Последний пони на Земле

Глава 30: 9 июля

Дорогой дневник.

Мы навели порядок. Нет, не только в том смысле, что ликвидировали бардак, который нам устроили в доме (впрочем, это мы тоже сделали, заняло кучу времени). Я в том смысле, что привели наши жизни в порядок после всего безумия, которое вокруг творилось. Как хорошо хоть денёк от него отдохнуть.

Я провела прошлую ночь в нашем заваленном мусором доме. Всю ночь слушала лай собак, и боялась, что они ворвутся и доберутся до меня. Они вообще этим занимаются? Еды вокруг должно было стать значительно меньше. Они уже ели друг друга, крыс, кошек и тараканов. Насколько ещё крысам и прочей живности хватит останков моего города?

Господи, пусть все вернутся назад. Я понимаю, ты в ярости. Мы покаемся. Мы изменимся. Что угодно, только верни их. Мама, Дженнифер, надеюсь, с вами всё в порядке. Где бы вы ни были. Я о вас думаю. Мы прорвёмся через всё это вместе.

Я жалела, что со мной нет Хуана, конечно. Мой приятель не дал бы меня в обиду. А так я почти не спала, даже заперев все двери. Собаки ведь отпирать двери не умеют, так? Моя спальня на третьем этаже, в самой высокой точке дома, я не думаю, что они смогли бы меня там достать даже если бы захотели.

Сон в одиночестве напомнил мне, как это было бы ужасно, не будь рядом других пони для компании. Мы всё-таки не приспособлены для одинокого существования. Я помню, насколько ужасна была первая неделя. Не знаю, сколько бы я протянула в одиночку, даже с учётом, что от голода мне умереть вряд ли удалось бы.

На следующее утро все вернулись. Скай и Мория приехали первыми, потому что им намного ближе. Мне хотелось остаться и помочь Скай отвести коров на пастбище, но времени не было. Мне пришлось снова уехать. На этот раз, причина была важная – привезти наши запасы медикаментов.

Доехать до Бейкерсфилда было само по себе приключение. Подозреваю, что у этой машины бак закрывался негерметично, и, в отличии от наших грузовиков и прочего оборудования (которое уже довольно давно постоянно заведено, и горючее в баке не застаивается), эта машина просто стояла на одном месте. Да, я её заправила свежим бензином перед отправкой, но я же торопилась. Сливать почти пустой бак не стала, топливную систему не промывала, хотя если бы всё ещё работала, обязательно бы всё это сделала.

Ты спросишь почему? Ну, сейчас-то это, пожалуй, уже неважно, переработка нефти в бензин чертовски сложный процесс, но горючее не вечно. Я проверяла несколько месяцев назад (МЕСЯЦЕВ? МЕСЯЦЕВ! Почти). Кислород реагирует со всеми этими вкусными углеводородами, снижает октановое число, и ещё много чего нехорошего делает. Бензин обычно хранится до трёх месяцев, в умеренном климате и изолированный от воздуха. Значит, в большинстве машин бензин будет ещё вполне пригоден для работы, ведь так?

В общем, выбранный мною внедорожник, видимо, где-то впустил воздух в бак, потому что я полпути не проехала по серпантину, как он начал трястись и чихать. Не будь я посреди дороги неизвестно где, там бы я и остановилась. Только небеса знают, что езда в таком состоянии делает с двигателем. Я не остановилась, и всю дорогу молилась Вулкану и Гефесту, и всем прочим кузнечным богам о каких слышала, чтобы он не сломался (или, что ещё хуже, не загорелся и не сбросил меня с обрыва).

Похоже, боги кузни услышали мои молитвы, потому что до Бейкерсфилда я доехала, въехав в город на двадцати милях в час, на машине, изрыгающей клубы дыма. Дальше пошла пешком. Хуан меня нашёл и проводил к очень рассержено выглядящим друзьям.

