Fallout: Long Road to Home
Глава первая в которой дорога начинается. Часть вторая "Путь в зазеркалье"
Первые шаги героя в новом для него мире
Слегка споткнувшись о порог, я растянулся на полу и услышал за спинной дребезг разбивающегося стекла. Недоуменно обернувшись, я увидел инкрустированную огранёнными кристаллами золотистую раму, которая ранее была прислонена к бетонной стене, но теперь лежала на полу в окружении бесчисленных осколков. “Мда, это к несчастью.” — подумал бы я, если бы был суеверным. Встав и отряхнувшись, я стал изучать подробнее изучать то место, куда я попал. Прохода не было, я недоверчиво ощупал стену, из которой вышел миг назад, но она оставалось столь же непоколебимо твёрдой, как и полагается всякой уважающей себя стене. Я в неверии приподнял раму, но нашёл там лишь осколки зеркала. Положив раму на пол, я оглядел помещение.
До падения бомб этот осколок хибары, видимо, был офисным помещением, ряды столов, громоздкие печатные машинки почему-то только с двумя кнопками, это же насколько суровое здесь было руководство, если заставляло своих сотрудников каждый символ печатать через двоичный код? Я, конечно, не очень хорошо знаю довоенную историю, но вроде в последние дни мира давно использовалась стандартная клавиатура “QWERTY” и использовать столь неоднозначное решение — принимать ряд нулей и единиц компилировать их в символ, чтобы просто вывести его на на бумагу стандартными литерами — что-то из разряда садомазохизма. Уверен сотрудники этого офиса даже радовались, когда бомбы упали… первые пять минут.
Впрочем, не мое это дело, главное, что я на свободе, остается понять, где именно. Я включил Пип-Бой и стал проверять карту, но вместо карты я увидел надпись “Ошибка синхронизации, нет сигнала”. Это было странно, могу лишь предположить, что из-за столь неожиданного скачка в пространстве связь Пип-Боя со спутниками была нарушена. Или что тут нету достаточного количества навигационных спутников, если предположить, что это не Содружество. Не увидев ничего интересного кроме осколков зеркала, один из которых я взял для изучения, в помещении хибары, я направился к единственному свободному проходу — пролому в стене на улицу.
До войны здание, из которого я вышел, было кричаще-розового цвета, а над заваленным входом висела табличка с уже знакомыми для меня непонятными символами, ныне же половина символов развалилось, а некогда карнавальная розовая краска выцвела от времени и грязи. Я где-то в Азии или в Европе, что ли?! Вот это телепорт! Теперь понятно, почему сталемордые носом землю роют, будь я на их месте, я тоже бы описался кипятком от возможности захватить работающий межконтинентальный телепорт. Вот только я, кажется, сломал дорожку между Старым Светом и Новым. Первичный восторг испарился, уступив место панике. Я же совершенно не знаю местных опасностей, не знаю языка, не знаю пригодных в пищу растений и животных, и уж тем более не знаю местность. Нет, конечно, я изучал довоенную карту земли, но в Европейской Пустоши или Азиатской многое изменилось со времен войны. Возможно. Я не уверен. Однозначно понятно только одно — я в дерьме! Думаю, стоит осмотреться получше и… Господи прости, зарисовать примерную карту, благо на всякий случай я этим занимался, Старик приучил.
“Твой прибор неплох, малец, но что ты будешь делать если он у тебя сломается? Да я знаю, что они не ломаются, но ты представь себе такую ситуацию”, — приговаривал он во время обучения картографии. За что ему спасибо, если бы не Старик, я бы начал плутать тут, не понимая куда идти. Поэтому я достал свой набор картографа, голодиски с записями песен и стал заниматься этим нелегким делом под задорную музыку. Изучать местность и рисовать карту одновременно дело трудное. Кажется, играла “Ain't That a Kick in the Head”.
