Апокалипсис: рождение Императора

Глава 3 Совет дает добро

Мой город Авалон, сверкая серебром в час предрассветный, туманом розоватым облачен. И Солнце, под которым был взращен, свой путь по небосводу возжелало начать. Уже багровым маревом восток охвачен был. Я Знака ждал. И вот он ослепил: коснулось Солнце Башен серебра вершины, и сколько только было во мне силы, в рывок прямой и дерзкий весь вложил, навстречу свету теплому я крылья разложил. Один, второй, десятый мощный взмах. Меня не удержать. Уже в верхах пронзаю чистый и прозрачный ветер, и разгоняюсь. Ближе все порог для звука: сорван будет в срок. И вот момент удара звукового. Пошла волна, коснулась там кристалла ледяного. Кристалл ответил мне, вибрацией живя, он чистый громкий звук произведя. Метаюсь меж вершин кристальных, звуки пробуждая, я эти звуки в чудную гармонию вплетаю. И вот пора: луч Солнца прорезает горизонт. Величественный с гор кристальных катится аккорд. Хребет пересекаю в идеальный миг, в себе одном и свет, и звук объединив. Пылает жаром Солнца мой окрас. С вершин кристальных вечность звук потряс. Финальный мой аккорд на славу получился: я рыжей молнией на землю опустился.

Отец мой Оберон был в центре заповедной рощи. И родичи все наши кругом стали прочно. Приветствие мне трубный хор запел. С отцом я рядом Дару усмотрел. Расправив золотые крылья, мой отец над мной и Дарой возложил венец из солнечного света заплетенный. Теперь мы вместе. Ритуал был завершенным.

-Кори! Кори, просыпайся. Уже солнышко высоко, еще, не приведи Селестия, опоздаешь.

— Я уже проснулся. Спасибо, Стейра. – я легко поднял голову и сел. – А что на завтрак?

— Блинчики с черникой. И салатик твой любимый.

— Ой, классно. Уже сейчас иду.

Стейра пошла на кухню накрывать. Я поднялся с кровати и пошел в ванную. Там стояла купель, частично заполненная водой. Я не стал аккуратно умываться, а просто сунул голову в воду на пару секунд, потом вынул и как следует отряхнулся. Взглянул на малое зеркало на уровне головы. Все-таки хорошо носить короткую гриву: и расчесываться уже не надо. Само все теперь торчало прямо и ровно. Вспомнив сон-воспоминание, я повернул голову вправо и посмотрел на себя в большом ростовом зеркале на стене. Крыльев нет. Средний рост. Серая шерстка, черная грива и хвост. Немного лишнего веса от сидячей работы. Ничего в этом теле не напоминало о том молодом огненном аликорне, что заставлял петь горные вершины. Только кьютимарка была той же.

Блинчики были великолепны. Вообще все в Эквестрии было замечательно. Всем мудро правила Селестия, мощное оружие Элементов Гармонии против практически любого недруга было под копытом. Злобу и ненависть искусственно занизили на период карантина. Редко кто из поняш был действительно злым, а конфликты носили столь незначительных характер, что случаи убийств привлекали к себе непосредственное внимание принцессы Селестии, и были предметом долгого разбирательства для всего правительственного аппарата. Впрочем, пони – далеко не такая умилительная раса, какой она есть сейчас. Вообще-то она среди множества иных рас, считается универсальной, как и еще десяток универсальных видов. Вернее, пони – это не раса, а подраса. Самостоятельной расой были аликорны, поняши были ответвлением. Раса аликорнов имела свои преимущества: можно было уверенно подготовить высокоразвитый разум, готовый стать куратором второго уровня за довольно непродолжительный срок, буквально за одно-два воплощения. Конечно, срок жизни аликорна мог достигать десятков тысяч лет, но зато процесс обучения был стабилен и предсказуем. Поняши также были довольно стабильными: кризисы в обществе назревали достаточно долго, проходило по 3-4 поколения пока это не выливалось во что-то серьезное, поэтому кураторам было широкое поле для маневра. Но вот для воспитания разумов выше третьего уровня цивилизация аликронов требовала очень продолжительного времени. С поняшами все можно было организовать значительно быстрее, отпустив злобу и ненависть, но за этим всем нужно внимательно следить, чтобы не завести цивилизацию в тупик или разрушительный кризис. Наши потомки аликорны, кураторы второго уровня этой планеты до катастрофы, допустили множество ошибок. И поплатились за свою халатность: нам, кураторам третьего уровня, пришлось сильно покорпеть, дабы стабилизировать ситуацию, а также использовать аликорнов для искусственного контроля сил пустоты, чтобы поддержать стабильность систем планеты и светил. И пришлось поставить для прямого управления обществом кураторов второго уровня, Селестию и Луну. Вообще-то, когда цивилизация под прямым контролем кураторов, это считается крайне непрофессионально. И да. Построение гармоничного общества, которое обеспечивает самосовершенствование и раскрытие генетического потенциала большинства его членов на самом-то деле и есть главная задача кураторов цивилизаций. Только вот это самое общество должно САМОСТОЯТЕЛЬНО прийти к такой гармонии, со всеми своими недостатками, триумфом воли их преодолев.

