Североморские истории

Глава 1

История 0.

Принцесса Луна расхаживала по тронному залу, погружённая в раздумья. Сейчас была ночь – время, когда Эквестрией правила она. Вот только, как обычно, ночью в Эквестрии править было некем. Тронный зал, всегда многопонный в дневное время, сейчас был пуст, так что стук от копытцев принцессы гулко разносился по его стенам. Да и во всей Эквестрии сейчас было ненамного лучше – ночью пони спали. По крайней мере, большинство.

К шуму шагов Луны добавился еще один. Принцесса остановилась и подняла голову. В тронный зал вошёл златоглазый единорог лазурной масти, хвост и грива которого были, словно ночное небо с мерцающими звёздами. При виде его Луна улыбнулась, а её взгляд, доселе бывший серьёзно-вдумчивым, сразу смягчился. Жеребец подошёл к тронному возвышению и почтительно поклонился.

— Опять до ночи просидел в библиотеке, Зигурд? – спросила Луна

— Как обычно, Луна. – ответил Зигурд. – Ты же меня знаешь. Сна ни в одном глазу. И думаю, что не будет почти до самого рассвета. Зато потом опять проснусь, когда солнце перейдёт за полдень.

— Не спится же тебе по ночам... – произнесла Луна и вздохнула. – Побольше пони было бы такими, как ты.

— Что-то не так, Луна? – Зигурд ступил на ступени, ведущие к тронам принцесс и, поднявшись, подошёл к аликорну.

— Мне скучно, Зигурд. – ответила Луна. – Скучно и тяжко. Когда днём правит моя сестра, все пони Эквестрии стремятся выразить ей своё почтение, поделиться своими проблемами, рассчитывая на её могущество, славят её. А что достаётся мне?! Тишина. Тишина и безмолвие. Даже этот тронный зал сейчас пуст, не считая нас с тобой!

— Ты завидуешь Селестии? – спросил Зигурд и тут же ответил. – Понимаю. Пожалуй, на твоём месте, я бы чувствовал себя примерно также. Успокойся, Луна. Не стоит думать, что ночью ты одинока, и ты лишь формальная принцесса, остающаяся в тени своей сестры.

Он подошёл к Луне вплотную и нежно приобнял её, после чего демонстративно поклонился:

— По крайней мере, ночью у тебя есть я. И не только я один.

— Я знаю, Зигурд. – улыбнулась Луна и снова вздохнула. – Ты не единственный пони, который не спит по ночам вместе со мною. Когда я смотрю на ночную Эквестрию, то обычно вижу лишь пустые улицы пониселений. Но иногда в домах можно заметить свет в окнах, причём, часто он довольно тусклый. Это свет небольшой настольной свечки, которую зажигают, чтобы не потревожить покой своих домочадцев. Глядя на это, у меня складывается ощущение, что пони, которые не спят по ночам, как мы с тобой, словно вынуждены скрываться от остальных.

— Они просто боятся потревожить сон своих родных. – улыбнулся в ответ Зигурд. — Тем самым проявляя заботу о них.

— Но при этом им самим приходится сдерживать и ограничивать себя. – ответила Луна. – А когда под утро ты и остальные ложитесь спать, а другие просыпаются, они не проявляют к вам такого же внимания, а спокойно делают свои дела. А вас ещё, к тому же, дразнят сонями.

— Мы привыкли, и просто не обращаем внимания. – усмехнулся Зигурд. – Хотя, да – обычно я просыпаюсь от шума, доносящегося с улицы, понимая, что больше мне не заснуть, нежели по собственной воле.

— Вот именно! – кивнула Луна. – И ты считаешь это справедливым?

— Ну не ходить же другим пони на цыпочках и разговаривать шёпотом, чтобы не потревожить наш сон. – вздохнул Зигурд. – Тем более, что их большинство.

— Но это тоже неправильно. – покачала головой Луна. – Пусть вас и меньше, но всё равно много. И вы вынуждены ограничивать себя в угоду остальным. Всем пони должно быть хорошо. С этим надо что-то делать!

— И что ты предлагаешь? – Зигурд навострил ушки. – Собрать нас всех и основать для нас отдельное пониселение?

— Неплохая мысль! – воскликнула Луна, слегка вздрогнув, словно собираясь подпрыгнуть. – Тогда всем бы было хорошо. Хотя...

Зигурд пристально посмотрел на Луну, обмахнувшись хвостом.

— Сколько вас? – спросила Луна, и, не дожидаясь ответа, продолжила. – Если взять всех неспящих по ночам пони со всей Эквестрии? Думаю, это будет даже больше, чем одно пониселение. Если бы это удалось, то можно было бы основать целую колонию! Верно! Колонию, где вы бы могли жить, не испытывая неудобств от других пони, которые привыкли вставать с восходом солнца. Тогда действительно всем было бы хорошо, а я, глядя на вас, смогла бы чувствовать себя такой же полноценной правительницей Эквестрии, как и Тиа. Ох, Зигурд, если бы только это было бы возможно.

— Звучит настолько же авантюрно, насколько и прекрасно, Луна – улыбнулся Зигурд. – И где ты планируешь поселить таких, как я?

— Надо подумать… – сказала принцесса. – Идём, Зигурд.

Они покинули тронный зал и отправились в библиотеку. Там Луна достала карту Эквестрии и, развернув перед собой, стала смотреть.

— Знаешь, Зигурд, – задумчиво произнесла она, наконец. – мне интересно, что находится за Кристальными Горами…

— Хочешь отправить нас туда? – хмыкнул Зигурд, рассматривая карту.

— Это будет непростое путешествие. – сказала Луна. – Я не хочу понапрасну рисковать, посылая вас в неизвестность.

— Тогда почему бы тебе не спросить мнения остальных? – улыбнулся Зигурд.

— Спросить у остальных? – непонимающе переспросила Луна.

— Вот именно. – кивнул Зигурд. – Собери всех пони, которые, как и я, не спят по ночам и расскажи им о своей идее. Заодно увидишь, что ночью в Эквестрии ты далеко не одинока.

— Я так и сделаю, Зигурд. – улыбнулась Луна. – Спасибо тебе.

Зигурд тоже улыбнулся в ответ и ласково потёрся мордахами со своей наставницей.

Несколько ночей спустя, когда Луна вышла из замка и увидела собравшийся в условленном месте табун, то была приятно удивлена. Сотни пони, возможно даже целая тысяча, покорно склонились перед ней. От этого зрелища у Принцессы немного захватило дух. Обычно такие сборища устраивались для её сестры, а сейчас все эти пони собрались здесь именно ради неё, Луны.

— Здесь все, кто смог ответить на твоё воззвание, Принцесса. – сказал сопровождавший её Зигурд. – Они пришли сюда со всей Эквестрии.

— Спасибо, Зигурд – улыбнулась Луна. – Теперь я вижу, как вас много.

— Мы все ждём твоего слова, Принцесса. – кивнул Зигурд и отошёл в сторонку. Луна ещё раз оглядела табун и начала говорить.

— Пони Эквестрии! – обратилась она к собравшимся. – Я собрала вас, потому что всех нас объединяет одна вещь. Мы не привыкли засыпать сразу после захода солнца, как остальные пони, предпочитая бодрствовать до глубокой ночи. Однако, я вижу, что вам непросто жить таким порядком среди остальных пони. Ночью вы вынуждены не шуметь, дабы не разбудить остальных домочадцев, и занимаетесь своими делами, довольствуясь лишь слабом светом лучины или свечного огарка. А днём, когда вы ещё спите, остальные пони будят вас, не давая выспаться, да ещё называют вас сонями, словно то, что вы не хотите ложиться спать раньше вместе со всеми – это что-то нехорошее.

Луна сделала паузу, поглядев на табун. Пони навострили ушки, сочувственно переглядываясь между собой и кивая её словам.

— Я, как ночная правительница Эквестрии, нахожу это недопустимым! – продолжила она. – Нет ничего дурного в том, что вам не хочется рано ложиться спать. Я каждую ночь не смыкаю глаз до самого рассвета, но разве понибудь посмеет сказать, что я, тем самым, совершаю что-то дурное?! Тогда почему вас смеют заставлять чувствовать себя виноватыми за ваши ночные бдения?! Я собрала вас здесь, чтобы положить конец этой несправедливости! Всем пони Эквестрии должно быть хорошо! В том числе и вам, мои ночные собратья!

Табун довольно загудел. Собравшиеся с восхищёнными улыбками смотрели на Принцессу.

— Мы с моим учеником Зигурдом, – Луна кивнула в его сторону. – Решили собрать вас всех, чтобы основать новое пониселение. Пониселение, в котором вы сможете бодрствовать хоть до самого утра, а днём спать, сколько пожелаете. И никто не скажет вам дурного слова, никто не посмеет потревожить ваш дневной сон, потому что там вы будете жить с себе подобными.

Гул слегка усилился. Похоже, идея собраться вместе новым пониселением встретила явное одобрение.

— Но Эквестрия не такая большая, как нам хотелось бы, – возобновила свою речь Луна. – И поэтому я предлагаю вам не просто основать новое пониселение. Я предлагаю вам основать колонию на новых землях, чтобы впоследствии они смогли стать частью Эквестрии. Согласны ли вы пойти на такое?!

— Да!!! – хором ответил табун. – Мы согласны! Да здравствуют новые земли Эквестрии!!

— Я предлагаю вам отправиться за Кристальные Горы. – сказала Луна. – Земли, которые вы там найдёте, станут вашим новым домом. Конечно, это будет непростое путешествие. Никто не знает, что находится по ту сторону. И поэтому вы вправе отказаться. В таком случае, я найду вам другое место. Но если вы, всё-таки, решитесь, то, благодаря вам, Эквестрия значительно расширится в своих владениях, и вы займёте достойное место в нашей истории, как отважные путешественники и первооткрыватели. И никто больше в Эквестрии не осмелится называть вас сонями и попрекать за то, что вы не ложитесь спать сразу после захода солнца.

— Мы согласны! – снова загудел табун. – Да здравствует Принцесса Луна!! Да здравствует Эквестрия!!!

— В таком случае, начинайте сборы. – кивнула Луна. – Как я уже сказала, путешествие будет непростым, поэтому готовьтесь основательно. Никто не знает, что находится по ту сторону Кристальных Гор, но я верю, что там вы найдёте для себя прекрасный новый дом, как когда-то шесть пони из трёх племён нашли для нас и это прекрасное место – Эквестрию. Мой ученик, Зигурд Стармейн, поведёт вас к заветной цели, когда вы будете готовы.

Табун, в который раз, разошёлся одобрительным гулом. Все собравшиеся пони были полны решимости выступать на новые земли немедленно. Глядя на это, Луна, наконец-то, смогла почувствовать то, чего ей так не хватало – свою значимость, как правительницы Эквестрии. Как оказалось, и у неё есть свои поданные, которые готовы по её воле отправиться, в прямом смысле, хоть на край света. И осознание этого сразу приглушило ту неудовлетворённость и зависть к своей сестре, которые последнее время всё больше и больше начинали одолевать Принцессу.

— Можете расходиться по домам и начинать готовиться к предстоящему путешествию. – сказала она. – Возможно самому великому со времён основания Эквестрии.

— Да здравствует Принцесса Луна! – проскандировал табун. – Да здравствует Эквестрия!! Ура!!!

— Давно я не видел тебя такой счастливой, Луна. – сказал подошедший Зигурд, когда пони начали потихоньку разбредаться.

— Это прекрасно, Зигурд! – воскликнула Луна. – Наконец-то! Наконец-то, я почувствовала себя полноценной Принцессой, как Тиа! Это великолепно! Спасибо, Зигурд!

Она обняла своего ученика и поцеловала в щёчку.

— Не преувеличивай моё влияние, Луна. – ответил Зигурд, смущённо хихикнув. – Я просто постарался, чтобы твоё воззвание дошло до всех пони Эквестрии, как и я, не спящих по ночам. Как видишь, у тебя действительно есть целая армия лояльных тебе пони. Так что не смей после этого хандрить, будто каждую ночь ты остаёшься совсем одна.

— Теперь не буду. – с улыбкой кивнула Луна. – Представляю себе, как удивится Тиа, когда узнает, что мы основали новую колонию. Но пока лучше сохранить всё втайне от неё – пусть это будет сюрпризом.

— Как пожелаешь, Принцесса. – кивнул Зигурд. Дождавшись, когда все пони разойдутся, они с Луной тоже вернулись обратно в замок.

С той ночи полным ходом началась подготовка к предстоящему походу. Луна и Зигурд координировали все действия, рассчитывая план маршрута, время выхода, составляли списки необходимого, что следовало взять с собой. Планировалось, что Зигурд и остальной табун, перейдя Кристальные Горы, остановятся в первом подходящем, как им покажется, месте и сразу же заложат там полноценное пониселение. Для этого все будущие колонисты должны быть снабжены всем необходимым, чтобы совершить переход и немедленно обосноваться на новых землях. Вся подготовка проходила под покровом ночи, втайне от Принцессы Селестии. Всем остальным пони также было передано сохранять всё в тайне, посвящая лишь тех, кто действительно был готов отправиться вместе с ними на новые земли. Луне это казалось похожим на какой-то заговор, а также отдавало сильной авантюрой, даже несмотря на тщательную подготовку. Но именно поэтому ей с каждым разом всё больше и больше нравилась эта затея. И с каждой ночью они с Зигурдом всё больше обретали уверенность, что в итоге всё закончится самым наилучшим образом. В конце концов, когда пони трёх племён отправились на поиски новой земли, они не беспокоились о том, сколько провизии и какого снаряжения с собой брать, а просто взяли и отправились в неведомое путешествие, которое в итоге обернулось рождением Эквестрии. А тут досконально планировался поход нескольких сотен пони – разве он мог потерпеть неудачу? Эквестрия получала бы во владения новые земли, колонисты – новый дом, где они могли бы жить, как им хотелось, не мешая остальным пони. Сама же Луна получила бы полное осознание того, что она такая же Принцесса Эквестрии, как и её старшая сестра, и, скорей всего, похвалу и уважение последней. И всем было бы хорошо. Воодушевлённая столь радужной перспективой, Луна каждую ночь продолжала обсуждать с Зигурдом всё новые и новые детали предстоящего похода, стараясь не упустить ни малейшей мелочи. Даже Селестия подметила, что последние дни её сестра стала куда более жизнерадостной. Однажды она даже спросила Луну, не связано ли её столь хорошее настроение с тем, что они так много времени проводят вместе с её учеником. В ответ Луна смутилась, захихикав и пробормотав, что-то неопределённое вроде «это не то, о чём ты подумала, сестрица». К счастью, больше Селестия не стала смущать сестру излишними вопросами, хотя Луна и не была уверена, что та поняла её правильно. В любом случае, Зигурд был её учеником, и ничего удивительного в том, что они проводили вместе столько времени.

