Blue Angels

Глава X. Бой с океаном

— Что значит Вендиго? — выдохнула Рэйнбоу Дэш. — Как Вендиго могли уместиться в таких хиленьких тельцах? Они разве не должны замораживать всё, что видят?

— Они именно это и сделали, — глаза Твайлайт расширились в понимании. Кусочки головоломки вставали на места в эти самые секунды, хотя тратить время на экскурс в историю, когда в темноте пропасти морскими драконами ворочается нечто нехорошее, казалось не таким уж и разумным. — Тысячелетия назад никто из кристальных пони не мог понять, почему температура на части их территории вдруг начала неудержимо падать, постепенно делая условия жизни непригодными. — Аликорночка хлопнула в копыта. — Теперь я поняла! Этот период совпал с единением трёх племён, временем, когда Вендиго были изгнаны силой дружбы будущих эквестрийцев! И изгнаны они были именно сюда!

Спитфайр беспокойно металась, разрываясь между желанием удрать отсюда, уведя за собой группу и неугомонную исследовательницу королевских кровей, и дослушать историю до конца, чтобы понять, стоит ли это делать так быстро. Тьму снизу изредка прорезали неровные, будто побитые длинные бело-голубые спины.

— Тогда почему не вернулись, не попытались снова захватить… э-э… что-нибудь? — невнятно спросила Рэйнбоу Дэш.

— Их сила возросла достаточно для того, чтобы сделать север действительно Морозным, но при этом они были слишком ослаблены атакой пони, чтобы и дальше существовать в виде духов. Для того, чтобы добиться существующих здесь сейчас погодных условий, им пришлось вселиться в дождевых пум, неразумных существ, душу которых вытеснить и заменить очень легко. Дождевые пумы не эволюционировали, они тоже были обращены!

— Флаттершай стопудово поинтересовалась бы, можно ли превратить их обратно, — закатив глаза, фыркнула Дэш. Она, кажется, вообще не ощущала опасности.

— Нельзя. Их тела за столько столетий были полностью перестроены Вендиго под их нужды. А нуждались они в том, что помогло им обрести могущество — в новой порции раздоров! Спитфайр, ты упомянула, что за прошедшие две недели буря сделалась ещё более сильной, и все эти две недели рядом с Вендиго находились члены исследовательской экспедиции и двух лётных команд. Прямо перед дорогой я наткнулась на кое-какие сведения о царящих внутри них отношениях и, конечно же, изучила их — мельком, но этого достаточно. Почти каждый учёный имел свои виды на эту экспедицию, и почти каждый из них так или иначе конфликтовал с другим. Именно эти разногласия и привели к тому, что Вендиго напали на них. Запечатав их тела внутри ледяных панцирей, принявших облик всё тех же ледяных пум, Вендиго питались силой их недовольства и разобщённости, тем самым возвращая себе былую мощь, и теперь, вероятно…

Монолог Твайлайт был прерван оглушительным рёвом — и в следующий миг высоко в небо взметнулись три конеподобных существа, потустороннюю природу которых выдавали полупрозрачные тела и изменяющаяся под стать их настроению погода. Крылатые завопили благим матом и бросились врассыпную, когда Вендиго, тяжело перевернувшись, упали обратно в бездну. Пару Вандерболтов чуть не бросило в штопор.

— Они набрали достаточно сил, чтобы отрываться от земли! — закричала Рэйнбоу Дэш, наконец-то ощутившая опасность момента. — Твайлайт, ты ведь уже победила их однажды, сделай что-нибудь!

— Не надо путать меня с Кловер Премудрой! — гневно ответила аликорночка, но её злоба исходила из чистого страха и чувства бессилия. — Я даже рядом не стою с тем, чтобы дать бой трём Вендиго!

— Эй, а магией это обязательно делать? — предложил Соарин. Несколько секунд у всех ушло на то, чтобы снова увернуться от прыжка ледяных духов вверх и их последующего падения обратно. — Как насчёт того, чтобы начистить им морды голыми копытами?

— Вперёд, герой! — рыкнула Рэйнбоу Дэш, давая ему подзатыльник. — Я на это посмотрю!

Следующий прыжок Вендиго оказался выше предыдущего; они даже задержались в воздухе на более долгое время. Экранирование Твайлайт задрожало под натиском усиливавшейся снаружи бури.

— Престаньте ссориться! — закричала аликорночка, подлетая к двум пегасам. — Они не упустят ни крупицы негативных эмоций! Стойте, нам нужно просто остановиться и поду… Эврика!

— Что? — мгновенно отреагировала Спитфайр. — Что нам делать?

