Будь лучше!

-1-

В живописной долине, полной скрюченных деревьев и небольших заводей, которые по ночам светились зелёным светом, раскинулся прекрасный город. Его огни всю ночь не освещали пространство вокруг, множество весёлых жителей не гуляли по окрестностям, а единственная дорога, ведущая к тому, что с трудом можно было бы назвать городскими воротами, выглядела растрескавшейся бетонной рекой. Кое-где ещё сохранилось дорожное покрытие, в большинстве же она была изрыта ямами и трещинами, по обочине тянулись линии жухлой желтоватой травы. Иногда где-то вдали что-то ухало, только было непонятно, кто и чем издавал эти звуки. Местные жители полагали это последствиями мощных штормов, которые бились о ноздреватый камень прибрежных скал, покрытый склизким слоем водорослей. Некоторые пытались дойти до кромки светящейся зеленоватым светом воды, иногда они возвращались обратно в город. Когда-то он назывался Морской Бриз и считался пригородом Мейнхеттена. Потом Мейнхеттена не стало, а скалы, укрывшие небольшой городок позволили его жителям выжить, частично. Некоторые выжили в буквальном смысле частично, превратились в немёртвых. О, родина преподнесла много смертельных сюрпризов своим детям, не так был страшен взрыв мегазаклинаний, как его последствия спустя десятки лет. Кто-то обратился и потерял разум, разгуливая среди развалин и пожирая всех, до кого мог добраться, кто-то отчаянно боролся за свою жизнь, иногда получая от серого пасмурного неба странные подарки. Мегазаклинания обратили мир в крайне неприветливый край, но ещё больше, они искалечили души его обитателей. Добродетель сменилась тьмой в их душах. Появились те, кто не мог жить без крови. То, что было создано столетия назад как оружие возмездия, теперь мстило всем, и тем, кто его создал, и тем, кто применил. Изощрённая месть. Вчера в этой коробочке лежали патроны, а сегодня удачливый пони добыл их, коробочка опустела, но пройдёт лишь немного времени, пока в этой коробочке снова не появятся патроны. Мегазаклинания продолжали своё разрушительное действие, они вновь и вновь рвали души пони на куски. Больше не было зебр и пони, были лишь жалкие остатки, которые пытались выжить. «О, как прекрасен этот мир, посмотри!» красивая белоснежная единорожка с синей гривой призывно показывала копытом на заснеженные горы и скованное искристым льдом озеро, на котором катались жеребята. Кусок листа проржавел, пятна проступили по всей поверхности, некогда красивого рекламного проспекта. Кто-то возился в мусоре разбитых домов, около того, что с трудом можно было назвать городом. Более сотни двухэтажных домов и ещё больше небольших лачуг, в которых ютились пони, зебры, гули и даже грифоны. Они зубами цеплялись за свою землю, умирали, но Морской Бриз держался. Стена из хлама окружила город по всему периметру, в нём жило около двух тысяч населения, большинство представляло собой жалкое зрелище, оборванные, грязные, зачастую раненые. Их уничтожали, они в ответ давили рейдеров, их предавали, они поднимались из пепла сожжённых домов, их уводили в рабство, они искали своих по всей эквестрийской пустоши и жестоко мстили за каждого жителя. Мало воды, мало еды, но так хочется жить. «Будь сильным!» — гласила надпись на плакате, кроме этих слов ничего не осталось. Они держались без надежды на счастливое завтра, заливая своей кровью врагов.

— Тащи, тащи! Сюда!

Это был аликорн, её притащили рейдеры с собой при очередной попытке напасть на Бриз, жители оказали столь яростное сопротивление, что большинство рейдеров там и полегло, обогатив своим оружием городок.

— Ух, зачем она им понадобилась? Таскать с собой такую тяжесть, вот не лень, опять же – кормить надо. Держали её в цепях, и рог обломали, чтоб не колдовала. Прямо загадка какая-то.

Пятеро пони суетились вокруг тела аликорна, они сбили с неё цепи, и медик начала быстро ощупывать копытами, цокая языком.

— С ней знатно порезвились. Твари.

— Чё делать-то?

— Надо радиацию, больше вариантов нет.

— Это пожалуйста, а как вливать будем?

— Сначала просто обольём, потащили за город, чтоб тут не загадить всё.

Тело аликорна было грязным, остатки платья болтались на животе, цвет шёрстки вообще непонятный, то ли чёрная с зелёной гривой, то ли сначала отмыть надо.

— Смотри, никогда не видел такой кьютимарки. Три красных крестика, три тёмно-зелёных и чего это вообще? Горелка?

— Потом, всё потом. Все выпили рад-х?

Нестройный хор голосов ответил «ага, да, агась, точняк…» и ещё что-то.

— Заносим! Голову держать сверху.

Пятеро пони затащили аликорна в воду, их пипбаки начали пощёлкивать, чем дальше они проходили, тем громче становился треск. Тело аликорна неярко вспыхнуло, вбирая в себя радиацию.

— Ещё рад-х! Ждём!

Все пятеро приняли ещё по одной капсуле. Через пять минут она открыла глаза и мутным взглядом уставилась на них.

— Тока не кидайся на нас, ага? Мы тут стоим по уши в дерьме ради тебя.

— Где я?

— А чё, типа не видно?

— Стоять можешь? У нас рад-х не так много.

— Опускайте и выходите. Не стану ничо плохого делать.

Пятеро пони опустили ткань и выскочили из воды. Они достали по пакетику антирадина и, морщась от неприятного вкуса, выпили. Аликорн осталась в воде, она впитывала каждый лучик, полчаса они сидели на берегу, ждали, пока она приходила в норму. Наконец кобыла побрела к берегу.

— Благодарю вас. И всё же, где я?

— Морской Бриз. Мы тебя у рейдеров отбили.

— Это, а ты чо делала у них?

— Попалась по глупости. Морской Бриз… где это вообще?

— Мейнхеттен.

Она села, под ней быстро собралась лужа, шерсть так и осталась грязной, только теперь на ней ещё какие-то зелёные водоросли налипли. Запах был внушающий.

— Ты это, вот что, у нас тут нормально так, мы ж не рейдеры какие. Ночлег дадим, рог твой отрастёт, только не брыкаться, ага?

— Я обязана вам жизнью, заплачу чем-нить. Только у меня ничо нет счас.

Сначала её побаивались, потом всё успокоилась, она работала наравне со всеми, мало чем отличалась от обычного единорога. Ровно до очередного нападения рейдеров, аликорн взлетела на стену мусора, её глаза вспыхнули гневом, задрожало марево щита, рог вспыхнул доселе невиданным ядовито-зелёным огнём. Огонь сосредоточился на её щите, в итоге щит всё-таки пробили и раненый аликорн кувыркнулся через завалы мусора обратно. Она рухнула на городскую дорожку, кровь лилась из ран. Никто сначала не понял, что именно начало происходить, обычно медлительные гули, вспыхнули ядовитыми зелёными ореолами и пошли в атаку, преодолевая расстояние длинными прыжками, их тела восстанавливали утраченные ранее конечности и куски плоти. Они не боялись выстрелов, их получалось уничтожать, только разорвав на части или отделив голову от тела. Стрелковое оружие практически не помогало, даже ускорение прицеливания не давало результата. Гули буквально затоптали врагов, они не чувствовали боли, около сотни пони превратились в растерзанные тела. Когда всё было кончено, пони побежали обратно, гули потеряли свои зеленоватые ореолы и побрели к городской стене, неторопливо собирая всё ценное с поверженных врагов. Всё больше разных пони и зебр окружали раненого аликорна, та улыбалась, кашляя кровью.

— Чо стоим? Бегом! Дизи, тащи капсулы!

Гуль кивнула и побежала в свой дом за радиоактивными источниками. Через три минуты пони снова затащили её в озеро, только на этот раз тащили гули, чтобы не причинять вреда живым.

Через час аликорн была более менее здорова, она всё ещё хромала.

— Значит так. Ты тут конечно как хош, но более ничо не должна нам. Это понятно? Мы ценим твой труд. А теперь, расскажи о себе, на этот раз правду.

— Правящий Дариус, я аликорн. Светло-фиолетовый с зелёной гривой и такими же глазами. Три красных крестика, я могу лечить пони, три зелёных, могу лечить гулей. Горелка, — я собираю оружие и вообще всякие механические штучки, но ты это знаешь и без моих слов.

— Повелитель магии жизни? Значит, ты можешь делать талисманы?

— Пару раз делала, только где взять компоненты? Лет пять назад подруга просила в Тенпони помочь, я тогда купила себе новый пип-бак.

— Что нужно для талисмана воды?

— Твой город никогда не оставят в покое.

— Держались тогда, выживем и счас.

— Медь, никель, золото и зебра алхимик. Достанешь?

— Золото, ну ты загнула! Эх, сколько?

— Грамм сто, меди килограмм и никеля столько же.

— Наторгуем! И это, тут ребята те кой чё собрали. Знаю, крышечки не возьмёшь. Но это тебе, за то шо подлечила наших гулей. Скажи, а Дизи можешь вылечить? Чтоб говорить могла, а?

— Твоя дочь?

Серый единорог опустил голову, по его щекам потекли слёзы.

— Часто обращаются?

— Да когда как, ей не повезло, а мож наоборот, не знаю. Мы тут сидим довольно далеко от центра Эквестрии, сюда всего две жар-бомбы попало, жаль только океан приносит радиационные шторма, так бы тут совсем хорошо было. У нас даже растёт всякая фигня, вроде картошки и кукурузы. Была бы вода чистая, мы ваще б шикарно жили.

— Прознают про талисман, будут пытаться отобрать.

— Лучше год пить чистую воду, чем десять лет то, чо мы пьём. Травимся постоянно, если б не наши зебры со своими зельями, уже бы подохли все.

— Я не так много мест посетила, пока меня не поймали эти суки. Искала где приткнуться, нас не везде принимают, типа раньше проблем много доставляли. Но щас-то чо? – она покачала головой и улыбнулась, — Богини больше нет, мы свободны. Разбрелись по Эквестрии, некоторые основали свои поселения или прибились к крупным сообществам.

Через месяц Морской Бриз получил водный талисман, в поселении появилась чистая вода, всеобщий праздник длился почти два дня, в городок начали прибывать пони, единорог Дариус давно всё продумал, вместе с приходом новых жителей, он бросал все силы на строительство укреплений. Пара атак рейдеров захлебнулась, даже не начавшись. Аликорн чинила оружие, лечила всех подряд, особенно гулей, им она уделяла самое пристальное внимание. В один из дней к ней опять пришёл Дариус и привёл совсем молоденькую единорожку, та испуганно жалась к его боку.

— Это, глянь, мож чего путное получится?

Мелкая кобылка несмело вышла из-за его спины и низко поклонилась.

— Гринхув это, родителей постреляли, торговцы привезли с собой. Я чего к тебе потащил, — он обратился к единорожке, — подними накидку.

Та чуть сдвинула полы плаща и показала кьютимарку. Огромный зелёный крест, начертанный толстыми линиями.

— Ох ты ж! Думала, я одна такая. Гринхув, что-нибудь умеешь? – в зелёных глазах заплясали искры радости.

— Нет. Я просто… ну… люблю гулей, говорю с ними… то есть…

— Дариус, я беру. Научу чему смогу.

Год проскочил молнией, Морской Бриз быстро набирал силу, численность населения перевалила за три тысячи, у города появились свои интересы, что-то вроде внутренних законов и даже собственная охрана. Но над этим всем, словно звезда, горели слова «Будь лучше!». Именно этот плакат был первым, что видели те, кто пришёл в город. Гринхув перенимала сложные заклинания лечения гулей, за год она научилась основам и теперь помогала аликорну. Дизи снова могла говорить и после пяти лет молчания из-за сломанных челюстей, она секретничала с Гринхув, та всё ещё отстранялась от её тела, запах мёртвой плоти не был приятным, но она всегда была рада видеть свою немёртвую подругу. Но ещё больше она полюбила аликорна, хоть та часто ругала свою ученицу, но стоило улыбке коснуться тёплых зелёных глаз, Гринхув забывала обо всём на свете, с восхищением глядя на учителя. Шли дни, месяцы, годы. Город продолжал расти, его развитие сильно сдерживалось малочисленностью пони в этой части Эквестрии. «Торговля спасёт мир» – так сказала одна умная пони.

— Вот зачем ты это говоришь, а? – бурчала аликорн.

Она одела перемётные сумки, проверила крепление, повесила в специальные петельки на бок карабин. Ножны с мечом прикрепила к ноге, согнула пару раз, убедилась, что не трёт и не мешает.

— Ты для меня мама! Я так решила! Всё!

Пипбак рассортировал сложенные вещи в сумках. Она ещё раз проверила всё, что было сложено, запас зелий лечения, медицинские инструменты, анестетик, средство очистки ран, угольные фильтры для воды, прессованные сухари, бутылка спарк-колы.

— Гринхув, ничего со мной не случится, мы же торгуем каждый месяц, обозы возим.

Аликорн с трудом говорила спокойно, переживания единорожки сдавливали сердце стальным обручем.

— Я волнуюсь.

— С карабином и пистолетом я хорошо управляюсь, не переживай. Шанс выжить у меня высокий. Хватит уже! – сварливо закончила аликорн, — Не прогулка, да вообще, меня тут не видно и не слышно.

— Мама…

— Ещё раз скажешь, ткну рогом, — грозно пообещала аликорн, вот только голос предательски подрагивал.

— Мама!

Небольшая серая кобылка с серебристо-пепельной гривой прижалась к груди аликорна, та беспомощно обняла её крыльями. Не получалось у неё злиться на эту непоседливую единорожку.

Длинный обоз выдвинулся в Балтимаре, выращенный урожай, немного оружия и инструментов. Вот уже несколько лет обозы шли в обоих направлениях.

Она тащила повозку вместе с земной кобылой, та по десятому разу рассказывала одну и ту же историю, но аликорн знала, неделя пути это вам не шутки, такие истории помогали хоть как-то отвлечься от бесконечной дороги. Они менялись со сменщиками, отправляясь внутрь повозки — дрыхли, полдня одни, вторую половину другие. Обоз вёл земной пони, он шёл с первой повозкой, напарник ему был не нужен, уж слишком мощным казался жеребец, стальные мускулы, толстые ноги, переходящие в огромные копыта в боевых накопытниках. Аликорн уже не раз видела его в деле, обычно встреча с ним была последним, что помнили враги. Она иногда всхрапывала, когда лямка сбруи особо сильно натирала. Привычный скрип колёс, топот копыт, неторопливый разговор. Вот возвращается пегас разведчик, сообщая, что дальше по дороге ничего подозрительного и снова улетает, наматывая круги вокруг обоза. Каждый занят своим делом, никто не отлынивает, обозы всегда в опасности, ценный груз, который позволит выжить их жеребятам. Судя по всему, их ждали, первым под раздачу попал пегас, его крик предупреждения быстро затих, очевидно, он сделал всё, что мог. Повозки быстро сходились в единый круг, как только он замкнулся, пони высунулись со стволами наперевес, у многих были мощные карабины, город вооружал караваны по самый хвост, чтобы желанная добыча стала настолько невыгодной и кровавой, насколько это вообще возможно. Первая десятка выбежавших рейдеров легла прямо на месте, ровно десять сухих щелчков и они превратились в мёртвых пони. Крик «воздух», оружие вскинуто вверх, пикирующих грифонов и пегасов так же ждала незавидная участь, до земли долетели только окровавленные куски. Выпущенная ракета должна была превратить круг обоза в груду разорванных останков, но единороги отреагировали мгновенно, ракета врезалась в кинетический щит. Их были сотни… обоз успешно защищался, аликорн понимала, выпуская очередную молнию из своего рога, ещё немного продержатся, но патроны не бесконечны. Она успевала подлечивать раненых, но даже её магия постепенно истощалась. Огонь становился всё плотней, падали защитники обоза, чтобы уже не встать. Она начала замечать странные вещи, по ней старательно не стреляли, даже рядом ни одного заряда не пролетало. Её осенила догадка, она бросилась к лидеру обоза, по нему тут же перестали стрелять. Её крыло коснулось земного пони, тот растерянно уставился на неё. «Прости, это за моей тушкой, однажды вы спасли меня, теперь моя очередь, скажи Гринхув, чтобы берегла свой рог, как только уведу их, бегите». Она взмыла вверх, стрельба резко прекратилась, её голос зазвенел в вышине. «А поймайте!»

За ней гнались грифоны и пегасы, она выделывала пируэты в воздухе, останавливалась, чтобы наземные могли догнать. Обоз быстро остался вдали, её целенаправленно теснили куда-то. Грифон подлетел слишком близко, блёклая молния из рога аликорна ударила прямо в него, закричав, он камнем полетел вниз. В неё стреляли снизу, только выстрелы делались не обычными пулями, а какими-то иглами, щит всё равно садился, с каждой минутой аликорн всё сильнее уставала. Впереди показались развалины небольшого поселения, там давно никто не жил. Она работала крыльями, пытаясь оторваться от преследователей, но, увы — быть аликорном, не значит летать как пегас, сказывался большой вес и медлительность в воздухе. Её всё-таки оттеснили к руинам, десятки грифонов начали стрелять, прижимая к земле. Щит закончился, вместе с магией, радостный рёв пони сообщил ей, что они добились желаемого результата, до очередного плена остались считанные минуты. Она бросилась в строение и там залегла, достала свой карабин и к нему прицел из сумки, тихий щелчок и он прочно сел на положенное место. Первый же выстрел отправил слишком близко подошедшего к её укрытию единорога на небеса. Она стреляла, тщательно целясь, рейдеры не отвечали, лишь забрасывали парализующими гранатами её окно в разбитом доме. Через пять минут дальнобойные патроны кончились, последняя сумка опустела. В сизом дыму ничего не было видно, глаза слезились, перед взором всё плыло. Она сняла прицел и сложила в сумку, затем прикрепила карабин к петлям на перевязи, решив, что по пути сможет отыскать дополнительные патроны. Пошатываясь, побежала к проходу, с лестницы слетела кубарем. Окинула взглядом поле боя, штук двадцать рейдеров лежали неподвижно, кольцо медленно сжималось, сверху парили пегасы с грифонами, снизу заходили земные пони и единороги. «Хорошо подготовились, суки драные». Она увидела люк чуть поодаль выхода из дома. Глубоко подышала несколько раз и ринулась к нему, активировав заклинание щита остатками магии. В неё тут же начали стрелять из игольчатых пистолетов иглами, смазанными усыпляющим зельем. Щит быстро просел, она получила несколько в свой бок, перед глазами всё поплыло, хотелось лечь и заснуть на очень долго.

— Сдавайся! Мы не тронем твой город.

Она весело хихикнула. «Ну-ну, трогательные вы мои, Дариус вас трахнет и не поморщится».

— Серьёзно, ты нужна живой. Про твою дочь мы всё знаем, не тронем!»

Улыбка сползла с её лица, она собрала остатки магии, рог выпустил молнию и пони заткнулся навсегда. Судя по всему, она убила кого-то важного, рейдеры мгновенно озверели, послышались выстрелы из обычных винтовок, в боку вспыхнула боль, крышка люка отлетела в сторону и аликорн рухнула вниз, в надежде найти хоть какую-то радиацию. Пипбак на ноге начал потрескивать, как только она плюхнулась в старый коллектор. Следом за ней в него тут же посыпались пони, она бежала по старому узкому туннелю, под копытами хлюпала зловонная жижа, своды трубы уходили всё ниже и ниже, пули рикошетили от стен, некоторые рвали плоть на её боках и крупе. Она лихорадочно думала, «Город маленький, стойла тут не было, значит, труба скоро закончится, раз вода стоячая – никакого слива нет, тупик!» Аликорн скакала во весь опор, её не догоняли только из-за того, что преследователям приходилось на ходу глотать рад-х, чтобы снизить влияние радиации, зато она восстанавливала магию, и как только показывалась голова рейдера, она тут же выпуска из рога молнию, одним преследователем становилось меньше. Туннель закончился большой полузатопленной комнатой, куча ржавых конструкций наверху, всё поросло светящимся мхом, тупик. Она на бегу бросила заклинание поиска в воду, чтобы не налететь на железяку. На дне оказалось довольно пусто, лишь мелкие непонятные предметы, видимо мусор. Она с разгона прыгнула и нырнула, проплыла по дну, в поисках выхода, но его не было. Вынырнула на поверхность, лёгкие горели огнём. Преследователи стояли на краю, никто не стрелял. Она глубоко вдохнула и ещё раз нырнула, увидела под водой круглую дверь, заклинание поиска почему-то не показало её. Ещё один нырок.

— Здесь нет выхода. Ты и так хорошо выпотрошила нас! Хватит! А то пристрелим и пофигу, что скажет Гринг.

Она нырнула, толкнула круглую дверь, та не поддавалась, аликорн смахнула ил копытом и рассмотрела надпись «Э-1». На двери по окружности были выбиты странные знаки, бабочка, кристалл, яблоко… остальное терялось в мутной воде. Аликорн искала замок или что-то держащее дверь, но ничего не было, воздух уже закончился, кобыла захлёбывалась, она ещё раз толкнула дверь, та вообще не поддавалась. В центре двери была дырка, аликорн подгребла поближе и посмотрела прямо в неё, темнота. Она прикинула, что возможно дверь срабатывает на некий ключ и попыталась всунуть рог в дырку. Как только он вошёл, символы ярко вспыхнули, и дверь буквально взорвалась, вода куда-то хлынула, пони попадали в воду, аликорн пыталась сделать хотя бы один вдох, её затащило внутрь. «Ну, блин… только этого не хватало…», она падала, вокруг сияло чистейшее небо с редкими облаками. Резко раскрыла крылья, суставы тут же заныли, принимая вес аликорна. Толпа рейдеров вывались за ней, нелетающие пони камнем полетели вниз, остальные растерянно озирались. Завидев свою цель, бросились в погоню. Аликорн неслась к земле, пытаясь выкашлять воду из лёгких, глаза слезились. То, что появилось на её пути, повергло на мгновение в шок. Два аликорна! Один крупный белый, второй синий. Она закричала «Берегии-и-ись!». Перед землёй раскрыла крылья и ломанулась вверх спасать сестёр, она уже ничего не соображала, аликорны в беде – надо помочь своим, любой ценой. Загрохотали выстрелы, раскрашивая небеса оранжевыми вспышками, белый аликорн явно была ранена и нелепо махая крыльями, планировала вниз, а вот вторая легко ушла с линии огня и начала трансформироваться, на ней появилась броня, украшенная странными полумесяцами, потом коса в копытах, зрачки в глазах, из обычных круглых, стали вертикальными. Пули начали отлетать от её щита, в этот момент белая, с глухим «бум», упала на землю. «Ах вы ж суки…», небо разорвал крик горечи, и молния поразила стрелявшего в белого аликорна грифона, превратив того в огненный шар. Снова нырок, она ушла с линии атаки, а вот синий аликорн наоборот устремился к врагам, она телепортировалась! И коса начала крошить врагов на куски, броня от неё не спасала. Снова грохот пуль, щит тёмно-синей кобылы был непоколебим. Светло-фиолетовый аликорн выпустила ещё одну молнию, потом в ужасе уставилась на зебринскую винтовку, которую достал грифон, она помчалась к синей и успела сбить ту вниз, грохнул выстрел, пуля с капсулой порчи пронеслась мимо, до светло-фиолетовой дошло, почему белая так круто вниз брякнулась. «Сволочи!» — заорала она и ринулась в атаку, щит мерцал от попадающих пуль. Неожиданно появилась поддержка снизу, два тонких луча ударили по рейдерам из рогов небольших пони, причём одна из них была аликорном с шёрсткой лавандового цвета! В небе появилась лазурная пегаска без брони, у неё вообще не было оружия. Её полёт закончился быстро, копыта ударили прямо в голову одного из рейдеров, и та с криком полетела вниз. Пегаска с радужной гривой металась со скоростью молнии, била копытами, избегала пуль. Её полёт закончился так же внезапно, как и начался, очередь пуль, выпущенная пегасом, задела её, и она камнем полетела вниз. Аликорн разглядела, что тело около земли поймала белая единорожка своим магическим полем. Она плавно опустила раненую рядом и что-то закричала, к ней бросилась пегаска с жёлтой шёрсткой, на бегу выхватывая из сумочки на боку бинты и какие-то склянки. Коса в своём смертельном танце убивала не хуже винтовок, количество врагов быстро уменьшалось. Тонкие синие лучи снизу тоже вносили свою лепту. Она поняла, с остатками пегасов и грифонов справятся без неё, надо было срочно помогать белому аликорну. Рухнула вниз на максимальной скорости и раскрыла крылья за мгновение до касания, захрустели суставы, гася инерцию. Аликорн бросилась к лежащему телу, насчитала шесть дырок, четыре в груди и две в боку, из них текла чёрная кровь, заражённая порчей. «Трахни меня Селестия! Козлы!», она стащила с себя сумку, вытащила из неё длинный «патронташ», только вместо патронов там были медицинские инструменты.

— Прости сестра, будет очень больно.

Скальпель вгрызся в поражённую плоть, буквально отделяя её куски. Она вытащила кусачки и перекусила повреждённое ребро.

— Мать твою… лёгкое задето… да что же мне так везёт. Терпи девочка, терпи.

С грязной шерсти капала кровь. Она ничего не замечала вокруг, не видела, что бой закончился, и к ней подошёл тёмный аликорн, не решаясь прервать.

— Шесть пуль, мля! Как так можно? В грудь! Такая большая и такая глупая, — причитала аликорн.

Через десять минут она извлекла последнюю пулю, вырезав повреждённые порчей участки плоти. Потом начала читать целебные заклинания. Её рог замерцал…

— Я помогу, — тёмный аликорн коснулся рогом тела и прочитал заклинание исцеления.

Она сидела рядом с почерневшими ошмётками тела белого аликорна и глубоко дышала, пытаясь прогнать накатывающую слабость. День выдался тяжёлым, зелёногривая больше не могла сидеть, легла и со стоном провалилась в забытьё.

— Как Рейнбоу?

— Железные осколки я вытащила, сильно повреждён сустав крыла, боюсь, левитационный контур нарушен, возможно, придётся полностью заменить крыло.

— Флаттершай, ты лучшая.

— Спасибо Принцесса Луна, кто они?

— Мы не знаем. Она пока без сознания, никогда не видели столько ранений сразу. Селестии лучше, но всё ещё слаба, эта зелёногривая спасла ей жизнь, нам никогда ранее не встречалась подобная извращённая магическая энергия. Есть над чем подумать, необходимо вплести в наши щиты защиту от такого.

Аликорн очнулась и тут же попыталась подняться, она лежала на белой простыне, точнее когда-то это явно была очень чистая простынь, теперь же она напоминала измочаленную грязную тряпку, но некоторые места всё ещё оставались чистыми. Она поднесла копыто с пипбаком к мордочке, ткнула его, тот не смог определить местоположение. Попыталась встать и дотянуться до своей сумки, стоящей прямо рядом с кроватью. В комнату вошла синий аликорн, в её глазах пылала обеспокоенность.

— Кто ты?

— Ты чо, слепая? Аликорн я.

— О, мы это видим. Прости за назойливость. Но всё же, вчера произошло такое, о чём мы долго будем помнить. Кровь залила нашу благословенную землю. Мы хотели выразить благодарность за спасение сестры, — голос тёмного аликорна дрогнул.

— Как она?

— Уже ходит, что это за мрачное оружие, которым ранили её?

— Фигня, только против аликорнов хорошо действует. Мы ж типа не боимся радиации, так кто-то додумался в головку пули порчу вкладывать. Патроны очень дорогие получаются, невыгодно стрелять в обычных пони.

Она заметила, даже скорее почувствовала, что её не понимают.

— Мы осмотрели твоё оружие и то, что удалось собрать с тел. Возникло очень много вопросов. Но пока мы не станем их задавать, наша сестра хочет с тобой пообщаться, я её не пущу, пока ты не приведёшь себя в порядок.