Мораль сей басни? Использовать дизель всегда и везде было хорошей идеей. Не идеальной (на солярке грибок может расти. ГРИБОК!), но она сохраняется куда лучше бензина. И это хорошо, потому что горючее нам будет требоваться куда дольше, чем три месяца. Какая, на самом деле, жалость, у нас полный мир горючего, и оно всё скоро протухнет. Неважно. Мы об этом потом поговорили.

Я им даже не стала рассказывать, как добралась, просто залезла в грузовик с лекарствами, у которого ещё оставалась четверть бака (видимо, много вчера потратилось на то, чтобы он не разморозился. По крайней мере, Оливер умеет его заводить, чтобы у него электричество было. Он бы меня вечно ненавидел, если бы по моей вине все эти лекарства испортились). Доехали до дома на безопасной скорости, и для разнообразия мне не казалось всю дорогу, что я сейчас взорвусь.

Новая единорожка неплохо выздоравливает, несмотря ни на что. Шерсть у неё ещё в местах, где мы её зашивали, короткая (зашивать мы совершенно не умеем, у бедняги шрамы останутся навсегда). Ходить она уже может, хотя и не очень устойчиво. Голова всё ещё забинтована (и меня это радует, весь день видеть этот обрубок не слишком приятно. Может, соорудить ей протез?).

Мне кажется, её больше всех взбесило то, что сделали с нашей базой, и это она ещё не помогала её строить. Думает, что нам надо догнать этих «HPI» и настучать им за всё, что они с нами сделали. Я ей сказала, что это самая дурацкая идея, какую мне довелось слышать, и мы совершенно точно не собираемся «настучать» милитаризированной организации, даже небольшой. Предложила ей либо заткнуться и помочь с уборкой, либо не путаться под ногами.

К её чести, с уборкой она помогла. Узнала о ней кое-что новое, и это хорошо. Оказывается, она была старшей из трёх детей какой-то богатой семьи из Северной Калифорнии. Её отец был пилотом авиалайнера, поэтому она тоже хотела этим заняться. До сего момента она жизнь воспринимала не слишком серьёзно, а то, наверное, занялась бы. Думаю, мы все тем или иным образом подходим под это описание.

Но больше всего этого мне хотелось узнать, что она умеет. Не слишком много. Она немножко возилась с железками, немножко работала сваркой, но настаивает, что «никогда ни в том, ни в другом особо не преуспела». Прекрасно.

Но, шутки в сторону, пилот – это серьёзное преимущество. Возможно. Горючее у нас ещё есть (ну, с оговорками), можно его использовать для путешествий. Эти «HPI» не улетели назад на север, так что там для нас должно быть безопасно. Я хочу попробовать найти маму и сестру. Знаю, что Клауди Скайз не хочет, но… может, Джозеф хочет кого-нибудь поискать? Выбор самолётов у нас должен быть широчайший.

Я это предложила, и Мории идея, судя по всему, нравится, ей тоже хочется проверить свою семью. Не уверена, как мы это собираемся организовать, но в одном я уверена, я не хочу оставлять Клауди одну дома. Из всех нас она наименее способна к самозащите. Может, разобьёмся на пары, Мория и ещё кто-нибудь, пока все не слетают. Конечно, несколько неудач могут уменьшить тягу к путешествиям. Очень надеюсь, что цистерны с авиационным бензином закрыты герметичнее, чем бак того джипа.

Мам, я надеюсь, ты не пропала. Может, ты будешь обычной пони, как я. Может, у тебя будет рог. Господь ведает, у Дженнифер будут крылья. Она всегда куда-то улетала.

Джозеф и Оливер были не в большом восторге от того, как я их бросила. Не могу с этим спорить, это было глупо, эгоистично и я это знала. Мне просто было наплевать. Я не собиралась позволить моим друзьям рисковать собой. Они нужнее меня. Только моими навыками можно пожертвовать. Нам не нужен мастер на все руки, но нам чертовски нужен доктор.

