Закрой дверь
Глава пятнадцатая
Доктор торопился. Если он верно просчитал ход мыслей и, главное, степень отчаяния принцессы Селестии, промедление было воистину смерти подобно. Солнечная богиня хотела любой ценой защитить своих подданных, и была готова пойти на крайние меры. Доктор сказал правду: могущественные Элементы Гармонии не могли воздействовать на существо, пришедшее из-за границ этого мира. Попытка использовать их только истощила бы магические сущности, не принеся даже краткой отсрочки. И Селестия знала это, Доктор прочёл понимание в её глазах. И на самом дне, под пеленой подавляемого страха, успел увидеть решимость прибегнуть к средству, что лежало за пределами понятия «последней надежды». Средству, к бледной тени которого он некогда прибёг сам, и воспоминания об этом до сих пор непрестанно жгли его душу. Средству, что требовало цены неизмеримо большей, чем было способно заплатить бессмертное существо. Он не мог допустить этого. И должен был действовать немедленно.
Миновать стражников было делом несложным. Даже усиленные, патрули единорогов не были для него помехой, к тому же, опытный путешественник предусмотрительно активировал фильтр восприятия. Пока он держался тихо и незаметно, встречные гвардейцы скользили по нему взглядами, как по пустому месту.
Быстро пройдя все этажи дворца, Доктор спустился на уровень темниц. Эквестрия была мирной страной, управляемой любимыми своим народом принцессами, так что Кантерлотский замок с давних времён не имел ни глубоких казематов, ни мрачных подземелий. По сути, несколько камер, располагавшиеся в подвальном этаже дворца, были не более чем данью традиции. Они не имели ни обитых железом толстых дверей с маленькими смотровыми окошками, ни заговорённых замков, ни кандалов, вмурованных в стены. Открытые, отделённые от коридора только не слишком частой решёткой, они годились скорее для временного содержания перебравших на празднике буянов, чем для заключения источника величайшего ужаса этого мира.
Доктор выглянул из-за угла. Единственная занятая камера была укрыта матовым барьером, за которым угадывалась неподвижно сидящая в дальнем углу размытая фигура. Стражников видно не было, должно быть, всех удалили с этого уровня. Доктор кивнул, оценив решение: так никто не подвергнется прямому воздействию ауры пришельца, а если установленные принцессой Селестией барьеры не выдержат, то и гвардейцы вряд ли сумеют что-то сделать.
Быстро подойдя к камере, он достал из-за уха звуковую отвёртку и, прикусив её, направил на магическую стену. Пока он возился с настройками, кристалл мерно вспыхивал, а устройство издавало тонкий гул. После нескольких минут манипуляций барьер с хлопком исчез. Доктор резко развернулся, внимательно осматривая коридор по всей длине, стараясь не пропустить ни одного угла, ни одной тени, где мог спрятаться… Через несколько секунд, так никого и не увидев, он досадливо дёрнул уголками рта и спрятал отвёртку. Вновь повернувшись к камере, Доктор принялся разглядывать содержащегося в ней узника.
Заключённым оказался жеребец-земнопони бледного розовато-жёлтого цвета с короткой каштановой гривой и куцым хвостом. Он сидел сгорбившись, втянув голову в плечи, и затравленно смотрел на Доктора. Под серо-голубыми глазами залегли глубокие тени, зрачки беспокойно подёргивались. От него отчётливо пахло страхом и отчаянием.
— Я Доктор, — представился Доктор. — Тебе сказали, почему ты здесь?
Пони настороженно кивнул.
— Хорошо, это сэкономит время. Твоё присутствие губит этот мир. Я могу дать тебе шанс спасти его, исправить причинённое тобой зло. Если ты хочешь этого, идём со мной.
Тот не двигался, видимо, пытаясь осмыслить столь внезапное изменение в своей судьбе.
