Продолжение стэйблриджских хроник
Глава 8. Гибриды I
Нападение на группу грифонов может начать конфликт между державами, если учёные из Стэйблриджа не выполнят в срок крайне опасное исследование...
Три точки, зелёные на синем – покрытые растительностью Ураганные острова. Не столь уж крупные, не богатые фауной, но обладающие стратегическим положением между двумя государствами, а потому с давних пор служащие объектом территориальных споров. Патруль грифонов, отвечавший за наблюдение за юго-западной границей, пролетал над ними ежедневно, а с недавнего времени дважды в день. Правительство Республики продолжало грызться с властями Эквестрии по причинам, которые рядовых летунов не особо волновали: их заботило только сокращение увольнительных и рост числа нештатных ситуаций в районе островов.
Пара дозорных, утяжелённых чешуйчатыми доспехами и шлемами, привычно-зорко оглядывала морской простор, выискивая признаки подобных «ситуаций» – например, удирающих во все крылья пегасов. Замыкающий двойки, бросив очередной взгляд вниз, успел заметить неясную тень, скользнувшую под прикрытие деревьев. В пару взмахов крыльями он догнал лидера и коротко сообщил об увиденном. Приказав остановиться, тот несколько минут висел на месте, пристально вглядываясь в неподвижную зелень, потом снял с ремешков копьё и указал острием на пролив между островами.
Два воина в броне спустились к морю, едва не задевая выступающие камни, и на бреющем полёте медленно двинулись над мелководьем. Их взгляды скользили по плотно растущим деревьям и прибрежным выступам. Они искали нарушителей-эквестрицев, полные решимости вдвоём одолеть целый полк пегасов. Любой грифон крупнее и сильнее пони, а они к тому же были тренированными солдатами, так что не боялись встретиться и с десятком травоядных, будучи уверенными, что с лёгкостью раскидают их. Однако к встрече с тем, что с громким рыком спикировало на них с оставленного без внимания неба, они были совершенно не готовы.
Патрульные вернулись в казарму только поздней ночью. Перед собратьями по оружию грифоны предстали в таком виде, что на всех островах юго-запада незамедлительно объявили боевую тревогу.
* * *
Посол Эквестрии в Грифоньей Республике обычно начинал свой день с чашки чая и имбирных пряников. Потом Инцитат переходил к чтению свежих газет и корреспонденции. Затем надевал сюртук и отправлялся в полёт, в гости к кому-нибудь из грифонов, чьё имя всплывало в газетах. Или на заседание Совета Республики. Или в Гротный Район.
Так начинался его день, когда на работу выходил секретарь посольства Клипвинд. Однако местный климат, точнее, присущие ему сквозняки, довели того до воспаления лёгких, и сейчас где-то на континенте специалисту по документообороту подыскивали замену. Так что этим утром тёмно-лиловый пегас с чёрной гривой размешивал кусок сахара в стакане воды, ибо заваривать чай ему было откровенно лень. За газетами пришлось отправить одного из гвардейцев, охранявших посольство.
— Ещё и утро для полётов отвратное, – пожаловался Инцитат собственному портрету, на котором пегас выглядел куда моложе и стройнее, а скрещённые лавровые ветви на кьютимарке не казались увядшими. Горестно вздохнув, он отставил стакан и потянулся к подносу с утренней почтой.
Пасмурный день не спешил становиться хорошим ни в каком смысле: в числе ждущих его внимания разноцветных конвертов посол увидел простой белый, без каких-либо надписей или печатей. По опыту он знал, что именно в таких внешне невзрачных посланиях содержатся самые нежелательные сведения, причём появляются они в самый неудобный момент времени. Вскрыв само собой не подписанное письмо, он понял, что проблема отсутствия секретаря отходит на второй, если не пятый план.
— Эй, коридорный! – выкрикнул Инцитат, обращаясь к гвардейцу в дежурной каморке. Пегас-воин, достаточно насоливший начальству, чтобы нести службу вне континента, нехотя побрёл на зов. Чин у посла Эквестрии как-никак был выше, а наказывать за нарушение дисциплины внутри вверенного учреждения Инцитат очень любил.
— Где ты там пропадаешь на полдороге? – проворчал посол сквозь зубы. Сидя за столом, он быстро черкал строки в норовившем свернуться листе. С постановкой последней точки пегас припудрил лист, стряхнул лишнее, скатал тугой свиток, загнув края так, чтобы никто не смог прочесть ни строчки внутри, и перевязал его ленточкой.
— Это в контору Лонгфлайта, – распорядился Инцитат, протягивая послание замершему на пороге гвардейцу. – И передай Лонгику, чтобы в Кантерлоте прочитали это ещё до обеда.
Послу пришлось нетерпеливо трясти протянутым свитком – настолько нерасторопно гвардеец начал выполнять ответственное поручение. А Инцитату казалась важной каждая минута сегодняшнего дня. Проводив хмурым взглядом уныло волочащего ноги пегаса и едва сдерживаясь, чтобы не прикрикнуть на него, посол бросил взгляд в окно и коротко выдохнул.
— Ну, начинается, – пробормотал он, наблюдая за троицей грифонов у входной двери посольства. Двое их них были простым почётным эскортом. Сопровождаемая же ими личность была куда значительнее: затянутый в отутюженный мундир внушительного вида светлый грифон с двумя полосами жёлтых перьев, тянущихся от подбородка к крыльям. Инцитат следил, как почтивший его визитом вице-командующий Флоуик проходит в дверь, гордо держа голову и смотря прямо вперёд из-под козырька форменной фуражки с эмблемой высшего военного статуса, и лихорадочно прикидывая возможные варианты развития предстоящего разговора.
