Аколит

Глава 1 - Новая Миссия

Компания Элементов Гармонии вошла в тронный зал Кантерлотского дворца полным составом. Осмотревшись и не найдя ничего примечательного в столь знакомом интерьере помещения, девочки прошли вперед, к самому трону, на котором восседала Ее Высочество Принцесса Селестия. В данный момент правительница великой и процветающей страны находилась в некой прострации. Прихода любимой ученицы и ее подруг она не заметила, погруженная в неприятные мысли. Казалось, некая сила разрывает ее на части. Казалось, одна сторона принцессы велит совершить одно, другая твердит совсем иное. Но ее размышления продлились недолго. Когда шестерка кобылок остановились возле трона и вопросительно посмотрели на свою богиню, ближайшему гвардейцу пришлось собраться с силами и объявить:

 — Твайлайт Спаркл и ее друзья прибыли по вашему приказу, принцесса!

Селестия встрепенулась и медленно подняла взгляд. Ее лицо выражало усталость и волнение. Твайлайт Спаркл знала этот взгляд. Сейчас ее наставница рассчитывала только на всемогущую силу Элементов Гармонии.

 — Принцесса, — поприветствовав аликорна, поклонилась ученица; вслед за ней поклонились подруги. — Мы прибыли так быстро, как только смогли.

 — Думаю, было не очень трудно, учитывая, что вы не покидали Кантерлот после свадьбы, — попыталась пошутить богиня солнца.

У нее плохо получилось. Даже в ее голосе чувствовалось волнение, сорвавшее легкую шутку.

 — Принцесса, что случилось? — обеспокоенно спросила Твайлайт. — Что бы не произошло, мы готовы противостоять новой угрозе. Мы всегда на вашей стороне.

 — Вы можете рассчитывать на нас, — поддержала Эпплджек, сняв шляпу и приложив к груди.

 — Да, мы не подведем, — продолжила Рейнбоу.

 — Я знаю, мои дорогие, знаю, — улыбнулась Селестия. — У меня сейчас много дел скопилось, и я немного приустала...

 — Кажется, вам нужен отдых, — заметила Рарити. — Почему бы вам не попросить у кого-нибудь помощи?

 — Спасибо за заботу, но я не могу. Следить за благосостоянием государства гораздо труднее, чем многим кажется. Я справлюсь. В одном только вы правы. Кое-что случилось. И оно меня волнует.

 — Другой злой дух вырвался на свободу и желает подчинить себе Эквестрию? — предположила Твайлайт.

 — Вероятно. Мы с сестрой уловили сильный всплеск в магической эссенции барьера нашего мира.

 — Магический всплеск? Вчера я также почувствовала себя неладно. Всего на мгновение... Это может быть связано?

 — Вполне. Любой достаточно сильный и опытный волшебник может почувствовать подобное. Ты делаешь успехи, дорогая.

Твайлайт улыбнулась. Похвала от учителя для нее — высшая награда.

 — Но что это значит для нас? — спросила Рейнбоу.

 — Прибытие злю-у-ущих демонов родом из самой Бездны, — закатив глаза, поведала замогильным голосом Пинки.

Флаттершай пискнула и сжалась в комочек.

 — Да... Конечно... — неуверенно произнесла Эпплджек, на шаг отстранившись от подруги.

 — А что? — вернулась в реальный мир любительница вечеринок. — Разве нет?

 — Почти, — поправила Селестия. — Шансов, что в наш мир пробрались агрессивно настроенные пришельцы, гораздо больше, однако не стоит забывать и об обратном. Я бы сама разобралась с ними, но не могу. Государственные дела.

 — А принцесса Луна? — спросила Твайлайт.

 — Боюсь, у нее также дел не в невпроворот И принцесса Каденс, как вы понимаете, не может помочь по личным обстоятельствам.

Подруги усмехнулись, вспоминая прогремевшую вчера свадьбу. Сколько эмоций, сколько впечатлений!

 — Поэтому я вынуждена просить вас о помощи, — подвела к самому важному принцесса. — Я знаю, что это опасно, но верю в вашу состоятельность. К сожалению, мне неизвестно, кто проник в наш мир, но я примерно знаю место разрыва. Спасибо моей сестре.

Рог аликорна покрылся золотым свечением, и между нею и кобылками возникла полупрозрачная карта Эквестрии.

 — Благодаря Луне у нас есть все основания полагать, что место разрыва появилось и остается до сих пор здесь, — красная линия обвела местность где-то на севере Эквестрии. — Дивайнитум. Старый город, видевший еще времена правления Дискорда. В народе известен как Блэквилль или Проклятый город.

Услышав название поселения, Пинки взвизгнула и одним прыжком взлетела на люстру, крепко прижавшись к ее стержню.

 — Что такого страшного в этом Дивайнитуме? — осторожно поинтересовалась Эпплджек.

 — Всего лишь легенды времен правления Дискорда и восстания Найтмер Мун, ничего воистину серьезного, — ответила принцесса.

 — Поговаривают, что по ночам, в полнолуние, дух Найтмер Мун появляется в тех местах, — замогильным голосом поведала висящая на люстре Пинки. — Она собирает армию призраков усопших и начинает свою кровавую охоту. Любого, кто не успел спрятаться, она отправляет в страну кошмаров и там съедает вместе с тысячами своих темных приспешников.

 — Н-да-а... — протянула Рейнбоу.

 — Дорогая, — обратилась Рарити к веселушке. — Мне кажется, ты немного... Эм... Преувеличиваешь.

 — Я не преувеличиваю! — возмутилась элемент смеха. — Это все правда! У меня даже есть дома книжка! Я могу показать! Там все-о написано!

 — Не обращайте внимания, принцесса, — посоветовала наставнице Твайлайт. — Что бы не случилось, вместе мы выстоим.

 — Я и не сомневалась в вас, мои маленькие пони, — улыбнувшись, сказала Селестия. — Но я вынуждена просить вас быть осторожнее. Как я уже говорила, мы с Луной не знаем, что именно пробралось в наш мир. Кроме того... Должна признать, не все легенды, касающиеся Дивайнитума — вымысел. Некоторые имеют под собой вполне реальные основания.

 — А я говорила! — донеслось с люстры.

 — Но бояться их не стоит, — закончила аликорн. — Они не столь страшны, какими кажутся.

 — Без сомнения! — уверенно заявила всегда жизнерадостная Пинки, соскочив с люстры. — Ой! — заметила небольшую ошибку в своем поведении. — То есть... А о чем это я?

Эпплджек закрыла лицо копытом, Рейнбоу — крылом. Рарити и Твайлайт тяжело вздохнули. Флаттершай и принцесса проигнорировали. Гвардейцы продолжали стоять двумя рядами статуэток.

 — Итак, мои маленькие пони, готовы ли вы отправиться в далекий путь и защитить Эквестрию от возможной угрозы? — подытожила принцесса.

 — Конечно, Ваше Высочество! — восторженно согласилась Твайлайт.

 — Да! Надерем круп очередным монстрам! — взлетев и сделав мертвую петлю, поддержала Рейнбоу.

 — Можете на нас рассчитывать, — продолжила Рарити.

 — Путешествие! Путешествие! Путешествие! — подпрыгивая на каждом слове, прокричала Пинки и стрелой умчалась прочь из тронного зала; дверь при этом не открывалась и не закрывалась, но веселушки и след простыл.

 — Если все "за"... То и я тоже, — неуверенно высказалась Флаттершай.

 — Путешествие, — проговорила Эпплджек, будто пробуя слово на вкус. — А, чего, никого не волнует, что до Дивайнитума можно на поезде доехать за трое суток?

Девочки смолкли, удивленно глядя на подругу.

 — Что? — спросила та.

 — Да, — произнесла Твайлайт. — Можно и так.

---

Очень скоро стало ясно, почему Пинки в такой спешке покинула кантерлотский дворец. Причиной ее скорости стал не энтузиазм, а только тот факт, что поезд отправлялся всего через полчаса, и продажа билетов уже заканчивалась. Элемент смеха в самый последний момент успела купить пять и где-то выклянчить еще один недостающий. Собираться пришлось в ужасающей спешке. У Эпплджек, Рейнбоу и Флаттершай с этим не возникло никаких проблем — у них и вещей почти что нет. Твайлайт чуть-чуть задержалась, выискивая по всей съемной комнате некие фолианты, после чего быстренько заскочила в королевскую библиотеку и вернулась с толстой книгой, наверняка полной всевозможных заклинаний. Хуже всего пришлось с Рарити. Из-за модницы компания едва не опоздала на поезд. Хорошо еще, тот достаточно медленно набирает разгон, чтобы группа кобылок сумела его догнать до выхода из города. Потом было бы поздно.

Экспресс медленно набирал скорость, монотонно постукивая колесами. Оккупировав одно купе на шестерых, компания Элементов прибрала свои вещи, собранные в спешке и, убедившись, что все на месте, спокойно заняла свои места. Поездка обещала быть долгой, поэтому обустраивались с максимальным комфортом при минимуме занимаемого пространства. Только через полчаса девочки, наконец, смогли разобраться со всем необходимым и с облегчением вздохнуть. Можно было отдохнуть, побеседовать, заняться своими делами. Выбрали второе, причем случайно. Сильно уж Рейнбоу интересовал один маленький вопрос.

 — А что это за легенды ходят вокруг этого Дивайнитума?

Пинки взвизгнула и нырнула под диван, на котором сидела. Как ей удалось протиснуться в тончайшую щель, никто даже не рискнул думать.

 — Это очень старая история, — поспешила начать рассказ Твайлайт, доставая из своей толстой сумки сборник легенд и сказаний. — Она ведает не столько о самом Дивайнитуме, сколько об особом народе пони, называемых Карателями. Надо сказать, я много изучала историю Эквестрии и могу с уверенностью сказать, что Каратели даже если и не существовали в реальности, то точно имеют некий прототип. И жили эти пони как раз в окрестностях Дивайнитума, а позже и в самом Дивайнитуме.

 — Так, что там с легендой-то? — попросила нетерпеливая пегаска.

 — Терпение, Рейнбоу, всему свое время. Эта легенда берет начало до воцарения Дискорда, когда племена единорогов, пегасов и земнопони только-только объединились и строили единое государство, нынче известное как Эквестрия. Несмотря на то, что многие предпочли последовать их примеру, нашлись, к сожалению, те, кто отверг идею мирового единства и ушел в добровольное изгнание. Такими стали и Каратели. Сама идея дружбы с другими расами казалась им абсурдной. Видимо, они верили только в силу дисгармонии и не понимали, что есть другие пути.

 — А они были единорогами, пегасами или земнопони? — поинтересовалась Эпплджек.

 — К сожалению, легенда не дает на это ответа. И я не нашла ни в едином ином источнике информации о расовой принадлежности Карателей. Но, судя по месту жительства, я считаю, они были пегасами.

Рейнбоу раздраженно фыркнула.

 — А что сразу пегасы? — возразила. — Может, это были какие-нибудь сбежавшие земнопони?

 — Сахарок, если Твайлайт думает, что это были пегасы, почему бы им и вправду не быть? — предположила Эпплджек.

 — Просто, мне, может, не нравится, что пегасов все время изображают как каких-то бездумных вояк? Мне, может, противна такая позиция?

 — Девочки, пожалуйста, успокойтесь, — попросила Рарити. — Дайте Твайлайт продолжить.

 — Ладно, ладно, я слушаю, — уступила элемент верности.

 — Думаю, именно поэтому расовая принадлежность Карателей нигде и не указывается, — сказала Твайлайт. — Автор легенды не хотел, чтобы в будущем кто-нибудь ссорился по этому поводу.

 — Но ведь прошло столько лет, — заметила Рейнбоу. — Кому это нужно?

 — История оказывает огромное влияние на жизнь пони, — пояснила элемент магии. — Она учит нас избегать своих ошибок. И история Карателей показывает нам, почему мы должны осторожно подходить к выбору своего пути.

Твайлайт развернула книгу и положила на столик. Иллюстрация на странице изображала нескольких пони в черных плащах, вокруг которых витали фиолетовые разряды электричества. Сверху поместился странный символ в виде золотой окружности, поверх которой лежала черная шестиконечная звезда — общепринятый символ магии.

 — Никто не знает, откуда они пришли, — продолжала библиотекарша. — Существует поверие, что Каратели были созданы самой праматерью Лорен в качестве хранителей нашего мира, борцов с темными силами. Они были одними из тех, кто дал бой злым духам вендиго, кто позже сумел противиться Дискорду, кто умел отстоять свою независимость, несмотря ни на что. Но ни в коем случае мы не должны называть их приверженцами идеи всеобщего блага. Так уж получилось, что Каратели зачастую использовали самые варварские методы ведения борьбы. Они нередко презирали чужую жизнь и делали все, чтобы возвыситься над остальными. Именно эта черта в конце-концов стала для них фатальной, когда к власти пришел молодой, но амбициозный Каратель по имени Аларис Шок. Удивительно, но он единственный Каратель, которому приписывают расовую принадлежность, в отличие от тысяч других. Однако странно, что из источника к источнику его называют то земнопони, говоря об его недюжинной силе, то единорогом, описывая удивительные магические ритуалы, то пегасом, вознося к небесам. А то и вовсе пишут об абсурдных способностях вроде врожденной прочности шкуры или ночного зрения.

 — Но кем он был на самом деле? — поинтересовалась Рарити.

 — Да, об этом хоть где-то написано? — поддержала Рейнбоу.

 — Увы, нет, — отвергла Твайлайт. — Однако я считаю, что он был не истинным Карателем, а метаморфом — то есть пони, способным изменять свою внешность и, в связи с тем, некоторые свои способности. Впрочем, магия — отличительная часть любого метаморфа, какой бы облик он не принял. Рог единорога только значительно усиливает силу его заклинаний.

 — Но разве не только единороги владеют магией? — заметила Эпплджек.

 — Метаморфы встречаются только в легендах, в реальной жизни их нет. Наука не доказала их существование. Так что ты права, магией на профессиональном уровне действительно владеют только единороги. И аликорны, разумеется.

 — И что же произошло, когда Аларис Шок возглавил Карателей? — спросила Рарити.

 — Аларис долго изучал народы пони и посему решил, что их союз, ныне называемый Эквестрией, не будет вечен и скоро развалится, — продолжила Твайлайт. — Увы, в Темные Века так и случилось, однако, надо сказать, события, описываемые в легенде, предшествуют началу Темных Веков более, чем на тысячелетие. Чтобы предотвратить это, Аларис решил отыскать способ стать бессмертным и возглавить всех пони. Иными словами, он хотел захватить власть в юной Эквестрии.

 — Но ему помешали, так? — предположила Рейнбоу.

 — Увы, поначалу нет, — отрицательно покачала головой единорожка. — Не было того, кто осмелился бы бросить Аларису вызов. Да и некому! Все Каратели почитали его, а соседи считали его народ едва ли угрозой своему существованию. Но Аларис оказался хитер. Он собрал всех Карателей в одном месте и основал город, нынче называемый Дивайнитумом. После этого он изучил и использовал один ужасный ритуал, стерший всю жизнь на многие мили вокруг нового города. Высвободившаяся после смерти тысяч живых существ энергия впиталась в тело Алариса, даруя ему невероятное могущество. Печально, однако его собственный народ не посчитал его поступок чем-то ужасным. Аларис получил силу и обрел очень долгую жизнь, благодаря чему смог начать претворение своих планов в жизнь. Он начал собирать последователей своей идеи. Тысячи и тысячи пони потянулись за ним. И когда Аларис почувствовал слабость оппонентов, он напал, развязав войну, вошедшую в историю как Мятежный Конфликт.

 — Я слышала о Мятежном Конфликте, но никогда не думала, что все было настолько ужасно, — припомнила Рарити.

 — Эпплблум, кажется, тоже рассказывала о чем-то подобном, — рассказала Эпплджек. — Но, как мне показалось, Мятежный Конфликт только сопутствовал объединению остальных народов земнопони, пегасов и единорогов.

 — Он сопутствовал, — подтвердила Твайлайт. — Немногие любят вспоминать об ужасах тех времен, как не любят вспоминать о Темных Веках. Но, в отличие от Темных Веков, источников времен Мятежного Конфликта почти не осталось, потому очень немногие знают о тогдашних событиях.

 — А что случилось с Аларисом? — спросила Флаттершай, до этого молча слушая рассказ. — Почему он не победил?

 — К сожалению, — произнесла Твайлайт, закрыла глаза, вздохнула и продолжила, — нам неизвестно, почему Аларис проиграл. Известно только, что пони объединились против новой угрозы и отбросили его. Никто не знает, кто победил Алариса, однако многие считают, что им был сам Дискорд.

 — Тот самый козел Дискорд, что попытался разрушить нашу дружбу своими жалкими фокусами? — с презрением уточнила Рейнбоу.

 — Да, тот самый. Аларис был угрозой для Дискорда. Видимо, дух хаоса решил, что ему не нужны конкуренты, и сверг Алариса. Лишившись сильного лидера, Каратели разрознились, и пони легко их одолели, отбросив назад к Дивайнитуму. Народ Карателей оказался отрезан от общества пони и вскоре рассосался среди прочих народов Эквестрии. Насколько я знаю, в настоящее время не осталось ни одного живого Карателя.

 — А что Дивайнитум? — спросила Эпплджек. — Он так и остался бесплодной пустошью после падения Алариса?

 — Нет. За три тысячелетия окрестности города оправились от причиненного могущественной магией урона и вновь покрылись растительностью. Сейчас только самые сильные маги могут уловить крик живых существ, распрощавшихся с жизнью в момент возвышения Алариса. И животные, которые предпочитают избегать тех мест.

 — Животные очень чутко относятся к ужасам природы, — рассказала Флаттершай. — Они не могут вынести боль раны, нанесенной Аларисом.

В дальнейшем подруги разговаривали на самые разные темы, лишь изредка ненадолго возвращаясь к легенде Дивайнитума и народа, некогда населявшего его. Очень скоро к общению подключилась Пинки, все это время прятавшаяся под сиденьем дивана. Было довольно спокойно, приближался вечер. И только под ужин Эпплджек, разрезав яблочный пирог собственного приготовления, вспомнила кое-что, что не давало ей покоя во время брифинга в тронном зале Кантерлота.

 — А вам не кажется странным, что принцесса так разволновалась вестью о том, что кто-то проник в наш мир? — обратилась к подругам, раскладывая равные кусочки пирога по тарелкам. — Мы же даже не знаем, кто или что там, а уже готовимся, как к встрече разом с несколькими Дискордами. Или этими... Как их? Оборотнями, короче. Теми, что на свадьбе напали.

 — Чейнджлингами, — подсказала Твайлайт.

 — Да, точно, чейнджлингами!

 — Наверное, принцесса Селестия верит в силу Элементов Гармонии, — предположила библиотекарша. — Вспомните, девочки, мы много раз встречались с самыми опасными врагами, каких только встречала Эквестрия, но всегда побеждали при помощи силы нашей дружбы. Пока мы вместе, с нами ничего не случится, и принцесса Селестия знает об этом.

 — Я знаю, но... Мне почему-то так тревожно. Знаете, такое чувство странное... Я не знаю, как это объяснить.

 — Да, действительно, и я чувствую что-то странное, — согласилась Рарити. — А вы, девочки?

 — Абсолютно ничего! — высказалась Рейнбоу. — На на сто двадцать процентов уверена, что мы победим очередного врага и спокойно вернемся в Понивилль.

 — А вот я чувствую, — сообщила Пинки, заозиралась по сторонам, но тут же успокоилась. — И мне это не нравится.

 — Я тревожусь за зверушек, — сказала Флаттершай. — Я ведь даже не сказала им, что опоздаю. А вдруг что-то случится?

 — Не бойся, с ними все будет в порядке, — поспешила приободрить подругу Эпплджек. — Я в этом уверена.

 — Надеюсь.

---

Темная ночь опустилась на просторы Эквестрии. Глубоко на севере страны, там, где кончаются луга, но еще не начинаются горы, ступило на землю нового мира существо, не виданное народом пони. Осмотревшись по сторонам, оно втянуло в себя крупный заряд магической энергии и на несколько секунд замерло, оценивая чуждую для себя силу. Найдя несколько различий, оно дернулось и разом выпустило втянутый разряд в виде небольшой магической волны.

 — Столько энергии, — прошипело оно. — Столько тьмы... Очень необычное место. Но оно слабо в общей структуре мира. Здесь преобладает энергия света. Надо же... Несбалансированный мир. Это должно быть исправлено.

Скрипя доспехами и издавая еле заметное шипение, существо сделало несколько шагов и устремило свой взор ввысь, к небу.

 — Мы не одни. Что ж... Пришло время нашим детям пробудиться.

Существо взмахнуло костлявой рукой, и из портала, откуда оно проникло, вылезли еще пятеро. Гораздо слабее в магическом плане, они были беспрекословно подчинены ему. Всего лишь безмозглые марионетки.

 — Мы исцелим этот мир, — возвестило существо, призывая магическую энергию, заключенную в его обличии. — И мы докажем, что нет силы, способной тягаться с нами. Ни в прошлом... Ни в настоящем.

Сотни и сотни невидимых щупалец тьмы окутали поляну, ставшую прибежищем для межпространственного портала. И все живое, что находилось на ней, стало лишь пищей неутомимому голоду вечномертвого повелителя...

Глава 2 - Дивайнитум

Поездка заняла чуть больше времени, чем планировалось, и к окрестностям Дивайнитума поезд подобрался только к вечеру второго дня. Расстояние до городка оставалось приличным, и подруги решили выспаться за это время, попросив проводницу разбудить их, когда поезд достигнет станции.

Однако заснуть девочки так и не смогли. Чем ближе был город, тем сильнее становились чувство тревоги и желание убраться куда подальше от проклятого селения. Оно не просто шептало где-то за ухом, оно глодало душу. Только лишь стены поезда и святой долг перед принцессой не давали кобылкам сорваться и убежать. Скоротать время за милой дружеской беседой не получилось: любые темы сводились к проклятью Дивайнитума и ужасам, что могут здесь обитать. Пускай принцесса Селестия говорила, что бояться нечего, Элементы понимали, что бояться как раз есть чего.

Например, бояться стоит чудовищ, что проникли сквозь портал. Здесь, в окружении тьмы, девочки осознали, что ждать радужного приема не стоит. Страх принцесс подтвердился, оказались явными причины их волнения. Даже там, в стенах великого Кантерлота, они ощущали отголоски окопавшегося в этих местах врага. Врага, что пришел из другого мира. И только древние артефакты способны его остановить.

А если не способны? Чем ближе становился Дивайнитум, тем чаще девочки подумывали об этом.

Внезапно поезд резко остановился, противно заскрипев колесами. Все, не привинченное к полу и прочим поверхностям, тут же попадало на пол вместе с неустойчивыми пассажирами. Кобылки встрепенулись и тут же полным составом помчались спрашивать, что случилось, почему поезд остановился раньше положенного. Ведь за окном расстилалась скудненькая травянистая равнина без единого намека на цивилизацию. В коридоре поезда они наткнулись на проводницу и тут же закидали ее вопросами.

 — Девочки, послушайте, тише, — попросила она. — Я не больше вашего знаю, что за дискордовщина тут происходит. Я вот и сама направлялась к машинисту. Может, у него что-то случилось?

 — Тогда, не стоит терять времени, — воскликнула Эпплджек, помчавшись вперед.

Остальные двинулись вслед за ней.

 — А почему в вагонах никого нет? — заметила Рейнбоу.

 — Только вы едете до Дивайнитума, — объяснила проводница, открывая дверь в самый первый пассажирский вагон, сразу за которым находилась кабина машиниста.

 — А другие проводницы? — уточнила Рарити.

 — Остались в купе. Последняя дверь!

Кобылка открыла почему-то запертую дверцу, и группа девочек вторглась в кабину машиниста. Однако самого машиниста там не оказалось. Тем временем проводница решила заглянуть к своим.

 — Эй! Где вы! — прокричала Пинки, промчалась по кабине, даже засунула голову в натопленную печь... хорошо еще, ее вовремя вытащили, однако грива веселушки подпалилась, а мордочка покрылась сажей.

 — Пинки, что ты творишь? — возмутилась Рейнбоу, за хвост оттаскивая подругу от неприятностей.

 — Прости, — попросила та.

 — А где машинист? — задалась вопросом Эпплджек, осматривая кабину.

 — Он пропал! — подпрыгнув на месте, с ужасом воскликнула Элемент Смеха. — Это все проклятье Дивайнитума! Спасайся, кто может!

Не успели девочки отреагировать, как от Пинки остался только призрачный розовый след, ведущий в глубь состава.

 — Эх... — вздохнула Рейнбоу, закрыв мордашку копытом. — Пойду, поймаю ее.

И скрылась в направлении побега подруги.

Не прошло и нескольких секунд, как в кабину машиниста ворвалась перепуганная проводница.

 — Другие... — задыхаясь от страха, воскликнула она. — Они все пропали!

 — Что? — хором воскликнули девочки.

Из-за сильного волнения проводнице становилось все труднее дышать. Прошло всего несколько мгновений, как она вдруг вздрогнула, стала задыхаться и уже спустя пару секунд упала без чувств. Девочки, ошарашенные произошедшим, не сразу поняли, что вообще творится, и сообразили только, когда кобылка потеряла сознание.

 — Я помогу ей! — вызвалась Флаттершай.

 — Мы поищем снаружи, — предупредила Твайлайт.

 — Я останусь здесь, — предупредила Эпплджек. — На всякий случай.

В компании Рарити библиотекарша выскочила из кабины и осмотрелась. Увиденное шокировало ее. Уже стемнело, однако снизошедшая темень не помешала единорожке различить силуэт далекого города. Дивайнитума. Над городом вращающимся кольцом сгустились черные грозовые тучи, и центр их выделялся фиолетовым свечением. Но самое страшное то, что от позиции поезда до самого города вся трава почему-то превратилась в пепел. Единорожки тут же вздрогнули, вспомнив легенду древнего поселения.

 — Твайлайт, — обратилась Рарити. — Ты же не думаешь, что это... Он? Аларис?

 — Не знаю, — тихим голосом ответила та. — Надеюсь, что нет.

 — Да. И я тоже надеюсь.

 — Ну? Что там? — спросила Эпплджек, выглянув из кабина машиниста; ей не потребовалось много времени, чтобы заметить сгустившиеся над Дивайнитумом облака. — Святые яблочки, это еще что такое? Что тут... — теперь она заметила то, что осталось от некогда цветущей равнины. — Святая Селестия, что здесь произошло?

 — Надо как можно скорее найти разрыв и закрыть его, — обернувшись, сказала Твайлайт. — Похоже, там пони в опасности.

 — Если от них хоть что-то осталось, — шепотом произнесла Рарити.

 — Что? — не расслышала библиотекарша.

 — Ничего, — поспешила возразить модница. — Мысли вслух.

Дверца первого вагона отворилась, и в кабину вошла Рейнбоу, волоча за собой упирающуюся всеми силами Пинки.

 — Памахите, хто-нипуть, — на разжимая зубы, стиснувшие хвост веселушки, попросила Элемент Верности.

Вздохнув, Эпплджек накинула лассо на чересчур пугливую подругу и как можно крепче связала.

 — Фух, спасибо, — поблагодарила Рейнбоу. — Еле дотащила.

Пинки оставалось только возмущенно мычать — с кляпом во рту она не была способна на большее.

 — Ну, как наши дела? — поинтересовалась спортсменка. — Вижу, плохо, — заметила лежащую без сознания проводницу, над которой вовсю "шаманила" Флаттершай. — Что случилось?

 — Другие пропали, — объяснила фермерша. — Все. И машинист. Остались только мы.

Пинки взвизгнула, насколько это получилось с кляпом во рту, и попыталась высвободиться. Безрезультатно.

 — Девочки! — запрыгнув обратно в кабину машиниста, объявила Твайлайт. — Собирайтесь! Мы идем в город.

Пинки снова яростно замычала, замотала головой.

 — И это не обсуждается, — продолжила единорожка. — Нужно разобраться с этой нечистью раз и навсегда!

Веселушка принялась раскачиваться, упала на бок и гусеницей поползла к двери. Далеко не уползла — путь ей преградила Эпплджек. Элементу Смеха осталось только обреченно упасть мордашкой в пол и захныкать в отчаянии.

 — Да ладно тебе! — поспешила успокоить ее фермерша, поглаживая по голове. — Что с нами может случиться? Вон, чего мы только не пережили вместе! Все будет в порядке, вот увидишь. Я обещаю.

Пинки подняла голову, с надеждой глядя на подругу. Кажется, она успокоилась. Поняв это, Эпплджек вынула кляп из рта любительницы вечеринок, позволив той свободно говорить. Развязывать, правда, не спешила.

 — Ты точно обещаешь? — спросила Пинки.

 — Точно-точно. Даю слово. А слово члена семьи Эпплов нерушимо.

Только когда Пинки непринужденно улыбнулась и кивнула, Эпплджек, наконец, развязала ее. К счастью, кудряшка больше не пыталась сбежать.

 — Как она? — тем временем обратилась Твайлайт к Флаттершай по поводу проводницы.

 — Она поправится, — обнадежила ветеринар. — Думаю, можно даже оставить ее здесь.

 — Ты уверена?

 — С ней ничего не случится... Я надеюсь.

Твайлайт кивнула.

 — Девочки, — обратилась к Эпплджек, Пинки и Рейнбоу. — Вы готовы?

 — Как никогда! — воскликнула спортсменка, вылетела наружу и тут же застыла на месте, глядя на небо. — Вондерболта мне в круп, это еще что за дискордовщина?

 — Ну, начинается, — пробормотала Эпплджек.

Твайлайт подумала, что где-то подобное уже слышала, и проигнорировала вопрос...

...С каждым новым шагом идти становилось все труднее и труднее. И не потому, что девочек одолевала усталость. Наоборот, они были готовы пробежать галопом хоть пару километров. Но находиться там, где совсем недавно тьма собрала свой урожай жизни, невероятно тяжело даже для самого сильного разума. Хуже всех приходилось Твайлайт. Еще в начале поездки она рассказывала, что единорог, обладающий весомым магическим потенциалом, способен чувствовать печать смерти, некогда наложенную Аларисом на окрестности Дивайнитума. К сожалению, потенциал единорожки оказался для этого более чем достаточным. Ежеминутно она слышала нечто, напоминающее то ли стон, то ли отдаленный крик. И исходили они со стороны проклятого города.

Теперь она знала наверняка — город точно проклят. Все слова Селестии по поводу его безопасности — всего лишь иллюзия, наложенная с целью вдохновения. Не больше.

Кобылки вели себя по-разному. В то время как Твайлайт старалась ни на что не обращать внимания, погрузившись в собственные мысли (зачастую приходящие к чему-то жестокому и кровавому, только усиливая страх), Рарити, шагающая бок о бок с ней, всматривалась в каждую мелочь и всеми силами старалась показать, будто ничего не боится. То же самое делали и Эпплджек с Рейнбоу. Пускай получалось у них гораздо лучше, чем у модельера, найти семя ужаса и в их сердцах нетрудно, если присмотреться. Рейнбоу не летит, а идет по земле — это раз. Она предпочитает земле небо, и ни за что не упустит момент лишний раз размяться, даже в мирной и спокойной обстановке. Такова ее натура. Эпплджек бегает взглядом по каждому встречному камешку, изредка резко поворачивая голову и всматриваясь вдаль — это два. Фермерша известна своим острым слухом и развитым чувством опасности. Не зря ее называют Элементом Честности. Она может с легкостью различить обман не только в поступках отдельной личности, но и вообще в происходящем. Благодаря ей шестерке не страшны хитрые засады. Эпплджек всегда начеку. Но сейчас она растеряна и старается собрать свою волю воедино. Признак засевшего в сердце страха, не иначе. Хуже всего приходится Флаттершай. Она и вовсе вздрагивает, а то и взвизгивает от каждого шороха, произведенного поднявшимся ветерком. Была бы возможность, девочки оставили бы ее в поезде вместе с проводницей, однако для активации Элементов Гармонии нужны все хранительницы. Иначе заклинание не сработает. А вот кому приходилось довольно легко, так это Пинки. Она спокойно прыгала навстречу проклятому городу и, даже если чувствовала опасность, не придавала ей большого значения. Действительно, что такого страшного может обнаружиться в Дивайнитуме? Наверняка это всего лишь шутки очередного злобного духа. А в своих силах девочки никогда не сомневались.

Вплоть до этого момента.

Город встретил девочек мертвой тишиной. Ночь еще не вошла в право, однако в Дивайнитуме царила темень, разрываемая фиолетовым светом, бьющим с небес. Сам город размерами ничем не превышал Понивилль и даже, возможно, уступал ему. Однако стиль архитектуры заметно отличался от понивилльского: вместо миленьких деревенских домиков дивайнитумцы предпочитали жить в тусклых каменных строениях, беспорядочно раскиданных по всему поселению. Окружала город высокая крепостная стена, сохранившаяся еще со времен правлению Дискорда. А то и более древних лет. Но ни темнота, ни фиолетовое свечение, ни тяжесть архитектуры не шли вровень с главным кошмаром. Диванитум оказался пуст. Ни единой живой души, и лишь слой пепла, покрывающий землю и побитые каменные дороги, подсказывал, что с жителями города произошло нечто ужасное. Нечто, во что девочки, не проронившие за все время пути ни слова, отказывались верить.

Вот уж и площадь, но город так и не подал признаков жизни. Нет ничего. Совсем. Будто все вдруг встали и ушли. Повсюду разбросаны предметы быта пони, но нигде не лежит одежда. Последнее подсказывает, что некоторые пони могут быть еще живы. Однако надежда умирала с каждой секундой.

Посреди площади стояла статуя, изображающая аликорна. Но аликорн этот не был ни Селестией, ни Луной, ни Каденс. Главное его отличие состояло в том, что статуя изображала аликорна-жеребца в полный рост. Чуть ниже принцессы Луны, статный, с широкими крыльями, длинным рогом, густой гривой и грозным пронзительным взглядом.

 — Это и есть Аларис? — обратилась Эпплджек к Твайлайт, как только шестерка остановилась возле мраморной скульптуры.

 — Возможно, — ответила та.

 — Ты не говорила, что он может быть аликорном, — заметила Рейнбоу.

 — Я и не знала. Не думала.

 — А, может, Каратели были не простыми пони, а аликорнами? — предположила Эпплджек. — Или просто походили на них. Подумайте, тогда был бы смысл скрывать их внешность.

 — Пф, дорогуша, не говори глупостей, — возразила Рарити. — Я уверена, что тогда о них, наоборот, говорил бы весь мир.

 — Пони могли просто приукрасить внешность Алариса, даровав ему обличие аликорна в своих легендах и сказаниях, чтобы дать объяснение его могуществу и великой силе, — рассказала Твайлайт. — А также оправдать все те ужасы, что он натворил.

 — Как можно вот этим, — говорила Рейнбоу, копытом указав на статую, — оправдать такой кошмар? Каким местом они, вообще, думали?

 — Аликорнам все дозволено в лице пони, — сообщила библиотекарша. — Наверное, Каратели считали, что даже смерть другого не будет грехом для того, кто наделен силой аликорна. Но Аларис таким не был. Нет, я не верю, что он мог быть таким же, как принцесса Селестия или принцесса Луна.

 — Или Каденс, — добавила Флаттершай.

 — Да. Или Каденс.

 — "Каденс"? — раздался в воздухе чей-то мужской голос.

Девочки взвизгнули и тут же скучковались, оглядываясь по сторонам. Однако никого они так и не увидели.

 — Кто ты? — взлетев и угрожающе помахав копытами, воскликнула Рейнбоу. — Покажись!

В ответ лишь тишина. Пегаска, приуспокоившись, опустилась на землю.

 — Может... Может, нам показалось? — предположила Рарити.

 — Всем сразу? — возразила Эпплджек.

 — Призраки! — пискнула Флаттершай.

 — Призраки? — отчего-то радостным голосом повторила Пинки, вертя головой из стороны в сторону. — Где?

Хранительницы продолжали всматриваться в тьму, окутавшую Дивайнитум. Только пустошь вокруг без единого намека на живую душу.

 — Ладно, — произнесла Твайлайт. — Пойдем. Надо осмотреть город. Вдруг пони прячутся где-нибудь?

 — Я посмотрю сверху, — вызвалась Рейнбоу, расправила крылья и, взмахнув ими, взмыла ввысь.

Остальные, в том числе и Флаттершай, предпочли пеший ход.

 — Может, нам стоит разделиться? — предложила Рарити. — Так мы охватим больше места.

 — Ага, — недоверчиво отозвалась Эпплджек. — И обязательно нарвемся на какую-нибудь подлость. Нет уж, после той встряски с Дискордом я предпочитаю работать только в команде!

 — Она права, — поддержала фермершу колдунья. — Мы не знаем, что за монстр прорвался сквозь барьер нашего мира. Он может быть очень опасен.

 — А Рейнбоу, значит, можно летать, где ей вздумается, — заметила модельерша.

 — Я тут, вообще-то, — донеслось сверху. — И стараюсь далеко не отлетать. Ну, знаете... Во избежание.

Проведя в городе достаточно много времени, кобылки так ничего и не нашли. Давно уж наступила ночь, и лишь след портала, отраженный в небесах, освещал землю. Девочкам хотелось спать, но они не желали сдаваться, не найдя ответов на хотя бы половину вопросов. Куда делись все пони? Кто пробился в Эквестрию сквозь барьер мира? Чей голос они слышали на площади? Обстановка становилась все более пугающей. И даже не из-за внешней страхотворности, а из-за излишней загадочности. Сразу видно, поработал опытный темный маг. Единственное, непонятно, кто именно и на что он способен. Очень скоро пони не выдержали и решили, что стоит где-нибудь отдохнуть хотя бы полчасика, однако они были остановлены Пинки, внезапно воскликнувшей:

 — Там что-то есть!

Копытом она указывала на небольшой домик, стоящий метрах в ста от компании.

 — Пошли, — зевнув, приказала Твайлайт. — Надо хоть из принципа проверить.

Девочки осторожно подошли к постройке. Опять ни единого признака жизни. Кроме...

 — Смотрите! — привлекла внимание Эпплджек. — След!

У самого порога на тонком слое пепла, который почему-то не сдувался ветерком, действительно едва выделялся след чьего-то копыта. Такое чувство, будто некто приоткрыл дверь, шагнул и либо исчез, как и все вокруг, либо вернулся в свое маленькое жилище. А это уже повод для расследования.

Библиотекарша подошла вплотную ко входной двери, постучалась. Ответом ей была тишина.

 — Эй! — позвала она. — Там кто-нибудь есть?

Ничего.

 — Мы не желаем вам зла! — продолжила за библиотекаршу Флаттершай.

 — Да! — поддержала Эпплджек. — Мы друзья. Нас послала принцесса Селестия. Откройте... Если вы там.

Никто не отозвался.

 — Ну, ладно, — объявила Рейнбоу, распахнув крылья и нагнувшись для низкого старта. — Разойдитесь, девочки!

 — Нет, постой...

Остановить спортсменку им все же не удалось. Два широких шага, больше похожих на прыжки, взлет, разгон — и вот уже слышен треск двери, раздираемой тельцем пусть маленькой, зато сильной пегаски. Не успела Деш остановиться и заявить, что дверь больше не представляет из себя проблему, как невидимая сила оттолкнула ее к стене. Удар оказался слабым, но все равно неприятным. Летунья хотела было встать и надрать одно место тому, кто сотворил подобную шутку, однако не успела. Вновь чье-то магическое поле — бесцветное магическое поле — охватило ее и откинуло уже к противоположной стене. Девочки, оставшиеся на улице, взвизгнули, наблюдая за страданиями подруги, и поспешили на помощь. Сил Твайлайт хватило, чтобы разорвать чужое магическое поле и высвободить пегаску. Та тут же заложила вираж, приземлилась и принялась оглядываться по сторонам. Опасность, тем не менее, она заметила слишком поздно.

Появившееся у дверцы в подвал шевеление заметили все, но среагировать успела только Твайлайт. Во многом потому, что единственная обладала достаточным магическим уровнем, дабы засечь подготовку боевого заклинания. Надо сказать, сильного боевого заклинания. Ударившая в хранительниц Элементов Гармонии молния едва не разодрала наскоро сооруженный барьер на части. Опустив защиту, колдунья контратаковала магическим лучом, после чего на всякий случай добавила слабой боевой сферой. И еще одной — для верности. Первый удар попал в стену, но противнику пришлось приложить много сил, чтобы избежать ранения. Первую сферу он разбил своей магией, вторую вспыхнувшим алым энергетическим клинком. Ждать он не стал. Рейнбоу не успела среагировать, как враг повалил ее наземь, охватил магическим полем и приблизил алый клинок к горлу на опасное расстояние.

 — Ни с места! — воскликнула противник — судя по голосу, им оказалась кобылка. — Или ваша подруга может пострадать.

Девочки, ошарашенные поступком врага, вынужденно уступили.

 — Так-то, — оценила неизвестная.

И следом совершила то, чего от неприятеля ожидать невозможно. Она отпустила Рейнбоу и при помощи магии оттолкнула ее к остальным.

 — Кто вы? — продолжила кобылка. — Что вы здесь забыли?

 — Этот же вопрос мы хотели бы задать вам, уважаемая, — парировала Рарити. — Как вы посмели напасть на нашу подругу и угрожать ее жизни?

 — Я посмела? То есть, это я ворвалась в чужой дом, разбив дверь? То, что я показала — не нападение, а самозащита. Вынужденная, между прочим. Времена настали нелегкие.

 — Вы знаете, что здесь происходит? — спросила Твайлайт.

 — Я знаю только две вещи: да, что-то происходит, и оно темное. Очень. А вы, между прочим, не ответили на мои вопросы. Кто вы и что здесь забыли?

 — Меня зовут Твайлайт Спаркл, — ответила единорожка. — Это мои подруги: Рарити, Эпплджек, Рейнбоу, Флаттершай и Пинки.

 — Здрасьте! — подпрыгнув, поздоровалась веселушка.

 — Нас послала принцесса Селестия, — продолжила библиотекарша. — Произошел разрыв барьера нашего мира, и мы надеемся закрыть его и выгнать из Эквестрии монстра, что проник сюда.

 — То есть вы — все, что послала принцесса? — уточнила незнакомка. — Как низко.

 — Эй! — возмутилась Рейнбоу. — У нас, вообще-то, есть кое-что, чего точно нет у вас!

 — Да? И что же?

 — Элементы Гармонии!

Незнакомка хмыкнула, задумавшись.

 — Что ж, — произнесла, — тогда, пожалуй, у нас есть шансы. Только, живыми вам до портала не добраться. Они хорошо охраняют его.

 — Кто "они"? — спросила Эпплджек.

 — Я не знаю. Но они забрали почти всех пони, кто был в городе. Куда — мне неизвестно. Но, думаю, спасать их уже не имеет смысла. Не думаю, что подобным чудищам нужны рабы. Нет, они пришли с другой целью.

 — И с какой же?

 — Откуда мне знать?

 — А вот что мне охота знать — так это кто вы и как вас зовут, — заявила Рейнбоу и тут же добавила: — Пожалуйста.

Фыркнув, незнакомка шагнула вперед, попадая под небесное свечение. Она оказалась единорожкой серого окраса с желтыми волосами, глазами огненного цвета и кьютимаркой в форме призрачной фигуры, пораженной фиолетовой молнией. В телекинетическом поле она удерживала странное устройство, являющееся основой для алого клинка — нечто вроде меча. Здравый смысл настойчиво звал не связываться с этой дамой без веских причин.

 — Меня зовут Лона, — представилась она. — Я, как и вы, собираюсь отправить этих монстров в ту бездну, откуда они вылезли. Однако сейчас мои планы несколько иные.

Погасив клинок меча, кобылка отошла к дверце в подвал и отворила ее.

 — Чисто, — сказала кому-то внутри. — Можете выходить.

Из подвала, осторожно оглядываясь по сторонам, вылезли трое: две кобылки и жеребец. Выглядели они напуганными и уставшими.

 — Все, кто остался, — отойдя к хранительницам Элементов, объяснила Лона.

 — А где остальные? — шепотом спросила Эпплджек, догадываясь об истине.

 — Их забрали. Всех. Кобылок, стариков, жеребят — всех.

 — Ужас...

 — Бедняжки, — еле слышно произнесла Флаттершай.

