Семь Пони Чистилища

«Коль друзья твои враги, ты их лучше не щади!»

Своё расследование Твайлайт решила начать с той пони, с которой всё началось — Рэйнбоу Дэш. Заказав специальное такси для поездки в Клаудсдейл и наложив на себя заклинание, позволяющее ходить по облакам, как пегасы, она отправилась допрашивать свою подругу. Вряд ли ей могло прийти в голову, что виновницы всех их несчастий появятся у неё в библиотеке спустя несколько минут после её ухода. Асмодей и Вельзевул принялись просматривать все книги, в которых могли бы быть упоминания или намёки на Семь Сестёр Чистилища.

 — Ты нашла где про нас хоть что-нибудь говориться? — спросила с надеждой Вельзевул.

 — Нет. Но я не думаю, что нам придётся просмотреть все эти книги. Вряд ли в книге "Искусство составления списков дел", есть статьи, посвящённые нам, — шутливым тоном ответила Асмодей.

 — Серьёзно? Есть такая книга? — недоверчиво спросила Вельзевул, но тут Асмодей показала ей ту самую книгу. — Кому вообще нужна целая книга, чтобы научиться составлять списки? Просто берёшь и пишешь на бумаге, что тебе нужно сделать. По-моему, автор решил подшутить над теми, кто помешан на списках.

 — Ну, у него это явно получилось. Хм, а тут у нас что? — удивлённо воскликнула Асмодей и принялась жадно осматривать одну книгу. Тем временем Вельзевул проверяла другую.

 — "Размышления о Средневековой Эквестрии". Если где-то и должны были написать о нас, то именно здесь. А вот нашла. "Некоторые пони в те времена верили в то, что виновниками всех их бед были некие Семь Пони Чистилища". Правда, автор считает это глупой сказкой, но зачем рисковать, — с этими словами Вельзевул вырвала страницу, в которой было краткое описание сестёр, и сожгла её с помощью магии.

 — Не, ну ты только посмотри на это. Мало того, что он взял мою идею любовного отвара, так он ещё и в рецепте ошибся! — недовольно произнесла Асмодей.

 — Ты это о чём? — недоумённо спросила Вельзевул.

 — Я о том, что однажды один принц влюбился в принцессу, которая была к нему равнодушна. И тогда он попросил меня о помощи. Ну, я и дала ему рецепт любовного отвара, но он накосячил в его приготовлении, и в итоге, вместо того, чтобы предаться страстной любви, они оба пялились друг на друга как остолопы. Кстати, почему бы не описать этот момент вот так: "Принц воспользовался рецептом, который дала ему добрая и прекрасная волшебница ( или например: "очаровательная чародейка"), но из-за своей непреклонной тупости он всё испортил", — мечтательным тоном произнесла Асмодей, но потом облегчённо воскликнула: "Спасибо, что хоть "старой ведьмой" не назвали".

 — И чем закончилась их любовная история? — с ноткой любопытства спросила Вельзевул.

 — Да так, ничего особенного. Они продолжали пялиться друг на друга, пока их королевство разваливалось на части, дракон пожирал жителей, а они сами не сдохли от голода и обезвоживания, и всё это автор охарактеризовал весьма пафосным названием: "Торжество хаоса", — равнодушным тоном ответила Асмодей.

 — Какая-то отстойная любовная история, если спросишь меня. Что это за книга? "Самые скучные романы в истории Эквестрии"? — попыталась пошутить Вельзевул.

 — Вообще-то, это книга про "День Копыт и Сердец". Именно с этого "любовного отвара" началось празднование этого дня.

 — То есть пони во всей Эквестрии отмечают день, когда эгоистичный принц, ослеплённый Похотью и Жадностью, использовал любовный яд на своей избраннице, чтобы заставить её полюбить его против воли, чем в итоге обрёк целое королевство на страдания и гибель? — воскликнула Вельзевул, не сдерживая своего сильного удивления. — Да это же идеальный компромат на них для нашей госпожи! Им плевать на то, что погибло королевство, плевать на то, что влюблённые умерли в страшных муках, так как не могли оторвать друг от друга взгляда! Они видят лишь то, что хотят видеть! Вот вам истинный рецепт любви: возьмите Похоть и смешайте с Жадностью! Хотите Ревность? Тогда добавьте щепотку Зависти и Гнева. Та-да! И никаких вам сладостных преукрас! — возбуждённо произнесла она.

