DOOM - Эквестрия. Том 1: Железный коготь
Глава третья. Падший
Infandum renovare dolorem – ужасно вновь воскрешать боль
(*) Артаун — Our Town, город, в котором Твайлайт и её друзья впервые встретились со Старлайт Глиммер.Саундтрек к главе:
[1] (waframe — archangel): https://www.youtube.com/watch?v=uMUPD64Tvcg
~~~
Богини… величавые принцессы… гордые пони, возвышающиеся над своим любящим народом… их сияние затмевает умы… кумиры, всеобщие любимицы… Селестия, Луна, Кейденс, Твайлайт. Четыре божества. Четыре властителя. Четыре великие силы, сеющие счастье и гармонию… На протяжении тысячелетий аликорны правили нашими сердцами и мозгами на правах богов. И мы верили, что они всесильны! Мы были детишками на коленях у мачехи, которую считали своей родной. Глупцы! Что богини говорят нам? Жизнь жеребенка неприкосновенна. Дети — святы в своей неиспорченности. И они, богини, оберегают их от бед! Грешный взрослый страдает. Он заслуживает испытаний и мук! Но ребенок… как? Как могло так случиться в этом проклятом мире, что они не уследили за одним? «Богини защищают жеребят» — ЛОЖЬ!!! НАГЛАЯ, ПАСКУДНАЯ ЛОЖЬ!!! Если младенец рождается с раком мозга, то разве он не заслуживает хоть самого малого, но божественного чуда? Исцеления, как в одной из притч? Как я могу верить во святость принцесс, если в ИХ мире может случиться такое?! Я ненавижу, ненавижу, ненавижу богинь за это! Нет. не за болезнь, не за беду, а за неправду. За то, что мы страдаем из-за их лжи! Они врали нам всю историю, врут и сейчас, когда я вернулся с похорон…
Богинь не существует. Мы создали их иллюзию, начав боготворить мутацию. Одну. Чертову. Мутацию. Нас создала природа. И она никогда не лгала нам. Она не была зла к нам. Она сурова, но не злонамеренна. И за это её нужно любить. И уважать. За правду. За честность и справедливость, за мудрость и единство. Истинная гармония не в дружбе и толерантности, а в бесконечной погоне за выживанием, в вечном совершенствовании. В эволюции.
Достигнув вершины пищевой цепи, каждый вид начинает притеснять и замедлять развитие других. Мы, несмотря на разум, достигли в этом необычайных вершин! Пора покончить с этим. Я отдаю этот мир природе. Отдаю его гармонии. Прощайте, пони. Скоро ВЫ все умрете…
Отправитель: Доктор Кризис.
Идентификационный номер: 1212-98-679
Получено: 04. Месяц Грифона. 11 После Пришествия Луны
~~~
— Рехнутый. — констатировал я, после того, как Шейди Болл вслух прочла письмо на её КПК. Да, Рейнбоу велела вернуть компьютер его хозяйке сразу после того, как единорожка заикнулась о его пропаже. Я так и не понял, почему нельзя было сразу отдать КПК, но спрашивать не стал.
— Почему доктор прислал это именно тебе, Шейди? — задала вполне логичный вопрос Рейнбоу Деш.
— Думаю, здесь нет ничего персонального. В письме нет ни одного обращения ко мне, или к кому-либо другому лично. Может, доктор Кризис отправил это всем работникам ОАК высокого ранга?
В разговор вмешался Дистент Гланс:
— Тогда уж не просто высоким по рангу, а особым ученым, потому что мастер-сержанту Зэсусу Рокку, пока он был жив, не приходило совершенно ничего!
— Но я не выдающийся ученый! В ОАК я попала только благодаря принцессе Твайлайт! — ответила Шейди и добавила с беспокойством в голосе, — Почему же я?
— Все равно сейчас говорить об этом нечего, давай, расскажи о нападении и что было до него? Важны любые детали.
Шейди почесала затылок копытом:
— Ну, принцесса Твайлайт привезла меня в ОАК-сити примерно неделю назад: туда приезжала её друг и коллега доктор Пинкхарт Дейлайт. Я раньше с ней не встречалась, и Твайлайт хотела нас познакомить. Пинкхарт до этого была в стране зебр, где тоже было несколько исследовательских центров Объединенной Аэромагической. Я… я не знаю, что произошло там, но Пинкхарт прибыла какой-то… взволнованной на вид. Я бы даже сказала, напуганной! Наша встреча прошла как-то пресно. Доктор будто заставляла себя говорить с нами. Я боюсь, что это было вызвано моим поведением: общаясь с принцессой я, должно быть, зазналась…
— А какое это имеет значение? Мы боремся с вторжением, товарищ генерал, а эта болтовня нам на хрен не нужна! — ляпнул я, не подумав.
