Продолжение стэйблриджских хроник
Глава 27. Кристальная ярость II
В борьбе с невосприимчивым к магии чудищем на помощь приходят законы физики...
Патримони могла понять и объяснить многие странности в поведении королевских гвардейцев. Что ни одна из принцесс, ни один из высших командиров не вызвался лично проконтролировать, как преступницу запирают в карцер – логично, у всей правящей верхушки над головами летала забота посерьёзнее. Что конвоирующие её пегасы и единороги не «поучили» пленницу десятком ударов по морде – сказывалась, по всей видимости, программа подготовки Кантерлотского Военного Училища, где курсы этики по продолжительности превышали занятия по стрельбе из лука. Что сопровождающие стражи временами отвлекались, оставляя кристальную пони без постоянного надзора, говорило о проблемах с дисциплиной и отсутствии у государства серьёзных угроз, дававших полезный практический опыт.
Но факт, что королевская гвардия надела на бывшую тюремщицу старые кандалы, в которых она лично знала каждое звено в цепи, и что на страже внутри карцера с Патримони остались всего два бойца – это иначе как клиническим дебилизмом всего личного состава командующая Сомбры объяснить не могла. В таких условиях попытка побега была обречена на успех, а причина сбегать имелась.
Патримони выполнила приказ короля, выполнила последнее распоряжение, отданное тысячу лет назад. Защитный механизм был включён и кружил на недосягаемой для пегасов высоте – выжидал отмеренный в минутах срок до смены алгоритма поведения. Кристальная пони не сомневалась в способности искусственного ящера испепелить всех, не отвечающих заложенному шаблону, в кратчайший срок. Но учитывала и то, что четыре собравшихся вместе аликорна – не тот коллектив, которому, не задумываясь, предсказываешь поражение. Селестия и компания могли что-то предпринять, и этому чему-то следовало воспрепятствовать.
Кроме того, у Патримони имелся один личный незакрытый счёт – к той особе, что год назад уничтожила её короля. Да, пусть сам король стремился исчезнуть навсегда, пусть его полностью поглотило безумие, и он уже не был монархом, занимавшим трон ранее – принцессу Кейдэнс всё равно должно было настигнуть возмездие. Возмездие шло в комплекте с четырьмя припрятанными кинжалами и арбалетом наперевес.
Ради воплощения личного плана Патримони необходимо было сделать две вещи. Во-первых, ослабить на ногах железки, что она, прекрасно зная конструкцию оков, спокойно и незаметно сделала. Лёгкое движение – и оковы слетели бы окончательно.
Во-вторых, ей требовалось жёстко и быстро избавиться от двух охранников, упиравшихся задами в дверь карцера так, словно это они мечтали сбежать из помещения от арестованной. Одним из них оказался тот молодчик, что схлопотал синяк на морде. Второй, кристальный пони, состоял в местном управлении поддержания правопорядка – Патримони помнила его, ведь именно он устроил ей развлекательную прогулку в день свержения короля.
— Эй, малой! – крикнула раздетая, но всё ещё загримированная под бывшего короля командующая. – Я удивлена, что ты здесь ещё. Думала, ты к мамочке убежал плакаться.
Новобранец, которого звали Джавлирейс, злобно надул щёки. Старший напарник вовремя заметил его гримасы.
— Не слушай её. Она уже проиграла битву и просто пытается тебя позлить себе на потеху.
— Ха-ха, – гортанно усмехнулась Патримони, – Спайгласс, удивительно, что ты можешь так заблуждаться. Ты же прекрасно знаешь, что битва для командующих Сомбры не закончится, покуда они живы.
— Нет больше ни короля, ни командующих, – отрывисто произнёс кристальный гвардеец. – Ты последнее, что осталось от проклятых времён тирании.
— Ага, да, конечно. А сейчас у вас пора процветания, когда вы радуетесь жизни под крыльями принцессы Кейдэнс. Принцессы любви, как я слышала. И что, Спайгласс, много тебе её любви перепало? Давай, расскажи старой знакомой! Много? Сколько раз? Сколько раз в день?
Кристальный стражник отвернулся и стал смотреть на трещинки в стене. Омерзение, вызванное глумливыми словами, постепенно перерастало в гнев. Но он помнил, чем завершилась его предыдущая встреча с командующей, помнил про исходящую от неё опасность. И вместо физических действий попытался ответить на слова словами.
— Мне не интересно, что ты там бормочешь, проклятая убийца!
— Странно, что тебе не интересно, – мотнула головой Патримони. – Ведь я воздаю хвалу твоей правительнице. Принцессе-шалаве! Разве не таков её официальный титул, а? Кстати, ты не выяснял, от кого из сотен любовничков она нагуляла жеребёнка?
— Закрой пасть! – рявкнул страж.
Теперь он сам находился на грани срыва, а стоявший рядом молодой собрат по оружию был слишком неопытен и не сообразил вмешаться.
— Заставь меня! – почти приказала Патримони. – Давай, Спайгласс! Пойди наперекор своим чувствам!
— Каким чувствам? – опешил воин. Патримони широко улыбнулась.