У меня, впрочем, был козырь в рукаве. Я специально дождалась этого момента, чтобы рассказать всем о письме и телефоне. Мы все вместе прочитали записку и вытащили из коробки коммуникатор. Немая сцена.

Опущу кровавые (скучные) детали реакций каждого. Клауди Скайз и Оливер за то, чтобы вступить в контакт, Скай – практически сразу за. Джозеф не определился, а Мория хочет, чтобы мы разбили коммуникатор, сожгли записку и проверили себя на предмет сибирской язвы.

Не, серьёзно? Сибирской язвы? Если бы они хотели от нас избавиться, они бы могли просто подложить в дом бомбу. Сибирская язва на пони может и не действовать. То, что болеутоляющие работают не значит, что всё остальное тоже будет работать.

В конце концов, мы отдали коммуникатор Джо, чтобы проверил на предмет безопасности. Полагаю, если бомба всё-таки есть, она рванёт, когда мы попытаемся его включить, поэтому мы позаботимся, чтобы никого поблизости от дома в момент звонка не было. Дом, конечно, терять ужасно, но… я предпочту узнать о том, что он был заминирован, когда в нём никого не будет, а не тогда, когда мы все будем в нём спать.

В конце концов, удалось убедить Джозефа и Морию в том, что это хорошая идея, но только после того, как мы пообещали найти и переоборудовать ещё один мобильный дом, и набить оба припасами, чтобы не пропасть в пути. Если во время звонка случится что-то плохое, мы можем просто в них забраться и оставить всё позади. Мория пока не понимает, что ни я, ни Скай не согласимся оставить кур и коров, но я её не стала просвещать, и Скай тоже воздержалась. В тот момент мы уже хотели только чтобы она заткнулась.

А, и она теперь одета. Шорты, как у меня. Хочет, чтобы я ей сделала подковы, приклеила эпоксидкой, потому что «она всё равно лошадь, зачем ей их снимать». Неважно.

Джозеф, прости, что я на тебя жаловалась, мне очень стыдно. Ты, если подумать, вполне вменяемый жеребец. С гигиеной у тебя, конечно, полный швах, но это другое.

Мория, я знаю, как должно быть тяжело то, что ты сейчас испытываешь. Я через это прошла. Моя первая неделя была адом. Несколько раз подумывала спрыгнуть с небоскрёба. Но я уверена, что не будь я в одиночестве, я бы попробовала смотреть на жизнь оптимистичнее. Может, стыдясь своего неснимаемого костюма лошади, но всё равно было бы легче. Друзья — это хорошо. Ты с нами дружить хочешь, или как?

И не то чтобы её предосторожности были плохи. Поэтому, когда собрание закончилось, мы взялись за работу. Медицинский грузовик припарковали прямо за забором, используя его как ещё одну баррикаду, и подключили его к электросети дома. Мы и так планировали добавить несколько киловатт, а пока генератор должен справиться. Ещё сделаем над грузовиком навес, чтобы его солнцем не перегревало, но это потом.

Естественно, хоть я и не поделилась ни с кем моими проблемами с бензином, они подняли передо мной вопрос жизненного цикла нашего топлива. Что нам делать, когда мы не сможем запускать резервные генераторы? Летняя жара без кондиционеров далеко не самая серьёзная проблема. Мы пользуемся таким технологическим абсурдом как атмосферные генераторы воды. Нам придётся перейти на солнечные батареи и электрический транспорт, на те пять-десять лет, пока не сдохнут аккумуляторы. Может, дольше, если удастся найти склад с запасными, изолированный от колебаний температуры. В дальней перспективе придётся переходить на биотопливо. Снижать нашу потребность в электричестве, использовать старинные генераторы (а может, что-то, что можно заправлять дровами, лучшим низкотехнологичным возобновляемым топливом).

