Прекрасный и тлеющий мир
Часть Семнадцатая: Все пони приходят в восторг
Купол давит на меня. Всегда давил. Давил своими облаками. Давил тем, что я в закрытом пространстве. Я люблю закрытые пространства, если это я закрылась. А вот если закрыли меня. Закрыли с теми, кто хочет меня убить и уничтожить, с теми, у кого ненависть ко мне…
Купол давит на меня.
Понивилльская бойня оставила уродливые шрамы на моём разуме. Я всегда боялась плохих воспоминаний. С плохими воспоминаниями приходят плохие эмоции. Обида, беспомощность, стыд. Поэтому я больна. Приступ прогоняет воспоминания.
Тогда многие умерли. Тот день, когда купол растворился. Республиканцы напали, когда купола не стало, однако воспоминания зацепились за фиолетовый купол. Небо хорошее, оно ласковое. А купол запирает внутри, против твоей воли и потом кидает на тебя разъярённых на тебя двухвостых Убийство и кровь на каждой улице. Фиолетовая кобылка с кьютимаркой в виде цветка была разорвана пулемётом на моих глазах. Её крик так свеж в памяти. Та группа пони, все они кричат в агонии, будто я виновата в этом. Мертвецы кричали на меня из загробного мира в минуты воспоминаний, будто пытаясь свести меня с ума. Однако поздно. Я уже сумасшедшая. Старика избивают дубинками. Старые кости жеребца хрустят и ломаются под напором ненависти, злобы и гнева. Беспричинного гнева. Вот чем страшна война. Танк разрывал бедных пони, которые даже не могут убивать.
С куполом было связано самое страшное воспоминание
"Лэмплок, мы тебя очень любим! Ты лучшее, что было в нашей жизни".
Я тебя так люблю, мамочка. Так люблю тебя. Папочка, как мне тебя не хватает. Я так скучаю по вам, мои родители. Я закрываю глаза, и вижу строчки прощального письма. Самое страшное воспоминание, однако, очень важное. Не смогу забыть. Я даже не похоронила их. Хочу предать их тела огню. Не смогу закопать их после того, что видела. Тот контейнер был ужасен.
Вот что такое для меня фиолетовый купол.
— Тэо, — я позвала свою полосатую спасительницу.
— Да, — ответила зебра, не отрываясь от сумок с лечебными зельями.
— Пообещай, что сожжёшь меня, когда я умру, — зебра остановилась, а затем испуганно посмотрела на меня.
— Лэмплок, всё будет хорошо, — она положила своё копыто на моё, — ты же сама сказала — надо верить в чудо.
— Я имею в виду вообще, — я прикрыла глаза, от осознания того, какую глупость и перед каким событием ляпнула, — Потом. Кремируй меня, ладно.
— Хорошо, — тихо ответила зебра. Она вернулась к сумкам и затем с погрустневшим видом повернулась ко мне и сказала, — ты ведь тоже кремируешь меня, если…
— Да, — уверенно кивнула я.
— Спасибо, — кротко сказала Тэо.
Ордерли оглашал нам наши дальнейшие действия. Он хотел прорваться на Персэпшэне к Твайлайт и затем общими усилиями отбить у неё и затем уничтожить генератор магического купола. Однако я решила иначе.
— Нас ведь сразу собьют, — сказала я тихим голосом. Для меня совсем непривычно кому-либо перечить, однако когда я пыталась спасти нечто важное, рамки привычности для меня стирались. А сейчас я пыталась спасти Тэо.
— Я думаю, мы ещё сможем использовать элемент неожиданности. А даже если они и засекут нас, тогда наша замечательная и неповторимая, — доктор указал копытом на Луну, однако не успел договорить.
— Ордерли! – Луна оглянулась на всех нас, когда мы удивлённо посмотрели на неё после её крика. Принцесса нервничала из-за своих поданных.
Нам придётся оставить всех этих пони. Поднять восстание нельзя. Ордерли сразу откинул эту идею. Умрут слишком многие, а спасутся лишь несколько. Бедные жители Толл Тейла с ропотом взирали на свою правительницу, которая клялась защищать и оберегать их. А теперь она даже не обращается к ним. Луна нервничала, на неё и так слишком много возлагалось. Ей придётся держать магическое поле вокруг себя и нескольких пони, а также стараться нейтрализовать республиканцев. Только не это заставляло её нервничать. Народ. Её народ смотрел на неё с глазами полными вопросов и мольбы. А ей придётся уйти. Пройти мимо них с безразличием на их судьбы, также как Твайлайт.
— Простите, — тихо извинился Ордерли, — Так вот, тогда Луна собьёт все ракеты телекинезом.
— Но Луна будет нам нужна для того, чтобы победить Твайлайт. И она не сможет и следить за ракетами, и атаковать Твайлайт, — объяснила я, — Лучше будет двинуться пешком, тогда на обратном пути, когда будем взлетать, Луна уже сможет отводить от нас ракеты телекинезом, а до этого республиканцы даже не будут знать, где Персэпшэн, — Ордерли задумался. Мне казалось, он стал выискивать изъяны и в своей идее и в моей.
— А что, если кто-то взлетит на Персэпшэне, пока мы будем идти до Твайлайт? – побеспокоилась Боу.
— Мы вытащим изумруды с энергией, — быстро ответил Ордерли, обдумывая действия, — Лэмплок права. Так будет лучше. Ладно, давайте, ещё немного времени и будем выдвигаться, — доктор взглянул на бедных пони, что столпились поодаль от нас, — чем раньше, тем лучше.
Мне было нечего собирать, я лишь для того, чтобы занять себя, затянула ремни на седельных сумках и подарке Тэо. Мне нужно будет найти что-нибудь попрактичней. Всё-таки это источник света, а не приспособление для самообороны. Быть единорогом очень практично, однако. Лэйни была чуть ли не машиной для убийств с помощью её телекинеза. Не то что бы я собиралась убивать, после того как Лэйни согласилась помочь, это, к моему счастью, было без надобности, однако подумать на эту тему я могу. В моём арсенале была винтовка двухвостых, которую я могла использовать лишь лёжа и подарок Тэо, который я тоже могла использовать, лишь оперевшись обо что-нибудь. Республиканцы придумали пулемёт, однако для того, чтобы и стрелять и передвигаться нужно два пони. Мне нужно было что-нибудь, чем бы я смогла обороняться, не останавливаясь.
