Наследие Богини. Диксди

11. Все в сборе, неожиданный попутчик и дуэль чернорогого

В Кристальную империю прибывает поезд с необычными пассажирами, которых уже давно ждут в центральном дворцовом шпиле. Столь разные, но объединённые одной целью, собравшиеся решают, как поступить дальше. Диксди и Ван покидают владения ящеров. За разговором о случившемся Ван не замечает, что их преследуют от самой арки. Каменный страж достигает места назначения, передав послание. Получил ли его адресат или оно досталось кому-то другому...

Как только последние из уцелевших книг были перенесены в библиотеку, под чутким наблюдением весьма суетливого и любопытного мага, порекомендованного самой Ми Аморе Кэйденс, Айрон Спарк приступил к весьма сложной задаче — закрытию дверей в тайное хранилище Маллеату. Прибывшие вчера и уже успевшие оглядеть зал участники Зелёного Крыла стояли сейчас позади него, готовые прийти на помощь, если потребуется. Маг прикрыл глаза, стараясь сосредоточиться на ощущениях. Там ещё оставались предметы, таящие в себе загадки прошлого, но на изучение их времени не было.

— Услышан имеющий наследие Маллеату. Услышан имеющий слово Маллеату. Услышан ученик Маллеату, вкусивший его силы и познавший его историю, — громыхнула статуя, выпустив струи пара из ноздрей и бросив на стоящего внизу мага последний взгляд. Горящие холодным пламенем глаза закрылись. Массивные створки шевельнулись, заскрипели и плавно начали сходиться, закрывая за собой потревоженное хранилище прошлого. Статуя поднялась на дыбы, едва створки сошлись, не оставив и щели между собой, и, раскрыв крылья, вложила их в ниши. — Лишь слово имеющего наследие, слово и являющегося учеником Маллеату сможет вновь открыть нас.

— Полагаю, открыть их потребуется нескоро, — переведя дыхание, сухо заметил маг, до последнего переживающий, что слова закрывающего заклинания он прочитал не совсем верно, учитывая не слишком разборчивые записи. Открыть дверь казалось более лёгким делом. С глухим стуком запорные механизмы выдвинули свои лапки, сцепив створки позади застывшей статуи стального аликорна. — Во всяком случае до тех пор, пока у нас не появится время изучить оставшиеся там предметы. Готов поспорить, маги Ордена найдут способ добраться сюда, но открыть двери у них точно не выйдет

— Учитывая то, как зал был построен, не могу не согласиться. Я уже говорила принцу Шайнингу о том, что удалось найти моим магам, и повторюсь снова. Строили с расчётом на атаку чего-то невообразимого. Возможно, даже нападение дракона не причинило бы особого вреда этому залу, сумей тот добраться сюда, — улыбнувшись, заметила стоящая неподалёку единорожка. Погружённый в волшбу маг не заметил, когда она появилась, но стоящий рядом с нею Шайнинг Армор не выглядел настороженным, и это слегка успокаивало. Спарк смутно припоминал её голос, но никак не мог связать его с событиями, случившимися днями ранее.

— Хранилище Маллеату должно было пережить эру правления Хаоса, если бы в прошлом его не удалось остановить. На стенах и колоннах должно быть полно магических символов и особых знаков, способных удержать это место от искажений и порчи, — Айрон ещё раз взглянул на нависающую над ним статую и, коротко поклонившись, медленно зашагал к остальным. — Маллеату предполагал разные исходы событий, и одним из них был способ сохранить редкое и сильное заклинание, способное остановить могущественное существо, выступившее против него, если он потерпит поражение. К сожалению, его предположения оказались верны, а моё путешествие к руинам его владений, часть воспоминаний, сохранённых в шкатулке, и само заклинание только подтвердили это. Мосси Бранч уже сообщила причину, по которой вам троим пришлось собраться тут?

Амиантовый единорог сразу заметил выделяющегося на фоне остальных мага золотистой масти с платинового цвета гривой, изогнутыми локонами зачёсанную по бокам. Тот, вполуха вслушиваясь в разговор, подкручивал рычажки на защищающих глаза очках с поперечными створками, позади которых тускло блестели красноватые кристаллические стёкла. Скай Глоу. Кажется, за ним отправились единорог и пегасочка, когда Мосси Бранч составила ему компанию в пути до Кристальной Империи. Он не так много знал о нём, но и обрывочных слухов было достаточно. Наследник весьма обеспеченного родового стойла, получивший способности от не самого удачного фолианта-копии аэтаслибрума света и проживающий в собственном особняке, предпочитая доход, получаемый от службы в рядах Старой Гвардии, а не от добывающих руду шахт своей семьи, наладившей добычу полудрагоценных и магических камней, причём сложно было сказать, на какие из них спрос был выше.

— В общих чертах, — подал голос аметистовый единорог с гривой цвета выцветшей земляники. — Как я понимаю, путешествие завершилось успешно, но переплелось с целью Зелёного Крыла? Значит ли это...

— Айрон Спарк временно входит наш отряд. Да. Одно из его редких умений позволило узнать имя похитившей осколок Паланнена, возможно она же — причина беспорядков в самом замке. Это Аргента Коин, последняя наследница родового стойла Коин, — хмуро ответила Мосси Бранч, вспоминая встречу с материализовавшейся от заклинания кобылкой в мрачных подземных ходах.

— Наследница Коин? Владения их родового стойла стоят заброшенными уже больше двух сотен лет. Жители соседних городов с радостью бы растащили руины, если бы все до ужаса не боялись бы легенд витающих вокруг того места и с каждым разом становящихся всё более устрашающими, — фыркнул Скай Глоу. — В глубокой древности наши родовые стойла имели некоторые отношения в плане общего дела и интересов, кому как не мне знать о бесславном конце их истории. Возможно, это просто кто-то похожий или зачем-то использовавший её внешность, чтобы ввести всех в заблуждение.

— Это не всё, — Айрон тихо цокнул копытом и зашагал прочь от дверей в зал Маллеату. Шаги гулко раздавались в покрытом плиткой коридоре. — То существо, сумевшее исказить мою магию и напавшее на меня и Мосси Бранч, было в воспоминаниях одного из семерых Аликорнов Стихии. В тот раз я не расслышал её имени, но Маллеату передал своё заклинание вместе с именем. Энтропи. И если она смогла уцелеть тогда, кто знает, какие цели у неё теперь. И почему она стала собирать осколки спустя столько веков, а не раньше?

— Каждый кусочек древнего артефакта бесполезен сам по себе, кроме обломка Паланнена. Как оказалось, он мог выполнить желание, если оно было от чистого сердца. Возможно другие имели какие-то свойства, но хранящиеся осколки у семей Луламун и Ричей также были похищены. В первом случае в доме был пожар и пропажу заметили слишком поздно. Тенакс видел, как Орден допрашивал Трикси Луламун. Филси Рич же официально заявил о награде тому, кто вернёт семейную реликвию, утаив конечно её подлинную историю, — Мосси Бранч покачала газетой с короткой статьёй и изображением похищенного обломка. — Полагаю, награда никому не достанется. Пока наш кисточкохвостый коллега восстанавливал свои силы, мне удалось получить ответы на некоторые мои письма принцессе. Существо, напавшее на Шайнинг Армора и принявшее его облик, чтобы проникнуть в замок, было замечено в Кантерлоте и возможно оно же побывало в библиотеке, собирая записи о том, где искать остальные куски Круга Гармонии.

— А последний кусок его был надёжно спрятан тут, в сердце Кристальной Империи, — раздался голос идущего сбоку белого единорога с сине-голубой гривой. Мордочка была хмурой и частично оставалась в тени от пряди гривы. Принц до последнего не вмешивался в разговор. — Нейтрализующая магию сфера, от удара которой пострадала Кэйденс. Если похититель, Аргента Коин и эта... Энтропи одна и та же пони, она скрылась в подземельях и, судя по тому, как она легко избавилась от преследования — отлично знала их расположение и ориентировалась как у себя дома. Хотя, для этого ей следовало бы жить в Кристальной до того, как Сомбра использовал свои удивительные чары.

На этих слова Мосси Бранч покосилась в сторону медленно вышагивающего амиантового мага, в котором ещё ощущалась слабость от магического отката и усталость от вложенных в закрытие дверей усилий. Он тоже довольно неплохо ориентировался в подземелье, хоть и сверяясь с записями предков. Его опыт необходим, и Бранч понимала это лучше других. Опасения вызывало только его состояние. Метод лечения Циннамона поднял мага на ноги, но он выглядел не слишком хорошо.

— Мы можем попробовать найти её следы, часть из них не так сложно заметить. Аргента, если это была она, оставляла за собой разломанные решётки и двери, возможно даже завалы, а если нет, всегда можно прибегнуть к заклинанию поиска остаточной волшбы. От неё просто не могли не остаться крошечные, медленно угасающие искорки, — Спарк вышел из коридора в центр нижнего яруса башни. Наспех сделанные подпорки и крепления уже заменили прочные балки и уцелевшие колонны. Главное не задумываться о нескольких сплющенных этажах над головой, грозящих обрушиться, едва какая-нибудь из опор подведёт. То и дело виднелись маги из отряда мраморногривой единорожки, укрепляющие покосившиеся стены и расчищающие пол зала. Рядом вышагивали кристальные пегасы из местной гвардии, следящие как за порядком, так и за предполагаемыми попытками Ордена добраться до раскопок. — Наша цель — спуститься в расположенные ниже башни коридоры...

— Армор уже поделился со мной своими идеями на этот счёт. Теперь это в юрисдикции Зелёного Крыла Старой Гвардии принцессы Селестии, остальные маги пусть занимаются башней и не допускают её дальнейшего обрушения, — сухо прервала Айрона мисс Бранч. — Для начала попробуем открыть обнаруженную под завалами дверь. В случае неудачи попробуем тот же ход, каким воспользовалась эта Аргента.

— То есть нас опять лишают самого интересного? — изобразила крайнюю степень разочарования Марбл, поравнявшись с Шайнинг Армором, словно ища у него поддержки.

— Мисс Бранч — лидер Зелёного Крыла, и если у них возникнут сложности, то нечего говорить о вашем отряде. Вдобавок, полагаю, вы и так получили немало ценных свитков и записей, — признаваться, что появление Зелёного Крыла принесло некоторое облегчение и сняло бремя принятия решений, жеребцу совершенно не хотелось. Уж у кого есть шансы выяснить причину, по которой случился обвал в башне и намерения напавшей на Кэйденс, так это только у них. Причём Армор уже радовался тому, что в деле оказалось именно это Крыло. То немногое из известного ему как начальнику Кантерлотской Дворцовой стражи о других Крыльях, Рубиновом и Каменном, никак не походило на деликатное понимание ситуации. И первое и второе принимались за дела, где требовалась скорее грубая сила или превосходящая по мощности магия. Проще говоря, их отправляли в самое пекло, с уверенностью, что они оттуда вернутся. За всё время он видел только нескольких из них и витающая вокруг аура пугала его как жеребёнка-кадета. Они бы просто прошлись ураганом по подземельям, оставляя за собой руины, и переполошили жителей, и без того обеспокоенных вопросами от магов Ордена. Именно то, чего экс-глава Кантерлотской Дворцовой стражи всячески пытался избежать. Прошло не так много времени с момента освобождения страны от тени тирана. Пони нужно было оправиться и забыть об этой части истории. — Но если мисс Бранч сочтёт нужным...

— Не сочтёт. Мой отряд сможет справиться и с обвалами и с другими неожиданностями, какие вам и не... как вас зовут? — Бранч повернулась к мраморной единорожке.

