Сказка о славном городе Троттингем

Смотри, куда идешь.

А то ведь второй шанс дается лишь чудом.

— Спокойной ночи – ответила тем же Трикси и залезла в свое персональное дупло. Пара минут работы по дому и сия тесная выемка в толще дерева приобрела черты чего-то почти уютного. Впрочем, кобылка все равно легла лицом к выходу.

Страшила стоит на часах. Вернее сидит на суку, однако это все равно большой прогресс – единорожка, конечно, могла бы поставить какой-нибудь хитрый купол вроде тех, что использовала в бытность свою одиночкой, но тогда бы наутро у нее страшно болела голова. Пусть уж дежурят, на то они и сильный пол.

Сон не шел и она вновь задумалась о рассказе Серого. Огромная почти неформальная организация, объединяющая в себе тысячи различных пони как одна большая семья.

Во славу Единого.

Хм.

Не то, чтобы волшебница прям так сразу поверила россказням стадзера – ведь для него все это прежде всего является воспоминанием о настоящей любви и лучшей части родного народа. Любому ясно, что будь Община столь хороша, то как могли ее члены, занимающие высокие государственные посты, быть настолько безразличны к менее везучим «родственникам»? Конечно, в жизни много нюансов, но по его словам один из трех верховных правителей Города был Последователем, а уж кто, если не он, должен был знать о творящихся безобразиях и пресечь их? Не дракон же над ним висел.

Однако сама идея о таком обществе, где все скреплено любовью и верой оказалась удивительно по вкусу бывшей главе твайлиитов. Нечто подобное она и представляла, когда организовывала своих «братьев» и «сестер». Судя по рассказу, даже в худшем случае у стадзеров получилось значительно лучше, но ведь у них было намного больше времени, наличествовало толково написанное и возведенное в ранг абсолютного закона «Слово», да и вообще Великая и Могучая Трикси – прежде всего волшебница, а уже потом вдохновитель. Очень потом. Совсем потом.

К тому же у единовцев тоже были всякие неурядицы в прошлом. Пусть Серый почти ничего об этом не рассказал, но сам факт ВОЙН за веру…

Кобылка зевнула и закрыла глаза.

Да еще и типы вроде брата Томаса, надеюсь он там ничего нового не отчебучил. Ведь сам по себе жеребец хороший, добра всем желает, учится правильным вещам, а все у него как-то не так выходит, будто назло. Еще и спорит ведь. Слава Твайлайт, что пока удавалось наставить его на путь истинный – «мой» математик каждый раз искренне каялся, стучал себя в грудь и обещал больше так не делать. И вот на тебе: Смарти Пэнтс – любимая игрушка спасительницы, шантажом выуженная из ее друга.

Трикси не смогла сдержать улыбки, вспомнив собственное состояние в момент выяснения деталей «снисхождения святыни». Чуть не поджарила этого фанатика, причем еще и от зависти – настолько блаженное и одухотворенное лицо у него было.

Вот так всегда: одному религиозный экстаз, а другому кучи разгребать.

Настроение стремительно пошло вниз — по казалось бы уже ушедшей за эти недели свободы привычке приложила сказанное к самой себе. Действительно, стоит ли удивляться, что у такой предводительницы такие сподвижники?

Чего ради вообще этим занялась? она же даже сама не верит «спасительницу Твайлайт»! Просто кандидатура показалась самой подходящей…

Единорожка поджала губы и снова открыла глаза. Страшила все еще сидит, пусть и на другом месте.

Хотела дарить любовь и радость.

Поделиться тем светом, что озарил меня внутри.

И как всегда не заметила тех, кто ближе всего.

-
— Ну-с, мой дражайший соблазнитель тумаками, продолжайте – грибов еще на ужин хватит, потому настрой радостный.

— Имейте совесть, о ваша рогатейшесть – взмолился зевающий следопыт – я ж только с дежурства.

— Ну, вот и отлично: значит, успел все как следует обдумать – невозмутимо заявила Трикси, запаковывая свои сокровища под жадным взглядом конкурента – давай-давай: раньше начнем – раньше отправимся в путь, чтобы поскорее устроить привал, на котором ты расскажешь нам очередную порцию своего скучноватого рассказа.

— Если вам неинтересно, то чего ради вы вообще меня мучаете? – почти натурально возмутился Серый.

— Это все же лучше, чем отсутствие развлечений – пожала плечами кобылка – действуй.

Жеребец уже вроде собирался серьезно обидеться, но решил «быть умнее» и таки выполнить просьбу дамы. «Сильный пол», ну-ну.

— Ладно. Поскольку к тому времени я перепробовал почти все доступные методы, а силовой мне по-прежнему претил, пришлось идти длинным путем – со вздохом начал страдалец – подослал к ней пару отморозков – тех самых, что до того использовал на ее отце – и торжественно измордовал обоих, причем без всякой договоренности: все-таки меня в свое время очень неплохо обучили искусству самообороны.Так мол и так, разрешите провожу и так далее. Предыдущие наши встречи я разумно носил маску и расфуфыренную одежку, а в этот был одет и вел себя «по-народному», но культурно.

— А ведь кое-кто утверждал, будто любит свой народ – заметила кобылка.

— Не весь – не моргнув глазом, заявил бывший магнат – так или иначе, но меня сочли «приличным молодым жеребцом» и пригласили заходить еще. Ну а дальше ты лучше меня знаешь, как бывает: цветы, песни, ухаживания и тому подобное, вот только у моей истории был хороший конец – она ответила мне взаимностью – кобылка ощутила резкое желание превратить его в кисель — однако все оказалось не так просто…

— Отлично – мрачно прокомментировала волшебница, старательно давя неожиданно сильное раздражение от последней ремарки.

-…моя избранница повторила свое изначальное заявление о необходимости брака для какого-либо развития отношений, а заодно напомнила об еще одном обстоятельстве, которое я, к стыду моему, вовсе в расчет не брал: Последователи не сочетаются с кем-либо вне Общины.

— Ну а ты наплевал на их мнение и вы вместе сбежали в закат, правильно? – презрительно бросила единорожка и начала собираться.