Тем временем библиотекарша поспешила наладить диалог с уцелевшими.

 — Здравствуйте. Меня зовут Твайлайт Спаркл. Принцесса Селестия послала нас...

 — Да, мы все слышали, — прервал ее жеребец. — Послушайте, мы понимаем, что вы хотите как лучше, но у вас нет шансов. Вы не знаете, с кем имеете дела.

 — Ой, прошу! — фыркнув, возразила Рейнбоу. — Мы с кем только не встречались! Мы и Найтмер Мун одолели, и Дискорда, и королеву Кризалис... Ну, помогли. Мы не боимся... Кто бы там у вас не был!

 — Так, это вы? — удивилась одна из кобылок. — Вы та шестерка пони, что столько раз спасали Эквестрию?

 — Да, это мы, — неуверенно ответила Твайлайт.

 — Ну, тогда у нас, возможно, еще есть шанс, — изменил свое мнение жеребец. — Однако вы должны быть предельно осторожны. Эти твари невероятно опасны.

 — Но кто они, вообще, такие? — спросила Рейнбоу.

 — Мы не знаем.

 — Они... — начала вспоминать вторая кобылка. — Они похожи на скелетов. Черные скелеты, но какие-то очень странные. Я бы сказала, похожи на минотаврьи, но в то же время отличаются. У них плоская морда и нет ни копыт, ни рогов. То есть, если бы у них была плоть. И еще они все вооружены, но очень глупы.

 — Однако среди них есть один, который отличается, — продолжил жеребец. — Думаю, это их предводитель. У него очень необычная магия, и он невероятно силен. Я собственными глазами видел, как он сорвал дверь с петель соседнего дома одним движением лапы... Руки.

 — Мы не боимся! — заявила Рейнбоу. — Скажите только, где их найти, и мы им зададим!

 — Я не знаю.

 — Я знаю, — сообщила Лона. — Портал открылся возле озера на юго-западной границе города. Однако, как я уже сказала, подобраться к нему будет трудно.

 — Мы все же рискнем, — вызвалась Твайлайт.

 — Я не собираюсь вас останавливать, только хочу предупредить. И сразу, чтобы не было дальнейших вопросов: нет, я не пойду с вами.

 — Это почему? — с недоверием поинтересовалась Эпплджек.

 — Кто-то должен вывести этих пони из города, — объяснила воительница, подойдя к единственным уцелевшим.

 — Заранее благодарим вас, — сказал жеребец.

 — Тогда, пожалуй, стоит начинать, — объявила Твайлайт. — Не стоит давать врагу времени на сборы.

 — Согласна, — поддержала Лона.

Компания из хранительниц Элементов, Лоны и трех местных покинула домик. Снаружи ничего не изменилось.

 — Запомните: отныне вы сами по себе, — напутствовала таинственная воительница. — Никто не придет вам на помощь.

 — Не очень-то и хотелось! — фыркнула Рейнбоу.

Кобылка кивнула и, сказав местным: "Следуйте за мной" — направилась в сторону вокзала. Наверняка она надеялась ориентироваться в пути на железнодорожное полотно.

 — Пошли, девочки, — позвала Твайлайт, выдвигаясь в указанную сторону. — Пора уже разобраться, что тут происходит, и закрыть портал.

Подруги отправились вслед за ней.

 — Слушай, Твай, — вдруг начала Эпплджек. — Тебе это не кажется странным?

 — Что? — уточнила волшебница.

 — Все. Но особенно Лона. Сама погляди, она появилась очень вовремя. Тебе не кажется, что она может быть в заговоре с этими монстрами? Или... Или даже быть одной из них?

 — Да, она странная, но я не думаю, что она может предать нас. Я... Я не знаю, как это объяснить. Я просто чувствую.

 — Как скажешь, — неуверенно ответила фермерша.

 — Да, это очень обнадеживает, — не скрывая сарказма, высказалась Рейнбоу.

 — А мне она кажется милой, — заявила Пинки. — Не знаю, чего это вы к ней придираетесь.

 — Ну, раз ты так говоришь... — пожав плечами, произнесла Деш.

Очень скоро кобылки добрались до крепостной стены Дивайнитума. До озера оставалось не больше полукилометра, и, к их счастью, прямо к нему вела небольшая гравийная дорожка, специально для которой в стене были сделаны ворота. Пугало только то, что нынче от ворот остались лишь петли, а сама деревянная конструкция, похоже, была не так давно кем-то сожжена. Скорее всего, именно через нее в город пробрались инородные монстры. Страх перед неизведанным, но неизбежным заставил подруг остановиться перед выходом. Как оказалось, не зря.

 — Постойте, — раздался в пространстве тот же голос, что они слышали на площади.

Хранительницы Элементов снова сбились в кучку, но взвизгнули на этот раз только Флаттершай и Пинки. Остальные просто вздрогнули.

 — Снова этот голос! — воскликнула Элемент Смеха, только на этот раз не очень-то радостно.

 — Кто вы? — обратилась к неизвестному Рарити. — Что вам от нас нужно?

 — Полагаю, вы и сами знаете, — на этот раз голос соизволил ответить на вопрос смертных.

 — Дайте-ка угадаю, — вызвалась Эпплджек. — Вы хотите, чтобы мы вам не мешали, так? У вас ничего не выйдет! Мы пойдем туда, и мы закроем этот портал!

 — Я не собирался мешать вам. Я хотел предупредить вас.

 — Предупредить? — удивились девочки.

 — О чем предупредить? — попросила уточнения Твайлайт.

 — Об опасности, разумеется, — продолжил голос. — Вы не представляете, с кем имеете дело, не так ли?

 — А тебе что? — возразила Рейнбоу. — Будто ты знаешь?

 — Нет. Я не знаю, что это за твари, но предполагаю, на что они способны и как их остановить.

 — Да кто вы, вообще, такой? — спросила Эпплджек.

 — Вы меня знаете.

 — Аларис, — догадалась Твайлайт.

 — Аларис?! — с ужасом воскликнула Пинки и тут же зарылась в землю — буквально.

Флаттершай отреагировала более деликатно — всего лишь остолбенела.

 — Что тебе нужно, убийца? — воскликнула Рейнбоу.

 — "Убийца"? — повторил Аларис. — Интересно вы меня величаете... Что ж, ладно, пусть будет "убийца", если вам так удобно. Видите ли, существование этих тварей выходит за рамки моих интересов. То, что я умер почти три тысячелетия назад, не значит, что я не слежу за миром. И в особенности я слежу за вами.

 — Но почему именно за нами? — спросила Твайлайт.

 — Глупый вопрос. Вы храните самые могущественные артефакты в мире. Весомая причина, не так ли? Вы изгнали Найтмер Мун из сердца Луны, вы заточили в камень Дискорда, вы совершили множество выдающихся поступков во имя народа пони. И все это бескорыстно. Разумеется, вы меня заинтересовали.

 — И все это время вы следили за нами? — поинтересовалась Рарити. — И что же вы увидели?

 — Нет, я следил не только за вами. И увидел я много интересного. Но сейчас не время для дружеской беседы. Я едва ли могу помочь вам, однако знаю, что вы сами должны сделать. Эти твари увели множество пони. К сожалению, их уже не спасти.

 — Что эти монстры сделали с ними? — спросила Твайлайт.

 — Иногда лучше не знать всей правды. Даже если они еще живы, лучшее спасение для них — смерть. Они никогда не станут прежними Они — уже не они.

 — Мы должны попытаться.

 — Бессмысленно. Как только вы освободите их, они в лучшем случае умрут. В худшем — обратятся против вас и попытаются убить. Их разум уже разрушен. Считайте, что они мертвы.

 — Бедняжки, — произнесла Рарити.

 — Сейчас не время для скорби. Плакаться будете потом. Нужно торопиться. Они знают, что вы здесь, в городе. Элементов Гармонии должно хватить на два залпа. Одним вы закроете портал, вторым уничтожите предводителя монстров. Но учтите, он очень опасен. Никогда прежде мне не встречалось существо, обладающее подобным темным потенциалом.

 — Мы готовы! — заявила библиотекарша.

 — Тогда, в путь.

Голос затих и возвращаться не собирался.

 — Ну, девочки, — произнесла Твайлайт, пока Рейнбоу вытягивала Пинки из ее норы. — Пошли.

Вытягивание веселушки не заняло много времени. Благо, та поняла, что призрак исчез, а тормозить развитие событий не собиралась.

Путь до озера не занял много времени. Внешне оно ничем не выделялось среди тысяч других озер Эквестрии и, по наблюдениям девочек, уступало тому, что расположено возле Понивилля. В смысле, по собственной красоте и красоте окружающей природы. Всего лишь небольшое грязноватое озерцо и сплошная серость вокруг. Возможно, без присутствия темных сил тут есть, на что посмотреть, однако в данный момент — и, скорее всего, на много лет вперед — озеро Дивайнитума будет считаться не менее проклятым, чем сам древний город. Портал обнаружился сразу же. Он располагался на противоположном берегу и внешне напоминал разрыв на ткани. Чем, фактически, и являлся.

Однако подобраться к порталу оказалось не так-то просто. Его караулили те самые монстры, о которых предупреждали местные, Лона и призрак. Внешне они полностью соответствовали краткому описанию из уст той кобылки. Каждый оказался вооружен недлинным черным мечом, окруженным едва заметным туманом. Предводителя монстров нигде не видно.

 — Ну и мерзость, — оценила Эпплджек.

 — Итак, вот наш план, — объявила Твайлайт, как только группа спряталась за небольшим возвышением. — Они все вооружены оружием ближнего боя — значит, уязвимы для ударов с расстояния. Я и Рарити пойдем вперед, попробуем сразить их заклинаниями. Если что, это не будет убийством. Они не больше, чем движимые магией скелеты давно умерших существ. Рейнбоу, ты зайдешь с воздуха. Если сможешь, попробуй ударить с неба радужной волной. Справишься?

 — Справилась с сараем, справлюсь и здесь! — подтвердила пегаска.

 — Эпплджек, ты попробуешь скрутить хоть кого-то их них при помощи лоссо, — продолжала Твайлайт. — Пинки, сообщай обо всех возможных ловушках.

 — Есть, сэр! — воодушевленно отозвалась кудряшка, приложив копыто ко лбу. — То есть... мэм.

 — Флаттершай, старайся держаться поближе ко мне. Хорошо?

 — Хорошо, — согласилась тихоня.

 — Тогда, вперед!

Рейнбоу тут же резко набирает высоту. Твайлайт выскакивает из укрытия и пускает в ближайшего монстра мощный заряд магической энергии. Скелет отлетает на несколько метров и обращается в прах. Второй замечает атаку со стороны, но ничего не успевает предпринять, будучи сраженным схожим заклятием. Третьему, подоспевшему на "пирушку", "повезло" — сверкающий шарик взорвался рядом с ним и только оторвал ноги да правую руку, что, похоже, для оживших скелетов ранением не считается вовсе. Однако, вопреки ожиданиям, собраться воедино он уже не может. Жить ему долго не дали — Рарити решила подключиться к делу подруги и пустила в монстра магический луч. Попадание получилось точным — прямо в голову. Нетрудно, если цель лежит на земле этой самой головой вперед. Еще двое показываются возле портала. Твайлайт с Рарити, тем не менее, пускать заклятия не торопились. Наоборот, спрятались вместе с Пинки, Флаттершай и Эпплджек в ближайшем укрытии. Мозгов, чтобы обнаружить реальную угрозу или хотя бы подумать о ней, скелетам не хватило, и оба стали жертвами радужной бомбардировки. Удар всего одной пегаски о землю вызвал мощную магическую волну, стеревшую все в радиусе пятнадцати метров. От врагов не осталось и следа.

 — Ха! Получили! Не так-то вы и сильны! — воскликнула радужногривая пегаска, зависнув в метре над землей.

 — Молодец, Рейнбоу! — восторженно воскликнула Флаттершай, вместе с подругами подбегая к озеру.

 — Отличный удар! — поддержала Эпплджек.

 — Да, я...

Дохвалить себя пегаска не успела. Прилетевшая со стороны алая молния резко оборвала ее выступление, повалив на землю в паре метрах от портала. Девочки, ахнув, машинально обернулись в сторону нападавшего. И тут же поняли, что обнаружили предводителя странных скелетов. Он значительно отличался от остальных хотя бы тем, что носил в качестве одежды странную робу грязно-зеленого цвета со множеством металлических элементов и вставок. Все его тело окружала заметная темная дымка, в глазах горели алые огоньки, а в правой руке покоилось некое подобие фламберга, истощающего едва заметное зеленоватое свечение.

 — Никто не смеет трогать моих друзей! — воскликнула Твайлайт, выпуская в монстра сильный магический заряд. — Девочки, — обратилась к подругам, — помогите Рейнбоу, я задержу его.

Взмахнув костлявой (буквально) рукой, скелет отразил удар, но все же отступил на шаг. Вслед за первым ударом пришелся и второй, затем третий. Твайлайт своего энергетического запаса явно не жалела и делала все, чтобы выиграть время для подруг. Или пробить защиту твари. Та раз за разом отражала удары, но очень скоро сменила тактику. Отведя очередной "снаряд", враг обернулся черным туманом и полетел в сторону портала и девочек. Преимущественно девочек. Долететь, правда, не сумел — несколько грамотно выставленных барьеров не просто повалили его на землю, но откинули на добрый десяток метров. Твайлайт ужаснулась своей же силе. Будь на месте монстра существо из плоти и крови, оно получило бы множество ушибов и, возможно, несколько переломов... А то и вовсе погибло бы. Но пропитанному темной магией скелету подобный удар не страшен. Одним слитным движением он поднялся на ноги и, не успела Твайлайт еще раз атаковать, пустил в единорожку молнию ядовито-зеленого цвета. Барьер волшебницы отразил удар, однако она слишком поздно поняла суть атаки. Во многом, потому что ни разу не сталкивалась с подобной магией на практике. Тут же стали очевидными возможности скелета. Или некоторые из них. Только благодаря этому Твайлайт сумела поставить необходимый для отражения следующего удара барьер. Иначе от нее и ее подруг остались бы сухие сероватые тельца... а то и вовсе бесплотные скелеты.

Никогда прежде она не сталкивалась с колдуном-иссушителем. Враг, высасывающий жизненную энергию жертв для восполнения собственного энергетического запаса. Сильный иссушитель способен одним заклятием истощить живое существо вроде пони досуха. А уж в скелете, сотворенном из чистой темной силы, иссушающей энергии чуть больше, чем предостаточно.

Враг несколько замешкался, когда иссушающее заклинание отразилось от барьера. Видимо, прежде силы никогда его не подводили. Хранительницы же тратить времени не встали. Тем более, что Рейнбоу пришла в себя.

 — Девочки! — воскликнула Твайлайт. — Элементы!

Ее рог покрылся розовым сиянием, и спустя мгновение на кобылках уже покоились магические украшения. Корона для Твайлайт и ожерелья для остальных. Те самые Элементы Гармонии. Призыв их мощи не потребовал много времени. Невидимая сила подхватила подруг, приподняв над землей. Артефакты засветились, соединились магическими путами, образовали вокруг хранительниц барьер, способный отразить любую угрозу. Надо сказать, барьер появился не зря — скелет тут же попытался пресечь действие заклятия. Он мог только догадываться, что обречен, и, скорее всего, догадывался. Вот Элементы образуют единый энергетический канал, и секунду спустя в воздух устремляется радужный луч. Заложив дугу, он ударяет по позиции скелета. Тот в спешке образует барьер, однако его защита сразу же трескается. Казалось бы, ничто теперь не способно спасти его.

Но враг оказался хитрее. Хитрее Найтмер Мун. Хитрее Дискорда. Хитрее других, падших от силы Элементов Гармонии. Ему всего лишь потребовалось телепортироваться, причем неважно, куда. Скелет пропал в ядовито-зеленой вспышке, и магия Элементов ударила по пустой земле, образуя крупную воронку.

 — А где он? — задалась вопросом Рейнбоу, как только Элементы закончили свою работу.

 — Смылся, паразит! — догадалась Эпплджек.

 — Но разве от Элементов Гармонии можно убежать? — удивилась Рарити.

 — Ух ты, он очень быстро бегает, — оценила Пинки. — Наверное, быстрее, чем я. О! Идея! Надо будет найти его и устроить состязание!

 — Может, не надо? — осторожно предложила Флаттершай.

 — Думаешь? Да, наверное, не стоит.

 — Потом будете думать, как его поймать, — заявила Твайлайт. — Нам нужно закрыть портал, чтобы никто больше не мог через него проникнуть. Девочки!

Вновь активировалась сила Элементов Гармонии, и вновь радужный луч огромной силы рассек пространство. Только, на этот раз его целью стал разрыв в барьере мира. Дыра стала медленно закрываться и, наконец, полностью исчезла. Вместе с ней погасли и Элементы.

 — Фух, — выдохнула Эпплджек, стирая набежавший пот со лба. — Кажется, справились.

И случилось то, чего никто не ожидал. Послышался странный жуткий треск, и портал открылся вновь.

 — Что? — воскликнула Твайлайт. — Не сработало! Я не понимаю... Ну, конечно! О, Селестия, — она ударила себя копытом по лбу. — Как же я раньше не догадалась?

 — Что случилось, дорогуша? — поинтересовалась Рарити.

 — То, чего я должна была бояться. Они каким-то образом держат портал открытым с ТОЙ стороны, — объяснила библиотекарша.

 — Стоп, стоп, стоп, — произнесла Рейнбоу. — Ты, что, намекаешь, что нам нужно пройти туда и закрыть эту штуку без возможности возвращения?

 — Похоже, что да, — опустив голову, согласилась единорожка.

Подруги моментально замолкли. Идея отправиться в иной мир, причем, верно, в один конец, не казалась им счастливой. Скорее, совсем наоборот. И дело даже не в том, какие чудища вроде тех же скелетов могут там обитать.

 — Ну... — начала Эпплджек. — Наверное, мы все же должны. Кто же еще может... закрыть эту штуку... если не мы? Так?

Твайлайт молча кивнула.

 — А, Дискорд с ним! — махнула Рейнбоу. — Я пойду туда, даже если больше не вернусь!

 — А как же Эквестрия? — спросила Флаттершай. — Как же Понивилль? Как же друзья?

 — А какой смысл от Эквестрии, Понивилля и друзей, если никто не может их защитить? Это наша судьба, девочки! И я собираюсь пойти туда и надрать этим гадинам их серые костлявые задницы! Ну, кто со мной?

 — Наверное... Я с тобой.

 — И я, — поддержала Рарити.

 — Да! — воскликнула Пинки. — Надерем им мягкие места! Ой! Но у них же нет... Ну и что! Все равно надерем!

 — Да уж, Пинки, тебя можно канонизировать, — оценила речь подруги Эпплджек. — Я с вами, разумеется.

 — Тогда, не стоит задерживаться, — объявила Твайлайт. — От нас зависит судьба всей Эквестрии... Опять.

Подруги выстроились возле пространственной дыры, переглянулись, кивнули друг дружке и вместе шагнули в фиолетовый портал. Тот на мгновение вспыхнул и вернул свой изначальный облик.

Переход прошел успешно.

Глава 3 - Хасанекры

...Переход прошел успешно. Портал доброжелательно выкинул кобылок на горячий каменный пол какой-то затемненной пещеры. Отовсюду исходил непонятный шепот, а в воздухе витал смрад вперемешку с плотной аурой тьмы. Достаточно плотной, чтобы ее можно было почувствовать обонянием. Поднявшись, девочки осмотрели пещеру подробнее. Ничем не примечательное тектоническое образование. Гладкий пол, покрытый сталактитами потолок, неровные стены. Камень сам по себе ничем не интересен.

Однако самое удивительное и в то же время страшное ждало девочек ровно посередине зала, метрах в пятнадцати от портала. Там сидели на коленях в позе медитации двое скелетов, внешне почти полностью аналогичных пробравшемуся в Эквестрию колдуну-иссушителю. Только заметив их, девочки тут же встрепенулись, встали на дыбы, Твайлайт и Рарити призвали магию. Однако монстры их не замечали. Прошло десять секунд. Двадцать. Полминуты. Минута. Скелеты не реагировали.

 — Эй? — тихо окликнула их Рейнбоу.

Ноль реакции.

 — Я проверю, — вызвалась Пинки.

 — Нет, стой! — наивно попыталась остановить ее Рарити.

Однако Пинки останавливаться не спешила. Наоборот, она осторожно подкралась к одному из скелетов и помахала копытом перед самым его лицом. Никакого эффекта. Те будто бы спали крепчайшим сном. Хотя, скорее всего, попросту сказывался эффект от глубокой медитации.

 — Эй, там! Ау! — прокричала Пинки прямо в "ухо" монстра, над которым так усердно изгалялась.

Снова ничего.

 — Пинки, что ты творишь? — Рейнбоу, поглядывая на колдунов, подлетела к подруге и схватила ее за плечи, смотря прямо в глаза. — Не трогай их! Слышишь? Не трогай! Знаешь, что они с нами сделают, если их разбудить?

 — Рейнбоу, глупая, — рассмеялась веселушка. — Они все равно сделают с нами это, как только мы закроем портал при помощи Элементов Гармонии. Чего бояться?

Летунья остолбенела от услышанного. И это их Пинки? Та тем временем вырвалась из захвата и продолжила изгаляться над врагами, то строя им "рожки", то принимая вместе с ними какие-нибудь причудливые позы, будто для фотографирования. Подруги с ужасом смотрели на нее, но молчали.

 — Хм... — призадумалась Эпплджек. — Кажется, они в полной отключке.

 — Скорее всего, поддержание портала требует огромного сосредоточения, — предположила Твайлайт. — Это объясняет их пассивность. Возможно, им пришлось приложить слишком много усилий для восстановления портала после того, как мы попытались его захлопнуть, и в ближайшее время они не будут реагировать даже на физическое воздействие. Это подтверждает мою теорию о том, что портал поддерживается из этого мира.

 — Кстати, да, а где мы? — поинтересовалась опомнившаяся Рейнбоу.

 — Откуда мне знать? Иные миры — это не моя область. Не уверена, что даже принцесса Селестия знает о существовании этого мира.

 — А мне кажется, что все же знает, — неуверенно выразила свою точку зрения Эпплджек. — Иначе чего ей было так бояться? Я как увидела ее, сразу поняла, что она что-то от нас скрывает.

 — Как я уже говорила, — отвечала Твайлайт, — принцесса могла специально скрывать от нас подробности проникновения, чтобы не пугать нас. Согласитесь, все происходящее очень... ужасно.

 — Да уж, просто кошмар! — поддержала Рарити. — Нет, вы только посмотрите на это место! Никакого вкуса! А запах? Боже, чем тут так воняет?

 — Тебе лучше не знать, — заверила Эпплджек.

 — Пахнет, будто две недели никто не убирал лоток Гамми, — оценила Пинки, на миг перестав мучить бедных врагов. — Нет, правда, точь в точь!

 — Ну, ладно! — воскликнула фермерша, приглядываясь к поясу одного из скелетов. — Сейчас станет двумя проблемами меньше!

И она направилась к правому монстру. Твайлайт из любопытства глянула, что именно висит на поясе врагов. Оказалось, фламберги.

 — Эпплджек! — окликнула подругу. — Что ты делаешь?

 — Двумя проблемами меньше делаю, — отмахнулась земнопони. — Я же говорю!

Она осторожно, не спуская глаз с лица монстра, нагнулась к его ремню и зубами отцепила фламберг. К счастью, тварь даже не шелохнулась. Пару раз взмахнув мечом, фермерша встала на дыбы, схватила оружие передними копытами и вонзила скелету в плечо, да так, что фламберг без всяких сомнений должен был поразить сердце... если бы оно существовало. Тварь противно взвизгнула и, покрывшись зеленоватыми молниями, обратилась в пепел. На каменный пол упала только его одежда.

Второй монстр сразу же проснулся, но Эпплджек не стала терять ни секунды. Перехватив падающий фламберг зубами, она с необычной для пони скоростью ринулась ко второму колдуну и, пока тот не создал какое-нибудь смертоносное заклятие, вонзила ему меч в грудь. Тот оказался слишком медлителен, чтобы защититься — возможно, сказывались усталость (если у скелетов она вообще возможна) и магическое истощение. В любом случае, от твари остались только кучка пепла с огрызками прогнивших костей и тюк одежды с элементами металла.

 — Вот и все, — подытожила пони, с отвращением выплевывая орудие "убийства". — Остается только портал захлопнуть.

 — Вау! — одним словом оценила Рейнбоу.

 — Что ж, это было... впечатляюще, — согласилась Твайлайт. — Но вы не боитесь, что за ними могут придти их... помощники?

 — А чего нам терять? — заметила Эпплджек. — Все равно столкнемся... Давай уже! Зажигай Элементы.

 — Да... Точно... Элементы...

Твайлайт не очень-то хотела использовать Элементы Гармонии для закрытия портала. Портала, который, между прочим, стал причиной гибели или полугибели многих пони. Кто уцелел? Только один жеребец и две кобылки. Непонятно с Лоной — трудно сказать, местная ли она или прибыла на помощь. Но откуда она тогда узнала о произошедшем? Либо она местная, либо действительно, как посчитала Эпплджек, предатель. Тогда незавидна судьба тех бедняг, что отправились вместе с ней. Единственное утешало — Твайлайт почему-то верила Лоне... хотя за свою жизнь повстречала множество не очень хороших пони и знала, что доверять с первого взгляду (а тем более любить) крайне опасно. Пусть иногда и очень хочется. Но сейчас ее разум занимало другое. Да, закрыв портал, она окажет Эквестрии огромную услугу. Опять. Сколько раз они с девочками спасали родные края? Возвращение Найтмер Мур, восстание Дискорда, нападение чейнджлингов... Как минимум три, но, скорее всего, больше. И теперь они спасут его еще раз. Благая цель. Которую затемняет лишь одно — слишком высок шанс больше никогда не увидеть родных краев. Твайлайт не знала, куда они попали, а межпространственные путешествия для нее оставались не просто темным лесом, а чем-то на грани фантастики. Да что уж говорить, принцесса Селестия и сама, видимо, удивилась подобному.

Твайлайт боялась и понимала, что никогда больше не увидит Эквестрию, принцессу, Понивилль, родных и близких. Ее родители, брат, Каденс, Селестия, Луна, Меткоискатели, многочисленные друзья и враги — все они останутся там, за гранью мира. А что, если новый враг попытается захватить Эквестрию? Как принцессы справятся без мощи Элементов Гармонии? Какой станет Эквестрия без их защиты? Что, если она падет под гнетом очередного монстра?

А если нет? Вдруг злые духи закончились? Тогда портал остается величайшей угрозой Эквестрии. Всего шесть монстров почти целиком уничтожили пусть небольшой, но город. А ведь их гораздо больше. Только здесь, у портала, они встретили еще двоих скелетов-колдунов, и они не уступали по силам тому, что уже проник в процветающий, но столь уязвимый мирок. А сколько их всего? И на что они способны, объединив свои усилия? Нет, портал должен быть закрыт раз и навсегда. Даже если для этого придется пожертвовать всем.

Твайлайт активировала Элементы Гармонии. Артефакты отозвались гораздо медленнее и неохотнее, чем прежде — сказывались предыдущие использования. На еще один раз их, вероятно, уже не хватит. Вновь украшения покрылись свечением, вновь соединились в цельный механизм, вновь образовали единый энергоканал и вновь испустили радужный луч. Снова целью стал барьер между мирами, но на этот раз с другой стороны: из другого мира. Портал не стал медленно закрываться, а громко хлопнул и тут же испарился, не оставив и следа. Только лишь остаточная энергия едва заметным туманом расплывалась в пространстве.

 — Вот и все, — произнесла Твайлайт, устало опустившись на землю.

Элементы не только затратили много своей энергии, но и много сил призывающих, в результате чего кобылочки чувствовали себя не в лучшей форме.

 — И что теперь? — задалась вопросом Рейнбоу. — Все? Мы больше не вернемся?

 — Спокойно! — объявила Твайлайт, пошатываясь, вставая на все четыре. — Для начала выберемся из этой пещеры... А там посмотрим, что делать.

 — Ох, не знаю, — неуверенно сказала Эпплджек, приложив ухо к остывающему полу. — Не уверена я, что мы отсюда вообще выберемся.

 — Что там? — с нотками испуга поинтересовалась Рарити.

 — Они идут. И их очень много.

 — О боже... — обреченно произнесла Флаттершай.

 — Мы все умрем! — подпрыгнув, воскликнула Пинки. — Спасайся, кто может! — и, не взирая на усталость, принялась бегать... по стенам.

Промчавшись круга эдак три, она упала на пол и, тяжело дыша, провалилась в сон. Тут же к ней подскочила Флаттершай, которую здоровье подруги зацепило гораздо сильнее чувства обреченности.

 — Как она? — с опаской спросила Эпплджек.

 — Она в порядке, — ответила Элемент Добра. — Просто... Очень устала. И... вы не против, если я полежу рядом с ней. А то я... тоже... очень устала.

Твайлайт взвесила все варианты. Флаттершай действительно выглядела не очень. Видимо, Элементы высосали слишком много энергии. Либо в Флаттершай вообще этой энергии было немного, учитывая ее тихий образ жизни. Хотя, ухаживание за целым зверинцем трудно назвать малоподвижным образом жизни. Скорее, наоборот. А что до невозможности передвигаться в ближайшее время... Выход только один, но по нему уже мчатся орды врагов. Их бесчисленное множество, и шансы отбиться единорожка оценивала как минимальные, если не нулевые. Эти твари хоть и слабы поодиночке, но толпой во множество раз опаснее чейнджлингов, с какими им пришлось сразиться во время свадьбы Шайнинга Армора и принцессы Каденс.

 — Хорошо, — разрешила библиотекарша.

И вместе с Рарити, Эпплджек, вновь взявшей фламберг в зубы, и Рейнбоу, также вооружившейся трофейным мечом, встала у длинного темного прохода. Вдали уже виднелись первые скелеты. Кобылки готовились принять последний бой.

 — Сколько же их там? — прошептала Рарити.

 — Как минимум несколько дюжин, — "на глаз" оценила Твайлайт.

 — Н-да-а... — протянула Эпплджек.

Враги приближались. Казалось, им нет числа. Оставалось каких-то семьдесят метров... или меньше.

 — Что ж, девочки, для меня было великой честью знать вас, — объявила Рейнбоу.

 — Не горячись так, — попросила Эпплджек. — Для меня тоже. Но... Авось еще выберемся!

 — Куда там! Мы уставшие, а их...

 — Бедная Свити... Как же она без меня? — вспомнила родную сестру Рарити. — А ведь я даже не попрощалась, как следует.

 — Уверена, родители присмотрят за ней, — заверила Твайлайт.

 — Я знаю... Но все равно волнуюсь. Мы ведь столько пережили с ней. Даже... Ох, трудно говорить подобное, но, думаю, даже больше, чем с мамой и папой.

 — А я волнуюсь за Эпплблум, — высказалась Эпплджек. — Надеюсь, Маки вырастит из нее настоящую сельскую красавицу. И бабуля Смит, если что, поможет.

 — Крепись, Скуталу, — произнесла ввысь Рейнбоу. — Я знаю, ты станешь великой летуньей.

 — Ну, девочки... — призвала к вниманию Эпплджек. — Понеслась!

Расстояние между ними и монстрами сократилось до тридцати метров. Большая часть скелетов ничем не отличалась от встреченных у озера, разве что вооружены они были не только мечами, но копьями и даже чем попало вроде камней, простых палок, плеток или даже строительных инструментов. Сразу стало ясно, что мозгов у них нет совсем, они простые марионетки колдунов или каких-нибудь лордов и опасность представляют только численно. Зато другие, облаченные в черные доспехи и вооруженные копьями да щитами (иногда копья заменялись мечами, да и щиты были не у всех), точно являлись местными солдатами или гвардейцами, и убить их наверняка намного труднее. Но самая дрянь приближалась с воздуха. Десятки летучих черепушек, окутанных черным туманом и противно клацающих зубами... всеми, что остались. Впрочем, всего одно заклятие, выпущенное Твайлайт, сразу прикончило едва ли не половину.

Единорожки сразу после первого выстрела объединили свою магию и выпустили мощную волну, прорезавшую приличную по размерам борозду в стане врага. Те продолжали бежать. От черепушек осталась только дюжина, и все они понеслись в сторону взлетевшей Рейнбоу, значительно опережая остальные войска. Впрочем, вслед за первой волной вполне могла идти вторая. Влетев в портальный зал, они принялись кружиться, будто торнадо, издавая противный хохот и не менее противное клацанье зубами. Рейнбоу не выдержала и напала на них. Оказалось, что одно-единственное точное попадание копытом способно раскрошить подобную мелочь, так что очень скоро в воздухе не осталось ни одного. Тем временем единорожки снова объединили свои силы и ударили повторно. Пускай заклятие уступало первому, урона она нанесло не меньше. А, может, даже больше, ибо скелеты с чего-то решили бежать одной сплоченной кучкой. Мало того, на этот раз Твайлайт поступила умнее, и меньшая общая сила заклинания объяснялась не только усталостью, но и изменениями в структуре колдовства. Потому, влетев в плотную толпу монстров, заклинание вспыхнуло огненным шаром, сжигающим все вокруг. Как минимум дюжина монстров погибли сразу, еще десяток получили серьезные ранения. Ни один разумный оппонент не изберет тактику, какой пользуются эти безмозглые враги.

 — А они не так уж и страшны! — заметила Эпплджек, когда между ними и монстрами оставалось метров десять.

 — С чего бы? — тяжело дыша, возразила Рарити.

Монстров действительно оставалось слишком много, а энергии единорожек едва ли хватит на пару серьезных заклинаний. Если бы не истощение, вызванное трехкратным использованием Элементов Гармонии, они вполне могли бы нанести огромный урон местной страже. Однако судьба, до этого вечно сопутствующая кобылкам, обернулась крупом.

Больше Твайлайт с Рарити магию не объединяли и разбрасывались простыми заклинаниями, часто небоевого характера. Твайлайт — потому что боевые затрачивают слишком много маны, да и ведает мало в подобных структурах, Рарити — потому что вообще не знакома с военной магией. Толку от подобных проявлений агрессии, разумеется, немного, и не прошло много времени, как толпа монстров врезалась в крохотный отряд из трех кобылок. Эпплджек сдержалась, успев разрубить фламбергом пару врагов. Правда, они почему-то не торопились умирать, будучи порезанными горизонтально надвое, а продолжали пытаться ее убить, на руках ползая по полу, часто становившись жертвой своих же собратьев. Твайлайт недалеко телепортировалась и ударила волной. Помогло слабо — ни один враг не пал, только лишь нарушился их строй. И лишь Рарити не сдержалась и повалилась на пол. Тут же над ней завис один из бронированных солдат, занося копье для решающего удара. Единорожка попыталась оттолкнуть врага магией, однако тот крепко стоял на ногах. Рарити оставалось только закрыть глаза и дожидаться жутких объятий неминуемой смерти. Твайлайт, заметившая беду, также не смогла ничего поделать. Между нею и Рарити оставался плотный заслон из как минимум десятка скелетов, и уничтожить всех она всяко не успеет, а для сильного заклинания ей не хватит сил. Эпплджек также увидела происходящее, но ей приходилось хуже всех, несмотря на то, что в ближнем бою она уже уничтожила раза в два, а то и в три больше монстров, чем ее подруги.

"Ну, вот и все, — пронеслось в голове библиотекарши. — Мы все здесь умрем. Надеюсь, наша смерть будет не очень мучительной..."
Войн опустил копье, но не поразил голову единорожки. Твайлайт, не имеющая силы оторвать взгляда от ужаса, не смогла понять, что заставило его остановиться. И только спустя несколько секунд осознала, что остановился не только скелет. Остановилось вообще все вокруг, замерло само время. Все осязаемые поверхности покрылись белым синеватым туманом, был виден каждый крупный магический поток и выделялось алым свечением каждое живое существо. Скелеты подсвечивались либо едва заметным черным (простейшие), либо более заметным темно-серым (войны).

 — Что происходит? — произнесла Твайлайт.

 — Шанс, — раздался знакомый мужской голос.

Единорожка обернулась в его сторону. Со спины к ней медленно прошествовал полупрозрачный аликорн-жеребец, от которого ощутимо тянуло магией. Даже не задумываясь, Твайлайт узнала в нем Алариса и, наконец, получила возможность рассмотреть его получше. Фиолетовая шерсть, длинные черные грива и хвост, красные глаза с переливающимися, словно пламя, белками, кьютимарка с изображением схематичной голубой молнии. Библиотекарша очень надеялась, что Аларис специально избрал подобный облик, дабы впечатлить ее, а не являлся аликорном на самом деле. Пускай возможность того ранее оценивалась как ничтожно малая, сейчас кобылка уже ни в чем не была уверена.

 — Возможность чего? — уточнила она.

 — Твои друзья умирают, — сказал жеребец. — Я могу спасти их. Тебе лишь нужно на мгновение отдать контроль над телом мне.

 — И чем это мне поможет? Что ты вообще здесь делаешь?

 — Сейчас не время для дружеской беседы. Я объясню, но позже. Скажем так, ваше выживание входит в мои интересы. Ты можешь отказаться, но тогда твоя подруга умрет. Или же ты можешь согласиться. Да, это опасно и на время лишит тебя почти всех сил: как магических, так и физических — но у вас появится хотя бы призрачная надежда на спасение. Если вам повезет. Думай быстрее. Я не смогу долго удерживать время.

Твайлайт осмотрелась. Ситуация действительно оказалась плачевной. Как и предполагалось, портал закрылся раз и навсегда. Открывать новый — значит, предоставить монстрам прямую дорожку в Эквестрию. Этого нельзя допустить. Она и раньше подозревала, что подобным все и кончится, но здесь, на перепутье, чувствовала вину за каждый свой промах. И особенно за то, что отправила подруг на верную гибель. Расстояние между копьем скелета и головой Рарити можно измерить десятком сантиметров. Как только время возобновится, она погибнет. Остальные подруги пока что держатся. Рейнбоу с энтузиазмом разгоняет новую порцию летучих черепушек. Ее оружие лежит на земле — копытами бить демонят гораздо проще. А вот Эпплджек со своим фламбергом не расстается. Она застыла в героической позе, рассекая мечом грудь вражеского война. Пускай тот не способен выражать никаких эмоций, Твайлайт почему-то показалось, что он испуган, как испугано живое существо, лицезреющее свою погибель. Видимо, грудь — слабое место бесов. В сторонке продолжает спать Пинки Пай. Жаль, ведь ее помощь в битве могла пригодиться, учитывая ее выдающиеся способности. Рядом свернулась клубочком Флаттершай. Ее страх чувствуется даже сквозь временную заморозку. Страх и отчаяние. Глядя на тяжелую участь подруг, Твайлайт, почти не задумываясь, приняла решение.

 — Я согласна, — ответила она.

 — Чудно, — ответил Аларис.

Время вернулось на круги своя. Твайлайт резко согнулась, вокруг нее начал накапливаться мощный магический разряд. Она не управляла более своим телом, но чувствовала все, что с ним происходит. И сейчас она ощущала сильную боль по всему телу. За кратчайшее время ее окружила сильнейшая энергетическая сфера, и кобылка боялась, что магические каналы ее организма не сумеют совладать с мощью Алариса. «Святая Селестия, насколько же он силен?» — пронеслось у нее в голове. Спустя всего мгновение магическое поле начало преобразовываться в мощнейший электрический разряд. Удерживать его становилось труднее с каждой секундой, и очень скоро Твайлайт взмолилась, чтобы все скорее закончилось.

Ей казалось, что прошло как минимум несколько долгих мучительных минут, однако на самом деле не прошло и доли секунды. Накопив достаточно магии, Аларис разом выпустил все в сторону врага. Столб молний обрушился на скелетов, превращая их в пыль. В один миг исчезли все монстры, успевшие вбежать в зал, другой стал последним для тех, что до сих пор оставались в коридоре. Всего полсекунды бушевал электрический шторм, и по их истечению вокруг не осталось ни одного врага.

Как только заклятие окончилось, Твайлайт почувствовала, что вновь управляет своим телом. Аларис исчез так же неожиданно, как и появился. Однако особой радости это не принесло, ибо воспользоваться полученной свободой единорожка не смогла. Сбылось то, о чем предупреждал странный союзник. На нее накатила страшная слабость, мышцы стали ватными, ноги подкосились. Колдунья упала на пол, застонав от разыгравшейся головной боли и жжения в рогу.

 — Твайлайт! — к ней тут же подскочила Рарити, осознавшая, что больше ее жизни ничего не угрожает... по крайней мере, пока что. — Ты в порядке?

 — Не очень, — призналась единорожка.

 — Как ты это сделала? — спросила подошедшая Эпплджек, закинувшая фламберг себе на спину.

 — Я... Я не знаю... — колдунья, несмотря на свой опыт, предпочла до поры, до времени скрыть правду об Аларисе, чтобы не тревожить подруг. — Но... Мы победили. Так?

 — Да уж! — воодушевленно ответила Рейнбоу. — Боже, да такого я от тебя никак не ожидала. Враз — и сразу всех! Да принцессы тебе и в подметки не годятся! С такой-то силой...

 — Не думаю, что в ближайшее время я смогу пользоваться магией, — предупредила волшебница. — Это заклинание... затратило слишком много сил.

 — Я пока помогу девочкам, — вызвалась Эпплджек, отходя в сторону Пинки и Флаттершай. — Рейнбоу, последи за проходом, что ли.

 — Да, да, конечно, — отмахнулась пегаска, но возле туннеля все же встала.

Твайлайт тем временем раскашлялась. И, отдышавшись, обнаружила, что по ее губе стекает тонкая струйка крови.

 — Дорогуша, тебе плохо? — обеспокоилась Рарити, заметив кровь.

"Конечно, мне плохо," — мысленно согласилась Твайлайт, но вслух предпочла не говорить. И без того на них за последние полчаса свалилось слишком много страшных событий. Кровь явно идет изнутри организма. А, учитывая, что физически она не ранена, вывод напрашивается один, и он пугает гораздо сильнее всего прежнего: порван какой-то из внутренних магических каналов. Остается только надеяться, что можно восстановить его или перебросить энергию на другие каналы. Иначе магические способности могут серьезно пошатнуться. А то и пропасть вовсе, чего не пожелаешь даже самому страшному для общества единорогу.

 — Я поправлюсь, — сказала она, не очень-то веря своим же словам.

 — Как скажешь, — неуверенно ответила Рарити.

 — Все будет хорошо... Вот увидишь... Мы прорвемся... Как-нибудь.

 — Да... Надеюсь...

Однако мечтам не суждено было стать реальностью. Разразились две ядовито-зеленые вспышки, расходящиеся черным пламенем, и в зале очутились два скелета-колдуна, похожих на тех, кого совсем недавно уничтожила Эпплджек. И парой секунд спустя там, где совсем недавно сверкал портал, появилось третье существо. Оно также напоминало скелета, но скелета, покрытого тонким слоем серой полупрозрачной кожи. Его одеяния также отличались от одеяний прочих колдунов — вместо зеленой робы он носил серую, а поверх нее — черный плащ с капюшоном, перевязанный поясом. За спиной покоилась черная сверкающая коса.

Подруги замерли, испуганно глядя на монстров. Один из скелетов обнажил фламберг, однако почти сразу же расслабился, повинуясь неведомому простым смертным прозрению. Только Твайлайт догадывалась, что причина внезапного "миролюбия" — приказ повелителя, отданный на телепатическом уровне.

Существо в плаще сделало несколько шагов вперед, поглядывая то на Пинки с Эпплджек и Флаттершай, сжавшейся в клубок, из-под которого глядели только большие бирюзовые глаза, полные страха, то на Твайлайт с Рарити и Рейнбоу. Пегаска, вопреки своей натуре, не желала проверять силу противника. Ей хватило короткого боя возле озера. Тем более, она не знала, на что может быть способен предводитель подобных тварей. Несколько секунд он стоял неподвижно, вероятно, задумавшись, после чего произнес что-то на совершенно незнакомом для пони языке. Его голос больше походил на шипение змеи с дрожащими нотками, отдающими эхом. От него хотелось спрятаться как можно дальше, лишь бы никогда более не слышать. Однако кобылочки оказались лишены подобного блага.