— Абакулус Марбл, — не без достоинства отозвалась та, оценивающим взглядом скользнув по новым подпоркам, позволившим добраться на следующий ярус. Несколько единорогов отыскивали уцелевшие предметы и осторожно тянули их из расширенных телекинезом щелей. На расстеленном на полу гобелене, под прочным навесом, уже лежало немало спасённых предметов, чудом уцелевших после обвала.

— Так вот, Марбл. Я признательна за ваше желание помочь и почти уверена, что равных вам нет, если дело касается обрушений, завалов и тому подобного, не говоря уже о моей благодарности за оказанную первую помощь нашему коллеге. Она была очень своевременна и возможно сократила время нашего пребывания тут на несколько недель, — единорожка кивнула в сторону Айрон Спарка. — Но позволить вам рисковать собой и другими там, где ваших сил будет недостаточно, я не могу.

Глава Школы Гринлифа была честна. Пегаска, обладающая исключительной удачей, благодаря прочитанному аэтаслибруму, частично решала проблему с ловушками или опасными участками туннелей. Её собственная древесная магия и магия воды Паунд Тэйла в условиях сырости от проникающих в коридоры подземных вод были решением от обвалов и запертых дверей. Айрон Спарк и его самочувствие были под вопросом, но он быстро шёл на поправку и через пару дней уже будет достаточно окрепшим, чтобы не быть обузой. Загадкой была лишь магия от аэтаслибрума. Корёжащие металл всплески телекинеза могли быть чем угодно. И последним — Скай Глоу. Способность проникать за преграды, сливаясь с тонким лучом света, малейшим бликом, могла пригодиться, если на пути окажется дверь, открывающаяся только с другой стороны. Она же была их обратным билетом, случись что-то непредвиденное. Ещё одна причина, по которой лишние пони были не нужны. Не считая себя, Скай смог бы перенести своей способностью только четверых. Место оставшегося во дворце Тенакса теперь занимал кисточкохвостый маг.

— Понимаю. И всё же, моим магам приходилось доставать из-под обвалов и не таких как вы, — не сдавалась мраморногривая единорожка, недоумевая от внезапно рассмеявшейся пони болотистого цвета. — Вам это показалось забавным?

— Вовсе нет, я уже и забыла, что есть ещё те, кто видят в нас просто кучку приключенцев, сующих свои мордочки, куда не следует. Это действительно забавно. Хорошо, если нам потребуется помощь, будем рассчитывать на вас и ваших магов, так уж и быть, — продолжая посмеиваться, ответила Бранч. Золотисто-кремовый маг лишь фыркнул, но под внезапно потяжелевшим взглядом лидера промолчал. — Нам всем следует подготовиться. Завтра выступаем.

Утро наступило. Все из Зелёного Крыла, в том числе и временно принятый в их ряды Айрон Спарк, собрались у запертой двери. Массивная створка с полустёртой единицей на металлической поверхности не уступала по прочности двери в зал Маллеату, а возможно даже и превосходила её. На треть она была засыпана обломками колонн и облицовки стен. Идущий под уклон пол плавно переходил в ступени, чуть крупнее, чем это было нужно для пони, но всё равно достаточно удобные. Первый же неприятный сюрприз обнаружил кисточкохвостый маг, приблизившись к толстому металлу и прислонив к его поверхности рог. Заклинание внезапно потеряло свою лёгкость, напряглось и лопнуло так и не завершившись, отозвавшись в голове тихим звоном.

— Этот путь бесполезен, за дверью магия угасает. Скорее всего, одна из негейт-камер развалилась и превратила в своё подобие коридор. Если это ощущается даже у двери, то этот путь закрыт. Идти немалое расстояние без магии небезопасно, — вздохнув и убрав рог сообщил он. — Остаётся второй путь, а этот лучше завалить, чтобы кто-то не пострадал, так или иначе. Да, и мисс Абакулус права, в механизмах двери отсутствуют почти все необходимые детали, приводящие их в движение, но их вынули уже давно.

Достав записную книжку и расчистив завал чуть левее, он отыскал нацарапанные на металле символы. Проследив несколько линий от них, он обнаружил ещё пару надписей, перевод которых потребовал несколько минут изучения записей. Догадка была верна. Эту дверь открывали и столкнулись с отнимающим магию эффектом, возможно более сильным в прошлом. Они же разобрали механизм и избавились от деталей, чтобы кто-то случайно не оказался в опасном участке подземных ходов. Один предупреждающий знак был вполне конкретным. Первые исследователи потеряли тут магию навсегда, пробыв слишком долго, и с трудом вернулись на поверхность.

— Негейт-камер? — забавляющаяся игральными костями Клауди тихо спросила зелёную единорожку, прикрыв мордочку крылом.

— Места, где магия пропадает, — так же тихо ответила та, стараясь не отвлекать что-то ищущего на двери мага. Простучав дверь и обнаружив несколько пустых ниш, тот обречённо покачал головой и вернулся к остальным, расположившимся на ступенях в ожидании результата.

Вскоре Айрону удалось удивить своих спутников, с час провозившись над цепочкой, раскладной оправой и узким обломком синеватого камня. Воспользовавшись тонким куском кристалла, любезно предоставленным доктором Циннамоном из своей неожиданно богатой коллекции, Айрон шагал по коридорам замка, спускаясь и поднимаясь по лестницам от самой комнаты принцессы в сопровождении Зелёного Крыла, озадачивающего встречающих и провожающих их взглядами стражников. Получившие прямой приказ от принца, кристальные пегасы открывали перед ними двери и делились тем, что знали о случившемся в замке. Сообщить они смогли не так много. Некоторые пегасы обыскивали замок, не зная о случившемся на самом деле и попросту никого не видели.

— В последний раз их заметили в тех коридорах сразу за фальшивой аркой с гобеленами, но все, кто последовал за ними, вернулись ни с чем, мисс. Там легко заблудиться, и стражники прекратили погоню сразу, как поняли это, — отчеканил пегас в золотистом шлеме с гребешком розового цвета, имитирующим торчащую вверх гриву. Перед мрачно смотрящей куда-то поверх него единорожкой он ощутил себя жеребёнком. Её спутники были не лучше. Устало выглядящий худощавый единорог в накидке до самого пола с разводами, напоминающими двухцветный коврик, пристающая к аметистовому единорогу пегасочка и смотрящий прямо на него через хитроумные очки золотистый маг, кажущийся сошедшей с постамента позолоченной статуей. — Вдобавок, впереди были развилки и несколько запертых стальных дверей. Их опечатали по новой. К сожалению, у нас не так много стражи, чтобы обыскать все эти древние ходы, так что большая часть закрытых осталась... как есть... вот.

Последние слова он проговорил, сглотнув от волнения. В случившемся частично была и вина стражи, не всё доставшееся в наследство от прошлого правителя было проверено. В замке оставалось немало заброшенных мест, как и частей города, где ещё оставались разрушенные дома. Дело шло медленно, и если бы не помощь единорогов, потребовались бы годы, а не месяцы.

— Значит мы проверим сами и укажем небезопасные ходы. Поставьте стражу у входов и пусть никто не трогает это... — Мосси кивнула в сторону небольшого магического светильника, подсвечивающего несколько направленных в тёмный провал зеркал. Десять срывающихся с граней плоского камня лучей, уходящих вглубь коридора, были их путеводной нитью, способом вернуться назад, если что-то пойдёт не так. Уже внутри они будут оставлять за собой вбитые в стену линзы и усиливающие свет кристаллы, способные послужить обратной дорогой благодаря умению Ская. На всякий случай поставив вокруг устройства ограждение, она присоединилась к остальным. Айрон уже осматривал пол и стены, покачивая зажатым в оправе на небольшой цепочке кристаллом. Медленное и осторожное заклинание сначала просто пробегало искорками по стенам и потолку, но вот уже через несколько шагов на полу появились тускло светящиеся следы. Копыта и какой-то помеси копыта с лапой, заканчивающейся когтями. Чуть смазанные, они вели в боковой ход. На всякий случай Клауди и Паунд проверили оба коридора, куда так же вели оставленные на толстом слое пыли следы стражников, обнаружив в конце нетронутые двери, старые и намертво застрявшие в своих косяках. Поверх них были приклеены предупреждающие надписи, приятно переливающиеся глянцем. Коридор с мерцающими следами тоже закончился дверью с такой же наклейкой. Пыли тут было меньше, и следы стражников успели стереться. Вот только дверь оказалась запертой лишь на первый взгляд. Подсветив замочную скважину, Тэйл заметил загнанный обломок кристалла в механизм и, провозившись немного, выбил его куском льда. С тихим скрипом дверь открылась, приглашая незваных гостей спуститься по довольно крутой лестнице. В нос ненавязчиво вползал запах сырости. Через пару пролётов с небольшими площадками для отдыха Зелёное Крыло очутилось в довольно просторном туннеле с округлым сводом и покрытым вязкой грязью полом. Петляющий по центру узкий ручеёк тащил на себе мелкий мусор и подпитывал засиявшие в магическом свете растения.

— Вот мы и внизу. По записям мы находимся значительно правее запертой двери под башней. Где-то тут должна быть цифра, — Айрон, подсвечивая себе шариком света, огляделся по сторонам. Из полумрака показались покосившиеся магические камни с соединёнными друг с другом стальными полосами оправами. Металл поддался времени и сырости, частично отвалившись от стены. Крепления оставили на камне ржавые подтёки. Маг стёр с каменной поверхности грязь и наслоившийся ил, но в предполагаемом им месте цифра не находилась. Следы краски давно перемешались с оставленными водой пластами мха и высохшей грязи. Чуть выше того уровня, до которого поднималась вода, виднелись стрелки и Айрон решил следовать им.

— Ты так и не ответил насчёт предложения вступить в Старую Гвардию. Как читавший аэтаслибрум, у тебя один путь, — нарушила молчание Бранч, поравнявшись с уткнувшимся в записи магом. — Теперь, когда оказалось, что наша цель и наследие Маллеату связано...

— Я сказал ранее и скажу снова. Я подумаю. Вполне возможно, в конце пути мне некуда будет вступить, если встретившаяся нам тень и существо из памяти одного из семерых — одно и то же, — маг постучал копытом по своему рогу. — Это заклинание не помогло ему. Спустя столько веков оно может и не сработать. Что тогда? Энтропи не взбунтовавшийся амулет, оказавшийся когда-то под действием Хаоса, и не маг, возомнивший себя гением своего времени, способным подчинить себе опасные чары. Она совсем другое. Я признателен за доверие, но когда-то давно против неё выступили куда более великие силы, чем мы. Только поняв её намерения, мы сможем увеличить шансы на успех.

— И это говорит тот, кто прошёл пустошь, миновал плен в улье чейнджлингов и даже сумел найти общий язык с обитателями засушливых земель, добравшись не абы куда, а в руины владений Аликорна прошлого, до этого момента считавшиеся неприступными и отравленными теми самыми силами Хаоса, — едко заметил золотистый маг. — Клауди уже все уши мне прошуршукала твоими подвигами.

Аметистовый единорог пожал плечами, словно сам он тут был ни при чём. Виновница слухов же носилась от одной странной штуки к другой, не обращая внимания на возможную опасность. Шлёпая по неглубокой тине, она первой оказывалась у каждой новой двери, заглядывая в тёмные комнаты вместе с весело болтающимся над её головой шариком света, поддерживаемым главой Магической Школы. Результатом её любопытства были несколько шкатулок, отсыревшая и прочно закрытая колба от пневматической системы, давно ставшей прибежищем мелких насекомых и льющейся откуда-то сверху воды. Внутри виднелись не то листики бумаги, не то тонкие пластинки из иного материала. Пара тусклых фигурок необычных пони и довольно большой запертый на замок шкафчик из зеленоватого, чуть окислившегося металла. К её удивлению удача не помогла его открыть и Мосси Бранч с трудом удерживалась от улыбки, едва Клауди начинала жаловаться на несправедливость, дёргая рукоятки и пиная дверцу копытцами.