— Это было ее требование – вкрадчиво произнес стадзер – впрочем, как и всей среды общения, к которой моя возлюбленная принадлежала. Она бы не сбежала.

— Ты же сказал, что твои чувства не были безответны? – уточнил Биг Мак, с некоторой опаской глядя вниз.

— О да: ее признание, мои собственные наблюдения и дальнейшие события определенно доказывают это – кивнул рассказчик – но несмотря на свою сердечную привязанность избранница отказалась выходить за меня замуж, пока я не являюсь Последователем. Конечно, это было сказано мягче и в форме «я не могу», но суть такова.

— Ага, то есть она тебя любит, но из-за своих дурацких суеверий плюет на это – покачала головой Трикси – фанатичка. Да и об Едином я была лучшего мнения: чего ради он встает на пути стремящихся друг другу сердец?

— Ну, думаю нельзя сказать, чтобы так уж лично вставал. Насколько я понял, официально брак с иноверцем сам по себе грехом не считается, а его запрет — лишь ВЕСЬМА настойчивая рекомендация, вплоть до исключения из Общины – следопыт постучал себя по подбородку и продолжил – мне в свое время подобное тоже показалось дикостью, однако после ряда споров пришлось-таки признать, что сие табу имеет под собой некоторое основание – он пожевал губу, смотря вверх, а затем, видно решившись, снова повернулся к ним — сперва хочу задать вам простой вопрос: какова главная ценность в жизни?

Уже открывшая было рот для ответа кобылка закрыла его и задумалась: все-таки «сама жизнь» как-то не очень подходит. Любовь? По ее биографии этого не скажешь. Честь? Ой, да ладно. Семья? Смотри «любовь»…

Перебрав целый ряд вариантов и дойдя уже до откровенно абсурдных «денег» и «безделья», волшебница бросила это неблагодарное занятие и вернулась в реальный мир. Как ни странно, но у всех остальных также оказались проблемы с этой, вроде бы очевидной загадкой.

— Честно говоря, ожидал несколько иного – где-то минут через двадцать нарушил молчание спрашивавший – особенно жаль, что так и не услышал твоего ответа – обернулся он к Страшиле – для почти каждого горожанина это был бы «долг». Для нас это понятие не менее важно, чем дружба для эквестрийцев…не суть. Так вот Последователи однозначно говорили: «душа».

— Неплохой вариант – подумав, согласилась Трикси – некая таинственная субстанция внутре, о которой никто ничего толком не знает, но все рекомендуют беречь. Сойдет.

— По их воззрениям бракосочетание есть вечный союз, заключаемый на небесах и только подтверждаемый перед остальными пони на земле – принял важный вид стадзер– и для женатых нет никого ближе друг друга. Их жизнь, суть, мысли переплетены и активно влияют друг на друга. Они становятся подобными один другому, перенимают привычки, образ мыслей. А тут такая засада: она спасенная, а он – нет. Великое искушение…

— От чего? – перебил его понивиллец – в смысле спасенная?

— От посмертного наказания, которого придет на всех, не являющихся частью Общины – как нечто само собой разумеющееся ответил Серый.

Присутствующие удивленно уставились на рассказчика.

— В смысле, и на нас тоже? – он кивнул – а за что?

— За все – снова пожал плечами жеребец – как написано: альез харбен джерсундигтз…

— Унц тодэз дерс зюндэ цзолд – внезапно произнес с какими-то очень странными интонациями доселе молчавший Страшила. И расплылся в улыбке.

На какое-то время все замолчали.

— Именно – тихо произнес рассказчик, пораженно глядя на своего собрата, явно собираясь что-то у него спросить. Затряс головой – потом. В переводе нечто вроде: нет никого без греха, а расплата за всякое прегрешение – смерть. Я так понимаю, что абсолютно ни в чем не виноватых между нами нет?

Снова безмолвное переглядывание. Только в этот раз второй стадзер смотрел прямо перед собой и что-то беззвучно бормотал, продолжая скалиться.

— Ага, то есть нам, как и всем остальным эквестрийцам ваш Единый не дал даже шанса – подытожила Трикси, решительно вытряхивая из головы грустные мысли – веселый парень.

— Не все так страшно – улыбнулся следопыт – написано: виэнс ди…

— Лучше сразу перевод – подняла копыто волшебница.

— Когда не ведающие Истины по природе своей поступают по Истине, то они сами себе Истина – подняв глаза вверх, начал медленно переводить стадзер – у сих Истина начертана в сердцах и о ней свидетельствуют их совесть и мысли, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую.

Опять тишина.

— Агась – спустя пару минут, глубокомысленно кивнул понивиллец.

— Ты понял? – удивилась единорожка.

— Неа – расслабленно пожал плечами жеребец.

— Я, мягко скажем, не специалист – решил подготовить почву для отказа от своих слов этот проныра – там у них в Общине был какой-то давний и ожесточенный спор по этому поводу. Или о миссионерах? Не важно. Насколько я помню, в свое время с помощью этого стиха и догмата о любви Создателя к своим творениям мне объясняли, что и не ведающие Слова могут спастись, так как Абсолют говорит напрямую к их сердцу. Через совесть, в первую очередь. Услышавшие же весть и отвергнувшие ее уже не найдут снисхождения по окончании своей жизни. То есть большая часть моих дорогих горожан нынче наверняка казнится в Бездне, а вот у эквестрийцев шансы на лучшее будущее очень даже неплохие.

— Ты сказал «Создатель»? – воспользовался паузой Биг Мак – я надеюсь, вы там не поклонялись…

— Не-не-не – отмахнулся, поморщившись, Серый – наш все сущее образовал, а ваш только тварей. Совершенно разные персоналии.

— Отлично – волшебница собрала мысли в кучу и постаралась подытожить неожиданно свалившиеся из ниоткуда сведения – тогда хочу уточнить: пока рядом нет Последователей, мы можем спокойно жить, руководствуясь своей совестью, но зато если неподалеку вдруг начал проповедовать какой-нибудь тамошний «брат Томас», то все должны резко идти записываться в вашу Общину, а то хуже будет. Так?

