бегло осмотрела всю планету, но ничего не обнаружила. Мир жил своей замысловатой жизнью.

«Хватит занимать поисками. Альтус уже практически слился с нашим миром, но Крэлкин еще четко выделяется на фоне тотальной Гармонии Эквестрии. Однако что-то поменялось в бывшем маге, но вот что? На размышление у меня будет достаточно времени, сейчас необходимо быстрее проверить еще две вещи: пространственные колебания и остаточные явления от перехода двух пришельцев».

Селестия потянула на себя магию из вихря и усилила свое зрение пегаса стократ, опустившись на нижние слои материи. Карта вселенной при таком ближайшем рассмотрении всегда ее поражала, хоть она лишь несколько раз за всю жизнь наблюдала ее, и каждый раз не могла налюбоваться на совершенство природы и ее законов. Но мир Гармонии вселенной, как заметила кобылка, не претерпел никаких изменений и ничем не отличался от прежнего: те же грандиозные законы мироздания, те же четкие связи, то же устройство. Никаких волнений или колебаний, выходящих за норму, не было. Чужаки, откуда бы они ни пришли, оставили пространство нетронутым.

Отодвинувшись на уровень вселенских масштабов, Селестия пыталась найти остаточный след от перехода пришельцев, однако и его не было. Как бы ни метался взгляд Принцессы Эквестрии, он не мог найти ничего подозрительного, никаких даже самых малейших сдвигов в полотне пространства, и это больше всего насторожило аликорна. «Или я опоздала, или никакого пространственного перехода никогда не существовало», – устало подумала она.

Вернув зрению норму, Селестия крикнула другим аликорнам, чтобы те остановились, и тут же почувствовала, как поток энергии прекратил поступать. Чтобы не задерживаться на постепенное рассеивание магии, Селестия преобразовала ее поток в заклинание, улучшающее почву. Вихрь вокруг развеялся, и венценосная особа открыла глаза. Перед ней сидели две запыхавшиеся пони и с надеждой смотрели на старшего аликорна.

– Все в порядке, никаких нарушений пространства и чужаков нет, – возвестила Селестия.

– Я надеюсь, – сказала Луна, отдуваясь, – что все так и останется.

IV

Крэлкин проснулся, как только поезд затормозил, и вагоны слегка тряхнуло. Он лежал, наслаждаясь беззаботностью, пока кто-то бережно не коснулся его плеча. Нехотя, он открыл глаза и прищурился от яркого солнца. Он осмотрелся, широко зевнул, и увидел перед собой улыбающуюся Твайлайт, которая что-то ему сказала, однако жеребец ничего не понял и лениво мотнул головой, пытаясь вытряхнуть из нее остатки сна.

– Просыпайся, приехали уже, – смеясь, сказала пони.

Крэлкин посмотрел на жизнерадостную кобылку непонимающим взглядом и, вздохнув, сполз на пол. На ватных ногах он проследовал за единорожкой и остановился на перроне, вывалившись на холодный воздух. Поезд в пять вагонов, два из которых были пассажирскими, набитый стражей Ее Высочества не давал жеребцу покоя. Как только он вошел в специально отведенный для него и ученицы Селестии вагон, он пытался понять, что же такого ценного пони могут везти через Понивиль. «Даже у расы разумных лошадей распространены грузовые железнодорожные перевозки? Или же мне не повезло попасть на подобный раритет?»

– Скоро будем дома, – весело сказала фиолетовая единорожка.

– С чего это ты такая радостная? – с подозрением осведомился чужак, смотря, как поезд едва слышно стал скользить по полотну, скрепя замерзшими рессорами.

– Я уверена, что наш план удастся, – молвила кобылка.

– Мне бы твоя уверенность, – мрачно отозвался Крэлкин и поплелся к большому дереву, служащему храмом знания в небольшом городе.

– Что не так сегодня? День замечательный, у нас есть большой шанс оставить тебя в Понивиле… Так что случилось?

– Есть шанс оставить меня в Понивиле? – недовольно фыркнул жеребец. – Этого шанса не было с самого начала, не говоря уже о чем-то еще.

– Но план…

– Иллюзия, не более того! – резко оборвал белый пони собеседницу. – План должен быть и все тут. По-другому уже нельзя.

– Почему ты заладил, что по-другому уже нельзя? – возмутилась библиотекарша. – Разве на это необходимо настраиваться, когда хочешь победить?

– Твайлайт, – сказал Крэлкин, и горькая улыбка тронула его уста. – Ты еще такая маленькая, такая невинная в своем стремлении улучшить окружающий мир и друзей в нем, что порой делаешь фатальные ошибки. Умей проигрывать. Пожалуй, это умение одно из тех основополагающих, которые должны прививаться со школьной скамьи.

– Я не хочу проигрывать, – заявила ученица Селестии. – Только не сейчас, не сегодня и не завтра, не в этой схватке.

– Схватка даже не началась, а ты уже не хочешь проигрывать. Ты же видишь истинную силу противника, так почему…

– Когда я победила Трикси…

– Да все равно, что было с Трикси или кем-то еще! – возмутился жеребец и некоторые проходящие пони оглянулись на парочку. – Это в прошлом, да и противники совершенно разные. Не такая Селестия, что будет глотать прямые атаки и кривиться, но разрешать нападать. Нет, она руководит целой страной, самолично уничтожала врагов Эквестрии, которые стояли наравне с ней. Необходимо что-то настолько мощное, что могло бы пошатнуть ее фундаментальные истины и выбить из колеи сами принципы, на которых зиждется свободолюбивый монарх. Что-то сравнимое по мощи с Элементами Гармонии.

– “Элементами Гармонии”? – недоуменно спросила единорожка.

– Да, – криво усмехнулся земной пони, – именно, а что если создать Элементы Дисгармонии?

– Крэлкин?!

Пони затормозила, резко развернулась и вперила испуганные глаза в жеребца, который остановился сразу же за ней.

– Что, Твайлайт? – недоуменно произнес чужак. – Если хочешь победить столь сильного мага, как аликорн, то тебе просто жизненно необходимы такие грязные приемы, как противоположные Элементы. Но не беспокойся. Будь на самом деле подобные Элементы возможны, они были бы давно уже созданы. Вся проблема в том, что не найдется ни одного злого пони, готового пожертвовать своей жизнью ради власти хаоса на земле. Они алчные, и первое, что будут хранить как зеница око – это жизнь. Кому интересно изменять то, что тебя не кусает и тем более, отдавать жизнь ради идеи.

– Я не совсем понимаю, – в замешательстве сказала кобылка, не зная, сердиться на собеседника или нет.

– Все, что тебе нужно понять, – заявил Крэлкин, – Элементы Дисгармонии не могут быть созданы и точка. Шанс есть, но очень и очень маленький. Полагаться на подобную вероятность я не намерен. К тому же существует ряд определенных нюансов, при которых активация самой сути противоположных Элементов затрудняется или вообще становится невозможной.

– И что это значит? – недоуменно спросила единорожка.

– Селестию нам не победить, – заключил земной пони.

– Ее не нужно побеждать, ее нужно убедить, что ты не опасен для нашего мира, – пояснила Твайлайт.

– А вот это уже огромный вопрос… – вздохнул жеребец и опустил взгляд.

Путь до библиотеки чужак провел в глубокой задумчивости, прокручивая в голове всю свою жизнь. Он хотел понять, прожил он ее достойно или влачил никчемное существование в череде бессвязных событий. Он себя спрашивал, что значит жить, но каждый раз, как этот вопрос всплывал в его подсознании, бывший маг не знал, как на него ответить. Хоть он и понимал, что ответ плавал где-то на поверхности, но он никак не мог отыскать его, наблюдая за стремительными течениями и подводными камнями.

– Твайлайт! – раздался радостный голос дракончика, и фиолетовый помощник обнял библиотекаршу. – Я по тебе скучал.

– Я тоже по тебе соскучилась, – улыбнулась пони, отстранилась от Спайка и потрепала его по голове, проходя внутрь своего дома.

– Как ты? Как Кэнтерлот? Еще не разрушила каким-то мощным заклинанием?

Искренние улыбки, которые увидел жеребец на мордочках двух существ, выбили его из колеи. Он не хотел вмешиваться в их маленький мир идиллии, не хотел рушить грандиозную систему дружбы, не хотел рушить внутреннюю гармонию, и теперь был полностью уверен, что Твайлайт не должна и не может участвовать в его задумке. Она обязана остаться в Понивиле, в безопасном месте и быть там до тех пор, пока Крэлкина не отправят к праотцам.

Вздохнув, чужак мялся на пороге и не решался зайти, хоть дверь была гостеприимно распахнута, но и уйти ему было трудно. Ему становилось тошно от осознания, что его нигде никто не ждет, как Спайк ждал Твайлайт, что никто не выкрикнет его имя после долгой разлуки и не побеспокоиться о том, что с ним случилось, и как он провел время. Слушая полушутливый разговор пони и дракона, жеребец все больше понимал, что должен уйти, покинуть мир и отправиться туда, где должен был оказаться с самого начала: в Великом Ничто. Надежда на обустройство в новом мире умирала в нем с каждым словом, сказанным друзьями детства.

«Селестия права, я не могу оставаться здесь. Я все испорчу, как я порчу все, к чему прикасаюсь. И чем большая власть у меня в руках, тем больше я теряю контроль над собой. Магия окончательно подкосила все постулаты, в которые я верил ребенком, и разрушила жизнь простого человека еще в моем мире, сейчас она добивает меня в новом, только уже не моими стараниями. Что тогда мне делать, как быть, куда податься, чтобы спокойно и быстро умереть? Может, обратиться к зельевару и попросить его сварить какой-нибудь яд, который бы я выпил и заснул… и не проснулся.

Но почему мне становится так мерзко от каждого слова, что доносятся от столь разных существ? Почему раньше подобные разговоры вызывали только приступ тошноты, а сейчас затрагивают что-то глубинное? Даже непонятно, что это: жалость, зависть, радость… Как назвать эти все чувства, к которым я не могу и не должен проникаться, но я их ощущаю? И если бы раньше я сказал, что осязать подобное непростительно, то теперь понимаю, что значит чувствовать…

Так вот, что изменилось во мне с утра? Вот что меня беспокоило все это время? Я начал понимать чувства, слился с эмоциями и теперь назад дороги нет, и не будет. А если и будет, то не для меня. Скоро за мной придут мои замечательные черти и утащат в свой темный омут, на глубину, которая дает истинное прозрение, но из которой никогда никто не сможет выплыть. И как бы я не хотел подобного исхода моей жизни, ничего не изменить. Все должно пройти по накатанной дорожке, и я обязан принять смерть».

Жеребец сделал шаг назад и уставился на деревянное крыльцо перед дверью. «Я должен уйти, я должен уйти, – твердил он про себя, но ноги его не слушались. В глубине души он не желал сделать хотя бы шаг от того, чем начал дорожить, однако понимал, что мир пони должен жить без него. – Просто необходимо сделать первый шаг… он самый трудный, но его необходимо сделать… как бы больно мне не было».

– Крэлкин, а ты почему в дверях стоишь? – послышался голос Твайлайт.

– Я должен уйти, – чуть слышно сказал жеребец.

– Что он сказал? – недоуменно спросил дракончик.

– Кажется, Крэлкин хочет уйти, – робко произнесла единорожка, будто боясь сделать неверное предположение.

– А зачем ему уходить? – вновь спросил Спайк.

«Зачем мне уходить? Чтобы ничего не сломать вокруг себя. Этот мир замечательно живет и без меня, ему не нужны боль и страдания чужака, не нужны кровавые расправы, к которым привык пришелец. Я не смогу измениться, поэтому должен покориться своей судьбе и тому, кто ответственен за нее: Селестии. Стало слишком сложно, чтобы оставить все как есть, необходимо предпринимать меры, и чем быстрее, тем лучше».

– Твайлайт, слушай меня внимательно, это очень важно, – сказал Крэлкин и решительно посмотрел на пони. – Как только я уйду, ты должна отправить письмо Селестии, чтобы она активировала свою магию. Не спрашивай, что это за заклинание, я сам не знаю, просто напиши это ей, она поймет, не глупая. Я пойду в Вечносвободный лес, только не вздумай идти за мной…

– Крэлкин, остановись, – улыбнулась Твайлайт и подошла к жеребцу. – Зачем тебе куда-то уходить?

– Потому что это правильно.

– А если ты ошибаешься? – спросила единорожка. – Почему ты должен быть всегда прав? Почему ты считаешь, что обязан нести бремя ответственности за твое появление здесь в одиночку? Позволь мне помочь тебе, не отворачивайся от помощи и друзей. В Понивиле, в моей библиотеке ты желанный гость, как и в любом доме у любого пони в любой части Эквестрии. Доверься этому миру, как я доверилась тебе. Ты хороший и добрый пони, просто сбился с пути и не можешь найти себя в этом мире. Я буду твоей путеводной звездой, что скажешь?

Смотря на улыбающуюся кобылку, Крэлкин не мог поверить, что она сейчас поддерживает его и хочет помочь, ведь помнил, что лишь враги предлагали свою безвозмездную поддержку. Не мог поверить, что он опять поменяет свои планы, смотря в такие родные лиловые глаза. Не мог поверить, что именно она может ждать его, когда он будет возвращаться из длительных поездок, если таковые вообще будут.

– Я не могу ошибаться, – сказал жеребец, опустив взор вниз. – Я не хочу быть обузой, не хочу нарушать идиллию, которую построила ты и тем более Селестия. Я просто не имею права.

– И что ты хочешь делать? – осведомилась библиотекарша.

– Я хочу лишь умереть, – едва слышно проговорил чужак. – Это лучшее, что я могу сделать.

– Лучшее, что ты можешь сделать – это остаться. Я, конечно, могу тебя задержать силой, если понадобиться, но полагаю, что это будет только во вред. Но… я буду очень сильно скучать, если ты исчезнешь, – сказала Твайлайт и обняла жеребца, однако он тут же отстранился и отвел взгляд.

– Я уже просто не знаю, что мне делать, – бросил земной пони страдальческим голосом. – Я не хочу вредить ни тебе, ни Селестии, ни миру, но игру уже не остановить. Все должно крутиться… крайне необходимо довести все до логического завершения.

– Почему для тебя это так важно?

– Потому что так правильно. И даже не спрашивай почему, все равно не поймешь. Но я могу изменить будущее.

– Как? – дрожащим голосом спросила единорожка.

– Я убью себя сам, когда…

– Не продолжай, – жалобно попросила Твайлайт. – Я боюсь тебя потерять.

– Не стоило ко мне привязываться, я тебя предупреждал, – грубо бросил жеребец.

– Но ведь и ты привязался ко мне.

– Это связь иного рода, – парировал пони. – Мне не составит труда разорвать ее, но не тебе.

«Кого я обманываю? – подумал Крэлкин, и у него на глазах блеснули слезы. – Мне будет очень трудно проститься с тобой, Твайлайт Спаркл. Если бы я смог так просто уйти из твоей жизни, то не задержался на пороге, я бы испарился, подобно весеннему утреннему туману. Все же, меня поймали на крючок чувств и дружбы и теперь держат крепкой цепью, но я должен ее разорвать».

– Зачем тебе делать столь ужасные вещи? – спросила кобылка, впившись осуждающим взглядом в жеребца.

– Что ты сейчас от меня хочешь? – устало спросил тот.

– Я хочу, чтобы ты продолжил жить и бороться за жизнь, – решительно сказала единорожка. – Я хочу, чтобы мы сохранили нашу дружбу.

– Бороться за жизнь, говоришь? – осведомился Крэлкин и вытер навернувшиеся слезы. – А что стоит мое никчемное существование?

– Давай поговорим об этом в доме, – улыбнулась ученица Селестии, и лик Принцессы оскалился хищником через улыбку своей подопечной. Чужак заметил это, однако не придал значения и списал на свои внутренние страхи, хотя цепкие зубы светлого аликорна оставили еще один след на его сердце.

Спайк приготовил торт к приезду библиотекарши, и не был против разделить трапезу с новым обитателем их жилища. Жеребец скрасил времяпровождение дракончика в отсутствие Твайлайт, за что тот поблагодарил его и рассказал единорожке, что Крэлкин достаточно хорошо себя вел, хотя и учинил беспорядок, какой частенько устраивала сама хозяйка дома. Земной пони насторожился, когда чешуйчатый начал свое повествование на счет беспорядка, ожидая, когда же он упомянет про кучу порванной бумаги и изъятое письмо, однако помощнику Твайлайт эта информация показалась недостойна героического рассказа о том, как он разбирал и сортировал книги по авторам, названиям и тематикам.

Сделав последний глоток чая, чужак поставил на стол деревянную кружку и скучающим взглядом осмотрел редкие чаинки, которые попали через носик заварника. Единорожка закончила с тортом немногим раньше и помогала Спайку с посудой. Вздохнув, жеребец откинулся на спинку стула и стал изучать потолок. После сладостей и разговора с друзьями он немного приободрился и впереди увидел слабый свет счастливой жизни, от которого, впрочем, моментально отвернулся и посмотрел назад, концентрируя внимание на новой мрачной фигуре, появившейся не так давно на поле боя. Майт смотрел на его сотнями глаз, пристально вглядывался и ожидал, что же сделает чужак. Внезапно Крэлкин захотел показать Великосиятельной Принцессе, какие силы есть в Эквестрии, помимо нее, и какую опасность несут в себе. Все же он был благодарен за дружбу с лиловой библиотекаршей и хотел как-то отблагодарить новый мир.

– Знаешь, Твайлайт, может, еще не все так плохо? – задал он риторический вопрос. – Может быть ты и права, что стоит дать отпор Селестии.

«А заодно я покажу, какие силы могут против нее выступать, и открою слабые стороны ее стражи. Хотя бы ценой своей жизни, я укажу принцессе на ошибки ее системы охраны и спасу монарха от возможного будущего свержения. Послужу Эквестрии… единственная страна, которой я, возможно, помогу сохранить целостность. Но как же сейчас глупо смотрятся мои колебания из стороны в сторону, будто маятник… Туда-сюда. Как будто у меня нет опоры под ногами, а сверху руководят искусные движения кукловода».

– Именно с таким подходом и нужно готовиться к состязаниям, – подбодрила его кобылка.

– А у тебя нет в библиотеке зебриканского словаря?

Твайлайт замерла и задумалась, подняв глаза вверх и едва шевеля губами, перебирая книгу за книгой. Крэлкин ждал и не торопил пони, вспоминая, как сам мог подолгу перебирать в голове учебные пособия, фолианты и альманахи, которые читал и которые хотел прочесть.

– Наверное, нет, – нерешительно сказала она.

– Спайк, а ты не мог бы посмотреть? – попросил чужак.

– Да, я сейчас, – улыбнулся дракончик и выскочил из кухни, оставив пони наедине.

– А зачем тебе такой словарь? – недоверчиво поинтересовалась кобылка.

– Твайлайт, сегодня я получу книгу с боевыми зельями Зебриании и буду готов выступить против стражи Кэнтерлота.

– Но…

– От тебя мне понадобиться только две вещи, иначе я не возьму тебя с собой, – строго сказал чужак.

Ученица Селестии с шумом сглотнула и кивнула.

– Мне необходимо, чтобы ты не лезла никуда без моего разрешения и не мешала моим планам, а также выполняла все в точности, что я скажу. Если я скажу тебе, что необходимо стоять здесь, то ты должна будешь стоять здесь. Если скажу, что необходимо ударить заклинанием в стражника, то ты должна ударить. Если я скажу прыгать в огонь, то ты прыгнешь. И если будет хоть какое-то несоблюдение моего плана, то все покатиться под откос.

– Что ты задумал? – несмело спросила единорожка.

– В этой операции мне необходима твердая опора, – жестко сказал Крэлкин.

– Ты хочешь, чтобы ей стала я?

– Я не знаю другого достаточно сильного единорога для этой цели, кроме тебя. Без твоей помощи весь мой план изначально будет проигрышным, и я не смогу ничего сделать. Даже пытаться не буду.

– Если я соглашусь на твои условия, я точно тебе смогу помогать? – с подозрением спросила Твайлайт.

– Только если захочешь. Я не буду принуждать тебя делать то, что ты не хочешь, однако ты будешь единственной ключевой фигурой в моей шахматной партии.

Ученица Селестии вновь задумалась. «Не слишком ли я на нее надавил? Возможно, но мне необходимо полный контроль над ситуацией. Если его не будет, то весь план провалится с треском, и на моей жизни и задумках можно будет ставить крест. А что, если я действительно смогу уничтожить книгу? Что тогда? Сможет ли Селестия проглотить колючий ком в моем лице, который встанет поперек ее горла? И что, если я действительно смогу переиграть великого потентата, который руководил армиями?»

– Хорошо, – сказала Твайлайт серьезным голосом. – Но у меня есть тоже условие.

– Какое? – с опаской спросил Крэлкин.

– Никто не должен пострадать, – решительно заявила кобылка, и земной пони улыбнулся.

– Тогда мне необходимо, чтобы ты наложила на меня руну, которая притягивает к заклинателю, и руну, которая позволит читать книги, не открывая их. И желательно это сделать сейчас.

– Не читать, а видеть суть, – поправила его единорожка. – Это разные вещи.

– Ладно, как скажешь – недовольно отозвался пони.

Из зала послышался грохот и протяжный стон Спайка. Крэлкин напряженно посмотрел на Твайлайт, но та ничего не ответила и направилась к источнику шума.

– Я в порядке, – донеслось от дракончика, как только пара зашла в зал.

Помощник библиотекарши лежал под небольшой деревянной лестницей, поверх которой лежал желтый сверток, по форме напоминающий книгу. Лестницу окутало облачко фиолетовой магии, и она отлетела в сторону. Спайк встал и, потерев голову, недоуменно обернулся.

– Внезапно мой живот скрутило, и появилось это, – пожаловался он. – Не похоже на Принцессу Селестию.