— Я думаю, что ты не по своей воле попал сюда, и напрямую не виноват в происходящем. Однако ты должен понимать, что являешься причиной и источником губительных изменений в Эквестрии. Если ты не желаешь зла этому миру и его жителям и хочешь их спасти, идём со мной.
Пони продолжал молча смотреть на Доктора.
— Времени у нас нет. Я снял защитные барьеры с камеры, и принцесса Селестия почувствует это. Вообще, странно, что тревога ещё не поднялась. Идём со мной. Я твоя последняя и единственная надежда на искупление.
Доктор развернулся и зашагал к лестнице. Несколькими мгновениями спустя он услышал за спиной неуверенный цокот копыт и беззвучно коротко выдохнул. Оставалась ненулевая вероятность, что пришелец действовал сознательно, и тогда он едва ли клюнул бы на обещание искупления. Не зная всех подробностей, Доктор сделал ставку на неумышленность его действий и пока что был в плюсе. Однако самая тяжёлая работа ждала впереди.
По пустым коридорам Доктор и бледный земнопони быстро вышли в сад. Пройдя десяток метров по дорожке, Доктор сошёл на газон и углубился в заросли. Спустя минуту они оказались на лужайке, посреди которой стояла неуместная здесь синяя будка. Открыв дверь, Доктор повернулся к своему спутнику:
— Надеюсь, что не ошибся в тебе и твоё желание искренне. Заходи. Мы отправимся туда, где, если мои расчёты верны, ты получишь шанс помочь мне всё исправить.
Земнопони переводил взгляд с открытой двери на Доктора, старавшегося не выдавать нетерпения. Если его предположения окажутся неверными и надежда искупить вину не перевесит страха перед неизвестным, придётся срочно переходить к альтернативному варианту плана по спасению мира. Особых трудностей это не вызовет и даже не потребует дополнительных затрат энергии или времени, однако сперва Доктор хотел до конца исчерпать добрую волю этого существа.
Видимо, решив наконец, что хуже не будет, бледный жеребец скрылся в будке. Доктор мгновенно встал в дверном проёме, чтобы тот не смог выскочить, если страх вдруг возьмёт над ним верх, и оглянулся. Этот момент был самым слабым в его расчётах, и количество неизвестных делало любой прогноз фактически сродни гаданию на кофейной гуще. Итак, главная ставка, почти ва-банк. Дольше задерживаться нельзя. Если он не появится сейчас…
— Покидаете нас, Доктор? — Пришепётывающий голос раздался сверху. Доктор понял голову и встретился взглядом с парой красно-жёлтых разновеликих глаз.
Дискорд свернулся на крыше, подперев голову правой лапой и постукивая по металлу когтями левой. В его прищуренных глазах мерцал интерес, уголки губ кривились в усмешке.
— Да. — Доктор старался говорить спокойно и невозмутимо. — К сожалению, я вынужден оставить этот гостеприимный дворец прежде, чем поднимется тревога и стражники смогут воспрепятствовать моим планам. Несмотря на моё заявление на совете, времени у нас не так много, и я не могу позволить себе его терять. Собственно, я собирался отбыть немедленно.
Дух Хаоса перетёк на землю и встал во весь рост. Заложив передние лапы за спину, он обошёл будку по кругу, увлечённо разглядывая сооружение. Доктор ждал.
— Занимательно, весьма занимательно, очень интересный образчик. Вы позволите составить вам компанию?
— Разумеется, буду рад такому попутчику. Прошу.
Кивнув, Дискорд, пригнувшись, зашёл внутрь. Доктор последовал за ним и запер двери.
Повернувшись, он прошёл к консоли управления, бросив сжавшемуся под колонной и во все глаза глядящему на драконикуса земнопони: «Сиди, не шевелись и ничего не трогай». Считав показания приборов, Доктор принялся щёлкать переключателями, готовясь к отправлению. Дискорд, заложив лапы за спину, не спеша обходил зал по периметру.