 — Не хочу тебя расстраивать, но рецепт любви открыли давным-давно, и все о нём знают, просто делают вид, что это не так. Маммон часто помогала мне разжечь пламя страсти в сердцах пони, да и Сатана с Левиафан бывало также появлялись. Я лично не была против их присутствия, а вот Маммон явно не хотела лишних ртов, если ты понимаешь о чём я. А вот насчёт "Дня Копыт и Сердец" ты абсолютно права. Сообщим об этом госпоже, уверена, она будет довольна.

Когда они закончили своё дело, то Асмодей радостно произнесла:

 — Всё. Можем возвращаться обратно в замок. Никаких улик теперь не осталось, если не считать книгу нашей госпожи, да труп одной из этих шести пони.

 — Какой труп? — удивлённым тоном спросила Вельзевул.

 — А, я поняла. Ты его закопала. Умно.

 — Ну, вообще-то не совсем.

 — В каком смысле?

 — Понимаешь, после разговора со Сатаной, я вернулась к трупу и доела все те сладости, что Пинки не смогла съесть. А потом я взглянула на её мёртвое тело, у которого во рту был ещё кусок торта. Я не побрезговала его оттуда вытащить и скушать. Но вот потом мне в голову пришла идея: "Хм, что если попробовать её плоть? Она же всю жизнь была сладкоежкой, а благодаря мне её кровь практически состоит из сахара!" — произнесла Вельзевул тихим и немного безумным тоном. Асмодей изменилась в лице: улыбка пропала, а глаза стали выражать удивление и страх.

 — Я откусила кусок, и это было нечто. Ты даже представить себе не можешь какого это: отведать чью-то плоть. Как будто ты принимаешь в себя частичку того самого пони. Вы становитесь близки, сливаясь в одно тело: в твоё тело. Мои вкусовые рецепторы просто балдели, новые ощущения опьяняли мой разум. Пинки стала частью меня, — продолжила свою речь Вельзевул, делая тон всё более безумным и громким. Асмодей начала съёживаться от ужаса, ей становилось неловко, ведь её сестра как-то странно на неё смотрела.

 — Знаешь, я тут подумала, — после этих слов Вельзевул встала напротив двери. — Мы с тобой ведь очень близки. Да, очень близки. Но ведь это ещё не предел.

Вельзевул стала медленно идти к Асмодей, глядя на неё голодными глазами и облизываясь.

 — Ты ведь не собираешься этого делать? Вельзи? — отчаянно спросила Асмодей, отступая назад.

 — Я люблю тебя, Асмодей. И хочу стать с тобой единым целым. Не сопротивляйся. Я же твоя сестра! — последнюю фразу Вельзевул громко выкрикнула, после чего Асмодей тут же забросала её книгами и улетела к кровати Твайлайт. Спрятавшись за ней, она начала трястись от ужаса.

 — Не бойся! Это будет последняя боль в твоей жизни! Мне хочется отведать родной плоти! Ведь нет родной еды ничего вкуснее! — маниакальным тоном прокричала Вельзевул и подлетела к кровати. Асмодей зажмурила глаза и перестала трястись, надеясь, что её не заметят.

 — Бу! — крикнула Вельзевул, встав на кровать, и Асмодей отскочила в сторону. Лёжа на полу, она жалобно взглянула на Вельзевул и с мольбой в голосе произнесла: "Прошу, не ешь меня. Не делай этого, Вельзи".

 — Ха-ха-ха-ха-ха! — громко засмеялась Вельзевул, закрыв глаза, и затем произнесла радостным тоном, — Видела бы ты свою мордашку! Просто прелесть!

 — Что?! — возмутилась Асмодей и встала на ноги.

 — Ты, ты и вправду решила, что я собираюсь убить тебя и съесть?! Да я в жизни не сделаю такого с моими любимыми сестричками! Мне даже плоть не нравиться, хоть я и пробовала её на вкус. Пыталась солить, перчить, на костре держала — всё равно гадость, — весело произнесла Вельзевул и слезла с кровати.

 — Но ты сказала, что съела Пинки, — всё ещё не верила Асмодей.