Мы были почти у края города. Скорее всего, в каком-то специальном месте, где жили лишь Эквестрийские пони. Тут было не так грязно, однако стало как-то мрачно, что ли. На каменном заборе висела колючая проволока. Может день был такой или это вообще всё моё восприятие, однако мне казалось вокруг всё таким серым. И хоть это был один из моих любимейший цветов, по очевидным причинам, мне всё-таки казалось не правильным, что город выглядит столь мрачно. Сами пони не выглядели тощими или больными. Они были напуганными и угрюмыми. Никто не с кем не беседовал, в глаза старались не смотреть и быстрее проходить по улицам. Я-то так делала всегда. Я боялась других пони. Теперь видя, что такое происходит с другими пони, мне становилось жаль тех, кто живёт под куполом республики.
— О Селестия! – я вжалась в землю и прикрыла глаза копытами, тяжело дыша. Я во время своих раздумий оглянулась назад и совершенно неожиданно для себя увидела принцессу Луну.
— Прости, моя маленькая пони, — смотря на стену и украдкой поглядывая на своих поданных, безучастно проговорила Луна, — я не хотела тебя напугать.
— Ничего, — я собралась и всё ещё тяжело дыша, встала с земли, — я просто искала что-нибудь, — я посмотрела на Луну и подумала, что ей совсем не интересно, что я тут делаю. Она пришла посмотреть на поданных и подумать в одиночестве, поэтому пойду-ка я искать средство обороны дальше.
— Так что ты искала? — всё-таки поинтересовалась Луна, хоть она дальше продолжала теперь не украдкой, а лишь виновато смотреть на пони, — я увидела, что ты что-то ищешь и хотела помочь.
— О, — удивилась я, — Да я тут… — Я постучала копытом по земле, вспоминая, что я хотела сказать, — искала, что-нибудь, чем можно обороняться. У меня тут есть небольшая идея насчёт того, как добраться до Твайлайт, — Луна вдруг резко обернулась на меня и, хоть её лицо излучало чуть заметную улыбку доброты, мне стало как-то не по себе, — мне… Нужно, чтобы я не останавливалась и могла обороняться. Да. Вот, — нервничая, закончила я.
— Ладно, — Луна взглянула на доктора. Боу приобняла Ордерли крылом и они, что-то обсуждали, — хорошо, что у тебя есть идея. Доктору нездоровится, и он начинает допускать ошибки. Ты смышлёная пони, у тебя получиться.
— А что с доктором? – я взволнованно посмотрела на Ордерли.
— Он долго не посещал моё царство, — грустно сказала Луна.
— Так, когда в последний раз спал? – заботливо возмущалась Боу, продолжая обнимать доктора.
— Лэмплок тоже долго не спала, — говорил Ордерли, потирая глаза копытами.
— Она и так неплохо вздремнула! — я закатила глаза, — она спала пять дней, а ты за эти пять дней хоть раз сомкнул глаза?
— Слушай, не суть, ладно, — Боу и Ордерли продолжали спорить, а я покорив себя за то, что не заметила, что доктор совсем не спал, продолжила свои поиски.
— Лэмплок, — позвала Луна, — я думаю это то, что ты ищешь, — принцесса показала копытом на колючую проволоку.
— Так я сама поранюсь, — изумлённо ответила я, вспомнив то, как пыталась стеклом ткнуть в глаз.
— Так, мы что-нибудь придумаем, — повеселев, сказала принцесса и сняла телекинезом проволоку. Она ещё недолго улыбалась и затем вдруг погрустнела и спросила, — как думаешь, я должна что-то сделать? – я оглядела всех несчастных пони, что мы оставим, — ты ведь была там, в Понивилле, когда Твайлайт бросила их. Я ведь поступаю также? – Луна повернулась ко мне, она вопрошающе смотрела на меня, будто я знала ответ, будто я знала, как сделать лучше, будто я знала, как всех спасти.
— Я так не думаю, — кротко ответила я.
— Всё ведь то же самое, — отчаянно сказала Луна, опустив взгляд, — принцесса бросает пони, чтобы после того, как купол иссякнет, улететь в тайный штаб и спасать там Эквестрию. Эквестрия гибнет здесь и сейчас, а мы всё куда-то улетаем.
— Там мы и пытаемся захватить Кантерлот, — тихо стараясь не перечить, сказала я. Луна призадумалась и затем спросила.
— Почему ты думаешь, что я поступаю иначе, чем Твайлайт? — я смогла ответить на этот вопрос. Благодаря Тэо.
— Потому что я верю.
— И всё?
— И всё, — Луна всхлипнула, а затем повернулась, чтобы вновь смотреть на своих подданных и сказала, — вера великолепная и одновременно очень хрупкая вещь. Будь поосторожней с ней, — вдруг Луна встала и пошла в сторону Персэпшэна, — пошли, я придумала, что делать с проволокой.
Пройдя вдоль стены, с которой Луна взяла проволоку, мы двинулись к первому зданию. Агент выглянул и посмотрел по сторонам. Он указал копытом налево и стукнул копытом три раза от землю. Все обратили взгляд на Луну. Принцесса одним резким движением выскочила из-за стены и мощным ударом телекинеза треснула республиканцев о землю. После её жеста копытом мы продвинулись дальше.
— Что здесь происходит?! – двухвостый выбежал из соседнего здания и в недоумении оглядывал трёх республиканцев без сознания. Агент немедленно выпустил луч магии с парализующим заклинанием, после чего поток недовольства прекратился.
