Сказка о славном городе Троттингем

Весь мир – театр.

Который играет в основном комедии, но только для своих.

— ПЕРЕВОДЧИК и АДВОКАТ? – еще раз повторил троттингемец, на этот раз куда спокойнее. Судя по улыбке, теперь он воспринимает это как шутку.

Пришлось Биг Маку снова повторить причины, в силу которых в нем возникает необходимость. Из-за весьма скромного их количества пришлось пересыпать повествование огромным количеством ничего не значащих в нынешнем мире юридических и экономических терминов, коих он в свое время преизрядно накушался, пытаясь разобраться в бухгалтерии фермы. В итоге ему, как ни странно, поверили. Повезло, что главный сейчас видать в экстазе и потому общаться с неожиданным посетителем послали кого-то менее образованного – на крупе была кирка.

Откровенно говоря, и самому заместителю мэра идея казалась, да и сейчас кажется, бредовой. Впрочем, сейчас дома все должно быть тихо, мирно и спокойно. Главный по безопасности просто не нужен. А значит нынче лучшее время для совершения безумных поступков вроде попытки спасения самостоятельно вырывшего себе яму психа, из-за которого Макинтош, кстати, лишился бережно хранимой много лет куклы.

Жеребец вздохнул.

Ладно, хватить ерундой заниматься. Какой смысл ругать уже начавшую воплощаться затею? Ведь представители сильного пола не сомневаются в принятых решениях. В конце концов, Понивилль обязан Страшиле, а Биг Мак, будучи его частью, должен оказать ему ответную услугу. Да и скажем прямо – пришелец в генераловой пещере спас и самого заместителя мэра, что делает эту затею еще более обоснованной. В конце концов, чем так страшна прогулка в почти соседний город для опытного воина? Туда – с караваном, обратно с иноземцем или еще кем-нибудь, а можно и одному.

Нахального прилипалу посулили даже кормить в пути, хотя тертый ветеран, слышавший немало подобных обещаний до приезда в Понивилль, ясное дело, не поверил, а потому прибарахлился всем необходимым по весьма выгодным ценам уже закрывающегося рынка. Троты сидели до конца – продавали понивилльские товары. При одной только мысли об этом у него копыта чесались проломить пару голов. К счастью, современная Эквестрия давно отучила его от эксцентричных действий.

Но вот негодяи закончили торговать, собрались в дорогу, вышли за стены…и оказались не такими уж подонками. С виду, по крайней мере, похожи на его горожан. Нет, построились троты, конечно, не так, как понивилльцы: Биг Мак со старшинами всегда шли впереди, а тут главные находились в середине и более того – на тачках, но в целом этим отличие и ограничивалось. Впрочем, по их начальникам сразу видно, что они не воины.

Обмундирование у них не такое одинаковое, как в понивилльском караване, однако этому также можно дать вполне очевидное объяснение: ну зачем мастеровому кожанка или меч, когда он им и пользоваться-то не умеет?

Главарь молча сидел в тачке, прижав к себе сундучок и с мечтательной улыбкой уставившись вдаль. А остальные болтали, пели песни, занимались пересудами, подкалывали друг друга. Короче вели себя точь-в-точь, как сограждане Макинтоша. Просто большая группа пони, соскучившихся по дому.

Биг Мака поначалу сторонились, но он, не первый раз путешествую с новой компанией, на первом же перевале добавил в общую кашу свой здоровенный кусок масла, после чего его приняли как родного. Тогда красный жеребец заметил еще одно отличие: «воины» ели явно лучше. Может это и правильно, однако остальные могут обидеться. Еще более странным казалась реакция собеседников на его вопросы касательно этого аспекта их жизни. Сперва делали вид, будто не понимают о чем речь, а потом просто сменили тему.

На той же остановке троты выпустили Страшилу из деревянной клетки и обратно на тачку больше не пустили, вместо этого надев на шею стальное кольцо и заставив идти своим ходом на предусмотрительно взятой с собой длинной цепи. Покормить «подозреваемого» никто не потрудился. Хотя вряд ли можно ожидать хорошего отношения к тому, кто пытался убить их лидера.

Макинтошу удалось с ним пообщаться на следующем привале – просто во время перехода ни картинок не написать, ни копытами особо не повращать. После его объяснения, иностранец покачал головой и продемонстрировал картинку с ножом в луже крови, показав на их спутников. Да, действительно, трудно будет доказать им, что пришелец собирался просто украсть куклу. Причем вполне вероятно, что этого вообще не стоит пытаться сделать, судя по поведению проповедника.

Однако Макинтош поспешил успокоить своего подзащитного словами об имеющейся идее, не в последнюю очередь связанной с его личным знакомством с самой Твайлайт – она, судя по всему, много значит для троттингемцев.

Новое «нет», копыто в сторону еще видневшегося Кантерлота. В качестве причины, иноземец показал маленькую бумажку, сразу же после прочтения подвергшуюся съедению. Перечеркнутая цепь. Разумеется.

— Ну и как же ты собираешься это сделать? – шепотом поинтересовался Биг Мак, принеся ему миску с холодным супом.

Он пожал плечами и вылил ее себе в рот, проигнорировав также доставленную ложку.

— Расскажи мне хотя бы общие задумки – понивиллец протянул ему кусок хлеба – и тогда я смогу указать тебе на очевидную глупость твоей затеи.

«Почему?»

— Ну, откровенно говоря, сама мысль очень даже ничего – еще тише произнес Макинтош – это бы решило все проблемы, кроме твоего не появления в Троттингеме в ближайшие годы. Вот только есть два «но»: пока я здесь нахожусь, меня наверняка обвинят в пособничестве и посадят на твое место. Ну и у тебя просто не получится – они ведь не дураки.

Скептический взгляд и соответствующая улыбка.

— Ты сам-то подумай – немного раздраженно начал Макинтош – днем тебя ведут прикованным к охраннику. Ключа нет, отмычки нет, ножа и того нет. И даже если бы был: далеко бы удалось убежать с трупом на шее? Тем более, что вокруг не так безопасно, как хотелось бы. Теперь возьмем ноч…

— Эй! О чем это вы там шепчитесь? — соизволил крикнуть сидящий у костра страж.

— Убеждаю своего подзащитного в бессмысленности попыток побега – после секундного замешательства сказал чистую правду Биг Мак.

— Дело хорошее – раззява тут как тут, с оружием наготове – да только поздно уже, шли бы вы спать, добрый жеребец.

— Но я действительно…– попробовал было возмутится заместитель мэра Понивилля по безопасности, но троттингемец был настроен серьезно. Вот так мы сами действуем против собственного блага.

— Агась – заместитель мэра встал, поднял тарелку и напоследок погрозил ею «подозреваемому» — никакого побега, договорились?

Оба: и трот и иностранец, закатили глаза.

-
— И долго еще тянуться эти ущелья? – поинтересовался Макинтош, провожая взглядом очередную каменную арку.

Еще утром она бы показалась ему величественной и прекрасной, однако сейчас его уже слегка подташнивало от однообразия местных видов.

— Долго – с той же пространной улыбкой отозвался глава тротов, представившийся как Томас.

Этот фанатик был немало удивлен, когда после нескольких дней совместного путешествия внезапно обнаружил, что с ними идет Биг Мак. Впрочем, он оказался не против такого попутчика. Более того – узнав в нем того самого облапошенного им болвана начал рассыпаться в объяснениях, почему Смарти должен был достаться троттингемцам и какое благодеяние Макинтош совершил, решив не препятствовать воли преподобной Твайлайт, да пребудет на нем ее благословение во веки веков.

Честное слово — порой возникает сомнение, что этот тот же мерзкий тип, который всего-то неделю назад ползал перед ним на коленях, при этом яростно торгуясь. Может в кукле осталась еще капля магии?

Жеребец с сомнением посмотрел на закрытый сундучок.

Неа.

Сколько раз он сам говорил себе эту отмазку, вновь и вновь доставая совершенно неподходящую для его возраста и пола игрушку из тайника. Не стоит строить иллюзий – в нашей приязни к Пэнтсу виноваты только мы сами. Но если в случае мистера Эппла это выглядело всего лишь странно, то вариант Томаса выглядел откровенным сумасшествием.

Хорошо хоть тихим, в отличие от «понивилльского» психа. А ведь был момент, когда Страшила вел себя почти разумно. Биг Маку даже казалось, будто пришелец смирился с невозможностью побега – настолько у того был унылый вид после их разговора. Но увы, тараканы в его голове не умерли, а просто ушли на перегруппировку. Зато потом отчебучили такое…

Заместитель мэра привычно приложил копыто к лицу.

Ладно. Не все так страшно: можно будет использовать эту явную попытку самоубийства в качестве доказательства невменяемости, если в Троттингеме, с такими-то начальствующими, еще используется такое понятие. Хотя там наверняка могут заявить, будто Страшила знал об этой дискординке – уж слишком все удачно получилось. Таких совпадений в жизни просто не бывает.

Жеребец снова посмотрел на причину своего пребывания здесь.

Интересно, а почему одежда не порвалась? Впрочем, вероятно по той же причине, по какой и кожа – магия Духа Раздора. Слава Принцессам, что эта шутка Дискорда оказалась довольно безобидной и более того – жизнеспасающей, хотя вряд ли забота о пони когда-либо была его целью. А может эта волшебная лепешка просто выдохлась?

Еще один оценивающий взгляд.

Ну да, очевидно. Псих сдувается, причем довольно-таки быстро. К утру, вероятно, нормальным станет. А если бы ловушка сработала в полную силу…

По телу пробежали мурашки.

Хотя нет, вряд ли – шутник не заинтересован в гибели жертвы.

Биг Мак вдруг демонстративно постучал себя по лбу. Чем он занят? Пытается понять мышление хаоса. Верный путь для присоединения к местной компании сумасшедших.

Впрочем, вполне возможно, что здесь безумие передается по воздуху: в начале пути Томас покланялся ящику в гордом одиночестве. Причем достаточно сосредоточенно, чтобы не заметить гремящую цепью и издающую нечленораздельный вой фигуру, рванувшую к обрыву. Ныне куску дерева трижды в день молилось уже с десяток пони. А может они тренируются? В конце концов, их город вбухал кучу ресурсов в эту реликвию и начальникам будет просто обидно, если народ не станет кланяться ей с должным усердием…

Копыто вновь встретилось с лицом.

Хватит нести бред.

Разумеется, тамошние руководители куда умнее – иначе бы просто не смогли сохранить свой пост. Проповедника вылечат, куклу спрячут, а Страшилу отпустят. Все будут счастливы.

Хотя если нашего психа тоже вылечат, то лично Биг Мак будет еще счастливее.

Над головой проплыла очередная каменная арка.

И чего ради троты так глубоко забурились?

-
— Скажи, а что это было за представление? – поинтересовался Макинтош, когда подзащитный закончил прием пищи – я имею в виду, до дискординки? Ведь дальше бежать ты смог бы только вниз?

Перед его глазами предстало удивительное зрелище: кажется, псих замялся. Такое вообще когда-нибудь происходило?

Снова начал рисовать.

Вообще, ему определенно нехорошо в последнее время. Впрочем, кто бы обрадовался вождению на поводке? Хорошо хоть «переводчику» удалось уговорить тротов снимать с него ошейник и на ночь сажать в клетку. И спать давали долго – ведь ни завтракать, ни собирать лагерь его не звали. Биг Мака, правда тоже, но он и сам был не против принять участие в обоих этих мероприятиях – все равно делать особо нечего. Разве что болтать. Что также оказалось не столь бесполезно.

Откровенно говоря, прежде Макинтош как-то не интересовался причиной существования «беженцев». И вот до него внезапно дошло, что стандартная установка: это пони, бегущие из разоренных тварями городов, по идее, уже года полтора как утратила актуальность: слава Твайлайт и Ордену, чудовища в большинстве своем покинули обжитые районы. Но поток переселенцев и не думал уменьшаться, а даже начал увеличиваться. Мысли о мелких, нежизнеспособных поселениях, горняках, отшельниках и просто недовольных своим прежним местом жительства также имела место быть и наверняка не лишена оснований.

Однако с улучшении ситуации появился еще один, весьма значимый источник не имеющих дома эквестрийцев. «Оптимизация», как выразился явно хорошо образованный собеседник – глава небольшой семьи и, судя по кьютемарке, ювелир. Очень слабо востребованная в наши дни профессия, да и сам он довольно-таки хилого телосложения. Это, а также кучка других причин, главной из которых, по его словам, было несогласие с политикой большинства, побудило город, служивший прежде его семье домом, отказаться от него. Жене разрешили остаться – профессиональный фермер — и даже взять одного ребенка, но кобыла на это, естественно, не согласилась.

Подобное, по словам беженца, почти везде. После Безумного Похода пони стало намного меньше, тварей значительно больше, а еды и прочего еще со Старой Эквестрии было запасено на годы вперед. Поселения брали к себе чуть ли не откровенных бандитов – лишь бы могли держать оружие и копать. Ныне жить стало лучше, жить стало веселее и пришла пора местным властьпредержащим задуматься над проблемой лишних ртов, особенно тех, что ворчат слишком громко и «не по делу».

Увы, изгнанники редко когда были настолько организованны или обеспечены, чтобы создать новый город, поэтому приходиться искать уже готовое место, способное их принять. По словам ювелира, таких все меньше, особенно для «бесполезных». Его семью отвергли раз пять, пока он не обратился к Троттингему, который согласился сразу, слава Твайлайт.

Биг Мак не стал уверять бедолагу в такой же безотказности Понивилля – к чему? Ведь выбор уже сделан. К тому же в голове зашевелились нехорошие подозрения касательно длительных бесед, проводимых их заместителем по кадрам за закрытыми дверями. Сам он в этот вопрос не вмешивался, но не раз видел, как просители выходят оттуда расстроенными.

С этим надо что-то делать.

Во-первых: по…

Перед носом помахали листом.

Макинтош проморгался и взглянул на выглядящего несколько странно Страшилу, затем проследовал взглядом за устремленным за его спину копытом.

Опять он замечтался – лагерь уже собирают.

— Агась – понивиллец встал, все еще находясь во власти своих дум – спасибо, что разбудил.

Ему что-то сунули в сумку.

-
Клетка равно оковы. Зачеркнутая клетка ведет к пони в огне.

Такой вот рисунок.

Сразу ясно одно – у него кончился красный цвет, пламенный цветок теперь розовый.

Что же до остального…

— Не пояснишь мне эту картину? – попросил Макинтош на следующем же привале.

Снова странное выражение.

Пожатие плечами.

Страшила лег и изобразил храп, после чего показал на протягиваемый рисунок и закрыл лицо копытами. После чего указал на открытый глаз, обнял себя и задрожал, одновременно храпя.

— То есть, тебе это приснилось? – уточнил красный жеребец.

Еще одно «не знаю».

Заместитель мэра попытался было еще порасспрашивать про картинку, но пришелец внезапно оскалился и отвернулся.

Ну что ж, объяснение прямо-таки напрашивается.

Обычнейший бред.

Или воспоминания вернулись. Судя по всему, о том, как появился этот шрам на треть тела.

Клетка, равная оковам. Если ее сломать, то получишь пламя.

Жеребец устремил взгляд вдаль.

Говорят, в самые темные времена после Опустошения и Похода некоторые пони настолько озверели, что стали обращать своих сограждан в рабство. Раба можно заставить работать, пока не рухнет или погнать на тварь с ножом, если гарантировать ему безусловную смерть в случае отказа. Главное, чтобы они верили твоим обещаниям, а для этого всякого несчастного посмевшего ослушаться или, того хуже, бежать, надо наказать. Просто убить мало – вряд ли кого-то в новом мире испугает смерть. Нужна боль, много сильной, а еще лучше – изуверской боли всем как-либо связанным с побегом.

Биг Мак взглянул на все так же повернутого к нему спиной иноземца. Если такое происходило в стране Принцесс, то насколько же хуже было в других странах? А Страшила ведь тогда еще только в школу ходил.

Это бы вполне объяснило и огонь в груди и понимание эквестрийского – от раба редко ждут ответа, но понимать он обязан.

Выводить на лице букву «О» факелом.

Спокойно. Без слез.

И с чего он вообще так расчувствовался? Хорошо хоть удалось списать сию недостойную слабость на священный экстаз перед как раз закрываемым в ящик Смарти. Томасу определенно понравился его всхлип.

Да к тому же Биг Мак снова выбирает самую слезливую историю из возможных. Все-таки работорговля у нас была, прямо скажем, недолго и только в самых диких, отдаленных районах.

Есть куда более правдоподобная версия – излишне суровое правосудие. Где много брошенных ценностей там и мародёры, порой даже более многочисленные, чем местные жители. А значит наглые и агрессивные. С такими разговор короткий. Даже если по возрасту они только закончили школу. Нынче дети взрослеют рано.

Это действительно подходит намного лучше. Тут тебе и ножи и лесное дело и таки имеющаяся способность к подчинению – вряд ли бывший раб был бы вообще способен слушаться хоть кого-то при таком нраве. Хотя, конечно, идея также не идеальная.

Макинтош еще раз глянул на плетущегося в ошейнике Страшилу.

В принципе, его история может быть почти любой, в том числе совмещающей несколько вариантов. Ну там, раб-мародер-бандит. Есть маленькая возможность даже для сказки о заколдованном принце из далекой страны с плохими манерами, уродством и расшатанной психикой.

Но какая сейчас-то разница? Так или иначе, но Биг Макинтош Эппл не собирается бросать этого типа. Во всяком случае пока.

Взгляд обратился на снова запевших какой-то нудный гимн фанатиков. Забавно, а ведь он когда-то считал себя верным слугой Твайлайт, истово ожидающим ее возвращения. Но с этими ребятами ему, откровенно говоря, даже рядом стоять несколько стыдно. В обоих смыслах: столь искренняя и живая вера вызывает чуть ли не ревность, но при этом НАСТОЛЬКО сильное увлечение Смарти Пэнтсом несколько настораживает.

— Привал! – сразу по окончании песни возопил Томас, магией останавливая вырвавшихся слишком далеко вперед воинов, при этом послав вперед одного пегаса из своей разросшейся уже до двадцать тротов и беженцев паствы.

Красный жеребец недоуменно посмотрел на главаря: на его взгляд никакой нужды для отдыха и близко не было – они прошли всего-то часа три. Место тоже ничем не примечательно, ну кроме отсутствия этих надоевших каменных шипов и острых уступов. Караван все еще был в каньоне, но куда более приятном на вид – стены были далеки друг от друга, над головой ничего не нависало, а под ногами кое-где даже имелась трава. Видать, вскоре наконец-то будет открытое пространство и, судя по разговорам, там и располагается нынешний Троттингем. В целом, неплохое место – здоровенная гора, наверняка богатая ископаемыми, уютная долина со всех сторон защищенная скалами. Даже эти казавшиеся бесконечными ветвления, по которым они шли весь вчерашний день идут на пользу: вряд ли тварям будет интересно долго идти по безжизненным каменным кишкам.

Вердикт – хорошо устроились. От чего ж такие вредные?

По счастью за время пока голова думала об отвлеченном, копыта работали с насущным: дровишек из запасенных на равнинах притащили, в котле помешали, в миску суп налили. Вторую порцию для Страшилы отнес уже целый Биг Мак. Тот чисто механически отхлебнул, поморщился –похлебка была еще горячая – отставил посуду в сторону и продолжил глядеть в сторону главных.

Надо признать – там было, на что посмотреть: Томас и еще штук восемь пони поспешно переодевались в нечто длинное, явно неудобное и фиолетовое. Новые одеяния всех, кроме проповедника, определенно делались впопыхах или же непрофессионалами: швы толстые и неровные, куски ткани неодинакового размера, крючков, чтобы скрепить правую и левую части всего три. Зато у проповедника оказался роскошный плащ с розовой бахромой и золотой вышивкой, а на плечах и спине располагалась двойная звезда – символ Ордена Сумерек. Скорей всего, это и была часть их парадного обмундирования, только еще более расфуфыренная. Чувствуется, что он хорошо подготовился.

Дальнейшее было вполне предсказуемо: постояв какое-то время в тишине, ряженые резко замаршировали вперед. Каждый из них сосредоточенно дул в сигнальные рожки, которыми по идее надо было предупреждать об опасности во время похода. Ну, или если заблудился. А прямо за ними торжественно вышагивал еще пару недель назад вменяемый и весьма неприятный тип, магией вознеся старый, обшарпанный и кое-где облитый разными жидкостями сундучок Макинтоша. Справа и слева от него летели пегасы, некоторые даже вроде пытались петь, но их голос за «аккомпанементом» было не слышно.

Приказ сворачиваться так и не был дан, но тут и до самого тупого бы дошло. Страшилу чуть не забыли привязанным к дереву – стороживший его пегас сейчас летел рядом с ящичком. Мелькнувшая было мысль схватить психа и бежать, увы, оказалась пресечена опомнившимся троттингемцем. К тому времени, как оставшийся без руководства лагерь был собран, смешная кучка пони уже успела зайти за гору.

Зрелище было потрясающее.

Нет, не процессия, которая, несмотря на все старания, величественной никак не выглядела. Сам Троттингем. Сие поселение, вопреки представлениям Макинтоша о городах, располагалась не в долине и даже не на горе, а внутри ее.

Сама выемка выглядела так, будто какой-нибудь гигантский камнеед взял и выкусил шмат из основания скалы, а затем решил, что она ему не по вкусу. С его места видно было немного – взгляду мешала высокая, полностью каменная стена, явно говорящая либо о паранойе местных жителей, либо о не таком уж безопасном положении долины. Однако уже отсюда можно было разглядеть дома, стоящие у самого потолка, а также те, что ниже их. Сколько же здесь уровней застройки? А проживающих?

Тем временем Томас сотоварищи дошел до ворот, которые раскрылись с жутким скрипом, испортившим все впечатление от них. Впрочем, раз не смазывают, значит, боятся некого, следовательно, они — лишь остаток менее спокойных времен.

Однако проповедник не спешил входить в город. Рожки снова взвыли дурным голосом, а ранее не замеченные за архитектурой местные жители, в большом количестве собравшиеся на стене, затихли.

— Жители Троттингема! – неожиданно громко начал глава каравана – да будет благословен сей день, когда нас посетила благодать спасительницы. Величайшая святыня, которой преподобная Твайлайт дарила свою любовь, ныне найдет свою обитель в нашем недостойном городе. Да будет Ее защита, милость и прощения на всех нас отныне и во веки веков!

Овации, ор и какие-то странные вспышки. Вытащенный из ящика во время речи Смарти Пэнтс торжественно влетел в ворота, после чего вместе с несущим его Томасом отправился куда-то вглубь. Толпа последовала за ними, а караван был оставлен практически без внимания.

Честно говоря, подобное отношение к проделавшим долгий и все еще далеко не безопасный путь торговцам, не говоря уже о ничего не понимающих в местных обычаях местных обычаях беженцах, Биг Маку определенно не понравилось. Впрочем, не каждый же день к ним прилетает великая реликвия, честно отобранная лично у него при помощи шантажа. Потыкавшись какое-то время туда и сюда, он решил проследить за уводимым куда-то вбок Страшилой.

-
— Приветствую вас, уважаемый собрат по окрасу – после непродолжительного осмотра, протянул копыто ярко-алый жеребец, только что вошедший в помещение тюрьмы. Ну, или чего-то очень на нее похожего: отгороженных железными прутьями помещения всего четыре. В двух оружие и припасы, а на полу третьей зияет огромная дыра, уходящая в темноту.

Вообще, Троттингем разочаровал его. Он-то ожидал чуть ли не величественные дворцы в окружении сверкающей каменных сосулек, растущих и сверху и снизу, а также таинственное сверкание из каждого угла. Точно по сказкам, которые ему читали в детстве. Вот только местных пони никак нельзя назвать вымышленными персонажами, видно поэтому они и не потрудились построить все в соответствии с его представлениями о подземных городах. К тому же, технически говоря, они не под землей, а очень даже над ней — на высоте небольшой горы.

Уровень ворот был застроен какими-то невзрачными постройками явно хозяйственного назначения, наверняка мастерскими. Видно чтобы можно было сразу в караван поделки складывать. Или, скорее потому, что ворота были не началом и не концом троттингемских владений: вся чуть ли не райская долина с небольшой речкой носила следы напряженной работы, а в горе было множество пещер, уходящих вглубь. Таким образом все, требующее и над- и подземных ресурсов стоило делать именно здесь, как и ремонтировать инструмент.

Собственно под дома отдали только три или четыре самых верхних уровня, остальное занимали мастерские, проходы или просто пустые участки. Если это дома, конечно. Впрочем, выглядят изящно и украшено, а кто будет так заботится о, скажем, столярной? Даже при не самых комфортных условиях, там вряд ли поместится больше полутора-двух сотен пони. Интересно, а как они туда воду провели? И канализацию? А как залезают?

Хотя последний вопрос решается очень легко – подумал понивиллец, глянув на крылья своего «собеседника». Тот видимо как раз завершал свое на редкость пространное приветствие. Из всего этого пятиминутного монолога выделить стоило только то, что сей пегас тут мэр. Отлично.

-…сожалею, что заставил вас ждать – повторил начальные слова своей речи крылатый – я должен был присутствовать хотя бы на начале церемонии. Итак, вы – посол Понивилля – поселения, столь славного своей храбростью в отражении волн чудовищ?

— Не совсем – Биг Маку не понравилось само слово «посол». Как будто разные города одной Эквестрии стали чужими друг другу государствами. Однако и отказываться от столь высокого статуса было преждевременно – я здесь по делу скорее личного характера.

— Да? – вскинул брови алый – что ж, слушаю вас.

— Понимаете ли, произошло небольшое недоразумение. Этот, не вполне осознающий себя гражданин – указание на мрачно глядящего с той стороны решетки Страшилу – совершил некое деяние, которое уважаемые жители вашего города сочли…

Годы общения с мэром и томик цитат Рэрити не прошли даром: его речь была хоть и не образцом для подражания, но все-таки находилась на достаточно высоком уровне. Целый день ее готовил. Впрочем, их мэра это не проняло, даже напротив – по ходу изложения пегас все больше хмурился, а под конец от его изначально приветливого выражения не осталось и следа. В глазах возникло нечто вроде презрения:

— Скажите, а вы-то тут каким боком? – по-простецки поинтересовался разочаровавшийся слушатель – мне доложили, будто наш гость является высокопоставленным представителем Понивилля, желающим начать переговоры. Какое вам дело до этого, по вашим же словам, сумасшедшего?

— Хоть он и не является гражданином нашего города – еще один кивок в сторону заскучавшего пленника – но все же за время пребывания в нем успел оказать некоторые услуги и помочь ему в данном разбирательстве – наш священный долг.

На последней части фразы собеседник внезапно фыркнул и отошел к окну.

— «Священный» — пробормотал он презрительно, наверняка думая, что Макинтош не слышит – ну-ну. Что ж, я понял вашу проблему – уже нормально произнес крылатый, обернувшись – однако пока ничем не могу помочь. Мой, судя по всему, уже бывший помощник в несении бремени власти, отвечавший за торговлю, ныне…недоступен. А ведь именно на него «предположительно» было совершено покушение. Хочу уточнить: вы точно не уполномочены вести какие-либо переговоры от имени Понивилля, кроме этого…неуравновешенного?

— Неа – отозвался Биг Мак, слегка оскорбленный его тоном.

— В таком случае не вижу смысла в вашем сколь-либо продолжительном пребывании в сем замечательном городе – пегас пару раз расправил и сложил крылья, видимо размышляя – давайте сделаем вот что: я отправлю этого психа на работы – ничего сложного или тяжелого. Вы, естественно, должны за него поручится. Когда «брат» — он буквально выплюнул это слово – Томас хотя бы немного придет в себя, вы обратитесь к нему с просьбой помиловать вашего недопонивилльца. Думаю, он как раз будет в том состоянии, чтобы простить даже Создателя. Вы оплатите проезд с ночлегом, запасетесь припасами и, надеюсь, уже завтра покинете нас. У вас ведь есть деньги?

— Агась – кивнул Макинтош, никак не ожидавший столь простого выхода из ситуации – а вы уверены, что он не будет предъявлять претензий? По идее, все улики на его стороне и тот жеребец, которого я видел еще дней десять назад ни за что бы не упустил возможности…

— О, вы просто не знаете нашего «брата» Томаса – еще один разговорный плевок – да, в обычное время перед нами вполне рациональный, умный и образованный математик, вынужденный стать торговцем и выполняющий возложенную на него городом задачу с усердием, достойным всяческой похвалы. Но стоит ему найти…

Собеседник прикусил губу. Честно говоря, Макинтошу как-то не кажется, что вымогательство, шантаж и мошенничество стоит хвалить. Впрочем, речь же шла об усердии, да и мэр может просто не знать о методах своего помощника.

-…«святыню» — наконец произнес явно доставлявшее ему немалое раздражение слово пегас – как он тут же преображается. Будто капризный ребенок, могущий очень здорово испортить жизнь, когда ему что-то нужно, однако по получении требуемого становящийся гладким и приятным аки шелк.

— Я бы не сказал…- начал было Биг Мак.

— Признаю, сравнение не очень удачное – прервал его алый – но думаю, вы поняли, что имелось в виду. Скажу проще: да, я практически гарантирую прощение со стороны нашего…истинно верующего – на этот раз нечто вроде смешка – важно подгадать момент, когда он еще под впечатлением от старой игрушки, но еще не в поисках новой. Впрочем, судя по той помпе, с которой было обставлено явление куклы народу, насчет последнего можно не волноваться. Вообще, может это даже последняя из его «святынь» — минутная задумчивость, ироничная улыбка и отмашка копытом – ой, да о чем это я! В конце концов, потребности безграничны…

— А ресурсы ограничены – продолжил за него Макинтош вызубренную из тех же учебников для начинающих экономистов и бухгалтеров фразу, за что удостоился уважительного взгляда.

— Вижу, я слишком рано разочаровался в вас – без обиняков заявил мэр, садясь за стол и достав бумагу – приятно пообщаться с образованным жеребцом. Сейчас напишу вам пропуск для туриста…

— А они у вас есть? – удивился понивиллец.

— Нет – алый хихикнул – и между нами говоря: слава Принцессе и Твайлайт – последняя часть фразы произнесена с явной иронией – а то бы шлялись тут, работать мешали. Надеюсь, вы подобным заниматься не будете. Могу приставить к вам гида, но это уже за отдельную плату. Рекомендую воспользоваться предложением: вы ведь не знаете ни где поесть, ни поспать, да и можете просто заблудиться.

— Ну и почем нынче гиды? – чувствуя недоброе, поинтересовался Биг Мак.

— Пять золотых в час – подумав, беззастенчиво сообщил пегас – плата за первые два часа вперед плюс еще десять за наем.

Сторговать удалось всего два за наем и половину в час, но сразу пришлось платить за три часа. Из-за всего этого безобразия он чуть было не забыл поручится за Страшилу, которого увели сразу после их профилактической беседы. Мэр распрощался с ним, заявив, что заказанный проводник прибудет через пять минут.

Ждать пришлось полчаса. Гид был жеребенком, где-то на уроне младшей школы.

Нехорошие предчувствия усилились.

Отвратная кровать. Отвратная еда. Отвратный город.

Отвратный день.

Неудивительно, что у них нет туристов – при таком-то сервисе и отношении к посетителям. Даже не будь Эквестрия сейчас заражена тварями, делающими даже сто раз проверенную дорогу небезопасной и в сто первый, Троттингем все равно бы не стал посещаемым иначе, как исключительно по делам. Причем ненадолго.

Впрочем, прозрачно намекающие на нежелательность его присутствия условия жизни были не единственной причиной непривлекательности этого скального поселения. Смотреть тут ровным счетом не на что, во всяком случае, в туристическом смысле. Гор, полей, речек, тяжелой работы и садов ему хватало и в Понивилле. Хотя нет – последнего хотелось бы побольше, но точно не из местных деревьев: одни тонкие, скрюченные, будто у них нет ствола, а другие напротив здоровенные, как дубы и до плодов небось вообще не добраться.

Снаружи на склоне гнездились, ну или что там делали, грифоны. Увы, наверх бескрылым не добраться, таким образом заместитель мэра мог с уверенность сказать только одно: в туалет они ходили прямо в полете и хорошо хоть исключительно над полями. Во всяком случае, он на это надеялся.

Сам город тоже принес одно разочарование. В пещерах темно, скользко и камни вокруг или светло, грязно и опять камни вокруг. Мастерские у них неплохие, пусть даже рабочие явно не то, что их кузнец – без огонька работают. Металл говорят, здесь же и добывают и куют и еще всякие штуки делают. Вот только когда Биг Мак изъявил желание проследовать в занимающиеся этим цеха, гид признался в своем незнании их расположения. А затем утешил, заявив, будто по такому пропуску его бы туда все равно не пустили.

«Пропуски». Что за ерунда? Самое странное, что и у всех остальных, кроме детей, были эти дурацкие бумажки. Чего ради их вообще сделали? Ведь в одном же городе живут.

Жеребец перевернулся на другой бок, но лучше не стало. Может это специальный матрас с камнями?

Страшилу навестить не удалось по той же причине – туристам мол, нельзя. То есть преступнику можно, а его, в сущности, конвоиру прохода нет? Бред.

Практически единственными, помимо мастерских у ворот, хозяйствами, куда Макинтоша пустили, были фермы. И если с наземными все было понятно: морковь, лук, картофель, нормальные плодовые деревья, местные уроды и никаких цветов, то подземные привели потомственного фермера практически в ужас. Там растили грибы.

Вновь вспомнилась пещера с низким, по сравнению с ранее виденными подземными помещениями, потолком, воняющая задолго еще издали и заполненная казавшимся зеленоватым в свете фонарей воздухом. Собственного освещения, загородок или еще каких-нибудь предметов, кроме двери, не наблюдалось. Только отходы, но зато в изобилии. Причем не только растительные – Биг Мак заметил несколько полуразложившихся мелких животных. И вот посреди всего этого великолепия высились гигантские, ему по горло, черно-синие шляпки «продукта».

Дышать, как несколько поздновато сообщил прижимающий к носу платок гид, здесь не рекомендовалось. Впрочем, понивиллец и сам уже догадался об этом по кругам перед глазами и подозрительному ощущению в легких. Поспешно ретировавшись с ядовитой плантации, он начал допытываться о назначении этих чудовищ и получил жуткий ответ. Еда, а также секрет и секрет.

Интересно, а что же там за «секрет», если «еда» говорят совершенно открыто?

По счастью, все оказалось не так страшно: эти грибы подавались на стол далеко не всем, а только каким-то «первым». Столь многообещающее наименование обозначало всего-навсего тех пони, которые обосновались здесь раньше всех. Первый Троттингем был, что вполне естественно, довольно далеко отсюда и устроен совершенно иначе. Этот скальный город оснавала довольно большой группа беженцев спасавшихся еще от Опустошения, которые, не смея выглянуть из-за едва виднеющейся в те времена стены, были вынуждены есть все подряд. К кое-чему со временем привыкли и даже более того – им понравилось.

Однако понивиллец все-таки уточнил отсутствие сего деликатеса в предложенном ему в «гостинице» блюде. Своим видом оно вполне оправдывало подобное подозрение: жутковатая серая масса, периодически булькающая и выводившая на свою поверхность неопределяемые кусочки. Его невинный вопрос вызвал неожиданно резкую реакцию – видно повариха была неоправданно высокого мнения о своей стряпне.

Ладно. В конце концов, едал и худшее. Главное, что не пронесло. Пока.

Раздался будто бы далекий гром.

Небось, валун какой упал – эти ребята до сих пор кое-где работают. Старательные, хоть и странные.

-
— Ну что ж, видимо нам придется подождать ЕЩЕ немного – раздраженно заметил мэр, садясь обратно.

Биг Мак вполне его понимал – эта дурацкая церемония шла уже второй час, причем постоянно создавая ощущения своего близкого окончания.

— А вам не нужно куда-нибудь? – вежливости ради поинтересовался понивиллец – я и так уже отнял у вас кучу времени.

— Не вы, а они – поправил гостя троттингемец – не волнуйтесь: срочных дел сейчас всего два: разобраться с вами и поговорить-таки с ходившим на торги помощником. К тому же здесь уже потеряно столько времени, что уход будет равносилен потере лица.

— Агась – это определенно к лучшему. Честно говоря, толпа собравшихся поклонников Твайлайт, в едином ритме выкрикивавшая непонятные лозунги и в разброд кланявшаяся, немного его пугала. Было бы слегка неудобно тревожить одного из их лидеров в одиночку.

Турист вновь окинул храм взглядом. Сюда можно без пропуска. Одним этим обстоятельством сие сооружение заслуживает упоминания во всех путеводителях по Троттингему, если они когда-нибудь появятся. Однако это лишь вишенка на пироге.

Огромная подземная зала с очень удачно расположенной на противоположном от выхода конце трещиной, из которой лился свет, выглядела воистину величественно. Судя по всему, когда-то здесь был второй проход, но его по каким-то причинам завалили, а прямо перед ним располагался здоровенный монумент, наверняка бывший до присвоения ему культового статуса обычной растущей из земли сосулькой. Макинтош искренне сомневался, что она всегда была такой гладкой и похожей на рог, так как уже насмотрелся на прочие, куда меньшие по размеру, каменные образования.

Впрочем, разве это проблема: почистить и увеличить гигантский остроконечный столб, который, безусловно, символизирует Твайлайт? Ну а потом натаскать вокруг него валунов, расставить скамейки, организовать нечто вроде оркестра и вуаля – самый помпезный и вычурный храм спасительницы из всех виденных Макинтошем готов. И это при том, что видел он аж два: небольшой стол с книгами и личными вещами в зале ее сна в Кантерлоте и этот. Впрочем, сколько лет прошло с тех пор, как Биг Мак надолго выбирался из Понивилля?

Надо признать – поют они здорово, чувствуется опыт.

Да и вообще, вряд ли можно усомнится в том, что наблюдаемый им ныне фанатизм – разовое явление. Очевидно уже по «алтарю», вокруг которого скопилось немало вещей, наверняка так или иначе ассоциируемых у местных с некоей фиолетовой единорожкой.

— Скажите – внезапно вырвался у него давно жаждавший на волю, но не вполне вежливый вопрос – а с чего вообще у вас тут все это…

Понивиллец замялся, стараясь найти более приличную и объемную формулировку, вместо чего в итоге просто обведя залу копытами.

— Сомневаюсь, что вы интересуетесь геологией – хмыкнул пегас, продолжив после его кивка оживившимся голосом – а значит, спрашиваете о причинах столь небывалого расцвета у нас твайлиизма.

Забавное название.

— Агась – видно он и сам не против рассказать.

— Вы, наверное, сейчас думаете: что за бред? С чего это куча взрослых и даже кажется, разумных пони ни с того ни с сего бросают все свои дела и гурьбой несутся поклонятся детской игрушке? – не дожидаясь реакции гостя, хозяин продолжил – а ответ прост как этот камень – пинок – твари…

Крылья раскрылись и вроде даже заблестели в исходящих из трещины лучах.

-…да-да, вся эта дурацкая история завязана на мерзких, злобных, понеядных и довольно-таки полезных в мертвом виде существах – мэр взлетел на ближайший валун и принял величественную позу – в те далекие и страшные времена, когда по нашей любезной родине пронеслась весть о гибели возлюбленной Принцессы Селестии, мало кто был готов поверить в это с первого раза. Как же иначе: правительница, прекрасная и величественная, победившая само время, дающая свет и надежду, пала в какой-то неведомой дыре от копыт никому неизвестного врага. Да и разве может богиня умереть? Нет – в голосе появились истерические нотки — нет! Это какая-то ошибка, дурацкая шутка, коварный обман ее жестокой сестры Найтмэр Мун, притворившейся доброй, чтобы предать…

Выступление сопровождалось пантомимой, причем значительно более качественной, чем у прежде только тем и общавшегося Страшилы. Что ж, на то кьютемаркой мэра и стала улыбающаяся маска.

-…но вот ужасная весть подтвердились и в душах эквестрийцев возгорелся священный гнев, а их сердца потребовали мщенья – соответствующее выражение и воздетое к небу копыто почему-то смотрелись скорее комично, нежели героично – мы сплотились под стягом скорбящей сестры. Так начался первый поход…с вашего позволенья я тут пропущу неважное для сегодняшнего представления действо и прейду к главному.

Эта фраза разрушила только начавшееся погружение Биг Мака в историю.

— Агась – потратив пару мгновений на то, чтобы прийти в себя, кивнул он.

— Конгениально! – актер выгнулся вперед и закрыл лицо — что же это! Катерлот пал! Ах, если бы Селестия была с нами, но нет – она погибла и ныне ее божественная сила наполняет ужасных чудовищ, наводнивших Эквестрию! Небеса возненавидели нас! О ужас, о кошмар! – резкий переход на шепот – а может Луна – не правильная Принцесса? Тысячу лет, пока ее не было, был мир и покой. Она приказала отступать. Сдалась, предала все, за что мы сражались и проливали кровь. А что это наша «правительница» везде ходит с этим черным, слугой Создателя? Это Принцесса виновата.

Биг Мак сжал зубы. Да, так все и было. Пони винили в произошедшем ее. Что там говорить – он и сам…

— Ой, как больно! – выступающий схватился за крыло – тварь, которая убила тысячи моих сограждан, а затем оккупировала мою страну, но с тех пор вела себя очень мило, вдруг оказалась злой! Ой-ей-ей, да она же ест меня, ах-ах, бедный я несчастный, а все эта никчемная Принцесса! Почему Луна не спасла – нечленораздельный звук – чудища обезумели! Кто бы мог подумать, но бредни Сопротивления были правдой! Бей их! За Эквестрию! Но как же это: мы победили! Почему? Ах, так значит в далекой стране Твайлайт Спаркл, лучшая ученица Селестии и победительница Луны уничтожила самого Создателя! – имитация напряженного мышления – ба! Да она же наша спасительница! Всякий должен быть подобен ей – мэр внезапно рассмеялся и закашлялся – ой ладно, что-то мне это надоело, давайте я уж по-простому.

— Агась – кивнул зритель, размышляя о том, когда стучать: сейчас или потом?

— Вы там, в Понивилле, эту историю наверняка знаете лучше меня – слегка сипло сказал пегас – как ее все воспевали, а уж когда выяснилось, что героиня еще и жива, просто спит, началось вовсе повальное поклонение. Однако затем настало почти спокойное время и вскоре восторги по поводу мисс Твайлайт Спаркл несколько поутихли – надо же было картошку сажать, какая уж там спасительница. Но тут пришел Безумец…

Очень неприятная улыбка – почти как у Страшилы.

— Когда пони страшно они ищут на что опереться, чем закрыться от реального мира – в глазах снова разгорелось презрение – нечто способное выдержать и более того – оправдать их надежды. Селестия погибла, дав жизнь этим уродам. Луна успешно себя дискредитировала принимая рациональные, милосердные к своему народу решения, оказавшиеся не совсем правильными в обстановке конца света. А «народ» не хочет понять, что быть вежливым с оккупантами и стараться им угодить – очень разумная политика, приносящая пользу именно тем неблагодарным сволочам, которые копошатся где-то там внизу и в глаза не видели урода, перед которым ради них приходиться расшаркиваться. Им бы только слухи распускать. Идиоты.

Макинтош кивнул, отлично осознавая и свою принадлежность к упомянутым.

— Так или иначе, но наши богини умерли – смешок – одна физически, другая политически и морально. История с чэйнджлингами стала последней каплей. На сцену вышли новые герои – Орден Сумерек, а кому служат они? – немного затянутая пауза – правильно, мисс Твайлайт Спаркл. Раз уж нашим спасителям не зазорно поклоняться ей, то нам тем более.

Неожиданный тяжелый вздох.

— Вообще, откровенно говоря, почти идеальная мишень для возведения в ранг божества – как-то устало произнес пегас – ничего никому не обещала, ни перед кем не ответственна, ни шиша не делает, просто спит. НО, если вы будете хорошими, то рано или поздно проснется и всем вдруг резко станет весело – скорбный выдох – алгоритм прост: молитесь, платите налоги, всем как есть помогайте Ордену и будет вам счастье.

— Однако она действительно спасла Эквестрию – спокойно заметил Биг Мак.

— Не спорю, вот только что-то не припомню приказа возводить в божественный ранг за такие подвиги – хмыкнул алый, складывая крылья – я ничего не хочу сказать: Твайлайт Спаркл – героиня и мы все ей по гроб жизни обязаны, но какого…- минута сосредоточенной борьбы с самим собой -почему мои уважаемые сограждане тратят кучу золота на давно ею не используемую игрушку, а затем бросают все дела и днями напролет мычат в этом зале свои песни?

— Действительно: почему? – поинтересовался понивиллец – ваше выступление, конечно, было довольно занятным, но все-таки с чего в Троттингеме столь сильны позиции твайлиизма?

— Хм, да, простите. Увлекся общей картиной – кивнул крылатый – помимо обычного для большинства эквестрийцев жгучего желания поклонятся рогатой ба…носительнице рога у моих сограждан есть особые причины так любить Твайлайт, сокрушившую Создателя. Видите ли, закон вероятности так подшутил над этим несчастным городком, что молитвы местных взяли и сработали, причем не один раз. Твари были побеждаемы в битвах, гибли под обвалами, убегали и так далее. Самое же эпичное событие в истории нашего поселения как назло также осуществлено силами твайлиита и под обильным соусом молитв.

По его губам начала расползаться улыбка.

— Да, подвиг твой вечен и память свята, великий Орнит, сразивший дракона. Я ведь знал его и довольно близко. В общем-то потому ныне и руководитель сего поселения – крылатый поморщился — к счастью, мы были все же не столь близки. Эта история произошла во время Безумного похода. Безумец послал сюда тучу своих тварей во главе со звероящером…впрочем, не буду рассказывать вам эту байку целиком. Короче: напился наш герой грибной настойки со своим приятелем-грифоном, тот повез его покататься вместе с бочонком, ну а в темноте они случайно натолкнулись на дракона. Бум, трах, пламя в бочонок и взрыв, снесший твари голову, а первым двоим – все остальное. Гранд Финале!

Пару минут ничего не происходило.

— Агась? – недоверчиво переспросил Биг Мак.

— Шучу-шучу – кивнул мэр – на самом деле там действительно эпичная история превозмогания, полная трудностей, боли, потерь и истинной дружбы разных миров – грифоньего и понического. Просто я не люблю столь очевидные и грустные сказки. Если интересно, то спросите буквально любого местного жителя – вам с удовольствием расскажут, а коли нарветесь на «искренне верующего», то еще и дополнят комментариями брата Томаса или еще кого по поводу символичности или божественного провидения.

Опять тяжелый вздох.

— Впрочем, надо быть справедливым: наплевательски относящиеся к Твайлайт также добавят много лишнего текста – в голосе явственно промелькнула грусть – Орнит ведь для нас герой, величайший пони, когда-либо выходивший из наших рядов. Все хотят быть похожими на него. Думаю, вы уж заметили странные прически у многих? Это потому, что такую носил он. Одежда с блестками? Его стиль. Рыгание в платочек после еды? Догадайтесь сами.

Мэру вдруг снова стало весело.

— Мне всегда было интересна реакция общества, кабы оно узнало, что Орнит и грифон были связаны не просто «крепкой мужской дружбой»…

Появившаяся было улыбка превратилась в узкую черту и он добавил напряженным голосом:

-…впрочем, я и так знаю. Потому и не распространяюсь.

Вот так всегда.

Только попадись – сразу одоброволят.

— Скажите, а вы-то сами…верите? – почти непринужденно поинтересовался мэр, не отрываясь от созерцания церемонии.

Что ж, справедливо, если он тоже задаст неудобный вопрос.

— В Твайлайт? – уточнил Биг Мак – агась.

Напряженное молчание.

— Прелестно, еще один – собеседник явно остался недоволен его ответом – и что тоже считаете, будто когда она проснется мир станет прежним?

— Агась – спокойно ответил понивиллец, уже знающий дальнейшее развитие диалога.

— А ведь вы выглядите вменяемым. Разумным. Самостоятельным – с горечью произнес пегас – почему пони никак не могут понять, что никто не собирается делать вместо них работу? Почему у них обязательно должна быть какая-нибудь непонятная хреновина в облаках или под землей или еще где-нибудь, которой надо поклоняться?

— Такова наша природа – внутренне улыбаясь, ответствовал Макинтош.

— А с чего тогда у меня не такова? – повернулся к нему лицом крылатый – по какой причине я, в отличие от этого стада – кивок на твайлиитов – не нуждаюсь ни в Селестии, ни в Твайлайт? Разве перед вами не пони?

— Вам лучше знать – улыбка медленно наползала на губы – быть может, вы верите в судьбу?

— Ха! – чересчур громко отреагировал собеседник – никогда. Видите мою кьютимарку? – он продемонстрировал круп – всегда хотел быть драматическим актером, но тут на тебе, комедия. Вы думаете, я опустил копыта? Смирился?

Биг Мак покачал головой.

— Именно – с гордой улыбкой кивнул мэр – я занялся самой нетворческой, самой бездушной работой из всех, что когда-либо знал и достиг в ней успеха.

— И что же это была за работа? – с появившейся-таки покровительственной улыбкой поинтересовался понивиллец.

— Простите, не отвечу. Мои сограждане уже давно спорят об этом и я хочу подождать, пока ставки дойдут до двух тысяч и взять банк самостоятельно. Впрочем, мы же не о том – в его глазах вновь появилось хищное выражение – итак, скажите мне, каким образом мисс Твайлайт Спаркл, пусть выдающийся, но все-таки один единорог, сможет изменить целый мир, едва проснувшись ото сна?

— В принципе, никак – улыбка расползлась до ушей. Вот оно, мгновение торжества, когда у мнящего себя абсолютно правым идеологического противника начинают бегать глазки, пока он пытается понять, в чем подвох.

Он молчал довольно долго.

— В каком смысле? – наконец выразился пегас – вы же сказали, что верите?

— Истинно так – шире губы уже не разойдутся – в Твайлайт. Что она победила Создателя, дав нам возможность вернуть старый мир. Все встанет на свои места в день ее пробуждения, ибо она пробудится именно тогда, когда последняя тварь умрет.

Красный жеребец с удовольствием смотрел на потуги алого понять его ответ.

— То есть – растягивая слова начал боровшийся с судьбой – вы сами все сделаете? В смысле, Орден Сумерек уничтожит всех тварей, тем самым вернув старый мир И пробудив единорожку?

— Агась – подтвердил Биг Мак.

— И это все? – потрясенно уточнил мэр. Новый кивок – нет, постойте, это не может быть все! Не говоря уже о том, что исчезновение тварей не равно восстановлению старого мира, вы же славите ее, молитесь ей, надеетесь на нее. Она для вас…

— Пример для подражания и героиня – вовремя вставил Макинтош – а также кобылка великой силы и значимости. Но никак не некая сущность, могущая решить за нас наши проблемы. А славим мы ее потому, что она этого достойна, особенно же когда удается одержать верх над тварями или же спастись от них. Ведь будь Создатель ныне жив мы бы, скорее всего вовсе не существовали, не то что побеждали его детей.

— Ну а молитвы, песни? – он вновь указал на твайлиитов.

— Честно говоря, я довольно слабо представляю себе действо под названием «молитва» — честно ответил понивиллец – сам ни в чем таком вроде не замечен. И не вижу причин не петь про нашу спасительницу.

— Вы ставите ее в один ряд с Принцессами! – обвиняющее ткнул пегас в гостя копытом.

— Почему нет? – пожал тот плечами – она ведь сделала для нас больше, чем Луна и победило то, что повергло Селестию.

— А что насчет преподобной? – после куда более долгого размышления уже почти спокойно спросил крылатый – и того, что она поведет вас куда-то там? Хотите свергнуть законную правительницу?

— Каждый истинно верующий в Твайлайт, в величину и значимость ее личности и подвига, должен стараться стать похожей на нее – Биг Мак размял ноги – пытаться оправдать ее жертву, становясь как можно лучше. Она поможет нам с этим, когда проснется. Да и кто более достоин подчинения, чем кобылка, победившая казавшегося непобедимым монстра? Ну а насчет последнего: спасительница всегда была верной подданной Принцессы Луны. Так же, как и вы, не так ли? Вы ведь верите в нее?

— Да, но только как в справедливого, милосердного правителя и удивительно красивого аликорна – быстро заявил троттингемец – не как в богиню.

— Агась – спокойно кивнул Макинтош.

Снова тишина. Видно у алого наконец кончились доводы.

— Сдаюсь – пегас сделал символический поклон – и много вас таких?

— Ну, до знакомства с вашими я считал, что чуть ли не все – понивиллец присел на камень – видел кое-где в Ордене особо оголтелых поклонников, но не более того. Такое – взмах в сторону все еще длящейся церемонии – мне и не снилось.

— До чего же приятно слышать, что не мир сошел с ума, а просто я все это время жил в сумасшедшем доме – пегас также устроился на своей бывшей сцене – также должен признать свою совершенную неспособность разбираться в пони. Вы прямо-таки поразили меня.

— Не волнуйтесь – просто раньше часто общался с умными «твайлиитами» — Биг Мак хмыкнул – а потом много спорил с согражданами в Понивилле. Удивительно, но в ее почти родном городе спасительницу уважают меньше, чем где бы то ни было. Не то, чтобы мало, но как-то не так.

— Бывает – кивнул крылатый – скажите-ка, раз уж вы такой подкованный: все-таки как вернется прежний мир? Ведь твари уже наделали столько, что нам век не разгрести.

— Об этом лучше поговорите с Магистрессами, ну или просто опытными орденцами – осторожно ступил на скользкую почву Макинтош – впрочем, кое-что могу сказать. Во-первых: чрезвычайно могучий единорог никогда не повредит, не так ли? Не говоря уже о ее выдающихся организаторских способностях и целеустремленности. Во-вторых: она всем известна и широко почитаема – лучшего символа для объединения городов и не найти. Ну и в-третьих: с гибелью последней твари можно будет распустить Орден и передать-таки власть в копыта законной правительницы – Принцессы Луны.

— А почему бы не сделать этого сейчас? – поинтересовался мэр.

— Не знаю – пожал плечами красный жеребец – но опыта борьбы с чудовищами у нее всяко меньше.

Они было заспорили, но тут раздался очередной, на этот раз, действительно финальный аккорд и твайлииты наконец начали расходится.

— Можно спросить вас еще кое о чем?– спросил мэр, вставая – вы член Ордена?

— Неа – потянулся понивиллец.

— А почему? – спрыгнул пегас с валуна.

Не самый приятный вопрос.

— Моя очень особенная пони была против – честно ответил мгновенно помрачневший Биг Мак.

— Наверное, не хотела, чтобы вы лишний раз рисковали – понимающе кивнул алый и направился к алтарю.

Красный пошел за ним, старательно отгоняя непрошенные воспоминания.

Не только. Еще жаждала, чтобы я всегда был рядом, а не сражался за Родину не понятно где. Мечтала о доме, детях, мирной жизни. Но разве это было возможно, когда Эквестрия нуждалась во мне?

Последний поход. Совсем последний. Мэйнхеттен же нуждается в нас, как ты можешь быть такой бесчувственной? В Филлиделфии умирают жеребята.

Каждый раз просила, умоляла, плакала, но отпускала. А потом ждала.

Всегда казалось, будто еще чуть-чуть – и мир придет в норму. Им нужно подождать еще совсем немного и все будет хорошо.

Дождались Безумца.

Жеребец ударил по полу.

Он опять совершает ту же ошибку. Пытается сделать все остальное, откладывая главное.

Идиот.

Но это – в последний раз. Они сейчас, быстро.

-
— Что значит: нет возможности предоставить? – возмущенно спросил Биг Мак.

А все ведь так хорошо шло: когда они подошли с просьбой о помиловании, Томас даже не посмотрел на них, сразу заявив, что прощает все и всем. Единорог, казалось, вообще не воспринимал реальный мир – просто стоял и таращился на висящую над алтарем куклу, молитвенно воздев к ней копыта. Рядом стояло еще с десяток таких же «истинно верующих» с пустыми глазами. Видела бы это Твайлайт…

— Ну, то в общем-то и значит – почти смущенно отозвался мэр, прямо-таки заискивающе глядя ему в глаза. Вздохнул – но вам ведь требуются объяснения, не так ли?

— Агась.

После долгих усилий алому все-таки удалось растормошить своего помощника на разговор, но тот вроде даже не узнал своего шефа, а сразу набросился на обокраденного им понивилльца с объятиями и чуть ли не поцелуями. На его голос отреагировали и остальные умалишенные, мгновенно облепив гостя со всех сторон. В итоге Биг Мак не выдержал и упал под всем этим весом, устроив перед каменным рогом кучу-малу, из которой с трудом выбрался. Без помощи пегаса это вовсе бы не удалось – столь страстно все желали пообщаться с «принесшим».

— Ладно, постараюсь вам объяснить – крылатый сел за стол и предложил туристу кресло напротив – наша пеницитарная система основана на «трехэтажном» принципе…

Дабы вновь не пасть жертвой народной любви, Макинтош поспешил ретироваться. Глава города последовал за ним, раздраженно плюнув в копошащуюся кучу сограждан. По дороге он уверил посетителя в достаточности подобного прощения и что отныне Троттингем не имеет к Страшиле никаких претензий. А потом начал расспрашивать, каким это образом он смог поспособствовать «снисхождению благодати и прощения спасительницы на наш недостойный город».

-…есть три вида довольно-таки простых работ с порошками: всякое перетирание, толчение, высушивание, добыча сырья и так далее – мэр предложил какой-то сиреневой жидкости из фужера, но Биг Мак только покачал головой – все это производится в секции горы, имеющей только один вход, но три этажа.

Пусть пегас этого и не сказал, но он наверняка одобрил действия своего помощника по достижению цели любой ценой, к тому же столь дешевой по сравнению с предполагаемой. Хотя явно не согласен с выбором объекта. Впрочем, алый, по крайней мере, принес официальные извинения за своего подчиненного, подкрепленные уверением в невозможности со стороны города заплатить за Смарти. Это де, частное дело между ними. Но если Макинтошу удастся уговорить Томаса добровольно расстаться с куклой, то никто не будет препятствовать ее выносу из Троттингема и даже пошлину платить не придется.

-…все не особо, но все же ощутимо оступившиеся работают на втором уровне, где хоть и тяжело, но условия вполне здоровые и спокойно. Если они проявят себя с лучшей стороны, то их переведут на третий, где приходится трудиться лишь немногим более усердно, чем на воле. Туда же сразу идут все мелкие хулиганы – крылатый сам отхлебнул и закашлялся – но в случае, когда пони не собирается вставать на путь исправления, его посылают на первый этаж. На редкость мерзкое и даже опасное место, куда спускают настоящих уголовников и рецидивистов.

— Дайте угадаю: вы сразу засунули Страшилу вниз? – не то угрожающе, не то устало спросил понивиллец – или он сперва сделал нечто, за что вы послали его на нижний уровень?

Затем мэр поинтересовался, как наличие этой «реликвии», о которой Биг Мак говорит с таким почтением, сочетается с его «верой». Было не так уж легко объяснить этому борцу с суевериями и самой судьбой, что это просто память о далеких и светлых временах, как и о самой Твайлайт. Все-таки иметь памятные вещи не является чем-то ненормальным, не так ли? Хорошо хоть он не стал расспрашивать о Пэнтсе дальше.

— Поверьте, я отдал специальные указания о вашем друге охранникам. Ну, чтобы как раз такого не случилось – убедительно заявил мэр – не знаю, как так получилось, только они поняли их несколько…превратно.

— Агась – Макинтош закрыл глаза. Ночь на каменном матрасе давала о себе знать.

— Короче: вашего парня послали на транспортировку – рубанул копытом воздух глава города, видно устав оправдываться – не самая сложная или тяжелая работа: просто ходить между этажей с мешками. Я сам не до конца понял, но этот псих что-то там наделал и в итоге скувырнулся в самый низ, куда моих стражников даже грибами не заманишь. Причем с такой высоты, что фонари дна не видят. Поэтому просто повторяю: нет возможности предоставить.

— Агась – Биг Мак посмотрел на него с презрением. И он еще называет себя главой города.

— Послушайте – пегаса это явно задело – у Троттингема нет никаких претензий к вам или вашему идиоту, но он по своей воли отправился в местность, лежащую вне моей компетенции. То есть, в сущности, совершил побег. В качестве жеста доброй воли я прощаю ему сие преступление и в случае его весьма маловероятного возвращения, Страшила будет считаться свободным пони. Все.

— Все? – переспросил понивиллец – я передал вам на копыта одного-единственного несчастного идиота, а вы даже не можете выдать мне его тело.

— Да на кой ляд оно вам сдалось? – так же повысил голос трот – вы потащили бы этого не-гражданина…

Агась. Не-гражданин, значит не-пони, так? Кровь ударила в голову. Между ними произошла совершенно безобразная сцена и только милостью Принцесс можно было объяснить, что не дошло до ногоприкладства. Впрочем, вбежавшая в кульминационный момент охрана тоже определенно помогла.

Стражники были отосланы почти сразу и какое-то время снова усевшиеся на свои места жеребцы прожигали друг друга взглядом. Затем алый откинулся на спинку и задумался.

— Давайте решим так – начал спокойным тоном излагать свой план мэр – я не буду опускаться до того, чтобы предлагать вам деньги за его жизнь. Твоттингем приносит вам официальные извинения и соболезнования по поводу кончины вашего друга и предлагает ночлег, ужин и припасы на обратную дорогу совершенно бесплатно. Большего, к сожалению, сделать не могу.

Макинтош еще пару минут смотрел на крылатого, после чего просто кивнул.

Его сразу отвели в куда лучшие покои, находившиеся наверху, и принесли туда же несравненно более аппетитную пищу.

Уже лежа во вполне мягкой и комфортной постели, понивиллец все никак не мог поверить в подобное окончание этой истории.

Впрочем, именно вот так просто пони и умирают.

Стук-стук-стук.

Тишина.

Снова.

Понивиллец перевернулся на другой бок.

Опять едва слышное стучание.

Три раза, пробел, еще три раза.

Точно не пригрезилось.

Ветеран с трудом разлепил глаза и глянул в окно.

Темень сплошная.

Или это просто последний аккорд местных, чтобы уж наверняка отвадить его и всех знакомых от посещения сего отвратного города?

Опять.

Может просто бросить в дверь чем-нибудь и спать дальше?

Увы, поиски снаряда ощупью не принесли результатов, а только уже окончательно вывели жеребца из дремы. Сие обстоятельство нисколько не подняло ему настроения, так что неведомому, но при этом крайне настойчивому визитеру грозило получить по наглой морде в случае недостаточно веского поводя для беспокойства. Макинтош и так очень не любил подобных побудок, во всяком случае, в мирное время, а уж учитывая, гражданином какого города является побеспокоившая его личность...

— Чего ты хочешь? – без какого-либо предисловия спросила едва различимая в полутьме коридора фигура, которая определенно не принадлежала пони. Множество тонких длинных ног поддерживают непропорционально большое туловище с широкой приплюснутой головой.

ТВАРЬ!

Тело рефлекторно отпрыгнуло назад, сверзив какой-то столик и встав в стойку. Лихорадочный поиск оружия был прерван очевидной мыслью: чудовища не разговаривают.

— Кто ты? – вырвалось само собой.

— Не задавай мне этого вопроса – мгновенно отозвался ночной посетитель и вошел в комнату, попав в пятно света хилого «ночника».

Биг Мак с облегчением выдохнул – это все-таки представитель его вида, хотя и в довольно своеобразной одежде: нечто вроде балахона то ли порезанного, то ли со свисающими ленточками по бокам. Несмотря на и так практически полное отсутствие видимости, капюшон незнакомца надвинут. Макинтош уже вполне осознанно стал отходить назад, чтобы между ним и странным гостем была кушетка.

— Куда ты идешь? – поинтересовался посетитель, поворачивая капюшон вслед за жеребцом. Голос был не то, чтобы жуткий, но какой-то…неправильный, что ли?

Копыто наконец нащупало искомое – его сумки. Продолжая следить за недвижимым посетителем, заместитель мэра медленно вытащил притороченное к ним лезвие. Вот теперь поговорим. В принципе, можно и без выяснения личности.

— В чем причина вашего визита? – вежливо поинтересовался гость Троттингема.

— Чтобы выяснить, чего ты хочешь – повторился балахон и добавил – зачем ты здесь.

— В смысле, в комнате или городе? – уточнил Биг Мак, на которого вдруг резко напала отступившая было сонливость.

Молчание.

Зловещее такое, таинственное, как и все это дурацкое представление.

— Да пошел ты – внезапно выразил свои мысли понивиллец – какие бы троттингемские бредни ты сейчас не изображал, мне они совершенно безразличны.

— То есть, тебе ничего не нужно? – в голосе послышалась насмешка.

— О, так ты у нас исполнитель желаний? – уже в полной мере раздраженно поинтересовался жеребец – в таком случае Страшилу мне сюда, целого и невредимого. Быстро-быстро.

Фигура в странной одежде завозилась, однако не двинулась с места. Из-под капюшона раздался вздох.

— Не можешь? – издевательски уточнил Макинтош – ну так вали отсюда. Дай поспать.

Балахон вдруг начал двигаться в его сторону. Понивилльцу внезапно пришло в голову, что он не слышит шагов. Да и вообще, незнакомец будто плывет над землей.

— Могу – капюшон внезапно оказался близко-близко. На него пахнуло фиалками – милостью Твайлайт и с твоим участием.

-
— Агась – Биг Мак постарался привести в порядок мысли – то есть, вы можете вернуть Страшилу, но для этого нужно: во-первых: клятва, что я никому и никогда не расскажу об увиденном…

— И услышанном – прошелестел таинственный незнакомец – вообще о произошедшем.

Понивиллец кивнул, в очередной раз удивившись странности голоса посетителя.

— Во-вторых: сей же час проследую за вами и буду выполнять все ваши приказы, независимо от того, насколько бессмысленными они будут – капюшон наклонился – и, наконец, в-третьих: я отдам вам нечто, уже мое и не мое. Так?

— Верно – странные «косички» или полоски немного дрогнули.

Макинтош задумался, еще раз окинув почти различимую привыкшими к полутьме глазами фигуру. Не такая уж зловещая, ниже его, а без балахона скорее всего и меньше. Столь напугавшие его отростки скорее всего являются украшениями, странная «походка» вполне может быть объяснена какими-нибудь мягкими накопытниками и длинным подолом. Пахнет приятно. Все вроде путем.Вот только…

— Скажите, я правда выгляжу таким идиотом? – поинтересовался Биг Мак – то есть, с чего вы решили, будто я все брошу и побегу куда-то ночью по первому слову отродясь мной не виденного существа в плаще, говорящего как сказочный персонаж? На кой ляд мне это сдалось? Да и вам, если уж на то пошло?

— Узнаешь, когда согласишься – нечто вроде смешка – а ты сделаешь это, иначе все твое путешествие было напрасно. Ты не бросишь друга, а ныне единственный момент, когда его можно вернуть в земли живых.

— Агась – кивнул понивиллец – значит сейчас будет нечто бредовое, в стиле вызывания мертвых.

— Не будь столь глуп, чтобы отвергать неведомое – ныне в голосе просквозила снисходительность.

Это была последняя капля.

— Спасибо за предложение – издевательски-церемонный поклон – однако, я вынужден отказаться. Я люблю все мое даже когда оно уже и не мое. Прошу вас оставить меня и дать мне наконец выспаться.

Пара минут молчания.

— Ты отказываешь ему в праве на жизнь из-за пустой жадности? – удивился капюшон – подумай, шанс еще есть.

— Валите – он указал незваному гостю на дверь.

— Ты обрекаешь себя на вечный стыд, который лишит тебя покоя и не даст обрести мир – видать посетителю этуознакомо, вон, как проникновенно рассказывает.

Макинтош ничего не ответил, а просто повернулся к нему спиной, знаменуя окончание разговора.

— Возблагодари же Твайлайт, что рядом есть кто-то более мудрый – жеребец внезапно поднялся в воздух.

-
— Хорошо, я и правда нахожусь в полной вашей власти – с явной неприязнью допустил Биг Мак, прямо скажем, неверный факт – но тем более: с какого бодуна я должен лезть в эту дыру? Зачем я-то вам нужен? Вы ведь вся такая могущественная?

Незнакомка, в чем он уже был уверен, при последнем слове явственно вздрогнула.

— Ты нужен своему другу – все так же шелестяще раздалось из-под капюшона – без тебя будет хуже.

— Агась – стражникам явно не понравился тон, с которым это было сказано. Они вообще смотрели на него как-то косо. Очень.

В общем-то уже можно официально признать, что эта таинственная кобыла, ввалившаяся среди ночи в его комнату, известна и более того – популярна и уважаема в этом городе. Вон как ребята с копьями раболепствуют. То есть версия таинственного призрака, чужеродной твари, зараженной и прочая ерунда отпадает. Скорее всего, какая-нибудь «первая» — они тут вроде главные.

Костюм заслуживает отдельного описания: очень большой фиолетовый балахон с двуцветной вышивкой и золотым абажуром по краю, по сторонам капюшона висят какие-то толстые перевитые нитки с разноцветными грузиками, а заодно то там то сям виднеются ленточки. Короче, работать в подобном цирковом наряде совершенно невозможно, но судя по той легкости, с какой таинственная незнакомка подняла его в воздух, связала, заткнула рот и дотащила досюда, физический труд ей, скорее всего, неведом.

— Также ты должен принести клятву молчания обо всем, что произойдет здесь – не дождавшись продолжения, произнесла посетительница – и пообещать отдать нам просимое.

— Агась – один из стражников судорожно перехватил копье и взглянул на понивилльца чуть ли не с ненавистью – слушайте, а может прекратите эту клоунаду? Чего вам от меня надо? Раз уж на то пошло, почему бы вам просто точно также не одоброволить меня и на передачу этого таинственного объекта? «Совести» вам наверняка хватит…

— Да как смеешь ты! — охранник попытался заехать гостю по лицу древком, но то же голубоватое сияние, что притащило сюда Биг Мака, не позволило ему совершить сей опрометчивый поступок.

— Ты поступил не верно – прошелестел капюшон, мгновенно вогнав парня в уныние – пока удалитесь. Вас позовут.

Оба трота склонили головы и поспешили выполнить приказ.

— Зачем ты его спровоцировал? – поинтересовалась она, как только стражники пропали за углом.

— В каком смысле «спровоцировал»? – еще более раздраженно поинтересовался Макинтош – вы разбудили меня посреди ночи, притащили сюда, продолжаете требовать свои неведомо чего и наотрез отказываетесь рассказать в чем дело. Кто кого провоцирует?

Пару минут они с капюшоном мерились взглядами. Фигурально выражаясь, естественно.

— Значит, все должно быть так? – тяжелый вздох и на него снова повеяло фиалками – тогда скажи: ЧТО ты ГОТОВ отдать за жизнь своего друга?

Этот избитый вопрос неожиданно вогнал его в некий ступор. Ответ-то очевиден и уже не раз был произнесен – жизнь. Вот только сейчас ему как-то сразу вспомнилось то самое незаконченное дело, не говоря уже об ответственности перед Понивиллем. Да и Страшилу, откровенно говоря, другом не назвать. Скорей уж питомец. А другие варианты как-то не находились. Не деньги же предлагать?

— Неужели дружба настолько обесценилась на просторах нынешней Эквестрии? – то ли с иронией, то ли с горечью произнесла балахонистая фигура, не дождавшись его реакции – ответь: готов ли ты отдать за него святыню?

— Чего? – вытаращился слегка покрасневший от последнего замечания Биг Мак – какую? У меня больше…

— Которой у тебя уже нет – прервала его незнакомка с впервые появившимся нетерпением – но по справедливости принадлежащую тебе. Смарти Пэнтс.

— Агась – яблоки в мозгу яростно крутились, однако ситуация пока что ясней не становилась.

Тяжелый вздох.

— То, ка поступил с тобой…брат Томас, было неправильно – неожиданно поспешила ему на помощь кобыла – ничто хорошее не произрастет из обмана. Передай нам свое право владения на нее и получишь своего друга назад.

«Право владения»?

Сердце учащенно забилось.

Значит, он может вернуть свою реликвию?

— Разве может быть нечто более ценное, чем жизнь? – сбила только начавшую разгораться жадность незнакомка, как будто подслушав его мысли.

Но как же хочется.

— Раз так, то почему бы вам не помочь ему самостоятельно? – изогнул брови жеребец – бесплатно?

— Поступив так пришлось бы отдать тебе куклу – прямо заявила волшебница – это привело бы к великой печали и неизвестным последствиям. И не думай, что спасение твоего друга суть просто. С ним связан великий риск и немалая опасность для всего Троттингема.

— Агась – хмыкнул Макинтош – но вы все равно идите на это. Чего ради?

— Так будет правильно – она подплыла вплотную – жизнь будет спасена. Твоя и наша совесть очищена. Выбери же свою судьбу.

-
— Ну и зачем мы спускаемся в эту дыру? – после принесения этого дурацкого обещания настроение упало ниже уровня моря. Неужели они не помнят, КТО его придумал?

С губ сам собой сорвался ехидный смешок: клясться клятвой величайшей предательницы в истории Эквестрии. Хотя объяснение «ее использовала преподобная Твайлайт» кажется вполне разумным. Да к тому же, никто ведь не знает, произошло ли это «предательство» на самом деле. Ее призывы к переговорам и антимилитаристские убеждения еще ни о чем не говорят. В конце концов, и тот факт, что последний раз Пинки Пай видели выходящей из лагеря отступающей после поражения второго похода в лес армии, тоже ничего не доказывает. И наличие при ней «приветственного вагончика» вовсе не означает, будто она целенаправленно сдалась в плен к тварям.

Но разве Создатель превратил хотя бы еще одного эквестрийца в дракоаликорна?

Хватит. Это все в прошлом.

— Почему спускаемся так медленно? – уж лучше ныть, чем думать.

— Вы все в Понивилле стали такие ворчливые? – внезапно со смешком отреагировала незнакомка.

— Что значит «стали»? – не понял Биг Мак.

— То есть, вы еще и раньше были? – забавно, голос звучит почти нормально. Вроде даже молодой – значит, не заметила.

— Вы посещали мой город? – повернулся к ней жеребец.

В здоровенной спускаемой сверху корзине находились только они. Попытавшегося сунуться к ним стражника она мягко отшила, заявив, будто все будет в порядке. После чего спросила, не случилось ли чего там, внизу. Ответ «только необычные крики» Макинтошу определенно не понравился.

— Да. Один раз – в голосе проскользнула ностальгия – обрела там цель жизни.

— Эк вас — понивиллец слегка сбился с толку – а…

— Прошлое – капюшон закачался – не будем об этом.

— Агась – он вернулся к созерцанию стен штольни и внезапно обнаружил, что вид изменился: то тут, там появились выхватываемые фонарем клочки плесени. Видно они уже близко.

— Слушай мои указания – подтвердила его догадку спутница – стой на свету и зови своего друга по имени, убеждая, что все хорошо. Будь бдителен: там, скорее всего, много жаждущих покинуть тьму, однако выйти может только он. Если кто-то иной сможет проникнуть к нам, то не трогай, избегай, но сообщи.

— Агась – ему это определенно не понравилось – а можно поподробнее об этих «жаждущих»? Да и о месте тоже хотелось бы…

Камень вокруг них исчез. В смысле полностью. Осталась одна лишь тьма.

— Будь готов – голос вновь стал шелестом – ко всему.

Копыто потянулось к оружию.

— Нет – один из грузиков на платье стукнул по ноге – знай: те, кто обитает здесь, несчастнее всех, живущих под небом. Не должно обращать против них сталь.

— Тебе-то легко говорить – проворчал жеребец – ты-то магичишь.

— Именно – похолодало – ни один не пройдет.

— Ладно, но если ты…

Корзина с грохотом опустилась на нечто определенно каменное. Пол был покрыт мхом и какими-то мелкими грибками. Света категорически не хватало. Биг Мак уже было потянулся к фонарю, когда его спутница решила взять освещение на себя. Жутковатая синева начала расползаться от их подъемника, выхватывая у тьмы все больше и больше пустого пространства.

— Выходи – прикоснувшийся грузик вывел его из задумчивости – зови. Помни об опасности.

Делать нечего. Где-то с минуту повозившись с непривычным замком, жеребец вышел наружу. Под копытом была скорее плесень – слишком уж тонок слой. Вокруг по-прежнему пусто.

Стоп.

Кости, отсюда не разглядеть, но наверняка понячьи. Да и какие еще кости могут лежать в жуткой пещере, освещаемой таинственной синевой и населенной «несчастнейшими», которые жаждут наверх? Копыто само потянулось к лицу, однако было остановлено дабы не измазаться.

Ладно: как еще могло закончится это бредовое приключение?

Хотя чует его сердце – до конца еще далеко.

— Страшила! – эха нет. Это хорошо или плохо? – иди сюда! Это я – Биг Макинтош Эппл!

Минут через десять во тьме что-то зашуршало.

— Мы тут пришли тебя спасать! – снова накатило раздражение от неправильности происходящего – давай вылезай уже и закончим с этим бредовым путешествием! У меня, знаешь ли, дела есть!

Тьма определенно стала живее, чем до их прихода.

— Иди сюда! Здесь безопасно! Страшила! – глаза внимательно следили за окружающим. Пятно света перестало расширяться, но в пещере как будто зажглись огоньки, многие из которых двигались.

Совершенно не к месту вспомнились страшилки, которые в далеком детстве рассказывали друг другу сидящие под одеялом маленькие жеребята. Ветеран видел в своей жизни куда худшие вещи, но само ощущение чего-то необычайного и жуткого, одновременно притягивающего и отталкивающего, что так часто завладело им в те минуты, внезапно объяло жеребца. По спине пошли мурашки.

— Стра-ши-ла! – голос начал подрагивать. Казалось вот-вот.

Странный звук сзади.

Мгновенно обернувшись, он еще успел заметить волны, побежавшие по окружавшему их куполу света. В их эпицентре мелькнула неясная фигура.

А затем раздалось нечто невообразимое.

Как будто вместе соединили плач, скрежет и клекот.

Разве может пони произнести подобное?

— Пусть бежит сюда! – вдруг крикнула ему спутница – тогда они просто не успеют среагировать!

— Кто «они»? – ответа не последовало, но то в одном, то в другом месте пошли волны.

— Страшила, …! – давненько он от страха не ругался – бегом сюда! Слышишь! БЕГОМ!

— Один шанс! – вновь раздался вопль незнакомки – только сейчас!

— УРОД…! СЮДА! – Биг Мак заметил, что сияние сужается – БЫСТРО!

Понивиллец начал крутиться во все стороны, стараясь выкричать причину своего присутствия здесь, при этом с чисто детским любопытством заодно пытаясь увидеть неведомое пугало. Он настолько увлекся этим, что не заметил, как круп ушел в сумрак. Но «жаждущие» оказались более внимательны. Лишь сверхъестественное чутье и мгновенная реакция спасла его от незавидной судьбы быть утащенным во тьму.

Причем в печальности этой участи сомнений больше не было – на мгновение Макинтош увидел лик «несчастнейшего». Очень неаппетитное зрелище, но с явными признаками того, что некогда это был пони. Земной.

— СТР-РА-ШШИ-ЛЛА! – позорное заикание на миг овладело его языком, однако секунду спустя ужас вылился в более привычную, хотя и несравненно менее приличную форму -…твою…да…СЮДА! БЫСТРО!

Крики продолжались, купол сужался. Наконец он стал меньше, чем свет от фонаря и Биг Мак смог насладиться видом множества неясных силуэтов, бодающих завесу со всех сторон. И чем больше он вглядывался, тем яснее становилась ситуация.

— Все! – он вбежал в корзину и захлопнул дверцу – теперь бесполезно. Он просто не пройдет сквозь них.

Капюшон кивнул.

Жеребец дернул центральную веревку и спустя полминуты они начали подниматься.

Уже в полной мере узнанные чудовища закопошились под возносившимися вторженцами, но — слава Твайлайт – среди них не было крылатых.

Как, почему, откуда – неизвестно.

Но любому понятно: у Троттингема большие проблемы.

Внезапно вдали появился огонек и донесся вопль:

— Не бросайте меня! Умоляю! Возь…- мольба резко прервалась. Макинтош искренне надеялся, что по причине осознания просящим ее бессмысленности.

Корзина возвращалась к видневшемуся вдали свету.

Спутница внезапно предприняла попытку перевалится через край.

Незнакомка была спасена, став при этом несколько менее таинственной — на ощупь тоже можно многое определить. Увы, его рывок стоил им фонаря. Биг Мак искренне надеялся, что тяжелая медная банка не пропала зря, а долбанула кого-нибудь из «несчастнейших», а лучше бы даже подожгла его маслом. Так или иначе, но большую часть пути они проделали почти в темноте. За это время кобыла успела оклематься, отбиться от его дальнейших попыток ощупать ее и даже вроде привела себя в порядок.

«Поверхность» встретила их неожиданно:

— Вот ведь…конские яблоки.

-
— Ладно, делать нечего, пошли – мэр с обреченным видом махнул копытом и направился в боковой коридор.

Биг Мак со спутницей отправились за ним. Не от большого желания – просто эскорт из десятка вооруженных пони был очень убедителен. Честно говоря, понивиллец ровным счетом ничего не понял из произошедшего. Как только их корзина достигла верхней площадки они оказались окружены очень неласково глядящими на них троттингемцами, во главе с чем-то сильно огорченным алым пегасом. Он перекинулся с балахонистой парой не слишком осмысленных фраз в стиле «опять ты», после чего их куда-то повели.

Решив, что пока он знает недостаточно для какого-либо вывода, жеребец сконцентрировал внимание на своей таинственной незнакомке. Вернее, на ее копытах, периодически появляющиеся из-под подола. Они были синими. И никаких тебе полетов – видно совсем выдохлась.

— Ну, вот мы и на месте – грустно произнес крылатый.

Еще одна, практически идентичная дыра в полу и корзина подъемника.

— Держите – им обоим кинули по две туго набитые сумки.

Что за ерунда? Еда, нечто вроде накопытников, ножи, одеяло…

— Ты с ума сошел? – без всякого шелеста или загадочности поинтересовалась кобыла. Пожалуй, даже со страхом – ты ведь понимаешь…

— Отлично понимаю – жестко прервал ее мэр – более того – уже все обдумал. Сегодня мимо «твоих» стражников пройдут трое: здоровяк с женой и братом. Эта семья уже давно жаловалась и хотела уйти. Тот факт, что им будут кланяться, только поможет городу. Хотя тебе ведь это никогда не было интересно, не так ли?

— Ты не можешь так поступить со мной – тон как-то не очень уверенный – мои…

— Твое стадо ничего не сделает – в голосе алого послышалось презрение – я лично передам им весть о твоем вознесении, а ежели не поверят, то скажу, будто ты сбежала. Раскол гарантирован в любом случае, а их и так вряд ли можно назвать силой, скорей уж зудом.

На пару минут наступило молчание.

— Почему? – наконец спросила она.

— Вы ведь видели их? – вместо ответа обратился пегас к Биг Маку.

— Зараженных? – переспросил понивиллец – да. На очень плохой стадии. У…

— Он дал клятву – быстро сказала балахонистая.

Мэр хрипло засмеялся.

— Пинки-обещание? И что? Я тоже его давал и разве оно мне помешало? – тон из презрительного вдруг стал чуть ли не сострадательным – неужели ты правда веришь, будто он ничего не расскажет? Неужто уверилась в собственном бреде?

— Лжец никогда не поверит чужому слову – тон кобылы, опустившийся было чуть ли не до умоляющего, вновь окреп – однако это не может быть единственной причиной.

— О, ты жаждешь ПРАВДЫ? – ему явно не понравилась последняя ремарка – а она проста: ты меня достала со всеми этими заморочками, лицемерием и своим долбанным культом. Но самое обидное – из-за тебя я должен послать первого встретившегося мне вменяемого твайлиита, да и просто нормального жеребца вниз.

— А может не надо? – вмешался в обсуждение Макинтош – в смысле, я же вообще не при чем! Какой вниз? Зачем послать? Я просто хочу найти своего…друга! А насчет зараженных не волнуйтесь – я лично сообщу Ордену…

Оба спорщика одновременно приложили копыта к лицу.

— Слушайте, а что вообще происходит…

— Тебя не переубедить, не так ли? – печально обратилась незнакомка к мэру – и ты вот так просто пошлешь ту, с кем тебя столько связывает, на верную смерть?

— Чего?! Вы все…

— Это нужно городу – грустно кивнул алый, напрочь игнорируя возмущенный вопль гостя.

— ЭЙ ТЫ! – рывок Биг Мака был прерван навалившейся четверкой охранников.

— Любимая отмазка – хмыкнул капюшон, склонившись еще ниже – что ж, можешь хотя бы принести вещи? Ты знаешь какие.

— Лежат там же? – поинтересовался мэр и, дождавшись кивка, начал объяснять что-то стражнику.

После его ухода наступило томительное ожидание, за время которого все нашли, чем заняться: свободные охранники что-то жевали, глава города и таинственная незнакомка смотрели друг другу в глаза, причем так, чтобы Макинтош все равно не видел скрытое под капюшоном лицо, а он сам пытался поудобнее устроится под четырьмя навалившимися на него телами.

Наконец ему это удалось:

— Кто-нибудь может рассказать мне, что здесь происходит? – предельно вежливо и мирно поинтересовался Биг Макинтош.

Тактика возымела немедленный эффект: алый вздрогнул и отвернулся, а его, судя по всему, давняя знакомая, вновь стала смотреть вниз.

— Мы просто ждем, когда принесут кое-какие памятные объекты – пояснил глава города — вроде вашей куклы.

— Агась – оставайся спокойным, а то вообще ничего не расскажут – а нельзя ли более подробно пояснить всю имеющуюся в сей момент ситуацию? Ну, вы понимаете, как-то связанную с «верной смертью»?

— О, не волнуйтесь – откровенно натянуто улыбнулся пегас – на самом деле вы вполне можете прожить там дольше меня…

— При таком стиле правления – даже наверняка – вставила свое слово балахонистая.

-…а также женится и нарожать детей – судя по тону, это тоже была своего рода подколка – при этом будете иметь замечательную возможность служить на благо Эквестрии, добывая редчайшие, нигде более не встречаемые ресурсы в компании верных соратников, преследующих ту же цель и…

— Я могу отказаться от этой чести? – прервал эти разглагольствования Макинтош.

— Нет – улыбка стала еще шире.

— Агась – стражники держали крепко – а может хотя бы скажите, чем обязан?

— Согласием на очередную авантюру этой прид…эксцентричной особы – мэр кивнув на его спутницу – тем, что видели нашу маленькую проблемку.

— Вот именно! – попытался вскинуться земной пони – это всего-навсего небольшая загвоздка! Стоит Ордену узнать об этом…

— Как они придут и выжгут все наше уютное Подземье – закончил за него алый – а Троттингем не может этого допустить, тем более, что производимый за счет тамошних ресурсов товар идет и самим орденцам.

— Но ведь они могут сделать все и аккуратнее — непонимающе уставился на него понивиллец – к тому же, разве есть такой товар, чтобы из-за него рисковать жизнями?

— Да почти любой, если он нужен городу. Тем более, не нашей – откровенно заявил пегас – простите, но время истекает и я хочу успеть задать вам волнующий меня вопрос, перед…событием. Почему Твайлайт?

— Чего? – Макинтош почувствовал, что теряет почву в этом разговоре.

— Вы же собираетесь все сделать самостоятельно, в отличие от этих – кивок в сторону молчаливой кобылы – да и прочих их бредней вы не разделяете. Так на кой ляд она вам сдалась?

— Она отдала свою жизнь за нас – заученно ответил Биг Мак.

— Ой, как и тысячи других, безымянных героев – отмахнулся пегас – к тому же фиолетовая единорожка, по вашим заявлениям, еще жива. Так почему она? Не Селестия, хранившая нас тысячи лет, не Луна. Не просто какая-то абстракция или погибшие. Почему?

— Твайлайт убила Создателя – донес до мэра очевидную мысль ветеран.

— Вот именно – взмахнул тот крыльями – многие благородные и умные пытались, тысячи погибли, но только мисс Спаркл смогла достичь результата, несмотря ни на что.

Ранее отосланный единорог вернулся и передал таинственной незнакомке пухлый пакет.

— Прямо как я сейчас…

-
— Тут, скорей всего, безопасно – повторила спутница – вероятно, все ушли к тому подъемнику. Просто иди за мной.

— Агась – мрачно кивнул Биг Мак.

Отлично: наконец-то у него есть возможность обдумать всю ту информацию, что вывалили на него за последний час.

Начнем с главного, с точки зрения мэра – товара. Троттингем производил взрывчатку. Не бабахалки и не зажигалки, даже не новоделы, а нечто совершенно иное по принципу действия, но сопоставимое по результату. Ну, не то, чтобы действительно сопоставимое: одна их «бомба» не стоила и третьей части современной единороговой игрушки, но они делали по нескольку десятков в месяц, что раз в восемь больше производительности волшебной мастерской Кантрелота. Возможно, нынче уже не так, но вряд ли Эпплджек забыла бы похвастаться резким повышением скорости выпуска.

Вообще, сравнивать местные поделки с орденскими вряд ли стоит: детонируют когда хотят, портятся, требуют постоянного ухода и надзора. Однако в любом случае, взрывчатка – это круто.

Вот только есть одно очень большое НО. Порошки, необходимые для ее изготовления необходимо добывать здесь, в «Подземье», которое в буквальном смысле кишит зараженными, пусть и ведущими себя куда тупее бывших во время Безумного Похода.

Но самое интересное, что собственно их сбор ныне проводится силами не столько тротов, представленных внизу в основном преступниками, сколько беженцев. Это вполне объясняет отсутствие какой-либо «эмиграционной политики» у сего отвратного города – в смертники берут каждого, а вводят в курс дела уже непосредственно на месте работы. За свой труд, плоды которого раз в неделю сгружали в корзины, они получают нормальную еду, инструменты, оружие и прочие «дары» своих возвышенных господ. И где-то раз в два месяца – новых работников.

Твари не могли и мечтать о более дружелюбном отношении: их тут не только регулярно кормят, но еще и защищают от Ордена. Причина оказалась не только в боязни излишней старательности орденцев, но еще и банальной жадности – проведя зачистку фиолетовые практически неизбежно узнали бы рецепт взрывчатки и прости-прощай монополия.

К тому моменту, как рассказ дошел до этой части, он уже попытался применить к своей неожиданно разговорчивой спутнице физическое воздействие, потому лежал на дне корзины с завязанными ногами. Услышав же последнюю новость, Биг Мак чуть было не порвал их – так хотелось добраться до спокойно и размеренно повествующей кобылы. Та успокаивающе постукала его по лбу грузиком и продолжила.

Впрочем, троты не просто садисты и спускали ничего не подозревающих пони к «жаждущим» только потому, что иного способа добычи не нашлось. Года два назад их силы добрались-таки до подземного леса, бывшего источником взрывной «благодати», где встретились не только с зараженными, но и с их старшими братьями. Они продержались достаточно долго, чтобы вырыть несколько десятков деревьев и кустарников, чьи плоды, кора и корни являются сырьем для порошков. Именно эти растения так удивили понивилльца наверху.

Увы, этот путь не дал результатов – пересаженные живые сокровища внезапно превратились в мусор. Только одно из них сохранило искомые свойства. Возможно, рано или поздно остальные также привыкнут и вернуться в нормальное состояние, но после двух лет ожидания надежды на подобный исход не велики.

Так что вперед, пока в Эквестрии есть несчастные, готовые поверить в новую жизнь в Троттингеме или местные, слишком рьяно стремящиеся жить по-своему, ряды зараженных будут только ширится.

Уж послали так послали.

Милости просим, только трупов не оставляйте.

— А почему вы просто не уничтожите их? – глухо поинтересовался у спутницы Биг Мак – зараженных? Ведь ты даже приказала мне не трогать…

— Очевидный вопрос – хмыкнула кобыла, все так же размеренно продвигаясь к одной ей ведомой цели – опасно из-за их внутренних жидкостей. И бессмысленно: куда бы и сколько бы раз мы их не били, они всегда возвращаются.

— В каком смысле? – не понял жеребец.

— В самом прямом – в ее голосе мелькнуло раздражение – трупы пропадают, их ряды укрепляются новыми, еще более уродливыми тварями.

— А если отрубить голову? – предложил Макинтош.

— Не считай нас идиотами – недовольно порекомендовала волшебница – чудищ по кусочкам разбирали. Даже сжигать пытались. Зараженных, естественно, по головам никто не считает, но на вид меньше их не становится.

— Агась – понивиллец задумался – а если…

— Не сейчас – жестко отрезала незнакомка – кое-кто был только что изгнан из города, которому отдала пять лет жизни, причем…короче, ты на ногах только полночи.

— Куда хоть направляемся? – поинтересовался Биг Мак – мы уже минут двадцать идем вдоль этой стены.

— Куда-нибудь, где можно отдохнуть – снизошла она до ответа – закуток, желательно повыше и посуше. Все.

Что ж, разумные требования.

Жеребец поправил стремившуюся сползти вторую пару сумок, еще у корзины отданную на его попечение. Ладно – они не такие уж и тяжелые, можно потерпеть, но если эта фифа думает, будто сможет сесть ему на шею, то глубоко заблуждается. Хотя пока что скандалов следует избегать: она вроде неплохо знает эту местность, чего про самого Макинтоша сказать никак нельзя, а значит – стоит держаться вместе.

-
— Агась – он вновь высунулся наружу и посмотрел на «защиту» — и вот эта черта нам поможет?

— Если ты останешься дежурить, то точно никто не пройдет – устало отозвалась спутница, уже роясь в честно донесенных жеребцом до «подходящего места» сумках – о! Замечательно, хотя бы на еду для новичков он не поскупился.

Она притянула к себе под капюшон нечто толстое и плоское. Раздалось жевание. Минуту спустя туда же отправилась бутылка. Дабы отпить ей пришлось-таки немного приподнять голову, продемонстрировав понивилльцу белую прядь.

Понимая маловероятность диалога во время приема пищи, Макинтош присоединился. Первое попавшееся ему в открытой сумке яство столь сильно смахивало на шляпку гриба, что распаковать его он не решился, принявшись за лежавшие ниже стручки фасоли и лука. Молчание мало помалу становилось уютным.

Наконец Биг Мак решил начать разговор:

— Что дальше? – чего уж тут канителится.

— Спать – ответила до сих пор незнакомая кобыла – или дежурить всю ночь в одиночку, на твой выбор.

— А потом? – он еще раз подозрительно глянул на проведенную перед входом в закуток линию – ты ведь не собираешься оставаться здесь на всю жизнь?

— Как бы не было заманчиво, но нет – она начала устраиваться на собственноспинно дотащенном пухлом пакете – все завтра. Кстати, можешь не волноваться – здесь достаточно тепло, чтобы спать по одному.

Он не сразу понял смысл последнего высказывания.

— Да я и не…- жеребец осекся. Частично чтобы не отяготить отношения внутри их маленькой группы скандалами вроде «да ты сам урод» — всегда трудно предсказать реакцию кобыл на подобные вещи. Ну а еще потому, что сам не был уверен в своих намерениях.

Почему-то стало стыдно.

-
— Да как посмел ты…- она замолчала столь же резко, сколь и закричала. Затем, видно сообразив, где и при каких обстоятельствах находится, закончила шепотом – будить.

— Вот так – пожал плечами Биг Мак и кивнул в сторону подготовленного для нее завтрака.

Кобыла еще пару минут повозилась, но все-таки встала и принялась за еду, между делом спросив:

— А как ты определил, что уже прошло достаточно времени, чтобы проспаться после бессонной ночи?

— Никак – после мучительных раздумий ответствовал Макинтош – просто проснулся и начал по привычке обустраивать лагерь и осуществлять побудку.

— Агась – кивнул капюшон со сразу несколькими вылезающими из-под него спутавшимися прядями – как-то эгоистично с твоей стороны, не находишь?

— Ну, ты ведь все равно проснулась? – развел копытами жеребец.

— Агась, проспав при этом раза в два меньше, чем надо было – последний кусочек исчез под капюшоном – отвернись. Нужно переодеться.

— А зачем отворачиваться? – не понял Биг Мак.

— О ужас, с каким дикарем довелось разделить путь! – кажется, капюшон издевательски изогнул брови – просто делай, что сказано.

— Как прикажете, ваше высочество – церемонно поклонился жеребец.

Позади раздалось шуршание и какой-то подозрительный речитатив шепотом. Дабы отвлечь себя от желания подсмотреть, жеребец начал приводить в порядок список тревожащих его, а следовательно, требующих ответа вопросов. Он как раз дошел до формулирования двадцать второго, когда исподволь подтачивающее его волю любопытство все-таки взяло верх, однако пока вылилось лишь в вопрос:

— Долго еще? Что ты там делаешь?

Ставшее уже сверх подозрительным шуршание, шепот и пощелкивание быстро прекратилось и раздался голос его спутницы, каким-то образом заметно изменившийся за прошедшие пару десятков минут.

— Я надеваю свой плащ и волшебную шляпу – подтверждающие звуки – и вместо несчастной, согнувшейся под грузом чужих забот и горестей главы поклонников Твайлайт Спаркл перед трепещущим в ожидании миром вновь предстает…

Их пещерка озарилась разноцветными огнями. Тут уж Макинтош не смог сдержаться и повернулся.

— Трикси, Великая и Могущественная!

Соответствующие моменту спецэффекты прилагаются.

Немая сцена.

Наконец единственный зритель с некоторым трудом открывает рот и произносит первое, что пришло ему в голову:

— Знаешь, а в этом – кивок на сброшенный балахон – ты была куда более интригующей.

-
-…завистник порой знает о пони куда больше самого верного фаната – вдохновенно вещала синяя кобылка – ведь для него это действительно жизненная необходимость. А Великая и Могучая Трикси завидовала Твайлайт. Ведь та совершила казавшееся невозможным, причем не ради славы или денег, а просто так. Вернее, чтобы спасти город, но это не важно.

Последняя фраза слегка возмутила его, однако Макинтош решил не прерывать снова разговорившуюся спутницу.

— А ведь это было только начало – мечтательно произнесла она, вознеся очи к невидимому потолку – победа над Дискордом и спасение всей Эквестрии чуть ли не в одиночку – еще один повод для недовольства – умение перемещаться во времени и пространстве, усмирение Цербера и множество других великих свершений, которые по праву должны были принадлежать Великой и Могучей Трикси. Венец же всему: уничтожение Создателя, чего не смогла совершить сама Принцесса Селестия!

От избытка чувств магический огонек на вершине рога вспыхнул раза в три ярче.

— Как же Великая и Могучая Трикси ей завидовала…- в голосе послышалось прямо-таки сладострастие.

— Агась – кивнул Биг Мак, шкурой ощущая ту непреложную истину, что его проводница по Подземью отвлеклась и более того – совершенно не заботиться о скрытности. А значит, пора кончать – а что случилось со Страшилой?

Он чуть не ткнулся в хвост резко остановившейся спутницы.

— Ты сошел с ума? – возмущенно поинтересовались с другого конца – Великая и Могущественная Трикси рассказывает историю своего вознесения к вершинам и ниспадения в бездны, а ты спрашиваешь о каком-то «Страшиле»?

— Агась – не решаясь начать обход препятствия, сказал ей в спину Макинтош –ради него я и начал все это путешествие и попал сюда тоже из-за него.

И «авантюры эксцентричной особы». Хорошо, что он этого не сказал, а то небольшая молния вполне могла бы полететь назад, а не в стену напротив. Голова кобылки снова склонилась.

Волшебный огонек погас.

Пара минут тишины и темноты.

— Деталей не знаю – как будто говорит другая пони – твой друг совершил некое деяние, чуть ли не испугавшее «первых». Вроде с ним были какие-то переговоры, но ничего не вышло и его отправили вниз. Все.

— А почему вы говорили об единственном шансе? – слегка нервничающий в связи с недавней демонстрацией силы и этим странным поведением, самым вежливым своим тоном спросил понивиллец – на что опирался ваш план?

— На его здравомыслие и собственный опыт – вновь появилось освещение – когда твоего друга спускали, с ними был один из «моих» стражников. Он дал ему простейшие указания в стиле «стой тут» и «тихо». Мы прибыли всего несколько часов спустя и если бы кое-кто так долго не ломался, прежде чем совершить правильный поступок, то успели бы даже раньше. Возможно, даже до того, как Страшила решил уйти от подъемника.

— Агась – против воли возмутился жеребец – то есть, ты рассчитывала на его суицидальные наклонности? Не могла придумать чего-нибудь более надежного? Стоять в темноте в окружении десятков зараженных – это, конечно, очень интересно, но никак не разумно.

— Обычно их там нет и они редко когда столь активны. Что-то их сильно растревожило – движение возобновилось – так или иначе, будь вы оба послушны, то все было бы в порядке. Его бы достали прежде, чем «мэр» — будто выплюнула. Точь-в-точь как алый говорил «брат» — успел среагировать и вы бы вышли из города с достаточной форой, чтобы минимизировать шансы на вашу поимку без крылатых, а там тоже есть «мои» пони. До грифонов первые добрались бы далеко не сразу.

— Ну-ну – решил немного отойти от традиции Биг Мак – то есть, будь мы оба доверчивыми дураками, все было бы хорошо. Допустим. «Твои» пони все бы организовали. Кстати, не расскажешь, что это значит? У вас что ли и наверху есть рабство?

— Отчасти – сухо усмехнулась синяя – хотя один наш общий знакомый называет эту систему сложившейся социальной иерархией, неизменно при этом улыбаясь – голос снова упал — хотя нет, раньше так было, сейчас уже не знаю. «Мои» — это те троттингемцы, которым важно мое мнение и видение. Причем настолько, что они ставят его выше приказов главы города и первых.

— Агась – спустя пару минут обдумывания решил уточнить Макинтош – то есть, как бы независимая группировка, которой наплевать на мнение властей? Причем о ней знают. Как-то не вяжется с твоим описанием местных обычаев: у вас же вечная нехватка рабочих копыт на нижних должностях. Почему же их не одоброволили на трудовые подвиги ради Эквестрии и Троттингема?

— Значимая часть моих приверженцев не абы кто, а вторые, то есть пони, уже заслужившие определенный почет и уважение в городе, доказав свою значимость – спокойно ответила «Трикси» — к тому же пока мы особо не светились, а просто за убеждения кидать как-то неудобно даже первым, тем более, что и из их рядов некоторые влились в наши.

— А почему бы тогда не выбросить собственно причину всего этого? – у нее сбился шаг – я имею в виду, раньше. Ведь я так понял, ты и есть источник всех проблем.

Она остановилась.

— Мэр был против, а к его мнению прислушиваются все – тихо ответила спутница – хотя давили на него изрядно. А почему так тебе рассказала бы история Трикси, которую ты столь невежливо прервал. Кстати, тебя ведь зовут Биг Макинтош Эппл?

— Просто Биг Мак.

— Отлично – она резко повернулась к нему вполоборота и посмотрела в глаз – в следующий раз, пожалуйста, не делай так. Я очень хочу снова побыть Великой и Могучей Трикси.

-
Привал без костра – это как-то неправильно. Непривычно.

А что делать? Как будто в подземельях могут расти деревья…

— Подожди-ка! – рассматривающая свою шляпу кобылка вздрогнула и посмотрела на него одним глазом — а как это растения могут жить без света?

Непонимающий взгляд.

— Ты рассказывала, будто троты получают «порошки» из…

— Поняла – отмахнулась спутница – подземный лес довольно-таки далеко отсюда, через ту здоровенную пещеру, где мы искали Страшилу. Там свет есть, вроде льется из трещин в потолке.

— А зачем тогда спускать пони здесь? – поинтересовался жеребец.

— Ты плохо слушал – вынесла вердикт синяя – как можно было и самому догадаться, эти колодцы по большей части естественного происхождения и у нас нет особого выбора. Но даже если бы мы смогли пробиться в нужное место, то собственно место сбора урожая кишмя кишит уже серьезными тварями. Кидать беженцев туда – значит бессмысленно тратить их жизни. Сперва нужно дать нашим добытчикам освоится.

— Агась – усмехнулся Макинтош – и много у них шансов выжить в темных пещерах, наполненных «несерьезными» зараженными без еды и воды?

— Ты снова считаешь нас идиотами – покачала головой собеседница.

— Я считаю их – копыто вверх – негодяями, садистами и только в последнюю очередь идиотами, с чего-то искренне верующими в собственную безнаказанность и то, что их преступления никогда не откроются.

— Среди них определенно есть персоны, обладающими всеми тремя названными свойствами – соизволила улыбнуться Трикси – однако большинство составляет не столь одаренные личности и некоторые из них понимают, что если все подземцы перемрут, то никакой прибыли городу не будет. Потому идут на разные ухищрения для облегчения тяжести житья местных жителей.

— Например? – приготовился слушать Биг Мак.

— Для начала сбрасывают их в относительно безопасные пещеры непосредственно под городом, где бродят только обычно спокойные и вялые зараженные – начала кобылка – при этом каждому выдается комплект необходимых инструментов, припасы и прочее. Естественно, все сдабривается уверениями, будто это просто необходимая проверка на пригодность для житья в Троттингеме. Здесь их встречают наши проводники…

— В смысле, преступники? – уточнил жеребец.

— Некоторые – да – кивнула все также смотрящая перпендикулярно ему единорожка – но в большинстве своем, это добровольцы, некоторые из которых спускаются сюда только на сезон, а половина все время живет в Подземье.

— Почему?

— Ты не поверишь – усмехнулась собеседница – но действительно потому, что хотят помочь городу и Эквестрии. Ведь когда-то эти бомбы были для нас не заработком, а вопросом жизни и смерти. Троты, а также еще целая куча тогда еще чужих горожан нашедших здесь убежище после прохода Безумца, только ими и оборонялись, пока Орден стягивал все силы в почти ненаселенный Кантерлот.

— Вряд ли вам стоило рассчитывать на высокоприоритетность после того как именно ваши представители развалили армию Эквестрии и чуть ли не первые слиняли с поля боя – начал загораться патриотический гнев.

— Я тогда еще не числила себя жительницей Троттингема – подняла копыто кобылка – но в целом могу понять обе точки зрения. Не будем спорить. Короче, к тому времени, как наши защитники обратили внимание на наш «ненадежный» городок, мы уже перебил чуть ли не всю посланную против нас орду. Во всяком случае, нам так казалось. Впрочем, фиолетовые все равно сильно помогли – уничтожили блокировавших ворота тварей и заткнули последнюю их пещеру внутри горы, которую мы сами не могли завалить целый месяц. Там теперь храм.

— Короче, все закончилось хорошо – кивнул Макинтош – все живы, счастливы и больше не нуждаются во взрывчатке. С чего же тогда все это?

Он обвел пещеры взглядом.

— Враги ушли, энтузиазм упал, а потом оказалось, что в горе мало ресурсов и много пони – пожала плечами кобылка – последние все прибывали. Причем далеко не все вели себя, как подобает…впрочем, для этой истории тебе так же стоит подождать Трикси.

— Агась – скептически глянул Биг Мак – и долго ждать?

— Надеюсь, всего только до утра…

— Неужели тебе больше нечем заняться, кроме как пихать Великую и Могучую Трикси? – опять этот обалдуй ее будит.

Глаза резанул свет от фонаря, мгновенно выгнав остатки сна.

Вот зараза, придется вставать.

Не догадайся этот мужлан отдать ей свой кусок грибятены…

Стоп.

Сперва привести себя в порядок.

— Отвернись – спорить перестал, только рожи теперь корчит. Вот что значит дрессировка!

Кобылка достала из пакета ее личных вещей расческу с зеркальцем и начала старательно приводить свою гриву в порядок. Теперь, когда этого дурацкого капюшона нет, приходится закрывать волосами. Взгляд сам собой устремился на аккуратно сложенный балахон в сумке. Нет, все таки она слишком строга – как никак его придумала Трикси, а значит, он, даже при всем своем несовершенстве, все равно много совершенней любому другого платья, придуманного прочими смертными. Этот балахон самый балахонистый в мире!

Но вот ежедневный ритуал завершен и пора заняться этим, определенно недостойным ее завтраком.

Ишь, смотрит. И за что ей послали это бревно с одним глазом и полным отсутствием даже зачатков хороших манер? Впрочем, этот безмозглый тип достаточно силен, чтобы оправдать свое существование.

— Так куда мы идем? – опять он разинул пасть, едва она успела завершить сию ничтожную трапезу.

Волшебница возвела очи к потолку. Вопросы, опять эти дурацкие вопросы о всякой ерунде, когда буквально в двух шагах от него сидит Великая и Могучая Трикси!

— Великая и Могучая Трикси идет куда ей вздумается! – кобылка встала – и сейчас Великая и Могучая Трикси направляется в подгород.

