Повесть о совершенно обычном вторжении ("Магическая фотография для чайников")

Глава 1

Принцесса Луна, прогоняя остатки сна, спешила по внутреннему замковому коридору, устеленному вышитым золотыми узорами красным ковром, на свою первую в жизни фотосессию, организованную ее возможно чрезмерно заботливой сестрой. Хотя ночная принцесса не могла не признать, что была от этой идеи в восторге, так как до сих пор ее поражал тот факт, что пони за тысячу лет продвинулись в развитии настолько, что любой может всего за несколько сотен битов позволить себе то, что она сама всего два года назад приняла за неизвестную ей высшую магию.

Несмотря на такие позитивные мысли, уголки ее губ неуклонно опускались. Вот уже которую ночь Луна пыталась навести хотя бы частичный порядок в царстве снов. Селестия хорошо постаралась в ее отсутствие, но бороться с кошмарами пони непосредственно ночью, одновременно управляя Эквестрией днем, было выше ее сил. Поэтому солнечная принцесса пошла другим путем – она научилась помогать пони мудрым советом, ободряющим жестом или даже просто добрым взглядом. Таким образом ее сестра постепенно сблизилась с пони и нашла утешение в общении с ними. Это всё в итоге сделало взаимоотношения с подданными такими, какие они есть сегодня, что не могло не радовать.

— Добрый вечер, принцесса Луна! – прервало размышления венценосной особы синхронное приветствие двух идущих на другой стороне коридора горничных.

— Добрый, мои маленькие подданные, — ответила Луна, на автомате смешав две эпохи в приветствии.

— То есть, пони, — исправилась она спустя секунду.

Одна из горничных, бывшая молодой пастельно-желтой земнопони с кьютимаркой в виде пчелы в строительной каске, грива ее была аккуратно затянута в косичку цвета охры, но несколько выбившихся прядей прикрывали чуть более темного цвета глаза, едва слышно хихикнула, за что получила от своей попутчицы затрещину, после чего бледно голубая пони почтенного возраста, той же расы, с меткой в виде сверкающего сапфира, увенчанная седеющей, но всё еще роскошной розовой с платиновой прядью гривой способом ее укладки напоминая ночной принцессе, ее племянницу поклонилась, придавив голову своей молодой коллеги копытом к полу и начала взволнованно извиняться:

— Простите, пожалуйста, эту дурочку, ваше высочество, она не хотела вас обидеть, и она очень сожалеет о своем поступке! Правда, Хани?

— Пгравда! Пгравда! – испуганно промычала в ковер желтая поняша.

Не желая, чтобы вековые труды ее сестры пошли прахом, Луна, не теряя самообладания и достоинства спокойно ответила:

— Ничего страшного, пусть я и сторонница древних традиций, но наказывать пони за такие мелочи никогда не было в моих правилах, — наконец заметив смешинку в бирюзовых глазах собеседницы добавила, — и мне что-то подсказывает, что вы об этом прекрасно осведомлены.

— Правильно, ваше высочество, но надо же как-то прививать молодежи уважение к королевским особам, — в голосе голубой пони открыто проскользнули озорные нотки, и она наконец отпустила свою бледную как мел, надувшуюся подопечную, а добавленная разыгранной пони одними губами реплика не оставила сомнений в том, что подобные шутки были для нее не редкостью после чего неожиданно чихнула, да так, что пару секунд принцесса была уверена, что Дискорд опять пальнул у нее над ухом из пушки. Пробормотав, — «проклятая аллергия», — Ханни выудила откуда-то из складок своей униформы капли для носа и тут же их применила даже раньше, чем другие пони успели отойти от звона в ушах чтобы пожелать ей здоровья.

— Будьте здоровы, — сказала Принцесса Луна, призвав платок и предложив его страдающей горничной.

— Зпасибо, васше вызочество, — сказала Ханни и не менее громко высморкалась и прочитав в глазах правительницы немой вопрос, нехотя ответила.

— Громкость голоса у нас семейное. К тому же от папы мне досталась еще и легкая аллергия, но к счастью она не проявляется пока я сильно не нервничаю или меня не макают в пыль ради дурацкой шутки, — сказала она, страдальчески шмыгнув носом и бросив обиженный взгляд на довольную собой соседку.

— Один момент, — рог принцессы, а затем и Ханни были окружены темно синим сиянием, и уже через секунду кобылка почувствовала сильное облегчение.