Шейди Болл опустила глаза и пробормотала извинение, а Рейнбоу Деш, даже не глянув, заставила меня прикусить язык:
— Замолкни, сержант! — рявкнула она так, что я вжался в землю, и мягко обратилась к единорожке — Продолжай, Шейди, я же сказала, что нужна любая информация.
Единорожка с благодарностью взглянула на Рейнбоу, и вновь заговорила:
— Почти сразу после нашей первой встречи с Пинкхарт, Твайлайт понадобилось уехать в Майнхэттен для личной встречи со Старлайт Глиммер. В моем присутствии там не было нужды, и я осталась в ОАК-сити под присмотром Пинкхарт. Внешне она была дружелюбна ко мне, но что-то все же было не так… не знаю, что именно заставляло меня так думать… Ох, да и вообще во всем ОАК-сити творилось что-то странное.
Я не видел лица Рейнбоу, но мне показалось, что она прищурилась.
— Что значит «странное»? Давай-ка поподробнее, — сказала пегаска, подперев нижнюю челюсть копытом.
— Ну, то есть… все там нервные очень были. К кому ни подойди — грубят, затем извиняются и жалуются на усталость. И охраны много. Очень много.
— Нам даже не объяснили, в чем дело, — аккуратно вставил свое слово Дистент Гланс. — просто велели усилить все патрули, причем везде!
— Вот вы упомянули усталость персонала, — снова влез я, стараясь, правда, не быть таким грубым на этот раз. — Но ведь в этом не ничего такого необычного. Почти все в наши дни работают на износ!
— Сразу видно, что вы знаете об Объединенной Аэромагической только понаслышке! — ответила единорожка, глядя, однако, не на меня, а на Рейнбоу. — ОАК, как никакая другая организация, заботится о здоровье и работоспособности своих сотрудников! Никогда никого не заставляют работать сверх нормы! Это против правил! Больничные тоже выдают безо всяких задержек, и даже медицинскую помощь предоставляют бесплатно! — Шейди повысила голос, но, заметив это, кашлянула, и перешла на более спокойный тон — Я спрашивала Пинкхарт о происходящем, но она все время отнекивалась, говоря, что просто у пони ответственная работа. Я бы поверила в это, но когда, извините, уборщица начинает рассказывать какую-то ерунду про шепот по ночам, я не могу списать это на простую перетруженность. Еще приезжал какой-то инспектор с телохранителем, они о чем-то долго разговаривали с Пинкхарт. А вчера, как раз перед нападением, внезапно включилась тревога и охрана начала носиться туда-сюда, размахивая оружием! Когда я спросила, в чем дело, мне ответили, что ловят какого-то сбежавшего зверька. И это все, чего мне удалось добиться! Уж не знаю, что это за зверек такой, но будь он даже бегемотом, зачем ставить на уши всю охрану и, тем более, вооружаться до зубов?
— Я не знаю, кого мы ловили, нам не сказали. — Сказал Дистент. — Просто приказали нейтрализовать опасное животное. И… — он замялся на миг — предупредили что оно может создавать сгустки плазмы.
Единорожка посмотрела на него с удивлением:
— Почему вы мне этого не сказали?
— Не хотел пугать. — Жеребец едва заметно усмехнулся и продолжил. — Но, как бы то ни было, поймать мы его не поймали, зато дали хороший отпор пришельцам! Правда, уже после основного удара.
Рейнбоу перевела взгляд на охранника, все внимание приковалось к нему.
— Так, — Дистент потер щеку копытом. — Сначала раздался жуткий грохот, затем потолок начал плавиться от фаерболов, которыми огромные летающие чудовища обстреливали нас. Их было… ну десятка четыре. Это продолжалось недолго, наши быстро открыли ответный огонь. Я тоже стрелял. Мы убили штук шесть-семь летающих монстров, как по всему городу пронеслась какая-то волна магии… и все стали меняться, превращались в… зомбов что ли. Я с уцелевшими ребятами побежал к самому близкому выходу из города — через медпункт в жилой центр, откуда уже можно было выйти. По пути мы нашли её, — он указал на единорожку. — Но жилой сектор били сильнее всего. Пройти живыми было невозможно, но мы нашли пегасью повозку. Однако нельзя было подниматься в воздух, пока эти уроды разрушали ОАК-сити. И мы отсиделись. Ну часа четыре где-то мы прождали, пока монстры не улетели. А потом…
— Стой, стой, стой, — внезапно перебила его Рейнбоу Деш, — Ты не можешь сказать, в какую сторону они полетели? Ну, на север, например, к Мэйнхеттену, или к Серебряному Волку?
