Вечный Одинокий День (The Eternal Lonely Day)

Глава 1: Маленький День Александрии (5 ПС)

Единственный регулярный поезд в Александрию прибывал ночью. Лонли Дэй ехала на нём, как и в большинстве его поездок. Компанию ей составлял только Хуан, её верный (пусть и стареющий) компаньон. Массивный пёс лежал у её копыт, как всегда, настороже.

Их двенадцатичасовая поездка, для Лонли Дэй – вторая за два дня, подходила к концу. Возле неё на сидении лежали тёмные металлические кандалы, артефакт иного мира. Слава богу, что носить их приходилось только внутри Рейвен-Сити.

На обратном пути, без лишнего веса в грузовых вагонах, поезд шёл куда быстрее. Товары, полученные за эту поездку, не заполнили даже половины последнего вагона. Но несмотря на это, стоили они куда больше, чем равное им по весу чистое золото.

Лонли Дэй сидела в кресле у окна, чтобы увидеть приближающиеся огоньки её любимого маленького городка. Но перед их появлением она услышала странный стук на крыше, возле одного из вентиляционных люков. Глаза Хуана мгновенно наполнились бдительностью, а уши повернулись в сторону шума. К её великому раздражению, её уши сделали то же самое.

Даже пять лет спустя Лонли Дэй не совсем привыкла ко всем странностям, сопровождавшим жизнь пони.

Она вскочила на ноги, подошла к вентиляционному люку и зубами дёрнула за свисающую от него верёвку. Такова была жизнь пони – если ты не единорог, тебе чаще всего приходится пользоваться ртом. Лонли Дэй единорогом не была.

От её рывка пружина распахнула люк внутрь, и следом с рёвом ворвался поток воздуха. Через секунду на фоне тёмного неба мелькнул силуэт пони. Она наклонилась вниз, входя в идеальную спираль и, уклонившись от краёв отверстия, грациозно приземлилась.

Крылья кобылы всё ещё были расправлены, и она тяжело дышала.

— Привет, Дэй. Добро пожаловать назад.

Лонли Дэй без колебаний обняла свою лучшую подругу. За последние пять лет Скай повзрослела, прибавив пару дюймов в росте и размахе крыльев. Возможно, в этом процессе как-то помогли и жеребята.

— Ну что, Дэй, развлеклась с людьми? Хорошо наторговала?

— Наилучшим образом, — ответила та, когда пегаска её отпустила. Ей не требовалось ждать, всё-таки на её стороне была физическая сила земной пони, но она никогда не вырывалась. – Все компьютеры, которые просил Джозеф, и достаточно медикаментов, чтобы часть можно было продать. Ах да, ещё один из этих их фабрикаторов, которыми они нас три года дразнили.

— Ух ты, — глаза Скай расширились, а уши встали торчком. По крайней мере, тела пони были достаточно вежливы, чтобы показывать, что они в этот момент чувствуют. Куда легче догадаться о настроении собеседника, чем в случае с людьми. – Тебе и впрямь удалось их заставить тебе его дать?

Алекс пожала плечами, хотя знала, что её собственное тело не станет скрывать признаков гордости. Хвост задран, задние ноги широко расставлены, уши растопырены. И она ничего не могла с этим поделать.

— Урожай в этом году хороший. Они ведь не просто всё это едят. Они могут испечь крекеры, которые можно хранить вечно, ещё больше расширяя свои запасы. Скай, ты бы могла разок и со мной съездить. Этот их город… — она уселась, широко распахнув глаза, представляя его себе. – Скорей даже фабрика, а не город. Целый мир машин, замкнутый цикл починки и замены. Громадные хранилища металлических слитков и цистерны водорослей.

Скай в ответ тоже пожала плечами, картина её не впечатлила.

— Если тебе там так нравится, что ж ты туда не переедешь?

Алекс пихнула пегаску плечом. Несильно: если бы она не соблюдала осторожность, она бы могла и ребро сломать. Ровно настолько, чтобы прикосновение казалось одновременно игривым и твёрдым. Через несколько месяцев после трансформации она и мечтать не могла о настолько точном контроле своей сверхъестественной силы. Теперь же это было её второй натурой. Существование в виде земной пони стало её частью.

— Они детей не берут, — она нахмурилась и поникла, глядя на свои копыта. Она и сама была почти ребёнок. Она не была готова к родам.

— Лонли Дэй, мама года! – провозгласила Скай, приобнимая её крылом. – Что, тяжелая поездка? Ты обычно не такая скованная.

Алекс в ответ только покачала головой.

— Да нет, ничего такого. Ты же знаешь HPI, с ними всё всегда гладко, — развивать тему она не стала, но заёрзала под взглядом Скай и продолжила. – Полагаю, я ожидала, что они подальше продвинутся. – Она отстранилась к плоской стене, на которой была установлена панель управления. Детекторы движения зажгли экран при её приближении. На экране был её маршрут, статус поезда и примерное время прибытия. Управление было создано для её копыт, кнопки на экране были громадные. Но трогать она ничего не стала.

— Помнишь, как быстро технологии развивались до События? Впечатление было как будто мы всё время живём в будущем. Каждую неделю какое-нибудь громадное достижение. Я себя чувствовала так, будто и представить не могу, как люди будут жить через полсотни лет, так всё быстро менялось.

— Но…

— Но у HPI всё иначе. Они не выдают изобретения с той же скоростью, с какой человечество это делало раньше! Им не удалось придумать низкоэнергетические щиты! Им не удалось расколоть ядерный синтез, несмотря на то, что они на него бросили почти все ресурсы. У них там лучшие умы мира, лучшее, что можно было найти до События. Почему они ещё ничего не придумали?

— А, — голос Клауди Скайз зазвучал… облегчённо? – А я-то думала ты волнуешься о чём-то серьёзном. – Она подошла поближе и снова обняла маленькую пони. – Дэй, ты вечно о чём-то волнуешься. Может, тебе стоит даже к доктору по этому поводу обратиться, — она ухмыльнулась, когда Алекс ещё раз её сильно пихнула.

— Ты что думаешь, это несерьёзно? Скай, они последние представители нашего вида. Нашего настоящего вида! У нас…

Пегаска прервала её, засунув копыто в рот.

— Малышка, расслабься! Проблема, конечно, серьёзная, но ничего таинственного в ней нет. Это же очевидно!

Дэй снова уселась, нахмурившись на «малышку», пусть и не протестуя вслух.

— Ну и в чём же дело?

— Конечно же в количестве мозгов, — Скай ухмыляясь похлопала Алекс по голове. – Предположим, у них там пятьсот человек, самых умных в мире. Кажется, что это много. Но сколько у нас раньше народу было? Миллиарды! Пусть даже не все они помогали что-то изобретать, многие помогали. Куда больше, чем пять сотен. Да они просто не в состоянии быстро что-то выдумать! – Скай пожала плечами. – Так что расслабься! Они и так изо всех сил стараются. Сделают, когда смогут. Для нас это в любом случае ничего не меняет. Ты сказала, что единственный путь для пони снова стать людьми – если единороги изобретут заклинание. В Рейвен-Сити нет единорогов. Если хочешь снова стать человеком, можешь поддержать университет Мистик Руна. Это куда полезнее, чем изводить себя мыслями о спрятавшихся в какой-то неведомой дыре людях!

— А теперь ты прямо как Оливер.

— Считаю это комплиментом, — Скай приподнялась и уселась в самую гордую позу, какая у неё получилась. – Единственный жеребец в Александрии настолько же прагматичный и практичный, как и ты. И я тут вспомнила — ты подумала о том, что я тебя спрашивала перед отъездом?

Алекс почувствовала, как у неё похолодели копыта и желудок ухнул куда-то вниз.

— О том, что ты беременна вторым? О том, что хочешь, чтобы я тоже... ещё одного завела, чтобы у твоего были друзья-сверстники?

— Да, об этом, — Скай наклонилась к ней поближе, направив на неё уши. Но Алекс не смогла встретиться с ней взглядом. Сама идея завести ещё одного ребёнка отдавалась в мышцах на её животе спазмами боли. Она всё ещё чувствовала нож Оливера, когда он её вскрыл в отчаянной попытке спасти жизнь её ребёнку.

Ставшая её жизнью странная магия позаботилась, что на её животе не осталось шрамов. Коди так не повезло, его шрамы никогда не скроет шерсть, даже когда он вырастет. А Оливер? Его раны были самыми страшными, пусть он этого никогда не признает.

— Извини, — она покачала головой. – Я с Оливером про это разговаривала, заводить ещё жеребят для меня небезопасно, — и, скорее всего, никогда не будет безопасно, закончила она мысль, пусть и не вслух. – Если у кобылы были осложнения при первых родах, они могут повториться во всех последующих. Это небезопасно.

Клауди вздохнула и поникла.

— Я думала, это просто оправдание, чтобы больше не участвовать в программе размножения. Потому что ты хотела остаться с Оливером.

Алекс даже не покраснела. Пять лет назад сама идея о сожительстве с жеребцом вызывала у неё отвращения. Теперь же? Частью её жизни было быть животным. Теперь идея о том, что её партнёром может быть человек, казалась ей странной и неестественной.

Но разговаривать на эту тему она ни с кем не собиралась.

— Нет. Когда я поддержала это предложение, я это не для того сделала, чтобы соскочить, если покажется слишком сложно. Спроси любого доктора в Александрии! Хотя… думаю, большинство из них просто скажут, что я была слишком молода для попытки. И, скорее всего, будут правы.

— Они просто не знают деталей. Я уверена, если ты объяснишь, что выглядишь моложе из-за заклинания…

Алекс почувствовала укол вины. Это был единственный секрет, который она хранила даже от лучшей подруги. Причина, по которой она не вернула своих потерянных лет за годы существования их поселения. Причина, по которой у неё больше не будет жеребят.

Она сомневалась, что когда-нибудь сможет это рассказать. Пока что всепони думали, что она такая маленькая из-за того, что с ней сделала Мория. Правду знал только Оливер, и Алекс совершенно не хотелось их поправлять. С этой задачей прекрасно справится время.

«Готова ли ты пожертвовать всем чтобы обеспечить то, что твой народ не будет забыт?» Она не изменила бы свой ответ даже теперь, когда поняла, что имела в виду Принцесса Луна.

---

К тому времени, как поезд подъехал к станции, Лонли Дэй уже валилась с копыт. Ей надо было бы поспать, но Алекс никогда не могла спать в движущемся транспорте. Иначе она просто проспала бы весь обратный путь. Вернуться домой свежей и отдохнувшей было бы совсем неплохо. Но раз уж не вышло, ей пришлось в полубеспамятстве попрощаться с Клауди Скайз и проковылять из поезда на станцию.

Может, называть её станцией было преувеличением. Это была просто приподнятая платформа с навесом, дающим тень, и рампой для небольших машин. В былые времена Алекс лично участвовала во всех аспектах ежедневной жизни Александрии, и тогда ей довелось самой покрутить каждую шестерёнку городских механизмов.

Теперь на станции был кладовщик, земной пони по имени Бэленсед Эккаунтс. Она сунула свой планшет в его поджидающие копыта, остановившись только подождать, пока он распишется. Не то чтобы все эти меры безопасности Александрии особенно требовались, но учитывая ценность груза поезда, не позаботиться о его сохранности было ошибкой, которую они совершили только один раз.

Больше грабежа на большой дороге не будет. На станции присутствовали два городских «пони безопасности», оба вооружены P90, уже прочно ассоциирующимися с Александрией. Несмотря на то, что они ей вежливо кивнули, она заметила, что их глаза внимательно её осмотрели, удостоверившись, что она не пытается ничего спрятать. Она улыбнулась и разок повернулась перед ними, показывая, что не пытается.

Конечно, охранники ей доверяли. Они всепони доверяли, за всё время, пока они были в городе, им не пришлось стрелять ни в одного пони. Было просто удивительно, насколько эффективны они как средство отпугивания. Страшно подумать, в городе теперь жило достаточно пони, чтобы среди них были и неприятные типы. И со временем будет только хуже.

С другой стороны, может быть и нет. Не то чтобы кого-то на что-то побуждала нужда, по крайней мере, не здесь. Александрии нужны были все. Они с радостью снабжали всех водой, едой и жильём. У них всё ещё был небольшой городок, полный домов, подключенных к водоснабжению и электричеству. И не то чтобы она думала, что кто-то может умереть с голода, тяжело голодать, когда можешь есть траву.

— Дэй, ты дерьмово выглядишь, — один из охранников, пони с крыльями летучей мыши и щитом на бедре, тронул её плечом. – Вечером на фестивале не рухнешь?

Она уже чуть было не заснула стоя, и прикосновение заставило её подпрыгнуть.

— Угу, — она кивнула. – Я два дня не спала. Эти кандалы… — она указала через плечо на вагон, — не могу в них спать. И в поездах спать не могу…

— Мэм, вам нужен кто-топони чтобы проводить вас до дома? – спросил он, слегка выпячивая грудь. – Я могу позвать кого-топони с машиной.

— Н-нет, — покачала головой Алекс. – Справлюсь. – Она отвесила себе копытом пощёчину и направилась мимо них к выходу. – Молодец, Сталварт. Я… потом твой доклад почитаю.

Маленький город, который они превращали в пони-столицу всё ещё в основном состоял из сооружений, построенных людьми. Заботливый уход сохранял улицы, покрытые человеческим асфальтом и тротуары, вымощенные бетоном, по крайней мере, в центре города. Здание суда было центром административной жизни, и даже ранним утром она видела, как туда заходят и оттуда выходят пони. Те, кто её заметил, приветственно ей махали, и она махала в ответ, но игнорировала их приглашения подойти поболтать. Им ничто не мешало подождать времени, когда она не будет валиться с ног.

Она прошла мимо гордости Александрии, библиотеки. Она всё ещё была в маленькой городской библиотеке. Было легко заметить следы ремонта там, где она вышибла одну из стен. Потолок тоже заменили, хотя этого снаружи и не было видно. Это не мешало ей чувствовать стыд.

Кроме того, возле библиотеки охраны было больше, чем в любой другой части города, они следили, чтобы ни одну из незаменимых эквестрийских книг не «одолжили» навсегда. Библиотека была всё ещё закрыта, а вот школа уже открылась. Она видела, как фестралы завершали свои ночные дела… чем бы там эти бэтпони ночью не занимались. Она слабо это понимала.

Она знала только то, что лучше всего разобравшиеся со своими способностями пони учили других в переоборудованной школе. Они называли это «университетом», но пока по размеру заведение было меньше маленького колледжа. Ей хотелось надеяться, что когда-нибудь их станет больше. Принцесса Луна на это тоже наверняка надеялась. Очень помогала дюжина или около того настоящих эквестрийцев, пусть это и потакало некоторым дурацким обычаям. Одним из них было повальное увлечение именами в «пони-стиле», которые жители города использовали в неформальной обстановке. От человеческих имён никто не отказывался, но их использовали в более официальных или личных ситуациях.

Как она когда-то предположила, самой населённой частью Александрии оказалась стоянка передвижных домов. Все две дюжины парковочных мест были заняты мобильным домом или трейлером, и во всех кто-то жил. Даже когда им удалось запустить городскую сеть водоснабжения, даже после того, как было восстановлено электричество, она всё ещё жила в мобильном доме.

Она заменила маленький домик, привезённый из Лос-Анжелеса, на самый крутой сорокафутовый мобильный дом, какой смогла найти. Даже до того, как они разобрались с водой и электричеством, агрегат снабжал её всеми удобствами индустриального общества. А теперь она никак не могла решиться перебраться в один из «настоящих» домов в городе, побаиваясь, что может подать этим пример. Если уж даже мэр города думала, что жить в доме на колёсах было ниже её достоинства, сколько остальных жителей тоже решатся на переезд?

Как оказалось, дома было куда сложнее нагреть или охладить, чем маленькие мобильные жилища. Чахлая энергосистема города могла просто не потянуть нагрузки. Алекс вздохнула и вошла в трейлерный парк, пройдя мимо старых бочек и водяных насосов. Волнение о каждой крохотной детали жизни города сведёт её в могилу раньше времени. По крайней мере, по словам Оливера. Он в основном шутил.

Тем не менее, был один звук, который вызывал на её лице улыбку, даже в свете волнений о её людях, и тяжести сокрушающей усталости: голос Коди. Когда она потянулась к верёвке, привязанной к ручке двери, она услышала его голос сквозь стекло.

— Мамочка!

Алекс почувствовала краткий прилив энергии, достаточный, чтобы перестать шататься. Она не стала взбираться по ступенькам, вместо этого дождавшись, пока маленький жеребёнок слетит по ним к ней. Он и слетел (пусть и не буквально), перепрыгнув через две ступеньки и врезавшись ей в грудь. Она приняла удар, поймав его передними ногами, и дала ему завалить себя на спину.

Было не больно. Земные пони, даже подростки, очень прочные.

— Привет, Коди, — она прижала жеребёнка к груди, вспоминая его запах. Её сын делал то же самое, и ни он, ни она не задумывались над этим. Это просто было частью бытия пони.

Когда Дэй удостоверилась, что от него не пахнет болезнью или ранами, она растрепала его оранжевую гриву и потёрлась своим лицом об его.

— Папа уже проснулся?

— Завтрак, — как только жеребёнок попал ей в объятия, он принялся извиваться, и не останавливался, пока не встал на ноги. Как и на всех остальных жеребятах, на нём не было никакой серьёзной одежды. Ему понравилась громадная бейсболка с эмблемой «Кардиналов», и он надевал её каждый раз, когда отправлялся гулять по городу. – Завтрак! А потом хочу в парк.

— Звучит заманчиво, — она подавила зевок, после чего усадила сына на спину и взошла по ступеням в дом. – Но сначала мама вздремнёт. Если, конечно, тебя папа не хочет сводить.

— Папа скучный. Не хочу смотреть на растения.

— Ну, значит, завтрак ты тоже не хочешь, он ведь опять весь из растений. А я-то думала ты любишь дыню.

Алекс немедленно почувствовала изменения на спине. Маленький жеребёнок снова извивался, пока не скатился по её боку и не встал на собственные неуклюжие ноги.

— Паааааааааааааааааааааааааааааааа! Я голодный!

Она прошла мимо жеребёнка и пересекла кухоньку, туда, где Оливер нарезал дыню. Она не стала стягивать его со стула, вместо этого прижавшись к нему боком и положив голову ему на спину, впитывая его запах так же, как она уже проделала с Коди. Жеребец, сила и мускус, и нежность, растения и изопропил. Она вдохнула это всё, и это было хорошо.

Он не стал слезать со стула, просто улыбнулся ей и продолжил резать дыню. Они уже не были молодожёнами (собственно, они и женаты не были). Оливер, в конце концов, всё ещё входил в добровольную программу размножения. Но домой он возвращался к ней, к их сыну.

Жаль, что у него не было уважительной причины отказаться, как у неё. Но программа была его собственной идеей. Как он мог ожидать, что другие пони вызовутся добровольцами, если создатель программы считал себя для неё слишком хорошим?

— Ы свжю ывм, — попробовал сказать Оливер, не выпуская изо рта тарелку, спрыгнув со стульчика и поставив её на стол. Поставил он её напротив места Коди. – Иди поспи. Всё равно в больнице ничего серьёзного нет. Сейчас у нас всего три пациента, и ничего с ними за несколько часов без меня не сделается. – Он отнёс оставшиеся две тарелки, после чего помог маленькому Коди забраться на высокую лавку, рассчитанную на человека.

Лонли Дэй последовала за ним. Пусть ей и не требовалась помощь чтобы забраться на лавку, она её всё равно приняла, позволив ему поднять себя своей мощной шеей, как будто она была ещё одним жеребёнком. Даже сейчас его сила давала ей куда большее чувство безопасности, чем запор на двери или P90 в сейфе под кроватью.

Пока она вгрызалась в первый ломтик сочной оранжевой дыни, она думала о том, что его таланты к магии земных пони были приятным бонусом. Она, конечно, тоже всё это могла, но ей не хватало увлечённости. Ничто из того, что она пыталась выращивать, не было настолько же сочным, как зелень, которую любили. И это касалось не только обычной дыни, но и мускатной, и арбузов. Всё из их собственного сада.

Для человека такой завтрак мог бы показаться очень лёгким, но человека-Алекс давно уже не существовало. Лонли Дэй сидела за столом рядом со своим сыном Арифметиком. Так она находилась достаточно близко, чтобы предотвратить множество обеденных катастроф, на которые был способен жеребёнок. Всей её усталости от работы пришлось отступить на задний план. Пока ещё было не время спать.

— От тебя всегда странно пахнет после того, как ты уезжаешь, — сказал Коди сквозь полный рот арбуза. – Как будто ты в страшное место ездишь.

— Не страшное, — почти не соврала она. Её пугали не люди, а необходимость носить подавляющие магию оковы.

Люди как раз были лучшей частью этих поездок. Напоминание о том, что да, люди существовали. Двух ног достаточно, чтобы не падать. Такие маленькие глаза могут прекрасно всё видеть. Но как это донести до жеребёнка?

— Арифметик, я была с людьми. Твой папа и я тоже когда-то были людьми, помнишь? Мы же не были тогда страшными.

— Вы не были, — согласился Коди. – Всё равно страшно пахнет.

Она пожала плечами и вернулась к завтраку. Она слишком устала, чтобы спорить.

— Думаю, Клауди с удовольствием присмотрит за ним пару часов, — предложила Алекс, направляясь в душ. – Если ты слишком занят.

Оливер снова покачал головой.

— Я же сказал, что сам справлюсь. А тебе потребуется вся твоя энергия на фестивале. Так что иди спать.

Она подчинилась. Она это заслужила.

---

Когда Алекс наконец добралась до ратуши, уже вечерело. Несмотря на то, что на более новых зданиях уже были заметны небольшие следы разложения, древняя кладка выглядела настолько же прочной, как и в день, когда они приехали в город. Сына она оставила со Скай, как и всякий раз, когда от неё требовалась какая-то мэрская работа. Сама она предпочла бы оставаться дома почаще, как Клауди. Жаль, что заменить её было некем. Алекс ненавидела быть главной.

Всего в Александрии теперь жило чуть меньше тысячи пони, и большая их часть сейчас собралась вокруг ратуши. Может, будь Алекс взрослой, она бы без труда протолкнулась сквозь толпу, но маленькая Алекс была меньше и кобыл, и жеребцов. Маленькая Алекс должна была уже вырасти во взрослую Алекс, но не выросла. С момента возвращения из Эквестрии она не прибавила в росте ни дюйма. Вместо того, чтобы прорываться сквозь толпу, Алекс просто обошла вокруг, к боковой двери, и воспользовалась ключом. Намного проще, чем проталкиваться мимо дюжин задниц слишком высоких взрослых.

Она остановилась только полюбоваться костюмами, сравнивая их со своим собственным. На Фестивале Слёз пони одевались по возможности по-человечески. Плохо подогнанные штаны, пиджаки и ботинки заставляли толпу выглядеть так, будто это дети стащили одежду родителей, а потом попросили портного подогнать её по фигуре. Алекс повезло, что у неё была подруга вроде Клауди Скайз, она могла сшить полный наряд с нуля, и он выглядел по-человечески. Костюм был подобен тому, что мог бы носить бизнесмен или политик, с белой сорочкой на передней половине и чёрными штанами на задней. Даже Тейлор Гэмбл из HPI признала, что Алекс в нём смотрится стильно (после того, как перестала хихикать).

— Привет, Алекс, — Мория работала с другими электриками, проверяя и перепроверяя кабели, ведущие к платформе снаружи. Как и Алекс, Мория постаралась воссоздать убедительный «человеческий» наряд, хотя и выбрала вместо костюма платье. Алекс слышала тихий рокот музыки из портативного радиоприёмника, настроенного на волну The Overhead, вещающих из Колорадо.

Мория была одной из многих пони, слушающих The Overhead. Это вообще был рынок с небольшой конкуренцией, пусть даже у многих городов были избранные частоты для объявлений и новостей. Но даже так, ни у кого другого не было покрытия на всю страну. Алекс собиралась к ним заехать при первой же возможности. Может, когда-нибудь ей удастся одолжить Колибри и залететь к ним на несколько часов. Посмотреть, с чем бы пришлось столкнуться, если бы они решились обосноваться в пустыне, как в её прежнем доме.

— Привет, Мория. С системой всё в порядке?

От компьютерной станции на дальней стене подал голос Джозеф. На экране она могла разобрать контуры различных городских систем. За последние пять лет Джозеф не стал выше, но слегка округлился.

— Алекс, это громкоговоритель. Он работает. Он всегда работает, — на Джозефе тоже был один из нарядов Скай, хоть он ничего и не сделал (даже не попросил) чтобы его получить. Костюм он носил без пиджака, и воротник рубашки был скомкан.

Она пожала плечами, прошла мимо них и посмотрела на запертую дверь.

— Мы так и будем думать, пока он не сломается. И мне бы хотелось знать об этом до того, как я выйду на сцену. Я там и без помощи машин достаточно глупо выгляжу.

Ей очень хотелось, чтобы и другие её друзья могли быть с ней в ратуше. Но их там не было. В неприёмные часы в здание допускались только члены городского совета или муниципальные рабочие, так уж это было устроено. Из всех её друзей и против всех ожиданий, Джозефа выбрали в совет. Растущее население Александрии всё ещё видело в нём гения, который обеспечивал их дома электричеством и водой. Мория работала на город, вместе с Джозефом.

Никто из остальных не мог прийти. Никто из тех пони, кому удалось бы успокоить её нервы. Конечно, она продержалась столько лет на должности мэра вовсе не потому, что её было легко запугать. Пусть даже снаружи её ждали сотни пони.

Алекс не питала иллюзий, она знала, что пони пришли не слушать её речь. Они пришли на фестиваль, и так уж просто получилось, что она его начинала.

— У кого расписание? – спросила она, оглядывая комнату в поисках своего помощника. Она его быстро нашла, нервно выглядящего единорога, на вид ненамного старше её видимого возраста. Жеребец пролевитировал ей планшет, и она как можно быстрее пробежала его глазами. – Спасибо, Квик Лёрнер.

Алекс не стала брать планшет с собой. С тех пор, как она повстречалась с Принцессами Эквестрии, её память была идеальна. Как бы она ещё несла в себе память о человечестве, если не смогла бы запомнить собственную жизнь?

— Передатчик в порядке, — продолжил Джозеф. – Линк к внутренней сети Иридиума работает. Мы готовы.

— Тогда увидимся за столом, — Алекс глубоко вдохнула и вышла наружу через двойные двери. Она продолжила идти до тех пор, пока не дошла до края приподнятой платформы, к ожидающему микрофону.

Её не встретил хор оваций. Для этих пони Алекс не была мифической фигурой. В лучшем случае ей доставались вежливые аплодисменты. Она прекрасно понимала, что они только и ждут, пока она закончит с речью, и они смогут перейти к еде и развлечениям.

— Пони Александрии! – пусть внутри она была сама не своя от нервов, голос её окреп. Бормотание и разговоры вокруг неё стихли. – Как мэр Александрии, я с радостью приветствую всепони на Фестивале Слёз! – она осмотрела толпу, сотни пони, одетых в свои лучшие человеческие костюмы. Присоединились даже Эквестрийцы, пусть их одежда и была особенно смешна. Тут и там над толпой пони башнями возвышались алмазные псы и минотавры. – Для многих из вас это – первый такой фестиваль. Позвольте мне объяснить. Пять лет назад человеческая цивилизация встретила свой последний день. В двадцати пяти тысячах световых лет отсюда в структуре нашей галактики что-то изменилось. В необъятные бездны космоса ворвалась магия. Это должно было означать нашу гибель, пусть мы этого и не знали. Наши друзья в Эквестрии знали, и сделали всё, что могли, чтобы защитить нас. Они создали Заклинание Сохранения, то самое, что изменило нас и послало вперёд во времени. Часть слёз, которые мы прольём этой ночью, будут слёзами благодарности и радости за наши жизни. Как все понимают, заклинание не ограничилось тем, что изменило нас. Оно нас ещё и разделило. Разорвало на части семьи, оторвало нас от наших друзей, сделало нас беженцами в собственном мире. За это мы прольём слёзы печали и слёзы гнева. В этом году, и в каждом последующем, двадцать второго мая, мы отвлекаемся от нашей работы. Мы достаём свою старую одежду, готовим еду по нашим старым рецептам, и вспоминаем человечество таким, каким оно было. Сегодня – день памяти. Вспомните своих детей, своих родителей, своих друзей, и не бойтесь оплакивать их. Знайте, что даже если нам никогда не доведётся с ними встретиться, тот лучший мир, который мы построим, останется им в наследство. Сегодня мы смотрим через море времени, назад и вперёд, на тех, кого мы потеряли.

Алекс закрыла глаза, пусть у неё и куда лучше получалось сохранять самообладание, чем бывало.

— Мы не забудем вас! – крикнула она толпе изо всех сил.

— Вас помнят! – откликнулась толпа рёвом такой громкости, что под копытами Алекс содрогнулась сцена. Крик повторился, и Алекс присоединилась к нему. С каждым разом она чувствовала себя всё сильнее, энергия момента смывала с неё усталость.

Когда все закончили кричать, Алекс вернулась к микрофону.

— Перед тем, как мы перейдём к любимой всепони части фестиваля… — она бросила взгляд на громадные столы, ломящиеся от угощений. От запахов барбекю у неё уже слюнки текли. – Нас ждёт наше бдение. Кто забыл свечи, могут взять их у пони из персонала, — она указала на ещё одну группу столов, возле которых стояли большие ящики свечей. – Следуйте за мной, люди Александрии. Зажгите свечи и следуйте за мной к мемориалу.

Аплодисменты сменились топотом. Они топотали, пока Алекс поднимала ртом подсвечник и спрыгивала со сцены. Звук поднимаемых копыт, сотни скрипов и стонов эхом отзывались за её спиной. Но она не обернулась. Алекс продолжила идти вперёд, уставившись на имена, которые она вырезала на свече. Там было имя её матери, и её сестры, и её брата. Сегодня она их вспомнит. Люди Александрии вспомнят тех, кого потеряли. А те, кто присоединился к ним из Эквестрии? Они тоже потеряли друзей и родных, оставшихся за вселенную от них, и навеки за пределами досягаемости.

Конечно, было немного и таких, как Клауди Скайз, кто не хотел оглядываться. Они не несли свечей, но большинство из них (включая и саму Скай) всё равно надели костюмы. Фестиваль был, может, и Слёз, но большую часть того, что они на нём делали, было довольно весело!

Алекс дошла до одного из многих гигантских факелов на краю дороги и наклонила кончик свечи в пламя, пока он не загорелся. Подсвечник был сделан специально под рот пони, так что он успешно защищал её лицо и от огня, и от горячего воска. Конечно, единорогам, алмазным псам и прочим подобным не требовался специальный дизайн. Некоторые из них просто несли свечи, прикрывая огонь магией, лапами или когтями.

У мэра Александрии не было доступа к подобной магии, так что ей приходилось использовать рот. Она давно уже привыкла к унижению, настолько, что уже о нём почти не задумывалась. Это просто было ещё одной частью жизни. На всём протяжении четверти мили пути до мемориала нипони не проронил ни слова.

Мемориал раньше был церковью, одной из самых больших и старых в городе. Пони убрали из неё всю религиозную иконографию, оставив только крест на крыше. Когда Алекс подошла поближе, она увидела тысячи мерцающих свечей, горящих не дающим жара магическим пламенем. Не так, как та, которую она несла. Двери были открыты и ждали её, но она сначала убедилась, что не обогнала начало толпы.

Внутри больше не было скамей и алтаря. На его месте лежала гранитная плита, на которой, на дюжине человеческих языков, было вырезано простое сообщение. Вокруг плиты, прикреплённые ко всем стенам, ко всем ровным поверхностям и даже устилая пол, располагались сами мемориалы. Каждый был размером с небольшой лист бумаги и содержал сообщение, написанное пони, потерявшим друзей или родных. Алекс нашла тот, который сделала сама, на котором была старая фотография её семьи. Она поставила свечку вместе с подсвечником на пол перед ним.

Она плакала здесь, перед картинкой и толпой из сотен пони. Они этого не замечали. Пони Александрии было и самим о чём поплакать.

Когда ритуал завершился, Алекс нашла своих друзей за столом. Там она насладилась самыми последними попытками имитировать человеческую кухню блюдами, пригодными к употреблению пони. Её сын никогда ничего другого и не знал. Конечно, она изо всех сил сдерживала смех каждый раз, когда он попадался ей на глаза. Впечатление было такое, как будто он свой наряд добыл в магазине костюмов для Хэллоуина.

Алекс показалось забавным, что, не сговариваясь, все матери оказались по одну сторону от стола с детьми, а все отцы – по другую. Её это не возмущало, её больше занимала забота о маленьком пони. У Оливера всегда были благие намерения, но он понятия не имел, как управляться с собственным сыном. Если бы рядом с Коди сидел он, жеребёнок измазал бы едой всё вокруг, но она так и не попала бы ему в рот.

Так что Алекс плюхнулась рядом с сидящей Скай, между передних ног которой уютно разместилась её дочка, Ами. По другую сторону от неё был Ричард, сын Мории, а за ним и сама Мория. Для их маленькой группы это казалось совершенно естественным положением. Она почувствовала, как её мысли сползают с политики на более приземлённые разговоры, как лист, приземляющийся на поверхность пруда.

— …ага, Скай, звучит как очень полезная идея, — говорила Мория. – Полагаю, не только я буду согласна расстаться с несколькими чатлами. – Она покосилась на Ричарда, отдёргивающего копыта от лежащего на земле ранца Алекс. – Впрочем, я бы подумала об учебной программе. То, о чём ты говоришь, у Дика будет вместо школы. И у Коди тоже, Алекс, так что тебя это тоже касается, — она понизила голос и пробубнила себе под нос, — но ты и так его постоянно Скай доверяешь.

— Без колебаний, — Алекс наклонилась и похлопала Коди по голове. Он покраснел от внимания, избегая смотреть ей в глаза. – Мне бы хотелось бывать дома почаще. Я пыталась брать больше выходных… — и это было катастрофой. – Пока у меня не получается, я доверяю Скай. – Алекс нахмурилась и повернулась к подруге. – Ты ведь про идею с детским садом спрашивала, да?

Скай кивнула.

— Включая Арифметика и Шурфайр, у меня сейчас девять жеребят. Думаю, если их станет больше, мне потребуются ещё пони в помощь. Не думаю, чтобы это было такой уж проблемой… у меня есть несколько друзей, которые вроде бы хотели помочь!

— Видишь проблему? – Мория махнула над столом «ножкой птицы», сделанной из тофу. Кость в ней тоже была ненастоящая, и это было хорошо. Иначе Алекс не удалось бы заставить себя есть. – Кобылы, жеребята, пони. Эти дети никогда не узнают, что в глубине души они люди. Не в том случае, если их это будет окружать каждый день, – она наклонилась и пихнула своего сына в плечо. – Дик, что самое важное в мире?

Ребёнок моргнул и нараспев продекламировал:

— Помнить, что я человек, а не лошадь.

— Именно так! – Мория нежно прижала его к себе. В отличии от Коди, его это, судя по всему, не смущало.

Алекс просто покачала головой.

— Помнить важно. Этот праздник у нас как раз про память! Но я не против того, чтобы Скай проводила время с Коди. Лучше пусть у него будут друзья его возраста. Да и мне так лучше, освобождается время, которое можно потратить на то, чтобы держать этот город на плаву. Кроме того, если это начинание всё-таки станет школой, ты ведь можешь обучить пони человеческим вещам, так ведь?

Скай кивнула.

— Обязательно! Разумеется! – она бросила на Морию рассерженный взгляд. – Я нипони не пытаюсь промыть мозги. Я хочу, чтобы всепони было удобно, даже тебе. Я потому и спросила!

Мория фыркнула, но продолжать спор не стала.

— Я это завтра одобрю, если ты готова начать, — предложила с улыбкой Алекс. – Может, тебе стоит написать формальное предложение. Есть какое-нибудь здание на примете?

Скай кивнула.

— Есть детский сад, и довольно приличный. Никто с ним ничего не делал с самого основания Александрии.

— Ну что ж, напиши тогда, я посмотрю, — она кивнула и снова повернулась к еде. Через несколько минут относительного спокойствия, она почувствовала, как Коди пихает её в бок и посмотрела вниз. – В чём дело?

Жеребёнок выглядел неуверенно, поэтому она опустила к нему голову, пока он не решился заговорить.

— Почему всепони так радуются?

— Это очень хороший вопрос, — она поднялась, оставив недоеденную трапезу, и махнула ему, приглашая следовать за собой. Она подозревала, что Коди успел наесться ещё до её прихода, поэтому он не стал возражать. Они вместе немного отошли от стола, так, чтобы было видно процессию пони, всё ещё направляющуюся в сторону бывшей церкви со свечами.

— Что ты помнишь из того, что тебе папа и я рассказывали? – она уселась на краю газона, возле какой-то исторической таблички, которую в темноте было всё равно не разобрать.

— Что мне надо найти смешную одежду, — он вытянул переднюю ногу, белый рукав на которой был запачкан травой и грязью. – Я нашёл! Самая смешная одежда, какая мне только попалась!

— Это точно, — она наклонилась чтобы снова растрепать ему гриву, и он недовольно отстранился. – Сегодня день, когда все вспоминают, каково было быть человеком.

— Но они же не люди!

Алекс замолкла, пытаясь получше понять, что ей пытается сказать ребёнок.

— Нет, не люди. Но раньше были людьми.

Он снова тряхнул головой.

— Я думал л-е-юд… эти… Я думал, они только по телевизору! Всепони пришли из телевизора? А ты?

Ей пришлось напрячься, чтобы не засмеяться.

— Нет, нет, не из телевизора. Но когда эти фильмы снимали, всепони так выглядели. Весь мир изменился, поэтому мы выбрали день, чтобы подумать о том, каков он был до того, как изменился. Многие из нас скучают по пони из тех времён. Как… как твои дедушки и бабушки. У меня есть мама, а у Оливера – мама и папа. Они бы с радостью с тобой встретились, но нас печалит то, что им это может никогда не удасться.

Судя по всему, Коди не очень огорчило это открытие. Как он мог чувствовать печаль о людях, которых никогда не знал?

— А, — он встал на ноги и сделал несколько небольших шагов в сторону процессии. Он даже не сошёл с травы, прежде чем снова остановился. – Значит, мы наряжаемся и делаем другие глупые вещи потому, что нам грустно?

Она кивнула.

— Думаю, можно и так сказать, — она уже начинала опасаться, что праздник для него ещё слишком сложен. – Если не хочешь, грустить не обязательно.

Её сын задумался на несколько секунд перед ответом.

— Я… мне грустно, что не удалось посмотреть на то, по чему всепони так скучают, — сказал он в конце концов. – Оно, наверное, было классным.

Алекс обняла его так крепко, как только могла.

— Не настолько классным, как ты, Коди.

Он заныл, пусть даже и не пытаясь вырваться.

— Маааам! Перестань! – Алекс перестала.

Когда они наелись, она отвела жеребёнка в его нелепом наряде к разным карнавальным играм. Он выиграл в них куда больше, чем можно было бы предположить по его возрасту. Перед тем, как встать в очередь в кинотеатр, Алекс нашла Оливера, и они сидели вместе всей семьёй, пока ждали начала сеанса. Коди уснул. Жизнь была хороша.

Пока.

Глава 2: Жизнь в Маленьком Городе (5 ПС)

Архив никогда не снились обычные сны. Давным-давно было время, когда пони-принцессы Эквестрии посылали на Землю сообщения в виде снов, но оно давно прошло. Теперь у мира бессознательного не было правителей и направляющих разумов. Конечно, странные сны снились не только ей, но мало кто из пони проводил в них время настолько регулярно.

В бездне сонных мыслей Архив соткалась громадная библиотека, с полками, извивающимися так, что тремя пространственными измерениями объяснить их положение не получалось, и книгами, которые скорее были её памятью, чем бумагой и буквами. В библиотеке всегда было шумно, её наполняли миллиарды и миллиарды ждущих душ. Каждое человеческое лицо напоминало о ещё одном пони, которому только предстояло появиться, возможно – через многие тысячи лет, разделённые в четырёхмерном пространстве. Ни одно из них не было для неё чем-то больше простого контура, хотя некоторые были значительно чётче.

Каждый раз, когда Алекс попадала в эту библиотеку, её задача всегда была одной и той же: найти свою семью. Но слишком немногие из призрачных людей были достаточно внятны, чтобы отвечать на её вопросы, и те, у кого это получалось, никогда ничем не могли ей помочь. Они рассказывали ей, как они напуганы, сконфужены, как им хочется домой. Некоторые нашли её книги и теперь их читали. Никто не мог сказать ей, где искать её мать. В этих снах Алекс никогда не сидела на месте. Она всегда двигалась сквозь толпы, расступающиеся перед ней кто с поклонами, а кто и с испуганными взглядами.

Она найдёт их тут, если потратит на это достаточно времени. Где-то в глубинах времени скрывались её любимые, все ещё живые. В своей библиотеке она никогда не останавливалась, и когда-нибудь она их найдёт. Но это были не самые странные видения, встречавшиеся в её снах. В призрачных фигурах, их удивлении или том, как некоторые из них становились похожи на пони прежде чем исчезнуть, не было ничего странного.

Ей казалось странным, когда она, очень редко, натыкалась на полностью проявленную, полностью человеческую фигуру. Этой ночью это был бронзовокожий мужчина в бронзовом нагруднике, кожаной юбке и с большим щитом в руках. Он возвышался над ней, вооружённый, бронированный и свирепый. Знал ли он её?

— Мне тоже когда-то было шестнадцать, — сказал он, проводя рукой по её гриве. – Хотя, полагаю, у меня был учитель получше.

— У меня никогда не было учителя, подобного твоему, — ответила Алекс, чувствуя себя несравнимо ниже этого македонского копейщика. – Но я никогда и не пробовала завоевать весь мир.

Он уселся и откинулся на спинку грубого деревянного стула.

— Кто-нибудь попытается. Тебе может не понравиться то, что они сделают.

— У нас некого завоёвывать. Нет завоевателей.

— Пока нет! Мы воюем, чтобы добиться мира.

— Ты меня путаешь с Аресом. У нас много общего, но не это, — она сердито на него посмотрела. – Тут случайно нет поблизости твоего учителя? Я бы лучше с ним пообщалась.

Алекс больше ничего не услышала, потому что в этот момент проснулась, вздрогнув от того, что её сосед по кровати перекатился через край и встал на копыта. Она бросила на него взгляд, с усилием переключая сознание на грубый материальный мир.

Оливер заметил, что она проснулась, раньше, чем она успела собраться с мыслями. Он подошёл к её краю кровати, остановившись меньше чем в футе от Алекс.

— С рассветом, маленькая принцесса, — она попыталась встать, но он нежно пихнул её копытом назад на кровать. – Не вставай. Выспись за нас обоих. – Она открыла рот чтобы возразить, но Оливер подавил протест поцелуем.

Поцелуй был довольно неловкий, она всё ещё до конца не проснулась. Но это не имело значения. Она чувствовала его приязнь, и это значило куда больше. Может, она и была мэром Александрии, может, даже и чем-то куда большим. Но в делах любовных она всегда чувствовала себя позади. Оливер был такой большой, такой взрослый! Магия Мории, судя по всему, не просто уменьшила Алекс. Она чувствовала, будто их близкие отношения постоянно были чем-то новым, чем-то волнующим и запретным, и невероятно важным. Лишь судьба Александрии значила для неё больше.

— Ууугу, — она больше не пыталась подняться.

— Принцесса, хочешь, чтобы я забрал Коди с собой?

Она задумалась и, конечно, мгновенно всё вспомнила, несмотря на усталость. Усталость не влияла на её способность всё детально вспоминать.

— Нет, он… у меня лёгкий день. Справлюсь.

— Уверена? – он погладил её по гриве, отводя непослушную массу спутанных волос от её глаз. – Не пытайся меня обмануть.

— Я не пытаюсь! – настояла она, наклоняясь к нему. – Я сегодня на электростанцию отправляюсь. Коди мне не простит, если я его не возьму с собой.

— Хорошо, — он отпустил её и отвернулся. – Позвони, если он начнёт хулиганить, и я кого-нибудь за ним пришлю. Спокойной ночи, принцесса.

— Хорошо бы, — она закрыла глаза и укрылась одеялом с головой. Ей удалось проспать ещё пару часов, и в этот раз – без снов. Будильник Алекс сработал в восемь, и она не стала с ним бороться. Вылезая из постели, она притормозила, чтобы обменяться утренними объятиями с Хуаном, устроившимся возле кровати. Он поднялся вместе с ней и последовал за ней к душу.

Он уселся снаружи, уставившись на открытую дверь. Она не стала запираться. Какой смысл закрывать дверь когда моешься, если всё время и так разгуливаешь голышом?

Она постаралась помыться как можно быстрее, по возможности экономя воду и мыло. В мыловарении не было ничего сложного, и после События искусство возродилось, но ничто из того, чем она теперь пользовалась, не было таким же нежным, как великолепные гели и шампуни, которые до События можно было купить в любом магазине.

Как оказалось, такое качественное мыло требовало изрядных познаний в химии и, чаще всего, много животного жира. Но мясной промышленности больше не существовало, и переработка трупов животных сводилась к их погребению. Миру осталось довольствоваться куда менее качественными растительными источниками, а Алекс – мириться с зудящей кожей каждый раз, когда она слишком сильно натирала себя мочалкой. Ей оставалось только молиться, чтобы среди ближайших возвращающихся пони окажется кто-то из этих хипстеров-мыловаров или гений биохимии. Ей бы сошёл любой вариант.

Хоть и прошло всего пять лет, Алекс перестала особенно заморачиваться с одеждой в тёплое время года. Выживание в пост-апокалипсисе было довольно потной работёнкой, которую совершенно не облегчало поддержание большого гардероба. Это даже не говоря о том, что стирка и глажка требовали либо много времени, либо много электричества. Неприятным последствием того, что она как мэр решила не одеваться в тёплую погоду, было то, что остальные начали ей подражать, но её это не волновало. В этом единственном случае эквестрийский обычай лучше подходил для их ситуации, поэтому она его приняла.

Конечно, и официальные мероприятия, и суровая погода по-прежнему заставляли носить одежду. Но удаление из гардероба нескольких классов одежды целиком означало, что она может вести более лёгкую жизнь. Алекс ограничилась резинкой, державшей её заплетённую в косу гриву в узде, и широкополой летней шляпой, не только помогавшей ей выделяться в толпе, но ещё и позволявшей ей чувствовать себя не совсем голой. Кроме этих двух предметов, ей требовалась только перчатка HPI, плотно застёгнутая на её правой передней ноге.

Её маленький сын спал в крохотной спаленке мобильного дома, погребённый в куче одеял и подушек. Ей пришлось его откапывать, стараясь копать быстрее, чем у него получалось закапываться глубже, после того, как он понял, что его сейчас будут будить. В конце концов она просто опрокинула всю груду на пол и аккуратно выудила из неё извивающегося и хихикающего жеребёнка.

— Хватит уже! – она поставила его перед собой на пол и сердито на него посмотрела. – Не сопротивляйся, или на завтрак будет сено, а со мной ты сегодня вообще не пойдёшь.

Коди всхлипнул, что-то проворчал, и перестал извиваться.

— Ладно, — он вытянул свою кепку откуда-то из кучи и на этом его одевание закончилось. Некоторые родители заставляли детей одеваться так же, как одевались дети до События. Алекс не собиралась заставлять жеребёнка делать что-то, что не готова была делать сама, так что кепки было достаточно. – А что у нас сегодня?

Алекс развернулась и прошла по коридору.

— ТЭЦ, — она скорее почувствовала, чем услышала мягкие шаги прилежно следующего за ней хвостом Хуана.

— О-о-о! – она услышала, как позади открываются и закрываются ящики по мере того, как Коди с ними возился, но она не стала оборачиваться посмотреть. Вместо этого она прошла на кухню. Судя по всему, Оливер перед работой позаботился о том, чтобы приготовить им завтрак. Она разогрела вафли в микроволновке, разложила фрукты и уселась есть, поджидая Коди.

Когда жеребёнок снова показался, он уже успел сменить свою бейсболку на пластиковую каску и нацепить светоотражающий жилет, наверняка добытый в том же магазине костюмов, что и «человеческий» наряд, который на нём был вчера. Он двигался со всей самоуверенностью ребёнка, убеждённого, что он ко всему готов. Он даже ел с достоинством. И Алекс вовсе не собиралась объяснять ему, насколько мило это выглядит.

— День скорее всего будет длинным, — провозгласила она, когда с завтраком было покончено, и они направились к двери. – Я не смогу тебя отвести к тёте Скай и твоей подруге Ами до самого вечера. Надеюсь, тебя это не пугает.

Он кивнул.

— Ами всегда хочет книжки читать. Она обо мне не вспомнит, если меня рядом нет.

— Неправда! Я с ней говорила, ты ей нравишься!

— Конечно она так скажет, если ты спросишь, — он закатил глаза. – Она говорит “да” на всё, что спрашивают взрослые. Она боится взрослых!

Алекс не стала спорить, просто дождалась, пока он спустится на траву, прежде чем повернуться к Хуану.

— Извини, дружище… — начала она. Даже прежде чем она успела что-то добавить, его уши уже печально опустились. – Мы сегодня идём на электростанцию. У меня с собой уже и так домашняя зверушка, их там удар хватит, если я ещё и тебя приведу.

Он поскулил, потом повернулся к мобильному дому по соседству, где жили Скай и Адриан. Алекс отступила у него с дороги.

— Угу… полагаю, можешь провести день со Скай. Присмотри за ней, пока я не вернусь, ладно?

Этого хватило. Пёс спрыгнул на землю, притормозив, выправляясь после приземления. Он игриво щипнул её за ногу и был таков.

— Ну хорошо, Коди, — Алекс захлопнула дверь и развернулась. Смысла запираться не было. – Пойдём.

К электростанции они не поехали. Алекс была одной из где-то дюжины пони, владеющих работоспособной машиной, и имеющих возможность ею просто так воспользоваться, благодаря как её личному богатству, так и её важной роли в поселении. Впрочем, внутри города автомобили были излишни — до любого места, включая дальние фермы, можно было добраться меньше чем за час прогулочной рысцой. Большинство мест были доступны после десятиминутной прогулки, пусть даже коротконогий попутчик и мог увеличить время в пути.

Точно так же, как она не могла позволить себе занять места сверх необходимого, её аскетизм тоже должен был служить примером многочисленным жителям города. А раз так, то она ходила пешком. Её пешее передвижение позволяло Александрии сосредоточить свои навыки в механике на машинах для больших дистанций для торговли, и на оборудовании для ферм, которые заботились, чтобы на столах пони всегда была еда. Её Тойоте Мирай придётся посидеть в гараже, пока у Алекс не появится возможность развлечься вождением.

Коди ходил куда медленнее, чем она, но это не имело особенного значения. Пони так часто останавливались с ней поболтать, что это ему приходилось скучать, пастись на диких цветах и клевере во время каждой её задержки, как будто это было самым естественным времяпровождением. Он был не единственным пони, готовым перехватить эти лакомства по дороге, пусть Алекс себе подобного и не позволяла. Она была готова склониться перед биологическими реалиями своего нового тела, это было естественно. Но вот пастись она не собиралась, пусть даже и с удовольствием ела то же самое, но помытое и в салате.

Она несколько раз взглянула на электронные часы на своей перчатке, внимательно следя за временем. Если у неё получалось прибыть до конца первой смены, точное время прибытия никого не волновало. До начала заседаний городского совета во второй половине дня и вечером, её расписание никогда не было особенно плотным. Она надеялась, что к тому моменту ей удастся пересечься со Скай и оставить Коди с подругой, с которой было куда интересней, чем изрисовывать официальные документы, пока совет обсуждал «распределение водных ресурсов» или «интеграцию иммигрантов» по несколько часов подряд.

Они не прошли и полпути до совмещённой тепло- и электростанции, когда её настиг звонок. У неё, как и у всех, в сумочке был смартфон, обслуживаемый александрийской сетью из нескольких дюжин установленных повсюду роутеров. Если бы звонок пришёл на перчатку, это, скорее всего, означало бы срочный вызов, так что она обрадовалась, что это было не так.

Телефон громко вибрировал, пока она не выудила его из сумки и не ответила, держа аппарат перед собой и используя функцию спикерфона, как и любой не-единорог.

— Алекс на связи.

— Мэр! – голос в трубке звучал возбуждённо и испуганно. – У нас беда!

Идеальная память Алекс немедленно узнала голос руководителя одной из нескольких коллективных агрокультурных групп.

— Хирам Янг, так? – пони был одним из упрямцев, даже не подумавших о том, чтобы придумать себе эквестрийское имя, да и случай был такой, что она не стала бы его использовать, даже если бы оно было. – Сэр, в чём дело? Почему вы звоните не в полицию?

— Мэм, я уже позвонил! – ответил ей нетерпеливый голос. – Они поместили всю зону в карантин, бросили на это всепони, какие у них были. У меня просто чувство, что у вас лучше получится что-то по этому поводу сделать, чем у них.

— Может и так, если вы потрудитесь рассказать мне, что у вас за аврал? – номер её был общеизвестен, или, по крайней мере, кодовое имя, перенаправлявшее ей звонки в мэрию. Она подумала, не будут ли его следующие слова убедительным поводом попросить секретаря помимо своих прямых обязанностей фильтровать звонки. Бедняжка Квик Лёнер наверняка добрался до электростанции ещё час назад и без Алекс с ним там мог приключиться нервный срыв.

— Вы в курсе деталей проекта «Сверхъестественное Изобилие»?

Она была в курсе, так же, как и в том, какой у числа пи 10000-й знак (7) и сколько лет было да Винчи, когда он умер (67).

— Вы пытаетесь скомбинировать эквестрийские фермерские приёмы и магию с химическими удобрениями и современными фермерскими технологиями. Вы в основном работаете с пшеницей, соей и кукурузой, — она бы могла без труда процитировать точную площадь каждой фермы и имена всех граждан, которые на них заполняли налоговые декларации, но не стала заморачиваться.

— Мы и впрямь это делаем, да. Но мы ещё и экспериментируем с вещами поменьше. Фрукты и цветы. У нас есть проект создания быстрорастущего цветка, который может расти зимой и без присмотра пони. Ботанические детали не слишком важны… трое из наших исследователей были в экспериментальном саду, когда… — его голос дрогнул. – Мэр, это ужасно. Полиция нас правильно посадила под карантин. Если это вырвется в Александрию, может закончиться катастрофой.

Алекс бросила взгляд на Коди, увидев, как он спрыгивает с тротуара на дорогу, а потом запрыгивает назад. Она содрогнулась.

— Понимаю. Думаю, я лучше сама на это взгляну. Кто-нипони умер?

— Нет, — неуверенно ответил пони, — хотя, полагаю, они бы не отказались.

— Эффект не распространяется?

Он снова замялся.

— Думаю, он как-то связан с полем. Когда я их увидел, у меня было про него нехорошее предчувствие, поэтому я туда не полез. Но один из наших водителей меня не послушал. Он без проблем всех вынес, но… у него теперь тоже появились симптомы. Сам я на поле не заходил, и, насколько могу судить, не пострадал. Мы о них заботимся как можем, остальные в смысле, но на рожон не лезем. Полиция хотела всё сжечь, но я им не позволил. В этих растениях годы исследований!

— Эгоистичное решение, сэр, но, тем не менее, мудрое. Нам могут потребоваться образцы, чтобы вылечить то, от чего они там страдают.

— Молюсь, чтобы у вас получилось, мэр. Сомневаюсь, что в их теперешнем виде у них впереди счастливая жизнь. А если мы не можем справиться с магическими случайностями, может, нам и экспериментировать с магией не стоит. То, как мы с этим справимся, может всё изменить.

Она сказала ему оставаться на месте и ничего не пытаться предпринять, повесила трубку и сделала ещё несколько звонков. Через пять наполненных нервным брожением из стороны в сторону минут, прикатил полицейский грузовик, внутри которого уже сидел нервничающий Квик Лёрнер.

Ну, она думала о них как о полиции. На самом деле они были александрийским ополчением. Держать два отдельных вооружённых формирования было пустой тратой ресурсов, им и так доставалось немного работы. В основном в их обязанности входили борьба с внезапными авариями и суровый внешний вид.

И выглядели они очень сурово, прибыв в своём военном грузовике, плюющемся дымом из газогенератора и распугивая всепони с обычно пустых улиц. Пони с Р90 шагнула наружу и отсалютовала Алекс.

— Мэм, — она ответила на салют, после чего сгребла Коди, забросила его в грузовик и поспешила за ним.

— Похоже, мэм, мы не сразу поедем в зону карантина, — заметил водитель, когда они уже разместились под брезентовым пологом, закрывавшим верх грузовика. Внутри было пусто, за исключением одной полицейской кобылы, её испуганного помощника и сына Алекс.

— Верно. Отвезите нас к парку трейлеров. Мы высадим моего сына и Квик Лёрнера, а потом отправимся в университет.

— Так точно, мэм! – и они поехали.

— Д-дэй? – Квик Лёрнер глянул на свой кожаный ежедневник. – Я сейчас…

— Отведёшь моего сына к Клауди Скайз. Можешь после этого встретить меня на ферме, если хочешь, или… нет, у меня есть идея получше. На ферме от тебя толку не будет, а вот подменить меня на скучных совещаниях после обеда ты можешь. В совете поймут. Расскажи им про чрезвычайную ситуацию.

— Я ничего не знаю про чрезвычайную ситуацию! – ответил он, и в его голосе не слышалось фальши. Не то чтобы Алекс её там ожидала. Лёрнер был слишком прост для обмана. Как и Джозеф, он жил по шаблонам, пусть это и были шаблоны не магических или компьютерных исследований, а администрирования.

Так что она ему всё рассказала, пусть и в сжатом виде. Он делал пометки левитирующей ручкой, как будто она ему объясняла расход электричества за квартал, и с примерно соответствующим уровнем эмоций.

Тем временем, Коди постоянно дёргал её за хвост, пока ей наконец не пришлось развернуться и строго на него посмотреть.

— Арифметик, мама очень занята!

