SHIFT

5. Мышиная охота

Это было обычное мирное утро. Понивилль медленно просыпался. В лесах светлело, цветы распускались вновь, фауна уже начинала активничать, а следом за ней поднимались и горожане. Посёлок постепенно приходил в движение: на улицах появлялись первые идущие на работу пони, начали открываться лавки. И тут на всю округу раздался неимоверно громкий и высокий крик, будто кто-то нехороший решил в такую рань попробовать разбить голосом бокал. Судя по тону, это был мужской голос. Исходил он со стороны городской мельницы.

Мистер Миллстоун, которому этот самый голос и принадлежал, был главным поставщиком продуктов для всех пекарен Понивилля, мельником в семнадцатом поколении, и был известен как на редкость флегматичный пони, удивить и напугать которого – задача архисложная. Единственный раз, когда выражение его лица изменилось, был отмечен в прошлую Ночь Кошмаров, когда Принцесса Луна по многочисленным просьбам горожан приняла облик своего тёмного воплощения, а потом – уже по собственной инициативе – начала расхаживать по городку, заходить время от времени в гости и неимоверно доставлять смешанные чувства тем, кто был не в курсе. Но и тогда всё ограничилось лишь обычным удивлением. То, что заставило его так закричать, должно быть воистину ужасным.

По правде, так оно и было: с так тщательно оберегаемыми закромами мистера Миллстоуна случилось самое худшее, что может представить мельник – нашествие грызунов. Но не простых зубастых вредителей, а тартаровых мышей. Это пренеприятнейшие существа, настоящие разбойники, и, что усугубляет дело, их восприимчивость к магии низка. Стоит отметить также ещё одно обстоятельство: родовое имя «мышь» они получили от жителей самого Тартара, но среднестатистический тамошний обитатель намного больше среднего пони, поэтому для эквестрийцев это были не мыши, а самые настоящие крысы. Большие – размером с Вайнону – и наглые крысы.

И сейчас они в количестве тридцати восьми голов околачивались в закромах городской мельницы. Мистер Миллстоун, отойдя от шока, понятное дело рассердился. Зверюг следовало прогнать, но, учитывая, с кем придётся иметь дело, действовать надо осторожно. Поэтому мельник, сделав глубокий вдох, вошёл в закрома и, сурово сдвинув брови, спросил крыс, что они делают в его кладовой. Грызуны честно и вполне культурно ответили языком жестов: дома еды мало, вот и прибыли сюда. Услышав это, мистер Миллстоун убрал с лица суровость и сказал, что раз так, то он готов дать им еду, но при условии, что они покинут закрома. Крысы ответили, что уйдут лишь тогда, когда наедятся. Только вот согласно всем внешним приметам у этих зверей вместо желудков были чёрные дыры, и они не высунут и лапы из кладовой, пока не схомячат здесь всё, включая оборудование. Ситуация стремительно приближалась к состоянию патовой. Мистер Миллстоун решил попробовать договориться. Но договариваться с голодной толпой тартаровых мышей – это так же продуктивно, как носить воду решетом. Грызуны продолжали стоять на своём и не изменили требования. Поняв всю бесполезность этой затеи, мельник, сглотнув комок в горле, начал им угрожать. Крысы в ответ просто выставили мельника за дверь и захлопнулись в кладовой.

Он исчерпал все возможности для решения конфликта единолично. Нужно было звать на помощь.

Мистер Миллстоун вышел на улицу. Перед входом на мельницу уже собралась приличных размеров толпа желающих узнать, что же происходит. Волнующиеся пони не стихали. Мельник, тяжело вздохнув, решил сказать им правду:

— В кладовую с зерном и мукой проникли тартаровы мыши, – сказал он.

— ЧТО??? Тартаровы мыши? – воскликнула толпа.

— Да, – опустил голову мистер Миллстоун.

Из толпы начал доноситься ропот:

— О нет…

— Они ж не успокоятся, пока не сожрут там всё!

— Сожрут всё?

— Да! Таковы тартаровы мыши! Появляются редко, но если придут – жди погрома века!

— Кошмар!

— Похоже, мы на несколько месяцев останемся без хлеба…

— Мистер Миллстоун, вы предпринимаете что-нибудь?