— Мы не имеем к этому отношения, – сообщил Инцитат, едва грифон переступил порог его кабинета.
— Я ещё даже ничего не сказал, – ответил Флоуик. Было заметно, что он не так планировал вести разговор, но перехватить у себя инициативу посол не позволил.
— Я знаю, что вы мне скажете. Эквестрия никак не связана с этим инцидентом.
— Ага, так вас уже известили?
— Спасибо, что подчёркиваете очевидное.
Грифон подошёл к столу и положил правую переднюю лапу на его край, чуть впившись когтями в дерево, демонстрируя их блеск и ухоженность. Флоуик мог нарядиться хоть в три мундира сразу, но по когтям посол видел, что последнее время вице-командующий бился разве что с ценами в салоне красоты.
— Хватит юлить, – зловеще произнёс Флоуик, нависая над сидящим пони. – Обстоятельства таковы, что ваша эквестрийская братия нарушила государственные границы. И напала на патруль грифонов в воздушном пространстве Республики! Не только я – никто в Совете подобную наглость на тормозах не спустит.
— Предоставьте конкретные доказательства, и тогда посмотрим, – бесстрашно ответил посол.
— Боюсь, на этот раз доказательства будут. – В голосе вице-командующего сквозило злорадство. – И я здесь, чтобы предупредить вас о возможных последствиях. Если правительство Республики примет декрет о мерах защиты, то в течение суток вы должны будете покинуть острова. А дальше… Пока не стану загадывать.
Инцитат слова, которые многих вогнали бы в панику, пропустил мимо ушей. Его уже раз двенадцать предупреждали, что придётся уехать. Дальше этого «чириканья» дело не заходило. А вот самое первое предложение, дополненное полученной ранее депешей, вкупе с заголовками принесённых десять минут назад газет, значило ровно одно: тот, кто обладал информацией, до военных её ещё не донёс. Следовательно, не получил разрешающую отмашку от высокопоставленного друга, в чьи интересы не входил конфликт пони и грифонов. Требовалось поговорить именно с ним, а не с самодовольным вице-командующим.
— Вы всё высказали? – поинтересовался посол.
— Всё я выскажу сегодня на заседании Совета, – пообещал Флоуик, подавшись вперёд и не сводя с Инцитата взгляда. – Тем самым представлю точку зрения центрального военного ведомства. Я намерен ещё раз обозначить, насколько внешняя политика Эквестрии угрожает государству грифонов. Надеюсь, что вы, Инцитат, запасётесь доводами в пользу обратного.
* * *
Инцитат приземлился аккурат на внутреннюю дугу бассейна в форме полумесяца, отмечавшего роскошь столичного особняка. От рождённых крыльями воздушных потоков вздрогнули стёкла двойной двери, через которую можно было попасть в апартаменты претора северо-западных краёв. Его личная вилла находилась на приличном расстоянии от посольства, но ради встречи с Гардианом Инцитат напряг крылья.
К большой радости пегаса, Гардиана сопровождал глава «Гриффин Глобал Медиакорп» и ходячая энциклопедия по совместительству. Когда удавалось застать этих двоих вместе, задача выпытывания сведений упрощалась, ибо они успешно друг друга разговаривали.
— Гардиан, Нитпик, здрасьте, – раскланялся посол. – Я к вам по срочному делу.
— Догадываюсь, по какому, – ответил бело-коричневый грифон, переглянувшись с как всегда вырядившимся в вычурный камзол товарищем. Нитпик с позволительного кивка Гардиана придвинул к себе лежащую на столе глянцевую папку, через непрозрачные стенки которой невозможно было сказать, что за бумаги лежат внутри и сколько их.
— Вчера вечером из патруля с юго-западной границы вернулись двое солдат, – сообщил Нитпик, частично повторив собственную утреннюю депешу. – Искусанные, побитые, чуть живые. Как только это выяснилось, казармы округа подняли по тревоге.
— Нашли виновных?
— Что-то вроде того, – хмыкнул Нитпик, приоткрыв папку так, чтобы посол не смог заглянуть внутрь, и вытащив несколько фотокарточек. Качество было неважным, но достаточным, чтобы Инцитат рассмотрел каких-то летающих существ.
— Всё совсем не брильянтово, – поделился впечатлениями эквестрийский посол, изучив предложенные материалы, и поднял взгляд на грифонов. – Но вы ведь понимаете, что это не пони?
— Понятливые в Совете окажутся в меньшинстве, – печально ответил Гардиан. Чтобы сосредоточиться, он смотрел на украшавшую стену семейную реликвию – боевую глефу Грифна Великого. Точнее, на пятую по счёту имитацию боевой глефы, ибо настоящая сломалась ещё при жизни Грифна, а её обломки достались историческому музею.
— Флоуик будет настаивать, что это некая новая хитрость эквестрийцев. Новый маскирующий костюм, специальный разведывательный отряд или оружие, – продолжил Нитпик. – Притом, что пострадавшие грифоны клянутся, что ничего общего с пони у этих существ нет. А моего фотокора самого едва не загрызла одна из этих крылатых тварей. Появилась из леса, принялась кусать и полосовать когтями. Хорошо, Гарафер сумел тяжёлой сумкой в неё запустить и дёру дал. А то бы мы этих фотографий не получили.