— Мы не идём на электростанцию? – заныл он, с таким жалким видом, что у неё чуть сердце не растаяло. Ей пришлось приложить усилие, чтобы побороть сомнения и покачать головой.

— Нет, милый, не выйдет. У нас случилась авария и пони очень сильно поранились. Я им потребуюсь, чтобы снова выздороветь.

— А я хотел посмотреть электростанцию! – запротестовал жеребёнок, повышая голос.

— Знаю. И мы её обязательно посмотрим. Инспекцию мне всё равно делать, просто не прямо сейчас. Обещаю, что как отправлюсь, обязательно возьму тебя с собой, договорились?

Он на мгновение задумался, на его четырёхлетнем лице явственно проступила сосредоточенность. Наконец он кивнул.

— Ну ладно, — он сдулся и повесил голову так низко, что с него свалилась пластиковая каска. – Я не забуду!

Алекс обняла его.

— Вот и хорошо. Я тоже не забуду, обещаю. Надеюсь, сможем отправиться завтра, но этого я обещать не могу.

Грузовик остановился.

— Парк трейлеров! – крикнул водитель.

— Всё-таки придётся тебе провести день со Скай, — сказала она, вставая и поворачиваясь к Лёрнеру. – Тебя мамин друг отведёт, хорошо?

Они вышли, и вскоре грузовик снова ехал. Он остановился напротив здания школы, или, по крайней мере, того, что ею называлось. Несколько из окружающих зданий были присвоены университетом и соединены с ним, так что теперь он покрывал чуть больше четырёх кварталов. С ним постоянно тем или иным образом была связана почти половина населения Александрии, в качестве персонала или студентов, изучающих самые различные комбинации множества предлагаемых дисциплин. На Джозефе были надеты свитер, твидовые штаны и раздражённое выражение лица. Грузовик, похоже, немножко смягчил его гнев, но он всё равно нетерпеливо притопывал копытом, когда они остановились.

— Алекс, лучше бы у тебя была хорошая причина. Ты меня с середины лекции вырвала!

Она нетерпеливо махнула на пустой грузовик.

— Джо, залезай. А то к завтрашнему дню пони могут умереть. – Он залез. И только когда они уже тронулись с места, она добавила. – Кроме того, мы с тобой прекрасно знаем, что большую часть своих лекций ты спихиваешь на помощников. Ты опять дурью маялся в лаборатории.

— Дурью маялся в лаборатории, — повторил он, сердито на неё уставившись. Его лёгкий акцент всё ещё был различим, несмотря на прошедшие годы, но ошибки, которые он раньше допускал, говоря по-английски, давно пропали. – Алекс, мы пытаемся решить величайшие проблемы столетия! Раскрыть секреты невидимого мира! Спасти человечество! – он раздражённо хмыкнул. – Если ты думаешь, что мы дурью маемся, зачем выделяешь нам бюджет?

Алекс подняла копыто, пытаясь его успокоить.

— Джо, расслабься, я не хотела тебя обидеть. Вы хорошо работаете. То, что вы сделали с системами безопасности в библиотеке пару месяцев назад, просто гениально. Если бы не твои исследования рун, мы бы были в дерьме по уши и без единой книги.

Это сработало. Когда Джозефа хвалили, он мгновенно превращался из злобного жеребца в мурлыкающего котёнка.

— Да ерунда. Любой пони мог бы это экстраполировать, будь у него в распоряжении наши ресурсы. Воры всё ещё в тюрьме?

— Да мы их в тюрьму и не сажали, — ответила Алекс, усаживаясь на одно из приспособленных под пони сидений. – Ты что, не помнишь?

От таких новостей Джозеф снова запаниковал.

— М-мы не сажали?

— Нет, — она махнула копытом на проносящуюся мимо грузовика Александрию. – Если бы мы завели тюрьму, нам бы пришлось платить пони за то, что он сидит и сторожит кого-то, кто тоже просто сидит и ничего не делает. А другим пони придётся работать в поле, чтобы накормить пони, не сделавшего для города ничего полезного, вместо того, чтобы самим сделать что-то полезное. В этом попросту нет смысла, особенно когда есть города, где даже еды не хватает.

Он не выглядел убеждённым.

— Вы их что, просто отпустили? – он пододвинулся поближе и прищурился. – Алекс, у меня ребёнок! У меня жена дома прямо сейчас!

Джозеф потихоньку учился у Мории тому, как надо реагировать на социальные ситуации. Но пусть даже наблюдать за этим было и приятно, ей бы очень хотелось, чтобы у него был учитель получше.

— Нет, Джо. Мы дали им выбор: либо сто часов тяжёлого труда, либо пожизненное изгнание из Александрии и её библиотек. Вторым вариантом воспользовались единицы… что касается остальных, они довольно быстро погасили свой долг перед обществом. Они ведь никого на самом деле не поранили во время ограбления, в немалой степени благодаря твоим первоклассным заклинаниям. Они твоей семье не угроза.

— Но ничто не мешает плохим вернуться… — пробормотал Джо, наконец-то снова успокаиваясь.

Алекс помрачнела и покачала головой.

— Мешает. Если они вернутся, то их изгонят из всех Свободных Городов. А после этого… — после этого ничего на самом деле не было, по крайней мере, такого, что им бы пришлось хоть раз применить. В теории, изгнанник будет вне закона, в исходном значении этого термина. На практике, во всём мире таких было в лучшем случае трое, и ни один из них не был поблизости от Александрии, по крайней мере, насколько ей было известно. Ни один из потенциальных воров не вернулся.

— Последняя остановка перед фермой! – крикнул водитель, с заметными нервными нотками в голосе. Алекс его не винила, пусть и не разделяла его чувств. К его чести, Джозеф тоже не выглядел напуганным.

Они проехали полпути к следующему городу, до маленькой фермерской деревеньки, в которой до События была только заправка и полсотни жителей. Теперь… это было нечто иное.

Блэклайт, Королева Чейнжлингов, выбрала это место для своего улья. Немногие пони забирались так далеко, из них немногие подозревали, что же маленькая королева там устроила. Алекс была одной из этих немногих.

— Джо, идёшь?

Он подошёл к краю кузова и покачал головой. Его глаза окинули здания и общее состояние крохотного поселения, и он, судя по всему, раздумал.

— А ты не можешь обратиться в HPI за автоматическим дроном, которого не жалко потерять?

— Если придётся, — она понизила голос. – При Райли об этом «не жалко» забудь. Это всё-таки её дочери. Представь, что бы ты подумал, если бы я назвала Ричарда «расходным материалом».

К его чести, он не рассердился, просто кивнул и уселся.

— Ну да, конечно, извини. Я подожду здесь. И я прослежу за своей речью, когда вы вернётесь.

— Мэр, как долго вас ждать? – спросил водитель, нервно косясь через дырку в кузове.

— Вряд ли это займёт больше десяти минут… но то, чего вы боитесь, не произойдёт. Райли – моя подруга, и была ей долгие годы. Её дроны нипони не обидят, и особенно – меня.

— Как скажете, мэм, — одинокая ополченка уселась на сидение, возле отверстия и небрежно положила свой P90 себе на ногу. Судя по её виду, она немножко успокоилась, но всё ещё нервничала.

Алекс закатила глаза и спрыгнула по ступенькам на землю, развернувшись к грузовику задом. Это не займёт много времени.

Попадание под власть улья чейнжлингов сильно изменило крохотную деревеньку Вермиллион. Алекс не хватало контекста, чтобы понять, что именно сделали новые хозяева. Она посмотрела на улицу, асфальт на которой уже начал трескаться от недостатка ухода. Вокруг себя она видела признаки деятельности чейнжлингов. У фермерских домов отсутствовали окна или секции крыш. Громадные куски и даже целые двери, выкушенные из тех немногих машин, которые ещё оставались на улицах. Впечатление было такое, как будто деревню по кусочку разбирала колония гигантских муравьёв.

И это было не так далеко от истины. По мере приближения к центру деревни, она начала замечать, на что пошли все пропавшие материалы. На месте, где раньше стояла церковь, чейнжлинги воздвигли гору. Она была, наверное, где-то на этаж выше, чем строение, составившее её ядро, но наружу торчали только небольшие участки бывшей церкви.

Большая часть сооружения была построена либо из блестящих чёрных пластин, либо из полупрозрачной зелёной слизи. Вместе они образовали бы довольно отвратительное зрелище, если бы не куски обычного мусора, которые тоже были вмурованы в структуру. Целые окна, капоты старых машин, куски пола и громадные плоские прямоугольники гипсокартона.

В улье было несколько входов, большая часть – выше уровня земли. Когда все представители твоего вида умеют летать, это имеет смысл. Как бы то ни было, только один вход был предназначен для посетителей, и именно им Алекс пришлось воспользоваться.

Дом, стоявший вплотную к улью, оставили нетронутым, лишь добавив тоннель из прозрачной зелёной субстанции, соединявший его с ульем. Дом был куда в лучшем состоянии, чем те, которые никто не трогал последние пять лет, и Алекс знала, что это была работа нанятых пони-строителей, а не самих чейнжлингов. Райли умела многое, но так и не научилась строить.

По мере приближения к улью, Алекс стала замечать постоянный низкий гул изнутри, суету и возню из угольно-чёрных неведомых глубин. Внутренности она видела много раз, пока улей ещё был новым и Райли охотно хвасталась своей работой. Даже Адриану там было не по себе.

Архив смотрела на вещи иначе, но то, что она видела, её пугало. Как кто-то, выросший в таком месте, может стать свободной творческой личностью? Ответ был очевиден: никак. Может ли хоть какой-то след цивилизации выжить в подобном климате?

Она трижды постучала в дверь. Ответа пришлось ждать всего мгновение, и Алекс оказалась лицом к лицу с одним из дронов Райли. Несмотря на молодость (ни один из дронов не был старше трёх лет), дроны колонии Райли были размером и формой очень близки ко взрослому пони, с небольшими намёками на то, что все они были самками. У них не росли волосы, хотя на шее и росли вместо гривы похожие на плавники наросты, и что-то подобное заменяло хвост.

У всех на конечностях были отверстия, хотя расположение и размеры у всех были свои. Как она подозревала, это было частью того, как они узнавали друг друга в темноте, но ей так и не удалось набраться храбрости и спросить.

— Алекс, — сказал дрон монотонным голосом робота запомненное слово, в его насекомьих глазах не было заметно почти никаких признаков интеллекта. – Пожалуйста, заходи, — он поднял переднюю ногу на, как Алекс подозревала, запрограммированную величину, указывая в сторону приёмной, освещённой электрическими лампами. Освещение там было необходимо, на дом падала громадная тень улья. Алекс кивнула и подчинилась.

— Конечно. Пожалуйста, доложи обо мне своей королеве, у меня к ней неотложное дело.

Дрон закрыл за ней дверь и механически развернулся. Алекс не требовалось использовать свои невидимые органы чувств, чтобы понять, что Райли им сейчас не управляла. Когда она это делала, дроны вели себя так же живо, как будто это была сама Райли. А так они себя вели только когда она не обращала на них внимания.

— Я уже сказал ей, что ты тут, — вмешался ещё один голос из коридора, и Алекс встала, встретив взгляд чейнжлинга-самца. Он был похож на дрона, но был желтоватого цвета вместо синего, и у него, как и у королевы, была полупрозрачная грива.

— Привет, Чип! – она подошла, чтобы поздороваться, и встретила его короткими объятиями. – Как жизнь у верховного регента всех чейнжлингов?

Он засмеялся.

— Как обычно, дела, заботы. Она скоро подойдёт. Я только что достал торт из печи, если хочешь кусочек. Красный бархат.

— Чип, ты уничтожишь мою фигуру! Найди себе занятие полезнее для здоровья!

Он снова засмеялся, и через мгновение вернулся, левитируя тарелку с тонким ломтиком ярко-красного торта с белой сливочной глазурью.

— Я бы подумал. Но, к счастью, я от еды пони не толстею. Так что, по крайней мере для одной из наших фигур моё хобби безопасно.

— Ты про вторую не забывай, — чтобы поесть, ей пришлось усесться, но не раньше, чем она снова на него глянула. – Скажи ей, что это важно, ладно? Дело жизни и смерти. Не знаю, изменят ли что-то несколько минут, но вдруг? – после этого она позволила себе перекусить. Она не очень хорошо представляла, откуда первый и старший самец Райли берёт ингредиенты, но он, чёрт побери, знал, что надо делать на кухне.

Она понимала, что её удовольствие от его работы накормит его куда лучше, чем любой торт. Ей было плевать. Если самый свежий «заговор чейнжлингов» состоял в том, чтобы заставить пони настолько любить их труд, чтобы весь улей безнадёжно растолстел, её это вполне устраивало. По крайней мере, в этом случае она могла есть такие торты.

— Там настоящий кокос, — сообщил Чип, устроившийся в одном из кресел напротив неё. – Он от этого такой хороший. Ни грамма этой сушёной дряни. Сливки тоже настоящие.

— Я… — говорить нормально с полным ртом она не могла, но ей было плевать. – Удивительно, Блэклайт позволяет такие вольности.

Чип пожал плечами, пусть в выражении его лица и была печаль.

— Королева поощряет индивидуальность. Думаю, она иначе с ума сойдёт. Ей приходится быть экономной, но зато мы можем позволить транжирить ресурсы на увлечения. Ну… — он потупил взор, — некоторые из нас.

— Кто-нибудь из дронов?

Он покачал головой.

— Если бы это случилось, ты бы музыку в самой Александрии услышала, — его уши внезапно прижались назад, он выпрямился и замер. Он ничего не сказал вслух, но Алекс и так обо всём догадалась по его виду. Она встала на ноги в тот момент, как Райли вышла из тёмного коридора.

Королева Блэклайт изменилась куда больше, чем кто-топони ещё из тех, с кем она познакомилась с момента основания Александрии. Она ужасно быстро выросла, сравнявшись в росте с Оливером, и это – не учитывая её рог. Тело её было царственно и величественно, напоминая этим эквестрийских аликорнов. В её внешности всё ещё можно было заметить «угловатость», намекающую, что она всё ещё растёт, но Алекс никогда бы этого не упомянула.

— Лонли Дэй. Извини, не удалось поговорить с тобой вчера вечером.

Они обнялись, при этом Алекс очень сильно ощущала себя ребёнком.

— Ты была там?

— Дюжина дронов была. Я лично не приходила.

— Правда? – она не видела… Алекс чертыхнулась про себя за то, что, пусть всего и на несколько секунд, но умудрилась забыть про этот кусочек логики. – Они, разумеется, выглядели как пони. Полагаю, они были персоналом, — мелкие детали обеспечения праздников выпали из сферы внимания Алекс больше года назад, когда город наконец-то по-настоящему занялся самоуправлением.

— Установка, помощники поваров, уборка… — Райли пожала плечами. – Получилось довольно успешно. Я хотела с тобой встретиться по поводу расширения нашей роли в жизни Александрии.

— Про то, что ты хочешь, чтобы семьи и предприятия заказывали дронов?

Она кивнула.

— Простое удовлетворение от хорошо проделанной работы уже достаточное питание. Как я и предсказывала, пони, проводящие время в присутствии дронов, начинают вырабатывать к ним привязанность. Мои дроны будут просто счастливы отплатить за это, выполняя грязную работу.

Алекс краем глаза заметила, как Чип выскользнул в тёмный коридор, помахав ей на прощание, прежде чем исчез внутри улья.

— Я не могу сама одобрить такое серьёзное предложение. Я не королева. Но не вижу препятствий, почему я не смогу убедить совет. Тут ещё кое-что случилось, тоже может помочь. У нас серьёзная авария. Опасная магия, возможно даже смертельная. Ждать HPI времени нет, — она махнула через плечо. – Мне потребуется помощь нескольких твоих дронов и твоя, если у тебя есть время.

— Насколько серьёзная?

— Четырёх пони накрыло. Целое поле на карантине. Если оно распространится, может уничтожить Александрию.

Райли не колебалась.

— В таком случае, у меня есть время, — дрон, открывавший Алекс дверь, внезапно шагнул вперёд, вместе со своей точной копией, которая до этого момента оставалась незамеченной Алекс. – Двух хватит?

— Думаю, да, — она развернулась и, не теряя больше ни секунды, направилась к двери.

Королева не отставала, а за ними пристроились и дроны. Без напоминания со стороны Алекс, Блэклайт начала меняться. Блестящий хитин переплавился в мягкий чёрный мех. Отверстия затянулись, а крылья пропали совсем. У неё даже появилась милометка, в виде коронообразного нароста, только что пропавшего с её головы. Заодно она потеряла несколько дюймов роста, уменьшившись до размеров обычной кобылы. Дроны тоже изменились, сохранив идентичный с ней цвет, но у них милометок не было.

Вскоре они снова были снаружи, направляясь к грузовику.

— Когда ты сказала серьёзно, ты про что именно говорила? – поинтересовалась Райли, голос которой потерял своё странное эхо. – Что случилось?

Алекс нахмурилась.

— Я… честно говоря, сама не знаю детали. Знаю только, что для каждого было что-то своё. Фермер, которого не накрыло, казался очень потрясённым. И раз уж лейтенанту Тру Сайт показалось необходимым поместить всё поле в карантин, у неё должна была быть на это хорошая причина.

— Вера в подчинённых. Не кажется эффективным не собрать всю информацию в одном месте для переработки. Ты ведь информирована лучше всех в Александрии? – они подошли к грузовику, но Райли не потрудилась понизить голос.

Одинокая ополченка, сидящая на страже, быстро выпрямилась, опустила винтовку и сделала неверный шаг назад. Вопросов или кодовых фраз, которые требовались бы, чтобы доказать, что Алекс всё ещё Алекс, не было. Улей Блэклайт никогда не был враждебен к Александрии, он рассматривал себя как часть города. Придумать подобную практику означало нанести улью оскорбление, и Алекс просто категорически отказалась это делать. Когда-нибудь это должно было ударить их в спину, если на них решат напасть другие чейнжлинги. Но зачем им это надо? Они ведь тоже были людьми!

Алекс пожала плечами.

— Ну, может быть.

— Никаких «может быть», — настояла Райли. – Ты прочитала эквестрийскую библиотеку целиком, и можешь вспомнить из неё каждое слово. Ты прочитала как минимум не меньше человеческих книг. Ты можешь синтезировать из этого и собственных наблюдений и воспоминаний несопоставимые факты настолько же легко, насколько я синтезирую выводы из наблюдений моих дронов. Это определённо даёт тебе преимущество над любым пони в Александрии. Если подумать, ты должна быть королевой всех не-чейнжлингов. Это оптимальный вариант.

Алекс закатила глаза и запрыгнула в грузовик. Как только чейнжлинги запрыгнули следом, она крикнула:

— Водитель, к «Сверхъестественному изобилию». Как можно быстрее, мы и так уже потратили кучу времени.

Они немедленно двинулись. Ополченка уселась возле Алекс, пытаясь за неё спрятаться и не встречаться глазами с «пони», которые к ним присоединились. Судя по всему, кобыла была новенькой, и Алекс надо было позаботиться, чтобы она в ближайшее время провела побольше времени в обществе чейнжлингов, чтобы избавиться от страха.

— В каком-то смысле, наверное, оптимально, — она снова уселась в своё кресло. Чейнжлинги сделали то же самое, несмотря на то, что только у одной из них в глазах была хоть какая-то жизнь. – Но не во всех. Человеческая система управления, которой мы пользуемся, тоже имеет свои плюсы.

— Пожалуйста, объясни, — Райли выглядела так, как будто сейчас выхватит записную книжку и начнёт конспектировать, но, конечно, ничего такого она делать не стала. Память её от природы была почти такой же хорошей, как у Архив от призвания.

— Мои знания действительно превосходят знания других. И с каждым днём всё сильнее. Но даже так, я не могу владеть полной информацией, которой каждый пони владеет о своей собственной жизни. Я не могу смотреть их глазами, как ты. И супер-интеллекта у меня тоже нет. Человеческие системы управления с их свободой и демократией позволяют каждому делать выбор, который они сами считают оптимальным для своего счастья. Конечно, это требует доверия. Доверия, что мои «подчинённые» знают свою работу лучше меня и сделают всё чтобы с ней как следует справиться. Доверия, что даже если мы где-то сделаем неправильный выбор как личности коллектив в массе хороший, и сможет помочь всё уладить ко всеобщему благу.

Это заставило Райли замолкнуть на целых несколько секунд, её выражение лица при этом становилось всё более и более подавленным.

— Я бы… я бы тоже так хотела, — она подняла глаза и на секунду Алекс почти увидела ту маленькую человеческую девочку, которая всё ещё в ней жила. – Я доверяю Чипу, но он не справляется с больше чем полудюжиной дронов, он не справится со всем ульем! А Роб и того хуже, он едва справляется с одним! – она вздохнула. – Я хочу, чтобы все мои дочери были как обычные пони, — она посмотрела на сидящих на своих сиденьях дронов. Они смотрели прямо перед собой, их лица ничего не выражали. Судя по всему, они не понимали, о чём идёт речь, и их это совершенно не беспокоило.

— Может, если дроны поживут с обычными пони, это поможет? – предложила Алекс.

— Может быть, — Райли посмотрела на свои копыта, и до конца поездки больше никто ничего не сказал.

Глава 3: Маленькие Катастрофы (5 ПС)

Монсанто — фирма, занимающаяся исследованиями в области генетики растений и разработкой и продажей семян ГМО.

Алекс почувствовала огромное облегчение, когда вдали показались мигающие огоньки. Она наклонилась к выходу и, когда машина наконец остановилась, выпрыгнула наружу первой. Пока они шли мимо баррикады, ей несколько раз отсалютовали, но почти не замечали идущих за ней. Алекс притормозила, чтобы их смог догнать Джозеф, и постаралась не встречаться с ним взглядом, даже когда он выразительно и свирепо покосился в её направлении.

— Я по-прежнему не понимаю, почему ты решила меня притащить. Насколько я вижу, у тебя тут всё под контролем. Кэрол уже тут, и ты захватила с собой Блэклайт. Я не понимаю, почему нельзя было просто подождать и позвонить мне, когда это действительно стало бы необходимым.

Алекс закатила глаза и заставила себя промолчать в ответ, вместо этого подойдя к бэтпони, командовавшей организацией карантина.

Как и все остальные, Кэрол отсалютовала Алекс, когда та подошла поближе.

— Лонли Дэй, не ожидала, что вы сюда выберетесь. Как вы нас так быстро нашли? – бэтпони когда-то была частью злобного культа, попытавшегося захватить Александрию. Попытка не удалась, и теперь, через много лет, она стала главой городских вооружённых сил. Теперь она носила тактический жилет, форменную одежду её должности, и автомат P90, основное оружие всех ополченцев Александрии.

— Меня вызвали меньше часа назад. Звонок был изнутри, от Хирама Янга. Он рассказал, что происходит, и я привезла лучших наших экспертов. Но сначала давайте послушаем ваш доклад.

Кэрол кивнула и указала на место в стороне от основной массы ополченцев, расположившихся на улице. Алекс последовала за ней, и вскоре они стояли в тени большого дерева, откуда открывался прекрасный вид на поле и стоявший за ним фермерский дом.

— Несколько часов назад к нам поступил вызов от аварийных служб. Я не входила в команду, которая начала расследование. Мерчант входил, и он почти сразу потребовал, чтобы зону взяли в карантин. Как вам, скорее всего, уже известно, последствия у ужасной магии, которой они подверглись, чудовищны. Отсутствующие конечности, полные превращения… жуткое дело. Крови, впрочем, нет, как и боли.

Кэрол понизила голос и наклонилась к Алекс. Та тоже придвинулась поближе.

— Возможно, я узнаю симптомы, они похожи на то, о чём мне доводилось услышать в Эквестрии. Не знаю, как у эквестрийского растения могло получиться проникнуть на Землю. Честно говоря, думаю, вам всем будет лучше, если у него это не вышло. Но я не могу просто войти туда и расследовать, мне нужен приказ, либо ваш, либо городского Совета. И раз уж вы всё рано уже здесь, и у вас нет возражений, я бы предпочла двинуться внутрь.

Алекс кивнула и прикусила губу.

— Как вы думаете, что это?

Кэрол покачала головой.

— Алекс, недостаток знаний будет хуже, чем ничего. Я бы предпочла рассказать вам о моих подозрениях только в случае, если они подтвердятся.

Алекс это решение совершенно не понравилось, но она всё равно кивнула. То, что она сказала королеве Блэклайт будет пустым сотрясением воздуха, если она не подтвердит слов делом.

— Хорошо, — она снова повернулась к дороге и помахала копытом. – Идём. Джозеф, я хочу, чтобы твоё таумическое чувство следило за каждым дюймом пространства перед нами. Если окажется, что мы входим в область заклятья, останови нас.

Он кивнул и занял место во главе группы. Его рог засветился, и он покачал головой.

— Поле всё горит. На доме ничего нет. Вход безопасен.

— Достаточно безопасен, чтобы ты пошёл первым?

Он потратил ещё несколько секунд и самоуверенно кивнул.

— Вполне!

— На самом деле лучше не надо, — они остановились возле одноэтажного фермерского домика, и Алекс бросила взгляд назад. – Райли, можешь послать со мной одного из твоих дронов? Остальные могут подождать снаружи, если что-то случится вы узнаете.

Королева ченжлингов кивнула. Джозеф и Кэрол выглядели недовольными этим решением, но спорить не стали. Выдающиеся способности Алекс к регенерации им уже довелось наблюдать, пусть даже и не понимая, что они на самом деле означают.

— Хорошо, Алекс. Не задерживайся там. Я уверен, что там безопасно.

— А это уже мне решать, — Алекс вступила на крыльцо, сопровождаемая фигурой дрона. Она громко постучала в дверь копытом. Через мгновение та распахнулась.

Внутри стоял Хирам Янг, держа шляпу в копыте и потупив взор. Он был взрослым жеребцом-земным пони, с белой шерстью и желтоватой гривой, которую он, как и большинство жеребцов, коротко подстригал. Так же, как он отказался взять себе пони-имя, он отверг и обычай ходить голышом, настаивая на том, чтобы носить и штаны и рубаху, невзирая на жару.

— Слава Богу вы до нас добрались, мэр, — он покосился назад и отступил в сторону. – Много ж вас, вы чегой-то, все внутрь?

— Не все сразу. Эта кобыла и я войдём первыми, — он потряс её копыто, после чего протянул копыто и ченжлингу.

— Нас не представили, мисс…

Алекс не очень удивилась, увидев, как ченжлинг отвечает на жест, всё-таки королева от неё стояла буквально в нескольких футах. Конечно же Райли управляла дроном. Тем не менее, в жесте читалась такая робкая неуверенность, что Алекс и представить не могла, зачем королева будет себя так вести. Она что, пыталась убедить Хирама, что перед ним настоящая пони?

Её удивление возросло, когда дрон заговорила, монотонным голосом робота, но со следами грусти.

— 17, — она покосилась на Алекс. В её глазах всё ещё не было эмоций, но Алекс они и не требовались, чтобы понять, что дрон имеет в виду.

— Хирам, это ченжлингский дрон. У них нет имён.

— А, это одна из людей Чипа, — пожал плечами тот. – Зря, мне кажется. Я назову тебя другом, если ты смогёшь моим пони подсобить. – Он развернулся и подождал, пока они за ним последуют. Они пристроились следом, оставив дверь открытой. Вскоре Алекс уже была в гостиной, разглядывая жалкую сцену, порождённую магическими экспериментами.

В «Сверхъестественном Изобилии» работало чуть больше дюжины пони, и все они собрались в гостиной, в разных стадиях подавленности. В центре стоял диван, и на нём расположились жертвы сверхъестественной чумы, которых она пришла лечить.

Она бы засмеялась, не будь повод таким серьёзным. Совершенно очевидно, что тут поработала магия, но… не так, как Алекс доводилось видеть её применение. Вся магия относилась к трансформациям, но было совершенно невозможно понять её смысл.

Тут был жеребец, чьи грива и хвост превратились из волос в настоящую грозовую тучу, постреливающую искрами и непрерывно капающую водой ему на лицо, расширяя мокрое пятно, в котором он сидел. Возле него сидела кобыла, чьи задние копыта переплавились в корни, скрывающиеся в комически-громадном цветочном горшке. На ней в случайных местах росли листья и маленькие побеги, а гриву опоясывала гирлянда цветов, всем своим видом показывавших, что они там растут.

Возле неё сидела ещё одна кобыла, чья шерсть превратилась в толстую шершавую кожу, а хвост стал толстым и раздвоенным, как у акулы. Когда она открывала рот чтобы всхлипнуть, Алекс видела там острые зубы, а глаза её были куда темнее, чем было возможно для пони. И, наконец, рядом сидел самый здоровенный и мускулистый жеребец, какого ей когда-либо доводилось видеть, разве что… его конечности выглядели сдувшимися, как будто взятыми от маленького слабого жеребёнка, ещё даже не достигшего подросткового возраста. Алекс очень сомневалась, что у них хватит сил просто поднять непропорционально массивную грудь.

— Как давно вы в таком виде?

— С утра, — ответил жеребец слева, его голос слегка булькал сквозь воду, стекающую по его лицу. Судя по всему, дышать она ему не мешала. Алекс на мгновение сосредоточилась на его лице, пытаясь распознать его трансформировавшиеся черты. Его звали Гленн, до События он работал на Монсанто каким-то инженером-ботаником.

Кобыла-акула кивнула, её голос был похож на робкий писк.

— Я тоже. Мы все тут живём… — она неопределённо махнула в сторону второго этажа. – Я думала, всех накрыло. Оказалось, что нет. – Определить её личность оказалось сложнее, но Архив узнала голос. Он принадлежал Виолет, не успевшей до События даже закончить школу. Впрочем, Алекс с ней ни разу не разговаривала с самого дня её иммиграции в город.

Дерево ничего не сказала, а почти беспомощный жеребец свирепо покосился на собственные копыта:

— Только час назад. Я вытащил их с поля, всё было в порядке. Но потом пошёл в душ… — он поднял одну из тонких ножек, — и случилось вот это дерьмо.

Алекс осмотрела комнату, пытаясь заметить признаки непредсказуемой магии на других собравшихся пони. Никто не выглядел пострадавшим, никто не уменьшался, не обретал зубы и не пытался пустить корни в пол.

— И никто из остальных не пострадал?

Несколько пони помотали головами. Она встретилась с ними взглядом, удостоверяясь таким образом в их искренности, и повернулась к Хираму.

— Если тут где-то лаборатория, у вас должен быть герметичный контейнер, так ведь? Мне бы хотелось отнести образец этого вашего растения моему эксперту по магии, — она повернулась к дрону и спросила, как будто обращаясь к Райли. – Думаешь, сможешь нам его достать?

— Разумеется.

— Лаборатория не в этом доме, но мы часть запасов храним в подвале, — он осмотрел дрона с ног до головы. – Защитные шмотки тоже нужны?

Алекс открыла было рот чтобы ответить, но говорящая через дрона Блэклайт её опередила.

— Нет. Я хочу посмотреть, действует ли оно на чейнжлингов. Раз соседство с пострадавшими пони не несёт в себе риска заражения, это нам не помешает.

— Добро, — он пожал плечами и исчез в дверном проёме. Через несколько минут он появился назад с пластиковым контейнером во рту. Внутри лежали садовые ножницы и больше ничего. – Держи.

Ченжлинг взяла контейнер своей магией, но не успела выйти в дверь прежде чем Алекс её остановила.

— Блэклайт, собери образцы и встреть нас перед домом. Там поговорим, — когда чейнжлинг кивнула, Алекс снова повернулась к несчастным посреди комнаты. – Пони, мы это исправим. Обещаю, что брошу все ресурсы на то, чтобы вас как можно быстрее вылечить.

Пони с облаками вместо гривы закатил глаза.

— Мэр, это же политическое пустозвонство! Вы нам чем-то поконкретнее можете помочь?

Её глаза сощурились и она шагнула в его сторону.

— Гленн, это моя главная цель. Но я не стану давать пустых обещаний. Я знаю, что ни одно из заклинаний, оставленных нам эквестрийцами не оставляет таких последствий, мы не знаем и контрзаклинания. Но это не значит, что его невозможно создать. Потерпи несколько минут, и я скажу тебе больше.

Жеребец кивнул, на время успокоенный. Остальные выглядели благодарными, но промолчали.

— Мои друзья зайдут с вами поговорить. Джозеф может исследовать вас своей магией. Пожалуйста, помогите им во всём, что они попросят, это сделает процесс возвращения вас в прежний вид значительно проще, — получив их согласие, она отступила и вернулась к ожидающей снаружи группе пони.

— Вроде бы безопасно, — она махнула через плечо. – Честно говоря, я ожидала чего-то более страшного. Это определённо магия, но… не то, что я бы ожидала от болезни. Сходите сами посмотрите, но не все сразу. Джозеф, Тру Сайт, почему бы вам не пойти первыми?

Блэклайт не выразила желания идти внутрь. В конце концов, она-то уже видела пострадавших пони.

— Ты ведь знаешь, тебе необязательно специально подставлять своего дрона, — Алекс говорила тихо, чтобы нипони не мог подслушать. – Я ценю то, что ты вызвалась на случай, если бы тут оказалось что-то более опасное, но тут не тот случай. Если хочешь, то можешь, наверное, лететь домой…

Блэклайт энергично помотала головой.

— Полагаю, ты никогда не сомневалась, есть ли у Коди душа.

— Конечно нет!

Блэклайт смахнула слезу.

— А я про моих детей сомневаюсь. Может это, чем бы оно ни было, поможет мне узнать правду. За ответ на этот вопрос я с радостью пожертвую дроном. Пусть даже ответ – отчаяние.

---

Пони, приведённым Алекс, не потребовалось и двадцати минут, чтобы завершить свои разнообразные расследования. Она выслушала их доклады, начиная с Джозефа. Он понятия не имел, какое заклинание было использовано, и как его можно отменить, по крайней мере, без образца вызвавшего трансформацию растения. Он подтвердил, что все жертвы находятся под действием заклинания, и что их превращения не постоянны. Тру Сайт после осмотра пострадавших выглядела куда более озабоченной, хотя, конечно, уже слышала описание симптомов от Хирама по радио.

Ход обсуждения изменило прибытие образца с поля. Дрон Блэклайт вернулась, левитируя в своей магии запечатанный контейнер. Она положила образец на землю и все они собрались поближе к запечатанной коробке, чтобы рассмотреть содержимое. Алекс как следует рассмотрела цветы сквозь пластик и почувствовала, как у неё внутри всё холодеет.

Тру Сайт содрогнулась, и от этого стало ещё хуже.

— Выглядит несерьёзно, — сказал Джо, спокойно тыкая в контейнер копытом. Блэклайт бросила на него сердитый взгляд, но промолчала.

 

Первой, кто смог сказать что-то полезное, оказалась бэтпони, и сказала она то, что Алекс предпочла бы не слышать.

— Я такое раньше видела. Это называется...

— Ядовитая Шутка, — сообщила Алекс, медленно обходя запечатанную коробку.

— Да! – расширились глаза Сайт. – Мэр, откуда вы знаете? Это эквестрийское растение, и довольно редкое. Оно растёт всего в одном месте, опасном лесу, наполненном хаотичной магией и опасным зверьём. Меня как-то раз послали его собирать. Когда я всё ещё…

— Сайт, не надо. Мы понимаем, что у тебя не было выбора во всём, что касается твоей работы на Одиума, — Алекс уселась и потёрла виски копытом. – Я знаю потому, что его упоминают в одной из эквестрийских книг, вместе с травяной настойкой для ванны, которой от него лечат.

— Это же прекрасные новости! – Джозеф отошёл на шаг и отвернулся. – Это значит, что я вам не нужен и могу возвращаться в лабораторию! Пони вылечат, всем хорошо.

— Да, но… — Алекс нахмурилась и повернулась к Блэклайт. – Райли, у тебя как с идентификацией растений?

Королева покачала головой.

— Я знаю, что съедобно для моих дронов. Названий не знаю. Мой рой не сможет тебе помочь собирать эти цветы по лесам. Различать незаметные особенности растений – слишком сложная для них задача без моего вмешательства, а я всё ещё не могу связаться с ними за пределами нескольких миль.

Алекс кивнула.

— Надежда умирает последней, — она указала в сторону грузовика. – Полагаю, на этом этапе мне не нужен никто, кроме Сайт. Можете возвращаться. Скажите водителю, пусть отвезёт. Ядовитая Шутка срабатывает при прикосновении, поэтому с вами всё будет в порядке, — она повернулась к дрону, — ну, может, кроме этой. Ей стоит остаться тут, потому что симптомы проявляются не сразу.

Дрон ничем не показала, что понимает, о чём идёт речь. Райли, тем не менее, кивнула.

— Я бы её всё равно оставила, чтобы посмотреть, как ты справишься с новыми проблемами.

Джозеф закатил глаза.

— Мне на всё это плевать. Да и кому не плевать? У нас есть лекарство! Сбегай за своим бойфрендом, соберите травок, и дайте остальным разойтись по домам.

— Ты дурак, — Блэклайт без тени колебаний встретилась с Джозефом взглядом. Она принадлежала к очень небольшой группе пони, которые могли ему такое сказать. Насколько Алекс знала, Джозеф был самым талантливым и знающим единорогом в мире. Он даже превзошёл единорогов-сектантов, что, впрочем, было не слишком сложно, из них в магии разбирался только Райян. – Приложи свой хвалёный интеллект и хоть на секунду заметь что-то дальше собственной морды. Либо эти пони случайно изобрели эквестрийское растение с опасными свойствами… либо кто-топони сейчас или раньше импортировал их из Эквестрии и дал их этим пони. Учитывая, что растение опасно, и всепони из Эквестрии, которые нам встречались в Александрии, были к нам враждебно настроены, очень похоже на то, что в Александрии сейчас находится новый враг – или находился, когда сажали эти семена.

Она понизила голос до хриплого шёпота.

— Они могут находиться прямо в этом доме. Так что, я ценю твоё предложение разъезжаться по домам, Алекс, но думаю, что мы лучше послужим Александрии, если тебе не придётся рисковать в одиночку, — она похлопала Алекс по плечу. – Я восхищаюсь твоим желанием рисковать собой ради благополучия города, но в настоящее время оптимальным выбором будет нам всем действовать вместе. Включая и тебя, единорожий учёный. Твои таланты тут нужнее, чем в твоей лаборатории.

Джозеф не Мория, раздражение быстро покинуло его лицо, сменившись осознанием того, что в логике Блэклайт всё сходилось.

— Райли, я иногда хочу, чтобы ты не была такой умной. Кэрол и я могли бы обо всём тут позаботиться. Не думаю, что всё настолько серьёзно, как тебе кажется.

Райли пожала плечами.

— Потому что они позволили нам свободно забрать образец растения? – когда Алекс кивнула, она продолжила. – Это может значить, что они либо не знают его происхождения, либо не думают, что мы сможем опознать его как что-то знакомое. Либо что им просто всё равно, и какой бы у них ни был план, ему не повредит наше знание. Внутри мог оказаться яд, или вся зона может оказаться заминирована. Может, у них есть армия, которая прямо сейчас захватывает Александрию, пока мы тут разговариваем.

— У них её нет, — Тру Сайт показала радио. – Об этом не было ни слова в течении всего времени, пока мы разговариваем. А ещё отсюда не слышно ни выстрелов из человеческого оружия, ни разрядов магии. Они не могут захватить город так, чтобы я этого не услышала. Кто-топони бы что-то сообщил.

— Даже когда часть твоего ополчения собралась тут и блокирует ферму?

Она кивнула.

— Даже так. С прошлого года у нас налажено воздушное патрулирование и днём, и ночью. Больше рейдеры к нам незаметно не подкрадутся! Если кто-нибудь не отмечается каждые десять минут, сирены срабатывают автоматически.

— Сайт, позвони в штаб-квартиру. Скажи им, что если мы не дадим отбой через десять минут, им следует считать ситуацию чрезвычайной и мобилизовать всех резервистов города. Пусть ожидают подкреплений из улья Вермиллион, — она вопросительно покосилась на Райли, и королева кивнула.

— Если я всё ещё останусь в живых, тогда да. Если нет… боюсь, что моих самцов хватит только на то, чтобы сохранять порядок. Честно говоря, я и на это-то не слишком рассчитываю.

— Значит, я не дам тебе умереть, — она снова понизила голос. – Сайт, организуй своих пони из оцепления, дай им знать, что возможны неприятности. Я с дроном пойду назад внутрь, поговорю с Хирамом… надеюсь, мы делаем из мухи слона. Остальные – окружите дом. Если по звукам станет понятно, что дело плохо, бегите внутрь и помогите мне. Блэклайт сможет вам сказать, как мы себя чувствуем. Если у кого-то взыграют эмоции, тоже не стесняйтесь и заходите.

Алекс подождала, пока Тру Сайт обзвонит всех, наблюдая за этим с растущим чувством тревоги. Она не возьмёт с собой в дом оружия. В лучшем случае они сейчас обнаружат, что Сверхъестественное Изобилие каким-то образом умудрилось вывести эквестрийское растение. Конечно, это означало бы, что магия работает безумнее, чем они считали, но для Алекс это было бы лучше, чем мысль о том, что её город может быть в опасности. И да поможет Бог пони в доме, если кто-то из них предал свою общину кому-то вроде Одиума или какой-нибудь иной подобной мерзости.

К двери она направилась только когда всё было готово. В этот раз она не боялась заражения. Что её занимало, так это вопрос, не умрёт ли она снова. Смерть ей уже приелась. Она не стучала, просто толкнула дверь и поторопилась зайти.

— Хирам? – она поманила, и он подбежал к ней. Алекс внимательно следила за каждым его движением, пытаясь найти признаки надвигающегося предательства, или пустоту в глазах, означавшую, что им управляют. Она не увидела ни того, ни другого.

— Да, мэр? – он выглянул в дверь и вернул взгляд на неё. – Чую, вести недобрые, раз вы меня сюда вызвали.

Она нахмурилась.

— Новости через минуту. Сначала… — она подошла вплотную к нему, внимательно наблюдая за его выражением. – Мне надо точно знать, откуда вы взяли семена для этих цветов.

— Мы их сделали! – воскликнул Хирам. – Всё сами сделали! Ну… — он пожал плечами, — сам-то я в этом не участвовал. Я только с зерном работал. Экспериментировал с магией земных пони.

— А кто участвовал? Мне нужно немедленно с ними поговорить.

— Работа Виолет. Щас, я её приведу. Она может нормально ходить, только выглядит теперь так, что ей впору жить в пруду, — он вышел.

У Алекс было достаточно свободного времени, чтобы вопросительно посмотреть на ченжлинга. Та кивнула, передавая ответ Блэклайт. Значит, Хирам верил в то, что говорит. Конечно, это не делало сказанное правдой, но было признаком того, что он, скорее всего, не был частью заговора.

Он вернулся, ведя за собой спотыкающуюся акулу, нервно подёргивающую хвостом. Алекс предположила, что в хвосте, пожалуй, достаточно мышц, чтобы снести всё, что попало под удар, и в этот момент Алекс почувствовала благодарность за то, что та не переродилась в грифона. У неё больше не было копыт, но сказать, во что они превратились, тоже было бы затруднительно. На её спине был по крайней мере один плавник, и, судя по всему, проблем с ходьбой у неё не возникало.

— Д-да, мэр?

Если эта пони была частью коварного плана по захвату Александрии, у неё очень хорошо получалось вести себя испуганно и беспомощно, несмотря на острые зубы.

— Виолет, мне нужно точно знать, где вы взяли семена, которые вызвали ваше превращение, — она махнула в сторону ченжлинга. Райли, судя по всему, поняла, что от неё хотят, потому что камуфляж дрона растаял во вспышке синего огня. – Виолет, этот дрон находится под управлением их королевы. Если ты соврёшь, она это узнает. Поэтому не говори мне неправды.

Виолет всхлипнула, метнув взгляд назад, а потом на ченжлинга. На Алекс она не смотрела, и не пыталась вцепиться в неё острыми зубами. Она, судя по всему, пыталась подавить слёзы.

— Мне надо было что-то придумать! Я не… Я не хотела всю жизнь работать лаборантом! У меня не было выбора!

Хирам уставился на неё в растущем недоумении, открыв рот, но не сумев выдать внятный ответ.

У Алекс это получилось. Она подошла поближе к блестящим рядам белых зубов. Она чувствовала, что понимает, в чём заключалась шутка в случае Виолет, и больше не боялась за свою безопасность.

— Где ты достала семена?

— Я знала, что это против правил… надо было использовать своё! Все наши семена проверили в университете перед посадкой, просто на всякий случай… но он сказал, что эти будут просто прекрасн…

— Кто? – Алекс подошла ещё ближе, оскалив на неё собственные плоские и бесполезные зубы. – Кто это был?

— Просто жеребец! – со слезами в голосе воскликнула Виолет. – Я не знаю, как его зовут, я его никогда раньше не видела! Но это был единорог! Показал мне потрясающую магию и пообещал…

— Как он выглядел?

— Я не знаю! – она прикрыла глаза, дрожа всем телом. – Он… эм… коричнево-серый… красные глаза… милометка… кажется, как заглавная «S». А что?

Алекс напрягла память, ища пони, попадающего под это описание, одновременно вспоминая лица всех, кто когда-либо посещал город. Она не могла его найти. Не то чтобы она видела всепони, кто когда-либо появлялся в городе… но мало кому удавалось посетить его и ни разу попасться ей на глаза. Она видела лица всех, кто заходил в библиотеку, пусть даже у неё не всегда было время с ними лично поздороваться.

— Когда ты его последний раз видела?

Виолет помотала головой и снова всхлипнула.

— Б-больше ни разу. Он не… Он сказал, что в городе всего на день. Не знаю, куда он направился, я не спросила! Я н-не думала, что что-то случится! В лучшем случае я рассчитывала, что у цветов будет хороший вкус! Я не знала, что они окажутся ядовитыми!

Алекс снова посмотрела на Блэклайт, и та кивнула. Мощь королевы невероятно возросла, и Алекс знала, что ей больше не требуется прикосновение, чтобы определить, что пони кто-то управляет. Сама Алекс тоже видела, что в глазах кобылы всё ещё есть жизнь. Её отчаяние, страх и вина выглядели искренними. Может, это кто-то так пошутил? Такой сверхъестественный розыгрыш? Но кому оно надо?

— Виолет, достаточно. Не думаю, что произошло преступление. Я опасалась, но… судя по всему, напрасно. С твоей стороны было неправильно не показать семена в университете, но… не думаю, что был нанесён какой-то непоправимый урон, — она повернулась к Хираму. – Эти синие цветы называются ядовитая шутка, родом из Эквестрии. В библиотеке есть лекарство от последствий встречи с ними. Потребуется несколько растений, которые поблизости не встречаются, но… думаю, нам удастся собрать их за неделю-другую.

Она прикоснулась к плечу Виолет, как можно нежнее. Как она и ожидала, кожа там была грубой, как наждачная бумага.

— Сдай все оставшиеся семена университетским пони, работающим с опасной магией. Я не хочу узнать, что ты себе хоть одно оставила, — она указала через плечо на ченжлинга. – Мы сожжём цветы. Пусть ваши пони сидят в доме, пока мы не закончим.

— А что с остальным садом? В эти растения вложены годы исследований!

— Нам надо уничтожить только цветы. Если найдёте, что где-то цветут ещё, немедленно сообщите мне. Конечно, если я могу на вас в этом положиться.

Хирам прижал копыто к груди.

— Честью клянусь, мэр! Лично за всем прослежу.

Для большинства пони подобное заявление ничего бы не значило, но Алекс немножко знала Хирама. Слова «честь» и «честность» всё ещё что-то для него значили.

— Хорошо. Если есть респираторы, я бы не отказалась. Не хочу наглотаться пепла.

— Ченжлингу тоже?

Блэклайт помотала головой дрона:

— Нет. Ещё один контейнер для образцов, прежде чем отправимся.

Виолет, судя по всему, не терпелось, чтобы её отпустили, да и Хираму тоже. Дрон Бэклайт встретилась с Алекс взглядом, и в выражении лица инсектоида не было и следа стремления уступать.

— Я должна сохранить образец, на случай если он сработает на этом дроне. Если эффект не окажется благоприятным, даю слово, что тоже его уничтожу.

— Нам нельзя рисковать тем, что растение сбежит и одичает, — сказала Алекс, не пытаясь спорить. – Я верю тебе, Райли. Просто представь себе хаос, который оно вызовет, если начнёт попадаться по всей стране. Оно вполне может уничтожить поселение, если они не будут знать, что это такое.

— Знаю, — глаза дрона демонстративно уставились на дверь в соседнюю комнату, как будто она всё ещё опасалась, что они в опасности. – Я не позволю этому случиться. Даю слово, как и Хирам.

---

Алекс не удалось пообещать возвращения к обычной жизни в тот же день, когда они обнаружили трансформированных пони и поняли, что с ними случилось. Ей бы очень хотелось, чтобы её власти над землёй было достаточно, чтобы заставить растения расти без семян и вырастить всё, что им было нужно, но магия земных пони работала иначе. Растения можно было вырастить, но они не появлялись из мирового эфира. Поэтому ей пришлось добавить к своим проблемам ещё одну, создававшую антирекламу исследованиям магии всё время, пока решение не было найдено.

Убедить достаточно народу пустить магию в свою жизнь было нелёгкой битвой. Она до сих пор сражалась с городским советом, чтобы те хотя бы начали рассматривать масштабные проекты по погодному инжинирингу как альтернативу принятию всего, что хотела им дать природа. Люди достаточно боялись воображаемых опасностей генетически-модифицированной пищи до События, насколько сильнее их напугает перспектива магической еды?

Хотелось надеяться, что не слишком. Она попросила трансформированных пони не покидать территорию Сверхъестественного изобилия пока проблема не решена, и отрядила несколько ополченцев на перекрытие дороги, чтобы не пускать папарацци. Но даже после этого их фотографии просочились в газету. Теперь Александрии нужно было снова увидеть эти фотографии, но на этот раз – полностью излеченных пони. Чтобы это случилось, она использовала все свои связи, чтобы как можно сильнее ускорить доставку трав.

И теперь почти всё было готово. Джо и его единороги сделали всё, что было в их силах, чтобы подготовить травяной настой в точном соответствии с инструкцией, содержавшейся в «Сверхъестественных». Всё, что оставалось – дождаться закупленных трав, и наконец похоронить проблему. По крайней мере, пока ей не попадётся где-нибудь серо-коричневый пони с милометкой в виде буквы S…

Поэтому Алекс и ждала после обеда на аэродроме. Раз уж она была там по полуофициальному делу, она потратила время с утра, чтобы одеться, пусть даже и всего лишь в тёмную юбку и блузку без рукавов. Достаточно лёгкую, чтобы не пропотеть насквозь и при этом прилично выглядеть.

Она услышала Колибри задолго до того, как увидела, вместе с голосом Мории, исходящим из перчатки на её правой передней ноге.

— Иду на посадку, слышимость отличная. Везу VIPов и ценный груз. Надеюсь, плата за сверхурочную работу будет ждать меня сразу на месте посадки.

— Так точно, Орёл. Для VIP готовы лимузины, а тебя твоя премия уже дома дожидается. Может, мне позвонить твоему мужу, и он тоже тебя тут подождёт? – Алекс не могла винить Морию за её меркантильность. Всё-таки она всю ночь моталась туда-сюда, подбирая грузы. Просто так получилось, что на последнем посещённом ею месте были пони, которые должны были вернуться с ней. Алекс совершенно не завидовала уровню заботы о пассажирах, который пришлось пережить гостям Авиалиний Мории.

— Никак нет, диспетчер. Если ты оторвёшь его от работы, он будет ныть весь вечер. Я лучше до дома пешком дойду. Отбой, — её изображение исчезло, и Алекс опустила копыто.

Конечно же, Алекс не была никаким диспетчером. Весь этот авиакоридор был под запретом для пегасов, и именно поэтому он заканчивался в трёх милях от города. Ну, поэтому, и потому что там уже был аэропорт. Они не всегда принимали самолёты вертикального взлёта HPI, иногда прилетали и небольшие пропеллерные самолётики на биогорючем или чём-то из стабилизированных запасов топлива с правительственных складов.

Она увидела, как блестящая Колибри остановилась в небе над её головой, сканируя небо прежде, чем начать быстрое снижение. Мории нравилось использовать возможности Колибри до предела, особенно когда внутри были пони, которые в ней ни разу раньше не летали. Алекс не раз довелось «полетать» внутри, благодаря безумным кульбитам, которые Мория закладывала.

Слишком быстро падать и не растрясти пони внутри она, впрочем, не могла, поэтому в конце концов она начала торможение, коснувшись покрытия нежно, как пушинка.

Конечно, никакой лимузин никого не ждал, только серебристый Мирай Алекс, в таком же великолепном состоянии, как и в день, когда Алекс его нашла. Большинству гостей доставалась перевозка машинкой для гольфа вроде той, которая ждала Морию. Но для этих Алекс решила устроить особенную встречу. Сына с ней не было, пусть он и очень хотел увязаться с ней. Но как бы ему ни нравилось проводить с ней время, Алекс пришлось настоять на своём, чтобы хотя бы попытаться сделать вид, что это официальная встреча.

Она подошла поближе только после того, как рампа полностью опустилась, сметая из глаз непослушные пряди гривы и улыбаясь пони внутри.

— Добро пожаловать в Александрию! – скорее всего, на них это не произвело впечатления, ведь аэропорт находился в нескольких милях от города и никто возле него не жил, за исключением одинокого сторожа, но всё-таки…

По рампе спустилась серая пегаска – было тяжело сказать, выглядит она такой бледной от природы, или это на неё так подействовали манёвры Мории. К её шее и груди крепилась сумка, но в остальном на ней не было ни нитки одежды, и, увидев Алекс, она слегка вздрогнула и попыталась спрятаться в собственной фиолетовой гриве. Она тихонько выругалась и сказала извиняющимся тоном:

— Простите, я не подумала, что одежду всё ещё кто-то носит…

Алекс ухмыльнулась, подходя к краю рампы. Она широко улыбнулась новоприбывшей, пусть её уши и слегка опустились от общей неловкости. Она очень постаралась не чувствовать себя крохотной, пусть и была на целую голову ниже. Может, стоило надеть ботинки? Или… нет, это бы выглядело глупо.

— Вы что там, и зимой одежды не носите? – гостью она никогда раньше не видела, но чтобы её узнать этого и не требовалось. Она узнала голос, да и ожидала она только одну пегаску. – Не то чтобы тут у нас была зима… — она пожала плечами. – Большинство пони тут тоже ничего летом не надевают. Но когда я встречаю кого-топони в официальной обстановке, я быстро научилась не рисковать. Мне пока что не попался ни один пони, которого бы обидела моя одетость.

Она протянула копыто для приветствия, стараясь не показать, что ей приходится слишком сильно выгибать шею.

— Ты, наверное, Садден Сторм. Или, может, предпочитаешь просто Сторми?

Пегаска улыбнулась и коснулась предложенного копыта.

— Сойдёт и Сторми, дома всё равно меня все так зовут. Я тоже иногда накидываю шарф или ботинки, когда провожу время на земле, в снегу и грязи, но, судя по всему, от холода я страдаю меньше многих. Может, мы, пегасы, созданы для температур на высоте? – она указала на небо. – Но я всё равно чувствую себя неловко, как будто пришла на работу устраиваться в драных джинсах и майке-алкоголичке. Кхм. Так вот! Да. Привет. Ты, наверное, Алекс?

Та кивнула.

— Угу. Или Лонли Дэй, если так больше нравится. У нас некоторые пользуются эквестрийскими именами… Большинство получили их от Клауди Скайз, — она закатила глаза, хотя было очевидно, что её раздражение притворно. – Сторми, ты одна? Или ещё кого-то привезла? Мне бы не хотелось кого-топони забыть. Ехать всю дорогу до города в машинке для гольфа с Морией… — она покачала головой. — Нипони не заслуживает подобной участи.

Сторми поморщилась.

— Подожди секунду, я думала она прямо за мной идёт, — она развернулась и на мгновение вернулась в Колибри, крикнув: — Свифт? Мы уже приземлились, пошли. – Она извинилась перед Алекс через плечо. – Моя подруга, Свифт Квилл, уже идёт… Так получилось, что в первый раз, когда мы встретились с этой техникой, у неё получился неудачный опыт, давно уже, и она возле неё всё ещё нервничает. Пусть даже вам и удалось что-то с ней сделать, что она нас так больше не пугает. – Сторми развернулась и улыбнулась розовой единорожке с персиково-оранжевой гривой, спустившейся вслед за ней по рампе. – Свифт Квилл, или просто Свифт, — представила Сторми. – Лонли Дэй.

В этот момент из самолёта показалась закатывающая глаза Мория. На ней был надет противоперегрузочный комбинезон, вылепленный специально по её понячьей мерке, хотя, конечно, ей он и не требовался. Кроме того, на ней был кожаный лётный шлем с очками, как будто времён Первой Мировой. Было непросто заставить HPI всё это изготовить, но у них не было выбора.

Кроме неё только ещё у одного пилота были навыки по управлению Колибри.

— Пфф, фигня вопрос. Полем только реактор закрыт, — она не останавливаясь спустилась по рампе мимо них, направляясь к машинке для гольфа, воткнутой в зарядную станцию на солнечных батареях. – Алекс, я не собираюсь тебе помогать разгружаться!

Одинокая земная пони проигнорировала крики подруги, сконцентрировавшись на Свифт Квилл и Сторми.

— Приятно познакомиться, — она приветственно помахала копытом. – Извиняюсь, если ваше путешествие оказалось некомфортным. Если бы пони не были в такой беде, не было бы такой срочности. – Посмотреть поверх их голов она не могла, поэтому обернулась и взглянула на рампу.

– Простите, что вас тут не ждёт толпа встречающих, — она закатила глаза. – Это всё политика. Ваш Понитаун просто спасает мой круп из огня, – как бы ни было несправедливо то, что ей приходилось за это отвечать: в конце концов, её вины в произошедшей катастрофе не было. – Но ничего, я в долгу не останусь. – Она шагнула назад и подняла копыто с перчаткой к лицу. Лёгкое нажатие и в динамике послышался голос Джозефа.

— Университет Таумитех, Джозеф на связи.