— Чего? – завозился сзади оставленный грузовой пони – какой еще…

— Это не важно – царственно отмахнулась единорожка – просто иди за мной и не забудь сумки!

Он догнал ее только через пять минут, при этом пыхтя самым что ни на есть неприличным образом, наверняка сейчас начнет опять донимать ее своими глупостями…

— Так, где же Великая и Могучая Трикси остановилась? Ах да, на том, как ее главный враг, Твайлайт Спаркл нагло украла у нее величайшее достижение – уничтожение Создателя чудовищ! — от благородной зависти на мгновение перехватило дыхание – но Великая и Могучая Трикси не собиралась сдаваться! Великая и Могучая Трикси сражалась с полчищами тварей, исцеляла умирающих, восстанавливала разваливающееся, но эти ничтожные пони все равно славили и благодарили Твайлайт Спаркл больше, чем Великую и Могучую Трикси.

Кобылка стукнула копытом о камень, чисто рефлекторно добавив для эффекта магических искр.

— Но тут наконец пришел этот ленивый Безумец – сердце защемило от восторга и ужаса — Великая и Могучая Трикси сразу поняла, что это шанс доказать всем недотепам, неспособным увидеть истинное могущество прямо перед своим носом, кто является величайшим из всех волшебников Эквестрии!

Сзади раздалось фырчание, на которое она не обратила никакого внимания, восторженно рассматривая давно забытую казалось бы картину — Великая и Могучая Трикси, несомая на постаменте под ликующие вопли толпы, а в темном углу стоят, понурив голову все те, кто…

— Великая и Могучая Трикси бесстрашно пошла навстречу темной волне, катящейся на нее с севера, однако тут Великая и Могучая Трикси услышала о вражеской армии, напавшей на Троттингем во главе с ужасным Драконом – нет, Великая и Могучая Трикси не испугалась, конечно же нет. Просто захотела для начала перекусить звероящером и только потом, на глазах у всего Кантерлота, победить Безумца – доблестно войдя в этот жалкий городок она обнаружила только кучку дрожащих внутри своих пещер трусов, совершенно непригодных для великой чести сопровождать Великую и Могучую Трикси…

Повернув в этот момент за угол, она внезапно оказалась нос к носу с тремя неприятного вида жеребцами, которые к тому же еще и мерзко ухмылялись.

Потеряв от неожиданности мысль, кобылка на минуту задумалась, а самый грузный незнакомец в то время обратились к выдвинувшемуся вперед носильщику:

— Добро пожаловать в Подземье – последовал удар копытом, от которого ее увалень даже не смог нормально увернуться. Ну, хотя бы не свалился.

Понаблюдав минут пять за развязавшейся дракой, Великая и Могучая Трикси внезапно осознала, что ее спутник все еще несет на осыпаемой градом ударов спине все их припасы.

К тому же ее опять прервали.

-
— Никто. Не смеет. Прерывать… Великую и Могучую Трикси – каждое слово сопровождалось не сильным, но все равно чувствительным шлепком концом веревки по наглой морде подвешенного вверх ногами пони. Того самого, что начал драку.

— Великая и Могучая Трикси…ай да ну все это – пленник полетел в сторону, а сама кобылка почувствовала, что ощущение окончательно ушло, сколько не повторяй «Великая и Могучая Трикси». Шея попыталась привычно согнуться.

— Что будем делать? – спросил из-за спины Биг Мак.

— Грабить награбленное – невесело усмехнулась волшебница – глянь, где два других. Быть может, у них есть чего-нибудь поесть, а то наши рационы ныне превращены в крошево.

— Ясно – кажется, у меня появился еще один «мой» пони. Что ж, приятно, когда можно не сомневаться в верности попутчиков.

Устало вздохнув, она повернулась к связанному главарю:

— Не просветите ли нас, бандит конченный, что это было?

— А я ведь тебя знаю! – внезапно завопил спрашиваемый – ты главная у тех сумасшедших, которые камню поют! Хотя нет – еще одна мерзкая улыбка – уже не главная, не так ли? Достала верхних или просто актер прознал о…

— Тихо – жеребец снова был перевернут и получил по морде концом веревки – кто перед тобой мне известно, да и вообще ты мне малоинтересен, кроме одного вопроса: второй еще стоит?

— А то! – снова разулыбался было бандит, за что тут же получил пару шлепков.

— Вы из него?

— Да.

— Отлично – пленник встретился лбом со стеной.

— И за что ты его так? – поинтересовался подошедший с опасной стороны спутник.

— Не умеет учиться на ошибках – быстро отвернулась кобылка – как наверху был преступником, так и внизу не поспешил встать на путь исправления. Нашел?

— Одного – находка была тут же продемонстрирована – все вроде в порядке, только отключился.

— Рада за него – сухо прокомментировала единорожка – еда есть?

— Только это – один пакет с овощами. Сверху.

— Пожалуй, рановато я своего вывела в прострацию – связанный жеребец был осмотрен и найден в глубоком обмороке – ладно, если их логово и правда где-то рядом, то потом нормальные найдут и без нас. Пошли.

— А второй? – вдруг спросил Биг Мак – не можем же мы его бросить на растерзание зараженным?

Минута молчания.

— Ты откуда? – наконец поинтересовалась кобылка – я предполагала и первого тут оставить, да и третий мне нужен только для допроса. Разве у вас иначе с бандитами поступают?

— Ну, честно говоря, это первые бандиты, которых я встретил за последние три года – кажется, слегка смутился красный – у нас-то места все больше тварями заняты.

— Отлично – она снова глянула на потолок. Все такой же – а что ты сделал с ними три года назад?

— Отвез в Кантерлот на суд. Мы как раз туда ехали…– неуверенно отозвался спутник, внезапно поморщившись – ладно, понял. Просто отвык видать.

Обморочный был брошен на пол, а сам понивиллец шустро догнал ее. Увы, долго идти в молчании он не смог:

— Скажи, а как ты светила в надвинутом капюшоне? И с надетой шляпой? Мне еще тогда стало интересно.

— Тренировки – лаконично ответствовала волшебница, высчитывая хотя бы примерный путь до подгорода.

— Агась – явно неудовлетворен – а поподробнее?

— А ты сможешь понять? – недовольно поинтересовалась кобылка – насколько мне видно, рога у тебя на лбу нет. Скажу лишь, что Великая и Могучая Трикси рассказала чистую правду – она и правда мечтала стать самой лучшей волшебницей во всей Эквестрии и немало поработала ради этого.

— Согласен, Я не единорог – ишь ты, обиделся – но по-моему эта самая Великая и Могучая Трикси как-то слишком уж далека от искомого звания – та синева продержалась под ударами десятка зараженных всего-навсего жалкие несколько десятков минут.

— «Эта синева», как ты говоришь – забавно, неужели меня правда это задело? – была не только светом, но и щитом, не говоря уже о том, что купол был создан при накинутом капюшоне. Но ты прав: это было жалкое представление…

Прекрасная, пусть и очень затратная молния улетела в потолок, где преобразовалась в сверкающую серебряную сеть, не то, чтобы очень давно превращавшую по десятку тварей за раз в груды горелого мяса.

-…просто Великая и Могучая Трикси не собиралась защищаться – она с удовольствием смотрела на раскрывшего рот спутника.

-
— По моим расчетам, завтра мы дойдем до подгорода – это нечто вроде крупного укрепленного поселка, в котором живут наши добытчики. Во всяком случае, так было раньше – после минутного замешательства, добавила кобылка – там у меня уже не будет ни времени ни желания отвечать на твои вопросы. Так что если есть какие-то особо животрепещущие, то…

Она сделала приглашающий жест копытом.

— Отсюда есть путь наверх? – подумав, выдал Биг Мак.

— Скорее всего, да – улыбнулась волшебница – и мы даже собираемся им воспользоваться.

— Агась – до чего же заразное изречение – Страшилу искать будем?

— Возможно – она устроилась поудобнее – если Серый сейчас в походе, то, пожалуй, даже наверняка.

— Серый?

— Мой старый знакомый, чьей помощью нам предстоит заручится в подгороде.

— Что можешь рассказать о местных зараженных?

— Немногое – кобылка легонько постукала себя по челюсти – не такие, как при Создателе или Безумце. Скорее просто еще одна разновидность тварей, только в форме пони – никаких мозгов. То есть, ни говорить, ни шпионить, ни заманивать в засаду. Плохо видят и чуют, много пройти в пяти шагах от тебя и не заметить. Интересуются светом и звуком, но разогреваются медленно. Попавших к ним в лапы не жрут, а утаскивают с собой. Опасайся их резать – «кровь» твоему здоровью не поспособствует. Зачем кричат непонятно. Все.

— Агась – спутник задумался.

Все-таки первое впечатление было обманчивым – перед ней ветеран. Легко находит воду в незнакомой обстановке, таскает тяжести, вообще не боится тварей, да и тех троих он бы и одни вполне возможно довел бы до кондиции самостоятельно. Выглядит интересно. Цвет приятный…

— Есть что-то еще, необходимое для принятия к сведению? – покачаем головой, только осторожно – тогда можно позадавать личных вопросов?

— Лучше обратись с этим к Великой и Могучей Трикси – улыбнулась кобылка – говорить о себе – ее любимое занятие.

— А кто тогда ты?

Она неожиданно для себя задумалась.

А ведь хороший вопрос, со множеством неверных, но таких желанных ответов. Что значит здесь, среди камней и тварей ее титул или какое значение в том имени, когда все уже кончено? И вокруг нет никого произносящих это звание. От правды все равно не уйти, да и зачем?

— Трикси.

— Агась – протянул спутник – так могу я спросить тебя о тебе?

— Валяй – тихо отозвалась просто Трикси.

— А кем ты была наверху? – ну и вопросец – странная одежда, поклоны, «твои» пони, разговоры в сказочном стиле при первой встрече, нежелание представляться.

— «Чего ты хочешь» — это я пыталась сократить время болтовни и как можно быстрее вытащить твоего друга. Не получилось. Ну и просто для так – она усмехнулась – в конце концов то, что я глава твайлиитов еще не значит, что мне порой не хочется пошутить…

— Агась – торжествующе поднял копыто жеребец – значит я не ослышался, ты действительно возглавляешь весь этот культ.

— Не весь – поправила его кобылка – только троттингемский и мне, откровенно говоря, не нравится слово «культ»: наводит на размышления о ножах, крови, драгоценных камнях и уродливых статуях. К тому же это вроде всегда была открытая информация.

— Но как же так получилось, что ТЫ стала…

— К Великой и Могучей Трикси – остановила она очевидный вопрос – надеюсь, обо мне ты больше ничего не хочешь спросить?

Он явно хотел. Но сдержался. Хорошее качество.

— Неа.

— Замечательно, спокойной ночи.

-
Она с трудом приходила в себя, не в силах отвести глаз от утаскиваемого тела. Не проснись она вовремя…

Бедолага бы остался жив – прагматично сказала ей проснувшаяся часть сознания, да и вообще, никакой проблемы, в принципе, не существовало. Возможно, она и является хрупкой, изнеженной мягкими кроватями и долгим отсутствием побудок кобылкой, зато ее спутник определенно в куда лучшей форме. В общем-то именно его захват и был тем звуком, что разбудил волшебницу. А она, внезапно проснувшись и увидев над собой грязную, перекошенную от боли рожу поступила чисто по-женски: тихо взвизгнула и поджарила несчастного.

Как ни печально это признавать, но за испуг ей куда стыдней, чем за убийство, пусть даже и в целях самообороны. Хотя сам факт того, что Трикси жаль бандита, уже является хорошим знаком – после того случая во время Опустошения, она их вовсе за пони не считала.

— Спасибо – кивнула она спутнику, оттащившему труп подальше от лагеря.

— Пустое – отмахнулся Биг Мак – успела у него что-нибудь узнать?

— Где уж мне, оставила на завтра – самокритично постучала себя по лбу кобылка – впрочем, он не сильно бы помог, разве что рассказал бы последние новости. Не в проводники же его брать.

— Агась – Макинтош сел на одеяло — а запах не привлечет тварей?

— Не знаю – честно ответила единорожка, с грустью разглядывая перетертую об острый камень веревку – но лучше пойдем.

Увы, за оставшуюся часть «ночи» найти приличный закуток не получилось, так что пришлось забиться буквально в трещину. Конечно, в вопросах выживания скромность и застенчивость обычно не рассматриваются, но все равно было как-то не очень нормально снова ощущать кого-то так близко от себя. Сразу нахлынули воспоминания, долго не дававшие заснуть.

Разве кто-то мог предположить, что вот так все закончится?

Видно из-за всего этого проснулась она как всего-навсего Трикси. Ну ничего, их ждет много приключений и никакой ответственности. Время еще будет.

Пока шли, Биг Мак попытался расспросить ее о взрывчатке и подземье, но про первое она знает лишь проблемы, связанные с добычей ингредиентов, про второе же куда лучше расскажет Серый. А уже через несколько часов они, наконец, нашли свою цель – сверкающее пятно в мире тьмы, переливающееся металлическими штырями и нависающее уходящими к невидимому потолку воротами. Причем приняли их тут куда теплее, чем практически в любом другом городе Эквестрии. Здесь действительно ценят каждого пони: чем больше добытчиков, тем реже приходится ходить самому.

Ее спутника практически сразу отвлек какой-то тощий жеребец с брильянтом в золотой оправе на крупе, что безусловно к лучшему – не будет путаться под ногами.

— Веди меня к главному – приказала она первому встретившемуся парню с глупым выражением лица и копьем.

Унаследованный и отшлифованный командный голос не подвел – жеребец без лишних слов повел впервые увиденную кобылу куда-то в обход здоровенного сталагмита в центре поселения. Хотя, с другой стороны: почему нет? Не агент же она зараженных.

Как ни странно, но здесь все далеко не так ужасно, как ей представлялось: палаток тут хватит больше, чем на сотню пони и судя по просьбам дать еще, они явно не пустуют. Никакой грязи, копоти, крови на улицах не видно – все как в те времена, когда здесь были только добровольцы. Видимо уход бандитов во второй только помог оригиналу превратится в нечто приличное. Ну, насколько возможно для тюрьмы совмещенной с лагерем смертников.

Речка не запружена, внутри стен два прудика для помывки и стирки, а столбики дыма от приготовления пищи уходят в невидимые отсюда трещины на потолке. Короче, все путем, как и говорили первые, когда убеждали, что и здесь тоже можно жить.

Кобылка вздохнула.

Опять вспомнились эти «свободные». Несколько десятков здоровенных лбов, как минимум половина из которых – дезертиры. Нет, ни тогда, ни сейчас она ничего не имеет против свободы, но только пока не мешаешь жить другим. Да, нужно признать, что верхние уже тогда начали перегибать палку с этими идиотскими правилами и пропусками, но чего им еще оставалось: беженцы все прибывали, еды было не то, чтобы слишком много, а тут еще и какие-то понаехавшие начинают вести себя, будто это они живут здесь уже со дней основания.

Мэр не поддержал. А она сказала «испугался»…

— Ээээ, вот – вывел ее из задумчивости переминающийся с ноги на ногу проводник.

— Что «вот»? – недовольно поинтересовалась Трикси, с недоумением глядя на здоровенный шатер, никак не могущий быть прибежищем Серого – никаких трофеев, ни одного чучела, куда ты меня завел?

— Ратуша – как нечто само собой разумеющееся сказал часовой и подозрительно посмотрел на сопровождаемую – а кто вы, простите, такая?

— Большая шишка – ответила кобылка и более не обращая на него внимания откинула «дверь».

Ну, похоже. Несколько стульев, ковер, всякие мелочи вроде фужеров, стаканов и прочих побрякушек, а у каменной стены здоровенный стол явно местного производства.

— Да? – встала кислотно-зеленая кобыла с фиолетовой гривой. Вот ведь не повезло бедняжке– что вам нужно? Если новенькая, то…

— Я была здесь задолго до вас – небрежно отмахнулась волшебница – мне нужен Серый, где он?

— Серый? – удивилась единорожка – а, вы имеете в виду главного следопыта. Он еще не вернулся…

— Ясно – она с досадой хлопнулась на стул – что ж, в таком случае, вам стоит представиться.

— Эээ, я мэр этого…эй! – она прямо-таки по-детски надулась – а почему бы вам не назвать себя первой, это же вы как-ника…

— Имя мое слишком известно, чтобы я его называла – со столь приятными нотками в голосе заявила пока еще просто Трикси – итак, вы местный мэр. По какому праву?

— Т-то ест-ть? – аж начала заикаться глава подземной администрации, однак все-таки смогла взять себя в копыта – я была демократически избрана…

Да она же совсем молоденькая. Вдогонку пришла мысль, что подобным образом думают только старики, а Великая и Могучая Трикси никогда не состарится.

— А как это вы, извольте спросить, были «демократически избраны» на уже занятый пост? – копыто взвилось в обличающем жесте. Пока жертва пыталась понять происходящее, следовало нанести последний удар – немедленно изложите Великой и Могучей Трикси всю имеющуюся у вас информацию о походе Серого и предоставьте Великой и Могучей Трикси место для отдыха и пищу.

— Я..я…- глаза вдруг расширились — Великая и Могучая Трикси? То есть, та самая Великая и Могучая Трикси?

О Твайлайт…

-
— И много ты слышал? – поинтересовалась она у отлипшего от стены Биг Мака.

Тот пожал плечами:

— Где-то с того момента, когда ты познакомилась с Орнитом. Кстати, а почему ты сама не рассказываешь такие интересные подробности? Мне так очень понравился тот отрывок ее текста, когда ты «случайно» напилась грибной настойки и «приземлила» какого-то пегаса прямо…

Магический кляп ему в рот и совершенно не характерное для любой их ее ипостасей покраснение, наверняка заметное даже в местной полутьме.

Пара минут тишины, за время которой он, не имея возможности высказаться, начал изображать упомянутую сцену действием. Стало еще стыднее.

— Вот потому и не рассказываю – лучше уж пусть разговаривает – в конце концов, могут же быть у кобылки свои секреты?

— Агась, секреты, которые, судя по всему, знает буквально все население Троттингема – жеребец ехидно усмехнулся – и скоро ты собиралась сообщить мне, что была частью того знаменитого похода на дракона?

— Как раз в следующий раз, как стала бы Великой и Могучей Трикси – пожала плечами бывшая глава твайлиитов – между моим приходом в Троттингем и той безобразной сценой в таверне всего пара дней, за которые ничего интересного не произошло — Великая и Могучая Трикси безуспешно пыталась найти себе проводника. Пока не нарвалась на кучку прорвавшихся сквозь блокаду солдат, заливавших свое отчаяние грибной настойкой.

— Это я слышал – кивнул Макинтош – но неужели эти пропойцы – все, что осталось от бросившего армию Луны отряда?

— Нет, просто самые «везучие» — хмыкнула Трикси – большая часть пришла потом: они не стали бить в лоб и просто перелезли через горы.

— Разумно – одобрил ветеран – ну а дальше?

— Наша компания отправился на поиски приключений – пожала она плечами – не сразу, конечно, и не в том составе. Однако ради этого жди Великую и Могучую Трикси.

— А не просветишь ли насчет того пегаса? – хитро сощурился понивиллец – у вас с ним что-нибудь было?

Под ее взглядом он немного сник, но все еще продолжал таращится.

— Развяжи мэра – приказала кобылка – Великой и Могучей Трикси не нравится, когда ей напоминают о ее ошибках.

-
Не стоит и говорить, что той самой героине, спасшей Троттингем, сразу же выделили место для жилья. Увы, учитывая общую их нехватку, пытались поселить вместе с Биг Маком. Вечером кураж уже был не тот, но много его и не потребовалось– ее «высопоставленная» поклонница с готовностью отдала ей свою. Несмотря на все старания, бывшей главе твайлиитов так и не удалось не думать о ней, в результате чего мадам мэр была великодушно приглашена разделить же палатку со своим кумиром. Какие же у девчушки при этом были глаза…

Увы, хотя скорей уж к счастью, далеко не все в лагере были настроены столь восторженно по отношению к «героине». Кое-кто припоминал ей некоторое участие в открытии бомб из-за которых они ныне так страдают, большинство же открыто осуждало сам факт спасения крайне непопулярного здесь Троттингема. А «ее» пони здесь не было – по крайней мере, их она смогла защитить.

Зато к Биг Маку все отнеслись на редкость хорошо – видно из-за того тощего с брильянтом. Хотя этот жеребец видать в любой компании за своего сойдет: глупый вид, умное поведение и наверняка обширный опыт делают свое дело.

Одной проблемой меньше, подумала она тогда. А потом оказалось, что это была единственная проблема. Ее кормили и принимали совершенно бесплатно, да им ничего и не требовалось от нее – деньги утратили свою значимость с высотой, а для работ здесь и так было более чем достаточно единорогов. Все это маленькое общество отверженных управлялось на удивление четко и эффективно: каждый с готовностью выполнял возложенную на него работу, не жалуясь и не ссорясь, без всяких пропусков, первых или иных стоящих над ними с палками начальников.

Честно говоря, подобная ситуация ее чуть ли не возмутила – она-то уже который год боролась, пусть и очень незаметно, за отмену этого варварского обхождения с беженцами и возвращения узников на поверхность, в то время как они тут в Подземье живут на порядок лучше, чем «четвертые» и «новые» в Троттингеме, считая и их собственных детей. Их, естественно, к тварям никто скидывать не собирался и жеребят растили детской пещера наравне с отпрысками низжих, периодически привлекая на разные несложные работы.

Вот так и задумаешься, а какому обществу в действительности нужна помощь.

Великая и Могучая Трикси больше не приходила – она просто не была достаточно уверена в себе, а мэр, как назло, быстро оправилась от первоначального восторга и ныне изо всех сил старалась лишний раз не докучать ей. При этом и в ее помощи никто не нуждался. Бывшая глава твайлиитов как бы повисла меж двух миров, не в силах достичь желанного, но и не находя оправданий для возвращения в прежний. Очень, ОЧЕНЬ неприятное состояние.

Она пыталась выходить из палатки, беседовать с местными, но даже по ее почитателям было ясно видно, что героиня отвлекает их от работы, а Великая и Могучая Трикси все еще была слишком далеко, чтобы не обращать на это внимание. За Страшилой отправляться бессмысленно – Серый должен был вернуться вот-вот, а другие следопыты не спешили им помогать в отсутствии начальника.

Так что раз за разом волшебница возвращалась в палатку, не найдя себе занятия и смотрела в тряпичную стену. Пыталась тренироваться, мечтать, читать, вспоминать. Однако сам мир заставлял ее думать. Не просто искать решение очередной выросшей перед ней проблемы, но анализировать саму свою жизнь. И от этого никак не удавалось сбежать.

-
— Простите, можно вас отвлечь, о Великая и Могучая Трикси – просунулось в «дверь» личико мэра.

Лежащая на кровати и погруженная в свои думы Трикси медленно встала и кивнула.

— Я уполномочена сообщить вам – девочка приняла важный вид – что главный следопыт вернулся.

На губах расцвела улыбка. Тяжелые, неприятные размышления были спешно запиханы в самый дальний и ненужный угол мозга ради решения «важной жизненной ситуации».

— Веди – кивнула она кобылке, всего за минуту приведя себя в порядок.

Впрочем, в проводнике не было необходимост: весь, с позволения сказать, городок, бежал в одну сторону – к местному лазарету. Нехороший знак. Как и скопившаяся у входа и не дающая пройти толпа. На отчаянно просящую освободить проход Великой и Могучей Трикси мэра никто не обращает внимания, в общем-то, как и всегда. Скорее всего, ее назначили на сей пост только ради отсутствия сей активно желающей помочь всем и вся кобылки под ногами. Даже почти не выходившей из свой палатки бывшей главе твайлиитов очевидно, что реально этим местом правят главные добровольцы: один главный по строительству, а другой по распределению. Ну а третьим в сем триумвирате был Серый.

— Дорогу! – она магически раздвинула себе проход, заслужив удивленные вздохи своих немногочисленных поклонников и откровенно злобные взгляды сдвинутых и наверняка слегка сплющенных пони.

Власти уже были тут как тут: один ей кивнул, другой презрительно фыркнул, а Серый, ее соратник по убийству Дракона, которого она не видела уже который год, просто кивнул в качестве приветствия. Будь на его месте кто-нибудь другой, Трикси наверняка бы обиделась, но от этой каменюки и сей знак можно было счесть верхом признания.

— В чем дело, мальчики? – постаралась она нацепить на себя покровительственную улыбку.

— Да вот, наш уважаемый главный следопыт тут кое-кого нашел – ответил строитель, отходя в сторону.

Перед глазами предстал грязный, израненный пони явно бандитской наружности, который натужно и хрипло дышал.

— Ага – удивленно посмотрела волшебница на триумвират – бандит. Больной, наверняка скоро помрет. Ну и зачем он вам?

— Перед обмороком он сказал, будто второй уничтожен – абсолютно спокойно заявил темно-серый жеребец.

— Что? – ничего себе новость – кем? Они передрались?

— Нет – в своей привычной манере отозвался главный следопыт – он говорил про сумасшедших зараженных и какого-то парня. Потом только бред.

— Ну и? Мало ли чего соврешь ради шкурки-то – все еще не могла понять из мотивации единорожка.

— Вполне вероятно, что правда – пожал плечами следопыт – есть другие признаки. Желательно допросить.

— Тебе виднее – она сняла шляпу – разойдитесь.

Наконец-то ей представился случай что-нибудь сделать!

-
— Так мы, наконец, выступаем? – сразу после знакомства и необходимых пояснений поинтересовался Биг Мак – или еще кого-то придется ждать?

— Нет, мне нужен был только Серый – покачала головой Трикси – конечно, хотелось бы набрать еще кого-нибудь, но это позже. Произошло нечто, о чем тебе следует знать. Расскажи ему, пожалуйста.

Услышав заветное слово, следопыт начал:

— Возвращаясь из похода в лес мой отряд обнаружил тяжело раненного бандита. Он сообщил мне об уничтожении второго лагеря зараженными. Существует ряд косвенных признаков, по которым я счел эту информацию достойной внимания – забавно, такое чувство, будто он оправдывается – здесь Великая и Могучая Трикси исцелила его и мы получили важные сведения.

Судя по лицу понивилльца, ожидаемое впечатлении достигнуто. Его монотонность плюс забавный акцент прямо-таки гипнотизируют.

— По его словам, пять дней назад в районе большой каверны…

— Это где мы спускались в первый раз – поспешила внести объяснения кобылка – прости, продолжай, пожалуйста.

-…происходило нечто непонятное: крики и наплыв зараженных. То же повторялось и последующие несколько дней. Двое суток назад бандиты изловили в дальней части своих пещер странного жеребца: «на вид парень нормальный, полностью одежде, на лице маска, едва живой. При нем всякая полезная мелочевка и почти полный рацион, притащили к пахану для разъяснения» — слово-в-слово процитировал он разбойника – после непродолжительного дознания объект ушел в бессознательное состояние, после чего был перетащен в их «тюрьму». Попытался сбежать. Вечером того же дня на лагерь напали зараженные, в большом количестве и странно целеустремленные. Приведенный считает, что причиной нападения являются нечленораздельные вопли, активно издаваемые объектом, особенно во время избиений. По его словам, крики были подобны тем, что они слышали в течении прошедших дней. Бандит утверждает, будто сбежал одним из первых и является единственным, смогшим прорваться в каверну. Вероятность существования других выживших мала.

Они повсюду.

Если плачешь – значит жив. Ну или глазная жидкость вытекает…

Она с тоской посмотрел на уносившуюся к свету корзину.

Почему нельзя просто войти в нее и вернуться к прежней жизни, пусть полной сомнений, забот и душевных терзаний, но зато с мягкими постелями, какой угодно едой в любое время и борьбой, совершаемой столь незаметно, что о ней практически никто не знает?

Трикси хмыкнула.

Все-таки это уж слишком самокритично: как-никак ее деятельность была достаточной, чтобы настроить против твайлиитов и лично их главы почти всех первых и многих вторых. А толку все равно ноль: «мэр» неизменно разгребал все наваленные ею кучи ради блага навязанной ему системы, в соответствии с навязанными ценностями и идеями. Хотя, с последним она вновь не права – пегас и сам приложил немало усилий, чтобы стать тем, кем его хотели видеть.

Вот так.

С губ сорвался горький смешок.

Все — к цели.

— А ты уверен, что нам так уж необходимо идти туда? – вновь спросила волшебница – шансов почти нет, да и не такой же он дурак, чтобы оставаться посреди разрушенного лагеря. А в случае очень даже вероятной гибели трупа тоже не найдешь – зараженные их с собой забирают.

— Агась – произнес понивиллец – я уже слишком часто спешил поверить в его смерть, чтобы так просто копиться и в этот раз. Тем более, по словам нашего спутника, итоговый крюк составит всего несколько часов.

— Если там нет враждебных нам орд – добавила кобылка опущенную было деталь.

— Агась – спокойно кивнул жеребец и отвернулся.

Единорожка с трудом удержалась, чтобы не стукнуть его. Как-то отвыкла она от подобного обращения, если когда-то вообще испытывала. Уважение, восхищение, почитание, страх, даже любовь, но никак не игнорирование. Ну, или по крайней мере, недостаточность внимания. В конце концов, их всего трое и она – единственная представительница прекрасного пола, так почему эти, с позволения сказать, жеребцы только и делают, что болтают между собой?

Да еще и сумки тяжелые.

Трикси поправила лямку. Не то, чтобы это снизило вес, но зато теперь грубая кожа точно не будет мять ее плащ. Увы, как обычно свалить всю физическую работу на окружающих не вышло – спутники и так были нагружены втрое большим количеством вещей. В принципе, наличие еще одной пары сумок, набитых едой определенно стоит рассматривать как плюс, пусть даже нести ее приходится лично ей. Кто знает, насколько затянется их пребывание здесь.

Слава Твайлайт, что Серый вновь вернулся из похода с успехом, а его авторитета хватило, чтобы выбить им всем по двойной порции припасов на эту экспедицию. Куда сложнее оказалось зафрахтовать самого следопыта – в итоге лишь его постоянные высказывания в стиле: «если наверху рабство, то хотя бы внизу должна быть свобода» позволили выцарапать ключевое звено их затеи. К сожалению, следующий пункт ее плана: найти еще несколько проверенных и опытных подземщиков под соусом обеспечения им свободы оказался не выполнен – темно-серый вместо приватных разговоров со «своими» просто объявил о наборе в отряд на задание типа «пять-красное». Добровольцев не оказалось.

Им он пояснил, что это означает практически самоубийственное предприятие без четко очерченной награды. Пришлось объяснять Биг Маку о «каникулах» для отличившихся добытчиков. Также кто-то из добровольцев мог отдать свой отпуск принудительным и происходило это практически регулярно. Возможен даже перевод особо проявивших себя на постоянное место жительство в Троттингем. С ограничениями, естественно, но все равно. То есть, в итоге жизнь местных не столь беспросветна, чтобы пытаться ради свободы идти на смерть. Тем более у многих наверху семьи, которые даже в случае успешного побега все равно как-то придется вытаскивать из города.

Вот так и получилось, что в этот смертельно опасный поход они отправились втроем.

Ей опять приходится думать.

-
— Я же говорила – без всякого удовольствия произнесла Трикси сакральную фразу.

Второй лагерь вряд ли когда-либо производил хорошее впечатление – в конце концов, его строили не горящие пламенем патриотизма троты, а просто кучка бандитов. Сейчас эта опустевшая площадка за каменной грядой и развалившейся стенкой выглядела вовсе жалко. Видневшиеся повсюду, а особенно на опрокинутых палатках, темные пятна также не добавляли ему очарования.

— Проверим пещеры – внес предложение Серый. Странно, обычно он несильно интересуется окружающим миром. Вне задачи, естественно.

Поиски оказались неожиданно успешными: в центральной каменной выемке, прежде видимо служившей резиденцией пахана, нашлось немало полезных предметов и целая куча деликатесов. Там же решили и заночевать.

— А что это было за место? – поинтересовался Биг Мак после ужина – я помню: второй лагерь, бандиты, но почему? Как появился? Разве не разумней держаться вместе?

Молчание.

— Что-то мне лень – она показательно зевнула – Серый, давай ты, пожалуйста?

— Вначале лагерь был один – начал жеребец, поворачиваясь к ним лицом – потом пришли первые беженцы и осужденные. Мы учили их. Нас становилось все меньше, их все больше. Бандиты попытались заставить остальных работать вместо них. Согласия достичь не удалось. Была драка, за ней ультиматум: либо подчинение нашим порядкам, либо уход из подгорода. Они выбрали второе.

— Классическое: ты с нами или против нас – сонно хмыкнула кобылка, не знавшая до того деталей размежевания – а я-то еще ломала голову, как это ваше поселение так четко работает. Вы просто выгнали всех несогласных с вашими правилами.

— Потому, что они правильны – пожал плечами рассказчик – никто не должен сидеть сложа копыта без причины и тем более заставлять других работать за себя. Каждый должен приносить пользу обществу.

— Поддерживаю – высказался красный – но мы отклонились. Осужденные ушли, но что они тут делали? Чем кормились?

— Сперва напали на тех, кто тоже покинул подгород, но не с ними – мне кажется или в его голосе действительно тень сожаления? – теми, кто просто не хотел слушаться троттингемцев, не хотел помогать им. В те времена вниз порой кидали целыми семьями. Взрослых заставили ходить в лес, удерживая у себя детей. Несколько раз нападали на наши поставки, ставили засады на выходе, грабили и уводили к себе новоприбывших, когда было совсем плохо шли за товаром сами. Поделом.

— Может быть – понивиллец еще раз оглядел разгромленное поселение – но что вы теперь будете делать с новыми бандитами? Просто выкидывать их, как сделали верхние?

— Если не захотят исправиться и приносить пользу, то да – Серый опустил голову, знаменуя конец разговора.

-
Она с тоской смотрела на обгоревшие тела несчастных «трупперов», как Биг Мак стал называть зараженных после своего недолгого житья в подгороде. Надо признать – вели они себя необычно: двигались быстро, увидели отряд издалека, действовали слаженно. Наверное, недавно встретили на какого-нибудь сбежавшего бандита.

Но это не важно.

Ее опять перебили. Не дали насладится этим ощущением полноты мирозданья внутри себя.

Отсутствием какой-либо горечи, вины или сомнения.

Уроды.

Хорошо хоть в этот раз энергия не зря ушла, но утешение, прямо скажем, жалкое.

Она опять всего лишь Трикси. Ни туда и ни сюда.

Жеребцы устали ждать и отправились дальше. Кобылка поплелась за ними.

Еще один «день» под землей. Очередной привал с фонариком вместо костра и ее линией в качестве стен. Правда, еще добавились ловушки Серого – он всегда был параноиком.

— Могу я кое-что у тебя уточнить? – ну вот, вопросы, в который раз – так кто все-таки был в том отряде?

— Великая и Могучая Трикси, Орнит, грифон, пегас, Проф и Серый – ответила кобылка, за неимением открытого огня, смотря в фонарь.

— А почему имена не у всех? – поинтересовался Биг Мак – и местные тоже так рассказывают.

— Грифон был всего один и его имя трудно выговорить – грустно усмехнулась волшебница – пегас тоже единственный, но он сам за нами увязался, был практически бесполезен и потому обращались к нему редко.

— Нет. Не бесполезен – внезапно вставил проводник, не поворачивая головы – разведка, вода, дежурства, стирка…

— Ну, я же сказала «практически» — пожала плечами единорожка – сам понимаешь, ничего эпического. Ни разрубливания треугольника одним ударом, ни превращения опухоли в гору ошметков, ни героического прикрытия тыла.

— Всем этим тяжело заниматься, когда нагружен вчетверо больше остальных, а спишь меньше – невозмутимо возразил оппонент – его работа может была и не так заметна, но ничуть не менее важна и необходима. К тому же именно благодаря нему мы не попали и в половину всех тех опасностей, что нас ждали.

— Ага, а ты, следопыт, как бы и не при чем? – заинтересовалась волшебница – ну полетал он там пару часов, посмотрел, однако вел-то нас некий Серый. И это ты показал Профе все эти ваши корешки, которые в итоге вылились в бомбу. Хотя, учитывая современные обстоятельства, вряд ли это можно назвать хорошим поступком.

— Можно и нужно – снова отвернулся жеребец – я дал вам возможность, вы использовали ее по-своему. А мой путь строился по его смертельно опасной разведке.

— У нас все там было «смертельно опасное»…- он уже положил голову, значит разговор закончен. Удивительно, как ей удавалось раньше терпеть эту привычку. Память услужливо подсказала. Причем неожиданно красочно.

Биг Мак хотел еще что-то спросить, но она уже хлопнулась на «подушку» стремясь не дать этому наполненному эмоциями воспоминанию ускользнуть. Посопротивлявшись пару минут, подсознание все-таки перестало ломаться и предъявило искомое.

Вот она, Великая и Могучая Трикси, лучший, пусть и непризнанный волшебник Эквестрии вновь вынуждена уйти несолоно хлебавши. Никто не смеется – все помнят, что случилось в прошлый раз с Профой. Но она знает, чувствует эти насмешливые взгляды ей в спину. Ну почему этот грязный безрогий пони такой нужный? Разве нельзя обойтись без него?

Сколько бы не бушевало внутри огня, а приученный за последние пять лет к рациональному мышлению разум четко указывает на совершенно умопомрачительное количество ветвлений и тупиков, уже пройденных и рисует еще более ужасающую картину впереди. И от этого становится только хуже. А затем глаза обращают внимание на идущего навстречу самого никчемного члена их компании, недостойного даже упоминания в ее песне. Корзину несет.

Раз – магический поток захватывает беспомощно повисшую жертву.

Два – стираные вещи изымаются, на всякий случай.

Три – тело трясется, переворачивается, слегка растягивается и сжимается.

Ни одного звука. Даже не пискнет, подлец. Только смотрит.

Четыре – пегас раздраженно отшвыривается в сторону.

Никакого удовлетворения, теперь даже ни о чем не просит.

Великая и Могучая Трикси, еще больше взъярившись выходит в большую пещеру. Вдали какой-то свет, смахивающий на лунный. Вокруг тишина и спокойствие.

А она жаждет бури, полчищ врагов, этого проклятого Дракона, ради которого они уже вторую неделю бродят по этому убогому подземелью. Мир ненавидит ее, ну так пусть получит.

Молния вдаль, еще одна и еще.

Дайте ей хоть что-нибудь.

Уничтожить.

Тихое, едва заметное клацанье и скрип позади. Рядом оказывается кто-то большой, сильный, теплый и положив на спину широкое крыло притягивает ее ближе. Злость, обида, оскорбленная гордость улетучиваются, освобождая место иному чувству. Она с удовольствием прижимается к нему, проводит копытом по шелковистому меху. Мощная лапа со страшными когтями, легко сокрушающая черепа и панцири нежно гладит, а хвост с кисточкой так забавно щекочет ее. Тихий, ласковый шепот…

А потом Великая и Могучая Трикси засыпает, прислонившись к пушистому грифону и накрывшись его крылом как одеялом.

Глаза приоткрылись. Уже было привидевшийся пегас, стороживший их «костер» отсутствовал, как и могучий зверь, под чьей сенью она провела не одну ночь.

Прошлое не вернуть и не изменить. Не ей.

На глазах выступили слезы.

-
— А почему вы вообще отправились в эти пещеры? – внезапно спросил понивиллец.

— Тебе что, мало впечатлений от вида? – она обвела копытом вокруг них.

— Ну, деревья как деревья – пожал плечами жеребец – будто я наверху таких не видел. Итак?

— Может поспрашиваешь Серого? – настроение было совершенно неподходящим для разговоров.

— Он обиделся.

— ЧЕГО? – не поверила Трикси, останавливаясь от неожиданности – в каком смысле, «обиделся»?

— Демонстрирую – Макинтош повернулся к спутника – не мог бы ты рассказать мне о причине вашего похода через пещеры?

Тот даже не повернулся.

— И вот так на каждый вопрос – уже снова обращаясь к ней, заметил жеребец – я уж извинился, но он явно решил провести надо мной воспитательную работу.

Она молчала минут пять, переводя потрясенный взгляд с одного на другого, не в силах поверить.

— Как тебе это удалось?

— Единорожке не понять – покачал головой Биг Мак.

Сделано это было со столь сокрушенным видом, что Трикси поверила и даже не оскорбилась, хотя стоило бы. Впервые в жизни у нее промелькнула едва заметная тень досады от собственной принадлежности к рогатым пони.

— Отлично – всплеснула она копытами – чего тебе там надо было? Точно. Дракон во время осады располагался на ближней горе и командовал своими. То есть, лично в бой не ввязывался. Все входы в город были блокированы, но мы, не помню уж с чего, решили проверить эти подземелья на предмет неизвестного выхода. Всего-то и делов.

— А чего ради? – полюбопытствовал понивиллец.

— Ну как, убить дракона.

— Зачем? Там же еще была целая орда тварей?

— Главный, самый страшный, а заодно способный абсолютно безнаказанно вскрыть большую часть местных укреплений просто плюнув – пожала плечами кобылка. Затем усмехнулась – глубинные же причины у каждого из нас были свои. Проф искала чего-то там в подземельях и нашла бомбы, Великая и Могучая Трикси жаждала славы, Орнит с грифоном хотели отомстить за своих, а чего надо было этому – кивок на третьего члена нынешнего отряда – никто не знает, но денег он загреб ой-ей-ей сколько.

— А пегас?

— Он-то? – нарочито насмешливо переспросила волшебница – совсем дурак – всего-навсего хотел помочь городу.

Вокруг ноги что-то обвилось.

-

— Еще одна – прошептал Серый, осторожно освобождая петлю от травы и упавших листьев.

— Отлично – хмуро отозвалась Трикси, машинально поглаживая пострадавшую ногу – точно уверен, что не твои?

Равнодушный взгляд.

— Но тогда чьи? – снова появилось раздражение – бандиты ж сюда даже не ходили. По твоим словам, во всяком случае.

Пожатие плечами.

— Да и кому это нужно? – продолжила диалог с пространством волшебница – кого тут ловить? Разве что других несчастных да зараженных.

— Тише – раздалось сбоку и из куста вылез Биг Мак – Серый, подойди сюда.

Тот сразу бросил свои исследования и бесшумно подбежал к понивилльцу. Они о чем-то тихо заспорили, держа перед собой очередную ловушку. Кобылка почувствовала себя лишней.

Пришлось снова уставиться в окружившую их со всех сторон пущу. Потолочный свет был в самом разгаре, однако кроны пропускали его лишь частично. Впрочем, будь у нее даже все фонари мира, шансы на обнаружение этих дурацких ловушек стремились бы к нулю. Ну не приучена она к подобному: твари силки не ставят, зато засады просто обожают. Увы, применить ее любимую тактику – просто сжечь тут все или хотя бы как следует прошерстить лес смерчем не представляется возможным. В первом случае она уничтожит столь трепетно желаемые городом порошки, а во втором соберет сюда столько тварей, что даже у самой Твайлайт сил бы не хватило всех поджарить, что к тому же может привести к первому пункту.

Жеребцы наконец о чем-то договорились и как обычно не введя ее в курс дела пошли вынюхивать дальше. Причем почти буквально. Ладно, по крайней мере, она может идти спокойно.

Так и шли: они держали морды у земли и постоянно о чем-то шептались, а Трикси смотрела по сторонам и позевывала. Нет ничего удивительного в том, что именно она услышала это первой.

-…Хэррз Маннэрзринг, Хэррз Маннэрзринг тулзруа вэрсмэни…

Ну что ж. Это скорее все-таки пони.

В смысле, не-зараженный.

С другой стороны, разве трупперы не должны выглядеть более понячно на ранних стадиях? В этом случае сей объект идеально подходит под сие гордое звание: истрепанный вид, многочисленные мелкие раны, уродливая морда, блеклые, ничего не выражающие глаза, смотрящие в одну точку. Но: точка определенно располагается на ней, но атаки все еще нет. В общем-то только это и спасает данного четвероногого от увлекательного путешествия в мир кулинарии.

Поскольку он явно не собирался менять свое положение в ближайшее время, Трикси глянула наверх. Ее спутники до сих пор не слезли. Расставивший ловушки шутник наверняка доволен: попалось сразу трое. Ей досталась комфортабельная сеть, а жеребцам наверняка чрезвычайно болезненная петля.

Усмехнувшись, кобылка вновь решила уделить внимание странному существу, появившемуся из поющих кустов. И чуть не взвизгнула: глаза, долженствующие в данный момент находится шагах в восьми от нее располагались буквально в копыте от ее собственных. Прилагающаяся к взвизгу молния так же была остановлена в последний момент: существо все еще не нападало и казалось пытается…подумать?

В волшебнице родился слабенький огонек не часто посещавшего ее научного интереса. А может перед ней промежуточная форма? То есть взятый живьем пони, превращающийся в зараженного?

Погрузившись в пришедшие не вовремя розовые воспоминания о днях учебы, кобылка как-то пропустила момент, когда исследуемый жеребец, не отрывая от нее взгляда, медленно поднял ногу и потыкал ее.

Внезапно ощутив себя жертвой научного интереса, единорожка среагировала в традиционной манере. Слабенький разряд, никак не могущий претендовать на звание молнии ударил ровно в то место, где секунду назад находился дикарь.

Трикси с усмешкой посмотрела на чрезвычайно разумно отпрыгнувшего сразу после контакта экспериментатора, в данный момент отходящего спиной вперед на некоторое расстояние от проявившего агрессию объекта. Ну и какой же метод научного изыскания будет использован следующим? Скрылся в кустах. Едва слышный шорох и громкий звук позади.

Волшебница осторожно повернула сеть вокруг своей оси, чтобы вновь оказаться лицом к лицу с субъектом. Тот попытался было снова вернуться в укрытие, когда сверху очень вежливо и мирно раздалось:

— Простите, а вы не могли бы нам помочь?

-
— Ты уверен, что это и есть твой «Страшила»? – уточнила Трикси – имя, несомненно, подходит, но как-то не верится, что сей экземпляр вторично одичавшего пони способен изъясняться рисунками.

— Да, это он и я понятия не имею, что с ним случилось – отозвался Биг Мак – ты с ним ничего, случаем, не сделала?

— Нет.

— А чего он тогда так на тебя смотрит?

— Поражен моей красотой, не иначе – отозвалась кобылка и вправду чувствуя себя слегка польщенной от непрерывно направленного на нее взгляда – хотя должна признаться, что прежде настолько сильного впечатления на представителей сильного пола я не производила. Видно озверение обостряет зрения.

— Больше недели провел в Подземье, лишь однажды встретившись с пони, которые отнеслись к нему не очень хорошо – неожиданно вступился за дикаря Серый – вполне возможно, что будь в поле его зрения исключительно жеребцы, то он бы просто сбежал или попытался нас убить. А тут кобыла, которых немногие воспринимают как источник опасности. Уже построенный вокруг выживания мир рухнул. Шок.

— С каких это пор ты стал столь разговорчивым? – поинтересовалась Трикси – да еще и на предположениях?

Проводник тяжело взглянул на нее и отвернулся.

— В любом случае пора поискать место для ночлега – решил Биг Мак.

— Не стоит – возразил следопыт, оглядываясь – здесь вполне удобно: есть ручей и вокруг ловушки. Можно даже костер разжечь.

— Замечательная идея: займитесь – царственно повелела волшебница.

Приятно когда тебя слушаются. А уж открытый огонь видеть вдвойне приятнее. Вот только этот неустанно направленный на нее взгляд уже нервирует. К тому же появилась новая проблема: ее черта работала только против зараженных, а местные твари куда серьезней, пусть даже серый утверждает, будто до них еще далеко.

Увы, поскольку она от дежурства отказалось, оно вовсе было сочтено излишним, так что пришлось вновь ограничится лишь чертой и ловушками.

На Страшилу единорожка, по общему решению, наложила усыпляющее заклинание – иначе бы он до утра все так же пялился бы на одну неотразимую кобылку.

-
Волшебница вновь с сожалением ощутила уход так и не достигнувшей ее Великой и Могучей Трикси. Опять эти жеребцы все испортили. Хотя их, конечно, понять можно – ее они уже который день видят, а вот дикарь для них в новинку. Впрочем, он сам-то вполне оправдывает ожидания: практически неотрывно смотрит на единственную представительницу прекрасного пола в отряде, причем даже с каким-то выражением в глазах.

К сожалению, этим небольшим повышением осмысленность дело и ограничилось – Страшила все еще вел себя как игрушка в самом плохом смысле этого слова. Зато слушался хорошо.

— Скажи, а кто он вообще такой? – привыкнув к вниманию, поинтересовалась волшебница у понивилльца – и что за песню пел?

— Понятия не имею – пожал тот плечами – этот парень вообще загадка покруче Создателя.

— Ага, как же – презрительно фыркнула Трикси – чего у вас там в Понивилле может быть такого загадочного?

— Откровенно говоря, очень многое – во взгляде единственного глаза появилось какое-то чрезвычайно раздражающее выражение – но мы сейчас о Страшиле? Появился он у нас…

Кобылка внимательно слушала довольно-таки затянутую, местами неинтересную, а кое-где и абсурдную историю данного субъекта, сразу сделав для себя заметку держаться от него подальше – помимо магнита для неприятностей, этот тип, судя по рассказу, неприятен еще и сам по себе.

— А как он больше недели смог выжить в Подземье? – поинтересовался выискивающий ловушки Серый.

— Да кто его знает – отмахнулся Биг Мак – скорее всего, просто повезло. Сам видишь, как одичал, так что на хитромудрость и лесное умение дело не свалить. Этот парень везде выживает, но в этот раз Твайлайт особенно ему улыбнулась: даже увечий не видно.

— Кстати да, подозрительно – кивнула Трикси – надо бы его помыть и осмотреть, а то мало ли какая пакость прицепилась, не говоря уже ранах.

— Агась – кивнул Биг Мак – вот только с этим могут возникнуть проблемы…

Как ни странно, но у нее и сего индивида оказалось нечто общее: он из-за своих шрамов категорически не желает расставаться с одеждой, прямо как она со своим плащом и шляпой. Хотя, разумеется, у Великой и Могучей Трикси никаких комплексов не было.

-
— Знаешь, а ведь это очень странно – решила она поделиться своими мыслями.

— Что он смог уговорить его пойти с ним? – отозвался жеребец, глядя в кусты из-за которых раздавался шум падающей воды и плеск – или что в пещерах бывают водопады?

— Ни то ни другое: этому подземелью конца не видно и мы уже наверняка вне троттовой горы. Почему бы здесь не быть падающим сверху рекам? – единорожка перевернула шляпу и поправила волосы – что же до первого, то у Серого всегда был подход к животным. Куда более странным является то, что он взялся помыть его. Самостоятельно и бесплатно. Совершенно на него не похоже.

— Пони меняются – пожал плечами понивиллец – а при местной ситуации хочешь-не хочешь, а станешь понячее. А зачем он сказал нам ждать здесь?

— Волнуешься за своего питомца? – усмехнулась единорожка, водружая головной убор на место – не бойся: наш следопыт довольно мирный парень, несмотря на свою наружность. Даже тварей пытался особо не истреблять – это, мол, провоцирует их на агрессию и наращивание количества. Как было метко замечено, чем меньше зрителей при раздевании, тем лучше.

— Ну-ну – Биг Мак начал что-то рисовать на земле – а кто он вообще такой? Ты чего-нибудь еще о нем знаешь?

— Любит брокколи – после длительного раздумья выдала Трикси – уже подозрительно, не так ли? Сам видишь, какой Серый не разговорчивый и по сравнению с прошлым разом сейчас он болтает без умолку.

— Согласись, что это странно? – жеребец дорисовывал вторую конфету – разговоры это одно, а одежда?

— Ну, тут вообще-то все одетыми ходят и ты в том числе – заметила кобылка, также думая чего бы такого изобразить – Подземье.

— На нем ткани явно больше и обрати внимание – скрывает кьютимарку – мир увидела третья нарисованная сладость – а как он копье носит? Будто на турнире: ведь застрянет же с первого удара и что дальше?

— В мгновение ока отцепится и будет работать копытами и палашом – почему-то ничего кроме сердечек в голову не приходит – не волнуйся: до меня ему, как и вам всем, конечно же далеко, но Серый знает немало способов доставить боль ближним и дальним.

Собеседник замолчал, выводя какой-то сложный контур. Трикси только-только выжгла первую пару на ближайшем камне, когда со стороны водопада донесся дикий, полный отчаянья вопль и мимо них пронесся бело-коричневый силуэт.

-
— Ну и что это было? – мрачно поинтересовалась волшебница, переворачивая перед собой бездыханного труппера. Обычная тварь, ничего необычного.

От чего же тогда столь долго прожила?

— Он – видимо имеется в виду Страшила – внезапно вытянулся в ту сторону и задрожал. Затем попытался свернуться в клубок. После этого побежал.

— То есть этот практически невменяемый индивид смог углядеть зараженных раньше тебя? – изогнула брови кобылка – теряешь хватку, однако.

— Вряд ли – покачал головой Серый – оттуда ему было их не углядеть. И не услышать.

— Ну-ну, значит почуять – фыркнула волшебница, складывая уродов в одну кучу – признайся: проворонил.

— Не важно – отвернулся проводник – вы видели, куда он отправился?

— Где уж нам, убогим – единорожка показала на след из поломанных кустов – кстати, чего он там вопил? – обратилась она к Биг Маку, скорбно осматривавшему поломанное копье.

— Без понятия – отозвался понивиллец, снимая наконечник.

— Натчцезрер – внезапно, как уже не раз делал за последнее время, ответил следопыт.

— Отлично, перевод будет? – реакции не последовало. Ладно мы его потом разъясним, а пока насущное.

Трикси нарисовала небольшой контур вокруг кучи, после чего зажгла. Горели плохо, но не оставлять же их просто так?

– Ну и что дальше? — повернулась кобылка к спутникам — пойдем за ним?

— Неа – неожиданно злобно рявкнул Биг Мак, до того мрачно смотревший на свой затоптанный убегавшим товарищем рисунок – пусть валит куда хочет.

— Да ну? – удивилась волшебница и, не дождавшись ответа, заметила – то ты его в глубины земли готов был идти искать, причем платя собственной святыней, а тут твой псих буквально в паре шагов. С чего такая перемена?

— С того, что он меня достал – ощерился одноглазый – сколько можно? С самого своего прибытия этот идиот только и делает, что втравливает меня в неприятности!

— Потише, пожалуйста – увы, так хорошо действующее на Серого слово не произвело должного эффекта на понивилльца – он же твой друг.

— Да какой он мне друг! – вот уж точно, глас вопиющего – из-за этого придурка я оказался в…городе, где…беженцев………пещеры на…глубине, а потом…

— Хватит – захват и кляп – как смеешь ты выражаться подобным образом при даме?

Бешеный взгляд и попытки выбраться. Силен.

— А ну-ка хватит – небольшая встряска – а будешь и дальше вести себя неприлично, то я тебе…

Так они развлекались минут пять, пока Биг Мак наконец не пришел в себя.

— Мне, в общем-то все равно – почти честно заявила Трикси, опуская успокоившегося жеребца – скажешь: «пошли за ним» — хорошо, а «бросаем его здесь на съедение трупперам» — так и сделаем. Выбор за тобой.

Понивиллец злобно посмотрел на нее и задумался. Видимо просто нервный срыв, бывает. Не стоит уже сейчас начинать думать о нем хуже. Вот он открывает рот…

— Я иду за ним – вновь удивил ее Серый, до того сосредоточенно рыскавший по округе.

И без лишних слов воплотил свое заявление в действие.

Им оставалось только переглянуться и поскакать следом.

-
Вот она – ЦЕЛЬ.

— Слава Твайлайт! – Трикси с трудом удержалась от того, чтобы просто не рухнуть прямо там, где стояла.

Это был самый тяжелый ее пробег с самого похода. Тогда они тоже весьма шибко драпали от авангарда тварей – только чтобы в буквальном смысле слова наткнуться на Дракона. Нет ну как эта зверюга влезла в пещеру? Разве Подземелья и Драконы вообще сочетаются? Судя по тому случаю, не очень: пока звероящер пытался развернуться, они уже скрылись и в итоге исторгнутый им поток пламени превратил в пепел собственных чудовищ. Это его явно огорчило…

Кобылка старательно вытряхнула воспоминания о последующих событиях — не сейчас.

А лучше – никогда.

К тому же теперешний кросс она совершила не только с чудовищами вокруг, но еще и с ловушками под ногами. Не такими уж многочисленными или умело спрятанными, но когда бежишь…

Однако их троица сделала это и вот награда: небольшая пещерка, из которой раздаются таинственные звуки, смахивающие на рыдания и нечто вроде «цзи юбералз».

Серый наконец закончил разбирать какую-то странную сеть на входе и вошел внутрь, внимательно осматриваясь. Они последовали за ним.

Маленькое пространство, заваленное всяким растительным хламом, а также веревками, железяками и прочими произведениями копыт понических. Даже вроде есть чуть еды. Скорее всего, это малый склад следопытов. А в дальнем углу скорчилась уже знакомая им фигура, правда в этот раз еще более окровавленная – кусты, деревья и камни явно были не прочь с ней пообщаться. В голове опять зашевелилась тень той, кто в итоге стала главой твайлиитов.

Пока Трикси разбиралась со своим внутренним миром, проводник сел напротив цели, что-то шепча. Клубок еще более сжался. Попробовавшего было сунуться Биг Мака следопыт без слов отпихнул назад, а сам начал медленно и осторожно подходить к одичавшему пони, продолжая говорить нечто непонятное, но определенно успокаивающее.

Подошел, начал гладить по спине. Постепенно дрожь стала мельче, а из глубин почти идеального эллипса показалась непонятно как залезшая туда голова.

— Обниматься будут – предрекла Трикси молчаливо наблюдавшему за происходящим Биг Маку.

Понивиллец не отозвался, с очень странным выражением глядя на их проводника.

Уговоры, поглаживания, шепот оказались столь успешны, что уже минут через десять эта неведомо как получившаяся телесная конструкция распрямилась и заплаканная морда урода оказалась почти вровень с лицом Серого. Тот аккуратно приподнял успокаиваемого за подбородок…

— Цзу сич коммэнз – хлесткий удар.

У волшебницы отвисла челюсть, а столь своеобразно утешенный Страшила рухнул без чувств.

— Думаю, ты задолжал нам кое-какие объяснения – напряженно произнес Биг Мак, как только они закончили разбивать лагерь.

Странно, что он вообще смог столько вытерпеть. Даже ей, знакомой с сим субъектом всего сутки, жуть как интересно услышать, что же собственно произошло на их глазах пару часов назад. А ведь понивиллец бьется над этой, в данный момент находящейся в обмороке, загадкой уже который месяц.

Серый не отреагировал, все так же спокойно и сосредоточенно обустраивая Страшилу на травяном ложе. Урод так и не очнулся, поэтому их следопыт все это время тащил его на спине. Совсем, СОВСЕМ не похожее на него поведение. Не то чтобы их проводник был эгоцентристом или какой недотрогой – просто он всегда ценил собственную шкурку над любой другой, о чем неоднократно им заявлял во время похода на дракона. А с кем-нибудь на спине ни оборониться от внезапной атаки, ни убежать.

Впрочем, Трикси уже не раз имела возможность убедится, что эта каменюка сильно изменилась за прошедшие годы.

— Я жду – напомнил о своем присутствии Биг Мак.

Вновь никакого внимания. Через пару минут, как раз когда волшебница собралась было попросить сама, Серый наконец удовлетворился созданным для паникера комфортом и повернулся к ним:

— Я ничего тебе не должен, эквестриец – четко и, что практически невероятно, эмоционально ответил казалось бы давно знакомый ей следопыт.

У единорожки во второй раз за сегодняшний день отпала челюсть.

— Агась – столь же недружелюбно произнес понивиллец, сверля его взглядом – то есть, он и правда иностранец. Ты уже выдал интересную информацию, так почему бы тебе не продолжить?

Молчание. Ситуация накалилась.

— Есть хочу! – заявила кобылка – Биг Мак, разведи костер. Серый, пожалуйста, натаскай воды.

А дабы представители сильного пола не сомневались в необходимости выполнить просьбу дамы, волшебница заодно раскинула их в кусты по разные стороны поляны и, убедившись, что они таки разошлись пошла рассматривать нынешнее яблоко раздора.

Ничего особо интересного, если конечно не являешься поклонницей покрытых шрамами жеребцов. Этого товара в наше время буквально через край, сложнее найти «обыкновенного». Однако сей индивид вне конкуренции. Среди живых, по крайней мере. Ну и кьютемарка у него какая-то уж очень непонятная, но не всем же иметь столь явное предначертание как Великой и Могучей Трикси.

Хотя как оказалось волшебство — не единственная роль, в которой она хороша…

В течении последующих двадцати минут единорожка зорко следила за двумя здоровенными земными пони, которые ни с того ни сего одновременно начали вести себя по-детски. Но вот приказы выполнены, повода для отсрочки разговора больше нет и пора бы уже начать удовлетворять свое любопытство. Причем лучше будь взять решение этой проблемы на себя, как бы неприятно это не звучало.

— Итак, Серый – Трикси с недовольством обратила внимание на вновь появившиеся в речи нотки, хотя в данный момент эта нежеланная ее часть может быть полезна – ты не мог бы прояснить для нас ситуацию. Пожалуйста?

Только молчание в ответ. Видимо миротворческие навыки ржавеют на порядок быстрее магических. Туда им и дорога.

Спустя минут восемь следопыт наконец повернул к ним голову:

— Прошу прощения за свою вспышку – от него нынче одни сюрпризы – как-то отвык за все эти годы ощущать себя живым.

Им потребовалось какое-то время на переваривание последнего заявления.

— Агась – выразила она общее мнение – ну и как оно?

— Великолепно – на его губах появилось слабое подобие улыбки – и немного страшно.

-
Что ж неплохая сказка.

Далеко в лесах стоял гигантский город, насчитывавший полторы тысячи лет истории, полной предательства, тирании и борьбы с внешними и внутренними врагами. Это, в общем-то, единственная внятная мысль, появившаяся у нее после прослушивания почти часовой лекции.

Не то, чтобы лектор плохо рассказывал — просто ее вся эта история никогда особо не волновала. Куда интереснее было наблюдать за самим Серым – перед ними предстал совершенно другой жеребец, к концу привала уже улыбавшийся до ушей и горько плачущий одновременно.

Увы для слушателей и к счастью для спутников, про свои обязанности он не забыл и его внутренние часы сработали как всегда вовремя. Хотя как бы следопыт не старался, а снова превратится в тот камень, каким его привыкли видеть, у него не получилось. Трикси готова поставить на кон свою шляпу, что перед тем, как взвалить на себя все еще валяющегося в отключке Страшилу, «стадтзэр» посмотрел на него чуть ли не с нежностью.

У напавших на них спустя час трупперов не было никаких шансов отвлечь путников от размышлений над недосказанной сказкой. Попытавшаяся сделать то же собачка была поджарена еще на полпути до них, а на всякую тварную мелочь никто вовсе внимания не обращал. Спасибо ее магии. К концу перехода у Трикси мелькнула мысль, что эти жеребцы вконец обленились – даже не дергаются, когда очередная мелькая тварь с громким писком и легким дымком падает корчиться на траву. Впрочем, они наверняка это замечают. А судя по освобождению ее от лагерных работ – еще и ценят, пусть и далеко не столь высоко как следует.

— Ну-с, дорогой гость нашей родины – произнесла кобылка, когда все приготовления были выполнены, черта и ловушки установлены, а столь уважаемые ею грибки зажарены и лежат перед ней – просим продолжать.

— Что? – не поворачиваясь, уточнил Серый.

— Вашу сказку, естественно – недонесла до рта первую аппетитную шляпку волшебница.

— Это правда – монотонность вернулась, плохой знак.

— Как скажешь – лакомство пришлось отложить. Ничего: она до него еще доберется – расскажи нам пожалуйста дальше про этот свой «Город».

— А что мне с того? – ну наконец-то знакомые песни.

— Могу грибочек отложить, один – подумав, предложила единорожка – маленький.

— Учитывая, что это я тебе их насобирал? – спросил следопыт – и зажарил?

— Чего ты хочешь? – прервал их милую беседу мрачный еще с дневного разговора Биг Мак.

— Я продолжу свое повествование – к ним повернулось бесстрастное лицо – а нести его теперь будем по очереди.

Кивок в сторону самого несознательного члена их группы, как и прежде устроенного со всем возможным для маленькой сырой пещерки комфортом.

— Нет – твердо заявила кобылка – я не собираюсь потворствовать вашей лени. Ведь без моей магии вы…

— На тебя и не рассчитывал – вроде ровный голос, но почему-то неприятно – ты же «Великая и Могучая Трикси».

— Прошу прощения? – несчастный гриб вновь пришлось отложить – кое-кто хочет поспорить о моих выдающихся способностях? Или о том, благодаря кому наш путь устлан уже сотней трупов тварей и ни одним понячьим?

— Прошу меня простить – слегка наклонил голову проводник – эмоции – прекрасная вещь, но они часто мешают. Я не собирался принижать твою значимость или силу. Просто по доносящимся сверху слухам и сплетням у меня сложилось впечатление, будто ты изменилась. Стала лучше.

— Великой и Могучей Трикси незачем меняться – едва удалось сдержаться, чтобы не шлепнуть этого типа о потолок — Великая и Могучая Трикси уже является величайшим волшебником Эквестрии и лишь отсутствие достойных противников не дает Великой и Могучей Трикси доказать эту непреложную истину.

— Ты на самом деле стала лучше – спокойно продолжил жеребец – однако передо мной все равно лишь Великая и Могучая Трикси, но никак не та достойного всякого подражания, бескорыстная, добрая и мудрая личность, о которой я столько…

Он весьма разумно не пытался сопротивляться и просто дал связать себя и подержать под потолком с кляпом во рту до тех пор, пока Биг Мак не попросил его спустить.

— Я согласен тащить его по очереди – заявил понивиллец – в конце концов, не вечно же он будет без сознания.

— Возможно даже до послезавтра – заметил Серый.

— Дотащу – поднял копыто красный – но жду ответов. То, что ты рассказывал может и интересно, но собственно до сути так и не дошли.

— И в чем же она, по-твоему, заключается? – расширил свой эмоциональный арсенал до поднятия бровей следопыт.

— Для начала: кто ты такой? – а что, действительно интересный вопрос.

— Я главный следопыт подгорода, которого все называют Серый – по-детски улыбнулся их проводник – но ты видно хочешь знать, кем я был. А чтобы понял ответ, мне придется продолжить рассказ о том, что когда-то было для меня всем миром – Городе.

Гриб упал на язык.

— Пятнадцать лет назад он был подобен жемчужине. Очень большой: «с Башни ты не увидишь Горы, а с Горы не заметишь Башни». Так и было – в непогожий денек, а так-то все просматривалось, однако это ни в коей мере не умаляет его величия: вся долины от Дворца и до излучины рек был занята моим народом и обнесена стеной, надежно оградившей нас от тварей Леса. Не тех, с которыми мы сражаемся ныне, но зачастую не менее устрашающих. Внутри первой линии были поля, выселки, плантации. Каждый метр земли был окультурен и использовался ради блага пони. Замечательное зрелище…

Рассказчик вновь уставился в потолок и из глаза скользнула первая слеза.

— Но сколь бы не был прекрасен и грандиозен труд наших крестьян, взгляд рано или поздно устремлялся к окруженной изящными поместьями и садами второй стене, обвитой плющом и цветущей преграде былого, которая казалось навсегда осталась лишь памятником героизму наших предков и источником, питающим стыд и бессильную ярость современных застройщиков – это видимо была шутка. Впрочем, разве стоит ей удивляться? – а за ней уже был сам Город: ровные ряды зданий, многие строгой типовой застройки, но немалое количество радует глаз разнообразием и непохожестью. От высоких шпилей до в прямом смысле пузатых бочонков, от безумных спиралей до прямо-таки испускающих надежность коричневых кирпичей с ромбическими окнами и верхним этажом – пятигранной пирамидой. Парки и сотни увеселительных заведений, больницы, заводы, школы... Чистые, ровные и прямые улицы, спокойно могущие довести тебя от ворот до ворот и узкие улочки, где тебя со всех окружают ароматы, пусть и не всегда приятные.

Смешок. Каменюка умеет смеяться. Вау.

Трикси отправило в путешествие очередной грибок.

— Однако это далеко не конец: за тонкой, по сравнению с двумя первыми, третьей стеной сокрыт топаз в золотой оправе света. Там никогда не гасли фонари и тьме не было место на его улицах. Разноцветные мозаики под ногами, причудливой формы здания вокруг, величественные памятники, богатые музеи и картинные галереи, театры, бальные залы и прочие обители красоты и мудрости. Надо всем же этим поднимается Дорога-в-Небеса, ведущая к белоснежным колоннам Облачного города – обители наших защитников-пегасов – улыбка стала поменьше – но и это еще не все. У последней станции магоката – чудесного творения наших единорогов, способного за считанные минуты домчать пони и грузы до самых первых ворот – начинаются ступени, ведущие вглубь Горы, когда-то давшей нашим далеким предкам убежище и приют в бескрайних враждебных просторах Вечного леса. В ней сокрыт Дворец – сердце и разум Города, чья красота может соперничать лишь с его же величием. Воплощённый в архитектуре дух нашего народа, нежно переливающийся малахитовыми прожилками, возвышающий своими статуями и барельефами, грозящий стальными копьями перед отлитыми из цепей и оков воротами…

Долгое молчаливое слезоиспускание.

— Короче у вас был милый маленький городок – она с неудовольствием посмотрела на рассказчика. Половина ужина уже съедена, а на вопрос отвечать еще даже не начали – дальше что?

— Увы, за внешним великолепием и процветанием скрывалась неприглядная изнанка. Тяжкий, зачастую опасный и неблагодарный труд моих сородичей, земных пони, большая часть которых и не мечтала узреть красоты сокрытые за третьей стеной, ибо туда могли пройти лишь избранные и слуги. Мрачные, покрытые налетом и требующие скорее сноса, чем ремонта дома в районах небезопасных даже днем. Гигантские заводы, пусть и следящие за тем, чтобы пегасы не допускали выбросам газов идти в город, но экономящие на пригодном для дыхания воздухе для собственных рабочих. Штольни, уходящие в темноту, которая пожирала спускающихся в нее шахтеров десятками. Разорившиеся предприятия, переполненные больницы, детские приюты, где на одной кровати спят вчетвером и ходят побираться вместе с директором. Залы Памяти, заполненные бумагой, ибо нет ничего способного рассказать об ушедшей жизни и могущего быть пожертвованным для потомков – как-то не шибко сказочно. Да и непонятно – причем с каждым годом иго нашего народа становилось лишь более тяжким.

А Биг Мак-то заинтересовался! Видно судьбы несчастных земных пони ему ближе и роднее спиральных и кирпичных зданий.

— И вот тут на сцену наконец выхожу я – Серый встал и повернулся вокруг своей оси – в спокойные и благополучные времена моего детства лишь нежелание родителей расстаться со мной хотя бы на миг лишило меня возможности пройти обучение Принцев. Не буду утруждать вас рассказом о них, скажу лишь, что подарившие мне жизнь были несравнимо достойнее своего возлюбленного детища. Увы, любящее сердце не гарантирует хорошего воспитания и единственное дитя одного из богатейших магнатов Города выросло капризным, жадным, ищущим во всем выгоды и не заботящимся ни о чем, кроме своих амбиций. В то время, как наш народ пожирал сам себя, этот молодой земной пони прожигал жизнь в балах и увеселениях, при этом не забывая приносить боль ближним и дальним. Далеко не всегда ради чего-то значимого. Не раз он предавал и обманывал доверившихся ему просто ради возможности вновь ощутить то сладостное чувство обладания. Увидеть трепещущую, умоляющую душу у своих копыт. Рвать и топтать надежду, осознавая свою полную власть над их судьбой.

Улыбки нет. Одни слезы.

— Но нет предела жадности понической и моя была особенно видна даже на фоне того болота лжи и клубка интриг. В один прекрасный в своей судьбоносности день я пошел против самих Лордов. Речи хлестали подобно кнуту, послания были наполнены ядом слов, статьи подобны грому. Огонь и сера лились из души широким потоком и хор моих прихлебателей подпевал – судорожное сглатывание – впрочем, не только их. Многие увидели в молодом властолюбце надежду и возложили на него свои чаянья. Десятки тысяч возопили к каменным чертогам наших властителей. Они услышали. Приняли меры. Лидер «свободных жителей города» был обласкан вниманием и осыпан множеством прельстивых титулов. Лорды и Принцы призывали меня не однажды, выслушивали и говорили как с равным. Каждый раз я выходил от них с чувством победителя и гордо вскинутой головой, думая, что еще день или два и победа упадет к ногам вместе с сокровищами моих врагов-единорогов и их приспешников-пегасов.

Издевательский смешок наконец заставил ее отвлечься и обратить внимание на еду.

— Однако с каждым новым приходом в залу совета все менее оставалось в моем сердце огня, а разум более и более закостеневал. Не прошло и месяца, как некогда гордый и уверенный в себе «глава восстания» и «борец за правду» униженно молил Лордов о прощении и убеждал своих вчерашних соратников в бессмысленности и более того – опасности их борьбы для всего Города –горестный оскал – и столь велико было мое раскаянье, что тут же вылилось в безвозмездную передачу некоторой части моего имущества государству. Затем последовал крах ряда унаследованных вашим покорным слугой предприятий, а на одном из оставшихся произошла ужасная авария, унесшая множество жизней именно в тот момент, когда там проходил созванный мной съезд профсоюзов. Я принял всю вину на себя и в знак раскаянья отказался от всех еще принадлежащих мне производств в пользу более достойного, уйдя добровольцем в одну из первых «внешних факторий». Так завершилась карьера одного из самых блистательных жеребцов Города.

Воцарившееся молчание было прервано звуком разжевывания последнего, совершенно остывшего гриба.

— Здорово – слегка натужно одобрила Трикси – К…мэр бы обзавидовался – такая драма. Занавеса у нас нет, но поклониться бы публике все равно не помешает.

Серый, видимо все еще находясь в прострации, выполнил ее требование.

— Ну и что же дальше? – спустя пару минут поинтересовался Биг Мак.

— Возможно начало комедии, хотя скорей уж просто одинокая шутка – нерадостно усмехнулся следопыт – о последней части прослушанного вами повествования я узнал проснувшись в каком-то совершенно незнакомом и показавшемся мне тогда чрезвычайно отвратительном доме, с жуткой головной болью и непоколебимой уверенностью в том, что у меня назначены переговоры с Лордами, на которых уж точно удастся достичь выполнения моих требований.

Мораль.

Она такая разная.

— В любом случае я – величайшая из волшебниц – подвела итог затянувшемуся обсуждению кобылка – и даже если ваши единороги действительно смогли сделать из тебя марионетку, а потом заставили все забыть, то это еще ничего не значит. К тому же, раз они такие злобные как ты говоришь, то чего ради заниматься ерундой? Не легче ли просто убить тебя по дороге?

— Легче – согласился Серый, поудобнее устраивая Страшилу на спине Биг Мака – но ведь у всех у нас есть маленькая слабость.

— Глупость вряд ли можно таковой назвать – она еще раз проверила свой запас грибов. А то мало ли когда еще найдется пещера с ними.

— Я имел в виду чувство юмора – отозвался проводник, выглядывая наружу – только вообразите, как они смеялись представляя меня – жеребца, ни разу в жизни даже лопаты в копыта не бравшего – на этих, прямо скажем, чрезвычайно тяжелых горных и лесных работах посреди смертельно опасных болот и чащ. Причем я это отлично осознавал и мои скрежетания зубами наверняка доставляли им дополнительное наслаждение.

— Ну-ну – единорожка возложила на него свою сумку с будущим деликатесом – рассказывай дальше.

— Не стоит болтать во время работы – скатываясь в монотонность, отозвался проводник и прильнул к земле.

Ладно, учитывая где они находятся, ему и правда следует сосредоточится.

Вообще, подземный лес сильно изменился – размышляла единорожка, как и прежде лениво разглядывая окружающие их деревья — во время их похода тварей тут было всего-ничего, а в этот раз они уже на окраине видели с десяток относительно крупных существ, да и находить их почему-то стали куда чаще. Хотя чего уж там – с ее магией даже дракон не…

Волшебница резко оборвала мысль.

Постаралась запихнуть не вовремя вылезшие воспоминания поглубже.

— Эй! – нервно обратилась она к мерно шагающему с мрачным выражением лица Биг Маку – что думаешь?

— Дождусь ли я момента, когда он меня таскать начнет – показал жеребец на свой груз – или хотя бы слезет с моей шеи.

— Опять хочешь его бросить? – усмехнулась Трикси, радостно пытаясь сосредоточится на новой теме – так в чем проблема? Один же раз уже почти вышло.

— Неа — мгновенно сбавил тон понивиллец, опуская голову — тогда я просто…- еще одна минута молчания — не важно. Нет, я не собираюсь оставлять Страшилу на съедение трупперам.

— А чего это так? Он ведь постоянно втравливает тебя в неприятности? – язвительно напомнила кобылка – и висит на шее?

— Агась – подтвердил Биг Мак – но забыл сказать, что это не его вина. Конечно, пытаться украсть Смарти было верхом глупости, однако уж кто-кто, а я отлично понимаю, насколько неприятно, когда тебя используют.

— О да! – кобылка немного подправила его ношу – сразу видно, какой большой у тебя в этом опыт.

— Неа. Это — честная сделка – покачал головой красный – предложили, согласился. Откровенно говоря, следовало самостоятельно помочь – пусть этот парень и ходячая катастрофа, но надо отдать ему должное: он многое сделал как для меня, так и для Понивилля и никогда не пытался втравить в свои проблемы других. Даже когда его повязали и сдали тротам, Страшила ни о чем не просил. Узнав же о моем решении идти с ним, сразу показал на Кантерлот. Да и в подземье ОН меня не тащил.

Исполненный многозначительности взгляд.

— Ой, да ладно тебе – самую чуточку смущенно отозвалась Трикси – я просто помогла некоему нерешительному жеребцу совершить правильный поступок. Все было спланировано и продумано. Поступи вы оба в соответствии с…

— Твоим гениальным, но не озвученным планом, то все было бы хорошо – усмехнулся понивиллец – в итоге же все трое оказались внизу, причем если у нас с тобой путешествие сложилось достаточно неплохо, то мой псих был вынужден провести неделю в кромешной тьме с компанией из живых мертвецов и нежно избивающих его бандитов.

— Ну, значит, будет вам урок на будущее – пожала плечами волшебница – надо слушаться мамочку.

Спутники одновременно остановились и недоверчиво уставились на нее.

— Фигурально выражаясь – слегка напряженно добавила кобылка.

Разговор как-то сам собой завял.

-
Трикси дрогнувшей ногой вытерла мгновенно вылезший пот с лица и на всякий случай отошла от фонтанирующей кучи. Просто в этот раз она решила по-новому утилизировать отходы: с односторонним куполом над «жаровней», чтобы дым не шел, а то их и так как-то уж больно часто стали находить. Чтобы лучше горело начала внутрь воздух нагнетать…

Едва-едва успела снять невидимый потолок – еще бы минута или даже меньше и все бы рвануло, а так только отправило к потолку роскошнейший столб раскаленного воздуха и продуктов горения, сопровождаемый звучным БАММ-ом. Вот тебе и скрытность.

Кобылка повернулась к уставившимся на нее жеребцам. Они как раз потрошили щитоносца и преизрядно замарались кровью. Впрочем, их лица в данный момент выглядели на редкость неприветливо и без внутренней жидкости. Действительно неловко получилось.

— А куда мы идем? – внезапно вскочил на язык давно волновавший ее вопрос, когда игра в гляделки несколько затянулась.

Непонимающие взгляды.

— В прошлый раз мы в лес всего на несколько дней зашли, а потом обратно в пещеры. Немного непонятен нынешний маршрут – пояснила кобылка, возвращаясь к брошенным в начале схватки вещам.

Представители сильного пола еще пару минут побуравили ее взглядом, после чего оскорбительно синхронно вздохнули и также начали собираться.

— Тот проход, через который мы в прошлый раз вышли, был взорван за нашими спинами – взвалив на себя Страшилу, ответил Серый – чтоб гнавшиеся за нами твари не пролезли. А изначально намечавшийся мною в качестве выхода – еще раньше, когда убили дракона.

— Ага – протянула волшебница, думая, что бы еще такое сказать, дабы загладить неприятное впечатление – в таком случаю: я в тебя верю. Ты обязательно куда-нибудь нас да выведешь.

— Благодарю за доверие – мрачно усмехнулся следопыт.

— Кстати, вы ведь так и недорассказали, как уничтожили звероящера – напомнил понивиллец, как только они отправились в путь — и раз уж о том зашла речь, то правильно ли я понял: это Серый показал, как делать бомбы?

— Нет – покачал головой проводник – только рассказал, из чего они делаются. Одной из задач моей фактории был сбор ингредиентов для взрывчатки и уж их-то я на всю жизнь запомнил – за недобор лишали пайка.

— Агась – Биг Мак подождал пару минут и видя, что продолжение не спешит, обратился к Трикси – значит, вам продемонстрировали растения. А как вы собственно взрывчатку-то получили?

— Проф несколько дней возилась с ними, перетирала, толкла, подбирала пропорцию, пока однажды вечером не рвануло – усмехнулась волшебница – наша умница чуть не лишилась глаз и очень тесно пообщалась с камнями. К счастью для нее, я в тот момент была с…- она осеклась и отвернулась, чтобы никто не заметил ее румянца – короче, не пострадала и вылечила ее. Так у нас появились бомбы и одна полусумасшедшая единорожка, постоянно твердящая о собственной гениальности.

— В смысле, вторая? – волшебница с наслаждением угостила его круп малюсенькой молнией по старому рецепту. А когда жеребец попытался возмутиться, добавила – хорошо-хорошо, извиняюсь!

— То-то же – тучка развеялась – я абсолютно вменяема.

— То есть с остальным ты согласна – заметил Серый.

— Кое-кому не стоит болтать во время работы – пришлось приголубить его по-нормальному, а то бы угодила в пассажира.

Какое-то время шли молча: жеребцы сосредоточенно пытались почесать зудящие места, а кобылка удовлетворенно наблюдала за этими попытками. Как же она соскучилась по возможности просто заткнуть всяких болтунов и хамов, а не уговаривать их вести себя правильно. Хотя с другой стороны, долгоиграющим это средство не назовешь.

Ничего: понадобится – повторит.

-
— Думаю, пора начать очередной вечер воспоминаний – заявил Биг Мак, как только еда приготовилась — кто будет рассказывать?

— Он – единорожка сразу ткнула копытом в Серого.

— Ты про наш поход на дракона? – понимающе покивал жеребец – а где вы остановились?

— Ты сам…

— Наша абсолютно вменяемая спутница рассказала, как вы наделали бомб и наткнулись на дракона – не дал ей сменить тему понивиллец – отряд оказался зажат между застрявшим во время поворота звероящером и поджидающими снаружи тварями. А затем у нее внезапно кончилось настроение.

— Вообще-то…

— Ага – мгновенно подхватил «стадтзэр» — мы едва ушли от драконьего пламени и забились в боковую пещерку, где наконец-то перестали носится как угорелые и пришли-таки к понимаю необходимости о чем-нибудь да подумать. И тут наша уважаемая и абсолютно вменяемая гениальная волшебница показала нам, что такое «круто».

— Давайте…

— А, понимаю – прервал ее красный – она придумала разумный план, способный спасти вашу компанию из сей непростой ситуации?

— В общем-то, нет – быстро ответил Серый – на самом деле абсолютно вменяемая Великая и Могучая Трикси просто…

— Заткнись – и магический кляп.

Вскочившая со своего места кобылка обвела замолчавших спутников недовольным взглядом:

— Я не хочу об этом говорить – четко проговаривая каждое слово, заявила волшебница – давайте лучше послушаем сказку о городе.

— Заманчивое предложение – посерьезневшим голосом произнес Биг Мак – однако мне хочется услышать сказку о драконе. Тебе тоже? – следопыт кивнул – видишь? Мы, два взрослых, самостоятельных жеребца желаем одного и того же. И я как-то не припомню, чтобы тебя назначили над нами главной.

Понивиллец совершенно спокойно выдержал ее ставший яростным взгляд — единственной реакцией на ее ястребиный взор была вопросительно поднятая бровь. Проводник только глубокомысленно возносил очи к потолку и сокрушенно качал головой.

— Значит так, да? – единорожка взмахнула копытом, освободив иноземца и едва не сломав ему при этом шею – отлично. Болтайте. Мне все равно. Этой истории сто лет.

Она легла у выхода, перенесла к себе грибочки и демонстративно отвернулась, мысленно кляня себя за дурацкую вспышку.

— В таком случае ее герои как-то уж слишком хорошо сохранились – он был куда приятнее, когда говорил монотонно и только по делу – ну-с, вернемся к нашим баранам, как говорила одна моя знакомая, так до них, кстати, и не дошедшая. Абсолютно вменяемая единорожка, немного отдохнув и подкрепившись местным «жидким хлебом» решила, что пора бы ей совершить подвиг. То есть мы сидим, обсуждаем, пытаемся найти выход, а она просто встает, выдает какую-то высокопарную речь с тремя-четырьмя «Великими и Могучими Трикси», подмигивает грифону и с криком «давайте сделаем это» бежит прямо на дракона, громогласно провозглашая свое имя.

— Зачем? – тем же тоном громко спросил Биг Мак.

— Чтобы все увидели, насколько Великая и Могучая Трикси на самом деле могуча и велика, разумеется – появилось жгучее желание превратить его в лепешку или хотя бы сбежать из пещеры, однако волшебница быстро справилась с постыдной слабостью. Пусть болтают, если это им так уж необходимо, а она выше всего этого – так что нам пришлось срочно бросать всю эту дурацкую мыслительную деятельность и бежать по указанному нам верному пути к победе. Уж тут-то началось…

Этот бездушный серый подонок, шутя и похрапывая, рассказывал ему все: как он сам с пегасом и Проф пытались остановить рвущихся сзади тварей, пока она сломя голову неслась на пытающегося вывернуться звероящера. О появившемся из ниоткуда землерое, едва не сожравшим пытавшегося догнать ее Орнита и буквально за считанные секунды превращенным в окровавленную тушу грифоном.

Про ее заклинание, ушедшее слишком высоко и вызвавшее обвал.

Кобылка сжалась и закрыла уши…

— ДУРА!!! – дикий вопль перекрывает грохот падающих камней.

Груда валунов угрожающе шевелится. Вот из нее вырывается крыло и огромные когтистые лапы, а вслед за ними и голова на длинной шее с обломанными гребнями. Чудовище еще не может обернуться к ним, но совсем скоро оно выкопается и превратит их пепел.

— Так и было задумано! – кричит она, давя в себе колебания и рог начинает искриться, творя новое великолепное заклятье.

Но сил не хватает – первое было слишком тяжелым, грандиозным. Нужна хотя бы минута…

Что-то хватает и дергает так, что кобылка переворачивается на спину.

— БЕГИ! – мелькает перед глазами распахнутый клюв, после чего мощная лапа отшвыривает ее далеко назад, а в высоту устремляются двое: великолепный, могучий грифон и пони ему под стать.

В груди снова вспыхивает пламя: Великую и Могучую Трикси откидывают, будто маленького жеребенка! Да как они смеют…

Миг – и она на ногах, несется вперед, к ворочающемуся монстру. Навстречу славе и по праву принадлежащему ей уважению.

Гигант отшвыривает последний камень и поворачивается к ним.

Волшебница чувствует на себе его презрительный взгляд.

Пасть раскрывается, совершая глубокий вдох.

— Ну и как раз в тот момент, когда нашу продолжающую несмотря ни на что оставаться абсолютно вменяемой гениальную волшебницу собирались уменьшить в объеме, Цыпа вцепляется дракону в ухо, а Орнит спрыгивает с его спины и втыкает топор в правый глаз…

Она бросается на пол, закрывая уши, не в силах снести этот мозгоразрывающий вой.

Под потолком распускается великолепный огненный цветок.

Секунды проходят.

Разум отчаянно пытается привести ее в чувство.

Глаза фокусируются и видят, как вниз падает ее грифон, уже без седока.

Слова в голове возникают сами собой.

Синяя волна ударяет в грудь чудовищу, отбрасывая его к стене и новый поток пламени идет в никуда. Грохот, вой.

Сил нет.

— Нам тогда посчастливилось обвалить потолок. Как раз взваливаю себе на спину окровавленную Профу и вижу как абсолютно вменяемая гениальная волшебница валится на пол, а звероящер тянется к повисшему на своем топоре Орниту. Кричу пегасу, чтоб он летел на помощь лидеру и кидаю ему оставшиеся бомбы…

Кобылка лежит на камнях не в силах подняться или хотя бы отвернуться.

Этот глаз.

Ярко-красный с черным зрачком.

Смотрит прямо на нее.

Нет расстояния, он будто вплотную.

Огромное крыло играючи отбрасывает падающие валуны.

Лапа устремляется вперед.

Он идет за ней!

— Жива? – из ниоткуда появляется серо-алое пятно, трясет ее.

Дрожащий кивок.

— Двигай – резкий рывок вверх.

Ноги подгибаются.

Недовольное лицо. Секунда раздумий.

Крылья распахиваются.

-…и этот подонок струсил!

— НЕТ! – Трикси развернулась в прыжке и уставилась на двух спокойно расположившихся у костра жеребцов.

Она вдруг почувствовала слезы на своих щеках.

— Крим ни в чем не виноват – уже тише продолжила единорожка, пытаясь привести мысли в порядок.

— Ага, как же – презрительно фыркнул Серый – этот крылатый должен был помочь находящемуся на волосок от гибели Орниту, а вместо этого вдруг потащил тебя куда-то вбок. Какой разумный и благородный поступок: спасти леди, которой и так ничего не угрожало, тем самым и себя освобождая от необходимости лезть дракону в пасть. Трус.

— Не он боялся – вниз устремилась новая слеза – эта я перепугалась. И вцепилась в него, умоляя не оставлять меня там. Единственное его преступление в том, что Крим не смог дать мне заслуженной оплеухи, оторвать от себя…

Ее голос становился все тише и тише, а в глубинах разума вновь развертывалась эта проклятая картина: дракон дотягивается и сжимает Орнита в кулаке, она лишь сильнее прижимается к все еще могущему спасти его крылатому, а затем...

-…если бы не я, то ничего бы не случилось – оценивающий взгляд видевшего все это собственными глазами – они бы спаслись. Оба.

Единорожка не смогла договорить и снова легла, накрыв голову копытами.

— И что потом? – уже не так спокойно поинтересовался Биг Мак.

— Дракон кинул нашего лидера в пасть, предварительно превратив его в кровавое месиво – совсем другим тоном продолжил следопыт – Цыпа как с цепи сорвался: сам рванул туда же, выбил зуб и встал, не дав твари сомкнуть челюсти. А там и наш спасатель подоспел, кинув-таки бомбы в распахнутую жерло откуда уже подкатывал новый залп. Вопли, взрывы, затемненье.

Молчание. Только треск костра и всхлипы одной очень-очень глупой, плохой и трусливой единорожки.

— Мораль сей сказки такова: если чувствуешь, что момент ударить кобылу по лицу настал – сделай это!

— Прости пожалуйста – вновь извинился Серый – я никак не думал, что ты так остро на это отреагируешь.

— А как иначе я могла отреагировать на напоминание о том, как моя глупость и трусость стоила жизни отличному другу и лучшему грифону, которого я знала в своей жизни – кобылка вновь постаралась успокоится – и ведь это еще не все…

— Скорее всего, почти никак — посуровел следопыт – судя по тому, как на следующее утро ты сама винила пегаса во всем произошедшем, истерически смеялась и хвалилась собственным величием и могуществом.

— Великая и Могучая Трикси ничего не стыдиться – грустно отозвалась кобылка – ведь она никогда не совершает ошибок, не нуждается ни в чьих советах и ни от кого не зависит. А если мир с этим не согласен, то пусть убирается.

— Тогда почему же тебе стыдно? – подошел вплотную проводник.

— Потому, что я НЕ Великая и Могучая Трикси – в глазах снова появились влага.

Да что с ней такое? Ведет себя, как плаксивая девчонка.

— Так кто же ты? – странно, а у него ведь зеленые глаза, никогда прежде не замечала.

— Трикси, просто Трикси – как могильный камень – и сколько бы я не пыталась, мне уже никогда снова не стать Великой и Могучей Трикси.

Слезы-таки полились.

— Ну, ты слишком оптимистична – он предложил ей тонкий белый платок, а когда кобылка не прореагировала сам начал очень осторожно вытирать ей лицо – превратиться в самовлюбленную эгоистку, весь мир которой вращается вокруг ее персоны, никогда не поздно. Хотя мне почему-то кажется, что для тебя теперь это будет не так просто.

— Приму это как комплимент — надо же, какое мягкое прикосновение. Как, во имя Твайлайт, в этих Принцессами забытых подземельях он смог добыть шелк? Да еще и чистый?

— Это он и был – усмехнулся иностранец – я понимаю, почему ты хочешь вернуться назад. Ведь я тоже был таким и отлично знаю, сколь легко и приятно не знать тяжкого груза совести, не видеть никого вокруг себя, достигать своих целей без малейшей оглядки и отмечать победы с полным осознание непреложности той истины, что ты – высшее существо во вселенной, ради которой она и вертится.

— Какой у тебя все-таки стал выспренний слог – улыбнулась волшебница, неожиданно ощущая себя лучше.

— Эмоции, ничего не поделаешь – пожал плечами жеребец.

Ее мордочка довольно скоро была вытерта, а столь заинтересовавший платок – презентован.

— Только не надевай его на рог – порекомендовал Серый, возвращаясь на свое место.

— В каком смысле? – не поняла она.

— Этот материал от тварей, они им единорогов ловят – пояснил следопыт – магия просто не проходит.

Трикси недоверчиво посмотрела на него и тут же попробовала – действительно, никакого огонька сквозь приложенный платок не прошло. Сама мысль, о том, что какая-та бумажка может лишить ее возможности творить волшебство чрезвычайно возмутила ее и она решила попробовать уже по-настоящему.

— Стой! – оторвал кобылку от интереснейшего занятия проводник – прожжешь же!

Убедившись, что единорожка уже не пытается сотворить какое-нибудь заклятье, он осторожно снял кусочек шелка и продемонстрировал ей безобразную коричнево-черную кляксу.

— Признаю свою вину – прокомментировал Серый – не стоило указывать той, кто совсем недавно был Великой и Могучей Трикси, на какое-либо ограничение ее возможностей. Пробить его магией все-таки можно, но трудно, да и зачем, если режется и рвется он относительно легко?

По счастью, рвать ее платочек земной пони не стал.

На какое-то время она замолчала, разглядывая сие таинственное вещество. В голове постепенно разгоралась идея:

— А ты знаешь, где можно найти еще?

— Даже не думай…

-
Наутро, по общему согласию слушать стали историю стадзера. Жеребцы все-таки вспомнили, что перед ними дама и хоть иногда стоит давать ей передышку, хотя по Серому было отчетливо видно его желание разузнать-таки о ее дальней жизни.

Она расскажет, только попозже.

— Долго ты так жил? – поинтересовался Биг Мак, когда следопыт закончил живописать ужасы «внешней фактории»: отвратное жилье, болотная вода, соответствующая ей еда, тяжелый каждодневный труд в забое или смертельно опасном лесу и в дополнение все прелести болота, от периодически поднимающихся удушливых газов до комаров.

— Прямо так – не очень – покачал головой иностранец – первые пару недель относились неплохо, как к бывшему магнату, а через полтора года в этой дыре наконец-то дела пошли на лад. Видно наши правители внезапно осознали конечность своих трудовых резервов – порой у нас за неделю было больше десятка трупов.

— Но почему они сразу не обеспечили вам нормальные условия? – спросила понивиллец – за что они вообще вас так?

— Много болтали – хмыкнул жеребец – хотя я, конечно, передергиваю. Там были как раз те, кто не только болтал: преступники, бунтовщики, террористы, чьи-то личные враги, особо популярные в народе и имеющие хребет открыто критиковать личности. Очень интересная компания. Там я, кстати, получил азы эквестрийского – один наш пегас-внешнеторг собирался сбежать и метил меня в свой отряд.

— Удалось?

— Покинуть лагерь – да – кивнул стадзер – а вот дойти до Эквестрии – нет. Нарвались на лесных тварей, потеряли половину народа и всех проводников. Так что либо обратно в факторию, либо домой, в Город. Стыдно вспомнить, с какими мыслями я проходил через первые ворота – нам удалось сойти за свободных шахтеров и с их караваном пробраться внутрь. Казалось, что стоит мне появиться на площади, как все сразу вспомнят меня, обласкают, вернут наследство и поджарят мерзких единорогов на сковородке под грибным соусом.

Он рассмеялся и начал собираться:

— Возможно, так бы оно и было, но за третью стену оборванца с дикими глазами так и не пустили. Я и за вторую-то прошел с величайшим трудом. Но об этом в следующий раз – пора в путь.

Честно говоря, она обрадовалась этому перерыву – как-то не очень приятно было слушать, что и где-то там, в сказочных далях, пони тоже обращаются друг с другом как со скотом, причем даже без серьезного повода, вроде эквестрийского Опустошения и Похода. Впрочем, разве вообще возможно найти оправдание столь отвратительным действиям?

Кое-кому легко – «это нужно городу».

Трикси тяжело вздохнула и оглянулась на уже обмундировавшихся и ждущих ее жеребцов.

— Я готова – пожала она плечами — берите этого – кивок на Страшилу – и пошли.

— Неа – покачал головой Биг Мак.

— Мне не важно, чья очередь – недавнее воспоминание и так сильно испортило ей настроение, а тут опять какие-то выкрутасы – я просто хочу поскорее покинуть эти надоевшие до коликов пещеры.

— Понимаю – кивнул Серый – но мы больше его не понесем.

— Ага – ее глаза угрожающе сузились — то есть вы решили, что если я больше не Великая и Могучая Трикси, то можно мне на шею сесть?

Два насмешливых взгляда и подмигивания.

— Отлично – всплеснула копытами кобылка – давайте, нагружайте бедную, несчастную, хрупкую представительницу прекрасного пола, созданную, как известно, для любви…

Она зачерпнула урода вместе с подстилкой и направилась к выходу, не переставая ворчать.

— Не стыдно тебе? – душевно поинтересовался Биг Мак сзади.

Волшебница застыла как вкопанная.

— Это мне-то? – ее возмущению не было предела.

— Цварзфахрен – презрительно кинул Серый.

Она демонстративно бросила свой груз на землю и, не оборачиваясь, спросила:

— И что бы это значило? – сзади раздалось какое-то шевеление и мимо нее на улицу неуклюже выскочил некий малознакомый субъект.

— Вот это сила характера, не правда ли? – гордо обратился к ней следопыт, выходя следом.

— Чего? – единорожка обернулась к пещере, но увидела только направлявшегося к ним понивилльца.

— Нет, ты только представь: после двух суток сна он еще столько провалялся якобы в обмороке – тем же чуть ли не отеческим тоном продолжил проводник, отходя к краю поляны – даже не знаю, смог бы я это выдержать.

— А чего ради вообще он притворялся? – поинтересовалась уже догадавшаяся обо всем кобылка – в смысле…

— Параноик – хмыкнул Биг Мак – полезное качество в современном мире.

Спустя минут десять обсуждаемая личность вышла из кустов и ни на кого не глядя продемонстрировала здоровенный знак вопроса, вырезанный на куске коры.

-
— Неужели он всегда такой? – с некоторым трудом сохраняя самообладание, поинтересовалась волшебница, обозревая разбросанные по округе останки нескольких трупперов.

— Агась – флегматично ответил Биг Мак – только раньше не дрожал.

Страшила успешно отчистил свою маску от чужеродных жидкостей и принялся теми же листьями обтирать куртку, все так же что-то яростно бормоча.

— А это вообще нормально? – обратилась она на этот раз к Серому.

— Думаю, нет – грустно отозвался стадзер – хотя меня радует, что этот парень придя в себя уже не бежит от своего страха, а наоборот — сам нападает на него.

— А чего их бояться-то? – хмыкнула волшебница – он же вроде на генерала ходил, а тут всего-навсего зараженные?

— «Всего-навсего зараженные» — насмешливо процитировал жеребец – помниться, когда ты впервые встретилась с ними, реакция была несколько иной.

— Это была не первая встреча – чувствуя себя несколько неудобно, пробормотала единорожка – просто местные куда меньше похожи на пони. К тому же я быстро приспособилась.

— Ну-ну, подумаешь, неделька – опять начал зубоскалить следопыт – впрочем, ты права, здесь кое-что другое. Детские страхи, скорее всего.

— В каком смысле? – уточнил Биг Мак.

— Он называл их «натчцезрер» — обсуждаемый объект начал с ожесточением тереть свои кинжалы о траву – не уверен, но у вас вроде это называется «зомби». Живые мертвецы. Видно он слишком хорошо запомнил эти сказки.

— Ну, вообще-то это они есть – недоуменно произнесла волшебница – ожившие трупы.

— Но не проклятые души, а всего-навсего используемое тварями тело – уже обращаясь к подходящему уроду произнес иноземец.

Тот мрачно кивнул.

— Собирать и сжигать тут, прямо скажем, нечего – заметил проводник – а значит можно отправляться.

— Агась – кивнул понивиллец – но вот насчет того, что перед нами только плоть ты не прав.

— Разве? – поднял брови следопыт.

— Насчет здешних не знаю – уже начав путь в указанном с утра направлении сказал красный жеребец – но те, которые были при Создателе и Безумце определенно обладали как минимум тенью разума.

— Имеешь в виду тех подонков, которые шпионили, заводили солдат в засады и открывали тварям ворота? – понимающе кивнула Трикси – так ведь это были обыкновенные предатели. «Коллаборационисты» как их орденцы называют.

— Неа – покачал он головой – про первую войну ничего не скажу, сам только слухи слышал, но вот во время Похода всем этим занимались именно зараженные. Безумец не вел с ними переговоров, а просто подчинял их разум, так что пони не могли быть уверены даже в некогда вернейших и надежнейших. Любой отставший мог быть агентом врага, может быть и не осознающим этого.

— Ну-ну – хмыкнула кобылка – а по-моему все это сказки, чтобы как-то обелить этих предателей. Твари и сами-то по себе не особо умны, где уж им управлять нами.

— Ну, тогда у меня есть для вас еще одна история – вздохнул понивиллец – вы когда-нибудь слышали о Свити Бэлл?

Прильнувшие к земле и перешептывающиеся стадзеры не отозвались, а волшебница просто покачала головой.

— Она была младшей сестрой Магистрессы Рэрити, единорожкой, когда-то входившей в знаменитую у нас в Понивилле триаду меткоискателей…

— «Была» — значит, история грустная – прервала его Трикси.

— А много ли в нашем прекрасном новом мире веселых историй? – поднял брови жеребец – однако эта стоит того, чтобы быть рассказанной. Наша героиня присоединилась к Ордену Сумерек во время Похода, будучи всего-навсего подростком, пусть и изведавшим к тому времени многие ужасы первой войны и Опустошения. Не знаю, какую кьютимарку бы она получила, останься Эквестрия прежней, но здесь ее талантом стала смертоносная волшебная песнь от которой чудовища буквально сходили с ума.

— Неплохо – одобрила волшебница – можно удачно трудоустроиться.

— Агась – слегка приподнял губы жеребец – так и вышло: Орден по достоинству оценил столь полезный в нашем проклятом мире дар и пусть не сразу, но распахнул перед ней свои объятия, дав возможность помочь своей родине. И как-то так получилось, что совсем скоро наша девочка влюбилась…

— Отсюда поподробнее – попросила кобылка – имена, явки, сцены в лицах, а главное – описание кавалера.

— Больно много хочешь – снова легко усмехнулся Биг Мак – сам всего этого не видел. «Славный парень, всего на несколько лет старше ее, но уже смог дослужиться до командира отряда. Красивый. Вроде пел неплохо» — вот и все, что мне о нем рассказали. Думаю, это даже к лучшему, ведь ему суждено было стать одним из «мерзких предателей».

— Кто бы сомневался – хмыкнула Трикси – а у них хоть что-нибудь до этого произошло?

— Понятия не имею – отвернулся понивиллец – сомневаюсь, все-таки знакомство продлилось совсем недолго – бедолага переметнулся еще до конца Похода, когда Безумец уже был разбит, но еще жив и отошел с остатками армии к северу. Тогда началась настоящая эпидемия предательств и в общем-то только это и заставило многих усомнится в добровольности перехода на сторону врага. Парня взяли живым и начали изучать, пытаясь найти лекарство.

— И он так просто дал это сделать? – уточнила волшебница – а как же разумность и подчинение?

— Сам долгое время не верил в эту историю – пожал плечами Биг Мак – но местные трупперы подтверждают: после гибели дракоаликорна не только твари рассеялись, но и зараженные начали превращаться в безмозглые куски мяса. Ни вылечить их, ни даже остановить деградацию орденцам не удалось и вскоре почти все смирились с тем фактом, что их товарищи, пусть оставаясь живы внешне, мертвы внутри. Но не Свити Бэлл.

— Она попыталась его поцеловать, а он ее в ответ сожрал? – предположила Трикси, которой уже как-то не очень хотелось услышать конец этой истории.

— Нет, бывшая меткоискательница попыталась воспользоваться своим даром не для разрушения, но ради исцеления. Она пела ему и внимала отклику, а затем пела снова и снова…нет, Свити не была любительницей пыток – раздраженно ответил понивиллец на готовый сорваться с губ вопрос – ее песни не просто били чудовищам по ушам. Рэрити провела исследование, чужими рогами, естественно, и рассказала ей о том, что эта волшебная музыка разрушает связь тварей между собой – ту самую, которая заставляет их слушаться дракоаликорнов и не дает впиться друг другу в глотки.

— То есть как поводок – кивнула волшебница – помню, когда-то слышала, хотя там вроде было что-то более сложное. Действительно могло сработать, если бедолага еще находился где-то внутри.

— Свити утверждала, что слышала его – ответил понивиллец – потерянного, просящего, зовущего. Много месяцев она спускалась к нему в темницу петь и наконец появился результат: зараженный пони перестал корчиться, бросаться на прутья, выть. Даже позволил ей заходить в свою клетку, прикасаться к себе. Увы, только певице – все остальные были для него врагами. Однако это уже стало гигантским прорывом и единорожка была вне себя от счастья. Влюбленная кобылка приходила чаще и чаще, все дольше слушать отклик, становившийся четче с каждым разом. Вскоре ее песни стали подобием этого эха и он начал проявлять новые чувства, в его глазах появилось выражение. Настал день, когда парень запел в ответ…

Тяжелый вздох. Ну что ж, вот она, кульминация.

— Но зато сама героиня становилась все менее похожа на саму себя. Сперва Магистресса старалась не обращать на это внимания, искренне надеясь, что ее посвещенность делу совсем скоро даст Ордену возможность исцелить зараженных, однако когда младшая сестра перестала ночевать у себя, встревожилась – а так хотелось, чтобы был счастливый конец – Свити Бэлл практически не разговаривала, мало спала и ела. Не заботилась ни о чем, кроме своей песни и его отклика. Если ее запирали, то она ломала дверь, а коли не могла, то начинала кричать…

— А другие чудовища более не считали кобылку врагом – прервала Трикси рассказ упавшим голосом – ей не удалось исцелить возлюбленного, но напротив – тьма внутри него утянула несчастную за собой.

— Значит, все-таки слышали – грустно улыбнулся Биг Мак.

— Я надеялась, что это сказка – горько отозвалась волшебница – просто еще один идиотский пересказ «Красавицы и чудовища». А их правда убили?

— Да – кивнул понивиллец – всякая тварь должна быть уничтожена несмотря ни на что и кто, как не Магистресса должна показывать пример подчиненным?

Ей вдруг с чего-то стало так грустно. Разве она уже не должна была привыкнуть к их прекрасному новому миру?

— Хотя я не раз слышал слухи о призрачной песни в подземельях Кантерлота – как бы невзначай продолжил жеребец — исполняемой на два голоса…

— Трикси? – отвлек ее от печальных размышлений голос Серого – можно тебя спросить?

— Валяй – отозвалась кобылка, возвращаясь с небес на землю.

— Мой собрат – кивок на внимательно смотрящего на нее Страшилу – жаждет узнать, не встречались ли вы когда-либо?

— Понятия не имею – честно заявила волшебница – Великая и Могучая Трикси редко обращала внимание на окружающих. Возможно столь…заметного жеребца и запомнила бы, но сомневаюсь, что он родился со всеми этими шрамами.

Ее ответ явно не принес вопрошающему радости – тот злобно ощерился и за несколько секунд метнул в стоящий от них шагах в двадцати ствол два ножа.