Дистент хмыкнул:
— Уж чего-чего, а этого я не скажу, всем тогда было важно только то, что они убрались к черту. А куда — хрен его, госпожа генерал, знает! Как только все стихло, мы полетели по направлению к вашему военному городку, ну, думали, вы надерете им зад. Но на нас напали летучие рожи и сбили неподалеку от Янгдейз. Мы перебили нападавших с земли, оглядели поселок, но никого живого не нашли. Разрушений и следов боя тоже, кстати, там не было. Мы добрались до моста, но нас снова атаковали. На этот раз из боя вышли живыми только я и мисс Шейди. Ну, вот как-то так…
Мы выжидающе смотрели на Рейнбоу, пока она задумчиво массировала копытом подбородок. Это длилось довольно долго. Не считал, сколько именно, но достаточно для того, чтобы на мой круп начали забираться какие-то насекомые. Я, конечно, ничего не имею против них, но согласитесь, если кто-то заползет вам в зад, удовольствия от этого будет мало. Я встал, отряхнулся и прервал тишину:
— Ну таки что?
Рейнбоу посмотрела через плечо на меня и сказала:
— Ничего. План не поменялся, идем к СВ. Разве что в Янгдейз, похоже, заходить смысла нет. — Она отвернулась и пробормотала. — А все же у них есть стратегия. И их лидер не дурак. Вы говорите, что летели на повозке? В каком она состоянии?
В очередной раз я убеждаюсь, что большинство разумных существ просто не способны даже на простейшую самостоятельную деятельность. Это закладывается в нас с самого детства: в детских садах все делается по указке воспитательницы, в школах — учителей, на работе нами тоже все время кто-то командует. Это формирует какую-то подсознательную зависимость от чужой «палки». И пока мы находимся в обществе, все кажется нам нормальным. Но стоит ситуации хоть чуточку измениться, как мы начинаем паниковать и судорожно ищем кого-то, кто сказал бы нам, что делать. Это рабская позиция. Мы хотим, чтобы нами управляли, ибо не умеем жить по-другому. Благо, если найдется тот, кто будет нашей палкой все время.
К чему я это? А к тому, что степень повреждений пегасьей колесницы едва выходила за рамки «слегка измятая и чуть-чуть поцарапана в пяти местах»! Ладно, да, эти горе-охранники выбрались из ОАК-сити, но это в основном благодаря инстинктам! Но если в их транспортном средстве самая сильная поломка — это треснувшая оглобля для пегаса, тащащего его, то почему не хватает самостоятельности просто найти другую палку?!
В общем, кобылы починили колесницу минут за семь и теперь спорили, как и куда лететь. Шейди требовала, чтобы мы летели в Мэйнхеттен, Рейнбоу пыталась объяснить важность СВ, а мы с Дистент Глансом созерцали, ухмыляясь и, я надеюсь, внутренне поддерживали генерала.
— Откуда ты? — спросил вдруг Дистент, взглянув на меня.
— Сто пудов не земляки — ответил я, и тут же добавил, чтобы не обидеть его. — Я не в Эквестрии родился.
— Да? А где же?
— В Зебрике, приятель. Все детство среди полосатых провел. Да я приехал сюда только два года назад, по повестке.
— О, как! А я с Артауна (*), последнего оплота социализма в мире.
Я непонимающе посмотрел на него. Социализм там, или нет, меня не волновало, а вот название…
— Как как, еще раз? Артаун?
— А-р-т-а-у-н, ты чего на меня так пялишься? Название, как название. Это хороший город, и нечего тут придираться!
Он отвернулся. Обиделся, наверное… да точно! Тоже мне, блин, обидчивый какой! Ну серьезно, какой аутист мог назвать населенный пункт не иначе, как «Нашгород». Ноль фантазии! Хотя… так, надо поправить положение.
— Да ладно тебе, в стране зебр названия такие, что язык морским узлом свяжешь говоривши! Как тебе «Нгтахф Прехʼтщ»?
Он усмехнулся и сказал:
— Да вроде зебры нормально говорят — не шипят.
