Лунная Бравада

Солнце, знаете ли, штука нужная

Пони в панике выбегали из ратуши Понивилля. Аллой их не осуждал: это было вполне нормальной реакцией на появление похитившего Принцессу и заливающегося жутким хохотом тёмного божества. Вне всяких сомнений, в плане мероприятия этого не было.

Всё, что составляло здоровый инстинкт самосохранения Аллоя, требовало, чтобы он последовал мудрому примеру толпы. Но он был на задании.

Пока толпа вываливалась из ратуши по лестнице во мрак ночи, мул, облаченный в бело-золотой жилет прислуги Селестии, шёл размеренно и спокойно. Налетавшие на него пони пихались и толкались, стражники призывали сохранять спокойствие, которое не помешало бы и им самим, а тёмный аликорн, которого фиолетовая единорожка назвала «Найтмер Мун», продолжал безумно хохотать.

Не дойдя до конца ступеней, Аллой быстро отделился от толпы и скрылся за ратушей, в тихом местечке между бочкой для дождевой воды и мусорной корзиной, вдали от любопытных глаз пони, стражников и безумных аликорнов.

Мул осторожно достал из седельной сумки небольшой рулон синей алхимически обработанной бумаги. Он зубами оторвал полоску и бросил её на землю. Та засветилась мягким голубым светом, которого, впрочем, вполне хватало, чтобы писать. Следом были извлечены лист писчей бумаги и огрызок карандаша.

Не теряя времени, Аллой начал писать, быстро выводя строку за строкой, излагая на бумаге всё, что ему удалось запомнить, вплоть до мельчайших подробностей. К моменту, когда мул решил, что написал достаточно, чтобы его хозяева получили адекватное представление о случившемся, листок был исписан почти полностью с обеих сторон. Он может дополнить отчёт позже, если в этом возникнет необходимость.

Наконец он вытащил небольшой свёрток зелёной бумаги и оторвал от него небольшой кусочек, по краям которого тут же появилось и начало разрастаться изумрудное пламя. Аллой поспешно бросил обрывок на своё письмо, которое незамедлительно охватила вспышка вестового огня. Фрагмент за фрагментом послание устремилось в звёздное небо.

Когда от листа почти ничего не осталось, мул огляделся. Паника не стихла, но крики успели перерасти во взволнованный гомон. Группа, состоящая из земнопони, пегасок и единорожки, поспешно направилась в городскую библиотеку. Вытянув шею, Аллой увидел, что стражники огородили площадь вокруг ратуши. Хохота аликорна слышно уже не было, впрочем, казалось, что его эхо ещё витает в воздухе.

Агент Аллой выполнил свой долг. Вот теперь можно паниковать.

Спустя пять минут в восьмистах милях от Понивилля по коридору пронеслась ослица.

Секретарь по вопросам международных сношений Дамаск была не из тех, кто имеет привычку бегать по коридорам и вышибать двери в Парламенте Азинии. Впрочем, всё когда-то приходится делать впервые.

— Где верховный министр? — требовательно спросила она у подвернувшегося под копыто сонного помощника, размахивая перед ним листом бумаги. — Он должен с этим ознакомиться. Немедленно.

— Он вроде только зашёл в свой кабинет, — пренебрежительно пробормотал молодой осёл, как вдруг его сонные глаза прояснились: он понял, кто к нему обратился. — Ой, извините, Секретарь. Я не…

Но Дамаск уже убежала в очередной извилистый коридор. Она приближалась ко входу в кабинет верховного министра. На его величественных дверях были в мельчайших деталях выгравированы сцены битв древности с участием ослов: Восстание Ишаков, Великая Революция, Нашествие Ворон. На одной из гравюр сама Принцесса Эквестрии радушно встречала правителей Новой Азиниальской Республики.

Дамаск задержала недобрый взгляд на последнем изображении и пробормотала: «Не знаю как, но это ты напортачила». Она умерила шаг и собралась с мыслями. Дамаск дважды постучала в дверь и позвала:

— Верховный министр?

— Заходи, Дамаск, — услышала она в ответ. В полу щёлкнул невидимый механизм, и двери тихо распахнулись вовнутрь.

Верховный министр Азиниальской Республики Бурро Дэлвер сидел за столом размером с небольшой континент и пил чай из кружки, которую держал в копытах. Он обратил свой взор на окно, выходящее на восток. За окном под спокойным ночным небом раскинулись огни Азинчитты, были слышны звуки пробуждающегося города. В тёмной воде городского порта посверкивали звёзды, роняя тусклый свет на бесчисленные вставшие на якорь корабли.

— Доброе утро, моя дорогая. Хоть оно ещё и не наступило. Селестия держит нас в томительном ожидании рассвета, — пожилой серый осёл прекратил любоваться пейзажем и взглянул с улыбкой на Дамаск.

— Очень своевременное замечание, сэр, — Дамаск положила на стол листок бумаги, лягнув дверь позади себя. Из-под пола раздалось щёлканье шестерёнок, и двери плавно закрылись. — Один из наших эквестрийских оперативников прислал отчёт. Вам стоит с ним ознакомиться.