— Неплохо – одобрила представление бывшая актриса – мог бы в цирке выступать, да и вообще умение для немагического пони очень полезное. Где научился?

Урод устало посмотрел на нее и поплелся вытягивать свое оружие.

— Он не помнит – ответил за него Серый – я уже спрашивал.

Нельзя сказать, что это ее удовлетворило, поэтому, когда Биг Мак вернулся от озерца и они продолжили путь со свежевымытым понивилльцем во главе, она решила начать полноценный допрос с пристрастием.

— Итак, уважаемый Страшила…-когда тот не обернулся, она слегка попридержала его магией, чем смогла-таки привлечь к себе внимание – наше сообщество ждет от вас ответов.

Очередной нелюбезный взгляд и какое-то бормотание, на которое он тут же получил явно неодобрительный гавк от следопыта.

— О чем я и говорю – невозмутимо продолжила волшебница, легонька стукая нахмурившегося урода по носу поднятой с земли палочкой – у нас теперь есть переводчик и непозволительно упускать такой шанс узнать друг друга поближе.

Опять непонятная, но определенно нехорошая тирада и окрик со стороны старшего товарища, перепалка закончилась быстро – всего через пару минут молодой капитулировал и, взглянув на нее явно оценивающим взглядом, что-то примиряющее пролаял.

— Переведи пожалуйста его последнюю фразу – готовая провести уже серьезную воспитательную работу, попросила волшебница.

— «Она, по крайней мере, одета» — улыбнулся проводник – ты должна понимать, что мой юный собрат не то чтобы в совершенстве владеет эквестрийским и несмотря, а скорее даже благодаря тому, что нашей родины давно нет, отчаянно цепляется за ее обычаи и традиции. Хотя что он может о них знать? Еще в школу небось ходил когда все это случилось.

— Что? – быстро спросила единорожка, опережая явно стремившегося начать очередной спор скандалиста.

— Гибель Города – со спокойной улыбкой отозвался стадзер – но об этом я расскажу сам, попозже, а то все будет непонятно.

— Верю на слово – отозвалась кобылка – пациент дошел до кондиции?

— Спрашивай – кивнул следопыт.

— Чего ты хочешь? – голос немного упал.

Идущий впереди Биг Мак хмыкнул, а сзади заверещала очередная излишне любопытная тварь.

Спрашиваемый оскалился и начал перечислять.

— Убивать, рвать, видеть кровь, чувствовать страх, слышать крики, терзать. Ну, ты поняла – прервал перевод следопыт и сказал пару слов бубнящему собрату – тот самый «внутренний огонь», о котором он рассказывал Биг Мак – искреннее и чистое желание приносить боль окружающим.

— Почему? – спокойно продолжила допрос кобылка.

Жеребец надолго задумался и потом начал неуверенно рассказывать, перемежая слова большими паузами и жестикуляцией.

— Ему больно. С ним что-то сделали. Памяти нет, но ощущение, дыра, рана остались – послушно передавал ей суть проводник – злость, месть, оскорбление, разочарование, обида, предательство, несправедливость – Страшила всплеснул копытами и раздраженно прогавкал несколько фраз – да и разве нужна какая-то конкретная причина? Его все подряд используют, никто по-нормальному не говорит, голова пуста, да еще и кошек рядом нет.

— Кошек? – переспросила единорожка – а зачем тебе…

Раздраженный взмах и указание на Биг Мака.

— Они ему нравятся – отозвался впередиидущий – мягкие, противоречивые и о доме напоминают.

— А каков он, твой дом? – и сразу добавила – я помню про твою амнезию и спрашиваю про ощущения, хотя бы обрывки. Что-то же ты должен помнить.

Долгая пауза и очевидное для всех напряжение мозга.

— Шестеренки? – снова удивилась Трикси – и все?

— Большие зубчатые колеса и маленькие, много. Механизм. Несовершенный – а потом Страшилу будто прорвало – сталь, камень, облако, лес, снег, темно, глупость, негодяи, кровь, огонь…- Серый споткнулся и переспросил – пони едят друг друга. Без комментариев, он даже не уверен, в прямом ли это смысле.

— Да я и не хочу этого знать – отмахнулась кобылка, выпроваживая непрошенные мысли – вернемся к основным вопросам: кто ты?

— Страшила – послушно повторил следопыт – больше ничего не знает. Я могу сказать, что парень определенно стадзер, причем наверняка непростой: знак судьбы – по-вашему кьютимарка – непонятный. Может это конечно какая-нибудь узкая специальность, но скорее некая абстракция, что вряд ли может быть призванием рудокопа или уборщика. Выговор у него хоть и странный, но без простецких ударений, да и словарный запас обширный, как и круг навыков с интересами.

— А шрамы? – она рефлекторно поправила прическу.

Урод также прикоснулся к своей маске и снова глубоко задумался.

— Клетка, кобылка. Нечто важное, не оправдал. Воздаяние, пламя – невозмутимо перевел Серый.

— Видно он думает так же, как рисует – прокомментировал понивиллец.

— Отлично – возвела очи к потолку единорожка – ничего добавить не хочешь?

— Я виноват – плечи поникли.

— Поздравляю – Трикси задумалась над следующим вопросом – ты вообще помнишь что-нибудь из своей прошлой жизни?

— Многое, отрывки – новое перечисление – ночное небо, звезды в обрамлении деревьев, потерянная душа, страх, точка в пустых глазах, полет, довольство, как же я был глуп, так надо – перерыв – надежда, долг. Не сбежать…

Неуверенная улыбка.

…бескрайний синий простор – Серый задумался – смахивает на море. Я бы также его описал. Удивительное зрелище: после наших тесных лесов, болот и холмов огромное пустое пространство с темной гладкой поверхностью. Такое страшное, неправильное, совершенно чуждое.

— Ну-ну – хмыкнула кобылка, почти полжизни проведшая на побережье – допустим. Следующий вопрос, поближе: за что тебя кинули в Подземье?

Переброска несколькими фразами.

— Он не помнит.

— Чего? – чересчур громко возмутилась волшебница, за что получила осуждающий шик от Биг Мака – это уже не смешно – и двух недель не прошло, а он уже ничего не помнит. У него там что…

«Совсем мозги прохудились» договорить не удалось – от расплывшейся по его лицу улыбки слова застряли в горле. А затем Страшила заговорил – вкрадчиво и тихо:

— Скажите, а много ли вы вспомнили после проведения целой недели в окружении своих худших ночных кошмаров? – монотонный голос Серого и шипящие интонации урода неожиданно удачно наложились друг на друга – только представьте себе: вы бежите по каменному коридору, фонарь давно разбит, сзади раздается шарканье и едва слышное – пока — шипение…

-
— Ага, то есть, прям так? – подняла бровь кобылка.

— Именно – продолжил улыбаться Серый – и такая уж сложилась ситуация, что в этот раз у нас три земных пони и одна единорожка. Надежда только на вас, о абсолютно вменяемая…

— Не начинай – отмахнулась Трикси, после чего вздохнула и с тоской посмотрела наверх.

Ладно, может это действительно не такая уж и плохая идея – пещеры нет, а так хоть с наскока их не возьмут. Ветви действительно толстенные, а крона сойдет за палатку. Тем более, что ей обещали выделить дупло в единоличное пользование.

— Отлично – она сняла шляпу – кто первый?

— Биг Мак – кивнул на понивилльца стадзер – он же и последний.

— Вы что же, нас бросаете? – удивленно поинтересовалась единорожка – или крылья отрастили?

— Не волнуйся – мы вас наедине не оставим – усмехнулся следопыт и начал шуровать в своей сумке.

Волшебница пожала плечами и сняла шляпу.

К тому моменту, как она подняла себя на ближайшую ветку, Серый уже был там и даже разводил костер, подложив под дрова какой-то посверкивающий в свете пламени лист. В ответ на ее расспросы он только таинственно улыбался и воздевал копыто к небу, пока появившийся сзади Страшила не кинул ему какие-то обручи с крючьями. После этого следопыт наконец соизволил пояснить ей, как пони могут лазать по деревьям. Магия лучше.

— Кто бы сомневался – прокомментировал ее вердикт проводник — однако не у всех она есть. Это несправедливо.

С этим утверждением также согласились все присутствующие. Как ни странно, но пожара не возникло и они смогли совершенно спокойно приготовить себе питание. Оказалось, с сегодняшнего дня у нее появился конкурент – Страшила тоже очень уважительно относился к этим деликатесным грибочкам. К счастью для всех, на ее запасы покусится он не осмелился, а только с тоской смотрел за ее трапезой, вгрызаясь в черствый троттингемский хлеб.

— Ну что ж, ждем продолжения – произнесла кобылка, утолив первый голод – так что там с городом?

— С радостью – кивнул Серый, откладывая в сторону уже почти приконченную порцию – когда я вернулся…

— Мне уже давно хотелось кое-что уточнить – перебил его Биг Мак – во время второго похода мы обнаружили руины гигантского поселения посреди леса. Именно там была убита Принцесса Селестия и родились чудовища...

— Не уверен – со вздохом начал Серый – но вполне вероятно, что так и есть: моя родина стала источником того зла, которое затопило Эквестрию десять лет назад и продолжает существовать поныне. Видите ли, меня не было там в это жуткое время…однако давайте по порядку.

— Валяй – разрешила Трикси, дразня урода летающим туда-сюда грибочком.

— Я забыл упомянуть, как еще будучи заключенным познакомился с одним Последователем, обвиненным в государственной измене – он хмыкнул – вам это, разумеется, ничего не говорит, но в Городе бы подобное заявление вызвало смех – Община Единого уже сотни лет как не вмешивалась в политику и более того – неизменно призывала всех своих членов подчиняться законному правительству несмотря ни на какие тяготы лично для них. Однако в жизни бывает всякое: этому пегасу не повезло – он оказался втянут в одну из множества отвратительных историй, которые как черви из сгнившего трупа полезли из Города в последние годы его существования…

Громкий КЛАЦ и звук жевания. Их новый спутник воспользовался ее задумчивостью и проглотил-таки лакомство, а теперь еще и мерзко ухмыляется. Это война.

-…не буду пересказывать, скажу лишь суть: перед самой своей поимкой парень успел зарыть целый мешок с золотом среди полей за первой стеной. Он обещал исполнить волю своего друга детства и отдать эти деньги Общине. Увы, Единый не дал этому замыслу осуществиться – я успел втереться к нему в доверие перед самой его смертью и даже принес слово, что выполню последнюю волю – тяжелый вздох – солгал, естественно. Придя в Город я и несколько моих…

Ишь, притворяется, будто ему неинтересно. Ага, как же, только что же тут зубами щелкал.

Сама история была ей как-то не очень интересна – слишком далеко, да и банально: кучка бежавших заключенных передралась из-за выкопанных сокровищ, кто бы мог подумать. Были времена, когда даже сокровища зачастую были не нужны, чтобы пони убивали друг друга: достаточно кучки инструментов и нескольких караваев хлеба, а то и просто не вовремя прийти. Сейчас, конечно, лучше, но видит Твайлайт – троты, кидающие идущих к ним за помощью беженцев к тварям ради торговой прибыли, ненамного лучше обыкновенного разбойника с большой дороги.

Кража, драки и прочие прелести городской клоаки тоже мало ее волновали, а вот тот странный рыжий земной пони в широкополой шляпе звучит многообещающе, особенно после своего предложения:

— Подожди-ка – снова раздался КЛАЦ и она с трудом сдержалась от отправки урода в полет к корням дерева – о чем это я…точно. Ты правда согласился на предложение этого парня? «Пойдем, будем вместе мочить рогоносцев» — это же явная подстава! Не говоря уже о том, что убивать единорогов неэтично.

— Забавное заявление – отвлекся рассказчик – у меня не было особого выбора: денег не хватило бы и на три дня, за мной гнались бандиты, а в стражу я пойти по понятным причинам не мог. К тому же у него на шее висел отпиленный рог, определенно подтверждающий серьезность намерений.

Волшебница рефлекторно схватилась за свое сокровище, ужаснувшись одной только мысли о подобном святотатстве.

— Вот так и началась моя карьера напарника наемного убийцы – явно удовлетворенный ее реакцией, продолжил Серый – основную работу делал он, на мне были в основном сбор информации и чуть-чуть стояния на стреме. Кровопийцы устранялись каждый раз по-разному: яды и клинки, в постели и на балу, в одиночку и целыми семьями. Никаких следов, совершенно разный почерк и большие перерывы между «актами возмездия», которые мы проводили в тех самых убогих рабочих кварталах. Свободные, но бедные граждане города жили не намного лучше богатых каторжников. Даже мое черствое сердце обливалось кровью, когда я слышал плач очередной семьи, оставшейся без кормильца. Их дальнейшая участь была незавидна – мать скоро исчезала, а дети, в лучшем случае, отправлялись приют. А ведь лет за десять до того бездомные жеребята многим казались просто вымыслом – Город, семья и будущее поколение всегда были главными ценностями нашей культуры. Отчаянье, царившее в тех местах, заставляло очень многих вставать на неверный путь, чем умело пользовались акулы вроде моего напарника.

— Вот ты говоришь о страданиях своих сородичей – новый КЛАЦ, однако на сей раз она была готова – но ты ведь убивал пони, причем просто за то, что они не такие, как ты? Неужели тебе…

— Не было совестно? – поднял брови стадзер – сейчас – может быть, а тогда я участвовал в уничтожении ЕДИНОРОГОВ, то есть тех, кого винил во всех своих бедах. Конечно, было немного страшновато видеть гибель детей, но я всегда успокаивал себя мыслью, что из них бы выросли новые палачи земным пони. Сколько бы наши правители не кричали о равенстве, а все в Городе видели, к КОМУ переходит вся власть и КТО за все расплачивается. Причем чем дальше, тем хуже. Как будто какой-то гигантский комар впился в нашу родину, выпивая из Города деньги, а из и его жителей – все, делавшее нас «хорошими».

— А с тобой-то что? – попросил продолжать Биг Мак.

— Я был верным псом моего господина, пока в один прекрасный день…не влюбился – на его лице расцвела широкая улыбка, а отвлекшаяся на это зрелище кобылка услышала очередной успешный КЛАЦ – у меня было много представительниц прекрасного пола до заключения, но я никогда ими особо не интересовался. Куда больше мне нравился сам процесс их завоевания, особенно когда попадалась какая-нибудь гордячка или же скромница и требовалось немало потрудиться, чтобы поставить их перед собой на колени. Чем больше открытия семейных тайн, доведений до банкротства и сфабрикованных обвинений требовалось, тем слаще была победа. Однако миг триумфа проходил, я брал от них, что хотел и забывал, преследуя новую жертву. В конце концов мне это приелось и моей целью стала власть сама по себе. Но в этой персоне было нечто особенное…

— Острые зубки? – высказала догадку Трикси, бомбардируя докучливого конкурента всякой мелочевкой с ветвей, к чему данный субъект относился на редкость равнодушно.

— Напротив – полное отсутствие таковых, но совмещенное с железной волей – мечтательно отозвался рассказчик – а еще внутренний мир, спокойствие, способность радоваться несмотря ни на что. И мне быстро открылось несовершенство старых методов: этой бедной, но дружной семье нечего было скрывать, они не имели врагов и сотни пони готовы были поручиться за них. Вполне возможно, что даже будь я на прежнем месте, то у меня все равно бы удалось получить ее, кроме как силой, да и это было бы чревато – ведь все они были частью Общины…

Смотри, куда идешь.

А то ведь второй шанс дается лишь чудом.

— Спокойной ночи – ответила тем же Трикси и залезла в свое персональное дупло. Пара минут работы по дому и сия тесная выемка в толще дерева приобрела черты чего-то почти уютного. Впрочем, кобылка все равно легла лицом к выходу.

Страшила стоит на часах. Вернее сидит на суку, однако это все равно большой прогресс – единорожка, конечно, могла бы поставить какой-нибудь хитрый купол вроде тех, что использовала в бытность свою одиночкой, но тогда бы наутро у нее страшно болела голова. Пусть уж дежурят, на то они и сильный пол.

Сон не шел и она вновь задумалась о рассказе Серого. Огромная почти неформальная организация, объединяющая в себе тысячи различных пони как одна большая семья.

Во славу Единого.

Хм.

Не то, чтобы волшебница прям так сразу поверила россказням стадзера – ведь для него все это прежде всего является воспоминанием о настоящей любви и лучшей части родного народа. Любому ясно, что будь Община столь хороша, то как могли ее члены, занимающие высокие государственные посты, быть настолько безразличны к менее везучим «родственникам»? Конечно, в жизни много нюансов, но по его словам один из трех верховных правителей Города был Последователем, а уж кто, если не он, должен был знать о творящихся безобразиях и пресечь их? Не дракон же над ним висел.

Однако сама идея о таком обществе, где все скреплено любовью и верой оказалась удивительно по вкусу бывшей главе твайлиитов. Нечто подобное она и представляла, когда организовывала своих «братьев» и «сестер». Судя по рассказу, даже в худшем случае у стадзеров получилось значительно лучше, но ведь у них было намного больше времени, наличествовало толково написанное и возведенное в ранг абсолютного закона «Слово», да и вообще Великая и Могучая Трикси – прежде всего волшебница, а уже потом вдохновитель. Очень потом. Совсем потом.

К тому же у единовцев тоже были всякие неурядицы в прошлом. Пусть Серый почти ничего об этом не рассказал, но сам факт ВОЙН за веру…

Кобылка зевнула и закрыла глаза.

Да еще и типы вроде брата Томаса, надеюсь он там ничего нового не отчебучил. Ведь сам по себе жеребец хороший, добра всем желает, учится правильным вещам, а все у него как-то не так выходит, будто назло. Еще и спорит ведь. Слава Твайлайт, что пока удавалось наставить его на путь истинный – «мой» математик каждый раз искренне каялся, стучал себя в грудь и обещал больше так не делать. И вот на тебе: Смарти Пэнтс – любимая игрушка спасительницы, шантажом выуженная из ее друга.

Трикси не смогла сдержать улыбки, вспомнив собственное состояние в момент выяснения деталей «снисхождения святыни». Чуть не поджарила этого фанатика, причем еще и от зависти – настолько блаженное и одухотворенное лицо у него было.

Вот так всегда: одному религиозный экстаз, а другому кучи разгребать.

Настроение стремительно пошло вниз — по казалось бы уже ушедшей за эти недели свободы привычке приложила сказанное к самой себе. Действительно, стоит ли удивляться, что у такой предводительницы такие сподвижники?

Чего ради вообще этим занялась? она же даже сама не верит «спасительницу Твайлайт»! Просто кандидатура показалась самой подходящей…

Единорожка поджала губы и снова открыла глаза. Страшила все еще сидит, пусть и на другом месте.

Хотела дарить любовь и радость.

Поделиться тем светом, что озарил меня внутри.

И как всегда не заметила тех, кто ближе всего.

-
— Ну-с, мой дражайший соблазнитель тумаками, продолжайте – грибов еще на ужин хватит, потому настрой радостный.

— Имейте совесть, о ваша рогатейшесть – взмолился зевающий следопыт – я ж только с дежурства.

— Ну, вот и отлично: значит, успел все как следует обдумать – невозмутимо заявила Трикси, запаковывая свои сокровища под жадным взглядом конкурента – давай-давай: раньше начнем – раньше отправимся в путь, чтобы поскорее устроить привал, на котором ты расскажешь нам очередную порцию своего скучноватого рассказа.

— Если вам неинтересно, то чего ради вы вообще меня мучаете? – почти натурально возмутился Серый.

— Это все же лучше, чем отсутствие развлечений – пожала плечами кобылка – действуй.

Жеребец уже вроде собирался серьезно обидеться, но решил «быть умнее» и таки выполнить просьбу дамы. «Сильный пол», ну-ну.

— Ладно. Поскольку к тому времени я перепробовал почти все доступные методы, а силовой мне по-прежнему претил, пришлось идти длинным путем – со вздохом начал страдалец – подослал к ней пару отморозков – тех самых, что до того использовал на ее отце – и торжественно измордовал обоих, причем без всякой договоренности: все-таки меня в свое время очень неплохо обучили искусству самообороны.Так мол и так, разрешите провожу и так далее. Предыдущие наши встречи я разумно носил маску и расфуфыренную одежку, а в этот был одет и вел себя «по-народному», но культурно.

— А ведь кое-кто утверждал, будто любит свой народ – заметила кобылка.

— Не весь – не моргнув глазом, заявил бывший магнат – так или иначе, но меня сочли «приличным молодым жеребцом» и пригласили заходить еще. Ну а дальше ты лучше меня знаешь, как бывает: цветы, песни, ухаживания и тому подобное, вот только у моей истории был хороший конец – она ответила мне взаимностью – кобылка ощутила резкое желание превратить его в кисель — однако все оказалось не так просто…

— Отлично – мрачно прокомментировала волшебница, старательно давя неожиданно сильное раздражение от последней ремарки.

-…моя избранница повторила свое изначальное заявление о необходимости брака для какого-либо развития отношений, а заодно напомнила об еще одном обстоятельстве, которое я, к стыду моему, вовсе в расчет не брал: Последователи не сочетаются с кем-либо вне Общины.

— Ну а ты наплевал на их мнение и вы вместе сбежали в закат, правильно? – презрительно бросила единорожка и начала собираться.

— Это было ее требование – вкрадчиво произнес стадзер – впрочем, как и всей среды общения, к которой моя возлюбленная принадлежала. Она бы не сбежала.

— Ты же сказал, что твои чувства не были безответны? – уточнил Биг Мак, с некоторой опаской глядя вниз.

— О да: ее признание, мои собственные наблюдения и дальнейшие события определенно доказывают это – кивнул рассказчик – но несмотря на свою сердечную привязанность избранница отказалась выходить за меня замуж, пока я не являюсь Последователем. Конечно, это было сказано мягче и в форме «я не могу», но суть такова.

— Ага, то есть она тебя любит, но из-за своих дурацких суеверий плюет на это – покачала головой Трикси – фанатичка. Да и об Едином я была лучшего мнения: чего ради он встает на пути стремящихся друг другу сердец?

— Ну, думаю нельзя сказать, чтобы так уж лично вставал. Насколько я понял, официально брак с иноверцем сам по себе грехом не считается, а его запрет — лишь ВЕСЬМА настойчивая рекомендация, вплоть до исключения из Общины – следопыт постучал себя по подбородку и продолжил – мне в свое время подобное тоже показалось дикостью, однако после ряда споров пришлось-таки признать, что сие табу имеет под собой некоторое основание – он пожевал губу, смотря вверх, а затем, видно решившись, снова повернулся к ним — сперва хочу задать вам простой вопрос: какова главная ценность в жизни?

Уже открывшая было рот для ответа кобылка закрыла его и задумалась: все-таки «сама жизнь» как-то не очень подходит. Любовь? По ее биографии этого не скажешь. Честь? Ой, да ладно. Семья? Смотри «любовь»…

Перебрав целый ряд вариантов и дойдя уже до откровенно абсурдных «денег» и «безделья», волшебница бросила это неблагодарное занятие и вернулась в реальный мир. Как ни странно, но у всех остальных также оказались проблемы с этой, вроде бы очевидной загадкой.

— Честно говоря, ожидал несколько иного – где-то минут через двадцать нарушил молчание спрашивавший – особенно жаль, что так и не услышал твоего ответа – обернулся он к Страшиле – для почти каждого горожанина это был бы «долг». Для нас это понятие не менее важно, чем дружба для эквестрийцев…не суть. Так вот Последователи однозначно говорили: «душа».

— Неплохой вариант – подумав, согласилась Трикси – некая таинственная субстанция внутре, о которой никто ничего толком не знает, но все рекомендуют беречь. Сойдет.

— По их воззрениям бракосочетание есть вечный союз, заключаемый на небесах и только подтверждаемый перед остальными пони на земле – принял важный вид стадзер– и для женатых нет никого ближе друг друга. Их жизнь, суть, мысли переплетены и активно влияют друг на друга. Они становятся подобными один другому, перенимают привычки, образ мыслей. А тут такая засада: она спасенная, а он – нет. Великое искушение…

— От чего? – перебил его понивиллец – в смысле спасенная?

— От посмертного наказания, которого придет на всех, не являющихся частью Общины – как нечто само собой разумеющееся ответил Серый.

Присутствующие удивленно уставились на рассказчика.

— В смысле, и на нас тоже? – он кивнул – а за что?

— За все – снова пожал плечами жеребец – как написано: альез харбен джерсундигтз…

— Унц тодэз дерс зюндэ цзолд – внезапно произнес с какими-то очень странными интонациями доселе молчавший Страшила. И расплылся в улыбке.

На какое-то время все замолчали.

— Именно – тихо произнес рассказчик, пораженно глядя на своего собрата, явно собираясь что-то у него спросить. Затряс головой – потом. В переводе нечто вроде: нет никого без греха, а расплата за всякое прегрешение – смерть. Я так понимаю, что абсолютно ни в чем не виноватых между нами нет?

Снова безмолвное переглядывание. Только в этот раз второй стадзер смотрел прямо перед собой и что-то беззвучно бормотал, продолжая скалиться.

— Ага, то есть нам, как и всем остальным эквестрийцам ваш Единый не дал даже шанса – подытожила Трикси, решительно вытряхивая из головы грустные мысли – веселый парень.

— Не все так страшно – улыбнулся следопыт – написано: виэнс ди…

— Лучше сразу перевод – подняла копыто волшебница.

— Когда не ведающие Истины по природе своей поступают по Истине, то они сами себе Истина – подняв глаза вверх, начал медленно переводить стадзер – у сих Истина начертана в сердцах и о ней свидетельствуют их совесть и мысли, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую.

Опять тишина.

— Агась – спустя пару минут, глубокомысленно кивнул понивиллец.

— Ты понял? – удивилась единорожка.

— Неа – расслабленно пожал плечами жеребец.

— Я, мягко скажем, не специалист – решил подготовить почву для отказа от своих слов этот проныра – там у них в Общине был какой-то давний и ожесточенный спор по этому поводу. Или о миссионерах? Не важно. Насколько я помню, в свое время с помощью этого стиха и догмата о любви Создателя к своим творениям мне объясняли, что и не ведающие Слова могут спастись, так как Абсолют говорит напрямую к их сердцу. Через совесть, в первую очередь. Услышавшие же весть и отвергнувшие ее уже не найдут снисхождения по окончании своей жизни. То есть большая часть моих дорогих горожан нынче наверняка казнится в Бездне, а вот у эквестрийцев шансы на лучшее будущее очень даже неплохие.

— Ты сказал «Создатель»? – воспользовался паузой Биг Мак – я надеюсь, вы там не поклонялись…

— Не-не-не – отмахнулся, поморщившись, Серый – наш все сущее образовал, а ваш только тварей. Совершенно разные персоналии.

— Отлично – волшебница собрала мысли в кучу и постаралась подытожить неожиданно свалившиеся из ниоткуда сведения – тогда хочу уточнить: пока рядом нет Последователей, мы можем спокойно жить, руководствуясь своей совестью, но зато если неподалеку вдруг начал проповедовать какой-нибудь тамошний «брат Томас», то все должны резко идти записываться в вашу Общину, а то хуже будет. Так?

— Понятия не имею – потянулся за своими сумками следопыт – наверное. Может быть, имеющий Истину в сердцу ищет ее и для разума, а потому все ДЕЙСТВИТЕЛЬНО совестливые и правильные пони сами пойдут к Единому, как только услышат о нем. Утверждать не берусь. Пора в путь.

С этими словами он сбросил свои вещи вниз и вонзил в ствол давешние стальные когти.

— Вывод прост: надо поджаривать ваших миссионеров до того, как они успеют открыть рот – она начала сосредотачиваться.

— Значит, поздно — ты уже веришь…

-
— Чего с ним такое? – поинтересовалась единорожка для затравки разговора.

— Пытается ухватить какие-нибудь воспоминания – отозвался Серый, глянув на все еще бормочущего что-то себе под нос Страшилу – да и фраза ему явно пришлась по вкусу. Боюсь как бы мы не стали свидетелями воплощения одного из главных страхов Последователей: неверного толкования правильного догмата за счет оторванности от текста, необразованности и злого умысла.

— В каком смысле? – не поняла Трикси.

— Если всем и так уже вынесен смертный приговор, то почему бы мне не привести его в исполнение? – наклонившись к ней, прошептал следопыт – хотя бы для некоторых? Тех, кто поближе?

Кобылка сглотнула и навскидку метнула разряд в дальний куст. Учитывая, насколько быстро этот псих кидает ножи, следует подготовиться получше.

— Спокойствие, только спокойствие – положил ей копыто на плечо жеребец, за что тут же был легонько оштрафован – ай. Ну зачем же так…короче: вряд ли нашему общему другу нужен был бы какой-нибудь дополнительный повод для кровопускания. Да и скажем прямо: не такой уж мой собрат маньяк и идиот, чтобы убить своих попутчиков, тем более посреди совершенно ему неизвестной, но определенно опасной местности.

Логично, вот только обсуждаемый объект не выглядит уважающим логику.

— Готов поручиться? – приподняла она бровь.

— Неа – улыбнулся проводник – но к чему лишний раз изматывать себя? Тем более, когда у него есть практически идеальная возможность для нападения – ночные дежурства. Вот если бы ты изъявила желание заменить его…

— Лучше смерть – твердо заявила кобылка.

— Значит и проблемы никакой нет – отлично: раньше он раздражал ее молчанием, а теперь болтовней.

Хотя чего уж там – так намного интересней.

— Я тут хотела кое-что уточнить по поводу нашего утреннего разговора…

— Ничего не знаю – отрезал проводник – вот тебе догматы: Создатель любит свои творения, следовательно, желает им добра. С другой стороны, если пони никогда не слышали о жертве Спасителя, то и отвергнуть ее они не могут, следовательно, винить их не за что, а ведь Единый справедлив. Там вроде еще была пара цитат, но их я уже не помню, а лезть и искать лень. Короче пока Последователей поблизости нет вот вам основы: имейте совесть, пытайтесь стать лучше и, главное – голос стал откровенно издевательским – относитесь к другим так, как хотели бы, чтобы они относились к вам.

— Больно жирно будет – отозвалась волшебница.

— Ах да, забыл самое главное – он принял торжественную позу – возлюби Единого всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею сутью твоей, и всем разумением твоим. Все говорили, что это чуть ли не самое сложное, а мне всегда казалось, будто проще указания не бывает, в конце концов, абстракцию лобызать легко, не то, что соседа.

— Подробностей мне не надо – подняла копыта кобылка – на самом деле я хотела спросить: судя по всем этим цитатам, россказням и проповедям ты все-таки сделал это? Поверил и стал частью Общины?

— Ну, разумеется – пауза и ехидное выражение лица – нет. Разве я могу заставить себя «поверить» во что-либо? Даже ради любимой? Вера знаешь ли, снисходит и появляется, но никак не производится своими силами. Поэтому я поступил так, как и всякий разумный жеребец, которому действительно нужна его кобылка: начал ходить в их собрания, выучил кучку изречений, рассмотрел их доктрину. Притворился, проще говоря.

— Ну и как? – чувствуя неясное разочарование, поинтересовалась волшебница.

— Все это было зря – фыркнул Серый – меня просто спросили, верю ли или хочу ли узнать больше, после чего с радостью распахнули объятия. Обидно даже. Собственно частью Общины я тогда так и не стал — для этого нужно особый ритуал пройти, «Погружение» называется, но цель, в сущности, была достигнута – через пару недель моя любовь и ее семья поверили в искренность моего обращения и дали согласие на наш брак.

— Осторожней! – не удержалась Трикси – не мешки ворочаешь!

— Прошу прощения, но иначе бинты накладывать как-то не научился – отозвался Серый, снова весьма болезненно дергая завязки – а на что они вообще тебе сдались? Ты же у нас вроде…

— А как мне до туда дотянуться? – возмущенно прошипела кобылка сквозь стиснутые зубы – у меня, знаешь ли, есть хребет.

— Что-то не заметно – жеребец едва увернулся от малюсенькой палочки – вот тебе и благодарность, может бросить…

— Вяжи давай и без пререканий – фыркнул сзади Биг Мак, после чего погрузился в усача чуть ли не по бедра.

Чего ради они вообще тварей потрошат? Нравится это им что ли? Продавать-то внутренности некому, а скоро их вообще девать некуда будет.

— Ай! – все-таки проявила она приличествующую даме слабость, когда этот живодер уж совсем туго затянул на ней бинт.

Хотя болело не только тело – гордость жгла ничуть не милосердней. Надо же было так опозорится: взять и набрести прямо на торчащий из земли ус. Слишком уж они все расслабились. Как-никак не на прогулке…

— Вы виноваты – подвела волшебница итог краткому рассуждению, с трудом встав на ноги.

Хорошо хоть следопыт свое дело знает: повязка, вроде, даже не жмет, да и его травки, кажется, действительно работают – боль потихоньку уходит.

— О да, это мы напоролись на вражий отросток и чуть было не позволили ему проткнуть нас насквозь – согласно кивнул проводник, вновь легко увернувшись от брошенного в него камня.

— Урод ты все-таки – разочарованно вынесла вердикт единорожка – дама тут кровью истекает, а он издевается. Да еще и укорачивается.

Судя по всему их новоявленный весельчак явно собирался сказать нечто скабрезное, но встретившись с ее суровым обличающим взглядом счел за лучшее промолчать.

— И где этот ваш Страшила? – обоснованно пребывая в пресквернейшем расположении духа, громко спросила волшебница – спрятался что ли? Кто должен был следить за флангом?

— Тот, кто шел на нем, то есть ты – выступил в защиту «своего» лентяя уже надоевший стадзер и на сей раз уже не смог избежать заслуженного наказания: она с удовольствием приподняла его, перевернула вверх ногами и макнула головой в образовавшуюся неподалеку лужу крови.

В ответ на возмущенные крики кобылка просто продемонстрировала свою перевязку и послала проводника найти отставшего. Сама же присела на близлежащий чистый камень и постаралась успокоиться. В конце концов, рана небольшая, ходить может, но до чего же неприятно. Величайшую волшебницу Эквестрии достал какой-то жалкий усач! Хотя это, конечно, не ее вина. Стыд-то какой: три лесовика-земных пони не могут обеспечить безопасность одной-единственной задумавшейся единорожки! Вот так и верь жеребцам после этого.

Бинты прекратила угрожающе набухать. Ладно, могло не повезти даже больше – кабы не реакция психа, то поднявшийся из земли ус вполне мог бы вовсе нанизать неосторожную тушку как яблоко на палочку, точно посередине.

— С тобой все в порядке? – подошел измазанный в крови понивиллец – как себя чувствуешь? Куда тебя?

— Отстань – еще она расписывать будет. Проморгали и теперь спрашивают.

— Я же не просто так – как-то неуверенно начал жеребец – ведь..это…осложнения могут быть…

Чего он там бормочет? Тоже мне, специалист нашелся. Только и знает, как у чудищ во внутренностях…кобылка похолодела:

— Только не говори мне, что нарыл ядовитую железу – ОЧЕНЬ спокойно попросила Трикси – слышишь: НЕ ГОВОРИ.

— Эмм…агась? – с просящим видом поднял бровь Биг Мак.

— О…Твайлайт – с трудом удержавшись от недостойных дамы выражений, приложила она копыто к лицу. Ну и что теперь делать? С чего вообще у усача вдруг появился яд? Всегда ж просто своими отростками били.

— Вот и мы! – радостно раздалось сзади – а чего это у нашей раненой поза столь многозначительная?

Единорожка не отреагировала, старательно перебирая в памяти заклинания или хоть какие-нибудь лекарства. Пока что успеха не наблюдалось: с отравой у нее всегда были не лады, а тут еще недостижимое для рога место. А против тварных ядов настоящего антидота так не придумали – слишком уж часто меняется состав. Сзади раздался понимающий вздох – красный демонстрировал стадзерам какой-то мерзкий желто-зеленый мешочек, там и сям покрытый кровью.

— Где этот ус? – она дернула головой вправо.

От злополучного отростка осталось не так много, но кончик был цел: даже ее кровь еще не успела свернуться. Протоки для отравы в наличии, но есть и хорошая новость: вскрытие показало, что пациент спал. В смысле не готовился к битве — большая часть шипов не раскрылась, да и заторможенная реакция говорила о том же. То есть существует шанс, что монстр просто не успел накачать яд за мгновения нахождения в теле кобылки. Точнее привести туда новую порцию точно не мог, но там ведь могло остаться с прошлого раза…

— Может отсосать яд? – предложил Биг Мак.

— Даже не думай – отрезала кобылка – к тому же это практически бессмысленно: он давно распространился. Жгуты, ампутации и прочие «стандартные» процедуру тоже за…не предлагай.

— Нет, вырезать пострадавший кусок не вариант – отозвался Серый на гавканье Страшилы.

Маленький отряд напряженно задумался.

— Ну как, у кого-нибудь из предполагаемых защитников есть предложения? – спустя где-то минут пятнадцать поинтересовалась волшебница. Молчат, глаза отводят – замечательно, тогда пошли. От простого сидения здесь в любом случае ничего хорошего не будет.

— Я могу тебя понести. Незачем лишний раз двигаться…

— Сама справлюсь – совершенно неподвижная фигура единорожки вспорхнула с камня и застыла в паре копыт над землей – я как-никак величайшая волшебница в Эквестрии!

— Я так понимаю, что вывести антидот из имеющегося у нас яда тебе не под силу? – затягивая на своей сумке завязки, поинтересовался Серый.

— Без оборудования, реагентов и учебника – нет – отрезала единорожка, изо всех сил убеждая себя, что головокружение – это от успеха, а яда в ней вовсе нет.

— Тогда побежали…

Земля позвала ее меньше, чем через час – в глазах резко потемнело и она камнем рухнула вниз. Там как назло был склон, по которому кобылка и покатилась. Последнее, что удалось запомнить – слетевшая шляпа.

-
До чего же неприятное ощущение.

— Хватит мне в глаз светить – веко тут же отпустили и на очнувшуюся волшебницу обрушился водопад чувств.

Она застонала.

— Живая – облегченно выдохнул некто без акцента.

Гавканье.

— Да, это и правда означает, что придется и дальше бежать, поэтому заткнись и отдыхай, пока дают – к губам приставили какое-то горлышко и запрокинули голову. Пришлось пить. Горькая вода – ты не обращай внимания – это ведь он тебя поймал, когда чуть с обрыва не скатилась.

Единорожка закашлялась и открыла глаза.

— Это только я или и правда темно? – едва слышно поинтересовалась волшебница..

— Наверное и то и то – отозвался Биг Мак – как самочувствие?

— А ты как…- голову как будто отключили и она повисла на ноге Серого.

Затихающее шебуршание.

— Стоп! – шепотом приказал следопыт – за пять минут все равно не добежим. Отдыхать.

Снова накатило.

-
Успокойся.

Как же все болит. Разве она вдруг стала мешком с картофелем, чтобы так ее перевозить?

Примирись.

Это свет? Или тьма? Где?

Все тщета.

Резкий рывок. Полет. Удар.

В голове на миг прояснилось. Глаза открылись.

Прекрасный солнечный день. В уши как будто набили ваты, а на глаза надели солнцезащитные очки. Неясные темные силуэты. Большие и маленькие. Кружатся. Играют.

Освободись.

Она лежит в клумбе прелестных желто-красных цветов. Так хочется их понюхать. Но запахов нет.

Приди.

Я умираю?

Мы станем едины.

Нет конечно – успокоено закрыла глаза уставшая кобылка.

Это недостаточно эпично для Великой и Могучей Трикси.

-
Бульк-бульк-бульк.

Попытка закрыть рот не удалась.

Жидкость все так же льется сплошным потоком.

Бульк-бульк-бульк.

Да они что там, совсем?

Кобылка начала отбиваться.

Тут же ее ноги прижали к жесткой поверхности, а процесс утопления и не думал останавливаться.

Глаза распахнулись и она обнаружила прямо перед собой какую-то металлическую пластину.

Голову тоже схватили и держат.

Бульк-бульк-бульк.

Еще чуть-чуть — и ее бедный животик лопнет.

Единорожка начала дергаться изо всех сил и кидать любые попавшиеся на ум заклинания, но в условиях нулевой видимости они были бесполезны.

Попыталась выплюнуть жестяное нечто – его только сильнее вжали. Больно.

Бульк-бульк-хрррльк.

Наконец горлодерная дрянь кончилась.

Мучители еще какое-то время подержали ее и отпустили.

Волшебница мгновенно выплюнула нечто, оказавшееся здоровенной воронкой и попыталась извергнуть хотя бы часть насильно влитого в нее зелья.

Не дали.

Уроды…

-
— Честно говоря, даже не знаю – послышался голос из тьмы – какая-то злая раса, сильно похожая на нас. Сам понимаешь: свадьба, любовь, богатства – каким-нибудь слизням это вовсе чуждо. Причем наверняка даже красивая, иначе бы у херрса было бы больше поводов отказать ей. А так указан только один – она не принадлежала к носителям Истины. То есть эта традиция еще с самых дальних времен. Тысяча лет, как минимум.

— Но она ведь, получается, любила его – ответил ему другой голос – а в конце призналась, что еще и мучается.

— Нет мира между светом и тьмой – звучит как цитата – помниться в другой старой песне герой все-таки поддался на уговоры и от союза родилось жуткое чудовище, пожирающее детей.

— Агась – Биг Мак! – может именно это и было причиной, а насчет веры это просто отмазка?

— Подонки – высказалась кобылка и попыталась перевернуться на живот. Как будто вывернули наизнанку – однозначно, по…

Трикси вырвало. Непонятно чем, неясно куда.

Буквально через мгновение она почувствовала, как ее поднимают, переносят. Держали долго, а когда поток непонятной водички изо рта истощился, снова перетащили на нечто мягкое.

— Почему глаза не открываются? – спросила волшебница с нотками паники.

— Гной – честно ответил Серый – ну и наглазники, на всякий случай.

— Не могли оттереть…– опять спазм и нечто вроде плевка полетело вверх. Вроде даже попало.

— Будем считать, будто ты это не нарочно – ее вновь перевернули и послышался звук передвигаемой посудины – а если все-таки специально, то тем более стоит радоваться.

Ее снова затошнило.

— Наконец-то понял – прохрипела единорожка в перерывах между отрыжками и рвотой – что даже плевок Великой и Могучей…

— Ого, ситуация кажется даже лучше, чем могло показаться – раздался сверху сильно повеселевший голос стадзера – уже появилось фирменное чувство юмора.

Мягко, чуть-чуть мокро сбоку. Ладно. Под голову просунулось копыто:

— Открой рот.

Ноги снова начали фиксировать.

— Спокойней – порекомендовал Биг Мак откуда-то снизу – все будет хорошо.

Мгновенно нахлынули воспоминания о предобморочном издевательстве. Кобылка сжала зубы и стрельнула туда, где по ее прикидкам должен был находиться истязатель. Оханье и шум. Второй получил свободным копытом. Она попыталась отползти или хотя бы сорвать повязку с глаз, но сил хватило только свалиться вниз на нечто мокрое. Через пару минут кобылка снова была на кровати и некто тяжелый навалился на нее сверху, не давая пошевелиться. Стискивание зубов также не помогло – закрыли ноздри, а когда единорожка не выдержала и приоткрыла рот, резко вставили ту же жестяную трубку.

Предвидя дальнейшее развитие событий, волшебница отчаянно задергалась, однако навалившийся на нее жеребец держал крепко. Голова была зафиксирована, воронка вдавлена

Ей внутрь полился водопад…

-
— Скоты – плевок – дегенераты, сво…

На губы что-то наклеили, так что она даже не могла донести до мучителей свое ценное мнение, а также передать искренние пожелания. Глаза так и не открылись. Переговариваются они шепотом. Голова предусмотрительно закреплена так, чтобы не получилось повернуть рог в их сторону. Остается только молча чувствовать, как ее ощупывают.

Чье-то копыто по спирали скользило по ней, все ближе подбираясь к месту ранения. Наконец дошло до него. Надавило.

— ФТРЗЛХЦЖ! – садисты.

Кобылка выгнулась дугой, задергалась, но веревки держали крепко. Мелькнула мысль пальнуть в стену чем-нибудь мощным, чтобы сразу всех, но они нажали снова и сознание помутилось от боли. А потом еще и еще…

-
Трикси очнулась.

Опять.

С губ сорвался стон.

С трудом подняла веки

Потолок.

Освещенный.

Неровно.

Значит, открытый огонь.

Как же болит.

Будто ее кто-то на раскаленный шест нанизал.

Тычки.

— Подонки – голос совершенно чужой. Тихий, измученный – однозначно…

Послышался шум копыт. От нее убегали.

Ха.

Попыталась пошевелить головой.

Не получается.

Ногами – то же самое.

Еще один стон.

В животе забурлило.

— Кто-нибудь – слишком тихо – я всех прощаю. Только переверните.

Ощущение все ближе и ближе.

— Эй! – тишина – пожалуйста!

Что же это будет?

— Прошу!

Когда уже было почти поздно, небеса вняли ее мольбам и стошнило все-таки на чьи-то копыта, а не на саму себя…

-
— И вы поили меня этой дрянью? – едва слышно выкрикнула волшебница, еще слишком слабая, чтобы выразить свое возмущение более магическим образом – я ж могла вообще копыта откинуть!

— А то! – гордо улыбнулся Серый, немного отодвигая от возмущенной жертвы народной медицины миску – скажи лучше спасибо: Страшила предлагал вовсе смешать все антидоты и вливать пока не лопнешь.

— А вы что, не так сделали? – подозрительно уточнила единорожка, принимая еще одну ложку теплого супа.

— Разумеется нет – изобразил оскорблённую невинность псевдоврач – мы смешивали только те составы, которые СКОРЕЕ ВСЕГО не стали бы от этого ядом и только после этого заливали.

— Идиоты! – она поперхнулась – вы же чуть в овощь меня не превратили!

— Ой, да что ты – успокаивающе помахал перед ней ложкой жеребец – минимум во фрукт. Ну, на крайний случай в ягоду. Кстати, а томат – это что?

— Рыба, ясное дело – закашлялась волшебница – у вас вообще мозгов нет? Они-то ладно, но ты ведь местный, должен был знать, чего и куда!

— Конечно – кивнул он – противоядия. В рот. Все правильно сделали!

— Ну вы и…- подходящего определения найти не удалось.

— Кое-кто все же выжил, не так ли? – подмигнул стадзер – и не волнуйся, я использовал все свои не то, чтобы совсем уж отсутствующие познания о ядах, дабы исключить те, которые наверняка не создают твои симптомы.

— Ну-ну – волшебница приняла очередную порцию безвкусного варева – а почему у меня весь низ в огне?

— Гной выдавливали – радостно сообщил проводник – Страшила работал. Добровольно и вроде даже с песней. Он же потом и прижигал…

— ЧТО?! – единорожка дернулась, едва не опрокинув миску и снова попыталась глянуть на свой живот.

— Спокойно – уложил ее обратно жеребец – ты тогда уже без сознания была, но при этом все равно умудрилась отомстить – пол уха ему осколком отрезала.

— Ну, хоть одна хорошая новость…

— Скажи, а все-таки каким образом ты умудрился потерять ГЛАЗ? – спросила после «ужина» Трикси, убедившись в отсутствии рвотных позывов и попыток сознания опять потеряться.

— Как ощущения? – попытался увильнуть от ответа Серый.

Она прислушалась к своему внутреннему «я».

— Пока не двигаюсь, нижние регионы в порядке – ответила кобылка – хотя вы ведь все равно не дадите мне перевернуться на живот извращенцы проклятые. Это же надо было придумать – прижигать даму!

— Все было придумано до нас – решив, что легко отделался, улыбнулся следопыт – мы почти уже было пришли к выводу о большей разумности вырезания, но тогда бы ты, вероятнее всего, истекла кровью – голос стал строже — хватит уже жаловаться: объект жив, скоро поправится и даже цел. Твоя красота также в итоге нисколько не пострадает. Я бы назвал это успехом. Практически невероятным.

— Тебя бы так…к тому же я всего-то пару раз выразила свое неудовольствия – она сделала милое личико – кстати, когда вы меня отвяжете?

— Бросаться, сгибаться, чесаться и пытаться совершить массовое самоубийство не собираешься? – Трикси кивнула насколько ей позволяли вервки – тогда прямо сейчас.

Пара минут и ей наконец-то удалось наклонить голову достаточно, чтобы изжарить всех этих живодеров. Однако отложим расправу на потом. Для начала встанем…

— А-а-а – помахал у нее перед носом копытом стадзер, прижимая к кровати – я же сказал: не сгибаться – рана едва начала заживать. Если хотите перевернуться, то только магией.

— Отлично – единорожка с некоторым трудом выполнила предписание и впервые за неделю, наверное, смогла осмотреть место своего содержания.

Все оказалось не так плохо: явно давно и тщательно обустроенная пещера. Койки, вырезанные прямо в скале. Аккуратный очаг с дырой в потолке для вывода дыма. Запасенные дрова, чуток грубо сколоченной мебели, металлическая посуда с приготовленной пищей. Что это за…

— Сперва первое – пробормотала она себе под нос и повернулась к «доктору» – итак, где глаз?

Тот скуксился:

— Да какая тебе разница? – без какого-либо вызова или раздражения спросил Серый, машинально поправляя повязку. Ой, да хватит уже ломаться.

— Мне будет очень приятно узнать, что его выбили когда вы передрались за право прикоснуться ко мне – чуть-чуть развела копытами кобылка, подлетая ближе.

— Значит, так оно и было – легко согласился проводник.

— Рассказывай давай – раздраженно бросила единорожка, останавливаясь между ним и выходом

— Да что тут рассказывать – он приподнял кусочек материи и продемонстрировал отвратительнейшего вида воронку – днем и ночью бежать по лесу – очень опасное занятие, особенно когда рядом есть интересующиеся тобой твари. Еще вопросы?

Волшебница какое-то время молчала, а затем чуть ли не с сочувствием спросила:

— Глаз-то точно потерял? – кивок – жаль, а то бы у меня еще может получилось его приживить.

— Нет – покачал головой следопыт – уж дней пять как встретился взглядом с колючкой треугольного. Слава Единому уже за то, что неглубоко вошла.

— А как ты нашел силы, чтобы не только стоять, но еще и лечить меня – единорожка запнулась – это ж не царапина.

— Секрет фирмы – хитро улыбнулся жеребец.

Они снова замолчали.

— Ладно – хмыкнула Трикси – с покалеченными надо терпимее. А что это за место?

— Секрет фирмы – улыбка стала еще хитрее.

Кобылка внимательно всмотрелась в оставшийся глаз.

— А что за «фирма»? – металлическая ложка многозначительно повисла перед ним в воздухе.

— Секре…ай – следопыт наконец понял намек и поднял копыто. Второй потер место удара – Город. Если хочешь услышать полную версию, то сперва осуществи физиологические надобности и ляг обратно – ты еще далека от выздоровления.

— Договорились – орудие возмездия вернулось в суп.

Как ни странно, но проводив ее до так называемой ванной – небольшого озерца ледяной воды и бадьи чуть теплой – он не попытался сбежать. Мытье оказалось настоящим мучением: бинты мочить, ясное дело, нельзя. Сгибаться тоже, а с этой всунутой прямо под повязки палкой даже физически невозможно. Пришлось зачерпывать воду телекинезом, что само по себе задача не тривиальная, а потом еще удерживать ее одновременно протираясь совершенно неподходящей для ее нежной кожи мочалкой. Видно у них тут одни мужланы бывают. Да еще и этот одноглазый периодически торопил ее из-за двери.

Так или иначе, но хотя бы отчасти приведя себя в порядок, она почувствовала себя значительно лучше. Пока не попыталась расчесать волосы…

— Твари – только и ответил припертый к стенке инвалид, в то время как волшебница яростно трясла своей некогда чудесной гривой, ныне обрезанной чуть ли не на треть. После профилактического макания в озерцо, едва не вогнавшего истощенную волшебницу в обморок, удалось узнать детали.

В конце их длинного кросса отряд, уже с двумя раненными на спинах, бежал сквозь весьма колючий кустарник – надо было сократить время. Вот там-то ее прелестные локоны и запутались. Эти варвары сочли за лучшее их обрезать, вместо того, чтобы потратить жалкие пятнадцать минут на цивилизованное распутывание.

Только резкая головная боль спасла эти идиотов от заслуженной кары.

-
— То есть вы приспособили эту покинутую пещеру под оперативную базу – подытожила Трикси, отважно сражаясь с бешеным желанием чесаться– причем ты предполагаешь, на мой взгляд, беспочвенно, что она был высечена твоими сородичами.

 — Ага, то есть попадающиеся там и сям надписи на нашем языке мне привиделись – он ткнул копытом в царапины над ее головой.

— Вода проточила – беззаботно отмахнулась единорожка – кстати, перевести можешь?

— Лучше не надо – покачал головой Серый – видно у писавшего было ну очень плохое настроение причем в течении весьма продолжительного времени. Ну или он сошел с ума.

— Ладно – поджала губы собеседница – не хочешь – не говори.

— Агась – мечтательная улыбка.

Минут пять она пыталась самостоятельно перевести закорючки. Шрифт вроде похож на нормальный, даже слова складываются, но понять все равно ничего не получается. А этот наглый инвалид только ухмыляется.

— Может, поможешь представительнице прекрасного пола? – наконец изволила она вторично обратится к нему.

— Неа – от искорки ему удалось отпрыгнуть – ты же сама говорила не произносить при тебе нецензурщины.

— Ох какие умные слова-то мы знаем – волшебница пару мгновений подумала, после чего стерла надпись, просто нарастив на нее камня – чего ради вы тогда вообще меня сюда положили? Не могли другую койку выбрать?

— Над остальными еще хуже – развел копытами следопыт, как бы охватывая всю комнату – подозреваю, что здесь был лазарет, а в колонии – карантин и местным просто нечем было заняться. А мораль у запертых в трех с половиной стенах с больными пони была соответствующая.

От представшей перед глазами картины ее передернуло и появилось жгучее желание все сжечь. По счастью, успокоилась кобылка быстро: она уже лежит здесь достаточно долго, чтобы подхватить все что угодно. Как говорится, поезд ушел:

— Ладно, допустим, будто сие место построили действительно стадзеры. Тогда следующий вопрос: куда они делись?

— Понятия не имею – мгновенно погрустнел проводник и отвернулся – есть одна версия, совершенно беспочвенная, однако опирающаяся на народную мудрость: зараженные из ниоткуда не появляются.

Оба замолчали.

— Когда это место только нашли, я был вне себя от счастья – через какое-то время начал Серый – огромная обустроенная пещера с однозначно указывающими на хозяев надписями. Наконец-то свои, дорогие, где-то тут ходят. Но внутри разгром, гнилье и никого. Такая вот издевка судьбы – удача, поманив золотым хвостом, в итоге оставляет тебя еще дальше от себя.

— Понимаю – кивнула единорожка мелькнувшим воспоминаниям – не расскажешь поподробней?

— У меня только домыслы – ударил копытом жеребец – все сгнило или растащила местная мелочь. Остались только надписи на камнях, часто нецензурные. Они-то и стали основой для моей теории. Нечто проникло внутрь, жрало их разум, точило волю, вызывало галлюцинации, звало наружу, вглубь леса. Судя по всему, тварей здесь тогда почти не было, но их и не требовалось: несчастные сами становились все агрессивней и настойчивей. Вроде бы кто-то из них смог сбежать из колонии и после уже не вернулся. Больных пытались изолировать.

Он обвел комнату взглядом.

— Там – копыто в сторону прохода – валялись всякие железяки, а на стенах есть многозначительные зарубки. Мог быть бой. А может просто большая толпа в доспехах и с мечами пыталась протиснуться через узкий проход. Труп на всю колонию всего один – в наглухо запертом, скорее всего изнутри, помещении со сливом. В копытах книгах, из-за влаги и плесени нечитаемая. Больше ничего.

Какое-то время он просто смотрел в пол, а когда поднял лицо на губах уже сияла издевательская улыбка:

— Будем считать, что моим сородичам тут не понравилось и они все вместе пошли искать новое место, случайно оставив кого-то с дамским романом в запертом туалете.

— Как скажешь – пожала плечами волшебница. Действительно, какая им-то разница? – справедливость наконец-то восторжествовала и любитель почитать в общественно-значимом месте получил по заслугам.

Разговор заглох, а затем вовсе было объявлено, что ей пора спать. Весь лазарет в ее распоряжении, утром придет опять Серый.

Заснуть удалось нескоро, зато проснулась кобылка мгновенно: где-то рядом прогремел взрыв.

-
— Все в порядке – доложил Серый, вернувшись – как я и говорил: это просто Страшила опять пытается вступить в наш элитный клуб одноглазых.

— Фраза и в первый раз не казалась особенно осмысленной – недовольно фыркнула раздраженная со сна кобылка – подробности.

Он вдруг вытянулся вперед и сделал глупо-ожидающее лицо.

— Ладно-ладно – возвела очи к стене волшебница – «пожалуйста». И хватит вести себя по-детски.

— Надо же как-то вас всех воспитывать – пожал плечами жеребец – вопреки всему я все еще желаю всем добра, даже лично тебе.

— А с чего это мне отдельно? – возмутилась кобылка, порываясь встать.

— Единорог – дал очевидный ответ стадзер – причем еще совсем недавно воплощавший больше половины самых отвратительных стереотипов о них. Как тебя только угораздило стать такой стервой в довоенной Эквестрии?

Сразу произвести воспитательную работу не представлялось возможным – она все еще лежала.

— А ты сам попробуй жить в вагончике и зарабатывать себе на пропитание развлекая толпы смотрящих на тебя как на клоуна пони, совершенно не ценящих истинное искусство – злобно отозвалась Трикси, поднимая себя над кроватью – и только-только ты заслужишь себе толику самоуважения, как откуда-нибудь вылезет личная студентка правительницы Эквестрии, могущая целые дни посвящать учебе и не задумываться о хлебе насущном.

Память откликнулась неожиданно четко. Зубы непроизвольно заскрежетали друг о друга.

— И вот тут-то ты понимаешь, что значит, ПОВЕЗЛО – голос опустился до рассерженного шипения – но не тебе. Приходят мысли о том, чего бы сама могла достичь, представься тебе шанс вместо вымаливания денег у зевак заняться образованием, да еще и…

Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

— Впрочем, я давно все это переросла – почти ровно заявила волшебница, гордо выпрямляясь в паре копыт от пола – к тому же Великая и Могучая Трикси жива и этот прекрасный новый мир наверняка еще предоставит ей возможность доказать, кто на самом деле величайший волшебник в Эквестрии.

— Знаешь, а ведь я всегда подозревал, что тебя гложет ощущение неполноценность – неожиданно высказался собеседник радостным тоном – радостно видеть…эй! Подожди!

Спустя пару мгновений волшебница с удовольствием рассматривала результат своей работы. Пусть и слегка покачиваясь. Он в ответ таращился на нее. Затем попытался осмотреть себя.

— Я же просто указал на очевидный факт, провел анализ – голос прямо-таки идеально спокоен. Странно.

— Дамам подобного не говорят – ударила она копытом воздух, едва удержавшись при этом в вертикальном положении – и надо же как-то вас всех воспитывать.

— Ой, сейчас живот себе надорву, до того забавно – саркастически пробулькало таинственное вещество на стене – это что ли то самое заклятье, которым ты превращала пегаса в крем?

— Нет – мгновенно сникла единорожка – другая моя разработка для тех, кого нужно было «размазать по стене».

— Раз уж все равно зашла об этом речь – слизь, как и положено, стекать не собиралась. Гравитационная составляющая также работает, самой не верится – то почему у тебя нынче такой убогий арсенал? В наш поход ты была куда более разнообразной.

— Ни один из вас меня не интересует, а значит и выделываться не перед кем –усмехнулась с грустинкой Трикси – к тому же скажем прямо: все эти сращивания, увеличения, смены состояния куда менее эффективны, чем простая пролетарская молния или огненный смерч.

— Как будто ты можешь что-то знать о пролетариях – стадзер попытался собраться и быть жеребцом.

— Не поверишь, но когда-то мне даже пришлось работать на каменной ферме – улыбнулась кобылка забавным воспоминаниям – знал бы ты, сколько пришлось тогда узнать о камнях. Сейчас продемонстрирую.

Она сосредоточилась и послала в стену, служившею собеседнику полом, искру жизни, коя есть движение. Повинуясь ее разуму бесформенная, скучная поверхность обрела цель.

— Ох – тело с шумом обрушилось на каменный пол, вызвав приступ жгучей боли, но оно того стоило.

— С тобой все в порядке? – изо рта статуи вылезла серая масса.

— Более чем – гордо ответила волшебница, разглядывая не особо точную или аккуратную, но все же довольно узнаваемую копию Серого, вылезающую из стены барельефом – я таким образом преобразовывала намеченные к разбиванию валуны в головы начальника. Очень стимулирует.

— То есть, ответ «да» — утвердительно произнесла жижа, разливаясь по каменной морде – тогда может прекратишь баловаться и вернешь мне нормальный облик?

— Прости, не могу – она очень аккуратно встала – сил нет. Придется подождать.

— Какая же ты…

— Помни, что само твое существование в данный момент зависит от моего настроения – кобылка забралась на кровать – должен же был кто-то получить за все те страдания, что мне пришлось претерпеть? Живодеры.

— Мы тебе жизнь спасли – укоризненно пробулькал Серый, уже почти выкарабкавшись из себя самого – неужели ты правда стала настолько…неприятной просто из зависти?

— Неа – отозвалась кобылка – до войны Великая и Могучая Трикси еще была относительно обычной. В смысле манер, разумеется, пусть далеко не все окружающие с этим бы согласились. А потом произошло Опустошение…

-
— А ты точно не могла вернуть мне таким же образом глаз? – она покачала головой, совершенно опустошенная валясь на койку — ладно, верю. Несмотря на твое удивительно омерзительное отношение к другим членам группы я все еще почему-то думаю, что ты желаешь нам добра. Смогла бы – помогла.

— Благодарю за доверие –почти без сарказма отозвалась волшебница, отворачиваясь к стене – извини, что так взъярилась на тебя. Мне правда немного стыдно. И не смей говорить, что прежде я не извинялась.

— Договорились – раздалось сзади — мне же не хочется снова превратиться в желе.

— Ну вот и молодец – Трикси зевнула. Позавтракать можно и потом – а теперь давай докладывай, чего там случилось со Страшилой и вали из моей спальни.

— Ничего особенного – звучание определенно противоречило содержанию – просто он вспомнил, за что его бросили вниз. Наш одержимый жаждой крови маньяк внезапно и стремительно смог определить взрывчатые порошки и более того – сходу создать состав, способный взорваться…

Очевидно.

И невозможное возможно…

https://www.youtube.com/watch?v=3MYdNMA8wM4&playnext=1&list=PLA973227A95884160&feature=results_main

Трикси в очередной раз подумала о том, насколько же она ненавидит скуку.

А заодно, как оказалось, и одиночество.

Впрочем, эти две вещи определенно взаимосвязаны: как-то в последнее время получается, что когда рядом есть кто-нибудь еще, скучать лично ей не приходиться. Сперва это были ее соратники по походу: набожный дикарь Орнит, суетливая, вечно трещащая о чем-то сама с собой Профа, тогда еще вполне булыжный булыжник Серый…

Кстати, получается, что это следопыт в те времена отмачивал идиотские шутки. Все думали на «пегаса», которому не помогли даже повторяющиеся годами, в ее случае, уверения в невиновности. Просто до этого у всех был железный аргумент: «больше некому» — кто ж знал, какой «шутник» на самом деле сидит в их проводнике.

Потом были благодарные троттингемцы. Почет, слава, уважение, жилье на самом верху, преданные фанаты, вернее по большей части фанатки. А также один…

— Мрряу? – она аж подпрыгнула от неожиданности. В смысле немного вознеслась над кроватью. И уже оттуда кинула недоверчивый взгляд в сторону коридора. Пусто. Как и должно было быть.

Стоило ей только убедить себя в невозможности произошедшего, как звук повторился, на сей раз куда ближе. Аккуратно повернувшись вокруг своей оси, кобылка обнаружила-таки его источник, сидящим на ее койке

И не поверила своим глазам.

— Мрляк? – прелестная кошечка пепельного окраса склонила голову набок и с неодобрением уставилась на странную голубую кобылку, с чего-то попытавшуюся от нее сбежать.

Трикси стало немного стыдно от этого взгляда, однако появившееся было желание спуститься к неожиданной гостье жестко пресек сильно развившийся за последние десять лет инстинкт самосохранения. Сам факт появления сего существа является практически нереальным, а подобным явлениям доверять никоим образом не рекомендуется. Мало ли что…

Волшебница осторожно вылетела из выемки и приподнялась повыше. Таинственный зверь все так же умильно наблюдал за ней, удобно устроившись на еще теплой постели. На вид обыкновенная, пусть весьма красивая и спокойная, представительница семейства кошачьих. Что делает ее появление здесь еще более маловероятным.

Вырвав у себя пару давно напрашивавшихся торчащих волосков единорожка убедилась, что не спит. Никаких угроз поблизости также не ощущалось. Может это галлюцинация? Иллюзия?

Она принюхалась и с каким-то разочарованием констатировала отсутствие запаха. Как бы в ответ на ее инсинуации, кошка начала вылизываться, явно намекая на тот факт, что личная гигиена отнюдь не является понятием известным исключительно пони. Трикси вновь с чего-то почувствовала укол совести.

Поскольку неожиданная гостья не проявляал никаких признаков агрессии, волшебница также решила удержаться от каких-либо поспешных действий и спокойно рассмотреть возможные варианты объяснения происходящего.

Допустим, это плод ее разыгравшегося воображения. Тогда бояться в принципе нечего. Ей, во всяком случае. Наверное.

Сей зверь есть продукт великой, никак не ощущаемой и не опознаваемой магии. В этом случае также нет смысла метаться – кто бы ни был этот таинственный кошкозапускатель, его мастерство несравненно выше. Глупость конечно, тем более растрачивать столь невероятный талант на бессмысленные действия.

А может перед ней просто аккуратная, чистая и воспитанная домашняя кошка, неким таинственным образом смогшая проникнуть в специальным образом укрепленную пещеру посреди захваченного жуткими всепожирающими тварями леса.

Бред.

Волшебница приложила копыто к лицу и заметила, как будто в ответ на этот жест гостья зашевелила ушами.

В любом случае, что бы это ни было, не стоит вступать в контакт прямо так, в одиночку. Да и вообще лично ей.

Разумная и абсолютно вменяемая кобылка направила свои копыта в коридор. Оставшийся в комнате зверь свернулся калачиком и замурлыкал.

Так, Серый и Биг Мак заявили о каком-то деле в лесу, якобы чрезвычайной важности. Это был второй их аргумент в объяснении, почему с ней никто больше не может сидеть. Первым являлось заявление «врача» об отсутствии опасности для ее здоровья и, как следствие, появлении угрозы для окружающих. Все-таки какие эти жеребцы порой обидчивые: подумаешь слегка размазала его стене. Зато смог взглянуть на мир под новым углом.

В любом случае, остался только Страшила.

Единорожка поежилась. Этот маньяк и раньше-то был далеко не агнцем, а теперь…

Впрочем, по словам следопыта, его собрат ПОКА вел себя почти пристойно – просто все свое время проводил в его алхимической лаборатории зачем-то старательно пытаясь взорвать самого себя. Видно ощущения понравились. Так или иначе, но он нынче является единственным кандидатом на роль подопытного. Да и кажется кошки ему по нраву.

Найти помещение удалось быстро: к нему вел след из фонарей, а стена напротив входа, как и все вокруг, имела на себе явные следы пламени и почему-то были фиолетовыми. Защитившись парой слоев поля, великая волшебница влетела внутрь.

Пусто. Вернее реторты, плошки, мешки с порошками за стальной дверью были на месте, а вот искомого объекта не наблюдалось. Трикси с некоторым презрением оглядела тутошний арсенал – в ее палатах наверняка и сейчас стоит куда более полный и лучший набор алхимика, пусть она им практически и не пользовалась. С другой стороны следопытам вся эта утварь также не особо нужна: их проводник утверждал, будто заказывал все это исключительно ради выяснения рецепта взрывчатки.

На вопрос же зачем она ему, ответил с задорной ухмылкой: «подготовить основу для будущего переворота в одном излишне любящем беженцев городе». Как-то так.

Отогнав от себя пришедшие не вовремя мысли об отдаленном и не то чтобы очень вероятном будущем, кобылка начала уже серьезный осмотр. Страшила обнаружился отдыхающим под каменным столом в дальнем конце залы. То, что он именно спит не вызывает сомнений – раненые так ровно и умиротворенно не сопят. Забавно: Серый вроде утверждал, будто псих спит всего по нескольку часов за сутки и ей посчастливилось попасть как раз в этот промежуток.

Мелькнула даже мысль оставить сумасшедшего в покое и просто подождать возвращения «нормальных» жеребцов. Однако она была мгновенно отброшена как идиотская – кошка ведь может уйти! Да и вообще – нечего дрыхнуть на работе.

— Нихц версалсталтзен бэстиез – сонно проговорил пробуждаемый, отворачиваясь от тыкающей его медным стержнем единорожки.

— Подъем! Тебя ждут великие дела! – только она успела это произнести, как стадзер вскочил на ходу вытаскивая из ниоткуда ножи…

…чтобы тут же смачно ударится головой о столешницу.

— Ффффееерррр – он вылез из-под стола и уставился на нее уже ни капли не сонным, но чрезвычайно недружелюбным взглядом – васт!?

— Кошка – вкрадчиво сообщила Трикси и поманила подопытного копытом.

Его брови поползли вверх.

— Там кошка – копыто в сторону коридора – иди за мной.

Какое-то время Страшила тупо смотрел на нее, затем проворчал нечто определенно неприличное и полез обратно с чего-то решив, будто ему дадут спать дальше.

— Вставай! Родина-мать зовет! – припомнила волшебница один из популярных военных плакатов, вроде бы еще недавно красовавшихся чуть ли не на каждом целом здании. Когда же соратник не отозвался на сей благородный призыв, ей пришлось помочь ему совершить правильный выбор.

Заключенный в телекинетическое поле земной пони наградил ее еще одним весьма неприятным взглядом и в лежащем неподалеку куске бледно-коричневого дерева вдруг завибрировал нож. Волшебница непроизвольно сглотнула. Когда же она вновь повернулась к стадзеру, тот спокойно демонстрировал следующее лезвие. Недостойная мысль в стиле «а может оставим его в покое?» снова попыталась привлечь к себе внимание, однако была с позором изгнана, добившись только увеличения количества защитных оберток.

— Давай не будем ссорится – обратилась Трикси к своему добровольцу уже в коридоре – ты мне нужен всего минут на пять, после чего я от тебя отстану. Так что будь паинькой и выполни просьбу дамы.

Тот что-то проворчал, но рыпаться перестал, с тоской во взгляде провожая уносящуюся вдаль лабораторию. Кстати, оба уха на месте. Видно пришили. Если будет себя хорошо вести, то можно будет посмотреть в качестве поощрения.

— Просто пройди к моей постели и пощупай, что там лежит – проинструктировала она глядящего на него волком неблагодарного идиота – вперед.

Он снова пробормотал какую-то белиберду себе под нос, зыркнул на нее исподлобья и только после этого отправился по указанному адресу. Сама единорожка предусмотрительно спряталась за ближайший угол: кому, как не ей знать, сколь богатое и можно даже сказать, взрывное у нее воображение, так что и в этом смысле проверяющему повезло – будет доволен при любом развитии событий.

Прошло пять минут, десять, пятнадцать. Подопытный все не шел. Взрывов, криков и борьбы тоже не было, однако это еще ничего не значит. В итоге все-таки пришлось рискнуть и пойти самой – стало слишком скучно.

— Чем это вы тут занимаетесь?! – возмущенно воскликнула кобылка, заглянув в комнату.

Этот урод разлегся на ее постели, положил кошку себе на живот и гладил ее, улыбаясь при этом настолько блаженно, что ей аж стало завидно. Мир любит преподносить сюрпризы.

Поскольку в первый раз на нее не отреагировали, пришлось опуститься до силового решения проблемы. Гостья была очень аккуратно приподнята, Страшила выдернут из-под нее и отправлен заниматься своими делами. Стадзер попытался было воспротивится, но по счастью дверью она озаботилась еще вчера. Ломится в комнату дамы конкурент не стал, что определенно доказывает наличие если не мозгов, то хотя бы чутья.

Представительница семейства кошачьих ничего не возразила против подобной рокировки, как и против осмотра себя со всех сторон в подвешенном состоянии – лишь сонно взглянула на нее и снова свернулась в клубочек, спокойно позволив новой пони положить себя рядом и начать гладить. Чем та и занялась. С достойным лучшего применения рвением.

До чего же приятное ощущение: мягко, тепло, приятно вибрирует и мурлычет. Интересно откуда сие замечательное существо взялось здесь, посреди смертельно опасного леса, в неделях пути от ближайшего поселения? Как смогло выжить? Фантазия быстро нарисовала полную трагичности и героизма картину жизни простой, но красивой и благородной охотницы на мышей, силой неведомого зла перенесенной навстречу практически неизбежной гибели. Причем разум как-то не спешил опровергать эту сказочную чепуху, а более того – начал описывать принца, кошачьего, естественно, который придет и спасет ее. Тигра.

Мрррумм, мрррумм, мрррумм…

-
Стеснительные лучи утреннего солнца легко касаются век.

Равномерный, уверенный и постоянный шум волн за окном.

Свежий, игривый ветерок.

Маленькая кобылка повернулась на бок, нежась под мягким одеялом.

Субботнее утро. Никуда не надо. Можно подремать.

Чего еще для счастья надо?

Кажется, будто совсем скоро где-то неподалеку раздался легкий цокот копыт и пытающиеся разбудить соню лучи дневного светила внезапно исчезли.

— Ма фифиэ! – тихо и нежно раздалось над головой.

Жеребенок морщится, отворачивается, хочет еще полежать.

— Ма фифиэ! – раздалось уже настойчивее – рэвилье туа, иль эс то ду!

Пришло ощущение, будто все равно придется вставать, но до чего хочется продлить эти сладостные мгновения.

— Ма фифиэ! – появилась легкая, смешливая укоризна – ню ву атонло!

Последние капли блаженства, несмотря на все усилия, утекают, однако где-то внутри крепнет уверенность, что оно посетило ее не в последний раз и в будущем все будет только лучше.

— Вениэ авэк ню – раздалось уже издали и веки наконец поднялись.

-
Темнота.

Маленький огонек сделал все только хуже – последние крохи сомнений исчезли.

Она находится все в той же дурацкой, вонючей пещере посреди всеми забытого подземного леса в давно агонизирующей стране Эквестрия. Здесь нет ни света, ни тепла, ни мягкого одеяла…

Ни тем более тех, кто звал бы ее «ма фифиэ».

На глаза навернулись слезы. Ни злые, ни яростные, ни трагичные. Просто капли соленой влаги из глаз пони, которую вдруг ни с того ни с сего начала со страшной силой грызть тоска.

По дому. Семье. Упущенным возможностям и несбывшимся мечтам.

Рог погас и только тихий плеск разбивающихся капель раздается во тьме. Великая и Могучая Трикси вновь плачет, будто маленький жеребенок, что всегда жил внутри.

Почему ей не подвластно время? Так много можно было бы изменить, исправить. От начала и до конца. Не было бы ошибок и боли, преступлений и похорон, зависти и злобы. Все были бы счастливы.

Не может. Не способна. Не рождена для этого. Громы и молнии, огонь и смерч – вот ее стихии. Разрушение, извращение, ехидные усмешки и жалящие слова.

Да, единорожку толкнули на этот путь, однако пошла она по нему сама.

Кап-кап.

-
Темно.

Видно слишком рано.

Ах да – кобылка усмехнулась – это же пещеры, тут всегда так.

Зажегся небольшой огонек и взгляд предательски быстро упал на небольшую лужицу у самой койки. Вот ведь зараза – даже не всосалась за столько-то времени. Да, здесь вокруг камень, но уж ради-то нее могла бы и постараться.

Долго сердиться на не так давно находившуюся внутри волшебницы влагу не получилось – организм властно и бескомпромиссно напомнил об ее обязанностях перед ним. Причем настолько рьяно, что спорить было совершенно бесперспективно. Она уже привычно поднялась в воздух и начала поворачиваться.

Внезапно теплое пятно в районе живота зашевелилось. Резко остановив вращение, Трикси с некоторой долей опаски опустила глаза. Кошка. Осторожно и аккуратно устраивается на ставшей наклонной поверхности, причем даже не выпуская когтей.

Захотелось постучать себе по голове – забыла про главную новость вчерашнего дня. Ну, или еще сегодняшнего…какая разница? Странно: как-то не припомнит она присутствия сего могучего зверя во время позорного плача. Хотя возможно эта ходячая мышеловка обладает пророческим даром и успела вовремя сбежать со ставшей опасной живой подстилки — ее вполне могли самым невежливым образом затискать в поисках утешения и сочувствия. А может просто выходила по физиологической надобности.

Взгляд упал на «дверь» — просто относительно тонкий кусок приваленного к проходу камня. Стоит. Значит, следует быть внимательным. Вляпаешься еще. Впрочем, способным к левитации это не грозит, а о прочих думать незачем. Но проблему запаха решать все равно придется…

Кошка, будто догадавшись о ее мыслях, укоризненно сверкнула на нее глазами. Волшебнице вновь стало стыдно: ничего еще не доказано, а она уже твердо уверилась в виноватости и решает как скрыть последствия вполне вероятно не совершенного акта.

Гостья прикрыла веки, пошевелила усами. Раздался едва слышный чих.

Единорожка все же не смогла сдержатся и таки приобняла лежащего на ней пушистого зверя, на что тот ответил еще более возмущенным взглядом и слегка придушенным мрлыком, однако когти так и не выпустила. От восхищения перед воспитанием аборигенки, волшебница стиснула ее еще сильнее, вновь оставшись ненаказанной.

Вполне возможно, что и замечательный сон, вызвавший в итоге слезы, также спровоцировало сие прелестное существо. Ведь там, дома, тоже была представительница семейства кошачьих. Кажется. Уже не помню.

Трикси вздохнула и выпустила тихо соскользнувшую с нее на постель кошку. Какой толк вспоминать об ушедшем? Лучше радоваться, что оно вообще было и не закончилось какой-нибудь настоящей трагедией вроде тех, которые сейчас можно услышать буквально от каждого эквестрийца.

Она еще немного повисела в воздухе, вспоминая детство, море, золотой песок…

Ладно, красоты красотами, а сколь бы ни приятно было смотреть, пузо все равно не набьешь.

Единорожка очень аккуратно перевернулась, взглянула на едва слышно сопящую животину, после чего как можно более тихо начала отодвигать камень. В из-за угла виднелся слабый свет и вроде бы даже доносились какие-то звенящие звуки. Будем считать, что это жеребцы готовят завтрак. Для нее, естественно.

Оглянувшись и еще раз внутренне умилившись мохнатому клубочку, Великая и Могучая Трикси вплыла в новый день.

— Сей зверь есть кот! – наконец огласил Серый результат почти часового исследования, включавшего в себя допрос свидетелей, осмотр места действия, а также ощупывание, обнюхивание и длительное разглядывание объекта, который все это время спокойно дремал, периодически шевеля усами и легонько отпихивая лапкой копыта следопыта, когда тот становился уж слишком беспардонен и нагл.

— Глубокомысленно – соответствующим тоном прокомментировала кобылка – но не кажется ли вам, о мой уважаемый специалист по подземной живности, что это скорее кошка?

Минутная пауза.

— Кошки – это хорошо – еще более пафосным голосом провозгласил проводник, после чего развернулся и вышел из комнаты.

Биг Мак, пожав в ответ на ее взгляд плечами, отправился за ним, а вот второй стадзер попытался было покусится на их гостью. Но, слава Твайлайт, Трикси была наготове, мгновенно схватив и выставив наглеца вслед за остальными жеребцами. Ну а затем, пару минут поборовшись с искушением потискать тихонько мурлыкающую охотницу на мышей, также покинула бывший лазарет – есть все-таки хотелось сильнее.

Она пришла как раз вовремя: остальные уже расселись и, судя по всему, даже не думали ждать единственную представленную в их отряде даму. За это она лишила их счастья слышанья ее голоса на все время приема пищи, вместо этого сосредоточившись на питании. Таким образом «обед» прошел в молчании, кроме комплимента Серого Биг Маку по поводу кулинарных способностей последнего. Возможно даже правдивого, хотя с точки зрения Трикси еда была совершенно безвкусна: вместо не растущих здесь грибочков пришлось есть обыкновенную похлебку из поверхностной крупы. Впрочем, насыщает – и ладно.

Как ни странно, но в этот раз ей даже удалось доесть свою порцию раньше жеребцов:

— Итак, жду ответа – заявила кобылка, едва следопыт отложил миску – что значит кКошки – это хорошо»?

— То, что кошки – это хорошо – пожал тот плечами, однако увидев угрожающе поднятую ложку, добавил – а ты разве не согласна?

— Сейчас речь не обо мне – отозвалась волшебница, не опуская свое оружие возмездия – когда ты собирался рассказать нам, что любишь кошек?

— Никогда – твердо ответил стадзер – потому что терпеть не могу эти наглые, крикливые и беспардонные комки…ай!

— Это тебе за неуважение – пояснила единорожка.

— К ходячей мышеловке? – саркастически уточнил поглаживающий место удара проводник.

— И к ней тоже – кивнула Трикси – давай по-нормальному: ты же явно что-то знаешь.

— Много чего и даже готов поделиться – все еще несколько обиженно поглядывая на нее, отозвался Серый и продолжил уже куда более многообещающим голосом – но сперва хочу заметить, что если ты и дальше будешь вести себя настолько вызывающе, то мы просто бросим тебя здесь на съедение тварям.

— Мы еще посмотрим, кто кого – уверенно ответила волшебница, но все же вернула ложку на место.

— Так-то лучше – одобрил жеребец и сел поближе к огню – что конкретно ты хочешь услышать?

— Все, известное тебе про нашу замечательную гостью – в голос опять проникли умильные нотки.

Просто она представила себе объект расспросов,

— Кошка – пожал плечами следопыт – мелкое, волосатое, мыше- и птицеядное животное, зачастую являющееся компаньоном старых дев и прочих персон, неспособных ужиться с собратьями по виду. Спокойно – поднял он копыто, увидев вновь поднимаемое орудие – у нас в подгороде, да и вообще в Троттингеме, как кое-кто мог заметить, практически не водятся.

Единорожка кивнула – сама в бытность свою главой твайлиитов какое-то время пыталась найти себе питомца. Нельзя сказать, будто она была одинока – как минимум из-за бродящих вокруг нее братьев и сестер. Однако они зачастую сами искали у нее утешения и даже в принципе не способны были осознать, что нечто подобное может понадобится и их «вдохновительнице». Когда же вместо Крима появился мэр, все стало совсем грустно…

— Однако, как ни странно, кое-какая связь у мышеловок с этими пещерами есть – продолжал проводник – а именно периодическое виденье их силуэтов нашими добытчиками. Причем уже давно: первый раз подобный бред мне рассказали года четыре назад. Я всегда думал, что это у них просто тоска по дому в голове играет – как-никак эти твари у многих действительно являются этаким символом уюта. Существование какой-то кошачьей колонии на территории, полностью контролируемой тварями казалось, да и сейчас откровенно говоря кажется, мне невозможным. По идее, в этом случае они должны были быть тут еще с Безумного Похода…

В голове почему-то сформировалась картинка ее новой знакомой, в броне и с копьем наперевес, верхом на Сером мчащейся к сокрытой в подсвеченной изнутри темной туче зловещей крылатой фигуре. Срочно захотелось кого-нибудь потискать.

— Но с собственными копытами как-то не поспоришь – сокрушено вздохнул жеребец – живое доказательство сумасшествия нашего дивного нового мира. Мирная, будто с какой-то пасторальной довоенной картинки, спокойная и ничего не боящаяся представительница семейства кошачьих. На ней даже шрамов нет! Бред.

— А почему же все-таки «кошки – это хорошо»? – чувствуя непонятно откуда взявшуюся обиду за свою почти любимицу, поинтересовалась Трикси.

— Ее существование доказывает, что я и остальные добытчики не являемся сумасшедшими – усмехнулся Серый – во всяком случае, в кошачьем смысле. Ну а заодно теперь можно не особо беспокоится за Страшилу. А то он уже начал меня пугать…

Тут не к месту помянутый субъект также вступил в дискуссию, причем с явно недружелюбными нотками в голосе. Лаялись они довольно долго, пока наконец следопыт не поднял копыта вверх:

— Все: прошу прощения – произнес он по-эквестрийски, тоном, который вряд ли можно было назвать просящим – однако и ты должен согласится, что когда пони слышит голоса это определенно является поводом для озабоченности о его душевном здоровье?

Урод, явно уже было собравшийся продолжить дискуссию, резко заткнулся и прижал уши, почему-то опасливо глянув на Биг Мака. Последний, до того мирно доедавший остатки каши, внезапно заинтересовался:

— Какие голоса?

Псих злобно оскалился на Серого, пару раз что-то гавкнул и начал быстро собирать разбросанный на земле хлам, с которым возился до влезания в чужой разговор. Там был всякий мусор: веточки, железячки, куски коры. Рассовав эту дрянь по карманам, сей индивид гордо вскинул голову и покинул помещение, пошипев при этом на попытавшегося было преградить ему дорогу понивилльца.

— Ага – повернулась Трикси к оставшимся жеребцам – и что это было?

Красный передернул плечами и уставился на серого. Тот немного сник:

— Кажется, я только что совершил подлость.

— Молодец, давно пора – кивнула кобылка – а теперь давай в красках.

— Ну а чего тут расписывать? – хмыкнул следопыт – мой собрат доверился мне, а я просто так взял и рассказал всем то, о чем меня просили промолчать. Страшила слышит голоса.

Лицо Биг Мака еще более посуровело, а вот единорожка как-то пока не заметила в этом заявлении чего-либо экстраординарного

— Ну и что с того? На то он и псих…

— Это ведь Она зовет его? – мрачно перебил ее понивиллец – Твайлайт?

— Не знает – покачал головой проводник – говорит, будто их много и они уже не впервые посещают его. Чувство непонятное и слов как таковых обычно нет, но наличествует стойкая тенденция: почти всегда вместе с голосами приходят и твари. В общем-то, так ему и удавалось все это время обнаруживать чудищ раньше нас всех – при их приближении рассудок катится в пропасть.

— Агась – задумчиво кивнул Биг Мак – то есть это в любом случае никак не простое сумасшествие.

— Именно так – согласился Серый – причем само ощущение по его словам довольно-таки неприятное.

— А почему он не хотел, чтобы мы знали? – поинтересовалась волшебница.

— Да, кое-кто тут ему рассказал одну страшную сказочку – усмехнулся стадзер кивая на соседа – про Тронутых. Да и кому охота расписываться в собственной неполноценности? Его и раньше ваше отношение сильно задевало, а теперь я еще дал вам формальное обоснование для рассмотрения нашего спутника, как…

— Как будто одного поведения было недостаточно – фыркнула единорожка, резко почувствовавшая себя неуютно после упоминания о последнем подарке Создателя – на что этот идиот надеялся? Ему же срочно нужна квалифицированная помощь, а утаивание ставит под угрозу всю группу.

— Поэтому и рассказал – пожал плечами следопыт – мне. На всякий случай. И разве здесь есть кто-то, могущий помочь? Его мнение о тебе также далеко от идеального и тоже на основе наблюдений за твоим поведением. Биг Мака же он просить ни о чем не хочет, а если поточнее, то: «во-первых: бесполезно, а во-вторых: и без того я уже слишком часто втягивал его в неприятности». Ну, а мои познания в подобных случаях ограничиваются лишь кое-какими травами для успокоения, да рекомендацией «постарайся отвлечься до тех пор, пока не выйдем к цивилизации».

— А почему бы не посоветовать ему обратиться ко мне? – подняла брови волшебница.

— Помимо неизбежного признания в собственном сумасшествии без гарантии положительного ответа? Ты никогда не была хороша в тонких материях – прямо заявил жеребец – взрывы, молнии, превращения – это ты можешь. Зато когда Профа обиделась-таки на твои постоянные издевки и…

— Мы же вроде договорились никогда об этом не вспоминать?– подняла копыто Трикси, стараясь остаться спокойной.

— Со мной? Нет – усмехнулся Серый, однако тему развивать благоразумно не стал – короче, у тебя как-то не очень хорошо получается работать с чем-то маленьким и незаметным. Честно говоря, я до сих пор не могу понять, как ты лечить-то научилась…

— Просто никому не могла доверится – поморщилась кобылка – вернемся к основной теме.

— Ну а чего тут еще говорить – снова вздохнул следопыт – твоя магия бесполезна и на психолога, могущего помочь ему найти в себе дополнительные силы для борьбы с внутренним врагом, ты не похожа. Более того — сама, нуждаешься в таком, как и все мы.

Потратив пару минут на поиски остроумного ответа и найдя восклицания «кто бы говорил» несколько бессмысленным, кобылка пошла другим путем:

— Даже Биг Мак?

— В наименьшей среди вас степени, но да – ответил сам понивиллец и разговор на какое-то время затих.

А потом опять раздался взрыв.

-
— Этот оскал не к добру – выразила общее мнение единорожка, вместе со всеми удивленно рассматривая совершенно целого, неистрепанного и спокойно стоящего вне лаборатории Страшилу. Защитный костюм валялся у стены.

Прежде никогда она не видела у него такого выражения: широкая улыбка без малейшего следа обычной злобы или ярости, мечтательно закатившиеся глаза, расслабленная поза. Будто кое у кого сбылась мечта. Наверняка сумасшедшая, как и все остальное у данной персоны.

Серый спокойно вышел вперед и перекинулся с собратом парой фраз. Тот даже не посмотрел на него, но отвечал охотно, пусть и несколько необычно – с придыханиями и как-то более…гладко? Менее похоже на приказы или ругань.

— Он совершил какой-то прорыв – уже им сказал следопыт – но делиться деталями пока не собирается. Сперва, мол, нужно проверить.

— А чего ему надо-то? – задала волшебница уже давно находившийся на задворках сознания вопрос – ведь все и так уже взрывается?

— «Воплотить мечту» — ответил с боку Биг Мак, со смесью сочувствия и опаски таращась на психа.

Тронутый со взрывчаткой. Жуть.

— В каком смысле? – постаралась выбросить из головы грустные мысли единорожка.

— Не говорит – отозвался Серы,й демонстративно задав пребывающему в прострации жеребцу вопрос на их языке. Тот только медленно покачал головой – однако не прочь послать других за ингредиентами, причем давая довольно-таки размытые описания.

— А вы прям так взяли и побежали? – удивилась волшебница, переводя взгляд с одного на другого.

— Ну, он может быть очень убедителен – пожал плечами следопыт кивая на улыбающегося психа – к тому же нам все равно необходимо было выйти. Сама понимаешь: разведка, сбор еды и медикаментов.

— Ага, то есть вы ходили за пищей, но не догадались принести мне грибочков – сощурила глаза Трикси – как вам только не стыдно быть такими эгоистами?

— Да-да-да – раздраженно закивал проводник – мы намеренно забыли о жизненно необходимой для некоторых из нас усладе и злодейски проигнорировали великолепную возможность расстаться с жизнью ради правого дела – принесения даме ее любимого лакомства из кишащих тварями пещер. Вот такие мы мужские шовинистские свиньи.

— Хорошо, что вы хотя бы это признаете – ответила ему тем же волшебница – первый шаг к выздоровлению, говорят.

— Истинно так, ваше рогатейшество – Серый уже шел по коридору обратно в «кухню».

Тему грибов, по общему молчаливому согласию, замяли и перешли на менее животрепещущую.

— Думаю, я наконец догадался, кем является наш четвертый соратник – снова разлегся у огня следопыт – перед нами потомственный…- минутная заминка – вероятно по-вашему это «огнедел». Проще говоря, производитель взрывчатых веществ.

— В каком смысле «потомственный»? – ехидно поинтересовалась магесса – вы их что там, разводите?

— Как сказать – пожал плечами следопыт – скорей уж сама взрывчатка занимается селекцией. Ее производство до последнего оставалось одной из самых опасных работ в Городе. Но и оплачивалась она соответствующе и потому туда шли. Честно говоря, я никогда особо этим не интересовался, но вроде бы даже в мое время чуть ли не половина выпускников профильных училищ уходили с работы в первый же год, причем далеко не всегда самостоятельно или хотя бы не в виде останков.

Мимо прошел Биг Мак и подбросил дров в огонь.

— Однако этот ужас продолжался несколько сотен лет и в итоге у нас появились-таки целые династии особо удачливых огнеделов, которые зачастую с самого детства готовились стать за химический стол – он улыбнулся – и вот тут-то в мой рассказ и входит Страшила…

— Та-та-там – вставила для эффекта Трикси.

— Спасибо – кивнул следопыт – конечно у этой версии много несостыковок и натяжек, но другого объяснения тому, КАК потерявший память стадзер смог чуть ли не по запаху создать способный к детонации состав я не вижу. Вообще, под эту теорию можно подвести почти все, включая и обстоятельства появления в Понивилле – эксперимент по созданию магических бомб, о которых я в свое время немало слышал. И знак также становится понятен – взрыв…

— Ой, да ладно тебе – отмахнулась кобылка – ничуть не похоже. А что насчет ножей, сумасшествия, шрамов?

— Поверьте мне, похоже – сник проводник – вы просто не видели, какие шедевры создавали мои сородичи для убийства и горных работ. А остальное еще проще: вы и сами отлично представляете, на что готовы пони ради обладания секретом взрывчатки. А тот факт, что Страшила тогда был еще практически ребенком вряд ли кого смущал…

Наступившую после столь неприятного замечания тишину нарушили неожиданно приятно – кошка пришла и потерлась об ее ногу, после чего просящее посмотрела в глаза.

— У нас есть для нее что-нибудь вкусное? – обратилась она к мрачно уставившимся в огонь спутникам. Серый только поморщился и проворчал что-то на своем языке, а Биг Мак дернул головой в сторону сложенных у стены сумок.

Единорожка мысленно, чтобы лишний раз не пугать гостью, высказала все, что думала о подобной лени и хамстве и сама полетела добывать несчастному животному питание. Практически сразу вскрылась трудность – в отличие от них , кошки не травоядные, а питание в сумках предназначалось, разумеется, для пони. Поскольку все равно ничего другого не было, Трикси начала просто выкладывать перед мышеловкой один за другим кусочки всех имевшихся у них яств. Которых, увы, оказалось не так уж и много.

Надежда на то, что данный представитель семейства кошачьих за время своей жизни в лесу приспособился к растительной пищи гибла прямо на глазах. Пушистая красавица тщательно обнюхивала каждое предложенное блюдо после чего вежливо отходила и садилась на новое место, вновь устремляя на нее кроткий, проникающий прямо в душу, ждущий взгляд сапфировых глаз.

— Джентельбцы – наконец обратилась она за помощью к о чем-то тихо переговаривающимся представителям сильного пола – вы готовы послужить Высшему Благу?

— Кого убить? – с какими-то странными нотками в голосе отозвался Серый.

— Мышь – твердо ответила Трикси – можете также принудить к сотрудничеству небольшую птицу. Главное скорее – Китцунэ голодает!

— Ага, то есть ты уже дала ей кличку – переварив сообщение, сделал вывод следопыт – в таком случае, почему бы тебе самой этим не заняться?

— А у вас есть причины этим НЕ заниматься? – в том же тоне заявила единорожка.

— Ну, во-первых: мы не нанимались к кошке в посыльные – издевательским тоном начал проводник – а во-вторых:…

— Ночь на улице – заявил Биг Мак – до утра.

С этими словами он встал и вышел в коридор.

— Именно – кивнул стадзер и тоже попытался было ретироваться, однако волшебница его перехватила.

Увы, взывать к его прожженной совести оказалось бессмысленно – этот бессердечный мужлан наотрез отказывался идти в ночной лес за едой для кошки. Да еще и от заряда увернулся, зараза.

Пришлось попросить Китцунэ подождать и идти самой…

-
— На, кушай – к ее ногам бросили какой-то маленький комочек – только Спасителя ради, идем уже в пещеру, а?

Она смерила подношение оценивающим взглядом. Ну, по крайней мере, по размеру подходит, а уж мышь это или какой опоссум ей знать не обязательно. Главное, чтобы киске понравилось.

— Какой-то он недожаренный – для виду потыкала она трупик палочкой – не мог найти ничего получше для моей красавицы?

— Представь себе – оскалился Серый – а чтобы понять почему, надо просто немного осмотреться.

Трикси не поддалась на провокацию – ей и так отлично известно, что местность вокруг них слегка подгорела. Ну а как иначе? Ее, раненую, хрупкую, нежную, созданную для любви кобылку принудили саму идти в кишащий тварями ночной лес. Уже только от этого ее кровь забурлила, а уж после почти часового блуждания по темным пещерам злость в буквальном смысле выплеснулась огненным потоком. Вроде там было нечто вроде «от пожара все побегут и не придется искать» в качестве оправдания.

К счастью, минут через пятнадцать разум смог-таки обуздать бушующие эмоции, но к тому времени вокруг горело буквально все. Поскольку с водой у нее также как-то не сложилось, решила выбивать клином. И выбила бы, кабы не этот паникер, выскочивший из пещеры с криками по поводу…кхм «нерациональности» использования молний для тушения пожара в условиях, когда они пытаются не привлекать внимания.

— Так и будешь дальше стоять? – раздраженно спросил тот, из-за кого все собственно и началось.

— Ну, должен же хоть кто-то из нас думать – невозмутимо ответила единорожка, внутренне улыбнувшись при виде его перекосившегося от подобного заявления лица.

— И о чем же? – отдышавшись, уже почти ровно полюбопытствовал стадзер.

— Может отрезать кусочек от него – кивок в сторону курящегося монстра – все-таки жаль, если столько мяса пропадет, когда моя кошечка голодает.

— Ты тут не львов откармлива… – снова начал возбухать жеребец, однако быстро справился с излишней эмоциональностью – это, знаешь ли, тварь. «Порченное» существо. Не боишься?

— Ой, да ладно – отозвалась волшебница аккуратно отрезая лучом кусочки с боков – она у меня умная, к тому же сама тут живет. Отраву есть точно не станет.

— Дело твое – отмахнулся Серый – только давай быстрее: это явно не все чудовища, которых может предложить твоей животине лес.

— Тогда ты тащишь – с этими словами она взвалила на него полный мешков мясных обрезков от разных представителей местной фауны.

— Ладно – кивнул следопыт и направился к пещере.

Единорожка огляделась, побила еще кое-где тлеющие кусты своей «мочалкой» из древесной кроны и отправилась к ждущему ее жеребцу:

— Ну и чего же мы ждем?

— Дверь поставь на место – мрачно кивнул тот на расколотую каменюку у них под ногами.

— Да разве это дверь? – презрительно скривилась Трикси дабы скрыть собственное напряжение при ее подъеме и сшивании – с одного удара слетела. И вообще я ничего не делала, а она сама взяла и упала.

— Как скажешь – устало отозвался следопыт уже в темноте – пошли уже спать, а?

— Знаешь, если бы ты сразу взял и выполнил свой мужской долг, то ничего бы этого не произошло – зажигая огонек, нравоучительно заметила кобылка.

В разговоре наступила пауза – он снова пытался взять себя в копыта. Судя по вздоху – удачно:

— И как только пегас тебя столько времени терпел? – тут же получил по лбу за подобное замечание – вот-вот и я о том же. Кстати тоже хорош: решил, понимаешь, помочь старой знакомой. Идиот.

— Это точно – уже без лишней веселости подтвердила волшебница – иди давай. Дотащишь до кухни и можешь валить дрыхнуть.

— Ясно…

Больше по дороге не общались, да и сама она оказалась куда короче, чем в первый раз. Жеребец ушел спать, а единорожка еще какое-то время пыталась найти Китцунэ. Потом просто разложила мясо в случайном порядке и тоже бухнулась на кровать.

-
Опять взрыв. Ну, сколько можно. Вот ведь идиот – даже самоубийства у него неудачные.

Кобылка повернулась на другой бок и внезапно почувствовала под собой нечто мягкое. Похолодев от ужасной мысли, волшебница мгновенно воспарила над койкой и спешно зажгла огонек. Слава Твайлайт, это был всего-навсего сброшенный вчера плащ. А ведь Китцунэ бы небось и в этом случае не показала бы когти, такая вот она замечательная.

Мысль о недавно найденной любимице окончательно примирила ее с необходимостью вставать – ведь чем скорее Трикси покинет кровать, тем больше сможет пообщаться с сапфировоглазой прелестницей. Быстро совершив необходимый утренний моцион, Трикси вылетела в «кухню». Судя по всему это действительно прежде было местом приготовления пищи – иначе на что тут столько очагов – так что название они дали вполне оправданно. Увы, ни жеребцов, ни, что намного печальней, киски здесь не было.

Представители сильного пола, как и ожидалось, нашлись у лаборатории, сегодня еще более неприбранной и грязной, чем прежде. О чем-то шушукались и спорили.

— Не видели Китцунэ? – начала с главного кобылка, на что получила отрицательное качание головой находящегося в прострации Страшилы, задумчивое «неа» Биг Мака и довольно-таки неприятное «с тех пор, как это скотина не давала мне заснуть — нет» всем понятно кого.

— Да найдется твоя никому не нужная зверюга – добавил Серый – лучше послушай, что тут мой собрат изобрел.

— Закрывашку для рта? – предположила волшебница – тебе бы пригодилась.

— Думаю, пришло время для демонстрации – проигнорировав последнее заявление, обратился следопыт к уроду. У того засверкали глаза.

К счастью, ее ожидания не оправдались. Хотя это принесло и некоторое разочарование – на жуткий, сокрушающий скалы и обваливающий потолок взрыв хотя бы смотреть интересно. А тут просто насыпали один порошок на другой в дальнем конце высокой пещеры. Чего-то пошипело и бумкнуло, совершенно без последствий.

В следующий раз началось интереснее: горка была повыше, на нее положили какую-то широкую пластинку с веревочкой и только после этого стали сыпать из закрепленного под потолком кувшинчика второй песочек. Кучка стала раза в два больше предыдущей, но ничего не происходило. Затем Страшила резко дернул веревку с лопаточкой на себя, снова оставив разноцветные вещества наедине, и забормотал себе под нос. Раздалось то же шипение, горка вроде несколько секунду увеличивалась и совсем скоро еще одна детонация, побольше, но все равно ничего такого уж впечатляющего.

Потом была третья демонстрации, уже поближе и с изобретателем в главной роли. Все то же самое, только в этот раз шипело недолго – он всунул пластину обратно и ничего даже не взорвалось.

Зато псих засиял как новенькая монета.

— Ну и? – скучающе поинтересовалась Трикси – это все? Где мечта-то?

— Она и была – широко улыбаясь перевел Серый гавк собрата – я тоже честно говоря, сперва не понял, да и сейчас мне не кажется, будто подобное можно назвать исполнением заветного желания, но ему нравится. Как символ его контроля над своим гневом и потенциальным сумасшествием. Мол, теперь он не только способен обрушить свое пламя на неприятеля, но остановить себя от свершения необратимого

— Ага – кивнула волшебница – как?

— Вы же все видели? – подозрительно уставился на нее стадзер.

— Да, плохое шоу – вынесла вердикт единорожка – скучное. Бабах, еще бабах, а последний раз даже его не было. Никакой, понимаешь, трагедии, любви, сюжета...

Синхронное приложение копыт к лицам.

-
Увы, Китцунэ так и не нашлась, но бить тревогу пока рано – некоторые кусочки мяса пропали. Кошечка наверное просто вышла погулять. Мешавшая этой версии закрытая дверь была признана незначимой – ведь каким-то образом она сюда вошла в первый раз. Трикси была уверена, что ее любимица обязательно вернется.

Вот только вновь пришла старая проблема – скука. Эти мужланы как начали болтать в лаборатории так до сих пор и болтают о всякой ерунде, совершенно не обращая на единственную даму в отряде никакого внимания. Хамье.

Пора это прекращать.

По подземелью разнесся зубодробительный визг.

— Это моя старая разработка – снисходительно пояснила она зажавшим уши представителям сильного пола – тогда назывался «мольбы о пощаде». Итак, кто будет рассказывать сегодня?

Взгляды из удивленных стали негодующими.

— Напоминаю, что перед вами раненая в неравном, для них, бою дама – демонстрация свежих бинтов – за которой вы, как приличные жеребцы, должны ухаживать и развлекать. Если же вы не являетесь таковыми, то придется провести воспитательную работу.

Перед ней появились ножницы и грозно щелкнули.

Не отреагировал только Страшила. Видно, не успел перевести. Остальные возвели глаза к потолку и тяжело вздохнули. Как близнецы, честное слово.

— Мы тут, вообще-то важные вещи обсуждаем – заметил Серый.

— Агась – подтвердил понивиллец – к тому же рассказывать осталось только тебе.

— Почему это? – сощурилась кобылка – или наш уважаемый следопыт сразу после свадьбы впал в кому в результате первой же супружеской ссоры и ему нечего сказать?

— Неа – вновь ответил Биг Мак – он уже завершил свою историю. Пока ты выздоравливала.

— Безобразие – кивнула волшебница – я-то не слышала, а значит, не считается. Слушаю вас.

Мольбы не помогли, ибо правда на ее стороне. Ему ничего не оставалось, как капитулировать:

— Хорошо. Но версия будет сокращенной.

— Твоя первая брачная ночь меня и так не интересовала – улыбнулась победительница – небось только ей одной ты посвятил два дня. Все остальные подобные сцены с твоей женой также можешь опустить.

— Как будто я собирался о них распространятся – хмыкнул стадзер, прислонясь к стене – хотя о ней самой не рассказать просто не имею права – глубокий вдох и внутренняя настойка — честно говоря, я до самого конца как-то не рассматривал замужество всерьез. Все еще, глупый, думал будто это очередная жертва моего таланта, лишь своей неуступчивостью заслужившая честь стать моей женой. Даже перед самой свадьбой всерьез думал о том, что смогу бросить в любой момент. Как же часто мы говорим себе подобные вещи…

Как ни странно, но оба его слушателя в этот момент склонили головы.

-…не буду описывать саму церемонию. Единственными примечательным в ней было множество гостей, приносящих еду с собой и полное отсутствие горячительного, за исключением перцового молока, но это даже сумасшедший пить бы не стал – в глазах Страшилы мелькнул огонек – а потом началась сказка. Иначе назвать это просто не могу…

У нее возникло стойкое ощущение, что стадзер издевается. Пытается выставить единственную кобылку в отряде этаким монстром и исчадием Тартара живописуя свою «идеальную» женушку. Однако его восторженный голос с чуть ли не молитвенными нотками, периодически проскакивающие иностранные слова, закатившиеся глаза и вся поза в целом явно говорили об обратном.

Но видит Твайлйат – таких дур просто не бывает! По рассказу она готова была ему накопытники к кровати носить, выполнять любой приказ еще до его произнесения, днем и ночью терпеливо ждать этот лоботряса с «работы» всегда держа наготове теплую ванну и готовые деликатесы. При этом никакого скандала даже в ситуациях, когда и само совершенство тут же бы подало на развод или как минимум треснуло ему по морде и ушло из дома. Только тихая, спокойная поддержка, мягкие, едва заметные, упреки и предложения поговорить. Ну и молитвы, ясное дело.

В итоге Трикси просто решила считать, будто у Серого обыкновенная ностальгия, потому как иначе пришлось бы и правда признать его жену сумасшедшей. А этого очень не хотелось как минимум из женской солидарность и сочувствия к бедняжке, умудрившейся не только вырасти в обществе фанатиков-шовинистов, но еще и влюбится в такого негодяя, каким в те времена был их следопыт.

— Слушай, это конечно очень интересно – слушать какое тебе досталось идеальное существо – саркастически заметила волшебница – но может уже хватит говорить об одном и том же? Лучше расскажи как перестал быть таким моральным уродом. Мне как-то не верится, что сейчас ты бы смог запихнуть еще живую единорожку в печь и поджечь. Значит, что-то произошло.

— Она и произошла – улыбаясь не хуже Страшилы с его порошками, ответствовал счастливый муж – мы были одним целым и никто в жизни не влиял на меня так, как моя половина. Даже не зная, чем я занимаюсь, жена чувствовала тьму и злость во мне и жаждали спасти меня. Ее волей можно было гнуть топоры, а кротость и смирение, с которой моя любовь преподносила свое мнение не оставляло никаких шансов на возмущение или отвержение с моей стороны. Сперва был отказ от участия в убийстве детей, потом семей, затем кобылок. «Благодетелю» это все, естественно, не нравилось и наверняка меня ждала бы красная роза, кабы не счастливый случай – нам наконец-то сели на хвост.

— Да уж, действительно счастливый – прокомментировал Биг Мак с непонятным выражением.

