Fallout: Большие Изменения
Глава 4: Исход
«Прощайте, мистер Борд. Удачи вам в вашей новой жизни»
Тичер Борд запыхавшись во двор мотеля. Настроения тут царили упадочные. Изрядно поредевшие “Сукины дети” не рвались в погоню. Куда важнее им было просто прийти в себя и до конца осмыслить произошедшее. Большая Сука только-только встала на ноги и теперь пыталась устроить перекличку. Ее движения до сих пор были немного деревянными, так что ни о какой погоне не могло быть и речи.
Лаки Шот прислонилась к лапе дракона и курила в затяг. У её ног скопилась немалая куча окурков. Кобыла успела выкурить как минимум полпачки и не собиралась останавливаться. Винтовка висела у неё на плече так, чтобы снайперша могла вскинуть её без лишних движений. Остальные рейдерши тоже не расставались с оружием, будто боялись скорого возвращения нападавших. Тич вгляделся в потрёпанных боем кобыл, но не увидел среди них Нии. Внутри жеребца всё сжалось, когда он вспомнил, что ночью там что-то горело. Не тратя времени на расспросы, он побежал к их дому.
Жильё выходцев не пострадало — огонь бушевал по соседству. Но радоваться было ещё рано. Тич впопыхах влетел в единственную комнату бунгало, и не застал там никого. Неужели жеребёнка похитили, как и Стейбл Гвард?
Мебель была перевёрнута, а вещи разбросаны. Охранница не сдавалась без боя. Вот только что стало с Нией? Пока что вопросов было больше, чем ответов.
Тичер Борд заглянул под кровать, в шкаф, обыскал ванную, но полосатую кобылку так и не нашёл. Оставалось поискать на улице, а если никаких следов не найдётся и там, бросаться в погоню с удвоенным рвением.
— Ния! Ния! — во всю глотку закричал Тич, выйдя на улицу. — Это я! Выходи, уже безопасно!
Это был крик последней надежды. Но он возымел успех. Крышка ближайшего мусорного бака приподнялась, и в щели показалась чумазая розовая морда.
— Чего орёшь? — с укором спросила Дамб Кант. — Вдруг они ещё близко?
— Если бы ты не просидела весь бой в этом бачке, то знала бы, что они уже уехали, — огрызнулся выходец. — Так что вылезай и помоги мне искать!
— Вообще-то, это я за твоей мелкой всю ночь приглядываю!
— Врёшь! — крышка откинулась целиком, и на свет показалась маленькая зебра. — Это тётя Гварди помогла мне сбежать от того страшилы! А ты вообще не хотела меня сюда пускать!
— Потому что ты могла привести его за собой!
— Не могла, ведь он тогда тащил тётю Гварди! — возразила Ния. — И вообще, если бы ты помогла, мы бы не дали ему её забрать!
— Я ствол потеряла, — пробурчала рейдерша. — Из меня помощница, как из г…
— Хватит! — перебил Тичер Борд. — Пока мы тут спорим, Гвард и остальных увозят от нас всё дальше! Мы должны их спасти!
— Для начала мы должны выслушать, что скажет Сука, — справедливо заметила Дамб Кант. — Она тут босс, а не ты.
Учитель не стал спорить, а просто махнул копытом, увлекая всех за собой, и поторопился вернуться к главной рейдерше. Похоже, та как раз только что закончила перекличку.
— ...итого нас шестеро, — огромная кобыла смерила подошедшую Дамб Кант разочарованным взглядом. Видимо, ей хотелось бы увидеть на месте розовой пони кого-то другого. — Даже семеро. А ещё Лаки, Тич и мелкая. Не так уж и плохо, я начинала с меньшего. Дайбек не даст спиздеть.
Одна из рейдерш сукиной “старой гвардии” коротко кивнула. То, что его и зебру не записали в члены банды, не особо удивило жеребца. А вот увидеть “за скобками” снайпершу он не ожидал. Неужели это значило, что, лишившись платы, наёмница скоро их покинет?
— Этой ночью мы потеряли очень многих, но не все отдали Сёстрам души, — когда все оказались в сборе, Бигби решила сказать речь. — Тех, кого брали живьём, наверняка собираются толкнуть в рабство. Мы с вами знаем всех работорговцев по всей Мохуве! Так может навестим их?!
— Навестим! — заорали оставшиеся рейдерши.
— Покажем, что на “Сукиных детей” лучше не залупаться?!
— Покажем!
— Спасём наших подруг?!
— Спасём! — в этот раз Тич надрывал горло вместе со всеми.
— Ну так чё вы ждёте? Вооружайтесь! Бегом в арсенал! Выбирайте любые игрушки себе по душе! Только помните, блядь, шо срать патронами ещё никто из вас не научился! Так шо постарайтесь выбирать так, шобы ваши пушки не превратились в дрючки! Ах да, не забудьте про жрачку и воду — это будет долгий рейд!
Воодушевлённые словами лидерши, кобылы разошлись по мотелю. Кто-то отправился в арсенал, а кто-то решил сначала зайти к себе. Тичер Борд не знал, что ему делать, поэтому так и остался стоять, где стоял.
— Ну, чё завис? — окликнула его Бигби. — Тебя это тоже касается! Тут никто не задержится, и не мечтай!
— Разве ты не оставишь кого-то присмотреть за мотелем, пока мы будем в рейде? — удивился учитель.
— Если бы было кого, нам бы не пришлось никуда идти, — Сука заметила вопросительный взгляд жеребца, поэтому принялась раздраженно объяснять. — Скоро слух о случившемся разойдётся по всей округе. Уже к обеду тут будут первые стервятники. Их мы ещё сможем отогнать. Но как тока сюда подтянется кто-то посерьёзней, нам будет крышка. Перебьют, как щенков.
