Бессмертная Партия
Глава 4 - Начало
Когда Пинки Пай и Эпплджек пришли на поросшую колокольчиками поляну, уже наступила ночь. Флаттершай обнаружила бродивших вдали от Понивилля подруг и привела на лужайку, где их дожидалась Рэрити. Это было замечательное место: лунный свет пробивался через кроны вековых деревьев, покрывая сотни нежных цветков рябью молочного цвета.
Флаттершай нашла их, когда Пинки Пай уже пришла в себя и настояла на том, что может идти сама. И, хотя она держалась непривычно тихо на протяжении всей дороги, Эпплджек решила не засыпать её вопросами.
Пегаска рассказала, что Рэрити ждет возвращения остальных. Но вот чего Эпплджек не ожидала, так это увидеть рядом с подругой принцессу-аликорна. Луна спокойно и величественно сидела, купаясь в лунном свете. А Рэрити, напротив, была с заплаканными глазами и вся измазана в грязи. Единорожка бросилась к подругам, едва увидев их.
Эпплджек прекрасно знала в чём дело.
— Мак нашел её, — сказала она, прежде чем Рэрити успела хоть что-то произнести.
Рэрити лишь зарылась мордочкой в гриву Эпплджек и всхлипнула.
— Я просто не знала, что мне делать! На ферме никого не было, и я думала, что если… если…
Эпплджек прижалась к единорожке.
— Всё путём, Рэрити. Мак увезет её в Эпплузу и спрячет у буйволов, пока тут всё не утрясётся. Я понимаю, что она будет скучать по тебе, но она хотя бы будет с подругами.
— Но что если она подумает, будто я её бросила? — Рэрити шмыгнула носом. — Я должна пойти и…
— Я понимаю, что тебе не терпится повидаться с ней, — оборвала её Эпплджек, — но Свити Белль — умная кобылка. Она поймет.
Рэрити отстранилась и взглянула на неё, прежде чем обнять.
— Спасибо тебе, Эпплджек! — воскликнула она, и её голос вновь зазвучал мелодично. — Ты даже не представляешь, как я волновалась! Я умоляла Принцессу вернуться на ферму, и только подумай, что я почувствовала, когда мы там никого не нашли! Я надеялась, что со Свити всё в порядке, но мне надо было знать наверняка. Я и думать ни о чём другом не могла... Ты представляешь, у меня даже не было времени помыться!
Единорожка замерла и поглядела на себя.
— Фу-у! Я всё ещё не вымылась! — Она начала быстро счищать грязь копытами. — Я вся грязная! Это отвратительно!
Она пробежала мимо Эпплджек, явно направляясь в сторону ручья, который они не так давно пересекли.
Эпплджек вздохнула и подошла к Пинки Пай, которая молча сидела и рассеяно обрывала лепестки цветка. Всю дорогу до сюда она была гораздо менее болтливой, чем обычно. Поначалу Эпплджек решила, что её подруга просто измучена, ведь её едва не задушили насмерть. Но теперь, когда она уже должна была прийти в себя, Пинки сидела вдалеке от всех, что очень на неё не похоже. Эпрлджек заметила, что волосы её подруги несколько утратили пышность и будто бы поблёкли — это был плохой знак.
— Итак, сахарок, — Эпплджек села рядом с Пинки Пай. — Что тебя тревожит?
— Рэйнбоу Дэш, — коротко ответила Пинки Пай. Она произнесла это каким-то непривычно-нейтральным тоном, столь отличавшимся от её обычного звонкого голоса.
Эпплджек обнадёживающе обняла Пинки Пай.
— Всего-то? Да не волнуйся за неё, Пинки. Наша Дэш ведь самый быстрый летун в Эквестрии. Даже Флаттершай сбежала, а значит, и Дэш в порядке. Она просто не знает, как найти нас, вот и всё.
— Нет, Эйджей, она не “в порядке”. Она пыталась убить меня, — тем же самым голосом ответила она, обрывая цветки.
— Что? — Эпплджек будто обухом по голове ударили.
Пинки Пай взглянула на неё.
— А разве ты сама не видела, когда спасала меня? Это она оставила мне это, — розовая пони жестом указала на набухший синяк вокруг шеи.
— Ты ошибаешься, Пинки. Я вмазала той пони по черепушке. Да, она была пегасом, да, размером с Дэш, но она была вся чёрная, как остальные. И с серой гривой. Прямо-таки противоположность Рэйнбоу.
— Ты что?! — Пинки внезапно бросилась на Эпплджек и принялась трясти. — Только не говори, что ты убила её!
Эпплджек отстранилась от подруги, но её смутил нешуточный страх в глазах Пинки. Она поняла, что Пинки и вправду верит, что пегаской, которая пыталась её убить, была Рэйнбоу Дэш. И если уж задумываться об этом, то у той пони действительно была знакомая вечно взъерошенная грива и спортивная фигура.
— Успокойся, Пинки! Я просто слегка ударила её, вырубила, понимаешь? С ней всё будет в порядке. Да и с чего ты вообще решила, что это была Рэйнбоу Дэш?
— Это и была Рэйнбоу. Она сбита с толку или больна. Она сама не понимает, что творит, — Пинки снова начала тараторить, от прежней безразличности не осталось и следа. — Она велела мне бежать и приказала остальным не вмешиваться а потом она ударила я спросила её в чём дело а потом она приказала остальным атаковать меня но я остановила их и когда она прыгнула мне на спину то я пыталась её сбросить потому-что-думала-что-иначе-умру!
Розовая пони чуть ли не задыхалась под конец своей тирады.
Эпплджек села в изумлении.
— Так ты уверена, что это была Рэйнбоу? — наконец спросила она.
Пинки кивнула.
— Она не хотела, чтобы я называла её по имени, будто оно причиняло ей боль. Она даже ненадолго стала прежней, но потом просто… изменилась. Я пыталась её развеселить, ведь веселить пони — это то что я хорошо умею но она была словно сама не своя и я-подумала-что-если-я-просто-продолжу-улыбаться… — Пинки прервалась, переводя дыхание, — то может быть она позволит мне устроить вечеринку в её честь и всё снова будет в порядке.
Эпплджек наклонилась к подруге и обняла.
— Пинки, — сказала она. — Ты ведь помнишь, как Дискорд сделал всех нас... странными?
Пинки кивнула.
— Тогда он покопался в наших головах. Заставил нас делать вещи, которые сами мы бы в жизни не сделали. Готова биться об заклад, что с ней сейчас что-то вроде того. Наверняка Дэш под каким-то заклятием.
Пинки Пай взглянула на Эпплджек.
— Я тоже на это надеюсь.
— И ты ведь помнишь, как мы справились с тем заклятием? — спросила Эпплджек.
Кажется, последняя фраза достигла цели. Грива Пинки стала чуть более объёмной, а глаза вновь засияли. Эпплджек продолжала:
— Твайлайт помогла нам вспомнить, чего стоит настоящая дружба, и мы мигом скинули чары Дискорда. Не сомневаюсь, что она снова сможет это устроить. Она ведь самая волшебная пони во всей Эквестрии. А Рэйнбоу — самая сильная кобылка, что я знаю, да ещё и Элемент Верности в придачу. И, кстати говоря, я — Элемент Честности, и я утверждаю, что мы разыщем Твайлайт, а потом найдём Рэйнбоу Дэш. А затем уж точно узнаем, кто за этим стоит, и проучим его!
Пинки Пай вскочила на ноги.
— А потом я устрою крупнейшую вечеринку в истории! — Пинки начала прыгать кругами, напевая песенку, которую тут же наверняка и сочинила.
Эпплджек улыбнулась, глядя на пришедшую в себя подругу, а потом зевнула, только сейчас поняв, насколько она вымоталась.
Однако до сна ещё было рано. Флаттершай парила в воздухе возле одного из древних деревьев, окружавших, словно стражи, полянку с синими цветами. Когда Эпплджек подошла, пегаска мягко шикнула на неё. Она указала на сову, сидящую в ветках прямо над ними, а затем сказала что-то так тихо, что Эпплджек не расслышала. Да и сова, видимо, тоже.
Пегаска вновь произнесла что-то еле уловимое.
— Эм... Простите, сэр...
Эпплджек не услышала продолжения. Но сова, похоже, всё расслышала, потому что вдруг развернулась и улетела прочь, испугавшись непрошеных гостей.
Флаттершай даже не потрудилась нормально приземлиться, а просто сложила крылья и упала. А потом начала рыдать.
— Флаттершай? Что случилось?
Пегаска не ответила, ещё глубже спрятав мордочку в гриву. Эпплджек встала рядом с ней и наклонилась к земле.
— Эй, — сказала она самым успокаивающим голосом, на который только была способна. — Поговори со мной.
Флаттершай всю трясло.
— От с-с-скольких т-т-тёмных пони ты... — она сглотнула, — ты и-и-избавилась?
— А это-то тут при чём? — спросила Эпплджек.
Флаттершай вытерла глаза.
— Ты права, — сказала она. — Пожалуй, мне не стоило беспокоить тебя, я просто пойду…
— Погоди! — Эпплджек припомнила утренние события. — Двенадцать или тринадцать, вроде. А что случилось?
Флаттершай в ужасе уставилась на неё.
— Я только одного, — в своей мягкой манере произнесла пегаска. — И то случайно, использовав взгляд. Но прежде, я едва не позволила ему убить Рэрити. А потом я убежала, потому что Рэрити мне велела. Она могла пострадать, а меня бы не оказалось рядом, чтобы помочь.
— Ну, как по мне, так ты спасла Рэрити жизнь.
— Но любой из вас сделал бы это быстрее. И она бы не получила бы этого огромного синяка на шее. — Флаттершай снова вздохнула. Эпплджек всё ещё не понимала, что же так расстроило подругу.
— Флаттершай, что тебя гложет?