— Э-э-э… чо?

— Помоешься и причешешься.

— Ты с дерева рухнула? Кому какая разница, как я выгляжу? Кстати… где вы взяли такую чистую ткань? У вас много водных талисманов?

— Мы тебя совсем не понимаем, — в голосе синего аликорна была печаль.

— Ладно, где душ? И пожрать бы что-нибудь.

Тёмно-синяя аликорн выпучила глаза на гостью, пытаясь переварить услышанное.

— Ты… ты сказала… «пожрать»? – в устах тёмно-синего аликорна это прозвучало очень жалобно.

— Ага, иль думаешь после всего этого, я воздухом питаться буду?

— Нет, отнюдь, мы просим прощения. Но можешь ли ты сначала помыться, а потом принять пищу?

— Нафига? В смысле, я жрать хочу как из пушки.

— Хорошо, хорошо… блюда сейчас доставят, мы распорядимся.

— Чо? Какие блюда? Дайте хоть кукурузы початок или картошки.

Рог синего аликорна вспыхнул, буквально через несколько секунд дверь открылась, запыхавшийся земной пони вкатил тележку.

— Позволь нам побыть рядом, пока ты будешь принимать трапезу.

— Вас тут чо, много? – подозрительно оглядывая пустое помещение, спросила аметистовая кобыла.

— Мы одни.

Светло-фиолетовый аликорн некоторое время смотрела на синюю кобылу, потом почесала лоб копытом.

— Лады… это чо?! – выпучив глаза, поинтересовалась аметистовая кобыла.

— Морковный пирог и ромашковый суп.

Через несколько мгновений тёмно-синий аликорн не выдержала и отвернулась, вместо использования ложки, аметистовая кобыла схватила супницу обоими копытами и одним махом вылила в рот, икнула, пирог полетел следом. Она сидела и облизывалась.

— Никогда такого не хавала! Вкусно блин! Это… спасибо.

Она взяла чашу и понюхала густую красную жидкость в ней.

— Чот прокисло? – недоумённо поинтересовалась кобыла.

— Пей, не бойся, это тёплое виноградное вино, оно восстанавливает силы.

Залпом осушённая кружка вернулась на место. Улыбка расплылась на грязной мордочке. Тёмный аликорн заметила шрамы на лице кобылы.

— Тебя били?

— Не, гладили по голове. Ты чё такая трудная? Хватит прикалываться! Чего вам от меня надо?

— Прости, если мы чем-то оскорбили тебя.

— Слушай, мы все — дети Богини, хватит издеваться. Понимаю, теперь её нет, некоторые сходят с ума, но жить-то можно. Трикси по-своему нас любила, да… — она задумалась, — попользовала тоже знатно, но пофиг, в конце она спасла своих дочерей, скока смогла. Так что, хватит. Где эта твоя белая сестра, пойдём, поглядим, вдруг чего осталось внутри.

— А… там…

— Ты чо, дура? Сдохнет и поминай, как звали.

Она одела свою седельную сумку, взяла собранную винтовку и засунула её в специальные петли, пошла к двери.

— Она немного занята, понимаешь? Там представитель алмазных псов.

— Представитель кого? Этих что ли вонючек? Да фиг с ними, подождут.

Аликорн не нашла слов, чтобы ответить и смирившись, повела её в зал приёмов. Огромный зал Дворца, великолепное убранство, ковровые дорожки, идеальная чистота, на троне сидел величественный белый аликорн, на стене висели два флага, символы солнца и луны. Трон располагался на возвышении, а с боков на специальных площадках стояли стражники в белоснежных доспехах. В окна, сделанные в виде витражей, лился яркий солнечный свет, играя бликами на белых плитках пола.

— Принцесса, мы не согласны с вашим решением, это мало территории, мы не сможем…

— Посол Редикт, я понимаю вашу озабоченность, но дать больше, означает неприятности с местными пони, там их посевные площади.

Алмазный пёс видимо очень хотел какой-то кусок территории… недолго, как выяснилось, светло-фиолетовый аликорн удивлённо смотрел на белоснежного, её грудь и бока были перевязаны бинтами. Она подошла сбоку вместе с тёмно-синей, потом в наступившей тишине вышла вперёд. Её глаза вспыхнули ядовитым зелёным светом.

— Пшёл вон. Исчезни, пока я добрая, передай стае, ещё раз увижу, глаз на жопу натяну. Те всё ясно?

Тот хлопал своими карими глазами, пытаясь понять, кто перед ним.

— Глухой?

Пёс начал отодвигаться, потом испуганно залепетал.

— Мы этого так не оставим, это нарушение…

Молния воткнулась прямо перед ним, проделав аккуратную дырку в ковровой дорожке.

— Ты тупой? Пусть альфа приходит, иначе я приду за ним.

Он громко заскулил и бросился наутёк из зала. Аметистовая кобыла подошла к трону и совершенно не церемонясь, начала разматывать бинты и проверять магией наличие порчи, её рог засиял зеленоватым светом. Белоснежная так и продолжала сидеть, растерянно глядя вдаль.

— Ты тут за главную, да? Нафиг ты с ним трындишь? Это ж не альфа стаи, на кой хрен он тебе нужен. Ложись, давай, глянем.

Белая кобыла послушно легла прямо перед троном, королевская стража, стоявшая по бокам, боялась даже пошевелиться.

— Так, жеребцы на выход. Нехер тут разглядывать.

Они испуганно смотрели то на белую, то на синюю кобылу. Синяя кивнула, стражи галопом добежали до дверей, потом закрыли их с другой стороны. Бережно сняв бинты, зеленогривая осмотрела раны аликорна и покачала головой.

— Всё чисто, давай подлечу, механические раны я хорошо исцеляю, чего не скажешь о болезнях. Чот у меня с ними совсем никак, даже простуду вылечить не могу.

Её рог вспыхнул и то, что не смогли ни Селестия, ни Луна, получилось у этой странной светло-фиолетовой с зелёной гривой кобылы. Пять минут и от ран не осталась следов. Она легла и подняла копыто, сообщив.

— Голова кружится, блин, мне бы радиации чуток, а?

— О, мне так жаль, но мы не знаем об этой вещи. У нас её нет.

— Да ну нахрен, хорош уже…

— Но мы могли бы сделать для тебя ванну…

— Смотрю, чистой воды у вас хоть задницей ешь. Что ж, ни разу не купалась в таком. Может приятно будет?

В огромной чаше покоилась чистая тёплая вода, сквозь неё виднелось мраморное дно ванны. На зеленогривого аликорна это произвело впечатление, особенно лепестки розовых цветков, плавающие на поверхности.

— Я, конечно, не настаиваю, но вам надо перекраситься. Обоим.

— Ох, но почему? – мягко спросила Селестия.

— Мы не одобряем такое, нечего пятнать память героев, тем более одного рода с нами.

Они бережно помогли кобыле забраться в ванну, та плюхнулась и заржала от удовольствия. Аликорн нырнула с головой и выпустила пузыри из ноздрей, вынырнула отфыркиваясь.

— Мать моя Селестия, круто как! Вода! Настоящая чистая вода! Это же охренеть можно!

У белой кобылы глаза стали размером с блюдце.

— Селестия твоя мать?

— Она погибла, когда я ещё не родилась. Меня потом уже в Мэрипони притащили и обратили в аликорна. Я только на картинках её видела, ну и Богиня тоже что-то помнила. Но мы такое очень не любим, нефиг осквернять их память.

— Сестра, иди, мы пообщаемся наедине.

Тёмный аликорн улыбнулась и ушла, оставив двух кобыл наедине.

— Как тебя зовут?

«Какие у неё красивые глаза…» — отстранённо подумала кобыла, сидящая в ванне, «Под мою шёрстку подходят, блин, о чём я только думаю, надо в Бриз возвращаться».

— Вольта.

— Я Тия. Позволь помочь с мытьём?

Светло-фиолетовая кобыла легла на живот и подставила спину. Нежные копыта прошлись по её шерсти, затем последовало мыло и щётка. Вольта тихонько ржала от удовольствия, прикрыв глаза. Она впервые в жизни купалась в чистой воде.

— Ты красивая, цвет шёрстки интересный, светло-фиолетовый и грива зелёная.

— Ага, фиалкой иногда кличут. Ещё говорят, камень есть такой, аметист, но чот я не видела никогда.

— Не знаю, чем тебя отблагодарить.

Селестия бережно расчёсывала зелёную гриву, количество грязи на этой шёрстке превосходило самые смелые ожидания. Въевшаяся пыль, песок, даже подозрительные мелкие насекомые. Белоснежной кобыле пришлось два раза набирать и сливать ванну, прежде чем вода перестала напоминать грязную лужу.

— Крышечки не возьму, я серьёзно. Нас и так маловато, а жеребцов так и нету.

Селестия нагнулась через бортик, оказавшись, нос к носу с вымытой Вольтой.

— У-у-у… ясно. Ладно, тоже сойдёт. — Вольта закрыла глаза, почувствовав прикосновение губ, их рога соприкоснулись и мир уплыл перед взором двух кобыл…

Через час она вылезла из остывшей воды, обе старались не смотреть друг на друга.

— Нафига ты это сделала? А? Блин, я же поверила! – губы аметистового аликорна изогнулись в кривой ухмылке, словно ей было очень больно.

— Прости, я всего лишь хотела безопасности для моих пони.

— Насмотрелась? Довольна? Уходи, не хочу тебя видеть! Пошла прочь!

— Я многое не поняла.

Она быстро одела свою сумку и выскочила в коридор Дворца. Обида билась в сердце, белая кобыла её обманула, вместо любви и раскрытия разума, прочитала воспоминания. «Мне нужно валить отсюда, где бы это «здесь» не находилось». Вольта поднесла к глазам пипбак и посмотрела, где она по отношению к точке того сражения. Решив рвануть туда, возможно дверь всё ещё находится там. Пробежав по замку и не найдя выхода, плюнула на всё, подошла к окну, удар магии и огромное стекло рассыпалось дождём осколков. Она рванула вверх и понеслась по небу стремительной молнией.

— Сестра?

Белый аликорн подняла на Луну взгляд, из её глаз текли слёзы.

— Я только что предала ту, которая спасла мне жизнь. Обманула её самым подлым образом.

— У нас 32 трупа пони и десяток мёртвых грифонов! Селестия! Иди к Дискорду со своей моралью! – возмутилась Луна, — У нас раненый Дух Верности! У тебя ученица рыдает в своём доме, она отняла жизнь у пони. Что это за странная кобыла? Кто она? Это действительно аликорн? Что вообще происходит? У них кьютимарки страшные, вырванные глаза, черепа, значки яда.

— Она аликорн, её зовут Вольта. Этих, которые гнались за ней, в её мире называют рейдерами, грифоны — наёмники. Она шла в обозе, который вёз товары в Балтимаре. Я не поняла, как её нашли, но пришли за ней целенаправленно, она покинула обоз, чтобы спасти их жизни. Её загнали в какой-то разрушенный город, она дралась за свою жизнь, там много пони легло, заливая своей кровью землю. Затем ей начали угрожать дочерью, она грохнула обидчика, попыталась сбежать через канализацию, нашла некую дверь и открыла её своим рогом. Потом увидела, что меня ранили пулями с порчей, я пока не поняла, что это такое, она бросилась меня спасать. Меня, Дискорд подери! Она думала, что я такая же, как она, аликорн некой Богини, которую грохнул один из героев её мира.

— Их там что, много?

— Да, по её мыслям больше миллиона. Ей 167 лет. Это было что-то около 20 лет назад. Она мало помнит про Богиню, смесь сожаления и печали. Не любит вспоминать, очень тяжело. Принцессы в том мире погибли, сдерживая нечто страшное внутри Кантерлота. Она называет это розовым облаком, понятия не имею, что за вещь. У неё есть приёмная дочь, которую она очень любит, Гринхув. До того как пришла в городок Морской Бриз, её держали в цепях эти самые рейдеры, год или около того. Думаю, догадываешься, что с ней делали жеребцы. Много гадости, ещё больше крови. Она поверила, что понравилась мне, я этим воспользовалась, прямо как те твари, которые год её насиловали.

— Что будем делать?

— В её разуме много всего, некоторые вещи, я не смогла понять. К примеру, жуткая ненависть к Флаттершай.

— А…

— Судя по её воспоминаниям, была война между зебрами и пони. Флаттершай придумала некое заклинание, оно оживляло всех, лечило. Как оказалось, стоит лишь поменять полярность, и вместо лечения, будет разрушение всего живого. Она передала это заклинание зебрам, те воспользовались. Их мир лежит в руинах, чистой воды очень мало, еды ещё меньше. Пегасы покинули землю, закрыли небо пологом облаков. Идут дожди из отравленной магии. Это то, что она называла радиацией. Но на аликорнов радиация действует как исцеляющие заклинания, ещё и магию восстанавливает.

— Где эта долбанная дверь, я накрою её пологом безвременья! Запечатаю проход!

— Неверный вывод, сестра.

— Ты хочешь влиться в их войну? Это наша Эквестрия? Или это что?

— Не знаю! Богиня поглотила Твайлайт, она была без крыльев.

— Оу… это обнадёживает. Итак, что делаем?

Тёмно-синий аликорн нервничала, не зная, что предпринять для безопасности пони.

— Ничего, я уверена, прохода больше нет, она вернётся сюда, некуда ей больше идти.

— Ага, или твоя Вольта прикончит Флаттершай.

Обе кобылы в ужасе уставились друг на друга, потом резко исчезли во всполохе.

Небо было чистым и безоблачным, день клонился к закату, никакой двери домой в этом месте не наблюдалось, на земле всё ещё были разбросаны предметы и куски брони. Вольта опустилась на траву, её рог засиял, она отправила заклинания поиска, но ответ так и не вернулся. Аликорн смотрела на лес, раскинувшийся вдали, огромный луг с настоящей зелёной травой, она непроизвольно наклонилась и щипнула её, покатала во рту и проглотила. Трава оказалась вкуснейшей, сочной и приятной. Опять вспомнила свою любимую комнату в Бризе и Гринхув, её глаза наполнились слезами, она рухнула на траву, накрыв себя крыльями. Стоило появиться вспышке, как Вольта уже стояла на четырёх копытах, окружённая щитом, на витом роге потрескивало готовое заклинание молнии. Эквестрийская пустошь не прощала слабости. Всё те же два аликорна, не вооружённые, даже без брони. Они словно напрашивались на пулю, даже щиты не поднимали. Однако, Вольта удивилась другому, обычно только синие могли телепортироваться на большие расстояния, но было две вспышки, белые всегда владели магией лечения и воздушными силами. Вольта опустила щит, эти точно не собирались драться.

— Вольта, я всего лишь хотела понять! Прости!

Она молчала и холодно смотрела на белоснежную кобылу.

— Ладно тебе дуться, знаешь, у нас не так много аликорнов, и чтобы им стать, надо очень постараться, — пояснила синяя.

— Ты лгунья. Я. Не хочу. Тебя. Видеть. Так понятно?

Белый аликорн подошла к ней вплотную, потом всхлипнула и нагнулась к её губам, закрыв глаза.

— Коснись меня рогом, я открою тебе свои воспоминания, не достойно аликорна моё поведение, но сердце из груди не выдернешь.

— Нафиг мне твои воспоминания? Что я, никогда не видела шаров памяти? Ты обещала смыть краску.

— Коснись, прошу тебя! Что мне нужно сделать, чтобы ты пошла мне навстречу?

— Как мне вернуться домой? – взгляд Вольты стал ледяным.

— Мы не знаем, как ты сюда попала. В твоих воспоминания есть некая дверь с надписью «Э-1». Я дам поручение историкам и магам поискать старые записи, — Селестия поняла, что Вольта не собирается больше к ней прикасаться, от этого чувства на душе стало совсем гадко.

— Дверь подразумевает два выхода, один к нам, один к вам. Сюда попала вода из того коллектора и пони, что бежали за мной. Сейчас здесь слабый радиационный фон, он не опасен. И это нехорошо! Здесь двери нет, но это не значит, что её нет с той стороны, — глаза Вольты стали грустными, — я принесу Пустошь на эту землю. Итак, кто вы, трахни меня Селестия! Кто вы такие?

Мордочка белого аликорна почему-то стала ярко розовой, она смущённо опустила взгляд.

— Интересные в твоём мире высказывания, а про Принцессу Луну ничего нет?

Селестия в отчаянии замотала головой.

— Есть, а чо? Услышать что ль хочешь?

Синий аликорн кивнула.

— Хм… ну, обычно говорят так, изнасилуй меня рогом Луна… так… темно как у Луны в жопе. Э-э-э… это точно важно? Про Луну ващета меньше говорят, Селестия-то отреклась от власти, была только Луна.

— О! Почему я отреклась? В смысле… она почему отреклась?

— Да хрен его знает, она сделала какую-то школу рядом с землями зебр и первая резня была именно там. Зебры прикончили почти сотню жеребят. И это, мне неприятны твои оговорки. Вы вообще не нравитесь мне! Обе!

— Видишь ли, проблема состоит в том, что… — начала Луна, Селестия опустила голову.

— Ну чо такое? – непонимающе поинтересовалась Вольта.

— Мы и есть Принцесса Луна, а рядом стоит наша сестра, Принцесса Селестия. И отмыться, как ты того хочешь, мы не сможем.

— Да, да… а я грифон, — она вскочила на задние копыта и потанцевала на них, изображая грифона.

— Коснись меня рогом, и ты узнаешь истину.

Вольта долго стояла молча, потом решительно подошла к белому аликорну.

— Пригнись, чо-то я маловата по сравнению с тобой.

Селестия легла на землю и Вольта присев рядом, коснулась своим рогом её головы… почти час прошёл, пока она не открыла глаза. У аметистовой кобылы текли слёзы.

— Значит, всё же нравлюсь.

— Эй, ты что смотрела? – покраснела Селестия.

— Мне надо поклониться или типа того? Я-то всё никак понять не могла, куда ж меня занесло, есть древние порталы, про них в одной зебринской книге вычитала, думала, мож это и есть такое место, где-то спрятанная долина и тут всё хорошо. Нет же, получается – другой мир. Только как он связан с моим, и чо у вас тут ваще? А может быть это не другой мир и я дома, а? – глаза аметистового аликорна вспыхнули зелёным светом.

Селестия вздрогнула, поняв, куда клонит Вольта, та продолжила.

— Принцессы на месте, Кантерлот не разрушен, слабость правления налицо, какой-то прыщ чо-то требует у Принцессы. Какие вы нахрен Принцессы? Это и есть начало! Исток. Потом будут министерства и зебры. Итак, где эта сука живёт? Дайте координаты, и я её прикончу.

Луна нахмурилась, Селестия начала всхлипывать.

— Чо такое? Я ж всё равно найду и пристрелю. Вам похеру всё, а я спасу десятки миллионов пони.

— Но тогда не станет и тебя в том числе.

— И чего? Одной кобылой больше, одной меньше, кому какая разница?

— Вольта, ты сказала что-то про моё сердце.

Зеленогривая кобыла подняла одно копыто, потом зачем-то поводила им по траве и растерянно посмотрела на белого аликорна.

— Ты мне нравишься, хоть я и не особо люблю это делать с кобылами, ты конечно грубее выражаешься, но смысл от этого не меняется. Теперь ты знаешь, почему я так поступила, ни в коей мере мне не хотелось тобой попользоваться. Я сожалею о том, что сделала. Понимаю, мы не сможем тебя остановить. Но есть два варианта, ты сейчас именно в другом мире или же, это прошлое твоей Эквестрии.

— И как же выяснить? Да и зачем плодить ошибки?

— «Будь лучше», такой плакат висит на твоём родном городе. Разве…

— Ошибка будет очень дорого стоить миллионам пони, зебр и грифонов.

— Хорошо, завтра скажу, где её найти. Но эту ночь мы проведём вместе.

У Луны отвалилась челюсть.

— Сестра? – голос синего аликорна дрогнул.

— Она права, Луна. Мы не можем рисковать.

— Твайлайт от тебя отвернётся, она никогда не простит и не поймёт. Кроме того, кем ты собираешься заменить Элемент Доброты?

— У меня голова болит, дайте мне пару часов, Вольта…

— Присказка «трахни меня Селестия» резко обрела смысл, — смущённо ответила Вольта.

Три аликорна поднялись в небо и направились в Кантерлот.

Поздно ночью Селестия встала с кровати, аккуратно накрыв тонкой накидкой спящую Вольту и, взяв перо с пергаментом, начала писать письмо.

«Светлых дней, моя самая верная ученица. Нам удалось многое узнать у гостьи. Да, она действительно аликорн, но не такой как мы или ты. Этот другой мир, кривое зеркало нашей Эквестрии. К сожалению, доказать этого не могу, возможно, мы — это прошлое её мира. Эквестрия, разорванная на лоскутки всеобщей войной. С её слов, начало войне положили ошибки Принцесс, но потом они героически погибли, спасая жизнь, выжившим после апокалипсиса. О чём я хотела тебе написать? Мысли путаются. В её мире, Духи Элементов помогали править Эквестрией, проект министерств был создан и реализован. Одно из них, называлось Министерство Мира. Думаю, ты догадываешься, кто его возглавлял. Именно в нём было разработано мощнейшее заклинание, способное изменить ход войны с зебрами. Всеобщее лечение. Именно его Флаттершай отдала противникам пони, чтобы привести систему в баланс, чтобы никто не мог убить друг друга. К сожалению, зебры оценили её дар иначе, изменив полярность энергии, они превратили жизнь в смерть. И это всё упало на головы пони, похоронив мир в руинах. Но и зебры не выжили, эти заклинания оказались настолько мощны, что их пламя добралось до земель зебр, превратив в бесплодные заражённые пустыни. Большинство жителей её мира ненавидят министерства и Флаттершай в особенности. Думаю, ты всё поняла. Мы просим не мешать судьбе. Никто ничего изменить не в силах. Знай, ты всегда была моей самой лучшей ученицей. Вряд ли мы когда-нибудь сможем ещё раз выпить чаю, но я запомню тебя такой, какой ты была до этого письма. Прости за всё. Твоя бывшая наставница, Принцесса Селестия».

Она свернула свиток, потом отправила его адресату.

— Без приколов не можешь, — проворчала Вольта.

— Ты не спишь? – вздрогнула Селестия, упорно пытаясь вытереть слёзы копытами.

— Я не такая выносливая, как некоторые, мне тяжело спать на мягкой постели, отвыкла, знаешь ли. Всё как-то доски или тряпка под пузом. Чего ты добиваешься, сначала уговорила меня на одну ночь, теперь письмо накатала, своей Твайлайт, да? Понято, кому ж ещё-то. И зачем?

— Тебе не понравилось, когда я прочитала воспоминания. Она много раз помогала мне успокоиться. Разве я могу предать её? Наверное, она примчится утром во Дворец, возможно, попытается защитить свою подругу. Но вряд ли у неё получится что-то хорошее, она два года назад стала аликорном.

— Чё? Твайлайт аликорн? Да ладно?!

— Ты её видела во время сражения. Лавандовая кобылка с крыльями и рогом.

— Трикси тож аликорн?

— Нет, эта единорожка — обычная фокусница и с Твайлайт она не дружит.

— В Богине Твайлайт была без крыльев. Это я точно помню.

— Прости Вольта, мне очень плохо от того, что я делаю, ты ведь не откажешься от своего пути. У меня нет шанса тебя остановить, а силу я применить не могу, потому что справедливость на твоей стороне, одна жизнь против десятков миллионов. Теперь и моя сестра задумалась о твоих словах, всё ли правильно мы делаем? Я чувствую её сомнения.

Вольта долго смотрела на поникшую белую кобылу, в душе наступило смятение. Вместо решимости, появились колебания.

— Дела лучше доводить до конца. Утром скажешь адрес. Если после её смерти я исчезну, значит всё прошло хорошо, и мы спасли Эквестрию, если же нет, что ж, тогда ты опустишь копыта на мою голову, сопротивляться не буду.

— Всё хорошо, за одним но. В любом из вариантов, ты мертва.

— Ты меня знаешь полтора дня! Сдурела что ль? Ты ж типа Принцесса, а я кто? Хорош уже. Доставить удовольствие подруге, это не значит втрескаться по самый рог. Так что, хорош, давай спать. Ты меня совсем вымотала. Утром дадите ещё супа? Я никогда в жизни ромашек не видела, про суп вообще молчу.

Белоснежная кобыла легла в кровать и обняла аметистовую всеми четырьмя ногами, вдобавок накрыла крылом. Та тихонько вздохнула, почувствовав, как слёзы падают на её шею, прижалась к тёплому животу и закрыла глаза.

Утром она мягко выскользнула из объятий и посмотрела на спящую Селестию. Одела седельные сумки, винтовка легла на законное место, копыта беззвучно пронесли её по полу. Двери в покои открылись и закрылись в полной тишине. На этот раз она не стала разбивать окно, а тихонько открыла ставни. Дом, где живёт Флаттершай, Вольта увидела в воспоминаниях Селестии, но ещё больше расстраивать её не захотела. «Делай что должно, и будь что будет» — в память врезались слова, сказанные Дариусом. Она проверила остаток сумок, рассортировала их содержимое пипбаком, патронов совсем мало, десяток, да и те не были предназначены для стрельбы по живым целям, бронебойные заряды. Слишком дорогие, чтобы так расходовать, но где можно достать в этой Эквестрии патроны, она не знала. Вольта полетела над железной дорогой, и вскоре добралась до Понивиля.

— Принцесса! – рыдающая Твайлайт лежала перед ней, умоляя остановить безумие.

— Прости Твайлайт, я ничем не могу помочь. И ты не можешь. Я никогда не лгала тебе, в жизни не всегда бывает так, как нам хочется. Иногда, мы теряем. Улетай сейчас, для тебя есть задание в Седельной Арабии. Прошу! Не лезь в это, пусть только мои копыта будут в крови, ты останешься чистой.

Домик на границе Вечнодикого леса нашёлся быстро, песчаная дорожка привела точно к нему. Вольта приземлилась на дерево с толстой кроной, довольно далеко от жилища Флаттершай. Упёрлась копытами, подняла магией свою винтовку, посмотрела в прицел. Сквозь окно было видно, как жёлтая пегаска кормит зверей. Она рассыпала орехи, потом выдала что-то медведю, разложила овощи по мискам для зайцев. С удивлением Вольта узнала Энджела. Пока он был маленьким и неагрессивным. Жёлтая пегаска села за стол и налила себе чаю. Аликорн прицелилась, в перекрестии появилась голова пегаски с розовой гривой. Магия коснулась курка… фиолетовые глаза сквозь дымку смотрели прямо на неё, полные боли и сожаления. «Будь лучше…», вторил её взгляду Дариус. «Мама…» — кричала Гринхув, отпуская её грехи. Вольта зашипела от боли. Минута… две… пегаска допила чай, аликорн тяжело дышала, со лба градом катился пот. Она опустила винтовку, зелёные глаза наполнились слезами. Аликорн снова поднесла прицел к глазу, чуть склонив голову на бок. Пегаска начала убираться, собирала мисочки у поевших животных, кому-то перебинтовала лапу. Вольта вдруг вспомнила статуэтку «Будь непоколебим!» с белой единорожкой. Она видела её однажды, когда была у знакомой-аликорна в Капелле. В голове Вольты возник план…

— Что? Подожди… она не появлялась? Но куда… где же она? – обеспокоенно спрашивала Селестия.

— Ты всерьёз считаешь, мы сможем найти аликорна, если она сама того не захочет? – Луна покачала головой.

— Сестра, проведёшь приём сегодня? Я полечу…

— Нет.

— Отпусти меня! Неделя прошла, я места себе не нахожу.

— Ты сошла с ума со своей внезапной страстью. Селестия, она злая, она убийца, на её копытах реки крови.

Белый аликорн отвернулась и закрыла глаза, через мгновение ночная сестра обняла её и прошептала.

