Солнце взойдёт

Часть вторая: страх

Первым, что почувствовала Твайлайт, был холод. Сознание, погасшее в момент окончательного переноса, возвращалось медленно, в теле поселилась сосущая опустошённость. Собравшись с силами, она открыла глаза.

Она лежала на животе на грубо выровненном каменном полу, в центре светящегося синим магического круга. На передних ногах мерцали силовые кандалы, жёстко приковывающие вытянутые конечности к полу. Попробовав пошевелиться, Твайлайт поняла, что задние ноги и крылья также зафиксированы. Тот, кто перенёс её сюда, не хотел, чтобы пленница дёргалась.

Попытавшись повернуть голову и оглядеться, принцесса ощутила, как от нахлынувшего ужаса её пробрал холод много сильнее того, что испускал камень. Справа от неё, в таком же круге, так же зафиксированная магическими оковами, лежала Селестия. Глаза её были закрыты, грудь едва заметно вздымалась от медленного дыхания. Справа от солнечного диарха в таком же состоянии распростёрлась Луна; с трудом оторвав взгляд от Сестёр и повернув голову влево, Твайлайт увидела неподвижную Кейдэнс. Все они, похоже, пребывали в бессознательном состоянии.

— Ты очнулась. Ты сильнее, чем я полагал. Видимо, дело в магическом таланте, привычка аккумулировать большое количество свободной маны закалило твоё сознание, сделав более устойчивой к воздействию чар. Хотя, скорее это произошло потому, что первичными целями заклинание выбрало правящих Сестёр и кристальную императрицу, как более могущественных.

Твайлайт вгляделась в царивший вокруг полумрак, отыскивая говорившего. Им оказался чёрно-белый, напоминающий анимированную статую незнакомец, встреченный ею в астральной проекции, сплетённой «Оком судьбы». Сейчас, представ перед напуганной и ничего не понимающей пони во плоти, он показался ей ещё более отталкивающим, чем раньше.

Она попробовала заговорить, но горло отказалось пропускать звуки. Единорог заметил это.

— Не стоит пытаться. Заклинание продолжает действовать, и силы по-прежнему покидают вас. Скоро оно извлечёт всё до капли, а затем передаст мне. — Он махнул копытом себе за спину. С трудом фокусируя взгляд, Твайлайт попыталась осмотреться.

Полумрак, казалось, отступил, и от увиденного у неё могло бы перехватить дыхание, не будь оно и без того таким слабым. Двуцветный, словно состоящий только из света и тьмы жеребец стоял почти в центре большого круга, образованного девятью светящимися печатями, в четырёх их которых лежали скованные принцессы. Самый центр занимала десятая, почти вдвое большая и куда более сложная печать, равномерно светящаяся красным. Над нею с потолка свешивалось несколько десятков прозрачных кристаллов всех цветов радуги, различного размера и огранки, пронизанных тёмными прожилками. Такие же кристаллы располагались над каждой из малых печатей. Потолок, стены и всё, что бы ни находилось за пределами трёх шагов от внешнего круга, тонуло в колышущемся полумраке. Твайлайт не была уверена, действительно ли всё скрыто мглой, или ей начинает отказывать зрение. Она перевела взгляд на единорога. Тот кивнул.

— Да, ты поняла верно. — Он говорил медленно, и сопровождаемые призрачным эхом слова словно растворялись в окружающей тишине. — Когда я займу место на центральной печати и инициирую финальную часть заклинания, вся магическая и жизненная энергия, уже накопленная кристаллами и ещё сохраняющаяся в ваших телах, перетечёт в моё тело. Я стану аликорном, превосходящим по силам всех, кто был и есть, как и написано в этой книге. Теперь, когда вы оказались здесь во плоти, это займёт считанные минуты.

Он показал на древний том, лежащий у его ног.

— Я нашёл её чуть больше года назад, в лавке торговца редкостями. Он не помнил или не захотел рассказывать, как заполучил её, и не мог сам перевести текст. Полагаю, она была написала чародеями древней Кристальной Империи, или выходцем из неё, не менее тысячи лет назад. Я долго разбирал, о чём в ней говорится. Древние языки никогда не были моей сильной стороной. Но даже неполный перевод открыл мне, что я могу осуществить свою мечту.

Осторожно поглаживая копытом обложку и не отрывая взгляда от книги, он продолжил:

— Я всегда мечтал стать величайшим магом Эквестрии. Магия завораживала меня. То, что я родился в семье придворных чародеев, лишь укрепляло меня в желании постичь вершины волшебного искусства. Мой особый талант — управление энергиями, я могу напрямую манипулировать потоками маны, не связывая их заклинаниями. Это уникальное и могущественное умение. Но мне его недостаточно. Способности обычного пони, сколь бы талантлив он ни был, ограничены, век короток, и только аликорн способен жить вечно и оттачивать своё мастерство столетие за столетием.