Потеряв численное превосходство “Сукины дети” лишились самого важного преимущества перед другими бандами. Решив уйти с насиженного места и бросить неподъемное добро, Бигби поступила мудро. Выходец в очередной раз удивился, что такая пони стала рейдершой, а не заняла достойное место в одной из послевоенных армий.
— Ты ещё здесь?! — негодующий возглас прервал раздумья учителя. — Марш собираться, кому сказала! И мелкую собери!
Сборы не заняли у Тичера много времени, ведь вещей у него не прибавилось. Основной частью его богатства были книги, но от них сейчас было мало пользы. Вряд ли рабовладельцы выменяли бы Стейбл Гвард на букварь, или согласились бы освободить пони после парочки познавательных уроков. Радовало одно: мародёров учебники тоже не интересовали бы.
Седельные сумки оказались до безобразия лёгкими. Жеребец собирался заполнить пустоту провиантом, но уже на выходе его взгляд задержался на кровати Стейбл Гвард. Там одиноко лежал Пип-Бак с надписью “Заблокировано” на весь экран. После победы над Дамб Кант охранница с ним почти не расставалась. Тич несколько раз пытался поговорить с ней, но пони крепко вбила себе в голову, что виновата в смерти Райтерс Пен, поэтому любые попытки её утешить или переубедить не заканчивались ничем хорошим. Видимо, и в эту ночь Гварди беззвучно пускала слёзы над Пип-Баком, когда к ней вломился один из налётчиков.
Тич спрятал устройство в сумку. Оставлять его мародёрам абсолютно не хотелось. К тому же, выходец планировал в ближайшее время навестить родное Стойло, а значит Пип-Бак можно было отдать семье Райтерс Пен.
Ещё недавно ему становилось не по себе от одной мысли о возвращении домой. После проведённого с рейдершами времени он вряд ли смог бы смотреть в глаза порядочным стойловцам без стыда. Но о каком стыде могла идти речь, когда на кону стояла жизнь Стейбл Гвард? Другие охранники были просто обязаны помочь спасать коллегу, да и Нию стоило на кого-то оставить.
Вспомнив о зебре, учитель огляделся, но маленькая кобылка опять куда-то запропастилась. Позвав её и не добившись никакого эффекта, Тич решил поискать малышку на складе.
Интуиция его не подвела. Немного побродив среди штабелей оружия и пирамид припасов, жеребец нашёл полосатую пони. Ния как раз застёгивала пояс, плотно унизанный сумочками, чехольчиками и кармашками, словно колье жемчугом. Как припоминал Тичер Борд, такой же пояс был у кобылки в тот злополучный день, когда она попала в рейдерские копыта. Малышке очень повезло, что с тех пор кобылы Суки не присвоили себе её имущество. Безусловно, их отвлекла куда более ценная добыча с каравана. На детской мордашке было столько радости, что Тич даже не стал отчитывать Нию за то, что она опять убежала от него без спросу.
Раньше Бигби весьма чётко дала понять, что из добычи можно брать, а что нет. Но сейчас, получив полный доступ к арсеналу, рейдерши не на шутку возбудились. Даже всемером они умудрялись спорить, кому достанется та или иная пушка. А будь их хоть немного побольше, и драки было бы не избежать.
К счастью, самого Тичера оружие не интересовало. Он быстро наполнил сумку консервами, оставшимися с того самого каравана, наполнил флягу водой, собрался сунуть ещё что-то в карман, и наткнулся там на пистолет. Жеребец отдёрнул ногу от обжигающе холодного металла. отчётливо вспомнив, как ночью он не просто в кого-то попал, но и, скорее всего, убил. Оглянувшись и убедившись, что никто на него не смотрит, Тич достал пистолет и, держа за самый краешек, будто тот был заразным, собрался оставить его на стойке с точно такими же пистолетами.
Внезапно он услышал шаги за спиной. Выходец суетливо метался между тем, чтобы сунуть пистолет обратно в карман или быстрее от него избавиться, в итоге так и остался стоять с оружием в копыте.
— Решил пополнить боезапас? — поинтересовалась Лаки Шот. — Это ты правильно. Бери побольше патронов, а то стрелок из тебя так себе.
— Может и так себе, но и этого хватило, чтобы кого-то убить, — Тич не знал, плакать ему, или кричать. — А я не хочу больше никого убивать! Не для этого я вышел из Стойла!
— А с чего ты взял, что кого-то убил? — удивилась кобыла. — Ты же даже не поцарапал того урода.
— Того здорового — нет, но ведь был ещё один…
— А больше ты ни в кого и не попал! — перебила снайперша. — Я приглядывала за тобой между выстрелами.
— Я стрелял в него, а потом он упал!
— От моей пули! — единорожка не собиралась дальше спорить. — Короче, хватит ныть! Если решил спасать свою подружку, без ствола не обойтись! И лучше-бы его заранее зарядить!
Тичер Борд очень хотел возразить, но так и не подобрал нужных слов. Чтобы не спорить с Лаки, он просто достал из импровизированного оружейного шкафа случайную коробку патронов, понадеявшись, что кобыла от него отстанет. К его сожалению, реакция оказалась прямо противоположной.
— Ты что, не видишь, что это девятимиллиметровые? — жеребец потянулся к другой коробке. — А это вообще сорок пятый!
— Если ты забыла, я не сильно в этом разбираюсь, — огрызнулся выходец. — Девять, десять… Какая разница? Разве меньшие пули не подойдут к большим пушкам?
