Опус №8 "Мелодический"

Ноктюрн "Сомнения"

Мне становилось лучше и лучше. То ли компания Вайнил придавала сил, то ли время от времени навещавшие меня другие друзья. В общем, мне становилось легче день ото дня, проведённого в больнице. Я радовалась каждой минуте жизни после того как осознала, что эта жизнь может просто-напросто закончиться. Музыка сыграла немаловажную роль. Мне разрешили играть время от времени на новой виолончели. Я забывалась среди различных пьес — концертов, сонат, прелюдий, не забывая и про импровизацию. Произведения имели самые разные настроения, ровным счётом как и я. От меланхолических раздумий до стремительной решимости. Несколько дней спустя я чувствовала себя даже лучше, чем прежде. Возможно, мне только показалось или я выдавала желаемое за действительное, но это не важно. Врачи всё ещё переживали за моё состояние, несмотря на то что я им повторяла из раза в раз, что я выздоровела и мне гораздо лучше. Тем более, если что-то случится, вы всё равно мне не поможете — пессимистично думала я тогда. И что-то подсказывало, что до очередного кошмара меня отделяло лишь время. Я готовилась к худшему. Возможно, на этот раз мне либо вообще не удастся вернуться, а какая-то часть меня будет обречена любить того человека вопреки настоящим чувствам, если я потеряю контроль и над разумом. Либо по возвращении меня просто не станет, если на этот раз я такое вмешательство в мои мысли не выдержу. Как только меня выписали, я навестила всех друзей и родителей. Я прогулялась по Кэнтерлоту и Понивиллю, наслаждаясь пейзажами Эквестрии.

Устав от прогулки, я вернулась домой. Взяв в копытца новую виолончель и смычок, я вновь начала импровизировать, играя те мотивы, на которые вдохновила меня прогулка, объединяя их в единое произведение. Воодушевление. Так я назову это назову.

И внезапно я почувствовала, как сердце начало стучать чаще, в мысли пробралось какое-то волнение, а копыта самую незначительную малость начали дрожать.
"Что со мной?" — задалась я вопросом. Неужели я и впрямь заболела? Возможно, я поторопилась отказаться от детального обследования? Я легла на кровать. Мне явно стоило отдохнуть. Но странное чувство, отнюдь, не покидало меня, и вскоре комната исчезла.

Мне было тяжело. Я действительно заболела. Я чувствовала жар, и едва понимала, что происходит. Снова человек? Очередной кошмар? Я едва могла хоть какую-нибудь мысль довести до конца, не говоря уже о каких-то выводах. Неужели это мои... последние минуты? Я мысленно напевала один из самых красивых мотивов, что когда-либо придумывала. Если мне суждено вскоре исчезнуть, то только не в тишине.

Вскоре что-то прояснилось, и я начала видеть мир сквозь призму болезни. Человек пригласил целую группу врачей, чтобы помочь мне. Увидев меня, врачи поспешили уйти.

— Нет, не уходите. Ей нужна помощь! Эта пони очень важна для меня! Я заплачу столько, сколько понадобится, только помогите ей! Мне больше не к кому обратиться. Я не знаю, что буду делать без неё! — Голос человека прерывался. Казалось, он был очень напуган. "Он так сильно хочет меня спасти? Это очень трогательно. Это, наверное, другой человек. Не может быть", — думала я. Но видение вскоре испарилось. Обступившие меня люди что-то сделали, и мне стало легче. Я услышала угрозы, крики и обещания расправиться со всеми докторами, если они не смогут мне помочь. Я грустно вздохнула и обратилась к кому-то из врачей.

— П-простите его. — Только после этих слов на меня нахлынуло удивление от того, что я вообще смогла это сказать! Да, я могла говорить. С трудом, но я смогла пошевелить копытцем. Да. Больше меня ничто не сковывало. Я не могу объяснить, почему и как это произошло, по воле человека, либо ещё как-то, но это случилось. Впервые я получила возможность говорить.

— Подойдите ко мне, пожалуйста, — обратилась я к человеку.