— Ох! — взгляд Бурро стал твёрже, когда он взглянул на бумагу. — Один из наших официальных, дипломатических работников, или один из более… незаметных?

— Агент Аллой. Из незаметных. Мул, но в этом ничего такого нет, — Дамаск нетерпеливо указала на бумагу. — Ознакомьтесь, сэр. У нас на носу кризис.

— Уже четверг? — щёлкнув языком, Бурро потянулся через стол и подтянул листок, чтобы ознакомиться повнимательнее.

Дамаск видела, как с каждой прочитанной строчкой осёл всё сильнее хмурился. Когда он перешёл к оборотной стороне, морщинки начали превращаться в глубокие канавки.

Бурро быстро повернулся в своём кресле, бросил взгляд на ночное небо, вернулся к отчёту и вздохнул.

— Эх, — его голос остался мягким. Бурро откинулся в кресле. Казалось, его остроконечные уши вот-вот опустятся. — Определённо четверг. Мне надо это обдумать.

— Ослы скоро заметят, сэр. На востоке уже должны были. Оварн, Боваланд, Капра.

— Знаю, — ответил он.

Пару мгновений он постукивал копытом по столешнице.

— Начнём с главного, — неожиданно нарушив тишину, сказал Бурро.

Он взял одну из нескольких переговорных трубок со своего стола и дождался металлического щелчка:

— Добрый день. Пожалуйста, направьте срочную телеграмму командиру Вестварда: «Проведите частичную мобилизацию сухопутных сил, полностью мобилизуйте и отправьте патрулировать Эквестрийскую границу воздушные силы. Детали оставляю на ваше усмотрение. Приказ верховного министра». Третий… Нет, второй уровень секретности. Благодарю.

— Всего лишь второй? — спросила Дамаск, едва Бурро положил трубку.

— Рано или поздно об этом всё равно узнают, как бы мы ни старались. Вечную ночь под покрывалом не спрячешь. Тем не менее, преждевременно пугать парламентских связистов и всяких шпиков тоже не стоит.

Бурро многозначительно посмотрел на Дамаск и поднял другую переговорную трубку. Он не менял выражения лица, пока с другой стороны трубки не раздался голос.

— Кэндлвик, рад слышать. Подготовь, пожалуйста, Круглый кабинет. Взбей подушки, подай кофе и печенье, зажги светильники — всё как обычно. Возможно, стоит протереть пыль: мы им давно не пользовались. Благодарю.

Бурро положил переговорную трубку и закрыл глаза. Его дыхание было ровным и спокойным.

— Круглый кабинет? Что ж. Одна голова хорошо, а две лучше.

— Ты знаешь, что делать, Дамаск. Пусть они сюда галопом мчатся. Ну или как им там удобнее.

Через десять минут Бурро обдумывал ситуацию, сидя в сердце лабиринта из небольших петляющих коридоров парламента. Одним копытом он ритмично постукивал по столешнице, другим подпирал подбородок.

Большая газовая лампа в центре стола превращала пространство Круглого кабинета в мешанину ярких пятен и глубоких теней. Свет от огня играл на резных деревянных панелях, которыми были украшены стены, отчего изображённые на них фигуры и цветы будто бы изгибались в танце.

В старом и обшарпанном помещении без окон не хватало света и свежего воздуха. Но это была вынужденная необходимость. Круглый кабинет, спрятанный в глубине здания, вдалеке от любопытных глаз и ушей, имел особое предназначение. За пять лет пребывания в должности верховного министра Бурро довелось воспользоваться им лишь дважды. В обоих случаях компанию ему составляла принцесса Селестия, и в её отсутствие тени казались мрачнее.

Заседавшие в Круглом кабинете не делились по титулам. Все были равны. Но кто-то всегда оказывается более равным, и повелевающая Солнцем Принцесса Эквестрийская входила в их число.

За дверью постучали, и стражник объявил: «Вождь Геллерт из племени Пяти Утёсов, верховный министр».

Рычаг слева от Бурро, как и в его офисе, управлял механизмами открытия и закрытия дверей. Он улыбнулся и активировал механизм, поднявшись со своего места, чтобы поприветствовать новоприбывшего. Дверь практически беззвучно распахнулась, и в кабинет зашёл высокий, крепко сложенный грифон, чьи мускулы без труда справлялись с небольшой тучностью. Гость разительно выделялся на фоне взъерошенного, худого Бурро. Его тело покрывало бело-чёрное оперение, украшенное лишь драгоценным ожерельем.

— Бурро, старый ты пройдоха! — прогремел Геллерт, едва за ним закрылась дверь. — Мне доложили, что у нас тут кризис и я приглашён!

— То, что ты смог так быстро сюда добраться, доставляет мне сомнительное удовольствие, негодяй, — Бурро выбрался из кресла и протянул Геллерту копыто. Грифон сжал его своей лапой и энергично потряс. — Как семья? Как племя? А вассалы?