— Ой, всё! — единорожка явна была не в настроении что-то объяснять. — Пойди-ка погуляй, я сама всё сделаю!
— Пфф, ну и отлично!
Он пулей выскочил на улицу, столкнувшись по пути с какой-то рейдершой, но даже не извинившись. Скопившаяся внутри злость была готова вот-вот вырваться наружу. На секунду выходец дал волю эмоциям и пнул первое, что попалось под ноги. Беглого взгляда хватило, чтобы понять, что это что-то — ни что иное, как труп одного из ночных налётчиков, возможно даже того, которого Тич ошибочно записал на свой счёт.
Жеребец попятился, но не отвёл глаз. Распластавшийся по земле пони уже не выглядел так грозно, как ночью, хотя даже так вызывал тревогу, будто мог в любой момент ожить и кинуться на зазевавшуюся жертву. Тичу даже показалось, что труп шевельнулся, но стандартное уведомление о блокировке на экране Пип-Бака чётко давало понять, что его владелец окончательно отдал Сёстрам душу.
“Мать честная, да он же из Стойла!”, — внезапно осенило выходца. Об этом говорил не только Пип-Бак. Ткань и покров стойловской одежды Тич ни с чем бы не спутал. Особенно когда на месте кьютимарки красовалось серебряное число 32. Наверняка это был номер Стойла, из которого прибыл незнакомец. Да и в броне ночного налётчика угадывались знакомые очертания хорошо модернизированного стойловского защитного комплекта.
Возможно, другие рейдеры тоже заметили сходство. Но учитель всё равно решил перестраховаться и поторопился разыскать Большую Суку, чтобы поделиться с ней наблюдением.
— Да не ори ты, блядь, — прошипела кобыла, стоило ему открыть рот. — Сама вижу, шо это не какие-то голодранцы.
— Ты говорила про каких-то работорговцев, — припомнил Тич. — Уже есть кто-то на примете?
— Если бы у работорговцев были такие штуки, — Бигби наверняка имела в виду в первую очередь тот транспорт, — мы все давно бы горбатились на рудниках.
— Ничего не понимаю…
— А тебе и не нужно! — подытожила главная рейдерша. — Запомни: щас главное съебаться отсюда, остальное потом! Кстати, скоро выходим!
Бигби отправилась заканчивать дела, но выходец не долго оставался один. Не прошло и минуты, как его нашла Лаки Шот. Телекинезом единорожка держала пояс с кобурой и подсумками.
— Держи, — без лишних слов, она всучила пояс Тичу. — Надень его так, чтобы удобно было тянуться к кобуре.
И всё. А ведь ещё вчера снайперша сама бы это сделала, заодно ощупав жеребца во всех приличных и неприличных местах. Тем временем, остальные рейдерши собрались во дворе в полной экипировке. Гружённые набитыми рюкзаками и сумками они походили на тех караванщиков, которых недавно ограбили. Большой Суке это явно не понравилось.
— Ну-ну, это вам тащить, а не мне, — только и сказала она. — Ток смотрите, шобы жадность вас не сгубила.
У самой Бигби вещей было не много: рюкзак, вовсе не кажущийся таким уж большим на её огромной спине, бурдюк с водой и неизменные кобуры с оружием.
— Короче, смотрю, все в сборе, — подытожила Бигби. — Тада выходим.
Нестройной колонной рейдерши покинули мотель. Большая Сука повела их на юг, прямо в ту сторону, куда уехали похитители. Возможно, это была первая машина, которая проехала по пустынной дороге после войны. Широкие следы протектора легко читались на присыпанном песком асфальте. Наверняка по ним лидерша и повела “Сукиных детей”.
Придя в сознание, Стейбл Гвард сразу скривилась от ударивших в нос ароматов. Вокруг пахло кровью, гарью, порохом, потом и мочой. Вокруг пахло страхом. То, что слышали уши, дополняло картину. Кто-то ныл, кто-то стонал, кто-то грозился порвать пленителей на куски, но быстро успокоился после пары тяжелых ударов. Подкованные копыта цокали по железному полу то отдаляясь, то приближаясь, а где-то на грани слышимости ровно гудели двигатели и шуршал асфальт. Постепенно к охраннице вернулась память, а с ней и осознание, в каком ужасном положении очутилась кобыла.
Пони попыталась пошевелиться, но тело слушалось неохотно. Даже веки открывались с трудом. И, будто этого было мало, пленницу заковали в кандалы и натянули ей на голову мешок.
— Это какая-то ошибка! — в отчаянии выкрикнула Гварди. — Я точно не заслуживаю такого обращения!
— Поверь мне, им насрать, — ответила какая-то рейдерша. — Молчи лучше, а то и тебя отпиздят!
Охранница тихонько заплакала. Даже когда её взяли в плен рейдеры, ситуация казалась не такой безнадёжной. Тогда она хотя бы быстро поняла, с кем имеет дело. Новые пленители не удосужились ни представиться, ни заявить о намерениях.
Той ночью Тича опять забрала к себе Большая Сука, так что пони и зебра остались одни. Их покой потревожил вооруженный до зубов незнакомец, бесцеремонно выбивший дверь и сразу направившийся к полосатому жеребёнку. Не задумываясь ни на секунду, охранница встала у него на пути. К сожалению, без оружия у неё было мало шансов что-либо сделать, но даже нескольких выигранных мгновений хватило, чтобы дать зебре сбежать. Что было дальше, Стейбл Гвард помнила обрывками. Сначала её скрутили и потащили в какую-то огромную машину. Потом она чудом вырвалась, лягнула охранника и бросилась к первому попавшемуся на глаза люку. Пони была в шаге от свободы и даже видела Тича, но единорог с заклинанием-шокером пресёк дерзкую попытку побега. Напоследок кобылка наблюдала, как отстаёт от неё друг. Всё-таки, угнаться за вышедшей на крейсерскую скорость машиной не смог бы даже рекордсмен Эквестрийских Игр.
