Прекрасный и тлеющий мир
Часть Двадцать Первая: После пламени
Выйти из дома было тяжело. Как и тогда. Как и давно, когда родители ещё были живы. Наверное, тогда мне было даже сложнее. Страх того, что может произойти зародился в те времена, однако преследует меня и сейчас. Лок защищала меня, а выйти из дома было также тяжело. Ужасные события прошлого, когда я была совсем маленькой кобылкой, сломали мою и без того расшатанную психику. И хоть другим это покажется чепухой, я дрожу от страха, и по сей день. И всё-таки я шагнула за порог. Не пришлось даже возвращаться и выходить в такт стуку сердца. Лок защищает.
Мы присели за столиком сгоревшего кафе. Тем не менее из-за разломленной стены открывался замечательный вид на тоскливый, заброшенный город. Печаль и умиротворение перед бурей так и крутились в безумном танце вокруг моей души. Над Кантерлотом сгущались тёмные тучи. И это не дуновение ветра или шалости бесконтрольной погоды. Отряды пегасов, собранные наспех из агентов «Пути Щедрости» сдвигали податливые, наполненные каплями дождя облака, чтобы усложнить схватку для республиканцев. Искры света били прямо с неба, и казалось сам мир с нами. Внушает надежду.
Надежду на спасение? Надежду на излечение? Чего же ты хочешь Лэмплок? Чего я хочу?
Я смотрю на неё и вот она разгадка моего разума. Ключом ко всем дверям и замкам была она. У меня уже есть, то что я хочу. Так, следует ли просить у небес большего?
Вспышка молнии разразила воздух, чтобы дойти до нас через несколько секунд громогласным отзвуком.
Когда весь мир рушился, я обрела собственный. И не имеет значения, что произойдёт сегодня. Это скажется на Эквестрии, на её жителях. Только не на нас. Я буду всегда любить Тэо, чтобы не произошло, и она всегда будет меня ждать. Я так долго старалась спасти саму себя от её смерти, чтобы не страдать. Возможно, не защищай меня сейчас Лок, я бы думала совсем по-другому, ну а пока у меня появилась возможность обдумать это. Тэо так спокойно относится к смерти. Своей, по крайней мере. И это неудивительно: она была связана с тем миром, разговаривала с мёртвыми и умеет управлять душами. Хотя мне это так и не помогло. Я знала, что есть тот мир, только почему-то продолжаю цепляться за этот. Столь необыкновенное желание жить, несмотря на все страдания, что преподносит мне этот мир. И теперь я отпускала всё это. Была готова разрешить ей умереть. Раньше знала, что выберу её, а теперь думая о том, что она пожертвует собой, если это понадобится, я не могу просто взять и оставить всех пони на погибель, ради спасения себя от боли потери. Она всегда будет со мной, а этот мир может безвозвратно пропасть.
— Лэмпи, — позвала меня зебра, — у меня тут есть кое-что для тебя, — в копытах у неё был свёрток, который она неустанно ворочала, — только перед тем, как я вручу подарок... Я хочу рассказать о том, что это значит, — тут Тэо рассмеялась, — прости, я готовилась заранее и сейчас забыла все слова, — я улыбнулась, все ужасные мысли забылись, как и её слова, что она подготовила для меня, — я вижу, как тебе тяжело верить в саму себя. Упорства тебе не занимать, однако я хочу поддержать тебя, — тут она развернула свёрток. Странная штука, похожая на маленькую винтовку лежала в свёртке. Прикреплённый ремешок, был почти такой же, как на подарке Тэо, — Это сигнальный пистолет. Или попросту ракетница. Она осталась от республиканцев. Ордерли сказал, что двухвостый пытался поджечь пони, стреляя в них из этого, — Тэо замолчала глядя на ракетницу и затем подняв взгляд на меня сказала, — Я просто хотела сказать, что ты как этот пистолет. Ты была создана, чтобы освещать всё вокруг, а теперь времена, поменялись и тебе приходится убивать. Просто помни, о том, что твоё истинное призвание — это не убийства.
— Во-первых, — начала я, — ты очень мило нервничаешь. Во-вторых, я чувствую себя неловко, потому что ты даришь уже второй подарок, а я так ничего и не подарила и, в-третьих. Призвание было в том, чтобы найти свет, что спасёт меня, — я прижалась к ней ближе, — и я нашла тебя, — подарив ей краткий поцелуй, я как маленькая кобылка бросилась разглядывать подарок.
— Лэмплок, — доктор постучал копытом по двери, которая чудесным образом уцелела, — тебе надо взглянуть на это.
«0900990009900009099099090999000009909900099099990990009909909099009000000909000009900909099900000990090909909900»
— Она опять здесь была, — сказала я, потрогав кровавую надпись на Персэпшэне.
— Раньше мы её бред хотя бы прочесть могли, — Ордерли внимательно всматривался в цифры. Раскалывать загадки разумов это по части доктора, и теперь он казалось, зашёл в тупик.
— Не обращай внимания, — проговорила Боу, — у тебя сейчас всё равно голова загружена. Подумаешь над этим потом, — тут пегаска смутилась, — То есть... Полетели уже.
Посмотрев вслед пегаске, доктор перевёл взгляд на меня. Он как обычно улыбнулся, не волнуясь из-за своей участи, и похлопав меня по спине, залез в Персэпшэн.
— Оранжевый семь докладывает Персэпшэну: Кантерлот в зоне обстрела.
— Вас слышу... Как вас там? – виновато проговорила пегаска в необычный прибор.
— Оранжевый семь.
— Да точно! Извините, знаете, мне эта идея с позывными кажется немного тупой, да и вообще эта штука, странно выглядит и звучит.
— Это рация. Похожа на радио, удобная вещь.
— Не знаю, на мой взгляд, как-то... Буэ.