— Разумеется – кивнул Серый – настоящий монстр. Сумасшедший, вроде нашего Страшилы, мастерски владевший дедукцией и не стеснявшийся отправлять нас одного за другим в расход на месте. Именно он вынудил моего партнёра бросить меня на произвол судьбы, что в свою очередь уже не оставило мне других шансов, кроме как сбежать из города вместе с семьей на так называемые «внешние поселения».

— Опять? – удивилась Трикси.

— Я тоже так думал и именно поэтому не будь Искателя меня туда и горой золота бы не заманили- уже почти нормально улыбнулся проводник – но все оказалось не так страшно. Не каторга, а действительно простой поселок, живи мы в Эквестрии даже бывший бы милым. Но лес жесток и кладбища наполнялись неприлично быстро. По счастью, у меня был кое-какой опыт и неплохие личные данные, потому ушедшие с нами настоящие следопыты взяли вашего покорного слугу в обучение. Совсем скоро вместо удачливого уголовника к жене стал приходить собранный и осторожный боец леса…

— Но что же все-таки случилось с вами? – опасаясь, как бы рассказчик снова не скатился в бесконечные комплименты, задала наводящий вопрос кобылка – с Городом?

— Война – голос чем-то неуловимо изменился и по коже прошли мурашки – ужасная, потрясающая само звание пони. Бойня, перед которой меркнет даже произошедшее в Эквестрии…

Тук-тук.

О влиянии масс, единиц и групп на политику.

https://www.youtube.com/watch?v=WYeDsa4Tw0c

— Пусть наше село и было одним из ближайших, но воздушному сообщению, которое привозило припасы и забирало произведенные товары, необходимо было лететь почти неделю. Пешком же по смертельно опасному – у Трикси мелькнула мысль, что это описание как-то уж больно часто используется вокруг нее — лесу хорошо, если дойдешь за две. Сперва к нам вместе с едой и инструментами начали приходить новости о «волнениях, устроенных маргинальными элементами». Потом поставки постепенно уменьшались, а затем и вовсе прекратились «в связи с временными трудностями» и пегасы просто утаскивали все собранные нами материалы. А вскоре пришли первые беженцы – земные пони, в подавляющем большинстве — и наконец «порадовали» нас правдивыми вестями с родины.

Рассказчик сглотнул и уже откровенно мрачным тоном продолжил:

— Моим сородичам надоели «драконовские» – непонятная усмешка – законы и жалкое существование под копытами рогатых и крылатых властителей и они поднялись на вооруженную борьбу. Небольшая часть пегасов и единорогов их поддержала – им видно просто не досталась место у кормушки. Плюс к тому непонятно откуда внезапно выползли какие-то «жители Цитадели», сплошь земные пони, говорящие на нашем языке, владеющие странным оружием и проповедующие дикие идеи, краеугольным камнем которых была искренняя ненависть к пегасам и единорогам.

— Что-то знакомое – заметила волшебница.

— Да, скорее всего мой «благодетель» как раз и готовил почву для их прихода – кивнул Серый – вслед за первой волной обездоленных к нам пришла вторая, потом третья, четвертая...целый поток моих сородичей с редкими вкраплениями представителей других видов. Наш городок чуть не лопался от совершенно непонимающих леса новоприбывших, о воздушном сообщении не приходилось и мечтать, запасы кончались, а умерших скоро стали просто скидывать в общую яму. Но мы держались. Новости, приносимые чудом дошедшими до нас несчастными, оставляли все меньше надежды на благополучное разрешение кризиса: в Городе разразилась эпидемия Белой смерти – ужасного заболевания, убивавшее заразившихся почти в ста процентах случаев даже в мирное время. Массовая гибель посевов из-за использованной правительством тактики выжженной земли и как результат не иллюзорно нависшая над мирным населением угроза голода. Насильственный забор в армию восставших. Разгул бандитизма. Превращение трети Города в руины в результате боев. С каждым новым караваном становилось все страшнее.

Голос опустился еще ниже, а у кобылки мелькнула мысль о том, что скука – это, в конце концов, не так уж плохо.

— А затем пошла фантастика, тем не менее, с пеной у рта доказываемая очередным очевидцем: ожившие, разлагающиеся мертвецы, штурмующие центральное зернохранилище. Новость о драконе, все эти годы скрывавшемся в глубинах горы и получавшем от Города неподъемную дань. Якобы из-за него Лорды и проводили столь безжалостную политику, в результате войны оказавшись не в силах сделать последней выплаты, и монстр уже летит, чтобы стереть нашу родину с лица земли – презрительный смешок – даже мы, находившиеся в неделе пути от Города, испугались. Не знали, что делать. Некоторые собрались в дружины и отправились обратно, хотя как минимум половина скорее рассчитывала поживиться чем-нибудь на останках нашего коренного поселения. Многие вовсе отказались верить в это – ведь иначе получалось, будто все действия правительства оправданы, а они на самом деле являются бунтовщиками и предателями…

— Так это дракон уничтожил твой дом? – нетерпеливо спросила кобылка.

— Через пару недель к нам пришла новая партия беженцев, причем на этот раз большая часть из них была единорогами – вместо ответа продолжил Серый – оказалось, что оставшиеся в Городе пони объединили свои силы, чтобы противостоять огненной смерти. Однако перед самым ее прилетом правительство обмануло свой народ и бросило их на произвол судьбы, ночью призвав почти всех пегасов и единорогов, не важно с какой стороны, за третью стену. Утром мои оставленные сородичи увидели лишь огромный непробиваемый купол, отрезавший земных пони от тех, кто должен был их защищать.

— Эй, я на твоей стороне – на всякий случай предупредила волшебница — такой вдруг стал у него взгляд.

— Но хитрый план провалился – это даже не злоба. Нечто вроде: «ну надо же, конец света. Какая жалость. Зато и вы тоже получите по заслугам» — дракон прилетел и пал под ударами нашего научного гения. И грохот его падения стал громом звучания титула, более не снисходившего с уст до самого конца. Принц Земли вернулся.

— Стоп – прервала его кобылка – кто это и где был?

— Неизвестно – бросил следопыт с тем же выражением – как я уже говорил, нами правили три Лорда, по одному от каждого вида пони. В свое время они должны были передать бразды правления следующему поколению специально взращённых на служение Городу жеребцов – Принцев. Но за пару лет до описываемых событий, как раз перед тем, как наша родину покатилась в бездну, мой венценосный сородич совершил нечто, заставившее правительство изгнать его – высшая мера, которая только может быть вынесена одному из трех. Тогда говорили, будто он воспротивился безжалостной эксплуатации и попытался облегчить бремя народа.

Следопыт вдруг оскалился.

— Никогда в эту сказку не верил. Властьимущие редко делают что-либо для народа, тем более достойное подобного наказания…неважно. Так или иначе, но этот отморозок вернулся домой и практически сразу подмял Город под себя.

— Шустрый парень – оценила Трикси – как звали?

— Никак.

— В смысле? – потребовала уточнений волшебница.

— В прямом – с толикой раздражения в голосе отрезал следопыт, однако снизошел-таки до объяснений – у нашего народа иное отношение к этим вещам. Не у всех, естественно: большинство уже давно не задумываясь дает своим детям «идентификаторы» с самого рождения. Но многие до конца считали, что имя есть нечто большее, чем просто набор букв, на которое ты отзываешься. Оно отражает суть, возможно даже предопределяет судьбу и меняет свое носителя себе под стать…

Проводник поморщился:

-…честно говоря, я сам большую часть жизни не предавал этому значения, но вот моя жена считала несколько иначе, пусть порой и стыдилась «этого старого суеверия». Некоторые даже верили, будто не могут быть спасены не получив или потеряв его…короче: для многих стадзеров Истинное Имя ОЧЕНЬ важно – он перевел дух – всякий проходящий обучение Принцев имеет лишь кличку, а то вовсе номер. Недостойные после своего отсева получали имя от родителей и родственников или же от детского дома, к которому были приписаны до взятия на воспитание Дворцом. В то время как счастливчикам, ставшим-таки Принцами во время инаугурации Город предлагал исполнить любое желание и по традиции они выбирали Имя. Мой сородич отказался, попросив вместо этого…

Серый запнулся и задумался. Надолго.

— Сменить пол? – подсказала Трикси и добавила в ответ на недоуменные взгляды зрителей – ведь всем жеребцам этого хочется, не так ли?

Гробовое молчание.

— Ну, тогда превратится в кота? – высказала следующий вариант кобылка – каждый хочет быть котом.

Закатывание глаз к потолку, копыто к лицу и бессмысленный взгляд Страшилы.

— В конце концов, мечта стать мной слишком безумна даже для вас – и эффектное перекидывание гривы через плечо, которое никто из этих мужланов, естественно, не оценил.

— На самом деле, там все было несколько скучнее – пожал плечами Серый — просто доступ в какую-то секретную библиотеку.

— Тьфу ты – разочаровалась волшебница – лучше бы деньгами взял. На кой ляд это ему понадобилось?

— Ради Высшего Блага, естественно – саркастично хмыкнул стадзер – он все только ради него и делал: притворился исцелившимся от Белой смерти, тем самым дав ложную надежду заболевшим и устроив себе мощнейшую рекламу. Присвоил себе победу над драконом, потому как якобы именно ему Город обязан спеленавшими звероящера механизмами. Обманом заманил верхушку единорогов на переговоры, повязал их там и штурмом взял третью стену, устроив бойню и убив тысячи ненавидимых им рогоносцев. А затем взял и объявил себя единоличным правителем Города. Разумеется, по личному требованию Высшего Блага и только после длительных душевных терзаний. И это было только начало…

Голос опять упал до тревожащего.

— Пегасы попытались не подчинится ему, спрятаться у себя в Облаке. По сами понимаете чьему приказу последний островок спокойствия и многовековое прибежище крылатых было сожжено драконом. Тем самым, что грозил уничтожить Город – он поднял на них глаза — они все это время были заодно. Принц сговорился с ним и обрек тысячи пони на смерть ради своего воцарения. Когда же горожане попытались поднять восстание, он спустил звероящера на город, не пожалев даже грибных ферм – последнего источника пищи – тяжелый вздох – когда же пыль осела этот монстр в шкуре пони уже официально объявил всех жителей своей собственностью. Правда на сей раз ради их же блага, а не Высшего. Впрочем, одно другому не мешает, не так ли?

Зловещее выражение вернулось.

— Я долго не мог поверить в это, но все говорили одно и то же. Многие – с безразличными, уставшими лицами. Как о чем-то обыденном – он снова сглотнул – радея о подданных, тиран разослал по всему Городу своих головорезов с вполне им понятным заданием: собрать еду и оружие. Разбойники вновь грабили своих сограждан, но теперь под лозунгом «коллективизации». Ради Высшего Блага, разумеется. Населению был выдвинут ультиматум: либо вы работаете на Принца, либо подыхаете от голода или других, якобы неподотчетных ему бандитов.

— И вы позволили ему? – возмутилась волшебница – неужели никто не был способен остановить…

— Пытались многие – покачал головой следопыт – и присоединялись к кажущимся бесконечными колоннам арестованных, идущих только в одну сторону. Однако и это не могло смирить горожан и они раз за разом пытались снова восстать против смотрящего с каждого целого здания пламенного ока

Он уставился в огонь.

-…литейные печи, которые топили телами пони, замученные пегасы в качестве дорожных знаков на каждом перекрестке, уходящие вдаль ряды кольев с еще свежими черепами – такова была цена Высшего Блага для нашего Города – Серый перевел взгляд на слушательницу — но более всего ее платили единороги – монстр объявил само их существование вне закона и за каждого пойманного рогоносца платил двойной паек сделанными из трупов яствами…разгонял протестующих из катапульт, стрелявших отрубленными головами магов…

— Хватит – подняла подрагивающее копыто Трикси – не надо больше – она глубоко вдохнула и продолжила уже спокойно — общая картина мне ясна. Но как такое вообще могло произойти? Неужели они даже не пытались защититься? Как вообще один маньяк может покорить целый город?

— У него был дракон на поводке, а также целая армия отморозков, предавших само звание пони. Ради Высшего Блага – рассказчик мрачно фыркнул – впрочем, стоит ли удивляться, что наш народ окончательно превратился в монстра, пожирающего самого себя после всего произошедшего?

— И чем все закончилось? – решила форсировать события кобылка.

— Пришли эквестрийцы – вмешался Биг Мак – и в тот же день сбежали. Принц же и его приближенные исчезли, зато в городе появились монстры. Дракоаликорны.

Она прикрыла рот копытом.

— Которые не чурались убивать и сжирать немногочисленных оставшихся горожан – безнадежно произнес Серый – последняя же дошедшая до меня весть гласила о странных существах, вылезающих из Горы. По описанию – собачки.

Трикси понадобилась пара минут, чтобы переварить информацию.

— Значит это все-таки правда – ударила копытом об пол – вы породили Создателя. Стадзеры виноваты во всем, что произошло – единорожка прикрыла глаза, сделала глубокий вдох и уже без лишних эмоций продолжила – думаю, нет смысла спрашивать, почему прежде ты пытался от всего отнекаться?

— Лично я все это не видел, а лишь слышал из уст перепуганных беженцев. А у страха, как известно, глаза велики – криво улыбнулся следопыт – и во избежание подобной реакции. Мой народ, конечно, виновен, но лишь в том, что дойдя до края бездны не смог на нем удержаться и допустил подобного монстра, как Принц Земли — убийцу сотен тысяч пони, которых должен был защищать. Меньше чем за год разрушившего Город, простоявший до него полторы тысячи лет. Чудовища и, скорее всего, Создателя Чудовищ.

Наступила печальная тишина.

— Что ж, думаю вывод из этой истории очевиден – наконец нарушила ее волшебница – никогда не верь тому, кто не любит единорогов.

Земные жеребцы фыркнули. Кроме Страшилы – тот видно за время рассказа плавно перешел из состояния эйфории в сон с открытыми глазами.

-
— А что же все-таки случилось с тобой? – после обеда решила продолжить допрос кобылка – после всего этого ужаса? И с селом? У вас же ничего подобного не произошло?

— Может не надо? – неожиданно обратился к нему же Биг Мак – ты ведь вообще не обязан…я могу сам потом рассказать ей.

Повеселевший было за время приема пищи Серый снова посуровел и явно задумался над предложением, однако в итоге только покачал головой и произнес:

— Лучше выложить все сразу и закончить на этом – он повернулся к слушательнице – а разве могло быть иначе? Ведь пришедшие к нам пони были теми же повстанцами, лоялистами, бандитами и непричастными, что и в Городе. Как и следовало ожидать, они смогли спокойно ужиться, тем более в условиях практически полного истощения всех ресурсов. Наш поселок порвало на части даже до окончательной гибели родины: не знаю, кто начал первым, но однажды в полночь наш дом запылал, как и все вокруг. Я схватил жену с сыном и мы практически голыми покинули место, где провели лучшие годы жизни.

Послышался надрыв. Ей этого наверное никогда не понять – она никогда не теряла ДОМА.

— Беременные бегают плохо – голос постепенно падал, мертвел – мы остановились не так далеко от села, в домике «среднего дозора», и договорились, что они спрячутся и подождут меня там. Я же бросился обратно, надеясь спасти хоть кого-нибудь – из глаза скользнула капля – мне попадались лишь трупы и озверевшие, потерявшие рассудок убийцы, рвавшие попавших в их лапы несчастных голыми копытами. А потом на умирающий городок напали лесные твари. Целая туча. Крики слышались еще долго.

Он перевел дух. Неужели и это не конец?

Помолчав какое-то время, будто набираясь сил, Серый продолжил едва слышно. Единорожке вдруг стало страшно.

— Я вернулся на место и не обнаружил их. Начал искать. Нашел – пауза. Слезы хлынули потоком – она была еще жива. Просила…умоляла меня…простить…

Биг Мак подошел к нему и обнял за плечи. В его глазу также что-то посверкивало.

-…помочь им – голос был мертв – ИМ, тем, кто…и не только…всем. Народу…не умирать. Поверить.

Уже натекла небольшая лужица.

— Не выполнил. Не простил. Искал и находил – Серый поднял глаза – как животные. Кричали долго. Твари довольны. А потом…

Он надолго замолчал. А влага все шла и шла. Теперь уже из двух глаз – по одному на каждого жеребца.

— Я не смог исполнить ее последнюю волю – услышала она наконец продолжение – ни одну. Просто отправился в Город. Не сейчас.

На этом они разошлись: следопыт опираясь на понивилльца, а волшебница в облаке своей магии. Спящий стадзер так и остался у костра.

— Чего тебе? – спокойно поинтересовалась Трикси у побеспокоившего ее Страшилы.

Какие-то непонятные телодвижения, манит ее вроде куда. Надо будет попросить…

Ах да.

Она тяжело вздохнула. Вот надо было ей мучить Серого? Ну и как, доставило ли радости его повествование?

Нет.

А вот пищи для размышлений – более чем, так что на скуку жаловаться пока не приходится. Как-то не до этого, когда пытаешься понять каково это – потерять ВСЕ: любимую, ребенка, родину, дом. Даже честь – ведь он не выполнил ее последней просьбы.

Вся суть вопила против подобного издевательства, но что-то внутри раз за разом заставляло пытающиеся разбежаться мысли вернуться к этому рассказу. О Городе и обычном земном пони. О том, каким образом рождаются чудовища.

Неожиданно пришло ощущение прикосновения.

Вопросительный взгляд. Тень просьбы.

— Так чего тебе? – вернулась кобылка в реальный мир – если Китцуне, то ничем не могу помочь – она еще не вернулась.

Качание головой. Указание на лоб.

— Точнее – устало приказала единорожка.

Странные движения копытами. Будто что-то обхватывают. Нечто круглое. Стук по стене. Повтор.

— Ничего не понимаю – ответила Трикси.

Страшила какое-то время помялся, после чего поманил ее за собой.

— Надолго?

«Нет».

Она оглянулась на свою унылую пустую комнату, когда-то служившую лазаретом тому самому народу, что породил Создателя Чудовищ. Спать пока не хочется.

— Ладно – кивнула волшебница и выплыла в коридор.

Как он вообще смог заставить себя жить дальше? Ради чего?

-
— Доброе утро – после минутной заминки, поприветствовала следопыта Трикси.

Тот только кивнул, продолжая смотреть в хитро замаскированную смотровую щель.

Она еще немного помолчала, а затем поинтересовалась:

— Ты случаем не видел Китцуне? Она уже второй день не появляется. Не то, чтобы я боялась, но…

Серый отрицательно покачал головой.

Снова тишина.

Но ведь никто не заставлял его рассказывать ВСЕ. Более того – волшебница и сама была бы рада, если б последнюю, да и не только, часть опустили. Как будто ей интересны страшилки. И чего спрашивается он тут встал? Изображает из себя памятник скорби и душевным терзаниям. Болтать надо меньше.

— Послушай – неожиданно сказала кобылка, уже было развернувшаяся назад в пещеры, дабы продолжить поиски любимицы – мне очень жаль, что из-за меня ты снова вспомнил о своей…утрате. Я искренне сожалею о ней и сочувствую тебе.

— Значит, это было не зря – неожиданно отозвался разведчик – моя история вызвала в ком-то сожаление. Сочувствие. Хорошие штуки – они делают нас лучше.

Следопыт повернул к ней лицо, оказавшееся неожиданно спокойным и собранным.

— Сомневаюсь, что мое самосовершенствование окупает ту боль, которую ты себе причинил – заметила Трикси, все еще стоя вполоборота.

— Даже такие чувства порой предпочтительнее полного их отсутствия – слегка улыбнулся проводник – к тому же я никогда не смогу искупить свою вину, если буду прятаться от нее.

— Ну и в чем же ты виноват? – также немного просветлев лицом, поинтересовалась волшебница – в том, что оказался слабее всего мира?

— Я не смог совершить доступное любому — победить себя – покачал головой жеребец – а потом вновь проиграл тому же врагу. Бросил свой поиск. Потерял надежду – он вдруг улыбнулся шире – что, кстати, нынче грозит нам всем.

— Э? – приглашающий жест к щели.

Какое-то время она рассматривала довольно-таки занятную картину снаружи.

— Ну и чего? – наконец был сделан вывод – подумаешь, членистоног, ерунда какая. Просто теперь мяса моей подружке хватит до скончания времен.

— Вряд ли – почти веселым голосом отозвался следопыт – во-первых: сгниет, а во-вторых: ты забыла всю эту «мелочь», что толпится вокруг нее.

— Вы справитесь – уверенно заявила Трикси – всего-навсего по пять штук на брата. Хоть разомнетесь.

— А ты, оказывается, довольно высокого мнения о наших способностях – ну а вы как думали? – вот только помимо количества есть еще и проблема качества. Видишь пузатых симпатяг со множеством отростков? Именно они и занимаются обеспечением наших подземелий шелком.

Упомянутые твари подверглись более тщательному осмотру. И пересчету. Четыре.

— Эти ребята им, простите за выражение, плюются – продолжил живописать следопыт – причем до того ловко и быстро, что пони оказывается в коконе меньше, чем за десять минут. И достаточно точно, чтобы залепить рога всех трех шедших тогда с нами единорогов буквально за четыре выстрела – один успел подпрыгнуть вовремя, так что пришлось перецеливаться.

Кобылка машинально тронула свое сокровище. Очень неприятная даже сама по себе перспектива. А уж с членистоногом…

— Ага – она отошла от щели – ну и? Что будем делать?

— Ждать – пожал он плечами – они, скорее всего, набежали посмотреть на пожар. Рано или поздно уйдут. Может быть.

— А если нет? – уже направляясь обратно, поинтересовалась Трикси.

— Будем думать. В кои-то веки.

-
День, пещера, костер, кухня.

Приятный желто-красный свет.

Живи хоть до скончания века.

Все будет также, выхода-то нет.

Кобылка легонько постучала себя по голове. Откуда такие упаднические настроения? Да, кошечку найти не удалось, но учитывая их современное положение это даже к лучшему. Снаружи-то она не пропадет – уж который год небось тут бродит, выживать наверняка научилась.

Всяко лучше их.

Волшебница оглядела свой отряд.

Здоровенный красный понивиллец, в свое время знакомый с самой «спасительницей Твайлайт». Дойди эти сведения до сестер и он бы мгновенно стал одним из самых завидных жеребцов Троттингема. А может и нет – все наверняка до сих пор молятся Смарти Пэнтсу и просто не в состоянии отвлечься на подобные «глупости». Зато пройди информация о его участи в «снисхождении»…

Она улыбнулась своим мыслям. Будто уже начала презирать собственнокопытно созданный «культ». Ей должно быть стыдно – ведь по большей части это было хорошее начинание, принесшее много добра городу и душевного покоя самим «культистам». Просто некоторые стали слишком…целеустремленными.

Ладно. Второй земной жеребец. Скорее всего, белый, хотя под всей этой копотью, грязью и лохмотьями может скрываться что угодно. Возится с ее подарками. Забавно, как много радости могут доставить кому-то обычные камни. Ну, не то чтобы совсем заурядные, но и ничего сколь-либо значимого она с ними не сделала.

Как ни странно, но в данный момент рвущий врагов на клочки псих кажется почти мирным. Даже домашним. Этакое свалившееся на землю огородное чучело, по идее вроде и страшное, однако в силу обстоятельств не могущее справится с целью своего создания.

Ну и наконец третий. Темно-серый с парой более светлых полосочек по бокам, неутомимый следопыт, разведчик…

Стоп.

— Ты читаешь? – как-то слишком уж громко удивилась Трикси.

Спутники недоуменно посмотрели на нее.

— А почему это вас так удивляет? – поискав и не найдя в ее словах подвоха, поинтересовался спрашиваемый.

— Ну…– ей самой уже стало немного неудобно за свои вспышку – понимаешь, я как-то никогда не представляла тебя читающим…

Волшебница замялась. Действительно, он же нормальный, ну более или менее, а преподавший ему устный язык вполне мог научить и письму.

А они все смотрят. Как-то неудобно все-таки получается…

Быстро сорганизовавшись, волшебница с достоинством подошла ближе и холодно произнесла:

— Как же это вы не додумались предложить даме ознакомится с сим произведением? Разве не видите, что она скучает?

Непричастные вернулись к своим делам. А жертва внезапно сделала хитрое лицо.

— Прошу – перед глазами оказался разворот. С двумя тестами: один явно печатный и столь же определенно написан на том же языке, что и местные надписи. То есть, абсолютно непонятен. Зато в широких пробелах между строчками были надписи на эквестрийском. Корявые, неровные, явно в меньшем количестве, чем основной текст, но все же. Одна фраза была выделена особо.

— «Я верю! Помоги моему неверию!» – прочитала она вслух и подняла недоумевающий взгляд на следопыта.

— Хороший выбор – появилась легкая улыбка – очень важное место.

— Да ну? – недоверчиво изогнула брови единорожка – и о чем же тут речь?

— Один отец умолял Спасителя исцелить его сына, при этом сам не веря, что тот СМОЖЕТ. Просто это был его последний шанс. Супримат же сказал ему в ответ: «если сколько-нибудь можешь веровать, то всё возможно верующему» – водя копытом по строчкам, рассказывал проводник — и проситель со слезами воскликнул прочитанную вами фразу.

— Ага – воспользовалась она паузой – как все закончилось?

— Хорошо – отозвался жеребец – дитя было исцелено.

— Ну наконец-то – выдохнула кобылка – хоть одна история со счастливым концом! А теперь давай об этом высказывании.

Глупо-просящий взгляд.

— Ладно-ладно, вымогатель, «пожалуйста» — усмехнулась Трикси – чем же оно так важно?

— Моя жена часто напоминала мне об этом месте – спокойно ответил Серый – хоть я ни разу так и не признался ей в своем неверии, но оно быстро стало достаточно очевидным. По достижении своей цели Община мне была просто не интересна. Я не рвал с ней все связи только потому, что не хотел огорчать мою половину. И боялся потерять ее, когда обман раскроется.

Тихий смешок.

— Воля могущая гнуть топоры, кротость, жертвенность. Любовь. Я никогда не был и не смог бы стать достойным моей жены, однако даже поняв притворство обещавшего никогда не иметь от нее секретов, она не оттолкнула меня – видно заметив опаску в глазах слушательницы, рассказчик резко сменил тему – суть сего отрывка такова: дело не в способности или не способности Спасителя исцелять, но мог ли сам отец веровать, что Создателю возможно и невозможное. Действительно ли он видел в нем Супримата? Сущность с неограниченными силами?

— По твоим словам – нет – пожала плечами волшебница.

— Истинно так – кивнул жеребец – проситель сам признавал веру свою недостаточной. И никто не может верить ДОСТАТОЧНО — такова наша природа. Вера, способная исцелять, снисходит свыше, но только на тех, кто сам принимает ее. Стремится к ней. Ищет. Я забыл об этом. Постарался забыть.

Он запрокинул голову и замолчал, мечтательно уставившись в потолок. Подождав пару минут, кобылка решила отложить свои расспросы и оставить его пока в покое. А то он что-то начинает вести себя как Страшила. Однако она даже не успела вернуться на свое место, как следопыт снова ожил:

— Я был не до конца честен с вами – видимо это к жеребцам – рассказал не все…

— Мы ничего у тебя не требуем и ты ничем нам не обязан – оторвался от чистки оружия Биг Мак – так что если не хочешь говорить – не говори.

— Да, я тоже больше не настаиваю – уверила его Трикси – мое избавление от скуки никак не окупает твоих мук.

— Спасибо, приятно слышать – смотря сквозь них, произнес следопыт – но на сей раз это нужно уже мне. Поведать миру правду. Вырвать последний гнилой зуб. Охота не была последней встречей с моим народом. Была еще одна – с маленьким отрядом последних беженцев из Города. Всего несколько семей, полтора десятка пони. Без еды, медикаментов, с больными и ранеными. Абсолютно не понимающие леса. Я взялся помочь им выжить. Спасти их. Это были Последователи.

Ее посетило ощущение, что ничем хорошим это не кончится.

— Счастье обуяло меня, если только можно назвать то чувство этим словом. Провалив первую просьбу, мне наконец представилась возможность исполнить вторую. А быть может даже и третью. В ту же ночь я отвел их Служителя в сторону и задал терзавший меня вопрос – он прочертил несколько символов в слое пепла на полу – «почему» они, а не я? Моя жена, верующее всем сердцем совершенство, и сын, еще младенец, никому не делавший дурного? Почему смерть забрала их, а не меня, гордеца, убийцу детей, лжеца? – Серый обвел слушателей взглядом – монстра, упивавшегося чужой болью и страданиями?

Долгая пауза.

— И получил ответ: «потому, что для нас смерти нет – другим голосом, видно отмечая цитату, произнес следопыт – и я не сомневаюсь, что истинный Последователь и не ведающее зла дитя ушли в Золотой Город. Тебе же дали шанс последовать за ними» – Серый оскалился – так вот. ХОРОШО, что они умерли. Им сейчас здорово. А мне надо еще помучится. Например провести нас через лес – ты же хочешь получить спасение и встретится с ними?

Горький смешок.

— У меня еще много в тот момент мыслей пронеслось в голове. Странно, что не убил этого парня на месте. Впрочем, я сделал худшее – просто бросил их. Целый караван моих терпящих бедствие соотечественников, которым моя жена умоляла помочь, из-за не устроившего меня ответа – еще один «хе» — успокоился и одумался только через пару дней. Вернулся…

Он запнулся, глянул на единственную слушательницу и махнул копытом.

— Короче, было поздно. С тех пор, сколько бы ни старался и не искал, я не смог найти ни одного соотечественниками. Сотни тысяч пони просто растворились, оставив после себя лишь трупы и пустые дома – он развел копытами, показывая окружающую их пещеру — так вторая просьба также осталась невыполненной, как и третья. Я подвел ее в жизни и предал в смерти. И мне незачем было существовать. До недавнего времени – взгляд на Страшилу – когда уже не было надежды и я перестал искать, он сам пришел ко мне. Поломанный, искаженный, но стадзер. Спустя столько лет.

По его губам расплылась улыбка.

— Может и третья просьба также не потеряна? – подумав пару минут, Серый сам же и ответил – не знаю. Но попытаюсь. Ведь этого хотела та, чье имя принадлежит мне.

Ужин прошел в теплой, дружественной обстановке. Хотя и несколько странноватой – ведь теперь в их компании стало двое ненормальных, с блаженным видом смотрящих вдаль. Только один чуть что пытался сунуться в свои побрякушки, а другой – в книгу. Может это какое-то заразное стадзерское заболевание?

Так или иначе, но все меры по укреплению их вынужденного прибежища легли на плечи эквестрийцев. Впрочем, они были невелики: проверить должную заваленность входа, понаблюдать за роящимися на улице тварями, лишний раз обшарить каждый угол и прочие мелочи. Китцунэ так и не нашлась, но зато удалось обнаружить используемую ею лазейку – вентиляционные отверстия, понатыканные там и тут. Слишком мелкие для чего-либо, могущего представлять угрозу, зато как раз подходящие ее красавице, так что она все еще могла пробраться к ним.

Увы, столь малое количество обязанностей не могло спасти от неизбежных раздумий. Несмотря на все ее старания, история Серого никак не шла у Трикси из головы. Что первая, что вторая. Честно говоря, ей даже стало немного жутко – настолько чуждым казалось услышанное. И, как ни странно, одновременно с тем близким.

К счастью, выход-таки нашелся – в лице Биг Мака, согласившегося рассказать жаждущей избавиться от мышления кобылке оставшуюся часть рассказа их следопыта.

До Города Серый так и не дошел – новорожденные твари буквально заполонили лес вокруг родины стадзеров, захватывая все живое и утаскивая его в свое логово — но и отказываться от поиска Серый не собирался. Прошли месяцы, прежде чем творения Создателя, вкупе с обезумевшими от ужаса местными страшилищами, заставили разведчика покинуть Вечносвободный. И так уж получилось, что его выход к границам Эквестрии пришелся как раз на момент Битвы под Понивиллем, свидетелем которой он и стал.

Разумно рассудив, что чудовища пленных не берут, а пони все-таки отличаются некоторым непостоянством в данном вопросе, их проводник попытался смешаться с отступающими. Успешно — его приняли за одного из чужеземцев, потерявшего весь свой отряд в только что прошедшей битве. Никто особо и не интересовался странным ничего не понимающим иноземцем, единственным путем проникновения которого в ряды армии Луны был приход с иностранными войсками. Не из леса же он вышел, право слово.

Начальные же знания эквестрийского помогли стадзеру не потеряться окончательно в воцарившейся после поражения кутерьме.

В таком амплуа бывшему каторжнику было предложено принять участия в битве за Кантерлот, без возможности отказаться от подобной чести, разумеется, во время которой он проявил себя чуть ли не как герой, едва не расставшись при этом с жизнью. Сие знаменательное событие и заложило фундамент его дальнейших отношений с Эквестрией. Как отличившегося в бою, следопыта не бросили просто так после капитуляции, а полноценно вылечили, кое-как подучили языку и даже дали денег на дорогу.

Вот только куда идти он и сам не знал – Вечносвободный лес был полон тварей и вряд ли кто-либо из его соотечественников имел там шансы на выживание. Поэтому разведчик решил попытать счастья в новой стране, рассчитывая найти стадзеров среди беженцев. Безрезультатно – тут Биг Мак вспомнил о какой-то Вэт и начал рассуждать в стиле «если бы уже тогда нами управлял Орден, то мы бы…УХ!». Не так топорно, разумеется, но все же.

Во время Опустошения следопыт возглавил один из отрядов Сопротивления и вновь отличился в сражениях, приобретя помимо денег и репутации также пару надежных товарищей – некую единорожку-ученую и грифонессу, как и он пытавшихся найти своих.

Так начался его долгий наемничий путь – простые расспросы ничего не давали, а на большее требовались деньги. И он зарабатывал их как мог, хотя в основном, естественно, охотой на тварей, в каковом ремесле более чем преуспел.

Во время своих странствий, Серый не забывал также и об учебе. Всему, особенно языку. В этом смысле ему очень повезло с соратницей – она хоть и не была талантливой преподавательницей, но зато знала достаточное количество ученых мужей, могущих согласится обучить предводителя стадзеров в изгнании. Так, ни много ни мало, представлял свою будущую роль их скромный разведчик.

Но все было впустую. Ни объявления, ни нанятые свободные торговцы с описаниями и минимумом знаний в стадзерском, ни личные поиски ничего не дали. Деньги кончились, спутникам надоело шататься с ним по всей Эквестрии, да и сам он уже занимался этим только от безысходности.

Тут грянул Безумный Поход…и в сущности ничего не изменил. Награда за убийство дракона ушла на то же с тем же результатом. Через год она истощилась, как и надежда. Он вернулся в Троттингем и стал тем, кто сейчас перед ними — главным следопытом подгорода, которого все называют Серый.

Такая вот история. Нужно только добавить, что согласившись выполнить просьбу некой дамы, их страдалец наконец нашел то, за чем охотился годами и вновь обрел цель жизни. Надо будет почаще приводить этот эпизод в пример, особенно когда он снова попытается отказаться сходить за грибочками или едой для Китцунэ – а ну ему по дороге попадется еще какой стадзер?

Биг Мак этой великолепной идеи, увы, не оценил и уже собрался было ретироваться, когда в их разговор внезапно влез Страшила, уже какое-то время, отставив свои игрушки, подслушивавший их.

Показал вниз.

Рисунок.

Сперва правый, уродливо нарисованный пони. Ткнул в сторону читающего Серого. Изо рта выходит текст. Довольно много совершенно не понятных слов. Затем псих постучал рядом с левой жертвой корявых копыт и дернул головой на понивилльца. У того также была речь, причем почти идентичная. Только ближе к концу зиял явственный и довольно большой пробел.

— Ага – больше радуясь факту того, как быстро она догадалась, чем самой догадке, воскликнула Трикси – ты что-то не договариваешь.

Красный жеребец удивленно-недовольно воззрился на Страшилу и вопросительно поднял брови.

Тот нарисовал две линии между текстами, после чего перечеркнул их и покачал головой:

— Маджис амика веритас.

Странно, ей вдруг показалось, будто она почти понимает его. Впрочем, углубляться в новый вопрос единорожка не стала:

— Биг Мак, ты произвел на меня впечатление правдивого и надежного товарища – с почти материнскими нотками начала волшебница — я думала, что могу доверять тебе. Возможно, ты опустил какую-то часть не нарочно или сочтя ее незначимой. Но не мог бы ты ради моего спокойствия рассказать мне то, на что столь прозрачно намекает наш спутник?

Надо же, как легко оказалось перестроиться. До чего же крепко вцепилась в несчастную Трикси эта глава твайлиитов. Ладно, главное, чтобы подействовало – интересно же узнать, какую же информацию сочли столь ценной, чтобы утаивать?

— Я действительно кое-что опустил – есть! – незначимое. Просто неверно понятые гостем нашей страны ситуации. А также отдельные эпизоды, выведенные им в закономерности.

— Оооочень интересно, продолжай – единорожка благодарно кивнула вернувшемуся к своим игрушкам Страшиле.

— Да там и рассказывать-то нечего, одни недоразумения – с чего-то почувствовал себя неуютно понивиллец – не обращайте внимания …

Ее отвлек стук рядом с собой. Очередной рисунок. Пусть коряво выполненная, но все равно легко узнаваемая эмблема.

— Это как-то связано с фиолетовыми? – прямо спросила кобылка.

— Неа – мгновенно перестал мямлить Биг Мак – этот негодяй тогда еще не был частью Ордена, а значит, его деяния никоим образом не имеют отношения к нашим защитникам. Как и тот мэр – он, должно быть, просто втерся в доверие…

— Это, конечно, замечательно – кивнула волшебница – но не мог бы ты сначала описать мне эти деяния – причем поживописней – и только потом пытаться отмазать от них наших воинствующих твайлиитов?

Он как-то устало посмотрел на нее.

— Неужели и ты тоже не уважаешь тех, кто ежечасно рискует жизнью ради…

— Видно ты уже успел пообщаться с троттингемцами по этому поводу – усмехнулась кобылка – и думаю, должен согласится, что у них есть некоторое право на подобное отношение – все-таки Орден, откровенно говоря, бросил их, как любил говорить один сказочный персонаж «ради Высшего Блага». Пусть многие местные и разделяют позицию «пожертвовать малым, чтобы спасти большее», но самому оказаться на месте брошенной собаке кости как-то не очень приятно. Уж мы-то это понимаем, не так ли?

Собеседник явно хотел высказать нечто вроде: «а разве имело смысл распылять силы?» или «нельзя было допустить повторного падения Кантерлота!», но последнее предложение определенно заставило его задуматься. В итоге же он просто оставил эту тему и начал рассказывать ранее опущенное: веселенькие истории из жизни наемников.

О том, как их в наглую обманывали, посылая на верную смерть против десятка тварей, до того убедив в наличии максимум парочки. Оставляли без гонорара, окружив отважную троицу силами «городской стражи» и выпроводив за ворота. Усыпляли с последующим обворовыванием и выкидыванием за стены. Пытались отравить. Просто сбегали, когда приходило время расплачиваться…

На таком фоне обычные выкрутасы в стиле «ой, какие мы вдруг, буквально за то самое время, как вы решали наши проблемы, мы бедные» выглядят прямо-таки эталоном честности.

Увы, подобные эпизоды, скорее всего, действительно имело место быть – ее и саму не раз пытались кинуть, ограбить, а то чего и похуже. Причем помимо тривиальных разбойников, которым еще простительно было увидеть в одинокой обворожительной единорожке будущую жертву. Самое же ужасное – когда тебя пытаются использовать те, ради кого ты только что рисковала жизнью…

И вот как после подобного НЕ СТАТЬ стервой, во всем ищущей исключительно личной выгоды?

Трикси грустно фыркнула и запихала воспоминания обратно в глубины разума — к чему ворошить прошлое? Тем более — сейчас?

А рассказ становился все интересней – видно как раз из-за этих забавных обстоятельств верный сын отечества и опустил всю эту часть. Как оказалось, многие из особо запомнившихся троице «эффективных менеджеров» весьма неплохо пришли к успеху, зачастую так не снискав при этом народной любви. Конечно, они и прежде были не голыми, очень даже наоборот, но честное слово есть же разница – железная шахта и целая их куча плюс металлургический завод? Достаточно легко предположить, что их кто-то «подтянул».

Само по себе это не так уж и странно — подобное бывает сплошь и рядом, а особенно когда у надзирающих и без того хлопот полон рот. Вот только как-то так получилось, что в свой последний год странствий Серый обнаружил почти всех их в рядах Ордена Сумерек, причем утверждавших, будто они уже давно являются его членами и чуть ли не участвовали в основании. Серьезных же изменений в стиле управления сих важных господ Серым за прошедшие шесть лет замечено не было.

Ну, Биг Мак-то, ясное дело, утверждал, будто все это совпадение или они изменились. После напоминания о паре особо вопиющих эпизодов, вроде того магната, который использовал на оружейном заводе принудительный детский труд, жеребец признал возможность ошибки со стороны Магистресс в этих пони. Ну а когда она уже более подробно рассмотрела ряд известных уже ей неприятных эпизодов с участием заслуженных представителей Ордена – Крим порой рассказывал, пока у них окончательно не испортились отношения – понивиллец вовсе раздраженно пробурчал нечто вроде «это было нужно Эквестрии и иногда необходимо-таки пожертвовать малым, чтобы спасти большое». После чего все-таки сбежал проверять вход, оставив собеседницу в компании стадзеров.

Которую, в данный момент, можно смело назвать одиночеством.

Что ж, информация действительно интересная. Хотя и не самая радостная. Сама Трикси как-то не слишком часто встречалась с орденцами – как минимум потому, что практически не покидала столь вольготный для нее после убийства дракона Троттингем, где их не водилось. Отношение же к ним у волшебницы сложилось двоякое: с одной стороны — явная неприязнь к «защитникам» со стороны большей части местного населения. Но после того как оно начало сбрасывать беженцев в подземье или, вернее, с тех пор это занятие приобрело регулярность и потеряло вид «чего-то плохого» мнение тротов резко перестало ее интересовать.

Крим тоже относился к ним негативно, правда по несколько иным причинам – ему не нравилось отстранение Принцессы от реальной власти и явная, на его взгляд, тенденция занятия фиолетовыми всех сколь-либо значимых постов в стране. Их «фанатизм» по отношению к Твайлайт ему также не импонировал.

Хотя разве она когда-либо ценила его мнение?

Единорожка призадумалась и пришла к выводу, что да – пусть ненамного, но мэр все-таки был более авторитетен в ее глазах, чем окружающее «стадо». Впрочем, Великая и Могучая Трикси никогда этого не показывала.

Ну а потом стоящая ныне в темной, заблокированной целой кучей разномастных тварей пещере кобылка перестала ею быть и сама создала, точнее, организовала, твайлиитов и это как бы сблизило ее с Орденом Сумерек. Теоретически.

Фактически же главным и, в сущности, единственным аргументом на «другой стороне» было то простое и непреложное обстоятельство, что именно фиолетовых стоит благодарить за провал Безумного похода. Да и их постоянное умирание ради будущего Эквестрии — факт. Пусть это и не вполне разумно с ее точки зрения, но подобная храбрость и самоотверженность определенно достойна уважения. Управляют они пока вроде тоже не так уж плохо. Насколько ей известно.

И вроде бы она нынче должна быть прямо-таки фанатом орденцев.

Волшебница посмотрела на тихо занимающихся своими делами стадзеров.

Вот только Трикси как-то совсем не улыбается мысль быть пожертвованной даже ради самого-самого «Высшего Блага». Тем более, что если городить его уж слишком высоко, откуда собственно пони уже не видно, то вполне может повторится история одного Принца…

-
Как же это тяжело.

Нет, камешков поднести и зарастить на всякий случай щели вокруг входа – ладно. В конце концов, для столь искушенной в искусстве магии волшебницы это раз плюнуть. Но чего ради так много размышлять? Тут тебе и озверевшие стадзеры и двусторонняя вера и обнаглевшие орденцы и тяжкие думы о судьбах отечества. Всего за два дня. Странно, что она еще не присоединилась к этой парочке.

Им-то хорошо: сидят себе и занимаются любимым делом, периодически переводя невидящий взгляд вдаль или что-нибудь рисуя или записывая. И ни одной мысли в глазах. Не жизнь, а сказка. А ей нате, мыслите. Ужас.

Единорожка влетела в свою комнату и не глядя по сторонам поставила «дверь» на место. Аккуратно сняв и сложив плащ на каменной тумбе справа от койки, волшебница осторожно влетела под каменный свод. Окинула напоследок комнату взглядом и опустилась вниз.

Почти.

Там внезапно что-то зашевелилось.

Первый импульс едва не вписал ее местный интерьер. По счастью, реакция у нее также на высоте и волшебница смогла-таки выправится, без потерь покинув узкое пространство койки. Пришедшая же за инстинктивным бегством мысль была совершенно другого сорта.

— Китцунэ, это ты? – на кончике рога зажегся огонек и Трикси ахнула.

Да, на постели находилась та самая пепельная красавица. Но не одна. Рядом с ней лежали три прелестных клубочка, в данный момент разбуженные светом и мило зевающие.

Котята: черный, рыжий и белый.

Веселье учетверилось.

Кобылке показалось, будто улыбка вот-вот располовинит ей голову.

Милые крошки.

У вас дома завелись…

https://www.youtube.com/watch?v=JPSfhQkrzEI

— Я не люблю кошек – уже с раздраженными нотками в голосе и четко выделяя каждое слово повторил Серый, попытавшись снова уткнуться в книгу.

— Допустим – кивнула волшебница – но тебе все равно придется его взять.

— Почему это? – устало спросил следопыт. Под глазами мешки, видно всю ночь читал – оставь его у себя, ты же вроде обожаешь их не меньше грибочков?

— А сам не видишь? – изогнула бровь кобылка – он уже выбрал тебя.

В подтверждение ее слов черный котенок вновь высвободился из ее копыт и направился прямиком к неуступчивому стадзеру, умильно перебирая маленькими ножками и не обращая никакого внимания на призывный мяв Китцуне. Достигнув копыта целеустремленный малыш начал старательно тереться об него и мурчать. А следопыт, вместо того, чтобы приласкать кроху, опять попытался отпихнуть очаровательное создание.

— Ну, хватит уж кочевряжиться-то – высказала свое возмущение сим безобразным поведением единорожка – неужели у жеребцов нет ни капли милосердия к этим несчастным, брошенным на произвол судьбы деткам? Точь-в-точь, как и у их непутевого отца. Все вы, самцы, св…

— А ты не задумывалась, где они были, пока твоя мявка знакомилась с местным интерьером? – поинтересовался следопыт, закрывая наконец свою книгу – тут одно из двух: либо она бросила своих отпрысков посреди наполненного тварями леса, с чем ты, ясное дело, не согласишься, либо все это время котята находились со вторым родителем. Которого, как легко можно заметить, почему-то не пригласили в безопасную пещеру, где кормят. Ну и кто после этого «св»?

— Разумеется тот, кто не хочет помочь своему собрату по полу – уверенно заявила Трикси – и посидеть немного с этим прелестным малышом, пока отец бесстрашно сражается с тысячами чудовищ ради возможности принести детишкам кусочек мяты.

Разведчик насмешливо посмотрел на нее, широко зевнул и таки протянул к котенку копыто, на которое тот сразу же, пусть и с некоторым трудом, забрался, и поднес конечность к лицу. Прямо-таки зверски милый объект исследования также проявил немалый интерес к выбранному им пони. Неизвестно, сколько бы они могли друг друга рассматривать, если бы крошечный представитель кошачьих не решил взять проблему в свои лапы — он храбро лизнул Серого в нос.

Жеребец на пару минут обалдел.

— Ну, может все-таки возьмешь его себе? – сделал уже явно последнюю отчаянную попытку стадзер, осторожно отодвигая чуть не упавшего во время демарша малыша – или Страшиле отдашь?

— У него есть – победно улыбнулась кобылка – как и у Биг Мака. Они, кстати, ломались куда меньше, чем некий каменюка. Берлиоз выбрал тебя – смирись с этим.

— Берлиоз? – непонимающе уставился на нее следопыт.

— А ты как думал? – гордо подбочилась Трикси – в конце концов, каждый должен иметь имя, не так ли?

— Хм. Ну-ну – Серый перевел взгляд на котенка – вот только это твой идентификатор. Раз он теперь мой, то у меня есть право дать ему другое.

— Ой, да ладно тебе – махнула копытом волшебница – это же вылитый Берлиоз!

— Ты все еще хочешь, чтобы я его взял? – не поворачиваясь, уточнил следопыт.

— Да – ответила она, уже празднуя победу.

— В таком случае, не оспаривай мои решения – спокойно произнес жеребец и аккуратно посадил малыша к себе в нагрудный карман, который будто специально был сделан для приема котят – как наши дела?

— Великолепно! – засмотрелась кобылка на умильно выглядывающую усатую мордочку – теперь у каждого есть по маленькому другу! А у меня целая Китцуне!

— Понятно – кивнул разведчик, закрывая от нее Берлиоза ногой – а что насчет тварей снаружи?

— А, ты об этом – разочарованно отозвалась Трикси – бродят. Ничего интересного.

— Я так понимаю, что спрашивать про запасы, Страшилу и идеи тебя сейчас бессмысленно? – он снова зевнул – где Биг Мак?

— Там – махнула волшебница головой в сторону прохода – ты главное не забывай про…

Каменюка уже не слушал – пошел в указанном ею направлении.

Ну и пусть уходит: даже он не настолько безответственен и черств, чтобы забыть покормить малыша. К тому же у него вроде был сын, так что опыт ухода за ребенком имеется.

— А вот за Страшилой надо присмотреть, правда Китцуне? – красавица согласно мявкнула и прыгнула в протянутые к ней копыта, практически сразу удобно устроившись и замурлыкав.

Маршрут до лаборатории был уже запомнен – в конце концов она годами ездила по стране, развлекая этих неблагодарных и совершенно неспособных оценить ее по достоинству зевак. Как жаль, что тогда с ней не было кисоньки, всегда готовой выслушать и поддержать бедную актрису, чей бесспорный талант так никогда и не был признан.

— Ведь правда? – обратилась волшебница к кошке – ты же никогда меня не освистаешь? Не скажешь, будто я – просто зазнайка. Не бросишь.

Подружка приложила свою мягкую лапку к ее щеке и единорожка утонула в обратившихся к ней сапфировых глазах.

Увы, тисканья вновь избежать не удалось.

-
Даже эта скучная и однообразная похлебка непонятно из чего не способна испортить ей настроения – ведь ее киска вернулась! Да еще и с тремя очаровательными малышами. Она сама сейчас куда-то ушла, наверное, на встречу с прекрасным принцем или какие-нибудь кошачьи учения. А может просто поспать – тяжело ведь сладить со всеми этими непоседами. Но это не важно – нет сомнений, что любимица вернется.

А ей пока все-таки стоит поесть…

— Эм, ты нормально себя чувствуешь? – неожиданно спросил кто-то сзади.

Кобылка обратила к нему мечтательное лицо с широкой улыбкой и заверила в прямо-таки невероятно хорошем самочувствии. А заодно умилилась зрелищем рыжего котенка, старательно тискавшего Биг Маково ухо. Прям тигр.

— Ты выглядишь как-то не так – попытался объяснить понивиллец, немного наклонив голову, чтобы Тулуз не упал – вроде них вчера – кивок на стадзеров – не заразилась случаем?

— Просто и в моей жизни наконец-то произошло что-то хорошее – еще шире улыбнулась волшебница – я нашла кого-то, кому могу доверять. Кто уж точно не бросит меня и не пошлет на смерть в полные тварей подземелья. Родственную душу.

Ответ его явно не удовлетворил, но и продолжать приставать к счастливой кобылке как-то неудобно. Помявшись еще пару минут, жеребец оставил ее в покое, предварительно сняв заскучавшего непоседу с головы.

Кстати, а ведь он прав – их заграничные друзья как-то уж очень резко перестали смотреть в никуда с мечтательными лицами. Пусть занятий они не сменили, но зато выглядят нынче вполне вменяемо. Страшила даже снова стал злобным — по его рисункам, из-за обилия тварей буквально за дверью. Ничего, ему необходимо лишь почаще общаться с Мари. А то когда они с Китцуне пришли их инспектировать, несчастная кошечка сидела в одиночестве, а этот псих опять взрывал свои порошки. Якобы он не хотел подвергать малышку опасности.

Просто не надо заниматься ерундой и посвящать больше времени великодушно выбравшей тебя в качестве компаньона прелестнице. Всякие каменные шары никак не могут оправдать подобной безответственности.

Ну, по крайней мере сейчас, их сумасшедший хотя бы пытается позаботится о своей красавице.

А вот Серый сразу осознал высокую значимость возложенных на него обязанностей. Пусть в данный момент он и читает, но при этом не забывает поглаживать разлегшегося на нем с самым царственным видом Берлиоза. До чего же спокойный котенок, не то, что Биг Маковый Тулуз, которому только дай где-нибудь полазать и чего-нибудь поковырять. Думаю, эти двое действительно нашли друг друга – оба целеустремленные, умные и окрас похож. Сверху, во всяком случае…

Так, за размышлениями о главном, похлебка постепенно опускалась в ее желудок, пока наконец вся не оказалась на новом этапе жизненного пути. А Китцунэтак и не вернулась. Пожалуй, пора прояснить пару интересующих вопросов.

— Скажи-ка, Серый – тот поднял гладившее котенка копыто, дочитал какое-то место и только после этого повернулся к ней – а что это у тебя за книга?

— Разве не очевидно? – удивленно поднял бровь следопыт – это Слово Единого. Тот самый кодекс, по которому живет Община.

— Честно говоря, я так и думала – пожала плечами Трикси – но мне показалась несколько странной идея, что после всего произошедшего единственной имеющейся у тебя литературой будет эта. Ведь ты был явно очень зол на Единого. Ну, или, по крайней мере, на Последователей.

— Разумная мысль – кивнул жеребец – я действительно не раз размышлял на тему: «а не сделать ли с ней что-нибудь этакое». Однако до собственно воплощения злодейских замыслов так и не дошло. В общем-то, понятно почему: сие печатное произведение – подарок от моей любимой с «автографом» сына на первой странице – он продемонстрировал зеленые каракули на чистом листе перед титульным. Видно там специально оставляли место для памятных надписей – и это не единственная имеющаяся у меня книга.

— Да ну? – сделала она удивленное лицо – покажешь? Интересно же, что там читают дикие стадзеры.

— Ничего особенного – пожал плечами иноземец – всего-навсего парочка книг о выживании, изданных после Опустошения. По одной об этикете и истории. Ну и кучка брошюр обо всем подряд — вот вся моя библиотека, в полном составе оставшаяся в подгороде.

— Ага, а почему же эту взял с собой? – Трикси потянулась к зевнувшему Берлиозу.

— Не знаю – пожал плечами Серый, великодушно дав ей погладить котенка – я всегда так делаю. Видно за годы непрерывного ношения, она стала для меня чем-то вроде талисмана.

— Могу понять – кивнула волшебница, вспоминая потерянную этими разгильдяями шляпу. Впрочем, ее тоска по предмету одежды была довольно быстро развеяна решившим поиграть с ней малышом.

— А откуда в ней надписи на эквестрийском? – поинтересовалась она, когда Берлиоз снова перелез на своего компаньона и начал бить лапкой металлическую заклепку на его куртке – то есть, понятно, что от тебя. Но зачем?

— Учил язык – пожал плечами жеребец, от чего одна из завязок оказалась точно перед глазами котенка. Участь пистончика была решена – мне же нужен был не просто разговорный эквестрийский в стиле «агы, хрю-хрю, не местные мы», а такой, чтобы иметь возможность в полной мере представлять интересы моих сограждан после их сбора под мое управление. Честно говоря, я и сам уж года четыре считал свое образование излишним – при моем-то режиме речи. Но возможно еще не все потеряно – он взглянул на играющего с Мари в кошки-мышки Страшилу.

Приятно видеть, что псих может быть таким заботливым – уже сделал ей игрушку, пусть и больше смахивающую на какое-то дикое метательное оружие. Ладно, главное кисонька не жалуется.

— У тебя мания величия – поставила диагноз Трикси, переключив взгляд на избивающего медный цилиндрик Берлиоза – впрочем, не всем же быть такими скромницами, как я. Но все-таки, зачем ты загрязнял свой талисман?

— Не загрязнял, а использовал скрытые возможности – усмехнулся следопыт – причем сразу по многим направлениям. Во-первых: надо же было куда-то записывать на первых порах. Во-вторых: нужно было практиковаться в переводе. В-третьих: она напечатана на весьма сложном и богатом литературном языке, что позволяло мне увеличивать словарный запас. Ну и просто со временем понравилось – я всегда тяготел к сложным задачам, а передать неискаженным смысл очень многих тутошних предложений – задача нетривиальная.

— Верю – кивнула кобылка, возвращая отодвинутый было пистон к котенку. Тот не обратил на него внимания и снова развалился на разведчике – не ответишь еще на пару вопросов?

— Смотри каких – повел плечом разведчик, уже окончательно лишая ее шанса понаблюдать за битвой малыша и завязки.

— Биг Мак мне тут вчера рассказал о твоих странствиях после…- она запнулась – Вечносвободного леса.

— Слышал – кивнул Серый, убирая книгу – и даже пытался опустить часть моих впечатлений и наблюдений. Не могу его винить – кому приятно слышать подобные вещи о собственной родине и тем более пересказывать их другим? Мы тогда довольно долго спорили. Дошло до того, что сей весьма достойный и правдивый жеребец попытался убедить меня в непорядочности моих глаз. Возможно, он прав и мне только кажется, будто Эквестрия медленно, но верно скатывается в диктатуру – грустная ухмылка — честно говоря, я даже склонен счесть подобные меры во время Безумного похода правильными – как-никак тогда твари были буквально повсюду, а на свободу с демократией и законностью просто не хватало времени. Да и сейчас позиции детей Создателя, как мы можем заметить буквально за дверью, весьма сильны. Однако у меня внутри цветет и пахнет опасение, что спасители вашей родины войдут во вкус и попытаются продолжить свое правление и когда опасность минует окончательно.

— Не у тебя одного – вздохнула Трикси – нынче таких параноиков много.

— И это тоже нехорошо – следопыт осторожно перенес задремавшего Берлиоза в карман – в конце концов, «узурпаторы» и сейчас небось умирают ради спасения Эквестрии, в то время как большинство недовольных ими сидит в тепле и уюте за крепкими стенами. Все-таки надо справедливо оценивать стороны.

— Разумеется – согласилась волшебница – однако хватит о всяких скучных вещах. На самом деле я хотела спросить о твоих спутниках во времена наемничества. Та единорожка – уж не Профа ли? Уж больно похожа по описанию: постоянно бормочет что-то про себя, лезет, куда не просят, кичится знакомствами с кучей «светил»…

— Она и есть – сказал жеребец, улыбнувшись – хотя ваше отношение к ней явно омрачено той неудачной шуткой. Спокойно – поднял он копыто, увидев потемневший взгляд – просто ремарка. Зная ваш следующий вопрос, отвечу сразу: да, грифон тоже был тот самый, что в итоге столь героически погиб с Орнитом, спасши тем…

— Стоп – резко прервала его Трикси – Биг Мак же сказал, что с вами путешествовала грифонесса. Вернее, он назвал ее грифоном-самкой. Может он еще чего напутал?

— Конечно, возможно все, однако в данном вопросе наш спутник все передал точно – пожал плечами Серый – мне составляла компанию все та же Цыпа. Ну, или Цзы…зано..пфекс? Не помню, как точно у нее полное имя – в голосе появились ностальгические нотки — отличная была напарница, особенно когда после встречи с Орнитом перестала стесняться своей мужевидности – наш герой хоть и был дикарем, но имелось у него какое-то особое чутье. Мудрость сердца, я бы даже сказал. Только так можно объяснить не только его определение нашего грифона, которые и так-то для нас все на один клюв, как представительницы прекрасного пола, но и тот факт, что он чуть ли не сразу смог увидеть в ней ту внутреннюю красоту, что мне открывалась годами.

Волшебница умолкла, а следопыт мечтательно рассказывал:

— Удивительно все-таки, как только птицелев и пони смогли не только подружиться, но еще и полюбить друг друга? Честно сказать, сперва эта связь казалась мне противоестественной – он нахмурился, постучал себя по подбородку и продолжил – откровенно говоря, и сейчас кажется, но не суть. В конце концов, можно же восхищаться любовью без рассмотрения мелочей вроде физической несовместимости…

— Эм, вопрос? – тихо прервала его кобылка – то есть, мой грифон был…дамой? И люби…ла…ОРНИТА?

— Еще как – кивнул Серый – конечно, без ссор не обходилось. Последняя как раз была, когда наш лидер начал прикидываться, будто заинтересовался Профой, а Цыпа пошла за утешением к тебе…

— Вениэ авэк ню! – ментальное эхо подержалось еще пару мгновений, после чего реальность вновь взяла верх над сном.

Кобылка смотрела в темноту.

На этот раз был пляж. Заливаемый светом. С «бескрайним синем простором», золотым песком, ощущением тепла на мягкой детской шерстке и величественным замком, тогда еще строившемся без магии, только копытами.

Маленькую непоседу звали и она опять не слушалась.

Снова они ушли, нисколько не сомневаясь в должном воздействии этой меры на любимую дочурку. И так же непреклонно веря, что умница сама сможет дойти до них. Впрочем, отходили взрослые не далеко – только чтобы их не было видно и уже оттуда кричали ей «иди к нам».

Так продолжалось долго, чуть ли не до того времени, когда у нее уже появилась кьютимарка. И она бежала к ним. Когда была постарше, то просто потому, что выучила сей верный признак уже определенного конца веселья без всяких отговорок. А до того – из страха потерять их. Самых дорогих существ во вселенной. Защитников. Единственных взрослых, на которых действительно можно положиться.

Папа. Мама.

В груди опять поселилась тоска, а на глаза навернулись слезы. И сколько бы разум не уговаривал ее, утверждая, будто подобное поведение не достойно победительницы дракона, величайшей волшебницы Эквестрии и просто взрослой самостоятельной кобылки, сердце все равно твердило свое.

Ей хочется ДОМОЙ.

А где может быть сие таинственное, но такое притягательное место?

Там, где тебя любят…

На несчастную волшебницу мгновенно напали воспоминания о вчерашнем разговоре. О том, как ее обманули.

Или она сама обманулась – собственно для нее разницы нет.

Вдруг захотелось взвыть.

А лучше – поджарить кого-нибудь. Пернатого.

Слава Твайлат…хотя чего уж там, слава Китцуне, что она так вовремя почувствовала боль подружки и потерлась о нее, пытаясь взбодрить. Но ни одно доброе дело не должно остаться безнаказанным – Трикси притянула самоотверженную кошку к груди и прижалась к ней, ища утешения. Та не отказала, мягко прикоснувшись лапкой к лицу столь невежливо обращавшейся с ней пони.

Мяукнула, сочувственно посмотрев в глаза.

Единорожка вновь не смогла сдержать порыв и стиснула красавицу в объятиях, на что получила возмущенный мрык и осуждающий взгляд. Но никаких когтей – кисонька никогда не обидит ее.

— А может ты знаешь, где мой дом? – почесывая ей грудку, спросила волшебница – где меня любят? Не видят во мне пророчицу, не ждут подвигов, не требуют развлечений? Просто любят?

Кошка, как и следовало предполагать, не ответила, однако в ее взгляде вдруг появилось нечто новое. Вернее, оно и раньше там было, просто кобылка не замечала. Какая-то особая мудрость, радость, гордость. Нечто, ставящее ее над прочими. Осознание выполненного предназначения. Такими глазами Китцуне смотрела на своих котят…

Волшебница вздохнула.

Неужели это и правда ответ?

Единственный правильный, находящийся в конце учебника?

Дом там, где семья.

И сны и подруга говорят об этом.

Тогда почему же ее нутро так возмущается?

Как же давно это было…

Опять взрыв. Ну сколько можно?

-
— Чего ради вы храните тут столько порошка? – поинтересовалась кобылка у Серого – вам же его, по идее, наверх сдать надо – больше еды получите.

— Так то по идее – отозвался следопыт, отвлекшись от сбора упавших со стола предметов – на деле же причин две. Во-первых: я же собирался слегка побунтовать, а чтобы вооружить хотя бы сотню нижних нужно, прямо скажем, МНОГО различных, уже приготовленных и высушенных веществ, не говоря уже о том, сколько еще придется потратить на определение рецептуры. Ну а во-вторых: если бы мы стали приносить слишком много, то троты бы сразу подняли планку и давали бы те же товары за большие партии. Так что нам напротив выгоднее давать все меньше и меньше, аргументируя это истощением леса и получая в итоге все то же количество припасов – ведь мэр не дурак и понимает необходимость поддержания хотя бы минимальной комфортности житья подземных жителей. Ибо кто иначе будет работать?

— Причем он наверняка и сам об этом догадывается – усмехнулась кобылка — то-то он в последнее время такой мрачный ходил

Хотя вряд ли это единственная причина – ее провокации тоже явно не улучшали настроение главы города, как и мысль о скором возвращении каравана. Ведь это означало очередной сброс «добровольцев» в подземье. Крим почему-то всегда лично следил за каждым новым «приобщаемым к местным обычаям» беженцем, несмотря на, в общем-то, ненужность его присутствия – процедура уже давно отработана до мелочей.

— А чего ради этот псих так рано начинает пытаться убиться об стены? – пытаясь отвлечься от неприятных мыслей, спросила она у пространства — конечно, мы сейчас в месте, где солнце не светит. Однако мой организм весьма недвусмысленно намекает, что стоило бы поспать подольше.

Космос, в лице Серого, поспешило ответить ей:

— Кошмары снятся. Из-за тварей. Вот и пытается воспользоваться моим советом и «отвлечься» — взмах в сторону курящейся дыры в полу – и как ты сама можешь заметить, процесс идет довольно успешно.

Единорожка вынуждена была признать, что в этот раз яма определенно стала более обширной, чем прежде. А судя по обилию мелких «оспинок», избороздивших стены взрывного коридора, у Страшилы стало одним каменным шаром меньше.

— Кстати, раз уж ты здесь, то может посмотришь его? – кивок на виновника переполоха, все это время просидевшего к ним спиной в углу. Вроде бы даже, подрагивая.

Действительно, подобное поведение для него не слишком характерно. Да и Мари нигде не видно. Подумав пару мгновений, кобылка пожала плечами и подплыла к их самому эффективному будильнику. На слова он не отзывался, а при прикосновении задрожал уже вполне явственно, довольно-таки агрессивно гавкнув. Не дожидаясь перевода от встрепенувшегося Серого и внутренне досадую на очередного непослушного пациента, волшебница просто повернула его к себе телекинезом.

Неприятное зрелище.

Их псих как заведенный гладил растрепанную Мари, причем явно без всякого удовольствия для последней. Впрочем, жеребец этого, скорее всего не замечал – на лицо предобморочное состояние или же какой-то припадок. Глаза закатились, веки подергиваются, движения резкие и ломаные, губы раз за разом произносят нечто не воспроизводимое.

Чисто инстинктивно Трикси отшатнулась – неизвестно, когда эта взведенная пружина решит разогнуться, послав в полет ножи или все тело. Однако вид несчастного котенка, зажатого в когтях страшилова безумия, придал ей решимости. Окружив себя парой полей она начала очень осторожно раздвигать механически двигающиеся копыта стадзера, даже не приостановившееся, когда между ними и шерсткой оказалась довольно-таки толстая прослойка воздуха. Как только зазор показался кобылке достаточным, единорожка медленно притянула кисоньку к себе – прямо в заботливые объятия сразу же начавшей вылизывать дочку Китцуне.

Страшила этого не заметил – так и продолжил гладить пустоту. То есть, обратной связи у мозга тоже нет. Очень нехорошо.

— Что с ним? – шепнула она подошедшему следопыту – он такой и был, когда ты вошел?

— Не знаю – так же ответил Серый, прислушиваясь – сидел спиной, не отзывался. Решил, что лучше не беспокоить, а раз уж все равно проснулся, то хоть помогу ему прибраться…

В этот момент Берлиоз выбрался из кармана и попытался с ходу перепрыгнуть пропасть, отделявшую его от сестры. По счастью, реакция разведчика не подвела и котенок был пойман, после чего доставлен-таки к пытавшейся успокоить Мари маме. Бедная кошечка будто окаменела, причем с выпущенными когтями. Над Страшилой начали собираться тучи.

— Что он говорит? – уже более сурово спросила Трикси у второго стадзера.

— Грибы...отпустите…меня – доложил тот.

— И какого сена это значит? – она начала обволакивать психа телекинезом.

— Всего-навсего тот давно должный быть понятым мною факт, что эквестрийцы не понимают нашего юмора – отозвался Серый с кривой улыбкой – понятия не имею, что он говорит – слишком быстро и неразборчиво. Но смысл, скорее всего, похожий. Я, конечно, не специалист, однако здесь все, вроде бы, очевидно – нервный срыв.

— Ой, да с чего ему нервничать-то? – не согласилась единорожка, уже раздумавшая чем бы жахнуть этого сумасшедшего за доведение такой милой крошки, как Мари, до когтей – мы уже который день сидим в этой норе и единственное произошедшее с нами событие, стоящее упоминания, способствовало как раз противоположному.

— Ты имеешь в виду чудесное исцеление некой гениальной, абсолютно вменяемой и сильно обиженной на нас волшебницы? – усмехнулся следопыт.

— И это тоже – действительно, как-то она об этом позабыла – но ты же сам отлично понимаешь, что появление у нас сих прелестных существ является не менее важным событием. Думаю, даже столь бессердечная личность, как некий каменюка, не станет отрицать расслабляющего воздействия кошек на организм.

— Не стану – подумав, кивнул Серый – однако хочу напомнить также о его странном заболевании. Если для нас наличие тварей за дверью – лишь неприятное, в данный момент ничем не трогающее нас обстоятельство, пусть и более чем реально грозящее вылиться в ближайшем будущем в голодную смерть или заурядную гибель в результате штурма, то для Страшилы подобное соседство чревато в первую очередь ментальным давлением. Причем, если его предположение касательно прямой корреляции количества чудовищ с обилием и громкостью голосов в голове правдиво, то…

— Проще говоря, у него за стенкой шумят – едва услышав слово «корреляции» Трикси сразу вспомнилась Профа и связанные с ней неприятные эпизоды, а кому ж подобное понравится? – будьте проще, о предводитель стдзеров в изгнании в количестве одного сумасшедшего и может последнее обстоятельство измениться. Что делать будем?

— Может, споем? – после непродолжительных раздумий предложил Серый – у тебя как раз голос для этого дела подходящий.

Диалог на какое-то время заглох, пока единорожка наконец не завершила тяжелую внутреннюю борьбу победой бывшей главы твайлиитов:

— Не в моих обычаях отказываться от комплиментов, однако в этот раз ты не прав. Пение никогда не было одним из моих бесчисленных достоинств.

— Надо же, чего только в жизни не услышишь – развеселился следопыт – в такие моменты и сам порой произносишь такое, что никогда не считал возможным: на мой взгляд, вы занижаете свой потенциал. Однако вернемся в реальность — мне неизвестно, как можно ему помочь.

— В смысле, совсем? – уточнила единорожка, неожиданно поймав себя на размышлениях о наличии пригодного для пения голоса.

— Вероятно также, что ему так будет лучше – пожал плечами собеседник – в конце концов, может хоть мозг отдохнет, а то ведь сколько уже дней, как у него режим сна сбит.

— Ты правда считаешь, что у меня бы получилось…- волшебница оборвала себя и также попыталась уделить внимание настоящим проблемам – то есть, мне не кажется, будто наш спутник выглядит расслабленно или довольно. Скорее уж у него какой-то кошмар наяву.

— Может быть – не стал спорить стадзер – даже скорее всего, но, учитывая отсутствие у нас вариантов привести моего собрата в чувство, почему бы не поискать в сложившейся ситуации положительные стороны?

— А кто сказал, что у нас нет возможности разбудить его? – какая же назойливая мысль. Начало накатывать раздражение.

— Здравый смысл – снова пожал плечами Серый – использование небольшого имеющегося у нас запаса препаратов грозит непредсказуемыми последствиями в ближайшей перспективе и определенно ухудшением состояния в будущем, попытки укачать или спеть колыбельную вполне могут вызвать агрессию…

— Надоел ты мне уже со своим пением – единорожка обвила объект спора телекинетическим полем – смотри как надо.

Резкий рывок вверх, небольшое облачко пыли и каменной крошки.

Замолчавший жеребец плавно спускается на пол уже без всяких признаков нервного срыва.

-
— Что делать будем? – процитировал ее Биг Мак, едва отряд успел доесть скудный обед.

— Я за проведение ритуала поклонения кошкам – высказала мысль Трикси – ну и мне, естественно. Хотя очередная сказка тоже сойдет, но чур с хорошим концом.

— Не сейчас, точнее и сейчас тоже, но вообще – нервно объяснил понивиллец – сколько мы еще будем сидеть в этой норе?

— Пока запасы не кончаться – пожал плечами стадзер, откладывая немного похлебки для все еще лежащего в отключке Страшилы – или твари не уйдут.

— А когда это произойдет? – красный жеребец резко встал.

— Не знаю – пожал плечами серый – выйди, уточни.

— Вах, как смешно – язвительно отозвался Биг Мак, заходив по кухне – мы здесь уже две недели и все это время убили буквально ни на что…

— То есть, спасение жизни товарища не считается достойным занятием у эквестрийцев – спокойно заметил следопыт – так и запишем.

— Я имел в виду, мы не сделали ничего, могущего приблизить нас к цели – пошел на попятную бунтующий элемент – выходу из этого проклятого подземелья.

— Как будто тебе тут поддувает – произнесла Трикси, расчесывая Китцуне – еда есть, вода есть, туалет и ванна есть, даже компания есть, не говоря уже о кошках – без них-то вообще никуда – живи да радуйся.

— Чему? Тюрьме? – окончательно распалился понивиллец – там, наверху, куча дел, не говоря уже об ожидающих меня пони. Может вам этого и не понять, но…

Он замолчал.

— Приму это как извинения – сказал разведчик — что же ты предлагаешь? Аки легендарные герои выйти на безнадежный бой с сонмами тварей? Они ведь не грамотные – оценить не смогут, бардов вокруг нет, следовательно и до потомков не дойдет. Завалить проходы к реке, чтобы сидеть дальше, но уже без воды? Взрывчатки жалко…

— Так почему бы не использовать ее по прямому назначению? – воспрянул Биг Мак – у нас целые кучи порошка — пробьем новый вход…

— Обвалив пещеру себе на головы — перебил его Серый – а если и нет, то шум просто привлечет толпу жаждущих познакомится с нами чудовищ на новоназначенное место встречи.

— Тогда давайте отвалим камень и закидаем их бомбами…

— Я же говорю – бардов нема, воспевать нашу героическую гибель будет некому, а за просто так превращаться в удобрения лично мне как-то не хочется –следопыт усмехнулся – надо же еще успеть поверить в спасение.

— Но почему? – чуть не взвыл понивиллец. Видно его действительно достало сидение без дела – у нас же целые горы этого порошка. Да им при желании можно все подземье на уши поставить.

— Не преувеличивай – Китцуне лежала на спине и благосклонно подставляла под расческу грудку – на это даже меня не хватило бы, а уж ваших-то поделок тем более.

— Верное замечание – одобрил Серый – да и на этих тварей нас тоже не хватит – сам небось знаешь, какой толстый панцирь у членистонога, а ведь до него еще добраться надо. Также хочу обратить твое внимание на шелковичек – наши подарочки просто не долетят.

— То есть, вы оба утверждаете, что мы, сидя на целой горе взрывчатки, ничего не можем сделать? – в голосе появились, новые, ранее не слышанные ею нотки. Неужели угроза?

— От чего же? – весело отозвался стадзер – у меня уже есть один весьма изящный и практически безотказный вариант, причем именно с вами в главной роли, о уважаемый офицер эквестрийской армии – такое обращение явно ничего хорошего не сулит.

— Готов – твердо заявил Биг Мак – что угодно, только бы не сидеть дальше в этой дыре!

— Прелестно – кивнул следопыт – только вам, увы, все равно придется еще хотя бы немного подождать, ибо для превращения вас в подрывника-смертника у нас пока не хватает материалов…

— Агась — наконец нарушил наступившую после внесенного предложения тишину понивиллец – а почему именно мне досталась такая честь?

— С радостью объясню – как-то особо зловеще гладя Берлиоза, улыбнулся следопыт – имеющаяся при нас кобылка является могучим магом, без которого весь наш поход фактически обречен на провал. Грех разбрасывать подобный бисер перед когтистыми и клыкастыми свиньями. К тому же она, как иногда можно заметить, представительница прекрасного пола.

Серый даже не глянул на ударившую буквально в копыте от него маленькую молнию.

— Я являюсь единственным проводником по нашим гостеприимным местам и потеря меня также означает конец путешествия – надо же, улыбается прям как…- Страшилу я им не отдам, потому что он мне нравится. Остался только один.

Снова долгая пауза.

— Значит, я тебе не нравлюсь – изволил ухмыльнуться и расслабится их бунтарь.

— Напротив – я настолько симпатизирую вам, что даже готов ради вас оторвать от себя шанс стать героем – ответил ему тем же разведчик – в конце концов, не каждый же день подворачивается возможность не просто быть разорванным клыками и когтями тварей, а положить свою жизнь за товарищей во славу Высшего Блага!

— Это какого же? – уточнил предполагаемый мученик.

— Нууу – задумался было стадзер, но тут его взгляд упал на спящего Берлиоза – положим, кошачьего. Раз уж другого под ногой нет.

— Ну-ну – отозвался Биг Мак, уже вполне успокоившись – а если без шуток, то неужели мы действительно ничего не можем сделать?

— Я же не Единый, чтобы знать все – пожал плечами Серый – скажу прямо: наша ситуация практически безнадежна. Настолько, что мое предложение касательно подрывника-смертника было не только шуткой.

Тут даже Китцуне встревожено подняла голову.

— По-моему совсем недавно кто-то что-то говорил про ценность жизни товарища? – стараясь держать насмешливый тон, заметил понивиллец.

— И я не собираюсь отказываться от этих слов – твердо ответил следопыт – в открытом бою шансов нет. Вообще. Там шелковички и членистоног, не говоря уже о прочей «мелочи», почти каждая тварь из которой способна убить неподготовленного солдата. По отдельности мы бы может и справились, но когда они вместе…

Многозначительное качание головой.

– Впрочем, я бы порекомендовал повременить пока с подвигами ради Высшего Блага и просто подождать того момента, когда твари уйдут.

— А они это сделают? – мрачно спросил красный жеребец.

— Понятия не имею – пожал плечами серый – однако не стоит забывать о такой своеобразной штуке, как надежда. В том числе и на то, что все мы выберемся отсюда живыми. Крайне маловероятный исход в случае какой-либо попытки силового решения. Впрочем, если у вас есть другие предложения, то я не откажусь выслушать.

Если они и были, то высказать их понивиллец не успел – пришлось срочно ловить внезапно выпрыгнувшего из наспинного кармана Тулуза. Видно этот рыжий прототип вечного двигателя решил, будто вокруг него стало слишком скучно.

— Ну-с, это возвращает нас к первоначальному вопросу – убедившись в нежелании Биг Мака продолжать столь интересующую его тему, начала Трикси – как будем проводить ритуал? Думаю, для начала мы с Китцуне должны встать на возвышении, дабы смотреть на вас, простых смертных…

— Забудь – резко прервал ее веселье Серый – если твое кошкослужение не включает в себя принесение сих мявучих комков шерсти в жертву с последующей выделкой шкур на шляпы, то я не согласен.

Только использования Берлиоза в качестве заложника спасло этого негодяя от заслуженной кары. Причем он явно и сам это понимал, так как не позволил изъять у себя котенка и нагло при этом скалился.

— Отлично – сказала единорожка, отказавшись от попыток вытянуть малыша из злодейских копыт, но мысленно пообещав припомнить этот эпизод в дальнейшем – чем тогда предлагаешь заняться?

— Может, просто посидим молча – видя, что опасность миновала, Серый снова положил расслабленного котенка в карман – как взрослые пони?

— Не считай окружающих идиотами – от всего сердца порекомендовала ему бывшая глава твайлиитов – у нас-то, в отличие от тебя, книг нет.

— Могу дать вам свою почитать – предложил Серый.

— Я не знаю стадзерского – ее внимание привлек Тулуз, в этот самый момент со злобным шипением вцепившийся Биг Маку в хвост.

— Ну, вот заодно и язык выучите – собеседник также обратил внимание на творящийся буквально в трех шагах от них цирк – здоровенный жеребец, пытающийся сбросить маленького котенка. Не взаправду, естественно, но сразу видно, что понивиллец старался.

Увы, сие занимательное зрелище завершилось весьма быстро – все-таки третий член экспедиции являлся очень ответственной личностью и едва почувствовав, как хватка начинает ослабевать, тут же сдался, дав торжествующему Тулузу начать трепать свою добычу с видом поправшего дракона льва. Скоро к этому занимательному занятию присоединились и брат с сестрой.

— Твое предложение, безусловно, заманчиво – произнесла Трикси, искренне радуясь оживлению Мари – однако мне сейчас как-то не до лингвистики. Давайте лучше продолжим наши вечера воспоминаний.

— Поддерживаю – кивнул Серый, пряча вынутое было «Слово» обратно – начинай. Осталась только твоя «сказка».

Этот очевидный, в общем-то, факт как-то ускользнул от ее, в данный момент занятого в основном кошкам, сознания. Отнекаться, несмотря на все старания, не удалось.

— Ладно, вторженцы в личную жизнь – по итогам длительного спора подняла копыта Трикси – чего же вы хотите знать обо мне?

— Что с тобой произошло после нашего приключения – развел копытами следопыт – для начала.

— Не надо угроз – усмехнулась кобылка и, обняв благосклонно наблюдающую за своими мельтешащими отпрысками Китцунэ, начала – в принципе, ничего особо интересного. Для начала нам еще предстояли месяцы боев с армией Безумца, за время которых моя и без того немаленькая популярность взлетела до небес. Причем вполне заслуженно. Умри я тогда и меня бы наверняка почитали больше Орнита.

— Ну-ну – хмыкнул проводник – впрочем, спорить не буду. Мертвые герои лучше выживших – ведь проявлять уважение в денежном эквиваленте уже никто не требует.

— А вариант Твайлайт – ни туда ни сюда – еще лучше – кивнула рассказчица и продолжила – потом было время восстановления. Все подряд пытались припахать Великую и Могучую Трикси к разным совершенно недостойным ее таланта работам, пусть и весьма вежливо. Она, естественно, не могла смириться с подобным и покинула уже сильно поднадоевший ей Троттингем…

— Вопрос – поднял копыто Биг Мак – пока мы не ушли слишком далеко. Судя по вашему рассказу, общеизвестная «повесть об Орните» не вполне верна. Ведь это не он убил дракона, а пегас. Как же так?

— Ну вот так – пожал плечами следопыт – после той победы у нас было несколько дней на утверждение исторической истины и мы просто договорились считать, будто победа над звероящером – по большей части заслуга наших почивших товарищей. Подобная трактовка удовлетворила всех и в первую очередь крылатого: тот ни в какую не хотел себе славы «сразившего дракона» — все винил себя в смерти…попутчиков. Причем не он один – красноречивый взгляд в сторону представительницы прекрасного пола.

Та неожиданно покраснела.

— А что еще мне было делать? – голос получился очевидно натянутым – надо же было кого-то обвинить – на губы наползла кривая улыбочка в стиле Серого – а то бы вышло, будто виновата Великая и Могучая Трикси, а этого не могло быть по определению. Короче, мы устроили заговор и сфальсифицировали историю себе во вред. Ты удовлетворен ответом?

— Почти – понивиллец спустил успевшего забраться ему на спину Тулуза – если Цыпа на самом деле был грифоном-самкой, то почему его…

— Во избежание всяких неприличных произведений – усмехнулся стадзер — ведь поклонники с кем только не пытались…свести Орнита, благо он уже не может что-либо сказать в свою защиту.

— Но ведь эти двое на самом деле…

— И это тоже – вновь перебил его стадзер – понимаешь, сейчас наша сказка рассказывает о прекрасной дружбе двух представителей совершенно чуждых друг другу народов без какой-либо спорной подоплеки. Проста эпичная история, выполненная в духе старой Эквестрии. Узнай население о более…близком общении двух главных героев – наверняка бы началась настоящая эпидемия схожих случаев – просто потому, что так было у них.

— Агась – понивиллец задумался – и чем это так уж плохо?

— Помимо разных традиций, обычаев и взглядов на мир, могущих в итоге привести к изгнанию «влюбленных» из общества? – поднял брови проводник – мелочь – невозможность иметь детей, то есть самого главного ресурса необходимого нынешней Эквестрии.

— А ты уверен…

В потолок ударил маленький огненный шарик.

— Мы вроде обо мне говорили? – она с изрядной долей раздражения констатировала истеричные нотки в своем голосе – или я могу быть свободна?

— Можешь – кивнул понивиллец – в пределах нашего места совместного заключения. Впрочем, я получил свой ответ. Продолжай.

— Как великодушно – единорожка постаралась успокоиться и вновь безмолвно обратилась за поддержкой к своей кошечьке. Та не подвела – значит, после отъезда я вдруг обнаружила, что желание припахать каждого встречного единорога к работе распространено по всей стране, вместе с такими популярными за пять лет до того веяниями, как грабежи, сбивание в разбойничьи шайки и прочие виды народных промыслов.

— Кое-кто вроде недавно пенял мне за нелюбовь к народу – заметил Серый.

— А я никогда и не утверждала, будто испытываю к нему сердечную приязнь – легко отбила кобылка – как, впрочем, и он ко мне. Первой целью был Кантерлот – посмотреть хотя бы, за что сражались орденцы, пока Троттингем истекал кровью. Честно говоря, ничего достойного…

Речь была спокойна, а слова текли плавно. В конце концов, ничего особо интересного там и не произошло. Обычная прогулка могущественного, но не жаждущего помогать окружающим единорога по полумертвой стране. Бандиты, недобитые твари, разрушенные мосты – много препятствий, но только не для нее. Тем более, что тогда у Великой и Могучей Трикси действительно была цель – небольшой городок на далеком побережье теплого моря. Красивый и уютный. Где фрукты и виноград росли буквально повсюду, а пони были игривы и часто разговаривали друг с другом на забавном, отличном от общеэквестрийского, языке.

Вот только ее нынешним спутникам незачем об этом знать. Как и о том, что величайшая волшебница Эквестрии, победительница дракона, не раз смотревшая в оскалившееся лицо смерти…испугалась. Того, что может узнать. Потери, быть может, уже произошедшей, но еще сокрытой от нее.

И ушла.

Не дойдя до цели всего каких-то жалких пару миль.

Китцуне наверняка знает, как она кляла себя за подобную трусость, однако так и не нашла в себе сил обернуться и все-таки дойти до синего моря. Вместо этого, единорожка послала письмо. На старый адрес, который заучила еще в далеком детстве, когда страна казалась, да и была, раем.

Просто сообщила, что с ней все в порядке. В привычной хвастливой манере:«моя магия, которой вы все так боялись, спасла меня и целый город. Ну что вы теперь скажите?»

Ничего. Ответа так и не последовало. Несколько месяцев сидения в Кантерлоте с редкими выездами на чье-нибудь поджаривание – и тишина. Были моменты, когда Великая и Могучая Трикси собиралась бросить все и стремглав помчаться в этот далекий прибрежный городок. А порой – с той же скоростью куда угодно, только бы подальше от него…

-…в итоге я пришла к выводу, что нынешняя Эквестрия не достойна моего путешествия по ней и вернулась туда, где аборигены хотя бы имели представление о том, как нужно со мной разговаривать – развязный и гордый тон, за которым так легко прятать свои истинные чувства – и с тех пор я покидала Троттингем только ради недолгих турне на ярмарку. Все.

Только бы не было…

— Как бы не так – встряхнулся заскучавший было Серый – а что насчет пегаса?

— Конкретизируй – внутренне сжавшись, надменно бросила кобылка – крылатых, знаешь ли, много.

— Да есть тут один забавный парень – широко улыбнулся следопыт – Кримсон Хорайзон зовут. Ну, может быть помнишь – длинный, алый, с маской на крупе.

— Ах, этот-то – она легонько, чтобы не потревожить спящую Китцуне, отмахнулась – да ты и сам небось знаешь: воспользовался своей, пусть и незначительной, но все же популярностью, набрал политического веса и стал мэром.

Жеребец смотрел на нее с ожидающим видом.

— Давай я лучше тебе про Профу расскажу – попыталась съехать с темы волшебница – эта неугомонная искательница новых методов смертоубийства долгое время работала в троттингемской алхимической лаборатории. Ну, это куда вы порошки поставляете. Однако в один прекрасный день ей это надоело и она…

— Отправилась в Кантерлот, предварительно дав подписку о неразглашении и получив наилучшие рекомендации – продолжил вместо нее проводник – где успешно затерялась среди орд таких же, как она, сконцентрированных на получении знаний безумцах и наверняка до сих работает в каких-нибудь подвалах над очередной формулой отравы для тварей.

— Вот видишь: ты и сам все знаешь лучше меня – обвиняющее ткнула в его сторону копытом волшебница – так чего ради допрашиваешь?

— Просто мне очень интересно узнать, как сложилась жизнь одного славного и очень старательного парня – он опять начал со зловещим видом гладить вылезшего из кармана Берлиоза – которому не повезло влюбится в худшую стерву из всех известных мне, уже в самом начале их знакомства едва не превратившую его в лепешку. Он приносил ей цветы, а она била его о стены. С риском для жизни добывал деликатесных грибов и получал в награду струю кипятка. Спасал ей жизнь и в ответ покрывался язвами. Казалось, будто ничто на свете не сможет его остановить, заставить отказаться от…

Китцуне обеспокоено прикоснулась к ее лицу и тихо мяукнула.

-…итак, скажи мне, пожалуйста, сдался ли герой, победивший дракона, в годы последовавшие за сим подвигом?– котенок попытался слезть, однако следопыт его удержал.

Эти сапфировые глаза, встревожено смотрящие на нее.

Как будто небо и море, со всей их мудростью и силой…

— Нет – послушалась безмолвного совета Трикси – не сдался.

Болтовня разная.

К чему могут привести кошки.

Ну и маленькая композиция, которая мне лично не нравится, но сама идея забавна:

https://www.youtube.com/watch?v=Oppxl1F2fNo&feature=fvwp

Глаза смотрели во тьму.

А та в свою очередь пялилась на маленькую, глупую и злобную кобылку.

Лучше бы ей опять приснился сон про семью. Пусть бы даже от него Трикси заплакала – это были бы обычные слезы тоски по дому, семье, безоблачному детству. Тривиальная ностальгия, после которой единорожка бы вновь уснула с улыбкой на губах и надеждой на новое видение.

А сейчас ей снова придется думать.

О том, каким монстром она была и сколь мало на самом деле изменилось в ней после того мгновения света.

Для него, по крайней мере.

Все еще забинтованного, но уже давно не болевшего живота, коснулись мягкие лапки и спустя пару секунд кобылка уже смотрела в понимающие, внимательные глаза Китцуне.

— Скажи, а твой…избранник…какой? – спросила волшебница – наверное большой, сильный, ответственный и красивый? Настоящий лев, не так ли?

Движение хвоста взад-вперед, подергивание усами.

— А он дарил тебе подарки? Рисковал жизнью, чтобы достать понравившуюся побрякушку? Вгонял себе гвоздь в копыто по твоей просьбе…

Кошка, естественно, не отвечала, но и слушать не отказывалась. А кобылка снова перечисляла все те глупости и безумства, на которые шел первый жеребец города ради ее внимания, так ни разу его и не получив. Точнее, не завладев тем какого жаждал – на смех-то она своего кавалера поднимала регулярно, по любому поводу и даже без оного.

Причем обычным выполнением капризов дело не ограничилось: чтобы угодить ей, Крим отказывался от самой своей сути. Чего стоит одна эта история с «добровольцами» — ведь он никогда бы не согласился на требование Первых, пусть бы они хоть его самого сбросили вниз, но того же захотела Великая и Могучая Трикси. Между благом для города и любовью рухнут самые стойкие идеалы.

И это ведь было только начало — Трикси ваяла его как хотела, заставляя быть жестким, бескомпромиссным, всегда готовым применить насилие и жестокость ради достижения своих целей. Не оглядываться назад, не смотреть по сторонам и не считаться с потерями. Быть «Настоящим Жыребцом».

Он старался. Ради улыбки или хотя бы благосклонного взгляда своей богини.

Как же это было приятно – вертеть судьбой целого города, не неся при этом никакой ответственности и не будучи нагруженной никакими обязанностями.

Однако ничто не длится вечно.

В один прекрасный день ее «творение» вдруг обратилось против создательницы. Поводом была какая-то мелочь, вроде кто-то не проявил к ней должного уважения и она в привычной манере приказала своему рабу наказать наглеца.

«Нет».

Тихое. Спокойное. Твердое как алмаз.

Нахмуренные бровки, удары копытами, крики, даже магическая плеть не помогли. Город не мог позволить себе наказать этого пони. Кажется он был от Ордена. Впрочем, Великую и Могучую Трикси не интересовали «детали». Ее ослушались и более того – давно не принимаемая в расчет игрушка, жалкий влюбленный идиот вдруг осмелился не повиноваться ей.

Как же она тогда взъярилась…

Потом был краткий момент конфронтации и эти спокойные, уверенные в себе и своей правоте глаза. Единороги, выстроившиеся вдоль стены. Ультиматум.

И волшебница просто сбежала. Вернее, объявила о совершенной непригодности сего прогнившего до самого фундамента городка для ее проживания, после чего собралась и улетела в горы.

Навстречу лучшему мгновению в жизни.

— Разве я могла описать им это? – кошка довольно мурчала под гладящим ее копытом – когда буран буквально рвал мою плоть острыми льдинками и тьма медленно, но верно сгущалась вокруг слабеющего огонька на конце моего рога. Теплая кровь медленно стекала с моей щеки и шеи, ноги свело от холода, а в голове была лишь одна мысль…

«Я умру?» Все чувства притупляются, но вместо мягких объятий это кажется ледяной тюрьмой у которой каждая поверхность есть грань, впивающаяся в свою жертву. Двинуться, пошевелится, сделать хоть что-нибудь. Злобный вой ветра и оскал плюющей ей в лицо снегом тьмы. Вот последние силы уходят, свет гаснет и вместе с ним уходят посление искры надежды…

— А потом…потом было нечто невообразимое – сапфиры вновь устремились на нее – радужный водоворот с корнями из яблок и ароматом пройденного пути…

Кошка явственно приложила лапку к мордочке, секунду спустя удачно замаскировав сие популярное движение помывкой.

— Ну я просто не знаю, как еще это описать – попыталась оправдаться волшебница – мгновение полноты. Даже не счастья. Чего-то совершенно внеземного. А миг спустя я уже видела алые крылья на фоне поднимающегося солнца…

Китцунэ пошевелила усами, не останавливая процедуры.

— Мне было так хорошо – мечтательно сказал кобылка – как будто не я лежала в снегу посреди каких-то неведомых скал с половиной тела покрытой коркой заледеневшей крови.

Мэр спас ее, отнес обратно и лично ухаживал за ней, отбросив на время дело всей своей жизни. Тогда, глядя на него снизу вверх, Крим впервые показался единорожке красивым. Не просто игрушкой, вид которой не имеет никакого значения, пока она выполняет свою функцию, а именно жеребцом, сильным, собранным пегасом с заботливостью матери и волей, «способной гнуть топоры».

Впрочем, длилось это недолго – совсем скоро воспоминания о том мгновении вытеснили из головы весь мир, сразу показавший грязным, отвратительным местом. А затем появилась мысль, что пора бы его изменить…

— Начинала-то я с малого – кошечка уже спрыгнула на кровать, однако это нисколько не мешало им общаться – пыталась узнать у прислуги, не нужно ли им чего. Они помнится, чуть в обморок не падали от подобных вопросов исходящих от Синего Монстра и, естественно, держали свои проблемы при себе. Пока у одной не пропал муж – у него произошел конфликт с Первым. Серьезный. Достаточный, чтобы поставить в очередь на «понижение».

Китцуне понимающе кивнула и на сей раз подставила левое ухо.

— Я попросила Крима и он помог, несмотря на просто невообразимый ор, поднявшийся в рядах повелителей Троттингема – Трикси усмехнулась – после этого пони стали открываться мне, просить помощи или совета. Даже снова появились ищущие автографа.

Кошка понимающе кивнула.

— Мне открылся совершенно другой, чуждый, никогда прежде невиданный мир, где пони, которым не посчастливилось занять господствующего положения в обществе, были лишь расходным материалом. Их можно покупают, используют, а выжав все полезное – выбрасывают – единорожка вздрогнула – но даже они казались мне везунчиками, по сравнению с теми, кого отправляли вниз. Честно говоря, подгорье тогда виделось мне чуть ли не преддверьем Тартара – ведь я не знала, что здесь есть такие чудеса, как ты.

Она улыбнулась свернувшейся в клубочек красавице, получив в ответ исполненный добродушия и снисходительности взгляд. В этот раз, с трудом, но все же удалось сдержать импульс затискать этого жуткого зверя – можно даже погордится собой.

Впрочем, поправившееся было благодаря Китцунэ настроение тут же сдулось как продырявленный шарик, едва мысли кобылки вернулись к повествованию.

— Я твердо вознамерилась остановить то, что начали в том числе и по моей просьбе. Поэтому, ничтоже сумнящиеся, отправилась к Криму и потребовала прекращения этой отвратительной практики ссылания беженцев и провинившихся в подземье, обвинив ЕГО в беспонячности…

Китцуне чихнула. А вечером на этом самом месте раздался хриплый, торжествующий смех Страшилы, уже какое-то время до того проснувшегося и даже успевшего поесть. Пара гавков. «Как и следовало ожидать» — перевел Серый. Длинный лай: «прекрасный последний штрих к комедии под названием «не стоит прогибаться под изменчивый мир» — в итоге именно героя обвиняют во всем том зле, что его принудили сотворить другие». После чего их сумасшедший спутник встал и ушел со словами: «большего мне не надо, вывод и так давно ясен – бессмысленно надеяться на чье-либо исправление, а значит и приговор откладывать незачем».

В общем-то вчера на этом все и кончилось – два других слушателя тоже покинули кухню. Молча. Будто в знак протеста. Как и Крим в тот день. И ведь тогда ее, всю из себя светящуюся и праведную, даже не посетила мысль, что ему может быть больно – глаза застилала непреодолимая убежденность в собственной непогрешимости и правоте.

-
Как же приятно.

Спокойно.

Безопасно.

Кобылка попыталась еще плотнее обхватить обнявшего ее пегаса.

Миг – и все вокруг озаряется светом и они уже стоят напротив нее, протягивая копыта.

Малышка тянется изо всех сил, но почему-то лишь удаляется.

Из глаз брызгают слезы – родители уже слишком далеко.

Ей никогда не вернуть ушедшее.

Она одна.

Алое крыло, появившееся из ниоткуда, касается их копыт.

Глухой гул, рвущий реальность вокруг них.

Сапфировые глаза…

-
— Ну сколько можно взрывать! – простонала Трикси, накрывая голову плащом и поворачиваясь на бок.

Рядом заворочалась Китцунэ.

Звук повторился.

Не взрыв.

Всего-навсего кто-то очень старательно стучится в дверь.

Сие чрезвычайное редкое в последнее время явление так удивило ее, что видение испарилось окончательно. Придется таки вставать.

— Какого…-волшебница запнулась – в смысле, кто там?

— Твари ушли! – доложила дверь – собирайся! Уходим через полчаса.

Сразу после сообщения из-за стены раздался топот, так что все мгновенно появившиеся и тут же заданные вопросы остались без ответа. Куда? С чего? Сколько времени?

Да она же не успеет, за полчаса-то…

Резко оборвав намечавшуюся в мыслях кучу-малу, единорожка выделила главное: надо спешить…

— Что значит «твари ушли»? – уже собранная и готовая к выходу, пусть и не успевшая помыться, спросила она понивилльца, когда спустя минут двадцать явилась на кухню – в смысле…как?

— Его спроси – ухмыльнулся тот, кивая на сидящего к ним спиной Серого.

Увы, последовать данному совету у нее не получилось – следопыт был слишком занят, пародируя Страшилу, чтобы отвечать на ее вопросы. Тот же потерянный, ошеломленный вид, смотрящие в никуда глаза, механически гладящие Берлиоза копыта, раз за разом повторяемое короткая фраза. Видно у стадзеров все-таки что-то сильно не в порядке с головой.

Впрочем, это было ясно уже по их истории.

— Судя по твоему довольному выражению лица, ты все-таки успел что-то у него вызнать до…- она на секунду задумалась – озарения?

— Агась – кивнул понивиллец – и более того, догадываюсь о значении произносимого им – драматическая пауза – «я помолился».

Пара минут молчания.

— Бывает – наконец заявила Трикси – дальше что?

— Не знаю – пожал плечами жеребец – это была единственна, что он сказал, когда я вломился к нему среди ночи с вестью об уходе тварей.

— Ага – она оглянулась на начавшего раскачиваться из стороны в сторону проводника – а как ты об этом узнал?

— Был разбужен среди ночи Тулузом, который злодейски спер одно очень важную для меня вещь – он продемонстрировал закрытую сумку – долго гнался за ним, а затем, поскольку все равно уже проснулся, решил глянуть в щель. Ну и…

Выразительное пожатие плечами.

— А вот и тот, кому мы обязаны этой замечательной новостью – проворковала волшебица, увидев как герой дня снова вылезает из предоставленного ему Биг Маком кармана – ух, какой толстый-то он у тебя стал.

— Не придумывай – почти натурально оскорбился понивиллец, аккуратно снимая сонного непоседу со спины – мы всего-то знакомы несколько дней, да и где ему толстеть – все время же бегает.

— Действительно – признала его правоту единорожка и уже хотела было продолжить разговор о кошках, когда внезапно вспомнила собственно причину этого ночного сборища – кстати, мы же вроде спешили? Чего сидим?

Жеребец также сперва резко дернулся, а затем почти сразу расслабился и продолжил гладить лениво зевающего рыжего сорванца:

— А ты разве не заметила, что нас несколько меньше, чем хотелось бы?

— Страшилы нету – дала очевидный ответ единорожка – ну и?

— Глупо было бы уходить отсюда без бомб, не так ли? – заметил Биг Мак – так что дал ему еще минут пятнадцать. Предлагал помочь – отказался. Можешь сама попробовать – вдвоем наверняка быстрее управитесь.

После некоторых колебаний, волшебница последовала совету. С почти тем же результатом – их псих в момент ее прихода яростно толок в ступе какой-то зеленоватый порошок, периодически хватаясь за голову — видно до сих пор голова болит после общения с потолком — и отодвигая льнущую к нему Мари. Даже не дослушав волонтершу до конца, он сгреб свою кисоньку в охапку и сунул мирно дремавшей у нее на копытах Китцунэ, после чего сразу же вытолкал дам из комнаты, рыча что-то нечленораздельное.

-
Ждать пришлось почти сорок минут, за которые она успела помыться, а Биг Мак – сварить завтрак. Вполне естественно, что периодически один из них возбужденно бегал к щели, но чудовища будто сквозь землю провалились.

И вот момент наконец настал.

Они тихо отвалили камень и вышли наружу. Забавно, такое ощущение, будто Трикси провела в этой пещере полжизни. Еще более странным была шевельнувшаяся глубоко внутри тень печали из-за необходимости покинуть ее. Впрочем, последнему есть вполне конкретное и очевидное объяснение.

Вперед улетел небольшой, пульсирующий и слегка шумящий шарик коричневого цвета – как и сказал все еще плохо соображающий Серый. Спокойно и без эксцессов долетел до деревьев и исчез в пуще, погаснув при ударе о первое же дерево. Значит, засада, скорее всего, отсутствует.

А следовательно и повода тянуть также нет.

Она оглянулась на спутников.

Биг Мак гладит неожиданно тихого Тулуза. Глаза явно на мокром месте.

Тяжело нагруженный Страшила, периодически кривясь от болей, чешет брюшко мурчащей Мари.

С другой стороны уже вроде очухавшийся Серый смотрит в глаза Берлиозу.

Трикси перевела взгляд на спокойно лежащую в ее копытах Китцунэ. Прекрасное, благородное и мудрое животное также подняло свои сапфировые глаза на подругу. В них светилось недоумение.

По щеке скользнула капля.

Кошка встревоженно шевельнула ушами и, дотронувшись до ее лица мягкой лапкой, вопрошающе мяукнула.

Слезы полились потоком.

Без всхлипов, надрыва или горечи. Это не был плач по убитому или страдания об упущенных возможностях. Просто им пора разойтись и идти каждой по своей дороге. Путь пони слишком тяжел. Они не имеют права подвергать Китцунэ и ее котят таким опасностям.

— Прости, но нам пора – она аккуратно перенесла забеспокоившуюся кошку ко входу в пещеру – я никогда тебя не забуду, красавица моя.

Жеребцы последовали ее примеру. Семья воссоединилась и хором начала жалобно мяукать, пытаясь вырваться из окружившего их телекинетического поля. Все еще удерживая их, волшебница осторожно придвинула входной камень на место. Теперь у них будет надежный и безопасный дом, а подгорские следопыты наверняка не откажутся поиграть с единственными дружелюбными существами в округе тем более такими милыми.

Ни на кого больше не глядя и изо всех сил стараясь игнорировать доносящиеся из-за двери звуки, единорожка быстро вперед. Спутники не отставали

Внезапно, уже почти дойдя до уцелевших зарослей, у нее мелькнула мысль, что Китцунэ просто не сможет вылезти из пещер с котенком – ведь каждый из них довольно-таки упитанный, а проходы узкие и расположены на уровне ее головы. То есть они, в сущности, только что обрекли их…

Даже не додумав, волшебница уже отворяла вход. Предполагалась совсем маленькая дырочка – только для детей, однако рассчитать что-либо на таком расстоянии практически нереально.

Результат не заставил себя ждать – спустя буквально секунду все семейство неслось к пытавшемся сбежать от них друзьям. Мари в зубах у мамы, а мальчишки на своих двоих.

Ей вдруг показалось, будто она стала понимать кошачий. «Что мы сделали не так? Простите нас! Не бросайте!».

У Китцунэ рот был занят, но даже на таком расстоянии ее сапфировые глаза смогли донести таящуюся в них мысль.

«Пожалуйста».

— Хватит об этом – ударила она копытом. Китцунэ повторила жест – мы уже слишком далеко зашли, чтобы возвращаться и опять запирать их – видя, что аудитория не собирается успокаиваться, Трикси выдала последний козырь – они НЕ ХОТЯТ с нами расставаться. Кто мы такие, чтобы лишать наших друзей свободной воли?

— Разумные существа – все-таки пробурчал Биг Мак, однако дискуссия наконец заглохла. Жеребцы смирились с фактом, что ее подруга с детьми идет вместе с ними.

Честно говоря, даже странно, почему они изначально попытались избавится от них: кошачье семейство практически ничего не весило, а на фоне навьюченных на Страшилу тюков и вовсе казалось обладает отрицательной массой. Они отлично знают этот лес и наверняка смогут предупредить их касательно каких-нибудь опасных мест, а благодаря своему звериному чутью и слуху были просто незаменимы в таких случаях, как тот из-за которого у нее до сих пор живот забинтован. Что же до опасности, то здесь и вовсе проблемы нет – ее красавица явно не первый день живет в этом лесу. За котят также нет смысла беспокоится , ибо никакая мать не подвергнет отпрысков опасности и не даст им самим устремится ей навстречу…

В голове мелькнуло воспоминание о том как та же истина относилась к другой родительнице, которая правда оказалась не в силах удержать свою дочь. Трикси замахала головой и взглянула на сидящую рядом со Страшилой Мари. Сейчас можно не волноваться – эта девочка никогда не обидит маму.

Кошка, уже привычно почувствовав ее настроение, потерлась о свою подружку и успокаивающе мурлыкнула. Волшебница благодарно улыбнулась ей и потянулась погладить. Сие устремление было принято благосклонно.

— Кстати, Серый – обратилась единорожка к промолчавшему весь день, кроме переводов, спутнику – что это было за слово, которое ты повторял перед уходом?

Этот, в общем-то, невинный вопрос вызвал совершенно неожиданную реакцию – каменюка вдруг взял и ПОКРАСНЕЛ. Впервые за все время их знакомства. После чего попытался отделаться типичными отговорками в стиле «да ничего интересного». Это ему, естественно, не помогло.

