Торговый дом «Зелёная миля»

Глава 1. Сделки и встречи

«Здесь с полслова понимают,
Не боятся острых слов,
Здесь с почетом принимают
Оторви-сорви-голов...»

– Нет, парень, даром мне не сдалась твоя бодяга. Я продаю только качественный товар.

– Так это и есть качественный товар! Особое лечебное зелье, приготовленное по специальному рецепту! Оно в два раза легче усваивается при приёме внутрь и в два раза эффективнее при обработке наружных ран за счет уникальных химических добавок. И всего лишь в два раза дороже обычных зелий! Это же явная выгода! Ты сможешь их продавать минимум в четыре раза дороже!

Меня зовут Таргет Грин, и в данный момент я пытаюсь впарить партию «особых» зелий одному слишком упёртому торговцу. Однако получается пока что не слишком удачно. Может быть, это из-за сильнейшего перегара у меня изо рта, может, из-за того, что от похмелья я еле связываю слова. А может, всё дело в том, что четырехкратную выгоду от этой сделки получу только я, потому что продаю вполовину разбавленные радиоактивной водой зелья по двойной цене. Нет, они и в правду лучше усваиваются, ведь благодаря изрядной доле подсластителя у них совсем не такой отвратный вкус. Дело еще в том, что мой средний брат Хаммер гонит из какого-то химического мусора специальные добавки. Благодаря им зелье на открытых ранах будет пениться, из-за чего кажется, что оно действует эффективнее. Замечательный товар, выгодная для всех сделка, однозначно! Но почему-то желтошкурый единорог, владелец лавки, в которой я нахожусь, не слишком верит в эту выгоду. К моему глубокому сожалению.

Я устал препираться с угрюмым торговцем и уселся на круп возле торговой стойки. После тщетной попытки успокоить звон в голове я окинул взглядом помещение, в котором находился. Хозяин явно не сильно пытался облагородить старые развалины довоенного здания, в котором он устроил свою лавку. Не то чтобы это зачем-то вообще было нужно, с учётом обитающего в округе контингента, но умудриться из старых развалин сделать ещё более унылый склад, заваленный всяким хламом, тоже надо постараться. Вдоль всех стен валялись различные предметы, некоторые – по отдельности, другие – сваленные в огромные кучи. Сложно было понять, где товар на продажу, а где просто мусор, который этот ленивый жеребец не удосужился вынести наружу. Готов поспорить, он и сам этого не знал, и товаром у него считалось всё, на что положит глаз покупатель.

Звон в голове стал немного утихать. Хозяин лавки всё ещё не начал ворчать, чтобы я проваливал, а лишь с любопытством наблюдал за мной. Он явно скучал этим днём и ждал, когда я начну снова его упрашивать. Дискордовы ели! Это уже четвертое место за сегодняшний день, где мне отказывают. Зря я вообще наведался впервые за два дня на склад, где мы обитали, и отчитал брата за то, что он не загнал до сих пор весь товар. Лучше бы я оставил это на нём, а так мне пришлось вызваться самому таскать ящики с товаром по всему городу. Всё лишь бы не слушать его монотонный бубнёж о том, как он устал заниматься готовкой товара. Как будто это так сложно – смешивать зелья с водой. Вечно ему достаётся самая простая работа! А я значит, как старший, должен проявлять ответственность и смекалку. Эх, что бы они без меня делали!

Как же не хочется подниматься и снова тащиться куда-то.

Словно услышав мои мольбы, Пустошь прислала в лавку покупателя. Тёмно-синий земнопони с ужасно сваленной черной гривой дёргано проковылял к прилавку. Состояние его физиономии давало новое, более глубокое, определение фразе «побитый жизнью».

– Эй, д-дружище, гони сюда два пузырька лечебных зелий. Я с-сегодня при крышках, всё по чесноку оплачу, – обратился он к торговцу, еле выговаривая слова от дрожи.

Пока хозяин лавки не успел ему ответить, я быстро подбежал к трясущемуся пони и обратил на себя его внимание:

– Парниш, послушай, зачем тебе это обычное говно, если ты можешь позволить что-то гораздо более качественное?

– Т-ты о чём вообще? К-какое качество? Лечебное зелье – оно и в Зебростане лечебное зелье!

– Ну, есть такие, которые не сравнятся с обычными. Их качество в разы лучше, а стоят они лишь немного дороже! Серьезный пони не будет лечить себя простой дешёвкой. Зацени, у этого гораздо лучше усвояемость, и раны затягивает в разы быстрее.

Я вытащил зубами из сумки зелье в нашей фирменной красной бутылке и покрутил им перед носом покупателя.