— Я не забыла, как ты смотрел на меня в день, когда не стало короля. Кобылы чувствуют подобные вещи. Ты был настроен серьёзно, водил меня по городу с чётким пониманием грядущих событий. Просто признайся, – она посмотрела Спайглассу прямо в глаза, попутно отметив гневное трепетание ноздрей. – Ты влюбился в меня тогда. И готов был беззаботно провести остаток жизни с командующей короля Сомбры. Или мне лучше сказать, со своей ненаглядной…
Откровенная ложь и клевета в адрес принцессы Кейдэнс не оставили Спайгласса равнодушным, но он сумел удержать эмоции под контролем. В словах, что Патримони бросала ему сейчас, была доля правды. Горькой, ядовитой правды. Правды, от которой кристальный жеребец попытался отстраниться после того, как обрёл память и вспомнил, кем была кобылка, с которой он провёл первый день после возвращения Империи. И эти слова разожгли в нём огонь, рёв которого заглушил слишком тихий голос разума.
— Ну, всё, ты напросилась!
С этими словами кристальный воин сдвинулся с места. Молодой пегас остался у двери, с затаённым злорадством желая понаблюдать, как страж, не посещавший курсы этикета, будет копытами вбивать в пленницу вежливость. Вот только у пленницы, в одно мгновение сбросившей с морды улыбку, имелись иные планы, подразумевавшие выбор правильного момента для собственного удара.
«У вас передо мной всего одно преимущество. Дистанция. И вы, идиоты, его только что потеряли», – пронеслось в голове Патримони за секунду до её превращения из беззащитной жертвы в безжалостного хищника.
* * *
Везергласс осторожно повернула не уступавшую ей размерами кристальную пластину с прямоугольными отверстиями и отколотым краем. Супруг помог своей магией с другого края. Вдвоём они поставили экспонат из музея на специальный пьедестал напротив конструкции, собранной из частей динамиков, громкоговорителей и регуляторов потока. Чудо инженерной мысли, воздвигнутое совместными усилиями фантазии Скоупрейджа и начитанности Твайлайт Спаркл, соединялось пучком проводов с музыкальным пультом, который, распаковав, сняли с грузовой железнодорожной платформы. Над пультом возвышалась сине-голубая грива белой единорожки в зеркальных очках, молча взиравшей на привычный музыкальный инструмент. Картинно размяв копыта и хрустнув шеей, она коснулась пластинок.
И мир утонул в магии. Странные, кажущиеся несовместимыми звуки – обрывки, прыгающие по октавам и резко меняющие тональность, возвращающиеся с середины к началу фрагменты – складывались в неожиданно гармоничную, приятную для слуха мелодию. Везергласс, не отрываясь от приборов, даже сделала несколько танцевальных движений. Скоупрейдж, внимательно следивший за кристальной пластиной, заранее условленным жестом махнул над головой копытом – привлечь внимание Винил словами он всё равно не смог бы.
— Всё замечательно, – сообщил он единорожке-диджею, оставившей в покое пластинки и вопросительно поднявшей брови. – Но вы пытаетесь составить законченную мелодию. Мы не этого добиваемся. Сделайте что-то неидеальное, несозвучное, дико раздражающее, но такое, чтобы этот кусок кристалла разлетелся вдребезги.
Винил Скрэтч в ответ на просьбу кивнула, почесала участок затылка, где сходились крепления очков, и начала сдвигать регуляторы в разных частях пульта.
— Разлетелся? Как? Вы хотите уничтожить этот уникальный предмет прошедшей эпохи? – ужаснулась директор местного музея, которой просто не успели объяснить грядущую судьбу кристальной пластины.
— Если получится, мы вам два этажа уникальными предметами засыплем, – пообещал Скоупрейдж, поправлявший рупор своей акустической пушки.
— Её высочество выплатит денежную компенсацию вашему музею, – пообещал Краулинг Шейд, не снимавший тяжёлые шумоподавляющие наушники. Будучи ночным летуном, он гордился дарованным от природы тонким слухом и боялся его потерять в череде «дж-дж-вуб-вуб», исполняемых с пульта.
Директора музея временно удалось успокоить, хотя она сохранила недовольное выражение мордочки. Впрочем, учёным, у которых оставалось чуть больше часа на решение глобальной проблемы Империи, на её точку зрения было фиолетово. Каждому уже нашлось по пять-шесть заданий, требовавших срочной реализации и десятка помощников. В ход пошла вся гвардия – пришлось даже снять часовых с внутренних постов. Кто не стаскивал запчасти, не собирал по чертежам Скоупрейджа звуковые пушки, не готовил площадки для их размещения – помогали Шайнинг Армору с эвакуацией. На всякий случай из Кристальной Империи уводили всех пони всех видов, поскольку в избирательность Кристальной Ярости верилось слабо.
— Сообщение с точки «Л», – ворвался в помещение для испытаний пегас-гвардеец. Пегасы использовались как самое быстрое из средств доставки сообщений, поскольку одного личного дракончика принцессы Твайлайт на четыре площадки не хватало. – Всё установлено и настроено.
Везергласс слегка качнула головой, принимая сообщение к сведению. Точка «Л», где в качестве генератора работала принцесса Луна, располагалась на стадионе, оставшемся после Эквестрийских игр. И малиновая единорожка справедливо полагала, что готовность техники там относительная, так как следить за правильностью сборки было некому. Как, впрочем, и в трёх остальных точках. Кроме того, принцесса Селестия согласилась участвовать, но настаивала на сохранении плана по заманиванию чудища в Тартар в качестве запасного. Принцесса Твайлайт кинулась вносить в конструкцию акустической пушки свои улучшения, польза которых была под большим вопросом. Для принцессы Кейдэнс препятствием могло служить её физическое состояние, поэтому в точке «К», на верхней площадке дворца, дежурила Дресседж Кьюр в качестве медицинского специалиста.
