Fallout: Большие Изменения

Глава 5: Поехали!

«Девчонки, прячьтесь! Сейчас тут будет очень жарко!»

Время шло, а Бигль и не думал прекращать допрос. Монотонно он задавал вопрос за вопросом, не отрывая взгляда от своего Пип-Бака, и лишь изредка поглядывая на кобылу. И ладно бы, если бы он спрашивал что-то толковое, но вопросы (по мнению Стейбл Гвард) были дурацкими. Выяснив имя и возраст собеседницы, он не церемонясь перешёл к вопросам вроде “Как долго вы состоите в банде?”, “Как давно вы ходите в рейды?”, “Скольких вы уже убили?” и прочим в том же духе.

“Не состою я ни в каких бандах”, “Вообще не хожу”, “Никого”, — терпеливо отвечала охранница, но, когда вопросы стали повторяться в немного других вариациях, её терпение начало подходить к концу. Сержант Бигль был настолько скучным, что участь быть обритой налысо и одетой в тюремную робу, перестала казаться Гварди такой уж страшной. Кобыла из последних сил держалась, чтобы не закатить истерику, и неизвестно, во что бы это вылилось, если бы сержанта не прервала внезапно открывшаяся дверь и появившийся на пороге жеребец.

— О Сёстры, Бигль, ты что, до сих пор не закончил? — воскликнул новоприбывший. — Я же попросил тебя просто провести анкетирование, а ты притащил полиграф?

— Товарищ вице-шериф, это стандартная процедура для подобных случаев, — оправдывался сержант. — Не все стойловцы, кто с Пип-Баком. В последний раз, когда…

— Опишешь это в рапорте, — перебил незнакомец. — А сейчас снимай с неё свою шарманку, я беру дело под свой контроль!

— Есть, сэр!

Пока Бигль отсоединял провода и отключал полиграф, у Стейбл Гвард было время рассмотреть своего спасителя. На первый взгляд могло показаться, будто это сама Большая Сука настигла бывшую пленницу. А всё потому, что до встречи с главной рейдершой охранница никогда не встречала настолько больших пони, и тем более не ожидала больше подобных встреч в ближайшее время. Тем не менее, чем больше Гварди смотрела на гиганта, тем больше различий замечала. В отличие от Суки с её сточенным обрубком, его лоб украшал полноценный рог, ни на сантиметр не прикрытый по-армейски стриженой фиолетовой гривой. Неожиданно кобыла осознала, что её изучают с не меньшим любопытством. В отличие от Бигля, который таращился лишь в Пип-Бак, этот жеребец не сводил с кобылы пристального взгляда. В холодных голубых глазах было столько любопытства, что Гварди даже стало неловко. Тем не менее, она и не думала прекращать глазеть на незнакомца.

Сомнений не было, он тоже участвовал в ночном налёте. Об этом говорило многое: кое-где рваный стойловский комбез, едва уловимые запахи пота, гари, пороха и крови, свежий шов на щеке…

— Порезался, когда брился, — попробовал отшутиться жеребец, но Гварди на это не повелась.

— Это вы меня похитили! — заявила она, нахмурив брови. — Зачем?

— Похитил? — наигранно удивился собеседник. — А мне казалось, что спас.

— Когда спасают, не избивают и не шарахают током, — огрызнулась пони. — Дважды.

— Специфика работы, — пожал плечами вице-шериф. — Уж простите, не со зла.

“Ага, так я и поверила”, — подумала Стейбл Гвард. — “По печени меня отпинали тоже не со зла?”.

Но вслух кобыла сказала другое:

— Может, в знак добрых намерений, снимете с меня кандалы? Даже рейдеры не держали меня на цепи.

— Надо же, какие добрые, вам попались рейдеры, — хмыкнул единорог. — Ну а мы чем хуже? Бигль, освободи её.

Сержант явно сомневался в этом приказе, но оспаривать его не стал, так что менее чем через минуту охранница уже разминала затёкшие ноги.

— Что-то ещё? — учтиво поинтересовался вице-шериф. — Предлагаю составить мне компанию за обедом.

— Спасибо, но я пас. Мне пора возвращаться к друзьям.

— Возвращаться куда? В тот ужасный мотель? К рейдерам в рабство? Разве что вы успели завести дружбу с этими ублюдками…

Жеребец сжал зубы так, что у него на лбу запульсировала венка. Без сомнения, с друзьями рейдеров разговор у него был короткий. “Был бы тут Тич, он бы уже опять оказался в кандалах”, — подумала охранница.

— Нет, рейдеры мне не друзья, — заверила Стейбл Гвард. — Мой друг из стойла, как и я. А ещё мы взяли под опеку маленькую зебру, единственную выжившую после налёта на караван.

— Какой ужас! Боюсь даже представить, что пережил бедный жеребёнок! — глаза вице-шерифа пылали ненавистью. — Бигль, когда будет готов “Фантом”?

Сержант переадресовал этот вопрос ещё кому-то по рации.

— Через несколько часов, сэр, — ответил он, выслушав доклад техников. — Буря забила все фильтры. Без полной чистки никак.

— Пустыня, чтоб её… — жеребец разочарованно выдохнул. — Доложите, когда всё будет готово.
— Есть, сэр!

— Что же, мисс Гвард, — пони сверился с анкетой. — Боюсь, в ближайшие несколько часов вам всё же придётся терпеть моё общество. Разве что вы предпочитаете общество рейдеров.

---

Спалось выходцу отвратительно. Кошмары сменяли друг друга так быстро, что он не успевал их запоминать. Возможно, это было и к лучшему, ведь в последнее время ему хватало переживаний и наяву. Жеребец как раз трепыхался в очередном кошмаре, когда кто-то настойчиво его растолкал.

В пещере было темно. Тич зажёг Пип-Бак, и бледный зелёный свет выхватил из мрака силуэт Большой Суки. На часах было без малого шесть утра, но кобыла была уже во всеоружии. Остальные рейдерши ещё спали.

— Не рановато ли? — зевнув, поинтересовался учитель.

— В самый раз, — Бигби было не до объяснений. — Вставай, надо перетереть. Снаружи.

Мысленно удивляясь, выходец поторопился за кобылой. Всего через пару минут спотыканий об кости, которые, к слову, и так преследовали учителя в кошмарах, пони оказались на улице. Большая Сука разбудила Тичера как раз вовремя, чтобы полюбоваться рассветом. Солнце одаривало безжизненные камни и песок первыми лучами, а на горизонте расцветала палитра тёплых красок.

— Красиво, — жеребец и не заметил Лаки Шот, докуривающую чуть в стороне от него. — Обычно я сдавала смену с рассветом, но сегодня Бигби решила, что караул нам не нужен.

— Та ёбаная дверь нас бы всех разбудила, если бы консервные решили б нас ночью замочить, — объяснила лидерша. — А буря надёжно укрыла нас снаружи. Так шо лучше вам было хорошенько выспаться. Особенно тебе, Лаки. Сегодня нам пригодится вся твоя меткость.

— Как скажете, босс, — наёмницу не смутила грядущая ответственность. — А что, у вас уже есть план?

Большая Сука кивнула, но без большой уверенности. Похоже, она сомневалась в пришедшей за ночь идее, и хотела услышать слова критики или одобрения от тех пони, которых считала самыми умными в банде. Собравшись с мыслями, она принялась за объяснение:

— Короче, дело — дрянь. Как видите, из-за ёбаной бури от тех ублюдков и след простыл. Да я дорогу под слоем песка едва разгляжу, не то шо какие-то следы! Ну а как мы пойдём по следу, если следа-то и нет? — Бигби обвела собравшихся вопросительным взглядом и, не дав ответить, сама продолжила. — Прально, никак! Так что в наш план придётся внести большие, мать их, изменения!

Лаки Шот и Тичер Борд переглянулись. Выходец собирался спросить: “А какой был старый план?”, но снайперша жестом продемонстрировала, что пока лучше не перебивать.

— Если мы хотим найти тех засранцев, то должны, для начала, выяснить, кого мы, блядь, ищем. Последний раз спрашиваю: кто-то шо-то знает?

— Они приехали с юга, — сказала Лаки. — Туда и уехали. До Мохувского аванпоста на юге никто не живёт. Даже Овертон, и тот заброшен.

— Хорошо было бы просто зайти к нэровцам и спросить: “Здрасте, у вас тут здоровенная ёбань не проезжала?” — главная рейдерша мечтательно улыбнулась. — Жаль, шо нас перестреляют, как тока увидят.

— Не всех, — напомнила снайперша. — Тич, пока что, чист. Их с Нией не тронут. Они могли бы зайти и всё разузнать.

— Не думаю, что это нас куда-то приведёт, — возразил выходец. — Те ребята явно предпочитают оставаться в тени. Искать их, просто шатаясь по Пустоши и расспрашивая поселенцев, можно целую вечность. Авось кто-то их видел и подскажет, где они прячутся. Вот только у нас нету столько времени, чтобы полагаться на авось! Мы нужны нашим друзьям прямо сейчас!