– Кру-у-уть! – покупатель хлопал глазами, рассматривая бутылку, и уже был готов заплатить, но в последний момент затормозил: – А эт-то точно не херня какая-нибудь разбавленная? А то в прошлом году мой друган купил у одного говнюка каких-то особых зелий. Тот ещё назывался так замудрёно, «Грин и сыновья», кажись. Эти его зелья, они должны были заживлять быстрее обычного, но когда другану пробили брюхо в перестрелке, он весь этими зельями залился, но ни хрена не помогало. Знаешь, ваще, кто мой друган был?

– Да, не повезло твоему другу, – я не горел желанием забивать свою голову именами каких-то сдохших год назад неудачников, – нечего связываться с нечистыми на копыто мошенниками! К твоему счастью, мои зелья проходят наивысочайший контроль качества. Скажу тебе по секрету, – я придвинул к себе дрожащего жеребца, чуть приобняв его, – наши зелья делает земнопони, такой же, как мы с тобой, друг! Да-да, не какой-то вертлявый единорог, который замутит тебе голову своей магией-шмагией, а талантливый пони, который черпает свои силы из самой земли!

Единорог за прилавком недовольно хмыкнул, но лишь продолжил с любопытством наблюдать за нами. А покупатель всё ещё скептически смотрел на бутылку. Воспоминания о другане-неудачнике сильно остудили его пыл. Он посмотрел на меня исподлобья и сказал:

– Чем докажешь, что не развод?

Я собирался что-то ещё ему затереть о преимуществах зелья, но осёкся после этих слов. Мутный взгляд помятого покупателя вдруг затвердел и теперь говорил о какой-то затаённой опасности, с которой лучше не связываться. Тут в разговор включился хозяин лавки:

– А действительно, чем докажешь? – единорог ухмылялся, предвкушая интересное зрелище.

Похоже, в этом гаде сыграл азарт, и он решил добавить остроты:

– Если докажешь, я куплю твою партию.

А дёрганый земнопони всё так же буравил меня стеклянным взглядом:

– Да-а, парниш, может, на себе покажешь?

Мне пришлось на несколько секунд задуматься, подобный поворот событий застал меня врасплох. Я судорожно пытался вспомнить, из каких точно ингредиентов в этот раз брат намешал зелья. Потом, отчаянно решившись, я придал себе уверенное выражение лица и полез в сумку. Достав из неё нож, я демонстративно обвёл взглядом обоих пони и полоснул себя по передней ноге. Очень маленький и слабый надрез, только чтобы появилось немного крови. Тут же я достал зелье в нашей фирменной красной бутылке и капнул на рану немного. Рана мгновенно вспенилась.

– Смотри, – поднёс я ногу к носу синего земнопони, – уже никакой раны нет, заживляет быстрее и эффективнее!

На самом деле, обычное качественное зелье заживляет даже лучше. А пенящийся эффект даёт обычная перекись водорода, и разбавлять ею зелье магического лечения – это то ещё кощунство. Но визуально вызывается ощущение, что процесс происходит быстрее, и пони на это покупаются раз за разом.

Впечатлённый моей рекламой покупатель вновь смягчил взгляд и с радостью купил у меня две бутылки особого зелья, и даже не моргнул, когда я заломил тройную цену. Когда он уже собирался уходить, я окликнул его:

– Друг, постой, – я пристально посмотрел на его трясущуюся физиономию, – ты ведь знаешь, каково это получать серьезные раны. Я вижу, что ты боец, – синий пони приосанился, насколько это можно было сделать на трясущихся ногах, – такой серьезный парень, как ты, должен знать, что может помочь достичь настоящей концентрации в бою!

Я демонстративно достал ингалятор из сумки. Глаза покупателя жадно на него уставились, но он тут же отвернулся, огорченно поникнув.

– Не, я щас живу без дэша. Босс заставляет нас быть в форме, пока мы тут отираемся.

– Это же вовсе не дэш, – слащаво улыбнулся я. – Это реальный боевой стимулятор, разработанный по довоенным технологиям! Помогает сохранять концентрацию в бою и не обладает такими сильными побочными эффектами, как дэш. Друг, я бы не стал тебе впаривать ту дрянь!

Конечно же, это был дэш. Наполовину разбавленный, поэтому обладающий более мягким эффектом и вызывающий чуть менее сильную зависимость, и в перекрашенном ингаляторе с наклейкой Министерства Военных Технологий. Разве символ Элемента Честности может вызывать сомнения в том, что это серьёзная военная разработка?

Мой недалёкий покупатель вряд ли знал что-то о министерских кобылах. Но он наверняка видел значки с довоенных плакатов, а потому с радостью отсыпал мне ещё крышек за ингалятор и, довольный, поковылял прочь.