Счастье человека можно было почувствовать даже издалека. Яростно распихав всех, кто случайно оказался на пути ко мне, он подошёл ко мне. Моргнув, я снова увидела другую картину. Тот же человек уронил одну-единственную скупую слезу, мило улыбнулся и сказал "Слава небесам, ты жива! Я был до смерти напуган, я переживал за тебя! Ты чуть не разбила моё сердце... не делай так, я же люблю тебя всей душою, ты мне важна как сама жизнь, пойми наконец!", после этого он обернулся к докторам и от всего сердца поблагодарил каждого за их старания. Что это было? Я не знала. Но каждый раз я понимала, насколько трогательно вёл себя человек в этих коротких видениях. "Как настоящий джентелькольт". Настолько же, насколько отталкивающими были вызывающие действия человека вне этих видений. Я была по-настоящему удивлена. После я заметила лишь жестокого человека. Он потянулся ко мне, и начал целовать. Мне захотелось как следует ударить его передним копытом за всё что он сделал. За всё, что он себе со мной позволял. За то, как небрежно относился к другим. Но мне не составило труда сдержаться. "Я должна быть выше этого", — неустанно твердила я себе. Держать себя в копытах.

То, что я видела... это, наверное, не спроста. Неужели мне стоит попробовать дать ему шанс? Как бы неприятно мне не было находиться с ним, я... должна попробовать. Должна ли я? На что он способен ради меня? Насколько далеко заходит его любовь ко мне? Сможет ли он измениться... ради меня? Что, если я делаю неверный шаг, который меня погубит, проявляю слабость? Возможно, мне стоит позаботиться о себе, вырваться из его плена, дать отпор и попробовать остановить всё это? Все эти вопросы мучили меня. Вопросы, ответы на большую часть которых мог дать мне только одно существо. Ладно. Я должна попробовать.

Чувствуя всё больше и больше поцелуев на своей мордочке, я тихонько засмеялась, и отвернулась, словно пытаясь уклониться.

— Хи-хи-хи, ну хватит, прекратите. Это щекотно. На нас же смотрят. Парень перевёл взгляд негодования на врачей, — послышались угрозы. Я недовольно нахмурилась. Снова он за своё! Я не могу лгать. Мне нужно сказать правду. Даже если это может стоить мне жизни. — Я резко одёрнула собственное течение мыслей. — Даже если он убьёт меня?! Это с каких я ставлю ни во что собственную жизнь? Что за глупая самоотрешённость, а главное, ради чего?! Что же, видимо, мне хотелось верить в лучшее. Верить в то, что этот человек стоит того.

Врачи ушли, и мы остались с человеком наедине. Он молча тонул в моих глазах. Мне стало как-то неудобно.

— С-спасибо? — Неуверенно сказала, и, после непродолжительного молчания, собравшись с мыслями и, переменившись в лице, продолжила.

— Простите, но мне нужно сказать об этом. Вы жестокий и грубый невежа. Я знаю, как далеко простирается ваша любовь ко мне. Но… Я не испытываю к вам ничего. Простите меня за это, — я грустно отвела взгляд, и продолжила, — простите, если сможете. — После этих слов я вдруг резко подняла голову, нахмурилась так, слово мне было обидно. И бросила свой пронзительный взгляд ему в глаза.

— Те врачи! Всё могло быть по-другому! Вы могли не принуждать их, вы могли просто попросить! Попросить без угроз и оружия! Я, — мне пришлось сделать глубокий вдох и выдохнуть, — я видела, что всё могло произойти иначе. У вас есть огромный потенциал, вы смогли бы их уговорить. Но нет! Вы предпочитаете насилие, ругань, угрозы, ярость! Это претит моим принципам. Забрать их у меня — значит уничтожить меня, к сожалению. Я не могу принять вас таким, какой вы есть. Я даже не уверена, что мы можем быть друзьями, не говоря о чём-то большем, чем дружба. Что уж там говорить, я до сих пор не знаю вашего имени. Не знаю даже как к вам обращаться! И если вы тоже не можете принять меня такой, какая я есть, может, оно и к лучшему… и нам стоит просто расстаться?