Стейбл Гвард оставалось лишь гадать, какая судьба ждет её теперь. И каждая минута неопределённости была сущей пыткой. Кобылка потеряла счёт времени, ей начинало казаться, что она застряла тут навечно. Несколько раз она пыталась заговорить с похитителями, но её либо игнорировали, либо грубо затыкали.
Наконец, звуковой фон немного сменился. Двигатели сбавили обороты, и машина остановилась. В этот же момент где-то снаружи раздался пронзительный скрип, точь-в-точь как тогда, когда открывалась толстенная дверь Стойла 38.
— Неужели так трудно смазать эту чёртову шестерню? — пробурчал ближайший охранник. — Такой шум кого угодно с ума сведёт.
— А ты думаешь, почему босс такой нервный? — ответил кто-то. — Он же лично катается на каждую операцию, вот и наслушался…
— Разговорчики! — рявкнул третий голос. — Вот вы этим и займётесь, раз такие умные!
— Ну вот, как всегда, инициатива ебёт инициатора, — совсем тихо пожаловался жеребец.
— Не слышу энтузиазма, боец!
— Сэр, есть, сэр! — заорали пойманные на разговорах охранники. — Есть смазать лифт!
Стейбл Гвард тихонько хихикнула. Смешок мог показаться нервным, но в тот момент она на самом деле обрадовалась, что неизвестные бойцы не чурались обсуждать начальство за спиной, прямо как самые обычные охранники в Стойле. Гварди унеслась воспоминаниями в те беззаботные времена, когда только недавно выпустилась из учебки и живо обсуждала лихо закрученные седые усы капитана Веста с коллегой по смене…
— Вставай, рейдерское отродье! — грубый голос того самого командира не дал кобылке глубоко провалиться в воспоминания. — На параше отдохнёшь!
— Но я не рейдер!
Очередное возражение было пропущено мимо ушей. Жеребец пнул пленницу под рёбра, потом, судя по звукам, ещё кого-то, и ещё… Либо он так сильно любил свою работу, либо был очень зол. В любом случае, это не делало ему чести, ведь, как минимум, в отношении к пленным он был ничуть не лучше ненавистных рейдеров. Наконец, ему это надоело.
— Оформите их по протоколу, — скомандовал он. — Я пока сдам рапорт Смотрителю.
Дверь-шестерня, Смотритель, Пип-Баки… Сомнений не было: охранница попала в Стойло. Но вот в какое? В Стойле 38 почти никто не сомневался, что Стейбл-Тек построили не одно убежище на случай Великой Войны. Об этом говорил, как минимум, порядковый номер, а техники порой клялись, что встречали упоминания других Стойл в служебных файлах терминалов. Как бы там ни было, подробности знали разве что Смотрители, которым разглашать что-либо запрещали директивы Стейбл-Тек. Гварди иногда фантазировала, какими бы могли оказаться другие стойловцы, но она никогда бы не подумала, что они могут так поступить со своей, по сути, коллегой.
Стейбл Гвард не видела, куда её ведут, но сбиться с пути не давали болезненные тычки дубинками и прикладами, стоило ей сделать шаг не в ту сторону. Идти было бы намного проще, если бы можно было бы смотреть под ноги. Кобыла постоянно запиналась и то сама врезалась в идущую впереди пленницу, то кто-то тыкался в её круп. Когда же проклятый мешок, наконец, сняли с головы, долгожданный глубокий вдох так и застыл в груди. Стейбл Гвард была просто в шоке.
Увиденной картине было скорее место в кинохронике про Великую Войну, чем в реальной жизни. А именно в отрывке про лагеря для военнопленных, которые в изобилии существовали как в Империи Сомбры, так и в Эквестрийской Республике. Вереница закованных в цепи рейдерш плелась по узкому коридору, вымощенному грязно-белой плиткой. Из-за металлических ограждений по бокам пони чувствовала себя овцой, которую вели стричься. Охранница встала на кончики копыт и заглянула вперёд. То, что там происходило, закрепило это ощущение.
Сначала рейдерш раздевали. Их укреплённые самодельной бронёй лохмотья просто срезали и выкидывали. Далее головы и хвосты кобыл обривали налысо, видимо, для гигиены. Затем всех окатывали водой из шланга. Напор был такой мощный, что почти сбивал с ног. Прошедшим через эти процедуры выдавали однотипные ярко-оранжевые комбезы, ну а дальше, похоже, арестантов оформляли и вели в камеру. Возможно, как-то так всё и происходило в довоенных тюрьмах, но этому явно предшествовал суд. Стейбл Гвард же похитили прямо из постели. Подумать только, что маленькую Нию могла ждать такая же участь!
Гварди тряхнула головой, отгоняя видение жеребёнка в тюремной робе, и постаралась отвлечься на что-то другое. Хоть кобыл перед ней было не много, около дюжины, очередь тянулась медленно. Конечно же рейдерши не хотели расставаться ни с вещами, ни с волосами. Практически каждую из них конвоирам приходилась сначала в очередной раз отдубасить, а особо ретивых — ещё и шарахнуть шокером.