 — Её тело обглодали дикие звери. А вот кусок торта я забрала себе. Знала бы ты, сколько времени я продумывала эту шутку. Особенно эту речь про единение и прочий бред. Видимо, так на меня Сатана повлияла, уж очень она любит пофилософствовать. Даже больше, чем Люцифер, хотя по идее это она должна быть у нас самой мозговитой, — спокойным тоном сказала Вельзевул.

 — Это ещё почему? — спросила Асмодей уже без ноток страха в голосе.

 — Ну, потому что обычно всякие умники страдают от своей гордости. Они пытаются раскрыть тайны природы, мира и для этого нарушают законы всё той же природы, смотрят на всех свысока, а в конце сходят с ума и возводят себя в статус богов, — ответила Вельзевул и взглянув на Асмодей, произнесла с неким сожалением в голосе. — Может я перестаралась?

 — Нет-нет. Шутка явно удалась, просто... Ох, это было неожиданно! А твой взгляд и голос! Или меня так просто напугать, или же ты — профессиональная актриса. Думаю: и то, и другое, — произнесла Асмодей, окончательно успокоившись.

 — Ты точно в порядке? — заботливо спросила Велзьевул.

 — В полном. Я даже в какой-то степени благодарю тебя. Теперь мне будет не так страшно, если кто-то из вас попытается прикинутся каннибалом и будет грозить съесть меня. Как-никак, опыт. Хм, может тебе напугать ещё кого-нибудь таким же способом. Люси, например? — повеселев, воскликнула Асмодей.

 — А что можно. Мне самой стало интересно посмотреть на её реакцию, — с энтузиазмом в голосе, сказала Вельзевул.

 — Главное, не шути так со Сатаной! А то, я боюсь, она не поймёт шутки, — шутливо произнесла Асмодей.

 — Да уж! Мне придётся неделями лежать в больнице после такого номера.

 — Ну, на самом деле, она бы просто дала тебе пощечину и попыталась бы вразумить словами, — произнесла Асмодей уже серьёзным тоном.

 — Думаешь?

 — Вспомни, когда она хоть раз избивала нас? Кричала, да было такое и не раз. Ругала? Да почти всё время! Но вот до битья дело не доходило, — продолжила Асмодей свои размышления.

 — Меня это тоже порой удивляет. В смысле, она же символизирует собой Гнев, но по отношению к нам как такого гнева, она не проявляет. И меня ещё смутило, когда она вдруг начала размышления о том, почему некоторые матери избивают своих детей и что ей не понять той любви, которую родители чувствуют к своим малышам.

 — А мне кажется, что она понимает какого это.

 — В смысле?

 — В какой-то степени мы для неё как дети. Она заботиться о нас, старается защитить от опасностей этого мира, даёт нам советы, пытается помочь, но в то же время предоставляет нам свободу воли, когда это допустимо. Люси слишком самодовольна, а Леви слишком завистлива, чтобы выполнять роль старшей сестры, ответственной за остальных. И поэтому эта роль досталась Сатане. Впрочем, из всех нас ей эта роль подходит больше всего. Глядя на твоё лицо, я поняла, что зашла далеко. Ладно, возвращаемся. Жду не дождусь, когда Люси и Леви расскажут как всё прошло. На это будет весело посмотреть, — две последние фразы Асмодей произнесла уже весёлым тоном. Прежде чем уйти, они положили разбросанные на полу книги обратно на полки.

Твайлайт нервничала перед разговором с Рэйнбоу и когда зашла к ней домой, то занервничала ещё сильнее. Всё было в пыли, паутина висела в каждом углу, вещи валялись где только можно, а на стене возле кровати Рэйнбоу висели жалкие клочки постера с Вондерболтами. Дэш лежала на кровати, направив свой взгляд в потолок, и о чём-то думала. Её грива была растрёпана, а от неё самой несло так, будто она давно не принимала ванну, что на самом деле было правдой.

 — Что ты сотворила с собой? — ужаснулась Твайлайт, глядя на свою подругу.

 — Что я сотворила с собой? Что они сотворили со мной?! Они опьянили меня славой, их радостные возгласы были для меня как яд, который мне хотелось принять снова и снова. Они возвели меня, словно богиню, а потом променяли. Предатели, — озлобленным тоном произнесла Рэйнбоу.