— Прости за грубые слова, я не должна была такое говорить, эмоции возобладали над разумом. Но ты тоже помоги, не ищи бесплотную надежду, мы всё ещё Принцессы и долг перед Эквестрией надо отдавать вечным служением этой земле. Вольта либо вернётся, либо мы услышим весть о смерти.

Судя по описанию это было именно то, что нужно. Хижина в глубине Вечнодикого леса. Вольта подлетела ближе и всмотрелась, всё было именно так, как в воспоминаниях Селестии. Около входа стояли зебринские маски довольно устрашающего вида и две кадки с красивыми красными цветами. Она опустилась прямо на порог домика и постучалась.

— О, кто же гость нежданный? Входи скорей!

Вольта открыла деревянную дверь и вошла внутрь. Зебра сидела и помешивала зелье в большом чане. Вся хижина была завешана пучками трав, на полках теснились десятки разноцветных флаконов и ёмкостей. Приятный запах разнотравья витал в воздухе.

— Я рада приветствовать тебя, говорящая со звёздами.

Лопатка выпала из копыт зебры, она испуганно уставилась на аликорна.

— Откуда знать тебе древние имена из пророчеств, что темнее самой тёмной ночи?

— Пришла как гость, но внемлю истине твоей, — Вольта поклонилась.

Зебра, с золотыми колечками на шее, подозрительно уставилась на аметистовую кобылу.

— Ты та, что спасла нашу Принцессу? Говорили о тебе.

— Да ладно, фигня всё это. Она не твоя Принцесса, зебры же главам племён и Цезарю подчиняются.

— Сия земля в Эквестрии находится, Цезаря выбираем из лучших, но имя его произносят диархи.

— Пришла за помощью к тебе, платить мне нечем кроме знаний. Возьмёшь ли плату ты рецептами для зелий, что нужны?

— Знания, желанный плод. Я с радостью вызовусь помочь! Но подожди, ты наверно голодна с дороги?

На троне находилась белоснежная аликорн, в её глазах отражалась мудрость времён и холодная решимость. Перед ней сидело два алмазных пса. Один был послом народа, а вот второго она раньше не видела. Он не был молодым, шерсть на его боках стала серебристой, одна лапа явно плохо двигалась. Взгляд, похожий на загнанную дичь. Пёс боялся. Посол Редикт похоже ничего не понимал, пытался выглядеть уверенно, но как только он смотрел на старого пса, его уши прижимались к голове.

— Вы хотели меня видеть, Принцесса Селестия, — надтреснутый голос зазвучал в огромном зале, древние своды Дворца зашептали эхом.

— Диархи рады, что вы наконец-то почтили их своим вниманием.

Пёс долго смотрел на Селестию, в его умных глазах была лишь одна просьба.

— Путешествия тяжелы для меня, я давно не молод. Принцесса, мы просим прощения, в наших действиях не было желания унизить вас. Алмазный пёс — Редикт, один из тех, кому стая полностью доверяет, он заслужил право говорить от нашего имени своей безупречной репутацией и годами верной службы стае.

Селестия думала, закрыв свои глаза: «Вольта сказала, слабость правления налицо. Неужели это было правдой? Неужели она слаба? Все её старания – пшик. Добро и великодушие расценивалось как слабость?»

— Принцесса, мне очень жаль! Прошу, не нужно гнева. Мы ваши верные сторонники.

Видимо до второго, более молодого пса начал постепенно доходить смысл происходящего. Он прижал уши и даже начал тихонько скулить, судьба его народа повисла на волоске.

— Сторонники? – глаза солнечного диарха сверкнули гневом, — мне казалось, этот вопрос закрыт много сотен лет назад.

— Возможно, я не правильно выразился. Но думаю, именно это вы хотели услышать. Мы на вашей стороне, мы всегда пойдём за вами!

— Зачем мне сторонники? Вы малый народ, живёте в пещерах недалеко от Понивиля. Сколько вас всего? Пару миллионов наберётся?

— Чуть больше, около трёх.

— Так, значит, сторонники? – глаза аликорна начали наливаться яростным белым светом.

Пёс сдался и закрыл глаза, обречённо вздохнул.

— Подданные. Мы ваши подданные! Вы наша Принцесса.

Глаза аликорна снова стали фиолетовыми, она еле заметно улыбнулась.

— Следующего раза не будет. Впредь, я не потерплю обмана. Уходите, мне нужно побыть одной.

Старый пёс низко поклонился, Селестия заметила, что он плачет. Редикт поддерживал его под лапу, они пошли на выход. Двери в зале закрылись, Белоснежный аликорн снова закрыла глаза, еле заметное покачивание головой и солнечная стража покинула зал. Она осталась одна, спустя пять минут, в зале появилась Луна и подошла к трону сестры.

— Иногда, ты меня поражаешь, на тебя столь легко влиять. Но в данном случае чувство благодарности этой странной кобыле перевешивает, она за одну ночь сделала то, что мне не удалось за последние несколько лет.

— Я слаба, привыкла к миру и договорённостям, они мной пользовались! – аметистовые глаза наполнились холодом.

— Это не так, сестра. Ты мудрый правитель, твои договорённости принесли тысячелетие мира в Эквестрию, обеспечив выживание всех видов разумных на своей земле. Это достойно Принцессы! Высшая справедливость. Мне вот что интересно. Получается, Вольта знала об алмазных псах и устройстве их стаи, а мы — не знали. Как такое возможно? – Луна попыталась отвлечь сестру от тяжёлых мыслей, она не хотела, чтобы в ней вспыхнуло пламя ненависти.

— Она жила в мире полном боли и страданий, любой, кто медленно учится, быстро умирает, уступая место молодым.

— Чего ещё мы не знаем? Як-яки, буйволы, грифоны, чейнджлинги?

— Прости Луна, мне очень плохо сейчас.

— Интересно будет познакомить её с Королевой Крисалис.

— Если она вернётся.

— Неделя прошла, её нигде не видно, Флаттершай жива и здорова. Твоя ученица мне три письма прислала, пыталась выяснить, зачем ты её так жестока обманула. Она до сих пор не верит, но ты не отвечаешь на её письма.

Светло-фиолетовая пегаска носилась по Клаудсдейлу, она искала кое-кого. Задавала вопросы, не знает ли кто родителей одной жёлтой пегаски… За пару дней она нашла свою цель. Один из облачных домиков населяли два пегаса, один жёлтый, другой кремовый с розовой гривой. Вольта проникла в их дом, убедилась, что это именно те, кто ей нужен. Вечером, когда два пегаса вернулись домой после трудового дня, к ним в комнату влетела небольшая склянка, она разбилась о стол, повалил густой дым, оба тут же закашлялись и упали на облачный пол без сознания. Вольта подошла к лежащим телам, достала тонкие шнуры из укреплённой проволоки и одела на них, затем присоединила к ним странные кристаллы, легонько стукнув копытом, активировала. Аликорн прочитала заклинание, и сталь слилась с плотью. Потом её лицо озарила хищная улыбка. Она взяла фотоаппарат и сделала фотографию, через минуту кобыла уже покинула дом, предварительно перетащив обоих пегасов на кровать.

Поздним вечером в дверь домика на окраине Понивиля постучались, Флаттершай удивлённо спросила «Кто там?», прозвучал ответ «Вам письмо». Как только она открыла дверь, удар копыт отправил её в полёт, она рухнула уже без сознания около стены. «Вот мы и встретились, тварь». Она одела стальную ленту пегаске на шею, присоединила кристалл и активировала, тот издал пикающий звук.

— Только ради того, чтобы она не плакала, я это делаю. Ты нихрена не заслужила, кроме смерти.

Копыта врезались в стол, и тот полетел в стену, фарфоровый чайник разлетелся на осколки. Вольта с трудом сдерживалась. Она схватила за крыло ненавистную пегаску и потащила за собой прочь из дома. Аликорн вытащила металлический цилиндр и подожгла, торчащий из него фитиль, молнией, затем бросила в открытую дверь. Пегаска очнулась и попыталась вырваться, копыта аликорна крепко держали её.

— Дёрнешься, разобью твою голову, клянусь.

Дом взлетел на воздух, доски и брёвна разметало по округе. Пегаска в ужасе смотрела на догорающие остатки своего жилища.

— Отлично. Для всех ты мертва, искать никто не будет.

Она вытащила фотографию из своей сумки.

— Смотри и слушай внимательно. На их шеях надеты бомбы, ты только что видела, как это работает. Повторно демонстрировать не буду. Бомбы, это простые устройства, кристалл, накачанный магией до предела и резонатор. Резонатор у них рассчитан на шесть месяцев, время уже пошло. Чтобы их отключить, нужно коснуться копытом кристалла, повернуть его и разорвать контакт с резонатором. Это легко, нужно лишь знать последовательность. Всего четыре цифры и цепь будет разорвана. Четыре цифры – это будет легко. Вот тебе карта, я рассчитала путь с запасом на травмы и ранения. Дойдёшь, там будут заветные цифры, не дойдёшь, мне же лучше, сдохнешь от бомбы. Ты же любишь родителей, ты вообще всех любишь. Твоя любовь угробит миллионы пони, ещё десятки миллионов оставит один на один с жестокостью и кровью, твоя доброта убьёт Принцесс и множество достойных разумных. Я дам тебе шанс, один маленький шанс. Ради Селестии и её слёз. Один маленький шанс. А теперь, беги сука, беги, как никогда раньше не бегала.

Флаттершай смотрела на странного аликорна, в глазах той сияла ненависть, чистая и незамутнённая. Она схватила карту ртом, взглянула мельком первое направление и побежала…

Твайлайт впервые в жизни орала на свою наставницу, её налитые кровью глаза в упор смотрели на белого аликорна, растрёпанная и торчащая клоками грива довершала картину.

— Что ты сделала с Флаттершай? Где моя подруга? Она мертва?

— Твайлайт… я не…

— Ты спала с ней! Ты спала с этим дурным аликорном. Грош цена всем твоим наставлениям. Будь сильной, будь честной, магия дружбы… Я тебе больше не верю! Верни мне мою подругу!

— Я не могу её вернуть. Она мертва!

Фиолетовая единорожка с крыльями попыталась броситься на свою наставницу, в её голове словно взорвалась бомба. Та легко перехватила её копыто и резко дёрнула вниз, Твайлайт рухнула как подкошенная, ударившись о мраморные ступеньки, из носа и разорванной щеки потекла кровь.

— Уходи Твайлайт, пока я не разозлилась окончательно. Не хочу больше тебя видеть. Стража, уведите её, вход во Дворец диархов для неё временно закрыт.

Селестия ушла к себе, отменив все запланированные встречи. Она села на кровать и тихо заплакала.

— Сестрёнка, ладно тебе.

— Я поверила… а она…

— Эй, она тебе честно сказала о своих намерениях. Не лгала тебе!

— От этого только больнее. Ты нашла что-нибудь?

— Кроме того, что там нет тела Флаттершай? Её могло разорвать на мелкие кусочки. Но знаешь, я думаю, она жива. Нет смысла две недели ничего не делать, а потом устроить взрыв. У неё оставались заряды для оружия, ей не требовалось ничего такого делать. Следовательно, она что-то задумала. Я всё больше укрепляюсь в этом мнении. У меня в вечерней почте лежит сообщение от мэра Клаудсдейла с просьбой о помощи, кто-то нацепил на парочку пегасов странные устройства, снять их никак не получается. Единороги боятся даже прикасаться к этим штукам, говорят, что может бахнуть. Догадываешься, кто эта парочка?

— Это аналог того, что взорвалось?

— Ага и на кристаллах цифры отображаются, отсчёт в обратную сторону. Срок – шесть месяцев.

— Хоть какая-нибудь идея, что она делает? – сжав копытами голову, спросила белоснежная кобыла.

— Эй, кто в конце концов её на спинку уложил, я что ли?

Селестия зажмурилась, вспоминая все высказывания, и всё, что было в памяти Вольты. Постучала копытом по своему лбу.

— Испытание.

— Цель?

— Она нашла способ добиться от Флаттершай правильного выбора. Что-то такое, что изменит её. Нечто неординарное, оно сделает всех пони тем, что нужно защищать любой ценой.

— И что это за способ?

— Нам остаётся только поверить в судьбу. Если вмешаемся, погубим Флаттершай, её родителей и саму Вольту. Пат.

— Ладно, но было бы неплохо наблюдать. Я попробую ночью проникнуть в её сон, возможно, узнаю — где они. И ты это, с Твайлайт помирись, разве можно так поступать? Она ж маленькая совсем, ты в три раза больше её по весу и росту, о возрасте скромно промолчу. И вообще, кто из нас представляет тёмное воплощение силы аликорнов? Кстати, алмазные псы хотят новой встречи.

— Небо моё, что на этот раз?

Луна как-то странно посмотрела на свою сестру.

— Хотят отдать часть добычи, согласно договора.

— Что? Какой договор? – аликорн пыталась отвлечься от мыслей о Вольте.

— Тот, который ты подписала три сотни лет назад. Мы разрешаем им жить на наших землях за треть дохода от добычи драгоценных камней.

— Они же разорятся, им есть нечего будет…

— Сестра, Вольта права. С Принцессами не торгуются как на базаре. То, что ты с них последние сто лет ничего не требовала, знак благодарности и не более того.

— Опять жертвы?

— Зачем? Мы умнее и сильнее, пони доминируют в Эквестрии, рядом с нами только рой чейнджлингов, но Крисалис точно на нашей стороне, после того, как они затащили её в свою постель и одели кольцо на рог. От судьбы не убежишь, рой навечно связан брачными узами с Кристальной Империей. Благодаря этому, мы имеем доступ к их технологиям, магии разума, множеству полезных руд. Рою нужны ледяные зимы и болота, им плохо в тёплом климате, мы не станем соперниками на этой земле. Кроме того, им нужна энергия любви, а нам порой очень помогает их способность забирать боль и печаль. Уже сегодня счёт идёт на сотни спасённых пони. Каденс и Шайнинг Армор войдут в историю, как те, кто подарил пони и рою чейнджлингов настоящую дружбу. Обидно лишь то, что это сделала не Принцесса Дружбы.

— Она до сих пор никак смириться не может, с братом не разговаривает, от Каденс отворачивается. Знаешь, а ведь у Вольты нет ни одного образа чейнджлинга. Наша гостья ничего не знает о них.

— Это ни о чём не говорит. Рой мог погибнуть сразу же при первой атаке. Но то, что ты говоришь, внушает растерянность. Рой второй по силе на этой земле, зебры далеко позади. Почему тогда мы воевали именно с зебрами?

— Пусть надежда освещает нам путь!

Обе сестры соприкоснулись рогами, согревая и придавая силы друг другу.

Вольта зависла прямо над пегаской и хохотала во всю, доводя её до очередного нервного срыва. Пару раз ей это удалось и «жёлтая зараза», как она её называла, начинала истошно вопить, пыталась поймать аликорна.

— Ох, что это? Ползти не можешь, бедненькая. Ах, крылышко болит? Подумаешь, камешек упал.

Жёлтая пегаска давно сбила копыта в кровь, её крылья болели, изо рта иногда падали хлопья пены. Она упрямо шла вперёд.

— Ой, смотри, мишка. Правда, красивый?

Флаттершай уставилась на медведя, который лежал посреди дороги. Около него вились мухи, глаза зверя светились неестественным зелёным светом.

— Эм… может вы уступите мне…

Она резко отпрыгнула, смрад и запах мёртвого тела залил всё вокруг, удушающей волной.

— Добро пожаловать в Пустошь. У нас таких много. Они медлительные и тупые.

Медведь взмахнул лапой и попытался достать жёлтую пегаску когтями, та с трудом успела метнуться в сторону. Вольта бросила ей меч.

— Надо голову повредить, тогда сдохнет окончательно. Удачи.

Пегаска очень хотела выжить, сначала пыталась убежать от медведя, но тот вопреки словам Вольты, оказался на удивление умным, закрывая единственный проход наверх в горы. Сверху грозно свистел ветер, не давая даже взлететь. Аликорн висела прямо над ними в силовом коконе, ветер не мог её сдвинуть. Один раз она пропустила удар, и когти содрали кусок шкуры, жёлтая шёрстка быстро покраснела от крови. С визгом пегаска бросилась в атаку, это было впервые в её жизни, естественно медведь отреагировал и мотнул лапой, пытаясь сбить назойливое живое создание. Изматывающая тренировка последних трёх недель не прошла даром и пегаска ловко уклонилась, взмах меча и отрубленная конечность улетела куда-то далеко вниз.

— Оу! Ты решила не внять моим советам? Сейчас он разозлится, — издевательски хохотала Вольта.

Флаттершай получила ещё несколько ранений, прежде чем её меч начисто отсёк голову медведю. Тот завалился на спину и скрёб оставшимися лапами землю. Рог Вольты вспыхнул зелёным светом и медведь замер.

— Его душа ушла туда, где она должна быть. Вперёд, маленькая тварь, только вперёд!

Пегаска не проронила ни одного слова, собрала сумку, вложила меч в петельки, по примеру того, как видела это у аликорна, парящей над ней. И снова побежала, на боль в боку она не обращала внимания. Дни шли за днями, её глаза горели решимостью. Месяц ознаменовался подходом к границе тёплых земель, подули холодные ветра, еды стало меньше, она перебивалась какими-то кусками коры и пожухлой травой. Парящий рядом аликорн стал частью привычного пейзажа. Её издевательства всегда достигали цели, пегаска морщилась от боли.

— А знаешь, это так интересно, твои подруги упорно пытались тебя спасти, но ты раз за разом во имя своей доброты предавала их ради мира во всём мире. Пожертвовала их жизнями, чтобы зебры получили равновесие с силами пони. Для тебя никогда не было разницы между своими и чужими, ты лечила всех, а потом пони умирали. О, мы тебе очень благодарны за то, что ты излечила тысячи зебр, которые потом пускали нам пулю в лоб и всаживали клинки в наши сердца.

Слёз у неё давно не осталось, она падала и снова вставала. Не обращала внимания на голод и холод, упрямо шла к цели.

— Смотри, хорошее озеро, вроде чистое. На берегу трава есть, можно пожрать.

Вольта спланировала и плюхнулась в ледяное озеро, пару раз нырнула. Флаттершай накинулась на редкие пучки пожелтевшей травы, но их было слишком мало.

— Лови, хавай, — крупная рыба шлёпнулась прямо к ней и забилась на земле, разбрасывая мелкие капельки.

Жёлтая пегаска со страхом уставилась на рыбу, потом подняла испуганный взгляд на Вольту.

— Чо смотришь? Жри давай. Я те чо, бесплатно должна обед ловить?

Она закрыла глаза и вцепилась зубами в рыбу, одним махом откусив голову, желудок взбунтовался, но она подавила рвотный рефлекс и доела рыбу целиком.

— О, делаешь успехи. Вперёд жёлтая тварюшка, только вперёд!

Флаттершай с разбегу нырнула в воду и тут же вернулась на берег, копыта сводило от холода. Она отряхнулась, водрузила седельные сумки на место и снова побежала вперёд. Аликорн хищно улыбалась. Она продолжала ломать кобылу. Теперь та ела рыбу и даже не пыталась проблеваться как в первые разы. Флаттершай регулярно замерзала, ей требовалось использовать каждый источник пищи из доступных, постепенно она, по примеру Вольты, начала ловить полевых мышей и есть их. Два месяца спустя грязная пегаска с усталым решительным взглядом уже ничем не напоминала Флаттершай. Мощная грудь и твёрдые копыта. Она перелетала целые каньоны, даже не смотря вниз. Горы стали самым тяжёлым испытанием, Вольта много раз вытягивала её из провалов, и снова, выдав пинок под круп, толкала вперёд. Однажды, когда от голода уже мутилось в глазах, Флаттершай увидела горную козу и с криком, «моё», напала на неё, копыта мгновенно убили животное. Зубы пегаски впились в тёплое мясо, буквально отрывая куски.

— Ты это, надо жарить. Не знаю как тут у вас с чистотой, у меня дома так делать нельзя, гарантированно отбросишь копыта, яд и паразиты быстро прикончат изнутри.

Жёлтая пегаска подняла голову, её мордочка была испачкана в крови.

— Как костёр развести, научи, — первые слова за два месяца.

Вольта притащила большую палку, затем взяла маленькую, поставила её в выемку, и начала быстро вращать в своих копытах, через пару минут из дырочки появился дымок. Жареное мясо оказалось на порядок вкуснее свежего.

— Фигня всё это, мы хоть и лошади, но мясо даёт больше энергии для тела. Единственное что, растительной пищи всё ж должно быть больше, иначе проблемы с кишками обеспечены. Нельзя питаться только мясом и рыбой, загнёшься.

Флаттершай лежала перед потрескивающим костерком, её жёлтая шёрстка скаталась, грязь давно стала привычной, запах пота намертво въелся в кожу, она не обращала на всё это никакого внимания.

— Зачем ты это делаешь?

— О! Я, кажись, давно тебя просветила на этот счёт?

— Ты убьёшь моих родителей, если я не дойду?

Вольта без какой-либо иронии ответила.

— Да. Ты умрёшь вместе с ними. Затем я пойду к Селестии, и она прикончит меня. На этом всё закончится.

— Всё, что ты рассказала, ужасно. Но я понимаю и принимаю твой поступок. Ты пытаешься быть лучше. Даёшь мне шанс, хотя было бы проще убить.

— Только из-за слёз Селестии, ты мне безразлична, я тебя ненавижу.

— Я дойду.

Снова стук копыт по голому камню и короткие перелёты. Это не было Пустошью, к тяготам которой привыкла Вольта, но она по максимуму старалась обеспечить трудности жёлтой пегаске. Раз за разом заставляя ту переступать через себя, сначала съеденная рыба, потом животные. Периодические драки с немёртвыми созданиями, которых с лёгкостью создавала Вольта, быстро отточили навыки владения мечом. Характер пегаски по прежнему оставался очень мягким, но стальная воля всё сильнее сдавливала душу пони в своих тисках. Она научилась разводить костёр без помощи магии и огнива, штопала свои собственные раны без анестезии, лишь морщась от боли. В тёплых голубых глазах жёлтой пегаски всё чаще сверкали ледяные искры. Вольта иногда показывала приёмы владения мечом, объясняла, как именно нужно вести себя в бою, искать уязвимые места противника.

— Селестия, Спайк письмо прислал. Твайлайт совсем плохо, может быть, поговоришь с ней?

— Хорошо, Луна, хорошо… я устала.

— Шесть месяцев почти истекли, скоро она появится.

Вечерний Понивиль встретил Принцессу тишиной, большинство пони уже разошлись по своим домам после трудового дня. Множество огоньков в домах пони горели тёплыми солнышками, даря радость своим жителям. В замке Твайлайт светилось всего одно окно. Белый аликорн подошла к двери, стучать смысла не было, всё равно никто не откроет. Она потянула ручку копытом, дверь с тихим скрипом открылась. Твайлайт сидела в полутьме на своём кресле около волшебной карты. Её усталые глаза смотрели в пустоту. Над картой в двух местах висели метки с розовыми бабочками.

— Доброй ночи, Твайлайт.

Она молчала, потом тихо заговорила, пропустив приветствие Селестии мимо ушей.

— Четыре месяца назад горело тридцать заданий с её кьютимаркой. Три месяца назад их стало 20, потом 10, они гаснут. Сейчас осталось две. Знаю, скоро и они погаснут. Мы больше никогда не будем вместе. Я ничего не смогла сохранить в своём сердце.

— Это не твоя вина, Твайлайт Спаркл. Прими это и смирись.

— Неделю назад приходил Редикт, выразил сожаление по поводу всего случившегося. Он больше не посол народа алмазных псов. Сказал, будет продолжать службу своей стае, попытается искупить ошибки.

— Всё тайное когда-нибудь становится явным. Их выбор и судьба.

Лавандовая единорожка с крыльями тихо всхлипнула, по щекам текли слёзы, оставляя мокрые дорожки на шёрстке, она этого не замечала.

— Расскажи, какая она? Она лучше, чем я?

— Твайлайт, она воин. Ровно то, что мы подразумеваем под этим словом. Никогда не сдаётся, всегда идёт вперёд, готова пожертвовать собой, ради счастья других. На её копытах реки крови и там не только праведные поступки, иногда она убивала, когда нужно было просто выжить. Убивала за глоток чистой воды, за ведро картошки. Таков её мир. Луна написала тебе правду, одной из причин катастрофы стала Флаттершай, но это не единственная причина. Мы более не допустим слабости. Эквестрия будет меняться по воле её Принцесс. Больше не будет снисхождения к недостойным. Великодушия — к тем, кто лжёт. Ты это примешь и поймёшь. Я всё ещё верю в тебя. Очень тяжело после тысячи лет благоденствия и расслабленности начать жить каждый день.

— Ты меня ударила. Впервые за всю мою жизнь. Я боролась с врагами Эквестрии, но теперь, у меня такое ощущение, что это игра в поддавки.

— Это не так, Твайлайт. Враги были настоящими, это твои испытания на пути к аликорну, угроза нашей жизни, ты с честью справилась.

— Почему ты меня избила? Я ведь всё равно не смогла бы тебя ударить!

— Ты остановилась и подумала? Нет. Ты действовала как неразумное дитя, отсюда и моя реакция. Мне тоже тяжело, Вольта стала близкой, это опасно. Я потеряла равновесие. Для Принцессы подобное недопустимо.

— Значит, она так хороша в постели? — вырвалось у Твайлайт.

— Это единственное, что тебя беспокоит? — растерянно спросила Селестия, начиная понимать, что происходило с её ученицей.

— Нет… просто… иногда…

— Твайлайт, посмотри на меня, — обеспокоенно попросила белый аликорн.

Лавандовая единорожка подняла заплаканные глаза на Селестию.

— Ты ревнуешь?

— Я ведь не должна тебя обманывать, да? Даже если очень хочется молчать. Ревную, прости пожалуйста, места себе не нахожу, — признание с трудом слетело с губ лавандового аликорна.

— О, Твайлайт! – Селестия тепло улыбнулась, — Ты ещё юна, если я воспользуюсь твоим состоянием, а мне иногда очень хотелось так поступить, это будет подлостью. Кроме того, есть правила, сначала жеребята, потом делай, что хочешь.

Лавандовая единорожка с крыльями тихо захныкала.

— Твайлайт, что-то ещё случилось, да?

— Это два письма Луны, я просила её описать мир Вольты и исход катастрофы.

Лавандовая единорожка подняла с пола свиток со знаком луны. Развернула его магией и начала водить кончиком копыта по строчкам.

— Вот, она пишет. Министерства и министерские кобылы, что их возглавляли, Флаттершай предала своих подруг ради всеобщего счастья, которое так и не наступило. Теперь, посмотри, это мой проект годичной давности, я одно время его забросила, не видела смысла.

Селестия взяла поданную Твайлайт записку, развернула скрученный свиток, начала вчитываться в строчки, написанные столь знакомым почерком. Рисунок, в виде структурной схемы… Министерство Крутости, Министерство Стиля, Министерство Мира…

— Это случилось год назад или чуть больше, до появления Вольты, — глаза Твайлайт были полны слёз. Селестия молча дочитала свиток, её сердце сжалось от предчувствий.

— Но здесь нет диархов.

— Это ответ на вопрос, что делать, если Принцесс не станет. Однажды, ты сказала, тебе тяжело, и так хочется закрыть глаза навсегда, от Луны я подобное тоже слышала. Мне было страшно! Очень! Я придумала новую структуру власти Эквестрии, всего лишь теория. Как я тогда посчитала. Потом ты успокоилась, пила со мной чай, я решила, что это моя больная фантазия, ничего не было, померещилось, забросила идею. Луна прислала письмо, я вспомнила, нашла старые чертежи и структуры. Это лишь основа, я проработала только министерство, где сама хотела бы работать. Министерство тайных наук. Уровни подчинения, направления, кто чем будет заниматься. Убей меня.

— Ты спятила! – голос предательски дрожал.

— Кто придумал министерства в её мире?

— Принцесса Луна. Не ты.