— Это должно помочь на время, — сказала Луна и решив, что она итак уже слишком задержалась, пошла дальше, ответив благосклонным кивком на робкое «спасибо». Сверившись с внутренними часами, принцесса пришла к выводу, что пусть те две пони ее немного задержали она, всё равно успеет как раз вовремя.

Принцесса Луна много чего ожидала услышать, пройдя через дверь: поток слащавых любезностей, толпу галдящих пони, банальное «добрый вечер, принцесса Луна!» но уж точно не ансамбль из звуков падающих вещей и бьющегося стекла под аккомпанемент сдавленных ругательств и стонов боли. Рывком распахнув дверь, она увидела летающую в белом магическом вихре кучу из различных механических приспособлений, о назначении которых она могла только догадываться и одного неудачливого пони, скорее всего являющимся обладателем данного скарба.

Небольшим волевым усилием правительница ночи вытащила телекинезом беднягу из этого кошмара, обрушив весь хлам на полированный паркет. Луна начала с интересом изучать незнакомца, который оказался белым единорогом с кьютимаркой в виде фотоапарата на фоне двух горизонтальных кусков фотопленки согнутых в виде молний, с длинной до плеч волнистой гривой карамельного оттенка и большими выразительными темно карими глазами уставился на нее сначала с удивлением, а затем с благодарностью. Она поставила незнакомца на место и сказала:

— Вы в порядке? – в ответ пони неуверенно улыбнулся, виновато отводя взгляд.

— Если не считать, что я по уши в работе, долгах и синяках, то всё как обычно, — сказал он, бросив обреченный взгляд на покореженные механические останки.

— С последними двумя проблемами я могу вам помочь, — еще одно применение могущественнейшей магии, спустя пони, его приспособления и комната, в которой они находились стали даже чище, чем до инцидента. Пораженный до глубины души пони стал осыпать принцессу благодарностями тряся ее копыто:

— Спасибо огромное, ваше величество! Вы даже не представляете как много для меня значит эта фотосесия! И то, как легко вы творите настолько сложные заклинания просто потрясает! Я это не как обычный обыватель говорю! Я занимался в акакдемии для одаренных единорогов вашей сестры! И она…

— Я конечно польщена вашей признательностью и восхищением, но может всё же назовете свое имя и обьясните что же здесь произошло? – сказала Луна.

— Эм…

— И отпустите пожалуйста мое копыто.

— О конечно, конечно! – сказал жеребец, слегка покраснев и оставив наконец в покое королевскую конечность. Хорошенько прочистив горло он начал:

— Меня зовут Флеш Фото и это довольно забавная история…

В который раз взглянув на часы я убедился, что до указанного в договоре времени всё еще оставалось порядочно времени. Я уже сбился со счета, который раз я проверял свое оборудование, просто чтобы успокоить нервы. Это совершенно не помогало, и из-за этого каждая секунда казалась ужасной пыткой. Не то чтобы я не был рад, что мне предложили на день заменить королевского фотографа, когда она неожиданно приболела. Я на самом деле был вне себя от счастья. Не из-за того, что Стил Бьюти подхватила простуду конечно. Надо будет проведать ее потом… Но сегодня я буду фотографировать саму принцессу. И я, от волнения, забыл с утра даже причесаться…

Теперь, вместо того, чтобы панически топтаться на месте, я начал панически метаться по комнате в поисках зеркала. Не найдя ничего более подходящего чем позолоченная дверная ручка, скрипя зубами, я начал наводить марафет, глядя на свое отражение в отполированном до зеркального блеска моего месячного гонорара.

— Да что ж за день такой, — простонал я.

— Для полного счастья еще не хватало, чтобы моя магия снова вышла из-под контроля…

«АПЧХИ!»

«БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ!»

Пришел в себя я от того что меня душил мой собственный фотоаппарат…

— …а дальше вы и сами видели, — сказать, что Луна была поражена как абсурдностью ситуации, так и ее весьма литературным пересказом значит ничего не сказать, но когда ее новый знакомый, подведя мысленную черту под всем этим фразой: «Вот такие дела», — обеспокоенно оглянулся по сторонам и неожиданно невозмутимо для того, кто только что разнес одно из самых дорогостоящих и магически защищенных помещений Кантерлота поинтересовался: «Кстати, а вы не видели мой фотоаппарат?» — принцесса ненадолго выпала из реальности, пытаясь решить как же дальше себя вести с этой полу-кучерявой катастрофой.

Придя в себя, Луна ощутила искомый Флэшем предмет нанизанным на ее рог. Воспользовавшись тем, что он слишком увлеченный копанием в обломках ее не видит, принцесса незаметно его починила и вручила его законному владельцу, жестом прервав готового вновь разразиться бурей благодарностей жеребца.