 — Я знаю, что тебе тяжело, но постарайся понять: ты не виновата. За этим кто-то стоит, и мне нужно выяснить кто. Поэтому прошу, ответь мне на вопрос: ты сама решила ударить Пинки или кто-то надоумил тебя? — чуть ли не умоляя, спросила Твайлайт.

 — Ха! Сейчас она расскажет о тебе, "Люси". И тогда весь наш план накроется медным тазом. Из-за тебя! — злорадно произнесла Левиафан, находившаяся вместе с Люцифер в комнате Рэйнбоу.

 — Вот уж нет! Я не позволю! — разозлилась Люцифер, и её рог засиял.

 — Хочешь сказать, что мне нужна помощь в том, чтобы избавиться от конкурентов? Да, Твайлайт, ты не ослышалась: от проклятых конкурентов. Я не знала, что это была Пинки, поэтому решилась на такой поступок, — яростно произнесла Рэйнбоу, встав с кровати.

 — Неужели тебе и вправду пришла в голову идея применить насилие? — всё ещё не верила Твайлайт.

 — Да! Это была моя идея! Фанаты жаждали от меня этого, и я им дала то, что они хотели! — с большей яростью произнесла Рэйнбоу.

 — Так значит это фанаты надоумили тебя? — докапывалась Твайлайт.

 — Сейчас она проболтается! Сейчас она тебя сдаст! — прибавив злорадства к своему тону, произнесла Левиафан.

 — Не дождёшься! — выкрикнула Люцифер, хотя она начала кусать губы, да и в её крике были слышны нотки сомнения.

 — Какая разница кто именно меня надоумил?! Это было коллективное воздействие! — всё ещё сопротивлялась Рэйнбоу.

 — Но кто-то из них явно посоветовал тебе принять более радикальные меры. Кто это был? — выпытывала ответ Твайлайт.

 — Момент истины! — произнесла Левиафан, наслаждаясь паникой Люцифер. Но тут внезапно постучали в дверь. Дэш с неохотой подошла к двери и открыла её.

 — Мисс Дэш, я из налоговой. Вы уже получили наше последнее предупреждение? — спросил пегас в среднем возрасте, одетый в деловой костюм, с планшетом для записей в копыте.

 — И это после всего, что я сделала для Эквестрии? Знаете что? Забирайте! Забирайте мой дом, мои вещи! Всё забирайте! Мне не нужна ваша жалость! Мне вообще ничья жалость не нужна! — после этих слов Рэйнбоу улетела в сторону Вечнодикого леса.

 — Рэйнбоу, подожди! — крикнула Твайлайт, но Дэш сделала вид, будто не слышала её.

 — Отличная работа! Такими темпами ты приведёшь её прямо в наше логово! Браво! — воскликнула Левиафан довольным тоном.

 — Ещё не факт, что она остановиться у нас. Ты про зебру-то не забыла? Кроме того, она наверняка испугается местного зверья и убежит прочь, не добравшись даже до замка, — произнесла Люцифер, искренне поверив в это.

 — Что ж, давай убедимся в этом лично. Заодно, уделаю тебя в гонке. Это будет для меня двойным счастьем, — после этих слов Левиафан полетела за Рэйнбоу.

 — Даже не надейся, — с вызовом в голосе сказала Люцифер и отправилась за ней. Догнав Левиафан, она показала ей язык, после чего ускорилась и обогнала её. Но Левиафан так просто сдаваться не хотела, поэтому прибавила ходу. Они шли нос к носу, то обгоняя, то отставая друг от друга, успевая при этом обмениваться дразнилками и гримасами. Казалось, что ещё чуть-чуть, и они обгонят Рэйнбоу, после чего улетят вдаль, забыв зачем вообще начали эту гонку. Тем временем Дэш всё же добралась до леса, где попыталась отдохнуть, но тут на неё набросились древесные волки. Она еле успела взлететь, чтобы её не схватили и не растерзали на части.

 — Кого я обманываю? Мне нужно, чтобы кто-то пожалел меня. И я знаю пони, которая сможет меня простить, — с некой радостью в голосе произнесла Рэйнбоу и полетела прочь из леса.

 — Ха! И кто смеётся теперь? Я не только обогнала тебя, но ещё и сделала так, чтобы моя жертва не проболталась и не нашла наше убежище, — самодовольно произнесла Люцифер, глядя свысока на Левиафан.