— Луна? Луна ближе к воинам, чем к тем, кто будет кропотливо сидеть в библиотеке и выискивать ответы на вопросы. Она всё ещё подвержена влиянию Найтмермун, её броня и коса тому свидетельство. Возможно, Луна действительно придумала, но я точно понимаю, кто в дне сегодняшнем может реализовать подобное. И это не Луна. Ты можешь! И… и я могу.

— Королева Крисалис вполне способна. Собственно, в рое есть аналог всего этого, у них это называется комитеты…

— Принцесса Селестия! – голос лавандовой кобылы задрожал от волнения.

— Нет, Твайлайт. Ты очень сильно обидела её, перестала общаться со своим братом, с родным братом! Ты не пишешь письма Каденс и даже не здороваешься с ней.

В голосе белоснежного аликорна таилась застарелая боль, словно это именно она была виновна во всём произошедшем.

— На свадьбе мне никто не поверил, лишь потом признали правоту. Поблагодарили! Мы вышвырнули их из Кантерлота. Какое счастье! – она скорчила ухмыляющуюся рожицу, — А через месяц я узнаю, что эти двое нашли Королеву и затащили её в свою постель. Сами!

Селестия впервые за прошедшие месяцы улыбнулась, подошла к Твайлайт и села рядом.

— Итак, подведём итоги. Я не легла с тобой в постель, Шайнинг Армор и Каденс сделали то, чего тебе очень не хотелось и ты никак смириться не можешь. Ревнуешь меня к Вольте, хотя ты моя ученица, а не особенная пони.

— Вы написали, «твоя бывшая наставница». Я смирилась.

— Тебе сейчас 32 года, мы впервые встретились, когда кобылке Твайлайт исполнилось шесть лет, и она показала всем, на что способна. 26 лет прошло с тех пор, мы вместе познавали радость обучения, ты — как ученица, а я — как наставница. Ты спала под моим крылом и пила со мной чай. Тебя никогда не волновало, с кем я провожу ночи. Пони начинают интересоваться противоположным полом где-то с 18 лет. Так что же изменилось между нами?

— Я не знаю.

Твайлайт не выдержала и прильнула к белому аликорну, та обняла её крылом.

— Ревность, опасная штука. Она толкает на тёмный путь. Твайлайт, тебе нужно снова собрать Духи Элементов, без вас у Эквестрии нет шансов на выживание, внутренние распри между пони разорвут наш мир на куски, никакой войны не понадобится. Я хочу, чтобы ты подружилась с Крисалис, помирилась с Каденс и Шайнинг Армором. Королева подарила нам шанс стать лучше. Уже сегодня на её счету сотни спасённых пони. Ты ведь знаешь об этом! Не отрицай, знаешь! Иди и скажи ей, «Королева, я хочу, чтобы вы перестали спасать жизнь пони». Скажешь?

Она отрицательно замотала головой.

— Вот видишь. Твоя обида — ничто перед жизнью пони. Их магия способна вылечить душевные травмы, даже аликорны на это неспособны. Чейнджлинги умеют забирать нашу боль и печаль.

Карта мигнула, выдав новую отметку.

— Рейнбоу хотят видеть... опять Гриффинстоун, — мягко улыбнулась Селестия.

Твайлайт смущённо улыбнулась в ответ, потом опустила взгляд.

— Поспи, отдохни. Ты нужна Эквестрии, но ещё больше нужна мне и своим друзьям.

— Когда погаснут последние две метки, это будет означать её смерть?

— Думаю, да. Прими это и смирись.

Небольшое горное плато, с узким проходом к стоящему камню. Ничего кроме камней вокруг и завывания ветра, резкие порывы которого, чуть не валили с копыт жёлтую пегаску. Она всматривалась в камень, на нём блестело что-то маленькое. Аликорн всё так же парила сверху, неподвластная ветру. Узкий проход пересекала выемка в горной породе, что-то зелёно-синее плескалось там. Грязная жёлтая пегаска посмотрела на аликорна, та ехидно улыбнулась. Флаттершай, аккуратно переставляя копыта, пошла по проходу и упёрлась в мутную лужу, сверху камень, с боков камень, шероховатый и невзрачный. Она опустила копыто в странную воду, ничего не произошло. Попыталась пойти дальше, вода, словно кисель, казалась какой-то склизкой и пахнущей прокисшими фруктами. Ещё шаг и дно ушло из-под копыт, она соскользнула и целиком погрузилась в воду, тут же попыталась выплыть, кисель не желал расступаться, она рвалась наружу, но силы быстро покидали её, пустив последние пузыри Фалттершай заглотила гадостную воду и потеряла сознание, от скрутивших тело спазмов.

Жёлтая пегаска открыла глаза и тут же нагнулась вниз, гадостный кисель вырвался наружу. Кашель и полыхающая боль опять скрутили тело. Рядом сидела Вольта и помешивала костёр палочкой.

— Пришла в себя? Эт хорошо. Будем считать, ты дошла до цели. Осталось понять, могу ли я поверить тебе? Стала ли ты сильнее? Сможешь ли отстаивать интересы своего народа в ущерб остальным?

— Твои рассказы страшны, ты издевалась надо мной. Не хочу, чтобы твоё будущее наступило. Ты могла много раз оставить меня, и я бы попросту умерла от ран. «Будь лучше», да? Что ж, наверное, я больше не смогу кормить мышей и зайцев, ибо в один прекрасный день, проголодавшись, сожру их. Но с Энджелом я не расстанусь. Ты победила. Даю тебе слово, сначала пони, потом все остальные, даже если эти остальные в итоге подохнут.

Вольта улыбнулась.

— Из тебя получился усиленный пегас, можно сказать – почти аликорн. Мне пора, возвращайся к своим подругам, и помни свою клятву. Для меня пришло время встретиться с теми, кого я любила.

Флаттершай свела глаза в кучу и попыталась понять, что с ней не так.

— Что за… что ты сделала?

— ЗВТ, зелье вынужденной трансформации, ты только что его испробовала на себе. Шанс выжить после этого составляет около 35% и зависит от силы воли и всяких странных хреновин, о которых никто ничего не знает. К сожалению, ты не единорог, иначе бы стала таким же аликорном, как я.

— Код! Цифры! Где они?

— Ты чо, дура, что ли? – возмутилась Вольта.

Где-то далеко в Клаудсдейле счётчик цифр на кристаллах дошёл до нуля и резонатор издал звук пф-ф-ф, рассыпавшись пылью. Два пегаса так и стояли обнявшись, всё ещё не веря своим глазам.

— Прощай Флаттершай, не сделаешь обещанного, с того света достану!

Она легко вспорхнула, воздушный поток понёс её вниз к далёкому подножью горы.

Минуту спустя пегаска рванулась за ней, поняв, что та собирается сказать Селестии о её смерти, чтобы получить свой билет на вечнозелёные луга. Ветер вцепился в мощные крылья, пегаска выбивалась из сил, пытаясь догнать ускользающую вдаль точку. Вольта использовала магию, чтобы разгоняться и сильно опередила несущуюся за ней пегаску, она помнила, сколько сил отбирает трансформация, очень скоро Флаттершай обессиленно рухнет на землю.

До Кантерлота она добралась ночью и влетела в открытое окно, прошла по коридору, на страже Дворца стояли ночные пони, но они даже не замечали её, в смысле, делали вид, что она пустое место. Вольта усмехнулась. Двери в покои Селестии открылись и она зашла.

— Не буду с тобой целоваться, пока не вымоешься, — белоснежная кобыла приподнялась на своей кровати.

— Прости Селестия, ничего не вышло.

Глаза белоснежного аликорна расширились от страха.

— Она мертва?

— Да.

Селестия закрыла глаза, из-под сомкнутых век катились слёзы. Вольта подошла к ней и легла.

— Я жду.

Нижняя челюсть белой кобылы дрожала, вместе с её телом, которое сотрясали рыдания.

— Ты ушла без супа. Я обещала тебе ромашковый суп.

— Слушай, ну хорош уже, заканчивай.

— Суп! – упёрлась Селестия.

Вольта прикинула, что бывшей пегаске понадобится ещё один, а может и два дня, чтобы добраться.

— Суп, хорошо. Не хочу с тобой спорить.

Они спустились на дворцовую кухню, там нашли ледовый холодильник. Селестия лично взяла кастрюлю и налила в супницу, запашистую жидкость с ароматом ромашек. На её роге вспыхнула оранжевая искорка и через пару секунд супница стала довольно горячей. Она села рядом и поставила на низенький столик суп. Потом кивнула Вольте. Та, как обычно, схватила посудину и вылила в горло. Через мгновение её глаза сошлись в кучу, она рухнула на пол, похрапывая во сне.

— Иногда, я поражаюсь героям. Они доверяют тем, кому доверять совсем нельзя.

Луна неслышно появилась рядом.

— Сколько ты насыпала?

— Две чайные ложки, всё по рецепту Зекоры. Но к себе в постель такую не потащу. Где Флаттершай?

— Мчится сюда на всех парах. Мне кажется, нужно закончить то, что начала Вольта. Пусть это будет очень больно… пусть! Но оно того стоит. Пусть её сердце стучит подобно молоту, она должна познать освобождение.

Флаттершай добралась до Кантерлота буквально на следующий день. С неё градом тёк пот, крылья болели от нагрузок. Стража при её появлении попыталась преградить дорогу, через мгновение один жеребец улетел в стену и там затих, второго она придавила к полу, нагнула голову к лицу, смрадное дыхание заставило его немедленно начать чихать.

— О, прости, что здесь такое мокрое? Ах, это ты! И не вздумай мешать!

Она пронеслась по аллее Дворца, громко крича во всю глотку, «Принцесса! Принцесса! Где вы?». Белоснежная кобыла, состроив удивлённую мордочку, вышла ей навстречу.

— Фла.. фла… но она же… она же сказала… — горькие слёзы белоснежного аликорна покатились из фиолетовых глаз.

— Нет, нет… пожалуйста! Пожалуйста! Вы не должны были! Нет… — жёлтую пегаску трясло от ужаса, она опоздала.

Луна подошла с другой стороны, направив заклинание пробуждения на Вольту, и неуверенно поинтересовалась.

— Флаттершай? Селестия? Вы чего рыдаете?

А через мгновение послышался столь знакомый голос…

— Ах ты ж сучка белая! Я тебе сейчас глаз на жопу натяну, будешь весь день прыгать! Ты что мне подсыпала в суп? Да я тебя трахну и выверну наизнанку!

Флаттершай смотрела на улыбающегося белого аликорна, вздох облегчения вырвался из мощной груди. Шутка удалась на славу, заставив сердце прыгать бешеным кроликом.

— На самом деле она очень добрая, даже добрее чем я… теперь.

На заплетающихся копытах из двери выпала Вольта.

— О, блин, все в сборе! Ну точно, чо ты мне подсыпала?

— Две части дурман-травы, одна часть сонного лютика на 5 частей воды. Мне нужно было предоставить тебе отдых. И, чтобы ты не говорила Вольта…

— О, нет… — она прижала свой лоб копытом, подозревая, что сейчас услышит очередное признание в любви. Не ошиблась.

— Да. Моё сердце трепещет от одного твоего вида, даже если ты в грязи, потная и изо рта у тебя неприятно пахнет.

— Мы мясо ели, — смущённо ответила жёлтая пегаска.

— Я знаю, запах однозначно об этом говорит. Сейчас мы удалимся на пару часов в покои. Флаттершай, ты запомнишь этот урок на всю оставшуюся жизнь. Вернись к тем, кто за тебя молился и плакал о твоём возвращении. Они скучают. И ещё кое-что, — Селестия нагнулась к уху пегаски и тихонько прошептала, — не надо пинать стражей, им никогда не сравниться по силе с аликорнами или изменёнными созданиями как ты, уважай жеребцов, в конце концов, тебе с ними жеребят делать.

— И что, я теперь всегда буду такой страшной?

— Возможно, когда-нибудь ты получишь корону Принцессы, если дойдёшь по этому пути до конца.

— Не соглашайся, — тут же порекомендовала Вольта, всё ещё обиженная на Селестию, — управлять, это офигеть как тяжко!

Флаттершай поклонилась и поскакала к открытому окну, через мгновение она выскользнула в него, даже не коснувшись рамы.

— Круто ты её натренировала.

— А терь, я хочу услышать объяснения! Вы прекрасное знаете, что мне положено сдохнуть, пока я здесь, моя Эквестрия, так или иначе, существует. Изменив эту жёлтую суч… ладно, хорошую пегаску, шанс появления министерств и всеобщей войны стал меньше.

— Вольта, ты поверишь Принцессе?

— А чо? Должна? Чот последнее время одна белокрылая задница постоянно меня накалывает, не?

— Эта белокрылая задница в тебя влюбилась, между прочим, — обиженно пояснила Луна.

— Ладно, я слушаю.

— Ты хорошо отдохнула, осталось только привести себя в порядок и почистить зубы. Завтра я покажу тебе вторую по силе расу нашей Эквестрии. Думаю, это произведёт впечатление, — хитрый взгляд фиолетовых глаз и смущённая улыбка.

— Зебр что ли? – неуверенно поинтересовалась Вольта.

— В твоих воспоминаниях их нет, а вот почему их там нет, для нас загадка. Кроме того, я кое-чего хочу от тебя в части решения внутренних проблем Принцесс. Заодно, мы с тобой очень хотим поговорить на тему одного интересного зелья.

— Зекора дала слово! Неужели рассказала?

— Не всё так просто, видишь ли, в твоих воспоминаниях народом зебр правит Цезарь, — Селестия замолкла, потом прижала нос копытом, — Луна, я пойду её мыть, не могу, от этого запаха скоро весь Дворец провоняет!

Вольта обиженно надулась, нюхнула своё крыло и неуверенно посмотрела на обеих сестёр.

— Вам мой запах не нравится? Чё такого? Все пони так пахнут! От жеребцов после тяжёлой работы вообще разит наповал. И чё? Мыть их, что ли каждый раз? Воды не напасёшься! – начала бурчать аметистовая кобыла.

Через пять минут она уже лежала в мраморной ванне и наслаждалась чистейшей водой, издавая счастливое ржание. Селестия, очередной раз пыталась отмыть кобылу, вычёсывала из гривы какие-то мелкие камушки, кусочки коры. После третьей смены воды, она и сама забралась в тёплую ванну, поближе к телу Вольты.

— Почему ты плачешь? Не надо! Всё будет хорошо, — Селестия обняла Вольту и прижала к себе.

— Чё у тя будет хорошо? Ты тупая белая кобыла! Я жива! Ничего не изменилось, а должно было!

— Мы не сидели полгода, сложа копыта в томительном ожидании, пока ты сражаешься за наше будущее.

— Чот нашли?

— На двери, в которую ты прошла было написано «Э-1». Это значит Эквестрия — 1. Цифра означает порядковый номер Гармонии. Я поясню, это прозвучит странно, но наш мир не является единственным во вселенной. Дерево Гармонии и его Элементы основа Эквестрии, точнее, Эквестрия это часть нашей планеты. По привычке мы её называем именно так, а вообще у мира есть называние Эвкус, но его, кроме как в пыльных научных томах, не используют. Гармония это не только то, что мы подразумеваем для пони, само понятие шире. Гармония, состояние баланса, равновесие. У каждого мира есть своя Гармония. Есть теория СтарСвирла Бородатого, если изложить её вкратце, то она звучит так. Гармония это некая константа мира, её можно выразить числом. Чем ближе к нулю, тем более вероятен этот мир. Чем дальше от нуля, тем больше отклонений будет от исходной линии событий. Дерево Гармонии это и есть то, что связывает наши миры воедино, образуя, таким образом, общее Древо. Мы как яблоки на яблоне, у каждого своя ветка и свой уникальный номер.

— У меня щас мозг закипит!

— Миры зависят друг от друга. Чем ближе номера друг к другу, тем больше влияния события одного мира, оказывают на другой. Зависимость похожа на крутую горку. Смерть Принцесс эхом прокатилась по близлежащим мирам твоей Эквестрии. Вызвав опустошающие войны и смерти. Но нужно понимать, у дерева есть корни, ствол и ветки. Э-1 это корень дерева. То, с чего всё началось. События твоего мира, это вариация того, что есть у нас. Но не наоборот. Изменив что-то здесь, эхо прокатится по близлежащим мирам, но дойдёт ли до твоего? Никто не знает.

— Какой у меня номер?

— У двери две стороны, не так ли?

Вольта испуганно уставилась на белого аликорна.

— Скорее всего, наши миры очень близки. Возможно, твоя Эквестрия носит индекс 2. Точнее – носила. Ты оказала огромное влияние на этот мир, изменив значимую судьбу. Волны возмущений уже катятся по близлежащим мирам. Однажды Эквестрия тебя отпустит, точнее, вытолкнет в свой родной мир. Но лишь после того, как ты завершишь цепочку событий, влияющих на Гармонию. Мне неведомо, и не может быть ведомо, чем должна завершиться твоя цепочка и когда это произойдёт. Но ты вернёшься домой, этого не изменить.

— Селестия… — аметистовая кобыла с зелёной гривой впилась губами в белую, та ответила на ласки.

— Не смотрите на меня! Не смотрите! – хныкала пегаска.

Она была завёрнута в тёмно-коричневый плащ, на голове нависал капюшон с завязками. Её окружили пять подруг, они пытались говорить одновременно. Верещала Пинки, Рейнбоу носилась вокруг кругами, Рарити подозрительно присматривалась, Твайлайт сидела с широко распахнутыми глазами. Всё, что успела сделать Флаттершай, это купить на станции плащ с капюшоном.

— Дорогая, от тебя плохо пахнет. Нужно срочно помыться.

— Простите… отпустите… я домой…

— От твоего дома только воронка осталась. Все животные разбежались, только Энджел на месте, он у меня в Замке. Поживёшь пока со мной? Флаттершай, у тебя глаза светятся. Сними капюшон.

— Нет! Нет! Пожалуйста!

— Что бы с тобой не случилось, мы всегда будем рядом! – сказала Эплджек.

Рарити подняла копыта и стянула с упирающейся пегаски капюшон. Все пятеро замолкли. Флаттершай села на круп и пыталась закрыть лицо копытами, её глаза целиком стали небесно-голубыми и ярко светились, по бокам челюстей были заметны торчащие клыки.

— Не смотрите…

Рейнбоу потянула её плащ на себя и та отдала ей.

— Небо моё… что произошло? У тебя грудь в мышцах! Ноги как… не знаю как что, крыльевые мышцы как у меня, нет, круче!

— Это Вольта с тобой такое сделала? – тихо спросила Твайлайт.

— Ну… да, — она попыталась улыбнуться, Рарити от неё отскочила.

— У тебя изо рта пахнет, как будто там стадо слонов паслось. Тебе надо срочно умыться! Эй, а что у тебя с зубами?

Флаттершай очередной раз пощупала копытом свой рот, вместо ровных зубов, чувствовались острые чуть загнутые клыки.

— Она заставила меня есть рыбу… сырую, а потом… потом совсем кушать нечего было, только мясо. Мы ели мясо.

Рарити брякнулась в обморок, Пинки изобразила полный недоумения взгляд и забубнила, «Пирог с мясом? Перебор! Кто делать будет? Как украшать?».

Твайлайт наконец-то пришла в себя от всего увиденного.

— Так девочки, действуем по плану! Рарити, ты идёшь в салон красоты, договорись с Лотос о ванне и массаже для своей подруги. Эплджек, займись домом для Флаттершай, поговори с мэром, найди материалы и всё, что требуется, Пинки, на тебе еда для новой Флаттершай.

— Я овёс люблю! – запротестовала пегаска.

— Угу, прямо чувствую, как ты его любишь. Вот смотрю на твои новые зубки и вижу.

— Вольта сказала, трав и злаков в рационе должно быть больше, правда!

— Пинки, обычный пирог и что-нибудь мясное. Хорошо?

Та кивнула и упрыгала куда-то вдаль.

— Пойдём, Флаттершай, сейчас отдохнёшь, а через пару часов с Рарити пойдёте к Лотос, тебя полностью приведут в порядок. Ты магию творить можешь?

— Вольта ничего про это не говорила. Я же пегас! Пегасы не колдуют.

— Принцесса Каденс изначально была пегасом. Сейчас творит магию с превеликим удовольствием. Рога у тебя нет, но что-то мне подсказывает, это не станет помехой.

— Но я не знаю ни одного заклинания!

Она снова накинула плащ и они пошли в Замок. По дороге прошли через рыночную площадь, потом свернули на тропинку к Замку. Флаттершай боялась даже поднять взгляд на Твайлайт, но почувствовав её дружеский бок рядом, быстро успокоилась, поняла — подруги её не бросят.

— Отдай!

— Это моё!

Твайлайт тут же подскочила к дерущимся и закричала.

— Девочки! Девочки!

Тем явно было не до неё. Мелькали копыта в воздухе, обе громко визжали, пыль стояла столбом.

— Перестаньте, сейчас же.

Флаттершай неуверенно посмотрела из-под капюшона, потом вспомнила слова Вольты, «Ты будешь драться за каждого пони, если потребуется, загрызёшь врага зубами».

Её копыто высекло искры из булыжного камня мостовой.

— А ну, прекратили, кобылы драные! Щаз обоим накостыляю!

Твайлайт выпала в осадок, леденящий душу голос из-под капюшона ничем не напоминал жёлтую пегаску. Он больше всего походил на Кантерлотский голос Луны, громкий, сильный, властный и холодный как лёд. Вкупе со светящимися глазами такое могло напугать кого угодно.

Обе пони мгновенно прекратили потасовку.

— А теперь вежливо поклонились Принцессе Твайлайт. И чтоб я больше не видела как вы дерётесь! – она замолкла и затем добавила, — Эм… пожалуйста?

Их след простыл мгновенно, правда, визг довольно долго затихал вдали.

— Ко… ко…

— Что?

— Ты сказала, кобылы… э-э-э… драные?

— Нам нельзя обижать друг друга, и тем более драться, это приведёт к раздору среди пони, — пояснила Флаттершай, потом дополнила, — так Вольта сказала.

Твайлайт смотрела на пегаску со светящимися под капюшоном глазами и не могла узнать, несмотря на ужасный внешний вид, спутанную гриву, клыки, внешне это была её подруга пегас. Но внутри теперь, не было ни капли слабости, словно в неё запихнули стальной стержень. Взгляд синих глаз стал бездонным, как будто смотришь в пропасть. Один неверный шаг и её копыта опустятся на твою голову.

Шёл третий час, измученная Вольта всё ещё стояла перед огромным зеркалом, рядом суетилась белоснежная единорожка с синей гривой, она что-то говорила, прилаживала, пришивала и прикручивала. Аликорн чувствовала её радость и наслаждение процессом. Отвергнутые один за другим цвета, звёзды, украшения… всё, что не подходило к образу. Перед Вольтой была легенда, «Будь непоколебим!» Она улыбалась и наблюдала за работой будущей главы Министерства Стиля. В итоге, платье показалось аликорну скопытсшибательным! Тёмное-зелёное с фиолетовыми оборками и прозрачной белой накидкой, оно гармонировало с гривой и глазами, подходило под её светло-фиолетовую шёрстку. На груди оно скреплялось брошью в виде слепка с её кьютимарки. Ко всему прочему ей выдали золотые накопытники, но Рарити тут же забраковала, заставила перекрасить в искрящийся зелёный цвет.

— Ты прекрасна!

— Спасибо вам, мисс Рарити! – с придыханием ответила Вольта.

Та улыбнулась.

— Пока оставьте платье, я ещё поработаю над украшениями. Вас уже ждут в обеденном зале.

Вольта низко поклонилась, от чего единорожка смущённо сказала «Кхм…» и покраснела.

В зале сидели три аликорна, Луна, Селестия и Твайлайт, они о чём-то оживлённо разговаривали. Видно было, что Твайлайт всё ещё переживает и как-то так немного отстраняется от белой кобылы. Завидев зашедшую Вольту, белоснежный аликорн заулыбалась. Запланированное представление началось…

— Извините, там долго… вот эта Рарити, она так старается… ой…

Глаза Вольты и Твайлайт встретились.

— Вы… вы же…

Лавандовая единорожка впервые увидела Вольту вблизи, чистую и помытую. Потом произошло нечто очень странное, аликорн с зелёной гривой начала тихо всхлипывать и тереть глаза кончиками крыльев.

— Вольта? – обеспокоенно заёрзала на месте Селестия.

Она бросилась к Твайлайт и буквально стащила её со стула, принялась обнимать и целовать ей копыта. У той отпала челюсть, а когда прозвучали слова зелёногривой кобылы, она беспомощно начала искать поддержки у диархов.

— Мама! Мама! Я… мы все по тебе скучаем. Мы очень скучаем! Нам так жаль! – слёзы ручьём полились на грудь лавандового аликорна. Всё что ей осталось, это обнять крыльями Вольту.

— Ч-ч-что… что? Вы… успокойтесь!

— А где Трикси? – прозвучал жалобный голос Вольты.

Твайлайт смотрела в зелёные глаза, она такое видела раньше, именно так смотрела её мать. Безграничная любовь и готовность порвать всех на лоскутки за слезинку дочери.

— Трикси? Великая Трикси? Она ездит со своим фургончиком по Эквестрии, фокусы показывает. Почему ты… почему вы… этого не может быть! У меня нет жеребят!

— Мама! – Вольта старалась заглянуть в фиолетовые глаза, словно искала что-то.

Селестия улыбнулась и поинтересовалась, наливая себе чашечку ароматного чая.

— Ты так хотела поругаться с ней, полчаса рассказывала нам с Луной, как всё выскажешь, что ж теперь молчишь?

Беспомощный взгляд лавандового аликорна стал ей ответом.

— Вольта, почему ты считаешь меня своей матерью? Погоди, видишь, я уже обняла тебя, вот мои крылья.

— Так ты же нас создала! Мы все были объединены общим разумом, первое, что видели, прошедшие трансформацию – тебя и Трикси. Только у тебя крыльев не было, но это была ты! Трикси часто ругала нас, но тоже любила, а ты всегда поддерживала и успокаивала! Мы все тебя любим! Нам так жаль…

Твайлайт была на голову ниже Вольты, да и телосложение воина Пустошей больше напоминало земного пони, нежели единорога. Но сейчас она прижималась к груди той, которая в её мире давно погибла, и плакала. То, о чём просили диархи, не было сложным, тем более, все аликорны любили Твайлайт, она была самой спокойной и рассудительной частью Богини. Не то, чтобы они считали её матерью, но это было близким определением. А уж подыграть Селестии, в качестве благодарности за очередную ванну, так вообще было приятным.

— Вольта, Флаттершай стала говорить такие выражения, от которых у меня уши сворачиваются, — Твайлайт попыталась отвлечь аликорна с зелёной гривой от обнимашек.

— А чё?

— Это у вас так говорят? Очень много выражений связанных с всякими извращёнными представлениями о сексе.

— Чё такое? Селестия, я плохо работаю копытами? У меня даже язык болит! – она обеспокоенно уставилась на белого аликорна.

Та подавилась чаем и закашлялась.

— Ты что? У меня, конечно, нет тысячелетнего опыта, но я же старалась!

Селестия перестала кашлять, румянец, выступивший на её щёчках, явно говорил о том, что зелёногривая кобылка делает всё правильно.

— О, нет, Вольта! Она говорит исключительно о филологическом аспекте.

— Чево говорит?! – не поняла Вольта.

Луна стоически сохраняла серьёзное выражение на мордочке, потом попыталась засунуть в рот кусок торта побольше, чтобы занять его хоть чем-нибудь.

— Про слова, не про действия. О том, как ты выражаешься, какие обороты речи применяешь.

— А-а-а! – радостно ответила кобыла, потом подумала и добавила – Нихрена не поняла. Твайлайт, давай я те покажу всё наглядно, а слова ты сама потом подберёшь… эта… чтобы правильно было. Селестия тока стонет, больше ничо не делает и глазки закатывает.

Твайлайт пыталась закрыть уши копытами, но это мало помогало. Она старалась не смотреть на Селестию, как та краснеет. Вольта по-прежнему тёрлась головой о грудь лавандового аликорна, и улыбалась от удовольствия.