— Это было не честно, он должен был открыться, я же верно накрутила код, — насупившись, пегасочка шлёпала по тонкой кромке у самой стены, где слой нанесённой талой водой грязи был чуть тоньше.

— Везение тебе никак не поможет в случае заклинившей двери. Думаю даже Хаммер Пенданту не удалось бы его открыть сразу, не переживай так, — успокаивающе звучал голос Тэйла, чуть отставшего, чтобы рассмотреть одну из открытых комнат. Рассохшееся убранство, покрытое пылью и вездесущими подземными растениями, шевелящими блёклыми листиками от сквозняка, ни о чём не говорило. — Айрон, как так вышло, что об этом месте никто не знал?

— Кроме того, что всё это пропало на тысячу лет заодно с Кристальной Империей? — в голосе мага ощущалась усталость, но он упорно шагал впереди всех, отыскивая мельчайшие намёки на надписи. Это не всегда удавалось и, пройдя несколько метров в неверном направлении, приходилось возвращаться обратно. Там, где стены пострадали от сырости меньше, дело шло проще, но в регулярно затопляемых коридорах единорог с трудом удерживался от желания биться рогом о стену. Вода испортила стены настолько, насколько это в принципе было возможно. Впрочем, разговоры отчасти помогали, коротая время и разгоняя тишину вокруг. — К сожалению, не могу сказать, будто о подземных ходах совершенно никто не знал. Мои далёкие предки большой ценой изучили это и подобные места, какие удалось отыскать. Оставив подробные записи о значении тех или иных предупреждающих знаков. Часть подземелий использовалась ими, часть так и осталась заброшенной или... досталась таким как Чёрный Король.

— Хм? — Золотистый аристократ, скривившись, вытер копыта об сухую часть пола, едва они свернули в более-менее чистый проход.

— Король Сомбра. Удивительно как никто из вас не заметил выбитые на ящиках эмблемы, учитывая, как часто они тут встречаются. Мы прошли мимо целой груды из них. Глупо полагать, что прямой ход из дворца не был известен тому, кто в нём правил немало лет, да ещё в эпоху, когда... — Спарк осёкся, натолкнувшись на первую сорванную с петель дверь. Ржавый металл поблескивал свежими царапинами, а лопнувшие петли торчали острыми стержнями. Сама дверь лежала в боковом заваленном проходе, небрежно воткнутая в груду камней. Сделавший это явно не обладал терпеливостью или был уверен, что за ним не последуют.

— Когда что? — пегасочка зацокала по коридору первой, легко обогнув покосившуюся колонну, поблескивающую от стекающей по ней воды.

— Когда все были охвачены желанием находить новое, копаться в руинах и искать секрет могущества. Страх перед неизведанным и любопытство идут копыто в копыто, — серьёзным тоном продолжил амиантовый маг, оглядываясь по сторонам. — Сейчас мало кто сможет точно сказать, удалось ли кому-то найти в таких местах действительно что-то полезное или их встретило такое же запустение.

— Кисточковые всегда прибирали к копытам самое ценное, не удивительно, что им так быстро удалось стать лидерами в использовании всякой хитроумной магии до того, как моим предкам пришлось пройти весь трудный путь поиска своих собственных сборников чар и способов использовать природный дар, — заметил Глоу, подёргав телекинезом одну из заинтересовавших его дверей. Та распахнулась в заполненную мраком комнату. Небольшой каменный выступ у стены, вероятно, был кроватью, всё прочее едва угадывалось в груде чего-то рассыпавшегося на части.

— Они считали это, и не без оснований, своим наследием и предупреждением, хотя никто и не мог сказать, почему именно. Магические башни строились, когда магию уважали как дар не только ценный, но и опасный, а знания, найденные в подобных подземельях, с трудом расшифровывались благодаря первой наставнице единорогов, читавшей ещё целые древние книги. Не в обиду будет сказано, но племена подгорных единорогов стремились не к знаниям, а скорее к возможности использовать их себе на благо, — без задней мысли отозвался Айрон, миновав ещё одну дверь с теми же повреждениями. На этот раз металл устоял, и её просто согнули и вмяли в стену, оставив распахнутой. В тусклом свете висящего на его груди кристалла на полу переливались крохотными искорками оставленные следы. Оставившие их ни разу не сомневались в выборе пути. Отбросив возможность наследницы Коин иметь записи о древних ходах как невозможную в принципе, Спарк помрачнел, вспомнив образ напавшей на него тени. Часть его сил уходила на тонкий баланс, не позволяющий истории повториться. Ей было известно это место и это слегка пугало его. Из размышлений его вывел тихий вскрик пегасочки и одновременно с ним грохот железа, будто кто-то уронил целых ворох стальных деталей, подкрепив их ударом деревянного ящика. Из арки, ведущей в подёрнутый мраком зал, сначала вылетела пегаска, ловко уворачиваясь от пролетевших мимо неё камней. Секунду спустя, выбив из камня сноп искр, за ней шагнула четырёхногая фигура. То, что заменяло голову скорее напоминало исковерканную секиру, с глубокими впадинами под лезвием, где тускло светились зеленоватые огоньки. Прочертив головой косую черту, оставившую на стене глубокий след и ударившись об пол, фигура дрогнула, и огоньки сменили свой цвет на красный под заунывное лязганье металла.

— Я только взяла камушек!! Я ничего другого не трогала! Это же была просто груда железа!! — вереща во весь голос, пегаска вновь каким-то чудом уклонилась от летящего в неё куска плиты, подобранного фигурой. Эхо разнесло её вопли далеко по коридорам. В вихре холодного тумана, вобрав в себя влагу из жижи на полу, острое ледяное копьё вонзилось в отливающий угольной поверхностью бок, прошив "секиру" насквозь. Узкие грани льда расцветились красным и полыхнули из трещин струями пара. Нечто, напоминающее помесь доспеха с огромным и неудобным лезвием вместо шлема, обратило своё внимание на обидчика, аметистового единорога с изумлением уставившегося на по прежнему стоящего на всех четырёх копытах противника.

Отпихнув его с пути ожившего металла, Мосси Бранч скользнула под массивными копытами, оказавшись за спиной доспехов. Зеленоватый отблеск скользнул в её глазах, когда в щедро сдобренном влагой и землей окружении развернулись прочные ветви и скрюченные корни, вцепившиеся в напавшего и прижавшие к полу. Лезвие в последний раз ударило по полу, пытаясь дотянуться до пегасочки и застыло. Красноватые огни сменились на зелёные, мигнули несколько раз и угасли совсем. Вместе с водой от растаявшей ледышки из смятой брони высыпались шестерни и осколки кристаллов.

Рядом закашлялся Спарк, прижав копыто к груди. С его рога тонкой струйкой вился дымок, и главе Магической Школы не нужно было долгих размышлений, чтобы понять причину. У ног мага лежала вырванная с корнем пластинка, с небольшим камешком в обрамлении из неведомых узоров и пересекающихся линий заодно с куском чёрной брони, покрытой мхом и грязью. Единорожка благодарно кивнула ему, хотя и не совсем понимала случившееся.

— Вот что происходит, когда любопытные носы суют не туда, куда следует! — поджавшуюся пегасочку, всё ещё испуганно рассматривающую остановленные корнями доспехи, отчитывал Тэйл. — С какого перепуга тебя вообще туда понесло?

Вместо ответа, пернатая протянула овальный камень с удивительно точно отполированными гранями, создающими ощущение, будто постепенно уменьшаясь, грани сходятся в сердцевине.

— Кому-то следует почитать истории Дэринг Ду, чтобы знать, как опасны выставленные на обозрение артефакты в таких местах, — Скай Глоу обошёл груду металла и осторожно прикрепил к стене очередной отражатель. Усиленный крошечным самоцветом лучик света ушёл куда-то назад, где блеснул искоркой ещё одного отражателя. Их путь назад, если следующее препятствие не окажется настолько простым. Жеребец хотел добавить ещё что-то, но замолчал и предупреждающе поднял копыто. Остальные последовали его примеру. Из зала доносились голоса, сбивающиеся и прерывающиеся. Некоторые говорили на незнакомом языке, другие использовали весьма странное наречие эвестрийского.

— Они никуда не годятся. Попробуйте вставить вот те кристаллы, если их форма подойдёт. Ума не приложу зачем было делать такую ненадёжную... Вам не достаточно боевых единиц для охраны этого места? — голос обрывался и вновь звучал, перемежаясь с разрозненными словами. — Вот так, теперь скажите слово... Откуда мне знать, назовите любое.. пусть будет... отлично, не забудьте сказать его когда покините зал... не забудьте...

— Комплекс Алый, ваше новое место работы и проживания. Пожалуйста... ознакомьтесь с правилами использования оборудования, исследовательских и заклинательных залов, а также со списком требований к сотрудникам. Вы находитесь... контур безопасности четыре. Отдел исследований кристаллических структур. Куратор... кур... атор... — второй голос сбился и затих. Что-то вспыхнуло, и арка осветилась малиновым светом под шипение падающих в воду искр.

— Кто пойдёт первым? — обернувшись, спросила своих спутников Мосси Бранч, когда вновь поднятый кристалл Спарка высветил мерцающие следы, ведущие в мрачный зал, где редкие вспышки искр перемежались с неявным шорохом и потрескиваниями. Четыре пары глаз уставились на изумлённую пегасочку, вопросительно ткнувшую себя в грудь кончиком крыла.

— Ээээй! И ты с ними заодно, блестючка? — поджав губки, она посмотрела на Глоу.

— Если уж кому дано увернуться от всего, что там есть, так это тебе. Ты у нас тут воплощение удачи или я?

— Все меня используют... — буркнула пернатая, скользнув в тёмный провал арки, огибая упавшие с потолка крепления и полозья, по которым когда-то двигались массивные механизмы. Перед нею стелились высвеченные Спарком следы и они обрывались у распахнутой настежь двери, ведущей на затопленную лестницу. По бокам, неестественно выгнутые и сплющенные, лежали похожие доспехи с секирой вместо головы. В ответ на её шаги их глаза огоньки замигали красным, но сами железки не пошевелились. — Следы обрываются!

В тусклом магическом свете к ней подошли остальные, стараясь не наступить на щедро рассыпанные по полу обломки. Что-то хрустнуло, и в зале вновь раздался едва слышимый голос.

 — Собирай всё, что сможешь найти. Эти камушки выглядят интересно. Правитель головы с нас снимет, если мы не отыщем тут что-то ценное... эй, а это ещё что за штуки? — в треске и грохоте падающего металла голос пропал, но камень, из которого он доносился, продолжал светиться в оправе на отвесной плите, намертво прикрученной к изогнутой стене зала. Айрон вновь зашелестел записями, будто пытаясь отыскать что-то важное на пожелтевших и слегка потрёпанных страницах.

---

Маслянистая и кажущаяся липкой тьма поглотила их и так же вязко выпустила в заметно прохладные пещеры заброшенных шахт. Жар-амулет тускло заблестел, и вокруг демикорна разнеслись первые волны тепла, окутав её тело небольшими облачками пара. С лёгкой завистью кинув на неё взгляд, вороной достал из сумки тёплую накидку, чуть надорванную когтями ящеров, и натянул её на себя. В молчании они прошли достаточно, чтобы арка позади скрылась в темноте, а впереди появился уже хорошо различимый свет выхода на поверхность. Далёкий гул прокатился за их спинами и стих.