— Не все, далеко не все. У них там могут запросто соседствовать мегаполисы с атомными электростанциями и деревни из хлипких бунгало! Одни зебры уже выдвигают проекты научных станций на других планетах, а другие еще по пещерам прячутся!
— И среди кого жил ты? — спросил он, непринужденно улыбаясь.
— Ну… не в мегаполисе, но деревней я бы тоже тот городок не назвал. Так, средней паршивости городишко, Знумберг называется. Но, скажу я тебе, обычаи там диковаты… если ты понимаешь, о чем я, хе-хе.
Он многозначительно и понимающе промычал.
— Эй, вы, труженики добра и света, — окликнула нас Рейнбоу. — Вооружайтесь и занимайте места, мы летим!
Я хотел было спросить, чем вооружаться, но Дистент протянул мне автоматический копытный дробовик на ремне.
— Товарищ генерал, а вы уверены, что дотащите нас? — спросил я, переступая через металлический бортик повозки.
— Шейди поможет телекинезом, — Рейнбоу взяла в рот Энфорсер, выданный ей вместе с боеприпасами Дистентом — фо ефли фуфет фефезфур фяжефо, фо сфафу сфрафываф флишком фифные зафнифы!
— Поехали! — бодро произнес Дистент Гланс и перевел вортекс-пушку в боевой режим. Черт, какая же футуристичная пушка! Хочу себе такую!!!
Мы летели невысоко. Внизу простирались долины, прорезанные одной столь же широкой, сколь бесконечной, дорогой. Иногда их сменяли небольшие пролески и редкие речки. Но все было нетронутым, никаких следов боев не было. Горизонт был серым и каким-то… мертвым? Сгустившиеся в серый ковер, облака хмуро взирали на нашу маленькую повозку.
Шейди Болл, как могла, уменьшала вес колесницы, облегчая работу Рейнбоу, однако было заметно, что единорожка очень устала. Я дивился, как Рейнбоу Деш удавалось оставаться бодрой и способной к таким нагрузкам после чуть ли не суток напряженного бодрствования.
И тут я почувствовал вибрацию внутри себя. Снова голоса… я глянул на остальных — они, похоже тоже это заметили.
[1 — https://www.youtube.com/watch?v=uMUPD64Tvcg ]
— Инфандум реноваре долорем!!! — завыл голос во мне.
— Вот черт! — Дистент сжал зубами контролирующий рычаг пушки.
С хрипящим рыком из облаков вылетела непонятная рогатая овальная штука. Вспышка ослепительного искрящегося пузыря осветила красно-коричневую кожу монстра, который на 20% состоял из кожи и на 80 — из огромной и жуткой улыбки, от которой у меня мурашки совершили настоящий марафон по телу. Шаровая молния, что он выпустил (или выплюнул?!) пронеслась рядом с нашей колесницей, заставив мою шерсть встать дыбом. Дистент прицелился и его оружие с шипением выпустило яркий синий луч, который врезался в монстра и пробил его насквозь как раз на месте его изумрудного глаза. Как только поверженный враг камнем устремился вниз, из облаков на нас обрушился целый град шаровых молний. Даже их малейшего касания было достаточно, чтобы мое тело дернулось в болезненном спазме. Шейди вскрикнула, пораженная электрическим разрядом, и её магия отключилась. Рейнбоу злобно рявкнула и начала снижаться, попутно уворачиваясь от электрических пузырей. Я стал палить в небо из дробовика. Видя, что мы выходим из зоны поражения, тыквообразные монстры вылетели из облаков, и устремились за нами, продолжая плеваться. Еще одна шаровая молния попала нам в борт и заставила нас выть от боли.
Рейнбоу что-то проревела, вероятно, матное, но слова здесь были излишни: было понятно, что делать.
Монстры приближались. Жаль, что не смотря на все свое мастерство в полете, Рейнбоу была не тягловой пони.
— Шейди, отбрасывай шары магией!!! — рявкнул Дистент, делая выстрел за выстрелом.
Единорожка что-то промычала и, вроде бы, попыталась что-то сделать, но я не смотрел на неё, а стрелял, не целясь, во все растущую тучу демонов… да, черт, я верю, что они демоны, верю!!! Просто я не хочу, чтобы мозг вопил каждый раз, когда я касаюсь этого слова!
— Коготь, черт тебя дери, ты че шмаляешь из дробовика на таком расстоянии?! — крикнул озлобленно Дистент. Мда, в бою он погрубее.