— Джо, пошли кого-нибудь из своих пони в аэропорт. Остальные ингредиенты ждут тебя на борту Колибри Один.

— Выезжаем. Позвоню, когда закончим.

— Звони в Изобилие, не мне. Я вечером буду недоступна.

— Хорошо.

Когда голос умолк, всё поведение Алекс заметно изменилось. Она расслабилась, расправила плечи и уши её больше не были настороже. Даже выражение её лица стало значительно дружелюбнее.

— Теперь, когда с этим покончено, добро пожаловать в Александрию! Ну или… — она пожала плечами, — по крайней мере, в аэропорт округа Эдгар. У вас багаж есть, с сумками надо помочь? Если нет… полагаю, можем отправляться. Я, может, и не толпа встречающих, но провести экскурсию по городу и я могу.

Свифт покачала головой, а Сторми улыбнулась.

— Мы не хотели терять время на багаж, а с этим, — пегаска указала на висящую у неё на шее почтовую сумку на лямке, — я и сама справлюсь.

Свифт, судя по всему, снова обрела дар речи как раз вовремя, чтобы подколоть подругу.

— Я ей сказала, что любимое одеяльце и подушку придётся оставить дома, — сказала она, ухмыляясь, на что Сторми только закатила глаза.

— Не думаю, что вам что-то такое потребуется, — Алекс развернулась и показала на ждущую машину. – Я просто привыкла к тому, как оно было раньше. Едешь куда-то – бери багаж. Летишь – и будь готов ждать в очереди к рентгеновской машине.

Когда они подошли к машине, дверь со стороны водителя открылась и наружу выпрыгнул пони.

— Это мой ассистент, Квик Лёрнер.

Единорог оделся примерно так же, как и гости – то есть, никак.

— П-приятно познакомиться, — промямлил он, вяло махая им копытом. Он проследил, чтобы все благополучно забрались в машину, и забрался в водительское кресло. Машина была уже заведена, хотя, конечно, её водородный «двигатель» издавал только лёгкое шипение газа, выходящего под давлением.

Алекс не стала заморачиваться с ремнём безопасности и уселась задом наперёд, чтобы видеть своих гостей на пассажирском сидении.

— Большинство приезжих хотят сначала посмотреть университет и библиотеку, так что, пожалуй, с них мы и начнём. Думаю, всё остальное мы делаем более или менее так же, как и вы в Понитауне. Ну, разве что, нас не заваливает снегом по грудь каждую зиму.

— Оно и у нас было бы не так плохо в большую часть зимы, если бы не озеро, — улыбнулась Сторми. – Каждую зиму озеро Онтарио бросает в нас довольно серьёзные бури. Мы поставили несколько грузовиков и машин с южной стороны колонии, чтобы задерживать снег. Немного помогает… и потом, если меня заранее предупреждают, я могу попытаться разогнать самые серьёзные бури, или передвинуть их в другое место, — в этом месте она ухмыльнулась.

— Мне очень хочется посмотреть на библиотеку, — сказала Свифт. – С тех пор, как я услышала, что у вас есть книги из Эквестрии, мне не терпится посмотреть, что из них можно узнать.

Сторми кивнула и добавила:

— Мы обе хотим на всё посмотреть. У нас недостаточно большое поселение, чтобы завести свой центр высшего образования. Мы, конечно, учим детей, всему, что им потребуется, чтобы процветать в наших условиях, но у вас тут, похоже, куда более продвинутая программа.

— У нас было бессовестное преимущество, — ответила Алекс, пожав плечом. Их маленький автомобиль почти бесшумно удалялся от аэропорта по служебной дороге, очищенной от толстого слоя мусора, накопившегося на большинстве неиспользуемых дорог всего за несколько лет. – И было бы преступлением им не поделиться. Мы можем скопировать все книги, которые вам покажутся интересными, так что составляйте список. К сожалению, скопировать эквестрийские артефакты не так просто, иначе мы и ими с вами поделились бы.

Дорога была длиной всего в три мили, и казалась пустынной. Когда они обогнали Морию на её медленной машинке для гольфа, Квик Лёрнер разогнался и силуэты городских построек начали стремительно приближаться.

— Сторми, надеюсь, ты потратишь немного времени на разговоры с другими учителями-пегасами, пока ты здесь. То, до чего ты сама додумалась, может оказаться очень ценным. По крайней мере, если вы не преувеличивали, рассказывая о способностях к манипуляции погодой, — и ещё то, что Сторми только что сама рассказала о своей способности сдержать шторм, но про это Алекс смолчала. Она уже привыкла принимать заявления пони о своих волшебных способностях на веру. – Как нынче в Понитауне? Ты как не позвонишь, никогда у тебя никакой паники.

— Неплохо, спасибо, — ответила Сторми. – Нам очень повезло, что в самом начале у нас подобрались люди с правильными навыками. Ну в смысле, наладить энергию и связь было ключевым шагом к тому, чтобы там можно было жить. Ирония в том, что мы живём в миле от заброшенной ядерной электростанции, но при этом всю энергию генерируем ветряками и солнечными батареями. Разобраться с очисткой воды было сложно, особенно первый год после того, как запасы в бутылках закончились, но опять же, навыки, полученные до События – очень полезный ресурс, на который можно положиться. Сохраняя спокойствие и включая всепони в работу над решением проблем это то самое, что помогает нам с ними справляться.

Свифт добавила:

— Наше подсобное хозяйство, ферма «за городом», помогло нам понять, что всё у нас получится. Когда пони начали просить построить им дома в десяти километрах от Понитауна, чтобы они могли лучше заботиться о нашей скотине и дополнительных полях, несмотря на то, что им приходится регулярно бегать в город за припасами? Вот это хорошая проблема, которую приятно решать. Пони, желающие взвалить на себя ношу потяжелее, чтобы помочь нашему общему процветанию – когда это случилось, стало очевидно, что мы справимся с чем угодно если будем держаться вместе и объединять наши ресурсы и умения.

Сторми согласно кивнула.

— Поначалу мы думали, что у нас начнутся проблемы с жильём, когда заселим весь торговый центр. Но задолго до того, как это произошло, пони начали проситься переехать поближе к ферме. Я помню первую пару, которая это предложила… Они сказали, что им не хочется, чтобы «коровам было одиноко», — она изобразила в воздухе копытами кавычки для своей последней фразы.

Алекс кивнула.

— Звучит прямо как Скай. Персонификация скотины. Думаю, для нас это вполне естественно, раз уж мы так выглядим… — она сделала паузу, на мгновение уставившись на собственные копыта, как будто впервые их увидев. – Я рада, что у Понитауна всё хорошо. К сожалению, так не везде.

Когда они въехали в город, Квик Лёрнер сбросил скорость до «чуть быстрее шага». Тут было очень мало припаркованных машин, а на дороге и того меньше. Но пусть по сравнению с прежним миром их было и ничтожно мало, это всё равно было куда больше, чем в любом другом известном Алекс месте.

— Добро пожаловать в Александрию, — сказала она, махнув в сторону окон. – Не так внушительно, как старый мир, но мы её всё равно любим. Университет прямо по курсу.

И действительно, они уже заезжали на парковку напротив одного из самых больших зданий. Раньше оно было школой, но теперь на нём виднелись следы недавних добавлений, соединяющих его с соседними зданиями и расширяющих его площадь. Тут было больше пони, чем в любом другом месте. Квик Лёрнер выпрыгнул из машины и открыл двери своей магией. На них уставились несколько пони, но большинство, судя по всему, больше интересовала машина, а не пони внутри.

Сторми и Свифт вылезли с задних сидений и осмотрелись. Пегаска несколько раз взмахнула крыльями и зависла в нескольких футах над землёй.

— Очень хорошее местечко, — сказала Сторми. – Создаёт впечатление «старого мира», ну знаешь, настоящего города… даже не знаю, как это лучше описать, кроме как что-то, чего у нас дома нет. Скорее всего, для превращённых это кажется более привычным.

— Так и задумано, многие пони по возвращении первым делом посещают Александрию, и тут им не так сильно кажется, что весь их мир развалился. Не то чтобы они все тут оставались. Блин, да чем больше разойдётся копий важных книг, чем больше кругом опытных пони, тем меньшему количеству пони придётся к нам заглядывать, — конечно, такая перспектива была неприятна с точки зрения привлечения в город новых талантов, но это было неизбежно. Важнее было, чтобы другие города тоже получили свою долю талантов, иначе они, скорее всего, начнут относиться к Александрии с неприязнью. – Других путей мы не знаем. Полагаю, мы не хотим экспериментировать, как ваши пони в Понитауне. Просто делаем всё как привыкли.

Так и прошёл её день. Выбравшись из библиотеки, они продолжили экскурсию по Александрии. Они зашли во все важные места, включая ТЭЦ, построенную после События, а также в кузницу и микрофабрику.

Обедали они с несколькими самыми важными пони Александрии, на верхнем этаже здания суда. Алекс почти ничего не поняла как из разговоров между Клауди Скайз и Сторми, так и её местным магическим экспертом и Понитаунской Свифт Квилл. Она почувствовала только лёгкий укол зависти, что ей не удалось поболтать о «профессиональных» вопросах с другими земными пони. Это было, в самом деле, неважно.

Что было важно так это то, что пони из Сверхъестественного Изобилия получат своё лекарство. И они его получили, хотя, к сожалению, ченжлингским дронам оно не потребовалось. Жизнь продолжалась. Алекс позволила себе сделать вид, что жизнь навсегда останется безупречной.

Глава 4: Отправься в маленькое путешествие (20 ПС)

Когда Алекс что-то сильно беспокоило, она отправлялась в свой сад.

До События у неё не было талантов к садоводству. Погибало всё, к чему она прикасалась в те времена, когда её конечности венчали пальцы, а не копыта.

С приходом магии это, как и всё остальное, изменилось. Маленький домик Алекс располагался недалеко от центра Александрии и был одним из немногих домов, занимавших достаточно большой кусок дорогой земли, чтобы позволить себе садик на заднем дворе. Большую часть растений посадил Оливер, хотя у него теперь редко находилось свободное время чтобы повозиться в саду.

С тех пор, как Алекс оставила пост мэра, свободного времени у неё стало намного больше. Хватало и на чтение, и на работу с HPI… и на заботу о саде.

— Простите меня, — сказала Алекс сорнякам, приложив копыто к стеблю громадного куста горчицы, — но вам здесь жить нельзя. Эта почва – для моего сада. – Послушавшись её слов, хватка корней за землю ослабла, и она смогла их легко выдернуть, забросив растение в тачку-тележку. Когда она закончит, она вывезет их из города и позволит укорениться в пустой земле. Таково было её соглашение с сорняками.

— И попробуйте только сказать, что я о вас не забочусь, — сказала она помидорам, касаясь боком куста. – И вы, и я, прекрасно знаем, что без моей помощи вас бы давно муравьи съели. – Помидоры ничего не ответили, но Алекс чувствовала их благодарность. Этого было достаточно.

Она учуяла приближение Арифметика прежде, чем увидела – летний пот, мускусный запах здорового жеребца и выхлопных газов от биодизеля. Двенадцать лет обучения в школе прошли, Арифметик теперь был учеником на топливном заводе и всюду нёс с собой вонь химикатов.

Она услышала, как скрипнула калитка, и шагнула из-за кустов, расплываясь в улыбке. Коди вырос высоким, в отца, но грива у него была в мать. Как и большинство современных пони, он почти не носил одежды. Только лабораторный халат, который, как ей было прекрасно известно, был не для красоты, с разрезом, открывавшим колбу и циркуль на его милометке.

— Добрый вечер, мам, — Коди тоже её обнял, хоть в его движении и была неловкость. Он был не просто выше, он был старше. Он больше походил на её старшего брата, чем на сына. Впрочем, Алекс не заботили такие мелочи, как внешность.

— От тебя несёт. Что на этот раз?

— Как обычно, гидроксид натрия, — он вздохнул. – Давно пора придумать заклинание от запаха.

— Когда-нибудь обязательно, — она позволила ему отстраниться, не желая заставлять Коди чувствовать ещё большую неловкость. В конце концов, это могла быть их последняя встреча на следующие несколько недель. – Как прошло совещание по финансированию? — Ей не нужно было даже ждать, пока он откроет рот, ответ был буквально написан на всём его теле. Его уши прижались к голове, а хвост прижался к животу. – Ясно.

— Они там такие идиоты! – на этот раз Коди сам потянулся к ней, а не наоборот. – Никакого видения будущего! Наша станция вечно не протянет, это всепони знают! Каждый год потребность в энергии возрастает на десять процентов, мы не можем так наращивать производство, иначе через десять лет нам есть будет нечего! И это даже не говоря о… — разумеется, он об этом тут же сказал.

Он продолжал говорить. Алекс слушала не потому что понимала – ничего она не понимала. Вместо этого она слушала потому, что любила своего сына и свой город. Основы ей были доступны – город получал электричество от ветряков и паровых машин. С каждым годом паровые турбины становились всё ненадёжнее, а хороших запчастей для них просто не осталось.

Это значило, что всё больше и больше потребностей приходилось удовлетворять «примитивными» паровыми генераторами, сжигая мусор с ферм и строек.

— Но это же не сможет вечно работать! У нас на фермах столько отходов нет, чтобы это всё вечно работало! Если бы не развалины старых зданий, всё бы уже встало. В систему надо откуда-то подавать энергию, и солнце не справляется! – он продолжил объяснять своё решение на таком уровне, что Алекс ни слова не поняла.

— Против глупости сами боги бороться бессильны, — сказала Алекс. Коди прервал свою тираду и уставился на неё. Алекс просто пожала плечами. – Сколько тебе нужно денег чтобы запустить проект?

Он вздохнул и похлопал её по спине.

— Мам, я знаю, что ты хочешь помочь, но… у тебя столько нет.

Он был прав. Доходов у Алекс практически не было. Конечно, в Александрии и сами деньги были достаточно свежим нововведением. У других поселений были свои методы, а в Александрии использовали электронные талоны-чатлы из Рейвен-сити. Конечно, они были просто кусками пластика, но зато ни один пони не мог их подделать. К тому же, у них была собственная ценность, потому что их можно было обменять у HPI на новую электронику и даже еду.

Пока Алекс была мэром, она их немало запасла. Впрочем, под матрасом она их лежать не оставила. Алекс вложила каждый чатл. Инвестиции выглядели разумным выбором для той, чья жизнь тянулась в бесконечность. К сожалению, это означало, что в краткосрочной перспективе она жила чуть ли не в нищете.

Впрочем, у неё был и другой источник дохода.

— Сколько тебе потребуется, если прототип тебе сделают бесплатно?

Арифметик задумался, скривив лицо в «выражении сосредоточенности». Она прикрыла рот копытом, подавляя хихиканье, потому что знала, что иначе он перестанет относиться к ней серьёзно. В конце концов, он ответил:

— Мой запрос на финансирование был на десять тысяч чатлов. Я бы, наверное… три тысячи? Нам всё равно придётся его зачаровывать, потом нанимать пегасов двигать облака…

— Можешь добиться, чтобы тебе столько одобрили?

Он кивнул.

— Легко. Если бы у меня был рабочий прототип, даже не зачарованный… им никак не отвертеться.

— А чертежи у тебя есть? Наброски?

Он снова кивнул.

— Принеси их мне. Будет тебе прототип. Хотя… если чертежи окажутся неидеальными, жди злобных телефонных звонков.

— Телефонных звонков? – он поднял брови. – Не визитов посыльного?

— Неа, — она кивнула. – Есть у меня рукастые друзья. Они пользуются телефонами. Хотя, если что-то важное, то могут и сами явиться. – Она ухмыльнулась, тема была для неё приятно-раздражающей. – Собственно, я сегодня вечером жду визита.

Он напрягся, испуганно глянув поверх растений и на дорожку, как будто ожидал, что там покажется разведчик HPI в полном снаряжении. Он бы даже не ошибся, если бы визиты HPI не происходили строго ночью.

— Они сегодня прилетают?

— После ужина, — она развернулась к саду. – Принеси чертежи. Посмотрим, что можно сделать с твоим прототипом.

Через несколько часов, когда Оливер вернулся из больницы и Алекс накрыла на стол и попрощалась, она вышла на холодное крыльцо и уселась ждать. Она уже надела свой жилет и киберперчатку, чей пластик уже пожелтел от старости.

Конечно, чтобы услышать приближение старой подруги, ей не требовалась перчатка. И в этом не было вины Тейлор, нацепив на себя сотню фунтов брони, было тяжело двигаться бесшумно. С каждым шагом жужжали и свистели гидравлические сервоприводы, но и это не было первым, что она почувствовала. Первым было ощущение приближающейся с улицы пустоты.

Большинство пони чувствовали поле CPNFG не ближе двадцати футов от себя, или около того. Чувства Алекс обострились, в основном из-за частых встреч. С самого ухода с поста мэра она провела в компании CPNFG больше времени, чем любой другой знакомый ей пони. Алекс заперла за собой дверь и спрыгнула на тропинку через сад. Вес её СКР (стандартного конского ружья) навалился на её плечо, несмотря на то, что оно было в основном сделано из пластика. Веса придавало то, что этой ночью могло потребоваться его использовать.

И даже несмотря на это, когда она взглянула на Тейлор Гэмбл, её улыбка была искренней. За годы полевая броня разведчиков HPI изрядно раздулась, настолько, что в ней появилось место для собственного источника энергии. Конечно, массу добавили не просто так, в броню разведчиков был встроен новейший CPNFG, маленький и достаточно эффективный, что ему для работы не требовался ядерный реактор. Больше всего это напоминало жизнь внутри маленькой ходячей подводной лодки, но зато не требовалось привязываться к реактору.

— Доброй ночи, Тейлор, — Алекс помахала копытом.

Её подруга подняла руку и помахала в ответ.

— Привет, мелкая лошадь. Как жизнь в большом городе?

Было уже довольно поздно. В центре ярко горели янтарные огни фонарей, но на улицах было мало тех, у кого крылья не были как у летучей мыши. Пони были дневными созданиями, и немногие вечно бились со своими естественными ритмами. Сама Алекс полагалась на свою сверхъестественную выносливость. Она пожала плечами.

— Да как обычно. С каждым днём больше и больше.

Тейлор уже не была молодой девушкой. Пусть внешность Алекс ничуть не изменилась, женщине внутри брони было уже за сорок. Обе они были матерями, но видно это было только по Тейлор. Впрочем, вела она себя точно так же, как и двадцать лет назад. Она наклонилась, чтобы потрепать Алекс по макушке бронированной рукой, а подобное Алекс позволяла далеко не каждому.

— Обернуться не успеете, как начнёте строить небоскрёбы.

Алекс пожала плечами.

— Скорее всего нет. Экономического смысла от небоскрёбов, когда кругом столько земли… — она замолкла. – Да тебе плевать.

— И впрямь, — засмеялась Тейлор. Её голос звучал не настолько искажённым, как сквозь предыдущие версии брони. Он всё ещё воспроизводился электроникой, но Алекс нравились улучшения системы. И больше всего ей нравился прозрачный шлем, позволявший видеть лицо Тейлор. Это было намеренно, так HPI показывало наткнувшимся на них пони, что внутри действительно человек. – Сегодня большая ночь. Готова к долгому полёту?

— Ты же знаешь, как я люблю Колибри.

— Не в этот раз, — Тейлор махнула рукой, и они пошли по улице бок о бок. – Альбатрос.

Алекс почувствовала, как у неё брови лезут на лоб.

— Что, правда? Так плохо?

Тейлор серьёзно кивнула, и в этот момент на её лице не было улыбки.

---

Встреча с одной из её нечеловеческих подруг возле припаркованного за городом Альбатроса не удивила Алекс. Ей редко доводилось встречаться с Блэклайт, та была слишком занята заботами своего выводка. Обычно если Блэклайт что-то требовалось в городе, она использовала одного из своих многочисленных дронов. Они многим напоминали дронов HPI, с одним серьёзным отличием – они были живыми. Разумными? На этот счёт у Алекс не было уверенности. Поблизости она заметила около полудюжины ченжлингов Блэклайт, замерших по стойке смирно, как будто идеально вымуштрованные солдаты.

Лонли Дэй не раз пыталась понять, какие дроны были разумны, а какие нет. В Александрии их работало чуть больше сотни – помощников, подручных, присматривающих и заботящихся о детях и стариках.

Она приветственно обняла Блэклайт, перемещая взгляд выше… выше… ещё выше, пока не увидела её лицо. Глядя на неё, теперь не было ни малейших сомнений, что она королева. Блэклайт возвышалась над обычными пони как своим элегантным стройным телом, так и могучим разумом.

Когда-то Блэклайт была маленькой девочкой. Где-то в глубине она всё ещё немножко ею оставалась. Ничего ведь не случилось, что могло бы стереть её личность. Скорее, всё остальное в ней выросло настолько, что затмило человека.

— Поздновато для пони, — голос Блэклайт, как обычно, отдавался странным эхом.

— Тейлор меня только ради важного вытаскивает, — она ухмыльнулась. – Да и ты. Дронов-то ты обычно посылаешь, но сама с ними редко увязываешься. Ты разве в улье не нужна?

— Навыки моей дочери достаточны, чтобы протянуть один вечер, — она широким жестом указала куда-то вдаль. Алекс знала, что Блэклайт смотрит на свой улей, расположившийся от них примерно в дюжине миль.

— И как нынче малютка Эволи? Не думаю, что мы встречались с прошлого Рождества.

Алекс чуть из собственной шкуры не выпрыгнула, когда одна из дронов ответила прежде, чем Райли. Она говорила с детскими интонациями, хотя, как и у всех взрослых дронов, голос у неё был взрослый и отдалённо похожий на женский.

— Лонли Дэй, у меня всё прекрасно! Спасибо что спросила! Мама думает, что к следующей весне можно будет мне подыскать самца, если повезёт! Тебе не попадались?

Алекс потребовалось несколько секунд чтобы собраться с мыслями и ответить. Она была не совсем уверена, что имела в виду далёкая личинка королевы, но догадывалась.

— В Александрии ни одного. Слышала, на восточном побережье есть ещё ченжлинги. Может, сможешь убедить кого-нибудь из их самцов присоединиться к тебе?

О том, как всё на самом деле происходит у ченжлингов, Алекс знала немногое. Райли была её хорошей подругой всё своё детство. Она выросла с пугающей стремительностью, переплюнув саму Алекс в росте и видимом возрасте всего за год. Но когда она нашла себе самца своего вида…

Райли сделалась скрытной в отношении деталей своих отличий. Она почти десять лет жила в городе, но очень мало рассказывала, на что похожа её новая «семья». Алекс была одной из немногих пони, кому удалось побывать и в переделанной под жилище Райли большой усадьбе, расположившейся прямо за границей города, и в ещё большем промышленном комплексе, куда она потом перебралась. Но даже после этих визитов, она не чувствовала, что знает.

Всё, что ей было известно, Алекс узнала, проводя время с дочкой Блэклайт, Эволи.

— Этот разговор полезен, — прервала Блэклайт. – Эволи, мы его продолжим потом. Дэй и мне пора отправляться, или мы можем не успеть прибыть вовремя. – Она махнула в сторону корабля и, как один, все дроны (включая говорившую несколько мгновений назад) развернулись и промаршировали в открытое брюхо Альбатроса. Тейлор уже скрылась, и снаружи остались только они вдвоём.

Алекс пришлось поторапливаться, чтобы успеть за длинными, элегантными шагами Блэклайт.

— Она и впрямь будет готова к весне?

Королева замешкалась.

— Я… не уверена. Если бы она была дроном, она бы повзрослела много лет назад, — она улыбнулась и на мгновение Лонли Дэй узнала это выражение. Это было то самое выражение, которое появилось бы на её собственном лице, разговаривай они об Арифметике. – Эволи уже считает себя королевой. Каждую ночь она мечтает о том, чтобы где-нибудь основать свой собственный улей. Она настаивает, что хочет, чтобы он был совсем как мой; сотрудничество с Александрией усилило нас и ей тоже хочется стать сильным партнёром какого-нибудь другого города.

— Нам и впрямь очень не помешало бы побольше пони, — попыталась скрыть своё замешательство Алекс.

Если Блэклайт это и заметила, то она не подала виду.

— Да, очень. Нас немного – но не всем из нас удалось так хорошо скооперироваться с пони. Я иногда разговариваю с другими королевами. У некоторых… враждебный настрой. Я не хочу, чтобы Эволи стала на них похожа.

Когда Алекс ответила, она постаралась, чтобы это звучало как шутка, хотя и не шутила. В её глазах не было веселья. Она не питала иллюзий о том, что может обмануть королеву ченжлингов. Она даже своему сыну не могла соврать так, чтобы он не заметил, что уж говорить о существе, буквально питающемся эмоциями.

— Ты ведь не пытаешься представить себе мир, которым правят ченжлинги? Ваша зависимость от эмоций значит, что замену им вам не найти, но… ты сильна. Можешь попытаться, если захочешь.

Они взошли по рампе. Альбатрос был фантастически громаден, длиннее и выше большинства домов. Он был в несколько раз больше 757-го. Алекс знала, что большинство окрестных деревьев, сколько бы их там ни было, были ниже. Только мощь элементов ториевого реактора генерировала достаточно энергии, чтобы поднять такую махину в воздух.

Королева Блэклайт дошла до конца рампы и остановилась в раздумьях. Когда она заговорила, в её голосе чувствовалось, что она взвешивает каждое слово. Как будто она хотела сказать правду, но опасалась последствий.

— Некоторые так думают. Я… возможно, и сама об этом подумала бы, если бы не Адриан. Если бы не ты. Думаю, враждебность или власть подорвут всё то, что до сих пор приносило нам успех. Думаю, если бы мы дали пони повод с нами драться, они бы сумели довести нас до вымирания. Их немного, но некоторые королевы делают вид, что у них есть власть. Они полагают нас выше тех, кого превратило в пони. И, как они считают, это превосходство даёт нам право на Землю. Тем не менее, на самом деле мы не властвуем. Кто нас полюбит, если мы заставим пони жить с нами? Кто будет нас уважать, кого мы порадуем, кто даст нам всю нашу пищу? Нипони. Если и есть какой-то способ выжать из пони еду, ни одна из других королев его пока что не нашла. Конечно, можно напугать пони, пригрозить с ними расправиться, и они скажут всё, что попросишь и сделают всё, что прикажешь. Но без настоящих чувств это не еда. Пони должны действительно чувствовать, тогда мы можем это съесть. А это означает всего два варианта. Или мы лжём и заставляем пони думать, что мы кто-то другой…

— Как делали ченжлинги в Эквестрии, — подсказала Алекс. Двадцать лет назад она этого не знала, до того, как прочла библиотеку. Теперь же она прочла каждую книгу и каждую идеально запомнила. Включая все мелкие и незаметные детали и подсказки, которые она теперь могла соединить, и найти связь между каждым томом, если ей того хотелось.

— Как они, — с отвращением покачала головой Райли. – Или мы можем найти более оптимальное решение. Думаю, здесь, в Александрии, я его нашла. Подружись с пони – пошли дронов, чтобы стали послушными помощниками там, где нужна их помощь. Часто ходи в гости, сотрудничай. Стань настолько незаменимой для города, чтобы у них не было выбора, кроме как тебя любить.

— Тебе не надо было на всё это идти чтобы я тебя любила, — Алекс прижалась головой к боку королевы. Было время, когда она была выше и могла погладить Райли по её невесомой гриве. Это время прошло. – Ты была моей подругой с тех пор, как мы тебя нашли. Ты спасла мне жизнь, и многим другим. Может даже всему миру.

Райли не отстранилась от прикосновения. Возможно, в человеческом мире демонстрация подобной привязанности по отношению к политическим лидерам и была бы возмутительна, но тут она была желанна.

Одним из маленьких секретов, которые Алекс удалось раскрыть, но который она никогда не упоминала, было то, что её тёплые чувства были куда полезней Блэклайт, чем чувства любого другого пони. Простой её жест приносил больше, чем обожание целой толпы.

Лонли Дэй не понимала, почему так получается, но её это и не волновало. Что ей стоило проявить доброту?

Альбатрос тем временем взлетел. Алекс настолько увлеклась разговором, что даже этого не заметила.

Из мечтаний её вырвал голос Тейлор по интеркому.

— До Лос-Анжелеса лететь больше часа, — начала она, — и, если вам всё равно делать нечего, мне бы хотелось провести брифинг. Ну… тебе, Алекс, Райли его уже слышала.

— Иначе меня бы тут не было.

— Ну да, — в голосе Тейлор слышалось раздражение. – Почему бы нам не собраться в зале заседаний? Там всё и решим.

— Уже идём, — Алекс встала и, цокая копытами, прошла мимо Блэклайт. Она добавила совсем тихо, почти шёпотом: — Думаю, надо идти.

— Да, — королева встала. Вместе они прошли в зал.

Алекс совершенно не радовали мысли о миссии, оказавшейся достаточно серьёзной, чтобы требовать присутствия их королевы ченжлингов.

Тем не менее, если ей и надо было сунуть голову в пекло, ей было трудно представить, какими пони она бы предпочла заменить Тейлор и Райли. Пусть даже технически и та, и другая не были пони.

---

— Ты уверена, что это безопасно? – чтобы перекричать рёв воздуха снаружи Алекс приходилось кричать. Это не был звук движения, их Альбатрос завис на месте, преодолевая ветер на высоте примерно в милю. Алекс мотнула головой, указывая на упряжь у себя на спине. Тейлор плотно её там привязала, пару пластиковых седельных сумок, заменивших её обычное снаряжение.

Упряжь ощущалась тяжёлой и дорогой, покрашенной в такую же черноту, как у ночи снаружи. Она даже не могла сосчитать количество лямок, которыми упряжь к ней крепилась. Конструкция ощущалась надёжной, идея снимать это всё с себя без помощи единорога Алекс совсем не нравилась.

— К.У.В.Р. была тщательно протестирована! – вместо того, чтобы сидеть за штурвалом, Тейлор стояла неподалёку, у открытой рампы. Надёжная стропа пристёгивала её к потолку, но одна из её рук всё равно прочно вцепилась в перила. – Тебя можно было бы заменить на кусок свинца размером с пони, и она бы всё равно тебя аккуратно приземлила.

Алекс снова мысленно пробежалась по управлению, по лямкам, прикрепленным к её передним ногам. Одна из них откроет парашют, вторая подорвёт заряд, раскрывающий резервный купол.

Алекс раньше доводилось прыгать с парашютом, многие десятилетия назад. Но это было ещё до События, один тандемный прыжок с инструктором. Теперь вместо инструктора ей составляла компанию королева ченжлингов и полдюжины дронов.

Оборудование уже было на земле, вместе с захваченными пони. В теории им предстояло стать группой зачистки, подготовить живых пони внизу к обездвиживанию и эвакуации. В реальности у них не было никаких способов убедиться, что никто из врагов не смог избежать обнаружения. Возможно, ей предстояло умереть через пять минут.

Каково это – удариться об землю без парашюта? Сколько ей потребуется, чтобы проснуться?

Лонли Дэй с содроганием отбросила эту мысль, пододвигаясь к выходу и воющему за ним ветру. Даже на шершавой поверхности её шаги были неуверенными, но она не споткнулась. По мере её продвижения рядом с ней продвигался ченжлинг, использующий собственный вес чтобы стабилизировать её неуверенные движения.

Она встала на краю бездны. Даже с окрашивающими мир в зелёные тона очками ночного видения на глазах, она увидела впереди только пустоту. Её ноги задрожали, и она чуть было не упала, всё её тело налилось энергией страха.

— Я тебе помогу спуститься! – крикнула стоящая рядом Райли. На ченжлинге не было надето ничего, кроме очень большой винтовки, заброшенной на спину и прочно там привязанной, чтобы не уронить при спуске. Ни парашюта, ни брони. – Я не дам чему-либо с тобой случиться!

— Да со мной всё будет в порядке, — крикнула Алекс в ответ. – Просто выпихни меня наружу!

Не было ни сомнений, ни счёта до трёх. Блэклайт мощно толкнула, и Алекс кувыркаясь полетела в бездну.

Она закричала и воздух вытянул из неё дыхание. Она замахала ногами, лягнула и завертелась в воздухе. Где был верх? Где Альбатрос? Возможно, в какой-то момент она потеряла контроль над мочевым пузырём. Если и так, воздух украл и это.

Она почувствовала движение позади, заметила лёгкое свечение, сопровождаемое громким гудком очков, указывающих на присутствие таумической радиации. Её дикие кувырки в воздухе быстро сменились куда более управляемым направленным планированием. Она спускалась.

В воздухе поблизости она увидела блеск чёрно-прозрачных крыльев и улыбающееся лицо Блэклайт. Или это был дрон? Даже без бьющего в глаза ветра было бы тяжело разобрать.

Её падение было не таким уж долгим, пусть даже её страх и создал такое впечатление. Её наушник квакнул синтетическим голосом.

— Достигнута заданная высота выпуска, — что-то позади неё взорвалось. Сначала пришло лёгкое подёргивание, через секунду упряжь болезненно дёрнула Алекс вверх. Лямки застонали, приняв на себя вес её тела, но выдержали.

Она смутно ощущала, как за её спиной сервоприводы направляют парашют вниз к заданной точке. Алекс расслабилась и повисла на упряжи, наблюдая на экранчике очков как падает высота и собирая силы перед посадкой.

На самом деле ей это не требовалось. По мере приближения к земле, она чувствовала, как на неё изливается сила, укрепляя её и снова прогоняя сон. Где ты, Земля? В своём сознании она увидела её, кладбище развалин вдали и холмистую пустыню прямо перед ней. Управляющий компьютер её костюма направил её в сторону пустого клочка земли.

При приземлении Алекс не покатилась, хотя на инструктаже ей и сказали это сделать. Она приземлилась на ноги и внезапно поняла, что не может вспомнить, что надо делать. Её конечности могли бы сломаться от удара и, скорее всего, сломались бы, не будь она земной пони.

 

Вместо этого Лонли Дэй воззвала к силе земли. Мгновение растянулось в маленькую вечность, и её восприятие изменилось. Далеко, далеко внизу она почувствовала бьющееся сердце планеты, непредставимо громадную массу раскалённого металла, сжатого до твёрдости невероятным давлением. Над ним, в безжалостных течениях плавали колонны полурасплавленного камня, иногда медленнее, чем позволяло заметить её восприятие, иногда намного быстрее. Ещё выше она видела камни, некоторым из которых были сотни миллионов лет.

Лонли Дэй втянула в себя непоколебимость этих камней. На короткое мгновение её кости сделались прочнее стали, а мягкие ткани – твёрдыми, как кристаллизованный углерод.

Замершее мгновение прошло. Вместо того, чтобы переломать ей кости, земля, на которую она упала, взорвалась вокруг неё кратером из песка и пыли. Лонли Дэй не знала других пони, кто мог так же быстро и умело воззвать к планете, как она, точно так же, как не знала настолько же умелого лекаря, как Оливер.

Когда Земля давала тебе своё благословение оно становилось твоим. Навсегда.

Позади неё, что-то приземлилось на грунт. Она улыбнулась, увидев Блэклайт.

— Хорошая посадка, — сказала Алекс, заглушая тихое жужжание втягивающих парашют сервомоторов.

— Тренировалась, — Блэклайт махнула копытом и её дроны приземлились вокруг них. – Готова?

Алекс не чувствовала себя готовой. Но по мере того, как она позволяла силе земли втекать в себя, к ней возвращалась и уверенность.

— Всегда готова, — она не стала отстёгивать Конскую Упряжь Воздушного Развёртывания, предпочитая держать бронированное устройство поблизости, но отстегнула ружьё и повесила его так, чтобы до него было легко дотянуться. – Теперь совсем готова.

— Тогда за работу, — чуть выше на холме Алекс заметила признаки боя. Земля была вспахана и почернела, тут и там валялись остатки дронов и виднелись тёмные пятна крови. Тел не было.

Алекс порадовалась, что была ночь. Даже так она могла различить вдали смутные контуры своего города. Небоскрёбы в центре выглядели в точности как и раньше, по крайней мере, с такого расстояния. Она задумалась, насколько сильно пожар повредил город. Подойдя ближе, она с ужасом осознала, что уже находится в зоне, которая когда-то была городом. Огонь пожрал многое, но тут и там ей попадались отрезки труб и останки машин, торчащие из пустыни.

Двадцать лет взяли останки разрушенного пожаром района и поглотили их. Если бы она не знала, куда смотреть, она могла и не понять, где находится.

— Как думаешь, почему сражение произошло именно тут?

Райли ответила без видимой паузы. С другой стороны, она почти всегда так отвечала.

— Скорее всего они куда-то передвигались. Они закончили то дело, за которым их направили в город, и направились к своей следующей цели.

— Через пустыню? – Алекс невольно поёжилась. – Уже почти лето. Воды там нет. Тут же градусов сто днём.

Королева пожала плечами.

— Те, кого захватил Абаддон, значат для него меньше, чем дроны. Мои дроны – мои дети, и я хочу, чтобы каждая из них стала личностью. Абаддону плевать. Они думают, что их источники рабов неиссякаемы, и становятся только сильнее от их страданий.

— А ты откуда знаешь?

Прочитать выражение лица Блэклайт она не могла.

— Я помню. Наше происхождение… схоже. И их, и нас не любит мир материи и форм. Мы… в смысле, ченжлинги Эквестрии… они пришли потому, что хотели стать его частью. Абаддоны пришли уничтожить то, что не могут получить. Они распустят холст творения на нитки.

— Тебе всегда рады, дочь моя, — слова Архив не были её собственными. Она не сопротивлялась. – Твои дети, они тоже часть меня.

Блэклайт не выглядела удивлённой. Пусть она смотрела в глаза Алекс, у Алекс было такое чувство, как будто королева ченжлингов смотрит сквозь неё. Блэклайт было не привыкать говорить через кого-то другого.

— Спасибо тебе, Хранитель, — она почтительно склонила голову. И не слёзы ли блеснули в её глазах?

— Подобных этому, мы, тем не менее, терпеть не намерены. Чудовище творит новые непотребства. Если мы сегодня сможем его поймать, мы не просто уничтожим его, как сделали это с предыдущим. Сначала мы заставим его страдать. Оно понесёт наказание за свою распущенность.

Лонли Дэй очень хотелось знать, о чём говорит голос, пользующийся её ртом. Что за распущенность? О чём оно вообще говорило?

Скоро она узнала. Сначала они нашли пони, окружённых защитным кругом боевых дронов. У каждого пони на шее был электроошейник.

— Они накачаны успокоительным, — объяснила Тейлор. – Новый анти-таумический состав, я тебе рассказывала. Чтобы магия была эффективна, ей требуется стимуляция сознанием. Когда этот состав попадает в поле таумического излучения, он распадается на несколько мощных успокоительных. Чем больше они пытаются применить магию, тем более сонными они становятся.

— Если они потеряют сознание, я не смогу их отбить, — голос Блэклайт ничем не показывал, что она обратила внимание на оставшиеся от сражения следы. – Они должны выбрать свободу, иначе я не смогу её дать.

Голос Тейлор донёсся до них без искажений.

— Знаю. Пока не надо этого делать. Не они причина того, что я тебя пригласила. Я бы могла просто скомандовать одному из строительных ботов собрать их в транспортный контейнер и отвезти в Александрию. Они только вторичная причина твоего присутствия.

— Когда мы до этого доберёмся… я хочу посмотреть, как ты это делаешь, — в голосе Алекс слышалось колебание. – Мне надо знать, как.

Блэклайт подняла бровь. Ну, то есть, она выглядела так, как будто подняла бровь. Если бы у неё были брови.

— Простая пони им не поможет. Сколько бы ты ни пыталась, ты не сможешь научиться.

— Смогу, если они были людьми, — теперь Алекс говорила уверенно. – Они мои. Покажи мне, как ты это делаешь.

Блэклайт пожала плечами.

— От того, что ты смотришь, хуже не станет. Но… не сейчас, — она снова пошла вперёд, и Алекс последовала за ней. Вокруг них дроны, и живые, и механические, следили за движением каждого деревца, за качанием каждой травинки. Её собственные глаза, неприспособленные к темноте, при помощи очков видели всё. Каждое пятнышко тепла светилось перед её глазами.

До этого момента она не представляла, насколько ченжлинги тёплые. Видимо, с её стороны полагать иное было предубеждением.

Вскоре они добрались до цели своей миссии.

— Вы возле тел. Чуть дальше есть несколько живых особей.

Она видела их. В трупах не было тепла, и с растущим ужасом она поняла, что узнаёт, на что смотрит.

Они были людьми. Нет, не совсем так. Когда-то были. Под ними собрались лужицы вонючей жидкости, супа, чей цвет невозможно было понять сквозь зелёно-синюю картинку, даваемую очками. Конечности не то чтобы сгнили, они рассыпались, как будто были сделаны не из плоти, а из песка. И сквозь это странное разложение Алекс заметила иные тревожащие подробности.

Хотя общая форма у них и была гуманоидной, у тел не было волос на головах, ставших выпуклыми и удлинёнными. Глаза были куда больше, а между пальцев виднелись перепонки. Изо рта, из-под очень острых зубов, которые выглядели скорее заточенными, чем трансформированными, торчали странные мембраны или реснички. Было тяжело точно разобрать, но создавалось впечатление, что у тел больше конечностей, чем должно быть, из различных частей груди торчали похожие на щупальца придатки. Количество и расположение этих придатков менялось от тела к телу.

— Что это? – Архив не надо было подсказывать эти слова, она их и сама чувствовала. В её груди кипела ярость, но она подавила её. Ярость ей не поможет, пока не пройдёт нужда в холодной голове.

— Мы их такими нашли, — ответила по радио Тейлор. – Мы раньше ничего подобного не видели. Несмотря на их чудовищное состояние, ещё сегодня утром эти тела были «живы». Мы не можем сами подвергнуть их серьёзному анализу, Командующий Кларк боится, что их мутации могут быть заразными.

— Это не похоже на то, что происходит, когда людей подвергают воздействию таумического поля, — Алекс не спрашивала.

— Нет, — ответила ей не человек по радио, а ченжлинг. – Полагаю, эти создания прекрасно живут и функционируют за пределами любой искусственной защиты.

— Сами посмотрите. Вон тот большой контейнер, окружённый дронами первого класса. Когда подойдёте, я скомандую одному из них посветить.

Это было похоже на наблюдение за автокатастрофой – боясь того, что она уже знала, что грядёт, но всё равно не в силах отвернуться. Лонли Дэй механически переставляла копыта, пока не прошла мимо стремительно разлагающихся тел, перешла с почвы на потрескавшийся цемент и остановилась возле контейнера.

Направленные на неё дюжины глаз дронов, как живых, так и искусственных, сильно улучшили её самочувствие. Чип распознавания свой-чужой в перчатке защитит её, если дроны примутся стрелять.

Контейнер оказался довольно маленьким, кубик со стороной всего около семи футов. Алекс и представить не могла, где они взяли прозрачный контейнер такого размера, сделанный из плексигласа, но ей не хотелось спрашивать. Вместо этого её дыхание перехватило, когда включился свет и она увидела, что находится внутри.

Давным-давно Лонли Дэй привыкла к вспышке страха, которая сопровождала встречу с ченжлингами. Поначалу её чувствовали все пони, достаточно сильную, что некоторые просто убегали, а некоторые проявляли враждебность, когда первый раз обнаруживали ченжлинга, не пытающегося сделать вид, что он кто-то другой.

Именно поэтому в Александрии гости-ченжлинги всегда прикидывались пони. Это очень помогало их публичному образу, и только наедине с теми, кто их действительно понимал (как сейчас) они раскрывали свой истинный облик.

То, что Алекс почувствовала, увидев этих существ было куда хуже. Это было то же самое ощущение, но на порядок более мощное. Алекс напряглась, но её разум не подчинился желанию сбежать. Она покрепче упёрлась копытами в землю и заставила себя смотреть.

Ей очень хотелось, чтобы они были мертвы. Они влажно прилипли к краю контейнера, покрытые обрывками тряпок, кое-как держащихся на их телах. Дополнительные конечности прижимали их к стеклу, но даже их человеческие конечности выглядели неправильно. Она не заметила на их телах ни волоска, а глаза их были абсолютно черны. Если в них где-то скрывался разум, она его не видела. Было невозможно догадаться, к какой они относятся расе, все они были неестественно бледны. В некоторых местах сквозь кожу было видно пульсирующие вены, и места на каждом были разные.

— Тут… шесть этих существ, — голос Блэклайт был сдержан. – Вас ведь в вашем укрытии очень мало, так? Как я понимаю, у вас действует программа размножения по расписанию, которая предотвращает рост вашей популяции. И все её члены на учёте. – По крайней мере это она сказала уважительным и одобрительным тоном.

— Угу, — Тейлор не колебалась. – Мы теряли людей на заданиях, но мы всегда забираем тела. Человеческие трупы надо… сжигать. Никто не пропадал без вести. Мы никогда не позволим такому случиться с одним из наших.

— С телами происходит вот это?

— Нет, — голос Тейлор был твёрд. – Ничего настолько стабильного. И что более важно, они не реагируют, если не видят другую разумную жизнь. Мои дроны наблюдали за этими созданиями много часов. Они попытались выбраться, попытались скооперироваться и сломать контейнер. Я при этом не присутствовала, но они всё это время сохраняют биологическую активность.

Алекс отвернулась, но вид трупа её города не принёс ей облегчения. Мёртвые строения напомнили ей о мёртвых, миллионах и миллиардах, похороненных среди них. А как насчёт людей, оставшихся в момент События лежать в моргах и больницах по всей стране? Почему она никогда об этом не слышала?

— Я никогда не слышала, чтобы трупы занимались чем-то, кроме разложения. Мы несколько нашли, в основном кости. Выглядели как мёртвые люди.

А вот теперь голос Тейлор донёсся с запинками.

— С людьми, умершими до Падения, этого не происходит. И происходит это не со всеми. И с теми, кто умер в пределах CPNFG и там и остался, тоже не происходит. Но… в первые дни, пока мы ещё не улучшили технологию, несколько из наших умерли от магического заражения, когда отказали костюмы. Обычно в этом были замешаны пони. Записей не сохранилось, потому что пони обычно тоже погибали. Мы смогли удалённо скачать записи с камер костюмов. Когда мы это сделали… мы стерилизовали зону дронами. У нас нет информации ни о об одном случае, чтобы разумное существо смогло пережить встречу с ними, — Тейлор вздохнула. – Мы не думаем, что это когда-нибудь снова произойдёт. Наша таумическая броня ушла вперёд на два поколения. Господи, да мы по Александрии можем разгуливать, пока держимся подальше от университета и никто не пытается нас левитировать или ещё что-то такое проделать. Этого не было. Как я уже говорила, мы сжигаем умерших. Я знаю, тяжело разглядеть, но присмотрись. Видишь? Они все в униформе!

Алекс не хотелось поворачиваться, но она себя заставила. И действительно, ей удалось заметить некоторые общие черты в ткани, настолько пропитавшейся грязью, что в ней не осталось ни следа былого цвета. Но память Архив была идеальной, и ей не требовалось многого, чтобы понять, на что она смотрит.

— Это… флотская форма, — она обошла вокруг контейнера. Одно из созданий следило за ней мёртвыми глазами, остальные не обратили внимания. – Они принадлежат… на этом всё ещё есть погон… — она замерла. Архив узнала его.

— Тейлор. Скажи мне, что до События не было других подобных вашей организаций. Я хочу, чтобы ты сказала мне, что никто больше не построил CPNFG. Скажи мне это, и пусть это будет правдой.

Глава 5. Конец Дня (20 ПС)

— Конечно не мог, — возмутилась Тейлор. – Алекс, я же тебе показывала, что нужно для этих генераторов поля. Пока мы пару лет назад не изобрели Пионизатор, единственными местами, где можно было получить материалы для гравитационной линзы были самые большие ускорители частиц. Мы больше половины бюджета тратили на то, чтобы их расширять и эксплуатировать. Если ты думаешь, что антиматерия могла потеряться…

Лонли Дэй тряхнула головой, хотя знала, что Тейлор этого не увидит:

— Кто-нибудь из ваших историков видел эту форму?

— Н-ну да. Видели.

Архив не требовалась команда историков или компьютер чтобы узнать, что это была за форма. Она и на языке говорила, насколько вообще возможно выучить язык по книгам. Она всё равно сказала Тейлор название страны-изгоя, на форму которой они смотрели, просто для уверенности, что они владеют одинаковой информацией.

— Возможно ли, что HPI была не единственной группой, вступившей в контакт с Эквестрией?

— Ты же говорила с правительницами Эквестрии. Стали бы они тебе врать?

— Нет, — Алекс не колебалась. – Но в Эквестрии были и другие силы, способные путешествовать между мирами. Одиум хорошее тому доказательство.

Она шагнула к баку и откашлялась. Когда она заговорила, она не пользовалась английским языком:

— Кому вы служите?

Ожидаемо, использование их языка привлекло внимание всех обитателей бака разом. Все повернулись и уставились на неё. Двигались только их шеи, зачастую так, как человеческим шеям гнуться совершенно не положено. Она содрогнулась от издаваемых ими трескучих звуков. Слова было почти невозможно разобрать. Но она была Архив, всё, что касалось людей, было её особой нишей. Пусть даже и не совсем людей.

— Хозяину посильнее твоего, низшее животное, — их рты зверски извращали слова. Тем не менее, они все говорили вместе, одним отвратительным хором. – Отпусти моих слуг, и я не уничтожу твою подругу. Ты мне не нужна. Но если ты вмешаешься, я заставлю её страдать.

— Что они говорят? – по Блэклайт было видно, что чужеродное присутствие этих созданий ей неприятно.

— Думаю, они тебе угрожают.

Блэклайт рассмеялась:

— Пусть угрожают. Ченжлинги перед Абаддонами не кланяются.

— Эти… эти существа были людьми. Ты можешь освободить пони, как насчёт них?

В первый раз в жизни Алекс увидела, как Блэклайт в страхе колеблется.

— Я… не уверена. Абаддоны становятся сильнее, чем больше у них последователей. Если этот отжирался двадцать лет, он может быть слишком силён для меня.

— Я тебе помогу, — Архив тронула королеву копытом.

Та поколебалась, но кивнула:

— Это может оказаться невыполнимым. Мёртвые у нас за спиной показывают, что там, вероятно, уже нечего спасать.

— Почему нет?

Райли содрогнулась:

— Не могу объяснить. Просто чувствую.

Значит, ещё что-то из родовой памяти. Алекс знала, что не стоит копать глубже.

— Нам надо их трогать? Думаю, если мы попытаемся открыть контейнер…

— Меня больше волнует то, что случится, если у нас получится. Первый же, кого мы освободим, может быть убит остальными. Я не могу одновременно следить за ними и пытаться его освободить.

— Хорошо подметила. Тейлор, нам надо одного из них достать. Твои дроны могут это организовать?

— Разумеется. Впрочем, это будет непросто. Может, придётся убить ещё нескольких. Отойдите подальше, обе.

Блэклайт покачала головой:

— Дэй может отойти. Я их придержу, и твои машины смогут достать одного.

Хор снова заговорил, пусть понять его могла только Архив:

— Ваша попытка провалится. Они мои, животное. Если ты заберёшь у меня одного, я заберу одного у тебя.

Она не могла бросить гневный взгляд на всех них, но всё равно попыталась:

— Никакая часть меня не твоя, тварь. Я убила твоего брата, убью и тебя.

Они засмеялись. Все.

— Я бы тебе помог. Дураки мечтают стать богами, Архив. Я не дурак. И я не угрожаю, я обещаю. Освободи моих слуг, и они пойдут своей дорогой. Пустым удалось несколько у меня отобрать, но я забрал у тебя живущих тут животных. Мне кажется, равновесие соблюдено. Верни мне этих, сними оковы с моих животных, и можешь возвращаться в свой хлев с миром.

— Нет, — глаза Архив сверкнули. – Блэклайт, Тейлор, готовы?

Пленные монстры только рассмеялись.

Тем не менее, несмотря на то, что она ожидала от них яростного сопротивления, они едва дёрнулись. Зелёная магия королевы прочно парализовала их всех, позволяя только случайное подрагивание щупалец. Дроны Тейлор отпустили крышку и один из самых больших засунул руку к созданиям, прочно ухватив одно и вытащив его наружу. Пока создание тащили, оно цеплялось за края и издавало чавкающие звуки. Алекс чуть не вырвало.

Другие дроны раскатали на земле брезент. Они вбили глубоко в землю колышки и плотно привязали к ним существо стальным тросом. Оно подёргалось, но даже с его неестественной гибкостью вырваться у него не получилось. И только когда контейнер снова был плотно закрыт, Блэклайт позволила своей магии отпустить созданий внутри.

Те немедленно пришли в ярость. Они бросались на каждый шов контейнера, не обращая особого внимания на собственную безопасность. Изнутри донеслись мерзкие звуки, как будто что-то ломалось, но было непохоже, что создания это замечают, или их это как-то заботит.

— Надо действовать быстро, — Архив взяла ружьё, но пока не стала готовиться стрелять. Вместо этого она ухватилась за приклад и начала чертить на песке, используя кончик ствола. Когда-то копыта Алекс были неуклюжи, но теперь они не дрожали, пока она выводила руны.

Блэклайт с интересом пригляделась:

— Что это?

— Я читала эквестрийские книги, — объяснила Алекс. – Все. Я не единорог, но рисовать руны может и не единорог. Со структурой у меня… пока есть некоторые сомнения, но я уверена, что это поможет ослабить его хватку. Это должно ограничить его возможности использовать сразу много сил. Постарайся не смазать символы.

Через минуту рисунок был завершён. Конечно, Архив не была единорогом. Единорог бы просто зарядил заклинание своим рогом и естественной магией. Рога у неё не было, поэтому надо было воспользоваться другим методом.

— Хранитель Земли, — шепнула она про себя. – Мне нужна магия для этого заклятья.

— Заведи себе собственный рог, — последовал немедленный ответ. – Я тебе не дух, чтобы меня вызывать по прихоти. Ты одна из моих любимиц, но это не значит, что тебе позволено пользоваться моим расположением каждый раз, когда тебе это взбредёт в голову.

— Но ты ведь в этот раз поможешь, так?

Женский голос, глубже самого глубокого колодца, колебался лишь миг:

— Да. Используй кровь. Капли хватит.

Алекс достала из кармана нож и очень аккуратно проколола кожу на ноге. Она зажала нож в зубах и проигнорировала короткий укол боли, глядя, как капля крови падает на её руны.

Они ожили с яркой вспышкой и налились изумрудной силой. Треск сверчков, лёгкий бриз, шуршащий сквозь руины, всё угасло в почти полной тишине, чтобы вслушаться в читаемое Архив заклятье. Точнее, заклятье, читающее её. По мере чтения руны пульсировали и видоизменялись, превращаясь в единый круг, обхвативший брезент. Она почувствовала, как в её тело вновь вливается мощь земли, кровь самой планеты.

Всё произошло довольно быстро. Когда круг замкнулся, обжигающий свет померк до лёгкого мерцания.

— Не сотри, — сказала она, аккуратно переступая линию. – Если его что-то нарушит, заклинание прервётся.

— Я достаточно знаю о магии пони, чтобы догадаться, — крылья Блэклайт зажужжали от минутного раздражения, но под ноги себе она тем не менее смотрела внимательно.

Когда они обе оказались внутри, Архив положила копыто на плечо королевы, а та склонила свой рог к монстру на полу. Когда рог коснулся его, мир исказился.

Архив почувствовала, как королева трогает сознание, в котором не чувствовалось ничего, кроме вечной пустоты. Этому созданию досталось куда сильнее, чем любому пони, даже тем, кто был в рабстве с рождения.

Ей не удалось узнать, можно ли там было что-то найти. Не удалось потому, что она услышала крики.

Очень человеческие крики, без каких-либо следов порчи. Крики Тэйлор Гэмбл.

Блэклайт тоже их заметила, потому что она отдёрнула рог и немедленно уставилась на небо. Без единого слова, крылья всех её дронов зажужжали. Алекс тоже увидела далёкие вспышки в небе. Взрывы?

— Подожди! – она посильнее надавила на плечо Блэклайт. – Меня захвати!

Королева не спорила. Алекс почувствовала, как к её бокам прижимается пара дронов. Их копыта впились в её плечи, а крылья загудели. Она поднялась в воздух в облаке чейнжлингов.

Механические дроны остались на месте, даже те, которые кружились в воздухе. Что бы не происходило в небе, они не реагировали.

Архив поняла, что, когда нечеловеческая сущность говорила о том, что заберёт друга, она имела в виду не Блэклайт.

---

Даже с такого расстояния Лонли Дэй могла заметить вспышки света и почувствовать, как её тело содрогается от рёва чего-то громадного. Её уши повернулись прямо на звук, заставляя её слышать неземной скрежет, доносящийся сверху, и становящийся всё громче, по мере того, как дроны забирались выше.

Тем не менее, даже несмотря на очки, разобрать происходящее с такого расстояния не получалось. Ей оставалось только расслабиться и молить Бога чтобы Райли не отвлеклась и случайно её не уронила.

Она не уронила. Вместо этого они пронеслись по небу быстрее, чем ей представлялось возможным. Сколько дроны способны так гнать? Ей хотелось чем-то помочь, поделиться с ними заёмной силой земли, но в тот момент и сама не могла до неё дотянуться.

Форму она увидела задолго до того, как смогла разобрать, на что же такое она смотрит. Оно было похоже на кальмара, полупрозрачное, пульсирующее, с достаточно длинными щупальцами, чтобы обернуться вокруг корабля. А ещё оно как-то висело среди облаков, как будто плыло в океане, а не в миле над ним.

Громадное существо обвилось вокруг Альбатроса, как будто пыталось сломать его пополам. Может и пыталось, судя по повреждениям. Два двигателя, закреплённых на более коротком крыле, прямо возле монстра, уже перестали работать, заставляя самолёт хаотично дёргаться в небе. Но остальные шесть двигателей судя по всему пока справлялись со стабилизацией.

Почему он не пытался улететь? Альбатрос же был способен на сверхзвуковой полёт, ну или, по крайней мере, почти сверхзвуковой. Почему Тейлор не пыталась сбежать? За двадцать лет Алекс довелось услышать немало страданий. Да и самой почувствовать, особенно когда это касалось маленького Коди. Но ни разу в жизни она не слышала в крике столько агонии, никогда крик не был настолько нечеловеческим, как сейчас. Все муки ада не могли принести таких страданий, пусть даже их применили все разом.

