Путь Ненависти
Глава 9. Прощай гармония
Маленькие домики с соломенными крышами. По улицам гуляет беззаботная болтовня, перемежаемая весёлым заливистым смехом. Селестия снова в Понивиле. Лишь она осознала это, из-за её спины выползла густая тень и неумолимо поглотила окрестности. Селестия сглотнула, она ощутила первобытный ужас. Внутренности сжались, предчувствуя близкую опасность. Дрожа, принцесса повернулась посмотреть на источник тени и обомлела — прямо за ней, уходя в небо за пределы видимости, растянулась непроглядная чернота. Её оконечности справа и слева едва угадывались. Солнечный свет будто обтекал эту громаду, боясь отразиться от неё.
Стена тьмы пришла в движение. Край изогнулся и навис над Селестией будто клюв неведомой птицы. В бездонной черноте распахнулись два пылающих озера и впились крошечную белую фигурку под ними. Селестия попыталась закрыться от них, прикрыв магическим барьером большую часть города. Но это не помогло — взгляд расплавил все преграды и растёкся по городку. Пони, застигнутые на улицах, мгновенно вспыхнули и упали на землю судорожно корчась. Истошные крики, огонь и смерть окружили беспомощную, но невредимую принцессу. А тем временем волна пламени ширилась и росла. Речка что протекала через Понивиль испарилась жалким облачком пара. Пламя проникало вглубь земли и захватывало все небеса не прекращая расширятся.
Попытки Селестии остановить апокалипсис выглядели, как попытки муравья потушить добротный таёжный костёр. Плача, солнечная принцесса почувствовала, что кольцо мирового пожара набрало ход и скоро сомкнётся на другой стороне планеты. Лишь зияющее чёрное существо продолжало возвышаться над пламенем и пронзать взглядом принцессу на крохотном клочке нетронутой земли. Охваченная отчаянием Селестия взлетела и устремилась прямо к пышущим жаром глазам. Но её тело непомерно отяжелело и упало обратно. С усилием отрывая голову от земли, аликорн увидела Экстера, выходящего из сплошного пламени. Он встал над распростёртым под ним телом и сказал:
— Ненависть — это всё, что у меня есть. Возьми её! — в копытах Экстера, будто вытекая из них, появился кинжал.
— Нет, пожалуйста, только не ты.
— Возьми её. — Экстер прошептал эти слова на поникшее ушко и мягко, почти любовно вонзил кинжал в грудь Селестии.
Обычная ночная темнота, соседствующая серебристому свету луны. Мятый разгром простыней. Реальность. Селестия обхватила передними копытами подушку и, вжимаясь в неё мордашкой, плакала. Кошмар отступил, но не ушёл совсем. Белая пони сжалась от ярких образов, продолжающих преследовать её наяву.
Обжигающий взгляд преследовал Селестию, не давая жизни принцессы вновь войти в прежнее русло. Что-то поразило её в этих оранжевых глазах, чужое и вместе с тем неуловимо знакомое поднимающей солнце кобыле. Но хаос в её голове не давал ей во всём разобраться.
Прошло несколько дней. Пища потеряла свой вкус. Любимая работа больше не погружала в себя с головой. В мыслях творился полный разброд. А душа пропиталась липкой и противной грустью. Несомненно, Принцесса Селестия уже испытывала все эти ощущения раньше, но так сильно как сейчас, впервые. Казалось бы, её задача выполнена, Экстер раскрыт и находится в надёжных копытах, а она всё равно никак не может успокоиться. Будто от неё всё ещё ускользает нечто очень важное.
Луна заметила необычное состояние сестры и решила подбодрить и помочь разобраться в себе. Она пришла пораньше, ещё до восхода и попыталась применить свою обычную тактику задабривания. На тумбочку у изголовья кровати белой кобылки приземлилось блюдо с парой кусочков торта, турка полная ароматного крепкого кофе и пара чашек. Большой сиреневый глаз показался из-под одеяла и осмотрел посетительницу с угощением. Угрюмая солнечная принцесса села на кровати. Красные прожилки на белках указывали, что это её не первая бессонная ночь, а на редкость печальное выражение глаз, что возможно не последняя.
— Сестра, твоё состояние очень беспокоит меня, — начала Луна тоном старшей сестры.
— Не стоит волноваться, пройдёт, — неровным голосом ответила Селестия.
— Ещё как стоит! Не могу смотреть, как ты тут чахнешь. Это ведь из-за него, признавайся.
— С чего ты взяла. Мне просто нездоровится.
— Я видела конец твоего последнего кошмара. Ты из-за этого больше не спишь, боишься, что опять увидишь что-то подобное?
— Эх. Думаю пытаться скрывать это бессмысленно.
— Рассказывай, у вас уже было это?
— Э… Луна нет, что ты!