— Так-то ты прав, — вздохнула Большая Сука. — И гришь ты так, будто тебе есть, шо предложить. Ну так не тяни кота за яйца, и предлагай!

— Нам нужны данные Стейбл-Тек, — Тич сразу выложил карты на стол. — Не знаю, как вы, но я уверен, что наши ночные гости были из какого-то Стойла. Их экипировка об этом просто кричит. Осмелюсь даже предположить, что это Стойло под номером 32. У Стейбл-Тек наверняка должен быть какой-то список всех местных Стойл. Найдём его — найдём и наших друзей.

Выходец додумался до этого весьма непринуждённо, но кобылам ничего подобного в голову не приходило. Большая Сука впечатлённо присвистнула, а Лаки Шот уважительно кивнула.

— Может ты ещё и знаешь, где их искать, эти данные? — с надеждой поинтересовалась Бигби.

— Думал начать со своего Стойла, но помощи от Дроухарта мы точно не дождёмся, — неожиданно жеребец подметил, с какой злобой он произнёс имя нового Смотрителя. — Придётся искать местный офис Стейбл-Тек, или что-то вроде этого. Не знаете случайно, где он мог бы быть?

Обе пони отрицающе покачали головами. Выходец не ждал от них многого, но попытаться стоило.

— Где-то в Лас-Вингасе, наверное, — предположила Лаки. — Правда, когда я была там в последний раз, меня больше интересовали бары, а не офисы. Помню, в “Трёх яблоках” наливали просто шикарное пойло за свои деньги…

— Короче, в итоге мы вернулись к моему плану, — перебила погрузившуюся в мечтательные воспоминания наёмницу Сука. — Нам позарез нужна редкая инфа, и в Мохуве не так-то и много тех, у кого она есть. А тех, к кому мы можем обратиться, вообще можно пересчитать на одном копыте. Да, Лаки, я говорю про Короля, чтоб его смертокогти драли.

— Мда уж, до Замка минимум два дня хода, — вздохнула снайперша. — Если только… Ой, босс, вы же не собираетесь…

— Собираюсь, — жёстко оборвала Большая Сука. — Мы срежем через Космодром и будем в Замке уже к вечеру.

Лаки Шот шумно втянула воздух и прикрыла копытом рот, откуда чуть не вырвался то ли возмущённый, то ли испуганный возглас. Бигби, напротив, всем своим видом демонстрировала уверенность в собственном решении. Один лишь Тич не понимал, о каких Замках и Космодромах идёт речь, и что так напугало обычно бесстрашную морковную единорожку. Так и не дождавшись ответа, он демонстративно кашлянул, привлекая к себе внимание.  

— Космодромом мы называем какой-то довоенный ракетный полигон неподалёку отсюда, — быстро объяснила Лаки. — Его давненько облюбовали гули, так что мы стараемся туда не ходить. И я не думаю, что моя винтовка сильно поможет через него пробиться.

Последнее предложение было явно адресовано Большой Суке.

— Думаю, пробиваться ваще не придётся, — Бигби была уверена в своих словах. — Обойдём по краю, эти гниломозгие даже не заметят. Нам же не надо лезть вглубь за хабаром.

— Ну не знаю, босс…

— Зато я знаю, почему ты не любишь гулей! Или, хошь сказать, шо дело тут не в той истории с твоим...

— Нет, дело в том, что те гули задрали до жопы много народа! — перебила снайперша. — Гули — они, знаешь ли, такие! Зазеваешься, и жопу откусят!

— Ну так я тебе плачу как раз шобы нам ничего не отгрызли! — напомнила Бигби. — Не согласна? Возвращай аванс и пиздуй на все четыре стороны! А я найду себе стрелка, который не перессытся от парочки гулей!

Лаки Шот перекосило. Тич был готов поспорить, что с её уст вот-вот сорвётся что-то вроде “Ну и пожалуйста!”. Морковная единорожка уж было открыла рот, но её что-то остановило. На мгновение, она так и осталась стоять с этим нелепым выражением на лице, но быстро скинула оцепенение и постаралась изобразить суровое безразличие.

— Хорошо, будь по-твоему, — сдалась она. — Но в следующем месяце это влетит тебе ещё в сотку-другую крышек.

— Это если я ваще решу дальше тебя нанимать! — Тич стоял близко к Суке, поэтому услышал, как она одними губами прошептала: — И если у меня к тому времени останутся крышки…

На этой повышенной ноте совещание, превратившееся в перепалку, закончилось. Выходцу было неловко от того, что из-за его предложения кобылы повздорили, но ещё более неловко ему стало тогда, когда он понял, что был бы не против узнать ту историю, из-за которой Лаки Шот не любила гулей. Историю, явно не предназначенную для посторонних ушей.

“Попробую спросить, если выдастся подходящий момент”, — решил учитель. — “Ну или она сама расскажет, если посчитает нужным”.

Момент не настал ни за завтраком, ни позже. Лаки Шот держалась в стороне от всех, избегая любых намёков на разговоры. Выходец не стал её допытывать, тем более, что его самого мучили расспросами.

“Дядя Тич, а почему мы развернулись? Дядя Тич, а куда мы идём?” — вился вокруг него полосатый жеребёнок.

— Мы идём спасать тётю Гварди, — просто ответил выходец, не желая посвящать жеребёнка в подробности, которые сам едва понимал.

— Но я думала, что её увезли в другую сторону! — не унималась Ния. — Мы же отстанем!

— Малышка, мы и так безнадёжно отстали, — неохотно признался учитель. — Поэтому теперь, чтобы спасти тётю Гварди, нам придётся сначала выяснить, от кого мы её спасаем, и где её искать.

Зебра понимающе кивнула и замолчала. Впрочем, её молчание продлилось не долго.

— И всё же, куда мы идём?

— Мы идём к знакомому тёти Суки. Он может подсказать нам, где начать поиски, — терпеливо объяснил Тич. — Но сначала нам придётся пройти через одно очень опасное место. Так что, пожалуйста, никуда от нас не отходи и смотри под ноги.

— А что это за место? — возможные опасности лишь раззадоривали детское любопытство. — Там будут монстры?

— Оттуда до войны запускали ракеты…

— О, я слышала про это место! — неожиданно перебила зебра. — Папа как-то разговаривал с каким-то военным о том, что НЭР стоило бы его захватить, а тот разозлился и ответил, что у нас не хватает солдат на такую ерунду.

Теперь уже пришёл черёд Тичер Борду молча обдумать услышанное. Конечно, Ния и раньше упоминала своего отца, но это был первый раз, когда она обмолвилась о чём-то, что давало понять, насколько он был серьёзным пони.

— Если не секрет, — выходец решил не ходить вокруг да около, а спросить напрямую, — кем работает твой папа?

— О, это никакой не секрет, это все знают, — кобылка аж засияла от гордости. — Мой папа — посол НЭР на Стрипе!

Сначала жеребец просто удивился, но как только услышанное заняло своё место в сознании, его пронял страх. Судя по тому, что он знал, НЭР была одним из двух сильнейших государств на территории послевоенной Эквестрии, западной уж точно. Но и Лас-Вингас был крупнейшим уцелевшим городом Мохуве, а значит послом туда не направили бы кого попало. У отца Нии наверняка были серьёзные связи, которые он мог бы задействовать, как только до него дошли вести о пропаже дочери. Конечно, нападавшие были больше похожи на стойловцев, чем на военных, но кто знает, какие на территории НЭР были Стойла? С другой стороны, диджеи и на “Радио Нью-Вингаса”, и на “Ночном налётчике" говорили о том, что на рейдеров кто-то нападает, ещё тогда, когда никакой зеброй в мотеле “У Спайка” и не пахло. Тем более, что, как и рейдеры, Ния видела нападавших впервые, и была отнюдь не рада встрече.

— Фуфлыжно идём, — погруженный в раздумья, Тич не заметил, как с ним поравнялась Большая Сука. — Включи, штоле, радио.

Тич повиновался и настроился на излюбленную волну главной рейдерши — на “Ночного налётчика”. Там как раз доигрывал очередной шумный трек, после чего в эфир вышел диджей Меш:

— Дамы и господа, уважаемая шпана всех сортов, у меня для вас есть по-настоящему горячая новость! Горячая, как пердак нашей хорошей знакомой Большой Суки! Самые глазастые из вас ещё вчера могли разглядеть дым над её мотелем. Сегодня же у меня есть подтверждение: нет, это не Дамб Кант уснула еблищем в мангале. На “Сукиных Детей" реально напали, да не лишь бы кто, а те самые каратели, с которыми некоторым из вас уже доводилось встречаться. Это первый раз, когда они нападают на такую крупную банду, ещё и так близко к Нью-Вингасу, так что кто знает, возможно, скоро мы и в Королевстве не сможем спать спокойно? Шучу, конечно, пока на троне Король, нам не о чем беспокоиться. А вот бандам поменьше следовало бы удвоить дозоры и держать пушки наготове. Что же касается самой Большой Суки, её среди жмуров никто не видел. Оно и понятно, попробуй завали такую зверюгу…

— Ой, всё, вырубай, — скривилась Бигби. — Хотела музыку послушать, а вместо этого слушаю про собственный проёб. Спасибо, бля, Меш, услужил!