Но разве этого мы добились? Идиллия веселого и беззаботного общества создана искусственно. Природа и сущность бессмертных духов поняш урезана, у них мы отняли значительную часть их темной стороны. Было бы лучше, если бы они воевали? Но ведь они и так уже воевали в прошлом. Знаете, к этому моменту были все шансы преодолеть большинство разногласий. Но были бы войны.

Жалел ли я смертных? Глупый вопрос к существам, подобным мне. Я называю их смертными, но никто на самом деле не смертен. Однажды осознавший себя разум уже больше никогда не перестанет существовать. Да, до достижения третьего уровня каждое свое воплощение такой разум будет сознавать себя как новую личность, и не будет иметь осознанного доступа к воспоминаниям предыдущих воплощений. Но он всегда будет един и целостен, с каждой новой жизнью добавляя новые уникальные грани своего миропонимания, с каждым разом он будет той же сущностью.

И в то же время я сочувствую страданиям других существ. Селестия считала нас бездушными машинами. Да, я действительно циничен и без колебаний пожертвую миллионами для жизни и счастья миллиардов. Я и впрямь рационален до того, что добрый эмоциональный разум сочтет меня чудовищем. И я не осуждаю, когда-то я тоже был таким.

Малышка-пегас неудачно зашел в поворот и залетел в чащу. Его крылья сломаны, он уже никогда не поднимется в небо. Я чувствовал всю его горечь. Все его разбитые мечты. Год за годом он с тоской смотрел в небо, видел своих друзей, стригущих тучи беззаботно. Обрубками своими он отчаянно махал, пытаясь тщетно над землею взвиться. И лишь во сне ему приснится. Однажды, в день вступления в зрелость, он попросил своих друзей поднять его на облако, чтобы быть поближе к небу. После веселых разговоров он сказал, что хочет до обеда тут остаться. Друзья полетели по своим делам, к обеду говоря вернутся. Он посидел еще немного на облаке. К дождю из облака он добавлял свои слезы. А когда дождь закончился, он решил полететь в последний раз. Свист ветра радостно взъерошил гриву, обрубки он по привычке развернул, как будто это и взаправду были крылья. Все. Я сострадал ему. А излечить его мне была пара пустяков. Но я не сделал этого. Чудовище? Это был его урок. Трудный урок, но необходимый. И он его не выучил, урок ему сей будет повторен.

Критерии добра и справедливости у смертных очень часто неспособны понять добродетель с моей точки зрения. Как можно объяснить такое воющим над убитым сыном старикам? Как такое объяснить голодному и чуть живому жеребенку, скитающемуся по мертвой деревне в поисках матери в надежде, что она его накормит в то время, как ее тело уже остыло в сожженном доме? Как же я мог говорить о справедливости искалеченному пегасу, что каждый день своей недолгой жизни лил слезы и мечтал о небе? А никак.

Но вот страдания пустые, которые не ведут к совершенству, а лишь питают гнилых и вырожденных Темных существ – это уже плохо. И нам, кураторам, внимательно следить необходимо, что эти Темные в пучины ненависти цивилизацию не окунули. Смысл не в том, чтобы уберегать живых от тьмы, ибо от нее не убежать, тьма есть в каждом, она – необходимая часть, и без нее не будет личности и развития. Смысл в том, чтоб существо само сквозь тьму бы к свету пробивалось, сознательно поняло и решение свое бы укрепило волей.

В столовой вкусный подавали суп.

— Отлично, вчера доставили последние части оборудования для установки, Крикс уже начал монтаж. Але, гараж? Ты слушаешь?

— Конечно, бать. – я растянул улыбку. – Ты же знаешь, что я слышу все.