Осознав, что его не поминают, тварь длинным шагом подскочила к ближайшей тройке, одной рукой схватила Пинки за гриву и закинула на спину Эпплджек, после чего махнула тощей рукой в сторону выхода, приказывая идти туда. Один из скелетов тем временем подошел к другой троице. Тем, правда, не пришлось лишний раз ничего объяснять. Рейнбоу подхватила Твайлайт, не способную идти самостоятельно, и сама закинула себе на спину, на всякий случай поддерживая крыльями. Сравнявшись с Эпплджек и поднятой и движимой только страхом Флаттершай, они вошли в темный коридор. Нежить шла следом.

 — Что же теперь будет? — обреченно прошептала Рарити.

 — Надеюсь, мы выберемся, — ответила Эпплджек.

 — И я... Надеюсь...

Остальные по разным причинам промолчали. Кто-то не мог говорить, кто-то просто не желал. Душевно были вымотаны все.

Коридор оказался очень длинным — не менее ста метров из конца в конец. По пути девочки заметили два ответвления, однако там, в отличие от коридора, где хоть что-то можно было разглядеть, царила абсолютная темнота. Чем дальше они отходили от зала с порталом, тем холоднее становилось в туннеле. Там, на поверхности земли, где бы она ни была, определенно царила зима. Хорошо, что земляные стены обители демонов хранят хоть каплю драгоценного тепла. Но и в холоде также есть плюс — он спасал от смрада гнили и каких-то отбросов. Ни того, ни другого, правда, нигде не видать.

Вскоре коридор вышел в просторный освещенный зал, посреди которого бурлило кроваво-красное озеро. И когда группа подошла поближе, девочки ужаснулись: там действительно кипела настоящая кровь. Они было испугались, что их хотят казнить тут, но, к счастью, обошлось, и их повели дальше. Между тем кобылки всматривались во встречных. Они уничтожили множество скелетов во время драки, однако оставалось еще очень-очень много. Сотни, если не тысячи кровожадных порождений тьмы. Как можно остановить подобную мощь? Хорошо, что портал закрыт раз и навсегда.

Из зала они прошли в ближайший к озеру коридор, выделенный двумя рваными черными знаменами, символы на котором вряд ли имели какое-либо значение. Зато вырисовывались кровью. Сам туннель освещался редкими тусклыми факелами и охранялся дюжиной скелетов-войнов. Он оказался недлинным — всего тридцать метров со всего парой ответвлений — и выходил в цилиндрообразный зал диаметром метров в двадцать. Никакой охраны, никаких украшений, только лишь возвышение-лестница и трон напротив входа. По бокам от трона стоят чаши, наполненные пылающей, но не испаряющейся, кровью.

На самом троне восседал повелитель черных скелетов. Внешне он очень сильно напоминал простого лича на манер тех, что поддерживали портал открытым, однако любой маг увидел бы в нем огромный магический потенциал, накопленный за тысячелетнее существование и жертвой многих живых существ. Если бы не темная пожирающая аура, девочки точно приняли бы его за мертвеца.

Темный лорд приопустил голову, разглядывая пленниц. И, что-то решив, произнес несколько слов на неизвестном языке, отличающемся даже от того, каким пользовался сопровождавший кобылок лич. И если голос лича казался сухим и безжизненным, голос повелителя монстров иссушал не хуже некоторых заклятий, не оставляя дипломатам-оппонентам ни шанса на победу. Не то чтобы кто-нибудь желал переспорить подобного монстра, но все же...

 — Хоть кто-нибудь понимает, что он говорит? — прошептала Рейнбоу.

Стоящая ближе всех Эпплджек отрицательно качнула головой.

Повелитель тьмы взмахнул рукой. Девочки хором взвизгнули от боли, ударившей в их головы. Казалось, будто невидимая сила разрывает мозг на части, перестраивает их и сшивает воедино. А вместе с тем перед глазами плыли странные символы. Они объединялись в сплоченные группы, те — в системы групп, а уже те — в более крупные системы. Когда все, наконец, закончилось, девочки попадали на пол, однако остатки ужасных чувств продолжали царить в их телах и разумах.

 — Кто вы? — скелет повторил свои слова.

Он говорил точно на том же языке, только теперь кобылки понимали его. Твайлайт, всеми силами сражающая с чудовищной усталостью, легко догадалась, что недавняя боль вызвана заклинанием изучения языка. Но не основным, а некой извращенной формой, ибо дискомфорт основного не идет ни в какое сравнение с пережитыми ощущениями.

Подруги не ответили на вопрос врага. Они понимали, что их дни в любом случае сочтены, и без разницы, погибнут ли они в скором времени или протянут сколько-либо тяжких дней в ледяной сырой темнице, полной всевозможных проклятий. Они никогда не раскроют истины о своем происхождении и не сломятся перед врагом. По крайней мере, они на это надеялись.

Повелитель скелетов уперся костлявыми руками в перила трона и медленно встал. Вокруг него появился черный туман с красноватым оттенком. Он сделал несколько маленьких шажочков вперед, остановился у начала лестницы, ведущей вниз, и протянул правую руку вперед. Несколько секунд почти ничего не происходило; только лишь черный шарик магической энергии зажегся на ладони лича. Подруги, с опаской наблюдая за ним, понимали, что скоро им придется испытать муки, о каких они даже не могли подумать. И оказались правы. Когда красные лучи чистой энергии, какую даже сложно назвать заклинанием, ударили вниз лестницы, девочки сразу же мысленно взмолились, чтобы так скоро начавшийся ад прекратился. Магия прожигала каждую клетку организма, колола разум мириадами фантомных иголок. Их души разрывались на части и в то же мгновение собирались вновь, бессильные преодолеть барьер еще живого организма. Но пораженное магией сознание не могло уйти в небытье, спасая от страшной участи. Темный лорд позаботился, чтобы девочки получили максимум "удовольствия" от его маленькой демонстрации силы. Неверных, как он считал, нужно карать с максимальной жестокостью.

Наконец, все закончилось. Никто из хранительниц больше не мог адекватно воспринимать происходящее. Их воля оказалась сломлена, рассудок затуманен, тела парализованы. И повелитель скелетов, видя с одной стороны несостоятельность дальнейших переговоров, а с другой удивительные возможности, ментально приказал своим марионеткам кинуть пони в темницу, выделив для них особую камеру.

Им предстоит многое узнать о бесконечной и жестокой жизни расы хасов, ныне именуемой смертными и высшими: "хасанекры".

Глава 4 - Плен

Семеро скелетов: шесть войнов и колдун-иссушитель — протащили кобылок через половину подземного комплекса и закинули в общую тюремную камеру — одну из дюжины, заполненных как разумными, так и неразумными существами. Лишь их камера оставалась пуста до данного времени. Однако кобылки были слишком обессилены, чтобы оценить ситуацию или поприветствовать собратьев по несчастью, а посему очень скоро, несмотря на холод и влагу, провалились в сон.

Эпплджек проснулась раньше всех. И с удивлением обнаружила, что не помнит ни битса из своего сна... если ей вообще хоть что-нибудь снилось. А ведь всегда она могла вспомнить хоть малейшую частичку из своих грез. Она хотела было вскочить, спрыгнуть с кровати, почему-то оказавшейся очень твердой, распахнуть окно, понежиться в ранних солнечных лучах и тут же углубиться в работу и готовку, когда этим не занимается бабуля Смит. Однако ее желаниям не суждено стало случиться. Посмотрев под себя, она тут же поняла, почему кровать ей показалась такой твердой. Все просто — она лежала не на кровати, а на каменном полу какой-то крепости. По всему телу чувствовалась сильная слабость, голова несильно, но неприятно кружилась. Чуть приподняв ее, Эпплджек заметила ржавые металлические прутья клетки. И тут же вспомнила все.

Радость утра и непонимание некоторых событий тут же сменились осознанием тяжести ситуации вперемешку с грустью и печалью. Она вспомнила, что вместе с подругами пожертвовала своим будущим и, возможно, частью будущего некоторых друзей, родственников и просто знакомых ради безопасности Эквестрии. Вместе с остальными она, использовав Элементы Гармонии, уничтожила портал, позволивший монстрам проникнуть в их мир. И теперь они оказались в плену, заточены в камеру. Вокруг влажно, холодно, воняет и просто противно. Разве могло все случиться хуже, чем оно случилось?

Могло. Враг мог убивать их медленно и мучительно, но вместо этого почему-то сохранил жизнь. Снова. Фермерша не могла понять мотивов кровожадных тварей, однако осознавала, что лучше бы ей и не знать. В извращенных фантазиях немертвого темного лорда может царить безумие страшнее дискордовского. А ведь последний всего за половину дня успел навести много шороха по всей Эквестрии.

С трудом поднявшись на все четыре ноги, Эпплджек принялась усердно разминать тело. Спустя пару минут самоистязаний она, наконец, почувствовала относительную свободу в движениях и решила, пока подруги не проснулись, оценить обстановку. Впрочем, оценивать тут мало что возможно. Небольшая камера, куда их закинули всей дружной компанией. Окон нет, вместо стен погнутые решетки, из освещения только четыре факела, расположенные в центре цилиндрического помещения вокруг странного алтаря. Алтарь сей представлял из себя структуру из пяти небольших колонн: одна в центре и четыре поменьше вокруг. На центральной стояла позолоченная чаша с кровью, почему-то переливающаяся зеленоватым оттенком и испускающая фиолетовый дымок. Четыре же меньших венчались странными полупрозрачными черными сталагмитами и наверняка имели какую-то роль, которую Эпплджек со своими никудышными познаниями в магии понять никак не могла. Но она точно знала, что эта структура как-то помогает следить за пленниками.

Что касается самих пленников, то они неравномерно распределялись по дюжине камер, размерами почему-то превышающих камеру хранительниц. Существа, заточенные здесь, структурой тела напоминали тех скелетов, но были вполне себе живыми и состоящими из плоти и крови. При взгляде на них на ум сразу же приходили минотавры или алмазные псы. Впрочем, эти существа имели массу отличий: были полностью прямоходящими, их тела почти не имели волосяного покрова, не считая головы, их кисти на руках и ногах пятипалые, а морды приплюснутые. Были среди них и те, что отличались от остальных: например, существа во второй камере против часовой стрелки выделялись среди прочих ростом, длинными густыми светлыми волосами, заостренными ушами и умным пронзительным взглядом, полным жизненного опыта. Тем не менее, общего все же было больше, и в основном объединяло всех здесь одно: чувство обреченности и душевного упадка. Пони сразу поняла, что их надо срочно спасать от себя самих же, но осознавала, что вряд ли добьется чего-либо без помощи подруг, особенно Пинки.

Однако Эпплджек решилась все же завести разговор с кем-нибудь из заключенных хотя бы с целью выяснения некоторых фактов. Например, кто такие эти скелеты и зачем им столько пленных, если у них есть безмозглые марионетки?

 — Простите? — обратилась она к ближайшему существу, томящемуся в левой камере. — Можно с вами поговорить?

Тот, сидя на полу и что-то бормоча себе под нос, поднял взгляд. Удивился, но не до такой степени, как можно ожидать от кого-то, кто впервые в жизни видит разумных пони.

 — Господи помилуй, — произнес он. — Какие еще твари обитают в нашем мире? Нет на вас всех управы.

Эпплджек оценила слова "твари" и "нашем". Собеседник, похоже, искренне верил в превосходство своей расы над остальными. Эпплджек местной политической обстановки не знала, и верить наслово ему не собиралась.

 — Я не хотела вас потревожить, — сказала Эпплджек. — если вы не желаете со мной общаться... Пожалуйста, я не обижусь. Я же вижу, как тяжело вам тут приходится.

 — Тяжело — это еще не то слово. Ты хоть видела, на что способны эти твари? Каждый божий день... Каждый день мы проживаем в страхе, не зная, сумеем ли встретить новый рассвет, — хмыкнул. — Да мы рассветов и не видим. Ночь здесь, день в шахте. И эти чертовы жертвоприношения каждый день... Пока что Боже защищает меня... А лучше бы не защищал. И что от того, что он будет меня защищать? Рано или поздно настанет и мой черед. Не, я здесь долго не протяну.

Земнопони покачала головой. Намеки и тон общения собеседника ей совсем не нравились. И она, несмотря на слабые дипломатические навыки, решила вселить хоть каплю надежды в сердце этого необычного для нее существа.

 — Но мы еще живы. Значит, еще не все потеряно.

Однако собеседник посмотрел на нее, как на безумную, после чего отвел взгляд.

 — Отсюда нет выхода, — сообщил. — Они следят за нами и не отпускают никого. Разве что на тот свет. Они не дают нам погибнуть от болезней или истощения. Нас совсем не кормят, совсем не поят... Только дают ту дрянь. Вроде как силы восстанавливает... Она-то восстанавливает, но я даже представлять не хочу, из чего они ее делают. Им не нужны случайные потери.

 — Но почему? — спросила Элемент Честности.

 — Почему... — повторил незнакомец. — Вы, видать, совсем не слышали о хасанекрах.

 — Нет.

 — Вот, твои подружки проснутся, тогда поговорим. Наверное. А, может, и не поговорим. Сами все увидите.

Собеседник отвернулся и закутался в свои тряпки, пытаясь спастись от царящей в тюремном комплексе прохлады. Остальные, в основном, следовали его примеру.

Из интереса Эпплджек осмотрела одежду заключенных. И не нашла ничего кроме старого поношенного грязного тряпья, что когда-то если и могло называться настоящим нарядом, давно потеряло свой изначальный вид. Из цветов более всего выделялись серый и коричневый разных оттенков. Единственным исключением оставались те существа, что повыше и с острыми ушами. Их одеяния отличались большей длиной, выразительностью, и окрашены были в темно-синий цвет.

Зоркий взгляд Элемента Честности заметил, что оба ушастых поглядывают на нее и остальных хранительниц с нотками угрозы и крайнего недоверия. Похоже, раса пони существует и в этом мире, чем вполне можно воспользоваться. И, кажется, ушастики с ними не в лучших отношениях. Стоит запомнить.

Отойдя в дальний угол, Эпплджек задумалась. Она не собиралась торчать здесь до скончания веков. Предыдущий бой показал ей и подругам, что враг многочислен и силен. Сила его не только в количестве, но и в могуществе повелителей и колдунов. Это проблема, с которой только Твайлайт и Элементы Гармонии смогут справиться.

 — Элементы! — с ужасом воскликнула Эпплджек и тут же захлопнула себе рот обоими копытами: ей не хотелось никого будить.

Впрочем, судя по недовольному бормотанию некоторых заключенных, кое-кто все же проснулся. И они, судя по используемым словечкам, горели желанием сделать с нарушителем покоя много чего нехорошего, используя при этом всевозможные посторонние предметы и даже помощь самих хасанекров. Пускай те вряд ли согласятся на подобное, если жизнь заключенных до поры, до времени им слишком дорога, чтобы устраивать кровавые распри налево и направо.

Суть проблемы, заставившую пони воскликнуть в ужасе, предельно проста. Элементы Гармонии пропали. Этого следовало ожидать. Наверняка враги прознали, что Элементы остаются страшнейшим оружием в копытах хранительниц, и посему решили от него избавиться. Или, не дай бог, воспользоваться им, в выгодности чего Эпплджек сильно сомневалась. Только избранные, те, в ком есть нужные качества, смогут активировать всемогущую магию древних артефактов. Даже если у правителя хасанекров есть некоторые из этих качеств — в чем Эпплджек сильно сомневалась — он вряд ли сумеет найти союзников и плодотворно с ними работать. Значит, можно не бояться, что Элементы Гармонии могут быть обращены против кого бы то ни было. И еще остается, пусть призрачная, надежда использовать их в борьбе с самими хасанекрами, а в дальнейшем для крупномасштабного побега.

Итак, главную опасность представляют личи и правитель хасанекров. Остальные — это либо безмозглые марионетки, способные брать верх только числом, либо войны, опасные поодиночке, но бесполезные в толпе, где, обладая только частью рассудка, незамедлительно начинают мешать друг другу. Этим можно воспользоваться. Бой с летучими черепушками, как показала практика, не только возможен, но при использовании верной тактики очень даже выгоден, что Рейнбоу вчера наглядно продемонстрировала. А Твайлайт очень ярко показала, что бывает с теми, кто смеет обижать ее друзей. Впрочем, минус тоже есть, и он огромен: подобное заклинание, похоже, мгновенно отнимает почти все силы и ощутимо вредит здоровью.

Как же тогда сражаться с хасанекрами? Все предельно просто. Нужно организовать прочную оборону, какую войны и рабочие не смогут преодолеть. Тогда из объективных опасностей остаются только колдуны. Эпплджек вспомнила, как Твайлайт однажды упомянала о возможности блокировать магию. Если им удастся обнаружить один из таких способов — а Твайлайт должна знать хоть что-то — то и колдуны мгновенно перестают быть угрозой. И бояться остается только численности противника, что при должном подходе также можно преодолеть. Например, встретить их в узком проходе, где враг тут же потеряет возможность нападать по большой площади. Благо, таких в крепости более, чем предостаточно...

...Первой после Эпплджек очнулась Флаттершай. Пегасочка заерзала, зевнула, потянулась, осторожно открыла свои огромные бирюзовые глаза... Тут же, оценив обстановку, пискнула и сжалась в дрожащий желто-розовый комочек. Она сразу вспомнила все ужасающие события недавнего прошлого. Закрытие портала, смертельные бой с хасанекрами, пленение... Эпплджек хотелось бы навсегда забыть об этом. Какого же тогда было душевно ранимой пегаске?

Пришлось земнопони подойти к подруге и хотя бы попытаться ее успокоить. Времена для них настали трудные, и надо сохранить хоть каплю воли и мужества перед дальнейшим противостоянием. Если оно, конечно, случится, в чем пони несколько сомневалась.

День уже обещал быть долгим.

Боковым зрением Эпплджек заметила, как зашевелилась и потянулась Рейнбоу. В лучших своих традициях летунья только лишь перевернулась на другой бок и продолжила наслаждаться грезами. "Счастливая," — подумала Элемент Честности. Подруги мирно (или не очень — с виду не поймешь) предавались сну, даже не подозревая, какой кошмар их ждет в реальности. Как не подозревала Флаттершай. Эпплджек хотела поговорить с ней, успокоить, но поняла, что слова будут мешать. Одно лишь ее присутствие сможет стереть страх из сердца подруги. Или хотя бы заглушить его. Что скрывать, она и сама в глубине души боялась этих странных монстров. Чем дольше она думала, тем больше убеждалась: захоти повелитель хасанекров стереть Эквестрию с карты мира, поработить ее народ, ничто, даже всемогущие Элементы Гармонии, не смогли бы его остановить. Его могущество воистину велико, и хранительницам, увы, пришлось испытать его сокрушительную подчиняющую силу на своем примере. Память об испытанной боли заставляет вздрагивать и надеяться, что подобное никогда не повторится. А выход избежать этого только один — беспрекословное подчинение новому мастеру.

Почему этот мир так жесток? Должна быть сила, способная противостоять хасанекрам. Она есть — Эпплджек знает. Она чувствует.

Осторожно, прижимая копыто к голове, поднимается на ноги Пинки. Из ее легких вырывается тяжелый стон. Благодаря долгому сну ей удалось избежать многих ужасов, однако прожигающий душу эффект от магии повелителя монстров не мог не затронуть ее энергичное и вечно счастливое сердце. Испробовав на себе темную энергию, питающую его, подруги приобрели некое подобие иммунитета. Но только не Пинки. Эпплджек невольно вздрогнула, понимая, что, если Пай сломится, они могут потерять все.

 — Ох... Где это мы? — оглядевшись по сторонам, произнесла Пинки. — Что... — заметила лежащих кучкой Твайлайт, Рейнбоу и Рарити. — Ох, святая Селестия, что произошло? Где? — увидела Эпплджек, тихо гладившую по голове Флаттершай. — А что происходит?

 — Мы в плену, — коротко и ясно объяснила фермерша.

 — В... В плену? — уточнила Пинки. — У кого?

 — У тех монстров. Прости, Пинки. Мы пытались с ними бороться, но нам не хватило сил. Они слишком могущественны, чтобы одолеть их в открытом сражении. Мы сделали все, что смогли.

Веселушка огляделась по сторонам. Давящая аура, казалось, отнюдь на нее не действовала, как, впрочем, и обычно, только физическое и психическое истощение все еще давали о себе знать. Впечатлившись обстановкой, Элемент Смеха остановила взгляд на спящих подругах.

 — А что Твайлайт? Рарити? Рейнбоу? Что с ними? Почему они не просыпаются? Они же...

Голос кудряшки дрогнул. Она не смогла подобрать слов. Столь простых и нередких.

 — Они в порядке, — заверила Эпплджек. — Просто устали. Нам пришлось нелегко.

Пинки вздохнула. Фермерша морально приготовилась ко всему. Зная подругу, она понимала, что та может учинить хоть что... Да что там! Вот для кого, а для Пинки побег из тюрьмы вряд ли будет большой проблемой. Однако своих друзей она не оставит никогда. Если ей не приказать... И в голове Эпплджек начал зарождаться план. Но пока что его рано приводить в исполнение. Нужно узнать как можно больше о противнике.

 — Ну... — встрепенулась веселушка. — Мы живы. Это ли не чудо?

Эпплджек подозревала, что понятие чудо здесь очень относительно. Однако перечить мнению подруги и напарницы не решилась.

 — Да, — ответила, фактически разрывая на части свою репутацию воплощения честности. — Это чудо.

Говорить подобные слова оказалось трудно. Только лишь осознание необходимости лжи заставляло земнопони двигаться вперед.

 — И что теперь? — задалась главным вопросом Пинки.

 — Пока что... Не знаю, — призналась Эпплджек. — Но у меня есть идея.

 — Да? — заинтересовалась Элемент Смеха. — И какая?

 — Прости, Пинки... Пока не могу сказать.

 — Почему?

 — Это тайна.

 — Почему?

 — Ну... Вам рано еще знать об этом.

 — Почему?

 — Пинки!

 — Ась?

 — Ты можешь успокоиться? Пожалуйста.

 — Зачем?

Иногда Эпплджек хотелось съехать копытом по одной чересчур надоедливой мордашке. Где-то там, в глубине души.

 — Послушай, Пинки, — попросила фермерша. — Я бы с удовольствием рассказала, что к чему, но я сама не уверена, как мы поступим. У меня плана-то нет. Так, идейка, наброски... Наверное, мне стоит посоветоваться с Твайлайт, когда она проснется.

 — Как скажешь, — пожала плечами Пинки и медленно, пошатываясь, прошла к двери-решетке.

Осмотрела. Подергала прутья. Глянула на странный алтарь посреди зала. И торжественно заявила:

 — Кажется, у нас проблемы.

Эпплджек на мгновение опешила.

 — Да ладно? — ответила. — И с чего бы?

 — Та штука, — пати-пони указала копытом на алтарь, — глушит магию.

Элемент Честности опешила повторно.

 — А...

 — Откуда я знаю? — догадалась о мыслях подруги Пинки. — Все просто! Мне Твайлайт как-то рассказывала, что есть такие штуки, которые позволяют блокировать магию. Или как-то так. На самом деле, она рассказывала всем. Это было давно, после победы над Дискордом. Но запомнила почему-то только я.

Эпплджек стало стыдно. Твайлайт за все время их знакомства рассказывала много удивительного и потенциально полезного, а они — лучшие подруги! — не запомнили ровным счетом ничего. Хорошо, что Пинки всегда внимательна по отношению к каждой происходящей вокруг мелочи, а ее памяти могут позавидовать сами принцессы.

 — И чем это нам поможет? — поинтересовалась Эпплджек.

 — Не, оно нам не поможет, — ответила Пинки. — Наоборот, оно нам мешает. Как оно может нам помочь, если Твайлайт с Рарити не смогут использовать магию? Это же нелогично.

 — Ну да... — Элемент Честности почесала макушку. — А как ты догадалась, что оно умеет закрывать магию?

 — Все просто. Мои Пинки-Способности здесь не работают.

План Эпплджек рушился прямо на ее глазах. Все! Без уникальных возможностей Пинки и магической поддержки единорожек справиться с хасанекрами едва ли представляется возможным.

 — Эй? — обратилась Пинки к подруге, заметив разочарование в глазах той. — Что-то случилось?

 — Ничего серьезного, — попробовала как можно незаметнее соврать Эпплджек. — Просто... задумалась.

"Не умею я толково врать, — подумала она. — Не умею. А потому что не приходилось. Вот жеж судьба, а! Чего только не придумает."
Пинки прищурилась, глядя в глаза подруге. Пожала плечами, хмыкнула и, вроде бы, отвязалась. Эпплджек еле заметно выдохнула от облегчения. Не хватало еще, чтобы лучшая подруга поймала ее на лжи. И без того проблем выше всяких ожиданий и возможностей.

---

Приход трех хасанекров-войнов и одного колдуна сопровождался страшным потрескиванием факелов, будто готовых в любой момент затухнуть, жутким туманом, покрывшим каменный пол темницы, и очень странным шепотом, исходящим сразу отовсюду. Пленники вздрогнули. Никогда прежде темные рыцари не выкидывали подобного трюка. Да, они убивали ради собственного существования. Да, они проводили кровавые ритуалы, от лицезрения которых кровь стыла в жилах, а ближайшие ночи не шел сон. Но никогда — никогда! — они не старались как-либо запугать или воздействовать на свои "жизненные ресурсы" раньше необходимого. Впрочем, ответ обнаружился быстро.

Не обращая внимания на других пленников, колдун прошагал к камере хранительниц. Войны остались сторожить вход в тюремный комплекс. Девочки, вздрогнув, зажались в угол. Никто уже не спал, все на ногах, и все напуганы. Лицо скелета не выражало ровным счетом ничего, однако шестое чувство настойчиво шептало держаться от него как можно дальше. Но разве можно куда-то убежать из тюремной камеры, когда все пути спасения перекрыты, а магия полностью заблокирована? И чудо-способности Пинки, и могущественная магия Твайлайт бессильны против могущественных лордов теней.

Одним взмахом руки иссушитель отворил замок клетки, но почему-то не стал открывать решетчатую дверцу, а, превратившись в бесформенную черную субстанцию, прошел сквозь нее. Приняв свой изначальный облик, он вплотную подошел к сжавшимся в страхе девочкам. Тварь наслаждалась их беспомощностью, питалась их страхами, усиливая с каждой секундой. Впрочем, существо, если его можно так назвать, понимало, что пони нужны их повелителю живыми. А ментальное и физическое слово повелителя — это не закон, а божья молва. Ни один хасанекр не решится ему противиться. Не стал и колдун. До этого бездвижно охранявшие проход войны прошли к камере, открыли дверцу, вошли. Каждый носил знакомую черную броню и был вооружен копьем, мечом и странным амулетом на шее в виде черного креста с кроваво-красным брильянтом в центре. От амулетов едва заметно веяло магической энергией.

 — Идемте за мной, — шипящим голосом приказал хасанекр.

Не дожидаясь ответа, он направился к выходу. Девочки даже не думали перечить ему. В глубине души они хотели бороться, но здравый смысл подсказывал, что у них попросту нет шансов. Они погибнут, если начнут открытую борьбу. Может быть, когда-нибудь... Но не сейчас. Сейчас они могут только подчиняться воле бездушного темного лорда и его бесчисленных марионеток.

Хранительницы захваченных Элементов Гармонии сразу поняли, куда их ведут. Разумеется, их ожидала новая "приятная" встреча с повелителем хасанекров. Вот они снова оказались в центральном зале, вот и в коридоре, ведущем к тронному. Эпплджек, всеми силами скрывая страх и чувство собственного унижения, старалась запомнить как можно больше из структуры помещений и состава вооруженных сил противника. Выводы пока что напрашивались неутешительные. Да и рассмотреть толком она ничего не успела.

До тронного зала они добрались довольно быстро. Точно так же, как и вчера, восседал на своем троне лич-лорд, раздумывая о вечном и делах своего карманного "государства". Он даже не пошевелился, когда верная делегация привела шестерку наиболее ценных пленниц. Однако кое-что в нем все же изменилось. Либо девочкам показалось от страха, либо его давящая аура притихла, пускай еще не угасла полностью.

Колдун-иссушитель отошел в сторону, тем самым освобождая от своего присутствия пространство между повелителем и пленницами. Девочки слитно отшагнули назад. Недавнее испытание тела и духа, незапланированно устроенное черным магом, запомнилось им вихрем ярких красок. Очень болезненных и незамедлительно крушащих красок. Лорд также их помнил и надеялся, что теперь-то ему удастся достигнуть более продуктивного общения. Пускай темные планы вели его не первое тысячелетие, любопытства не лишены даже бессмертные. Или условно бессмертные. Он чуть приопустил голову, сверля взглядом своих алых глаз компанию девочек. Те прижались к полу, не в силах сдерживать напавшую на них магию угнетения и духовного подчинения.

 — Полагаю, — раздался голос лорда; при этом его нижняя челюсть не сдвинулась ни на миллиметр, — Сегодня нам удастся поговорить... Подойдите ближе.

Девочки машинально сделали несколько шагов вперед. И удивились сами себе. Если раньше они хоть как-то ощущали свои действия, даже беспрекословно подчиняясь приказам нечисти, сейчас их вела совершенно иная, чужеродная сила. Они начали опасаться, что уже стали безвольными марионетками главного врага.

Темный лорд медленно поднялся со своего трона и мелкими, как вчера, шажками прошел к началу лестницы. Девочки затаили дыхание, а в их глазах и душах царил неподдельный страх. События недавнего прошлого не отпускали, и сейчас они, как никогда, боялись, что повелитель хасанекров вновь обрушит на них свою мощь. Однако он стоял неподвижно, лишь поглаживая абсолютно ровную рукоять прикрепленной к собственной спине косы. И Пинки, единственная это заметившая, была готова поклясться, что, пока скелет сидел на троне, никакой косы и в помине не существовало. Так что об истинных размерах его арсенала и магического потенциала она предпочла даже не задумываться.

 — Я не собираюсь вредить вам... — продолжал темный лорд. — Если вы не будете... Перечить мне. Сопротивляться.

Он сделал еще несколько шажков вперед. Девочки также подошли к нему — но только на один шаг.

 — Никогда не встречал существ подобных вам... Только Азгард... Но его судьба остается в... Далекое это прошлое. Ничего не осталось. Но вы... Быть может... Вы дети Азгарда? Или Деофинд?.. Возможно. А если вы слуги Мороэдуса? Было бы интересно. Но нет... Не похожи.

Девочки не знали, о чем говорит демон. Что за Азгард? Что за Деофинд? Что за Мороэдус? Да и какая, в общем-то, разница? Все это — местные имена, наверняка означающие какие-нибудь места или государства. И, кажется, они враждовали с хасанекрами. А подруги знали одну поговорку. "Враг моего врага — мой друг". Оставалось лишь надеяться, что эти самые враги врага не представляют из себя нечто гораздо более ужасное, чем хасанекры. Хотя, если честно, куда уж хуже? По сравнению с кровавой жаждой хасанекров планы Дискорда и Найтмер Мун проливались в новом, гораздо более приятном, свете.

 — Так, кто же вы? — преодолев половину лестницы, наконец спросил темный лорд. — И откуда вы? Только не думайте лгать... Я увижу.

На ладони монстра зажегся и тут же погас шарик черного пламени. Девочки, знакомые с его силой, поняли намек. Кроме того, они понимали, что нужно ответить, причем сейчас же. Тот, у кого за костлявыми плечами есть опыт в пару-тройку тысячелетий, наверняка знает сотни или даже тысячи способов организовать очень увлекательные пытки. Такие, что недавнее заклинание покажется лишь пушинкой по сравнению с настоящим адом.

 — Мы... — неуверенно начала Твайлайт, не дав своим подругам шанса на слово... не то, чтобы она им не доверяла, просто предпочла действовать по своему плану, хотя никто не был против. — Мы зовемся пони. Просто пони. И мы пришли... Очень издалека. Вам незнакомы те места.

 — Пони... — произнес демон. — Я слышал о таких зверушках... Люди их используют. Но разум... Нет, у них нет разума. Откуда же тогда вы? Если бы вы... Да, конечно. Другой мир. Тот самый, портал в который... Жаль, они не справились. Или же... Вы уничтожили портал. Это все объясняет. Но как? Чтобы закрыть портал, нужно... Магическая энергия огромна. Да, точно. Артефакты. Что это за артефакты?

 — Это... Они зовутся Элементами Гармонии. С их помощью... пони испокон веков защищали Эквестрию. Наверное...

 — Вы используете их... Но вы не знаете... Никто не осознает истинную мощь этих артефактов. Дилемма... Никто не пытается решить ее. Почему? Не видят правды. Не видят необходимости. Но я вижу.

Твайлайт хотела было возмутиться. Приказать, чтобы лорд тьмы не трогал Элементы Гармонии. Однако вынужденно уступила, понимая, что лишь усугубит ситуацию как для себя, так и подруг. И если со своей жизнью она уже была морально готова расстаться (что создавало множество вопросов насчет мощи ментального воздействия хасанекров), то подруг желала защитить всеми возможными силами. Хоть кто-то выберется. Она не знает, как, но чувствует это. Верит в это.

 — Вы хотите завладеть Элементами Гармонии? — осторожно спросила волшебница.

 — Нет, — неожиданно отрезал повелитель хасанекров. — Ни к чему они мне. Сила в них большая... Но опасность гораздо больше. Мне с ними не справиться... Но понять смысл их действия я могу.

Эпплджек уловила странный тон голоса, с каким лорд тьмы обращался к библиотекарше. Стали проясняться его планы и относительная забота. Он по каким-то причинам не может управлять Элементами Гармонии, но хочет знать, как преодолеть этот барьер и овладеть схожей, но другой, мощью. А это уже не так страшно — грязную копию настоящие Элементы уж точно одолеют!

 — Что вам нужно? — спросила Твайлайт.

Скелет пустился на самую последнюю ступень, замерев в паре метрах от пони и глядя на них сверху вниз.

 — Знания, — ответил он. — Я знаю... Вам известно о наших ритуалах. Но поверьте... Иначе нельзя. Иначе мы гибнем. Думаете, я не хочу жить? Я монстр... Я убийца... Я не скрываю... Я преследую разные цели... Но сила, заключенная в Элементах Гармонии... Она поможет пониманию. Они не избавят нас от ритуалов... Но дадут нечто иное.

 — И что же? — уточнила единорожка.

 — Возможность. Шанс.

Библиотекарша вспомнила, что совсем недавно слышала слово "шанс", но предпочла не обращать на это внимание.

 — Шанс на что? — уточнила.

Собеседник не ответил. Вместо этого он медленно повернулся вокруг своей оси и поднялся к вершине лестницы. На трон, однако, пока что не сел.

 — Это не имеет значения, — слегка повернув голову, сказал неожиданно живым для мертвого скелета голосом. — Сейчас... Ничто не имеет значения.

С этими словами он подошел к трону и одним слитным движением принял знакомую всем позу, будто вновь навеки вмерзая в свое каменное кресло.

Колдун-иссушитель вернулся к девочкам. Сразу стало ясно, что конференция закончилась.

---

День на этом моменте, тем не менее, не закончился. Наоборот, он только начинался. Выйдя вместе с сопровождением в центральный зал, девочки увидели, как небольшая группа скелетов-войнов куда-то сопровождает довольно крупную толпу пленников. По приблизительным подсчетам, сделанным особо внимательными и любопытными хранительницами захваченных Элементов Гармонии (какие нужно вернуть во что бы то ни стало), в качестве рабов хасанекры содержали от полутора сотен до ста семидесяти разумных живых существ. Только увидев странную "делегацию", девочки не на шутку испугались. Они справедливо подумали, что монстры решили устроить очередной кровавый ритуал, до этого ими не виданный, но наверняка ужасающий. Однако обошлось. Рабов тащили в сторону крупного коридора, оканчивающегося не менее крупной дверью, какую караулили двое стражей. А в следующую секунду кобылки обнаружили, что их ведут точно в том же направлении.

Двери распахнулись, и на пленников обрушился столп горячего воздуха. Туннель, как оказалось, вел в крупную сеть шахт, первые ходы которой больше напоминали подземную базу. Стражи тут же погнали рабов вперед. Конечно, хасанекры могли бы и сами добывать нужные ресурсы, а также заниматься другой тяжелой деятельностью — благо, на подпитку безмозглых дронов тратилось ничтожное количество энергии. Однако живой раб, пусть и требовал своей особой энергетической подпитки, мог исполнять работу гораздо эффективнее не то что безмозглого дрона, но даже полуразумного стражника, а тяжело раненых или умирающих по разным причинам рабов сразу пускали на производство жизненно необходимой хасанекрам энергии. Факторы ограничивались только количеством рабов. Надо сказать, в пещерах находилось множество различных производств. Хлынувший жар свидетельствовал не только о высоких подземных температурах, но и о наличии кузниц, находящихся, между прочим, неподалеку от входа. Пускай хасанекры использовали все трофеи, какие удавалось выудить во время боевых вылазок или целых войн (хотя они не брезговали и кражами), собственное производство сбрасывать со счетов никто не помышлял. Во-первых, захваченной брони не всегда хватало, во-вторых, ее качество из-за боевых повреждений зачастую оставляло желать лучшего. Однако специализировались здесь не только на кузнечном ремесле, но и на многом другом, в том числе на шахтерской деятельности. Здесь же располагался странный вольер. Из-за темноты не было видно, кто там обитает, однако никто не хотел даже предполагать — в том числе обожающая каждую живую скотинку Флаттершай. Ужасающие монстры обычно пользуются услугами ужасающих детей природы, это факт. А левее от парадного входа недлинный коридор вел в особые пещеры, где создавались особые кристаллы, способные хранить магическую энергию или, пройдя особое модифицирование, глушить ее. Иными словами, здесь, в одной-единственной сети шахт, базировалось все производство хасанекров, отнюдь не брезгующих использованием рабского труда. В чем хранительницам Элементов придется убедиться на своих шкурках.

Стражам даже не пришлось распределять пленников. Все и так знали свои рабочие посты, а потому медленно пошагали навстречу ежедневной рутине. Кого-то отправили в шахты, кого-то в кузню, кое-кто остался возле вольеров. Однако никого не определили к производству кристаллов. Видимо, хасанекры не доверяли рабам и предпочитали отдавать столь трудоемкое и тонкое производство только доверенным лицам. То есть, колдунам и личам.

Всех распределили... кроме девочек. Иссушитель, сопровождавший их, вышел вперед, осмотрелся, призадумался. Найдя решение, повернулся к особо ценным пленницам.

 — Ты, — произнес, указав пальцем на Флаттершай. — Позаботишься о наших питомцах.

Пегаска вздрогнула, когда к ней подошел один из сопровождавших их войнов. Видя, что Элемент Добра не желает идти своим ходом, он небрежно схватил ее за гриву и дернул вперед, успев при этом пнуть по бедрам. Пускай мышц у немертвого воителя не было, удар оказался очень сильным, и юная пони получила ушиб, а вслед за тем и синяк. Еле сдерживая слезы боли и горечи, она двинулась в указанном направлении. На всякий случай за ней следил гвардеец.

 — Эти трое, — колдун поочередно ткнул в сторону Рейнбоу, Эпплджек и Рарити, — на шахту.

Двое стражников вышли вперед, одним своим видом убеждая следовать вглубь едва освещенных неугасающими факелами пещер. Кобылки вынужденно подчинились. Остались только Твайлайт и Пинки. И скелет-иссушитель.

 — Вы идете со мной, — приказал он.

Свернув направо, он повел их по направлению к кузне, откуда уже доносилось громкое постукивание десятков молотов по металлу. Надо ли говорить, что именно кузня являлась главным источником тепла не только в рабочей зоне, но и во всем подземном комплексе хасанекров. После шахты кузня оставалась крупнейшей зоной всего подземелья. И не потому, что занимала много места. Как оказалось, кузню выстроили чуть ниже основных помещений, в сети пещер, на дне которых кипели лавовые озера. Как их пары не приводили к удушению рабов — загадка, однако факт оставался фактом: подобная схема значительно ускоряла работу. Не нужно ждать разогрева печи, когда прямо под ногами (буквально) находится природный источник пламени. Главное — не сорваться, ибо тогда даже магия колдуна не спасет от неминуемой гибели. Впрочем, вряд ли колдун станет заморачиваться, и убьет нерадивого раба еще до того, как его тело коснется прожигающей лавы.

Около трети всех рабов были заняты на кузне. Покрытые потом и сажей, изнывающие от царящего в пещерах жара, они изо дня в день верно трудились на благо ужасающих повелителей. Твайлайт с Пинки глубоко посочувствовали им, когда впервые вдохнули раскаленный воздух кузни, пропитанный с запахом плавящихся смесей. Не так далеко с оглушительным звоном кузнецы изготавливали оружие, доспехи, какие-то металлические пластины и нечто совсем уж невразумительное. Вся работа проводилась в потемках. Хасанекры не стали тратиться на факелы и ограничились только сиянием лавы, чего для сохранения нормального зрения явно недостаточно. Кобылки, определенные в это ужасное место, сразу поняли, что все их трудности до этого момента были лишь цветочками. Ягодки-то впереди.

 — Гендар! — как мог, воскликнул колдун.

Долго ждать не пришлось. Вскоре к ним подбежал немолодой мужчина крепкого телосложения, одетый только в короткие рваные штаны, перетянутые цепью. Судя по слою сажи, покрывающему кожу, устоявшейся вони пота и грязи и мозолистым рукам, на кузне он работает как минимум несколько месяцев. А то и несколько лет.

 — Да, хозяин? — покорно обратился раб.

 — Определи этих двоих на работу, — приказал иссушитель, указав на Твайлайт с Пинки. — Да гляди, чтоб не отлынивали. Сам знаешь, твоя шкура пойдет.

 — Никаких проблем. Все сделаем в лучшем виде.

 — Вот и отлично. Учти. Повелитель желает, чтобы они пережили первые дни у нас в гостях.

 — Конечно. Прикажете начинать?

 — Приказываю.

 — Да, хозяин.

Скелет, удовлетворившись результатом, направился к выходу, подтолкнув ценных пленниц к Гендару.

 — Н-да, — произнес он, глядя на пони и почесывая затылок. — Никогда таких не видел. Тьфу, — сплюнул в сторону, — чего только природа не придумает. Ну, ладно, дамы, пошли. Посмотрим, на что вы годитесь. И не смейте задерживать меня. Работы много, а мне за все отвечать головой.

Кобылки, не сказав ни слова, послушно двинулись вслед за заведующим кузницы.

Глава 5 - Эквестрийские пленницы

От автора: в главе есть неприятный моментик, читать который может быть приятно не всем. Для фанфика он точно будет не последним.

Прошло немало времени, прежде чем Гендар сумел найти подходящую работу для Твайлайт и Пинки. Волшебницу он определил к мастерам-кузнецам. Их обязанность заключалась в оформлении готовых продуктов местной металлургии, где магическая поддержка оказалась очень кстати. Элементу Смеха повело меньше. Ей доверили, наверное, самую глупую работу — запрягли в телегу, при помощи которой перевозили либо металл, либо готовые изделия. Однако Пинки не жаловалась. Все равно это лучше, нежели попасть в когтистые лапы местных особо неприятных личностей.

Ни о каком общении с подругами речи идти не могло. Охрана из числа войнов тщательно следила за соблюдением порядка и выполнением поставленных задач. Если кто-то отказывался работать или работал не в полную силу, надзиратели устраивали над ним прилюдную расправу. Жертва расправы оставалась жива, но как минимум час после этого не могла рационально мыслить, из-за чего полагалась на поддержку товарищей. К счастью, те сочувствовали попавшим в беду и никогда не отказывали в помощи. Твайлайт с Пинки уже пришлось лицезреть подобную воспитательную работу, когда один из рабочих вдруг возомнил себя особенно смелым и могущественным и попробовал организовать бунт. Глупец. Чтобы одолеть столько хасанекров, нужно чудо. Или сильное войско. Ни того, ни другого не было даже в проекте, так что рабам оставалось лишь покорно следовать воле своих темных хозяев.

