Пайлэнд

Её любовь

Это была довольно чистая улица. Узенький тротуар, уютные лавочки, кондитерские и магазинчики, торгующие безделушками. Лёгкий аромат и звуки милой суеты витали в ночном воздухе этого бульвара.

— Будет гроза, — сказала Пинки, поглядев на небо.

Пони, жившие здесь, не догадывались об этом. Их мордочки выглядывали из окон и улыбались. Повседневные дела приносили им удовольствие. Пожилой жеребец наигрывал красивую мелодию на своей гитаре, покачиваясь в лежаке, и пара светлячков мерцала над ним в такт музыке. Заботливые копыта матери обнимали своего ребёнка. Он, прижавшись к ней, прикрыл глаза, и нега родительской нежности усыпила малыша. Любовники, сидели на лавочке, скрепив копыта вместе, чтобы быть ещё ближе. Растения тянулись к солнцу, которого в Пайлэнде видно не было. Однако цветочки верили, что где-то там, за непроглядной тьмой, находится свет.

Счастье. Именно оно пронизывало этот бульвар. Казалось, что желания этих пони сбылись, и все они загадали нечто доброе и светлое. И казалось, ради этого на самом деле и существует Пайлэнд. Нет ничего более прекрасного, чем пони, мечтающие о светлой жизни не только для себя, но и для всех остальных добрых существ в этом мире.

И пускай всё порочное крутится в собственном аттракционе мимолётных удовольствий и скупости.

Лишь мысль о том, что существуют такие бульвары, делала меня счастливой. И как бы мне хотелось быть частью этого. Наслаждаться удивительной жизнью, смотря в глаза своей любимой.

— Пинки? — мой голос лёгким ветерком коснулся её слуха.

— Ты скоро её найдёшь, — земнопони улыбнулась, несмотря на тоскливый опущенный взгляд, — что чувствуешь?

— Мне страшно, — призналась я. — Её поиски стали смыслом моей жизни. Она стала чем-то вроде путеводного огонька. Сквозь дни и метели, сквозь года и холода пролегал путь. Мои действия и мысли были поглощены лишь одним единственным желанием — быть с ней. И теперь, когда предстоит почувствовать тепло её пламени, что долгие годы было ориентиром, меня охватывает страх, — пони посмотрела на меня вопросительно. — Я боюсь остаться без света, что вёл меня через тернии этого мира и указывал на всё прекрасное, что в нём есть.

— Перемены пугают.

— Да.

Череда небольших крохотных домиков закончилась. Перед нами открылся вид на каменную пустыню, и, казалось, единственным обитателем здесь был холодный ветер, сквозивший над завалами булыжников. Однако, только коснувшись копытами этого естественного фундамента, я ощутила всю жизненную энергию, таящуюся в этих серых странниках, что бесконечными миллениумами, наблюдали свет звёзд. Они провожали нас взглядами, полными тяжкой радости. Они были также понуро жизнерадостны, как и Пинки Пай. Они сияли посреди страха перемен энергией и жизнью, полученной от небесных светил. От того им было так печально. Наблюдения за угасающей жизнью медленно раздирают нашу душу, оставляя пустоту и сожаление за бесцельно прожитые секунды.

Цоканье гулом разносились по утихшему пространству. Лишь где-то вдалеке доносился шум безумства страстей и отблески языков пламени. Несмотря на это, здесь не было темно.

— Ты когда-нибудь задумывалась, кто был первым посетителем Пайлэнда?

— Нет, — после этого признания меня охватило любопытство. — Я даже не задумывалась об этом.

— Скоро бы задумалась, а потом бы забыла. Ответ на этот вопрос знают немногие, поэтому его поиски занятие утомительное, а тебе и так есть, что искать.

— Ты, несомненно, знаешь ответ? — предположила я. Пинки загадочно на меня посмотрела и затем, когда улыбка исчезла с её лица, она сказала:

— Разумеется.

Парочка старых, как сама планета, булыжников окружали и скрывали за собой от посторонних то место, к которому вела меня Пинки. Живая почва и настоящая земля обнимали мои копыта. Сияние фиолетовых светлячков отражалось в глазах Пай. Эти маленькие огоньки летали вокруг одного камня, излучавшего ярчайший свет.

— Когда первый посетитель нашёл Пайлэнд, Пайлэнда, каким ты его видишь сейчас, здесь не было, — удивление до сих пор не отпускало меня, и я слушала земнопони, не отрывая взгляда от танца светлячков. — Костёр страстей кипел лишь в последующих посетителях. Именно они сделали Пайлэнд парком аттракционов. У того, кто пришёл сюда первым, в сердце тлел уголёк печали и сожаления к тем, кто погибал в этом мире. Тогда эта пони упала к камню, взяла в копыта горстку пыльной земли и сквозь слёзы попросила... Загадала первое желание в Пайлэнде.

— И что же это было? — закончив в восхищении оглядываться, я посмотрела на неё. — Что она попросила?

— Чтобы все пони получили то, о чём они мечтают.

— Ты была первой посетительницей, — прозвучала моя догадка.