— Наглые, обнаглели и вконец распоясались, если в таком порядке. Но ты что-то писал про то, что все они погрузятся в вечную ночь?

— Да, всё верно. Кофе?

— Во имя Небесного Огня, да! Кое-кто спал, когда пришли известия об угрозе уничтожения всего мира. Не люблю телепортироваться на голодный желудок, — Геллерт взял со стола серебряный кувшин и налил себе чашку чёрного, как смола, дымящегося напитка. — Кто ещё прибудет?

— Почти все унгульцы. Фейри Флосс, Гринхорн и Краун прибудут с минуты на минуту через свои телепорты. От Альфы, лорда Алмазных Псов, и Корвы никаких вестей. Вороны ещё не обзавелись новым лидером.

— Ну что ж, меньше знаешь — крепче спишь. Что насчёт других континентов?

— Королева Огня должна прислать делегата. Газели и Седельная Аравия слишком далеко, от них пока толку мало, а в Зебрике в самом разгаре гражданская война. Похоже, та парочка принцев ещё не устала от попыток прирезать друг друга.

— Ну что ж, с Фейри Флосс у нас будут хотя бы три разумных голоса. Насчёт Буллвалды не скажу, хотя сомневаюсь, что у них с Крауном и Огненной Королевой найдётся что-то общее, разве что сегодня не наш день, — сказал он и сделал ещё один глоток. — Готов поспорить с тобой на пересмотр торгового соглашения, что так и будет…

— Эх, даже не начинай. Утро и так необычайно отвратительное.

— Строго говоря, ещё не утро. Смирись, его вообще больше не будет.

Геллерт усмехнулся, глядя в свою чашку, и поймал недобрый взгляд Бурро. Прежде, чем они смогли продолжить, вновь раздался стук в дверь: «Тиран Фейри Флосс из Оварна». Осёл и грифон перестали дурачиться.

Рычаг опустили вниз, и в открывшемся проёме показались три фигуры. Две из них принадлежали чёрным баранам, облачённым в тяжёлую броню. Их лица полностью скрывались за грозными масками шлемов. Рога обвивали стальные шипы, на открытых участках виднелась остаточная магия.

Между ними стояла Тиран Оварна — миниатюрная пожилая овечка в бархатной жёлтой мантии, пенсне и с безмятежным выражением лица.

— Фейри Флосс, — сказал Геллерт, — нам не хватает Селестии, и ты, пожалуй, лучшая замена.

— Засунь-ка свою голову в сливную трубу, дорогуша, — ответила Тиран, элегантно закрыв дверь перед своей стражей и грациозно подойдя к столу. — Значит, это правда? Ни Селестии, ни Солнца? Возвращение тёмной богини, желающей превратить мир в тёмную и безжизненную пустошь?

— Вкратце, да, — ответил Бурро.

— Вляпались, — после некоторого размышления заключила Фейри Флосс.

— И мы того же мнения. Когда ты ещё начинала заниматься политикой, это было в Эохиппской эре, полагаю, у вас не было предмета «Что делать, если рухнул один из столпов мироздания»? — невинно спросил Бурро.

— Не груби пожилой даме, которая может прикончить тебя семью разными способами ещё до конца недели, дорогуша. И нет, боюсь, дальше «Не дайте этому случиться» мы не заходили, — Фейри Флосс уселась в кресле и облегчённо простонала. — Гринхорн идёт следом. Только что видела, как он перетявкивается с твоей стражей, потому что ему не дают взять свою прислугу.

— Пусть развлечётся. Кофе? — кивнув, предложил Бурро.

— Спасибо, дорогуша, но нет. Я его уже не перевариваю. Не всем дано быть вечномолодыми бессмертными аликорнами, в отличие от некоторых отсутствующих, чьих имён я из вежливости называть не стану.

— Не сказал бы, что преклонные годы совсем не добавили тебе желчи.

— Что ты, дорогуша, это было бы…

Фейри Флосс прервал стражник, постучавший в дверь и объявивший: «Буллвальда Гринхорн из Буваланда». Бурро дёрнул рычаг, и дверь вновь открылась.

В кабинет зашёл Буллвальда, высокий, внушительный зубр, облачённый в церемониальный доспех с красно-золотой попоной, высоко и гордо поднятые рога были покрыты полосами драгоценного металла.

Бурро понял, что это его первая личная встреча с новым Бовийским монархом, хоть они ранее и обменивались письмами. Некоторые он использовал как средство от бессонницы.

Гринхорн небрежно поклонился ослу, а затем грифону.

— Приветствую вас, верховный министр. Вождь, — Он повернулся к Фейри Флосс, которая в холке была раза в три ниже его: — Тиран.

— Ой, к чему все эти церемонии, дорогуша. Тут нет дипломатов, чтобы кудахтать на нас. Возьми кофе. Ты проделал длинный путь.

— Благодарю. Верховный министр, должен заметить, что ваша обслуга ужасающе неучтива.

— Прости их, ради всего святого. Парламентским работникам не так уж и часто доводится иметь дело с монархами.