Наконец, настала долгожданная ночь, когда всё было готово. Все приготовления были завершены, табун был собран и готов выступать в неведомое путешествие. Оставалось только произнести напутственные слова и благословить их на добрый путь.

Луна шла, чувствуя лёгкую дрожь от волнения, словно именно ей предстояло отправиться на новые земли. Зигурд, уже в полном походном снаряжении, как всегда с лёгкой улыбкой на своей мордахе, спокойно шёл рядом, и это немного успокаивало Принцессу. Когда они вышли к месту сбора, то Луне это показалось ещё больше похожим на полевой лагерь, чем в прошлый раз. И самих пони здесь было куда больше – многие решили отправиться в поход целыми семьями. Теперь их точно было не меньше тысячи. И вся эта толпа тут же почтенно склонилась перед принцессой, как только она и Зигурд вышли к ним навстречу. У Луны вновь слегка перехватило дух при виде того, как много пони готовы были отправиться ради неё на новые земли.

— Ну вот, мы все пред тобой, принцесса. – всё также спокойно и с улыбкой на лице произнёс Зигурд. – Мы готовы. Скажи своё слово – и мы немедленно отправимся, куда пожелаешь.

— Я... Я даже не могу поверить... – тихо произнесла Луна. – Так много пони...

— Не так уж и много. – заметил Зигурд. – Большая часть Эквестрии сейчас блаженно спит в своих постелях. Но всех, кто здесь собрался, можно по праву считать твоими поданными. В том числе и меня. И ради тебя мы готовы на всё, только скажи. Мы ждём, Принцесса.

Единорог также почтительно поклонился и отошёл к собравшимся. Луна попыталась взять себя в копыта, чтобы сохранить надлежащий вид перед своими поданными, и начала говорить:

— Пони Эквестрии! Сегодня мы все собрались, чтобы свершить важнейшее событие в Эквестрии с момента её основания. И пусть большинство ваших сородичей сейчас мирно спят в своих домах – зато именно вам выпала великая честь вписать новую страницу в нашу историю. Здесь и сейчас. Сразу скажу: вы отправляетесь в нелёгкий путь – туда, куда ещё доселе не ступали наши копыта. Но я искренне надеюсь, что там вы сможете обрести себе новый дом. Дом, в котором вы будете жить также вольготно, как и ваши ныне спящие собратья, не боясь потревожить их и не волнуясь, что они потревожат ваш покой. Эквестрии нужны новые земли, и вам выпала великая честь первыми освоить их. Так вперёд, друзья мои – навстречу новым приключениям! Новая история Эквестрии будет вершиться именно вашими копытами! Я, Принцесса Луна, благословляю вас на этот поход, и от всего сердца желаю, чтобы он оправдал наши ожидания. В добрый путь, друзья мои!

— Урааа!!! – дружно загудел табун. – Да здравствует Принцесса Луна!!! Да здравствует Эквестрия!!! Да здравствует наш новый дом!!!

Луна довольно оглядела табун. К ней подошёл Зигурд, с не менее довольной улыбкой на морде.

— Браво, принцесса. – сказал он. – Прекрасная речь. Теперь мы действительно готовы.

— Спасибо, Зигурд. – кивнула Луна. – Значит... нам пришла пора прощаться?

— Зачем прощаться? – спросил единорог. – Только расставаться. Да, теперь долгое время нам придётся быть в разлуке. Но как только мы достигнем своей цели, то немедленно отправим назад гонцов. Я верю – всё будет хорошо.

— Я буду ждать, Зигурд. – сказала Луна. На её глазах слегка блеснули крохотные слезинки.

— Я тоже. – ответил Зигурд и осмотрел табун. – Не плачь. В конце концов, я... мы... Мы все делаем это не только ради нашего нового дома, но и ради тебя. Ради того, чтобы ты была счастлива, Принцесса. Так что... Не плачь...

Зигурд крепко обнял Луну и поцеловал, после чего, улыбнувшись напоследок, направился к остальным пони.

— Табун, выступаем! – громко скомандовал он, начав впрягаться в одну из множества повозок. – Чем раньше выйдем, тем раньше дойдём!

Вокруг раздался одобрительный гул, и все начали сниматься с места. Построившись в большую колонну, табун отправился в сторону Кристальной Империи. Луна стояла и смотрела на них, пока последние пони не скрылись из виду. Тогда принцесса тихо вздохнула и, развернувшись, отправилась обратно в замок. В душе она испытывала смешанные чувства. С одной стороны, её грандиозный замысел наконец-то начал осуществляться, но с другой, теперь она ощущала некую пустоту. Все пони, лояльные к ней, во главе с её учеником и близким другом, ушли, и теперь ещё долгое время ей придётся быть одной. Конечно, потом они пришлют назад гонцов с доброй вестью о том, что они нашли себе новый дом – в этом она не сомневалась. Только этого ещё надо было дождаться. И пройдёт ещё немало лун, прежде чем это свершится.

Вернувшись в замок, Луна снова вздохнула и отправилась к себе. В замке, как всегда, было тихо и беспонно, но только сейчас никто не вышел к ней навстречу и не поклонился, со смущённой улыбкой, сдерживая лёгкий зевок.

Мимо Селестии не прошло то, что Луна стала более тихой и замкнутой, равно как и отсутствие Зигурда. Когда она, наконец, спросила у сестры, куда подевался её ученик, та уклончиво ответила, что отправила его с поручением в дальние земли. Селестия, как обычно, проявила к сестре свою фирменную деликатность и не стала расспрашивать у неё подробности, итак поняв, что та просто тоскует в его отсутствие. А вскоре в Эквестрии начались непростые времена.

В Кристальной Империи к власти пришёл Король Сомбра – единорог с сердцем, чёрным словно ночная мгла. Над Эквестрией нависла серьёзная угроза, и Селестия с Луной лично дали отпор тирану. Используя Элементы Гармонии, с помощью которых они однажды уже смогли одолеть Дискорда, сёстры одержали победу над Сомброй. Но цена этой победы оказалась слишком высокой – вся Кристальная Империя канула в небытие.

Поняв, что обратный путь в Эквестрию колонистам теперь отрезан, Луна почувствовала, как её сердце словно сковало неприятным холодком. Однако, она не переставала верить в своего ученика, уповая на то, что Зигурд и остальные смогут найти какой-нибудь обходной путь. Но дни шли один за другим, перерастая в годы, а от ушедших пони так и не было ни единой весточки.

Младшая сестра снова почувствовала себя отринутой. Все пони Эквестрии бодрствовали днём, вознося почести Принцессе Селестии, а ночью ложились спать, оставляя Луну «любоваться» пустынными улицами и домами с тёмными окнами. Пони же, которые бодрствовали по ночам, и которых Луна считала непосредственно своими поданными, ушли, оставив свою принцессу одну. Каждую ночь она проводила в думах о том, как сложилась судьба Зигурда и остальных, и с каждым разом в её голове всё сильнее и сильнее проявлялась противная мысль о том, что больше она никогда их не увидит. Как ни старалась Луна избавиться от этой навязчивой мысли, она снова и снова приходила ей в голову, едва она начинала думать о Зигурде и его табуне.

Принцесса замкнулась в себе. Вновь стала проявляться, казалось бы, навсегда затихшая зависть к сестре. Исчезла былая жизнерадостность. Даже об ушедших пони Луна старалась больше не думать. Как только она вспоминала о том, как хорошо ей было с Зигурдом, и как легко и весело они проводили вместе ночи напролёт, тут же противный голос в голове навязчиво шептал: «Это всё в прошлом. Больше этого не будет. Никогда.» От этого Луна впадала в слёзы, плача порой до самого рассвета. Поэтому со временем, она просто постаралась забыть о Зигурде и всех остальных. И это только усугубило её состояние.

Зависть к сестре росла, перерастая в настоящую ненависть. Они вместе защищали Эквестрию от всех напастей. Вместе одолели Дискорда и Сомбру. А в итоге Селестия получила всё, а она, Луна, утратила даже то немногое, что у неё было. В конце концов, настал тот роковой день, когда она больше не могла сдерживать свою внутреннюю злобу, решив раз и навсегда разобраться со своей сестрой. И когда ночь уступила место новому дню, Луна не ушла на покой, а стала дожидаться Селестию, притаившись за своим троном. Дальше случилось то, что впоследствии наблюдала Твайлайт Спракл, когда выпила зелье Зекоры.

— Ни... шагу дальше! – произнесла Луна, выйдя из-за трона, как только Селестия вошла в тронный зал – Ты действительно думала, что я останусь в стороне, пока они все греются в твоем драгоценном свете?

Не дав сестре опомниться, она вышла на середину и продолжила.

— В Эквестрии может быть только ОДНА принцесса! – и тут Луна в ярости сломала заграждение, прокричав последние слова – И этой принцессой буду... Я!!!

Тем временем, пони-колонисты во главе с Зигурдом, перейдя Кристальные Горы, продолжали свой путь. Как оказалось, горный массив тянулся и дальше, хотя и стал заметно другим. Чем дальше колонисты удалялись от Эквестрии, тем более пологими становились горные хребты, и тем гуще покрывались они хвойным лесом, словно пеленой укрытым снегом. За это новый кряж получил название Синегорья. Тем не менее, для нового пониселения эти места подходили мало – много снега, мало еды, которую ещё надо было добывать из-под этого самого снега, да, к тому же, в воздухе нет-нет, да и промелькнёт очередной силуэт дракона. А по ночам по лесу разносилось рычание, заставлявшее путешественников покрепче сбиваться в кучу. Все быстро поняли, что пока они будут держаться вместе, единым табуном, то местные хищники, и даже драконы, не осмелятся напасть на столь большое скопление пони. Много лун спустя, когда, уже обживая новые земли, колонисты встретили местные лосиные племена, испокон веков ведущие кочевой образ жизни, то обнаружили, что те точно также мигрировали меж своих стойбищ, сбившись в единую стаю, чем больше, тем лучше.

Табун продолжал свой путь, в поисках лучших земель, понимая, что эти горы всё равно не могут тянуться вечно. И, наконец, они добрались до предгорий. Лес тут был зеленее, встречались уже и лиственные деревья. Под снегом начало обнаруживаться всё больше травы, да и сам снежный покров стал редеть, что заметно облегчало путешествие. Обнаружив ещё в горах источник, пони решили двигаться вдоль начинающегося от него ручья. По мере спуска в низину, ручей превратился в реку, которая постепенно разрасталась. Когда колонисты уже преодолели горы, она продолжала расширяться в течении, за счёт многочисленных притоков других рек, впадающих в неё.

Спустившись с гор, пони оказались в большом девственном лесу, который напомнил им тот, что произрастал вокруг замка принцесс. Только этот был ещё больше и величественнее. Настроение у табуна заметно приподнялось. Однако, насколько этот лес был больше Вечнодиколесья, настолько же он был и опаснее. Рычания по ночам, ещё со времён перехода гор ставшие привычным явлением, здесь стали ещё сильнее. Неоднократно путешественники подвергались нападению древесных волков, химер и мантикор, только каких-то ешё более агрессивных. Впоследствии, из-за характерных хвостов, их стали называть скорпикорами. Также на табун пытались напасть и другие местные хищники. Однако совместная сплочённость помогала пони успешно отражать эти атаки, хотя без жертв, пусть и малочисленных, всё равно, не обошлось.

Табун продолжал двигаться вдоль реки, ища для себя место побезопаснее. Саму реку пони назвали Серебрянкой за её характерные отблески воды в лунном свете. Путешествие продолжалось, пока однажды табун не добрался до самого побережья.

Увидев открывающийся впереди вид, пони замерли. Многие из них выросли в глубине Эквестрии, где из водоёмов, в лучшем случае, присутствовали лишь небольшие реки и озёра, которые спокойно можно было обойти за один день. А здесь, мало того, что до этого они шли вдоль Серебрянки, которая к концу путешествия раза в три превосходила любую ранее виданную ими реку, так теперь она и вовсе впадала в бескрайние водные просторы. Вода, сплошная вода, виднелась до самого горизонта, без конца и без края, насколько хватало глаз. И вся эта водная масса шумела неведомым, чарующим звуком прибоя, а носы приятно щекотал лёгкий запах солёной морской воды.

Табун стоял, созерцая невиданное для большинства из них доселе зрелище морского побережья, пока Зигурд, наконец, не нарушил тишину.

— Ну что ж, друзья мои. – произнёс он. – Вот и подошло к концу наше путешествие. Это и будет нашим новым домом. За мной.

Он решительно направился к побережью. Все остальные пони, за время путешествия безоговорочно принявшие Зигурда, как своего вожака, немедленно отправились за ним. Дойдя до самого берега, все остановились, с восхищением глядя на большую воду. Многие пони осторожно подошли к самому краю, подставив свои копытца набегающим волнам.

— Вот и мы и добрались. – сказал Зигурд. – Дошли до самого края земли. Здесь мы и заложим наше пониселение.

— Место красивое, Зигурд. – сказал один из стоящих рядом пони, жеребец землистой масти с чёрными гривой и хвостом. – Вся эта вода. И земля здесь плодородная. Вот только в этих лесах слишком много хищников. В Эквестрии было куда спокойнее.

— Предлагаешь вернуться назад, Инки Сэддл? – усмехнулся Зигурд.

— Шутишь? – усмехнулся в ответ земнопони. – Зачем же мы тогда шли в такую даль? Да и провизия уже на исходе. Ещё немного – и совсем бы на подножный корм перешли. Нет, Зигурд – раз мы сюда пришли, здесь и быть нашему новому дому, как ты и сказал. Только эти лесные твари всё равно нам спокойного житья не дадут. Особенно поперву, пока отстраиваться будем.

— Первым делом поставим горотьбу. – сказал Зигурд. – Заодно расчистим себе место под строительство.

— А как быть с летающими? – спросил Инки Сэддл.

— Выставим дозоры. – ответил Зигурд. – Также как на стоянках. Отправим группу пегасов патрулировать воздух вокруг, чтобы они заранее могли заметить угрозу и оповестить нас. Когда мы отстроим здесь полноценное пониселение, лесные хищники уже не будут представлять такой большой угрозы. Дальше будет легче.

— Бедные, маленькие пони боятся страшных лесных чудовищ? – вдруг раздался чей-то вкрадчивый голос. Вместе с шумом прибоя он разнёсся сразу по всему берегу.

— Что? Кто здесь? – Зигурд и остальные пони недоумённо стали смотреть вокруг. В ответ раздался смех, похожий на журчание ручья.

— Не бойтесь, мои милые. – сказал всё тот же голос. – Я не собираюсь причинить вам ничего плохого. Наоборот, я хочу помочь вам.