— Давайте ещё раз, – попросил Скоупрейдж, докрутив последнюю гайку.
Винил Скрэтч, едва дав собравшимся время нацепить наушники, сдвинула ползунки, ввела в действие педали и регуляторы пульта. Даже сквозь защиту собравшиеся могли слышать низкий неритмичный гул и высокие атональные всплески, от которых начал колебаться пол под ногами. Примерно секунд через двадцать такого издевательства на мелко вибрирующем кристалле начали появляться трещины. А ещё чуть позже во все стороны полетели осколки. Единорогам пришлось обеспечивать безопасность себя и окружающих защитными полями – настолько куски кристалла не хотели оставаться единым целым.
— Зафиксировали! – поднял копыто в воздух Скоупрейдж, когда то, что даже самые преданные фанаты Винил Скрэтч не назвали бы музыкой, стихло. – Вот это нам сыграть и надо.
В магической ауре Винил Скрэтч появились блокнотик и карандаш. Единорожка принялась старательно записывать уровень басов и другие важные параметры настройки пульта.
— Ребят! – подозвала Везергласс подпирающих стену пегасов. – Тащите аппаратуру в точку «С». Шейд, проследите, ладно?
— Рядом с ними полечу, – ответил снявший наушники и подёргивающий ушами советник по науке.
— Вы двое за мной. Тянем провод до точки «Т», – продолжала командовать малиновая единорожка. – Рейджи, на тебе… Рейджи, ты где?
Везергласс завертелась на месте и обнаружила мужа за диджейским пультом. Он показывал Винил Скрэтч какой-то набор альбомных листов.
— Вот здесь, в уголке чертежа, нужна ваша подпись. Как исполнителя. Ага.
— Рейджи, отвлекись на минутку! – потребовала малиновая пони.
— Милая, я тебя прекрасно слышу, – сообщил чёрный единорог. Он подхватила магией кусок здоровенного кабеля. – Я протяну это дело до точки «Л». Не проблема вообще. Вот на крышу дворца закинуть провода… Тут я не знаю, как это вообще получится.
— Придумаем что-нибудь, – сказала Везергласс, быстро перекидывая инструменты в инженерную сумку, хорошо крепившуюся на спине. – Кстати, зачем тебе подпись исполнителя на чертеже? Она там не нужна.
— Ага, – шёпотом произнёс супруг. – Зато мне нужен автограф Винил Скрэтч.
— А хуфсик от Графини Колоратуры тебе не требуется?
— Это до другого раза подождёт…
* * *
Замок опустел. И, насколько можно было видеть с балкона, опустел практически весь город. Патримони ожидала от принцесс чего угодно, но что они предпочтут оставить Кристальную Империю совсем без населения – это как-то в её план не вписывалось. Впрочем, изучение окрестностей в бинокль выявило три очага суетливой деятельности. Справа от главной улицы кристальная пони разглядела многоцветную зелёно-лазурно-розовую гриву, отмечавшую присутствие Селестии. Чуть позже над стадионом она разглядела летающего аликорна синего цвета. После этого кристальная пони вернулась к столу. Кто-то любезно забыл там не особо удачные рисунки, где изобразил Кристальную Империю на плоскости и четыре точки, от которых шли пересекающие лучи. Патримони отметила косым крестом вторую точку и пересела в другой наблюдательный пункт.
В третьем отмеченном на плане месте никак не удавалось рассмотреть большую часть участников. Но как минимум две пегаски в поле зрения Патримони попали. Жёлтая с розовой гривой и голубая с радужной. Кристальная пони не слишком разбиралась в быте принцесс, но помнила, что эти две особы состоят в свите Твайлайт Спаркл. Во всяком случае, именно они пришли вместе с этой пони год назад, чтобы уничтожить короля Сомбру. Так что третью точку с карты Патримони могла с уверенностью вычеркнуть. И оставалось всего одно место, где могла находиться принцесса Кейдэнс – площадка не вершине дворца, от которой Патримони отделял не один десяток этажей.
Однако облачённая по всем правилам военного времени командующая, смывшая с мордочки лишний грим, увешавшая себя арсеналом из тайных запасников Сомбры, двинулась по лестницам не вверх, а вниз. На такой же пустой первый этаж, в пустой вестибюль.
О Сомбре ходил слух, что король очень любил лестницы. И король действительно их обожал. Но не горел желанием каждый раз бегать вверх-вниз по ступенькам. Поэтому в одну из опорных колонн дворца был встроен секретный подъёмник, по нажатию рычага перемещавшийся строго между двумя точками – вестибюлем и верхней площадкой под крышей.
* * *
— Возникла проблема на точке «С». Разошлись контакты. Устраняют. Ждите сигнала. Как только в небо полетит светящийся зелёный шар, значит, можно активировать.
Выпалив сообщение от Шейда, пегас перекувырнулся в воздухе и рванул в сторону стадиона, чтобы и там народ ждал условного сигнала.
Принцесса Кейдэнс доклад практически не слушала. Она неотрывно смотрела вверх, где кружил монстр, отсчитывающий последний час своего бездействия.
— Знаете, что гнетёт меня больше всего? – обратилась она к Дресседж Кьюр, перебиравшей содержимое аптечки первой помощи. Зелёная единорожка притащила с собой едва ли не все известные медикаменты, но ей всё равно казалось, что множество непредвиденных случаев не учтено.
— Никак нет, ваше высочество. – Врач ответила как солдат, которым в некоторой степени являлась.