И чем же я занялась? Каталась по городу с собакой и фомкой, вскрывая цистерны автозаправок. Эти малышки неплохо запечатаны, но мне нужна была совершенно определённая. Такая, чтобы в ней была солярка до краёв или почти до краёв. И чтобы на ней была эта коническая фиговина внутри, которая позволяет удалять воду без моего участия. Пришлось поискать, но это Лос-Анжелес, тут тысячи заправок. В итоге нашла. Долила до верха из нашего бензовоза (практически его под это опустошив), и применила моё СЕКРЕТНОЕ ОРУЖИЕ (ТМ). Точнее, секретное оружие Министерства Обороны.

Оно нам попалось во время налёта на авиабазу. Топливостабилизирующая Пена. Если верить упаковке, сохраняет солярку десять лет. ДЕСЯТЬ ЛЕТ. Конечно, раз я не залила эту гадость в первый же день, и у нас тут вокруг полная Калифорния, я порежу это обещание пополам. Но нам и столько не надо, мы не собираемся оставаться в Лос-Анжелесе пять лет.

Вот такое получилось приключение. Остальные приводили в порядок дом, подключали грузовик, и всё такое. Оливера обрадовало даже просто подключение грузовика в общую систему. Сохранять эти медикаменты было его навязчивой идеей все последние почти два месяца. Интересно, насколько больше времени он сможет уделять саду теперь, когда с этой проблемой разобрались.

Оливер в большинстве вопросов достаточно неприхотлив. У нас нет больше отдельных комнат, но он не против делить одну с Джозефом. Это была детская, и наш единорог и не подумал убрать оттуда вторую кровать, так что она и так готова на двух пони. Человеческие кровати настолько громадны, что мы бы могли вдвоём уместиться даже в маленькой, но мы эту идею не рассматриваем. Подсоединить к электричеству ещё один дом будет большой проблемой, и разделит наши ресурсы так, как мы их, скорее всего, не захотим разделять.

Полагаю, если найдём ещё пони, то превратим основную спальню в «общежитие», набьём её икеевскими двухъярусными кроватями. Может, приспособим часть подвала под спальные места. В дом влезет, наверное, 15 пони, но в этом случае нам не удастся удовлетворить все их потребности. Особенно в воде. Биотуалеты, как мы уже убедились, с таким потоком не справятся, я уж не говорю про душ. Не верю я, что мы сможем выжать из атмосферы больше воды. Во Флориде или Миссури – может быть, но мы не там.

Хорошо, что мы не собираемся тут обосноваться надолго. Но если не здесь… куда мы отправимся? Будет ли в сельской местности опаснее, чем мы думали? Не налетят ли на наше новое поселение самолёты HPI, не разграбят ли его таинственные создания? Не говоря уже… среди оставшихся пони наверняка окажутся сумасшедшие и бандиты, ведь так? Или… кто-то может оказаться в местности с недостатком еды и заняться разбоем. Долго ли до тех времён, когда такие пони станут проблемой? В мире вообще хватит пони на то, чтобы об этом стоило думать?

Ах да, у нас же отчёт. После краткого совещания, я нашла ещё один мобильный дом (тоже дизельный, тоже с коробкой-автоматом), и прикрутила к нему ручные педали, пока остальные грузили в него припасы. Забавно, вокруг нашего маленького заборчика собралось уже изрядно всяких машин. Интересно, наблюдают ли HPI за нами через спутники. Интересно, им вообще интересно?

Завтра мы позвоним и узнаем, что эти пони в HPI из себя представляют. Я скорее всего запишу всю встречу на свой компьютер, чтобы не пропустить ничего, что позже может оказаться важным. Нельзя запороть наш первый шанс связаться с настолько сильной организацией, в этом я уверена.

Это, конечно, если они всё ещё организация. Я не исключаю разумной компьютерной программы. Может, у неё есть дроны, которые могут громить дома и писать записки «от руки». Интересно, зачем ей потребовался весь этот ядерный мусор? Может, завтра расскажет.

— А