— Блестяще. Внутри она куда больше, чем кажется снаружи. Вам никто не говорил такого раньше? Ну, да ладно... Итак, что же у нас здесь? Свёрнутое пространство, высокие технологии, временная спираль в качестве источника энергии. Разве что интерьер несколько скучноват, жёсткая функциональность, никаких излишеств. Хотя я почему-то ожидал увидеть больше кругляшков. Но это дело вкуса. Как вы называете это прекрасное творение?
— Её зовут ТАРДИС. — Доктор не смотрел на драконикуса, сосредоточившись на настройке приборов.
— О, так она живая? — Дискорд покрутил головой, бегло осмотрел центральную колонну и наконец остановил взгляд на основании консоли управления. — О, я вижу. Прекрасное создание, могущественное и исполненное величия. Сила и красота, воплощённые в материи и энергии, бесконечный потенциал и железная воля. Блестяще, просто блестяще.
— Спасибо, ей приятны ваши слова. — Доктор закончил настройку и активировал систему. Раздался мерный пульсирующий гул, зал заметно завибрировал. Дух Раздора повернулся к Доктору.
— Итак, думаю, пришло время поделиться с нами вашими соображениями, Доктор, — проговорил он, скрещивая лапы на груди. — Это скрасит вынужденное, но оттого не менее тягостное ожидание.
— Да, время пришло. — Доктор посмотрел на похищенного узника. Земнопони сидел под древовидной колонной, бросая настороженные взгляды на Доктора и испуганные — на Дискорда. Калейдоскоп событий — вторжение принцесс в сон, арест, заключение, побег, обернувшийся похищением, и теперь путешествие в компании странного пони и химерического создания — совершенно выбил его из колеи.
— Я получил сигнал бедствия и прибыл, как только смог. Сбор и анализ информации заняли значительно больше времени, чем я предполагал, и окончательная картина сложилась буквально несколько часов назад. Всё началось с появления в этом мире нашего спутника. Мне не удалось доподлинно выяснить, какому миру он принадлежит, я никогда даже не слышал о нём. Полагаю, контактов раньше не было, либо они не были отражены в доступных мне источниках. Тем не менее, сомнений нет: именно он принёс с собой нечто, способное погубить не только Эквестрию, но и весь мир пони. Сначала я думал, что он сам является источником всех изменений, но, подслушав рассказ принцессы Твайлайт о пережитом в его сне, был вынужден пересмотреть свои выводы. То, что содержится в его голове, то, что едва не погубило принцессу Луну, не одну тысячу лет защищавшую пони от их кошмаров, не может принадлежать одному существу. Слишком велика сила воздействия, её не удержать одному разуму. Это сожгло бы его раньше, чем спорадические выбросы сумели нанести ощутимый вред, и Элементы Гармонии смогли бы погасить остаточное влияние. А раз этого не произошло, я могу сделать только один вывод.
Доктор обвиняюще указал копытом на не сводящего с него глаз земнопони.
— Он — мост между мирами, дверь, через которую в эту вселенную проникает вся эта мерзость, в настоящее время пожирающая Эквестрию подобно чуме. И я почти уверен, что это происходит не по его воле, он только проводник и ключ, не дающий двери закрыться. Если это так, у нас есть шанс на спасение, а у него — на искупление своего греха, пусть он и совершил его невольно.
Доктор начал прохаживаться вокруг консоли, то и дело подкручивая и переключая что-то на панели.
— Я вычислил точку инфильтрации. Это произошло в Вечнодиком Лесу, восемнадцать дней назад, в ночь, когда над Эквестрией проходила комета… забыл её номер по каталогу, но это не важно. Точные темпорально-пространственные координаты введены в полётную программу ТАРДИС, и сейчас мы направляемся в этот момент. По прибытии у нас будет шанс всё исправить. Хорошая новость: я не могу вмешиваться в собственную временную линию, но меня не было в Эквестрии в тот день, так что наше вторжение в прошлое в этой точке не приведёт к возникновению необратимого парадокса. Плохая новость: шанс у нас только один, и, если я допустил хоть малейшую ошибку в расчётах, ничего не получится, и всё повторится. Есть вопросы?