— Ты ведёшь себя так, будто всё в порядке. Пока ты не очнулась, Диксди была сама не своя. Эти пылающие глаза были бы в пору дракону, хотя о чём я... ты сама на треть дракон! Ведь так? — хмуро разрушил тишину Ван, усевшись на камень и приводя в порядок поклажу. Не пригодившийся пузырёк он кинул в один из кармашков.

— Гексагондрагон... Не путай их с жадными и не слишком умными порождениями магии, появившимися гораздо позже, — кисло улыбнулась в ответ Старшая, отряхивая копыта от подтаявшего снега. Ограничитель лихорадочно сортировал всплеск образов из далёкого прошлого, отчего они скользили перед фиолетовой личностью, своевременно останавливаясь, едва ей нужен был ответ. Калдари даже не знала, ответила ли это она сама или в ней говорили отголоски рудиментарного тела и разума. А может и части протокола. — Столько сердец за раз... Этот ограничитель не перестаёт меня удивлять. О прототипах всегда ходили слухи, но в сравнении со вторым он намного лучше. Пережил ритуал, успел пресечь пресыщение магией, отменил протоколы и до сих пор вводит только те из них, к которым тело уже готово. Всего несколько нарушений в функциях, но не столь значительных, как я думала. Видимо в нём учитывались недостатки предыдущих...

— Ты меня вообще слушаешь? Ещё чуть больше недели назад мне казалось очень грустным отсутствие подобных тебе, а теперь... я просто в ужасе! Эта Королева могла навредить тебе! Она могла навредить мне! Да она даже пыталась от меня избавиться как минимум несколько раз. Не то что бы я жаловался, но тебе не кажется это немного не совсем нормальным? А ты, ты... спокойно пошла с нею! Если бы я не знал тебя... — Ван запнулся, встретившись с мрачным фиолетовым взглядом.

— Ну, продолжай. Если бы не знал, что я всего лишь вспомогательная личность, кусок механизма призванный сохранять тело носителя первичной связи? Это ты хотел сказать? Мне казалось, ты доверяешь мне чуть больше, учитывая ту пламенную речь в зале, правда, короткую. За твоей спиной осталась машинерия, созданная задолго до меня. Хочешь узнать, что она могла делать в то время, когда таких, как... нулевая я, было много? — процедила Старшая, оторвав очередной кусок костяной брони с металлическими кусочками. Под ним мягко переливалась оттенками синего короткая шёрстка. — Долины в Северных Горах — места, куда эта машинерия нанесла свои удары. И это только следы её промахов. Целям, по которым снаряды попали, повезло куда меньше. Я видела только осколок тех событий и поверь, меня саму трясёт от них...

Вороной застыл с изумлением. За всё время путешествий по этим мрачноватым и холодным местам, не лишённым своей романтики, ему и в голову не приходила мысль о причине появления таких почти идеально круглых долин. Даже та, где остывали расплавленные куски некрополя. Но куда большим откровением был испуг Старшей. Эта непривычная эмоция читалась в её глазах, скрываемая беспокойством о состоянии тела.

— А теперь дай мне время разобраться с тем, что наглоталось это тело... — вздохнула Старшая, принявшись изучать поверхность ограничителя, время от времени щёлкая кончиком хвоста по появляющимся символам. Едва часть загоралась красным, она меняла положение стрелки, вызывая снопы искр. Не всё получалось, как задумывалось, отчего она досадливо цокала копытцем по показавшемуся из-под снега каменному полу. — Я не хочу сюрпризов помимо того, что мы тут не одни.

— В каком смысле мы тут не одни? — Ван застыл, озираясь по сторонам. В расходящемся к выходу туннеле никого не было кроме его и Старшей. С момента как они выбрались из арки, вокруг были только угловатые камни, несколько брошенных и промёрзших насквозь вагонеток да столбы изо льда, созданные талой водой. Кривоватое эхо, отталкивающееся от хрупких ледяных сводов, прерывалось звуком падающих сосулек.

— Не прикидывайся камнем, я знала твой народ еще когда мы, демикорны, только пришли в Северные Горы. Твоё имя Лаэтус, ведь так? Я слышала как тебя назвали по имени незадолго до того, как погоня за нами прекратилась, — спокойно и ровно проговорила Старшая, наконец добившись от ограничителя желаемого. Большая часть знаков пожелтела и погасла.

В ответ на её слова, стоящий в стороне кусок скалы медленно шевельнулся, оказавшись худощавой ящеркой, с острыми чертами мордочки и тела. Золотистые глаза несколько раз удивлённо мигнули, прежде чем их обладательница в два быстрых и пластичных движения скользнула в сторону от своего укрытия.

— Пони с сияющими глазами умна. Пони с целыми крыльями сильна. Лаэтус слушать тех, кто быть сильнее Хранитель Камней. Хранитель быть стар. Тёмная не быть сильна. Лаэтус решать слушать тебя, — чуть прищелкивая, проговорила ящерка, не сводя взгляда со Старшей. Сделав небольшой жест у горла, она добавила — Иметь особый кристалл горла. Понимать и говорить язык. Не менять, как делать другие, кристалл жить долго и делать язык лучше.

— Во имя сестёр, мы всё ещё во владениях ящеров?! — едва не простонал вороной, покосившись на замершее каменное существо. Вставшая в полный рост рептилия была немного ниже него, но её движения выдавали привычку куда чаще передвигаться, прижавшись к земле. Скорее всего, она именно так и сделала, скрываясь за камнями.

— Мы их покинули шагов пятьдесят назад. Ты так сосредоточился на том, как я доверилась... Умбре, и не заметил? Твой негатор ссыпался с груди с треть пути назад, — пожав крыльями Старшая с плохо скрываемым любопытством разглядывала ящерку. Та просто плавно меняла положение тела, сохраняя, однако, присущую ящерам настороженность. Вот только Старшая не знала, вызвана была она необычным для неё окружением или присутствием демикорна и аликорна, — Правда это не отменяет вопроса, почему я вижу тебя тут. Судя по грохоту, арку и часть туннеля обрушило. Вполне в духе ящеров не особо желающих видеть рядом со своими границами любопытных рудокопов. Но я всегда думала, что это делают с той стороны, а не с этой. До другой арки не один день пути, чтобы вернуться назад.

— Искать другой путь. Не желать ждать, жить мрак. Искать. Смотреть верхний мир. Ты брать Лаэтус с собой, — усевшись на собственный изогнутый хвост, ящерка выжидающе разглядывала фиолетовоокую. На сгибах каменистой шкурки показались трещины, делящие хвост на грубые сегменты. — Лаэтус выполнять приказ Калиго? Лаэтус не выполнять приказ. Ломать туннель, пони уйти раньше, чем Лаэтус ломать. Ты понимать слово Лаэтус? — острая мордашка каменной ящерки расцветилась ломаной улыбкой, похожей скорее на изогнутую щель. Каменная шкура не особо хвалилась богатством мимики, но, по крайней мере это не выглядело как попытка укусить. — Я идти. Еда нет, камень да, металл да. Искать два и три, есть. Не мешать, но ты брать Лаэтус с собой.

— С чего это ты решила, будто мы тебя с собой возьмём? Твои сородичи доходчиво пояснили своё к нам отношение, — Ван закончил чертить на полу схему, и теперь заклинание стекалось под кончиком его копыта, готовое сорваться в любой момент. Шевельнись эта каменная тварь, и он отбросит её туда, откуда они только что пришли. План дал сбой до того, как жеребец его воплотил. Едва заметное движение каменного существа было коротким и точным. Вместо одного из когтей на лапе медленно вырастал новый, более прозрачный и пока ещё короткий. Старый же торчал в самой середине точной схемы вороного. Хуже того, заклинание стеклось в него и угасло, пшикнув розовыми искорками. Ящерка продолжала улыбаться, но на этот раз шире и обнажив ряды острых чёрных клычков. Совсем как в пасти Амергала, только мельче и заметно острее.

— Действительно, откуда такая уверенность? — голос Старшей звучал без всякого удивления, будто она рассчитывала увидеть нечто подобное.

— Тебя это не настораживает? Может это всё задумка Амергала? Он сразу показался мне подозрительным, — жеребец с трудом вытащил из схемы вытянутый в форме когтя кристалл. Впитав в себя с таким трудом собранную через схему магию, тот помутнел и покрылся сетью трещин. Одного лёгкого удара об пол оказалось достаточно, коготь разлетелся мелким крошевом, потеряв свою былую прочность.

— Тогда я плохо знаю его, но нет, скорее это милая последняя "услуга" Умбры. Вполне в её духе. Глядя на нашу гостью, я начинаю понимать, для чего Амергалу нужна была сила нулевого поколения, — от внимания Старшей не ускользнули иначе расположенные на теле кристаллы. Их не вживили, как это делали другим ящерам. Лаэтус появилась на свет сразу с ними, гармонично расположенными в выемках на шкурке, немного цветастой в местах, где она успела отполироваться. Скорее всего самоцветы уходили глубже, на поверхности виднелись только верхушки. — Нулевое поколение не сдерживается ограничителем. Да и вообще чем-либо. Проявление его у младших поколений... впервые на моей памяти. Ведь именно для упреждения этого им давали "слёзы богини". Что-то вернуло мне контроль...

— Я полагал это из-за камешков, — буркнул Ван, стараясь сесть подальше от довольно хищно выглядящей ящерицы. — И какая тут связь?

— Моя первая мысль была такой же, но нет. Они только насытили рудиментарное тело и... я не хочу сейчас ломать над этим голову, Ван. Так или иначе, эта сила могла бы помочь появлению молодых ящеров вроде неё, — с шипением Старшая оторвала с бока костяной каркас, повторяющий форму рёбер с ровными рядами острых шипов и стальных прожилок. Обломок гулко упал на пол и одним точным пинком был отправлен в полумрак пещеры. — Ответом могли бы послужить записи рекреационной камеры, но боюсь, теперь мы не скоро сможем их прочитать. Даже если она уцелела.

— Мы собираемся сюда вернуться? Не шути так, Старшая. Порой это выглядит, будто ты говоришь серьёзно, — вороной достал из сумки походную лепёшку, чуть отсыревшую, но ещё пока съедобную. Стараясь игнорировать с любопытством рассматривающую их ящерку, он протянул ещё одну демикорну.

Откусив кусочек, она закашлялась и выплюнула его в снег.

— Статус субъекта носителя первичной связи. Продолжается восстановление баланса. Рудиментарные проявления. Фиксируется значительное снижение внешних элементов рудиментарного тела. Органы жизнедеятельности будут сохранять изменённое состояние. Данные. До завершения осталось пятнадцать циклов. Рекомендации. Воздержитесь от приёма пищи до окончания процесса ретрансформации органов жизнедеятельности в соответствии с вашим поколением, — размеренно сообщил циферблат под шорох очищаемого копытом языка от остатков лепёшки.

— Какая ужасная гадость, я должна теперь голодать... Уже не могу есть одно и пока ещё не могу питаться другим, надеюсь это закончится до того как обладательница тела очнётся, — с обидой на мордочке она посмотрела на остаток лепёшки и сложила его в сумку, окутав тусклым сиянием телекинеза. — Ей не доводилось проходить подобный ритуал прежде и сомневаюсь, что предыдущий ограничитель имел хоть какие-то записи об этом.