Мы наконец-то прошмыгнули в здание. Я и Тэо вышли вперёд, и нас обхватило защитным магическим щитом Луны, а агенты отступили назад. В здании республиканцы не могли ничего сделать. С помощью щита Луны я и Тэо шли вперёд и протискивались через республиканцев, агенты с помощью парализующего заклинания помогали нам. Когда же мы выходили из здания, агенты становились основной защитой, потому что на открытом пространстве республиканцы могли начать стрелять. Разумеется, они могли попробовать сделать это и в зданиях, однако и на этот случай я знала, что делать. Луна, разумеется, была основной защитой всегда, только было решено, что ей нужно беречь силы до схватки с Твайлайт. Принцесса смогла бы одна добраться до неё и, причём намного быстрее, однако потом ей пришлось бы сражаться и с республиканцами и Твайлайт. Боу указывала нам путь, как пегас, она запомнила всю местность и точно знала, как легче добраться до Твайлайт. Доктор шёл рядом с Луной и Боу. Он всегда был готов помочь парализующим заклинанием в крайнем случае, однако из-за быстрого выгорания он старался использовать магию лишь в крайнем случае.
— Сейчас два пути, — остановилась Боу, — можем пройти через окно и быстро перейти в другое здание или пройти дальше и долго обходить стену, зато там нет республиканцев.
— Давай через окно, — решила Луна. Магическое поле обхватило агентов и…
Окно раскрылось под телекинезом принцессы, и агенты выскочили наружу. Республиканцы даже не успели поднять дубинки, как были без сознания. Выбив телекинезом дверь мы прошли в следующие здание. Щит опять был на нас, и мы с Тэо вышли вперёд. Коридоры в здании были очень извилистыми, и мы петляли вслед за указаниями Боу.
Вдруг из дверей вышел республиканец. Удивление на лице двухвостого сменилось агонией, когда Тэо лягнула и отправила тушку обратно в комнату. Ударившись о стеллаж, республиканец опрокинул содержимое, которое с лязгом упала двухвостому на голову. Подобных происшествий в здании больше не было, и мы успешно добрались до выхода. Я удивлялась тому, что здесь не было Эквестрийских пони, когда-то это было жилым зданием, о чём говорили оставленные вещи, однако сейчас здесь никого не было. Хотя возможно большинство жильцов были убиты либо республиканцами, либо вирусом, а остальные решили перебраться.
Приоткрыв двери, я выглянула на улицу. Между домами была дорога, на которой ходили немногочисленные Эквестрийские пони. Было пару республиканцев, стоявших на месте. У них были дубинки и у парочки были винтовки без оптического прицела. Также справа стоял пулемёт, однако около него никого не было.
— Мы можем пройти незаметно, — предложила я, — там ходят обычные пони. Нас не заметят.
— Кхм, кхем, — обратила на себя внимание Луна. Я глупо улыбнулась, подумав насколько я тупая.
— Луна может перелететь в другое здание, — предложила Боу.
— И ты тоже, — добавил Ордерли, — республиканцы не заметят вас из-за, скажем так, пасмурного неба.
— Но я то могу пройти с вами, — возразила Боу.
— Можешь, но согласись, будет лучше, если ты точно будешь не замечена, — Боу кивнула и затем взглянула на Луну.
— Так и сделаем, — согласилась принцесса.
Боу и Луна, поднялись на крышу, а мы приготовились идти. Первыми пошли агенты. Мы с волнением следили, затем, как они переходят дорогу. Двухвостые были чем-то заняты и агенты смогли пройти без проблем.
— Нашла очередь, — Ордерли выглянул и, шмыгнув, сказал, — я пойду слева, подальше от вас. Лэмплок ты идёшь и прикрываешь Тэо. Я больше всех похож на местного жителя, поэтому закрою вас. Лэмплок старайся вплотную идти к Тэо зебр тут видят, может лишь чуть почаще, чем аликорнов, — готовы?
— Да, — ответила Тэо. Я тяжело выдохнула, после чего кивнула.
Двери распахнулись под копытом Ордерли, и мы неспешно пошли вперёд. Я тихонько оглядывалась по сторонам. Пони тихо разговаривали, когда шли по улице и озирались на республиканцев. К моему сожалению, у республиканцев винтовки были на изготовке. Они опирались о своё укрепление и могли просматривать всю улицу, однако они заболтались и, похоже, им было не до патрулирования. Расстояние было небольшое, и мы почти прошли половину. У меня сдавали нервы, и хотелось галопом броситься к двери напротив, и всё-таки я старалась держаться. Тэо пригнула голову, не знаю, нервничала ли она, я решила приобнять её хвостом. Зебра благодарно улыбнулась.
Доктор шёл на расстоянии и умело замедлял ход, чтобы постоянно прикрывать нас. Мы почти были у здания. Нам оставалось совсем чуть-чуть, как вдруг я услышала крик.
— Стойте! – всё не могло пройти так спокойно. Я вцепилась копытами в землю и застыла. В голове застучал пульс и, я, волнуясь, повернула голову. К одной из пони шёл двухвостый. Крик был обращён не к нам, — Стой! Что ты там ей сказала!
— Ничего, — оправдывалась единорожка.
— Я слышал! Что ты сказала про принцессу? — республиканцы с винтовками прицелились в сторону единорожки.
— О небеса, — тихим голосом проговорила Тэо.
— Я ничего не говорила, — оправдывалась единорожка. Республиканец недолго смотрел на неё, а затем ударил другую единорожку. Она страдальчески вскрикнула. Пони на улице или останавливались и начинали торопиться, чтобы уйти подальше отсюда. Двухвостый ударил единорожку ещё раз и она с воем опёрлась о стену.
— Её пристрелят, если ты мне не скажешь, что ты говорила про принцессу!
«- Лежать, Сука!»
Неприятные воспоминания нахлынули на меня. Голова заболела, будто меня вновь ударили как тогда. Купол, казалось, опустился ниже, начиная ещё сильнее давить на меня.
— Ответь на вопросы, и мы отпустим вас, — сказал двухвостый.
«- Так давай ты ответишь на наши вопросы, и мы тебя отпустим, ладно?»
Единорожка у стены заревела, глядя на допрашиваемую пони. Та злобно молчала и ненавистным взглядом смотрела на республиканца. Тот ударил её ещё раз.
— Не молчи! Отвечай мне, что с принцессой!? – пони упорно молчала. Она героически поднялась из лужи собственной крови на трясущихся ногах и так же ненавистно глянула на республиканца.
Это было слишком для меня. Купол давит на меня.
— Ордерли, мы должны помочь, — тихо сказала зебра.