— Он взял тебя силой? Ты была беспомощна перед его чарами… и отдалась на милость победителю?
— Кто-то читает слишком много любовных романов. Я просто хочу стать его другом, но он ненавидит меня.
— Стоило из-за чего убиваться. Никогда бы не подумала, что тебе нравятся настолько плохие жеребцы.
— Он неплохой! Да, некоторые его поступки плохие, но мы до сих пор не знаем всех его мотивов. Я хочу узнать, что сделало его таким. И именно это не даёт мне покоя.
— Тогда что тебе мешает продолжить свои "исследования"?
— Ему не нравится, когда я рядом, он постоянно отталкивает меня.
— Так настой на своём, принцесса ты или нет!?
— Возможно, он скрывает ещё одну тайну и боится, что я могу как-то узнать её и повредить ему.
— Тогда у тебя ещё больше причин увидеться с ним.
— Спасибо Луна, может я смогу помочь ему, если всё узнаю. — Вымучено улыбнувшись, Селестия налила себе кофе и подтянула тортик.
Принцессе Луне никогда раньше не приходилось видеть сестру в таком состоянии. Обычно Селестии приходилось утешать непоседливую сестренку, страдающую от неразделённых чувств. А теперь наоборот. Луна была готова пойти на всё ради сестры. Даже поговорить с этим грубияном Экстером. Селестии перед отбытием надо будет завершить кое-какие дела. А в это время Луна задумала совершить небольшое путешествие и всё подготовить.
Ночная принцесса пока ещё плохо представляла что будет говорить, но решимости от этого ни чуть не убавлялось. "Нельзя приходить с пустыми копытами, — думала она, — что бы такого подарить ему? Блин, я совсем его не знаю! Жеребцам нравятся комиксы, точно". Озарённая внезапной идеей, Луна побежала в лучший Кантерлотский магазинчик продукции для гиков. И предалась столь тяжёлому бремени выбора.
Ощущение времени в пространственном пузыре чрезвычайно ускоряется. И потому для меня пройдет всего час или два, а для невольных узников несколько дней. Впрочем, выходов у них только два — второй подождать пока у меня через три часа закончится заряженный эфир, нужный для сдерживания великого течения и поддержания чар.
Прошло два часа, и я начал беспокоиться поняла ли Твайлайт подсказку. Дверь замерцала, потеряла свою материальность. Сквозь неё, как сквозь непрозрачную дымку прошли двое. У них получилось. Лишенное магии пространство и блокированная внутренняя магия Твайлайт оставляли только один очевидный способ выбраться изнутри — создавать эмоциями заряженный эфир. Накопив достаточно, Твайлайт разогнала его и как тараном пробила брешь в коконе.
Нечто неуловимое изменилось в моих друзьях. Да это именно то, на что я рассчитывал. Я почувствовал это прежде чем они решились показать. Общее испытание сблизило души и пробудило в них древний спящий вирус. Он то и помог им создать необходимую массу заряженного эфира, вызывая крайнюю степень симпатии и привязанности, топящую в безумии и страдании. Одним словом, болезнь, но болезнь приятную. По крайней мере некоторым.
Молча, я улыбнулся друзьям и развернувшись ушёл, наполненный чувством исполненного долга. Тем более им было, о чём поговорить и что поделать без меня. В эти мгновения я почувствовал, что встал на правильный путь. Прекрасно понимая, что мне нужен отдых после такого тяжелого предприятия, как искажение пространства, я отправился к себе. Монотонный шум в ушах, не замечаемый мной до сих пор, стал стихать. Нервное напряжение спало, а разум погрузился в историю принцесс, написанную ими же.
В дверь постучали. Фолин Стару и Твайлайт Спаркл есть, что мне сказать, но что-то они рановато. Закрыв дневник, я прошёл к двери и с лёгкой улыбкой благодетеля открыл. Однако на пороге меня ждал вовсе не приятный сюрприз. Я почти видел, как улыбка сползает с моего лица, оставляя после себя сначала упёртое в подбородок коромысло, а затем и оскал раздражения. Буря, утихшая во мне, снова взвила облака злобы, застилая мой разум. Тело само собралось для рывка. Мышцы напряглись и напружинились до предела. Дрожь отвращения пробежала по спине. Одно то, что я смог проследить все эти изменения уже было огромным достижением.
— Привет.
Я промолчал и продолжил исподлобья колоть пришелицу взглядом.
— Можно войти?
Я попятился, освобождая проход. Высокая стройная фигура прошла в комнату и замерла, повернувшись ко мне. Не могу сказать, что конкретно в ней злило меня больше. Но в её присутствии мне было сложно сдерживать свою ненависть, хотя обычно я легко контролировал все свои чувства.