---

Шоквейв, а именно так представился гигант, Стейбл Гвард не понравился. Однако, его намёк был более чем прозрачен, а попадание за решётку по-прежнему не входило в планы кобылки. В конце концов, она и так была в полной власти вице-шерифа. Если бы он по-настоящему желал ей зла, вряд ли стал бы приглашать на обед. Не удивительно, что долго думать над предложением охраннице не пришлось.

Шоквейв превратил поход в столовую в настоящую экскурсию. Ведя Стейбл Гвард по Стойлу, он не стеснялся комментировать всё, что попадалось ему на глаза. Поначалу увиденное разочаровывало синегривую кобылку. Не считая входа, это было такое же стойло, как и её родное. С такими же скучными однотонными стенами, тянущимися вдоль них ворохами труб и кабелей и, конечно же, искусственным светом, не идущим ни в какое сравнение с тем тёплым солнцем, которое выходцы успели повидать снаружи. Однако, вскоре охранница поняла, как сильно она ошибалась.

Вице-шериф привёл её в атриум, и тут пони просто не поверила своим глазам. В Стойле 38 атриум был местом, где сходились все жилые блоки. Стойловцы любили проводить там время, ведь там располагались многочисленные литературные клубы, театральные кружки и художественные студии. В самом низу стояла большая сцена, на которой почти всегда кто-то выступал, а по воскресеньям лучшие музыкальные коллективы или театральные труппы давали представления. Стейбл Гвард даже сама какое-то время выступала в составе такой труппы, пока ей не надоело играть одних стражниц.

В этом же Стойле атриум был не местом культурного досуга, а тюрьмой. Охранница с трудом верила своим глазам, однако сомнений быть не могло — на каждом этаже располагалось примерно по два десятка тюремных камер. И, что самое ужасное, все они были тесно заселены. На мгновение кобылке даже показалось, что в одной из камер она заметила знакомую по мотелю рейдершу.

— Впечатляет, не правда ли? — с гордостью заявил Шоквейв. — Наша тюрьма была самой крупной ещё до войны, а теперь и подавно.

— Но откуда тут столько заключённых? — Гварди никак не могла осознать увиденное, ведь в её Стойле изолятор порой пустовал месяцами. — Вы их всех арестовали на поверхности, как нас?

— Не всех, но многих, — вице-шериф кивнул. — И арестовал бы ещё больше, если бы гоняться за ними по всей Пустоши было бы не так накладно.

“Тогда откуда же тут остальные?” — подумала охранница. — “Либо тут научились продлевать жизни на века, либо тут такой уровень преступности, что половина Стойла регулярно бывает за решёткой". Оба варианта казались ей одинаково безумными.

— А откуда тут те, кого вы не арестовывали? — озвучила своё любопытство кобыла. — По-моему, тут несколько сотен пони…

Внезапно, в одной из камер охранница заметила жеребёнка. Сначала кобылке показалось, что это просто очень низкий взрослый пони, но, приглядевшись, она убедилась, что у него даже не было марки!

— О, Сёстры, только не говорите, — Гварди очень хотела ошибаться, — что все эти пони сидят тут поколение за поколением ещё с тех пор, как упали бомбы!

— О, мисс Гвард, вы не только красавица, но и умница? — Шоквейв засиял. — Я был бы очень рад видеть вас в наших рядах!

Впрочем, не заметив восторга в ответ на комплимент, он стёр широкую улыбку со своего лица и ответил серьёзно:

— Да, вы правы, это потомки тех преступников, которых закрыли тут, когда упали бомбы. И, да, я действительно считаю, что вы могли бы сделать блестящую карьеру у меня на службе.

— У меня уже есть карьера в моём родном Стойле, — холодно ответила охранница. — Пока что не сильно блестящая, но я не жалуюсь.

— Не торопитесь с ответом, — вице-шериф был уверен в себе. — Подумайте хорошенько. Возможно, вы ещё увидите что-то, что заставит вас передумать.

— Я увидела достаточно, — отрезала кобылка. — Вы, конечно, молодцы, что устраиваете облавы на рейдеров, но держать невинных пони всю жизнь взаперти — это уже перебор!

— Так ли они невинны, мисс Гвард? — гигант адресовал Гварди задумчивый взгляд исподлобья. — Впрочем, у нас ещё будет время поговорить об этом. А сейчас мы, кажется, шли на обед? Вот и пойдёмте, пока все пончики опять не разобрали.

В офицерской столовой на десерт и правда подавали пончики. В Стойле 38 пищевой процессор был настроен готовить на десерт маленькие пирожные замысловатого вида, поэтому такая новинка должна была порадовать охранницу. Однако, ей кусок не лез в горло. Ей и раньше тут не нравилось, но после увиденного всё это Стойло вызывало у неё лишь отвращение. Стейбл Гвард легко могла представить за решёткой матёрых рейдерш, но жеребят? Это уже был перебор. Вице-шериф, тем временем, умял почти целую коробку пончиков и не собирался останавливаться.

— Что-то не так? — поинтересовался он, вытирая глазурь с губ. — Вам не понравилось?

— Нет, что вы, — кобылка мигом запихнула целый пончик в рот. — Офень вкуфно.

Стейбл Гвард решила, что раз уж сидит за одним столом с жеребцом, который может упечь её за решётку пожизненно, то лучше ему подыграть. Хотя, тут она не соврала — пончик и правда был очень вкусным.

— Тогда доедайте, и я свожу вас в кино, — гигант засмеялся. — Надо же, прямо свидание у нас получается!

Кобылка лишь натянуто улыбнулась. О таком свидании она точно никогда не мечтала.

---

— Будьте начеку, мы почти пришли, — призвала Большая Сука. — Нихуя не трогайте, не шумите, вообще никуда не лезте!  Ни одна блестяшка не стоит вашей головы!

Кобылы согласно закивали. Учитывая, что никто из них и не думал идти на Космодром, задерживаться там никто не собирался. Все разговоры стихли сами по себе. Выходец знал, что, когда такое происходило, заварушка обещала быть серьёзной. Всю дорогу учитель старался не думать о том, что его ждёт на Космодроме, но теперь воображение заработало на все двести процентов. В голове пони из Стойла одна за другой возникали картины, достойные как лучших довоенных научных фантастов, так и мастеров хоррора.

Ожидание не продлилось долго. Очень скоро группа миновала последний блокпост, и Космодром предстал пред пони, как на копыте. По сравнению с футуристичными пейзажами в голове, настоящий даже разочаровывал. В низине, скрытое от посторонних глаз стенами каньона, расположилось вполне обычное здание в позднем довоенном стиле. Если бы не пьедестал с ракетой Филомина-9, установленный на площади перед главным входом, трудно было бы с первого взгляда сказать, что это место имеет какое-то отношение к космосу. По правде говоря, это было единственным, что хоть немного впечатлило выходца. Филомина-9 была легендарной ракетой, доставившей первых пони на Луну. Её вид был известен любому, хоть немного знакомому с историей Эквестрии. Насколько знал Тич, единственная сохранившаяся Филомина нашла своё последнее пристанище в Кантерлотском Техническом музее, поэтому тут наверняка была установлена реплика…

— Смотрите, смотрите! — размышления учителя прервали рейдеры.

Увы, они говорили не про ракету. Двор оказался не таким уж и пустым, как могло показаться на первый взгляд. По нему, прихрамывая, ковылял пони в сером комбинезоне техника. Он должен был бы заметить рейдеров, но не подал виду и ушёл по своим делам, как ни в чём не бывало.

— Ёбаный мертвяк, — скривилась Большая Сука. — Внутри их, наверное, полно.

— Для мертвяка он достаточно живой, — скептично подметил Тич.

— Не, этот вялый какой-то, — не согласилась рейдерша. — Ах, если б они всегда были б такими. Одно радует — во дворе их не много. 

— Зато не радует другое, — казалось, Лаки Шот подала голос впервые после утреннего разговора. — Мне кажется, или выход завалило?

— Дискорд подери, так и есть! — выругалась главная рейдерша, достав бинокль и взглянув на ту сторону каньона. — Завалило подчистую, мы и за неделю не разберём!

— Тогда разворачиваемся? — в голосе наёмницы послышалась надежда. — Если повезёт, сегодня будем у Овертона, завтра обойдём Эпплузу и к вечеру доберёмся до Королевства.

— А можем прийти уже сёдня! — когда цель была так близко, Бигби не собиралась отступать. — Или нам туда-сюда всю неделю терь бродить? Не задумывалась, шо будет, если в Овертоне шо-то пойдёт не так?

— Пока что всё не так идёт тут, — морковная единорожка едва сдерживалась, чтобы не повышать голос. — Каньон завален, это тупик.

— Не-а, — с ухмылкой победителя, главная рейдерша протянула наёмнице бинокль. — Смари туда!

Тич проследил, куда указывала Бигби, и без всяких биноклей понял, о чём она говорила. На горе по ту сторону каньона стоял какой-то купол, окружённый техническими постройками. Наверняка это тоже была часть Космодрома, а так как никаких путей туда не было видно на поверхности, значит они скрывались под землёй.