— В день, когда Кристальная Империя появилась из пустоты. Когда она вернулась. Селестия послала меня и Шайнинга сюда. Чтобы защитить Империю от Сомбры. Но Селестия поручила мне не победить Сомбру, не найти Кристальное Сердце – нет, об этом разговор не шёл. Её распоряжение гласило, что мы должны отыскать и уничтожить Кристальную Ярость. Чем бы она ни была… Естественно, Шайнинг и я не нашли даже упоминания о такой вещи. А после, когда Сомбры не стало, решили, что это уже не имеет значения. – Кейдэнс горестно вздохнула. – Если бы я тогда меньше думала и просто продолжила выполнять поручение. Возможно, мы бы откопали эту штуку и разобрали по кусочкам. И сегодняшний день был бы другим…
— Вы мудро и самоотверженно управляли государством, разрушенным двумя десятилетиями деспотизма, – напомнила Дресседж Кьюр. – Вам было не до проверки истинности легенд и преданий. В том, что сейчас происходит, вашей вины нет. Одна сдвинутая на Сомбре маньячка откопала древнее оружие. Если бы его уничтожили, она нашла бы другой способ вам навредить.
Единорожка понятия не имела, что её услышала и та пони, о которой шла речь. Перед Патримони беззвучно расступилась стена шахты подъёмника, и она, оставаясь незамеченной, смогла рассмотреть всех, кто прохлаждался на верхней площадке дворца. Рассмотрела странную конструкцию, напоминающую поставленную на бок кастрюлю, рассмотрела чёрных магопроводных змей, тянущихся вокруг непонятного устройства, рассмотрела ящик генератора, из которого выглядывали закрученные металлические стержни. Рассмотрела четырёх охранников, трое из которых умели колдовать, а один мог атаковать с воздуха. Рассмотрела зелёную единорожку. И особо тщательно рассмотрела свою цель.
Патримони заметили слишком поздно. Она успела отцепить кинжал с чёрными кристаллами на рукояти, успела метнуть его. Впрочем, со стороны это показалось неудачным покушением, в котором не помог даже элемент внезапности. Магический щит у Кейдэнс создать не получилось – все колдовские силы как раз в этот момент шли на подпитку генератора. Но принцесса успела рефлекторно закрыться крылом и, хотя кинжал ранил её, но ударил совсем не туда, куда метила метнувшая его пони. Кроме того, Кьюр тут же занялась осмотром раны, загородив принцессу собой.
Спохватившиеся единороги-охранники ударили по Патримони. Кристальная пони даже не шелохнулась, а магические лучи внезапно угасли в полуметре от неё. Пока единороги соображали, что командующая использует против них артефакт-чарсупрессор, они стояли на месте, накапливая новый заряд. Патримони воспользовалась этим: отцепила висевший на груди цилиндр, сдвинула его крышку и кинула под ноги единорогам. Точно такое же устройство она положила в мешок, попортивший колонну дворца. Только это сработало без задержки, отшвырнув и тяжело поранив двоих гвардейцев. Магию третьего утихомирила стрела, вставленная в арбалет ещё в лифте.
Доблестный пегас с командирскими знаками отличия на доспехе едва не попал в Патримони своим копьём. Однако для своего манёвра он вынужден был пролететь слишком низко и по заранее просчитываемой траектории. Это позволило кристальной пони сделать кувырок в нужную точку, попутно вытащив меч. Гвардейцы ничего не знали про армию времён короля Сомбры, про стиль боя, про тактику. За тысячу лет их выучка ушла от стандартов, заложенных командующим-перебежчиком Харбрингером. А вот Патримони знала о враге очень много – успела выучить и основные тонкости боя королевской гвардии, и уязвимые места уставного доспеха, поэтому она ловким ударом поразила пролетавшего над ней пегаса, отправляя последнего в небытие.
Кристальная пони резво вскочила на ноги, за три движения перезарядила арбалет и приготовилась к дальнейшему бою… Которого не предвиделось, ибо в прицеле имелась лишь зелёная единорожка, напрасно тратившая время на заживление раны принцессы. Что же до самой Ми Аморе Каденза – командующая сомневалась в эффективности кинжалов и предпочла бы завершить дело лично.
— Ладно, – негромко произнесла кристальная пони. – Тебя, зелёная, я пощажу. Просто отойди в сторону и дай мне покончить с Миаморийской династией.
Дресседж Кьюр словно ждала этих слов. Велев принцессе немедленно улетать, она магией притянула к себе ножны одного из выбывших из строя единорогов. Магия обхватила эфес короткого прямого меча. Два года военной подготовки научили, как с ним обращаться.
— Не дождёшься, – сказала Дресседж Кьюр перед тем, как броситься на кристальную пони.
— Чего вы все так жить-то не хотите? – удивилась Патримони, спуская скобу арбалета.
Она промахнулась, поскольку за мгновение до этого Кьюр телепортировалась в точку за спиной командующей. И напала, рубанув мечом по ноге и разрядившемуся арбалету.
Патримони удар выдержала. Сломавшийся арбалет и ножная обмотка не позволили лезвию достать до кристальной шкуры. А факт того, что эфес удерживала магия, а не копыто, ещё больше ослабил удар. Более того, ответным взмахом командующая попросту вышибла меч из хватки противника. Дресседж Кьюр пришлось вновь прибегнуть к магии и создать щит. Щит вспыхнул на мгновение и исчез – кристальная пони не для красоты впаяла артефакт-чарсупрессор в металлический нагрудник. Чтобы уцелеть, Кьюр пришлось поддерживать дистанцию, а соперница всячески старалась её сократить.