— Это была идея доктора Ордерли, так что если есть какие-то...
— Хотя знаете! Вообще, да... Полезная вещь... Действительно, полезная.
— Конец связи Персэпшэн.
— Конец связи, Оранжевый семь.
Было ужасно. Казалось, что всё идёт, как обычно, но, конечно, это было не так. Мне всё казалось, что кто-нибудь сорвётся. Слишком спокойные все были. Мы даже не обсуждали это. Будто хотели закончить всё на вчерашней радостной ноте. Так не бывает. Пластинка кончается, а жизнь идёт дальше. Я просто не могла паниковать. Хотела, я чувствовала это и не могла. Разум был непривычно холоден и это пугало. Я даже не знала, что лучше — испытывать всю боль, что испытывает Лок или отгородиться от всего. Золотая середина, конечно, лучший вариант, однако порой приходится выбирать из двух зол и определить, какое из них меньшее бывает тяжело. Хотелось крикнуть, что сожалею, зарыдать и упасть плашмя на пол. Кричать о том, как мне дороги все эти пони, и я не хочу терять ни одного из них. Хотелось одного, а делала я другое. Поэтому я просто прижалась к Тэо, надеясь, что её отдавать не придётся... По крайней мере, сегодня.
Пулемёт загромоздил большую часть пассажирского отсека, поэтому с нами летело очень мало пони. Луна, на мордочке которой было огромное желание закончить всё как можно быстрей. Принцесса была моим щитом, именно благодаря её магии меня не пристрелят, и я смогу расчищать путь агентам. Разумеется, с нами были Боу и Ордерли, присутствие обоих необходимо на Персэпшэне. Также была Тэо уверенная в том, что её помощь понадобится мне. И она верно рассуждала. Ощущение её копыта на моём, во время стрельбы поможет мне успокоить нервы. Ну и собственно я. Эквестрийская убийца номер два.
— Лэмплок тебе тут одна кобыла передаёт привет, — объявила Боу, попытавшись изобразить радостный голос. Настороженно глянув на пегаску, а затем на рацию я зашла в кабину пилота.
— Кто?
— Лэйни, — Сэнди даже улыбнулась ради такого случая.
— Она там что из вертолёта выпала? – послышалось из рации.
— Лэйни? Приём Лэйни! – я с неожиданным азартом выхватила микрофон.
— Привет двадцать девятая, — её элегантный, чарующий, весёлый голос красивой кобылки звучал так обнадёживающе, что я не могла не улыбнуться, слыша её. Она говорила так, будто мы давние подружки, случайно встретившиеся в столице. И всё-таки я была обязана спросить.
— Двадцать девятая?
— Ох, да! – она нервно посмеялась и звуки её смеха, словно музыка прекрасного тонкого инструмента, разлились по Персэпшэну, — Это, вообще-то, долгая история, однако, если вкратце: Луна мне рассказала, что у тебя какой-то фетиш на девятки, — я бросила взгляд на принцессу. Казалось впервые за весь полёт выражение её лица поменялось, и лёгкая ухмылка расплылась по лицу, — ну а потом я узнала, что ты тоже стала убийцей, причём второй, поэтому так тебя и назвали. Двадцать девятая.
— Логично. Наверное.
Я на самом деле вот почему связалась с тобой, — голос Лэйни вдруг перестал излучать ту неудержимую жизнерадостность, — я... Короче я это. Как сказать то? – рация ненадолго замолчала, и затем послышалось печальное, — сожалею. Я знаю, как тебе тяжело. Сама через это прошла. Сначала вроде всё хорошо, а потом идёт срыв разума. Мозги вскипают, и хочется просто раскроить себе череп. Затем слёзы и истерика, — я шмыгнула носом, все иллюзии насчёт непрошибаемой защиты Лок рухнули, — ты только не бери в голову ладно? Знай, всё будет отлично. И я тут подумала, когда всё это закончиться... Тут есть одна кафешка, недалеко от королевских башен, может, наконец-то встретимся, и отпразднуем заодно победу, тем более мне уж очень интересно поглядеть того кто управляет республиканским вертолётом, — Боу улыбнулась уголком губ.
— Да, а мне уж интересно глянуть на кобылу, которая спасла мой вертолёт от ракеты, — сказала Боу и Лэйни в ответ утончённо усмехнулась.
— Пустяк, — после этого с того конца рации доносилось лишь трещание, пока Лэйни наконец не сказала, — Удачи тебе двадцать девятая. Надеюсь, сегодня это всё закончится.
— И тебе удачи Лэйни.
Рация затихла. Улыбки, что неожиданно появились у всех на мордочках после разговора с этой удивительной кобылой, потихоньку начали исчезать. Кантерлот был близко.
— Давай ближе и чуть пониже. – доктор указал копытом на золотые ворота, через стекло и затем обратился к Луне, — Щит можно активировать!
— Не хочешь сказать ободряющую речь перед тем, как начнём, — отстранённо предложила Луна и, поймав на себе удивлённые взгляды, сказала, — так обычно и делают. Народ должен чувствовать важность цели и самого себя.
— Так, может, принцессе Эквестрии и стоит повести свой народ? – услужливо спросил Ордерли, пропуская Луну к рации. Аликорн вздохнула, однако зашла в кабину пилота и затем тихим голосом спросила.
— Меня уже слышат? – Ордерли нажал на кнопку и затем жестом показал Луне, что теперь её голос будет услышан.