– Что в свертке? – поинтересовалась единорожка.

Дракончик схватил посылку и рассмотрел ее.

– Похоже на книгу, – оповестил он. – Адресовано Крэлкину.

– Мне? – напряженно переспросил жеребец.

«Неужели это послание от Майта? Но как же глупо они устроили, хотя… Если подумать, то все выглядит так, будто книга пришла от Принцессы Селестии, и ни у кого не возникнет никаких подозрений о появлении источника знаний. Насколько же хорошо они знают все уловки правителя, что смогли даже использовать тот же канал связи с Твайлайт, что и он? И зачем им тогда я? За несколько лет они разобрались во внутренней пересылке между двумя сильными магами и сами использовали их же канал».

– Я прочту письмо, – сказал Спайк и прочистил горло. Крэлкин мотнул головой и увидел коричневую книгу с матовой обложкой, на которой ничего не было изображено, лишь непонятный текст. – Дорогой Крэлкин. Я направляю тебе книгу по зебриканским зельям, как ты и просил для более тщательного изучения природы магии. Надеюсь, что мы скоро встретимся, и ты поведаешь мне все, что узнал и мысли по этому поводу. С уважением, Принцесса Селестия.

«Идиоты! Селестия никогда не пишет таких скомканных писем! Хорошо, что я успел переговорить с Твайлайт, и даже если она сейчас станет задать разные вопросы, то я смогу ответить, как есть. Надеюсь, что Спайк ничего не заподозрит».

– Ого, теперь я понимаю, зачем тебе зебриканский словарь, – послышалось от дракончика.

– Я заберу ее, – сказал Крэлкин, и помощник единорожки недоуменно посмотрел на него.

– Ах, да, конечно, – улыбнулся он и протянул посылку.

Жеребец забрал книгу и с подозрением посмотрел на разорванную упаковку. «Они не прислали мне план дворца Селестии? Черт, нельзя было им полностью доверять, но уж лучше синица в руке… или копыте… впрочем, неважно. У меня есть хоть что-то, потом можно будет развернуть войну и с Майтом, если я вдруг выживу, и мне благосклонно позволят остаться».

Затравленно оглянувшись, Крэлкин засеменил по лестнице наверх под удивленными взглядами обитателей библиотеки. «Необходимо уяснить, что я могу понять без словаря, и насколько он мне необходим. Возможно, вся эта книга ничего не стоит, а я лишь теряю время… Поможет ли мне Зекора? Сомневаюсь, но попробовать стоит, однако к ней я отправлюсь завтра с утра или хотя бы позже, к вечеру, сегодня же крайне необходимо, чтобы ученица Селестия начертила на мне руны».

– Твайлайт, – позвал единорожку Крэлкин, – можно мы с тобой завершим то, что начали?

– Да, конечно, – послышался голос кобылки и перестук копыт о деревянную лестницу.

Как только пони поднялась наверх, жеребец тут же посмотрел в зал и увидел закрывающую дверь на кухню. «Спайк нам не помешает, – подумал он. – Это хорошо. Только бы он не вернулся в разгар ритуалов. Интересно, а увижу ли я суть зебриканской книги? И что же интересно там можно будет рассмотреть?»

– Пора готовиться к нападению, – вздохнул он.

– Руны? – уточнила кобылка.

– Они, – кивнул чужак и добавил: – Кровь.

– Кровь? – поморщилась ученица Селестия.

– Руны крови, – уточнил жеребец. – В чем их отличие от обычных?

– Откуда ты вообще о них узнал? – с ужасом спросила единорожка.

– Есть свои источники информирования, – недовольно сказал Крэлкин. – Так в чем отличие?

Рог пони засветился, и из зала вспорхнула белая книга со схематическим изображением руны на обложке. Раскрыв ее перед собой, фиолетовая кобылка зачитала вслух выдержку из вступления:

– “Руны, основанные на магии крови, отличаются от обычных рун не только расстоянием их действия, что тоже в себе несет несказанное преимущество перед обычными, но и расходуют энергию на поддержание и использование не единорога, а пони, кровь которого была использована в ритуале, так называемого пони-источника. С таким подходом любой пони, будь он пегас или земной пони, могут теоретически бесконечно долго поддерживать руну в активном состоянии, но тренировки и физическая работа будут выматывать быстрее. Это необходимо учитывать при работе с подобной магией. Как и обычные руны, руны, использующие кровь, могут активизировать только направленный на нее поток энергии. Они не требуют накопления энергии в себе, в чем заключается одно из основных отличий от обычной магии рун, что достигается благодаря не только измененной основе рисунка, но и механизмом связи руны с пони-источником и мгновенной передачи энергии между ними. Однако самым важным и ключевым отличием является то, что один рисунок магии крови можно использовать бесконечное количество раз, тогда как обычные руны после первого раза исчезают”.

– Значит, вот какие нюансы у этой магии? – спросил жеребец, ни к кому не обращаясь. – Как же работает руна пространственного перехода этой рунной магии?

Страницы книги начали переворачиваться по велению единорожки, и глаза Твайлайт просматривали витиеватые формулы, рисунки и описания. Остановившись на искомом материале, она впилась в текст глазами, а Крэлкин тем временем занялся просмотром книги с зебриканскими зельями.

– Эта руна питается от пони, чью кровь использовали, и просто поддерживает связь с заклинателем, который ее накладывал, – прокомментировала кобылка спустя несколько минут чтения.

– А там про недостатки этой руны написано? – осведомился бывший маг.

– Тут написано, что это связь только между двумя пони, хотя не исключается наличие и третьего участвующего в ритуале и, соответственно, могущего притягивать к себе объект заклинания.

– То есть, один пони может притягивать к себе бесконечное количество пони, а вот для того, чтобы несколько пони могли притягивать одного и того же пони необходимо делать несколько ритуалов разными заклинателями? – уточнил чужак.

– Да, – неуверенно потянула библиотекарша, – один единорог теоретически может притягивать к себе неограниченное количество пони, но для того, чтобы несколько субъектов могли притягивать один объект заклинания необходимо либо несколько раз рисовать руну, либо присутствовать при ритуале и участвовать в нем, либо самому присоединиться к уже начертанной руне.

Твайлайт озадачено посмотрела на земного пони.

– Как ее можно деактивировать? – бросил жеребец и выудил из книги по зебриканской литературе сложенный в несколько раз лист грубой бумаги.

«Неужели это план дворца Селестии? Значит, Майт меня не обманул и сдержал слово. Похвально, хоть и глупо».

– Деактивировать ее можно так же, как и любую другую руну крови. – Вновь послышался шелест бумаги, и спустя несколько секунд Твайлайт зачитала: – “Руну крови может снять сам единорог, тем самым отменяя ее действие, в иных случаях руна будет постоянно активна и субъект магии может использовать заклинание в любое время. Есть еще один способ деактивации руны крови, если пони, на магии которого поддерживается руна, опустошит все запасы энергии. В этом случае, организм отторгнет руну, и заклинание нельзя будет повторить вновь”.

«Понятно, необходимо будет только использовать весь запас в кумулятивных клетках, и я избавлюсь от слежки и ненужного эффекта чар. Знает ли Майт, что у этого заклинания есть такие недостатки?»

– “Только опустошить все запасы энергии в корне невозможно”, – продолжала читать единорожка. – “Живой организм всегда имеет минимальный запас энергии и лишь после смерти руна будет деактивирована”.

«Значит, обмануть мне их не удастся? По крайней мере, я смогу ответить пони тем же».

– Крэлкин, я не хочу использовать эту магию, она мне не нравится, – заявила Твайлайт.

– Ты боишься крови? – изумился жеребец.

– Дело не в этом. – Кобылка помолчала немного, собираясь с мыслями. – Она аморальна.

– Разве сейчас это важно? – возмутился Крэлкин.

– Важно! – прикрикнула библиотекарша. – Эта магия выходит за рамки Гармонии, которую завещал нам Старсвирл Бородатый.

«Понятно, значит, Майт находится как бы вне законов, вне системы, вне общества. Селестия не погладит его по гриве, узнай, что на самом деле лежит у этого пони на уме и сердце. Это хороший рычаг, чтобы надавить на него и его организацию, но это оружие будущего, не сегодняшнего дня. И проблема остается открытой: мне необходимо, чтобы Твайлайт могла меня притянуть… должен быть обходной путь… И ведь он есть, но влечет за собой неоднозначные последствия».

– Твайлайт, ты можешь подсоединиться к руне, которая уже наложена на меня?

– Что?! – вновь воскликнула пони. – Ты позволил кому-то поставить на себя эту страшную магию?

– Иначе я бы не получил книгу по зельям, – заметил жеребец. – Все в мире имеет свою цену, а за ценные предметы необходимо многое отдавать.

– Чья кровь была использована?

– Моя, – беспристрастно ответил Крэлкин.

– Когда? – со страхом осведомилась кобылка.

– Это не имеет значения. Тебе необходимо только уметь притягивать меня к себе.

Библиотекарша опустила взгляд в пол и внезапно стукнула копытом по доскам.

– Как можно быть таким глупым?! – негодовала пони. – Ты хоть представляешь?..

– Достаточно, – перебил ее чужак спокойным голосом, – я не собираюсь перед тобой оправдываться. Мне жить всего неделю, так что я могу делать все, что мне заблагорассудиться.

– Нельзя быть таким глупым, – настойчиво прошептала единорожка. – Эта магия ужасна, нельзя так просто подставлять свое тело для подобных заклинаний. И чего ты заладил, что ты умрешь? Ты не…

– Пустая болтовня, – жестко прервал Крэлкин, и собеседница с неподдельным страхом посмотрела на него. – Руна нарисована на месте кьютимарки. Я тебя попрошу сделать все побыстрее.

Ученица Селестии выпрямилась и подошла к крупу жеребца, который устремил взгляд вперед. Он ждал, что сейчас последует вспышка, дикая боль, встреча с верховным аликорном или на худой конец с Майтом, но услышал только тяжелый вздох. Посмотрев назад, он увидел отвернувшуюся кобылку.

– Я не могу это сделать, – сказала она. – Просто не могу.

«Черт, мораль здесь поставлена на высоком уровне. В своем мире я бы мог любого человека заставить сделать подобную операцию, и мне бы еще в ножки кланялись, что я позволил такое сотворить. Как же мне быть? Никогда не попадал в подобные ситуации, когда так сильно меня подводили лишь из-за каких-то своих предрассудков. Ладно, есть и другой выход».

– Можешь нарисовать на мне несколько простых рун, просто чтобы ты могла меня притягивать? – спросил с напором жеребец. – Это критически важно.

– Зачем? – возмутилась пони. – Тебе уже кто-то поставил подобные руны.

– Я им не доверяю, – признался Крэлкин, – но у меня не так много союзников, как хотелось бы, а самому мне с Селестией не справиться.

Твайлайт опять тяжело вздохнула.

– Ладно, простую рунную магию я использую, – сдалась она.

– И не забудь про заклинание, которое дает понимание сути книг, – напомнил чужак, и единорожка вздрогнула.

Она сдержанно улыбнулась и тут же к ней подлетели чернила и перо. Несколько минут жеребец ждал, пока на спину лягут три руны, четвертая и последняя легла на лоб, чтобы заклинание было ближе к зрительным мозговым центрам, как пояснила Твайлайт. Рог сверкнул, выполняя свою незамысловатую функцию, и рисунки впитались в тело. Крэлкин попросил активировать руну, нарисованную у глаз. Ему уже не терпелось проверить книгу, которую ему прислал Майт.

– Зачем так скоро? – непонимающе вопросила кобылка.

– Я привык проверять магию, прежде чем доверить ей жизнь, – объяснил земной пони.

– Хорошо, – вздохнула Твайлайт, и чужак почувствовал, как все вокруг пропиталось информацией.

«Главное, просмотреть книгу по зельям, – подумал он и тут же бросил жадный взгляд на кровать и впился в коричневую обложку. – Кровь, уничтожение, использование зелий для смертельных поединков, сражения алхимиков… Странные чувства, но понятно, что страницы содержат способы умерщвления и пыток. Майт в точности выполнил то, что от него требовалось».

– Можешь рассеять это заклинание? – спросил жеребец.

– Да, конечно, – ответила кобылка, и тут же нормальное мировосприятие вернулось к Крэлкину.

– Очень хорошая магия, – прокомментировал чужак и улыбнулся. – Спасибо большое, Твайлайт, я тебе многим обязан.

– Ты так сильно настроился на победу, но…

– Что-то не так?

– Нет, ничего, не обращай внимания, – улыбнулась единорожка.

«Она не верит мне. Все-таки, она чувствует, что я задумал что-то другое, но уже не решается возражать. Ты должна смириться и принять мою смерть, как факт. Скоро все закончится, и прошедшие события будут вызывать лишь улыбку на устах и хорошие воспоминания, не больше, но и не меньше. Ты будешь рассказывать своим детям о глупом пони, который шел вперед, даже зная, что впереди ничего нет… Я бы хотел с тобой остаться здесь, но уже поздно что-либо делать. Поздно стало с того момента, как я с Альтусом не ушел с фермы “Сладкое яблоко”».

– Начерти мне руну еще раз, и я пойду к Зекоре, – попросил земной пони.

Перо несмело взмыло в воздух и вывело несколько кривых на лбу Крэлкина. Чужак ждал и проникновенно смотрел на единорожку, но та избегала его прямого взгляда, и, как только закончила с руной и активировала ее, пошла вниз под предлогом поставить книгу по рунной магии на место. Жеребец тяжело вздохнул, видя, как грузно ступает кобылка и насколько скованы ее движения. «Это скоро пройдет, Твайлайт. Потерпи еще немного», – подумал он и направился к выходу.

На улице было тихо, словно город вымер, и дул ледяной, пронизывающий ветер. Редкие пони, что встречались ему на пути, неспешно шествовали по своим делам, перекидываясь малозначащими фразами. Голос прохожих отдавал эхом в голове чужака и затихал где-то в глубинах подсознания. Крэлкин шел, неспешно перебирая ногами и углубившись в себя. Он думал о Твайлайт, о ее судьбе, о том, что связывает их, и приходил к очень печальным для себя выводам: они подружились.

Внезапно перед жеребцом возник Вечносвободный лес, и земной пони мотнул головой, выбрасывая всякий сор из головы и концентрируясь на цели. Посмотрев на солнце, он увидел, как светило устало клонилось за лес и готовилось передать бразды правления в космическом королевстве своей сестре, луне.

– Скоро закат, – сказал Крэлкин и перевел глаза в гущу деревьев. – Безопасно ли туда соваться в такое время? Альтус встретил хищника и проиграл ему, а что же мне предстоит перенести? А какая уже к черту разница?

Чужак зашел под сень голых деревьев и устремился вперед, поскрипывая слежавшимся снегом. В лесу было еще холоднее, и незамысловатый путник трясся всем телом, но возвращаться не намеревался, лишь поправил накидку, которая сохраняла немного тепла на крупе, и шел, петляя меж крючковатых исполинов. «А ведь я даже не знаю, где живет Зекора, – недовольно подумал бывший человек. – Я с ней только по лесу гулял, да наблюдал, как она травки собирает, после чего отвела к выходу и попрощалась. Необходимо было найти, где она живет, но тогда такой острой необходимости в ее услугах не было».

Внезапно над путником быстро пролетел пегас красного цвета и приземлился где-то поодаль. Любопытство взяло верх над осторожностью, и копыта понесли белого жеребца к незнакомцу. Привычные ругательства, которые были свойственны миру людей, донеслись до ушей Крэлкина задолго до того, как он подошел к крылатому пони. Проклятья разрезали воздух и манили хищников к своей добыче.

– Альтус! – крикнул бывший маг. – Мне надо с тобой поговорить!

Внезапно голос затих, был слышен лишь перестук сухих веток да завывание ветра. «Неужели я ошибся? – думал Крэлкин, подходя к цели. – Нет, не мог я ошибиться. Необходимо поговорить с ним. Сейчас как никогда я нуждаюсь в союзниках и стоит брать в расчет даже старых друзей, особенно учитывая, что они лучше других поймут, что я от них буду требовать».

– Я не хочу с тобой говорить, – послышался ответ.

Земной пони застыл на месте, не ожидая так скоро получить отказ. «Если я его сейчас спугну, он улетит, и буду его искать неизвестно где. Необходимо надавить на его слабости, приобретенные в этом мире».

– Знаю я, что не хочешь, я сам не хочу, – признался тот. – Но если ты уверен, что Селестия не прогонит тебя из этого мира, улетай.

Чужак осмотрелся, наметил маршрут, по которому шел и последовал вперед, однако не успел сделать несколько шагов, как услышал шорох перьев, и пегас приземлился прямо перед его носом. «Значит, Селестия оставила такую брешь в обороне своего нового адепта? Интересно…»

– Чего ты хочешь? – недовольно бросил Альтус.

– Только поговорить, больше ничего, – решительно заявил земной пони. – Что делать дальше – решать тебе.

– Тогда выкладывай, но быстро, – поторопил друг.

– По-другому и не получится, – вздохнул Крэлкин. – Я собираю команду для штурма библиотек Кэнтерлота. И я бы не отказался от твоей помощи.

– Штурм библиотек? – недоуменно спросил нежно-красный жеребец. – Ты уже головой тронулся что ли?

– Сам ты головой тронулся, – прошипел собеседник. – Селестия, Луна и Твайлайт ищут книгу, которая, может быть, сможет отправить нас домой. По крайней мере, у Селестии на нее большие виды. Мне необходимо уничтожить ее.

– Уничтожить книгу? – буркнул пони. – Чтобы они не открыли обратный переход?

– Правильно, – осторожно отозвался Крэлкин. – От книги необходимо избавиться.

– Как она называется? Я ее достану и сам уничтожу! – без колебаний заявил пегас.

– Не так быстро, – мрачно охладил пыл бывшего человека земной пони. – Я не сказал, как называется книга, Майту, и теперь думаешь, что я поведаю этот секрет тебе? Да лучше я сдохну, но заберу тайну с собой.

– Ты эгоист! – шикнул Альтус и расправил крылья. Рунный маг напрягся, увидев в глазах друга решительное желание улететь.

– Я просто осторожен. Ты меня уже предал один раз, так почему я должен поверить тебе во второй? Мне необходима хотя бы небольшая уверенность, что ты будешь выполнять все, что мне нужно.

– Я даю слово, что не предам тебя, – гордо сказал спортсмен, сложив крылья и ударив копытом в грудь.

– Засунь себе свое слово… знаешь куда?

– Ты за словами следи, – насупился тот.

– Я не собираюсь с тобой переругиваться, – сказал земной пони рассудительным тоном. – Это не нужно ни тебе, ни мне, но название книги ты не получишь и точка. К тому же, в каждой библиотеке города стоит отряд стражи. А ты уже показал себя в схватке с мантикорой не в лучшем свете.

– В той схватке я был готов умереть за Свити, ЭплБлум и Скуталу, а за тебя я не собираюсь умирать.

«Значит, он спасал жеребят? Тогда неудивительно, что он сцепился с заведомо сильным противником в очевидно проигрышной схватке. Что же, Селестия будет довольна этим, но ты чуть не погиб, если бы не Зекора».

– Хорошо, не нужно за меня умирать, – невозмутимо продолжил бывший маг. – Умирай за что угодно: за этот мир, за пони, которых ты первый раз видишь, за…

– Даже не надейся, что я поведусь на подобные приемы, – заявил Альтус.

«Хорошо, порог его сопротивляемости психологическим атакам повысился. Это превосходно, но ты, друг мой, забываешь, что я не размениваюсь на подобные выпады».

– Отлично, – мрачно заявил Крэлкин, – ты принял этот мир и его жителей, с чем тебя и поздравляю. Забываешь корни, забываешь историю.

– Мне плевать на историю, в которой присутствовал ты, – выдавил со злобой жеребец.

– Плевать, значит? – криво усмехнулся земной пони и фыркнул. – Плюй, сколько влезет, но все, что ты имел – это отчасти и моя заслуга.

– Я это понимаю, – брезгливо бросил собеседник, – потому и позволял жить на моей шее. Я шел за тобой, потому что это дурацкое чувство долга камнем висело в моей душе. Теперь мы в новом мире, я свободен от бремени и не пытайся мешать…

– Надолго ли ты в этом мире? – спросил ровным тоном Крэлкин и увидел, как взгляд Альтуса метнулся в сторону. – На день, на два? В ближайшее время я собираюсь уничтожить источник знаний, который может переместить тебя и меня назад, но мне необходима будет помощь.

– И кто же будет штурмовать? – презрительно поинтересовался пегас.

– Я сам, – ответил земной пони.

– А остальные зачем?

– Отвлекать внимания и заполнить мой провал в магии, – недовольно отозвался белый жеребец.

– То есть, либо мясо, либо щит, – заключил друг. – Здорово же ты придумал. И в какой роли выступлю я? Хотя можешь не отвечать, я лишь кусок мяса, как ты ранее говорил.

– Им и останешься, если не будешь думать.

– В любом случае, я не вижу себя в роли щита, – отмахнулся бывший человек.

– Ты идиот! – воскликнул рунный маг. – У меня нет столько ресурсов, чтобы кого-то считать мясом.

– Уже кто-то есть, кроме меня? – без удивления осведомился Альтус.

– Есть, но их мало.

– Что будет, если ты не сможешь уничтожить книги?

– Для вас – ничего.

– Как так? – изумился крылатый пони. – Мы же будем принимать непосредственное участие. В любом случае нас кто-то да заметит.

– Единственный пони, которого могут заметить, – я. Имена всех остальные должны остаться втайне. Для тебя все, что ты можешь потерять – этот мир.

– Не нравится мне все это, – открыто заявил спортсмен. – Во что ты играешь, Крэлкин? Ты же слаб, немощен, куда тебе выступать в открытый конфликт против Селестии и Луны? Да будь с тобой хоть сотня единорогов, ты не выстоишь.