— Понятия не имею – потянулся за своими сумками следопыт – наверное. Может быть, имеющий Истину в сердцу ищет ее и для разума, а потому все ДЕЙСТВИТЕЛЬНО совестливые и правильные пони сами пойдут к Единому, как только услышат о нем. Утверждать не берусь. Пора в путь.

С этими словами он сбросил свои вещи вниз и вонзил в ствол давешние стальные когти.

— Вывод прост: надо поджаривать ваших миссионеров до того, как они успеют открыть рот – она начала сосредотачиваться.

— Значит, поздно — ты уже веришь…

-
— Чего с ним такое? – поинтересовалась единорожка для затравки разговора.

— Пытается ухватить какие-нибудь воспоминания – отозвался Серый, глянув на все еще бормочущего что-то себе под нос Страшилу – да и фраза ему явно пришлась по вкусу. Боюсь как бы мы не стали свидетелями воплощения одного из главных страхов Последователей: неверного толкования правильного догмата за счет оторванности от текста, необразованности и злого умысла.

— В каком смысле? – не поняла Трикси.

— Если всем и так уже вынесен смертный приговор, то почему бы мне не привести его в исполнение? – наклонившись к ней, прошептал следопыт – хотя бы для некоторых? Тех, кто поближе?

Кобылка сглотнула и навскидку метнула разряд в дальний куст. Учитывая, насколько быстро этот псих кидает ножи, следует подготовиться получше.

— Спокойствие, только спокойствие – положил ей копыто на плечо жеребец, за что тут же был легонько оштрафован – ай. Ну зачем же так…короче: вряд ли нашему общему другу нужен был бы какой-нибудь дополнительный повод для кровопускания. Да и скажем прямо: не такой уж мой собрат маньяк и идиот, чтобы убить своих попутчиков, тем более посреди совершенно ему неизвестной, но определенно опасной местности.

Логично, вот только обсуждаемый объект не выглядит уважающим логику.

— Готов поручиться? – приподняла она бровь.

— Неа – улыбнулся проводник – но к чему лишний раз изматывать себя? Тем более, когда у него есть практически идеальная возможность для нападения – ночные дежурства. Вот если бы ты изъявила желание заменить его…

— Лучше смерть – твердо заявила кобылка.

— Значит и проблемы никакой нет – отлично: раньше он раздражал ее молчанием, а теперь болтовней.

Хотя чего уж там – так намного интересней.

— Я тут хотела кое-что уточнить по поводу нашего утреннего разговора…

— Ничего не знаю – отрезал проводник – вот тебе догматы: Создатель любит свои творения, следовательно, желает им добра. С другой стороны, если пони никогда не слышали о жертве Спасителя, то и отвергнуть ее они не могут, следовательно, винить их не за что, а ведь Единый справедлив. Там вроде еще была пара цитат, но их я уже не помню, а лезть и искать лень. Короче пока Последователей поблизости нет вот вам основы: имейте совесть, пытайтесь стать лучше и, главное – голос стал откровенно издевательским – относитесь к другим так, как хотели бы, чтобы они относились к вам.

— Больно жирно будет – отозвалась волшебница.

— Ах да, забыл самое главное – он принял торжественную позу – возлюби Единого всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею сутью твоей, и всем разумением твоим. Все говорили, что это чуть ли не самое сложное, а мне всегда казалось, будто проще указания не бывает, в конце концов, абстракцию лобызать легко, не то, что соседа.

— Подробностей мне не надо – подняла копыта кобылка – на самом деле я хотела спросить: судя по всем этим цитатам, россказням и проповедям ты все-таки сделал это? Поверил и стал частью Общины?

— Ну, разумеется – пауза и ехидное выражение лица – нет. Разве я могу заставить себя «поверить» во что-либо? Даже ради любимой? Вера знаешь ли, снисходит и появляется, но никак не производится своими силами. Поэтому я поступил так, как и всякий разумный жеребец, которому действительно нужна его кобылка: начал ходить в их собрания, выучил кучку изречений, рассмотрел их доктрину. Притворился, проще говоря.

— Ну и как? – чувствуя неясное разочарование, поинтересовалась волшебница.

— Все это было зря – фыркнул Серый – меня просто спросили, верю ли или хочу ли узнать больше, после чего с радостью распахнули объятия. Обидно даже. Собственно частью Общины я тогда так и не стал — для этого нужно особый ритуал пройти, «Погружение» называется, но цель, в сущности, была достигнута – через пару недель моя любовь и ее семья поверили в искренность моего обращения и дали согласие на наш брак.

— Осторожней! – не удержалась Трикси – не мешки ворочаешь!

— Прошу прощения, но иначе бинты накладывать как-то не научился – отозвался Серый, снова весьма болезненно дергая завязки – а на что они вообще тебе сдались? Ты же у нас вроде…

— А как мне до туда дотянуться? – возмущенно прошипела кобылка сквозь стиснутые зубы – у меня, знаешь ли, есть хребет.

— Что-то не заметно – жеребец едва увернулся от малюсенькой палочки – вот тебе и благодарность, может бросить…

— Вяжи давай и без пререканий – фыркнул сзади Биг Мак, после чего погрузился в усача чуть ли не по бедра.

Чего ради они вообще тварей потрошат? Нравится это им что ли? Продавать-то внутренности некому, а скоро их вообще девать некуда будет.

— Ай! – все-таки проявила она приличествующую даме слабость, когда этот живодер уж совсем туго затянул на ней бинт.

Хотя болело не только тело – гордость жгла ничуть не милосердней. Надо же было так опозорится: взять и набрести прямо на торчащий из земли ус. Слишком уж они все расслабились. Как-никак не на прогулке…

— Вы виноваты – подвела волшебница итог краткому рассуждению, с трудом встав на ноги.

Хорошо хоть следопыт свое дело знает: повязка, вроде, даже не жмет, да и его травки, кажется, действительно работают – боль потихоньку уходит.

— О да, это мы напоролись на вражий отросток и чуть было не позволили ему проткнуть нас насквозь – согласно кивнул проводник, вновь легко увернувшись от брошенного в него камня.

— Урод ты все-таки – разочарованно вынесла вердикт единорожка – дама тут кровью истекает, а он издевается. Да еще и укорачивается.