Я с улыбкой развернулся к хозяину лавки, который с любопытством наблюдал за всем этим. Он явно предпочел развлечь себя моим выступлением, чем спорить о том, что я заграбастал его клиента, прямо у него под носом. Глядя в его заинтересованное лицо, я проговорил:

– Торговый дом «Зелёная миля», ваш лучший поставщик на Пустоши! У меня есть два ящика зелий и мешок с ингаляторами в сумке. Они все готовы стать твоими, – при этом я подмигнул ему и для наглядности ссыпал перед ним крышки, которые мне заплатил тот наркоман-неудачник, – как видишь, ты не пожалеешь, что купил мой товар!

---

Я вышел на улицу с приятным ощущением облегчения от сбагренной ноши и не менее приятной тяжестью мешка вырученных крышек в моей сумке. Рана на ноге всё ещё немного саднила, но это меня совсем не раздражало. День, переваливший за середину, становился гораздо лучше. Я подставил бока серому свету заоблачного солнца и довольно потянулся. Вообще-то, на моём салатовом крупе красовалось красное перекрестье оптического прицела, а к седлу была приторочена винтовка. Но не всегда нам удаётся зарабатывать своим талантом. Поймите меня правильно, я умею и люблю пострелять, но иногда подставлять свой круп под пули ради чьей-то выгоды не так радует, как возможность вести безопасный и выгодный семейный бизнес.

Я неспешно вышагивал по бетонной крошке того, что когда-то было мостовой. Под насвистывание беззаботной мелодии, я продвигался по улице города-на-руинах, в котором мы сейчас обитали. И приятное настроение моё не сбивали ни унылые развалины довоенных зданий, которые обжили местные пони; ни сами эти пони, снующие туда-сюда, постоянно спорящие и ругающиеся о чем-то; ни даже раскаты выстрелов, слышимые издали. Всё это, вкупе с вечно нависающим над нами свинцовым небом, было лишь обыденными атрибутами Пустоши. А Пустошь – это наш мир, и другого быть не может. И значит, нет смысла переживать о его несовершенстве.

К тому же в данный момент у меня был более весомый повод позитивно смотреть на жизнь, кроме натянутой философии Пустоши. Греющие сумку крышки породили во мне множество тёплых и светлых мыслей. Например, о том, как я утру нос братьям и в очередной раз покажу, кто тут главный. Что бы они делали без меня, олухи. Ни на что не способны без старины Таргета. Другая, гораздо более тёплая мысль, описывала в моём сознании убранство моего любимого бара «Чумной яо-гай», в который я просто обязан был заглянуть, чтобы отметить такую выручку. Заканчивались мои мысли образами тёплой уютной постели и её хозяйки, не менее теплой и уютной кобылы. Под её боком я, как раз, и провёл последние два дня, за которые мои братья не смогли продать ни капли товара. Как там уж зовут эту кобылу…

Вспомнить имя кобылы со столь мягкими и тёплыми боками мне помешали двое что-то ожесточенно обсуждающих пони, в которых я буквально врезался, свернув за угол. Ни капли не уделив внимания моей персоне, они продолжили своё обсуждение. Я же отошёл чуть назад и с любопытством прислушался к тому, о чём они ведут речь.

Судя по всему, молодой бледно-серый единорог пытался что-то продать одному земнопони со шкурой вишнёвого окраса. Тот, может, и не был сильно старше собеседника, но выглядел гораздо более помято и потрепанно. Рваный ирокез вместо гривы, исполосованная шрамами шкура с неровно заросшими клоками шерсти на следах от ожогов и ошалелый взгляд наркомана, в котором читалась жажда удовлетворения лишь самых первичных потребностей. Всё это выдавало в нём вполне себе среднестатистического представителя местной рейдерской вольницы.

Но его вид ни капли не смущал куда более ухоженного единорога, и тот самозабвенно вещал обо всех прелестях предлагаемого товара. Как я понял, это была какая-то навороченная пушка. В конце концов, продавцу удалось заинтересовать покупателя, и он уговорил его свернуть в ближайший переулок. Я с любопытством последовал за ними. Там единорог достал огромный плазменный дробовик в идеальном состоянии и принялся его всячески вертеть своей магией перед носом земнопони. При этом он не уставал расписывать, какая это уникальная модель, какая у неё особенная сборка, и перечислял различные технические характеристики оружия. Увидев, что подобными словами данного пони не впечатлить, продавец решил сменить тактику:

– Да ты просто зацени, какая крутая это пушка! Пони просто обделаются, когда ты её только достанешь! А тех, кто не обосрётся, проймёт вот это, – единорог направил оружие вертикально вверх и произвел выстрел.