— Я понимаю, что я не сильна полётах, драках, в земледелии, и я не умею колдовать, но всё было в порядке, пока у меня было своё предназначение. Но теперь… — Флаттершай посмотрела на Эпплджек. Пегаска выглядела гораздо более испуганной, чем когда-либо прежде, а ведь Эпплджек частенько видела её напуганной. — Теперь я больше не могу с ними общаться, Эпплджек! — Слёзы снова заблестели у неё в глазах. — Животные ведут себя так, будто я какая-то тварь из Вечнодикого Леса! Они кричат, рычат и убегают, когда я пытаюсь помочь им. Я очень хочу сказать им, что всё в порядке, но всё ведь вовсе не в порядке, да? Рэйнбоу Дэш куда-то пропала, а Твайлайт…
Пегаска замолчала.
Эпплджек хотела рассказать ей о Рэйнбоу, но решила подождать до утра. Сейчас ей надо было сосредоточиться на более насущных проблемах.
После секундной паузы Флаттершай продолжила:
— Мы до сих пор ничего не слышали о Твайлайт.
Эпплджек села и осторожно положила копыто на шею Флаттершай.
— Помнишь, когда мы вышли из клуба, всё было каким-то странным? — Пегаска кивнула. — Так вот, я думаю, что животных это тоже напугало. Я, конечно, могу ошибаться, и дело может быть в другом. Возможно, они и не будут себя вести нормально, пока мы не исправим этого. Но мы точно всё исправим, и они вернутся к тебе. А до тех пор ты должна быть сильной. — Флаттершай несколько опешила от того, как жестко Эпплджек произнесла последнюю фразу. — Старайся оставаться той доброй и заботливой пони, которую мы знаем. Старайся быть пони, которая преодолевает свои самые сильные страхи, чтобы помочь подругам. Той, что прямо на моих глазах осадила дракона. Той, что сегодня пролетала втрое дольше, чем я шла, только чтоб убедиться, что её друзья в безопасности.
Флаттершай слегка улыбнулась.
— Ты особенная, Флаттершай, даже если сама этого не понимаешь. Но мы-то все это знаем. И тебе не станет лучше, покуда ты будешь хандрить. А сейчас лучше отдохни.
Флаттершай кивнула, свернулась в клубок и закрыла глаза. Эпплджек зевнула и пошла искать место, где бы самой примоститься на ночь, по пути заметив, что Пинки Пай уже вовсю храпела, развалившись на траве.
Тут она обратила внимание на Луну. Принцесса не сдвинулась с места с тех пор, как Эпплджек пришла на поляну. Она сидела совершенно неподвижно и, задрав голову, смотрела на ночное небо. Казалось, она может сидеть так всю ночь напролёт. Если Луна и слышала обрывки их разговоров, то не подавала вида.
Эпплджек продолжила разглядывать принцессу. Та была великолепна. Шёрстка глубокого волшебно-синего цвета, ставшего почти чёрным в ночи. Из гривы не выбивалось и пряди. И если её шёрстка, казалось, поглощала свет, то грива напротив, отражала, заставляя его лучиться и переливаться, обрамляя лицо принцессы прозрачной светлой дымкой. Блестящий полумесяц отражался в зрачках, и Эпплджек казалось, что так оно и должно быть всегда. Будто именно для этого и были предназначены глаза принцессы.
Луна была существом, воплощавшим магию и власть. Она была богиней. И совершенно чуждой для простой земной пони.
— Подойди и сядь, — внезапно нарушила тишину принцесса, не отводя взгляда от ночного неба. Голос её был тихим, но чётким и властным. Он заставил Эпплджек поёжиться, но всё же дружелюбие Эпплов победило, и она опустилась рядом, тоже уставившись в ночное небо.
Оно оставалось прежним, но без далёких огней Кантерлота некоторые звезды стали лучше видны.
Эпплджек решила нарушить тишину.
— Твайлайт нравится смотреть на звезды.
Это первое, что пришло ей в голову.
— Правда? — спросила Луна.
— Ага, — кивнула Эпплджек. Из-за такого короткого вопроса Луны Эпплджек несколько засомневалась, есть ли принцессе до этого какое-то дело, но всё же решила продолжить. — Она читает кучу книг об этом, и у неё даже есть эта чудная штука — телескоп, чтобы лучше видеть их. Однажды она звала нас, чтобы вместе посмотреть на комету.
Луна улыбнулась.
— Конечно, я понимаю, что вы и так знаете про телескопы, ведь небо — это, как бы, ваша тема, — закончила Эпплджек несколько смущённо.
— Совсем наоборот, я только недавно узнала о них. Этот прибор изобрел Галлопилео Галлопилей четыреста лет назад. Я в то время была на Луне. — Казалось, принцессу это нисколько не трогало.
— А могу я задать вопрос о…
— Спрашивай, я не обижусь.
— Разве было не до жути, ну, скучно, быть запертой там на тысячу лет? Я б спятила.
Принцесса, наконец, посмотрела на неё и засмеялась. Её тихий смех мягким звоном разлился по поляне.
— Я была не совсем в своём сознании, иначе и я бы сошла с ума. Конечно, я понимала, что время идёт, но всё было, будто во сне.
“Проклятье, — подумала Эпплджек, — мы заговорили про Найтмэр Мун. Надо срочно менять тему”.
Луна посмотрела на неё, и, видимо, ей в голову пришло то же самое.
— Расскажи мне ещё про Твайлайт Спаркл. Ранее в разговоре с Пинки Пай ты упоминала, что она применяла заклинание памяти, чтобы победить в битве с Дискордом.
Эпплджек радостно ухватилась за возможность сменить тему.
— Ага, это была идея Твайлайт. Дискорд заставил нас отвернуться от своих Элементов, и Твайлайт показала нам, что дружба стоит того, чтобы за неё бороться. Я, хоть убей, не могла сказать правды, но её заклинание вернуло меня в норму. Оно напомнило нам о нашей дружбе и обо всех тех испытаниях, что мы прошли вместе. Это было...
Эпплджек замолкла.
— Ты скучаешь по ней, — заметила принцесса.
— Твайлайт всегда знает, что делать. У неё всё всегда под контролем. Она та, кто связывает нас. Она сильная, вы ведь знаете? Сейчас её помощь была бы так кстати. Я даже не знаю, что нам без неё делать… — призналась Эпплджек.
— Я понимаю твои чувства, Эпплджек. Но думаю, ты отлично справляешься и в её отсутствие. Ты отлично разобралась с проблемами своих подруг. Они как следует отдохнут сегодня ночью, и всё благодаря тебе. Да и тебе стоит выспаться. — Луна многозначительно посмотрела на Эпплджек.
— Я вполне могу обходиться и без сна, если это правда нужно, — она вспомнила случай, когда Мак поранился прямо перед сезоном сбора яблок, и ей пришлось справляться в одиночку. — Ну какое-то время уж точно.
Луна с любопытством посмотрела на неё.
— Отличительная черта сильной земной пони. Мне тоже такое по силам. Моя же сестра могла не спать неделями.
— Ни разу о таком не слышала, — удивилась Эпплджек.
— Не просто измерить эту силу. Это магия, присущая земным пони. Думаю, что ты способна и на гораздо большее, чем расправиться с тринадцатью марионетками.
— Марионетками? — удивилась Эпплджек. — Так вот чем они были?
Луна нахмурилась.
— Мы поговорим об этом на рассвете, когда все проснутся. — Она встала и потянулась. — А сейчас мне нужно найти Рэрити. Она всегда так долго моется?
— Вы даже не представляете, принцесса.
— Ясно. — Луна расправила крылья. — Спасибо тебе, Эпплджек.
— За что это? — смутилась земная пони.
— Я подслушала все ваши разговоры сегодня. И вы дали мне надежду. Думаю, вы победили Найтмэр Мун и Дискорда не благодаря одной лишь удаче. Вы станете сильными воинами. — Принцесса не стала объяснять последнее заявление и улетела.
Некоторое время спустя Эпплджек нашла мягкий, покрытой мхом клочок земли, где можно было прилечь. Мысли её были уже не столь мрачными, и она с лёгкостью уснула. Хотя одна вещь всё же беспокоила её. Воины — так назвала их Луна. А что если она не хочет воевать?
Это было ужасное утро.
Во-первых, Рэрити пришлось спать прямо на земле. Неважно, насколько тщательно она очистила спальное место — всё равно находилось какая-то веточка, неприятно колющая в бок. Естественно, она почти не выспалась. А ещё она целый час выуживала из волос маленькие веточки и листву, глядя на отражение в ручье, пока наконец смогла сделать из своей гривы что-то не похожее на кошмарный сон. Но даже так ей всё еще не хватало косметики, а у причёски не было привычного роскошного вида.
Но купание и забота о гриве помогли отвлечься от тревожных мыслей. Например, от мыслей о двойнике Твайлайт — самом сильном единороге, что она когда-либо видела. Или о тех руинах, в которые превратилась её жизнь и дом. Или о Свити Белль, вынужденной убежать в другую страну, потому что её сестра была носителем Элемента Гармонии. Или о четырнадцати алмазах, которые она превратила в смертоносное оружие.
И несмотря на то, что она провела достаточно времени в речке, тревожные мысли вновь вернулись, стоило ей зашагать к их импровизированному лагерю. Прошлой ночью принцесса Луна сказала Рэрити, что разработала план, но большего она от неё не добилась. А утром, когда все проснулись, Луны уже не было. Каков бы ни был этот план, Рэрити надеялась, что в нём есть место тёплому и чистому жилью. Она не особо любила жить под открытым небом.
Когда Рэрити вернулась, Луна уже вернулась в лагерь и разговаривала с Эпплджек. Пинки Пай и Флаттершай собирали цветы неподалёку. Стоило Рэрити подойти поближе, как Луна взглянула на неё.
— Вот ты и вернулась, — сказала Принцесса могучим голосом. — А значит, все в сборе, и мы можем начинать. Соберитесь подле меня и слушайте.
Никому не пришлось повторять дважды, Рэрити понимала, что у всех есть свои вопросы и все надеялись получить от Луны ответы. Они встали перед принцессой полукругом и замерли в ожидании.