— Почему ты так ненавидишь меня? Если я обидела тебя чем-то, скажи чем и мы это исправим. Я просто хочу быть твоим другом. — Её белоснежная шерсть почти сияла в лучах полуденного солнца. А грива напоминала мне о восходах светил в тысячах миров, виденных мной. Прямота и смелость, самоотверженность и ясная цель, доброта и благородство. Полная противоположность мне. Само существование такого явления как она, бесило меня.
— Ты ещё смеешь спрашивать! Долго ты отравляла мне жизнь, но будь уверена — больше я не дам тебе такой возможности. — Я выбежал из комнаты. Желание навредить стало единственной целью всего моего существа. Перевесило все попытки разума урезонить разбушевавшуюся стихию. Добежав до спальни Твайлайт, я ворвался без стука. Переполошённые мной, Твайлайт и Фолин подскочили на кровати, смущённо прикрываясь одеялом.
Не обращая на них никакого внимания, невидимым щупальцем я выдернул из-под кровати завернутый в ткань агрегат. И выбежал из замка. Селестия вылетела вслед за мной. Развернувшись, я оскалился и послал в её сторону ураган, наполненный миллиардами крохотных снежинок. Управлять более тонкими чарами я был просто не в состоянии.
Я снова бежал, оставив принцессу наедине с разрушительным стихийным бедствием. Впереди в голубой вспышке, появилась навьюченная сумками Луна и направила в мою сторону развернутый магический барьер. Не знаю, хотела ли она сбить меня с ног этой штукой, но я истратил последние капли эфира на материализацию над принцессой мерцающей ткани, немедленно укутавшей и дезориентирующей её.
Полуразрушенный замок показался впереди, но я не к нему стремился. По древним каменным ступеням я спустился на дно широкого каменистого оврага. Пещера впереди будто заглатывала темноту своим широким зевом.
Дневник не врал, то самое великое Древо Гармонии, перед которым склонялись принцессы, стояло прямо передо мной. Сделав ещё несколько шагов, я упёрся в магический барьер. Оно не пускало меня к себе. Ткань упала на пол, и на свет показался мой инструмент — разрушитель магии. Цепная пила, рассекающая саму плоть эфира, ни одна магия, ни один артефакт не могли противостоять ей. Я готовил её специально для боя с принцессами. Но не важно, я должен уничтожить символ гармонии.
Пила тонко взвизгнула и рассекла барьер, древо высунуло наружу отростки, пытаясь защититься от меня. Но лишь потеряло их. Отсечённые пилой, корни посыпались мне под ноги. Заряда немного, но должно хватить. Лезвие пилы взвыло и вгрызлось в неподатливую плоть магического древа. В пещеру влетели венценосные сёстры, но поздно, слишком поздно. С жалобным треском ветвей древнейшая магическая сущность пала на каменный пол и погибла. Злорадный восторг охватил меня при взгляде на хорошенькие мордашки, перекошенные ужасом.
Это дерево было очень древним. Известно только что гораздо старше обеих венценосных сестёр. Волна высвободившейся энергии разрушила пилу и отбросила меня к стене. Больно ушибив спину и круп, я осел на каменистый пол. Приподнявшись на дрожащих ногах, я ожидал чего угодно, только не того, что случилось в следующие минуты. Ствол дерева треснул у среза, а затем лопнул, рассыпая во все стороны мерцающие щепки. Древесину разорвал быстро расширяющийся объект. Скрытый внутри, за мощной аурой и древесиной древа, он оставался не видимым до поры до времени.
Обе принцессы, уже готовые обрушить на мою голову все кары на какие были способны, замерли, удивлённо рассматривая объект. Продолговатый сигарообразный и переливающийся жемчужными отблесками, он завис в нескольких дюймах от пола и мои чувства стали бить тревогу. Я почувствовал тайфун магии, беснующийся за оболочкой объекта. Аура, исходящая от него, пробудила во мне совсем недавние воспоминания Хуфингтона. Та магическая волна, выгнавшая прыгунов из леса, была точно такой же.
Мощная магическая волна ударилась из полости внутри в оболочку и, просочившись, распространилась во все стороны. Магическое течение, вжавшее меня в стену, не сулило ничего хорошего. Удары магии продолжались, но принцессы ничего не предпринимали и в нерешительности ждали. Скорлупа лопнула почти также, как ствол древа до этого. На пол пещеры опустились копыта, снабжённые двумя костистыми загнутыми к земле наростами. Серые пятна, ползали по светло-бежевой шкуре кобылы больших, чем Селестия габаритов. Её заплетённые во множество косичек бледно-красные грива и хвост, жили своей жизнью, двигаясь и извиваясь подобно змеям. Загнутый рог и пара крыльев, позволяли отнести эту пони к виду Селестии и Луны. Лишь множество шипов на спине, шее и крупе отличали её от них, да отсутствие кьютимарки.
Селестия заговорила первой:
— Кто ты?