— Хочешь поискать туннель на ту сторону? — догадался учитель. — А это не опасно?

— Не опасней, чем просто быть тут, — несмотря на нарочитую уверенность в голосе, бегающий взгляд рейдерши говорили об обратном. — Нас много, прорвёмся! Ну, чего стоим? Вперёд!

Во дворе рейдеры не встретили ни души. Даже тот единственный замеченный ранее гуль будто испарился. Пони должны были бы радоваться этому, но ни у кого не было и тени улыбки. По мнению Суки, “проклятые гули никогда в жизни не сдвинули бы свои гнилые жопы с насиженного места”, а значит встреча с ними могла бы состояться в любой момент.

Тем не менее, путь до входа в испытательный центр прошёл гладко. Тич даже смог рассмотреть монумент с ракетой вблизи и убедиться, что кроме проржавевшего корпуса от Филомины-9 не осталось никаких оригинальных запчастей. Разочарованный этим фактом, выходец размечтался о том, как интересно было бы посетить Кантерлотский Технический музей, и даже ненадолго унёсся мыслями в его просторные, переполненные диковинными экспонатами, залы. На землю его вернул громкий, полный отвращения, шёпот Нии:

— Фу! Это что, кровь? А это что, мёртвые гули? Меня сейчас стошнит!

— Не могу не согласиться, детка, — проворчала Лаки Шот. — Тут было знатное побоище.

Тичер Борд с первых секунд понял, что разделяет их чувства. Холл испытательного комплекса был завален полуразложившимися телами, а на полу то тут, то там встречались подсохшие лужи крови с чем-то, подозрительно похожим на требуху.

— Интересно, кто это нафаршировал их свинцом? — Большая Сука обвела помещение копытом, указывая на пулевые отверстия в стенах и разбросанные гильзы. — Не видите тут никаких тел с пушками?

Выходец огляделся. Трупы выглядели разнообразно: кто-то был в комбинезоне техника, кто-то в лабораторном халате, кто-то в строгом костюме, а кто-то даже в платье. Но среди них не было никого в броне или с оружием, а значит те пони, которые были тут ранее, миновали холл без потерь.

— Никого не вижу, босс, — подтвердила наблюдения жеребца Дамб Кант. — Слушайте, а они точно скопытились?

— Возьми и проверь, ёпта, — усмехнулась главная рейдерша. — Я, кстати, серьёзно. Не хочу оставлять за спиной живых мертвяков.

Обречённо оглянувшись, и не найдя поддержки, розовая кобыла боязливо протянула дробовик на вытянутом копыте и ткнула кончиком ствола в одно из тел. Тич ожидал, что труп дёрнется и кинется на рейдершу, как это произошло бы в любом фильме ужасов, но тот даже не пошевелился. Похоже, подобного ожидал не только выходец. Все присутствующие вздохнули с облегчением, Ния открыла глаза и отпустила ногу жеребца, Дамб Кант приосанилась и выпятила грудь колесом, а Сука, не мешкая, продолжила раздавать приказы.

— Неплохо было бы знать, куда идти. Найдите мне карту, или шо-то типа того! Чем короче будет наш путь, тем лучше!

С этим трудно было поспорить. В комплексе было явно больше десяти гулей, и надеяться на то, что кто-то уже перебил их всех, было бы слишком наивно. Тичер Борд придержал маленькую зебру, которая собралась кинуться на поиски, и огляделся.

Под высоким потолком висела ещё одна ракета, на этот раз поменьше. Её формы были жеребцу незнакомы, поэтому надолго его взгляд на ней не задержался. В отличие от мемориального стенда с фотографиями пони, внёсшими весомый вклад в освоение космоса.

Прямо со старого, пожелтевшего, но всё ещё неплохо сохранившегося, фото, на него смотрела Стейбл Гвард.

“Не может быть”, — пронеслось у него в голове. Выходец подошёл к стенду поближе, стёр пыль с подписи и прочитал: — “Шайнинг Шилд, трижды Герой Эквестрии, первая пони в космосе”.

— Ну, Принцесса Луна могла бы с ней поспорить, — звонкий смешок Нии вывел жеребца из транса.

Теперь Тич и сам видел, что на фото запечатлена другая пони, неуловимо похожая на его подругу. И дело тут было не сколько во внешности, сколько во взгляде. Строгом, волевом, но в то же время наполненным какой-то неуловимой тоской. Даже от скромной улыбки на её лице веяло грустью.

— Эй, все сюды, я нашла! — возглас Дамб Кант заставил выходца перестать таращиться на стенд. — Вон она, ваша карта!

— Да не ори ты, блядь! — крикнула Большая Сука ещё громче подчинённой. — Всех гулей щас приманишь!

Выходец переглянулся с Лаки Шот. “Вот видишь, с кем приходится работать”, — читалось в её взгляде. Учитель лишь пожал плечами: после нескольких лет работы в начальной школе его такое не удивляло. А кобылы, тем временем, всё галдели, призывая к тишине, но лишь поддерживая шум. Бигби пришлось раскатисто и многозначительно кашлянуть, чтобы заставить их утихнуть. Сам не понимая зачем, Тич забрал приглянувшееся фото со стенда, и только после этого занял место среди столпившихся у карты рейдеров.

Судя по плану, половину первого этажа занимал сборочный цех. Там же был спуск вниз и брали своё начало рельсы, ведущие к стартовой площадке, которую пони видели снаружи. Большая Сука не моргая уставилась на карту, и спустя минуту, со словами “Нам сюда!” уверенно повела группу за собой. Удостоверившись, что Ния от него не отходит, выходец поторопился за главной рейдершой. Оглянувшись в последний раз, он увидел, как Лаки Шот прячет сложенную вчетверо карту за пазуху плаща.

Предусмотрительность морковной кобылки оказалась очень кстати. Самый короткий по плану путь оказался недоступным из-за обвалившегося перекрытия. Пони пришлось изрядно побродить по этажу, переходя из кабинета в кабинет, прежде чем они добрались до сборочного цеха. Первый этаж научно-исследовательского комплекса был разграблен подчистую. Всё, что имело хоть какую-то ценность, вынесли еще десятки, если не сотню лет назад. С обшарпанных стен на растянувшуюся вереницу рейдеров смотрели персонажи выцветших плакатов. Они призывали не забыть бейджи, опасаться корпоративного шпионажа и докладывать о подозрительном поведении коллег, которые могли оказаться чейнджлингами или имперскими агентами. Казалось, кроме них в здании никого не было, но так было лишь на первый взгляд. Даже Тич заметил, что многолетняя пыль много где потревожена, а многочисленные кровавые следы наводили на мысль, что тут побывали всё те же пони, что и в холле.

Следующее подтверждение этому нашлось прямо у входа в цех. Среди кучи старого мусора внимательный взгляд Лаки Шот заметил окровавленный кусок брони.

— Старая боевая броня, выкрашенная в чёрный цвет, — прокомментировала снайперша, поднеся находку телекинезом к себе поближе. — А это что за символ? Какая-то золотая птица… Выглядит знакомо.

— Это символ Ван Гриффов, — неожиданно подала голос Дамб Кант. — Они держат магазин в Нью-Вингасе. “Кристальная лихорадка”, или как-то так.

— А те почём знать? — осведомилась главная рейдерша.

— Я жила… — осёкшись на полуслове, пони зашлась долгим кашлем. — В смысле, знавала одного хуя, который жил напротив ихнего магазина. Бля буду! Лютые парни, могут ни за хуй собачий пристрелить!

— Ладно, не кипишуй, верю, — успокоила разошедшуюся рейдершу Бигби. — Если это и правда так, то не палите первыми, если они попадут вам в прицел. Авось разойдёмся с миром. Мне проблем и с гулями хватает.

— А может, эти дяди прогнали всех гулей или убили? — осторожно предположила зебра. — Мы до сих пор не встретили внутри ни одного…

— Значит, они пока не хотят показываться. Тут они, жопой чую. Гляди в оба, а то бац, — Большая Сука, оскалившись, сделала резкий выпад в сторону жеребёнка, — и подпортят твою полосатую шкурку!

Ния, ойкнув, спряталась за ногу жеребца. Учитель укоризненно посмотрел на главную рейдершу. Та невинно улыбнулась, и ушла вперёд.

— Не бойся, она так шутит, — успокоил малышку выходец. — Пока мы вместе, ни один гуль на нас не нападёт.

Учитель огляделся. В огромном сборочном цеху было столько мест, где могли устроить западню гули, что глаза разбегались. Они могли прятаться за станками или накрытыми брезентом контейнерами. Могли притаиться в собранной ракете, покоящейся на железнодорожной платформе, а то и в недособранном корпусе, зависшим под потолком на стапелях крана-балки. И это не считая кучи менее очевидных мест.

Даже Тичер Борд, которому пистолет всучили чуть ли не насильно, проверил, как сидит кобура. Что уж говорить про рейдерш, большинство из которых держали оружие наготове еще с тех пор, когда группа только зашла на территорию Космодрома.