Судя по всему их новоявленный весельчак явно собирался сказать нечто скабрезное, но встретившись с ее суровым обличающим взглядом счел за лучшее промолчать.

— И где этот ваш Страшила? – обоснованно пребывая в пресквернейшем расположении духа, громко спросила волшебница – спрятался что ли? Кто должен был следить за флангом?

— Тот, кто шел на нем, то есть ты – выступил в защиту «своего» лентяя уже надоевший стадзер и на сей раз уже не смог избежать заслуженного наказания: она с удовольствием приподняла его, перевернула вверх ногами и макнула головой в образовавшуюся неподалеку лужу крови.

В ответ на возмущенные крики кобылка просто продемонстрировала свою перевязку и послала проводника найти отставшего. Сама же присела на близлежащий чистый камень и постаралась успокоиться. В конце концов, рана небольшая, ходить может, но до чего же неприятно. Величайшую волшебницу Эквестрии достал какой-то жалкий усач! Хотя это, конечно, не ее вина. Стыд-то какой: три лесовика-земных пони не могут обеспечить безопасность одной-единственной задумавшейся единорожки! Вот так и верь жеребцам после этого.

Бинты прекратила угрожающе набухать. Ладно, могло не повезти даже больше – кабы не реакция психа, то поднявшийся из земли ус вполне мог бы вовсе нанизать неосторожную тушку как яблоко на палочку, точно посередине.

— С тобой все в порядке? – подошел измазанный в крови понивиллец – как себя чувствуешь? Куда тебя?

— Отстань – еще она расписывать будет. Проморгали и теперь спрашивают.

— Я же не просто так – как-то неуверенно начал жеребец – ведь..это…осложнения могут быть…

Чего он там бормочет? Тоже мне, специалист нашелся. Только и знает, как у чудищ во внутренностях…кобылка похолодела:

— Только не говори мне, что нарыл ядовитую железу – ОЧЕНЬ спокойно попросила Трикси – слышишь: НЕ ГОВОРИ.

— Эмм…агась? – с просящим видом поднял бровь Биг Мак.

— О…Твайлайт – с трудом удержавшись от недостойных дамы выражений, приложила она копыто к лицу. Ну и что теперь делать? С чего вообще у усача вдруг появился яд? Всегда ж просто своими отростками били.

— Вот и мы! – радостно раздалось сзади – а чего это у нашей раненой поза столь многозначительная?

Единорожка не отреагировала, старательно перебирая в памяти заклинания или хоть какие-нибудь лекарства. Пока что успеха не наблюдалось: с отравой у нее всегда были не лады, а тут еще недостижимое для рога место. А против тварных ядов настоящего антидота так не придумали – слишком уж часто меняется состав. Сзади раздался понимающий вздох – красный демонстрировал стадзерам какой-то мерзкий желто-зеленый мешочек, там и сям покрытый кровью.

— Где этот ус? – она дернула головой вправо.

От злополучного отростка осталось не так много, но кончик был цел: даже ее кровь еще не успела свернуться. Протоки для отравы в наличии, но есть и хорошая новость: вскрытие показало, что пациент спал. В смысле не готовился к битве — большая часть шипов не раскрылась, да и заторможенная реакция говорила о том же. То есть существует шанс, что монстр просто не успел накачать яд за мгновения нахождения в теле кобылки. Точнее привести туда новую порцию точно не мог, но там ведь могло остаться с прошлого раза…

— Может отсосать яд? – предложил Биг Мак.

— Даже не думай – отрезала кобылка – к тому же это практически бессмысленно: он давно распространился. Жгуты, ампутации и прочие «стандартные» процедуру тоже за…не предлагай.

— Нет, вырезать пострадавший кусок не вариант – отозвался Серый на гавканье Страшилы.

Маленький отряд напряженно задумался.

— Ну как, у кого-нибудь из предполагаемых защитников есть предложения? – спустя где-то минут пятнадцать поинтересовалась волшебница. Молчат, глаза отводят – замечательно, тогда пошли. От простого сидения здесь в любом случае ничего хорошего не будет.

— Я могу тебя понести. Незачем лишний раз двигаться…

— Сама справлюсь – совершенно неподвижная фигура единорожки вспорхнула с камня и застыла в паре копыт над землей – я как-никак величайшая волшебница в Эквестрии!

— Я так понимаю, что вывести антидот из имеющегося у нас яда тебе не под силу? – затягивая на своей сумке завязки, поинтересовался Серый.

— Без оборудования, реагентов и учебника – нет – отрезала единорожка, изо всех сил убеждая себя, что головокружение – это от успеха, а яда в ней вовсе нет.

— Тогда побежали…

Земля позвала ее меньше, чем через час – в глазах резко потемнело и она камнем рухнула вниз. Там как назло был склон, по которому кобылка и покатилась. Последнее, что удалось запомнить – слетевшая шляпа.

-
До чего же неприятное ощущение.

— Хватит мне в глаз светить – веко тут же отпустили и на очнувшуюся волшебницу обрушился водопад чувств.

Она застонала.

— Живая – облегченно выдохнул некто без акцента.

Гавканье.

— Да, это и правда означает, что придется и дальше бежать, поэтому заткнись и отдыхай, пока дают – к губам приставили какое-то горлышко и запрокинули голову. Пришлось пить. Горькая вода – ты не обращай внимания – это ведь он тебя поймал, когда чуть с обрыва не скатилась.

Единорожка закашлялась и открыла глаза.

— Это только я или и правда темно? – едва слышно поинтересовалась волшебница..

— Наверное и то и то – отозвался Биг Мак – как самочувствие?

— А ты как…- голову как будто отключили и она повисла на ноге Серого.

Затихающее шебуршание.

— Стоп! – шепотом приказал следопыт – за пять минут все равно не добежим. Отдыхать.

Снова накатило.

-
Успокойся.

Как же все болит. Разве она вдруг стала мешком с картофелем, чтобы так ее перевозить?

Примирись.

Это свет? Или тьма? Где?

Все тщета.

Резкий рывок. Полет. Удар.

