Идеальный городок Понивилль
Бороться с благодушием
— …И это лишь некоторые потрясающие применения обычных яблочных огрызков, — рассказывал Графит загипнотизированной Винил Скрэч, когда раздался стук в дверь дома-дерева. — Корпорация «Эпл», чем я могу вам… — начал единорог, открыв дверь и вглядываясь в ночь.
В поле его зрения вошёл крупный красный земной пони с усталыми глазами.
— Графит, мне нужно поговорить с Эплджек, — грубоватым голосом сказал он.
— Эплджек? — переспросила Винил, на лице которой было явно написано недоумение.
Графит нервно рассмеялся.
— Большой Мак, тебе бы глаза проверить, — осторожно сказал он, указывая на шляпу у себя на голове.
Земной пони устало переводил взгляд между Графитом и Винил.
— Ну конечно, „Эплджек“, — протянул он с ноткой сарказма. Очевидно, его уже не в первый раз просили поучаствовать в этой игре. — Могу я тогда поговорить с „Графитом“? Или она пони-нибудь ещё?
— Сейчас схожу за ней, — сказал Графит и направился к лестнице. Потом остановился, оглянулся на озадаченную Винил и поправился: — То есть за ним!
Большой Мак грустно покачал головой и принялся ждать. Винил Скрэч некоторое время изучала его.
— Вы одного цвета с моими глазами! — заключила она бодрым голосом и приподняла очки, чтобы показать.
Большой Мак несколько секунд с жалостью смотрел на очевидно загипнотизированную пони.
— Агась, — в конце концов сказал он.
Следующие несколько минут они оба молчали.
Наконец обе Эплджек, настоящая и фальшивая, вместе спустились по лестнице.
— Ну теперь её можно оставить, — со своим обычным акцентом сказала Эплджек Графиту. — Дальше они и без меня справятся.
— Агась, — шутливо ответил Графит.
Эплджек обратила на подчинённого свой самый убийственный взгляд. Вместо ответа Графит схватил Винил и сбежал в соседнюю комнату.
— Рада тебя видеть, брат, — сказала Эплджек Большому Маку, когда они остались наедине.
— Взаимно, — ответил высокий пони.
— Ну, — с грустью сказала Эплджек, — ты бы не примчался сюда в такое время, если бы не было каких-нибудь плохих новостей, так что выкладывай.
— Это насчёт Рэрити, — начал Большой Мак.
Упомянутая пони тут же высунула голову из комнаты на втором этаже.
— Что такое? — спросила Эплджек.
— Алмазные псы заполонили каменные пустоши. Мы попытались их прогнать, но их слишком много. Теперь без армии добывать оттуда алмазный порошок не получится.
Никакой этот порошок не алмазный! Сколько раз объяснять!.. Хотя нет, я же обещала, что оставлю эту тему в покое. Алмазный так алмазный…
— Это ужасно! — воскликнула Рэрити и сбежала вниз. — Изо всего плохого, что могло случиться, это ХУЖЕ. ВСЕГО…
— Вот не начинай! — перебила Эплджек и заткнула рот Рэрити яблоком, которое взялось как будто бы ниоткуда. — Армию я добуду. А ещё лучше – устрою так, чтобы Сенат в Кантерлоте проголосовал за то, чтобы прислать сюда армию, и нам бы не пришлось ничего делать. Просто понадобится кое-какое время.
— Но времени-то у нас как раз и нет! — возразила Рэрити. — Из-за этого проклятого завтрашнего праздника я расходовала запасы порошка куда быстрее обычного. У меня его и на месяц не осталось!
Было слышно, как ахнул Графит, подслушивавший разговор из-за угла.
— Я никак не смогу прогнать алмазных псов за месяц так, чтобы не привлечь серьёзного внимания, — задумчиво сказала Эплджек, упёршись копытом в лоб. — Разве что… что, если перепрограммирование Винил будет включать в себя доклад о том, почему совершенно необходимо, чтобы принцесса лично вмешалась?
Графит присвистнул, восторгаясь тем, как его начальница умеет думать на ходу.
Эплджек, в свою очередь, улыбнулась себе под нос, слыша явное восхищение от подчинённого. «И его даже не понадобилось „опылять“!» — подумала она.
Большой Мак, который тем временем пошёл посмотреть на источник звуков, прочистил горло, чтобы привлечь внимание двух кобылиц.
— Вам придётся сменить планы, — с грустью сообщил он им, указывая Графиту за спину.
Всепони повернулись посмотреть и обнаружили, что Винил Скрэч подменили на тюк сена на ходулях и в картонных очках.
В этот самый момент вовнутрь дерева ворвался начальник охраны темницы.