— Но ведь тебе приходилось? — обнаруживший флягу с водой совершенно пустой, Ван поднёс к Диксди сосульку, выжидая момент, когда она начнёт таять и медленно наполнять бутыль. Покачав её, вороной сделал несколько глотков ледяной и сводящей зубы воды, ощутив проходящую в горле сухость после жарких и пыльных коридоров.

— Не имею ни малейшего понятия. Умбра была права, данных о нулевых поколениях нет в ограничителе. Были когда-то, но сейчас там только общие записи. Важных деталей нет. Прежняя я могла помнить об этом, но... — Старшая поникла и бесцельно вытаптывала на покрытом снегом полу незамысловатый узор из отпечатков копыт. В небольшом отдалении ящерка слилась с другим камнем, обнаружив в нём что-то съестное, отчего на весь туннель раздавались хруст и щёлканье. — Как она вообще до такого докатилась!?

Мерцающая фиолетовыми глазами пони лягнула ближайший кусок скалы, оставив дымящийся след. Едва не подавившийся водой вороной выронил из телекинеза кусок сосульки, и ледышка, забавно подпрыгивая, укатилась к стене. Хруст на мгновение прекратился. Удивлённая мордашка ящерки появилась из-за ледяной глыбы, куда она скользнула на всякий случай и теперь мутно проглядывалась через толщу льда.

— Королева Калиго? Отступница, пережившая всех и ящеры! И даже отпустив нас, она солгала и попыталась остановить! — на миг потерявшая самообладание Старшая размяла крылья и сложила их обратно. — Но то, что она сказала...

— Калиго сохранять народ ящер, — тихо донеслось со стороны глыбы льда вместе с блеском золотистых глаз на каменистой мордочке. — Когда демикорн вести глупый война и забыть слово тех, кто жить в скала, Калиго прийти. Понимать ящер, отдать знание и помощь. Ты не знать Калиго, как знать её мы, ящер.

— Кем бы ни была Калиго, она уж точно не собиралась помогать твоему народу, Лаэтус, или как там тебя! Зал Кладок оказался под угрозой из-за её решений! Какой-то барьер сокращался из-за её планов. Фортитьюдо ещё какое-то... Даже того немногого, что мне довелось там понять, было бы достаточно, чтобы стереть владения ящеров с лица гор! — Ван с трудом сдерживал раздражение. Теперь, оказавшись на безопасном расстоянии и понемногу приходя в себя, он смог дать волю своим чувствам. Вдобавок его бил озноб, после согреваемых внутренним теплом пещер ледяной грот был последним местом, где ему хотелось быть.

— Ну, ты понял и правда не особо много, — чуть улыбнувшись, заметила фиолетовоокая, получив порцию тяжёлого взгляда вороного. — Что? Я только подтвердила твои же слова.

— Неважно. Эти маги-единороги уже были достаточной угрозой. Я даже не удивлюсь, если все поступки Пепельной Тени, с которым меня так мило спутали, окажутся результатом её хитрых ходов, настолько хитрых, что она сама в них запуталась! Ну, что скажешь, камнеежка? — фыркнув облачком пара и поёжившись, Ван снова прижал к себе крылья. Вокруг не было и веточки для разведения огня, только тепло от демикорна доносилось до его шёрстки, но его не хватало, чтобы приготовить что-то более горячее, чем смоченную в талой воде лепёшку. — Да ещё такое сказать о принцессах!

— Я сказать, ты не знать наш мир. Ты говорить — принцесса... ты знать принцесса тогда? Она бывать у нас один день. Лаэтус читать надписи на скала. Она быть мудрость, видеть целый витраж и видеть каждый осколок, — осторожно подбирая слова, но совершенно спокойно отозвалась ящерка, время от времени отрывая кусочки от скалы и отправляя их в пасть. Отчаявшаяся найти в сумке что-то, чем она могла перекусить, Старшая смотрела за ней с плохо скрываемой завистью. Разжёвываемая рептилией руда и то казалась аппетитной. — Королева хотеть найти слова для Теней в Кристалл. Говорить, это дать ящер больше пещер. Граница владений снова двигаться, становиться больше. Сделать все горы наш дом. Хранитель Скал хотеть другой путь. Хотеть сила сильной пони для маленький ящер. Дать жить много таких как я. Таких мало, три раза по когтям на лапах сейчас. На один коготь стать меньше. Потому что я уйти.

Лаэтус раскрыла лапы, демонстрируя коготки. В тусклом свете кристаллы переливались искорками и от них, казалось, тянулись полупрозрачные нити, пропадающие в трещинках и щелях её каменной шкурки. На груди и плечах мерцали верхушки заострённых самоцветов, обрамлённых грубоватой каёмкой. Среди них Ван даже заметил похожие на его негатор и на тот камень, что был на груди Калиго. Только места, где в запястьях ящеров были овальные перламутровые камни, пустовали, плавно затягиваясь каменистыми чешуйками.

Старшая вспомнила мрачные тени в кристаллах позади интерфейса. Записей там было достаточно. Одни из них она сама использовала для перенаправления магии с оружейной части руин на барьеры. Умбра могла бы поступить так же, если бы не её почти панический ужас перед Тенью Богини. В правдивости этого фиолетовоокая не сомневалась. Из всех способов её заинтересовать Умбра выбрала самый необычный, но именно поэтому это заинтересовало её. Некоторые обрывки фраз подтверждали слова тёмной, но решать проблему такой ценой... Рискуя разрушить владения ящеров и... Старшая прикусила кончик возвращающегося в норму языка, ощутив как твёрдые чешуйки с него осыпаются, наполняя рот острыми осколками. Боевые единицы, замороженные и застывшие в ожидающей пробуждения позе, вновь скользнули перед её глазами. Системы контроля вышли из строя века назад. Спали они или превратились в молчаливые памятники самим себе, проверить не удалось. Плита выдавала какой-то бред, едва демикорн пыталась пробиться через ворох выпадающих ошибок и отслуживших своё протоколов. Аварийный источник магии был тестовым и запустился, когда все основные прогорели. Подземные реки лавы добрались до части механизмов, превратив их в сплав из металла и руды. И всё же тёмной удалось напитать это холодное сердце. Будь она механиком со знанием недостающих частей знаков, проблем было бы намного больше. Круг Древних. В её памяти всплывала размытая надпись на покосившейся стене в зале, где покрытый пылью костяк приковывали к полу толстые цепи. Знакомое место. Вот только знала ли она о нём или там бывала часть нулевого поколения, а может и сама Диксди, Старшая не могла понять и от этого в висках появилась тупая боль. Жеребец спорил с ящеркой и их голоса отвратительное ощущение только усиливали.

— Тебе вроде ещё не давали права считать, будто с нами можно идти... — буркнул вороной. — И что мне до записей на скалах о визите принцессы? Может там всё переврано несколько раз.

— Мягкий пони называть имя Пепельный Тень и быть на него похож, — из каменной пасти раздался звук похожий на смех, если это конечно был он. До чуткого носа вороного донёсся запах сырого камня. — Ты аликорн и не знать свой сородич? Носить его кулон и не знать его история? Ты говорить — Калиго предать ящер, но Пепельный Тень предать и твой народ? Ты не знать об это. Народ мягкий пони иметь предатель не только в его морда. Чёрный Единорог посылать свои воин и забирать маленький ящер. Вынимать из пещера ценный камень. Считать ящер за монстр и объявлять охота. Королева защищать нас. Аликорн оставлять и не выполнять свой слова перед Калиго. Что ты знать, мягкий пони и судить мой народ?

— Знакомые нотки в старых речах, ещё немного и я даже вспомню, кто мог бы оказаться твоим наставником, Лаэтус, — усталый голос Старшей оборвал едва не начавшуюся перепалку. Ящерка скребла сжатую телекинезом мордочку, пытаясь избавиться от неосязаемых пут, вороной же тщетно выталкивал языком всунутую в рот половинку лепёшки. — Одному вообще не известно ничего о его предшественнике и вообще сомневаюсь, что до этого дня он имел представление о нём. Другая выносит устои своего подземного мирка на поверхность. С меня хватит обломков старых конфликтов. Когда-то я доверяла Амергалу и не хочу изменять своё мнение сейчас. Я уже не говорю о причине, по которой мне... этому телу, пришлось пройти ритуал в таком "гостеприимном" месте с риском для жизни. Но я соглашусь со своим спутником, Королева приняла не то решение, с которым я бы могла согласиться. И всё же она сказала немало ценного.

Убедившись, что перепалка стихла, и грот вновь заполнила тишина, прерываемая хрустом пробующей всё на вкус ящерки, Старшая отломила кусок льда и приложила ко лбу. Гадкое ощущение отступило.

— Случилось кое что ещё, — дожевав и проглотив пресный кусок теста, Ван закрутил крышку фляги. Оглянувшись, он обнаружил ящерку, с интересом изучающую кусок металлического крана или лебёдки, торчащего из покрытой льдом стены. Склонившись к Старшей, он тихо и быстро заговорил. — Я видел этого Пепельную Тень. И не только его.

Коротко пересказав, как он очутился в заброшенных коридорах, то и дело косясь на делающую отсутствующий вид ящерку, аликорн перешёл к описанию обнаруженной комнаты. Упомянутые им доспехи напомнили ей о покрытых инеем фигурах, облачённых в броню, снова вернув Старшую к увиденному в холодном коридоре. Огонёк интереса тускло загорелся в её глазах, когда Ван вскользь упомянул о "раскалённой магии", используемой этим аликорном из зеркала. Для простой помощи с древними устройствами хватило бы и меньшего. Со слов Вана получалось, что аликорн умело манипулировал Калиго, зачем-то вынуждая её снова и снова делиться с ним этим усилителем его природных навыков магии. При этом ослабляя её саму. Удивительно, как Умбра сама этого не замечала до самого конца. Размышляя над этим Старшая едва не пропустила момент, где Ван с досадой процитировал слова отражения насчёт его мнения об ограничителях.

— Он так и сказал, "безопасность", чтобы узнать больше о системе контроля боевых единиц. Я видел их там, в видении заклинания. Не знаю, когда это было, но они явно не вели себя как ты или Диксди. Скорее как помощники и защитники других, диковинно одетых и говорящих пони и единорогов, — повторил Ван. — Когда ты была другой, с горящими глазами, ты сказала, что помнишь ограничитель выглядящим иначе. А ещё ты называла себя "свободной", хоть и потомком боевых единиц. Я ничего не понимаю и чем больше предаюсь размышлениям, тем больше запутываюсь.

— Для меня это тоже был вихрь чужих мыслей, если я даже и попробую вспомнить что-то из того, то сомневаюсь в успехе, — Старшая задумалась над запомнившимися ей артефактами. Уверенность в верном решении никуда не делась, но оставленные за спиной ответы на вопросы о прошлом заронили в неё ощущение упущенной возможности. Умбра держала в копытах не только опасный кусок прошлого, но и записи о том, каким это прошлое было. Не только время Богини, но и эпоха до её появления. Покрытые инеем мордочки не выходили из её мыслей, изредка прерываясь всполохами пытающейся проснуться Диксди. — Прежде всего нам нужно выбраться отсюда.

— Впереди быть стена из стоячая вода, выход нет, если идти один и не брать меня, — до этого момента молчавшая ящерка обратила на себя внимание, дожёвывая непонятно откуда взятый кусок кристалла. Белый узор снега быстро покрывал всё вокруг, пряча с глаз потревоженную руду.

— Что за шутки? Впереди же есть свет, значит там выход, — неуверенно буркнул Ван, заметив как белый свет медленно меняется в сторону красного, выдавая приближающийся закат.