Ожидая своей очереди, Стейбл Гвард, наконец, смогла хорошенько рассмотреть похитителей. Как она заметила ещё во время ночной драки, все они носили Пип-Баки, только не с зелёными экранами, а с синими. Такими же синими были линзы противогазов, которые незнакомцы не снимали даже сейчас.
Пони со стороны мог бы подумать, что они просто прячут лица или не хотят нюхать рейдерскую вонь. Стейбл Гвард же, как охранница, быстро раскусила настоящую причину. Незнакомцы всё ещё были во всеоружии и у многих на поясах или разгрузках до сих пор висели неиспользованные дымовые гранаты. При попытке пробега обеим сторонам они пришлись бы весьма кстати. Говоря о побеге, Гварди беспрестанно думала о нём, но так и не придумала рабочего варианта. Даже завладев оружием кого-то из конвоиров она не успела бы перестрелять всех. Не факт, что она бы вообще ранила хоть кого-то, ведь их броня выглядела как хорошенько улучшенная версия и так добротного стойловского защитного комплекта.
В общем, не удивительно, что, когда пришёл её черёд раздеваться, Гварди даже не пыталась лягаться.
— Я не рейдерша! — без устали повторяла она. — Я тоже из Стойла! Поймите, вы ошиблись!
Конвоир не обращал внимания на её слова, безжалостно срезав лямки бронежилета и теперь разрезая верх стойловского комбеза.
— Ну зачем было портить мои вещи? — сокрушалась охранница. — Я бы и сама разделась, если бы не эти дурацкие кандалы! Умоляю, снимите их!
Жеребец проигнорировал и эти слова. Он уже дорезал рукав, когда, наконец, заметил Пип-Бак. Почти на минуту он уставился в зелёный экран, будто не веря, что устройство исправно и не заблокировано. Гварди поторопилась пощёлкать режимы, чтобы доказать полную работоспособность. Конвоир ещё раз взглянул на крупную надпись “Охрана”, украшающую спину испорченного бронежилета, затем снова присмотрелся к Пип-Баку, смерил земную пони взглядом и, наконец, сложил два и два.
Быстро доложив о ситуации по рации и получив какой-то приказ, он вывел Стейбл Гвард из очереди на постриг и передал в копыта паре только что подоспевших стойловец. Один из них коротко мотнул головой, видимо, приказывая кобыле идти за ним. Гварди немного замялась, но тогда второй очень настойчиво подтолкнул её, пленница поняла, что ждать никто не собирается, и поспешила за конвоирами.
Негодованию наблюдавших за этой сценой рейдерш не было предела. Они наперебой затребовали освободить их тоже, сыпали в адрес незнакомцев проклёны, а некоторые даже додумались обвинить охранницу в сговоре с похитителями. Но ей было уже всё равно. Она не собиралась ни вступаться за них, ни ввязываться в перепалку. Проведённых в рейдерском обществе недель хватило, чтобы возненавидеть его до конца жизни.
Кобылка даже перестала воспринимать неизвестных стойловцев как похитителей. В её глазах они мигом превратились в освободителей. Но восторг продлился не долго. Конвоиры не спешили снимать с ног охранницы кандалы, а на все расспросы отвечали холодным молчанием. Разве что, её перестали бить, но для начала и это было неплохо. Кобылке осталось просто вертеть головой по сторонам, изучая неизвестное Стойло. Гварди даже почувствовала разочарование, когда поняла, что эти коридоры ничем не отличаются от знакомых с детства.
Тем временем, её привели в какую-то комнату. Она была небольшой, с голыми серыми стенами и одинокой лампой на потолке. Из мебели тут был только прикрученный к полу металлический стол и пара таких же стульев, поставленных напротив друг друга. В углу мигала красным огоньком камера видеонаблюдения. Внезапно пневмодверь за спиной кобылки с шипением закрылась, отрезав пленницу от конвоиров и остального Стойла. Переключателя изнутри не было. Наконец, Стейбл Гвард поняла, куда её привели. Это была комната для допросов.
В Стойле 38 тоже была такая, но за двести лет её так и не пришлось использовать по назначению. А несколько лет назад Смотритель и вовсе приказал переделать её в кладовую. В этом амплуа она оказалась намного полезней. Правда, после несчастного случая с застрявшим внутри на двое суток уборщиком, техникам пришлось поставить на дверь ещё один переключатель изнутри.
Не зная, как скоро к ней кто-то придёт, кобылка умостилась на холодный металлический стул и принялась ждать. Ожидание уже не казалось таким мучительным, как прежде с мешком на голове, хотя преждевременная радость улетучивалась с каждой минутой. Ей на смену пришли непонимание, обида и раздражение.
“Если бы к нам занесло пони из другого Стойла, мы бы с него пылинки сдували бы”, — мысленно сокрушалась Стейбл Гвард. — “А эти будто забыли!”.
Как по заказу, в комнату вошёл единорог. Его рог блекло светился, поддерживая в воздухе стопку бумаг и небольшой серебристый кейс. К огромной радости кобылки на нём не было противогаза, как и другой брони. Одет он был лишь в форму, похожую на стандартную офицерскую форму Стойла 38, только чёрную. А ещё он носил штаны, из-за чего охранница не могла рассмотреть его марку.
Удивительно, но в Стойле 38 штаны входили в список негласных табу, особенно если это были штаны от стандартного стойловского костюма. Никто не знал, откуда это пошло, что не мешало консервативным стойловцам следовать этому табу, как и многим другим. Существовало несколько теорий, откуда росли ноги у этой штанофобии, хотя сама Стейбл Гвард верила всего в одну. Дело в том, что стандартные штаны были обтягивающими и очень выразительно подчёркивали всё, что должны были скрывать. Почему её предки предпочли отказаться от такой полезной вещи, как штаны, вместо того, чтобы просто поддеть нижнее бельё, оставалось лишь догадываться. Понимая, как всё это глупо, пони рассмеялась в голос.