Земной пони выдержал паузу, думая над ответом. «И ведь действительно, куда я лезу? Что я хочу получить? Меня тянут детские несбывшиеся мечты? Аликорны слишком сильные, чтобы их можно было победить… да не нужно мне это все, уже поздно что-либо предпринимать».

– Выстою, – решительно заявил белый жеребец. – Мне необходима только небольшая поддержка.

– Тебе мало было тех гонений, которые были в нашем мире? Хочешь еще и тут нажить врагов?

– А что изменится? Если я вернусь домой… Хотя нет, не вернусь, – вздохнул Крэлкин. – Это уже решено.

Альтус молчал некоторое время, опустив взгляд в снег и размышляя. Белый жеребец видел, как его друг разрывался, но между чем, сказать не мог.

– Я на личном содержании у Селестии, мне разорваться что ли?! – внезапно воскликнул пегас с отчаянием. – Если помогу тебе, то опущусь в глазах их принцессы и, возможно, меня отправят в изгнание вместе с тобой, если не помогу, то вернут в наш мир… И что мне выбрать? В любом случае я проигрываю.

– Сыграешь глупо – проиграешь, – заверил его земной пони.

– Не переводи стрелки, тут для меня нет выигрышной ситуации.

– Раз нет, то мне с тобой не о чем разговаривать, – бросил Крэлкин и развернулся.

– А что ты предлагаешь?

«Он сдался, – заключил рунный маг и едва заметно улыбнулся. – Что же, стоило только надавить на болевую точку, и он прогнулся. Наверное, я его слишком высоко оценил и ударил сразу сильным оружием, которое должен был оставить для критической ситуации. Ну, в любом случае я добился от него того, что хотел, теперь осталась формальность».

– Если интересно узнать, встретимся у Твайлайт, – сказал он. – Мне же необходимо найти Зекору.

– “Зекору”? – недоуменно спросил Альтус. – А она тебе зачем?

– Все расскажу у Твайлайт, – напомнил земной пони.

– Хорошо, к Зекоре туда.

Копыто пегаса взметнулось вверх и указало в глубину чащи. Крэлкин проводил взглядом конечность друга и, коротко кивнув, пошел вперед. Сзади послышался шорох перьев, и разлилась мертвая тишина. Обернувшись, жеребец сзади никого не увидел, лишь лес, пронизанный золотыми лучами предзакатного солнца. «Необходимо торопиться, у меня не так много времени. Если пропаду тут, то что будет с Альтусом? Почему меня вообще должно это волновать? Он отвернулся от меня, а я отвернусь от него. Зуб за зуб, как у нас в мире это называется».

Спустя несколько десятков минут, Крэлкин стоял перед хижиной Зекоры, расположенной в большом высохшем дереве. «Дом сделан по принципу библиотеки Понивиля. Интересно, какое из зданий появилось первым?». Жеребец постучал в дверь и отступил, ожидая ответа. Как только преграда растворилась, на пороге возникла зебра, обвешанная золотыми кольцами, и удивленно смотрела на гостя.

– Извини, мне некогда объяснять, солнце садится. Мне нужен зебриканский словарь, – начал чужак прямо с порога. – Я заплачу.

– Мне монеты не нужны, – ответил зельевар ошарашенным голосом. Подул прохладный ветер, и оба пони вздрогнули, и хозяйка дома добавила: – В дом скорее проходи.

– Мне очень нужен словарь, – с нетерпением произнес гость, проходя в теплое помещение.

Зебра замерла, открыв рот. «Она мне не ничего не даст… Но я могу выменять книгу на что-то ценное, если деньги ей не нужны. Не может быть, чтобы ей ничего было не нужно, необходимо только найти точку соприкосновения с ней и выпытать о ее потребностях. Однако Зекора не из тех, кто просто так сближается с чужаками… она чувствует опасность, как ее чувствует Селестия. Из нее не получится ни союзника, ни противника. Она – нейтральная сторона, которая может сыграть кому-то на руку, а может вообще никак не сыграть. Но сейчас неосознанно принимает сторону Великосиятельной Принцессы».

– Зачем тебе такой багаж? – прищурила глаза зебра. – И что взамен ты мне отдашь?

Крэлкин задумался, размышляя, что может быть необходимо пони, живущей в лесу, но ответа не находил. Бросив настороженный взгляд в окно, он увидел, как на дворе темнеет, и понял, что времени на размышления у него не осталось.

– Я дам все, что ты хочешь, но позже, – заверил земной пони. – У меня очень мало времени, а переведенный текст всегда получается путанный, так что требует немалых усилий, даже чтобы расшифровать перевод.

– Зачем тебе такой багаж? Я этих знаний личный страж.

Чужак понимал, что Зекора не должна была знать о том, зачем ему подобная литература, ведь прознай черно-белая кобылка о боевой магии ее народа, она непременно откажет, а то и потребует литературу в свою домашнюю библиотеку под личную охрану. «Даже Твайлайт не знает, что я на самом деле хочу получить от зелий, так неужели я расскажу все пони, которую я вижу второй раз в жизни? Нет, Зекора, мне необходима книга, и я ее получу, рано или поздно. Время хорошего Крэлкина закончилось. Я должен встретиться с Селестией!»

– Я не могу сказать, – признался белый жеребец.

– Ну, что ж, согрейся, отдохни, а после в город уходи.

Зебра отвернулась и подошла к котлу, в котором что-то варила. Зеленая вязкая жидкость мерно бурлила на медленном огне, распространяя по небольшой комнатке пряный аромат. Кобылка кинула в емкость несколько листков, и через время варево стало красным. Земной пони стоял у двери, наблюдал за действиями зельевара и размышлял, как получить то, что ему нужно. Сказать правду он не мог, а в голову никакие мысли по этому поводу не лезли.

– Где можно еще достать подобную литературу? – спросил Крэлкин. – Ну, кроме Кэнтерлота.

– Вокабуляриев в Эквестрии не счесть, однако я не знаю, где те есть.

Чужак прокрутил слова Зекоры в голове. «Значит, не знаешь? – понял он. – Возможно, и не знаешь, но ты хотя бы могла намекнуть, где их искать».

– Мне необходим словарь, – настаивал на своем жеребец.

– Могу я текст перевести, лишь стоит книгу принести, – предложила зебра.

«Принести ей книгу и тогда вообще не получить ее назад? Нет, необходимо по-другому получить тезаурус и если не словом, то силой. А про боевые заклинания тебе, Зекора, знать необязательно, мне лишь необходимо понять, где у тебя находятся книги. – Крэлкин осторожно окинул взглядом жилище пони. – Не думаю, что ты будешь прятать подобные издания, ведь ты живешь в очень опасном месте, так что гостей у тебя должно быть не так уж и много. Подобная литература должна пылиться в укромном месте, если ты владеешь родным языком, но кто знает, как ты здесь оказалась и что тебя роднит с твоей родиной. Если предположить, что словари тебе необходимы, то они не должны быть упрятаны далеко, а всегда находиться на виду. Ах, да, вон и полка с книгами, у самой кровати. Нужно будет наведаться сюда ночью или днем, когда она будет травки свои собирать. Здесь Альтус пригодиться для слежки, но изъятие книги должно быть незамеченным, что усложняет ситуацию в разы».

– Другого ответа для меня нет?

Зекора покачала головой и вернулась к своему занятию.

Крэлкин еще немного постоял в помещении и вывалился на улицу. Идя по своим следам назад до города, он размышлял, какой ему можно будет еще придумать способ, чтобы уничтожить библиотеки. «Порох сейчас бы не помешал, но не думаю, что в этом мире знают, что это такое. Возможно, о порохе знают грифоны, но как мне связаться с ними и чем заплатить за взрывчатое вещество? Керосин и подобные спиртосодержащие вещества в Эквестрии не распространены и используются населением разве что для освещения улиц в темное время суток. Но, как вариант, эту информацию можно проверить. Если повезет, то я даже украду несколько бутылей жидкости, сделаю бомбы и разрушу библиотеки еще и взрывом. Не хочу прибегать к таким низким приемам, но, если другого выбора не будет, то я это сделаю. Правда, шуму будет много, но нет худа без добра».

Внезапно впереди Крэлкин увидел коричнево-зеленого пегаса с синей гривой, показавшегося из вечернего полумрака. На боках незнакомца были седельные сумки, а заинтересованный взгляд блуждал по сторонам, рассматривая чащу. Заприметив земного пони, синегривый жеребец засеменил к нему и преградил дорогу, улыбаясь во всю ширь зубов и тяжело дыша. Чужак окинул незнакомца критическим взглядом и посмотрел в глаза.

«Пегас? – изумился он. – Ему что-то от меня нужно? Какой-то он странный, с сумками… Если я не ошибаюсь, то они должны снижать аэродинамику. Видимо, какой-то посыльный, но что он делает посреди Вечносвободного леса и почему так тяжело дышит? Может, он удирал от мантикоры какой-нибудь или другого хищника? Странная встреча».

– Привет, – поздоровался незнакомец. – Меня зовут Айрон Треп.

– Привет, Айрон, – сказал осторожно Крэлкин, подбирая интонации.

– А как тебя зовут? – жизнерадостно вопросил крылатый пони.

«Чего ему надо? Не похож он что-то на посыльного»

– Мое имя не имеет значения, – ответил рунный маг. – Не против, если я пойду? Тороплюсь как-никак. В этом лесу и так опасно, а по ночам и подавно.

– Да-да, – замешкался пегас. – Я просто ищу Зекору, она должна жить где-то здесь.

«Ему нужна Зекора? Зачем же? – Земной пони оглянулся и посмотрел назад на свои следы. – Обмануть его не удастся, следы выдадут ее местонахождение, но можно схитрить и заставить прийти завтра, хотя это тоже, наверное, не сработает. Может, я смогу использовать этого Айрона Трепа, чтобы получить от Зекоры то, что мне нужно? Нет… эта зебра слишком недоверчива, когда речь заходит о наследии ее предков. Дабы подражать предкам, она даже говорит как они».

– Ты найдешь зебру, если пойдешь по моим следам, – сказал белый жеребец.

– Так она зебра? – неподдельно удивился синегривый пони. – Я думал, что единорог. Никогда не встречал зебр. А ты с ней знаком?

– По воле рока, пришлось познакомиться, – недовольно ответил Крэлкин.

Секунду пегас пристально рассматривал собеседника, смотрящего на него исподлобья, и улыбнулся.

– Спасибо за помощь, надеюсь, мы с тобой еще увидимся.

– Не советовал бы, – сказал чужак, фыркнул и, обойдя живую преграду, двинулся к библиотеке.

«Интересно, что это за пегас такой, что не летает, а идет, словно земной пони, ночью по Вечносвободному лесу? Нужно держать ухо востро, мало ли кто это такой, хотя думаю, что мои страхи тут надуманы. К Селестии этот проходимец не должен иметь никакого отношения».

V

Крэлкин, Твайлайт и Альтус сидели в большом библиотечном зале в кругу, в центре которого лежали книга с боевыми зебриканскими зельями и план дворца Селестии. Белый жеребец окидывал взглядом недоуменные мордочки своих подельников и напряженно размышлял, о чем могли думать они. За окном стоял солнечный день, но пони зашторили все окна и сидели в напряженной тишине, боясь проронить хоть слово.

«Твайлайт сильно волнуется, – думал земной пони. – Ее и так потрясло то обстоятельство, что у меня оказался план дворца Селестии, а теперь еще и Альтус пришел, чтобы помочь. Разве она думала, что я оставлю свое главное оружие, сопровождающее меня по миру людей на потеху Селестии? Нет, он должен помогать мне и только мне. Я еще не выжал из него то, что необходимо, но вскоре я отпущу его, однако уже будет достаточно поздно, чтобы он понял всю мою задумку».

– Итак, – молвил белый жеребец, и пегас с единорожкой вздрогнули и переглянулись. – Есть две проблемы, которые встали при изучении материала, что я получил.

– У тебя возникли проблемы? – недоуменно переспросил нежно-красный пони.

– Да, – едко отозвался Крэлкин, – и я надеюсь, что вы мне поможете их решить.

– Как?

– Вы, как и я, были в замке Селестии, так что можете знать то, чего не знаю я, – объяснил чужак. – Твайлайт вообще провела там половину жизни. К тому же, возвращаясь к словарю… Альтус, я знаю, что Зекора тебя спасла от мантикоры, так что у тебя должны быть с ней хорошие отношения.

– Не трогай Зекору, – стальным голосом проговорил спортсмен.

– Я не собираюсь с ней делать ничего плохого. Мне от нее нужна…

– Забудь, – отрезал пегас.

– Да что же вы за дети такие-то?! – с негодованием воскликнул земной пони. – Альтус, ты вообще хочешь остаться в этом мире?

«Нельзя постоянно давить на него этим оружием, оно может сломаться до того, как я получу то, что необходимо, но другого выбора у меня нет. Придется полагаться на глупость и прямолинейность моего друга. Долго же она меня не подводила, если он до сих пор слушает меня».

– Хочу, – прямо сказал тот, – но это не повод ругаться с Зекорой и тем более делать ей плохо. Я ей жизнью обязан!

– И чем большему количеству пони ты обязан жизнью, тем больший долг на тебе висит. А как ты его отдашь, не оставшись здесь? – напряженным голосом осведомился чужак.

– Если я тебя не подпущу к ним, то это уже будет хорошо, – злобно проговорил красный жеребец.

– Вот значит как? – улыбнулся бывший маг. – Хорошо, тогда у тебя есть два варианта: убить меня сейчас или делать все так, как я говорю.

– Убить проще, – фыркнул пегас.

– Вперед.

Крэлкин увидел краем глаза, как Твайлайт от испуга прикрыла рот копытом и широко распахнула глаза.

– И чего ты сейчас хочешь добиться? – спросил недовольным голосом Альтус. – Думаешь, что я изменю свое мнение?

– Можешь не менять, но ты бы хоть послушал, что я от тебя хочу получить…

– От Зекоры… – перебил спортсмен.

– Нет, от тебя, – поправил друга земной пони. – Мне нужен от нее зебриканский словарь, чтобы перевести эту книгу. – Белое копыто легло на пособие по зельям, и его владелец пристальным взглядом уставился на друга, ожидая, что же тот скажет. – Твоя задача – достать этот словарь. Кому от этого будет плохо?

– Если мне не удастся раздобыть словарь, что тогда?

– Посмотрим, – ответил жеребец и метнул взгляд на Твайлайт.

– Я могу идти? – осведомился пегас.

– Чем быстрее справишься с заданием, тем лучше, – не глядя на собеседника, ответил Крэлкин.

Не проронив ни слова, Альтус поднялся и засеменил к выходу. Как только послышался стук закрывающейся двери, оставшиеся пони посмотрели друг на друга, и кобылка негромко сглотнула.

– Мне необходимо, чтобы ты указала мне все библиотеки, в которых предположительно может быть книга, – тут же сказал Крэлкин.

– Откуда у тебя подобная карта? – с испугом спросила единорожка.

– Это не важно, важно то, что она есть.

Твайлайт несмело развернула лист на полу и пристально посмотрела на витиеватый узор. Каждый этаж был выделен определенным цветом и типом линии. Не привычный к подобным ухищрениям жеребец некоторое время просто пялился на пересечения кривых, но, потеряв интерес, мотнул головой и посмотрел, с какой тщательностью Твайлайт изучает легенду и сам план дворца.

– Ты что-то здесь понимаешь? – спросил земной пони.

– Да, но мне необходимо время и тишина, – сказала кобылка. – Я отмечу, где находятся все библиотеки, о которых мне известно.

– Еще было бы неплохо отметить вообще все комнаты, – заметил Крэлкин.

– Хорошо, – отозвалась ученица Селестии.

Рунный маг еще некоторое время взирал на карту, но его познаний не хватало для этого дела, да и все планы зданий, которые попадали ему в руки, были разнесены по разным листикам, и не было никаких проблем разобраться в том или ином этаже и найти слабые места строения. Решив оставить Твайлайт с ее чертежом, он намерился почитать о магии единорогов и ее нюансах. Подойдя к полкам, он принялся искать интересующую литературу.

Гуляя по библиотечному залу и смотря на корешки книг, жеребец с упоением вдыхал пыльный запах и предавался воспоминаниям. Ему порой просто нравилось смотреть на полки, которых ломились от несметного количества фолиантов и талмудов, учебников и научных трудов, волюмов и альманахов, хранящие знания на старой и новой бумаге, маня своей непознанностью и неизведанностью.

Вытащив наугад книгу из полки по магии, ему на глаза попалась желтая обложка с рельефными черными буквами, краска с которых уже начинала слетать, рассказывающая о почтенном возрасте тома. Устроившись поодаль от единорожки, Крэлкин бросил беглый взгляд на нее и увидел, как Твайлайт скользнула по нему краем глаза. Земной пони улыбнулся и углубился в печатные строчки.

Внезапно дверь распахнулась, и в зал влетел Альтус. Единорожка даже не повела ухом и не оторвалась от своего занятия, когда гость хлопнул дверью и, недовольно сопя, направился к другу. Белый жеребец посмотрел на пегаса и удивленно вскинул бровь, не понимая, что с ним случилось.

– Зекора… – прохрипел тот. – Она меня, можно сказать, послала.

– С чего ты взял? – недоуменно спросил Крэлкин.

– Не хочу об этом даже говорить, – заявил нежно-красный жеребец.

«Все, Альтуса использовать для этой задачи больше нельзя, он сейчас слишком зол на меня. Придется самому выкручиваться».

– Твайлайт, мне необходимо, чтобы сегодня ночью ты активировала руну для распознавания сути книг, – каменным голосом сказал земной пони.

– Опять? – осведомилась кобылка и посмотрела на вопрошающего.

– Более того, сегодня в полночь активируешь руну притягивания, – вновь послышалось от Крэлкина, – но только в полночь.

– Что ты задумал? – осведомился спортсмен с подозрением.

– Сегодня я добуду словарь…

– Собираешься украсть его?! – воскликнул Альтус.

– Позаимствовать, – поправил бывший маг. – На время, естественно.

– Я не позволю тебе влезть к Зекоре в дом, – прошипел пегас.

– Можешь влезть к ней в дом вместо меня, – предложил белый жеребец.

– Ах ты!..

– Мне все равно, кто это будет, но словарь должен быть у меня в копытах завтра утром, – изъяснил свою точку зрения бывший маг.

– Если ты не будешь мертвым завтра, – предупредил друг.

– Это тоже приемлемый вариант! – огрызнулся Крэлкин. – Я тебе предлагал убить меня ранее, все остается в силе.

– Делай что хочешь, – махнул копытом пегас и стрелой вылетел из библиотеки.

Твайлайт уже вернулась к плану дворца и, не отвлекаясь от занятия, высматривала планировку этажей, однако Крэлкин заметил, что она нахмурилась. Спустя несколько секунд к библиотекарше подлетели стопка листов и перо с чернилами, и она принялась письменными принадлежностями старательно выводить линии на бумаге. Жеребец некоторое время смотрел на нее, а потом зарылся в свою литературу и перенесся в мир теорий и доказательств.

Как только стрелка часов замерла на десяти часах вечера, а запах жареной картошки из кухни давно выветрился, Крэлкин встал и потянулся. Оставалось ровно два часа, как Твайлайт использует притягивающую руну, и чужак понимал, что больше медлить нельзя. Живот его отозвался жалобным урчанием, но он не предал этому никакого значения и осмотрелся в поисках единорожки.

Кобылка уже лежала на полу в кругу бумажек и жеребец, манимый любопытством, подошел к ней и посмотрел на картинки. На листах были изображены планы этажей, в некоторых квадратиках стояли надписи, в редких случаях текст заменялся вопросительными знаками. Часть плана была проработана ученицей Селестии, над оставшейся – кипела работа. Перо едва слышно бегало по бумаге и периодически окуналось по воле волшебницы в чернила.

«Значит, она все же решила пойти по старому методу? Да, это хорошо, упростит работу в разы, но почему в некоторых местах стоят вопросительные знаки? Неужели она никогда не была в этих комнатах или не помнит, что там? Их, конечно, немного, но это очень и очень плохо, расположены они на разных этажах и в разных частях замка. Если я хочу просмотреть каждую из этих комнат, то быстрый штурм превратиться в плановую проверку помещений. Может быть, Альтус что-то знает, но почему-то я сомневаюсь».

Крэлкин пододвинул несколько листиков, пронумерованных по порядку, друг к другу и составил пространственную картину у себя в голове, пытаясь представить, как он может убегать от стражи по незнакомой территории. Закончив с очередным этажом, Твайлайт оторвалась и посмотрела на пони.

– Уже пять минут одиннадцатого, мне пора идти, – сказал жеребец, быстро бросив взгляд на часы.

– Ты уверен? – с беспокойством спросила пони.

– Я не боюсь Зекору. Максимум, что…

– Дело не в Зекоре, – пояснила единорожка. – Ты идешь в Вечносвободный лес один ночью. Мне страшно за тебя.

– Худшее, что со мной может произойти, – фыркнул Крэлкин, – умру от лап хищника, но это не важно.

– Я пойду с тобой! – решительно заявила кобылка и поднялась.

– Чего?! – возмутился чужак. – И упустить единственный шанс выбраться оттуда живым? Нет уж, спасибо.

– Упустить единственный шанс… – словно в трансе произнесла библиотекарша. – Но…

– Твайлайт, мне крайне важно, чтобы ты меня притянула именно сюда, – заверил жеребец.

– Я… Ладно, но я на тебя наложу защитную руну.

«Еще один рисунок? Нет, довольно!»

– Я понимаю твою заботу, но хватит уже разрисовывать мое тело, – поморщился земной пони. – Еще на каждой ноге нарисовать руну, и будет полный комплект.

– С какими пони ты связался, что они применяли кровавую магию? – с беспокойством спросила единорожка.

– Твайлайт, это прошлый разговор.