В голове на миг прояснилось. Глаза открылись.

Прекрасный солнечный день. В уши как будто набили ваты, а на глаза надели солнцезащитные очки. Неясные темные силуэты. Большие и маленькие. Кружатся. Играют.

Освободись.

Она лежит в клумбе прелестных желто-красных цветов. Так хочется их понюхать. Но запахов нет.

Приди.

Я умираю?

Мы станем едины.

Нет конечно – успокоено закрыла глаза уставшая кобылка.

Это недостаточно эпично для Великой и Могучей Трикси.

-
Бульк-бульк-бульк.

Попытка закрыть рот не удалась.

Жидкость все так же льется сплошным потоком.

Бульк-бульк-бульк.

Да они что там, совсем?

Кобылка начала отбиваться.

Тут же ее ноги прижали к жесткой поверхности, а процесс утопления и не думал останавливаться.

Глаза распахнулись и она обнаружила прямо перед собой какую-то металлическую пластину.

Голову тоже схватили и держат.

Бульк-бульк-бульк.

Еще чуть-чуть — и ее бедный животик лопнет.

Единорожка начала дергаться изо всех сил и кидать любые попавшиеся на ум заклинания, но в условиях нулевой видимости они были бесполезны.

Попыталась выплюнуть жестяное нечто – его только сильнее вжали. Больно.

Бульк-бульк-хрррльк.

Наконец горлодерная дрянь кончилась.

Мучители еще какое-то время подержали ее и отпустили.

Волшебница мгновенно выплюнула нечто, оказавшееся здоровенной воронкой и попыталась извергнуть хотя бы часть насильно влитого в нее зелья.

Не дали.

Уроды…

-
— Честно говоря, даже не знаю – послышался голос из тьмы – какая-то злая раса, сильно похожая на нас. Сам понимаешь: свадьба, любовь, богатства – каким-нибудь слизням это вовсе чуждо. Причем наверняка даже красивая, иначе бы у херрса было бы больше поводов отказать ей. А так указан только один – она не принадлежала к носителям Истины. То есть эта традиция еще с самых дальних времен. Тысяча лет, как минимум.

— Но она ведь, получается, любила его – ответил ему другой голос – а в конце призналась, что еще и мучается.

— Нет мира между светом и тьмой – звучит как цитата – помниться в другой старой песне герой все-таки поддался на уговоры и от союза родилось жуткое чудовище, пожирающее детей.

— Агась – Биг Мак! – может именно это и было причиной, а насчет веры это просто отмазка?

— Подонки – высказалась кобылка и попыталась перевернуться на живот. Как будто вывернули наизнанку – однозначно, по…

Трикси вырвало. Непонятно чем, неясно куда.

Буквально через мгновение она почувствовала, как ее поднимают, переносят. Держали долго, а когда поток непонятной водички изо рта истощился, снова перетащили на нечто мягкое.

— Почему глаза не открываются? – спросила волшебница с нотками паники.

— Гной – честно ответил Серый – ну и наглазники, на всякий случай.

— Не могли оттереть…– опять спазм и нечто вроде плевка полетело вверх. Вроде даже попало.

— Будем считать, будто ты это не нарочно – ее вновь перевернули и послышался звук передвигаемой посудины – а если все-таки специально, то тем более стоит радоваться.

Ее снова затошнило.

— Наконец-то понял – прохрипела единорожка в перерывах между отрыжками и рвотой – что даже плевок Великой и Могучей…

— Ого, ситуация кажется даже лучше, чем могло показаться – раздался сверху сильно повеселевший голос стадзера – уже появилось фирменное чувство юмора.

Мягко, чуть-чуть мокро сбоку. Ладно. Под голову просунулось копыто:

— Открой рот.

Ноги снова начали фиксировать.

— Спокойней – порекомендовал Биг Мак откуда-то снизу – все будет хорошо.

Мгновенно нахлынули воспоминания о предобморочном издевательстве. Кобылка сжала зубы и стрельнула туда, где по ее прикидкам должен был находиться истязатель. Оханье и шум. Второй получил свободным копытом. Она попыталась отползти или хотя бы сорвать повязку с глаз, но сил хватило только свалиться вниз на нечто мокрое. Через пару минут кобылка снова была на кровати и некто тяжелый навалился на нее сверху, не давая пошевелиться. Стискивание зубов также не помогло – закрыли ноздри, а когда единорожка не выдержала и приоткрыла рот, резко вставили ту же жестяную трубку.

Предвидя дальнейшее развитие событий, волшебница отчаянно задергалась, однако навалившийся на нее жеребец держал крепко. Голова была зафиксирована, воронка вдавлена

Ей внутрь полился водопад…

-
— Скоты – плевок – дегенераты, сво…

На губы что-то наклеили, так что она даже не могла донести до мучителей свое ценное мнение, а также передать искренние пожелания. Глаза так и не открылись. Переговариваются они шепотом. Голова предусмотрительно закреплена так, чтобы не получилось повернуть рог в их сторону. Остается только молча чувствовать, как ее ощупывают.

Чье-то копыто по спирали скользило по ней, все ближе подбираясь к месту ранения. Наконец дошло до него. Надавило.

— ФТРЗЛХЦЖ! – садисты.

Кобылка выгнулась дугой, задергалась, но веревки держали крепко. Мелькнула мысль пальнуть в стену чем-нибудь мощным, чтобы сразу всех, но они нажали снова и сознание помутилось от боли. А потом еще и еще…

-
Трикси очнулась.

Опять.

С губ сорвался стон.

С трудом подняла веки

Потолок.

Освещенный.

Неровно.

Значит, открытый огонь.

Как же болит.

Будто ее кто-то на раскаленный шест нанизал.

Тычки.

— Подонки – голос совершенно чужой. Тихий, измученный – однозначно…

Послышался шум копыт. От нее убегали.

Ха.

Попыталась пошевелить головой.

Не получается.

Ногами – то же самое.

Еще один стон.

В животе забурлило.

— Кто-нибудь – слишком тихо – я всех прощаю. Только переверните.

Ощущение все ближе и ближе.

— Эй! – тишина – пожалуйста!

Что же это будет?

