Ученица
Грустный праздник
Они сидели за столом, Сплит закрыла свою тарелку небольшой книжкой, чтобы её подруга не видела, что именно она ест. Этот ритуал они придумали вместе, после того, как Джу однажды долго тошнило от увиденной трапезы чейнджлингов.
— У вас мордочки очень похожи, а вот орнамент дырочек никогда не спутаешь, двух одинаковых нет.
— Дырочки, вечная тема для сплетен. У кого больше, лучше, красивее. Даже жеребцы друг другу хвастаются.
— А ты красивая? — земная пони вытащила из своей тарелки кусок морковки и радостно захрустела им.
— Джу, не знаю, что тебе ответить, средненькая, нельзя сказать, чтобы красавица, но и не совсем ужасная. У пони кольтфренд появляется годам к двадцати пяти, да?
— Да. Ну или мы выбираем себе табун, кобылок много, жеребцов мало.
— Всегда было интересно, а что ценится? Вы же все такие разноцветные.
Лимонная пони густо покраснела и начала водить копытом по столу.
— Цвет почти не имеет значения, в основном характер и формы тела, круп, уши, живот и вымя. Глаза, вот они да — очень важны, я не могу объяснить, но иногда достаточно увидеть глазки, чтобы понять — нравится тебе пони или нет. Сплит, ты рассказывала, что у вас это всё значительно раньше, к восемнадцати годам, да?
— Да, обычно к восемнадцати годам мы заводим постоянные пары. Но это не догма, в норме, большинство кобыл обретают семью только к тридцати годам, настоящую семью или даже табун. Я смотрю, ты заинтересовалась, да?
— Ха! Мне двадцать три года! Небо моё, сколько мы с тобой дружим?
— С восьми лет. Прошло много времени, мы научились понимать друг друга, ты даже бояться перестала, что я тебя съем. Это уже само по себе хорошо. Жаль только дружба между нашими расами идёт слишком мелкими шажками, встретить пони в нашей столице ещё можно, особенно в торговых кварталах, но у дружбы как были единичные случаи, так и остались. Джу, ты так и летаешь в облаках, ни одной книжки, да?
— Я земная пони! Знаешь, какие я помидоры вырастила?! — с гордостью сообщила Джу, потом уже тише сказала, — и виноград, — затем ещё тише, — и бобы.
— Кажется, никто в твоей семье не ест бобы. Зачем они тебе? — неуверенно спросила чейнджлинг.
— Никто. Но их ешь ты! — смущённо пролепетала лимонная кобылка, потупив взор.
— Хочешь кусочек мяса?
— Нет! — вскрикнула земная пони.
— Джу, два года назад ты его попробовала, ничего с тобой не случилось, помнишь? Единственное что тебе не понравилось, тяжело жевать. Именно поэтому у нас клыки, мы не жуём, разрываем и проглатываем. Не делай такую мордочку, бобы я люблю, ты права. А тебе нужно научиться есть мясо, мы ведь и дальше собираемся дружить. Скоро станем совсем взрослыми.
Они рассказывали друг другу о событиях в жизни, делились секретами, регулярно ссорились и тут же мирились, разлука тяжело давалась обеим кобылам.
— Не плачь, ну что ты?
— Мне почти двадцать пять лет! Я одна пустобокая! Почему так? Где моя кьютимарка? Сейчас уже даже не смеются, но это нечестно! Я давно не жеребёнок, у меня столько идей! Почему я не получила метку на свой круп? Кустик ягод, росток бобов, хоть что-нибудь! Да, ещё, я хотела тебя пригласить на день рождения.
— В прошлый раз ты обиделась, что всё внимание досталось моим дырявым ногам, а не имениннице, — хитрая улыбка чейнджлинга заставила земную пони зафыркать.
— Пусть, но ты была рядом! Да, мы повзрослели, ты права.
