Остров, две кобылы и бутылка рому / An Island, Two Mares and a Bottle of Rum

Эпилог. Всё хорошо, что хорошо кончается, а если нет, то плохо

Чай уже совсем остыл, когда Октавия поднесла чашку к губам. Старый керосиновый обогреватель изумительно справлялся с работой.

— Тави, пожалуйста, может, уже всё? — проскулила Винил, по её лбу катилась капля пота. Обогреватель был так близко, так до боли близко, что шёрстка словно горела огнём.

Виолончелистка сделала аккуратный глоток и медленно поставила чашку обратно на стол.

— Не-а, Винил. Месяц уже почти прошёл, а у тебя ещё всего только девять тысяч.

— Девять тысяч и десять! — возразила диджей, беспокойно ёрзая на деревянном стуле; верёвки крепко удерживали белую кобылку на месте, а обогреватель, злобно гудя, будто специально был направлен на её бедное тельце. — Можешь хотя бы выключить обогреватель?! Сейчас же лето!

— Ой, да ты же прямо как на курорте, разве нет, а, дорогая? Давай, ещё тысячу, — серая земная пони непреклонно покачала головой.

— Оно тебе правда нужно? — спросила Бон-Бон; она сочувственно посмотрела на привязанную к стулу Винил – настало время расплаты за грехи прошлого.

— Ага, пусть это и, ну, в каком-то роде возбуждающе, но всё равно уже чересчур, — согласилась Лира, уплетая бисквит, однако сразу же отмахнулась от своей подруги. — Ты не подумай, Бонни, я на чужие крупы глаз не кладу.

— Надеюсь… на то, — нахмурилась кремовая кобылка.

— Я больше никогда не затащу свою подругу на необитаемый остров я больше никогда не затащу свою подругу на необитаемый остров я больше никогда не затащу свою подругу на необитаемый остров я больше никогда не затащу свою подругу на необитаемый остров… — затараторила Винил, правда, от жара неразборчиво. — Я больше никогда не затащу свою подругу на необитаемый остров Тави пожалуйста мне нужен перерыв мнеправданужновтенёк!

Вздохнув, Октавия ослабила путы, однако кольца, не дающего творить магию, с рога диджея не сняла. Оно, пожалуй, один из лучших аксессуаров, который когда-либо продавался в секс-шопах. Ну, оно и Сэр Монин Глори. Конечно, с одной стороны, всё «островное приключение» в целом было положительным – в основном потому, что сблизило двух кобылок (равно как и познакомило их с Лирой и Бон-Бон, похоже, частенько живших в одной квартире), но с другой же стороны...

Путешествие домой заняло немного времени, несмотря на попытки Винил поддаться пиратским уговорам и «отправицца покорять моря, яр-р!» За это кобылки пообещали Джеффри, что теперь они его должницы, и сие обещание не особо-то радовало Октавию. Само собой, капитан пиратов вряд ли когда-нибудь попросит вернуть долг.

Белая единорожка вернулась, на её лице играло выражение сущего наслаждения.

— А знаете, — обратилась она к кобылкам, сидящим за круглым столиком на маленькой кухне. — Мне всегда казалось, что оргазм – величайшее удовольствие в жизни. Хрень всё это. Справить нужду после полудня терпёжки – на уровень круче.

— Агась, вполне, — отозвалась Лира, чинно и манерно потягивая чай – по крайней мере, так должно было казаться.

— Ещё девятьсот, Винил, — простонала Октавия и закрыла лицо копытами: «И вот с этим мне приходится жить…»

Винил вздохнула и уже почти уселась обратно на стул, как зазвенел дверной колокольчик, прервав тем самым её нисхождение в преисподнюю.

— Славься, Селестия, за дверные колокольчики! — воззвала единорожка к небесам и перешла на бодрую рысь. Размышляя, стоит ли добавить дверной колокольчик к пантеону божеств наравне с Селестией, Луной и Ромом, она открыла дверь.

— Добрый день, — за порогом оказался чёрный жеребец в костюме того же цвета, у которого, к удивлению Винил, была чёрная как смоль грива и чёрный как бездна кейс. Если, конечно, между чёрным как смоль и чёрным как бездна была какая-то разница. А её и не было.

«О Селестия, этот чувак чёрный», — подумала диджей, но тут же нахмурилась. — «Нет, Винил! Это расизм!.. Хотя Дискорд знает, почему. В конце концов, называть чёрного пони чёрным – это же нормально».

— Да? — ответила диджей, сразу почувствовав себя не в своей тарелке в присутствии такого, ну, представительного пони. «Жарковато, наверное, в таком костюмчике. Интересно, как он ещё не вспотел». Она окинула жеребца взглядом. — М-м-м, весь вспотевший. Я бы с ним перепихнулась, если бы была не лесбиянкой.

— Что, простите? — жеребец вскинул бровь.

— Нет-нет, ничего. Совсем ничего, — сглотнула Винил, состроив покер-фейс.

Незнакомец прочистил горло.

— Как бы то ни было, я здесь по поручению мистера Джеффри МакКракена, собственника ООО «Шиппинг и корабли», — он протянул визитку, на которой и вправду читалось:

Джеффри МакКракен, ООО «Шиппинг и корабли»

Мы зашиппим даже то, чего не зашиппят остальные. Шиппинг – наша жизнь!

«Сколько много шиппинга...» — белая единорожка почувствовала укол дежавю.

— Эм... а этот Джеффри МакКракен... он никак не связан с Джеффри «Кракеном», капитаном пиратов? — невинно поинтересовалась она.

Жеребец побледнел, что резко выбивалось из общего чёрного цвета, и поспешно оглянулся по сторонам.

— Не так громко! — прошипел он. — Мистер МакКракен – антрепренёр. Его прошлое осталось в прошлом, — нахмурившись, он угрюмо кивнул, как бы закрывая тему.

Октавия бесшумно прорысила к дверному проёму.

— Винил? Кто-то упомянул имя «Джеффри», или мне послышалось? — осторожно спросила она.

— Да. Мой наниматель, мистер Джеффри МакКракен, который известен вам как… — вздохнув, жеребец понизил голос. — …Джеффри «Кракен», решил потребовать назад долг, который вы четверо ему задолжали.

— Мы четверо? — раздался с кухни голос Лиры. — Вот же сволочной пират! Я бы и так угнала тот корабль – нам надо было домой!

— Ну зачем так громко? — посетовал жеребец.

— Жена должна тобой гордиться, — пробормотала Винил. — Или нет.

— Скажите мистеру… МакКракену, что мы увидимся с ним в его кабинете завтра утром, — виолончелистка приняла листочек с адресом и, облегчённо выдохнув, закрыла дверь.

— Значит… — осторожно начала диджей. — Мне больше не нужно десять тысяч?

Октавия отрицательно покачала головой и проследовала за белой единорожкой на кухню, где их ждали друзья: Лира, вся светящаяся в предвкушении, и Бон-Бон, впавшая в смертное отчаяние.

— Не люблю быть Капитаном Очевидностью, — начала Октавия, закусив губу. — Но мы, ну...

Она вздохнула.

— Похоже, нас ждёт новое приключение.