— Гм. Республика. Варварское недоразумение. Не принимайте на свой счёт, — поспешил поправиться Гринхорн.

— Трудно не принять, — сухо ответил Бурро. — Полагаю, ты получил сообщение?

— Гмм? Конечно, — рога Гринхорна засветились, и чашка поднялась в слабом магическом свечении. Когда он сделал небольшой глоток, его лицо на какое-то мгновение скривилось. — Какой-то злой двойник принцессы Селестии вернулся из изгнания, похитил её и навеки поднял луну над всем цивилизованным миром. Весьма неожиданно. Каковы наши дальнейшие действия?

— Мы не хотим начинать обсуждать вопрос всерьёз до прибытия Огненной Королевы и Крауна, — ответил Геллерт. — Когда они прибудут, мы сперва как следует поругаемся, прежде чем придём к чему-нибудь, отдалённо напоминающему зачатки решения. Надеюсь, ты прихватил книжку, приятель.

— Стоит ли их ждать? — Гринхорн скривился. — Они заслужили репутацию… неуступчивых партнёров.

— Известный факт, дорогуша, — в голосе Фейри Флосс проскользнули нотки поздравления карапуза с удачным походом в уборную. — Но главы государств становятся раздражительными, если решения принимаются без их участия. Необходимо блюсти мир. Если они могут внести свой вклад, не приглашать их будет просто невежливо. Особенно если есть возможность получить их поддержку.

— Если верить докладу азиниальского агента, мир не так уж крепок. Не пора ли начать действовать? — усомнился Гринхорн.

— Ещё несколько минут вряд ли смогут существенно изменить судьбу вселенной, дорогуша. А если и смогут, то мы были обречены с самого начала.

В дверь вновь постучали, и стражник, прочистив горло, объявил: «Краун Капры Капризный».

Бурро, поняв, что его мольбы о прискорбном отсутствии Крауна остались неуслышанными, позволил себе печально вздохнуть, прежде чем потянуть за рычаг. В открывшуюся дверь зашёл козерог в многоцветном шёлковом одеянии. Кисточки и колокольчики свисали с его завитых рогов, которые освещало магическое поле.

Перед ним, поддерживаемая магией, плыла богато украшенная корона.

Козерог поставил ту на стол, после чего все её драгоценности вспыхнули и изнутри раздался хриплый металлический голос:

— Хороший мальчик. Уйди прочь и не отсвечивай, пока большие дяди играют. Если ты понадобишься или я заскучаю, тебя вызовут. Кыш-кыш.

Козерог развернулся и величественно покинул помещение.

— Ах. Ну и как же дела у присутствующих? — Бурро почему-то казалось, что вопрос, а с ним и внимание Краун Капризный обратил к нему. Во внешнем виде короны ничто на это не указывало, но осёл чувствовал себя так, будто по спине у него карабкается паук.

— Пока что приемлемо, — ответил Геллерт. — Полагаю, ты получил то же сообщение, что и остальные?

— Определённо. Селестия пропала, Найтмер Мун вернулась, вечная тьма, а в Эквестрии учинили натуральный бардак. Так захватывающе.

— И ты знаешь, что мы все здесь собрались, чтобы взвешенно и разумно отреагировать на сложившуюся ситуацию, — зубы Бурро были уже на пределе. Он предчувствовал, что ему предстоит расстаться с немалой частью драгоценных запасов здравомыслия.

— Верно, я знаю, чего ты хочешь добиться этим собранием. Но у таких собраний есть забавная черта: запретных тем нет.

Бурро знал, что однажды он умрёт и попадёт в неизвестное Посмертие. Если он был хорошим ослом, или хотя бы пытался им быть, он пойдёт нужной дорогой и сможет встретить ту забытую душу, в голову которой взбрела мысль: «А хорошо бы создать разумный артефакт, который будет мудро и беспристрастно править государством!»

И он будет бить, и бить, и бить её, пока та не умрёт снова, и это будет прекрасно.

— В любом случае, это подождёт до прибытия Огненной Королевы, — вклинилась Фейри Флосс. — Похоже, она — последняя, кого мы ждём…

Только помянешь чёрта, как он уже на пороге: «Делегат огненной королевы», — раздался голос стражника.

Бурро потянул рычаг в последний раз, и дверь открылась, явив взору дракона.

Это был молодой дракон, не крупнее Гринхорна, передвигавшийся на четырёх лапах, с чёрной и блестящей чешуёй, закрученными вперёд рогами и шкурой, плотно облегающей мышцы и выдающиеся кости черепа. Взгляд тёмных глаз бегал по собравшимся. Когда дверь захлопнулась, он вздрогнул:

— Гм. Я туда попал? Я от Королевы.

— Туда-туда, дорогуша. Пусть она говорит, — ответила Фейри Флосс.

Новоприбывший кивнул и закрыл глаза. Тонкая струйка дыма вырвалась у него изо рта, и он начал бормотать что-то на драконьем языке. По всему телу пробегала мелкая дрожь, он тихо всхлипывал. В какой-то момент дракон застыл. Внезапно по комнате прошёл порыв ветра.