Местная кухня оказалась хуже выпечки Рейнбоу. Точнее, тут не было кухни вообще, и рабов, чтобы те не мерли от голода, жажды и всякого рода болезней, поили омерзительным на вкус и внешность эликсиром. По консистенции он напоминал болотную тину, по вкусу... По вкусу он не напоминал ничего, но не слабо отдавал по вкусовым рецепторам, после чего минут десять не стирался с языка. Твайлайт и Пинки резко изменили свое отношение к выпечке радужногривой подруги. Горелые черствые булочки и то вкуснее этой дряни, приготовленной черт знает из чего. И только одно ясно наверняка — эликсир отдает странной магической энергией, а это значит, что не обошлось тут без пары-тройки темных ритуалов. И хорошо бы не кровавых...

Условий для жизни не было практически никаких. Неподготовленные к микроклимату кузницы пони очень быстро устали, запыхались. Их быстро замучила жажда, царящие жар и духота заставляли пот литься чуть ли не рекой. В одно мгновение южные регионы Эквестрии, в том числе пустынные, где девочкам приходилось бывать время от времени, показались милыми и невзрачными полярными полюсами, где и солнышко-то не такое страшное, каким когда-то казалось. Там хотя бы можно где-нибудь спрятаться от жары. Здесь же таких возможностей нет и в помине. Прочие рабы привыкли к этим ужасным условиям. Пони — нет. Теперь-то они поняли, каково тем, кто попадает в Ад. А в Ад они теперь почему-то верили всем сердцем и подозревали, что именно туда и попали. Но почему? За что?

День подходил к концу. За время работы кобылки устали даже больше, чем после празднования свадьбы Шайнинга Армора и Ми Аморе Кадензы, прогремевшей, как известно, на весь Кантерлот и даже всю Эквестрию. Они не знали, сколько хотя бы примерно времени, и только биологические часы подсказывали, что наступил вечер. Биологические и те, что смогла когда-то упрятать и с тех пор носила в своей гриве Пинки. Рабочие устали меньше, нежели кобылки, однако и Твайлайт, и Пинки заметили, что они чего-то ждут. Узнали, когда по пещерам промчался гром горна, оповестивший о конце рабочего дня. Пленники в спешке заканчивали свои дела, стараясь не повлиять на качество продукции. Однако один все же совершил ошибку.

Мужчина лет тридцати случайно ударил огромным кузнечным молотом не с той стороны изделия, серьезно погнув конструкцию, над которой вместе с товарищами работал вот уже трое суток и готовности которой так ждали хасанекры. Народ охнул. Кобылки пребывали в неведении, однако догадывались, что в ближайшее время случится что-то ужасное. Вряд ли хасанекры оставят даже такой мелкий по эквестрианским меркам случай без внимания. Войны, караулившие пленников и пресекающие любую попытку побега или бунта, стояли неподвижно. А именно это-то и пугало рабов больше всего. По расписанию, они должны окружить группу и повести ее на выход. Твайлайт попыталась охватить одного из них ментальным полем, желая понять, не отправляют ли они сообщение о случившемся на телепатическом уровне. К сожалению, ей это не удалось — единорожке пришлось моментом погасить заклинание, как только цель повернулась в ее сторону. Вероятно, воитель заметил ее манипуляции с магической энергией. К счастью (или все же к сожалению?), он не стал ничего предпринимать.

Прошло две минуты. Ничего не происходило. Народ, тем не менее, не успокаивался, а, наоборот, нервничал все сильнее и сильнее. Твайлайт и Пинки стояли как можно ближе друг к другу, едва не касаясь. Обе осторожно поглядывали по сторонам, предчувствуя, что в скором времени случится что-то ужасное. И оно не заставило себя ждать. Неподалеку от входа вспыхнуло в воздухе зеленое пламя и тут же исчезло, оставив вместо себя лича в черном плаще с капюшоном, вооруженного косой — того самого, кто пленил хранительниц Элементов. Медленным шагом он прошел к толпе рабочих. Те расступились перед провинившимся, не в силах оторвать испуганных взглядов от темного лорда. Провинившийся упал на колени, будто умоляя о пощаде. Но тварь осталась непреклонна. Лич взмахнул рукой. Рабочий попытался вскочить и сбежать, но темные путы в несколько мгновений охватили тело и проникли в его разум, полностью сокрушая и подчиняя воле главного надзирателя, а по совместительству и карателя. Мужчина замер на месте, повернулся к хасанекру. Тот указал на выход. Человек повиновался.

 — Всем следовать за мной, — своим жутким шипящим голосом обратился темный колдун к толпе.

Те не стали перечить, полностью отдавая свою судьбу в цепкие лапы врага. А если бы и нашлись недовольные, четверо скелетов-воителей, вооруженных щитами и копьями, быстро пресекли бы бунт. Народ провели в тронный зал, где, как и прежде, кипело кровавое озеро. Твайлайт и Пинки тем временем встретили своих подруг. Удивительно, но они не заметили, как их группа соединилась с тремя другими. Ради повышения остатков морали хранительницы Элементов собрались в общую кучку. Они не совсем понимали, что происходит, куда их ведут, но предполагали, что хасанекры решили устроить публичную казнь провинившегося. И всей душой не желали в это верить.

Древком косы темный колдун подтолкнул мужчину к озеру. Тот больше ничего не соображал, подчиненный разрушающей разум магии. Толпа затихла, с ужасом наблюдая за происходящим. Некоторые из них видели проведение этого ритуала множество раз и искренне сочувствовали тем, кого не смогла защитить судьба. Смерть в плену хасанекров гораздо хуже смерти на поле боя. Монстры не просто забирают жизнь. Они забирают всю энергию, всю душу, оставляя лишь пустую телесную оболочку, которую даже трупом уже не назовешь. Могущественная магия может воскресить тело, в котором еще теплится душа, не превращая при этом в нежить. Но там, где нет души, спасать нечего, и хоронить также нечего. Ибо душа умершего уже никогда не найдет покоя.

Из тени вышел еще один скелет. От прочих он отличался ростом, худобой ребер, черными доспехами, скрывающими все тело и непропорционально длинными руками с острыми, словно тонкие колья, пальцами кистей. Его глаза горели алым пламенем, вокруг тела витал туман, а на спине покоилась секира, чья рукоять была расписана причудливыми узорами и изображениями черепов. Словно хищник в охоте, он прошел к обреченному рабу, не доставая при этом оружие. Кобылки пытались отвести взгляд, чтобы не видеть ужаса, грозящегося произойти, но не могли противиться неведомой силе, охватившей их. Палач подошел к пленнику со спины, прощебетал что-то невразумительное и одним слитным движением вонзил свою кисть, сложенную на манер копья, в спину рабу. Тот охнул, дернулся. Темная магия пала, но мужчине уже было все равно. Жизнь покидала его тело, впитываясь вместе с душой в кипящие воды озера. Когда в теле не осталось ни капли энергии, палач выдернул кисть, вырвав сердце из груди (но в данном случае со стороны спины) человека. Тело упало в пучины кровавого озера и бесследно там исчезло. Магия хасанекров делала чудеса. Пускай сердце, какое палач держал в своей тонкой руке, должно было погибнуть, оно все еще билось, хотя гораздо медленнее, чем должно. Лич вышел вперед, протягивая руку палачу. Тот беспрекословно подчинился, отдав вырванный из чрева пленника орган своему лорду. Лорд распахнул полы плаща. Кобылки ахнули. Там, приросшие к внутренней стороне одеяния, билась как минимум дюжина сердец. Ужасное тошнотворное зрелище, как нельзя лучше описывающее всю суть кровавых ритуалов, проводимых хасанекрами.

Увиденное навечно выжгло свой след в душах девочек. До сих пор они не встречались ни с чем страшнее нападения каких-нибудь безмозглых монстров или темной сущности чейнджлингов. Хасанекры переплюнули всех и все. Не оставалось сомнений: они не живые существа, но и не безмозглые мертвецы. Они — нечто большее. Они — порождения темной энергии, подчиняющиеся демоническому разуму бессмертного повелителя. Повелителя, у которого, тем не менее, есть своя душа. И у личей, и у колдунов она также есть. Но она исчерствела, превратилась в ужаснейшее из орудий убийства, что мир мог создать. Разве может быть зло страшнее хасанекров?

Как стражи завели их в камеру, девочки уже не помнили. Слишком сильным шоком стала для них казнь провинившегося пленника. Они надеялись, что им никогда больше не придется лицезреть подобный ужас. Увы, они жестоко ошибались...

---

Ночь стала для девочек тяжелой. Пережитый ужас не давал им заснуть. Каждый раз, когда они закрывали глаза, сознание вырисовывало образ бедняги, падшего жертвой кровавого ритуала хасанекров. Не оставалось сомнений, что врага нужно одолеть. Но как? Самое страшное, что остальные пленники пережили смерть своего товарища вполне спокойно. Девочки ужасались этого. Нет, их безразличие было вызвано не черствостью сердец, а смирением с ужасной судьбой. Враг определенно знал, как заставить даже самого сильного волей разумного играть на указанной струне.

Наступало утро. В комплексе не было ни одного окна, а вместе с тем — и возможности наблюдать за солнечным циклом. Единственное, что заметили девочки и что их удивило — солнце и луна в этом мире, вероятно, сменяют друг друга несколько медленнее, чем в Эквестрии. С биологическими часами не поспоришь, но вряд ли сразу всем рабам в тюрьме приспичило бы проснуться поздней ночью (или очень ранним утром) для дальнейшего дневного бодрствования. Удивительно, но, кажется, никто из них даже не задумывался о произошедшем вчерашним вечером. Либо никто не хотел задумываться. Тем не менее, кобылки понимали, что им стоит уяснить некоторые правила местного обитания. Единственное, никто не решался спрашивать. Пленники хасанекров слишком напоминали живых мертвецов. Не внешним видом, но состоянием души. Однако устроить небольшой расспрос все же оставалось необходимостью. К счастью, Эпплджек нашла в себе силы, чтобы подойти к решетке, разделяющей камеры и обратиться к тому же рабу, с кем она разговаривала утром прошедшего дня.

 — Зачем они это делают? — повторил вопрос фермерши заключенный. — Я не говорил?

 — Нет, — ответила Эпплджек. — Вы сказали, что расскажете попозже. Но не случилось.

 — Точно, — потерев затылок, сказал мужчина. — Слушай, я и сам не понимаю, чего они задумали. Знаю только, что это как-то помогает им. И совсем не помогает нам. Да, с этим трудно не согласиться.

 — Но должен же быть хоть какой-то способ остановить их.

 — Кого остановить? Хасанекров? — собеседник расхохотался. — Ох, девочка, вам их ну никак остановить не удастся. Ты хоть знаешь, какой силой они обладают? Да, их войны в среднем уступают, вроде как, хорошему человеческому рыцарю. Наверное. А нам-то что с того? Что мы можем против этих войнов?

 — Но... Нам удавалось долго их сдерживать. Когда мы в первый раз сюда попали...

 — Ой, да кого вы обманываете, а? Сдерживали они долго... Эти войны... Они же тупые совершенно! Тупее их только самые обычные скелеты и эти чертовы черепушки летучие, чтоб их. Не знали, с кем связались, вот, наверное, и лезли сплошной толпой. Мешали друг другу. Это я так думаю. Они ж пространство любят.

 — Да, — нехотя припомнила Эпплджек. — Так-то и было.

 — Нельзя судить о хасанекрах, исходя из опыта борьбы с дронами, — раздалось из другой камеры.

Эпплджек, а вместе с ней собеседник и остальные хранительницы Элементов, повернулась в сторону неожиданного участника разговора. Им оказался один из тех пленников, что немного отличался от прочих прежде всего ростом, заостренными ушами и твердым пронзительным взглядом. Встретившись с его полностью серебряными глазами, в каких выделялся чуть затемненный зрачок, фермерша увидела то, чего увидеть в плену у столь жестоких и бездушных тварей не ожидала — уверенность и стойкость. Правда, непонятным оставались чувства его друга, медитирующего в позе лотоса посреди камеры.

 — Простите... А кто вы? — обратилась Твайлайт.

 — Какая разница? — отрезал ушастый. — Мы здесь все равны.

 — А все же?

Тот промолчал.

 — Ладно.

 — О чем вы там? — уточнила Эпплджек.

 — Говорю, нельзя судить по хасанекрам только исходя их опыта ведения войны с дронами, войнами или, как ваш собеседник изволил выразиться, "чертовыми черепушками", — повторил с некоторыми добавлениями представитель расы, чьего имени девочки пока что не знали. — Все они — лишь безмозглые слуги единого повелителя. Разорви связь между ними и повелителем, и они станут животными, не способными ни на что. В скором времени они погибнут.

 — Значит, нужно победить их "повелителя"! — воскликнула Рейнбоу.

 — Нет, это не так-то просто. Я так понимаю, вы никогда не слышали легенду о происхождении хасанекров. Не так ли?

 — Нет, — ответила Твайлайт. — Ни разу.

 — Откуда нам? — добавила Рарити.

 — Тогда, слушайте, — пригласил ушастик. — Надеюсь, вы найдете в ней то, что ищете. История хасанекров, сколько известно ученым Королевства, насчитывает несколько тысячелетий и начинается во времена падения Азгарда. Тогда их звали не хасанекрами, а хасами. Это были предки всех эльфийских народов, наряду с древними эльфами. Они были агрессивной расой и часто воевали с Азгардом, пускай всегда или почти всегда проигрывали. Но, несмотря ни на что, раса каждый раз возрождалась из пепла и небытия, находила в себе силы жить и развиваться дальше. Пока не наступила самая темная эпоха в истории нашего мира. Третий Пламенный Поход. Я расскажу вкратце, если вы не знаете. Каждый из шести известных истории Пламенных Походов — это восстание демонов из Мороэдуса, обитающих на темном и ужасающем северном континенте Шетрап. Третий Пламенный Поход прославился тем, что привел к гибели могущественной расы азгардцев, а также тех, кто жил в их времена. Только жившие разрозненными племенами люди да пещерные эльфы, а также часть древних, смогли пережить безудержную жажду крови, питающую агрессию демонов. Как и многие другие, раса хасов гибла. Но нашелся тот, кто задумал сохранить хотя бы часть былого величия — лорд Некратоль. Он собрал в родном городе всех уцелевших лордов расы хасов, множество подданных, множество рабов и провел невиданный доселе ритуал. Откуда он его узнал, осталось загадкой. Наукой только принято считать, что именно в тот день раса хасов погибла окончательно. Появились хасанекры. Темная магия уничтожила плоть всех, кто участвовал в ритуале, заключив их души в костлявые оболочки. Однако частично своей цели Некратоль все же добился — ему удалось спастись и спасти некоторых подданных. Лишь только цену за спасение они заплатили огромную.

 — Неужели не было другого способа все исправить? — спросила Твайлайт, пораженная рассказом собеседника.

 — Возможно, был. Но уже поздно что-то менять. Хасы превратились в ужасных монстров. Они не способны к состраданию, только на холодный расчет. Но они не бездушны, отнюдь. Опыт, проведенный на захваченном колдуне хасанекров, показал, что, будучи отрезанными от воли повелителя, они получают возможность мыслить самостоятельно и даже испытывают некоторые эмоции. Никто, правда, не знает, как это можно использовать, ибо цели, какие преследует плененный общим разумом хасанекр, и цели, которые преследует хасанекр свободный, почти не отличаются.

 — Но к чему все те ужасы, которые они...

Твайлайт осеклась. События вчерашнего времени не давали ей трезво мыслить.

 — Ритуальные убийства... — задумчиво произнес собеседник. — Да, это плата за обретенное бессмертие. Высшего хасанекра, думающего о своей защите, трудно убить, а высшего из высших почти что невозможно. Но мало кто задумывается, что дает им энергию. Хасанекры, как и прочие владеющие магическим талантом расы, могут получать энергию из магических источников. Однако эта самая энергия дает им не только право колдовать, но дает жизнь. Одних источников достаточно для высшего состава хасанекров, но недостаточно для поддержания жизнедеятельности всего улья, как их положено называть. И они нашли способ получать жизненно необходимую энергию. Колдуны хасанекров обнаружили, что поглощенная душа и поглощенная жизнь дают огромный энергетический запас. Они изобрели особые озера, способные поглощать, хранить и распределять эту энергию между всеми хасанекрами в улье. Вы его, несомненно, уже видели в центральном зале. Там, где они проводят свои ритуалы. Их цели вполне определенны. Убийства — особые убийства — дают озеру энергию, а озеро дает энергию всем хасанекрам. Все просто.

 — Но это ужасно, — полушепотом произнесла Рарити.

 — Бесспорно, — расслышал рассказчик. — Но разве мы — простые смертные — сможем истребить целую расу? Сможем изменить ее? Некоторые явления остаются неизменными на протяжение тысячелетий. Ни эльфы, ни люди, ни демоны, ни кто бы то еще не смогли уничтожить хасанекров или даже нанести им хоть сколько-либо ощутимый урон. Они бессмертны как по отдельности, так и всем единым Ульем.

 — Неужели нет ни одного способа их остановить? — спросила Твайлайт.

 — Если бы такой был, их бы давно покрошили и сожгли, — хмыкнув, сказал мужчина, недавно общавшийся с Эпплджек.

 — К сожалению, — произнес ушастый, — человек прав. Никто не будет бороться с хасанекрами, если есть более важные дела. Они лишь капля в мировом море. Если мы хотим чего-то добиться, мы должны действовать самостоятельно. Впрочем, сомневаюсь, что у нас есть хоть какие-то шансы против неограниченной мощи.

Наступила тишина, прерываемая только редкими тихими говорами прочих заключенных. Каждый либо слышал весь рассказ о происхождении и нынешних целях хасанекров, либо понял его отрывочно. Однако этого хватило, чтобы вселить в их сердца уверенность в несокрушимости темного лорда, коему они вынуждены подчиняться. Вместе с сокрушающей душу аурой, царящей в катакомбах, она только усиливала чувство обреченности. То же самое не обошло стороной и хранительниц.

Почти всех хранительниц.

 — Вы говорите, что нельзя их уничтожить... снаружи, — заметила Эпплджек. — А можно ли их одолеть изнутри? Отсюда?

Собеседники промолчали. Человек не думал о возможности подобного, а вот второй задумался.

 — Я не знаю, — неожиданно для себя ответил. — Пока их колдуны поблизости — вряд ли.

 — То есть, они иногда покидают это место?

Рассказчик ухмыльнулся. Ему нравился образ мыслей кобылки.

 — Только когда идут на войну.

 — Часто?

 — Не очень. Но нередко в мировых масштабах.

Пони призадумалась. Несокрушимость хасанекров казалась все менее и менее реальной. А вместе с тем приходила уверенность в следующем дне.

"Когда-нибудь, — думала Эпплджек, — мы разберемся с этой гадостью. Уж я-то постараюсь. Ради подруг и ради мира."

---

...Дивайнитум в руинах. Некогда процветающий, пусть и неприветливый, городок в одну ночь был стерт с лица земли группой демонов из другого мира. Теперь лишь безмолвные призраки шествуют по пустующим улицам города. Призраки и те, кто не боится легенд и древнего зла.

Лона не подвела хранительниц Элементов. Она сумела доставить спасшихся пони в целости и сохранности. Проблемы возникли только с направлением поезда. В идеале стоило довести его до станции Дивайнитума, сделать крюк и отправиться в сторону Кантерлота. Но пони, разумеется, не хотели больше в жизни своей видеть Дивайнитума, и Лоне пришлось пойти на многочисленные ухищрения, чтобы при помощи своей магии развернуть поезд. В итоге развернуть получились, но без вагонов. Лона обладала выдающимся магическим потенциалом, однако на разворот всего локомотива ее сил не хватило. Пришлось довольствоваться тем, что есть. Благо, управлять поездом она более-менее умела. Более-менее...

Да, это не помешало ей разбить состав ближе к концу пути. Кое-кто получил травмы, но, в общем и целом, обошлось без потерь.

Доставив спасенных пони и единственную выжившую из экипажа локомотива, Лона вернулась в Дивайнитум. Поездка туда и обратно заняла шесть дней. Кобылка вымоталась, но не сдавалась. Портал к ее возвращению уже закрыли, но ни единого следа возвращения Элементов Гармонии она не нашла. Это пугало — без Элементов Эквестрия едва ли сможет обороняться от многочисленных монстров и темных лордов, выжидающих своего триумфа. Нужно действовать, и действовать срочно. Нет, она не собиралась открывать портал и отправляться в другой мир. Во-первых, это очень опасно, во-вторых, есть вероятность захвата портала демоньем. И, в-третьих, она просто-напросто не знала, куда вел портал, открытый нечистью. Хотя догадывалась. И потому решила написать кое-кому письмо.

Письмо было успешно отправлено, и кобылка решила осмотреть окрестности города. В первую очередь ее привлекала аура Дивайнитума. Здесь всегда ощущалось присутствие чего-то темного, древнего и угнетающего. После того, как хранительницы Элементов Гармонии покинули город и Эквестрию, аура заметно ослабла, и Лона не могла понять, с чего бы. А уже вторым делом ее привлекало озеро с протухшей из-за воздействия темной магии водой, на берегу которого недавно располагался межпространственный портал. Сейчас на его месте осталась лишь небольшая выжженная воронка, которая наверняка даже спустя десятки лет будет пугать всевозможных сталкеров и путешественников. Вокруг воронки физически ощущается высокий уровень энергетической концентрации. Достаточно высокий, чтобы истощенный единорог смог, впитав ее, восполнить все свои силы с излишком. Тем не менее, подобный способ восстановления сил по многим причинам считается безумным и чрезвычайно опасным.

Но Лона не боялась темных сил. С детства она посвятила свою жизнь охоте на нечисть. Благо, такая всегда найдется, и не только в пределах мирной и относительно спокойной Эквестрии. Лона разучилась видеть покой во всем. В каждом лесу может скрываться монстр, которого нужно как можно скорее уничтожить, пока тот не натворил дел. На счету кобылки значились десятки агрессивных тварей. И вряд ли она кому-то признается, что как минимум треть из них убила не совсем своими силами, а с помощью кое-кого невероятно могущественного.

Кстати о ком-то...

Отдав себя медитации с целью поиска схожих энергетических источников в радиусе хотя бы двух километров, Лона не сразу заметила, как со стороны деревни подошли двое. А когда заметила, то поняла, что ограничиться спокойной компанией самой себя не получиться. Потому, вздохнув и погасив медитацию, она повернулась к новоприбывшим, дабы поприветствовать их и спросить, какого черта они забыли в этой богом забытой деревне.

 — И какого Мороэдуса вы забыли в этой Богом забытой деревне?

 — Всегда удивлялась твоей манере общения, — сказала знакомая единорожка, остановившись в пяти метрах от Лоны.

Ее сопровождала пегаска бледно-желтого окраса со светло-желтыми волосами, золотыми глазами и кьютимаркой в форме, как ни странно, солнца. Она очень напоминала кьютимарку принцессы Селестии с тем лишь исключением, что пламенные языки ее солнца были направлены в противоположную сторону. Именно за это пегаску часто называли родственницей или даже тайной дочерью повелительницы Эквестрии. Что правдой не являлось ни с какой стороны.

 — Разве ты не рада видеть старую подругу? — добавила единорог.

 — Рада, — ответила Лона. — Мне не нравится, что ты вмешиваешься в мои дела. Кажется, я не звала тебя.

 — Не звала, — подтвердила единорожка, подходя к озеру. — Но это наше общее дело.

 — Почему же? Я сама справлюсь.

 — Нет, не справишься, — возразила незваная помощница, глядя в отравленные воды озера. — Ты даже не представляешь, с чем имеешь дело.

 — Как и ты.

 — Вот именно. Разве не к этому мы все время стремимся? Познание врага ведет к победе. И ты думаешь, что сможешь познать его без моей помощи? Ох, опомнись. Сколько я тебя знаю, ты никогда не умела адекватно реагировать на резкую смену обстоятельств.

 — Эй! — возмутилась охотница. — Я вывела тебя из того чертового храма в Белохвостом! Помнишь?

 — Единичный случай.

Единорожка отошла от озера, разглядывая место, где не так давно работал вражеский портал.

 — Значит, это правда, — произнесла. — Элементы Гармонии спеклись.

 — Похоже на то, — подтвердила Лона.

 — Жаль. Значит, нам теперь придется в два раза чаще надрываться ради защиты "мирной и спокойной" Эквестрии.

Сарказма в голосе единорога хватило бы, чтобы заново открыть портал в другое измерение. Лона полностью ее поддерживала. Мир и покой в Эквестрии — лишь обертка, за сохранностью которой следят десятки таких, как она. Теперь, когда Элементы Гармонии и их хранительницы пропали, надеяться остается только на собственные силы и мудрость.

 — Что предложишь? — спросила охотница.

 — Во-первых, найдем того гада, что через сюдова прорвался, а там посмотрим. Думаю, надо бы пробежаться по каким-нибудь древним храмам. Вдруг найдем какое-нибудь оружие массового поражения?

 — Ты действительно думаешь, что в Эквестрии есть оружие массового поражения?

 — Конечно же, есть. Оборонялись же чем-то пони в Темные Века. А, учитывая, что все там строилось на совесть и с запасом, могу предположить, кое-что до наших дней могло дожить.

 — И где нам искать это твое оружие? Где мы найдем эти храмы?

 — Не знаю. Пока что не знаю. Возможно, мы сможем найти ответы в Замке Сестер-Принцесс. Ты с нами?

 — Разумеется, Инкиира.

Глава 6 - Темные копи

Смог укутал небо над объятыми пламенем землями Шетрапа. Вечная ночь царила в этих краях, и мрак тьмы разрывался лишь лавовыми реками, извержениями вулканов и бьющими из-под обуглившейся земли столбами инферно — демонического огня. Острые, словно стена копий, горы утеса отделяли выжженную равнину от каменистого берега, ненавистного для многих обитателей этих ужасных мест. Да, были и такие. Те, кто выживает даже в сложнейших условиях. Те, кто ничего не боится и готов встретить смерть с честью. А еще лучше — в красивом и кровавом поединке.

По объятому нестерпимым для многих существ жаром берегу лавовой реки тащило свою тушу существо примерно трех метров ростом, похожее на гиганта с головой быка, обладающее толстой шкурой, покрытой только рваными кожаными штанами, и имеющее огромные смертоносные рога на голове. Ноги его отнялись в схватке, и он на одних лишь руках пытался добраться по раскаленному берегу до оброненного оружия — секиры, выкованной лучшими мастерами народа минотавров. Однако не суждено ему было выйти победителем из случившейся схватки. И тот, кто проиграл на этой земле, прощается со своей жизнью.

Огромный молот обрушился на голову твари, единым ударом раздробив череп. Минотавр дернулся, рыкнул и замер. Победитель поднял окровавленное оружие, с отвращением глядя на поверженного врага. Только лишь одного взгляда на убийцу хватило бы, чтобы понять: у минотавра не было шансов. Говорят, кентавры уступают минотаврам в мобильности. Что ж, это правда. Но силы и скорости им не занимать. Даже лучшие всадники из числа людей и эльфов не всегда могут сравниться по скорости и смертоносности с войном-кентавром, выросшим на мертвой земле Шетрапа. Но этот кентавр был особенным. Пять метров роста, выдающаяся мускулатура, потрепанная черная броня, края которой окрашены кровью поверженных врагов. Его оружие сокрушает недругов, а длинные толстые рога, растущие из бычьей головы, пробивают даже прочнейшие стены. И в его глазах всегда горит пламя войны. Он — сильнейший. И это значит, что он — лидер. Он поведет за собой остальных. Только от его поступков зависит, как далеко уйдет его народ, сколько поселений они предадут огню, сколько достойных противников уничтожат. Они — орда. Посланники самого Хаоса. Самого Мороэдуса.

Кто является самым страшным врагом этого мира? Хасанекры? Они сидят в своих пещерах далеко на севере и юге, вылезая только тогда, когда заканчиваются рабы. Хасанекры страшны и жестоки, их самое могущественное оружие в их бессмертии и опыте. Однако может ли войн хасанекров сокрушить осадную башню голыми руками? Вряд ли. Кто еще может сравниться с демонами Мороэдуса? Кровавые эльфы? Помилуйте... По сравнению с детьми инферно кровавые эльфы не значат ничего. Их смехотворные ритуалы не могут противостоять пламени из самих преисподней. Кто тогда? Кто еще? Никто. Никто не может остановить поглощающую мощь орды Мороэдуса, когда его дети выходят на тропу войны. Они всегда сражаются. Война в их крови.

Множество трупов, окружающих кентавра, лишь доказывают оное.

Мимо острых камней прокралась мелкая — ростом человеку по грудь — сутулящаяся тварь с красной кожей, мелкими хитрыми глазками и небольшими рожками, чем-то напоминающими козлиные. Его спина оканчивалась недлинным хвостом, похожим на крысиный. Он осторожно подбежал к кентавру, поправляя на бегу свою одежду, если накинутое неряшливое шмотье можно так назвать. Остановившись метрах в трех от воеводы, упал на колени и коснулся лапками земли, выражая свою полную покорность.

 — О, всемогущий Гартар Бронешкур, — пролепетал он. — Вы, как всегда, бесподобны.

Кентавр с презрением посмотрел на прислужливую тварюшку Для него черти вроде этого были не более чем декором к прочей обстановке Шетрапа. Движимым имуществом, которое даже слугами тошно назвать.

 — Вы уничтожили всех ваших врагов, — продолжал нести свою лесть чертенок. — Вы показали вашим безмозглым братьям, кто самый сильный. Вы! Вы неодолимы! Вы всемогущи. Но... Мы интересуемся... Кто следующий?

 — Следующий? — произнес Гартар Бронешкур.

 — Мы покорили многих. Но мы сражаемся с одними и теми же. Нужно идти. Нужно искать другие земли. Нужно искать войну там, за морем.

 — За морем... — задумчиво произнес кентавр, покручивая молот в руках.

 — Именно, босс. Взгляните и подумайте. На северах царят безмозглые скелетики. Они прячутся в своих пещерках и думают, что спаслись от нас. Хе-хе... — черт хихикнул. — Пора бы нанести им визит. Наше пламя разрушит их чертоги и обратит их "бесконечную" жизнь в прах. И все поймут, что они не бессмертны, не так ли, босс? А дальше? А дальше новые земли, новые битвы. Столько человеческих городочков раскиданы там и ждут, чтобы мы пришли... И далеко-далеко, в других землях, живут заносчивые эльфы и думают, что магия сможет их защитить. Но мы-то знаем, что это не так.

Гартар сжал кулаки, предвидя знатный бой.

 — Почему мы должны оставаться здесь и биться с нашими никчемными братьями, босс? — не умолкал демоненок. — Мы должны пойти туда! Мы должны найти их! Мы должны показать себя! Новые земли! Новые драки! И убивать! Уби...

Мощная кисть схватила разошедшегося чертенка и подняла на уровень глаз кентавра. Глаз, в которых кипела жажда крови.

 — И мы придем... — сквозь зубы прошипел он.

Кисть сжалась, переломив позвоночник демоненка в области шеи. Тот только крякнул и поник. Гартар Бронешкур выбросил обмякшее тело в лавовую реку, поднял молот над головой и воскликнул во всю глотку:

 — НА ВОЙНУ!!!

Сплошной рев, доносящийся отовсюду, вторил его словам. Демоны Мороэдуса готовились к войне...

---

День шел за днем. Долгие дни. Жестокие. Сколько дней прошло? Пять? Неделя? Две? Пони не знали. Эпплджек и Твайлайт сорвались на пятом дне. Аура, царящая во всех уголках подземного комплекса, не только подчиняла рабов воле повелителя хасанекров, но также заглушала любую серьезную мозговую деятельность и даже могла внушать те мысли, какие изберет темный лорд. Поначалу девочки пытались бороться с угнетением и обреченностью, но уже к четвертому дню барьер их воли практически пал, и они критически приблизились по уровню душевного состояния к прочим рабам.

Работа оказалась незавидной. Магия Твайлайт позволяла ей гораздо качественнее выполнять поручения, нежели остальные. Казалось бы, прочие кузнецы должны ей завидовать, однако те, наоборот, лишь восхваляли единорожку. Если раньше она для них была неведомой зверушкой, явившейся невесть откуда и наверняка представляющей угрозу всем вокруг, то теперь они едва ли не боготворили ее. Еще бы! Ведь даже "ушастики", как их прозвала Рейнбоу, не обладали таким выдающимся магическим потенциалом — а колдовать они, между прочим, умели. Потому оба были заняты той же самой работой, что и Твайлайт. Поначалу между ними сохранялись холодные отношения. Двое необычайно скрытных существ с презрением поглядывали на юную колдунью. Однако очень скоро они поняли, что без Спаркл им наверняка было бы хуже. И дело здесь не только в том, что ей удалось увеличить производительность товара, тем самым не позволяя хасанекрам лишний раз заявляться с проверками по скорости проведения работ. Нет, дело здесь в другом. Всю свою жизнь Твайлайт провела в мире, наполненном светлой магией. Она познавала так называемую Магию Дружбы, училась очищать души злодеев от скверны. Здесь, в плену, она стала своеобразным маяком, символом для остальных. Рядом с ней их мораль многократно возрастала. Этого до сих пор не хватало, чтобы преодолеть ментальный хлыст хасанекров, но теперь рабочие хотя бы не тряслись каждый раз, когда очередной страж проходил мимо. А если и тряслись, то не так заметно.

Тем не менее, гораздо больших успехов на том же поприще добилась Пинки. Да, она не обладала никакой магией, и ее работа мало влияла на производительность кузни. Она не могла создавать такое же вдохновляющее энергетическое поле, как и Твайлайт, но зато могла усилить веру в лучшее при помощи слова и дела. С раннего детства Пинки Пай развивала свои навыки общения с пони и представителями других народов. Она встречала грифонов, минотавров, драконов, буйволов и многих других. Приспособиться под характер людей и двух существ, так на них похожих, но свои имена так и не назвавших, не составило труда. Если кто-то терял надежду или силы, Пинки оказывалась тут как тут и внушала уверенность на новые подвиги. А уж свою работу она выполняла на высший балл. Тем не менее, слежку за ней никто не отменял. Только следили не простые стражники, так часто терявшие кудряшку из поля видимости и после того переворачивающие вверх дном все отделение, пугая прочих рабов, а особые войны хасанекров — так называемые палачи. Трое существ, аналогичных тому, что на ритуальной казни лишил жизни ни в чем не повинного мужчину (если не считать сорванной работы), в шесть глаз наблюдали за веселушкой, скрываясь в тенях пещер. О собственной незаметности они заботились мало, но, тем не менее, засечь их оказалось задачей трудной. Особенно, если учесть, что отвлекаться от поставленной работы здесь не принято во избежание неприятных последствий.

Между тем время шло, а работа не менялась. Да и куда ей меняться? Хасанекрам безразличен поток времени. Что станется, если утечет пара лет? Разве что рабы состарятся и поумирают. И что? Можно ведь найти новых. Потому-то темпы производства и тип работы оставались неизменными на протяжении веков. Пинки Пай все также тянула повозку от "конвейера" до склада, Твайлайт на пару с "ушастиками" и несколькими людьми занималась оформлением готового металла. А между тем интересовалась их мыслями по тому или иному поводу, за одним вселяя в их сердца хотя бы призрачную надежду.

В этот раз ей удалось сломить барьер скрытности одного из "ушастых" и заставить его говорить. Им оказался, к слову, брат того, кто не так давно, после ритуальной казни, рассказывал о происхождении хасанекров. Как выяснилось, он с братом относятся к расе ночных эльфов. Твайлайт заинтересовалась и попросила собеседника — имени своего он так и не назвал — рассказать как можно больше о его народе. Но тот расширил рамки, сказав, что сперва ей стоит узнать, какие вообще эльфы в мире встречаются.

 — Всего существует пять эльфийских рас, — рассказывал он, вырезая при помощи своей магии руну на крупном куске обработанного металла. — Все они очень похожи друга на друга как внешне, так и внутренне, но в то же время сильно различаются. Я с братом — эльфы, как я уже сказал ранее, ночные. Мы не любим дневной свет, хотя можем его переносить. Ночь — наша стихия. Ночью мы гораздо сильнее, наша магия растет. К тому же, многие наши родичи предпочитают бодрствовать ночью, а отсыпаться днем. Этим мы отличаемся от всех наших далеких родственников. А если не от всех, то наверняка почти от всех.

Закончив вырезать одну руну, он принялся за вторую. Рассказ, тем не менее, не прекращал.

 — Самыми распространенными считаются так называемые высшие, или светлые, эльфы. Высокомерный народ, скажу я, постоянно цапаются с людьми по поводу и без. Но в накопленных за тысячелетия истории знаниях и магическому опыту им нет равных во всем мире. Они считают знание высшим ресурсом, данным свыше, и верят, что только владеющий знанием способен возвыситься над другими.

 — Не думаю, что они далеки от правды, — высказала свое мнение Твайлайт.

 — Кто ж знает, — пожал плечами ночной эльф. — Многим меньше высших, чуть меньше нашего, распространены кровавые эльфы. Некогда они были высшими, но их души исказились, когда они открыли для себя магию крови. Поначалу их культ обладал мельчайшим влиянием, но со временем он рос, копил силы. Прошли века, и кровавые эльфы обособились от других рас. Поверь, ты не захочешь с ними встречаться. Только если не желаешь поучаствовать в каком-нибудь из их ритуалов. В качестве жертвы, разумеется.

 — Но зачем им это. Неужели они... Как хасанекры?

 — Нет. Хасанекры берут из ритуалов энергию для жизни, а кровавые эльфы берут из ритуалов энергию для магии. Причем собственной магией они не обделены, но всегда желают большего. А некоторые жертвы они приносят просто так, во имя Пантеона.

 — Это ужасно...

 — Да. Но уже поздно что-либо менять. Кровавые эльфы обладают огромным влиянием и способны, развязав войну, нанести тяжелейший урон Королевству Феникса — королевству наших светлых собратьев. А действуют они, надобно пояснить, не одни, а в компании пещерных эльфов.

 — Ваш брат рассказывал о них, — припомнила Твайлайт, глянув на брата ночного эльфа; тот, впрочем, никакого внимания на разговор не обращал, если только не подслушивал, что с такими ушками не очень-то трудно. — Они пережили падение Азгарда, не так ли?

 — Так, — подтвердил собеседник, переходя к третьей руне. — И, к слову, за столько лет они почти не изменились. Все так же живут небольшими подземными поселениями, презирая дневной свет. Только ночью они временами выползают из своих пещер, чтобы найти какие-нибудь ресурсы, пропитание, отличное от пещерных пауков, кликсов и грибов. Или чтобы сражаться на стороне своих кровавых союзников, которые, между прочим, зачастую снабжают их пищей и некоторыми ценными вещичками. Дикари, одним словом. Недалеко от них ушли лесные эльфы, живущие на окраинах Бесконечного Леса.

 — У нас есть лес с похожим названием. Вечнодикий.

 — Зачарованные леса всегда похожи друг на друга. То есть, я так думаю. Лесные эльфы мало чем отличаются от нас, ночных, но многие из них презирают всякую цивилизованную жизнь, предпочитая жить племенами и строить причудливые дома на стволах деревьев. Что ж, от них хотя бы есть толк. Лесные эльфы еще никогда нас не предавали и не подводили. Они умелые охотники и следопыты. Увидеть лесного эльфа в работе можно лишь тогда, когда он сам вылезет к тебе. Иначе ты можешь стоять в паре метрах он него, лицом к нему — и не видеть совсем ничего.

Вот завершилась и третья руна. Эльф погасил магию, стер пот со лба, встряхнул руками, на всякий случай глянул на стражников хасанекров — те не предпринимали ровным счетом ничего, продолжая стоять столбами — и вернулся к работе. Диалог между ним и Твайлайт имел двухсторонний эффект. Единорожка помогала эльфу укреплять свой ментальный барьер, а он помогал ей избавиться от влияния темных колдунов, возвращая скрываемые воспоминания.

 — Как вы попали сюда? — вдруг спросила Твайлайт.

 — Очень просто. На наш отряд напали хасанекры. Почти всех перебили, остались только я, брат и одна девушка из числа избранных воительниц. Жаль, ее скоро не стало.

 — Прости, — понизив голос и опустив ушки, сказала Спаркл. — Я не хотела...

 — Ничего, все в порядке, — заверил эльф. — Она не была для меня или брата кем-то особенным. Мы с ней почти и не были знакомы. Она ведь была из высших. А мы пусть и считаемся союзниками, но... Но часто мы немного не в ладах. Так что, пережили спокойно.

Твайлайт только кивнула. Она предпочла не говорить, что ей больно слышать подобное. Как они могли спокойно перенести смерть своей соотечественницы? Ей предстояло многое узнать об этом жестоком мире.

И все это время единорожку не покидало подозрение, что она забыла о чем-то важном. В Эквестрии осталось что-то, без чего она не могла представить свою жизнь. Или кто-то. Кто-то или что-то, что всегда было при ней, сопровождало ее, что было ей дорого. Но каждый раз, когда она приближалась к ответу, тот ускользал от нее, и поиски начинались сначала. Благодаря влиянию эльфа туман начал медленно рассеиваться. Однако до нахождения ответа было неблизко.

 — А у тебя... — осторожно произнесла Твайлайт. — У тебя остался кто-то из родных или близких там, на родине?

 — Только мои сослуживцы, — ответил эльф. — Родных я потерял еще в детстве. Тогда между нами и людьми шла Столетняя Война. Многие эльфы — высшие, ночные, лесные, даже пещерные и кровавые — отдали свои жизни ради ликвидации угрозы вторжения. Это были кровавые времена. Наверное, с тех пор мы и не доверяем людям.

Кто-то из коллег презрительно фыркнул. Собеседник тактично не обратил внимания.

 — А так, — продолжил он, — нет, у меня никого там не осталось. А брат, как видишь здесь. Да? — обратился к кровному родственнику.

Тот безразлично кивнул.

 — Ну и черт с тобой.

 — И... Ты хотел бы вернуться на родину? — спросила Твайлайт.

 — Вернешься тут, — понизив голос, ответил эльф. — Не думаю, что это возможно. Нет, хасанекры слишком сильны. Да, я с братом владеем магией. Да, вы способны на многое, если соберетесь вместе. Да, нас много. Но их-то больше. И их армия не ограничивается только дронами да войнами. Есть у них монстры, способные сметать целые отряды бравых рыцарей. Те, кого зовут колоссами. Может, вам удастся как-нибудь увидеть такого, может, нет. Но лично я за двадцать лет пребывания здесь встречал колосса только дважды. Жуткая тварь.

 — Двадцать лет?! — удивилась Твайлайт.

 — Да.

 — И за это время вы сумели сохранить себя? Как?

 — Эльфийский разум... — кратко объяснил собеседник. — Мы способны обороняться от худших ментальных воздействий. Думаю, лет эдак десяток еще протянем. Потом — не знаю.

Тем временем Твайлайт заметила, что почти подобралась к разгадке чего-то пропавшего. Оставалось совсем немного. Уже вырисовывались в сознании общие образы.

 — Я видела, с каким недоверием вы поначалу смотрели на нас, — сказала она. — Не так, как все другие. Почему? Вы нас боялись? Чем мы вам не угодили?

 — Ничего мы не боялись, — ответил ночной эльф. — И ничего плохого вы для нас не сделали. Тогда мы еще не знали, что вы родом из Эквестрии. Признаться, впервые слышу об этом месте. Впрочем, другой мир — я об этом совсем ничего не знаю. Наверное, никто не знает. Я подумал, что вы из Азгарда, азгардийцы. А они, между прочим, были копытными, очень похожими на лошадей. Или на вас. Только, у них были и рога, и крылья, и магией они владели, наверное, лучше нашего.

 — Аликорны? — ахнула Твайлайт.

 — Не знаю. Может быть.

 — Подождите... — заметила одну странность единорожка. — Но... Вы же говорили, что азгардийцы исчезли. Как же тогда вы могли принять нас за них?

 — Да, мы так думали, пока недавно не наткнулись на патруль азгардийцев. Они очень быстро исчезли — телепортировались — но мы уже тогда поняли, что очень сильно заблуждались, считая их погибшей расой. Они смогли выжить где-то за пределами нашего мира. Не это ли считать истинным проявлением их могущества?

От ментального тумана оставались сущие крохи...

 — А есть другие? — спросила библиотекарша. — Такие же? Кто пережил походы тьмы?

 — Нет, не думаю. На данный момент из разумных рас я знаю только эльфов, людей, азгардийцев и вас. Кроме, разумеется, всякой гадости вроде хасанекров или демонов Мороэдуса.

 — Но есть же и неразумные? Те, кто не лишен магического таланта.