Её смех звонким эхо отразился от пустых стен. Единорог, о котором задумавшаяся кобылка успела позабыть, неодобрительно глянул на неё исподлобья. Гварди неловко улыбнулась и нервно заёрзала на стуле. Наконец, пони отложил бумаги, которые принёс с собой, и заговорил:
— Можете звать меня сержант Бигль. Я тут чтобы задать вам несколько вопросов, — голос жеребца был спокойным, почти равнодушным. — Отвечайте честно…
— Конечно, как скажете! — затараторила охранница. — Только давайте быстрее, страх как хочется уладить, наконец, все формальности! Я сижу тут, наверное, час, а до этого…
Пони замолчала, заметив, что Бигль сверлит её взглядом учителя, уставившегося на слишком болтливого ученика в ожидании, когда он заметит, что лекция прервалась.
— … Потому что я замечу вашу ложь, — как ни в чём не бывало закончил сержант. — Если вам есть что скрывать, мы застрянем тут надолго. Это понятно?
Стейбл Гвард кивнула. Торчать тут хоть одну лишнюю минуту ей не хотелось. Единорог открыл кейс и достал странный прибор, похожий на венок, из которого свисал целый ворох проводков, оканчивающихся липучками. Не спрашивая разрешения, Бигль водрузил “венок” Гварди на голову, обклеил её проводками, а самый толстый провод воткнул в свой Пип-Бак.
— Итак, приступим…
Кобылы шли молча, каждая погружённая в свои мысли. Иногда кто-то из них вспыхивал гневом, и гомон угроз в адрес ночных налётчиков прокатывался по колонне. Когда же красочные описания грядущей расправы затихали, на многие мили вокруг не было слышно ничего, кроме топота четырёх десятков ног и завываний ветра.
Выходец понимал, что сейчас чувствуют рейдерши, поэтому и не думал цепляться к ним с разговорами. Обычно бодрая и разговорчивая Ния тоже подхватила это настроение. Полосатый жеребёнок молча шагал рядом, сосредоточенно сопя носиком.
Тич открыл на Пип-Баке карту и периодически на неё поглядывал. Маленькая шестерня, обозначающая Стойло, появилась в углу Экрана только к обеду, когда на горизонте позади можно было рассмотреть лишь голову дракона Спайка. Учитель как раз думал, не стоит ли прямо сейчас рассказать Большой Суке о желании заглянуть туда, как с ним поравнялась Лаки Шот.
— Знаешь, а ведь всё это моя вина, — в полголоса сказала она. — Уж прости за откровенность, просто не могу больше держать это в себе.
Тичер Борд, опешив, покосился на неё непонимающим взглядом.
— Это же я в ту ночь дежурила, и провтыкала этих уродов, — ответила снайперша на немой вопрос. — Не понимаю, как вообще можно было такое не заметить. Это всё равно, что пропустить прилёт вертибёрда и миграцию диких браминов одновременно!
— Может, ты задремала, — осторожно предположил учитель. — Ты же ночи напролёт смотрела на ту дорогу…
— Исключено! — почти обиженно возразила единорожка. — Я никогда не сплю на посту! Это, наверное, была какая-то магия…
Тич еле удержался, чтобы скептично не фыркнуть. Он хорошо знал, что после Катаклизма спрятать магией даже самокат мог лишь очень сильный маг. Аналогичная операция с огромной десятиколёсной машиной и вовсе была под силу лишь Принцессе-Аликорну.
— Узнаем, когда догоним их, — оптимистично заявил выходец. — В любом случае, это не твоя вина.
— Если догоним, — поправила кобылка и неожиданно спросила прямо в лоб. — Это, кстати, не твои знакомые были?
— Поверь мне, если бы в нашем Стойле было такое, я бы знал!
Печальное лицо кобылки впервые за сегодня посетила тень улыбки. Улыбка ей очень шла, но это продлилось недолго.
— Ветер усиливается, — с тревогой произнесла она. — Как бы не поднялась буря.
Тич тоже заметил, что дарующий прохладу жарким летним днём ветерок уже вовсю трепал кобыльи гривы. Вскоре он разошёлся настолько, что уже гнал над дорогой песок. Поднявшиеся в воздух песчинки забивались в нос, уши и, что самое главное, заставляли щурить глаза, практически лишая пони и так ограниченной видимости.
Большинство рейдерш носили на шее, на лбу или просто на поясе защитные очки. Ранее Тичер Борд считал, что это просто элемент образа, и теперь сама Пустошь наказывала его за это заблуждение. Даже Ния откуда-то достала пару мотоциклетных очков, выглядящих слишком большими на её аккуратной детской мордочке. К счастью, Большая Сука опять пришла выходцу на помощь.
— Так и знала, шо ты забудешь шо-то полезное, — кобыла телекинезом нахлобучила очки на нос Тичу. — Пока этого хватит. Но если ветер не утихнет, без укрытия нам придётся туго.
Тич в очередной раз взглянул на Пип-Бак. Стойло стало ещё ближе, до него оставалось меньше часа хода. Если раньше учитель ещё немного сомневался, стоит ли приглашать рейдеров к себе домой, теперь ситуация не оставляла выбора. Отбросив последние сомнения, он рассказал Бигби о пещере, в которой скрывался вход в Стойло 38.