— Лаэтус не знать "шутки", знать камень и твёрдый вода. Впереди много твёрдый вода, — разведя в стороны лапы, ящерка демонстративно уселась у полюбившегося камня и выжидающе переводила взгляд со Старшей на жеребца и обратно. — Сильная пони брать Лаэтус с собой или оставаться тут.

— Не знающая "шуток" Лаэтус останется тут тоже, не так ли? — всех этих загадок и недомолвок было уже предостаточно за время пребывания в этих холодных местах, раздражение вороного уже не сдерживалось, просто требуя, чтобы его выпустили на волю, даже если это закончится очередной перебранкой.

— Я есть то, что вокруг, потом уйти, — рептилия осталась на месте, даже когда вороной и демикорн поднялись и зашагали снова. Их шаги раздавались в туннеле, но жеребец то и дело оглядывался, убеждаясь, что рептилия по-прежнему сидит на том же месте. Лишь когда полумрак окончательно скрыл её из виду, он облегчённо вздохнул.

— У неё свои мотивы, — неохотно заметила фиолетовоокая, огибая очередную полупрозрачную колонну пробившейся с потолка воды, застывшую в причудливой форме. Тонкие всплески застыли мгновенно, превратившись в хрупкие лепестки у основания, тонко зазвеневшие, когда путники прошли мимо.

— Королева тоже имела мотивы и этот ящер, которому ты отдала камни, их тоже имел. Нас не похоронило под завалом, но кто знает почему? Я не особо доверяю ящерам даже после... — Ван вспомнил, как его копыта оборачивались подсушенными листьями, смягчая царапины от оков. И взгляд Страйды. Осуждающий и полный праведного гнева, когда она бросилась к нему, остановленная Хранителем. Попытавшись провести параллели, он вздохнул. Лаэтус смотрела иначе. Словно её не заботило случившееся, да и он сам её интересовал куда меньше, чем Диксди. Смотря на нее, ящерка подбиралась и проглатывала даже жёсткие замечания. Скорее всего она отличалась от своих сородичей куда больше. — В книгах я нашёл записи Пепельной Тени. Некоторые о ящерах, другие о... демикорнах. Но до этого было упоминание о каком-то соглашении с древними силами.

— Жалеешь, что не дочитал пыльные истории? — Старшая сделала листающий страницы жест копытом прежде чем сделать ещё один шаг.

Хитро улыбнувшись, вороной вытянул из сумки корешок книги, наслаждаясь ощущением вернувшейся к нему способности к телекинезу. Поначалу это было просто отвратительно, но со временем гул в роге стих и долго сдерживаемая магия заструилась по телу привычным едва ощутимым биением.

— Я на тебя плохо влияю, — с трудом удержавшись от ответной улыбки, Старшая уклонилась от очередной накренившейся ледяной колонны, чиркнув по её поверхности кончиком рога. Скрежет подхватило эхо, прокатившись под сводами туннеля и утихнув где-то впереди.

---

Мостовая площади посреди заброшенного города у подножья гор вздрагивала и выплёвывала фонтанчики грязи. Булыжники подскакивали и падали обратно, оставляя между собой неаккуратные щели. Вёрткая поджарая фигура скакала вокруг неповоротливого каменного гиганта, уворачиваясь то от единственной верхней лапы с притянутой к локтю дверью хранилища, заменяющей существу щит, то от проносящегося мимо противовеса ратушных часов на ржавой, но всё ещё прочной цепи. Пробивающаяся сквозь тучи луна превращала туман в серебристую дымку, время от времени скрывающую место поединка и расплёскивающуюся в стороны, от порывов ветра и использованных заклинаний. Ржавый и поцарапанный противовес едва не задел пересохший и заросший плющом фонтан. Две статуи прижавшихся друг к другу аликорнов стояли перед возвышающимся над ними третьим, покровительственно распростёршим над ними свои крылья. Часть перьев выпала из своих гнёзд и потерялась в мутной, илистой воде, но былая красота всё ещё ощущалась в произведении неведомого мастера. Когда-то давно струи воды стекали по перьям и гриве, создавая ауру мелких хрустальных брызг, теперь ничего этого не было и мало кто помнил это место прежним.

В очередной раз увернувшись от пролетевшего мимо куска железа на цепи и использовав короткий телепорт, обладатель закутанного в широкие ремни тела укрылся за толстым куском стены и перевёл дух. Вопреки записям и ожиданиям, каменное создание проигнорировало сказанные слова и даже показанный ему золотистый вытянутый браслет с алым камнем в прочной оправе. Лишившаяся одной из верхних лап, трёхглазая смесь оживших кусков ратуши, хранилища и навечно остановившихся часов вот уже час пыталась достать его любым способом, демонстрируя досадную способность менять тактику. Маг огляделся по сторонам. И без того разрушенный временем, заброшенный уже много веков, город заполучил ещё несколько свежих брешей и лишился пары ворот. Быстро оседающая в сыром воздухе пыль превращалась в налёт цепкой грязи.

Воспользовавшись разросшимися кустами как прикрытием, поджарый и высокий единорог скользящими движениями покинул не особо надёжное укрытие незадолго до мощного удара стальной болванкой, раскрошившей стену, словно та была из песка. Цепь жалобно звякнула, сложившись петлями вокруг импровизированного снаряда и тотчас натянулась, возвращая противовес обратно к оглядывающемуся по сторонам стражу.

— Проклятье, пожалуй, это уже перебор, — буркнул маг, выглядывая из кажущейся прочной ниши старого водостока. Подобрав увесистый стальной прут и прицелившись, он метнул его в сторону существа, разогнав несколькими кольцами телекинеза. К его досаде, железка лишь чиркнула по каменному телу, озарив угловатую фигуру тусклым снопом оранжевых искр. Гулко зазвенев по мостовой, прут пропал в тумане. — Ты должен был меня узнать!! На мне браслет, глупая ты груда камней!

Тяжёлая гиря влетела в созданный барьер словно ядро. Бросив покрывающееся рябью и рассыпающееся заклинание, жеребец отпрыгнул в сторону и, не останавливаясь, сделал ещё несколько скачков, уклоняясь от возвращающегося обратно снаряда, повинующегося натянутой цепи. Железяка гулко ударилась о мостовую, оставляя после себя дымящиеся пылью от расколотых булыжников вытянутые воронки. В последний момент в поверхности исцарапанного металла отразилась вспышка поспешного телепорта. Каменный страж, поскрипывая и рассыпая вокруг себя мелкие обломки с оседающей во влажном воздухе пылью, озирался в поисках пропавшей цели. Каждый из трёх глаз бешено вращался в своей нише, но вокруг был только пустынный туманный городок. На едва ощутимом ветру поскрипывали флюгера. Где-то гулко хлопнула отвалившаяся створка ворот, потревоженная стражем по пути к площади.

— Думаешь ты крепче меня? — послышался чуть хриплый голос с зубцов покосившейся башенки. Короткий и резкий штрих кончиком рога; расплывающаяся в воздухе малиновая полоса, растягивающаяся в режущую кромку полыхающей волны; жаркое дыхание, разметавшее клубы тумана в клочья. Страж выставил свою единственную переднюю лапу, приняв удар на стальную дверцу хранилища. Металл взвизгнул, покрылся пузырями по бокам от алеющей трещины, уходящей всё глубже и глубже, пока каменная лапа не полыхнула снопом искр и язычками загоревшейся древесины. — Древний протокол заставляет тебя хранить вещь принадлежащую мне. Мне!

Новый удар сплетённого из дыма и пламени тарана пришёлся в циферблат старых часов ратуши, выбив из них ворох деталей и покорёженных шестерней. За облаком поднявшейся пыли жеребец не сразу понял свою ошибку. Раскрученное покалеченной лапой зубчатое колесо врезалось в его барьер подобно дисковой пиле с лесопилки. Замедлив этот снаряд, заклинание не смогло остановить его и распалось, вынудив шипящего проклятья мага зигзагом убегать от вновь настигающей его гири на цепи и дождя из металлических обломков, посыпавшихся на него, едва коробка с пружиной развалилась и выпустила силу завода на свободу. Бой затягивался, и это магу не очень нравилось. Старый и уже наполовину развалившийся страж не должен был оказаться таким соперником. Хуже того, жеребцу ещё приходилось удерживать дистанцию, мгновенно ощутив, как покидает его магия, едва он оказывается слишком близко к существу.

Ржавый противовес со свистом рассекал воздух, когда его траектория резко изменилась. В последний момент каменная лапа вцепилась в разматывающиеся звенья цепи и резко за них дёрнула. Сжавшийся позади фонтана маг вслушивался в грохот удара в стороне от изящных статуй. Чуть раньше него в воздухе гулко раздался звук лопнувших звеньев. Осторожно высунувшийся из-за фонтана жеребец с интересом рассматривал дом, заполучивший ещё одну брешь вместо нескольких окон второго и третьего этажа. Потерявшая опору крыша просела, посыпалась на мостовую чешуйками черепицы и обнажила почерневшие от времени стропила. Не знающий усталости соперник потерял одно из самых эффективных орудий. Эта короткая мысль вызывала на мордочке мага едва заметную усмешку.

— Значит, ты не хочешь ненароком разрушить этот фонтан. Мне следовало догадаться об этом чуть раньше, когда ты старательно оставлял его позади, — с уверенностью в голосе заметил маг, плавно сдвигаясь в сторону покрытых оседающей пылью руин. Обрывок массивной цепи окутало голубоватое сияние телекинеза. — Выходит, мне нужно оставаться позади и ты мне ничего не...

Договорить фразу ему не удалось. Выставивший оплавленную дверь как щит, страж в несколько шагов обогнул фонтан и нанёс этим щитом рубящий удар по кажущейся беззащитной фигурке. Разминувшись с магом на пол-копыта, страж потерял равновесие и упёрся лапой в мостовую, не замечая как сбоку, на конце извивающейся в телекинезе цепи, к нему приближается противовес часов. Звенья чиркнули по каменному плечу и, вслед за ними, на хранящее печать углубление обрушилась массивная гиря, сверкающая свежими царапинами на тёмной поверхности. Тяжёлый удар, раскрошивший камень, добрался до печати и превратил её в горстку осколков, искрящихся алыми всполохами.

— ХА! — выкрикнул маг, ткнув копытом в сторону медленно оседающих обломков стража, потерявших связь с дающей им жизнь печатью. Шумно втянув воздух носом и закашлявшись, единорог подошёл к обломкам, прикрывая мордочку от пыли. Среди обломков лежала железная коробка, некогда хитроумно спрятанная внутри стены. Камни помяли её и выбили с петель фальшивую стенку, открыв потайную полость.

Вытряхнув оттуда небольшой ключ и старый свиток, единорог уселся на край фонтана и принялся рассматривать свою находку. С первых строк его взгляд помрачнел, и он оглянулся в сторону виднеющейся позади тумана башенки. Сунув свиток в небольшую сумочку на бедре, он плавно зашагал в глубь городка, беспечно подбрасывая в объятьях телекинеза ключ, словно предвкушая нечто особенное. Башня приближалась, и по мере того как туман выпускал её из своей хватки, она приобретала всё более заброшенный и разрушенный вид. Короткая лестница встретила мага сбитыми ступенями и отсутствующими перилами с левой стороны. Небольшая статуя пони потеряла голову и часть вытянутого в приветствии копыта. Единорожка справа была увита плющом и потрескалась. Единорог не хотел проверять, сохранилась ли она благодаря растению, или оно, цепляясь за трещины, только нанесло вред. Оббитая металлом дверь тихо скрипнула и ударилась о стену, открыв взору расходящиеся в стороны лестницы. Обрушившийся потолок перекрыл правый проход, зато левый неплохо сохранился. Возле стен стояли ржавые доспехи, ещё тех времен, когда маги не догадались всунуть в них магические камни, снижающие их вес и облегчающие движение. Через равные промежутки тянущегося коридора встречались покрытые паутиной подсвечники и масляные фонари. Копоть и от тех и от других навечно осталась на потолках чёрными пятнами. В потрескавшихся рамах виднелись поеденные сыростью и прожорливыми насекомыми картины.