— Дорогие пони, — после небольшой задержки начала Луна мягким голосом, — и все те, кто сегодня вступит в схватку за Кантерлот. Эквестрия погибает и чтобы узнать это, не нужно слушать меня. Достаточно просто посмотреть на нашу столицу. Некогда величественный оплот самого прекрасного государства на этой планете. И я говорю без преувеличения. Государство — это те, кто живут в нём, и вы прекрасны. Ваша доброта, ваши души и большое доброе сердце, созданное, чтобы любить и жить в спокойном мире делают вас такими. Однако сейчас большинство тех, кто населял наши земли, мертвы. Мы находимся на краю пропасти, на дне которой сгустились зло и ненависть. Всё прекрасное в этом мире было кроваво втоптано в грязь и превращено в смрад. Эквестрия не требует от вас ничего. Эквестрия молит вас о помощи прижимаясь к земле, и я как её правительница делаю то же самое. Я падаю ниц перед вами и прошу вас пойти за мной, чтобы гармония и спокойствие вновь воцарились на нашей земле! Чтобы не было больше крови! Чтобы не было больше ужасов! — Луна перевела дыхание и затем опять тихим голосом продолжила, — Так получилось, что я борюсь с кошмарами пони в прямом смысле этого слова. И я знаю, что вам страшно. Я знаю, что сердце ваше закипает от эмоций, а разум мутнеет от возможной опасности, но знайте. Я здесь. С вами. Опять сражаюсь с вашими кошмарами. Конец связи, — Ордерли нажал кнопку, и Луна украдкой спросила, — я ведь правильно сказала «конец связи». Так и надо было? – доктор с округлившимися глазами стоял напротив принцессы.
— Да так и надо было. Знаете, эта ваша речь, — Боу ненадолго задумалась и, благоговея, договорила, — воодушевляет. – Луна беспристрастно кивнула и двинулась в пассажирский отсек. Рог аликорна загорелся, и защитное заклинание пеленой легло на Персэпшэн.
Ну вот и оно.
Двери раздвинулись и все в Персэпшэне притихнули. Будто минута молчания в честь меня. Ячейки пулемёта приняли с радушием мои копыта, и я приготовилась давить на пластинку. Персэпшэн развернулся боком и по нам открыли огонь. «Тысячи мушек». Примерно так я подумала, когда по мне стреляли впервые. Крики убитых заполнили голову. Та кобылка, разорванная выстрелами пулемёта, вскричала в моей голове опять.
«Ты сама это сделала»
Лок защищала меня. Крики затихли, и вместо них зазвучал пулемёт. Я уже не думала об убийстве. Просто я опять стараюсь всех спасти. Убиваю и спасаю всех. Пули прорезали живую плоть, забирали жизнь и вылетали, оставляя после себя пустую мёртвую оболочку и выпуская душу наружу. Сколь неестественно это было и печально. И всё-таки мозг был хлоднокровен. Давя на пластинки копытами, я старалась целиться по республиканцам на мосте, о том, чтобы закрыть глаза от омерзения к самой себе и речи не шло. Попадать получалось редко, зато, когда это случалось, последствия были кровавыми. Будто лопаясь, тела двухвостых разрывались кровавой жижей и падали замертво. Республиканцы заметались по заставе, укрываясь от пулемёта, оставив попытки убить нас. Армия, уничтожившая нашу страну, в ужасе бежала. И Кантерлот взревел.
Сирена надрывала глотку и всё-таки не могла перекричать звуков ужаса. Пулемётные очереди, магические вспышки и взрыв башни, которым Лэйни оповестила нас о своём присутствии, заглушали визжащие звуки, что так давили на разум в Толл Тэйле. Огромное каменное сооружение с грохотом упало вниз со скалы, и я лишь могла надеяться, что никто из мирных пони не погиб.
Лэйни рвалась через весь Кантерлот, оставляя после себя кровавые линии. Её саму я так и не увидела, однако безжизненные тела, ничком лежавшие на залитых дождём улицах, напоминали о ней. Молния била в громоотводы на башнях, и сверкание растекалось по золоченым крышам, как линии крови растекались по городу.
Повозки «Пути Щедрости» замелькали в воздухе. Уже оттуда единороги использовали парализующие заклинание. Сквозь магические щиты пули пройти не могли и в безнадёжном отчаянии республиканцы возводили баррикады, которые сразу сметались телекинезом. Вертолёты двухвостых порой даже не успевали подняться в воздух, а если и поднимались их, сразу перехватывали отряды пегасов и садили на землю. Схватка была выиграна везде. Даже на земле танки были бессильны и уничтожались магией. Толпы пони выбегали на освобождённые улицы и встречали освободителей.
— Эвакуируйте их немедленно! – раздавал приказы Ордерли, — проверяйте больницы и подвалы. – пока мы рвались к устройству, что излечит всех пони, остальные агенты спасали тех, кто остался в столице, когда враг напал. Эти пони пережили нападение, пережили год оккупации, а затем пережили вирус. Закончить мучение было необходимо. Однако убивая, так сложно думать о том, что наше дело праведное.
Стреляла я плохо. Пуль я, видимо, истратила изрядно и я каждый раз виновато прижимала ушки, видя, как доктор перезаряжает пулемёт. И, тем не менее я убивала, и наш путь щедрости продвигался вглубь города. Оставляя за собой кровавые ошмётки. Республиканцы убегали, замечая Персэпшэн. И порой умирали в нескольких метрах от укрытия .
— Нужно сделать круг, — объявила Боу, — нас просят о помощи.
— Нельзя! – крикнул Ордерли, — Пускай Лэйни им поможет.
— У неё нет рации, — заметила холодно Луна. Доктор подышал, чтобы успокоить себя.
— Мы слишком близко к цели. Нельзя сейчас сходить с курса.
— Там целое здание полное пленных. — передавала пегаска слова из рации, — Им мешает пулемёт. Подход к зданию простреливается, — Ордерли махнул копытом, и я почувствовала, как Персэпшэн разворачивается.
— Патронов не жалей, можешь мазать сколько угодно просто шлёпни пулемётчика как можно быстрей ладно? – у меня даже кивнуть не сразу получилось. Я только потом заметила, что у меня шок, — ты как? – я всё-таки смогла оторвать взгляд от прицела и посмотрела на Ордерли, — держись Лэмплок. Совсем немного осталось. Потом всё... Начнётся та жизнь, которую я тебе обещал. Помнишь, я тебе обещал?