— Поезд через 32 минуты, пора на выход. Твайлайт, платье? – пришла на помощь сестре Луна.

— Всё в багаже, ваши я тоже сложила. Подарки для Каденс и Шайнинг Армора и…

— Твайлайт.

— Для Крисалис. Я ей книжку нашла, очень старую, единственное издание.

— А это чо за перцы? – неуверенно поинтересовалась Вольта.

— Вольта, тебе диархи дали слово, помнишь? Мы обещали познакомить тебя со второй по силе расой Эквестрии. Железную дорогу к ним дотянут в следующем году, слишком тяжело проходить горы, приходится выплавлять туннели. Осталось чуть более 600 км полотна проложить. Вокзал ближе к весне закончат. А у вас сохранились железные дороги?

Они шли по залу Дворца диархов на выход, тихонько разговаривая. Цокот золотых накопытников раздавался эхом в старинных каменных сводах.

— Некоторые, ага. В основном-то всё разрушено. А чо не разрушили бомбы, то мы потом сами добили. Тут дело в чём, крупных городов не осталось, население померло от радиации в огромных масштабах, множество зон, в которых только гули могут выжить, и то, с натягом. Слишком много злобной живности. И эти пегасы долбанные! Они так перепугались, что закрыли небо облачным слоем, у нас либо пасмурно, либо льёт дождь. Сейчас лучше стало, там с погодными башнями кое-чего сделали, и пегасов поджали, но потом оказалось, что не всё так просто и это, облака вновь появились, не так много, как было, но дожди идут и идут. Я это к чему. Поезду нужен уголь, а он был у зебр. До войны мы торговали, им нужны драгоценные камни, а нам уголь. Всё было хорошо. В общем, с углём напряг терь. Есть такие чудики, стальные рейнджеры, они собирают всякие старые технологии, и ещё город Тенпони. Последние годы они подружились и запустили один состав по железке, он на магических батареях, а их потом заряжают единороги.

Поезд был полностью отдан под пони Дворца, обеспечивающих визит. Кроме того, ехало довольно много аристократических представителей. На недоумённый вопрос Вольты, ей пояснили, что это не просто встреча, это официальный визит. Мало того — первый официальный визит диархов в Логово чейнджлингов. Хотя они уже много раз встречались, но это были тайные встречи, о которых знали исключительно высшие чины Кантерлота. Вольта поняла, что вляпалась по самый хвост. Она вспомнила первый визит Дариуса в Балтимаре, они тогда ехали обозом, все кто мог держать оружие поехали. А уж встреча с лидером Филидельфии… она, к своему стыду, оставила Дариуса одного, не выдержав всех этих вежливых и аккуратных фраз. Для неё всегда было проще видеть врага или друга, а вот так, чтобы «они наши друзья, пока, но дальше мы подумаем, как быть и если…» это взрывало мозг не хуже бутылки «дикого пегаса».

— Селестия, а у вас есть дикий пегас?

Все трое прекратили разговаривать и недоумённо посмотрели на Вольту, она лежала на одной полке с Твайлайт и даже положила голову на её круп.

— Дикие пегасы?

— Нет, напиток такой, называется «дикий пегас».

— Опиши, как он выглядит? – заинтересовалась Луна.

— Ну… бутылка такая, длинная, на этикетке нарисован пегас на фоне солнца, сам напиток обычно светло-коричневого цвета, резкий запах спирта, туда добавляют масло мутафрукта и семена льна. Раньше, его готовили в дубовых бочках, там настаивали спирт. Но сейчас дубов в Эквестрии очень мало осталось, а бочек нет и подавно. Довоенный дикий пегас – очень ценная вещь, такое потянет где-то на 50 крышечек.

— Крепкий алкоголь?

Вольта кивнула головой.

— У нас есть крепкий алкоголь, но большинство пони не пьют его, за редким исключением. Мы предпочитаем сладкие вина.

— Значит, нету? А что есть?

— Из спиртного, очень много сидра. Его любят все пони. Сладкие вина из винограда и других фруктов. Если говорить о напитках покрепче, то в некоторых регионах готовят полынную настойку. Это на любителя, она горьковата.

— А… кола есть? Спарк-кола, ядер-кола, вишнёвая кола?

— Если ты расскажешь рецепт, появится. Даю тебе слово, — Селестия с теплотой посмотрела на зеленоглазого аликорна.

— Рецепт… да… хм…

Она поднесла пип-бак и поискала рецепты, через некоторое время выдала.

— Только на вишнёвую колу есть. Остальных нету.

Твайлайт удивлённо уставилась на прибор на ноге Вольты.

— Всё хотела спросить, неудобно. Что это у тебя?

— А это ты придумала, ещё когда министерства были. По сути, это магический прибор, он показывает состояние окружающей среды, загрязнения всякие, помогает прицелиться во врага, показывает слабые места в броне. Кроме того, следит за здоровьем того, на ком надет. Ещё показывает, что лежит в седельных сумках и цену на эти вещи, стоимость не очень точная, но для ориентировки хорошо. Работает как записная книжка, показывает карту, может определять текущее положение пони на местности.

— Я не вижу креплений…

— А их нет, его нельзя снять, разве что ногу отрезать. Там магическое крепление и оно внутри, есть специальные инструменты для работы с ним, есть пони, которые это умеют, я хоть и люблю всякие механические вещи создавать, но с этой штукой мне не справиться. Твайлайт? Э-э-… ты чо делаешь?

Лавандовый аликорн удивлённо уставилась на Вольту.

— Записываю.

— Мама… — Вольта чуть не задушила её в объятьях, глаза зелёногривого аликорна сияли радостью.

— Что? Что такое?

— Твой образ в Богине, ты всегда была с книжкой или листочками какими-то. Мне так жаль…

— Всё, всё… успокойся, не надо слёз, — голос Твайлайт предательски дрожал, — видишь, я жива, у меня всё хорошо.

Селестия и Луна еле заметно улыбались.

— А почему твои подруги не поехали?

— У Рарити большой заказ, она очень хотела поехать, но ей пришлось остаться в Кантерлоте из-за этого договора. Рейнбоу сидит со Скуталу, три дня назад она влетела в дерево на своём самокате, сломала ногу. Эплджек сейчас собирает урожай, её из сада не вытащить. Пинки опять с детьми Кейков сидит. Флаттершай… она… я ей книги дала, по самым начальным заклинаниям.

— О, да… ты спрашивала про Зекору.

— Вот чо интересно, я предполагала, что она рано или поздно расскажет, но не думала, чтобы прямо сразу. Обычно зебры держат слово.

— Вольта, она ничего не сказала о составе зелий, героически молчала. Но мы умеем задавать вопросы и давить, когда это нужно. Зекора – герой. Она связующая нить с племенами зебр. Зебры выбирают себе правителя, это так, но лишь мы можем произнести его имя. Этот порядок установлен давным-давно и связан он с трагическими событиями в жизни зебр. В те времена они были полудикими, бродили по своим саваннам. Наши ареалы обитания соприкоснулись, начались инциденты, были и смерти. Только речь в данном случае о вине народа пони, а не зебр. Это мы их убивали, не они нас. Это мы разоряли их грядки. От этого до сих пор противно, в те времена, мы считали их чем-то вроде диких животных. Мне пришлось приложить массу усилий, чтобы заставить пони поверить в то, что зебры не дикари. Я была вынуждена вмешаться лично, поверь, многим стало неуютно. Ты говорила, зебры в твоём мире были многочисленны. У нас это не так, на сегодня есть лишь восемь крупных племён, из тех, которые являются значимыми. Общая численность зебр едва превышает 60 миллионов. Популяция пони на сегодня более миллиарда. Цифры несопоставимы. И зебрам очень тяжело даже сегодня, мы пытаемся облегчить их жизнь. Саванны бедны растительностью, крайне проблемная земля с точки зрения земледелия. Зебры в основном охотники и собиратели. Большинство алхимиков происходит из племён зебр, многих мы обучаем в Кантерлоте и Мейнхеттене. Они очень теплолюбивы, не могут жить без палящего солнца. Кроме того, их верования в звёзды довольно интересны, особенно в смерть и ужас со стороны небесных светил. Я устала ругаться по этому поводу, они видят во мне бога, потому что я управляю солнцем, Луну они боятся из-за её связи с ночью и звёздами. Объяснить им, что наша магия не поднимает солнце и луну крайне проблематично. Эвкус движется по орбите вокруг солнца, луна вращается вокруг нашей планеты. Мы корректируем траекторию планеты, скорость вращения, наклон оси и так далее. В этом нет большой необходимости, но такова традиция. Пони любят своих Принцесс, мы не можем их разочаровывать. Только вот объяснить зебрам подобное — физически невозможно, прежде чем они начнут понимать, как устроена звёздная система, пройдут десятки лет. Но зебры это разновидность пони и нам не следует унижать их, даже если они менее развиты, чем мы. Если же представить гипотетическую угрозу, то они действительно могут отравить землю. Именно поэтому я прислушалась к твоим словам, а после того, как посмотрела твои воспоминания, мы с Луной начали обдумывать, как обезопасить Эквестрию от подобных событий. И на данный момент, идея есть только у Твайлайт. В плане интеллекта и стратегии ей нет равных.

— Ч-что?! – лавандовый аликорн выпучила глаза.

— Как это ни странно, но мы думаем, что идея министерств может быть использована в благих целях.

— О, нет…

— Так, уважаемые кобылы. Время вечернее, сейчас мы прекратим все обсуждения. Завтра рано утром поезд прибывает в Кристальную Империю, забираем Шайнинг Армора и Каденс, затем четыре часа до пересадки на наземный транспорт. Поэтому все идут спать, поездка по холодным горам не будет столь приятной.

Вольта удивлённо уставилась на Селестию.

— Да, и ты тоже.

— А можно...

— Нет. Иначе мы обе не выспимся. Вольта... пожалуйста, я от тебя никуда не сбегу, обещаю.

Стук колёс, мерное покачивание вагона, одеяло. Вольта выключила магический светильник и вытянулась на полке, положив мордочку на окно. За стеклом в темноте иногда проскакивали огоньки, поезд ехал с приличной скоростью, она глянула на показатели в пипбаке и удивлённо присвистнула, почти 100 км/час! Мелькали тёмные силуэты деревьев, какие-то переезды и пересечения с другими дорогами. Перед её взором опять возникла небольшая комната, старая кровать с подгнившим матрасом, сваренный из стальных труб столик, два светильника на масле. Запах! Его очень не хватало, от Селестии всегда пахло каким-то деревом, то ли сандал, то ли что-то похожее. Когда приходишь в жилище другого пони, первое что чувствуется, это его запах. Иногда едкий и терпкий, иногда мягкий и сладковатый. Дворец ничем не пах. От Луны всегда шёл тонкий шлейф какого-то сладкого аромата цветов. Твайлайт почему-то пахла пылью и старыми книгами. Вольта вспомнила, от жёлтой пегаски всегда пахло свежим огурцом! «Куда же мы едем? И зачем я там нужна? Она опять меня использует, вот попой чувствую. Но с другой стороны, я тут никого не знаю, куда мне идти? Пусть лучше мир посмотрю и помогу ей, тем более... она такая интересная, эх, почему они погибли, а? Почему Эквестрия лишила нас Принцесс? Я бы всё отдала, только бы они выжили!». Зелёные глаза закрылись, она съехала на подушку, провалившись в сон.

Тихий стук в дверь и Вольта открыла глаза, первый порыв, схватить винтовку, через мгновение она заставила себя успокоиться, отложила оружие и открыла дверь. За ней стояла молоденькая единорожка.

— Чай с ромашковым печеньем.

Вольта посмотрела на низенький столик, смутилась и кивнула.

— Благодарю вас!

Небольшая раковина и туалет, на стенках кабинки висело чистое полотенце и рулон туалетной бумаги. Привыкнуть к такому кобыла так и не смогла. Быстро сделав всё необходимое, уселась за столик и налила чай в фарфоровую чашечку. Она попыталась откусить кусочек печенья, ничего не вышло, оно полностью раскрошилось, обсыпав всю грудь крошками, пришлось весь следующий кругляш целиком закинуть в рот. Он приятно таял на языке, оставляя привкус загадочных ромашек. Солнце медленно поднималось над горизонтом, его багровый диск смотрелся иначе, чем из Кантерлота или гор, где побывала Вольта. Они ехали строго на север, судя по карте, Кристальная Империя была расположена в холодной климатической зоне, но при этом в ней довольно тепло. Вольта решила пойти в общую комнату в надежде, что все уже проснулись. Собственно, так и оказалось. Эта парочка уже что-то жевала и тихо разговаривала.

— Это самое, чот неудобно как-то, а? Может...

— Присаживайся, дорогая. От нас не убудет. Это плата Эквестрии за твои годы лишений, — серьёзно ответила белая кобыла.

— Всё равно, неправильно это всё, как будто в кровать залезла к Принцессе.

— Принцесса не возражает. По крайней мере, одна Принцесса точно в восторге от такой перспективы. Итак, присаживайся, понадобится кое-что пояснить, думаю, ты понимаешь, что мы тебя хотим использовать.

— Не дура ж совсем-то. Ладно тебе.

Обе Принцессы удивлённо переглянулись, потом одновременно начали вздыхать.

— Ладно, опустим за скобками наши моральные терзания. Твайлайт так рано никогда не встаёт, скорее всего, опять полночи читала. Именно о ней и речь. Как ты знаешь, она лишь недавно обрела крылья вдобавок к рогу. Очень важное событие в Эквестрии. Но, кроме того, что она стала аликорном, есть ещё один аспект, Твайлайт юная кобылка и это ещё долго останется истиной. Она подвержена внезапным порывам, что не подходит Принцессе. Её интеллект и мудрость отшибает напрочь, если речь идёт о Духах Элементов, ты не знаешь, она попыталась мне копытом заехать, когда ты Флаттершай похитила. Да, вот эта мелочь пузатая, попыталась ударить свою наставницу. Представляешь, что у неё в голове творилось? Она ревнует к тебе. Получить крылья в 30 лет, это очень серьёзно. Ещё неосознанное могущество и огромное доброе сердце, которое плачет. Эквестрия несколько раз давала ей пинок под круп, выставляя на шахматную доску тяжёлые фигуры врагов. Она с честью прошла все испытания, стала сильнее, познала дружбу, её любящее сердце бьётся в такт с миллионами сердец пони этой земли. Но она так и не смогла простить своего брата и ту, что присматривала за ней в детстве.

— Чот как-то... знаете, у нашей Твайлайт не было больше родственников. После сражения с Великим Анклавом, эти козлы разбомбили остатки Кантерлота, там находилось небольшое поселение гулей и жила её мать. Жила — я имею ввиду, не совсем то, немёртвая, розовое облако и радиация обратили её в гуля. Я точно не знаю, слышала, там некоторые выжили. Аликорны выступили на стороне Пустоши, против Анклава, помогали героям бороться с пегасами. Так чего случилось с её братом?

— У Кристальной Империи есть правитель и это аликорн, Принцесса Каденс. В официальных документах её имя звучит как Ми Аморе Каденза. Ещё её называют Принцессой Любви. Она связана с артефактом под названием Кристальное Сердце, который проецирует любовь на всю Эквестрию. До того, как нам удалось отбить Кристальную Империю у Сомбры, Каденс была няней у семьи Спаркл. Луна называет это провидением, но факт таков, с детства Твайлайт воспитывала аликорн. Есть ещё один момент, никто не знает, откуда появилась Каденс. Да, вот так. Просто, однажды пегаска по имени Каденс стала аликорном, представь, что к тебе заявляется аликорн и говорит «привет». На всю Эквестрию было два аликорна. Увидеть нечто подобное это... не знаю, с чем сравнить. Вот я в обморок и грохнулась. А она так расстроилась, что попыталась сбежать. Поймали уже за Дворцом, притащили, отогрели, объяснила своё поведение, извинилась. Основная проблема состоит в том, что пегаску по имени Каденс никто не знал, а она сама ничего не помнит. Получила рог без чьей либо помощи, ничего не помнит о случившемся. Итог, её возраст неизвестен, затем Твайлайт вернула мне мою сестру, влияние её магии заставило проявиться Кристальную Империю. Мы с сестрой решили идти до конца и не пошли сами разбираться, отправив туда Каденс, а затем и Твайлайт с подругами. Итог, Кристальная Империя вернулась под наш контроль. Для пони — всего лишь радостное событие, но для нас с Луной, не просто событие, это торжество аликорна Твайлайт, её великая победа. Мы радовались, как маленькие кобылки, когда глава Королевской солнечной стражи, и по совместительству Шайнинг Армор — родной брат Твайлайт, обратил внимание на розового аликорна, затем свадьба. Кое-кто попытался использовать их любовь в своих интересах. Именно к ним мы едем. Сейчас мне и Луне очень стыдно за всё, что мы сотворили, за столетия противостояния. Не могли смириться с тем, что кто-то использует пони, как источник энергии. Даже до изгнания Найтмермун мы были крайне недальновидны в этом плане. Я ставлю это поражение на один уровень с потерей сестры из-за моей слепоты. Я не смогла помочь той, что разрушала себя, своей собственной сестре. И так же не смогла примириться с ними. Однако, кое-чего удалось добиться, сжав свою волю в копытах, я дала разрешение на заключение торговых договоров на приграничных территориях. Переступить через себя так и не смогла, пойти и поговорить с ней, понять и принять. Моё сердце рвётся на куски от того, что я устроила. Мне стыдно, мне больно. Но историю не перепишешь. Кристальная Империя граничит с ними. Как только Каденс вернулась туда, она начала искать мирный путь. Что ж, вот мы и подошли к самому главному. Во время свадьбы рой попытался осуществить свой коварный план.

— Рой? Насекомые что ли?

— О, нет. Они разновидность пони. Теперь это доказано всеми возможными способами, мало того, при смешанных браках появляется здоровое потомство. Итак, Королева Крисалис и её рой чейнджлингов. Я не буду описывать традиции и внешний вид, ты всё увидишь сама. Поверь, ты удивишься. Королева и её рой, попытались воспользоваться Шайнинг Армором, заколдовав его, Крисалис приняла внешний вид Каденс, а настоящую Принцессу телепортировала в подземелье Дворца, чтобы та не могла вырваться. Неделю шла подготовка к свадьбе, никто ничего не заподозрил, даже я. Возможно Луна бы поняла, но она находилась на другом конце Эквестрии. Крисалис благополучно насыщалась энергией любви, исходящей от Шайнинг Армора, она так наелась, что даже моей силы аликорна не хватило для противостояния. Её разоблачила Твайлайт и она же дралась с чейнджлингами на улицах Кантерлота. Но то, что мы приняли за поражение Королевы, таковым вовсе не являлось. Она переделала всю накопленную энергию рою, заставила Каденс и Шайнинг Армора сделать что-то вроде любовного удара, с выбросом бешеного количества энергии, насытив тем самым всех детей роя. От удара её саму выбило из Кантерлота очень далеко, ведь она отдала всё своим детям. Ради этого она пошла на такой риск, рою не хватало энергии любви. Все пони радовались победе, кроме меня, но я делала вид, что всё хорошо и улыбалась. После свадьбы молодожёны отбыли в Кристальную Империю, а через день Каденс по-тихому вернулась и потребовала разговора. Зажала меня в угол и начала требовать объяснений. Я всё ей рассказала. Она покивала и сказала, мол, чтобы я перестала переживать. Хитрости Каденс не занимать, она начала выпытывать у Шайнинг Армора, что он делал до свадьбы всю неделю. Тот упирался, причитал, что он не виноват, это всё заклинание Королевы, на что Каденс на полном серьёзе заявила, раз уж он делил ложе с кобылой целую неделю то, как честный жеребец, просто обязан одеть кольцо на её рог. И вообще, было бы неплохо поинтересоваться у кобылы, возможно, есть последствия? После слова «последствия» Шайнинг Армор резко собрал вещи и на пару с Каденс понёсся искать Королеву. Они её нашли, припёрлись на территорию роя, те от такой радости, сразу же потащили их к Королеве. Крисалис от удивления, наверное, неделю икала, еда сама пришла к ней! Но она тоже оказалась любопытной, поинтересовалась, зачем было лезть к врагу, да ещё и без армии. Выслушав ответ, сказала, что они оба ударенные на всю голову. А тут ещё Шайнинг вежливо поинтересовался, не беременна ли она. В общем, теперь на роге Королевы серебряное кольцо, такое же, как у этой парочки.

— Э-э-э... так беременна что ли?

— Нет, такое в её планы точно не входило. Она поняла, что впервые о ней заботились не её подданные, оценила это. Каденс предложила ей войти в табун и получать столько любви, сколько она пожелает, на законных основаниях. Через два месяца рой сыграл свадьбу своей Королевы уже официально. Их дружба быстро переросла в нечто большее. У чейнджлингов есть одна особенность, они не умеют любить. Магическая искра, соединяющая сердца пони у них отсутствует. Их любовь, это дети и Королева. Больше ничего. Они любят собственных детей, кормят таким образом, когда дети вырастают, их любовь — это чувства к Королеве роя. Семьи чейнджлингов практически никогда не распадаются. Ибо кобылу и жеребца связывает не любовь, а дружба, преданность, верность, уважение и многое другое. Ты никогда не услышишь грубого слова от любого члена семьи по отношению к другому члену семьи. Мы иногда ругаемся, порой искра гаснет, и семьи пони распадаются. Для них это невозможно. Распад семьи означает быструю смерть всех остальных. Королева дарит свою любовь детям роя, она то, что их всех связывает. А ещё чейнджлинги живут почти три сотни лет, но количество детей, которые приносит кобыла в семью мало, для нас 7-8 детей за жизнь — норма, для них же 3-4 за три сотни лет, это очень хороший результат. Не спрашивай о причинах, даже Королева не смогла ответить на этот вопрос. Каждая насильственная смерть обрывает нить связи между чейнджлингом и Королевой. Я видела своими глазами результат аварии на шахте, когда погибла сотня её детей. Она тихо пискнула и рухнула на пол, крича от боли и страха. Каденс и Шайнинг Армор её обнимали, поддерживали, дарили свою любовь, согревали её сердце изо всех сил. Именно тогда я поняла и осознала, какую ошибку совершила. Я причиняла боль той, которой и так досталась незавидная участь. Королеве Крисалис более тысячи лет. Каждый день и час она сражается за жизнь членов её роя, любит их всех, сжигает себя в этом огне.

— А чего Твайлайт-то так себя ведёт? Судя по твоим словам, она хорошая.

— И да, и нет. Можно взять слишком много энергии, тогда пони умирает.

— А, вон оно чё... значит надо, чтобы они не голодали, чтоб не было желания так поступать. Ясна!

— Твайлайт обидела её, обвинив во всех грехах. Мол, она всех опять обманула, заставила брата так поступить и вскружила голову Каденс. Королева после этого всего не желает её видеть. Брат злится на неё, Каденс обиделась.

— Ага, ясно. Надо, чтобы помирились. А чо я-то? Из меня фиговый миротворец.

В помещение вагона как раз вошла лавандовая кобыла, она смущённо улыбалась, зевала и тёрла глаза копытом.

— Добро утро, Твайлайт.

— Привет мам! — радостно взвизгнула Вольта, и мелкая кобыла взлетела до потолка, подброшенная сильными копытами зеленогривого аликорна.

— Эй, эй... хватит уже, не смешно. Вы опять что-то задумали, мирить наверное собрались. Я сдалась, вы все победили. Я со всем смирилась.

— Ты это говорила в прошлый раз, кажется в позапрошлый тоже. В результате довела Крисалис до слёз.

Лавандовая кобыла подсела за столик и взяла чашку, видно было, что она очень переживает.

— А ты чо, правда, всю ночь читала?

— Никак не могу разобраться с косами. Перерыла всю литературу, остались сущие пустяки, десяток томов истории Эквестрии в изложении Казуса Великого.

— Чем тебе не угодили наши косы?

— Где вы их взяли? Луна, ты сказала, коса — оружие аликорна, появляется в час великой нужды. И ваши появились, когда вы дрались с Сомброй.

— Да, всё так и было.

— Согласно записей из тома №9 История древних замков Эквестрии, символ белого аликорна с косой украшает развалины в Филидельфии. Замок этот восходит к ранним строениям Эры Судьбы. Вы только-только стали аликорнами. Затем, Мейнхеттен, в те времена, рыбацкая деревушка и надо же, на первых кораблях пони ставили знак тёмного аликорна с косой, который символизировал защитницу моряков.

— Ты к чему это? Намекаешь, с косами что-то не то?

— Намекаю, что косы у вас появились гораздо раньше событий в Кристальной Империи. Я проанализировала всю доступную информацию и знаете, что скажу? Вы обе — лгуньи!

Луна и Селестия заинтересованно уставились на лавандовую кобылу.

— Да! Вы меня обманывали! Коса появляется с момента обретения крыльев или рога, аликорном. И это не связано с великой нуждой или чем-то таким. Где моя коса? Я вас спрашиваю!

Селестия обняла свою ученицу крыльями.

— Ну почему у меня её нет, а? – расстроено спросила лавандовая единорожка с крыльями.

— У Вольты тоже нет косы, вот загадка! И у Каденс нет косы.

— Твайлайт, ты получишь свою косу тогда, когда она будет тебе нужна.

— Ага, и это будет книга, привязанная к палке?

Вольта увидела настоящую Твайлайт, учёного, исследователя, знатока истории. Серьёзную и ответственную кобылу, почти такую же, какой она была в Богине. Она погрузилась в свои мысли о прошлом... «С одной стороны, мы рады освобождению, с другой, потеряли Путь. Многие не смогли жить без её наставлений и приказов. Вот если нам удастся вывести жеребцов-аликорнов, тогда появится великий смысл. С каждым годом Пустошь уменьшает нашу численность, и если никто не придумает, как нас спасти — одна из нас станет последней. Остаётся единственный путь, снова воссоздать зелье вынужденной трансформации и заманивать всех к себе. Рецепт знает каждая из нас, ибо мы прошли через трансформацию. Те же гули, они извращение жизни, немёртвые. Но разве можно такое сказать о Дизи или о многих других, они делают всё, чтобы обычные пони выжили в мясорубке Пустоши. Как и мы, жертвуют ради других. Кто тогда заслуживает право на жизнь? А эти адские гончие? Они без радиации теперь жить не могут, но они пришли нам на помощь. Как мы можем не признать этого? Блин, я хочу домой, здесь только мысли, которые разрывают сердце на куски. А там, там всё понятно, есть враг, есть друг. Кто не стреляет в тебя — тот друг. Гринхув... от этого имени душа начала трепетать». Она почувствовала, как её кто-то трясёт.

— Вольта, Вольта!

Зеленогривая открыла глаза, над ней склонилась Селестия, судя по выражению мордочки, перепуганная.

— Ты нас пугаешь! Сидела, сидела и рухнула на пол, заливаясь слезами. Что с тобой?

— Воспоминания. Да ладно тебе, всё пучком.

Последние полчаса, перед тем, как сойти на земли Кристальной Империи, Селестия просидела рядом, обнимая свою подругу крылом, точнее просто укрыла её, а та прижалась к тёплому боку белоснежного аликорна. Твайлайт перестала ревновать, лишь с умилением смотрела на них.

Каденс и Шайнинг Армор, отбыли вчера, из объяснений кристальных пони следовало, что они набрали с собой слишком много вещей, и чтобы не задерживать ход основного состава уехали раньше. Селестия всё поняла, не захотели видеться с Твайлайт. Лавандовая кобыла видимо тоже догадалась и опечалилась.

Наземным транспортом оказались повозки. Пересадка двух сотен пони с багажом была целым шоу. Разноцветные пони бегали, что-то роняли, забывали, с кем-то спорили, выбирали себе повозки, упорно складывали вещи не в свою, потом искали их. Вольта с удивлением наблюдала за полным спокойствием Принцесс, они лишь улыбались суете и не делали попыток навести порядок.