Собеседник на мгновение призадумался. После сказал:

 — Да, есть. Есть в мире животные, чувствительные к потокам магии или способные даже воздействовать с их помощью на окружающий мир — в меру своего разумения, конечно. Правда, таких немного.

 — И кто же? — поинтересовалась единорожка, не желая прекращать разговор сейчас, когда цель столь близка.

 — Кто же... — повторил эльф. — Например, фениксы, в честь которого названо Королевство. Есть грифоны — между прочим, в Королевстве есть целый Орден Грифона. Есть мантикоры, всякие там василиски и прочая гадость. Но самыми распространенными все же являются разные виды драконов.

"Драконов," — пронеслось в сознании Твайлайт. Это слово стало последним рывком, позволившем проломить ментальный барьер. А вместе с тем пришло осознание множества ужасных фактов. И ни один из них не мог сравниться с важнейшим, самым личным и самым прискорбным.

 — Спайк! — воскликнула она.

Ее сердце сжалось по воздействием целого спектра эмоций, а рассудок будто обратился в безжизненную пустошь. Страх, переходящий в святой ужас, жалость, ощущение неполноценности, горе... Но ничто не могло сравниться с совестью, нанесшей страшнейший удар. Твайлайт карала себя за то, что в пучине событий умудрилась забыть про своего верного помощника. Как там Спайк без нее? Справится ли он с тяжестью жизни? И как она посмела, как она могла позабыть того, с кем провела почти всю свою жизнь, кого вырастила с пеленок и для кого, можно сказать, была матерью? Твайлайт могла бы списать свою забывчивость на ауру, витающую в пещерах хасанекров, однако в глубине души понимала, что здесь есть кое-что еще. Кое-что личное. Воспоминания пролетали одно за другим. Они многое пережили вместе. Однако как часто девочки обращали на Спайка должное внимание, собираясь вместе? Он всегда оставался второстепенным персонажем их магии дружбы. Но что за магия дружбы может быть, если она забыла столь близкого для себя... дракончика.

Ноги волшебницы подкосились, и она упала на холодный "пол" кузни. Мысли роем витали в голове, не давая покоя. Сколько бы единорожка не старалась, она не могла их отбросить. Не могла и терпеть муки совести. Сколько они уже здесь? Неделю? Две? Или больше? Вряд ли, но возможно. И сколько раз за это время она вспоминала о Спайке? А помнила ли она о нем, когда они вступили в смертельный бой? Помнила. Но не в такой степени, в какой должна была. Раскаянием здесь не отделаешься — Твайлайт это понимала. Тогда, в Кантерлоте, как только девочки получили приказ принцессы Селестии и даже не представляли, что им придется пережить в ближайшем будущем, она попросила своего верного помощника остаться и, если нужно, приглядеть за Шайнингом и Каденс. Тот хотел отправиться вместе с подругами, но не стал спорить с мнением "матери". И хорошо. Твайлайт точно не пережила бы, если бы со Спайком случилось что-нибудь ужасное.

Как ему там — одному — в Эквестрии?

 — Эй! — окликнул единорожку эльф, заметив, что та теряет контроль. — Что случилось? — бросив работу, согнулся над кобылкой.

Однако Твайлайт не отвечала. Муки совести оказались гораздо сильнее, чем можно себе представить. Или же кто-то узнал об этом и использует в своих целях.

 — Точно, — произнес ночной эльф. — Точно! Держись, помощь уже идет.

Обратившись к магии, он сконцентрировал выход энергии на ладони правой руки и провел ею над единорожкой. Тут же подтвердились его подозрения. Нет, повелитель хасанекров точно не оставит девочек в покое. Полностью уничтожить его влияние не получится, однако принизить его и наложить пару барьеров эльф все же мог. Чем он, собственно, и занялся, не обращая внимания на происходящее вокруг.

А зря. Зря он отвлекся от окружающего мира. Двое стражников заметили его отлучение от полагающегося труда и тут же отправились на разборки. Остальные рабы их пока что не замечали. Несмотря на кажущуюся неуклюжесть и звонкость ходьбы, они смогли остаться призраками в прочем шуме и полутьме кузни. Даже когда один из хасанекров подкрался совсем близко к тунеядцу, занеся кнут для удара, сын ночи и ухом не повел. Зато заметил его брат.

 — Вегаир, сзади!

Ночной эльф сразу смекнул, что к чему. В долю секунды развернувшись, он ударил стражника несильным всплеском магической энергии. Атака, разумеется, не могла нанести последнему никакого урона, но на короткое время дезориентировала его и заставила отступить на пару шагов под силой колдовства. Однако хасанекров было двое. Один отступил, но другой оставался вооружен и опасен. Эльф понимал, что ничего не сможет с ним поделать, но и сдаваться так просто не собирался. В конце-концов, они должны защищать пленников, а не издеваться над ними — в том числе и такими странными, как Твайлайт и ее подруги. Так что правда на стороне защитника. Жаль только, что хасанекры правды не ведают. Удар хлыста обрушился на спину эльфа, не успевшего подставить руку под удар. Колдун охнул, дернулся, резко вскочил на ноги, подготавливая другое заклинание к бою. Увы, времени ему не хватило. Стоило отвлечься на одного врага — и ударить его — въехал хлыстом второй. Тут же скелеты нанесли разом и третий удар. А вот четвертый один из них не успел совершить. Войн замахнулся, но опустить руку не смог — необработанный и потому тупой клинок меча, пусть с трудом, вонзился ему в грудь, пробив энергетическую матрицу, питающую стражника жизненной энергией. Войн тут же рухнул бесполезной грудой костей и кучей железа, некогда служившего в качестве брони.

Уцелевший страж повесил хлыст на крюк, приваренный к броне, и взялся за копье. Пусть лорды ценили многих пленников, это отнюдь не значило, что они не могут преподать кому-нибудь урок. Брат пострадавшего эльфа нахмурился, прикидывая шансы и возможности. На открытой местности войн хасанекров представляет серьезную угрозу. Чтобы его победить, нужно обладать несравненными ловкостью и сноровкой. К сожалению, за двадцать лет плена он заметно ослаб, но, несмотря на это, надеялся нанести врагу как можно больший урон. Взяв заготовку для меча обеими руками, он принял одну из вспоминаемых боевых стоек и приготовился отразить удар.

Впрочем, активных действий с его стороны не последовало. Не успел хасанекр сделать и шагу, как фиолетовый энергетический луч отбросил его метров на пять, обуглив броню и заставив выронить копье да щит. Встать ему уже было не суждено — сразу несколько металлических заготовок, только вышедших из чрева раскаленной печи, пронзили его тело, приведя к мгновенному разрушению структуры.

 — Спасибо, — поблагодарил эльф более-менее пришедшую в себя единорожку.

Отбросив меч, он подбежал к брату, помогая ему встать.

 — Не за что, — полумертвым голосом ответила на благодарность волшебница.

Совесть снизила свой напор. Однако пройдет немало времени, прежде чем Твайлайт сумеет полностью оправиться от осознания своей крупнейшей ошибки.

---

Время шло быстро с одной стороны, но медленно с другой. Дни сменялись один за другим, и кобылки — не без помощи Рарити, конечно — заметили, что несколько постарели внешне. Конечно же, тому причиной являлись ужасные условия проживания. Истерику кое-кто, разумеется, закатил знатную. А ведь про качество внешнего вида девочки забыли уже очень давно.

Работа так и не изменилась. Только собираясь вместе перед сном, а после перед работой, хранительницы Элементов Гармонии могли обсудить свои успехи и неуспехи, а также рассказать, чем занимаются. Из разъяснений подруг Твайлайт поняла, что Флаттершай определили в помощницы группе местных "разводчиков", следивших за неизменностью и качеством популяции так называемых призрачных гончих. На самом деле гончие были вполне реальными, а имя свое получили за скорость, проворность и незаметность во время охоты. Хасанекры любили их не только за это, но также за выносливость и неприхотливость, позволивших собачкам выжить в пещерах бессмертной расы. Разумеется, слежка за ними была очень трудной и опасной работой. За все время службы Флатти успела получить множество ранок и шрамов от когтей песиков. Но, приложив все свои силы, пегаска все же смогла угомонить собачек, полностью подчинив их повелителям тьмы. Те только возрадовались открывшимся возможностям и незамедлительно выдали Флаттершай "личную" партию гончих, нуждающихся в перевоспитании. Свежая рана, покрытая засохшей кровью, подсказывала, что песики по мерзости характера могли без проблем соревноваться с самыми жуткими тварями из Вечнодикого Леса. В то же время своими успехами могли похвастаться Эпплджек с Рейнбоу. Чтобы не терять воли к жизни и обретению свободы, они ежедневно устраивают единоборства. Благо, работа на шахте создает для проведения соревнований все условия. Например, кто быстрее дотянет самую нагруженную телегу до склада или кто выкопает больше руды. Сколь смогла выудить Твайлайт из их общего рассказа, пока что между спортсменками держится уверенная ничья. Что сразу же было подтверждено Рарити, занимающейся все тем же перетаскиванием телег с места на место, а также поиском крупных (и не очень) залежей руды. Иными словами, девочки вносили огромный вклад в неизменную промышленность хасанекров, а потому наверняка считались самыми ценными рабами из всех. Тем более, что восстать не пытались. Пока что...

Этот день отличался от других. По мнению Твайлайт, прошло около пяти дней с тех пор, как она защитила братьев от хасанекрских стражников. Удивительно, но темный лорд не послал даже какого-либо подобия карательного отряда, просто-напросто простив мятежников. Либо он с точно такой же вероятностью задумал какую-то подлость. Никуда не исчезли и кровавые ритуалы, проводимые тварями, места которым трудно найти даже в Тартаре. Еще двоих рабов они умертвили за это время. К счастью, кобылки находили в себе силы не смотреть на подобный ужас. Кроме того, они строго-настрого запретили себе вступать с кем-нибудь из рабов в дружественные отношения. Девочки и без того потеряли слишком много.

Итак, сразу стало ясно, что день будет особенным. А причиной тому была необычная активность хасанекров. Несколько раз в тюремном комплексе появлялись длиннорукие палачи, осматривали пленников, едва ли не забивающихся в самые дальние от входа углы от страху, и сразу же уходили. В центральном зале, который рабы по пути в шахты и кузню преодолели, тоже стояла какая-то шумиха. Хасанекры будто бы к чему-то готовились: к чему-то небольшому, но очень важному для жизни их улья. Однако не посвященным в их планы оставалось только строить гипотезы и теории относительно происходящего.

 — Что-то не нравится мне все это, — высказалась Эпплджек, как только палачи совершили десятый по счету заход в тюремный комплекс, при этом не повышая свой нулевой КПД ни на процент. — Чаво-то они задумали.

 — Если они вообще умеют думать, — презрительно фыркнула Рейнбоу.

Фермерша хмыкнула. В том, что лорды хасанекров умеют думать, она не сомневалась. Остальные же — всего лишь их полуживые игрушки, выполняющие роль безвольных рабов и глаз во всех концах колонии. Называть безмозглым одного хасанекра — значит называть безмозглым весь Улей, что чревато последствиями.

 — Твайлайт, дорогуша, что с тобой? — обратилась Рарити к подруге, заметив, что той снова взгрустнулось.

 — Опять думаю о Спайке, — полушепотом ответила библиотекарша. — Я же... Я же предала его...

 — Ты уже столько раз это говорила, и ровно столько же раз мы тебе отвечали: он поймет. Послушай, Твайлайт, в мире случаются многие ужасные события. Ты не могла предполагать, что все обернется именно этим. Никто не мог... Даже принцесса Селестия. Мы сделали все, что смогли. Думаешь, Спайку было бы лучше, если бы мы остались в Эквестрии? Думаешь, ему было бы лучше, возьми мы его с собой? В любом случае он бы страдал из-за этих омерзительных тварей. Ты дала ему и всей Эквестрии светлое будущее, Твай. Не забывай об этом.

 — Да... Я знаю, но... Что, если хасанекры были не последней угрозой? Дискорд, Кризалис... Они же появились совсем неожиданно, напали без предупреждения. Нам удалось предсказать только момент вторжения Найтмер Мун, но даже так ей удалось похитить принцессу Селестию. Она была как никогда прежде близка к победе, и только мы, только Элементы Гармонии, смогли ее одолеть. Без нас... Я боюсь представить, что может случиться с Эквестрией без нас.

 — Я знаю, в это трудно поверить, но я уверена, что ничего плохого не случится. Принцессы мудрее всех пони на свете, они обязательно что-нибудь придумают. Вот увидишь.

 — Мне бы твою уверенность. Почему-то мне кажется, что не все так тихо и спокойно в Эквестрии, как ты говоришь.

С этим Рарити едва ли могла не согласиться, однако промолчала. На самом деле, она тоже чувствовала, что на родине творится что-то страшное, что-то неправильное. Она не могла этого объяснить. Она просто чувствовала.

 — Они справятся, — заверила Рарити, приобняв подругу. — Не сомневайся.

Твайлайт улыбнулась. Дружеская поддержка — все, что нужно было ей в эти трудные дни.

 — Кто-то идет! — предупредила Пинки, глядя в коридор.

 — Ну, сколько можно?! — воскликнула Рейнбоу.

 — Кажется, кого-то ведут, — всматриваясь в темень туннеля, сообщила Эпплджек.

 — Чего?

 — Да, точно. Ведут.

Вскоре в помещении тюремного комплекса показались двое стражей, а вслед за ними знакомый лич. Пусть немертвые, лишившиеся мускул, не могут показывать свои эмоции — если у них вообще есть эмоции — но кобылкам почему-то показалось, что он чем-то встревожен. Хотя, причиной обнаружения могла стать аура хасанекра, которая нередко выступает в роли экрана эмоций не хуже лицевых черт живого и здорового существа. Вместо косы — какая, между прочим, куда-то пропала — в правой руке он держал традиционный хасанекрский фламберг, используемый всеми их колдунами. После него показались еще два стражника, а уже за ними — новые пленники. Кобылки тут же принялись вглядываться в черты новоприбывших. А там было на что посмотреть. Эльф — причем, судя по рассказам Вегаира (так звали одного из ночных эльфов; его имя Твайлайт узнала случайно, когда он помогал ей избавиться от усиленных темной магией мук совести), высший — и человек. Но самое примечательное в том, что оба пленника женского пола, судя по очертаниям тел.

Эльфийка внешне соответствовала образу своей расы: длинные прямые светлые волосы, острый уверенный взгляд фиолетовых глаз, заостренные черты лица и слегка худощавое по человеческим меркам тело. Среди прочих отличительных признаков сразу бросался в глаза шрам, пролегающий по щеке и дальше по лбу. Только чудом оружие не задело ее око. Одета она была в белую с желтыми полосами на краях одежду, похожую на тонкую форму... или что-то, одеваемое под форму. Учитывая грозный вид и ауру воинственности, окружающую эльфийку, можно сделать вывод, что до пленения она служила в войсках. В отличие от ее напарницы — человека — которая все это время почему-то держала глаза закрытыми и при этом умудрилась ни разу не споткнуться и не завернуть в ложном направлении. Если эльф излучала твердость и стремление к наведению правосудия жесткими мерами, то человек окружала себя аурой покоя и умиротворения, что странно, учитывая общие особенности этих двух рас. Ее волосы были длинные, светлые, заплетенные в одну косу, свисающую до пояса, лицо и цвет кожи выдавали жительницу северных районов, однако далеко не крайнего севера. Но главное — магическое поле, какое она непрерывно генерировала и при помощи какого, вероятно, видела дорогу. Одежда также отличалась: просторная бледно-желтая роба с окрашенными в темно-зеленый краями, перетянутая зеленым тканевым поясом. На ее шее висело ожерелье в виде трехконечной золотистой звезды, заключенной в черном кольце.

Вслед за женщинами вошли еще четверо стражей. Все они выстроились двумя ровными рядами справа и слева от туннеля, охраняя проход и прочую обстановку в помещении. Лич вышел вперед, обвел взглядом все камеры, прикидывая, куда выгоднее поселить добычу. Остановился на той, где содержались хранительницы Элементов. Девочки вздрогнули. Из тысяч хасанекров, обитающих в улье, этого они боялись едва ли меньше, чем их повелителя. У повелителя хотя бы была цель, суть которой подруги так до конца и не поняли. Повинуясь неслышимому приказу господина, крайний справа стражник подошел к клетке, отворил замок и открыл дверцу. Еще двое подошли к девушкам со спины, держа копья и щиты наготове. Однако пленницы, похоже, не торопились подчиняться приказам. Лич отошел в сторону. Эльфийка пробежалась взглядом по окружению, будто бы оценивая шансы на успех. Достаточно внимательный наблюдатель смог бы заметить, как напряглись ее мышцы, готовясь к исполнению наскоро построенного плана.

Трудно сказать, почему пленницы бездействовали раньше — скорее всего, ждали, пока их отведут как можно дальше от общего массива войск хасанекров — но сейчас они всерьез начали действовать. Хранительницы Элементов не успели ничего сообразить толком, как эльфийка с удивительной скоростью развернулась и вырвала копье из рук конвоирующего ее стража. Вторым движением она вогнала захваченное орудие в грудь войну, моментально упокоив его черную душу. Второй попытался отомстить за товарища. Остальные пока что стояли неподвижно, в том числе и лич, сложивший руки на груди и терпеливо ожидающий окончания бесплатного представления. В своих силах, своем могуществе он был уверен на все сто процентов. Глядя на действия второго стража, кобылки сразу поняли, почему те не могут полностью реализовать себя в толпе сверстников. Все замахи война отличались широтой действия, явно рассчитанной на поражение сразу нескольких целей. А это означает, что они скорее используются на поле битвы в качестве карателей, нежели штурмовиков. Хотя, кто ж их знает, ведь в первой стычке с Элементами они применялись именно в роли штурмовых сил, берущих за счет численности, а не качества. Здесь же хасанекр использовал преимущество расстояния в полную силу. Однако этого оказалось недостаточно. Будь его противник человеком, пленник наверняка проиграл бы или хотя бы имел некоторые проблемы. Но эльфы значительно отличаются от людей скоростью реакции и исключительной ловкостью. Не прошло много времени, прежде чем второй страж получил копьем в грудь и обратился в бесполезную груду костей и железа.

В битву ринулся гвардеец, отворивший клетку с хранительницами. Но зря он обернулся спиной к тем, кто ненавидит хасанекров всем сердцем, до поры до времени не подавая ни единого тому признака. Не успел он сделать и нескольких шагов, как его сбили с ног мощным ударом копытами в спину. За время плена Эпплджек ничуть не растеряла своих сил, так что атака с тылу прошла даже успешнее, нежели она планировала. Пока хасанекр не встал, кобылка запрыгнула ему на спину, перехватила в последний момент копье и всадила твари в голову. Скелет выжил, однако лишился зрения — удар задел его энергетические заменители глаз. Так что теперь он не представлял никакой угрозы. Вслед за атакой фермерши нанесла свой сокрушительный удар Рейнбоу: не жалея себя, она набрала разбег и влетела в алтарь, расположенный посередине зала. Хрупкая структура артефакта треснула, и магическое устройство превратилось в бесполезный кусок камня. А вместе с тем к Твайлайт и Рарити вернулась их магия.

Единорожки решили использовать свои способности на максимальном уровне. Объединив усилия, как в первом бою, они создали достаточно мощную разрывную сферу, чтобы задеть сразу двух вражеских стражей. Они остались живы, однако ничего не смогли выставить против телекинетических способностей девочек. Действительно, магия часто правит на поле боя, и отряд, лишенный ее, заведомо проигрывает отряду, этой силой владеющему. В данном случае магия была на стороне хранительниц Элементов — но это без поддержки лича, который до сих пор не предпринял ровным счетом ничего. Между тем эльфийка вступила в бой с последним уцелевшим хасанекром. Все шансы были на ее стороне, однако дева допустила мелкую ошибку, и копье врага задело ее плечо. Остроухая охнула, вздрогнула, отступила на шаг. Войн замахнулся до нового удара, однако опустить копье не смог. Не успел. Магическая сфера средней мощности ударила его в область живота. Между тем тускловатое свечение охватило плечо эльфийки, обеззараживая и залечивая рану, снимая боль. Источник слабой боевой и эффективной целебной магии обнаружился сразу: человеческая женщина, сложив ладони на уровне груди, покрывала своей светлой энергией все помещение, усиливая способности союзников и ослабляя врага. За одним исключением, ожидающим своего хода. Хасанекр вынужденно отступил, за что поплатился "жизнью". Магический луч Твайлайт оглушил его, а копье эльфийки добило. Враг остался только один.

Без тени сомнения воительница швырнула копье в лича. Тот, наконец, соизволил пошевелиться. Резким взмахом руки он наколдовал могущественный воздушный поток, легко отразивший летящее оружие. Эльфийка терять времени понапрасну не стала: подняв с земли копье другого хасанекра, помчалась в сторону врага. Но добежать она не успела. Разряд алых молний откинул ее к дальнейшей стене, легко пробивая любую защиту, прожигая кожу, разрывая внутренние органы. Она упала всего в паре метров от разрушенного алтаря и больше не встала...

 — Хватит игр, — прошипел лич, создавая на ладонях обеих рук магические заряды.

Твайлайт, не собираясь давать врагу ни секунды преимущества, ударила лучом, человек выпустила пару сфер, Рарити подняла телекинезом одно из копий и бросила в хасанекра. Тот защитился от всех магических атак, а копье спокойно схватил прямо в полете. То лишь на пару сантиметров вошло ему в грудь — но что эти пара сантиметров для одушевленного ожившего мертвеца. Отбросив копье в сторону, лич вызвал энергетическую волну, отталкивая противников. Вслед за волной он пустил несколько одиночных молний — не таких сильных, как та, что убила эльфийскую воительницу, но достаточно болезненных, чтобы заставить врага скорчиться в агонии. Попытка провалилась — троица волшебниц сумела защититься за двумя барьерами, пусть это стоило им больших усилий. Тут же они объединили усилия, одновременно ударив с трех сторон потоками энергии. Едва ли опасные поодиночке, вместе они могли порвать врага на части. Разумеется, если бы он не обладал таким огромным магическим потенциалом, как колдун-лич хасанекров.

Враг протянул руку и поймал на созданный микробарьер все три потока. Защита подобного характера являлась довольно рискованным шагом, однако колдун был уверен в своих силах. Девочки слишком поздно поняли, что у него на уме — а некоторые не поняли вовсе. Хасанекр собрал часть своих сил в единую структуру и создал заклинание телепортации, оказавшись за спинами кобылок, но перед человеком. Троица далеко не сразу сообразила, что к чему... За что и поплатилась. Будто бы схватив энергетическое поле, генерируемое Рарити, он без особых усилий, подтолкнув свою магию телекинезом, сконцентрировал опасную дозу магической энергии на рогу модельерши, после чего резко сжал. Кобылка вскричала от боли. Ее ноги подкосились, передними копытами она схватилась за треснувший рог. Продолжая использовать преимущество над ошарашенными соперницами, потерявшими контроль над своими силами, он выжал из них так много, как только смог, преобразовал в теневую стрелу и пустил ее в человека. Девушка попыталась создать барьер, но не успела, и заклинание поразило ее в живот. Охнув, она, схватившись за поверженную область тела, сделала несколько шагов назад и, упершись спиной в стену, сползла по ней на пол. Бледно-желтая роба обагрилась кровью. Тем не менее, волшебница осталась жива и уже бормотала себе под нос заклятие исцеления.

Твайлайт обнаружила себя единственной уцелевшей в бою. Сдаваться она не собиралась, хотя понимала, что не сможет противостоять могуществу лича, чей опыт насчитывает тысячелетия. Подруги не могут ей помочь: предприимчивый колдун, позаботившись об отсутствии лишней головной боли, закупорил проход в камеру непроницаемым барьером. Шансы минимальны... Но единорожку это не остановило. Собрав все свободные силы, она объединила их в одном-единственном заклятии, которое тут же пустила в хасанекра. Раздался грохот резко сжавшегося и разорвавшегося воздуха, искры магии разлетелись по всему помещению. Поднялись дым да пыль, закрывшие обзор. Казалось, враг не мог защититься никоим образом. Однако, зная его, Твайлайт серьезно сомневалась в этом. Как оказалось секундой позже, не зря. Только было уже слишком поздно...

Единорожка не сразу поняла, что происходит, когда противник одним стремительным, будто полет копья, выпадом повалил ее наземь, схватив костлявой рукой за горло и прижав к полу. Она попыталась пнуть его задними копытами. Получилось, но полумертвому существу боль незнакома, и он никак не отреагировал на удар. В его глазах горело кровавое пламя, вокруг тела витала аура холода и смерти. Твайлайт казалось, будто перед нею не могущественный лич, а сам Жнец, готовящий смертельное заклятие. Колдунья предприняла последнюю попытку защититься, послав магический разряд в сердце твари. К сожалению, магия без всяких последствий разбилась об окружающий мага барьер, отрезав маленькую единорожку от всяких путей к спасенью.

Острые пальцы хасанекра надавили на шею. Нет, они давили не на горло. Они давили в область сонной артерии, принося немало боли. Твайлайт сжала зубами нижнюю губу, сдерживаясь, чтобы не заорать от нахлынувших ощущений. Она догадывалась, что собирается сделать враг, и не ошиблась. Когда острые, словно наконечники пик, тонкие пальцы пробили ее кожу и стенку кровеносного сосуда, она не сдержалась. В этот момент ей хотелось только одного: чтобы все резко прекратилось. Даже через смерть. Но хасанекр знал толк в мучениях жертвы и умело управлял ее эмоциями и физическими чувствами. Несколько ударов — как магических, так и нет — он снова проигнорировал. Ярко-алой струей кровь показалась из раны единорожки. Однако она не стекала наземь, а притягивалась аурой хасанекра, впитывалась под его сухую кожу. Вместе с тем он принялся выкачивать энергетический запас жертвы, перекрывая и раскрывая магические каналы в нужных местах. Очень скоро Твайлайт охрипла, ее голос потух. В глазах все расплывалось, стало трудно дышать, голова закружилась. Только когда единирожка была на самой грани, лич отпустил ее, резко выдернув игловидные пальцы из ее шеи. Лишь общая слабость воспрепятствовала новому болевому удару, хотя в подобной ситуации это едва ли можно назвать плюсом.

Несмотря ни на что, лич не собирался убивать жертву. Твайлайт Спаркл нужна была ему и всему улью живой, и потому он образовал некое подобие коросты — черной коросты — на месте раны. Едва ли данное заклинание способствовало исцелению, однако верно препятствовало кровопотери.

Тем временем в комплексе показались три палача и дюжина стражей. Глянув в их сторону, лич направился к выходу, отдав ментальный приказ. Барьер камеры с хранительницами Элементов пал, однако девочки даже не думали выступать против врага, шокированные произошедшим. Без всякой нежности один из стражей схватил Твайлайт за спину и бросил в камеру; вслед за ней отправилась не своим ходом Рейнбоу, потерявшая сознание и получившая несильные раны при таране местного устройства блокировки магии. Еще двое стражей схватили и пустили к девочкам человеческую женщину, до сих пор не успевшую справиться со своей раной. Другой взял за руки тело падшей эльфийки и потащил на выход — наверняка к кровавому озеру. Остальные остались в качестве стражи.

Попытка побега провалилась. И стоила она очень многого...

Глава 7 - Грезы. Часть 1

Глава получается очень большой, поэтому я решил разделить ее на две части. Первая часть готова, вторая в процессе.

Тьма. Она была повсюду. Создавала некую массу, заполняющую все вокруг. И в то же время она казалась такой... родной. Такой привлекательной. И такой пустой. Вокруг не было ничего, лишь сплошная чернота. Все попытки найти край этого ужаса вспыхнули синим пламенем. Если это место не бесконечно, то оно очень обширно. Не имеет смысла пытаться найти ему конец. Да и зачем? Что будет в конце? Скорее всего, такая же черная, как и все прочее, стена или густой туман, сквозь который пройти решительно невозможно. Это ловушка для смертного, осмелившегося в реальном мире подумать, что он непобедим.

Теперь Твайлайт понимала, почему пони — и, на самом деле, не только пони — боятся смерти. Разумные всегда страшатся неизвестности или конца, но здесь, в пустоте и одиночестве, понимая, что, возможно, ей придется провести здесь ОЧЕНЬ долгое время, единорожка осознала всю опасность потустороннего мира. Нет, у нее не было ни единого доказательства, что она погибла в недолгом бою с личом, однако иных предположений не то что не появлялось, а даже не сверкало на горизонте. Немного по-другому представляла себе загробный мир Твайлайт.

Лишь один плюс — если его можно так назвать — разбавлял одиночество. Эмоциональный окрас скатился практически до нулевого состояния, так что если скука и накатит, то при таких темпах это настанет не скоро. А между тем Твайлайт была не эфирной сущностью, обитающей в "потустороннем", а вполне телесным существом. То есть, со своим обличьем пони она, слава Селестии и прочим, не рассталась, да и магию ощущала. Даже могла использовать — в чем убедилась на небольшом эксперименте. Это хорошо — можно заниматься непрерывным самосовершенствованием... И пусть, что толку от него теперь никакого.

Однако, когда юная кобылка в третий раз создавала заклинание огненной птицы, окружение вдруг начало меняться. Сначала поднялся плотный туман — такой плотный, что волшебница не видела даже кончика протянутого копыта -, потом обратился в вихрь, рассеялся... и оставил вместо себя прекрасное астральное небо. Темень сменилась на лазурь, усыпанную тысячами звезд и десятками туманностей. Трудно сказать, настоящее ли это небо или лишь иллюзия, но кобылка была рада, что ей не придется коротать остаток душевной жизни невесть где. По крайней мере, в столь ужасном невесть где. А между тем приближался ответ на главный вопрос: что же, вообще, происходит.

 — Рано ты опустила копыта, девочка, — раздался знакомый мужской голос.

Твайлайт даже не нужно было оборачиваться, чтобы разглядеть нежданного посетителя — призрачное обличье того появилось прямо перед ней, стоя на зеркальном "полу" пространства метрах в пяти от единорожки. За это время Аларис почти что не изменился. Только силы в нем, как показалось Твайлайт, стало больше.

 — Где я? — спросила она. — Я умерла?

 — Нет, — ответил таинственные аликорн. — Еще нет.

 — Й... Еще? — подавленно переспросила кобылка.

 — Еще, — кивнул Аларис.

 — Но... — Твайлайт села на круп. — Я не хочу умирать.

 — Тогда какого, извини, Дискорда ты сидишь на мягком месте и ничего не делаешь?

 — Но что я могу? — поднявшись на ноги, спросила Элемент Магии.

 — Много, — сказал аликорн, подойдя ближе. — Ты даже не представляешь, на что способна, какая сила в тебе скрыта. Признаться, давно я не видывал такого потенциала. Я возлагаю на тебя большие надежды. Надеюсь, ты меня не подведешь, — Аларис отошел в сторону, будто всматриваясь в звездную даль. — А что касается твоего выживания, то никто не сможет помочь тебе. Кроме тебя самой. Ты должна найти в себе силы бороться за каждую крупицу жизни. Иначе тебя ждет смерть. Неприятная дилемма, знаю, но жизнь сама по себе жестокая штука.

 — И что мне делать? Я не знаю, как мне быть. Прошу, помоги. Я... Я запуталась.

 — Не волнуйся, я тебя не оставлю, — заверил спутник, повернувшись лицом к собеседнице. — Но это может немного подождать. Я обещал, что отвечу на все твои вопросы, как будет время. Что же, у нас его предостаточно — пока что.

 — Как ты здесь оказался? — сразу же спросила Твайлайт. — Почему отправился с нами?

 — Очевидный вопрос. Мне было любопытно. На самом деле, от меня требовалось очень немногое. Видишь ли, за столько лет призрачного существования я многому научился, но также вобрал невообразимое количество силы. Ее вполне хватило, чтобы разорвать свою призрачную сущность надвое. Одна остается в Эквестрии, другая здесь, в этом мире. В твоем разуме. Благодаря этому приему у меня есть глаза в двух мирах сразу. А к вопросу, почему я заинтересован в твоем выживании — как я уже сказал, ты мне интересна. Из тебя получится великий маг, достойный самого Старсвирла Бородатого.

Твайлайт непринужденно улыбнулась, отведя взгляд. Если уж сам Аларис считает, что она может сравниться с великим и могущественным волшебником Старсвирлом, то наверняка это правда. Единственное, опыта пока что не хватает, но это дело поправимое. Было бы время... А вот его-то как раз и не было.

 — Кроме того, — продолжал Аларис, — часть меня, отправившаяся в этот мир, намного слабее той части, что осталась в Эквестрии. Иначе я мог бы не удержать контроль над двумя сразу. Так что та остается самостоятельна, а эту я привязал к твоему разуму. Пока ты жива, я вижу все, что происходит вокруг. Если ты при каких бы то ни было условиях уйдешь в потусторонний мир, часть меня, скорее всего, испарится. А это сотни лет развития, которые мне не хотелось бы терять.

 — Я понимаю, — ответила единорожка. — Именно поэтому вы мне помогли тогда?

 — Да, — кивнул аликорн. — Я не мог допустить вашей смерти. Заметь, не только твоей. Пусть сила Элементов Гармонии вызывает у меня сильные сомнения — по отношению к достаточно опытному и мудрому противнику — я не могу перечить тому факту, что они дважды — дважды! — сокрушили Найтмер Мун и ровно столько же — Дискорда. Самого духа хаоса Дискорда! Выживание Эквестрии, знаешь ли, входит в список моих планов, так что и спасение Элементов — как и их хранительниц — играет мне на копыто.

 — Да, но... — осторожно произнесла Твайлайт. — Элементы... Они...

 — Украдены, — закончил за нее аликорн. — Я знаю. Вернуть их будет трудно, но все же возможно. Я уверен, не последнюю роль в нашей битве сыграет девушка, что помогла вам в драке. А также некоторые ее друзья.

 — Кто она?

 — Всему свое время, моя дорогая.

 — Но ты же сказал, что ответишь на все мои вопросы, — напомнила библиотекарша.

 — Сказал. Только, есть те вопросы, на которые тебя пока что рано знать ответ. Кроме того, на данный момент я пока что и сам не до конца понимаю, кто она такая. О себе она не рассказывает — боится -, а пробраться в ее разум, как я делал с остальными — не только пленниками — я не могу. У нее очень хорошие ментальные барьеры. Предсказуемо для мага ее уровня.

 — Хорошо... — неуверенно ответила Твайлайт. — И... Что теперь?

Аларис лишь усмехнулся... и исчез. Исчез, словно мираж, унесенный ветром.

 — Подождите! — воскликнула единорожка в никуда. — Вернитесь!

Аларис не вернулся. Но вместо этого пространство вокруг начало меняться. Казалось, будто все, что окружает ее — лишь умело спланированная иллюзия (что, между прочим, вполне возможно, учитывая потенциал древнего темного аликорна), которую кто-то меняет на другую. Несколько секунд происходили изменения в астральном мире, пока Твайлайт не обнаружила, что находится в небольшом зале второго этажа какой-то больницы. Прибегнув к воспоминаниям, единорожка с трудом смогла узнать в ней очертания одной из многих больниц Кантерлота. Тем не менее, она отличалась от оригинала. И трудно сказать, есть ли причина того в несовершенстве знаний Алариса или чем-то ином. Обстановка вполне стандартная для больницы — светлые тона, минимум изяществ, белые занавесочки на окнах. Мелькает медицинский персонал, на скамейках сидят несколько пони. Только, на пациентов они не похожи. Приближаться к ним библиотекарша не решилась. Да и незачем. Все равно они ей не ответят — при ближайшем рассмотрении в них легко угадывались черты не очень умело склеенных иллюзий. Впрочем, Твайлайт догадывалась, что Аларис сделал их такими специально, чтобы она не дай бог не спутала их с реальностью. Если, конечно, за всем стоит именно Аларис.

Подойдя к окну, отодвинув штору и глянув на улицу, Твайлайт без проблем узнала белоснежные улицы Кантерлота. Удивительно, но чувство ностальгии всплыло с необычайной слабостью. Скорее всего, тому способствовало чувство несовершенности этого Кантерлота, какое-то его отличие от реального. За то опять же спасибо предприимчивому темному аликорну.

Отойдя от окна, Твайлайт осмотрелась. Не нужно много времени, чтобы понять: все здесь не правдиво, все это иллюзия, и путь тут, скорее всего, один. Чисто из любопытства библиотекарша попыталась пройти в коридор, противоречащий ее интуиции. Действительно, она тут же наткнулась на невидимую стену, по ощущениям напоминающую натянутую резину. Хмыкнув — мол, все предусмотрел — единорожка обернулась и направилась к единственной приоткрытой двери. Из интереса она коснулась копытом одного из работников персонала. Копыто беспрепятственно прошло сквозь иллюзию, и только лишь холодок обвеял его. Это даже не простая иллюзия — это простейшая иллюзия. Твайлайт могла создать хоть десяток таких — была бы необходимость. Так что, не обращая ни на что внимания, она прошла к двери, открыла ее и зашла внутрь.

Открывшееся перед нею помещение оказалось простой палатой. Простой для родильного отделения. Никаких излишеств, только все самое необходимое. Двое врачей суетились в сторонке, проверяя какие-то таблицы и справки. Судя по выражениям их лиц, все шло нормально. Однако не они заинтересовали Твайлайт, а та, что лежала на койке, прижимая к себе закутанного в пеленки жеребенка. Рядом стояли отец и, что удивительно, старший брат немногим старше тех же Меткоискателей. Единорожке не потребовалось много времени, чтобы понять, что здесь происходит. В кобыле и жеребце она без всякого труда узнала собственных родителей, в старшем брате — Шайнинга. Нетрудно догадаться, какая именно малышка была закутана в розовенькие пеленочки. От своеобразного шока библиотекарша даже не сразу поняла, что "картинка" не двигалась. А когда поняла, сразу выяснила, кто за всем стоит.

 — К чему это? — обратилась в никуда.

Предсказуемо правее от нее показался знакомый призрак аликорна.

 — Есть много вещей, которых ты не можешь помнить, не помнишь или не замечала, — загадочно сказал он. — Это одна из таких. Ты должна кое-что знать. Да, момент твоего рождения едва ли можно назвать примечательным для мира в целом — если не вдаваться в последствия — но для тебя он остается превыше всего. Если бы не твои родители — не их любовь и их желание — ты никогда не появилась бы на свет. К лучшему или к худшему — сказать пока что трудно. Но я знаю одно: твое существование совершенно точно внесет свой вклад в наш мир.

 — Что ты задумал?

 — Увидишь, Твайлайт. Но сперва ты должна пройти небольшое испытание. Если ты его пройдешь, я скажу больше.

 — А если нет? — осторожно спросила единорожка, догадываясь, что ничего хорошего ее в подобном случае не ждет.

 — Ты умрешь.

 — Постойте! Я же...

Но Аларис исчез, словно его и не было. Вместе с ним начал изменяться мир, возвращая себе форму астрального плана. Твайлайт напряглась, призвала магическую энергию, принялась оглядываться по сторонам. Невозможно сказать, что задумал темный аликорн, но она точно знала, что подвох точно будет.

Очень скоро все встало на свои места. Несколько сгустков магической энергии, генерируемой Аларисом, появились метрах в десяти от волшебницы, после чего материализовались в дюжину до боли (причем, иногда физической) знакомых черных скелетов. Единорожка нахмурилась. Хасанекров она ненавидела всем сердцем. Раз уж Аларис дает ей шанс сразиться с ними, пусть и не взаправду, то отказаться от него будет чуть ли не великим грехом. Единственное, немного пугала структура вражеского отряда: два палача, девять воинов и один хасанекр, похожий на иссушителя, но облаченный в надежный черный доспех, способный с легкостью отразить стрелу или в ограниченных количествах поглотить магическую энергию. В правой руке он сжимал что-то, напоминающее по форме и назначению копье, а в левой — крупный квадратный щит с нарисованным на лицевой стороне зеленым черепом.

 — Уничтожь всех и каждого, — раздался в пространстве голос Алариса. — Учти: второго шанса у тебя не будет.

 — Не очень-то и хотелось, — пробормотала Твайлайт.

Собрав часть своей магической энергии на кончике рога, волшебница единым лучом выпустила ее в командира хасанекрского отряда. Надо ли говорить, что атака провалилась: скелет без капли сомнений принял удар на свой щит, легко развеявший магию. Стиснув зубы — такой замечательный выпад получился! — библиотекарша занялась тем, что у нее получается лучше всего: анализирование. Поиск как сильных, так и слабых сторон врага, уязвимость к определенным видам магии, фокусы, что способны ударить, невзирая на наличие защиты. Последних, между прочим, единорожка знала предостаточно — одна только возможность управления воздушными массами чего стоила. Однако данный прием затрачивал слишком много сил и требовал полной концентрации на действии заклятия, в то время как сейчас нужно было действовать быстро и сразу. Аларис ударил там, где она боялась больше всего. Без возможности как следует все продумать Твайлайт становилась уязвимой. Сейчас нужно не столько нанести больше урона, сколько выиграть время и оценить способности противника. Иначе можно лишиться пары частей тела и, вероятно, всего магического запаса.

Первым делом известные факты. Хасанекр может спокойно существовать без конечностей и даже головы. Он лишь потеряет преимущества, какие дает та или иная часть тела. Этим можно воспользоваться, однако бить нужно метко и со всей силы, иначе заклинание может попросту не оторвать "понравившуюся" колдунье конечность, а с настоящей боевой магией она знакома на практически нулевом уровне. "Стоило изучить пару военных заклинаний, стоило," — укорила себя Твайлайт. Однако деваться некуда. Сейчас не время.

Единственный способ уничтожить хасанекра раз и навсегда — поразить его "сердце". Тут-то и возникает проблемка: их броня едва ли уязвима для всех заклинаний, которые она знает. В прошлые разы она побеждала за счет распространяющихся, словно газы, заклинаний или телекинеза. И там, и там есть проблемы. Распространяющиеся заклинания очень энергозатратны. Даже при помощи Рарити она смогла лишь несколько раз создать подобные. Кроме того, тогда хасанекры либо лезли сплошной толпой, либо находились недалеко друг от друга по тем или иным причинам. На этот раз они предпочли окружить жертву и напасть со всех сторон.

Активировав заклинание телепортации и оказавшись метрах в пяти от окружения, Твайлайт мысленно поблагодарила себя хоть за то, что обладает обширным опытом в области "прыжковых" заклятий. Иначе сейчас она больше напоминала бы подушечку для иголок (в данном случае — копий), нежели живое существо. Аларису бы не понравилось. Очень.

Итак, лезть напролом бесполезно. Нужно ударить хитростью. Возможностей, на самом деле, предостаточно. Самое простое — обезоружить кого-нибудь из врагов и воспользоваться их же методами.

 — Ну, что теперь скажете? — произнесла единорожка, удерживая в телекинетическом поле копье, вырванное из лап ближайшего врага.

Разумеется, остальные тут же предприняли методы конспирации, о чем говорили едва уловимые энергетические поля, охватившие их руки. Уродцы поняли, что жертва куда опытнее, нежели они думали, и заранее предостереглись от возможности остаться безоружным. Но и тот единственный, что лишился копья, сдаваться не торопился. Закрываясь щитом от возможного удара, он побежал на единорожку. Остальные держались позади и старались не отходить далеко от командира. Палачи куда-то пропали, что не могло не нервировать Элемент Магии.

Стоило обезоруженному хасанекры подобраться ближе, единорожка попыталась воздушной волной вырвать щит из его лап. Разумеется, трюк провалился, однако скелет все же оступился и на секунду оставил тело без прикрытия. Единорожка воспользовалась оным сразу же, запустив заряженное магией копье в грудь противника. Энергетическое оружие легко пробило металлическую броню и впилось в "сердце" хасанекра. Тварь лишь дернулась и исчезла в белом свечении. Твайлайт испугалась было, что копье исчезнет вместе с ним, но нет: оно осталось лежать на импровизированной земле. Спасибо за это Аларису.

Восемь уцелевших воинов встали полумесяцем "внутренней" стороной к потенциальной жертве. Посреди всех находился командир. Однако они стояли, не предпринимая ровным счетом ничего. Единорожка позволила себе чуть расслабиться, призадумалась. Действительно, почему они не нападают? Мыслительные процессы пони и мыслительные процессы хасанекра по уровню КПД соответствуют пламени спички и пламени горна. Им нужно не более секунды, чтобы полностью проработать действенную стратегию. Более того, сейчас, атакуя малой группой, а не громадной толпой, они имеют преимущество.