Надо отдать должное, выстрел вышел впечатляющим. Огромный заряд плазмы ушёл в небо яркой вспышкой с оглушительным бабахом. Земнопони с отвисшей челюстью провёл головой в направлении выстрела, но потом собрался и принялся вновь торговаться:

– Да, пушка, вижу, охрененная. Но стоит ли она две тысячи, которые ты за неё просишь? Я ж за эти крышки целый арсенал куплю!

– Ну, целый арсенал ты на себе не поднимешь, а часть от него не произведёт такого впечатления, как это, – единорог демонстративно повернул оружие и поднёс его к носу земнопони. Тот инстинктивно сглотнул, но взгляда не отвёл. Этот пони то ли слишком тёртый, то ли слишком безбашенный. В любом случае, он, похоже, чувствовал себя в этом городе слишком уверенно, чтобы переживать о том, что кто-то может просто отжать у него крышки, заманив в переулок и наставив огромный дробовик. На его счастье, единорог такого делать не собирался и честно продолжил торговаться.

Прежде чем земнопони смог что-то ответить на очередной комментарий торговца, я влез в их разговор:

– Эй, это что, серьезно, АН91-М5? Да этих же штук до войны не больше сотни сделали! Ими вооружали самые элитные отряды истребителей зебр. Таких на Пустоши сейчас вообще не найдёшь.

Оба пони с любопытством уставились на меня, не понимая, откуда я вообще взялся. Я же подошёл чуть поближе и принялся вблизи рассматривать предлагаемый товар:

– Даю своё заднее копыто на отсечение, это именно он и есть! И в таком отличном состоянии. Ты всерьёз его продаешь всего за две тысячи, парень?

Единорог промычал невразумительное:

– Ну да…

А земнопони начал было затирать что-то на тему:

– А ты что за мудозвон и откуда вылез?

Но я не дал ему возможности договорить и перебил, продолжив обращаться к продавцу:

– Слушай, забей на этого придурка! Видно же, что он не разбирается в реально крутых пушках. Прибереги этого красавца для меня. Если дождёшься меня с ним тут же через два часа, я тебе за него принесу все три тысячи!

Оба пони, удивлённо моргая, уставились на меня. А я, как ни в чём не бывало, продолжил:

– Ну что, договорились? Я, может, даже быстрее успею. И поверь, мне известно, что он стоит таких крышек!

– Эй, паря, постой, – земнопони явно не обрадовался моему вмешательству. – У нас с ним свой разговор, а тебя тут ваще не было.

– Ну, ты можешь говорить с ним сколько тебе угодно. Только я-то предлагаю ему не разговоры, а реальные крышки! – я демонстративно встал между ними и повернулся лицом к единорогу, как бы давая понять, что жду только его согласия.

– А ну свали отсюдова! – земнопони грубо отпихнул меня. – Это моя пушка, и мы за неё уже сторговались. Две тысячи и ни крышкой больше, так ведь?

Он приблизился к удивлённому единорогу, тот согласно кивнул, а потом обратился ко мне:

– Я бы тебя подождал, но с этим пони мы уже сторговались. И если он всё честно заплатит прямо сейчас, мне придётся отдать дробовик ему, – он выразительно посмотрел на покупателя, ставшего внезапно столь рьяным, и повторил, – если он заплатит прямо сейчас, конечно.

Вишнёвый земнопони споро вытащил два узла с упакованными мешочками крышек и передал их один за другим единорогу. Тот копытами грубо проверил их, не выпуская оружия магией. После чего он перенёс оружие куда-то за спину. И через несколько секунд вернул его, упакованным в черном чехле, с привязанными к нему тремя коробками.

– Держи. Три коробки энергозарядов, как мы договаривались, и чехол в подарок, – единорог передал чехол покупателю, а сам принялся пристальнее перебирать мешочки с крышками.

Земнопони принял чехол с оружием, закинул его за спину и задумчиво уставился на продавца:

– Слышь, я щас чё подумал. Раз уж крутая пушка терь у меня, почему бы мне заодно и крышки свои назад не забрать? – усевшись на круп, земнопони иронично поглядывал на оказавшегося зажатым в переулке единорога.

– Наверное, потому, что я отдал тебе дробовик разряженным, – единорог и глазом не повёл на «прощупывание».

Покупатель проигнорировал это замечание, искоса уставился на продавца и медленно процедил:

– Но моя первая пушка очень даже заряжена. Думаешь, стоит мне её доставать, или и так не будешь рыпаться? – правым копытом он демонстративно поглаживал кобуру на левой ноге, всем видом давая понять, что выхватить из неё пистолет для него дело одной секунды.

Единорог даже не шелохнулся на эти слова и лишь пристально уставился в глаза угрожающему ему пони. Не отводя взгляда, он демонстративно потряс телекинезом свою сумку и произнёс:

– Видишь ли, у меня тоже осталась заряженная пушка. И поверь, ты не хочешь проверять, как быстро я могу её достать.