— Ты что, совсем спятила?

— Селестия! Я ходила в таких обозах десять лет.

— Я... я... это неправильно.

Вольта фыркнула и впряглась в телегу для диархов, рядом с ней поставили кристального земного пони, тот лишь несвязно и растерянно бормотал, интересуясь, куда делся его друг и почему на аликорна надели упряжь. Через час обоз из пятидесяти тележек двинулся в путь. Ощутив мимолётную радость от напряжения мышц, Вольта резво тащила телегу с тремя Принцессами и их багажом. Она начала рассказывать историю, которую слышала тысячи раз от других кобыл, тащивших вместе с ней телеги из Морского Бриза в Филидельфию и Балтимаре. Кристальный пони сначала переживал, что она не справится, но потом, поняв, что по силе она ему ничуть не уступает, наслаждался рассказом. Всхрапывал от смеха, на особо пикантных моментах. Четыре часа мелькнули молнией, Вольта немного устала, но в целом, самочувствие было идеальным, если бы не холод, вообще бы хорошо было. Они поднялись на последнюю горку, и пони сообщил ей.

— Смотри, отсюда самый лучший вид на Королевство чейнджлингов.

С горки открылся пейзаж, который перехватывал дыхание от величия. Внизу в огромной каменной ложбине среди гор стоял город, покрытый пеленой зелёных огней. Множество красивых каменных зданий, архитектура ничем не напоминала строения Кантерлота. Узкие шпили большинства зданий украшали знаки роя, зелёные звёзды. На уступах крыш теснились некие каменные создания, с довольно страшными мордочками. Тёмный камень чередовался с зеленоватым стеклом, все здания выглядели именно так. Большинство окон в них имели изумрудный оттенок. Пасмурная холодная погода и лёгкий снежок, ветер трепал шёрстку, а под копытами начал похрустывать ледок. По мере приближения, каменные громады превратились в красиво украшенные дома, фасады зданий, отделанные зелёным мрамором, позолоченные статуи странных пони с дырками... дырки! У Вольты отвалилась челюсть, когда она увидела встречающих. Абсолютно чёрные, с прозрачными крыльями, чем-то напоминающими стрекозиные. Их голубые глаза слегка отсвечивали в темноте. И дырки! Дырки на копытах, в крыльях... от этих существ несло магией! Мало того, у них были клыки, Вольта поняла — они плотоядные. Сотни встречающих смотрели на них из окон домов и улиц, некоторые улыбались и приветливо махали копытами. По каменной мостовой, через мостики с вычурными перилами, сквозь линии кованых фонарей. Две статуи привлекли внимание, это были мантикоры! Отлитые из железа и видимо позолоченные. Вольта сообразила, что так рой украсил мост. Город выглядел мощным каменным гигантом. Они дошли до огромного Дворца, хотя он и был меньше чем, замок диархов в Кантерлоте. Вольта вспомнила, они почему-то называли его — Логово. На ступенях стояла Королева, спутать этот величественное существо с кем-либо явно не получилось бы. Ростом с Селестию, крылья и рог в придачу, хотя рог был кривым и даже с выемками. Но всё равно, она была Королевой. Небольшая чёрная корона с тремя зубчиками и зелёными шариками на их концах, венчала голову Крисалис. Бездонные зелёные глаза и мягкая улыбка. Мышц не заметно, скорее некая грация, плавные обводы тела. На ней было одето зелёное прозрачное платье и что-то вроде ожерелья из зелёного металла на шее. Королева поклонилась. Обоз к этому моменту выстроился полукругом, повозка диархов оказалась прямо перед лестницей, ведущей к входу в Логово, на которой собственно и стояла Крисалис. По её бокам Вольта увидела Шайнинг Армора и Принцессу Каденс. Кажется что-то пошло не так. Судя по тому, как вытянулись лица всех троих. Сначала вышла Селестия, за ней Луна, потом Твайлайт.

— Приветствуем вас, Королева Крисалис, — произнесла Селестия и опустилась на согнутые передние ноги. За ней последовала Луна, потом и Твайлайт. Они замерли в таком положении.

— Я рада видеть царственных диархов на землях роя чейнджлингов. Вас, Принцесса Твайлайт, я так же рада лицезреть.

Вольта увидела, как Каденс словно невзначай, коснулась её крылом. Королева смущённо улыбнулась.

— Простите, но... зачем вы запрягли в телегу аликорна? Это что-то должно символизировать? — растерянно спросила Королева.

— Непокорность одной аметистовой особы, которая решила, что никто более недостоин, пять часов тащить повозку диархов.

Рог Крисалис на миг вспыхнул и какой-то небольшой чейнджлинг подбежал к Вольте, та растерянно на него уставилась, чёрная кобылка с дырявыми ногами бережно накинула на неё попону.

— Прошу вас подняться в зал приёмов, небольшой отдых с дороги не помешает.

Чейнджлинг осталась с Вольтой, пока она распутывала упряжь, чтобы вылезти. Земной пони рядом с ней улыбался.

— Не думал, что аликорны такие рассказчики, спасибо. Я ваш друг навечно. Если что, я живу в Кристальной Империи, улица Урожая, дом 9. Мы с женой будем рады видеть вас у себя в гостях.

— Благодарю! Прости, что не могу пригласить, дома своего у меня нет.

— Идите, она вас ждёт.

Чейнджлинг потянула её по крутой лестнице куда-то вверх, совсем не туда, куда пошли диархи.

— Мы куда?

— Королева велела сделать вам горячую ванну, боится, что простынете. Они вас не обижают?

— Чо? Кто?

— Ну, вас же в телегу запрягли. А вы аликорн! Это несправедливо!

— Да не, нормально, я сама вызвалась. Хотела размяться.

В синих глазах чейнджлинга не возникло даже тени доверия её словам. Вольта это сразу поняла. Через две минуты она уже сидела в горячей ванне.

— Только воду не пейте, она с минералами, очень полезно для шкурки. Сейчас придёт Иллоас и Лиита. Они сделают вам массаж, а я приготовлю полотенца и мази.

Через минуту появились два довольно крупных чейнджлинга и Вольта начала визжать, когда их твёрдые копыта начали разминать её затёкшие мышцы. Они сыпали какие-то травы в воду и радостно щебетали ей про то, как хорошо у них, только пони почему-то мёрзнут. Но в помещениях Логова и их домах всегда можно погреться, у них паровое отопление. Вольта ржала от удовольствия, вызывая смех у всех трёх чейнджлингов. Затем её высушили, обтёрли полотенцами и расчесали. Застегнули платье и прикрепили накидку. По их мнению, теперь она была готова показаться на глаза Королеве. Её проводили до дверей, как выяснилось, ни диархов, ни Твайлайт ещё не было, они пошли отдыхать в свои комнаты. Вольта недоумённо всхрапнула, вроде как предполагалось, что они будут вести визит.

— Вам лучше? — в зелёных глазах сияли искры беспокойства.

Королева не сидела на своём троне, что было довольно странно на взгляд Вольты. Она попросту лежала на коврике прямо перед ним. Трон вообще казался подозрительным, высеченный из какого-то прозрачного камня зелёного цвета, по его поверхности иногда пробегали искорки. Явно поработала магия. От трона вниз шли три ступеньки, затем ровная поверхность пола, отделанная зелёным мрамором. Множество столиков с напитками и едой, толпящиеся вокруг них чейнджлинги и пони. Они что-то обсуждали и спорили. Вольта подумала, что это некий очень официальный процесс для заключения торговых сделок. Однако, решила ничего не спрашивать. Ещё её внимание привлекли два чёрных круга по бокам от трона. Видимо там ставили некие предметы или кто-то должен сидеть на них. Всё окружение разительно отличалось от Дворца диархов, не соответствовало никаким местам из родного мира Вольты. Словно нечто чуждое поработало своими копытами над предметами. Красиво конечно, но очень странно.

— Да фигня, чо со мной будет. Никто не стрелял, ни от кого не убегали, всего-то пять часов пути.

Улыбка коснулась лица Королевы, прозрачные крылья издали еле слышный шуршащий звук. Вольта непроизвольно заулыбалась, глядя на переливы света на крыльях Крисалис.

— О, ваша речь! Я не поверила Принцессе Селестии, что такое возможно. Но всё равно, негоже использовать аликорна, как простого земного пони.

— Я сама вызвалась, честно. Хотела мышцы размять, и чтобы они пообщались наедине.

— Мне кажется, вы заметили мою неловкость, прошу простить, иногда я не могу сдерживаться. Тысячу лет на эти земли не ступало копыто пони. Отвыкла я от них и их моральных проблем. Всему приходится учиться заново, но у меня хорошие учителя, — она кивнула на розового аликорна и жеребца рядом с ней, которые беседовали с кем-то из приехавших в обозе.

— Ага, эти чудики хотят, чтобы я чо-нить сделала с Твайлайт или с вами. Чо я должна делать-то? Вы же друг друга явно не перевариваете.

— Я так и знала, мало того, что в телегу запрягли, ещё и всякими гадостями заставляют заниматься, — Крисалис поняла, что Вольта даже не собиралась ничего скрывать, для неё это была просьба, которую надо выполнить и не более того.

— Э-э-... ну, одна белая задница меня регулярно дурит, но всё ж она мне нравится.

Смех Крисалис был похож на горный ручей, её глаза сияли тёплыми зелёными звёздами. Королева увидела, что эта странная кобыла действительно любила Селестию, вспыхнувшие эмоции однозначно говорили об этом.

— Белая задница?! Ох! Новое слово в дипломатии, — она тепло улыбнулась Вольте.

— Мне кажется, вам стоит как-то так принять её.

— Знаю, но она обидела всех. За себя я не страшусь и не претендую ни на что, но они... — она с тоской посмотрела на Каденс и Шайнинг Армора, — мне очень больно. Я чувствую их обиду, не смогла уговорить дождаться вас в Кристальной Империи. Иногда так не хочется чувствовать скрытое. К сожалению, улыбка и слёзы для нас ничего не значат, ведь мы чувствуем все эмоции любого пони. Если бы у меня был способ, я бы сделала что угодно, чтобы закрыть эту кровоточащую рану.

Вольта немного подумала, потом почесала голову копытом, зачем-то пожевала кончик крыла.

— Знаете, как у нас кобылы решают свои разногласия? Вот когда всё серьёзно, но подружиться надо.

Королева удивлённо уставилась на Вольту и заинтересованно наклонила голову на бок.

— Надо бутылку «дикого пегаса» на двоих и разговор по душам, а потом хорошенько поработать копытами.

— Дикий пегас? Поработать копытами? — растерянно спросила Крисалис, пытаясь понять, о чём говорит эта странная кобыла.

Недолгие и довольно бурные объяснения, что именно нужно делать, вылились в хихиканье Королевы, её настроение явно улучшилось. Она поняла, почему диархи привели её с собой на столь важный первый официальный визит. Хотя визит – это скорее для чиновников и тех, кто занимается договорами, политика и будущее давно были разобраны по косточкам во время последних трёх тайных встреч в Кристальной Империи. Каденс выступила нейтральной стороной, мгновенно прекращая любой спор. Итогом её труда, стало политическое соглашение, которое позволит двум народам перестать быть врагами и увидеть общее будущее. Крисалис чувствовала, что Селестия винила себя, никакой радости Королеве это не доставляло, но историю не перепишешь.

Твайлайт тихонько сидела в уголке, весь вечер она хотела подойти к Королеве, вручить подарок, но так и не смогла. Иногда в её глазах появлялись слёзы. Её брат и Каденс делали вид, что вообще не знают кто она такая. Диархи вежливо разговаривали с Крисалис, обсуждали важные дела, Вольта же ускакала обшаривать Логово, ей выдали сопровождение в виде всё той же кобылки, которая её встречала.

Лавандовый аликорн вышла на балкон и уставилась в пасмурное небо, она тихо заплакала, подарок выпал из копыт. Снег большими хлопьями падал на её шёрстку. Постояв какое-то время, она решила, что охладилась в достаточной степени...

— У нас не всегда так пасмурно.

— А? Что? – Твайлайт подпрыгнула на месте от испуга.

Королева села рядом с ней, накинула на спину пони тёплый плед и протянула копыто с чашей. Глаза Твайлайт стали огромными и растерянными, она не ожидала ничего подобного.

— Мы любим прохладный климат, нам нравится снег и бесконечные болота. Летом в этих горах можно увидеть прекрасное звёздное небо, иногда его пересекают яркие штрихи, кометы, что падают на нашу землю.

Твайлайт глотнула из чаши, там оказалось горячее вино. По телу сразу же побежало тепло.

— Я подарок вам принесла... — она начала всхлипывать.

Королева подняла упавшую коробочку и развязала ленту.

— «Эквестрия в начале эпох», — прочитала она, и по памяти сообщила, — единственный экземпляр находился в лунной библиотеке, затем был передан в дар Принцессе Селестии. Остальное погибло при пожаре около 300 лет назад. Очевидно, она отдала его своей любимой ученице. Эта книга очень дорога тебе, но ты принесла её. Даже не знаю, что сказать. Оскорбления и обиды не загладить подарками. Я тебе действительно не нравлюсь?

— После Вольты, вы вообще идеал, — она приложилась к чаше, сделав несколько больших глотков.

— Небо моё, что плохого сделала тебе эта несчастная кобыла?

— Не такая уж она и несчастная. Спит с Селестией, взорвала дом Флаттершай, сделала из неё монстра. Заставила алмазных псов вспомнить годы гонений.

— Кого ты ещё ненавидишь? – Королева чувствовала, как мечется душа лавандовой кобылы в поисках выхода.

— Себя, за свою ревность.

Крисалис улыбнулась, в её глазах вспыхнули тёплые зелёные звёзды.

— А ты знаешь, что у твоей книги, есть небольшое продолжение?

— Ч-что? Нет! Невозможно! – бездна недоверия вспыхнула в фиолетовых глазах.

— Хочешь покажу? Только допей вино, я не хочу, чтобы ты простудилась.

Твайлайт допила большую чашу до дна и развернулась к выходу, правда, копыта её почему-то подвели. Королева подставила свою ногу, чтобы она могла опереться.

— Простите, мне не нужно было столько пить.

— Я тоже выпила много, никак не могла заставить себя подойти к тебе и заговорить. Пойдём же.

Они прошли по верхней лестнице, не привлекая излишнего внимания, прямо в покои Крисалис.

— Ох, как у вас всё красиво! Светильники зелёные. Э-э-э... хм... двоятся.

Она села и прижалась к спинке огромной кровати. Королева подошла к стене, её рог вспыхнул, одна из полок легонько наклонилась, она достала оттуда тонкую книжку.

— Вот Твайлайт, бери. Это заметки к ней, я не знаю, кто их писал, но они довольно любопытны.

Глаза аликорна вспыхнули радостью.

— Твайлайт...

Королева села рядом с ней и приблизилась, затем закрыла глаза и коснулась её носа своим.

— К-к-королева? Вы... вы что... – сведя глаза в кучу поинтересовалась кобыла.

— Я выпила лишнего, прости. Хотела подруж... — Твайлайт ответила на поцелуй, вино быстро растопило неловкость в её сердце, и она решила, что это тоже хороший способ помириться.

— Э-э-э, Каденс, где Крисалис? Я как бы намекаю, что...

— Я не знаю, — обеспокоенно ответила розовый аликорн.

— Вольта, ты не видела Крисалис и Твайлайт?

— А? — она зевнула, — а чего вы? Наверное, последовала моему совету.

Селестия приложила копыто ко лбу, предчувствуя неприятности.

— Надеюсь, ты уговорила её подружиться, больше ничего? Никаких дуэлей или смертельных испытаний?

— Да не, наверное трахались всю ночь, — Вольта с удовольствием засунула в рот жареный кусок мяса и запила соком.

— Ч-ч-что?! Каденс, где личные покои? Пойдём.

— Слышь, белая недотрога, пусть наслаждаются! Чо, жалко что ли?

— Мне жалко! Знаешь ли! — тут же заявила Каденс.

— Всё, стоп. Каденс, успокойся, ты Принцесса Любви, не забывай об этом. И если кому-то хорошо, то и тебе тоже должно быть приятно, но если ты скажешь о ревности, я не буду рада, так и знай! – Селестия мгновенно успокоила розового аликорна, той осталось только принять просьбу.

— Ладно, может ты и права, она взросла девочка, знает что делает. Хочу увидеть глаза Шайнинг Армора! — хихикнула розовый аликорн, представив отвалившуюся челюсть своего особенного пони.

Все пошли наверх в личные покои. Дверь была полуприкрыта, никаких звуков. Луна толкнула створку, та беззвучно отворилась.

— Я даже не знаю, плакать мне или радоваться!

Твайлайт спала в объятиях Королевы, смятая постель и две пустых чаши с вином, запах ночных развлечений ещё не успел выветриться. После прозвучавшего голоса, Королева открыла глаза, за ней Твайлайт.

— Это не то, что вы думаете! — заверещала лавандовая кобыла, потом всхлипнула и закрылась подушкой.

— Было не очень убедительно, попробуй ещё раз, — задумчиво ответил Шайнинг Армор.

Королева встала и грациозно потянулась на постели. Она нагнулась к спрятавшейся под подушкой кобыле и нежно куснула её за ухо, та пискнула и издала что-то вроде «а-а-ах!»

— Крисалис, как всё прошло? – обеспокоенно спросила зелёногривая кобыла.

— Благодарю тебя Вольта! Ты оказала мне огромную услугу, рой никогда этого не забудет. Но подробности, уж прости, не буду рассказывать, это личное. Твайлайт, вам пора ехать, Принцессы должны вернуться в свой Дворец к сроку. Но если вдруг ты окажешься в этом Логове случайно, может же быть такое? Например, через недельку... я покажу тебе красивейшие места наших гор, а когда ты замёрзнешь, буду согревать твоё тело.

Невнятный писк из-под подушки...

— Твайлайт, я рад, что ты наконец-то нас простишь, очень тяжело жить, зная, что принёс боль своей сестре, — с надеждой сказал жеребец.

— И твоя бывшая няня, будет рада, если получит от тебя хотя бы парочку писем, — тихонько стукая копытом пол, дополнила Каденс.

Твайлайт откинула подушку и встала, оказавшись прямо под Крисалис, та ещё раз куснула её за ухо, опять «а-а-ах...» и покрасневшая кобыла слезла с кровати, потом подошла к брату и прижалась к его груди. Тот улыбнулся и обнял её.

— Я буду слать вам письма, обещаю. А вы... ну... не ревнуете?

— Нет, — одновременно ответили Каденс и Шайнинг Армор.

— А где продолжение книги, заметки? — вдруг вспомнила она, зачем собственно пришла в покои Королевы.

— Оу... потерялись где-то, мы тут немного разгромили всё, надо будет поискать. Думаю, через неделю я их точно найду, — в зелёных глазах Королевы плясали искры радости.

Вольта решила ещё раз размяться, ей было интересно, сможет ли она в одиночку дотащить телегу. После небольшого спора, её опять запрягли, и она радостно покатила повозку вперёд. Множество подарков остались у Крисалис, телега шла довольно легко. Вольта разглядывала заснеженные горные пейзажи, и радовалась тому, что посетила столь красивые места. К концу пятого часа она поняла, что всё ж надо было взять пару.

— Вольта, глупая ты кобыла... – кричала на неё Селестия, Луна и Твайлайт напоминали раскрасневшиеся помидоры, они старались даже не смотреть на Вольту.

Селестия носилась вокруг зелёногоривого аликорна, громко и с выражением объясняя, что она о ней думает. Вольта в кровь растёрла плечи, с неё клубами валил пар.

— Да ладно тебе! Ну чо ты?

— Я дура, дура! Трижды дура! Я больше никогда тебе не поверю! Понятно? — как оказалось, самый эффективный способ прекращения истерики Принцессы, это долгий поцелуй.

В вагоне Вольта хорошенько отмылась и растянулась на полке, проснулась она только на следующий день, когда поезд уже подъезжал к Кантерлоту. У неё возник вопрос, а что дальше-то делать? Мозолить глаза Принцессе Селестии как-то не хотелось, обидится или ещё что. Некоторое время обдумав ситуацию, она решила навестить жёлтую пегаску, мало ли, вдруг та чего умное скажет.

— Принцесса, её нет в вагоне.

Луна и Селестия подозрительно уставились друг на друга, Твайлайт вышла из своего купе, её слегка пошатывало.

— Если ищете Вольту, я видела, как она выпрыгнула из вагона. У меня всё болит. Так и должно быть?

Селестия растерянно уставилась на лавандового аликорна, потом хлопнула себя копытом.

— Голова, да?

— Особенно голова. Внутри тоже болит.

— Крисалис очень сильна, для насыщения ей требуется много любви. А так, как вы обе изрядно выпили, она не могла себя сдерживать. Голова пройдёт к вечеру, не переживай за это. Потом наоборот будет хорошо, лёгкость в теле.

— А остальное почему болит?

— Твайлайт, я могу ответить грубо, но ты обидишься. Поэтому я отвечу честно. Тебе более 30 лет, перестань вести себя как жеребёнок в плане секса. Не хочешь брать особенного пони, хотя бы развлекайся иногда. Это необходимо! Полезные гормоны вырабатываются. И поверь моему опыту, никакая книга не заменит жеребца. Витамины, которые содержатся в… ну, ты поняла, ни в какой аптеке или у алхимика не купишь, а для дальнейшего развития и роста, они тебе необходимы.

Вольта удивлённо разглядывала карту Эквестрии, слушая немного путанные объяснения жёлтой пегаски. Идеальная уменьшенная копия всей земли, под властью диархов.

— И чо, как оно узнаёт, кого туда направить?

— Это артефакт, связанный с Гармонией и магией дружбы. Твайлайт сама не знает, как работает карта.

— У нас ничо похожего не было.

Карта вспыхнула, выдав новый знак.

— Вот, Эпллуза, им требуется Эплджек. Сейчас её кьютимарка замигает и она придёт сюда.

Вольта удивлённо посмотрела на Флаттершай, точнее на её круп.

— Что?

— Так же как у тебя сейчас?

Бабочки на крупе начали мигать серебристым светом. Флаттершай ойкнула и кьютимарка Вольты тут же вспыхнула. На карте, около гор Грифинстоуна появилось два знака, Вольта и Флаттершай. Только они были обведены красным и с них срывались багровые капельки.

— Но ты не… как же это?

— Ох, щекотно! Оно когда мигает – щекочет! Э-э-э, чо делать надо? Мне всё равно скучно.

— Лететь туда и смотреть, что нужно сделать.

Вольта была уже готова, Флаттершай притащила мешок с припасами, аликорн с удивлением увидела, как она прицепила свой собственный клинок к петелькам на ремне.

— Где взяла?

— Брат Эплджек изготовил по заказу, Зекора дала зелья, укрепила сталь. Сказала, что будет прочной и можно даже камень рубить. Я тут гостья, дом построят к концу месяца.

— Ладно, за домик прости.

— Вольта, тебе не за что извиняться, той Флаттершай давно нет и я этому рада.

Они быстро поднялись в небо, не заметив, как Спайк выскочил за ними, но увидев лишь удаляющиеся силуэты вдалеке, бросился обратно и, схватив перо с бумагой, начал писать письмо.

Полёт занял два дня, они обе парили в вышине, иногда разговаривая на отвлечённые темы. Вольта давно всё сказала о будущем и горестях, что ждали народ пони, Флаттершай поверила каждому её слову и хотела лишь одного, чтобы это будущее никогда не наступило.

— Оба на! Ты только глянь!

— О, что же это?

Вольта увидела столь знакомое ядовито-зелёное сияние.

— Похоже, белая задница опять меня надурила. Радиация у вас всё ж есть, сами по себе гули не появляются. Сейчас будет драка. Твой правый, мой левый.

Внизу два медведя, довольно внушительных, размеров наседали на отчаянно отбивающихся земных пони, точнее отбивался только один, вторая оказалась ранена и пыталась отползти под телегу. Земной пони использовал оглоблю от телеги в качестве оружия, раз за разом обрушивая её на гулей. Глаза медведей сияли зелёным светом, смрадный запах разносился по округе, заставляя животных бежать в страхе. Вольта увидела на лапах гулей подозрительно блестящие когти, ей пришлось повнимательней присмотреться к врагу. Что-то в них было не так. Через мгновение до неё дошло, и она закричала.

— Флаттершай, это сделал маг! Это не радиация, ими управляют!

Жёлтая пегаска с рогом схватила меч зубами и на полной скорости врезалась в медведя. Его лапа отделилась от тела, второй он тут же заехал кобыле по рёбрам, та не издала ни единого звука, кровь полилась на землю из разорванного бока. Медведи бросили свою добычу, точнее двух земных пони и их тележку, ринулись на нового врага. Рог Вольты засиял зелёным светом, она раскинула сеть поиска и пока отражала атаки медведя, пыталась обнаружить источник магии.

— Флаттершай, добивай скорее!

Жёлтая кобыла снова ринулась в атаку и смогла достать своего мечом по шее, голова тут же покатилась по земле, разбрызгивая чёрную кровь.

— Бери моего, я за магом.

Вольта взмыла в небо и коршуном устремилась вниз. Магом оказался странный красный единорог с желтоватой гривой, заплетённой чёрными бусинками, судя по всему, не рассчитавший своих сил. Его рог легонько светился зелёным, на кьютимарке была чернильница. От удара он покатился по траве, собирая все камни своим лбом. Приклад карабина врезался в его нос, и он окончательно лёг на траву без сознания. Оставшийся медведь рухнул на землю без движения. Флаттершай оказала помощь пострадавшей кобылке, где она доставала бинты и лечебные зелья до сих пор оставалось загадкой, но они всегда находились у неё под копытом.

— Всё хорошо.

Земной пони сидел рядом со своей подругой, поглаживая её голову копытом. Флаттершай достала из своей сумки иголки…

— А ты чо, штопать умеешь?

— Я же лекарь, помнишь?

— Смари как надо!

Вольта быстро подготовила свой инструмент и начала стягивать рану, сначала соединив крупные сосуды, затем сухожилия и наконец мышцы. Она всё тщательно поясняла, что и зачем делает. Её рог вспыхнул зеленоватым сиянием, и края раны сошлись.

— Ты это, в общем до Гриффинстоуна тут копытом подать, за полчаса доедешь. С ней всё будет в порядке, рану зашили.

Они перенесли раненую в телегу, земной пони тут же накинул на себя упряжь.

— Спасибо вам добрые пони, я уж думал всё, конец. Мне нечем вас отблагодарить, но может когда-нибудь сочтёмся.

Он резво покатил тележку по дороге, объехав лежащие трупы медведей.

— Вольта, а что с этим? Убить?

— Судить должны лишь те, кто наделён властью, мы с тобой не судьи. Пусть Луна или Селестия с ним разбираются. Интересно, где он выучил это заклинание?

Они подхватили бесчувственную тушку и полетели по направлению к Кантерлоту. Через час на место драки прилетела королевская солнечная стража, но никого не нашла. Пленник, пару раз получив удар копытом, перестал вырываться, и ночёвка не стала проблемой. Во Дворец они долетели уже ночью.

Флаттершай и Вольта легли перед троном ночной сестры, красный единорог между ними тут же попытался отползти. Вокруг него возникло серебряное сияние.

— Оставьте нас, думаю, нам есть о чём поговорить. Ведь так? – зрачки ночной сестры стали вертикальными. Единорог начал верещать что-то нечленораздельное.

Они покинули зал Луны и вылетели в ближайшее окно.

— Вольта, ты вот спрашивала, чем заняться. Я тоже задаюсь этим вопросом. Ухаживать за животными мне не кажется интересным занятием, буду лечить, попробую организовать нормальный медицинский центр. Ведь помогать пони – мой долг. Заодно, я нашла одного жеребца, он работает в ночной страже Луны, хорошо обращается с оружием. Договорилась, чтоб учил. С магией пока не густо, разве что огонёк научилась зажигать, Твайлайт говорит, что мой магический потенциал очень низок и возможно никогда не повысится. Но я теперь не пегас, по силе соответствую земному пони. Буду искать своё место в жизни. Так вот, эм… если ты захочешь. В твоих рассказах есть упоминание некой броня из кожи, которую вы носите. Ты говорила, её можно усиливать камнями. Так ведь?

