Основатели Александрии (Founders of Alexandria)

Часть 3 – Интерлюдия

29 октября 2015

Дорогой дневник.

Извини, что последнюю неделю ничего не писала. Я бы назвала эту неделю неоптимальной, но, чую, за такое меня потащат в суд по обвинению в «преступном преуменьшении».

Ну хорошо, было бы немножко нечестно называть всю неделю неудачной. В конце концов, первая волна иммигрантов прибыла пять дней назад, и с ними у нас всё хорошо получилось! Да, не все собираются остаться, некоторые сомневаются, стоит ли задерживаться. Поселение уже, похоже, начало разделяться на разные лагеря, но… да забудь про это всё!

День начался с телефонного звонка, который я бы предпочла не получать, особенно теперь, когда я знаю, что из него вышло. Задним-то умом все крепки, ага? Звонили из HPI, используя коммуникатор, который они мне дали, когда я к ним последний раз заехала. Ну, «заехала» это я, пожалуй, преуменьшаю. Прошлый раз я вызвалась стать подопытной для всевозможных экспериментов.

Цель была вполне очевидная – понять, что именно в теле пони делает нас иммунными к разрушительному воздействию таумических полей. Взяли образцы ДНК, томограмму мозга, ну и так далее, но ни один из учёных по поводу результатов обрадованным не выглядел. Честно говоря, я даже не уверена, что чем-то помогла… но ведь то, что они получили, это же только первая волна результатов, так? Они же много всяких полезных вещей смогут узнать, когда полностью расшифруют мой геном, как следует закопаются в обычную исследовательскую текучку. Чтобы довести до совершенства первый антибиотик потребовались десятки лет исследований!

Время в HPI немножко напоминает мне о встрече с Принцессой Луной. Эдмонд Кларк… уверена, ты его помнишь… он у них главный. Он видит дальше, чем кто-либо, кто мне встречался, может, даже дальше, чем сама Принцесса. Его послушать – как будто греческий бог планы составляет.

Честно говоря, я бы сильно удивилась, если в бункере нашёлся бы хоть один человек с IQ ниже 130. Говори про IQ что хочешь, что он неполное и неточное отражение интеллекта (и будешь прав), но я О ДРУГОМ! О том, что они отобрали лучших людей мира. Самых сильных, самых умных, ну ты понял.

А чтобы их возглавить, нашли величайшего. Кларк совсем не пугает, пока не начнёт говорить. Его планы простираются на века после его смерти, полная ветвящаяся сеть целей и прогнозов. Есть хорошие новости – HPI накопили больше ядерных материалов, чем любая организация до них. Настолько много, что, как он мне сказал, тепло, излучаемое складом, используется, чтобы обеспечивать все обычные электрические нужды бункера.

Он со мной и другими числами поделился. Если верить оптимистичным прогнозам, бункер должен протянуть около ста лет. Предположив, что им удастся чинить и находить запчасти для CPNFG (и эта их экзотическая материя, которую они придумали, не деградирует), инженеры Кларка дают им что-то между 500 и 1000 лет, в зависимости от того, сколько они смогут собрать запасов за следующие несколько десятилетий (с поправкой на то, что всё портится).

Ты можешь сказать, что это очень серьёзные промежутки времени, чтобы на них делать прогнозы, и что на такой дистанции они бессмысленны. Думаю, это мнение преуменьшает значение развития технологий. В конце концов, мы же когда-то были убеждены, что у нас нефть кончится, так?

Я серьёзно. Про это много говорили, когда люди были ещё люди, и мясо было вкусным. Я всё детство слушала про «пик нефти» и о том, как мы высасываем планету досуха. Если Кимбаллнет ещё жив, посмотри там разведанные запасы по годам, и сравни с добычей. Несмотря на то, что с каждым годом люди добывали нефти всё больше, неразведанные запасы продолжали увеличиваться!

Ты спросишь, как такое возможно. Может потому, что в твоё время считают, что нефть добывают из оливок, или сои, или льна, или ещё чего-то подобного. Может, арахис? Вроде бы один из первых дизельных моторов как раз на арахисовом масле и работал? Я даже эпизод «Разрушителей легенд» на эту тему припоминаю.