— Сегодня ты опять где-то в облаках витаешь. Сколько тебе можно говорить… — старик Калаш бурчал по обыкновению, когда его особе недостаточно внимания уделялось. А я действительно обдумывал ситуацию. Похоже, все идет несколько не по плану.

— Калаш, скажи, до испытаний еще поставки на твой отдельный комплекс планируются?

— Эм-м-м. Да, конечно. Варону постоянно что-то надо. – Калаш, сощурившись, мельком взглянул. Как же я люблю этого умного деда. Он сразу понял все.

— Я отменю все поставки до испытаний. Эти кантерлотские вовсю за мной следят. Ух, супостаты! Особенно эта рыжая крыса! Уже третий за неделю бал закатывает в садах Гаруна! Это с каких-же статков? У-у-у, ворюга! Я уже дважды говорил с правлением, и рыжая крыса тоже там была. Нахальненько так улыбался. Теперь хочет избавиться от меня, чтобы никто не мешал ему вволю воровать! – и старик пустился в обоснование теории заговора воришек.

Калаш был прав, аудиторский отдел Чубася занимался преимущественно его проектами. Благо, проектов и материала было много, разобраться быстро там не получалось. Нарушения были исключительно мелкими, но они искали не нарушения. Чубась с радостью делал подшивки в своей синей папке, специально отведенной для Калаша. Но мотивы дед понимал неверно. Да и не мог он их понять.

Глобал и Старгрув, профессора Кантерлотского университета магии, все копались в разработках. На меня они, конечно, внимания не обратят. Да и вряд ли они в конце-концов смогут разобраться: я разбил установку на пятнадцать разных проектов, причем нигде в технических регламентах об их взаимосвязи не указано. И еще важный момент того, почему я выбрал Сталлионград. Селестия не имела над ним прямого контроля – это раз. И, во-вторых, ее специалистами были маги, а не инженеры. А инженерный персонал, верный Кантерлоту, почти не разбирался в магии. Я наблюдал, как чертыхались профессора магии, привыкшие к алхимическим кругам и диаграммам, пытаясь разобрать чертежи и инженерные формулы, как швырялись в ярости логарифмическими линейками, не в силах уловить суть проекта. «Оно мне надо, на старости лет-то!» — гневно повторял Старгрув за чашкой кофе своему коллеге. Глобал был более спокоен, и поддерживал Старгрува как мог: «Знаний ведь за плечами не носить. Ведь вы всегда своим студентам говорили. Верно?». «Ах, вы правы. Извините. Продолжим, пожалуй?». «О, да. Идемте.» И они уныло продолжали. Инженерная часть им помогала, но толку от нее было мало: они не понимали что искать. В суть поисков были посвящены только эти двое. Но чувство тревоги все равно меня не покидало.

Мы уже вышли из столовой и направились в свои отделы. Столовая была на четвертом этаже, балконы с коридора выходили на укрытый тенью внешний двор, и я решил выйти, чтобы «закусить» обед свежим воздухом. Вид открывался красивый, посредине двора была аллея мощных дубов. Сталлионградцы очень любят дуб, к слову. Вторым любимым деревом их была береза. Березы высажены были по бокам двора, и сверху вид был очень симпатичный. Внизу сновали пони. Надышавшись, уже собрался уходить, как краем глаза я за что-то зацепился. Необычный для жителей Сталлионграда нежный лавандовый цвет и легкая фигура пони скользнула за угол. Нечисто это. Я вызвал Пустоту и быстро увидел вблизи то, что хотел, несмотря на расстояния и стены.

Спаркл!!!

Какого Дискорда? Это же может все испортить! Я благоволиво относился к этой смышленой кобылке, но тут она совсем ни к чему. Селестия, наверное, серьезный кипишь подняла. Я обратил свое внимание к Селестии. Мгновенно в Кантерлоте очутился взором. Какие-то бумаги пишет. Стражник неспокойно оглядел комнату, блеснув золотом доспехов. Как-будто почувствовал мое присутствие. Она вела себя спокойно и величественно, слова плыли четко и мягко. Глаза блестели мудростью. Вроде все как обычно.

Стоп. Ее призрачная грива изменилась. Розовая полоса стала уже вдвое больше остальных, а призрачный хвост наполовину покрылся нежно-розоватым оттенком. Я прикоснулся к ее разуму. Так и есть. Ой, не к добру это. Держись, девочка, не надо. Только не сейчас.