В раскрывшейся пасти блеснули обнажившиеся зубы. В глубине перекатывался красный свет. Наполненные пламенем глаза распахнулись.

— Начнём? — прохрипела Огненная Королева голосом, в котором слышались и далёкое эхо, и рёв вулкана.

— Право слово, дорогуша, — сказала Тиран, — может, хоть изредка будешь общаться с нами лично?

— Чтобы взлететь, мне придётся разрушить стены пещер и засыпать часть моей сокровищницы. К тому же, этот дракон был неподалёку, и так выходит намного быстрее, — две пламенные точки впились в Бурро, но тот пересилил желание поёжиться: он не в первый раз встречался с Огненной Королевой через делегатов. — А сейчас расторопность важнее всего.

— Бесспорно, — промурлыкал Краун, чьи изумруды засветились, будто что-то подсчитывая.

— Кто-нибудь знает, как долго растения продержатся без света? Несомненно, фермеры вскоре будут рады нас об этом проинформировать.

— Амбары с зерном Боваланда наполнены до краёв, — оповестил всех Гринхорн, — в случае необходимости они будут открыты для наших союзников.

— Дорогуша, кормить целый континент вечно у тебя всё равно не выйдет, — в голосе Фейри Флосс чувствовалось что-то большее, чем просто бабушкино терпение. — К тому же до этого не дойдёт. Если собравшиеся здесь что-нибудь придумают.

— И правда. В любом случае, мы знаем, что с этим делать. Источник — Найтмер Мун. Думаю, все согласны, что мы имеем дело с сущностью, похожей на Селестию, с другим аликорном, — прочистив горло, вмешался Бурро.

— Другим аликорном, — повторила Огненная Королева. — Я всё ждала, когда же принцесса Луна освободится из заточения. Селестия никогда особо со мной это не обсуждала.

— Принцесса Луна? Это же просто сказка, — удивился Гринхорн.

— Боже. Выходит, что в конце Драконических Войн вела со мной переговоры какая-то сказка. Но не могу не посчитаться с обширным личным опытом Вашей Светлости в данном вопросе.

— Но… — Гринхорн покраснел.

— Спокойствие и поменьше испепеляющего сарказма за столом, пожалуйста, — вмешался Бурро. — По крайней мере, мы можем согласиться с тем, что наш противник по силе не уступает Селестии. Мы должны решить, как нам с ней справиться, и вернуть Селестию.

— Возвращаясь к первому вопросу, у нас ведь есть вооружённые силы? — рубины Крауна поблескивали изнутри. — Атакуем так быстро, как возможно, и будем тыкать в Найтмер Мун копьями до тех пор, пока не устроим ей личную вечную ночь. Остальное — не заслуживающие внимания подробности. Если Азиния даст Капре право прохода через её территорию, мы сможем выставить десять тысяч копий в течение трёх дней. Если время перестанет быть такой роскошью, даже больше.

— Как бы грубо это ни звучало, это может сработать, — подумала вслух Фейри Флосс. — Селестия не богиня, её уже ранили и побеждали. Несомненно, то же можно сказать о Найтмер Мун. Конечно же, если она действительно ровня Селестии и уж тем более превосходит её, счёт пойдёт на сотни, а то и тысячи убитых.

— Невысокая плата за выживание, — отрезал Краун, огни в его камнях на мгновение вспыхнули. — Всегда можно сделать ещё солдат.

— Думаю, прежде, чем вторгаться в самое могущественное государство Унгулы, стоит уделить чуть больше внимания деталям, — сухо заметил Геллерт. — Что будет происходить в Эквестрии?

— Паника. Хаос. Очевидно, поднимется сопротивление Найтмер Мун, — Фейри Флосс с задумчивым выражением на лице постукивала копытом по столу. — Строго говоря, у них есть собственная Эквестрийская Стража, и я не удивлюсь, если они разберутся ещё до того, как мы сможем подойти к границе. Они перегруппируются и сделают это быстро, если на кону стоит выживание всего государства.

— Пони любят гармонию, стабильность и процветание, которых они добились, и обрушение одного из столпов государства плохо на них скажется, — заметил Бурро. — Но ты права, они будут сражаться, как черти, чтобы вернуть Селестию и перегрызть глотку Найтмэр Мун, невзирая на потери.

— Не удивлюсь, — прорычала Огненная Королева. — Их земли граничат с выжженными пустынями и ледяными пустошами, полны дикими лесами и жуткими тварями. Сражаться за гармонию для них не ново.

— Давайте не будем полагаться на удачу? — возмутился Краун. — У Найтмер Мун найдётся достаточно возможностей, чтобы подавить сопротивление. На её месте я бы сейчас именно этим и занялась.

— Действительно. Если Найтмер Мун и впрямь та самая Луна, я бы не стал надеяться на эквестерийцев. Они могут даже заступиться за неё, — поддержал её Гринхорн.