Офисное здание не было единственным зданием посредине этого неизвестного “где то там”, зданий тут было много, и все они были сильно искорёжены то ли от взрыва, то ли от времени, то ли от двух этих причин одновременно. На углу висел гигантский плакат, на которым всё тем же непонятным языком что-то сообщалось, на самом плакате были изображены зебры в гротескном стиле — преувеличено мускулистые, приземистые с злобным прищуром красных глаз. Я, конечно, много стереотипов слышал об Европейцах, Русских и Азиатах, но чтоб вот так изображать кого-то… Я в Японии? Бабуля говорила, что Японцы были тронутыми на всяких животных и прочем непонятном. Но стиль зданий не японский, да и язык не их, у них ведь иероглифы, а тут нечто непонятное. Не клинопись, вряд ли кириллица, поскольку она наполовину повторяет наш алфавит, Иврит? Возможно. Всё равно я его не видел, чтобы утверждать. Но это место явно не похоже на ближний восток и на Израиль, если судить по довоенным фотографиям. Впрочем, после войны многое изменилось.
За этими размышлениями я уже составил примерную карту городка, в который меня забросила нелегкая, а песня успела закончится. Я глянул в ночное небо. Четыре очень яркие звезды образовывали этакий нимб вокруг луны, усиливая её природное альбедо[1]. Никогда прежде такого не видел. На миг мне показалось, что звёзды посмотрели на меня, и не просто посмотрели, а с лёгким любопытством. Я тряхнул головой, прогоняя морок. Мне показалось, или звёзды сместились? Нет, они определённо сместились дальше от луны. Та-ак. Не думаю, что это звёзды. Звёзды не могут просто так сменить своё местоположение. А может, это у меня из-за недосыпа галлюцинации и никаких перемещающихся звезд на небе нет. Да, наверное, это так, но спать хоть и хотелось моему организму, но не мне. Поэтому, я достал из рюкзака бутылку Ядер-Колы и осушил её залпом. У меня было их много, отлично помогает держать себя в тонусе и спать всего по два часа, как это было у меня сейчас. Главный минус — небольшое пополнение запаса радиации в организме, главное вовремя применять антирадин, чтобы не начать светиться… в буквальном смысле. Стать светящимся гулем никому не хочется.
Проверив по Пип-Бою свое состояние я направился… Куда-то, я не знаю местной местности поэтому это было именно “Куда-то”, если судить по компасу в Пип-Бое, то на юго-восток. Но это знание ничего мне не давало. На окраине города стояло два памятника собранных из металлолома. Оба они изображали группу лошадей, очень странно выглядящих лошадей. Я конечно знал, что Европейцы немного странные, но что бы настолько. Первая статуя увековечила группу из четырёх лошадей. У трёх из них были большие выразительные глаза и чётко обозначенная мимика. Каждая из трёх лошадей выражала свою эмоцию: сострадание, гнев, ирония, но их всех затмевала последняя фигура. Если бы силовую броню делали для лошадей, то этот представитель когда-то явно получил свой экземпляр. Но ведь силовая броня разработка США и я точно знаю, что секрет силовой “консервы” не проникал за пределы США, и уж точно, никто в здравом уме не стал бы делать и давать броню лошади.
Вторая группа была более многочисленной и само заметной там была… киберлошадь. Нет, я не шучу, уж больно знакомые следы аугментаций на теле, относительно живыми оставались лишь глаза и рот, всё остальное было закрыто пластинами аугметационной брони.
— К какому безумному народу я попал! — От шока я проговорил это вслух, нет, конечно, люди имеют право изображать что им вздумается, но это как минимум странно. Я что, к монголам попал? Кажется, только они так фанатеют от лошадей.
Приковавшие моё внимание статуи были очень детальными, там даже были изображены метки этих лошадей. От дальнейшего приглядывания к деталям у меня волосы встали дыбом, у лошади с рогом на первой композиции была заметна очень характерная деталь, куртка с полосами и любовно оттиснутой двойкой на воротнике и боках, будто этого мало тавро изображало Пип-Бой с квадратными кнопками.
— Что за долбоёб эти статуи делал?! — Моему недоумению не было предела. Настолько нужно сдвинутся по фазе, чтобы придумать и изобразить ЭТО?! И ведь этому кому-то не было жалко потраченного на это “произведение искусства” времени, сил и металла, из которого можно было при желании смастерить парочку крепких домов или несколько метров стен.
Я с интересом глянул на вторую композицию. Крылато-рогатая лошадь в центре хоть и была бронирована с головы до кончиков копыт аугментациями, тоже была с тиснением по телу. Щит с символом лошади на воротнике, цифры 99 на воротнике и боках и тавром в виде двух игральных карт.