На одной из них белая аликорн с медно-красной гривой и кьютимаркой в виде чернильницы с пером устало позировала неизвестному художнику. У её ног виднелся недопитый бокал и стопки требующих внимания копытописей и набросков. Золотистая с хрустальными вставками диадема лежала на небольшом столике с выдвижным ящиком. Из него свешивался наспех всунутый свиток, частично покрытый кляксами. Так и не разобрав названия картины, маг улыбнулся изображению и послал воздушный поцелуй. На нежданного гостя этих мест с других полотен смотрели военачальники прошлого, маги и сумевшие добиться своего придворные. Некоторые картины упали на пол.
"Как когда-то оступились в жизни изображённые на них", подумалось магу. Отыскав нужную дверь и отперев замок найденным ключом, он выждал несколько минут на пороге, пока все высветившиеся на косяке символы не угасли. Что-то звонко щёлкнуло, и дверь медленно открылась вовнутрь. Горстка тёмной пыли лежала на креслах и плавно перекатывалась по столу, потревоженная сквозняком.

— Эта комната закрыта для всех, даже имеющих с собой ключ. Если мой голос вновь звучит в этих стенах... значит, ты наконец притащил свой круп в это всеми забытое место и сейчас стряхиваешь с кресла то, что от меня осталось, — глухо и едко зазвучал голос из возникшего над столом крохотного шарика света.

— С удовольствием бы пришёл раньше, если бы не твоя паранойя и совершенно слетевший с шестерёнок страж, — отозвался маг, отдавая себе отчёт, что магическое послание не может его слышать и в целом заклинанию совершенно неважно, отвечают ли ему или молчат.

— Я сделал то, что ты просил. Оставил ключ и свиток в том городке посреди леса, но это ты и так знаешь, — продолжал голос, словно не замечая присутствия гостя. — Мэр убедил меня в надёжности ратуши, но я сделал свой тайник...

— Впихнуть в ратушу печать было не самой умной твоей мыслью, — фыркнул единорог, копаясь в ящиках стола. Шипящее и прыгучее насекомое, потревоженное таким бесцеремонным обращением с его домом, прыгнуло магу на нос и, высоко подпрыгнув вновь, скрылось где-то на покосившейся люстре.

— Страж будет хранить их ценой своей жизни. Если ратуша развалится или кто-то начнёт её обыскивать, он придёт в город сам. Не забудь про браслет. Без него страж тебя не узнает... — тусклый голос тихо вздохнул. — Я не доверяю записям и предметам. Кристаллы и пластинки разбиты. Она... была тут. Пришла следом за мной. Как ты и говорил, обыскала весь город, но не нашла. Я не выйду отсюда, пока она не уйдёт. Всё что тебе нужно, в тайном ящике стола. Выдвини два верхних, затем опусти фигурку пегаса сбоку вниз и наклони лампу в бок.

Голос стал тише, будто запомнившее голос владельца кабинета заклинание теряло силу.

Спустя несколько минут проклятий и возни с рассохшимся столом маг наконец добился нужного. Пузатая лампа с угасшим магическим камнем накренилась и выдвинула из столешницы крошечный ящичек с продолговатым камнем. Осторожно вынув его из тайника, единорог вложил его в паз на своём браслете. Не обращая внимания на бегущие по алому камню символы, складывающиеся в рваные строчки, он встал и обошёл комнату, рассматривая ветхие полки, истлевшие книги и несколько диковинок, не представляющих ценности за пыльными стеклянными витринами.

— Я выполнил уговор, Эбони. Селли получила твоё послание и была там, в день, когда заклинание вновь ослабело и выпустило некрополь из своих оков. Надеюсь это было не зря, мне пришлось потратить немало сил, которых и так почти не осталось, — в голосе послышался упрёк. — Как ты и просил, я присматривал за ними весь путь от гор, пока не убедился, что никто кроме меня их не видел. Они обе не заметили меня. Твой план безумен, Эбони. Ты играешь с тем, что может перемолоть тебя в пыль...

— Даже не надейся, — с весёлой ноткой в голосе заявил маг, обшаривая стол в поиске дощечки с заклинанием послания.

Отыскав вставленную в столешницу дощечку с заклинанием, Эбони Хорн одним точным ударом взятой со стены секиры превратил её в горстку щепок. Древко треснуло, и изъеденное ржавчиной лезвие застряло в половицах, пройдя столешницу насквозь. Больше ему тут было нечего делать. Его путь лежал в пустынную местность. Далеко от холодных гор и намного ближе к одной из немногих пустынь, оставшихся в наследство от битвы с хаосом. Именно там, среди обветрившихся скал, таящих в глубине ущелий ценную прохладу тени, с ним встретятся ещё двое, много лет назад отправившиеся на поиски старинных вещиц так же, как и он сам.

Бросив короткий взгляд в окно, где клубился туман, Эбони невольно вспомнил время, когда солнце заливало площадь, а пони и жеребята отдыхали или носились вокруг фонтана, порой даже плескаясь в нём, когда наступала летняя жара. Городок жил насыщенной жизнью, не зная, что однажды сюда придёт запустение и жители, покинув его, не вернутся назад, найдя новый дом как можно дальше от подступившей границы меняющего всё хаоса. После победы уже никто не вспоминал об этом месте кроме тех, кто уже бывал тут, а таких оставались единицы. Задвинув истлевшую штору, маг вышел в коридор, заметив стремительно скрывшуюся в полумраке тень. Выругавшись, маг побежал следом, старательно огибая проломы в полу и покосившиеся стены. Несколько раз свернув не туда и тщетно пытаясь зажечь отсыревшие фитили в фонарях, он послал несколько шариков света в разных направлениях, оставшись на перепутье. Издевательски искривившаяся тень мелькнула справа и вновь пропала, заведя единорога в тупик.

Ни в стенах, ни в полу ему не удалось найти скрытых дверей или сдвижных панелей. Покрытые рассохшимися досками каменные стены не хранили в себе потайных ходов, куда мог бы юркнуть обладатель тени. С потолка свисали тонкие стебли вездесущих вьюнков, семена которых, видимо, занёс ветер через открытые окна. Пнув подвернувшийся под копыто шлем, единорог повернул обратно, пройдя мимо затаившейся под разбитой амфорой фигурой с четырьмя красными глазами. Дождавшись, когда маг покинет коридор, сомнаморф осторожно выбрался наружу, бесшумно скользя по коридору. Внизу грохнула тяжёлая дверь. Прокравшись к окну, существо посмотрело вслед магу и вернулось к своему занятию — осторожному изучению покрытых пылью вещей.

— Протокол наблюдения. Место проживания потомков выжившего населения и персонала комплекса по прежнему пустует согласно результату регулярной проверки. Код протокола архивации, девять-семь-о-девять-д. Действующий оператор, Оранж Дайс. Зафиксирована случайная встреча с пони. Облик оператора утрачен. Следуя протоколу наблюдения, избегать прямого контакта без комфортного для восприятия облика. Контакт не состоялся. Продолжаю исследовать место массового проживания потомков выживших после Катаклизма. Причина отсутствия новых жителей не обнаружена,  — тускло проговорило существо, внимательно рассматривая ветхие копытоскрипты, ссыпанные в кучу в одном из раскрытых шкафов. — Внести в записи наблюдения за условиями для жизни... перейти к изучению следующих мест проживания в указанных секторах согласно протоколу. Солнце оберегает, Луна защищает.

---

— Чтоб мне один снег жевать, — не веря своим глазам, вороной ощупывал шероховатую и местами исцарапанную острым рогом ледяную поверхность. Преломляющийся и оттого становящийся немного зеленовато-голубым свет наполнял собой огромную стену из застывшей воды, в которую навеки вмёрзли куски камней, какие-то балки, пара едва угадывающихся вагонеток и вырванные из-под земли рельсы, согнутые как рога у горных баранов. Поток воды с кусками спрессованного снега и обломками скалы, единожды обратившись в лёд, сохранялся не слишком тёплой погодой многие годы, становясь только толще. С первыми лучами восхода тщетные попытки пробиться блестели глубокими царапинами. Уставшая за ночь Старшая дремала в разбитой вагонетке, вытряхнув оттуда истлевшую рогожу и куски тусклых кристаллов. Испробовав на стене всё, включая ветхие кирку и лом, и пошутив насчёт возможности подорваться с преградой заодно, она лишь добилась возмущений вороного, с трудом убедив его, что протоколы, на самом деле, не работают. С этого момента она просто улеглась поудобнее и уснула, сославшись, что это лучше, чем ощущать изматывающий голод, ставший сильнее от потраченных усилий. Диксди мирно сопела, положив мордочку на дощечку откидной дверцы вагонетки.

— Не вариант, совсем не вариант. Почему заклинания не срабатывают? Тут особо ровно не начертишь, но хоть немного расколоться эта дрянь должна была!? Она что, в триста шагов толщиной? — словно ожидая ответа, Ван постучал первой попавшейся палкой по неприступной, но издевательски прозрачной стене. Палка с негромким хрустом треснула, осыпав жеребца ледяными щепками. Идею с телепортом он откинул сразу. Принимающей схемы на той стороне не было, а делать проход наугад это верный способ оказаться над ущельем или на дне разлома. Постепенно мысли о способе разрушить преграду перешли к размышлениям о сказанном про Селестию. Вера в неё оставалась нерушимой, но чутьё, открывшее ему дорожку в следователи, не давало ему покоя, намекая на возможную разумность доводов. Сколько он знал её как терпеливого учителя и как источник протекции при поступлении на службу в Кантерлоте, не шло ни в какое сравнение с тем, сколько она жила на самом деле. Гадкий голосок внутри него уверенно вещал о невозможности жить долго, не совершая ошибок, особенно если их совершают живущие куда как более короткую жизнь. Отмахиваясь от этих мыслей, Ван услышал вполне явный голос, не принадлежащий его чутью.

— Прозрачная стена нарасти от дыхание скала много много годов назад, — знакомый, но и по этой же причине неожиданный голос застал вороного врасплох. Обернувшись, он обнаружил каменистую ящерку, успевшую покрыться небольшим пушком инея, протягивающую лапу к гриве Старшей, почти избавившейся от рудиментарных наростов. — Сильная пони стать мягкотелой, потерять свою прочность. Почему она спать? Другие оставаться твёрдость долго, не быть мягкотелой, иметь прочный хвост как ящер. Сильная пони иметь рана? Мягкий пони понимать, почему она стать мягкотелой и пояснить Лаэтус! Лаэтус слушать, если он говорить правда.

— К-к-как ты сюда прокралась? — сглотнув подступивший к горлу ком, Ван с ужасом подумал, что все его силы ушли на попытку разворотить ещё на полкопыта лёд, а Старшая не просыпается, вопреки отчётливо слышному голосу ящерки.

— Снег делать шаг не слышно, Лаэтус идти медленно. Сильная пони спорить с мягким пони. Он отвечать вопрос? Сильная пони глубокий сон, не помешать разговор, — заметив брошенный к сумкам взгляд вороного, рептилия плавно скользнула к ним, заслонив их хвостом. — Лаэтус хотеть говорить с мягкий пони, понимать его слова.