В кабинете воцарилась тишина.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Геллерт.

— Если она действительно принцесса Луна, родная кровь Селестии, в отсутствие последней эквестерийцы будут ей верны. Честно это или нет, но, если она вторая в иерархии правящей династии, при исчезновении монарха ей принадлежат законные права на престол. Пони будут служить ей, пусть и не испытывая особого энтузиазма. Того требуют устоявшиеся правила отношений монарха и подданных.

— Не то, чтобы я хотел унизить твой устаревший и варварский режим — не принимай близко к сердцу, приятель — в Эквестрии такое не пройдёт. Это не Боваланд. В последнюю тысячу лет у них была только Селестия. Им нет никакого дела до монархии и феодализма. Они будут сражаться за Селестию, и чихать они хотели, кто там сидит на троне и чем он там размахивает.

— Клянусь кровью Миноса, эти пони просто психи, — пробурчал Гринхорн. — По крайней мере, их непокорность Найтмер Мун сработает в нашу пользу.

— Давайте не будем слишком сильно полагаться на то, что эквестерийцы сами решат свой кризис, — снова подал голос Краун. — Когда на кону стоит выживание, я не хочу играть в рулетку, хоть и обожаю делать это в остальное время. Я пошлю в Эквестрию свои войска, Азиния — Торговый Флот, Огненная королева — стаю своих сильнейших бойцов. Сделаем всё, чтобы свести шансы Найтмер Мун выжить к нулю. Не будем надеяться на авось.

— К своему удивлению, должна с тобой согласиться, Капризный Краун, — сказала Фейри Флосс, — мы не можем полагаться на волю случая.

— И мы окажем себе плохую услугу, — продолжил Капризный Краун, — если, свергнув Найтмер Мун, не воспользуемся преимуществами сложившегося положения. Второго шанса столь легко поставить Эквестрию на колени нам не представится.

В зале вновь воцарилась пустая и звенящая тишина.

— Стоит получше выбирать слова, произносимые в закрытых кабинетах, — прорычал Бурро. — Но, раз уж ты начал, изволь договорить до конца. Какой ещё бред ты нам предложишь, Краун?

— От Азинчитты до Мэйнхеттена всего лишь один день по морю, не так ли? Он может стать прекрасным украшением твоей торговой империи, восхитительный источник доходов. Огненная Королева, драгоценности, выращенные на Эквестрийских каменных фермах, вошли в легенды, но лишь немногие из них попадают в твою сокровищницу. Вождь Геллерт, подумайте о племенах грифонов к западу от Грейкернс и их верности Селестии. Разве вас не обрадует, если они станут вашими вассалами? Буллвальда и Тиран, вам определённо понравятся условия торговых соглашений, подписанных с копьём у горла вашего торгового партнёра. Если Корва в этом десятилетии развяжут новую войну, вам понадобится столько денег, сколько вы сможете добыть.

— Я созывал это собрание не для того, чтобы воткнуть нож в спину беззащитного союзника. — Перепалки на таких собраниях были обычным делом, но в этот раз Бурро с трудом сдерживался. Он знал, что удар принесёт лишь боль в копыте и позвякивающий смех Крауна. — Тебе не кажется, что, попробуй ты натворить что-то подобное, Селестия расплавит тебя, как только вернётся? Думаешь, ей в этом не помогут?

— А кто сказал, что мы будем её возвращать? — и вновь за его репликой последовала тишина.

— Или ты сошёл с ума, или у тебя начался старческий маразм. Мои соболезнования, если второе, — сказала Фейри Флосс. — Мы для того тут и собрались, чтобы вернуть Солнце. Забыл, что ли?

— Говорят, что единороги управляли небесными светилами, когда об аликорнах никто ещё и не слышал, — возразил Краун. — Но и до этой глупости опускаться необязательно. У меня есть козероги, которые могут заняться этим. У Гринхорна — длиннорогие. У тебя — чёрные овцы, не так ли, Фейри Флосс? И даже если это окажется нам не по силам, мы захватим целую расу единорогов, с которыми сможем делать всё, что захотим.

— Чёрт побери, — выругался Геллерт. — Обычно мы переходим на личности и начинаем обсуждать порабощение народов где-то минут через двадцать. Не будем ронять планку. Но, говоря прямо, ты свихнулся. Сказав это, я сделал мир чуть разумнее.

— Я лишь хочу, чтобы у нас было больше пространства для манёвра, — сказал Краун. — Превратить Эквестрию из сверхдержавы с полубогами, контролирующими наше Солнце, в скромного партнёра, каким она и должна быть. Опустить старого врага до своего уровня, вот и всё!

— Твоего старого врага! — перегнувшись через стол, прокричал Бурро. — Не нашего!

— Неужели вас не беспокоят поставки зерна? Ваш военный заслон от безумных, захватнически настроенных каприйцев? — агаты Крауна мерцали. — Расширьте сельхозугодья, чтобы прокормить свой разжиревший город. Наладьте отношения с королём Зебрики или кем-нибудь ещё, чьим доверием вы располагаете. Подумайте над всеми преимуществами, которые вы получите, завоевав Эквестрию. Считайте это результатом особо изощрённой дипломатии, если сможете.