— Мы уже и так очень сильно опаздываем, давайте уже наконец приступим к делу, — сказала Луна

Фотограф удивленно посмотрел на нее в ответ:

— Я конечно не против начать пораньше, но до указанного в договоре времени еще где-то минут сорок.

— Что? Я была абсолютно уверенна что…

— СЮРПРИЗ! – в облаке разноцветного конфетти появился повелитель хаоса, раздора и всяческих безобразий – Дискорд.

— ДИСКОРД! – воскликнула Луна по привычке вставая в боевую стойку, величественно расправив крылья и направляя на ухмыляющегося драконекуса, свой окруженный магией рог.

— Лулу! – сказал Дискорд, сжимая аликорна в объятиях, будто не заметив готовую было сорваться молнию.

— Дискорд?! – вскрикнул фотограф.

— Поникоторогоянезнаю! – выпалил Дискорд бедняге прямо в лицо, ткнув его в нос пальцем, после чего тот испугано пискнув, испарился.

В тускло освещаемой наполовину целой люстрой комнате повисла мертвая тишина, нарушаемая лишь непонятно как сюда забрёвшим ночным сверчком под аккомпанемент которого, двое обнимающихся бессмертных удивленно уставились на место, где буквально секунду назад был испуганный пони. Затем они медленно перевели взгляд друг на друга.

— Я знаю, что это прозвучит жутко неубедительно, но я не имею ни малейшего отношения к исчезновению этого пони.

— Дискорд… — все пони знали, что, когда принцесса Луна говорит громко — это не предвещает ничего хорошего, но никто не мог сказать, что бывает, когда она начинала тихо рычать, из последних сил сдерживая свой гнев. Синее облако магии начало стремительно темнеть, к тому же приобретая очертания заклинания аннигиляции. Зрачки принцессы приняли вертикальный разрез, клыки удлинились и хищно загнулись назад, и ее шерстка начала наливаться тьмой, окончательно подтверждая ее превращение в грозу дня — ужасную Найтмер Мун.

— ДУХ ХАОСА ДИСКОРДОМ ИМЕНУЕМЫЙ, ДА БУДЕТ ИЗВЕСТНО ТЕБЕ, ЧТО ПОХИТИВ НАШЕГО ПОДДАННОГО ТЫ ПЕРЕШЕЛ ДОЗВОЛЕННОГО ГРАНИЦЫ, УСТАНОВЛЕННЫЕ НАШЕЙ МИЛОСЕРДНОЙ СЕСТРОЙ ЧЬЮ БЕЗМЕРНУЮ ДОБРОТУ ТЫ БЕЗСОВЕСТНО ПОПРАЛ И… НЕ СМЕЙ ЕСТЬ, КОГДА МЫ ИЗВОЛИМ С ТОБОЙ ГОВОРИТЬ!

— Да тише ты Лулу, здесь он — твой обожаемый подданный. И заметь! Я его даже на миллиметр не сдвинул! — сказал Дискорд, обиженно пожевывая кружечку ароматного горячего шоколада.

— Да! И не надо на меня так смотреть! Он в… четырех кренделях с повидлом от тебя! Только-что замерил! – Дискорд помахал перед носом Найтмер рулеткой, которую потом тоже с аппетитом схрумкал.

Просканировав комнату, Найтмер Мун обнаружила остаточный след Смещения плана. Это означало, что пока она играла в большую и страшную Найтмер, бедный пони каждую секунду подвергался смертельной опасности. Если конечно всё еще существовал хотя бы как физический объект.

Уже готовясь прыгнуть следом за ним, она вспомнила о том, что рядом находится тот, для кого всё исправить будет буквально так же легко, как шевельнуть пальцем. Поняв ход мыслей ночного аликорна, беспокойный дух покровительственно улыбнулся, потрепал Луну по щечке и пафосно сложив пальцы сказал:

— Ничего не говори Лулу, сейчас дяденька Дискорд всё…

— …и не хочу я вашего слизевого пирога-а-а-а! – с этими словами Флэш Фото вывалился из потолка и завис в синем магическом захвате, не долетев до пола всего несколько сантиметров.

— Спасибо принцесса, что я пропустил? – как ни в чем не бывало поинтересовался он, встав на ноги.

— Ничего особенного, кстати, я Дискорд, — представился драконикус и с широкой улыбкой протянул пони лапу.

— О, я Флэш Фото, — фотограф протянул свое копыто в ответ, и Дискорд с энтузиазмом его затряс.