Послышался тяжелый вздох, и вокруг Крэлкин почувствовал суть каждой книги в библиотеке. Подойдя к полке, он выудил три художественные книги с коричневой, зеленой и желтой обложками и, сложив их в припасенную сумку, закинул ношу на спину, предварительно сняв накидку.

– Ровно в полночь, – наполнил жеребец, и Твайлайт кивнула.

Перед выходом его окликнула кобылка:

– Зачем ты снял свою накидку? Хочешь, чтобы все увидели твой пустой бок?

– Пони уже спят, – заметил чужак. – Я же хочу защитить себя от диких зверей хотя бы маскировкой. Тело достаточно хорошо сливается со снегом, а грива и хвост – с деревьями, особенно ночью, а красные цвета на накидке будут слишком сильно выделяться.

Единорожка вновь кивнула, и жеребец покинул теплое помещение. Попав под порыв ветра, Крэлкин вздрогнул и облегченно вздохнул. «Твайлайт не стоит за мной таскаться… Надеюсь, что она притянет меня к себе вовремя… и не притянет мой труп, наполовину обглоданный хищниками. Хотя, может, мне стоит больше бояться не диких зверей, а Зекору? Что можно ожидать от взбесившегося зельевара?

Да и насколько сильные в этом мире зелья? Что я о них вообще знаю? Да в сути ничего, кроме общих правил применения. Никогда бы не сказал, что буду так маниакально искать знания о зельях. Все в жизни меняется, нет ничего стабильного и устойчивого, всегда не хватает времени в круговороте мирских сует, а как только понимаем, как все, за что мы цепляемся, мелочно, наступает время уходить из жизни и прощаться с тем, что мы пытались полюбить и принять. И я пытался любить, но не смог и, как глупый мальчишка, бегу непонятно куда и непонятно зачем, напрягаюсь, чтобы кому-то помочь, когда должен остановиться и просто наслаждаться жизнью…»

Грустными глазами жеребец посмотрел на дверь, на которой уже светила свеча, служащая путеводным маяком для путников, вздохнул и направился к Зекоре. Блуждая в потемках, он выбрался из города в сторону чернеющей полосы голых деревьев и вскоре уже стоял перед Вечносвободным лесом. Не мешкая, он зашел под сень крючковатых веток и остановился. Куда идти дальше он не знал, а дорогу спросить даже не подумал. Желание завладеть словарем окутало его разум, и он забыл о самом основном: дороге к зельевару. К тому же, свирепые животные могли разорвать его в клочья еще до того, как он доберется до цели. Единственное, чего он не боялся – потеряться в темной чаще, ведь Твайлайт рано или поздно притянет его в теплую библиотеку.

Закрыв глаза, Крэлкин попытался смоделировать вчерашнюю ситуацию с Альтусом и определить, куда ему двигаться, но лес выглядел одинаковым, а ночная темнота сводила на нет даже поиск собственных следов, которые он оставил ранее. Мотнув головой, он просто пошел вперед, даже не разбирая дороги, стараясь ступать как можно тише, чтобы не привлекать хищников. Каким-то внутренним чутьем он понимал, куда можно ступать, а куда ступать нельзя.

«Дорога до леса заняла около часа, учитывая, что я вышел спустя пять минут, у меня остается не так много времени на поиски, как хотелось бы. Надеюсь, что Твайлайт не забудет о том, что она должна сделать ровно в полночь. А что, если магия не сработает? Тогда будет туго… И что за странное чувство, будто я чувствую опасность. Может, руна взаимодействует не только с книгами, но и с миром?»

Жеребец внезапно ощутил справа сильную волну опасности и тут же прилег, ощущая животом ледяной покров земли. В тишине он слышал стук своего сердца, а сбоку – легкий шорох. В лесу шарил какой-то зверь, источающий угрозу, однако вскоре что-то его спугнуло или он увидел добычу и, рванув с места, открыл дорогу чужаку.

Продолжив путь, пони больше не ощущал беспокойства, но ничего, кроме пустоты он не чувствовал, да кроме темноты не видел. Обзор местности был маленький, а время поджимало, неумолимо неслось вперед и наступало пони на хвост. Он побродил по лесу еще некоторое время и, поняв, что заблудился окончательно, остановился.

Крэлкин глубоко вдохнул морозный воздух, и его тело передернуло, а ощущение сути окружающего мира стало слабее. «Руна истощается, только вот я не думал, что они работают хуже со временем. Интересно, а какую суть источает Зекора и ее дом? Они же должны фонить в общей среде. Да и деревья почему-то не чувствуются…»

Внезапно впереди сверкнул огонек, и жеребец помчался вперед, забыв обо все на свете. «У меня осталось не больше десяти минут, я должен быстрее проверить, что там впереди, пока Твайлайт не активировала руну пространственного перехода». Ощущение опасности вспыхнуло где-то сбоку и моментально пропало, а впереди показалось светящееся слабым светом окошко. Словно в мареве, перед земным пони возникла хижина зебры. Не веря своим глазам, он моментально прильнул к окну и осмотрел единственную комнату, чувствуя, как его сердце хочет выпрыгнуть наружу.

В хижине горели слабые ночники, подвешенные под потолком, а в знакомом котле побулькивала жидкость цвета морской волны. Кобылка спала, укрывшись какой-то звериной шкурой, и никого в хижине больше не было. Крэлкин почувствовал умиротворение и спокойствие, едва заметно просачивающиеся из-за окна. Зекора, как он понял, скакала сейчас во сне среди родных лугов.

Подойдя к двери, жеребец толкнул ее, и преграда поддалась. Без шума, он юркнул в теплое помещение и прикрыл дверь, боясь, что залетевший ледяной ветер может разбудить хозяйку. Хижина была наполнена пьянящим ароматом лета, и Крэлкин закрыв, глаза, тут же почувствовал вокруг себя жаркую пору года. Он вдыхал запахи ароматных трав, цветущих деревьев и кустов, разнообразных даров Флоры. Он бы мог поклясться, что слышал, как белки, прыгая с ветки на ветку, играли друг с другом, как кролики жевали травку, а вдали мерцало, словно солнце на быстрой реке, мелодичное хоровое пение птиц. И даже после того, как он раскрыл изумленные, глаза, сладкое ощущение безмятежности не покинуло его.

Тряхнув головой, он посмотрел на бурлящий на костре котел, на Зекору, а потом на литературу, стоящую всего на одной полке. Аккуратно передвигаясь к цели, жеребец все время поглядывал на хозяйку дома, но как только пробрался до полки, его внимание приковали разноцветные корешки книг, и он, сосредоточившись, увидел суть каждой из них. Найдя ту, что необходимо, он вытащил ее и посмотрел на обложку. С обложки на читателя смотрела карта какой-то страны, а также непонятное название. Открыв источник знаний, Крэлкин увидел знакомый язык пони, объясняющий значения непонятных слов, записанные крючковатыми символами, и с улыбкой затолкнул коричневый фолиант в сумку. Оттуда же он извлек похожую по цвету книгу и положил на место украденной.

Направившись к выходу, его внезапно что-то схватило за спину, протащило через темный узкий коридор с неимоверной скоростью и выбросило на деревянный пол. Чужак ушибся крупом и тихонько заскулил.

В новом помещении пахло по-другому. Слабый, едва уловимый фимиам жареной картошки и пыльных книг неприятным привкусом оседал в горле жеребца. Открыв глаза, он поморщился от яркого света и в дымке увидел лиловую единорожку с волнением рассматривающую его. Пытаясь осознать, что произошло, он уже понял, что находится в библиотеке Понивиля.

– С тобой все хорошо? – спросила кобылка.

– Да, – потянул земной пони, – я как раз успел сделать задуманное.

Крэлкин поднялся и осмотрелся, но ничего необычного не заметил. На столе ровной стопкой лежала кипа бумаги. Сверху слышалось сопение, а на жердочке у окна сидел филин и смотрел в ночь. Жеребец облегченно вздохнул и бросил нехороший взгляд на птицу.

– Необходимо срочно приниматься за перевод, а то времени остается совсем мало, – с беспокойством сказал чужак.

Твайлайт жалобно посмотрела на него.

– Мне нужны книги по ботанике и лист с пером и чернилами, – не обращая внимания на кобылку, сказал жеребец и тут же осмотрелся в поисках зебриканского альманаха.

– Все, что тебе необходимо, ты найдешь на столе, – сдавленно произнесла библиотекарша. – Книги по растениям сейчас дам.

Крэлкин засеменил к столу и, моментально схватив в зубы перо и пододвинув к себе чистый лист и книгу по зельям, начал старательно выводить все возможные завитушки непонятного для него языка, составляя алфавит. Твайлайт пожаловалась на усталость, указала на проработанный план замка Селестии и отправилась отдыхать, оставляя бывшего мага один на один с его испытанием.

Земной пони проводил кобылку взглядом и отметил, что хвост и голова ее опущены и что она не источает никакой радости. «Что с ней произошло? Что случилось с той Твайлайт, которую я встретил еще в самом начале пути по этому миру? Где кобылка, которая стремится к знаниям, старается вытерпеть все испытания и сама во всем разобраться? Как понимать ее поведение? И я ли ответственен за это? Неужели она хочет помочь мне, но, тем не менее, думает, что это неправильно? Насколько сильно образ Принцессы Селестии въелся в ее мозг, что она до сих пор не может просто так перечить мнению ее ментора, даже учитывая, что ментор этот сейчас находится очень далеко и не уделяет должного внимания своей ученице?

Но… что же я могу сделать, чтобы развеять эту грусть и тоску, вернуть улыбку на мордочку Твайлайт и вселить веру в сегодняшний день? Как мне вести себя с ней теперь, когда я понимаю, что она, может и хочет, чтобы я остался, но не может противостоять Селестии? Может, стоит отпустить ее, разругаться, убежать, скрыться?.. Селестия не посмеет сыграть ей против меня, ведь это Твайлайт… Это Твайлайт… Но сейчас, когда я так близок к разгадке секрета боевых зелий Зебрикании, я должен сделать все возможное, чтобы добраться до заветной книги, и, в итоге, до Селестии. Потерпи, Твайлайт, скоро все закончится, и ты забудешь обо мне, как о плохом кошмаре».

Всю ночь чужак занимался переводом, превращал путаные закорючки в нормальные слова и пытался составить осмысленные предложения. Дело двигалось медленно, а результат был несопоставим с затраченным временем. Почти за семь часов он перевел чуть больше странички. С названиями ингредиентов, отличающиеся от ботанических терминов, дела обстояли вообще плохо, ведь в словарях зачастую они просто отсутствовали. Перевод многих трав можно было найти в словаре, однако некоторые отсутствовали. Панически боясь не успеть не то, что перевести рецепт, но и приготовить по нему боевое зелье, Крэлкин взял книгу по ботанике и раскрыл ее на оглавлении, пытаясь найти хоть какие растения.

Сверху послышался зевок и звук босых ножек, шлепающих по лестнице, оповестил, что дракончик встал, и наступило утро. Бросив беглый взгляд в окно, Крэлкин увидел рассвет и некоторых пони в коричневых костюмах и судорожно посмотрел на часы. Часовая стрелка указывала на семь часов, а минутная неспешно ползла к двойке. Спайк поздоровался с жеребцом, сказал, что он ужасно выглядит и прошел на кухню готовить завтрак обитателям библиотеки.

Отбросив мрачные мысли, чужак зарылся в книгу по ботанике и принялся выписывать интересующие факты по нужным растениям на бумагу. Спустя четыре исписанных листа, он понял, что затея с зельями, единственной доступной ему магией, была неудачна. Большинство растений были одногодками и просто не росли в зимнее время года.

Вскоре встала единорожка и быстро рассмотрела исписанные и испачканные листы, валяющиеся вокруг стола.

– Ты всю ночь не спал? – изумилась Твайлайт.

– Да, – зевнул пони, – но мне это не помогло. У тебя есть травы для зелий?

– Какие травы тебя интересуют?

– Вот эти, – коротко сказал жеребец, ткнул в бумагу и вновь широко зевнул.

Хозяйка дома наметанным глазом осмотрела записи, а Крэлкин размышлял, как она относится к нему и что у нее лежит на душе: «Она выглядит сегодня намного лучше, но все равно чувствуется в ее действиях что-то неживое, словно она отрицает само существование ее внутреннего конфликта. Но он есть, и она понимает, что разрешится стычка чувств очень скоро, когда завершится схватка между мной и аликорном».

– Половина трав не растет в это время года, – оповестила Твайлайт.

– А теперь скажи то, чего я не знаю, – недовольно отозвался чужак.

– Крэлкин, это глупая затея… с зельями, – обеспокоенным голосом сказала кобылка. – Этих трав ты не найдешь, да и если найдешь, то может существовать какая-то особая технология приготовления.

– Например? – с подозрением спросил жеребец.

– Например, надо варить зелье в полнолуние, – предположила библиотекарша, – или только весной, или в определенный день календаря. Да мало ли какие условия могут быть у зелий, а ты перевел только страницу из восьми. Ты только на то, чтобы получить текст на эквестрийском языке потратишь неделю, а то и больше.

Земной пони задумался, переваривая услышанное.

– Да, в принципе ты права, – согласился он, спустя минуту, – но это не повод отступать. Я уже взялся за это дело и это единственный способ, который может подарить мне магию. Понимаешь, Твайлайт?

– Понимаю, но это не тот способ, который тебе нужен, – парировала кобылка. – Магия многогранна, даже руны…

– Ваши руны далеко не совершенны, – недовольно сказал жеребец. – Они нуждаются в двойной активации, рисунок можно использовать только один раз, хотя есть обходные пути, которыми ты пользоваться не хочешь, а руны, использующие магию во времени, вообще постепенно теряют силу. Магия должна быть четко поставлена и реально работать при любых условиях. Я выбрал именно рунную магию в свое время потому, что остальные виды очень сильно зависели от тактики и силы самого мага. Я же не люблю быстрые бои.

– Все равно я полагаю, что следует найти иной способ, – настаивала на своем единорожка.

– Осталось всего пять дней до того, как все закончится. Мне необходимо только добраться до Селестии или в библиотеку, и тогда все, о чем мы тут болтаем, будет лишь недоразумением. Я умру, и жизнь в Эквестрии вернется на круги своя.

– Настраивайся на победу, – посетовала Твайлайт.

– Ты сама в нее не особенно веришь, так почему меня заставляешь? – парировал Крэлкин, и кобылка отвернулась от него. – Ты не можешь принять то, что тебе необходимо противостоять Селестии, а меня обвиняешь в том, что я нашел не тот вид магии? Может быть, ты хочешь меня просто здесь задержать и оттянуть время? Нет, Твайлайт, время и так уже не осталось, оттягивать некуда. Я хотел бы у тебя попросить немного монет, но если ты не дашь…

– Я еду с тобой, – напомнила безжизненным голосом библиотекарша.

– Да, я забыл, прости, – потупил взор жеребец и попятился к выходу.

«Образ подавленной Твайлайт почему-то невыносимо режет мне сердце, но… Мне необходимо собраться, а здесь все будет меня отвлекать. К тому же, необходимо найти Альтуса и обговорить его действия при штурме, но где он? Куда мог пойти? На ферму к ЭплДжек или в бутик к Рарити? Могу наведаться в оба места, только бы ко мне никто не прицепился, вроде метконосцев».

– Я пойду, прогуляюсь, подышу свежим воздухом, – сказал он, набросил накидку и вывалился на морозный воздух.

Первым делом он застегнул непослушную застежку и направился искать своего друга, попутно обдумывая, как он может использовать его при уничтожении библиотек. «Его не должны заметить, то есть его необходимо замаскировать. Думаю, что с этим вопросом можно обратиться к Рарити, хотя и не факт, что она даст положительный ответ. Все же маскировка – это достаточно подозрительно даже для тех, кто знает, что в Эквестрии живут пришельцы из другого мира.

Да и как он может помочь, кроме отвлечения пегасьего строя от моей персоны? С единорогами должна помочь справиться Твайлайт, но остается открытый вопрос с зельями. Я бы хотел получить как минимум один отвар, но кто мне его сделает? Зекора? Она мне даже книгу не дала, но я больше не знаю пони, который бы мог варить зелья. Да я, в сущности, не знаю даже… Майт!»

Крэлкин остановился посреди улицы и осмотрелся. «Я его встречу завтра, так что мне необходимо приготовиться к этой встрече. Если я попрошу у него зелья и помощь в штурме, то, чего мне это будет стоить? Вступление в их непонятный альянс, а там полный досмотр и контроль каждого действия? Как это все скверно пахнет, но есть ли у меня иной выбор? Необходимо еще раз поговорить с зеброй, но уже явно не сегодня. Я не хочу быть пойманным на горячем, все же кража произошла не так давно. Теперь необходимо найти Альтуса и определить его роль в сражении с Селестией…»

Широко зевнув, жеребец поплелся в сторону бутика Рарити. Живот отозвался жалобным урчанием, но Крэлкин проигнорировал его. Модельерша встретила чужака сдержано, посетовала на большой заказ из Кэнтерлота и сообщила, что Альтуса она не видела. Поблагодарив ее, он поднял голову вверх и, увидев нежно-красного пегаса, летящего куда-то с большой скоростью, рванул за ним, не смотря даже под ноги.

– Мама, а у этого пони нет кьютимарки? – послышался тоненький удивленный писк жеребенка, и Крэлкин остановился как вкопанный.

«Откуда она узнала? Как увидела? Я же в накидке… Ветер мог поднять ее… Твою ж… Нужно быть осторожнее, иначе привлеку к себе много внимания, которое мне совершенно не нужно». Жеребец осмотрелся и увидел всеобщее внимание, прижал уши и, не спеша, засеменил дальше. Вскоре он вышел из города на тропинку, ведущую к снежному холму. В конце тропинки он увидел дверь и, не зная, что делать, постучал. На пороге практически сразу возникла знакомая желтая пегасочка, и земной пони с облегчением вздохнул.

– Привет, Флаттершай, ты не знаешь, где Альтус? – спросил Крэлкин. – Он вроде бы в эту сторону летел…

– Привет, – послышался застенчивый голосок. – Он сейчас летает.

– Летает? – недоуменно переспросил бывший человек.

– Тренируется, – пояснила кобылка.

«И тут уже тренируется? Это, в принципе, хорошо, но сейчас совершенно неуместно».

– Если хочешь, то подожди его, – предложила пони.

– Нет, спасибо. Передай ему, чтобы сегодня вечером прилетел к Твайлайт, я хочу с ним поговорить.

– Хорошо, – улыбнулась пегаска и скрылась в доме.

Обозначив некоторые точки в своей грандиозной задумке, Крэлкин вернулся в Понивиль и беспорядочно бродил по городку, обдумывая, куда может завести разговор с Альтусом и планы по сожжению библиотеки. План был нечетким, размытым, а зелья вообще находились вне зоны досягаемости копыт чужака.

– И только смерть может спасти меня от всего того навоза, что свалился на меня, – проговорил он вслух и тяжело вздохнул.

Он остановился перед зданием, которое встало у него на пути. «Сахарный уголок, – прочел он вывеску. – Как же его обойти? Если пойду направо, то потеряю Твайлайт, если пойду налево, то жизнь. Как поступить в этом случае? И не потерял ли я уже все, что только можно было потерять?»

Из окна пекарни высунулась розовая голова Пинки Пай. Она открыла окно, проветривая комнату от ядовитого черного дыма, щедро валившего из-под потолка кухни на улицу. Кобылка немного покашляла, а потом деловито начала осматривать улицу. Завидев Крэлкина, пони приветственно помахала копытом и крикнула:

– Привет, грустная мордашка!

Жеребец потупил взор и сделал вид, что не заметил ее. «Ее мне только не хватало. Хочу побыть один».

– Крэлкин, привет! – закричала Пинки снова и, выпрыгнув из окна, направилась к жертве, когда земной пони ее опять проигнорировал. – Привет! – крикнула она, подойдя уже впритык. – Ты чего такой грустный?

– Пинки, я бы хотел побыть один, – сказал с недовольством чужак.

– Нет-нет, нельзя грустить, – сказала кобылка озабочено. – Пошли со мной на кухню, я новые печенюшки приготовила, попробуешь.

Крэлкин покосился на открытое окно, из которого выходили остатки дыма.

– Я, пожалуй, пойду, – сказал он неуверенно.

– А кто мой новый рецепт пробовать будет? – укоризненным тоном произнесла пони. – Пошли, а то мистера и миссис Кэйк нет. Тебе должно понравиться! И настроение заодно тебе поднимем.

Пекарша вцепилась в черную гриву знакомого и потащила в свою мастерскую. Жеребец только недовольно вздохнул, но сопротивляться не стал, не хотел усугублять ситуацию, ведь помнил еще с первой встречи, что эта пони непредсказуема, словно осенняя погода, да и обижать он ее не хотел, ему хватало расстроенной Твайлайт. Как только бывший маг вспомнил о лиловой единорожке, сердце его сжалось и кольнуло. Прощаться ему с ней было больно, однако он понимал, что оставаться было нельзя, как бы ни хотелось.

Протащив Крэлкина на кухню через пустой зал кафе, розовая пони показала гостю свое творение. На подносе аккуратной сеткой были разложены черные лепешки, от которых еще поднимался черный дымок. Запах сожженной выпечки и сладостей неприятно горчил и драл горло жеребца. Пинки Пай схватила одно горелое печенье, подбросила его и словила ртом, улыбаясь и чавкая во всеуслышание.

– Неплохо получилось, попробуй, – сказала она, причмокивая от удовольствия.

Пони неохотно потянулся к подносу, выбирая самое маленькое угощение. Уголек проследовал в его рот под пристальным вниманием розовой кобылки, а когда он начал жевать, Пинки запрыгала от восторга и начала донимать его расспросами о лакомстве. Жеребец распробовал приятный вкус начинки, разбавленный горечью сожженного теста. «Печенье, конечно, испорчено и безвозвратно утеряно, но начинка достаточно неплохая».

– Мне определенно нравится сочетание яблок и вишни, – признался чужак.