 — Тебе просто повезло, что твоя жертва — тупая и ничтожная личность. Да и кроме того, я поддалась тебе, чтобы ты не расплакалась, — злобно ответила Левиафан.

 — Да я никогда не плачу! — громко воскликнула Люцифер.

 — Неужели? Мне напомнить тот случай, когда тебя одолел жалкий прислужник? Как там его звали? Ах да, точно, вспомнила! Канон, — усмехнувшись, произнесла Левиафан злорадным тоном.

 — Не смей упоминать его имя вслух! — яростно вскрикнула Люцифер.

 — "Я глупая, слабая, уродливая и жалкая! Я, старшая сестра Люцифер, прошу помощи у младших сестёр!" — именно это я заставила тебя произнести, прежде чем мы помогли тебе убить этого слабака. И то, ты не договорила, а начала рыдать. Если бы не Сатана, то я бы продолжила издеваться над тобой, — безумным голосом воскликнула Левиафан.

 — С тех пор я стала драться гораздо лучше. Да и кроме того, с чего ты взяла, что ты лучше меня? Я начала всю эту цепочку событий, именно из-за меня Пинки получила психологическую травму, а Рэйнбоу стала изгоем. А чем ты занималась в это время? Ничем. За свою, скажем так, карьеру я ослепляла королей, учёных, философов, в то время как ты устраивала жалкие восстания рабов, прислуги и рабочих. Именно из-за меня три расы пони чуть было не погибли, потому что каждая раса считала себя лучше другой! Даже твои жертвы, когда становились королями или попадали в высшие слои общества, отрекались от тебя и выбирали меня. Знаешь, почему? Потому что Гордость — грех для королей и гениев, а Зависть — для бедняков и глупцов, — решительным тоном произнесла Люцифер.

 — Правда? Тогда скажи это нашей госпоже прямо в лицо!

 — Причём здесь наша госпожа?

 — А какой грех по-твоему ей овладел? Ты говоришь, что всё началось с тебя, но именно я виновна во всём этом, ведь Принцесса Луна восстала против своей сестры, потому что завидовала ей. Ты даже представить себе не можешь, сколько в ней зависти! Это тебе не какая-то жалкая зависть, длящаяся семь дней и ночей. Это не та зависть, которую ощущает кобыла по отношению к другой, которая забрала у неё мужа и родила ему сына, в то время как её собственное чадо погибло при рождении. Что значат восемнадцать лет по сравнению с целым тысячелетием!? Лишь жалкое мгновение! Ночь завидовала Дню, Луна завидовала Солнцу, младшая сестра завидовала старшей! Прибавь к этому тот факт, что наша госпожа была заточена на Луне, находясь в полном одиночестве, и в итоге ты получишь один из самых мощных источников Зависти за всю историю этого мира! Даже сейчас её Зависть растёт, ибо жители Эквестрии по-прежнему любят Свет и ненавидят Темноту. Вот почему она призвала нас: чтобы показать всем пони Эквестрии, что они сами — те ещё монстры, которые любят Солнце, ведь оно помогает им скрыть свои грехи! — возбуждённым тоном прокричала Левиафан.

 — Да, но... — начала было возражать Люцифер, но не нашла, что сказать.

 — Но что? Почему, по-твоему, представители высшего общества активно пропагандируют философию Дружбы и Гармонии? Они говорят: завидовать плохо, но при этом продолжают дразнить обычных пони своей знатностью и своим богатством. Им не нужны восстания, революции, поэтому мы и слышим везде: "Нужно прощать других" или "В каждом есть что-то хорошее". Именно твои жертвы придумали это, чтобы мои не растерзали их на части!

 — Отлично сыграно, Левиафан. Признаюсь, в этом раунде ты одержала победу, но наша борьба ещё не закончилась, — произнесла Люцифер, сдерживая недовольство.

 — Ты лишь хочешь выглядеть выше в моих глазах, поэтому и спасовала. Старый трюк, — проворчала Левиафан.

 — Трюк может быть и старый, но весьма действенный. Многие пони используют его, впрочем, ты уже обговорила этот момент, лишь забыв упомянуть, что лгут не только ради того, чтобы контролировать других, но и ради того, чтобы возвысить себя, создав иллюзию праведности, — ответила Люцифер решительным тоном.