Оба пони молча буравили друг друга взглядом и несколько секунд пребывали в напряженном молчании. Я же стоял чуть поодаль, всё выглядело так, как будто они про меня забыли. Но у меня не было желания ждать, чем закончатся их гляделки. Быстро взведя ртом рычаг боевого седла, я выстрелил из винтовки чуть выше головы покупателя.

– Ой, как забавно! А моя винтовка не только заряжена, но и уже готова к стрельбе. Даже доставать не надо, представляете?

Вишнёвый недорейдер, оторопевший от выстрела прямо над ухом, не горел желанием устроить небольшую дуэль на троих. Возможно, на его решение повлияло то, что мой ствол всё ещё целился именно в него. Как бы там ни было, он больше не порывался вытащить пистолет. Вместо этого наглый покупатель стал медленно пятиться задом из переулка, одновременно приговаривая что-то вроде: «Незачем напрягаться, разойдёмся миром, ребят!» Как только он понял, что я не собираюсь больше стрелять, пони быстро развернулся и припустил бежать как можно дальше.

Когда земнопони скрылся вдалеке, мы с единорогом переглянулись и, не сдержавшись, дружно заржали. Посмеявшись, он произнёс:

– Этот придурок только что стряс с кого-то долг, и уже успел отметить, закинувшись какой-то дрянью. Повезло, что я успел его перехватить до того, как он во всех начал видеть золотых ящериц.

На что я одобрительно ему ответил:

– Да, малой, умеешь ты найти подходящего клиента. Но согласись, не попадись вы мне, не факт, что ты сумел бы дожать его, – я подошёл ближе и дружески потрепал его по гриве.

Единорог лишь презрительно фыркнул и ухмыльнулся.

Знакомьтесь, мой названный младший братишка. Молодой единорог с недоразвитым талантом к иллюзиям. Предпочитает, чтобы его называли Трикстером, думая, наверное, что выглядит от этого старше. Способный, но всё ещё по-детски наивный жеребчик, больше верящий в свой подвешенный язык, чем в боевые навыки. «Что ж, наверное, может себе позволить, пока находится под присмотром таких старших братьев, как мы с Хаммером», – думал я, глядя на сумку, которой он тряс перед начавшим угрожать ему покупателем.

– Я так понял, у тебя там никакого ствола нет? – сказал я с укоризной.

Братец лишь пожал плечами:

– Мне он не нужен. Я вполне могу справиться и без оружия.

Его наивная самоуверенность как всегда доставала меня.

– Да, и что бы ты делал, если бы он не поверил в твой трёп?

– У меня всё было под контролем, пока ты не вмешался, – огрызнулся Трикстер.

– Ага, в твоих фантазиях. А вот на деле у тебя всё под контролем только тогда, когда я прикрываю твою задницу!

Брат лишь ощетинился и снова фыркнул. Мои укоры не имели особого смысла. Что бы я ни сказал, всё равно, Трикстер не носит с собой другого оружия, кроме таких дробовиков. «Надо будет при случае раздобыть ему ещё один, чтобы он хоть что-то мог показать для виду», – подумал я.

– Но, всё-таки, круто мы его развели! – мой смешок разрядил обстановку.

Брат улыбнулся и рассмеялся вместе со мной. Всё ещё весело фыркая, мы вышли из переулка в противоположную сторону от ускакавшего покупателя и пошли вдоль очередных развалин. Всё это поселение – Трейд-Руин – представляет из себя руины довоенного города, более-менее уцелевшую часть которых заселили ушлые пони. Никто не заботился о благоустройстве этих развалин, поэтому улиц как таковых, по сути, не было, и способ пробираться через каменные завалы между различными зданиями каждый пони выбирал сам.

Отсутствие хоть какого-то благоустройства в поселении объяснялось просто: Трейд-Руин находился буквально у границы рейдерской вольницы – Хорна. Всё, что дальше него – это дикие банды, грызущиеся за любой кусок, который только смогут урвать. Если за твоей спиной не стоит огромной банды, и ты не добился достаточно высокого положения в её иерархии своими силой и агрессией, то ты не сможешь быть уверенным в сохранности собственной шкуры. Не то чтобы это волновало большинство отмороженных дегенератов, находящихся там, я по себе сужу. Однако даже самым отмороженным рейдерам требуется сбывать награбленное и получать припасы, которые не удалось добыть грабежом. А это значит, что им чуть ли не больше, чем обычным поселениям, требуется торговля с внешним рынком.