Он посмотрел на своих спутников. Дух Дисгармонии развлекался, заставляя сотворённые им миниатюрные копии Доктора играть в чехарду с мини-Дискордами; земнопони сидел на том же месте, смотря в пол. Лишившийся аудитории Доктор несколько секунд смотрел на неблагодарных, потом пожал плечами и обратился к консоли, выверяя курс. В течение нескольких минут царила тишина, нарушаемая только свербящим гулом работающих систем и недовольным писком копий Доктора, когда Дискорды начинали жульничать. Правда, как именно им это удавалось в этой игре, оставалось загадкой.
Доктор произвёл последнюю проверку и дёрнул рычаг, останавливая ТАРДИС. Зал содрогнулся, мини-копии попадали и тут же исчезли.
Доктор сверился с показаниями приборов.
— Итак, хорошая новость, мы прибыли к целевому моменту с минимальной погрешностью, — проговорил он, обводя взглядом спутников. — Сейчас мы покинем ТАРДИС и приступим к реализации плана, что должен предотвратить, ни много ни мало, гибель целого мира. Искренне надеюсь на успех.
Доктор подошёл к дверям и чуть приоткрыл их. Снаружи была звёздная ночь. Они находились на окраине довольно большой поляны, со всех сторон окружённой высокими деревьями. Древние и молодые, покрытые мхом почти до половины и с чистой корой, развесистые и стремящиеся вверх — все они выглядели одинаково дикими. Сомнений не было: они находились в Вечнодиком Лесу, прибежище всего таинственного и непривычного пони.
Доктор подхватил стоящее рядом с дверью небольшое устройство в виде усечённой пирамиды, увенчанной состоящей из нескольких концентрических колец фигурой. Выйдя из ТАРДИС и осмотревшись, он подал знак своим спутникам. Дискорд тут же начал с хрустом разминаться, будто провёл всё путешествие не в просторном зале с высоким потолком и свободой передвижения, а запертым в чемодане в багажном отделении. Земнопони вышел осторожно, с опаской озираясь по сторонам. Доктор, уже дошедший почти до середины поляны, нетерпеливо махнул ему. Устройство, которое он перед тем поставил на землю, тихо жужжало, на верхней панели перемигивались синие лампочки, кольца медленно вращались.
— Здесь, — сказал он подошедшему жеребцу, — ты должен будешь стоять здесь. В этом месте ты появился в этом мире в прошлый раз, точнее…
Он сверился с показаниями хронометра отвёртки.
— …появишься ровно через семнадцать минут и сорок семь секунд. Запомни, твоя задача — стоять здесь и во что бы то ни стало не двигаться с места. Ты понимаешь? Стоять и не двигаться. В момент материализации возникнет парадокс, выводящий тебя за пределы этого континуума. Я смогу взять его под контроль, — он продемонстрировал звуковую отвёртку и указал на стоящее на траве устройство, — и отправить тебя обратно в твой мир. Тебе здесь не место, ты уже знаешь, чем опасно твоё присутствие. Но, если ты вернёшься в тот же момент, когда появился, фактически ты не будешь присутствовать в этом мире ни мгновения, а значит, ничем не сможешь ему навредить. Ты меня понял?
Земнопони неуверенно кивнул.
— Хорошо. Запомни: стой и не двигайся, что бы ни происходило. Я смогу контролировать процесс, но любое твоё движение внесёт погрешности в мои расчёты. Если хочешь помочь нам и себе, стой и не двигайся, тогда всё получится. Не сомневайся, я знаю, что делаю. Верь мне — я ведь Доктор.