— Все ясно, диагноз скульптура: шизофрения. В запущенной форме. — Диагностировал я, глядя на это безумие, увековеченное в металле.
Сделав это заключение, я продолжил путь в том направлении, которое я выбрал ранее. Подальше от этих сумасшедших статуй. Далеко на северо-востоке виднелся ещё один город, судя по многочисленным трубам — промышленный центр этого региона, между ним и мной была пересечённая холмами и подлеском местность со старой дорогой. Трижды на пути в другой город виднелись какие-то пристройки неясного назначения. Также, как и любая уважающая себя дорога, она пересекалась с другими своими сестрами, но, не имея никакого понятия куда вообще мне стоит идти, я продолжил идти в сторону восхода. Интересно было бы встретить скульптора, который сделал эти статуи. Кто настолько свихнулся, что бы изобразить таких лошадей. Ей богу, даже рейдеры из клана Чертей такое придумать не могли, а они те еще поехавшие торчки. Додуматься изображать выходцев из убежищ в таком виде!
Спустя два часа неспешного хода я добрёл до чего-то вроде заправки. Вот только что тут заправляли оставалось загадкой. Не эти же красные скутера, чьи ржавые остова валяются то тут, то там? Кто в здравом уме станет заправлять СКУТЕРА?! Кажется, это я здесь двинулся по фазе, а не скульптор. Хотя нет, все в порядке, лишь выброс адреналина от шока. Мой внутренний скептик продолжал осуждать меня: “Вот увидишь, не стоило тебе сюда заходить!” С момента перехода сквозь проход он заимел привычку облачатся в разные одежды. Как, например, сейчас, изображая из себя длиннобородого седого старца в простом одеянии и с посохом в руках. Конечно, на самом деле его нет, но было забавно представлять свою черту характера в виде человека, который меня осуждает… Такими темпами я действительно стану шизофреником или приобрету раздвоение личности.
Внутри помещения виднелись следы недавней жизнедеятельности: открытые банки из-под консервов, пустые бутылки с красными этикетками, и одна знакомая вещица — контейнер, который я видел в бункере, но, естественно, целый. На старом прилавке валялись обрывки газет, соседствующие с пятнами, видимо, кофе, пара полок когда-то битком набитые разной мелочевкой, бутербродами, гаечными ключами, моечными губками и тому подобным ширпотребом были абсолютно пусты. Битые кружки валялись по всему полу внутри заправочного магазина, старый терминал, когда-то до войны отвечавший за управление заправочными колонками, был цинично выдернут из гнезда и не менее цинично разобран до остова корпуса, было вынуто решительно всё, кроме самого метала корпуса. Даже кинескоп какие-то хозяйственные люди с собой унесли. Хотя кому может понадобится кинескоп? Остановив своё внимание на старой энерго-батарее, я оглядел её подробней.
Действительно похоже на Микроядерку. Даже слишком. Но кто в здравом уме оставит редкую микроядерную батарею для особо опасных видов лазерного оружия на видном месте, если, конечно, она не села. Учитывая, что все остальные ёмкости тут пусты можно с большой долей вероятности утверждать: эта “микроядерка” села. Нет, есть уникумы, что даже такой мусор собирают, но это нужно быть полностью сдвинутым на научном поприще, чтобы восстановить полностью севшую батарейку, переплавить бутылку из под какого-нибудь напитка на линзы, а банки переплавить на заплатки к броне. Впрочем, эту севшую “микроядерку” я все равно взял, чисто из научного интереса, естественно, не для того, чтобы зарядить, а для того, чтобы позже разобраться как эта штуковина может работать на кристаллах. Ведь кристаллы же не вырабатывают энергию сами по себе. Если только эти кристаллы являются каким-то неизвестным изотопом под видом кристаллов. В чем я сомневаюсь.
Обдумав внезапно пришедшую в голову мысль, я достал из рюкзака бутылку ядер колы и сравнил её с пустой бутылкой с пола. Как две капли воды. Разница лишь в цвете наклейки и в названии, которое мне было не понятно на пустой бутылке. Название было из двух слов это единственное, что было понятно. Хоть пробел остался пробелом, ну и как я уже успел убедиться на статуях цифры тут тоже арабские. Значит, я точно на Земле. Надеюсь.