— Помочь? – переспросил Зигурд, снова оглядевшись вокруг. – Но кто ты? И почему ты хочешь нам помочь?

— Твоё имя Зигурд? – вместо ответа спросил голос. – Это ты привёл сюда всех этих пони? Подойди к берегу.

Зигурд подошёл к самой кромке, так что теперь набегающие волны омывали его передние копытца. Внезапно вода перед ним забурлила и стала вырастать. Зигурд тихо охнул. Некоторые пони и вовсе испуганно отшатнулись от берега. Вода перед Зигурдом вздыбилась, приняв форму пони, а в следующий миг превратилась в настоящую. Это была кобылица масти штормовой морской волны, хвост и грива которой словно изливались на водную гладь непрерывным хрустальным потоком. Она была аликорном, но даже не это было самым необычным в её внешности. Её зрачки не были чёрными или бледно-мутными, как это иногда бывает у слепых. Они были зеркально-водянистыми, отчего в её глазах отражалось всё, на что смотрела аликорн. И то, с каким пронзительным взглядом она глядела на табун, не оставляло и малейшей мысли о том, что она могла быть слепа.

При виде аликорна среди табуна прошёлся новый вздох удивления. Многие пони машинально склонили свои головы в почтении. Зигурд, поражённый этим зрелищем не меньше остальных, продолжил неподвижно стоять прямо перед ней.

— Меня зовут Шупилти. – сказала она, глядя ему в глаза. – И я повелеваю всеми этими водами, что вы видите, а также всеми, кто в них обитает. Вы пришли сюда, чтобы обрести здесь свой новый дом, и я готова помочь вам в этом. Я дам вам новую силу. С ней вам будут не страшны местные хищники, а океан станет для вас вторым домом. Через эту силу я всегда буду помогать вам и оберегать от опасностей. Но взамен я попрошу об одном.

— Я не сомневался. – усмехнулся Зигурд. – И о чём же?

— Присягните мне на верность. – с ироничной улыбкой ответила Шупилти. Её глаза сверкнули золотом в отблеске солнечного света.

— Признайте меня своей покровительницей, и вы все станете для меня как родные дети. – продолжила аликорн. – Конечно, вы можете отказаться, но тогда вам придётся самим преодолевать все трудности. Между прочим, помимо лесных хищников тут также регулярно случаются шторма, особенно по осени. Благо сейчас ещё только начало весны. И это ни в коем случае не угроза, а лишь предупреждение. Штормам в океане случаться также естественно, как дню сменяться ночью, а зиме сменяться весной. А вы сейчас находитесь именно на океанском побережье. Что скажешь, Зигурд? Вы согласны принять мой дар и мою помощь?

 — Мы пришли сюда из страны, что зовётся Эквестрией. – заговорил Зигурд. – Нас отправила одна из её правительниц, Принцесса Луна, чтобы мы основали здесь новую колонию. Принцесса Луна и её старшая сестра, Принцесса Селестия, вместе правят Эквестрией. Они тоже аликорны. А мы все – их поданные.

— Что ж, если вам так нравится быть их поданными, воля ваша. – кивнула Шупилти. – Оставайтесь, основывайте свою колонию, живите. Я не буду вам мешать, равно, как и помогать. Но я уже сказала, что без моей поддержки выжить здесь вам будет непросто.

Зигурд вздохнул и повернулся к остальным пони.

— Вы слышали, друзья? – спросил он. – Я не могу принять решение единолично, не спросив вашего мнения. Что скажете?

Табун тихо загудел, переглядываясь между собой и обсуждая услышанное. Зигурд и Шупилти стояли, терпеливо выжидая. Наконец, Инки Сэддл подошёл к вожаку.

— Знаешь, Зигурд, – начал он. – Мы, конечно, всегда были рады служить нашим принцессам. Но ты посуди сам: нам тут жить, обустраиваться. Нет, само по себе место довольно неплохое, я уже говорил. Но эти лесные твари. Да ещё и шторма, оказывается. Уж ты-то прекрасно должен понимать, что без помощи нам придётся тяжко. А до Эквестрии ещё гонцов надо отсылать, потом ждать, когда они вернутся обратно – это ж, сколько времени пройдёт, сам посуди. Да и не отправится никто обратно прямо сейчас. Посмотри на нас, Зигурд. Мы все уже вымотались вконец. Некоторые и вовсе копыта едва волочат. Припасы на исходе, благо впереди лето. Можно будет засеять и собрать урожай. Не знаю, как ты, Зигурд, а я, да и не я один, думаю, что наши принцессы не обидятся, если мы присягнём на верность ещё одной принцессе. В конце концов, пусть уже между собой сами потом разбираются. А нам бы тут обосноваться поскорее, да жить. Ради этого и шли. Посуди сам, Зигурд.

Зигурд посмотрел на табун. Сотни уставших, вымотанных долгим, тяжёлым переходом пони, выжидательно смотрели на него. Жеребцы, кобылицы и жеребята. Некоторые и вовсе родились уже в походе – пони, никогда не видавшие Эквестрии. Все они пришли сюда, чтобы обрести себе новый дом, не хуже того, который они оставили. А ведь были ещё и те, что так и не дошли до этого берега. А сколько их ещё может быть, пока они будут обживаться на новом месте? За время путешествия Зигурд запомнил в морду и поимённо каждого пони из своего табуна. И за каждого он теперь чувствовал личную ответственность. И все они сейчас стояли перед его глазами, с надеждой глядя на своего вожака.

Зигурд тихо вздохнул и повернулся обратно к Шупилти.

— Мы согласны. – негромко произнёс он. – Мы готовы стать твоими верноподданными и принять твой дар, Принцесса Шупилти.

— Богиня Шупилти. – улыбнулась аликорн. – Мудрое решение, Зигурд. Уверена, что ваши принцессы прекрасно поймут вас.

Она сделала несколько шагов назад по водной глади:

— Подойди ко мне, Зигурд.

Зигурд сделал шаг вперёд и, удивительное дело, его копытце осталось стоять прямо на водной глади, как на твёрдой земле. Единорог замер, потом осторожно сделал следующий шаг. И вновь копытце осталось прочно стоять на поверхности воды. Зигурд совершил очередной шаг и так, прямо по воде, дошёл до аликорна.

— Не бойся, Зигурд. – улыбнулась Шупилти. – Поцелуй меня. Смелее.

Зигурд слегка удивлённо посмотрел на аликорна. Та всё с той же ироничной улыбкой глядела на него. Сказать, что Шупилти была красива, значит ничего не сказать. Она была прекрасна не меньше, чем Селестия или Луна. Но в её просьбе, казалось бы такой простой и приятной, Зигурд чувствовал чуть ли не измену по отношению к своей наставнице. Однако выбора не было.

«Прости меня, Луна». – подумал он про себя. – «Я делаю это не ради себя, но ради всех остальных».

Зигурд прикрыл глаза и поцеловал Шупилти. На губах ощутился вкус солёной морской воды. В тот же самый миг прямо над ними вздыбилась огромная волна, которая моментально накрыла весь табун. И также мгновенно она сошла на нет. В этот момент Шупилти окончила поцелуй и довольно улыбнулась. Зигурд открыл глаза, соображая, что происходит. По его телу разливалась приятная прохлада, от которой чувствовался прилив новых, неведомых сил. Всю усталость от долгого путешествия смыло во мгновение ока. Он обернулся и увидел свой табун, приходивший в себя от накрывшей их волны. Как оказалось, никто при этом совершенно не пострадал – все даже остались стоять на своих местах, лишь были теперь мокрёшеньки с головы до ног. Мокрая шёрстка отдавала на солнце характерным металлическим отливом. И теперь у всех пони теперь были иные глаза. Такие же, как и у самой Шупилти – с зеркально-водянистыми зрачками. Зигурд снова посмотрел на аликорна.

— Келпийская кровь отныне течёт в ваших жилах. – сказала та. – Теперь любая вода будет слушаться вашей воли, если вы того пожелаете. Добро пожаловать, дети мои. Отныне я всегда буду вместе с вами и всем вашим потомством.

Шупилти ещё раз улыбнулась и обернулась водой, которая тут же растворилась на поверхности океана. Зигурд по-прежнему продолжал стоять прямо на водной глади. Он слегка топнул по ней копытцем. Поверхность снова вздыбилась и из океана выскочила его собственная водяная копия. Зигурд довольно улыбнулся и повернулся к остальным пони.

— Вы слышали, друзья? – произнёс он. – Кровь келпи теперь внутри нас. Отныне каждый может делать то, что сделал я, и не только. Мы изменились. Но теперь вся эта вода, что вы видите, станет нашим подспорьем и защитой.

Табун довольно загудел. Многие пони тут же вошли в воду, также, как и сам Зигурд, оставшись стоять прямо на поверхности, после чего начали призывать и свои водяные копии.

— Ура! – воскликнул Инки Сэддл. – Слава Шупилти! Слава нашему Зигурду!

— Ура!!! – хором воскликнул табун. – Слава!!!

— Довольно веселья! – воскликнул Зигурд. – Нам ещё надо обустроить это место до наступления темноты. Келпийская кровь – это, конечно, здорово. Но и строительство горотьбы никто не отменял. За работу! Больных, раненых и кормящих кобылиц с жеребятами разместить в центре. Остальным взяться за инструменты и приступить к работе!

— Да, сэр! – кивнул Инки Сэддл и зычно крикнул. – Все слышали?! За работу!

Табун вновь бодро загудел, начав строительство. Как оказалось, больных и раненых пони в нём больше не было. Дар келпийской крови исцелил всех немощных. Все ощутили в себе свежий прилив сил, и это также придало им немалой бодрости и оптимизма. Глядя на табун и на то, как резво они справляются с вырубкой деревьев и возведением горотьбы, Зигурд довольно улыбнулся про себя, убедившись в правильности своего выбора. И даже не своего – их всех.

— Звали, Ваше Высочество? – Инки Сэддл учтиво поклонился, войдя в тронный зал.

— Да, Инки. – кивнул Зигурд. – Я хочу обсудить с тобой отправку гонцов в Эквестрию.

— Гонцов в Эквестрию? – переспросил теперь уже морепони, навострив ушки.

— Ты забыл, Инки? – усмехнулся Зигурд. – Мы должны сообщить Эквестрии о том, что закрепились на новых землях. Хорсенбург отстроен и продолжает расширяться в своих владениях. Значит можно отправлять посланников с доброй вестью об успешном завершении нашей миссии.

— Да, действительно. – согласился Инки Сэддл. – Вы правы, Ваше Высочество. Пусть Эквестрия порадуется за нас. Но вас не беспокоит то, как принцессы могут отнестись к нашему поступку?

— Пусть наши гонцы просто расскажут всё, как есть. – ответил Зигурд. – От начала и до конца. Я уверен, что принцессам хватит мудрости понять наш выбор. Которого у нас, по сути и не было. Как думаешь, чтобы стало с нами сейчас, если бы мы не приняли дар Шупилти?

Морской единорог усмехнулся. Инки Сэддл скривил рот.

— Лучше даже не думать об этом. – произнёс он. – Благо Ваше Высочество сделали верный выбор.

— Не я, Инки. – улыбнулся Зигурд. – Я просто последовал вашей всеобщей воле. Разве мог я пойти против своего табуна? Тем более, ты сам ещё тогда сказал – пусть принцессы сами между собой разбираются. А мы всего лишь хотим спокойно жить. Не так ли, Инки?

— Так и есть, хех. – усмехнулся Инки, почесав загривок. – Всё помните, Ваше Высочество.

— Я всегда буду это помнить, словно это случилось только вчера. – сказал Зигурд. –Впрочем, мы отвлеклись, Инки. Я хотел обсудить с тобой состав группы, их маршрут и снаряжение. Всё до мельчайших деталей. Нам надо быть уверенными в том, что эти пони смогут, по крайней мере, добраться до Эквестрии.

— Как скажете, Ваше Высочество. – кивнул Инки. – Если хотите знать моё мнение, то отправлять лучше не меньше шести: пара морепони, пара морпегов и пара морских единорогов. А лучше девятерых – по трое каждого вида. С маршрутом особо можно не мудрить – как сюда вышли, так обратно и возвращаться – сначала вдоль Серебрянки, к её истоку, а дальше по горам на запад.

— Пошлём девятерых. – сказал Зигурд. – Кого предлагаешь?

И они с Инки продолжили дальше обсуждать отправку посланцев в Эквестрию. Также как когда-то Зигурд вместе с Принцессой Луной обсуждал подготовку и их путешествия за Кристальные Горы...

— Ваше Высочество! – воскликнул Инки Сэддл, вбежав в тронный зал. – Наши посланцы в Эквестрию вернулись!

— Уже?! – Зигурд вскинул брови и навострил ушки. – Так быстро?!

— Да, Ваше Высочество. – кивнул морепони, сделав виноватый вид. – Они не смогли дойти. Кристальные Горы теперь непроходимы.

 — Непроходимы? – переспросил Зигурд. – Что там такое? А, впрочем, я сам поговорю с ними. Где они?

— В главной зале, Ваше Высочество. – ответил Инки Сэддл.

— С ними всё в порядке? – спросил Зигурд и, чуть помедлив, добавил. – Все вернулись?

— Да, Ваше Высочество. – кивнул морепони. – Вернулись все. Усталые, но целые и невредимые.

— Хорошо. – кивнул Зигурд и направился в главную залу.

Когда он вошёл туда, все находившиеся там пони тут же вскочили, почтительно припав на передние копыта перед Великим Князем (Grand Kronprince) Хорсенбургской Автономии.

— Встаньте. – сказал Зигурд и обратился к гонцам. – Как прошло путешествие?

— Простите, Ваше Высочество. – начал говорить один из них. – Но мы не смогли дойти до Эквестрии. Мы шли тем же маршрутом, что и пришли сюда: сначала вверх по течению Серебрянки до самого её истока, потом через горы, держась западного направления. Но когда мы дошли до границы Кристальных Гор, мы не смогли пройти дальше.

— Что вам помешало? – спросил Зигурд.

— Эммм... Я даже не знаю, как сказать, Ваше Высочество. – задумался морепони. – Там что-то вроде непроходимой стены тумана... Даже не знаю, как это точно описать, никогда с таким не сталкивался. Сколько мы ни пытались пройти сквозь этот туман, мы всегда возвращались обратно.

— Ясно. – кивнул Зигурд и посмотрел на троицу морских пегасов. – А пролететь не пытались?

— Пытались, Ваше Высочество. – сказал один из них. – И по воздуху тоже самое, как мы ни старались. Попадаешь в пелену тумана, а потом вылетаешь на тоже самое место, хотя, вроде, стараешься держать курс строго прямо.

В волнении он даже расправил свои крылья. Зигурду в очередной раз показалось, что после принятия дара Шупилти, крылья пегасов несколько выросли в своих размерах. Или это просто показалось?