Для этого и существует Трейд-Руин. По сути, это торговое поселение недалеко от Хорна. Тут всегда можно сбыть награбленный товар. Более удачливые караванщики, или те, кто сумел откупиться от нападающих, могут по бросовой цене приобрести товары караванов, которым не так повезло. А любой отмороженный жеребчик легко может обменять здесь добытые грабежом сомнительные ценности на вполне себе понятные и родные выпивку, наркоту и оружие. Естественно, для того, чтобы это место хоть как-то работало, находясь, в буквальном смысле, на границе хаоса, нужно, чтобы кто-то его контролировал. Поэтому Трейд-Руин всегда крышует какая-нибудь крупная и организованная банда, бойцы которой следят, чтобы никто не устраивал беспредела на улицах города или не притеснял торговцев, и чтобы последние всегда платили долю.

Последние годы тут жестким копытом правил пони по имени Стонснаут со своими соратниками. Он уже давно навёл свои порядки, и никто не отваживается бросать ему вызов, что благополучно сказывается на экономической ситуации. Это вовсе не делает город безопасным и комфортным для проживания любого жителя Пустоши, но в определённых случаях ты можешь хотя бы быть уверенным, что тебе удастся безопасно прогуляться от торговой лавки до своего дома. Особенно, если ты умеешь сам за себя постоять, нашёл общий язык с нужными пони и вообще знаешь, как оно всё устроено. А большего и не надо, ибо этого вполне достаточно, чтобы вести свои сезонные дела, не сильно отсвечивая. Чем мы с братьями и занимались, оседая тут время от времени.

На самом деле, с точки зрения ведения бизнеса, я обожаю это поселение. Простые пони в нём имеют память радтаракана, и мрут как мухи. Их популяция обновляется быстрее, чем пройдет очередной случайный сезон дождей. Единственный язык, на котором они умеют уверенно разговаривать – это язык силы. Не имея возможности говорить на таком языке, они соображают также не лучше радтараканов. Точнее, радтараканов, мозги которых выжжены тяжелыми наркотиками, в сочетании с постоянными ударами по голове.

Именно благодаря этим их особенностям ты можешь ящиками загонять «улучшенное лечебное зелье по секретным зебринским рецептам» в фирменных черных бутылках, а спустя год эти же самые разбавленные зелья, залив в красные бутылки, ты впариваешь под видом «зелья по традиционным древним рецептам земных пони». Половина пони, купивших их, будут совсем новыми. Год назад их тут ещё не было, ещё через год их тут уже не будет. А у тех, кто протянул больше года, мозги так атрофировались от наркоты, что им и радиоактивную воду можно загнать в нужной этикетке. Главное, найти подход и вовремя смыться до того, как у них начнётся отходняк.

А ещё каждый второй рейдер, протянувший тут немногим больше остальных и сумевший подняться чуть выше уровня простых шестёрок, считает себя неимоверно крутым гангстером. Именно на таких, по-детски наивных чувствах, и играет мой братец Трикстер. Всё, что нам с Хаммером не удаётся всучить оптом, наш недофокусник реализует индивидуально. Как, например, сейчас, когда я на него наткнулся. Если тот покупатель снимет чехол с оружия, он обнаружит там обычный старый ржавый дробовик, который не стоит и сотни крышек. Осознает ли он, что сам буквально чуть ли не уговаривал забрать у него крышки за эту рухлядь? Вспомнит ли он тогда подробно черты единорога, чьё лицо размывалось в свете пасмурного неба, а шкура буквально сливалась по цвету с бетонными стенами и серыми облаками? И где он его будет искать? При всей своей любви к показухе, Трикстер обладает абсолютно невзрачной внешностью, давая новые грани определению слова «серый». Чем и пользуется с удовольствием на благо дела, вкупе со своей недомагией.

---

Под мои вялотекущие размышления о бренности бытия местных рейдеров, мы с Трикстером перелезли через очередную груду камней и, не спеша, продолжили путь к нашей базе. Не дождавшись момента, когда мы все втроём будем в сборе, я начал хвалиться младшему брату о том, как удачно сбыл весь товар:

– ...так что пока вы фигней страдали, я два дня напролёт налаживал контакты и искал подходящих пони. И вот, пожалуйста, результат грамотного подхода и планирования, вся партия реализована, – я довольно заржал и продолжил: – А чем ты, мелкий, занимался всё это время?

– Околачивался в твоём любимом «Чумном яо-гае», – от столь бесстыдного признания в собственном раздолбайстве я даже поперхнулся.