— Думаю, сначала вам хочется услышать самые важные детали. Итак, чёрные пони — те, что атаковали Понивилль — называются марионетками. Это существа, созданные из особого вида магии и полностью подчиняющиеся воле их создателя. Они не совсем разумны и полностью лишены свободы воли. — Луна оглядела группу. — Другими словами, их уничтожение — не преступление, а акт милосердия. И вполне разумное действие, когда они пытаются убить вас.
Эпплджек расслабилась. Флаттершай облегчённо вздохнула. А Рэрити пыталась изобразить, будто эта новость её не касается. По правде сказать, её не сильно заботило, были ли те шесть пони живыми: они же пытались убить её, уничтожили её дом и угрожали Свити Белль. Её действия были оправданы.
— Эти марионетки являются приспешниками короля Титана, очень древнего и очень могущественного аликорна. Он искренне верит, что вся жизнь, энергия и материя находятся в его власти. Титан стремится вернуть мир к “естественному порядку”, который сейчас нарушают пони. Если ему это удастся, то все живые существа, большие и малые, будут вынуждены признать Титана своим богом и подчинятся его воле. Весь мир пострадает от его действий.
Слова Луны встретила полная тишина. Принцесса продолжила.
— Помимо Титана нам будет противостоять его жена — королева Терра. Её магия и само предназначение — это созидание. Именно она создала тех марионеток, атаковавших Понивилль. Роль Терры — создавать, а Титана — править.
— Так что, нам надо использовать элементы на двух аликорнах? — спросила Эпплджек, но слова были явно ей не по душе.
— Так же, как и до этого на Найтмэр Мун, — заключила Луна. — Но их больше двух.
— Каким-то образом Титан и Терра смогли забрать силы Селестии и отдать их своему недавно созданному сыну, принцу Эмпириану. Эмпириан, впрочем, не малыш, а взрослый аликорн с силой, которой обладала Селестия, и в его власти поднимать и опускать солнце.
Теперь настал черед Рэрити вмешаться.
— А почему бы вам просто не отказаться вновь опускать луну?
— И тем самым ещё больше напугать население? — спросила Луна, обернувшись к ней. Рэрити покраснела. Луна продолжила: — Аликорны рождаются, уже обладая значительной силой. И она растет с каждым прожитым годом. Эмпириан равен по силе Селестии, которая немногим сильнее Терры. Титан могущественнее всех вместе взятых. И, поскольку я выпала на тысячу лет из истории, я намного слабее всех. Ещё они хотят, чтобы я вышла замуж за принца Эмпириана, и, пока мы вдвоём будем править пони, они восстановят естественный порядок. И хотя повстанцы не угрожают им напрямую, но всё же каким-то образом мешают их планам. И это вновь возвращает нас к Нихилус Никс Нот, — это имя она проговорила с нескрываемой ненавистью. — Это именно она стоит за атаками на Понивилль. Я потратила большую часть ночи, собирая информацию о ней — от вас или из перехваченных писем и подслушанных разговоров. И теперь я могу точно сказать, что она — это ваша подруга и лидер Твайлайт Спаркл, попавшая под влияние артефакта, зовущегося Осколком Тьмы. И Рэйнбоу Дэш тоже каким-то образом попала под влияние Нихилус.
Тут все заговорили одновременно:
— Но этот монстр совсем не похож на Твайлайт...
— Как нам применять элементы, если Твайлайт...
— Их же можно вылечить?!
— Но мы не справимся без них...
Луна велела всем молчать, взмахнув копытом. Жест не был резким или угрожающим, но все тут же затихли и приготовились внимательно слушать.
— Пожалуй, мне стоит рассказать историю, которая, как я надеюсь, прольёт свет на происходящее, — сказала принцесса. — Но прежде нужно разъяснить кое-что, касающееся вас.
Она посмотрела на всех по очереди.
— Начнем с тебя, Рэрити. Сформируй клинок.
Кровь Рэрити тут же застыла в жилах. Она догадывалась, что это случится.
Остальные удивленно уставились на неё. Рэрити тяжело вздохнула и шагнула вперед; четырнадцать алмазов тут же вылетели из травы, где были спрятаны заранее. Она призвала свой клинок, и бриллианты, просвистев в воздухе, заняли положенные им позиции, на ходу ровно срезав все травинки, которым не посчастливилось оказаться на пути.
Флаттершай заворожённо уставилась на лезвие. Эпплджек нахмурилась, а Пинки Пай восторженно зацокала копытами.
Луна заговорила:
— Это магия призыва клинка. Пожалуй, самое сложное заклинание, которое может выучить единорог, чьим талантом не является магия.
Рэрити почувствовала, будто она вернулась в школу на занятие “покажи и расскажи”.
— Дело не только в упорных тренировках и концентрации, требующейся для создания подобного клинка, но и в том, что почти любой клинок требует материальных компонентов. Единорог управляет им не только с помощью телекинеза, а ещё и гораздо более изящной и тонкой формой магии, передавая предмету набор свойств, характерных для создателя. Заклинание, создающее клинок — одно из самых сложных проявлений единорожьей магии, известных пони. Оно требует нечто большего, чем просто тренировок, концентрации и способностей. Единорог должен искренне верить в то, за что он сражается. И не может создать клинок, не имея цели, а малейшее сомнение развеет его. Он должен за что-то сражаться, даже если это будет сама битва.
Луна подошла к Рэрити и остановилась так, чтобы никому не закрывать вид. Единорожка неловко отстранилась.
— Не удивлена, — сказала ей Луна, — что тебе хватает таланта и концентрации, чтобы создать клинок. Ровно так же, что у тебя нашёлся повод пустить его в ход, учитывая, что те, кого ты любишь, оказались в опасности. Но откуда ты вообще знаешь это заклинание? С какой целью ты его выучила, учитывая твой особый талант?
Пони в ожидании уставились на неё. Рэрити хотела солгать. Это просто, достаточно было придумать какой-нибудь хотя бы слегка правдоподобный ответ. Ей казалось, что ложь была бы более правдоподобна, чем истина. Она могла просто сказать, что её интересовало оружие, и они скорее всего купились бы. Даже принцесса.
Но они были её друзьями, а одна из них ещё и правителем Эквестрии. Рэрити же была леди. Леди не пристало врать. Но она могла опустить некоторые неважные детали.
— Откровенно говоря, принцесса, вы придаёте этому слишком большое значение, — ответила она, вращая лезвие в воздухе вокруг себя. — Это не так уж и сложно. Мой отец был членом двенадцатого Эквестрийского легиона. Я была дочерью военного, и отец хотел, чтобы я стала такой же, как он. Когда мать умерла, он не смог как подобает позаботиться о нас. По правде говоря, забота о детях и не была его сильной стороной. Ему нужен был воин, а не дочь.
Рэрити поднесла клинок к себе и разделила на фрагменты.
— Он научил меня азам ведения боя и фехтомагии прямо перед тем, как мы со Свити переехали сюда. И это окупилось лишь тем, что когда я обрела метку, то наконец смогла создать такой клинок, о каком грезила с раннего детства. Мой отец был невероятно опытным фехтомагом — видите ли, это был его особый талант, — так что вы понимаете, почему я решила держать клинок поблизости на случай, если он вдруг решит прийти за Свити Белль.
Она покрутила алмазы в воздухе, позволяя солнечным лучам играть на их гранях.
— Кроме того, он выглядит просто восхитительно! Кто бы мог подумать, что вещь с такой ужасной задачей может воплотиться в такой прекрасной форме!
Рэрити взглянула на подруг и заметила, как изумление на их лицах постепенно уступает место сочувствию. Однако принцесса Луны осталась такой же хладнокровной.
Флаттершай заговорила первой.
— Рэрити, я не знала. Мне так…
Рэрити оборвала её на полуслове.
— Не надо жалеть меня, будто какую-то беззащитную сироту. Прошлое осталось в прошлом, а сейчас я успешная законодательница мод. И, как бы то ни было, вы не думаете, что сейчас нам стоит позаботиться о более важных проблемах?
— Извини.
Рэрити отпустила клинок, и бриллианты вновь упали на траву. Ей определенно понадобится что-то, в чём их можно носить.
“Да и вообще, — подумала Рэрити, — если уж вам хочется пожалеть меня, то не лучше ли обратить внимание, что я сейчас разорена и лишена крова?”
— Этого объяснения достаточно, — сказала Луна. — Но давайте не отвлекаться. Эпплджек, как ты победила тринадцать марионеток?
Оранжевая кобыла поскребла затылок.
— Ну, мне вроде как помог мой старший брат, Большой Макинтош.
— И скольких уничтожил Большой Макинтош?
— Одного или двух, — покорно ответила земная пони. — Но я б точно сейчас тут не стояла, если бы он не спас меня.
— А как вы сражались с ними? — непонимающе спросила Луна. — У тебя было оружие? Или особые навыки, как у Рэрити?
— Не-а, — покачала головой Эпплджек. — Я просто… лягала их, и они лопались.
Луна склонила голову.
— Разрушение марионетки ничем не отличается от убийства пони. Это значит, что ты нанесла им смертельные раны. То есть, ты можешь лягнуть пони так сильно, что он умрёт?
— Конечно может! — До этого момента, Пинки Пай была необычно тихой. — Она может лягнуть яблоню так сильно, что с неё слетят все яблоки!
— Разумеется, — сказала принцесса, снова одарив Эпплджек непонятным взглядом. — Именно магия земных пони делает аликорнов столь живучими, сильными и позволяет залечивать раны. Вчера я вытащила половину фонарного столба из груди, а сегодня я в полном порядке. Я обладаю способностями сильнейших земных пони, ровно как и сильнейших единорогов и пегасов.
Луна всё ещё выглядела озадаченной.
— Но, если честно, я не уверена, что смогла бы лягнуть дерево настолько сильно.
— Продолжим, — сказала принцесса, проигнорировав ошарашенный взгляд Эпплджек. — Что такое этот “взгляд”?