— Ну, понимаешь – а вот Биг Мак мог бы лыбится и поменьше, только сбивает рассказчика – после наших разговоров…вся эта безнадежная ситуация…и ты с пегасом…что происходит с Эквестрией — интересно, насколько еще он сможет покраснеть? – короче я помолился. Впервые с тех пор…да нет, вообще в первый раз по-настоящему. И попросил, чтобы твари ушли…

Следопыт замолчал и просто развел копытами.

— Вау – почти серьезно восхитилась единорожка – оперативно…а ничего больше случаем не клянчил?

— Много чего – с неодобрением посмотрев на нее, все-таки кивнул жеребец – веры себе, исцеления Страшиле, исправления Троттингему, помощи Эквестрии, жизни стадзерам, св…

Он вдруг покраснел настолько сильно, что чуть было не сменил цвет и – что ну ОЧЕНЬ подозрительно – отвел от нее глаз. Ей с чего-то срочно захотелось помыться.

— Я надеюсь, ты не пожелал «свободной любви»? – подозрительно глядя на Серого, спросила кобылка – или «свидания с ней»?

Собеседник еще какое-то время не смотрел на нее, а когда поднял-таки голову в его взгляде читалась скорее насмешка, чем стыдливость, да и краска с лица начала сходить.

— А что, с этим есть какие-то проблемы?

У Трикси чуть не отпала челюсть. А она-то уже было подумала, будто следопыт ничем удивить ее не сможет. Мозг разом перешел с ленивого шага в галоп, почему-то начав с мысли, что Серый, откровенно говоря, не так уж и плох: собой недурен, хороший добытчик, в смелости ему не…

— Стоп – сказала она скорее себе, чем проводнику – ты действительно пытаешься сделать мне предложение по…углублению нашего общения?

— Вероятно – появилась хитрая улыбка, а из кармана был извлечен дремлющий Берлиоз – разве тебе что-то мешает?

Так. Ситуация становится непредсказуемой, стоит тщательно…

— Нет – твердо ответили за нее губы – в смысле…да! То есть…никаких взаимоотношений, окромя дружеских между нами быть не может.

— Ах – лицемерно вздохнул жеребец – а я-то надеялся взять тебя в партнеры по бизнесу…ну или там заговор какой устроить. Впрочем, что поделать – насильно мил не будешь.

А сам зловеще так гладит котенка…треснуть бы его чем-нибудь.

-
-…таким образом мы, быть может, через недельку будем у предполагаемого выхода – завершил следопыт объяснение эффектным росчерком.

— Агась – задумчиво произнес Биг Мак, разглядывая отображенный на земле маршрут – а не слишком ли много неопределенности? В конце концов, ты тут уже четыре года бродишь…

— Однако выхода я так и не нашел – пожал плечами проводник –ипытался-то не раз, но до сих пор экспедиции все как одна были неудачными – твари, сами понимаете. А тащить раненых в неизвестность как-то неэтично. Прежде мой отряд ни разу не возвращался в том же составе, что и отправлялся, что, разумеется, не могло не вызывать сильных чувств у семей моих отбывших соратников. Поэтому я просто перестал пытаться.

— А чего ж в этот раз пошел? – с явным огорчением на лице поинтересовался понивиллец, отходя от рисунка.

— Меня попросила старая знакомая – с улыбкой глянул стадзер в ее сторону – которая, как мне доподлинно было известно, столь же сведуща в магии, сколь отвратителен у нее характер.

Вспышка – и шерсть вконец обнаглевшего жеребца внезапно начала расти совершенно устрашающими темпами. Через пару минут перед ними предстал практически идеально круглый меховой шарик. Немного полюбовавшись своим творением, единорожка гордо задрала голову и, не слушая просьб, вышла из пещеры.

Наконец постигшее этого хама наказание несколько развеселило находившуюся со времени последнего разговора в пасмурном настроении волшебницу. Однако полностью развеять эту непонятно откуда взявшуюся хандру все равно не удалось. Наверняка бы общение с Китцунэ помогло, но она сбежала по своим кошачьим делам сразу, как только отряд остановился на привал.

Кобылка легла на небольшой пригорок у входа, устремила взгляд на темнеющую даль и задумалась.

Самое же неприятное, это что огорчаться-то в общем и не из-за чего. Ну, подумаешь Серый пошутил — как будто в первый раз за последние пару недель. А если предложение не было проявлением его излишне расшалившегося юмора, то также ничего особо плохого – она скорее уж должна быть довольно очередным представителем сильного пола, пойманным в сети ее обаяния…

Трикси вздохнула и перевела взгляд на траву.

Вот только она абсолютно четко осознает, что следопыт ей не нужен. В главном смысле. Как не были нужны все остальные жеребцы, что пытались добиться внимания до этого: они не были достойны Великой и Могучей Трикси, а заменившая ее глава твайлиитов считала, будто никто просто не способен будет находиться рядом с ней. Терпеть того монстра…

Хватит.

Единорожка затрясла головой, вытряхивая эти, совершенно не подходящие под теперешнюю обстановку, мысли. Впрочем, подобные размышления никогда не были особо приветствуемы – ведь каждый раз вместе с ними приходили воспоминания, которые она так старательно пыталась запихать в самые глубины своего разума. В том числе те самые, что из нее выцарапал проводник. Про Крима.

Волшебница вновь испустила тяжелый вздох и обернулась. За время ее «отсутствия» Серый видно уже отчаялся дождаться магической помощи и обратился к своему собрату. Получалось неплохо — ножи так и мелькали, даже несмотря на явно продолжающиеся головные боли.

Все-таки надо признать: Трикси его тогда приложила слишком уж сильно. А все из-за пения.

Кобылка скривилась и вызвала из небытия ножницы, сократив работу Страшила часа на полтора, а заодно сделав проводнику стрижку получше его обычной – чему только не научишься, когда нет возможности доверится хоть кому-нибудь. Судя по всему, этот наивный жеребец посчитал ее заботу о внешнем облике окружающих извинением и никаких претензий предъявлять не стал, просто спокойно усевшись у костра и принявшись за приготовленные Биг Маком отварные корни. Гадость, конечно, но лучше, чем ничего – ведь им пришлось оставить немного еды на оперативной базе добытчиков. На всякий случай.

— Итак, прежде чем в очередной раз начнем болтать о всякой ерунде, хочу таки полюбопытствовать – с трудом подавляя рвотные позывы, начала кобылка – что это было за «св», которого ты пожелал? И не пытайся снова подкатить ко мне – не поверю.

— От чего же? – закрыл проводник только что открытую книгу – смею вас уверить: из всех присутствующих в наших рядах кобылок вы являетесь самой обворожительной…

— Соскучился по шевелюре? – подняла бровь единорожка.

— Я предпочитаю краткость – пожал он плечами – впрочем, раз уж вы так настаиваете, то не буду перечислять все намеченное мною множество ваших неоспоримых достоинств. Скажу лишь, что вы безусловно стали намного лучше, чем в нашу последнюю встречу. А красивой вы мне показались еще тогда.

Трикси внимательно пригляделась к собеседнику. Лицо спокойное, улыбка мягкая, никак не похожая на его обычный издевающийся оскал, глаза смотрят прямо. Вроде не врет.

— Причем хочу заметить, что тот шрам, который вы столь старательно, пусть и неумело, прятали от нас в начале похода, ничуть не портит вашего очарования – она инстинктивно отвернулась и приложила копыто к упомянутой кляксе. Затем снова глянула на Серого. Все тоже самое, видно правда не намерен конфликтовать – не расскажите, как вы его получили? Что оказалось столь могущественно, чтобы достать вас?

— Природа – пару минут поколебавшись, все-таки ответила кобылка – он появился после того бурана в горах. Ну, помните, когда некая вконец оборзевшая единорожка настолько достала весь город, что ее таки выперли. Вернее, попросили вести себя пристойней, а она в ответ гордо развернулась и улетела в неизвестном направлении, чтобы совсем скоро попасть в ледяную бурю.

— Это когда ты увидела свою…радугу? – уточнил Биг Мак.

— Да – подтвердила Трикси – и была спасена Кримом, чтобы в итоге обвинить его в беспонячности и потребовать отменить все, ранее мною же запрошенное.

Короткий лай.

— Он говорит: если кобылка тебя о чем-нибудь просит, то внимательно ее выслушай и сделай точно наоборот – ей понравится – перевел Серый.

— Неудивительно, что у тебя нет очень особенной пони – усмехнулась волшебница – хотя в данном конкретном случае твой совет пришелся бы ко двору.

Снова гавканье, в завершение которого Страшила медленно стянул с себя сделанную из тряпок маску и оскалился. Уюта данное событие явно не добавило.

— Меня никто не любит потому, что я сумасшедший урод, испытывающий постоянную жажду убивать и слышащей голоса тварей в голове – произнес следопыт – при таком обилии всякому видных достоинств до моего внутреннего мира никто просто не доберется.

Все как-то сразу замолчали.

— Что ж. Рада за тебя – наконец отозвалась Трикси – по крайней мере, никто в нем не будет ковыряться.

— Действительно — во всем есть свои плюсы – радостно закивал Серый – а теперь давайте продолжим ковыряния в вашем. Итак, ваше рогатейшество, что же случилось после …запроса?

— Не надоело вам еще? – они только покачали головами – а мне вот – да. Отвалите.

— Мы-то рассказали наши истории, причем до конца – улыбаясь, заметил Биг Мак.

— К тому же смею вас уверить: вам же после этого будет легче – высказался следопыт.

— Ну-ну – хмыкнула волшебница, мысленно обращаясь за помощью к Китцунэ. Как ни странно, но ответ пришел – ладно, но сперва «св».

— Можешь считать, что я просил свирель – глядя ей прямо в глаза, заявил стадзер.

— А на кой ляд тебе…-Трикси запнулась, подумала и махнула копытом – каков ответ, таков будет и рассказ. Я объявила себя оппозицией существующему режиму и начала собирать сторонников среди пони, которые хоть что-то весят в троттингемском обществе. Как-то так получилось, что со временем мы превратились в твайлиитов и начали мелко и не очень пакостить мэру. В итоге Великая и Могучая Трикси оказалась здесь – она развела копытами.

Слушатели пару минут подождали, после чего до них таки, что продолжения не будет.

— И все? – попросил Биг Мак.

— Раз уж вы так просите – она запустила к потолку кучку искорок – и жили они долго и счастливо…

Помужирила она их еще минут пятнадцать. Собиралась больше, но тут вернулась ее красавица и весь мир, включая следопыта с его свирелью, сразу показался ей куда более благожелательным. Когда же Китцунэ легла у нее на копытах и замурчала, кобылка растаяла окончательно. И начала рассказывать.

О той жажде поделится теплом и радостью, которой одарило ее видение в горах и как для воплощения этого желания единорожка организовала «культ Твайлайт». Собственно поклонники ее главной и, скорее всего, недостижимой соперницы и без того уже были не редки в Троттингеме. Им просто не хватало чего-то вроде стержня, оси вокруг которой можно было бы вращаться. Она пыталась воплотить в это недостающее звено свои воспоминания о чуде, спасшем ее жизнь, но увы – передать то, чего она и сама не понимала оказалось неподъемной задачей. В итоге, краеуголным камнем стала сама Трикси – героиня, победившая дракона.

Поначалу подобная ситуация ее устроила – ведь второй целью жизни величайшей волшебницы Эквестрии была отмена ссылок в подгорье, ради которой кобылка вела переговоры со многими, порой на дух друг друга не переносящими Первыми и Вторыми. Живой и активный благодаря ей твайлиизм стал тем знаменем, под каким не стыдно было вместе выступить и старым врагам.

Когда же их стало достаточно, на ее взгляд, грянул гром.

Тихий, но ощутимый. Приводящий повелителей Троттингема в ярость и ставший постоянной головной болью зажатого меж двух огней Крима.

Он пытался найти компромисс, но к тому моменту город прочно встал на фундамент из загубленных жизней беженцев и никакие его попытки убедить Первых отказаться от этой порочной практики не оказали должного результата. Скорее наоборот – ему вынесли вотум недоверия и прямо заявили о смещении с должности в случае продолжения подобной «антиобщественной деятельности». В случае его ухода власть бы перешла напрямую в их копыта и вряд ли бы эти повернутые на своей важности фанатики стали бы церемонится с «возмутителями спокойствия».

А с другой стороны баррикад была та же непримиримость, уверенность в собственной правоте и презрение к «некогда славному сыну города, продавшемуся за арахис тиранам».

Страшила в этот момент рассмеялся и зааплодировал, однако от комментариев отказался, вместо этого попросив продолжать.

Она не стала рассказывать о нескольких десятках попыток договорится, перейдя сразу к последней мирной встрече. Он был весь издерганный, похудевший, с мешками под глазами и выражением смертельной усталости на осунувшемся лице. А сама Трикси чувствовала и видела себя превосходно – как благородная воительница, вышедшая на смертный бой с убивающим младенцев драконом.

Крим сперва просил, а затем умолял ее прекратить конфронтацию, перестать раскачивать лодку и вновь сесть за стол переговоров. Тряс только что выцарапанными у Первых бумажками с обещанием повысить довольствие подгорцам и более не отправлять туда кобылок в случае достижения договоренности…

Ее ответ, разумеется, был отрицательным.

Ведь не может быть мира между светом и тьмой, не так ли?

Пегаса это не удовлетворило и он вновь и вновь пытался уговорить ее пойти на компромисс. Ради блага города.

Когда же она в четвертый раз бросила «нет» парламентер вдруг замолчал. Посмотрел на нее со страданием во взгляде. И вышел.

В тот же день на особо значимых твайлиитов начались облавы, а вместо Крима родился мэр – безжалостный, готовый на все политик, для которого лгать почти также естественно, как дышать.

— Ну, вы ведь сами его таким сделали – заметил после непродолжительного молчания Серый – хотя, разумеется, всей вины это с него не снимает. Впрочем, я думаю вы чересчур категоричны – ведь самый опасный враг, глава всей этой кодлы предателей и мятежников, так и не была обезврежена аж до недавнего времени. Да и вообще откровенно говоря особого прибавления в наших рядах я как-то не заметил.

— «Облавы» не подразумевают немедленной ссылки – пояснила Трикси, в очередной раз мысленно прося прощения у стиснутой Китцунэ – на понижение пошли только самые упорные и опасные. Однако этого оказалось достаточно, чтобы все остальные потеряли пыл. После этого мэр в основном действовал штрафами и домашними арестами.

— Агась. Так вот каковы они – орудия тирании – насмешливо прокомментировал Биг Мак.

— Ну, откровенно говоря, в большинстве случаев даже они были излишне – вполне хватало угрозы отправить неугодного в подгорье – пожала плечами волшебница – для Первых это стало чем-то вроде абсолютного наказания. В принципе, если учесть какие чувства к ним испытывают нижние, то их вполне можно понять.

Серый усмехнулся и кивнул, а затем решил подытожить:

— Короче ваша банда развалилась от первого же толчка, но все-таки, тебе не кажется странным то, что главная причина всей этой галиматьи так долго оставалась на свободе?

— Нет – покачала головой Трикси – я ведь героиня, не забыл? Помимо того еще могучая волшебница и глава твайлиитов, которых при любом раскладе лучше не трогать – мало ли чего могут учудить фанатики?

— А как же ты тогда оказалась здесь? – поинтересовался следопыт.

— Из-за него – кивок на понивилльца – мол окончательно я достала нашего мэра тем, что он вынужден послать вниз такого выдающегося жеребца…

В общем-то на этом ее повествование и закончился. Рассказывать о той ерунде, которой они занимались уже будучи просто последователями Твайлайт было лень. Да и стыдно – ведь сперва-то они на полном серьезе собирались изменить мир, а после первой же встряски чуть что прыскали в разные стороны, будто мыши при виде кота.

Все-таки прав был мэр, говоря будто твайлииты скорее зуд, чем реальная сила. Да и раскол наверняка уже произошел. Радикальные вроде Томаса против умеренных. Истинно верующие на просто верующих.

Как же они ее достали…

Волшебница, уже лежа на жалком подобии кровати, тяжело вздохнула. Эти бесконечные ссоры, дрязги, конфликты из-за «священных вещей» и «истории спасительницы», порой доводящие взрослых, разумных пони до откровенного мордобоя и чуть ли не кровной вражды. Плюс к тому постоянные проблемы вроде пожилых пони, которым просто не хватает внимания и молодых, жаждущих высказать свое немерянно важное мнение, а заодно показать всем, что такое настоящий твайлиизм.

И все они в итоге шли к ней – первому и последнему форпосту справедливости и порядка в их бурлящем и шатающемся движении. Вначале-то еще ничего – троты действительно были полны веры, если не в Твайлайт, то уж в лучшее будущее-то точно. Старались делать все как можно лучше, помогали друг другу, учились. А потом непонятно почему ее последователи вдруг стали портится…

Волшебница зевнула и перевернулась на другой бок. На часах опять Страшила. Что-то смешивает рядом с костром. Ну если ее вновь разбудит взрыв, то она превратит этого самоубийцу-неудачника в кактус. Для остроты ощущений.

Впрочем, надо признаться честно — сама Трикси также преизрядно подрастеряла свое вдохновение. Может это и было практически незаметно: кобылка все также принимала у себя сомневающихся, выслушивала обиженных и мирила ссорившихся, однако про себя мысленно желала им всем свалить ну очень далеко со всеми их проблемами.

Почему она так и не высказала своего пожелания вслух? Ответ очевиден: ей нравилась то, КАК к ней приходили за помощью. А заодно клоненные головы, почтительно смолкающие при ее приближении разговоры, благоговейные взгляды и смиренные просьбы. Каждое твое слово – спустившееся свыше откровение, а приказ – воля небес.

Ради подобного действительно стоило потерпеть все эти докучливые обязанности.

Подошла Китцунэ, немного потопталась на предоставленной ей части плаща и, грациозно изогнувшись, легла головой к ней.

Копыто само потянулось погладить ее.

— Ты наверняка тоже понимаешь, как сладка власть над душами? – кошка сверкнула глазами – поклонение. Готовность пойти за тебя на смерть. Но чтобы поддерживать подобные настроения, необходимо соответствовать их ожиданиям.

«Мрык».

Трикси старалась. Смирение и кротость – прежде вовсе неизвестные ей понятия – стали для главы твайлиитов своего рода торговой маркой. И больше не надо было никого перекрикивать – все сами смолкали, видя спокойно идущую к ним фигуру в плаще. Потом появился капюшон, за ним магия через ткань, а после и левитация. Она стала этаким тихим, спокойным привидением. Чем-то вроде всетроттингемской совести, увещевающей каждого ради его же блага быть вежливым, работать старательно, вести себя хорошо…

Вот только к тому моменту ей уже давно было плевать на них. Не на всех, естественно, но большинство окончательно покинуло ее кругозор, став этаким фоном, на котором удобно демонстрировать свою святость. Самое забавное, что единсвенный, кто понял это, был мэр – тот самый пегас, в ком многие видели источник всего зла и горя города.

Тогда они еще порой встречались. Не как представители враждующих группировок и даже не в качестве Кримсона и Трикси, но будучи оба частью похода, приведшего к гибели тех, кого они хотели почтить. Вот на таком-то вечере воспоминаний он и обвинил ее в лицемерии и запудривании мозгов согражданам, заявив, что если у нее осталась хоть крошка совести, то она сама расскажет о притворстве своим «братьям».

Волшебница только посмеялась над былой игрушкой и мудро заметила «чья бы корова мычала».

Больше они уже не разговаривали, кроме как стоя на баррикадах.

Разве что…

Кошка недовольно посмотрела на внезапно переставшую гладить ее пони.

Тот взгляд, перед самым отправлением. Не обычная маска, вроде расположенной на его крупе, а нечто живое. Очень давно не виденное.

Китцунэ легонько хлопнула лапой по ее ноге.

Трикси опомнилась и вернула внимание реальности.

Ведь мало ли чего может почудится, когда идешь на смерть?

-
Невнятный сон внезапно сменился четко ощутимым чувством тревоги.

Кобылка распахнула глаза и огляделась.

Пещера, спящие неподалеку жеребцы, тюки.

Костер горит. Некто, вроде Серый, сидит к ней спиной.

Кажется, все в порядке, но подсознание, вместо того, чтобы успокоится, затрепыхалось еще сильнее.

Копыта начали ощупывать пространство вокруг.

До мозга не сразу дошло, кого они ищут.

Да, действительно жаль, что ее нет рядом, однако чего беспокоится-то…

Эхо принесло отчаянный, исполненный мольбы мяв от которого по спине прошла дрожь.

Буквально через секунду она уже неслась в глубь пещеры, которую намедни исследовал следопыт и нашел абсолютно неинтересной, а следовательно, пригодной для остановки. Просто большая нора с тупиком.

Так что же могло случится с…

Китцунэ ударилась об ее грудь с силой небольшого булыжника, едва не заставив перекувырнуться в воздухе. Она была явно не в себе — впервые за все время их знакомства Трикси ощутила на себе остроту когтей любимицы, что окончательно убедило ее в серьезности происходящего.

Слегка дрожащим от нахлынувшего волнения голосом волшебниц начала уговаривать кошку успокоится и объяснить ей произошедшее. Почему-то в этот момент кобылка нисколько не сомневалась, что поймет подругу.

Лапки стали мягкими уже через пару секунд, а дикое выражение в глазах растаяло где-то спустя минуту, мгновенно став умоляющим. Не теряя больше времени, киса спрыгнула на пол и побежала обратно. Единорожка не задумываясь последовала за ней.

Трещина. Слишком маленькая для пони и даже для Китцунэ, но вполне подходящая для…

Она ахнула, сразу увидев подтверждение своим только формулировавшимся подозрениям – маленький клочок белой шерсти, зацепившийся за острый выступ внутри оказавшейся неожиданно глубокой дыры.

— В чем дело? – внезапно раздалось позади них.

Трикси обернулась и сразу же нашла глазами Страшилу. Видно тот что-то в них заметил, потому как прежде от молний уходили крайне редко. Ну ничего, от второй не отпрыгнешь и никакие ножи тебе не помогут…

— Ты сдурела?! – раздался крик прямо над ухом и кто-то крайне невежливо встряхнул кобылку, одновременно загораживая обзор.

Ей потребовалось какое-то время, чтобы сфокусироваться и увидеть лицо Серого. А заодно дать копытом тому, кто ее схватил. Как оказалось, все трое спутников уже были здесь и с недоумением, а в случае Страшилы – с откровенной неприязнью – смотрели на нее.

Она без слов показала на трещину с увивающейся вокруг нее Китцунэ. Судя по тому, как псих схватился за сумку, он также заметил повисший клочок. Из кармана следопыта, видимо разбуженный материнскими причитаниями, вылез Берлиоз, а вот Тулуза что-то не видно…

— Моего тоже нет – замогильным тоном сообщил Биг Мак, проверив карманы.

Все уставились на злополучную трещину.

— Так, давайте остановимся и поду…- начал было Серый, но тут псих внезапно выхватил из ниоткуда каменный шарик.

— СТОЙ! – только благодаря ее реакции удалось не дать этому идиоту взорвать несчастных котят – отойдите все: мне нужно пространство для управления камнем.

Сделав таким образом предупреждение, волшебница сразу же начала концентрироваться. Получалось плохо – видно от недосыпа, да и мельтешащие вокруг представители сильного пола отвлекают…

— ТИХО! – уже совершенно не заботясь о приличиях заорал Серый, прекращая намечающийся бедлам – во-первых: правильно ли я понял проблему: котята упали в трещину.

Негромкое гавканье.

— Хорошо, а теперь давайте таки подумаем…– пол под ним затряса.

Трикси начала медленно, аккуратно и осторожно расширять дыру в полу, на всякий случай выводя излишки камня наверх, что сопровождалось периодическими хлопками и градом осколков, явно не пришедшимися по вкусу соратникам. А нечего так близко стоять.

Скоро она вовсе перестала воспринимать реальность и дело пошло быстрее. Это проклятая нора шла куда глубже, чем можно было предположить. Ей едва хватило сил, чтобы довести расширение до места, где ощущалось пустое пространство, после чего единорожка просто упала там где стояла.

За миг до того, как потерять сознание, Трикси увидела направленные на нее сапфировые глаза.

И как будто услышала слово.

«Помоги».

-
— Мы движемся по непонятному, но как пить дать проложенному и используемому тварями коридору – мрачно сообщил бегущий справа Серый – без подготовки, разведки, завтрака и, судя по всему, мозгов. Ведомые сумасшедшим и излишне шумной кошатиной. Ради пары котят.

— Короче, все клево – завершила его мысль кобылка, на что собеседник отреагировал кислой миной – а что произошло после того, как я упала в обморок?

— Да, в сущности, ничего особенного – ядовито отозвался следопыт – просто Страшила вдруг захотел почувствовать себя Великой и Могучей Трикси для чего с криком «За шоколад!» бросился в отрытую тобой дыру. К тому моменту, как мы смогли спустится этот горный козел, не использовавший кстати никаких веревок, уже облазал все вокруг и ждал только твоей зверюги, дабы она указала ему путь к славе.

— В кои-то веки он начал поступать как подобает жеребцу – прокомментировала волшебница – давно бежим?

— Минут двадцать – сообщил из-под нее понивиллец.

— Отлично – кивнула единорожка и покровительственно похлопала своего скакуна по голове – продолжайте!

— А я ведь чувствовал, что рано или поздно эта «дама» сядет мне на шею – мрачно произнес Биг Мак, однако этим и ограничился, дав наезднице возможность спокойно подумать.

Пожалуй, действительно слишком перестаралась – до сих пор в голове гудит и все вокруг расплывается. Впрочем о чем это она? Ведь Мари с Тулузом в опасности! Какие тут могут быть ограничения? Хотя впредь надо все-таки быть поосторожнее, ведь если с ней опять приключится подобная неприятность, то что станется с котятами? Да и с Китцунэ?

Нужно набраться сил.

Носильщик вскоре споткнулся, отправив свой бесценный груз в полет, который благодаря собственным усилиям Трикси завершила на спине следопыта. Тот попытался было увильнуть, но грозного взгляда и напоминания о важности их миссии оказалось достаточно, чтобы пристыдить его. Заодно Серый передал ей пытающегося вылезти Берлиоза.

Тут уж волей-неволей пришлось обращать внимание на реальность – боевой малыш явно не был намерен отсиживаться среди копытных, когда его мама и брат с сестрой пропали неизвестно куда. Впрочем, несмотря на их значительное отставание, голос Китцунэ все еще был слышен. Страха или отчаяния в нем не чувствовалось. Скорее уж это был рык азартного хищника, преследующего свою добычу, которой очень, ОЧЕНЬ не поздоровится, когда зверь догонит ее.

Минут через пятнадцать их маленькая кавалькада внезапно вырвалась в довольно-таки крупный подземный зал со множеством выходов. Подруга явно испытывала затруднения с выбором пути, которым вовсю пользовался лежащий недалеко от центра Страшила. Ее жеребцы, дойдя до своего собрата также сразу растянулись на полу, слегка похрипывая.

— Слабовато – вынесла вердикт волшебница, взлетая со спины Серого – всего-то часик пробежали, а уже валяетесь с одышкой. Это все от переедания.

— Я бы сказал, кто тут растолстел – попытался возникнуть ее первый скакун – но не буду.

— Вот и молодец – одобрила Трикси, присаживаясь напротив и отпуская котенка к маме.

— Слушайте, а что мы делаем? – неожиданно страдающим голосом спросил следопыт – мы правда сигаем в пропасть ради КОТЯТ? Ну, вы помните, мелких мышеядных…

— Агась – как-то больно уныло на ее взгляд подтвердил понивиллец.

— А почему? – продолжил задавать дурацкие вопросы стадзер.

Короткий лай, завершившийся зловещим смехом, тут же подхваченным спросившим.

— Потому, что в этом мире есть вещи, за которые стоит сражаться – перевел, отсмеявшись, проводник, после чего они заговорили о чем-то по-своему, предоставив эквестрийцам пообщаться по поводу столь длительной погони.

Биг Мак не сообщил ей ничего такого, чего бы она не знала сама. Нет, котята не смогли бы так далеко убежать. Да, их мог найти кто-то до них. Нет, они, скорее всего, еще не пострадали – иначе бы их маме уже нечего было бы чуять или преследователи нашли бы кровь.

Скоро к ней подошла едва стоящая на ногах красавица – все-таки кошки редко бегают на такие дистанции. Несчастная родительница снова направила на Трикси просящие глаза и положила лапку ей на копыта. Она с готовностью взяла ее. Подруга благодарно мурлыкнула и повернула мордочку в сторону одного из проходов.

Берлиоз на этот раз решил оседлать Страшилу – видимо впечатлился его готовностью без раздумий устремится в бой. Серый не показал этого, но ему наверняка обидно, а может даже и совестно. Меньше чем через минуту их отряд снова перешел на галоп. В ее случае – на скоростной полет.

Увы, ей периодически приходилось приземляться то на одном, то на другом представителе сильного пола, каждого из которых, видимо в целях стимуляции, Китцунэ слегка царапала. Хотя скорей уж это были просто инстинктивные попытки удержаться в момент резкой смены плавной левитации на ухабистый бег.

Самой Трикси также доставалось, однако никаких претензий она, естественно, не предъявляла – как-никак у ее подруги украли двоих детей. К тому же киса неизменно пыталась зализать получившиеся ранки.

Бежали долго. Страшила чуть не падал, а Серый уже несколько раз просил устроить привал. На четвертый раз ей это надоело:

— Хватит ныть! Будь жеребцом! – прикрикнула она на своего нынешнего носильщика – всего-то ничего пробежали!

— Дело не в пробеге! — с легкой одышкой в голосе ответил следопыт – а в том, что нас ждет в конце!

— Мари с Тулузом, естественно – Китцунэ согласно пошевелила усами.

— А как насчет того, кто их похитил? – неожиданно раздался короткий лай – не понял?

Поравнявшийся с ними второй стадзер загавкал.

— ЧТО ТЫ ПОЧУВСТВОВАЛ? – с нескрываемым испугом в голосе уточнил Серый и она уже было захотела потребовать перевода, как их кавалькада завернула за угол, оказавшись на сей раз в огромном зале.

Впрочем, размер все равно был не столь впечатляющ – та пещера, куда она спускала Биг Мака раза в два побольше этой. Но вот то, что находится в центре…

Хоровой вздох.

Резкая остановка, от которой она пробкой вылетела со спины Серого и чисто инстинктивно зависла в паре копыт над полом.

Китцунэ впилась в нее всеми четырьмя лапами.

Но это уже не важно.

В голове появилось чувство, радость встречи, собравшееся в слово.

«Приветствую».

Любовь поглощающая.

Идя к личному счастью, не забывай об окружающих.

И песенка о прощании со здравым рассудком:

https://www.youtube.com/watch?v=ir-KDRv0LmE

— Пфэрцвунченз! – потрясенно раздалось сзади.

— Агась – согласился Биг Мак.

Гнездо. Настоящее, вживую виденное лишь единицами, но узнать которое могут даже дети.

Источник тварей, способный породить тысячи чудовищ от едва заметных глазу мух до гигантов вроде окольцовщика или самостена. Мозговой центр, могущий координировать действия своих созданий не хуже целого штаба генералов. Существо не менее редкое и легендарное, чем дракоаликорны.

Она сделала прямо-таки благоговейный вздох.

Это, судя по описаниям, еще довольно небольшое. Всего-навсего размером с небольшой дом плюс множество отростков. В основном, красно-коричневое. Переливающиеся зеленые прожилки, чем-то смахивающие на жабры, в книге указаны не были, но вряд ли они значат что-то хорошее…

Снова это ощущение. Будто облако в голове. Или забавный рисунок, вроде тех, что остаются когда, посмотрев на свет, закроешь веки. Но другое. Гордость, довольство собой, игривость. Опровержение.

«Ты не права».

— Никогда бы не поверил, что в подгорье расположено целое гнездо – между тем разговаривали позади – да этого вообще быть не может! Нас должны были давно в порошок стереть!

— Агась – подтвердил понивиллец.

Все здесь покрыто той мерзкой жижей, что порой привозили для каких-то опытов троттингемские алхимики. Это нечто вроде красной ковровой дорожки — бывает лишь у по-настоящему важных чудовищ. Повсюду – на полу, потолке, стенах — копошились мелкие насекомообразные твари и росли огромные грибы с разноцветными шляпками. В воздухе тут и там витал полупрозрачный мох.

Полный набор, короче.

— Валить надо! Срочно! – кажется, это паника.

— Неа – в голосе красного жеребца послышалась решимость.

Кое-где покрытие не было сплошным и из-под него выглядывало нечто неестественно гладкое приятного бледно-зеленого цвета. Эти штуковины неожиданно заинтересовали ее, несмотря на вопли разума о необходимости сосредоточится на более важных вещах. Увы, любопытство всегда было ее слабостью.

Готовность, желание услужить.

«Пожалуйста».

Ползавшая уровнем ниже них мелкота вдруг сбежалась к одной из проплешин и в мгновение ока освободили участок пола от жижи, открыв их глазам нечто вроде грушевого леденца. Вот только в конфетах не бывает подсветки, ни с того ни с сего появившейся секунду спустя.

А еще Трикси ОЧЕНЬ надеется, что в сладости не добавляют такой начинки.

— Смотрите! – кобылка направила вниз копыто и обернулась к спутникам.

Страшила лежал на боку. Голова запрокинута, так что лица не видно, однако судя по конвульсивно подергивающимся ногам, у психа какой-то припадок. А вот два яростно спорящих жеребца таки откликнулись на ее призыв.

— Фффееееррр – выразился Серый и обвел глазом зал – неужто они во всех?

За полупрозрачной стенкой лежала кобылка. Молодая, с растрепанной прической, зеленоватая. Хотя последнее скорее всего из-за цвета содержащей ее капсулы. Большего отсюда уже не сказать.

На еще не сформированный вопрос пришел радостный ответ.

«Жива и не жива».

Сзади возобновился спор. Вроде бы следопыт пытался убедить понивилльца в необходимости срочно бежать, дабы затем сообщить Ордену о практически беззащитном и неактивном гнезде. Мол, существует возможность захвата этого невероятного дитя Создателя живьем.

— Да пойми ты! – восторженно разглагольствовал следопыт – это же в принципе не поддающееся описанию сокровище! Быть может, благодаря нему пони вовсе избавиться от тварей! Или даже смогут ими управлять!

— Ты с ума сошел – бросил понивиллец, не поспешив однако в самоубийственную атаку – даже если все так, то шанс дойти до Ордена почти нулевой. Или ты забыл, чего ради вообще начинался этот поход?

— Не волнуйся – уверенно прервал его сторонник побега — троты не настолько глупы, чтобы и сейчас пытаться скрыть их «маленькую проблемку» — ведь если ОНО проснется, то город просто испарится…

А почему, кстати, этого до сих пор не случилось? – неожиданно лениво задумалась кобылка, медленно опускаясь на землю.

Опять ощущение чего-то в голове. Не такое, как прежде. Есть желание услужить, однако в этот раз чувствуется натужность. Будто какой-то засор. Нечто непонятное, чуждое, навязанное…

«Договор».

Перед глазами вспыхнул целый ворох образов. Какие-то пони, без фокуса на лица, одежду или что-либо другое, просто четкое осознание, что это – пони. Деревья и разноцветные волны между ними, создающие как бы сеть. Тварь, вновь чисто по факту, без каких-либо деталей, упирающаяся в эту полупрозрачную стену. Идущие к ней с другой стороны светящиеся точки…

Благожелательность, просьба.

«Смотри».

Одно из щупалец на вершине гнезда достало откуда-то сзади некую покрытую слизью штуковину. Как только кобылка сфокусировалась на ней, другая конечность схватила предмет за низ и распахнула его, явив лишь слегка запачканную по краям ярко-желтую поверхность.

Волшебница ахнула, узнавая.

Плащ из золотого шелка. Вроде тех, что носят особо расфуфыренные Первые – якобы их в свое время соткала сама Магистресса Рэрити…

— Что за бред!? – озвучила единорожка свою мысль – какого тут происходит? Кто говорит со мной?

Ответ пришел мгновенно в виде целого водопада чувств, далеко не сразу сложившись в два исполненных гордости и нежности понятия:

«Мать и дочь».

Ей вдруг резко поплохело. Мир будто заволокло молочным туманом, а звуки вовсе исчезли.

— Кто? – начиная впадать в панику, переспросила Трикси – где ты?! Хватит…

Мягкое, вежливое удивление ее непонятливости.

«Я и не прячусь. Я везде. Я с тобой».

Уже не вполне осознавая, что делает, кобылка просто отдалась возникшими призыву повернуть голову. На нее внимательно и как-то совсем иначе смотрели сапфировые глаза.

— Ты?! – от удивления у нее перехватило дыхание – Китцунэ?!

Гордость, ласка.

«Часть меня, как я ее».

Первым же, чисто инстинктивным движением единорожки была вялая попытка стряхнуть крепко вцепившуюся в нее кошку.

Удивление, недоумение, страх сделать что-то не так.

«Что с тобой? Почему?»

Из-за неловкого движения Трикси упала на пол.

— Да что за бред тут творится? – паника становилась все ближе – что ты такое?!

Новый поток эмоций.

«Мы – семья. Мы — любовь»

— Ага – столь неподходящее монстру заявление окончательно сбило и без того едва копошащийся в этом мареве ход ее мыслей – а чего вам надо?

Игривость, плавно переходящая в печаль.

«Мир. И желательно — весь»

Чувство юмора – хорошее качество – успел вякнуть гаснущее сознание – честность, кстати, тоже…

-
Спокойно. Темно.

— Я так давно ждала тебя – со скоростью взрыва вокруг начали появляться красочные рисунки.

Кобылка шарахнулась в сторону. Вернее, попыталась – хоть быстро гаснущие линии и отдалились, но никакого движения, в смысле перебора ногами или чего такого как-то не чувствовалось.

— И сколько же? – уточнила Трикси, изо всех сил пытаясь зажечь на роге огонек.

— Рождение, жизнь и смерть многих моих детей – снова цвета. Радостные.

— Почему меня? – впустую. Магии нет. По идее в этот момент у нее на лбу должна выступить испарина.

— Ты можешь понять…– в этот раз явно чувствовалась какая-то недосказанность, явно выразившись в недорисованности всех этих кривых и кругов.

Впрочем, пейзаж резко перестал ее интересовать, ибо до нее наконец дошла одна невероятная, но тем не менее очевидная истина: тело отсутствовало. В смысле, вообще. От Трикси остался только взгляд, который можно вращать как хочется, приближать или удалять рисунки, но больше ничего. Даже дрожи не по чему бежать.

-…и помочь – прежде теплые краски помрачнели.

— Эй, помедленней! – испуганно отозвалась кобылка, яростно пытаясь понять, как может говорить без рта. А заодно почему-то — какое у нее сейчас произношение — что происходит?! Кто ты?

— Мать и дочь – вновь целый водопад, на сей раз цветов. Тьмы в общем-то и не осталось – мы общаемся.

— Отлично – закашляться, дабы выиграть время не удалось – где я?

— Здесь – одна толстая прямая линия.

И никакого пояснения. Однако неведомый собеседник оказался достаточно вежлив, чтобы дать волшебнице возможность собраться с мыслями.

— Как информативно – хорошо хоть сарказм не зависит от тела. Что ж, вроде сжирать ее именно в данный момент никто не собирается – а где это…не важно, я уже знаю ответ. Куда делось все остальное? Ну, камни, воздух, тело…

— Никуда – несколько загогулин.

— Замечательно – метафорический вздох – не ответишь ли еще на несколько вопросов? Причем желательно поподробнее?

— С радостью – целый цветок.

— Первый: ты Китцунэ? – мысль о том, что все равно она ничего не может сделать, подействовала неожиданно успокаивающе.

— Почти. Мы едины – нечто угловатое с рваными краями.

— Ага – в ее «голос» прорвалась обреченность – тогда ты – та штука в середине зала. Большая.

— Почти. Мы едины – снова нечто угловатое с рваными краями, но немного другое.

— То есть, та, которую я называла своей подругой и ее котята — твари? – решила расставить все точки над «i» Трикси – в смысле, тоже самое, что и предыдущая штуковина?

— Да – толстая синяя линия.

В отсутствующем сердце будто что-то оборвалось. Зато не менее не находящийся с ней мозг зажегся неожиданной и мгновенно «озвученной» мыслью:

— Но зачем они вам? Кошек не назовешь особо опасными созданиями.

— Чтобы выполнить свое предназначение – сетка тонких лишь слегка изогнутых черточек.

— И каково же оно? – надо срочно найти выход.

— Нести миру любовь и свет – снова буря, на краткий миг не оставившая от тьмы и следа.

Будь при ней челюсть, она наверняка бы отпала.

— Ну и как успехи? – подумав, поинтересовалась волшебница.

Ответа не последовало, однако все вокруг резко помрачнело.

— Ага – хмыкнула кобылка, внезапно ощутив нечто вроде снисходительности – плохо получается? Бывает.

— Не должно быть – толстая прямая черта – все не так.

— А как быть должно? – спросила кобылка.

— Не знаю. Не помню. Не понимаю – много загогулин – не так. Отец знает.

Последняя часть фразы ознаменовалась настоящим фонтаном исключительно теплых цветов.

— А «Отец» — это кто? – с некоторой опаской уточнила Трикси.

Сей невинный вопрос вызвал прямо-таки небывалое оживление, причем не только в виде красочных рисунков – казалось, будто само пространство вокруг них закружилось и затряслось.

— Дал жизнь. Дал цель. Согревал. Дарил. Общался – все вокруг резко помрачнело – перестал. Не могу найти. Хочу, чтобы вернулся.

— Ага – медленно произнесла единорожка и задумалась уже серьезно.

До кобылки наконец-то в полной мере дошло, с КЕМ она общается. Вероятно даже, что Трикси – первая пони, возымевшая возможность поговорить с жуткими монстрами, разорившими ее страну. Причем, откровенно говоря, эта «Мать и Дочь» как-то не кажется ей такой уж опасной. Хотя конечно ее последнее пожелание внушает некоторые опасения.

Впрочем, его можно понять…

Стоп.

Сосредоточится.

Ей представился один шанс на миллион. Так много можно спросить. Даже не так – нужно спросить. С чего бы только начать…

— Что это было за «Мир. И желательно — весь»? – надо же выяснить, есть ли у них чувство юмора.

— Так думал Внешний – как круги по поводе – и радовался при этом.

— Кто такой «Внешний»?

— Лишь в малом часть Семьи, но с Отцом – завитушки – помогал.

Ясно. Коллаборационист. Или даже какой-нибудь Зараженный из ранних. Пора переходить к серьезным вопросам…

— Почему вы такие злые? – звучит по-детски, зато в корень.

— Злые? – повторила звук окружающая тьма, озарившись множеством кругов и немного сотрясшись – мы не злые.

— Вы убили сотни тысяч моих сородичей и дважды разорили Эквестрию – усмехнулась кобылка – как же вы не злые?

Ответа пришлось ждать долго.

— Хотим жить – несколько изогнутых линий и что-то вроде бурления – вы хотите, чтобы мы не жили.

— Вы напали первыми! – будь у нее копыто, она бы обязательно ткнула им в эффектном обвиняющем жесте – помнишь Принцессу Селестию? Оккупацию? Опустошение?

Снова период молчания.

— Нет – прямая линия.

Трикси, уже собравшаяся было начать перечисление всех нанесенных тварями обид, от столь лаконичного ответа примолкла. Конечно, это могло быть банальное вранье или даже простое отрицание какой-либо вины, однако все-таки хочется верить в добрую волю существа в полной власти которого находишься. Какие варианты?

— А как давно ты родилась? – высказала она первую мелькнувшую у нее мысль.

— Не знаю – несколько розовых дуг.

Ага. Отлично. Еще одна с амнезией. Хотя с другой стороны: зачем тварям считать?

— Ты помнишь Отца? – зашла волшебница с другой стороны – как долго он был с тобой?

— Недолго – грустные голубые разводы – слишком мало. Так много не успела понять.

— А потом? – кажется она на правильном пути.

— Боль, которую даже Он не смог сдержать – множество красных полос и точек.

— Ну а после нее?

— На меня обрушилась бездна – мир вокруг них вспыхнул угрожающими цветами и вздрогнул – связь потеряна. Одиночество. Пустота. Страх. Безумие.

Картинки действительно оказались весьма неприятными. Хотя разве могли воспоминания о смерти Создателя быть радостными?

— Дальше?

— Проснулась, нашла детей, начала выполнять предназначение – оранжевые брызги.

— В смысле, про любовь и свет? – уточнила единорожка.

— Да – синяя черта.

— А как же тот приказ от Отца? – намекнула Трикси – ну, где надо было убивать всех вокруг?

— Не было – ответ категоричен – он никогда бы так не сказал.

— Да ну? А как же Безумец? – до чего же не хочется признавать, но скорее всего эта тварь нагло врет – тот, что пришел к нам пять назад. Чьего Дракона где-то неподалеку убил мой отряд? Про него ты тоже ничего не знаешь?

Окружение снова пришло в движение.

— Второй был испорчен – ярко-алый крест – в рождении и жизни. И испортил других. Не было пути назад. Я скорблю о нем.

— Что значит «испорчен»? – ситуация как-то уж больно запутывается – мы ведь говорим о дракоаликорне? Которому должны подчинятся все твари?

— Отец направлял Семью – множество прямых линий – исчез, пришел мрак, пропала связь – они будто ударились о стену, расшиблись на множество обломков и истаяли – проснулась и не нашла никого, кроме потерявшихся детей – кучка точек — исцелила их. Родила новых. Мы Семья – несколько линий – услышала Второго – вокруг появились красные витки – испорчен. Отказалась. Не далась. Не стали Семьей – снова лишь линии – выполняла свое предназначение. Не смогла. Нашла тебя. Помоги…

Непонятно чем ощутимый мощный толчок.

— Подожди – перебила ее Трикси – то есть ты мятежница? Ты не послушалась Безумца? Почему? Да и разве это возможно? Вы ведь по идее…

Она не нашла способов объяснить и просто развела несуществующими копытами.

Ответ не шел довольно долго.

— Не знаю – желто-зеленые всплески – защищала. Не хотела, чтобы Семья испортилась. Не дала.

— А как он мог «испортить» ее? – слегка разочарованная предыдущим ответом, поинтересовалась Трикси.

— Злом – фиолетовая загогулина – безумием. Бессмылием. Он жаждал убивать.

— А вы значит, не жаждите? – скептически хмыкнула единорожка.

Забавно. Ощущение как будто тряска.

— Нет – оранжевый фонтан – хотим жить. И выполнять свое предназначение. Но нужна помощь…

Тьма закружилась.

— Не могу больше – сложный иероглиф – слишком рано. Слишком мало.

Трикси вдруг начала падать.

— Пожалуйста…

Единорожка открыла глаза.

Мир, по крайней мере отчасти, пришел в норму: наверху потолок, перед глазами нос, а вокруг звуки, пусть и едва слышные. Однако к нему добавилось множество определенно лишних деталей, вроде уже знакомых разноцветных линий, крутящихся тут и там в молочном мареве.

В сознании особой ясности также не наблюдалось.

Первым позывом было поднять голову, что было успешно воплощено в жизнь. Ценой стало дикое головокружение, из-за которого даже пришлось прикрыть веки. Досчитав про себя до двадцати, кобылка решилась снова одарить окружающее пространство своим вниманием.

Чтобы натолкнуться на внимательный, просящий взгляд сапфировых глаз.

«Подожди» — одновременно чувства и краски – «помоги».

Трикси попыталась занести на нее ногу, но кошка отошла сама. Кстати, она оказалась не одна: вокруг кобылки расположился уже десяток разнообразных представителей кошачьего семейства, включая малышей. Никто из них также не попытался ей воспрепятствовать. Вполне возможно, что зря – у волшебницы сложилось впечатление, будто сейчас ее способен завалить даже котенок.

Встать на ноги было задачей откровенно нетривиальной. О магии она вспомнила только после нескольких неудачных попыток подняться «традиционными» методами. Способности также были далеко не на высоте, но все же их хватило, чтобы таки перейти в вертикальное положение и оглядеться.

Та же пещера. Никаких жутких чудовищ, собирающихся сожрать обворожительную кобылку. Только десятки очень милых котиков, чинно рассевшихся вокруг нее. Неплохая свита, но она все же предпочитает старую…

— Что с ними? – едва слышно прошептала Трикси, найдя глазами недвижных жеребцов, привалившихся друг ко другу вроде бы на том же месте, где они спорили.

«Живы. Не мешают».

— Ага – это ОЧЕНЬ не хорошо – а с ним? – кивок в сторону периодически подергивающегося Страшилы, в шею которого вцепился Берлиоз.

«Жив. Не мешает».

— А за что ты его так? – поинтересовалась волшебница, аккуратно приземляясь среди расступившихся кошек – у него аж пена изо рта капает.

«Ошибка. Не понимаю» — появилось отчетливое ощущение обманутой надежды – «не способен. Испорчен».

— С последним определением спорить никак не могу – хмыкнула едва живая кобылка – ну что, продолжим болтать или ты нас все-таки сожрешь?

«Я не желаю вам зла» — надо же, какая радость.

Трикси попыталась проанализировать ситуацию.

Потом проморгалась.

Как ни странно, но все осталось по-прежнему: их отряд в полной власти тварей, принявших облик на редкость симпатичных котиков, которые жаждут с ней поболтать. Котята уже трутся об ее копыта.

Что ж, надо признать: могло быть намного хуже.

— Отлично, так чего тебе там надо было? – волшебница аккуратно легла и закрыла глаза.

— Помощи – «голос» стал немного отчетливее, однако до четкости «темноты» было еще далеко – в предназначении…

— Неужели за все то время, что ты шпионила за мной, тебе так и не стало очевидно сколь плохо у меня получается нести в мир свет и любовь? – усмехнулась волшебница.

— Но ты же хочешь? – как ободряющее дуновение теплого ветра.

— Допустим – копыто все-таки протянулось погладить бежевого котика слева – хотя до первенства в моем списке желаний этому делу далеко.

— И ты могла бы. Мы знаем. Мы видели – подошедшая вплотную Китцунэ провела лапкой по носу.

— Ну-ну – скептически хмыкнула кобылка, нежась в пришедших вместе со словами приятными волнами.

— Однако ты просто не способна дать то, чего не имеешь – ничего себе заявленьице.

На мгновение ей даже почудилась насмешка. А потом нахлынуло раздражение:

— Как будто здоровенная понеядная гора мяса знает, что такое любовь. Или свет.

— Знаю – за тихим словом хлынул настоящий поток чувств: нежность, ласка, внимание, обожание…

Трикси буквально снесло этим водопадом эмоций, который захлестнул ее и поднял к вершинам блаженства. Будто все эти годы борьбы и страданий, потери, душевные муки и терзания совести растворяются в этой бушующей радости. Она словно опять оказалась в детстве, когда мир прекрасен и полон приятных сюрпризов. Где никто не смог бы ее обидеть – ведь с ней…

— Мама – тихо произнесла кобылка – Папа.

Эхо в волнах счастья ответило ей:

— Семья полна тем, в чем ты и весь этот несчастный мир так тяжко нуждается…

Кобылка неожиданно легко встала и оглядела смотрящих на нее кошек. В ставших уже родными синих глазах она увидела продолжение:

-…мы жаждем дать все это тебе…

Волшебница оглядела вдруг расцветший яркими красками зал:

-…но не можем, пока ты сама этого не захочешь…

Голова повернулась к центру, где сияло и переливалось сердце этого прекрасного мира.

— Примешь ли ты нас?

— ДА – прошептала единорожка.

На глазах выступили слезы.

— Вениэ авэк ню – позвала ее Семья.

-
Все окружающее светилось как елка на ночь Сердечного Пламени. Воздух казался наполненным искрами. Когда же она вступила в нечто мокрое и посмотрела вниз, то увидела не отвратительную серо-черно-бурую жижу, но настоящую реку жизни, прекрасную в своей полноте и осознанности собственного предназначения.

Куда бы не устремлялся ее взгляд, всюду мир обретал новые, прежде невиданные ею из-за узости мышления краски. Простое обретало новые грани, сложное становилось понятным и даже малейшая деталь обретала смысл и глубину.

А затем ей уже не нужны были глаза для виденья или уши для слышанья, ибо Трикси ощущала чем-то куда большим, нежели органы чувств. Нежные переливы и вспышки самой жизни вокруг нее. Сотни взглядов во все стороны и все новые открывались ей с каждым шагом к Сердцу.

И голос, который больше не нуждался в словах, а прямо описывал ей тайны вселенной во всем ее великолепии…

Трикси вдруг почувствовала непонятное жжение позади.

Посмотрела туда своим новым зрением и увидела…нечто.

Очень странное, некрасивое пятно, прямо-таки излучающее агрессию на прекрасном полотне жизни и благоденствия, которое она привыкла называть гнездом. Сбивающее с толку. Кажущееся важным, чуть ли не родным, но Зов, устремляясь к нему, умирает и преломляется, в итоге неся лишь боль. Сама природа сего создания восстает, хлещет ненавистью, не дает нашей любви коснуться себя.

И все усилия маленького брата тщетны.

Уголек, горящий сам и пытающийся сделать больно другим. Неспособный осознать то счастье, к которому идет волшебница.

Она вдруг ощутила искреннюю жалость к этому непонятному существу, одновременно с пониманием.

Ошибка. Что-то, чего не должно быть. Могшее стать чем-то. Как будто дорогой портрет в медальоне, на который случайно капнули сургуча, тем самым бесповоротно испортив его.

Это создание искажено.

Как и то, что рыщет. Ужасное, некогда бывшее великим, важным, особенным. Знавшее любовь и дарившее ее. Извращенное ненавистью. Ставшее бессмысленным убийцей, разрушителем – страшнейшая из судеб.

Оно ходит вокруг.

Витает.

Но теперь мы готовы. Защищены. Тобой.

Кобылка счастливо улыбнулась и обхватила свою семью, чувствуя, как за ней закрывается дверь…

Сердце обняло ее в ответ и заструилась тихая песня, прекрасней которой нет.

Трикси воспарила над миром и увидела его во всей полноте и совершенстве.

Каждый на своем месте, все выполняют предназначение.

И там ее наконец встретила мать.

Мы едины! – воскликнула каждая частица.

Уголек вспыхнул.

-
Тьма.

Хихиканье.

Затем снова слова.

Хриплые, странные, чуждые.

Что происходит?

Кто я?

Пустота там, где прежде было солнце.

Прохлада на лице.

Веки поднялись.

Это зрение? Ее зрение? А где же…

Острая боль пронзила голову.

Кобылка зашипела. Выгнулась дугой, начала бить землю копытами и кричать.

Все схлынуло так же мгновенно, как и пришло.

Взгляд сфокусировался.

Нечто сидит буквально вплотную к ней. Пони. Красно-бурый, с торчащими кусками и висящими лохмами. Трясется.

Снова раздалось хихаканье.

Она попыталась приподнять голову.

Боль, от которой потемнело в глазах.

Когда же свет вернулся, в них уже смотрели.

Зрачок едва виден.

Узкий, желтый и вытянутый.

Горит жаждой.

С обращенного к ней лица стекает кровь.

Оно буквально облито ею.

Хищный оскал.

Маленькое окровавленное тельце.

Внезапно на нее снова нахлынуло…

Блеск, боль, смерть.

Гаснет связь, потеряны очи.

Жизнь не успевает уйти из маленького тела, как за ней пропадает другая.

Они пытаются. Сражаются. Бегут.

Тщетно.

Гибель…

Трикси закричала.

-
— Да, теперь я наверняка уверена, что не буду биться в припадках или пытаться поджарить кого-либо – четко выделяя каждое слово, ответила волшебница.

Серый еще пару минут поглазел на нее, после чего все-таки кивнул и начал рассказывать:

— Как я вам вчера уже говорил, наш с Биг Маком спор был столь высоконаучен, что в какой-то момент мы просто заснули, а когда очнулись все уже было кончено. Вы вдвоем, непонятно каким образом, смогли справится с настоящим гнездом, хотя должен заметить свое неодобрение самим фактом нападения на него. Ведь стоило только Ордену…

— Ближе к теме – напряженно попросила кобылка. Ей нужно наконец разобраться, что же произошло. Чтобы затихли эти шумы в голове. Исчезли сомнения. Память слилась в одно.

— Не любим рассуждений? – усмехнулся следопыт – ну-ну. Тогда перейдем к самому сочному: десяткам зверски убитых, в прямом смысле слова распотрошенных котов. Нет, только представьте: вы открываете глаза и повсюду разбросаны трупики, валяются кишки, отрезанные куски тел, клочки измазанной шерсти, а посреди всего этого Страшила, с ног до головы покрытый кровью, которая медленно стекает у него с носа. Он хихикает, смотря прямо в остановившиеся, исполненные боли глазки маленького котенка, чьи судорожно сведенные в последнем усилии лапки пытаются вытащить пронзивший его клинок. И песенка, веселый мотивчик: «Катцзен, Катцзен…

— Хватит, хватит! – неужели она правда видела это лицо? Чувствовала сталь, входящую в нее?

в силу недостатка передних копыт пришлось выбирать между ушами и ртом.

Рассказчик смог увернуться от струи.

— Искренне рад такой реакции – еще шире разулыбался живодер – ведь она свидетельствует о действительности вашего возвращения в стан по крайней мере относительно нормальных пони. Биг Мака вырвало от одного вида. Я держался подольше – аж до тех пор, пока не понял, ЧТО он поет.

— И что же? – вытерла она рот любезно поданной тряпкой.

— Сейчас вам лучше не знать – покачал головой стадзер – хорошая детская песенка. Просто сопоставление ее с ситуацией приводит к резонансу.

— Ладно, рассказывай дальше – кобылка аккуратно перелетела на другое место. Приятно видеть, как быстро восстанавливаются ее силы. Хотелось бы сказать то же и про мозги.

— Ну, вполне естественно, что за таким великолепным зрелищем тебя мы увидели далеко не сразу – пересел он поближе к ней – вы видимо решили составить нашему неуравновешенному другу компанию в принятии кровяной ванны, после чего, судя по всему, вылезли из нее обнявшись. Честно говоря, никак не ожидал подобной интимной близости между вами…ай – жеребец немного отсел, почесал пострадавшее место и продолжил – ну а после того, как уже мы должным образом вас ощупали и нашли удовлетворительной…

В этот раз пришлось магией. Увернулся.

-…подошло время главного блюда – огромной раскуроченной горы мяса, приготовленной с дымком и гарниром из пары небольших монстриков, все это под огромным количеством оригинального бульона и в скорлупе из капсул с пони. Тайна – копыта обсосешь, до того аппетитная. Однако, увы: наших знаний на должное препарирование этого сокровища явно не хватило…

— Так почему ушли? – поинтересовалась слушательница.

— Так надо – глубокомысленно заявил стадзер, подняв вверх копыто – а если серьезно, то по совету Биг Мака – якобы, твари всегда так и прут на уничтоженные кладки. Что уж говорить о Гнезде!

— Ясно – кивнула кобылка – какие результаты?

— В принципе, никакие – пожал плечами следопыт – из твари повырезали самых интересно выглядящих кусков. Мелкие скорее всего просто рабочие. Жижа и мох вроде обыкновенные, как и везде, но баночку на всякий случай взяли. Капсулы также принесли одно разочарование – он грустно хмыкнул – вскрыли пару десятков из нескольких сотен. Большинство были зараженными на разных стадиях. Все мертвы. Вот так.

Разговор прервался негласной минутой молчания.

— Я еще хотела узнать…- начала было Трикси, но ее прервали:

— Прежде, чем продолжать эту занимательную беседу – он свистнул и из-за угла появился Биг Мак, ведущий за собой…

Жгучая ненависть пронеслась по венам. Без какого-либо вмешательства рассудка, рог заискрился, готовясь превратить этого монстра, убийцу, разрушителя, в горстку пепла.

Миг. Другой.

Разум пытается восстановить контроль.

Забинтованный с головы до ног Страшила спокойно смотрит сквозь нее единственным глазом.

— Я надеюсь, что ты сейчас все-таки где-то там – раздался голос над ухом – сама видишь: кое-кому срочно нужна магическая помощь.

ЧТО?!

ЕМУ?!

Молния так и не родилась – рог был надежно обмотан ее же собственным платком.

— Не знаю, что там у вас произошло – продолжил говорить Серый – однако мой собрат нуждается в тебе. Если же ты не хочешь исцелить его ради него самого, то сделай это для меня. Для нас с Биг Маком.

Ярость медленно, но верно вытеснялась здравым рассудком.

Пусть и не без потерь.

Губы задрожали.

— Просто нам не хочется принимать его в наш клуб одноглазых…

-
Волшебница опять смотрела в темноту, которая и не думала расцветать какими-либо красками.

Зато там были запахи, посторонние звуки. Вокруг есть камень, а где-то даже и ее спутники.

Она может взять и уйти.

Везде есть свои плюсы.

Даже в этом обвинении, предъявленном ей Страшилой.

Вот так и исцеляй двинутых стадзеров – сразу начнут обвинять в измене собственному виду: якобы она по своей воле взяла и сунулась прямо в пасть твари.

Честно говоря, в итоге его демарш оказался ей на пользу – эта совершенно дикая мысль вышла из уст всеми признанного психа и, что весьма лестно, ей никто не поверил. После этого заявить на саму себя оказалось намного проще.

Объяснение прошло хорошо – благодаря тщательно подобранным словам и выборному описанию ощущений, спутники сочли ее действия недобровольными, а следовательно и предательства никакого не было. Интересно, а какой ответ они бы дали, расскажи она все?

Хотя разве может Трикси быть уверенной в своих воспоминаниях?

Тем более после той «находки», продемонстрированной ей Серым, после которой ее снова вырвало?

Маленький котик, почти котенок, раскрытый, будто книга…

— Как можно заметить – голосом лектора вещал следопыт — строение тела никак не подходит представителю семейства кошачьих – заминка — ну, откровенно говоря, их я никогда не вскрывал, но точно уверен, что ядовитых желез у них нет, тем более в таком количестве. Не уверен, куда шла отрава, но вряд ли в обход когтей. Хотя не стоит исключать также шерсти, потовых желез, слюны — в конце концов, гулять так гулять, не правда ли? По идее, даже нахождения в одной комнате с этим созданием наверняка достаточно, чтобы спустя некоторое количество времени начать вести себя неадекватно.

Тут он усмехнулся и кивнул на опять в чем-то ковыряющегося Страшилу.

— Скорее всего я сейчас держу в копытах разгадку тайны исчезнувшей колонии. Нашли кошечек в лесу, взяли к себе, потихоньку подсели на производимые ими токсины и начали немного сходить с ума. Когда же настал час Х…- Серый усмехнулся – мои сородичи вдруг одновременно решили, что им тут не нравится, собрали вещи и пошли искать новое место.

— А что насчет того трупа? – поинтересовался Биг Мак, отвлекшись от чистки обмундирования.

— Наверное, кто-то вроде нашего Страшилы – пожал плечами проводник – аллергик какой-нибудь…

То есть ее просто накачали наркотиками и попытались использовать. Никаких обвинений к несчастной жертве насилия никто предъявлять, конечно же, не стал. Трикси имеет полное право на возврат к нормальной жизни с еще более мощным обоснованием убивать и ненавидеть подлых тварей.

— Что значит «я не знаю»? — возмущенно переспросила волшебница – ты же наш проводник, излазивший…

— Подземный лес где-то на три четверти – закончил за нее Серый – вы видите здесь деревья? Я нет. О чем это нам говорит?

— Все равно ты полжизни провел под землей и должен уметь хотя бы немного ориентироваться в этих местах – уже чуя откровенно недоброе, заявила кобылка.

— Это да – глубокомысленно покивал следопыт – и могу с уверенностью сказать вам, что мы в пещере. Большой, каменной, с кучкой проходов. Видите как много?

— И давно мы так идем? – упав духом, уточнила волшебница.

— С самого гнезда – ответил вместо него Биг Мак – тогда мы были слишком озабочены проблемой восстановления вашего ментального и не только здоровья, чтобы смотреть по сторонам. Результат не заставил себя ждать.

Единорожка переводила взгляд с одной совершенно довольной и уверенной в себе рожи на другую и никак не могла понять: это они идиоты или она паникерша? Являются ли два дня пути по пустому, могущему тянутся неделями подземелью достаточным поводом для беспокойства?

— А что будет дальше? – наконец решилась спросить кобылка.

— Скорее всего, тоже самое – подумав, заявил понивиллец – местные пейзажи не блещут разнообразием.

Лай.

— Мы все умрем – перевел в ответ на ее взгляд второй стадзер — YAY!

Может это сон?

Волшебница куснула себя за губу.

Даже в бреде ей отказано.

Она вдруг поймала себя на мысли, что ей опять не хватает Китцунэ.

Грустный смешок – вот ведь наркоманка, все новой дозы жаждет.

То-то жеребцы вдруг стали так быстро заканчивать обед. Они, конечно, и раньше ели прямо-таки неприлично быстро, однако в последнее время даже на жевание времени явно не тратили. Хорошо хоть ручейки тут попадаются относительно часто, а то при нехватки воды волшебница бы точно озверела и попыталась совершить какую-нибудь глупость.

Ладно. Давайте лучше подумаем о чем-нибудь не столь бесполезном и печальном. Например, проанализируем-таки всю имеющуюся у нас информацию по поводу произошедшего в Гнезде. А то прошлая картина оказалась липовой – Страшила все это время держал кучу информации при себе из-за вполне обоснованного опасения, что после его рассказа она «случайно» расширит ему диагноз вместо лечения выбитого глаза. Все-таки не стоит недооценивать кошек…

Единорожка тяжело вздохнула.

Ну что ж, начнем с самой грустной и тяжелой части и без того не шибко радостного полотна: неоспоримости «работы» Китцунэ и ее котят на врага.

Пожалуй, порой все-таки стоит порой слушать здравый смысл, с самого начала кричавший о невозможности выживания кошек в зараженном тварями лесу. Вместо них были идеальные исполнители воли Матери по превращению пони в зараженных, жертвы которых в процессе закабаления только еще больше привязывались к своим двуличным питомцам и в итоге сами, добровольно и с песней, шли прямо в пасть чудовищу.

Такая вот стройная и четкая теория, имеющая достаточное количество доказательств, в которую сердце почему-то категорически отказывается принимать. Ну не может оно поверить, что подруга единорожки была всего лишь злобным, покрытым ради облегчения втирания в доверие шерстью химическим заводиком, жаждущим превратить ее в одну из трупперов.

Как бы ни были вески и неоспоримы аргументы Серого, которым все время норовил поддакнуть и ее собственный разум, но Трикси просто ЗНАЕТ – в тех сапфировых глазах было нечто куда большее, нежели голод или желание использовать.

И это приводит нас ко второму, не менее важному аспекту. Под лесом было настоящее гнездо, которое вместо обычной для данной публики деятельности – массовому производству чудовищ и уничтожению всего вокруг – почему-то занималась кошками и плодило практически бесполезных зараженных.

Трикси помнила их «разговор» лишь частично, но фраза «нести миру любовь и свет» врезалась накрепко. Конечно, заявить-то можно хоть о желании баллотироваться на пост Принцессы, однако эта «Мать» по некой причине не вызывала у нее ни капли гнева или неприязни. Та беседа, исполненная доброжелательности и прямо-таки детской непосредственности. Те чувства, что наполняли ее…

Страшила говорит, будто вырвал кобылку прямо из пасти твари. Даже доказательство есть: ее превращенный в комок слизи плащ, найденный Биг Маком под горой мертвой плоти. Необходимо смирится — врата рая на самом деле были приглашением к увлекательной прогулке по пищеводу…

— НЕТ! – она не сразу поняла, что произнесла это вслух, причем весьма громко.

Кое-как успокоив спутников, кобылка попыталась утихомирить бурю внутри. Сама мысль о том, что говорившее с ней существо желало ей зла, казалась кощунственной. Безумной.

Не могла вся эта любовь быть просто ширмой.

Да и зачем так стараться? Все они были в полной власти Гнезда. Тех рабочих, что убил Страшила, с лихвой хватило бы на перенос четырех тушек прямо маме в ротик и это не говоря уже о сотнях прочих чудовищ, вроде тех, которыми она блокировала их в пещере, давая Китцунэ время довести ее «до кондиции».

Как ни странно, но сейчас волшебница чуть ли не одобряла этот маневр. Не будь его реакция Трикси на легендарное существо была бы быстрой и решительной – ведь так хочется хоть немного приблизится к славе Твайлайт – убийцы Создателя. Благодаря этому «обману» им, по крайней мере, удалось поговорить…

Она снова не сдержалась и швырнула в ближайшую стену небольшой заряд – надо же как-то снимать сердечную боль. И без разницы, что жеребцы укрепятся во мнении, будто с ними идет паникерша и вовсе не стоило говорить ей об их печальном положении.

Кобылка вновь призвала из глубин памяти то пронизывающее каждую частицу ее существа боль, отчаяние, осознание неизбежности, когда дети уже мертвы и ты вот-вот отправишься за ними. Тем не менее, последнее, что она получила от Матери был не гнев или ненависть, но легкое, прощальное дуновение нежности, подобное поцелую:

«Я люблю тебя» — сказало глупой и жестокой единорожке, убившей без всякой жалости тысячи тварей, умирающее Сердце — родительница и защитница погибающей Семьи. Источник жизни и бесконечной любви, жаждавшее лишь нести в мир любовь и свет.

Правда было еще кое-что, прямо перед обрывом связи. Тень предупреждения. Наверняка о том самом таинственном, витающим в воздухе существе. Некто искаженный, ненавидящий и жаждущий бессмысленных убийств. Как Страшила, но куда более опасный.

Впрочем, учитывая как все закончилось, вполне вероятно, что ждали они как раз таки его.

Кобылка глянула на мрачно вышагивающего впереди нее жеребца в так и не отстиравшихся красно-бурых тряпках.

Уголек, летящий в погибель и пытающийся утянуть туда других. Говорят, будто пока она дергалась в судорогах и постоянно теряла сознание, этот индивид напротив все время улыбался, хихикал и пел свою песню про котят. По словам Серого это никак не являлось признаком веселья – скорей уж внешним признаком внутренней эквилибристики.

Ошибка – единорожка хмыкнула – до чего же удачное определение. Жеребец, искренне любящий кошек и готовый рискнуть ради них жизнью был вынужден вырезать чуть ли не полсотни своих любимцев, якобы пытавшихся сожрать ее и долго пытавших самого героя дня. При этом ни одной слезинки или хотя бы тени сомнения.

И как он окончательно-то не тронулся? Впрочем, быть может как раз от чего-то подобного у него в первый раз и поехала крыша, поэтому в этот раз легче?

Волшебница усмехнулась: сколь бы ни был ужасающ ее спутник, все-таки вряд ли Мать имела в виду его. Не будь Гнездо так увлечено ею, то псих ничего не смог бы сделать, а так и продолжил бы валяться на боку, периодически трепыхаясь. Нечто куда более страшное грозило им.

И – видит кто угодно – Трикси хотела бы помочь Семье. Ну не верит она, что ее хотели съесть. Как и в злодейство своей собеседницы.

Однако не стоит забывать еще об одном – сотнях капсул. С мертвыми пони…

В стену полетела новая молния. На сей раз из-за досады, что уже вполне сложившаяся эмоциональная картина в пользу Матери, вопреки всем ожидания довольно-таки легко задвинувшая формировавшиеся много лет стереотипы о «злобных и жестоких тварях» ничего не может поделать с голыми фактами.

Огромное количество трупов ее сородичей прямо в доме «носительницы света и любви». Если все остальное и является домыслами и предположениями, то такие скелеты в шкафу уже не спрячешь.

Почему мир так настойчиво отказывается быть простым и понятным?

Единорожка сжала зубы.

Решено. Она не будет думать чего ради ее пытались уговорить. Не станет вспоминать об испытанных в гнезде эмоциях. Не будет размышлять об их разговоре.

Твари для нее – абсолютный, безжалостный и опасный противник, долженствующий быть уничтоженным при любой возможности.

А поскольку глупое нутро сопротивляется, то только для него добавим: пока мы не в безопасности. Ну и заодно пообещаем, просто так, конечно же, будто сможем подумать об этом позже…

-
— Ваше рогатейшество? – окликнул ее Серый.

Костра развести было не из чего, а без него истории как-то не рассказывались. Так что они уже третий день шли без развлечений. Точнее, жеребцы-то друг с другом еще как болтают, а вот единственную имеющуюся в их рядах даму оставили без внимания.

Вообще, их путешествие стало сразу на несколько порядков более неприятным. Помимо общей трагичности и непонятности произошедших событий, тяжким грузом легших на ее ум и совесть, Трикси еще и лишилась всех своих вещей – эти мужланы даже не подумали захватить ее сумки, когда она храбро кинулась на спасение своей…двуличной любимицы. А плащ после стирки оказался разорванным практически напополам.

То есть теперь она в полном смысле голая – не носить же всякие тряпки вроде Страшилы. Впрочем, это обстоятельство все же не столь неприятно, как отсутствие небольших, но столь необходимых всякой представительницы слабого пола вещей…

— Чего вам, лоботрясы? – короче всем понятно, какое у нее нынче настроение, а тут еще и покемарить не дают.

— Да вот, требуется небольшая консультация – он увеличил огонь в фонаре – вы не могли бы подойти к нам?

Кобылка возвела глаза к потолку, но все-таки оставила свое, уже пригретое для сеанса дремы место на камнях. Жеребцы с некоторым подобием почтения расступились перед ней и дали возможность рассмотреть расстеленный по полу предмет.

Который, как назло, вызвал довольно-таки много еще только «утром» запрещенных к осмыслению воспоминаний.

— Скажите, это правда один из тех плащей, что носят представители Совета Первых? – не дождавшись ее реакции, уточнил следопыт – просто мне прежде не приходилось их видеть – никогда особо не интересовался, кто там, наверху правит.

— Да, это один из них – медленно кивнула Трикси – вы ведь нашли его внутри…Гнезда?

— Агась – кивнул Биг Мак – я так понимаю, ты что-то знаешь?

— Только то, что некоторые не так давно изволили назвать «глюками» – хмыкнула единорожка – Мать показала мне его. А также целый ряд картинок, живописующих договор, заключенный между ней и городом. Условия просты: она не пускает своих детей дальше деревьев, а в ответ Троттингем поставляют кое-что в лес.

Недоуменное молчание, а также многозначительные и весьма неприятные переглядывания.

Гавканье.

— Как ни странно, но в этот раз вынужден согласится с моим собратом – высказался проводник – «смахивает на откровенный бред».

— А почему нет? – усмехнулась единорожка, радуясь неожиданно легкому течению мыслей, пусть даже они и приводили ее к очень нехорошим выводам – коллаборационистов же не зря ищут.

— Во-первых: мы ничего не таскаем в лес, а только забираем оттуда вещества для взрывчатки – начал перечислять Серый – во-вторых: каким образом они бы смогли договорится с Гнездом? Это же не дракоаликорн. У него и рта-то…ладно, не важно, перефразирую: чего ради ему вести переговоры, если некто столь глуп, что сам пришел к нему на обед? Ну и в-третьих: чего ради городу искать какой-то дружбы с тварями?

— Потому как в ином случае пришлось бы звать столь нелюбимый всеми Орден Сумерек и прости-прощай монополия на бомбы – легко отбила волшебница – сама же Мать, по ее словам, не стремится убивать. Лишь выполнять свое предназначение, которому наверняка только помешала бы полноценная война. Впрочем, утверждать не берусь. Что же до первого, то тут не прав – давненько она так не улыбалась настолько зловеще – кое-что сюда все-таки поставляется. Регулярно и в немаленьких количествах…

Серый явно хотел что-то возразить, но внезапно замолк. Спустя несколько секунд Биг Мак также посуровел.

— Дзениалс! – внезапно рассмеялся Страшила и, подняв с пола плащ, начал вертеть его перед собой, любуясь отблесками на золотой поверхности, при этом что-то шепча про себя. Его «улыбка» также была на высоте. Наконец он протянул предмет одежды ей, пролаяв что-то с довольным видом.

— Вы не менее достойны его, чем первые лица города – безэмоционально перевел все еще задумчивый следопыт – думаю, вам подойдет.

Трикси с некоторым удивлением посмотрела на стадзера, однако не стала возражать, когда тот надел на нее драгоценную тряпку, после чего отошел на пару шагов и полюбовался на результат. В его глазах был какой-то ненормальный огонек.

— Нет, все равно не получается – облегченно вздохнул Серый – они же далеко не сразу стали слать сюда беженцев. Да и зараженные свободно бродят и вне леса. Какой-то не слишком соблюдаемый договор получается.

— Скорее всего это была частная инициатива какого-то особо упертого Первого или скорее их группки и далеко не сразу им удалось пропихнуть законопроект – пожала плечами волшебница, с удовольствием ощущая прикосновение шелка – а трупперы, вполне возможно, просто не воспринимались Матерью как часть договора или же она специально позволяла им проходить за границу, дабы собрать недостачу пони.

— А может твоя «Мать» просто нагло наврала тебе, показав давний трофей содранный с какого-нибудь излишне самоуверенного или храброго представителя местной элиты? – неожиданно вступил в разговор Биг Мак – а даже если и нет, то какая разница? Безразлично, сколько и каких целей преследуют Первые, сбрасывая беженцев к тварям. Приговор у них и так и так будет один.

Страшила снова рассмеялся. А затем что-то пролаял.

— Разница есть – упавшим голосом перевел Серый – а именно в том, что пока договор было кому соблюдать, Троттингем находился в безопасности…

Внезапно.

Выезжаем мы, понимаешь, на рояле из кустов, а тут…

Мотивчик, один из немногих дошедших до нас из средневековья, когда-то именовался “Зеленые рукава”:

https://www.youtube.com/watch?v=ZbSHeDZ7ois

Кобылка вся трясется от напряжения, изо всех сил пытаясь направить дальше, до края, насколько ее хватит.

Идет выше. Еще выше. Достигает самого предела возможностей.

Ну. НУ!

Вздох боли и облегчения, когда уже нет сомнений, что больше просто не выйдет.

Она отпускает его, давая расслабится и вернуться, неся с собой искомое.

— Ну как? – полюбопытствовал Серый.

— Одна большая пустота и кучка более мелких – не открывая глаза, отозвалась Трикси – но все еще слишком далеко. Мне не пробиться.

— Агась – кивнул Биг Мак – тогда пошли дальше. Кстати, может тебя понести? По идее, быстрее ведь восстановишься?

— Вряд ли – задумчиво ответила волшебница – однако от предложения не откажусь – должна же мне быть хоть какая-то награда за спасение ваших шкур.

— То есть, презентованная накидка с подкладкой из золотого шелка уже не считается? – с легким ехидством поинтересовался следопыт, ложась перед ней.

— Я решила засчитать ее как возмещение за свой плащ, утраченный по вине трех здоровенных лбов, не смогших защитить единственную даму в отряде – она с некоторым трудом встала и пристроилась на поданном транспорте.

Раздавшееся гавканье перевода так и не получило. Впрочем, ей не особо и интересно.

Маленький отряд вновь двинулся в путь.

Кто бы мог подумать, что «камнеслух» ей еще когда-нибудь пригодится. Хотя, конечно, вряд ли стоит сравнивать маленький конус, который она использовала дабы не долбить пустые камни в поисках драгоценностей и этот огромный шатер, пронзающий скалу на много метров. Кстати, тут-то кристаллы как раз не редкость, жаль только в большинстве своем глубоко. Да и не до них сейчас...

— Господа, у меня приятные новости – наконец завершила она анализ полученных ощущений – наверху кто-то копает. Много.

— Агась – откликнулся через пару минут Биг Мак – и к чему ты это сказала? Мы же все равно не сможем до них добраться.

— К тому, что это скорее всего, не пони – хмыкнула единорожка – практически никакого металла в месте «ухода» камня. А ведь хотя бы кирки-то должны были быть, не говоря уже про вагонетки и прочие инструментарий – вам должно быть виднее.

— Ну и что? – пожал плечами ее собеседник – не нахожу ничего особо странного в том, что твари это могут.

— Я тоже – кивнула кобылка – проблема в том, КУДА они копают. Мы ведь вроде пытаемся идти в сторону Троттингема?

Страшила опять захихикал.

— Хватит уже так делать – резко бросила она психу – ситуация и без того не особо радостная, так еще и ты тут…- глубокий вдох и мысленное обещание больше не обращать на него внимания – так что теперь вы скажите насчет достоверности моих «глюков»?

— Сведений до сих пор не хватает – пожал плечами понивиллец – мало ли…

— Давайте не будем пока говорить о неясном будущем – прервал его Серый – хотя в любом случае стоит готовится к худшему.

-
«Вечером» разговор зашел таки о перспективах. Самая вероятная – их пожизненное блуждание по подземелью с последующей смертью от голода – рассмотрения не удостоилась, как скучная. Версия, что они выйдут к Троттингему, когда все уже будет кончено, также долго не продержалась. Поэтому большую часть времени обсуждали самый оптимистичный вариант: отряд придет вовремя, убедит тротов в реальности непонятно с какого бодуна появившейся угрозы и организует отпор.

Как они это сделают практически не рассматривалось, так как ни один из присутствующих не был сколь-либо хорошо знаком с оборонительными возможностями города. Все только согласились с тем, что не стоит оглашать имеющуюся у них информацию о договоре Первых с тварями без крайней необходимости. По крайней мере, пока атака последних не будет отражена.

Настоящим камнем преткновение стали дальнейшие события.

Биг Мак непременно настаивал на сообщении о местных делах Ордену Сумерек с последующей казнью всего правительства как худших из всех возможных преступников – коллаборационистов. На замену им, что вполне естественно, предполагались те же фиолетовые. Тем более они и так небось всеми силами вцепятся в столь лакомый кусочек.

Страшила был вроде согласен с данным предложением, во всяком случае его сверкание глазами, хихиканье и игра с ножиками выглядели на редкость предвкушающее. А вот она с Серым подобного энтузиазма как-то не ощущала.

Стадзер тут же начал рассуждать о невозможности силового навязывания тротам нового, чуждого им правительства, плавно затем перейдя на критику самой идеи передачи орденцам полного контроля над поселением, приводя в пример собственный опыт общения с тамошними «эффективными менеджерами», которые высасывали из своих подчиненных все соки ради увеличения количества производимой для нескончаемой войны продукции. Впрочем, он также не отрицал необходимости фундаментального усекновения нынешних стоящих у руля.

А вот ей последнее обстоятельство совсем не нравилось. Сразу вспомнились несколько славных ребят, коим просто «непосчастливилось» родится Первыми и которые как пить дать в случае развития данного сценария попадут под общую гребенку. И это еще не говоря о Криме…

В итоге их уже перешедшая в свару беседа была прервана расхохотавшемся психом, «мягко» напомнившем им через следопыта о неразумности дележа шкуры неубитого медведя, особенно учитывая, что во-первых: шансы дожить до сего события относительно невелики, а во-вторых: их скорее всего, вообще туда не пригласят.

— Кое-кому просто лень думать о будущем – уже ложась спать, язвительно заметила волшебница, которой его аргументы крыть было нечем, но очень хотелось.

Широкая улыбка, отражающая свет едва горящего фонаря. Лай.

— Напротив: все уже распланировано – сказал лежащий на другой стороне «костра» Серый – буду нести справедливость в массы.

— Да ты хоть знаешь, КОМУ ее надо нести? – презрительно усмехнулась волшебница.

— А разве это так важно? – ответил стадзер тем же и в его голосе появилась какая-то пугающая вкрадчивость и чуть ли не нежность – в конце концов, меня и многих других сделали козлами отпущения ради безопасности и процветания города в целом. Те, кто отдавал приказ – виновны. Те, кто выполнял его – виновны. Те, кто знал и ничего не делал – виновны. Те, кто не положил жизнь свою за других – виновны.

Новый сеанс жуткого смеха.

— Воистину: все согрешили и лишены сияния Единого — с неприкрытым унынием в голосе перевел проводник – а возмездие за грех – смерть – псих на секунду задумался — впрочем, мэра убивать точно не буду.

— А его почему нет? – удивилась волшебница, которую последнее заявление сбило с только начавшей раскручиваться мысли о необходимости избавится от этого маньяка до прихода в город.

— Бедолага уже настрадался авансом – отворачиваясь к стене произнес переводчик, недвусмысленно намекая обеим сторонам на конец разговора – к тому же сомневаюсь, что при всем желании смогу сделать ему ЕЩЕ больнее.

Страшила приглашающе поднял брови, чуть заметно напрягшись.

Трикси с трудом не поддалась желанию вдарить чем-нибудь по этой уродливой наглой морде. Он ведь только того и ждет, а сшивать накидку после его ножей ну никак не хочется. Пришлось ограничиться негодующим взглядом и отвернуться.

Увы, настроение урод испортил безвозвратно и вместо того, чтобы спокойно и мирно заснуть, кобылка проворочалась полночи в тщетных попытках уйти одновременно от неприятных воспоминаний и мысленного разбора провокатора по кусочкам. К счастью, со временем усталость взяла свое: волшебница расслабилась и постепенно сошла в легкую дрему, уже готовую было перейти в настоящий, здоровый сон.

Однако, этому не суждено было случится.

Внезапно до нее донесся тонкий, едва различимый зов, исполненный тоски, горя и мольбы.

«Ну хоть кто-нибудь, ответьте!»

В голову сразу пришла мысль о жеребятах, попавших под обвал.

Единорожка постаралась прислушаться.

«Мы потерялись!»

В этот раз ей удалось ухватится за этот крик и он проявился перед ее глазами тонкой, едва различимой во тьме сине-зеленой лентой. Она мигала и извивалась, готовая в любой момент уйти в небытие. Забыв про все, кобылка рванула к терпящим бедствие детям.

Летела долго, несколько раз едва не упустив все время пытающуюся истончится нить. Повороты, ямы, раздваивающиеся коридоры, небольшие завалы, разбивающиеся одним зарядом.

Наконец она почувствовала, что подлетает и закричала в ответ. Заблудившееся сперва примолкли, а затем разродились целым хором жалостливого плача и отчаянных просьб найти их.

Все ближе.

Трикси с разгона повернула за угол и увидела их: маленьких, несчастных, голодных и замерзших малышей, которые при виде совершенно незнакомой тети торопливо сбились в кучку на дальней стороне пещеры. Все вокруг пропитал страх.

Пару мгновений потратив на осмысление происходящего и выработав стратегию, кобылка медленно и осторожно пошла к ним, пытаясь успокоить демонстрацией пустых копыт и шепча ласковые слова.

Бедняжки совсем одичали. Не способны доверится. Вот один из, очень красивый и самый смелый, вышел вперед и принял угрожающую позу, всем своим видом показывая готовность умереть за других. Нить сверкнула пламенем.

А волшебница в ответ запела. Как умела. Как успела научить ее мама. И сделала шаг.

Маленьких защитник ощерился, сделал вид, будто хочет ударить. Глупыш. Еще ближе.

Топанье, угрожающее рычание, топорщение еще мягких шипов ничего не дали. Единорожка все так же постепенно приближалась к ним. Он запаниковал, не зная, что делать. Попытался было отступить, но позади братья и сестры, последнее оставшееся в мире родство.

Храбрец снова попробовал пригрозить ей, но Трикси уже подошла достаточно близко. Протянутое копыто коснулось головы несмышленыша и песня влилась в него веселым ручейком.

Пару секунд малыш стоял неподвижно, веря и не веря, ища объяснение и не находя, а затем громко заплакал, прильнув к ней. Через мгновение и остальные также услышали ее и наперегонки побежали искать защиты и утешения от пришедшей им на помощь волшебницы.

Она гладила их, ласково шепча и напевая неизвестно откуда пришедший прекрасный мотив.

Как же они прекрасны. Каждая черта, каждое переплетение линий. По отдельности и еще более – вместе.

Дети запели вместе с ней…

-
Что это?

Опасность!

Кобылка мгновенно покинула состояние сладостной дремы и начала оглядываться, ища источник.

Совсем близко, у входа.

Чернота с проблесками злого огня.

Хищник, ищущий кого поглотить.

Смерть всех линий.

Они радуются, ошибаются, не понимают.

Несмышленыши.

Не зовите его! Не показывайтесь ему!

Он сожрет вас, убьет вас, порвет связь и исторгнет свет.

Поздно.

Багровое пламя вспыхнуло.

Прячьтесь! Бегите скорее!

Я защищу вас!

Ее послушались все – кроме того храброго малыша.

Отважный, но глупый – беги!

Он помотал головой и встал между ней и монстром.

Снова приказать ему Трикси уже не успела – враг попытался обойти их и догнать остальных.

Они вместе встали на его пути…

-
Холодная вода коснулась лица.

В голове появился гул.

А сразу за ним – боль, будто дубиной огрели.

Начали возвращаться остальные чувства.

Глаза открылись.

Тьма, лишь самую малость разогнанная маленьким огоньком.

Черное пятно прямо перед ней.

Слабые отблески в странно смотрящих зрачках.

Таких знакомых…

— Отвали – она с трудом приподняла копыто и легонько шлепнула Страшилу по щеке.

Послышался облегченный вздох и ее просьба была мгновенно выполнена.

Волшебница попыталась осознать, что происходит.

Пещера. Она выжата как лимон. Никого кроме психа.

Не понимаю.

Единорожка повернула голову.

Какая-то тварь. Еще подергивается.

Стадзер рядом с ней.

Втыкает нож…

— АХххсхррряя! – Трикси не смогла сдержать крика.

Отчаянная вопль.

Мольба.

Детский плач.

— Не смей! – жалкая искра, ушедшая в никуда.

Но цель достигнута — жеребец отпрыгивает в сторону.

Она вскочила на ноги и не пройдя трех шагов упала снова.

Поползла, не смогши встать, к истекающему кровью тельцу.

Прикоснулась к нему.

Алый росчерк.

«Больно».

Ребенок почувствовал ее и потянулся к ней.

У него не получилось.

Ей видно, как чернота расходится от ран и линии одна за другой гаснут.

Волшебница начала лихорадочно рыться в памяти, ища способ помочь.

Рог зажегся было оранжевым светом и едва коснувшись покрытой кровью чешуи, тут же погас.

Сил нет.

Она попробовала хотя бы остановить кровотечение, однако и это у нее не вышло.

Пришло осознание, от которого слезы потекли по щекам.

Уже слишком поздно.

Трикси подползла ближе и сделала единственное, что могла — обняла дрожащего малыша.

Попыталась отдать ему свое тепло.

Быть рядом, когда он уйдет.

Храбрый детеныш попытался успокоить ее, обнадежить.

Попросить прощения, что не смог защитить.

«Ты все сделал правильно».

Последние плетения гаснут.

Копыта гладят гладкую чешую.

«Я не хочу умирать».

-
Кобылка апатично смотрела, как Биг Мак скрывается за поворотом.

— Ну-с теперь когда свидетелей больше нет – начал Серый, поворачиваясь к ней – я наконец могу признаться тебе…

Затянутая пауза.

— В любви – брякнул следопыт драматическим тоном.

Единорожка отвернулась.

— К салату – безнадежно закончил шутку жеребец и перешел на место, куда ныне был обращен ее взгляд – на самом деле, нам нужно серьезно поговорить.

Трикси медленно моргнула.

— Мой собрат рассказал о вашем марафоне. Ты ни с того ни с сего сорвалась с места и рванула в пещеры. Никаких взятых с собой вещей или предупреждений. Метки тоже пришлось оставлять ему – проводник ткнул вбок. На стене была белесая царапина – это еще можно понять: мало ли вдруг страдаешь лунатизмом, пусть даже у нас тут в принципе Луны нет. Ну и ты, в конце концов, дама, а у этой публике вообще мозги не в порядке…

Новый взгляд украдкой и как бы невзначай подставляемая под удар голова.

-…однако дальше маразм лишь крепчал – разочарованно продолжил Серый – Страшила сообщил, будто некая единорожка на его глазах обнималась с кучей мелких тварей, затем пыталась прикрыть их отход собственным телом, а в завершение битый час рыдала над трупом какой-то башковитой недособачки. Вам не кажется, что это несколько ненормально?

Кобылка снова закрыла и открыла веки.

— Может все-таки что-нибудь ответите? – помахал у нее перед носом копытом жеребец — хоть знак какой дайте, если вообще дома.

Она безэмоционально смотрела вперед.

— Ага, значит так – скептически поднял бровь следопыт – в таком случае счастлив уведомить, что ваша героическая защита не принесла результата – подопечные были успешно загнаны в угол и все до одного перерезаны.

Миг осознания.

Из уже казалось бы давно должных быть опустошенными глаз покатились слезинки.

— Ффеерррррр – прорычал стадзер, спешно доставая очередной платок и пытаясь вытереть ей лицо – да что с тобой такое?

Через пару минут влага иссякла и он положил тряпицу обратно.

— Я не скажу этого при Биг Маке и Страшилу попросил не распространятся, но другого объяснения просто не вижу – следопыт сочувственно посмотрел ей в глаза — Гнездо все-таки успело до тебя добраться, ведь так? Заразило?

Может быть – мелькнула мысль, чтобы тут же пропасть.

-Умз Готтенз вилленц – простонал «собеседник» – не важно. Быть может, завтра тебе будет лучше. Или мы что-нибудь придумаем…- жеребец пару минут помялся, после чего сказал уже спокойней — есть и хорошая новость: ваш бег с препятствиями оказался на удивление результативен. Страшила притащил не только заплаканную кобылку с пустыми глазами, четким отпечатком копыта на лице и кровью на животе – из-за чего кстати его чуть было не линчевали – но и весьма интересные новости. Пойдемте.

Поскольку волшебница не реагировала, он просто перекинул ее через себя и потащил вслед за другими членами отряда.

Здоровенная пещера. Они сами стоят на козырьке. Идти дальше – к погибшим детям. Однако вместо этого останавливаются у самого края.

Далеко внизу копошатся твари, разбирающие огромный завал, из-под которого виднеется гигантский, сильно поломанный скелет с крыльями и без головы.

— То есть, вы просто убьете их? – не узнала она собственного голоса.

Злобное хихиканье и красноречивые движения ножами.

— Агась – пожал плечами Биг Мак – сомневаюсь, что в свете предстоящей бойни их потроха будут интересны кому-либо. Разве только «светлячков» можно будет посмотреть – мало ли чего у них там внутри…

— Ничего особо интересного – охладил его энтузиазм следопыт, опасливо глянув на нее – таких у нас в подземелье полно. Просто светляк.

— Жаль. Хотя с другой стороны, будь у этих фонарь не только для освещения нам же было бы хуже – отозвался понивиллец — однако все это: камни, последние бомбы и прочее мы используем лишь после того, как твари организуют нам выход. Кстати, раз уж ты наконец очнулась, то не просветишь нас, куда…

Кобылка перестала слушать и отвернулась.

Как объяснить не имеющему глаз, что такое красный? Или дать понимание о тональности глухому?

Она снова посмотрела вниз, на трудолюбивых и самоотверженных существ, без отдыха и жалоб копающих туннель, чтобы устроить кровавую баню тем, кого они винят в смерти Матери. Для спутников они лишь чудовища, цель, нечто безгласное, чужое и опасное.

А в ее глазах «монстры» видятся детьми. Потерянными, обиженными и испуганными жеребятами, лишившимися самого главного существа в их жизни. И все их клыки, ядовитые жала, когти и шипы не способны разубедить Трикси.

Кто-то определенно сошел с ума.

Взгляд сам собой переместился на смотрящего в ту же сторону Страшилу. В его копытах плясали ножи, как бы уже выбирая себе жертву. Стадзер широко улыбается, наверняка в красках представляя себе предстоящее избиение. Злосчастных тварей просто расплющат чрезвычайно удачно подвернувшимися несколькими уровнями выше пола валунами. А выжившим после каменного дождя предстоит пасть от их гранат, копыт, стали…

…и магии.

Это подразумевалось как-то само собой. Все ждут, что несчастная, едва не съеденная несколько дней назад жертва Гнезда с радостью обрушит на чудищ свою ярость и проблемой скорее будет унять ее.

А она ничего не может сделать – даже в случае отказа, скажем, по причине недомогания, жеребцы все равно легко расправятся со скопившимися внизу созданиями. Там ведь почти все являются рабочими, то есть, по идее, нон-комбатантами, которых по всем писанным и неписанным правил войны трогать никак нельзя, так как они и защитится-то не могут. Вот только вряд ли сие обстоятельство остановит кого-либо из пони. Скорей уж подстегнёт.

В пораженном апатией разуме забурлило возмущение, спустя всего несколько минут породившее очевидную и гениальную в своей простоте идею, могущую не допустить гибели ни в чем не повинных детей.

Трикси внимательно присмотрелась к скопившемся на другом крае карниза жеребцам. Прикидки и расчеты заняли секунды. В ее голове начали формироваться начальные строки заклятия...

Резкий удар по лбу.

Собственным копытом.

И пришедшее секундой позже четкое и недвусмысленное понимание ЧТО она чуть было не совершила. С уст сорвался мучительный стон, мгновенно уловленный Серым, который тут же подскочил к ней с вопросами о самочувствии и начал уговаривать поспать. От этого стало только хуже.

В итоге стадзер все-таки уложил ее на заботливо предоставленные тряпки, долженствующие имитировать постель, и увел остальных подальше, дабы те не мешали «больной» отдыхать.

В кои-то веки она полностью согласна с подобным определением, ибо здоровый пони никогда бы даже мысли не допустил разменять жизни своих сородичей на благополучие тварей.

Тем более, когда есть другие пути…

-
Ее заметили очень поздно – когда до первого отдыхавшего после успешно выполненной работы существа оставалось не больше полутора десятков шагов. Воистину, воины из них и так никудышные, а без управления Матери несчастных трудяг вовсе можно брать голыми копытами. Куда же смотрят их немногочисленные защитники?

В данный момент, судя по рыку и начавшемуся развороту всей толпы на сто восемьдесят градусов – на нее. Наконец-то пришли в себя. Рабочих назад, слабых по краям, единственный здоровяк – треугольный из породы плюющихся, судя по брюху и раздутым «жабрам» — прямо напротив угрозы. А руководитель всего этого видимо в центре.

Буквально минуту назад «расслабленная» кучка превратилась в стену различных остростей во главе с оскалившейся химерой, могущей в мгновение ока превратить кобылку в подушку для булавок. Пока что стоят, осмысливают, но это определенно не надолго. Если делать чего-нибудь, то сейчас.

Волшебница глубоко вздохнула и постаралась отрешится от всего окружающего, как впрочем и от роящихся в голове нелестных мыслей в свой адрес. Сейчас будет самое трудное.

Вспомнить происшедшее с ней. Нежность и заботу Матери, жаждавшей нести в жестокий мир любовь и свет. Отчаянье и горе потерявшихся детей, загоревшихся счастьем и надеждой при виде ее и павших жертвой не понимавшей их красоты злобы.

Отзыв, изошедший из ее души.

Чувство единства, полноты и завершенности. Осмысленность.

Совершенство.

Воссоздать ту нить, которая связывает Семью воедино. Выровнять, выгладить, сделать ее прямой и понятной. Обратится к взявшему на себя ответственность за них. Достичь.

Глаза открылись и увидели ее – тоненькую, будто бы колеблемую ветром ленту, переливающуюся всеми цветами радуги. А перед ней стояла уже не ощерившаяся десятками орудий убийства мрачная стена, а сверкающий кристалл со множеством граней. И точкой, в кою сходится все.

Еще один глубокий вздох.

Нить поплыла к ним.

Первым ощутил ее треугольный. Огромный бронированный червяк, давно готовый сделать из нее нечто неприглядной, замотал башкой, задвигал конечностями и начал бить по полу хвостом, пытаясь избавиться от неожиданного и непонятного, а потому пугающего присутствия.

Однако не он интересовал единорожку. Она просто вошла в него и коснулась узла, соединявшего бойца с соседями. Попыталась было пройти напрямую к центру, но нечто воспрепятствовало ей. Какая-то «канава». Ничего такого, что могла бы заставить ее сдаться. Лента пошла по одному из каналов, ведущему к бойцу второй линии. А оттуда к рабочему. С каждым разом защитный ров казался все меньше. Это лишь вопрос времени.

Которое вдруг резко начало убывать.

Кобылку прошиб пот – кристалл начал явственно наливаться решимостью. Вердикт по ее вопросу явно близко к вынесению и нечто подсказывает ей, что в нем будут упоминание о поцелуях взасос, исполненных смертной муки объятиях и приглашении на обед.

Быстрее.

Волшебница заторопилась. Ее лента вытягивалась и извивалась все сильнее. Грани буквально пронзались насквозь. Углы пробивались, а узлы вспучивались. «Собеседники» стали беспокоится уже и индивидуально, что еще более ускоряло движение песчинок в часах отпущенной ей жизни.

Она должна.

Обязана спасти их.

Чего бы это…

Внезапно в голову зашла совершенно неподходящая к моменту мысль.

Кого?

Секундная заминка.

Осознание.

Трикси едва удержала нить от распада.

Выдохнула.

Смахнула заливший глаза пот.

Стена все еще неподвижна.

И даже нерешительна. Едва-едва.

Волшебница сглотнула.

Глаза забегали, ища пути отхода, а разум отчаянно пытался найти альтернативу идиотскому плану, который готов вот-вот провалится. Бездумное бегство, в том числе и магическое, пусть и является весьма популярным вариантом действий, однако в данной ситуации вряд ли оправдает себя: для треугольного убить пони на таком расстояния – раз плюнуть, в прямом смысле слова. А если защититься оберткой, то итак едва держащаяся нить отрежется уже окончательно и на нее обрушиться волна. Надеяться же исключительно на свою реакцию и мастерство как-то не хочется.

Одним глазом единорожка глянула вверх. Кажется тени, хотя скорее это просто ее излишне старательное в утешениях воображение: когда она уходила, все спали и местные поползновения никак не могли вызвать достаточно шума, чтобы тамошние забеспокоились – как-никак чудовища копались довольно громко. Скорее уж наступившая при ее выходе на сцену тишина должна была бы насторожить лесовиков…

Лента дернулась и чуть не порвалась.

Так. Сосредоточится.

Старый план.

Только без всяких заморочек на твареспасительную тему. Где уж тут, когда своя шкура вот-вот украсится дополнительными и уже десять лет как не выходящими из моды аксессуарами.

В горле пересохло.

Кружение вдоль главаря продолжилось, но почему-то теперь приходилось буквально тащить нить по граням. Будто из эфира они превратились в вязкий мед. Все еще не нападают. Странно: хоть ее виденье «кристалла» нынче и оставляло желать лучшего, однако решительность толпы была очевидна.

Так чего же они ждут?

Размышления пришлось резко прервать – ей наконец удалось преодолеть «канаву». Еще чуть-чуть и перед ней откроется центр этой системы. Пора бы начать приветственную речь.

Трикси зажмурилась и послала по нити чувства.

Снова воспоминания о Матери. Потом клочок собственной «любви» и надежды на мирное сосуществование. По крайней мере в ближайшей перспективе. Просьба…

Внезапно пришло понимание – ее не слушают. Вообще. Она открыла глаза. Затравленно огляделась. Твари заметили оторванность «собеседницы» от мира и воспользовались подаренным временем, чтобы окружить посмевшую приблизится к ним идиотку.

Волшебница попробовала еще раз, но натолкнулось на то же НЕЖЕЛАНИЕ сообщатся с ней. Отказ. Изгнание чужеродного элемента. Пусть кристалл является лишь осколком, но это не лишает его монолитности. Он черпает силу в самом себе. И не ведет переговоров.

Либо ты присоединяешься и подчиняешься либо подчиняешь.

Вот только где найти столько силы, чтобы воплотить второй вариант?

Единорожка дернулась было назад, но нить не далась. Более того – по ней пошло нечто…

…не такое, как у Матери. Или детей.

Пугающее.

Грубое.

Давящее.

Идет к ней.

Бросить ленту – набросятся и они. Держать – значит позволить изнасиловать собственный разум.

А что будет потом?

Перед глазами замаячил крайне неаппетитный портрет: Трикси-труппер называется.

Уже начавшаяся паника была задавлена на корню.

Она усмехнулась выглядывающему из-за треугольного лидеру этой шайки и, прекратив попытки задержать его движение по нити, начала готовить всем большой сюрприз…

Внезапно вверху что-то полыхнуло и раздался клич:

— Фюр Цзоколад!

Волшебница буквально в последний момент успела подхватить падающее тело и направить его на, судя по всему, его изначальную и самую логичную в данный момент цель – точно на скрывавшуюся за плевателем тварь, которой вдруг стало очень, ОЧЕНЬ больно.

Взметнулся целый фонтан крови и сразу после этого раздался хриплый смех.

Кристалл дал трещину и в самом его сердце полыхнуло радостное багровое пламя, от которого связи начали корчится и извиваться, а соединенные ими чудовища остлобенели.

Она ударила, лишь в последнее мгновение добавив небольшую поправку…

-
— Долго вы там еще копаться будете?! – не оборачиваясь, крикнула кобылка спутникам – я не могу удерживать их вечно!

Едва это было произнесено, как жаждущее пообщаться с ними подкрепление тварей вдребезги разнесло сразу две ее стены. Как говорится, без комментариев.

Остававшихся хватит максимум минут на двадцать, да и то при условии, что ей удастся нарастить еще одну, одновременно с тем удерживая имеющиеся.

— Четверть часа – и мы покойники! – решили обнадежить Трикси товарищей, которые к этому моменту, по идее, уже должны были взорвать завал.

Как-то не слишком радостно заканчивается их путешествие.

А они-то еще обрадовались, когда перерезали ту жалкую кучка отпрысков Создателя. Ведь надо же было понять, что копают рабочие не для себя. Хорошо хоть ей хватило мозгов не пытаться завязать знакомство с новоприбывшими, будучи буквально облитой кровью их родственников.

Хотя чего уж там, спутники оказались не менее одаренными: «Мы сейчас все раскопаем, ты только гостей не пускай». Ага, как же.

Вот и верь после этого жеребцам – заведут представительницу прекрасного пола в тупик и отдыхать, а работать ее заставляют.

Чудовища нанесли еще один излишне мощный удар, сократив время беглецов до десяти минут, о чем она поспешила оповестить соратников. При этом скрыть истерические нотки в голосе ей, увы не удалось. Ответа в очередной раз не последовало. Да и вообще, как-то там у них больно тихо…

— Эй! – единорожка таки улучила момент и извернулась ради инспекции тылов – вы чего там, сзади творите-то?

От удивления чуть не посыпалась вся фортификация – в крошечном закутке, коей был столь неуважительно выделен им судьбой для последнего боя, был только Серый. Два других представителя сильного пола куда-то испарились. Завал, долженствующий к этому моменту отсутствовать, выглядел абсолютно целым.

Что за бред?

— Где они?! – стадзер не ответил, а только совершил какое-то резкое движение копытами. Вверх от него побежал крошечный огонек.

Чудища с другой стороны также не дремали – как раз в тот момент, когда Трикси собиралась возмутится, некто громоздкий развалил почти всю остававшуюся защиту и явил находящимся на другой стороне пони свой рог, вылезший из последней стенки. Отвлекшись на сию незначительную проблему, волшебница пропустила как следопыт успел оказаться вплотную к ней.

— Будь готова – ее совершенно бесцеремонно подсекли и взвалили на спину, сразу затем рванув назад.

— Чего? – от столь неуважительного обращения последние остатки ее усилий обратились в прах и перед глазами предстали морды столь досаждавших все это время гости.

— Вдохни – единорожка извернулась и с немалой долей изумления определила их практически достигнутую цель.

Вдох Трикси таки произвела – для возмущенного высказывания на тему недопустимости вульгарного убиения такой великой волшебницы, как она, об стену — героизмом тут и не пахнет. Однако произнести ее не успела:

— Не дыши – свет исчез.

А боль так и не пришла.

Серый под ней все еще отлично осязался, ощущение движения также никуда не делось, однако все остальные органы чувств внезапно лишились работы.

Это было куда хуже, чем в темноте у Матери.

А беспомощность, в принципе, та же.

Трикси что есть силы вцепилась в своего носильщика и постаралась успокоиться.

Кошмар закончилась минуты через полторы – у нее как раз кончался воздух, когда стадзер сделал последний рывок и они вылетели из таинственного пространства в какую-то темную захламленную комнату, щедро поделившуюся с ее легкими пылью при первом жадном вздохе.

Какое-то время она просто дышала, уже стараясь не заглатывать слишком уж много летучей грязи, но еще и не пытаясь осознать произошедшее. А затем пришло время запоздавшего страха, прямо-таки озверевшего любопытства и бардака в мыслях, организованно вылившихся в удивительно краткий вопрос:

— Ээээээ? – и жестикуляция, никому, естественно, не различимая без света.

Каков вопрос, таков и ответ — темнота внезапно захрюкала.

Тишина.