— Только вот у тебя этой жизни не будет, — выцедила я и уже была готова шлёпнуть себе копытом об морду за эти неуместные слова.
— Так, я и не говорил, что смогу её прожить.
«Это будет совсем скоро. Нам осталось совсем немного. Кантерлот и после него ты сможешь жить такой жизнью, которой захочешь».
— Ордерли, — взволнованно позвала Боу, — тебя срочно вызывают, там... – Боу прижала динамик к уху, — тебе нужно самому это послушать.
— Приём, — только Ордерли взял динамик мордочка единорога исказилась. Порой он пытался вставить слово, однако доктора сразу перебивали. Затем он отбросил динамик и бросился ко мне. Взгляд устремился в раскрытые двери и глаза доктора забегали, высматривая нечто.
— Что случилось? – поинтересовалась Луна холодным голосом. По её виду казалось, что всё происходящее не сильно её заботит, а оказалось совсем наоборот.
— Я не вижу их! – крикнул доктор в рацию.
— Что случилось? – повторила Луна, немного усилив голос.
— Задница! Вот что случилось, — доктор занервничал и попытался сразу же себя успокоить. Вздохнув и выдохнув, он опять спешно подошёл к раскрытым дверям и наконец-то ответил Луне.
— Передали, что двухвостые собрались и теперь теснят наши позиции. Около сотни пони одним блоком движутся по Кантерлоту и сметают вообще всё, — взглянув на улицы столицы, по которым носилась толпы пони, мне показалось, что даже сотня пони не такой серьёзный повод, чтобы паниковать. Ну, когда у тебя тоже есть армия, — они движутся в сторону здания с пленными. Надеюсь, успеем забрать пленных, до их прихода.
— Мы уже близко, — объявила Боу, — Лэмплок приготовься, я резко поверну, и мы сразу окажемся напротив него.
Копыта напряглись в ячейках. Персэпшэн накренился и, сглотнув ком в горле, я надавила на пластинку, как только увидела республиканца. Стволы пулемёта завращались, готовясь к выстрелам. Вдруг сильная треска чуть не свалила меня набок, однако копыта удержались в ячейках. Надавив на пластинку, опять я, к ужасу, обнаружила – защитное поле пропало. Луна была изумлена, однако попыталась закрыть нас щитом и как только Персэпшэн обволокла магия ночного цвета, тряска повторилась. Яркий магический луч ударил в ночную пелену и щит опять исчез. Пулемётчик не растерялся и меня бы разорвало на части не вытяни меня Тэо из ячеек пулемёта.
— Улетай быстрей! – пули порой пробивали обшивку и Ордерли прижался к полу, одновременно выглядывая в раскрытые двери, чтобы разглядеть происходящее.
Луна старалась защитить нас, но все попытки поставить щит заканчивались провалом. Бросив это занятие, она встала в полный рост и я только могла догадываться о том, что она делала, хотя судя по еле различимому крику и прекратившейся стрельбе она просто выкинула республиканца телекинезом.
— Нам надо найти этот луч, — потребовала принцесса, — если, что-то способно остановить мою магию мы должны разобраться с этим прямо сейчас, — всё полетело Селестии под хвост или куда там ещё... Я не знаю. Однако мы опять были уязвимы, будто я и не была убийцей. Я ведь наивно решила, что это решит все проблемы.
— Нет, — возразил Ордерли, убирая гриву со вспотевшего лба. Луна уже начала, что-то говорить, однако доктор стоял на своём, — заткнитесь, — сказал он спокойно. Луна в возмущении раскрыла рот, а доктор, не обращая внимания, обратился к Боу, — свяжись с кем угодно, пускай ищут Лэйни, как хотят, где хотят... Мне всё равно. Пусть она рвёт копыта сюда, без её помощи мы тут сдохнем, — тут доктор посмотрел на Луну застывшую в шокированном недоумении, — так теперь вы. Командовать ваше величество будет после того, как Я отобью ВАШУ столицу. Сейчас мы отправимся к устройству. Это. Самое. Главное. Мы должны отбить и удержать это устройство так долго, как только можем. Поиски загадочной разрушительницы магических полей позже... – меня откинуло в противоположную стену, а в ушах зазвенело от взрыва. Нас подорвали ракетой. Без магии мы были почти беззащитны.
Лэмплок уже седьмой раз... Ты терпишь крушение на летающем средстве передвижения уже седьмой раз.
Я почувствовала, как в разуме, что-то треснуло. Лок, защищавшая меня всё это время не выдержала и защита, как огромное стекло в ресторане Толл Тэйла маленькими частичками падала на основание моих мыслей впиваясь в мозг и заставляя меня кричать. Хотя, возможно, это была всего лишь боль в плече.
Болевой туман застилал обзор, когда я раскрыла глаза в поисках её. Как только я почувствовала её копыто, я в агонии попыталась развернуться. Боль выжигала меня изнутри, однако я не могла остановиться. К своему ужасу я обнаружила, что она не двигалась. Что-то оборвалось внутри меня, и мир вдруг оказался далеко, чьи-то крики и звуки боя затихли, хотя только что были совсем рядом. Царапина во всё тело, от крупа до шеи, раскинулась на ней, проливая на полосатую шкурку кровь. Всё моё тело дрожало, при этом боясь пошевелиться, будто она рассыплется.
Вдруг Тэо раскрыла глаза. Жадно глотая воздух, я схватилась за сердце. Моё дыхание остановилось, когда я подумала что... Всё хорошо.
— Тэо, ты как? – она издала болезненные звуки и коснувшись меня копытом сказала.