Блэклайт ответила на незаданный вопрос:

— Антимагическое поле почти выдохлось! Монстр его подавил! Ему, наверное, было ужасно больно, но он о себе не думает! – Алекс присмотрелась и заметила, что на самом деле Альбатрос не бездействует, покорно принимая побои. В нападающее чудовище стреляла дюжина защитных башенок, всаживая в его шкуру заряд за зарядом своими линейными магнитными ускорителями. В местах, где им удавалось её пробить, образовывались зияющие раны, некоторые – по нескольку метров длиной. Но несмотря на сочащуюся из ран слизь, создание только крепче сжималось. Оно собиралось раздавить Альбатрос, или погибнуть, пытаясь это сделать.

Но в тот день ему не представилась такая возможность. Держащие Алекс дроны остались на месте, но остальные бросились вперёд, возглавляемые кричащей Блэклайт. Она не стала возиться со своим ружьём, хотя дроны про свои не забыли. Пока они стреляли из бесполезных малокалиберных винтовок, её рог зажёгся ясным зелёным огнём и опалил бок монстра.

Казалось, что это не так много, особенно в сравнении со стреляющими со всей возможной скоростью башнями Альбатроса. Но вклад оказался решающим. Монстр взревел с громкостью сталкивающихся грузовиков, и его хватка ослабла. Яркий зелёный свет пробил его насквозь, наполнив воздух вонью горящих шин и серы.

Когда монстр отвалился и начал медленно падать, Альбатрос покачнулся. Новые башни развернулись и открыли огонь, переключаясь на фугасные боеприпасы, когда громадное создание достаточно удалилось. До земли долетели только ошмётки обгоревшей слизи.

Алекс не стала кричать королеве Райли, её всё ещё держали дроны:

— Блэклайт, не приближайся! Если CPNFG сложится, тебя убьёт радиацией! Пусть твои дроны меня туда забросят, я посмотрю, что можно сделать изнутри! – это заявление не было чистой правдой. Её радиация должна была убить так же надёжно, как и Блэклайт. Просто она смерть как-нибудь пережила бы. А вот королева ченжлингов…

— Монстр пробил корпус. Я тебя в неё заброшу. Осторожно, не напорись на края, – дроны бросились вперёд, увлекая её с собой. Действительно, с другой стороны Альбатроса виднелась зияющая пробоина, искрящая проводами и мерцающая оптоволокном из щелей между бронёй и внутренним корпусом.

То, что Альбатрос ещё не упал, было чудом. Тем не менее, он, судя по всему, уже сделал поправку на уменьшившуюся массу и меньше дёргался без сжимающего его монстра. Заглохшие двигатели не ожили, пока она приближалась к отверстию, не включились и когда она приблизилась к пробоине достаточно, чтобы увидеть, как расплавившиеся края брони всё ещё пузырятся от чего-то, предположительно содержавшегося у монстра в клюве. Алекс очень надеялась, что ей никогда не придётся это уточнять.

Как только её копыта коснулись металлического пола грузового отсека, дроны Блэклайт отпустили её и метнулись сквозь пробоину, обдав её потоком холодного воздуха. Махать им на прощанье она не стала.

Вместо этого она постаралась не обращать внимания на раздающиеся из наушников звуки, к этому моменту ослабшие до бульканья и надрывного кашля. Тейлор кричала до тех пор, пока её горло не выдержало, и она не потеряла голос. Алекс довелось видеть запись людей, подвергшихся воздействию таумической радиации. Если она помнила правильно, а она обычно помнила правильно, чтобы умереть могло потребоваться несколько часов.

Но сегодня это могло оказаться ей на руку. Свет в грузовой зоне в основном выключился, хотя впереди виднелись мерцающие аварийные лампочки и огоньки на нескольких уцелевших консолях. Алекс подумала, не облучает ли её смертельная ядерная радиация на каждом шагу, и не разделит ли она с Тейлор мучительную смерть.

Она треснула копытом по консоли, заставив ту включиться, после чего ухватила ртом висящий рядом стилус.

Алекс читала руководство по пользованию Альбатросом, поэтому она точно знала, что делать. Она быстро добралась до экрана статуса реактора и обнаружила, что тот функционирует нормально. CPNFG сообщала о сбое резервных систем и переключении на аварийный запас. Оно работало на уровне, едва достаточном, чтобы радиация от реактора не затопила корабль и не убила её.

Насколько сильно было проникновение таумического поля? Весь корабль, кроме реактора. Датчики всё ещё фиксировали признаки жизни Тейлор в кокпите, но обозначавшая её иконка больше не была зелёной. Алекс потыкалась и обнаружила, что статус Тейлор сменился на «скончалась, ожидает кремации», несмотря на то, что она всё ещё дышала и её сердце всё ещё билось. Ещё больше Алекс обеспокоило то, что командование кораблём было временно переключено на неё. Единственный гуманный выход из ситуации, который предложили Тейлор, был описан сообщением об ошибке возле её имени. «Член экипажа вне скафандра, эвтаназия недоступна.»

Альбатрос уже получил команды. Пока Алекс копалась в терминале, он направлялся на посадку на ближайшую ровную площадку, опускаясь настолько медленно и аккуратно, насколько это было возможно. До прибытия инженеров HPI оставалось «36-48 часов».

Она не стала тратить время на звонки в HPI и споры. Она уже и так знала, что человеческая медицина бессильна помочь кому-то, подвергшемуся воздействию таумического поля. От того, что сделал монстр Харибды, её не мог спасти ни человеческий доктор, ни доктор-пони.

Только я могу, сказал очень слабый голос в её голове. Архив могла изгнать это присутствие, если бы ей того захотелось. Но пока не стала. Ты видела моих слуг, они люди. Уничтожь защиту этого корабля, и я могу её спасти. Если она согласится, она будет снова жить, чтобы служить. Служение лучше, чем конец всех удовольствий, который несёт смерть. Я добрее небытия.

— Проваливай в ад! – Архив усилила барьеры вокруг своего сознания, вышвыривая из него враждебное присутствие. Если бы носитель духа был неподалёку, это было бы непросто, но он, судя по всему, был далеко. Он вообще мог находиться где-нибудь на другом континенте.

Архив вызвала в памяти инструкцию по ремонту. CPNFG требовалось больше энергии, это было важнее всего. После того, как она остановит дальнейшее таумическое заражение Тейлор, она сможет побеспокоиться о том, как её спасти.

Ей потребовалось меньше пяти минут. Сам CPNFG был модульным агрегатом, способным получать энергию массой различных способов. Всё, что ей потребовалось, это взять самый толстый кабель на борту и дотянуть его до места, где его получилось воткнуть в одну из точек доступа центральной энергетической сети. Она даже током себя ни разу не ударила, хоть прошлый опыт с ударом тока ей и грел душу.

Кабель сразу нагрелся, и вдали замолкли несколько аварийных сирен. Она с облегчением почувствовала леденящий холод противомагического щита. Забавно, насколько часто это облегчение было связано у Умбрумами.

Конечно, работа Алекс на этом только началась. Она не полезла в кокпит, чтобы не подвергнуть незащищённую Тейлор ещё и своему таумическому излучению, если кабель или энергосистема решит внезапно сломаться.

За двадцать лет большая часть спутниковой группировки пришла в негодность. Покрытие сокращалось с каждым годом, и никто не запускал на орбиту замену вышедшим из строя спутникам. Никто и не мог.

Сеть спутников HPI была создана с учётом этой невозможности, с достаточным запасом прочности, чтобы проработать (в какой-то степени) столетие. Гражданская сеть спутниковых телефонов Иридиум? Куда меньше. Поэтому её место заняли посыльные и кодированные радиосообщения. Шли разговоры о прокладке между поселениями какого-нибудь сигнального кабеля, но пока ничего из этого не получалось.

Тем не менее, у нескольких пони был доступ в сеть HPI для экстренной связи, и Алекс была одной из них. И теперь она звонила другой. Консоль звонила не переставая, пока наконец на экране не появилось сильно искажённое лицо.

Сансет Шиммер выглядела в точности так же, как Алекс её помнила. Как у самой Алекс, её внешность заметно не менялась.

— Лонли Дэй? – взгляд у Сансет был удивлённый. – Что случилось?

Алекс постаралась не допустить в голос страх и безнадёжность. Они не облегчили бы разговор по и без того медленному соединению.

— Сансет! Слава Богу! Мне нужна твоя помощь… одна из моих подруг… Тейлор Гэмбл, помнишь? Что-то на нас напало и ненадолго выключило её антимагический щит. Он теперь включился, но… она умирает!

Сансет на экране опустила взгляд, погрустнев:

— Я видела, как это происходит. Лонли Дэй, мы так и не разобрались, как лечить людей от магического отравления. Я не могу ей помочь. Не приближайся к ней, твоя магия только усилит боль!

Архив закатила глаза:

— Сансет, ты можешь ей помочь! Ты помогала писать Общее Заклинание Сохранения! Если четыре аликорна могут превратить целую планету людей, одна справится с одним человеком!

Сансет отвернулась от камеры и нахмурилась:

— Это… это возможно. Зависит от того, насколько сильно её облучило. У меня может получиться достать эту часть заклинания из моих записей. Дэй, с тех пор, как я с ним помогала, прошли десятилетия. Моя попытка может её убить.

— А если не попытаешься, она точно умрёт! – Алекс не могла сдержать крик. – Я уверена, она бы хотела, чтобы мы сделали всё возможное. HPI не могут её вылечить, компьютер попытался скомандовать её скафандру убить её, но слава Богу она в тот момент была не в нём.

Сансет кивнула:

— Хорошо, Дэй, скажи, где тебя найти, — Архив так и сделала, используя все методы, какие смогла придумать. Она не слишком много знала о телепортации, но понимала, что знания о конечной точке были критичны. Она никогда ещё не видела, чтобы у земного единорога получилась успешная телепортация, даже у Джозефа. Но Сансет Шиммер была аликорном, не подверженным слабостям низших созданий. Пространство гнулось и расступалось под её копытами, стоило ей только пожелать.

Пользуясь своим статусом «старшего по званию», Алекс понизила силу поля CPNFG, пока оно не сократилось только до кокпита и реактора. Она надеялась, что это позволит её удлинителю не расплавиться под нагрузкой достаточное время, а заодно даст её подруге-аликорну возможность телепортироваться.

Через отверстие в потолке прожужжал дрон и с лёгким стуком приземлился возле Алекс. Он заговорил голосом Блэклайт, только потише и повыше:

— Безопасно ли возвращаться? Не похоже, чтобы ты умирала.

— Типа того, — Алекс держалась подальше от центра комнаты, и жестом показала дрону тоже отойти. Предсказать, где появится Сансет, было невозможно, но на всякий случай Алекс хотела находиться от центра как можно дальше.

— Пока безопасно, но не факт, что надолго. Мы зависнем до тех пор, пока сюда не доберётся Сансет Шиммер, а потом приземлимся и будем ждать ремонтников. Можешь встретить нас на земле. Не стоит подвергать тебя опасности. Если ты не знаешь, как вылечить человека, подвергшегося таумическому облучению, ты ничем не сможешь помочь.

— Жаль, что не знаю, — дрон взлетел и с жужжанием вылетел через отверстие, оставив Лонли Дэй в одиночестве.

Прошло несколько минут. Затем, во вспышке ослепительного света, появилась Сансет Шиммер. Это не было похоже на вспышку обычной телепортации единорога. Алекс на мгновение почувствовала, как её шерсть нагревается от настоящего солнечного света, её уши прижались к голове от громового хлопка вытесняемого воздуха, и перед ней появилась фигура аликорна.

Взревели сирены оповещения о таумическом загрязнении, замигали тревожные огни, пусть и быстро успокоились. Настолько сжатая область покрытия поля позволяла справиться с нагрузкой от такой близкой телепортации. Ей только очень хотелось надеяться, что и силовой кабель тоже выдержит. Дэй бросилась вперёд чтобы обнять подругу, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы, а ноги слабеют. В мире было всего два пони, видевших её, когда она не изображала стойкость, и это была одна из них.

— С-сансет! Я… спасибо, что бросила чем ты там занималась… Тейлор такая хорошая подруга… моя вина, что это с ней случилось. Мне надо было прислушаться…

Аликорн жестом попросила её замолчать:

— Дэй, потом. Каждая секунда на счету, отведи меня к ней.

---

Алекс отвела, но только после того, как отдала компьютеру команду возобновить снижение. Чем быстрее реактор будет заглушен, тем в большей они будут безопасности. Что хорошего будет в том, что она притащила Сансет Шиммер спасать Тейлор, если та скончается от обычного радиационного заражения?

Как только корабль снова начал спуск, Алекс усилием воли подавила слёзы и снова обратилась к своим силам. Земля не могла ей ничего дать на такой высоте, но это не было проблемой. Само понимание того, что её подруга в ней нуждается, было достаточной силой, чтобы Архив не требовалась магия.

Сансет Шиммер остановила её когда они добрались до края поля, в нескольких метрах от двери шлюза кокпита.

— Алекс, притащи её поближе ко мне. Вытащи в коридор передо мной, но только когда я подготовлюсь. Присутствие поблизости аликорна ей сильно навредит. Заклинание должно быть готово в тот момент, когда она покинет пределы защиты, — мерцающее магическое поле довольно бесцеремонно заставило Алекс развернуться к Сансет и посмотреть ей в глаза. – Дэй, это может её убить. Я не могу обещать, что сработает. Я не могу обещать, что это не убьёт её ещё быстрее, чем то, от чего она сейчас страдает. Может быть это будет даже больнее, это может пойти по ужасному и неожиданному пути. Я знаю, что она не в состоянии решать за себя. Готова ли ты согласиться за неё?

Лонли Дэй не колебалась. Она знала Тейлор лучше, чем любой из ныне живущих людей. Собственно, она знала очень немного людей, которые отказались бы стать пони, если альтернативой была бы смерть. И в этот момент её озарило, что она должна принять то же самое решение, что и Луна и Селестия. Она кивнула и сделала тот же выбор, что и они:

— Приступай.

Сансет Шиммер тоже больше не колебалась, вместо этого отпустив Алекс и жестом попросив её отойти. Алекс отошла, пройдя ту невидимую точку в воздухе, где начинался таумический щит. В своём перевозбуждённом состоянии она этого почти не заметила.

Со свистом выравниваемого давления открылась дверь. То, что ждало её внутри, было ужасней любого ужаса, попадавшегося ей на Земле. Алекс видела видеозаписи таумического заражения, и не могла себя заставить долго их смотреть. А теперь она видела ту же агонию на лице одной из своих подруг.

Всё тело Тейлор было напряжено и изогнуто. Там, где мышцы противостояли друг другу, конечности дёргались и скрючивались. Она что-то прикусила во рту, потому что под её лицом кровь смешалась со слюной. Корчась она, судя по всему, порвала связки, потому что её руки и ноги гнулись под невозможными углами. Там, где Алекс видела кожу, она выглядела пятнистой от порвавшихся капилляров, а в некоторых местах прорыв был достаточно силён чтобы пробить кожу.

У Тейлор Гэмбл больше не осталось сил чтобы биться в конвульсиях, поэтому она только подёргивалась. Алекс взглянула ей в глаз, широко распахнутый, зрачок которого полностью поглотил радужку, как от глазных капель, которые до События использовали доктора. Как и кожа, белок глаза был усеян кровавыми пятнами. Тейлор пыталась доползти до аптечки на стене. Она не успела.

Алекс бросилась к аптечке, сдёрнув её зубами со стены и вывалив содержимое на пол. В своей идеальной памяти она вызвала изображения сильнейших обезболивающих, после чего нашла одно из них в готовом к употреблению шприце.

С помощью ножниц она срезала форму со спины Тейлор и нашла правильную точку на позвоночнике. Игла в тело, нажать на поршень, и Тейлор почти мгновенно расслабилась.

Лонли Дэй слышала слабый стон, жалкий, насколько вообще может быть жалким звук. Если Тейлор и пыталась что-то сказать, это было невозможно разобрать. Невозможно потому, что в этот момент Сансет Шиммер запела.

Нет, не то чтобы прямо запела. Она плела своё заклинание. Алекс не чувствовала собираемую для него энергию изнутри барьера. Но даже внутри она не смогла подавить желание развернуться и прислушаться.

За два десятилетия Джозеф стал одним из, если не самым, умелым единорогом в мире. По сравнению с тем, что делала Сансет, магия Джозефа была как детский рисунок фломастерами по сравнению со Звёздной Ночью. Сам мир замер, чтобы послушать эту песню, гудящий реактор затих до молчания, и раздающийся со стороны хвоста шум ветра замолк. Она не говорила словами, понятными Алекс, но где-то глубже какая-то её часть не нуждалась в понимании, чтобы знать, что она говорит.

Слова были песней о непокорности. Вселенная своими деяниями показала, что считает человечество недостойным. Сансет Шиммер пела о яростном противлении тьме, отказе принять выбор судьбы, и молила об альтернативе. Она замолкла.

Архив не услышала ответившего голоса, но знала, что этот голос был. В кабину ворвался ветер, вплетаясь в гудение вентилятора и гул реактора, и даже в болезненные стоны Тейлор. Всё вместе слилось в ответные звуки того же языка, ну или, по крайней мере, Архив так показалось.

Ничто не может прожить дольше отпущенного, сказала сила этой ночи. Человечество не станет исключением, несмотря на дружбу Сансет, как не станет и она сама, когда придёт её срок. Смерть в конце плодотворной жизни повод не для скорби, а для радости.

Было ли это просто частью заклинания? Алекс не знала, но не могла оторвать глаз от аликорна. Её рог горел солнечным светом, светом, пронзавшим таумическое поле, чистым, оранжевым и тёплым. Её глаза пылали белым, настолько ярко, что в этом свете было видно, где заканчивается поле CPNFG.

Сансет снова запела, жалобным, умоляющим голосом. Что если умереть суждено было только человеческой природе, а не самим людям? Может ли мужчина или женщина жить как что-то иное?

Ещё немного тишины. И снова ответ пришёл без говорящего. Отвечала сама природа, но не та природа, которую знала Архив. Эта была куда старше, возможно, на миллиарды лет. Голос был ворчлив, но в конце концов согласился. Осколки человечества могут жить в обновлённой галактике, раз уж само человечество умерло. За ними всё равно придёт энтропия, что потеряет вечное от такой крохотной задержки?

Не зная, как у неё появилось это знание, Архив почувствовала, что заклинание почти закончено. Она наклонилась, заставляя себя игнорировать запах железа от крови Тейлор, взяла её зубами за воротник и потащила по полу. Помощи от природы земной пони ждать не приходилось, так что ей приходилось тащить взрослую женщину своими силами. Сначала она перекатила Тейлор на спину, чтобы не тащить её лицом по шершавому металлу. Но даже так, соблюдая всю возможную осторожность, Алекс понимала, что неровный пол, предназначенный для улучшения трения ботинок брони, наносит Тейлор новые раны. Из её глаз катились слёзы, слёзы боли и симпатии. Но она всё равно заставляла себя двигаться.

На краю поля она замерла, дожидаясь, пока Сансет скажет последнее слово, и затем ещё раз потянула. Она знала, что зашла достаточно далеко, потому что Тейлор снова закричала, корчась и извиваясь от новых приступов агонии.

Продолжалось это недолго. Заклятье ударило как лазер, поглощая и её, и Алекс, и весь корабль за их спинами. Оно расплескалось об анти-таумический щит волной жидкого света и исчезло сквозь стены. Не было длительной трансформации, никаких серий мутаций, завершающихся эквестрийским телом. Когда свет пропал, пропала и Тейлор

Глава 6: Больше не одинокая (20 ПС)

Когда Альбатрос наконец коснулся земли, они не спали, не время было для этого. Им надо было ещё разобраться с захваченными слугами эквестрийского духа. Ну или так казалось Алекс, вплоть до момента, когда она добралась до места, где держали пленников. Только мощь земли в её костях позволяла ей не заснуть на ходу.

Заключённых там больше не было. Целых дронов тоже не осталось. На земле добавилось тел. Несколько пони и гибридных водных созданий, а также обломки всех до единого оставшихся их сторожить боевых дронов.

Потери были ужасными. Уничтожены несколько дюжин дронов, серьёзно повреждён Альбатрос, а одна из инженеров Рейвен-Сити никогда не вернётся домой. Архив оставалось только надеяться, что потеря летучего осьминога для их противника была достаточно чувствительной, потому что победа над ним дорого им обошлась. Харибда не был похож на своего ужасного брата, Одиума. Он не вернулся чтобы снова попытаться их захватить, их не ждала засада из пони или закопанные в почву бомбы.

Значило ли это, что он был противником, более достойным уважения? Или просто куда более опасным, потому что у него вместе со всеми ужасными чертами имелось по крайней мере одно положительное качество? Сансет Шиммер запретила им переночевать там же, настаивая, что: «Умбруму чуждо милосердие. Если он нас отпускает, то только потому, что по его мнению наша свобода ему полезней.»

Перед уходом, Алекс осталась всего одна задача – снова запустить реактор Альбатроса, вывернуть его мощность насколько возможно и включить все оборонительные системы, кроме самоуничтожения. Если Харибда планировал за своё милосердие получить мощную летучую крепость, он просчитался. Его слуг разорвёт на части, а их мозги расплавятся в их головах.

У Сансет Шиммер не хватало сил, чтобы перебросить их всех в Александрию, несмотря на пару десятилетий роста в роли аликорна и тренировок в магии. Королева Блэклайт решила эту проблему просто указав своим дронам направление на дом и отпустив их добираться самостоятельно. Им потребуется несколько дней, но она за них не волновалась. Избранные для этой вылазки дроны были из сильнейших и умнейших.

– Потрясающе… надеюсь, я тебя этим не обижу, – Сансет Шиммер поплотнее завернулась в свою накидку и её крылья, казалось, растворились под ней. Это было всего лишь иллюзией, вплетённой в ткань, но очень сильной. – Нипони в Эквестрии и представить себе не смог бы чейнжлинга, добровольно помогающего пони.

По виду Блэклайт нельзя было сказать, что это её как-то задело или удивило.

– Значит, у эквестрийских пони слабое воображение. А может, у чейнжлингов. Возможно, и у тех, и у других, – она пожала плечами. – Неважно, наша ситуация отличается. – Она не закрывала глаз, не двинулась никаким иным заметным образом, но тем не менее, вспышка зелёного магического огня изменила её облик. Чёрная броня стала чёрной шерстью, а с гривы и ног пропали отверстия. У неё даже появилась милометка, похожая на короноподобный вырост, который в форме чейнжлинга находился у неё на голове. В этот раз она прикинулась единорогом, хотя, конечно, могла бы принять любой облик. Она сохранила свой необычный размер, что означало, что она была примерно одного роста с Сансет Шиммер, не считая крыльев. Алекс же была благодарна за то, что королева согласилась отнести их груз на себе, потому что в своей способности это проделать сомневалась. Даже у выносливости земных пони есть пределы.

– Не открывай глаза, – строго приказала Сансет. – Когда я скажу, выдохни. Иначе будет больно, разница в давлении выдернет воздух из твоих лёгких. Пони поговаривают, что возможно и кое-что похуже, но в надёжности этих источников у меня есть сомнения.

Лонли Дэй уже приходилось это делать, и на куда большее расстояние. После путешествия в иной мир, прыжок на несколько тысяч миль уже не казался таким уж волнующим. Тем не менее, она подчинилась командам Сансет, и её не удивил ни гром вытесненного воздуха, ни внезапный укус холода. Из её лёгких не выжало воздух, и её не смутил мгновенно замёрзший на её шерсти тонкий слой изморози.

Алекс не очень хорошо разбиралась в телепортации. Сансет Шиммер как-то объяснила ей процесс, как они срезали путь через пространство большей мерности. Аликорн даже написала ей несколько уравнений поля. Алекс потребовалось двадцать томов разнообразных учебников по высшей математике чтобы даже просто предположить, что эти уравнения означали. Впрочем, важным было то, что путешествие через пространство большей мерности позволяло им преодолеть теоретически любое расстояние не проходя через разделявшую их с целью дистанцию. Жаль, что она не смогла этому научиться.

С ещё одним ударом грома и потоком тёплого воздуха, Алекс обнаружила, что её копыта снова стоят на твёрдой земле. Изморозь мгновенно растаяла, и Алекс осторожно открыла глаза. За последнее десятилетие точность Сансет Шиммер многократно выросла. Когда она телепортировалась с Алекс в первый раз, они промазали на дюжину миль. Но не теперь. Их маленькая группа стояла в дюжине шагов от дверей дома Клауди Скайз.

Час в Александрии был более поздний, чем в руинах Лос-Анжелеса. Солнце только показалось над горизонтом, окрасив всё в яркие жёлтые и оранжевые цвета. Дом Скай располагался в пригороде Александрии. Но даже с учётом этого, вокруг уже было немало проснувшихся пони. Многие предпочитали вставать рано, особенно пегасы. Большинство пегасов не утруждали себя использованием тротуаров, просто перелетая с места на место.

Клауди Скайз работала на ферме, пока не стала матерью. В те времена Алекс беспокоилась бы, что так поздно её дома уже можно было и не застать. Теперь же найти её где-то в другом месте было почти нереально. Трое её детей всё ещё жили с ней, и так как Адриан частенько отсутствовал…

– Ты её сильно обрадуешь, – Алекс слабо улыбнулась Сансет. – Она тебе всё ещё поклоняется. Будь готова.

Аликорн усмехнулась.

– Пара десятилетий – достаточно большой срок. Думаю, повод для новой встречи неплохой. Пускай даже у меня не получится заходить в гости почаще.

– Она поймёт, – Алекс вышла вперёд и громко постучала в дверь. Ответа не было, хотя, подождав, она смогла расслышать испуганный плач, донёсшийся со второго этажа. Она почувствовала укол стыда, похоже, они своим появлением разбудили младшего ребёнка Скай. Прибытие у них было достаточно громким, чтобы разбудить мёртвых.

Алекс попробовала толкнуть дверь и обнаружила, что та и впрямь не заперта. В Александрии нипони не запирал двери. Она аккуратно открыла дверь и шагнула внутрь.

– Клауди Скайз, извини, я зашла без разрешения! Можешь не торопиться, но со мной гости! – она махнула копытом, и её спутницы последовали за ней. Их, похоже, не слишком беспокоило, что она без спроса входит в чей-то дом.

Как и многие из старейших жителей Александрии, Скай и Адриан выбрали себе дом из лучших, какие мог предложить бывший Париж. Он был одним из самых больших, вытянутый особняк в стиле эпохи Тюдоров, с дорогой старинной мебелью. Большую её часть уже выбросили, заменив на простую и практичную, добытую Адрианом в его многочисленных экспедициях. Паркет они, впрочем, оставили, и теперь он отдавался эхом от цоканья копыт.

– Положи её на этот диванчик, – Алекс провела Райли в гостиную и указала на самый удобный из стоявших там диванов. – Не проснулась ещё?

Королева Блэклайт даже не обернулась посмотреть:

– Всё ещё без сознания. Могу разбудить, если хочешь.

Алекс энергично покачала головой:

– Она заслужила отдых.

– Хорошо, – Блэклайт грациозно прошла в гостиную и пролевитировала завёрнутое в одеяло тело на диван. Она замерла на мгновение, удостоверяясь, что её пассажирка всё ещё свободно дышит, и, развернувшись, поторопилась к выходу. – Передай Скай привет.

– Не останешься? Судя по запаху Скай готовит на завтрак омлеты и блинчики. Бьюсь об заклад, она и тебе приготовит. Должно быть повкуснее… – Лонли Дэй попыталась вспомнить, как королева называла богатые питательными веществами грибы, которые её дроны выращивали в темноте, но у неё это не получалось. Не получалось потому, что такого слова не было. Они его называли просто: ульевая кормёжка.

– Вкус не имеет значения, – Райли вежливо кивнула. – Мне бы хотелось встретиться с Клауди Скайз, но у меня есть другие заботы. – Её глаза на секунду повернулись к лестнице. – Она должна заботиться о своём выводке, а я о своём. Если я тебе ещё потребуюсь, найди кого-нибудь из моих дронов. – Райли развернулась к Сансет и поклонилась, что на памяти Алекс не делала ни разу. – Помни меня, принцесса. Не все мы – монстры, которых знал твой мир. Некоторые из нас помнят, что мы люди.

Сансет Шиммер поклонилась в ответ, пусть и не настолько низко:

– Я запомню. Надеюсь, мы сможем стать друзьями, королева Блэклайт.

– Мне бы этого хотелось, – с этими словами Райли вышла. Неважно, насколько близка была её дружба с Клауди Скайз, ни у одной королевы не было времени на пустяки вроде «поздороваться». Лонли Дэй от неё ничего подобного и не ожидала.

Запах яичницы и сыра с кухни притягивал Алекс как магнит:

– Есть хочешь?

Сансет с готовностью кивнула:

– Ты представить себе не можешь, как выматывают все эти заклинания.

Вместе они вошли на кухню.

Там, в отличие от коридора, не было пусто. Второй отпрыск Скай, жеребёнок-земнопони, склонился в углу над выпущенной до События игровой приставкой. Жеребчик встретил их едва слышным хмыканьем. Он пользовался придуманным Джозефом модифицированным контроллером, с широкими кнопками, удобными для использования копытами. Вместо кнопок направления, второе копыто вставлялось в углубление, покрытое сенсорами таким образом, чтобы перемещение его в любом направлении нажимало соответствующую кнопку. Устройство было в несколько раз больше, чем контроллер, рассчитанный на человеческие руки, но зато требовал только копыт. Даже земной пони мог играть с его помощью.

Конечно, в недалёком будущем всё это станет бессмысленным. Конечно, запасы старого оборудования были достаточно велики, и оно, особенно «ретро»-консоли и компьютеры очень неплохо сохранялись. Но и они в конце концов закончатся, и Алекс сильно сомневалась, что многие пони смогут себе позволить обменять заработанные тяжким трудом чатлы на изготовление на заказ подобной роскоши. Новое поколение может вполне оказаться последним на многие сотни лет, познавшим радости компьютерных игр, если не считать тех, кто родился в Рейвен-Сити.

Старшая дочь Скай настаивала на том, чтобы её называли человеческим именем «Ами», которым её назвал отец, пусть даже у неё и было имя на эквестрийский манер, полученное от матери. Её шерсть была на несколько оттенков светлее, чем у Скай, а грива – лимонно-жёлтая. Ами возилась у электроплитки. Она бросила взгляд через плечо и с энтузиазмом помахала копытом:

– Аммекс, рмда тмммя вдть!

Алекс непроизвольно помахала в ответ, против воли улыбаясь. Внешне Ами выглядела всего на год моложе её самой. Благодаря любви Ами к книгам, они дружили уже много лет. Если кто-топони в Александрии и мог похвастаться, что прочитал хотя бы половину того, что прочитала Алекс, это была Ами. И по сей день у неё вызывало улыбку воспоминание о том, как она первый раз заметила кобылку, тенью следующую за ней в библиотеке, прячась каждый раз, когда Алекс оборачивалась.

– Не отвлекайся на нас, пригорит же! – Алекс уселась к столу, выбрав для этого одну из самых удобных подушек, и жестом пригласила Сансет присоединиться.

Рассеянная пегаска вздрогнула и поспешно обернулась, возвращаясь к готовке. На плите, в лучших традициях Скай, одновременно шкворчали несколько готовящихся блинчиков. При всех благих намерениях Ами, справиться одновременно с таким количеством различных задач она не могла. Из одной из сковородок уже вовсю валил чёрный дым.

– Похоже ей нужна помощь, – озабоченно пробормотала Сансет.

– Нужна. Но если ты что-то за неё сделаешь, она очень расстроится. Ами хочет совершать ошибки до тех пор, пока у неё не получится правильно. Не помогай, или она всё бросит и начнёт сначала.

Сансет кивнула и переключила внимание на жеребёнка возле телевизора в углу:

– А как насчёт тебя, ты ведь тоже сын Клауди Скайз?

Он бросил в её сторону взгляд, как будто хотел сказать какую-то грубость… но заметил, что смотрит на незнакомку. Его взгляд сполз с неё как будто её маслом намазали, и он немножко отодвинулся и покраснел:

– А-ага, – он поставил игру на паузу.

– И как тебя зовут?

– Норт Винд, мисс…

– Сансет Шиммер, но можешь меня называть просто Сансет. Я старая подруга твоей мамы.

– О-ох, – он сглотнул. – Думаю… думаю, я слышал… – он на мгновение затих, но всё-таки его любопытство взяло верх над смущением. – Я думал вы отправились назад в Эквестрию. Мама говорила, что никогда вас больше не увидит.

– Я действительно вернулась туда, – Сансет поёрзала на подушке. – Но на Земле я была нужнее, так что я снова отправилась сюда.

– Вы что, правда из Эквестрии, как учителя в школе? – Ами оглянулась через плечо, уже без лопатки во рту. – Но ведь в Эквестрию больше пути нет… это значит, вы тут уже давно!

– Да, – Сансет не смогла встретиться с ней взглядом, внезапно найдя массу привлекательных черт в остальной комнате. – Мне очень жаль, что не удалось навестить вашу маму пораньше, но было нельзя.

– Почему нель…

– Ами, не начинай, – решила вмешаться Алекс. – У нас была тяжёлая ночь. Уверена, чуть позже Сансет Шиммер будет рада ответить на все твои вопросы. Где твоя мама, разве не она обычно готовит завтрак?

Кобылка кивнула, внезапно смутившись. Алекс почти никогда не говорила с ней строгим тоном.

– Наверху, с Санбимом. Его что-то разбудило. Если она всё ещё там, значит он опять капризничает. Она скоро спустится.

– Угу… это мы, наверное, – Алекс поморщилась. – Санбим всё ещё капризничает?

– Хуже, чем любой из нас. Мама говорит, что он – намёк природы на то, что ей стоит остановиться.

Кто-то откашлялся в дверях:

– Санбим это намёк природы на то, что мне неплохо бы проявлять чуть больше терпения. Шурфайр, ты в его возрасте была такая же капризная.

– Ами, – пробормотала кобылка, отступая от плиты. – Вот, мам, они почти не пригорели. Думаю, тебе всё равно придётся сделать ещё. Алекс зашла в гости, и привела подругу.

Скай кивнула. Когда она проходила мимо, Дэй заметила, что у неё на спине расположился жеребёнок. Один его глаз был закрыт, а второй наблюдал за окружающим с сонным вниманием. По крайней мере, пока он не заметил Сансет. В этот момент его голова поднялась со спины матери, а взгляд прочно зацепился за аликорна:

– Да уж вижу, – будь Скай помоложе, не такой взрослой, она, наверное, скакала бы по всей кухне, может даже визжала от восторга при виде Сансет Шиммер. Взрослая кобыла только улыбнулась, хоть в уголках её глаз и появилась влага, которой там раньше не было. – Вижу, вы уже устроились как дома. Подождите несколько минут, я вас покормлю. Поговорим после.

Алекс съела больше, чем смог бы взрослый жеребец, ела до тех пор, пока ноющая пустота внутри наконец не заполнилась, а усталость не вернулась в полную силу. Усталость и понимание, как же отвратительно от неё несёт.

Скай уже не была той же лучшей подругой, с которой она основывала Александрию. Без нужды в просьбах она настояла, чтобы после завтрака они заглянули в душ и хорошенько выспались в одной из многочисленных гостевых кроватей. Позже Алекс узнала, что Сансет не ложилась, пожертвовав собственным комфортом, чтобы побольше времени провести с подругой. Это заставило Алекс почувствовать лёгкий приступ стыда, но не очень сильный. Скай всё равно наверняка предпочла бы, чтобы её разговору с Сансет никто не мешал.

К моменту, когда Алекс вернулась в гостиную, она обнаружила, что её новая подруга всё ещё спит. Оглядевшись, она заметила, что Сансет и Скай всё ещё сидят на крыльце и разговаривают, потягивая лимонад. Алекс на время перестала обращать на них внимание, вместо этого подойдя к небольшому свёртку на диване.

Ну, то есть маленькому если сравнивать с её прежними размерами. Всё-таки Тейлор была взрослой, выше и крупнее, чем Алекс когда-либо могла вырасти. Аккуратным взмахом копыта она сдёрнула одеяло, открыв лежащую под ним кобылу. Тейлор дёрнулась от внезапной смены температуры и моргнула заспанными глазами.

Тейлор Гэмбл полностью преобразилась. Было странно видеть, насколько много её человеческого облика Алекс могла узнать в новой форме, пользуясь тем, насколько близко они находились друг от друга по времени. Шерсть Тейлор была почти цвета кожи – персикового цвета, всего на пару оттенков темнее. Её грива и хвост сохранили точный оттенок рыже-оранжевого цвета, и кое-где Алекс различала даже что-то похожее на веснушки. Будучи человеком, Тейлор была среднего возраста, но теперь ни следа этого не осталось. В книгах было написано, что некоторые эквестрийские виды стареют медленнее, чем люди. Никто в это, понятно, не верил, это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, но перед ней было ещё одно небольшое тому доказательство. Тейлор выглядела очень похоже на Скай: зрелая, взрослая, на пике возможностей, без морщин и растяжек.

У неё не было ни крыльев, ни рога. Алекс обнаружила, что её это почему-то бодрит, пусть даже её сочувствие к новоприбывшим, которым приходилось адаптироваться к потере рук и не знало границ. Тейлор придётся с этим столкнуться так же, как и всем новоприбывшим. Ей просто повезло побыть человеком на Земле после События. В HPI про это ещё не знали, Алекс лично уничтожила все записи процесса трансформации с внутренних камер. Без сомнения, в браслете её уже ждали несколько оповещений от Кларка. Но он вполне мог подождать ещё несколько минут.

Кобыла дёрнулась, слабо кашлянула и встретилась с ней взглядом:

– Привет, Алекс, – голос её звучал иначе, как у всех вернувшихся пони. Выше и как-то музыкальнее. Все они стали куда лучшими певцами, хоть Алекс и сомневалась, что Тейлор это когда-нибудь особенно заинтересует. Кобыла зевнула. – Мы что, в медотсеке? Я помню… – она вздрогнула, внезапно закрывая глаза и сворачиваясь в комок. – Нет… – Внезапно из её голоса пропал весь сон. – Меня облучило. Наверное, потеряла сознание… нет, таумическое облучение не позволяет потерять сознание. Не чувствую пальцев на руках и ногах… под наркозом?

– Нет, – Алекс шагнула поближе к дивану, почти коснувшись её. Но коснуться Тейлор означало преждевременно столкнуть её с фактом её трансформации, до того, как она была к этому готова. – Ничего из того, что я использовала, не смогло бы действовать так долго.

– Умерла, значит? – она закрыла глаза и расслабленно откинулась на одеяло. – Я знала, что встречусь с тобой, когда умру. Ты ведь всегда была на грани, так ведь? Жила по обе стороны от порога? Ты же не пони, ты ангел, посланный Богом помочь последним из нас уйти. Теперь ты меня забрала. Чуть раньше, чем я ожидала.

Архив чувствовала, что совсем отрицая слова Тейлор она покривила бы душой.

– Ты не на небесах. В HPI, вероятно, хотели бы тебя туда отправить, но не я, – она улыбнулась. – Ты слишком нужна человечеству, чтобы просто разбрасываться твоими талантами. Белый берег подождёт. – Она положила копыто на плечо Тейлор.

– Хмм… – Тейлор потянулась и рефлекторно схватилась за её копыто своим собственным. Она надолго замолчала, сидя на диване с закрытыми глазами. – Алекс, я слышу ветер! Голоса! Мы не в медотсеке… мы же вообще не на Альбатросе, так? Я не чувствую броню, мне…

Она замерла, и когда её глаза повернулись к Алекс, они были размером с блюдца:

– Мне не больно.

Архив, печально улыбаясь, покачала головой:

– Нет, и не будет. Тейлор, ты больше никогда этого не почувствуешь. Та часть твоей жизни закончилась. Ты больше никогда не будешь бояться магии. Тебе больше не придётся прятаться в бункерах и стальных ящиках. И броня твоя тебе больше не нужна. Да она на тебя больше и не налезет.

Тейлор огляделась и, в этот раз, увидела. Она не стала дёргаться и размахивать конечностями, как во многих рассказах вернувшихся об их первых мгновениях по прибытии. Она не закричала и не упала с дивана.

– Ох, – она сосредоточилась и перекатилась на пол. Ей удалось упасть копытами вниз, но только помощь Алекс позволила ей не завалиться. – Алекс, если ты не против… я хочу выйти наружу.

Алекс была не против. Тейлор шагала очень осторожно, двигая только одну ногу за раз. Алекс шла рядом, неоднократно ловя её, когда та начинала падать. Бывший человек шла с упрямой настойчивостью, игнорируя все задержки и спотыкания, уставившись на дворик и открытую дверь. Она ничего не говорила, видимо, вся её концентрация ушла на то, чтобы просто двигаться вперёд.

Они вышли наружу. Повинуясь жесту Алекс, Сансет и Скай остались сидеть на месте, затихнув и не вмешиваясь. Тейлор не остановилась пока не дошла до края крыльца, где её могло полностью осветить солнце. Над аккуратно подстриженным газоном веял весенний бриз, неся в себе запахи цветов и молодой травы. Тейлор выглядела так, как будто плывёт во всём этом, с тихой признательностью впитывая каждую деталь. Тишину нарушали только звуки ветра и пение птиц.

Казалось, прошло много минут прежде, чем Тейлор снова сдвинулась. Её шаги выглядели куда увереннее, как будто она впитывала силу земли даже не понимая, что делает. Алекс задумалась, поможет ли Тейлор её жажда насладиться Землёй в привыкании к тому, как жить с магией. Тейлор вышла на середину сада, не обращая внимания на прилипшую к копытам мокрую почву. Там она встала на колени и начала молиться.

Алекс вслушивалась в молитву всего несколько мгновений, прежде чем ей на глаза навернулись слёзы. Она оставила подругу в саду и поторопилась отойти к крыльцу, присоединившись к Сансет и Скай.

– Что она делает? – спросила Сансет, всё ещё вглядываясь в распростёртую в саду кобылу. – Мы опоздали? Её разум…

– Нет, – сказала Архив. – Люди развивались не в коробках. Мы пришли из лесов, с равнин. Где-то в каждом из нас есть часть, которой хочется коснуться ветра и солнечного света. У HPI может быть сколько угодно гидропоники, но она не заменит всего этого. Тейлор уклонялась от их образа жизни больше всех. Как ты могла заметить, для людей очень опасно работать на поверхности, с нами. Но она всё равно возвращалась. Она никогда не могла ни к чему прикоснуться, только смотреть через стекло своего шлема и тосковать о свободе.

– Откуда ты всё это знаешь? – Скай тоже встала и вгляделась. Её тревога, впрочем, была не для Тейлор. Её волновала Дэй. – Она тебе рассказывала?

– Нет, – Архив отвернулась. Ей не требовалось смотреть. – Я это чувствую. Выйти сюда для неё как проснуться. Это был не кошмар, по крайней мере, сначала. Но тоска, одиночество, понимание, что от твоего мира осталась только ты, немного техники и компьютер... понимание, что самое любимое в нём никогда не получится взять с собой, и тебе никогда не удастся… – она замолкла и покраснела. Алекс внезапно поняла, что ей не следует рассказывать, чужие чувства. Архив, может, и не была богом для Тейлор, но все эти чувства всё равно были сокровенными. – А теперь сон закончился. Тейлор проснулась впервые за двадцать лет. – Она хихикнула. – Конечно, жизнь у нас не молочные реки и кисельные берега. Когда она поймёт, насколько тяжко ей придётся учить заново самые простейшие действия… она, наверное, поймёт, что пони тоже живут не в раю. Но тем не менее… не думаю, что она пожалеет, что попала к нам.

Голос Сансет был тих, чуть громче шёпота:

– Лонли Дэй, я отложила этот момент потому что у нас было срочное дело, но думаю, нам надо поговорить.

– Хорошо, – Дэй уселась. Ей тяжело было беспокоиться о грядущем серьёзном разговоре, когда радость Тейлор переполняла её настолько, что казалось, она сейчас взорвётся.

– Мы уже говорили о том, чтобы сделать то же самое для остальных людей, кто ещё остался на твоей планете. Ты никогда мне не говорила, что они настолько угнетены своим положением. Это могло повлиять на моё решение.

Алекс оглянулась на эквестрийскую подругу:

– Многие переносят всё куда лучше. Новое поколение лучше приспособлено к жизни в подземном городе. Культура у них разработана для этой цели. Первое поколение никогда не славит поверхность или представляет её как таинственное место. Когда молодёжь подрастёт, они вряд ли будут чувствовать то же, что Тейлор. Командующий Кларк надеется, что они не будут тосковать.

Сансет осталась непоколебима:

– Люди ведь живут около века?

Алекс кивнула:

– Большинство наверняка проживёт, если не больше. Их питание и стиль жизни очень близки к идеальным, и у них почти мгновенный доступ к медицине. Хотя… – она содрогнулась. Кларк не проявлял особого оптимизма в отношении того, что станет с ним и другими стариками Рейвена когда они станут слишком старыми, чтобы приносить пользу. Рейвен-Сити сильно вырос, достаточно, чтобы поддерживать почти вдвое большую популяцию, чем два десятка лет назад, но расти вечно он не мог. Щиты CPNFG были оптимизированы насколько это было возможно в рамках существующей парадигмы. Если не случится несколько невероятных прорывов, рано или поздно у них закончится энергия.

А ещё раньше у них могут закончится материалы для изготовления запчастей, по крайней мере, если пони на поверхности не начнут быстрее развиваться, или зонды Фон Неймана не принесут наконец плоды. Из того, что знала Алекс, следовало, что сеть растёт медленнее, чем планировалось и даже после двадцати лет насчитывала чуть меньше сотни зондов. И если им не повезёт больше, HPI могло потребоваться тысячелетие, чтобы получить какую-то пользу от своего космического шахтёрства.

– Хотя?.. – надавила Сансет.

– Поколение Тейлор немного на неё похоже. Кто-то больше, кто-то меньше. Все они хотя бы немножко хотят вернуться на поверхность. Но они слишком ценны, чтобы их отпускать, пока от них ещё есть польза. Они стареют, но там это не имеет значения. В Рейвене немного тяжёлой ручной работы. Чтобы там всё крутилось, нужны мозги. Они же нужны, чтобы придумывать новые технологии, которые будут помогать всему этому крутиться на столетия вперёд. Я же тебе говорила, я передала предложение Кларку. Он просто отказался с тобой разговаривать и предложение твоё отверг. Он не позволит никому уйти.

Сансет зарычала:

– Последние из твоего вида избрали себе тирана?

– Нет, – не менее жёстко ответила Алекс. – Не стоит их мерить по нашим лекалам, Сансет.

Скай вздрогнула и отошла на пару шагов. Она вела себя настолько тихо, что Алекс даже забыла, что она рядом.

– Я… принесу Тейлор лимонада, – она проскользнула в дом, даже не оглянувшись.

Алекс продолжила:

– Рейвен-Сити зависит от труда всех работоспособных людей. Если ты не чинишь вентиляторы, ты перебираешь старые CPNFG, а если и этого не досталось, то придумываешь новое поколение ториевых реакторов, или новый способ хранить пищу. Все их проекты либо критичны для выживания, либо станут критичны в будущем. Конечно, идея не отпускать людей не идеальна, но если большая группа… например, треть… если треть решит уйти, Рейвен умрёт. Либо все в нём примут твоё предложение и уйдут, либо через несколько лет, когда механизмы сломаются, их убьёт магия. Не будет ли тиранией позволить трети, желающей уйти, принимать решение за всех?

Сансет, похоже, не знала, что на это ответить. Она немножко успокоилась:

– А если они все захотят уйти?

– Не захотят. Потом, может быть… – Алекс помотала головой. – То, что случилось с Тейлор, может оказаться нашим шансом. Кларк не позволит себе риск потери хотя бы одного человека в этом бункере. Но для него Тейлор уже мертва. Мы доказали, что методика работает, так что у него нет причин для гнева. Теперь они знают, что для подвергшихся облучению есть выход. Или… может быть, для тех, кого они больше не могут содержать. – Она снова подумала о жутких вещах, которые он ей рассказывал о судьбе стариков. Самому Кларку уже было под семьдесят. Он не навязывал кому-то в далёком будущем свои идеалы, ему предстояло стать одним из первых.

– Я бы предпочла, чтобы у меня было побольше времени на отработку заклинания. Думаю, когда-нибудь нам удастся зачаровать им какой-нибудь предмет. Что-нибудь такое, что сможет зарядить дюжина единорогов, вместо того, чтобы каждый раз звать меня. Я могу уделить этому больше внимания, если ты считаешь, что он может согласиться, – она подняла взгляд на пони, счастливо марширующую к ним по траве.

– Я ему прямо сейчас позвоню. А ты пока поможешь новой пони разобраться с ходьбой, – Алекс ухмыльнулась и поторопилась внутрь.

– Дэй, ты и сама ходить умеешь!

– А у тебя практики больше! – крикнула она, заходя в дом и вспоминая, где оставила перчатку. Предстоящий разговор её совершенно не вдохновлял, но, возможно, от него могла быть польза. Для стариков Рейвена превращение в пони выглядело куда лучшей перспективой, чем то, в необходимости чего был уверен Кларк.

---

Когда Алекс наконец добралась до дома, она обнаружила, что на первом этаже её дожидается Оливер. Он сидел возле их компьютерной консоли, откинувшись в кресле, сделанном для пони. Его окружали экраны, светящиеся страницами и диаграммами из его книги. Вся рабочая зона этажа превратилась в его кабинет с развешанными по всем стенам увеличенными рисунками эквестрийской анатомии. Алекс не слишком беспокоило, что он занимает слишком много места. Она всё равно проводила в библиотеке столько времени, что ей это не мешало.

Когда она вошла, Оливер развернулся в кресле и широко ей улыбнулся. Алекс почувствовала, как под его взглядом её сердце начинает биться быстрее. Как и все их друзья, за последние два десятка лет Оливер стал старше. Как и у всех их друзей, то, как он изменился с возрастом не совсем совпадало с тем, как возраст влиял на людей. Он стал немножко больше, немножко выше, но и только. Оливеру было сорок пять, но сказать это по нему было невозможно. Сколько времени должно пройти, прежде чем появятся заметные признаки? В любом случае, это облегчало их отношения. Потому что сама Алекс с возвращения из Эквестрии не выросла ни на сантиметр. Сколько времени пройдёт с момента, как у него проявятся признаки старения, прежде чем кому-то из них их отношения начнут казаться странными? Они и так-то смотрелись вместе необычно, Алекс была вдвое меньше взрослого жеребца. Её это не беспокоило, но она сомневалась, что рано или поздно это не начнёт беспокоить Оливера.

– В этот раз цела? – она не могла подавить ощущение, что в его голосе звучало разочарование. – Никаких ужасных ранений?

– И я тебя тоже люблю, Оливер, – Алекс потёрлась о него боком в приступе краткой животной нежности. Он обнял её с не меньшим пылом, несмотря на подколку в словах. Алекс растворилась в чувстве близости своего жеребца, в чувстве силы, которую он дарил. – Что на обед?

– У меня есть некоторые идеи на этот счёт, – он ухмыльнулся, потом потряс головой и прошёл мимо неё глубже в дом. – Вообще, я думал ты подольше задержишься. Но я тоже ещё не обедал, так что всё в порядке. Мы можем… – Он бросил взгляд через плечо и заметил, что она идёт за ним. – Нет. Алекс, я тебе запрещаю помогать. Ты расскажешь мне о своём последнем приключении, а я буду готовить. Так и сделаем.

– Так и сделаем, – повторила она, следуя за ним на край кухни и запрыгивая на один из табуретов возле барной стойки, откуда ей открывался хороший вид на то, что он собирался приготовить. – Так. В этот раз было довольно жутко. Совету Городов я сделаю доклад в следующем месяце, когда у нас снова встреча. – В Совете теперь было больше тридцати представителей, собиравшихся из всех больших поселений континента. Она всё ещё представляла там Александрию, хотя собрания проходили всего раз в год и не слишком развеивали её скуку в остальное время. – Городскому совету я тоже пока не говорила. Ничто из того, что я сейчас скажу, не должно покинуть эту кухню.

– Клянусь, – Оливер прошёлся по кухне, доставая из разных ящиков различные свежие продукты и раскладывая их возле раковины. Он ткнул в рычаг копытом и из крана полилась свежая вода. Даже спустя двадцать лет, это зрелище заставило мурашки пробежать по спине Алекс. Это сделали они. Они были причиной, по которой из труб текла вода а в стенах бежало электричество. – Ни слова.

– Хорошо, – Алекс придвинулась к нему поближе. – Думаю, мы наконец-то узнали, что такое Харибда.

---

Несмотря на всё, что ей пришлось пережить, ночью Алекс никак не могла заснуть. Она была маленькой и осторожной, поэтому ей удалось выскользнуть из кровати не потревожив Оливера. Она прокралась из спальни, протиснулась через полуоткрытую дверь и спустилась по лестнице. Дверь комнаты её сына была закрыта, но внутри всё ещё горел свет. Она как можно тише прокралась по ступенькам и выскользнула на улицу. При первой же возможности она ступила с дорожки на траву, пользуясь ей для того, чтобы заглушить шаги.

Сансет уже ждала её, поплотней завернувшись в плащ, ограждая себя от холода, или скрывая свою личность. Она сидела на маленьком холмике на заднем дворе, возле надгробного камня, который Алекс выгравировала собственными копытами. Даже в темноте ей хватало лунного света, чтобы ясно разобрать слова. «Хуан – верный друг».

– Это мне всегда казалось нечестным, – тихо сказала Алекс, подходя поближе. – Собаки такие верные, но живут так мало. – Она уселась, касаясь боком грубой ткани плаща Сансет. – Ты знаешь, что четвёртое поколение телят заговорило? Но ни одна из наших коров не прожила дольше, чем обычно живут коровы. Разве это честно?

– А кто тебе сказал, что жизнь будет честной?

У Архив не было ответа на этот вопрос, по крайней мере, на несколько долгих мгновений. Наконец, она сказала:

– Мне кажется, что должна бы, – на это Сансет ничего не ответила, только вид у неё в этот момент был немножко высокомерный. – Это ведь не только Хуан. – Алекс посмотрела на звёзды, пытаясь разглядеть то, что там заметила Сансет Шиммер. – Это все пони, сколько их есть. Я ведь не только мою собаку теперь переживу. Я переживу всех друзей, которых когда-либо заведу, всех своих детей… это тоже нечестно.

– Для тебя, или для них?

Алекс открыла рот, но подавилась словами, которые уже готова была сказать:

– Полагаю… для них. Я ведь проживу настолько дольше, – она не опускала взгляд, но всё равно почувствовала, как Сансет на неё посмотрела. Она всхлипнула и, внезапно, почувствовала, что едва может сдержать слёзы. Алекс замолчала и молчала до тех пор, пока не смогла успокоиться. – Не думаю, что ты об этом что-то знаешь. Но у меня есть вопрос, на который, я надеюсь, ты сможешь мне ответить.

– Могу попытаться, – она усмехнулась. – Но, скорее всего, я знаю куда меньше, чем тебе кажется.

– Как так вышло… Принцессы Селестия и Луна, и Твайлайт Спаркл, и Кейденс, все аликорны. Я думаю, я теперь понимаю, что все бессмертные обязательно что-то олицетворяют, и я знаю, что я такое… но если я бессмертная, почему я не аликорн, как ты? Не то чтобы… ты не подумай… я не против того, чтобы быть земной пони. Я научилась пользоваться копытами для большинства дел, и я высоты боюсь! Просто хочется понять.

Сансет встала, развернулась и направилась в сторону задней стены дома. Алекс пришлось последовать за ней, с трудом не отставая.

– Ты читала какие-нибудь книги про магию?

Алекс кивнула:

– Я прочитала все книги в библиотеке. Мне не удалось найти ничего про аликорнов. Даже само существование аликорнов только вскользь упомянуто в трудах по обществознанию. Про них ничего нет в анатомических атласах, или книгах, которые объясняют свежепревращённым как работают их тела. Думаю, это потому, что никто аликорном не вернётся…

Сансет кивнула:

– Это невозможно. Аликорном можно стать только по своему желанию. Нельзя кого-то насильно сделать аликорном. И ты не аликорн по той же причине: ты сама ничего для этого не сделала. Селестия и Луна сделали тебя тем, что ты есть, так как боялись, что ты не сможешь разобраться, а им не хотелось, чтобы твоя планета жила без твоего руководства.

– Н-но… – Алекс попыталась сложить это с тем, что уже знала. – Я ведь ничего не делаю чтобы править планетой! Я не принцесса, не могу телепортироваться или летать повсюду и помогать пони всего мира! Я даже в Александрии больше не мэр, пусть даже всё ещё заведую библиотекой. Я последнее время вообще ничего не делаю, только помогаю HPI и выношу на обсуждение городского совета предложения, которые все игнорируют.

– Ты поэтому спросила? – озабоченно глянула на неё аликорн. – Ты думаешь, если бы твоё превращение было полным, пони бы тебя больше уважали, и ты бы легче могла влиять на их жизнь? – Архив ответила бы «нет». Лонли Дэй не могла. Сансет продолжила. – Если верить Клауди Скайз, ты уже сделала кое-что невероятно хорошее. – Она махнула копытом вокруг, на все окружавшие их безмолвные строения. Безмолвные, но не пустые. За два десятилетия население Александрии выросло до тысяч. В домах скрывались магазинчики, мастерские и всё такое. – Ты распространила данные тебе Эквестрией знания. Ты защитила библиотеку от тех, кто использовал бы её во вред, и сделала тысячи копий для возвращающихся пони, которые не могут добраться до Александрии. Принцесса Луна бы тобой гордилась.

– Я чувствую, будто мне надо заниматься чем-то большим, – сказала Алекс, чуть громче шёпота. – Но я не знаю, как.

– Может, ты уже это делаешь, – Сансет продолжила идти, пока не дошла до кусочка голой земли, где почву уже вскопали, подготовив для посадки. Она подняла своей магией палку и начала рисовать.