Я немедленно направился в свой отдел, быстро нашел Грасса и дал нужные распоряжения. Я сказал, что мне нужно отлучится по делам и засобирался домой. Руководителю моего уровня разрешалось самостоятельно планировать свой рабочий график, потому больше никаких формальностей соблюдать не нужно было. Да, я, кажется, чересчур расслабился. Нужно чаще обращаться к Пустоте чтобы не упускать важные детали, и более тщательно мониторить обстановку.

Так, значит, ученица Селестии, Носитель Элемента магии Твайлайт Спаркл здесь. Старики вызвали подмогу, и Спаркл разбирается в инженерном деле. Думаю, при определенном стечении обстоятельств они смогут кое-что раскопать раньше, чем это нужно. Я снова вызвал Пустоту и нашел наших горе-исследователей. Все трое были в синем крыле на восьмом этаже. Старгрув вводит единорожку в курс дела. Эй, дед, только не надо приучать девчонку к кофе! Она ведь подсесть на него может. Так, судя из разговора, пока ничего. Я заметил внимание Селестии к каждому из аудиторской группы. Жаль, простых путей не будет. А так бы было хорошо: просто обеспечил диареей на парочку недель, иль что-нибудь такое, и всех делов-то, но принцесса сразу найдет следы магии Пустоты и заявится сюда лично. И мысли прочитать незаметно не выйдет. Придется действовать более тонкими методами.

Я сходил в буфет и попил чайку, следя за беседой. Селестия также внимательно следила, но моего присутствия она не осознала. Ха, конечно, мой разум ведь на один уровень выше. Наконец, разговор был окончен и Спаркл собралась заняться своим обустройством в заказанной для нее квартире неподалеку от завода. Рыться в памяти будет заметно, а вот текущие мысли можно снять без опасения. Я легонько прикоснулся к ее сознанию. Ага, хочет приключений. Можно было бы и так догадаться. Ладно, будут тебе приключения. Ничего серьезного быть не должно: видос у меня не очень маскулинный. Уже собирался уходить, как подумал, что неряшливость тоже не помешает. Я взял недоеденный вишневый круасан и поставил заметное пятно на шее. Так, пора, работаем.

Хорошо, как всегда, держит карту перед носом и вперед не смотрит. Я двинулся навстречу, также держа перед носом какой-то чертеж.

Бум.

Лавандовая пони сидела и терла лоб. Надо было полегче.

— Ой, прошу прощения! Вы знаете, совсем вас не заметил. – на меня из-под лоба взглянула пара фиолетовых глаз.

— И не мудрено, сударь. Под копыта смотреть бы не мешало. – Твайлайт поднялась и поискала глазами карту.

— Это ваше? Простите, ради Селестии. Вы, наверное, не местная? Вы из Кантерлота?

— Эмм. Нет, я из Понивилля. Хотя раньше жила в Кантерлоте.

— Тогда я очень рад встретить землячку! Знаете, я ведь тоже родом из Кантерлота.

Твайлайт смерила меня взглядом, каким обычно смотрят покупатели на прилавки с товаром.

— Э, хм. Интересно. Знаете, я тут немного заблудилась. Вы знаете этот район?

— Разумеется. Знаете, во искупление своей вины я с радостью стану вашим проводником в суровом мире Сталлионграда. Я вижу у вас карту? Куда вы направлялись?

— Проспект Понимира Иллича 90. Знаете?

— Конечно. Тут недалеко, с радостью провожу вас. Пройдемте. Сейчас через центральную проходную лучше не идти: пересменка и давка ужасная. Я поведу вас тайными тропами, полными приключений, страхов, тайн и силовых кабелей.

Единорожка захихикала и бросила:

— Ведите!

По служебным помещениям мы шли молча из-за грохота агрегатов, и лишь пару раз я дурачился, строя страшные рожи, завывая или поднимая в воздух лежащие на полу кабеля и шевеля ими на манер змей. На улицу мы вышли под звонкий смех кобылки. Так, начало неплохое.

— А я ведь вас знаю. – Сказал я вкрадчиво.

— Правда? О, как интересно! И кто же я?

— Вы – Твайлайт Спаркл, ученица принцессы Селестии, и вы – Носитель Элемента магии.

— О! – единорожка смутилась, но потом с интересом взбросила голову. – А откуда?

— Ну что же я газет не читаю? Полгода назад о вас и о ваших друзьях вышел целый цикл статей в газете Правда.

— Правда? — Удивилась Спаркл.