— Э… Я работаю над этим! – ответил мельник.

Он погрузился в размышления и начал ходить туда-сюда. Тем временем собравшиеся смогли убедиться в том, что пиршество грызунов в самом разгаре, а сложившееся положение требует принятия безотлагательных мер: из-за мельницы раздалась громоподобная, сотрясающая всё вокруг отрыжка.

Из-за дрожания крыльца мистер Миллстоун остановился. Он решил: надо ещё раз попробовать провести переговоры. Но нужен другой пони, настоящий специалист. Умение заключать сделки, договариваться – не его сильная сторона. Он был не самый лучший торговец (в отличие от деда – вот тот действительно был мастер, не парясь и без палева загонял чистый толчёный барит как пшеничную муку высшего сорта). Но тут надо не только умение торговаться, но и, по возможности, проявлять красноречие – короче, нужен дипломат. А профессиональный дипломат в Понивилле всего один – госпожа Айвори Скролл, мэр городка.

Узнав о случившемся несчастье, госпожа мэр немедля прибыла на место инцидента. Мистер Миллстоун быстро объяснил ей суть проблемы и низко поклонился в благодарность за помощь. Айвори Скролл сказала, что пока ещё не стоит кланяться – дело не сделано – и попросила провести её к месту встречи. Мельник кивнул и провёл её к кладовой.

Крысы, услышав, что с ними хотят поговорить ещё раз и основательно, заинтересовались и открыли дверь. Госпожа мэр, содрогаясь, медленно вошла внутрь. Двери аккуратно закрылись.

Полчаса тишины и неимоверного напряжения. Десятки пони в волнении изгрызли собственные копыта. Но вот скрипнула дверь и… Тогда мельник, а потом и остальные пони узнали, что у тартаровых мышей весьма специфическое отношение ко всем, кто пытается ущемить их интересы и желания: некоторые ссылаемые в подземелье продолжали творить нехорошие дела и там, так что у мышей с течением времени выработались умение распознавать малейшие признаки подобного и решительные суровые меры противодействия. Поэтому перед глазами неимоверно удивлённых горожан предстала госпожа мэр с набитым соломой по самое нехочу ртом.

Это уже ни в какие ворота не лезло. Из толпы начали раздаваться предложения позвать мага, чтобы тот или та вышвырнул(а) вредителей к едрене фене. Предложение было поддержано, и пони направились к библиотеке.

Но когда они пришли, так нужной им Твайлайт Спаркл не оказалось – там присутствовали только спящий малютка-феникс Пиви, Совелий и пытающийся переиграть его в гляделки красноглазый Спайк.

— А хде Твайлайт? – прозвучал из толпы чей-то недоумевающий голос.

— Её вызвали в Кантерлот рано этим утром, – ответил дракончик, потирая глаза. – А шо такое?

Горожане осели. «Нам хана,» – пробормотали они. Удивлённый и озадаченный, Спайк спросил, что происходит. Мельник, тяжело вздыхая, рассказал.

Это нарушит проходящее в столице мероприятие, но выхода нет – тут ЧП, и нужна помощь. Спайк, сказав пони, чтобы не волновались, быстро написал и отправил письмо с просьбой. Ответ пришёл ещё быстрее, но он особой надежды не вселял: подмога сможет прийти только через несколько часов.

— Они ж там всё к этому времени уже сожрут! – воскликнул раздосадованный мистер Миллстоун.

— Не надо беспокоиться! – пытался утешить его и других дракончик. – Есть ведь и другие способы! Эм… Скажем, обратиться к Флаттершай?

Толпа на мгновение затихла. Тогда все подумали о том, как же они могли это забыть. Поэтому гурьба быстро переместилась к домику робкой пегаски.

Та, услышав о беде мельника и увидев отчаяние на лицах других пони, дала согласие ещё тогда, когда они только начали рассказывать о произошедшем. Через десять минут она с мистером Миллстоуном уже стояла перед входом в кладовую. Мельник постучал в дверь и громко, чтобы крысы услышали, сказал, что их хочет увидеть ещё одна пони, на этот раз врач. Грызуны удивились: врач? Зачем? Кому? Но решили, что открыть всё-таки стоит. И они впустили Флаттершай внутрь.