— То есть, это какая-то местная живность? – уточнил посол, подняв копытом одну из карточек и внимательно вглядываясь в смазанные очертания запечатлённого на ней существа.
— Похоже на то, – кивнул Нитпик. – Но Флоуик будет гнуть свою линию про эквестрийское вторжение, даже если ему такая тварь ногу оттяпает.
— Думаю, Фэрриер его успокоит.
— Верховный командующий на Минеральных островах, – сказал Гардиан, отводя взгляд от глефы. – Пытается вылечить свои хвори. Он, конечно, всё бросит и вернётся в Ивсфилд. Но экстренное заседание Совета отменить вряд ли успеет.
— Как скоро, по закону, Фэрриер сможет сменить вице-командующего? – прямо спросил Инцитат, бросая карточку на стол. Претор пожал плечами.
— Флоуик ещё три месяца будет сидеть на посту. Потом, как я надеюсь, мы его клёкот в столице не услышим.
— Фэрриер не под запись мне обмолвился, что присмотрел для молодчика склад с вакансией руководителя. На южном пограничном рубеже. Самое то, как я считаю, – усмехнулся Нитпик. – Вот только, боюсь, Верховный командующий во время интервью шутить изволил. Ибо он видит Флоуика своим преемником.
— Пока Флоуик в столичном гарнизоне, у всего мира проблемы, – вздохнул Инцитат.
Собравшиеся смолкли, уткнувшись взглядами в разные углы рабочей поверхности крайне дорогого стола. Дорогой мебель делал материал – редкая порода берёзы. На грифоньих островах данное дерево почти исчезло из-за активной застройки пригодной для этого суши, а на материке росли только виды, сильно уступавшие по красоте годовых колец.
— Претор юго-запада не сможет долго скрывать сведения об Ураганных островах, – вернулся к теме разговора Гардиан. – Пока что Регримм молчит, потому что я его по-дружески попросил молчать. И пресса о ситуации ещё не пишет, спасибо Нитпику. Но Регримм расскажет всё на заседании Совета. Ему деваться некуда, Флоуик потребует информацию. А мы должны как-то на заявления военных ответить…
— Даже если вы, Инцитат, выступите с позицией, что это звери, обитающие на Ураганных островах, а не солдаты Эквестрии, первый вопрос вам: откуда они там взялись? Исследование островов, проведённое не так давно, показало, что там нет живых тварей, кроме насекомых, крабов, птиц и ящериц.
— Они на крыльях. Стало быть, сами прилетели, – мгновенно нашёлся Инцитат.
— Кто они такие? Откуда взялись? – качнув головой, продолжал Нитпик. – Без чётких ответов на эти вопросы ваша позиция против Флоуика не сыграет. Даже если я представлю эти фотографии и приведу Гарафера в качестве свидетеля.
Пегас сел и потёр копытом подбородок. Он уже начал составлять речь от имени эквестрийского народа к преторам семи регионов. Самую умиротворяющую, какую мог сочинить. И признавал правоту Нитпика. Если раньше ситуация сводилась к «случайно летели не там, где надо», и слов посла для успокоения пернатого народа хватало, то теперь, когда появились пострадавшие… Грифоны терпеливо молчали, не мешая послу думать.
— Я напишу Краулинг Шейду, – наконец принял решение Инцитат. – Чтобы явился и привёз с собой исследовательскую группу. Пусть поймают этих зверей и докажут, что это не пони.
— Вы с ума-то не сходите, – попросил Нитпик, вскидывая брови. – Вы намереваетесь попросить Совет не начинать войну, а вместо этого добровольно пустить на Ураганные острова нескольких пони?
— Пусть знают, что мы, эквестрийцы – сторонники справедливости. И ложных обвинений не терпим! – напыщенно ответил, поднимаясь, Инцитат.
— А может сработать, кстати, – усмехнулся, опередив уже открывшего клюв главу «Джи-Джи-Эм», Гардиан. – Чем наглее заявление, тем сильнее будет разногласие среди преторов. У нас в любом случае будет два голоса. Но после прямого требования расследовать происшествие северо-восток и север на стороне Флоуика выступить не рискнут. Кроме того, ваш Краулинг Шейд – видная политическая фигура. Его участие покажет заинтересованность Эквестрии в решении политических проблем… Да, зовите своих учёных.
Грифон-щёголь хотел что-то возразить товарищу, но, мысленно взвесив позитивные и негативные доводы, промолчал.
* * *
— Рэдфилд, в мой кабинет! – скомандовал глава НИИ «Стэйблридж», заглядывая в новое помещение секретариата.
Крутившийся вокруг картотечного шкафа единорог вздрогнул. Личный визит Шейда при наличии системы внутренней связи не предвещал ничего хорошего. И вполне мог касаться образовательной программы бывшего ярла Блэкспота, которую секретарь третий день пытался завизировать у начальства.
— Летим в Республику грифонов, – пояснил бэт-пони, когда оказался в стенах своего административного кабинета, за громоздким столом. – Через полчаса. Вы, я, Паддок Уайлд. Большее количество пони брать не велели.
Секретарь едва сдержал порыв высоко вскинуть брови. После знакомства с Шейдом Рэдфилд утвердился во мнении, что мало кто мог велеть бэт-пони что-то делать или не делать. Поэтому выходило, что вояж в соседнее государство имел очень высокую значимость.