Бурро всё же пнул корону. Та улетела со стола, звякнула об стену и с грохотом упала на пол.

— Ой! Только подумайте, как это могло повлиять на мои нервные окончания. Если бы они у меня были, — Краун продолжал лежать. — Да, до изощрённой дипломатии ты ещё не дорос.

— Некоторые изменения не помешали бы, — Огненная Королева нарушила молчание. — И моя сокровищница с годами кажется всё более и более пустой. Небольшой прирост ей не помешает.

— Ты всерьёз готова поставить на карту судьбу всего живого ради пополнения своей горы самоцветов? — спросил Геллерт.

— Да. Почему бы и нет? Это единственное, что будет иметь значение при финальном подсчёте очков. Если нам не суждено вновь увидеть солнечный свет, я не встречу Последнюю Тьму опозоренной. До тех пор, пока есть моя сокровищница. До тех пор, пока она пополняется.

— Ну это уже просто великолепно, — тяжело сказал Бурро. — Но, во имя всех тех, кто всё-таки хочет увидеть рассвет, как вы вообще собираетесь завоевать Эквестрию? Даже в мирное время у них есть один легион стражи в полной боеготовности. Двадцать тысяч пегасов, единорогов и земнопони, готовых превратить ваши страны в кромешный ад из молний, огня и снарядов осадных орудий. Сколько легионов они смогут мобилизовать сейчас?

— Недостаточно, — прохрипела Огненная Королева. — Недостаточно, если ударить быстро и сильно. Естественно, не стоит расценивать это как призыв к действию. Мы всего лишь рассматриваем варианты. В Эквестрии можно неплохо поживиться драгоценностями, и если бы не угроза ответных действий…

— Может, воздержимся от установления обычая при первой возможности добивать тех, кто дал слабину? — сказала Фейри Флосс с металлическим блеском в глазах. — Такие действия влекут весьма прискорбные последствия.

— Согласен. Более того, это нецелесообразно, — высказался Гринхорн. — Эквестрия всегда была ценным игроком в Унгуле. На её разорении много выиграть не удастся. Не говоря уже об угрозе лишиться Солнца. Давайте ограничимся изначальным планом свергнуть Найтмер Мун и вернуть на трон Селестию, что бы для этого ни потребовалось.

— Испугались угрозы небольшого бардака? — усмехнулся Краун. — Прискорбно, принимая во внимание возможную выгоду. Можно скинуть множество и малых, и больших негласных оков. Мои войска выдвинутся, и ими не будут командовать трусы. Огненная королева, твоя стая присоединится ко мне?

— Ох, — размышляла вслух Огненная Королева. — А почему бы и нет?

— Потрясающее предложение, учитывая то, что я отказываю вам в проходе по нашей территории, — прорычал Бурро. — Будете прорываться с боем?

— По-твоему, Капра от этого хотя бы вспотеет?

— Как сказать, — вмешался Геллерт. — Учитывая наш с Азинией альянс, как думаешь, сколько грифонов мне понадобится, чтобы обглодать тела твоих солдат до костей? Не особенно много, но лучше будет перестраховаться.

— Дорогуши, с момента последней континентальной войны прошёл почти целый век. Давайте не будем портить эту замечательную статистику, — устало сказала Фейри Флосс. — Успокойтесь. Нам ещё с кризисом разбираться, не забыли? Содействие и работа в команде…

— А что до тебя! — Бурро повернулся к Огненной Королеве. — Только попробуй отправить стаю через Пепельное море на помощь Капре, и на твоих драконьих путях обоснуется Торговый флот. Слышала о самозарядных баллистах консольного типа со стальной проволокой?

— Полагаю, в неумелых руках это такое орудие самоубийства. В умелых? — губы приподнялись, обнажив кинжалоподобные клыки. — Растопка.

— И как только мы умудрились продержаться целых сто лет? — пробормотала Фейри Флосс.

Шквал криков и ударов копыт по столу продолжал нарастать, высокий голос Фейри Флосс пронзал воздух словно копьё. Гринхорн тоже присоединился, хоть его вклад в общий гомон и остался незамеченным. Слышались ругательства на стародраконском, крики Бурро и чириканье Геллерта, которые довершал звонкий мрачный смех Крауна.

Всеобщий гвалт заглушил стук в дверь. Мировые лидеры расселись по своим креслам, а Бурро прочистил горло и попытался упорядочить мысли.

«Принцесса Селестия Эквестрийская», — объявил стражник.

Бурро медленно потянул за рычаг, остальные вытянулись, чтобы разглядеть фигуру, показавшуюся в дверях.

Длинные ноги. Шерсть белее снега. Золотые накопытники, ожерелье и корона. Грива, будто сотканная из неба. Мягкие, древние, бездонные глаза. И хитрая улыбка.