Раньше Твайлайт считала, что количество хасанекров в боевом отряде при своем увеличении снижает боеспособность отдельных воинов только потому, что они мешают друг другу. Но сейчас, в сражении, где участвует один из их командиров, сравнив его с первой стычкой, она поняла, что дело-то не только в этом. Войны хасанекров не способны на сложные мыслительные процессы: следовательно, они не могут продумывать тактику ведения боя и используют только несколько заложенных при создании шаблонов как для атаки, так и для обороны. Любой боец, изучающий их годами, способен вовремя предугадать дальнейшее действие хасанекрского воителя и почти что без проблем одолеть его. Чтобы избежать подобного, лидеры хасанекров во время боя берут контроль над отдельными юнитами либо отдают им более сложные индивидуальные приказы. Но даже всемогущие лорды, извините за каламбур, не всемогущи. Они не могут вести микроконтроль целой армии. В результате получается, что небольшой отряд овладевает всеми возможными привилегиями, а армия вынуждена полагаться только на свои силы, и лишь стража командиров и лордов действует с удвоенной или даже утроенной силой. Сейчас эта их особенность играла против юной волшебницы. Или же нет?

Из вышесказанного следует, что с гибелью командира остальные хасанекры лишатся поддержки и станут не больше, чем пушечным мясом, способным брать верх только числом. Войны продолжат представлять серьезную угрозу, но не такую, как ранее. В отличие от палачей — а вот их хорошо бы сначала найти.

Внезапно в голове единорожки будто бы спустили затвор. Да уж, стоило догадаться сразу... Отсутствие палачей, полный нуль каких-либо действий со стороны прочих войнов... Ясно же как день! Резко обернувшись, Твайлайт как можно скорее выпустила магическую волну. Всю ее передернуло, объяло холодным потом: отлетевшая черная тень находилась прямо над ней, занеся топор для решающего удара. Она едва не погрязла в своих же неприятных эмоциях, осознав, что момент промедления мог стоить ей жизни. Но, к счастью, сдержалась. Вторая тварь стояла всего в нескольких шагах и только отшатнулась от заклинания. Твайлайт не дала ему второго шанса, ударив всем, что могла собрать за кратчайшее время. Удар не стал смертельным, но отбросил палача на несколько метров, обуглив его нагрудник. Кроме того, магический заряд, кажется, раздробил лицевую пластину его черепа. Если бы это еще сработало...

Наконец, показали себя войны. Одной сплошной массой они напали на единственную цель. Только командир остался стоять в стороне, не желая подвергать себя ненужному риску. Твайлайт на мгновение замешкалась, не зная, как ей отразить сразу восьмерых. Да, можно создать очередную волну, но едва ли заклинание задержит их более, чем на пару секунд. Во-первых, сейчас она не способна создать чего-то большего, предпочитая экономить силу; во-вторых, частично защищенная от магии броня, как оказалось — очень полезная в хозяйстве вещь.

Расчетливый разум единорожки вновь подсказал ей верное решение. Ухмыльнувшись, не выпуская из телекинетического захвата копья, она вновь телепортировалась. Пришлось приложить немалые усилия, чтобы оказаться в нужном месте в нужной позе, не деактивируя при этом телекинеза. Однако оно того стоило. Оказавшись прямо за спиной командира лицом к нему — причем он стоял к волшебнице спиной, не успевая сориентироваться — она, не теряя ни момента времени, нанесла точечный удар копьем в область "сердца" врага, бросив на атаку весь внешний энергетический запас. Внутреннего, к счастью, оставалось еще предостаточно, так что истощение ей пока что не грозило. Как следует зачарованное оружие прошло сквозь зачарованную броню, словно нож сквозь масло, моментально превратив рабочее тело в нерабочее, а после и вовсе развеяв в пространстве. Твайлайт ухмыльнулась, глядя на дезориентированных врагов. Не такое уж и сложное испытание ей попалось, на самом-то деле. Стоит только немного подумать — и хасанекры тут же становятся бесполезными игрушками. Хорошо хоть командиром выступал не лич, иначе телепортация могла бы не то что не сработать, а обратиться против самой колдуньи. Впрочем, она предпочла об этом не думать, полностью сконцентрировав свое внимание на происходящем.

Воспользовавшись замешательством врага, Твайлайт пустила пару лучей и одну разрывную сферу. Никого она, разумеется, не уничтожила, однако выиграла еще время. Подбежав ближе к врагу, она запустила копье в ближайшего хасанекра. "О, Селестия, как же это просто!" — мелькнуло у нее в голове, когда трофейное оружие пробило грудь уже третьего по счету врага. Знакомое свечение, чувство превосходства — и копье устремляется к следующей цели. Так, одного за другим, пару раз телепортировавшись, Твайлайт разделалась со всеми войнами. Да, трижды ее оружие ударялось о щит и дважды она промахивалась, но результат-то очевиден: в живых остались лишь палачи. И тут-то возникла проблема.

На палачей не подействовала гибель командира. Совсем. Они держались с той же силой, что и прежде. Только дурак не поймет, что они не зависели от приказов лидера и обладали развитым самосознанием. Это плохо. Твайлайт, отступая и стараясь не подпускать врагов ближе, чем на пять метров, задумалась. Знает ли она заклинание, способное уничтожить их при минимальных затратах? Несколько секунд насилования собственного мозга дали результаты. Колдунья вспомнила о заклинании, каким хотела разобраться с Дискордом при одной из встреч. Тогда оно не сработало — впрочем, это не знак поражения идеи, ибо сравнивать целого повелителя хаоса с какими-то недоколдунами нерационально. Твайлайт собрала магическую энергию и как можно быстрее выпустила в виде могущественного луча, способного прожечь тонкую пластину металла или раздробить камень. Заклинание вырвалось в самый последний момент: единорожка успела даже почувствовать, как секира ближайшего палача коснулась ее гривы. Сердце забилось с невероятной скоростью, тело охватило холодом родом с самого, наверное, северного полюса. Уже дважды она чуть не погибла от рук одного и того же врага — а палач, между прочим, оказался тем же, что и в прошлый раз. Одно только грело душу. Враг ее выпада не пережил. Заклинание, выжрав немало (для простого пони) сил, отчего рискованное в начале и разгаре боя, разодрало врага на части. Второго откинуло метров на семь, протащив еще три по импровизированному полу. Не успел он встать, как охваченное розоватым свечением копье вонзилось сверху, пресекая "жизнь" последнего уцелевшего хасанекра.

Твайлайт с облегчением выдохнула и позволила себе присесть на "землю". Копье, правда, на всякий случай держала поближе. Здравый смысл и опыт общения с извращенцами в области магических испытаний подсказывали ей, что это еще не конец.

 — Неплохо, — ожидаемо раздался голос Алариса. — До высшего уровня тебе очень далеко, но ты уже подаешь успехи. Я рад, что не ошибся в тебе. Впрочем... еще увидим.

Твайлайт подняла взгляд. Аларис, как обычно, держался в нескольких метрах от нее. Похоже, создание теневых кукол, способных использовать магию и сражаться едва ли хуже оригиналов ничуть его не ослабило. Впрочем, чего еще можно ожидать от аликорна с громаднейшим опытом?

 — У меня был хороший учитель, — ответила она.

 — И кто же? — нахмурившись, спросил испытатель.

 — Принцесса Селестия, разумеется.

 — Ха! — воскликнул темный аликорн. — Ох, девочка... — покачал головой. — Моя дорогая Твайлайт... Как мне тебя жаль. Боюсь, Селестия вряд ли сможет научить тебя чему-нибудь путному. Видишь ли, ей не нужны сильные маги, способные без труда составить ей конкуренцию по мере взросления и овладения могуществом. Не ты первая, не ты последняя. Я очень удивился, когда впервые тебя увидел. При твоем потенциале... Ты способна на гораздо большее.

 — Не смейте так отзываться о принцессе Селестии! — вскочив на все четыре копыта, возмутилась колдунья. — Она самая мудрая и добрая пони из всех, кого я когда-нибудь видела. А вот верить вам у меня оснований нет. Да, вы помогаете мне — но я до сих пор не до конца знаю, почему. Откуда мне знать: быть может, вы преследуете только свои корыстные цели и лишь используете меня? Не думайте, что вам удастся переманить меня на свою сторону. Я была и остаюсь верна принцессе и Кантерлоту!

 — Принцессе и Кантерлоту, говоришь? — прицепился к словам Аларис. — Но верен ли Кантерлот принцессе?

 — Несомненно. Все пони верят в принцессу Селестию. И ее сестру — принцессу Луну — разумеется.

 — Луна... — задумчиво произнес Аларис. — Да, в свое время она совершила много великих поступков. Больше, нежели Селестия, на самом деле. Проблема в том, что здесь-то и зарыта крыса. Селестия когда-нибудь рассказывала тебе об истинных причинах восстания Найтмер Мун? Почему она появилась? Уверен, что нет.

 — Принцесса Селестия совершила ошибку. Она не смогла уследить за собой и своей сестрой. Луна жаждала любви пони, любви к ее творчеству. Но никто не обращал на это внимания. Она не смогла это выдерживать и... Перешла на сторону зла.

 — Да неужели! — презрительно воскликнул аликорн. — Более тысячи лет она спокойно мирилась с этим, а тут вдруг взяла и сменила сторону? Девочка, упаси Дискорд, ты хоть сама понимаешь, о чем говоришь? Селестия и Луна застали мои времена, но, должен сказать, уже тогда Селестия возвышалась над своей сестрой. Да, Луне, несомненно, было обидно, что пони не видят ночных красот. Вот только камень преткновения прячется в другом месте. Селестия никогда не расстанется с властью. Да, в последнее время она осознала множество ошибок, однако совершила не меньше. Она будет держаться за трон всеми копытами. Почему же восстала Луна? Да только лишь потому, что ей надоела роль второстепенного правителя. По законам Эквестрии она обладала точно такой же юридической силой, как и ее сестра, однако на деле вынуждена была подчиняться. А "нелюбовь" пони к ночи стала лишь дополнительным поводом для организации восстания. Но, должен признать, даже став Найтмер Мун, Луна, похоже, не хотела портить авторитет сестры... Или у нее были какие-то свои цели. Так или иначе, она никому не сказала, что хочет отнять власть именно из-за презрения к сестре, если я ничего не путаю. А вот что сделала сама Селестия, когда поняла, что стало с ее сестрой, до сих пор остается для меня загадкой, на которую я даже спустя тысячу лет не смог найти ответ. Вы смогли освободить принцессу Луну от влияния Найтмер Мун — так почему же Селестия не сделала того же? Мне кажется, все произошло из-за ее гнева. Она разозлилась на Луну, пожелала ее ухода, и Элементы Гармонии исполнили ее волю. Только потом она смогла успокоиться и осознать свою ошибку. Только было уже поздно.

 — Я вам не верю, — тихим голосом произнесла Твайлайт, начав сомневаться в своих же словах: харизма и уверенность Алариса заставляли ее отступать с каждым выпадом собеседника. — Все не могло быть так. Селестия... Я не поверю, что она способна на такое.

 — О, она способна, — заверил темный аликорн. — Может, сейчас она и подрастеряла часть былой угрозы и былого самовозвышения, однако остается довольно эгоистичной — в своей определенной мере — правительницей. Кантерлот верен ей до тех пор, пока видит в ней авторитет и силу. Увы, и то, и другое с течением времени источается, и в том числе вы невольно становитесь этому причиной. Всех удивляет способность принцессы Селестии управлять солнцем, но никто не видит ничего другого. А что же в случае вторжения? А в случае вторжения почему-то отвечает на угрозу не правитель-защитник, а группа совсем юных девчонок. О каком авторитете после этого может идти речь? Я бы после такого не стал прислуживать Селестии. Ты сказала, что Кантерлот верен ей. Я же говорю, что он ПОКА ЧТО верен ей. Увидишь: придет время, и Селестия окончательно падет в их глазах. Уверен, этот момент наступит очень скоро.

 — Нет... Так не может быть...

 — Может, Твайлайт, — подойдя ближе, сказал Аларис. — Может. С другой стороны, взгляни на Луну. Все знают, что она управляет спутником нашей с тобой родной планеты. Мелковато в масштабах Селестии, да. Однако пони видят ее силу. Они видели ее выступление в Ночь Кошмаров — а выступает она с тех пор — и ты сама знаешь, каких, будучи к тому причастной — не только в Понивилле. Кроме того, она путешествует по снам пони, помогая им решать сложнейшие жизненные проблемы. Она моложе Селестии, но гораздо хитрее и, по мнению пони, гораздо ближе к народу. Авторитет Селестии медленно, почти незаметно, но падает, в то время как авторитет Луны растет. А там, глядишь, полезут и другие.

 — Я никогда об этом не задумывалась, — призналась Твайлайт.

 — Конечно же, ты не задумывалась. Скажи, моя дорогая, кто для тебя ближе: родители или принцесса? Кто проводил с тобой больше времени, кто обучил тебя большему?

Единорожка с позором для себя самой задумалась. Аларис прав: Селестия стала для нее второй матерью и действительно внесла громаднейший вклад в жизнь. Выбирать между родителями и принцессой... Такого подвоха она никак не могла ожидать.

 — Я... Я не могу сказать.

 — Вот именно, — торжествующе произнес собеседник. — Селестия обучила тебя многому, очень многому. И, как видишь, не только в области магии, но и в области мировоззрения. Здесь же мы возвращаемся к началу нашего разговора, Твайлайт. Селестия тормозит твое обучение и направляет в нужное ей русло только потому, что ей так выгодно. Знаешь, до тебя были две ученицы, которые попробовали качать права. Правда, в разных направлениях. Инкиира Шок и Сансет Шиммер. Первая смогла вырваться из-под влияния Селестии — о каком, должен сообщить, узнала уже на втором году обучения. Селестии это, конечно, не понравилось, и она лишила Инкииру почетного статуса протеже, прибавив к обвинению кучу доказательств, иногда полувымышленных. Вот только полностью удалить ее от себя не сумела. И сейчас Инкиира представляет для Селестии едва ли меньшую угрозу, нежели Дискорд или Кризалис. Пока что она сражается на стороне Эквестрии. А дальше? Кто ж знает... С Шиммер получилась очень похожая история. Однако с ней злую шутку в гораздо большей степени сыграли собственные амбиции и — как удивительно! — жажда власти. Сансет ни с того, ни с сего вздумала, что ей суждено сменить Селестию на троне. Подробностей даже я не знаю, но, думаю, тут сыграла свою роль какая-нибудь надежная промывка мозгов. Возможно, магическая. В итоге Шиммер выступила против Селестии и ожидаемо проиграла. Хотя шуму навела очень и очень много.

Аларис, глубоко вздохнув, отошел в сторону. Выждав пару секунд и позволив Твайлайт переварить услышанное, он продолжил:

 — Как видишь, Селестии нужны не могущественные советники и советницы, а придворные чародеи, какими легко управлять. Я видел это множество раз. Не впечатлило. Дальше выбор за тобой, Твайлайт. Ты можешь позволить ей и дальше эксплуатировать себя, либо можешь выступить против нее и заявить о своих правах. Но знай, что в любом случае ты можешь многое потерять. Личная свобода или близость принцессы. Выбирай.

 — А ты?

 — Если ты решишься выступить против нее, тебе понадобится помощь. И я обеспечу ее, покуда смогу. Но на многое не рассчитывай. Тебе придется во многом полагаться только на свои силы.

Твайлайт задумалась. Ей пришлось столкнуться с непростым выбором. С одной стороны ее теплые, почти родственные отношения с принцессой. Селестия вырастила ее с детства, обучила почти всему, что она сейчас знает, стала второй матерью. Пойти против Селестии — значит предать ее. Однако слова Алариса оставили огромный след в душе и здравом смысле. Его речь не показалась ей ложной. Наоборот, очень убедительной и слаженной. Темный аликорн знал, куда бить и на что давить. Соглашение с ним может привести ее не только к свободе, но к огромным возможностям. Аларис не сказал об этом напрямую, однако он всячески намекал, что в полном расцвете сил Твайлайт может если не сравниться с аликорнами, то стать достойным им соперником в магическом плане. Трудно не согласиться, что защищать Эквестрию с такой силой гораздо проще.

И уж точно всякие выскочки вроде Трикси не будут более качать свои права! Впрочем, от этой идеи Твайлайт постаралась как можно быстрее отказаться. Слишком уж она напоминала излишнее самолюбие и эгоизм. А те, как известно, ведут во тьму.

 — Я не гоню тебя, — добавил к прошлым словам Аларис, заметив замешательство собеседницы. — И я даю тебе время подумать. А пока...

Призрак исчез, как и прежде. Не нужно быть провидцем, чтобы понять, что сейчас произойдет. Снова астральное окружение начало меняться, пока не преобразилось к дворцовую площадь Кантерлота. Место, столь прочно засевшее в сердце юной колдуньи. В отличие от родильного дома, показанного Аларисом в прошлом видении, дворцовая площадь казалась очень и очень реальной. Единирожка вздохнула, вспомнив, сколько приключений касались этого памятного места, сколько раз она встречалась здесь со своими подругами. И речь идет не только о хранительницах Элементов Гармонии... Впрочем, все это — дела минувших лет. Более того, каков шанс, что она когда-нибудь сможет снова увидеть Кантерлот, своих родных и близких? Существует ли он вообще? Возможно, существует, иначе вряд ли Аларис стал бы показывать его в таком качестве, в таком проработанном состоянии. Сколько бы единорожка не осматривалась по сторонам, она не смогла заметить ни одной ошибки в обустройстве улиц или архитектуре величественных белоснежных зданий, украшенных золотыми и фиолетовыми цветами. Лишь при помощи мелких деталей она смогла понять, что видение, скорее всего, охватывает период лет за десять до настоящего времени, плюс-минус два года.

Осмотревшись, Твайлайт заметила множество пони — преимущественно единорогов — и нескольких стражников. Однако более остальных ее внимание привлекла троица маленьких — лет по десять каждой — единорожек, весело семенящих маленькими копытцами через площадь по направлению к королевскому саду. Казалось бы, их родителям стоит дать нагоняй, что оставили детишек без присмотра, однако зоркий глаз смог бы разглядеть, что за девочками следили сразу четверо стражников-пегасов. Твайлайт узнала каждую без труда. Разумеется, ведь та, что шла в центре троицы, была она сама. На ее спине покоилась сумка, полная книжек, и колдунья даже удивилась, как в столь юном возрасте она умудрялась без проблем тащить такую тяжелую ношу. Справа от нее бежала, напевая песенку себе под нос, девочка мятного окраса с чуть темноватой по отношению к цвету шкурки гривой и кьютимаркой в форме золотой лиры. Нет сомнений, Лира Хартстрингс. Тогда слева — единорожка бежевого окраса шкурки с малиновыми волосами, среди которых выделяется сиреневая полоска, и кьютимаркой в виде полумесяца, окруженного тремя магическими звездочками — ее давняя подруга Мун Денсер, также несущая небольшой портфель с книгами и тетрадками. Две будущие светила магических наук оживленно разговаривали друг с другом, Лира, как уже сказано, напевала что-то себе под нос. И Твайлайт показалось, что ее песенка сильно напоминает фирменную песенку Пинки Пай. Неужели они уже тогда были знакомы?

 — Ох, Твай, и как ты только управляешься с этим дракончиком, Спайком? — спросила Мун Денсер. — С ними же, с драконами, одни лишь хлопоты.

 — Поначалу было трудновато, — признала та. — Но я научилась. И родители с принцессой помогли мне.

 — Ох, и повезло же тебе, Твайлайт! Я о таком не могла и мечтать! Стать личной ученицей самой принцессы Селестии... Боже, разве может быть что-нибудь прекраснее этого?

 — Сомневаюсь, — восторженно ответила маленькая колдунья.

 — И у тебя, наверное, есть допуск к самой Дворцовой Библиотеке, — предположила подруга.

 — Ну... — замялась Твайлайт прошлого. — Принцесса Селестия запрещает мне лазать во многие отделы и секции... Но да, я могу посещать библиотеку так часто, как только захочу.

 — Мечта... — протянула Мун.

 — И у тебя есть книги по мифологическим существам? — вдруг, перестав напевать веселый мотивчик, спросила Лира.

 — Ох, только не начинай... — попросила Мун Денсер.

 — А что тут такого? Мне, что, нельзя иметь свое увлечение? Вон, сами целыми днями от книжек не отходите! Я же знаю, что они реальны!

 — Люди? — приподняв одну бровь, уточнила Мун.

 — Конечно же!

"Люди?" — повторила реальная Твайлайт. Не так-то давно она слышала об этой расе. Вернее, совсем недавно, в плену у хасанекров. Людьми именовались те странные существа, похожие не то на минотавров, не то на алмазных псов. Но откуда о них знали в Эквестрии? Или же их миры уже когда-то соприкасались?

 — Ты задаешь верные вопросы, — возле единорожки показался призрак Алариса.

 — И откуда? — спросила она.

 — Я не знаю. Не уверен, что то были те самые люди, о каких ты сейчас думаешь. Впрочем, все возможно. Они появились уже после моего поражения, во время мудрого правления Селестии и Луны. Разумеется, не обошлось без шума — хотя там, где есть люди, шум будет всегда.

 — Ты это хотел мне показать? Напомнить, что Лира до сих пор всем сердцем верит в людей? Зачем?

 — Да, я хотел показать это. Но не только это. Знаешь ли, странно, что ты не удивилась, впервые увидев человека в этом мире. А ведь ты никогда не верила Лире взаправду. Никто не верил.

 — Да уж... — нервно хихикнула Твайлайт. — Странно.

Нужно ли говорить, какой стыд она сейчас испытывала. Так предать подругу детства... Что с ней, вообще, происходит? И когда началось подобное?

 — Очень надеюсь, Твайлайт, что со временем ты разберешься в своих ошибках, — наказал Аларис, разумеется, разглядев замешательство собеседницы. — А пока... Тут еще есть, на что посмотреть.

Заметить величественную фигуру, важно идущую в сторону малышек, было трудно. Впрочем, тем это не помешало, будучи втянутыми в задорный разговор, не заметить прибытие самой принцессы Селестии в сопровождении двух гвардейцев и единорожки желтого окраса с пламенного цвета гривой и кьютимаркой в форме огненного солнца, центр которого окрашен золотом, правая часть красная, а левая желтая. Твайлайт напрягла мыслительные процессы, однако так и не смогла вспомнить ее имени.

"Сансет Шиммер," — подсказал Аларис. Впрочем, это имя стало для Твайлайт значимым лишь несколько минут назад. Да и то особого восторга оно не вызывало.

 — Моя дорогая Твайлайт, — окликнула маленькую единорожку принцесса. — Вижу, ты делаешь успехи в поиске друзей.

Троица замерла, обернулась. Мун Денсер с Лирой Хартстрингс, воскликнув: "Принцесса Селестия!" — тут же пали ниц, в то время как их подруга подбежала к учителю, заключив ту в крепкие объятия.

 — Как я рада вас видеть, принцесса! — воскликнула волшебница.

 — И я рада видеть тебя, Твайлайт, — ответила правительница Эквестрии. — Надо же... Прошло всего пять месяцев, а ты так выросла!

"Поездка в Мейнхеттен," — вспомнила реальная Твайлайт.

 — Это были самые ужасные пять месяцев в моей жизни! — принялась жаловаться маленькая колдунья. — Я так не хотела уезжать из Канетрлота... И зачем я только согласилась?

 — Нет ничего плохого в том, чтобы узреть другие города, других пони, другие культуры, — нравоучительно произнесла аликорн. — Я не смогу вечно быть рядом, тебе следует научиться самой справляться со своими трудностями.

 — Да, принцесса, — поникнув, ответила единорожка.

 — Я не корю тебя, Твайлайт, просто поучаю. Я понимаю, что сейчас тебе трудно оторваться от меня надолго, но я вижу, что тебе необходимо проводить больше времени с родителями, братом и няней — Каденс.

 — Это вы организовали поездку? — небольшой стыд тут же сменился большим интересом.

 — Нет, моя дорогая, не я. Я не в силах заставить твоих родителей поступать только так, как мне этого хочется. Точно так же я не могу следить за каждым твоим шагом. Но я могу смотреть за твоими успехами и неуспехами, направлять тебя.

Селестия потрепала жеребенка по голове. В сторонке тихо фыркнула Шиммер.

 — А, Санни, кажется, тебе не очень нравятся нежности, не так ли? — хитро ухмыльнувшись, заметила Селестия. — Может, мне попросить Твайлайт... развеселить тебя?

 — При всем моем уважении, принцесса, — отвечала Сансет Шиммер. — НЕТ!

 — Не будь же такой бякой при Твайлайт. Старшая ученица принцессы должна подавать пример младшей.

 — Попроси Инкииру, она покажет пару хороших примеров.

 — Знаю я, какие у нее примеры, — презрительно фыркнув, сказала аликорнесса. — Ничего кроме темных мыслей-то и нет. Зато на тебя я возлагаю большие надежды.

Внезапно мир вокруг замер, повинуясь магии Алариса. Твайлайт удивленно взглянула на темного аликорна.

 — Этого достаточно, — пояснил он. — Здесь я должен заметить, что Сансет Шиммер уже попала под влияние темных чар... Или чего бы то ни было, что совратило ее рассудок, заставив возжелать власти. Жаль, она тогда не понимала, что власть приносит ее имеющему лишь беды и несчастья. Это огромная ответственность, где нет места бездумным амбициям. Сансет этого не понимала тогда, не понимает и сейчас.

 — Но где она? — спросила Твайлайт. — Почему я ничего о ней не помню?

 — Потому что вы виделись от силы пару раз, но так и не поговорили без участия Селестии. Разумеется, ни о каком крепком знакомстве при таких условиях речи идти не может. Насколько я знаю, сейчас Сансет Шиммер очень далеко — возможно, в другом мире.

 — Но разве такое возможно? — удивилась Спаркл.

 — Напомнить, где вы сейчас? — заметил Аларис.

 — Да, я знаю, но мы попали в другой мир не по собственному желанию, а по воле случая. Неужели с ней случилось то же самое?

 — Нет. Сансет Шиммер также стала жертвой злой шутки, но ее судьба сложилась иначе... Она оказалась заперта в другом мире, и заперта очень надолго. Не думаю, что когда-нибудь она сможет вернуться. Нам нечего бояться. В конце-концов, у тебя в скором времени будет кое-что, о чем Сансет Шиммер не может и мечтать.

 — Что? — заинтересовалась единорожка.

 — Увидишь, — расплываясь в пространстве, заверил призрак.

Пространство снова принялось видоизменяться, принимая форму астрального плана. Твайлайт даже не удивилась. За последние полчаса Аларис уже несколько раз менял форму окружающего ее "мира", так что очередная смена фона не стала хоть чем-нибудь выдающимся. Смущало только одно: Аларис однозначно придумал иное испытание, отличное от первого. Но какое?

 — Ты неплохо справилась с численно превосходящим противником, которого так желала уничтожить в реальности, — раздался голос аликорна. — Я впечатлен, но не достаточно. Сейчас ты встретишь неравного тебе противника. Он не так силен, каким является в реальности. Возможно, ты даже способна превзойти его в энергетическом плане. Однако не забывай, что у него огромный опыт, опыт тысячелетий, опыт множества боев. Если ты выдержишь, мы пойдем далее. Если же нет... посмотрим, к чему все приведет.

Последние слова заставили Твайлайт разволноваться. Аларис четко и ясно дал понять, что она следующему врагу не ровня, что шансы на победу, мягко говоря, слабоваты. Остается только вложить как можно больше смекалки в тактику ведения боя. Теперь нужно лишь понять, кто будет этим самым противником.

"Сзади," — подсказал голос в голове. Твайлайт обернулась вокруг своей оси... и ахнула. Перед нею, метрах в десяти, стояла сама Ее Высочество Принцесса Солнца Эквестрийская Селестия. Ноги единорожки сами сделали несколько осторожных шажков назад. Уж с кем, а с аликорном ей никак не справиться! Если подумать, прошлое испытание было тем еще самоистязанием, но это... Библиотекарша начала подумывать, что Аларис сошел с ума. Ведь победить аликорна, в принципе, невозможно! Как же она, с его точки зрения, должна бороться с целой принцессой? Если уж она и Каденс-то превзойти не в состоянии. Мало того, принцесса была облачена в легкую позолоченную броню, магический фон которой давал знать, что одолеть аликорнессу одной лишь магией будет проблематично, а ее собственное оружие — солнечное копье — способно без проблем резать почти любой материал и испускать лучи чистой энергии, коим под силу расплавить золото. Единственными орудиями в копытах Твайлайт оставались только трофейное копье и ум.

Спорить с Аларисом, умолять его бесполезно — волшебница сразу это поняла. Значит, нужно выживать. Да, именно, не сражаться, а только выживать. Селестия сильна. Очень сильна. Пусть Аларис и говорил, что ее авторитет начал подкашиваться из-за недостатка доказательств ее нынешней силы, Твайлайт была уверена в том, что учитель вполне способна оставить от нее лишь горстку пепла. И никакие щиты тут не помогут! Только сложное меткое планирование, только вовремя устанавливаемая защита и производимые контрудары, только выживание всеми силами.

Селестия ожидаемо нанесла удар первой. Распахнув белоснежные крылья, кончики которых переливались золотом, она поднялась в воздух и спикировала на собственную протеже. Как только ее копыта, облаченные в позолоченные сверкающие поножи, коснулись "земли", поднялась настоящая магическая буря, по сравнению с которой любая волна Твайлайт — лишь капля в море. Единорожку откинуло метров на десять, и только мастерски выстроенная защита и навыки телекинеза вперемешку с возможностью контроля небольших воздушных потоков позволили ей принять в полете нужную для безопасного приземления позу. Но не успела она скоординировать свои действия, как пришлось наскоро ставить барьер для отражения выпущенного солнечным копьем луча, а после и вовсе уходить из-под зоны поражения сразу трех сфер. За почти тысячелетие отсутствия сильных врагов Селестия вряд ли растеряла очень много. Даже будучи лишь созданной Аларисом копией, она обладала громадным потенциалом, перед которым может устоять только самый сильный колдун. И Твайлайт уже после первого выпада соперницы сильно засомневалась в своих способностях.

Принцесса встала на дыбы и разом обрушилась на "землю" всем весом, одновременно генерируя сильный воздушный поток и создавая трещину в поверхности астрала. Твайлайт едва сумела уйти от трещины, но волна заставила ее потерять равновесие и чуть не упасть. Селестия тут же воспользовалась слабостью соперницы. Аликорн подняла ту телекинезом на высоту метров пяти, после чего вновь ударила лучом. Твайлайт сумела защититься, но сбросить телекинетический захват оказалось ей не по силам. Понимая, что дистанционные атаки не принесут никакой пользы, принцесса поднялась в воздух и зависла прямо перед Твайлайт, занеся копье для решающего удара. Ее лицо не выражало абсолютно никаких эмоций, только холодный расчет. Элемент Магии — самый сильный из всех Элементов Гармонии — вновь попыталась высвободиться, попыталась ударить принцессу при помощи своих сил. Бесполезно. Та оказалась слишком могущественным оппонентом. Аларис явно перегнул палку.

Но Твайлайт не хотела верить, что все способно закончиться на этом. Она зашла слишком далеко, чтобы потерять свою личность — а вместе с тем и жизнь — в битве с несуществующей пони, которая, между прочим, в реальности любит ее и уважает. Но вот вопрос: действительно ли Селестия ее любит? Или же Аларис прав? Вдруг она для Селестии — еще один инструмент. Такой же, как Инкиира Шок или Сансет Шиммер. Чем они закончили, когда попытались заявить о себе? Одна лишилась защиты и уважения, другая оказалась в изгнании. Но почему? Разве мудрая и добрая правительница способна на подобное по отношению к ученицам, которые всего лишь захотели обучиться большему, чем планирует Селестия? Нет, конечно. Значит, Селестия не такая, какой всегда казалась. Мудрая — да, но добрая... Добрая ли?

Или же все это — признак глубоко зарытого эгоизма, возвышения над остальными пони? Дурные мысли витали в голове "верной" протеже. Что будет, если она решится выступить против стандартной программы, если согласится на предложение Алариса? Конечно же, она станет еще одной Инкиирой Шок или Сансет Шиммер. Это не то, чего она хотела. Будучи в Эквестрии, когда принцесса рядом, Твайлайт тут же отбросила бы подобные мысли. Но здесь, когда идеала всей жизни поблизости нет, а возможности для холодного анализа есть, выводы напрашиваются неутешительные.

Глядя на безэмоциональное лицо учителя, готового проткнуть ее копьем, Твайлайт поняла, что для Селестии всегда была не более, чем игрушкой, инструментом, удобной марионеткой. Приближенной, но безвольной. Такой же, как королевская гвардия или простые граждане Эквестрии, судьбой вынужденные ей служить и прислуживать. Эмоции захлестнули молодую колдунью. Она почувствовала себя обманутой, преданной, брошенной. Сделала ли хоть что-нибудь Селестия, когда узнала о ее исчезновении? А заметила ли она вообще, что ее верная ученица пропала без вести? Почему она ничего не предпринимает, чтобы решить эту проблему? Вместе с тем пришел гнев. Гнев не только на саму принцессу, но на ее методы, на строй, что она поддерживает. И вместе с гневом пришли силы.

Ей стоило всего лишь послать достаточно сильную волну магии в пространство, чтобы разрушить телекинетический захват. Вторым выпадом она бросила ошарашенную противницу наземь, третьим окружила себя энергетическим полем и влетела с его помощью в принцессу. Она не могла объяснить, откуда появились эти навыки, она просто... чувствовала. Эмоции, скопившиеся в ее сознании, превращались в энергию, та сама собой трансформировалась в умения. Новый выпуск магии, и тело Селестии, охваченное темно-розовым свечением, подлетает не своими силами в воздух, после чего с силой ударяется о "землю". Замахнувшись своим копьем, Твайлайт наносит удар. Затем второй, третий. Аликорн умело защищается, но вынужденна отступать под напором агрессии бывшей верной ученицы. Удар, удар, удар... Слышен непрерывный лязг металла, хлопки мелких магических разрядов и барьеров. Твайлайт не имеет никакого опыта в обращении с копьем, но он ей и не нужен. Ловкий сильный удар — и оружие Селестии отлетает в сторону. Аликорн встает на дыбы, окружает себя барьером, готовя на кончике рога смертельный заряд магической энергии. Но Твайлайт-то знает, что такая могущественная магия требует некоторого времени на подготовку. А между тем она знает, как поступить дальше. Вонзив трофейное копье в купол барьера, частично пробив его, она пропускает сквозь оружие огромное количество собственной энергии, какое вгрызается в живот принцессы, принося той сильную физическую боль. Не сумев совладать со своей магией, накопленной для удара, и своими ощущениями, Селестия теряет контроль над собой, и заклинание разрывается прямо на кончике ее рога. Слышен треск дробящегося костяного выроста, болезненный вопль аликорнессы. Твайлайт отворачивается, не в силах выдержать свет образовавшейся при этом вспышки. Когда она поворачивается обратно, видит, что Селестия лежит на "земле", тяжело дыша, подогнув задние ноги, правым передним копытом держась за раздробленный рог, левым — за почерневший живот.

 — Неплохо, — раздался голос Алариса. — Очень неплохо.

Призрак появился напротив Твайлайт, по ту сторону Селестии, с интересом глядя на поверженную принцессу и явно ожидая завершения спектакля.

 — Не ожидал от тебя такого, — признался он. — Теперь я вижу, что не ошибся в своем выборе. Ты действительно способна на многое. Конечно, нельзя говорить о твоем истинном потенциале только лишь на примере борьбы с материальными проекциями, но только полный дурак не смог бы увидеть твоей силы. Однако тебе стоит научиться контролировать ее. И тогда... Тогда я представить боюсь, на что ты будешь способна.

Слова призрачного наставника отрезвили единорожку. Ярость, накопленная за время осознания и боя, стала потихоньку стихать, и она уже не желала только лишь смерти проекции, позволившей себе атаковать ее... управлять ею.

 — И что теперь? — не отводя взгляда от поверженной жертвы и продолжая держать копье наготове, спросила она.

 — Тебе решать, — сказал Аларис. — Ты можешь сокрушить ее. Нанести последний удар. Разве тебе этого не хочется? Она посмела манипулировать тобой и твоими предшественницами, как хотелось только ей. Но времена меняются, и ученик способен стать мастером. Впрочем, если ты считаешь, что судьба цареубийцы тебя не прельщает, можешь опустить оружие. Но я советую задуматься о последствиях. Сейчас твой выбор едва ли повлияет на дальнейшую судьбу. Но потом... Кто ж знает?

Твайлайт продолжала смотреть на Селестию. Все двери открыты перед нею. Выбор из двух... Самый сложный выбор. Всего полчаса назад она, не раздумывая, опустила бы оружие, но сейчас... Сейчас пришло понимание. Нет, она не хотела смерти Селестии — никогда не хотела и не захочет. Но копия — это не сама Селестия, и ценности здесь другие. Впрочем, правильно заметил Аларис: она не цареубийца и не убийца вовсе. Да, ей приходилось уничтожать хасанекров, но хасанекров трудно назвать разумными и, тем более, живыми. Здесь все совсем по-другому. Но...

 — Нет, — в конце-концов произнесла Твайлайт, опуская копье. — Я не могу.

Аларис ухмыльнулся.

 — Твой выбор принят.

Глава 8 - Грезы. Часть 2

Стоило Твайлайт вновь открыть глаза, как она еле сдержалась, чтобы не вздрогнуть. Столь знакомые каменные "стены" пещеры, давящие со всех сторон, столь знакомые проржавевшие решетки, столь знакомые скелеты-гвардейцы в черной броне. Только несколько мелких деталей отличали иллюзию от реальности. Хорошо, что Аларис не стал тратить свои силы на копирование запахов, царящих в реальном тюремном комплексе. Единорожке очень уж не хотелось вновь оказаться в их мерзких объятьях.

"Картинка" не двигалась. Совсем. Это позволило библиотекарше получше разглядеть все детали происходящего, чтобы лучше анализировать ситуацию. В том, что все окружающее реально, она не сомневалась. Аларис неплохо поработал над всеми деталями, не упустил даже мелкой мушки, зависшей под "потолком". Твайлайт нервно фыркнула, вспомнив, как одна такая насекомоподобная вредительница мешала ей спать пару дней назад. Однако сейчас она обратила гораздо большее внимание не на мушку, а на своих подруг, продолжающих томиться в одной из нескольких клеток. Да, она видела и себя, видела, в каком плачевном положении оказалась, видела, как человеческая волшебница предпринимала какие-то попытки исцелить ее, однако все это ее не волновало. В любом случае она едва ли сможет что-нибудь сделать, а о своем физическом состоянии наслышана предостаточно как из здравого смысла, так и из уст Алариса. Подруги, в принципе, занимались все тем же, чем обычно занимались в последние несколько дней. Эпплджек без устали планировала побег, причем довольно прогрессивно, хотя часто срывалась, Рейнбоу спала в уголке, Пинки усыпала вопросами соседей, Флаттершай пыталась хоть как-то помочь Рарити, чей рог, как помнила Твайлайт, был поврежден в битве с личом. Ужасная участь, какую не пожелаешь даже худшему врагу. Рог очень важен для любого единорога. При помощи рога единорог может творить магию, и с его потерей едва не становится люмпеном. Да, Твайлайт поразила рог принцессы Селестии в бою, но там и отличия были существенные: во-первых, магиетворный орган взорвался не под влиянием ее магии, а под влиянием магии принцессы, во-вторых, Селестия была фальшивой и к реальности никакого отношения не имела. Оставалось только надеяться, что Рарити сумеет сохранить хоть часть своих способностей и умений. Иначе придет конец ее карьере и, возможно, всей ее жизни.

 — Что я должна увидеть? — произнесла Твайлайт, зная, что аликорн ее услышит.

Тот не заставил себя ждать, тут же появившись возле нее и глядя в затемненный коридор.

 — Что-то, что может вам помочь, — загадочно ответил он. — Кто-то, кто сыграет немалую роль в грядущем.

 — Грядущем? — удивилась единорожка. — Что нас ждет?

 — Сейчас даже я не могу это предвидеть. Я только знаю, что былой Эквестрии не будет уже никогда. Впрочем, все по порядку. Идем. Я покажу.

Аларис двинулся вглубь темного коридора. Твайлайт, вспоминая устройство хасанекрской пещеры, отправилась вслед за ним.

Между тем временная "пауза" спала, и "картинка" вокруг приходила в движение.

 — Это не иллюзия, — вдруг сообщил Аларис. — Все, что ты видишь, реально.

 — Реально? — одновременно удивилась и испугалась Твайлайт. — Я... Я стала призраком? Я ведь не...

 — Ты не умерла, — сразу пресек ее наставник. — И, должен предупредить, поддерживать сразу три призрачных состояния: два своих и одно твое — довольно трудно. Так что постарайся лишний раз не рыпаться и не попадаться на глаза их колдунов. Не знаю, вдруг они способны видеть нас.

 — Разве такое возможно?

 — Достаточно сильный колдун может увидеть призрака, если захочет. Особенно сильны в этом те, кто обладает соответствующим талантом и посвятил себя его изучению. Я не знаю, на что конкретно способны колдуны хасанекров, и рисковать не хочу. Между тем, пока мы не добрались, я расскажу тебе вкратце, что происходит в Эквестрии и здесь.

Они все еще шли по коридору, до центрального зала оставалось еще некоторое расстояние, так что времени на диалог, как прикинула Твайлайт, у них предостаточно.

 — Эквестрия, как ни странно, держится, однако ваше исчезновение навело много шуму, — начал рассказ Аларис. — Селестия пытается угомонить народ, даже предприняла пару попыток лжи и сокрытия. Полный провал, — аликорн фыркнул. — Был бы я на ее месте... Но сейчас не время вспоминать дни былые. Народ заволновался, кое-кто уже поговаривает о конце света по причине исчезновения легендарных и "всемогущих" Элементов Гармонии. А между тем на севере что-то происходит... И мне это не очень нравится.

 — Проблемы? — спросила единорожка.

 — Возможно. Но пока что рано выносить вердикт. Поживем, как говорится — увидим.

Двое пони вышли в центральный зал, полный хасанекров, и остановились. Аларис оглядел помещение, убедился в отсутствии возможных неприятностей и отправился дальше. Твайлайт, разумеется, последовала за ним.

 — Я пытался найти уцелевшего хасанекра, — продолжал аликорн. — Пока что мне не удалось найти никаких следов его существования. Возможно, его распылило силой Элементов Гармонии при попытке телепортации. Впрочем, я сильно сомневаюсь в этом. Он не из тех, кто действует без плана. Думаю, мы о нем еще услышим.

 — А как там Спайк? Тебе удалось выяснить? — с надеждой спросила Твайлайт.

 — Я не интересовался отдельными личностями, — почти честно ответил собеседник. — Кроме Селестии и Луны, конечно.

Хранительница Элемента Магии понурила голову. Она надеялась, что всевидящее око Алариса сможет помочь ей гораздо большим, нежели предоставлением общей информации.

А тем временем они входили в очередной туннель, охраняемый двумя палачами.

 — Но сейчас меня больше волнует обстановка в этом мире, — продолжал аликорн. — Я обещал, что помогу тебе, я свое обещание выполню. Твое испытание еще не закончено, но, тем не менее... — на секунду Каратель замолк, после чего вернулся к установленной теме. — Некая сила пробудилась. Как я понял, она нередко терроризирует местные государства и негосударственные объединения. Демоны Мороэдуса. Вы слышали о них, не так ли?

 — Слышали, — подтвердила Твайлайт. — Но причем здесь они?

 — Демоны идут. Одна из множеств их группировок, подчиненная некоему Гартару Бронешкуру, вышла за пределы родных пустошей и организовала военный поход с единственной целью: война. Война ради войны.

 — Это ужасно, — произнесла единорожка.

 — Согласен. Но хуже всего для нас то, что демоны идут сюда. Я попробую что-нибудь изменить — возможно, мне удастся подкорректировать их направление, назначить новую цель — но на чудо не рассчитывай. Может случиться так, что вам придется выживать в стычке с противником, отличным от хасанекров. И уж будьте уверены: демоны Мороэдуса пленных не берут.

