Стране нужны паровозы!

Эпилог

А потом начались споры...

И начались они с Манибэга, который от лица всех освобожденных богачей заявил, что они безмерно рады приезду Принцессы и готовы ответить ей на любые вопросы, но только после горячей расслабляющей ванны, сытного завтрака и, возможно, пары часов сна, потому что ночь, проведённая в тесном тёмном помещении и весь пережитый ими стресс совсем не способствует деловой беседе. В ответ Принцесса улыбнулась и сообщила Манибэгу, что она провела эту ночь в вагоне поезда, который был гораздо меньше продуктового склада, постоянно трясется и лишен скромного плюса в виде полок, забитых дорогими закусками и напитками. На что Рич опустил взгляд в пол и признал, что все, в общем-то, честно. И желающих возразить ему не нашлось.

Заседание, в котором Лаки почти не принимала участия, прошло там же, в доме Манибэга. Бальную залу, о чудо, успели восстановить за считанные полчаса, и, конечно же, вовсе не из желания услужить Принцессе, а на совершенно искренних и дружелюбных началах. А то, что половине богатейших пони Сталлионграда для этого пришлось скакать между столами и лихорадочно пересчитывать фрукты на блюдцах, только подчеркивало их гостеприимство. Обед был довольно скромным и мало чем отличался от лёгкой закуски — от силы пять перемен блюд и три вида десерта, но Принцесса осталась довольна и этим, а возражений из зала последовало ещё меньше, чем в прошлый раз.

Где-то в районе третьего блюда Принцесса вдруг лучезарно улыбнулась и вздохнула, словно бы вспомнила нечто важное. За столом мгновенно воцарилась полнейшая тишина, прерываемая лишь шуршанием, которое вполне мог издавать ветер, огонь в камине или нервно подергивающиеся хвосты. "О, вы тут так увлеченно беседуете, — сказала Селестия, обращаясь к образовавшемуся звуковому вакууму. — Что мне совсем не хотелось бы вас прерывать, но есть один важный вопрос, который нам нужно обсудить. Не желаете ли вы, совершенно добровольно, само собой, немного облегчить участь наших рабочих и дать им, скажем, небольшое сокращение рабочего дня? К примеру, до восьми часов?" Промышленники единогласно закивали. Совершенно добровольно, само собой. Тут уж ничего не попишешь.

Подали четвёртое блюдо — им оказался невзрачный, растянувшийся на половину стола, пирог с ягодной начинкой. Селестия довольно кивнула, попросила передать свою благодарность повару и поинтересовалась у капиталистов, а не хотели бы они вдобавок провести небольшое увеличение заработной платы?

"В конце концов, это же нетрудно, верно? Но если вы не согласны, то..."

Собравшиеся дружно заверили её, что они не имеют абсолютно ничего против и что это не причинит им абсолютно никаких неудобств. На дальнем конце стола кто-то подавился пирогом.

"Ну, раз уж вы сегодня склонны проявлять такую неслыханную щедрость, — в третий раз улыбнулась Селестия, глядя на посеревшего Манибэга, который отчаянно пытался проглотить небольшой кусок яблока. — Так может, предоставить им страховку, пенсию и социальные фонды? Уверена, это пойдёт на пользу всем нам. Разумеется, это всего лишь просьба и вы вольны в отказаться, но сначала я бы попросила вас немного подумать."

Немного продлилось менее пяти секунд, и сидевшие за столом капиталисты ответили согласным бормотанием. Ни одного протестующего не нашлось.

— Ну, вот и отлично! — радостно воскликнула Селестия. — А теперь, как мне кажется, самое время подавать десерт...

Лаки еще раз пролистала бумаги и сложила их в огромную папку, озаглавленную буквой Е. То, что большая часть алфавита так и осталась за границами уже выполненной работы наводило на нее непреодолимую тоску – она считала, что в случае победы победителю положены лавры, почести и какие-нибудь награды, но никак не ощущение того, что ближайшее время можно охарактеризовать только синонимом слова «скука». Кобылка зевнула и потянулась за следующей папкой. С документами все же нужно было закончить сегодня, иначе ночевать придется прямо здесь, и при этом на бумажной постели. И откуда только взялись все эти бумаги, счета и отчеты? Нет, она, конечно же, любила копаться в бумагах, связанных с деньгами, но только при условии, что эти деньги в итоге поменяют своего владельца. А сейчас это было просто еще одной её обязанностью, список которых уже стоял на пороге двери, ведущей в её ночные кошмары.

— Мисс Койн? Вы не заняты? – Вера несколько раз постучала в дверь. – К вам посетитель!

— Скажи, что я не принимаю сегодня, — пегаска устало приложила копыта к голове. – Пусть подождет до завтра.

Раздалось цоканье удаляющихся копыт. Через пару минут оно повторилось, но с совершенно обратным эффектом.

— Она говорит, что если вы заняты, то она не будет вас беспокоить, — кашлянула Вера. – Вы можете заниматься своими делами. Она может уйти прямо сейчас.

— А я что, по-твоему, делаю? – поинтересовалась Лаки. – Скажи, что мы сожалеем, но сможем принять покупателей только завтра.

Вера удалилась. Кобылка испустила облегченный вздох. Конечно, после всех этих событий клиентов у них было хоть отбавляй, но после дюжины контрактов за день ваша дружелюбная улыбка так и стремится превратиться в нечто совершенно другое и не так располагающее к общению.