Буря разошлась настолько, что даже в очках жеребец не видел ничего дальше собственного носа. Последние метры до спасительной пещеры пришлось пройти “по приборам” — пользуясь только картой и компасом. Наконец, каменные своды пещеры укрыли пони от катаклизма.
— Блядский песок, он у меня всюду! — пожаловалась Бигби. — Вот уж точно, беда не приходит одна!
— Потерпи ещё немного, и я покажу тебе настоящий душ, — пообещал выходец, вытряхивая песок из гривы. — Всё равно мы тут, похоже, надолго застряли. Кстати, смотрите под ноги, тут повсюду…
— Ого сколько костей! — Ния озвучила то, что все и так заметили.
— Это что, ваши перебили всех этих бедолаг? — поинтересовалась Лаки Шот.
— В каком-то смысле да, — вздохнул Тич, припоминая историю, рассказанную Стейбл Гвард.
Большая Сука впечатлённо присвистнула. Остальные члены банды тоже принялись перешёптываться.
— Короче, поняла, в твоём Стойле лучше не шалить, — главная рейдерша сказала это громко, чтобы подчинённые её тоже услышали. — Так шо давай, веди.
Уже через несколько минут пони стояли перед огромной дверью-шестернёй. Красная лампа над ней больше не горела — облезлые цифры 32 освещали лишь немногочисленные лучи фонариков. Глядя на неё с этой стороны вообще трудно было поверить, что такая махина может открываться. Как на зло, Тич понятия не имел, как сдвинуть дверь с места.
Пип-Бак тоже никак не реагировал на близость Стойла, если не считать вновь появившегося в списке стойловского радио. К счастью, взгляд выходца упал на неприметную в полумраке пещеры консоль у двери. Под толстым слоем многолетней пыли обнаружилось несколько кнопочек и рычажков. Надписи возле них давно выцвели, поэтому учитель просто принялся тыкать наобум. Долгое время ничего не происходило, но, внезапно, динамик на консоли ожил, и Тич услышал голос, в котором узнал капитана Веста — главу стойловской охраны.
— Там кто-то есть? — похоже, система связи использовалась по назначению впервые. — Или эта рухлядь опять барахлит?
— Да, есть! Это я, Тичер Борд! — затараторил жеребец. — Со мной мои друзья, и нам очень нужно попасть в Стойло!
— Мистер Борд, но нам сказали, что вы погибли…
— Нет-нет, я жив! — заверил учитель. — Погибла Пен… Постойте, а вы-то откуда знаете? Кто это вам сказал?
Ответ утонул в шипении помех. Удивлённый голос капитана Веста сменился другим, более жёстким и холодным. Это говорил Дроухарт, старый смотритель, с которым выходцы повидались незадолго до того, как выйти на поверхность.
— Допустим, наше любимое Стойло узнало о вашей кончине от меня, — собеседник по ту сторону интеркома явно наслаждался своим поступком. — А что, вы хотите поспорить?
— Конечно я хочу поспорить! — возмутился Тич. — Я очень даже жив! И Стейбл Гвард тоже жива! Вы что, не узнаёте мой голос?
— Узнаю, мистер Борд, узнаю. Думаю, и вы узнали мой. Помните, как вы проигнорировали моё предложение остаться в Стойле? — выходец и правда вспоминал неприятную перепалку на выходе. — Надеюсь, это того стоило. Ибо, покуда я жив, двери Стойла больше ни разу не откроются.
— Но нам надо внутрь... — жеребец уже понимал, что имел в виду Дроухарт, но пока отказывался верить. — Нам нужна помощь…
— Мертвецам уже ничего не поможет, — безжалостно перебил собеседник. — Прощайте, мистер Борд. Удачи вам в вашей новой жизни.
— Постойте, можно вопрос? — воскликнул учитель, пока интерком ещё работал. — Как мы погибли?
— Конечно же от копыт агрессивных дикарей. Мучительно, но, главное, бессмысленно, — с явным удовольствием ответил Дроу. — Но это была не ваша вина, а мистера Брайта. К счастью, наши мудрые стойловцы уже наказали его за эту безумную авантюру.
— Ты кого дикарём назвал, мудила?! — это в разговор вклинилась Большая Сука. — Ну да, некрасиво вышло с одной из ваших, но это был, как его там, несчастный случай!
Дроухарт лишь презрительно хмыкнул и оборвал связь.
Песчаная буря не утихала ни на миг. Ураганный ветер нёс тонны песка, даже не думая останавливаться. Пещера защищала укрывшихся в ней путников от непогоды, прямо как Стойло когда-то защитило тысячу пони от ядерного апокалипсиса. Стойло, которое много лет служило для Тичера Борда домом. Стойло, путь в которое был теперь ему заказан. Уже после первого дня, проведённого с рейдерами, Тич знал, что так будет. Но, лишь уткнувшись носом в закрытую дверь, он понял, как болит сердце от гнетущей тоски.
— Выше нос! — зычный голос Большой Суки эхом разнёсся по пещере. — Чё такую кислую рожу скорчил?
Выходец исподлобья уставился на Бигби. Из-за алых отблесков костра её ухмылка превратилась в инфернальный оскал, а тень возвышалась до самого потолка, делая и без того немаленькую кобылу настоящим гигантом.
— Я сегодня потерял дом, — пробурчал Тич не так зло, как хотел, — да и вообще последние связи со старой жизнью.
— Не велика потеря! — заверила рейдерша и, поняв, что её слова оказались недостаточно одобрительными, добавила: — В смысле, на Пустоши все шо-то теряют. Связи со старой жизнью — точно не худшая потеря! Куда хуже было бы потерять саму жизнь!