Пока Рэдфилд строил догадки, в кабинет к руководителю НИИ поднялся начальник службы безопасности.
— Ситуация чрезвычайно опасная, – сказал бэт-пони, морщась от отражающегося в полированном чернильном наборе утреннего солнца, от которого не спасали даже тёмные очки. – Любая неосторожность способна начать войну.
— Даже так! – присвистнул Уайлд.
— У грифонов давно когти чешутся сцепиться с Эквестрией.
— Из-за Грифонстоуна? – предположил Рэдфилд.
— В частности.
— А что не так с Грифонстоуном? – показал свои великолепные геополитические знания зоолог. Его спутники почти синхронно закатили глаза. Отвечать начал Рэдфилд.
— Грифонстоун – королевство грифонов, основанное восточнее Троттингема почти шесть веков назад с согласия принцессы Селестии. Туда переселилась часть грифонов из Республики…
— Там всё сложнее, – прервал секретаря Шейд. – Когда в давнюю эпоху старое государство грифонов погибло, уцелевших повёл за собой Грифн Великий. Он основал Республику и поразительно долго поддерживал мир между своими сторонниками и грифонами с несколько иным мировоззрением. В итоге после его смерти первые не скинули в море вторых, а вторые не особо презрительно смотрели на первых. Но потом возвысилась Церковь Великого Неба. Не всем захотелось принимать эту веру, а игнорировать её уже не получалось. Самые упёртые провозгласили своего лидера Гровера королём и улетели искать новый дом, попутно вычеркнув из истории своего сообщества Гнездовья и Грифна Великого.
— И их просто так отпустили? – недоумевал Рэдфилд, в принципе знавший историю соседнего государства, но не в таких подробностях.
— Церковь запретила преследование. Тогдашние менторы Церкви провозгласили, что Великое Небо само покарает отступников. Улетевшие нашли себе скалистый участок суши и обосновались там, где-то на середине пути между Эквестрией и Грифоньей Республикой. Потом в Грифонстоуне случился затяжной кризис после того, как был потерян важный артефакт и королевская династия прервалась. Республика отозвалась в духе «так вам и надо» и от своего западного поселения отвернулась.
— Мы-то тут каким боком? – проворчал Паддок Уайлд.
Шейд задумчиво прикусил губу. Из-за свойственных его виду клыков повседневный жест едва не привёл к травме.
— Сейчас ситуация примерно такая, – не спеша начал бэт-пони, сложив копыта перед собой и обратив к подчинённым непроницаемые линзы очков. – Грифонстоун не считает себя частью Республики Грифонов. Эквестрия считает Грифонстоун независимым государством. Республика же передумала. Совет Республики из-за перенаселения, собственно, имеющихся островов, решил, что западный край – часть Республики, которая просто пока не следует законам метрополии. Последние двадцать лет грифоны наседают на Эквестрию с предложениями не препятствовать переселению некоторого количества орлольвов, затеваемому просто так, ради помощи страдающему Грифонстоуну.
— Орлольвов? – насмешливо фыркнул Паддок Уайлд. – Слишком поэтичное для них название. Гибриды они все. Помешанные. Помесь зверя и птицы.
— Только в их присутствии таких терминов не произносите, – сердито попросил Шейд. – Тем более что он биологически неверен. Есть и прочие разновидности грифонов. У которых задние лапы не львиные, а какие-то пятнистые. Или в полоску. Только представителей этих семейств мало осталось. Единицы. Большая часть погибла тысячу лет назад, когда катастрофа уничтожила старые Грифоньи Гнездовья…
Начальнику НИИ надоело впустую молоть языком. Бэт-пони вытащил из кармана пиджака книжечку с миниатюрной картой и перекинул её секретарю.
— Так, не будем о прошлом. Настоящее принципиальнее… В последние годы риторика грифонов ставится всё жёстче. Фактически они открыто сообщают «пустите нашу армию по-хорошему или она сама через вас пройдёт». И всячески ищут малейшее нарушение норм дипломатического права со стороны пони, потому что тогда смогут шантажировать Эквестрию и требовать уступок от принцесс. Например, Грифонстоун за просто так.
— Я так полагаю, пускать грифонов на границу с Эквестрией никак нельзя? – поинтересовался Рэдфилд. Он пристально вглядывался в чернильные линии и точки, сулившие огромные проблемы не настроенным на войну народам.
— Их только пусти, – фыркнул Шейд. – Они там придавят местное население, провозгласят власть Совета и Церкви. А потом начнут облизываться на прилегающие земли. Решат, что они вроде как ничьи, а стало быть их, грифоньи. Ну и подумают: «А что бы нам не построить ещё городов». – Начальник НИИ очень умело начал ломать голос, изображая чужую речь. – «Ой, там что, уже живут пони? Ну ничего, поживут ещё где-нибудь, у них места много…» Нет, если клювастых сейчас не осадить, они так наглеть и будут.
— Мы-то тут каким боком? – снова напомнил о себе бурый земнопони. Шейд горестно вздохнул.
— Ты, Уайлд, будешь ловить тварей, атаковавших грифоний патруль на Ураганных островах. Если я правильно понял из текста, это те самые существа, которых притащила с собой в Кантерлот змея Ламия. Не знаю, помнишь ли ты их, но такие крупные редкой силы летуны. Бестии.
Зоолог сдержанно кивнул. Издали он упомянутых существ видел. Вблизи – нет, и этому втихаря радовался, потому что ничего хорошего стычка пони и бестии не сулила.