— Нет, они сразу пристрелят нас, — Ордерли двинулся в сторону дверей, — у нас есть шанс пройти незамеченными, идём.
— Она умрёт из-за нас, — возразила Тэо.
— Не сможем выйти из Толл Тейла, умрут все, — зебра призадумалась. Ордерли был прав, и это вело доктора. Это помогало ему, когда он хотел остановиться. Остановимся сейчас, умрут все, — тем более Лэмплок нужна помощь.
Зебра посмотрела на меня и её глаза округлились. Я вцепилась правым копытом в её ногу и плакала тяжело дыша. Тот допрос был ужасен. Меня избили и заставляли рассказать про Зекору. Меня также избивали, как и ту пони, если бы не вспышка вируса. Ненавижу, когда меня насильно останавливают. Ненавижу купол. Ненавижу республику.
— Солнышко что случилось? – зебра попыталась приобнять меня, однако я не выпускала её ногу.
— Приступ, вот что случилось. Давай пойдём отсюда, — торопил нас Ордерли.
Я, ковыляя, пошла за Тэо, а Ордерли нервно продолжал смотреть на допрос. Было стыдно, что я оставляла её там. Я отвратительно себя чувствовала, будто оставила там саму себя, на растерзании этим ублюдкам. Однако страх был сильнее и, поджав хвост, ковыляла с улицы, вцепившись в Тэо. И, что ещё страшнее, в сердце зародился страх того, что такое может повториться со мной. Я ещё громче всхлипнула, представив, что меня просят выдать «Путь Щедрости» и пытают при этом. Я даже знать не хотела, каким мукам могут подвергнуть меня республиканцы лишь для того, чтобы узнать то, что им нужно. Хотя было ясно, что у большинства республиканцев моральные границы уже давно стёрты.
— Да чтоб её за хвост! – вдруг отчаянно прокричал Ордерли.
Я оглянулась тогда, когда принцесса Луна приземлилась между республиканцами с винтовками и единорожкой у стены. Она выкинула телекинезом двухвостого, что допрашивал бедную пони, и он с протяжным криком улетел куда-то за стену. Прозвучали выстрелы, однако Луна подняла щит перед собой и пули останавливались об него. Лик Луны был в ярости. Ненависть кипела в аликорне, и она превращала её в сокрушительные удары. Она хотела не просто спасти единорожку, она хотела замучить каждого, кто виноват в её испуге. Она выхватила винтовки и начала стрелять республиканцам по ногам. Крики боли разносились на улице и всё чаще и чаще.
Вдруг один республиканец начал бежать в сторону пулемёта. Луна не замечала двухвостого, и он уже почти был у цели, как вдруг Эквестрийский пони кинулся на него. Это был коренастый престарелый единорог красного цвета, у которого в гриве уже виднелась седина, он мгновенно сбил с ног республиканца. К нему подоспел худощавый пегас и вместе они принялись забивать копытами двухвостого. Толпа, что была на улице, скопилась вокруг них. Кто-то принялся помогать, а кто-то просто кричал.
Луна закончила перестрелку. Все республиканцы ползали в собственной крови с перебитыми ногами. Теперь я не удивлюсь, если Лэйни её протеже. Ну, а толпа пришла к решению повесить республиканца, когда я это услышала, я с ужасом глядела на них и лишь затем немного успокоилась, увидев, что они вяжут верёвку не к шее, а к ноге двухвостого. Пегасы привязали верёвку к фонарю и все по очереди стали лягать республиканца в лицо. Луну приветствовали овациями. Торжественно цокая по земле, пони кричали «Ура!» своей принцессе. Луна улыбалась, будто во время Галла и грациозной поступью двигалась к нам, пока вдали начинала реветь сирена. Нас раскрыли, а пони и не прятались. Пони поднимали бунт.
Зайдя в здание, Ордерли дрожа начал кричать на Луну.
— Вы что наделали! – у доктора нервно дёргался глаз.
— Я не смогла безразлично уйти, — уверенно заявила Луна, — эта пони погибла бы.
— Мы скрылись бы незаметно и улетели бы из Толл Тейла!
— Видишь, в чём твоя беда, Ордерли, — начала величественно принцесса, — ты думаешь лишь о тех, кто тебе дорог. Как и вы все, — Луна копытом обвела меня и Тэо, — а я думаю обо всех этих пони, — она повернулась в сторону двери, где звучала яростная толпа, — и поэтому я поступаю правильно, — Ордерли услышав это, застыл на месте и опустил взгляд вниз.
— Ваше высочество, — произнёс он покорно, — я лишь хочу вам сказать, — тут Ордерли помолчал и затем крикнул, — Что ты дура! Ты загубила вообще всех в этом городе! Сейчас эти пони поднимут бунт и их перестреляют! Всех до единого, — Луна отошла назад и забегала глазами, — Я же сказал нельзя поднимать бунт! Нельзя! Потому что все сдохнут! А мы всё равно свалили из Толл Тейла, оставив их подыхать! Ты загубила их не по ошибке, не из-за того, что ты облажалась, что могло случиться с каждым. Ты убила их целенаправленно!
— Это нет так, — чуть ли не в слезах проговорила Луна. От вида плачущей принцессы я затихла. Ордерли сильно перегнул и я не удивлюсь, если принцесса опять прижмёт доктора к земле копытом и заставит извиняться.
— Вы даже не виноваты в том, что твориться в Эквестрии, — Луна подняла взгляд на доктора, который стал говорить тише, — я виноват, Рэйнбоу виновата, ненавистная мне Твайлайт Спаркл виновата. А вас предала ваша ученица и засунула в капсулу вместе с вашей сестрой на тысячу лет. Вы не виноваты ни в одной смерти, — Ордерли ненадолго замолчал и затем прибавил, — даже в этих смертях. Вы лучше нас и вы правы. Однако ваша привязанность к подданным понадобится тогда, когда Эквестрия опять станет прекрасной. А теперь, прошу вас, поднимитесь и пойдёмте, — принцесса поднялась и, всхлипнув ещё раз, убрала телекинезом слёзы с лица, — и, ваше высочество, -тихо сказал Ордерли, — простите меня, пожалуйста, — Луна посмотрела на него из-за спины и затем сказала.