— Куда терь? — поинтересовалась Бигби у Лаки, разворачивающей заимствованную в холле карту. — Вниз?

— Вниз, — подтвердила снайперша. — Рельсы должны вести прямо к стартовой площадке.

Увы, уйти далеко рейдерам было не суждено. Дорогу им преградила огромная, даже большая, чем в Стойле, взрывоустойчивая дверь. Сдвинуть её с места было бы не под силу и сотне Больших Сук, а никаких органов управления поблизости не было. Второй раз за последние пару дней Тичер Борд сталкивался с подобным непреодолимым препятствием, и эта тенденция ему очень не нравилась. Зато Лаки Шот едва сдерживала восторг.

— Вот теперь-то мы с чистой совестью можем развернуться, — заявила наёмница. — Видят Сёстры, мы пытались.

Многие рейдерши поддержали её идею. Каждая минута в здании, потенциально битком набитом гулями, была серьёзным испытанием для их нервов. Не удивительно, что многим хотелось побыстрее покинуть это место. Но нашлись и те, кого очередное препятствие лишь разозлило. Конечно же, главной среди них была Большая Сука.

— Не надо пытаться, надо делать! — терпению кобылы подходил конец. — Этой штуки тут бы не было, если бы она не открывалась! Так шо живо выясните, как ее открыть!

Кобылы разбрелись по цеху выполнять приказ. Делали они это как могли: жали на все попавшиеся под копыто кнопки, пинали довоенную электронику и просто имитировали серьёзную деятельность. Видя это, Тич подумывал поддержать Лаки и попробовать уговорить Бигби вернуться и поискать другой путь, но в один миг ему стало не до этого.

Стоило жеребцу на минуту отвлечься, и полосатая подопечная тут же улизнула у него из-под носа. К своему ужасу выходец заметил, как Ния взбирается по хлипкого вида винтовой лестнице куда-то под крышу цеха. Не мешкая, он кинулся за ней.

— Немедленно спускайся! —  позабыв о гулях, крикнул Тич ей вслед.

Но зебра будто не слышала, или не хотела слышать. Тогда жеребец решил подняться сам. Нагнать проворную кобылку ему удалось лишь на самом верху.

— Никогда… Ты слышишь, никогда… — более привыкший к лифту, чем к лестницам, выходец, едва мог дышать. — Никогда так не делай!

— Простите, дядя Тич, — зебра состроила настолько умилительно-виноватую мордочку, что сердиться на неё попросту было невозможно. — Но мне показалось, что я нашла то, что нужно тёте Суке!

---

В отличие от Стойла 38 с полноценным кинотеатром на сотню мягких мест, тут кинозалом гордо именовалась обычная комната с парой десятков простеньких раскладных кресел, натянутом на одной из стен полотном и установленным на столе проектором. Не дожидаясь приглашения, Стейбл Гвард заняла первое попавшееся место и терпеливо принялась ждать, когда Шоквейв закончит настраивать оборудование. Вскоре он начал показ, выключил свет и сел рядом с кобылой. Хлипкое кресло жалобно скрипнуло, но выдержало. Проектор загорелся, и на белоснежном полотне на стене появилось изображение. Настроечные кадры сменились заголовком “Генетика и ваше Стойло". Нарисованное от копыта, изображение было хорошо знакомо охраннице по учебным фильмам Стейбл-Тек в её родном стойле. Как и голос заговорившего диктора:

— “Дамы и господа, если вы смотрите этот фильм, значит худший сценарий воплотился в жизнь, и сталлионградские бомбы всё же упали на Эквестрию", — на экране вырос ядерный гриб. — “Однако, Стейбл-Тек при поддержке Принцессы Твайлайт Спаркл и Конгресса Республики позаботились об этом, построив это прекрасное Стойло!” — камера опустилась, показывая, как закрывается круглая дверь-шестерня с числом семьдесят два. — “Вы, наверное, спрашиваете себя: “Почему половину мест занимают преступники, которых мы охраняли ещё до войны? Разве не лучше было бы отдать эти места честным гражданам Эквестрии?”” — вид сменился на тюремный блок, который Стейбл Гвард уже повидала собственными глазами. — “Как видите, нет! Но почему? Ответить нам поможет наука!” — теперь камера переместилась в лабораторию, где серьёзные пони в халатах глядели в микроскопы и болтали что-то в пробирках. — “Генетика, если точнее. Мы давно знали, что нашу наследственность определяет дезоксирибонуклеиновая кислота, или, проще говоря ДНК.” — Гварди оставалось лишь гадать, с какого дубля диктор выговорил эту скороговорку. — “Но лишь недавно мы обнаружили, что по наследству нам передаётся не только цвет глаз или шерсти, но и склонности наших родителей. Так, например, если ваш многоуважаемый папочка любил заложить за воротник, вам лучше держаться от рюмки подальше. Увы, склонности нарушать закон это тоже касается. По статистике, у семи из десяти заключённых в роду уже были пони, имевшие проблемы с законом. А значит, что их потомки тоже наверняка ступят на эту скользкую дорожку.” — кадр сменился видом Эквестрии, где господствовали рейдеры. Абсолютно безумные, упивающиеся собственной безнаказанностью, они грабили, насиловали и убивали честных пони. Показано это всё было настолько правдоподобно, что охранница усомнилась, а точно ли фильм снимался до войны. — “Вот так выглядел бы мир, если бы его заселили потомки тех, кто сидел в вашей тюрьме. Ужасно, не правда ли?”.

Синегривая кобылка слышала, как по соседству Шоквейв заскрипел зубами и что-то пробормотал под нос. К своему удивлению, тут она была с ним согласна — увиденное и правда было ужасным. А диктор, тем временем, продолжал:

— «К сожалению, смертная казнь остаётся под запретом в Эквестрии даже в эти тяжёлые времена. Поэтому, когда упали бомбы, вы и не смогли оставить этих заключённых на произвол судьбы или как-то облегчить их участь, ровно как и отпустить. Но не растраивайтесь! Держать этих головорезов в ежовых рукавицах вам поможет широкий арсенал новейших спецсредств, разработанных специально Стейбл-Тек…»
Далее на экране появлялось разное оружие и оборудование с хвалебными комментариями диктора. Мелкий шрифт, напротив же, предупреждал о возможных увечьях и побочных эффектах как для оператора, так и для субъекта применения. Несмотря на то, что увиденное было уникальным, внимание Стейбл Гвард всё ещё было сосредоточено на первой части фильма. В увиденное верилось с трудом, однако, все факты говорили о том, что Стейбл-Тек были правы. В конце концов, охранница выросла на этих учебных видео, и всё, о чём в них говорил безымянный диктор, было для неё практически неоспоримой истинной.

— Товарищ вице-шериф, можно вопрос? — когда фильм закончился и проектор начал крутить пустую катушку, кобылка не стала терять время. — Если все довоенные негодяи были собраны тут, почему Эквестрия, которую я успела повидать, выглядела точь-в-точь как та из фильма? Неужели от вас кто-то сбегал?

— Нет, побегов в истории нашего Стойла не было, — заверил Шоквейв. —Однако, наша тюрьма была не единственной в округе. Видимо, другим не было где содержать заключённых в послевоенных условиях, и они их просто отпустили. Или, вероятней, те сбежали. Знаете, не хотелось бы думать о своих довоенных коллегах так плохо…

Договорить жеребцу не дала ожившая рация. Он тут же переключил звук в наушник, так что охранница могла слышать лишь ответы.

— Беспорядки в столовой?.. Не справляетесь?.. — судя по обеспокоенному тону, что-то и правда вышло из-под контроля. — Принято, сейчас буду! Пришлите кого-то присмотреть за особой гостьей в кинозале, остальные пусть оцепят столовую и тюремный блок.

— Я могла бы…

— Исключено! — перебил гигант, видимо, думая, что новая знакомая предлагает помощь в подавлении беспорядков. — Побудьте здесь, мисс Гвард, я скоро вернусь!

Кобылка растерянно кивнула. Она всего-то хотела сказать, что может побыть наедине.

---

Тичер Борд оглянулся и понял, что Ния привела его на порог чего-то, что должно было быть комнатой управления. Внутри царил полумрак, но слабый зелёный свет от терминала внушал оптимизм. А еще внутри, похоже, кто-то был. Гуль, наёмник, останки довоенного рабочего, просто причудливая куча мусора — выходец не собирался выяснять самостоятельно. Вместо этого он отчаянно зажестикулировал с балкона, привлекая внимание рейдеров и приглашая их подняться сюда. Спускаться, а потом подниматься еще раз, он не хотел, но и кричать не собирался. Неизвестно, сколько гулей уже услышали его предыдущий крик.

Первой подняла голову Дамб Кант. Если бы не желание выслужиться перед Большой Сукой, кобыла и виду не подала бы, что заметила жеребца. Нехотя, она взобралась наверх.

— Ну чё там? — рейдерша смахнула пот со лба. — Нашёл чё-то?