— Прошу!

Когда уже было почти поздно, небеса вняли ее мольбам и стошнило все-таки на чьи-то копыта, а не на саму себя…

-
— И вы поили меня этой дрянью? – едва слышно выкрикнула волшебница, еще слишком слабая, чтобы выразить свое возмущение более магическим образом – я ж могла вообще копыта откинуть!

— А то! – гордо улыбнулся Серый, немного отодвигая от возмущенной жертвы народной медицины миску – скажи лучше спасибо: Страшила предлагал вовсе смешать все антидоты и вливать пока не лопнешь.

— А вы что, не так сделали? – подозрительно уточнила единорожка, принимая еще одну ложку теплого супа.

— Разумеется нет – изобразил оскорблённую невинность псевдоврач – мы смешивали только те составы, которые СКОРЕЕ ВСЕГО не стали бы от этого ядом и только после этого заливали.

— Идиоты! – она поперхнулась – вы же чуть в овощь меня не превратили!

— Ой, да что ты – успокаивающе помахал перед ней ложкой жеребец – минимум во фрукт. Ну, на крайний случай в ягоду. Кстати, а томат – это что?

— Рыба, ясное дело – закашлялась волшебница – у вас вообще мозгов нет? Они-то ладно, но ты ведь местный, должен был знать, чего и куда!

— Конечно – кивнул он – противоядия. В рот. Все правильно сделали!

— Ну вы и…- подходящего определения найти не удалось.

— Кое-кто все же выжил, не так ли? – подмигнул стадзер – и не волнуйся, я использовал все свои не то, чтобы совсем уж отсутствующие познания о ядах, дабы исключить те, которые наверняка не создают твои симптомы.

— Ну-ну – волшебница приняла очередную порцию безвкусного варева – а почему у меня весь низ в огне?

— Гной выдавливали – радостно сообщил проводник – Страшила работал. Добровольно и вроде даже с песней. Он же потом и прижигал…

— ЧТО?! – единорожка дернулась, едва не опрокинув миску и снова попыталась глянуть на свой живот.

— Спокойно – уложил ее обратно жеребец – ты тогда уже без сознания была, но при этом все равно умудрилась отомстить – пол уха ему осколком отрезала.

— Ну, хоть одна хорошая новость…

— Скажи, а все-таки каким образом ты умудрился потерять ГЛАЗ? – спросила после «ужина» Трикси, убедившись в отсутствии рвотных позывов и попыток сознания опять потеряться.

— Как ощущения? – попытался увильнуть от ответа Серый.

Она прислушалась к своему внутреннему «я».

— Пока не двигаюсь, нижние регионы в порядке – ответила кобылка – хотя вы ведь все равно не дадите мне перевернуться на живот извращенцы проклятые. Это же надо было придумать – прижигать даму!

— Все было придумано до нас – решив, что легко отделался, улыбнулся следопыт – мы почти уже было пришли к выводу о большей разумности вырезания, но тогда бы ты, вероятнее всего, истекла кровью – голос стал строже — хватит уже жаловаться: объект жив, скоро поправится и даже цел. Твоя красота также в итоге нисколько не пострадает. Я бы назвал это успехом. Практически невероятным.

— Тебя бы так…к тому же я всего-то пару раз выразила свое неудовольствия – она сделала милое личико – кстати, когда вы меня отвяжете?

— Бросаться, сгибаться, чесаться и пытаться совершить массовое самоубийство не собираешься? – Трикси кивнула насколько ей позволяли вервки – тогда прямо сейчас.

Пара минут и ей наконец-то удалось наклонить голову достаточно, чтобы изжарить всех этих живодеров. Однако отложим расправу на потом. Для начала встанем…

— А-а-а – помахал у нее перед носом копытом стадзер, прижимая к кровати – я же сказал: не сгибаться – рана едва начала заживать. Если хотите перевернуться, то только магией.

— Отлично – единорожка с некоторым трудом выполнила предписание и впервые за неделю, наверное, смогла осмотреть место своего содержания.

Все оказалось не так плохо: явно давно и тщательно обустроенная пещера. Койки, вырезанные прямо в скале. Аккуратный очаг с дырой в потолке для вывода дыма. Запасенные дрова, чуток грубо сколоченной мебели, металлическая посуда с приготовленной пищей. Что это за…

— Сперва первое – пробормотала она себе под нос и повернулась к «доктору» – итак, где глаз?

Тот скуксился:

— Да какая тебе разница? – без какого-либо вызова или раздражения спросил Серый, машинально поправляя повязку. Ой, да хватит уже ломаться.

— Мне будет очень приятно узнать, что его выбили когда вы передрались за право прикоснуться ко мне – чуть-чуть развела копытами кобылка, подлетая ближе.

— Значит, так оно и было – легко согласился проводник.

— Рассказывай давай – раздраженно бросила единорожка, останавливаясь между ним и выходом

— Да что тут рассказывать – он приподнял кусочек материи и продемонстрировал отвратительнейшего вида воронку – днем и ночью бежать по лесу – очень опасное занятие, особенно когда рядом есть интересующиеся тобой твари. Еще вопросы?

Волшебница какое-то время молчала, а затем чуть ли не с сочувствием спросила:

— Глаз-то точно потерял? – кивок – жаль, а то бы у меня еще может получилось его приживить.

— Нет – покачал головой следопыт – уж дней пять как встретился взглядом с колючкой треугольного. Слава Единому уже за то, что неглубоко вошла.

— А как ты нашел силы, чтобы не только стоять, но еще и лечить меня – единорожка запнулась – это ж не царапина.

— Секрет фирмы – хитро улыбнулся жеребец.

Они снова замолчали.

— Ладно – хмыкнула Трикси – с покалеченными надо терпимее. А что это за место?

— Секрет фирмы – улыбка стала еще хитрее.

Кобылка внимательно всмотрелась в оставшийся глаз.

— А что за «фирма»? – металлическая ложка многозначительно повисла перед ним в воздухе.

— Секре…ай – следопыт наконец понял намек и поднял копыто. Второй потер место удара – Город. Если хочешь услышать полную версию, то сперва осуществи физиологические надобности и ляг обратно – ты еще далека от выздоровления.