Я пригнулся и начал засовывать зубами гильзы в дробовик. Куснув одну слишком сильно, я ойкнул от боли и выронил заряд. Черт!!! Вновь высунувшись, я обнаружил летящую в наше днище, молнию. Недолго думая, я выстрелил. Пузырь с треском взорвался, и прошиб меня разрядом, от которого я чуть не вывалился из повозки.
— Шары можно сбивать!!! — крикнул я, стреляя по молниям в подтверждение своих слов.
Дистент, тем временем, опустошил энергоблок своей пушки, и, присев, заменял его. Демоны подлетели совсем близко. Только благодаря маневренности Рейнбоу мы еще не превратились в наэлектризованный пепел. Шейди же паниковала. Она тщетно попыталась сконцентрировать магию хоть на чем-нибудь, а затем просто забилась в угол и заплакала. Дробовик щелкнул, сообщая об отсутствии патронов, и я снова принялся его заряжать. Блин! Почему нельзя сразу целый магазин зарядить, а не по одному патрону запихивать?! Я успел засунуть только два заряда, но увидев, как один демон подлетел слишком близко, и концентрировал очередную молнию внутри своего гигантского рта, выпустил патроны прямо ему в рожу. Он отлетел, как резиновый мячик и, обливаясь синей жидкостью, которая, похоже, была у него за место крови, отправился в свой последний полет.
Дистент вовремя перезарядил пушку, и продолжил сбивать демонов одного за другим. В ответ прилетело еще несколько шаровых молний, которые я лишь чудом умудрился сбить двумя выстрелами дробовика. Благо, что его дробь с легкостью попадала на таком малом расстоянии. Когда в живых осталось всего два монстра, они вдруг замерли в воздухе, будто бы испуганно озираясь по сторонам. Как ни странно, Дистент прекратил огонь и вопросительно посмотрел на меня.
— Что с ними такое? — спросил он с интересом.
— Мозги переклинило, наверное. Замочи ты их уже! — прошипел я.
Он снова приготовился стрелять, но прикончить врага не успел, потому что все вокруг нас буквально взорвалось оранжевыми вспышками. Меня обдало жаром. Я зажмурился, но даже под закрытыми веками было неимоверно ярко! Но мне пришлось открыть глаза, когда до моих ушей донесся негромкий, но от этого ничуть не менее зловещий рык. Передо мной предстал большущий рогатый череп, объятый обжигающим пламенем. Внутри пустых черных глазниц горел огонь. Улыбающийся оскал не сулил ничего хорошего. Мы смотрели друг на друга буквально секунду, а затем я нырнул на дно повозки, увернувшись тем самым от собиравшегося укусить меня, черепа. Он пролетел надо мной и взмыл вверх, снова собираясь атаковать. Я открыл нож и встретил врага колющим ударом в черепушку (а как же иначе, ведь он только из неё и состоял!). Монстр зашипел и рассыпался пеплом у меня на глазах. Из-под повозки вылетело еще пять черепов. Рейнбоу резко потащила повозку в сторону, прицелилась из своего Энфорсера и заставила их мгновенно сгореть в собственном огне. Еще один череп попытался укусить её снизу, но получил копытом в лоб и тоже исчез в оранжевых вспышках.
Черепа начали появляться целыми кучами, что удесятеряло эффективность моего дробовика. Мне даже удалось убить шестерых одним выстрелом! Я стрелял, практически не целясь — и все время попадал. Они нападали со всех сторон, и мне не всегда удавалось держать их на расстоянии — но у некоторых все же получалось подлететь к одному из нас и куснуть, но серьезных ранений они не успевали нанести — не хватало живучести.
— К нам движется что-то большое! — сообщил Дистент Гланс, и, заглянув в прицел, добавил, — Горгулья!
И правда, вдалеке показалась черная фигура, имеющая что-то общее с летучей мышью. И мало того, что она сама по себе была далеко не маленькая, ей размеров придавал еще и громаднейший размах крыльев. Услышав, что говорит Дистент, Рейнбоу попыталась сказать что-то, начав со слова «так», но из-за Энфорсера у неё во рту получилось матное слово. А черепа, между прочим, никуда не делись, наоборот, они все прибывали. Сбив еще нескольких, я с ужасом обнаружил, что у меня осталось всего три патрона! Что ж, придется пока перейти на нож.
— Кфоготь! — крикнула мне Рейнбоу Деш — Забефи эфо!