Луна повернулась к Флаттершай.
Пегаска старательно избегала глядеть в глаза принцессы.
— Я могу... Как бы... — последнюю часть она пробормотала себе под нос.
— Говори.
Флаттершай выглядела так, будто её только что поймали с поличным. Пегаска сжалась настолько, насколько возможно, и глубоко вдохнула.
— Я-могу-контролировать-кого-то-просто-посмотрев-ему-в-глаза, — быстро произнесла она. Затем, она посмотрела в глаза принцессы, взвизгнула и съёжилась. — Я вроде как избавилась от одной из, эм, марионеток, с помощью этого.
Лицо Луны исказилось от неподдельного ужаса.
— Ты можешь — что?!
— Я никогда не использовала его на пони... — промямлила Флаттершай. — Иногда на животных, когда они были слишком… упрямы.
— Ты хочешь сказать, что можешь просто взглянуть пони в глаза, и он исполнит твою волю?
Флаттершай опустила голову и тихо сказала:
— Да.
Луна выглядела встревоженной.
— Это кое-что проясняет. Магия мыслей вне закона. Никто не может принуждать пони к чему-либо ни при каких обстоятельствах. Ровно так же, как никто не может пользоваться магией мыслей без письменного согласия объекта чар. Они должны сами давать на то позволение. И я никогда не слышала о чём-то подобном твоему “взгляду”. Но, как бы то ни было, твой “взгляд” лишает воли, и вполне логично, что эта магия так действует на марионеток, ведь воли у них нет. Возможно, он так же повлияет и на магию мыслей, ведь такие силы вытесняют друг друга.
Принцесса продолжила.
— Я удивилась, узнав, что Твайлайт использовала заклинание памяти для победы над Дискордом. И дело не только в том, что такая магия незаконна: Твайлайт вряд ли смогла бы даже найти книгу, подробно описывающую такое. Но каким-то образом она сама изобрела новое заклинание и даже не нуждалась в вашем согласии, чтобы применить его. Ничего плохого не произошло, Флаттершай, — сказала Луна. — Ты поступила правильно. Просто я немного удивлена, услышав о том, что считала невозможным.
Пегаска облегчённо вздохнула.
— На этом всё, — кивнула Луна.
— Эй! Вы меня пропустили! — Пинки Пай, подпрыгивая на месте, обиженно уставилась на принцессу.
— Ты уничтожила сколько-нибудь марионеток? — с улыбкой спросила Луна.
— Не-а.
Прыг.
— Быть может, ты знаешь какое-нибудь тайное искусство войны, которым хочешь поделиться с нами?
— Нетушки!
Скок.
— Владеешь какими-нибудь необъяснимыми способностями?
— Тоже нет!
Прыг. Пинки лукаво подмигнула.
— Ну, тогда мы разберёмся с тобой позже. — Пинки Пай резко приземлилась. Принцесса продолжила: — А сейчас расскажите мне о Твайлайт. На что она способна? Какие заклинания умеет применять? И как она так быстро овладевает новыми?
Луна выжидательно оглядела компанию.
— Она умеет телепортироваться, — начала Эпплджек.
— Однажды она подняла телекинезом водонапорную башню, одновременно удерживая Большую Медведицу! — воскликнула Флаттершай.
— У Твайлайт есть магия абсолютно для всего! Держу пари, что у неё есть заклинание для запоминания заклинаний! — сказала Пинки Пай, снова подпрыгивая.
— С вашего позволения, позвольте мне ответить на этот вопрос, — сказала Рэрити, поправив гриву. — Ваши знания несколько сумбурны, когда дело касается, эм, высокой магии единорогов. Не удивительно, ведь среди вас нет единорогов, — закончила она, похлопав ресницами.
Рэрити обернулась к Луне.
— Могу сказать точно: Твайлайт не особо интересуется зубрежкой самих заклинаний. В свободное время она изучает вообще всё подряд: физику, химию, математику. Она проводит так много времени, зарывшись носом в книги, но ни одна из них не о практической магии. Сплошная теория. Разумеется, Твайлайт может учить заклинания и классическим способом. Например, когда ей понадобилась очень сложная магия полёта или когда я научила её заклинанию для нахождения самоцветов.
По правде говоря, Рэрити немного задело то, как быстро подруга выучила это заклинание. Это ведь её особый талант, а Твайлайт потратила на обучение едва ли час. Хотя Рэрити поборола зависть, когда Твайлайт спасла её с помощью как раз этой магии.
— Обычно же она просто придумывает заклинания сама, опираясь на теоретические знания, когда возникает необходимость. Твайлайт невероятно талантлива. Пожалуй, именно так и должны поступать магически одарённые единороги.
Луна задумчиво наклонила голову.
— Единороги, создающие заклинания, и вправду тратят много времени на то, чтобы скурпулёзно постичь законы мироздания, но и после этого им порой требуются месяцы на приведение в равновесие задействованных в заклинании сил. Сколько времени это занимает у Твайлайт?
“Секунды”.
— Я бы сказала, что намного меньше. Однажды она на ходу придумала заклинание, изменившее поведение параспрайтов, хотя сработало оно не совсем так, как ожидалось. За полдня она разработала формулу, превратившую яблоко в карету, а мышей в лошадей. — Рэрити попыталась вспомнить ещё какие-нибудь примеры. — И как-то она даже смогла противодействовать магии Дискорда, не только защитив нас, но и обратив вспять часть сотворённого им хаоса.
Луна непонимающе наклонила голову.
— Что ты имеешь в виду под “противодействием”?
Тут вмешалась Пинки Пай.
— Она сделала огромный пузырь, и всё внутри него стало нормальным!
— Интересно, — сказала принцесса. — Кажется, Твайлайт может интуитивно создавать те заклинания, что ранее воплощал лишь Титан. Селестия, конечно, говорила мне, что единорожка талантлива, и я всецело это понимала — она ведь носитель Элемента Магии. Но это поражает ещё больше. Неудивительно, что паразит победил меня.
— Паразит? — спросила Эпплджек.
Луна кивнула.
— Пожалуй, мне нужно рассказать вам кое-что. Помните заклинание памяти Твайлайт?
Принцесса оглядела их. Все дружно кивнули.
— Это будет нечто схожее, но вам придётся впустить меня к себе в разум добровольно. В отличие от Твайлайт, я чту законы магии мыслей.
— И ещё, эти воспоминания очень старые, а также довольно личные, так что не распространяйтесь об увиденном. И постарайтесь не прерывать — это долгая история, а заклинание потребует от меня большой сосредоточенности.
Последние слова заинтересовали Рэрити. Что же такое принцесса Луна собиралась показать им?
Рог Луны засветился мягким светом, и Рэрити сию же секунду почувствовала присутствие заклинания, ощутила, как оно просится проникнуть в её мысли. Она впустила его...
И сразу же окунулась в небытие, окружённая лишь миллионами сияющих звезд. Она могла только плыть, поддавшись невидимому течению, и созерцать безграничные просторы.
Но она понимала, что по-прежнему сидит на поляне, в окружении подруг и древних деревьев. Каким-то образом заклинание Луны позволило ей осознавать обе реальности сразу. И, судя по широко открытым глазам подруг, не она одна сейчас испытывала такие ощущения.
Память продолжала нести её, в центре пустоты закрутился вихрь, вбирая в себя ещё больше звёзд.
— Мы начнём с самого начала. Скажу вам сразу, что тогда я ещё не родилась, а потому не обладаю воспоминаниями в полной мере. Титан и Терра никогда не говорили о прошлом. Но вот что мне известно.
Границы видения затуманились, и вдруг единорожка обнаружила, что смотрит на пару аликорнов. Один, столь же большой, как Селестия, был чернее ночи, с ослепительно-белой гривой. Другая, чуть меньше, была цвета травы, а её грива — солнечно-жёлтой.
— Королева Терра наполнила этот мир жизнью, а король Титан дал имена и привнес порядок во все её творения. Наконец, они создали расу по образу и подобию своему. Расу, которой не было равных. Расу пони. Каждому пони была дарована частичка их крови и искорка божественности. Это наделило их одним из трёх атрибутов.
Образы аликорнов растаяли, и на их месте пронёсся пегас. Воспоминание устремилось за ним, пока он не приземлился меж двух других пони: земного и единорога.
— Но также дало и неожиданный дар: предназначение.
Бок каждого пони вспыхнул, все трое обернулись и увидели появившиеся рисунки — метки. У единорога была звезда с четырьмя лучами, у пегаса — вихрь, а у земного пони — дерево.
— Но хоть Терра и создала пони, она не заботилась о них. И пусть Титан правил ими, он их не любил. Раса пони восстала. В ярости от этого Титан приказал Терре то, чего все их создания боялись больше всего. “Покарай их”, — сказал он, и королева повиновалась.
Трёх пони пожрало пламя, а на то место, где они стояли приземлилась аликорн, которую, как уже поняла Рэрити, звали Террой.
— И стало очевидно, что народ пони не сможет сам собой управлять так, чтобы не восстать вновь. Поэтому, поглощённые своими делами, король и королева создали сущности, которые будут править от их лица. Созданий, которым они могут доверять. Дочерей: Селестию и Луну.
— Стой-стой-стой! — закричала Пинки Пай. — Так они ваши родители?
Луна стыдливо склонила голову.
— Да, — тихо ответила она.
— Так это выходит, что тот принц — ваш брат?
Неожиданно, Луна усмехнулась.
— Меня тоже не радует перспектива выйти замуж за него, Эпплджек. Но Титан и Терра древнее самого понятия смешения крови. Аликорны не размножаются так, как обычные млекопитающие. Они вполне могут быть друг другу братом и сестрой.
— Фу-у-у-у-у. — Пинки Пай высунула язык в отвращении. Другие отреагировали так же.
— Как бы то ни было, вернёмся к истории. Далее она будет более… личной.