Больше ничего стоящего моего внимания в этой разграбленной заправке не было, то есть абсолютно ничего, кроме мусора. Причем побывали тут недавно. Я опоздал на… полтора часа. Примерно. Я могу ошибаться. Все люди могут ошибаться. Внимательный осмотр помещения показал, что задерживаться тут не имеет смысла, всё, что теоретически имело ценность предыдущие посетители выгребли подчистую. Впрочем, мне не имело смысла нагружать лишним, так как со мной Пип-Бой 2000… Который я наверняка смогу тут продать… Если смогу говорить с местными и если они знают ценность Пип-Бою.
Тем не менее, я таки вышел с этой “заправки” и отправился дальше по дороге в надежде хоть кого-нибудь найти… Или хоть что-нибудь. И нашёл на свою голову. Спустя ещё час ходьбы я споткнулся о песчаную дюну, которая осыпалась от этого, открывая взору полуразложившийся труп лошади. Очень странной лошади. Начать с того, что она слегка низковата для нормальной лошади, как и у статуи у этой лошади были большие глаза и, наконец, в довершение всего, на лбу лошади красовался небольшой витой рог. Но это ещё только про само тело, я ещё не описал главного. Эта лошадь была облачена в металлическую броню, которая была пробита, судя по всему, пулеметной очередью.
— А вот теперь становится понятно откуда те статуи. — Пробормотал я себе под нос, осматривая труп непарнокопытного. На теле было много следов разложения, от плоти доносился просто непередаваемый запах гниющей мертвечины, который был знаком всем на Пустоши. Уже упомянутая искромсанная броня держалась на теле этого коня разве что только чудом и божьими молитвами, казалось, отстегни один из ремешков и броня рассыпется на груду не поддающегося восстановлению металлолома, неудивительно, что её оставили в покое. В целом странное решение одевать броню на мутировавшую лошадь, тем более карликовой породы, забыл как их кличут. Кроме брони у лошади больше ничего на теле не было, видимо всё, что возможно с неё сняли, а броню оставили из-за повреждений на ней. Встав с колен и достав на всякий случай свой пистолет калибром десять миллиметров я поковылял дальше. Убили этого мутанта давно, но лучше перебдеть, чем проснутся в могиле с простреленным дважды черепом[2] или, того хуже, на жертвенном столе перед еще одной такой статуей этих коней. От местных дикарей всякого можно ожидать.
Я уверенно приближался к второй точке маршрута между городами, когда попалась новая развилка дорог, слева виднелись горы и многочисленные пещеры, а справа сухой лес с молодой порослью, которая выглядела… до жути нормально для пост-ядерного мира. Такое впечатление, что какой-то доброхот просто взял и посеял здесь семена из своего ГЭККа. Или из Оазиса. Но живая природа не особо меня интересовала, я не ботаник чтобы интересоваться растительностью и способами её выращивания в малопригодных для этого условиях. Для меня лишь было важно то, что там был лес, а почему он там — не моего ума дело. Я тем временем продолжил свой путь, все еще зарисовывая карту и проверяя карту Пип-Боя, которая все еще отказывалась работать.
За развилкой должно быть какое-то строение, и, глянув в бинокль, я его увидел за холмом. Совершенно типичное для Америки кафе, в которых до войны продавали пончики и, судя по довоенным фильмам, обожали тусоваться копы. Если исключить то, что название на вывеске было на неизвестном языке а на плакате был изображён рогатый конь с пончиком на роге. Паучье чутье мне подсказывает, что такими лошади не могли быть до войны, но, тем не менее, они такими изображаются. Я видел изображения лошадей, в том числе и карликовой породы, и могу с уверенностью сказать следующее: туловище у местных коней более тучное и округлое с практически не выраженными мослами суставов, как я уже отмечал ранее — ненормально большие для лошадей глаза с неестественно человеческими зрачками, до войны всё это можно было списать на фантазию оформителя вывески, но недавно найденный мутант переворачивал все теории вверх тормашками, хоть глаза уже были высушенными от времени, они были столь же большими как и на вывеске, здешние яйцеголовые до войны вывели новую породу пони, наконец, вспомнил я название лошадей коротышек, и продавали их дочкам богатеев наподобие наших робопони? Причём, в отличие от наших робопони, местные пони, по видимому, живут и здравствуют, как Когти Смерти даже спустя двести с хвостиком лет после того, как закрылись все научные офисы. Эта теория наиболее логичная, но и у неё есть недостаток — почему они на каждом гребанном плакате?! Агрессивная рекламная кампания? Чересчур агрессивная, я бы даже сказал. Даже на упаковках продуктов в той “заправке” были эти мутировавшие карликовые непарнокопытные. И это пугает меня!