Войдя, пони осмотрелась и, так как ей уже рассказали про предыдущие провалы, сразу приступила к основной части – обрушила на крыс всю мощь своего легендарного «взгляда». Все тридцать восемь крыс вытянулись по стойке «смирно» и замерли. Абсолютно неподвижны они были всё то время, пока Флатершай на них смотрела. А потом пони устала, закрыла глаза и опустила голову. Крысы постояли ещё немного, а потом дружно схватились за головы. Несмотря на то, что Флаттершай выложилась на полную, у тартаровых мышей «взгляд» вызвал лишь головную боль. Пегаска, увидев, что её сильнейший приём никакого эффекта не возымел, закатила глаза и, потеряв сознание, упала на пол как тряпичная кукла. Крысы же, придя в себя и увидев пони в обмороке, к удивлению поступили довольно эквинистично: на глазах изумлённых очевидцев они вынесли Флаттершай из кладовой и уложили на ближайший стог сена, не забыв напомнить, что тут нужна помощь докторов. После этого они вернулись к основному занятию.

Ничего не вышло даже у профессиональной укротительницы. Не видя иного выхода, мистер Миллстоун решился применить грубую силу.

Для этого Рэйнбоу Дэш была направлена на один хутор неподалёку от городка. Вскоре она вернулась, а через несколько минут прибыли те, за кем её посылали – группа из шестерых жеребцов, известных как «реальные кабаны». В их внешнем виде действительно было что-то от кабанов, но, главное, они были так же сильны. Мельник провёл бугаев к помещению, в котором находились те, кому надо было навалять люлей. «Кабаны» переглянулись, и, недолго думая, выбили дверь и ворвались внутрь.

Три минуты в закромах шла ожесточённая борьба. А потом через вынесенное в ходе боёв окно по очереди были выкинуты пять «кабанов». Последний же ретировался по собственной воле, пока мог.

Затем к ошарашенным горожанам вышел самый здоровый крыс и обвёл пони взглядом. Закончив, он усмехнулся и показал горожанам широкий жест от всей лапы. Лица собравшихся стали куда краснее или багровее. А крыс, самодовольно хмыкнув, ушёл назад.

За этим последовала немая сцена.

Она длилась довольно продолжительное время, после пони пришли в себя. Понивилльцы начали прощаться с хлебом и пирожками, а мистер Миллстоун – оплакивать потерянное и думать о новом месте работы.

Аликорны прибудут в лучшем случае через час. За это время в кладовой останется только пыль и шелуха от зёрен. Этого допустить было нельзя. Поэтому Спайк, пока другие горевали на улице, незаметно прошмыгнул через другое разбитое окно внутрь кладовой.

Там наступило временное затишье: крысы более-менее наелись, и сейчас отдыхали. Они лежали на мешках с мукой и зерном, которые всего через несколько минут должны будут отправиться в их животы.

— Где тут у вас главный? – спросил дракончик, подходя к зверюгам.

Из-за мешков появился довольно потрёпанного вида крыс, потачивающий напильником зубы, и хмыкнул дракончику.

— Это вы? – уточнил Спайк.

Крыс кивнул.

— Я знаю, что тут происходит и уже произошло, – сказал дракон. – Вы ведёте себя как мелкие разбойники, хулиганы!

Грызун убрал от резцов напильник и уставился на собеседника с видом, говорившим «И что?»

— Слушайте, если вы просто хотели есть, – продолжил Спайк, – то могли б просто попросить!

Крыс лишь отмахнулся – не то нынче время, чтоб просить!

— Ладно… – тихо проговорил дракон. – Тогда скажу вам вот что: меньше чем через час сюда прибудет одна моя подруга. С недавних пор она аликорн. Она сделает всё, чтобы сохранить запасы этой кладовой. Поэтому вам лучше покинуть помещение, а то вам достанется по первое число.

Тартаровы мыши лишь усмехнулись, будто говоря «Да не заливай!»

— Я серьёзно, – сказал Спайк.

Предводитель выдал лишь слабое «хе!».