— Кстати! Не напомните на чем я остановился? – сказал Дискорд, задумчиво почесывая подбородок.

— Ах, да! СЮРПРИЗ! – один щелчок пальцев спустя в помещении стало на шесть обеспокоенных кобылок и одного дракончика больше. Затем раздалось дружное, — «О нет, Найтмер Мун вернулась!», — но к счастью, Луна успела принять свою привычную форму и бегло объяснить происходящее прежде чем элементы успели вжарить по ней радугой.

— Нуууууу! А я так хотел снова увидеть малышку Вуну! – заныл повелитель хаоса, но его никто услышать не успел, так как Пинки вытащила откуда-то свою пати-пушку и с криком: «С первой фотосессией!», — применила ее по назначению, и началась полная неразбериха: отовсюду слышался гул галдящих кобылок, затем к ним присоединились ввалившиеся в, по какой-то причине, исчезнувшую дверь толпа горничных, разбуженные жильцы замка и набежавшие на шум стражники. Но венцом этого разгардияша, разумеется, стала всеми любимая розовая поняха. Притащив откуда-то на этот раз целую праздничную батарею, скрещенную с диджейским пультом, она палила во все стороны конфетти, серпантином, гирляндами, футболками, тортами и еще Дискорд знает чем под аккомпанемент убойных басов. А довольный, как обожравшийся кот дух и правда знал, так как помогал ей начинять ее орудие праздничного рока.

Солдаты в стороне не остались. Поскольку бравым воякам во время муштры вдалбливали только три мысли: защищать пони, шмалять магией во всё странное и полировать доспехи до зеркального блеска, одна часть стала сбивать визжащих горничных в кучу, вторая устроила под потолком магический фейерверк, а третья раздавала приказы пытаясь превратить этот фарс в некоторое подобие порядка, но на деле лишь усугубляя ситуацию.

«СТОЯТЬ!» — хором прокричали обе обладательницы кантерлотского голоса, заставив замереть Дискорда с занесенной лапой с тортом, оцепенеть два десятка стражников в креме, конфетти и минуту назад визжащих горничных, удержать Рэйнбоу Дэш, зависшую под потолком с канделябром в копытах от его использования на ближайшем гвардейце, «уронить» сжавшуюся в уголке Флатершай в глубокий обморок, прервать пинкино пушечное родео путем роняния единственной его участницы на пол, покрасить пытающуюся вытащить голову какого-то дворянина из сахарницы Эплджек в белый цвет и только Рэрити, как ни в чем не бывало, продолжала дрейфовать в магическом пузыре с немым криком на белоснежных устах по наполненной застывшими пони комнате, больше похожей сейчас на сладкое болото, сопровождаемая своим чешуйчатым рыцарем, от неожиданности впечатавшимся в вышеупомянутую субстанцию лицом. Впрочем, когда пузырь наконец лопнул, крик Рэрити из разряда «безмолвный» перешел в разряд «я уничтожу твои барабанные перепонки!».

Спасая кантерлотского лора от нервного срыва, Дискорд «сжалился» над смертными и заполнил все находящиеся в пределах досягаемости его магии уши плавленым сыром, что резко снизило слышимость до нуля.

Твайлайт сложила инстинктивно расправленные крылья и глубоко вздохнула, пытаясь успокоить нервы, одновременно отбиваясь от тыкающей ей под нос табличку Пинки с надписью:

«Я не видела столько пони довольных тем, что их уши наполнены сыром с той вечеринки в…» — дальше, ради сохранения своего рассудка, экс-единорожка решила не читать.

К вящему неудовольствию Дискорда, она, воспользовавшись своей радужной силой, отменила его долю кавардака и поинтересовалась, — «Все пони целы?». Со всех сторон послышались в основном положительные ответы, но несколько пони вполне закономерно получили в неразберихе пару ушибов и шишек.

— Все слушаем меня! Те, кто не пострадал и не умеют оказывать первую медицинскую помощь, пожалуйста, принесите льда, начните убирать или выйдите из комнаты чтобы не мешаться. Те, кто пострадал, пожалуйста, встаньте в очередь и спокойно опишите, что вас беспокоит. Те, кто умеет лечить помогите мне с этим, — вновь получив твердую почву под ногами, все пони стали организованно выполнять поручения новой принцессы, пусть иногда и немного слишком усердно – трое пони оказались замотаны в бинты до мумифицированного состояния, один из них даже оказался абсолютно здоровым, один из стражников потянул спину пытаясь сдвинуть с места пинкин агрегат, чем сразу нашел применение освободившимся бинтам.