В общем, смысл моего дурацкого словесного поноса в том, что ТЕХНОЛОГИЯ помешала нам остаться без нефти. Мы развивались, и могли лучше добывать ресурсы, лучше их находить, и больше выжимать из того, что нашли.

А HPI придётся делать то же самое, чтобы выжить. Ключевой для них проект, пожирающий больше ресурсов, чем любой другой, это найти способ выжить в таумическом поле. В конце концов они хотят сделать что-то вроде вакцины, защищающей от его воздействия.

В этом их бункере есть технологии, про существование которых я даже не подозревала. Оказывается, за несколько лет, предшествующих Коллапсу (они это так называют), произошёл всплеск невиданного сотрудничества и инноваций по всему миру, что-то вроде многонаучного ренессанса, направленного на создание всего, что может понадобиться последним сохранившимся остаткам человечества. Многое было доставлено в бункер, но многое до сих пор разбросано по всему миру. В конце концов, после того, как все погибли, они должны были облететь весь мир и собрать оставленное, сложив на тысячах специально для этого построенных подземных складах.

Там уже было немало предметов культурного наследия. Если у тебя была идея совершить налёт на один из музеев Смитсоновского института, или, например, прихватить Декларацию Независимости, забудь. Предметы подобной ценности были вывезены из всех стран-членов программы, потому что HPI, само собой, не чисто американское начинание.

За время, проведённое в бункере, я узнала немало поразительных вещей о собственной физиологии, но не знаю, что HPI узнали о магии. Они разрабатывают полностью автоматическую исследовательскую станцию, и собираются установить её недалеко от нас. Она сможет замерять наши взаимодействия с таумическим полем, которого, по понятным причинам, в бункере HPI нет. Есть некоторые пределы тому, что можно узнать о магии там, куда магию не пускают.

Если это всё похоже на то, что я уклоняюсь от какой-то важной темы, это потому, что я на самом деле уклоняюсь. По большому счёту, о визите в HPI сказать нечего. Я знаю, что у них всё схвачено, и я верю, что их начальство сможет принять наилучшие решения, направленные на благо человечества. Назад я возвращалась немножко больной от долгого воздержания от магии (не говоря уже о том, что они там называют едой, не рекомендую), но на этом, собственно, и всё.

Они дали нам Колибри. Величественная машина, один из самых внушительных аппаратов, какие мне приходилось видеть. Я могу смело признаться, что мои технические знания мне тут совершенно не помогли. В конечном итоге детальки двигаются и поворачиваются, это знакомая часть. Остальное? Бог знает.

И вчера мне представился такой великолепный шанс узнать её поближе. Как бы ни было весело управлять сверхлёгким самолётом (ну, технически, просто летать на нём), с этого дня я, пожалуй, предпочту землю.

HPI её нам выдали потому что доверяют, и потому что мы можем забраться в опасные зоны (и области, населённые пони), и доставать оттуда для них всякое. Каждый раз, как мы что-то добудем, они нам заплатят продуктами промышленного производства, так что это будет что-то вроде торговли. Мы отправляемся на поиски приключений, а они нам дают всякое барахло, которое мы не можем сами произвести.

Пока нам ничего такого не нужно, потому что мы можем просто пойти и взять что нам требуется. Но я прекрасно понимаю, что это не может продолжаться вечно, и что на будущее не помешает установить эти отношения заранее.

Снова отвлекаюсь. Нет, «отвлекаюсь» — не то слово. Я избегаю тему.

HPI засекли в Филадельфии что-то большое, больше, чем дуговой передатчик, который использовала Сансет Шиммер, причём как минимум на порядок. Моя первая мысль была, что они засекли аликорна, может, случайно тут застрявшего, или (и от этой перспективы у меня копыта дрожат), народившегося из вернувшегося человека.

Хвала небесам, это оказался не второй вариант. Если верить эквестрийцам, шанс на такое астрономически мал. Надеюсь, меньше, чем один на семь миллиардов. Это вполне астрономическое число.