Она притормозила на миг и швырнула к моим ногам свой Энфорсер. Странно, я вроде не просил пушку вслух…
— Спасибо, как раз вовремя! — сказал я и хотел было взять его в зубы, но пегаска меня остановила.
— Он пустой! — рявкнула она, разбивая ногой подлетающий череп. — мне нужна Шейди! Шейди, возьми повозку в свою магию!
Я пронзил налетевшего врага. Единорожка ответила Рейнбоу Деш лишь скулением.
— Шейди, ты меня слышишь?
Удар, еще удар! Два черепа обратились в пепел. Скуление усилилось.
— ШЕЙДИ!!!
— Вы так до неё не достучитесь, госпожа генерал! — крикнул Дистент, снова принимаясь за перезарядку своего оружия. — Пофофорифе ф ней фаф-нифудь нешно!
Огромный желтый фаербол размером с надувной мяч пролетел мимо лишь благодаря маневренности нашей пегаски.
— Шейди, дорогая, послушай меня, — произнесла Рейнбоу таким умиротворяющим голосом, что у меня чуть не выпала челюсть: я даже подумать не мог, что она может так говорить. — Ты нужна нам. Ты нужна мне. Без твоей помощи мы погибнем, и не сможем спасти ни Твайлайт, ни Селестию с Луной! Ни… ни Кейденс! Без тебя мы подведем не только всю Эквестрию, мы подведем мир!
Я непроизвольно взглянул на единорожку. Она отняла копыта от заплаканного лица и тихо пробормотала что-то. Думаю, нечто вроде «я попробую», хотя лучше, если бы было «да не парьтесь, народ, ща затащим!». Но как только Шейди подняла голову, ей в гриву с рыком вцепился череп. Она закричала, но, похоже, психотерапия Рейнбоу возымела сильное действие — единорожка сконцентрировалась, и череп с кваканьем упал на дно повозки, где стал большой лупоглазой лягушенцией. Дистент хмыкнул, а Рейнбоу радостно крикнула:
— О, да! Молодчина, Шейди! Подержи-ка повозочку магией недолго, о'кей? Я ненадолго отцеплюсь, просто пора надрать кое-кому зад звуковым радугобумом!
Я издал задорный боевой клич и выстрелом из дробовика (ну хоть один-то можно позволить по такому случаю?) испепелил, а точнее заставил самоиспепелиться двух черепов сразу. И тут я увидел, что пятеро летающих черепушек отстали от нас и кружились на равном расстоянии друг от друга, и как между ними постепенно вырисовывалась алая звезда…
— ГОРГУЛЬЯ!!! — заорал не своим голосом Дистент, когда чудовище внезапно телепортировалось к нам.
Оно полетело прямо на нас, и уже вплотную было встречено выстрелом из вортекс-пушки. Дернувшись в сторону, горгулья схватила меня своими ужасными челюстями. Мой мозг толкнул меня вперед, спасая от смерти в зубах монстра. Я оказался в его тошнотворно смердящей ротовой полости. Язык чудовища попытался вытолкнуть меня обратно на клыки, но я, задыхаясь от запаха, начал отчаянно бить его ножом. Тогда он сделал глотающее движение, втолкнув меня в свое горло. Я отчаянно заревел и вонзил копытный нож в его стенку, надеясь удержаться. Упершись в противоположную часть горла, я вытолкнул себя обратно в рот, где начал рубить язык в корень. Грубая и шершавая плоть была довольно непрочной, хоть и толстой, и легко разрезалась лезвием. Горгулья открыла рот и тряхнула головой. Я выпустил дробовик, чтобы зацепиться копытом за полуразрезанный язык. Монстр, видимо, получил еще одно попадание из оружия Дистента, потому что ринулся вниз, должно быть, собираясь атаковать днище повозки. О, черт!!! Шейди может не заметить его фаербола вовремя, а без тягловой пони увернуться почти невозможно! И худшее — одного попадания будет достаточно, чтобы поджарить всю колесницу вместе с её пассажирами!
— НЕТ! — в ярости прорычал я, и стал бешено бить язык ножом. Буквально в следующий миг я окончательно отрезал его и пнул вон из пасти гадины.
И тут я увидел дробовик. Он не выпал, а чудом застрял в одной из дыр в зубах. Используя нож, как зацепку, я умудрился взять оружие, и, приставив его к нёбу монстра, сделал два последних выстрела.
— Во имя Селестии и её священных бедер, СДОХНИ!!!
И тут звуковая радуга накрыла все…