Он посмотрел на Твайлайт.

— Ты знаешь это. Когда-нибудь ты станешь настолько могущественной, что затмишь всех волшебников прошлого, и даже божественные Сёстры не смогут сравниться с тобой.

Единорог несколько секунд помолчал, не сводя пристального взгляда с Селестии.

— Если… — Он подошёл вплотную к скованной и обессиленной, способной двигать лишь глазами Твайлайт. — Если я не займу твоё место. Не стану самым могущественным аликорном в истории. Единым Королём-аликорном. Повелителем солнца, луны, сердец и душ своих подданных. Владеющим магией на уровне, не доступном никому из некогда или ныне живущих. И благодаря знанию, содержащемуся в этой книге, я смогу достичь этого. Из того, что мне удалось перевести, я понял, что заклинание кристаллов собирает магию. Накопленная энергия сможет превратить обычного пони в бессмертного аликорна. Семь дней назад я начал ритуал и чувствую, как под воздействием даже того незначительного количества, что мне удалось собрать, изменяется моё тело. Даже мой внешний вид — результат действия чар, раньше я выглядел… куда менее импозантно.

Замолчав, он повернулся лицом к принцессе и закрыл глаза. Рог его полыхнул бледно-лиловой аурой, и за спиной белого единорога развернулись полупрозрачные, цвета его волшебства, крылья. Удержав фантом несколько мгновений, чародей погасил заклинание, и крылья пропали. Он бесстрастно посмотрел в глаза едва живой Твайлайт, словно желая убедиться, что та ещё в сознании и понимает его.

— Однако увиденное в твоей голове указало на досадную ошибку, допущенную мной при переводе. Заклинание вытягивает энергию не из мира, как я полагал, оно высасывает магические и жизненные силы живых аликорнов. Один станет всесильным, поглотив сущности других. Неудивительно, что мне стоило такого труда отыскать этот том. Теперь мне любопытно, почему и он, и это место не были уничтожены давным-давно.

Он обернулся, посмотрев на начавшую мерно пульсировать большую печать.

— Времени осталось немного, заклинание почти завершено. — Он вновь перевёл взгляд на неподвижную принцессу. — Хватит терять последние минуты на бессмысленные речи. Мне стоит поторопиться.

— Прекрати это, пожалуйста, — прошептала Твайлайт, пытаясь заглянуть в узкие, ничего не выражающие глаза.

Стоящее над ней чудовище в обличье белого пони покачало головой.

— Ты не понимаешь. — Голос его был по-прежнему сух: ни злорадства, ни предвкушения, ни почти невероятного сожаления. И это было особенно страшным. — Я не могу прервать ритуал. Заклинание поддерживает себя само, эти кристаллы продолжат своё дело и доведут начатое до конца. Вероятно, это сделано их создателем для упрощения контроля над процессом трансформации. Логичное решение, обычно о таком забывают.

— Ты убьёшь нас, — собрав последние крохи сил, беззвучно выдохнула Твайлайт, но её визави сумел прочитать слова по едва шевелящимся губам и снова покачал головой.

— Ты не понимаешь, — повторил он. — Я делаю то, что должно, иного выхода нет. Начатое должно завершиться. Не трать последние силы на напрасные волнения. Всё скоро закончится. Когда минет эта ночь, солнце взойдёт.

Он ступил в центр красной печати. Магические круги усилили свечение, кристаллы начали разгораться. Твайлайт уже почти ничего не видела, не слышала и не чувствовала: от недостатка сил зрение помутилось, начал отказывать слух. Она следила, как смутная тень застыла в постепенно набирающем интенсивность багровом сиянии. Из глаз принцессы медленно покатились слёзы. Они неожиданно очистили её взор, и она отстранённо подумала, что хоть в полной мере увидит свои последние минуты.

Поочерёдно посмотрев на по-прежнему пребывающих в беспамятстве аликорнов, единорог перевёл взгляд на следящую за ним с безгласной мольбой Твайлайт, затем поднял взор к нависающим кристальным образованиям. Его рог окутался магической аурой, так похожей на ауру самой принцессы, и та поняла, что он высвобождает финальную часть заклинания, которое через несколько минут вытянет из их пока ещё живых тел последние силы. Под копытами чернокнижника и вокруг тел принцесс начал клубиться опалесцирующий туман, похожий на дымку астрального мира, кристаллы принялись испускать радужное сияние. Единорог закрыл глаза, за его спиной бесшумно развернулись полупрозрачные фантомные крылья. Твайлайт устало опустила веки, приготовившись расстаться с жизнью.