Лимонная земная пони тщательно готовилась, радуясь своему празднику по случаю двадцати пяти лет, подросшие брат и сестра помогали в меру своих сил. Родители накупили сладостей и фруктов, Джу разослала приглашения своим близким друзьям, одно на всякий случай отправила Сплит, чтобы та не забыла. Радость в зелёных глазах в предвкушении праздника и красивое платье, чтобы порадовать взоры знакомых жеребцов. Мало ли, вдруг кому-нибудь понравится. Она подготовила игры и конкурсы, чтобы всех развлекать, красивые ленточки для кобылок и, конечно же, гвоздики на иголочках для жеребцов. Готовка еды заняла много времени, но Джу радовалась этому, все овощи были выращены её собственным трудом, она не потратила ни одного бита на них, существенно уменьшив затраты на еду для тридцати приглашённых молодых пони. Смех и радость заполнили дом, лимонная кобылка была заводилой в этой пёстрой компании, вечер удался на славу, молодёжь ела любимые овощные салаты и рассказывала о своих достижениях, лишь иногда в глазах Джу появлялся странный огонёк печали, её давняя подруга так и не пришла. Когда все ушли, она сдалась и бросилась к себе в спальню, зарылась в подушку и долго рыдала. Всю неделю лимонная пони ждала хоть какой-то весточки от Сплит, но та молчала. Через месяц после дня рождения Джу не выдержала и поехала сама узнавать, она ругалась про себя, мол, пусть бы в глаза сказала, что больше не хочет дружить, столько лет и вот! Даже открытку не прислала!
Знакомый трёхэтажный дом из серого старого камня и двор, где они катали снеговиков. Она быстро забежала по знакомой витой лестнице с холодными стальными перилами, выкрашенными чёрным лаком. Постучалась… ей открыла незнакомая кобыла.
— Добрый день… мисс?
— А вы кто? — от удивления кобылка с угольной гривой села на хвост.
— Я? Меня зовут Инарри. Вы кого-то ищите? Ошиблись адресом? — ощутив эмоции растерянности, спросила чейнджлинг.
— Нет… то есть… тут жили…
— Моя семья недавно въехала, нас перевели сюда. Когда мы вселялись, тут уже никого не было. Вам нужны предыдущие хозяева?
— Очень! Очень!
— Боюсь, я не смогу помочь, но вы можете пойти в Бюро Регистраций, это в центре, если быстрым галопом, то минут десять. Там есть вся информация о переездах.
— Точно! Спасибо миссис Инарри!
Джу поскакала на розыск, после некоторого количества препираний с архивариусом чейнджлингом она добилась допуска к личным документам, нашла по старому адресу свою подругу и узнала, что она переехала в однокомнатную квартиру на другом конце города. Записала адрес и во весь опор поскакала к ней. Небольшой домик на окраине не шёл ни в какое сравнение с её прежним жильём, не было резных каменных орнаментов и зелёных прожилок из мрамора, само строение скорее являлось типовым жильём. Судя по номеру, квартира находилась на втором этаже дома. Она, затаив дыхание, постучала в заветную дверь. Через пару минут удивлённый знакомый голос поинтересовался: «Кто там?»
— Открывай, мымра!
— Джу?
Тяжёлая железная дверь открылась и Джу ворвалась внутрь, буквально сметя свою подругу на пол.
— Подруги, говоришь?
Чейнджлинг лишь хлопала глазами в ответ.
— Не могла открытку прислать? Так занята была?
Сплит почувствовала, что подруга в ярости, её буквально трясло от переживаемых эмоций.
— Джу, послушай…
— Нет, это ты послушай! Я ради тебя праздник хотела побольше, чтобы ты познакомилась! Чтобы подружилась с другими пони! А ты! Ты! Даже открытку не прислала!
— Прости.
— Подруги так не поступают! — нижняя челюсть лимонной кобылы тряслась от переживаний, в уголках зелёных глаз набухли слёзы.
Чейнджлинг привстала, но тяжёлые копыта земной пони держали её очень крепко.
— Ты меня раздавишь, Джу.