— Правда. — Ответил я в рифму и улыбнулся. Поняшка теперь прочно нацепила улыбку:

— А вы кто будете?

— Меня зовут Корвин. Кстати, как давно вы прибыли в Сталлионград?

— Недавно, пару часов назад.

— И сразу к нам на завод?

— Неотложное дело. – Твайлайт отвела глаза.

— Да? – так, это нехорошо. Побольше надо разузнать. – Так вы, наверное, с утра не ели?

— С утра? Да еще со вчерашнего обеда!

— Тогда считаю своим долгом вас накормить. По Сталлионградски, так сказать, чтобы не показалось мало. — Твайлайт ответила звонким смехом и сказала:

— Не откажусь. В Кантерлотских заведениях порции мне всегда казалось маловатыми.

Мы похихикали.

— А у вас интересная кьютимарка. Я видела похожую. У нас, в Понивилле, живет один доктор. У него тоже на крупе песочные часы.

— Как интересно. А я думал, у меня уникальная. — я еще расспросил о поездке, и мы подошли к дому, где находилась квартира Твайлайт.

— Мы уже пришли, но просто так оставить вас я не могу. В этом же здании на втором этаже есть прекрасное заведение, считаю своим долгом убедится в том, что голод ваш будет утолен. – я изобразил самую вежливую улыбку.

— О, как хорошо. Я бы сейчас съела целую тележку!

— Смею заметить, тележки несъедобны. – мгновение мы уставились друг на друга, а потом синхронно заржали.

За столиком мы пообсуждали яства и завели спор о первенстве Кантерлотской и Сталлионградской кухонь. За этим спором кончился обед, я заказал десерт. Насытившись, Твайлайт расслабилась.

— А какое неотложное дело привело вас к нам? – я перешел неожиданно и спонтанно.

— Ну, вы знаете, Корвин, тут такое дело... – я быстренько прервал:

— Твай, надеюсь, не против, если перейдем на «ты»?

— Без проблем, Корвин. – улыбка стала шире. Хорошо.

— Так что за дело?

— Принцесса попросила меня помочь аудиторам на заводе, потому что они не справляются.

— Странно. Неужели в Кантерлоте перевелись специалисты?

— Нет, нет. Просто там все очень сложно. А я умею читать и техническую документацию, и в магии понимаю.

— Ого! И что еще за техномагия? Никогда не слышал. – я громко рассмеялся. – Такая чепуха волнует принцессу?

— Принцесса встревожена. Главный конструктор Ижемского машиностроительного завода ведет какие-то странные магические разработки.

— Кто? Калаш? Странные МАГИЧЕСКИЕ разработки? – и я дико заржал, на нас начали оглядываться. – Калаш на нюх не переносит магию. Даже мне было трудно с ним общаться по началу.

— А ты его знаешь? – спросила осторожно Твайлайт.

— Я? Его знаю? Знаю ли я старину Калаша? Да он мне как отец! Не знаю, что себе надумала принцесса, но Калаш и магия несовместимы. Поверь, я больше десяти лет работаю с ним, и ни разу он не взялся за проекты, где был хоть намек на магию. – лицо мое и голос были искренними полностью. Твайлайт с неуверенностью посмотрела на десерт, который принесли, а после на меня.

— Зачем тогда принцессе это? Я не понимаю. – она задумчиво смотрела на цветное желе.

— Знаешь, я думаю, что принцесса ни при чем, думаю, ее попросили, а сама она даже не вникала в ситуацию. – я взялся за мороженное.

— Как так может быть? – единорожка откусила и себе кусочек.

— Я думаю, все просто. Блюблада знаешь?

— А то.

— Чубась – его дружбан. – и я начал расскзывать все как есть, про то, как Чубась попал на завод, что его родня хлопотала перед Селестией, про конфликт болвана Чубася с благородным седым творцом, который встал на пути воровства и невежества.

— Тут дело ясное как день: Чубась пожаловался родне, а те подговорили принцессу. Родня Чубася – приближенные к королевской семье, так что их слово весьма веско. – Твайлайт задумчиво смотрела на меня. Видимо, мои слова ее убедили.

— Так что же мне делать? – расстроено сказала кобылка.

— Вот я бы на твоем месте взял бы пару папок на квартиру изучать, а сам бы пошел путешествовать по Сталлионграду. Вот подумай, когда еще такая выпадет возможность? – я заговорщицки подмигнул.