— Жива я, — она откашлялась и посмотрела назад меня. – жива. Солнышко ты, — говорить ей было тяжело, и на каждое слова она тратила кучу усилий, — Помоги другим, — она сочувственно глядела куда-то назад меня и я оглянулась.
Те крики, что заглохли, сейчас раздавались отчётливо и их причиной был доктор Ордерли. Желудок скрутило больше от неожиданности, чем от увиденного. Открытый перелом? Так это называется. Бедняга доктор валялся неподалёку от пулемёта схватившись за свою ногу, плоть которой была разорвана. Дёрнуться на помощь к доктору было плохой идеей. Плечо, оказывается, болело не просто так. Поджав, правую ногу я доползла до доктора.
— Лэмплок, — доктор часто дышал и прижмуривался от боли, — что у тебя болит?
— Чего?! – изумилась я.
— Давай без этого... Ладно. Что у тебя болит? Сначала тебя лечим, потом меня, — я глупо пялилась на доктора, чувствуя себя ужасно отупевшей, — Что болит? Голова, круп, нога?! – недовольные крики доктора вывели меня из оцепенения.
— Плечо, — коротко ответила я. Магия объяла моё плечо, и доктор раздражённо вдохнул.
— Плечевой сустав раздроблен, — сказал он, будто не мне, а в сторону. Рог доктора засветился и направил в меня магический луч. Боль отступила, а нога свободно двигалась, — у меня за такое лицензию должны отобрать, — доктор язвил, даже на волоске от смерти и это довольно таки пугало, — однако сейчас выбора нет. Так, теперь я. Надави здесь, пожалуйста.
Копыта вжались в ногу Ордерли, а сам доктор телекинезом принялся затягивать жгут выше перелома ремешком, ради которого ему пришлось распотрошить свою седельную сумку. Когда процедура была закончена, Ордерли попытался облегчить страдания и себе. Я лишь посочувствовала выражению мордочки «Ну кто бы сомневался» и искрящемуся рогу Ордерли с иссякшей магией. Теперь доктору из-за меня придётся терпеть невыносимую боль. Вспоминая, что он готовился умереть сегодня, становилось совсем невыносимо.
— Боу! – позвал доктор и затем взволнованно повторил, не услышав ответа, — Боу ты в порядке!
— Да! Я тут застряла просто, — стук копыт об закрытую дверь в кабину пилота подтвердил слова пегаски, — Сейчас я выйду... Я так облажалась, прости меня.
— Это не ты виновата, и даже не Луна, — тут Ордерли огляделся, — кстати, где она.
Луны в Персэпшэне не было. Я начала карабкаться наружу сквозь обломки, чтобы поискать её. Наконец я доползла до раздвижной двери и вместо принцессы обнаружила нечто другое. Да ладно Лэмплок. Почему только тебе так везёт?
— Блин, блин, блин, — я пригнулась, заползая обратно и показывая копытом, что нужно вести себя тихо, — там те республиканцы. Доктор резко двинулся, пытаясь взглянуть на них, но сразу вернулся на место, из-за боли в ноге.
— Надо удержать их. До прибытия помощи.
— Луны-то нет! Как я это сделаю?
— Не задавай глупых вопросов, у меня совсем настроения нет, на них отвечать, — доктор похлопал ногой по пулемёту и затем обратился к Сэнди, — Боу! Свяжись... С кем-нибудь пускай пришлют хоть кого-нибудь, но лучше, если здесь будет Лэйни. Ладно?
— Хорошо! – крикнула пегаска через дверь.
Потянувшись к пулемёту, я даже не знала, чего боялась больше. Количества убитых, что останется после меня, или же того, что я сама могу схлопотать пулю.
— Подожди немного. Пускай подойдут поближе, — посоветовал Ордерли.
— Док! У меня плохие новости.
— Да неужели! Я другие и не ждал!
— Лэйни мертва, — печально сказала Боу и ухмылка на лице Ордерли пропала, — она погибла под завалами здания, которое сама и подорвала, — я вдруг неуместно усмехнулась. Стало поначалу стыдно и лишь, потом я заметила, что плачу, а смешок был от нервов, — Зато нас могут вытащить, надо обозначить место падения.
— Сможешь подать сигнал? – спросил меня по-доброму Ордерли, — я, глотая слёзы, кивнула в ответ.
Красный огонёк взмыл в воздух, когда я стрельнула из ракетницы. Уверена звёздной ночью это выглядело бы совсем завораживающе. Помню, когда Лэйни убила, в небе появился луч исходящий из древа Гармонии. Сейчас никакого луча не было. Всем было всё равно, что пони, отдавшая свою душу на растерзание грехам, умерла, пытаясь спасти погибающее сердце Эквестрии. И всё-таки мне было не всё равно. Пусть этот огонёк будет в честь неизвестной героини.
С криками неконтролируемой ярости солдаты республики поскакали к обломкам Персэпшэна. У многих даже дубинок не было, не то что винтовок, казалось, они готовы просто загрызть любого Эквестрийского пони. Прозвучит нелепо и всё-таки...
Пускай сволочи погрызут свои пули.
Колесо убийства закрутилось и пули помчались к своим бывшим хозяевам, чтобы принять их в кровавые объятия. Как бы я кровожадно ни думала, я сломалась и рыдала как маленькая кобылка. Я и так была маленькой кобылкой. Сметаемые пулемётным ураганом республиканцы валились один за другим на улицах Кантерлота. Мясо горами валялось на тротуарах, и кровь стекала в канализацию, словно дождевая вода.
— Ордерли помощь уже близко! — Боу смогла раскрыть дверь и вдруг замолчала ужаснувшись видом ноги Ордерли.
— Не волнуйся, пожалуйста. Что там с помощью?
— Они. Близко, — пегаска всё ещё была в шоке, однако смогла успокоиться, — только вот нас теснят на всех флангах. Двухвостые перехватывают инициативу, — Без помощи Луны и Лэйни неудивительно, что мы стали проигрывать.