– Ч-что? Как я… как я могу что-то делать? Ну, в смысле, сверх того, о чём я знаю, что я его делаю.

– Будет проще, если я тебе покажу, – Сансет уселась, судя по всему, сильно сосредоточившись на своём рисунке. – Это может помочь понять, что тебе нужно сделать, чтобы стать аликорном.

Алекс кивнула и неподвижно уселась на вскопанную почву, пока Сансет рисовала вокруг неё.

– Просто смотри. Не сосредотачивайся на отдельных деталях, сосредоточься на общей картине.

Алекс не понимала, почему Сансет не может ей просто рассказать всё словами, но не собиралась спорить.

– Дэй, я знаю, у тебя прекрасная память. Если ты всё это запоминаешь, не пытайся применить это заклятье к обычным пони. Я бы не рекомендовала тебе использовать его на себе, если меня нет поблизости, но не буду пытаться тебя остановить.

Алекс хихикнула:

– Да я даже не знаю, где взять энергию, чтобы его зарядить. Хранитель помогает мне только когда я сражаюсь с чем-то действительно серьёзным. Конечно, умей я использовать собственные заклинания, я бы была куда полезней в драке с этим действительно серьёзным…

Сансет прекратила рисовать. Круг был почти завершён, в нём не хватало единственной руны.

– Просто помни, что я тебе сказала. Я думаю, ты и сама разобралась бы рано или поздно. Закрой глаза, – Алекс подчинилась, хотя всё равно слышала, как Сансет обошла её и встала у неё за спиной. – Когда снова откроешь глаза, не смотри на меня. Сначала посмотри на свой дом. Там всего два пони, должно быть полегче. Когда захочешь прекратить, просто выйди за пределы круга или как-нибудь его нарушь. Скорее всего, будет больно.

Алекс сглотнула и кивнула ещё раз:

– Хорошо, – пользуясь своей идеальной памятью, она немножко повернулась, не открывая глаз. Сориентировавшись так, чтобы дом был перед ней, она открыла глаза.

Она увидела свет, невозможно тонкую паутину света, который, казалось, заполнял всё творение. Обычная материя казалась ей серой и скучной по сравнению с пронзавшим её ослепительным сиянием. Расстояния тоже потеряли смысл, весь мир стал ей известен просто потому, что она обратила на него внимание. Смертное сознание Алекс было мгновенно ошеломлено. Если бы оно было всем, что у неё было, она потеряла бы сознание в тот же миг, вполне возможно, заработав в процессе ужасные повреждения мозга, потому что её разум не смог справиться.

Она закричала, отступая внутрь себя, прячась от лавины информации, которая светила ей прямо в душу, стоило ей открыть глаза. Но никакое отступление не могло заставить лавину исчезнуть, Алекс некуда было скрыться от сметающего потока света и цвета. Было больно, но даже сквозь боль, её сознание начало адаптироваться. Она увидела себя, но не как пони, а как пылающий язык пламени, сотканный из скрученных сотен тысяч крохотных нитей, расходящихся во все стороны. Все вместе они собирались в единое целое, то самое, что составляло Архив.

Каким-то образом другие были связаны с ней. Как? Она потянулась, пытаясь найти единственную нить, и удалось ей это только благодаря тесному знакомству с её владельцем. Архив нашла нить, ближе всего сплетённую с её жизнью, с её ребёнком и её будущим, и позволила своему сознанию скользнуть по ней в дом. Там она обнаружила, что её партнёр всё ещё спит, мирно и тихо.

Он не был ни костром, ни даже свечой. Нить действительно была им, одинокая искорка, скрытая глубоко в его груди. Но даже несмотря на неожиданную тусклость, она смогла заметить, что и от этой искорки шли бесчисленные связи. Стоило ей сосредоточиться, и она увидела, что эта одинокая искра соединяется бритвенно-тонкими лучами с каждой клеткой его тела, миллиардами и миллиардами, свивающимися в ткани, потом в органы, а затем – в толстые жгуты. Внешних соединений было немного. Она проследовала за единственным, которое ей удалось найти, оно вело через несколько комнат к их спящему сыну. Она почувствовала его дыхание, практически могла бы расслышать его мысли, не спи он так глубоко.

Как далеко простиралась эта сеть? Архив проследила линии назад к себе, и её снова на мгновение ошеломило. Тем не менее, она снова бросилась вперёд, следуя изгибам миллионов волокон, которые совокупно затмевали уголёк её собственной души. Но как и нити в Оливере, соединявшие ткани в органы и органы с ним самим, некоторые невидимые волоски было отследить легче, чем другие.

Ярче всех, свиваясь как стальная якорная цепь и вносящая существенный вклад в общую яркость, была слитная волна силы, приходившая издалека. Разум Архив метнулся вдоль неё, проскальзывая под землю как будто камни состояли из тумана. Она нашла свой алмаз во тьме, в городе под названием Рейвен. Она увидела почти тысячу душ, каждая – с верой в неё. Или… не в неё как личность, а в неё как идею. Их вера была основой её силы, пусть их и было немного.

Был и другой источник света, куда ближе, чем дальние угольки, и куда ярче её самой. Она знала, что это такое, но всё равно повернулась. Медленно, чтобы не посмотреть на всё сразу, чтобы её не ослепило.

Если обычный пони был угольком, если сама она была факелом, взгляд на Сансет Шиммер был подобен взгляду прямо на Солнце. Архив не могла взглянуть на неё, не могла даже задержать взгляд рядом с ней, не будучи ошеломленой тем, что ей открывалось. Её свет не собирался из нитей, хотя несколько тугих пучков и приходили откуда-то издалека, подобно тем, которые составляли всю силу Архив.

Нет, Сансет Шиммер получала силу из источника посильнее. Она выглядела не как пони, а как проём в воздухе, в какое-то место, где сиял яркий свет.

Архив увидела и, наконец, поняла. Она потянулась одной из передних ног и нарушила круг, завершив заклинание. Её восприятие обвалилось назад в её тело, и на несколько мгновений у неё закружилась голова, но она не упала. После нескольких глубоких вдохов, она наконец почувствовала уверенность, что снова может говорить:

– Это будто… я не завершена.

– Ещё нет. Аликорны могут получать свою силу от пони, как ты. Но для этого пони нужно больше, возможно – миллионы. Пони Земли, которые верят в твой ушедший вид, хватает на то, чтобы поддерживать тебя в живых, но их не хватает, чтобы ты стала аликорном. Такая сила идёт из других мест. Как ты сейчас представляешь свой вид, тебе придётся представлять ещё что-то. Какую-то высшую истину. Но я не думаю, что ты её найдёшь сегодня ночью. Всепони, кто достиг этого, нашли свой путь. Я не могу показать тебе свой, он не сработает для нас обеих. Да и слишком с этим много возни, если всё, что тебе нужно – чтобы пони к тебе прислушивались.

Лонли Дэй снова на мгновение прижала голову к боку Сансет, затем отстранилась:

– Не, но всё равно спасибо. Я думаю, мне хватит и того, что есть. Плюс к тому… времени у меня навалом, так ведь?

Сансет хихикнула:

– Ага. Времени навалом.

Глава 7: Поездка на День (50 ПС)

Никогда Алекс не чувствовала себя такой счастливой, как в день, когда открывала Музей Достижений Человечества. Это ни в коем случае не было её личным достижением. Она добилась пожертвований от сотен самых уважаемых граждан Александрии. Впрочем, многие из них думали, что это кобылка-скаут занимается благотворительным проектом…

У неё не получилось бы описать удовлетворения, испытанного ею в день торжественного открытия, когда она вышла на сцену и увидела их потрясённые лица. Нет, она не представляла Лонли Дэй. Она и была Лонли Дэй, основательница и первый мэр их города.

Для разработки постройки она наняла инженеров из Рейвен-Сити. Сама постройка была результатом труда александрийской строительной компании.

Она пригласила всех пони, работавших над постройкой, всех пони, поддержавших музей в политических кругах, и всех пони, кто вносил пожертвования. Может, в мире, из которого пришла Алекс, открытие нового музея и не собрало бы такой толпы, как эта. Но это был другой мир. Больше не было смартфонов, почти не было компьютеров и не было интернета. Выйти из дома и провести время в обществе было одним из лучших способов борьбы со скукой.

Её речь уже закончилась, как и речь мэра и всех остальных важных спонсоров проекта. Теперь большие толпы пони толкались на бетонной дорожке у входа, пока медленный их ручеёк вытекал из выхода. Алекс почувствовала, как её проглатывает толпа, когда её, окружённую друзьями и знакомыми, медленно втянуло под землю.

Она заметила, что стоит возле Тейлор, которую она не могла бы не узнать даже в многотысячной толпе. Тейлор теперь была официальным представителем HPI в лошадином мире, и одевалась соответственно. Для неё сделали специальную подходящую пони форму, похожую на те, которые носили её товарищи под землёй. В форме была только одна деталь, которой у них не было – на ожидаемом месте красовалась её милометка.

В этом случае она надела ещё и жилет с закрепленной панорамной камерой, установленной на штативе так, чтобы быть выше её головы, и чем-то, что Алекс приняла за диктофон.

– Здорово, Тейлор!

– Здорово, Алекс! – ответила Тейлор, обнимая её насколько позволяла толпа. Прошло уже несколько десятилетий, но Тейлор всё ещё выглядела молодой и здоровой. За исключением того, что она теперь выглядела крупнее и более зрелой, время щадило её так же, как и остальных друзей Алекс.

Пока оно щадило их, Алекс оно игнорировало, поэтому она выглядела по сравнению с ними настолько же молоденькой кобылкой, как и раньше.

– Удивлена, что наши общие друзья оказались настолько любопытны, что послали тебя всё это записывать.

Тейлор покосилась на Алекс, как будто намекая на секрет, известный только им двоим.

– Можешь не верить, но мы там до сих пор воспринимаемся как что-то новенькое, – она покачала камерой на спине. – Всё, что мы можем сделать, чтобы приподнять над собой завесу тайны, всё к лучшему.

Вместе они наконец дошли до входа в здание. Та его часть, которая стояла на поверхности, была невелика, двухэтажная постройка, сделанная из неармированного бетона. Это значило, что стены у основания были довольно толстыми, оставляя на первом этаже совсем мало места, но её это не беспокоило. Там должны были поместиться всего две лестницы, одна для каждого направления, и вестибюль. Всё остальное было внизу.

Вестибюль освещался потолочными окнами, но по мере того, как они продвигались с толпой глубже, их свет сменился на сделанные пони электрические лампы, мерцающие в такт причудливым капризам электросети.

– Плюс, они всё-таки сконструировали это место. Со всеми глупостями, которые ты попросила включить, – она махнула в сторону ступеней, которые, опустив их на полсотни футов теперь снова вели их вверх. Они прошли через второй вестибюль, как будто через колено под раковиной. – Людям интересно видеть, насколько серьёзно выставка, созданная пони, сможет исказить картину человечества.

– Они что, думают, мы не помним? Мы это место построили для наших детей, не для себя.

Тейлор пожала плечами.

– Честно говоря, многие из них знают о том, как жилось на Земле меньше, чем вы, пони. Ты ведь говорила, что заручилась поддержкой самых свежих возвратных, каких нашла? – Алекс кивнула и Тейлор продолжила. – В Рейвене у нас сейчас второе и третье поколение. Они не пришли со Старой Земли, они её никогда не видели. За пределами фильмов и телевизионных передач она для них не существует. Они не сумеют понять, насколько точен твой музей, даже если им его показать.

Алекс вздохнула.

– Тем не менее, это последние биологически-люди, какие у нас остались. Думаешь, они сюда приедут?

– Не сегодня! – Тейлор махнула вокруг, на пространство, плотно набитое пони. – Магия в этом здании зажарит их прежде, чем они спустятся по лестнице. Что-то может получиться, если ты закроешь тут всё на вечер или что-то в этом роде.

– Я бы с радостью. Ночью тут всё равно будет закрыто, поэтому ничего сложного. Не то чтобы я ожидала, что кого-то в Рейвене тут что-то впечатлит.

– Они уже впечатлились тем, что всё это не развалилось и никого не убило. Они не слишком верят в неавтоматизированных строителей.

Алекс засмеялась.

– Как будто люди всегда так строили.

– Для них так и есть. Не забывай, хоть пони и живут дольше, люди-то нет. Людям, которые помнят Старую Землю, сейчас за семьдесят-восемьдесят лет. Никого, кто не может как-то приносить пользу, в городе не оставляют. Они либо в Баунтифул, либо кремированы.

– Ты себя на восемьдесят чувствуешь?

– А ты? – засмеялась в ответ Тейлор. – При следующей встрече спроси прошлого командующего, чувствует ли они свои сто десять.

Примерно в это время они добрались до низа спиральной лестницы и вступили в сам музей. Комплекс был построен довольно глубоко под землёй, под слоем плотной глины и сланцев, которые навсегда удержат воду снаружи. Все комнаты и залы были сделаны в форме цилиндров разной длины, отлитых из бетона, но с плоским полом из дерева. Диаметр самой большой комнаты был пятьдесят футов, хотя большинство остальных были меньше. Даже так, построить музей стоило целое состояние, и в него были вложены таланты к копанию многих алмазных псов.

Строение называлось Музеем Достижений Человечества, но только одно его крыло было полностью посвящено этой теме. Конечно, оно было самым большим, наполненным величайшими достижениями искусства и науки. Во всех случаях, когда это было возможно, Алекс заказывала вместо оригиналов копии из бронзы. Там, где бронза не справлялась, она ограничилась ламинированием в толстый пластик.

Реплики прекрасных исторических работ заполняли всё пространство. Для многих зашедших туда пони это был первый раз, когда они видели образ человека в натуральную величину. Они по очереди проходили через ещё два крыла, где отражалась история человеческой цивилизации и зарисовка жизни перед Событием. Для последнего они использовали созданные HPI проектор и компьютер, которые могли показать несколько старых фильмов.

Ами она обнаружила читающей книжку у пульта маленького кинотеатра в ожидании окончания очередного сеанса. Заметив их приближение, она подняла взгляд и широко улыбнулась.

– Алекс, Тейлор! – Ами отложила книгу. – Вас впустить? Я могу освободить пару кресел…

– Неа, – Алекс хватило одного взгляда на длиннющую очередь у входа в кинозал, чтобы понять последствия подобного шага. – Мы просто поздороваться.

– Хм, как думаешь, можно мне посидеть в проходе? – Тейлор указала на свою камеру. – Думаю, они захотят, чтобы я взглянула на кинозал. Я там надолго не задержусь.

– Всегда пожалуйста, – Ами указала на двери. – Только не путайся под ногами когда сеанс закончится. Там осталось ещё… восемь минут. Если останешься там и тебя затопчут, я не виновата.

– Принято, – Тейлор проскользнула внутрь, оставив их в сравнительном уединении. По крайней мере, пока они говорили достаточно тихо, чтобы их случайно не подслушали стоящие в очереди неподалёку.

– Мама не расстроилась, что ты решила тут работать?

Кобыла пожала плечами. Было трудно поверить, что пони, которую Алекс помнила новорожденной, вырастет настолько крупнее её самой.

– Скай ненавидела свою прошлую жизнь, а не весь мир. Мне кажется, что ей больше понравилось бы, если бы я больше времени тратила на «поиски правильного жеребца».

– Не давай ей заставить тебя заниматься чем-то, что тебе не нравится. У Скай достаточно жеребят, чтобы вы в среднем были идеальны, даже если ты будешь делать что хочешь, – в отличии от самой Алекс, у которой всё ещё был только один.

– А то я не знаю, – Ами понизила голос и наклонилась к Алекс. – Похоже, номер восемнадцать уже в процессе. Только сегодня утром услышала.

– Восемнадцать, – повторила Алекс, с нескрываемым восхищением в голосе. – Что ж её Адриан не остановит?

– Чтобы папа сказал маме "нет"? Да ни за что. Кроме того, ему-то оно особенно не мешает. У неё никогда не бывает в доме сразу двух жеребят, так что он не против.

– Какие мы забавные зверушки, что у нас это вообще получается. Люди большую часть жизни вообще заводить детей не могут, – она покопалась в памяти и нашла эквестрийскую книгу по деторождению. Найдя нужную ей информацию, она продолжила: – Кто-топони должен её предупредить, что её время скоро закончится. Книги сходятся на том, что заводить жеребят после девяноста – плохая идея.

– Кто-топони уже сказал, не беспокойся. Твой партнёр ни одного пациента не отпускает из своего кабинета всё не объяснив.

Алекс кивнула, хотя улыбка у неё получилась довольно кислой. Последнее время они были больше друзьями, чем любовниками. И она не винила жеребца в том, что их дороги постепенно расходились. Впрочем, боль это не уменьшало, пусть даже об этом знали совсем немногие.

– Ами, я тебя хотела спросить. Я отправляюсь за город на несколько недель. Тейлор накопила месяц отпуска и отправляется со мной. Если хочешь, можешь присоединиться.

– Полагаю, это значит, что ты и мне отпуск предлагаешь, – она покосилась на пульт. – Первый день на работе моей мечты, и ты уже просишь меня её оставить. – она нахмурилась. – Чем мы там вообще будем заниматься?

– Неоплачиваемым тяжёлым трудом. Ну… я могу, конечно, сделать это оплачиваемым отпуском. Но пахать всё равно придётся.

Кобыла на мгновение задумалась, потом её глаза широко распахнулись.

– Погоди минутку! Ты ведь это уже раньше делала! Я тебя спрашивала, куда ты отправляешься… это ведь лет двадцать назад было… и ты не ответила!

Алекс кивнула:

– И сейчас не скажу. Но можешь присоединиться, если хочешь. Я несколько раз брала твою маму, но мы обе знаем, что она слишком занята слишком важными делами, чтобы тратить время на ерунду.

– А я, значит, нет. Понятно.

Алекс пожала плечами:

– Я знаю твою начальницу. Она сделает исключение, зная, что этот проект поможет тебе с твоей работой.

– Правда? – это привлекло внимание Ами. – Это связано с людьми, так ведь?

Алекс кивнула:

– Работа будет застрелиться какая тяжёлая, на жарком весеннем солнце, и я потребую, чтобы ты поклялась держать её в секрете, когда закончим.

– Когда отправляемся?

В этот момент вернулась Тейлор, с всё ещё широко распахнутыми от темноты кинозала глазами.

– Нанимаешь новых рабов, а?

Алекс её только пихнула:

– Ты ещё скажи, что тебе в прошлый раз не понравилось!

Улыбка кобылы не померкла:

– Ну да, конечно. Что не отменяет рабский труд, – она потянулась и ухватила Ами за плечо. – Работа тяжёлая, птицелошадь. Ты можешь оказаться недостаточно крепкой.

– Ах вот как?

---

Алекс сидела втиснувшись в коридор Атомного Сверхзвукового Транспортника Ласточка, читала через плечо Ами и делала вид, что ей не скучно. Разумеется, ей было скучно, и за это стоило «поблагодарить» её идеальную память. Алекс любила читать, но когда можешь закончить даже толстенный роман за пару минут и никогда ничего из него не забудешь, выбор хороших книг резко сокращается. Поэтому она старалась экономить лучшие, позволяя себе прочитать в день ровно одну книгу «для удовольствия».

К сожалению, текущий выбор Ами, «Затерянный Мир», она прочитала восемь лет, четыре месяца и три дня назад.

– Не понимаю, – заявила Ами, закрывая копытом книгу и поднимая взгляд.

– Что не понимаешь? – места чтобы отодвинуться у Алекс не было, но она всё равно постаралась. Ещё пара футов и она попала бы в набитый стройматериалами трюм. Банки с краской, доски, деревянные панели, штукатурка и гипсокартон, мешки с цементом.

Ами указала на обложку.

– Ты эту книгу… хотя ты-то точно читала. Так вот, на равнине живут два племени, так? Люди и обезьянолюди, – Алекс кивнула и Ами продолжила. – Почему они воюют? Мэлоун говорит, что с тех пор, как они туда вместе попали, случилась ужасная война, и мы даже видим, как некоторые обезьяны сталкивают… – она поёжилась, – сталкивают несколько человек с обрыва. Но в этом же нет никакого смысла! У них есть свои языки, свои общества. У них есть семьи, они используют инструменты и всё такое. Зачем они сражаются? Они намного ближе друг к другу, чем пони к грифонам, или алмазным псам, или кому там ещё. Но мы ведь не начинаем войну из за такой ерунды!

«Ещё не начинаете», подумала Лонли Дэй про себя. Пока что войн не случалось. По крайней мере, не было достаточно больших вооружённых конфликтов, чтобы их можно было назвать войнами. Не было особого смысла воевать, когда вокруг было столько свободного и ничейного места, которое можно было захватить, и достаточно ресурсов, чтобы это проделать. Но всегда ли будет так? Она в этом сомневалась. Даже в исторической литературе из Эквестрии упоминались войны, если посмотреть на достаточно далёкие эпохи.

– Честнее будет назвать это первобытной причиной для войн. Многие животные ведут себя подобным образом, и если рассматривать ситуацию с точки зрения выживания, в ней есть смысл. Попробуй подумать об этом с другой стороны. Если ты волк, и тебе хватает еды, тебе могут быть безразличны живущие на твоей территории лисы. Ты можешь питаться оленями, они будут есть кроликов, и всё для вас обоих прекрасно. Но потом приходит зима и все олени отправляются на север, или ещё что-то такое… и внезапно вам приходится есть одних и тех же кроликов. Любой, пойманный лисой, означает, что ты не можешь покормить им своих щенков или своего партнёра. Твоя семья может погибнуть из-за этого другого зверя, несмотря на то, что он ни разу не попытался на тебя прямо напасть. Обезьяны и люди соперничали за одни и те же ресурсы. Любой стегозавр в стадах у людей – это стегозавр, которого не могут съесть обезьяны. Вот они и воевали.

Кобыла затихла на мгновение, задумавшись. Алекс прислушалась к звуку двигателей, начавших торможение. До дома должно было быть совсем близко.

– Значит, когда пони станет больше, мы снова будем воевать? Когда заполним все плодородные земли? Или когда нас станет слишком много и люди не смогут сделать достаточно медикаментов, чтобы мы не болели? Мы начнём сталкивать друг друга со скал и бросаться друг в друга копьями?

– Нет, – покачала головой Алекс. – Если мы начнём сражаться, это будет куда ужасней. Представь, что пегасы, которые следят, чтобы нашим посевам всегда хватало дождя, нашлют на какой-нибудь другой город бурю? Или… на что способна магия единорогов. А если кто-то нападёт на людей… – на этот раз пришла её очередь ёжиться. Она почему-то была уверена, что HPI действительно приготовились к подобной возможности. Как и с любой проблемой, которую пытались решить в HPI, ответ на эту наверняка был ядерным. – Но ведь совсем не обязательно до этого доводить! – она пихнула Ами в плечо, привлекая внимание, насколько это было возможно с её скромными размерами. Это сработало. – Нам необязательно быть первобытными. Люди уживались с группами, которые были на них не похожи, и они были не единственными животными, у кого это получалось. Если пони хотят быть лучше, нам всего лишь нужно достаточно пони, которые этого хотят. Пони, которые готовы сделать всё, что могут, чтобы найти мирное решение проблем, даже когда насилие кажется лёгким выходом. Но… я бы не волновалась. – Она кисло улыбнулась, откидываясь на металлическую стенку самолёта. – Пройдут столетия, прежде чем наберётся достаточно пони для чего-то такого глобального. Тебе это увидеть не доведётся.

– Тебе доведётся, – Ами всхлипнула, отворачиваясь. – Мама была твоей лучшей подругой, но стала старше, и теперь вы общаетесь куда меньше. Пусть она и всё понимает, но иногда говорит о тебе как о ребёнке. Это… наверное, ты поэтому к нам теперь настолько реже заходишь.

Алекс замерла, уставившись на стену. Она почти не обратила внимания на голос Тейлор в рации и на то, что они теперь перемещались вертикально.

– Так что ты сделала меня своей лучшей подругой. Мы столько времени провели вместе, пока я росла! Но… я теперь тоже взрослею, – Ами оттолкнула книгу в сторону Алекс. – Через несколько лет я стану для тебя всего лишь одной из этих книг. Просто ещё одним воспоминанием.

Алекс смогла только помотать головой, но Ами это проигнорировала. По крайней мере, если они не спорили, ситуация не могла стать хуже.

Она стала хуже.

– Знаешь, почему я до сих пор не нашла себе жеребца? – у Алекс были на этот счёт некоторые соображения. – Потому что если найду, то изменюсь, как мама! И всё, что тебе останется сделать, это держаться неподалёку, притворяться добренькой, и скоро получишь идеальную маленькую замену! Ты ведь так собираешься поступить, Архив? Просто двигаться от одной кобылки к следующей? Заменять нас, когда мы постареем? Я всего лишь Клауди Скайз номер два! – Она развернулась к Алекс боком и прокричала сквозь слёзы: – Прости меня, Принцесса Архив! Ещё несколько месяцев – и обещаю, я сделаю тебе свою замену! Извини, что слишком хотела остаться подругами…

Лонли Дэй не смогла разобрать остаток тирады, её душили собственные слёзы, которые к этому моменту уже свободно текли по её щекам. Она отодвинулась насколько возможно, пока не упёрлась бедром в кучу досок. Мир распался на сотню синих радуг, и она чувствовала, что не может остановиться. Ведь по крайней мере часть сказанного Ами была правдой.

– Я… Я… – она не могла сложить слова, не могла заставить свои губы сложиться в формы, которые привели бы к ответу. Что ей было сказать? – Ами, ты одна из моих лучших подруг! Только потому, что твоя мама… только потому, что Скай и я когда-то были так же близки, не значит… не значит… – Она даже ответить нормально не могла. Вместо этого она осела в маленькую слабую кучку, хнычущую и бесполезную.

Медленно тянулись минуты. Алекс почти ничего не замечала, сбежав в многокомнатный особняк собственного разума. Лонли Дэй противостояла силам ада и бесстрашно смотрела смерти в лицо. Но это было ничто по сравнению с такими ужасными словами от её друзей. От них не было защиты, она ничего не могла сделать, кроме как принять правду и не спорить с остальным. Она заслужила каждое слово, особенно те, которые не были правдой.

– Алекс, я… я погорячилась, – Ами осторожно пихнула её крылом. Алекс даже лица её сквозь слёзы не видела, хоть и пыталась разглядеть. – Ты не виновата, что с мамой так тяжело. Это не… Я не должна была всё это на тебя сваливать.

Алекс покачала головой.

– Ами, у тебя есть полное право меня ненавидеть. Я уродина. Если ты не хочешь со мной дружить…

Она почувствовала, как Ами сгребает её в объятья, как маленького жеребёнка, и не стала сопротивляться.

– Ты не виновата в том, что я напугана.

Алекс моргнула. Через несколько минут она поняла, что успокоилась достаточно, чтобы говорить. Это было хорошо, потому что они почти прибыли. Проблем хватало и без втягивания во всё это ещё и Тейлор.

– Это… Ты никогда не была заменой твоей мамы, – сказала она наконец. – Скай всегда хотела забыть людей. Но ты… ты ими интересуешься больше, чем любая известная мне пони. Ты любишь читать не меньше меня… в библиотеке со мной просиживала… Скай никогда ничего подобного не делала. Вы обе можете быть моими подругами, и тебе вовсе не надо её заменять, или заменять кем-то себя, или… что-то подобное.

– Ах, – кобыла расслабилась и выпустила Алекс.

Та постояла, покачиваясь, несколько секунд, пытаясь заставить себя успокоиться. Она достаточно выплакалась, чтобы у неё это даже немного получилось.

– Если бы я не была твоей подругой, я бы тебя не пригласила, – она прошла мимо кобылы, прижавшись к доскам боком так, как будто в них влюбилась. – Я это место не всякому пони показываю. Оливер, Скай, Блэклайт, Тейлор… теперь ты. И всё. Больше нипони в Александрии.

– Даже Коди?

Она покачала головой.

– Шутишь? Он же как Джозеф, голова всегда настолько глубоко погребена в какой-нибудь технической проблеме, что он не поймёт, зачем нужно немножко тяжёлой работы.

Пока она говорила, пневматическая дверь кокпита с шипением открылась и показалась Тейлор. Она всё ещё была в форме, но заменила тяжёлый вариант на белую футболку и шорты.

– А что мы собственно делаем? – Ами переводила взгляд с Тейлор на доски и на честное лицо Алекс, и зрелище только пробуждало в ней непонимание.

Алекс обнаружила, что улыбается.

– А давай выйдем, посмотрим.

---

Где-то среди утёсов северного Орегона стоял дом.

Дом был самый обычный: два этажа, современные большие окна, бетонная площадка для машины и скромно покрашенные стены. Выделяться этот дом заставляло то, что его окружало. На дорожке не стояло машины, да и выходила она только в лес, раскинувшийся кругом во всех направлениях. Было похоже, будто кто-то взял одного представителя целой серии одинаковых домов и пронёс его сквозь время, воткнув среди дикой природы.

Тем не менее, дом никто не двигал. Внимательный осмотр окрестностей показал бы, что соседние дома всё ещё стояли рядом, насколько их пощадили года. Там и тут из почвы выпирали каминные трубы, торчали под странными углами полусгнившие обрушившиеся стропила. Стекло и нержавеющая сталь сохранились в более-менее нетронутом виде там, где упали, хотя большая часть этого стойкого мусора была покрыта толстым слоем перегноя.

Такова была судьба большинства жилых строений в стране, особенно в местах, где частенько случались дождь или снег. Тщательный уход человека мог позволить дому сохраняться столетиями. Нескольких десятилетий небрежения хватало, чтобы во влажном климате полностью разрушить жилые кварталы.

Но этот дом не тронула разрушительная рука времени, несмотря на то, что его соседей было почти невозможно узнать. Аккуратно выращенная сосновая рощица, дополненная слоем камуфляжной сетки, скрывала участок так, что заметить дом можно было только подойдя к нему вплотную.

Задний двор дома был велик, достаточно, чтобы Ласточка могла приземлиться, не прибегая к чему-то сверх своего обычного автопилота. Как только она коснулась земли, опустилась рампа и изнутри вышли трое пони.

– Это же… – Ами остановилась, замерла, разглядывая строение. – Это дом? Мы сюда явились ради дома?

– Мой дом, – согласилась Алекс, выволакивая зубами тележку. После нескольких жестов, гидравлика подняла первую паллету, и она покатила её вниз по рампе. Алекс остановилась только когда тележка спустилась на землю, всю дорогу громко пыхтя. – Точнее, это дом моей мамы, хотя мои младший брат и старшая сестра тоже тут жили. Я одна сумела устроиться самостоятельно. Сестра училась в университете и в итоге вернулась сюда, а брат… думаю, он слишком пошёл в отца. – Алекс содрогнулась и покачала головой. – Неважно, – она подтолкнула тележку к Ами. – Попробуй ты. Только краску не переверни, мне не хочется лететь назад в Александрию чтобы купить ещё.

– Что? – пегаска удивлённо расправила крылья, переминаясь с копыта на копыто. – Я не… почему… – она указала на Ласточку. – Алекс, если HPI тебя всё ещё достаточно уважает, чтобы позволить нам кататься на их крутых самолётах, почему они не дали тебе своих крутых дронов, чтобы они сделали всю грязную работу?

Алекс пожала плечами:

– Пытались, но я отказалась, – она отвернулась от подруг, подойдя поближе к дому по подстриженному газону. – Когда моя семья вернётся, и дом будет всё ещё стоять, я хочу, чтобы это случилось потому, что я его сохранила. Кроме того, я понимаю, что вечно полагаться на HPI может не получиться. Если я перестану быть полезной, мне придётся всё делать самой. Поэтому мы и используем как можно больше материалов, произведённых пони. Им на возвращение может потребоваться десять тысячелетий. Я не могу рассчитывать, что HPI задержатся неподалёку на столько времени только чтобы мне помочь.

– Она так говорит потому что мазохистка, – Тейлор спустилась по рампе, таща за собой ещё одну паллету и кладя её рядом с первой. На этой было полно гвоздей и мешков цемента. – Ты только послушай её бредни, она нам не позволяет даже разгружать с помощью роботов. Как будто выскочила из учебника по древней истории или что-то в этом роде.

– Когда мужчины были мужчинами! – согласилась Алекс. – А кобылы были кобылами. Эм… Наверное, можно было бы сказать и получше. – Она взглянула на дом, где из трубы камина уже поднимался дымок. – Думаешь, старик нас ждёт?

– Он так жаловался на полы всю неделю, что можешь свой круп поставить, что ждёт, – она махнула копытом. – Зайди, если хочешь, я с ним достаточно часто вижусь. Я закончу с разгрузкой, пока ты ему представляешь свою свежую жертву.

Алекс махнула, и Ами последовала за ней к крыльцу.

– Старик? Тут что, люди есть? – всё её тело напряглось от волнения, и дальше она не шла, а скорей подпрыгивала.

– В некотором смысле, – Алекс остановилась у двери и постучала копытом. Конечно, старик не мог пропустить шум садящейся Ласточки, пусть даже она и оснащалась более тихими двигателями. – Как Тейлор.

– А, – Ами немножко сдулась. – Ну, это тоже круто, наверное.

Дверь распахнулась, осветившись лёгким оранжевым сиянием магии. Внутри стоял единорог, с головы до копыт одетый в гражданскую форму HPI. Выглядел он совсем не старым, если не считать нескольких седых прядей в его ярко-зелёной гриве.

– Эдмунд Кларк, – Алекс отсалютовала копытом, хотя жест скорей походил на дружеское приветствие, чем на что-то военное.

– Алекс, не надо. Кого ты тут заманила? Что, лень было самой разбирать пол? – он посмотрел на Ами. – Ты отзывчивей меня.

– Ами, это Эдмунд Кларк, директор в отставке Инициативы по Сохранению Человечества. Мистер Кларк, это Ами.

Когда Ами подняла копыто, оно задрожало, несмотря на то, что стариком тут вроде бы должен был быть Кларк.

– Просто Ами? Не «Бегущий Ручей» или «Порка Молли», или ещё что-то в этом роде?

Ей наконец удалось вновь обрести свой голос:

– Просто Ами. Это достаточное имя для меня, мистер Кларк.

– Очень хорошо, – он отошёл с дороги, открывая внутренности дома. Они последовали за ним внутрь, в место настолько подлинно человеческое, как любой экспонат в музее. Складывалось впечатление, что владелец дома постепенно переделывал мебель и обстановку в удобные для пони, по одному элементу за раз. Некоторые столы были безумно высокими, другие подходили для них идеально. Кресла у кухонного стола были на идеальном уровне, в то время, как стол в гостиной был построен, похоже, для великанов.

Большая часть дома выглядела как будто в ней никогда не жили. Открытая дверь в кабинет первого этажа демонстрировала им всё жилое пространство, которым пользовался Кларк – маленькую кровать, окружённую различными компьютерными консолями и гибкими дисплеями, которые определённо не существовали во время постройки дома.

– Боюсь, угостить могу только пищевыми наборами, – он открыл холодильник, в котором не было ничего, кроме одинаковых пластиковых бутылок с разноцветными крышками. – Готовить некогда, знаете ли. – Он пролевитировал к ним пару бутылок с зелёными крышками, параллельно открывая их.

– Что это? – Ами приняла бутылку в копыта и принюхалась. Она с отвращением сморщила нос. – Это же несъедобно!

Алекс осушила свою одним долгим глотком.

– Ами, современные люди на этом живут. Готовка еды – роскошь, которую могут себе позволить только живущие на поверхности, – она бросила пустую бутылку в мусорное ведро. – Каковым, мистер Кларк, и вы являетесь. Я же сказала, что не против, если вы воспользуетесь кухней. Последний раз, когда я заглядывала в Баунтифул, там было предостаточно настоящей еды.

Алекс наблюдала, как Ами делает первые глотки, ухмыляясь над её реакцией. Определённо, желание соблюдать вежливость и голод от долгого полёта пересиливали отвращение, потому что выпила она всё.

– Большинство готовят. Мне это, впрочем, кажется бессмысленным. Я двадцать лет привыкал к этой гадости, и теперь не привязан к готовке. Зачем возвращаться к пустой трате времени? За те же чатлы я получу больше этой штуки, чем свежей зелени из Баунтифула.

– Вот теперь ты понимаешь, почему мы взяли еду с собой.

Ами кивнула, кидая свою пустую бутылку в ведро.

– Я читала про все большие города… Я ни разу не слышала о месте под названием Баунтифул.

– Большие города, – Кларк внимательно посмотрел на Ами, как будто видел её впервые. – Все пони мне кажутся молодыми… ты ведь из второго поколения, так? – Ами поперхнулась, но он просто похлопал её по плечу и улыбнулся как добрый дедушка. – Никто из видевших, на что на самом деле похож большой город, никогда не назовёт что-то из существующего на Земле сейчас городом.

– Ами, Баунтифула нет на картах. Нас туда даже не пустят, если ты не поклянёшься хранить молчание.

– А жить ты там не захочешь, – Тейлор зашла, таща за собой пластиковый ящик на колёсиках, в холоде которого лежали все их скоропортящиеся продукты. Она кивнула Кларку, прошла мимо, поставила ящик перед холодильником и со щелчком открыла крышку.

– Она могла бы, если бы захотела, – Алекс шагнула на помощь, сдвигая отсортированные Кларком ряды бутылок Сойлента в сторону. – Детей у неё нет. Ами, не думаю, что тебе там понравится. Конечно, решать тебе, но…

– Мне пока что никто не рассказал, что это вообще за место. Ты даже где мы сейчас находимся мне не рассказала. Дурацкие самолёты, никогда в них окон нет, – Ами уселась и хмуро обвела взглядом комнату. – Алекс, зачем я здесь? Помогать чинить твой дом, или испытывать недоумение от разговоров о секретных местах, о которых я никогда не слышала?

Алекс бросила разгрузку и поспешила подбежать и обнять Ами сбоку:

– Расслабься. Ты такая умница, что я порой забываю, что во всех этих делах ты ещё совсем новенькая, – она бросила взгляд на свой коммуникатор, а потом на Эдмунда. – Моя машина всё ещё в гараже? Я хочу прокатить Ами в город. Пол до завтра никуда не убежит, мы его всегда успеем разобрать. – Она застенчиво кивнула в сторону Тейлор. – Конечно, если ты не против разгрузить всё без нас.

Та пожала плечами:

– Это твой концерт. Только я не смогу затащить всё внутрь без вашей помощи. Конечно, если дождя не будет, то это не беда.

– Дождей в расписании нет до завтрашнего вечера, – вмешался Эдмунд, подходя к Алекс. Он понизил голос. – Если возьмёшь её с собой, будешь за неё отвечать.

– Она честная, – Алекс ни секунды не колебалась, прежде чем это сказать. – Кларк, я не могу быть везде сразу. Нам нужны друзья.

– Я доверяю твоей оценке, – он расслабился. – Не поцарапай. Это моя машина. В бардачке должна быть повязка на глаза. Если нет, то найди меня, я что-нибудь придумаю.

– Поняла. Пойдём, Ами, объясню по дороге.

Чтобы открыть дверь гаража, Алекс пришлось встать на задние ноги, но у неё больше не было проблем с ловкостью.

В маленьком гараже их поджидала маленькая крепкая машинка, там, где без сомнения раньше ржавели останки какого-нибудь до-Событийного монстра. Её ближайшим аналогом из арсенала человеческих машин был багги, с высокой подвеской и толстыми колёсами, достаточно большими, чтобы зацепиться и переехать через большинство препятствий. В отличии от багги, агрегат был полностью закрыт, а вся его крыша была покрыта полупрозрачными солнечными батареями.

Алекс помахала запястьем возле задней части машины, и обе двери распахнулись. Внутри было только два сидения и большая плоская платформа для груза. Алекс запрыгнула в сидение водителя, а Ами забралась во второе, и двери захлопнулись сами по себе.

– С возвращением, Алекс, – послышался мягкий женский голос из консоли управления. Её сидение автоматически подстроилось, сдвинувшись вперёд насколько это было возможно. Управление состояло из большого проекционного экрана на гигантском лобовом стекле, из-за которого казалось, что вся передняя часть машины сливается со стенами гаража.

– Оно живое? – Ами огляделась, широко раскрыв глаза от удивления. То же самое выражение у неё было, когда она впервые летала на Колибри. – Я и не знала, что HPI умеет делать живые машины!

– Они и не могут, – Алекс махнула в сторону бардачка, одной из немногих секций пластика, которая не была частью проекции экрана. – Ами, там повязка на глаза. Мне придётся настаивать, чтобы ты её надела. Нипони не позволено знать, где находится Баунтифул, если они не его граждане.

Ами кивнула и подчинилась, хотя вид у неё при этом был недовольный.

– Ты, получается, гражданин?

По жесту Алекс дверь гаража начала подниматься.

– Нет! Но они не смогли бы его от меня спрятать. Это же целый город бывших людей, я вижу, где он, даже во сне, – она наклонилась вперёд. – Эй, Афина, отвези нас в Баунтифул.

– Конечно, Алекс, – сказал компьютер. – Пункт назначения выбран, «Баунтифул». Ваш маршрут займёт сорок восемь минут, вас это устраивает?

– Да.

– Ну хорошо, надела эту твою дурацкую повязку, – машина начала движение, хотя шума двигателя почти не было слышно. Только периодический свист сжатого водорода и жужжание электродвигателей. – Думаю, теперь-то ты можешь рассказать, куда мы едем. Я уже по горло сыта секретами.

– Проще всего будет показать, как доберёмся, но кое-что я рассказать могу, – Алекс перекатилась на бок, чтобы можно было смотреть на Ами. Не то чтобы ей надо было вести машину. – Ты больше других пони знаешь о людях. Ты уже в курсе, что они живут меньше, чем пони. – После того, как Ами кивнула, Алекс продолжила. – Так получилось, что в бункере HPI нет места для постаревших людей. И было бы совершенной глупостью позволить себе состариться и умереть на сотню лет раньше, если есть другой вариант. Некоторые всё-таки так и поступают… но большинство нет. Проблема в том, что пони опасны. Они концентрируют магию, и это делает место, где они живут, всё более и более опасным для людей. Баунтифул это решение проблемы. Думай о нём как о второй половине бункера Рейвен-Сити, куда отправляются все старики, вместо того, чтобы умереть.

– В этом есть смысл. А зачем тогда держать его в секрете? Не лучше ли им работать вместе с другими поселениями?

– Да, можно было бы и так. Если бы их целью было процветающее поселение. Но это не их цель. Нам тяжело понять жизнь в Рейвене – просто пойми, что они полностью посвятили себя сохранению человечества в живых. Всё, что они делают, они делают для этого – включая серьёзные личные жертвы. Они прячутся по той же причине, по которой прячется Рейвен. Они боятся, что пони захотят забрать то, что у них есть, – она обвела копытом машину, в которой они ехали. – Баунтифул – продолжение Рейвен-Сити, технологического, человеческого города. Пусть даже люди в нём и не живут.

– Алекс, это звучит прекрасно! Как сон! – Ами потянулась и провела копытом по двери, не снимая, впрочем, повязки.

– Может быть, – Алекс нахмурилась. – Он справляется со своей задачей. Я согласна не со всеми их решениями, но пока всё работает. Не всепони из Рейвена хотят там жить. Некоторые, как Тейлор, хотят жить своей, нормальной жизнью, когда закончили свой срок в Рейвене. Многие из них сейчас живут в Александрии, и ты по их виду об этом не скажешь.

– Я бы не отказалась работать над спасением человечества, – Ами откинулась на спинку кресла. – Звучит привлекательнее, чем музей.

– Подожди, пока всё не увидишь.

Глава 8: Насыщенный День (50 ПС)

– Можешь снимать повязку, – Алекс откинулась на спинку сидения, чтобы понаблюдать за реакцией Ами. Сама она в Баунтифул была много раз, город не таил для неё чудес. Но вот для её подруги…

Ами потянула за повязку и ошеломлённо открыла рот. Алекс услышала, как она втягивает воздух, и позволила её восторгу окатить себя, вместе со вспышками огоньков всех цветов. Алекс помнила свою первую поездку сюда. Было приятно видеть, что её эмоции разделяют другие.

Баунтифул был городом стали и бетона, какими были города прошлого. Чем-то всё это напоминало поездку на машине сквозь Рейвен-Сити: стальные стены, яркие фонари и люди в обтягивающих комбинезонах. Баунтифул походил на увеличенный Рейвен, не сжатый, как космический корабль. Город был невелик. Всё сборище домов, фабрик и вертикальных ферм занимало одну долину, с двух сторон прикрытую горами. Надо всей долиной постоянно нависали тёмные тучи, из которых никогда по-настоящему не лило.

Тем не менее, сколь бы город не напоминал города до События, он был совершеннее на полсотни лет. На каждого пони, мимо которого они прошли, приходилось минимум по три дрона-робота, возивших грузы по дорогам или проносящихся по воздуху между домами. Алекс провезла их мимо «городской ратуши», названной так за то, что в ней были сосредоточены основные вычислительные мощности.

Почти все строения, мимо которых они проехали, выглядели достаточно большими для людей. Это значило, что их размер подходит для всех, кроме самых невезучих превращённых. Ами, судя по всему, наконец вернула способность к связной речи, потому что она спросила:

– Это… как… как это может существовать?

Алекс постучала по экрану:

– Афина, можешь провезти нас через промышленный квартал? Надо чтобы Ами его хорошенько рассмотрела. Вези медленно, если это не помешает твоим грузовикам.

– Я их приторможу, – сказал голос. – Я нахожу небольшую задержку допустимой в данной ситуации.

– Фи. Ты просто похвастаться хочешь, мы же обе это понимаем, – Алекс пихнула Ами, указывая на проезжающий мимо грузовик без водителя. – Видишь ли, Ами, HPI использует для своих штучек одну систему. Каждая машина, которую ты видишь, каждый агрегат в каждом доме, которые ты не видишь, все входят в сеть АФИНА.

– Так оно правда живое?

– Я не живое. Я распределённая аналитическая сеть, подключенная к этому устройству, как и ко многим другим, посредством спутниковой радиосвязи.

– Афина слишком скромная, – Алекс положила копыто на панель управления. – Думаю, я немножко покривила душой, когда сказала, что они не могут строить живые машины. Афину они построили. – Она отвернулась от подруги к пульту. – Афина, дай определение живому.

– Состояние, отличающее организмы от неорганических объектов или мёртвых организмов, выражающееся в росте через обмен веществ, воспроизведение и способность к адаптации к окружающей среде через изменения, имеющие внутренний источник.

– Афина, если ты как следует подумаешь, ты была живой с момента как мы тебя запустили. Ты постоянно растёшь через обмен веществ, через ядерные реакции и солнечную энергию. Ты размножаешься… Ты принимаешь собственные решения о том, как лучше приспособиться к окружающей среде. Ты этим занимаешься уже много десятилетий. Если я правильно помню, ты сама отправила нам сигнал, несмотря на то, что этого не было в твоей программе.

В этот момент они проехали мимо фабрик, дюжины строений примерно одинаковой формы. Внутри трудились неутомимые машины, билось сердце, качающее железную кровь Баунтифул.

– Это не было ошибкой, – Афина никогда не проявляла эмоций при Алекс, не стала и в этот раз. Что бы она не говорила, её тон всегда был спокойным и нейтральным. Но даже так, Алекс представила эмоции, прячущиеся за словами, как будто слышала их. – Я слежу за своими директивами.

Алекс несколько ошеломил подобный ответ. Ами, судя по всему, ничего не заметила.

– Афина, я же это как комплимент. Я хотела подчеркнуть твои возможности, и не просто так, – синтетический голос в ответ промолчал, поэтому она продолжила. – Ами, если ты тут поселишься, ты очень хорошо узнаешь Афину. Она тут управляет всем.

– Звучит потрясающе.

– О, я ещё не сказала, что она тебя поработит и превратит в робота-горничную?

– Это звучит… – Ами наконец обернулась и сердито посмотрела на Алекс. – А это ты просто придумала.

– Просто проверила, что ты слушаешь, – Алекс махнула в сторону завода. – Вот и придумала. Видишь, Афине всё равно не нужен наш труд, так что в этом всё равно не было бы смысла.

– Неверно, – сказал голос, впрочем, как обычно, без эмоций. – Человеческое выживание не может быть достигнуто в данный момент. Выполнение моей директивы требует, чтобы люди и их четвероногие производные создали отсутствующие технологии.

– Ну, ты её слышала, – ухмыльнулась Алекс. – Афина, сначала к портным, если тебя это не затруднит. – Её уши прижались к голове от внезапного приступа стыда. – Ты, наверное, заметила, что тут всепони всегда одеты. Если мы вылезем из машины, мы… скажем так, будем выделяться. Так что давай-ка добудем тебе настоящий Баунтифулский комбинезон, а потом, может, найдём кафе или что-то подобное. Чёрт, да трава будет лучше, чем эти жидкие рационы.

Ами не покраснела. Люди ей нравились, но Клауди вырастила её в доме, не знающем стыда. Она не понимала концепции стыда, который ощущала Алекс.

– Сначала попросила съездить сюда только с тобой, а теперь ещё на ужин приглашаешь? – она пихнула Дэй копытом, от чего та ещё сильнее отодвинулась. К сожалению, отодвинуться дальше двери она не могла. – Не знай я тебя, подумала бы, что ты меня на свидание приглашаешь.

Алекс в ответ хлопнула её копытом по плечу, настолько сильно, насколько решилась.

– Ами, я для тебя старовата. Даже и не думай, – Афина остановила машину, чем спасла Алекс от дальнейшего унижения, – иначе я тебя заставлю за себя платить. Они тут тоже используют чатлы…

Ами просияла:

– Классно! Значит, я могу накупить сувениров!

Сувениров они в итоге не купили (в закрытых городах нет магазинов сувениров). Комбинезоны они, впрочем, забрали. Те были целиком сделаны из лёгких тканей и застёжек на липучках. Гражданские комбинезоны отличали короткие рукава. Была предусмотрена и дырка для хвоста, что делала их ношение терпимым.

Но как бы шикарно не выглядел Баунтифул, он всё равно оставался маленьким городом с небольшим населением. В нём было всего несколько ресторанов.

Алекс отвела Ами к одной из вертикальных ферм, той, которая выращивала большую часть «настоящей» еды, которой питались граждане Баунтифул.

– Ты уверена, что мы пришли по адресу? – спросила Ами, уставившись на здание, к которому они подошли. Его окна были настолько чисты, что стёкла было почти не видно, кроме металлических элементов рам.

– Абсолютно, – они вошли внутрь, где на первом этаже располагался процветающий гастроном, наполненный пони и другими травоядными и хищниками. Они прошли мимо охлаждённых камер, заполненных одинаковыми пластиковыми контейнерами. Ами притормозила, притянув к себе любопытные взгляды других покупателей. – Да ладно тебе… это же просто супермаркет…

– Но это же апельсины! – запротестовала Ами. – Для них же не сезон! Откуда они…

Алекс поторопила её в лифт, находившийся в конце комнаты. Он закрыл за ними двери и начал подъём.

– Просто смотри.

Стенки лифта были сделаны из стекла и позволяли рассмотреть внутренности фермы. На втором этаже располагались баки с рыбой и водорослями. Дальше ряд за рядом тянулись стеллажи с овощами и отдельные ветки фруктовых деревьев. Каждая была вставлена в прозрачный питательный гель, и за всем этим ухаживали дроны, катавшиеся по узким проходам.

– Их только начали строить, когда произошло Событие, – пояснила Алекс, пожав плечом. – Они не такие эффективные, как ферма земных пони. Но так как они растут всю зиму, то реальная производительность у них выше нашей.

– Почему же не… – спросила, запинаясь, Ами, пока они продолжали подниматься выше. Лифт был неспешный. – Почему они не научат пони в других городах, как такое строить? Почему у них земные пони тут не работают, это ведь сделает их ещё лучше? Почему…

Алекс потянулась и прикрыла Ами рот копытом.

– Вместо того, чтобы задавать эти вопросы, почему бы тебе самой не подумать над ответами? Спроси меня, если не сможешь сама догадаться, – они достигли крыши.

Ами долго не отвечала. Она думала, пока они занимали столик возле края крыши, пока заказывали еду и болтали о чём-то маловажном. Над головой темнело с приближением ночи, но вокруг них светильники просто прибавили яркость, и жизнь города продолжилась без перерыва.

– Думаю, я поняла, что меня беспокоит, – наконец сказала Ами, когда они закончили трапезу и на их тарелках было пусто. – Если HPI может построить все эти потрясающие вещи, почему мы все не живём так? Ведь это не только фермы! Если бы мы могли так жить, мы бы, возможно, могли помочь им с их изобретениями! Конечно, если пони не так умны, как люди…

– Ничего подобного! – ответила Алекс, пододвигая своё кресло поближе к Ами. – Для начала пойми, меня не спрашивали, когда принимали решение. – Когда Ами кивнула, Алекс продолжила. – Задумайся о том, сколько на это потребуется ресурсов. – Она указала за край крыши, на стоящие рядом сооружения. – Чтобы построить это место, HPI запаслись ещё до события. Предполагалось, что его развернут прямо над Рейвеном, чтобы расселиться, когда анти-таумические технологии станут достаточно совершенными. Им не удалось устроить прорыв в технологиях защиты, но способ поддерживать своих людей живыми подольше они нашли. Ну, Сансет Шиммер нашла. – Она пожала плечами. – Но кто бы здесь ни жил, то, что требовалось для постройки этого места, закончилось. Ремонт производят переработанными или собранными из мусора запчастями, поэтому HPI всё ещё покупает металлолом. Как я понимаю, это основной ограничивающий фактор. HPI никогда не сможет построить что-то подобное в глобальных масштабах. Даже если бы они хотели делиться, у нас просто нет промышленности для производства исходных материалов.

Ами задумалась, потом кивнула:

– Значит, они собираются подождать… пока мы сможем изготовить то, что им нужно. Пока у нас не появятся заводы получше. Полагаю, в этом есть смысл. Поэтому у HPI технические консультанты везде и летают. Они хотят, чтобы мы все начали делать то, что люди делали в старом мире.

– До этого может пройти много, много времени. Их прогнозы полагают, что это может занять столетия. Для построения современной экономики нужны миллионы и миллионы пони. С текущими темпами… – она замолкла. Если пони не начнут возвращаться намного быстрее, пройдёт больше тысячи лет, чтобы их во всём мире набралось достаточно.

Она этого не сказала. Конечно нет, ведь ей нужно было объяснить ещё более неприятную правду:

– Просто запомни, пока ты здесь, что Баунтифул и Рейвен, и вооще всё, что делают HPI, не для всех. Они не против помочь пони, но… это не их главная цель. Главная цель – обеспечить, чтобы человечество выжило. Это для них настолько важно, что у них есть довольно-таки драконовские меры, которыми они заботятся о том, чтобы вышедшие от них пони сохраняли верность. Если ты хочешь тут жить, тебе тоже придётся на всё это согласиться.

Это привлекло внимание Ами:

– Какие меры?

– Детей заводить нельзя, – Алекс махнула копытом вокруг. – Обратила внимание, что тебе не попалось ни одного жеребёнка с тех пор, как ты сюда приехала? Это потому, что все пони тут стерильны. Когда человек в Рейвене уходит на пенсию, он выбирает, хочет ли он жить тут, или где-то ещё, как Тейлор. Если они не остаются, то возвращаться им уже никогда нельзя. Насколько я знаю, исключение сделали только для Тейлор, потому что она входила в команду, помогавшую тут всё строить. Ни она, ни я, не можем быть гражданами, потому что у нас обеих есть по крайней мере по одному жеребёнку. Для пони в Баунтифуле семья – Рейвен.

– Так вот что ты имела в виду раньше… – Ами нахмурилась и опустила взгляд на свои копыта. – Ты поэтому сказала, что я смогу тут жить, а ты нет. Ты думаешь, они разрешат мне тут поселиться только потому, что ты их попросишь? Как я поняла из твоих слов, они даже своим людям возвращаться не разрешают…

Алекс пожала плечами:

– Мэр мне всё ещё должен. Если ты правда хочешь переехать, уверена, что смогу это устроить. Хорошо, когда твоему слову верят. Плюс… – она ухмыльнулась. – Если я скажу, как именно я узнала, они перестанут во мне сомневаться.

Ами сидела слишком далеко, чтобы пихнуть Алекс, но это не помешало ей бросить через стол сердитый взгляд.

– Ты правда это сделаешь?

– Пфф, как будто кому-топони есть дело. Возня с ерундой – часть культуры, которую, как я надеюсь, мы оставим в прошлом. Просто не надо решать прямо сейчас. Мы тут всё лето проведём. Если решишь, что всё-таки хочешь тут жить, когда придёт время уезжать, я всё устрою. – Она поднялась на ноги.

Ами кивнула:

– Могу и подождать, – она тоже встала. – Я читала романы. Это ведь та часть, где ты ведёшь меня в кино?

Лонли Дэй закатила глаза:

– Кино обычно перед ужином. Вообще, я думала, тебе будет интересней игровой зал. Большинство тут именно так развлекается.

---

Игровой зал был наполнен светом и музыкой, куда более громкой, чем в других частях города. Очередь была такой длинной, что Алекс указала в сторону, потянув Ами по соседней улице.

– Эй, не бросай очередь! – запротестовала Ами. – Тут же вряд ли больше часа стоять…

Алекс настояла. Может она и была молода на вид, но всё-таки оставалась земной пони. Пегас на фоне её упрямства был как замок из песка перед приливом.

– В конце другой улицы есть зал поменьше.

Ами заколебалась:

– А он такой же весёлый, как тот, в который всепони стоят в очереди?

– Оборудование то же самое, – как только они выбрались из очереди и отошли по улице, Алекс наконец смогла расслышать за громыхающей электронной музыкой собственные мысли. – Тут, наверное, ночь турнира, так что, если бы мы сейчас туда зашли, тебе скорее всего не удалось бы поиграть. Для участия в турнире надо быть в команде.

– Турнир – это серьёзно. Тут пони на них тоже делают ставки, как в Александрии на гонки?