Однако секунды тянулись, но ничего не происходило, и она не ощущала ухудшения самочувствия. Или в ней осталось так мало сил, что сознание милостиво отключилось до того, как последние капли жизни окажутся высосаны из её тела? Интересно, на что будет похожа смерть? Что она почувствует в момент, когда её сердце сделает последний удар и замрёт навсегда?

Сквозь мутную пелену, сковавшую разум, пробился вибрирующий звук, напоминающий хруст лопающегося под копытом первого осеннего, ещё очень тонкого льда. Он был настолько низок, что кости черепа начали резонировать, наполнив голову почти физически ощутимым гулом. Твайлайт приподняла налившиеся свинцовой тяжестью веки.

Кристальные образования светились подобно ёлке в канун Дня Согревающего Очага. На скованных принцесс лились потоки яркого белого света, и ослабевшие глаза младшей из них почти ничего не видели за пределами этого сияния. Возможно, со стороны это выглядело красиво, но едва ли могло быть оценено теми, кто через несколько минут будет высосан досуха подобно мухам, попавшим в тенёта огромного жестокого паука, играющего с жертвами перед тем, как сделать их своим обедом. Твайлайт почувствовала медленно нарастающую волну гнева.

Гнев. Эмоция. Она моргнула. Движение далось легче, чем несколько минут назад. Она способна ощущать эмоции! Гнев, наиболее примитивное из чувств, проснулся первым. Твайлайт попыталась пошевелиться, и ей удалось слегка повернуть голову. Кинув взгляд за пределы световой колонны, она ощутила, как в глубине едва теплящейся души зажглась искра надежды: мутная пелена, застилавшая её взор до того, рассеялась, она видела почти так же чётко, как и всегда. Принцесса вновь попробовала повернуть голову, и мышцы шеи отозвались на приказ натужно, но подчинились! Она была бесконечно слаба, как после долгой изнурительной болезни, но могла хоть как-то двигаться! К ней возвращались силы! Что бы это ни значило, она должна бороться!

Твайлайт попыталась пошевелить ногой, но на это вернувшихся крох сил уже не хватило. Зародившаяся было надежда мгновенно сменилась страхом: вдруг это было только жестокой насмешкой мага-убийцы, решившего напоследок потешить себя созерцанием отчаяния своих жертв? Может, ему хотелось видеть, как они будут биться в агонии, оставаясь в сознании до последнего мгновения? Наблюдать, как искры жизни угасают в их глазах, и наслаждаться, купаясь во взглядах, полных тщетной мольбы и ужаса? Не в силах противиться, она взглянула в центр круга.

Единорог стоял, высоко подняв голову и предельно выпрямив напряжённые ноги. Его глаза были плотно зажмурены, грива и хвост трепетали на бьющем снизу потоке воздуха, вокруг рога полыхала магическая аура. Фантомные крылья, разведённые на полную ширину, едва заметно колыхались. Радужный туман тонкими струйками поднимался из-под его копыт к потолку зала, окутывая ярко светящиеся кристаллы. По белой шерсти прыгали фиолетовые искры, отрывающиеся от тела и также уносящиеся вверх. За тот десяток секунд, что Твайлайт смотрела на него, потоки тумана сформировали над головой тёмного чародея всё быстрее вращающуюся воронку, полную искр, уже нескончаемым потоком срывавшихся с его шкуры.

Твайлайт вдруг поймала себя на том, что ощущает боль в неистово напряжённых мышцах. Скосив глаза, она ошеломлённо увидела, что держит голову на весу, а её плечи, спина, ноги, крылья содрогаются от ускользнувшего от меркнущего сознания желания вырваться из пут. Меркнущего сознания? Нет, она мыслила, и мыслила ясно! Силы возвращались к ней! Всё ещё не веря в происходящее, она перевела взгляд на печати, в которых лежали остальные принцессы.

Туман, клубящийся над магическими кругами и почти полностью скрывший по-прежнему пребывающих в беспамятстве аликорнов, вихрился и двигался. Касаясь неподвижных тел, он дымкой растекался по шерсти и всасывался в кожу. С нависших кристаллов, как весенняя капель с тающих сосулек, стекали тонкие прерывистые струйки бледно-голубой, почти прозрачной опалесцирующей жидкости. Нет, не жидкости. Широко раскрыв глаза и почти перестав дышать, Твайлайт смотрела, как в недвижных принцесс впитываются капли конденсирующейся из воздуха чистой магической энергии. Жизненной энергии существ, настолько сроднившихся с волшебством, что оно стало их кровью и плотью. Подняв глаза, она увидела, что и на неё проливается живительный дождь из маны. Она не чувствовала ударов капель, поглощённая сперва бессилием и отчаянием, а затем удивлением и невероятностью происходящего. Теперь же Твайлайт ощущала, как с каждым мгновением, с каждой падающей каплей к ней возвращаются силы. Она снова жила. Но почему…