— Это я должна просить прошения.
— Вам не за что просить прощения, принцесса, — покорно вымолвил Ордерли.
— Как и тебе.
Осталось совсем немного. Однако нужно было опять встать после поражения и идти. Встать из грязи, продолжать схватку, когда каменные изваяния в виде твоих идеалов рушатся и пытаются похоронить тебя в руинах. Звук сирены невозможно слышать более. Все мои нервы содрогались, когда сирена, перед тем как почти закончиться, издавала отчаянный вопль, направленный на то, чтобы подорвать мою психику. И у неё это получалось. Мне вырвать свой мозг, когда тот потрескивал на последних нотах этой психотропной мелодии. А я ведь с детства была глуховата, какого тогда было другим?
Начало подташнивать, а нужно было идти дальше. Никогда не думала, что сирена столь сильное воздействие. Потом я уже не выдержала и попросила срывать громкоговорители телекинезом.
Осталось проскочить через последнее здание. И нас там уже ждали. По улице было идти бесполезно и намного опаснее, в воздухе начали летать вертолёты, а патрули начали выкатывать пулемёты. Ресторан «Восторг» выглядел печально после нападения республиканцев. Надпись «Утопия доступная каждому» удивила меня. Хотя, скорее всего здесь всего лишь были сдержанные цены. Восторг не был разрушен окончательно, даже очень многое сохранилось. Вывеска со слоганом до сих пор гласила мне позолоченными буквами «Все пони приходят в восторг».
Луна выбила телекинезом тяжёлую дверь чёрного входа и придавила ею одного республиканца. Я и Тэо забежали вперёд, и неожиданно слева на меня набросился двухвостый. Я от испуга полоснула копытом по лицу республиканца. Тот вскрикнул, однако сразу повернул лицо обратно ко мне, и тогда я полоснула ещё раз уже по глазам. Вскрикнув, республиканец повалился на пол, выпустив из зубов дубинку.
— Мои глаза! Сука! – он сначала брыкался, а затем просто начал кричать от невыносимой боли корчась на полу.
— Пошли, — Тэо всепрощающе посмотрела на меня и провела хвостом по моей правой ноге, где проволоки не было и мы пошли дальше.
Вот так встретил меня восторг. Кровью и оскорблениями, после попытки убить. На золотистом полу разливалась кровь республиканца и мешалась с грязью, которую уже никто не убирал. Я представляла, как эта плитка раньше блистала. Я слышала цоканья республиканцев, что приближались сюда убить нас, и сама представляла, как раньше здесь ужинали пони. «Утопия доступная каждому». И горько и забавно. А цоканья всё приближались. Чтобы обмотать вокруг своей ноги проволоку и закрепить её мне пришлось перевязаться несколькими слоями бинтов и затем распотрошить куклу Рэрити с позволения Боу и обмотаться поверх бинтов плотными тряпками. Проволока раздирала кожу и так неплохо, просто мой первый удар вышел не очень. А когда мой второй удар пришёлся по глазам республиканца я сразу ослепила ублюдка. Ослеп в сиянии утопической роскоши.
Я опёрлась на спину Тэо, когда республиканцы забежали. Узкий коридор и они столпились в нём. Один из них даже начал готовить винтовку, пока остальные бежали на нас с дубинками. Я закрутила ручку и «Восторг» опять засиял в багряно-золотистом пламени. Искры выжигали кожу на лице республиканцев и те позакрывали глаза. Фонтан искрящегося света слепил двухвостых, а агенты парализовали их. Затем фонтан утих, и восторг вновь погрузился во тьму, оставив после своего сияния лишь ожоги.
Мы забежали на кухню, раскрыв сдвоенные двери, и совершенно не ожидали увидеть там республиканцев. Тэо ударила одного из них по ноге, отчего тот сразу подкосился, левым копытом зебра добила двухвостого. Звуки заклинаний прорезали воздух и пара республиканцев были парализованы. Луна толкнула одного телекинезом прямо в шкаф и металлическая посуда с лязгом вывалилась, погребая под собой двухвостого без сознания. В пылу сражения я отбежала чуть поодаль, и вдруг на меня из сдвоенных дверей, что были слева от меня, напал республиканец. Я даже не успела среагировать, и тот больно ударил меня в левый глаз. Я замахнулась копытом с проволокой, однако республиканец прижал мою ногу с проволокой к плите, что стояла сзади. Я провела несколько резких ударов ему задней ногой в живот, однако тот, чуть оклемавшись, сразу ударил свободной ногой в лицо, и я не только получила удар от республиканца, а ещё и стукнулась затылком об плиту. Луна откинула республиканца телекинезом, однако двухвостый схватил меня, и я вместе с ним вылетела через сдвоенные двери. Я начала падать вниз со второго этажа и проломила столик, на котором всё ещё была скатерть. Это очень больно, а для такой слабой пони, как я подобное вообще невыносимо. Однако республиканец, казалось, лишь больше озверел, он попытался приподняться и ободрал себе с криком кожу из-за проволоки. Я, освободившись, попыталась убежать, но запуталась в скатерти и упала. Республиканец попытался накинуться на меня, и вдруг двухвостого объяло телекинезом. Тушка республиканца пролетела через весь зал и пробила одно из делений в огромном окне во всю двухэтажную стену. Это заметили республиканцы на улице. Я попыталась встать, и вдруг начали раздаваться звуки нечастых выстрелов. Ваза с завядшими цветами раскололась на части с характерным звуком, и я скорее попыталась спрятаться за колонной, которая поддерживала небольшой балкончик, где и находилась Луна. Десятки республиканцев прорывались в огромный зал ресторана и опирались на столы, чтобы начать стрелять из винтовок. Я слышала треск и крики республиканцев и представляла, как Луна переворачивала столы и швыряла их в двухвостых. Я вскрикнула, когда Боу задела меня копытом и затем отдышалась от испуга.
— Пошли, я покажу выход! – крикнула Боу, утягивая меня за собой.
— А что с остальными!? – пыталась я перекричать звуки сражения.
— Они спустятся по лестнице, всё хорошо, — заверила меня Боу и я последовала за ней.