— Их надо поймать или хотя бы чётко зафиксировать их присутствие, – пояснил Шейд. – Причём времени у тебя – четыре дня. Если мы в установленный срок не представим Совету грифонов доказательства версии, которую изложил наш посол Инцитат, то инцидент на островах будет классифицирован как нападение эквестрийцев на патруль грифонов. А это самый прямой повод для развязывания войны. Войны не хотят многие в Совете, а также, я полагаю, вся Эквестрия. Но отдельные убеждённые интриганы, плюнув на последствия, её развяжут.
— Я-асно, – растягивая гласные, произнёс Паддок Уайлд.
Внезапно налетевший порыв ветра хлопнул створкой окна, заставив стекло задребезжать, словно подчёркивая важность момента. Прозвучавшие государственные секреты оставили у пони неприятный осадок.
— По дороге в Ивсфилд, столицу Республики Грифонов, мы сделаем остановку в Балтимэйре, – прервав молчание, начал излагать план действий Краулинг Шейд, – где тебя, Уайлд, высадим. Оттуда на лодке двинешься в сторону Ураганных островов. Тебе придётся лазить по джунглям в компании пары спецкоров «Джи-Джи-Эм». Посол Инцитат поклялся, что это будут самые осторожные и опытные грифоны.
— А я только обрадовался, что хоть одну экспедицию проведу без эскорта, – проворчал бывший зоолог.
— Увы, это требование Совета Республики. Там полдня эти условия согласовывали. В итоге четверо преторов «за», трое «против», – развёл копытами Шейд. – И едут на острова двое пони в компании двоих грифонов. Чтобы избежать предвзятости и подтасовок.
У Рэдфилда появилось неприятное ощущение, которого не возникало со школы. Будто его вызвали к доске, а он не сделал домашнего задания.
— Я не уверен, что моё присутствие как-то поможет Уайлду выполнить его миссию… – начал он, но Шейд тут же остановил его взмахом копыта.
— Второй пони не вы, – пояснил бэт-пони. – Вместе с Уайлдом прочёсывать леса отправят одного детектива по имени Бладхаунд. Командующий Фэрриер нанял его по контракту как независимого эксперта.
Паддок Уайлд равнодушно хмыкнул и отвернулся к окну. Рэдфилд, чуть больше разбиравшийся в пони и грифонах, копытом вернул на место нижнюю челюсть.
— У нас день розыгрышей сегодня, что ли? Верховный командующий грифонов нанимает детектива-пони для решения вопроса войны и мира?
— Ну, там, видимо, всё на личном доверии завязано, – предположил Шейд. Он заметил, что книжка с картой никому в данный момент не требуется, и жестом потребовать её вернуть. – У вас и меня другая задача. Мы должны встретиться с послом Инцитатом и разработать резервный план. На случай, если наш бравый охотник из ружья попадёт не в того, кого надо.
— Я смотрю, доверие ко мне просто зашкаливает, – саркастично заметил Паддок Уайлд. Но мысленно велел себе проверить, в каком состоянии находятся прицельные и спусковые механизмы оружия.
— «Ласточка» будет готова через двадцать минут, – сказал Шейд, намекая на двупегасный транспорт новой модели, в научном центре получивший птичью кличку, и махнул копытом, показывая, что совещание окончено. – Идите, собирайтесь.
— Как скажете, ваше вашество, – пробормотал единорог за уже дверью кабинета.
Отпущенных минут ему едва хватило, чтобы добраться до Гостевого дома НИИ, посвятить супругу в последние новости, собрать предметы первой необходимости в командировочный саквояж, написать и выслать экстренной почтой письмо в Балтимэйрский Зоологический Колледж. А ещё вспомнить всё, что ему известно о государстве грифонов. Или государствах, если считать обладавший сомнительным статусом Грифонстоун.
* * *
Балтимэйр, город музеев, библиотек и учебных заведений, конечно же, заслуживал продолжительной экскурсии, но Шейду не хотелось оставаться в нём больше чем на час – советника по науке ещё ожидал перелёт до столицы Республики Грифонов и встречи с послами, чиновниками, военными, которые не собирались сыпать комплиментами в адрес пони.
Рэдфилду, впрочем, часа хватило на то, чтобы бодрой рысью добежать до здания Зооколледжа и вернуться оттуда с увесистым металлическим чемоданом, напоминавшим надкусанную с уголков вафлю. За время его отсутствия компаньонов успели осадить три грифона. Нитпик, одетый в недешёвый камзол, вёл дискуссию с Шейдом. Над Паддоком Уайлдом, готовившимся к морскому круизу, подтрунивал высокий грифон с чёрными перьями под кепкой и бело-серыми перьями под майкой. Его звали Гарафер. Самочка с оранжевыми рисунками вокруг глаз, чья шерсть темнела лишь ближе к хвосту с кисточкой, носила на одежде именную карточку «Н’сиа» и тоже представляла сеть издательств «Джи-Джи-Эм». Пони-зоолога от этой парочки требовалось срочно спасти, иначе существовала вероятность, что спасать придётся грифонов.
— Уайлд, можно вас на пару слов?
Земнопони, недоверчиво посматривая на стоящих рядом грифонов, сутуло побрёл к единорогу.
— Если только на пару, – предупредил он. – Вся наша весёлая компания должна оказаться на Ураганных островах до темноты. А лучше ещё раньше, иначе я этих помешанных за борт выкину.