— Ну, я не знаю. А ты мне устроишь пару экскурсий? – у Твайлайт заблестели глаза. Так, стоп. Вот этого мне не надо. Я что, напрасно с вишневой кляксой как дурак ходил?

— Не знаю, Твай. Понимаешь, у меня сейчас много работы. Не думаю, что смогу уделить тебе достаточно времени.

— А я тогда знаю! – звонко заявила кобылка, — я тогда позову сюда всех своих друзей! Знаешь, мы думали совсем-совсем иначе про Сталлионград и его жителей. Но ты совсем не такой, как мы думали. Ты очень веселый, и Сталлионград тоже совсем не угрюмый город, как мне говорила Рарити. Им обязательно надо здесь побывать…

Она тараторила дальше, а у меня потемнело в глазах. Ну за что мне это?

— Твай, может, не стоит тащить твоих друзей в такую даль, та и холод ведь, север…

-Ну о чем ты говоришь? Мы не будем ходить по снегам, у вас ведь вокруг города все отапливается, и тепло прямо как у нас! Нет, все решено! Я сегодня же отправлю письмо.

— Принцесса может расстроится, что ты развлекаешься с друзьями вместо работы. – я не оставлял попыток.

— Нет, она сама предлагала отправится всем вместе, но девчонки не захотели. Теперь я понимаю, что принцесса была права! Если я напишу сегодня, то уже до выходных они будут здесь. И мы придем к тебе в гости. Ты даже не представляешь, какую вечеринку закатит Пинки, и придут все твои друзья…

Я представил Пржевского рядом с ними. Мне стало плохо.

— Я занят буду в выходные. И в следующие. Прости, но не выйдет.

— Ну может быть получиться? – она состроила просительную мордашку, и на меня уставилась пара огромных влажных глаз. Блин.

— Посмотрим. А сейчас мне пора. Был рад поболтать, Твайлайт Спаркл. – мы улыбнулись, и я направился к выходу.

— Ну ты уж постарайся. Не пожалеешь. – кобылка вскочила и рысцою побежала за мной.

— Подожди. Ты, кажется, запачкался.

Ага. А ты только заметила, да? Твайлайт догнала меня и забежала наперед.

— Да подожди же. Вот, смотри, клякса на шее.

— А, ладно. Сейчас на заводе умоюсь...

— Сейчас уберем. – я не успел даже среагировать, как фиолетовая плутовка нырнула и быстро слизала джем с моей шеи. О, нет. Вот этого мне не надо.

— Ну вот, теперь порядок. – она уставилась на меня и тихо хихикала.

— Слушай, у вас там в Понивилле все кобылки облизывают первых встречных старых жеребцов?

— Ну, не все. И ты ведь не старый.

Ага. Конечно. Держи карман шире. Так, надо с эти быстрее завязывать.

— Мне и правда пора.

— Хорошо. Если ты работаешь с Калашом, то мы еще встретимся, правда?

— Да, это вероятно. Ладно, будь здоров.

— Пока.

Я чувствовал на своей шкуре ее взгляд, и мне такое положение вещей нравилось все меньше.

Развалившись дома на диване, я надеялся на то, что Твайлайт не станет тащить сюда всех носителей. Ведь если они приедут, с ними приедет и она.

Дара, моя жена. Вместе другими пятью древними аликорнами, на время карантина они стали Элементами гармонии и их Носителями. Они разделили свои сущности: память и знания собрали в кристаллы, а свой характер и эмоции отставили в душах, которые рождаются теперь как Носители. Носители ничего не помнят до тех пор, пока не задействованы Элементы. Лишь в краткий миг душа с памятью соединяется воедино, а потом их дороги вновь расходятся.

Я оставил попытки быть вместе уже полторы тысячи лет назад. Знаете, у аликорнов любовь ведь и вправду вечная. Никто ее не заменит. Я пытался быть с ней. Это была та же улыбка. Те же изящные движения. Тот же кроткий взгляд. Но это была не она. Не Дара.

И сейчас я не хотел ворошить прошлое. Мне это было больно. Ну и пусть Спаркл отправляет свое письмо. Оно ведь и не дойти может. Почему-то.

В дверь постучали.

Я удивился, никого там не почувствовав. За дверью стоял доктор Ктопыто из Понивилля.

— Привет, Эрик. Почему ты не предупредил меня? – я был удивлен.

— В Пустоте много лишних ушей. И много поставлено на карту.

— Ну проходи быстрее. – я пустил брата и закрыл дверь.

— Совет дает добро.