Мы двигались от одной колонны к другой. Почти весь огонь был обращён на Луну так, что мы смогли без труда продвинуться до выхода. И тогда всё опять пошло наперекосяк. Будто могло быть иначе.
Двухэтажная стеклянная стена рассыпалась под выстрелами пулемёта. Маленькие осколки, словно сверкающие слезинки жильцов утопии падали вниз. На нас теперь охотился вертолёт. Луна ухватила пропеллер телекинезом, и громадина завиляла в воздухе, после чего принцесса опустила аппарат на землю. Двери выхода или, точнее сказать, парадного входа раскрылись, и там стоял республиканец. Я лишь бессильно простонала, резко останавливаясь и прячась за последнею колонну.
— Боу! — Сэнди решила, что останавливаться не к чему. Я в отчаянной попытке остановить её крикнула, но это не помогло. Пегаска разбежалась и распушила крылья. Она в буквальном смысле налетела на двухвостого и сбила того с ног.
Я, торопясь, побежала к пегаске. Боу счастливо улыбалась мне, стоя рядом с республиканцем, будто с добычей.
— Не волнуйся за меня, — мягко сказала она, — хоть мне и приятно, — я устало улыбнулась и…
— А! – двухвостый ударил мне по пястью, и я свалилась на землю. Боу принялась затаптывать республиканца, а тот лишь взбрыкнул и откинул пегаску. Я ударила ему прямо по лицу, и проволока впилась в морду двухвостого. Он вскрикнул и попытался оторваться, однако этим сделал лишь хуже. Морду ублюдку разорвало и тот вскричал от боли. Сэнди опять принялась затаптывать республиканца, как подоспели агенты и парализовали двухвостого заклинанием.
Нам осталось совсем чуть-чуть. Мы уже были напротив здания, из которого поднимался столб магического луча. Поднявшись, я двинулась с остальными к этому зданию. На улицах был переполох. Армия республики подняла все свои силы на подавление бунта, который был в самом разгаре. Пони возводили хилые баррикады, и кидались в республиканцев разным мусором. Некоторые использовали магию и оказывали серьёзное сопротивление двухвостым. Однако рано или поздно ополчение проигрывало. Пегас, летавших в небе, подстреливали и они иногда ещё живые разбивались о землю. Единороги насколько бы хороши не были бы в магии, не могли противостоять такому напору винтовок и пулемётов. Бунт был подавлен, однако он продолжался уже на смерть.
Луна на этот раз выбила двери копытом. Она целеустремлённо продвигалась к Твайлайт, которая окутала себя магическим щитом. Десяток республиканцев, столпившихся вокруг Твайлайт, вылетел дверь не без помощи телекинеза Луны. Со всем отчаянием Луна дёрнула головой, и ярость в виде магической энергии атаковала Твайлайт. Однако тщетно. Щит лишь поколебался, а затем вернулся в привычное состояние.
— Принцесса, сюда приближаются республиканцы, — Луна, не оглядываясь, обвалила главный вход, оставив десятки приближавшихся республиканцев снаружи здания.
— Наверху есть ещё один вход, следите за ним, — спокойно проговорила Луна.
Затем принцесса встала перед щитом Твайлайт Спаркл. Рог Луны заискрился, и затем принцесса ночи коснулась им щита. Щит сильно задёргался и Луна с усилием начала прорезать отверстие в щите. Твайлайт, кажется, даже не занервничала, она лишь уставилась на Луну, продолжая заряжать генератор купола своей магией.
Пара республиканцев выскочили из дверей наверху и сразу повалились под парализующим заклинанием агентов.
— Я уставать начинаю, — заявил один агент, тяжело дыша, — ты как?
— Да нормально пока, — он посмотрел на второго и похлопал того по спине, — ты в ресторане много сил потратил.
Звук прорезающегося щита вскоре был одним из немногих звуков в комнате. Ордерли нервно ходил по зданию и смотрел на Твайлайт и Луну.
— Что не так, — сказал доктор мне, ну, по крайней мере, я была одной из немногих, кто слышала, — почему она не нервничает?
— Кто? – поинтересовалась я.
— Твайлайт, — ответил доктор.
— Луна почти закончила, не переживай, — попыталась я успокоить доктора. Я ещё раз взглянула на принцессу ночи, она выглядела столь усталой. Видимо, у Твайлайт сильная магия, — сражаться с Твайлайт будет тяжело. Луна и так устала, а теперь…
— О нет, — вдруг прервал меня Ордерли. У него опять было это лицо. Лицо, означавшее, что доктор до чего-то додумался, — Луна, срочно отойдите от…
Волна магии откинула меня к стене. Я больно ударилась о металлическую конструкцию и даже не успев прийти в себя, я почувствовала, как меня поднимают в воздух с помощью телекинеза и прижимают к стене. Я попыталась оглядеться своим помутившимся взглядом. Все мы были подняты и прижаты к стене. Луч больше не исходил от генератора. Купол пал. Твайлайт стояла в середине. Она тяжело дышала и еле стояла на ногах, однако продолжала удерживать нас. Луна выглядела обессиленной, когда она почти прорезала щит, Твайлайт оттолкнула нас всех телекинезом. И вдруг она заговорила.
— Рэрити с вами нет? Так ведь? – спокойно спросила она. Доктор усмехнулся.
— Боу, у тебя вышла отличная кукла! – крикнул он, улыбаясь то ли от отчаяния, то ли от бессилия, — раз принцесса до сих пор не разгадала нашу затею!
— Что теперь будешь делать? Убьёшь нас? – спросила зло Луна. По голосу чувствовалось, что ей очень больно, — ты ведь и так убийца.
— Нет, совсем нет, — покачала головой Спаркл, — Я хочу рассказать вам об одной вещи, — почти по-доброму начала Твайлайт, — Думаю многие знают о Пинки-чувстве. Так вот Пинки предсказала, что республика нападёт на нас.
— Только это ни чем не помогло, — сказал Ордерли.
— Если бы не она, не было бы научного центра, — ответила Твайлайт, — Предсказание растолковали неверно и поэтому мы не достаточно подготовились. Также она предсказала падение гармонии, — Спаркл сделала паузу и затем сказала, — и недавно она предсказала, что мы объединимся, чтобы вернуть гармонию, — после этого стало очень тихо, пока Ордерли наконец не сказал.