Доктор хлопнул дрожащего земнопони по плечу и направился к будке. Дискорд уже стоял у двери, скрестив лапы на груди и наблюдая за звёздами. Где-то там сейчас мчалась комета, а над Понивиллем уже через несколько минут должен был вознестись шар с довольным собой Духом Хаоса и быстро приближающейся к точке кипения Твайлайт Спаркл. При приближении Доктора драконикус перевёл взгляд на него.
— Полагаю, теперь вы расскажете, в чём на самом деле заключается ваш план? — Его голос раздался прямо в голове Доктора, к чести своей ничем не выдавшего удивления. Встав рядом с химерическим созданием, он уставился на дрожащего земнопони, покусывая отвёртку. — Вы так и не открыли деталей, а версия, только что изложенная вами, выглядит несколько… натянутой. Полагаю, что преждевременное разглашение этой информации поставило бы вашу затею под угрозу?
Доктор покосился на драконикуса и вновь перевёл взгляд на стоящего в центре поляны пони.
— Эта версия достаточно правдоподобна, чтобы удержать его на месте необходимое время. — Он старался говорить тихо, но, похоже, Дух Хаоса позаботился о том, чтобы их беседа не стала достоянием их спутника. — Страх не даёт ему критически мыслить, а моё лицо внушает доверие.
— И вы собираетесь?..
Доктор помолчал, следя за земнопони и держа наготове звуковую отвёртку.
— Чтобы закрыть дверь, сначала нужно открыть её настежь. Эта точка — рифт, здесь граница мира истончилась настолько, что сквозь неё могут проникать иные сущности, что и произошло с нашим… попутчиком. Вернуть его в родной мир я не в состоянии, не зная координат; но я могу открыть разлом и выбросить это существо в Пустоту, что лежит меж всеми мирами. Однако при этом возникают две проблемы. Первая: для открытия разлома нужна огромная энергия, а у меня нет под копытом безопасного источника, способного выдать достаточную мощность, использовать же «сырую» энергию рифта слишком рискованно. Вторая: вред, нанесённый Эквестрии и её обитателям, не может быть исцелён, он исказил саму сущность этого мира, став фиксированным событием. Я сумел найти только один способ решить их обе одновременно: использовать выброс энергии в момент перехода и вытолкнуть в Пустоту их обоих до того, как копия из этого времени полностью воплотится. Получится, что он никогда не появлялся в этом мире, а значит, проводимое им зло никогда не коснётся Эквестрии. А поскольку мы прибыли из реальности, где это уже произошло, мои действия создадут парадокс, способный уничтожить вселенную.
Доктор дёрнул уголками рта. Дискорд молчал, не отрывая взгляда от бледного пони.
— Но у меня есть решение и для этого. Поскольку я сам являюсь… сложным событием пространства-времени, — он покосился на невозмутимого драконикуса, — можно сказать, аномалией с точки зрения любой пространственно-временной линии, я смогу замкнуть парадокс на себя. В момент перехода я отключу направленные щиты ТАРДИС, что сделает меня уязвимым для внешних воздействий, отправлюсь в Пустоту вместе с ними и закрою разрыв с той стороны. Так что вам лучше всего будет находиться в контрольном зале, когда всё начнётся. Перестав получать мой жизненный сигнал, ТАРДИС активирует «Аварийную программу один»: вернётся к точке последнего старта, чтобы высадить вас, после чего переместится в конец Вселенной и самоуничтожится.
С минуту они молчали.
— Допустим, ваша затея осуществима, — проговорил Дискорд, не меняя позы. — Но зачем вам делать подобное?
Доктор прищурился, не сводя пристального взгляда с дрожащего земнопони.
— Потому что альтернатива — огонь. Я уже видел подобное. — Он дёрнул уголками рта. — И не хочу видеть снова. Не здесь.
— Вы приносите себя в жертву.
— И его тоже, но это единственная возможность, я перепроверил расчёты достаточное количество раз, чтобы избавиться от сомнений. — Доктор бросил взгляд на хронометр отвёртки. — Выбор между одной условно невинной жизнью и спасением целого мира. Я его сделал. И не могу больше называться Доктором. Лучший выбор для существа, потерявшего право на своё имя — никогда не существовать. Как по мне, цена вполне приемлема.