— Передай им следующие: Пусть все соберутся около бутика Рэрити. Мы должны удержать этот бутик любой ценой, — пегаска вскарабкалась обратно в кабину пилота, а Тэо спросила.
— Зачем нам её бутик? – спросила Тэо.
— Там находится то самое устройство, -ответил Ордерли.
С неба на республиканцев посыпались магические лучи. Калерия прибыла. Персэпшэн, или, точнее сказать, то, что от него осталось, был объят защитным полем и прямо перед ним села колесница. Прикрываемые мной и магическими щитами агенты «Пути Щедрости» заскочили в Персэпшэн и помогли Ордерли подняться на борт колесницы.
— Пошли, — позвала меня Тэо и, бросив пулемёт, я рысью двинулась к колеснице.
Мы проигрывали. Было видно, что от первоначальной затеи почти ничего не осталось. Мы хотели захватить Кантерлот, ознаменовав этим освобождение от тирании республики. Теперь, поджав хвост, мы робко надеялись хотя бы одолеть болезнь. Лэйни — кобыла, которую казалось ничто и никто не остановит, погибла, а Луна загадочно исчезла после падения. На улицах разворачивались ужасы Толл Тэйла, благо большинство мирных пони, агенты на этот раз смогли спасти. Что удивительно – больше того загадочного луча, что разрушил щит Луны, больше не мелькало.
С грохотом коснувшись земли, колесница накренилась и чуть не упала перед Кантерлотским бутиком Рэрити. Доктор, ковыляя, не без помощи Боу, вышел из колесницы, напоследок он попросил агентов удерживать бутик, затем подозвав к себе одного пони, он сказал тихим голосом, который я еле услышала. «Любой ценой вытащи их отсюда. Прошу». Пони с радостью согласился на эту просьбу.
Я распахнула двери бутика неуверенная стоит ли мне вообще идти с Боу и Ордерли, однако никто не возражал, а сердце меня звало. Тэо устремилась за мной и, хотя Ордерли торопился, все остальные делали всё траурно и медленно, будто мы уже хороним доктора. Было странное ощущение. Неужели сейчас всё закончится? Именно так. Это было странно, я даже не могла представить, что всё будет так. События этих дней навсегда оставят неизгладимый след и на мне и на всей Эквестрии, и это длилось всего лишь пару дней. Это теперь казалось даже бессмысленно. Столько крови и ужаса за такой короткий промежуток времени и всё это кончиться сейчас.
Мы зашли в зал, где раньше вероятно Рэрити разрабатывала фасоны платьев и шила их. Теперь же тут стояла капсула похожая на те, что были в научном центре Твайлайт. Ордерли остановился прямо перед ней. Я представляла, насколько было тяжело ему и Боу, что поддерживала доктора во всех смыслах, но я совсем не ожидала следующего.
— Тут не хватает капсулы, — голосом мертвеца сказал Ордерли, — Нужны обе капсулы.
— Что? – изумилась пегаска и вдруг я услышала, как двери сзади захлопнулись.
Позади нас стояла немолодая единорожка. Как она вообще прошла мимо агентов?! Она телекинезом держала винтовку и с ухмылкой глядела на всех нас. Я сделала шаг назад и, оглянувшись на доктора, опять посмотрела на единорожку. Она казалась немного постарше носительниц гармонии и тем не мене была ухожена и хорошо выглядела, тем не менее, приятный внешний вид наводил лишь больше ужаса.
— Конечно, её нет, — сказала она скрипучим голосом, — мы бы не позволили тебе вылечить всех.
— Лэмплок это что Лэйни? – напугано, спросил доктор.
— Нет, это не её голос.
— Тогда пофиг на неё. Она не республиканка и не из списка, так что убить не может, — я приготовилась, если, что стрельнуть в неё из ракетницы. Она будто почувствовала это и, вцепившись в меня взглядом произнесла.
— Думаешь, убийство может решить все проблемы. Нет. Надо смотреть в корень проблемы. Возьмем, к примеру, Лэйни, — кобылка демонстративно цыкнула и недовольно покивала головой, — все, что оставалось после неё это смерть. Она уничтожила свой дом. Убила многих пони, ради не известных ей самой целей. Она даже не знала, почему она продолжает идти. Она улыбалась и хихикала, будто на светском вечере, удерживая при этом винтовку. Она была одной из лучших убийц, что я встречала, и схватка с ней была довольно таки тяжела, даже тяжелей чем победить принцессу Луну. И всё-таки все те смерти не помогли этому миру стать лучше и излечиться. Все смерти, принесённые вами не приблизили мир к гармонии. Вы лишь втаптывали в грязь былые идеалы, надсмехаясь над ними, а ведь именно на них и было построено наше замечательное общество. Убийство не может решить ничего, если за этим убийством не следует великая идея, следующая из глубин старины, подаренная нам мудрецами, что жили в гармонии и счастье.
— Ты несёшь бред, сама не зная нужно убийство или нет! — вскипел Ордерли, — заткнись и лучше скажи мне кто ты и где вторая капсула.
Раздался выстрел. Боу вскрикнула и я резко обернулась на Ордерли, только вот на нём не было ранений от пули. Доктор с глазами ужаса глядел на меня, Боу приложила копыта ко рту, сдерживая крик, а Тэо бросилась ко мне в объятия. Опустив взгляд вниз, я увидела и затем почувствовала. Она стрельнула мне прямо в сердце. Кровь хлынула из раны, и стало невыносимо холодно. Озноб пробежался по всему телу, и я с трудом дышала, глядя на кровь, что текла из раны.