— А… Там вариант с убийством ещё в силе? – несмотря на серьёзность ситуации я не смогла сдержать смешок. Луна зло посмотрела на меня, а затем на Ордерли, который продолжил, — Я вот лучше сдохну, чем помогу вам убивать Эквестрию, — вдруг он изменился в выражении лица и покорно сказал, — Твайлайт я бы с удовольствием помогал бы вам и бок о бок сражался за гармонию в Эквестрии, однако ваша идея неправильна. Вы не вернёте гармонию, обрушив всё, что было и убив всех пони. Возможно, ты опять неверно истолковала предсказание Пинки Пай.
— Не в этот раз, — учтиво не согласилась Твайлайт, — Вы ведь видели, что творится на улицах. Пони гибнут под пулями республиканцев из-за ваших действий. И вы считаете это правильным путём? – Спаркл оглядела нас и затем, вздохнув, сказала, — ладно. Вы сможете поверить мне позже, а сейчас все мы на Персэпшэне отправимся в научный центр. Там вы поверите мне, ну, а до тех пор вас будут охранять, — Твайлайт улыбнулась нам всем, — рано или поздно. Вы всё рано не сможете победить меня.
— Да, ты права, — согласилась Луна говоря прерывистым голосом и периодически постанывая от боли, — Мы не сможем тебя победить. Зато я знаю то, что уже однажды побеждало тебя.
— И что же это? — немного нервничая, спросила Твайлайт.
— Республика, — с этими словами Луна телекинезом расчистила вход, который сама и завалила.
Послушались выстрелы, и Твайлайт была ранена. Кровь хлынула по телу принцессы, и последующий звук пулемёта не предвещал ничего хорошего для Спаркл. Многочисленные ранения повалили принцессу на пол, однако она успела взгромоздить перед собой магический щит. Все мы опустились на землю, как только по Твайлайт начали стрелять. Ордерли телекинезом выхватил винтовку, которая осталось от тех республиканцев, что окружали Твайлайт, когда мы вошли сюда и выстрелил в Спаркл. Она вскричала и щит исчез. Выстрелы опять начали убивать Твайлайт и вдруг её рог заискрился. Принцесса засияла и затем исчезла. Луна после этого опять завалила вход обломками. Боу подошла туда, где раньше стояла принцесса и изумлённо спросила.
— Она? – Боу хлопнула крыльями и посмотрела на подошедшего Ордерли.
— Телепортировалась, — объяснил Ордерли, не дослушав вопроса, и передал пегаске изумруд с Персэпшэна, — мы почти вырвались. Осталось лишь улететь. Боу, Луна летите к Персэпшэну, а затем вытащите нас отсюда, — Боу посмотрела на дыру в верхушке здания, через которую проходил луч.
— Принцесса, а вы пролезете? – Луна недовольно взглянула на Боу, а один из агентов хихикнул.
— Извините, — сжался агент под свирепым взглядом Луны. Боу покраснела и начала оправдываться.
— Я… То есть… У вас ведь крылья. Они такие большие и красивые. И я вот волновалась, — Луна всё ещё недовольно смотрела на Боу, — ну всё, меня теперь на Луну сошлют.
— Если кого ссылать, то только меня, — встрял Ордерли, — давайте, нам осталось совсем немного.
— Не волнуйся, моя маленькая пони, — вдруг по-доброму сказала Луна, обращаясь к Боу, — полетели.
— Так, ладно, — сказал Ордерли, когда Луна и Боу пропали из виду, — нам нужно оборонять всего одну дверь.
Оборона двери прошла на ура. Я просто крутила ручку изумрудов, каждый раз, как слышала цоканья. Нам лишь оставалось надеяться, что республиканцы не пригонят сюда танк.
— Мы прилетели! – послышался голос Боу через громкоговоритель.
Мы галопом понеслись на улицу. Луна объяла нас своей магией, защищая от пуль. Купола больше не было, и яркое солнце ударило мне в глаза. Наконец я смогла видеть опять и заметила.
Ой! Да Ладно!
Танк запустил ракету, и она взорвалась около нас. Я шла первая и потому уже вышла из здания. Взрывной силой меня откинуло на улицу, и щит вокруг меня исчез. Я, кажется, упала в лужу. Стало мокро и сыро, однако я не могла раскрыть глаза и тем более пошевелиться. Звон в ушах затмил и сирену, и выстрелы, которые давно стали уже привычными. Наконец я попыталась раскрыть глаза. Я ужаснулась, когда увидела перед собой кучу трупов пони. Трупы были свежими, не прогнившими как обычно. Ещё тёплые. Тел было очень много. Я испуганно пошатнулась, когда посмотрела под ноги. Я лежала в реке крови. В буквальном смысле по улице Толл Тела лилась река крови.
— Она упала куда-то сюда! – послышались крики республиканцев.
Я отчаянно заметалась по улице. Персэпшэна не было видно, и поэтому я решила спрятаться. Спрятаться и притвориться трупом. Я накрыла себя ногами молодой кобылки, перед которой лежала ещё одна мёртвая земнопони. Столько трупов по нашей вине. Бунт был подавлен. А город уничтожен. Казалось, будто сопротивление приводит лишь к большим жертвам. Однако мы не могли не сражаться. Нельзя было просто ждать смерть. Это неправильно.
— Да сдохла она! – нетерпеливо проворчал другой республиканец, — пошли уже!
Я ещё немного лежала в залежах трупов, обмокая в крови убитых, пока, наконец, меня опять не объяло щитом Луны.
— Лэмплок, давай сюда! – послышался знакомый голос зебры.