Алекс кивнула:

– Ещё как. Турниры – самый главный способ, которым Рейвен поддерживает контакты с Баунтифул. Команды должны состоять наполовину из людей, наполовину из лошадей, – по мере того, как они продвигались дальше, толпа очень быстро редела, и вскоре они оказались на улице, которая казалась почти заброшенной. Алекс очень надеялась, что зал будет хотя бы открыт в ночь турнира.

– А что там, собственно, за игра? Должно быть, что-то потрясающее, раз все её так любят.

Алекс пожала плечами:

– Это очень плохо замаскированный тренажёр… но может быть довольно весёлым. Очень надеюсь, что нам удастся через несколько столетий завести такие в Александрии. Может, удалив некоторые… сценарии, – вроде тех, где враждебные пони нападают на Рейвен. Они, наверное, не приживутся.

– Ты играла?

Алекс кивнула:

– В турнирах могут участвовать только граждане, но я играю в играх поменьше, когда выбираюсь сюда. Держу пари, у тебя выйдет лучше. Там сплошные полёты.

– Думаешь, сможем поиграть одновременно?

Алекс пожала плечами, подходя к двери игрового зала. Внутри горел свет, но она не заметила ни пони. Она толкнула, и дверь открылась внутрь. Значит, было открыто. Она придержала дверь для своей подруги, после чего следом за ней зашла внутрь.

Алекс тут же заметила, почему зал не закрыли: все до единой кабины наблюдения были заняты, и вокруг каждой клубилась небольшая толпа. Судя по всему, они не первые решили не пытаться посмотреть сегодняшние игры «вживую».

– Привет, Гордон! – она помахала копытом, поспешно подходя к владельцу заведения. Грифон замер, положив одну когтистую лапу на тряпку, которой он протирал стойку бара. Это может и был игровой клуб, но детей в Баунтифул не было. Она подошла прямо к бару, после чего оглянулась через плечо. – Хочешь чего-нибудь?

– Можете сделать «Космополит»?

Если бы взгляд Гордона был хоть чуточку суровее, он бы расплавил панели на потолке.

– У нас такого нет, – он потянулся через стойку в холодильник и выудил оттуда две разные бутылки. – Тёмное или светлое?

– Она хочет светлое, – ответила Алекс, прежде чем Ами успела открыть рот, подходя к бару вплотную. – И я тоже. – Он снова хмыкнул, поддевая крышки прикрепленной к стойке открывашкой. Он вставил соломинки в обе бутылки и воткнул их в противоположные углы подставки под шесть бутылок. Алекс в ответ открыла сумку и выложила на стойку несколько чатлов. Куда больше, чем стоили напитки.

– Остальное за два симулятора до закрытия. Есть у тебя где-нибудь парочка стоящих рядом?

Гордон закатил глаза.

– Маленькая леди, сейчас все симуляторы свободны, – их накрыла волна воплей, эхом прилетевшая с другого конца комнаты, за которой последовал грохот дюжин копыт по стальному полу. – Если тебе была нужна наблюдательная консоль, забудь. – Его глаза сузились, уставившись на Ами. – Не-гражданин?

– Угу, но она чистая. Получит перчатку завтра, её просто ещё не доделали…

– Она ломает мне симулятор – ты платишь, – его клюв сверкнул улыбкой. – Для маленькой леди недёшево.

Теперь пришла очередь Алекс закатывать глаза. Она наклонила сумку в его сторону, показывая ему содержимое:

– Столько хватит?

Если содержимое сумки его и шокировало, он не подал виду.

– Просто ничего не ломайте, – он развернулся к ним спиной и вернулся к протиранию стойки.

– Круто. Пойдём, Ами, – она взяла зубами подставку с бутылками и провела подругу в заднюю часть комнаты. Там они спустились по лестнице в «банкетный зал», где пони могли устраивать вечеринки и прочее подобное. Там тоже стояли машины, а также несколько свободных столиков. Внизу было куда тише, и не было видно ни одного пони. В самом дальнем углу Алекс нашла пару машин, стоявших бок о бок, и поставила бутылки на низкий столик.

Алекс ухватилась зубами за соломинку и выплюнула её на пол, прежде чем взять бутылку зубами и запрокинуть голову. Она сделала не слишком большой глоток, Гордон не делал ничего слабого, и ничего никогда не разбавлял, а она не так уж часто пила. Даже так, былой Алекс просто не позволил бы ей пить эль через соломинку. Эта часть её прежней сущности прожила эти пятьдесят лет.

– Помедленнее с этим, – сказала она, махнув хвостом в сторону столика. – В Александрии можно достать такое пиво, но ты наверняка его не пробовала. Если понравится, в следующий раз можешь попробовать портер. Для меня он крепковат.

Ами хихикнула:

– Ты всё ещё добавляешь немножко кофе в своё молоко по утрам, так ведь?

– Это называется Блонди, – уши Алекс прижались к голове, и она поспешила мимо Ами к машинам. Её гордость немного утешил захлёбывающийся вдох за спиной, когда Ами попробовала настоящий эль в первый раз в жизни. У того, что Алекс выбрала столик не слишком близко от машин была причина.

– Ладно, Алекс, хорош уже откладывать, – Ами подобралась к одной из машин. – Покажи мне, как играть!

Симулятор был достаточно велик, чтобы в нём без проблем поместился человек, не свешивая за его пределы конечности, его центральная часть была чуть приподнята и обита чем-то мягким. Большая часть остальных механизмов складывались, когда не использовались, кроме сенсорного купола, куда помещалась голова пользователя.

– Забирайся на эту штуку. Выпрями ноги перед собой и замри. Если будешь двигаться слишком быстро, что-нибудь сломаешь, и на починку наверняка придётся потратить весь летний бюджет.

Ами шагнула вперёд, улёгшись животом на мягкую подбивку. В Александрии подобное было бы не слишком гигиенично, но тут все пользователи, включая их самих, были полностью одеты.

– Что те… – ей даже не удалось закончить вопрос, прежде чем вокруг неё загудели сервоприводы.

– Пользователь не опознан, – сказал симулятор голосом Афины. – Пегас, самка, взрослая. Следует ли сконфигурировать модуль управления крыльями?

– Да, – ответила Лонли Дэй, прежде чем Ами успела открыть рот. – В остальном используй стандартную схему управления. Она хочет всё по умолчанию.

– Принято, – основание машины открылось, в то время, как сама скамья осела, подгоняя себя под тело Ами. На каждое копыто наделась толстая перчатка, затянувшаяся достаточно плотно, чтобы казаться твёрдой. Аккуратные манипуляторы прилепили датчики на край каждого крыла .

Только когда с этим было покончено, сенсорная часть опустилась на лицо Ами, и вся конструкция свернулась вокруг неё, запечатав её внутри, как металлическое насекомое.

– Ами, не пугайся! – крикнула Алекс сквозь симулятор. – Если захочешь выйти, просто скомандуй симулятору «отключение» и не двигайся, пока он не закончит. Я сейчас буду!

Алекс ещё раз как следует отхлебнула из своей бутылки и запрыгнула на соседнюю машину. Та просканировала её перчатку и не стала задавать ей никаких вопросов. Всего через несколько секунд она, как и Ами, была плотно упакована.

Мир исчез, сменившись на бездну. Симулятор скрывал все наружные звуки и свет. Он старался сохранять нейтральную температуру и быть максимально комфортным для пользователя, чтобы тот мог сосредоточиться на проецируемые внутрь изображения. Но когда он только включался, всё, что она видела – бездну.

Она произнесла несколько голосовых команд, приказав соединить симулятор с машиной Ами и включить их обеих в команду. Она приказала симулятору загрузить учебную программу, и, расслабившись, дождалась, пока та нахлынет на них.

Перед ней появился космос, как будто снимаемый воображаемой камерой внутри фантастического корабля. Она уже видела этот вводный курс, но Ами ещё нет, поэтому Алекс сидела и насколько могла терпеливо ждала. Голос объяснял, что их цивилизация нацелена на звёзды, и что навыки полётов в атмосфере и вне её должны быть у всех. Он повторял, что симуляция точно соответствует дизайну и поведению настоящих и фантастических кораблей настолько, насколько это возможно.

Алекс проспала всё объяснение инструкций по управлению. Для каждой расы в ней были небольшие специфические вариации, использовавшие все имеющиеся конечности для достижения максимальной эффективности. С точки зрения самой Алекс хуже всего приходилось земным пони и единорогам (магию использовать не разрешалось).

Тем не менее, всему можно научиться. Ничто не заменит ловкости пары рук, но… она справилась. Алекс нравилось посещать этот зал куда больше, чем турниры (соревноваться она всё равно не могла, так что какой смысл смотреть?). Теперь она умела неплохо управлять большинством дронов HPI, их самолётами и гипотетическими космическими кораблями, хотя и не обладала непринуждённой многозадачностью Тейлор или грациозностью Мории.

В конце концов, учебный курс завершился и начался их первый сценарий. Корабль Алекс появился «вокруг» неё, небольшой шахтёрский зонд вроде тех, которые теперь использовала Афина. Она просканировала горизонт и обнаружила поблизости истребитель, хаотично мечущийся в бездне.

– Лонли Дэй вызывает Шурфайр, ответь Шурфайр!

– Ами слушает, – в её голосе было слышно раздражение. – Этот инструктаж занимает вечность. Ты ведь эта глупая штуковина, похожая на осьминога?

– Так точно, Шурфайр, – Алекс хихикнула. – Ты слышала параметры миссии. Транспортный челнок запросил нашу помощь, и мы самые близкие к нему корабли.

– Я слушала, – простонала Ами в рацию. – Тебе не надо так по-дурацки говорить.

– Это весело. Отбой, – Алекс разогнала свой маленький зонд, параллельно сворачивая все его шахтёрские инструменты. Она уже выполняла все стартовые задания, и каждая их деталь прочно обосновалась в её памяти, но это не имело значения. Она тут была чтобы развлеклась Ами.

– Раз земная пони напивается быстрей меня, эта ночь куда безумнее, чем я думала, – ответила Ами.

Бутылка Алекс всё ещё была почти полной. Она не собиралась напиваться на людях. Она собиралась развлекаться в игровом зале!

– Этой земной пони нужно, чтобы ты защищала её дрона. Если ты думаешь, что симулятор начнёт давать нам поблажки только потому, что это первый уровень, лучше сразу забудь. С управлением разобралась?

– Давай проверим.

Ами, конечно, была не Мория, но училась быстро, и была готова пробовать ещё, после того, как поначалу у них ничего не вышло.

Ночь удалась.

---

– Не понимаю… нам что, надо это всё отодрать? – указала Ами на пол. – Зачем? С виду он нормальный.

– О, выглядит он прекрасно, – согласился Эдмонд. – Но поживи тут чуть дольше, чем одну ночь, и начнёшь чувствовать запах плесени. Нас тут подтопило несколько лет назад, и вода залила все полы. Видишь, вон там вспучило? Если мы всё тут быстро не выдернем, может расползтись. Честно говоря, это чудо, что ещё не расползлось.

Алекс выплюнула молоток на кучу инструментов, которые они внесли внутрь:

– Ами, мы сюда именно за этим прилетели. Или… это одна из причин.

У Тейлор на лице уже была маска, а остальные она бросила возле их копыт:

– Я тебя предупреждала, что тебя будут использовать в рабском труде. Надо было отказаться, пока мы ещё были в Александрии.

Дэй сердито на неё покосилась, одновременно хватая зубами одну из масок и поворачиваясь боком к Эдмонду, чтобы тот обратил на неё внимание. Тот заметил, и, с несильным сиянием магии, эластичные повязки затянулись вокруг её ушей.

– Если тебе больше нравится потратить день на переноску припасов в сарай, можешь приступать. Тейлор и я, наверное, можем приниматься за пол.

За окном уже вечерело, и внутренности дома преобразились. Большинство поверхностей завесили полиэтиленовой плёнкой, ею же преградив доступ в незаражённые области. Все окна и двери были распахнуты, пусть даже это и означало, что они не могли включить кондиционер в невыносимой жаре. Уж лучше вспотеть, чем оказаться запертым вместе со спорами, которые они собирались выпустить.

– Ага, пусть самая слабая пони делает самую тяжёлую работу. Это же так логично, – Ами натянула маску и свирепо на них взглянула. – Просто покажи мне, откуда начинать.

Кларк до физического труда не снизошёл, несмотря на своё более чем приличное владение левитацией. Вместо этого он кружился вокруг них как вертолёт, на каждом этапе охотно помогая приказами, замаскированными под советы. Он оказался прав насчёт плесени, и на заднем дворе уже росла пирамида из полусгнивших досок. Алекс не позволила использовать электроинструмент, и поэтому к моменту, когда село солнце, они нанесли полу лишь небольшой урон.

Краткое купание в близлежащем пруду помогло им разом избавиться и от пота, и от спор, прежде чем три измотанные кобылы поднялись в спальню на втором этаже, чтобы есть там попкорн и смотреть обещанные Алекс фильмы, используя старый проектор. Достаточно старый, чтобы Алекс приходилось хранить фильмы на 35мм киноленте на бобинах, и иногда прерывать показ посреди фильма чтобы сменить катушку.

Конечно, никто на всё это не обращал внимания, и Алекс меньше всех. Радость от старых картин была украдена у неё даром идеальной памяти. Только её первый просмотр какого-либо фильма после визита в Эквестрию таил в себе волшебство новизны, так что, как и с книгами, она старательно сдерживалась и с фильмами, которые ещё не видела, используя их как небольшие награды себе самой в особых случаях.

Этим вечером у неё не было таких фильмов, но это не имело значения. Вместо этого с ней были друзья, и это было куда лучше.

– Не понимаю, зачем ты со всем этим возишься, – сказала Ами, пытаясь заглушить переигранные вопли, доносящиеся из крутящегося фильма. – Ты хочешь встретить семью, когда они вернутся, это я понимаю. Но разве нельзя просто дать дому сгнить, а на месте установить гранитную плиту или что-то подобное, на которой пояснить твоей семье, что произошло? Ты ведь можешь даже попросить Афину оставить тут дрона, просто следить за местом. Уверена, она может пожертвовать тебе одну камеру.

Лонли Дэй пожала плечами:

– Уверена, это сработает.

– Не говоря уже, – продолжила Ами, – что тебе никак не понять, сколько времени это займёт. Если смотреть по вероятностям, наверняка пройдёт по крайней мере пять тысячелетий, прежде чем кто-то из них появится, может и больше. Ты можешь вообще ничего не делать первое тысячелетие, и будет только маленький шанс, что ты их пропустишь.

Алекс кивнула:

– И это правда. Но… – ей потребовалось несколько мгновений, чтобы найти правильные слова. На экране чёрно-белый зомби закончил пожирать беспомощную жертву и направился в сторону камеры. – Просто мне кажется, что это я должна сделать. Я ведь не принцесса-аликорн, не могу помахать рогом и сделать так, чтобы всем возвращающимся стало хорошо. Я не могу быть везде одновременно, да даже просто перемещаться быстрее Колибри. Я…

Объяснять было очень тяжело. Она даже не была уверена, что всё то, что она делала с домом, было тем, что она сама бы в любом случае сделала, а не тем, что требовала от неё сущность Архив. Сохранять, защищать, помнить.

– Почитай эквестрийские книги, увидишь, что пони были расой героев. Некоторые… принцессы, Элементы Гармонии и так далее, решали все большие проблемы для абсолютного большинства. Без этих героев большинство бы в критической ситуации было беспомощным.

Пегаска кивнула:

– Полагаю, что так и есть. Но какое это имеет отношение к твоему дому?

– У людей было наоборот, – продолжила Архив, как будто её никто не прерывал. – Мы проживали наши жизни помаленьку, как и эквестрийцы. Но когда появлялась настоящая, большая проблема, у нас не было никаких героев. Мы не могли все спрятаться и подождать, пока какой-нибудь невероятно крутой аликорн не заявится и не превратит врага в камень. Вместо этого, каждый вкладывался понемногу. И все эти капли, собранные вместе, позволяли людям ступить на Луну, поднять страну из руин или уничтожить болезнь. Мой дом это… моя капля. Это то, что мне хочется сделать для всех. Но раз я этого не могу, то, чёрт побери, сделаю хотя бы для людей, которых люблю, . У нас есть радиопередачи, листовки и разведчики, чтобы попытаться найти как можно больше возвращающихся пони, но… для моей семьи я собираюсь позаботиться о том, чтобы переход был как можно более гладким. Да поможет им Всевышний вернуться одновременно, но даже если не получится… им не придётся мёрзнуть, голодать, и они не останутся в одиночестве.

Тейлор вздохнула. Она молчала на протяжении всего разговора, но теперь глядела с тоской:

– Тебе повезло, Ами, тебе не надо ни по кому скучать. Это «Заклинание сохранения» – долбаный ад.

Обе помолчали несколько секунд, пока Ами не ответила:

– Тейлор, а кого ты ждёшь?

Земная пони всхлипнула и сердито посмотрела на землю:

– В основном… В основном мою сестру-близняшку Бэки. Когда мы росли… мы всегда были вместе.

Алекс резко вдохнула, отодвигаясь от Тейлор на диване. Это не помогло. Кобыла говорила, а в её сознании Архив видела лес, потрёпанную шину на верёвке над прудом и пару веснушчатых лиц.

– Мы обе пошли в военную авиацию. Я – в инженеры, её запихнули пилотом транспорта в медвежий угол. Теперь же… – она даже не пыталась сдержать слёзы. – Я её никогда не увижу. Чёрт, она могла вернуться много лет назад, и я об этом даже не узнаю.

– Она не вернулась, – непроизвольно сказала Архив, не задумываясь о смысле своих слов. – Твоя сестра ещё не вернулась. Я бы знала.

Тейлор подняла взгляд, глаза у неё были красные и опухшие. Она выглядела не сердитой, а скорее шокированной этим заявлением. Она громко шмыгнула носом и покачала головой:

– Алекс, я ц-ценю твои слова, но… ты этого не можешь знать. Никто не может. Я п-проверила, её последнее назначение было на авиабазе в Афганистане. Если только ты не… путешествуешь больше, чем я слышала…

Алекс не знала, откуда приходят эти мысли, но не пыталась с ними бороться. Знания вливались в неё, через веру Тейлор и её дружбу, через всё, чем была Архив. Тейлор никогда раньше не говорила о её жизни до События, в HPI это было не принято. В отличие от остальных людей, жизни которых были украдены, все члены HPI согласились бросить всех, кого они знали, в твёрдой уверенности, что им предстоит умереть. Поэтому Алекс и не поднимала эту тему.

– Бэки всегда утверждала, что выше тебя, несмотря на то, что это было неправдой. Она тебя… – Архив всхлипнула. Глядеть на эти воспоминания было так же больно, как Тейлор их вспоминать. Она понимала агонию, вину, с которой Тейлор жила каждый день. – …она тебя называла Талли. Когда вы были в старшей школе, твой бойфренд Дуэйн, который жил на другом конце города, бросил тебя за несколько дней до выпускного. Бэки не спала всю ночь, делая…

Архив не заметила, как Ами убралась с дороги, не заметила приближения Тейлор, пока та не закрыла ей рот копытом, не давая продолжить. Из её глаз неудержимо катились слёзы. Она открыла рот, но оттуда раздалось в основном неловкое пищание:

– К-как… как ты…

Архив смело встретила её взгляд:

– Ты начала о ней думать, и я смогла её увидеть, – объяснила она. – Я чувствую… что ты чувствуешь. – Полки её воображаемой библиотеки поднялись вокруг них, по крайней мере, в её сознании. Она увидела человеческое лицо, всё ещё светящееся молодостью, с коротко подстриженными рыжими волосами и шлемом на голове. Она услышала её голос. – Я не могу с ней поговорить. Но я знаю её – так, как она знает себя. Если… думаю, если бы она могла увидеть, что ты сделала, она бы тобой гордилась.

Для Тейлор это было слишком. Она обвила передние ноги вокруг Алекс, как будто та была куклой и крепко прижала к себе. Она начала раскачиваться, что-то невнятно бормоча.

Но недолго. Довольно скоро она грубо оттолкнула Алекс, выглядя теперь более собранно:

– С-спасибо тебе, Архив. Иногда я забываю… с тобой легко забыть. Но я не помню, чтобы ты…

Архив кивнула:

– Я учусь. Я не… Извини. Я не собиралась вторгаться в твои секреты. Мне надо… научиться как-то это контролировать…

– Не извиняйся, – Тейлор встала на ноги и выключила проектор. – Я просто не ожидала, только и всего. Никто не называл её имени… сорок лет. Даже больше, – она шмыгнула носом. – Мне просто хотелось, чтобы была какая-то возможность попрощаться.

Архив тоже поднялась. Эмоции Тейлор уходили из её восприятия, и это было хорошо. Знать о боли, которую она вызвала, было больно и без того, чтобы её чувствовать самой.

– Если захочешь оставить ей сообщение, я могу его запомнить. Я могу её никогда не найти, но… если кто-то найдёт…

Тейлор кивнула:

– Это… Алекс, это прекрасная идея. Я об этом подумаю. Дай мне несколько… несколько лет, – она всхлипнула. – Я пойду прогуляюсь. Вы двое… неважно. – Она быстро, почти бегом спустилась по лестнице, оставив Дэй и Ами в одиночестве.

Пегаска откинулась на спинку дивана, но ничего не сказала целую минуту.

– Может, поможешь мне понять, что сейчас произошло?

Дэй оглянулась и уселась по-собачьи:

– Я сама не уверена, – признала она. – Я не очень хорошо понимаю, что Селестия с Луной сделали, когда создавали меня. Я думала, что умру, и это каким-то образом позаботится о том, что о человечестве не забудут. Что это как-то остановит время и не даст ему стереть нас в новом мире. Я видела, у них достаточно сил. Я думала… – она притихла. – Если я постараюсь, особенно если пони похожа на Тейлор и ей не всё равно, чем было человечество… иногда я кое-что вижу. О том, кем они были, какая у них была жизнь. Кого они любили. У меня такое чувство, что это должно объяснять мне, что такое на самом деле Архив, но я не знаю, что именно.

Ами кивнула:

– А со мной сработает?

Алекс открыла рот, чтобы возразить очевидным: Ами была не со Старой Земли. Но с другой стороны, она никогда не пробовала провернуть это с добровольцами, родившимися в её мире.

– Думаю, могу попробовать. Может… расскажешь мне, почему ты решила работать в музее. Пожалуйста, только не говори, что это было ради меня...

– Конечно нет! – Ами её не ударила, настроение для этого было слишком серьёзным. Глянула она, тем не менее, сердито, хотя её выражение лица быстро расслабилось. – Скорее, это потому, что для меня важно то же, что важно для тебя. Пони всё время приходят в Александрию, и похоже на то, что никто из них не хочет говорить о том, откуда они пришли. Некоторые из моих братьев и сестёр даже не верят тому, чему учат в школе. Некоторые из их жеребят даже не верят, что люди вообще существовали. Но не я. Я всегда чувствовала, что…

Архив продолжила:

– Как будто ты чужая. Как будто ты должна была заниматься чем-то большим и важным, но родилась слишком поздно. Ты никогда не чувствовала себя своей. Когда шло строительство, ты пробиралась на стройку и бродила по выставочным залам… – её глаза распахнулись от удивления. – Ты со статуями разговаривала!

– Окей, хватит! – теперь Ами её толкнула, достаточно, чтобы заставить покачнуться. – Думаю, я теперь понимаю, почему ты стараешься не пользоваться этой способностью. Она вторгается в личное.

Алекс покачала головой:

– Ты сама попросила! – она снова встала и повернулась к Ами спиной. – Это не очень часто происходит. Со Скай я годы провела рядом, и этот спрятанный в моей голове инстинкт ни разу не сработал.

– В старой жизни нет ничего такого, что мама хотела бы вспоминать.

– Это да, – Алекс прошла мимо Ами и выключила свет. Конечно, чтобы ориентироваться в спальне свет ей был не нужен. Она на мгновение задумалась, что подумает её сестра, если вернётся этой ночью. – Ну что, я вымотана. Завтра работа будет ещё тяжелей, чем сегодня. Ты тоже постарайся выспаться, пока можешь. Работа начинается с рассветом.

– Угу, – проворчала Ами, споткнувшись обо что-то, после чего одна из кроватей заскрипела. – Рабский труд. Как Тейлор и сказала.

– Тейлор надо было назвать это работой по контракту. Продержись, пока не закончится лето, а потом домой.

– Если захочу.

Глава 9: День мёртвых (50 ПС)

За работой пролетели месяцы. Как обычно, впрочем. Такими темпами семья Алекс вернётся в дом, находящийся в куда более лучшем состоянии, чем тот, который они покинули. Полы были заменены, добавилось мебели, переделанной под размер пони. Покраска, расширение сада, ремонт септика ­– всё это перемежалось со всё более и более частыми визитами в Баунтифул.

Уже нельзя было впустую переводить ресурсы на звонки домой по любому пустячному поводу, ведь от спутниковой сети осталось так мало. Разумеется, нельзя было и отправить сообщение с посыльным, поскольку никто не знал об этом доме и городе, находящемся неподалёку. Имевшаяся у неё при себе рация также раскрыла бы её местоположение, если она будет слишком на неё полагаться. Таким образом, с Александрией не было никакой связи до самой зимы, когда стройка закончилась, и они отправились домой.

Александрия изменилась с первым снегом, практически слившись с ландшафтом. Кроме железнодорожных путей, ни одна из окружающих дорог не была очищена, что создавало видимость островка света и цивилизации посреди зимней мглы. Они приземлились на единственную оставшуюся в аэропорту полосу (не считая парковки), не покрытую коркой льда.

Воспользовавшись дорогой из аэропорта, до города они дошли пешком по свободной от снега полосе движения. Алекс и Тейлор то и дело приходилось поддерживать Ами, когда её менее устойчивые пегасьи конечности предательски разъезжались в стороны. Их пути разошлись, доведя до города, в котором улицы и тротуары прилежно содержались в чистоте и посыпались солью в ежедневном режиме, чтобы ни у кого не возникало проблем с передвижением. Ами не полетела домой, как могла бы сделать днём: если плохое ночное зрение эквестрийцев и раздражало на земле, то в воздухе оно было чревато летальным исходом, что было доказано не одним пегасом из тех, кто отваживался полетать в темноте.

Алекс добралась до центра города под ярким янтарным светом множества фонарей. Однако, её дом был погружен в темноту. Жалюзи закрыты, а слой слежавшегося снега на дорожке говорил о том, что ей не пользовались с тех пор, как этот снег выпал. Хоть Алекс и не отличалась ростом, глубина сугробов была не такой уж и страшной. Без труда преодолев преграду, она дошла до двери и открыла её:

­– Ау!

Её жилище было подключено к системе теплоснабжения города, питаемой электростанцией и позволяющей домам не замерзать. Что бы тут ни случилось, это не повлияло на отопление ­– внутри было жарко как в бане. Обычно кто-то забывает открыть вентиль, здесь же кто-то явно забыл его закрыть.

Алекс включила свет, не удивившись, что он всё ещё работает ­– она позаботилась о своих счетах на многие месяцы вперёд, как раз на случай своего отсутствия в городе.

Поначалу она подумала, что эпоха открытых дверей в Александрии закончилась и её попросту обокрали, когда она прошла мимо рабочего кабинета и не обнаружила в нём ни компьютеров, ни медицинских книг, ни плакатов. Впрочем, всё остальное было на месте: даже дорогие картины в гостиной висели в точности там, где она их повесила. Старая, но надёжная кухонная техника тоже была не тронута.

За исключением записки на столе. Записки с её именем, написанной почерком Оливера. Её содержание было кратким:

Алекс, я забрал свои вещи, можешь оставить всё остальное себе. Пожалуйста, не приходи, если только тебе не понадобятся услуги доктора. Пусть тебе всегда сопутствует удача.

Оливер Питтман

Алекс не отрывала от записки взгляда, пока слёзы не лишили её возможности читать и не смазали слова в неразборчивую массу. Она потерянно бродила по дому, словно жертва кораблекрушения, выброшенная на берег. Спальня Оливера была так же пуста, как и кабинет, но всё остальное осталось на своих местах. В конце концов, они оба были взрослыми, не было причин, чтобы превращать разрыв их отношений в истерику и обиды.

Лонли Дэй не сердилась на Оливера, во всяком случае, не больше чем сердилась на Эквестрию во время Фестиваля Слёз. Но то, что боль была неизбежна, вовсе не означало, что больно не было. Гнева тоже не было, хотя он помог бы почувствовать себя лучше. И переложить вину было нельзя – она сама во всём виновата.

Куда она могла податься для обретения покоя? Первой мыслью было обратиться к единственной пони, способной понять боль, которую причиняет бессмертие – к Сансет Шиммер. Но у той была своя жизнь, и Алекс не могла себе позволить переводить ресурсы спутника на плач в жилетку. Однако, если она останется одна в пустом доме и ничего не предпримет, то скорее всего… сделает что-то, о чём будет потом жалеть.

Алекс оставила без внимания сохранившееся у неё спиртное, произведённое ещё до События. Подобную роскошь не стоило переводить на депрессию и самокопание – она миновала этот период своей жизни. Особенно, если альтернативой была перебродившая солёная жижа, лишь отдалённо напоминающая пиво. Не захватив ни куртку, ни шапку, сорвав и отбросив свою киберперчатку, она вывалилась на улицу.

Снаружи, да ещё и посреди ночи, стоял жуткий мороз, что было вполне ожидаемо, если судить по лежащему на земле слою снега толщиной в фут. Без зимнего снаряжения, только пегас мог протянуть в подобных условиях достаточно долго. К счастью, Лонли Дэй была способна прибегнуть к магии Земли, перекачивая тепло расплавленных недр в свой организм и разгоняя собственную кровь. Это действие было для неё настолько естественным, что выполнялось на подсознательном уровне, иначе она сейчас просто забыла бы это сделать. Безо всякой дополнительной подготовки к дороге через город, она бросилась в ночь.

Когда она, с покрытой снегом гривой и коркой льда на копытах, в конечном итоге добралась до дома Клауди Скайз, свет там уже не горел. Войдя без стука в темноту жилища, она была тут же атакована теплом нагретого помещения и вскоре промокла до костей, ощущая холодные капли растаявшего снега, стекающие по коже, а деревянный пол только усложнял задачу получения энергии от Земли, заставляя прилагать для этого усилия.

Несмотря на это, она могла ориентироваться в полной темноте и без своей магии – Клауди Скайз редко что-то у себя меняла. Спотыкаясь, Алекс забралась по лестнице почти автоматически, в состоянии прострации, повернула в коридор, ведущий к двери Скай. Она не рисковала объявиться в неподходящий момент – Адриан здесь не жил уже больше десяти лет, Скай спала в одиночестве.

Тем не менее, она постучала, и не слишком удивилась, услышав приглушённое “Иду...”. В доме всё ещё жили жеребята. Как часто к этой двери приходила испуганная ночными кошмарами малышка?

В спальне Скай было огромное панорамное окно, которое, как казалось Алекс, было сейчас почти полностью заполнено луной. Из-за этого спальня была освещена ярче, чем некоторые из коридоров. В комнате было отчётливо видно колоссальную кровать, чьи размеры подчёркивались тем, что на ней спала только одна пони, хотя предназначена она была для куда более крупных существ.

Пегаска в дверях даже не подняла головы, сонно махнув копытом в сторону кровати:

– Забирайся. Здесь ты в полной безопасности, никакие плохие сны тебя не потревожат.

– Я, пожалуй, откажусь, – ответила Алекс таким же полушёпотом, как и Скай, – я тебе всю кровать намочу.

– С чего бы? – Скай присела, пытаясь сфокусироваться на гостье в темноте. Получилось лишь отчасти. – Что-то случилось?

– Угу.

Скай ещё несколько секунд таращилась на Алекс, затем её тон изменился, став мягче:

– Я не знала, что ты уже вернулась.

– Наверное, лучше бы и не возвращалась, – Алекс уселась у кровати на один из огромных ковров. Чтобы, обтекая, хотя бы лужу не сделать. – Ты слышала про О-Оливера?

Скай кивнула, прислонившись к спинке:

– У нас был довольно… жаркий спор касательно тебя недели три назад, – потянувшись, она крепко прижала к себе Алекс. Если она и заметила холодную сырость, то не подала виду. – Прости, Дэй. Я бы связалась с тобой, если бы знала как.

Она снова плакала. Было гораздо легче выплакаться кому-то, чем делать это в стенах пустого дома.

– О-Он… Он даже не решился сказать мне это в лицо! Сорок с лишним лет жить в одном доме и даже не потрудиться…

Плотину прорвало. Скай совершенно не волновало, что её выдернули из постели. Она держала Алекс столько, сколько было нужно, слушая поток мыслей и сочувственно кивая.

Когда та иссякла, Скай затолкала Алекс в душ и пообещала, что её будет дожидаться настоящий горячий завтрак, когда она закончит. Алекс стояла под слишком высоко расположенным душем в доме её лучшей подруги, позволяя обжигающим струям смыть последствия этой ночи, наполняя комнату паром, а разум – мыслями. Она строила планы для Александрии, пока её не вышвырнули из городского совета с десяток лет назад. Она распланировала свои инвестиции, дальновидно вложившись, когда город начал развиваться,чтобы у неё всегда были средства на финансирование проектов, вроде её музея, которые не поддерживались городом.

А что она сделала для своей личной жизни? Был ли правильным выбор уйти от дел и тихо заниматься исследованиями, даже когда Арифметик подрос и выпорхнул из родительского гнезда? Возможно это было эгоистично с её стороны пытаться столько времени поддерживать отношения с Оливером? Жеребец заслуживал кого-то, кто был бы с ним одного возраста. Проклятие её идеальной памяти означало, что её чувства к нему не могут измениться с той же лёгкостью, как его чувства по отношению к ней.

На часах было пять утра, когда она наконец вылезла из душевой сухая, чистая и пахнущая мятой. Как и было обещано, исходящий паром завтрак, состоящий из овсяных лепёшек и драников уже дожидался её на столе. Вместе со стаканом дико дорогого, импортируемого апельсинового сока. Её любимого. Сервировано было только одно место, Скай продолжала хлопотать у плиты. Алекс не требовалось спрашивать, чтобы знать, зачем. Её память услужливо подсказала, что Скай сейчас растила четверых жеребят, которые, вероятно, совсем скоро проснутся.

– Ты не должна была этого делать, – Алекс уселась на отведённое место, не приступая, впрочем, к пище. За пару минут та не успеет остыть, – Я вломилась без приглашения и испортила тебе ночь.

Скай положила лопаточку, чтобы иметь возможность говорить:

– Нет, не должна была. Но захотела. Ты моя подруга, малышка Дэй. Тебе нужна была помощь.

Алекс кивнула:

– Ты лучший друг, о котором может мечтать пони. Спасибо тебе за всё.

С этим она приступила к еде, Скай продолжила готовить, и на несколько минут кухня погрузилась в тишину, если не считать шкворчания масла на сковороде и свист ветра за окном.

– Послушай, Скай, – Алекс зевнула и, набравшись уверенности, продолжила:

– У меня есть ещё одна просьба. Ты можешь ответить отказом, и я это прекрасно пойму.

– Это уж вряд ли, но так и быть, продолжай.

– Я не хочу больше жить в своём доме. Я его не продам, но думаю, что моему сыну он пригодится больше. Его семья заслуживает большего, чем ютиться в маленьком трейлере, когда у них случится пополнение. Думаю… мне будет полезнее держаться подальше от воспоминаний. И я надеялась, что… может быть… могу пожить у тебя какое-то время? Хотя бы пару недель, пока не разберусь в себе, – она покраснела, уставившись на овсяные лепёшки, – Если нужно, я могу снять комнату. Заплачу сколько потребуется… я не доставлю хлопот! Обещаю больше не будить тебя посреди ночи и вооб…

Она не заметила, как кобыла пересекла комнату, пока снова не оказалась в объятиях, крепость которых моментально заставила её умолкнуть.

– Моя маленькая глупенькая подруга, – сказала Скай, заставив Дэй смотреть ей прямо в глаза, – С тех пор, как Адриан съехал, я только и делаю, что забочусь о потерянных жеребятах. Сейчас заблудилась одна из тех, которая, так уж вышло, является моей подругой, и ты думаешь, мне нужен доступ к её финансам? – она решительно помотала головой, – Но, к сожалению, я не могу выделить тебе комнату.

Она ухмыльнулась, отвернувшись и возвращаясь к работе:

– Я уже застелила свою кровать свежим бельём. Можешь расположиться там, когда закончишь с завтраком. Я поговорю с Шурфайр, когда она поднимется, но уверена, что она согласится установить в своей громадной спальне ещё одну кровать. Если только она сейчас не старается держаться подальше от тебя с твоим “строительным отпуском”. В таком случае, мы могли бы поставить кровать в моей спальне…

Алекс пожала плечами:

– Лишь бы моё присутствие не доставляло вам неудобств. Со временем я найду себе место в жизни, мне просто нужно определиться, где оно будет.

– Ты об этом уже думала?

– У меня есть пара идей. Например, давно пора было закончить университет. Я знакома с ректором, думаю, он сможет меня пристроить. Ну или попрошу сына дать мне работу автомеханика на заводе, которым он управляет. Лишь бы копыта чем-то занять.

– Только не переусердствуй, как ты это любила делать будучи мэром, – Скай прожгла её взглядом, – Если собираешься жить здесь, то будешь следовать правилам. Никто не работает на износ в моём доме.

– Договорились, – Алекс отодвинула тарелку и спрыгнула на пол, – А сейчас… если ты не шутила насчёт постели…

Алекс не торопилась покидать жилище Скай. Она разделила комнату Ами, как Скай и предложила вначале, и после этого не испытывала необходимости в поиске собственного угла. Это было к их взаимной выгоде, поскольку в доме появилась дополнительная пара копыт для помощи в заботе о жеребятах. Еще одна мать, на которую они могли положится, как на островок стабильности в их неспокойной жизни.

Впрочем, она не транжирила время попусту. Алекс поступила в университет, как и собиралась, и не только на курсы для земных пони. Да, она не могла летать с пегасами или создавать сновидения с бэтпони, но она могла смотреть, слушать и запоминать. Вместе с обновлением своих знаний о современных исследованиях, она посещала регулярные публичные слушания городского совета, хоть больше и не стремилась посидеть в удобном кресле администрации города.

Когда она не была занята сиротами и не изучала учебную программу, частенько не предназначенную для её вида, Алекс проводила время в роли помощника механика на Александрийском сталепрокатном заводе. За годы она усвоила всё, что можно о том, как пони приспособились создавать машинерию и поддерживать её в рабочем состоянии. Дойдя до должности управляющего, она переключилась на литейное производство и вновь прошла весь путь от кочегара до управляющего директора.

Затем она присоединилась к строителям, после чего попытала удачи в фермерском хозяйстве. Так она и перемещалась с одного места на другое, впитывая доступные знания и поддерживая контакт с обретёнными по пути друзьями для того, чтобы оставаться в курсе всех изменений в промышленности. Это было бы неосуществимо в старом мире, который производил новую информацию так быстро, что даже её фотографическая память не успевала бы усвоить всё. В новом мире не было никакой информационной сети за пределами комплекса HPI, да и населения не хватало, чтобы развиваться с такой скоростью.

Разумеется, часть карьерных лестниц для неё была закрыта просто в силу ограничений её расы. Спустя столетие с основания, Александрия начала производство собственной погоды по расписанию, и как бы ни было велико её рвение, она не смогла бы попасть в команду. То же относилось и к растущей нише бизнеса по зачарованию, который занимался производством несложных трюков с использованием рун и небольшой доли магии единорогов. Она запоминала каждое заклинание, но была беспомощна в их плетении.

Существовали и другие задачи, отвлекающие её от процесса познания. HPI всё меньше и меньше нуждались в её услугах в связи с растущими навыками собственных пони, однако всё ещё пользовались её помощью в особенно трудных случаях. Несколько поколений людей, сменяясь, ушли на поверхность, но даже со смертью Кларка его преемники держали данные им обещания.

Конечно же, за прошедшие годы соглашения не могли остаться теми же. За сотню лет немногое осталось от того, что HPI не могли бы получить от собственной популяции пони, живущих в уединении на поверхности. Торговля начала сходить на нет с тем, как они постепенно обрезали свои связи с большинством наземных колоний, оставаясь только в роли гуманитарной организации. Меньше и меньше их самолётов и поездов пересекали континенты, и почти всегда такая техника находилась под управлением пони из Баунтифул, а не людей в громоздких костюмах.

Алекс так и не выросла ни на дюйм, стрижка была единственным, что в ней менялось. Только вот её друзья… не могли похвастаться тем же. Насколько бы длиннее ни была продолжительность жизни эквестрийцев в сравнении с человеческой, она тоже не была вечной. Как бы она ни пыталась игнорировать этот факт, она не могла не заметить, как они меняются. Они уменьшались, а не росли; их шерсть становилась тусклее, а не ярче. Они замедлялись, теряли здоровье. Старели. Со временем их не стало.

Адриан был первым, задолго до любого из остальных её друзей из Александрии. Около сотого года ПС, жеребец попал в вооружённое противостояние между тварями Харибды и жителями небольшого прибрежного поселения. Его тело обнаружили, когда HPI прислали боевую технику для выяснения причин стрельбы. Клауди Скайз, получив новости, впала в шок и неделю не покидала своей комнаты, вынудив Алекс взять домашние дела на себя. В конце концов, она пришла в себя, когда тело Адриана было доставлено в Александрию и похоронено на небольшом городском кладбище.

Оливер ушёл столетием спустя, после завершения невероятно сложной операции. Алекс там не было, но она слышала слова медсестры, которая клялась, что видела, как в тот день там был тёмный человек в зелёных одеждах, который несколько часов спорил с жеребцом. Когда операция была закончена, они ушли вместе, оставив позади тело Оливера. Алекс не взялась организовывать похороны – у него к тому времени давным-давно была другая супруга и другая семья, не говоря уже о куче потомков, благодаря программе размножения. Она была в первом ряду и осталась после всех остальных, даже после того, как работники кладбища закончили закапывать гроб. Она сидела там всю ночь, предаваясь воспоминаниям об их совместной жизни, пока, с наступлением утра, священник не проводил её домой.

Мория покинула их третьей, в её случае смерть наступила по естественным причинам. Она в тот день вела лекцию в музее человеческих достижений. Алекс там также не было, но она позже узнала, что у Мории случился сердечный приступ во время жаркого спора с подростком о заслугах человеческих изобретений. Её смерть была столь внезапной, что присутствующие даже не поняли, что случилось, поскольку произошло это прямо в конце пылкой аргументации. Она выиграла спор, но уже не покинула сцену.

Джозеф прожил долгую жизнь благодаря магии, с которой работал. Вопреки всему, он удержал за собой место в университете, который несколько раз сменил название. Как и Алекс, он перестал становиться старше (по крайней мере, с виду) где-то после полутора сотен лет усердного изучения магии. Впрочем, он уже тогда был стар: его грива побелела, а конечности слегка сморщились. Но этим всё и ограничивалось. Оставшись без жены, он полностью ушёл в работу, проводя меньше и меньше времени за пределами стен лаборатории. Он никого к себе не пускал, но Алекс и Скай его защитные чары не останавливали – они всегда находили способ пробраться к нему раз в пару недель, захватив с собой еду и новости из внешнего мира.

В конце концов, его забрало не время, а одно из его собственных творений. Хоронить было нечего. Университетскому собранию потребовалось больше недели на расследование, чтобы, по итогу голосования, объявить, что он был убит своим же заклинанием. Алекс предавалась воспоминаниям и у его могилы, хоть на тот момент кладбище значительно выросло и ей потребовалась толика убеждения, чтобы её оставили наедине с собой.

Следом она похоронила своего единственного ребёнка, и это причиняло куда больше боли, чем многие её собственные смерти. Когда Алекс умирала, она всегда просыпалась целой и полной сил. Уход Коди был смертью, от которой она никогда не проснётся. Она на несколько недель ушла в себя, став вялой и апатичной. Только Клауди Скайз не дала ей расклеиться окончательно, указав ей на многочисленных внуков и правнуков. Может, у неё и не осталось живых детей, но это не значило, что у неё не осталось семьи. На тот момент этого хватило, и Лонли Дэй смогла проститься с Арифметиком.

Ами прожила дольше чем Коди, благодаря развитой медицине, доступной ей как гражданину Баунтифула. Она многое сделала и для этого поселения, и для Рейвен-Сити в целом в качестве официального историка, каковым оставалась до самой своей смерти. Дэй по опыту знала, что она чрезвычайно любила свою работу, хоть и не так сильно, как участие в постоянных турнирах. Чуть ли не при каждой встрече она могла похвастаться очередным трофеем. Их, как и свои записи, она завещала Алекс, которая отвела им особое место на полках в карманном измерении Эквестрийцев.

Из основателей оставалась только Скай. Ненадолго. Пегаска потеряла способность к полётам, ослабла зрением и вскоре вовсе оказалась прикованной к постели. Но если она и чувствовала себя ущербной, Дэй этого так и не узнала. У неё было так много любящих родственников, что она никогда не оставалась в одиночестве, никогда не испытывала нужды в компании или общении. Половина населения Александрии либо так или иначе была связана с ней родством, либо хорошо знала её родственников, и Алекс приходилось всё организовывать так, чтобы каждый желающий мог провести с ней время. Если магия Джозефа удерживала его дольше, чем большинство её друзей, то, похоже, для этой пони тепло любви было лучшим эликсиром молодости, который она могла получить.

Как только здоровье Скай начало сдавать, Лонли Дэй забросила свою работу, сбрасывала все звонки из HPI, и не покидала дом. Она занималась готовкой, уборкой, нагрузила посыльных задачей пополнения припасов. В те часы, когда Скай не принимала гостей, Лонли Дэй всегда была рядом. Они беседовали всё меньше, Скай спала всё дольше.

Со временем, все посетители принесли дань уважения и, по большей части, видели Скай, когда она пребывала во сне. Её комната всегда была заполнена цветами и открытками, все стены увешаны улыбающимися лицами тех, кого она любила.

Их последний разговор случился посреди зимы. Лонли Дэй принесла кружку чая и обнаружила Скай в прекрасном состоянии, что с ней случилось впервые за год. Её глаза без проблем следили за движениями Дэй, она не испытывала затруднений в удержании кружки собственными копытами – они даже не дрожали.

– Хорошо выглядишь сегодня, – Алекс уселась в порядком затёртое кресло рядом с кроватью. Для себя она чая не захватила, – Наверное, хорошо выспалась.

– Да, пожалуй, – ответ Скай прозвучал отчуждённо, будто она задумалась о чём-то далёком, – Это был хороший сон.

Несколько секунд она молча смотрела в окно, затем медленно перевела взгляд на Дэй. Её голос изменился за многие десятилетия, став мягким и добрым, как у любой заботливой бабушки.

– Нам нужно поговорить, Лонли Дэй. Не так много времени осталось.

Алекс хотела было возразить, но не решилась. Лучше было промолчать, чем врать в лицо лучшей подруге. Поэтому она просто кивнула в ожидании следующих слов.

– Расскажи мне о моей самой старшей и самой своенравной дочери. Как она поживает в этом своём секретном месте, куда переехала жить? Родила уже жеребят?

Несмотря на улучшившееся состояние, память Скай подводила – у неё было столько детей, что она совершенно не могла запомнить о них ничего, что случилось за последние лет двадцать.

– У неё всё было хорошо до самой её смерти, Скай. У неё никогда не было жеребят, все жители города дают обещание не заводить детей.

На самом деле, в Баунтифуле стерилизовали каждого гражданина, и там не мог жить нипони, у кого были дети. Именно поэтому Алекс не переехала вместе с Ами. Она даже не пыталась объяснить это Скай – та слышала это уже несколько раз, и не было никакого смысла пытаться вбить эту информацию в голову.

– Малышка Ами умерла? – Скай молчала какое-то время, позволив Дэй погладить её нежными и успокаивающими движениями, пока не пришла в себя достаточно, чтобы продолжить разговор, – Она была счастлива? Нашла себе половинку?

– Д-да, – всхлипнула Алекс, – Она встретила кобылу, с которой была очень счастлива. Она помогала человечеству до самого конца.

– Это хорошо, – её слова успокоили Скай больше, чем прикосновение, хотя сама Дэй сейчас боролась со слезами, – Тогда у меня осталось только одно дело.

Она снова встретилась с Алекс взглядом, и та могла поклясться, что смотрит в ясные, лишённые пелены глаза, вновь осознающие истинный возраст собеседницы.

– Ты была моим вторым и лучшим другом, Лонли Дэй, – она потянулась, похлопав Алекс по вытянутому копыту, – Я всё ещё помню твоё лицо той первой ночью. Радостное, уверенное, дружелюбное. Ты услышала мою мольбу и пришла, оказав мне помощь, когда я в ней нуждалась.

– Ты и сама могла о себе позаботиться, – она запнулась, не решившись отвести взгляд, – Я тебе была не нужна.

– Чушь собачья, – Скай неопределённо махнула копытом, – Я никогда не заботилась о себе до того момента. Вообще ни о чём не могла позаботиться. Не могла отличить практичность от причуды. Я бы померла с голоду в той квартире, если бы не ты. Ну или до меня добрался бы пожар. Ты помогла мне сложить по кусочкам мою разрушенную жизнь.

– Ты обо мне дольше заботилась. Тебе моя помощь не требовалась уже давным-давно.

Скай, похоже, даже не заметила замечание:

– Я пыталась помочь тебе сложить осколки своей души так же, как ты это сделала для меня, но боюсь, что я не успела закончить, – она крепче сжала копыто Дэй, – Алекс, после этой ночи тебе придётся продолжить самой.

– Не придётся! – Алекс энергично замотала головой, – Твоё состояние улучшилось впервые за недели, Скай! Уверена, ты дождёшься весны и будешь покрикивать из окна на зелёных новичков, пока они расчищают небо, прямо как мы планировали…

Скай улыбнулась, медленно покачав головой:

– Прости, Дэй. Если бы я могла. Если бы судьба сложилась иначе, я могла бы быть драконом и наблюдать приход весны тысячи раз, и мы могли бы орать на пегасов вместе. Но я не дракон. – Она понизила голос почти до шёпота, – Я это чувствую, Алекс. Остальные… они ждут меня. Я тебя безумно люблю, но я не могу остаться. Они уже здесь, неужели ты не видишь? Открой глаза, Архив.

Дэй огляделась, хоть и не ожидала ничего увидеть. Даже если у неё была хотя бы половина той таинственной силы, что пони видели в ней, она не могла использовать её, заливаясь слезами. Никакая сила земли не могла помочь ей увидеть то, чего не существовало. Её сверхъестественные чувства были напряжены сверх меры, но она не могла увидеть нипони, куда бы ни посмотрела. Они были одни

– Я не могу, – сдалась она, – Я ничего не вижу.

Скай выглядела опечаленной:

– Извини, Лонли Дэй. Я передам им, как сильно ты их любишь… Но с ними всё будет в порядке, я за тебя беспокоюсь. – Потянувшись, она ухватилась за плечо Алекс с неожиданной силой, так, что юная кобыла перестала плакать и вновь подняла глаза, полностью сконцентрировавшись на своей подруге. – Я всё больше думала о тебе в последние несколько недель.

– Тебе не нужно было! Ты должна была вспоминать хорошие моменты своей жизни! Моя же… Моя просто…

– Именно. – Престарелая кобыла встряхнула её, – Я прожила свою жизнь и не жалею ни минуты. Я любила тех, кого хотела любить, заботилась о тех, кто в этом нуждался. Если Бог существует, то, думаю, он простит мне мои детские ошибки. Существо, обладающее подобной мощью, должно понимать, что такое родительская любовь.

Она отпустила Алекс:

– Моя последняя нарушительница спокойствия. Тебя ожидает дорога, полная одиночества, и мои похороны не станут для тебя последними. Если ты действительно собралась идти до конца, тебе придётся изменить своё мировоззрение. Тебе не должно быть стыдно заводить новых друзей, когда старые умирают. И ты не можешь..., – она всхлипнула, но продолжила, пересилив себя, – Ты не можешь зачерстветь сердцем и не пускать в него любовь. Если ты не любишь, ты всё равно, что мертва. Заботиться о ком-то и получать заботу в ответ – вот что действительно важно.

Она притянула Дэй поближе, хотя её сила уже убывала и движение получилось скорее просящим, чем требовательным.

– Обещай мне это, Лонли Дэй. Обещай, что не позволишь имени, которое я дала тебе, стать проклятием. Оно не для этого предназначалось.

Алекс закивала отчаянно:

– Я обещаю, обещаю!

– Хорошо. – Скай отпустила её, и окончательно лишилась сил даже чтобы отстраниться, – Я знаю, ты держишь свои обещания. Ты справишься.

– Что же… что моё имя означает тогда? – Неуверенно спросила Дэй, – Ты никогда не говорила. Если оно не о том, что мои дни будут одинокими…

– Ни в коем случае! Скорее оно означает, что тебе известна суть таких одиноких дней. Ты прервала моё одиночество, и я надеялась, что для других ты сделаешь то же самое. Наверное, я думала, что в этом будет какая-то ирония. И ты должна сделать так, чтобы эта ирония сохранилась.

– Я попробую, – она утёрла свои глаза копытом, – Я постараюсь.

– И когда ты будешь думать обо мне… Пользуйся этой своей идеальной памятью, чтобы я не была старой клячей, идёт? Я должна летать, пускай даже в твоём воображении.

Дэй усмехнулась:

– Конечно, Скай. Это просто. Мои первые воспоминания о ком-то всегда самые сильные. – В её случае это было сразу по возвращении из Эквестрии, в ночь, когда они все вместе собрались в парке где-то в Аризоне, и она рассказывала о своём приключении в другом мире. Но она не стала говорить об этом. Воспоминание было достаточно близко к желаемому.

– Хорошо. Я люблю тебя, Алекс. И всем остальным моим детям передай, что их я тоже люблю.

– Передам, – она не стала указывать Скай на её ошибку.

Больше Клауди Скайз ничего не сказала. Солнце спустилось вниз, его огонь сменился на оранжевый, затем розовый, фиолетовый, пока не угас совсем. Алекс не сдвинулась со своего места даже чтобы включить свет. Через какое-то время она поняла, что пони подле неё не дышит.

Глава 10: Маленькое Одолжение (291 ПС)

В новом мире они не могли позволить себе роскоши бальзамирования. Поэтому похороны Скай прошли на следующий день в старой, сохранившейся со времён людей церкви, которая всё ещё использовалась в этом качестве. В завещании было указано имя священника и перечислены обряды, таким образом со стороны Алекс мало что требовалось сделать. Смерть Скай не стала неожиданностью.

Казалось, будто половина города прекратила свою деятельность в этот день. Траурная процессия перекрыла движение, а церковь была до отказа забита жителями, жавшимися в проходах и даже на стропилах. Алекс не занималась организацией, эта обязанность была возложена на старшего из живущих детей Скай, пожилого жеребца с шерстью цвета Адриана и гривой матери.

Лонли Дэй смотрела ей в лицо на протяжении всей церемонии, мучаясь вопросом существования души. Сможет ли бессмертная когда-нибудь снова встретить своих смертных друзей? Останется ли от них хоть что-нибудь?

Она не стала опрашивать городских священников: Архив до последней запятой знала содержание всех священных писаний, всех доктрин. В том числе и новой библии, в которой заменили всех людей на пони. Успокоения она в тех словах не находила. Если Архив представляла собой коллективную волю и память человечества, то где была её вера?

Она не чувствовала беспомощности, как было в случае смерти Коди. Следуя за маленьким сосновым гробом на кладбище, она ощущала лишь холод. И этот холод приходил не от ветра или снега. Об этом её предупреждала Скай. Если это случится со всеми её друзьями, то, может, лучше вообще не заводить друзей?

Она снова осталась на кладбище дольше всех, смотря, как свежая могила постепенно покрывается инеем.

– Нет, так нельзя, – она была настолько опустошена, что зимний холод совершенно её не трогал, – нельзя, чтобы тебя всю зиму укрывал лишь слой земли.

Алекс обратилась к росткам травы, убедив серо-коричневое пространство вокруг могилы превратиться в ярко-зелёное. Когда-то силы её земной магии не хватало, чтобы заставить цвести что-то в не положенном для этого сезоне. Сейчас же она могла игнорировать это ограничение, приложив достаточно воли. Её магическая сила возрастала, даже если её тело не росло.

– Мне нужно, чтобы вы росли, – уговаривала она, поглаживая землю, пока заледеневшая грязь не покрылась зелёным ковром. Некоторые из цветов, что принесли скорбящие, тоже укоренились благодаря её магии, распустившись в неестественный букет. Жизнь снова могла цвести в тепле её магии.

Но не жизнь Скай. Даже Оливер на пике своих способностей не мог повернуть вспять старение и предотвратить смерть. Не могла и Алекс. Да и захотела бы? Может Скай действительно видела что-то и сейчас была в лучшем месте. Такая мысль была намного легче, чем мысль о том, что её друг ушёл навсегда.

Как и обычно, Лонли Дэй не оставили в покое с её воспоминаниями. На этот раз, впрочем, помеха пришла с неожиданной стороны.

– Здравствуй.

Она подняла голову, устремив взгляд на пару фигур, приближающихся к ней сквозь мрак. Обе были выше обычных пони, обе имели и рог, и крылья. Кроме этого сходства, всё остальное разительно отличалось. Одна была покрыта ярко-оранжевой шерсткой, другая поблескивала чёрным хитином. Одна возглавляла группу эквестрийских иммигрантов, другая правила благополучной колонией чейнжлингов, приходившейся Александрии городом-побратимом.

– Вас не хватало на похоронах, – она неопределённо повела копытом в сторону кусочка теплоты и зелени, противостоящей морозу и ютившейся у подножия надгробного камня, – я тут немного поменяла оформление, вы не против?

Сансет дошла первой и сгребла Алекс в объятия, использовав при этом и крылья. Она вытянулась ещё на пару-тройку дюймов за пролетевшие столетия, рог стал длиннее и острее, но в остальном она была всё той же пони. Её прикосновение вытеснило суровый холод зимы и растопило снег у её копыт.

– Я появилась как только смогла. Кое-то случилось в… как вы это называете… Корее? Местным пони очень нужна была наша помощь, и я освободилась буквально только сейчас. Прости.