 — Но как мы можем их остановить? — спросила Твайлайт. — Что нам делать?

 — Я не знаю. Предпочтительнее бежать. Бежать так быстро и так далеко, как только возможно. Невзирая на все, что происходит вокруг, конечно. Только так вам, возможно, удастся спастись и вернуться в Эквестрию.

 — Это возможно? — уцепилась за последние слова Алариса колдунья. — Мы можем вернуться?

 — Будет трудно. Но... да, вы можете.

Будто бы камень спал с сердца Элемента Магии. Путь домой существует... Неважно, что придется пережить, на что придется пойти ради его нахождения, они вернутся в Эквестрию — уж Твайлайт-то позаботится. По крайней мере, она на это надеялась.

 — А вот и он, — объявил Аларис, смотря куда-то вперед.

Кобылка осмотрела помещение. Довольно просторный куполообразный зал примерно десяти метров в диаметре и двадцати в высоту. Стены покрыты странным блестящим черным камнем, из-под которого то тут, то там выглядывают светящиеся зеленоватые кристаллы. Уровень магической энергии зашкаливает, даже неопытный маг сумел бы засечь множество защитных заклинаний, наложенных на многочисленные каменные и металлические сундуки и стеллажи, какими полнится зал. Однако явно не они составляют его основу. Напротив входа к стене несколькими энергетическими "ремнями" прижат человеческий мужчина, наверняка колдун, облаченный в бежевую робу, похожую по стилю на одеяния волшебницы, что в данный момент пытается исправить физическое состояние Твайлайт. С двух сторон в его тело впиваются магические каналы, безостановочно выкачивающие энергию юноши. Но, несмотря на это, ему, вероятно, удается сопротивляться силе хасанекров. В качестве караула присутствуют сразу двое палачей и шестеро стражников.

 — Кто это? — поинтересовалась Твайлайт.

 — Его имя мне неизвестно, как неизвестна его судьба, — ответил Аларис. — Я только знаю, что он сыграет немалую роль в нашем приключении, если это недоразумение можно так назвать.

 — Это не недоразумение, — возразила Твайлайт. — Уже нет.

 — И, тем не менее, хасанекрам что-то понадобилось в нашем мире. Что-то они обнаружили. Иначе им незачем открывать портал, пока и в этом мире хватает лакомых кусочков. Тебе не кажется это странным?

 — Теперь, когда вы сказали — кажется.

 — Вот именно. Ты не смогла заметить этого сразу — на данное я, между прочим, рассчитывал. Никто не видит истинных целей хасанекров. Та группа, с которой вы столкнулись возле остатков моей великой империи — возле, фактически, руин некогда процветающего Дивайнитума — всего лишь отряд разведки. Вслед за ним должны были пойти другие. Но план сорвался по причине вашего вмешательства. Успешного, должен заметить. Хасанекры многое потеряли, как потеряли возможность вновь открыть портал. Это хорошо. Осталось только уничтожить последнего выжившего и понять, зачем им понадобилось вторгаться в наш мир. Однако для этого сперва нужно вернуться. Этот юноша поможет нам. Он знает тех, кто способен путешествовать между мирами. Если нам удастся заключить с ним союз, он нам поможет в любом случае.

 — Но как мы можем все это организовать? — задалась справедливым вопросом Твайлайт. — Нас никто не видит. Мы едва ли на что-то способны. Объясните мне.

Но Аларис не ответил. Он лишь стоял, молча разглядывая человека. Судя по взволнованному выражению лица, что-то не давало аликорну покоя. И когда задней части шеи единорожки коснулось острие клинка — вполне материального по призрачным нормам — только дурак бы не понял, что здесь что-то нечисто.

 — Кто вы? — раздался грозный мужской голос.

 — Интересно, — осторожно повернув голову, произнес Аларис. — Твайлайт, — многозначно обратился к кобылке, одним лишь словом посоветовав следовать всем требованиям неизвестного.

 — Я Твайлайт Спаркл, и у меня мирные намерения, — объяснилась она. — Я не хочу никому зла, я и сама стала жертвой злой шутки. Прошу, уберите оружие и давайте поговорим как цивилизованные по... — она вовремя замолкла, вспомнив, что пони в этом мире не обитают. — Существа.

Секунды четыре ничего не происходило, но все же, что-то решив для себя, неизвестный убрал клинок, позволив единорожке обернуться. И каково же было ее удивление, когда она увидела точно того же мужчину, что сейчас привязан магией к стене. Разумеется, перед нею предстал не он сам, а его призрачная форма, очень похожая на ту, какую представляли она и Аларис. В руке человек держал необычайно узкий меч, основание клинка которого украшалось не читаемыми для эквестрианца рунами. Возможно, магическими.

Сам человек также обладал необычной для своего народа внешностью — как можно судить по прочим заключенным и даже волшебнице. Чуть преобладающий рост, но среднее в прочих характеристиках телосложение. Чуть островатые черты лица, едва заметный слой щетины на подбородке. Глаза карие, но сейчас из-за использования магии переливаются розоватым. Однако самое удивительное в нем — это длинные, почти до лопаток, прямые волосы пепельного цвета. Сколько Твайлайт не пыталась вспомнить, среди людей — да и среди многих пони — она такого не видела. А ведь волосы точно были натурального окраса.

 — Я Агар, — представился он. — Ученик среднего звена Деофиндского Ордена. Кафедра рунографии. Специализации на определенной сфере пока что нет.

 — Простите, но мне эти имена ни о чем не говорят, — извинилась Твайлайт. — Только ваш... эм... упор на рунографию.

Человек вздохнул.

 — Значит, это правда, — произнес. — Пришельцы из другого мира. Ожидаемо.

 — "Ожидаемо"? — спросила единорожка.

 — Деофиндский Орден сотни лет проводит опыты в области межпространственных порталов. Глупо ожидать, что где-нибудь еще кто-нибудь не способен на подобное. Пускай я не сведущ в данной области, вероятность проникновения в наш мир существ — особенно разумных — из другого измерения, как мне кажется, вполне велика. Не так ли? — теперь он обращался к аликорну.

 — Вполне, — ответил тот. — Аларис Шок. Большего вам знать не обязательно.

 — Хватит и этого, — согласился маг. — Вы ведь пришли не просто так, — заметил. — Вам что-то нужно.

Твайлайт с вопросом в глазах посмотрела на Алариса. Тот кивнул, разрешая ей самостоятельно вести переговоры.

 — Мы очень хотели бы вернуться домой, — рассказала кобылка. — Видите ли, мы оказались в вашем мире не по своей воле, а лишь ради защиты родного. Вы можете помочь нам?

 — Ну... — неуверенно протянул Агар. — Я бы с радостью, но... Это не я решаю. Вам придется обратиться к кому-нибудь из магистров Ордена, и тогда, быть может, они согласятся помочь вам, если сочтут вашу просьбу безопасной. Но это-то ерунда. Как вы собираетесь бежать отсюда? А то я, — он кивнул в сторону подвешенного тела, — немного не в состоянии куда-то идти и с кем-то бороться. А бороться, если вы все же задумаете побег, придется много, причем с численно превосходящим противником, — юноша усмехнулся. — Да, — продолжал, — меня часто называют неадекватным, ненормальным, но, извините, сражаться малой группой — пусть и при магическом превосходстве — против нескольких тысяч единиц неплохого пушечного мяса... Извольте, я на такое не пойду даже под сильным градусом.

 — Но... У нас есть план, — сообщила Твайлайт. — Ну, я думаю так.

Единорожка мельком взглянула на Алариса. Тот, заметив ее замешательство, лишь кивнул. Значит, пока что все идет в порядке нормы.

 — И какой же? — повесив меч на пояс и сложив руки на груди, поинтересовался маг.

Твайлайт вздохнула, между тем собираясь с мыслями и объединяя воспоминания, после чего продолжила:

 — Демоны Мороэдуса. У меня есть достоверный источник, сообщающий о том, что они приближаются. Они идут к нам. Возможно, нам удастся сбежать, пока хасанекры пребывают в замешательстве.

Агар призадумался, почесывая подбородок. Пока что непонятно, нравится ли ему план или нет. Ясно одно: что-то его все же коробит.

 — Рискованно, — оценил он. — Но может сработать. Только, действовать придется очень осторожно, слаженно. Вы точно уверены, что справитесь?

Кобылка на мгновение запнулась в словах. С одной стороны, выгоднее ответить положительно, с другой, лгать не хочется. Она не уверена в успехе. Впрочем, терять ценного союзника она не собиралась, а потому решилась пойти против полученных еще в Эквестрии уроков и сказать то, что Агар наверняка желает услышать

 — Я думаю, что мы выберемся.

 — Тогда, полагаю, мне стоит начать сбор энергии для одного маленького сюрприза, — сообщил Агар. — Увидимся.

Призрак юноши испарился, оставив Твайлайт в замешательстве. Она не знала, что он задумал и какими методами собирается бороться с хасанекрами (но его уверенность в успехе своей роли не поддавалась сомнению), и это немного волновало. Впрочем, если Аларис верит, что этот Агар можем им помочь, то почему бы не рискнуть? Девочкам понадобится любая доступная помощь, а уж помощь опытного мага будет очень кстати.

 — Неожиданно, — произнес аликорн. — Но очень интересно. Неплохо, моя дорогая, хотя могло быть и лучше, — обратился к кобылке.

 — Что могло быть и лучше? — уточнила она, поняв, что Аларис снова ее испытывал.

 — Хотел проверить твои дипломатические навыки. Не очень. Пока что. В тебе определенно есть качества лидера, они часто помогали тебе и твоим друзьям в трудной ситуации. Однако ты способна на гораздо большее. Не знаю, сколь хорошим политиком ты можешь стать — если, конечно, захочешь — но такие маленькие переговоры точно будут даваться тебе, словно орешки. А теперь пришло время последнего испытания.

Твайлайт вздрогнула. Ей очень не хотелось знать, что будет дальше. Она уже поняла схему, установленную Аларисом. Между видениями обязательно происходят сражения. Сначала хасанекры, потом Селестия... Сложность боев наверняка идет по восходящей, и единорожка даже представить боялась, кто станет ее следующим противником. Подозревала: Аларис лично.

Вновь она оказалась в астральном мире. Но теперь вместо того, чтобы безумно озираться по сторонам, она просто-напросто развернула магическую сканирующую сеть, раздумывая, почему не сделала этого раньше. Наверное, попросту не сообразила вовремя, волнуясь насчет будущих испытаний. Зато сейчас у нее было немного времени, чтобы подумать.

 — Тебе пришлось столкнуться с противником, коего ты ненавидишь, — послышался голос Алариса. — Он был слаб, но побеждал числом. Тебе пришлось столкнуться с противником, которого ты любила... Удивительно, каких успехов тебе удалось достигнуть. Я не все одобряю, но с фактами не поспоришь. Теперь тебе придется столкнуться с противником, столь близким тебе, но в то же время далеким. Тот, кого ты одновременно любишь и ненавидишь. Тот, кто знает каждую мелкую частицу тебя, но которого знаешь и ты. Уверен, до сих пор тебе не приходилось сталкиваться с чем-то подобным. Однако реальность обманчива, и случиться может все, что угодно. Все может обратиться против тебя. Если ты пройдешь это испытание... Если ты уничтожить врага, это будет величайшая победа. И я смогу с гордостью утверждать, что нашел подходящего кандидата... Если же тебе просто удастся выжить, это также станет победой, олицетворением твоих навыков и твоего умственного таланта. Но если ты проиграешь... Полагаю, ты и сама понимаешь, что будет.

 — Победа или смерть, — опустив сеть, догадалась Твайлайт; она уже засекла, где Аларис формирует очередного клона, так что знала, откуда придет удар.

И она не ошиблась. Почти. Копия показалась всего в паре метрах от предполагаемой позиции, одним только своим явлением напугав единорожку до чертиков. Почти то же телосложение, абсолютно то же лицо. Багровая шерсть, темно-сиреневые волосы с алой полосой, кьютимарка в форме магической звезды в окружении нескольких мелких. Горящие фиолетовым пламенем глаза. На спине естественные крылья, словно у летучей мыши. Легкая — по классу — броня из обсидиана, способная противиться воздействию чистой магии. И, наконец, искривленный меч, объятый черным туманом. Не иначе как ее темная сущность, оживленная Аларисом, обладающая всеми ее знаниями, воспоминаниями и талантами — в том числе теми, какие она еще не раскрыла. Невозможный противник... Непобедимый.

 — Как я могу победить... себя? — обреченно воскликнула колдунья.

 — Победишь, — ответил голос невидимого наставника. — Победишь, если я в тебе не ошибаюсь.

Его голос был тверд, полон уверенности. Это вдохновляло... Но не достаточно. Недостаточно этого, чтобы, сломя голову, пойти в атаку. Нужен план. И первым делом нужно узнать о всех силах и слабостях противницы. Твайлайт призадумалась, ориентируясь на собственные умения и внешний облик темной копии. Оппонент вряд ли обладает обширными познаниями в области боевой магии, однако ее телекинетические и оборонные способности наверняка превосходят все ожидания. Кроме того, скорость и выносливость, охарактеризованные более крепким телосложением, возможность летать при помощи крыльев... Преимущество противника по высоте — это очень плохо. Особенно если этот самый противник умеет маневрировать, не теряя бдительности и фокуса. Зачарованная броня делает ее неуязвимой ко всем видам магии прямого воздействия. Конечно, она не спасет от обычного пламени, образованного при помощи той же магии, но... Твайлайт не владела ни одним подобным заклинанием. Меч твари также зачарованный, причем не только на защиту и повышенную прочность, но на возможность при разрыве ткани от удара наносить жертве гораздо больше вреда посредством введения темной магической энергии в мышечную ткань и кровь. А у волшебницы самое обычное копье, которое вряд ли сумеет пробить зачарованную броню или отразить удар зачарованного меча. Да уж, границы дозволенного в понимании Алариса выглядели какими-то слишком уж завышенными.

Следующие полминуты были самыми долгими и, вероятно, самыми страшными в ее жизни. За последние полчаса она трижды чувствовала на себе холодное прикосновение смерти. Дважды она чуть не пала жертвой хасанекрских палачей и один раз — копии Селестии. Но собственный клон превзошел всех в разы. Не успела единорожка сконцентрироваться, воззвать к магии, как уже оказалась вынуждена обороняться от энергетического пламени, окутавшего противника и действующего как сотни мелких копий. А ведь работали они далеко не одни... Твайлайт сразу поняла, что недооценила противницу. Та владела боевой магией на том же уровне, на каком и любой другой. Да, чувствовалась неопытность во владении некоторыми небольшими заклинаниями, но... Темная Твайлайт с каждым новым выпадом грозилась оставить от реальной лишь кровавую мешанину. С каждой секундой единорожка отступала на шаг, пыталась телепортироваться, предпринимала какие-то совсем уж смешные попытки контратаковать. Ничто не работало. Щит, окружающий темную тварь, блокировал большую часть ударов, а те, что проходили сквозь него, разбивались об броню. Лишь в последнюю секунду этой полуминуты Твайлайт сумела попасть в место сочленения элементов брони. И тут же поняла, какую ужасную ошибку совершила, разозлив страшнейшего врага из всех виданных.

Всего полминуты копии хватило, чтобы истощить соперницу. Пришедший после несильного ранения гнев увеличил ее возможности, ее натиск, и ослабленная настоящая Твайлайт не смогла защититься от последовавшей атаки. Черное магическое пламя разорвало ее барьер вдребезги, вырвало копье из телекинетического захвата, поразило тело. Нервные окончания разом взвыли, едва не расщепляясь под воздействием темной магии. То, что пришлось испытать Твайлайт, трудно представить. Казалось, что болевой шок прикончит ее за считанные мгновения. Но нет... Темная копия знала, что делала. Моменты страшнейшей боли показались юной колдунье самым худшим, что ей когда-либо приходилось испытать — и магия повелителя хасанекров даже близко не могла сравниться с этим ужасом.

Но это был не конец. Не мог быть. Твайлайт все еще стояла на ногах, а оттого становилась недобитой целью для врага. Но ей уже не хватало сил, чтобы сделать хоть единое движение, в глазах помутнело, разум отказывался функционировать. Замешательство на грани полнейшего истощения сыграло злейшую шутку. Твайлайт в очередной раз взвизгнула от боли, когда зачарованный меч вонзился в ее плечо, пробив тело насквозь под углом градусов в сорок пять. Сердце не задето... Но толку от этого. Ноги сразу подкосились, темная пелена закрывала взор. Силы стремительно покидали тело. Это поражение. Такое простое... Аларис будет недоволен. Впрочем, единорожке уже было все равно.

 — Вставай! — раздался разрывающий воцарившуюся тьму голос Алариса, возвращая возможность более-менее хладнокровно мыслить. — Сражайся!

 — Как я могу... — мысленно произнесла Твайлайт.

 — Ты маг или кто, в конце-то-концов? Пока твое сердце бьется, а мозг не разбит, ты можешь продолжать сражение!

 — Она слишком сильна... Я... Не могу...

 — И что же? Дискорд тоже был силен! Сильнее всех, кого ты знаешь. Возможно, сильнее меня. Но вы его одолели. И не говори ничего про Элементы Гармонии! Дело не только в них. Но в том, кто ты есть и на что способна... На что можешь быть способна. Слышала ли ты когда-нибудь, что у лягушки, попавшей в пасть цапли, есть два пути? Воспользуйся этим. Не дай ей победить так просто.

Твайлайт поняла, что хотел от нее Аларис. Действительно, терять ей нечего, так что красивый суицид едва ли станет большой проблемой. Собрав воедино остатки своих сил, контроля над телом, разума, она принялась вбирать в себя столько энергии, сколько могла выкачать из пространства и различных резервов. Темная копия сразу догадалась, что происходит, однако не успевала что-либо предпринять. Да и хотела ли? Смерть Твайлайт едва ли прельщала Алариса, так что он мог несколько ослабить соперницу на последних порах. Возможно... А, возможно, и нет — только сам Аларис может сказать, что у него на уме. В конце-концов, концентрация магической энергии в организме стала запредельной, почти принося физическую боль. Возможно, не будь Твайлайт так обессилена ударом зачарованного меча, она бы кричала от боли, но... Она уже почти ничего не чувствовала.

И точно так же она ничего не почувствовала, когда вся ее внутренняя энергия разом выплеснулась наружу, сжигая астральное тело, а вместе с ним и все, что попадало в радиус поражения. Она не чувствовала ничего... Только лишь тьму, распростершую свои жуткие объятия...

---

Жизнь часто бывает обманчива. В один день вы можете ругать ее, корить за полосу неудач, в другой восхвалять. Судьбу человека угадать невозможно, ибо он сам творец своей судьбы. Он и все, что его окружает. Порой мы не замечаем сотен и тысяч мелких деталей, бесполезных в один момент, но критически важных в другой. И так изо для в день, из месяца в месяц, из года в год... Мы можем только в общих чертах предполагать, что будет завтра. Какие чудеса нас ждут? Или же череда ужаса ударит по нам? Но согласитесь: если бы мы заранее знали о всех шутках будущего, жить стало бы неинтересно.

Тьма закрывала все вокруг, царила в сознании, казалась почти что осязаемой. И когда Твайлайт поняла, что настал конец ее пути, впереди вдруг показался свет. Неважно, каким путем, это ее последний шанс спастись. Душа единорожки ухватилась за него всеми силами...

....Чувства возвращались к хранительнице Элемента Магии. Не было боли, не было отчуждения от мира, не было страха или иных неблагоприятных чувств. Только внутренний и внешний покой, теплота на душе... и теле. Лучи полуденного солнца — довольно странные, надо сказать — нежно будили молодую волшебницу, призывая в мир реальный. Осторожно потянувшись, она стиснула зубы от накатившего болевого приступа — судя по ощущениям, рана от меча копии никуда не делась. И это создавало вполне справедливый вопрос: что произошло и почему она жива? Может, это и не реальность вовсе? Хотя одеяло, которым ее накрыли, казалось более чем реальным, да и наличия какой-то высшей энергии не видно совсем. Астральной — да, но астрал и какой-нибудь загробный мир — сущности очень и очень разные, пускай у них есть нечто общее.

Твайлайт пришлось приложить небольшие усилия даже на то, чтобы открыть глаза. По всему телу царила ужасная слабость, голова начала кружиться, объявился несильный тошнотворный приступ. Рана, полученная в бою и только начавшая заживать, вскрылась после первого же растяжения конечности. Кровь обагрила умело наложенный слой бинтов — еще одно доказательство в пользу того, что мир, куда Твайлайт попала, вполне реальный.

Осторожно осмотревшись, кобылка поняла, что находится в не очень большой, но со вкусом украшенной комнате, похожей на спальню одного из гостиных номеров кантерлотского дворца. Среди цветов господствовали белый и золотистый, изредка попадался светло-серый или серебряный. С потолка свисала хрустальная люстра, в данный момент за ненадобностью потушенная, у дверей стоял крупный шкаф из белой древесины (сколько Твайлайт не пыталась ради интереса вспомнить, она не смогла угадать название данного вида дерева), возле кровати — тумбочка из того же материала. Тем не менее, стол, стоящий не так далеко от кровати, был сконструирован из другого вида дерева, покрашенного в белый с золотистыми краями и покрытого лаком, а сверху укрытого стеклом. На столе лежала стопка чистой бумаги и несколько книжек. Твайлайт попыталась поднять телекинезом одну из них, однако оказалась вынуждена сразу же пресечь попытку, когда рог отозвался болью сразу после активации заклинания. С сомнением единорожка подняла взгляд на свой магиетворный орган. Тот в предыдущих боях ничуть не пострадал, и это странно. Откуда тогда боль?

Впрочем, едва ли данный вопрос волновал сейчас Твайлайт. Она думала о совсем недавнем прошлом и о возможном будущем. Скорее всего, Аларис засчитал уничтожение копии путем суицида как победу, за что подарил возможность вновь встать на ноги... Однако Твайлайт чувствовала, что здесь замешано нечто другое. Вероятно, недружелюбное. То есть, все как всегда. Место, где она оказалась, не является, скорее всего, ни одним из мест Эквестрии, так что она либо в очередной умелой проекции, либо в мире, где живут хасанекры. Хотелось бы знать, в какой его части, однако это подождет по поры, до времени. В любом случае план на ближайшее будущее прост. Воспользовавшись новыми возможностями, необходимо найти подруг, добраться до друзей того человека, Агара, и вернуться на родину. Ничего не упущено? Ах, да, еще вернуть Элементы Гармонии. Но сперва нужно выяснить, где они в данный момент находятся, и где находится она.

Внутреннее чувство подсказывало, что далековато.

Как бы то ни было, долго предаваться блаженному покою и раздумьям ей не дали. Всего спустя минут десять после пробуждения входная дверь, вырезанная из белого дерева и оформленная причудливыми узорами с позолотой, отворилась, и в комнату вошла та, кого Твайлайт ожидала увидеть меньше всего. Нет, она не знала личность той, кто явился к ней. Но она совсем не ожидала увидеть здесь пони, причем пони очень необычную. Сразу же вспомнились слова знакомых эльфов про расу азгардийцев, внешне напоминающих эквестрианцев. Однако эта азардийка явно отличалась от многих пони, даже от принцесс. Ее телосложение было схожим с телосложением принцессы Селестии, лишь чуть-чуть уступало ростом. Из отличительных черт наличие и рога, и крыльев, как у аликорна, однако Твайлайт не чувствовала в посетительнице той силы, что подчинялась и Селестии, и Луне, и Каденс. Значит, перед нею вряд ли аликорн. Тем более, что ее красивая, но простенькая одежда, а также манера обращения к важным гостям явно указывали на принадлежность к классу дворцовой прислуги, наверняка посланной выяснить, не проснулась ли их подопечная.

 — Вы в порядке, — константировала посетительница. — Хорошо. Вы-первых, понимаете ли вы меня?

Твайлайт кивнула. Отвечать устно ей не хотелось.

 — Хорошо. Я Мейсун'Тауновичи. Меня приставили к вам для надзора за вашим выздоровлением. Как вы себя чувствуете?

 — Плохо, — хриплым голосом ответила единорожка.

 — Что ж, это ожидаемо. Слабость и иные симптомы в ближайшее время не исчезнут, но скоро вам полегчает. Позовите меня, когда будете готовы, ладно?

 — Готова к чему?

 — Кое-кто желает встретиться с вами. Вероятно, у него есть несколько вопросов.

 — Кто?

 — Думаю, вы его знаете. Он спас вам жизнь и доставил сюда, в Ануйскую Крепость — последнюю цитадель Азгарда. Один из наших иноземных союзников. Аларис Шок.

Твайлайт, припомнив парой недобрых слов (благо, не вслух, иначе у прислуги могло составиться о ней не очень приятное мнение) одного конкретного аликорна, глубоко вздохнула... И провалилась в сон, поддавшись накатившей слабости.

---

Второе пробуждение оказалось на порядок приятнее первого. Плечо больше не болело, только неприятно ныло. Соответствующая конечность затекла. Твайлайт поначалу испугалась, что ранение оказалось серьезным или заколдованным, и вскоре она вообще лишится ноги, однако обошлось. Оказалось, что во время сна она умудрилась поджать ее под себя, и теперь наверняка придется минут пять, а то и десять приводить конечность в чувство. Неприятно, хотя могло быть хуже. Слабость частично отступила и не била по всему организму, словно намекая о близости гробового ящика, а будто бы скреблась где-то в уголке, жалея упущенный шанс. Голова больше не кружилась, взгляд прояснился. Разве что головная боль накатила, но это не впервой, и Твайлайт была уверена, что со временем она исчезнет. А раз проблемы личного характера если не ушли, то отступили, следует заняться делами насущными. То есть понять, где здесь Аларис, что он задумал и что за дискордовщина вообще происходит.

 — Вы меня слышите? — раздался знакомый голос.

Твайлайт осторожно приподнялась и взглянула на прислугу. Та стояла в нескольких метрах от кровати. Единственным отличием от прошлой встречи стала кожаная (Твайлайт не ошибалась — именно кожаная) сумка, перекинутая через ее плечо. Что там находилось, единирожка не знала и знать почему-то не хотела.

 — Как вы? — продолжила расспрос прислуга.

 — Бывало и лучше, — честно ответила Элемент Магии.

 — Учитывая, в каком состоянии Аларис Шок доставил вас, я вообще удивлена, что вы выкарабкались. Наверное, я слишком часто недооцениваю вышестоящих азгардцев.

 — Расскажите мне о нем, — попросила Твайлайт. — Об Аларисе.

 — Простите, но я не могу. Я сама ничего толком о нем не знаю. Лишь то, что он не азгардец. Видимо, некий агент Королевы в ином мире.

Твайлайт еле сдержалась, чтобы не выругаться — и сама себя не узнала. До сих пор она не позволяла себе темных мыслей или свободы языка не то что при посторонних, а даже в гордом одиночестве. Но сейчас она чувствовала готовность порвать аликорна голыми копытами. Не иначе как его влияние вкупе с влиянием хасанекров, будь они неладны. А ведь есть, за что! Этот урод испокон веков сливал информацию об Эквестрии и ее соседях Дискорд знает куда! Не потому ли он так яро желает поддержать Твайлайт? Чтобы она не обратилась против него, когда узнает правду? Нет, вряд ли. Он уже показал свой развитый ум, и вряд ли позволил бы подопечной так просто узнать одну из страшнейших его тайн. Значит, он либо не боится оглашения, либо... Либо сами азгардцы многое о нем не знают. Второе, как показалось впоследствии единорожке, гораздо вероятнее.

 — Хорошо, — успокоившись, произнесла колдунья. — Как там мое состояние? Очень плохо?

 — С виду не скажешь, — ответила Мейсун. — Могло быть и хуже, — добавила, подошла к кровати. — Напоминаю, что Аларис Шок хочет вас видеть. И он очень не любит ждать.

Твайлайт откинулась на спинку кровати и сквозь зубы процедила: "Две тысячи лет ждал, подождет еще."
 — При всем моем уважении, — нервно оглянувшись, говорила азгардийка, — сейчас он настроен не очень благосклонно. Кажется, проблемы. Но он ни с кем не желает разговаривать. Кроме вас. Если вам плохо, вы только скажите. Я приложу все усилия, чтобы выиграть еще время.

Твайлайт вздохнула, приподнялась. Запустив правое копыто в волосы, она, глядя на золотистое одеяло, тут же просчитала возможные варианты происходящего. Да, с Аларисом действительно стоит поговорить. Мало ли что он там задумал...

 — Нет, не стоит, — тихо сказала она. — Я пойду.

Скинув с себя одеяло, она осторожно спустилась с теплой мягкой кровати. Плечо сразу же отозвалось ноющей болью. К счастью, Твайлайт могла легко терпеть ее — особенно после нескольких сеансов настоящего ада в стычках с недавними врагами — так что спокойно сделала несколько пробных шагов. Приходилось прихрамывать, но в остальном все было в норме. Или почти в норме.

 — Хорошо... — произнесла единорожка. — Я готова.

 — Следуйте за мной, — позвала Мейсун.

Выйдя из гостиной комнаты, кобылки оказались в широком коридоре с высоким потолком, причем коридор едва ли отличался от любого коридора Кантерлотского Дворца. Только лишь стены сооружались из совсем другого камня, да в интерьере то и дело всплывали мелкие несоответствия. Не встретив никого по пути, они вскоре вышли в более широкий зал, и вот тут-то уже нашлось место размаху и целому списку различий. Во-первых, ни один кантерлотский холл не мог сравниться размерами с этим. Он был просто огромен — здесь без всяких проблем могут разойтись два среднестатистических дракона, а то уже показатель. Окна нигде не украшались витражами, только стеклом, и выполнялись строго в готическом стиле. Однако украшенные колоннами и бордюрами стены явно указывали на совсем другие стили, причем не какой-то конкретный, а целый сборник небольших, образующих единое сбалансированное целое. То, что преобладало в холле гостиного крыла, здесь уходило на второй план, смешиваясь с множеством других стилей. Отнюдь тому не мешали установленные подле стен постаменты с бюстами самых разных существ. Среди них Твайлайт обнаружила азгардцев, эльфов, людей, даже минотавров и кого-то, о расовой принадлежности которых могла только догадываться. Каждый бюст в обязательном порядке подписывался. Судя по структуре записи, там указывалось имя, чуть ниже годы жизни, потом область работы и краткая справка. Увы, понять, что где написано, она не смогла. Пускай она получила знания о местном языке при помощи колдовства повелителя хасанекров, чтение и правописание до сих пор оставались для нее Вечнодиким лесом.

Вскоре бюсты пропали, и их места заняли королевские стражи. Проведя аналогию между ними и гордой гвардией Кантерлота, Твайлайт в ущерб своему расшатанному патриотизму заметила, что местные стражи правопорядка превосходят кантерлотских не в столько-то раз, а в приличную степень. Во-первых, все они были аликорнами — точнее, азгардцами — а оттого обладали неплохими физическими характеристиками, умением одновременно летать и использовать магию, какой наверняка неплохо владели. Не верила Твайлайт, что такая величественная раса может обладать лишь поверхностными познаниями в области магии. Во-вторых, все оснащались комплектом зачарованной брони, скрывающей почти все тело и украшаемой лоскутами ткани. Единственная выглядывающая из-под блестящего на солнце металла часть тела — это лицо, да и то из-за Т-образного выреза в шлеме. Броня каждого азгардского война окрашивалась в светло-серый цвет с самой разной расцветки краями. Чаще всего встречались золотистые или белые, однако попадались на глаза синие, красные, зеленые, розовые, даже черные, а также всевозможные оттенки этих цветов. И наверняка окрас элементов брони на что-то указывал, но опять же Твайлайт не могла знать, на что именно. Между тем она вспоминала знакомых ей с детства стражей Кантерлота, некоторых из которых — особенно капитана — она знала лично. Легкая позолоченная броня, скрывающая только спину, часть живота, шею, голову и плечи, обычные и солнечные копья на вооружении — все это чаровалось, в основном, заклинаниями изменения облика, визуально превращая разномастных пони в белых жеребцов с синими гривами и кьютимаркой в форме меча и щита. Единственным исключением оставался ее брат — схожими характеристиками он обладал от рождения. Уровень защиты у эквестрианской брони был... Был... Как-то раз Твайлайт в результате неуспешного экспериментирования с телекинезом умудрилась пробить доспех одного из стражей столовой вилкой, за что потом получила небольшой (и по большей части шутливый) нагоняй сперва от учителя, потом от брата. То есть, качество брони кантерлотской гвардии оставляло желать лучшего. Физически азгардцы также оказались гораздо круче эквестрианцев. Со стороны этого почти не видно, однако стоит приглядеться — и различия налицо. Во-первых, чтобы носить такую броню хотя бы полдня, не снимая ее, наверняка нужно обладать крепким телосложением. Более того, каждый азгардийский страж держал крылья распахнутыми в форме разомкнутого кольца. Не каждый пегас сможет простоять в таком положении хоть пару часов — даже принцессы вряд ли смогут, хотя за ними никто не следил, а оттого утверждать что-либо наверняка рискованно — а эти стояли. Притом никаких устройств поддержки или следов хирургического вмешательства Твайлайт не обнаружила.

Вскоре кобылки вышли к громадным дверям, покрытым узорчатыми позолоченными пластинами. Их охраняли четверо гвардейцев, причем каждый держал в телекинетическом поле оружие, похожее на солнечное копье кантерлотской стражи. Удивительно, но визуально ауры их заклинаний совсем не были видны, а Твайлайт знала, что любая магия так или иначе оставляет следы. Впрочем, это иной мир, и законы магии тут могут отличаться от привычных, как отличается длительность дня и ночи — в Эквестрии сутки немного длиннее. Заметив кобылок, стражи без единого вопроса охватили дверь левитационными полями и осторожно открыли. Громадная механическая конструкция разъехалась в стороны, открывая проход в крупный зал, залитый солнечным светом.

 — Дальше я не пойду, — предупредила Мейсун'Тауновичи. — Аларис не любит посторонних.

Кивнув, Твайлайт прошла вперед. Как только коридор остался позади, стражи захлопнули двери, заставив единорожку вздрогнуть от неожиданного грохота. Удивившись своей пугливости — и когда только выработалась такая паранойя? — она осмотрела зал. Размерами он немногим уступал тронному залу Кантерлотского Дворца. Впрочем, и центром местной крепости его не назовешь. Скорее всего, один из второстепенных, используемый для проведения встреч или балов знати. Стиль архитектуры ничем не отличался от виденного ранее, лишь все четырнадцать витражей несли изображения странных существ, похожих то ли на людей, то ли на эльфов, то ли на бог знает кого. Не вдаваясь в подробности — все равно толку от истории Азгарда сейчас немного, да и маловато витражи расскажу без умелого учителя — Твайлайт подняла взгляд к распахнутым дверям напротив парадного входа. Вели они на балкон, где стоял знакомый аликорн, облаченный в темно-синюю мантию, чем-то похожую на халат. Видимо, будучи не-азгардцем, Аларис не горел особым желанием носить их плотные облегающие одежды, однако и перечить традициям не стал. Твайлайт осторожно прошла к нему.

Стоило ей переступить порог балкона, как ее взгляд приковали к себе красоты Ануйской крепости. Начать стоит с того, что у нее не было неба, не было солнца, хотя какая-то энергия согревала землю вместо него. Лишь желтоватый барьер огораживал средний по размерам город — между прочим, уступающий Кантерлоту — от прочего мира, в котором Твайлайт сразу же узнала астральный план. Последнее прибежище в потустороннем мире — довольно хитрое и символическое решение. Как души в астрале еще живы, несмотря на гибель тела, так и жители Ануйской крепости продолжают жить после падения расы. Все дома были либо двух-, либо трехэтажные, очень похожие на кантерлотские домики. Все улицы выстроены в строгой кольцевой структуре, в результате чего весь город с высоты птичьего полета очень напоминал огромное лежачее колесо, нежели крепость. За пределами города расстилались поля и даже леса, где то тут, то там виднелись какие-то деревянные постройки. Границей города служила высокая прочная крепостная стена, наверняка усиленная множеством магических барьеров и систем блокировки вражеской магии. Может, сравнивать Ануйскую крепость с неприступной цитаделью глупо, но в качестве последнего оплота вымирающей расы она оказалась крайне эффективной.

 — Я-то думал, что ты пролежишь баклажаном еще как минимум неделю, — произнес Аларис. — Рад, что сомневался в тебе.

 — Прости? — сравнение с фиолетовым овощем единорожке очень не понравилось.

Впрочем, едва ли стоило ожидать извинений от того, кто мог разорвать ее на такие маленькие кусочки, что их едва ли можно от дыма отличить. К счастью, Аларис был настроен благожелательно, да и опыт общения имелся, а потому всего лишь проигнорировал. Обратись к нему с нотками угрозы в голосе, предположим, прислуга, могли бы быть жертвы.

 — Посмотри на это, — сказал аликорн. — Последний осколок расы, что некогда повелевала целым миром. До чего их довела банальная глупость? Но времена меняются, Твайлайт. Азгард расцветает. Скоро этих земель ему станет не хватать, и он, проведя тысячелетия в изгнании, наконец-то вернется в мир смертных. Это будет грандиозное событие... — пару секунд Аларис молчал, после чего продолжил: — Тебе наверняка интересно, почему я привел тебя сюда. Я нарушил много правил, чтобы показать тебе Ануйскую крепость. Так что не думай, что ты видишь все. Азгардцы многое скрывают от твоего взора. Впрочем, в последнее время и мне они не очень-то доверяют.

 — Кажется, мы с ними в чем-то похожи, — поднабравшись наглости, сказала Твайлайт.

Аларис недовольно взглянул на нее. Однако единорожка даже бровью не дернула, чтобы извиниться за тон обращения к наставнику и опекуну.

 — Для нас это место точно так же символично, как для всего остального мира, — продолжал рассказ аликорн. — Для тебя, Твайлайт. Мы должны помнить об истории Азгарда. Падший, но живой — это не труп. Достаточно умное существо сможет справиться с любой угрозой. Учитывая, в какие времена мы с тобой живем, возможно, скоро данное утверждение придется испытывать на практике.

Твайлайт кивнула. Сейчас ее волновал другой вопрос.

 — Скажи... — начала. — Зачем все это? Зачем ты показывал мне все те картинки? Знаю, ты объяснял, но... Здесь что-то большее. И за Азгардом — за его осколком — таится нечто большее. Ты не стал бы без причины напрямую заявлять, что очень много лет сливаешь другому государству информацию об Эквестрии и ее соседях. Зачем тебе все это?

Аликорн ухмыльнулся.

 — Ты права, — сказал. — Действительно, все не так просто. Много того, что ты не знаешь. Кое-что я объясню, а кое-чему стоит остаться тайной. Может, когда-нибудь ты сама обо всем догадаешься — но тогда я буду очень далеко. Видишь ли, азгардцы расплодились в последнее время — если так можно отзываться о разумных существах. Только сбежав сюда, они испытывали огромные трудности в области демографической политики. Рождаемость была почти нулевой, большая часть населения, сбежавшего от демонов и им подобных, оказалась весьма приличного возраста. Такие, кто уже не интересуется обзаведением потомством, а посвящает свою жизнь избранной профессии. Азгарду удалось преодолеть этот барьер, но они не ожидали, к чему приведет чрезмерно ускоренная политика восстановления. Вот результат — места скоро будет на всех не хватать. Думаю, крепость сможет оставаться домом для азгардцев еще лет десять. Может, двадцать, но это вышка. Рано или поздно им придется покинуть астральный план. И пойдут они по одному из двух направлений. Либо утраченная родина, либо Эквестрия.

 — Но почему именно Эквестрия? — заметила Твайлайт. — Почему не любой другой мир? Что им мешает?

 — Эквестрия подходит больше всего. Да и куда еще? Тот кубический мирок с искаженными законами физики, погрязший во влиянии Эндера и темных сил? Тот высокотехнологичный мир, где их тут же всех перебьют за счет исключительного превосходства в науке? Тот чертов мир, разрываемый четырьмя темными богами хаоса? Или предложишь отправиться в сам Прайм? К сожалению, Азгардцы не достигли выдающихся успехов в области межпространственных путешествий, а потому знают мало иных миров. Деофиндский Орден, о котором говорил тот человечек, Агар, достиг здесь гораздо большего. Увы, Эквестрия была и остается лучшим вариантом. Впрочем, не факт, что они изберут именно наш мир. Есть проблемы.

 — Чего Азгарду бояться? — удивилась Твайлайт. — Неужели принцесс? Потому что я не знаю ничего кроме Элементов Гармонии, что могло бы их остановить.

 — Между прочим, Элементами Гармонии Азгард не остановишь. Не знаю, на самом деле, откуда они появились, но какой-то корень из этого мира в них имеется.

Твайлайт вопросительно уставилась на Алариса.

 — Да, ты права, — подтвердил тот ее догадку. — Эквестрия и этот мир уже соприкасались ранее. В большей степени, чем хотелось бы. А откуда, как ты думаешь, легенды о существах, которые в Эквестрии не водятся и водиться не могли? Например, легенды о людях — одна из твоих подруг, вроде, интересуется ими. Лира, если я не ошибаюсь.

Единорожка кивнула.

 — Вот, — продолжил аликорн. — Все легенды имеют под собой какое-либо основание. Или почти все, не мне судить. О нашем народе вы знаете из легенд, о людях вы знаете из легенд, о скрытых в какой-нибудь глуши темных силах вроде Найтмер Мун вы также знали из легенд. Проблема в том, что легенды имеют свойство либо подтверждаться, либо опровергаться — третьего им, сама понимаешь, не дано. Но сейчас не об этом. Азгард боится не принцесс, не Элементов, даже не всех врагов Эквестрии, вместе взятых. Вся суть проблемы в том, что магическое поле Эквестрии, некогда бывшее вполне сбалансированным, что для азгардцев очень важно, ныне приобрело ярко выраженный светлый оттенок. Среди азгардцев много темных магов, как, впрочем, и везде в этом мире, но в Эквестрии они будут испытывать, мягко говоря, дискомфорт. Это я еще не упоминал про сдвиг в области аур... — собеседник запнулся. — Ох, не забивай себе голову. Это даже высшим иногда трудно понять.

Твайлайт неуверенно кивнула. Конечно, ей было интересно, но, раз Аларис говорит, что у нее нет шансов, чтобы понять это... Кобылка подловила себя на мысли, что слишком уж прониклась уважением и доверием к своему опекуну. Как бы оное не завело куда не следует.

 — С другой стороны, и возвращаться на родину опасно, — продолжал рассказ Аларис. — Влияние сил Эндера и прочих демонов на его жизнь и структуру огромное. Не успеешь оглянуться, как попадешь в их цепкие лапы. Азгард не может допустить падения во тьму. Каждый азгардец понимает, что сейчас жизненно необходимо укрепиться, а уж потом вести конфликты налево и направо ради восстановления былого могущества. Будем надеяться, что они обойдут нас стороной.

 — Надеюсь, что да, — высказала свое мнение Твайлайт. — Без Элементов Гармонии мы попросту не сможем никого сдержать.

 — Уверен, в скором времени вам удастся их вернуть. И, конечно же, вы всегда можете рассчитывать на мою поддержку. Изоляция Эквестрии от прочего мира — по крайней мере, до поры, до времени — выгодна в том числе и мне. Надеюсь, вы не наделаете глупостей... Впрочем, есть еще кое-что.

Аларис повернулся к единорожке.

 — Кое-что личное, — сказал, понизив голос.

 — У вас какие-то проблемы? — спросила та.

 — Есть парочка, на самом деле. Дело в моем... наследстве. Моих детях.

 — У вас были дети? — удивилась Твайлайт.

 — Да, были. Пять жеребцов, три кобылки.

 — Ого!

 — Для моего времени это было нормой. Но стоит помнить, что и жены у меня было три. Не в одно время, конечно, хотя в Эквестрии практикуется многоженство. Никогда не понимал этого.

 — У вашего народа была моногамия, так?

 — Так. И все традиции моих пони ушли вместе с ними, скрылись в страницах истории. Сколько сейчас о нас известно? Лишь несколько бредовых легенд и псевдоисторических историй. Современным пони известно не более десятой части настоящей истории их родины, их далеких предков. Жаль, это уже не исправить. Только вернувшись, я могу что-то предпринять. Но ясно же дело, что ни Селестия, ни, вероятно, Луна мне этого не позволят, — Аларис фыркнул. — И больно надо!