— Договорились – орудие возмездия вернулось в суп.

Как ни странно, но проводив ее до так называемой ванной – небольшого озерца ледяной воды и бадьи чуть теплой – он не попытался сбежать. Мытье оказалось настоящим мучением: бинты мочить, ясное дело, нельзя. Сгибаться тоже, а с этой всунутой прямо под повязки палкой даже физически невозможно. Пришлось зачерпывать воду телекинезом, что само по себе задача не тривиальная, а потом еще удерживать ее одновременно протираясь совершенно неподходящей для ее нежной кожи мочалкой. Видно у них тут одни мужланы бывают. Да еще и этот одноглазый периодически торопил ее из-за двери.

Так или иначе, но хотя бы отчасти приведя себя в порядок, она почувствовала себя значительно лучше. Пока не попыталась расчесать волосы…

— Твари – только и ответил припертый к стенке инвалид, в то время как волшебница яростно трясла своей некогда чудесной гривой, ныне обрезанной чуть ли не на треть. После профилактического макания в озерцо, едва не вогнавшего истощенную волшебницу в обморок, удалось узнать детали.

В конце их длинного кросса отряд, уже с двумя раненными на спинах, бежал сквозь весьма колючий кустарник – надо было сократить время. Вот там-то ее прелестные локоны и запутались. Эти варвары сочли за лучшее их обрезать, вместо того, чтобы потратить жалкие пятнадцать минут на цивилизованное распутывание.

Только резкая головная боль спасла эти идиотов от заслуженной кары.

-
— То есть вы приспособили эту покинутую пещеру под оперативную базу – подытожила Трикси, отважно сражаясь с бешеным желанием чесаться– причем ты предполагаешь, на мой взгляд, беспочвенно, что она был высечена твоими сородичами.

 — Ага, то есть попадающиеся там и сям надписи на нашем языке мне привиделись – он ткнул копытом в царапины над ее головой.

— Вода проточила – беззаботно отмахнулась единорожка – кстати, перевести можешь?

— Лучше не надо – покачал головой Серый – видно у писавшего было ну очень плохое настроение причем в течении весьма продолжительного времени. Ну или он сошел с ума.

— Ладно – поджала губы собеседница – не хочешь – не говори.

— Агась – мечтательная улыбка.

Минут пять она пыталась самостоятельно перевести закорючки. Шрифт вроде похож на нормальный, даже слова складываются, но понять все равно ничего не получается. А этот наглый инвалид только ухмыляется.

— Может, поможешь представительнице прекрасного пола? – наконец изволила она вторично обратится к нему.

— Неа – от искорки ему удалось отпрыгнуть – ты же сама говорила не произносить при тебе нецензурщины.

— Ох какие умные слова-то мы знаем – волшебница пару мгновений подумала, после чего стерла надпись, просто нарастив на нее камня – чего ради вы тогда вообще меня сюда положили? Не могли другую койку выбрать?

— Над остальными еще хуже – развел копытами следопыт, как бы охватывая всю комнату – подозреваю, что здесь был лазарет, а в колонии – карантин и местным просто нечем было заняться. А мораль у запертых в трех с половиной стенах с больными пони была соответствующая.

От представшей перед глазами картины ее передернуло и появилось жгучее желание все сжечь. По счастью, успокоилась кобылка быстро: она уже лежит здесь достаточно долго, чтобы подхватить все что угодно. Как говорится, поезд ушел:

— Ладно, допустим, будто сие место построили действительно стадзеры. Тогда следующий вопрос: куда они делись?

— Понятия не имею – мгновенно погрустнел проводник и отвернулся – есть одна версия, совершенно беспочвенная, однако опирающаяся на народную мудрость: зараженные из ниоткуда не появляются.

Оба замолчали.

— Когда это место только нашли, я был вне себя от счастья – через какое-то время начал Серый – огромная обустроенная пещера с однозначно указывающими на хозяев надписями. Наконец-то свои, дорогие, где-то тут ходят. Но внутри разгром, гнилье и никого. Такая вот издевка судьбы – удача, поманив золотым хвостом, в итоге оставляет тебя еще дальше от себя.

— Понимаю – кивнула единорожка мелькнувшим воспоминаниям – не расскажешь поподробней?

— У меня только домыслы – ударил копытом жеребец – все сгнило или растащила местная мелочь. Остались только надписи на камнях, часто нецензурные. Они-то и стали основой для моей теории. Нечто проникло внутрь, жрало их разум, точило волю, вызывало галлюцинации, звало наружу, вглубь леса. Судя по всему, тварей здесь тогда почти не было, но их и не требовалось: несчастные сами становились все агрессивней и настойчивей. Вроде бы кто-то из них смог сбежать из колонии и после уже не вернулся. Больных пытались изолировать.

Он обвел комнату взглядом.

— Там – копыто в сторону прохода – валялись всякие железяки, а на стенах есть многозначительные зарубки. Мог быть бой. А может просто большая толпа в доспехах и с мечами пыталась протиснуться через узкий проход. Труп на всю колонию всего один – в наглухо запертом, скорее всего изнутри, помещении со сливом. В копытах книгах, из-за влаги и плесени нечитаемая. Больше ничего.

Какое-то время он просто смотрел в пол, а когда поднял лицо на губах уже сияла издевательская улыбка:

— Будем считать, что моим сородичам тут не понравилось и они все вместе пошли искать новое место, случайно оставив кого-то с дамским романом в запертом туалете.

— Как скажешь – пожала плечами волшебница. Действительно, какая им-то разница? – справедливость наконец-то восторжествовала и любитель почитать в общественно-значимом месте получил по заслугам.

Разговор заглох, а затем вовсе было объявлено, что ей пора спать. Весь лазарет в ее распоряжении, утром придет опять Серый.

Заснуть удалось нескоро, зато проснулась кобылка мгновенно: где-то рядом прогремел взрыв.

-
— Все в порядке – доложил Серый, вернувшись – как я и говорил: это просто Страшила опять пытается вступить в наш элитный клуб одноглазых.