— Не поможет, – улыбнулся Рэдфилд. – Они крылатые.
— Я найду, что к ним привязать, чтобы это компенсировать, – хмуро пообещал зоолог. Рэдфилд для собственного спокойствия решил отнести это высказывание к редко проявляемому суровым жеребцом чувству юмора.
— В общем, – секретарь протянул зоологу небольшую коробочку, – тут небольшая разработка от ваших коллег из местного центра…
— Ну-ка, ну-ка, – оживился Уайлд. Он открыл коробку и замер, глядя на пару металлических браслетов, разложенных в виде цифры «3». – Хм. Я не настолько прогрессивный, чтобы это понять, – сообщил он; вспыхнувшие было в его глазах искорки интереса погасли. – Что сие есть?
— Прототипы следящих устройств. Крепятся и затягиваются на лапах животных. Вмонтированная внутрь браслета цитриновая полоса испускает постоянный сигнал, который видит эта машина.
Рэдфилд легонько пнул стоящий рядом с ним чемодан. Уайлд сопоставил взглядом новую поклажу и свободное место в парусной лодке.
— Это всё нужно, чтобы мы не потерялись, да? – предположил зоолог.
— Нет. Подразумевается, что вы наденете это на бестий. Потому что все устройства – часть совместного проекта балтимэйрских зоологов и Стэйблриджа по отслеживанию редких животных. Прототипы закончили буквально сегодня. Я письмом поторопил… Теперь пришла пора опробовать браслеты на практике.
— Тут проблема, – глядя единорогу в глаза, ответил земнопони. – Я не гарантирую, что мои транквилизаторы хоть как-то на этих существ подействуют. Не факт, что я смогу взять у них образцы крови, выполнив приоритетное задание. А цеплять эти побрякушки – совсем не вариант.
— И всё же, если представится возможность, сделайте это.
Секретарь практически силой вручил коробочку зоологу, а чемодан перенёс в багажное отделение «Ласточки». Рэдфилд сделал это столь поспешно, что едва не стукнул по морде усатого земнопони, как раз показавшегося из-за лётной повозки. Отшатнувшись от зависшего в воздухе чемодана, тот выдохнул что-то неразборчивое и явно экспрессивное, после чего перешёл к подобающим приветствиям:
— Добрый д’ень. Меня зовут Бладхаунд. Слутщайно не вы отправляетесь к Ураганным островам?
Паддок Уайлд выдал симметричное приветствие – неразборчиво ругнулся. После чего шёпотом пояснил:
— Мало мне двух помешанных. Ещё акцент этого на нервы действовать будет…
* * *
— Какая красавица! – восхищался тёмно-лиловый пегас, обходя карету, в которой важные гости совершили перелёт до столицы Республики Грифонов. Транспорт явно строился не под местные стандарты – занимал полторы гаражных площадки, обозначенные белыми прямоугольниками.
— ДПТ-9. «Ласточка», – представил воздушную карету Краулинг Шейд. Он бережно погладил правую дверцу и ребристую боковую стенку, формой напоминавшую его крыло. – За основу взят концепт личного экипажа принцессы Луны, сделано несколько конструкционных доработок, призванных улучшить аэродинамику и перераспределить нагрузку на извозчиков.
Шейд пропустил мимо ушей недовольное фырканье, которым два измотанных пегаса-извозчика отмечали, насколько благодарны создателям кареты за технические инновации.
— Снаружи крепка и внушительна, внутри практична и уютна. Думаю, ДПТ-9 скоро пойдёт в серию, – завершил доклад эквестрийский советник по науке.
— Я бы посоветовал также сконструировать модификацию для военных целей, – грустно заметил посол с лавровыми ветками на кьютимарке.
— Всё настолько плохо? – изумился Шейд.
— Соотношение мира и войны в Совете четыре к трём, – объяснил Инцитат. – Это самая шаткая ситуация за всё время. Какую позицию занимает Церковь Великого Неба, сказать затруднительно, потому что на Советах представители не появляются с минувшей весны. И это меня беспокоит больше всего. Прежние менторы Церкви, да примет их Небо, активно били по крыльям своих излишне хищных сородичей.
Стоявший около кареты и металлического чемодана Рэдфилд ещё раз задрал голову, чтобы полюбоваться на единственное здание Ивсфилда, которое не стояло на твёрдой почве. Вытянутый многоарочный храм с парой парадных ворот и высоким несимметричным шпилем, видным из любой части города, завис над населёнными кварталами, словно показывая свою роль ступени на пути к небесным просторам. При лунном свете он производил впечатление, которое секретарь мог охарактеризовать как «чарующее».
— Мир вокруг меняется, не так ли? – тем временем спрашивал Шейд.
— Боюсь, что так, – ответил Инцитат и подошёл ближе к бэт-пони. – Помнишь, что я говорил про грифонов на лекциях по политологии? Или со времён МэйнхМеда ты всё успел позабыть?
— Помню, что ты сравнил Республику с лодкой. Которую двигают два гребца с вёслами – армия и церковь. И есть Совет Республики, который сидит на корме и наблюдает, чтобы ни один из гребцов не халтурил.
— Ага. Голова-то у тебя работает… Не зря я тебе пять за экзамен поставил. Так вот, после того, как я устроился здесь в дипкорпусе, я понял, что метафора правильная, но неактуальная. Совет сейчас смотрит куда угодно, только не на вёсла, а один из гребцов настолько активнее второго, что лодка «Республика» кружится на одном месте.