– Уии! – подпрыгнула Пинки.

– Но не надо их так долго держать в духовке.

– Ясненько, – снова подпрыгнула розовая подруга.

Крэлкин затравленно осмотрелся и поманил к себе кобылку.

– Пинки, я могу у тебя взять что-то, чтобы зажечь огонь, – шепнул он прямо в ухо.

– Конечно! – прикрикнула та и зарылась в нижний ящик стола, выбрасывая оттуда ненужные вещи. Она виртуозно работала копытами, вытряхивая кастрюли, подносы, тарелки, противни и другую посуду. Кухонная утварь разлеталась повсюду, гремя и звеня, сталкиваясь с различной мебелью. Наконец, она воскликнула и вытащила короткую палочку, держа ее во рту.

– А вот и оно! – Пинки сжала челюсть, и на другой стороне палочка зажглась несильным пламенем, и пони, улыбаясь, уставилась на жеребца.

Крэлкин критически осмотрел устройство и удивленно поднял бровь.

– Это мне как-то единороги дали, когда я им испекла супер-пупер вкусный свадебный торт, – похвасталась кондитерша. – Я ей не пользуюсь, не доверяю всяким магическим штучкам, а Твайлайт как-то даже забыла отдать.

Пинки подмигнула и сунула палочку жеребцу в гриву.

– Даже ничего не видно, – сказала кобылка и подпрыгнула от восторга.

– Спасибо, – сказал чужак растерянно.

– И тебе спасибо, что мои печенюшки попробовал, заходи завтра, у меня есть еще один замечательный рецепт!

– Обязательно, – отрешенно сказал земной пони и направился к выходу, чувствуя, что в гриве что-то застряло. Он тряхнул головой, но палочка, вопреки его ожиданиям, не выпала.

«Огонь, хоть и не очень сильный, у меня есть, осталось придумать, как использовать Альтуса против стражников, либо самому обезвредить охрану, не причиняя вреда, но как? Зелий мне не увидеть как своих ушей, а мне надо хотя бы одно, которое блокирует течение энергии в албидо стилла». Выйдя на улицу, Крэлкин вдохнул холодный воздух в легкие и закашлялся.

Побродив по городу до захода солнца, жеребец наблюдал, как пустели улицы и постепенно зажигались окна в домах. Живот урчал и требовал еды, но пони не решался отправиться назад к Твайлайт, так как к разговору пока не был готов. Перебирая все возможные варианты стратегий против элитных отрядов стражи, Крэлкин понимал, что без магии шанс выиграть практически нулевой.

– Прошу прощения, ты Крэлкин? – послышался голос и заставил чужака вздрогнуть всем телом.

– Не знаю никакого Крэлкина, – моментально отозвался деревянным голосом бывший маг, а сердце екнуло где-то в груди.

– Белый земной пони средних размеров с черной длинной гривой и хвостом, на крупе красно-белая накидка, – отчеканил стальным голосом неизвестный жеребец. – Не думаю, что я обознался.

– Что же тебе надо от этого Крэлкина? – осведомился тот.

– Прекращай паясничать, мы уже с тобой встречались в Вечносвободном лесу.

Сердце чужака упало вниз и стало отбивать чечетку, гулко отзываясь из пропасти. «Неужели это тот болотный пегас? Но зачем он ищет меня?»

– И что тебе надо? – осведомился земной пони и повернулся к вопрошающему.

– Не ты ли украл словарь у Зекоры?

«Значит, пропажу обнаружили так скоро? Не ожидал я, что зебра не знает слов ее родного языка. Но не думаю, что мне стоит его бояться, возможно, он даже проводит меня к Селестии, и там я встречу свою смерть. Но я не хочу проигрывать такому противнику, как он».

– Почему ты решил, что это я украл книгу? – спокойным тоном спросил рунный маг.

– Один из немногих пони, который интересовался у нее этим словарем, был ты, и это было позавчера. Зачем тебе эти знания?

– У Селестии спроси, – недовольно отозвался Крэлкин.

– У Принцессы Селестии, – наставительно сказал жеребец.

– Да какая разница? В любом случае ищи ответ у нее. Я говорил Зекоре, что мне необходима эта литература для исследований, связанных с поручением принцессы.

– Ну, раз так, то это все меняет, – просиял пегас.

«Еще один идиот Ее Высочества».

– А как ты встретился с принцессой? Почему она заметила тебя?

– Просто заметила, – ответил чужак и двинулся к библиотеке.

«Благо, что идти уже недолго, минуты две всего. Угораздило же меня нарваться именно на этого пони».

– Я тут в Понивиле ненадолго, Принцесса Селестия меня попросила приглянуть за Альтусом, пегасом из-за границы. Такой неприятный и неуравновешенный…

«Значит, вот кого приставили к Альтусу… – подумал земной пони, пропуская все слова попутчика мимо ушей и оценивающе разглядывая его. – Думал, что он будет более мускулистым, а не выглядеть хлюпиком, но… теперь уже неизвестно, что хуже. Раз уж Альтуса я переманил на свою сторону, то нужно, чтобы он мог побеждать других пегасов, иначе это поставит мой план в шаткое положение. Я не смогу на него положиться».

– Где ты живешь, спрашиваю? – спросил, смеясь, Айрон.

– А? – переспросил Крэлкин, вырванный из размышлений, и осмотрелся непонимающим взглядом. – А, тут вот, в библиотеке приютили.

«Интересно, как отнесется подручный Селестии, когда узнает, что я и Альтус друзья? Что наплела о моем друге венценосная особа этому пегасу? И как он отнесется к Твайлайт? Насколько сильна привязанность соглядатая моего друга к принцессе? Если он узнает, что мы собираемся сделать, то будет ли атаковать единорожку?»

Земной пони подошел к двери и развернулся к ловцу.

– Спасибо, что провел, но дальше я сам.

– При всем моем уважении, я должен проверить информацию о краже словаря и убедиться, что он в надежных копытах, – заверил Треп.

– Но…

– Никаких “но”, – запротестовал пегас.

Чужак вздохнул и, понимая, что от непрошенного гостя не избавится, открыл двери.

– Крэлкин, слава Селестии ты здесь, – начала Твайлайт, как только увидела знакомую мордочку и уткнулась в книгу. – Я перевела еще дальше о том зелье, и… ты правильно его выбрал, – проговорила она с некоторой растерянностью и подняла глаза, – если хочешь штурмовать Кэнтер…

Кобылка осеклась, как только увидела незнакомца за спиной ее друга, который моментально нахмурился.

– Что здесь происходит? – осведомился Айрон Треп и, бесцеремонно оттолкнув земного пони, прошел внутрь.

Альтус уже прилетел в библиотеку и скучающе смотрел в окно, но как только на пороге возник его проводник, он подскочил и с испугом воскликнул:

– Айрон?!

– Альтус? – встревожено бросил пегас. – А ты что здесь делаешь?

– Вообще-то я в кругу друзей, – недовольно ответил нежно-красный жеребец.

– Ты дружишь с Крэлкиным?

– Так, стоп, – вмешался бывший маг. – Ты пересекаешь рамки дозволенного…

– Я попрошу тебя закрыть рот, – недовольно бросил гость в сторону недавнего попутчика, и тот поджал губы, прокручивая в голове ситуацию и выходы из нее.

– Да как ты смеешь так обращаться с моими друзьями?! – воскликнула Твайлайт.

– А с Вами будет общаться лично Принцесса Селестия, – отозвался ловец животных. – Вы ответите по всей строгости закона за планировку нападения на Кэнтерлот.

– Предоставь доказательства, – прошипел белый пони и закрыл дверь.

– Крэлкин, идиот, открой дверь, нам надо отсюда выбираться, – шикнул Альтус.

– Думаю, доказательства здесь излишни, – обронил Айрон, оглядывая обитателей библиотеки.

– Нас здесь трое, он никуда не денется, – ухмыльнулся рунный маг.

– Это вы никуда не денетесь! – рявкнул болотный пегас. – И что мы тут имеем? Альтус, который приехал откуда-то из-за границы, его друг, земной пони, который похитил словарь для перевода сомнительной книги, а также…

– Ученица Принцессы Селестии, Твайлайт Спаркл, – закончила кобылка. – Попрошу покинуть мой дом.

– Ученица Вы Принцессы Селестии или нет, я точно не знаю, – возвестил Треп, – но знаю точно, что вы трое что-то замышляете.

– Сегодня ты сделал большую ошибку, что зашел в эту обитель знаний, – кровожадно оскалился бывший человек.

– Крэлкин, ты идиот! – взвизгнул Альтус и затравленно осмотрелся. – Он ловит диких животных и может моментально перемещаться в пространстве.

– Что?! – воскликнул земной пони и пристально посмотрел на противника. – Так вот какого проводника тебе дала Селестия? Интригующе, очень интригующе. Интересно, что она с ним сделает, когда узнает, что он атаковал ее ученицу?

– Вас послушать, так вы все знаете Принцессу Селестию, – с легким раздражением сказал болотный жеребец.

– Нам все равно, что ты думаешь, – парировал Крэлкин.

– Подождите, нам нужно успокоиться и все обсудить, – с волнением сказала Твайлайт.

– Что же тут обсуждать, коли и так все понятно? – осведомился ловец.

– Ты все неправильно понял, это во благо Эквестрии! – воскликнула единорожка.

Айрон моментально скользнул к кобылке и уставился в ее перепуганные глаза, перегнувшись через стол. Земной пони недовольно воскликнул и направился к нарушителю спокойствия, однако Треп облетел предмет мебели, отпихнул лиловую единорожку с ее места и начал осматривать записи.

– А ты знаешь, что нехорошо рыться в чужих…

– Полный план дворца Принцессы Селестии?! – опешил пегас.

– Ты был там всего три раза! – возмутился Альтус. – Откуда ты знаешь, что это замок Селестии?

– Полагаю, что принцессе будет интересно узнать о том, что вы тут затеваете.

– Это перешло все границы, – хмуро отозвался Крэлкин. – Пусть ты хоть сын правителя этой страны, но тебе никто не дает право…

– Значит, зачинщик ты? – бросил Айрон, скользнув взглядом по земному пони и остановив его на растерянной библиотекарше.

Белый жеребец моментально отпрыгнул в сторону и встал рядом с Твайлайт.

– Схвати его самым сильным телекинезом, на который способна, пока не стало слишком поздно, – шепнул он ей на ухо.

– Но так нельзя, – запротестовала та.

– Иначе будет поздно, – напомнил чужак кобылке и вперил взгляд в болотного пегаса.

– Итак, – сказал Айрон, и его тело окутало лиловое облачко.

Крэлкин бросил быстрый взгляд на библиотекаршу, и заметил, что ее рог окутала аура применяемой магии, но сама она смотрела на все испуганными глазами. Белый жеребец криво усмехнулся и подошел к пегасу практически впритык. «Раз уж он собирается атаковать, то первым должен быть я, ибо на победу у Альтуса и Твайлайт больше шансов. К тому же, не может он бесконечное количество раз моментально перемещаться в пространстве… Как же все это напоминает старые погони… И как же меня от них тошнит!»

– Альтус, сколько раз он может прыгать с места на место? – моментально спросил земной пони.

– Прыгать? – недоуменно переспросил друг.

– Я про моментальные прыжки с места на место, – нетерпеливо бросил бывший маг. – Пространственные прыжки.

– Ну… – замялся красный пегас, ошарашенными глазами смотря на развернувшуюся картину.

– Не мямли! – прикрикнул Крэлкин, не спуская глаз с противника. – Сколько?

– Ну, при мне два раза подряд мог делать так…

– Альтус! – взревел Айрон, окинув негодующим взглядом троицу. – Что вы вообще себе позволяете?!

– Закройся, – бросил белый чужак. – Альтус, дальше.

– Он где-то десять-пятнадцать минут восстанавливался, – с опаской продолжил спортсмен, – чтобы третий раз переместиться.

– Отлично, то есть, если он не поймает нас сразу, то у него мало шансов на победу, – заключил Крэлкин. – Но и затягивать бой с ним нельзя. Твайлайт, приготовься использовать массовые заклинания. Насколько я понимаю, он не может перемещаться там, где находятся предметы, так как неспособен перемещаться в пространстве как единороги, через четвертое измерение. Он просто очень быстро передвигается, но столкновение на таких скоростях с предметами порой может закончиться трагически. При каждом перемещении эмансипативные клетки в его крыльях выбрасывают огромные потоки энергии, что и дает такое колоссальное ускорение, но чем больше он так делает, тем больше им необходим отдых, потому он может переместиться не более двух раз. Но… у него почему-то слишком завышенная регенерация энергии. Но это мелочи, не критический показатель в схватке. В остальном же я прав, Айрон Треп? – ехидно спросил земной пони.

– Такое обо мне говорил только один единорог и то лишь после тщательного осмотра, – недовольно сказал пегас. – Пожалуй, самый опасный из всей тройки здесь ты.

– Ты ошибаешься, самая опасная здесь ученица Селестии.

Внезапно болотный жеребец оказался позади Крэлкина, и чужак почувствовал, как веревка обхватила его ноги, а на шее затянулся аркан, и после того, как ловец жестко дернул путы, он упал и увидел ошарашенного Альтуса, который стоял каменным изваянием у стены и не хотел ввязываться в драку.

– Твайлайт, щит! – рявкнул земной пони и услышал за спиной тяжелое дыхание.

– Думаете, меня можно удержать простым телекинезом? – осведомился ловец.

– Ты уже выдохся, признай свое поражение, – сказал Крэлкин.

– Ты уже не игрок, – оповестил пегас.

– Я уже сделал все, что от меня требовалось, – оскалился чужак и почувствовал во рту тряпку.

– Так у тебя еще и кьютимарки нет? – воскликнул противник. – Вот так новость…

– Отпусти его, – едва слышно сказала Твайлайт, словно боясь, что ее услышат.

– И что тогда? – грубо осведомился ловец. – Будете штурмовать Кэнтерлот? Я вам не могу этого позволить.

В комнате воцарилась тишина, лишь Крэлкин лежал и мычал. «Идиоты, нельзя с ним затягивать бой. Он же может быстро восстанавливать использованную энергию! Твайлайт, ударь его чем-то, и ты, Альтус, не стой столбом, ты же не раз бывал в подобных ситуациях! Вам что, обоим как маленьким надо говорить, что делать?!»

Внезапно веревка, сковывающая движения, постепенно ослабла. Чужак посмотрел на нее и увидел вокруг слабое лиловое сияние. «Твайлайт решилась на атаку сзади? Очень хорошо, Альтус, ты должен быть готов, как только его схватят». Земной пони еще мычал, но уже с меньшим азартом и осматривал действия волшебницы. Путы медленно подползли к задним копытами болотного пегаса, но как только они дотронулись до копыт, противник моментально подпрыгнул вверх, выходя из захвата. Веревка стремительно последовала за беженцем, но Крэлкин, выплюнув кляп изо рта, мгновенно скомандовал:

– Твайлайт, используй массовое заклинание!

– Я не знаю… – сдавлено сказала кобылка.

– Тогда хватай его магией и не используй всякое непотребство! – крикнул земной пони. – Магия работает в разы быстрее!

– Хвост тебе в гриву! – хрипло прокричал Треп, вновь попавшись в ловушку единорожки.

– Ты не уйдешь, – хищно проговорил белый жеребец. – Поймать тебя – лишь вопрос времени.

– Ты меня даже не знаешь, – яростно бросил ловец животных.

Внезапно Альтус сорвался с места и метнулся на кухню. Крэлкин проводил его недоуменным взглядом и посмотрел на противника. «Что задумал этот спортсмен? Или он просто боится? Неужели битва еще не закончилась? Да, конечно этот Айрон может во второй раз использовать мгновенное перемещение, но это ему ничего не даст. Но почему Альтус так сильно переживает на счет нашего противника?»

Болотный пегас исчез из облачка магии, прочертив кривую линию в воздухе. Послышался вскрик кобылки, и полные ненависти глаза земного пони метнулись в сторону Твайлайт. Затягивая узлы, пегас тяжело и глубоко дышал, словно ему не хватало воздуха.

– Вообще я ни разу не… ловил пони, – сказал противник. – А с детства меня учили не причинять вреда кобылкам… Но для вас я сделаю исключение…

– Недоносок! – с гневом бросил Крэлкин и направился к пегасу, но, не успев дойти до цели, почувствовал на себе путы, сковавшие его движения.

Ученица Селестии лежала напротив него, и глаза ее были несколько раз перехвачены веревкой. «Так он знает, что единороги не могут пользоваться магией, если не видят цели?! Но откуда?! Неужели Альтус не все рассказал об этом противнике?! Скверный расклад… Что же делать?»

– Откуда ты знаешь, что единороги могут пользоваться магией, только когда… – начал чужак.

– Не буду я с тобой разговаривать, – бросил болотный пегас. – Слишком много о себе думаешь. Хотя в принципе, ты бы мог заинтересовать Принцессу Селестию своими знаниями, но за свою оплошность я сам отвечу перед ней и, если не прав, извинюсь перед тобой.

– Засунь свои извинения… – процедил сквозь зубы Крэлкин.

Из кухни стрелой вылетел Альтус и со всей силой ударил Айрона в бок. Ловец пролетел ползала, пытаясь выровняться на крыльях, но не успел и со всего маха врезался в книжную полку. Тяжело упав на пол, на него сверху повалились тяжелые книги. Нежно-красный пегас быстро подошел к другу и разрезал путы длинным ножом, зажатым в зубах, а потом помог Твайлайт.

– Альтус, что ты делаешь?! – воскликнул Треп, выбравшись из-под завала.

– Я долго ждал реванша, – кровожадно сказал тот, выплюнув нож на копыто. – Силы почти равны.

– Я думал, что ты самый нормальный из этой тройки, но…

– Закрой пасть! – рявкнул спортсмен и расправил крылья. Соперник сделал то же самое.

– Ты ответишь за такой дерзкий поступок, – возвестил подручный Селестии.

– Все рано или поздно ответят за свои поступки, – мрачно сказал Альтус. – Сегодня ты будешь отвечать за то, что сделал с моими друзьями.

Нежно-красный жеребец схватил нож зубами, сжал его до боли в челюсти и рванул вперед. Ловец животных рванул навстречу, но два перемещения подкосили его, движения были скованы, а амплитуда размаха крыльев, как заметил Крэлкин, – меньше. «Треп выдохся и сейчас летает очень медленно. Так вот чего выжидал Альтус? Пока он не сделает два своих перехода? Умно, но и глупо, ведь ловля животных нередко требует работы мышц на износ. Даже сейчас у моего друга не так много шансов на победу, как хотелось бы».

Два пегаса сцепились в неравной битве. Альтус атаковал противника жестоко, применяя нож для того, чтобы сдержать и без того скованные движения ловца, а когда понял, что ему не победить в ближнем бою, отлетел к окну и стал наблюдать за действиями соперника. Внезапно болотный жеребец выхватил из сумки веревку и ринулся в атаку.

Крэлкин помог подняться Твайлайт, и они вдвоем стали наблюдать, как два крылатых пони пытались неловко сражаться в замкнутом пространстве. Площади противоборствующим сторонам явно не хватало, но вылетать ни один пегас никуда не намеревался. Единорожка смотрела на это зрелище с нескрываемым страхом, а бывший маг лишь недовольно фыркал, видя, как неловко уклоняется его друг от очередной атаки.

– Ему надо помочь, – едва слышно сказала кобылка.

– Кому из? – уточнил бывший маг.

Ученица Селестии не ответила, лишь закусила губу, не имея сил оторваться от развернувшейся картины боя. «Альтус, это твой бой, – подумал про себя Крэлкин. – Если ты хочешь здесь остаться, то должен выбить свое место в этом мире, как бы трудно и противно не было это занятие. Но если убьешь этого пегаса, то не видать тебе здесь жизни, как и мне».

Веревка обхватила заднее копыто красного чужака, и Айрон потянул его к себе. Пегас зарычал, уперся копытами в пол и заскользил по нему, выдавливая жалобные скрипы. Рванув путы на себя, он обрезал их и оттеснил противника назад, угрожая оружием. Треп держался сдержано, атаковал редко и неудачно, пропуская иногда быстрые и стремительные атаки противника, хоть спортсмен явно уступал ловцу животных. Поднырнув под соперника, нежно-красный пегас саданул копытом в живот и тут же отлетел.

– Дохлый дракон! – ругнулся подручный Селестии и тут же контратаковал и выбил нож из пасти противника.

– Альтус, если ты будешь тянуть, то он рано или поздно тебя победит, – сказал Крэлкин.

– Заткнись! – рявкнул тот.

– Не давай ему возможности восстановить силы, – продолжил земной пони. – Он же явно сильнее, чем ты, но артачится. Что ты вообще творишь?

– Закрой свою пасть! – вновь гаркнул чужак. – И даже не пытайся мне указывать, что делать! Думаешь, что это так просто?

– Я думаю, что ты просто несерьезен.

Альтус прорычал и с неистовством в глазах набросился на противника и тут же был заарканен. Попытавшись ударить Айрона в морду, копыто нежно-красного пегаса рассекло воздух, и его тут же обвила веревка. Треп вел свои движения плавно, но жестко, лишь изредка ему приходилось пресекать попытки противника вырваться резкими и грубыми рывками. Спустя несколько десятков секунд спортсмен уже лежал, связанный на полу и затравленно озирался.

– Твайлайт, не дай ему переместиться, – сказал Крэлкин, пристально наблюдая за Айроном.

Кобылка испуганно осмотрелась и попыталась применить магию, но пегас был быстрее, и ученица Селестии связанной упала на пол. Треп дышал очень тяжело, практически задыхался, в голосе явственно чувствовалась хрипота, он едва стоял на копытах и мрачно наблюдал за последним противником, оставшимся стоять на ногах. Земной пони ухмылялся, но ничего не предпринимал.