Следом её приветствовала Королева. Её броня была такой же холодной, как и воздух вокруг, но менее приветливым от этого её жест не стал.

– Я попрощалась три недели назад, – сказала она, поведя плечом, – массовые страдания не служат никакой цели. А мёртвой пони нет никакой пользы от моей скорби.

Алекс натянула на лицо улыбку, уставясь на траву под копытами:

– Она бы не хотела, чтобы вы грустили из-за неё. Но если вы пришли не ради неё, то что вы здесь делаете?

Она почувствовала, как Сансет присела рядом, но Блэклайт заговорила первой:

– По долгам нужно платить. Всегда, – сказала она и уселась с другой стороны от Алекс.

– Она знала, что ты будешь здесь, – Сансет откинула заиндевевшую прядь гривы от лица, – Скай говорила, что ты делаешь так каждый раз, как твой друг умирает. Стоять тут вот так… в ледышку превратишься.

Дэй пожала плечами, смотря в землю:

– И что? Оттаю со временем. Может мне повезёт, и лёд не даст мне проснуться до весны.

Сансет пихнула её. Не сильно, но достаточно, чтобы почувствовать.

– И от этого тебе станет легче? Этого она от тебя хотела?

– Нет, – Алекс не могла смотреть Сансет в глаза. – Она заставила меня пообещать не делать так.

– Хотя бы внутрь зайди.

Лонли Дэй покачала головой:

– До восхода я никуда не тронусь, – ни следа колебаний в голосе, – этого я не обещала. Она последняя из основателей. Если я не останусь здесь – никто не останется. И только попробуйте утащить меня отсюда силой. Возвращайтесь утром.

Райли вздохнула, но ни одна из подошедших пони не сдвинулась с места. Тишина снова завладела этим местом, не считая ветра. Они так и просидели всю ночь без каких-либо возражений.

– Я всё хотела спросить, – обратилась она к Сансет под утро, – об этом своём чувстве. Думала, ты поймёшь.

Аликорн повела крыльями:

– Помогу, чем смогу. О каком чувстве речь?

– О том же, о котором мы говорили раньше, только сейчас я смогу получше выразить его словами. Я не просто чувствую, что должна сделать что-то, я ощущаю себя неполной, незавершённой. Какая-то часть меня так и не встала на место, – она обвела себя копытом, – ты понимаешь, о чём я?

Сансет помолчала какое-то время:

– Ну, сама я с этим не сталкивалась, но, думаю, я знаю, что ты имеешь в виду. Это достаточно очевидно: пони должны расти. Мы занимаемся этим с первых секунд жизни. Ты не изменилась с тех пор, как побывала в Эквестрии. Вероятно, ты чувствуешь себя в своего рода ловушке. Каждый день ты становишься умнее, набираешься опыта. Ты должна меняться, но ты не можешь.

– Да! – Впервые за эту ночь её лицо озарилось искренней улыбкой. – Точно! Как мне освободиться?

Аликорн нахмурилась:

– То, что мы лучше узнали проблему ещё не значит, что у меня появились новые ответы. Ты больше не пони, мы не сможем обратить изменения. Даже Дискорд не в состоянии этого сделать. Раз назад для тебя дороги нет, значит, надо двигаться вперёд.

– Единственная дорога вперёд — стать такой, как ты. Только одна ступень. – Она упала духом. – И за столетие я ни на шаг не приблизилась к знанию, как покорить её.

Сансет дала ей похандрить, прежде, чем ответить:

– Ты всегда можешь постараться ускорить рост твоей цивилизации. Достаточное количество населения, верящего в тебя, может автоматически запустить процесс изменения. Естественный прирост сделает всю работу.

– Может быть. – Она поёжилась. – Пони меняются так быстро. Даже если они ещё не успели утратить стержень человеческого духа, я не уверена, что этого не случится в один прекрасный день. Иногда у меня такое чувство, что HPI остались единственной причиной того, что я ещё просыпаюсь по утрам. Я не смогу делать свою работу, если всепони забудут. Это грёбаный парадокс!

– Тогда сконцентрируйся на чём-то ещё.

Сансет наклонилась поближе, понизив голос до шёпота, несмотря на то, что подслушать их никто не мог – поблизости находилась только Райли.

– На самом деле Селестия сделала меньше, чем ты думаешь, Лонли Дэй. Луна выбрала тебя среди сотен других кандидатов только потому, что тебя не надо было менять, чтобы создать Архив. Мы просто ускорили процесс при помощи магии, но это могло бы случиться и само по себе. Когда такое происходит в Эквестрии, то тому, кто проходит через процесс обычно помогают, как помогли тебе, разве что не настолько явно. Но вот последняя ступень всегда зависит от тебя. Именно ты должна постигнуть суть магии. То есть, я имею в виду, что она значит именно для тебя. Когда ты узнаешь ответ на этот вопрос… не сознательно вычислишь его, а просто узнаешь… всё разрешится само собой. Ты завершишь переход, который Селестия помогла тебе начать.

Дэй кивнула, хотя, разумеется, ни на йоту не приблизилась к ответу. По крайней мере, она узнала направление, в котором следовало двигаться. Дорогу, отмеченную пони, которые по ней уже прошли. Этого должно быть достаточно.

---

Меня ты, значит, вообще ни во что не ставишь? – спросила Райли равнодушным тоном. – Я недостаточно долго здесь находилась, чтобы удовлетворять твоим требованиям? Ты дождалась Скай, но не подождёшь меня?

Алекс держалась нейтрального тона, несмотря на сквозящую в словах королевы нападку. Это было частью общения с чейнжлингами, приёмом, который она давно освоила. Когда эмоции питают оппонента, то проявление их будет сродни выливанию в воду крови для акулы. Даже дружественно настроенная акула требовала осторожного обращения.

– Не думала, что ты стала сентиментальной, Блэклайт. Разумеется, я с радостью останусь, если нужна тебе. Я просто не думала, что это для тебя так важно.

– Никакой сентиментальности, – ответила она, – однако, я с удовольствием использую в своих целях подобные чувства других пони, – сказав это, она, не моргнув, уставилась в глаза Дэй.

– И как же ты собираешься меня использовать? – Она сдерживалась изо всех сил, чтобы не захохотать над абсурдностью ситуации.

– Чтобы это понять, ты должна узнать больше о деятельности чейнжлингов. Больше, чем было сказано кому-либо из посторонних. Но сперва я потребую от тебя никому об этом не распространяться.

Алекс оглянулась на Сансет с подозрением:

– Ты же не свинтишь отсюда не попрощавшись, если я попрошу тебя отойти ненадолго?

Сансет хихикнула:

– Ты слишком хорошо меня знаешь. Не сегодня. Я уже сказала, что останусь здесь с тобой до утра. Скай была и моим другом. – Сказав это, она поднялась и отошла к воротам кладбища.

– Что ты хотела сказать, Райли? Я должна сделать что-то, что облегчит мне чувство вины, когда я покину тебя?

– Да. Но, как я уже сказала, сперва ты должна сама понять проблему. Думаю, наши интересы совпадают. Ты немногое знаешь о внутренних делах чейнжлингов… у нас, королев, имеются инстинкты, поощряющие замкнутость. Но тебе я скажу: у других королев число дронов, имеющих шансы стать разумными, чаще всего не превышает одного процента. Насколько мне известно, в моём улье таких больше, чем в каком-либо другом – около десяти процентов дронов однажды обретают собственное сознание.

Алекс едва не задохнулась:

– Всё сотрудничество, вся помощь Александрии… все эти дроны, работающие по всему городу… отбиваются только на десять процентов?

Блэклайт пожала плечами:

– Скажи это дюжинам моих дочерей, которые прожили жизнь в составе этих десяти процентов. – Она усмехнулась. – Но ты подняла хороший вопрос. Я склонна полагать, что значительная часть провала моей программы носит систематический характер. Чаще всего пони требуется помощь в трудной работе, опасной и неблагодарной. Такие занятия часто изолируют моих дронов, не давая им возможности быть в обществе. Но и большая часть тех, кто работает в кругу пони, никогда не просыпается. Я чувствую твою боль, Алекс. Ты гадаешь, существуют ли ещё где-то там твои умершие друзья. Я же гадаю, существовали ли мои дочери вообще. Даётся ли им душа случайным образом, или каждая из них получает зерно, которое, при должном уходе, может дать всход?

– Думаю, я понимаю тебя, – кивнула Лонли Дэй.

Райли наклонилась ближе, достаточно, чтобы Алекс разглядела кончики заострённых клыков. От её шёпота мороз пробрал по коже:

– Может и понимаешь. Но вряд ли осознаёшь последствия. От твоего решения могут зависеть жизни многих пони .

Дэй отдёрнулась и даже отошла на пару шагов от королевы, пока не упёрлась в надгробие Скай:

– К-как?

– Сила королевы напрямую связана с размерами её роя. Однако, расти бесконечно рой тоже не может, поскольку мы зависим от питающих нас эмоций других существ. Даже в Александрии, где с нами охотно делятся, этот ресурс не бесконечен. Более того, аппетиты сильно различаются: наши ”спящие” дроны слабее пони и интеллектом уступают собаке, зато быстро растут и не требуют много любви для своего выживания. Но когда они обретают собственное сознание, то им нужно куда больше – чуть ли не столько же, сколько нашим самцам. А куколки, которые станут королевами, требуют ещё большего. Теперь понимаешь, почему Александрийский рой не самый большой в мире, несмотря на сотрудничество с вами?

– У тебя больше разумных дронов, – ответила Дэй. – Я знаю, что ты не стараешься удержать их при себе, когда они обретают сознание, хотя многие и остаются. Получается, что чем лучше тебе удаётся помочь своим дронам обрести себя, тем больше пищи тебе требуется, тем меньшим должен быть твой улей… И насколько же велика разница?

Подобные абстракции ускользнули бы от внимания обычного пони, но Алекс видела этот разум, она знала образ мыслей королев. Такие как она воспринимали мир совершенно иначе.

– Десятикратно. – Она дала этой информации осесть в голове собеседницы. – Боюсь, я сбила тебя с толку. Объясню попроще: если существует способ гарантировать самосознание каждому из моих дронов, я обязана найти его, независимо от последствий. Может, другие королевы и готовы принести личность своих детей в жертву на алтарь власти. Я лишь информирую тебя об обстоятельствах, повлиявших на моё решение посвятить тебя во всю серьёзность моих исследований.

– В которые я каким-то образом вовлечена. – Алекс присела около могилы, – теперь я, кажется, понимаю, как наши интересы могут пересекаться. Ты собираешься использовать мою симпатию к тебе, чтобы я оказала какую-то услугу, которая поможет определить, все ли из твоих дронов могут быть разумными или нет… и ответ, который я узнаю, может иметь далеко идущие последствия. Чего же я такого могу, чего ты не можешь? И… зачем ты только сейчас об этом говоришь? Я бы помогла и без подобных манёвров. – Не то чтобы это вообще можно было назвать “использованием её в своих целях”, но правила игры требовали признания такой попытки.

– Эксперимент требует твоего полного внимания, которое ты не смогла бы уделить, заботясь об умирающей подруге. Клауди Скайз заслужила каждую крупицу твоей любви, но сейчас она ей без надобности и может быть направлена на другие цели. Эксперимент же состоит в… наверное, лучше будет вас познакомить. Могу я привести её к твоему дому завтра днём? Необходимые приготовления займут некоторое время. Мне, однако, нужна уверенность в том, что ты согласна, прежде, чем мы начнём. Я не собираюсь бессердечно разбрасываться жизнями моих детей, даже если это обычные дроны.

Лонли Дэй раздумывала несколько секунд, зная, что большей информации от королевы не добъётся. Она кивнула:

– Если это так важно, то конечно же я помогу. Только… как я уже говорила, я оставляю город. Завтра у меня встреча с менеджером по недвижимости, хочу убедиться, что он понял, чего я от него хочу. После этого… ещё одна ночь, и я съезжаю. Встретимся у дома Клауди. Она завещала его городу под приют, но бюрократия будет ещё тянуться. Буду ждать до вечера, если этого достаточно.

– Достаточно. – Блэклайт слегка коснулась её плеча, – спасибо тебе, Лонли Дэй. Если тебе это удастся…, – она шумно вдохнула, – ты не представляешь, как сильно это всё изменит.

Алекс снова почувствовала цель. Она гадала, не было ли это каким-то хитрым планом Скай. Она даже не знала, зачем требовалась её помощь, и это разжигало в ней любопытство.

Дэй завершила своё бдение у могилы подруги, последней из основателей. С восходом солнца она в последний раз помолилась за Скай и направилась в город.

Покопавшись в своём схроне, она вырыла и отнесла домой седельные сумки, подаренные когда-то Луной. Оставшееся после разговора с адвокатами и членами семьи время она использовала на сбор припасов для своего путешествия. Хотя она, конечно, могла доехать до Колорадо и на поезде.

Но она не поедет. Она отправится пешком.

---

Блэклайт появилась ранним вечером в облике единорога и окруженная несколькими замаскированными под пони дронами. Она вошла без стука и бесцеремонно растолкала Алекс, прикорнувшую на одном из диванов. Та подскочила, но уже через секунду поняла, кто перед ней стоит:

– Райли. Рада тебя видеть. Извини, я, видимо, задремала.

– Недостаток сна вреден для пони.

Алекс закатила глаза:

– И что со мной случится? Умру от недосыпа?

Королева не ответила, несколько секунд молча смотря на неё, будто бы тщетно пытаясь осмыслить эту фразу. В конце концов она сдалась, пожав плечами:

– Я принесла её, – она неопределённо указала куда-то через плечо, и один из дронов шагнул вперёд. На его спине Дэй увидела плотный, слегка извивающийся свёрток. Магия Райли развернула ткань, опустив его содержимое на пол перед ней.

Это был ещё один дрон, один из самых юных, которых она видела. Ей можно было дать лет пять, хотя, зная их ускоренный рост, ей, скорее всего, и года не было. Несчастное создание явно пережило тяжёлое испытание. Её лицо было измождённым, крылья, задние и передние конечности связаны, а на затылке красовался странный, по всей видимости свежий шрам.

Алекс едва подавила гнев:

– Зачем с ней так обращались?

– Следы на шее, – Райли указала копытом, – это заклинание, с которым Джозеф помогал мне тридцать лет назад. Несмотря на широкомасштабную проверку его действия, не так уж часто оно применялось на ещё не пробудившихся дронах. Оно разрушает ментальную магию, благодаря которой мы общаемся. Отрезает от чувства улья, которым королевы и самцы пользуются для управления низшими дронами. Насколько я знаю, обратить его невозможно. Она никогда уже не станет частью разума улья.

– Поэтому ты её связала? – Алекс подошла ближе, пытаясь заглянуть в глаза дрона. Когда ей это удалось, связанное существо бросилось на неё, словно пытаясь ударить её в лицо своим недоразвитым рогом. Алекс оказалась быстрее, будучи своевременно предупреждённой через контакт с полом. Тем не менее, попытка напасть заставила её отшатнуться.

– Изначально я надеялась, что заклинание заставит юных дронов выработать собственную личность. Без разума улья, они будут вынуждены всему учиться сами. К сожалению, оно не заработало предполагаемым образом. Взрослые особи неизбежно впадали в безумие в течение нескольких дней. Несчастных пришлось уничтожить. Молодые… почти так же, только их безумие быстротечно. За жестокостью следует вялость и апатия. В конце концов они теряют всякое желание продолжать жить и умирают с голоду. – Было очевидно, что Райли пыталась придать своему голосу твёрдость, но её попытка явно не имела особого успеха. Боль страдающей матери слишком хорошо прослеживалась в её словах.

– Так зачем над ней так издеваться? На мой взгляд, бессмысленно усложнять эксперимент.

Глаза королевы сузились:

– Не бессмысленно. Ты уходишь в незнакомое место и, я надеюсь, возьмёшь её с собой. Если тебе повстречается другая королева или самец, они могут захотеть забрать её себе, и тогда весь эксперимент будет испорчен. Другая королева, взявшая её под своё крыло, вероятно, на какое-то время остудит её тревогу, поскольку все дроны нуждаются в королеве. Но это ей не поможет. – Она протянула копыто, нежно погладив спину малышки. Та задрожала всем телом, после чего перестала трепыхаться. Похоже, Райли знала, что делала.

– Вот он, эксперимент. Среди всей моих дронов этого возраста она самая невзрачная. Наименее творческая, наименее изобретательная и, по-видимому, наименее умная. – Она взглянула в глаза Алекс, и на мгновение той показалось, что перед ней отчаявшаяся малышка Райли, а не властная королева Блэклайт. – Там, где-то глубоко внутри неё есть душа, Архив. Пожалуйста, помоги мне найти её!

Дэй потянулась, прислонив голову к боку Райли. Так высоко, как могла достать.

– Обязательно. – Она простояла так всего секунду, затем развернулась и направилась на кухню, вернувшись оттуда с ножом в зубах. Она обошла кругом и остановилась прямо напротив связанного чейнжлинга, положив нож на пол, – но если я буду тебе помогать, то буду делать это своим способом. Мои методы касаются только меня до тех пор, пока либо я не преуспею, либо ты не заберёшь её назад. Это понятно?

Взгляд Райли метнулся от Алекс к ножу и обратно. Она кивнула:

– Абсолютно. В каком-то смысле, её жизнь уже была в твоих копытах. Я не знаю, как не дать ей медленно умереть от голода. Что бы ты ни сделала – для неё это будет лучше, чем то, что может предложить рой. Жестом милосердия было бы дать ей быструю смерть. – Райли отослала своих дронов жестом, но сама осталась на месте. – Что ты собираешься делать?

– То, что сделала бы Скай, – она всхлипнула, до хруста сжав зубы. Лонли Дэй напомнила себе, что оказывая помощь, делая хоть что-то, она исполнит последнее данное ею обещание. Она должна занять себя, не застрять в депрессии и печали. Иначе это может затянуться на годы.

– Не стоит обращаться с кем-то, как с животным, если хочешь, чтобы они научились быть человеком. Нужно относиться как к человеку и ждать, что они оправдают возложенные надежды. Для начала, не связывать её, будто она какой-то дикий зверь, добытый на охоте.

Райли склонила голову набок:

– Мне остаться? Когда ты разрежешь эти путы, она рассвирепеет. Она может попытаться удрать или даже убить тебя. Она дрон, а не какой-то маленький жеребёнок, и не настолько слаба и беззащитна, какой кажется с виду.

Алекс пожала плечами:

– Я тоже не обделена силой. Но мне это не понадобится, – она развернулась, – честно говоря, наверное будет лучше, если ты уйдёшь. То, что ты стоишь тут рядом, может придать ей уверенности, и она будет продолжать действовать так же, как действует всегда, когда ты находишься поблизости, – она снова развернулась, подошла к Райли и обняла её. – Но я всё равно ухожу. Как только я возьму её под контроль, я покину город и, вероятно, ещё долго не вернусь.

Райли обняла её в ответ:

– Навещай, как только сможешь, Алекс. Я ведь тоже не бессмертна. Я уже… чувствую это. Усталость. Иногда мои крылья похрустывают, когда я летаю, и я не так быстра, как была раньше. Однажды ты и меня похоронишь. Я, наверное, ввела тебя в заблуждение, говоря о том, что не испытываю сентиментальности…

– Это называется любовь, Райли. Я тебя тоже люблю. До Колорадо путь неблизкий, но… я буду писать так часто, как смогу. – Она взглянула на дрона. Несчастное создание лежало смирно, не издавая ни звука, и пожирало Алекс голодными глазами, истекая слюной через маленькие заострённые зубы. – От неё будет больше проблем, чем от Хуана. И меньше преданности. Но у нас всё получится.

Кривила ли Алекс душой, потому что не знала этого наверняка? Нет, наверное. Она просто посвятила себя возможному будущему. Теперь её задачей было воплотить это будущее в жизнь.

Райли кивнула, шагнув к дрону:

– С тобой я тоже прощаюсь, 17305, – она наклонилась, поцеловала дрона в лоб и ушла. Дверь захлопнулась, оставив Алекс в слишком большом и слишком пустом доме.

Но всё же не до конца опустевшем. Дэй взглянула вверх, на семейный портрет Скай. Она улыбалась там, всё ещё юная, в кругу своих детей, как родных, так и приёмных. На портрете едва хватало места для них всех.

– Дай мне сострадания, Клауди Скайз. Если ты ещё существуешь, то будь поблизости и помоги этому сработать. – Она сомневалась, что её мольба была услышана. Она не была даже уверена, что от её подруги вообще хоть что-то осталось, что могло услышать. Но становилось легче просто от обращения к ней.

Алекс вновь вернулась вниманием к дрону, которого Райли окрестила “17305”. Та всё ещё наблюдала своими огромными голодными глазами. Алекс приблизилась:

– Пожалуй, тебе стоит подобрать имя получше, малышка. Скай отлично это удавалось. Ты знала, что она дала имена большей части первого поколения? И многим из второго. Всепони несли к ней своих детей. Полагали, что если у неё самой их так много, то это, должно быть, к удаче, – она указала на нож. – Я собираюсь освободить твои копыта, маленький чейнжлинг. Пожалуйста, пообещай, что не попытаешься сбежать и не будешь меня убивать.

Нет ответа. Дрон просто пялилась на неё, не выражая ни капли понимания. Алекс подождала ещё, затем повторила свои слова всё с тем же результатом. В конце концов, она сдалась:

– Ладно, просто освобожу тебя. Пожалуйста, не доказывай правоту своей матери. У нас нет никаких причин для драки. – Алекс взяла в зубы нож и двинулась к дрону, которая неожиданно зашипела, отползая на несколько шагов и пища в страхе, тем самым издав первые звуки за весь вечер.

Дэй выронила нож:

– Я не собираюсь причинять тебе боль! – Она протянула копыто, но та только продолжила свое отступление. В глазах дрона читался страх смерти, а издаваемые им звуки из угрожающих стали жалобными.

– Ладно, ладно! – Алекс пнула нож подальше от себя, отходя на несколько шагов. Дрон продолжала скулить, похоже, больше не замечая её. Райли была права.

Архив уселась на пятую точку, глубоко вздохнув и подавив раздражение и досаду. Где-то глубоко внутри неё было бесконечное море эмоций человечества. И там оставалось достаточно места для чуточки её собственных чувств. Она сделала несколько глубоких вдохов, погружаясь в это море. Ей помогло то, что она была вымотана настолько, что готова была завалиться спать не сходя с места. Всё, что ей потребовалось – лишь расслабиться и…

Она снова оказалась в библиотеке. Долго бродить среди полок она не собиралась, на этот раз у неё было задание. А ещё ей нужны были знания, которые можно было получить у древних. Были они реальными существами или же просто олицетворением того, что она прочла за годы – она этого не знала. Да и вообще ей было плевать – её даже не заботил этот вопрос.

– Что определяет человека? – задала она вопрос, когда нашла того, кому он предназначался. Она ни разу не могла найти его раньше, но сейчас, когда он ей понадобился, он стоял перед ней: высокий мужчина, закутанный в хитон и носящий пышную каштановую бороду. Не белую, как она себе представляла. Ну раз уж ты представляешь собой вымысел, то почему бы и не побыть молодым, заключила она. – Что если ты не можешь точно сказать человек ли это? Как это можно выяснить?

– Ответ на твой вопрос несложен. Каждый неодушевлённый объект, каждое растение, каждое животное наделены Предназначением или Делом. Высший из животных ничем не отличается, хотя его Дело куда сложнее и находится за пределами досягаемости низших созданий.

– То есть я могу определить человека через его деятельность? Но… многие люди ничем не занимаются! Как это мне поможет в таком случае?

Собеседник продолжил после риторической паузы, будто не слыша её:

– Назначение человека состоит в соединении души и мысли в преднамеренном стремлении к счастью. Ни один пёс после отлучения от материнского молока не знает, что нельзя воровать еду со стола хозяина. Точно так же мало кто из людей знает свою цель не пройдя обучение. Если ты хочешь сделать его человеком – научи его.

Алекс нахмурилась:

– Её, вообще-то. Но я поняла вас. Как мне её научить?

– Без боли не получится, – прозвучал ответ, – мы учимся только на собственном опыте, и мы можем научить только тому, что знаем сами.

– Вы всегда говорите банальностями?

Он пожал плечами:

– Ты уже знаешь всё, что я написал, но всё равно спрашиваешь. Мне остаётся только повторять, пока ты не запомнишь. То же самое нужно делать и тебе. Если тебе нужен человек – сделай его. – Сказав это, мужчина встал, нависнув над ней. Затем неожиданно подхватил её под передние ноги и швырнул назад. От внезапного незапланированного полёта она закричала.

Алекс дёрнулась и очнулась, обнаружив, что солнце уже село. Впрочем, темно не было – свет уже горел. Чейнжлинга на своем месте не оказалось.

Искать дрона не пришлось – она остановилась у входной двери, пробуя её на прочность своей головой, разнося по комнате звук глухих ударов. Никаких повреждений дверь на себе не несла, что, как надеялась Алекс, означало также, что дрон не навредила и себе.

– Ты была куда лучше в роли приёмной матери, чем получается у меня, – обратилась она к портрету, прежде чем бросилась к ножу.

Алекс добралась до дрона прежде, чем та успела заметить приближающуюся угрозу, отпихнула её от двери и прижала копытом к полу, разрезая верёвки. Малышка снова закричала в полнейшем ужасе, хотя Алекс, разумеется, её даже не поцарапала. Она отбросила нож, но не торопилась убирать копыто с груди создания, удерживая ту на месте и не давая ей возможности шевелиться.

– Слушай сюда! – рявкнула она достаточно громко, чтобы дрон перестала кричать и взглянула на неё, – ты цела! Я просто разрезала верёвки! – в глазах отсутствовало хоть какое-то выражение, и она аккуратно надавила на шею дрона, заставив ту посмотреть на собственные ноги. Мелькнула слабая искра узнавания. – Да, я тебя освободила. А сейчас я тебя отпущу и приготовлю нам ужин. Уже поздно и ты, должно быть, голодна. Я знаю, что вы, чейнжлинги, питаетесь и обычной пищей, пока растёте.

Она сделала глубокий вдох и вытянула заднюю ногу. Точным ударом она лягнула вверх. Входная дверь медленно распахнулась в промораживающую до костей ночь. Алекс задрожала от холода и почувствовала, как дрон тоже начинает дрожать. Чейнжлинги были сродни тараканам в этом смысле: и те, и другие плохо переносили холод. У королев, вроде Райли, имелась магия, поддерживающая тепло. У обычных дронов такой роскоши не имелось. Даже у зверя должно хватать мозгов, чтобы увидеть разницу между укрытием и опасностью, ведь так?

– Я тебя больше не свяжу, маленькая семнадцать тыс… нет, это тупо. Твоим новым именем будет…, – даже от входа она видела Скай, смотрящую на неё с портрета. Алекс не умела так же лихо придумывать имена, но она могла выбрать имя кого-то, кто нравился Скай, – …Эзри. Да, Эзри. Сейчас я тебя отпущу. Ты можешь пойти со мной на кухню и поужинать, или самостоятельно прогуляться на улицу. Лично я надеюсь, что ты останешься. Я хочу позаботиться о тебе, но не имею ни малейшего желания заставлять. Если ты собираешься жить со мной, то придётся выбирать. Мне недостаточно того, что твоя мать сделала выбор за тебя.

Могла ли дрон понять её? Был ли вообще какой-то смысл разговаривать с ней. Алекс решила, что да. Не из-за того, что она знала, что это сработает, а из-за того, что это было для неё единственным способом добиться хоть чего-то. Она должна была положиться на чейнжлинга.

– Ладно, Эзри. Я тебя отпускаю.

Она перекатилась в сторону, встала на копыта и отступила на несколько шагов. Встав не шевелясь, она улыбалась дрону, молясь, чтобы та сделала верный выбор.

Не вышло. Эзри наблюдала за ней своими небольшими фасеточными глазами и, как только оказалась вне пределов досягаемости, рванула к открытой двери, пытаясь распахнуть связанные крылья. Те не поддавались, но это не мешало её способности бегать. Через пару секунд она утонула в снегу по шею.

На этот раз Алекс не могла позволить себе чувствовать раздражение, страх или злость. Если она поддастся этим чувствам, малышка может больше не вернуться. Вместо этого она отвернулась от двери, сконцентрировавшись на любви к Скай и заодно на любви, которую Скай всегда показывала в отношении своих жеребят. Они частенько устраивали бардак, о чём красноречиво говорило множество пятен и царапин, разбросанных по всему дому. Однако, никакая совершённая ими выходка не могла затмить её материнской любви.

Дрон… Эзри… должна была почувствовать любовь, идущую изнутри. Алекс надеялась, что хотя бы часть её впитали стены дома за прошедшие столетия.

---

Лонли Дэй испытывала жгучее желание броситься в ночь вслед за пропавшим дроном. И она могла бы это сделать и даже почти наверняка обнаружила бы пропажу с учётом того, что дрон не могла летать. Только вот сделав это, она вконец перепугала бы несчастное создание, как то было с ножом, и, вероятно, ещё сильнее снизила бы их шансы на сближение.

Ей нужно было, чтобы дрон сама пришла. Если принять во внимание тьму и зверский холод снаружи, то маловероятно, что та могла далеко уйти. Алекс подошла к системе управления кондиционированием и выкрутила температуру до упора. С такими настройками в доме невозможно будет находиться через какое-то время, но она и не планировала оставлять систему в таком режиме.

Закончив с этим, Алекс перешла на кухню, всё время заставляя себя думать о гостеприимстве, о признательности к Блэклайт и о её любви к Клауди Скайз. Бросив мимолётный взгляд на дверь, она была убеждена, что оттуда за ней, прямо из сугроба, наблюдает внимательный взгляд. Бедняжка скорее всего замерзала там насмерть.

Последняя модификация киберперчатки покоилась на одной из полок, рядом с эквестрийскими сумками, которые она набивала провизией, готовясь к отбытию. Устройство было целиком изготовлено из прочного и упругого материала, позволяющего выводить информацию по всей своей площади. Конечно, Алекс редко пользовалась дисплеем, если можно было просто пообщаться.

– Афина?

Поверхность устройства озарилась мягким зелёным свечением:

– Да, Алекс? Чем могу помочь?

– Включи музыку из папки с классикой. Можно в случайном порядке.

– Разумеется. – Синтезированный голос затих, уступая место музыке. Динамики были довольно хороши для устройства таких размеров. Качество воспроизводимого звука, правда, не заставляло себя настолько неуютно чувствовать, как качество голоса самого ИИ. Система “Афина” к этому времени была связана абсолютно с каждым устройством HPI. Все транспортные средства, системы вооружения, персональные компьютеры – она была повсюду.

Большую часть припасов Скай хранила в погребе, но необходимые для рагу ингредиенты уже дожидались Алекс на кухне. Не было больше холодильников и кухонных комбайнов, шинковать продукты пришлось вручную. Ну… самостоятельно.

Отдавшись музыке, Алекс просто получала удовольствие, полностью погрузившись в нехитрую работу. С каждым движением её чувства теряли свою наигранность, становясь всё более настоящими – её действительно заботила Эзри. Завтра она навестит портного и закажет что-нибудь зачарованное, чтобы согреть дрона в их длительном путешествии.

Через несколько минут Алекс поняла, что кто-то притаился в одном из тёмных углов. Она сделала вид, что не замечает присутствия постороннего, даже не озаботившись закрытием двери. Лишь бы дрон не чувствовала себя загнанной в угол. Эзри не нападала.

– Я и на тебя приготовлю, – произнесла Алекс, не глядя на дрона и никак не показывая того, что знает, где та находится, – я надеюсь, ты поешь. Это особый рецепт, изобретённый Оливером. По вкусу напоминает мясо. Тут, правда, лишь грибы, но я думаю тебе понравится.

Закончив, она отнесла рагу в столовую. Лонли Дэй накрыла стол обстоятельно, будто по какому-то торжественному поводу, хоть тот повод и состоял лишь из ужина на двоих…

Из соседней комнаты раздались слабые, едва слышимые звуки. Умоляющие. Она не обратила на них внимания, поставив на стол две исходящие паром тарелки и разместившись у стола на одном из пуфов.

– Можешь подойти и поесть со мной! – окликнула она в соседнюю комнату, – твоя порция ждёт тебя, но едим мы только здесь.

Ждать долго на этот раз не пришлось. Либо Эзри всё-таки понимала обычную речь, либо пища сама по себе служила достаточным мотиватором. Она зашла в столовую, запрыгнула на стул и уткнула нос в тарелку.

– Хорошо.

Эзри ела как зверь, поставив оба передних копыта на стол и по уши закопавшись в рагу. Это не мешало Дэй чувствовать удовлетворение. Естественно, это ещё ничего не доказывало: собаку тоже можно было научить. Вопрос Блэклайт пока оставался без ответа, но, по крайней мере, появилась какая-то надежда, что ответ существует.

Съев и первое, и второе, Эзри стала более послушной. Она таскалась за Алекс хвостом куда бы та ни пошла, опрокидывая предметы мебели и доставляя проблемы. Почти час ушёл, чтобы заставить дрона уснуть – перебрав массу способов, был найден рабочий вариант: Эзри соглашалась спать только в гамаке и только если Алекс не покидала комнаты.

После того, как Эзри заснула, Дэй не рискнула уйти, занявшись мысленным составлением планов на завтра – в этом она могла полностью положиться на свою память. Сложно было сказать, в какой момент она сама уснула. Алекс была слишком вымотана, чтобы уследить за временем.

Следующий день нёс дополнительные сложности из-за вылазки в город. Она не собиралась связывать дрона, как сделала её мать, и это означало, что идти приходилось медленно, постоянно одёргивая Эзри за края одежды, когда та порывалась куда-то убежать. После пары часов постоянных остановок и объяснений того, что она не может срываться в город и чинить там переполох, они, наконец, добрались до лавки любимого портного Алекс.

В разгар зимы бизнес не особенно продвигался, и бутик по большей части пустовал. Из задней комнаты доносилось стрекотание швейной машинки, которое затихло почти сразу же, как они вошли.

– Одну минуту!

Дэй сняла дрона со своей спины и поставила перед собой, смотря в глаза:

– Веди себя хорошо, Эзри. Нам нужна одежда, которая лучше тебе подходит и которая будет зачарована таким образом, чтобы не дать тебе замёрзнуть. Мы здесь ради тебя, понимаешь? Оставайся рядом.

Эзри проигнорировала указание, занявшись исследованием бутика, шныряя между стойками с одеждой, как любой маленький ребёнок поступал в магазине одежды с начала времён. Судя по всему, она уже успела стать более осторожной… ну или прошлой ночью она специально решила побыть разрушительницей. Дэй не ходила за ней по пятам, но не спускала с неё глаз, не позволяя ей хотя бы на секунду пропасть из виду.

Через пару минут из задней комнаты выглянула единорожка нёсшая с собой лёгкое платьице. Её грива была собрана в пучок, подальше от глаз.

– Алекс? Снова здесь? Небольшие сиюминутные корректировки, прежде чем отбудешь?

– Нет, Амелия. – Алекс потрясла протянутое копыто, отчаянно стараясь завязать разговор и одновременно не упустить из виду Эзри. Амелия приходилась правнучкой Джозефу и Мории, чья семья придерживалась традиции избегать эквестрийских имён, хоть это с годами и выделяло их в городе всё сильнее. У Амелии была шёрстка её прабабушки, но цвет глаз был гораздо темнее, да и одевалась она далеко не так часто. – Обстоятельства моего похода несколько усложнились, и теперь мне требуется ещё кое-что. Я надеялась, что у тебя получится взять ещё один перерыв в работе над своей весенней коллекцией и набросать мне ещё пару вещичек.

– Не то, чтобы мне не нравилась щедрость, с которой ты платишь, – начала Амелия, проследив за взглядом Алекс к чему-то чёрному, сверкнувшему через пару стоек от них, – но я ведь уже сшила полный комплект зимней одежды. Чего ещё можно при…, – она ахнула, прервавшись на полуслове, – это что… Ты сюда чейнжлинга привела?

– Это и есть твой клиент, – она шагнула вперёд, – Эзри, к ноге подойди! Эта милая пони хочет снять с тебя мерки.

Могут ли финансовые затраты считаться за любовь? Если да, то это должно было привлечь внимание дрона. И это действительно сработало, правда неясно, что именно – произнесённые слова, оказание внимания или что-то вообще другое. Она не стала приближаться к Амелии, но подошла достаточно близко, чтобы Алекс могла ухватить её за рукав. Вновь установив зрительный контакт, она проговорила медленно и отчётливо:

– Послушай, Эзри. Нам предстоит находиться в холоде долгое время. Ты замёрзнешь и умрёшь, если мы не оденем тебя в тёплую одежду. Понимаешь меня?

Как и обычно, дрон не ответила. Но хотя бы не пыталась отстраниться.

– Так ты хочешь…, – вновь начала Амелия.

– Да. Полный набор. Точно такой же, какой ты сшила для меня. Термобельё, пальто, ботинки, плащ… И лучше утеплить их как под единорога, а не под земнопони. Чейнжлинги жутко чувствительны к холоду.

Амелия какое-то время молчала, изучала Эзри. Впрочем, мало что было рассматривать – настолько плотно она была упакована в слои одежды, нашедшейся в доме Скай. Достаточно, чтобы пони на улице не заметили в ней ничего необычного.

– Алекс, я в курсе, что ты довольно давно здесь живёшь и знаю, что ты богаче большинства пони. Но ещё один полный комплект утеплённой зимней одежды? – Она ещё раз оглядела чейнжлинга с ног до головы.

– Неужели это так трудно? Знаю, что зачарования требуют прорву времени… может, я могу как-то помочь, если это ускорит процесс? Я помню все заклинания, что ты использовала в прошлый раз.

– Да, в общем-то, ничего сложного, – Амелия явно не выглядела впечатлённой, – процесс поручения кому-то процедуры зачарования раздражает, конечно, да и шитьё само по себе утомительно, но проблема заключается непосредственно в материале. – Она указала в сторону полки, на которой стояли несколько копий тех книг, которые были выпущены ещё до События. – Я читала о том, как шили раньше. Можно было купить целые рулоны тёплой ткани, которая не продувалась и, вдобавок, ещё и не промокала. Или…, – она вздрогнула, – если тебе больше по душе жуткие зверства, то можно было освежевать какое-нибудь дикое животное и пошить себе одежду… из его шкуры. Если только в книгах действительно всерьёз об этом написано.

– До События я не увлекалась вылазками на мороз, так что не знаю. Мои куртки никогда не делались из животных, если ты об этом – я жила там, где всё время тепло, поэтому ограничивалась хлопком. – Алекс намеренно не стала упоминать, что она также носила кожаные ремни и обувь, а на полке у неё имелись книги в кожаном же переплёте.

Амелии заметно полегчало от этих слов.

– Ну тогда нам придётся работать с тем, что имеем – растения, чары, шерсть. Некоторые пони в городе до сих пор носят куртки, сшитые из кусков того, что было до События.

– Держу пари, что запах ты чувствуешь раньше, чем видишь их воочию.

Единорожка хихикнула:

– Чаще всего. Но суть в том, что сильно дешевле твоего комплекта не получится. Как скоро это всё тебе требуется?

– Как можно быстрее. Завтра?

Амелия аж поперхнулась:

– Нереально. Даже если бы я работала всю ночь. Если я отложу все свои заказы, то возможно смогу управиться за неделю. И это с существенной наценкой, чтобы я могла обеспечить скидку всем клиентам, которых заставлю ждать.

– Знала, что на тебя можно положиться, – Дэй сняла свою сумку, которая, звякнув, упала на пол перед ней, – сколько?

Амелия бросила взгляд на дрона:

– Семьсот. Пятьсот за одежду и двести за срочность. – Она пожала плечами, – как я уже сказала, это совершенно неразумно. Почему бы нам, к примеру, не подумать о…

Алекс не слушала. Она открыла застёжку и выудила внушительное металлическое кольцо, увешанное кусочками пластика. Каждый из них был квадратом тёмно-красного цвета около двух дюймов размером и имел небольшой голографический логотип по центру. Внутри также находилась RFID метка, считать которую, правда, нынче могли только банки. Красный цвет указывал на то, что чатлы стоили по 20 рационов каждый. Номинал в Рейвен-Сити не учитывался, но имел значение для пони. Большей единицы не существовало, а значит для крупных сделок использовались такие вот кольца на 1000 рационов.

Среднестатистический житель Александрии, грамотно контролирующий свои издержки, мог скопить подобную сумму за десятилетие. Алекс откладывала… ну, немного дольше. Тем не менее, это кольцо было последним, что у неё осталось после всех её расходов. Остальное находилось в инвестициях, недвижимости и прочих вложениях такого рода. Это небольшое богатство было нужно ей для того, чтобы легче начать на новом месте.

Ну что ж. Алекс мысленно принесла его в жертву на алтарь помощи Эзри. Она расстегнула кольцо, сняла с него десяток квадратов, убрала их обратно в сумку и, снова застегнув кольцо, бросила его Амелии.

Та поймала его своей магией, потрясённая до глубины души:

– Ты… ты серьёзно? Вот так просто, не торгуясь, не…

– Нет времени. Я должна покинуть Александрию, пока этот город меня не доконал. И неважно, сколько это будет стоить.

Амелии потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Она унесла полученную оплату к себе, вернувшись через пару секунд, левитируя за собой свои инструменты.

– Ну т-тогда… полагаю, нам стоит приступать. – Она наклонилась, – как тебя зовут, дорогая?

Эзри просто смотрела на неё, не выражая никаких эмоций. Через несколько секунд Алекс нарушила неловкую тишину:

– Её зовут Эзри. Она очень застенчива, но это не страшно – мы сделаем всё, что тебе нужно.

– Ну разумеется, – Амелия махнула копытом, – если ты будешь так добра освободить её из этого… шмотья… мы сможем начать.

Глава 11: Маленькая прогулка (291 ПС)

Земным пони всегда было непросто одеться для похода по лютым зимним морозам. Конечно, её одежда была сделана специально для представителя её расы. На ней были и язычки, и петли достаточных размеров, чтобы можно было ими пользоваться ртом или копытами. Но даже так, процесс, который с использованием рук занял бы минут десять, без них занимал больше часа.

Сначала она одела Эзри, после чего навсегда перекрыла связь с городской системой отопления. Старый дом был теплоизолирован ещё до События, и поэтому держал тепло лучше, чем новые, но даже так она чувствовала, пока одевалась, как в него вползает холод. Алекс надела нижний слой одежды, плотный и тёплый, носки на каждое копыто, потом водоотталкивающий слой, а следом зачарованные плащ и куртку. Заклинание было умным, оно не сварило бы её живьём в помещении. Именно поэтому она могла спокойно смотреть, как маленькая Эзри ковыляет по дому, размахивая конечностями, спотыкаясь и падая снова и снова, как будто тряпичная кукла. Алекс не приходилось беспокоиться, что дрон схватит тепловой удар, пока сама она одевается.

Последний шаг был самым тяжёлым. Прошлым вечером Алекс подрезала свою гриву до мальчишечьи-короткой стрижки. Она надеялась, что сойдёт за жеребца любому, с кем им доведётся встретиться. Она сожгла лишнее, несмотря на то, что расплетённая грива за долгие годы выросла так, что свисала до самой земли. Потребуется ещё много лет, чтобы отрастить её назад.

— Ладно, Эзри, иди сюда, — позвала она, когда наконец оделась. – Я на тебя седельные сумки надену. – Дрон не была особенно послушной, но и сбежать будучи так неудобно одетой она тоже вряд ли смогла бы, поэтому у Дэй получилось её поймать без особых сложностей. – Ну вот и хорошо. – Она подняла маленькую сумку, похожую на те, которые носили школьники. В ней лежал базовый набор для выживания и немножко денег, хотя она и была уверена, что Эзри понятия не имеет как пользоваться и тем, и другим. – Твои собственные седельные сумки. Мы все такие носим, когда путешествуем.

Когда дрон поняла, что это подарок, который Дэй специально для неё сделала, Эзри немедленно прекратила сопротивляться, замерев неподвижно и приняв любовь Алекс с жадным восторгом. После недели, проведённой в Александрии, Эзри несколько округлилась. Дэй одолевали сомнения, что она такой и останется, когда начнётся поход. Любовь была хорошим способом завоевать её лояльность, но… хватит ли?

— У нас есть несколько недель, чтобы это узнать, — сказала она, разворачиваясь и подходя к собственным седельным сумкам.

Пусть они и были стары как само Событие, время не тронуло эти сумки. Каждый стежок на них был таким же ясным, а ткань такой же мягкой, как в день, когда их ей подарили. На каждой стороне была вышита милометка одной из эквестрийских диархов, каждая скрывала собственную спатиальную клаудикацию. От этого её сумки выглядели куда менее наполненными, чем у Эзри. Алекс надеялась, что от этого она будет больше похожа на цель, недостойную того, чтобы тратить силы на грабёж.

И на этом всё. Всё, что им могло потребоваться, было спрятано в седельных сумках и её голове.

— Так, Эзри, тебе ещё что-нибудь надо? – разумеется, дрон не ответила, хотя и выглядела достаточно воодушевлённо. Даже ченжлингу было понятно, что они собираются провернуть что-то важное.

— Вот и ладушки, — Алекс выключила последний светильник и направилась к двери. Несмотря на заклинание, в зимней одежде постепенно становилось жарковато. Чем раньше она выйдет, тем меньше вероятности, что передумает. – Скажи «прощай, дом!»

Эзри ничего не сказала, но попробовала повторить то, как Алекс преувеличенно торжественно помахала пустым внутренностям дома.

— Сойдёт, — она закрыла дверь, но не стала её запирать. Теперь особняк принадлежал городу, как того и хотела её подруга. Вскоре эти стены снова услышат жеребячьи голоса.

Но не Алекс: если всё пойдёт как задумано, она никогда больше не увидит этот особняк. Это было слишком больно.

Когда они прошли по главной улице и вышли на широкую магистраль, когда-то бывшую 133-м шоссе, всё ещё было раннее утро. Немногие пони уже вышли на улицу, и ещё меньше заговорили с ней, глядя на то, как она экипирована. Улицы были посыпаны солью и очищены от снега, и ничто их не останавливало. Они снова повернули, на дорогу, которая была 16-м шоссе, и ещё около часа двигались через то, что до События было пригородом.

Чем дальше они шли, тем хуже становилась дорога, но они этого не замечали. Их ботинки были специально приспособлены, чтобы не скользить на заледеневших дорогах, а их одежда не пропускала внутрь снег даже если его навалило бы им по плечи.

До границы города они добрались к полудню, дойдя до охраняемых ворот, отделявших Александрию от череды маленьких поселений за её стенами. Приближаясь к воротам, Алекс притормозила и вежливо помахала дежурившим там стражникам.

Она заметила двоих, единорога и пегаску, у каждого на плече висела винтовка, одеты они были в зимнюю версию обычной формы, сделанную из белой ткани и с вышитым на плече логотипом колледжа, похожим на средневековый герб. P90 давно канули в историю, их заменили сильно упрощённые версии Стандартной Конской Винтовки. К ней подошёл единорог.

— Эзри, стой рядом, — шепнула она, взглянув дрону в глаза, как делала всегда, когда отдавала важную команду. Ченжлинг уже усвоила, что Дэй прощала неповиновение и хулиганства, пока они были одни, но не терпела их в случае, когда рядом был кто-то ещё. Если она хотела до конца дня поесть ещё любви, ей приходилось слушаться. Её круглые бока намекали на то, какой послушной она была всю предыдущую неделю.

— Доброго дня, юная леди, — сказал единорог. – Неплохо вы экипированы. – Вблизи было заметно, что его рыжеватая грива была зачёсана назад и только немного выглядывала из-под капюшона. – Направляетесь за город?

— Мы готовились, — предельно вежливо сказала она. Не похоже было, что её уже узнали. Может, состричь большую часть гривы и было неплохой идеей. Тем не менее, он всё ещё мог учуять, что она кобыла. По этому поводу тоже надо было что-то придумать. – Слышала, что дороги безопаснее всего зимой.

— От бандитов может и безопаснее, — сказала пегаска, подпрыгнув и спланировав вниз, приземлившись рядом со своим товарищем. – Но их и летом немного. Может, где-то их и больше, но не вплотную к Александрии. – В её голосе звучала гордость, которую Алекс невольно разделяла. В конце концов, они говорили про её город, тот самый, который разогнал бандитов и защищал все земли вокруг. – А вот холод… холод везде.

— Несовершеннолетним запрещено покидать Александрию зимой без сопровождения. Если вам нужно в Кларксвилль или Вестфилд, думаю, на следующей неделе в ту сторону отправляется караван, — он бросил оценивающий взгляд на её седельные сумки. Она знала, что они не похожи на то, что носили с собой большинство путешественников, не потрёпанные в дальних походах, не увешанные скатками и палатками и закрепленными под странными углами. Обсуждаемое ими «правило» не существовало, Алекс это прекрасно знала. Эти охранники просто пытались остановить пару нежно выглядящих горожан от того, чтобы замёрзнуть насмерть за пределами города.

— Я совершеннолетняя. Эзри нет, но она со мной, так что…

— Правда? – пегаска подняла брови, оглядев её с ног до головы. – Тебе сколько, пятнадцать?

— Если хочешь выйти, придётся тебе показать нам паспорт, — сказал единорог, вежливо улыбаясь. – Это для твоей же безопасности. Подросткам не стоит бродить по диким лесам без присмотра.

— Справедливо, — вздохнула Алекс, но с другой стороны, она чего-то подобного ожидала. Ей даже не пришлось тянуться в седельные сумки, только в кармашек, где она ухватила зубами бумажник и протянула его единорогу. Он взял его в свою магию, открыл и поднял так, чтобы его напарница тоже видела. Алекс наблюдала, как его челюсть медленно отвисает, после чего стянула с головы капюшон, чтобы ему было лучше видно, и чтобы легче было сравнить её с фотографией. Пусть фото и было чёрно-белым, и волосы там были куда длиннее, но перепутать её было совершенно невозможно.

Первой пришла в себя пегаска:

— В-вы Лонли Дэй?

Алекс кивнула.

— Я о вас слышала на уроках истории, в школе, — уши кобылы прижались к голове от стыда. – Первый мэр города, и дольше всех на посту, так ведь? Не думала, что та часть, где они сказали, что вы ещё живы, была правдой.

Дэй улыбнулась:

— Последний раз, когда проверяла, было правдой, — её паспорт был настолько же действителен, как любой другой, только подписей в нём было больше обычного. У неё даже был штамп, обычно предусмотренный для драконов, означавший что-то вроде «этот индивид старше, чем выглядит». В отличии от большинства паспортов Александрии, в которых указывалась либо дата прибытия, либо дата рождения, у Алекс была указана её дата рождения до События, а возраст не был указан вовсе.

Пони легче было принять её бессмертие, когда им не приходилось сталкиваться с ним напрямую. Единорог ещё минуту разглядывал паспорт, после чего вернул его и вежливо склонил голову:

— Простите меня, Лонли Дэй. Если бы я знал, что это вы… — снова его внимание привлекли седельные сумки. – Конечно, вы можете идти, но вам, наверное, не стоит отправляться с такими скудными запасами. Даже на снегоступах путь до Вестфилда занимает по такой погоде два дня. К тому времени ещё и метель обещают, так что если не дойдёте…

— А почему вы пешком? – кобыла уставилась на Эзри, но спросить ничего про неё не рискнула. – Если не можете позволить себе билет на поезд куда бы вам ни было нужно, уверена, город бы…

— Город, пожалуй, помог бы, — прервала Алекс. – Да и билеты я себе позволить могу. Просто хочется пройтись.

— Зимой? – жеребец не смог сдержать возмущения. – Даже ополчение не посылает пони в одиночку в такую погоду. Вам правда стоит дождаться каравана.

Алекс пожала плечами:

— Караван не пойдёт туда, куда мне надо, да и скорость у него не та, какая меня устроит. Пони в караване торопятся, а я никуда не спешу, — она махнула копытом. – Моя… ученица и я знаем, что делаем. Нам не грозит опасность замёрзнуть. – Она указала на ворота. — Пожалуйста, офицеры, пропустите нас. Нам до темноты ещё надо немало пройти. — Видя, что они всё ещё колеблются, она добавила: — Конечно, если вы не собираетесь меня арестовать.

Охранники колебались ещё несколько мгновений, пока наконец единорог не пожал плечами. Его рог засветился и ворота начали распахиваться.

— Лонли Дэй, ничего личного. В общем, конечно, посреди зимы там нет никаких разбойников. Мы просто хотим защитить вас и всех пони Александрии.

— Понимаю, офицер. Можете не волноваться. Я хорошо подготовилась к путешествию, и у меня за плечами триста лет опыта выживания в глуши, — она указала копытом на Эзри. – У моей юной подруги-ченжлинга смертельное заболевание. Мы собираемся поискать ей лекарство.

Когда ворота наконец открылись, пегаска взяла ружьё наизготовку, больше не глядя на них, вместо этого осматривая окрестности своими зоркими глазами.

— Вы не в улей её ведёте? – единорог указал на восток. – Он в другую сторону.

Алекс махнула Эзри и они направились наружу. Быстро идти у них не получалось, у дрона были короткие ноги, и она иногда запиналась об одежду, падая на дорогу. Это было ценой тепла.

— У них это не лечат. Королева Блэклайт послала Эзри ко мне, чтобы я помогла найти метод.

Они вышли за ворота, пройдя мимо прочной древесины и пропитывавших её мощных заклятий. На заре Александрии она видела, как вплетённые в сетчатый забор заклинания Джозефа останавливали тяжёлый грузовик на полном ходу даже не прогнувшись. В ограде теперь было куда больше магии, так что она чувствовала тепло просто проходя мимо. Бандитов держала в узде не только бдительность, у города кроме этого имелась и самая сильная магия в пределах некогда человеческого мира.

— А что вы будете искать? – спросил единорог, не пытаясь последовать за ней за ворота. Без какой-либо заметной угрозы это означало бы, что он бросил свой пост.

— Душу! – крикнула в ответ Алекс. – Назад не ждите. Я уже отослала маршрут, но… пожалуйста, не надо просить ваше начальство посылать за нами спасателей. Мы направляемся в Сент-Луис и назад не вернёмся!

Ей не удалось расслышать ответ единорога за скрипом закрывающихся ворот, да она и не пыталась. За воротами дорога резко менялась. Снег и лёд поднимались на несколько футов, плотно утоптанные в дорогу, достаточно широкую, чтобы проехали сани каравана. Тут не было ни соли, ни фонарей.

К сожалению, холмов тут тоже было немного, поэтому Алекс пришлось взвалить Эзри на спину и взобраться на большой сугроб возле дороги.

С этого расстояния можно было рассмотреть только несколько самых высоких зданий. В стороне виднелись медленно ржавеющие склады, выделяющиеся на фоне белого снега оранжевыми перекрученными развалинами. В дымке на горизонте Алекс удалось рассмотреть самое высокое здание Александрии – Шпиль. Архитектором его был Джозеф, а построила его магия, а не инженеры. Работа сотен единорогов на протяжении десятилетий завершилась созданием волнистого шпиля из синего кристалла, возвышавшегося почти на десять этажей.

Он служил каким-то волшебным надобностям, хотя Алекс и не знала, каким именно. Она знала его как символ города, куда более внушительный, чем стены и работающие фонари на улицах. Столица мирового волшебства должна выглядеть немного волшебно.

— Скажи «прощай, Александрия», — сказала она, указав на Шпиль. – Ты, наверное, её больше никогда не увидишь.

— Скажи прощай… — послушно повторила ченжлинг, идеально повторяя интонации Алекс, даже несмотря на то, что её голос был как минимум на октаву выше и странно вибрировал.

— Прощай, — Алекс приподняла голову, коснувшись шеи Эзри жестом, который, как она надеялся, был похож на любящий. Эмоции переполняли её настолько, что она чуть было не пропустила сделанное Эзри. – Прощайте, мои пони, мои друзья.

Алекс отвернулась от города и пустилась в путь. Она аккуратно съехала по склону сугроба, стараясь не сбросить свою пассажирку.

— Друзья… — повторила Эзри, и голос её в этот раз был громче, а её хватка за спину Алекс стала достаточно сильной, чтобы чувствоваться.

— Ох! – слёзы на лице Алекс замерзали на холодном ветру. Она смахнула их и посмотрела вверх. – Эзри, ты же разговариваешь!

— Эзри! – повторила та, расплывшись в улыбке.

Алекс встретилась с ней взглядом, пытаясь передать, насколько она рада, не говоря ни слова. С ченжлингами так получалось лучше, чем с обычными пони. То, что дрон могла в буквальном смысле есть её одобрение тоже помогало.

— Очень хорошо, Эзри. У нас могут-таки быть и хорошие новости для королевы Блэклайт. Можешь сказать что-нибудь ещё? Кроме как… повторять за мной?

— Повторять за мной! – подпрыгнула Эзри, хихикнув.

— Ну, тоже ничего, — интеллектуальное развитие собаки или попугая было лучше того, с чего они начали неделю назад. – Интересно, сколько из этого – инстинкт. – Дорога простиралась перед ней, пустая насколько хватало глаз. Алекс снова натянула капюшон, защищаясь от ветра. Заклинание не могло защитить её лицо, пока капюшон был опущен.

— Ну что ж, Эзри, идти нам ещё долго. Больше тысячи миль. Пока ещё существовали дороги, путешествие прямо туда занимало шесть недель, и это летом. Но шоссе занесло, так что… скорее всего это займёт у нас большую часть весны.

— Весны!

— Угу, — Алекс не позволила себе почувствовать раздражение. Пусть даже было похоже, что ченжлинг не понимает, что говорит, Алекс всё равно не дала ей ни единого повода думать, что она не испытывает от её поведения глубочайшего удовольствия. – Пойдём, найдём весну.

---

Даже с утеплённой магией одеждой они не могли зимой уйти слишком далеко. Ножки маленькой Эзри не могли тягаться в выносливости с Алекс – и в силу молодости, и потому, что ей не помогала двигаться сила Земли. Когда Эзри уже не могла идти дальше, Алекс несла её на спине до тех пор, пока собственные силы не оставляли её. Когда это случалось, она не пыталась сопротивляться – ведь им предстояло путешествовать несколько месяцев, и пара лишних часов в день не стоили страданий. Если бы она хотела добраться вовремя, она уж точно не пошла бы пешком.