Судорожно вдохнув, она резко повернула голову и впилась взглядом в их похитителя. Фантомные крылья растворились, втянувшись в бешено вращающуюся над его головой воронку, поток искр тоже начал ослабевать; плечи его ссутулились, голова поникла, ноги дрожали. Аура вокруг рога трепетала и пульсировала: на поддержание заклинания не хватало сил. Твайлайт попыталась рвануться к нему, но кандалы всё ещё держали крепко. Нет, нет, нет, не может этого быть, неужели…

Возможно, она издала какой-то звук. Возможно, он почувствовал обращённый на него безумный взгляд. Возможно, они ещё сохраняли ментальную связь после контакта разумов. А может, просто так совпало. В тот момент, когда наконец понявшая, что происходит, Твайлайт неистово пыталась высвободиться, чтобы помочь, спасти, единорог медленно поднял голову. Принцесса видела, что движение давалось ему неимоверно тяжело, словно он делал это из последних сил. С трудом открыв глаза, двуцветный маг встретился взглядом с пылающими отчаянной мольбой глазами волшебницы. Секунду он просто смотрел на неё, а затем медленно прошептал что-то. Губы его едва шевелились, а голоса не было вовсе. Да и вряд ли что-то можно было бы разобрать за треском перегруженных кристаллов, перекачивающих последние капли магической и жизненной энергий — как похищенных, так и собственных сил едва стоящего на ногах чародея — в тела аликорнов.

Усилие, потребовавшееся на шёпот, полностью истощило его: веки сомкнулись, голова повисла на враз ослабевшей шее, ноги подкосились. Рог в последний раз полыхнул магией и погас, лишённое жизни тело начало заваливаться вперёд. Сквозь вновь хлынувшие слёзы Твайлайт смотрела, как отдавший всего себя ради исправления допущенной им ошибки пони, чьего имени она даже не знала, рассыпается серым пеплом.

Заклинание было завершено. Выполнившие свою задачу кристаллы меркли, печати, кроме занятых теперь погружёнными в глубокий сон аликорнами, угасали. Остатки тумана рассеялись, впитавшись в каменный пол. Обратив потоки энергий, единорог, мечтавший стать самым могущественным магом в истории и единым правителем Эквестрии, вернул похищенные им по незнанию магические и жизненные силы принцессам. Они вновь станут править, защищая своих подданных от опасностей и даря им тёплый солнечный свет днём, лунный и звёздный блеск ночью, сея любовь в сердцах и создавая между самыми разными пони крепчайшие из уз — узы искренней, настоящей дружбы.

В затопившей зал тишине эхо вторило тихому плачу Твайлайт.

Четыре аликорна стояли на широкой каменной террасе, на которую их вывела длинная узкая лестница. Рог Селестии мягко светился, и солнце, подчиняясь приказу своей повелительницы, медленно поднималось над горизонтом. Луна, властно ведомая магией хозяйки ночи, скрылась несколькими минутами ранее. Врождённое ощущение времени подсказывало Сёстрам, что все события уложились всего в одну ночь. Для простых обитателей Эквестрии словно ничего не произошло. Если капитан стражи выполнил приказ, в чём было мало сомнений, никто ничего не узнает. А ушедшая за горизонт луна и ныне поднимающееся солнце должны были подсказать ему, что с правительницами не случилось ничего непоправимого.

Твайлайт не отрываясь смотрела на поднимающееся светило. Очнувшиеся ото сна принцессы потратили немало времени, пытаясь вернуть содрогающейся от плача чародейке достаточно самообладания. С трудом обуздав душившие слёзы, она смогла рассказать о событиях, предшествовавших их пробуждению в неизвестном месте, носящем явные следы неведомого ритуала. Выслушав сбивчивый рассказ, Селестия, Луна и Кейдэнс почтили молчанием оставшееся от безымянного чародея пятно праха и силой увели Твайлайт из ставшего театром страшной драмы зала. Разумеется, они не собирались ни оставлять без присмотра подобное место, ни позволять останкам поддавшегося маниакальным желаниям, но нашедшим в себе силы искупить свой грех единорога смешиваться с пылью. Но сейчас нужнее всего было вернуться в Кантерлот, чтобы никто ничего не заподозрил.

Подавленная пережитым Твайлайт отвела взгляд от разгорающегося светила и посмотрела в сторону тёмного прохода, ведущего в недра Кристального хребта. Перед покрасневшими от давно закончившихся слёз глазами плавали зелёные пятна, бывшие реакцией сетчатки на воздействие чрезмерно яркого света, но сейчас ей не требовалось физическое зрение. Внутренний взор принцессы полностью занимало лишь одно видение: едва шевелящиеся губы погибающего единорога, вложившего свои последние силы в два слова, навсегда отпечатавшиеся в памяти и сердце Твайлайт Спаркл.

Всего два слова.

«Солнце взойдёт».