«Вот уж не ожидал такого от младшего братика, он же всё время старался выглядеть полезным. Неужели мы его таки испортили? Эх, Хаммер, не доглядели мы за прилежным жеребчиком…»

Однако моим отстранённым размышлениям о тлетворном влиянии разлагающей среды на молодое сознание было не суждено продолжиться. Трикстер уверенно продолжил свой рассказ, и я стал заинтересованно его слушать:

– Скажи мне, Таргет, когда ты последний раз бывал в этом баре? Более двух дней назад? Так вот, как раз в это время там резко поменялась атмосфера. Появился какой-то крутой жеребец по имени Лайтбрейкер и выкупил весь второй этаж. И спальни, и основной зал. Когда я говорю крутой, надо понимать, что он действительно крут. Он реальный боец в блестящей секционной броне, которой позавидовали бы даже Стальные рэйнджеры. Единорог, носящий седло с огромными плазменными пушками. Настоящими плазменными пушками! А ещё у него на ноге была эта штука. Персональный терминал. Бак-как-его там.

Я с удивлением слушал брата. Меня не сильно порадовала новость о том, что какой-то выпендрёжник занял самый уютный зал самого лучшего бара в этом городе. Но, судя по восторженному голосу брата, ему ещё было что рассказать, и я не стал перебивать.

– К нему присоединилась команда бойцов. Отряд жеребцов и кобыл с серьезной экипировкой. Не такой крутой, как у него, но они явно не чета местным. Не знаю, откуда такие пони тут вообще взялись, но один из них проговорился, что они наёмники, работают на этого единорога и ищут здесь своих товарищей. Якобы те должны были уже давно их тут ждать. Когда на следующий день к ним никто так и не явился, они начали по-тихому трясти местных, мол, не видел ли кто другой отряд? Само собой, подобных им среди местного отребья заметили бы давно, если бы они тут вообще появлялись. А вчера тот крутой единорог спустился на нижний этаж бара и объявил следующее. Они тут ждут отряд, который исследовал какую-то заброшенную базу на севере. Явно эти ребята не явились в срок неспроста. И этот пони готов заплатить за любую достоверную информацию о том, что случилось с этим отрядом. Тоже самое его наёмники раструбили по всему городу. Эти неместные ребята сразу многих взбаламутили, но, походу, при первой же возможности отстегнули Стонснауту столько, что он перестал интересоваться, что они тут творят.

Где-то вдалеке послышались раскаты автоматных очередей. На секунду отвлёкшись, мы посмотрели туда. Слава Пустоши, нам сейчас в другую сторону, и меня никак не касается, что там происходит. Перешагивая через очередные развалины, мы свернули в переулок. Проход через улицу в этом месте был завален, и точно так же, как и за последние двести лет, никто в ближайшем будущем не собирался тут ничего расчищать. Пробираясь по переулку, я продолжил разговор:

– И само собой, к ним тут же бросились толпы умников, готовых рассказать любые подробности об их пропавшем отряде?

– Да не так уж и много, представь себе, – продолжил Трикстер, – несколько придурков было попытались выманить деньги, но оказались не способны предоставить правдивые подробности об отряде. После того, как им переломали столько костей, что сами они даже не могли выползти наружу, больше никто попусту балаболить не решился. Но этого мало, ты слушай, что я узнал дальше…

Увлечённо рассказывая, Трикстер чуть не провалился в яму за очередным завалом обломков. Я аккуратно придержал его копытом и сдвинул в нужную сторону. Он же, не замечая ничего, продолжил:

– Мне удалось подслушать их планы. Тот крутой единорог хочет дать новое объявление о награде. Они ищут один прибор, который должен был притащить их пропавший отряд с той базы. Он очень редкий и важный для них. Настолько редкий, что если есть хотя бы шанс, что этот прибор где-то в округе, тот пони готов заплатить за него просто баснословную сумму в крышках. В отличие от его наёмников, лично ему важен только прибор, и неважно, что случилось с тем отрядом. Он заплатит любому, кто принесёт его.

– Что значит, хочет дать? Он с тобой мыслями во сне поделился? Пока хочет, завтра расхочет? – я был немного запутан подобной формулировкой.

– Ну, они не хотят устраивать бессмысленного ажиотажа, потому что речь идёт о серьезной сумме, и у них просто сил не хватит ломать ноги всем, кто решит всучить им что-то левое. Я сам слышал, как Лайтбрейкер обсуждал это со Спирит и просил закинуть информацию об объявлении тем пони, которые не будут мутить воду по пустякам. Походу, они с хозяйкой бара давние знакомые, недаром он так вольготно устроил себе базу на её территории.

Спирит была основательницей, владелицей и главной барпони «Чумного яо-гая». Это серьёзная кобыла, которая имеет немалое влияние в городе благодаря близкому знакомству со Стонснаутом. Судя по этому Лайтбрейкеру, круг её знакомств простирался ещё шире. Я не стал уточнять у Трикстера, как именно он добыл всю эту информацию. Когда надо, мой братец умеет в самом буквальном смысле прикидываться ветошью. Наивно ошибутся те пони, которые подумают, что свою кьютимарку в виде деревянного ящика и звездочек он получил за перенос тяжестей или талантливую организацию работы склада.