Когда мы подлетели поближе к городу, что-то на нас напало. Я его называю «что-то» потому, что сама его не видела. Мы только услышали крик Мории и увидели пугающие показания компьютера. Она это описала как «чёртов огненный дракон».

Я в тот момент в её словах не сомневалась, потому что у меня как раз случился один из худших дней в моей жизни. Она переключила всю энергию в CPNFG, и это логично. Я попыталась пристегнуть всепони при первом же признаке опасности, но одна пони так и не успела вовремя пристегнуться.

Я. Мы перешли в пикирование, а потом завертелись. Потолки там местами пятнадцать футов. Или, если движешься вертикально, низ может оказаться от «потолка» в сорока футах. Тем из нас, кто не пегасы, оставалось только молиться, что мы не свернём себе шею.

Похоже было, будто что-то сломалось. Из меня вылилось много крови, и кое-где торчало то, что не должно торчать. Я никогда не видела таких жутких ранений, и рада, что не довелось. Маленькие радости, полагаю, что это одна из них.

Когда я пришла в себя, я уже чувствовала себя намного лучше. Оливер и остальные были бледные как смерть, и он как раз заканчивал с каким-то медицинским чудом. Мы были на земле, и были там уже довольно давно. Остальные просто вздохнули с облегчением, но не Оливер. Я встретила его взгляд и в то же мгновение поняла, он знал. Может, это как-то связано с его медицинской милометкой.

К сожалению, мои травмы и исцеление затмило то, что мы обнаружили. Меня по причине произошедшего, наружу не выпускали, так что я провела весь день с Оливером, пока он паковал меня в ненужный гипс и делал замеры для шейного корсета, перспектива ношения которого меня не радует.

Истории, рассказанные остальными, надо мной издевались, хотя, конечно, я бы к расследованию ничего не добавила. Как и сообщил нам Адриан, там действительно проживала большая группа пони. Численность сказать сложно, но они всё вокруг увешали большими плакатами, и совсем не пытались что-либо скрывать, поэтому их работу было тяжело пропустить.

Они переделали не то приют для бездомных, не то дом престарелых в своё жилище, и всё у них, похоже, шло хорошо.

А потом оно сгорело. Не город! Не как то, что случилось с нами в Лос-Анжелесе, (хотя разговоры про огненного дракона заставляют меня хотеть ещё кому-нибудь сломать шею). Убежище сгорело, как и множество машин и грузовиков, близстоящий склад, церковь… в общем, все строения в квартале, но на соседние огонь не перескочил.

Остальные нашли в развалинах кости. Только у Оливера есть шанс понять, сколько там было, и он отказывается от меня отходить, даже сейчас. Это с его стороны очень мило. Не то чтобы мне так уж требовалось общество, но, если бы требовалось, могло бы быть и хуже. Он отказался от возможности посетить зону бедствия, чтобы заботиться о пациентке, которой эмоциональная помощь требовалась куда больше, чем физическая.

Везёт ли мне, что я выжила после всех этих инцидентов? Или мне не везёт, потому что я продолжаю в них попадать?

Там везде были руны, по крайней мере, мне так сказали. Оливер большинство прочесть не может, но ему удалось прочитать одну фразу, пользуясь знаниями, которые он получил, изучая «единорожий алфавит». Фраза эта «Одиум Прощает».

Понятия не имею, что бы это могло значить. Мы связались с Александрией. Скай волнуется, что мы остаёмся вдали от дома. Она ничего не знает. Мы не хотим ничего рассказывать, пока не удостоверимся, что произошло что-то плохое, особенно потому, что совершенно очевидно, что несколько наших иммигрантов прибыли с этого направления. Может, шок от подобной катастрофы и есть причина, по которой Райян скрывает, откуда он, а Кэрол так часто сидит одна. Я не психиатр. Психолог. Даже не псих. Для этого у нас есть Джозеф и Мория.

Извини, доктор пристаёт ко мне по поводу сна. Оказывается, я не должна так много вертеть шеей и головой, и вообще мне стоит прилечь. Пожалуй, так и поступлю. Посмотрим, будут ли у меня снова кошмары, Оливер! Со мной они случаются, когда мне не дают правильно излить душу в дневник!

— Алекс