— Я хочу показать пример, — направляясь к доктору, сказала единорожка спокойным голосом, — убив её, я убираю преграду на пути к гармонии. Мне жаль эту пони. А вот тебя мне не жаль, — она наставила винтовку на Ордерли и Боу крепче прижалась к доктору, — оу не бойся маленькая пегасочка. Я не буду убивать Ордерли. Хотя хотела бы. Просто я и мой лидер знаем, что он нам не помешает более, и мы хотим, чтобы ты страдал, доживая свою жалкую жизнь, со страшным грехом на душе, в мире тобой и разрушенным. Убийство, каким бы сладким оно не было ничего не решит.
Тэо бросилась на единорожку и тут же была откинута в стену назад ко мне.
— Прощайте неприкаянные души, надеюсь, небеса смилостивятся над вашими жизнями.
Единорожка ушла и все бросились ко мне. Доктор, хромая, чуть ли не галопом подбежал ко мне, и хоть я видела на лице Ордерли полнейшее разочарование самим собой, сейчас он сконцентрировался, чтобы помочь мне.
Я чувствовала, что смерть близко. Хотя казалось волноваться не чему. У меня было столько ранений и их легко вылечивали зелья. Дышать почти не получалось. Передо мной выстилалась серая пелена, и глаза постоянно закрывались. Всхлипывая, я крепче сжала копыто Тэо.
— Вылечи её, — просила она, — прошу.
— Тут что не так, — доктор с растерянным лицом осматривал рану, — Она не настолько тупая. Знает ведь, что мы вылечим это.
— Сейчас я достану зелье, — зебра нервно рылась в своей сумке, — Вот держи... Возьми уже!
— Подожди, — рог Ордерли заискрился, даже на лёгкий телекинез доктору еле хватало магии. Тут я почувствовала, как пуля внутри меня шевелиться и закричала, когда Ордерли резко её выдернул. Несмотря на боль моей благодарности не было предела. Пелена рассеялась и я почувствовала себя чуточку живой. Взгляд Тэо был полон страха, когда пуля была ей показана.
— Я сожалею, — вдруг сказал Ордерли. Я опять тяжело задышала, ситуация стала пугающей.
— Что? Что случилось? Дайте ей уже зелье, — копошилась Боу, точно также, как и я недоумевая о том, что происходит.
— Солнышко, — Тэо коснулась моей щеки и из её глаз закапали слёзы, падая мне на грудь и смешиваясь с кровью. Зебра не сдержалась и упала мне в объятия, прижавшись всем телом.
— Мне очень малышка, — доктор взял другое моё копыто, — это пуля была с порчей. Её не вылечить, — что за порча? Что вообще творится?
— Я читала, — запричитала Тэо, — её можно убрать! Надо убрать её всю из организма и тогда...
— Она умрёт раньше, чем я успею это сделать. Прости Тэо, — доктор опустил моё копыто и потянул Боу, которая в оцепенении стояла около меня за собой.
Чтоб тебя за хвост... Я что умираю? Заплакав, я приобняла Тэо и всё у меня в голове перемещалось. Вся моя унылая жизнь, освещённая любовью в конце, подошла к завершению, тогда, когда я почти смогла спасти этот мир. Я всё ждала чего-то. Чуда. Да хоть Селестии, я не знаю... Хотелось кричать и лягаться, а вместо этого я просто сжимала Тэо всё крепче. Я же уйду сейчас, а моя любимая останется здесь. Она тихим голосом причитала, прижавшись ко мне, и постоянно повторяла, что любит меня. Я чувствовала порчу, которая заражала меня изнутри. Я умру, а Тэо останется страдать, как я бы страдала без неё.
— Тэо, — я приподняла её мордочку, вымазанную в моей крови и её слезах, — Сегодня утром...
— Не надо, — попросила она. Говорить было тяжело и, видимо, не только мне казалось, что каждое слово отнимает немного времени, которое я могла бы ещё жить, — просто будь со мной, так долго, как можешь.
— Послушай. Сегодня утром я думала о том, что будет, если ты умрёшь. Я не представляла раньше, что это возможно. Я была готова погубить весь мир ради тебя. Только теперь я знаю. Никто и ничто не отнимет, то время, что мы провели вместе. И даже смерть не сможет, затушит пламя нашей любви. Ты слышишь? — холод порчи отнимал мою жизнь. Смерть была так близко, а я продолжала жить, отражаясь в её глазах заполненными слезами, — Я всегда буду любить тебя, наша любовь вечна, а мир нет. И мы можем лишь пожалеть этот прекрасный и тлеющий мир, и ждать, когда мы встретимся опять. До тех пор знай, ты, несомненно, самое лучшее, что было в моей жизни, и без тебя я бы даже не опечалилась тому, что умру сейчас. Ты осветила темноту, когда я была потеряна. Ты наполнила мою жизнь смыслом, когда я падала в пропасть. Когда болезнь начала забирать мои чувства ты подарила мне самое прекрасное чувство из всех. Любовь. Ты приняла меня такой, какая я есть. Ты стала моей жизнью, — я погладила её левое копыто и, чувствуя, что умираю, сказала ей последние сокровенные слова, — Я всегда буду любить тебя Тэо.
— Я всегда буду ждать тебя моё солнышко, — рыдала она и кровь с лица вымывалась слезами, — Вдруг станет страшно, знай я всегда рядом, я никогда не брошу тебя. Я так люблю тебя.
Да любимая, я знаю, я тоже тебя люблю. Я закрыла глаза, чувствуя, что конец уже близко. Затем почувствовав невероятное упорство жить ради неё столько сколько смогу, я раскрыла их и прижала её копыто ближе к себе, чтобы до последнего вздоха быть с ней.
Так холодно.
Я даже не чувствовала боли, коварная порча убивала безболезненно.
— Нет, — вдруг произнесла Тэо, — я не смогу тебя оставить, — я уже не могла, говорить. Странные звуки, все, что я смогла издать, — Ордерли ты ведь сможешь убрать порчу? – спросила Тэо, повернув своё заплаканное лицо на доктора.