— Прошу простить меня за столь внезапный визит. Боюсь, меня не пригласили.

— Да какого… — удивился Краун.

— Сегодняшний рассвет выдался, не постесняюсь сказать, особенно чудесным, — сказала Селестия. — Возможно, стоит обсудить события в более открытом кабинете? Мне нравится один из тех, что на верхних этажах — с большими окнами.

Ночь отступила, солнце вернулось на небо, и ночь вновь укутала мир громадным покрывалом. Звёзды мерцали в небе подобно драгоценностям, образуя россыпь созвездий. Они давно не сияли так ярко.

Держа в зубах поднос с вечерним чаем Селестии, Аллой поднимался по лестнице самой высокой башни кантерлотского дворца. На нём была та же форма, что и в день возвращения принцессы Луны, он выглядел нарядно, словно с картинки.

На горизонте занималась новая заря — эти новые Элементы Гармонии сделали своё дело, пока все вокруг летело в Тартар. Впрочем, Аллоя это не смущало: он ни о чём не сожалел и, возникни такая необходимость снова, поступил бы точно так же. Азинии никогда не помешает толика осведомлённости. Особенно с таким организованным и в то же время сумбурным, разобщённым, но единым, огромным и странным соседом, как Эквестрия.

Он два раза постучал в большую дверь, ведущую в кабинет Селестии, и был встречен фразой: «Входи, Аллой». Открыв плечом дверь — не самый простой трюк, если надо без магии удержать поднос с чаем — подошёл к столу аликорна. Она была занята бумажной работой, в окне позади виднелось ясное ночное небо.

— Чай, Ваше Высочество, — он поставил поднос на стол перед принцессой.

— Спасибо, Аллой, — отложив бумаги в сторону, Селестия налила чашку дымящегося чая. Она откинулась назад, сидя на полу — аликорн была слишком высокой для обычной мебели. — Удивительный день, не правда ли?

— Определённо, Ваше Величество.

— Луна уже устроилась. Как только я закончу с делами, мы с ней встретимся и всё обсудим, неважно, как много времени на это уйдёт, — тихим голосом сказала она, потягивая чай. — Твайлайт Спаркл переселится в Понивилль. Я с нетерпением жду от неё писем, хоть какое-то разнообразие среди других государственных забот.

— Несомненно, ваши царственная сестра и ученица принесут немало радости, Ваше Высочество.

— Определённо, — лицо Селестии озарилось неожиданной улыбкой, — хотя недавнюю встречу с другими лидерами я также нахожу забавной. Обмен колкостями с Фейри Флосс всегда поднимает мне настроение. Молодого Гринхорна невероятно забавно поддразнивать. И я сожалею, что тебе не довелось увидеть Капризного Крауна, когда я сообщила, что вернулась моя сестра и пробуждены Элементы Гармонии. Я и не подозревала, что в нем есть фиолетовые камни, но они как-то все сразу загорелись.

Селестия снова отпила из чашки:

— Между прочим, благодарю за информирование верховного министра о… ситуации.

— Я… что вы имеете в виду, Ваше Величество? — Аллой замер.

— Твайлайт Спаркл могла и не справиться. Я рада, что наши союзники были в курсе. Бурро Делвер и Фейри Флосс, будь у них больше времени, могли бы вколотить в головы остальным хотя бы намёк на разумность. Уверена, Эквестрия не осталась бы наедине с этим кризисом.

— Но…

— У меня есть фора в тысячу лет и перед тобой, Аллой, и перед Дамаск с Бурро Делвером, если уж на то пошло. Я знаю, как замечать подобные вещи, что с ними делать, когда они начинают представлять угрозу, и как извлекать из них наибольшую выгоду в остальное время. Если это что-то для тебя значит, было непросто вычислить твоих вторых хозяев. И ты исключительно способный лакей. Оставим всё как есть.

— Но почему, Ваше Величество? — услышанное не могло уложиться у Аллоя в голове.

— Вряд ли это был последний кризис, который доведётся пережить Эквестрии, и я сделаю всё возможное, чтобы мы не оставались наедине со своими проблемами. Если тебе удастся найти при моём дворе какую-нибудь мелочь, представляющую угрозу для Азинии, хоть это и очень маловероятно, это будет малой платой за то, что союзники Эквестрии будут осведомлены о любых беспорядках так быстро, как только возможно. Друзья — это ценный ресурс, и стоит держать их в курсе событий, не так ли?

Аллой молчал.

— Не сомневайся, мы поступили бы так же ради любого из них. Если хочешь, можешь хозяевам так и передать, — Селестия осушила чашку. — Можешь идти. Думаю, теперь тебе захочется отдохнуть. Я правлю государством, с чайником и кружкой уж как-нибудь управлюсь.

— Да, Ваше Величество, — к Аллою вернулся голос. Он напряжённо поклонился и направился к выходу.

— Спокойной ночи, Аллой, и ни о чём не тревожься, — донеслось у него из-за спины. — Мир будет вертеться, как и прежде. Не думаю, что он способен на что-то ещё.