— Судя по изученным мной картам, этот участок гор омывается Ледяным океаном со всех сторон, мы находимся на самом краю материка! Если бы вдруг случилось затопление — Вендиго оказались бы погребены под водными массами! — энтузиазм и воодушевлённость Твайлайт Спаркл испарились. — Но, конечно же, цунами не собирается подниматься только потому, что мы этого хотим?

— Самое время задействовать магию, — заговорщицки протянула Рэйнбоу, подлетая ближе. — Ты же аликорн, разве вы не проделывали более впечатляющие вещи?

— Рэйнбоу Дэш… — серьёзно начала Принцесса, но ей пришлось прерваться: Вендиго снова предприняли попытку покинуть котлован своей тюрьмы. Как только они снова грузно упали на дно, Твайлайт снова подлетела к подруге. — Более впечатляющей вещью, чем поднятие и подчинение целого океана, может быть только подъём солнца и луны. — Она тяжело вздохнула. — Я могу попробовать. Но мне нельзя будет двигаться с места, и вам придётся защищать меня, а после того, как я закончу, у меня, скорее всего, случится выгорание и обморок, поэтому вы будете должны поймать и вынести меня на своих спинах.

— Всё, что угодно, Принцесса! — отсалютовала капитан Вандерболтов. — Приступайте! Итак, пегасы, сделаем это. «Взрывающаяся звезда»!

— Неужели? — встрепенулась Рэйнбоу Дэш, широко улыбаясь, и принялась наблюдать, как Вандерболты выстраиваются вокруг неподвижно зависшей в воздухе Твайлайт, поначалу медленно и осторожно, а затем, приноравливаясь друг к другу, с бешеной скоростью принимаясь летать вокруг неё, приближаясь друг к другу, складывая эллипсы своих цветовых следов в замыкающийся шар. Радужногривая пегаска со всем рвением нырнула в построение.

Эта коллективная фигура являла высшую мощь пегасьей магии. Она могла соперничать с единорожьим заклинанием щита в начале, а в конце взрываться не хуже осколочной гранаты, которой прославили свой город сталлионградские земнопони, подвергнувшимися крыльевой обработке воздушными потоками разрезая всё, что попадалось им на пути.

Рэйнбоу Дэш считала это не более, чем очень красивой легендой, но теперь ей всё стало ясно: просто не существовало рядом с ней до этого момента пони, способных создать «взрывающуюся звезду».

Кружившие вокруг Твайлайт пегасы почти догоняли друг друга, но идеально выверенная точность и скорость полёта позволяли им едва ли не в последний момент, не меняя траектории, уходить с дороги другого пони, натыкаясь на следующего, который поступал так же, как они — и круг начинался сначала. Слаженное бесконечное движение создавало вокруг аликорночки хрупкий на вид шар с носящимися внутри него точками-пегасами, с каждым циклом набирающий свою мощь.

Наталкиваясь на «взрывающуюся звезду», Вендиго получали такой удар, что он раздваивал их морды так, будто они были сделаны из масла и по ним резко рубили раскалённым ножом. Ревя, будто от боли, духи сращивали головы обратно и теперь старались избегать кусачего шарика, но и не подозревали, что их ждёт новая опасность: океан сменил цвет на фиолетовый, когда Принцесса захватила его своим телекинетическим полем, и пришёл в движение.

Даже защищённые «взрывающейся звездой», пони услышали рёв колоссальных, давящих на сознание водных масс, под действием заклинания аликорночки обрушившихся на горы. Вендиго, собравшиеся было выпрыгнуть снова, были пришиблены этим потоком и, крутясь, скрылись где-то в пропасти, которая быстро превращалась в глубину, заполняясь океаном.

И Рэйнбоу бы засмеялась, если бы до ужаса не боялась воды. Океан накрыл «взрывающуюся звезду», кипятясь от её энергии и обтекая её со всех сторон. Кобылке показалось, что воздушный пузырь, пусть и вмещающий в себя магию одних из сильнейших пегасов Эквестрии, жалобно затрещал под натиском водных толщ. Но Рэйнбоу Дэш не была бы Рэйнбоу Дэш, если бы начала паниковать от простой картинки.

Рог Твайлайт погас, и она, задержавшись в воздухе ещё на пару секунд и даже неровно, бестолково взмахнув крыльями, упала. Пегасы резко, уже фактически читая помыслы тела друг друга в результате слияния своих энергетик, разлетелись в стороны и высвободили энергию «взрывающейся звезды», с шипением испарившую последние кубометры падающего сверху океана. Они почти не замочили шёрстку потерявшей сознание Принцессы.