Проводя диагностику Пип-Боя, чтобы отвлечься от этих мыслей, я обнаружил как минимум один неопознанный радиосигнал. Значит тут работает радио, но до сих пор, блядь, не пашет геопозиционная сеть спутников. А еще метод модуляции принимаемого сигнала для моего приёмника был неизвестен, поэтому на волнах разносился писк чужого сигнала. Выключив радио, я сделал себе заметку: “Пока находишься здесь — не включай радио.” — и продолжил зарисовку карты. Вы не подумайте, что я словно Цезарь, тот самый из древнего Рима, а не относительно современный из Легиона Цезаря, могу делать несколько вещей одновременно. Нет, конечно. Все это я делал последовательно, часто останавливаясь. Это утомляло, что, вкупе с тем, что я не выспался, делало меня немного рассеянным.
Дойдя до кафе я уловил звуки музыки, судя по всему внутри работает радиоприёмник, а дальше начались странности. Пели на английском. Я в Европе, насколько я знаю, наше радио так далеко не бьёт, но тем не менее слышу техасский акцент, с которым какой-то мужчина пел о боли и потерях. Мне казалось, что я слышал все довоенные хиты с тематикой вестерна на радио Мистера Нью-Вегаса. Я на всякий случай снова достал пистолет из кобуры и тихонько стал заглядывать в помещение.
Прямо под ногами перед дверью была классическая растяжка, вот только вместо стандартной гранаты на взводе стояло металлическое яблоко. Но этому я не предал значения. Особенно, когда растяжка так низко, что перешагнуть её составило бы труда только ребенку или коротышке. Едва переступив порог, я услышал лай собаки и был сбит с ног. Прямо мне в лицо смотрела весьма ухоженная для пост-апокалиптической Пустоши псина неизвестной мне породы, скорее всего дворняжка. Собака низко рычала, оскалившись на меня зубами. Собаки были частыми моими противниками, поэтому я знал как их скинуть и быстро обезвредить. Ловкий удар по челюсти собаки, затем отталкиваешь её и добиваешь или ранишь. Тут уж как повезет. Если собака уже пытается грызть, то блокируешься Пип-Боем, а другой рукой отбиваешь её.
— Кого там щё[3] нелёгкая принесла. — Донеслось из-за двери подсобки с характерным техасским акцентом, а затем лязг экстрактора.
Родная речь выбила у меня из головы все планы сопротивления, псина судя по всему натаскана именно предупреждать, а не убивать неагресивных людей. Я ошалело моргнул, обычно вот прямо в этот момент все известные мне собаки намеревались бы впиться в незащищённое горло, эта же псина просто сидела на моей груди и просто рычала. А я уже инстинктивно заслонил горло рукой с Пип-Боем.
Дверь в подсобку открылась и первой оттуда показалась... парящая винтовка. К такому Пустошь меня не готовила. Винтовка поплыла в воздухе овеянная слабым светло-зелёным свечением и замерла около меня, смотря дулом мне в глаз. Следующим из подсобки показался рогатый конь облачённый в старую боевую броню, при условии если бы такую делали для таких вот коней. Мать моя женщина! Он задумчиво окинул меня взглядом и свистнул собаке. Псина слезла с моей груди и села рядом с конём. Мое лицо отражало любопытство и шок. Я думал, это был предел моего удивления. Оказалось, нет. Конечно, я был готов к тому, что эти мутанты тут будут, но то, что они будут РАЗГОВАРИВАТЬ! И левитировать оружие… Бляха-муха, что за бред?!
— Тандер, спускайся, у нас тут… гость. — Сказал он, подняв копыто, на котором было закреплено нечто до жути напоминающее мой Пип-Бой. Только круглой, менее причудливой формы, с другими тумблерами и квадратными кнопками, примерно такой же я мельком видел в бункере. Это пиздец какое странное дерьмо! Больше похожее на бред… шизофреника...