— Да, — тихо сказал он, — только ты ведь знаешь, она умрёт к этому времени.
— Не умрёт, — уверенно сказала Тэо, — если я достану её душу, — тут зебра скинула повязку со своего копыта. Боу и Ордерли удивлённо воскликнули, а Тэо поставила копыто мне прямо на грудь и, наклонившись ближе, сказала, — прости меня.
Яркая зелёная аура начала образовываться вокруг её копыта. Я почувствовала себя крайне странно. Чувство близости смерти не прошло, а холод вдруг отступил.
На всю комнату разносились цоканья копыт Лок. Она подошла к столику, что стоял рядом со мной и улыбнулась.
— Привет Лэмплок, — я попыталась пошевелиться и вдруг почувствовала, что мои ноги привязаны ремнями к стулу. Лок вдруг затянула на своём копыте ремешок со скальпелем.
— Что ты делаешь? – испуганно спросила я. Лок вздохнула.
— Ни я, ни она не хотим причинять тебе боль. Мы обе очень любим тебя, однако потерять не можем.
— Лок, пожалуйста, скажи что... АААА!!! – Лок воткнула мне лезвие прямо в висок и потянула, вырезая мне скальп.
Я полоумно кричала, а Ордерли и Боу держали меня, пока Тэо проводила ритуал. Боль за гранью возможной наполняла всё моё тело. Чувства, мысли воспоминания, всё это нещадно выдиралось из моего тела, и уносилось вместе с душой, оставляя болезненные ожоги потери. Умирая, я чувствовала себя до невозможности живой, сердце, охваченное порчей бешено колотилось, и я чувствовала, будто мой мозг слой за слоем срезали и затем пламя наполняло меня с копыт, до оставшегося мозга. Я думала лишь о ней. О том что было между нами и о том как вечно люблю её. Пока моя душа не ухватила остатки моего разума с собой.
Я почувствовала, как боль прекратилась. И жизнь моя вместе с болью закончилась.
Странные ощущения нахлынули на меня. Я начала потихоньку чувствовать своё тело. Не полностью и смутно, и тем не менее я чувствовала, значит, была жива. Я, прищуриваясь, раскрыла глаза и увидела её. На ней был непривычный костюм... Санитарки? Тэо стояла далеко, почти в дверях, наблюдая за мной. Повернув голову прямо, я заметила доктора Ордерли. Он мило мне улыбался и крепко стоял на ногах. Перелома уже не было видно, а поверх привычного пиджака на нём был надет белый халат. Повернувшись опять на зебру, я заплакала и позвала её.
— Тэо, — услышав это, зебра тоже бросилась в слёзы, а доктор казался приятно удивлённым.
— Ты помнишь, — тихо проговорила зебра.
— Мисс, — странно позвал меня доктор, — вы помните, как вас зовут?
— Лэмплок, — удивлённо ответила я. Организм казалось, распадался. Хотелось пить, тело затекло, а сердце колотилось как локомотив.
— А моё имя вы знаете?
— Ордерли. Доктор Ордерли.
— Это просто чудно. Вы помните, что с вами произошло.
— Я умерла? – тут Ордерли рассмеялся.
— Нет, что вы. Вы прошли атропинокоматозную терапию, чтобы вылечить ваше расстройство.
— Что это значит Ордерли? – занервничала я. Всё это было. Очень. Странно.
— Мы пытаемся вылечить ваше психическое расстройство, — я изумлённо глянула на Ордерли и он, кажется, занервничал тоже, — вы находитесь в психиатрической клинике Понивилля.
— Нет. Этого не может быть, — я попыталась встать, однако обнаружила, что привязана к каталке ремнями. Я нервно забилась, пытаясь высвободиться, — Ордерли освободи меня! Что происходит?!
— Успокойтесь всё хорошо...
— Тэо помоги мне! – кричала я на всю комнату.
— Да почему она к вам обращается?
— Я не знаю, — покраснела зебра.
— Помогите мне! Освободите меня!
— Принцесса я очень извиняюсь, — виновато начал Ордерли. Я оглянулась направо и обнаружила там принцессу. Мой визг моментально разнёсся на всю палату.
— Здравствуйте служба доставки! Доктор Ордерли... – молодая пегаске в кепке, вдруг зашла в комнату. Это была Боу, — я походу не вовремя.
— Выйдете из палаты! – потребовал доктор, — подождите там, пожалуйста, — затем Ордерли опять обратился к Твайлайт, — я извиняюсь, я был уверен, что у меня получиться излечить болезнь.
— Ничего страшного, — мило заметила она, — может, ей станет лучше, после того как она успокоится, — доктор поправил халат и рог Ордерли заискрился.
— Вам нужно ненадолго успокоиться.
— Нет! Послушай Ордерли нам нужно срочно остановить её! Не то республика победит или сама Твайлайт угробит всех пони! – луч магии коснулся меня, и сон пеленой опять опустился на мой разум. Я перестала кричать, и так захотелось закрыть глаза.
— Я отвезу её в палату, — нежный голос Тэо звучал у меня в сознании. Она взяла мою каталку зубами и повезла меня куда-то, а я опять доверила свою жизнь ей.
Пони были счастливы. Сотрудники психиатрической клиники улыбались и разговаривали. Не было никаких разрушенных стен, грязи или звуков стрельбы. Только солнечный свет попадал сквозь окна и нежно согревал моё уставшее тело. Тэо везла меня в палату, через главный зал и вдруг двери распахнулись. Яркий свет и радостная живая природа встретили мой взгляд. Улицы Понивилля были чисты и опрятны. Казалось, будто не было войны, не было республики. Прекрасный мир жил и расцветал, пока мой тлеющий разум медленно выжигал сам себя, оставляя лишь угли и печаль после пламени.