— Хочешь слышать слова? Я тебе скажу! Диксди такая, какая она есть, любознательная и желающая увидеть мир, который от неё скрыли. А когда с ней случилась неприятность, и ей пришлось прийти за помощью к твоему народу, её обратили в непонятно что. Ящеры и демикорны имели какое-то мирное соглашение, но видимо теперь оно стало лишь причудой и вовсе не обязательным к выполнению. Одна из демикорнов даже стала у вас Королевой. А в итоге вместо помощи Диксди хотели использовать! Это как-то не... неправильно, — Ван сбился в своей речи, заметив, как слегка скучающе зевнула ящерка. В её пасти помимо мелких клычков обнаружились и вполне крупные, только изящнее и острее, чем у Амергала. — Ты видишь её такой, какая она есть и надеюсь, ваши ритуалы не сделали с нею ничего такого, о чём ящерам пришлось бы пожалеть.

— Ты знать демикорн хуже Пепельная Тень. Лаэтус слышать запись в зал с вода, что падать с пола на потолок. Демикорн иметь две мысли. Бояться быть плен и бояться быть орудие. Учить жеребят пока те не получить шепчущий и тикающий штука на бедро. Давать такой штука-с-время, признавать их взрослость. Давать вторая мысль. Ящер считать это плохо, мысль надо иметь одна, а не две. Пепельная Тень думать так же. Но сильная пони с пламенным глаз и третий глаз — не часть мысль. Не часть штука-с-время. Ящер бояться пони с третий глаз и пламень. Называть их жёсткая пони. Они не иметь разум, они иметь инстинкт, голод и ярость, — ящерка кинула заинтересованный взгляд в сторону едва видного из-под гривы жар-амулета. — Калиго не хотеть делать плохо жёсткий пони, она хотеть забрать сила инстинкт и отдать его холодный штука внизу. Один ритуал пробуждать, второй — отнимать. Амергал хотеть отдать сила кладка, что давать жизнь новый ящер. Такой как Лаэтус. Амергал хотеть это очень сильно. Лаэтус быть лучше другой ящер, все новый ящер родиться как Лаэтус, если жёсткий пони отдавать своя ярость для кладка.

— Не особо я заметил страха перед нею, насколько я видел, Ящер едва когти не распустил от досады, а потом и вовсе пропал, чтобы поугрожать напоследок, — фыркнул вороной, ящерка не шевелилась, но и не покидала удобно занятого места. В паре шагов от сумок и примерно на расстоянии двух хвостов от Диксди. За спиной у жеребца была только стена туннеля, да падающие справа волнистые блики пробивающегося через лёд солнца.

— Хранитель Скала знать легенда о большая война над горой. Верхний мир гореть от пламенный демикорн. Жёсткий пони биться свой народ. Делиться на клан. Лаэтус читать эта запись. Клан диковинный штука, клан прочный броня, клан странный портал, клан режущий свет, клан удушающий тьма. Много разный клан, Лаэтус не учить их все, только что встречаться на табличка и странный механизма. Много клан искать сила... потом пропасть. Надолго пропасть и оставлять тишина, — ящерка улыбнулась снова и сделала паузу, будто желая показать преимущество тишины. — Ящер думать конец мир на поверхность, жить вперёд. Но потом сильный пони вернуться. Забрать ходы под скала, найти дом и привести жеребят. Ящер угрожать, но сильный пони помогать первый ящер и все слушать его слова. Мы хранить их книга, пластина с пластина из металл на кольцах. Много поколений ящер не есть этот металл, хотя он вкусно пахнуть. Хранить как память. Поэтому Лаэтус знать, кто есть сильная пони.

— И при этом вы залили её расплавленной рудой! Швырнули меня к ней на растерзание... — жеребца внезапно озарило. — И что бы это вам дало?

— Ящер желать её полная сила. Полная сила появиться от сильный утрата. Сердце делать щёлк. Трещина в камень сердце, сила вытекать в тело, тело отдавать сила ящер, ящер давать сила скала, старый машина и новый ящер. Потом сильная пони становиться прежняя. Но сердце не щёлк, мягкий пони использовать хитрость и сбегать. Сильная пони упиваться сила и терять себя, стать голодный зверь, — на этих словах Лаэтус вздрогнула и с опаской взглянула в сторону мирно сопящей Диксди, в которой непонятно кто ещё проснётся. Тёмно синее крыло потянулось и заскребло по бортику вагонетки когтём, расщепляя трухлявое дерево. Ван разрывался между желанием увидеть прежние янтарные глазки и суровый фиолетовый взгляд, особенно сейчас, когда перед ним плавно покачивалась обладательница убивающих магию когтей. — Слабый хитрый пони принести красный камень. Жёсткая пони есть камень и обрести фиолетовый глаза. Лаэтус уважать фиолетовый глаза. Сильная пони с такой цвет глаза спасать один раз Хранитель Скал. Народ помнить и рассказывать Лаэтус когда она появиться из яйца. Все помнить — сильная пони не врать. Говорить угроза. Выполнить угроза. Сказать ужасный слово и многих народ ящер нести гибель. Ящер бояться... не Лаэтус.

— Ладно я понял, она тебя не пугает, но что тебе от нас теперь-то нужно? Следить ради своей мрачной повелительницы? Докладывать Амергалу? — вороной приложил копыто к губам согревая его своим дыханием. Тепло от демикорна стало слабее, и вокруг снова повис колкий морозец, кусающий покрытые короткой шёрсткой ушки и нос.

— Ты Пепельный Тень по мордочка, грива и цвет. Тебя жертвовать, ты не погибать. Тебя привести в зал, и ты делать странный штука. Жёсткая пони тебя не трогать. Помогать. Ящер не понимать как, но ящер не интересовать. Лаэтус — да, интересовать. Королева говорить о сильная пони — плохой поколение. Слабый. Слова есть слова, моя не верить им. Верить дело, быть рядом с сильная пони, уйти от свой народ. Амергал... да, знать. Королева знать, желать твой и сильная пони погибель. Я вызваться, — вновь появившаяся на мордочке ящерки улыбка заставила вороного вздрогнуть. Скрипящий и чуть шипящий звук, словно кто-то тащил гирю по песку, попутно пересчитывая ею изредка торчащие камни, если и был смехом, то с очень большой натяжкой. — Лаэтус слышать слова демикорн о приходе большой Страж, если она умирать. Лаэтус видеть страж, страж не большой и иногда вкусный. Видеть много разный страж в коридорах и пробовать на вкус. Некоторый иметь внутри металл, другой редкий камень. Если Страж большой, значит и вкус быть лучше. Лаэтус охранять и Страж не придти к ящер, но Лаэтус придти к Страж и пробовать его на вкус.

— А с логикой у тебя плохо... — буркнул вороной.

— Лаэтус не иметь такая штука. Лаэтус иметь разный кристалл и уметь говорить на язык... язы... ке мягких пони, — развела лапками ящерка устроившись рядом с сумками. Сделав небольшую паузу, она постучала по кристаллу в горле, отчего тот приобрёл более насыщенный вайдовый цвет. Кроме этого у камня образовались новые грани, отразившиеся на подбородке быстро угасающими искорками. — Лаэтус хотеть... хо... спрашивать вопрос.

— Ладно, сожрать ты меня не пытаешься, за тобой не стоит Амергал или его Королева и пока Диксди не проснётся мне остаётся только греться возле неё, — стараясь держаться на расстоянии от рептилии, Ван устроился у вагонетки, ощущая запах оттаявшего дерева и слегка нагретого металла. — Что за вопрос?

— Мягкий пони быть самец сильной пони?

Едва набравший в рот глоток чуть потеплевшей воды, вороной выплюнул её всю, замечая, как капельки прожигают небольшие канавки в снегу. Не найдя слов для ответа, он уставился на как ни в чём не бывало рассматривающую его ящерку.

— Лаэтус думать над загадка. Видеть слабые крылья, видеть усталость. Думать, почему мягкого пони называть Пепельный Тень. В рассказ её народ, аликорн выглядеть грозно, изучать сила и приносить беда всем ящер. Ранить Королева и проклясть её зал. Мягкий пони тоже делать странную магию, но не выглядеть грозно. Лаэтус думать, нужно ли слушать мягкий пони который выглядит как Пепельная Тень, но быть слабее Лаэтус? — в прищуренных золотистых глазках плясали искорки.

— Да с чего все ко мне прицепились с этим типом? Я не он, а в случившемся — вини свою Королеву! — фыркнул жеребец. — Не хочешь, не слушай. Я не заставляю...

— Все видеть его облик, его вещь на шея. Иметь движения как у Пепельный Тень. В старой пещере есть стена из чёрный камень. Лаэтус однажды видеть там движение. Мягкий пони и сильная пони. Только не та, что спать в ящик на железный колёса, а что быть Королева, — рептилия потянулась и, отломив кусок деревяшки, с интересом засунула её в рот. Несколько хрустящих движений и она выплюнула ворох щепок, тщательно стряхивая остатки древесины с языка. — Пфу... не вкусно.

Ван с трудом подавил смех. Тщательно избавляющаяся от щепок ящерка перестала выглядеть такой уж жуткой.

— С чего ты вообще решила это жевать, — стараясь не дать смеху прорваться наружу, спросил он.

— Камень вкусно. Хороший камень — лучше тело. Хороший железо — крепкий тело. Штука пахнуть и тем и другим, но быть дерево. Мягкий пони иметь в сумка металл. Цепочка вкусно пахнуть. Мягкий пони отдать цепочка Лаэтус? — каменная лапа уже потянулась к сумке, когда тусклое фосфорное сияние охватило её и остановило.

— Что. Ты. Тут. Делаешь, — ещё сонный и рокочущий голос раздался над головами устроившихся у вагонетки Вана и Лаэтус. Если первый облегчённо вздохнул, то вторая оскалилась, с трудом вырвав из телекинеза лапу. В щёлках заспанных глаз тускло блестело фиолетовое пламя. — И когда это вы успели тут найти общий язык?

— Она тебя слушает, скажи, чтобы держала лапы прочь от моей цепочки! — скороговоркой выпалил вороной. — Я для неё недостаточно твёрдый, чтобы авторитетом быть.

— Твой самец не хотеть отдавать вкусный металл для Лаэтус. Лаэтус хотеть сжевать немного этот металл для попробовать! — почти синхронно с жеребцом проскрежетала ящерка.

— Лапы прочь, — зевнув проговорила Старшая, прежде чем опустить мордочку вниз и снова провалиться в сон. Вороной мысленно благодарил всё, что могло принести удачу, что она не успела расслышать фразу ящерки.

Каменная рептилия огорчённо взглянула на сумки в последний раз и, встав и отряхнувшись от инея, стала раскапывать старые рельсы, доставая что-то похожее на большие гвозди и куски металлических полосок, оставшихся от разбитых вагонеток. Придвинув к себе сумки, вороной укрыл их крылом, ожидая пробуждения Диксди. Жеребец погрузился в свои мысли. Времени прошло достаточно, письмо скорее всего уже доставлено Селестии и можно возвращаться в Кантерлот. Но до этого им придётся добраться до железной дороги, а подземное путешествие через маслянистые чёрные арки не особо способствовали пониманию, где они оказались. Королева, говоря о какой-то опасности, казалась вполне серьёзно настроенной. Если это так, то от Кантерлота и Ордена им нужно держаться подальше. Возможно, стоит послать другое письмо принцессам из первого встречного городка. Перебирая варианты, Ван кинул взгляд на неприступную стену из льда.