Так вышло, что ближе всех к падающей аликорночке в результате этого завершительного броска оказалась Рэйнбоу Дэш. Быстро сориентировавшись, она бросила своё тело вниз и успешно поймала подругу копытами, но тут её задние ноги почувствовали странную ледяную тягу, казалось, заставлявшую вставать дыбом прибитую скоростью шерсть, но, что намного важнее, утягивавшую пегаску вниз, в этот ревущий ад целого океана.

Глубоко под радужногривой вода начала затекать в горное углубление, дающее начало системе тоннелей, образовав самую настоящую воронку. Практически пинком, как хуфбольный мяч, отправить Твайлайт прямо в копыта подлетевшей Сюрпрайз — вот и всё, что Рэйнбоу успела сделать перед тем, как тёмная пучина, жадно чавкнув, поглотила её.

Пегасы, как известно по распространённой мрачной шутке, делятся на два типа: те, что хорошо плавают и те, что хорошо тонут. Прискорбно, но радужногривая летунья относилась ко вторым.

Пегаску парализовало — во всех смыслах. Это было даже хуже, чем когда её подхватило и понесло понивилльское водохранилище из прорванной плотины — там хотя бы не было так холодно. Мышцы вопили от боли, вода, затекая в нос и в раззявленный в бессильном, полном ужасе крике рот, морозили всё существо Рэйнбоу. Она отчаянно взмахнула крыльями, но то, что спасло бы её в воздухе, под водой сделалось погибелью: кобылка, видимо, зацепила самым краешком одного из них какой-то мощный поток, и её неконтролируемо, как тряпичную куклу, понесло прочь.

Когда дело было готово решиться не в пользу пегаски, инстинкт самосохранения заставил её начать бешено молотить всеми ногами: это бросило её вверх и ненадолго позволило задержаться на поверхности, чтобы глотнуть воздуха и вскрикнуть — а затем безжалостная стихия понесла её дальше, снова топя, пришибая волнами.

Вскрик потонул вместе с Рэйнбоу, но её на мгновение мелькнувшую в мрачном месиве радужную гриву тут же засёк Соарин. Он ринулся за пегаской, отделившись от уже смирившихся с потерей улетающих Вандерболтов, и, не сказав им ни слова, бросился в погоню.

Кобылка показывалась на поверхности лишь изредка — было такой удачей увидеть её, что поймать не предоставлялось возможности, и океан даже вернулся на положенное ему место за время погони. Из глубины слышался приглушённый рёв поражения Вендиго, вода закручивалась в водовороты: духи, желая напоследок насолить повергнувшим их пегасам, начали кружить на дне, решив устроить бурю. Однако даже в таких условиях синегривый пегас, окрасом напоминающий альбатроса, но движущийся в десятки раз быстрее и включавший в свой полёт разного наклона мёртвые петли, чтобы уворачиваться от поднимавшихся волн, ни разу не потерял Рэйнбоу — не отстал и не улетел вперёд.

Он чувствовал себя словно на своём месте, не осязая ни холода, ни усталости, ни страха, словно был готов хоть всю жизнь гнаться за пегаской, выслеживая изредка мелькающую разноцветную голову среди чёрных водяных вихрей. Когда на поверхности показалось почти скомканное волнами, безвольное и безмолвное небесно-голубое тело, Соарин понял, что что-то не так, что пора действовать кардинально. И он сделал то, что велела кьютимарка: молнией врезался в океан, как только пегаска, чуть показавшись, в очередной раз пошла ко дну.

Жеребец вслепую схватил её холодное тело и, инерционно пролетев ещё пару метров вниз, по дуге вылетел на поверхность, но сейчас же дёрнулся обратно, почти прижавшись к воде: полёт в такой буре был равносилен двойному самоубийству. Единственный выход — следовать за штормом, пока он не утихнет. Только так, буквально плывя по течению, пегасы не переломают крылья и смогут выплыть, когда всё закончится.

Возможно, прилив сам вынесет их на берег.

Пегас, постукивая зубами, бросился обратно в воду. Вода, даже ледяная, всегда теплее воздуха, что бы ни казалось.

— Рэйнбоу! — закричал он, принимаясь тормошить пегаску и давать ей хлёсткие пощёчины, но следя, чтобы они всегда были на поверхности и в отдалении от опасных, убийственных по высоте волн. — Рэйнбоу Дэш, немедленно очнись! Можешь ударить меня, только делай что-нибудь! Рэйнбоу!

Жеребец принялся вперемешку с ударами по щекам растирать её окоченевшее тело, так сильно и яростно, что она вся тряслась в его копытах. Но это возымело эффект: глаза с сузившимися от холода и страха глазами приоткрылись и посмотрели на Соарина с хорошо различимой злостью.

— Перестань, мне больно, что ты себе позволяешь! — как-то жалко, несмотря на свои эмоции, прохныкала Рэйнбоу Дэш. Жеребец был почти уверен, что в следующую секунду она попробует улечься — так сильно было в этом голосе сходство с не выспавшимся, не желающим идти в школу жеребёнком.