 — Для полноты картины нам не хватает лишь шахмат. А называлась бы картина: "Спор Зависти с Гордостью", — ироничным тоном произнесла Левиафан.

 — Эй, а почему ты на первом месте? — недовольно спросила Люцифер, но Левиафан лишь усмехнулась и улетела обратно в Замок Двух Сестёр.

 — Дискорд подери! Ненавижу, когда она оказывается права! Ещё и за живое задела! Надо быть хладнокровнее. Надеюсь, что эта Рэйнбоу не проболтается, иначе... Нет, я не допущу повторения того унижения! Больше никаких слёз! — уверенно произнесла Люцифер и полетела догонять Левиафан.

Флаттершай была сильно удивлена, увидев перед собой Дэш, от которой весьма сильно воняло, да и от внешнего потрясного вида осталось лишь жалкая копия.

 — Рэйнбоу? Что ты здесь делаешь? — спросила Флаттершай тихим тоном.

 — Помоги мне, Флаттершай! Прошу! Позволь остаться у тебя некоторое время! Только не говори об этом Твайлайт! — начала кричать Дэш, упав на колени.

 — Ну, я даже не знаю. Ты ударила Пинки, после чего позорно сбежала от ответственности, — уже более громким тоном произнесла Флаттершай.

 — Я знаю, что повела себя неправильно, но позволь мне исправиться. Я страдала! Очень много страдала! Посмотри на меня! Я перестала ухаживать за собой, весь мир перестал для меня существовать. Я вовсе не горжусь тем, что натворила, — с мольбой в голосе воскликнула Рэйнбоу.

 — Да уж. Ты и вправду выглядишь не очень хорошо.

 — Не просто "не очень хорошо", а ужасно! Я в отчаянии! Меня выгнали из дома, у меня теперь больше нет работы! Пожалей меня! — доведя тон своего голоса до максимального уровня жалобности и заплакав настолько сильно, насколько её эго позволяло, произнесла Дэш.

 — Ладно, можешь остаться. Только, во имя Селестии, прими душ, — слегка недовольным тоном произнесла Флаттершай.

 — Спасибо! Спасибо! — радостно крикнула Рэйнбоу и влетела в дом.

После того, как семья Эпплов уехала из Понивилля, жители стали ещё более негативно относиться к Элементам Гармонии. Твайлайт, которая после неудачного допроса Рэйнбоу Дэш, пришла к себе домой и обнаружила, что некоторые книги стоят не там, где должны. Это вызвало у неё очередной припадок, после которого ей пришлось долго себя успокаивать. Многие смеялись над ней, а некоторые говорили, будто во всём виновата Зекора. "Ты ищешь того, кто стоит за всем этим? Так это же Зекора! Она — виновница всех наших бед!" — говорили они бедной единорожке, лишь усиливая её недовольство и отчаяние. Однако, не только к ней стали относится с презрением. Флаттершай также стала подвергаться гонениям и унижениям. Её толкали, пихали, ставили подножку, один даже плюнул ей в лицо, выкрикнув: "Проваливай в Тартар со своей добротой! С какой стати мы должны жалеть монстров, если они пытаются нас убить?!" Желтая пегаска стала ещё более замкнутой и застенчивой, скрывая весь свой гнев в глубине души. Рэйнбоу и Энджел манипулировали ею, поскольку знали, что она не могла отказать. Шло время, а Флаттершай всё сдерживала и сдерживала ярость, позволяя другим управлять ею и подпитывая Сатану, которая выжидала момента, чтобы вся накопившаяся в её жертве ненависть выплеснулась мощным потоком. И такой момент настал.

Началось всё с того, что Энджел захотел особое блюдо, и несмотря на то, что Флаттершай сначала отказывалась его готовить, он всё равно настаивал на своём. В итоге она всё же пошла на рынок, где не смогла ничего купить, поскольку все покупатели пролезали вне очереди, а продавцы заламывали цены — ни для кого не было секретом, что с этой пони можно обращаться как угодно. В итоге Флаттершай отчаялась и когда пришла к своему дому, то не решилась войти. Тут к ней подошёл какой-то козёл и вручил ей брошюру. "Невероятный Айрон Вилл превращает тряпок в лидеров!" — прочитала она и поняла: это её шанс стать сильной и независимой.