— Тааак... – задумчиво протянул Великий Князь и посмотрел на единорогов. – Вы хорошо владеете телепортацией?

— Эмм... – троица переглянулась, и одна из них взяла слово. – Я умею телепортироваться, Ваше Высочество.

— Не пробовала перенестись в Кристальную Империю? – спросил Зигурд. – Вы же находились у самых её границ.

— Пробовала, Ваше Высочество! – закивала морская единорожка. – Но, почему-то у меня не получалось. Я даже подумала, что разучилась пользоваться этим заклинанием, но когда я, ради проверки, телепортировалась в другие места неподалёку всё прошло вполне успешно. А вот в Кристальную Империю ну никак, и всё тут.

— Странно... – произнёс Зигурд, обдумывая услышанное. – Очень странно...

— И не говорите, Ваше Высочество. – закивала другая путешественница-морепони. – Как будто там возвели что-то вроде магического барьера. Уж и не знаю, что там у них случилось.

— Хммм... – протянул Зигурд. – А на пути до Кристальных Гор и обратно не было ничего необычного?

Путешественники снова переглянулись, вспоминая.

— Да, вроде нет, Ваше Высочество. – покачал головой первый морепони. – Всё как тогда, когда мы шли сюда из Эквестрии. Ровно до того момента, пока мы не добрались до Кристальных Гор.

Зигурд задумался, потом кивнул.

— Хорошо. – сказал он. – Спасибо вам. Спасибо за то, что дошли и вернулись. А теперь отдыхайте. Вы это заслужили, друзья.

— Рады стараться, Ваше Высочество. – ответил пони. Остальные дружно закивали. Зигурд улыбнулся в ответ и отправился к себе. Следом за ним пошёл и Инки Сэддл.

— Что скажешь, Зигурд? – спросил он, когда они остались одни в княжеских покоях.

— Скажу, что надо собирать вторую группу. – ответил Зигурд. – Но на этот раз поведу её лично я.

— Вы? – удивлённо переспросил морепони, навострив ушки.

— Да, Инки. – кивнул Великий Князь. – Я хочу лично изучить этот странный барьер. На время моего отсутствия ты будешь лордом-регентом Хорсенбургской Автономии.

— Эммм... Но... Но вы же потом вернётесь, Ваше Высочество? – опешил Инки Сэддл. – Не так ли?

— Разумеется, Инки. – усмехнулся Зигурд. – Не могу же я насовсем оставить свой табун. А теперь займёмся подготовкой нового похода. Не будем терять время.

Когда они вернулись из своего похода, Зигурд, не говоря ни слова, сразу направился в свои покои. Там он левитировал перед собой на стол две карты: Эквестрии и Хорсенбургской Автономии, на которой были нанесены все известные территории, в том числе и их переход из Эквестрии. Приложив карты друг к дружке, он стал внимательно изучать их.

Барьер, о котором говорили пони из первой группы оказался реален. На границе Кристальных Гор теперь действительно стояла непроходимая стена тумана, войдя в которую, ты возвращался на прежнее место. Телепортация в Кристальную Империю тоже не работала, а до остальных земель Эквестрии было слишком далеко, чтобы применить это заклинание. Путь назад был закрыт. Поэтому теперь Зигурд внимательно изучал карты, пытаясь прикинуть обходной маршрут.

Кристальные Горы находились к северо-западу от Хорсенбурга. На севере были Ледяные Пустоши, земли Вендиго, поход через которые был равносилен самоубийству. Плыть по Океану на восток, в то время, как Эквестрия находилась на западе, было, по меньшей мере, нерационально. Оставалось юго-западное направление. Земли в том направлении от Хорсенбурга ещё не были исследованы – хоть колония за прошедшие годы и стала крупным пониселением, но дальних вылазок пока что не предпринималось. Пони Хорсенбургской Автономии вполне хватало и прилегающих земель для расширения территории. Но, согласно карте Эквестрии, к юго-востоку от Кристальных Гор начиналось морское побережье. Значит, отправившись на юго-запад от Хорсенбурга, путешественники, рано или поздно, тоже должны были выйти к береговой линии. Таким образом сухопутный переход в Эквестрию был больше недоступен.

Зигурд вздохнул, глядя на обе карты. Выход был один – создавать флот. Но для этого сначала надо было осваивать судостроение и обучать команды для будущих кораблей. А большинство колонистов пришло сюда из центральных земель Эквестрии, и только тут они смогли впервые увидеть настоящий океан. Конечно, были среди них и пони, жившие на побережье, а потому знавшие о плавании на кораблях не понаслышке. Кроме того, среди прочего, колонисты взяли с собой приличную библиотеку, в том числе и книги по судостроению и судоходству. Но всё равно, сначала предстояло всему обучиться и возвести верфь, на которой можно было бы строить крупные суда, а не те шлюпки, на которых пони плавали вдоль побережья Хорсенбурга, добывая жемчуг и водоросли. Всё это требовало немало времени. Проблема была ещё и в банальной нехватке рабочих копыт. Да, население автономии уже успешно перевалило за пару тысяч и продолжало расти, но это всё были ещё жеребята, которым предстояло вырасти и обучиться. А большой флот, соответственно, требовал и большого количества моряков. А пони требовались здесь, на земле. Тем более сейчас, когда выяснилось, что связи с Эквестрией больше нет, и теперь дальнейшее развитие колонии находится в копытах самих колонистов.

Зигурд вздохнул, вновь подумав об этом странном барьере. В голове возникла крамольная мысль, что правительницы Эквестрии каким-то образом узнали об их соглашении с Шупилти, а потому специально закрыли свои границы от «перебежчиков». Но жеребец тут же помотал головой, отогнав её прочь. Нет, не могли они так поступить. Ни Селестия, ни, тем более, Луна. Та, в любом случае, дала бы своему ученику возможность вернуться и объясниться по поводу случившегося. Значит, что-то произошло в самой Эквестрии, независимо от их путешествия. Но что?

Размышления прервал вошедший Инки Сэддл.

— Прошу прощения, Ваше Высочество. – сказал он. – С вами всё в порядке? Вы так спешно отправились к себе, ничего не сказав...

— Входи, Инки. – кивнул Зигурд. Морепони кивнул и подошёл к столу, поглядев на разложенные карты.

— Я в порядке. – произнёс Зигурд. – А вот наша Хорсенбургская Автономия теперь более чем оправдывает своё название. Хода в Эквестрию нам больше нет. Соответственно, поддержки и помощи оттуда тоже ждать не приходится. Остаётся надеяться только на себя.

— Всего-то? – переспросил Инки Сэддл, шевельнув ушками, и легонько фыркнул. – Тоже мне новость. Как будто мы до сих пор обустраивались здесь исключительно при помощи остальной Эквестрии. Скажите вы это нам с самого начала, то мы бы ещё хорошенько подумали, насчёт всей этой затеи. Но не теперь. Вы же сами видите – Хорсенбург растёт, как на дрожжах. Помяните моё слово, но уже через несколько лет все пони и вовсе дружно станут заявлять, что сдалась им эта Эквестрия. И без неё проживём.

— Правда? – иронично усмехнулся Зигурд. – А что насчёт родных и друзей, которые остались там?

— Это уже другой вопрос. – сказал Инки Сэддл более притихшим голосом. – Но... Мы же, всё-таки, сможем как-нибудь попасть туда? Не так ли?

— Думаю, да. – ответил Зигурд и снова склонился к картам. – Сухопутного пути нам в Эквестрию нет. Значит, будем пробовать добираться вплавь по морю.

— Вплавь? – шевельнул ушками Инки Сэддл – На лодках?

— Нет, Инки. – улыбнулся Зигурд. – Мы построим флот. Настоящий. Из больших кораблей, на которых мы сможем переплыть любые моря и даже океан. На них мы и доберёмся до Эквестрии.

— Ааа... Вот вы о чём. – протянул Инки Сэддл, смущённо хихикнув и почесав затылок копытцем. – Верно. Флот. Ну разумеется. А то что же мы за пони такие? Келпийская кровь, дети Шупилти, а флота и не имеем.

— Это не так просто, Инки. – сказал Зигурд. – Надо сначала построить верфь, где мы будем создавать корабли. А потом обучать для них моряков.

— Надо, значит сделаем. – решительно кивнул Инки, обмахнувшись хвостом. – На лодках мы уже плаваем. На дно за водорослями-жемчугом ныряем. А ведь многие из нынешних пловцов раньше отродясь большой воды не видели. А теперь уже вовсю освоились, даже на берег почти не сходят. Так что не сомневайтесь, Ваше Высочество. Флот у нас будет. Да такой, что вся Эквестрия обзавидуется. Да что там Эквестрия – весь мир!

— Мне нравятся ваши амбиции, лорд-регент. – сказал Зигурд, довольно прищурившись с хитрой улыбкой на морде.

— Эммм... прошу прощения, Ваше Высочество. – Инки Сэддл снова смущенно почесал себя в затылке, словно нашкодивший жеребёнок, и склонил голову. – Вы – наш правитель.

— Не извиняйся, Инки – улыбнулся Зигурд. – Вернее, Сэр Инки Сэддл. Отныне, я официально назначаю вас своим Первым Советником и жалую вас титулом Лорда.

— Ох... Премного благодарен, Ваше Высочество. – Инки Сэддл почтительно поклонился, припав на передние копытца.

— Раз мы теперь независимы от Эквестрии, то и будем организовывать всё, как полагается суверенному государству. – сказал Зигурд. – Сэр Инки Сэддл, извольте известить пони Хорсенбурга о том, что через три часа на центральной площади состоится всеобщее собрание, на котором будут обсуждаться вопросы строительства будущего флота и дальнейшего развития Хорсенбургской Автономии. А пока оставьте меня одного. Мне нужно отдохнуть с дороги и подготовиться к собранию.

— Да, Ваше Высочество! – воодушевлённо воскликнул новоиспечённый лорд, заметно приосанившись. – Будет исполнено!

И, звонко зацокав копытцами, он покинул покои. Зигурд улыбнулся ему вслед и с помощью своей магии закрыл дверь. Оставшись один, он глубоко вздохнул и стал задумчиво бродить вокруг стола. Наконец, Зигурд остановился и убрал со стола карты, левитировав вместо них чернильницу и бумагу. Сев за стол, он левитировал письменный нож и, сделав им небольшой надрез на копытце, выдавил в чернильницу несколько капель крови. Затем Зигурд обмакнул перо в получившуюся смесь и принялся писать.

Когда письмо было завершено, Зигурд, промокнув бумагу, левитировал его перед собой и стал читать написанное вслух, ведя копытцем по строчкам и старательно проговаривая каждое слово так, словно прямо перед ним была та, для которой это писалось. Перечитав письмо, морской единорог удовлетворённо кивнул и вложил его в конверт. Написав на передней стороне «Принцессе Луне. Лично в копыта.», Зигурд запечатал конверт сургучной печатью и, ещё раз взглянув на письмо, тихо вздохнул. Неприятное, щемящее чувство на сердце, которое не отпускало с самого момента, как только он понял, что барьер в Кристальных Горах непроходим, наконец-то приутихло. Зигурд даже облегчённо улыбнулся уголками губ. Теперь, чтобы ни случилось, это письмо обязательно дойдёт до своего адресата. Неважно сколько времени для этого потребуется. Даже если отправителя уже не будет на свете. Но об этом лучше не думать, тем более сейчас...

Зигурд снова тихо вздохнул.

— Луна. – произнёс он. – Ведь это же не ты. Ты не могла.

На край стола упали две небольшие, похожие на жемчужины, слезинки. Зигурд быстро взял себя в копыта, вытерев глаза. На сердце теперь всё было тихо, словно с этими слезами ушли последние капли тоски, щемившие его. Великий Князь глубоко вздохнул, окончательно успокоившись. Его ум был снова ясен, как родниковая вода. В голове теперь выстроился чёткий план действий, который он и озвучит на предстоящем собрании.

Во-первых, Хорсенбург был теперь не просто автономией. Отныне он был столицей самостоятельного государства, которое со временем покорит себе все земли Синегорья и не только. Во-вторых, государству со столицей на берегу океана, расположенной по оба берега впадающей в него реки, надлежит иметь большой и мощный флот – это естественно. И в-третьих, надо было озвучить ещё одну идею, которая, впрочем, была далеко не нова. Ещё сам Свирл Бородатый описал её в своих трудах, вот только дальше теории дело до сих пор так и не доходило. Во многом потому, что в Эквестрии, с её размеренной, спокойной жизнью в этом просто не было необходимости. Но здесь, в Хорсенбурге, всё было по-другому. Молодому государству надлежало развиваться как можно скорее и интенсивнее, чтобы обеспечить достойную жизнь своих поданных в этих землях – настолько же красивых, плодородных, с богатыми недрами, насколько и смертельно опасных из-за обитавших здесь чудищ. А для этого одной лишь магии морских единорогов было недостаточно. К счастью, приобретённый дар Шупилти лишь подтвердил теоретические заключения великого мага, наглядно показав неплохой потенциал у безрогих пони.

Зигурд подошёл к окну. Из-за облака выглянуло солнце и его лучик озарил морду морского единорога. Великий Князь улыбнулся, посмотрев на Хорсебнург и его деловито снующих обитателей.

— Всё будет хорошо. – с улыбкой сказал он. – Эквестрия ещё охнет от удивления, когда мы вернёмся туда. Рано или поздно. Так или иначе.

История 1.

— Так, ещё немного! Поднажмём!

Массивная плита задрожала и медленно, с гулом, стала отходить в сторону.

— Готово!

Пони облегчённо фыркнул, переводя дух и глядя на открывающийся проход.

— Идём внутрь? …

Кобылица посмотрела на своего спутника. Два морских пегаса стояли перед найденным ими входом внутрь горы. Вход был очень древним и успел за долгое время осыпаться землёй и зарасти травой и мхом. Нашли они его совершенно случайно, собирая ингредиенты для зелий в лесах Синегорья. Зельеварение в Североморском Княжестве было обыденным делом даже для пегасов. Более того, те же пегасы умели прекрасно зачаровывать предметы, нанося на них волшебные руны своими перьями. Остов каждого корабля, строящегося и сходящего со стапелей Хорсенбургской верфи был украшен причудливыми узорами рун, делавших его более быстрым, прочным, манёвренным и устойчивым к штормам и бурям.