Рэрити вновь сосредоточилась на заклинании памяти, которое давало ей второй набор чувств. Изображение Терры пропало, и Рэрити обнаружила что стала маленькой кобылкой, даже меньше Свити Белль, отчаянно машущей крыльями и летящей куда-то. Единорожка поняла, что теперь она в воспоминаниях самой Луны. Рэрити расслабилась и позволила заклинанию вести её дальше.
Это был первый полёт Луны.
А ещё это было нечто большее, чем просто хлопанье крыльями. Их едва ли хватило бы, чтобы нести даже столь крошечное тело. На самом деле она подчинила какую-то силу внутри себя и поднялась над землёй, просто подумав об этом, ну и не прекращая размахивать крыльями. Пусть ещё и не понимая как, но она летела.
Луна врезалась в стену. Принцесса упала, приземлившись на голову, но тут же снова взмыла в воздух в восторженном порыве. Она ещё не научилась управлять полётом, а потому перемещалась, просто молотя воздух крыльями и наклоняясь в нужную сторону. Сейчас этой стороной оказался внутренний дворик.
— Селли! — позвала она, влетая во дворик отцовской части дворца. — Селли! Я лечу!
Тут она замешкалась и упала прямиком в один из цветочных кустов. Мгновение спустя она выпрыгнула оттуда, под громкое “Смотри, Селли! Селли!”. Она приземлилась подле сестры так неловко, что завалилась на бок, но тут же вскочила на ноги. Луна была упорной кобылкой.
Принцесса Селестия сидела посреди дворика, в котором проводила большую часть времени. Луна не понимала почему, но Селестия дни напролёт не уходила в покои, буквально купаясь в лучах солнца. Прямо сейчас она магией обрывала с цветка лепестки. Два дня назад Селестия наконец познала магию единорогов и с тех пор не упускала возможности ею воспользоваться, поднимая разные предметы.
Луна так обзавидовалась, что даже назвала сестру тупой жирной лошадью и, расплакавшись, закрылась от неё в своей комнате. Но сейчас обе принцессы уже позабыли вражду.
Селестия отложила в сторону цветок и обняла сестру.
— Прекрасные новости, Луна! Теперь у нас обеих есть магия! Отец будет рад услышать об этом. Покажешь мне ещё?
Селестия отошла, и Луна поднялась в воздух от силы на метр, а затем грохнулась вниз. Явно потрясённая, старшая сестра восторженно охнула.
— Я ещё работаю над приземлением, — сказала Луна, стряхивая пыль с гривы.
— Потрясающе! Не могу дождаться, когда научусь использовать магию пегасов!
— А ты ведь уже овладела магией единорогов, правда?
— Ага, смотри, — Селестия прищурилась, и цветок медленно поплыл вверх. Она напряглась, и растение охватило пламя, а пепел медленно упал на траву. Луна заворожённо ахнула.
Селестия выпрямилась.
— А когда я вырасту такой же большой, как отец, то стану самой магической пони во всей Эквестрии!
— А я буду самым быстрым летуном в истории! — Луна пронеслась по кругу, крича “в-ж-ж-ж”.
Луне, быстрейшей летунье, тогда было семь лет от роду.
Луна внимательно следила за своей матерью, каждый мускул в теле молодой принцессы замер в готовности. Она до предела сконцентрировала магию единорога и расправила крылья.
Рог королевы Терры замерцал, от него завилась тоненькая струйка чёрного дыма. Дым принял форму марионетки, подражающей земному пони, которая сразу же взглянула на Терру в ожидании приказаний. Терра кивнула, и марионетка набросилась на принцессу.
— Земной пони, — голос матери звенел, отражаясь от стен тренировочного зала.
Луна увернулась, откатившись в последний миг, затем быстро схватила бронзовый осколок с ближайшего стола.
— Держаться на расстоянии и атаковать магией, — ответила она и рывком устремилась вверх. Она метнула пластину в шею марионетки, и тот рухнул как подкошенный, захлёбываясь кровью.
— Обезглавить, чтобы убедиться, что стойкость земных пони не поможет им восстановиться. — Она приземлилась рядом с марионеткой и схватила его голову копытами. С помощью собственной магии земной пони Луна оторвала голову создания от тела. Марионетка развеялась.
Если мать и была удовлетворена или впечатлена, она никак не показала этого.
— Пегас, — просто сказала она и сотворила очередную марионетку.
— Высокая подвижность делает базовые магические техники бесполезными.
Луна устремилась вверх, навстречу приближающейся марионетке.
Они столкнулись в воздухе, и Луна с лёгкостью поборола большее существо. Она заломила пегасу крылья, а затем кувыркнулась в воздухе, чтобы марионетка первой врезалась в землю при падении.
Пегас бился в её хватке.
— Сокращать дистанцию и побеждать с помощью силы земной пони. — Она крякнула и ударила его головой — морда пегаса буквально взорвалось от её силы. К счастью, вся кровь испарилась ещё до того, как они долетели до земли. Луна перекатилась и поднялась, настороженно ожидая следующего противника.
— Единорог.
Грива единорога пылала ярко-красным. И если настоящие единороги обладали неоспоримым преимуществом над другими расами, то и Терра также вкладывала в этих марионеток больше силы.
Луна схватила несколько бронзовых осколков и метнула их в марионетку под разными углами. А затем бросилась на неё сама.
Единорог небрежно наколдовал телекинетическое поле, отразившее каждый брошенный в него осколок, а потом повернулся к приближающейся принцессе.
Но всё же опоздал. Луна врезалась в него, прижала к земле и стремительно ударила копытом в лицо.
Единорог увернулся от атаки и приготовился отбросить её кинетической волной. Но Луна ожидала этого, поэтому заблаговременно метнула еще пару осколков, чтобы ему пришлось тратить заклинание на них. Луна уклонилась от первой атаки единорога, а затем схватила его рог зубами.
Следующее заклинание отбросило в сторону и её, и рог, что она по-прежнему сжимала в зубах. Ощутив вкус крови марионетки, она телекинезом запустила магический отросток обратно, прямо в глаз опешившему противнику.
— Отвлекать их, пока не подвернётся момент для убийства.
Её мать кивнула и снова принялась призывать противников.
— Сразу все? — спросила она.
Луна прыгнула в воздух и, когда марионетки приблизились к ней, кинула осколки бронзы в единорога, а сама метнулась к пегасу. Она бы не успела швырнуть его на землю и расправиться с ним, ведь там ожидал ещё и земной пони, так что она просто проткнула его сердце рогом.
Пегас растворился как раз вовремя, чтобы Луна успела заметить, как единорог метнул обратно её же осколки. Она отбила тот, что был пущен ей в голову, и почувствовала как остальные вонзились в живот. Едва она рухнула наземь, на неё тут же накинулся земной пони, а единорог запустил ещё пару осколков.
Схватив земного пони телекинезом, она прикрылась его телом от подлетающих снарядов. В то же время, вынув те два, что засели в ней самой, она метнула их в схваченную марионетку, чтобы убить наверняка. Так и вышло: четыре осколка впились в плоть земного пони с двух сторон, развеяв его, и остались парить между единорогом и Луной.
Принцесса подхватила осколки и бросилась на единорога, но её отшвырнуло мощной телекинетической волной, за которой последовал направленный удар. К нему она уже была готова и, позволив атаке срикошетить от силового барьера, метнула осколки в единорога. Тот отклонил только три снаряда, а четвёртый прошил ему обе задние ноги.
Луна неспешно приближалась — ей больше не было нужды торопиться. Враг остался один и был обездвижен. Она осторожно подбиралась к марионетке, которая продолжала атаковать телекинезом и осколками. Пусть магические силы Луны и истощились, её скорость позволяла с лёгкостью уходить из-под атак.
— Разделять и властвовать, — сказала она. — Сначала разделаться с пегасом, чтобы добиться превосходства в воздухе и освободить путь к отступлению. Ставить врагов между собой и единорогами. Иногда игра стоит свеч, и если что-то принесет победу, то пара царапин — небольшая цена.
Принцесса знала, что раны в груди заживут за пару дней, но всё же вытаскивать из них осколки было ужасно больно.
Наконец, она добралась до единорога. Он пробовал оттолкнуть её от себя, но с двумя ногами из этого выходило жалкое зрелище. У марионетки не было чувства самосохранения, поэтому она просто пыталась увеличить дистанцию, чтобы выиграть себе время. Луна наступила на шею единорога и раздавила трахею. Он испарился.
Луне, прилежной ученице, было одиннадцать лет от роду.
Терра посмотрела на раненую принцессу и тихо спросила:
— Аликорн?
Луна опешила.
— Зачем мне вообще когда-либо понадобится сражаться с али...
Быстрее, чем можно вообразить, мать прижала её к земле, взяла один из только что вытащенных из раны осколков и вонзила его обратно, провернув. Луна завизжала.
— Неправильный ответ, — прошипела Терра и в следующий миг вернулась на место.
— Мы вновь спросим тебя завтра. Не смей отвечать вопросом на вопрос. Ты никогда не должна задавать нам вопросы.
Луна вытащила осколок и поднялась на ноги.
— Позаботься о ранах и смени сестру.
На этот раз рассказ прервала Луна:
— Что-то не так, Рэрити?
Рэрити смахнула слёзы.
— Неужели так было каждый день?
— Да. И это было не так уж и плохо, если сравнивать с Титаном.
— Прошу прощения. Продолжайте.
К такому поведению матери было не привыкать. Так что Луна с опаской покинула тренировочный зал, перевязала раны и отправилась искать отца.
Навстречу ей по другой стороне сада брела Селестия. Левая половина лица сестры опухла и была вся в синяках, по шее от уха до груди тянулся тонкий порез. Они внимательно осмотрели друг друга и одновременно улыбнулись.
— Неправильно поняла вопрос об этике правления, — ответила Селестия на невысказанный вопрос. — А ты?
— Меня спросили, как драться с аликорном, а я замешкалась.
Селестия нахмурилась.
— Но ведь не существует других, кроме нас.
— Я знаю, — сказала Луна, в её голосе зазвучали нотки беспокойства. — Ты ведь не думаешь, что они заставят нас сражаться друг с другом?