— Что ж… Объясню по-другому… – тихо сказал дракончик, и из тех же краёв, откуда главкрыс достал напильник в помещении, где были только мешки, мука и зерно, извлёк игрушечную курительную трубку, пускающую мыльные пузыри, «закурил», прокашлялся и теперь куда более хрипящим и низким голосом произнёс. – Если через час вы не унесёте отсюда лапы, то те, кто останутся в живых, будут завидовать, э-хе, мёртвым…

Крысы озадачились. Но босс нахмурился – «Ты брешешь, мелкий!» говорил весь его вид.

— Ну, может не совсем так… – продолжил Спайк голосом старого пирата. – Но заверяю, что те, кто останется, после прибытия подмоги, быстро догонят тех, кто сейчас уйдёт…

Смягчённый ультиматум вызвал у крыс презрение. Они, хмыкнув, отвернулись и шикнули дракончику, мол, вали отсюда! И не гони туфту!

Спайк достал трубку изо рта и медленно произнёс:

— Раз вы этому не верите… Тогда вам придётся иметь дело со мной.

Грызуны заржали.

— Экхге? Ха? [Кто? Ты?] – прохрипел главкрыс.

— Да, я, – ответил дракончик.

Предводитель лишь махнул лапой, усмехаясь, говоря своим видом «Не смеши, малый!»

— Я не смеюсь. Повторяю: я серьёзно, – сурово сказал Спайк.

Крысы, приподняв левую или правую бровь – кому как удобнее было – с многозначительным вопросом «Э?» повернулись к нему. И тут…

Собравшиеся у входа на мельницу пони услышали дикий крик: «ХУГА-БУГА-БУГА-БУГААА!!!», после которого все тридцать восемь крыс с истошным и полным ужаса писком выпрыгнули в окно и удрали прочь.

Не веря своим глазам, они ломанулись к закромам. Подбежав к комнате, они замирали от изумления: не осталось ни единого грызуна, муки и зерна было ещё много, а в центре комнаты потирал лапы довольный младший библиотекарь.

— Ч-что п-произошло? – пробормотал мельник.

— А, мистер Миллстоун! – воскликнул дракончик. – Дело сделано, тартаровых мышей больше нет!

— К-как тебе у-удалось их прогнать?

— Это… Я просто состроил им страшную рожу.

— И всё?

— Да.

— Просто скорчил гримасу?

— Ага.

— Быть не может!

— Я бы мог показать её вам, но, учитывая, что она даже обитателей Тартара напугала, мне бы не хотелось её демонстрировать.

— Т-тогда… Откуда? Как ты научился?

Спайк быстро осмотрелся по сторонам и ответил:

— Я очень люблю читать ужастики Трансильпонии и Герцоговины, – он ещё раз огляделся. – Только, прошу, Твайлайт не говорите!

И, подмигнув, дракончик ушёл. А мельник с другими ошеломлёнными пони, остались наедине со своими мыслями: «Ну и ну! Вот что значит «В тихом омуте черти водятся»… Да…»

А вот с Твайлайт, примчавшейся на, как уже оказалось, ложную тревогу, возникли некоторые проблемы.

Дверь в окутанную кромешной тьмой каюту медленно приоткрылась, и в комнату проскользнула большая тень. Она медленно подползла к кровати и постепенно усиливающимся голосом сказала:

— Бьют часы двенадцать раз,

Призрак явится сейчас!

— Задолбал уже, ей-ей

Пунктуальностью своей! – ответил поднятый член экипажа. – Сволочь, знаешь же, что сегодня у меня ночная смена, так издеваешься!

— Прости, чувак, но ты знаешь правила: просыпаться нужно за полтора часа до начала смены!

— Блин, да шоб собраться и получаса достаточно!

— Dura lex sed lex, однако.

— Мог бы хотя бы по-человечески поступить и дать поспать нормально!

— Не-а.

— От… Зараза… Ладно, поднимаюсь!

— Вот и славненько!

— А, кстати, есть что-нибудь?

— Всё ещё глухо, а уже более сорока часов мониторим.

— Нехорошо это…

— А куда денешься?

Оба парня вздохнули и разошлись.