Выходец кивнул. Кант не дала ему сказать и слова, оттолкнув в сторону и войдя в комнату управления, как к себе домой. Смелость кобылы закончилась на полпути к терминалу, когда она заметила в углу то, что могло быть гулем. Розовая пони так и не поставила занесённую для шага ногу на пол. Вместо этого она потянулась к дробовику, висящему на шее. “Гуль” не подавал никаких признаков жизни.

Тичер Борд вошёл следом за кобылой. Инстинктивно левым копытом он потянулся к выключателю на стене. К его удивлению, тот не просто нашёлся, но и оказался рабочим. Несколько ламп на потолке заморгали. Половина из них тут же с громким хлопком перегорела, заставив всех присутствующих дёрнуться от неожиданности. Не отличающаяся большой смелостью рейдерша громко выругалась. Тич видел, что её копыто у спускового крючка было в таком напряжении, что она не выстрелила лишь каким-то чудом.

Рабочих ламп оказалось едва достаточно, чтобы осветить просторную комнату. До войны за многочисленными терминалами и консолями могла работать как минимум дюжина пони, контролируя работу в цеху на каждом этапе сборки ракеты. Сейчас же из всего многообразия дорогой довоенной электроники работал лишь один терминал — слишком большой и монолитный, чтобы быть вынесенным или разобранным мародёрами. Он определённо привлёк бы всё внимание выходца, если бы не тот самый гуль в углу, примеченный ещё давно.

Как и на всех гулей, на этого было страшно, и в то же время жалко смотреть. Рёбра торчали из-под изъеденной язвами шкуры, живот запал, а шерсть почти вся выпала. От некогда белоснежного халата остались лишь грязные лохмотья, зато жёлтая защитная каска неплохо сохранилась. Как и гули в холле, этот не подавал никаких признаков жизни.

— Он мёртвый? — спросила Ния, с опаской заглядывая в комнату. — Вроде не шевелится.

— Дамб, проверь, пожалуйста, — на всякий случай, попросил выходец. — Как-то не хочется поворачиваться спиной к живому мертвецу.

— Ну и не поворачивайся, — огрызнулась та. — Или сам проверь, а то я недавно уже проверяла.

Тич замялся. Гуль не сколько пугал его, сколько вызывал отвращение. На него и смотреть-то было неприятно, а трогать и подавно.

— Эй, уважаемый, вы живы? — вежливо поинтересовался учитель у трупа. — Мистер гуль, я к вам обращаюсь!

“Мистер гуль” остался лежать мертвее мёртвого. Тичер Борд с облегчением выдохнул и неловко улыбнулся. И правда, чего он ожидал? Дамб Кант молча покрутила копытом у виска, а зебра звонко хихикнула.

— Ладно, будем считать, что он мёртвый, — как ни в чём не бывало констатировал жеребец. — Давайте, наконец, узнаем, отсюда ли открывается та дверь.

Смахнув пыль с клавиатуры, Тич вывел терминал из ждущего режима. Его встретил хорошо знакомый интерфейс Унифицированной Операционной Системы. Удивительно, но управлять высокотехнологичным заводом оказалось не сложнее, чем заполнять электронные табеля или читать электронную почту. Достаточно лишь было знать, какой пункт меню отвечал за что. Выходец не знал, однако всё равно нашёл среди десятков непонятных пунктов “главный взрывоустойчивый затвор” и попробовал перевести его в положении “открыто”.

“Недостаточно прав! Требуется уровень доступа не ниже красного!” — гласило всплывшее на экране сообщение.

Жеребец с досадой фыркнул. Взламывать терминалы он не умел, как и любой тут присутствующий. Разве что спутницы утаили от него такой полезный талант.

— Дело дрянь? — буквально прочитала его мысли Дамб Кант. — Если так, чур ты сам скажешь это Суке.

— Скажу, куда я денусь… — учитель, тем временем, принялся обыскивать комнату в поисках чего-то, что помогло бы получить доступ. — Разве что ты поможешь найти мне ключ-карту или какой-то пароль.

— Ключ-карту? — вмешалась Ния. — Как у этого мертвяка?

Тичер Борд пригляделся к гулю, а рейдерша не спускала с него глаз ещё с тех пор, как впервые заметила. Теперь жеребец и сам видел, что на костлявой груди покоилась ключ-карта красного цвета.

— Ну что, Дамб, теперь опять твоя очередь, — кобыла собралась возразить, но выходец её опередил: — А я скажу Суке, что без тебя мы бы не справились.

— Будто это не так!

С напускной храбростью, Дамб Кант приблизилась к гулю. Одним копытом она приставила дробовик к голове мертвеца, а вторым осторожно потянулась к столь необходимой карте. Когда её копыто было совсем близко, труп неожиданно ожил и вцепился в неё. Тич и Ния взвизгнули, будто сами почувствовали прикосновение гнилого копыта. Их крик утонул в грохоте выстрела: рейдерша не мешкая разнесла голову гуля на тысячу мелких кусочков. Жеребцу заложило уши, он был готов поспорить, что выстрел слышали не только по всему комплексу, но и на всей Пустоши.

“Сукины дети” внизу всполошились не на шутку. Сначала они думали, что на них напали, но, когда Дамб Кант, перекрикивая звон в ушах, объяснила ситуацию, рейдерши занервничали ещё сильнее.

— Ну и чё ты завис? — розовая кобыла ткнула выходца в плечо копытом с зажатой ключ-картой. — Открывай быстрее! Этот чёртов гуль явно был тут не последним!

Тич вышел из оцепенения, сунул карту в терминал и вновь попробовал открыть дверь. “Недостаточно энергии”, — заявило всплывшее сообщение на этот раз. — “Активируйте резервный источник питания”. Теперь уже учитель позволил себе тихонько выругаться. И, будто этого было мало, из цеха послышались выстрелы.

— Дядя Тич, поторопитесь! — взмолилась зебра. — Там ещё гули!

Жеребцу хватило быстрого взгляда на цех, чтобы понять, что всё серьёзно. Один за другим, живые мертвецы вылезали из самых разных мест, хищно оглядываясь в поиске тех, кто потревожил их покой. Некоторые тут же получали пулю, но меньше их не становилось — пополнение в мёртвую армию всё прибывало и прибывало.

Копыта выходца забегали по клавиатуре с удвоенной скоростью. Перебрав несколько пунктов в меню, он смог запустить один из запасных генераторов. Ожило ещё несколько ламп, в цеху загудели какие-то станки. Моля Сестёр о помощи, Тичер Борд в третий раз попытался опустить проклятый затвор и тот, наконец, поддался. С душераздирающим скрежетом многотонная стальная преграда поползла вниз.

— Готово! — обрадовался жеребец. — Можем уходить!

— Ох, тебе меня уговаривать не придётся!

Не успел выходец сделать и шага, как вентиляционная решётка под потолком с треском сломалась и оттуда вывалился ещё один гуль. Да не просто вывалился, а приземлился прямиком на учителя. Тич тут же попытался спихнуть живого мертвеца с себя, но тот уже почуял свежее мясо и теперь тянулся к нему с поразительным упорством. Под напором полусгнившей туши, жеребец попятился, пока не упёрся крупом в клавиатуру терминала. Что-то щёлкнуло, пискнуло, на экране появились новые диалоговые окна. Дальше отступать было некуда. Тичер Борд что было сил врезал зомби. Нечувствительный к боли, тот даже не пошатнулся, с утробным рычанием продолжив тянуться к свежей плоти.

Неизвестно, как скоро выходец оказался бы укушен, если бы ему на помощь не пришла Дамб Кант. Не рискнув стрелять в упор, она просто схватила гуля за остатки лохмотья и со всей мочи потянула на себя. Совместными усилиями они справились с зомби: получив немного свободы, учитель лягнул живого мертвеца, а рейдерша нафаршировала его свинцом.

— Спасибо…

— Потом! — кобыла схватила его под копыто и потащила к выходу. — И так тут засиделись!

Захватив по пути перепуганную зебру, пони со всех ног бросились к своим товарищам. Перепрыгивая по три ступеньки, они то и дело рисковали скатиться по лестнице и свернуть себе шеи. Но выходец рисковал осознанно, ведь перспектива быть съеденным заживо была в сто раз хуже.

В цеху оказалось не безопасней. Гули всё прибывали и прибывали, вылезая из, казалось бы, абсолютно немыслимых мест. Тич попытался сосчитать, сколько их, но быстро осознал бесполезность затеи. Он мог быть уверенным лишь в одном: если бы рейдерши и смогли бы перестрелять эту орду, то лишь израсходовав все боеприпасы.

Бигби тоже это понимала. Вторжение живых мертвецов застало её ровно посреди цеха. Оказавшись в окружении, она не растерялась, и заняла позицию на возвышенности. Вместе с остальными рейдершами Сука забралась на железнодорожную платформу с подготовленной к транспортировке ракетой. Любой гуль, имевший наглость последовать за ними, получал на свою голову град тумаков и кубарем катился вниз. Его собратьев это не смущало, и они просто бесцеремонно карабкались по головам. После каждого удара Большая Сука оглядывалась, выискивая отставших спутников в толпе живых мертвецов.

— Мы тут! — выкрик Дамб Кант привлёк внимание не только главной рейдерши, а и всех ближайший зомби. — Ох бля, бежим!