— А то! Я ж такое делаю сама.

— Рарити тоже была главой министерства?

— Ага, поняла намёк, хочешь, чтоб я её научила изготавливать броню? Даж не знаю, она мне такое платье классное сделала. Но где я тут кожу достану?

— У грифонов. Отправлю письмо Гильде, она поможет. Камни Рарити и сама достанет.

— Слушай, мне нравится твоя идея!

Естественно без приключений не обошлось, Рарити сначала не понимала, чего от неё вообще хотят. Фыркала и возмущалась, мол, платья – это искусство, а кожаная броня – гадость. Но Вольта умела уговаривать даже мёртвых, причём в прямом смысле. На следующий день Флаттершай доставила в бутик около сотни хорошо выделанных кож. Рарити лишь прикоснулась к ним и начала отплёвываться, возмущаясь, что это же когда-то было коровами и всякими овцами. Первый эскиз Вольта сделала сама и с сожалением сообщила, что Рарити скорее всего неспособна такое изготовить, она же только красивые ленточки умеет шить. Подействовало на ура, белоснежная единорожка села за работу. За два дня она смогла сшить только одну единственную броню, машинка не пробивала кожу, приходилось каждую дырку делать шилом и потом зачарованной ниткой соединять.

— Мисс Рарити! Я прибыл сообщить, что вы не выполнили заказ! Это недопустимо!

Синеглазая единорожка устало посмотрела на него, её исколотые толстыми иглами копыта выглядели совсем непрезентабельно.

— Простите Драид Бранч, ваш заказ отложен на какое-то время. Я сейчас не могу шить платья.

— Это недопустимо! Вы срываете…

На пороге показалась зевающая Вольта.

— Чё надо?

— Вы кто?

— Пони в пальто, слепой что ли? Чо надо?

— Мисс Рарити, кто эта вульгарная особа?

Рарити мгновенно поняла, что сейчас произойдёт и выскочила между ними.

— Драид уже уходит. Вольта, он хороший заказчик, нужен мне.

Потом наклонилась к самому уху земного пони в элегантном костюме и зашептала.

— Драид, это плохая идея. Если она пожалуется Селестии, я до конца жизни буду шить только платочки. Это её пассия, понятно?

— О, мисс… как вас там… я, конечно же подожду, ничего срочного! Абсолютно ничего!

Вольта лучезарно улыбнулась и исчезла в проёме. Рарити тяжело вздохнула и извиняющимся тоном прошептала.

— Прости Драид, я не Принцесса, не мне обсуждать их приказы. Я сообщу, когда она получит желаемое.

— Сейчас я вспомнил, видел её во Дворце на одном из приёмов. А она точно…

— Селестия тебя простит, чего не скажешь о ночной сестре. Держи язык за зубами. Это не то, о чём нужно говорить. О ней знают немногие, как ты заметил, это аликорн. Ссора с таким созданием всегда приводит к тому, что остаётся только один. И это будешь не ты.

— Я понял, мисс Рарити, спасибо за информацию. Жду от вас письмо.

Рарити зашла в свой бутик и немного печально посмотрела на аликорна, увлечённо вертящую в копытах заготовку брони.

— Ты несносна. Зачем сразу вступать в конфронтацию?

— Чё?

Рарити засмеялась.

— Мисс Вольта, вам не помешает прочитать пару книг с разъяснением слов аристократического общества.

— Чё там читать? У нас всё просто. Красный – убей, зелёный – спасай или спокойно проходи мимо. Я не употребляю половины слов, которые вы никогда даже не слышали. В нашей речи они часты.

— К примеру?

— Антирадин, рад-х, пули, стволы, гули, радиация, боевое седло и множество других, обозначающих вещи или события. Но я стараюсь, не хочу, чтобы Селестии за меня стыдно было. Кстати, слух у аликорнов гораздо лучше обычных пони. Ты ж знаешь, что она не моя пассия?

— Вольта, кого ты хочешь обмануть? И самое главное – зачем? Ты с ней делишь постель, переживаешь за неё, беспокоишься. Не знаю, любит ли она тебя так же. Надеюсь, да. Ты похожа на огонь, яркий и красивый, но стоит поднести копыто ближе и будет ожог. Продолжим? Твайлайт вечером всех собирает, хочет какое-то объявление сделать, времени осталось не так много.

Вольта с удовольствием работала над бронёй, первый эскиз она безжалостно выкинула в мусор, за ним последовал второй и третий. Наконец желаемое было получено, Рарити расставила камни, Вольта их зарядила, лёгкая броня превратилась в серьёзную защиту. Пришлось делать два варианта, для жеребцов и для кобыл, отличия внизу живота оказались существенными, Биг Мак выступил подопытным образцом.

— Девочки, девочки! Успокойтесь! Флаттершай, отпусти Рейнбоу, сядьте уже.

Наконец Твайлайт добилась хоть какого-то подобия порядка, рассадив подруг по креслам вокруг карты в соответствии с кьютимарками.

— Итак, для всех кто не знает, это Вольта. Аликорн из другого мира.

Вольта улыбнулась, Твайлайт набрала воздуха, не зная как сказать. Возникла небольшая пауза.

— Мам, ну ты чего? Говори уже!

Звук упавшего тела, Рейнбоу Дэш воткнулась головой в карту. Пинки начала стучать копытом по своей голове.

— Вольта… ты не можешь без приколов. Девочки, я не её родная мать, но участвовала в появлении на свет, так что, формально да, она имеет полное право назвать меня матерью. Пикни! Не делай такие глаза! Вы знаете меня много лет, я ещё не…

— Магия! – заверещала Рейнбоу, — Ты научилась быстро вынашивать жеребёнка и выращивать сразу в аликорна!

— Нет же! Девочки! Девочки!

Вольта лежала на полу, дрыгая копытами и издавая громкое ржание от восторга.

— Вольта! Что ты творишь?! Хватит уже! Девочки, нас приглашают в гости! И мы не можем отказаться. Завтра надо выехать, дорога долгая, — пыталась докричаться до своих подруг лавандовая кобыла.

— Куда едем, подруга? – заинтересовалась Эплджек.

— Мы едем по приглашению Королевы Крисалис. Она желает познакомиться со всеми вами в неофициальной обстановке. Будет небольшой приём в нашу честь, она представит вам тех, кто оберегает душу её роя, Советники Королевы. Маршрут я распланировала, мы едем через Кристальную Империю, Принцесса Каденс даст нам повозку на последнем отрезке пути.

— Ура! Чур, я везу! – обрадовалась Вольта.

— Вольта, ты хочешь, чтобы Селестия проверила остроту своего рога на мне? Одного раз хватило, чего-то не хочется больше.

— Скажу, что я тебя обманом заставила, не переживай.

— Сахарок, я с радостью помогу, негоже одной тащить телегу. Я ж земная пони, телеги – моя слабость.

— Ладно, ладно! – сдалась лавандовая единорожка с крыльями.

— Твайлайт, а ты ничо больше не хочешь рассказать?

— Нет, Вольта, пока нет. Прежде чем скажу, хочу убедиться, что она не передумала.

Все пятеро подозрительно переглянулись.

— Итак, Рарити и Пинки, подарки на вас. Рейнбоу, там холодно, сделай так, чтобы мы не замёрзли, Эплджек, на тебе еда. Флаттершай, я очень хочу, чтобы поездка прошла без приключений, на тебе Вольта. Да, ещё одно, Флаттершай и Вольта, официальная благодарность за спасение пони и за того красного единорога вам уже выписана, ему предстоит провести пару лет в гордом одиночестве, подземелья Кантерлота всегда ждут плохих пони.

— А нашли откуда заклинание взялось?

— Да, чёрная книга Сомбры. Ему хватило ума вдохнуть нежизнь в тела мёртвых медведей, а потом попытаться ограбить первых попавшихся путников. Вольта, это никак не связано с твоим миром и умениями. В Эквестрии есть и свои проблемные пони.

— Флаттершай, ты ничего не рассказывала!

— Эм… простите? – она смешно закрыла мордочку крылом и покраснела.

Снова поезд и огни в темноте, Вольта мечтала под стук колёс. В голове было пусто и прохладно. В темнеющем окне, словно призрак, она видела фиолетовые глаза и мордочку Селестии. От этого хотелось разрыдаться, сердце почему-то сжималось от нахлынувших чувств. Они не виделись полторы недели, а Вольта уже места себе не находила, лишь стальная воля сдерживала её от того, чтобы рвануться в Кантерлот, обнять крыльями белоснежного аликорна и впиться в неё губами. Мысли плавно перескочили на Морской Бриз, как там? Сколько времени прошло? Всё ли у них хорошо? Иголочки беспокойства кольнули сердце. Она с тоской посмотрела на магический светильник в форме трёх шариков, висящий над полкой и решительно выключила его.

Быстрая пересадка на следующий поезд и, наконец, последняя станция на пути, никакой суеты не было, все быстро погрузились в повозку с крытым верхом, Эплджек впряглась вместе с Вольтой, они быстро покатили вперёд. Вечный скрип колёс, хруст снега под копытами и неторопливый разговор, чтобы скрасить дальнюю дорогу.

— Сахарок, чего у тебя с Селестией, а? Ты просидела полторы недели с Рарити. Вы что, поругались?

— Нет Эплджек, мы не ругались. Здесь у вас хорошо, наверное, я смогу найти своё место, много проблем всяких дурных можно решать. Но это не мой дом, не моя Эквестрия. Там осталась приёмная дочь, Гринхув. Город, за который я переживаю. Льётся кровь друзей, а меня рядом нет, чтобы помочь и защитить. А здесь эта белокрылая красота, от которой у меня мурашки по хребту толпой бегают.

— Чего думаешь делать?

Эплджек легко махнула крупом, помогая тележке переехать попавший под колесо камень.

— Я не знаю, запуталась. Хотела побыть подальше от неё, с Рарити занималась. Поймала себя на том, что ещё немного, и сорвусь, не могу без неё.

— Любовь, она такая. Селестия чего говорит?

— Она Принцесса. В моём мире аликорны не новость. Просто, скажем так, редкая штука, но не уникальная. И силы наши несравнимы, я лишь чуть сильнее обычного единорога. Да, щит помощнее, ударных заклинаний побольше, но ничего сверх того. Ваши Принцессы – это пушной зверёк практически любому врагу. Особенно Луна. Селестия очень добрая, всепрощающая, трудолюбивая. Луна нифига не добрая, она воплощение справедливости, судья. В моём мире Принцессы сдерживали розовое облако, не представляю, какие это силы. Но всё равно – они мертвы. Мир без Принцесс – уродство. Мы убили своё счастье собственными копытами. Надеюсь, вы сможете избежать наших ошибок, ваши солнышко и луна всегда будут освещать дорогу пони.

— Вольта, у тебя слёзы бегут.

— Она сказала, рано или поздно Гармония выкинет меня домой. Я должна тут что-то завершить, и тогда, вернусь в свой мир. Эплджек, мне хочется быть с ней. Моё сердце напоминает разбитую вазу, осколки больно ранят. Только ей более тысячи лет, не я у неё первая, не стану и последней.

— Погоди…

— Были подруги, были жеребцы, многие из них мертвы, некоторые предали меня. Но ни с кем такого не было, чтобы сердце рвалось на куски.

Колёса повозки легонько поскрипывали, Эплджек молчала, иногда она всхрапывала, когда приходилось тащить повозку вверх, но её стойкость поражала Вольту. Она вспоминала стальных рейнджеров и у неё возникла одна интересная идея, но сначала надо было убедиться, что Твайлайт будет настоящей парой для правителя второй по силе расы Эквестрии.

— Эплджек. Ты ведь хорошая, да?

— У тебя странные вопросы сахарок, мне кажется неспроста. Чего-то ты от меня хочешь.

Вольта непроизвольно заулыбалась.

— Шесть кобыл, самых великих в истории нашей Эквестрии. Они возглавляли министерства. И ты тоже. Как думаешь, кто из них выжил, после падения жар-бомб?

— Вопрос с подвохом? И ты задаёшь его мне. Я ж не глупая. Значит, там я выжила?

— Да, этот факт известен. Но вот причина… о ней знают немногие, мне повезло, всё же таки я аликорн, многие из моих сестёр занимают правящие посты в разных местах Пустоши. У двух министерских кобыл родились дети. Твайлайт и Эплджек. У одной – втайне от всех, там какая-то мутная история про нашу мать. Это были болезненные воспоминания для неё, и мы не имели к ним доступа. Зато про Эплджек стало известно уже после смерти нашей Богини. Она бросила своего особенного пони в Кантерлоте, ради своей семьи и повела их в убежище, у нас их Стойлами называют. Укреплённые подземные бункера. Она смогла сохранить очень многих родичей по крови в Стойле. Затем хотела вернуться за своим пони, но её не выпустили обратно.

Эплджек навела на аликорна уши, зелёные глаза земной пони сверкали растерянностью.

— И чего дальше?

— Её пони попал под удар в Кантерлоте вместе с Принцессами. Но ему не повезло, он не смог умереть. Он был одним из стальных рейнджеров, последователь великой Эплджек, нёс слово Чести и Справедливости. Следующие 150 лет или больше он провёл в своей броне, без возможности её снять. Присоединился к войне с Богиней, его друзья завершили судьбу Великого Анклава пегасов. Он погиб героем. Однако, он ничего не знал о судьбе Эплджек, считал, что она его бросила в Кантерлоте. По факту считал её погибшей. Так вот, впоследствии удалось выяснить, Эплджек хотела всё ж вернуться за ним, но её не выпустили.

— Ты мне на что-то намекаешь, да?

— Она была беременна.

— Лягни меня Дискорд. Поэтому не выпустили и этот её пони…

— Да, только перед своей героической смертью узнал правду.

— Так, колись. Как его звали?

— Звёздный паладин СтилХувз. Высшая должность – старейшина кантерлотского подразделения стальных рейнджеров. До войны он носил имя Эплснэк, светло-зелёный земной пони с золотистой гривой.

— Эплснэк… раздолбай, каких мало. Я его знаю. А ты не врёшь часом?

Вольта лишь улыбнулась.

— Именно такой раздолбай в будущем станет героем.

— Слушай, я намёк поняла. Присмотрюсь. Видать ценная информация, чего-то хочешь взамен?

— Есть ли у тебя звёздная сталь?

— Что за зверь?

— Из метеоритов.

— Хм… найти можно. А чего?

— У тебя есть брат Бигмак. Он один из лучших кузнецов Эквестрии. Мне нужно изготовить тончайшие пластины из такой стали, самые тонкие, как волосок. Чтобы не ржавели и не портились тысячу лет. Я сделаю из них книгу, буквы выжгу магией.

— По приезду добуду, пару тройку дней надо.

На этот раз пышной встречи не было, Королева, как обычно ожидала на ступенях своего Логова, но она была одна.

— Я рада видеть всех вас на землях роя. Прошу отдохнуть с дороги, и мы пообедаем, хочу познакомить вас с достойными детьми роя.

Твайлайт вышла из телеги и поднялась к Королеве. Каждый шаг к Крисалис давался ей всё труднее, в конце она вообще опустила голову, словно шла против ветра, в глазах лавандового аликорна горела надежда. Все кобылки замерли, не понимая, что происходит.

— Крисалис…

— Я скучала.

Звук, очередной раз, упавшей Рейнбоу и лихой свист Эплджек, отвалившаяся челюсть Рарити. Пинки начала бурчать «Опять ничего не знала! Да что же это такое? Опять всё прошляпила! Надо вечеринку в честь… в честь чего?»

Они наконец-то оторвались друг от друга. Твайлайт залилась краской и прижалась к боку Королевы, она как раз доставала ей до груди своим рогом.

— Девочки, я хотела сказать…

— Сахарок, чего уж говорить-то, можешь не объяснять, мы же не слепые.

— Проходите, рой и его Королева рады встрече с Духами Элементов. Вольта, Иллиа очень хотела тебя увидеть, думаю, тебе не будет интересно с ними.

Вольта с пониманием кивнула, видимо извинения Королевы за нападение на Кантерлот не стоит никому слышать, кроме тех, кому они адресованы. Она прошла по боковой лестнице, свернула в знакомую дверь и через мгновение испуганно заверещала, начав вырываться из сильных объятий.

— Селестия?! Мать твою! Я чуть инфаркт не получила! Я же убить тебя могла!

Улыбающаяся белоснежная кобыла, наконец, отпустила её. Потом потащила в ванну.

— Что ты здесь делаешь?

— Вольта, почему ты убегаешь? Я обидела тем чем-то?

Зеленогривая кобыла неожиданно начала всхлипывать, задрожала всем телом.

— Что с тобой? Скажи!

— Мы же расстанемся, да?

— Ничто не вечно под луной, — она помолчала, потом прижала к себе намокшую в ванне кобылу, — Вольта. Лучше один солнечный день, чем столетие дождей. Разве наша любовь недостойна того, чтобы мы о ней помнили всю жизнь? Почему ты хочешь закрыть своё сердце на амбарный замок? Зачем быть вдали друг от друга, если нам столь мало отпущено?

— Мне не тысячу лет, я не могу с этим справиться, ты рвёшь мою душу на куски. Мне очень хреново.

— Успокойся, ты пока здесь, ничего не изменилось. Я срочно заболела и никого не принимаю. Вольта… ты что? Не надо!

Зеленогривая кобыла свела глаза в кучу и рухнула обратно в ванную, Селестия быстро выхватила её оттуда, рывком вытащила обмякшее тело на пол.

— Глупая кобыла, что ты делаешь с собой?

Белоснежный рог вспыхнул лечащими заклинаниями. Через пять минут белоснежный аликорн закинула тело на спину и потащила в выделенные покои. Подстелила простынь и промокнула шерсть на Вольте, прогрела её заклинанием тепла, вытерла насухо полотенцем. Селестия легла рядом, закрыв глаза, задумалась о завтрашнем дне. Мысли стали грустными, будущее ускользало от мудрого взгляда, тысячелетний опыт не давал ответа на вопрос «что делать?»

Вольта проснулась в постели одна, резко вскочила. Сумки были на месте и в них никто даже не покопался. Карабин лежал рядом с кроватью. Она вспомнила, как наорала на белого аликорна, за то, что та убрала её оружие. На душе опять стало пасмурно. Она вышла из комнаты и пошла по длинному коридору по направлению к центру, где находился зал приёмов. За прошлый раз она облазила всё Логово снизу доверху, даже в подземелье побывала, но там, кроме мастерских ничего интересного не обнаружилось. Трудолюбие чейнджлингов просто поражало. Теперь она понимала, кто мог стать реальным врагом пони в этой Эквестрии. Жалкие племена зебр не стоило даже брать в расчёт. Крисалис сидела на своём троне, рядом два довольно крупных чейнджлинга, они находились точно на чёрных кругах. Вольта удивлённо фыркнула.

— Я… э-э-э-… это…

— Всем спасибо, оставьте меня, — её ласковая улыбка осветила двух жеребцов, словно мощный прожектор. Чейнджлинги исчезли в зелёных всполохах.

Вольта подошла к трону и склонила голову.

— Они ушли вчера, у Селестии был только один «выходной» день. Ты проспала два дня.

— Я пойду.

Крисалис немного печально улыбнулась и покачала головой. Зелёные глаза сияли тёплыми изумрудными звёздами.

— Одна ты не пойдёшь, прости, я дорожу твоей помощью и не хочу, чтобы ты погибла где-нибудь по дороге. Твоё состояние нестабильно, Селестия сказала, это её вина.

— Эх, что мне делать, а?

— Зависит от того, куда ты хочешь прискакать в итоге.

— Слушай, Крисалис. Ты же дружишь с ней теперь, да?

— Мы союзники. Это не дружба. На данный момент, у меня близкие отношения с Твайлайт и дружба с этой непоседливой парочкой из Кристальной Империи.

Вольта удивлённо уставилась на неё, потом потёрла копытом ухо.

— Чот, я думала, вы женаты?

Крисалис встала и прошла вниз, потом начала ходить вдоль небольшой лестницы к трону. Светильники над её головой зажигались и гасли в такт ударов копыт. Вольта такое видела впервые, там, куда ступало копыто Королевы, по мраморному полу расходились зеленоватые неровные круги, словно от камня, брошенного в воду.

— Я приняла кольцо. Ты права. Была безвыходная ситуация, это мой долг Королевы, рой должен жить любой ценой. Тогда я думала лишь об этом. Затем ситуация изменилась, после первых переговоров, Каденс сделала всё, чтобы мы не смогли поцапаться. Без неё ничего хорошего из встречи не получилось бы. Шайнинг Армор добавил дровишек в огонь, своим глупым вопросом о жеребёнке. Ни одна кобыла чейнджлингов не способна забеременеть от того, кто её не любит, но если речь идёт о нашей семье, то любовь это иное. Дружба, доверие, преданность, радость от того, что твой особенный пони рядом. Шайнинг Армор дал мне всё это. Он доверяет мне, Каденс тоже. Я ощущаю в своём сердце теплоту к ним, это можно назвать семьёй. Но во мне нет огня, изначальное решение было принято под давлением обстоятельств. Цепочка продолжается, я не в силах снять это кольцо, предать тех, кто доверился мне, отдав в мои копыта огонь своих сердец. Теперь кое-что изменилось, скоро у Каденс появится жеребёнок, они станут родителями.

— Погоди, так ты не можешь зачать от Шайнинг Армора?!

— Да Вольта. Только тебе не нужно никому об этом говорить, не хочу, чтобы кто-то вне Логова знал.

От печальной улыбки Королевы аликорну стало не по себе.

— А нафига ж ты мне рассказала? – опешила аметистовая кобыла.

— Потому что ты подарила мне настоящий огонь. Ту, по которой я скучаю.

— Чот не понимаю, ты чего, про Твайлайт что ли?

В душе Вольты возникло ликование, план можно было реализовывать. Удивлённая, вспышкой радостных эмоций аликорна, Крисалис растерянно уставилась на неё и пояснила.

— Да. Мы обсудили наши с ней отношения до их отъезда, поплакали. Я ей нравлюсь, можно сказать, она влюбилась. Но я не жеребец и лучше бы на моём месте была совсем другая кобыла, та, которую ты называешь белокрылой задницей. Селестия не хочет её любви, она для неё самая лучшая ученица. Но что самое противное, Селестия довольна выбором Твайлайт. Это заставляет меня нервничать, анализируя события, прихожу к выводу, она радуется, что Твайлайт наконец-то перестанет искать способ быть любовью для солнечного диарха.

— У нас был сериал такой, ещё до войны. «Пони тоже плачут».

Королева неуверенно покачала головой.

— Кино, только очень длинное. Их называли сериалами, сняли огромную кучу. Ещё мыльными операми называли. Обычно там повествовалось про любовь, жизненные перипетии на протяжении сотен серий.

Крисалис некоторое время молчала, потом засмеялась.

— Точно, ты права. Только забываешь один момент, которого не будет в кино, — Королева легла, положив голову на ступеньку, её крылья легонько затрепетали, — я Королева роя, Селестия – царственный диарх, правитель Эквестрии. Мы представляем самые сильные расы этой земли, от нашего выбора зависит будущее двух народов.

— Иногда я не понимала Дариуса, он так старался вести мирные дела, чтобы никто ни с кем не ссорился. Тяжела корона, не хочу такого. Прости Крисалис, я ничего в политике не понимаю. Для меня мир чёрно-белый, плохой – убей, хороший – обойди или подружись. Ты – хорошая. Я только не поняла, Шайнинг Армор ведь спит с тобой, разве он не просит жеребёнка?

— Просит, а я боюсь дать честный ответ.

— Но ты ж говорила, ваша семья это честность, доверие и там всякое хорошее. Почему тогда не получается?

— Желание быть рядом. У них оно есть, у меня нет.

— Чо-то ты не так говоришь. Селестия рассказывала про случай на шахте.

Крисалис судорожно вздохнула и прикрыла глаза.

— Прости, — заметив вступившие слёзы, быстро сказала Вольта, ругая себя, что напомнила Королеве о её беде.

— Этого не изменить, моя корона — приговор, он вынесен более тысячи лет назад. Я сердце роя, его бессмертная душа. Чувствую каждого чейнджлинга, переживаю, оплакивают смерть. Тот случай… ты права, они бросились ко мне и начали греть своей любовью, искренней и тёплой, как само солнце. В тот момент я почувствовала радость, от того, что они рядом. Было ощущение единения, нет больше одиночества!

— Значит всё ж ты их любишь, ну по-вашему, как вы это делаете. Тогда почему дети не получаются? Мож проблема вообще не в этом?

Вольта села и подставила копыто под свою голову, напряжённо размышляя.

— Не, всё равно чот не сходится. Любишь ты их, точно те говорю! А может ты типа боишься? У тебя когда последний раз жеребёнок был?

— Давно. Вольта! – Крисалис удивлённо замолкла, пытаясь прислушаться к себе, — Неужели ты права? Небо моё и что делать?

— Ха! Используй Твайлайт!

— Обсудить с ней? Рассказать? Попросить совета?

— Конечно! Пусть поможет своей лучшей подруге, у неё к этому дар, на крайний случай вдарит радугомётом, чтобы отринуть твои страхи.

— Допустим, всё получится. Как тогда быть с Твайлайт?

— Две кобылы детей не сделают. Люби её, как и раньше, радуйся, пусть в твоём сердце горит огонёк, заодно подбивай на то, чтоб нашла себе жеребца. Селестия кстати очень беспокоится на эту тему. Говорит, типа пора бы уже. И это, насчёт союзника. Чот мне кажется, ты не права. Селестия терзает себя за прошлое, она считает ошибкой ваше противостояние. Говорила даже, мол, это такая же ошибка, как изгнание сестры. Вот.

— Очередной раз, ты даришь мне надежду на счастливое завтра. Позволь отблагодарить тебя.

— Денег не возьму, — сразу же надулась Вольта.

— Я знаю, Селестия говорила, ты никогда не берёшь денег.

— Не, ну чо? Нафига мне с неё денег трясти? Зачем тут у вас они вообще нужны? Травы море! Воды хоть залейся! Разве что жильё построить или чо-нить такое. Да и не привыкла я брать денег с тех, кого люблю, как-то это неправильно.

— Ты знаешь о способности чейнджлингов забирать боль и печаль, лечить душевные травмы?

Вольта кивнула.

— Если ты хочешь, я это сделаю для тебя. К сожалению, помочь аликорну может только Королева, вы слишком сильны для обычного чейнджлинга.

— А чо, у меня травма?! Да ладно?! – состроив недоверчивую мордочку, поинтересовалась аликорн.

— Ты два дня провела без сознания. Если это не травма, тогда даже не знаю.

— Хм… не больно? – Вольта неуверенно заёрзала на месте.

— Воспоминания, приносящие боль, потускнеют, ты ничего не забудешь. Станет немного легче. Однако, есть и проблема при таком лечении, я увижу эти воспоминания. Ты довольно долго жила, думаю, вся твоя жизнь в своём мире – сплошная боль. Но я хочу помочь.

— А ты…

— Мы не умеем любить, я не получу травм.

— А точно ничего не сотрется? – обеспокоенно перебирая копытами на месте, поинтересовалась аликорн.

Крисалис кивнула и улыбнулась.

— Ладно, давай. Не хочу больше валяться по два дня на кровати, всё самое хорошее пропустила.

Вольта подошла к Королеве, та нагнула голову и коснулась своим рогом головы аликорна. Через мгновение их обоих окутала зелёная аура. На этот раз мир никуда не уплывал, Вольта чувствовала, как Крисалис что-то из неё высасывает, ощущение было похожим. Всё закончилась буквально через несколько минут. Королева легла на пол, устало положила голову на свои дырявые копыта, по её кривому рогу всё ещё пробегали зелёные всполохи.