Рэдфилд из-за всех этих лодочных метафор на какое-то время утратил нить беседы, поэтому продолжил любоваться достопримечательностями города. За маленьким портом, куда изредка прибывали кареты и товарные повозки, открывался вид на тесно сдвинутые каменные и кирпичные дома. Постройки облепили остров настолько, что висели даже на краешке скал над морем и подарили столице имя, где звучало слово «карниз». Спустя века хозяйствования грифонов три центральных острова, сплетённые мостами, утратили любые признаки естественной природы. Число улиц свелось к минимуму, потому что целые кварталы состояли из жилищ, в которые хозяева проникали через крышу. А профессия строителей облачных домов, очевидно, сохранилась лишь среди адептов парившей над агломерацией церкви.
По одной из узких улиц три урождённых эквестрийца шли к главной площади города, всецело отданной под воспоминания о прошлом. Здесь высилась семиметровая статуя грифона с чуть поломанными «рожками» перьев на голове. Грифон устало опирался на боевую глефу, служившую третьей точкой опоры для статуи. При этом он бросал вызывающий взгляд на запад. В ночной тени каменный исполин был хорошо заметен и, очевидно, служил своего рода маяком для заблудившихся горожан.
— Грифн Великий, – тоном экскурсовода сообщил Инцитат. – Таких статуй в различных углах Ивсфилда четыре. И шесть в столицах округов. Конкретно эта расположена напротив музея имени Грифна Великого и соседствующего здания Совета Республики. Там его светлый лик смотрит на визитёров с картин и статуэток. Собственно, памятников культуры, не имеющих отношения к Грифну Великому, в Республике днём с огнём не отыщешь. Даже менторы церкви и прославленные командующие не могут себе позволить памятник в городской черте, а точнее, за пределами своего жилища. Другие мемориалы, какие есть в городе, посвящены грифонам, погибшим во время войн.
— Много войн было? – спросил Шейд.
— По несколько в столетие. Грифоны кидаются на всех и в любых сварах готовы поучаствовать. Только с Эквестрией ещё не воевали, но, как видишь, хотят наверстать… Особо, конечно, чтут память об участниках двух Драконьих войн, во время которых сначала потеряли, потом отбили несколько южных островов. Кого ни спросишь – у любого предки воевали…
Рэдфилд засмотрелся на статую сгорбленного правителя и даже не заметил, что речь посла стихает. Потом, когда спохватился, попутчиков догонять пришлось через всю площадь.
— Ты давай не отставай, – попросил Инцитат. – Ночью нам лучше не расходиться. И поскорее дойти до посольства, где я вас размещу.
— А что, заблудиться можем?
— Это не самое плохое, что по ночам бывает, – невесело усмехнулся Инцитат. – В некоторые кварталы пони и днём лучше не заходить. Особенно в те, где на стенах малюют узоры в виде расправленных крыльев.
Пегас кивнул на кирпичное строение, стену которого закрашивали неоднократно. Второй слой краски, выделявшийся на тёмном фоне, лёг совсем недавно и прикрыл какую-то неуместную пиктограмму.
— Символ «Свободного полёта», – заметил Шейд. – Не так давно читал в «Крыльях правды» статью про них. Сначала посмотрел, что про меня пишут. Потом и про этих беспокойных.
— Бешеные они, а не беспокойные, – поморщился пегас. – Невоспитанные дети невоспитанных родителей. Пытаются привлечь к себе внимание. Вместо тяги к знаниям у них тяга к порче городской собственности и разжиганию костров.
Обмениваясь неспешными вопросами и полными пауз ответами, троица пони миновала пару кварталов. Ритм путешествия изменился лишь вблизи длинного трёхэтажного дома, во всех окнах которого горел свет, а за входными дверями играла музыка. Посол Инцитат ускорил шаг, чтобы поскорее миновать парадное учреждение с вывеской «Любовное гнёздышко». Рэдфилд взял себе на заметку поинтересоваться, что в этом заведении такого необычного.
— Насколько я помню, у «Свободного полёта» есть цель добиться реформ в стране, – заметил Шейд, когда вновь поравнялся с собеседником.
— Боюсь, что цель у них – делать всё не так, как им велят, – отозвался посол, возвращаясь к прежнему темпу. – При этом ребята ещё считают себя дико гениальными. Хотя даже не самому мозговитому алмазному псу понятно, что все их помыслы навязывают извне, что их мероприятия, так или иначе, организовали. Эта толпа лишь мнит себя неукротимой силой. Главные её сколачиватели прекрасно знают, куда ведут остальных.
— На бойню?
— Надеюсь, что нет. – Посол поднял голову, выискивая крыльцо с перилами из завивающихся железных прутьев и такой же по орнаменту балкон. – Вон там вдалеке посольство. Не сказать, что особо надёжное убежище, ибо три гвардейца охраняют не лучше, чем три мешка репы поперёк прохода. Но официальный политический статус пока что не даёт всяким демонстрантам бить стёкла и ломать двери.
— Что-то я уже начал жалеть, что прилетел, – хмыкнул Шейд.
— И напрасно. Вообще-то это хороший город. Древний, красивый. Днём по нему пройдись. Обязательно. Есть что посмотреть, есть куда заглянуть. То, что народ дурной местами… Ну, это и в Эквестрии встречается.
— Пони всё-таки поспокойнее будут.