— Надеюсь, что нет. Ты бы победила. Увидимся ночью, сестра.
Луна засмеялась. Селестия и правда приходила с уроков матери с куда большим количеством синяков и порезов, чем она.
Начался урок с отцом. Он учил, как править королевством.
— Однажды, — часто говорил он, — мы с матерью уйдём, чтобы закончить другие дела. А вы будете править пони.
Память вновь сменилась. Рэрити почувствовала прилив жалости к принцессе. Теперь она поняла, почему Луна так на неё посмотрела. Их детство не так уж сильно и отличалось. И хотя до Свити Белль у Рэрити не было сестры, на которую можно положиться, у Луны никогда не было настоящей матери.
Луна стояла рядом с сестрой перед толпой. Казалось, тут были едва ли не все пони в королевстве. Мать и отец стояли сзади, наблюдая. А принцессы смотрели вверх, на небо.
Точнее, Луна смотрела на луну.
Сейчас был день, и ни один пони, кроме неё, не мог бы сказать, где находилась луна. Но Луна точно знала и вела её, стараясь разместить прямо над собой. Селестия двигала солнце с другой стороны в это же место. Два небесных тела сошлись в одной точке.
Мир окунулся в темноту, когда луна затмила солнечный свет. Чёрную тень луны окаймила ослепительно-белая солнечная корона, а вокруг сияли звёзды.
Она наконец-то использовала магию аликорнов. В отличие от магии единорогов, эта сила не имела предела. Она была глубока, безгранична и могущественна, но не до конца познаваема и контролируема для молодой принцессы С её помощью можно бросить вызов законам природы. И с её помощью Луна будет жить вечно, правя пони вместе с сестрой.
Тем не менее, они не собирались делать всё так, как хотел отец. Да, они будут править. Да, пони будут преклоняться перед аликорнами. Но не из-за страха или обожания. Они покажут пони, что, в отличие от Титана, способны на сострадание.
Толпа одобрительно зашумела. Титан водрузил диадемы на головы сестёр, надел инкрустированные самоцветами ожерелья и отполированные до блеска накопытники. Сегодня они стали королевскими сёстрами, ответственными за весь род пони.
— Мы гордимся вами, — сказала Терра.
Луне, принцессе Эквестрии, было тринадцать лет. Они с сестрой только вчера получили метки.
Память вновь изменилась. На поляне Луна заговорила:
— Они вернулись к своим делам, но Титан повелел Терре прекратить создание новой жизни. Он сказал, что экосистема уже завершена и осталось только указать место в ней каждому существу. Он объяснил, что порядок — это его предназначение, и что он правит всем, включая Терру. Он всё же верховнее её, и она обязана подчиняться. Естественно, Терра не согласилась. Война была опустошительной.
— Капитан! — гаркнула Луна. — Где остальные мои стражи?!
Замок затрясся не в первый раз за эту ночь. Пыль и побелка посыпались с каменных стен и потолка. Мёртвые пони в золотисто-бронзовой броне принцессы Селестии лежали подле неё. На самом деле они служили королю Титану. Каждый солдат в замке служил или королю, или королеве. Селестия бы никогда не послала солдат, чтобы задержать Луну.
Снаружи бушевали стихии. Ветер терзал стяги, молнии озаряли небо. Земля беспрестанно содрогалась, а тёмные штормовые тучи заволакивали небо. Дождь неистово барабанил по крыше. Это буйство природы было делом копыт Терры.
Капитан со страхом взглянул на неё. Луна даже задумалась, боялся он врага или её саму.
— Их послали захватить вашу сестру.
Вполне логично, что Терра отправила группу на захват Селестии. Ведь Титан отослал подобную для захвата Луны. Хотя их усилия были тщетны: Луна всё же была аликорном, натренированным своими родителями для убийства. Так что неудивительно, что сейчас её окружали тела воинов.
Луна нырнула в одно из ближайших окон её части дворца и попыталась сориентироваться в бушующем шторме. Она была первоклассным для своего возраста летуном и без проблем справилась с этим. Принцесса ринулась в сторону башни Селестии. На дворе стояла ночь, так что вряд ли её сестра покинула замок.
Где-то посреди пути принцессу перехватила группа пегасов в золотых доспехах. Первый врезался в неё, но она поборола его и, свернув шею, отправила в свободный полёт в сторону раскинувшегося внизу замка. Второй кинул в неё копьё, которое она телекинезом отправила обратно.
Третий и последний пегас, кобыла, явно заколебалась, увидев жестокость Луны. Принцесса магией выдернула копье из тела пегаса, и метнула в кобылу.
Ты смогла увернуться от снаряда — очень сложный манёвр, особенно в бурю. Она взирала на Луну глазами, полными ужаса. И не заметила, что копьё уже летит обратно.
Кобыла упала с пронзённой шеей.
Этот последний взгляд отчаянья преследовал принцессу на пути к башне Селестии. Зачем Луна убила её? Все эти пегасы ведь были её подданными, а та кобыла даже не атаковала её. Она приземлилась в покоях Селестии, и тут же увидела отвратительное зрелище.
Сожженные дотла тела её личной охраны устилали спальню сестры. Тонкий слой пепла покрывал пол. От запаха сгоревшей плоти ей стало дурно.
Ослепительная вспышка — из распахнутого окна прямо в центр комнаты ударила молния, расколов гладкий каменный пол. Когда свет исчез, в том месте, куда попал разряд, стояла Терра. Бушующий снаружи шторм озарял её силуэт. Она преобразилась: теперь грива сияла ярче, глаза светились оранжевым. Зрачки по-кошачьи сузились, а крылья ближе к концам перетекали в потоки энергии — будто сами перья расплавлялись в полосы света. Она выглядела на две тысячи лет старше. Она выглядела как Титан.
— Луна, — голос её был тих, но твёрд, — хорошо, что ты здесь. Титан отступил из города.
Луна даже позабыла, что говорит с королевой.
— Что происходит, мама?! Где Селестия?
Терра обернулась к открытому окну и бушевавшей за ним стихии.
— Титан слишком долго правил, дитя. Хватит с нас его правил и решений. Мы сокрушим его и станем единственными правителями мира. Мы будем теми, пред кем будут преклоняться — божественной властью!
Она слегка обернулась, так, чтобы видеть Луну.
— И ты, моя дражайшая дочь, поможешь нам в этом. Хочешь ты того или нет.
Рэрити растерялась.
— Зачем вы показываете нам это? — спросила она.
Луна выглядела расстроенной.
— Это поможет объяснить, как я превратилась в чудовище. И как мы превратили в чудовищ своих подданных.
— Видишь ли, последняя пегаска, которую я убила, была хорошей подругой Селестии. Селестия лично знала каждого из своих стражей, а когда они пришли за мной — я убила всех до единого. Но почувствовала себя виноватой только за последнего, наверное, потому что она не напала на меня. Позже я узнала, что она в одиночку воспитывала маленькую дочь — потом я взяла ту под крыло. Не её одну, конечно. Но увы, я стала для них не лучшей родительницей, чем Титан и Терра были для меня. Под их руководством и в силу ужасов войны мы с Селестией превратились в ужасных, жестоких чудовищ. Каким-то образом Терра сделала себя равной по силе Титану. Они не боролись друг с другом напрямую — слишком боялись умереть. Вместо этого они стремились захватить всю Эквестрию и весь род пони. У Терры была я, у Титана — Селестия. Мы были их полководцами и возненавидели друг друга за десятилетия войны.
Все вновь окунулись в воспоминания.
Элитный отряд Луны пробивался сквозь силы Селестии.
Блупер прорезал себе дорогу через ряды воинов с удивительной скоростью. Словно вихрь смерти, он кромсал и рубил врагов лезвиями, приделанными к копытам, оставляя за собой яркий след постриженной зубцами гривы. Аркболт, величайший ас в Эквестрии, превосходившая даже Луну, завладела небом над ними.
Луна двигалась по полю боя, глубже и глубже вгрызаясь в ряды армии Селестии. Вражеский земной пони кинулся на неё, видимо, желая умереть — она рассекла его надвое клинком. Единорог попытался нашпиговать её стальными шипами, но Луна отразила их, а Блупер тем временем вспорол нападавшему горло. Вражеский пегас со сломанными крыльями упал перед ними, и Луна тут же его прикончила.
Двумя мощными взмахами крыльев Луна перебросила себя в гущу солдат Селестии и тут же принялась разить врагов широкими взмахами клинка. Те, кто избежал его, пали или от стальных шипов, которыми она орудовала с помощью телекинеза, или от клинков Блупера, что бился подле принцессы.
Она услышала свист и тут же инстинктивно пригнулась. Однако оказалась недостаточно быстра, и её спину задел диск с лезвиями по кромке. Блупер же, улыбаясь, щегольски перепрыгнул через него обратным сальто. Диск взвыл, быстро и точно заходя на новый круг. Луну это впечатлило: не каждый единорог так мастерски владел телекинезом.
Ещё один диск приближался к ней, на этот раз снизу. Луна приготовилась к прыжку, но в последний миг ноги потеряли опору, и она распласталась на животе. А свистящий диск неумолимо приближался к ней.
— Уи-и-и-и-и! — Блупер проскользил мимо неё, уходя с пути диска, и сразу же вскочил на ноги, едва покинув пределы вражеского заклинания скольжения.
Луна взмыла в воздух достаточно быстро, чтобы избежать встречи с летающими дисками. Опытному летуну с большими крыльями достаточно и одного взмаха, чтобы оторваться от земли.
— Аркболт! — закричала она, оглядываясь в поисках пегаски: та падала со связанными магическими нитями крыльями.
Луна развеяла заклинание, сковывавшее крылья пегаски, и силовым полем отразила приближающийся диск. Второй диск она парировала клинком. Она огляделась и увидела, как Аркболт нырнула вниз, её красно-синяя грива развевалась на ветру. Луна последовала за ней.