— Я тебя хоть до синяков изобью, лишь бы ты осталась жива! — рыкнул пегас, даже жалея, что только агрессия способна привлечь внимание упрямой кобылки. — Слушай меня, Рэйнбоу, слушай меня: тебе плохо и хочется спать, но если ты сейчас уснёшь — ты. Больше. Никогда. Не. Проснёшься!

Гнев в вишнёвых глазах сменился страхом. Соарин продолжал:

— Делай что угодно. Болтай, пой, учись плавать, хоть пытайся утопить меня, но делай, двигайся, не позволяй себе заснуть! Тебе хочется. Но это — сон смерти. — Она, отстукивая чечётку на зубах, с намёком на активность и суетливость принялась тереть передние копыта друг о друга; пегас занялся её плечами, озабоченно приговаривая: — Вот так, молодец, растирай себя. Спой что-нибудь, расскажи, как меня ненавидишь, как боишься воды. Что угодно, что хочешь, только не спи.

Пегас, шумно дыша и откидывая постоянно наползающую на глаза мокрую чёлку, следил за поведением океана вокруг и за тем, чтобы Рэйнбоу Дэш вела себя хоть немного активно. К своему ужасу, он заметил, как мокрая шерсть на виске пегаски окрашивается в розовый из-за стекающей крови. Видимо, кобылку в какой-то момент здорово приложило головой об одну из гор; возможно, именно это её и вырубило. Соарин не подал виду, что что-то заметил — лишь иногда стал резко окунать пегаску под видом ещё одного бодрящего мероприятия, а на деле не желая узнавать какой-нибудь ещё сюрприз: вроде того, что она боится крови и теряет сознание от её вида. Но океанская вода, кажется, не причиняла ране Рэйнбоу слишком много беспокойства, она явно не чувствовала своей травмы.

Через несколько секунд пегаса осенило, что Дэш не чувствует вообще ничего. Для этой цели он даже ущипнул её за кьютимарку: никакой реакции, хотя пегаска определённо переломала бы любому жеребцу все кости за такую дерзость. Соарин более внимательно, с нарастающей тревогой всмотрелся в лицо кобылки: она клевала носом, встряхивала головой и продолжала бесполезно растирать себя, даже не видя в этом никакого смысла и не чувствуя ни своих, ни его касаний. «Какой же я идиот! — мысленно завопил пегас, без слов закидывая Рэйнбоу себе на спину и принимаясь плыть со всей доступной ему скоростью. — Какой же я неисправимый тормоз!».

— Плыви вместе со мной, Дэш, — пропыхтел жеребец, — помогай мне плыть, давай! И спой мне. Ни разу не слышал, как ты поёшь.

Любые действия лежащей на его спине полубессознательной кобылки оказали бы скорее тормозящее действие, а охрипшее пение перекрывалось грохотом воды и воем ветра, но Соарину было важнее, чтобы она продолжала сохранять хоть какую-то бодрость.

Пегас отважился подниматься на гребни волн, чтобы осмотреться. В какой-то момент его зорко всматривающиеся вдаль глаза с ликованием выхватили чёрный кусочек суши на горизонте. Соарин прямо в падении развернул и отряхнул от воды крылья и полетел, смело лавируя между волн и борясь с резкими шквалами ветра.

Если в воде врагами пегасов были только холод и водовороты, то в воздухе стало явственнее всего ощущаться всемогущее влияние бури. Лил отвратительный мелкий дождь, капли летели в лицо вместе с ветром, гром закладывал уши своими ударами, ветер мешал набрать высоту и постоянно норовил закрутить Соарина волчком, стоило ему только попытаться воспротивиться и ускориться, а от вездесущих хаотичных волн жеребцу удавалось увернуться едва ли не в последний момент. Несколько раз его топило, несколько раз он терял Рэйнбоу, и приходилось снова возвращаться и нырять, чтобы найти её. Жидкая темнота окутывала всё вокруг, черно пульсировала по краям зрения.

Когда пегас наконец-то достиг увиденной часы назад земли, он обессиленно рухнул в воду и, прижимая неподвижную Дэш к своей груди, позволил волнам вынести их на жёсткий песчаный берег.

Неподвижную…

Вскрикнув, Соарин вскочил на дрожащие от усталости ноги и судорожно осмотрелся. Скудная растительность островка окружала возвышающийся на сваях почти в его центре домик из тёмного дерева; не мешкая, жеребец поднял Рэйнбоу на спину и рысью помчался к нему. Миновав короткую лестницу и крыльцо, он распахнул дверь и быстро оказался внутри.