— Это потому, что мы мяса не употребляем, – поделился опытом пегас. Он кивнул охраннику на посту возле посольства. Охранник, показывая уровень дисциплины, сперва широко зевнул, а потом ответил ленивым кивком. – Местные грифоны в отличие от грифонстоунских особей на растительной диете не сидят. В этом, как гласит официальная наука, одна из причин их агрессивного характера. Да, кстати, – пропустив Шейда внутрь дома, посол встал поперёк дверного проёма и обратился к Рэдфилду, – если будут предлагать что-то явно не растительного происхождения, отказываться не принято. Но и всё съедать тоже никто не заставляет.
— Вы мясо ели? – удивлённо спросил единорог.
— Во имя мира между народами, – улыбнулся Инцитат.
* * *
С борта небольшой лодки Паддок Уайлд наблюдал за скалами и росшей над ними зелёной шапкой. Местами эта «шапка» корнями и лианами спускалась к морской воде, образовывая коварно удобные на вид лестницы. Хвататься за такую зоолог не советовал бы.
Лодка подходила к Ураганным островам с севера – единственной стороны, где скальные стены сменялись мелкими рифами, за которыми простирался уходящий корнями под воду лес. Местные вечнозелёные деревья раздробили камни и утопили твёрдую почву в заболоченной стоячей воде. Лишь на самом краю этого леса, найдя путь сквозь острые клыки рифов, опытный путешественник мог отыскать небольшой пляж, на который получилось бы безбоязненно высадиться. Хотя слово «безбоязненно» здесь не годилось: группа из двух пони и двух грифонов подплывала, ожидая нападения из близлежащих зарослей. Пока что ничего опаснее внезапных криков птиц им не встретилось.
— Как же здесь мило, – фыркнул Паддок Уайлд, наблюдая, как по песку боком разбегаются задравшие клешни крабы, а сотни мелких мушек вьются между стволами деревьев, зачастую оставаясь в метровой сетке паутины.
Зоолог находился в недобром расположении духа по двум причинам. Во-первых, он сильно потел в камуфляжной накидке, раскрашенной так, чтобы имитировать сплетение света и теней от листьев. Во-вторых, он был единственным, кто столь серьёзно подготовился к вылазке в джунгли. На земнопони с длинными тонкими усами сидело нечто вроде украшенного многочисленными карманами делового костюма, а грифоны и вовсе не торопились снимать сетчатые майки и кепки. И ничьих советов по поводу экипировки не слушали, поэтому Уайлду пришлось ещё раз рявкнуть на них, когда Гарафер и Н’сиа стали вытаскивать из лодки третью или четвёртую по счёту сумку:
— Эй, помешанные, кто это всё, по-вашему, потащит через заросли?
— Это наши объективы, фотоаппаратура, технические средства, – гордо пояснил высокий грифон. Один фотоаппарат он уже вытащил, чтобы запечатлеть темнеющий край неба, где только что исчезло за горизонтом солнце.
— Они нам необходимы, чтобы добыть для редакции качественные материалы, – вторила ему Н’сиа. – «Джи-Джи-Эм» доверила нам лучшее оборудование…
— И нести его будете сами, – закончил фразу Паддок Уайлд. Он первым делом озаботился источниками света – распаковал несколько прихваченных из Стэйблриджа миниатюрных фонариков «СиПИл», которые за малый размер называл «сипильдявками».
— Вообще-то, это наша общая миссия, – напомнил Гарафер. – И без совместной работы мы не достигнем в ней успеха.
— Нет. Найти чудище и добыть у него образцы крови – моя личная миссия, – отрезал Паддок. – А ваша – не создавать мне лишних поводов для нервного срыва.
— К чему такая открытая вражд’ебность? – изумился четвёртый участник «охоты на монстров», после вежливого кивка позаимствовавший один из фонариков. Паддок Уайлд нашёл в странно говорящем пони каплю полезности: тот немедленно начал переправлять на берег свёрнутые палатки модели «Тент-3».
— Если эти помешанные хотят обвесить себя ненужным грузом, то это их проблемы, – снизошёл до объяснений Уайлд. – Но завтра они в дороге начнут ныть. Потом сделают кратковременный привал, на котором будут сидеть до заката, после чего устроятся на ночлег. И до полудня следующего дня никуда не двинутся. На кой ляд мне такой балласт?
— Вы уверены, что будет имиэнно так?
— Ты сам глянь на этих неженок, – предложил зоолог, натягивая на морду повязку, защищавшую ноздри и рот от мошкары. – Никакой подготовленности, никаких навыков выживания. Собрались как на пикник, а не в поход. Что ж, они правы в том плане, что ужин скоро будет. У тех тварей, которых мы ищем.
Он коротко, с оттенком злорадства, рассмеялся. Н’сиа возмутилась:
— Как типично для копытного считать себя великим знатоком чего-либо, а всех остальных – ни на что не годными! Вы, значит, подготовленный, а мы нет? А что же, интересно знать, делает вас таким экспертом по выживанию?
— То, что я до сих пор не сдох, – сказал Паддок Уайлд, прицениваясь к просветам в зарослях. Оставаться на пляже казалось не самой разумной идеей, так что при свете фонарей путники планировали вытащить лодку на берег и скрыться от искомых бестий среди деревьев.
Спустя один быстрый осмотр зоологу пришлось признать, что от грифонов с их цепкими когтями всё-таки есть толк. Только они, пожалуй, и могли прорубить дорогу через местные заросли.