Твайлайт подумалось, что все же надо, пусть аликорн пытается это скрыть.

 — Я должен заботиться не о тех, кто жил когда-то и обратился в прах, а о тех, кто творит историю сейчас. Те, в ком я вижу потенциал и те, в ком осталась частичка моей крови. Мои далекие потомки. И только одна из них может вернуть былую славу моему народу. Бывшая ученица Селестии — Инкиира Шок.

Твайлайт раскрыла рот, чтобы сказать что-то... Но не смогла вымолвить ни слова. Аларис усмехнулся, глядя на ее растерянное личико.

 — Да, Твайлайт. Мой потомок, на которого я возлагаю огромные надежды — ученица самой Селестии. Все точно так, как ты думаешь. Если мне повезет... Боюсь представить, какой след она оставит в современной эквестрийской истории. Мне нужна твоя помощь. Но сейчас это может подождать. Пока что, моя дорогая... У нас есть, чем заняться на ближайшее время.

Что-то щелкнуло в голове единорожки, подсказывая: денек обещает быть тяжелым...

Глава 9 - По ту сторону. Часть 1

Еле перебирая ногами, скелетообразное существо, наконец, добралось до вершины утеса. Взглянув вниз, на пустынную долину, оно сразу же поняло, что его положение, мягко говоря, печально. Даже смертный добрался бы быстрее, что уж говорить о тех, кому удалось сбежать от всевидящих Жнецов! Почти два местных часа на такой ерундовый подъем — позор высшей степени для одного из наиболее доверенных и сильных колдунов рода хасанекров.

Миссия обещала быть простой. Пробраться в иной мир, провести разведку, найти то, что нужно, уничтожить то, что нужно, по возможности добыть как можно больше рабов. Разумеется, все не могло быть так просто, и хасанекр, в принципе, понимал данную догму. Проблемы начались сразу же, когда он выяснил, что магическая аура обнаруженного мира, как оказалось, сильно накренена в сторону света. Не иначе как многовековая активность светлых магов при недостатке темных. Значит, скоро, вероятнее всего, появится какой-нибудь избранный и вернет все в свое русло. Есть же легенда об Избранном из какого-то далекого мира, вроде даже целой галактики, полной звездных систем, которых обучался на путях света, но потом скатился во тьму, перерезал всех светлых... Чем легенда кончалась, хасанекр не помнил, да и не интересовали его всякие мелкие истории. Есть дела куда важнее — например, выжить. Да, он справедливо полагал, что выделенный отряд справится с любой угрозой. И во второй раз его настигла неудача. Стоило на пару минут отвлечься, стоило оставить этих идиотов без надзора, как их тут же уничтожили. Колдун дал себе слово больше никогда не брезговать нормальными войсками... Если ему, конечно, удастся выбраться отсюда. Исполнение плана вдруг оказалось под огромным вопросом.

Ладно, если бы его подчиненные проиграли местным силам обороны. Это было бы логично. Дроны предназначены на исполнение всевозможной грязной работы, а не ведения боев, пусть их используют и для последнего. Превосходя противника числом, они, конечно, способны нанести кое-какой урон, но в малом или равном числе почти полностью бесполезны. Их уничтожили. Когда колдун подоспел на место активации портала, то с удивлением для себя обнаружил, что его солдат убили не солдаты или силы милиции, а группа гражданских. Группа гражданских! Они не использовали никаких магических артефактов, полагались только на свои силы! И, несмотря на это, все хасанекры, караулившие портал, пали! Оставить лошадок без должного наказания колдун не мог, ради чего дал им бой. Ему почти удалось победить, но он не ожидал, каким могущественным оружием обладают местные. Лишь спустя несколько дней он случайно выведал, что те артефакты называются Элементами Гармонии и служат центральной системой обороны всего местного государства разумных лошадок — Эквестрии. Судя по всему, артефакты способны нанести гораздо больше урона, чем думали и применяли на практике кобылки, но одному колдуну хватило и того минимума. Ему пришлось с позором сбежать, чтобы сохранить свою жизнь, однако воздействие Элементов на мертвое тело не обошлось без последствий. В момент телепортации он потерял большую часть энергии, что питала его душу, а вместе с тем огромное количество сил. За последние две недели ему удалось поживиться на паре-тройке заблудших пони. Надо сказать, застав падение цивилизации хасов, он испытывал ненависть по отношению ко всем копытным, а потому неплохо отыгрался на местных. Однако нескольких жестоко убитых пони оказалось не достаточно. Нужно больше. Увы, больше взять негде, и хасанекру пришлось наскоро организовать практически отчаянный поход в надежде найти хоть что-то.

Интуиция и ориентирование по потокам магии повели его на восток, в сторону горного хребта. В отчаянии хасанекр пустился исследовать горы. За это время все, что ему удалось найти — это двух грифонов, похожих на патрульный отряд или наемников. Удивительно, но они оказались разумными. Впрочем, наличие мозгов их не спасло, и жизни обоих стали очередной подпиткой истощенного "организма" черного колдуна. Он попытался найти еще, обнаружить какое-нибудь поселение, даже изучил каждую вещь убитых, но все тщетно. Ни единого упоминания о каких бы то ни было городах или деревеньках, даже карты при грифонах не нашлось, что довольно странно. Пришлось путешествовать по старинке. Около трех дней исследовал местность одинокий чародей, пока не наткнулся на кое-что странное. Кое-что, что вело его уже вторые сутки.

Магия. Огромное количество магической энергии исходило из одного-единственного места. Ее бы не хватило, чтобы напоить даже высший состав улья, но более чем доставало для одного-единственного колдуна. Вдохновленный возможным успехом в своих поисках, хасанекр отправился ей навстречу. Идти пришлось долго. Сказывалось истощение. Но оно, вероятно, того стоило. Конечно, это могла быть ловушка. Даже не так — это с большой вероятностью ловушка. А куда деваться-то? Жить хочется, жить надо, цель не то что не достигнута, а даже не начала достигаться. Нужно как можно скорее возвращаться к работе. Да, хасанекры бессмертны для времени, однако ему как-то не хотелось оставаться ни здесь, ни в родном мире, когда то, что тут скрыто, придет в движение. Ой, как не хотелось...

Погоня за источником магии привела его в просторную пещеру. Размерами она не просто уступала любой пещере хасанекров; она не имела и ними ничего общего. Впрочем, кто-нибудь вполне мог использовать ее для организации тайничка... или ловушки. Осознавая опасность, колдун снял фламберг с пояса и огляделся по сторонам. Никого. Однако все равно ему кажется, что уже давно за ним кто-то следит. Если бы все его силы были на своих местах, он бы, возможно, смог узнать гораздо больше, но сейчас основывал результаты только на своей интуиции — довольно развитой для хасанекра, надо сказать. Так уж случилось, что он частенько участвовал в охоте за рабами и нередко сражался с различными смертными. В основном с людьми и эльфами, хотя пришлось пару раз столкнуться с какими-то демонами. Так что опыт был, и он подсказывал, что в данный момент рекомендуется сохранять осторожность. Кто бы сомневался?

Чародей прошел вперед, всматриваясь в темные углы. Ничего примечательного, никаких следов ловушки. Даже когда половина пещеры осталась позади, не произошло ровным счетом ничего. Хасанекр продолжил путь и позволил себе расслабиться только по достижении конца пещеры. Что бы не служило источником магии, оно там, за каменной стеной. Причем стена, похоже, искусственная. Либо давно кто-то вырезал кусок скалы, сделал тайник и поставил все на место. Что ж, действенная защита против мародеров, но не против опытного колдуна. Хасанекр протянул руку вперед. Что бы не скрывалось по ту сторону породы, оно манило к себе. Более того, он обнаружил, что содержимое "сейфа" отличается друг от друга, отдает разными аурами, но вместе создает поле, способное сравнять с землей, вероятно, все что угодно. Это его устраивало. Осталось только найти вход.

Недолго побродив по пещере, он обнаружил небольшой рычаг. Удивившись идиотизму строителей тайника — разве можно прятать рычаг у всех на виду? — хасанекр без тени сомнений дернул за него. Он совершенно точно знал, что это ни в коем случае не ловушка. По крайней мере, не из тех, какая способна навредить бессмертному существу. Надо сказать, он удивился, когда не сработало никакого механизма обороны, и каменная плита без всяких проблем отъехала вниз. Но то, что обнаружилось за ней, вбило существо с опытом в несколько тысячелетий в короткий приступ ступора.

Это было нечто вроде стеллажа, похожего на таблицу. А то, что содержалось внутри... Маленькие пучки магической энергии, каждый из которых принимал форму какого-либо предмета или явления природы, зачастую в схематичной или причудливой форме. Их тут было около пары сотен, причем ни одна не повторялась. Однако даже не то самое удивительное — все они обладали уникальной структурой и, вероятно, позволяли тому, кто обладает ими, достичь невиданного умения в той или иной области производства. А вот производства чего — дело второстепенное. Колдун понял, что это его шанс. Энергия, заключенная в этом хранилище, не только восстановит его баланс, но даст могущество, о каком он мог только мечтать. И, возможно... Возможно, ему удастся лично справиться с угрозой хасанекрскому Улью, что сокрыта в этих местах. Нет, такую удачу упускать нельзя.

Ритуал поглощения магической энергии известен каждому колдуну из рода хасанекров. Простое образование нескольких могущественных рун, основание канала передачи энергии, формирование воронки... Дальше все шло само собой. Или почти само собой. Когда мелкие комки энергии начали конфликтовать друг с другом, хасанекру пришлось приложить некоторые усилия, чтобы не дать им разлететься во все стороны, тем самым нарушив тонкую структуру заклинания. Сделать это было довольно трудно. Более того, пучки никак не желали впитываться вместе. Пришлось пойти на ухищрения и разорвать их оболочки. Да, это рискованно, может нарушить структуру приобретаемых навыков, но зато сама энергия при этом не страдала и могла быть использована в дальнейшем. Колдун, в принципе, большего и не желал. Прием подействовал даже больше, чем он думал поначалу. Разрыв оболочек не привел к разрыву структуры, и теперь пучки чуть ли не самостоятельно склеивались в единую структуру. Хасанекр почувствовал себя полным жизненно важной энергии и... кое-чего нового, чего он никогда не знал. Боже, какие горизонты открылись перед ним! То, о чем он раньше не мог и подумать, считая бесполезным, теперь наверняка могло получаться у него даже лучше, чем у многих человеческих или эльфийских мастеров. Умение вязать причудливые фигурки из воздушных шаров — колдун не знал, что такое эти "воздушные шары", но, учитывая, что используются они, как он понял, для развлечения публики, решил, что может использовать в дальнейшем для прикрытия. Знание множества сортов яблок и способов ухода за ними — вряд ли пригодится, хотя сбрасывать со счетов не стоит. Умение стоять на лыжах — это уже нечто полезное, особенно при путешествии в горной или северной местности. Более того, новые умения касались также многих общих талантов. Кто бы раньше не владел этими навыками, никто не приближался к истине, однако каждый неведомо для себя самого исследовал какую-то отдельную систему... В результате совокупность всех их умений превратилась в одно огромное мастерство в области базовой магии. Хасанекр, изучив его, понял, что тут есть кое-что интересное и для него. Также его прельстила способность некоторых местных летать, а также получение соответствующего таланта. Да, у него нет крыльев — и что с того? Магию-то никто не отменял. И это все лишь вершина айсберга, за которым скрывается много всего полезного, условно полезного и бесполезного. Колдун понял, что ему придется потратить очень много времени, чтобы разобраться в самом себе. Но оно определенно того стоило.

Ритуалу потребовалось много времени. По приблизительным подсчетам хасанекра, на все про все у него ушло около получасу — немалый срок для заклинания, какое он знает наизусть и использовал сотни, если не тысячи, раз. Впервые он по-настоящему почувствовал себя полным сил и энергии. Не то чувство насыщения с последствующим беспокойством о дате новой попойки, но то, что он утратил тысячелетия назад — жизнь. Пусть призрачная, но жизнь. Невольно колдун вспомнил далекие времена, когда Улей только начинал свою активность. Их преследовали все, кто только мог организовать крепкий поход. В основном это было древнее эльфийское королевство, демоны и зачатки человеческих государств. Прошли годы, врагов появилось гораздо больше, но и род хасанекров укрепился так, что ныне их и целой армией из гнездовий не выкуришь. А тогда, в древнем прошлом, ему приходилось в одиночку искать средства пропитания, скрываясь в лесах и тенях ночного неба. Юный и неопытный охотник, он множество раз оказывался на грани гибели, но сумел устоять и возвыситься. Теперь он — один из известнейших и опаснейших охотников рода вечномертвых. И он не забыл своих истоков.

 — Эй! — послышался женский голос. — Кто вы? Как вы сюда попали? Что...

Хасанекр повернул голову. У входа в пещеру стояла единорожка бледно-розового окраса с фиолетовыми волосами, между которыми просвечивала голубая прядь. На ее бедре колдун заметил символ в виде знака равенства. Кем бы она не приходилась этому миру, она обладала очень странной магической аурой. Сравнить эту ауру можно было разве что с водоворотом, всасывающим в себя все, что попадает достаточно близко. Иными словами, кобылка наверняка умеет выкачивать магическую энергию своих жертв. Что ж, это все объясняло. Найденный хасанекром тайник принадлежал ей, и там она хранила украденные таланты местных жителей. Только, теперь не она ими владела...

 — Что вы творите? — возмутилась единорожка, заметив пропажу драгоценного улова. — Да вы...

Рог кобылки покрылся голубоватым свечением. Колдун не пошевелился. Он уже знал, что девочка ему не соперник.

 — А ну-ка верни все на место! — потребовала пони. — Живо!

Угрожать хасанекру — идея заведомо идиотская. Колдун уже проработал в сознании десятки способов удавить наглую букашку. Однако сперва он решил как следует напугать ее. Будучи существом интересной внешности, ему стоило для этого только повернуться... Что он и сделал.

Увидев, что из себя представляет вторженец, кобылка, охнув, отскочила на пару шагов. И принялась медленно пятиться к выходу, когда в костлявых руках врага зажглись черные искрящиеся огоньки заклинаний. Впрочем, амбициозность и выработанное многолетним опытом чувство собственной непобедимости ("Я же умею отделять пони от их талантов!") заставили ее остановиться и активировать ритуал, какой она проводила десятки раз. Хасанекр стоял неподвижно, ожидая первого шага со стороны соперницы.

Луч голубоватой энергии устремился в скелетообразную тварь. Тот, воззвав к своим силам, обратил свою энергию в барьер, пустив как можно больше на фламберг. Расчет подтвердился, и заклинание пони ударило по оружию, выступившего в роли главного защитника. То покрылось очень нехорошим сиянием, со временем начало медленно плавиться. Однако возможность потери меча хасанекра не интересовала. Нужно действовать, пока кобылка не заметила подвоха. Сосредоточив значимую часть призванной энергии на ладонях, он, воспользовавшись древним, сложным и довольно энергоемким колдовством, сумел схватить поле, генерируемое заклинанием местной, после чего направил в него крупную долю черной магии и сразу же, пока пони не оборвала связь, привел слаженную структуру магии в крайне несбалансированное состояние. Дальше дело техники. Колдун знал, что может истратить на данный трюк очень много, но хотел покончить с наглой букашкой как можно красивее — так, чтобы о нем узнали даже в самых далеких краях этой страны. Небольшая корректировка магической связи между ним и кобылкой привела к окончательному изнашиванию каналов. Подведя их к критической точке, он перехватил часть потоков и вбил в них столько темной энергии, сколько смог. Результат очевиден.

Голубоватый луч, принявший более темный оттенок и начавший исторгать молнии во все стороны, резко стал черным и с грохотом разорвался в сторону кобылки. Она не успела даже пискнуть, когда магия "выстрелила" ею из пещеры, словно арбалет болтом. Хасанекру оставалось только смотреть, как охваченная энергией точка по широкой дуге улетает вниз, в сторону небольшого поселения, какое он почему-то не заметил при подъеме.

Выйдя из пещеры, колдун огляделся по сторонам. Достигнутые успехи не вылетали из его головы. Всего пару недель назад он не мог и думать о подобном могуществе — как не смог бы использовать без действительно важной причины настолько сложную магическую комбинацию — однако сейчас чувствовал, что способен без всяких проблем завалить целую пещеру... Впрочем, почему бы не поэкспериментировать на практике? Хасанекр охватил магией потолок пещеры и несколькими мощными толчками организовал небольшое землетрясение. Сработало! Всю пещеру завалило камнями и мелкой крошкой, а его энергетический запас почти что не убавился! Он точно заставит этот мир считаться с ним. И не только этот...

---

Поезд двигался на удивление медленно. Из последних сил Инкиира заставляла себя не прерывать медитацию, сконцентрировавшись целиком и полностью на витающих вокруг нее сферах. А так хотелось! Так хотелось заглянуть в кабину машиниста и выразить ему все до единой претензии насчет скорости поезда! В Понивилль он ехать не захотел, видите ли! Кто-то оккупировал городок, видите ли! Какой-то темный и наверняка смертельно опасный маг, видите ли! Ох, сколько нервов Инкиира потратила, чтобы убедить его в безопасности маршрута. Даже пришлось деньжаток подкинуть выше всяких приличий. Но даже так вряд ли она чего-то добилась бы, если бы не дипломатические навыки Сан... и ментальное воздействие Лоны. Преимущественно ментальное воздействие Лоны. И все равно машинист, сын дискордов, с крайним нежеланием вел паровоз в сторону захваченного темной силой городка. Инкиира терпела. Пока что. Но подруги догадывались, что ее терпение скоро кончится. И тогда кто-то может пострадать.

Наконец, поезд начал сбавлять скорость, противно скрипя колесами. Инкиира сразу же прекратила медитацию и выглянула в окно. Судя по открывшемуся виду, до Понивилля оставалось еще где-то около полукилометра. Тогда почему же машинист решил остановить машину? Видимо, решил не рисковать. Тем более, пятьсот метров — расстояние ерундовое. Инкиира решила так же.

 — Ладно, — сказала. — Пошли.

 — И ты прямо-таки не прибьешь водителя за то, что высаживает нас так далеко? — хихикнула солнечная пегаска.

 — Хрен с ним, — отмахнулась единорожка. — Скрытность не помешает.

 — Согласна, — выразила свою позицию Лона.

Троица вылезла из поезда. Они оказались единственными пассажирами (почему-то больше никто не захотел ехать в Понивилль), так что не пришлось протискиваться через толпу других пони. Более того, даже проводница не встретилась им на пути, не желая покидать безопасное, как она считала, помещение. Инкиира презрительно фыркнула, проходя мимо соответствующей двери. Именно она первой выскочила из вагона, осматриваясь по сторонам. Голубоватый купол барьера над Понивиллем, видимый даже из самого Кантерлота, теперь предстал перед нею огромной глыбой, а ведь расстояние до него оставалось приличным. Кобылка задумчиво прикинула, какой силой может обладать их враг. И мысленно решила пока что с ним не связываться. Тем более, что в Понивилле их ничто не держит. Зато в Вечнодиком лесу — да.

 — Ну? — спросила Лона, с сомнением поглядывая на купол барьера. — Разберемся или...

 — Или, — кивнула Инкиира. — Не хочу задерживаться дольше положенного.

 — А потом? — поинтересовалась Сан.

Чародейка еще раз взглянула на барьер, прикидывая, сумеет ли противостоять его создателю. От защитного поля ощутимо веяло магией, причем его создатель наверняка не испытывал при этом особого дискомфорта. Иначе говоря, он относился к разряду тех, кого стоит избегать любой ценой.

 — Посмотрим, — сказала она.

Троица направилась в сторону Понивилля. Однако, не доходя метров двухсот до купола, резко свернула к Вечнодикому лесу и пошагала к нему, лишь изредка бросая заинтересованные взгляды на городок. Там, в принципе, ничего интересного не происходило. Недовольные правлением тирана пони, странные флаги багрового цвета с черным силуэтом головы единорога почти на каждом здании, какая-то клетка посреди городка (пустая) и там же статуя нынешнего правителя новорожденного государства... Инкиире показалось, что где-то изображенную в виде статуи бестию она уже видела, однако решила до поры, до времени не придавать тому большого значения. Приоритеты не те.

Вскоре перед ними вырос громадной темно-зеленой стеной его высочество Вечнодикий лес. Место, по праву считающееся среди пони проклятым. Впрочем, Инкиира справедливо полагала, что ничего такого уж страшного в нем нет. А пони, на самом деле, уже вовсе размякли и погрязли в тишине и покое, раз считают, что свободное функционирование погоды без влияния пегасов и само существование диких зверей, способных убить пони — это дикость, это что-то сверхвыдающееся, ужасное и вообще этого быть не должно. Как не должно, если живая природа только по таким законам и живет? Не съешь ты — съедят тебя. Инкиира и ее подруги с этими законами познакомились очень давно, а потому с хищниками встречались очень редко. Да и то чаще всего им попадался молодняк, обладающий максимумом горячей крови и минимумом мозгов, а потому не знавший, с кем можно потягаться силами, а кого стоит обходить за пару верст или даже миль. Так, на всякий случай.

Без тени сомнений троица кобылок ступила под темный кров Вечнодикого. И опять припомнили слабоумие эквестрианцев. Говорят, непролазен этот лес. Говорят, заблудиться тут нетрудно. Брехня! Да, терновники, да, бурелом встречается, да, можно потонуть в трясине со всеми концами, да, действительно можно потерять ориентирование в пространстве и больше из лесу не выйти (а уж размерчиками он превышал даже громадный Белохвостый лес). И что? Кто знает само понятие "нормальный дикий лес", тот поймет, что Вечнодикий, по сути, сущая лапочка, если сравнивать с некоторыми, на каких часто и проклятий никаких нет и быть не может. Может, тут темно, жутко и всякая дрянь под ногами ползает (например, метровая сороконожка, какую Инкиира машинально ударила слабой магической молнией), зато не скучно. И найти можно много чего интересного. Не зря же здесь зебра по имени Зекора поселилась! Между прочим, с ведьмой полосатого племени Инкиира давно водила знакомство и регулярно навещала. Сейчас она решила обойтись без лишних остановок, а потому прошла мимо, обнаружив знакомый поворот. К слову, в Вечнодиком лесу встречались тропы и повороты троп, так что назвать его совсем уж диким можно было только с большой натяжкой.

 — Хоть бы мантикора какая выскочила, — произнесла Инкиира, всматриваясь в черные заросли и ветви терновых кустов. — А то, боюсь, не дойду до замка. Со скуки ко всем Дискордам подохну.

 — Ох, не напоминай мне этого подонка, — попросила Лона. — Одни нервы от него.

 — Ну... — протянула ведущая. — Это ж Дискорд. Хаос. Что, реально думала остановить его своими силами?

 — Своими — нет. Но друзей позвать могла.

 — Или меня подождать, — ненароком предложила Инкиира.

 — Да, как вариант. Но, боюсь, проще восстановить Понивилль после одного Дискорда, чем после Дискорда и вашей сладкой парочки.

Сан хмыкнула, идя позади собеседниц. Уж кто, а она знала Инкииру очень-очень давно. Почти что с ее первого реального дела. Да уж, ту охоту на какого-то болотного призрака, сопровождающуюся бесконечной враждой с местными кровопийцами и встречей с одной гидрой, она запомнила на всю жизнь.

 — Что, завидуешь? — хитро улыбнувшись, обратилась Инкиира к Лоне.

 — С чего бы? У меня другие приоритеты, другие методы. И, между прочим, финансирование гораздо лучше, чем у некоторых.

 — Меня, между прочим, сама принцесса Селестия обеспечивает! — возразила чародейка. — Ну... Пока что.

 — Вот именно. В этом я лучше тебя. У меня все стабильно.

Инкиира фыркнула, но ничего не сказала.

 — И разрушение целых деревень в мои методы также не входит, — воспользовавшись случаем, продолжила Лона.

 — Да ну тебя! — отмахнулась Инкиира.

Сан хихикнула в сторонке. К спорам подруг она привыкла годы назад и, чего скрывать, даже наслаждалась этим. А ведь кроме Лоны приструнить Инкииру до сих пор удавалось только принцессе Луне, принцессе Селестии (правда, уже не с таким успехом) и одному далекому знакомому с севера, какой наглядно продемонстрировал кобылке, в чем заключается проблема недостатка физического развития у многих магов. После этого единорожка как минимум пару недель хромала, после чего всерьез обратилась к спортивному образу жизни. Инструктором у нее, конечно, служила сама Сан — та, между прочим, спорт никогда не презирала и при первой же возможности устремлялась в небо, исполняя такие трюки, от лицезрения которых многим на земле становилось не по себе. Ну, не может пегас так двигаться, обладать такой выносливостью, считали они! Сан доказала, что может.

Дальнейший путь троица провела в полной тишине, вслушиваясь в звуки дневного Вечнодикого. Правда, ничего интересного за почти час блуждания среди жутковатых деревьев они так и не обнаружили. Да и сам выглянувший между лесными массивами дворец — точнее, то, что от него осталось — едва ли можно было назвать впечатляющим. Руины — они и далеко на юге руины.

Пять минут блуждания по пусть впечатляющим но скучным развалинам (без входа в сам дворец) не принесли ожидаемых результатов. Единственное, троица наткнулась на пару кокатрисов, решивших поискать себе ужин. Но едва ли это можно считать вопиющим случаем. Так что, выкинув пару мелких трупиков в ближайшие кусты на радость местным падальщикам, кобылки решились зайти в сам замок и осмотреть его внутренности. Конечно же, об обследовании верхних уровней не могло идти и речи. Нужно искать что-нибудь спрятанное, да понадежнее. Ибо только дурак будет прятать по-настоящему ценные сокровища и средства ведения войны у всех на виду.

В общем и целом архитектура старого замка сильно отличалась от архитектуры Кантерлота. Сразу видно, что строился он не без активного влияния принцессы Луны, которая, в отличие от Селестии, любит темные тона и готичный стиль архитектуры. И пускай прошло около тысячи лет с тех пор, как пони покинули старый замок и окружавший его город, ныне обратившийся в прах, древнее строение стоит, продолжая внушать своим внутренним убранством. А если призадуматься, то понимаешь, что вся эта разруха пошла строению только на пользу. Паутина по всевозможным углам, многочисленные трещины и пробоины в стенах, разбитые витражи, полнейшая темень в некоторых коридорах, а также остаток темной магии Найтмер Мун могут заставить любого слабонервного сразу же развернуться и убежать куда подальше от замка. Кто знает, какие чудеса и ужасы могут скрываться между стенами древнего дворца?

Но, несмотря на это, кобылкам не везло, причем клинически. Два часа они бродили между бесчисленными коридорами, залами и тайными переходами разрушенного замка, умудрились как минимум три раза заблудиться, но так и не нашли ничего, хотя бы отдаленно напоминающего проход в особо тайные секции. Они перепробовали все возможные варианты: от магического сканирования до лапанья всех подозрительных элементов — но нашли только немаленькую сеть переходов между самими коридорами и залами, а это немного не то. Оставалась только одна надежда — личные покои принцесс. Разузнав при помощи все того же магического сканирования верную дорогу, троица отправилась в последний путь перед выходом из замка. Задерживаться тут хоть на секунду дольше они почему-то не горели желанием.

Мало того, что идти пришлось дольше предсказанного, так еще и путь преградила громадная дверь, защитные чары с которой за прошедшее тысячелетие почти что не спали. Сразу видно, что за ней прячется нечто важное: в данном случае покои принцесс... бывшие. Взлом двери занял немало времени, так что внутри кобылки оказались только минут через десять. Зато находка оправдывала ожидания... пока что.

Нет, они не нашли ничего, что можно было бы использовать в качестве оружия или полезного знания. Перед ними открылся недлинный холл, по окончанию раздваивающийся и ведущий соответственно к комнаты принцесс. Здесь обитала совсем не такая аура, как во всем прочем замке. Более того, сюда не пробрался ни один паучок, не смела залетать пыль и, похоже, даже время не было властно над личными помещениями правительниц Эквестрии. Как, впрочем, и над самими правительницами.

 — У меня плохое предчувствие, — предупредила Лона. — Советую глядеть в оба.

 — Да ты прямо-таки экстрасенс, — усмехнулась Инкиира. — Давай уже, топай, — прошла вперед, подзывая старую подругу. — Здесь нет ничего, с чем бы мы не могли справиться.

 — Тебе так только кажется, — фыркнула та.

 — Это вызов?

 — Только в твоих мечтах.

Кобылки сделали несколько осторожных шажков вперед, попеременно глядя то на запертую дверь покоев Селестии, то на запертую дверь покоев Луны.

 — Куда идем? — спросила Сан.

 — Предложения? — уточнила Лона.

 — Вы меня знаете. Предпочитаю лишний раз не лазать по темным и наверняка опасным местам.

 — Ага, — недоверчиво кивнула Инкиира. — А по освещенным и наверняка опасным, значит, можно?

 — Одно дело — оказаться в ловушке без своих сил. Другое — со своими силами. Тебе ли не знать?

Шок кивнула, проходя в сторону покоев Селестии. Замерев возле массивной двери, она призвала магию и пустила тонкий ее лучик на единственное препятствие. Створки двери тут же покрылись угрожающим золотистым свечением.

 — Больше тысячи лет... — восторженно произнесла единорог. — Черт, не думала, что оно настолько живучее.

 — Трехступенчатая система защиты! — безостановочно кивая, добавила Лона. — Заклинания продвинутого уровня! Они же больше ста лет обычно не живут... Похоже, кто-то что-то тщательно от нас скрывает.

 — Ненадолго, — заверила Инкиира. — Осталось только найти способ пробраться внутрь.

 — Может, пробить стену? — предложила Сан.

 — И то, что от нас троих останется, можно будет отсылать в Кантерлот в спичечном коробке, — возразила Лона. — Нет, нужно найти способ проникнуть внутрь без применения силы. Либо какой-нибудь тайный ход, какой еще поди отыщи, либо расшифровка системы защиты. И я даже не знаю, что из этого труднее. Шансы весело сдохнуть, кстати, почти равны.

 — Либо дискордова куча ловушек, либо испепеляющая без всяких угрызений совести защита, — усмехнувшись, перефразировала Инкиира. — Да уж, будет весело.

Еще раз осмотрев дверь, она вздохнула и продолжила:

 — Как говорится, кто не рискует, тот... — запнулась, принялась вспоминать нужные слова. — Проклятье, забыла!

 — Тот не пьет, — напомнила Лона.

 — Точно? — недоверчиво спросила Шок. — А то я что-то не уверена.

 — А есть разница?

Снова усмехнувшись, единорожка покачала головой в знак отрицания.

 — Нет. Нету.

 — И что ты задумала? — заранее поинтересовалась Сан.

 — Даже Селестия не всесильна. Думаю, система защиты порядком истончилась за прошедшее время. Как ее не восстанавливай, а принцессы в этом замке бывают... очень редко. Скорее всего, в заклинаниях столько ошибок, что обойти их сможет и мелкий дух.

 — На самом деле, принцессы были здесь чуть больше года назад, — напомнила Лона. — Возвращение Найтмер Мун, а потом принцессы Луны. Помнишь?

 — Да. И я искренне надеюсь, что тогда им не пришло в голову модернизировать систему заклинаний. Но на всякий случай... — кобылка обернулась. — Держитесь, что ли, подальше.

 — Вряд ли ты справишься сама, даже с учетом старости магии, — возразила Лона. — Я поддержу, если что.

Шок кивнула.

 — Ладно, — согласилась. — Только будь осторожнее.

 — Непременно.

Пытались ли вы когда-нибудь поймать солнечный луч? Наверняка пытались в детстве. И получилось ли у вас? Вот именно. Луч солнца поймать невозможно... или почти невозможно. И именно этим объясняется сложность пут солнечной магии. Инкиира сразу подозревала, что будет трудно, но не подозревала, насколько. Разодрать внешнюю оболочку, при этом следя за активностью оборонительных свойств наложенного на двери заклинания, не составило особого труда. Однако за ней скрывался маленький сюрприз. Как и предполагалось, ошибки есть, и видны они невооруженным взглядом. Щит, похоже, действительно обновлялся чуть больше года назад, однако обновлялся в крайней спешке. Похоже, принцесса куда-то спешила и не хотела оказаться замеченной в подозрительных манипуляциях. Но это не значит, что распутать сложнейшие путы магии будет просто. Поймать солнечный луч при помощи магической энергии вполне возможно... для тех, кто с детства посвятил себя изучению сил света и световых лучей. Остальным же остается только нервно ворчать, сталкиваясь с подобными структурами. Конечно, на все найдется свой козырь, и Инкиира знала парочку, способных сломить даже поток солнечной энергии. Только, нынче уровень немножко другой.

 — Сан! — воскликнула взломщица, стараясь не потерять концентрацию на дверях. — Мне бы пригодилась твоя помощь!

 — Моя? — удивилась пегаска. — Ты там ничего не спутала? Я, вообще-то, не маг!

 — Мне похрен! Тащи сюда свой желтенький круп! Быстро!

 — Да что с тобой такое? — пробормотала Сан, однако спорить с подругой не стала.

 — Я сейчас окочурюсь тут! — воскликнула Инкиира. — Так что, да, мне есть, о чем волноваться!

Не успела пегаска подойти к двери, как ее охватила фиолетовая магическая аура Инкииры. Кобылка не сразу поняла, что происходит и что задумала охотница на всевозможную нечисть. Оказалось, что Шок решила использовать ее магические каналы (какие используются пегасами для полетов и возможности управления погодой) в качестве наглядного образца для более успешного вскрытия двери. Лона тем временем вывела на полу несколько небольших рун, призванных оградить горе-взломщицу от некоторых неприятных последствий. Конечно, они не спасут, если заклинание взорвется или вдруг активируется, однако позволят избежать мелких неприятностей вроде небольших разрядов магии. "Спасибо," — еле слышно произнесла Инкиира, когда один такой разряд чуть не ударил ее по рогу. Пусть мелочь, но разряд по самому чувствительному месту единорожьего тела — это страшно. Особенно когда потеря концентрации внимания может окончиться фатально.

На взлом первой ступени обороны кобылке понадобилось около пяти минут. Непрерывное использование довольно сложной магии и максимальное сосредоточение знатно вымотали ее, однако именно сейчас отступать крайне опасно. Неизвестно, что случится, если хоть на мгновение погасить заклинание. Скорее всего, система, оставшаяся без одного иэ элементов, попросту взорвется вместе со всем королевским крылом замка. Пришлось сразу приступать ко второй части работы. Благо, между второй и третьей наверняка можно будет устроить небольшой перерыв на полминуты-минуту, пока до системы не дойдет, что произошло нечто неправильное. Лона, видя усталость подруги и понимая, чем может окончиться неудача, сразу же передала Инкиире часть своих сил. Это немного помогло, и единорожка продолжила кропотливую работу. Минут через шесть, наконец, пал второй слой, и Инкиира, мгновенно погасив магию, тяжело выдохнула. Пот струился с нее словно после прогулки в самом сердце пустыни, движения стали либо резкими и неосторожными, либо, наоборот, медлительными. Дыхание и вовсе сбилось. Однако рано отступать. Остался последний слой.

 — Ладно тебе, Инки, — сказала Лона. — Давай уж я этим займусь.

 — А ты уверена? — уточнила взломщица: в принципе, она была не против, если бы кто-нибудь подменил ее, однако побаивалась, что подруга сможет наделать пару ошибок, чего, разумеется, допускать никак нельзя.

 — С солнечной магией мне сталкиваться не приходилось, — призналась охотница, — но, думаю, внутренний слой вряд ли содержит какую-нибудь подлость.

Инкиира призадумалась. С одной стороны, хочется пропустить, да и в опыте Лоны она не сомневалась (по крайней мере, во многих других магических науках). С другой, риск-то великоват.

 — Ладно, — решила. — Только осторожнее.

Лона, кивнув, сменила ее и тут же "вгрызлась" в последнее заклинание, лежащее на двери. Взлом не потребовал много времени. Пускай Лона не обладала сильными познаниями в области магии света, ее навыков построения рун и обращения с призрачными сущностями (и Инкиира была уверена, что по крайней мере одна такая сущность, оставаясь невидимкой, вовсю помогала подруге) вполне хватило, чтобы быстро и безопасно разобраться с "замком". Как только последнее заклятие пало, дверь открылась сама собой.

 — Оперативно, — оценила Шок.

 — Топай давай, — тяжело дыша, отозвалась Лона.

Покои принцессы Селестии... Вызывали ощущение, что кто-то перепутал их не просто с покоями принцессы Луны, а с каким-нибудь ульем чейнджлингов. Иными словами, сразу создалось впечатление, что кто-то здесь уже побывал. Кто-то определенно злой натуры. Все поверхности — когда-то наверняка удивляющие своим богатством — ныне были покрыты странным черным наростом, по которому то и дело пробегали розоватые магические разряды. Только лишь по самому центру пола их не наблюдалось. Троица кобылок осторожно вошла в комнату, стараясь лишний раз не наступать на странного паразита. Наверняка это какая-нибудь гадость, вызванная вторжением Найтмер Мун. Да уж, рано охотницы радовались, что покои принцесс избежали кощунства неразумных сил.

 — Боже... — произнесла Лона, всматриваясь не столько в обустройство покоев, сколько в покрывающего почти все поверхности паразита. — Кажется, я знаю, что это такое.

 — И что же? — поинтересовалась Инкиира.

 — Девочки... — охотник застыла на месте, сделала пару осторожных шагов назад. — Уходим отсюда. Быстро!

Шок и Сан сразу увидели выражение страха на ее лице. Учитывая, что испугать Лону очень трудно — раз уж гидре не удалось сокрушить ее морально, то что уж ожидать от мелких духов — появилось нехорошее подозрение, что покои как минимум являются ловушкой. Как максимум — чьей-то опочивальней или даже столовой... Что, в принципе, одно и то же.

 — Хорошо, — поддержала Инкиира, оглядевшись и поняв, что в покоях ничего интересного уже нет. — Пошли, — обратилась к Сан.

Пегаска кивнула, поглядывая на черный покров. Кобылки, стараясь не создавать ненужного шума, как можно осторожнее покинули комнату и заперли дверь за собой. Только когда опасность оказалась позади, Лона позволила себе облегченно выдохнуть и расслабиться.

 — И что это было? — сразу спросила Инкиира.

 — Я не уверена... — прикусив нижнюю губу, отвечала Лона. — Но, похоже, это ничто иное как печать Эндера.

 — Что? — попросила повтора чародейка.

 — Ты не слышала об Эндере? — удивилась охотница.

 — Никогда.

 — Это что-то вроде темной силы, не так ли? — предположила Сан.

 — Почти, — кивнула Лона. — Эндер — это уникальная сила, что находится за пределами миров... Между мирами, я думаю. Иногда — как, похоже, сейчас — он пробирается в мир смертных, чтобы распространить на него свое влияние... Ну, вы видели, к чему это приводит.

 — Всего-то? — фыркнула Инкиира: простое покрытие не казалось ей страшным непоправимым проклятием.

 — Нет, — будто бы обрезала рассказчица. — Это только печать. Мельчайшая частичка по сравнению с тем, на что на самом деле способен Эндер. Он извращает миры, превращая цветущие леса и равнины в нечто... Я даже не знаю. По рассказам моих учителей и предшественников, земли Эндера похожи на сборище летающих островов из какого-то странного камня, соединенных мостами из... Вы видели, чего. Вся эта дрянь окружена вихрями расщепляющей и сокрушающей магической энергии. И оно населено бесчисленным множеством существ... по сравнению с которыми все злобные твари Эквестрии — милые котятки.

 — Но что оно тут забыло? — спросила Инкиира, копытом указав на дверь.

 — Я не знаю, — пожала плечами Лона. — Но появление Эндера — оно как поток воды из крана. Сначала появляется несколько капель, а потом...

Единорог вздохнула. Она не стала продолжать: друзья и без ее слов понимали, что происходит потом.

 — Надо сообщить принцессе Селестии, — сказала Шок. — Она должна знать...

 — Она знает, — послышался от входа в королевское крыло знакомый грозный голос.

Кобылки обернулись в его сторону. У входа, облаченная в легкий черный доспех, стояла Ее Высочество Принцесса Луна. Пусть ее голос казался грозным и величавым, лицо правительницы ночи выражало обеспокоенность и психическую усталость.

 — Принцесса, — выйдя вперед, поклонилась Инкиира; ее поступку последовала и Сан.

Только лишь Лона осталась стоять в стороне. По некоторым причинам она не подчинялась принцессам, а по другим даже могла с ними сравниться. Хотя никто, разумеется, истинных корней их отношений не знал и потому не собирался подчиняться "какой-то там" страннице.

 — Что вы здесь делаете? — спросила Луна. — Эти руины хранят множество опасностей... Больше, чем даже я и Селестия можем себе представить. Это может быть опасно. Особенно в свете последних событий.

 — Что-то произошло? — сразу же выцедила нужную для себя информацию Инкиира.

 — Да... Но это не ваша забота. Я сама справлюсь — как бы Селестии не хотелось остановить меня.

 — Остановить? — спросила Сан.

 — Да, — кивнула принцесса ночи. — Боюсь, сейчас я действую немного... Ладно, я совершенно точно действую против ее воли. Но таковы времена. Увы, я не могу назвать вам причину моего очередного разрыва с Селестией. Скажу только, что теперь от меня, возможно, зависит будущее Эквестрии.

 — Все настолько плохо? — уточнила Инкиира.

 — Хуже, чем я могла себе представить, когда только освободилась от влияния Найтмер Мун, — вынужденно согласилась повелительница ночного светила. — Боюсь, без Элементов Гармонии у нас могут возникнуть серьезные проблемы. Есть кое-что... Я надеюсь, мне хватит сил, чтобы уничтожить это. Или хотя бы исправить часть моих ошибок.

Принцесса, закрыв глаза, склонила голову и тяжело вздохнула.

 — Прошлое мое, боюсь, полно боли и страдания, — сказала она. — Больше, чем хотелось бы. Но... — она воспрянула, посмотрела на кобылок. — Никогда не поздно все исправить.

 — Только скажите, принцесса, и мы нанесем удар там, где нужно, — заверила Инкиира.

Аликорн усмехнулась.

 — Всегда поражалась твоей целеустремленности и кровожадности, моя дорогая, — продолжила нести речь в массы. — Но пойми, здесь от вас будет больше пользы, чем там.

 — Понивилль, — догадалась чародейка. — Вы хотите, чтобы мы освободили Понивилль.

 — Именно, — улыбнувшись, подтвердила принцесса. — Я не сразу поняла, что произошло, но когда до меня дошло... Скажем так, в кантерлотских подземельях — те, что, вроде как, зовутся тюрьмой — стало парой заключенных меньше. Это надо же! Продать Амулет Аликорна! Символ... Символ Дискорд знает какой эпохи!

 — Никогда о нем не слышала, — призналась Инкиира.

 — Зато я слышала пару легенд, — сказала Лона. — Насколько я поняла, Амулет Аликорна — один из тех артефактов, что дарует силу, но портит владельца. Так? — обратилась к Луне.

Та кивнула в знак согласия.

 — Значит, надо его вернуть... или уничтожить, — вывела Инкиира. — А кому продали-то? — спросила у принцессы.

 — Думаю, вы слышали о ней. Трикси Луламун. Фокусница, блуждающая по всей Эквестрии.

Чародейка усмехнулась.

 — Да, знаю такую, — подозрительно хитрым голоском произнесла. — Хорошо, что появился повод для встречи.

 — Будьте предельно осторожны, — попросила аликорн. — Я не знаю, что Амулет Аликорна мог сотворить с Трикси. Мы уже, возможно, потеряли Элементы Гармонии. Я не позволю, чтобы пропали и вы.

 — Не волнуйтесь. И не с такими сволочами приходилось сталкиваться. Тем более, Трикси я знаю, как облупленную. Будет повод лишний раз надавать по ее чересчур любопытному рогу.

 — Тогда удачи вам, девочки. Увидимся.

Принцесса распахнула крылья и исчезла в голубоватой вспышке магической телепортации.

 — Я так понимаю, мы отправляемся в Понивилль? — уточнила Лона.

Инкиира кровожадно улыбнулась.

 — О, да...