Мунбим (Moonbeam) была дипломированной морпег-ведьмой. Помимо основного образования в Хорсенбургской Лётной Академии она также закончила вечерние курсы ведовства в Североморском Университете. В Хорсенбурге (Horsenburg) у неё была небольшая лавочка, в которой она продавала свои зелья, зачарованные предметы и занималась целительством. Её спутник, Меркури (Mercury), тоже окончил эти курсы вместе с ней, и был хорошим помощником в её ремесле. Правда, помимо этого он ещё периодически летал на Зелёный Архипелаг в составе воздушных караванов морпегов (SeaPegasus – Seagas), доставляя в обе стороны различные грузы. Особенно в Сезон Штормов, когда все корабли стояли на приколе в гавани, и морепони (Seapony) с морскими единорогами скучали в тавернах на берегу. Такие воздушные караваны были единственным способом сообщения между метропонией (Metropony) и островами в это время.

Сейчас они бродили по бескрайним лесным просторам Синегорья, собирая ржавый мшатник и сон-траву, когда Мунбим привлекло белое пятно, подсвеченное солнцем прямо посреди одного из холмов. Подойдя поближе, они увидели, что это край мраморной плиты, гладко отшлифованной и украшенной рунами. Примерно пара часов ушла на раскопки, после чего их взору предстал аккуратно выдолбленный внутри горы вход, закрытый плитой. Находка весьма удивила морпегов. Когда, много веков назад, первые пониселенцы пришли сюда с той стороны Синегорского кряжа и основали здесь небольшое пониселение, впоследствии ставшее вольным морским городом-метропонией Хорсенбургом, земли здесь были совершенно дикими и необжитыми. До сих пор не было найдено никаких следов того, что тут когда-то была ещё какая-то цивилизация. И вот теперь два морпега стояли перед входом внутрь горы, сделанным неизвестно кем в незапамятные времена. Хорсенбургские шахты и горные рабочие посёлки были в другой стороне, да и руны, вырезанные на плите и украшающие вход, были совершенно незнакомыми. Так что этот вход явно был сделан не местными пони, а кем-то другим. Плита, как оказалось, хоть и не без усилий, но, тем не менее, спокойно отодвигалась. Никакой магии, запечатывающей вход, тоже не было, во всяком случае, морпеги её не чувствовали.

— Идём внутрь? – спросила Мунбим, глядя на Меркури. – Или вернёмся и расскажем остальным пони?

— Хм… – вздохнул Меркури. – Давай сделаем так: я пойду внутрь, а ты покараулишь у входа. Связь будем держать по рации. Если что, полетишь в Хорсенбург.

— А почему ты, а не я? – прищурилась Мунбим.

— Если что, я позову – невозмутимо ответил Меркури.

— Ладно, ступай – кивнула Мунбим.

Меркури надел респиратор со встроенной рацией и вошёл в зиявшую черноту открывшегося входа. Как только он вошёл внутрь, из его диадемы появилось забрало лицевого дисплея, вкупе с надетым респиратором полностью скрыв его морду. Бродить по просторам синегорских лесов было небезопасным удовольствием, поэтому оба морпега были в полном снаряжении – для многих исконных обитателей этих мест пухлые тушки пони считались большим деликатесом.

Кристалл на его диадеме засиял спокойным молочно-белым светом. Меркури осмотрел всё вокруг сначала магическим взором, потом сонарным проектированием и только потом включил обычный режим ночного видения. Кристалл при этом периодически мерцал, меняя свой цвет. Меркури находился в коридоре, уходящем вниз и вглубь горы. Ничего особенного вокруг не было. Никакой магии ни сам он, ни сканер его диадемы тоже не засекли. Меркури бесшумно последовал дальше по коридору. Хотя на его копытах были металлические подковы, ему ничто не мешало наложить на себя заклинание бесшумного шага. Конечно, так откровенно и запросто баловаться магией, как единороги, обычным пони и пегасам было не под силу, но наложить заклинания на самих себя в Североморском княжестве умели даже обычные морепони. Правда, обычно, без особой на то надобности, магию не использовали – зачем напрягать и тратить попусту собственные силы, когда для этого есть зелья, зачарованные морпеговскими рунами вещи или даже техника. Наверное, лень лишний раз пользовать собственную магию тоже немало способствовала местному научно-техническому прогрессу.

— Я в коридоре. Иду вглубь. – в респираторе Мунбим раздался искажённый голос Меркури. Рации были встроены прямо в респираторы, которые пользовались для защиты от болотных, подземных газов, токсичного дыхания местных скорпикор, а также для полётов на сверхвысотах выше стратосферы.

— Что-нибудь видишь?

— Пока ничего. Просто ровный и широкий коридор.

— Хорошо. Тут тоже всё тихо.

— Рад слышать.

Меркури дошёл до конца коридора и оказался в обширной круглой зале с высоким сводом. В зале были расположены четыре опорные колонны. Прямо и по бокам были ещё проходы. Меркури подошёл к стене и увидел на ней рисунки.

— Мунбим? – Меркури дёрнулся от своего же металлизированного голоса в респираторе. Вокруг была полная тишина и звук его голоса буквально резанул по ушам своей внезапной громкостью.

— Да, Меркури? – также искажённый голос Мунбим был не лучше.

— Я в большой зале. Тут есть ещё три хода. И ещё тут рисунки и руны… Мунбим, похоже это гробница.

— Гробница?

— Да, судя по рисункам, тут что-то вроде погребальной процессии. И это – пони.

— Пони?

— Вроде да, или кто-то ещё похожий. Изображения слишком стилизованы. Да, точно, пони. Вижу пегасов и единорогов. Мунбим, я собираюсь в левый проход от входа, потом в остальные два по часовой стрелке.

— Хорошо, Меркури, Будь осторожен.

— У тебя всё в понядке?

— Да, тут всё тихо. Я у самого входа.

— Хорошо, я пошёл.

Меркури подошёл к ближайшей колонне. На ней тоже были рисунки и руны вроде тех, что были на стене, только миниатюрнее. Осмотрев её, он пошёл в левый проход. Проход вёл в небольшой коридор, пройдя который Меркури оказался внутри склепа.

— Мунбим?

— Да, Меркури?

— Это действительно гробница. Тут могилы внутри стен в три яруса. Мумифицированные пони. У каждой могилы рисунок пони и надписи. Видимо портреты покойных и их описание. Рядом с каждой мумией положены личные вещи. Кстати, бальзамирование проведено довольно качественно и интересно – тела высохли, но совсем не разложились. Тут все: обычные пони, единороги, пегасы. У пегасов даже перья на крыльях сохранились. Умели же делать.

Голос Меркури звучал ровно и спокойно. Да и сама Мунбим, как и все морпеги была неробкого десятка, тем более будучи ведьмой. И всё-таки, почему-то ей стало немного не по себе. Какая-то неясная тревога или волнения начала зарождаться в её сердце. Что-то непонятное для неё было в этой усыпальнице, сделанной в незапамятные времена какими-то неизвестными пони.

 — Меркури, проверь на магию.

 — Ничего. В мумиях есть немного остаточной, но всё естественно. Надеюсь, что некропони поблизости не водится.

— Постучи копытом, а то накликаешь!

— Молчу!

— Да ну тебя! Говори по делу и не шути так больше!

— Хорошо, извини.

Меркури двинулся дальше вдоль стен гробницы, где лежали мумии, и дошёл до массивной плиты, перекрывавшей вход дальше. Он переключился на сонарное проектирование. За плитой проступили контуры помещения.

— Мунбим?

— Да?

— Тут стена с плитой вместо двери. За ней, похоже, ещё гробница, только какая-то особая.

— На магию проверил?

— Минуту… Вроде ничего…

— Вроде?

— Да тут непонятно… Плита, что-ли экранирует… На ней, тем более, тоже руны нанесены. Попробую открыть.

— Осторожней там…

— Само собой.

Меркури встал на задние копыта, упёршись в плиту передними, и стал толкать. Плита неохотно подалась и сдвинулась с места, открывая проход. Меркури снова включил магический взор и вошёл внутрь.

 — Мунбим, тут гробница какой-то особо знатной пони. Обставлена, как жилые покои. Видимо, это всё прижизненные вещи. На стене гобелен – наверное портрет её. Красивая была единорожка… Видать, принцесса какая-то или вроде того... Ого!

— Что такое?!

— На мумии украшения. Драгоценные. И зачарованные.

— Поаккуратней там…

— Подожди, сейчас просканирую…

Меркури склонился над лежащей на постели мумией единорога. Кристалл на его диадеме осветился ярким белым светом и луч его проскользил по усопшей.

— Всё в понядке – обычная магия на улучшение свойств носителя: выше скорость, больше сила, привлекательность. Всё, как у нас.

— Ты там трогай ничего без особой нужды.

— Само собой. Я умерших уважаю. Ладно, тут всё понятно. Возвращаюсь в залу и иду в другой проход.

— Я иду к тебе.

— Хорошо, встречаемся в той зале. Дальше не ходи, жди меня.

— Поняла.

Мунбим скрылась в сумраке гробницы и пошла по коридору внутрь. Лицевого дисплея в её диадеме, как в диадеме Меркури не было, но для неё это не было проблемой. Она наложила на себя магию ночного зрения и прекрасно видела в темноте. Она вошла в залу и стала осматривать рисунки и руны, ожидая возвращения Меркури. Рисунки на стенах изображали процесс погребения на разных его этапах: Вот пони справляют вокруг усопшего какую-то погребальную церемонию. Вот единороги что-то делают с усопшим. Вот усопшего готовят к переносу в склеп, собирают его вещи. Вот процессия торжественно отправляется к месту погребения…

— Мунбим…

Голос в респираторе был настолько резким и неожиданным, что морская пегаска подпрыгнула вслед за ёкнувшим сердцем – настолько полная вокруг стояла тишина. Меркури вышел из прохода и подошёл к Мунбим:

— Извини, я не хотел. Просто тут слишком тихо.

Мунбим кивнула, прислушиваясь к своему успокаивающемуся сердцу:

 — Д-да… Абсолютная тишина…

Меркури кивнул и снял респиратор, но тут же надел его снова:

 — Воздух затхлый. Застоявшийся. Лучше так.

Мунбим задумчиво кивнула в ответ:

 — Это гробница… Тут даже воздух мёртвый…

Меркури тоже снова кивнул:

 — Верно. И воздух, и тишина… Я пошёл в центральный ход, потом в последний. Я всё записываю на информационный кристалл. Вернёмся домой – там посмотрим. Будь здесь, если хочешь. Дальше не ходи, пожалуйста.

— Я пойду наружу. Тут слишком тихо. Голос по ушам режет.

— Угу, хорошо.

Пони развернулись и пошли в противоположные стороны. Как только Мунбим подошла к выходу из гробницы, в респираторе зазвучал Меркури:

— Мунбим, я прошёл в центральный проход и вышел в ещё одну залу. Похожа на первую, но в середине винтовая лестница вниз и вверх. И потолок не такой высокий как там. И ещё тут также три прохода.

— Что будешь делать?

— Думаю, осмотреть проходы, потом сходить по лестнице.

— Поняла. Я у выхода. Тут всё в порядке.

— Понял. Хорошо.

Мунбим вышла наружу и сняла респиратор, делая глубокий вдох. В отличие от морепони и морских единорогов, морпеги были более чувствительны к воздуху, которым они дышали. Подул ветерок и ноздри морской пегаски зашевелились, жадно втягивая свежий, живой воздух. Сделав ещё пару таких вдохов, Мунбим снова надела респиратор:

— Меркури?

— Да, Мунбим?

— Всё в Порядке?

— Да, тут такой же склеп, как и там. Также мумии в стенах в три яруса и у каждой портрет с описанием. Все красивые, художник постарался.

— Поняла. А магия?

— Всё также. Естественный фон.

— Хорошо.

Как и прошлый склеп, этот также заканчивался проходом в другую усыпальницу перекрытым плитой. Сообщив об этом Мунбим, Меркури отодвинул плиту и вошёл внутрь. Эта усыпальница также была обставлена, как роскошные дворцовые покои. Но на кровати в центре лежали уже две мумии. Гобелен над ними изображал почтенную пару единорогов, видимо какого-то принца или лорда с его супругой. На мумиях также были зачарованные украшения. Такая же магия исходила и от резного красивого сундука, стоявшего у постели. Однако на сам сундук была наложена и защитная магия, предохранявшая его от вскрытия. В предыдущей усыпальнице с принцессой-единорожкой такого не было. Там, у кровати, был небольшой столик, на котором стояла шкатулка с драгоценностями. Меркури внимательно осмотрел сундук, просканировав его. Так и есть, магия исходила из нанесённых рун, как впрочем, и на драгоценностях, надетых на мумии – ничего особенного. Меркури пошарился в своей сумке и достал оттуда набор отмычек. Покопошившись ими в замке пару минут, он открыл крышку. Руны взломщика на отмычках сделали своё дело, «обманув» защитные руны на сундуке. Внутри сундука оказались драгоценности и наряды. Всё сохранилось так, словно было сложено в сундук только вчера. Меркури тихо хмыкнул и запер сундук обратно, потом вышел из усыпальницы, задвинув обратно за собой плиту, также как и в прошлый раз, и переговорил с Мунбим о том, что у обоих всё в порядке.

Выходя из склепа в залу, Меркури вдруг услышал какой-то тихий глухой звук. Он замер, прислушиваясь. До сих пор единственными звуками вокруг были лишь звуки их с Мунбим голосов. Вокруг была полная тишина. Не исключено, что из-за этого у него уже начались слуховые галлюцинации. И только он хотел было двинуться снова, как звук снова повторился. Меркури нахмурился и медленно пошёл к выходу в залу.

— Мунбим?

— Да, Меркури?

— Я снова в зале. Слышу какой-то звук. Доносится снизу.

— Какой звук?

— Какой-то тихий гул или уханье.

— Меркури, стой там. Я сейчас подойду.

— Хорошо, я жду.

Мунбим тут же поскакала внутрь гробницы. Когда она добралась до ожидавшего её Меркури, она тоже услышала тихий глухой звук, донёсшийся снизу из середины залы, где находилась винтовая лестница. Более того, вслед за этим звуком раздался ещё один, похожий на приглушённое чирканье спички с последующим её возгоранием. Меркури повернул закрытую лицевым дисплеем и респиратором морду от лестницы в сторону Мунбим:

— Слышала?

Мунбим кивнула.

— Вот и хорошо. Значит, не галлюцинация. – спокойно ответил Меркури. – Как поступим?

Мунбим посмотрела по сторонам, огрев себя по крупу хвостом с обеих сторон, как и Меркури – хоть внешне они и оставались спокойны, но оба были настороже.

— Ты собирался осмотреть проходы? Хорошо, осматривай, а я побуду здесь. На лестницу пойдём вместе.

— Хорошо. Я – прямо. – Меркури кивнул на проход. – Если что, сильно тут не бушуй, а то будем потом нашей Великой Княгине одни руины показывать.

 — А пусть сами на рожон не лезут, кого не просят. Мы же тут ничего плохого не делаем. Просто ходим и смотрим. – Мунбим фыркнула в респиратор.