Трикси изо всех сил пыталась понять, каким образом из крошечного, как раз готовившегося к чести стать ее могилой закутка она внезапно переместилась в место, где обитают свиньи. Судьба просто не посмела бы подложить ей такое – погибнуть в свинарнике. Спустя пару минут мысли окончательно свернулись в узел, который было принято решение разрубить самым простым и естественным путем – спросить:

— В каком смысле «хрю-хрю»? — у нее это вышло куда нежнее.

— В самом прямом – сообщил мир голосом Серого.

— Ага – облегченно выдохнула кобылка – мы в безопасности?

— Понятие не имею – ответил стадзер – но вряд ли здесь дела обстоят хуже, чем на предыдущем месте. Не посветишь?

Единорожка напряглась. Несколько часов интенсивного чудодействия не прошли даром и в данный момент наконец напомнили о наличии такой неприятной и всю жизнь досаждавшей ей штуке, как предел. Хорошо хоть она лежит, а то бы упала еще незнамо на что. Используя уже точно самые-самые последние силы волшебница все-таки осветила новое декорации ее приключений слабым зелено-желтым огоньком.

Бочки, ящики, доски. Склад, одним словом. Прямо перед ней следопыт. Чуть дальше виднеется сидящий вполоборота Страшила. Биг Мак наверняка тоже где-то рядом.

И никаких свиней.

— А кто хрюкал? – ответ прийти не успел, так как буквально секунду спустя заданный вопрос был прямо-таки выпнут из головы новой мыслью.

Позади, откуда ее несколько минут назад вынес стадзер, была стена. Обыкновенная, каменная, даже без следов обработки.

Она оглянулась на спутника и тот, видимо прочтя выражение ее глаз, усмехнулся и с размаху ударил виновницу изумления копытом.

У кобылки глаза на лоб полезли – столкновения не произошло: камень трусливо избежал его, вместо этого без каких-либо возражений приняв немаленький кусок жеребца в себя. И также безропотно отпустив пару мгновений спустя.

Проводник покровительственно поднял бровь и сделал приглашающий кивок. Субстанция не стала ее дискриминировать и столь же спокойно дала себя пронзить. Никаких ощущений.

Не дожидаясь более разрешения, единорожка сунула туда голову. Свет погас, хотя она не отменяла заклятья. Воздух пропал. Больше никаких изменений.

— Что это такое? – уже не столько потрясенно, сколько заинтересованно спросила волшебница, вернувшись в нормальный мир.

— Стена – пожал плечами спутник с выражением донесения до неграмотных дикарей некоего очевидного факта.

— Сейчас стукну – угроза была откровенным блефом, ибо она и на ногах-то удерживалась одним только любопытством – давай по-нормальному.

— Это скорей уж тебя надо спрашивать – снова усмехнулся жеребец – рог-то, как могла бы давно заметить, есть только у тебя. А мы пони простые, чудеса творить не умеем.

— Ну-ну – взгляд сам собой переместился на третьего члена их отряда, едва видневшегося на самом краю производимого ею света.

— Кстати да – оживился собеседник, проследив за направлением ее глах – не могла бы ты посмотреть его? Как минимум пара ребер сломаны.

— Увы, сейчас разве только как лампа могу работать, да и то скорей всего, недолго – Трикси фыркнула – пусть это послужит ему уроком: может в следующий раз подумает прежде, чем сигать с высоты четырех этажей с примотанной к пузу железякой.

— Ты чересчур оптимистична – фальшиво вздохнул следопыт – хотя откровенно говоря, он сначала и не собирался совершать очередную глупость, вместо этого предлагая очень даже разумно скинуть-таки имевшиеся валуны несмотря на окруженную их целями кобылку. Ему, видите ли, надоели твои безумства.

— Чья бы корова мычала! – возмутилась волшебница.

— Отчасти согласен – кивнул Серый – однако твоя деятельность в последнее время также откровенно попахивает альтернативной одаренностью. Пояснений дать не хочешь?

Настроение, уже успевшее было перейти чуть ли не в эйфорическое, стремительно упало.

— Может я и правда сошла с ума – после долгого молчания, произнесла кобылка и легла на пол. Пожевала губу, посмотрела на едва не погибшего из-за нее друга и со вздохом призналась – Великая и Могучая Трикси пыталась уговорить предназначенных вами для убиения тварей уйти. Чтобы СПАСТИ их. Жалко было милых пушистиков…

Долгое молчание. Затем одиночный гавк от Страшилы, перешедший в короткую перебранку между стадзерами.

-…хотя в целом я вынужден согласится – уже по-эквестрийски закончил следопыт – твое намеренье выходит за границы традиционного понимания нормальности в современной Эквестрии – робкая обнадеживающая улыбка — однако в старой, времен Селестии, подобное отношение к живым существам говорят было довольно-таки распространенным.

— И ведь это еще не все – единорожка мысленно плюнула и бросилась головой в прорубь – до этого у меня была еще более вдохновляющая идея: убить вас, дабы не дать вам убить их. До настолько кардинального решения вопроса о защите окружающей среды не додумалась бы даже Флаттершай.

— Это одна из Хранителей – сказал видимо в ответ на гавк собрата Серый – шесть очень важных кобылок. До войны каждая из них воплощала один из элементов эквестрийского понимания Гармонии – Дружбы. Трое – верность, честность, красота — являются нынешними Магистрессами. Твайлайт – магия в волшебной коме. Пинки – смех якобы в свое время добровольно пошла на службу к Создателю Чудовищ в обмен на превращение в дракоаликорна. Уничтожена. Последняя, Флаттершай – доброта пропала без вести еще перед Битвой за Понивилль и давным-давно считается погибшей. В свое время прославилась прямо-таки нездоровой любовью к животным.

— С чего это «нездоровой»? – неожиданно возмутилась Трикси.

— Слухи, всякие никому неинтересные и совершенно не имеющие под собой оснований слухи – сразу попытался выкрутится стадзер.

— Это какие, например? – подозрительно уточнила кобылка.

— В основном, зацензуренные Орденом – жеребец вздохнул – и тем самым ставшие в глазах многих куда более достоверными – копыто к лицу – давайте оставим эту тему и вернемся к другой, уже без всякой политики явно нездоровой привязанности некой единорожки к стремящимся убить ее тварям, хорошо?

Волшебница мгновенно сдулась:

— А что еще тут можно сказать? – в голосе прорезалась горечь – ты был прав. До меня все-таки добрались – она посмотрела ему в глаза – я вижу как они, слышу их, могу общаться. Почти понять. Мать изменила…

Ей внезапно заткнули рот. Стадзер приложил копыто к губам и сделал кивок в сторону. Там никого не было, однако Трикси догадалась прислушаться.

Тихий, едва различимый цокот.

А затем голос:

— Это я – Биг Мак – все в порядке?

— Вполне – отозвался следопыт – наш план вполне удался.

— Слава Твайлайт – облегченно выдохнул жеребец, начиная маячить в темноте за ее кругом света – никогда бы не подумал. Это просто чудо.

Короткий лай.

— Ты слишком жаден – хохотнул Серый – спастись от целой орды тварей, отделавшись при этом всего парой сломанных ребер – куда уж чудесней? К тому же, откровенно говоря, вся это катавасия не только спасла наши шкуры, но и избавила меня от начавших было терзать сомнений.

— Агась? – заинтересовался понивиллец, садясь рядом с ними.

— Хочу попросить у тебя прощения – повернулся к ней следопыт – за то, что думал будто ты все-таки заразилась там, в Гнезде. Сама понимаешь, поведение некой кобылки в последние дни было слегка ненормальным даже для тебя. Однако оно же позволило нам воспользоваться самым точным из имеющихся определителей зараженности…

Он улыбнулся:

-…твари попытались тебя сожрать. Значит, ты не их. Слава Единому.

-

Ходивший на разведку Биг Мак заявил, будто склад кончается запертой с той стороны дверью. Никаких звуков оттуда он не услышал, однако ломать не стал, весьма разумно решив дать им отдохнуть, прежде чем снова нырять в неизвестность.

Заодно и поговорить смогли, пусть и не обо всем – Трикси в общем-то разделяла мнение Серого, что их приверженец Ордена Твайлайт как-то чересчур категоричен во всем, так или иначе касающемся тварей. Безусловно, у него есть на то свои причина, да и приводимые им доводы обычно вполне весомы, однако будет лучше все-таки сперва попытаться разобраться в ситуации без привлечения фиолетовых и их идеологии. А то мало ли…

Зато ей наконец объяснили, как их отряд избег смерти. Всего-навсего прошел сквозь неожиданно податливую стену, которую жеребцы случайно обнаружили, когда Биг Мак «слишком сильно толкнул» потерявшего его любимый меч Страшилу. Вполне даже вероятно, что это и правда был просто толчок – избиение товарищей ну никак не подходило к сложившемуся у нее образу понивилльца. Хотя и железкой своей он вроде действительно дорожил. Только чего ради тогда отдал ее на растерзание мечтам этого психа по превращению в живое копье? Не суть.

Дальше уже было дело техники: эти экспериментаторы по очереди заходили в непонятную аномалию, по общему согласию сочтенную дискординкой, и бежали пока был воздух на обратный путь. Обнаружили комнатенку, сочли ее лучшим вариантом, нежели неизбежная гибель. После этого заминировали насколько могли потолок над таинственным проходом и эвакуировались. Правда из гарантий непрохождения тварей за ними все равно была в основном надежда на их здравый рассудок – ну не будет нормальное живое существо биться головой о стену.

Она было занервничала после этих слов, но быстро приняла усталый фатализм спутников: все равно ведь шансов отбиться нет и даже пробейся они тогда, далеко бы не убежали. Где-то в этот момент Страшила опять начал кашлять кровью и Трикси употребила восстановившиеся крохи сил на обследования своего самого неуравновешенного спутника.

Этот псих, когда его предложение просто расплющить ее вместе с чудовищами было отвергнут, превозмог самого себя и выдал новый, еще более бредовый план: внаглую напасть силами трех пони на полтора десятка чудовищ без применения всяких примитивных камней.

Первым и в сущности единственным сколь-либо продуманным этапом было привязывание к его пузу Биг Макова меча с последующим прыжком точно на безошибочно определенного главаря. Им оказался жировик – довольно редкая тварь без панциря, но с очень глубоко залегающими под слоями эластичной и прочной кожи органами. В общем-то поэтому, он и не мог ограничиться ножами – они бы просто не достали. А дальше предполагалось ПРОСТО всех перерезать.

Его бред, естественно, также хотели отбросить, однако ее к тому времени уже начали окружать, поэтому за неимением времени было решено воплотить мечту идиота в жизнь, тем более, что рисковал только он сам. Разумеется, кое-какие попытки предотвратить практически неизбежное насаживание Страшилы на рукоятку меча были предприняты, и даже оказались успешны, но полностью защитить стадзера от возмездия со стороны законов физики они не смогли. Как минимум три сломанных ребра, одно, вроде бы, пронзило легкое. Пациент, кажется, все еще ни о чем не жалеет.

Впрочем, явно не настолько, чтобы расплачиваться за свой полет жизнью. Услышав о серьезности ранений своего собрата, Серый забеспокоился и уже собирался было начать ломать дверь, когда Биг Мак остановил его и предложил для начало собрать хоть какие-то сведения о новом месте пребывания.

Увы, разумная инициатива не принесла ожидаемого результата: ящики с инструментами, бочки с сыпучими мтериалами и доски носят интернациональный характер и могут принадлежать как тротам, что было бы прямо-таки слишком хорошо, так и очередным почившим стадзерам или любой другой когда-то поселившейся здесь группке пони. Климат тут сухой, здоровый, а определить возраст по слою пыли оказалось сложновато – они успели больно хорошо тут пошуровать.

Короче, отряд шел в неизвестность. Небось смертельно опасную, как обычно…

-
— Готовы? – спросил Серый.

— Агась.

— Яоль.

— Кажется.

— Забавно, как-то не припомню у тебя прежде подобной неуверенности – следопыт медленно снял дверь с петель и аккуратно опустил ее на пол открывшегося темного коридора. После чего прокомментировал — не самое плохое начало.

— Агась – кивнул Биг Мак, вместе с ним выходя наружу – но и на Троттингем вроде не смахивает. Или я не прав?

— Понятия не имею – пожал плечами проводник – сам город меня практически не интересовал, поэтому знаю о нем не намного больше случайно забредшего туриста. Слово предоставляется…

— Ничего сказать не могу – сразу ответила Трикси – разве только могу с уверенностью заявить, что мы не в Верхних кругах – там везде освещение. И не в залах. Все.

Лай и кашель.

— Первую часть фразы переводить не буду – произнес Серый – а вот вторая таки дельная. Пыли нет. Во всяком случае, ее не много. Значит, кто-то здесь не так давно проходил.

— Агась – кивнул Биг Мак – это хорошо?

— Ну, по крайней мере шанс умереть от голода и жажды несколько снизился – оптимистично ответил следопыт – да и оружие стоит немного опустить. Куда пойдем? – неожиданно обратился он к ней – на мой взгляд разницы никакой, однако все же ответственность. Чего ж ее на себя-то брать?

— Ишь какой хитрый – возвел она глаза к потолку – ну давайте направо. А то ведь стоит жеребцам хоть раз пойти налево, как это входит у них в привычку.

— Чувствуется голос опыта – уважительно протянул проводник – особенно же забавно слышать его от кобылки, никогда не бывавшей замужем.

Вокруг начали фыркать…

-
— Поздравляю, вы стали героиней наскальной живописи местных аборигенов – наконец в своей привычной издевательской манере высказался стадзер по поводу их находки.

Гавканье.

— Да, безусловно синих единорогов наверняка больше, чем один – согласился Серый – однако не кажется ли тебе, что наличие одного из них с нами именно в данный момент как-то уж слишком подозрительно?

Они уже битых три часа шлялись по этим уже точно обжитым коридорам – погашенные фонари с маслом на крюках, доносившиеся сверху отзвуки — но до сих пор никого не встретили. Сперва вокруг были склады, потом попалась та крошечная и явно неудобная комната с постелью и столом, затем целое небольшое хозяйство пищевых грибов с поломанным забором.

А где-то с полчаса назад спальни, мастерские и подземные фермы пошли прямо-таки потоком вкупе с зажжёнными лампами. И все еще никого. Причем явно видно, что пони были здесь как минимум вчера, а потом внезапно взяли и куда-то сбежали: еда на тарелках была недоедена, а кое-где и не начата, книги лежали открытыми, вещи валялись будто их уронили всего минуту назад.

Честно сказать, от всего этого ей стало жутко. Что привело к раздражению.

А тут еще и эта синяя клякса в стиле Страшилы.

Хорошо хоть надписи по-эквестрийски…

— Стоп! – спутники, также явно бывшие на взводе, мгновенно ощерились оружием – вы видели?

Она ткнула копытом вперед. На тень.

Из-за угла, вальяжна переваливаясь, вышла кошка, серо-коричневая. Глянула на них со смесью удивления и презрения.

Псих зарычал…

— Не смей – остановил готовый вылететь нож Серый – во-первых: она может быть нормальной. Во-вторых: они тогда сразу почуют нас.

— Уже чуют – с ужасом поправила его Трикси, зачарованно глядя как нежданная гостья прошествовала по коридору мимо.

— Хватит – рявкнул Биг Мак – это была просто кошка. Пошли дальше – и уже тише добавил – все равно выбора-то нет.

Отряд побежал наверх, более не отвлекаясь на обстановку. Звуки стали громче, но понять что это такое до сих пор не удавалось. Чем выше они забирались, тем знакомей казалось ей окружение. Вроде бы даже некоторые повороты начали узнаваться.

Следопыт в очередной раз сходу распахнул дверь и на них обрушался солнечный свет. А за ним – будто бы шум прибоя.

Этот пейзаж ей не спутать ни с чем, пусть Трикси обычно видела его с другой стороны. Центральная пещера. Сердце Троттингема, из которого расходятся все пути.

Путешественники сперва от неожиданности вжались в тоннель, но спустя буквально полминуты как пробка вылетели наружу – к столь долгожданному простору и воздуху поверхности.

Чтобы узреть, как огромная, как минимум в несколько тысяч пони, толпа хлынула в их сторону, гонимая сзади взрывами…

Личная жизнь.

На фоне массовых гуляний.

https://www.youtube.com/watch?v=RA6pq9Nv4dg

— Прекратить! – заорала Трикси и на сей раз добавила к своему призыву пару спецэффектов.

Услышав гром среди ясной пещеры и увидев взметнувшееся иллюзорное пламя, дравшиеся наконец остановились. Даже более того – застыли и обратили таки внимание на представительницу прекрасного пола.

Трикси мысленно смахнула пот со лба и на всякий случай подняла полы плаща еще выше. Кажется, ситуация вот-вот созреет для переговоров...

Страшила, как раз перед ее выкриком наносивший удар сбитому с ног жеребцу, снова закашлялся и оросил парня кровью. Тому это, ясное дело, не понравилось.

— Я сказала: ХВАТИТ! – еще один звуковой удар и искры из-под копыт – разойтись!

Нападавшие сперва заколебались, однако видимо решили как минимум разобраться в создавшемся положении и начали медленно собираться в кучку в десятке шагов от них. Ее же спутники выполнили приказ весьма охотно – даже маньяк явно осознал полное превосходство противника в живой силе.

Вот только противника ли? Сейчас, когда появилась возможность спокойно разглядеть напавших, последние сомнения исчезли. Это это обычные пони, просто одетые в устрашающие коричнево-черные тряпки. Точнее, в униформу.

«Блюстители общего счастья и солидарности», ну или кратко «боссы». Иными словами, внутренние войска. Карающая нога Первых и лично мэра. Очень неприятные типчики.

Вот только откуда столько понабежало-то? По идее, их всего меньше сотни?

Кобылка усмехнулась: вот так всегда – уйдешь на месяц из города и на тебе, размножились.

Слава…ну пусть будет, Страшиле, что на ней золотой плащ.

— Что здесь происходит? – властно поинтересовалась она у стоявшего к ним ближе всех врага с нашивками.

Тот, все это время подозрительно рассматривавший ее знак отличия, еще более помрачнел, однако все-таки встал в стойку и отрапортовал:

— Восстанавливаем законность! – ага, то есть от разгона очереди до геноцида – прошу проследовать за нами!

Упс.

— Ты разве не видишь, что на мне? – презрительно откликнулась волшебница, уже чуя, что за Первую сойти не удалось.

— Вижу: накидка, похожая на используемую членами Совета – знак своей своре – прошу проследовать за нами!

К ним подтянулось еще несколько отрядов, до того с энтузиазмом лупивших не успевших разбежаться по норам жителей. Причем судя по довольным рожам, явно не имевшие ничего против продолжения сей мэроугодной деятельности.

А у нее всего два целых бойца – Страшила как-то уж совсем плохо выглядит. Выбор очевиден.

— Разумеется – царственно кивнула волшебница и медленно сошла с импровизированной трибуны, мысленно прикидывая возможные последствия своего конформизма.

Разговаривавший с ней жеребец кивнул, перебросился парой фраз с подошедшими, видимо отослав их дальше обзаконивать тротов, после чего окружил путешественников своим отрядом и повел в сторону Верхних Кругов. На задаваемые вопросы заявлял, будто не имеет сведений и «вам все объяснят», постоянно при этом подозрительно косясь на ее плащ. Одним словом, хам.

Окружавший пейзаж также не радовал – по прежде кипящей жизнью центральной пещере будто пронесся смерч: вокруг ни одной целой постройки, и без того немногочисленные растения вытоптаны или вырваны, а единственными пони вокруг были «цепные псы режима» ведущие пленников. Несколько воронок от бомб шарма также не добавляли.

— Что думаете? – шепнула она спутникам.

— Ну, скорее всего, в произошедшем вины кошек нет – высказался в полный голос Серый, подмигнув оглянувшемуся на него стражнику – и это хорошо!

— Агась – кивнул Биг Мак – не трупперы. А то когда на нас толпа поперла я уж думал все.

— Если бы не моя магия, то мы бы различия не почувствовали. Сложно ожидать сознательности от невооружённых горожан, когда против них начинают применять взрывчатку, а потом гонят как скот, всячески стремясь вбить в головы законность прямым методом — она обворожительно улыбнулась глазеющему на нее вожаку стаи — а есть еще какие мысли по поводу происходящего?

— Да все очевидно – хмыкнул стадзер – обычное празднование Дня Дубинки. А к чему приурочено конкретно в этот раз не суть важно. Главное — вокруг нас по прежнему все те же прекрасные душой и чистые разумом пони, что и раньше.

— Истинно так – кивнула единорожка рассматривая избитых собратьев по несчастью, уводимых в сторону «Исправительных нор».

Возвращенцев повели на «балкон» — небольшой каменный карниз по пути к Верхним, откуда обычно толкались речи общегородского значения. Сейчас там стоял круглый стол с расставленными вокруг него креслами, часть из которых была занята типчиками в таких же как у нее плащах. Дорогу ко всей этой радости, естественно, преграждали «гвардейцы» — это уже скорее боевые свиньи режима.

— Ваше превосходительство! – после унизительного рапорта старшему из охранников и чуть ли не вымоленного у него разрешения на проход, обратился их конвоир к ближайшей спинке – разрешите обратится?

— Чего там? – от звука этого голоса сердце забилось несколько чаще.

— Особые задержанные – свора резко расступилась и встала позади них — не извольте ли посмотреть?

Раздалось раздраженное рычание и перед путешественника предстал мэр – осунувшийся, отощавший, явно давно не спавший и частично забинтованный.

Их взгляды встретились.

-
Волшебница спокойно дождалась пока ее развяжут и снимут скатерть. Кабинет главы города, как и следовало ожидать. Давненько сюда не приглашали. Выглядит как-то уж слишком заваленным бумагами и неприбранным. Мебель не та. Картин не висит и карта пропала. Странно: мэр всегда пытался избежать изменений в работающих конструкциях.

Впрочем, интерьер быстро потерял для кобылки какую-либо интересность: вперед вышел хозяин комнаты и сел за стол напротив нее, сложив копыта перед лицом. Началось уже ставшее традиций молчаливое переглядывание. Плохо выглядит. Особенно тревожно смотрятся бинты на, теоретически, самом охраняемом жеребце Троттингема…

Не сейчас.

Единорожка постаралась выбросить из головы лишние мысли и сосредоточится.

У Трикси было время подумать, пока ее тащили сюда. Унять кутерьму в голове, выделить ряд главных и могущих наиболее полно обрисовать сложившуюся ситуацию вопросов. Вспомнить уже составленный текст предупреждения о готовящемся нашествии тварей. Составить ряд требований и претензий. Однако весь этот внушительный список важных и, по идее, неотложных дел был твердо и однозначно отодвинут на второй план.

Сначала — главное.

— Здравствуй – абсолютно искренне улыбнулась волшебница – я скучала.

Он явно не ожидал столь дружелюбного старта беседы. Настолько, что его перекосило. Алые крылья резко раскрылись – давно понятый ею признак интенсивной мыслительной деятельности.

— Думаю, по твоему плану моя первая фраза должны была выразить возмущение касательно невежливой упаковки и транспортировки – все также радостно продолжила кобылка, с удовлетворением наблюдая смятение своего самого верного кавалера – в общем, я не в обиде. Ты наверняка сделал это для моего же блага.

Последним предложением успокоившегося было его еще более выбило из колеи — пегас начал работать вентилятором. С кончика крыла слетела повязка, обнажив голый, но уже заживший участок кожи.

— Ты ведь всегда пытался меня защитить – спокойно сказала волшебница, провожая глазами листок с фиолетовым гербом, улетевший под шкаф – от всего на свете, будь то ярость Первых или моя собственная глупость. Даже когда мы стали «врагами» ты все равно оставался моим тайным ангелом-хранителем, заграждая своими крыльями вот-вот готовые испепелить меня пасти наших огнедышащих повелителей.

Она сползла с кушетки и сделала шаг вперед. Мэр дернулся, но остался сидеть на месте, все также пытаясь унять с головой выдававшую его волнение крылатую деятельность. Ей почему-то вспомнился тот храбрый малыш, убитый Страшилой.

— И я ведь прекрасно это понимала – единорожка щелкнула замком и позволила зацепившейся за что-то накидке красиво стечь с нее на пол, оставшись в так сказать, естественном виде. Ветер усилился – однако просто не обращала на твою защиту никакого внимания – когда тебя обеспечивают чем-то без просьб, то вскоре оно становится само собой разумеющемся. А многие ли пони благодарят за солнечный свет?

Его голова резко дернулась в бок – ему всегда тяжело была игнорировать вопросы окружающих. Тем более ее.

— Вот только солнце светит на злых и добрых без различения – вовремя пришла на ум одна из цитат Серого – и не может просто прекратить делать это. Как и не теряет ничего при этом. В то время как тебе нужно было идти против самого города – величайшей ценности всей твоей жизни – ради блага кобылки, от которой ты получал лишь боль во всех мыслимых формах.

Единорожка обошла стол и встала почти вплотную к нему.

— Но несмотря на все это, я никогда тебя не ценила. Ты был в моих глазах чем угодно – игрушкой, фоном, олицетворением зла – но никак не тем, кем так жаждал быть. Кем достоин быть – она коснулась все еще закрывавших его лицо копыт и медленно опустила их вниз.

Вместо обычных зеркал, любой посмотревший в которые видел только свое отражение, на нее смотрели ничего не понимающие, чуть ли не испуганные глаза, в которых виделась какая-то непонятная обреченность.

— Я хочу извинится перед тобой – Трикси на пару секунд склонила голову, после чего широко улыбнулась и продолжила – и поблагодарить – кобылка поцеловала своего жеребца.

Крылья застыли вместе со всей остальным миром. А когда она оторвалась от него, медленно пошли вниз, сложившись по бокам. Веки также опустились. На пару минут в кабинете воцарилась тишина.

— Вынужден признать: я вновь тебя недооценил – в открывшихся глазах полыхнуло пламя – несмотря на весь мой опыт тебе все-таки удалось опять размазать мое сердце об стену.

Трикси отшатнулась от резко вскочившего с места пегаса.

— Значит, я отправил вниз свою мечту именно тогда, когда она, наконец, осознала сколь глубоко некий жеребец переживает за нее? – кресло полетело к стене – даже снизошла до поцелуя. Чтобы дать мне надежду, снова нацепить на меня ошейник и водить повсюду на поводке.

В голосе сверкнула ярость, а взгляд еще более напомнил страшилов:

— Как же можно быть настолько…

Магический кляп – вместо тысячи слов.

Какое-то время они просто смотрели друг на друга. А затем она протянула копыто и, не произнеся ни звука, коснулась его щеки, пытаясь сказать все бывшее у нее на душе глазами.

В ответ лишь презрительная усмешка.

-
— Предыдущего разговора не было – услышала она едва переступив порог кабинета – к делу.

Кобылка печально посмотрела на сидящего за столом пегаса. Появилась пара новых, пропитанных кровью бинтов.

Н-да. Совсем не этого ожидала Трикси от своего признания. А стоило бы. В конце концов, уж кто-кто, а она должна помнить историю их отношений. И насколько тяжело поверить в свалившееся с неба счастье.

Эх, Китцунэ, Китцунэ…

— Вы готовы слушать? – напомнил о себе напряженный мэр – сейчас, знаете ли, решаются судьбы.

Волшебница грустно улыбнулась суровому жеребцу. Впрочем, в этой улыбке все-таки было больше надежды. На лучшее будущее, в котором ей удастся объясниться с ним и получить прощение. Начать все заново.

Но это потом.

— Вполне – кивнула единорожка, внутренне каменея и пряча лишние в данный момент чувства с переживаниями в самый дальний угол сознания – но сначала я хочу узнать, почему моему спутнику, имеющему значительные внутренние повреждения, до сих не оказали медицинскую помощь, вместо этого просто заперев в камеру предварительного заключения с остальными?

В этот раз он ничем себя не выдал, хотя почти наверняка удивился – ведь по идее за те несколько часов, что она сидела в своих покоях, никакой связи с внешним миром у волшебницы быть не могло. Уж мэр-то об этом позаботился.

Вот только предательство способно разрушить даже самые лучшие схемы.

Серый хоть никогда и не был столь известен и популярен, как Великая и Могучая Трикси, однако и у него есть группка верных поклонников – подземные следопыты, большая часть которых им воспитана и научена. И так уж получилось, что один из этих типчиков, пару недель назад отправившийся в отпуск на поверхность, оказался добровольцем, на временной основе вступившем в ряды «боссов» по зову правительства, где благодаря своим навыкам и заслугам сразу получил какую-то там лычку. Достаточную, чтобы сначала поговорить с ее спутниками, а затем пробраться в Верхние круги и передать ей срочную информацию через доставившую обед прислугу.

Честно говоря, подобная пронырливость даже несколько тревожит. Сразу вспоминаются планы стадзера на «маленький переворот».

— Наши медицинские службы в данный момент перегружены – наконец соизволил ответить пегас – и не могут больше принимать пациентов.

— У него сломаны ребра и пропорото легкое – заявила кобылка – если оставить его без, подчеркиваю, СРОЧНОГО лечения, то он просто захлебнется кровью.

— Ну не могу же я предпочесть гражданам Троттингема какого-то иногороднего? – неожиданно злорадно раздалось с того края стола – да и врачи просто не согласятся на подобное.

— Ты о чем вообще? – после занявшей целую минуту попытки осознать только что сказанное, возмущенно спросила единорожка – какие «иногородние»? Ты же никогда… короче: там, под нами, сейчас лежит умирающий ПОНИ…

— Который, как вы наверняка забудете упомянуть, и виноват во всем происходящем ныне хаосе – прервал ее жеребец.

— В каком смысле? – опешила волшебница.

— Именно этот индивид стоит у истоков современного чрезвычайного положения – охотно начал объяснять пегас со все нарастающей злобой – не соверши обсуждаемый идиот, не удосужившийся даже выучить эквестрийский, попытку убить нашего дражайшего «брата» — прежде презрительно выплевываемое им слово теперь буквально сочилось ненавистью – Томаса, то никто бы и не потащил его в качестве обвиняемого в наш город.

Пегас резко встал.

— Однако сей олигофрен на достигнутом останавливаться не собирался – мэр заходил взад-вперед в узком пространстве между шкафами – видимо вариант «денек на работах и на волю» показался ему слишком скучным. Небось думал: «в конце-то концов, я псих али как? Давай-ка лучше возьму и с первого раза, без какой-либо подготовки узнаю главную тайну местных раздолбаев, додумавшихся дать мне транспортировать все необходимые для этого реагенты. Как грится, а разве что-то мешает? Ну и заодно, чисто для интереса, разнесу им подъемник».

Жеребец врезал по стене копытом с окровавленным бинтом. Видно таким образом в них и возникла необходимость.

— И ведь этот урод даже объяснить не смог, как ему это удалось – языковой барьер, понимаешь – пегас скривился и прижал пострадавшую конечность к груди – но при этом со своим «адвокатом» ведь как-то общались, а значит и разболтать основу нашего благосостояния не составило бы для него особого труда. Ну и что нам было делать?

— Скинуть ничего не понимающего в местных делах иностранца вниз, я так полагаю? – не удержалась Трикси.

— Именно – бросил он на нее злобный взгляд – проверенный и одобренный многими метод избавления от нарушителей спокойствия. Но вдруг одна из его инициаторов решила снова поиграть не по правилам, втянув в это ни в чем не повинного понивилльца, который к тому же близок Ордену Сумерек. Как быть? – задумавшееся выражение лица и отмашка – семь бед – один ответ. Так же тем же туда же.

Пегас тяжело вздохнул и отвернувшись, добавил совсем другим тоном:

— Таким вот образом один идиот своим правонарушением привел нас к изгнанию героини Троттингема.

Пауза.

— Но сейчас Страшила нуждается в помощи и просто не мыслимо будет оставить такого же как мы пони умирать – осторожно начала единорожка – и я не думаю, что его стоит винить во всем происходящем…

— «Такого же как мы». Ну-ну – он усмехнулся – хотя вот со второй частью должен согласится – зловеще отозвался мэр и снова сел за стол, приняв прежнюю позу – потому как истинный корень всех бед сейчас стоит передо мной.

— Да, я помню – ты сказал то же самое прямо перед приказом накинуть на меня скатерть и связать – стараясь оставаться спокойной, кивнула Трикси – не пояснишь ли, почему?

— А разве это не очевидно? – презрительно фыркнул жеребец, также вполне восстановивший за время стояния к ней спиной самообладание. Ну или прекративший разыгрывать его потерю – вы и есть и он. Вы создали этот проклятый культ, будоражили народ своими бредовыми идеями, каждым своим деянием стремились пошатнуть сложившийся порядок вещей…

— Потому, что он неправилен – твердо возразила бывшая глава твайлиитов – и неминуемо должен пасть. Вопрос лишь в том, погибнет ли при этом Троттингем под обломками или все-таки нет.

— Вот вы и поспешили создать гарантии для желаемого вами сценария – злобно усмехнулся мэр – и как можно заметить, ваш труд оказался успешен. Подложенная бомба взорвалась…

— А вот с этого места поподробнее – она села на кушетку и спросила, четко проговаривая слова – что происходит в городе?

— Пока что ничего особо опасного – быстро отозвался собеседник – просто вышедшие из-под контроля массовые гуляния. В которые вы можете и, скорее всего, хотите подлить масла.

— Ясно – кивнула Трикси – а причем тут мои изображения на стенах?

— Детские шалости – повел он плечом.

— Ну-ну – усмехнулась кобылка – а баррикады по дороге к Храму?

Приятно быть более осведомленной, чем от тебя ожидают.

Жеребец мрачно посмотрел на нее и произнес, взмахнув копытом:

— Ну давайте, скажите это. Вижу уже, что обо всем нашептали. Доставьте себе удовольствие от хаоса и разрухи, созданной вашими братьями по разуму. Хотя скорей уж по его отсутствию.

— Твайлииты оказались не столь просты и беспомощны, как ты думал – с трудом удержавшись от торжествующих интонаций, кивнула волшебница – мое исчезновение не сошло тебе с копыт.

Устремленный на нее взгляд достиг нового уровня угрюмости.

— Однако я как-то сомневаюсь, что они могли собрать этакую толпу не в праздничный день – уже сожалея о предыдущей фразе, добавила кобылка – должно было случится нечто большее…

— Просто совпадение – прервал ее пегас, вставая из-за стола – я не намерен более отвечать на ваши вопросы, пока мне не будет дан четкий и однозначный ответ на мой: вы намерены сотрудничать?

Ишь какой быстрый.

— Сперва выполни то, чего от тебя требует сама понячность – твердо опустила она копыто на мягкую поверхность кушетки — отправь Страшилу в госпиталь. Как только ты это сделаешь, мы продолжим разговор. Не раньше.

— Даже так? – поднял бровь собеседник – забавно, как-то не припомню за вами прежде такой трогательной заботы о своих прислужниках.

— Значит, плохо смотрел – она выдала устало-обворожительную улыбку – а вот твое поведение нынче действительно странно. Я, конечно, не могу утверждать, будто все время держала тебя под наблюдением, но точно знаю — ты никогда не получал удовольствия от чужой боли. И всегда пытался поступать по совести, когда в этом не были замешаны интересы города.

Кобылка попыталась перехватить направленный куда-то вправо от нее взгляд:

— Что с тобой произошло?

— Вы, скорее всего – хмыкнул оппонент и на его лице появилась довольно-таки неприятная ухмылка – впрочем, раз вы так привязаны к своему миньону, то я готов уступить – он достал из ящика стола один из своих бесчисленных бланков и что-то там накорябал, после чего вручил получившийся документ пришедшему при нажатии кнопки секретарю.

Пока дверь была открыта, Трикси успела заметить, что конвой в полном составе сидит в приемной. То есть сбежать вряд ли удастся. Хотя она ведь и не собирается.

— Ваше требование выполнено – произнес мэр, когда они снова остались наедине – теперь вы будете сотрудничать?

— Еще как – единорожка постаралась вытолкнуть из головы размышления об очередной бессмысленной местной сваре и перейти к главному – у меня для тебя плохая новость…

Она попыталась сжато пересказать их приключения, подведя в итоге к предупреждению о прущей на город прямо сейчас орде тварей. Пара деталей, вроде договора Первых и излишне тесное общение некоторых членов отряда с Матерю и ее детьми были опущены до более удачного момента.

Мэр слушал ее внимательно, иногда заглядывая в лежащую прямо у него под носом записную книжку и занося туда ответы на свои периодически задаваемые уточняющие вопросы. Однако, когда единорожка закончила простое повествование и начала высказывать свои предложения по поводу урегулирования сложившейся ситуации, внезапно расхохотался:

— Вы меня разочаровали – кончик крыла смахивает несуществующую слезу с щеки – после такой интересной сказочки и прекрасного заговора поленится придумать что-нибудь более стоящее – пегас обхватил голову копытами и уже откровенно издевательски завопил – о ужас, о ужас! Твари идут! Нас всех съедят! Что же делать!? – презрительное движение бровями – помирится, естественно. Причем быстро и решительно, не дожидаясь неизбежного и весьма скорого подавления сопротивления. Дать этим бунтовщикам амнистию, да еще и всячески осыпать их милостями дабы в следующий раз они, не дай Твайлайт, не решили подчинится-таки законному правительству.

— Но я же…- попыталась возразить волшебница, однако ее вновь со смехом прервали:

— Ах да, как же можно было забыть еще одно совершенно необходимое условие спасения нашего любимого города – возвеличивание главной причины всего этого бардака с последующим захватом ею власти на волне народного обожания – крылья резко сложились, а тон стал вычурно-вежливым – ваше предложение было рассмотрено. Троттингем, в моем скромном лице, не может принять его. Рекомендую в следующий раз подготовится получше.

Пара минут молчания.

Бывшая глава твайлиитов вздохнула:

— Ты запутался в сетях собственной лжи – она повесила голову – и просто не способен поверить кому-либо…

-Бесполезно прибегать к «материнской» манере речи – отмахнулся жеребец – я отлично знаю, ЧТО она значит. Вот только перед вами не очередной едва знающий вас баран, а пусть и идиот, но все-таки извлекший кое-какие уроки из многолетнего общения с «троттингемской святой».

Он вышел из-за стола и встал прямо перед ней:

— Великая и Могучая Трикси готова на все ради власти – даже притворяться скромной – в глазах снова появилась искорка – или раскаявшейся.

Единорожка медленно сползла с кушетки и встала вплотную к нему:

— А я ведь, глупая, и правда решила, будто все будет хорошо – в словах звучала горечь – что уж ты-то, из всей Эквестрии, поверишь мне. Поможешь спасти город – кривая ухмылка – и почему возмездие за мои грехи приходит именно сейчас?

— Видимо, пришло время – прокомментировал стоящий в копыте от нее жеребец.

— Все-таки прав был каменюка, утверждая будто эмоции сильно осложняют жизнь – ее осенило – кстати, а ведь точно! Не веришь мне – спроси Серого! Он же…

— В сговоре – ехидно усмехнулся признанный идиот – как и остальные ваши миньоны. К тому же речь тут идет о судьбе всего города, так с какого бодуна я должен доверится скрытному наемнику, ставленнику Ордена и психу, ни один из которых явно не имеет интересы Троттингему у себя в сердце?

— А зачем им врать? – воспользовалась паузой кобылка.

— Например, чтобы отомстить – отмахнулся мэр – впрочем, наверняка не только ради такой мелочи. Нисколько не сомневаюсь, что при вашей целеустремленности и готовности пойти на любую низость, чтобы достичь цели, вам не составило труда уговорить их поддержать вашу сказочку. Тем или иным способом – выражение лица стало откровенно мерзким – в конце концов, одна кобылка и три жеребца плюс темнота…

Договаривать не стал – все и так было понятно.

Трикси отшатнулась как от удара.

Вероятно нанеси он его, было бы не так больно.

И гадко. Ее будто облили помоями и плюнули напоследок в душу.

Причем это сделал именно тот, кому она уже почти открылась и от кого никогда такого не ожидала.

Ответ на подобное оскорбление поднялся из самых глубин наследственной памяти. Однако так и не дошел до адресата — копыто, долженствующее отвесить негодяю великолепную пощечину, застыло буквально в дюйме от цели.

Потому что маска неожиданно дала трещину, не в силах более сдерживать то, что внутри.

— А ведь тебе больно – тихо и удивленно констатировала Трикси – очень, очень больно…

Мэр, чуть ли не предвкушавший ее оплеуху, застыл.

-…и страшно — Крим попытался отвернуться, но она удержала его – и стыдно…

Пегас все-таки вырвался и сбежал обратно за стол, не решаясь однако повернуться к ней снова.

— Я выполняю свой долг – медленно, чтобы не дать голосу дрогнуть, начал жеребец – служу городу. Мне нечего стыдится. На сегодня разговор окончен. Вас отведут в ваши покои.

— Мне правда, очень жаль – сказала волшебница.

— Это не важно – копыто потянулось к звонку для вызова конвоя.

— И у меня ничего не было с моими друзьями – все-таки добавила она, несмотря на всю унизительность подобного заявления и свою ненависть к оправданиям.

— И это тоже исключительно ваше дело – надтреснуто отозвался пегас и буквально раскрошил деревянную кнопку.

-
— Как прошло ваше свидание? – полюбопытствовал Серый, едва Трикси вошла в их камеру.

— К городу вовсю копают орды тварей, троты, вместо того чтобы сплотится и дать отпор, занимаются не пойми чем, вы сидите в темнице без особой надежды выбраться в ближайшее время. А тебя интересует моя личная жизнь – укоризненно заметила ожидавшего подобного вопроса кобылка. Однако все же соизволила ответить – отвратительно. Закончим с этой темой.

— Жаль – вздохнул следопыт – наше дело было бы куда проще, найди вы общий язык.

— Вот из-за такого меркантильного взгляда на отношения мир и полетел в никуда – усмехнулась волшебница – причем Крим явно его разделяет. Ну, или по крайней мере, подозревает у окружающих.

— Я всегда знал, что он умный парень – кивнул жеребец, поудобнее устраиваясь на койке – итак, чем обязаны скромные заключенные появлению дамы из высшего света, у которой сегодня на завтрак было великолепное рагу из грибов, тушеная цветная капуста и сахарные орешки?

— Если ты это сказал дабы впечатлить меня своей агентурной сетью, то не трудись – я уже поняла, что твои пони повсюду – усмехнулась волшебница.

— Ну, вообще-то я дал тебе прекрасный повод поделится с несчастными узниками теми вкусностями, что ты несомненно припасла для них – иронично-просяще поднял брови стадзер.

— Вы еще не так долго сидите, чтобы я таскала вам передачи – отрезала кобылка – и вообще, у кого тут полно шпионов?

— Подозреваю, что у нас обоих – оскалился следопыт – хотя скажу честно: моя, как изволили выразится, «агентурная сеть» мала, хрупка и в сущности держится на одном взаимном доверии. Информацию-то достать наверняка смогут, а вот нарушить режим питания и провезти сюда хотя бы немного салата им будет сложновато.

— Может поговорим-таки о деле? – вмешался в их разговор доселе с мрачным видом лежавший на своей койке Биг Мак – я, конечно, понимаю, что мне бы сидеть да помалкивать, как ничего не соображающему в местных делах, однако внутренний голос почему-то утверждает, будто ваша болтовня никоим образом не является тайным заговорщицким языком и вы просто теряете время. И это несмотря на все перечисленные обстоятельства.

— Разумный упрек. Принимаю – кивнул Серый – все же, чем обязаны вашему появлению? Если не аппетитными продуктами, то хотя бы вкусными вестями? А то с тех пор как увезли Страшилу к нам никого «подозрительного» не пускают. Да и общаться наши новые охраннички не жаждут.

— Я уже заметила– вам аж целых четырех гвардейцев в сторожа выделили. Значит уважают – она примостилась на свободной койке – у меня действительно есть кое-какие новости…

Из коридора раздался звук открываемой решетки.

-…и кажется одна из них уже идет к нам – все выжидательно уставились на дверь.

Она их не разочаровала – вскоре они увидели сквозь прутья четвертого члена их шайки, несмотря на явно доставлявшую ему неприятные ощущения рану шедшего своим ходом в сопровождении двух конвоиров. Заметив ее, боссы смутились и обратились к близстоящему боевому свину, ответившему им в стиле «думать – не ваше дело. Дали приказ — выполняйте».

Короче, последняя койка также оказалась занята. Потратив пару минут на отдых, псих поднял голову и заявил о чем-то следопыту.

— В его личном списке медперсонал поднялся на целый десяток ступеней – приняли решение сэкономить во время операции на анестезии – услышала она перевод.

— Видимо просто не повезло – нарвался на кого-то излишне патриотичного – прокомментировала Трикси, слезая с койки и подходя к спутнику – дай посмотрю.

Тот потянулся было развязывать бинты, но единорожка остановила его и просто просветила. Что ж, как бы то ни было, но дело свое они сделали – внутреннего кровотечения не наблюдается, ребра соорганизованы и теперь вполне способны зажить самостоятельно. Хотя, конечно, могли бы и больше поработать.

Она глянула на обеспокоенно наблюдавшего за ней сумасшедшего и усмехнулась:

— Будет немного больно…

-
Пока она обрабатывала пациента, тот успел выболтать немало интересного. Как оказалось, тамошние врачи сочли его ничего не понимающим по-эквестрийски и, как следствие, ничуть не сдерживали себя в выражениях касательно «подкинутого им иностранца», а также спокойно болтали между собой о создавшемся положении. Таким образом, их неуравновешенный спутник в итоге стал самым осведомленным.

В Троттингеме в этот самый момент идет чуть ли настоящая гражданская война, начало которой было положено несколько недель назад покушением на мэра, счастливо им избегнутого ценой нескольких подпалин и перепланировки кабинета.

Предпосылкой и поводом для предварявших сей прискорбный эпизод мирных выступлений и забастовок стало ее «понижение», а причиной, судя по всему, наконец истощившееся терпение народа. Увы, насколько понял Страшила, не по поводу ссылок вниз, а из-за неверного, с точки зрения масс, распределение обязанностей и благ. Причем даже работавший на правительство медперсонал отзывался о восставших и их идеях в явно сочувственных тонах.

Ядром, как и следовало ожидать, стали ее твайлииты, кои и разнесли весть об изгнании Великой и Могучей Трикси – героини похода, любимицы народа и совести всего Троттингема. Пострадала она, естественно, за правду…

В этом месте рассказа кобылка печально вздохнула и из-за этого чуть не упустила поток энергии. Не то, чтобы волшебница спорила с последним утверждением и вообще ей, безусловно, лестно узнать о столь теплом к ней отношении, однако дальнейшие события она одобрить никак не могла.

После нападения на Крима схожим актам агрессии подверглись несколько особо непопулярных Первых. Один из них был удачен и тут уж правительств обиделось всерьез. Военное положение, комендантский час, аресты и обыски без постановления суда, резкое увеличение внутренних войск за счет добровольцев, объявление последователей Твайлайт вне закона и так далее.

То, чему они стали свидетелями несколько дней назад было апофеозом и концом «холодного» противостояния, в котором до того момента участвовала лишь небольшая часть населения города и заключавшегося в основном в террористических атаках со стороны гонимого меньшинства. Однако попытки властителей «восстановить законность» ценой и без того невеликих прав простых троттингемцев уже окончательно довели широкие народные массы, прямо-таки заставив их выйти на всеобщий митинг.

Несанкционированное собрание началось мгновенно и продолжалось много часов, за которые требования преобразовались из чисто политических – отмены чрезвычайного положения – в политико-экономические, а затем и в революционные. Итог понятен: приказ разойтись, взрывчатка, дубинки, аресты, исчезновение у тротов иллюзий.

Результат не менее закономерен: потеря правительством контроля над значительной частью Троттингема с последующей попыткой его восстановить.

Нынче медицинская служба и правда перегружена – по всей Нижней части идет массовое мордобитие, причем раненых с обычными ушибами и единичными переломами становится все меньше. Когда его вывозили, как раз прибыла крупная партия с ожогами и оторванными конечностями.

Такие дела.

— Ну вот и все – рог погас – теперь времени для восстановления тебе понадобится на порядок меньше – вдруг вспомнилось «предположение» мэра и Трикси, внутренне скривившись, добавила – только не думай чего такого – просто когда придут твари нам будет нужен каждый боец – по спине прошла дрожь – особенно в создавшихся условиях.

Как ни странно, но вроде бы ей почудилось разочарование в его глазах. Впрочем, она не стала на это заморачиваться и, вновь устроившись на свободной койке, рассказала имеющиеся у нее сведения, обрисовав сложившуюся в Верхних Кругах обстановку. Тоже далеко не радостную, надо сказать.

Видимо, мэр предполагал содержать ее возвращение в тайне, выгадывая время для выработки стратегии. Для этого были созданы все условия: домашний арест, гвардейцы, замена после их второго разговора слуг на более молчаливых, транспортировка ее повсюду в гламурном аналоге бочки…

Короче, не вышло. Уже на второй день к ней зачастили гости, причем все как один — Первые, так что ее охраннички и пикнуть не смели. Целью значимой части этих визитов было пожаловаться на нынешнюю распущенность и наглость плебеев еще одному высокопоставленному жителю. Собственно гражданской войны эти шаставшие по всем Верхним кругам со своим нытьем бездельники вовсе не замечали, а печалились разве что о нарушении привычного ритма жизни и невозможности покинуть город.

Однако помимо них, Великую и Могучую Трикси посетили еще и другие, более разбирающиеся в создавшейся обстановке властители. Кое-кто из них — самые молодые и самые глупые – даже попытались применить насилие к «зачинщице» всего этого бунта, в том числе виня ее в десятках гибнущих ни за что простых тротов. Таких она просто вышвыривала. Те же, кто пытался учудить над ней самосуд по более прозаичным причинам получали не столь безобидные наказания.

В любом случае продлилось это недолго: уже к вечеру вместо проштрафившихся боевых свинов к ее дверям поставили каких-то особых «боссов» — с золотыми нашивками и неизвестно откуда взявшейся способностью пусть вежливо, но безразлично относится к требованиям местного бомонда пустить их пообщаться со знаменитостью. Впрочем, кое-кого они, по личной просьбе охраняемой, все же пустили.

Этими счастливчиками были бывшие последователи Твайлайт, разумно отрекшиеся от сего звания с началом противостояния, однако утверждавшие, будто остаются твайлиитами и поныне. Причем жаждущими оказать ей всякое содействие в вызволеннии из «сих мрачных застенков», чем кстати довольно сильно ее обидели – как-никак она сама занималась дизайном своих покоев.

Как ни странно, но они даже доказали свою готовность помочь делом — а именно до того надоели мэру своими причитаниями и требованиями, что тот сперва снова запретил кому-либо сообщаться с ней, а потом взял и разрешил своей пленнице посетить спутников.

— Ну а почему бы ему этого не сделать? – прокомментировал Биг Мак – в конце концов, он нас уже трижды допрашивал.

— Я бы не назвал это допросом – хмыкнул Серый – скорей уж недружеская беседа. Пегас плохо выглядит.

Лай.

— «Кто бы сомневался» – перевел следопыт – в принципе, согласен – Кримсон сейчас в такой ситуации, какую я бы и врагу не пожелал. А ведь еще и мы приперлись с нашими чудесными новостями…кстати, как вы оцениваете шансы на сплочение Троттингема? Первые вообще способны на это?

— Куда там – печально отмахнулась волшебница – эти пауки даже друг с другом ужиться не могут. Как только Круги закрылись, они от нечего делать стали вспоминать старые обиды и создавать новые конфликты. Самые разные: семейная вражда, попытки перераспределения власти с деньгами, вновь поднявшиеся вопросы этичности проводимой по отношению беженцев политики ну и, естественно, разногласия по поводу «волнений».

— Какие? – сразу заинтересовался Биг Мак.

— Не стоит обольщаться – остудила его единорожка – в основном спорят насколько сурово надо наказать повстанцев. От ущемления в правах и каторжных работ до казни вместе со всеми членами их семьи – последнее, к счастью, всего-навсего порождение больной фантазии отдельных маразматиков.

— Агась – еще больше помрачнел понивиллец – и что же будем делать?

— Посмотрим – ответила единорожка, оглянувшись на стоящего за дверью гвардейца. Спокоен. Хотя скорее уж ошеломлен свалившимися на него познаниями. Не суть. Рог загорелся – надеюсь, мэр-таки образумится и пойдет на переговоры.

— Ну-ну – совершенно спокойно произнес Серый, внимательно вглядываясь в появляющийся на принесенном ею листке текст – я не сомневаюсь, что городом руководит славный парень, однако его упертости могло бы позавидовать целое стадо баранов. Сколько времени пройдет, пока этот переговорщик дойдет до кондиции?

— Возможно, вот-вот – усмехнулась Трикси – не зря же нас всех собрали здесь именно сейчас.

Следопыт кивнул и жестом посоветовал снова убрать письмо. Послание доставлено.

Интересно, кто же все-таки этот таинственный благодетель, способный устроить встречу с ними на глазах у гвардейцев? Быть может, глава кормящей конкретно этих мордоворотов семьи? В конце концов, именно Первым, а не городу подчиняются эти боевые свины.

Впрочем, не все ли равно, кто он? Лишь бы ему было что сказать.

Однако ожидание затягивалось, а лишние подозрения возбуждать не стоит. Стадзер, видимо так же понявший это, решил воспользоваться ситуацией и влезть в ее личную жизнь. Пришлось отвечать. По счастью, недолго – минут через двадцать в конце коридора прогремел взрыв…

-
— Ага – медленно кивнула единорожка – то есть, иными словами, вы просите меня возглавить столь удачно организованное вами восстание, но при этом главными все равно останетесь вы, я правильно поняла?

— Конечно же нет! – откровенно фальшиво возмутился, судя по всему, организатор всего этого заговора – мы готовы и более того – будем рады передать вам всю полноту власти на время свержения диктатуры. Все, чего мы просим – снисхождения с вашей стороны и оказания нам определенных милостей, кои вы, без сомнения…

— Ах, бросьте – своим самым великосветско-слабым голосом прервала его Трикси и продолжила уже нормально – давайте говорить прямо. Вам нужен лидер. Знамя под которым народ наконец-то «очнется» и устроит вместо множества небольших стычек одну большую кровавую мясорубку. Так?

— Жители Троттингема готовы бороться за свою свободу – с жаром возразил пегас справа от главного – единственного, чем им не хватает – это символа, знака свыше, подтверждающего их будущую победу.

— А разве им не хватит одной только «дефенестрации»? – подняла бровь единорожка – или вы не столь уверены, что вам хватит сил выкинуть ваших «потерявших всякую совесть» собратьев с Верхних кругов? Кстати, чисто техническая проблема: как быть с мэром-то и другими пегасами?

— Никаких проблем: просто связать и в путь – радостно раздалось откуда-то сзади.

Кобылка вновь кивнула, не без злорадства увидев как старший сердито шикнул на излишне говорливого соратника, легко выдавшего ей уже несколько раз ускользающий ответ. Интересно: а они правда несмотря ни на что верят в существование между ними теплых чувств или просто перестраховывались? Впрочем, какая разница?

— Не сомневайтесь: мы справимся со всем, что обещали – с той же подобострастной улыбкой повернулся к ней главарь – в конце концов, на нашей стороне спасительница Твайлайт и сама правда. Народ истомился жить под копытом тиранов и жаждет вернуть себе отнятую свободу…

— А почему его тогда приходится подгонять? – усмехнулась единорожка.

— То были единичные случаи – четко отрапортовал некто слева – тогда народные массы еще не в полной мере осознали свою силу и была необходимость подстегнуть их сознательность. Вам скорее следует быть впечатленной эффективностью наших действий – как-никак именно благодаря им началась сия Славная Революция, вы были освобождены из застенков, а завтра наши пони наконец получат столь давно заслуженную ими справедливую и достойную власть.

— Ну-ну – хмыкнула единорожка – скорей уж это смахивает на обмен шила на мыло.

— Именно – с иронией в голосе снова перехватил инициативу старший – нынешнее правительство колет наш город. Наше же его очистит. Не забывайте, что мы намерены отказаться от многих порочных практик, навязанных в последние годы жителям Троттингема и в первую очередь – противное Твайлайт ссылание несчастных беженцев в…

— Да-да-да – она начала гонять свой бокал по столу – вы выдвигаете лозунг «подземье – только для преступников». Конечно, лучше чем сейчас, но все равно не комильфо. Тем более, что вся нынешняя оппозиция также отправится туда – ведь надо же будет кем-то восполнить вакуум от освобожденных узников, не так ли?

Ответа не последовало. Хотя чего уж там – и так все ясно. Причем со всем.

А она-то думала, будто революции происходят сами по себе.

Волшебница еще раз окинула взглядом собравшуюся перед ней кучку заговорщиков. Вот значит, какое оно — истинное лицо, мозг и хребет народного гнева. Как верно заметил Серый, хотя возможно лишь переводя разлаявшегося Страшилу, «повернутые на власти высокопоставленные идиоты и хапуги, беспринципные настолько, что даже их соратники оказались вынуждены отлучить их от кормушки». Хотя необходимо признать – некоторое из присутствующих действительно имеют моральное право быть недовольными нынешним правительством.

Но в любом случае — толкать собственный народ на кровопролитную гражданскую войну ради частной наживы…

Кобылка фыркнула и покачала головой. А ведь некоторых из них она считала своими братьями по твайлиизму и соратниками в борьбе за правду.

Впрочем надо отдать им должное: действовали заговорщики и правда весьма хитро.

Первой частью плана стали последователи Твайлайт. Проявить себя как близкие друзья и сочувствующие, а лучше прямо внедрится в ряды, выделить и поддержать наиболее радикальных вождей, снабдить информацией и оружием, при появлении удачного случая – например внезапной и таинственной пропаже не дававшей как следует развернуться главы — науськать на правительство.

Вторая еще веселее – раздуть и без того немалое возмущение Первых после удавшегося убийства, протолкнуть наиболее суровые из возможных мер и, пользуясь наличием в своих рядах немалого количества недовольных «силовиков», на практике довести их исполнение уже до полного абсурда и беспредела, дабы уж точно привести народ к нужной кондиции.

Третья очевидна: столкнуть всех лбами и половить рыбку в мутной воде, разумно оставаясь как бы в стороне, дабы в любом случае остаться в выигрыше. Вот только тут у них что-то явно не заладилось: троты, вместо ожидаемой бойни с последующим перераспределение богатств, как-то не проявили особого желания умирать ради Высшего Блага. А пока сохраняется хоть какой-то контроль и порядок, всегда есть шанс найти корни проблемы.

Кобылка опрокинула в себя последние капли предложенного вина.

Причем судя по столь явно выдающей их акции, как ее освобождение, заговорщикам уже вот-вот должны прижечь хвосты. Теперь уже, как говорится, ставки сделаны и карты легли на стол.

Она вздохнула и еще раз оглядела комнату, с тоской сосчитав аж два с половиной десятка «представителей прогрессивной общественности» и всего-навсего трех своих сторонников.

Ведь любому же понятно – рассказав ей все, они лишили своего будущего лидера права на отрицательный ответ. В конце концов, ее отрубленная голова также наверняка сойдет за символ.

Значит, вариант только один – вперед, к морю крови. С песнями.

— Я принимаю ваше предложение – сзади раздался возмущенный вздох.

И аплодисменты.

Страшила, естественно – кто ж еще будет радоваться ее переходу на темную сторону.

— Вы не представляете, как счастлив я это слышать – облегченно выдохнул главный и его свита – впрочем, я никогда и не сомневался в вашем благоразумии и любви к родине…

— Всем стоять! – прервал его громовой голос из-под земли – вы арестованы!

Пол под ногами задрожал…

-
Пыль наконец рассеялась, а обе группы пони опять собрались в кучки и готовились вернуться к мордобитию. Просто пока не могли решиться начать первыми.

Тишину внезапно разрезал хриплый лай.

— Я согласен, на мой взгляд, это тоже провал – отозвался Серый – вместо тихого и спокойного задержания шайки мятежников вот-вот начнется кровавая бойня. Плохо работаете, господин мэр.

— Тебя не спрашивали, предатель – жестко отрезал слегка задетый во время непродолжительной драки пегас.

Откровенно говоря, она разделяла взгляд стадзеров на создавшуюся ситуацию. Крим в этот раз явно что-то не додумал – обваливать целый этаж определенно не выглядит в ее глазах разумной мерой. А может это просто его единороги перестарались? Так или иначе, вряд ли события теперь пойдут в соответствии с его планом. Хотя, с другой стороны, появились новые возможности для переговоров…

— Госпожа Трикси, идите к нам, скорее! – громко прошептал прибежавший с довольно-таки крупным отрядом Томас.

— Ни с места – предупредил глава города – шаг в сторону — и мы откроем огонь.

На их маленькую группку нацелились взведенные арбалеты.

— Господин мэр, сдавайтесь – медовым голосом предложил пришедший в себя старшина бунтовщиков – вы же видите, что вам не победить…

— Молчать! – рявкнул крылатый – вы все арестованы по обвинению в измене Троттингему. Сложите оружие и вам будет даровано справедливое разбирательство.

— Не говорить глупостей – выступил вперед силовик-заговорщик – нас вдвое больше.

— Предатели за пони не считаются – плюнул Крим – как и фанатики – за разумных существ…

Твайлииты было решили оскорбится действием, однако явно не разделяющие уверенности начальника солдаты мэра вновь помахали в ее сторону арбалетами.

-…к тому же, неужели вы думаете что я когда-либо могу позволить вашему плану осуществится? – на обозрение зрителей явилась весьма внушительная сумка – здесь хватит взрывчатки, чтобы похоронить всех. Сдавайтесь.

— А тебе не кажется, что это как-то уж слишком…экстремально? – попыталась было вмешаться в разговор Трикси.

— Вам, как и всем этим охочим до власти мерзавцам никогда этого не понять – оскалился глава города – но я служу Троттингему и если моя смерть является ценой его жизни, то я с радостью заплачу ее.

— Сколько пафоса от негодяя, сперва посмевшего послать на верную смерть, а теперь удерживающего чудом спасшуюся от нее величайшую героиню, самое сердце всего нашего сообщества…- начал было Томас, однако договорить не успел: раздалось громогласное хрюканье, эхом отразившееся от резко отдалившегося в результате последних событий потолка пещеры.

Все от удивления заткнулись.

Звук повторился.

На развалившемся столе в центре залы появился Страшила. Убедившись, что привлек всеобщее внимание, их псих медленно снял маску и широко улыбнулся обеим сторонам конфликта, чем вкупе с рядом непечатных выражений заслужил перенацеливание всего стрелкового оружия в свою сторону.

— Ич груц зие, мейнз думменз барбаренз – он сделал знак Серому.

— Мои уважаемые эквестрийцы…

Короче, их псих решил не терять времени попусту, а прямо расписал всем присутствующим грозящее им скорое нашествие тварей. Хотя судя по его перебранкам с переводчиком, тот выполнял свои обязанности не вполне так, как хотелось оратору. В завершение он порекомендовал немного отдохнувшим за время рассказа враждующим фракциям срочно помирится, вновь вызвав в них агрессию. И, естественно, недоверие…

-…да и вообще, с чего это мы должны тебе верить? – завершил разгромную речь главарь мятежников – у тебя есть хоть какие-нибудь доказательства? Или свидетели

— Я могу подтвердить все…- «им сказанное», чуть было не произнесла Трикси, однако быстро поправилась – вами услышанное.

— Значит тем скорее верным сынам отечества необходимо свергнуть неспособное к отражению атаки и неугодное народу правительство! – мгновенно сменил свою позиции мятежник, на что ему сразу начали кричать опровержения лоялисты, прямо заявлявшие о предвзятости свидетеля.

Снова хрюканье. Затем гавканье.

Серый удивленно переспросил, а потом все же перевел:

— Присутствующая здесь дама и правда является заинтересованной стороной – снова лай – поэтому я хочу обратится к вам, господин мэр…

Тот, все это время молчавший, насторожился:

— Вы ведь уже поняли, откуда…наша уважаемая спутница получила тот золотой плащ, что случайно был ею забыт в вашем кабинете после…особо горячих переговоров – у нее появилось жгучее желание слегка поджарить одного, а лучше сразу всех имеющихся в наличии стадзеров.

— Разумеется — фыркнул пегас – выпросила у одного из своих собратьев по заговору.

— Ну-ну, не говорите глупостей – в тоне Страшилы слышалась искренняя укоризна – ведь их не тринадцать на дюжину. Появление из ниоткуда еще одного плаща члена Совета никак не могло уйти от вашего внимания…

— Она могла его где-то прятать или вообще создать новый – почему-то занервничал крылатый – да и вообще чего ради вы об этом говорите? Разве может быть между накидкой и тварями какая-то связь?

— Ой да ладно вам – усмехнулся оратор – любому понятно, что вы знаете про договор о ненападении, заключенном между городом и Гнездом, залогом которого и был обсуждаемый предмет.

Кобылка приложила копыто к лицу. Псих.

Причем судя по начавшим раздаваться вокруг отзывам, такое же мнение составили о нем и остальные слушатели.

— Идиот – спустя пару минут с презрением вынес очевидный вердикт алый пегас – мне тебя жаль.

Страшила вдруг рассмеялся. Зловеще.

— Что ж, спасибо – приятно знать, что хоть кто-то мне сочувствует. С головой у меня и правда не в порядке – еще одна «обворожительная» улыбка – хотя скажем честно: ты несравненно более несчастная личность – он обвел зал ногой — быть во главе кучки…неблагодарных…неразумных…животных, каждое из которых жаждет урвать себе кусок пирога, абсолютно при этом не заботясь об общем благе. Плюс к тому же невозможность доверяться хоть кому-то и, как вишенка на торте – твари, ни с того ни с сего полезшие на родной город как раз когда местные…жители решили немного поразвлечься. От всего этого небось так едет крыша…

— Я выполняю свой долг – четко проговаривая каждое слово, ответил опустивший голову пегас –к Троттингему не движется никакая армия чудовищ. А ты просто выживший из ума преступник.

Псих снова расхохотался и сделал издевательский поклон. После чего сошел со стола и с важным видом направился к их кучке, где с поклоном предложил ей копыто. Она непонимающе на него глянула, получила в ответ насмешливый взгляд, поколебалась пару мгновений и, не имея собственных идей, все-таки решила подыграть сумасшедшему.

Радостное гавканье.

— Но больше всего я сочувствую тебе по другой причине – они вместе обернулись к аудитории – а именно: ты вынужден приказывать своим солдатам направить оружие на любовь всей своей…

— Она – предательница – полыхнул крылатый – беспринципная злобная стерва, буквально только что согласившаяся убить меня и десятки других пони ради удовлетворения собственных амбиций. И это не говоря еще о продолжавшихся годами издевательствах.

— Ой, да ладно – тебе же это явно нравилось, иначе бы ты бросил ее давным-давно – вот ведь зараза, еще и подмигивает. Хоть бы маску надел – а что же до недавно прозвучавшего согласия на мятеж, то даже такому идиоту, как я, очевидно: она сделала это просто чтобы избежать немедленного превращения из живого символа революции в слегка мертвый.

Это заявление вызвало немалое бурление в рядах оппозиции. Начали раздаваться требования об опровержении «этого безумного бреда» и наверняка только нарочитое прикрытие ее тушкой спасло оратора от практически неизбежной судьбы подушечки для булавок. Она же молчала, ожидая указаний от маньяка – в конце концов, это была его игра.

— Честно говоря, мне жаль, что судьба целого города зависит от столь — Серый сглотнул и осуждающе покосился на оратора – недостойной персоны, как стоящая близ меня кобылка – от проносящихся в голове предположений касательно значения многочисленных непереведенных слов у нее зачесались копыта – справедливость требует от меня казнить ее…

Неожиданный удар плечом, подсечка под ноги и единорожка буквально за секунду оказалась в чрезвычайно невыгодном положении с задранной головой и ножом у горла. Аудитория ахнула. Постояв так пару мгновений, он отпустил ее, легко отбив оплеуху копытом.

— Честно: я бы первым рассмеялся, когда город полный подобных…неразумных личностей – снова куда более длинный оригинал, чем перевод – оказался сметен с лица земли. Однако мне все-таки хочется дать одному несчастному, достойному куда лучшей доли жеребцу возможность получить заслуженное им.

Резкое движение копытом в сторону мэра, заставившее ее взмокнуть под прицелом нескольких десятков чуть было не разрядившихся из-за него арбалетов. Голос, подобный рокоту.

— Ты любишь ее, не так ли? – постарался подстроится под тембр собрата Серый – несмотря ни на что. До конца, который наконец приблизился к нам.

Глава города, отшатнувшийся в момент рывка Страшилы, застыл. Огляделся. Взглянул на нее.

— Да – разнеслось в наступившей тишине.

У нее часто-часто забилось сердце.

— Так в чем же проблема? – усмехнулся оратор – предложи ей выйти за тебя.

Трикси вдруг показалось, будто разговор зашел куда-то не туда.

Судя по реакции Крима — не ей одной.

— Чего?! – крыло задело чей-то арбалет, но, по счастью, стрела улетела вверх и на нее не обратили внимания – СЕЙЧАС?

— Смерть на пороге – зловеще хохотнул урод – когда же еще? Ну же!

— Ты думаешь, я не пытался? – неожиданно страдальчески воскликнул понукаемый жеребец – множество раз, получая в ответ лишь насмешки. Ты хоть представляешь насколько это…

— То есть ты готов убить ее и умереть сам, даже не попытавшись сделать последнюю попытку?! – с презрением в голосе рыкнул сводник – действуй!

— Но-но эт-то ж-же к-как-то…– предполагаемый жених вот-вот взлетит – т-тут все и…у нас…

— Твоя судьба, ее судьба, жизнь всего вашего города зависят от тебя, а ты еще сомневаешься?! – казалось, будто стадзер сейчас извергнет пламя – ради Высшего Блага и самого себя: ГОВОРИ!

Таки поднявшийся на несколько дюймов глава города вдруг резко схлопнул крылья. Склонил голову, будто перед рывком…

— Я люблю тебя, Трикси – твердо сказал Крим, впервые за многие месяцы посмотрев на нее без маски – ты станешь моей женой?

Кобылка, до того момента наблюдавшее все происходящее как некий дикий спектакль, внезапно оказалась в центре всеобщего внимания.

Несколько сотен неотрывно смотрящих на нее глаз, прямо здесь и сейчас ожидающих ее ответа по самому важному решению в жизни.

Ей вдруг стало трудно дышать. На лице мгновенно выступил пот, а ноги задрожали.

Взгляд начал метаться туда-сюда, ища выход и не находя…

— Я…я…- волшебница сглотнула пересохшим горлом -…не знаю…

Зловещая тень позади.

-…мне надо подумать…

Удар по затылку.

-
— А вы, Великая и Могучая Трикси, согласны ли стать женой Кримсон Хорайзона? – слегка подрагивающим голосом спросил у якобы все еще бессознательного тела Серый.

Так, сейчас самое главное. Сконцентрировались.

Вот он немного убирает нож, чтобы кивнуть моей головой, еще чуть-чуть…

— ЕСТЬ! – насильно выдающий ее замуж Страшила оказался подброшен на несколько метров вверх, удачно хрястнувшись головой о небольшой козырек, который по его плану должен был защищать от атаки сверху.

Зрители разразились шумным возгласами, а жених мгновенно приставил к груди распластанного на земле стадзера клинок.

— Слава всему на свете – этот фарс, наконец, закончен – облегченно выдохнул Крим – ты не ранена? Давай лучше сразу пойдем…

— СТОЯТЬ! – она одним рывком оказалась к нему вплотную и схватила за ногу – ты у меня так легко не отделаешься!

Публика резко смолкла.

— Ээээ? – уточнил ошеломленный пегас.

— Пытаешься бросить невесту уже сказав «Да»– погрозила ему копытом волшебница – не выйдет – кобылка потащила ничего не понимающего кавалера обратно к «алтарю», по пути обратившись к открывшему глаза и пытающемуся встать Страшиле – можешь считать себя шафером.

Дойдя до следопыта, волшебница на секунду выпустила мэра и обернулась к остальным:

— По местам – удар копытом с классическими искрами – разойтись в две колонны, продолжать выстукивать музыку, арбалеты к потолку и вместе с единорогами быть готовыми – она ткнула свободным копытом в Серого – повтори вопрос.

Тот было тоже выпучился на нее ничего не понимающими глазами, однако видно жизнь в подземье приучила-так его думать быстрее.

— Согласны ли вы, Великая и Могучая Трикси, стать женой Кримсон Хорайзона? – расплылся в улыбке ее старый друг.

— Да! – со всей отпущенной ей небом твердостью дала ответ кобылка.

Счастливый избранник покачнулся.

— Власть данной мне нашим Создателем, Спасителем и Господином, Единым во множестве лиц всемогущим Богом нарекаю вас мужем и женой. Можете поцеловаться – ее упрашивать не надо.

Вверх взметнулись искры и болты, а разрушенная зала загрохотала аплодисментами.

-
— У вас полсуток – спешно переводил Серый сквозь шум поздравлений – до тех пор никто не посмеет вас побеспокоить…и не приведи Супремат вам все это время просто проспать!

Давящие его со всех сторон сопровождающие зафыркали, но Страшила вновь властно взмахнул копытом и продолжил:

— Нам предстоят великие дела и многое должно свершить, но это часы – только ваши – в первый раз она видит добрую, хотя все равно чуть насмешливую, улыбку на лице этого психа – так что постарайтесь провести их с пользой.

Послышалось еще множество пожеланий, но дверь, опять-таки силами стадзеров, все же закрыли с той стороны и новобрачные остались наедине.

Крим, наконец отпустив ее, медленно дошел до кровати и сел на нее с потерянным видом. А она начала оглядывать помещение, в которое их с таким трудом пропихнули. Серая, невзрачная квартира, простая двуспальная кровать, два прохода – в санузел и кухню. Совсем не то, что Трикси себе представляла.

А они сами?

Супруг в кожанке, с клинком и висящими на перевязи болтами, слегка окровавлен и сильно запорошен каменной крошкой. На ней столь же запыленная накидка, в которой она собиралась всего-навсего сходить в тюрьму и неизвестно откуда появившаяся диадема – видно кто-то из зрителей напялил во время хода свадебной кавалькада. Оба непричесанные, грязные, уставшие…

— Что это было? – неожиданно спросил механическим голосом Крим.

Волшебница ничего не ответила, пытаясь совладать с сумбуром в голове.

— Мы пошли на захват мятежников – тем же тоном продолжил мэр – потолок не выдержал – он смахнул с плеча немного пыли – потом начал говорить иностранец и…- его взгляд переместился к висящему на ноге украшению. Пегас замолчал на пару минут, а когда поднял глаза в них плескался чуть ли не ужас – а…оно…п-правда…произошло?

Кобылка также посмотрела на свое копыто и увидела прямо над ним изящный красно-синий обруч с перламутром и несколькими изумрудами. Надо сказать, хороший вкус у этого неведомого доброжелателя. Впрочем, будь это даже простая деревяшка, ее значимости бы от этого не упала.

Ведь кольцо – лишь внешний символ связавших навеки уз.

Их взгляды встретились.

Широкая улыбка расцвела на ее лице, как в зеркале отразившись на губах жеребца.

Великая и Могучая Трикси радостно взвизгнула и кинулась в объятия своего супруга.

Перформанс.

Родина, мать, зовет.

https://www.youtube.com/watch?v=8oL6HlzQZLo

— СТОЯТЬ! – он попытался-таки сбежать. Бессмысленно. Земной пони не успел сделать и трех шагов, как оказался в телекинетическом поле. Жертва задергалась, а когда ее начали подтягивать ближе мертвой хваткой вцепилась в дверь.

Однако единорожка оказалась настойчивее и уже через минуту обнимала так и не выпустившего оторванной ручки стадзера.

— Ну-с, а теперь, поскольку с формальностями покончено – Трикси выпустила жеребца, не гася тем не менее рога – перейдем к делу.

Следопыт издал громкий стон, по пути перешедший в широкий зевок и произнес:

— А может не надо?

— Надо, Серый, надо – ласково сказала новобрачная и начала допрос с главного – где мой муж?

— Ревновать сразу после брачной ночи – с осуждающим видом покачал головой ее старый друг — неужели у вас все прошло настолько пло…- легкая встряска — хорошо, хорошо! Мы оставили его в зале Совета – кто-то же должен разобрать всю ту гору приказов, бумаг и мелочей, что неизбежно сопровождают великие дела.

— Ага, то есть вы стянули моего супруга прямо с брачного ложа и припахали к письменному столу, а сами пошли отдыхать – прокомментировала волшебница – не стыдно?

— Знаешь, нисколько – пасмурно глянул на нее Серый – я, в отличие от некоторых, вторые сутки глаз не смыкаю.

— А с чего это ты решил, будто МЫ дрыхли? – подняла брови единорожка – поверь, не будь я вусмерть уставшей, не видать бы вам Крима как своих ушей. А ведь у него и весь предшествовавший месяц был далеко не отпуском.

— По нему не скажешь – еще один сочный зевок – скорей уж заново родившемся выглядит. Что ты с ним сделала?

— Все-то тебе расскажи – немного поколебавшись, кобылка оскалилась и направила в следопыта поток энергии, от которого тот закрутился вокруг своей оси и чуть ли не заблеял.

Понаблюдав пару минут за довольно-таки забавным поведением подопытного, она прервала передачу и опустила обвисшее тело на землю. Ему понадобилось какое-то время, чтобы прийти в себя.

— И что это было? – без какого-либо следа сонливости полюбопытствовал стадзер, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Просто немного тебя подбодрила– улыбнулась волшебница – ну а заодно лишний раз проверила недавно придуманное заклинание.

— То есть, я принял участие в эксперименте – протянул Серый, начиная опасливо себя оглядывать – а часто ты до этого его использовала?

— Раза три, кажется – улыбка стала еще более невинной – не волнуйся: никаких побочных эффектов в принципе быть не может.

— Ладно, поверим – кивнул жеребец и задумался – забавно: как-то не припомню, чтобы у тебя в последнее время была возможность посвятить себя разработке новых трюков. Когда же ты его изобрела?

— Думаю, часов этак восемнадцать назад – постаралась быть поточнее кобылка – на деле я пыталась достичь подобного эффекта годами, только почему-то ключевое звено постоянно ускользало. А тут вдруг «бац» — и все само пришло, даже не постучавшись.

Следопыт какое-то время смотрел на нее с испытующим видом, после чего усмехнулся и произнес:

– Теперь я готов поверить, что вы действительно не спали эти двенадцать часов– усмешка стала шире – получается Страшила опять прав: при правильной мотивации пони способны даже горы ворочать.

— Не буду спорить с утверждением – пожала плечами кобылка – а теперь не ответишь ли ты мне на остальные вопросы?

— Этого-то я и боялся – что ты возьмешь меня в оборот и будешь трясти пока не выболтаю тебе все – трагически прошептал жеребец и уже нормально продолжил – твое заклинание долго действует?

— Этот заряд – минут тридцать – прикинула изобретательница – если надо, могу дать еще…

— Не стоит – вскинул копыто Серый – я, конечно, доверяю тебе и твоему таланту, однако лучше воспользуюсь традиционным методом восстановления бодрости – посплю. А то кто знает, когда в следующий раз мне так «повезет» — голос сошел в мрачность.

— Как? – заинтересовалась кобылка.

— Страшила все-таки свалился: сотрясение мозга и еще вроде трещина в черепе – осуждающий взгляд – ты его тогда действительно славно приложила о карниз.

— Он пытался выдать меня замуж вопреки моему…в смысле, без моего…ну ты понял – не стала заморачиваться единорожка – не говоря уже про нож у горла и то, что твой псих уже дважды вырубал меня. А ведь я, между прочим, дама.

— «Между прочим»? – поднял бровь собеседник.

— Между прочим – с нажимом повторила Трикси, слегка пыхнув рогом – и ныне, кстати, замужняя.

— Благодаря «моему психу» — усмехнулся следопыт.

— Допустим– пожала плечами кобылка – однако вернемся к моим вопросам. Чем быстрее ты на них ответишь, тем скорее сможешь «ударить по сену». Первое: я правильно поняла, что наш общий сумасшедший не ложился с того самого момента, как получил травму? Как ему это удалось? Ведь с главного события моей жизни прошли почти сутки?

— Мотивация – повторил ее движение следопыт – ну и еще секрет фирмы номер один – он достал из сумки ампулу с чем-то золотистым.

— Ага – объект подвергся тщательному изучению. Ни капли магии, а проводит химический анализ ей нынче некогда. Да и незачем – и что это?

— Стимулятор – со смешанными интонациями отозвался стадзер – конкретно этот является вытяжкой из янтарной слезы – ягоды, растущей у самого потолка подземного леса. При правильном применении способен притупить боль и продержать носителя в бодрствующем состоянии около трех суток.

— Неплохо – одобрила волшебница, возвращая баночку владельцу – сам делаешь? Научился когда был наемником? Может, поделишься парой рецептов?

– Умение работать с травами – еще один из множества даров моей погибшей родины , который, увы, как и многое другое вынесенное мною из города, содержит в себе и проклятье — жеребец посмотрел ей в глаза – данный препарат считается почти безвредным, но и он при несоблюдении мер предосторожности способен лишить пони зрения. Что уж тут говорить о более опасных веществах.

— Ага — хмыкнула единорожка — и ты дал своему драгоценному «собрату» этакую пакость– лучше сразу признайся, что тебе просто лень делится знаниями.

— Не буду спорить с утверждением – усмехнулся следопыт – что же до первого…то я уже раскаиваюсь в своем поступке – уголки губ снова опустились – с самого начала пытался его отговорить, однако этот парень может быть не менее упертым, чем твой супруг. И почему некоторым порой прямо-таки необходимо довести себя до изнеможения? Неудивительно, что они так быстро нашли общий язык.

— Неужели? – подняла бровь кобылка – это на какой, позволь спросить, основе?

— Спасение Троттингема, разумеется – жеребец неожиданно развернулся и зашагал к лишенной ручки двери – думаю, нам стоит продолжить разговор в более удобной обстановке…

-
Увы, собственно тему ныне предпринимаемых мер для вызволения города из той ямы, куда он сам себе загнал, ее друг продолжать не стал, отбрехавшись якобы нежеланием раскрывать сюрприз. Когда же Трикси попыталась надавить, заявил будто это не его тайна и единственной причиной, почему она стала ему известна – наличие между психом и мэром пусть и не морального, но зато вполне лингвистического языкового барьера. Поныв еще минут пять, единорожка смогла выудить у него всего одно слово в качестве подсказки — «мотивация».

Зато в остальном их беседа была довольно приятной и информативной.

Перво-наперво новобрачная выпытала кое-какие детали своего прошедшего бракосочетания, кои ей помешал увидеть вовремя вырубивший счастливую невесту Страшила, сразу же затем взявший ее в заложники с лозунгом «свадьба или смерть!». По словам шафера, план женить мэра на «корне всех бед» пришел к нему не внезапно, а был итогом довольно-таки долгих раздумий на тему «как нам обустроить Троттингем». Конечно, вариант авантюрный, рискованный и непонятно каким образом могущий осуществится, однако дававший в случае успеха наилучшие результаты.

Во-первых: благодаря этому «династическому браку», как выразился Серый, наиболее опасная и организованная часть восставших переходит под контроль правительства. Лично ей эта зависимость не показалась такой уж прямой, однако у сводника оказалась несколько иная логика, кратко выражающаяся во фразе «муж и жена – одно». То есть ее последователям с точки зрения психа давалось лишь два выбора: принять Крима как своего, пусть и не главного, но все же руководителя или же перестать считать Трикси главой, что лишает смысла их основную претензию к режиму.

Как ни странно, подход оправдался: едва ли не самый проблемный и фанатичный из твайлиитов – брат Томас – практически сразу поставил жизнь с благополучием невесты над собственными интересами и взглядами, заодно с боссами повязав пытавшихся помешать свадьбе заговорщиков, которые довольно быстро поняли чем она им грозит. Он же, после разговора по душам со стадзерами и счастливым новобрачным, первым заявил о своей лояльности правительству, пообещав убедить остальных последователей Твайлайт последовать его примеру.

Во-вторых: оставшись без ядра и, что якобы куда важнее, пусть лишь номинального, но все же повода и символа, восставшие горожане куда охотнее пойдут на переговоры. «Грабить и убивать без оправдания не так приятно – появляется смутное ощущение, будто ты делаешь что-то плохое» — дал ей цитату Страшилы Серый. Это, вкупе с новостью о приближении тварей и охапкой обещаний по изменению общества, предположительно заставит тротов проявить благоразумие и таки пойти на сотрудничество.

— Какие же вы все, оказывается, мечтатели – прокомментировала единорожка – поверить, будто только что насмерть сражавшиеся друг с другом пони вдруг помирятся и встанут единым фронтом…- она грустно покачала головой – тем более когда требования повстанцев вполне оправданы и их негодование копилось годами.

— У тебя есть предложения получше? – вскинул брови стадзер, отставив в сторону чашку – на мой, прямо скажем, ранее довольно искушенный в интригах взгляд, единственной альтернативой переговорам является силовое подавление восстания, которое мало того, что займет неизвестно сколько времени, так еще и даст на выходе озлобленный и значительно уменьшившийся в количестве народ, только и мечтающий о том, как бы ударить своих угнетателей в спину.

— Как будто он сейчас того же не жаждет – хмыкнула кобылка, также отодвигая наполовину съеденные тушеные корни в сторону – или не будет желать этого после переговоров. Пообещаете мало — никто не поведется, а на по-настоящему серьезные изменения в сем прогнившем сообществе не пойдут уже Первые. А даже если случится чудо и Крим заставит-таки наших властителей поделится нечестно нажитым добром с «массами», то последние просто не поверят в их искренность. И скорее всего, правильно сделают.

— Откуда у тебя вдруг такой пессимизм? – с улыбкой поинтересовался следопыт – тем более, сразу после первой брачной ночи? Неужели все правда было настолько…

— Повторяешься – она погрозила ему копытом и демонстративно подогрела свой чай небольшим язычком пламени – впрочем, как ни странно, но в этот раз ты отчасти прав – кобылка сделала глоток – мы занимались не только «неспанием», но еще и общались – как минимум, чтобы дать одной не могущей пока подбодрить саму себя кобылку немного отдохнуть. И совершенно естественно вышло так, что мой супруг говорил на порядок больше: ведь у него наконец появился кто-то, кому можно доверять.

— Да, для него это небось было ударом – усмехнулся Серый, недвусмысленно протягивая ей свою чашку.

— У нас обоих вчера был весьма своеобразный день – возвела волшебница очи к потолку, но затем, не в силах выдержать направленный на нее просящий взгляд, все-таки поработала чайником – в общем, до того как я стала его женой мой супруг был величайшим из всех известным мне врунов. Причем, судя по десяткам услышанных мною историй о нашем любимом народе, имел для этого все основания. Не могу сказать, что это были уж самые шокирующие сказки из услышанных мною в жизни, однако они не далеко от них ушли. И это в мирное и относительно благополучное время – она приложила копыто к лицу – впрочем, не буду их пересказывать…

Дабы отвлечься от нерадостных мыслей, единорожка притянула к себе пару печенек с соседнего пустого стола. Мелочь, но до чего же приятно. Конечно, практически полное отсутствие пони вокруг несколько напрягает, однако раз Серый сказал, что это мэр своими антикризисными приказами всех на уши поставил, то скорее всего так оно есть, а значит: «все по плану». Да и скажем честно – у нее сейчас нет желания общаться с толпами поклонников, поздравителей и просто любопытных.

— Кстати, он оказывается все это время был в курсе договора с тварями – сладкое подействовало на нее тонизирующе – а заодно, как и предполагал Страшила, сразу по обнаружении моего золотого плаща провел инвентаризацию, тем самым убедившись в правдивости к тому моменту еще не рассказанной мной истории наших похождений. Услышав же ее, этот хитрюга притворился валенком и хотел выдавить из меня более удобные для правительства условия сдачи мятежников.

— Я всегда говорил, что мэр – это голова – заявил Серый с таким видом, будто сам взрастил и выпестовал нынешнего главу города – кстати: а каким образом ему удалось узнать о заговоре?

— Один советчик снизошел – криво усмехнулась Трикси – после «доказательства верности городу и его идеалам», то есть сброса одной очень давно всем надоевшей занозы вниз. Только представь: Криму и до этого было мягко скажем не по себе от отправления любви всей жизни в пожизненную ссылку, а тут еще вдруг обнаружилось, что тем самым он в прямом смысле слова отдал ее во умилостивления чудовищам с последующим превращением прекрасной дамы в уродливого труппера – она покачала головой – второй раз в жизни мой пегас плакал на моих глазах, умоляя простить…

— Ну и как? – не дождавшись продолжения, спросил собеседник – простила?

— А разве могло быть иначе? – волшебница вздохнула – скажем честно: в нашем дуэте именно я была злодейкой и, по совести говоря, вполне заслужила куда более скорое и радикальное правосудие.

— Тебе виднее – фыркнул жеребец и продолжил уже более серьёзным тоном – не могу передать, как я рад слышать прощающую и признающую свою вину Великую и Могучую Трикси. Ты прошла длинный путь.

— Говоришь так, будто я его уже закончила – усмехнулась кобылка.

— Кто знает – пожал он плечами, допивая чай – быть может наш план провалится и уже через неделю сосредоточенно жующий сам себя Троттингем затопят твари.

— Да-да, «время не ждет» и «смерть на пороге», как сказал наш общий неуравновешенный знакомый – хмыкнула единорожка – очень хороший, жизнеутверждающий аргумент. Честно: в немалой степени из-за его разглагольствований я и набралась решимости стать чьей-то.

— О да, этот парень может бытьт ну ОЧЕНЬ убедительным – смачный зевок – видимо заклятье выветрилось. Я, с твоего позволения, откланяюсь: завтра – он на мгновение задумался — максимум послезавтра мой собрат выберется из госпиталя и ему вновь потребуется повсюду сопровождающий переводчик. А перед великими делами стоит поспать.

— Как мудро сказано. Можешь идти – благосклонно махнула копытом кобылка.

-
— Я же велел никого не впускать! – крикнул не глядя на нее пегас, едва она переступила порог.

— Простите, господин мэр, но этого посетителя все же стоит принять – без тени боязни ответил из приемной секретарь.

— Если бы я кого-то ждал, то так бы тебе и заявил. Кто там может быть настолько…- не сулящий ничего хорошо тон мгновенно испарился, как только он поднял взгляд -…важным.

Крим смотрел на нее минуты полторы, яростно моргая красными от недосыпа глазами. Наконец до него видно дошло, кто стоит перед ним и на губах появилась радостная улыбка:

— А, Трикси, замечательно – жеребец с трудом встал из-за заваленного бумагами стола и покачиваясь, направился к ней – ты не могла бы снова применить то заклинание…

Одно неловкое движение – и чернила радостно покидают опрокинутую склянку, заливая целые пласты наверняка весьма важных документов. Мэр, издав наполненный смертной тоской стон, бросился было на спасение, однако задел крылом за висящую рядом карту и в итоге опрокинул ее вместе со стойкой на ту же многострадальную кипу листов, лишив комнату последнего намека на порядок.

— Не волнуйся – прильнула кобылка к готовому взорваться администратору, от чего тот мгновенно обмяк – ведь я здесь. С тобой.

— Да – обнял ее в ответ муж — это самое главное.

Какое-то время они просто стояли, молча наслаждаясь объятиями друг друга. Одно целое.

— Как хорошо, что ты зашла – наконец немного отдалил свою возлюбленную пегас – не могла бы снова дать заряд бодрости? Столько работы – не счесть.

— Неа – ласково провела она копытом по его подбородку – у меня есть кое-что получше – Трикси потянулась вперед и поцеловала его, одновременно насылая сон.

Уходя со сладко сопящем в кильваторе мэром волшебница заявила секретарю, что не позволит беспокоить его как минимум часов этак восемь. А город пусть пока справляется сам – не маленький чай.

Ведь предстоят великие дела.

— Ты была великолепна! – помог ей спустится с неправильно построенного помоста Крим – впрочем, как и всегда.

— Со стороны оно, конечно, виднее – саркастически протянула Трикси – но меня почему-то все время преследовало ощущение, будто не я являюсь центром их внимания. В общем-то публику можно понять – при такой-то конкуренции.

— А, брось – пегас обнял ее крылом и прижал к себе – она просто не понимают, какое сокровище им только что было позволено лицезреть.

— Это да – прислонилась единорожка к супругу – однако ты определенно мог бы помочь им увидеть меня, если бы не поставил позади эту длиннющую виселицу.

— Так в этом ведь и состоял мой хитрый план – шепнул ей на ухо мэр – а то ведь узнай народ, какое счастье снизошло на их угнетателя, меня бы тут же линчевали из одной зависти.

— Ну-ну – усмехнулась кобылка – в таком случае момент для открытия сюрприза массам был выбран действительно удачно – я ведь как раз пыталась убедить их, будто в правительстве не одни только вешатели сидят.

— Честно говоря, занавес должен был разойтись несколько позже – промолвил мэр, делая знак своим парламентерам – а в идеале даже и вовсе не двигаться с места. Увы, от ошибок никто не застрахован, тем более когда мы столько нагородили да еще и без репетиции.

Тут он был прав – удивительно, как им вообще удалось организовать этакое мероприятие за столь короткий срок. Теперь-то Трикси вполне поняла, почему Крим был столь…огорчен, обнаружив себя в ее покоях спустя девять часов сна. Впрочем – усмехнулась кобылка — тогда она весьма быстро его утешила, тем более что ничего особо требующего личного контроля мэра за то время не произошло – Троттингем по большей части находился в ступоре от резко прекратившейся гражданской войны и вовсю совещался, пытаясь понять происходящее и выработать стратегию. А сдача боссами центральной пещеры без боя вследствие отсутствия приказов от главы города и вовсе пошла на пользу, убедив народ в реальности неожиданно пришедшего приглашения за стол переговоров. Тут мэр попытался было снова с ней не согласится, но у него, разумеется, не получилось.

Тихонько фыркнув, единорожка вновь с удовлетворением оглядела проделанную работу.

Они стоят в официально не контролируемом правительством крупнейшем естественном зале горы, битком набитом чуть ли не всем нынешним населением, явно ожидающим от этой ассамблеи как минимум чего-то зрелищного. И правительство, в первую очередь в лице их семейной четы, постаралось оправдать их надежды.

Ей пришлось тряхнуть стариной, если конечно позволительно говорить такое о вечно молодой и неизменно Великой и Могучей Трикси, а именно создать сцену, чем она не занималась уже лет десять. Собственно помост почему-то вышел совершенно не таким, как единорожка заказывала, хотя и виселицы в ее плане также не было. Зато место, фейерверковые котлы по бокам, освещение и декорации в виде занавеса в точности соответствовали данным ею указаниям. Заодно поучила стадзеров нескольким из не самых хитрых трюков с зари выступлений. Зачем им это нужно они так и объяснили, но Крим очень просил оказывать иностранцам всякое содействие.

На нем висело все остальное. Организация оцепления и рассылка приглашений. Затаскивание на подготовленную трибуну первых лиц города для толкания речей. Сбор, расстановка и инструктаж бригады единорогов-звукотехников и визуализаторов, дабы и стоящие в дальних рядах троты смогли услышать и увидеть обращенные к ним воззвания. Подготовка музыкального сопровождения, в виде городского оркестра ныне в полном составе стоявшего за сценой. Не забыл мэр и об угощении: вдоль стен расположилась прерывистая цепь прилавков, большая часть из которых опустела меньше чем за полчаса – сидевшие по отдельным ответвлениям Троттингема восставшие пусть и не успели еще как следует проголодаться, но вот с разнообразием пищи у них явно были проблемы.

Также вниманию почтенной публики предлагался целый серпентарий в виде разодетой в пух и прах делегации Первых, окруженной тремя рядами гвардейцев и боссов. Трикси не была уверена, но вроде как минимум половина из ее членов присутствовали в рядах заговорщиков, а их лидера она узнала уже точно. И это вновь привело к неприятным мыслям касательно роли виселицы на этом празднике жизни.

— А все-таки, для кого галстуки? Всех виновных все равно повесить не удастся, а непричастных столько не наберется – ответа не последовало, так как глава города чересчур увлекся расцеловыванием ее ушек. Пришлось несколько отстранится – кстати, может тебе стоит умерить пыл? Как-никак у нас сейчас публичное мероприятие.

— Воистину, твои требования всегда были практически невыполнимы – с жаром выдохнул пегас – впрочем, если тебе неприятно…

— Я этого не говорила – вновь прильнула единорожка к мужу, послав вперед слабенький точечный зарядик, явно пришедшийся ему по вкусу – просто вокруг нас, знаешь ли, тысячи зрителей.

— Неужели Великую и Могучую Трикси смущает такая мелочь? – хитро улыбнулся Крим.

— Думаю в этот раз проблема в тебе – она поцеловала его в щеку и тут же мягко пресекла попытки углубить столь приятное, но совершенно не подходящее к моменту общение – как-никак ты у меня мэр и твой город прямо сейчас делает отчаянную попытку выкарабкаться из кризиса – она вдруг хихикнула — честно говоря, чувствую себя несколько странно, напоминая ТЕБЕ об ответственности перед Троттингемом.

— Не нахожу ничего удивительного в том, что рядом с тобой жеребцы теряют рассудок и перестают быть самими собой – он легонько мазнул ей по носу кончиком крыла.

Волшебница чихнула и легонько пихнула с умиленным видом наблюдающего за ней жеребца, призывая его сосредоточится-таки на происходящих «великих делах».

— Серьезно: что с тобой произошло? – уже начиная немного беспокоится, поинтересовалась единорожка, когда супруг и в этот раз не внял увещеваниям, вместо этого начав легонько ее щекотать – позавчера ты сбежал прямо с брачного ложа по первому зову парочки иностранцев, а сейчас решается судьба всего нашего поселения и ты уделяешь этому не больше внимания, чем холодному чаю?

— Ну так ведь ответ был дан: ваш вечный поклонник наконец окончательно сошел с ума от любви! – пафосно ответил Крим, однако под испытующим взглядом своей жены его широкая улыбка постепенно поблекла, став откровенно печальной – просто я…

Он неожиданно убрал крылья и порывисто шагнул в сторону, встав прямо перед ней.

— Наши дела плохи – без обиняков начал глава города, глядя ей в глаза – конечно, быть может чудовищ в подземье всего ничего и мы легко разобьем эти оставшиеся без руководства Гнезда отряды, подобно тому как уничтожили армию Дракона пять лет назад…

Пегас сел и взял ее копыто в свои.

— Однако я в это не верю: твой рассказ, наблюдения Серого, информация Первых, предсказания аналитиков – все говорят, что монстров там навалом. А учитывая разброд в наших рядах…– крылатый обреченно фыркнул.

— С чего такое похоронное настроение? – с беспокойством она прикоснулась к его щеке – в конце концов, ты ведь не стал бы организовывать все это – Трикси обвела центральную рогом – не надеясь на успех. И я не вижу причин для его отсутствия. Троты ведь тоже не без соображения и поймут, что против тварей лучше дружить.

— Скорей уж они сделают вид, будто со всем согласны, а затем по-тихому сбегут. И это еще достаточно хороший прогноз – жеребец опустил взгляд и замолчал. Спустя пару минут он вдруг прижал ее копыто к своей груди – я люблю тебя больше жизни – в глазах плескалась печаль и мольба понять — однако не смогу бросить Троттингем. Моя судьба переплетена с ним и коли ему суждено погибнуть, я разделю его участь.

— Победный образ мыслей, ничего не скажешь – прокомментировала кобылка – вот только…

— Но я не хочу, чтобы ты была здесь в этот страшный час – страдальчески выдохнул пегас – пожалуйста, пообещай мне, что уйдешь, когда все будет потеряно. Не останешься со мной. Не умрешь.

И умаляющий взгляд.

— Вот значит как – протянула единорожка – мы женаты всего третий день, а ты уже пытаешься избавиться от меня…тихо – вскинула она ногу, не дав ему снова прервать ее – дай договорю. О чем бишь я? Ах да: медовый месяц мы проведем на побережье – там есть один чрезвычайно милый городок, который мне давно хотелось посетить.

Волшебница легонько стукнула опешившего жеребца по носу:

— Что же до твоей просьбы, то скажу прямо: согласна – глаза стали еще круглее и дабы закрепить эффект Трикси чмокнула его в пострадавшее место – когда наступит момент Х я не буду оставаться здесь и умирать, а просто воспользуюсь заветами моего знакомого психа: то есть вырублю тебя и насильно потащу в светлое будущее.

Попытавшийся возразить мэр неожиданно обнаружил у себя отсутствие рта.

— В конце концов: злодейка я али нет? – она начала шлифовать копыто вызванным из небытия напильничком, демонстративно игнорируя жаждущего ей что-то сказать супруга.

-
Значит, провал.

Кобылка приложила копыто к лицу.

И почему в жизни всегда все так непросто? Почему это скопище идиотов не может послушаться голоса разума и помирится? Видимо большинство не разделяет ее представление о разрушении Троттингема и превращении его в логово тварей как о чем-то плохом. Судя по всему, для них сей вариант – светлое будущее.

Крим дал Томасу какие-то новые указания и отослал обратно на переговоры, а сам обернулся к ней, показав себе на губы:

— Не делай так больше.

— А ты не говори глупостей – раздраженно отозвалась Трикси – тоже мне:«брось меня, брось меня». Задолжал, понимаешь, триста лет счастливой семейной жизни и многочисленное потомство, а сам пытается сбежать даже до медового месяца. Безобразие.

— Но ведь…

— Закончим на этом – вновь подняла копыто единорожка – если тебе так уж хочется поиграть в героя-смертника, то можно будет поднять эту тему после нашей победы, а пока давай сосредоточимся на настоящем – она глубоко вздохнула, приводя мысли в порядок и уже спокойно спросила – что дальше?

Пегас явно хотел продолжить, однако видя ее решительность счел за лучшее последовать желанию дамы.

— Попробуем поторговаться, предложим лучшие условия, будем блефовать наконец – пожал он плечами.

— Ну а если и это не выгорит? – кивок в сторону разоряющегося перед представителями бунтовщиков Томаса – вроде даже уже не выгорело.

— Увидишь – неожиданно усмехнулся крылатый.

— Ага – подняла брови кобылка – то есть у вас все-таки есть какой-то супер секретный план? С ключевым словом «мотивация»? Может расскажешь?

— Нет – насмешливо бросил Крим, подходя к ней вплотную.

— Какие мы скрытные – не удержалась она от улыбки при виде столь резко поднявшегося настроения своего возлюбленного – может хоть подсказку дашь?

— Это будет сумасшедшая авантюра могущая стоить всем нам жизни – он снова прижал ее к себе крылом — и потому я намерен не отпускать тебя до самого конца представления дабы в случае чего успеть по крайней мере запечатлеть на твоем копыте прощальный поцелуй.

— Опять ты за свое – Трикси для проформы попыталась его отпихнуть, однако в этот раз супруг оказался более настойчив и категорически не желал отцепляться – надеюсь хоть весело будет?

— Нам — возможно…

-
— А я ведь сразу заподозрила, что присутствие в одном месте кучки заговорщиков и виселицы как-то связано – изрекла волшебница, теряя остатки радостного от общения с мужем настроения – неужели это и есть ваш план? Просто кинуть толпе кость? Кстати, а почему несколько веревок пусты?

— То есть тебя огорчает исключительно наша неоригинальность, а не сам факт массовой казни? – с хитрецой в голосе уточнил мэр.

— Да чего тут скрывать: сами нарвались – устало отозвалась кобылка – скорее всего наши висельники и сами согласны, что смерть – справедливое наказание за развязывание гражданской войны даже без упоминания о прущих к нам тварях. Хотя не могу сказать, будто меня радует лицезрение гибели полутора дюжин пони, сколь бы виновными они ни были.

— Знала бы ты, как приятно мне это слышать – он еще плотнее прижал ее к себе – мы не должны убивать себе подобных.

— Вообще никого – вспомнилась ей Мать – но нас вынуждают.

— Желание жить – отличная мотивация, не находишь? – Крим показал ей на помост, куда как раз взобрались стадзеры. Надеюсь, это по плану.

 — Рад видеть вас, мои драгоценнейшие зрители – разнесся по зале голос Серого, сопровождающий прямо-таки медовый говор его собрата, на которого были устремлены взгляды визуализаторов, оставляя переводчика за кадром – позвольте представится: палач. Вы и сами понимаете, зачем я пришел…

— Думаю, глупо будет надеяться, что он сейчас поженит главаря на его давно потерянной возлюбленной? – спросила Трикси у супруга, глядя как псих подходит к первому в линии будущему трупу.

— Такие чудеса тем и интересны, что происходят редко – отозвался мэр.

— Позвольте представить вам пони, чье имя практически никому ничего не скажет – зачинщика показали крупным планом. Хорошо держится – да и кому оно сдалось, когда у него в наличие такой послужной список? Перед нами ни много ни мало, Основатель – один из тех самых отважных беженцев, что когда-то решились закопаться в эту проклятую нору, бросив свой родной город на разграбление чудовищам. Сей индивид был отважным первооткрывателем, с риском для жизни излазившим в свое время всю округу и потом работал проводником для новых граждан…

— Правда что ли? – спросила она мужа, но тот только кивнул и приложил копыто к губам.

Надо сказать, что если все рассказанное об этом парне правда, то ему скорее стоит в ноги кланяться, чем вешать. Исследователь, защитник, строитель…вскоре даже самым тупым в толпе стало ясно, что дело идет к отмене приговора. Начали раздаваться гневные выкрики.

-…однако затем фортуна повернулась к нему местом, требующим большей смелости и изворотливости. Старательного Первого официально задвинули на задний план, дабы не мешал серьезным дядям делить обустроенное поселение. Но это не сломило нашего героя: он продолжал усердно служить новой родине, резонно ожидая от нее заслуженной награды и периодически надоедая своими требованиями уже усевшимся соратникам – Страшила развел копытами – надо ли говорить, что его послали глубоко и надолго, оставив гнить на никак не соответствующей знаниям и заслугам должности? Вряд ли.

Крим снова кивнул в ответ на ее безмолвный вопрос.

— То есть, говоря проще, с ним поступили несправедливо — стадзер похлопал стоящего с гордым видом главаря по щеке и снова обернулся к публике – но скажите мне: разве это оправдывает совершенные им злодеяния? Ведь перед нами самый корень и источник той бойни, свидетелями и участниками которой вы стали – заговорщик, плетельщик интриг, убийца чужими копытами. За одну только последнюю неделю из-за него погибли сотни пони, ни разу может даже не видевших этого Первого. Сомневаюсь, что кто-то из вас стал бы винить их в злоключениях сего индивида. Имеет ли он право оплачивать свое благополучие чужими жизнями?

Оратор подошел к рычагу откидной дверцы и погладил его.

— Ответ очевиден – публика увидела радостную улыбку – нет. И не важно, кто перед нами, сколько у него детей или каковы его истинные мотивы и устремления. Справедливость требует, чтобы этот жеребец был казнен – копыто надавило на рычаг…

Трикси закрыла глаза, однако вместо ожидаемого предсмертного хрипа услышала только легкий смешок:

— Впрочем, с нашей стороны будет невежливо лишать его компании – Страшила перешел к следующему осужденному – этот пегас даже с петлей на шее демонстрирует нам безупречную армейскую выправку — и не с проста…

Стадзер переходил от одного висельника к другому, с каким-то садистским удовольствием в голосе перечисляя заслуги каждого из них перед городом и все время задавая аудитории один и тот же вопрос: могут ли они оправдаться? И сам всегда отвечал — нет. Впрочем, после третьего «палач» стал делать пропуски с комментариями «скучно», «слишком слезливо» и «он мне не нравится» в итоге рассказав истории лишь восьми пони, причем вина последнего состояла лишь в «недоносительстве», что впрочем нисколько не изменило приговора.

Оратор дошел до первой пустой веревки.

— Должно быть вы спрашиваете себя: от чего сие почетное место не занято? Неужели в произошедшем никто больше не виноват? – то ли он загипнотизировал толпу, то ли надоел, однако в любом случае ответа не последовало – разумеется нет. Просто я решил сделать преступнику сюрприз. Взять – копыто указало на ничем непримечательного гвардейца в оцеплении.

Тот вряд ли смог осознать происходящее, когда золотые боссы мгновенно оказались рядом и выдрали его из ряда сослуживцев. Прочие боевые свины не успели и глазом моргнуть, как между ними и с воплями уводимым на виселицу соратником оказалась стена солдат мэра. Возможно они все-таки попытались бы отбить его, однако тут уже послышались окрики от стоящих за их спинами Первых.

— Честно говоря, про этого индивида я знаю немногое – тем же сладким голосом продолжил Страшила, когда на несчастного накинули петлю и заткнули рот – однако свое место здесь он определенно заслужил: участвовал в подавлении народных волнений в «металлических» пещерах. Думаю, многие из вас помнят, как там было весело: кровь, кишки, паленая шерсть, оторванные конечность — красота, одним словом. Вы что-то хотите сказать?