Патримони нанесла сильный удар по магическому щиту – настолько сильный, что клинок командующей сломался, и та, ослабив крепёжные ремни на ноге, обломок отбросила. Но и щиту досталось – восстановить его моментально Кьюр не сумела и не уберегла ногу от атаки Патримони, которая, выгадав момент, воткнула в неё арбалетный болт. Единорожка вскрикнула от боли, а соперница не планировала ослаблять натиск.
Дресседж Кьюр тренировалась два года в кантерлотском военном училище. Она обучалась у ветеранов гвардии четыре семестра, параллельно работая над совершенствованием медицинских навыков и парой хобби.
Патримони много лет натаскивали быть воином и убийцей. И учила она только то, что требовалось ей на этой стезе. И ничего больше.
Поэтому победитель в схватке определился очень быстро, когда очередная неудачная атака лишила единорожку равновесия, и воспользовавшаяся полученным преимуществом Патримони моментально стала наносить удар за ударом, лишая врага координации. Последним ударом командующая повалила уже мало что соображающего врача на пол.
Патримони подогнула ногу и упёрлась в горло Дресседж Кьюр. Единорожка уже была обречена, и кристальная пони делала раненому противнику одолжение, даруя быструю смерть. Но также обеспечила возможность к сопротивлению. Пригнись Патримони ближе, артефакт в нагруднике полностью блокировал бы магию зелёной пони. Этого не произошло.
Дресседж Кьюр хрипела, боролась за жизнь, пыталась оттолкнуть массивное тело командующей. Силы таяли, лёгкие требовали кислорода. Мечущийся в поисках спасения затуманенный взгляд единорожки наткнулся на ящик с инструментами, и в гаснущем сознании вспыхнула спасительная искра. Магия коснулась лежавшей на крышке отвёртки и подтолкнула её в копыто лежащей пони прежде, чем наслаждающаяся чужой агонией Патримони смогла осознать происходящее.
Из последних сил Кьюр нанесла удар, пришедшийся в одно из двух уязвимых мест, лишённых природной защиты прочной кристальной шкуры.
В этот удар она вложила и своё желание жить, и желание отомстить за профессора Полимата. Око за око, забытый, почти изгладившийся из памяти за века спокойной жизни принцип. Для Патримони удар длинной отвёрткой оказался фатальным. С хрипом, в котором было больше удивления, чем боли или ярости, она поднялась на подгибающихся ногах, позволив Кьюр судорожно хватать ртом воздух. Несколько секунд командующая стояла, раскачиваясь из стороны в сторону, захваченная последней серией видений, рождённых умирающим мозгом. Видений, за которыми её ждала лишь темнота.
— Мой король… – выдохнула кристальная пони, обращаясь к видимому лишь ей образу, после чего безжизненно повалилась набок.
Дресседж Кьюр потребовалось время, чтобы отдышаться, откашляться и попробовать встать, игнорируя возможное сотрясение, вызванное ударами кристальных копыт по голове. Но когда единорожка смогла подняться и осмотрелась, то обнаружила, что не одна она выбрала холодный пол площадки приемлемым местом отдыха. Принцесса Кейдэнс лежала на самом краю и, похоже, не планировала улетать даже ради сохранения своей жизни. Кьюр предположила, что ранение крыла оказалось серьёзнее, чем выглядело, однако быстрый осмотр выявил куда более страшную правду. Принцесса с трудом оставалась в сознании, и сил на то, чтобы двигаться, у неё не было.
Кьюр вскинула голову, с её рога сорвался и взвился в небо шар тревожного красного цвета. Он означал, что требуется срочная помощь. Впрочем, к площадке уже летело несколько пегасов, обративших внимание на творящуюся там сумятицу. Их ждали печальные вести.
* * *
Часы Скоупрейджа подсказывали, что у стэйблриджцев есть меньше двадцати минут, чтобы понять, что делать в изменившейся ситуации. К этому моменту принцессу Кейдэнс отправили в госпиталь под присмотром Дресседж Кьюр, раны которой тоже требовали лечения. Туда же помчались Шайнинг Армор и Краулинг Шейд, крайне обеспокоенные здоровьем дорогих сердцу дам. Гвардию в большинстве своём тоже отослали, решив, что погибших и раненых и так достаточно много. Остальным требовалось срочно решить, какого плана борьбы с Кристальной Яростью теперь придерживаться – предложение Селестии уже не воспринималось как самоубийственная глупость.
— Рейджи, ты, вроде, сказал, что трёх установок хватит? – напомнила мужу Везергласс.
— Должно хватить, – кивнул чёрный единорог. – Четыре акустических пушки рассматривались как вариант с запасом. Теперь у нас этого запаса нет, и, если что-то где-то накроется, страховка не предусмотрена.
— Но ведь мы всё проверили, и всё работало, – заметила Твайлайт Спаркл.
— Угу. Работало на минимальных мощностях и по очереди. Всё решит синхронный запуск на полных оборотах. Либо сработает, либо нет.
— Винил Скрэтч закончила делать для нас записи! – объявила Рэйнбоу Дэш, затормозившая в метре над головами собравшихся. В копытах пегаска держала три круглые пластинки. Скоупрейдж моментально одолжил один из музыкальных носителей, чтобы придирчиво покрутить его в копытах.