– Ты… – просипел пегас. – Скоро… Принцесса… Селестия…

– Думаешь, что победил? – надменно осведомился Крэлкин. – Вы, бойцы ближнего боя почему-то думаете, что такие, как я не продумываем ничего наперед.

– Что… ты там… говоришь? – едва смог проговорить синегривый жеребец.

– Побереги дыхание, – сказал бывший маг. – Я знаю, почему ты тянул бой с Альтусом. Ты мог его победить в любой момент, просто выжидал, когда восстановишься для очередного скачка, чтобы обезвредить единственного единорога. Что же, умно, но ты, наверное, не предполагал, что я пойму твой план и разработаю против тебя свою стратегию. Это уже упущение с твоей стороны. Твайлайт, прости за доставленные неудобства, выбирайся.

– Что?! – воскликнул ловец животных и метнул быстрый взгляд на единорожку.

– Как и я говорил, ты не выберешься отсюда, – хладнокровно сказал чужак.

Кобылка применила пространственное заклинание, сопровождающееся яркой вспышкой, и появилась рядом с белым пони. Веревка, которая ее связывала, опала на пол. Подручный Селестии бросил уничтожающий взгляд на Крэлкина, ударил копытом по левой сумке и метнулся к Альтусу. Как только он дотронулся до связанного чужака, оба пегаса исчезли в слабой желтой вспышке.

– У него была магия?! – раскрыл рот бывший маг. – Это все нехорошо, он ушел и теперь Селестия точно со всей серьезностью отнесется к моему вторжению. Да и Альтуса забрал… Куда он мог переместиться? Твайлайт, в Эквестрии есть тюрьма?

– Вообще да, – сказала ошарашенная библиотекарша, не веря в произошедшее. – Но я никогда не слышала, чтобы ею пользовались.

– Где она?! – немедленно потребовал жеребец.

– Под Кэнтерлотом есть…

– Значит, Селестия позаботится об Альтусе, – облегченно вздохнул земной пони. – Не думаю, чтобы этот Айрон действовал сам по себе.

– Крэлкин, мне очень не нравится то, во что ты ввязываешься, – дрожащим голосом сказала кобылка. – Может быть, лучше все же…

– Что мне сделать?! – прикрикнул чужак. – Сдаться?!

– Давай поговорим с принцессой…

– Говорил, пройденный этап, – отмахнулся рунный маг. – Осталось только дать этому аликорну то, что он хочет.

VI

Белый жеребец сидел у кровати Твайлайт и смотрел на восход солнца через запотевшее окно. Внутреннее беспокойство не давало ему сомкнуть глаз, и он лишь смотрел на красочный и пьянящий рассвет. Большой круг медленно выплывал из-за горизонта и дарил новый день всему миру, но Крэлкин понимал, что с каждым восходом дневного светила, с каждой минутой сидения у окна и, наблюдая красоты природы, он терял драгоценное время, которое ему уже не вернуть.

«Как я был глуп и наивен, когда оспаривал, что времени всегда много, что его всегда хватит. Как же надышаться перед смертью? А, может, уже и никак… Как бы я не старался не быть винтиком в системе, но я всегда стремился им быть и ведь осознание этого вплыло в мою жизнь только тогда, когда стало поздно. И поздно уже даже жить, не то, что думать…

Если бы мне дали шанс, то я бы устроил жизнь совершенно по-другому. Я стал бы сильным и не боялся бы ничего, я бы мог даже быть каким-нибудь героем, как Альтус… у меня есть для этого сила, но… Кто мне даст еще один шанс? Жизнь не прощает ошибок, она безжалостна, как и время. Они постоянно куда-то спешат, не оставляют и шанса, чтобы оглянуться, понять ошибки и исправить их. Жить в ногу со временем очень трудно, но жизненно необходимо. И как ничтожны перед временем все: люди, пони, деньги, антураж красивой жизни…»

Он услышал, как сзади в кровати пошевелилась пони и потянулась, но эти звуки кольнули в его сердце, и жеребец даже не захотел посмотреть на кобылку, которая ему нравилась и была его другом. Крэлкин не хотел уходить, не хотел терять единорожку, но понимал, что у них нет будущего. Он смирился со смертью, и лишь непонятное желание поднимало его с кровати и заставляло делать мучительные шаги.

Солнце уже почти поднялось, и на небе стали мелькать силуэты. Потянувшись к окну, чужак стер конденсат и увидел, как небольшая группа пегасов тянет за собой огромное облако. Спайк всхрапнул и перевернулся в корзинке.

– Ты уже встал? – разлился голос кобылки по библиотеке.

– Да, – неуверенно ответил жеребец.

– Что у тебя с настроением? – поинтересовалась пони.

– Я…

Библиотекарша спрыгнула с кровати, уселась рядом с чужаком и тоже посмотрела в окно. Крэлкин смотрел лишь на восход, терзая себя и размышляя тяжелые думы на счет единорожки. Он боялся, но хотел увидеть мордочку Селестии, которая прикажет срубить ему голову и закопать где-то в необитаемом месте, но пока что все было в тумане, как его путь, так и исход битвы. И эта неопределенность давила на чужака тяжелым грузом безысходности.

– Сегодня будет снег, – как бы между прочим сказала Твайлайт.

– Уже плевать, – отозвался со вздохом постоялец.

– Ты не намерен больше ничего предпринимать? – с горечью в голосе осведомилась единорожка.

– Намерен, – тяжело вздохнул Крэлкин и потупил взор.

– Почему ты тогда так вздыхаешь, словно не хочешь ничего делать?

– А я и не хочу, – признался земной пони, – но надо.

– Я надеюсь, что у нас все получится, – безжизненно отозвалась кобылка.

– А вот я уже не уверен…

– Почему же?

– Твайлайт, я думал, что в Эквестрии нет пони настолько сильных и настолько агрессивных, как Айрон Треп, но я ошибался, – вздохнув, проговорил жеребец. – Они будут атаковать, независимо, откуда мы и кем являемся, словно это их забавляет! Они не стражники Селестии, хоть по силе, наверное, дадут фору любому из них, но подчиняются непосредственно принцессе и вершат свое незамысловатое правосудие, закрываясь ее именем…

– Крэлкин…

– Что?! – вскрикнул чужак, и Спайк недовольно заворчал. – Он Альтуса куда-то уволок! И тебя может постигнуть такая же участь.

– Но ведь не постигла же, – улыбнулась Твайлайт. – В конечном счете, ты его победил.

– Нет, я его не побеждал, победили его вы, я был лишь обузой. Я даже не смог предположить, какая у него сила на самом деле. У него магия была… – страдальчески воскликнул Крэлкин.

Твайлайт не ответила, лишь смотрела в окно. Дракончик недовольно поворчал что-то и вновь засопел. Команда пегасов уже накрыла Понивиль темным облаком, и с неба начали падать редкие снежинки. Жеребец вздохнул, скользнул печальным взгляд по кобылке и решительно поднялся.

– Мне надо идти к Зекоре, – внезапно сказал он.

– Но мы же только вчера поставили щит, ты не можешь так просто взять и выйти из-под него, – запротестовала пони. – Мы Альтуса потеряли…

– Стычка произошла между нами вчера вечером, – начал Крэлкин рассудительным тоном. – Если он тогда переместился в Кэнтерлот, то он не может так скоро вернуться в Понивиль. Даже если учесть, что ему несколько часов хватит на перелет, это не играет никакой роли: вчера он выдохся практически полностью, ему необходим длительный отдых, так что все нормально.

– Тогда я пойду с тобой.

– Не стоит, я сам хочу поговорить с зеброй.

– Я боюсь, что с тобой что-то случиться, – сказала Твайлайт и посмотрела на чужака печальными глазами.

– Уже все, что могло со мной произойти, произошло, – вяло сказал жеребец и направился на первый этаж.

С тяжелым сердцем, земной пони остановился у двери и посмотрел на неровный рельеф. «Интересно, знает ли уже Зекора, что именно я стащил словарь? Скорее всего, нет, но как она отреагирует на мою просьбу? Наверное, так же, как и при моей попытке получить словарь, но кто знает, может все будет не так уж мрачно, как я предполагаю.

К тому же, не нужно мне сегодня быть в библиотеке, у меня встреча с Майтом. Знает ли он об Айроне Трепе или нет? Надо бы спросить, его организация должна знать о пегасе такой силы, если уж он о Твайлайт осведомлен. Можно было бы разговорить его и узнать, какие сильные пони вообще есть в Эквестрии и где живут, но не думаю, что у меня есть время их искать, но все же утолить свое любопытство мне никто не мешает».

– Погоди, – послышалось сверху и по лестнице застучали мелкой дробью копыта.

Обернувшись, он увидел кобылку, которая стояла перед ним, слегка запыхавшаяся, и испуганными глазами смотрела на него. Ее рог окутала аура, и накидка на крупе жеребца расправилась, закрывая отсутствие кьютимарки. Внезапно она обняла его за шею и прижала к себе.

– Возвращайся скорее, – шепнула пони на ухо и разжала объятья, открывая дверь.

Крэлкин лишь улыбнулся и, пообещав, что скоро придет, вышел под несильный снегопад. Тяжело вздохнув, он двинулся в сторону Вечносвободного леса. Единорожка убрала на время невидимый щит, ожидая, пока пройдет жеребец и, помахав копытом на прощанье, скрылась в библиотеке.

«Она заплакала, – заключил земной пони, увидев на мордочке ученицы Селестии слезы. – Что мне теперь с ней делать? Зачем мне оставаться, если я даже другом нормальным быть не могу. Я лишь уничтожу гармонию, которая сковывает этот мир, но я хочу хотя бы попытаться помочь Эквестрии, которая приютила меня. И отдать ей последний свой вздох… Как говорил Майт, Гармония должна зиждиться на жизнях пони, кто-то ее должен поддерживать и, надеюсь, что я не растворюсь во времени обычным набором химическим элементом, а хоть кому-то помогу… Помогу Твайлайт жить спокойно и ни о чем не думать…»

Выйдя из Понивиля, Крэлкин последовал к лесу по заснеженной тропке мимо бегающих и визжащих от радости жеребят. Мир жил своей жизнью, принимал каждого жителя в нем с его заботами, радостями и идеями, каждому он предоставил место на своих просторах, и лишь чужак блуждал беспризорной овечкой среди бескрайнего луга и не мог найти ни друзей, ни знакомых, никого. Как всегда думал Крэлкин, он сам никогда не был овечкой, а собакой, которая может защищать себя, но не питается беспомощными животными.

Зайдя под сень Вечносвободного леса, жеребец поймал на себе несколько заинтересованных взглядов, и увидел меткоискателей. Они играли с другими жеребятами, отдаваясь всецело игре, и не замечали мрачную фигуру, следящую за ними завистливыми глазами. Земной пони недовольно фыркнул и углубился в чащу, вспоминая свое детство, в котором не было ни одного друга, кроме книг и Альтуса.

– Доброе утро, – сказал спокойный голос, заставивший Крэлкина вздрогнуть.

Он обернулся и увидел жеребца, закутанного в темно-синий балахон, из-под которого виднелся только голубой нос, а над капюшоном возвышался рог. Недовольно поморщившись, бывший маг попытался понять, кто перед ним стоит, но в голове все время всплывал только образ Майта Вседержителя.

– Майт? – спросил он.

– Ты ожидал встретить здесь кого-то другого в столь чудесный день? – учтиво осведомился жеребец.

– У меня сейчас нет настроения для твоих шуток, – мрачно отозвался Крэлкин и двинулся дальше.

– Что случилось? – деликатно спросил единорог. – Ты сделал что-то непоправимое?

– Я сделал что-то непоправимое, когда пришел в Эквестрию, – вздохнул земной пони.

– Что же это такое?

Белый жеребец с подозрением посмотрел на попутчика.

– Твайлайт Спаркл привязалась ко мне, – сказал он с выдохом.

Майт ответил не сразу, обдумывая, что сейчас услышал. «Неужели в контроле Твайлайт эти пони тоже заинтересованы? Интересно, что же они такое задумали в конечном итоге? Кто знает, как они распорядятся полученной информацией, но мне уже в сути все равно. Ученица Селестии уже под надежным крылом, не думаю, что аликорн прогнется под кого-то и, тем более, сдаст позиции лидера».

– Это не касается нас, – наконец выдавил попутчик.

– Она тебе нравится? – с подозрением спросил Крэлкин.

– Что за глупости?! – возмущенно воскликнул голубой жеребец. – У меня уже есть жена и дети, так что меня не интересуют никакие другие кобылки.

– Возможно, ты бы мог бы ее защитить, если бы не состоял в своем альянсе пони, – меланхолично отозвался чужак.

– Защитить от чего? – недоуменно спросил Майт.

– От опасности… – отозвался белый жеребец. – И от вас…

– Ты куда направляешься? – спросил единорог, игнорируя явный выпад.

– К зельевару, – бросил земной пони.

– В этом лесу живет зебра Зекора, – оповестил собеседник.

– Я знаю.

– Что же тебя заставило держать путь к ней?

– Нехватка ингредиентов, – отчеканил чужак.

– Значит, все-таки, тебе известен зебриканский язык?

– Как я говорил ранее, тебя эта информация не касается.

Синегривый жеребец фыркнул и окинул взглядом пейзаж.

– Я бы хотел спросить тебя о пони Эквестрии, – сказал Крэлкин и напрягся, ожидая ответа.

– Что тебя интересует? – спросил недовольным голосом Майт.

– Все сильные пони, которые есть в округе. Мне нужно знать о них все.

Единорог задумался всего на несколько секунд и с изумлением спросил:

– Зачем тебе подобная информация?

– Если спрашиваю, значит, нужна, – недовольно ответил бывший человек.

– Подобные данные засекречены и предоставляются даже не всем членам организации.

– Айрон Треп – сильный? – в лоб спросил белый жеребец.

– Откуда ты знаешь этого пони? – спросил собеседник, вскинув брови.

– Этот пегас охотится за мной.

– Тогда я тебе не завидую.

– Какие у него уязвимые места? Как мне его победить? – с напором посыпал вопросами Крэлкин.

– Это закрытая информация и тебя не касается.

– Как я могу ее получить?

– Боюсь, что никак, иначе у всех будут большие неприятности.

Внезапно перед двумя жеребцами возникла фигура болотного пегаса, хищно скалящегося в сторону Крэлкина. Земной пони отпрянул и затравлено посмотрел на Майта, застывшего на месте и не показывающего никаких эмоций. Улыбка сползла с морды противника, и глаза превратились в мрачные, пугающие кратеры. Треп присмотрелся к единорогу и непроизвольно напрягся.

– Крэлкин… – процедил болотный жеребец.

– Я бы Вас попросил покинуть наше общество, – учтиво сказал Майт.

– А ты кто такой? – недовольно спросил Айрон.

– Это Вас не касается.

– Этот пони замышляет покушение на Кэнтерлот, – с упреком проговорил пегас.

Член альянса скосил глаза на Крэлкина и уголки губ его приподнялись.

– Почему же Вы решили, что этот милый жеребец готов на подобный проступок?

– У меня нет времени на то, чтобы тут стоять и разговаривать! – рявкнул ловец. – Я был уже в библиотеке Понивиля, она ограждена каким-то щитом. Я звал Твайлайт, но никто даже не вышел. Это твоих копыт дело, Крэлкин?

– Умно, – ухмыльнулся Майт.

– Ты тоже с ним заодно? – изумился подручный Селестии.

– Как ты вообще сюда так быстро прилетел? – спросил земной пони. – Вчера вечером еле ноги передвигал, а сейчас уже полон сил.

– Скоро ты узнаешь, – пригрозил Айрон.

– Тонизирующий напиток для опасных операций, некогда использовавшийся стражей принцессы, – улыбаясь во весь рот, произнес единорог. – Довольно редкая вещь. К тому же, есть некоторый побочный эффект от его использования.

– Какой? – с интересом спросил белый жеребец.

– Сильная сонливость, спустя примерно двадцать часов после приема, зато во время его действия организм работает с удвоенной силой.

– Значит, сейчас он еще опаснее, чем ранее, – заключил Крэлкин.

– Это не важно, – сказал Майт.

Пегас зарычал и, расправив крылья, рванул в сторону единорога. Выхватив веревку из сумки, он наблюдал за каждым движением своего оппонента. Земной пони моментально отпрыгнул в сторону, чтобы не мешать схватке. Единорог, молниеносно отпрыгнул в сторону, как только противник приблизился к нему на опасное расстояние и ушел с линии атаки, однако пегас не остановился, а, набирая скорость, тут же атаковал Крэлкина, и оружие коснулось шеи жертвы. Круп чужака обдало теплом, его протащило через тоннель и выбросило позади Майта.

– Что тут происходит?! – посетовал Треп, раздосадованный потерей добычи.

– К сожалению, этот пони должен быть свободен, – моментально сказал синегривый жеребец спокойным тоном, словно ничего не произошло.

Бывший маг поднялся и с некоторой заинтересованностью посмотрел на ловца животных.

– Какой-то он сегодня агрессивный, – пожаловался чужак.

– Это также следствие приема тонизирующего напитка, – объяснил Майт. – Проходит через время после крепкого сна.

– А ты знал, что он меня будет атаковать?

– Конечно, это было очевидно.

«Черт, если я не могу предугадать, что делает один пегас, то, что говорить обо всей страже Кэнтерлота? Битва без Майта может кончиться, даже не начавшись. Магический потенциал и реакция, как физическая, так магическая, у него поставлены на высоком уровне. Он использовал заклинание вовремя, как раз тогда, когда нужно. Такое мастерство многого стоило у меня в мире. В Эквестрии, думаю, ценится не меньше».

– Крэлкин пойдет со мной! – взвизгнул Треп.

– Мое предложение остается в силе, – беспристрастно сказал единорог.

– Какое предложение?!

– Оставить нас в покое, – напомнил голубой жеребец.

– Ты знаешь, что этот земной пони задумал? Он опасен! – предупредил ловец.

– Повторюсь, что я склонен не согласиться с Вашим предположением.

– Он украл зебриканский словарь у Зекоры! – выпалил пегас. – Он хочет разрушить Кэнтерлот!

– В Кэнтерлоте есть Принцесса Селестия, она не позволит…

– Ему помогает некая Твайлайт Спаркл!

Майт перевел каменный взгляд на Крэлкина и вопросительно посмотрел на него.

– Это правда? Тебе помогает ученица Принцессы Селестии? – спросил он.

– Так она что ли действительно ее ученица? – раскрыл рот болотный жеребец.

– Я просил ее не помогать мне, – сказал подавленным голосом бывший маг. – У нее будут проблемы из-за этого, я упрашивал ее, даже умолял, но…

– Она привязалась к тебе, – закончил за него единорог. – Мотив ее мне ясен.

– Пони, да что с вами такое?! – воскликнул в отчаянии Айрон. – Почему вы предаете Эквестрию и идете следом за этим… чужаком?

– Я не чужак, – прошипел Крэлкин.

Треп вновь атаковал, однако сейчас его целью был Майт. Пегас моментально переместился за спину соперника и навис над ним с напряженной мордой. Его копыто врезалось в тело оппонента, но нападающий взвизгнул от боли и, отлетев на некоторое расстояние, вновь ринулся в атаку. Рог единорога подернулся магией, и ловец животных встретился с ледяным снегом, будучи ослепленный вспышкой пространственного перехода. Снег смягчил удар, и противник хищно осмотрелся.

– Я вижу, Вы, Айрон Треп, решительно настроены на сражение со мной, – сказал Майт. – Не советовал бы этого делать, но на все Ваша воля. Мы в разных категориях, и единственным шансом справиться со мной – блокировать магию. Думаю, вы это уже поняли.

– Откуда ты знаешь меня? – спросил пегас, поднимаясь и выплевывая снег.

– Я многое о Вас знаю. Вы ловец диких и опасных животных, а также грифонов, на территории Эквестрии, лояльны к Принцессе Селестии, имеете самые уникальные крылья из всех пегасов. Я читал Вашу биографию, она впечатляющая. Победить дракона в семнадцатилетнем возрасте – это большое достижение. Вдохновленный Вашим примером, я выучил несколько достаточно сложных и опасных заклинаний, за что Вам отдельная благодарность. Однако сейчас прошу Вас оставить этого пони.

– Откуда ты все это знаешь?! – в страхе вопросил Айрон. – Кто ты такой?

– Кто я такой, не играет роли. Важнее сейчас, какой путь выберете Вы.

– Майт, – подал голос Крэлкин, – ты говоришь, что у него уникальные крылья, но что в них такого?

– Если ты не знаешь физиологию…

– Больше эмансипативных или кумулятивных клеток? – выпалил чужак, и увидел ухмылку на голубой мордочке знакомого.

– А сам как думаешь?

– Думаю, что вы сами не знаете этого.

– Конечно, мы ведь не имеем права его препарировать…

– Не имеете права?! – взъерепенился пегас и вновь набросился на единорога.

Крэлкин заметил, что в движениях голубого жеребца что-то поменялось. Они стали жесткие, короткие, резкие, словно он всерьез принял дуэль Айрона. Ловец в очередной раз попытался ударить в лоб, а Майт стоял, даже не пытаясь переместиться, напрягшись как струна. Рог его окутала аура, и противника подкинуло вверх. Треп перекувырнулся в воздухе, сгруппировался и повторил маневр, однако встретился со щитом, ударившись о него мордой, а его противник отскочил на несколько метров и наблюдал за каждым движением оппонента. Сидя на снегу с зажатым копытами кровоточащим носом, Айрон с ненавистью наблюдал за соперником, стоящий каменным изваянием напротив пегаса.

– Как ты смог уклоняться от моих атак?! – с негодованием спросил ловец.

– Как я говорил, мы с Вами в разных категориях. Крэлкин, ты спрашивал, как победить Айрона Трепа? – Земной пони насторожился. – Очень просто. – С этими словами напрягся и подручный Селестии. – Никак.

– И это ты называешь ответом? – с недовольством воскликнул чужак.