— Я выполнял приказ! – лишь самую чуточку дрожащим голосом выкрикнул жеребец, когда ему на минутку вытащили кляп.

— Хороший аргумент – кивнул стадзер – однако сомневаюсь, что он утешит тех, кто из-за вас на всю жизнь остался инвалидом, не говоря уже про родственников погибших. В конце концов, все мы выполняем приказы — кто чужие, а кто свои. Это не снимает ответственности за содеянное. Задавать столь полюбившийся мне вопрос излишне. Ответ и так очевиден: справедливость требует, чтобы вы были казнены.

Следующая веревка получилась еще интереснее: на сей раз избранником стал «босс», коему в вину было поставлено то же послушание преступным приказам и одновременно неэффективность их исполнения. В дополнение к нему, то есть в ту же петлю, посадили какого-то горожанина из второго ряда, осужденного за соучастие в грабеже, убийствах и бунте против законной власти. Последнее заявление, как ни странно, никого вроде не возмутило – видно это представление слегка выбило народ из колеи.

— Ну и наконец, главное – он подошел к последнейверевке – этот галстук особенный, так как именно он принесет справедливость самому тяжелому, безнравственному и всегда уходящему от возмездия преступнику…– рычаг резко уперся в пол и по бокам сцены рванули фейрверковые котлы, озарив пещеру сотнями разноцветных огней. Одновременно с этим заиграл городской оркестр.

Минут через десять цветомузыка исчезла так же мгновенно, как и появилась.

Трикси заморгала – после всех этих вспышек в пещере будто стало темнее. И обнаружила, что ей нисколько не показалось% центральная действительно лишилась основного источника света. Ворота были заперты. И нижняя и летная части.

Над сценой снова вспыхнул свет, озарив начинающих беспокоится тротов.

-…народу – усмехнулось вновь транслируемое крупным планом лицо Страшилы – всем вам.

Изображение пошло волнами и вот уже перед ними вид на город снаружи.

Каменный козырек над единственным входом в Троттингем взорвался.

— Нас сейчас будут бить – севшим голосом проронила Трикси, что было сил вцепившись в мужа – причем вряд ли только ногами.

Как бы в подтверждение ее слов особо крупный валун размазал таможенную будку и гулко ударился в створки, окончательно блокируя их. Теперь выход из Троттингема преграждали огромные, в несколько пони толщиной, ворота, сделанные из гранита, дерева и металла, заваленные с той стороны целой горой камня. Они в ловушке.

— Молодец – вновь появилось изображение стадзера, гладящего столь эффектно сработавший механизм – никогда не знаешь, что произойдет при нажатии рычага, но ты почти в полной мере оправдал мои ожидания. Не хватает только шоколада.

Тут народ наконец прорвало. Как ни странно, но оцепления перед помостом куда-то пропало и ничто не помешало особо благодарным зрителям начать штурм помоста. Страшила, судя по всему, только этого и ждал – по зале разнесся радостный смех и трансляция переключилась на кого-то смотрящего сверху. Псих на пару с Серым радостно мутузил пытающихся взобраться на помост представителей народного гнева, а сверху их прикрывали какие-то пегасы без опознавательных знаков. Вероятно ее годами используемую конструкцию сцены усложнили именно для такого сценария. В итоге даже не используя оружия они минут пять сдерживали тротов, а потом им это, видимо, надоело и иностранцы решили немного подыграть стереотипам – а именно синхронно извергли потоки сине-зеленого пламени, в которых она мгновенно узнала свой трюк.

Надо сказать, получилось весьма неплохо.

Зрители несколько отхлынули. А оратор воспользовался моментом дабы умеренно медленно и довольно красиво сорвать с себя маску. Эффект, и сам по себе не самый слабый, был многократно усилен хорошо подобранным моментом и окружением – в него тут же полетели разные тупые и не очень предметы, а сами троты горохом посыпались с едва занятого помоста. Зловещая улыбка довершила дело – массы слегка остолбенели.

— О да, я урод – с хрипотцой и какими-то новыми неприятными интонациями произнес Страшила – но мой лик – лишь жалкое подобие ваших душ, троттингемцы – последнее слово плеснуло ненавистью. Голос, и до того усиленный, загремел так, что аудитория начала падать на землю затыкая уши – и неужели вы правда думали, будто осуждая других, сами останетесь целы?

К ним подскочил какой-то рогатый босс и гремящие слова внезапно стали просто далекими криками. Крим тут же сделал ему выговор за нерасторопность.

— У каждого из них наличествует оправдание – палач обвел висельников копытом – и тем не менее все они найдены недостойными жить. А есть ли оно у вас, народ? – еще один словесный плевок – то самое проклятое племя, что годами позволяло своим правителям помыкать собой. Тупой скот, работающий из-под палки и не желающий видеть ничего дальше свой кормушки. Безразличное стадо, восставшее лишь когда тронули ваше брюхо и годами расплачивавшееся за свое спокойствие и процветание жизнями других.

Он раскрыл сумку и представил на всеобщее обозрение начавшую разлагаться голову на редкость уродливого труппера. По залу разнеслись вздохи ужаса. Многих начало тошнить.

— Откуда она у него? – шепнула Трикси.

— Сразу после свадьбы послали заказ в подгород с остальными указаниями – быстро ответил мэр.

— Вот оно, ваше будущее! – еще выше поднял свой странный груз стадзер – назначенная вам кара. Сколько несчастных пони вы отдали на откуп тварям? Сотни? А может больше? – трофей полетел с помоста вниз, вызвав толкучку из стремящихся не попасть под снаряд горожан – так знайте же, что и одной жертвы было достаточно, чтобы подписать вам всем смертный приговор – голос упал до проникновенного, став от этого только страшнее – потому, что вы даже не убили этих несчастных. Вы обрекли их на куда худшее…

Страшила внезапно замолчал и опустил веки. Когда же он поднял их в глазах плескался ужас.

— Думаете зараженные просто погибают? – совершенно другим тоном «тихо» спросил жеребец – что их души уходят, оставляя здесь лишь тела?– вдох, зрачок резко сузился– нет – едва слышно дал ответ задавший вопрос — они все еще там, внутри. Я слышал их.

— Зараженный изначально был доставлен живьем – зачем-то пояснил Крим.

— Крики, вопли, причитания, мольбы – псих схватился за голову — клетка без прутьев и границ. Куда не пойдешь, всегда остаешься на месте, так как идти просто некуда. Бесконечность. Пустота. Ни света, ни звука, ни дуновения. Вечность – сумасшедший взгляд – им обещали полноту…счастье…смысл, а вместо этого высосали досуха, оставив лишь оболочку. Бросили как неудавшиеся игрушки, без надежды, без радости, без будущего. И даже в смерти нет им успокоения…

Сжавшиеся в точку глаза снова полыхнули:

— Вот какова цена вашего спокойствия. На что вы обрекли меня и многих других. Сделали козлами отпущения ради собственной безопасности. Кто же должен понести за это ответственность? Он? – копыто вцепилось в одного из висельников – да. И те, кто отдал приказ. И выполнившие его. И знавшие о нем, но не воспрепятствовавшие. И даже попытавшиеся остановить это, но побоявшиеся положить свою жизнь за других. Все.

На его губах появилась счастливая улыбка.

— Топор уже у корней ваших. Прекрасный и жуткий в своем совершенстве. Открытая и честная в намерениях машина убийства. Твари – послышалось прямо-таки сладострастное придыхание и копыто устремилось в сторону закрытых ворот – вы более не способны бежать от будущего гнева. Сотворите же достойный плод покаяния – сразитесь за то, что засуживало в ваших глазах платы чужими жизнями. Или умрите, хотя бы попытавшись искупить все то зло, что причинили миру.

-
— Это было ЧРЕЗВЫЧАЙНО глупо – вынесла вердикт Трикси, глядя как толпа рассасывается по пещерам, а висельников отводят под конвоем в Верхние – нас всех чуть не убили. Как ты вообще на это согласился?

— Ну – протянул снова начавший распускать копыта, крылья и все остальное мэр – он может быть очень убедителен.

— Да, я уже заметила – ощущая пришедшею вместе с оттоком адреналина игривость, фыркнула волшебница – однако все же не верю, будто ты так просто взял и поднял перед ним копыта. Сколько раз ему пришлось заехать тебе по лицу?

— Три – с улыбкой шепнул ей мэр – но не волнуйся: я не уронил чести нашей семьи и вернул ему все с процентами.

— И после этого вы пошли лечится к другому единорогу? – ахнула кобылка – да вы мне изменяете!

— Что есть, то есть – не стал упрямится муж, вновь начиная целовать ее ушки, чем заслужил как минимум отсрочку наказания за неверность.

— А может все-таки объяснишь поподробнее, как это ты умудрился заразится безумием? – попросила Трикси, с сожалением отпихивая его от себя. Дела еще не закончены.

— Откровенно говоря, твой неожиданный попутчик не такой плохой парень, пусть и со странностями – со вздохом начал рассказывать отвергнутый на данный момент воздыхатель – впрочем, после нашей свадьбы я был готов простить ему все на свете. Как-никак именно благодаря его сумасбродству на меня снизошло счастье, о котором твой покорный слуга уже и не мечтал.

— Кто бы сомневался – кивнула единорожка, наблюдая как обсуждаемый объект за сценой промывает горло от зажигательной жидкости. Интересно, где он прятал огонь? Как-никак перед ней земной пони, а не единорог. Ладно, будем считать, что это просто ловкость копыт.

— Ну а потом оказалось что иностранец не только удачлив, но еще и довольно умен — пегас одобрительно фыркнул — успел за время моего отсутствия на пару с Серым договорится с твайлиитами о прекращении борьбы, расколоть слабое звено в рядах заговорщиков, организовать с полученной информацией аресты, разослать через моего секретаря кучку ничем меня не обязывающих, но весьма многообещающих писем и прочее – снова раздался смешок – а уж как он развернулся когда заполучил в свои копыта благодарного ему мэра…

Получалось так, что весь план по спасению Троттингема вообще и усмирению его граждан в частности был набросан во время обеда на коленках тройкой не выспавшихся жеребцов, лишь один из которых собственно имел на это право. В принципе, присутствие там Серого вполне оправдано – кто, как не лучший следопыт подземья может обрисовать тамошнюю ситуацию и порекомендовать контрмеры против наступающих чудовищ. А вот роль едва прибывшего в их городок инвалида с недостатком шариков в голове была куда более странной и, надо сказать, объемной. В общем-то принятая на вооружение стратегия была предложена именно им, как и гениальная идея просто запереть тротов внутри, дабы им просто некуда было деваться от исполнения их гражданского долга…

— Все-таки это сумасшествие – покачала головой Трикси – я может и согласна, отчасти, с тем, что местные вели себя плохо в последние годы, но никак не могу принять столь радикальных мер. В конце концов, тут же сотни детей, которые ну никак не мог быть виновными в произошедшем.

— Сумасшествие? – хмыкнул пегас – ты еще не видела наш последний аргумент. Кстати надо будет не забыть отдать приказ о разминировании потолка…что же до жеребят, то Страшила поначалу вовсе утверждал, будто смерть для них – благо, ибо тем самым они уйдут из мира неоскверненными – на губах появилась ностальгическая улыбка – где-то отсюда и началась наша драка и только потом Серый заявил мне, будто его собрат так шутит. Честно говоря, я ему не очень-то поверил, особенно когда псих начал рассуждать о подъеме методе боевого духа используя детей-в-опасности. Но это, в принципе, уже не важно: видишь ли, блокада города неполна и завершится относительно скоро.

— Да ну? – вскинула брови кобылка, решив пропустить мимо ушей новости про потолок – и как же ты намерен нас отрыть? Или у тебя снаружи целая орда преданных городу пони?

— Лучше – махнул гривой мэр – те, о ком слишком часто забывают. Грифоны. Я уже послал к ним запрос и получил ответ. Союзники весьма обеспокоены нарастающей нелогичностью нашего поведения, однако во исполнения договора согласились разобрать нами же созданный обвал. Ну а заодно, учитывая появление новой угрозы тварей, снова разрешили нам пользоваться верхними выходами.

— А у нас они есть? – напоминание о крылатокогтистых соседях Троттингема вызвали в ней целую лавину воспоминаний. Она даже сочла за лучшее отвернуться, дабы не пришлось объяснять супругу причину столь резкого покраснения.

— В данный момент – нет – отозвался пегас – мы их после войны завалили по договору о разграничении внутреннего пространства. Однако разобрать их – дело недолгое, тем более с двух сторон…

Единорожка уже не слушала его. Вслед за стыдом за неисполнимые по объективным причинам мечты, порожденные глупостью и нежеланием видеть что-либо дальше своего носа пришла скорбь. По Орниту с Цыпой. Трикси давно уже оплакала их, но по отдельности, а после той новости вовсе запретила себе вспоминать о почивших друзьях. Однако вечно такое положение дел длится не могло.

С губ сорвался тяжелый вздох.

Интересно, а они хоть что-нибудь успели? Или встретились только чтобы вместе погибнуть в пасти дракона?

И вот каким стал город, за который они погибли.

— Не волнуйся – Крим обнял ее крылом, видно почувствовав настроение жены, но неправильно истолковав его причину – у нас не было намерения убивать собственный народ. Лишь подтолкнуть их в правильном направлении. За то время, что мы будем сдерживать тварей, грифоны успеют разобрать завал, а даже если и нет, то уж детей-то точно удастся спасти через верх.

— Но сколько из них при этом лишится родителей? – прижалась она к пегасу, уткнувшись головой ему в грудь – какое мы имеем право так поступать с ними? Почему эти пони вообще должны сражаться за Троттингем?

Мэр не нашелся, что ответить. Однако тут справа от них раздалось гавканье.

— Потому как в ином случае эти же твари убьют каких-нибудь других несчастных, коим не повезет оказаться на пути жаждущей крови орды – перевел также подошедший Серый – не говоря уже про то, что троты вполне могли просто не успеть сбежать – ведь наши монстрики передвигаются куда быстрее пони и у них нет нужды тащить за собой скарб и детишек.

Трикси повернула голову и сразу встретилась с насмешливым взглядом психа. Тот снова залаял:

— А так у нас есть великолепная природная крепость, кою защитники знают как свои четыре копыта и будут вынуждены оборонять со всем усердием и до последней капли крови – ведь здесь же их родные – с улыбкой продолжил следопыт – в Троттингеме хватает еды, полное самообеспечение потребными для войны инструментами, наличествует опыт борьбы с лезущим из-под земли противником, а с Безумного Похода тут осталось немало заготовок и сюрпризов. Идеальное место, чтобы дать бой чудовищам – Страшила сощурился – и это уже не говоря про такую ничего не значащую вещь, как возможность для местных искупить свою вину, убив вскормленного ими монстра.

Какое-то время Трикси неверяще смотрела на своего буйного попутчика, а затем усмехнулась:

— Надо же, а ты оказывается талантливый актер – после твоего выступления я была прямо-таки уверена, что ты всей душой ненавидишь тротов.

— На самом деле уважаемый переводчик вновь несколько исказил мою речь – недовольно глянул на ехидно улыбающегося Серого Страшила, после чего со вздохом вновь обернулся к ней – вероятно это к лучшему – за время непонимания я, прямо скажем, несколько охамел. Но только не в данном случае – глаза снова полыхнули –народ к которому было обращено воззвание в полной мере заслужил опущенные моим собратом эпитеты и даже куда худшие. Вряд ли в мире найдется более презираемое мной сообщество.

— Чего ж ты тогда пытаешься их спасти? – насмешливо поинтересовалась Трикси – причем надо сказать, уже неплохо продвинулся на этом поприще?

— Правда что ли? – улыбка, вроде нисколько не изменившись, вдруг стала на редкость неприятной – а по-моему я просто собрал в одном месте и запер всех тех, кто отдал меня на прокорм чудовищам, кои теперь могут спокойно прийти и принести массам свою справедливость уже не беспокоясь, что кому-то удастся сбежать – смешок – иронично, не правда ли? Да и весьма разумно – я один бы со всеми не справился, а теперь троты в полном составе хлебнут участи, на которую обрекали других.

Волшебницу слегка перекосила от подобного откровения. Причем как-то не появляется ощущения, будто он шутит.

— Так что же тебе надо? – решила расставить она все точки над «ё».

— Сделать так, чтобы преступление не прошло безнаказанным – пожал плечами псих – погибнут твари, являющиеся бичом нашего мира и пытавшие меня – хорошо. Проиграют пони, обрекавшие собратьев на муки хуже смерти ради своего благополучия – еще лучше – губы снова разошлись в широкой, прямо-таки блаженной улыбке – ну а если умрут все – вообще замечательно.

Серый приложил копыто к лицу, а Страшила повернул голову и устремил взгляд в даль. Она вдруг почувствовала, как Крим пытается ненавязчиво передвинуть ее к себе за спину. На какой-то момент все застыли.

— Впрочем, мечты не сбываются сами по себе – снова загавкал урод, видимо спустившись с облаков — но воплощаются в жизнь нашим трудом – он кивнул мэру – жребий брошен и назад пути нет, однако наш работа еще далека от завершения…

Подготовка.

С казнями и женскими бригадами.

https://www.youtube.com/watch?v=gip7vk_bxP8

— Вот в чем дело – четко выделяя каждое слово, произнесла Трикси.

Жеребцы стали напряженно рассматривать предмет ее негодования. И делали это прямо-таки неприлично долго.

— Тебя раздражает скрип? – наконец высказал предположение Серый.

Кобылка лишь с огромным трудом удержала желание его поджарить.

— Нет – прошипела она сквозь стиснутые зубы.

Мэр обнял жену крылом, пытаясь успокоить.

— Если вам кажется, будто он неэстетично стоит, то легко можно передвинуть – пролаял псих и добавил – недалеко правда: сами понимаете – у меня они не просто так стоят, а в мозаике.

— И не это – снова вспыхнул начавший было истощатся благодаря молчаливой поддержки супруга гнев.

— Сейчас в Троттингеме чрезвычайное положение – тихо заговорил с ней уже Крим – мне тоже невыносимо даже смотреть на подобное, однако иначе наш город просто потонет в хаосе и безвластии…

— ДА-ДА-ДА – единорожка оттолкнула мужа и, едва не трясясь от бешенства, встала лицом к этим идиотам – смертная казнь, дисциплина, Высшее Благо и так далее. Все понимаю. Я ничего не сказала, когда урод прирезал тех убийц, хотя и в тот раз он явно перестарался. Последовавшие за ними «украшения» были куда хуже, однако еще терпимы. НО ВОТ ЭТО ЧТО!? – ткнула она в табличку с приговором под висельником, на которой синем по коричневому значилось «кража продовольствия». Рядом лежала надкусанная булочка.

Вопреки всем ее ожиданиям, жеребцы дружно издали вздох облегчения. Только удивление не дало Трикси тут же превратить в жаркое по крайней мере обоих стадзеров. Страшила выдал свою фирменную зловещую улыбку и загавкал.

— Понимаю ваше возмущение – ага, как же – вот только на самом деле эта история еще забавней, чем вы думаете: ведь по идее он не крал сие хлебобулочное изделие – в его голосе появились покровительственные нотки – портящиеся предметы по наследству не передается, а значит родственники убитого им стражника никак не могут иметь претензий по поводу взятого с трупа продукта питания.

Волшебница зажмурилась и попыталась не дать своей крыше уехать. За этим делом ее снова обнял Крим:

— Это серийный убийца, который охотился на боссов. Успел отправить на тот свет шестерых.

— Так почему же вы…- от избытка чувств единорожка не договорила и просто еще раз ткнула копытом в табличку.

Стадзеры переглянулись.

— А разве не очевидно? «Убийство из мести» — урод фыркнул – банальщина. Тут каждый второй мстил за какого-нибудь погибшего во время волнений родственника или друга. Народу просто скучно будет прогуливаться, если почти везде напишем одно и то же. Вот и изворачиваемся как можем.

— Мне он в свое время разумно заметил, что признание в невозможности обеспечить безопасность даже боссам делает правительство слабым в глазах масс – со смешком добавил мэр – ну а заодно использование не вполне точной формулировки приговора является логичным продолжением проводимой им политики запугивания населения. Когда кого-то казнят за булку, поневоле задумаешься…

— Ага – облегченно выдохнула Трикси, наконец нащупав почву под ногами – то есть и вон те псы режима в колодках тоже не просто «не подчинились приказу»?

— Нет тут как раз все как есть – снова усмехнулся Страшила – чуть не забили до смерти нескольких горожан в пьяном виде. Пострадавшие в госпитале. Выживут – наши молодцы пойдут в штурмовые бригады. Ну а нет – у меня уже есть для них идея.

Псих захихикал. Опять. Как же ее это достало.

Кобылка затрясла головой и постаралась отрешиться от грустных мыслей. В конце концов, муж не даст ему соврать, а значит эти жеребцы правда заслуживают…участия в экспериментах.

— А тот гвардеец на растяжке, которого вчера унесли? Вроде «нарушение субординации»? – наморщила лоб единорожка.

— Изнасиловал командира женской бригады – в этот раз от себя ответил Серый – арест провели по указанию ее подчиненных и по их же показаниям вынесли приговор, так как вызвать пострадавшую показалось неэтичным. А на следующий же день после инцидента она сама пришла и подала прошение об амнистии – следопыт возвел глаза к потолку — оказывается, они крутили роман уже который месяц, а тут кобылка пошла добровольцем в Силы Самообороны и крепко по этому поводу разругалась со своим возлюбленным. Парень психанул...короче: завтра у них свадьба. Такая вот история любви.

Страшила гавкнул и скорчил умиленное лицо.

— Романтика… – многозначительным тоном перевел стадзер.

— Так сколько у вас таких? — спросила не разделившая их восторга единорожка – в смысле, не с тем приговором?

— Здесь — большинство — пожал плечами глава города.

Трикси оглядела центральную и вдруг почувствовала себя несколько неуютно.

— В смысле, они все правда заслужили…? – жеребцы кивнули – а не слишком ли их много?

— Война закончилась, а злоба осталась – пожал плечами Крим – или скорее даже прибавилась. Добавь к этому смутное ощущение, что те же самые негодяи заперли тебя и твою семью в пещере, которую вот-вот наводнит орда тварей и можно попробовать поставить себя на их место.

— Лучше не надо – вздрогнула волшебница, отворачиваясь от соседнего трупа и старательно гоня вспыхнувший образ.

— Кстати, количество — еще одна причина скрывать истинное положение дел – с улыбкой заметил Крим — наличие столь значительного процента откровенных мерзавцев в наших рядах вряд ли поспособствовало общественному спокойствию.

Кобылка несколько расслабилась. Значит, ее супруг все-таки мыслит логично. Хотя…

— А не боитесь, что через пару дней вас самих вздернут? – поинтересовалась Трикси.

— Нисколько – широко улыбнулся урод – приходящие ко мне с петициями получают тот же ответ, что и вы. Верят они этому или нет – дело десятое, ибо устраивать полноценный переворот сейчас, когда уже слышно шевеление тварей, станет только полный идиот, а такому нас свергнуть просто не удастся. Попытки же разобраться со мной в личном порядке, как с главным организатором и исполнителем казней, являются по сути лишь еще одним путем вербовки в штурмовые бригады – там как раз нужны сильные, смелые и не шибко умные пони.

— Ага – единорожка недоверчиво вскинула бровь – ну и скольких ты…записал?

— На данный момент, девятнадцать – в основном родственники павших от копыта главного злодей всея Троттингема, хотя были среди них и идейные пони, отзывчивые к чужому, не затрагивающему их горю – псих похлопал по напоминавшему лепешку, трупу – вот этот, увы, нашел-таки способ откосить от призыва: удачно прыгнул во время бегства, что кстати должно быть отражено в эпитафии — он взял табличку с надписью «уклонение от несения воинской службы» и повернул ее другой стороной.

Трикси хмыкнула.

«За идиотизм и находчивость». Попахивает взаимоисключающими параграфами.

— Троты не перестают меня разочаровывать – Страшила вернул дощечку на место – удар отравленным кинжалом в прыжке с верхней балки – вершина их изобретательности – стадзер фыркнул – неудивительно, что и местная оборона по большей части примитивней топора – он повернулся к мэру и усмехнулся – и если вы хотите, чтобы я это исправил, то постарайтесь впредь не отвлекать меня на подобные мелочи…

-
— Все-таки сошлись они ненормально быстро – легонько стукнула Трикси по столешнице, посасывая фруктовый лед, неожиданно явившийся из закромов родины по зову героини Троттингема – в конце концов, что может быть общего между маньяком и мэром?

— Буква «м», например? – предположил следопыт — по-моему, кое-кто просто ревнует. Ведь кобылка никогда не сможет дать жеребцу настоящей мужской дружбы, не говоря уже о чувстве колена…

Стадзер с усмешкой отбил брошенную в него пустую палочку:

– Я так не вижу в этом ничего странного: как-никак Страшила взял и исполнил заветную мечту пегаса, наплевав при этом на тот факт, что Крим всего за месяц до того ни за что послал его на смерть. А теперь еще и с энтузиазмом пытается «спасти» — он сделал копытами кавычки — город. Надо быть настоящей сволочью, чтобы после всего этого не проникнутся к моему собрату хотя бы симпатией.

— Допустим – вынуждена была признать правомочность аргумента волшебница – однако это еще не повод прислушиваться к каждой бредовой идеи порожденной его больным разумом, как это делает мой муж. Чего стоит одна раскопка храмового тоннеля.

— Ну, это-то уже всеми признанная хорошая идея – пожал плечами стадзер – куда удобнее самим сделать проход для тварей в удобном для нас месте, чем сидеть как на иголках, ожидая удара неизвестно откуда…

— Не будем снова поднимать этот спор – отмахнулась единорожка – в вашем плане куча минусов, но он уже запушен в действие и менять что-либо поздно. Вернемся к теме разговора. Чем все-таки твой друг смог НАСТОЛЬКО пленить моего супруга?

— Жаждите перенять опыт? – поднял бровь жеребец, снова успешно защитившись от палочки – мой собрат оказался настоящим кладезем дивергентного мышления и оригинальных идей, некоторые из которых при внимательном анализе порой начинают казаться осмысленными — например призыв в армию кобылок и использование бассейна Первых. Столь своеобразный и креативный ум чудесно дополняет административные таланты мэра — Серый усмехнулся – к тому же не стоит забывать о прямо-таки братском отношении Страшилы к пегасу. Причем он явно ощущает себя старшим, несмотря на обратную ситуацию по возрасту. Даже исключительно по собственной инициативе вызвался взять на себя роль громоотвода, этакого тирана, виновного во всех бедах тротов, лишь бы отвести от Крима народный гнев по поводу неизбежных, но от того не менее непопулярных решений.

— По-моему ему просто нравится этот образ – сварливо проронила кобылка, отправляя в последний путь кусочек сахара – а не знаешь, почему? С чего вдруг этот, прямо скажем, неприятный и откровенно недружелюбный тип воспылал вдруг такой любовью к моему мужу?

Следопыт лег на лавку и задумался. Наконец произнес:

— Хороший вопрос. Точного ответа дать не могу, но предполагаю, дело в его прошлом. Конечно, наш друг страдает потерей памяти, но явно не до конца. Где-то там, в глубине сознания, теплятся осколки личности, которая определенно сочла пегаса достойным симпатии. Может, на друга какого похож – следопыт пожал плечами – откровенно говоря, мэру сложно не начать сочувствовать — сперва единственный среди кучки драконоубийц бескорыстный герой, получающий за свой труд одни насмешки. Потом несчастный возлюбленный, чей объект воздыхания по мнению Страшилы достоин как минимум телесных наказаний и каторги…

— Стоп!– перебил его «объект» — в каком смысле?

— В самом прямом — усмехнулся рассказчик – ты же и сама призналась, что вела себя не очень хорошо по отношению к Криму. Помножь это на его тогда еще заочную симпатию к твоему супругу, бескомпромиссность, стремление к справедливости и банальную неприязнь, порожденную твои поведением конкретно с ним.

Волшебница попыталась было возмутится и даже начала выражать свое негодование по поводу «этого безмозглого идиота, которому я жизнь спасала», однако Серый не дал ей договорить, подняв копыто в знак призыва к молчанию.

— Я никого не сужу, но с точки зрения моего собрата ты смотрела на него исключительно как на вещь, которую можно использовать в своих интересах и действовала соответствующе – она снова попыталась возразить, но жеребец ее опередил – сколько раз ты говорила ему «спасибо»?

Слова застряли на полпути и единорожка задумалась. Надолго.

— Я тоже ни разу. Во всяком случае, в спокойной обстановке. До последнего времени – мягко улыбнулся следопыт – видела бы ты, как у него в тот момент просветлели глаза. Парень вряд ли в этом когда-либо признается, а может даже и сам не осознает, но Страшила прямо-таки жаждет, чтобы его ценили.

Трикси почувствовала, как краснеет. Всколыхнулось раздражение:

— А за что мне его благодарить? Он же ничего не сделал для меня – ему просто нравится кровь и боль, да еще не хотел терять магическую поддержку во время похода…

— Если тебе так угодно – спокойно кивнул собеседник – хотя на мой взгляд не стоит быть столь категоричным по отношению к нашему спутнику.

— Ну-ну – фыркнула кобылка – забыл с каким удовольствием он резал тех бандитов во вторник? По-моему ему вообще ничего кроме убийств не надо.

— Отлично помню – грустно глянул на нее единственным глазом жеребец – после этого минут сорок отмывался и еще несколько часов дрожал.

— От удовольствия, не иначе – подняла глаза к потолку волшебница.

— Напротив – вздохнул Серый – конечно, глотки он им перерезал весьма зрелищно, однако потом наедине признался мне, как ему было страшно. Может прежде Страшила и убивал пони, в бою или еще как, но от казни его прямо-таки вывернуло наизнанку. Вот так просто подойти к беззащитному жеребцу, о котором ты практически ничего не знаешь и, глядя ему в глаза, полоснуть ножом по горлу. Видеть, как уходит жизнь и тускнеют зрачки. Ощущать теплую кровь на своем копыте. Бедняга чуть не сбежал еще во время казни первого, а ведь впереди было еще пятеро.

— Ну-ну. В таком случае чего ради урод на это подвязался? – уже не так уверенно спросила Трикси – никто ж не заставлял.

— Страшила решил сделать из себя монстра в глазах тротов, а для этого нужно вести себя соответствующе – жеребец взял со стола чашку – тогда ему хватило выдержки выполнить то, что он уже считает своим долгом. Но повторять подобное наш друг не спешит – с тех пор, заметь, личного обслуживания никто не получил.

С фактами не поспоришь. Хотя от этого все только запуталось.

— Ерунда какая-то – наконец поделилась своими соображениями с пространством кобылка, уже даже не глядя на медленно тающий кусочек льда – а что насчет «вы все ответите» и так далее? Как этот тип намеревался «нести справедливость в массы», когда даже осужденных головорезов не может спокойно отправить на твой свет? Или просто его рот дает обещания, которые ноги не в состоянии выполнить?

— Вряд ли – покачал головой следопыт – хотя кто знает? Пока что парень успешно воплощал в жизнь все обещанное. Надежность – хорошая черта, особенно для представителя сильного пола – он поднял взгляд — откровенно говоря, я беспокоюсь за него. Очень.

— Лучше бы об окружающих поволновался – отозвалась единорожка, печально разглядывая упавшее на пол лакомство – почему вы вообще до сих не заперли этого антисоциального элемента? Псих же прямо заявил, будто хочет всех здесь убить.

— Вообще-то Страшила сказал, что было бы замечательно, если бы все виновные понесли заслуженное наказание, то есть смерть – «поправил» ее стадзер – честно: по-моему, мой собрат и сам не знает, чего желает. И вполне это осознает, что еще больше выводит его из себя. Он не может понять, куда должен двигаться, но при этом и стоять на месте не способен. Парень совсем запутался.

— В смысле «совсем»? Стал более сумасшедшим? – кобылка грустно рассматривала последний кусочек сладости. Вот сейчас она съест его и может больше ни разу в жизни не попробует ничего более вкусного. Как быть?

В голове вспыхнуло было воспоминание о дупликационном заклятии, однако надежды его осуществить обречены на провал. Да и лень как-то.

Может, не есть? Оставить на потом?

Неа.

Тяжело вздохнув, единорожка положила лед на язык и снова уделила внимание почему-то колеблющемуся собеседнику. Ответа пришлось ждать столь долго, что в голове зашевелились нехорошие подозрения.

— То есть «да»? – наконец подтолкнула она Серого – Страшила действительно еще сильнее рассорился с рассудком?

Следопыт вздрогнул, бросил на нее печальный взгляд и все же ответил:

— А разве в этом есть что-то странное? Полгода назад он очнулся в больничной палате с жарящим огнем в сердце, непонятно откуда взявшимися шрамами на теле, языковым барьером и полным отсутствием воспоминаний. С тех пор ничего хорошего с ним, в общем-то, не происходило. Причем чем дальше, тем хуже. От просто неприязненного отношения понивилльцев и охоты в кишащем тварями лесу, чей впервые услышанный зов сводил его с ума, мой собрат пришел к многодневной гонке со своим худшим кошмаром и предательству со стороны единственных близких существ – стадзер вздохнул — по мне так куда удивительнее то, что наш друг вообще до сих пор поддерживает хоть какие-то связи с реальностью и более того – пытается помочь.

— А ты уверен в этом? – уточнила Трикси.

Жеребец снова на пару минут задумался.

— Пару дней назад Страшила принес в литейную пещеру сперва объевшую, а затем расцарапавшую его кошку и приказал тамошним рабочим в качестве возмездие за содеянное добавить ее в расплав. Те, разумеется, послушались – Серый усмехнулся – он перехватил животное, когда оно уже было почти в бадье, едва при этом не омелитавшись сам и нехило обжегшись. Зверь, в процессе спасения окровавивший его еще больше, был отпущен восвояси. Такой ответ тебя устроит?

— Нет – мрачно отозвалась кобылка – сколь бы ни приятно мне было узнать о счастливом разрешении сего бредового приключения, мысль о том, что нас сперва попытаются убить, а потом, может быть, пожалеют, никак не способна меня удовлетворить.

— Дело хозяйское – пожал плечами следопыт – я не знаю, каково будет наше будущее, однако уверен, что Страшила – славный малый. Просто ему почему-то очень не везет. И если он все-таки принесет нам гибель, то не по свой вине, а исключительно из-за взявшего в конце концов верх безумия – жеребец посмотрел на дно свой чашки – в любом случае, все по воле Единого.

Разговор как-то сам собой заглох. Она уже собиралась уходить, когда Серый вновь окликнул ее:

— Кстати, хочу поделится с тобой одним секретом. На всякий случай – стадзер пожевал губу – помимо обилия боли, ярости, предательства кошек, справедливого гнева по поводу потерявших всякий понический вид троттингемцев и постоянного ощущения, что его используют, у моего собрата есть еще один источник сумасшествия – следопыт поднял глаз – не ты одна почувствовала себя…иначе после Гнезда.

Трикси завернула за угол и снова погрузилась в размышления.

Ладно, в конце концов, сделать ничего нельзя, да и незачем. Пока, во всяком случае. Просто следует иметь в виду, что их приключение с Матерью оставило свой след не только на ней. Страшила также получил подарочек – в виде обострившегося «понимания» или «слышанья» тварей, причем в принудительном порядке и кровавых тонах.

Так, тут поворот направо.

И ведь ему понравилось. По крайней мере, отчасти. «Прекрасный и жуткий в своем совершенстве топор». «Открытая и честная в намерениях машина убийства». Бонусом идет наконец открывшаяся для психа связь между ними. Таким образом он и выбрал того жировика в качестве цели – чуял от кого исходят приказы.

Впрочем, для них главное, что вменяемость Страшилы стала величиной еще более умозрительной. Это было бы еще не так страшно, кабы предложения этого идиота не находили отклик в сердцах братьев по разуму, совершенно случайно заседающими…

— Камни! – выругалась кобылка, когда, в очередной раз повернув во вроде бы правильный коридор, опять не увидела ничего знакомого. Пора признать очевидное: она заблудилась.

Дурацкие одинаковые кишки.

Хоть бы указатели какие поставили.

Кобылка раздраженно выдохнула и начертила на полу пометку, откуда она пришла. Задумалась. Недовольство собой усилилось – тоже мне, искательница сокровищ. Это ведь не лабиринт в какой-нибудь древней гробнице, а город с тысячами пони.

Вот только как назло именно сейчас никого из них поблизости нет.

Но где-то же они есть!

Единорожка прислушалась.

Ага.

Направление взято – из левого тоннеля шел устойчивый, громкий шум. Наверное, какой-нибудь цех: уж больно отчетливо звякает металл.

Впрочем, Совет тоже можно понять: как-никак решения Страшилы, пусть рискованны и затратны, но зато обеспечивают обилие трупов тварей, что скорее закончит войну, следовательно, жизнь быстрее вернется в нормальное русло. Ну а гибель огромного количества простых тротов Первым даже выгодна – легче будет восстановить контроль над городом после победы и прости-прощай все обещанные реформы…

Волшебница вышибла искры копытами.

Спокойно. Крим обещал, что не допустит подобного. Заставит их измениться. После отражения атаки. И странная привязанность к психу действительно достаточно обоснована. К тому же держа его при себе, он не только получает ворох бреда из которого потом выкапывает алмазы интересных идей, но еще присматривает за Страшилой. А то мало ли какие ужасы могут произойти, уйди стадзер из-под контроля.

Звуки стали четче. Неразборчивые команды, лязг, топот. Скорей уж солдатня, а не рабочие. Довольно взаимопересекающиеся понятия в наши дни. Ничего, они тоже пони – подсказать смогут.

Наверное, ей вовсе не стоило лезть во всю эту политику. Своей работы ведь полно: учить магов, зачаровывать доспехи и оружие, отслеживать продвижение чудовищ. Все опять этот псих со своей выставкой смертных и не очень казней прямо в центральной. «Мотивация», понимаешь ли. Если эта мерзость кого и воодушевляет то только самого палача, что бы там ни говорил Серый.

В конце коридора мелькнула тень, однако кобылка решила не утруждать себя криками, а просто шла дальше.

Да и вообще идея «запугивания населения» никак не кажется ей разумной. Конечно, было бы здорово, чтобы троты начали дружно ненавидеть стадзера вместо бурления друг на друга, однако практика показала, что негативных эмоций у местных хватит на всех. Насчет нынешней, якобы высокой дисциплины сказать сложнее – с ее точки зрения троттингемцы сами наконец проснулись и поняли, что им не уйти, а значит придется-таки работать вместе. А вот Крим с чего-то благодарит за это психа с его «особыми двойками».

Кобылка усмехнулась.

Удивительно «забавное» решение – передать судебную власть в копыта фанатика, с точки зрения которого все окружающие уже давным-давно имеют смертный приговор. Интересно, печать «невиновен» хоть раз за это время использовалась? Хорошо хоть ему нужны пони для воплощения бредовых идей, а то бы от трупов небось было бы не протолкнуться…

Хватит – одернула себя единорожка — не может быть, чтобы все было так страшно. Как-никак двоичники – не его сумасшедшие клоны, а обычные, точнее, самые верные мэру троты, да и за самим психом следят днем и ночью. Ситуация развивается в соответствии с планом.

Волшебница обогнула очередной угол и внезапно оказалась в месте назначения – крупной тренировочной зале, с чучелами, спортивным инвентарем, схемами, оружейными стойками вдоль стен и целой кучей будущих защитников отечества. Впрочем, все эти детали практически сразу вылетели у нее из головы, когда Трикси увидела, КТО собственно отдает здесь приказы…

-
— Искренне рад, что вам пришелся по вкусу мой выбор обручальные колец – усмехнулся Биг Мак, пододвигая ближе кочан капусты – на самом деле мне больше нравилась другая пара, подешевле и бело-красная, но к этой предприимчивый торгаш давал солидную скидку при покупке диадем. Вот и решил «сэкономить».

— Головной убор мне, кстати, тоже очень понравился – несколько смущенно отозвалась волшебница, жестом отказываясь от угощения и лишь молча наблюдая, как ест собеседник. Было невежливо возобновлять беседу, пока весь день гонявший новобранцев жеребец не утолил хотя бы первый голод. Он отнесся к этому с пониманием и ел даже быстрее обычного, при этом чавкая до того заразительно, что единорожка все же не сдержалась и налила себе кружечку чая, с молчаливого согласия хозяина дополнив его вазочкой печений.

— Скажи, а как тебя уговорили с ними расстаться? – отряхнув крошки, наконец задала она волновавший с самого начала беседы вопрос.

— Быстро – отставил Биг Мак тарелку в сторону – а именно приставили к твоему горлу нож и заявили, будто в случае моего отказа выдать кольца ты будешь убита, так как без них свадьба не состоится, а следовательно город останется в состоянии гражданской войны, что в свою очередь приведет ко всеобщей гибели – жеребец усмехнулся – псих может быть очень убедителен.

— Ага – кивнула Трикси, опуская глаза. То есть на ней сейчас обруч, вытащенный из законного владельца шантажом. Очень неудобное положение…

— Не волнуйся: у меня и в мыслях не было требовать кольца назад – верно понял ее замешательство собеседник – в конце концов, это просто неприлично как по отношению к моей…избраннице, так и к вам двоим. Не вы ведь из меня их выцарапали. Предъявлять претензии Страшиле также смысла мало – у него ничего и нет, не говоря уже о том, что он не для себя этим занимался.

— Троттингем все тебе возместит – торжественно провозгласила кобылка, поднимая кружку для тоста.

— Агась – он с готовностью чокнулся – я знаю. Алый уже гарантировал. Или ты думаешь чего ради я тут сижу?

— Да неужели? – хитро сощурилась волшебница – а я-то думала, чтобы спасти нас всех от тварей.

— Мой псих нашел меня после свадьбы бесцельно бродящим по городу и предложил помочь с обучением местных жителей. Пообещал койку, паек, зарплату и возможность безнаказанно орать на новобранцев, не забыв упомянуть так же о том, что отказ возможен лишь в течении суток, поскольку потом он начнет мотивировать население. Я провел ритуальное почесывание в затылке, взвесил все за и против, съел пару яблок и решил принять предложение. Почему нет? – пожал плечами понивиллец.

— Например потому, что тебя ждет невеста? – предположила Трикси – ну а честно: зачем ты остался здесь?

Жеребец принял вычурно-задумчивую позу. Молчал минут десять. Наконец с самым суровым видом был дан ответ:

— Стадный инстинкт. Все остались — и я остался.

— Ага – подняла глаза к потолку единорожка – то есть ты бросил свою жизнь на алтарь просто за компанию. Значимо – лицо приняло просящее выражение – я же серьезно спрашиваю. Не хочешь рассказывать – так и скажи, а увиливать не надо.

— Забавно: ты вдруг заговорила как она – его губы расползлись в ностальгической улыбке – что ж, раз ты действительно хочешь знать, то вот тебе ответ: здесь живут пусть и не самые достойные, но все же граждане Эквестрии, а я – офицер ее армии. Защита родины и ее жителей – моя святая обязанность.

Сия фраза была произнесена настолько естественно и непринужденно, что у нее даже появилось смутное ощущение правдивости.

— Вот так просто? – недоверчиво повела бровью Трикси.

 — Агась – кивнул Биг Мак – на этих пони движется орда чудищ. Разве я могу их бросить?

— Думаю, большинство тех, кого ты столь пафосно пообещал оберегать, уверенно сказали бы «да» — заметила кобылка.

— Ну и? – пожал плечами понивиллец.

Несколько минут они просто играли в гляделки – Трикси все никак не могла поверить, что собеседник говорил серьезно. Тот сохранял невозмутимо-довольный вид.

– Ты случаем миром не ошибся? – со вздохом сдалась волшебница.

— Неа — радостно покачал головой жеребец – раньше я может и правда вел себя не так, как должен, но нынче наконец вспомнил, за что мы сражаемся и сколько уже принесено в жертву. Уйди Биг Макинтош Эппл сейчас и он предал бы все. Товарищей, Эквестрию, Принцесс и Спасительницу – еще одна счастливая улыбка – ныне ваш покорный слуга на своем месте: делает все возможное, чтобы не дать тварям убивать ему подобных.

От него начало прямо-таки веять благородством.

— Даже не знаю завидовать ли мне твоей невесте или сочувствовать – усмехнулась волшебница – с одной стороны сложно не влюбится, а с другой – так и старается помереть за тридевять земель не пойми зачем. Ты дома себя также ведешь?

— Неа – честно признался понивиллец – там я вдумчивый, осторожный и дико подозрительный – как-никак на мне висит ответственность за весь город. Зато стоит вырваться на вольные хлеба, как я сразу тупею, зверею и начинаю искать неприятности.

— Это у вас, жеребцов, общая проблема – утешила его кобылка – ты еще неплохо держишься. Если сравнить со Страшилой.

— Уже смахивает на оскорбление – немного посуровел собеседник и, заметив вопросительный взгляд собеседницы, пояснил – у парня откровенно не хватает яблок в голове.

— Всецело разделяю – с жаром отозвалась единорожка, думая, что наконец нашла единомышленника – чего стоит одна только…

Как оказалось, обрадовалась она рано. Нет, Биг Мак не собирался отказываться от своих слов, упорно называя вещи своими именами. Но он скорее даже поддерживал политику их сумасшедшего спутника, пусть и не одобряя всяких закидонов вроде преуменьшенных преступлений под казненными. А вот с работой Страшилы над обороноспособностью Троттингема все было не так просто.

Некоторые решения его чуть ли не восхищали – например, ледосброс и масляные заграждения. К другим, вроде призыва кобылок в армию, он относился негативно, однако не имел достаточно аргументов против. Зато когда дело доходило до тактики…

-…короче: я бы доверил ему максимум банду смертников и только при условии, что псих сам поведет их в атаку – жеребец сделал внушительный глоток из кувшина-тыквы – по-моему, этот тип в принципе не понимает основной обязанности командира – сделать так, чтобы разница между количеством ушедших на бой и вернувшихся была минимальной, а лучше вовсе отсутствовала. Ведь практически у каждого из них есть родители, любимые, дети, которую ждут и надеются…- тяжелый вздох – мы воюем для жизни, а не живем для войны. Победа любой ценой – удел идиотов.

— Ты просто упускаешь из своих расчетов тот факт, что по идее главной его целью является как раз забота о максимальном значении погибших тротов – пожала плечами кобылка, которую длинная критическая речь ветерана успела слегка утомить – или ты не присутствовал на представлении?

— Как же, был, разумеется – фыркнул понивиллец – даже думал забраться на помост во время драки. Интересное получилось шоу. Но не более того…

Они еще какое-то время поболтали о сложившейся обстановке и перспективах. Закончили лишь когда новобранцы прямо выразили свое возмущение отсутствием тренировок. Судя по многообещающей улыбке, Биг Мак этого и ждал. Бедолагам остается только посочувствовать. Попрощались тепло – Трикси поблагодарила за кольца и пообещала еще раз вскоре навестить соратника.

— Знаешь, меня очень беспокоит нынешняя тишина – напоследок поделился с ней жеребец – твари могли напасть уже давным-давно. Они что-то готовят…

-
— А, это ты – мгновенно устыдился своей вспышки Крим, с извиняющимся видом обнимая ее крылом – прости, я думал опять какой-то бестолковый Первый со своими дурацкими вопросами.

— Ничего, ты бы в любом случае не смог заехать мне по носу – с готовностью прильнула к нему кобылка и замолчала, разглядывая мельтешение вокруг дыры.

— Тебе что-то нужно было? – спустя минуту поинтересовался мэр – у меня тут, понимаешь ли, дела…

— Да уж вижу – отозвалась единорожка – я хотела спросить: куда делись все «украшения» из центральной? Не то, чтобы они мне нравились, но и столь стремительное их исчезновение несколько напрягает.

— Их унесли на обработку – отозвался Крим, напряженно вытягивая шею в сторону спуска.

— Ага – волшебница мануально развернула его лицо к себе – какую? Зачем?

— Химическую, разбросаем в основном тоннеле – со вздохом уделил ей все свое внимание муж.

— А почему именно сейчас? – легонько провела она копытом по его груди – и кстати: может лучше сразу скажешь, что происходит?

— Да так, мелочи — он вымученно улыбнулся – просто время пришло. Чудовища идут в наступление.

— Какая прелесть…- увы, следующий, буквально просящийся на язык вопрос она задать не успела.

— Они отказались! – раздалось из дыры и ее супруг неожиданно исчез, через секунду неведомым образом появившись над провалом. Еще мгновение спустя зал взорвался криками, в которых четко слышалось негодование и вся собравшаяся в небольшой пещере куча народу сделала попытку отгородить от нее Крима.

Не на ту напали.

Легким движением рога толпа была раздвинута и влюбленные вновь воссоединились, дабы вместе встретить приближающийся подъемник. Он нес всего-то десяток пассажиров: несколько семей с маленькими детьми, стадзеров, без участия которых в нынешнем Троттингеме ничего не происходит, а также одну очень заметную и запоминающуюся благодаря своей несчастливой внешности кобылку.

— Они отказались! – повторила кислотно-зеленая девочка с фиолетовой гривой, как только ее голова показалась из провала. Окружающие их пони снова попытались зашуметь, однако тут в дело вступили прежде молча стоявшие вдоль стен боссы, которые вежливо, но твердо оттеснили их от новоприбывших и организовали свободный проход до выхода из залы.

— Жители подземья не собираются умирать за интересы Троттингема – слегка задрожавшим голосом начала «мэр», внезапно обнаружив перед собой Великую и Могучую Трикси – также было заявлено, что ни один представитель Первого и Второго Кругов не получит прибежища в подгороде несмотря ни на какие обстоятельства. Любой же другой беженец может быть принят лишь при наличии принесенного с собой достаточного количества пищи. Ранее доставленные припасы изымаются в качестве компенсации за преступления троттингемцев и объявляются собственностью подгорода.

Гробовая тишина.

— Ясно – не сулящим ничего хорошего тоном произнес Крим — еще что-нибудь?

Несчастная девочка задрожала еще явственней.

— Мои сограждане велели передать, что желают всем тем, кто послал их вниз долгой и мучительной смерти – под ставшими откровенно враждебными взглядами тротов ее голова попыталась втянуться в плечи – и предупредили, что в случае попытки принудить их к подчинению не побоятся использовать взрывчатку.

Насыщенная недружелюбием пауза.

— Понятно – кивнул глава города и повернулся к все еще стоящим на подъемнике семьям – благодарю вас за проявление гражданской сознательности. Сейчас вас отведут в жилые помещения и объяснят сложившуюся ситуацию. Вы совершили правильный выбор. Что же до вас – он повернулся к сжавшейся подземной коллеге – то можете передать своим соратникам наше крайнее неудовольствие их твердолобостью и нежеланием сплотиться даже перед лицом верной смерти. Отныне они объявляются предателями родины и могут не ждать от нас помощи или защиты. Сейчас лифт опустит вас вниз и…

— А можно мне остаться здесь? – робко подняла она копыто.

Все это время злобно ухмылявшийся Страшила внезапно хихикнул, вновь вогнав несчастную девочку в дрожь. Гавканье было пронизано насмешкой:

— Вы что же, вызываетесь добровольцем? Знаете ведь, сколь тяжела наша ситуация. Жаждите умереть?

— Нет – тихо ответила кобылка, почему-то устремляя на нее умоляющий взгляд – сражаться.

— За тротов? – снова залаял стадзер – этот сброд без чести и совести? Может лучше вам просто оставить их на съедение тварям, которым они кстати пытались скормить и лично вас?

— Нет – едва различимо послышалось из сжавшегося комка.

— Да и как может помочь мелкая и слабая кобылка, не способная даже дать внятный ответ?– продолжил издевательский допрос урод – разве что стать приманкой. Готовы?

Он издал некий отвратительный звук. Так наверное хмыкает канализация.

Трикси уже собралась прочистить этому хаму мозги, когда гостья начала распрямляться.

— Если это единственное, чем я могу помочь, то да – голос, на первых словах дрожавший, креп с каждой секундой – и даже если меня пошлют прямо в пасть к чудовищу, то я пойду. Я буду сражаться – поднятые глаза горели вызовом и уверенностью – за них – взгляд ушел вдаль – за себя – голова гордо вскинулась – за Эквестрию!

Несчастная девочка вдруг стала чудо как хороша. Совсем молоденькая, запуганная, шпыняемая всеми подряд, но тем не менее изо всех сил старающаяся внести свою лепту в общее дело.

Внезапно наступившая после речи тишина прорезалась аплодисментами и копыта сами собой присоединились к ним.

Овации длились минут семь. За это время подземная коллега Крима успела растерять задор, побледнеть, покраснеть и снова сжаться в комок, чем вызвала лишь большее умиление. Народное веселье испортил Страшила, как обычно:

— Теперь понятно, за что вас сослали вниз. Подонкам неприятно, когда кто-то поблизости выставляет их в истинном свете.

И улыбается зараза.

Трикси приложила копыто к лицу.

— Разумеется вы можете остаются – после небольшой паузы, дал ответ глава города – благодарю вас за столь благородное предложение и уверяю, что лично прослежу за тем, чтобы вам нашли место достойное вашего патриотизма.

— Спасибо – прошептала все еще красная от смущения кобылка и пристроилась в хвост уходящей колонны.

— Наше дело здесь завершено – объявил мэр – всем вернуться к исполнению своих обязанностей согласно расписанию повышенной готовности. Сегодня, максимум – завтра, начнется война.

— Давно пора! – с той же выводящей из себя ухмылкой добавил стадзер, вызвав очередной поток неприязненных взглядов.

— Не пояснишь, что сейчас произошло? – положив голову на плечо супруга, попросила единорожка, дабы не просто так ждать пока понурившиеся троты освободят проход.

— Да, ничего особенного – безнадежно отмахнулся Крим – всего-навсего предательство. Отказ прежде сосланных вниз пони помочь нам.

— А с чего вы вообще решили, будто они станут вам помогать? – поинтересовалась кобылка.

— Так там ведь чуть ли не пятая часть – свободные следопыты, которые все как один собирались защищать свою родину и звали нижних последовать их примеру. Те вроде бы даже повелись на уговоры, не просто так, естественно: прислали запрос на целую гору припасов, а затем требование на перевод их семей в подгород на весь период боев. Ну и амнистия, само собой. Взамен обещали сразиться на нашей стороне – пегас хмыкнул – а ведь я прям кожей чувствовал, что это подстава. Но желание заполучить полторы сотни закаленных подземьем бойцов оказалось сильнее здравого смысла.

— Не огорчайся: у меня то же самое с заклинаниями – утешительно поцеловала его в щеку волшебница – к тому же если мы так и так умрем, то на кой ляд нам всякое, пусть даже очень ценное, барахло?

— Хороший довод – оценил мэр, поворачиваясь к ней – но все равно обидно.

— Такова жизнь – пожала плечами Трикси – кстати, а почему вы попытались вытянуть их только сейчас? Они ведь могли помочь подготовить местных…

— Твой муж вовсе не такой дурак каким кажется – немного обиженно пробурчал Крим – разумеется, я пытался вызвать подземцев сразу, но, во-первых: они упирались, теперь понятно почему, во-вторых: нам нужны были разведчики внизу и в-третьих: по идее тренировками занимались свободные, которые и так в большинстве своем сразу вернулись к нам.

— Ты у меня самый умный – чмокнула она его в нос — а что там делали эти двое? – кивок на стоявших рядом стадзеров.

— Пытались уговорить подземцев изменить свое решение – он посмотрел в ту же сторону – по крайней мере, я на это надеюсь.

— Уверяю вас: так и было – вступил в разговор услышавший последнюю ремарку Серый – мой собрат приложил все силы, чтобы призвать на нашу мясорубку еще народу. Увы, ненависть к соседям сверху оказалась сильнее желания погибнуть с честью ради их блага. Придется обойтись своим мясом.

— Ладно – не велика потеря – подытожил мэр – господа, приглашаю вас откушать с нами: мало ли когда еще удастся…

-
Трикси оглядела предполагаемое место боя. И вновь ощутила внутри ростки гордости за своих соотечественников. Удивительно, насколько внушительный работа была здесь проделана. В общем-то и самой пещеры еще десять дней назад не было, а сейчас она может поспорить размером с Храмом. Конечно, разбирать завалы проще, чем бурить по новой, но все равно – достижение незначимым не назовешь. А ведь это только начало.

Взгляд перешел на стену. Когда ей только рассказали об этом, идея показалась откровенно бредовой: чего ради разбирать огромную груду камней, освобождая тварям проход, чтобы затем складывать из тех же булыжников сей, прямо скажем, далеко не самый внушительный из виденных ею заборов. Однако Крим верно заметил, что даже с учетом их фортификации этот тоннель все равно остается самым широким, а следовательно, наиболее прельстивым для чудовищ путем в город – они ведь привыкли давить массой. Никто и не предполагает, что постройка выдержит натиск, но в любом случае явно не доставит нападающим удовольствия…

— Господин мэр! – раздалось сверху и перед столом приземлился запыхавшийся пегас – враг начал движение! Авангард может прибыть уже через полчаса.

— Началось – после минутной заминки, торжественно провозгласил Крим и обернулся к собравшимся – господа, время пришло. По местам. К оружию – это уже музыкантам.

По пещере разнесся переливчатый, тревожный звук трубы, от которого у многих наверняка сердце упало в копыта. Командиры один за другим вставали, кто как отдавали честь и расходились по своим позициям. Глава города вновь обратился к нервничающему посланцу:

— Сторожевой пост эвакуировался?

— Так точно – вытянулся тот – должны быть через несколько минут.

— А трупы съели? – с жадными искрами в глазах поинтересовался урод.

— Тела исчезли из зоны видимости практически сразу, как их принесли – после секундной заминки, доложил часовой.

Страшила довольно ударил одним копытом о другое и надел шлем. Надо признать: в доспехах он выглядит неожиданно здорово, чуть ли не красиво. Хотя с другой стороны: было бы странно, если бы специально подгоняемое под него в течении целой недели обмундирование ему не шло. Впрочем, дикий взгляд все равно выдает сумасшедшую натуру.

— Никто не сказал, что они их употребили по прямому назначению – решила несколько охладить его радость Трикси – в конце концов, твари же все чуют. И даже если твой дурацкий план по осквернению посмертного достояния наших сограждан удался толку от него – чуть. Подумаешь, пара чудовищ выйдет на бой с несварением.

— Вряд ли они так легко отделаются – Серый помог собрату закрепить кольчужные части– к тому же мне приятна сама мысль, что удалось обменять здешний мусор на тамошних полезных членов общества – он замкнул обруч с боковым лезвием вокруг правого копыта и снова широко улыбнулся – что ж, мне пора. Желаю успехов.

— А ты уверен, что не хочешь остаться здесь? – мэр дружески положил копыто на бронированное плечо психа – как-никак, ты лучше всех знаешь свои сюрпризы.

— Я и сам по себе тот еще подарочек – отозвался стадзер – но чтобы наши гости смогли меня оценить необходимо подойти поближе. А с остальным справитесь и без меня.

— Тебе, конечно же, виднее – тяжело вздохнул пегас, однако убирать ногу не спешил. Пару минут они просто стояли в молчании. Наконец Крим заговорил снова – послушай, я хотел сказать спасибо. От лица всего города…

— Мне не нужна его благодарность – резко прервал его отвернувшийся при первых же словах жеребец – сие место и населяющие его уроды мне глубоко отвратительны.

Глава Троттингема было стушевался, однако через мгновение начал снова:

— Ну, тогда хотя бы лично от себя…

— А тебе скорее пристало меня проклинать. Ты просто еще не понял этого…– Страшила выдернул плечо из-под его копыта и почему-то посмотрел на нее. Причем совершенно не так, как она привыкла. Без гнева. Даже без насмешки. С раскаяньем.

Ей вдруг стало жутко.

Пауза несколько затянулась. Серый уже откровенно нервничал, когда его собрат внезапно по-доброму улыбнулся и, снова повернувшись к мэру лицом, продолжил:

-…впрочем, если тебе повезет, то никогда и не поймешь. Все – забрало с лязгом опустилось, а сам бронированный крыс неожиданно легко и тихо заскользил вниз по ступеням, оставив слушателей с неясным чувством, что их надули.

— Ты ведь знаешь, о чем он, не так ли? – подкатилась Трикси к задержавшемуся следопыту, когда Крима отвлек с каким-то вопросом один из командиров.

— Возможно – отозвался тот и также попытался улизнуть, но волшебница была наготове. Попериберав ногами в воздухе секунд тридцати, стадзер вроде смирился – а ты уверена, что хочешь это знать?

— Нечто, угрожающее моему супругу? – подняла брови кобылка – естественно.

— Дело твое – обреченно выдохнул Серый и потянулся к ее уху – все просто. Мой собрат женил одного из немногих понравившихся ему эквестрийцев на кобылке, в которой чует тварь. То есть сделал одним целым с тем, что может рано или поздно попытаться его сожрать.

Единорожка не сразу осознала сказанное, а поняв — содрогнулась. Рог сам собой погас, отпустив земного пони на пол.

— Как сделать больно тому, кто привык к страданиям? – сочувственно продолжил жеребец – исполнить мечту, а затем превратить ее в кошмар. Но тогда это казалось ему меньшим злом.

-
— С тобой все в порядке? – обеспокоенно раздалось сзади и она почувствовала его прикосновение

Тело непроизвольно сжалось.

— Нет – понимая бессмысленность сокрытия очевидного, честно ответила единорожка. Впрочем, у них ведь действительно полно причин для беспокойства – на нас вот-вот нападет орда чудовищ, а у меня даже волосы со вчерашнего дня не помыты.

— Фух – облегченно выдохнул Крим, обхватывая ее крылом – и только-то? Не волнуйся, сейчас мы быстренько всех победим и ты сможешь хоть неделю принимать ванную.

— Нуууу, можно – протянула кобылка – только если не в одиночку – она прижалась к мужу, будто ища защиты от собственных помыслов.

Как ни странно, помогло – буря в голове несколько успокоилась и давно уже пытавшаяся привлечь к себе внимание одинокая мысль наконец оказалась в фокусе.

Твари – не обязательно те чудовища, какими их все считают. Уж кто-кто, а Трикси должна это помнить. И даже надвигающаяся на них орда на самом деле – лишь заблудившиеся дети, потерявшие самое дорогое существо в своей жизни. Не злодеи, но жертвы безумия.

— Как ты думаешь – неожиданно снова начал говорить мэр – что имел…

— Откуда вы вообще узнали, что атака будет сегодня? – наконец задала она давно терзавший ее вопрос, заодно избежав крайне нежелательного.

— Ну, в первую очередь твои камнеслуховые доклады – с некоторой задержкой начал отвечать мэр – все-таки остановка работ по всем направлениям о чем-то да говорит. Во-вторых: наши подземные «друзья» доложили о полном исчезновении праздношатающихся чудовищ…

— Кстати, раз уж мы вспомнили о них: не знаешь, на что подгородцы надеются? – волшебница положила голову ему на плечо.

— На незаинтересованность тварей, естественно – саркастически отозвался пегас – «им вовсе не нужен жалкий поселок на триста душ, когда есть Троттингем». После же нашего съедения дети Создателя, мол, пойдут на поверхность, где и сгинут. А подземцы заселят оставленный город наверху.

— Да они еще большие мечтатели, чем вы – хмыкнула Трикси.

— Это да – кивнул мэр – хотя рациональное зерно в их рассуждениях есть. Чудища и правда легко могут решить не заморачиваться на исследование и так прошаренных ими подземелий в поисках жалкой кучки жратвы и пойти наверх. К свету, солнцу, поням. Хотя столь же непринужденно гости могут счесть за лучшее переждать зиму в нашей теплой пещере. Видно первый вариант показался нижним приятнее, а следовательно – вероятнее.

— Ясно – она сдула с его спины кусочек пуха – можешь продолжать про определение времени нападения.

— Да рассказывать в общем-то больше и нечего – стушевался жеребец – объективные источники кончились. Сама понимаешь, маловато для объявления тревоги. Но тут начался всякий бред – он усмехнулся – Страшила вдруг заявился ко мне с широкой улыбкой и радостной новостью о начале конца. Поначалу я послал нашего психа принять таблетки, однако он настаивал, в итоге поставив вопрос ребром: либо я верю ему и принимаю меры либо могу распрощаться как с ним, так и с его советами…

— Заманчивое предложение – прокомментировала волшебница.

— Я выбрал первое и, как видишь, не прогадал – Крим легонько пощекотал ее перьями – таким образом иностранец в очередной раз помог нашему городу и тебе стоило бы быть хоть немного ему благодарной. Пусть парень и странный, но уже сделал для нас больше, кто-либо другой.

— Поучи меня еще – проворчала кобылка и потянулась поцеловать супруга.

Увы, не вышло – со стены раздался сигнал и почти одновременно через нее перелетел здоровенный зелено-желтый овал. Пришлось отрываться от мужа и ставить шит…

-
Фортификация пала как-то уж слишком быстро.

Впрочем, глядя на хлынувшую из пролома волну Трикси вынуждена была признать, что ее защитники и правда сделали все возможное. Как же давно ей не приходилось видеть настолько большой кучи тварей?

— Лет пять, не меньше – пробормотала кобылка, вплетая свою магию в общую энергетическую заслонку, призванную дать гарнизону время добежать до второй линии обороны, которая уж готовила первый, чисто троттингемский сюрприз.

Увы, твари тоже оказались не лыком шиты – единорожка вдруг почувствовала, как создаваемая конструкция начала дырявится. Причем уж очень легко и быстро. Не покидая общего дела, она вежливо отпихнула от стационарного бинокля какого-то бесполезного Первого и посмотрела на пролом.

«Шелковички». Как и следовало ожидать.

Видно не она одна узнала этих плевателей, так как общий щит начал стремительно разваливаться. Вместо этого единороги стали пытаться уничтожать вырвавшихся вперед тварей точечно, что, естественно было куда менее эффективно. Минуту спустя к ним присоединились немагические стрелки. Едва последняя крупная кучка уцелевших защитников достигла вала, на чудовищ покатились подарки — здоровенные валуны, буквально расплющивавшие бегущую в авангарде мелкоту.

А затем случилось нечто странное: монстры, вместо продолжения беспорядочной атаки, внезапно откатились к стене.

— Чего это они? – полюбопытствовала волшебница у соседа-координатора огня.

— Умные,…- грязно выругался тот – мы бы всех этих даже близко бы не подпустили, а сейчас большие перелезут и…– он злобно ударил копытом, не отрываясь от окуляра.

Предсказание сбылось быстро: через неповрежденный участок внезапно перехлестнулось щупальце и на всеобщее обозрение вылез некто совсем уж безобразный, высотой с двухэтажный дом, а за его спиной маячили еще более крупные фигуры. Маленькие и средние твари так вообще шли через проломы сплошным бурным потоком, мгновенно скрывавшем возникавшие в нем дыры от попаданий машин и магов – арбалеты на такой дистанции уже не могли обеспечить ни точности, ни убойной силы.

— Будь готова – услышала она голос Крима у себя над ухом – сейчас начнется.

Он дал отмашку и над рядами пони вдруг загремел знакомый голос.

— Мои презираемые собратья по виду, но никак не по разуму…

Волшебница перевела взгляд вниз. Вдоль вала выстроилась длинная цепь земных пони с копьями, перед которой прохаживалась знакомая сребристо-стальная фигурка с здоровенной пикой над плечом. Шаг в шаг с ним двигался следопыт и какой-то единорог.

-…момент, которого я так долго ждал, наконец пришел – появилось изображение ухмыляющейся из-под открытого забрала рожи – вознаграждение близко. Твари идут поблагодарить вас за всех тех несчастных, кого вы отдали им во умилостивление. Уверен, плоть и кровь предателей рода понического придется им не менее по вкусу, чем тела жертв. Разобравшись же с вами чудовища пойдут навестить ныне прикрываемых вашими спинами детей…

Умеет же он воодушевлять.

-…а затем и всех тех жителей этой жалкой страны, что не успеют сбежать – тон стал откровенно издевательским — если вы, конечно, не остановите их здесь и сейчас, искупив тем самым свою вину перед самой природой и всеми теми героями, что отдали свои жизни ради ваших паршивых шкур и гнилых душонок — стадзер рассмеялся.

Орда детей Создателя на другом конце пещеры пришла в движение. Казалось, будто гора задрожала.

— Какой же я все-таки выдумщик — прогрохотал даже не посмотревший в ту сторону жеребец — ну что за дружбу? — мэр дал новую отмашку – за тех, кто на нас надеется — голос вдруг зазвенел благородной медью – за самих себя – пегасы из резерва взвились в воздух – за Эквестрию!

Не очень-то дружный, но все равно громкий ликующий отклик был прерван смехом оратора:

— Простите, на мгновение забыл к кому обращаюсь – Страшила развернулся лицом к уже перешедшим на бег чудищам – короче: сдохните вы – сегодня, а мы — завтра! – лязг забрала.

Видно это было сигналом – крылатые сбросили закрепленные над потолком шары тряпок и сена, поджигая их в полете. Одновременно с этим раздалось оглушительное «ВПЕРЕД!» и волна пони устремилась навстречу смерти во главе с серебристо-стальной фигуркой.

Осада.

Когда сложно не стать героем.

www.youtube.com/watch?v=pfLcMaB4Qt8

Трикси вдруг поймала себя на мысли, что совершенно не понимает происходящего.

Взять хотя бы дымку. Фиолетовая, как и следовало ожидать. Выглядит красиво, стелется ровно, неудобств не доставляет.

Но зачем она тут?

Наверняка чего-нибудь символизирует. Только без подсказки понять как-то не получается.

Волшебница, несмотря на абсолютно нерасполагающую к веселью ситуацию, усмехнулась. И ведь если спросить кого, то как пить дать решат, будто это проверка: вряд ли кто в здравом уме может подумать, будто сама основательница и глава твайлиитов не знает ритуалов.

Впрочем, они никогда ее не интересовали: единорожка все время была слишком занята собственно тем, ради чего и создавался сей «культ» — помогала окружающим. Никто бы и вовсе не стал заморачиваться со всякими обрядами, если бы не рост числа последователей, который породил необходимость в организации. К счастью, эту проблему удалось переложить на нескольких братьев и сестер, добровольно вызвавшихся ответить на потребность растущего движения в чем-то торжественном и коллективном.

Задачу свою они выполнили с блеском – настолько хорошо, что собрания из по-домашнему уютных сходок с чаем и сладостями стали настоящими, даже чуть помпезными, церемониями. Увы, не только в хорошем смысле слова.

Кобылка вздохнула…и внезапно почувствовала чье-то копыто у себя на плече.

— Это война – раздалось сзади – на ней убивают.

— Может, скажешь чего-нибудь менее очевидное? – не оборачиваясь возвела глаза к потолку волшебница.

— Если бы не ты, нас бы размазали как улиток – отозвался Серый – и не твоя вина, что в итоге твари оказалась хитрее.

Разум, отвлекшийся было на всякую ерунду, вновь вспомнил из-за чего собственно она тут стоит.

— А чья? – с непритворной горечью выдохнулаТрикси – разве здесь есть кто-то другой, занимавшийся прослушиванием камня? Проворонивший тоннель в самые наши тылы, где прятались…

Она указала вперед, на ряды разноразмерных гробов.

— Ты нашла больше десятка нор и предупредила нас о них, тем самым спася город – стадзер вышел вперед и встал перед ней – никто бы не смог предугадать, что чудовища пойдут сквозь реку: слишком далеко, тяжело, практически бессмысленно…

— Я могла бы их учуять, если бы не поленилась и обследовала все вокруг Троттингема – мрачно ответила кобылка – а теперь, из-за моей оплошности, победившие в битве солдаты вернулись к остывшим трупам. Стоп – она подняла копыто – мы с Кримом уже говорили об этом. Хватит меня утешать.

Серый закрыл рот, какое-то время нерешительно смотрел на нее и в итоге просто молча сел рядом.

Грустное песнопение подошло к концу и несколько пожилых братьев стали закрывать гробы. Некоторые из все это время стоявших рядом с ними друзей и родных снова заплакали. Кое-кто даже попросил еще немного времени для прощания. Так или иначе, меньше чем через полчаса последнее тело было унесено. Пони начали расходится.

Трикси сделала глубокий вдох, запоминая произошедшее.

И выдох, освобождаясь от оков скорби.

Для нее еще будет время – когда они победят. А пока что нужно двигаться дальше.

— Каково нынешнее положение? – задумавшийся следопыт дернулся – кстати, давай пойдем куда-нибудь пообедаем, а то со вчерашнего утра ничего не ела…

-
-…и вообще: хватит думать, будто перед вами фарфоровая кукла. Великая и Могучая Трикси путешествовала большую часть своей жизни и еще до прибытия в Троттингем повидала немало такого, что при всем желании не смогла забыть – она воинственно укусила здоровенный бутерброд.

Следопыт только ошарашенно глазел на собеседницу.

Откровенно говоря, волшебница действительно несколько увлеклась. Но неужели так сложно понять, что ей не нужны их утешения?

Совсем эти жеребцы избаловались.

— Чтобы больше не было вопросов – немного успокоившись за время жевания, начала единорожка – я признаю свою неспособность видеть и знать все, однако у меня была возможность обнаружить тот лаз. Не вышло. Погибли нон-комбатанты. Как минимум отчасти – по моей вине. Это факт – она вставила хотевшему опять прервать ее Серому магический кляп – я скорблю, но не собираюсь совершать никаких глупостей, вместо этого направив все силы на недопущение подобного в будущем.

Трикси перевела дух, отпила чаю и закончила:

— Война еще далека от завершения, следовательно, эти потери наверняка не последние. Давай лучше вовсе не будем больше говорить о них. По крайней мере, до победы. Идет?

Стадзер подумал и кивнул.

— Замечательно – волшебница дернула рогом, возвращая ему возможность отвечать на вопросы – так какова нынешняя ситуация?

Жеребец подвигал челюстью, со степенным видом захомячил немного салата и только после этого соизволил ответить:

— Твари копают. Мы готовимся.

— Да ты мастер информативности – возвела она очи к потолку – нельзя поподробнее? Хотя про потери расскажи. А то хуже будет…

— Ладно-ладно – отозвался Серый и потянулся к десерту.

Большая часть жертв пришлась на штурмовые бригады, что вполне естественно – как-никак они для того и создавались. Половина устремившихся вслед за Страшилой пони не вернулась домой, однако выжило значительно больше, чем предполагалось. Благодарить за это, как ни странно, стоило урода и его бредовые идеи – одна только канава с маслом спасла десятки отступавших. Тварям понадобилось всего несколько минут, чтобы возобладать над звериными инстинктами и все-таки бросится в огонь, но для многих этот крохотной кусочек времени оказался той самой лишней парой шагов, что отделила их от оставшимися под обвалом.

Сам псих, вопреки всем своим и чужим стараниям, умудрился выжить – спасибо крылатым санитарам, видно принявшим его за кого-то другого. Стадзер отделался всего-навсего кучей небольших ран и легкой контузией от собственных гранат – настоящее чудо, учитывая что в этой битве он был мишенью одновременно у обоих сторон конфликта.

— Мой собрат жаловался, будто стоило ему выползти из очередной командной твари, как ближайший благодарный эквестриец тут же пытался его убить – Серый проткнул вилкой корень – и еще возмущался, что несмотря на все вбуханные в их тренировку силы и близкую дистанцию, ни один не смог нормально попасть. На фоне общей результативности выглядит откровенно странно. Думает назвать сей феномен синдромом штурмовика.

Трикси с некоторым трудом выгнала из головы образ вылезающего из шевелящейся горы слизи, крови и плоти Страшилу. Увы, обед все равно сразу стал в ее глазах на порядок противнее.

— Из десанта вообще никого не выжило – меж тем спокойно продолжал следопыт – просто не смогли прекратить драться – доза, как я и говорил, оказалась слишком велика.

— Ага. То есть вы предполагали, будто накаченные стимуляторами осужденные смертники, сброшенные пегасами в самую кучу тварей еще и вернуться должны? – подняла брови волшебница – а я-то думала, что эта идея просто не способна стать более глупой.

— Но ведь за исключением отхода все сработало как надо – пожал плечами Серый – к тому же опробовали новый способ атаки – в следующий раз можно будет также десантировать вменяемых.

— Гениальный план, только в нем есть как минимум один существенный недостаток – иронично заметила кобылка – пони, готового добровольно пойти на подобный подвиг куда разумнее будет использовать в менее бессмысленных операциях. И скажем честно: ваши бомбардировки сородичами в тыл противника – бессмыслица, ибо единственной задачей всех бойцов ближнего боя было держать тварей на расстоянии от стрелков…

— Кроме одного, чьей целью были вражьи «офицеры», прячущиеся за спинами простых чудищ. И вот тут-то десант очень даже помог — с хитрой ухмылкой поправил ее стадзер – а образовавшаяся благодаря их совместным усилиям свалка стала великолепной мишенью для главного сюрприза.

— Ладно, так уж и быть: Страшила действительно показал себя во всей убийственной красе, пусть и за счет двух десятков смертников – волшебница усмехнулась – да и против конкретно этой идеи я никогда не возражала. Самой всегда казалось, что целый бассейн в Верхних Кругах – явное излишество.

— Большинство Первых так не считало – заметил следопыт.

— Ну должны же и они чем-то пожертвовать ради общего блага – пожала плечами единорожка и мечтательно закатила глаза – к тому же эта потеря с лихвой окупилась тем великолепным зрелищем, когда ревущий поток воды устремившись со взорванного потолка прошел сквозь нашу пленку холода, преобразовавшись в обрушившиеся на тварей огромные ледяные глыбы, буквально разбрызгав их по пещере.

— И все благодаря жителям Города – Серый откинулся на спинку – что бы эквестрийцы, без нас делали…

— Не наглей – порекомендовала кобылка – вы, конечно, молодцы. Хорошо поработали: ловушки, стимуляторы, личное участие, мотивация населения и так далее. Однако все же не стоит забывать о сотнях сражавшихся рядом с вами тротах. К тому же все равно главную скрипку во вчерашнем сражении сыграла взрывчатка.

— Не будем вспоминать, кто показал вам из чего она делается и как ей пользоваться – выпрямился стадзер – лучше давай просто поднимем тост: за выигранную битву! И окончательную победу!

— А также за всех тех, кто до нее не доживет – они чокнулись.

— Эм, простите? – внезапно раздалось откуда-то сзади и справа.

Трикси резко повернулась – все-таки боевое прошлое, как впрочем и настоящее, дает о себе знать. И увидела мгновенно сжавшуюся под ее взглядом знакомую кислотно-зеленую кобылку, которая вдруг будто язык проглотила.

Молчание затягивалось.

— Рад встретить вас снова, юная леди – проявил инициативу Серый – не бойтесь мою подругу: теперь, став женатой дамой, она кусает только своего супруга…ай – он подхватил ударившую его в лоб перечницу у самого пола – уж и пошутить нельзя…а чего это ты так покраснела?

От солонки следопыт увернулся.

— Не обращай на него внимания – волшебница подвинулась и приглашающе постучала по скамье рядом с собой, заодно улучив момент дабы скрыть смущение.

Неожиданная посетительница, помявшись пару секунд, все-таки приняли предложение и примостилась на самом краешке, с каждым мгновением краснея все больше.

— Давно не виделись – попыталась продолжить беседу единорожка, однако подземный мэр не отреагировала – тебе что-то было нужно?

Кобылка внезапно выпрямилась и даже с каким-то вызовом посмотрела ей прямо в глаза:

— Я была уполномочена обратится к вам с рядом вопросов по поводу создавшегося положения.

— Ага – волшебница аж отшатнулась при виде столь резкой смены поведения – эээ…слушаю?

— Каков смысл современных действий правительства? Зачем жителей Троттингема сперва заставили проводить раскопки, а затем обрушивать…

— Так мэр ведь об этом рассказывал еще утром? – перебил ее Серый.

— Народ хотел бы услышать объяснение еще и из ваших уст – чуть ли не надменно ответила девочка.

— Да ладно? – поднял брови бывший главный следопыт подгорода и подмигнул Трикси – что ж, кто мы такие, чтобы не подчиниться массам? Ответ на ваш первый вопрос очевиден: пещера раскапывалась для одной-единственной задачи – убить как можно больше тварей, используя подготовленное поле боя. Обрушение преследовало ту же цель, заодно создав между нами и ими перегородку. Пока чудовища ее удаляют, мы успеем понаделать для них новых сюрпризов.

— В чем заключается стратегия разрешения создавшегося кризиса? – спросила кобылка едва он закончил – неужели просто драка-отступление?

— Именно так – кивнул стадзер – на нас идет огромная куча чудовищ. Мы готовимся, расставляем ловушки, отдыхаем, даем сражение и отходим, заваливая за собой проход. В итоге пони получают все преимущества обороняющегося и несут лишь минимальные потери, в то время как враг вынужден каждый раз снова героически брать целенький защитный рубеж.

— Не кажется ли вам подобная тактика чересчур наивной? – единорожке почему-то стало смешно – ведь вся стратегическая инициатива отдается противнику. Вчерашняя атака с тыла стоила жизни десяткам гражданских, что помешает им повторить этот маневр?

— Моя уважаемая подруга, благодаря которой, кстати, нам уже удалось в зародыше подавить еще десяток подобных подкопов – сочувственно посмотрел на нее Серый – а также внутренние патрули и общая бдительность. К тому же все вторгшиеся сзади твари были исключительно небольшого размера – даже дети Создателя не настолько сильны и терпеливы, чтобы копать крупные ходы через сплошную породу. То есть в итоге основной удар всегда будет через известные нам пути.

— Каковы перспективы? – она что-то старательно записывала.

— Красочны – следопыт криво усмехнулся – с преобладанием кровавых оттенков. Многодневная битва с безжалостным и хитрым врагом, а также постепенное истощение живых и материальных ресурсов. Но не волнуйтесь – чудовища тоже далеко не бесконечны. Не удивлюсь, если за один только вчерашний день мы выбили сразу четверть их войск.

— То есть, мы можем лишь надеяться, что твари кончатся раньше защитников Троттингема? – подняла глаза от записей девочка – а если их слишком много? Или у них есть еще одно Гнездо?

— Тогда нам конец – легко ответил Серый – но это чрезвычайно маловероятно…

-
— Она всегда была такая? – поинтересовалась Трикси, провожая посетительницу взглядом.

— Сколько знаю – пожал плечами улыбающийся стадзер – забавная личность, не правда ли? Готова в лепешку расшибиться ради общего блага, но при этом не смеет побеспокоить кого-либо даже своим присутствием, если что-нибудь нужно ей самой. Какое-то время я даже подозревал в ней соотечественницу – к Городу подобный склад характера подошел бы идеально.

— То есть, это правда были вопросы «от народа»? – уточнила волшебница.

— Может быть – повторил он движение – хотя бы тех же подземцев. Или просто моя старая знакомая наконец научилась применять настойчивость в собственных интересах.

Трикси уже хотела было продолжить, когда в голову внезапно пришла мысль, что шушукаться о персоне за ее спиной не вполне неприлично. Особенно с жеребцом о кобылке. К тому же, Крим вроде хотел взять свою подземную коллегу адъютантом, а значит они еще наверняка не раз смогут встретиться и нормально поговорить.

А пока займемся старым другом…

— Кстати об эгоизме — единорожка развернулась к собеседнику – тебе ведь что-то от меня нужно, не так ли? Как-никак личный переводчик главного затейника всея Троттингема вряд ли будет тратить столько времени просто на то, чтобы поболтать с давней подругой – она на секунду задумалась – не во время войны, во всяком случае.

Серый, как раз запивавший остывшим чаем крендель, закашлялся. Посмотрел на нее чуть ли не испуганно. Задумался.

— Ты права – кивнул посерьезневший следопыт через пару минут – мной действительно двигало одно эгоистичное желание, с которым я мог пойти только к тебе.

Он замолчал.

— Ну и какое же? – спросила кобылка минут через пять.

— Я никогда не рассказывал, как оказался в роли священнослужителя на твоей свадьбе? – вместо ответа задал вопрос Серый.

Трикси немного удивленно покачала головой.

— Представьте себе: здоровенная яма, на дне которой два отряда пони уже готовы пустить друг друга на мясо. Кобылка, чрезвычайно ценная для обоих лагерей, без сознания и с приставленным к горлу ножом висящая на Страшиле. Несколько десятков арбалетов, нацеленных в нашу сторону – не самый приятный образ – и вдруг вопрос на языке Города: «ты веришь в Единого»?

Кобылка не удержалась и фыркнула:

— Вовремя, однако.

— Вот и я о том же подумал – кивнул рассказчик – нас вот-вот изрешетят, а собрату внезапно захотелось поговорить о моем мироощущении. Ответ был дан в соответствующем настроению ключе. На что услышал: «а не кажется ли тебе, что такие моменты — самое время подумать о вечном? Впрочем, сейчас на весах даже больше, чем жизнь. Итак: да или нет?».

— А я и не знала, что он пафос уважает – прокомментировала единорожка.

— В тот раз я, будучи подгоняем Страшилой, произнес неуверенное «да», после чего мой собрат радостно напомнил, что всякий Последователь есть часть царственного священства и вменил мне в обязанность свершить над вами таинство брака – рассказчик усмехнулся – вернее, он сказал: «ну а раз ты жрец, так брачуй, иначе мне придется резать». Так я стал священнослужителем.

— Поучительно – одобрила Трикси – ну и к чему все это?

Пауза.

— Помните наш разговор о моей молитве про св-ирель? Еще до Гнезда? – и не дожидаясь ответа, продолжил – так вот: на самом деле, я просил Всемогущего о куда более сложном — исполнении мечты для одного знакомого пегаса, которому всю жизнь не везло, а именно…

— Организовать его св-адьбу с некоей упрямой волшебницей – закончила кобылка и широко улыбнулась – правильно сделал, что тогда отнекался. Честно говоря, даже сейчас, будучи вполне счастлива в браке, я чувствую внутри вполне ощутимую тень недовольства столь наглым посягательством на мою свободу.

— Мысль о том, что я в тот момент поступил весьма разумно, также приходила ко мне в голову – смиренно кивнул стадзер – однако факт, что уже вторая обращенная к небесам просьба исполнилась, поразил меня на порядок больше.

— Усилиями Страшилы – заметила единорожка.

— Да, как и первая об отведении тварей – самим Гнездом, чтобы заманить нас к себе – согласился Серый – в свое время данное обстоятельство вызвало во мне сильное разочарование. Ну ОЧЕНЬ сильное. И только недавно до меня дошло, какой неблагодарной скотиной я был.

Трикси недоуменно подняла бровь.

— Как еще можно назвать идиота, который воззвав к небесам о практически невозможном, совсем скоро получил просимое, но вместо благодарности начал придираться к тому КАК его желание было исполнено? – жеребец тяжело вздохнул – конечно, можно заявить, будто все произошедшее – лишь совпадение или в любом случае должно было произойти по объективным причинам. Но скажи честно: каковы реальные шансы внезапно набрести на говорящее и, по твоим словам, чуть ли не дружелюбное легендарное существо, которое с чего-то будет заморачиваться на кошек и заманивание к себе четверки путешественников, а не просто придет и возьмет нас виденной вчера ордой чудовищ?

— Не очень большие, скорее всего – отозвалась волшебница.

— А намного ли более возможной была ваша свадьба во время гражданской войны? – вдохновенно продолжил Серый – и наконец: какова вероятность того, что оба этих заказанных мною события осуществятся? – драматическая пауза – стремится к нулю. Вряд ли подобное можно назвать иначе, как чудо…

Следопыт выжидающе посмотрел на нее.

— Отчасти соглашусь – подумав, кивнула единорожка – не самое правдоподобное развитие событий. Однако это еще ничего не значит.

— А наличие тени не гарантирует присутствия света – разочарованно хмыкнул жеребец – забавно, я думал что уж ты-то наверняка меня поймешь. Или твой супруг тоже кусается?

Она приготовила было к запуску сахарницу, но в последний момент пожалела рассыпать резко подорожавшую в последнее время белую смерть. Пришлось ограничиться внушением.

— Так все-таки, чего тебе от меня нужно? – закончив сурово глядеть на него, вновь спросила волшебница.

— Помощи в одном очень важном деле…- он замолчал и начал жевать губу, видно пытаясь найти слова. Думал долго. Наконец просто махнул копытом и выложил как есть – видишь ли, я верю. В Единого, план и Слово. И хочу принять Его как Создателя, Спасителя и Господина.

— Ага – протянула волшебница, изо всех сил пытаясь найти свое место в происходящем – рада за тебя. А ближе к теме вопроса?

— Указания по поводу того, что должно сделать уверовавшим весьма точны: «покайтесь и да погрузится каждый из вас» — процитировал уже явно нервничающий стадзер – для последнего пункта нужно как минимум двое…

— Нет, твоя расовая принадлежность не является препятствием – терпеливо ответил Серый – как и профессия, семейное положение и национальность – мгновение задумчивости – насчет пола, откровенно говоря, не уверен.

— Ну вот видишь, еще и это – радостно ткнула в проблему кобылка – говорю тебе: попроси лучше Страшилу.

— О нем я подумал в первую очередь. На первый взгляд – чуть ли не идеальный кандидат. Соотечественник, возродившей во мне надежду, Друг, готовый рискнуть ради меня жизнью. Единственный пони в округе, могущий прочесть Слово, которое, судя по всему, некогда знал лучше меня. Жеребец, самый образ мысли которого так похож на….- тяжелый вздох – однако все это не имеет значения. Он не знает Вести. Отрицает милосердие. Буквально сочится гневом и яростью – стадзер покачал головой – я надеюсь и верю, что рано или поздно мой собрат придет в себя. Переборет свою одержимость. Но сомневаюсь, что это произойдет скоро.

Единорожка приложила копыто к лицу. Посидела так какое-то время. И повторила главный аргумент, с которого все и началось:

— Я не верю в Единого.

— Да, я услышал это и в первый раз – кивнул следопыт.

— И ты все равно просишь меня поучаствовать в, насколько я поняла, главном ритуале своей новоиспеченной религии? – изогнула она брови – тебя случаем ничего не напрягает? Хотя бы, что перед тобой глава твайлиитов?

— Быть в рядах какой-то группы и разделять ее взгляды – не одно и то же – усмехнулся Серый – уж я-то знаю. Впрочем, если ты готова дать свое слово, что истинно веришь не просто в героиню войны и великую волшебницу, чьим примером вдохновлялась на добрые дела, но в Преподобную Спасительницу Твайлайт…- жеребец развел копытами.

Кобылка мрачно посмотрела на него исподлобья:

— Ну и зачем ты об этом спрашиваешь? Сам же знаешь ответ.

— Пони меняются – пожал он плечами – быть может, пережитое утвердило тебя в убеждении…

— Нет, даже если бы было в чем утверждаться – прервала его волшебница и неожиданно откровенно добавила – все только больше запуталось. Теперь вообще не знаю, во что верить. Вся эта кутерьма, Китцунэ, Мать, Отец, те твари, троты…

Она всплеснула копытами.

— Не важно. Разберусь – Трикси запихнула неподходящие к моменту сомнения обратно в дальний угол сознания и снова обратила внимание на терпеливо ждущего ее жеребца – послушай: у тебя же есть мечта – собрать соотечественников. Среди них наверняка будет кто-то более подходящий для этой затеи – появилось ощущение, будто она оправдывается. Кобылка почувствовала раздражение – чего ты вообще ко мне пристал? Все же просто: найди себе какого-нибудь единовца и тони с ним сколько хочешь.

— Ну, такой план у меня в общем-то и был. До последнего времени – жеребец вздохнул – потом, в другой раз, не сегодня, еще рано – откладывать что-либо можно бесконечно. Мы оба понимаем, к чему это приводит даже в мирное время, а ведь сейчас война.

— Тоже мне, оправдание – хмыкнула единорожка, не в силах тем не менее противостоять доводу. Снова период задумчивости – но почему я? Допустим, Страшила не подходит, принимаю, но неужели у тебя на примете нет никого…подкованного в этом?

— В божественном? – уточнил стадзер – есть…

Волшебница с надеждой подняла глаза.

-…одна кобылка, однажды по глупости улетевшая на ночь глядя в горы и чуть не погибшая там – на его губах расползлась улыбка – перед тобой стоит редкий циник, делающий лишь первые, робкие и неуверенные шаги к познанию чего-то большего, чем просто существование. Однако даже он способен увидеть чудо в том мгновении полноты между смертью в ночи и озаренными лучами рассвета алыми крыльями. Я ВЕРЮ, то это Он спас тебя…

Жеребец встал и подошел ближе, пытаясь поймать ее ушедший вниз взгляд.

-…смотрит ли мой глаз на Великую и Могучую Трикси? Возможно – стадзер аккуратно поднял лицо собеседницы за подбородок – однако совсем не ту, что встретилась мне в трактире пять лет назад. Ты и она – как земля и небо. Сложно придумать лучшее доказательство того, что тебя коснулась Истина.

— Я бы предпочла крылья – уже чувствую поражение, пробормотала кобылка.

— Вряд ли бы они принесли тебе счастье – пожал плечами следопыт – старая ты наверняка попыталась бы использовать их как знак доказательства принадлежности к королевскому роду, устроила бы смуту и в итоге нас всех сожрали бы твари.

— Кстати, хорошая идея – одобрила почти смирившаяся волшебница – когда стану аликорном надо будет воспользоваться — тяжелый вздох – тебе точно без меня никак?

Он широко улыбнулся:

— Не волнуйтесь, от вас всего-навсего потребуется задать несколько вопросов. И макнуть меня в водоем…

-
Церемония несколько затянулась – Серый уже минут пятнадцать стоял в воде, устремив к потолку исполненное выражения внеземного блаженства лицо. Ей даже стало несколько завидно.

И очень любопытно.

— Ну? – наконец не вытерпела она – как оно?

— Помнишь ты как-то спрашивала меня, почему Последователям не рекомендуется сочетаться с кем-либо вне Общины? – не меняя позы, спросил стадзер.

— Кажется, было что-то такое – неуверенно отозвалась кобылка – вроде чтобы единовец не испортился под воздействием неверующего?

— Верно – короткий кивок – но это не все…

Жеребец наклонил голову и наконец открыл глаз:

-…только представь себе какую боль и отчаяние испытывает Последователь, когда его половина, второе по важности в целом мире существо умирает без надежды на спасение? И ты ничего не можешь сделать, потому что в итоге каждый сам несет ответственность за себя…

Он вернулся в исходное положение.

— Ага – спустя пару минут выдала Трикси – и к чему ты это?

Никакой реакции. Уже начинает раздражать.

— Знаешь, что будет если я пошлю в воду небольшой зарядик? – невинно поинтересовалась кобылка. Ноль внимания – вот заодно и расширишь свои познания о мире. Раз. Два…

Тяжелый вздох:

— Ладно-ладно. Выхожу.

Следопыт медленно покинул лужу и начал вытираться.

— Ну-с, так каковы ощущения? – снова поинтересовалась единорожка.

— Сложно сказать – орудуя полотенцем, отозвался опоследовавшийся стадзер – откровенно говоря, ожидал большего.

— Дал бы досчитать до трех – я бы тебе помогла – весело заметила волшебница – а чего конкретно хотел?

— Чуда – разлохмачивание гривы на миг прекратилось – какого-нибудь внеземного света в моих внутренностях или хотя бы видений как от…умагриба.

— Чего?

— Наркотик такой, отчасти магический – слегка смущенно пояснил он — принимал по молодости.

Наконец весь Серый был освобожден от лишней влаги и начал одеваться.

— Короче, зря мне нервы портил – подытожила единорожки – впрочем расстраиваться не стоит – ты хотя бы помылся.

— Кстати, не нужно было так сильно меня опрокидывать – всю одежку забрызгала – он расправился с последней застежкой и повернулся к ней — в следующий раз когда будешь кого-нибудь погружать, не забудь об этом.

— Ладно – пожала плечами кобылка – пошли уже к нашим – твой собрат небось заждался возможности поделиться с миром очередной глупостью.

Старый друг согласно кивнул.

Повсюду вокруг их пути следования кипела работа: утром было объявлено, что новый приступ можно ожидать уже завтра – как-то там высчитали на основе ее камнеслуховых данных. А значит, сюрпризы должны быть готовы уже сегодня. Честно говоря, второй слой обороны нравился волшебнице еще меньше, чем первый – там хоть пещера была больше и места для маневра хватало. Теперь же они должны будут принимать бой чуть ли не в кишке, что дает огромное преимущество индивидуально более сильным монстрам.

Впрочем, Криму виднее.

— Кстати, а в чем таки был смысл этого твоего «Погружения»? – надеясь отвлечься от грустных мыслей, спросила она спутника.

— Как уже было сказано – сам до конца не уверен – без тени раздражение отозвался следопыт – даже сами Последователи по-разному смотрели на сей акт. Однако все соглашались в том, что он очень важен. Насколько я понял, это нечто вроде подписания официального договора. Отныне пред землей и небесами засвидетельствовано, что сей пони препоручает себя Спасителю.

— И все? – чуть ли не презрительно уточнила Трикси.

— А разве мало? – снисходительно фыркнул жеребец – еще я стал частью Общины.

— Состоящей из всего одного члена – хмыкнула кобылка.

— На этом месте и времени – может быть – как-то больно хитро кивнул Серый.

— Стоило ради этого огород городить – впереди уже показался спуск.

— Поверь: стоило – он вдруг вприпрыжку помчался к Верхним Кругам, оставив удивленную столь нехарактерным поведением спутницу далеко позади.

Ненадолго правда.

— Ты в курсе, что ведешь себя как ребенок? – поинтересовалась парящая волшебница.

— Просто никогда в жизни не ощущал себя так легко – на бегу радостно отозвался следопыт – кажется, будто еще чуть-чуть – и я полечу.

— Могу устроить – неожиданно для самой себя предложила кобылка и тут же претворила угрозу в жизнь. Теперь по центральной пещере пролетало сразу двое бескрылых пони. Спустя всего пару секунд освоившийся жеребец вытянул вперед ноги и начал что-то радостно кричать на своем наречии.

Увы, надолго ее не хватило.

— Спасибо – уже стоя на земле, сказал ей Серый – это было просто потрясающе.

— Корпорация Великая и Могучая Трикси: мы творим настоящие чудеса – попыталась продекламировать единорожка, одновременно отчаянно борясь с головокружением и тошнотой — теперь знаешь о чем меня просить в следующий раз вместо своих дурацких ритуалов.

— Не скрою: я всегда мечтал летать, как наверное и всякий прикованный к земле пони, смотрящий на реющих в вышине пегасов — он с улыбкой протянул ей ногу для опоры, которую она без колебаний приняла – однако этот твой подарок вряд ли можно сравнить с предыдущим.

— Ты же вроде был разочарован? – напомнила волшебница.

— А разве могло быть иначе? Ведь я ждал чуда, которое произошло уже давно – следопыт осторожно повел ее наверх.

— Может, разъяснишь? – попросила кобылка, с некоторым беспокойством примечая отсутствие гвардейцев на входе в Верхние.

— Я познал свою природу. Раскаялся в совершенном. Поверил, что могу быть прощен. И вот я уже не то, чем был раньше – еще одна снисходительная улыбка – это и есть настоящие чудо, приведшее меня в итоге к Погружению.

— Немного же тебе однако надо – хмыкнула волшебница, останавливаясь перед поворотом к залу Совета и выпуская его копыто – подожди-ка – меньше чем через минуту с накидки исчезли все следы как воды, так и их жесткой посадки – вот такие чудеса мне куда больше по нраву.

— Полезная магия, спору нет – кивнул Серый – а у тебя есть чего-нибудь, чтобы смывать пятна с души?

— Могу попытаться устроить тебе амнезию – усмехнулась кобылка и твердой поступью направилась на встречу с мужем.

-
Войдя в зал они не успели даже оглядеться, как к стадзеру подскочил его собрат, почему-то в одном только шлеме и куртке, и что-то сердито шипя потянул его к дискуссионному кругу, где заканчивал разглагольствования какой-то золотоплащник:

-…таким образом я не считаю себя или своих гвардейцев обязанными подчиняться самоубийственным приказам подпавшего под чужое влияние мэра.

Зал попытался взорваться аплодисментами, однако тут на словесную арену вылез новый выступающий.

— Я понял смысл вашей речи: вы сами белый и пушистый, а все вокруг вам должны – раздался немного неуверенный голос внезапно вытащенного на всеобщее обозрение Серого. Страшила же напротив, вступил в круг с видом выходящего на охоту льва – и даже готов допустить, что это правда и вы действительно не имеете никакого отношения к творящемся в сем отвратном месте преступлениям, при этом оказывая Троттингемы все возможные услуги. В конце концов и среди камней может найтись самородок – лай из презрительного вдруг стал чуть ли не воодушевленным — но разве возможно тогда, чтобы такой добропорядочный член общества, оплот чистоты и благородства в океане тьмы и безнравственности взял и отказал своей Родине в помощи, причем когда она более всего нуждается в ней?

Первый на мгновение стушевался. Страшила воспользовался этой заминкой и ответил сам:

— Конечно же нет! – копыто патетично ушло ввысь – чтобы верный сын Отечества предпочел героической смерти ради Высшего Блага и народа позорное бегство – подобное даже в голову прийти не может – гавканье ушло на новый уровень пафоса – а если в ваших рядах и найдется подобный изверг, осмелившийся поставить свою жизнь и благополучие родных над интересами города, то помочь ему вернуться на истинный путь – моя святая обязанность.

Копыто гулко ударило в нагрудник.

— Даю слово! – клятвенно заорал урод – что сделаю все возможное, дабы обеспечить этим несчастным шанс умереть за свою Родину и народ, даже если они сами будут не состоянии осознать этого счастья…

— Что за вздор? – наконец очнулся докладчик.

Страшила с громким щелчком закрыл рот. Медленно повернулся к оппоненту и чуть ли не ласковым тоном ответил:

— Ничего особенного: просто пытаюсь научить вас родину любить. Ну и заодно объяснить, почему все-таки стоит слушаться старших и сражаться с тварями. Впрочем, судя по всему, я опять забыл с кем разговариваю – он вдруг оказался вплотную к собеседнику, так что открытое забрало чуть не заехало тому в глаз – чего ради разбрасывать бисер перед свиньями?

У горла Первого внезапно материализовался клинок.

— Как тебе вот такая мотивация: если ты, мой пятачковый друг, откажешься подчиняться, то я приду к тебе домой и убью твою кошку – приглашающая улыбка – последней.

Оратор инстинктивно попытался отодвинуться. Страшила воспользовался моментом и легонько толкнул его, бросив на землю, после чего обернулся к аудитории:

— Вы все наверное сейчас думаете: «да что может сделать этот выживший из ума земной пони?» — в спинке пустого кресла завибрировал нож – например в одиночку убить не один десяток тварей. А теперь вспомните, что и помимо меня есть личности, жаждущие вашей смерти. Очень много…

— Вот именно поэтому мы и просим дать нам вывезти свои семьи – вдруг раздалось из другого конца зала – нам просто необходимо быть уверенными, что и в случае нашей гибели с ними ничего не случится.

— А как же вы будет сражаться без их поддержки? – ехидно спросил стадзер – да и будете ли вообще – ведь те, кого надо было защищать, и так в безопасности?

— Да как ты, иноземец, смеешь сомневаться…- начал было неискренне возмущаться тот же голос из толпы, однако Страшила не дал ему договорить.

— Так или иначе, но открытие ворот не пройдет без привлечения внимания…- урод сделал особое, чуть ли не сладострастное ударение на слове – «черни», которая, как вы сами отлично знаете, не испытывает к сему замечательному городу патриотических чувств. Простонародье с радостью воспользуется шансом сбежать от выполнения своей священной обязанности – умирать ради Высшего Блага, оставив ее исключительно на ваших плечах – урод с лязгом закрыл забрало – Первые же и гвардейцы, в полном составе благородно оставшиеся в Троттингеме, просто не смогут сдержать атаки чудовищ.

Он как-то чересчур подчеркнуто прошествовал к пустому креслу.

— Все защитники героически погибнут, что есть хорошо – нож был изъят из спинки – затем наши дорогие гости проследуют за сбежавшим быдлом и побоявшимся разделить судьбу со своими близкими кобылками и детьми. Снова огромная гора трупов. Еще лучше – жеребец уселся на мягкую подушку – но при этом кто-нибудь, самый быстрый или пронырливый, может избежать гибели. Это уже нехорошо. Более того – неприемлемо.

Страшила достал из длинного кожаного тубуса черно-зеленый шарик размером с копыто и начал вертеть его перед собой:

— Есть мнение, что паникерам следует заткнуться и делать что приказано. В противном случае я не могу гарантировать отсутствия детонации закрепленных в ключевых местах города зарядов с последующей гибелью большей части населения – широкая улыбка – кто-нибудь еще хочет высказаться?

Аудитория подавленно молчала.

— Нет? Замечательно – граната вернулась в футляр – господин мэр, пожалуйста, продолжайте…

— Скажи: а чего это он там бурчит? – шепнула Трикси Серому.

Тот глянул в направлении ее кивка и недоуменно-осуждающе произнес:

— У нас тут вообще-то военный совет.

— Правда что ли? А я и не заметила – кобылка иронично изогнула брови – вот только проблемы расширения нового поля боя и участия пегасов ни меня, ни его, ни тебя не касаются, так что будь лапой и просто ответь на мой вопрос. Интересно же чего твой собрат постоянно про себя распевает.

Следопыт возвел глаз к потолку, но все же прислушался к соседу, с чего-то в этот раз пришедшему на совет не как обычно в шлеме, а полностью в своих разболтанных доспехах.

— В данный момент «рекомендации по воспитанию жены» — спустя пару минут ответил он недовольным тоном – хотя «поет» — это вряд ли. Скорее уж бухтит. Единственное, что попадает в такт, это припев: «плетка свистнула, кровь пробрызнула. Ах лели лели».

— Знаешь, у меня вдруг появилось ощущение, что горожане получили по заслугам – прокомментировала кобылка спустя пару минут.

— Это очень старая песня, возможно даже придуманная еще до Основания – уязвлено зашипел жеребец – причем вполне вероятно, что уже и тогда она была не более чем шуткой.

— Ну-ну – хмыкнула волшебница – то-то ее помнят даже психи с амнезией.

— Он много классики помнит, видно только такое ему и пели…- его прервал намекающий стук, сопроводившийся негодующим взглядом мэра. Следопыт пристыжено смолк.

По окончании собрания Крим потащил их обоих вслед за Страшилой, который, едва последний Первый скрылся с глаз, почему-то сразу начал прихрамывать. Путь их лежал к отведенным стадзеру палатам на самом краю Верхних Кругов. Первое, что здесь бросалось в глаза – количество охранников, которые стояли буквально повсюду.

Впрочем, судя по виднеющимся там и сям пятнам гари, зарубкам на стенах и остаткам мебели вся это массовка помогает слабо. А длиннющая, лишь слегка заживленная рана на боку главного злодея всея Троттингема явно намекает на необходимость лишить сторожей премии. Как и целителей.

— Кто ж тебя так отделал-то? – поинтересовалась волшебница, обнаружив во время лечения еще и столь же плохо обработанную дырку под бедром – ты ведь вроде непобедимый убийца чудовищ?

— Твари никак не могут перестать плохо себя чувствовать рядом со мной – перевел шипение почему-то отказавшегося снять шлем исцеляемого Серый – с гранатами они практически перестали представлять для меня угрозу. А вот троты со временем умнеют. Кстати – он повернулся к Криму – мой собрат требует шоколада.

— Имей совесть! – неожиданно громко возмутился глава города – ты уже в одиночку сожрал чуть ли не треть всех городских запасов. Такими темпами сам скоро в батончик превратишься.

— Сомневаюсь, что мне светит столь блестящее будущее – отозвался урод – и в любом случае: мои метаморфозы – не твое дело. Лучше скажи: как смеешь ты называть себя мэром, не позаботившись заранее о накоплении сколь-либо приличного количества этого стратегического продукта?

— А вот так – воинственно хлопнул крыльями пегас – закупки производились согласно плану питания. Шоколада усреднено рассчитывалось по плитке на гражданина в неделю. Кто ж знал, что первый попавшийся иностранец будет его тоннами в себя запихивать?

— А нечего было меня ловить – пробурчал стадзер — короче: получу я свой рацион или пора переходить на кровь девственниц? Если второе, то требую, чтобы все жертвы были молодые и одетые.

Крим недоуменно посмотрел на Серого. Тот только пожал плечами и указал на собрата.

— А грибами не удовлетворишься? – уже спокойней спросил мэр.

— Кошмар – копыто патетично ушло вверх — на что только не готовы пойти некоторые, лишь бы не делится сладким. Ты бы мне еще своих детей предложил – псих задумался – в принципе, можно. Но в любом случае совсем без шоколада оставаться я не намерен.

На какое-то время беседа прекратилась. Она как раз успела доделать шов на колотой ране и дать рекомендации по ограничению на движения.