Я воспрянула духом. Вырвалась из залежей мёртвых пони, в чьей смерти была виновата. Разбрызгивая кровь, я вырвалась из тьмы и смерти и продолжила идти. И потом я продолжу идти. Потому что то, за что я сражалась правильно. Потому что уже нельзя отступить. Поэтому бунт закончился лишь тогда, когда большинство пони умерло. Потому что сражаются не за награду. Сражаются за такие вещи как любовь и добро. А за них можно и умереть. Я переступала чужие трупы, шлёпая по крови, непробиваемая для республиканских пуль. Твайлайт не права. Оставив и покинув Эквестрию мы не спасём её. Да она опустеет со временем и в том и другом случаи. Однако гармония чувствует это. И она знает, что куда более ужасно предать пони и оставить их, чем попытаться спасти их и возможно убив при этом. Эти пони умерли не из-за Луны сегодня. Из-за республики. Принцесса Луна лишь зажгла искру. А бунт назревал уже давно. Потому что нельзя жить, когда тебя удерживают насильно. В этом разнице между домом и темницей. Дома ты закрываешься сам от бед и напастей, дома твоя семья, которую ты будешь защищать, если понадобиться. А в темницу сажают насильно. Против воли. Насилие столь противоестественное для пони и побудило их поднять бунт. Возможно я не права. Однако я пойду дальше. Потому что верю.
Я лучше умру, сражаясь за любовь, свободу и дом, чем покорюсь и сяду в темницу.
Такое было не только на той улице. Везде. Толпы трупов. Я с Персэпшэна глядела на всё это. Я тихонько плакала и радовалась. Радовалась тому, что оковы были сброшены и эти пони нашли свой восторг.
Нас тепло встретили в штабе. По виду было, что мы усталые и сломлены. Никто не лез с расспросами. Сэсси лишь кивнула Ордерли в знак глубочайшего уважения и сказала, что все добрались в целости и сохранности. Луна отправилась помогать. Она сказала, чтобы ей дали любую работу и лишь после этого она поговорит с Лэйни. А вот Ордерли сразу сказал, что отправиться в царство снов. Боу пожелала доктору спокойной ночи и настоятельно просила выспаться в этот раз. Перед тем, как уйти, доктор сказал.
— Как проснусь, устроим праздник, — мы все удивлённо глянули на доктора, — да, почему бы и нет. Большинство не подозревает, что произошло в Толл Тейле и хочет отдохнуть после успешной эвакуации. Да и нам не помешает отдых, так что решено, — доктор слабо улыбнулся и пошёл к себе.
Я и Тэо отправились к себе.
Я, отмывшись от крови, устало легла к Тэо. Накинув на себя одеяло, я прижалась к зебре, согреваясь от её тепла. Я уткнулась в полосатую спасительницу и разревелась. Да после всего сказанного, после всего того, что я для себя решила, я всё равно разревелась. Даже если я права, пони всё равно погибли. Очень много пони. Зебра лишь обняла меня. Ей ведь не легче, чем мне. Всё-таки она меня успокаивала, терпела свою боль и успокаивала меня.
— Солнышко, — наконец сказала она, — ты ведь и так знаешь, что не виновата в этом, — я кивнула, всхлипывая, — что тебя волнует.
— Я просто иду дальше. Столько пони умерло, а я сказала себе, что так и надо, что правильно. И пошла дальше, — зебра легла так, чтобы смотреть мне прямо в глаза.
— Будет хуже, если ты остановишься, — сказала зебра, перебирая мою гриву.
— Я знаю, просто иногда кажется, что пони не может выдержать столько смерти. Что пони бы просто уже лёг бы и умер лишь бы не видеть весь этот ужас. И когда я иду дальше, мне кажется, что я какая-то странная.
— Странное не значит плохо, — Тэо высунула из под одеяла свою забинтованную ногу, — моя нога странная, однако ты не думаешь, что это плохо, ведь так?
— Нет, я так не думаю, — я вдруг помолчала и после того, как Тэо слизала слезинки с моей щеки, я спросила, — Что с твоей ногой? – зебра улыбнулась.
— Я расскажу тебе, — она коснулась копытом моего носа и я сквозь слёзы улыбнулась, — однако после праздника, ладно? – я кивнула, — и ты обещаешь отдохнуть?
— Хорошо, — согласилась я.
— Теперь давай спать, — сказала зебра. Я повернулась спиной и она, прижавшись ко мне, обняла меня.
— Спокойной ночи, моя полосатая спасительница, — Тэо любя шлёпнула меня по крупу. Ей почему-то очень нравилось, когда я говорила ей о её полосатости.
— И тебе спокойной ночи, моё маленькое, странное, любимое солнышко, — сонно произнесла Тэо.
Я закрыла глаза и вздрогнула. Передо мной вместо привычной тёмной усыпляющей пелены появились окровавленные тела. Я раскрыла глаза и опять была в кровати с Тэо. Стоило мне закрыть глаза, и я опять видела страшные изуродованные трупы и опять утопала в крови. Я раскрыла глаза и нервно начала цокать по кровати. Такие воспоминания перед сном невыносимы.
— Что случилось, — заботливо спросила зебра. Я даже удивлялась, откуда у неё столько заботы ко мне.
— Я не могу уснуть, — призналась я, — закрываю глаза, а там пережитые мною ужасы.
— Что я могу для тебя сделать? – я постесняюсь об этом попросить. Постесняюсь, — скажи мне, — я набрала побольше воздуха и выдохнув скромно попросила.
— Спой мне колыбельную, — я повернулась к Тэо, чтобы видеть её лицо, — я знаю это странно, однако мама всегда пела, — зебра умилённо посмотрела на меня.
— Разумеется, спою, — ответила зебра со слезинками в глазах.
— Спасибо, — я повернулась и опять прижалась к ней спиной, — это много для меня значит.
Обняв меня, она своим прекрасным голосом запела.
- Звёздочки на небе светят,
И тихо стало давно,
Светлячки во тьме летят.
Я тебе улыбнусь душевно
Не бойся в ночи никого
Я с тобой.
Ни что в ночи не страшно.
Я с тобой.
Я засыпала под самую прекрасную колыбельную, наполненную любовью ко мне. Словно мама вернулась ко мне. И я не боялась ничего и никого, когда меня обнимала Тэо. Этот мир странный. Он столь много забрал у меня. Моих родителей, мою психику. В этом мире умерло столько пони. Это мир был полон крови и смерти. И в тоже время этот мир подарил мне Тэо. Этот мир был странным, и я жила в нём, однако я не боялась. Потому что она рядом.