– Если ты земной пони или пегас, то самый верный способ не попасться ему в силки – бежать. Если ты единорог, то тебе необходимо искусно управлять магией, чтобы победить его.

– Но ведь ты легко уклоняешься от его атак! – выпалил белый жеребец.

– С виду да, но у него есть огромное преимущество: моментальные пространственные перемещения.

– Это не пространственные перемещения, а просто большая скорость полета. К тому же, он перемещался тебе за спину, но ты отбил его нападение.

– Потому я и говорю, что необходимо очень хорошо владеть магией, чтобы победить его. Среднестатистический единорог не сможет одержать верх над этим пегасом, – с некоторым восхищением сказал Майт.

– Какие у него уязвимые места? – с напором спросил чужак.

– Как бы это странно ни звучало, но крылья.

– Я так полагаю, что это связано с его моментальными перемещениями? – предположил земной пони.

– Да, – подтвердил голубой жеребец. – Больше всего энергии выделяется не при начальном рывке, а при остановке тела в необходимой точке пространства-времени. Именно поэтому я смог распознать, что он будет атаковать со спины, и преобразовал часть своего тела в камень.

– Ты знаешь такие мощные заклинания? – с подозрением спросил Крэлкин.

– А ты осведомлен с магией не понаслышке, будто сам был единорогом, – сказал синегривый пони.

– Был бы я единорогом, этот пегас бы уже был мертв, – недовольно отозвался бывший маг, вспоминая свой проигрыш оранжевой кобылке, которая просто блокировала его способность рисовать руны.

– Не стоит быть таким жестоким, многие проблемы можно решить уравновешенным, спокойным разговором, в котором противоборствующие стороны придут к некоторому консенсусу.

– Первое, что я бы сделал, – ударил в крылья, – сказал земной пони, словно не услышал последней фразы, и увидел, как Айрон дернулся и готовился атаковать.

– Разумно, но очень некрасиво, – сказал рассудительно единорог.

– Когда речь заходит о жизни и смерти, то не до красивых ударов, чести и морали, – сплюнул Крэлкин.

Чужак краем глаза заметил, как пегас сорвался с места и тут же напал на Майта. Копыта его ударились в щит, и он застыл, ненавистно глядя на противника, соперник же смотрел на жеребца заинтересованным взглядом и ожидал, что же тот сделает, в конечном счете. Белый пони заметил, как единорог скосил взгляд на сумки и нахмурился. Над земным пони развернулся небольшой щит, а Майт начал разгребать снег, добираясь до земли.

В то время как Треп нервно ходил вокруг своих жертв, не способный проникнуть под щиты, синегривый жеребец в накидке добрался до замерзшего грунта, подхватил палочку, валяющуюся поодаль, затянул под защиту и стал вырисовывать какой-то символ. Крэлкин, заинтересованный действиями знакомого, заворожено смотрел на равномерные четкие взмахи веточки. Рог Майта вспыхнул, жеребец сбросил с себя щит и позволил приблизиться противнику. Двух пони окутала яркая вспышка, и они исчезли. Заслон над чужаком рассеялся, и он остался стоять в одиночестве.

«Куда Майт утянул пегаса? И что он рисовал? – Он подбежал к разрытому пространству и посмотрел на землю, однако заветного рисунка не обнаружил. – Что же такое руны в этом мире? Они работают совершенно по иному принципу, нежели те, какие известны мне. Я даже не могу повредить рисунок, будто он находится не в этом мире…»

Внезапно перед Крэлкиным появился Майт, словно материализовался из воздуха, и держал в зубах коричневые сумки, которые некогда покоились на спине пегаса. Единорог выплюнул ношу на снег и осмотрелся. Земной пони с подозрением посмотрел на волшебника и улыбнулся.

– Все-таки, ты его победил?

– Я сделал так, чтобы Айрон Треп тебе не мешал. По крайней мере, в Понивиле, – заявил голубой жеребец.

– Что ты с ним сделал?

– Он сейчас на границе с Кристальной Империей, далеко на севере Эквестрии.

– Его сумки… – сказал Крэлкин и жадно впился в них взглядом. – В них магия…

– Не более чем артефакт для перемещения, причем, только в одном направлении и только в определенное место. Использовался он им только для перемещения грифонов куда-то. Куда конкретно нам так и не удалось выяснить, хотя след перемещения вел под Кэнтерлот.

«Значит, Альтус в Кэнтерлоте? Это хорошо…»

– Что собираешься с ними делать?

– Отправить назад Айрону Трепу, – невозмутимо сказал Майт, – это его вещи.

– И даже не посмотришь, что там? – с надеждой спросил чужак.

– Нечего смотреть, – объявил синегривый жеребец. – В команде, которая зачаровывала эти сумки от перегрузок, состоял наш пони, так что про манеру полетов Айрона Трепа доподлинно известно достаточно много, ровно, как и про устройство его вещей. Он очень брезгует многими вещами, так что ограниченный запас поклажи, который он носит с собой достаточно легко отследить.

– Потому ты с легкостью победил его? – жадно осведомился земной пони.

– Можно сказать и так, – кивнул собеседник.

Единорог подхватил сумки магией и, подойдя к ближайшему дереву, обхватил удерживающим ремнем ствол. Ударив по одной из сумок, жеребец отошел, и через несколько секунд сработала магия. Растение исчезло, оставив на своем месте яму, в которой некогда находились корни.

– Получается, что ты отправил дерево туда, где ждали Айрона? – осведомился Крэлкин.

– Да, пусть подумают, – улыбнулся Майт, но внезапно его морда стала серьезной. – Тебе, правда, будет помогать Твайлайт?

Чужак прищурился и уставился на вопрошающего. «Его голос дрогнул, словно он лично знаком с ней и питает теплые чувства. Кто же на самом деле для него эта единорожка?»

– Да, – потянул жеребец.

– Тебе следует беречь ее от опасности, – сказал синегривый пони. – Такой сильный магический потенциал нельзя оставлять без сильного наставника.

– Я это знаю, – вздохнул Крэлкин. – Но что я сделаю?

– Все, что угодно.

Бывший маг опять вздохнул, осознавая свою беспомощность.

– Зекора же мне не даст ничего, я прав? – спросил он.

– Скорее всего, да, – кивнул собеседник.

– Тогда я бы хотел встретиться с тобой через два дня.

– С какой целью? – подозрительно отозвался единорог.

– Я хочу попросить три зелья, которые блокируют магию по области.

– Это очень редкие зелья, ценность их очень высока. Что ты можешь предложить взамен?

– Я не знаю, – честно признал земной пони, осматривая поле боя. – Я уже даже не уверен, что нужен Селестии.

– Думаю, в таком случае, нам не о чем разговаривать, – сказал Майт.

– На кону стоит лишь уничтожение мира, – напомнил Крэлкин.

Синегривый жеребец нахмурился и о чем-то задумался. «Если я не получу сегодня ингредиенты для зелья у Зекоры, то будет поздно что-либо предпринимать, лишь получить готовые отвары, но что захочет получить Майт взамен силы? Еще больше сведений о Селестии, контролировать каждый ее шаг? Но этой информации я не смогу ему предоставить, как бы ни хотел, и он должен это понимать».

– Возможно, мы сможем договориться, – наконец произнес единорог. – Поговорим об этом через два дня.

Рог пони дрогнул голубым светом, он поклонился и исчез в слабой вспышке желтой магии. Крэлкин осмотрелся, однако никого поблизости не увидел. «Где же прячется его напарник? Или он сейчас вообще не здесь? Далеко от места события? Насколько же единороги сильные, что могут прыгать на такие огромные расстояния? К примеру, до границы Кристальной Империи и назад… Сколько же гратов энергии он использовал для этого перемещения? Наверняка Майт уже выдохся, но искусно это скрывает. Но я же точно не знаю, где Кристальная Империя, разве что поверю этому единорогу».

Земной пони, еще раз окинув окрестности взором, двинулся к Зекоре. Он решил поговорить с зеброй, хоть и понимал, что результат будет скорее отрицательным, как предупредил синегривый жеребец. Блуждая по голому заснеженному лесу, он размышлял, как начать разговор с зельеваром и куда он может завести. Спустя несколько часов после обеда, чужак продрог, копыт практически не чувствовалось, а живот сильно урчал и требовал еды. Вокруг он слышал рычание различных диких животных и замирал, выжидая некоторое время, и только после того, как все вокруг возвращалось в свой привычный ритм жизни, вновь шел дальше.

Невдалеке он увидел столб дыма и устремился к цели, забыв про все на свете. Спустя десять минут он стоял перед припорошенной снегом хижиной Зекоры, из которой сверху неспешно поднимался белый дым. Прочистив горло, жеребец постучал и подождал, пока ему откроют.

На пороге возникла пони в полоску и смотрела на гостя с подозрением и недоверием. Крэлкин видел, что она хотела что-то сказать, но непонятно почему для него, безмолвствовала. Размышляя, как лучше всего начать разговор, зебра потеснила его и вышла на улицу, прикрыв за собой дверь.

– У меня словарь пропал, это ты его украл? – спросила Зекора.

«И как правильно поступить? Соврать или нет? Наверное, врать уже не имеет смысла, осталось совсем мало до моей смерти… Но она все равно не должна узнать, кто мне помогал в этом деле».

– Зекора, мне действительно нужен был твой словарь, но я его не брал, – моментально отозвался жеребец и жалобно уставился в глаза кобылки.

– От тебя исходит ложь, уходи, ты нехорош.

– Почему ты обвиняешь меня в обмане? Я не брал твой словарь.

Зебра молчала, мрачно смотря на жеребца и ожидая, пока он покинет порог ее дома. «Вот и весь разговор? Ну, а на что я рассчитывал? На признания в любви и вечные извинения за клевету? Очевидно, что я украл книгу, но… Можно ее и вернуть, однако после того, как все закончится. Да и не я отнесу ее зельевару… Зекора мне уже не нужна, ни как пони, ни как друг, ни как кто-либо еще. Она уже отыграла свою роль в этом спектакле».

– Спасибо, – сказал Крэлкин, улыбнулся и, увидев изумление на мордочке кобылки, засеменил в Понивиль.

VII

Крэлкин проснулся рядом с единорожкой. Они лежали порознь, каждый под своим одеялом. Жеребец продрал глаза, но не вставал, не желал разрушать волшебный момент своего пребывания в новом мире. Он лежал и размышлял, что через сутки он уже будет мчаться сквозь снегопад навстречу своей смерти, и сердце его непроизвольно замирало в ожидании чуда. Но чуда не было, и пони вновь и вновь видел свое окровавленное тело перед глазами и беспристрастно смотрел на него, словно это был не он, а кто-то другой.

Через время шевельнулась Твайлайт, и Крэлкин застыл, лишь смотрел в окно и не хотел нарушать сон кобылки. В библиотеке было достаточно холодно, потому земной пони грелся в кровати, но понимал, что мог разбудить хозяйку дома своими небрежными движениями. За окном сыпал снегопад крупными хлопьями, все было серое, даже крика жеребят не было слышно, словно даже они не решились выйти на прогулку в такую непогоду. Спайк сопел в корзинке рядом с кроватью единорожки, и это немного раздражало жеребца, ведь он хотел побыть наедине с Твайлайт.

Айрон, как и говорил Майт, больше не беспокоил Крэлкина, но щит, ограждающий библиотеку, он все равно не решился убирать. Лиловая единорожка жаловалась, что пони не понимают, зачем ей защита, но снять магию она тоже не была готова. Земной пони рассматривал в голове образ синегривого жеребца и пытался найти слабые места, ведь сегодня он хотел поговорить с ним и попросить помощи. Как бы ни была страшна или глупа его затея, но больше подмоги ждать было неоткуда.

Сладко зевнув, единорожка потянулась и моментально соскочила с кровати. Крэлкин посмотрел на нее испуганным взглядом, и она улыбнулась. «Стоит ли знакомить Твайлайт с Майтом? Во что может вылиться это знакомство для меня и для нее? Если бы я знал, что это сулит, я бы раньше спровоцировал встречу, но сегодня, наверное, выбора нет. Если я хочу помощи, то мне просто необходимо синхронизировать действия единорогов, да и для ученицы Селестии будет полезно узнать о скрытой политике Эквестрии».

Жеребец принялся прокручивать вчерашний разговор, длившийся весь день с кобылкой, в котором они разрабатывали план по штурму библиотек Кэнтерлота, но как только пони заснула, чужак доработал его для трех пони, надеясь на то, что синегривый единорог все же поможет. Он помнил, что сегодня его ждал поход к Рарити, где модельерша должна была постричь его, перекрасить шерсть и гриву с хвостом и нарисовать фальшивую кьютимарку. Твайлайт было решено не маскировать, так как ее в Кэнтерлоте много кто знает, и бросаться в глаза она будет достаточно хорошо, что отвлечет от себя любые противоправные действия болотного пегаса.

На счет Айрона Трепа и бывшего Главнокомандующего Шайнинга Крэлкин задумался всерьез еще со вчера. Он больше боялся за единорожку, чтобы она не попала в неприятности, но все же не хотел так просто проигрывать двум жеребцам. Шайнинга чужак боялся меньше, хоть по силе он, как размышлял земной пони, сильнее ловца животных, но Айрон провел многие месяцы, выслеживая разнообразных хищников, и мог легко опознать чужака в толпе, даже если он будет перекрашен и носить разнообразные вещи.

Твайлайт обещала оградить Крэлкина от своего брата, но чужак был настроен категорично и просил, чтобы она держалась в тени, как и было оговорено в плане. Треп, в отличие от Шайнинга, которого в критической ситуации должна была сдержать сестра, ставил палки в колеса, но его земной пони хотел держать в копытах посредством толпы, которая должна была возмутиться неправомерным действиям пегаса.

Спайк всхрапнул, сладко зевнул, вырвав жеребца из раздумий, и встал, потирая заспанные глаза. Пони устало поднялся вслед за дракончиком и осмотрелся. Единорожка стояла у зеркала и тщательно расчесывалась, а ее помощник, бросив валяющуюся на полу подушку в корзинку, аккуратно сложил белое одеяльце, положил его в постель, вяло всем пожелал доброго утра и поспешил вниз готовить завтрак.

«Вот кто далек от всех проблем, что витают в этих стенах. Даже от нападения Айрона Трепа он достаточно быстро отошел. Как ему хорошо сейчас… ритм его жизни не вышел за какие-то рамки, да и восстанавливает он его достаточно быстро. Завидую я ему и хотел бы поменяться местами… Был бы рядом с Твайлайт, несмотря ни на что и это все, что мне нужно, чтобы быть безмерно счастливым».

– Позавтракаем и пойдем к Рарити, – сообщила единорожка, как только Спайк сошел вниз.

– Ага, – меланхолично отозвался жеребец. – А краске ничего не будет?

– А что с ней может случиться? – недоуменно спросила кобылка.

– Снег идет, – как бы, между прочим, оповестил Крэлкин.

Библиотекарша посмотрела в окно и прищурилась.

– Думаю, что ничего с ней не будет, – заключила она.

– Твайлайт, сегодня, наверное, предстоит встретиться с одним единорогом, с которым я хочу серьезно поговорить на счет помощи в нашей кампании, – сказал постоялец и выжидающе посмотрел на пони.

– У тебя появились друзья здесь? – улыбнулась та.

– Не думаю, что их можно назвать друзьями, просто мы сидим с ними в одной лодке, – отозвался чужак.

– Как это? – не поняла единорожка и напряженно посмотрела на пришельца.

– Мне крайне необходимо синхронизировать ваши действия, если я смогу добиться помощи от него, – объяснил жеребец. – Да и полезно тебе будет знать, какие пони есть в Эквестрии, и что они делают.

– Откуда ты его узнал? – настороженно спросила кобылка.

– Это тот единорог, который напал на меня.

– Ты с ним поладил? Это же замечательно.

– Если говорить про Селестию, то да, ей определенно понравится этот факт, – в задумчивости потянул Крэлкин. – Если про меня – отнюдь.

– Почему же? У тебя появился новый знакомый, с которым ты…

– У меня просто появился новый знакомый, с которым меня связывают некоторые обязательства, не более, – отрезал чужак. – Я ему должен, и он мне должен.

Жеребец услышал стук в дверь, но не придал этому никакого значения, однако спустя несколько секунд понимание, что вокруг библиотеки стоит непроницаемый щит для живых существ, вплыло в его мозг, и он с непониманием посмотрел на кобылку. Твайлайт посмотрела в ответ с некоторым испугом. Так они стояли, пока не услышали голос Спайка, успевшего открыть дверь и пропустить гостя внутрь.

Крэлкин подошел к краю комнаты и увидел голубой нос, выглядывающий из-под капюшона знакомой накидки. Майт что-то говорил помощнику библиотекарши, а тот краснел и застенчиво шаркал лапкой по полу. Край темно-синего балахона единорога внезапно дернулся, словно откуда-то налетел слабый ветер, и замер. Земной пони прищурился, но никаких скоропалительных выводов делать не стал.

– Крэлкин, к тебе гости, – сказал, наконец, дракончик веселым голосом и посмотрел наверх.

– Я вижу, – с подозрением сказал белый жеребец.

– Это тот пони? – с волнением в голосе спросила Твайлайт.

– Да… Я попрошу держаться сдержано и поменьше выдавать информации. К сожалению, сейчас это единственно оружие против него.

Чужак и единорожка спустились вниз, и Спайк, выглянув из кухни, сказал, что скоро будет завтрак, а также поинтересовался, будет ли завтракать гость. Майт кивнул и дракончик, удовлетворенный ответом, скрылся за дверью, продолжая свое незамысловатое дело. Сглотнув, Крэлкин остановился перед единорогом и пристально посмотрел ему под капюшон, пытаясь отыскать глаза, но их словно вообще не было. Из-под капюшона торчал только нос да рог, даже на гриву намека не было.

– Твайлайт Спаркл, ученица Принцессы Селестии, – молвил елейным голосом гость. – Очень рад встрече. – Он поднял копыто библиотекарши и слегка коснулся губами, отчего кобылка покраснела и с непониманием уставилась на чужака. – Давно хотел познакомиться, но…

– Майт, ты как прошел через щит?! – с негодованием воскликнул белый пони.

– Крэлкин, не горячись, – спокойным голосом проговорил единорог, – у нас еще будет достаточно времени для разговоров, а Твайлайт Спаркл я вижу, наверное, первый и последний раз.

– И хорошо, что последний, – недовольно отозвался бывший маг.

– Ты ревнуешь? – с легкой издевкой поинтересовался гость.

– Нет…

– Я уверяю тебя, что не претендую на копыто и сердце этой замечательной пони, – с улыбкой осведомил присутствующих Майт.

– Это все не имеет к делу никакого отношения, – буркнул Крэлкин. – И ты опять увиливаешь от ответа.

– Тебе так важно услышать ответ на твой нелепый вопрос? Что же, ответом будет всего два слова: я единорог.

– Единороги могут использовать магию друг друга? – с подозрением спросил земной пони.

Гость захохотал, а Твайлайт судорожно сглотнула.

– Ты умен не по годам, друг мой, – сказал синегривый жеребец. – Что же такое дарование делает в подобном месте?

Крэлкин тяжело вздохнул, смотря на Майта исподлобья, и с неприязнью произнес:

– Просто скажи, как ты можешь влиять на магию иной структуры. Насколько я помню из физиологии, в кумулятивных клетках содержится энергия определенной архитектоники. Щит использует энергию Твайлайт, так что отвечай, как ты смог использовать ту же магию, что и она?

– Каждый единорог может это сделать, – сказал беспристрастно Майт. – Твайлайт Спаркл тоже владеет подобной техникой. Она достаточно высокого уровня, так что если ты думаешь, что тебе что-то угрожает при нападении на столицу, то можешь расслабиться.

– Ты зелья принес? – грубо бросил земной пони.

– Принес, – подтвердил единорог, – но я пока не понимаю, что ты можешь предложить взамен.

– Об этом мы поговорим, но немного попозже, – заверил чужак. – Мне необходимо одно из них сейчас.

– Для чего?

– Я хочу кое-что проверить, если ты не против.

Майт выждал с минуту, пока небольшая баночка не повисла перед мордой бывшего мага. Черная жидкость перекатывалась внутри сосуда, что привлекало взгляд чужака и библиотекарши. «Что же, хоть я и потеряю одно зелье, но мне просто необходимо поговорить с напарником Майта. Надеюсь, что он здесь…» Резким движением копыта Крэлкин разбил бутыль, и черный дым, расползаясь по помещению, постепенно заполнил всю библиотеку темным туманом. С кухни послышался испуганный возглас дракончика, и он тут же выбежал в зал.

– Что случилось? – с недоумением спросил он.

Земной пони почувствовал запах серы и закашлялся, закашлялась и единорожка, одни лишь Майт стоял напротив жеребца каменным изваянием и наблюдал за ним злобным взглядом. Крэлкин оглянулся и увидел у полки еще одну фигуру пони, обернутую в темно-синий балахон, который так же, как и у голубого гостя, скрывал все тело, кроме оранжевого носа и рога. Незнакомец безмолвствовал, лишь бросал уничтожающие взгляды на своего напарника и чужака.

– Вот теперь можно и поговорить, – улыбнувшись, сказал Крэлкин.

– Как ты узнал? – донесся утробный голос от неизвестного пони.

– Не стоило ходить рядом со своим напарником, – ответил бывший маг. – Теперь, поговорим на счет оставшихся зелий.

– Теперь ты их не получишь… – заверил оранжевый единорог.

– Погоди, давай его послушаем, – попросил Майт.

– Опять ваш клан лезет в то, что вас не касается? – с недовольством заметил незнакомец. – Вы и так уже много дров наломали, а ты в частности.

– Погодите, – прервал бранящихся Крэлкин. – Я могу вам предоставить еще больше информации о Селестии.

– Не интересует, – моментально отозвался неизвестный единорог.