— Может, ты и права…
— Не может, а точно тебе грю! Я тут спец по потерям!
Кто-то у костра хихикнул, Сука хохотнула в ответ. Наваждение рассеялось, рейдерша из страшного монстра превратилась обратно в пони. Тичер Борд мог только догадываться, какие потери пришлось пережить Бигби, но даже те, о которых он знал, подкосили бы многих. Потеря свободы, потеря рога, потеря приемного отца, сегодняшняя потеря почти всей банды, в конце-концов…
— А что было пережить сложнее всего? — учитель ляпнул не подумав, поэтому поспешил исправиться. — Если ты, конечно, можешь об этом говорить… В смысле… Ай, не слушай меня!
Улыбка кобылы оплыла, но, кажется, она не злилась, а просто задумалась.
— На, выпей и пусти по кругу, — единорожка протянула ему флягу, из которой, как всегда, пахло крепким алкоголем. — Не самая приятная история. Многие её слышали, некоторые даже были там. Вы можете слушать вполуха, или даже совсем не слушать. Мне похуй, короче. А вот от остальных жду внимания! Мотайте на ус, пока я жива!
Тичер Борд отхлебнул из фляги, поморщился, занюхнул рукавом куртки, передал обжигающее пойло дальше, сел ближе к костру, обнял оказавшуюся рядом Нию и, наконец, навострил уши. Другие рейдерши тоже были все во внимании. Пропускать рассказы босса у них было не принято. Удовлетворившись воцарившейся тишиной, нарушаемой лишь потрескиванием огня и рёвом ветра на улице, Сука начала:
— Было это давным давно, када годков мне было меньше, чем Лаки, но уже побольше, чем мелкой (Ния едва заметно вздрогнула — ей не нравилось, когда её так называли). Прошла пара лет, как Найт взял меня к себе, так шо я была здоровой отъевшейся девочкой. Знала уже, как драться, да как из волын шмалять — в общем, невеста нарасхват.
Своды пещеры сотряс хохот собравшихся у костра. Впрочем, Тич подметил, что кобылы из “старой гвардии” смеялись не так громко, видимо, зная, что будет дальше.
— Найт Блиц даже, наконец-то, стал отпускать меня в рейды без его присмотра. В общем, всё было заебись, — учитель попробовал закрыть маленькой зебре уши, а та лишь закатила глаза. За время, проведённое в рейдерском лагере, она уже успела как следует расширить лексикон. — Мы были на вершине. Не было на Пустоши корованщиков, которые бы не срались в штаны от одной мысли про “Ночных налётчиков”. С каждого налёта в Мохуве нам капала звонкая крышка, ведь не осталось банд, рискнувших бы перечить Найту. Он был настоящим королём пустоши, не то что присвоившее этот титул недоразумение. Любой бы на его месте просто сидел бы на горе крышек и наслаждался бы жизнью. Но его планы шли дальше простого грабежа вшивых корованщиков. Он планировал шо-то реально грандиозное, после чего Мохуве, а может и вся Пустошь, уже никогда не стали бы прежними. Для этого он собрал почти все банды Мохуве под своим знаменем. Полевой лагерь у Санни Хилз был не хуже, чем сейчас у имперцев на том берегу реки. Наверное, это и стало последней каплей…
Фляга вернулась к Суке, так что она прервала рассказ, чтобы промочить горло. Тичер Борд понятия не имел, какой лагерь сейчас у Кристальной Империи, но главная рейдерша описывала это так, будто счёт шёл на несколько сотен пони, а может и больше. Сколько вообще в Мохуве сейчас рейдеров, а сколько было лет десять назад?
— Почти все слышали про бойню при Санни Хиллз. Но я не встречала пони, который видел бы её собственными глазами, и, уж тем более, не знакома с рейдерами, которые её пережили. Я бы и сама могла бы не сидеть перед вами, если бы в ту ночь не была вместе с Дайбек, Бонфаер, и теми, кого с нами уже нет, на одном задании… Впрочем, это уже не важно. Я просто хочу сказать, шо слухов о той ночи больше, чем реальных фактов. Говорят даже, шо НЭР тогда подтянули пару Вертибёрдов. Вскоре они твёрдо закрепились в Мохуве, так шо в это легко поверить. Особенно когда видел все те трупы собственными глазами и трогал собственными копытами. Небо над Санни Хиллс было чёрным от воронья, — Большая Сука совсем помрачнела, а Дайбек и Бонфаер важно закивали головами. — Я лично перекопала целую гору продырявленных пулями тел, но Найта среди них не нашла. Дискорд подери, он стока для меня сделал, а я даже не смогла его нормально похоронить! Не удивлюсь, если проклятые нэровцы забрали его с собой, шобы отчитаться перед какой-то важной шишкой, будь она неладна! Возможно даже, он тогда был еще жив!
Огромная кобыла опять приложилась к фляге, и в этот раз осушила её до дна одним огромным глотком.
— В тот день я потеряла всё, шо у меня было: отца, наставника, лучшего друга, банду, ставшую семьёй… Потом я потеряла надежду, как встретить Найта живым, так и просто, блядь, отомстить. Почти потеряла волю к сраной жизни! В общем, потерь было дохуя. И всё же, я щас сижу перед вами, потому шо тогда я не потеряла главное — саму жизнь. Подумайте об этом, когда в следующий раз решите поныть, как всё хуёво! Ну а теперь марш спать! Завтра поднимаемся на рассвете, и сразу в путь, если эта сраная буря утихнет!