Приближаясь к земле, она ожидала увидеть целый отряд единорогов, но обнаружила лишь одного.
Это была кобыла синего цвета с длинной белой гривой, в которой угадывалась единственная чёрная прядь. Рядом с нею парил клинок — переливающееся синим лезвие. Луна не удивилась, увидев метку в виде четырёхконечной звезды. Разумеется, её талантом была магия. Магически одаренные единороги — настоящий кошмар на поле боя.
Вокруг единорожки лежали бездыханные тела солдат Луны. Ещё пара дисков закрутились подле неё, когда она подняла клинок и встала в боевую стойку. Её шерсть заблестела, и Луна поняла, что та воспользовалась заклинанием, чтобы стать неуязвимой к любым ранам, нанесённым незачарованными лезвиями.
Луна подождала, пока единорожка метнёт диски в Аркболт, затем приземлилась и бросилась на неё. Их клинки встретились.
Хоть Луна и была одарённым летуном и сильной пони, но её познания в магии оказались недостаточными, так что вскоре её клинок замерцал и завибрировал, столкнувшись с более мощным лезвием.
Блупер кувырком подпрыгнул к ним и тут же ударил одним из своих выдвижных лезвий, единорожка разделила своё оружие на два коротких клинка и одним отмахивалась от молниеносно быстрых ударов Блупера, а вторым отражала мощные выпады Луны, ежесекундно меняя боевые стойки и стили. Даже половиной клинка она неплохо сдерживала натиск принцессы.
Размытое бело-сине-красное пятно пронеслось в воздухе и сшибло единорожку. Её концентрация тут же ослабла, и клинки распались. Аркболт прижала единорожку к земле, не прекращая сжимать её горло. Волшебница взглянула на Луну. Юная, наверное, только-только встретила совершеннолетие.
— Пожалуйста, — взмолилась она. — Я последняя из рода.
Луна бесстрастно смотрела на неё. Единороги, чей талант заключался в магии, были ценным военным ресурсом и сильно укрепляли армию.
— Тогда тебе не стоило идти на войну. — Она кивнула Аркболт. — Убей её.
— Как будто у кого-то из нас был выбор, — ответила единорожка и опустила голову.
Аркболт посмотрела на Луну, затем переглянулась с Блупером.
— Принцесса… она ведь ещё жеребёнок.
— Она не старше вас двоих. Выполняй приказ.
Выражение лица Аркболт стало решительным, и она отпустила кобылу.
— Я отказываюсь, — тихо сказала она. Оба — и Аркболт, и Блупер — отвернулись.
Луна закричала и занесла лезвие над кобылой, намереваясь убить её собственными копытами. Но её клинок столкнулся с другим.
И сделан он был из солнечного света.
— Нет! — вскрикнула Селестия, безысходность читалась в её голосе. — Ты не заберешь её!
— Почему? Разве она особенная? — глумливо спросила Луна.
— Скорее полезная, — отрезала Селестия. Они закружили друг вокруг друга. — Ты и сама знаешь, мы всего лишь пешки. И ты, и я, и они.
Луна не знала, почему Селестия сражается за Титана. Но она твёрдо знала, почему сама сражается за Терру. Чтобы убить свою сестру.
Луне, принцессе-воительнице, было тридцать семь.
— Очень, очень много времени пройдет, прежде чем мы сможем уладить наши разногласия. И как следствие, война продлится ещё десятилетия.
Луна лихорадочно пробивалась сквозь порядки врага, устроившего засаду. Они превосходили её отряд числом, и вскоре все верные ей пони лежали мёртвыми. Но принцесса яростно боролась с противниками до тех пор, пока не осталась единственной уцелевшей на поле боя. Выжженная земля под её копытами была усеяна трупами соратников и врагов.
Она приблизилась к телу молоденького земного пони и отшатнулась, обнаружив, что у него даже не было метки.
Луна отвернулась от жеребёнка и взглянула на луну. Та ярко светила, совершенно безразличная к судьбе принцессы или мертвецов, устилавших землю подле неё. Служил ли этот жеребёнок Селестии? Убила ли его сама Луна в пылу битвы? А может, это один из солдат Луны, павший жертвой в войне аликорнов? Кто знает, на нём даже не было брони.
Впервые в жизни Луна устала от созерцания своего небесного тела. Она посмотрела за горизонт, на звёзды, и примерно посчитала. Семь часов до рассвета.
Луне, которая хотела увидеть солнце, был сорок один год.
На поляне стояла уставшая Луна.
— Тогда я не знала, что и сестре пришлось пережить подобное преображение. Сложно смотреть правде в глаза, когда становишься таким ничтожным отродьем.
Она выступила вперёд, безоружная. Менее чем в тридцати метрах уступающие числом силы Селестии выстраивались в боевой порядок. Сестра стояла прямо перед ними, её розовая грива вздымалась на ветру. Врагов было намного меньше, и Луна с лёгкостью бы их сокрушила, если бы захотела. Она не скомандовала атаку.
Вместо этого она направилась навстречу Селестии.
Сестра её следила за приближением Луны. Она выглядела уставшей.
— Где твой клинок?
Голос Луны был тих настолько, что только Селестия могла услышать.
— Не могу призвать его уже месяцев шесть.
Селестия не улыбнулась, не атаковала — лишь вздохнула:
— Я тоже.
— Мы не должны делать этого, сестра.
— Как сказала Селестия, теперь мы стали не пешками, но игроками. Наш эндшпиль вёл к тому, к чему мы стремились столько лет тому назад — править пони с любовью и состраданием. Однако чтобы сделать это, нам нужно было вывести из игры двух самых могучих пони в мире. Мы обманули обоих, заставив поверить, что враг истощён, и вывели их на последнюю схватку.
Луна взирала на поверженную мать.
Заклинание Титана так сильно швырнуло ту оземь, что в воздух взмыли клубы пыли. Она откашлялась кровью, её раны не успели залечиться. Она попыталась встать, но ноги ослушались её. Титан прижал свой черный клинок к её горлу. Терра, лишённая сил, не могла молвить и слова, не то что встать. Титан мог убить её, если бы захотел. Луна стояла слева от него, Селестия справа. Послушанием они вызвали у него то чувство, какое планировали — власть над всем.
— Отринь Осколок, Терра.
Впервые Рэрити услышала голос Титана, и он заставил её поёжиться. Он будто бы говорил именно с ней через память. Мягкий и ясный голос отдавал неестественным эхом. И что-то во всём этом было совсем неправильно.
Медленно чёрный осколок вышел из груди Терры, из раны прямо над сердцем. Аликорн сразу помолодела, потеряв силы, что делали её равной Титану. Король заговорил.
— Интересно, у тебя были наши силы, да, но не наше умение. Ты не сможешь победить нас одной лишь силой, жена, потому что мы есть сила. И если бы ты помнила об этом, то мы бы избежали сего конфликта.
— Луна, — прошипела Терра, голос её сочился ненавистью.
— Ты, конечно, задаешься вопросом, почему наша дочь предала тебя. Мы тоже были удивлены, увидев такое проявление мудрости. Похоже, она захотела оказаться на стороне победителя.
Луна атаковала первой, быстро призывая клинок рядом с его шеей.
Но Титан был стар, а аликорны обретают силы с возрастом. Так что, даже измождённый после схватки с Террой, он двигался невообразимо быстро и едва-едва разошелся с клинком Луны, отпрянув назад.
И отпрыгнул он прямо на острие клинка Селестии.
Пожалуй, это был первый и единственный раз, когда Луна увидела удивление на его лице. Будь он полон сил, Титан с легкостью мог противостоять им двоим, но сейчас битва ослабила его. И потому удар Селестии дал им такое необходимое преимущество. Они закружили вокруг него, рубя и жаля, пока не убедились, что он истратил все силы до последней капли, чтобы остаться в живых. Это была настоящая резня.
— Немыслимо, — Титан обессилено осел на землю, когда они закончили. — Я дал вам всё, — продолжил он, позабыв все королевские манеры.
Сёстры оскорбили его худшим способом, который только знали: они проигнорировали его. Их рога засветились — они обратились к магии аликорнов, самой загадочной силе, что только знали. Она и показала им, что нужно сделать.
— Вы предаёте саму природу вещей, отвергая меня. Я — сам порядок. Я — контроль. Без меня хаос поглотит вас всех.
Они начали сооружать темницу.
— Когда Титан и Терра оказались запертыми под земной твердью, обречённые на вечный сон, Селестия и я начали создавать идеальный мир для всех рас, порождённых Террой. Мы стремились служить пони, и впервые им была дарована возможность самим решать свою судьбу. Но когда ушел отец, мы унаследовали его древнего врага. Дискорд не походил ни на что виденное нами, и без Титана ничто не могло помешать ему забрать у нас столь долгожданный мир. Мы оказались бессильны против него.
Это были одни из самых чёрных дней в истории пони, но сейчас это не важно для нашего повествования. Так что я просто пропущу то, как мы отыскали Элементы Гармонии, чтобы одолеть его. Однако замечу, что без юной пегаски по имени Аркболт и ещё более юного земного пони по имени Блупер, которые отказались убить кобылу по имени Астор Корускар, когда я отдала им такой приказ, мы все бы до сих пор находились под гнётом.
На поляне Луна села, потупив взгляд.
— И это подводит нас к тому, что я меньше всего хотела бы показать вам сегодня. К моему величайшему позору.
Луна вышла на балкон, ведущий в её покои, и окинула взглядом своё королевство. Было холодно, но аликорна это не беспокоило. Под копытами принцессы лежал тихий город.
Ночь была прекрасна. Замок заливал загадочный лунный свет. А в вышине медленно, слишком медленно, чтобы увидеть глазом, плыли звезды. Метеор расчертил небо, оставляя за собою яркий след. Днём солнце укутывало мир своим светом, но ночью Эквестрия оставалась открытой и почти уязвимой для бескрайних верхних просторов.
“Да, — подумала Луна, — ночь прекрасна”.
И никто этого не ценил.