Глубоко и сладко зевнув, неизвестная аликорн произнесла.
— Свобода! Наконец-то. Я так счастлива.
— Почему ты была в Древе Гармонии? — Луна смело вышла вперёд и недоверчиво разглядывала незнакомку.
— Так, дела былые. Но теперь-то всё будет по-другому! — сказав, бывшая узница улыбнулась, демонстрируя внушительные клыки и пики острых зубов.
Повернувшись ко мне, она добавила:
— Ты меня освободил, спасибо. Я не трону тебя, можешь свободно жить среди моих детей и их рабов.
— Каких таких рабов? — Луна нахмурилась и попыталась привлечь внимание освобождённой пони. — Объяснись!
— Да, конечно, очень давно этот мир был моим, и теперь я возвращаю его и всё что в нём себе. Меня зовут Кхортар. Я хозяйка и богиня и имею полноё право на свою собственность. Так как мир слегка изменился, пока я томилась в заточении и сквозь щёлочку наблюдала, придётся привести его в более симпатичную мне старую форму.
— Я никого не позволю обращать в рабов! — Луна начала закипать.
— Вы хорошо присматривали за клочком, моей собственности, но теперь я вернулась. Вы больше не нужны. Живите, пока я добрая.
— Мы никого и ничего тебе не дадим! — Взъярилась Луна и, замерцав рогом, укуталась в магическое сияние.
— Кто бы ты ни была раньше, теперь всё иначе. Мы не дадим тебе разрушить труды и достижения всех цивилизаций. — Селестия встала бок обок с сестрой и тоже приготовилась к бою.
— Ах вы, гнусные мародёрки! Сдохните!
Неукротимая магия столкнулась с магией принцесс. Луну смяло напором. Моё проклятие действовало — она всё более гневалась и отчаивалась, а её магия слабела с каждым мгновеньем.
В это время Селестия немедля зашла с боку и вдарила главным калибром. Луч всесжигающего солнечного пламени, встретившись с мерцающей багровой выпуклостью щита у бока хозяйки мира, срикошетил в потолок. Падающие камни и пыль заставили Селестию отступить. Свет в пещере померк, а от входа раздался оглушительный грохот и скрежет.
Пыль рассеялась, и в мерцании магии я увидел, как Кхортар распорола живот Луны. Страшные вопли боли отразились от стен и потолка. Кровь и трубчатые внутренности выплеснулись на каменный пол. Селестия закричала не своим голосом и бросилась к сестре, но её с лёгкостью отбросила в сторону мощная волна магии. При виде бьющейся в агонии Луны мои внутренности сжались. Представляя, будто это мои кишки сейчас на полу, я упал на колени — меня вырвало.
Когда я снова посмотрел на Луну, то не смог сдержать стон. Оторванная голова покатилась по полу в сторону от замершего тела, кровяное давление выплёскивало содержимое вскрытых артерий во всех направлениях. Хозяйка мира безразлично отвернулась от остывающих останков и встретила Селестию лицом к лицу. Несмотря на слёзы, сплошными потоками лившиеся из глаз, Селестия выдержала удар, но её отбросило в мою сторону. Её тело упало в нескольких шагах от меня. Секунды текли медленно. Я видел как она, преодолевая себя и горе, встаёт, чтобы сражаться до конца. Следующая атака, багровой кувалдой сломила все барьеры и вбила принцессу в стену. Хозяйка приближалась, чтобы добить Селестию.
Я смотрел на это и не было злорадства и ненависти в моём сердце. На ум лезли слова, сказанные ею во время посещения меня в госпитале. "Зачем нам жизнь, если силы есть, но нет мечты, чтоб их отдать ей" сейчас я полностью осознал и воспринял их. В этой битве я был лишь букашкой, но всё могло измениться. Более не думая ни о чём, я встал перед Селестией и загородил её собой. Глядя на освобождённую, сказал:
— Пощади её, пожалуйста.
— Хочешь её себе? Что ж бери, но только без зубов. — Неприятно улыбнувшись, она обхватила своей бордовой, под цвет глаз, магией Селестию и отломила рог. Закричав полным боли голосом, солнечная пони повалилась мне под ноги. При ближайшем рассмотрении шипы оказались самыми разнообразными рогами единорогов и аликорнов, а может и ещё кого. Длинный рог присоединился к такому же синему и короткому, а затем оба заняли свободное место на спине. Они глубоко вросли в плоть хозяйки мира, становясь частью её тела. Разумеется больше магии таким образом она не получала, но вот способность концентрировать, последовательно пропуская магию сквозь себя, рога определённо увеличивали. Хохотнув, хозяйка мира исчезла в багровой вспышке.
Тишина и темнота навалились со всех сторон, и лишь тяжёлое дыхание и тихие всхлипы раздавались рядом со мной. Совсем не такого хотел я.