В Центре Лабиринта, где и проходил семинар по настойчивости от Айрона Вилла, находилась сцена, около которой собралась большая толпа. На сцене стояли две колонки, играющие агрессивную и торжественную музыку. Тут появился туман, свет прожектора упал на центр сцены, где появился сам минотавр. Туман пропал, а вместо него начался фейерверк. После этого Айрон начал свою речь, в которой уверял, что если кто-то не будет удовлетворён его семинаром, то ему вернут деньги. Для доказательства своей теории он попросил добровольца. Желающих было много, но его прислужники-козлы указали на Флаттершай — единственную пони, которая не подняла копыто.

 — Айрон Уилл хочет, чтобы ты поднялась на сцену! — приказал он Флаттершай, и стоило ей только начать говорить, как он тут же крикнул: "Сейчас же!"
 — Ладно, — скромно ответила она и медленно пошла к сцене. Поднявшись на сцену, она собиралась подойти к минотавру, но тут один из его козлов встал на её пути.

 — Ого! Он стоит на твоём пути! Что же ты будешь делать? — прокричал Айрон.

 — Вежливо обойду вокруг него? — милым тоном спросила Флаттершай.

 — Нет.

 — Осторожно оббегу на цыпочках?

 — Нет!

 — Вернусь домой и попробую завтра? — сжавшись произнесла Флаттершай.

 — Этот жалкий позёр ничему её не научит! Пора показать им всем, что такое настоящий Гнев! — яростно произнесла Сатана и её рог засиял.

 — Нет! — закричал Айрон Вилл.

 — Тогда... тогда... тогда я скажу этому козлине, что если он ещё раз встанет у меня на пути, то я оторву ему рога и проткну ими его глаза! Никто не смеет вставать у меня на пути! Думаешь, что можешь манипулировать мною? Решил, что я не дам тебе сдачи? — после этих слов Флаттершай схватила того козла и стала яростным взглядом смотреть ему прямо в глаза. — Я устала от того, что мною управляют. Вы вытираете об меня ноги, плюёте мне в душу, насмехаетесь над моей добротой. Вам она не нужна? Да пожалуйста! Меня саму от неё тошнит!

Флаттершай сильно толкнула козла на сцену, и все вокруг, включая самого Айрона Вилла, были шокированы.

 — Я не могу сделать это проклятое блюдо, Энджел! Жри то, что дают! В дикой природе никто не будет тебе готовить и заботиться, потому что твоё тело растерзают голодные звери! А от вас меня воротит больше всего, лицемерные твари! Вам-то зачем эти курсы? Вы те ещё козлы! Уж поверьте мне: в вас достаточно злобы и ненависти, чтобы причинять боль другим! — выкрикнула Флаттершай на весь Лабиринт.

 — Видите? Стоило лишь её подтолкнуть, как из жалкой тряпки она стала жутким монстром! — довольно воскликнул Айрон Вилл.

 — Хотела бы я убедить тебя в обратном, вырвав из твоего носа это железное кольцо, избив тебя до полусмерти и сломав тебя ноги, но тогда я подведу сестёр и нарушу приказ госпожи. Так что можешь пока что присваивать себе мои заслуги, но однажды я приду за тобой. И вот тогда ты поймёшь всю суть Гнева! — воскликнула Сатана, сдерживая свою ярость.

Со следующего дня Флаттершай как будто подменили: из тихой и робкой пони, она превратилась в громкую и настойчивую. Она не только позволяла другим издеваться над собой, но и часто сама дразнила и унижала других. В частности, ей выдался случай наказать того самого пони, что плюнул ей в лицо: поставив ему подножку и коварно засмеявшись, Флаттершай произнесла: "Катись, жалкая тварь, прямиком в Тартар, куда я бросила свою дурацкую Доброту, дабы она там сгорела и обратилась в пепел!" Также она лезла вне очереди, избивала любого, кто вставал на её пути, но больше всего она выражала свою ярость на Энджел и Рэйнбоу. Она не только перестала прислуживать им, но и заставила их выполнять её приказы: убираться, готовить еду, следить за животными, делать ей массаж. Это не могло не ударить по самолюбию Дэш и Энджела. В один день Рэйнбоу разгневанно воскликнула:

 — С меня хватит! Я тебе не рабыня!