— Заключённые сбежали, в том числе этот маленький дракон!
— ПИНКАМИНА!!! — воскликнула Рэрити, в раздражении тряся поднятым копытом.
Она сама толком не понимала, почему ей требовалось сделать так каждый раз, когда её заклятой сопернице удавалось перехитрить её. Просто знала, что так полагается поступать в подобных обстоятельствах.
Спайк шумно восторгался успеху их обмана всю дорогу к заброшенному складу, где располагалась база операций Ужасающей П.Д.П., а Винил пассивно шла, куда её вели. Дракончик, однако, следил за тем, чтобы не сказать ничего негативного о Рэрити, чтобы не сработало программирование единорожки.
— Ну вот, — в вечно угрюмом голосе Пинкамины можно почти что было услышать торжествующий тон. — Ты её хотел, и вот она, причём она куда тише, чем я ожидала. Но под пылью – это всё равно под пылью. И что ты собираешься делать с ней теперь?
— Ну, во-первых, — обеспокоенно сказал Спайк, осматривавший Винил со всех сторон, — мне нужно больше света.
С некоторым усилием он оторвал доску от деревянного ящика и зажёг её своим дыханием.
— НЕЕТ! — завопила Пинкамина, оттолкнула Спайка и яростно затоптала факел.
— Это было зачем? — требовательно спросил Спайк, поднимаясь на ноги.
— Ну… кто-нибудь мог увидеть свет! — объяснила Пинкамина.
Спайк не поверил в её объяснение. Окна в складе были только высоко под потолком, так что их крошечный факел очень вряд ли могли заметить снаружи. Куда вероятнее было то, что пожар, приведший Пинкамину в Понивилль, оставил на ней до сих пор не изгладившийся след.
— Мне надо как-то вырвать её из этого заклинания! — сказал Спайк глядя на единорожку, которая просто стояла на месте, понурив голову и хвост. — Она говорила, что с миром что-то не так и это куда больше, чем всё, что происходит в Понивилле.
Пинкамина медленно подошла к Винил, провела копытом по её шерсти и собрала немного порошка.
— Может быть, если избавиться от этого, то станет легче. Хотя я говорю, я уже всё перепробовала.
Она порылась в складских ящиках и вернулась с большим электромагическим вентилятором. Через десять минут возни он стал механическим вентилятором, приводившимся в движение длинным обмотанным вокруг него шнуром. Пинкамина привязала свободный конец шнура к задней ноге и пустилась бегом вдоль стены склада.
Вентилятору удалось сдуть всю алмазную пыль с шерсти неподвижной единорожки в воздух. Спайк и Пинкамина одновременно чихнули.
— О нет! — воскликнул Спайк и подбежал к розовой пони. — Ты должна бороться с благодушием, Пинкамина!
— Ты странный, Спайк, — сказала Пинкамина, подняв бровь. — И не беспокойся. У меня всё настолько не в порядке с головой, что Рэрити ни за что не сможет запустить в меня крючки.
Спайк вернулся к Винил Скрэч и заново принялся её разглядывать.
— Винил, ты меня слышишь?
Та никак не отреагировала.
— Рэрити хочет, чтобы ты на меня посмотрела.
По-прежнему ничего.
— По-моему, Рэрити дура набитая! — высказался Спайк, стоя прямо перед Винил, и сжался в ожидании тирады.
А Винил так и не пошевелилась.
— Ну, это уже что-то, — признала Пинкамина, пытаясь подбодрить дракончика, хотя и безуспешно. Она взглянула на ночное небо сквозь заколоченное окно. — Знаешь, мне всегда лучше думается на сытый желудок. Как насчёт ужина?
Она открыла ещё один ящик и достала оттуда упаковочную солому. Спайк сморщился.
— Винил захватила мне перекусить.
Встав на цыпочки, он открыл одну из сумок единорожки. Покопавшись там несколько секунд, он с торжествующим видом выудил оттуда голубой аметист, но тот выскользнул у него из когтей и отскочил с крышки одного деревянного ящика на другой: тинк-тинк-тинк-тинк-тинк!
Уши Винил немедленно повернулись, следя за звуком.
— А ну-ка, ещё раз, — сказала Пинкамина.
Спайк обернулся и заметил перемену в ушах Винил.
— Песня! — воскликнул он.
Он попятился к ближайшему ящику и стал выбивать на нём хвостом ритм, который она ему показала, снова и снова:
Тум-тум-тум-тум-тум!
Тум-тум-тум-тум-тум!
Тум-тум-тум-тум-тум!
Тум-тум-тум-тум, тум-тум-тум-тум…