— А если вы ошиблись?
— Тогда в лучшем случае моя затея провалится, события пойдут по уже известному нам пути, а я больше не смогу вернуться сюда, так как произошедшее здесь станет частью моей временной линии. Поэтому у нас только один шанс. Один-единственный, уникальный и почти безнадёжный шанс…
Доктор замолчал, напряжённо вслушиваясь в тишину. На самой границе слышимости возникло лёгкое похрустывание, будто кто-то грыз леденцы. Земнопони тоже явно почувствовал что-то, так как начал с удвоенной силой крутить головой.
— Начинается, — пробормотал Доктор и крикнул сотрясаемому нервной дрожью жеребцу: — Стой на месте, ни в коем случае не шевелись! Помни, это твой шанс всё исправить!
В шаге от трясущегося пони воздух вдруг исказился подобно водяной линзе, и во все стороны пошла рябь. В центре искажения начало проступать что-то тёмное, быстро приобретающее очертания стоящего на задних ногах пони. Через несколько секунд фигура обрела объём и цвет, превратившись в точную копию ошалело глядящего на неё бледного розовато-жёлтого жеребца.
— Сначала он должен коснуться его, — бормотал Доктор, нацеливая отвёртку на близнецов. — Притяжение должно быть достаточным, чтобы с такого расстояния… Нет!
Земнопони пятился. Трясясь всем телом, он мелкими шагами отступал от почти завершившего переход самого себя, дико выпучив глаза и широко раскрыв рот.
Взвыв, Доктор в три прыжка подлетел к нему, развернулся и со всей силы лягнул в круп. Не ожидавший удара жеребец, и без того едва держащийся на ногах от потрясения, полупрыгнул-полуупал вперёд и врезался в материализовавшуюся копию, сбив её с ног. Оба пони упали прямо на устройство, установленное Доктором. Сам он, мгновенно развернувшись, направил на кучу-малу звуковую отвёртку и прикусил кнопку.
Конус гиперзвука накрыл сплётшихся близнецов и скрытое под ними устройство. Мгновение, другое ничего не происходило, но потом тела пришельцев начали светиться. Интенсивность сияния быстро нарастала, и Доктор был вынужден зажмуриться, боясь отвернуться и выпустить их из зоны воздействия. К свету добавился бьющий во всех направлениях ветер, а слух терзал запредельно тонкий вой, заглушающий гул работающей отвёртки. Доктор пригнул голову, стараясь удержать направление конуса. От его стойкости зависело всё.
Яркость бьющего из центра поляны света стала нестерпимой, выжигая глаза даже сквозь плотно сомкнутые веки, и Доктор почувствовал, что его выносливость достигла предела. Боль вплотную приблизилась к порогу, за которым сохранять контроль над телом было невозможно — инстинкт самосохранения требовал немедленно покинуть грозящую разрушением организма зону. Доктор напряг последние силы, стараясь продержаться лишнее мгновение.
Он сумел. Свет вдруг стал из невыносимого просто сильным, поднявшийся до ультрачастот звук словно надломился и почти мгновенно исчез; сбивающий с ног ветер, дувший из зоны коллапсирующего пространства, утих настолько внезапно, что Доктор едва устоял на ногах. Чуть не ткнувшись носом в землю, он сумел восстановить равновесие и рискнул приоткрыть глаза. Пульсирующие от боли глазные яблоки и кружащиеся разноцветные круги не давали ничего разглядеть в потоке света. Доктор выключил звуковую отвёртку.
Сияние угасло. Посреди поляны, видимо, потерявший сознание в момент коллапса, лежал жеребец-земнопони бледного розовато-жёлтого цвета с короткой каштановой гривой и куцым хвостом. Доктор несколько секунд не сводил с него затуманенного взгляда.
— Вот и всё, — спокойно произнёс он.