— Лаки? – раздался новый стук в дверь. Пегаска внутренне застонала. – Она говорит, что собирается уйти прямо сейчас, чтобы не отвлекать вас от дел. И еще, чтобы ты совершенно не беспокоилась по этому поводу. Разговор вполне может подождать.

— Да кто же она такая, в конце концов? – спросила Лаки.

— Принцесса Селестия, — скромно ответила Вера. – Мне передать, что ты все-таки занята или нет?

Ужас, охвативший Лаки, вполне можно было описать как огромную ледяную стену, надвигающуюся на все чувства разом и не оставляя ни малейшего шанса на спасение от всепожирающей паники, и мы наверняка так бы и поступили, если бы имели хоть каплю поэтического воображения. Поэтому здесь придется ограничиться скупым описанием холода в копытах, дрожи в зубах и поспешных приготовлениях к приему Принцессы, которые в основном заключались в небольшой перестановке кресел для директора и посетителя и лихорадочном поиске ответов на еще не заданные вопросы.

— Ваше Сиятельство, — поклонилась Лаки, когда Принцесса величественно прошествовала в кабинет и замерла рядом с окном.

— Я вижу, вы смогли найти для меня минутку, мисс Койн, — царственно кивнула она. – Как ваши дела?

— Все в полном порядке, — мгновенно среагировала Лаки. — И если вы интересуетесь Революцией, то заверяю вас, что…

— Да? – Селестия изящно изогнула брови. – О какой Революции вы говорите? Интересно, почему же вы решили, что я хочу поговорить именно о ней?

“Не знаю, – подумала Лаки. — Может потому, что плакат «Да здравствует Революция» висит прямо за вашей спиной? ”

— Не знаю, — почти совсем честно ответила она. – Просто все эти рабочие на улицах, лозунги и…

— О, всего лишь небольшая стачка, — Принцесса небрежно махнула копытом. – Если честно, это больше напоминает какой-то праздник.

“Она не могла не заметить плакаты, — промелькнуло в голове у пегаски. – И неужели ей никто не рассказывал?”

— Да, Ваше Высочество, — согласно кивнула она.

— Может, у вас есть ко мне вопрос, мисс Койн? – Селестия с интересом осмотрела кабинет.

— Эти решения… Которые были приняты сегодня утром… — Лаки запнулась. – Вы ведь не могли получить письмо, которое я отправила вам несколько часов назад. Почту не доставляют прямо в поезда на ходу.

— Ну конечно же, я не получала никаких писем, — улыбнулась Принцесса. – У меня и в мыслях не было, что я приеду в этот замечательный город и попаду на этот удивительный праздник. Вы видели флаги с золотым Солнцем, висящие на главное площади? Очень оригинальный дизайн… Вообще-то я приехала проверит вас, мисс Лаки. Внепланово, разумеется. И сразу скажу вам, что результатом я довольна. Вы многое сделали для паровозов и для Сталлионграда.

— Это моя работа, Принцесса, — кивнула кобылка.

— Я понимаю, — Селестия прошлась по кабинету. – Вы все еще не горите желанием вернуться в Ночную Стражу?

— Пока что нет. Я решила, что паровозы гораздо важнее, чем ночные прогулки в компании ледяного ветра…

— Жаль, командор наверняка расстроится, — Принцесса покачала головой.

— Хейдэн? Он здесь? Вы его видели? – переспросила Лаки и смущенно кашлянула. – Я хотела только узнать, не уехал ли он?

— К сожалению, его поезд уже отправился, — сообщила Принцесса. – Но он упомянул, что вы должны ему как минимум ужин в ресторане. Не хотите небольшой совет от меня? Он будет полезен для вас в такой ситуации. Но только по секрету, само собой…

— Я была бы очень благодарна, — беспомощно улыбнулась пегаска.

— Выбирайте между «Ла Гранд Пом» и «Круассан Руж», — шепнула Селестия. – В первом салаты гораздо лучше, но во втором подают такой замечательный десерт! Ох… Я совсем забыла! У вас есть еще просьбы ко мне?

Лаки задумалась. Не каждый день Принцесса предлагает у нее что-нибудь просить. На самом деле сюда подойдет и “не каждую сотню лет”, но в тот момент перед пегаской открылся слишком широкий горизонт возможностей, чтобы остановиться всего на одной мысли.

— Я могу попросить отпуск? – наконец решилась она. – Небольшой, всего две недели.

— Вы можете его попросить, — загадочно подмигнула Принцесса. – Но получите ли? Я слышала, вы любите играть с Удачей… Как вы считаете, каков шанс, что монетка, упавшая решкой семь раз подряд, упадет так же и в восьмой?

— Это что, какая-то проверка? – удивилась Лаки. – Такая же как и в первый, разумеется.

— Очень хорошо, — улыбнулась Принцесса и неожиданно подкинула в воздух небольшой золотистый бит. На мгновение он взмыл воздух, но затем сила притяжения быстро спустила его с небес на землю или, в данном случае, на заваленный бумагами стол. В солнечном луче сверкнула блестящая единица.

— Кажется, вы снова выиграли, — отметила Принцесса. – Отпуск ваш. И он уже начался. Ждем вас на рабочем месте ровно через две недели. Удачи вам, мисс Койн. И помните, стране нужны паровозы

— Да, Принцесса, — согласно кивнула Лаки. – Стране нужны паровозы.

И мы сделаем все, чтобы она их получила…