 — Что ты там вякнула? Я приютила тебя, значит могу вытворять всё, что хочу! — яростно произнесла Флаттершай.

 — Ты изменилась. Этот тупой минотавр сделал тебя чудовищем! — истерично вскрикнула Дэш.

 — Чудовищем? Это ты мне говоришь? После того, как ударила Пинки, хотя она не обижала тебя, не унижала и не использовала, словно вещь? Тварь ты неблагодарная! — ещё с большей яростью прокричала Флаттершай.

 — Мы с Энджелом решили...

 — Ах вы с Энджелом решили! — не дала закончить Флаттершай. — А знаете, что решила я? Тщательно подумав, до меня тут дошло: коль друзья твои враги, ты их лучше не щади!

Она взяла Энджела за уши и со всей силы ударила об стену. Было слышно, как треснул череп маленького кролика. Его тельце упало на пол, а изо рта пошла кровь.

 — Как тебе такое блюдо?! — безумно прокричала Флаттершай и набросилась на Рэйнбоу. Дэш пыталась сопротивляться, но учитывая, что она уже давно не дралась, да и не занималась спортом, то её попытки выглядели жалко.

 — Это всё началось из-за тебя! Твоя отрицательная энергия отравила наши души! Каждый поступок имеет последствие, но тебе на это наплевать! Так почему мне не должно быть? — обезумев, продолжала наносить удары Флаттершай. Кровь лилась во все стороны, были слышны звуки взбиваемой плоти. Все звери в доме тут же убежали прочь, осознав всю опасность нахождения рядом с их рассвирепевшей хозяйкой. Когда Рэйнбоу скончалась, то Флаттершай всё ещё некоторое время била её, представляя вместо неё всех тех, кто потешался над ней, и это доставляло ей огромное наслаждение. Жажда крови ослепила её, поэтому она вылетела из дома и отправилась за сбежавшими зверушками. В Вечнодиком лесу они спрятались где только могли, и она достала бы их всех, если бы не медведь, напавший на неё. Он ударил её по лицу, расцарапав его половину, но Флаттершай лишь усмехнулась. Она вскрикнула и набросилась на животину, пытаясь вцепиться ему в шею, но её зубы были недостаточно мощными, чтобы перегрызть ему глотку. А вот для медведя не составило никаких проблем вцепиться в её шейку и лишить Элемент Доброты жизни. Флаттершай расслабила хватку, а зверь оттолкнул её тело, после чего набросился на него и принялся жрать.

 — Двоих одним ударом! Надеюсь, что Люцифер не будет против того, что я убила её жертву. С другой стороны, сама виновата: нечего было подпускать её к моей. Да и слишком долго это всё затянулось, — произнесла Сатана, глядя на то, как пони, олицетворявшая Доброту, погибла от своего Гнева.

 — Всё хорошо в меру. Если постоянно сюсюкаться с другими, то они никогда ничему не научаться. Нужно порой быть жёстким и не таить злобу в себе. Впрочем, с другой стороны, чем дольше они хранят ненависть внутри своей души, тем жарче и вкуснее она выходит, — воскликнула она, насладившись гневом Флаттершай.

Новость о том, что Флаттершай убила Рэйнбоу, а потом погибла в Вечнодиком лесу, вновь потрясла Понивилль, но уже потому, что недовольные жители хотели линчевать Айрона Вилла, виня его программу в случившемся. Плюс, так им точно не пришлось бы платить, но дело в том, что сам Айрон скрылся из города, вместе со своими помощниками. Твайлайт же, узнав о случившемся, отправила письмо Принцессе Селестии:

"Дорогая Принцесса Селестия,

Я поверить не могу в то, что говорю, но Флаттершай прикончила Рэйнбоу и умерла от лап диких зверей в Вечнодиком лесу. Я так больше не могу. У меня нет никаких зацепок, все в городе считают меня поехавшей. Прошу вас, заберите меня отсюда! Позвольте снова жить в той самой башне, где я жила раньше. Теперь здесь нет ничего, что могло бы меня удержать. Ничего.

Ваша разочаровавшаяся во всём ученица, Твайлайт Спаркл".

В тот же день за ней пришла карета прямиком из Кантерлота. Гармония окончательно покинула Понивилль, оставив её жителей на растерзание друг другу.