Меркури усмехнулся и пошёл в проход, махнув хвостом. Проход окончился массивной дверью, испещрённой рунами. Защитными рунами. Меркури переключился на сонарное проектирование. За дверью высветились контуры большой комнаты со стоящими по сторонам статуями пони. Он переключил визор диадемы на магический взор и похолодел…

Мунбим удивлённо посмотрела на вернувшегося Меркури:

— Что-то ты быстро. Только что ушёл, ведь.

— Там дверь. Заперта магией и на замок. За дверью комната. Там — призрачный страж и мумии. Сторожевые. Я заходить не стал, просканировал визором через дверь. Думал сначала, что просто статуи, когда сонаром смотрел, потом переключился на магию…

Мунбим нахмурилась.

— Так и знала… Вернее, чувствовала… Какие предложения?

— Думаю рискнуть. Попробую вскрыть дверь своими отмычками. Защитные руны потревожиться не должны, значит, и страж с мумиями должны остаться на месте. Рацию я отключу, чтобы не шуметь. Если не повезёт – скачу галопом к тебе и будем думать вместе, что делать дальше.

— Думать… – усмехнулась шутке Мунбим – Ну ладно. Дерзай… мыслитель.

Меркури усмехнулся в ответ и пошёл обратно. То, что его шутка пришлась Мунбим по душе, он посчитал хорошим знаком. Подойдя к двери, он достал свои отмычки и стал медленно и осторожно, чтобы не шуметь, возиться с замком. Через несколько минут замок тихо щёлкнул, и он осторожно приотворил дверь.

В центре комнаты было большое светлое пятно, хотя никакого источника света там не было и в помине. В середине пятна стоял пони-страж в старинных доспехах. Выглядел он совершенно живым и настоящим. Не осмотри Меркури комнату заранее магическим взором, первым делом он бы сейчас так и подумал. Глаз стража не было видно из-под шлема, но стоял он так, что любой, открывший дверь, неминуемо должен был попасть в поле его зрения. Вот только сам страж стоял на свету, а Меркури в темноте, вдобавок наложив на себя магию «ночной вуали».

По сторонам комнаты на постаментах стояло шесть мумий, по три на каждой стороне. На них были такие же доспехи, как и на призраке с такими же притороченными по бокам мечами. Мумии были совершенно неподвижны, стоя словно статуи, но Меркури знал – стоит потревожить или привлечь внимание того, кто стоял в середине комнаты…

Морпег стоял неподвижно на пороге минуту-две, глядя на обитателей этой комнаты. Потом осторожно шагнул вперёд и попятился влево, прижимаясь к стенке. Страж всё также стоял посередине комнаты, в центре пятна света, глядя на входную дверь, а мумии оставались неподвижны на своих постаментах. Меркури выдохнул, прислушиваясь к своему сердцу, и стал красться дальше. Так он добрался до другого конца комнаты, в котором был проход дальше. Проход вёл в ещё одну комнату. Её-то и охраняли, потому что это была сокровищница. Войдя внутрь, он увидел стоявшие вдоль стен массивные сундуки с драгоценностями. И драгоценности, и сундуки были самыми обычными – никакого следа магии Меркури на них не обнаружил. Видимо, те, кто создавал эту сокровищницу, решили, что той защиты на входе вполне достаточно. Морпег довольно улыбнулся и позволил себе наполнить сумку трофеями. Драгоценности тут лежали сами по себе, а не вместе с умершими пони, как в тех склепах и усыпальницах, так что ничего дурного Меркури в этом не видел – это же не у мёртвых личные вещи красть.

Наполнив сумку, Меркури также прокрался обратно к выходу и, затворив за собой дверь, облегчённо вздохнул и пошёл обратно, к ожидавшей его Мунбим. Та радостно махнула хвостом, увидев его:

— Ну что там?

Меркури продемонстрировал ей свою сумку с драгоценностями.

— Вот это они там и охраняют. Там этого добра ещё навалом осталось.

Глаза Мунбим от такого сами сверкнули, как пара драгоценных камней.

— Ого! Да нам на это можно ещё одну лавку купить! И даже не одну! Подожди – ты что – мёртвых обокрал?!

— Успокойся. Там нет никаких погребений. Просто сокровищница. У мёртвых я ничего не трогал.

— Тогда хорошо. А то я уж подумала… – облегчённо кивнула Мунбим.

— А у тебя что? – кивнул в ответ Меркури.

— Ничего нового. Всё также. Сам послушай.

Меркури прислушался. Гул и чирканье всё также доносились снизу с такой же равномерной частотой. Он кивнул:

— Хорошо. Я проверю тот ход, и займёмся лестницей. Рацию я включил.

— Поняла. Жду. – Мунбим кивнула в ответ.

Махнув хвостом, Меркури направился в третий проход. Там оказался такой же склеп, как и в первых двух, с обязательной усыпальницей в конце. В усыпальнице оказалась мумия знатного пегаса с позолоченными крыльями. Меркури удивлённо взглянул на мумию. Позолоченные рога у тех единорогов – это было обычное дело. Даже нынешние модники и модницы любили к такому прибегать. Но вот, чтобы крылья… Он склонился над мумией, внимательно осматривая крылья. Перья были тщательно покрыты мельчайшей золотой пылью – очень тонкая и кропотливая работа.

— Мунбим?

— Да, Меркури?

— Тут мумия пегаса в усыпальнице. У него крылья позолочены.

— Не поняла. Как, позолочены?

— Натурально. Золотой пылью. Каждое перо до самого основания.

— Ничего себе. Это ж какая работа... Может, это уже посмертно сделали – для погребения?

— Судя по гобелену, это было сделано ещё при жизни.

— Невероятно. Это каждый раз надо было новые перья обрабатывать, вместо выпавших. А как он вообще тогда летал?

— Без понятия. Хотя, учитывая его знатность, может, ему лично летать уже и не надо было.

— Ну, скажешь тоже. Даже наш Лорд Скаймидоус себе такого не позволяет.

— Значит, этот был знатнее.

— Ладно тебе… – Мунбим так и не поняла, в шутку это было сказано или всерьёз. – Ты там закончил? Если да, то скачи сюда.

— Понял. Скоро буду. У тебя всё нормально?

— Пока да. Ничего нового.

— Хорошо, уже скачу галопом.

Мунбим фыркнула и подошла к винтовой лестнице в середине залы и прислушалась, глядя на уходящие вниз ступени. Она вернула себе нормальное зрение, и всё вокруг погрузилось во тьму. Пегаска продолжала неподвижно стоять у лестницы, прислушиваясь и глядя в черноту. Вдруг ей показалось, что она заметила какой-то всполох. Мунбим прищурилась, но тут краем глаза заметила сбоку ещё одно слабое пятно света. Это уже был вернувшийся Меркури – тусклый свет его работающего кристалла на диадеме слегка бликовал от его же лицевого дисплея. Он подошёл к Мунбим:

— Всё в понядке? Ты убрала «ночной взор»?

— Отключи диадему и посмотри вниз.

— Понял.

Кристалл на диадеме погас, а лицевой дисплей исчез. Морпеги стояли у лестницы, почти не шевелясь, лишь нервно подрагивая хвостами, прислушиваясь и глядя в черноту. Только когда глаза у обоих привыкли к полной темноте вокруг, с очередным «чирканьем» они заметили слабый всполох света, идущий снизу. Глаза Мунбим снова осветились от заклинания «ночного взора». У Меркури в диадеме снова тускло вспыхнул кристалл, а верхняя часть морды снова скрылась за лицевым дисплеем.

— Ничего не вижу. Спуск слишком большой. Дальности визора не хватает. Я спущусь, а ты пока жди здесь.

— Зови, если что.

— Само собой.

Меркури осторожно стал спускаться вниз. Внизу оказалась такая же большая зала, как и та, первая, в которую вёл вход снаружи. Вот только тут прямо вдоль стен располагалось что-то вроде трёхъярусных стеллажей, на каждом ярусе которых располагались саркофаги. Из залы во все четыре стороны вело по проходу. Меркури спустился до конца и подошёл к одному из «стеллажей». Сонарное проектирование вывело на лицевой дисплей контуры костей и скелетов внутри саркофагов.

— Мунбим?

— Иии!

— Что такое?!

— Всё нормально. У тебя просто голос громкий. Привыкла уже к тишине.

— Извини. Тут тоже захоронения. Нижний ярус. Только пони тут в саркофагах и их не бальзамировали.

— ПОНЯтно. А что насчёт звуков?

— Не знаю. Теперь всё тихо. Тут ещё четыре прохода. Сейчас проверю.

— Хорошо, жду.

Меркури направился к ближайшему проходу. За ним оказалась ещё одна зала, поменьше. Никаких саркофагов тут уже не было, зато посередине был большой квадратный бассейн. Меркури подошёл к нему и заглянул в воду, потом осторожно дотронулся до неё копытом. Вода была ледяной. Магический взор ничего не выявил. Зато сам морпег почуял неладное и обернулся. Тёмно-коричневые пятна магических эманаций двигались на самом краю дальности действия сканера. Меркури выскочил обратно в залу и недовольно фыркнул, чуть не выругавшись.

— Меркури, что там у тебя?!

— Нежить… Драугары… Хотя, нет… Обычные доходяги. Еле ковыляют.

— Я спускаюсь!

— Мунбим, будь там. С этими я и сам справлюсь. Тут взлететь можно. Всё в Порядке.

— Меркури!

— Мунбим, всё в Порядке. Я позову. Жди. Если что – беги наружу и лети в Хорсенбург.

Мунбим вздохнула. Хоть она и волновалась, но если Меркури говорил, что справится сам, значит так оно и есть. Излишней бравадой этот морпег никогда не отличался. Будь там действительно тяжко, он бы сразу сам и сказал скакать ему на выручку. Поэтому она осталась стоять у лестницы, глядя на уходящие вниз ступени и вслушиваясь в доносящиеся из рации звуки.

Тем временем, умертвия приближались к Меркури, ковыляя на полуразложившихся ногах и издавая утробные стоны, заменявшие ржание. Меркури спокойно взлетел ярда на три-четыре вверх, расправив крылья, и стал ждать.

— Мунбим?

— Да, Меркури?!

— У меня всё нормально. Взлетел. Жду, когда все приковыляют.

— А что, пегасов там нет?

— Всякие есть. И пегасы, и единороги. Только они уже не летать, ни колдовать не смогут. Ума-то уже нет. Они и ходят-то еле-еле.

— Меркури, этой гробнице лет тысяча, если не больше. Откуда тут вообще умертвия остались?

— А они полуразложились–полумумифицировались. Вот и сохранились. Воздух-то тут сухой и вентиляции никакой.

— Понятно. Ты зови, если что.

— Хорошо. Наскучит тут висеть, попрошу сменить.

— Да ну тебя!

— Мунбим, у тебя совершенно нет чувства юмора.

— А мне и не надо! Это тебе лишь бы глупости болтать!

— Хорошо, молчу!

— Просто говори по делу, вот и всё.

— Бука ты!

— В лягушку превращу!

— Подмешаешь мне зелье в эль?

— Найду способ, не твоё дело.

— Ладно-ладно, молчу!

Мунбим фыркнула. Сама шутить она не умела и шутки других тоже не особо понимала, а потому и не любила. Поэтому моменты, когда Меркури проявлял своё чувство юмора, никогда не вызывали у неё восторга, благо делал он это не так часто. Обычно Меркури был вполне серьёзен и это её устраивало куда больше. Знакомые говорили Мунбим, что она слишком строгая, и что у неё тяжёлый характер. Особо язвительные особы даже советовали ей обратить внимание на Меркури не как на компаньона, а как на жеребца, или найти себе другого, если этот её не устраивает. В ответ Мунбим или фыркала, прекращая разговор, или отшивала таких «советчиц». С Меркури она познакомилась на курсах ведовства в Североморском Университете. Окончив обучение, они вместе арендовали дом с магазином на первом этаже и открыли там свою лавочку волшебных товаров и услуг, благо у них теперь были дипломы, а соответственно и лицензии на право торговли. Дела шли вполне себе неплохо, и вскоре у них уже была своя постоянная клиентура. Хозяйкой лавки безоговорочно считалась она, так как Меркури, помимо этого, служил в воздушной кавалерии, периодически выполняя перелёты и осуществляя доставку грузов между Хорсенбургской метроПОНИей и островами Зелёного Архипелага, а дом принадлежал им поровну. У каждого была своя личная комната, и они жили вместе, как близкие друзья или брат с сестрой. Почему-то Мунбим никак не могла воспринять Меркури, как жеребца, а не просто друга и компаньона. Может, потому что они уже не один год были вместе, и она настолько привыкла, что он всегда рядом. Да и он, видимо, тоже не воспринимал её, как кобылицу. По крайней мере, никаких попыток не делал и даже шутить не пытался по этому поводу. В любом случае, Мунбим устраивала её жизнь – у неё был свой дом, дело, которое ей нравилось, может и небольшой, но тесный круг близких друзей и товарищей – а что ещё надо пони для счастья? Приключений? И это было: в лесах Синегорья всегда хватало тех, кто очень любил пухленьких малюток пони – и на завтрак, и на обед, и на ужин, и можно без хлеба. А ходить туда приходилось регулярно – где ещё взять необходимые травы и другие ингредиенты для зелий? Каждый такой поход вполне можно было считать опасным приключением. Так что, ни о чём таком, что случилось с ними сейчас, Мунбим даже и не мечтала – ей в жизни и так всего вполне хватало. И Меркури, скорей всего, тоже.

От мыслей Мунбим отвлекло тихое фыркание Меркури в рации потом какой-то непонятный шум.

— Меркури, что случилось?! Меркури?!

Ответа не было, а шум в рации стал ещё более громким и непонятным. Мунбим фыркнула и поскакала вниз. Она не стала скакать до самого конца, а оттолкнулась, расправила крылья и спланировала вниз. Аккурат для того, чтобы увидеть, как умертвий перед ней накрывает мощная стена воды, надвигаясь на неё…

…Умертвия собрались в кучу под зависшим в воздухе морпегом, задирая свои головы и издавая утробные завывания, так как нормально ржать они уже давно не могли. Меркури осмотрел залу. Кажется, подошли уже все – во всяком случае, из проходов больше уже никто не показывался. Меркури усмехнулся и приготовился было уже упокоить доходяг раз и навсегда, как вдруг заметил всполох света в одном из проходов. Меркури замер. В зал вскакал, словно галопируя в режиме замедленного времени, угольно-чёрный пегас, хвостом, гривой и крыльями которому служило яркое пламя. Он открыл рот в беззвучном ржании, и оттуда также вырвались языки пламени. Послышалось знакомое «чирканье».