И они побежали так быстро, как никогда не бегали. Наплевав на экономию боеприпасов, кобылы с платформы расчищали им путь шквальным огнем. Необходимость лавировать между гулями, станками, ящиками, бочками и запчастями превратила преодоление столь небольшого расстояния в испытание ни на жизнь, а на смерть.

Когда троица бегунов была на полпути, их задача ещё больше усложнилась. Стоило гигантскому гермозатвору опуститься, как платформа с ракетой тронулась с места. Попавшие под колёса гули мерзко завыли, лишаясь конечностей, а то и подобия жизни. Некоторые рейдерши закричали от неожиданности. Дамб Кант выругалась прямо на ходу, а Тич, наоборот, сжал зубы и постарался прибавить ходу, чтобы не отставать.

Розовая кобыла первой добралась до стремительно набирающей ход платформы. С огромным облегчением она запрыгнула на ступеньку, позволяя подругам втащить себя наверх. А вот учитель понимал, что не успевает. Ему оставалось не больше метра, чтобы зацепиться за поручень, но бежать ещё быстрее он не мог — жеребец и так бил все Эквестрийские рекорды. Хуже того, Ния тоже не успевала. Из зебр всегда были лучшие бегуны, чем из простых пони, но полосатая кобылка была ещё попросту слишком мала.

Быстро прикинув все варианты, выходец принял единственное верное решение. Схватив зебру за лямки седельных сумок, учитель отправил её в полёт. Малышка взвизгнула, неожиданно для себя оторвавшись от земли, но, прежде чем она успела сообразить, что произошло, её поймала Большая Сука.

— Прыгай! — отчаянно орала рейдерша. — Прыгай, бля!

К сожалению, Тичер Борд не мог. На этот бросок у него ушли последние силы. Лишь напирающая сзади волна живых мертвецов заставляла его продолжать шевелить ногами. Глядя на стремительно увеличивающееся расстояние до спасительной платформы, ему оставалось лишь судорожно метаться взглядом по сторонам в поисках другого пути к спасению. Ему на глаза попалась какая-то дверь в стене. Если бы не красная аварийная лампа над ней, он бы её и не заметил. Не видя больше никаких альтернатив, учитель юркнул туда, мысленно моля Сестёр, чтобы внутри не оказалось ещё гулей.

Внутри было темно. Жеребец нащупал выключатель, но на этот раз после щелчка ничего не последовало — эти лампы давно перегорели. Тогда он постарался прислушаться. Конечно же, первым, что уловили его уши, был удаляющийся топот табуна живых мертвецов. Гули даже не заметили, что добыча улизнула у них из-под носа. Грохот железнодорожной платформы привлекал всё их внимание. В ближайшее время они точно были очень заняты.

Немного расслабившись, выходец позволил себе отдышаться. Как только в ушах перестала пульсировать кровь в такт бешеному стуку выпрыгивающего из груди сердца, выходец услышал, что он тут не один. Кроме его собственного частого усталого дыхания тишину тёмной комнаты нарушало ещё одно — тяжёлое, болезненное, хрипящее и булькающее. В представлении выходца так дышать мог только гуль, чья отмирающая плоть слезала с костей, а лёгкие почти сгнили. Он впопыхах потянулся к пистолету, надеясь, что не промажет, стреляя на звук.

— Полегче, приятель, я не гуль, — раздалось из темноты. — Хотя выгляжу сейчас не лучше. Есть огонёк?

Тич убрал копыто от рукояти пистолета и перевел его на Пип-Бак, включая подсветку на полную мощность. Мягкое зелёное свечение осветило небольшое служебное помещение. У одной из стен стоял стеллаж с инструментами, у другой — стол с потухшим терминалом. А к третьей прислонился грифон. В Стойле 38 не было грифонов, но спутать пернатого льва с кем-то ещё было трудно. Верхнюю половину тела незнакомца прикрывала чёрная боевая броня с тем самым логотипом, который Дамб Кант опознала как символ Ван Грифов, а нижнюю… После одного беглого взгляда учитель старался туда больше не смотреть. Весь живот грифона превратился в один огромный отвратительный рубец, на фоне которого остальные его раны казались лишь царапинами.

— Я имел в виду закурить, ну да ладно, — незнакомец зашёлся в кашле, откашливая тёмные сгустки крови. — Как видишь, гули меня не пощадили. Не видел по пути мои кишки?

Выходец покачал головой.

— Съели значит, падлы, — грифон с тоской вздохнул. — Ты сам как, целый?

Тич кивнул.

— Это хорошо, — на жёлтом клюве появилась болезненная тень ухмылки. — Кстати, вот тебе бесплатный совет на будущее: не переоценивай силу стимпаков. Они могут срастить любую рану, но потерянные органы обратно не отрастут.

— Спасибо, буду знать, — учитель вышел из оцепенения. — Слушайте, я могу вам как-то помочь?

— А ты случайно не высококлассный хирург с переносной операционной?

— Нет, я учитель…

— И даже не куришь, эх, — грифон устало прикрыл глаза. — Ничем ты мне уже не поможешь, учитель. Хотя…

Грифон, немного покопавшись, достал из подсумка абсолютно обыкновенный с виду голодиск. Тич внимательно наблюдал, ожидая, что будет дальше.

— В отличие от меня, ты ещё сможешь выбраться отсюда живым. Заодно и подзаработаешь.

— Не говорите глупостей! Я вам помогу, и мы выберемся вдвоём! У меня есть лекарства…

— До жопы мне твои лекарства! — грифон опять закашлялся, ещё хуже прежнего. — Долго я так не протяну, разве не видишь? Даже если ты меня вытащишь, работать я уже никогда не смогу. Буду срать через трубку в боку и едва переставлять ноги. Превращусь в обузу для своей семьи.

— Неужели просто сдаться и отдать Сёстрам душу кажется вам лучшим решением?

— Так моей жене хотя бы выплатят нормальную компенсацию. Возможно, мои дети даже смогут выучиться какому-то ремеслу, а не просто стать наёмными головорезами. Старший, вон, так любит возиться с терминалами... — голос незнакомца дрогнул и по щеке покатилась скупая слеза. — Но только если Ван Грифы получат этот долбаный голодиск, за который сложил головы весь мой отряд. Понимаешь?

— Кажется, да.

— Тогда слушай внимательно. Все гули сейчас погнались за ракетой на стартовую площадку. Так что ты легко уйдешь тем же путем, которым пришел. Потом тебе останется лишь добраться до Нью Вингаса живым, найти во Фрисайде магазин “Кристальная лихорадка” и передать этот голодиск кому-то из Ван Грифов. Скажи, что ты от Жеральда Остроклюва, они поймут. Понял?

— Понял. Передать что-то вашей семье?

— Да, скажи им… Скажи, что я всегда любил их. Я пошёл на эту работу ради них, и сделал бы это ещё раз, потому что ничего лучшего мне во Фрисайде было не найти, — Жеральд уже откровенно хлюпал клювом. — А сыну моему отдай мой лазерный пистолет. Ну всё, иди, пока гули не вернулись.

Тичер Борд спрятал причудливого вида оружие в сумку и развернулся к выходу. Короткая, но душещипательная история этого наёмника очень его растрогала. Конечно, спасение Стейбл Гвард всё ещё было его первым приоритетом, но что-то ему подсказывало, что в самый большой город Мохуве всё равно рано или поздно придётся заглянуть. Как минимум чтобы передать Нию отцу, а теперь, ещё и позаботиться об Остроклюве-младшем.

— Я вас не подведу, мистер Остроклюв, — пообещал он. — Я сделаю всё возможное, чтобы ваша семья получила эту компенсацию.

Грифон что-то прокряхтел, но уже совсем слабо. Силы покидали его прямо на глазах. Сколько он пролежал тут? День? Два? Сколько бы там ни было, теперь он, наконец, мог обрести покой.

Оставив Жеральда умирать наедине, учитель выглянул из коморки. Сначала он боязно глянул через едва приоткрытую дверь, но, не увидев снаружи вообще никого, осмелел и распахнул дверь целиком. Сейчас он в буквальном смысле стоял на распутье. Он мог пойти налево и выбраться тем же путём, каким и пришёл, а мог отправиться направо, следом за гулями, на стартовую площадку. Любой пони не раздумывая выбрал бы первый вариант. Любой, но не Тичер Борд. Он отдавал себе отчёт, что даже выбравшись с Космодрома живым, не протянул бы на Пустоши и суток. Чтобы добраться до Лас Вингаса, спасти Стейб Гвард, да и просто выжить, ему была нужна помощь. Ему была нужна Большая Сука и её рейдерши. А он, возможно, сейчас был нужен им. Подгоняя себя этой мыслью, выходец рысцой побежал направо.

Цокот копыт эхом разносился под высоким сводом тоннеля. Шпалы всё мелькали и мелькали под ногами, а туннель всё никак не заканчивался. Не имея никакого представления, что его ждёт на том конце, Тич сам додумывал самые разные картины. Ему хотелось верить, что если железнодорожная платформа тронулась сама, то смогла и сама затормозить. А ещё он надеялся, что гулям надоело гоняться за ракетой, и они ушли. Донёсшиеся с того конца туннеля выстрелы разрушили его надежды. Выходец заранее приготовился к худшему.