Первоначально планировалось, что Винил Скрэтч останется за диджейским пультом, сигнал от которого пойдёт ко всем четырём пушкам. Но ни одна линия кабелей не работала должным образом, поэтому единорожку спешно попросили сделать запись «ломающего кристаллы хита». А Скоупрейдж, снова объединившись с Твайлайт Спаркл и её подругами в техническую артель, соорудил три воспроизводящих коробки. Четвёртую из-за случившейся с Кейдэнс беды доделать не успели…
— Годится. Останемся живы, сможешь одну пластинку забрать, – сообщила Везергласс супругу.
— Чего же мы ждём? – спросила Луна. – Все свои места знают. Покончим поскорее с этой Кристальной Яростью.
Многие непроизвольно подняли глаза к небу, словно убеждаясь, что им ещё есть, с чем покончить. Кристальный дракон о трёх хвостах всё так же невозмутимо кружил над дворцом.
Скоупрейдж со своей пластинкой поспешил к точке «С», где заменил Краулинг Шейда. Везергласс отвечала за точку «Л», а на точке «Т» всё исправно работало под руководством самой принцессы Твайлайт.
Чёрный единорог вскарабкался на плоскую крышу дома, где разместили акустическую пушку, залез копытом внутрь устройства, не имевшего никаких защитных панелей, и повернул к себе коробочку для воспроизведения. Пластинка послушно легла на штифт и позволила закрыть фиксирующую крышку с иглой. На всякий случай Скоупрейдж осмотрел новый элемент конструкции со всех сторон, после чего подал сигнал о готовности – вверх взметнулась зелёная магическая искра. Пришлось чуть подождать, пока аналогичные сигналы придут со стороны стадиона и Дворца искусств, образовывавших на карте равнобедренный треугольник.
Принцесса Селестия опустила голову и направила окутавшийся золотистой аурой рог на специальный столбик, обмотанный несколько раз двухслойной серебрянкой. Оттуда магия предельно высокой мощности пошла на выравниватель внутри генераторной коробки, сгладивший пиковую активность и усреднивший мощность заклинания до шести тысяч чар, далее к процессу подключились накопительный элемент и катушка нагнетания. От них магия перешла непосредственно на динамик, активировав воспроизводящую установку и выводящий элемент. В это время уши Скоупрейджа уловили идущий издалека гул: точка «Т» произвела успешный запуск. Буквально через секунду натиск на барабанные перепонки удвоился: со стадиона тоже донеслись резкие аккорды авторства Винил Скрэтч. Чёрный единорог ждал, когда в игру вступит последний из собранных им акустических приборов. И дождался, но совсем не этого.
Из передней части динамика вырвался сноп искр, а вся конструкция неприятно зашипела. В нескольких местах вырвался тёмно-серый пар, пахнущий прелыми ягодами.
— Твоё-то стойло! – Учёный пони одним рывком отсоединил звуковой излучатель от генератора, после чего послал в небо красный заряд.
Несмотря на едкий дым, заставлявший глаза слезиться, Скоупрейдж героически полез внутрь устройства, выясняя, что пошло не так и насколько это поправимо. Стоящая за его спиной принцесса Селестия задала очень схожий по содержанию и форме вопрос.
— Ох, нет! – простонал учёный пони. – Я это не починю. – Он поднёс к глазам часы, на которые только что смотрел, но благополучно забыл, какое время они показывали. – За двенадцать минут не починю. Никак. Раскручивать, вытаскивать… Много всего подгорело…
Пока Скоупрейдж потерянно перечислял не подлежащие спешному ремонту элементы конструкции, принцесса Селестия хранила печальное молчание. В это время из другого квартала Империи, оставляя за собой радужный след, примчался самый быстрый посланник из всех возможных.
— Чего у вас тут стряслось? – спросила Рэйнбоу Дэш, зависнув над головой чёрного единорога.
— Подложка на динамике поплавилась, – обречённо махнул копытом Скоупрейдж. – Даже ни звука издать не успела, а уже мусор.
— Не круто, – ответила пегаска. – Чего делать теперь?
— Думаю над этим, – ответил единорог, подтягивая к себе ящик с инструментами.
— Мы меняем план, – прозвучал за спиной у технаря величественный голос. – Заманим чудовище в Тартар. Лети и передай Луне и Твайлайт, что они должны будут открыть портал. Когда я пролечу через него…
— Стоп. Почему вы? – повернулся к принцессе Скоупрейдж, держащий в телекинетическом поле с дюжину различных инструментов.
— Да, почему вы? – поддержала вопрос единорога Рэйнбоу Дэш. – Я очень быстро летаю, так что подхожу в качестве приманки для дракона лучше всего. Он у меня в Тартаре за десять секунд окажется. Ровно.
Принцесса одарила пегаску взглядом, который обычно предназначается наивному маленькому жеребёнку, утверждающему, что конфеты берутся из карманов родителей.
— Не думаю, что кто-то, кроме меня, сможет выдержать магический удар Кристальной Ярости. В данном случае важно именно это, а не скорость.
Скоупрейдж, так и не нашедший подходящего для спасения ситуации подкопытного средства, сел на край крыши и покачал головой.
— Если Сомбра мастерил эту штуку для защиты Империи от вас, она, по всей вероятности, уничтожит вашу защиту одним залпом. Притом, что в полёте ваша магия будет чуть слабее, чем на земле. Эффект диспозиции аликорна, доказанный учёным магом Вэйртейлом.
— Помню. Он с моей помощью его доказывал, – ответила Селестия.
Даже в этот отчаянный момент, когда хотелось бросить всё и обхватить голову копытами, принцесса находила повод для улыбки. И Скоупрейджу резко расхотелось бросать всё. Он стал отчаянно вертеть головой по сторонам, пытаясь найти супербыстрое решение. В какой-то момент его взгляд зацепился за пролетавшую в небе Кристальную Ярость. И скользнул чуть ниже.