— Твоя жизнь – сплошная боль и страдание. Ты не жила, ты умирала каждый день. Мне не под силу вылечить тебя, прости, думала смогу помочь. Удалось лишь немного снизить яркость тяжёлых воспоминаний. Я никогда не встречала такой концентрации тьмы в душе. Как ты с этим живёшь? Нет, не хочу знать. Я напишу Селестии письмо с рекомендациями, возможно, это поможет ей вести себя иначе с тобой, снизит накал страстей и позволит унять боль.

— Хм, не знаю чо у тебя получилось, но на душе легче.

Вольта удивлённо прислушивалась к себе, с души словно упал камень, действительно как-то так стало легче.

— Предлагаю забыть обо всём и пообедать, затем я отправлю с тобой охрану до Кристальной Империи. Они вернутся назад, а ты сядешь на поезд и поедешь к Селестии.

От еды Вольта пришла в восторг. Множество салатов, жареное мясо, даже каша была, и ещё ей выдали горячую кукурузу с солью. Они сидели вдвоём и болтали о мире вокруг, ни о чём, радовались хорошей возможности пообщаться. Аликорн всё время думала, как же так Селестия не смогла с ней договориться, ведь она такая классная! Постепенно поняла, Пустошь учит ценить каждое мгновение и искать любой путь для обретения союзника. В этой Эквестрии всё было иначе. Диархи не искали союзников, они им попросту не нужны, пони доминировали на просторах Эквестрии. Каждый раз, когда нужно было принимать подобные решения, Селестия ломала себя ради будущего чужого народа. Не это ли стало истинной причиной катастрофы? Вольта давно запуталась в своих выводах. Слаба ли власть Принцесс? Может быть, их негибкость во внешней политике была причиной? Или же созданные министерства сыграли роль катализатора?

Трое крупных чейнджлингов долетели вместе с ней до железнодорожной станции в виде сопровождения. После того, как она благополучно приземлилась на перроне, они помахали ей копытами и отправились в обратную дорогу. Вольта поняла, что это были военные особи роя, слишком уж мощно выглядели.

— Эй, мисс, зачем вы даёте мне железные пробки? – удивлённо разглядывая крышечки от колы, спросил старенький земной пони, продававший билетики на поезд.

— Так билет… мать вашу!!

Вольта от растерянности села на круп, у неё в сумках были только крышечки, битами она так и не удосужилась разжиться.

— Мисс?

— Нет, нет, ничего. Слушай, мож подскажешь, где можно заработать битов?

— Хм… тут есть виноградники, у них всегда не хватает рабочих копыт.

Раздосадованная Вольта поплелась в указанном направлении, она прикинула, что от Кристальной Империи до Кантерлота долетит за пять дней, вот только придётся преодолевать холодные северные горы, а это неприятно и желания ночевать в снегу не наблюдалось, от слова – совсем.

Виноградники принадлежали семье замечательных земных пони, они с радостью наняли аликорна, работа оказалась совсем несложной, сбор созревшего винограда и перенос бадьи на давилку, где готовили чудесный виноградный сок. Через пару дней Вольта отправила письмо Эплджек и получила в ответ заготовки для книги. Теперь каждый вечер после сбора винограда она напряжённо работала, срисовывая из пип-бака чертежи оружия, патронов к нему и всяких полезных в плане обработки металла устройств.

— Как это не приехала? Селестия, её сопроводили прямо до перрона. Две недели прошло! Она бы пешком дошла.

— Я думала, она у тебя осталась! Небо моё, что за несносная кобыла. Погоди, сейчас Каденс отправлю письмо, пусть поищет.

Селестия взяла пергамент, черкнула пару строк и отправила его магией странствий адресату. Буквально через пару минут пришёл ответ…

Крисалис удивлённо наблюдала, как заметалась белокрылая кобыла по своим покоям. Потом села, прижавшись к стенке и тихо заплакала.

— Селестия? – она положила своё прозрачное крыло ей на спину и погладила копытом, пытаясь успокоить.

Потом немного подумала и решительно нагнула голову, коснувшись её своим рогом, их обоих окутало зелёное сияние. Через пару минут Королева отстранилась и улыбнулась. Слёзы больше не капали из глаз белоснежного аликорна. Селестия смотрела на Крисалис расширившимся глазами, не зная, что сказать, затем потрясла головой.

— Она на виноградниках, Каденс очень удивилась, увидев её там, но не придала этому значения.

— Вольта решила помочь в сборе винограда? Хорошее занятие, по крайней мере, никому головы отрывать не надо. Знаю, ты расстроилась. Почему?

— Я делаю ошибки, раз за разом. Забываю о том, что она здесь чужая, у неё никого нет, ни родственников, ни друзей, ни дома. Полагаю, всё просто, она не смогла купить билет на поезд.

— Что могло помешать?

— У неё нет денег.

— Селестия! Ты что, денег ей не дала?! – растерялась Крисалис.

— О, если бы… я пыталась! Она схватила свою эту штуку, карабин, и чуть деревянным концом мне в челюсть не заехала.

— У тебя есть, что-то вроде знака Принцессы? Чтобы она его предъявляла и ей давали всё необходимое, а деньги потом с тебя брали? Наверняка же пони из высшего общества, выполняющие твои задания, имеют нечто подобное?

— Нет такого… хотя, подожди, есть! Не у меня! У Луны есть. Знак искателя Королевского суда. Их сегодня чуть более сотни, они расследуют дела плохих пони, всякие кражи, особенно там, где пролилась кровь. Я попробую дать, тем более она уже один раз поработала, когда поймала на пару с Флаттершай того красного единорога. Думаю, лёгкий обман, не станет тяжёлой тучей в наших отношениях.

— Селестия, в твоём сердце горит яркий огонь. Ты ведь знаешь об этом?

— Я пыталась затоптать пламя, ничего не получилось, давно такого не было. Она ведь права, у меня было множество таких, как она, я их помню, люблю, скучаю, но живу дальше. Рано или поздно, но они покидали меня. О, как бы я хотела сохранить их рядом, но время идёт только вперёд. Вольта покинет меня, никто изменить этого не в силах. Она уже повлияла на нас, песнь Гармонии изменилась, мы с сестрой это остро чувствуем. Нам нравится её новая мелодия, она изменила Элемент Доброты! Она соединила сердца моей лучшей ученицы и Крисалис, – Селестия радостно улыбнулась, смущённой Королеве, — ты не представляешь, как я тебе благодарна. Нельзя любить ученицу, хотя иногда было очень тяжело противостоять собственным желаниям. Что ж, это мой урок справедливости. Крисалис, я правильно понимаю, ты хочешь полностью объединить наши народы?

— Сейчас мы имеем доступ только на территорию Кристальной Империи, я хочу вашего разрешения на остальное.

— Но ты понимаешь, что и пони должны получить доступ в ваши горы?

— Видишь ли, когда кристальные пони находятся вне пределов своей Империи, они становятся обычными, их сияние пропадает.

Селестия задумчиво посмотрела на Королеву, та смущённо улыбалась.

— Погоди…

— Мы не можем отличить пони из Кристальной Империи, от таковых из остальной Эквестрии.

— Крисалис! Ты почему сразу ничего не сказала?

— Каденс и Шайнинг Армор дали мне возможность стать лучше. Итак?

— Соглашение заключено. Ты планируешь какую-либо экспансию? Давай посмотрим карты.

Две правительницы склонились над картами, размечая кто, чем будет заниматься. Под вечер к ним присоединилась Принцесса Луна. В Эквестрии появилась новая сила, мощная и серьёзная. Рой начал объединение своих владений с землями под властью диархов. Основы разделения труда и ресурсов были заложены именно в эти дни. После того, как Королева ушла, обе сестры ещё долго обсуждали перспективы развития. Десятки свитков с командами диархов понеслись по Эквестрии, меняя её по воле Принцесс. Твайлайт сидела, обсыпанная горой свитков, и тоскливо смотрела на луну, сотни разных поручений Принцесс для неё самой и каждой из её подруг, составляющих шестёрку Элементов Гармонии. Мир менялся…

В зале приёмов Логова начал формироваться фиолетовый вихрь энергии, Королева тут же поставила мощный щит, закрыв всех, кто был в зале, непроницаемой преградой. Её глаза вспыхнули холодом, она очень не любила вторжения. Но через мгновение, взгляд Королевы резко потеплел, и она заулыбалась, сняв защитные чары. Через минуту портал полностью сформировался, из него вывалилась Твайлайт. Она тяжело дышала, и это явно не было связано с магической нагрузкой от построения столь далёкого портала.

— Твайлайт?

— Крисалис, срочно, поговорить.

Повинуясь взмаху прозрачных крыльев, чейнджлинги покинули зал десятками зелёных всполохов.

— Ты сама не своя, что тебя беспокоит?

— Крисалис, ты знаешь заклинание «разрыв души»?

— Да. Твайлайт? Я применяла такое только в бою.

Лавандовая кобылка удручённо смотрела на Королеву, пытаясь принять непростое решение. Подарок Вольты жёг копыта не хуже пламени дракона.

— Условный разрыв душ? Завязанный на какое-либо событие?

— Твайлайт, ты не могла бы…

— Я прошу… прошу… — она закрыла глаза, её мордочка выдавала крайнее напряжение. Крисалис ощущала боль и решимость, но это была не её Твайлайт, скорее – Принцесса Твайлайт, — я прошу тебя связать меня этим заклинанием. Условием поставить начало войны между чейнджлингами и пони.

— Прости, я на такое не пойду. Никто не знает будущего, возможно, завтра мы возненавидим друг друга. Подлостью и предательством любовь не заслужить.

— Это не связано с нашей любовью. Я хочу быть уверена, что не увижу этой войны.

— Попроси Луну или Селестию. Мой ответ – нет.

— Прошу тебя! Умоляю! – аликорн опустилась перед Королевой на согнутые ноги и коснулась рогом пола.

— Зачем? Ради чего? Почему ты хочешь стать заложником отношений диархов и Королевы роя?

— Доверие, да? Так ты говорила? Я хочу, чтобы ты мне доверилась. Хочу получить этот дар.

Королева долго молчала, потом тихонько вздохнула, из её глаз потекли зелёные слёзы.

— Ты поступаешь нечестно. Доверие… что ж, пусть будет так. Ладно. Какие условия ты хочешь?

— Война между роем и пони. Я твоя кобыла, прости за это.

— Война, сложное понятие, может быть противостояние на участке, а потом мир, может быть вообще мелкий конфликт.

— Война… война никогда не меняется, так сказала Вольта. Пусть это будет кровь и ненависть, она станет таким условием. Кровь, пролитая воинами любой из сторон и их ненависть.

— Хорошо, но знай! Ты меня заставила! И я очень надеюсь, это стоило моего доверия. Тебе придётся снять все защиты. Довериться мне полностью.

— Я верю тебе, Крисалис.

Твайлайт сосредоточилась и сняла все свои щиты, которые носила постоянно, они были частью жизни любого мага. Защищая его, оберегая от собственного вмешательства, от случайных токов магической энергии. За магическими щитами последовал заглушённый дар аликорна, и в конце опустился природный барьер любого единорога. Крисалис теперь видела все её мысли, но удержала себя от соблазна прочитать. Её рог начал разгораться, зал окутала темнота, затем рог покрылся вторым слоем сияния, третьим, четвёртым. Вот уже полыхала огромная зелёная звезда, тело Королевы начало искрить, на мраморные плиты потекли сгустки энергии. Набрав всю доступную мощь, она произнесла заклинание разрыва души и привязала его к крови пони и чейнджлингов. Аликорн растянулась на полу, её тело забилось в конвульсиях. Через несколько секунд рог Крисалис погас, она подняла почти невесомое тело Твайлайт и уложила на ковровую дорожку. Через час аликорн открыла глаза и улыбнулась, потом с трудом поднялась и поцеловала плачущую Королеву.

— Вот, это тебе, — книга с чертежами перекочевала в копыта Крисалис.

— Что это?

— Дар Вольты. Как изготавливать оружие её мира, боеприпасы к нему, там ещё много чего. Чейнджлинги опередили пони в области обработки металла. Я читала последние отчёты. Прости меня за это решение, не знаю, как скажу об этом Селестии и Луне, да всё равно уже. Я ушла по дороге без возврата, выбрала тебя, а не её. Подруги долго пытали, на предмет, не твоя ли магия заставила меня полюбить. Я рассказала, как мы с тобой напились вина, а потом всё само получилось, и утром нас застали в постели, Шайни был прав, «неубедительно». С тех пор я вижу новую цель в жизни, магия дружбы и помощь Эквестрии! Я не хочу, чтобы будущее Вольты стало реальностью, и мы вцепились друг другу в глотки. Если это всё же случится, я не позволю себе жить.

— Моя, только моя! – закричала Королева, и прозрачные крылья обняли аликорна, она подарила Твайлайт долгий и страстный поцелуй.

Виноград пах виноградом, это глупое выражение. Но для Вольты сам запах был чем-то скопытсшибающим. Это же настоящий виноград! Можно в рот засунуть гроздь, пожевать, сок бежит по мордочке, и запах бьёт в нос, косточки горчат на языке. Прикосновение копытом к зелёной лозе и счастье заливает до самого хвоста. Воспоминания разрывают душу на куски. Гринхув притащила коробочку с двумя пачками апельсинового сока, отдала все свои крышечки, чтобы купить у торговца два оранжевых солнышка на этикетках. Ничего не оставалось, как принять из её копыт сок и улыбаться. Вольта помнила, как счастливая кобылка залпом выпила всю пачку, долго кривилась, мол, на антирадин похоже. Аликорн после её ухода уткнулась в грязную подушку и рыдала целый час, именно в тот день она окончательно признала эту несносную кобылку своей дочерью.

— Вольта, доброго вечера.

— О, мисс Грейп Ваин! Что-то случилось? – аликорн растерянно посмотрела на бежевую старенькую кобылу с кьютимаркой в виде грозди винограда.

— К вам гостья пришла, ждёт у дома.

— Да как они меня находят?!

— Мы подаём списки всех работников в канцелярию Кристального Дворца. Таков закон.

Она сорвала последнюю гроздь и бережно положила её в корыто, спустилась с лесенки и понуро пошла к видневшемуся вдали окончанию виноградника.

— Привет, моя любительница винограда.

Вольта опустила голову, потирая грязные копыта, друг о друга.

— Даже не поздороваешься? – опечалилась белоснежная кобыла.

— Привет Селестия.

— Я пришла просить прощения.

— Э… чо? Эй! Перестань сейчас же! Ты что? Ну-ка хватит!

Аликорн опустилась на пыльную землю и, поджав под себя передние ноги, коснулась огромным рогом поверхности. Вольта увидела, что на них уже смотрят множество пони, пытаясь понять, что вообще такое происходит.

— Я виновата и прошу у тебя прощения. Ты можешь простить или что-то потребовать за это.

— Ничего мне не надо! Принцесса! Живи! Просто живи!

— Значит, прощаешь? – из фиолетовых глаз текли слёзы.

Вольта подошла и подняла её на копыта, она с трудом доставала ей до груди.

— Ну же! – умоляюще всхлипнула белый аликорн.

— А блин, ну и задница же ты!

Она слегка приподнялась на задних копытах и впилась губами в губы Селестии. Под громкий «аа-а-ах» окруживших их пони, крылья белого аликорна распахнулись на всю ширину, показывая её желание. Старенькая кобылка, владелец виноградников, подошла к ним и смущённо улыбаясь, сказала.

— Мисс Вольта, что же вы ничего нам не рассказали? Оказывается, вас по всей Эквестрии разыскивает Принцесса, а мы тут, получается, прячем.

— Ну, простите.

Они парили в вышине и смотрели друг на друга, не решаясь ничего сказать, Селестия не выдержала первой.

— Сколько заработала?

— 242 бита. Только не говори, что я должна была взять у тебя денег.

— Нет, ты не должна. Но даже по нашим законам, при переезде из одного места в другое, пони получают подъёмные на постройку жилища и домашнюю утварь. А если говорить о более серьёзных вещах, например о потере семьи или стихийном бедствии, то казна диархов оплачивает всё необходимое таким пони. Не знаю к чему тебя отнести, видимо всё сразу. Потеря семьи, разрушение дома, переезд.

— Осталась одна проблема, я не твоя подданная.

Селестия улыбнулась и перевернулась в воздухе.

— А кто мне вещал, что жалеет о смерти Принцесс? Кто рассказывал о том, что отдал бы всё ради их жизни. Вот и отдай!

— Забирай, — она вытащили мешочек со своими битами, и подлетела поближе.

— Вольта, ты неисправима. Зачем мне твои биты, ты их честно заработала, своим трудом! Отдай мне своё сердце, это самое ценное, что у тебя есть. Для меня это истина! Никакие биты, никакие твои знания не сравнятся с этим. Я хочу тебя, мечтаю ощутить твоё дыхание на своей гриве!

— Перепугала своих маленьких пони, думаешь, кто-то не знает, почему у пегасов крылья встают торчком?

— Фу на тебя! Хотя, наверное, ты права, не стоило столь откровенно демонстрировать своё желание.

— Вижу впереди хорошую поляну. Смотри, даже небольшой водопад есть, как насчёт сделать… м-м-м… привал?

Час спустя уставшие кобылы лежали обнявшись и наслаждаясь теплом. Буквально через несколько километров Кристальная Империя заканчивалась, и начинался холодный мир гор, где жили чейнджлинги. Контраст придавал природе красивейшие сочетания ландшафтов. Зелёная трава резко сменялась заснеженными каменными грядами. Птиц здесь было мало, видимо сказывалась близость холодных потоков воздуха, зато сверчки и цикады исполняли радостные песни. Вольта приподняла голову с тёплого бока и посмотрела на границу тепла и холода, её глаза вдруг вспыхнули.

— Селестия, назад! Беги! Телепортируйся.

Вихрь закружился, сливаясь в какое-то невероятное существо, состоящее изо льда. Вольта рванулась вперёд, словно торпеда, её рог засиял зелёным огнём. Существо протянуло вперёд свои ноги или руки или отростки и десятки ледяных игл сорвались вперёд, аликорн нырнула вниз, заряд пронёсся над ней. Она успела уйти в режим ускоренного прицела, карабин издал громкий хлопок, бронебойная пуля сделала огромную дыру в теле ледяного бесформенного создания. Селестия нанесла удар, озаривший всё вокруг ярким светом, часть существа превратилась в воду. Через мгновение холод опять сковал землю, новый заряд ледяных игл отправился в полёт. Вольта взмыла вверх и снова прицелилась, «бах» и верхняя часть тела ледяного голема разлетелась вдребезги. Аметистовый аликорн подобралась вплотную и теперь старалась избежать ударов ледяных столбов. Она вытащила из сумки гранату и с разгону нырнула вниз, забросила под голема и попыталась взмыть вверх, её крылья покрылись коркой льда, она отчаянно замахала ими.

— Не-е-ет! – закричала Селестия, с её рога сорвалось очередное заклинание теплового удара.

Солнце снова залило поляну и растопило весь лёд, освободив крылья Вольты. Та явно уставала.

— Селестия, не топи лёд! Это ледяной ходок, только разбив его полностью, можно уничтожить.

Всё снова повторилось, вода замёрзла, голем собрался воедино, опять полетели осколки льда. Вольта заметила чуть поодаль сияющий белым светом овал и поняла, что надо сделать. Её оружие снова разбило голову голему и она на полной скорости врезалась в него копытами, ледяное тело отлетело точно к овалу, там собралось воедино.

— Вольта! – закричала белоснежный аликорн, её глаза вспыхнули нестерпимым белым светом и аметистовая кобыла почувствовала, как тело закрывают странные доспехи, а в вытянутых копытах появляется коса. Она бросилась на голема и вновь ударила всей своей массой, вцепившись в ледяное тело копытами, не давая двинуться, они рухнули в белый овал. В последний момент она увидела искажённое болью лицо Селестии и слёзы в любящих глазах, успела даже махнуть копытом на прощанье.

Темнота резко отступила, она вынырнула в знакомом пасмурном небе, ледяной голем с высоты полетел вниз и разбился на мелкие части. Вольта приземлилась рядом и рухнула на дрожащих копытах, пипбак тут же защёлкал, вода была радиоактивной. Вокруг расстилался пустынный пейзаж с несколькими разбитыми строениями, чахлые тёмные деревья стояли отдельной группой чуть поодаль.

— Дом, милый дом! Мать его за копыто!

Она активировала сканирование и включила навигационную систему, пять дней полёта до Бриза, тут только пустые земли, полные радиации и всякой гадости. Вольта находилась очень близко от светящегося океана.

— Ну чо, всё хорошее когда-то заканчивается.

Аликорн осмотрела себя, на ней была абсолютно белая броня, а рядом в магическом захвате парила странная коса. Мгновение спустя броня резко изменилась, приняв цвет самой Вольты и став нежно фиолетовой под цвет шёрстки, коса окрасилась в зелёный цвет, лезвие стало прозрачным, как изумруд.

— Ты чо, мне свои доспехи и косу отдала? Мать твою, задница белокрылая, с чем ты там осталась? А? Ну ё-моё! – она тихо заплакала, вспоминая любимые глаза.

Ночёвка в разбитом здании, очередной дикий гуль, какая-то тварь, которая попыталась закусить аликорном, всё оставалось позади. Коса оказалась самым страшным оружием, которое когда-либо попадало в копыто аликорна, она резала сталь, словно бумагу, куда-то исчезала, когда не требовалась. Вольта обчищала по пути все шкафчики, которые попадались, пока ей везло. Количество патронов для карабина быстро выросло, и даже дополнительный пистолет появился. Небольшие запасы лечебных зелий и даже банка гидры! Пустошь радовалась возвращению своей блудной дочери, выдавая скупые подарки. К концу второго дня Вольта опять стала чумазой, словно её никогда и не мыли. Она твёрдо держалась цели, предчувствие всё сильнее сжимало её сердце. Очевидно, она сделала всё, что должна была в том мире. Но поверить в то, что сбор винограда был столь важен, Вольта не могла. Она напряжённо размышляла и не находила ответа, встреча у заборчика? Их секс на поляне? Жаркие слова любви? Ничего в голову не приходило.

— Ну конечно! Это не там, это тут! Мать вашу!

Морской Бриз находился в осаде. Его окружили по периметру и упорно лупили по стенам из орудий, те стояли прочно, окружённые магией сотен единорогов, сдерживающих кинетический урон.

— Ах вы ж суки… это мой город… всех порву.

На ней снова появилась броня и в вечернем пасмурном небе вспыхнула яркая зелёная звезда. Она услышала крики внизу, типа, сбить немедленно. Десятки пегасов поднялись ей навстречу, первый приблизившийся превратился в огненный шар. Свист пуль и Вольта нырнула вниз, драться с пегасами в воздухе – самоубийство. Она рухнула прямо на ряды атакующих, коса взмыла вверх и заплясала в смертельном танце, никакая броня не выдерживала удара. Вольта двигалась с непостижимой скоростью, даже не замечая этого, ритмичные взмахи косы, удары мощных копыт. Искалеченные тела буквально разлетались от неё.

— Дариус! Там что-то… кто-то… помощь?

— Вырвите мне глаза! Да это же Вольта! Кто мне трындел, что её потеряли?

Город ощетинился пушками, оглашая окрестности рёвом орудий, сотни гулей уже пошли в атаку, набравшись под завязку энергии от аликорна. Посыпались смертельные заклинания со стен. Аликорн продолжала метаться в рядах противника, не давая стрелять, копытный бой с косой стал подобен зебринскому стилю. Иногда по ней попадали, но странная броня отражала удары, пули лишь бесполезно звякали о поверхность. Лишь лучевое оружие дырявило её, оставляя глубокие ожоги на аметистовой шерсти, но броня тут же восстанавливалась. Криков становилось всё больше, гули рвали живую плоть, через полчаса всё начало клониться к ожидаемому финалу. Тысячи тел устилали городской периметр за стенами, над этим тёмным миром, словно солнце, было вскинуто знамя с синей волной на белом фоне. Потрёпанный, опалённый флаг освещал поле битвы.

— Вольта! Вольта!

Аликорн смотрела на него одним глазом и улыбалась. Единорог подбежал к ней и обнял.

— Спаситель ты наш, говорить можешь?

— Не, шлегка зубков не хватает. Какая-то шволошь копытом заехала. Гринхув?

— Живая, скоро прибежит. Небо моё, десять лет прошло… десять дискордовых лет! Силы Филидельфии будут удивлены, я попросил помощи, они должны уже через час быть здесь.

— О… прошти.

— Ну тебя нафиг! Вольта! – единорог опять её обнял, из столь знакомых глаз катились слёзы радости.

Дверь в комнату выбило, словно в неё ударили тяжёлым молотом.

— Мама!! Мамочка! Ты вернулась!

Через мгновение к груди Вольты жалась здоровая серая кобыла, с зелёным крестом на кьютимарке.

— Я ше, обешала! – крылья обняли голову единорога и слёзы потекли из глаз аликорна.

Сотни рабочих достраивали очередной защитный периметр, передвинув городскую стену. Жителям уже не хватало места внутри, пришлось расширять площади. Кое-какая техника из предоставленной рейнджерами Эплджек очень помогла в работе. Десяток пони шли за аликорном, та проверяла, как идут работы, на ходу отдавая приказы, и отчитывая кого-то за опоздание. Через пару минут к ним присоединилась ещё одна кобыла с зелёным крестом на крупе, она показала куда-то в сторону и спросила что-то, аликорн замерла, потом кивнула остальным, мол, продолжайте без неё.

— Мам, старое кладбище. Дариус ведь там лежит, нельзя нам в ту сторону расширяться. Многие пони будут недовольны.

— Я думала уже, работы остановила, может быть мы включим это место как парк? Пусть оно будет внутри города, а не за стеной, поставим таблички. Он достоит того, чтобы о нём помнили.

— Мне очень нравится твоя идея! Всё, пошла делать.

— Гринхув, погоди… как у тебя… ну…

— Мам, да ты что? Всё хорошо! Жеребёнок радуется жизни, особенный пони тоже доволен. Что тебя беспокоит?

— Жизнь слишком быстро пролетает. Я никогда не хотела править! Зачем он так со мной, а?

— Потому что ты герой, тебя помнили, тебя здесь любят и уважают. Он сделал правильный выбор.

Вольта сидела в старом доме Дариуса, теперь он назывался городским командным центром, отсюда управлялся весь город и даже пригороды. Организованные патрули облегчили торговлю, всё больше пони тянулось сюда за товарами или же наоборот продать что-то. Табличка «Будь лучше» по-прежнему была тем, что самым первым видели путники, едва войдя в город. Нападения успешно отбивались, караваны охранялись, силы Морского Бриза с повязкой на ноге с рисунком в виде морской волны стали тем, что распугало местных рейдеров, спустя пять лет после смерти первого правителя города – Дариуса, его дело продолжалось. Он передал бразды правления Вольте, несмотря на её упорное сопротивление. В городе появилось ещё три аликорна, они с огромной радостью присоединились к делам Вольты, приняв её как власть и наставника.

— Правящая! Там ещё один аликорн.

— Ух ты! Отлично! – радостно заулыбалась Вольта, она мечтала, чтобы побольше сестёр присоединилось к ней, это давало хороший шанс защитить их.

Вольта выскочила за руководителем сил безопасности города и, проскакав по площади, остановилась у основного входа. Здоровенный аликорн, с накинутым на самые глаза плащом ожидал их там.

— Вот, она говорит, что знает тебя. Ты велела сразу сообщать об аликорнах.

— Приветствую тебя, сестра! В этом городе ты в безопас…

Она откинула капюшон с головы и громкий нецензурный вопль Вольты, отражаясь от стен, и привлекая к себе внимание сотен пони, потерялся где-то высоко в пасмурном небе.

— А, мля, трахни меня Селестия! Ты какого хера… Ты… ты… — все набранные за годы своего правления и помощи Дариусу корректные слова, вылетели из её головы.

— С удовольствием! – последовал ответ, любимые фиолетовые глаза вспыхнули радостью.