Хоть его морда и была скрыта респиратором и лицевым дисплеем, но глаза Меркури округлились, а нижняя челюсть медленно отошла вниз, при виде новой напасти. Времени на раздумья не было. Тихо выдыхая: «Пенец…», он развернулся в сторону зала с колодцем-бассейном и рванул с места, что есть мочи, складывая на лету крылья, чтобы вписаться в узкий прямоугольник зияющего прохода. Рвани он также с места на земле, пожалуй, он смог бы посостязаться в дрэг-скачках даже с самим Игнишн Спарком. В рации послышался голос Мунбим, но Меркури уже не хватало сил и времени, не то, чтобы ответить, а даже толком выслушать. В сам бассейн он просто плюхнулся на излёте, уже полностью сложив крылья, которые чуть не обломал, влетая в узкий проход. Ледяная волна окатила Меркури, и на какой-то миг он выпал из реальности. Придя в себя, Меркури осознал, что он уже в бассейне и продолжает погружаться дальше. Дно у бассейна оказалось довольно глубоким. Но для морпега это было тем лучше. Снова сложив крылья острой стрелой, он ринулся вверх.

Вода вздыбилась и приняла форму огромного пегаса, словно выпрыгивающего из бассейна. В следующий миг передние его копыта с силой ударили в пол, раздавив тех, кто на нём стоял, и тут же водяной пегас превратился в стену воды, поглотившую и смывающую всё на своём пути. Когда стена воды ушла, в зале остался только парящий над бассейном морпег, с которого обильно стекали водяные струи. Меркури приземлился и поскакал в большую залу. Тут тоже всё было кончено. Волна, призванная им, смыла всю нечисть. И теперь тут была только мокрая Мунбим, которую, видимо, тоже успело окатить. Мунбим отряхивалась, расправив мокрые крылья. Меркури рысью поскакал к ней.

— Всё в порядке?

— Меркури! Предупредил бы хоть!

— Извини, Мунбим. Я, вообще-то, изначально хотел разобраться по-другому. Просто тут ещё огнепонь оказался.

— Огнепонь?

— Да… – Меркури отошёл в сторону, подобрал что-то с пола, сняв респиратор, и вернулся к Мунбим. В его зубах был зажат мерцающий алый камень, от которого исходило тепло. Меркури положил камень перед Мунбим:

— Там ещё один кристалл от него… Вот и пришлось призывать Шупилти-Хранительницу… Ладно, хоть тут источник есть…

Мунбим посмотрела на кристалл тепла, оставшийся от огнепоня. Это был постоянный источник тепла, которого вполне хватало, чтобы сварить зелье или подогреть еду. Количество тепла, излучаемое такими кристаллами, было прямо пропорционально их размерам. Мунбим подобрала камень и убрала в свою сумку, подойдя к Меркури:

— Дальше осматриваем всё вместе. Никаких возражений.

— Хорошо, понял. Тут осталось ещё три хода осмотреть, и можем идти наверх.

— Куда пойдём?

— Туда сначала… – Меркури кивнул на ход, из которого выскочил огнепонь. Мунбим кивнула в ответ, и они направились в выбранную сторону.

В следующей зале, куда они пришли, была ещё одна гробница с саркофагами на таких же трехъярусных «стеллажах», вот только тут они были порушены, да и сама зала была полуразрушена. Из-за этого, в одной из стен теперь был открыт проход в пещеру. Это была одна из «естественных» пещер Синегорья. Тех, которые были тут всегда, и на которые регулярно натыкаются шахтёры рабочих посёлков метропонии. Огнепони и шаровые молнии являются обычными обитателями таких пещер. А кроме них есть ещё злобоглазы, гарпии, червемордые…

Мунбим сняла респиратор и выдернула перо из своего крыла. Кончик пера тут же сверкнул заострённым лезвием. Теперь им можно было наносить гравировку даже на камне или металле. Мунбим подошла к проходу и начертала на горной породе защитную руну «Юшлнтпс» (USHLN'TPS) Меркури одобрительно кивнул:

— Понятно, откуда появились эти умертвия.

Mунбим повернулась, махнув хвостом по своему крупу:

— Туда пусть морепони с рогатыми лезут. Осматриваем гробницу – и в Хорсенбург.

— Я не против. Идём в следующий ход.

— Идём…

Пара пошла обратно. Следующий проход привёл их в обширную галерею, напоминавшую…

— Склад какой-то – сказал Меркури, осматривая находившиеся тут ящики, бочки, сундуки… Там были различные повседневные предметы быта, посуда с высохшими остатками продуктов – ничего ценного, но всё довольно практичное и востребованное в повседневной жизни.

Мунбим задумалась, осматривая находки:

 — Хм… Меркури, ты же говорил, что там, у мумий, были личные вещи, и в усыпальницах были жилые покои?

— Ну, если б, не этот мёртвый воздух и мумии были бы не против: я бы вполне согласился жить здесь, например, в покоях той единорожки…

— В смысле?! – Мунбим нахмурилась давая понять, что не в восторге от такой шутки.

— В прямом! – Меркури, сразу, как обычно в таких случаях, стал невероятным циником. – Сами по себе мумии, они как мумии, разве что, очень качественно забальзамированные. Ничего особенного, те же статуи бывших живых пони, по сути. Вот только окажись тут какой-нибудь, некропонь, материала ему здесь хоть отбавляй!

— Ясно… – Мунбим с таким же цинично-каменным выражением морды кивнула в ответ. — Тогда как тебе вариант, что там, наверху захоронили знатных пони, а тут прислугу и всем им дали с собой их личные вещи, чтобы они жили там, после смерти, как тут?!

— Не вижу до сих пор ничего, что бы опровергало такую теорию. – когда Меркури говорил так, тем более, с таким серьёзно-циничным выражением, Мунбим на душе становилось на удивление легко и приятно. Хотя обычно такое бывало, в основном, на особо тяжёлых операциях, куда звали всех целителей, лишь бы пони выжил, или при сотворении новой магии…

 — Во время очередного землетрясения образовался провал, и тот же огнепонь, придя сюда через него, воздействовал на покойных, сделав их умертвиями… – равномерно и спокойно продолжал Меркури. Мунбим кивнула в ответ.

— Тааак…. Ну тут всё понятно: обычный склад для местных обитателей. Видимо, они верили, что ТАМ будут жить также, как и здесь, при жизни. Похоже, ты права. – Кивнул Меркури, осмотрев помещение вместе с Мунбим.

 — Да… – Мунбим ещё раз прошлась по периметру помещения, осмотрев бочки и сундуки. – Хорошо, идём в последний ход здесь, а потом наверх.

Последний проход на нижнем ярусе вывел морпегов-исследователей в такую же залу-гробницу, что была в проходе напротив, где был пролом в Пещеры. Часть саркофагов здесь тоже была порушена.

— Хм… – протянула Мунбим задумчиво, обходя гробницу по периметру и осматриваясь. – Странно, в том крыле огнепонь разбудил умертвий, в этом тоже. Почему он не стал трогать тех, что были в центральной зале? Там же все саркофаги целы…

— Это у него надо было спросить… – Меркури на пару секунд встал на задние ноги и развёл в стороны передними копытами, пожав плечами. Исполнив сей красноречивый жест, он снова стал на все четыре и спокойно продолжил – Саркофаги и тут и там выломаны явно выборочно, а не все подряд. Видимо, он просто выбрал себе наиболее подходящих по каким-то его критериям: качеству, количеству, кто знает…

Мунбим спокойно кивнула, показывая, что шутка, вкупе с таким здравым рассуждением вполне удалась:

 — Видимо да… Оставшихся усопших проверил?

— Сейчааас… – рутинно протянул Меркурии и кристалл на его диадеме вновь сверкнул молочно-белым. – Естественный фон, как и у мумий наверху. Если больше тут никого, владеющего некропонией нет, то мы в полной безопасности. Или мы ничего не чувствуем, но тогда тут настолько сильная и могучая магия, что нам и сопротивляться смысла нет…

Он красноречиво постучал копытом по каменному полу, убрав магию неслышного шага. Звонкое цоканье металла о камень гулко разнеслось по всей гробнице. Тоже сделала и Мунбим, после чего они снова стали совершенно бесшумны в своих движениях.

— Хорошо, тогда идём наверх.

— Идём…

Пони спокойно двинулись обратно к винтовой лестнице, периодически небрежно обмахивая свои крупы хвостами, словно они сейчас гуляли по Небесной Луговине или, например, Южному Парку Хорсенбурга, будучи на обычном свидании, а не исследуя гробницу неведомой цивилизации. Тот факт, что они находились в кромешной тьме посреди массового захоронения древних пони, двух дипломированных ведунов ничуть не смущал или пугал. Они и сами сейчас спокойно могли напугать любого обычного пони своей полной бесшумностью, респираторами, на которых были нарисованы оскаленные хищные морды – морпеги специально рисовали на своих респираторах что-нибудь подобное: акулью пасть, волчий или тигриный оскал, чтобы придать духу себе и навести хоть какой-то ужас на своих противников — скорпикор, химер и прочей жути. У Мунбим, для полноты картины ещё и глаза светились от заклинания ночного взора. Морда же Меркури была скрыта полностью.

— Это не гробница, это целый Некропонис. – сказала Мунбим, когда они стали подниматься по лестнице. – Чтобы сделать такое, где-то рядом должно было быть не менее большое пониселение.

— Примерно, по масштабам сравнимое с нашим Хорсенбургом… – кивнул Меркури. – Вот только мы до сих пор ничего подобного не находили… Хотя… Вообще-то это место довольно дикое… Все наши шахты, лесопилки и рабочие посёлки находятся дальше к Северу отсюда… Сельское хозяйство у нас тянется вдоль побережья… Да и вообще, в принципе в такую даль ходят только практикующие рогатые и ведуны, вроде нас… А с воздуха, в такой чащобе запросто можно чего-то и не разглядеть… Надо сказать Великой Княгине, когда вернёмся, чтобы эти места исследовали получше… Правда за тысячелетие, если не больше, тут и не такое сгинуть могло…

Мунбим кивнула, довольно хлопнув себя хвостом. Ей нравилась естественная манера Меркури рассуждать прямо на ходу, анализируя исходные данные и делая последующие выводы. В любом случае, по её мнению, у него это получалось куда лучше, чем шутить.

Они поднялись обратно и продолжили восхождение по лестнице дальше, на верхний ярус. Войдя туда, пони застыли от изумления.

— Действительно… Некропонис… – тихо выдохнула Мунбим.

Они стояли посередине перекрёстка на улице древнего города. Осмотревшись получше, они увидели, что находятся в огромной зале, вырубленной внутри горы. Настолько огромной, что в ней хватило места разместить целый кусок пониселения: отрезки улиц, длинной в три дома, канализация, аллеи, клумбы... Дополняло картину наличие тут мумифицированных пони, стоявших, сидевших и лежавших прямо посреди «улицы». Складывалось впечатление, будто морпеги попали в частицу неизвестной доселе древней цивилизации, застывшей во времени, погрузившейся в скалу и «засохшую» тут так навеки. Меркури сделал первый шаг. Мунбим последовала за ним. Меркури подошёл к ближайшей мумии:

 — Всё также… Если некропони рядом нет, они не опасны… Идём в дома…

Мунбим кивнула. Они вошли в первый дом. Дом был маленький и примитивный. Такие же, только с другой архитектурой, возводили на этих землях первые пониселенцы, пришедшие сюда из континентальной Эквестрии, от которых, впоследствии, и произошли все нынешние североморские пони. Внутри, дом был такой же «застывший», как и всё снаружи: за столом сидела мумия жеребца-пегаса, рядом с которым стояла мумия кобылы-пегаски, словно прислуживающей своему мужу… Немая сцена из прошлого… Мунбим, увидев такое, даже невольно поклонилась, припав на передние ноги:

— Простите за вторжение… Мы просто мимоходом…

Меркури также поклонился. Мумии остались незыблемы, но оба морпега почувствовали облегчение, выполнив традиционный жест вежливости. Ведя себя, словно они действительно в гостях, Мунбим и Меркури просто обошли дом, никуда не шарясь, и вышли на «улицу».

 — Обычные мумии… Просто их именно так и погребли… Домом… – Меркури на мгновение снял маску, вдохнул местный застоявшийся воздух и снова её одел. – по магии всё также… Предлагаю зайти ещё в пару домов, а потом просто обследовать периметр…

Мунбим кивнула, и они пошли в следующий дом. Там также навеки «застыло» целое семейство единорогов – мать, отец и пара жеребят...

 — Может они были больными… И умерли всей семьёй? Мало ли какая эпидемия могла случиться? – Меркури осторожно соприкоснулся с замершей Мунбим сумками, притороченными к бокам их лётной брони. Мунбим кивнула, и они вышли, также извинившись за вторжение перед его обитателями, как и в первом доме.

Они обошли ещё три дома. Во всех было что-то подобное – обычный кадр быта неизвестной цивилизации, кроме внешнего антуража, не отличавшегося от быта тех же нынешних Североморских пони.

В одном доме они увидели ещё одну мумию жеребёнка в семье земнопони.. В других двух домах была пара земнопони и одинокая кобылица-единорожка. В каждом доме, морпеги выказывали традиционный жест приветствия. Может, местным мумиям оно было и всё равно, но зато им самим от этого на душе становилось легче.

— Всё, хватит домов… облетаем тут по периметру и идём в те ворота. – Мунбим кивнула на большую арку, вырубленную в скале. Меркури кивнул в ответ.

Морпеги взмыли и сделали пару кругов над некропонисом на бреющем полёте. Кроме той вырубленной в скальной породе арки, других ходов тут больше не было. Они приземлились на «улицу» вошли в арку.

Как только они вошли внутрь, вокруг всё озарилось слабым светом и раздался тихий мелодичный непрерывный звук. Но для пони, последнее время пребывавших в кромешной тьме и, смотревших вокруг с помощью магии, а также абсолютной тишине, и то и дело подрагивающих от своих же голосов, которые даже на уровне шёпота резали по ушкам, такого было более чем достаточно, чтобы замереть и икнуть, оттого, что их сердечки чуть не выскочили наружу. Когда они пришли в себя и осмотрелись по сторонам, то увидели, что находятся в огромной зале, ненамного меньше предыдущей. Это был храм. Или тронная зала. В любом случае, та, в честь которой было всё это воздвигнуто, могла претендовать и на то, и на другое. Впереди, на противоположной от входа стене, была огромная мозаичная фреска, ненамного меньше самой стены, которая изображала неведомую богиню-аликорна. Она была белоснежной масти, а её грива и хвост были, словно из звёздного неба – постоянные отблески из-за мерцающего света только усиливали этот эффект. Передние её ноги были открыты, а вот задние, наоборот были скрыты длинным платьем цвета глубочайшего ультрамарина, который они видели, так что её крупометка так и осталась им неизвестна. На голове у неё была корона, судя по всему, из электрона – сплава серебра и золота, в которую были инкрустированы большие драгоценные камни. Её глаза с золотыми зрачками словно пристально смотрели на визитёров. Аликорн была изображена на стилизованном небесном фоне в окружении тринадцати сфер, в каждой из которых был изображён определённый символ. Но для Мунбим и Меркури эти символы, равно, как и руническое письмо на фреске были неведомы. Фреска была подсвечена кристаллами, расположенными вокруг. Эти кристаллы и давали освещение — древние архитекторы специально подобрали цвет, размер и расположение каждого кристалла, чтобы освещение фрески давало именно такой эффект.