— Ах ты ж!
Единорог практически перепрыгнул через динамик и полез в его пахнущее гарью нутро, пытаясь быстро, но осторожно вытащить воспроизводящую коробку. Часы на ноге ему помешали, и он отстегнул ремешок зубами.
— У нас же осталась запасная пушка! Мне надо срочно подняться на смотровую площадку дворца. Я просто прицеплю устройство для проигрывания пластинок… – Единорог отдёрнулся назад, победно вскинув над головой коробку с торчащими кусками серебрянки. – Мне десяти минут хватит!
— А сколько у нас есть? – моментально поинтересовалась Селестия.
Скоупрейдж посмотрел на валявшиеся у него под ногами часы. И закусил губу.
— Девять с половиной… – невнятно проговорил он, затем встряхнулся и уверенно произнёс: – Я успею.
— При всём уважении, мистер Скоупрейдж, при таких обстоятельствах единственный выход – задействовать запасной план. Пока и для него не стало поздно.
Вместо ответа единорог бросил воспроизводящий ящик Рэйнбоу Дэш. И магией поднёс поближе к ней ящик с инструментами.
— На площадку! Быстро! – приказал он пегаске. После этого скромный учёный пони повернулся к величественному аликорну с царственными регалиями. – Ваше высочество, я знаю, что у вас за хвостом тысячи лет управления и жизнеутверждения. Вы наверняка знаете все уголки Эквестрии, прочитали все книги, видели все возможные погодные явления и были свидетелем всех исторически значимых событий. Уважая весь ваш опыт, я сейчас прошу об одной маленькой вещи. Прекращайте страдать героизмом и поверьте мне, когда я говорю, что я что-то знаю. А я знаю, что у меня получится всё починить и дать залп по этой сверкающей твари.
На какой-то момент ему показалось, что выражение мордочки, полускрытой магической гривой, сулит дерзкому на язык единорогу в лучшем случае гневную отповедь, а то и билет в один конец в уютные казематы. Но в следующую секунду бледно-золотистая аура окутала его и подняла в воздух. Взмахнув крыльями, принцесса с уютно устроившимся в объятиях её магии техническим специалистом направилась к башне. На полпути их встретила Рэйнбоу Дэш, успевшая отнести груз наверх и уже возвращавшаяся.
— Пусть на точках запустят установки на полную и сконцентрируют волны на Кристальной Ярости! – передал ей сообщение Скоупрейдж. Пегаска радужной лентой метнулась по кварталам имперского города.
Едва копыта единорога коснулись твёрдой поверхности, он тут же бросился к боковому кожуху динамика, на ходу притягивая нужные инструменты и воспроизводящий агрегат. Часы, заново надетые на ногу, тихо пискнули, оповещая о лимите времени.
— Слышу, слышу! – буркнул единорог, с головой влезая в недра звуковой пушки.
Слышал он не только свой личный хронометр. Также не без внимания остался рокот двух работоспособных динамиков. Всё, а особенно мысль, что на других точках что-то может вдруг накрыться, подгоняло копыта делать работу быстрее. И серебрянка словно текла и струилась, повинуясь легчайшим воздействиям и цепляясь к нужным участкам с первого раза.
Единорог крепил соединения инструментами, которые держал магией на весу, при этом удерживал неподвижно воспроизводящий ящик и сжимал зубами зеркальце на гнутой ножке, в которое наблюдал за процессом. Он много работал с разными механизмами, но подобным «непотребством», насколько мог вспомнить, страдал впервые. И, тем не менее, рычал себе мотивирующие слова, поскольку считал, что не успевает. Он не мог подвести жителей Империи, которым в случае его провала, скорее всего, просто некуда будет возвращаться. Не мог подвести принцессу Селестию, особенно после произнесённой недавно речи. Не мог подвести свою жену, героически ждавшую технических свершений супруга.
— До чего же я не люблю всех спасать, – выдохнул единорог, выплюнув зеркальце. Он отпустил воспроизводящий ящик, и тот повис внутри динамика. На трёх проводах и чуть ли не на честном слове.
Скоупрейдж бросил взгляд на часы. Самая тонкая и самая быстрая стрелка заканчивала круг по циферблату. Последний круг из тех, что оставался в запасе.
— Скорее, магию! – потребовал учёный пони. И верховная правительница Эквестрии послушно подчинилась.
Энергия с катушки устремилась по соединительным линиям, добралась до генераторной коробки. Та издала непродолжительный рык и застыла, как надгробие всем строившимся планам. Динамик не ожил, третья мелодия не зазвучала. А ровный шелест крыльев наверху сменил тональность, когда кристальный ящер принялся разворачиваться, выходя на позицию для уничтожения целей. И первыми в его списке оказались пони, находившиеся на верхней смотровой площадке дворца.
Снизу две звуковые пушки работали с перегрузкой, но ничего не могли сделать, никак не могли повлиять на полёт чудовища, которое сбавило высоту и зависло в сотне метров от оторопевшего единорога и принцессы, всё ещё пытавшейся напитать своей магией неработающий генератор.