— Буду ровно через десять секунд. — Раздался женский голос в ответ из динамика его наножного прибора. И действительно, едва я успел сосчитать до десяти как около порога приземлилась крылатая самка лошади или, как их там правильно называют? Ладно, в общем эта самка была в легкой металлической броне, с причудливым седлом, на котором крепилось два лазерных карабина соединенное системой ремней с удилами и хвостом. — Что там, Кетчер?
Мое лицо выражало безумное удивление, мой правый глаз дергался в легком нервном тике. Упряжь... приспособили для ружей! Ебать мой мозг через мозжечок! Как это, во имя теоретической физики, возможно?! Как они вообще пользуются оружием в упряжке?! Это же невозможно! Я не вижу ни единого намека на что-нибудь похожее на курок, или хоть что-нибудь, что могло открыть огонь! Оружие, конечно, похоже на то, что из бункера, но как они могут пользоваться им через ебанную УПРЯЖКУ?! А перезарядка, а скос патрона? Бля-я-я-я-я-я-я, мой бедный мозг.
— Какой то мутант, таких я ещё не видел, — ответил рогатый тем временем, — по телосложению минотавр, но чья голова украшает это туловище, хоть убей, не знаю. — Что за бред сивой кобылы?! Какие минотавры, какие нахуй минотавры?! Это я здесь мутант?!
— Я не мутант! Это вы какие то мутанты! — Наконец вышел из ступора я, мой голос дрожал и дал петуха. — Я человек разумный, homo sapiens. А вот что вы за разумные кони?!
— О, оно ещё и разговаривает! — удивилась крылатая лошадь. — Может сбагрим это Коллегиуму?
— Не уверен, что сейчас они заинтересованы в изучении очередного мутанта с двинутой головой, — задумчиво пробормотал конь, протерев передней правой ногой подбородок. Мои глаза полезли на лоб. В переносном смысле, разумеется, но после того как я увидел как нога ТАК изгибается, я не удивлюсь, когда у кого-нибудь из местных глаза будут вылезать из орбит буквально. Это полный пиздец! У этих мутантов скелет вообще есть?!
— Ну конечно! Я двинулся головой! Это все объясняет! Я все еще нахожусь в том бункере, я не разговариваю с разумными конями. Я не нахожусь в неизвестном месте. — Стал причитать я себе под нос, но на всякий случай проверяя свое состояние в Пип-Бое. — Нет… Я не двинулся головой… Черт я действительно разговариваю с гребанной говорящей лошадью. Что дальше?! Магия?! — Я достал из пальто недопитую бутылку виски. Ковыряясь в пальто, я дал увидеть лошади мой бронированный комбез Убежища.
Конь приподнял бровь и глянул на свою то ли напарницу, то ли ещё кого.
— Как скажешь, считай всё, что видишь плодом твоего воображения, — фыркнул он. — И если хочешь проснутся можем обеспечить тебя будящей пулей или полётом с облаков без страховки.
— Кетчер, остынь, не видишь, что ли бедолага только из Стойла с каким-то, ну совершенно диким экспериментом, — урезонила раздражённого коня Тандер. — Слушай, добро пожаловать на Пустошь, но реальность такова, что мутант тут ты, а не мы. Я понятия не имею, чем напичкали твою голову, но всё это реальность данная тебе в ощущениях, — на заднем фоне конь закатил глаза и прикрыл один глаз копытом.
— Я знаю, что это Пустошь, но я понятия не имею, что такое Стойло, и что вы такое! Вывод: либо я сошел с ума, что не возможно, ибо Пип-Бой говорит, что я абсолютно здоров, либо это не та Пустошь, в которую меня изгнали.
— Изменённая память. — Со знанием дела кивнул Кетчер. — Подмена понятий, секретная лаборатория?
— На меня не смотри, я в ваших колдовских штучках ни в зуб копытом, — открестилась от предположений крылатая лошадь, — да и тем более в чём смысл всех этих манипуляций с памятью, если он знает, где он находится, но твёрдо уверен, что говорящие пони это ненормально?
— Понятия не имею, — развёл он передними копытами. — И не горю желанием узнать, я не Охранница, чтобы гонятся за каждым секретом довоенной Эквестрии.