Уже через пять минут помещение было приведено в более-менее приличный вид, и Твайлайт жутко довольная собой оглядывала выстроившихся в нестройную шеренгу кантерлотских пони и ее подруг.

— Хорошо поработали, пони! Спокойной ночи, — обменявшись друг с другом «спокойных снов», толпа организованно повалила к выходу. Когда все жители «жемчужины Эквестрии» покинули комнату, в ней воцарилась полная тишина, через мгновение нарушенная Спайком:

— Ну ты и отмочил, Флэш! – сказал он.

— «Пффф!» да на фоне Дискорда и той розовой пони, — фотограф прогарцевал к дракончику, и они обменялись сложным рукопожатием и в конце, к удивлению присутствующих дам, крепко обнялись.

— Как жизнь, мой чешуйчатый брат? – спросил Фото, дружески ткнув приятеля в плечо.

— Ну как-как? Помогаю Твайлайт, убираюсь, книги переставляю, иногда помогаю спасать Эквестрию, в общем всё как обычно. — пожал плечами Спайк, — А у тебя?

— У меня всё шикарно! Я сегодня фотографирую саму принцессу Луну! Представляешь!?

— Представляю, представляю, только на землю опусти! – фото-пони даже не заметил, как закружил приятеля над головой. С извинениями вновь оказавшись на полу, дракончик продолжил, — я не слепой знаешь-ли. Принцесса Луна стоит там в углу, а ты выглядишь таким довольным, будто у тебя опять лицевой нерв заклинило, так что мне оставалось только «сложить два и два».

— А то!

— Кстати, мои соболезнования, — Спайк потрепал Фото по плечу, сочувствующе взглянув ему в глаза. Все наблюдатели этой сцены разом затаили дыхание.

— Это еще с чего!? – испуганно вскрикнул Фото.

— Форму теряешь, дружище.

— Что? Повтори пожалуйста, — недоуменно поинтересовался жеребец.

— Форму теряешь говорю, — грустно повторил дракончик.

— Смотри, — Спайк стал загибать пальцы, — получил классную работу, встретился с принцессой, с Дискордом, с хранительницами гармонии, снова повидался со мной и Твайлайт, первый раз участвовал в вечеринке Пинки и после всего этого ты всего лишь устроил небольшой магический шторм и повидал Мистера Бульшфырка…

— Вообще-то, его зовут Бурпшпферк, — поправил его Фото.

— Правда? А как ты вообще его понимаешь?

— Не знаю, — жеребец пожал плечами, — Наверное наложил на себя когда-то универсальный переводчик или что-то вроде того. Кстати, спасибо что напомнил!

В самой ткани мироздания по мановению белоснежного рога, появилась внушительных размеров трещина, через которую пролезло усеянное костяными шипами длинное щупальце, с висящим на кончике фотоаппаратом.

— Спасибо, Мистер Бурпшпнферк! Еще раз извините, что я так и не попробовал пирог вашей жены, но серная кислота и цианид на самом деле пони не нравятся.

— Браборф!

— Вам того же! – радостно сказал Фото, осторожно буцнув протянутое щупальце, после чего иномирный гость без следа исчез в разрыве.

Первой из присутствующих, челюсть с пола, благодаря тысячелетнему опыту в подобных ситуациях, подняла принцесса Луна. Быстрым шагом сократив расстояние между ней и Флэш Фото, она тут же поинтересовалась:

— Это существо не опасно? – единорог с непониманием уставился на принцессу, будто она сморозила огромную глупость. Затем с громким «Пфффф!» махнул копытом.

— Кто? Мистер Бурпшпнферк!? Нет! Он классный, и, если бы он хотел кому-то навредить, он бы это сделал, когда я случайно его призвал в…

— Ты играл с высшей магией!? – гневно расправив крылья вскрикнула принцесса.

— Нет-нет-нет! Что вы! Я это случайно сделал! – энергично замахал копытами фотограф.

— Моя сестра знает?

— Конечно! Она же учила меня сдерживать магию.

— В таком случае, мне не о чем беспокоиться. Но фотосессию придётся отложить по многим причинам, — Луна многозначительно обвела взглядом комнату, — спокойной всем ночи, — с этими словами она скрылась в вспышке телепорта.

— «Оах!» Я тоже немного устал после этого всего. Разрывать пространственно-временной континуум чертовски изматывает, хочу я сказать. Спокойной ночи, Спайк! – Фото, последовав примеру принцессы, ушел в переливающийся проем портала, оставив бедного Спайка на растерзание раздираемых любопытством дам.