Внутри кристального дракона начал разгораться свет. Там, где у обычных особей был огнетворный зоб, находилось Кристальное Сердце, обращённое против своей Империи. А его сияние должно было вырваться через горло, в данном случае через направляющую трубу, боковые стенки которой украшал орнамент в виде оскаленной зубастой пасти. Широко распахнутые зеленовато-прозрачные крылья, способные обхватить полплощадки, неспешно двигались, и порождаемый ими ветер трепал гривы невольных, неспособных покинуть места в первом ряду наблюдателей. Зрелище выдалось красивое, величественное, но, очевидно, скоротечное и из тех, что запоминаются на всю оставшуюся жизнь.
У Скоупрейджа при взгляде на нависающего над ними угловатого монстра здравые идеи выветрились, будто их сдула пара сверкающих крыльев. Он просто подхватил тяжёлый разводной ключ, который ранее притащила на площадку другая группа.
Чёрный единорог затормозил буквально в миллиметре от затихшего генератора и, чисто чтобы лишить себя каких-либо печальных, обречённых, саркастично-циничных мыслей, принялся дубасить разводным ключом по боковой части закрытого на винты ящика. Свои чувства относительно технического средства Скоупрейдж решил не скрывать:
— Давай же, работай, ты, железная х…
Позже вечером кто-то выдвинул предположение, что удачно поставленный удар с последующей встряской вернул в пазы некую важную отошедшую часть. И этот фрагмент потом, вроде бы, даже нашли в подтверждение теории. Однако скептики эту версию попытались опровергнуть, сопоставляя вмятины на корпусе с расположением внутренних частей генератора. Однако свою версию случившегося не выдвинули. И были согласны с тем, что чудеса случаются даже в инженерно-технической сфере.
Генератор внезапно клацнул и ожил, пропустив через себя шесть тысяч чар на выводящий контур. Из динамика вырвалась чистая, спасительная, но оттого не менее отвратная для слуха мелодия, ударившая в точку схождения волн с двух других пушек – в центр скопления энергии на шее безмолвного чудища. Строенный заряд диссонансной музыки расколол мнимую несокрушимой броню, и глотка дракона треснула. Нагнетаемая в неё магическая энергия оказалась чрезмерной для потерявшего целостность кристалла. Тонкая дисковидная волна, отделившая голову Кристальной Ярости от остального тела, разлетелась на все триста шестьдесят географических градусов.
Утратившие всякое подобие жизни куски рухнули вниз, в полёте распадаясь на всё более мелкие части. Голова Кристальной Ярости зацепила и превратила в крошку центральный балкон дворца. Тело разлетелось сотнями осколков по площади, каким-то невероятным образом не зацепив ни одним из хвостов статую, воздвигнутую в честь Спайка Бесстрашного. Грохот от падения защитного механизма, созданного сгинувшим королём-чародеем, разнеслась по всей Империи, а низвержение исполина радостными криками встретили все кристальные пони, топтавшиеся у границы собственного государства.
Энергия перестала поступать в генераторы, акустические пушки замолкли, и внезапно вокруг дворца наступила столь ощутимая тишина, что, казалось, падение пёрышка из крыла пегаса отзовётся эхом во всех уголках и на всех перекрёстках.
Единственный звук, который мешал Скоупрейджу наслаждаться данной тишиной, был загадочным первые несколько секунд, пока единорог не сообразил, что этот грохот издают его собственные учащённое дыхание и пульсация разогнанной адреналином крови. Ему пришлось какое-то время смотреть на стрелки часов, чтобы удостовериться, что время не остановилось, мир продолжает существовать, в нём происходили, происходят и будут происходить события. Некоторые из пришедшихся на последние мгновения существования кристаллического дракона Скоупрейдж прокрутил в памяти повторно и залился краской, насколько это было возможно при его цвете шерсти.
— Эм-м… – Он не осмеливался повернуться и посмотреть на принцессу Селестию, любовавшуюся сбегавшимися к имперской столице облачками. – Я… Хм… Надеюсь, что некоторые слова, произнесённые в присутствии… не создадут для меня проблем? Ваше высочество?
— Не переживайте вы так, мистер Скоупрейдж, – безмятежным тоном ответила правительница Эквестрии. – Я ведь совершенно не владею вашей технической терминологией. Ни слова не поняла.
— Да, бывает… – расплылся в улыбке единорог.
Пока он свыкался с мыслью, что не посетит сегодня мир мёртвых, Селестия осматривала площадку, где ещё виднелись пятна крови и прочие следы недавнего побоища. Одна кристальная пони разом одолела четверых королевских гвардейцев. И при этом ей почти удалось сбежать. Сколько жизней командующая павшего короля могла бы забрать, оставшись на свободе, принцесса опасалась даже представить.
— Никуда это не годится, – тихо сказала она себе. – Парадное украшение в стране вместо армии… Найду Шейда и попрошу, чтобы разогнал руководство кантерлотского военника. Всех пора переобучать. Всех, и в первую очередь самих учителей... Иначе мы против грифонов и пяти минут не продержимся.
— Ваше высочество, – обратился к занятой своими мыслями принцессе Скоупрейдж. Ему немного полегчало от свежего ветра с северных гор, и в голове зародилась одна мыслишка. – А вы не знаете, тут какой-нибудь спуск предусмотрен? Ну, кроме гравитационно-линейного? А то тут высоковато даже для прицельной телепортации…
— Я очень много сил потратила на вашу звуковую волну, – ответила Селестия, отвлекаясь от раздумий и созерцания неба. – Подождите минут десять, и я заклинанием спущу вас вниз.
— А, да не вопрос вообще! – Теперь уже Скоупрейдж улёгся на спину и принялся таращиться на лёгкие облачка, не заслоняемые более никакими искусственными драконами.