— Ладно, это все чересчур странно и я понятия не имею кто вы такие и что за термины используете, — я стал немного успокаиваться ибо Пип-Бой указывал, что все со мной нормально да и говорящие пони на Пустоши не самое странное. Как насчет говорящих Браминов? Но даже если так, это полный пиздец, говорящие непарнокопытные мутанты, которые левитируют оружие, летают и считают людей мутантами это лютейший... — Пиздец — резюмировал я вслух и встал наконец на ноги — Я, судя по всему, в полном дерьме, дерьмище я бы даже сказал. Не буду мешать вам своей уродливой рожей. Пойду сведу счёты с жизнью как-нибудь.
— В миле отсюда есть озеро флюкса, если не передумаешь, это будет весьма экзотическим способом это сделать, — донеслось мне вдогонку. Спасибо, учту, если пойму в миле в какую сторону. И что вообще это за неведомая ебанная хуйня этот “флюкс”.
Итак, что мы имеем? Я в дерьме! В полном! В полнейшем! Самом, что ни на есть полном дерьме! В ядерном дерьме альфа самца когтя смерти в окружении толпы касадоров в гнезде когтей смерти! Мне остается только действительно свести счеты с жизнью! Вот только страх смерти и инстинкт самосохранения стали выбивать эту мысль из моей головы! И насколько крепко она не закрепилась, но я не стану убивать себя. Даже Старик говорил — самоубийство не выход, точнее, выход, но для конченных трусов!
“Вот что, малец, посмотри на меня, я стар, половина моих органов дышат на ладан от химии принятой в молодости, мои кости ломит так, что не помогает даже Мед-Х, но я живу с этим бременем, что и тебе советую, никогда не накладывай на себя руки, как бы плохи не были твои дела.”
Значит, нужно разобраться, что с этим местом и как, узнать, что за непарнокопытные мутанты, есть ли путь назад и найти его, если таковой всё же есть. Звучит просто. Например как “Найди Водяной Чип” или “ Найди Определенного человека”, все это звучит просто, но на деле почти невозможно выполнить. Это как искать одну единственную пластмассовую иголку, в контейнере с тонной сена. Или соломинку в контейнере с тонной пластмассовых иголок. Смысл не изменится. И это еще если не учитывать закон Шредингера — выход может и есть, но может его и нет, мне это неизвестно, пока я не найду ответ на этот вопрос. Буду отталкиваться от того, что он есть.
— А если его нет? — спросил я сам у себя, бредя по дороге. Ответов было немного. Что я знаю о местных? Ничего. Мне даже неизвестно кто здесь доминирующий разумный вид, после встречи с вооруженными в буквальном смысле до зубов пони я уже не был ни в чём уверенным, особенно в том, что это Земля. Выбросив все мысли из головы я поднял голову чтобы увидеть очередной, мать его, дорожный знак, хорошо хоть без картинок.
Плакат опять о чём то сообщал псевдо-кириллическими символами, а в полумиле от меня находился грузовой терминал с кучей прицепов без единого намёка на грузовой транспорт. Только не говорите, что эти прицепы возили здешние пони. В прицепах же веса как минимум тонна. Даже лошадь такое выдержать не в состоянии, не говоря об пони, то есть маленьком подвиде лошадей. Впрочем, на меня сегодня хватит шокирующих открытий, мне бы найти намек на населенный пункт и найти угол поукромней что бы отоспаться. Не в населенном пункте, естественно. Не хочу контактировать с лош… пони или кто там в городе за главного до того как просплюсь. И уж тем более, пока я сплю.
Сразу за грузовым терминалом дорога резко забирала вверх на гористую местность, в ущелье между двумя пиками местные зодчие умудрились втиснуть промышленный город. Город жил, едва ощутимо, но жил, это не был один из покинутых городов, которых я видел предостаточно. Этот город дышал трубами и сиял едва ощутимыми огнями цивилизации. От города так и тянуло дремлющей мощью цехов и стойкостью гор. Он был образцом довоенной мощи местных и я наконец до него добрался.
[1]Альбедо — Характеристика диффузной отражательной способности поверхности.
[2]Наш привет Курьеру шесть.
[3]Не стоит отправлять нам сообщении о ошибке, это слово написано намеренно так, чтобы передать характерный говор.