Лимонная кобылка увидела трюмо с зеркалом, там, на небольшой подставочке горела свеча. Джу заметила старую фотографию родителей Сплит, поставленную прямо за свечой. Она убрала копыта с крыльев и растерянно уставилась на притихшего маленького чейнджлинга. Встала и подошла к трюмо, обернулась.
— Сплит? — голос лимонной кобылы дрогнул.
Переезд, опечаленный взгляд подруги, пропущенная вечеринка — мозаика собралась воедино.
— Что с ними?
Сплит села и опустила голову, зелёные слёзы закапали на пол. Лимонная кобылка всё поняла и тоже начала всхлипывать, несмело подошла к подруге и обняла её.
— Прости! Я дура! Прости! Прости!
— Мне уже лучше. Ещё немного отойти надо, я перевезла наши вещи сюда, те, которые могли бы когда-нибудь понадобиться, остальное отдала в рой.
— Несчастный случай?
— Что? Ах… я… я поняла, это некорректный вопрос, правда, но я отвечу. Я их последний жеребёнок, помнишь, ты спрашивала про табун? Да, он был, они остались последними. Мама больше не захотела жить без отца, попросила у Королевы освобождение, ушла к нему. Джу, ты сейчас взорвёшь мне сердце, перестань, прошу. Я ведь чувствую все твои эмоции.
— Как же… (хлюп)… перестать… (хлюп)… я… я думала, а ты … — слова прерывались всхлипываниями.
— Глупая пони, поэтому я и не пошла, чтобы не приносить тебе печаль. Ведь именно так должны поступать подруги? Я взяла отпуск, сижу дома, успокаиваюсь, хожу на кладбище, вспоминаю их любовь и заботу.
— Подруга… подруга! Я… я тварь! Самая настоящая! Но я всё исправлю!
Она легла рядом, потянула свою подругу за передние ноги, чтобы та легла на пол и потом положила голову прямо на живот Сплит, закрыла глаза.
— Что ты делаешь? У тебя голова тяжёлая…
Джу сосредоточилась и начала вспоминать: их первую встречу, радость от игр, знакомство с родителями, холодные зимние вечера вдвоём под тёплым одеялом с книжкой, её тёплые эмоции радугой вспыхнули в небольшой комнате. Минуты текли незаметно.
— Джу, хватит, правда, я уже наелась, честно. Больше нельзя, у тебя голова начнёт болеть, — небесно-голубые глаза ярко светились в полутьме.
— Прости свою непутёвую подругу.
— Всё будет хорошо, они прожили долгую и счастливую жизнь, как ты помнишь, мы живём в три раза дольше вас. Они видели рождение и смерть двух поколений пони! Я уже достаточно взрослая, чтобы получать любовь Королевы роя.
Две такие разные кобылы и одновременно похожие. Чёрная как сама ночь и ярко жёлтая, подобная спелому лимону. Тихий цокот копыт на длинных узких улочках каменного города. Зелёные огни фонарей и мягкий снегопад. Подруги шли сквозь линии домов, небольшие мостики через ручьи оставались позади, они обе хорошо знали этот город, возможно Джу была единственной пони, кто мог не заблудиться в этих каменных узких улочках. Тёплая попона и шарфик обеспечили своей хозяйке комфорт, а чейнджлингу и так было тепло. Наконец они дошли до последней черты, за которой время переставало иметь значение. Сплит подошла к кованой оградке, поправила венок, открыла калитку и зашла внутрь.
— Здравствуйте мама и папа.
Зелёные слёзы закапали на холодную мокрую землю. Джу присела рядом и прижала свою голову к боку подруги.
— Без вас тоскливо. Как жаль, что нам так мало было отпущено. Я буду хорошей дочерью, вы не разочаруетесь.
Четыре камня, как вечная память о тех, кого уже никогда не будет рядом. Сплит застала лишь двоих из них. Снег тихо опускался на землю, покрывая её белоснежной пеленой. Джу обняла свою подругу.
— Я тоже по вам буду скучать, — тихо сказала лимонная пони и положила красные цветы к их памятным камням.