Во всей Эквестрии пони спали. И Луна вряд ли могла винить их за это, в конце концов, так было всегда. Работаешь днём, спишь ночью. Это было частью порядков Титана.
Но почему всё должно было оставаться так? Титан пал, как и его глупые законы. Теперь Луна создавала законы. Луна… и Селестия.
Селестия стала для народа всем, в чём пони нуждались. Она была мудра и добра, общительна и сострадательна. И покуда они обе трудились на благо пони — а работы было немало — казалось, Селестия получала все похвалы. Конечно, ничего странного в этом не было. Ведь именно Селестию они видели, когда не спали, а потому у неё появилась более тесная связь с народом. Пони видели её старания: как она поднимала солнце и принимала страждущих.
Они уважали Луну как правительницу и даже как спасительницу. Но любили они Селестию.
Луна посмотрела на луну, плывущую высоко в небе, там, где ей и должно находиться.
Когда-нибудь они полюбят и её.
Селестия вошла в её покои несколько часов спустя.
— Луна! — окликнула она с порога. Её розовая грива из-за резкой остановки взметнулась вперёд. — Луна, ты в порядке?
Луна не обернулась.
— Я в порядке, сестра.
Селестия смутилась.
— Тогда почему…
— Я решила, что эта ночь продлится ещё двадцать четыре часа. Мы бы могли сделать это ежегодным праздником. — Луна поняла, что задумала что-то несусветное.
Селестия тихо проговорила:
— То, что ты сказала, — безумие.
Луна резко повернулась и встретилась лицом к лицу с сестрой.
— Может быть, ты забыла, но я тоже принцесса Эквестрии. Они уж точно забыли. — Она кивнула головой в направлении города, полного спящих жителей. — Это необходимо. Чтобы напомнить и тебе, и им.
— Нет, — Селестия мотнула головой. — Я знаю, что ты недовольна в последнее время, но это зашло слишком далеко. Так не должно быть.
— А как должно, Селестия? Не слишком ли знакомо звучат твои речи?
Глаза сестры сузились.
— Ты смеешь сравнивать меня с ним? Я не похожа на него.
— Неужто? А по-моему, лишь ты сейчас решаешь, как должно быть, что правильно, а что нет, и пони боготворят тебя за это. Я так много отдала им, но они позабыли про меня. Они могут и дальше не видеть меня, но я не позволю закрывать глаза на мою работу.
— Я понимаю, как ты чувствуешь себя, сестра. Я знаю, это тяжело, и тебе будет нелегко привыкнуть. И всё равно прошу: опусти луну, тогда мы обо всём поговорим. Ты не должна сносить такое в одиночку.
Голос Луны звучал мягко и умоляюще.
— Позволь мне, сестра. Мне это очень нужно. Ты не понимаешь, каково это — быть отвергнутой день ото дня. Я чувствую себя дворником, который лишь следит за садом в ожидании твоего пробуждения. Я тоже хочу быть принцессой. Я тоже хочу править.
— Если ты не опустишь луну, то это сделаю я.
Это была серьёзная угроза. Пусть в теории они могли двигать небесные тела друг дружки, принцессы никогда этого не пробовали. Луне принадлежали луна и звёзды, у Селестии было солнце. Так было всегда. Луна никогда не уступала Селестии своего. Даже если дело могло дойти до драки.
Луна обернулась к балкону. Она не просто так сидела именно здесь, на перилах подле неё лежал небольшой осколок чёрного кристалла. Она подняла осколок магией и поднесла к свету, он засиял в свете луны.
— Желаешь сразиться со мной за власть? — спросила она.
Луна вонзила осколок в грудь, прямо в сердце. Она мгновенно почувствовала огромную силу, бегущую по венам.
— Да будет так, — сказала она.
Посреди поляны принцесса отвернулась от них.
— Не думаю, что смогу показать завершение этой истории. Эти воспоминания… слишком изнуряют. Пожалуй, дальше расскажу вам по старинке.
Рэрити почувствовала, как магия памяти рассеялась, и она была благодарна за это. Воспоминания Луны тревожили, если не сказать больше. Она не согласилась бы с большинством решений принцессы. Как Луна смогла стать столь ужасной всего за пару десятков лет? Неужто влияние Терры было столь тлетворным?
Принцесса начала:
— Мы называли это Осколком Тьмы. Это он дал Терре силы противостоять Титану во время войны. Только её магия, насколько нам известно, могла создавать что-то из ничего. И это было её самым великим и загадочным творением. Никто не знал, как оно работает, что, однако, не помешало мне им воспользоваться. Но там, где Терре он давал силу, мою он забирал. Осколок погрузил меня в темницу нового сознания, будто созданного из зеркальных отражений моих собственных мыслей. Там, где я хотела, чтобы подданные любили меня, новая я жаждала лишь страха. Где я была мягка и осторожна, она была тверда и прямолинейна. И она была сильна. Сильнее, чем Селестия сейчас.
— Найтмэр Мун, — прошептала Рэрити.
Луна кивнула.
— А я же была вынуждена наблюдать, как она наводила ужас на королевство, что я поклялась защищать. Вы даже представить не можете мою печаль и сожаление. Это история моей жизни. То, как я вредила тем, кого должна была защищать. И каково же было облегчение, когда Селестия выступила против неё с Элементами Гармонии. Селестия была лишь половиной Элементов, другой была я. В последний миг Селестия простила меня. Она знала, что я не была Найтмэр Мун. Она сказала, что хочет вернуть сестру. Она была и навсегда останется моим единственным другом. Вот тогда я и обнаружила, что даже будучи запертой внутри Найтмэр Мун, могу использовать Элементы. Я помогла Селестии изгнать нас на луну.
Флаттершай тихо проговорила:
— Вы использовали элементы, чтобы изгнать себя? Это ужасно!
— Вообще-то, — ответила Луна, — я пыталась уничтожить себя. Но Селестия использовала заклинание изгнания. Я и понятия не имела, что, когда вернусь, меня встретят новые носители элементов — куда более сильные, чем прежде, настолько сильные, что смогут уничтожить и Осколок и Найтмэр Мун, но оставят нетронутой меня.
Она оглянулась на них.
Эпплджек нахмурилась.
— Кстати о нас… В вашей истории была пара пони…
— Это сходство привлекло мое внимание сегодня ночью в момент подготовки заклинания. Хоть я не уверена, что вы связаны, но может оказаться, что вы находитесь в некотором родстве с ними.
Она замялась.
— Наверняка я знаю только то, что Твайлайт Спаркл — дальний потомок Астор Корускар, самой доверенной прислужницы Селестии. Есть ещё вопросы?
— Агась! — Пинки Пай вскочила. — Что случилось с Твайлайт?!
Луна нахмурилась.
— Разве это не очевидно? Новый Осколок Тьмы осквернил Твайлайт. Он создал из неё Нихилус — эту безумную тварь. К счастью, он не одарил её той же силой, что и меня. Возможно, именно поэтому Титан и выбрал Твайлайт для осквернения. Если бы Осколок захватил Селестию, она бы бы превзошла нашего отца. И в то же время у Нихилус есть и Элементы Гармонии, и Рэйнбоу Дэш.
— Мы можем спасти их? — Флаттершай закусила губу.
— Если удастся вызволить Рэйнбоу Дэш, то мы сможем развеять то, что влияет на её разум. А после этого мы сможем использовать Элементы Гармонии на Нихилус, и Твайлайт поможет нам в этом. А уж когда мы воссоединим всех носителей, тогда будем планировать дальнейшее.
— То есть мы должны вернуться в Понивилль? — спросила Эпплджек.
— Вообще-то, судя по перехваченным сообщениям, Нихилус в течение недели переберётся в Клаудсдейл. Пока не знаю, зачем ей это, но именно тогда мы нанесем удар, выждав наилучший момент.
— Попридержите коней, — сказала Эпплджек. — Думаете, мы станем просто сидеть здесь целую неделю, пока Твайлайт заперта внутри сумасшедшей пони? Ещё и вместе с Рэйнбоу Дэш? Нам нужно двигаться к ним сейчас же!
— На этот раз я согласна с Эпплджек. Мы не можем позволить им страдать ни секунды дольше, — вставила свои пять битов Рэрити.
Луну это явно не обрадовало.
— Мы можем, и мы это сделаем. Это не обсуждается.
Она встала и отвернулась.
Эпплджек поднялась и последовала за ней.
— Думаете, вы тут главная только потому, что аликорн? Мы выполняем приказы только одной пони, и это Твайлайт.
Луна резко развернулась.
— А Твайлайт пошлёт вас совсем неподготовленными сражаться с врагом, который уже подчинил двоих из вас, лишь бы только остальным было спокойней?
— Да.
— Тогда Твайлайт дура.
Луна снова оглядела их. Рэрити аж дар речи потеряла. Почему вдруг Луна так рассердилась? Это было из-за воспоминаний?
— Я слишком слаба, чтобы сражаться с отцом, или матерью, или даже с братом. Вы шестеро — единственная надежда королевства на спасение. Я не растрачу ваших жизней впустую, не подведу Эквестрию снова. Думаешь, я главная, потому что аликорн? Нет, потому что мне больше сотни лет и десятки из них я провела, сражаясь против лучшего полководца в истории Эквестрии. А потому я знаю нашего врага лучше любой из вас.
— Сейчас вы солдаты, и, нравится вам это или нет, вы будете подчиняться. А сейчас я приказываю вам ждать. Если мы сию минуту атакуем Нихилус — она вас сокрушит. Единственный наш шанс — противопоставить ей всю мою мощь, а вы тем временем спасёте Рэйнбоу Дэш. Сейчас же я едва могу лететь. Это заклинание, что позволило показать вам воспоминания, высосало из меня последние капли магии единорогов. Я не спала уже два дня. Мне нужно время, чтобы восстановить силы и обучить вас тому, что необходимо. Есть ещё вопросы?
Никто из четвёрки не возразил.
— Я знаю, неделя будет непростой, но наша цель не в том, чтобы подружиться. Наша цель — победить.