Подземная железная дорога вывела его к пусковой площадке. Видимый снаружи купол был лишь верхушкой айсберга. Выдолбленная в скале шахта, которую он прикрывал, уходила вверх на добрых три сотни метров. Ракета была не просто доставлена на стартовую площадку, но и установлена в вертикальное положение. Её корпус оплетали гофрированные шланги заправочных систем. Выходец очень сомневался, что всю эту предполётную подготовку могли организовать рейдерши или гули, поэтому ему оставалось лишь удивляться, насколько автоматизированным был этот комплекс.

Увы, сейчас у жеребца не было времени восхищаться работой довоенных эквестрийских инженеров. Упомянутые ранее рейдерши и гули вели борьбу не на жизнь, а на смерть. Живые мертвецы облепили башню обслуживания от подножья и почти до самой верхушки. Лишь на последней площадке несколько кобыл всё ещё держали оборону. Им очень повезло, что узкие лестницы стали для этой орды бутылочным горлышком. Однако, самые расторопные гули уже начинали карабкаться по технологическим фермам сервисной башни. Понимая, что скоро его подругам придётся воевать на два фронта, Тичер Борд решил действовать без промедления.

План родился в его голове сам. Учитель видел пуск ракет в исторической хронике, поэтому знал, что это событие сопровождается огромным количества огня и газов. Ни одно живое существо не должно было пережить такое, и гули вряд ли стали бы исключением. Оставалось лишь найти центр управления полётами и молиться Сёстрам, чтобы там было поменьше гулей.

С этой задачей Тичер Борд справился на удивление легко — помогли многочисленные указатели. Даже подъём по лестнице на добрых двадцать этажей он преодолел почти на одном дыхании, сказывался выброс адреналина. Учитель никогда не считал себя особо верующим пони, но сейчас был готов поспорить, что Селестия и Луна услышали его молитвы, ведь в центре управления полётами его ждал всего один гуль.

— Астронавты… Запускать… Не мешать… — пробулькал он, завидев выходца.

— Нет, приятель, это ты мне не мешай!

Зомби такой ответ явно не устроил, и он кинулся на возмутителя спокойствия. Тич потянулся к пистолету, однако не успел его выхватить из-за непослушной застёжки на кобуре. Живой мертвец успел сбить жеребца с ног и даже вцепиться ему в плечо. Плотная ткань стойловской куртки смягчила укус, однако пони всё равно почувствовал, как кривые зубы впиваются в его плечо. Рассвирепев, жеребец, наконец, одолел непослушную кобуру, выхватил пистолет и расстрелял в зомби полный магазин прямо в упор. Гуль обмяк лишь когда курок защёлкал вхолостую. Тичь скинул с себя мерзкую тушу и перевёл дыхание. В плече разгорался настоящий пожар. Морщась от боли и вспоминая наставления грифона, учитель нащупал в сумке стимулятор и всадил его прямо в рану. Толстая игла вошла в тело, словно жало гигантского насекомого, заставив жеребца ещё раз вскрикнуть. Однако, вскоре после этого последовало облегчение. По крайней мере, теперь Тич мог встать. Больше не мешкая, он подошёл к большому терминалу, похожему на тот, с которого открывался гермозатвор.

К своему удивлению жеребец понял, что управлять основными системами ракеты было не труднее, чем работой в цеху. Все основные пункты были собраны в одном меню.

— Не трожь… — прохрипел гуль. Одна из пуль перебила ему шейные позвонки, но не убила. — Ты… Не уметь… Запускать… Астронавты…

Не обратив внимания на это, без сомнения, правдивое замечание, учитель продолжил изучать меню. В качестве пункта назначения для ракеты-носителя была установлена некая станция Б.О.М.Б.-001 на орбите Эквуса. Что это такое Тичер Борд не знал и не собирался выяснять, ведь в его планы не входила отправка рейдерш куда-то за пределы этой пусковой площадки. Далее шло управление куполом над ракетной шахтой. Его учитель решил открыть, просто на случай, если его задумка провалится, и Филомина-9 устремится в небеса. Топливные насосы закончили заправку, поэтому этот пункт выходец мог пропустить. Наконец, он добрался до самого важного элемента своего плана — до управления сервисной башней. При нормальном старте она отклонялась бы в сторону, освобождая ракету из крепких объятий фиксирующих захватов, но жеребец хотел добиться прямо противоположного эффекта. Игнорируя предупреждения системы, Тич зафиксировал сервисную башню в статичном положении. Теперь дело оставалось за малым.

— Сука, Лаки, Ния, прячьтесь! — прокричал выходец, активно махая копытами.

Увы, они его не слышали. Толстое взрывоустойчивое стекло центра управления было рассчитано глушить рёв стартующей ракеты, не то что какие-то крики. Тогда Тичер Борд не растерялся и нашёл микрофон системы громкой связи.

— Девчонки, прячьтесь! — повторил он. — Сейчас тут будет очень жарко!

Кобылы завертели головами по сторонам в поисках источника знакомого голоса. Первой жеребца заметила зоркая Лаки Шот. Вопрошающими жестами она указала на люк в обтекателе ракеты, за которым скрывался вход в пилотируемый корабль.

— Да-да, туда! — подтвердил Тич. — Не забудьте задраить люк и пристегнуть ремни!

Уговаривать рейдерш ему не пришлось. Напирающие гули и так подпирали их к краю платформы, так что кобылам в любом случае пришлось бы прятаться в ракете. Но если бы не Тичер Борд, им пришлось бы сидеть там до тех пор, пока живым мертвецам не надоело бы.

Труднее всего пробраться в люк оказалось Большой Суке. Таких больших пони попросту не брали в астронавты, поэтому даже бросив сумки она протиснулась внутрь с огромным трудом. Пятерым взрослым кобылам и жеребёнку должно было внутри жутко тесно, однако люк закрылся, а значит они кое-как заняли свои места. План жеребца выходил на финишную прямую. Осмотрев панель управления, он обнаружил большую красную кнопку, накрытую стеклянной крышкой, а рядом с ней замочную скважину. Не желая тратить время на поиск ключа, учитель попробовал разбить стекло, но то не поддалось. Тогда он постарался пораскинуть мозгами.

“Если бы я был ключом, запускающем ракету, где бы я был?” — мысленно задался вопросом Тичер Борд. Ответ ему подсказал недобитый гуль, всё ещё ворчащий и булькающий на полу.

Сегодня один такой уже поделился с путниками ключ-картой, так что, возможно, и у этого было искомое. Хотя полуживой мертвец мог шевелить лишь головой, учитель обыскивал его с большой опаской. К счастью, столь близкий контакт не продлился слишком долго — небольшой серебристый ключик быстро нашёлся в нагрудном кармане когда-то белоснежной, а сейчас истлевшей и грязной рубашки. Ключ подошёл к замочной скважине идеально, и теперь, наконец, выходца ничего не останавливало.

— Ну, поехали! — выдохнув, жеребец опустил копыто на большую красную кнопку.

Механический голос начал отсчёт от десяти до одного, ракета задрожала, из сопел пошёл дым. Гули на стартовой площадке заподозрили неладное и засуетились, однако было уже поздно. Как только отсчёт дошёл до нуля, столб яркого, почти белоснежного, пламени моментально испепелил всех живых мертвецов, находящихся внизу.

Тич ликовал. Его план воплощался в жизнь прямо на глазах. Скоро ни ему, ни его подругам, не будет угрожать ни один зомби. Наконец-то космодром будет от них очищен. Но, как оказалось, радоваться было рано. На всех уцелевших экранах в комнате загорались предупреждения о некорректном запуске. Даже почти не слыша звука, учитель видел, как трещала и скрипела сервисная башня, не рассчитанная на такую нагрузку. Двигатели, судя по датчикам, также нагревались сверх меры. “Полёт" стоило срочно прекращать, но вот жеребец попросту не знал, как. Ни кнопка, ни ключ, больше никак не реагировали на любые его действия. Там, где Тичер Борд оказался бессильным, на выручку пришла автоматика. Когда показатели стали критическими, в дело вступила система аварийного спасения. Обтекатель ракеты-носителя разлетелся на части. Установленный там пилотируемый корабль тут же запустил собственные двигатели, взмывая вверх. Тичер Борд прилип к стеклу, пытаясь проследить, что будет дальше. Он видел, как небольшой модуль преодолел выход из шахты и устремился в голубое эквестрийское небо. Жеребцу оставалось лишь порадоваться, что он предусмотрительно открыл купол наверху. Не успел он об этом подумать, как остатки ракеты на стартовой площадке охватило облако дыма и пламени. Сотни осколков забарабанили по взрывоустойчивому стеклу, пустив по нему несколько больших трещин. Даже будучи укрытым от адского жара, Тичер Борд всё равно упал на пол, накрыл голову копытами и сжался, моля Сестёр, чтобы стекло выдержало.