— Да, — Пинки Пай, стоя напротив бирюзового камня, устремила свой взгляд наверх. — Меня называли хозяйкой Пайлэнда, а я была лишь скромной наблюдательницей. Однако это не главное. Как и у остальных посетителей, Пайлэнд кое-что попросил у меня, — пони опустила голову вниз и тяжко выдохнула. — Когда желания всех посетителей исполнятся, этот камень треснет, и через некоторое время он вспыхнет, и волна пламени убьёт всех в Пайлэнде.

— Последний посетитель уже прошёл, — испуганно произнесла я. — Пинки? Неужели это конец? Мы должны что-то сделать.

— Его желание уже исполнилось. И у всех других тоже. Ты — единственная, кто ещё ищет свою мечту.

Чувства и мысли метались в моей голове. Эгоизм и обида. Страх и всё светлое. Я умру в любом случае и даже не успею насладиться той жизнью, о которой так мечтала. Сколько у меня будет? Несколько часов, несколько дней?.. И о чём я вообще думаю? Мы же все умрём. Умрут все, кто остался.

— Пинки, что мне делать?

— Я бы ни за что не попросила тебя об этом. Однако в такой ситуации попытаться необходимо. Ни в коем случае не упрашиваю тебя и не упрекаю, если ты откажешься, тем более не уверена, что сама бы выбрала, — она набрала побольше воздуха в лёгкие. — Я прошу тебя отказаться от своей мечты, — жалкий всхлип раздался в ответ. Пони продолжала виновато говорить: — Пайлэнд ничего не потребовал от тебя, так что ты можешь просто уйти, и тогда посетители не умрут. Ты спасёшь их.

— Тогда я буду единственной пони за пределами Пайлэнда, и всё, что меня ждёт, это одиночество.

— Мне жаль.

Моя спина прижалась к горячему камню. На глаза накатывались слёзы. Мне стоило лишь отказаться, и тогда моя любовь будет со мной. Целая жизнь в одиночестве — это то, чего я так боялась. И теперь мне нужно было осознанно пойти на это. Нет, я не была ответственна за всё это. Не была избрана для того, чтобы спасти остальных. Просто так получилось. И сейчас мне нужно было отказаться от своей жизни, чтобы она вообще не закончилась.

— Расскажи мне о ней, — прозвучал мой надорванный голос.

— Когда она впервые увидела тебя, она сразу подумала о том, что ты будешь чем-то особенным в её жизни. Ещё ей понравился твой носик, — лёгкая улыбка появилась на моей мордочке, и я закрыла глаза, стараясь представить себе, что она рядом. — Она ненадолго появлялась в особняке, однако заметив то, насколько пони жадные внутри, она поспешила выйти. И тогда она заметила тебя. Заметила то, как легко ты доверилась своей мечте и вслепую шла на поиски. Там, в ресторане, откуда она так же выбежала, ей стало так легко на душе, что остались ещё пони, верные своей мечте. Пони, что не продают себя незнакомцам ради мимолётных утех. Она так же плакала, плакала вместе с тобой, когда познакомилась с той историей любви, — слёзы покатились по моей щеке. Она заметила во мне всё самое светлое и восхитилась тем, как я мечтала о любви. — Узнав, о чём ты мечтаешь, она подумала лишь об одном: «Я хочу осуществить её мечту». И она осуществит, если ты не откажешься.

— Ты можешь кое-что передать? — решение было принято. Это было тяжело, однако на то была веская причина. И всё-таки я не могла просто уйти. Мне так хотелось отдать хоть немного себя ей.

— Конечно, — только сейчас я обратила на то, что и Пинки проронила несколько слёзок.

— Расскажи ей о том, что всю свою жизнь я искала её. И хоть моё сердце охватывает неугасаемая печаль, в глубине моей души я знаю: эти поиски были самым лучшим, что со мной случилось. Расскажи о том, что её свет согревал меня в холодные ночи. Он светил мне сквозь бури и помогал мне их преодолеть. И даже теперь, когда я уйду, она продолжит меня спасать. И самое главное, Пинки. Расскажи ей о том, что я её любила.

— Неужели ты решила отказаться? — спросила Пай, взяв меня за плечи. — Почему? — она обняла меня, прижавшись мордочкой.

— Если останусь, она умрёт. Я хочу, чтобы она жила, даже если это значит не увидеть её. Расскажи ей, что её люблю.

— Я это знаю, — Пинки приблизилась и поцеловала меня. Её слёзы смешались с моими, а мои копыта прижали её как можно ближе. Послышался треск камня, и из трещин начал искриться свет.

— Это была ты, — сквозь слёзы проговорила я, когда наши губы разомкнулись. — Тебя я искала.

— И нашла.

— Что же мы наделали, Пинки? Я ведь отказалась.

— Я не смогла. Я так люблю тебя.

— Прости меня. И я люблю тебя, — наши губы сомкнулись опять в безумной попытке наверстать упущенное и согреться нашей любовью, что уже давно была между нами.

Пайлэнд затих перед надвигающейся смертью. Заранее записанное обращение Пинки Пай оповестило посетителей о том, что через несколько дней Пайлэнд вспыхнет светом. Ну а камни лишь наблюдали за этим издалека с такой же привычной печалью и маленькой радостью, причина которой была для меня загадкой.

Сердце моё пылало и теплилось ярким светом, который своей любовью зажгла она.