— Фраза и в первый раз не казалась особенно осмысленной – недовольно фыркнула раздраженная со сна кобылка – подробности.

Он вдруг вытянулся вперед и сделал глупо-ожидающее лицо.

— Ладно-ладно – возвела очи к стене волшебница – «пожалуйста». И хватит вести себя по-детски.

— Надо же как-то вас всех воспитывать – пожал плечами жеребец – вопреки всему я все еще желаю всем добра, даже лично тебе.

— А с чего это мне отдельно? – возмутилась кобылка, порываясь встать.

— Единорог – дал очевидный ответ стадзер – причем еще совсем недавно воплощавший больше половины самых отвратительных стереотипов о них. Как тебя только угораздило стать такой стервой в довоенной Эквестрии?

Сразу произвести воспитательную работу не представлялось возможным – она все еще лежала.

— А ты сам попробуй жить в вагончике и зарабатывать себе на пропитание развлекая толпы смотрящих на тебя как на клоуна пони, совершенно не ценящих истинное искусство – злобно отозвалась Трикси, поднимая себя над кроватью – и только-только ты заслужишь себе толику самоуважения, как откуда-нибудь вылезет личная студентка правительницы Эквестрии, могущая целые дни посвящать учебе и не задумываться о хлебе насущном.

Память откликнулась неожиданно четко. Зубы непроизвольно заскрежетали друг о друга.

— И вот тут-то ты понимаешь, что значит, ПОВЕЗЛО – голос опустился до рассерженного шипения – но не тебе. Приходят мысли о том, чего бы сама могла достичь, представься тебе шанс вместо вымаливания денег у зевак заняться образованием, да еще и…

Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

— Впрочем, я давно все это переросла – почти ровно заявила волшебница, гордо выпрямляясь в паре копыт от пола – к тому же Великая и Могучая Трикси жива и этот прекрасный новый мир наверняка еще предоставит ей возможность доказать, кто на самом деле величайший волшебник в Эквестрии.

— Знаешь, а ведь я всегда подозревал, что тебя гложет ощущение неполноценность – неожиданно высказался собеседник радостным тоном – радостно видеть…эй! Подожди!

Спустя пару мгновений волшебница с удовольствием рассматривала результат своей работы. Пусть и слегка покачиваясь. Он в ответ таращился на нее. Затем попытался осмотреть себя.

— Я же просто указал на очевидный факт, провел анализ – голос прямо-таки идеально спокоен. Странно.

— Дамам подобного не говорят – ударила она копытом воздух, едва удержавшись при этом в вертикальном положении – и надо же как-то вас всех воспитывать.

— Ой, сейчас живот себе надорву, до того забавно – саркастически пробулькало таинственное вещество на стене – это что ли то самое заклятье, которым ты превращала пегаса в крем?

— Нет – мгновенно сникла единорожка – другая моя разработка для тех, кого нужно было «размазать по стене».

— Раз уж все равно зашла об этом речь – слизь, как и положено, стекать не собиралась. Гравитационная составляющая также работает, самой не верится – то почему у тебя нынче такой убогий арсенал? В наш поход ты была куда более разнообразной.

— Ни один из вас меня не интересует, а значит и выделываться не перед кем –усмехнулась с грустинкой Трикси – к тому же скажем прямо: все эти сращивания, увеличения, смены состояния куда менее эффективны, чем простая пролетарская молния или огненный смерч.

— Как будто ты можешь что-то знать о пролетариях – стадзер попытался собраться и быть жеребцом.

— Не поверишь, но когда-то мне даже пришлось работать на каменной ферме – улыбнулась кобылка забавным воспоминаниям – знал бы ты, сколько пришлось тогда узнать о камнях. Сейчас продемонстрирую.

Она сосредоточилась и послала в стену, служившею собеседнику полом, искру жизни, коя есть движение. Повинуясь ее разуму бесформенная, скучная поверхность обрела цель.

— Ох – тело с шумом обрушилось на каменный пол, вызвав приступ жгучей боли, но оно того стоило.

— С тобой все в порядке? – изо рта статуи вылезла серая масса.

— Более чем – гордо ответила волшебница, разглядывая не особо точную или аккуратную, но все же довольно узнаваемую копию Серого, вылезающую из стены барельефом – я таким образом преобразовывала намеченные к разбиванию валуны в головы начальника. Очень стимулирует.

— То есть, ответ «да» — утвердительно произнесла жижа, разливаясь по каменной морде – тогда может прекратишь баловаться и вернешь мне нормальный облик?

— Прости, не могу – она очень аккуратно встала – сил нет. Придется подождать.

— Какая же ты…

— Помни, что само твое существование в данный момент зависит от моего настроения – кобылка забралась на кровать – должен же был кто-то получить за все те страдания, что мне пришлось претерпеть? Живодеры.

— Мы тебе жизнь спасли – укоризненно пробулькал Серый, уже почти выкарабкавшись из себя самого – неужели ты правда стала настолько…неприятной просто из зависти?

— Неа – отозвалась кобылка – до войны Великая и Могучая Трикси еще была относительно обычной. В смысле манер, разумеется, пусть далеко не все окружающие с этим бы согласились. А потом произошло Опустошение…

-
— А ты точно не могла вернуть мне таким же образом глаз? – она покачала головой, совершенно опустошенная валясь на койку — ладно, верю. Несмотря на твое удивительно омерзительное отношение к другим членам группы я все еще почему-то думаю, что ты желаешь нам добра. Смогла бы – помогла.

— Благодарю за доверие –почти без сарказма отозвалась волшебница, отворачиваясь к стене – извини, что так взъярилась на тебя. Мне правда немного стыдно. И не смей говорить, что прежде я не извинялась.

— Договорились – раздалось сзади — мне же не хочется снова превратиться в желе.

— Ну вот и молодец – Трикси зевнула. Позавтракать можно и потом – а теперь давай докладывай, чего там случилось со Страшилой и вали из моей спальни.

— Ничего особенного – звучание определенно противоречило содержанию – просто он вспомнил, за что его бросили вниз. Наш одержимый жаждой крови маньяк внезапно и стремительно смог определить взрывчатые порошки и более того – сходу создать состав, способный взорваться…