На боковых стенах храма-гробницы также были мозаичные фрески, сделанные в виде больших и узких окон-витражей. На них были изображены различные пони, а также грифоны, скорпикоры, драконы… С каждой стороны было по тринадцать таких фресок-«окон».

— Богиня… – тихо выдохнул в свой респиратор Меркури.

— Она… Она прекрасна… – также тихо выдохнула Мунбим. Аликорнов они никогда не видели, если не считать картинок сестёр-принцесс в учебниках истории из самого начального их раздела «Происхождение североморских пони». Но все эти изображения были стилизованы или нарисованы «по памяти», а здесь казалось, что она вот-вот сойдёт с фрески и пойдёт им навстречу, величественно ступая по рубиновой дорожке, которая вела к фреске от самого входа.

Меркури осторожно ступил вперёд. Мунбим последовала за ним. Морпеги заметили, что по мере их продвижения, кристаллы за ними постепенно тускнеют и гаснут, а перед ними, наоборот, становятся ярче. Однако о такой магии они ничего не знали. Даже в Североморском Университете им такого не преподавали. Меркури осмотрелся по сторонам и остановился. Мунбим стала рядом:

— Что такое?

— Этот пегас… Он и был в той гробнице… – Меркури кивнул на витраж с златокрылым пегасом, потом ещё на пару витражей с единорогами. — И эти тоже…

— Вон оно как… Но кто они были? – тихо выдохнула Мунбим.

— Видимо, какие-то приближённые к ней… Очень хочется верить, что мы сможем узнать, кто они и что тут было до нас… Уж больно всё это невероятно… – Меркури снова пошёл вперёд, и Мунбим тоже продолжила движение. Ей было немного грустно. Так грустно, как бывает от того, когда ты узнаёшь, что буквально рядом с тобой происходило что-то значимое, и мимо тебя прошло что-то величественное, а ты об этом даже и не подозревала. Теперь она поняла, что именно это чувство и зародилось в ней с самого начала, когда Меркури только сообщил ей о склепе. Ведьмы могут не знать, но чувствуют всегда наверняка.

Они подошли к подножию изображения древней богини и сели, зачарованно глядя вверх. Меркури даже убрал свой лицевой дисплей и тоже смотрел обычным взором, как и Мунбим. Сколько времени они так сидели, любуясь изображением, никто из них сказать бы не смог. Время тут было таким же застывшим, как всё остальное, даже воздух. Наконец, Мунбим встала и взлетела перед изображением. Она подлетела к вершине рога аликорна и увидела, что тут, во фреске, была небольшая ниша, которую, из-за исполинских размеров самой фрески-мозаики, можно было разглядеть, только вот так, подлетев к ней почти вплотную. В нише был рог. Хрустальный рог, который светился мерным электриком. Именно от него по всему храму исходил тот спокойный монотонно-певучий звук.

— Думаешь, ей понравится, если ты его возьмёшь? – Меркури оказался рядом, видимо, подлетев следом за ней. Мунбим даже не заметила его, пока он не заговорил.

— Если я недостойна, пусть она меня покарает. Но я хочу верить, что могу… – Мунбим сняла респиратор и аккуратно захватила рог зубками.

Тут же наступила тьма и тишина. Кристаллы в храме и сам рог потухли, а также резко оборвалось исходившее от него звучание.

— Тааааак…

Во тьме вспыхнул молочно-белым кристалл на диадеме Меркури, оставляя лёгкий блик на его лицевом дисплее. Мунбим задействовала «ночной взор». Пару минут они неподвижно висели на месте, ожидая, что будет дальше. Но больше ничего не происходило. Кристалл на диадеме Меркури стал мерцать другим светом, что значило смену режима визора:

— По магии всё чисто. Ты сама что-нибудь чувствуешь?

Мунбим молча покачала головой в ответ и аккуратно убрала рог в боковую сумку. Меркури кивнул:

— Хорошо. Тогда тихо и осторожно выбираемся отсюда. Только по пути ещё осмотрим те стеллажи.

Морпег развернулся и бесшумно стал снижаться, забирая влево. Мунбим последовала за своим компаньоном. Они поделетели к одному из массивных каменных стеллажей, расположенных вдоль стен храма и приземлились на его верх. Меркури снял респиратор и, свесившись вниз, нагнулся. Когда он поднялся обратно, в зубах его был металлический тубус. Меркури положил тубус перед собой и просканировал сонарным проектированием:

— Так я и думал. Внутри свиток. Только открывать я его не стану, боюсь, чтобы не рассыпался от ветхости. Мало ли, столько времени прошло… Там ещё и обычные книги есть…

Он убрал тубус в сумку и снова свесился. В этот раз в зубах его была книга, столь же объёмная, сколь и древняя. Меркури аккуратно положил её перед собой и осторожно попытался открыть копытом. Это вполне удалось. На одной из страниц книги в том месте, где открыл её Меркури, в красивой каллиграфической манере было нарисовано местное руническое письмо. Книга явно была не печатной, а писалась от пера. На другой странице был рисунок её — неведомой древней богини-аликорна, стоявшей на фоне рассветного или закатного неба на вершине горы.

— Хм… Мне кажется, она не против, что мы одолжили её сокровище – Меркури закрыл книгу и аккуратно убрал её в сумку вместе со свитком в тубусе: — Ну что ж, тогда летим отсюда.

Он оттолкнулся от поверхности и, расправив крылья бесшумно стал планировать к арке-выходу. У самой арки он завис и посмотрел на подлетевшую следом Мунбим:

— Ничего не чувствуешь?

— Пенец… – Мунбим помрачнела, так как чувствовала и лучше, чем хотелось бы. Меркури неодобрительно кивнул в ответ:

— Тааак…У тебя же есть флэш-бомбы?

— Конечно, как всегда.

— Тогда предлагаю следующее: вскакиваем в арку и сразу взлетаем под самый свод. Оттуда пикируем к лестнице на нижний уровень и на подлёте ты сбрасываешь парочку. Галопируем вниз по лестнице и там уже по обстановке.

— Хорошо, так и попробуем.

— Тогда готовь бомбы и на счёт три: Раз… Два… Три!!!

Морпеги из воздуха скакнули на пол, галопом вскакав в арку, и, выскочив в некропонис, сразу же взмыли обратно в воздух, стремительно набирая высоту. Выражение «стал заметно оживлённее» было неприемлемо по отношению к данному месту и его обитателям, поэтому вернее было сказать, что некропонис теперь пришёл в движение, причём довольно активное.

— Они летят! – крикнула Мунбим, продолжая набирать высоту.

— Мы быстрее – они не такие подвижные! Приготовься – пикируем!

Они парой стрел ринулись вниз, сложив крылья. На самом подлёте Мунбим бросила пару небольших металлических сфер, и морпеги зажмурились, приземлившись вслепую на задние ноги и бешено забив перед собой в воздухе передними, на случай, если перед ними окажется противник. На их копытах были надеты «кошачьи» подковы для лучшей ходьбы по гористой и пересечённой местности с развитыми грунтозацепами, так что, окажись сейчас перед ними кто-нибудь или что-нибудь, они бы размолотили это в пару секунд. Поэтому, спустя ту самую пару секунд, они остановились и открыли глаза. Вспышка от бомб уже затухла, и вокруг никого не было. Морпеги галопом ринулись вниз по лестнице и дальше, пока не доскакали до самой первой залы с четырьмя колоннами.

Они остановились перед проходом, который вёл наружу, и обернулись назад, замерев. Но ничего не происходило. Никто за ними не гнался и не преследовал их, хотя оба они чувствовали, повышенное магическое возмущение вокруг. Когда в ушах перестало стучать, и снова воцарилась тишина, Меркури шагнул вперёд:

— Последний проход ещё остался. Хотя, судя по планировке, скорей всего там такой же склеп с покоями, как и напротив. Проверим?

Мунбим кивнула в ответ и выступила вперёд:

— Идём. Ты же ведёшь запись – так что осмотрим тут всё, чтобы показать Великой Княгине во всех деталях.

Морпеги двинулись в проход. Там действительно оказался склеп, как и предполагал Меркури. Вот только его обитатели были более неспокойны, чем в трёх предыдущих. Мумии древних пони пристально смотрели на морпегов светящимися алыми глазами без белков и зрачков. Или это у них в глазницах вместо глаз были вставлены такие камни?

— Они на взводе, но спокойны. Пока мы не сделаем что-нибудь не то, они останутся на своих местах. Я так понимаю, это всё из-за него – Меркури кивнул на левый бок Мунбим, где в притороченной сумке лежал хрустальный рог.

Мунбим молча кивнула в ответ, глядя на мумии и их прижизненные портреты. Оба морпега были в напряжении, но страха они не чувствовали. Они просто были готовы дать отпор в любой момент, если что-нибудь пойдёт не так…

— И правда, красивые у них портреты…

Меркурии обернулся на Мунбим, шевельнув ушками. Потом снова продолжил идти вперёд. Они подошли к концу склепа. Как и в предыдущих, тут была плита, закрывавшая вход в покои особо знатного пони.

— Заглянем? – Меркури посмотрел на Мунбим, потом на светящиеся позади алые огоньки и снова перевёл взгляд на неё. Мунбим обернулась, также посмотрев, на то, что осталось позади, и повернулась к Меркури, кивнув в ответ. Тот встал на задние ноги, начав отодвигать плиту передними. Она встала рядом, помогая ему.

Когда они вошли внутрь, Мунбим вскинула брови. Хоть Меркури и говорил об этом, но самой увидеть всю ту роскошь, с которой была обставлена усыпальница, было куда впечатляюще. Теперь она поняла, что не особо-то он и шутил, когда на нижнем ярусе говорил, что мог бы жить в таких покоях. Она и сама была бы не против такого жилья. Вот только, если бы ещё оно не было занято…

Эти покои принадлежали паре земнопони. С гобелена на морпегов смотрела знатная чета в роскошных нарядах. А на большой постели, сидя в таких же нарядах, как и на гобелене, на них алым взором глядела пара мумий – то, что ныне осталось от тех, кто был на гобелене. Как и говорил Меркури, их одеяния были зачарованы – на силу, скорость, красоту – всё точно также, как делалось и у них, в Хорсенбурге. Они и сами нередко занимались таким в своей лавочке, выполняя заказы клиентов. Мунбим прекрасно чувствовала исходящую магию. Вот только это обстоятельство морпегам сейчас было совсем не на пользу – перейди мумии в «активную» фазу, и они не были бы такими неповоротливыми, как в некропонисе, наверху.

Оба морпега прекрасно знали, что следует делать с лихом, пока оно ещё не проснулось окончательно, поэтому Мунбим и Меркури просто осмотрелись вокруг, стараясь ничего не задеть и не затронуть, и покинули покои, вернув закрывавшую их плиту на место. После чего они направились к выходу через склеп, всё также провожаемые множеством глядящих на них из ниш в стенах алых огоньков.

— Эта пара… Она тоже была на витражах, там…

Мунбим кивнула в ответ: она хорошо успела рассмотреть и запомнить то, что там было. Она на мгновение закрыла глаза и перед ней, как наяву возник образ той богини-аликорна…

— Мунбим?

Она открыла глаза и посмотрела на Меркури.

— Всё в порядке?

— Да, всё хорошо… Идём наружу.

Меркури кивнул в ответ, и они перешли на рысцу, возвращаясь обратно в мир живых.

Подходя к выходу, они зажмурились. Меркури убрал свой лицевой дисплей, Мунбим сняла «ночной взор», после чего они снова открыли глаза, выходя на свет. Оказавшись на поверхности, оба синхронно сняли респираторы и сделали глубокий вдох. После этого пара морпегов тут же зашаталась и невольно привалилась друг на дружку боками, чтобы устоять на ногах. После застоявшегося сухого воздуха гробницы даже вдыхаемого большую часть времени через респиратор с активными ионизирующими фильтрами, свежий горный воздух на поверхности опьянил их не хуже приличной кружки грога, выпитого залпом

— Ох… Ну и дела…

— Да уж… Фууух…

Постояв так несколько минут, и придя в себя, морпеги разошлись. Меркури залез на вершину холма, в котором был вход в гробницу и посмотрел вперёд и вниз:

— Так и есть… – он спрыгнул-слетел с вершины вниз, к Мунбим. – Холм от входа ровный и пологий до самого низа. Тысячу или сколько там лет назад, тут вполне могла быть дорога или даже трасса для погребальных процессий.

— Но откуда она сюда вела? – кивнула в ответ Мунбим.

— Сложно сказать. Там, внизу, долина. Но можно попробовать осмотреть с воздуха, когда полетим домой.

Мунбим снова кивнула и достала из сумки рог, осмотрев его своим естественным взглядом при свете дня, хотя уже был закат. Рог был в виде двух конусов разной формы и высоты. Большой конус по форме, длине и огранке соответствовал длинному единорожьему рогу, только был не из хитина, а из полупрозрачного минерала цвета электрик, который играл весёлыми бликами от заходящего солнца. Второй конус был меньше по длине и более строгой и гладкой огранки с заострённым наконечником. Место стыковки этих конусов было скрыто надетым кольцом из электрона. Мунбим потрогала острый наконечник копытом.

— Не думаю, что если ты воткнёшь его себе в лоб, то сразу станешь аликорном.

Мунбим убрала рог обратно в сумку и строго посмотрела на Меркури, стоявшего за ней с довольной ухмылкой:

— Я ещё не такая сообразительная для таких вещей, в отличие от тебя… Скоро стемнеет, надо уже вылетать.

— Хорошо, только сначала закроем вход.

Мунбим и Меркури подошли к плите, закрывавшей ход в гробницу, и задвинули её обратно. После чего, каждый вырвал у себя по перу и дополнительно начертал на ней защитные руны. На всякий случай.

— Теперь – летим!

Морпеги взмыли ввысь, на ходу расправляя свои широкие крылья, и выставляя ноги перед собой и позади себя. Пара повернулась в сторону солнца, уже более чем на половину затонувшего в видневшейся на горизонте бескрайней глади океана, и, продолжая держать крылья, изогнутые у основания, наподобие крыльев чайки, ровно, так и не сделав ни единого взмаха, бесшумно полетела вперёд.