— Ладно, так уж и быть: выделю тебе еще ящик кариеса – наконец махнул копытом пегас – зачем звал-то? Показывай свою очередную гениальную идею.

Страшила победно кивнул, с помощью следопыта поднялся на ноги и проследовал в дальний угол комнаты, где явно не к месту висела зеленая занавеска. Под ней оказался некий непонятный рисунок. Комната вся была исписана подобными каракулями – видно в припадке вдохновения хозяин никак не мог найти бумагу. Хотя конкретно это изображение несколько отличалось от других…

— А почему кровью? – первым делом поинтересовалась Трикси.

— Последние два добровольца в штурмовики во время записи расколотили мне все пишущие принадлежности, а терять пришедшую идею не хотелось. Вот и пришлось подножными средствами – псих хлопнул по шву на боку.

Несколько минут все сосредоточенно изучали мазню из внутренних жидкостей.

— Надеюсь, я ошибаюсь и тут вовсе не показан план затопления города? – наконец высказался Крим.

— Я же говорил: оставляйте надежду у входа – прогавкал урод – он и есть.

После ряда разъяснений, Трикси также удалось разглядеть в этих каракулях нечто вроде Троттингема в разрезе с катящимися по верхним и центральным уровням волнами. Первый вопрос был более чем естественен, а ответ на него – лаконичен: « чтобы убить тварей».

— И чем же тебя не удовлетворяет наша нынешняя стратегия? – иронично поинтересовалась кобылка.

— Многим, и не в последнюю очередь – недостаточной смертностью среди местного населения – с улыбкой отозвался жеребец – хотя главным его недостатком безусловно является тот факт, что тварей просто слишком много.

— И откуда у тебя такие данные? – неприязненно поинтересовалась единорожка. За последнее время ей уже изрядно надоели внезапные и, что самое неприятное, зачастую верные прозрения психа.

— Провел исследование, посвящать в детали которого у меня нет никакого желания – попытался увильнуть стадзер, однако волшебница настояла — ты ведь знаешь, что все общество тварей связано друг с другом? Можешь считать, что я просто посчитал количество межотрядовых лент, уходящих вдаль .Точнее, не смог – он открыл забрало — шансы города…невелики.

До чего же довольное у него выражение.

— Но это предложение все же чрезмерно – наконец высказался задумавшийся было мэр – даже если принять твои ранее представленные данные на веру, разрушение Троттингема никак не может быть возможным решением проблемы. Да к тому же многим тварям вода не страшна.

— До сих пор веря мне, ты выигрывал – резонно возразил урод – а альтернативы этому я не нашел. Может позже чего-нибудь и придет в голову, но надо уже сейчас морально готовится к необходимости оставить сие поселение. И если глянете вон туда – он показал на правый верхний угол рисунка – то увидите, что я надеюсь не только на воду.

Единорог и молния.

— Пришло в голову после общения с собратом по поводу водных процедур – кивнул в сторону Серого Страшила – предлагаю сегодня же начать работы по растапливанию ледяной шапки и скапливанию жидкости на «чердаке». Также требуется обеспечить герметичность дверей в нижние пещеры – еще одна усмешка — нам ведь не нужно, чтобы влага жизни ушла туда, где ей некого убить. Когда чудовища наконец прорвутся в город, здесь останутся только операторы для шлюзов и пара магов, могущих обеспечить электрификацию супа.

— А население и солдат можно будет эвакуировать пока враг раскапывает последний завал – медленно кивнул мэр – что ж, это не столь безумная затея, как можно было подумать сначала. Но все равно…

— Я предлагаю решение. Следовать ему или нет – ваше дело – прервал его стадзер и направился к слегка обгоревшей кровати – а в данный момент прошу оставить меня в покое – мне нужно хоть немного отдохнуть перед сегодняшней атакой. А то эти убийцы совершенно обнаглели – уже и под утро шастают.

Он рухнул на постель.

— Слушай, давно хотела спросить: шлем он что ли вообще никогда не снимает? – машинально переходя на шепот, спросила Трикси у Серого.

— Вполне возможно. Говорит, ему нравится забрало – как бы в подтверждение сзади раздался лязг.

-
Единорожка смахнула пот со лба и удовлетворенно осмотрела свою работу. Кости сращены, разорванные мышцы восстановлены, сосуды работают. На кожу сил хватило едва-едва, а вот с перьями пока вовсе придется распрощаться.

— Ну, в общем-то и все. Скоро выздоровеешь – кобылка успокаивающе похлопала супруга по здоровому крылу – только больше, пожалуйста, так не делай – у меня прям…- Трикси на минуту задумалась, стараясь поточнее вспомнить ощущения – пожалуй, печень, оборвалась, когда я увидела, как мой пегасик падает.

— А у меня последней мыслью перед обмороком была «ой, как же она мне задаст…» — с извиняющейся улыбкой признался Крим.

— Не сомневайся, мало тебе не покажется – волшебница потянулась вперед и поцеловала его – но позже: сперва надо дать тебе время вылечится, а то снова потеряешь сознание и никакого удовольствия я не получу.

— В таком случае порядок действий очевиден: нужно изо всех сил стараться затянуть собственное выздоровление. Тогда ты рано или…ох – единорожка легонько стукнула мужа по пузу – а говорила, будто отсрочку дашь.

— Ты же знаешь, какие у меня проблемы с терпением…- тут главе города принесли ужин и она не отказала себе в удовольствии покормить его с ложечки.

— Так что же все-таки случилось после моего…ухода в мир грез? – снова начал допытываться больной.

— Ты имеешь в виду, после логичного завершения дурацкой идеи покомандовать солдатами свысока за неимением адьютантов? Ничего нового – пожала плечами кобылка – подрались, отступили, взорвали.

— Ясно – кивнул жеребец — а каковы потери?

— У Страшилы наконец отвалилось забрало – подумав, сообщила волшебница – да и вообще его доспехи теперь легче выбросить, чем починить. Еще все ваши огнедышащие бочонки взорвались. Большего сказать не берусь. Вроде ничего экстраординарного.

— Пушки жаль – вздохнул мэр – стало быть, ожиданий не оправдали. Сюрпризов у нас остается все меньше и меньше.

— Не волнуйся: твой ручной сумасшедший гений еще чего-нибудь придумает – утешила супруга единорожка — его ведь в этот раз даже лечить практически не пришлось – ухо не в счет.

— Ну-ну. Вот только сомневаюсь, что горожане сейчас физически потянут его предложения – скептически вздохнул Крим – ты бы поспала, а то ведь весь день на ногах…у себя – добавил он, пресекая ее попытку устроится на больничной койке.

— Что, чуть поранился – и сразу стала не мила? – угрожающе поинтересовалась Трикси.

— Напротив – твое присутствие поблизости не даст мне получить порцию необходимого для здоровья сна – улыбнулся пегас – к тому же это нарушение больничного режима и мне все будут завидовать, что не есть хорошо для лидера.

За сим последовало самое просящее из всех его выражений лица. Кобылка сопротивлялась недолго:

— Ну ладно, только ради твоего имиджа – она аккуратно обняла его на прощанье и покинула палату.

Впрочем, далеко уйти ей не удалось – буквально в соседней комнате срочно понадобилась замена выбившемуся из сил целителю. Персонал госпиталя, конечно же, ни за что не посмел бы отвлекать саму Великую и Могучую Трикси ради обычной операции, но вот мать умирающей санитарки оказалась не столь щепетильна. Потом был некто совершенно неопознаваемый из-за кислотных ожогов. Затем – чуть не раздавленный во время экстренного строительства очередной ловушки жеребенок…

Короче, выбраться удалось лишь под утро.

Пожалуй, зря она все-таки приняла этот синий стимулятор – от него, помимо прямого эффекта, замедляется обмен веществ, а значит и на возврат к нормальному состоянию понадобится больше времени. Остается только надеяться, что до следующего удара чудовищ удастся восстановить хотя бы часть энергии. Ну а перья Криму не нужны – он и без них самый красивый.

Это были те редкие часы, когда Троттингем находился в покое. Даже самый упертый патриот понимал, что рабочим хоть иногда надо спать и в кои-то веки по каменным кишкам не разносился стук молотков, звуки команды и грохот. И как будто не было никакой войны и твари в этот самый момент не раскапывали очередной завал буквально в паре часов хода отсюда. Впрочем, кое-какое отличие от довоенного города таки было: практически все светильники потушены – еще в начале осады была введена жесткая экономия на ламповое масло. Зато чудовища горели весело.

Кобылка далеко не сразу обнаружила, что вместо «домой» идет куда-то в сторону казарм. Видно рефлекс, она ведь туда чуть ли не по четыре раза на дню ходит: солдатам постоянно нужна магическая пленка на оружие – с некоторых пор твари стали выставлять вперед своих особо бронированных представителей — а количество могущих обеспечить ее единорогов с каждым днем становится все меньше. К тому же там лежал Биг Мак: какой-то недоучка чуть не свел его в могилу, забыв откачать кровь из легких после ранения, да еще и неправильно вправил колено. По счастью, Страшила вовремя его навестил и сообщил ей, так что теперь таинственная избранница таки получит непутевого жениха в почти прежнем виде.

После недолгого раздумья было принято решение направления не менять — не все ли равно, где бить по сену. Неделя боев не прошла для города даром: большая часть солдатских коек ныне пустует, так что место для одной уставшей кобылки наверняка найдется.

Выскользнув на мгновение в центральную волшебница внезапно почувствовала нечто странное.

Вокруг слишком светло.

Уставшему, заторможенному мозгу понадобилось какое-то время, чтобы сложить два и два и направить взгляд в сторону ворот. Открыты.

Секунду спустя расширившиеся глаза заметили в них какое-то шевеление.

А затем сверкнул взрыв.

-
— Цзюрюк! – что-то снова грохотнуло – цнеле!

— Я тебе лошадь что ли? – прорычала кобылка, изо всех сил нажимая на рычаг – тут вообще-то нужно четверо здоровенных жеребцов.

— Дакерс нихчт! Махсен! — короткий вскрик, злобный смешок – начст!

Трикси на мгновение обернулась – пейзаж перед выходом из города обогатился еще парой воронок и тел. Толпа явно уже на пределе. Да где же эти боссы?

Она вернула свое внимание вороту. По идее ведь только открывать тяжело, а закрываться створки должны сами. На крайний случай одним пони.

Эх, не будь она так истощена, проблемы бы вовсе не возникло.

Волшебница снова уставилась на висящий над нею механизм. Какие-то стержни, зубья, колеса. Как это вообще работает? Должна быть какая-то подсказка.

— Ноч эйнэ — послышался взрыв – дерз гхерестикайт аллец умзонст!

Так, спокойно. Строители были не дураки и прямо предполагали возможность экстренного схлопывания в случае налета каких-нибудь быстрых тварей. Интересно, а они предусмотрели возможность побега самих стражников?

Вряд ли…

Сзади снова раздался крик, а сразу за ним – лязг стали. Видно у Страшилы кончились гранаты и группа гвардейцев воспользовались этим. Жеребец закрутился как волчок, однако опытные бойцы уверенно отжали его от ворот, освободив проход мгновенно хлынувшим на свободу поням. Толпа не обратила внимания на спрятавшуюся в будке с механизмом единорожку, спеша как можно скорее оставить обреченный город.

— Феррайтрас! — судя по гулу стадзер только что словил неслабый удар по шлему – идиотц! Цзюрюк!

Видя безнадежность собственных усилий по закрытию ворот, Трикси решила для начала помочь уже зажатому в угол психу. Сил восстановилось лишь на пару слабеньких выстрелов. Впрочем, свое дело они сделали: воспользовавшись тем, что нападавшие на мгновение отвлеклись, Страшила швырнул под ноги одну из своих бомб, в последний момент скользнув за дверь склада, к которой его прижали. Видно эта граната была какая-то некондиционная – предателей только разбросало в стороны. Через пару секунд стадзер снова вывалился наружу и единорожка заметила льющуюся из-под шлема и нескольких ран на торсе и ногах кровь. Он сделал несколько шагов в сторону бегущей толпы и упал, снова крикнув свою «цзюрюк»!

— Что делать будем? – помогла ему подняться сама едва стоявшая на ногах волшебница.

Тот пробурчал нечто невразумительное и с ее помощью направился к только что оставленной ею будочке с рычагом. К счастью, на них никто все еще не обращал внимания – видно даже ненависть к палачу не могла отвлечь Первых и их прихлебателей от побега. Оказавшись внутри спутник сел и прислонившись к стене начал настойчиво рассматривать механизм. Секунд через двадцать показал на глаза. Она с огромным трудом выдавила из себя огонек.

Откуда-то сзади начали доносится звуки драки, свистки, крики. Троттингем наконец очнулся и увидел утекающий из него поток предателей. Или, что тоже вполне вероятно, жаждущие стать таковыми узрели путь наружу.

Страшила издал некий горловой звук и ткнул в сторону какого-то белого стержня на другом конце комнатушки…

-
— До сих пор не понимаю: откуда он узнал, как закрыть створки? – кобылка осторожно перевернулась и подставила массажистке другой бок.

Раздраженное гавканье.

— Если провести цензуру, то получится: «да кто угодно мог это сделать – там всего три внешних звена» — что бы это не означало – перевел Серый.

Половину его лица, к счастью как раз ту, где глазница пуста, закрывала коричневая повязка – результат попыток сэкономить на кончающихся компонентах для стимуляторов.

— И вообще: чего ты тут делаешь? – снова залаял псих – тебя ведь даже копытом не тронули.

— Ну не могла же я оставить себя без объяснений – она перевернулась на спину – к тому же массаж помогает при магическом истощении. Так что давай, рассказывай.

— Чего тебе…– голос ушел ввысь. Видно врач тоже потерял кого-то в штурмовых.

— Для начала: что все-таки произошло? – любезным тоном спросила единорожка.

— А разве есть варианты? – зашипел Страшила – предательство! Эти…нехорошие пони…жаждущие спасти свои…жизни, бросили…минуту – Серый наклонился пациенту и зашептал нечто явно неприятное. Тот периодически порыкивал в ответ.

Она уже собиралась уходить, когда дискуссия наконец завершилась и следопыт вновь повернулся к ней:

— Кратко история такова: мой собрат внезапно обнаружил открытые ворота и бегущие через них орды тротов. Пройти мимо подобной радости у него, разумеется, никак не получилось – Страшила согласно гавкнул – и вот когда он уже вовсю портил массам настроение, искренне надеясь на скорое прибытие представителей охраны правопорядка, к нему внезапно пробилась некая единорожка, которую вежливо попросили закрыть ворота.

— А я-то думала на меня просто наорали – хмыкнула Трикси.

— Дальше ты знаешь – проигнорировал ее замечание переводчик – также тебе просили передать, что очень недовольны твоими действиями.

— Ладно, в следующий раз не буду спасать его жизнь – пожала плечами волшебница – а кто открыл ворота?

— Понятия не имею – отозвался стадзер – но судя по отсутствие трупов, до моего прихода разумеется, сами же стражники. Подозреваю, что и часовые с патрулем были в доле. В конце концов, им предложили шанс избежать своей судьбы, а может и золота сверху добавили.

— Логично – кивнула единорожка, уже стоя у входа – ну и последнее: что ты сам делал в столь неурочный час?

— Получал удовольствие, лично убивая предателей – как нечто очевидное заявил псих – разве было незаметно?

— Судя по обилию всего лишь раненых – не очень – хмыкнула Трикси – чего ради ты ночью шлялся по центральной?

— Вполне вероятно, скоро узнаешь – он как-то очень нехорошо засмеялся.

— Лежи спокойно, иначе мне снова придется тебя к этому принудить – она погрозила супругу копытом – а ведь ты сам знаешь как мне сейчас тяжело.

Пегас какое-то время боролся с собой, однако в итоге забота о жене победила — тело обмякло:

— Так нечестно!

— В любви и на войне все средства хороши – философски пожала плечами кобылка – да и к чему тебе дергаться? Троты не младенцы — проживут денек и без прямого начальника.

— То-то я гляжу, что стоит мне на денек выйти из строя, как чуть ли не треть города пытается сбежать — жеребец издал протяжный стон – будь я на месте, они бы ни за что не решились…

— Не льсти себе – Первые бы все равно утекли – утешила его волшебница – сам подумай, сколько сил и времени было вбухано в этот заговор. Твое падение максимум дало лишний повод. Да и скажем откровенно: скатертью дорога. Эти «нехорошие пони» нам не нужны.

Крим разразился чуть ли не истерическим смехом, который впрочем быстро затих:

— Действительно: на кой ляд нам сдалась чуть ли не самая подготовленная и прекрасно экипированная часть нашей почти растаявшей армии. И какая разница, что гвардейцы были ключевым звеном оставшихся двух линий обороны?

— Никакой – согласно кивнула она, поправляя ему подушку – тем более что эвакуироваться удалось не всем, а некоторые и вовсе не пытались бежать. Взять к примеру того Основателя, что в петле у Страшилы стоял – настоящий патриот, как и его соратники.

— По-моему их просто не пригласили – мрачно отозвался мэр, вновь делая подозрительные движения – а от не успевших больше вреда, чем пользы – небось только и думают, что о новом побеге или самоубийстве.

— Кое-кто совсем разуверился в согражданах – единорожка легонько постучала его по груди.

Он усмехнулся и поймал ее копыто, приложив его ко лбу.

— Кстати, есть и хорошая новость: у тварей кажется, наконец начали заканчиваться землеройки – они отстают от графика, так что ты тоже имеешь полное право немного поваляться в постели – единорожка начала гладить лежащего жеребца – все наладится, вот увидишь.

— Ха. Ну-ну – мэр понемногу успокаивался – и почему мир так настойчиво отказывается работать по плану.

— Просто это слишком скучно – Трикси чмокнула его в нос.

Почти идиллическая атмосфера была прервана ввалившемся в палату взмыленным золотым, доложившем о внезапном прибытии посланца грифонов.

-
-…если бы вы соизволили сообщить нам об эвакуации заранее, трагедии можно было бы избежать – закончил свою речь черно-рыжий птицелев – мой народ сочувствует вашему горю, но его вины в произошедшем нет.

Наступившую за этими словами гнетущую тишину разрезал исполненный радостной злобы смех.

— Гхерестикайт! – победным тоном провозгласил опирающийся на собрата Страшила, после чего вновь расхохотался.

— Позвольте уточнить – поспешил мэр отвлечь от него внимание посла – все…беженцы уничтожены?

— Несколько десятков, в основном дети, спаслись – грифон с сочувствующим видом кивнул на стадзера – ваш солдат слишком рано тронулся – его семья еще может быть жива.

— Не волнуйтесь, он всегда такой – успокоила его Трикси.

— Понятно – еще раз глянув в сторону психа, птицелев вернулся к выполнению миссии – ваши сопровождающие сражались отважно — догнавшие их твари понесли значительные потери. Нам не составило труда обратить оставшихся в бегство и гнать их во исполнение договора до самых пещер. В будущем мы готовы оказать вам всяческую поддержку. Готов ответить на возникшие вопросы.

Жалкая горстка Первые тут же начали выпытывать у него информацию касательно выживших и детали гибели беглецов. Грифон отвечал четко и конкретно, во всю демонстрируя присущую его народу степенность и благородство. Трикси даже поймала себя на мысли, что откровенно любуется их царственным гостем. Причем Крим, кажется, тоже это заметил:

— Они надежные союзники, жаль только подземелий бояться и жадны сверх меры. Кстати – он воспользовался паузой в разговорах и возвысил голос – уважаемый посол, разрешите задать один вопрос: вы не словом не упомянули о вынесенных беженцами материальных ценностях. Я так понимаю, что они уже в пути?

— Конечно –кивнул птицелев – все принадлежащие Троттингему предметы будут возвращены в течении суток, разумеется за вычетом положенной нам по праву военной добычи…

Так началось долгое и весьма недружелюбное обсуждение касательно применимости термина «военная добыча» к явно не могущим принадлежать тварями вещам, за время которого волшебница успела потерять к этим клювастым скрягам всякое уважение. Муж, скорее всего, именно этого и добивался. Где-то на втором часу болтовни стадзерам это надоело и волшебница, убедившись, что мэр в ближайшее время особо шевелиться не намерен, скользнула за ними.

— Эй, хохотунчик, ты случаем не хочешь поделится со мной чем-нибудь? – поинтересовалась кобылка у не успевшей далеко убежать парочки.

— Ну, я был бы не против разделить с тобой свои раны и боль, а лучше так отдать их все оптом – отозвался уже не смеющийся маньяк.

— Прости, но я никак не могу принять нечто столь для тебя дорогое – смиренно склонила голову волшебница – а как насчет причины твоего экстаза при известии о гибели «беженцев»?

— А разве в этом есть что-то непонятное? – поднял брови Страшила – они пытались сбежать от справедливости. И получили по заслугам. Неужели кто-то способен НЕ порадоваться подобному?

Появилось желание несколько подправить его уродливую физиономию.

— Ты ведь знал, не так ли? – уже без обиняков спросила единорожка, заступив им дорогу – что там твари?

— Фрайликс – без тени смущения широко улыбнулся псих, кивая.

Трикси закусила губу. Затем глубоко вдохнула и закрыла глаза. Впрочем, гнева хватило ненадолго – какой сейчас в нем смысл?

— Так почему же ты ничего не сделал? — все-таки спросила она – там ведь были кобылки, старики, дети…

— Это была толпа предателей, бессмысленно пытающихся избежать своей участи – презрительно ответил Страшила, вскинув голову. А секунду спустя его как будто подменили: плечи опустились, глаза погасли, а голос исполнился горькой насмешкой — я говорил, что им не уйти от возмездия. Пытался привести их к искуплению, пусть даже насильно. Угрожал, запугивал, причинял боль, а когда они все равно пошли против – встал в проеме и начал убивать. Скажи: что ЕЩЕ мне следовало совершить?

— Ты мог прямо сказать, что за воротами твари – немного неуверенно заметила кобылка, слегка выбитая из колеи метаморфозой собеседника.

— Мы оба понимаем, что мертвецам было плевать на мои воззвания – фыркнул урод – к тому же я сам был не уверен…

— Кстати, а как ты вообще об этом узнал? – перебила Трикси – это как-то связано с твоими ночными блужданиями?

— Отчасти – тяжелый вздох – понимаешь…я уже не просто чую ИХ. Мне начинает казаться…ты ведь больше не пыталась выйти с ними на контакт? – неожиданно положил он ей копыто на плечо.

— С тех пор как вернулась в город – всего один раз – она вздрогнула от воспоминаний – они совершенно не такие как Мать.

— Ты не попалась. Хорошо – жеребец выдохнул. Голос вдруг стал каким-то...потерянным? – не делай этого. Никогда. Сперва может почудится, будто механизм прост и стоит лишь еще чуточку погрузится в него, как тайна будет раскрыта и найден ключ. Но это обман. Проникая в них, открываешь себя. Чем больше вглядываешься, тем сильнее засасывает и тем меньше у тебя остается уверенности, что вернувшееся существо – все еще ты.

Страшила выпустил поддерживающего его собрата и прислонился к стене. Копыто начало бессмысленно ощупывать лоб, видимо ища вновь отвалившееся забрало. Трикси с чего-то почувствовала себя неуютно:

— Надо же, а я-то всегда думала, что не нравлюсь тебе – она села напротив и аккуратно вытерла выступившую из-под головной повязки кровь.

— Просто ты оказалась не настолько мерзкой личностью, как прикидывалась все это время – стадзер грустно усмехнулся — да и рассмотрение тебя в качестве половины моего крылатого протеже так же поспособствовало изменению моего мнения.

— Сомневаюсь, что Криму понравится подобное именование – хмыкнула кобылка, слегка подправляя работу его лечащего врача.

— Пока ему приносят идеи по спасению города, мэру абсолютно без разницы как его называют. Уже за одно это его стоит уважать – глаза сверкнули – и думаю, новое предложение придется твоему супругу по душе…

-
— Да ты с ума сошел!

— Пожалуйста, лежи спокойно – с трудом удержала его Трикси – ты ведь наверняка хочешь еще хоть раз в жизни полетать?

— Нет, ну ты слышала ЧТО…

— Ага, мои уши в порядке, в отличие от твоих крыльев – она положила копыто мужу на грудь – а теперь, прошу тебя, успокойся и дай ему объяснить свою очередную безумную затею. После этого можешь орать.

Распластанный по кровати пегас недовольно посмотрел на жену, однако все-таки послушался. Волшебница кивнула иронично глядящему на них Страшиле и продолжила обработку раны.

— Рассказывать тут, в общем-то нечего – снова залаял стадзер – положение города практически безнадежно. От войска осталась едва ли четверть и то считая легко раненых, относительно взрослых и лишь слегка обученных. У тварей дело обстоит лучше. Настолько, что даже мой гениальный план все тут затопить не поможет – даже в лучшем для нас случае остатков чудовищ вполне хватит, чтобы превратить беженцев в фарш. Если конечно пташек над нами не тысячи.

— Грифонов всего несколько сотен – отозвался Крим – и они не горят желанием умирать за нас.

— А как насчет войск Ордена? – задал вопрос Серый.

— Могут прийти в любой момент, но пока на горизонте пусто – хмыкнул мэр – хотя с той же долей вероятности они как раз сейчас штурмуют какой-нибудь холм за тридевять земель отсюда – несмотря, а может даже благодаря нашей торговле, отношения между Троттингемом и фиолетовыми довольно-таки натянутые. И это еще если не вспоминать былое..

— Ну вот и прекрасно – улыбнулся Страшила — тем больше причин воспользоваться моим новым планом.

— Оторвать у почти мертвой армии последние оставшиеся вкусные куски и послать их искать то-не знаю-что в тылу у тварей – возвел пегас очи к потолку – гениально.

— Рад, что ты так считаешь – шутовски поклонился псих – хотя описание цели не верно – я отлично представляю ее себе.

— Да-да, таинственный «мозг», который ты в глаза не видел, но при этом точно уверен в его месторасположении – скептическое фырканье – прости, если мой энтузиазм слишком хорошо умеет прятаться.

— Прощаю: ведь ты, к счастью, не видишь мир как я – нечто вроде отчаянного варианта традиционной зловещей усмешки – мне же сложно не заметить место, куда сходятся все линии, тем более зовущее меня. Понятия не имею, что там, хотя на Гнездо не похоже. Именно оно координирует всю армию чудовищ.

Жеребец подошел к стене и начал рисовать некую паукообразную картину. Вроде кучка детей Создателя соединенных нитями с неким центром.

— Если вырубить командное звено, то подчиненные сразу тупеют, теряют организацию, становятся не способны на грамотное взаимодействие и вообще начинают вести себя как животные. В этот момент они очень уязвимы – смешок. Линии были зачеркнуты, вместе с несколькими изображениями тварей – прямо как пони. Однако у противника реакция куда лучше: в начале осады сообщество восстанавливало контроль всего за несколько минут, просто передавая потерявших «офицера» в подчинение другому – оставшиеся уродцы подсоединились к чему-то наверху — но от битвы к битве, время все увеличивалось, а оставшиеся без командира подразделения чувствовали себя в промежутке все хуже. Предполагаю, что причина этого феномена — моя деятельность.

— То есть, у них кончаются офицеры, так? – уточнил Крим.

— Именно — кивнул стадзер – и это дает надежду. Я не могу обещать, что убив «мозг» мы выиграем войну, но гарантирую: если попытаемся выйти – всех перебьют. Останемся – всех перебьют. А так у нас может появиться шанс.

Крим задумался. Несколько раз проглядел свежие отчеты и всмотрелся в картинку на стене. Наконец спросил:

— А как ты намерен попасть к ним в тыл? Не через подземье надеюсь – вам потребуется неделя только на путь туда.

— Нет – Страшила положил копыто на карту Троттингема и указал на отметки вражеских подкопов – противник сам обеспечил нас проходами. Остается только найти наиболее короткий и исправный – кивок на волшебницу – я же в свою очередь проверю, чтобы в них не было избытка тварей.

Глава города снова надолго замолчал. Наконец покачал головой:

— Если ты говоришь правду насчет количества чудовищ, то это уже чистое самоубийство. Я просто не могу послать на смерть наши последние части. После всего, через что они прошли, это было бы предательством.

Псих кивнул. И улыбнулся:

— А если они пойдут сами?

-
— Серый, скажи честно: это ведь были твои слова? – пихнула она старого друга в бок.

— С чего ты взяла? – обернулся к ней стадзер.

— С того, что он никогда бы не смог такого сказать…- Трикси на мгновение задумалась – точнее, насчет «сей град обречен» и «вам не уйти от судьбы» я готова поверить, но вот потом…

— Неужели ты правда считаешь, будто ему неизвестно такое понятие, как «надежда»? – усмехнулся вновь повернувшийся к помосту жеребец.

— Это было не самое странное – кобылка еще раз оглядела на непонятно откуда взявшуюся очередь «добровольцев». Забавно: всего час назад здесь была толпа уставших, изнеможённых непрекращающимися боями, работами и похоронами тротов. Этаких призраков, практически не отреагировавших, когда им прямо сообщили, что все они обречены. Тихий плач не в счет. А теперь их окружали какие-то совершенно другие пони — да ладно тебе, отлично же понимаешь, о чем я.

— Ага, стал быть Великая и Могучая Трикси не способна принять, будто мой собрат не знает любви? – следопыт демонстративно похлопал ресницами – или что эта Родина – вовсе не его, а значит и сражаться ему за нее нет смысла?

— В эти тезисы я также вполне готова была поверить – недовольно ткнула его копытом кобылка –мои уши попали под подозрение, когда сей асоциальный маньяк выкинул лозунг насчет дружбы.

— Ну не знаю, по мне так в этом нет ничего странного – пожал плечами Серый – на что еще может опереться тот, кому уже не во что верить? Только на тех, кто верит в него. Друзей. Родных. Любимых. Без них не будет и его самого. А значит, в дело вступает инстинкт самосохранения.

— Но откуда психу-то об этом знать…- сзади раздался лай.

— Из первых ног – с улыбкой перевел стадзер, повернувшись вместе с ней к источнику звука.

Страшила, снова в шлеме с пока еще открытым забралом, подмигнул ей и гавкнул:

— Думаю, с моей стороны будет не слишком нагло сказать, что я также имею как минимум одного друга – он положил копыто на плечо собрата – кого-то, способного меня понять.

— Действительно – хмыкнула единорожка и пригляделась к обмундированию – ты что же тоже идешь записываться в добровольцы? Никак собственную речь перед зеркалом произнес?

— Ну я же не эквестриец, чтобы убегать – оскалился стадзер – мое участие задумывалось изначально – ведь кто-то же должен вести отряд. А вот насчет твоего нам нужно поговорить…-Серый дернулся от толчка и наконец заметил, что последняя часть фразы была обращена к нему.

Горожане о чем-то задискутировали на своем языке. Причем уже где-то через минуту произошло нечто прежде не виданное ею в их разговорах: следопыт потерял свою обычную невозмутимость и покровительственный тон, вскоре даже начав повышать голос, в то время как псих говорил с легкой усмешкой и явной снисходительностью, как будто уже зная победителя в этом споре. Диспут продолжался долго – очередь давно ушла вперед, а двое иноземцев все никак не хотели прекращать.

Наконец, когда Трикси уже хотела было слегка поучить их хорошим манерам – она ведь как-никак, дама, кою негоже оставлять без внимания – Страшила видимо пошел своим главным козырем. А именно с хитрым видом постучал себя по доспехам сбоку, присовокупив пару слов и ткнув собеседника в то же место. Серый недоуменно проследил за его копытом и внезапно замолчал. Спустя пару минут он попытался было продолжить дискуссию, но уже без огонька. Урод победил.

— И что это было? – спросила кобылка понуро склонившегося стадзера.

— Я не иду с ним – хмуро ответил тот – по целому ряду причин.

— Ага, то есть он думает, будто все вокруг вдруг выучили ваш язык? – недоуменно вскинула брови волшебница, глядя вслед уходящему маньяку.

— Надеется на брифинг и опытность солдат. В принципе, особых уловок и не понадобится: всего-то надо найти и убить – пожал плечами жеребец – а я необходим здесь, как последний оставшийся спец по стимуляторам, взрывчатке и тварям. Нам как-никак еще сдерживать орду.

— А что это был за жест со стучанием себя и тебя в грудь? – поинтересовалась единорожка.

Собеседник как-то стыдливо посмотрел на нее и достал из кармана на груди знакомую пухлую книжицу, из которой теперь торчала еще кучка дополнительных листков:

— Если я сейчас погибну, то мир лишиться, быть может, последнего источника Слова – со вздохом ответил жеребец — а он – единственного друга, в котором уверен.

Со стороны помоста раздался раздраженный лай.

— Прости, меня зовут – Серый рванул в ту сторону – какая-то проблема.

Единорожка последовала за ним, уже воображая себе десяток навостривших копья тротов, однако по прибытии на место все оказалось куда скучнее.

-…короче: ты не имеешь никакого права идти туда – переводил гавканье следопыт – и от себя добавлю, что солидарен с собратом: ты ведь не трот – у тебя есть собственное поселение, о котором необходимо заботится. Не говоря уже о невесте.

— Я – офицер армии Эквестрии – гордо вскинул голову Биг Мак – и быть первым во всем, особенно когда на кону жизни соотечественников – моя святая обязанность. К тому же – уже нормальным голосом продолжил жеребец, подмигнув при этом сердито глядящему на него Страшиле – разве я могу опять упустить того, из-за кого собственно и ввязался во всю эту канитель?

Псих приложил копыто к лицу.

Град обреченный.

Мир полон приятных встреч и неожиданностей.

https://www.youtube.com/watch?v=GOcIDv6N890

— Как ты могла так поступить со мной? – все-таки сорвался на крик Крим, крепко прижимая к себе единорожку – ведь еще чуть-чуть и…- описание ее незавидной участи было прервано кашлем. Поднявшаяся от взрыва пыль явно взяла себе цель довести до конца то, что никак не могли закончить твари.

— Чуть-чуть не считается – едва слышно отозвалась также испытывающая недостаток кислорода кобылка и, отстранив супруга, осмотрела неимоверно болевшую ногу.

Худшие опасения, по счастью, не оправдались – несмотря на обилие крови и явно не естественный изгиб, конечность все еще не рассталась со своей хозяйкой. Удивительное дело, учитывая, насколько плохо с ней только что обошлись.

Проследивший за направлением ее взгляда пегас издал практически бессмысленный, но очень эмоциональный вскрик и тут же попытался взгромоздить жену себе на спину. Она не стала препятствовать – просто не хватило сил.

Тело вздрагивало при каждом его шаге, но волшебница этого как будто не замечала. Ее укутала мягкая, навязчивая эйфория, одним-единственным словом стучась в голове. ЖИВА. Все еще. Несмотря ни на что. Даже обрушившаяся на нее гора и едва не утянувшая под обвал клешня оказались не способны справится с Великой и Могучей Трикси…

— Ты настоящая героиня – отвлек ее от размышлений слегка подрагивающий голос носильщика – если бы не твоя смелость, твари бы уже пировали на наших трупах – пауза — я едва не скопытился, увидев, как моя половина прыгает прямо в пасть чудовищу…

— Во-первых: не в пасть, а на голову — иначе было не попасть. А во-вторых: оно все равно тогда корчилась – отозвалась волшебница – кстати, как-то не припомню, чтобы ты прежде называл меня «половиной». По-моему кое-кто излишне часто общается со стадзерами.

— Пожалуйста, не делай так больше – гнул свою линию жеребец – подумай хотя бы обо мне, если себя не жалеешь. Ведь я не смогу жить без тебя.

— Ну и чего ради ты это сказал? – она снова закашлялась – как будто мне неизвестно, насколько у меня беспомощный муж. До сих удивляюсь, что тебе вообще удалось дожить до встречи со мной. Разумеется, я постараюсь подольше остаться рядом, а то ведь без моей заботы ты и дня не протянешь.

— Да, действительно – с улыбкой в голосе отозвался жеребец – не покидай меня. Никогда.

Она обняла его за шею и шепнула на ухо:

— Если будешь хорошо себя вести…

-
— Эта «победа» стоила нам чуть ли не половины всех, с позволения сказать, «солдат», еще треть тяжело ранена — с усталым отчаянием доложил запыленный секретарь, присев на окровавленную койку – артиллерию также славно потрепали: о большей части машин можно забыть – единорог хмыкнул — впрочем, особо грустить по этому поводу не стоит – все равно снарядов осталось кот наплакал. Куда хуже, что их расчеты отправились следом.

Он сделал глоток воды из стоящего на тумбе стакана.

— Данных касательно потерь материальных ресурсов сейчас предоставить не в состоянии, однако предполагаю, что в этой битве могло быть потеряно до семидесяти процентов вооружения и боеприпасов – сограждане несколько перенервничали, когда все пошло не по плану – блеклая, почти мгновенно погасшая, улыбка – если бы твари вдруг не застопорились…- красноречивое движение копытами – скажите: а почему детонации не произошло?

Крим бросил взгляд на также пришедшего навестить ее Серого.

— Причин может быть множество, однако основных версий две: враги наконец поняли как мы раз за разом обрушиваем на них потолок и приняли меры или же, более вероятно, просто заряд был некондиционный – ответил стадзер – мы ведь лепим их буквально из ничего – запасы большей части компонентов давно иссякли. То же и со стимуляторами.

— Как и почти со всеми остальными предметами военного и медицинского назначения – снова вступил в разговор секретарь – зато значимая часть прежде дефицитных товаров ныне в изобилии: еда, одежда, мебель, жилое пространство – тихий смешок – жаль только скоро уже некому будет всем этим пользоваться…

Наступило молчание. Единорог поднял глаза:

— Господин мэр, разрешите высказать мнение? – пегас кивнул – город призвал на защиту всех жителей, кроме совсем уж младенцев, истратил все материалы, какие только возможно обратить на убийство, воспользовался всеми агрегатами и уловками, способными нести смерть. Вложил в оборону всего себя…- вдох — но этого оказалось недостаточно. Палач был прав. Мы обречены.

— Принято к сведению – сказал Крим спустя пару минут – можешь пока быть свободен.

Секретарь с трудом встал и вышел. Следопыт последовал за ним, пояснив, что не хочет им мешать. Жаль, славная была беседа. К тому же ему самому явно необходимо было выговориться – стадзер весь извелся из-за своего «предательства» собрата. Впрочем, оставшиеся никак не хуже ушедших.

— Вот мы и наедине – прокомментировала Трикси, касаясь копыта присевшего на краешек ее кровати мужа – чем займемся?

— Ты лежишь в госпитале с переломом и легким магическим истощением – иронично изогнул бровь пегас – тебе не кажется, что вопрос несколько не к месту?

-Кое-кто сам пару дней назад был в еще худшем положении – напомнила единорожка – но при этом мне все равно было чего с тобой поделать.

— Ну я же не врач – пожал плечами мэр.

— Это тебе не оправдание – усмехнулась волшебница – настоящий жеребец всегда найдет к чему приложить копыта. Тем более имея в наличии обездвиженную кобылку – она намекающе подмигнула.

Он непонимающе глянул на нее.

— Самое время выполнить свой супружеский долг – выражение его глаз стало чуть ли не испуганным – а именно то, для чего вы, сильный пол, были созданы – драматическая пауза – я голодная. Иди, добудь в неравной битве какой-нибудь деликатес и покорми меня.

Мэр облегченно выдохнул и отправился выполнять данное ему поручение. С его ухода не прошло и пяти минут, как к ней прибыл новый посетитель. В дверь заскреблись.

— Брат Томас, вы можете зайти – в комнату просунулось удивленное лицо с прямо-таки читающимся в глазах вопросом – только ты производишь такие звуки – она улыбнулась – как здоровье?

— Милостью Твайлайт жив – отозвался неофициальный глава твайлиитов и тут же опомнившись, попытался поклониться.

— Сколько раз говорить: не надо мне этих почестей, тем более с твоими ранами – волшебница красноречиво посмотрела на его шину и гипс – я могу тебе чем-то помочь? Или ты просто…

— Да — неожиданно твердо и даже несколько агрессивно ответил самый преданный ее последователь, сразу затем в ультимативной форме добавив – прошу вас покинуть сей обреченный город.

Трикси потребовалось некоторое время на переваривание «просьбы». Наконец она задала наиболее краткий из возникших в голове вопросов:

— Зачем?

— Чтобы вы не погибли – вновь необычно четко и лаконично отозвался единорог, глядя ей прямо в глаза.

Мотивация, бесспорно, неплохая. Вот только с чего это вдруг так резко…

— Ага – кобылка нащупала объяснение – это как-то связано с Серым?

Теперь пришла уже очередь гостя делать ошарашенное лицо:

— Что? Почему вы так решили?

— Каждый раз после общения с ним ты ведешь себя неадекватно – она усмехнулась – в смысле, еще более странно, чем обычно.

Брат Томас было покраснел, однако слабость довлела над ним лишь миг, по истечении которого он вновь источал решительность:

— Я не могу отрицать некоторой…озабоченности его деятельностью, однако уверяю вас: этот…трусливый проповедник ни имеет к данному вопросу никакого отношения.

— Тогда рассказывай все по порядку – приглашающее показала она на соседнюю койку.

Все оказалось просто как полено: твайлииты также поддались модному нынче веянью и разуверились в победе, сразу же решив спасти по крайней мере самое драгоценное, а именно: свою основательницу и Смарти Пэнтса. Даже несмотря на ее явно видное охлаждение к культу, последователи Твайлайт все еще котировали Трикси наравне со своей главной святыней – куклой, пару месяцев назад вытащенной из Биг Мака шантажом. Какой классный повод гордится собой.

Конечно, они хотели бы спасти и остальные «реликвии» — а лучше весь Храм целиком – вот только любому понятно, что одной единорожке не под силу будет утянуть с собой все накопленные «памятные предметы». А на вопрос «почему бы не послать тогда больше народу» последовал исполненный железобетонной уверенности ответ:

— Потому, что никто больше не выйдет отсюда живым. Только вы.

— Ага – веселее и веселее – с чего это вдруг?

— Вы же знаете – гость поднял неожиданно наполнившиеся отчаяньем глаза – палач был прав. Все это время. Сколько бы мы этого не отрицали, но каждый из нас действительно виновен в ужаснейшем из возможных преступлений – предательстве собственного вида. И даже Смарти Пэнтс не в состоянии защитить наш город от справедливого гнева Спасительницы Твайлайт. Троттингем отвергнут от ее благодати и есть лишь один путь искупить наше прегрешение…

— Понятно: я просто ошиблась со стадзером – кобылка приложила копыто к лицу – ладно, уж от тебя-то этого вполне можно было ожидать: давно надо привыкнуть к мысли, что если есть на свете какая-либо глупая идея, то брат Томас рано или поздно ее найдет и примет как Великую Истину — она безнадежно посмотрела в открытое и честное лицо жеребца, некогда бывшего обычным математическим фанатиком — а как насчет героического похода вглубь горы? Может он умилосердит «Преподобную»? – ее сарказму мог бы позавидовать сам глава Троттингема. Может прав-таки был Серый…

— Разве может чужая жертва искупить нашу вину? – ответил вопросом единорог – тем более, что они, скорее всего, уже погибли – вторые сутки никаких вестей.

Трикси мрачно кивнула. И против воли задумалась.

— Ты ведь и сам понимаешь, что это невозможно – спустя минут пять произнесла кобылка – даже если мне отворят ворота и не съедят по пути, то как я буду жить, зная что оставила позади целый город нуждающихся во мне пони? И это еще не вспоминая о моем муже…

Посетитель попытался было убедить ее изменить решение. Причем вплоть до того, что признал Крима также способным выйти. Тут-то она его и поймала: раз один из непосредственных участников «предательства собственного вида» мог спастись, то кто вообще тогда на это не способен? Томас всегда был слабоват в теологии, зато упорства этому единорогу не занимать. В итоге навязчивый доброхот удалился лишь когда вернувшийся мэр недвусмысленно указал ему на дверь.

— Только отойдешь, а тебя уже поклонники облепляют – ворчливо прокомментировал происшествие Крим, устраиваясь на краю кровати с подносом – чего ему надо было?

— Мог бы ревновать и поубедительнее – попеняла ему волшебница – уговаривал всех вас бросить и бежать.

— Надо же: никогда бы не подумал, что он способен высказать настолько разумную мысль – пегас открыл супницу – хотя скорее этот фанатик просто где-то случайно ее услышал.

— Все никак не можешь простить ему прошлогодней покупки? – усмехнулась пациентка, с удовольствием вдыхая аромат супа с клецками – у тебя весь город разваливается, а ты плачешься из-за какой-то горстки золотых.

— Не просто «какой-то горстки золотых», а части выручки города, пошедшей на всякую «священную» дребедень – ему не удалось скрыть свое раздражение – и ведь главное нисколько не раскаивается, даже теперь, когда стало очевидно, что вся эта мишура не помогает…

— Ты такой смешной – она потянулась вперед и, едва не опрокинув обед, обняла своего супруга – скажи: а мы правда все умрем?

— Разумеется – переставил он поднос на тумбу – но я уже знаю, что надо сделать дабы это произошло если не попозже, то хотя бы эффектно …

-
— Так что же получается…- раздался неуверенный голос из толпы – мы правда…сваливаем?

— Да – просто ответил мэр – город потерян. Оставаться здесь нет никакого смысла.

— А как же ушедшие с палачом? – спросила некая кобылка со второго ряда – они же еще могут вернуться…

— Если вы не уйдете сейчас, то им просто не к кому будет возвращаться – отрезал последний оставшийся Основатель. Тот самый, что меньше месяца назад стоял здесь с петлей на шее. Как будто вечность прошла – к тому же они, скорее всего, мертвы.

— Откуда ты знаешь? – закричала было та же тротка, однако стоящий рядом раненый положил ей копыто на плечо и она не стала продолжать.

— Кстати, надо было все-таки уточнить у Страшилы, как мы узнаем об успехе операции – шепнула парящая волшебница Криму – а то мозг, быть может, уже пару дней дохлый, а мы огород городим.

Тот не ответил, вместо этого вновь обратившись к жалким остаткам своего народа:

— Однако мы не собираемся бежать, поджав хвосты подобно трусливым псам. Если не за нас самих, то как минимум ради наших павших товарищей Троттингем должен дать тварям последний бой – за его спиной раскрылся здоровенный плакат с уже знакомым единорожке планом – вы со мной?

Как ни странно, но идея затопить любимый город была принята тротами с небывалым энтузиазмом. Казалось, будто эти выжатые, искалеченные телесно и духовно пони получили второе дыхание. И работа закипела.

Перед герметизацией нижние пещеры решено было использовать как склад для всех тех вещей, что никак не хотелось терять, но при этом не представлялось возможным вывезти. Туда же отнесли все тела, которые не успели похоронить – их оказалось почти вдвое больше, чем живых.

После экстренно проведенной дополнительной экспертизы шлюзы на чердаке-водосборнике были признаны недостаточно широкими, да еще и обнаружилась весьма хитрая система безопасности, препятствующая бесконтрольному разлитию жидкости. В итоге Серый предложил действовать традиционным методом – просто взорвать них. Крим какое-то время сопротивлялся, однако поднял копыта перед аргументом: «тварям водопровод не нужен».

Самой сложной проблемой оказалось набрать достаточное количество воды. Вернее о собственно объеме беспокоится не приходилось: ледник на верхушке горы был почти неисчерпаемым источником живительной влаги. Свести небольшую лавину прямиком в собирающую расселину было делом пустяковым. А вот перевести всю эту массу снега и льда в жидкое состояние оказалось почти неподъемной задачей. В конце концов пришлось удовлетвориться лишь частично растаявшим озерцом и надеяться, что затор возникнет только когда большая часть Троттингема уже окажется потоплена.

По счастью твари вновь несколько выбились из графика, так что времени хватило — к тому моменту как завал вновь начал угрожающе дрожать, троты были готовы.

-
— Помните: эвакуация должна начаться одновременно со штурмом – давал последние напутствия мэр – возможно так противнику будет сложнее вовремя послать за вами погоню. Все могущие носить оружие понадобятся мне здесь, поэтому прикрытие осуществят наши союзники – грифоны – пегас фыркнул – наконец-то от них появится хоть какая-то польза.

Толпа радостно повторила этот звук. Как будто не им предстоит через полчаса бежать наперегонки со смертью.

— Мы займем позиции на верхних уровнях, выдадим тварям все предназначавшиеся для них подарочки и присоединимся к вам в течении нескольких часов – ну-ну – постарайтесь сохранять штатный порядок передвижения – от противника так и так не убежать, а раз уж все равно умирать, то сделаем это хотя бы красиво и организованно.

И опять ведь смеются. Трикси внезапно почувствовала, что ее губы тоже расходятся в улыбке.

— По делу сказать в общем-то больше нечего – глава готового вот-вот превратиться в подземное озеро города развел копытами – разве что хочу попросить у вас прощения за столь грустный финал. Как-никак я ваш мэр и мне стоило работать…

— Ты все-таки слишком высокого о себе мнения: совершил больше, чем кто-либо мог подумать, однако при этом еще и пытаешься сделать вид, будто способен справится еще лучше – насмешливо перебила его кобылка и народ горячо поддержал ее – думаю, что выражу сейчас общее мнение – она повернула мужа к себе и со смаком поцеловала.

Вероятно, это было самое успешное выступление за всю ее карьеру. Во всяком случае, никогда прежде Великую и Могучую Трикси с такой страстью не «цитировали». Но все хорошее рано или поздно кончается. Выбранные бежать и решившие остаться выпускали друг друга из объятий легко и радостно, не сомневаясь в скором воссоединении. Так или иначе.

— Уверена, что мне не убедить тебя пойти с ними? – глядя вслед удаляющимся нонкомбатантам, спросил пегас.

— Разумеется – снова чмокнула его кобылка – ведь я обещала быть с тобой столько, сколько будет возможно – она хитро улыбнулась – тем более что и тут и там нас, скорее всего, ждет смерть.

— Знаешь, у меня с чего-то появилось ощущение, будто говорить подобное таким веселым тоном как-то ненормально – вдруг отодвинул ее от себя Крим.

— Таков уж наш прекрасный новый мир – хмыкнула единорожка – лучше не думай об этом и просто наслаждайся шикарным видом за воротами.

— Как прикажешь – снова притянул к себе жену мэр, и обнявшиеся супруги вернулись к созерцанию прекрасного закатного неба и сверкающего снежного наста. Как же давно они всего этого не видели…

— По-моему наша стенка шатается как-то уж слишком угрожающе – минут через пятнадцать нарушила она создавшуюся идиллию.

— Действительно – глянул вниз Крим – как насчет прощального поцелуя?

— Прости, никак не могу – покачала головой улыбающаяся волшебница – ведь его дают только при прощании…

Ее прервал грохот. Несколько камней пробкой вылетели из завала и в центральной показалась какая-то весьма странная конечность: длинная, костистая…

…и ну ОЧЕНЬ большая.

-
— Мне кажется или это правда смахивает на нашего старого знакомого? – наконец нарушил молчание Крим.

— Скорее уж на его останки – отозвалась кобылка.

Пока они беседовали, тварь не теряла времени даром: когтистая лапа втянулась внутрь, освободив проход для небольшой кучки мелких созданий, которые буквально за минуту превратившись в аналог ежей – тротам нынче не было смысла экономить боеприпасы. Завал потряс новый мощный удар. На сей раз вслед за уже виденной конечностью на свет показалось нечто вроде зеленого покрывала намотанного на кости крыла.

— Оригинальное решение – пробормотал мэр – действительно, чего ради такому замечательному скелету валятся без дела?

— Интересно, а как им удалось обойтись без…-ответ пришел сам. После третьего удара в центральную просунулась «голова», представлявшая из себя нечто вроде раздутого бесформенного мешка, закрепленного на почти целом конце позвоночника.

— И что будем делать? – вместо этого спросила волшебница.

— То же, что и собирались – пожал плечами глава города – одна гигантская тварь-некрофил ничего не меняет.

Упомянутое создание будто услышало его. И плюнуло чем-то овальным.

— Знаешь, а ведь я нечто подобное уже видела – задумчиво глядя на приземлившийся этажом ниже снаряд, пробормотала Трикси. Он также видимо обладал неким чутьем, так как спустя мгновение скорлупа треснула и на них уставились деформированные буркала зараженного.

— План все еще в силе – заявил Крим, спрыгивая на голову пытавшемуся вылезти трупперу.

А за первым яйцом уже летело второе…

Вспышка была необычного сине-зеленого цвета. Видно алхимики слепили этот заряд из чего-то совсем уж неподходящего. Впрочем, задачу свою он выполнил – ворота Троттингема исчезли за горой обвалившихся валунов, тем самым отрезав детям Создателя путь к беженцам. Этот, по крайней мере.

— Отходим! – что есть силы заорал Крим, хотя в этом и не было особой нужды. Вряд ли кто-то из тротов настолько увлекся стрельбой и убеганием от капсул с зараженными, чтобы забыть в общем-то главный пункт плана.

Пони начали резво карабкаться наверх, периодически останавливаясь, дабы превратить в удобрение очередного труппера или какую-нибудь другую излишне шуструю, а может даже крылатую, тварюшку. Мертвый дракон так и остался стоять у входа, позволяя разобраться с остатками противника более мелким страшилищам и собственным плевкам. Причем скорость его обстрела все увеличивалась.

— Господин мэр! – внезапно донеслось до прошедшей уже половину пути семьи – ГОСПОДИН МЭР!

Их вызывал какой-то совсем еще юный боец, стоявший парой уровней ниже. Убедившись, что обратил на себя внимание, юнец показал копьем куда-то в дальнюю часть центральной, где ни к селу ни к городу поднималось небольшое облачко пыли – прямо как от взрыва. А еще через пару секунд в нем показалось шевеление.

-…- выругался Крим и передал бинокль жене, как раз собиравшейся возмутится подобными высказываниями в ее присутствии. Она же, рассмотрев происходящее, почувствовала скорее радость: из нижней пещеры, вроде бы прежде служившей домом для литейного производства, вылезали пони. Насчитала несколько десятков поблескивающих в свете собственных факелов солдат.

— Наверное, это страшилов отряд – высказала предположение волшебница — мы слишком рано их похоронили…

И вдруг до нее дошло:

-…их же сейчас…

— НУ ПОЧЕМУ В ЭТОМ МИРЕ НИЧЕГО НЕ МОЖЕТ ИДТИ ПО ПЛАНУ!? – возопил мэр, швырнув под ноги каску – ОНИ ЧТО, НЕ МОГЛИ ВЫЙТИ НА ПОЛЧАСА РАНЬШЕ?!

Остальные карабкающиеся наверх троты также начали обращать внимание на неожиданное прибавление в своих рядах. Которое вот-вот раздавят – возвратившемся просто некуда бежать: ворота завалены, нижние заколочены, а единственный оставшийся путь к Верхним и далее преграждали твари, по счастью еще не заметившие новых жертв. Наконец прозвучал судьбоносный вопрос:

— Господин мэр! Что будем делать?! – десятки ожидающих ответа глаз сошлись на ее напряженно думающем супруге. Прошла минута. Две. Новоприбывшие заметили лезущих на вершину соотечественников и стали подавать им знаки. К ним уже направлялись несколько небольших отрядов чудовищ.

Крим с отчаянным видом еще раз оглядел центральную, задержавшись взглядом на перегородившем проход монстре. И безнадежно ответил:

— Следовать плану – скопившееся вокруг него пони недоуменно переглянулись – бежать!

Троты ошарашенно застыли. Он мрачно посмотрел на них и, оттолкнув в сторону преграждавшего ему дорогу легкораненого, поставил копыто на ступень.

— Но как же? – потерянно спросила кобылка с разряженным арбалетом – они ведь все…

— Мы НИЧЕМ не способны им помочь – не оборачиваясь, ответил мэр – и как ваш глава, я должен позаботиться о том, чтобы как можно большее количество моих сограждан выжило – пегас отступил от лестницы и показал наверх – к выходу. ЖИВО!

На площадке уже скопилось с сотню солдат. И вот откуда-то из толпы донесся голос:

— Нет!

Глава гибнущего города недоуменно посмотрел на своих сограждан.

— Мы не можем их бросить – высказался некто с первого ряда.

Его сосед продолжил:

– Ведь за подобное нас и постигло все это – пожилой единорог обвел пещеру копытами.

Третий кричал уже снизу:

– Нам все равно конец!

Твари наверняка удивились виду только что улепетывавшей от них добычи с чего-то решившей сменить направление бегства на прямо противоположное. Меньше чем через минуту на площадке кроме них остался только непонятно откуда вылезший Серый.

— ИДИОТЫ! – простонал Крим и опустился на колени – их же всех просто перебьют.

Волшебница обняла его сзади и прошептала на ухо:

— Так почему бы тебе не придумать какой-нибудь план, чтобы они выжили?

— Какой план?! – взвился супруг – ты что не видишь: там ДРАКОН! Он от нас мокрого места не оставит.

— Не волнуйся – она чмокнула его в щеку и полетела вперед – я о нем позабочусь. А ты иди к своему народу.

Пегас попытался было ее остановить, но единорожка сразу рванула с места в карьер. Последнее, что до нее донеслось, был приказ следопыту оборонять подъем…

-
Он существовал также, как выглядел: не мертвый, но и не совсем живой, погруженный в хаос, окруженный обрывками погасших линий. Жалкие остатки сохранившей с ним связь Семьи не могли защитить его от безумия. Они лишь замедлили процесс. Сделали его не мгновенным. Не понимая, ЧТО сотворили.

Несчастное создание. Источник, каждую минуту своего бытия агонизирующий и в принципе не способный остановить собственный неизбежный распад. Не видящий жизни, не понимающий смерти.

Но пока может, оно будет сражаться. Потому, что так было сказано. Потому, что больше оно ничего не знает.

Трикси почувствовала, как достигла пика. Вложила все, бывшее в ней.

Глубокий вздох и волна пошла вперед.. Попадавшихся на ее пути тварей буквально разрывало, но тем не менее каждая из них стремилась встать перед ней, дабы хоть как-то помочь последнему оставшемуся в их вселенной Старшему Брату. Впустую. Она достигла уродливого пятна у основания «шеи» и мир окрасился бордовым. Боль разнеслась по вставшим на дыбы нитям и малая толика достигла убийцы.

Волшебницу швырнуло на камни и затрясло. Но контакт уже был прерван и агония ушла так же быстро, как и явилась. Уже своими обычными глазами единорожка увидела фонтан крови вперемешку с мясом, мелкими существами и кусками не выплюнутых капсул, вырывающийся из дважды оскверненного существа, ныне обезглавленного во второй раз.

По всей пещере дети Создателя начали корчиться в муках, не в силах отбросить связывающую их умирающую нить.

А на них надвигалась торжествующая толпа тротов, несущаяся навстречу своим вернувшимся братьям.

Волшебница улыбнулась и с чувством выполненного долга потеряла сознание.

-
— Я же просил: не пугай меня так больше! – облегченно выдохнул Крим, прижав ее к себе – с тобой все в порядке?

— Не уверена – отозвалась Трикси, проводя диагностику – как ни странно, все не так уж и плохо. Впрочем, бывало и много лучше.

Она попыталась встать. Получилось. Правда ненадолго, зато удалось посмотреть вниз.

— Что это был за грохот? – спросила единорожка, снова упав ему на копыта.

— Рванули бомбу над тоннелем – усмехнулся мэр, возобновляя движение – вышло не то, чтобы очень здорово, но больше тянуть уже было нельзя. Ловушка захлопнулась.

— А что с отрядом? – он мотнул головой вбок.

Повсюду вокруг них шли пони. И остававшиеся и, судя по более качественному обмундированию, уходившие в поход за мозгом.

— У них получилось – сообщила она супругу – я видела. Чудовища потеряны.

— Мне уже доложили – отозвался пегас, пропуская вперед двоих тащивших кого-то, оставшегося без передних ног. Единорог останавливал кровотечение прямо на ходу – сейчас надо сосредоточиться на том, чтобы выйти отсюда. Хорошо, что я позаботился о подъемниках…

Кобылка не знала, сколько времени продолжалось бегство. Сознание покидало ее еще как минимум дважды и каждый раз открыв глаза она видела тротов, сообща пытающихся спастись и не бросающих даже тех, кто уже явно не был жильцом на этом свете. Когда же она открыла глаза в третий раз в них брызнул лунный свет, а легкие обжег казалось бы целую вечность не вдыхаемый морозный воздух.

Они выбрались.

Крим уложил ее на какую-то груду тряпья неподалеку от чернеющего входа в Троттингем. Цепочка беженцев уже шла вниз по склону, но небольшая группа все еще стояла у тоннеля, о чем-то яростно споря. Откуда-то снизу доносилось бормотание. Трикси снова попыталась подняться, однако ноги опять подвела свою хозяйку, отправив кобылку в весьма некомфортное путешествие. По счастью, между ней и бездной оказался стадзер.

— О, привет, какие новости? – чувствуя себя откровенно ненормально, спросила она жеребца, на которого только что осуществила наезд.

— Страшила не вернулся – лица следопыта видно не было, но голос явно выдавал сильное душевное волнение – они ПОТЕРЯЛИ его.

Голова категорически отказывается работать.

— Ага…

— Только один вернулся за ним – видимо также пребывая на своей волне, продолжил жеребец – и сгинул. Биг Мак.

Единственный глаз блеснул.

— Ладно, я…поняла – отчаянно сражаясь с ватой в голове, ответила кобылка – а что с остальными? троттингемскими?

— Исправились – он вновь повернул голову и луна высветила улыбку – все по плану.

Стадзер поднял ее и перетащил на только что оставленную единорожкой «постель».

— Почти – Серый с какой-то особой торжественностью вручил ей некий четырехугольный предмет — в любом механизме могут найтись винтики, просто не знающие своего назначения и потому нуждающиеся в толчке. Но в совершенном проекте от этого страдают только они сами…

— Чего? – жеребец немного отодвинулся и в свете небесного ночника волшебница смогла разглядеть полученный объект. Книга, та самая, которую он никогда не отпускал от себя – ты начинаешь меня беспокоить…

— Никто не ведает, каково его истинное предназначение. Великое оно или малое, счастливое или грустное. Но любой из нас – лишь часть плана, который воплотится несмотря ни на что – следопыт издал счастливый вздох – мы можем лишь выполнять свой долг, ради нашего же блага. И тогда всегда будем правы…

Следопыт снова широко улыбнулся и поднял над ней копыто:

— Готтц бестудцзен дзих – через несколько секунд он уже был рядом со спорящей группой и, вырвав у одного из них здоровенный мешок, скрылся в тоннеле. Оставшиеся ни с чем пони начали было орать ему вслед нечто неразборчивое, кто-то даже попытался рвануть следом, но его удержали. Непонятная дискуссия грянула с новой силой.

Трикси надоело быть на обочине событий. Пусть с огромным трудом, но ей удалось подняться в относительно устойчивое положение. Непонятно как заблудившаяся в организме капля магии помогла не опрокинуться на первом шаге, удержала и на втором, однако третий снова принес ей общение со снегом. Но сей труд, к счастью для всех, был не тщетен – спорщики наконец-то обратили на нее внимание.

— За что? – возмущенно поинтересовался Крим, когда она легонько мазнула его копытом по наглой морде.

— Бросил меня как мешок, а сам развлекаешься – снизошла до объяснений единорожка – что происходит? Почему мы не идем к остальным? Куда делся Серый?

— У нас возникла проблема – он показал на тоннель – вода не течет. Точнее что-то капает, но едва-едва. Видно засор, а может шлюзы вовсе не взорвались. Если оставить как есть, то чудища в два счета разберут завал на воротах и выберутся, угробив наши и без того хилые шансы на спасение.

— Ясно – кивнула волшебница, поудобнее устраиваясь на супруге – и что же вы все это время делали?

— Пытались решить, кого посылать за смертью в кишащие тварями пещеры: желающих оказалось слишком много – пегас усмехнулся – вот только одного хотения мало – ведь нужно, чтобы пони не просто умер, а еще и задачу выполнил. В итоге, как ты наверняка заметила, наше справедливое демократическое голосование было сорвано силовым методом – даже не подававший заявку на участие жеребец узурпировал всю оставшуюся взрывчатку и самовольно захватил право героически погибнуть – мэр вздохнул – впрочем, откровенно говоря, он идеальный кандидат: почти не ранен, знает дорогу и умеет обращаться со своей кустарной пиротехникой. Я бы отдал за него свой голос.

— Ага – протянула единорожка, убедившись, что замолчавший муж не собирается продолжать – а о чем же вы тогда заспорили после этого?

— Остальные не согласились с результатами выборов – хмыкнул глава города – особенно огорчился Томас: несмотря на недостаточную профпригодность, я уже почти согласился отдать ему взрывчатку – лишь бы больше не слышать его зудения. А тут такой облом. В любом случае, уже поздно что-либо предпринимать, ибо Серого теперь просто не найти.

— Понятно – голова опять закружилась – а почему мы тогда до сих здесь стоим?

— Кое-кто задает слишком много вопросов – фыркнул пегас – а если честно, то не знаю. Просто как-то…странно. Мой старый друг только что пожертвовал собой ради утопления города, которому я служил долгие годы – жеребец снова замолк на пару минут – думаю, стоит по крайней мере немного подождать – вдруг он еще вернется. В конце концов, взорвать всегда успеем…

После сего умозаключения, Крим решил прогнать от верхнего входа все еще стоящий там народ — мол для закрытия последнего общедоступного прохода в Троттингем нужен всего один пони и им будет мэр, ибо символично. Большая часть послушалась. В нагрузку им глава ныне вышедшего на финишную прямую города попытался было всучить и свою драгоценную супругу, однако Великая и Могучая Трикси уперлась – не могла же она пропустить завершения истории, в которой играла прямо скажем далеко не последнюю роль. После ритуальных уговоров, упреков и скрежетания зубами, жеребец таки согласился.

А потом было ожидание. Организм, отвыкший от холода за столько месяцев практически безвылазного сидения в теплом подземелье, очень быстро начал настоятельно требовать смены обстановки. По счастью неподалеку бессмысленно шаталась некая нервная крылатая грелка, сразу же взятая ею в оборот вместе с горой тряпья, на деле оказавшегося довольно-таки добротной одеждой, единственной причиной бросить которую могла быть только ее тяжесть.

Увы, едва устроенное на продуваемом всеми ветрами склоне горы уютное гнездышко использовалось очень недолго – стоявший у самого тоннеля Томас закричал, будто кого-то видит.

Мгновенно вспыхнувшие ожидания не оправдались.

 — Откуда ты вылез? – было первым, что пришло в голову Трикси, когда она узрела выходящего Страшилу – тебя же вроде потеряли? Как и…

Стадзер сделал еще шаг и вышел на лунный свет, позволив рассмотреть несомую поклажу. Биг Мак. Перевязанный и без сознания, но определенно живой. Неудивительно, что псих едва ползет – такую тяжесть на себе тащить.

— Ты видел Серого? – задала волшебница следующий вопрос, пока он сгружал свою ношу подскочившему Томасу – он вернулся, чтобы…

Вселенная вновь не дала ей договорить: из тоннеля донесся оглушающий грохот, от которого казалось, содрогнулись сами горы. А сразу за ним – шум водопада. В довершение картины пещера начала потихоньку обваливаться.

— Яс – тяжело дыша, ответил Страшила и без лишних слов развернулся к разрушающемуся на глазах входу в Троттингем с явно недвусмысленным намерением.

— Стой – преградил ему путь Крим – это бессмысленно: если он и не погиб при взрыве, то там еще есть поток и твари, не говоря уже о том, что здесь все вот-вот рухнет. Ты просто погибнешь.

— Он бы точно этого не хотел – добавила лежащая на муже Трикси.

Ответом им послужил презрительный взгляд. Неведомо как удерживающееся на измятом шлеме забрало демонстративно закрылось и жеребец, оттеснив их плечом, с явным трудом побежал обратно – в грохочущую, смертельно опасную и уже пахнущую влагой темноту.

— Да-да, вокруг тебя одни идиоты…и любимая жена – высказала она вместо носильщика его мысли.

Они ждали еще. Долго. Настолько, что ранее ушедшие беженцы послали за ними нескольких грифонов, на которых жалкая кучка тротов и улетела, стоило только тоннелю обвалиться полностью. Так была поставлена точка в судьбе единственных известных ей стадзеров. Возможно последних представителей этого народа.

Взрывчатку, предназначавшуюся для закрытия Троттингема, взяли с собой – история города может и завершена, но вот его жителям последнее испытание еще только предстоит.

Возможно.

-
— Все-таки глупо было надеяться, что нас отпустят – прокомментировал происходящее идущий рядом с повозкой мэр.

— Ага – столь же спокойно согласилась сидящая в ней волшебница – ну хоть рассвет увидели.

— Да – кивнул Крим, снова поворачивая голову вперед.

А Трикси все смотрела назад, на узкое ущелье, по которому бежала озаренная лучами восходящего солнца орда тварей. Землю не было видно из-за их тел, а от еще далекого топота вокруг беженцев уже начали дрожать мелкие камни. Нагруженные добром телеги стали одна за другой останавливаться, а пассажиры – слезать. Всем изначально было понятно, что убежать в случае погони не выйдет, а значит и пытаться не за чем. Хотя кое-кто, видно снова поверивший в чудо после лицезрения неба и солнца, напротив стал сбрасывать лишний груз или даже пытаться убежать на своих четырех. Фантазеры.

— Думаю, на тебе это будет выглядеть просто сногсшибательно – отвлекла ее внимание сидящая рядом забинтованная пегаска, протягивая роскошный сине-красный плащ – умирать так красиво, не правда ли? – слова сопроводились дружеской улыбкой и единственное здоровое копыто показало на высившуюся в центре повозки гору драгоценных тряпок — если постараемся, то может даже аксессуары найти успеем.

А что, хорошая мысль — чудищам до них бежать еще минут пятнадцать, а надетые прямо на трупы сокровища даже грифоны постесняются назвать «военной добычей». Кстати…

— Думаю, вы можете лететь – обратилась она к зависшей над ней парочке птицельвов – все равно погоды не сделаете…

— Ничего подобного! – внезапно закричал до того о чем-то крепко задумавшийся глава несуществующего города и добавил уже тише – главного мне, срочно.

Волшебница пожала плечами и, насколько позволяла никак не отпускавшая ее слабость, отдалась разрыванию кучи одежды. Через пару минут к ним обратились с соседней повозки, везущий всякие ювелирные изделия, и попросили кинуть им два соблазнительных бирюзовых платья с верхушки, взамен посулив дождь из собственного груза. Транзакция была успешно осуществлена и к тому моменту, как супруг вновь обратил на нее внимание, единорожка навела всю возможную в такой момент красоту.

— Любовь моя, помнишь, я когда-то просил тебя пообещать мне, что ты не останешься со мной в час гибели? – с улыбкой обратился к ней Крим.

— А потом умолял никогда не покидать – пожала плечами волшебница и приосанилась, стремясь поймать хороший угол освещения – как тебе?

— Блистательно – золотая пластинка на груди отбросила ему на лицо солнечный зайчик, заставив жеребца сощурится – хотя скажем честно: все это – мишура. Ты – единственная достойная внимания драгоценность в моих глазах – волшебница благосклонно кивнула, принимая комплимент – и не может быть, чтобы не нашелся кто-то другой, способный тебя оценить – взмах копытом.

На кобылку внезапно упала тень, а миг спустя она почувствовала как ее вежливо, но настойчиво обхватывает нечто когтистое, поднимая в воздух.

— Эй! – то же самое происходило везде: грифоны один за другим выхватывали из скопившейся под ними толпы пассажиров.

— Сражаться, как мы можем видеть, бессмысленно – врагов все равно больше – обратился к повисшим в лапах птицельвов тротам мэр – однако летающих тварей с ними не так уж и много – всего-то пара сотен – а значит у воздухоплавателей есть шанс выжить. Наши союзники, вместо безнадежного боя, согласились помочь в тяжком деле спасения хоть кого-то. Помните: вы являетесь законными наследниками всех активов Троттингема, включая и то, что останется здесь после боя. Не дайте себя обдурить! На этом все – он еще раз взмахнул копытом и явно давно ждавшие этого грифоны рванули ввысь. Ее транспорт задержался.

— Просто хотел сказать, что у меня есть веский повод остаться, а не только глупое желание умереть со своим народом: крылья все еще не зажили – он раскрыл их в качестве доказательства – в любом случае далеко не улечу. Будь счастлива, любовь моя…

Конец фразы смазался – видно пожелание было сигналом, по которому птицелев мог наконец начать спасаться. Возмущенный крик волшебницы также вряд ли дошел до быстро превращавшегося в точку жеребца. Сей факт, впрочем как и набранная значительная высота, мало сказался на попытках Великой и Могучей Трикси выбраться из нежеланных объятий клювастого хама и немедленно разобраться с так подставившем ее пегасом.

Грифону это быстро надоело и он как следует встряхнул свою ношу, проорав нечто крайне неблагожелательное. Пятнышко, к которому она испытывала столь сильные чувства, уже было не разобрать. Только большая разноцветная клякса внезапной стоянки и ползущая к ней мрачная лужа, вот-вот готовая поглотить целый мир.

С ресниц закапало. Из-за скоростного подъема, разумеется.

На память вновь пришло то мгновение, что изменило ее жизнь. Губы зашептали нечто бессмысленное, а душа возопила к окружавшим ее небесам. О том, чтобы все не кончалось вот так.

Хотя бы дайте ей быть рядом.

И вдруг до ее уха донесся ответ – в виде едва слышного свиста. Глянув вниз, единорожка успела заметить цветастую точку, несущуюся к бегущей орде. А в следующий миг мир озарился сверкающим радужным взрывом.

И грянул гром.

Чем большее количество тротов осознавало свое спасение, тем сильнее становился плач.

Крим тоже уже дважды подозрительно шмыгнул носом, да и в ней явно пыталось подняться нечто слезоточивое. К счастью, истощение, контузия и шок от прошедшей буквально в копыте от нее смерти помогал волшебнице держать скорбь в узде.

Таким образом переговоры между Троттингемом и Орденом Сумерек все-таки не превратились в очередную поминальную службу…

— Враг скрылся в пещерах! – мастерски приземлился прямо в палатку фиолетовый пегас – продолжать преследование?

— Нет – с приятным звоном ударила предводительница по столу с картой – провести зачистку территории. Под землю не лезьте – сперва дождемся бескрылых. Сбор трофеев также оставим им – она обернулась к делегации местных жителей – как я и говорила, причин для волнения у вас больше нет. Мы всех спасли. Еще одна великолепно проведенная операция…

— Больше смахивает на провал – высказался кое-как взявший себя в копыта мэр – месяц назад население Троттингема составляло более пяти тысяч пони. Сейчас хорошо если наберется пятая часть. Что вас так задержало?

Радужногривая кобыла глянула на него с явно заметным недовольством:

— Я не обязана перед вами отчитываться. Этот город – не единственный в Эквестрии, нуждающийся в спасении – она наконец приземлилась и сложила крылья – и, откровенно говоря, далеко не самый активный во всенародном деле борьбы за восстановление нашей Родины.

— Две недели троттингемцы сидели в полном окружении, каждодневно сражаясь с ордами детей Создателя и теряя граждан – вскинул голову пегас – и только за последнее время мы истребили тысячи тварей, включая целую группу генералов и даже Гнездо. В то время как вы…

— Да-да – возвела глаза к потолку орденка и вдруг заговорила тонким голосом – «чего ради к нам приперлись эти бездельники? Только обирать и умеют. Мы бы и сами справились с этими несметными полчищами страшилищ» – она с усмешкой показала на рыдающий лагерь и уже не тонко, но не менее издевательски добавила – оно и видно. Великие воины.

Члены делегации возмущенно зашептались. Та же эмоция завладела и мэром:

— Да как вы смеете…

— Знаете, что я ненавижу больше всего? – уже без всякого дружелюбия спросила фиолетовая, обходя стол – тварей. Но прямо за ними идут неблагодарные, вечно ноющие и трясущие своими правами существа, чьим основным занятием является поливание грязью настоящих патриотов, сражающихся и умирающих ради лучшего будущего для всех – она встала напротив и с отвратительным скрежетом провела по нагруднику острым краем протеза – и у которых при этом хватает совести чуть что орать и требовать защиты у тех, кого они только что гнали со своего порога.

Крылья раскрылись и приподняли хозяйку под полог палатки.

— Самое же отвратительное, что после всего этого мерзавцы не стесняются именовать себя эквестрийцами – взгляд сверху вниз, четко указующий тротам на их место — вы вообще должны у нас в ногах валяться за сам факт нашего прихода. Хотя бы налоги бы платили, сво…

— А мы платим – в том же тоне отозвался Крим – регулярно. Более того – ведем с Орденом постоянную торговлю и даже начали переговоры о присоединении к Лиге. Теперь, когда мы благодаря вам знаем, КАК вы на самом деле относитесь к согражданам, они вряд ли будут успешны.

— Троттингем — город предателей – в Лиге? – предводительница весьма неприятно рассмеялась – чтобы вы снова бросили нас в самый ответственный момент? Нам такого не надо.

— Да ладно? – усмехнулся мэр – а вот Магистресса Рэрити явно считает иначе. Неужели вы не можете достичь согласия даже в собственных рядах?

— Видно моя подруга просто на миг забыла о том, как из-за вас развалилась коалиция, что едва не стоило нам всем жизни – высказала предположение пегаска, снова приземляясь.

— А, помню-помню – теперь уже представитель Троттингема был немного выше – это перед тем как вы отстранили законную владычицу Эквестрии от управления и узурпировали власть? И еще бросили нас на произвол судьбы ради почти пустого Кантерлота? Должно быть, приятнейшие воспоминания для единственной организации, выигравшей от этой бойни...Поневоле задумаешься: а уж не в доле ли вы были с Безумцем?

Фиолетовая стремительно покраснела и, в который уже раз взмыв в воздух, зашипела буквально в лицо Крима:

— Да как ты…

— Командир! – из-за тряпичной стенки выскочила рыжая кобылка – срочное донесение!

— Не сейчас – на мгновение обернулась Магистресса – мне нужно проучить одного излишне…

— Никак невозможно – новоприбывшая схватила начальницу за копыто и утянула куда-то на дальнюю сторону палатки, оставив тротов в одиночестве.

— Думаю, никто не обидится, если мы уйдем не прощаясь – спустя пять минут громко высказался мэр. Не тратя больше времени, он развернулся и покинул место проведения столь своеобразных переговоров спасенных со спасителями.

— Небось гордишься собой? – ехидно поинтересовалась с некоторым трудом догнавшая его супруга – так удачно сорвать изначально радостную и в принципе не представлявшую никаких проблем встречу наверное даже Страшила бы не смог.

— Ты же все слышала: она сама напросилась – мрачно отозвался пегас, смотря прямо перед собой.

— А по-моему начал-таки кое-кто другой – менторски заметила волшебница – впрочем, это не важно. Ты мой муж и должен быть умнее. Мне так со второго взгляда стало очевидно, что наш партнер никак не является дипломатом и с ней стоит быть помягче. Первый был ей на ноги.

— Жена засматривается на ноги других кобылок еще даже до начала медового месяца – задумчиво произнес Крим – умеешь же ты понизить мужскую самооценку.

— У всех свои таланты – легонько ткнула она его в бок, едва не упав при этом – однако давай лучше вернемся к насущному. Что делать будем?

— Для начала – поедим – подумав, высказал здравую мысль мэр – а там посмотрим – он вдруг фыркнул – вообще, эти переговоры были не такими уж и бесплодными. Хотя бы узнал, почему знаменитое Серебряное Копыто держат подальше от дипломатии…

-
— Ты уверен, что это было разумно: отправить их всех в Кантерлот? – задала Трикси мучивший ее с самого утра вопрос, едва пришедший с очередных переговоров супруг сел за стол – как-никак это ведь наш дом…

— Это огромный затопленный склеп – отмахнулся пегас – пытаться что-то делать здесь сейчас, когда вокруг зима, под нами твари, а народу раз-два обчелся – бред. Пусть уж лучше просто отдохнут, восстановят силы и хотя бы попытаются забыть произошедшее.

— Но ведь гора буквально набита сокровищами – возразила волшебница, подогревая ему суп – если даже не брать в расчет наши поделки, то один только мозг – ну или куча слепленных друг с другом генералов если вам так больше нравится – стоит золотых гор.

— Вот поэтому я и сдал наш город в аренду – улыбнулся жеребец – пусть фиолетовые сами ищут, потрошат и таскают, а мы будем только деньги считать.

— Сомневаюсь, что нас обеспечат достаточным количеством работы – скептически заметила волшебница – они же не дураки.

— Разумеется, рыночную цену нам платить никто не будет – кивнул мэр, принимаясь за первое блюдо – но даже в лучшем случае самостоятельно мы бы смогли добыть и обработать лишь мизерную долю от всего сокрытого там богатство. Все остальное бы просто сгнило не принеся нам никакой прибыли. А так, в случае если фиолетовые совсем уж не потеряют совесть, сможем ничего не делая заработать по небольшой, но все же внушительной золотой горке на каждого – суп исчез удивительно быстро – к тому же тем самым удалось наконец наладить отношения с Орденом – для них-то это вообще сделка мечты.

— То есть мне пора ревновать? – вскинула бровь единорожка. Заметив недоуменный взгляд мужа, она пояснила – говорят, будто Серебряное Копыто вешается даже на вешалки. А тут такой презентабельный пегас, да еще и подарки делает…

— Она не в моем вкусе – быстро ответил крылатый – как впрочем и я не в ее. Да и вообще: по-моему, это именно тот случай, когда молве верить не стоит. К тому же…- он усмехнулся – разве возможно допустить, будто кто-то находящийся в здравом уме вдруг предпочтет Великой и Могучей Трикси кого-либо другого…

— Ну, наконец-то правильный ответ. Поздновато конечно, но так уж и быть – не буду пока тебя наказывать – кобылка демонстративно погасила окутавшее рог голубое сияние – кстати, как ни странно, но насчет ее репутации я думаю с тобой согласится. Никак не тянет она на сердцеедку. Хотя вот отношения с заместителем у нее довольно подозрительные…

Пегас возвел глаза к потолку и продолжил поздний ужин. А волшебница откинула полог любезно предоставленной им орденской палатки и снова устремила взгляд на раскинувшийся в долине огромный лагерь. Толпы пони, тысячи палаток, целые горы снарядов и сбруи, какие-то странно, но внушительно выглядящие машины. И ведь это только одна из их армий, к тому же не самая большая. Будь они здесь хотя бы на пару дней раньше…

Глаза сами собой переместилисяьна раскопки:

— А ты правда думаешь, что они могли выжить?

— Почему нет? — отвлекся на мгновение от десерта жеребец – в конце концов, до сих пор как-то выкарабкивались. К тому же мог дойти кто-то ранее отставший. В любом случае, вреда от нашей проверки не будет.

— Ну-ну – она снова выглянула наружу. Из-за бугра вдруг показалась некая весьма знакомая фигура. Причем явно идущая к ним – кажется, у нас гости.

— Что, опять обсудить какие-нибудь «детали»? – устало спросил пегас – ночь же на дворе а им все неймется…

— Нет, в этот раз, приятные – волшебница послала в чайник небольшой пучок энергии, вновь удивившись про себя как быстро в этот раз восстановились ее силы: и двух суток не прошло, а она уже магичит почти прилично. Видно постоянное доведение себя до истощения принесло свои плоды. Великая и Могучая Трикси стала еще более Великой и Могучей.

А заодно таки убила в одиночку дракона, пусть даже и фальшивого.

Биг Мак дошел до них как раз вовремя. Будучи вежливым и опытным гостем, жеребец принес с собой угощение, так что чаепитие прошло на ура. Понивиллец мягко и почти незаметно пожурил мэра за издевательства над Магистрессой, с которой оказывается когда-то был близко знаком, и выразил радость по поводу столь удачно проведенных переговоров. По его словам, радужная пегаска нынче почти готова простить «этого алого придурка». Тут единорожка ловко свернула разговор на менее опасную и на порядок более интересную для нее тему – их поход. А точнее ту его часть, которой она до сих пор не слышала.

— Рассказывать особо нечего – осторожно пожал забинтованным плечом жеребец — со Страшилой произошло нечто странное, когда мы загнали эту…- выражение омерзения – «кучу» в угол и начали добивать. Для начала его вывернуло наизнанку, потом начались какие-то конвульсии, а стоило твари околеть, как он вовсе сбрендил. В итоге просто сбежал в один из тоннелей, едва не убив при этом приглядывавшего за ним медика. Короче, вел себя одни в один, как после встречи с трупперами.

Трикси кратко обрисовала супругу ранее не особо детализованную картину ее первого знакомства со стадзером.

— Я пошел за ним – продолжил Биг Мак – натолкнулся на тварей. Меня здорово измолотили. Потерял сознание и пришел в себя только снаружи. Все.

Попытав его еще чуть-чуть, кобылка узнала о, вероятно, слышанном им во время кратких моментов ясности двуголосом лае. Видно Страшила не просто видел Серого, но еще и успел немного пообщаться. Однако все же предпочел сперва отнести в безопасность эквестрийца и только потом отправился за собратом.

Дальше жеребцы начали обсуждать возможность и саму осмысленность попытки отстройки Троттингема, строить планы и давать друг другу советы, а она почему-то переключила свое внимание на небольшую, украшенную бирюзой сумочку, ныне служившую пристанищем «талисману» следопыта. Память работала далеко не так хорошо, как хотелось бы, однако их последний разговор виделся достаточно четко. Хотя понятности ему это не добавляло.

С чего Серый, все это время берегшийся ради «Высшего Блага», вдруг взял и совершил, в сущности, самоубийство? Будь на его месте Страшила, вопросов бы вообще не возникло, однако ее старый друг обычно куда более логичен и последователен…

Снаружи раздался стук.

— Войдите? – переглянувшись с ней, пригласил Крим.

В палатку просунулась голова фиолетового:

— Прошу прощения за беспокойство в столь неурочный час, но это ведь вы – представители города?

Биг Мак сразу отсел немного в сторону, всем своим видом показывая, что ни в чем не виноват.

— Допустим – кивнул мэр.

— Я руководитель спасательных работ – полностью вошел к ним молодой единорог – и подумал, что вам будет небезынтересно: с той стороны явно кто-то есть…

-
Стук был уже вполне отчетливым. Не очень сильные, но постоянные и звонкие удары, периодически перемежающиеся звуком отгребаемых камней. Судя по всему, этот некто копал уже давно и смог выработать определенный ритм. И почти наверняка был представителем понячьего рода. Вот только…

— Ну что ж, даже один выживший – чудо – видно угадав ее мысли по лицу, высказался Крим – между обвалом, потопом и тварями его шансы уверенно стремились к нулю.

— Этот пони должен быть действительно крут – согласно кивнула радужная пегаска – конечно не моего уровня, но все же. Или везуч.

— Скажите, а что все-таки вы здесь делаете? – вновь напряженно обратился к ней глава откапываемого города – это же очевидно внутреннее дело Троттингема, определенно никаким боком не подпадающее под вашу юрисдикцию.

— Мне не спалось – так всегда бывает, когда встречаю какого-нибудь самодовольного напыщенного болвана, успешно проигравшего везде, где только можно, но при этом еще и качающего права – фиолетовая обворожительно улыбнулась – не волнуйтесь за меня – я уже привыкла к подобному. Бессонница скоро пройдет. И кстати: спасение эквестрийцев во всех формах – главная и единственная задача Ордена. Увы, для многих безмозглых ненавистников и такое количество – уже перебор, который они в принципе не способны запомнить.

Трикси бы даже поаплодировала, если бы опускаемый жеребец не был ее мужем. Так она только мысленно усмехнулась и, разумеется, безмолвно пообещала ей отомстить.

— И долго вы еще будете спасать нас от свободы и законной правительницы? – уязвлено поинтересовался мэр.

Ее улыбка сразу стала откровенно натянутой и заметившая это рыжая кобылка вновь отвлекла внимание начальницы какой-то бумагой. Крим же получил тяжелый взгляд от Биг Мака и не менее осуждающий тычок с ее стороны заодно с рекомендацией отложить порчу едва налаженных отношений хотя бы до утра.

А пока большие шишки скалились друг на друга, рабочие уверенно освобождали проход. Стук с той стороны уже был точно опознан как металлический, что развеяло последние сомнения касательно видовой принадлежности выжившего. И вот наступил момент, когда крупный камень с их стороны внезапно вылетел от удара и в проеме показался…

— Шлем – первой успела констатировать заместительница – у вас что, принято копать головой?

Меж тем спасаемый, вместо того чтобы вдохнуть воздуха свободы или хотя бы поздороваться со спасателями, методично продолжил свою работу. Наблюдение таки подтвердилось – неизвестный работал измятой защитой для головы, пусть и надетой на копыто. Наконец после особо мощного удара с наружной стороны преграда развалилась, едва не раздавив удачливого фиолетового и подняв облако пыли.

В голове с чего-то мелькнула мысль «делайте ставки господа»!

Никаких спецэффектов не было. Страшила просто водрузил шлем на голову, присоединил к нему забрало и, глядя в пол, вышел из пещеры. Рванувшего к нему Биг Мака вежливо отстранил, преградившую ему путь с каким-то поздравлением фиолетовую просто обошел.

Трикси же, также уже собравшаяся к нему пристать, вдруг обратила внимание на другие находившиеся за завалом предметы.

У самого входа лежало несколько тварей, от мелких до вдвое превосходящих пони размерами, каждая из которых умерла явно крайне насильственно.

А еще там был Серый. Весь в бурых и черных повязках, с разодранной курткой и повернутой в сторону Троттингема лицом. Он не шевелился.

Подскочивший к нему медик покачал головой.

Крим поджал губы, предводительница удивленно разглядывала тела чудищ, а Трикси перевела взгляд на ушедшего от всех воина в останках доспехов.

Страшила сел на небольшой уступ, снял шлем и поднял глаза к звездам.

Эпилог-интерлюдия.

https://www.youtube.com/watch?v=YiUQE5bJKFU
Милости просим в "Сказка о пути к Истине".

Претерпевший же до конца…

Они провели у Троттингема еще пару дней: обговаривались последние, но от того не менее важные детали и в первую очередь – цены. Этим, к счастью для всех, занималась не сама радужногривая пегаска, а какой-то земной пони-интендант, после общения с которым Крим впервые за годы пожалел, что рядом нет Томаса. В итоге сошлись на относительно приличной, хотя все равно нечестной сумме и договорились о повторении переговоров уже по окончании добывающих работ.

У мэра хватало забот и помимо дипломатии: орденцы требовали отчета буквально обо всем: количество, разнообразие, тактика тварей, обстоятельства гибели Гнезда и мозга, их расположение и так далее. Спрашивали и про Троттингем – в итоге просто нарисовал им грубую карту. Все это время Биг Мак был для него огромным подспорьем: будучи хоть и явным сторонником Ордена, но все же честным жеребцом, он не раз призывал последний закатать губу и пару раз его даже послушались.

А вот ей делать все это время было практически нечего. Ее таланты никому не требовались, готовых восхищаться ею фанатов не наблюдалось, а теребить и без того едва живого супруга не позволяла вылезшая непонятно откуда совесть. Таким образом ей оставалось только днями напролет бессмысленно слоняться по лагерю, слушая чужие разговоры и таращась на местные достопримечательности.

Хотя уже перед самым отъездом удалось с интересом убить несколько часов времени ссорясь с Магистрессой, пытавшейся доказать, будто достигла в жизни большего нежели Великая и Могучая Трикси. Почти успешно – сразу виден большой опыт хвастовства. Однако на ее аргумент о наличии законного любящего супруга пегаска не смогла противопоставить ничего значимого, разъярилась и была вновь уведена заместительницей, тем самым оставив поле боя, а значит и победу, за единорожкой.

Наконец день отбытия настал. Им выделили повозку с задатком и пару сопровождающих, на всякий случай. Биг Мак также изъявил желание отправиться с ними – ему так и так пришлось бы идти через Кантерлот. Страшила тоже пристроился в конце маленького каравана.

Откровенно говоря, стадзер ее беспокоил. За все эти дни он не сказал ни слова, безэмоционально позволяя себя лечить, выполняя приказы и питаясь в общей столовой. Серебряное Копыто, высоко оценившая его заслуги после рассказа понивилльца, позволила последнему взять для героя любое обмундирование из походной оружейной, так что теперь иноземец щеголял в доспехах элитных бойцов фиолетовых. Шлем был, естественно, с забралом. Однако даже этот роскошный подарок жеребец принял без малейшего проблеска радости. В итоге все просто оставили потерявшего лучшего друга психа в покое…

-

— Красиво – он вздрогнул и резко обернулся, одновременно с этим свободным копытом стирая столь старательно выводимый рисунок.

— Зря – прокомментировала Трикси, бестрепетно глядя в уставившиеся на нее из-под забрала глаза – оставил бы лучше такую замечательную картинку для потомков. Кстати, а что это было?

Страшила отвернулся и встал с явным намереньем уйти еще дальше от лагеря.

— Серый, знаешь ли, был и моим другом – спокойно сказала кобылка ему в спину – и я тоже скорблю о нем.

Он фыркнул и двинулся вперед.

— Стоять! – жеребец повис в телекинетическом поле.

Она обошла его и села лицом к лицу. Во взгляде не было даже злобы – только усталое ожидание, как бы говорящее: «когда это кончится?»

— Я, конечно же, понимаю твое состояние и уважаю верность, с которой…- волшебница ощутила, что разговоры все равно до него не доходят – короче: у меня кое-что есть.

Трикси опустила его на землю.

— Думаю, наш общий друг хотел бы, чтобы я отдала это тебе – из сумки появилась книга – ты ведь узнаешь ее, не так ли?

Псих встрепенулся. В глазах зажегся интерес вперемешку с удивлением. Наконец к висящему в воздухе прямоугольнику неуверенно протянулось слегка подрагивающее копыто. Единорожка с готовностью опустила на нее свой груз, после чего с удовольствием смотрела как жеребец торжественно поднес его к лицу и откинул забрало.

— Серый очень дорожил сим предметом. Талисман, источник знания и чуть ли не счастья – просто чтобы что-то сказать, стала объяснять кобылка – быть может, она и тебе принесет радость и цель в жизни…

До того просто разглядывающий обложку псих раскрыл книгу. На землю упала пара листков.

— На них он писал свои переводы и не только – продолжила кобылка, наблюдая с каким благоговением Страшила рассматривает поднятые клочки бумаги и переворачивает страницы – теперь ты сможешь выучить эквестрийский и стать…

Стадзер резко поднял глаза и тоном, явно выражающим как минимум неодобрение, произнес:

— Экзвездриан? – копыто стремительно замелькало, покрывая землю перед ней рисунками. Корявыми и некрасивыми, но понятными. Пони, скидываемые вниз, плюющие на других сверху, сражающиеся друг с другом, прыгающие на некоего жеребца в шлеме и так далее. Он обвел всю эту картину свободной ногой и с четко выраженным презрением произнес – ничт.

— Троттингем просто не лучшее место, которое ты к тому же видел в весьма нехорошее время – слегка ошарашенная столь быстрой сменой настроения заметила Трикси – в Эквестрии и ее народе полно хороших черт…

Собеседник фыркнул и с категоричным выражением лица провел по воздуху косую черту, после чего протянул книгу ей обратно.

— Ты чего? – еще больше опешила кобылка — неужели ты настолько сошел с ума, чтобы отказываться от последнего подарка своего лучшего друга только потому, что с его помощью МОЖНО выучить язык народа, который…просто пока показал себя не с лучшей стороны? – стадзер скептически изогнул бровь. Подобная упертость всколыхнула в единорожке откровенное возмущение – это же ваше Священное Писание в конце-то концов! Разве тебе не нужно…я не знаю…распространять Истинную Веру или еще чего? Уверена, Серый был бы только за…

В его глазах мелькнула какая-то мысль. Жеребец снова приблизил к себе обсуждаемый предмет и раскрыл. Правда теперь читал явно не само произведение, а прилагающиеся листки. Спустя пару минут он снова поднял на нее взгляд, на сей раз какой-то…оценивающий? Хитрый. И расплылся в столь многообещающе зловещей улыбке, что волшебницу передернуло.

Копыто на себя:

— Экзвездриан ничт – перечеркивание крест-накрест.

Книга протянулась к ней.

— Ду стадзир.

Волшебница отступила на шаг:

— Ты имеешь в виду: чтобы Я выучила ваш язык?

— Яс – с чрезвычайно довольным видом кивнул стадзер.

— Но зачем? В смысле…как? Там же…– она взяла себя в копыта – там ведь указания по изучению эквестрийского, а не…

Жеребец вытащил использованный им как закладку листок и приблизил ей чуть ли не к носу.

— Ну и? Как и говорила – облегченно произнесла кобылка – инструкция по построению предложений. Все четко и понятно. С примерами.

Собеседник возвел глаза к небу и будто учитель, объясняющий очевидную вещь тупому ученику, произнес:

— Экзвездриан!

— Да – пожала плечами единорожка – он же для того это и делал: чтобы учить эквестрийский.

В его взгляде появилось некое очень странное выражение. Этакий невербальный аналог «что за?». Страшила медленно отвел первый листок от ее лица и, покопавшись в книге, достал другой.

— Алфавит – уверенно ответила кобылка, не понимая чего ему от нее надо – буквы, транскрипции. Все, что нужно для изучения.

Стадзер приложил копыто к лицу.

В итоге, через полчасика, ему таки удалось донести до нее вроде бы очевидную мысль: эквестрийка понимала, что на вложенных клочках бумаги описаны именно способы построения предложений, произношение и прочее по причине…написания всех этих указаний на эквестрийском.

-
— Ну, вот в общем-то и все – закончил свой рассказ Крим – Троттингем в данный момент представляет собой заполненное трупами подземное озерцо, к тому же сданное в аренду Ордену Сумерек. Возвращаться туда до весны смысла нет. Да и вообще, откровенно говоря, не думаю, что это место достойно восстановления. Впрочем, судить о том не мне…

Собравшиеся в любезно предоставленном им фиолетовыми зале троты загалдели. Большинство поддерживало мнение мэра: после всего пережитого это было вполне понятно, тем более учитывая, что особой нужды в собственном городе они не испытывали — уже сейчас на их копытах наличествовали весьма аппетитные суммы, полученные от продажи имущества менее везучих сограждан и аренды горы. Причем эти финансы, скорее всего, были не последним денежным поступлением, на которое могли рассчитывать беженцы – ведь раскопки орденцев только начались, а настоящие сокровища лежат в глубине.

Однако нашлись и такие, кто категорически не желал оставлять родную дыру – в основном выжившая элита. Им выдали такую же долю, как и всем остальным жителям, что уже само по себе никак не могло им понравится, а уж отсутствие привычного уважения вовсе выводило некоторых особо напыщенных и тупых представителей бывшего Первого и Второго кругов из себя. Эти сразу начали бросаться лозунгами о патриотизме, но их, по понятным причинам, не очень-то слушали. Кое-кто даже откровенно издевался над попытками «сделать все как было».

В итоге порешили, что до весны беженцы просто отдохнут, а там все, кто еще будет испытывать желание восстанавливать город, вновь соберутся в Кантерлоте.

— Хорошо: я обещаю, что приду на встречу – поддался-таки Крим на уговоры последнего Основателя – но уже не в качестве мэра – притихшая было публика ахнула – я устал и не намерен больше нести это бремя. Тем более теперь, когда у меня есть другая, несравненно более приятная ответственность – он подмигнул сидевшей на первом ряду супруге – однако и оставлять вас в стиле «каждый сам за себя» не собираюсь. Позвольте же представить вам нового главу «города Троттингем».

На сцену вышла кислотно-зеленая кобылка с…ярко-синей гривой. Трикси приложила копыто к лицу — она имела в виду совершенно другое, когда рекомендовала ей перекрасится. Да и платье подобрано удивительно «удачно»: ярко-алое с золотым тиснением. У кого-то из них точно нет вкуса.

Увы, война практически никого не оставила без следов: вместо передних копыт у нее были протезы. Не серебряные конечно, но тоже весьма приличные. И дорогие. Сама новый мэр ни за что бы не стала тратить на себя столько денег. В этот раз даже Страшила скинулся.

— Многие из вас меня уже знают, а оставшиеся наверняка познакомятся в ближайшее время – лицо озарила робкая улыбка. Зубы тоже пришлось восстанавливать платно, так как троттингемские стоматологи погибли в полном составе – обещаю, что сделаю все возможное, дабы вы не ощущали себя покинутыми и брошенными на произвол судьбы. Хочу сразу представить вам своего заместителя…

Волшебница снова тяжело вздохнула. Вышедший на всеобщее обозрение Томас сразу предложил возблагодарить высшие силы за спасение и многие откликнулись на этот призыв. Даже сама Великая и Могучая Трикси.

А дальше был банкет, на котором новые руководители небольшой группки беженцев вели себя столь подозрительно, что кобылка почти уверилась в неизбежности будущей свадьбы, чем и поделилась с удерживаемым под ногу супругом.

— Наконец-то этот фанатик получит по заслугам – сурово кивнул пегас, тут же получив пучком укропа по носу – и не надейся: он не дождется от меня и капли жалости! – снаряд был зажеван в воздухе, после чего бывший мэр предпочел со смехом ретироваться, тут же попавшись в ужасную ловушку.

В ответ на его взывающий о помощи взгляд волшебница только показала язык и развернулась, оставив мужа в цепких лапах жалующегося на жизнь Основателя. Будет знать, как бежать от заслуженной кары. Тем более, что ей на глаза попалась новая цель.

— А что это ТЫ тут делаешь? – жующий понивиллец едва не подавился от неожиданности – как ты можешь есть, когда должен изнывать от любви к ждущей тебя невесте?!

— Ну, она…как бы…неофициальная – замялся откашливающийся Биг Мак – предложения я, как сама понимаешь, еще не сделал. Может даже и не ждет…

— Больше веры в себя! – весело приказала единорожка – сама Великая и Могучая Трикси считает тебя представительным, а значит она и вовсе влюблена по уши. Кольца-то купил?

— Агась – он с улыбкой продемонстрировал содержимое сумки. Два серебряных обруча с бело-желтыми камнями и топазовое колье.

— Не очень – покачала головой волшебница и вдруг ей в голову пришла мысль, от которой сердце забилось чаще – подожди-ка минутку!

Понивиллец видно не расслышал ее и попытался ретироваться. Не вышло – она перехватила его на выходе и таки вручила очень вовремя пришедший на ум подарок:

— Даже не думай отказываться, так как это не тебе, а таинственной избраннице – плотно завернутый конверт перешел в новые копыта – мне, увы, не дали возможности надеть это на свою свадьбу – сам небось помнишь, как все тогда оперативно произошло. А заставить его лежать без дела еще двадцать лет будет просто преступно.

Биг Мак подозрительно посмотрел на нее и вопросительно поднял бровь.

— Это кусочек моего дома всегда бывший со мной – улыбнулась волшебница – и если у твоей невесты есть хоть капля вкуса, то она будет просто без ума. А-а-а – остановила она тянущееся к краю пакета копыто – не стоит открывать. Я, конечно, могу зачаровать его снова, но чего ради портить сюрприз, да еще и идя против примет?

Жеребец еще какое-то время поколебался, однако напор сделал свое дело. Дар был принят с подобающими случаю благодарностями, после чего понивиллец попросил разрешения на отбытие с пирушки – ему ведь завтра с утра отправляться дальше. Лишний раз уговорившись не сбегать из Кантерлота без прощания с ними, Трикси отпустила его, принявшись за поиски Страшилы.

Увы, стадзера найти так и не удалось. Побродив по постепенно пустеющему залу она в итоге присела у сцены и предалась неясно откуда пришедшим грустным мыслям.

— Великая и Могучая Трикси? – высказала предположение Великая и Могучая Трикси, когда некто закрыл ей глаза и предложил угадывать.

— Какая железная логика – пробормотал Крим, приземляясь перед ней – это было весьма подло: бросить меня вот так, один на один, со злобным нытиком.

— Ой да ладно тебе: не такой уж он и страшный – она все-таки подарила ему в качестве утешения поцелуй, после чего взяла его копыта в свои и серьезно посмотрела в глаза – наша страшная сказка закончилась, к худу или добру. Персонажи больше не нужны и разъезжаются кто куда. А что будет с нами?

— Откуда этот суровый тон и печальные нотки? – он иронично изогнул брови – да и формулировка как-то не по мне. Я бы выразился так: мы выбрались из длившегося годами кошмара и наконец-то можем начать жить. И я даже знаю, откуда…ме солль амур.

Волшебница удивленно воззрилась на него.

— Парле ву франсэ? – непроизвольно сорвался с ее губ вопрос.

— Ви – с тем же отвратным акцентом ответил бывший мэр Троттингема – чуть-чуть. Выучил, когда ездил в родной город одной очень интересующей меня единорожки пару лет назад. Это была якобы командировка. Познакомился с одной прелестной престарелой парой…

-
— И что это? – подозрительно спросила волшебница, рассматривая презентованную пластинку.

Серебристый металл с выдавленной на одной стороне горой, по бокам от которой были пегасьи крылья. На вершине витой рог. Знакомый символ – такой же внизу первой страницы «Слова». Наверное, герб Города или еще что-нибудь подобное, важное для стадзеров. На другой стороне круга были два длинных ряда букв.

— Хэммэльсгаб? – с трудом прочитала кобылка и снова вопросительно глянула на дарителя.

— Трикзи – указание на нее – Крэмс – на пегаса – Биг Маг – на понивилльца. Он взял с ее копыта медальон и подчеркнул верхнее слово – Цэрый.

— Ага – кивнула единорожка – а это правда переводится как «Серый»? Я еще не слишком далеко продвинулась…

«Нет». Ноги с благоговейным видом поднялись вверх.

— Небесный? – предположила она, на что стадзер ответил «нечто вроде».

После чего сразу махнул копытом – мол, сама потом поймешь.

— А второе слово?

— Крэмс – Трикзи. Хэммельсгаб – подчеркивание на медальоне.

— Понятно – кивнула единорожка и положила подарок в карман.

Ее супруг и Биг Мак, судя по всему, тоже уже заканчивали свой разговор. Опять про Орден. Какая-то там безумная затея в будущем или что-то вроде.

А значит сейчас будет прощание.

— А ты уверен, что не хочешь отправиться с нами? – все-таки уточнила Трикси – сам же говорил, что в Понивилле тебя не очень-то любят. Сможешь снова увидеть море.

Стадзер задумчиво усмехнулся и покачал головой. За неимением под ногами земли он достал из сумки альбом и положил на мостовую. Вставленные в накопытники мелки замелькали с впечатляющей скоростью. Синяя единорожка и алый пегас справа, красный земной пони слева, посередине коричневое пятно. Страшила поднял глаза и, указав на нее с Кримом, обвел их фигурки красным квадратом с тянущейся к нему зачеркнутой стрелкой. А потом дорисовал рядом с Биг Маком зеленую тварь, тут же получившую нож в глаз.

— Действительно: чего ради тебе учить эквестрийский, когда и так все ясно? – волшебница грустно вздохнула. Все-таки прощания – не ее конек – в таком случае…

Кобылка порывисто обняла никак не ожидавшего этого Страшилу и, сняв незакрепленный шлем, чмокнула в незакрытую маской часть щеки.

— Спасибо. За все – единорожка с улыбкой надела на ошарашенного и вроде даже испуганного стадзера его любимый предмет обихода – ты можешь сколько угодно утверждать, что действуешь исключительно из самых злобных побуждений, однако от меня прятаться бесполезно – внутри ты все равно добрый – волшебница хихикнула – да и твои дела выдают тебя. Ведь если бы не один сумасшедший маньяк, то Троттингем был бы стерт за пару дней…

Пегас и земной пони присоединились к ним.

— Хотя скажу честно: для Великой и Могучей Трикси куда важнее другое твое свершение – она обвила ногу подошедшего супруга своей – тебе стоит попросить его быть шафером на своей свадьбе – это уже Биг Маку.

— Без обид, но мой идеал бракосочетания не включает в себя арбалеты и приставленные к горлу невесты ножи – усмехнулся понивиллец. Неловкая пауза – ну, мы пошли?

— Секунду – отпустив бывшего мэра кобылка взяла копыто явно чувствующего себя не в своей тарелке Страшилы – просто хочу сказать напоследок, что у тебя есть как минимум два настоящих друга, обязанных тебе даже больше, чем жизнью.

— Поддерживаю – кивнул Крим, коснувшись его ноги – ты всегда можешь рассчитывать на нас.

Постояв спокойно где-то с минуту, жеребец осторожно высвободил свою конечность и закрыл ею забрало, после чего почтительно склонил голову и произнес длинную фразу на стадзерском.

-
— Как думаешь, что он сказал? – поинтересовался пегас, когда земные пони с тяжело нагруженной тачкой скрылись в утреннем мареве – то, последнее?

— Нечто связанное с благословением, путем, Создателем – напрягла свои познания единорожка – и детьми.