Братик, как всегда, уже родил какой-то гениальный сумасбродный план, но донести его толком не может. Ничего, Таргет, недаром ты старший в семье, твоё дело наставлять и контролировать молодёжь.

– Итак, ты хочешь всучить им муляж того устройства? Думаешь, у тебя получится так, чтобы тебе не переломали ноги? Ты хотя бы представляешь, как оно выглядит? Уверен, что сможешь его изобразить? Я же знаю, что новые иллюзии без долгой практики у тебя не получаются. Думаешь, кучка крышек стоит такого риска? Это не наркоманов разводить. Сам же сказал, ребята серьезные, видят, когда их пытаются развести и не церемонятся.

Трикстер резко остановился, как раз перед очередной ямой, от которой я, было, хотел его спасти, и пристально посмотрел мне в глаза:

– Это не кучка. Это сто тысяч.

Я секунду переваривал его слова, а потом громогласно заржал. Лишь через минуту, успокоившись, я отдышался и заговорил:

– Ты серьезно? Такие суммы не платят за какие-то железки. Если у тебя есть такая сумма, ты можешь нанять себе армию, которая заберет силой всё, что тебе захочется! Если ты придёшь к рейдерам и скажешь, что у тебя есть сто тысяч, они даже дослушивать не будут, они просто отберут их у тебя. Бред, такие суммы не выставляют, не обещают, и не носят с собой разом! – Выпалил я на одном дыхании

Конечно, это преувеличение, но примерно так оно всё и было на Пустоши.

– У него есть с собой пятьдесят. И столько же он готов предоставить позже, оставив в залог какие-то технологии. Я видел этого пони, Таргет, он говорил серьёзно, и крышки для него явно не проблема.

– Даже если это и так, в чём твой план? Думаешь, есть шанс, что нам перепадёт от этой суммы?

– Я просто делился с тобой ситуацией в городе. А план мой в том, чтобы найти этот прибор раньше остальных, – Трикстер загадочно улыбнулся.

– Ага, и ты прям так уверен, что он вообще существует. Откуда там должны были его притащить? Что это за база такая в округе может быть, которую не растащили ещё сто лет назад? Единственное нетронутое место тут – это «Сумеречная заря».

Увидев соглашающийся кивок Трикстера, я снова заржал:

– Да ты издеваешься, там же все подходы пропитаны порчей! Ещё никто не умудрялся подойти к этому месту ближе, чем на десять метров, без того, чтобы у него не отросло пару щупалец и лицо не растеклось, как тесто.

Трикстер лишь пожал плечами:

– Ну, тот жеребец считал, что его ребята знали, как пройти. И мало того, он уверен, что они нашли этот прибор и даже выбрались обратно. Связь с ними была до последнего момента.

Даже если и так, я всё ещё не понимал, что задумал младший братец. Но выяснить это подробнее мне так и не удалось. За разговором мы не заметили, как дошли до нужного места. Наша семейная база была оборудована в подвале одного почти разрушенного здания. Обломки многих его этажей были рассыпаны вокруг ровной кучей. Постороннему пони никогда бы не пришло в голову, что тут есть уцелевшее помещение. А мы всячески старались это не афишировать и, как могли, маскировали проход к нашему убежищу на краю разрушенного города.

Аккуратно приподняв маскирующую проход плиту, мы с Трикстером проследовали к лестнице вниз, после чего также аккуратно вернули плиту на место. Когда мы спустились и прошли через дверь в небольшой коридор, освещенный тускло мерцающим кристаллом, нас уже встречал Хаммер. С пистолетом в зубах. Он аккуратно выглянул из большого зала, проверяя, кто там пришёл. Конечно, никого постороннего тут быть не должно, но осторожность в нашем деле никогда не помешает. Убедившись, что всё в порядке, он убрал пистолет и, приветливо кивнув нам, проследовал внутрь, а мы за ним.

Вот и всё семейство Грин в сборе. Я, Трикстер и Хаммер, мой средний брат. Молчаливый и угрюмый увалень, отвечающий в нашей команде за техническое обеспечение во всех смыслах этой формулировки. На самом деле, я старше его на целый год, и выше меня он может всего на один-два сантиметра. У нас обоих одинакового цвета соломенные гривы. Но из-за своего сдержанного характера и шкуры более тёмного, чем у меня, оттенка зелёного, он с непривычки может показаться гораздо крупнее. Это совсем не так! Я однозначно старше и опытнее его во всём! Конечно, я не всегда кичусь этим и не стремлюсь лишний раз доказывать, что равен ему по силам. Особенно, когда решается, кто и сколько груза будет тащить на своей спине… Но забывать об этом не стоит. Я тут старший. А то некоторым только дай волю, они сразу же установят свои порядки!