– Опять ты судишь обо всем лишь поверхностно, – заметил синегривый жеребец. – Витал оказался прав, как ни крути.

– Да, и мы признали свою вину. Что ты еще от нас хочешь? Чтобы мы доверились земному пони, у которого нет даже кьютимарки? В чем его талант?

– Не важно, в чем его талант, важно, как он может помочь нам.

– Опять вспоминаете старое? – недобро сказал оранжевый жеребец. – Хватит этого цирка!

– Ты не даешь и шанса, чтобы попытаться сделать хоть что-то.

– Использовать не-единорога было с самого начала недопустимо, но кто нас послушал?

– Решение было принято практически единогласно. Если тебе что-то не нравится, то не мне высказывай претензии, – мрачно осведомил Майт и показно отвернулся от собеседника, обратившись к ошарашенной Твайлайт: – Прошу простить моего знакомого, мы с ним не особо хорошо ладим.

– Это и так заметно, – холодно отозвался земной пони. – Вернемся к нашему разговору.

– Пожалуй, – согласился Майт и двинулся в сторону кухни.

– И куда ты пошел? – спросил с подозрением напарник голубого единорога.

– На кухню, Спайк обещал вкусные блинчики, – с нескрываемым восхищением сказал синегривый жеребец, предвкушая вкусную трапезу.

– Опять ты думаешь животом.

– Не вижу ничего плохого, чтобы хорошо поесть.

Крэлкин подождал, пока оранжевый пони пройдет мимо него, провожая незнакомца настороженным взглядом. «Значит, ему известны маскировочные заклинания такой силы? По силе сравнимы с зельями Зебрикании… Интересно, насколько сильный этот единорог? Не думаю, что он может дать достойный отпор Майту, потому держится сковано и лишь прикрывается какими-то распрями, что раздирают их альянс изнутри. Но… единогласное решение всех пони использовать меня? Очень странно».

Черный туман почти рассеялся, и все практически привыкли к легкому запаху серы. Дракончик накрыл четверке, разложил блинчики, заварил ароматный ромашковый чай, но оранжевый пони бесцеремонно попросил его покинуть кухоньку. Спайк недовольно поворчал, но подчинился. Эпатированная ученица Селестии переводила испуганный взгляд с одного единорога на другого.

– Вы бы хоть мантии сняли, – с укором произнес земной пони.

– Это невозможно, – моментально ответил незнакомец.

– Тут я соглашусь, – отозвался Майт.

– Как мне называть нашего нового гостя? – учтиво осведомился Крэлкин.

– Старсвирл Бородатый, – сухо процедил жеребец.

– Это уже даже не смешно, – с обидой в голосе произнес чужак. – Один назвался Майтом Вседержителем, самым сильным единорогом в истории, второй – Старсвирлом Бородатым, самым мудрым единорогом… Вы незаслуженно присвоили себе имена известнейших пони. Почему же вы скрываете свои настоящие имена?

– Это не тот разговор, который должен происходить между нами, – сдержано проговорил новый знакомый.

– Ладно, вас интересует, что я могу предложить за зелья? – спросил земной пони. – А что вам нужно?

– Кажется, ты должен предлагать, а не спрашивать, – заметил Майт и отправил в рот блинчик, расплываясь в улыбке. – Спайк определенно замечательно готовит, – добавил он и был огражден холодным взглядом своего напарника.

– Тогда мы не придем к консенсусу, – заметил чужак со вздохом.

– То, что нам надо – мы не можем сказать в присутствии ученицы Селестии, – осторожно бросил оранжевый единорог. – Майт, какого дохлого параспрайта тут вообще происходит?

– А что такого? – непринужденно спросил тот. – Нам нужна информация о Селестии и ее действиях, мы ее будем получать. Что не так опять?

– Крэлкин, как ты можешь так поступать по отношению к принцессе? – послышался испуганный голосок кобылки.

– Твайлайт Спаркл, – пренебрежительно сплюнул Старсвирл.

– Я отношусь к принцессе так, как она этого заслуживает, – ледяным голосом отчеканил земной пони. – Думаешь, что есть другой способ предотвратить разрыв материи? Не думаю. Это необходимые меры.

– Необходимые меры… – словно в трансе повторила единорожка. – А что будет с Эквестрией, если с ней что-то случиться?

– Она не может умереть, а эти пони, поди, даже не понимают этого, – сказал Крэлкин и скосил взгляд на оранжевого жеребца, который поднял морду и посмотрел на него.

– Что значит, не может умереть? – осведомился он.

«Все-таки, на эту приманку я его поймал».

– А то и значит. Вы, наверное, даже не знаете, что она такое, я прав?

Майт хохотнул:

– Видно, Старсвирл, твои идеи и фундаментальные понятия могут пошатнуться.

– Замолчи, – прошипел пони. – Что ты хочешь за эти знания?

– Помощи в своем штурме Кэнтерлота, – осторожно сказал рунный маг.

– Выкладывай все, что знаешь об аликорне, – нетерпеливо проговорил новый знакомый.

– Не так быстро. Мне необходима гарантия, что я вам нужен, и вы не бросите меня посреди поле боя.

– Я клянусь…

– Не утруждайся, – бесцеремонно перебил торжественную клятву Крэлкин. – Мне этого будет недостаточно.

– Хорошо, ты можешь полагаться на нашу помощь, но у меня есть еще два условия, – хищно сказал оранжевый жеребец.

– Говори, – сухо осведомил собеседника земной пони.

– Все данные, которые ты будешь пересылать нашему альянсу, должны вначале попадать к нам.

– Это предательство! – возмутился Майт.

– Не вижу никакого предательства, – отмахнулся Старсвирл. – Не все данные, которые он будет собирать необходимо передавать руководству.

– Ты просто хочешь выслужиться, – недовольно сказал синегривый жеребец.

– Это тебя не касается, – ответил апельсиновый пони.

– Я могу донести на тебя, – предупредил единорог.

– А ты не хочешь узнавать обо всем первым? – заговорщицки проговорил напарник. – У нас в копытах будет множество вариантов действий. Этот пони все равно никогда не будет в нашем альянсе, а у нас появляется реальный шанс подняться по иерархии.

– То, что ты говоришь – грязно и аморально.

– Мы будем контролировать всю информацию о Селестии, – напомнил Старсвирл и расплылся в улыбке. – Это важные сведения.

– Вот потому, что это важные сведения, я и не хочу принимать на себя ответственность такого рода, – мрачно сказал синегривый жеребец. – Если мы решим с чем-то справиться сами, но не сможем, что тогда? Мы разрушим Гармонию, что непростительно.

– Мы с тобой не первый день живем, знаем, что нам по силам, а что нет, – парировал второй гость.

– Чую, что это плохо пахнет, но… – Майт задумался. – Я не возражаю, чтобы мы были первым фильтром.

«Все же у этих единорогов совершенно разное восприятие реальности, но оранжевый пони все же сильнее, знает психологические уловки, искусно играет в игру “хорошо-плохо”. Возможно, по мастерству управления окружающими он близок к Великосиятельной Принцессе, что тоже плохо для меня. Как мне с ним говорить, если мы пользуемся одним и тем же оружием, но у него техническое преимущество?»

– Второе условие, – продолжил Старсвирл. – Мы не должны светиться и действовать только из тени.

– Единственный, кого должна увидеть Селестия и ее подручные, включая Айрона и Шайнинга, – это я, – заверил Крэлкин. – Подставлять кого-либо я не намерен.

– Хорошо, – удовлетворенно сказал оранжевый единорог. – Тебе необходимы данные о наших способностях?

– Нет, единственная магия, которая меня интересует – руна притягивания. Для этого тебе, Старсвирл, необходимо присоединиться к…

– Уже, – бесцеремонно отозвался единорог.

Земной пони прищурился и нетерпеливо схватил полуостывший блинчик зубами.

– Мне нужны еще и зелья, – сказал он, нервно жуя.

«Старсвирл может быть где угодно и когда угодно. Я даже не уверен, что Майт перемещался к своему напарнику, просто попадает под маскировочное заклинание, а вспышка лишь для отвлечения внимания…»

– Зелья? – переспросил гость, словно забыл о них. – И что же ты за них предложишь?

– Это уже наглость, – недовольно отозвался Крэлкин.

– Это всего лишь плата за силу.

– Я все же согласен с этим пони, – подал голос Майт. – Давай, отдадим ему зелья. Он и так проявил сноровку и пожертвовал одним из них, чтобы найти тебя. И ведь у него получилось!

– Ему просто повезло, – каменным голосом сказал Старсвирл.

– Не отрицай, что он нам утер носы.

– Если бы ты не показал ему зелье, то он бы ничего не сделал, – обвиняющее произнес напарник.

– Не будь так строг к нему и ко мне, – улыбнулся синегривый жеребец.

– Не делай то, что не следует, и все будет идти по плану.

– Я хочу у вас поинтересоваться, – вставил Крэлкин.

– Что тебе нужно? – в один голос спросили жеребцы и переглянулись.

– Я хотел бы узнать, – обратился пони к новому знакомому, – какой у тебя цвет магии?

– Зеленый, – отозвался оранжевый единорог.

– Но я думал… Хотя нет, не обращай внимания, у Рарити тоже не белый цвет магии. А вы можете переговариваться между собой посредством рогов?

– Я же говорил, что он прекрасно разбирается в магии? – с ухмылкой произнес Майт.

– Мне невдомек, почему же он земной пони, а не единорог, – недовольно отозвался второй единорог. – Может быть, его талант – магия?

– Я просто осведомлен в некоторых областях, – отмахнулся чужак.

– За зелья ты отдашь свою кровь, – внезапно сказал Старсвирл.

– Чего?! – воскликнули все остальные пони.

– То, что слышали, – прошипел апельсиновый гость.

– Этого никогда не будет, – с негодованием выдавил белый жеребец.

– Воля твоя, но зелий ты не получишь.

Бывший человек тихонько зарычал от безысходности.

– Майт, хоть ты вмешайся! – посетовал земной пони.

– Я? – изумился единорог. – Ты сам захотел поговорить с ним, даже зелье использовал для этого, теперь пожинай плоды своего поступка.

«Скверно, мне необходимы эти зелья, но что, кроме крови его может заинтересовать? Кровь аликорна? Нет, на это пойти не могу, да и есть у них, наверное, кровь этого существа. Надо чем-то другим его подкупить, но чем, вот это непонятно…»

– Охрана Элементов Гармонии, – беспристрастно выдал чужак и посмотрел, как рот оранжевого жеребца скривился в недовольной гримасе.

– Что тут вообще происходит? – осведомилась с негодованием кобылка. – Крэлкин, что ты говоришь?

– Твайлайт, тут происходят обычные переговоры, – ответил жеребец. – Это то, от чего тебя ограждает Селестия.

– Но то, о чем вы тут говорите – неправильно.

– Неправильно сидеть и ничего не делать, пока принцесса готовится разорвать пространство, – недовольно сказал пришелец. – То, что мы просто тянем друг на друга одеяло – нормально. Так и должно быть на переговорах.

– Так и должно быть? – с ужасом переспросила единорожка.

– Я тебя пригласил сюда не просто так. Хотел бы, чтобы ты посмотрела, как на самом деле может твориться современная история Эквестрии за закрытыми дверями. Конечно, то, что ты видишь, лишь баловство и до настоящей политики не дотягивает как минимум в несколько раз, но суть остается та же. Селестии приходится также общаться с каким-нибудь послом грифонов или минотавров, однако то, что происходит на их аудиенции, не просочится никогда ни в газеты, ни в чьи-либо уши. Это конфиденциальная информация.

– И откуда же ты все это знаешь? – с подозрением спросил Старсвирл.

– А не надо быть гением, чтобы это все знать. Некоторые могут злословить по поводу развязного поведения на подобных переговорах, мол, закрылись там представители противоположного пола да предаются плотским утехам, но это все от невежества.

Майт подавился чаем и извинился, однако Крэлкин видел, как он насторожился и затравлено обвел глазами комнату. Его напарник отреагировал на заявление более сдержано, однако рот его дернулся, и он слегка опустил голову. Твайлайт же вскрикнула, прижала копыта к губам и что-то пробормотала себе под нос.

– Не думал, что подобное заявление вызовет столь нелепый эффект, – заметил белый жеребец.

– То, что ты говоришь… – со злобой в голосе сказал оранжевый пони и ударил с размахом копытом по столу. – Это все отвратительно! Тебе не место среди жителей этой страны!

– Меня?! В изгнание?! Прав не имеете! – воскликнул чужак.

– Еще как имеем! – прошипел в ответ собеседник. – Пони с подобными помыслами необходимо наказывать и наказывать жестоко!

– Не смейте трогать его! – вскрикнула кобылка, и жеребцы посмотрели на нее. – Да, то, что он сказал – аморально и непростительно, но он недавно в Эквестрии и только привыкает к жизни здесь. Он изменится.

– Где гарантии? – вопросил единорог.

– Я отвечаю за него своей жизнью, – заявила Твайлайт.

– Твоя жизнь ничего не стоит, – сплюнул Старсвирл.

– Придержи-ка язык за зубами! – воскликнул Майт и привлек внимание его напарника. – Что значит, ее жизнь не имеет значения? Она – Элемент Гармонии! Она – ученица Селестии! Она – самая сильная единорожка в Эквестрии.

– Все, что ты сказал, не имеет абсолютно никакого значения. Она лишь пони. Да, ее магический потенциал велик, да, она умеет активировать самую редкую магию в Эквестрии, но что с того? Хватит гоняться за силой!

«Почему Майт так яро стал защищать Твайлайт? Между ними что-то есть или что-то было? Или они уже знакомы?»

– Я не гоняюсь за силой, но и без нее нельзя! – огрызнулся синегривый пони. – Гармония в некотором смысле держится и на магическом потенциале единорогов.

– Держится, но это не повод каждого встречного подбирать и стряхивать с него пыль. Есть границы разумного…

– И ты сейчас их пересекаешь! – настаивал на своем Майт, но внезапно осекся и глубоко вздохнул, приводя в норму взыгравшие чувства. – В данный момент, этот диалог не имеет смысла, мы лишь теряем время, – сказал он спокойным голосом.

– Поговорим об этом позже, – согласился напарник и обратил взор на Крэлкина и спокойным голосом осведомился: – Так что ты можешь предложить за зелья?

«Я им все равно ничего не смогу дать, так что сыграю-ка я со Старсвирлом в его игры и попробую продавить прямой психологической атакой».

– Знаете, забирайте их себе, раз они вам так необходимы, – заявил чужак.

– Что стало причиной смены ориентиров?

– А ничего. Мне нечего вам предложить взамен, а вы не отдадите их просто так. Если я проиграю Селестии в нашей с ней схватке, вы не получите ничего, как, впрочем, и я. Лишь потеряю. А ваша принцесса все же разорвет пространство и, возможно, вызовет катаклизмы, сопоставимые со смертью всего живого на планете, а то и уничтожению всего сущего.

– И что же ты потеряешь? – холодно спросил оранжевый единорог.

– Жизнь, но это уже мелочи, – меланхолично отозвался Крэлкин. – Ладно, засиделись у нас гости. Вам, кажется, пора? А завтра в поезде мы увидимся, и я расскажу, что вам делать.

Земной пони улыбнулся и оглядел присутствующих, однако никто на просьбу об уходе никак не отреагировал. Майт и Старсвирл смотрели друг на друга и рога их засветились неестественными цветами. Как понял жеребец, они общались без свидетелей посредством магии. «Магия к ним уже вернулась? – встрепенулся чужак. – Значит, зелье действует не более двадцати минут… И все же, не подумал бы, что такой дешевый трюк поставит в тупик двух сильных единорогов. Ну, ладно Майт, но Старсвирл кажется достаточно серьезным и сильным противником. Все же Эквестрия слишком спокойная страна, чтобы в ней были какие-то катаклизмы, а, тем более, очень агрессивные пони».

Внезапно из-под мантии Майта вылетели две небольшие бутылочки и медленно опустились перед земным пони на стол. Подняв бровь, Крэлкин окинул взглядом присутствующих и увидел, что единороги уже перестали общаться и воззрились на него.

– Что же, ваше решение понятно, – сказал чужак. – Что до встречи, то я вас жду завтра в семь утра в библиотеке.

– Что у тебя в гриве? – спросил Майт.

Бывший человек недоуменно посмотрел на него, а потом вспомнил про огниво, которое дала кондитерша, поддел его копытом, и оно с глухим стуком упало на стол рядом с зельями. Единороги с интересом посмотрели на палочку.

– Огниво единорогов, – сказала Твайлайт. – Ты где достал такое?

– Пинки дала, – невозмутимо сказал жеребец.

– Это ценная вещь, – сказал голубой пони. – Будешь использовать для штурма?

– А для чего ее еще можно использовать?

Старсвирл фыркнул, а его напарник ухмыльнулся.

– Этим ты даже не подожжешь и одну книгу, он практически полностью разряжен, – объявил синегривый единорог. – Я, конечно, могу его зарядить, но только если Старсвирл даст свое согласие.

– Не возражаю, – недовольно отозвался напарник.

– Тогда я возьму и принесу завтра, – учтиво сказал жеребец, и палочка юркнула ему под мантию.

– Что же, ожидаю вас здесь с утра, – напомнил Крэлкин.

Пони встали и посмотрели друг на друга. Твайлайт казалась чужаку еще больше напуганной такой встречей, нежели вчерашней схваткой с пегасом, и не понимала, зачем ей знать о подобных пони, которые живут в Эквестрии, но бывший маг верил, что это знание откроет взгляд кобылки на происходящие рядом с ней вещи. Белый жеребец хотел сделать ее самостоятельной, вывести ее из-под контроля Селестии и ослабить хватку аликорна, но он также и понимал, что она не должна разувериться в своем менторе, но иметь четкое представление о том, что делает принцесса для своей страны и своего народа.

«К сожалению, подобное знание пришло ко мне поздно. Надеюсь, что я не опоздал с Твайлайт, и она не повторит моих ошибок, а если и повторит, то будет знать, как выпутаться из ситуации. Жаль, что я ухожу так рано, я бы хотел научить ее жизни, но… ничто не вечно, даже мое учение. Все имеет свойство меняться. Как трудно идти в ногу со временем, и как порой этого самого времени не хватает».

Земной пони с единорожкой проводили жеребцов до выхода. Перед дверью рог оранжевого жеребца разлил мерклый зеленый свет по залу, и тот растворился в воздухе, следом за ним растворился Майт. Твайлайт открыла дверь и вышла на морозный воздух. Крэлкин осмотрел снег на крыльце, но никаких следов, кроме его и кобылки не было. «По воздуху они перемещаются что ли?» – недовольно подумал он и устремился за подругой к модельерше, чтобы замаскироваться.

Дорога к бутику пролегла под сильным снегопадом, жеребята, лишенные родительского попечительства, радостно бегали по улице, ловили языками снег, лепили снежные статуи и кидались снежками. Все вокруг напоминало маленькую идиллию. Крэлкин грустным взглядом окинул веселящихся пони, посмотрел себе под ноги, а потом на Твайлайт, тяжело идущую по снежной тропинке. Чужак видел невооруженным глазом, что она сдала, а ее фасад убеждений пошатнулся.

«Неужели она наивно полагала, что в Эквестрии нет ничего подобного? Почему Селестия держала свою ученицу вдалеке от переговоров, государственных дел и прочей политико-экономической деятельности? Это намного важнее, нежели знать сильные заклинания, количество которых отягощает голову мага. Все же старший потентат – монстр, кто бы что ни говорил. Она распоряжается жизнями, которые ей не принадлежат… но разве не в этому суть правления?»

Бутик “Карусель” возник перед пони внезапно. С тяжелым вздохом единорожка постучала и прошла внутрь. Колокольчик радостно зазвенел, оповещая о новых посетителях. Рарити приняла их с неохотой, так как заказов у нее было много, однако после того, как Твайлайт рассказала о задумке, белая кобылка дважды поменялась в мордочке и заявила, что ей не нравится вся эта идея, но клиентам не отказала.

– Зачем его перекрашивать в зеленый цвет? Почему не в желтый? Или на крайний случай в бежевый? Хотя я все же уверена, что белый – это его цвет, – сетовала модельерша, готовя темную зеленую краску для шестки. – И что за безвкусное сочетание зеленого и белого. Ладно, пусть он будет зеленым, но гриву оставьте черной, зачем же выбеливать? А стричь такие длинные волосы… Их же за год не отрастишь! Нет, я не понимаю… никто же на него даже не посмотрит.

– И кьютимарку нарисуй, пожалуйста, – заметила лиловая единорожка.

Рарити на мгновение остановилась. Крэлкин увидел, как колебалась пони, не зная, отказывать или нет, но посмотрев на удрученную подругу, она все же, нехотя, выдавила:

– Что должно быть изображено на кьютимарке?

Гости переглянулись и выпалили в один голос:

– Книга.

– Синяя, – добавил жеребец.

– “Книга”? – переспросила хозяйка бутика. – Пусть будет книга, мне не трудно.

Как только со всеми приготовлениями было покончено, Крэлкин попал в искусные копыта парикмахера и длинные локоны черной, не расчесанной и мокрой от снега гривы устелили пол, словно трава. А через полтора часа перед Твайлайт стоял совершенно новый жеребец с короткими белыми гривой и хвостом, темно-зеленым окрасом тела и кьютимаркой в виде закрытой синей толстой книги.

Поблагодарив модельершу и оплатив ее услуги, ученица Селестии и чужак перебрались в библиотеку и вместе стали разрабатывать новую стратегию, рассчитанную на четырех пони. Крэлкин пристально изучал карту Кэнтерлота, которую нашел у Твайлайт, пытался найти идеальные точки выхода и узкие места, в которые не доберутся стражники-пегасы, и где он не будет привлекать внимания, а также рассчитывал по времени, как часто его должны притягивать на нужное место, и идеальное количество прыжков. Только с конечной точкой выхода непосредственно перед финальным выпадом он никак не мог определиться.