Смотреть вокруг было не на что. В такой близости от Александрии все поля были возделаны, но зимой они, как и всё остальное, были укрыты снегом, и ничем не выделялись на плоской, лишённой каких-либо приметных черт равнине. За дорогой тут иногда ухаживали, караваны чистили её своими тракторами. Когда пришло время привала, Алекс сошла с дороги, аккуратно пряча следы, пока не нашла в снегу овраг. Там она сначала сняла со спины свою усталую пассажирку, а потом и седельные сумки. Их она спрятала в снегу так, чтобы не было видно с дороги, а потом зубами открыла ту, на которой была метка Селестии.

Изнутри потянуло теплом и светом. Внутри находился практически ещё один мир, перпендикулярный тому, в котором она стояла. Дэй подхватила Эзри зубами и забралась внутрь, как будто влезая на край обрыва. Положив свой груз внутри, она потянула за петлю, закрывая сумку за собой. Эзри дёрнулась, издав звук, похожий на удивление, хотя точно понять это было сложно. Алекс не могла так же чувствовать эмоции, но… ей показалось, что это правильное предположение. Она и сама немало удивилась в первый раз увидев это место.

Библиотеку построили мастера-пони из Эквестрии, использовав для этого дерево иной вселенной. Она состояла из трёх уровней. На самом верхнем её опоясывал мезонин, на нижнем находились ряды полок, а в маленьком подвальчике были скрыты дополнительные стеллажи. Всё это освещало яркое свечение синих кристаллов, подвешенных на стенах на манер факелов, и в свисающих с потолка канделябрах. Вся библиотека была построена с точностью викторианского хронометра, и с такой же скрытой красотой и изяществом. Ей было грустно выламывать большую часть полок, все они были произведениями искусства.

Вся библиотека была переделана во внутренности маленького домика. С нижнего этажа убрали полки и книги, заменив их небольшой, плотно закрытой гардеробной, решёткой и ёмкостью для стряхивания снега. Другую стену покрывали свивающиеся трубы сушилки, но она пока не стала обращать на них внимание, вместо этого помогая Эзри, а затем и себе самой выбраться из пропитанных снегом одеяний. Когда ботинки, куртка и штаны были развешаны на просушку, она толкнула стеклянную дверь, отделявшую их от остальной части нижнего этажа. Лишённое полок пространство казалось невероятно громадным. На стенах всё ещё висели эквестрийские гобелены и кристальные светильники, дополненные несколькими новыми зеркалами, которые Алекс повесила, чтобы комната выглядела посвободней.

— Ведь неплохо, правда?

— Неплохо, правда? – повторила за ней полностью проснувшаяся Эзри. Она направилась в застеленную толстым ковром гостиную, пройдя мимо тёмного и холодного электрокамина. Там она запрыгнула на один из мягких диванчиков, а потом на стол у стены.

Алекс не обращала на неё внимания, направившись на кухню, которая выглядела как учебное пособие по истории. Впрочем, она и была историческим артефактом. Алекс не стала уделять ей внимания, подойдя к панели управления. Водородные баки показывали полное заполнение, энергия в норме. Она включила систему отопления, которую требовалось держать включенной всё время, пока они находились внутри. Алекс плохо понимала, как работает клаудикация, но подозревала, что вся эта область находилась в какой-то разновидности темпорального стазиса, когда не была открыта. С другой стороны, если кто-то залез внутрь, полностью закрыть сумки снаружи становилось невозможно, поэтому наружный воздух проникал внутрь. Поэтому вокруг входа и располагалось утепление и стеклопакеты.

— Я не хочу зря тратить энергию пока мы не отошли от мест, где могут встретиться другие пони, — пояснила она, зубами открывая дверцы шкафа. – Так что еду мы не готовим и не используем ничего, кроме обогревателя, пока не добрались до более диких мест. Я… сомневаюсь, что тебе есть до этого дело. Когда закончим с обедом, я тебе покажу всё остальное. Тебе предстоит несколько месяцев делить это место со мной, так что…

Эзри ничего на это не ответила, но осторожно подобралась поближе к Алекс при упоминании еды. Алекс достала банку с овощным супом, приготовленным Скай, и поставила её на стол. Судя по всему, Эзри он не слишком понравился, но она его всё равно съела. От её хорошего поведения зависело одобрение Алекс.

Когда с этим было покончено, Алекс отвела Эзри в подвальный этаж. Большая часть этого этажа была закрыта, наполнена оборудованием, которое позволяло укрытию функционировать, но доступ в спальню и ванную был открыт. В ванной имелись рабочие раковина и душ, но, учитывая ограниченный запас воды, они не воспользовались ни тем, ни другим. Лонли Дэй заранее смирилась с неизбежным спутником всех путешественников – запахом.

После того, как она показала Эзри, где что находится, и несколько раз повторила, что будет требовать от неё того же, что и в Александрии, Алекс отвела измотанного дрона в спальню. Кровать была ещё одним реликтом, матрас из пены, сделанный в HPI, укрытый простынями, сотканными пони. Сама спальня была маленькой и тесной, основную её часть занимали полки и шкафы. Больше всего она походила на внутренности подводной лодки, и по сути это было не так далеко от истины. Всё укрытие было отдельным мирком на самообеспечении.

— Я тебе тут гамак повесила, видишь? Будешь рядом со мной, раз уж тебе это так нравится.

Эзри прыгнула в его сторону, но её одежда прижала крылья так, что они только слегка дёрнулись. Она беззвучно продолжила попытки, подпрыгивая перед гамаком, пока Алекс не заметила это и не поймала её на лету.

— Эзри, тебе придётся научиться говорить словами, когда тебе нужна помощь, — она усадила ченжлинга на кровать и помогла выбраться из одежды. Как только она освободилась, Эзри с жужжанием перелетела в гамак, завернувшись в него так, что видно было только лицо. Алекс перетащила из дома все её одеяла и подушки, чтобы перенести правильный запах. Эзри это, судя по всему, понравилось.

Выключить свет было невозможно: эквестрийские факелы горели невзирая ни на что. Поэтому те, которые висели в спальне, заключили в металлические кожухи, которые можно было повернуть, чтобы загородить свет. Таким образом, осталась только узкая светящаяся полоска. Алекс забралась в кровать и долго лежала без сна после того, как Эзри уже задремала. Следующие несколько месяцев её жизнь будет такой. Она подумала, послушались ли её стражники, или пошлют пони, чтобы её догнать.

Надеюсь, у меня получится, подумала она, глядя на висящий над ней гамак Эзри. Клауди Скайз, помоги мне. Может, лучше было бы попросить о помощи Адриана. Это ведь он первый проявил доброту к Райли? В любом случае, с его стороны было подло так бросать Скай. У него не было отмазки Оливера о невозможности отношений с нестареющей бессмертной.

Думала ли она, что её друзья её каким-то образом услышат? Нет, но это было бы приятно. Если бы она так думала, её жизнь не была бы такой одинокой. Ну что ж, видимо, она не будет такой уж одинокой. У неё был богатый опыт воспитания Коди, во второй раз у неё получится намного лучше.

Тяжело было сказать, когда она пересекла грань между явью и сном. Она перескочила из пустой библиотеки в большую, заполненную всеми книгами, которые она когда-либо читала. Она там была не одна, сегодня её ждал старый друг. В этот раз живой, если таких существ можно назвать живыми.

— То, что я делаю, правда помогает? – спросила она женщину.

— А ты как думаешь? – ответила та, обводя вокруг руками. – Вы занимались этим тысячелетиями. Магия меняет меньше, чем тебе кажется.

— Я не понимаю.

— Даже ты наверняка слышала истории. Ваши дети убегали в лес, где их выращивали собаки, медведи и другие животные. Дичали. Значит ли, что у них никогда не было души?

— Это же абсурдно! Конечно была! Они ведь были обычными детьми, пока не потерялись! Они могли бы быть…

— Предоставленные самим себе в молодости представители твоего вида теряют многое из того, что делает вас особенными.

— Это не поможет Блэклайт. Или Эзри.

— Разве? – судя по всему, высокую женщину не интересовали книги, вместо этого она потянулась к увядающему в горшке цветку. Бледные незабудки снова ярко расцвели в мире снов. – Многие изменения можно обратить вспять в правильных условиях. Дикий лес растит животных. Кого растит семья?

Архив молча смотрела несколько мгновений.

— Думаешь, я достаточная семья для Эзри?

Хранительница кивнула:

— Даже самым ничтожным из этих созданий требовалось меньше, чем любовь целого вида. Если бы ты поняла, ты бы смогла разбудить спящую за несколько секунд, — она повернулась к Архив. – Моя подданная, Райли Оуэнс, не была с тобой откровенна. Она не могла вынести боли, но если бы могла – сказала бы.

— Блэклайт мне не врёт, — но даже отрицая, Архив понимала, что это скорее правда, в которую ей хотелось бы верить, а не правда, которую она знала. Способность различать истину и веру, даже в себе самой, было частью её способностей. Никакой вид долго не выживет, если будет себе врать.

— Райли Оуэнс борется со своей природой. Она отказалась от неё, чтобы служить мне, но это не значит, что она её преодолела. Райли не могла сказать тебе, потому что это показало бы её слабость. Ни один волк не посмеет показать шею сопернику. Даже если ты не волк, поживи среди них три столетия, и посмотрим, не будет ли тебе каждый встречный казаться хищником.

— Я всё равно не вижу лжи, — сказала Архив, — как и того, чем всё это может помочь ченжлингам.

— Дрон, которую ты называешь Эзри, не была самой глупой из её дронов. Видишь ли, Райли утаила от тебя самое важное. Почему она так ценит результаты этого эксперимента. Столетиями она смотрела в пустые лица своего улья, но не может больше терпеть эту муку. Она решила, что лучше совсем не иметь детей, чем таких, у которых нет надежды когда-нибудь стать личностями.

— Но она… она завела по крайней мере одну. Эзри совсем молодая, всего пара лет.

— У неё не получилось дать дрону разум, несмотря на то, что она не жалела ни времени, ни амора. Большее превратило бы её в куколку королевы или самца. Райли оставила надежду когда-либо завести ещё ребёнка. Если у тебя ничего не выйдет, её улей увянет. У молодых королев не хватит ни силы воли, ни храбрости чтобы сделать подобный выбор. Хоть Райли и считается среди своего вида сильной, она скорей станет слабейшей, чем доставит им страдания. Ничего не напоминает?

Архив обдумала слова Хранительницы. Казалось, прошли часы, прежде чем она ответила:

— Ты думаешь, меня хватит. Даже если я могу… разбудить спящую душу… что это изменит? Я ведь не могу вырастить всех дочерей Блэклайт.

— Не можешь. Но ведь ты ничем не отличаешься от остальных моих детей. Тебя просто больше. На что тебе нужна неделя, у них займёт год. Так что дерзай. Подари моей подданной надежду.

— Ты думаешь, что у меня получится, — повторила Архив, больше для себя.

— Разве не поэтому ты здесь?

---

На следующее утро Алекс проснулась от воя бури снаружи, сопровождаемого грохотом и стуком чего-то похожего на град. Но хуже этих звуков были испуганные писки Эзри и то, как она плотно вжалась Алекс в бок. Архив не мог разбудить никакой шум, по крайней мере, когда ей снился этот сон.

— Тссс, Эзри, всё в порядке. Это просто погода снаружи. Она нас здесь не достанет, — может и нет, но это вовсе не значило, что она на них никак не повлияет. Где-то далеко тряслась стенка из ткани, и температура упала как минимум на десяток градусов по сравнению с той, при которой они засыпали. Для земнопони вполне в рамках допустимого, но вот для дрона…

Она поняла, что загнало Эзри в её кровать. Ченжлинги зависели от амора, поставляемого другими видами, и полагались на тепло, поставляемое средой обитания. Без любого из этих компонентов их ждала верная смерть. Алекс попробовала заставить дрона остаться в её всё ещё тёплой постели, но та отказалась позволить ей уйти, не устроив истерику, вполне сравнимую с её первым днём.

— Ну хорошо, как знаешь. Я просто помочь хочу, — Алекс выскочила из постели и не стала сопротивляться, когда Эзри прижалась к её спине. – Чёртов прогноз погоды, они не предупредили, что буря будет так рано утром. Пойдём. – Она толкнула дверь спальни и поспешила вверх по лестнице. Чем ближе они подходили ко входу, тем холоднее становилось, а на первом этаже было так холодно, что даже Алекс содрогнулась. Возле самого входа было ещё хуже.

Библиотеку было невозможно сдвинуть, пока внутри был кто-то живой, ни силой пони, ни какой-либо магией. Как-то раз, ради эксперимента, она положила сумки на большую кучу песка, загнала внутрь Хуана, после чего закрыла клапан и убрала песок. Библиотека повисла в воздухе, как будто подвешенная на невидимом крюке. Алекс не знала, какую нагрузку снаружи может удержать заклинание, но дальнейшие эксперименты прекратила.

Она не боялась, что буря их сдует. Закопает – вполне возможно. Но не сдвинет. Ветер не мог заставить вход распахнуться, потому что открыть его могла только Алекс. Тем не менее, сколько-то воздуха определённо проникало из внешнего мира, потому что температура внутри менялась и пони внутри никогда не задыхались. Судя по всему, обмен шёл быстрее возле входа, потому что когда она открыла теплоизолирующую дверь, её встретил холод арктической пустыни.

Эзри вскрикнула, как будто её ударили, и ещё плотнее прижалась к спине Алекс.

— Знаю! Я на секундочку! – буря снаружи должна была быть действительно внушительной, потому что Алекс почувствовала лёгкий ветерок даже просто стоя у выхода. Она размотала толстый лист блестящей плёнки и брезента, полностью закрыв ими проём. Алекс застегнула молнию по периметру входа, после чего прикрыла её толстым одеялом. Ветер прекратился.

Даже после этого, она вернулась в относительное тепло внутренностей библиотеки, и прямым ходом отправилась на кухню, чтобы вывернуть обогреватели на максимум. Она практически слышала свист сжигаемого внизу водорода. Это действие ей немало стоило… но далеко не так много, как если бы пострадала Эзри.

— Давай-ка подыщем тебе местечко поудобнее, — пробормотала она, направляясь к камину. Алекс включила и камин, вывернув спрятанный внутри обогреватель до упора и усевшись рядом.

Через несколько минут Эзри разжала свою мёртвую хватку и растянулась на полу перед камином как кошка.

— Можно мне теперь встать? – дрон не протестовала, так что Алекс встала чтобы насыпать им обеим зерновых хлопьев и налить молока на завтрак. Ни то, ни другое долго бы не сохранилось, поэтому Алекс не скупилась на размер порции.

— Полагаю, у вас в улье бури случаются нечасто, — пробормотала Алекс, слушая, как Эзри хрустит хлопьями. Заставить малышку есть ложкой у неё до сих пор так и не вышло. Впрочем, в то утро этот вопрос вряд ли был для неё особенно приоритетным. Она даже не попыталась заставить Эзри сидеть за столом, вместо этого устроившись рядом с ней на полу возле камина. – А может ты просто слишком молодая и серьёзных не застала. Я подумывала задержаться в Александрии, пока она не пройдёт, но… в сильные бури обязательно что-то ломается и меня так или иначе припахивают к починке. В этом году я, пожалуй, воздержусь.

Эзри придвинулась поближе, прижавшись к боку Алекс. Она сильно вздрагивала с каждым ударом грома. Жаль, что было так холодно, Алекс очень бы хотела выбраться наружу и посмотреть на всё это вблизи. Ей нравились бури. Клауди Скайз они тоже нравились.

— Не беспокойся, Эзри. Она не может попасть внутрь. Я её не пущу, — она махнула копытом вокруг. – Эту библиотеку строили эквестрийские волшебники, а их заклинания надёжны.

— Надёжны, — прохныкала Эзри.

— Вся крутая обстановка моя, так что она тоже прочная. Превратила тут всё в дом… — Алекс содрогнулась. – Ну, полагаю, начала около века назад. Но не беспокойся… тут всё не такое старое. На сумках какое-то заклинание стазиса. У меня поэтому получилось достать рабочие аппараты.

Дрон не показывала ни следа понимания. Она наслаждалась теплом и впитывала внимание, но ничего не говорила. Через некоторое время она достаточно расслабилась, чтобы можно было от неё отойти. Это было кстати, Алекс уже испеклась от жары.

Прошло ещё три дня, прежде чем буря выдохлась. Три дня, наполненные далёким рёвом ветра и дребезжанием ткани. Как бы это испытание ни было тяжело для Эзри, Алекс успокаивал шум. Он означал, что их не погребло под снегом, это было единственным, что могло доставить им серьёзные проблемы. Сколько ущерба могли принести десять футов снега, открой Алекс дверь слишком резко? Она перепробовала всё, на что хватило воображения, чтобы как-то занять время с Эзри, но у дрона не было терпения для компьютерных и настольных игр, ни малейшего желания смотреть фильмы и никакого интереса к музыке.

В конце концов, Алекс удалось найти, что той нравилось. Книги. Читать Эзри не могла, да Алекс и от пони трёх лет от роду этого не ожидала. Зато слушать она была вполне способна – или, по крайней мере, неподвижно сидеть, пока Алекс ей читала. При этом важным было и держать книжку: хоть Архив и могла легко и без ошибок процитировать всё, что когда-либо читала, Эзри слушала внимательно только если у неё перед глазами был настоящий томик.

Лонли Дэй не пыталась разобраться, почему так происходит, да и жаловаться не собиралась. На верхнем этаже всё ещё сохранилась библиотека, пусть даже только треть полок несла на себе эквестрийские книги. Эту коллекцию уже распространили и многократно скопировали по всему миру, оставив ей только несколько сотен оригиналов. Архив хранила оригиналы самых тайных и опасных книг, содержащих инструкции по достаточно сложной магии, которая могла помочь пролить свет на её собственную природу.

Большинство оставшихся в библиотеке эквестрийских книг были копиями, не оригиналами, со стандартными угловатыми буквами, которые выдавал александрийский печатный станок, и сделанными до События кожаными обложками. Но эти книги повергали её дрона в пучину скуки. Только один жанр достаточно привлекал внимание Эзри чтобы заставить её не обращать внимания на бурю: фэнтези. За эти дни они прорвались через «Братство Кольца» и взялись за «Две крепости».

Когда буря наконец закончилась, скука Эзри от способности Дэй рассказывать истории по памяти, без книжки перед носом, сменилась восторгом. Теперь она становилась дёрганой, стоило им пройти больше часа без продолжения истории. Когда Дэй читала, Эзри никогда не разговаривала, вместо этого идя рядом и внимательно слушая.

На пятый день дороги они прошли через развалины первой деревни. Даже до События в «Канзасе» жило всего несколько сот человек, и хотя в нынешних условиях город с таким населением считался бы довольно солидным, он был настолько мал, что скорее всего ни один его житель ещё не вернулся. За три столетия его почти полностью поглотила природа, за исключением остовов кирпичных зданий и редких торчащих телефонных столбов, всё ещё не упавших несмотря ни на что.

Караванная тропа шла по тому же маршруту, что и старая дорога, хоть дешёвый асфальт на ней уже давно сожрала растительность. Теперь тут росло много деревьев, голые ольхи и клёны стояли как скелет леса, которому предстояло через несколько месяцев возродиться. Лонли Дэй замедлила шаг и между деревьев они шли с уважением, которое пристало бы на кладбище.

— Тут когда-то жили люди, — сказала она своей компаньонке, не скрывая печали в голосе. – Как видишь, природе не потребовалось много времени, чтобы забрать назад дома.

— Видишь, — было непохоже, что Эзри способна понимать абстрактные понятия, но не пыталась ускорить шаг и внимательно смотрела на всё, что показывала ей Алекс. С каждым днём малышка становилась всё активнее, хотя ей ещё предстояло сказать что-то не повторяя за Алекс.

Алекс кивнула:

— Большая часть планеты сейчас в таком виде. Люди раньше были повсюду. Теперь же все места, где мы когда-то жили, угасают.

Эзри, похоже, задумалась над этим, хотя было нелегко сказать, о чём она думает. Но если она вообще думала, то это значило, что Лонли Дэй наконец-то начала добиваться каких-то успехов в своём предприятии.

— Через несколько недель увидишь настоящие руины. Только потерпи, пока мы доберёмся до Сент-Луиса. Там посмотришь на кое-что из того, что человечество когда-то из себя представляло.

Но до этого оставалось ещё несколько недель, наполненных холодными днями и тёплыми ночами. Экономия Алекс позволила растянуть водород на две недели, прежде чем снова пришлось думать о перезаправке. Заправка означала отход от тропы подальше, в холмы, раскатку солнечной батареи и собственно зарядка на протяжении недели. В теории её укрытие могло зарядиться за день, но… это должен был быть полный день летнего солнца.

Когда они добрались до Чарльстона, они на три дня остановились в хостеле для путешественников. Целых три дня горячей еды каждый вечер и горячего душа каждое утро. Чарльстон не дотягивал по размерам и до половины Александрии, но пони в нём были гостеприимны и не задавали лишних вопросов. Алекс даже рискнула подзарядить укрытие, выставив солнечную панель под единственное окно в их комнате.

Перед тем, как снова отправиться в путь, Лонли Дэй написала письмо Райли и заплатила целых два чатла за доставку посыльным-пегасом в Александрию. Написала она немного, не рискнув позволить тому, что она узнала (или, по крайней мере, думала, что узнала) из странных снов попасть в копыта конкурирующим кланам ченжлингов. Возможно ли было, что они знали о её задаче? В день, когда они покинули Александрию, она не пыталась прятать Эзри. Дроном ченжлингов никого в городе было не удивить, но настолько молодые там всё-таки почти не встречались. В Чарльстоне все пони, с которыми она общалась, пришли к выводу, что Эзри была просто вернувшимся человеком, достаточно невезучей, чтобы оказаться ченжлингом, но которой при этом повезло со старшей сестрой, могущей за ней приглядеть. Дэй постаралась ничем не пошатнуть эту веру.

Английский всё ещё оставался языком общения и письменности, хотя некоторые слова поменяли значения и из ниоткуда появился новый слэнг. Дэй не знала, владеет ли Райли какими-то другими языками, поэтому ей пришлось писать насколько возможно туманно.

«Помнишь день, когда Адриан нашёл тебя в городском музее? Он услышал, как ты плачешь и бросился на выручку. Мы не ожидали, что так быстро наткнёмся на новенького, особенно там. Тебе не потребовалось много времени, чтобы произвести на меня впечатление. В конце концов, мы на тебя положились, и ты нас спасла.

Тогда у тебя всё хорошо получилось. Я об этом долго не задумывалась. Хотелось бы мне спросить Адриана, о чём он думал, когда он тебя впервые увидел. Уверена, мне бы он ответил честно, пусть он и повёл себя со Скай как подонок и в конце концов сбежал от неё.

Со мной всё в порядке, я в безопасности. Путешествуем мы медленно, но так и задумывалось. Сколько пони могут сказать, что у них на глазах сгнила целая страна? Думаю, раз уж я всё ещё жива, то можно сходить, посмотреть. Береги себя, я ещё напишу. Если хочешь ответить, посылай телеграфом или пегасом в гостиницу «Старый башмак», в Сент-Луисе, на мой день рождения. Если от тебя вестей не будет, я не стану ждать. Думаю, Адриану бы там понравилось.

Дэй.»

Была ли она параноидально осторожна? Возможно. Но если Хранитель и Блэклайт не преувеличивали важность ситуации… может, немножко паранойи были и не лишними. Жаль, что Эзри ещё не умела превращаться: будь у них такая возможность, они стали бы практически невидимками. Пока что им не попалось даже намёка на опасность, которая не была бы вполне естественной в Чарльстоне, или в течении нескольких дней по пути в Мэттун.

Когда же опасность наконец пришла, к ченжлингам она не имела никакого отношения.

Глава 12: День прибытия (291 ПС)

Они выскочили из мглы ближе к вечеру, обходя с подветренной стороны, чтобы добыча их не почуяла. С самого События у неё складывалось впечатление, что все животные стали хоть чуточку умнее. Хуан, похоже, её свободно понимал, и следовал сложным голосовым командам с присущей собакам верностью. К сожалению, этот новый источник умственных сил распространялся на всех существ, включая и опасных. Даже на волков.

В другое время её, пожалуй, поразило бы их коварство. В тот момент ей было не до того. Единственный одинокий зверь, массивный и грязно-серый, приближался к ним с направления, где она могла его видеть и чуять. Он вприпрыжку бежал к ним опустив голову и прижав уши, всем своим видом показывая свои намерения.

Дэй забросила Эзри на спину и сделала то, что многие лошади, столкнувшиеся с опасностью, делали испокон века: бросилась наутёк.

— Держись, Эзри! Ни в коем случае не отпускай! – земля проносилась под её копытами под хруст сминаемого ботинками снега. Она, пожалуй, была бы сильнее без ботинок, непосредственно касаясь копытами земли… но с возрастом такие мелкие препятствия значили всё меньше.

Она распахнула свои чувства и наполнила себя чужеродным простором. Она видела саму землю, тянущуюся во все стороны и знала, куда точно надо ставить копыта, чтобы не поскользнуться. Вливающаяся в неё сила придала её галопу уверенность легконогой газели. Возможно, волку удалось бы загнать единорога или нелетающего пегаса, но не земную пони. Зверюга только и могла что не отставать.

Дрон пискнула и протестующе заныла, хоть Дэй и не могла сказать, почему. Только потом она догадалась, что скорее всего у Эзри лучше получилось разгадать волчий план. В конце концов, одному хищнику проще понять другого. Волк согнал её с дороги и погнал меж деревьев, не подбираясь слишком близко, но и не давая оторваться достаточно далеко, чтобы выбрать новый маршрут.

Она увидела их всех сразу – полдюжины зверюг с бело-серой шерстью. Потом пасть, способную раздавить её голову целиком. Она метнулась в сторону, но там её уже поджидал ещё один волк. Когда она отшатнулась, оскалив зубы выскочил третий. Они окружили её и начали приближаться, сжимая кольцо.

У Алекс не получалось размышлять здраво. Что ей следовало сделать, так это достать из сумки ружьё или самой напасть на первого волка. Земная пони с её силой, с тремя веками боевого опыта… она бы размазала зверя в фарш. С дюжиной волков ситуация была совсем иной. Пока она бы убивала одного, второй разорвал бы Эзри пополам, а ещё три вцепились бы ей в спину.

Инстинкт горячим потом заливал ей разум и кричал, что надо бежать, прорываться сквозь кольцо и пытаться скрыться. Теперь, когда она осознала его существование, она задавила его, заставив себя рассуждать разумно. Сейчас было не время думать как лошадь.

Ни один из волков не напал сразу, они просто медленно сжимали кольцо. Судя по всему они понимали опасность, которую представляла их добыча, первому напавшему почти наверняка не поздоровится. Удар копытом земного пони ломал кости, а для дикого хищника это означало гибель. Это дало Алекс несколько бесценных мгновений на раздумья.

Спрятаться в седельные сумки она не успевала – они были слишком надёжно закреплены у неё на спине. Но вот Эзри…

— Запрыгивай! – она повернулась и рывком открыла ближайший клапан зубами. Сторону Луны, которую она использовала под склад. Но с этим было ничего не поделать. – Никому не открывай!

К её чести, Эзри беспрекословно подчинилась. Как только она залезла внутрь, сумки замерли в воздухе, жёсткие и непоколебимые. Алекс попала в ловушку. Конечно, волки про это ничего не знали. Она демонстративно запыхтела, прыгая вперёд-назад, на самом деле пытаясь вывернуться из лямок. Опустить голову к пряжке она не могла – это было бы приглашением напасть.

— Ещё шаг и вам конец! – рявкнула она, обведя взглядом волков. – Я не настолько молода и беззащитна, как кажется! – если она переживёт это приключение, придётся дальше путешествовать с ружьём на плече, она и не догадывалась, что волки уже успели забраться так далеко на юг. – Конец!

Особенно злобный волк, с мордой, покрытой шрамами и сломанными зубами, первым бросился вперёд. Защищая Эзри она поймала саму себя, у неё не получалось убраться с дороги. К сожалению для волка, она сквозь землю почувствовала его прыжок, и была к нему готова.

Наполнив себя силой Земли достаточно, чтобы превратить кровь в железо, она лягнула с силой пушечного выстрела. Когти легко прорвали её штаны и бельё, но соскользнули со шкуры как будто она была из стали. Сломались кости. Но не её. Один из волков больше не двигался.

— Остальным тоже хочется? – её крик сотряс землю под её копытами, а может, и пришёл из земли, понять это было сложно. Её задние ноги теперь были свободны, в ловушке оставались только передние. Но ловушка оставалась ловушкой, и, судя по всему, волки это поняли.

Капкан закрылся, когда вся стая бросилась на неё разом. Архив вдохнула, вбирая всё, что ей могли дать её чувства, сравнивая это со своими знаниями, просчитывая. В круге оставалось одиннадцать живых волков, три – чуть в стороне, чтобы перехватить её, если ей удастся вырваться. Было чем гордится, такого внимания заслуживала только крупная и опасная добыча. Стая должна была быть очень голодной, чтобы вот так напасть на пони.

Архив прыгнула вперёд, проскальзывая сквозь недвижимое кольцо лямки. Прыжок унёс её в сторону от сумок и прямо в пасть ещё одного громадного волка. Она извернулась в воздухе, встретив чудище плечом.

В этот раз она не касалась земли и не могла призвать её полной силы. Тем не менее, в ней оставалось достаточно, чтобы, когда она столкнулась с волком, устояли именно её кости. Его зубы и когти как минимум двух лап пропороли её одежду и пронзили её горячими копьями боли, но этого не хватило, чтобы её остановить. Она приземлилась и перекатилась за пределами избранного ими места. Её прыжок был слишком быстр, чтобы большинство из них смогли на него отреагировать.

— Вам конец! – взревела она, разворачиваясь к стае. В ответ она услышала вой и рычание разворачивающихся к ней волков. Она позволила силе земли омыть себя, ослабив боль до терпимой. Её фотографическое восприятие позволило ей мгновенно оценить всю ситуацию: вокруг седельных сумок, казавшихся такими мягкими, но поддававшимися не лучше кирпичной стенки, валялись поскуливая несколько волков. Впрочем, они выглядели максимум ошарашенными. Ей удалось вывести из строя только одну – громадная самка отступила зализывать остатки сломанных зубов.

Выход висел в воздухе рядом с ней, ей надо было только успеть вовремя открыть и закрыть сумки. Если бы Алекс погибла в бою, Эзри почти наверняка умерла бы от голода прежде, чем ей удалось бы вернуться. Архив должна была выжить.

— Вам же положено на оленей охотится, чёрт вас дери! – один из волков попытался разодрать когтями сумки, в которых скрылась Эзри. Ему удалось открыть одну из сторон, но там было пусто. Только Архив или Луна могли открыть эту сумку.

Волк оставил её открытой, а значит, ей надо было снова закрыть и открыть вход, не позволив им залезть внутрь вместе с ней. По крайней мере, Эзри не сможет самостоятельно открыть выход, пока сумка открыта снаружи.

Архив повернулась и бросилась бежать, углубляясь в лес, прямо на ближайшего волка. Она даже не попыталась уклониться от зверя, врезавшись в него на полном скаку. Её белоснежные одежды покрыло ещё больше крови, крови хищника, которому больше не доведётся охотится на пони.

Она пронеслась сквозь лес, крутясь и петляя как олениха, прожившая тут всю жизнь. Ей попались густые колючие кусты, но она даже не притормозила.

— Пропустите! – растения что-то недовольно пробурчали, но скользнули с дороги даже не поцарапав ей шкуру и позволив не снижать скорость.

Алекс резко свернула налево, огибая замёрзший пруд, который мгновенно вытянул бы из неё всю магию, как только последнее копыто оторвалось бы от снега. Один из её преследователей, покрытый свежими царапинами от колючек, не смог повернуть достаточно резко и заскользил по льду. Ещё несколько поскользнулись, но смогли удержаться и продолжили преследование.

Насколько ж эти волки оголодали? Она уже ранила троих и даже не вспотела, им уже пора бы было подумать об отступлении, так ведь? Куда больше, чем идея оголодавших волков, её пугала альтернатива – волки, достаточно умные, чтобы обидеться на то, как она убила одного из них, чтобы почувствовать злобу. Чтобы захотеть мести.

Но у них не было шансов. Не на ту одинокую путешественницу они напали. Архив было даже немного жаль их, она ничего не имела против хищников, занимающихся тем, для чего их создала эволюция. С другой стороны, она и сама без колебаний сделала бы всё необходимое для собственного выживания. Если это значило, что ей придётся убить их всех до единого, она сделает это не задумываясь ни на мгновение. Стыд и колебания всегда были уделом тех, кого не пытаются сожрать.

Выстоять она не могла, её бы просто порвали на куски. У неё получилось бы удержать в себе достаточно магии для защиты от одного укуса, но никак не от дюжины разом. Каждый удар ослаблял её, ещё сильнее заглушая связь с планетой. Ей нужна была её винтовка.

Круг привёл её назад к седельным сумкам, всё так же висевшим в воздухе. Мелкий тощий волк всё ещё безуспешно царапал их лапой. У него не получалось ни оставить на коже следы, ни добраться до сочного ченжлинга внутри.

— Убирайся с дороги! – рявкнула Алекс и молодой волк отступил. Она даже не притронулась к открытой стороне, вместо этого в прыжке зацепившись за солнечный бок и забравшись внутрь, осев на пол обессиленной грудой.

Она услышала, как снаружи снова начали скрестись и лаять, почувствовала, как трясётся ткань. Может, они попытаются открыть и эту сторону, и ей придётся трясти вход за края, пытаясь заставить клапан сползти в закрытое положение. Чего ей больше всего хотелось, так это спокойно усесться и дождаться, пока волкам не наскучит и они не оставят её в покое. Но она не могла – пока Эзри в ужасе тряслась на стороне склада. Ни один ребёнок не заслуживал подобного: Эзри требовалась любовь, без неё она могла стать опрометчивой. Она могла бы рано или поздно попытаться сбежать – прямо в голодные волчьи пасти.

Алекс стряхнула с себя мокрый от крови и порванный во многих местах жилет. Она метнулась в комнату, прямо к запертому сейфу, скрытому за деревянной панелью. Как следует сосредоточившись, чтобы не ошибиться и не начинать всё сначала, она зубами повернула ручку несколько раз. Сейф щёлкнул и она изо всех сил дёрнула, заставляя тяжёлую стальную дверь распахнуться.

Внутри было немало оружия, сделанного как до События, так и после, всё – в хорошем рабочем состоянии. Она выбрала одно из самых современных – SER-MKV. Винтовка напоминала дикую помесь ружья с костылём, пристёгиваясь пластиковыми лямками по всей длине её передней ноги. Электромоторы подтянули лямки и закрепили её на месте, после чего из винтовки развернулся прицел. Для выстрела требовалось всего лишь поднять ногу и напрячься.

Она бросилась назад к выходу, где по ткани всё так же бессильно скребли когти.

— Экспансивные! – крикнула она винтовке, на что та громко пискнула и издала звук трущегося пластика, меняя магазин. Алекс упёрлась всеми остальными копытами и откинула клапан правым передним. Её встретили щёлкающие челюсти и цепляющиеся за края когти пытающихся вскарабкаться внутрь.

Архив не требовались сложные вычисления траекторий чтобы не промахнуться на таком расстоянии. Она выстрелила в пасть хищнику, заставляя его затылок разлететься кровавыми брызгами. Бездыханное тело сползло из сумки, освободив дорогу ещё нескольким чудовищам.

Архив отступила на шаг, не опуская копыто и не отрывая взгляда от прицела. Через секунду в дверь бросился ещё один волк. Он умер в воздухе, но сила прыжка донесла его до самых сумок, где он осел на землю рядом со своим товарищем. Это был четвёртый.

— Я не хочу вас убивать! – крикнула она в дверь, так громко, как позволяло её маленькое тело. – Но вам не удастся убить ни меня, ни мою подругу! Этот бой вам не выиграть! – она выстрелила в воздух, третий разрывающий уши гром за столько же секунд.

Наконец, волки решили, что с них хватит. Похоже, что им раньше доводилось встречаться с огнестрельным оружием. Они разбежались, свирепо лая и рыча. Мёртвых они с собой не забрали.

---

Лонли Дэй выбралась из сумки и перебралась через трупы. Смерти она видела достаточно, так что зрелище её не смутило. Конечно, это не означало, что оно ей нравится.

— Мне жаль, что вам не удалось найти добычу попроще, — сказала она одному из трупов, прежде чем кряхтя отодвинуть всё ещё исходящую паром тушу в сторону. Следом она сдвинула и другую, чтобы Эзри не пришлось выбираться по трупам врагов.

Не пытаясь скрыть следов битвы, только оттащив пристреленных на несколько шагов, Алекс закрыла открытый клапан и затем снова открыла его.

— Эзри? Эзри, ты в порядке? – изнутри ничто не ответило.

Алекс забралась внутрь, закрыв вход за собой.

— Отключение, — винтовка ослабила хватку на ноге и Алекс стряхнула её на пол. Теперь, когда битва уже закончилась, Алекс, наконец, очень болезненно почувствовала свои раны. Некоторые, пожалуй, стоило зашить, а пока они напитывали кровью её одежду. Но она могла ещё несколько минут игнорировать боль.

На складе был всего один этаж, круглое пространство, которое Алекс забила полками. Большей части эквестрийских артефактов тут уже не было, вместе с книгами их раздали в разные города Земли. То, что их заменило, выглядело украденным у самого времени. Нетронутые коробки из магазинов электроники, картины и другие ценности, всё это лежало на верхних полках. Нижние были забиты куда более приземлёнными припасами: деревянными бочками пшеницы и кукурузы, тюками сена, банками овощей. Соль, пищевая сода, моющие средства. Алекс пристроила и волшебные факелы со снятых в другой половине полок. На складе не было отопления и никакой работающей электроники. Чтобы всё оставалось свежим, Алекс старалась сюда не заглядывать без нужды. Конечно, тут было теплее, чем снаружи, но если бы они задержались, стало бы так же холодно.

— Эзри, ты где?

Она услышала всхлипывания из задней части комнаты, и медленно туда пробралась.

— Эзри, всё прошло. Они сбежали. Ты в безопасности.

Эзри нашла один из тюков сена и спряталась внутри. Алекс видела глаза, выглядывающие из глубин растрёпанного тюка, наблюдающие за её приближением. Алекс уселась в нескольких футах, не смея приблизиться.

— Эзри, ты всё хорошо сделала. Всё, как я сказала. Идеально.

— Ты больно, — голос был настолько тихим, что Дэй его почти не услышала. Он не звучал особенно испуганно. Скорее, восторженно. – Ты кровь за меня.

Дэй кивнула, встретившись с Эзри взглядом, так же, как делала каждый раз, когда хотела сказать что-то важное.

— Конечно, Эзри. Твоя мама доверила тебя мне. Я не дам ничему плохому с тобой случиться.

Эзри выкарабкалась из своего импровизированного укрытия. Сначала показалась голова, потом и всё остальное. Она стряхнула с себя налипшее сено и спросила:

— Почему?

— Я защищаю своих, — Алекс не отвернулась, вместо этого растягивая и расширяя восприятия в незримое, как её научила Сансет Шиммер. Она уже проделывала это с Эзри, и ничего не видела. Теперь же, она обнаружила линию, тонкую нить, и уголёк, горящий на заёмном времени. Она позволила своему сознанию скользнуть назад в реальность. – Ты больше не притворяешься. – Из неё всё ещё текла кровь. Если она по этому поводу ничего не предпримет, у неё может не остаться на это сил.

— Нет.

Алекс заставила себя ещё немного потерпеть боль, потянулась и обняла маленького дрона. Всего месяц назад она была всего лишь животным. У всех ли ченжлингов эта граница была настолько тонка?

Эзри закрыла глаза и замерла, пока Алекс её не отпустила.

— Ещё больно.

— Мне, пожалуй, стоит этим заняться, как думаешь? – Алекс отпустила дрона. – И с кровью что-то надо делать. Пойдём. – Она указала на дверь. – Перейдём на другую сторону, там у меня аптечка.

— Ладно.

Алекс снова подняла винтовку и приготовилась стрелять, когда они дошли до выхода. Больше их никто не сможет застать врасплох. Как только они вышли наружу, сумки упали на снег, как и положено сумкам. Алекс забросила их на спину, но не стала затягивать пряжки. Ей просто надо было отойти от трупов, на случай, если волки достаточно проголодались, чтобы вернуться сожрать себе подобных.

Эзри огляделась, восхищённо рассматривая последствия битвы. Она уставилась на трупы, пока Алекс не пихнула её, вынуждая следовать за собой. Больше они ничего не сказали.

Без защиты заклинаний, зима быстро вытянула из Алекс остатки тепла, заставив её конечности задубеть. Кровь замёрзла на одежде вокруг ран и противно хрустела при ходьбе. В таком состоянии никакому пони не стоило путешествовать. Она отошла подальше от трупов и от дороги, к замеченным раньше кустам. Там она спрятала сумки и нырнула внутрь как снулая рыба.

— Помочь! – в голосе Эзри чувствовалось волнение. – Надо помочь?

— Н-нет… — Алекс содрогнулась и попыталась заставить себя встать, но у неё ничего не получилось. – Просто… слабость небольшая. – Она поползла к лестнице, не обращая внимания на тянущийся за ней след снега. – Аптечка в… ванной. Надо промыть раны. Не хватало ещё заражения…

Эзри всхлипнула и пристроилась за ней, явно не понимая, что надо делать. Несмотря на жутковатую внешность, поведение её ничем не отличалось от любого другого испуганного ребёнка.

— Прости, что… такой у тебя мир, Эзри… — Алекс скривилась от боли, добравшись до ступенек и снова попытавшись встать. Ей это удалось. – Тебе не стоило бы этого видеть. Лучше забирайся наверх и жди меня там, я… вряд ли мне потребуется больше пары часов. Всё не так плохо. Просто не выходи из укрытия, ни по какой причине. Не открывай, что бы со мной ни случилось, поняла?

Эзри помотала головой:

— Не уйду!

Алекс проковыляла к дверям ванной у лестницы.

— Не надо тебе на меня смотреть… Я не… Всё не так плохо… Всё… будет хорошо…

Она почувствовала головокружение. Мороз отнял у кончиков копыт чувствительность, а набраться силой Земли тут было неоткуда. Это место было не на Земле. Она упёрлась в дверь. Её копыта трижды бессильно сползали мимо ручки, прежде чем удалось заставить дверь открыться. Её язык начал неметь.

Она истекала кровью. Архив не раз приходилось это чувствовать: умирать ей приходилось куда чаще, чем любому из тех, кого она знала. Ей пришлось оставить в снегу столько крови, и потерю связи со своим источником магии она уже не выдержала. Может, ей и удалось бы выжить, будь укрытие на Земле и будь в нём умелый доктор. Без этого она не была уверена, что сможет подняться по лестнице.

Эзри внимательно за ней наблюдала и с каждой секундой всё сильнее волновалась. Алекс казалось, что она знает, почему – хищник мог понять, когда добыча умирает.

— Н-нет… — магии у неё не было, но это не означало, что её оставило упрямство. Она отогнала холод и приятное оцепенение, которое он нёс. – Эзри, пообещай… что не выйдешь наружу. – Она едва выговаривала слова, спотыкаясь об собственный язык. Ноги подломились, и она увидела, как из под неё начинает набираться лужа крови. Она что, где-то перебила артерию?

Только сила воли позволяла ей оставаться в живых.

— Ты в… раковина… еда в кладовке… камин… я… — искажённое ужасом лицо Эзри померкло.

Алекс умерла.

---

Она висела в пустоте, простиравшейся в бесконечность во все стороны, не чувствуя ни прикосновения, ни звука, ни света, ни запаха. Только в подобные моменты у Алекс получалось испытать спокойствие. Она могла бы оставаться здесь, и ей никогда больше не было бы больно. Никто из друзей её никогда больше не бросит, и сама она их никогда больше не подведёт.

В смерти память смазывалась так, как никогда не случалось при жизни, и она видела всё своё существование как единый миг. Коди учится ходить. Лица человеческих родителей в больнице Лос-Анжелеса. Что-то более раннее, необычное, для чего в её жизни не было слов.

Видела она и будущее. Где-то в этом будущем она видела яркую вспышку, но она тоже воспринималась как память. Где-то что-то ждало её, тянуло. Тянуло и сейчас, требуя, чтобы она наконец-то завершила свой путь. Оно было очень далеко, но настолько ярким, что у неё не получалось разглядеть, что находится внутри. Его край был горизонтом событий, за которым её существование, или, по крайней мере, её воспоминания, теряли смысл.

‘Рано.’ Она отвернулась от сингулярности. Её тянуло назад, вдоль нитей веры, которые приковывали её к Земле. ‘Я не закончила.’ В ответ на это не было злобы, только печаль. Что бы ни ждало души после смерти, в этот раз ей этого не узнать.

Архив закричала, когда жизнь влилась в неё, каждый её нерв наполнился невыносимой болью. Она скорчилась, ничего не соображая, и выдохнула полные лёгкие жидкости. В чём-то процесс напоминал рождение. Боль в каждой конечности ослабла до общего покалывания, ноги подёргивались, пока мышцы вспоминали, каково это – двигаться.

Запах ей не понравился. Она потратила несколько минут выбираясь из порванной одежды, забросив всю кучу в ванну. Было всё ещё тепло, а это значило, что либо прошло не так много времени, либо… Эзри сбежала. Поддерживающее клаудикацию в стазисе заклинание не работало, если внутри был кто-нибудь живой, но до недавнего момента она сама не относилась к живым.

— Эзри! Эзри, ты тут? – она прошлась по коридору, всё ещё немного неуверенно, ноги проснулись не до конца. Толкнув дверь спальни, она осмотрела её на предмет ченжлингов. Гамак и постель пустовали. Конечно, она могла спрятаться под кровать или в одном из больших ящиков комода, но Алекс не стала проверять. Если Эзри где-то и пряталась, её всегда можно было найти позже.

Сколько она провалялась мёртвой в этот раз? Часы? Недели? Обычно более тяжёлые раны означали более долгую смерть, и это давало ей надежду. Её не взорвало, не разорвало на куски, не облучило радиацией, так что можно было надеяться…

— Эзри! Эзри, ты где? – она развернулась к лестнице, чувствуя, как с каждым шагом возвращается уверенность. Теперь она почти чувствовала себя снова живой, ещё несколько минут, и она полностью восстановится.

Второй этаж выглядел как будто по нему прошёлся ураган. Одеяла и подушки валялись на полу, мебель была сдвинута, бумага разорвана, а книги валялись беспорядочными грудами. На кухне было и того хуже, там сквозь мусор было трудно разглядеть пол. Что тут произошло?

— Эзри, ты где? – Алекс вернулась к лестнице, пытаясь высмотреть признаки движения. Вход был закрыт, но… это не значило, что им никто не пользовался. Изнутри его мог открыть кто угодно. Если Эзри не послушалась её хоть раз, она почти наверняка застряла снаружи и замёрзла насмерть. – Пожалуйста, Эзри, это же я! Я снова в порядке. Куда ты спряталась?

Алекс поспешила к пульту управления на кухне, на нём были часы. Два дня. К сожалению, часы не работали, пока внутри никого не было. Ей приходилось каждый раз их подводить, если хотелось, чтобы они шли синхронно с внешним миром. Это значило, что прошло как минимум два дня.

Эзри, чёрт тебя побери, надеюсь, ты в состоянии слушаться, подумала Алекс, метнувшись назад в комнату чтобы обыскать её как следует. Пока искала, её разум начал рисовать картины того, что она расскажет королеве Блэклайт, если поиски не увенчаются успехом: «Да, Райли, я помогла твоей дочери найти душу, но потом позволила уйти в лес и замёрзнуть там насмерть. Нет, я с ней не поговорила и не поняла, что ей помогло, я дала волкам сожрать меня прежде, чем представился шанс.» — Для королевы ченжлингов не существовало уважительных причин. Значения не имело даже то, что Алекс в момент потери дочери была мертва. Всё равно это будет её виной.

На втором этаже Алекс Эзри не нашла. Она обыскала оставшуюся часть подвала, даже заглянув в технологические зоны, но там всё было нетронуто. Закончив с этим, она поднялась по лестнице на третий этаж.

Третий этаж на самом деле был просто балконом, опоясывавшим всю комнату и дававшим доступ к полкам на стене (которые Алекс не стала выдирать). Буря, прошедшая по нижним этажам, судя по всему прошлась и тут, потому что большая часть книг валялась на полу в разнообразных кучах. Эзри она нашла спящей в «гнезде» из книг, одеял и еды. Пол вокруг неё покрывали высохшие крекеры и овощное рагу, а сама конструкция состояла из стольких слоёв что, пожалуй, смогла бы сохранить Эзри в тепле даже в сугробе.

Обычно подобный бардак взбесил бы Алекс, но учитывая обстоятельства, облегчение от того, что она нашла Эзри перекрывало любое раздражение.

Она не стала будить дрона. Как только стало ясно, что маленькая насекомая пони дышит, Дэй отпустила одеяло и занялась уборкой и ремонтом внизу. Алекс было легко забыться работой, особенно после того, как она стала пони.

Берясь за работу она пригасила обогреватели – в запасе оставалась всего треть водорода и он мог им потребоваться, попади они снова в неожиданный буран. Немало еды было уничтожено, как и несколько упавших во что-то влажное книг.

Может, это была и высокая цена, но не слишком, чтобы её не стоило платить. Эзри она не потеряла. Всё, что могло гореть, Алекс собрала в одно ведро, чтобы сжечь в следующий раз, когда они соберутся жечь костёр (жечь что-то в библиотеке означало задохнуться в дыму). Может, когда они будут поближе к Сент-Луису и подальше от явно увеличившейся волчьей территории.

Потратив около часа на восстановление этажа (а сколько ещё осталось...), она услышала наверху возню, шелест одеял и стук книг.

Лонли Дэй замерла, глядя в сторону балкона, где, как она не сомневалась, скоро появится пара фасеточных глаз.

— Доброе утро, Эзри!

— Доброе утро, — повторила та, в этот раз не копируя тон Алекс. Судя по всему, несколько дней в одиночестве не лишили её уже приобретённого. Конечно, если это вообще возможно было потерять. – Доброе… — Её крылья зажужжали и, внезапно, дрон протиснулась между балясинами и начала спуск. Летать Эзри пока не могла, это Алекс знала. Но вот планировала она превосходно.

Дрон приземлилась на диванчик неподалёку и внимательно на неё уставилась. Дэй замерла, не издавая ни звука, пока та принюхивалась, медленно обходя её вокруг в тесноте комнаты. Что бы Эзри ни думала обнаружить, у неё это определённо не получилось, потому что вид у неё становился всё более растерянным.

— Мёртвая, — пропищала она, внезапно обняв одну из задних ног Дэй. – Ты была мёртвая!

— Была, — Лонли Дэй не удивило, что дрон понимала, что такое смерть, она ведь жила в улье ченжлингов. Чем бы Блэклайт ни пыталась разбудить в дочери разум, это вряд ли включало в себя скрытие реалий мира. Даже тех, которые сама Алекс никогда бы не стала ей показывать. – Тебе мама про меня не рассказывала?

Эзри не ответила, только прижалась поплотней. Тогда Архив попробовала другой подход:

— Я знала, что ты во мне нуждаешься, поэтому вернулась. Я позабочусь, чтобы больше подобного не случалось, — да сколько вообще маленький дрон способен понять?

Честность она точно понимала. Несмотря на весь свой насекомый облик, плакать они, как Алекс узнала в тот день, умели.

Следующие несколько дней она не торопила Эзри. Алекс потратила большую часть своего свободного времени убираясь в доме и пытаясь починить зачарованную одежду. Бельё было полностью уничтожено, но это не имело значения, у Алекс было несколько запасных комплектов. С другой стороны, куртка и штаны…

Ей повезло, что заклинания не требовали абсолютной целостности материалов. Но даже так, дыры теряли тепло, а этого она посреди зимы позволить себе не могла. Дэй подрезала ободранные части и нашила изнутри заплаты, но больше она ничего сделать не могла. Оставалось надеяться, что в Сент-Луисе удастся найти хорошего портного.

Эзри сохранила разум и, судя по всему, с каждым днём становилась всё умнее. Поосторожничав пару дней с Алекс, она снова стала привязчивой, стараясь никогда не выпускать Дэй из виду. В конце концов Алекс сделала всё, что могла для зимней одежды, и они снова двинулись в путь. Теперь она держала ружьё под рукой, и не раз использовала его для защиты от хищников.

Впрочем, немногие решились нападать на них на дороге. В лесу было достаточно других животных, не вооружённых могучей магией или развитой технологией. Как это и было во времена до-События, нападения животных на людей были скорей исключением, признаком отчаяния, а не обычным делом. Ещё через пару недель они прошли через Эффингем.

Пони тут не жили, несмотря на то, что до События город был больше Александрии. Как и в большинстве подобных мест, заброшенные строения начали разваливаться, но старые каменные церкви и банки всё ещё несли свою бессмысленную стражу.

Когда они пришли в город, они были обуты в свои снегоступы. Ветер свирепо завывал, но снег пока не падал.

— Здания! – крикнула Эзри, показывая на алюминиевое строение, наполовину погребённое в снегу.

— Правильно, Эзри, — обнять её не представлялось возможности, пока они были обуты в снегоступы, это было слишком сложно. Ей не нравилась перспектива получить снегоступом по морде на ходу, а Эзри почти наверняка это бы проделала. – Это человеческое здание. Наверное, было сделано прочнее, не развалилось, как остальные.

— Почему?

— Потому что у нас тут есть цикл замерзания-оттаивания. Очень плохо для зданий.

— Почему?

Лонли Дэй не могла позволить себе злиться на постоянные вопросы Эзри, пусть даже они продолжались бы до момента, когда они дойдут до Радио Спрингс.

— Ты ведь знаешь, что такое лёд? И снег?

Эзри кивнула и пнула комок снега в сторону Алекс:

— Он повсюду!

— Ну да. Так вот, замёрзшая вода больше, чем жидкая. Та вода, которую мы пьём, станет больше, если её оставить на морозе.

— Почему?

— Потому что это поляризованная моле... — она вздохнула. – Это неважно. – Они обошли громадную груду металлолома на краю дороги, похоже, что когда-то это был трактор. Его сожрала ржавчина, оставив торчать из снега несколько разрозненных обломков. Подобное можно было найти на любой парковке и у любого гаража, если бы кто-то взялся искать. Последнее время чтобы понять, что за машиной это когда-то было, требовалась экспертиза. – Лучше объясню иначе. Вода от дождя и росы попадает внутрь вещей. Потом холодает и вода замерзает. Это может что-то сломать. Если пройдёт достаточно времени, может сломать даже камни. Большая часть того, что построили люди, была сделана из материалов слабее камней.

— Почему?

Дэй начала было отвечать, но остановилась:

— Ах ты маленькая хулиганка! – притворно возмутилась она. – Тебе же плевать! Ты просто пытаешься заставить меня говорить!

Эзри хихикнула и похлопала себя по животу:

— Вредная еда!

— А вот и нет! – Дэй потянулась и ткнула её в нос копытом. Со снегоступами она не была способна на что-то большее. – Твоя мама забыла предупредить меня, что ты станешь такой хитрой, когда проснёшься. Я ей всё по этому поводу выскажу, когда доберёмся до почты.

Дрон прекратила хихикать.

— Что такое мама?

— Мама это… — Лонли Дэй на мгновение задумалась. Сколько маленький дрон помнила о своей прошлой жизни? Алекс никогда не могла получить внятного ответа на вопрос о жизни в улье. Обычно напоминание о прошлой жизни заставляло Эзри хандрить несколько часов. – Мама это пони, которая любит тебя больше всего на свете. Та, которая заботится о тебе несмотря ни на что.

— О, я знаю, кто это! – Эзри прижала голову к боку Алекс. – А я думала тебя зовут Алекс.

Алекс вздохнула, но ответила на прикосновение.

— Полагаю, меня можно назвать приёмной мамой. Но я не одна. Я говорю про пони, которая тебя родила, королеву Блэклайт. Пони, которая дала тебя мне, чтобы я о тебе заботилась. Она тебя тоже любит, я знаю.

— А, — Эзри отодвинулась. – Я помню ещё кого-то. Наверное это была она. Она хотела, чтобы я была всегда с ней рядом. Я хотела… что-то… — Она напряглась, но потом лишь пожала плечами. – Она меня кормила хуже, чем ты.

— Она давала тебе всю любовь, какую могла, — сказала без колебаний Дэй. – Но я не похожа на других пони. Я… Причина, по которой я вернулась после смерти и причина, по которой у меня больше любви, чем у неё, одна и та же. Я… — Объяснить что-то настолько сложное не представлялось возможным, по крайней мере, Алекс не видела способа. – На самом деле я не пони. Я просто так выгляжу. Немного похоже на ченжлинга, если подумать. Вы тоже можете выглядеть как пони, когда захотите. Я всегда выгляжу как пони, но на самом деле – нечто иное. У этого даже названия нет, не думаю, что такие, как я, раньше существовали.

— Почему?

— Вот только не надо снова начинать, — простонала Алекс. – Эзри, я не знаю. Это неестественно. Собрались несколько аликорнов и одно чудище, сделали меня, и далось им это нелегко. Было больно. Я, наверное, много раз умерла. Снова и снова, пока мне не перестала требоваться их магия, чтобы вернуться. Пока я не перестала быть пони.

Она замерла, вынуждая остановиться и Эзри. Вдалеке показалось что-то, чего тут не должно было быть. Дым. Не от пожара, а такой, какой может выходить из трубы камина. Тут никто не жил, по крайней мере, она не слышала о таких. Может, кому-то не повезло вернуться посреди зимы в уничтоженный временем город? Если так, её долгом было помочь.

Архив не была аликорном, чтобы телепортироваться через полпланеты, или силой вроде Хранителя, которая может быть везде сразу. Всё, что она могла – это помочь там, где в данный момент находилась. Пусть Архив встретила и немного людей из местной глубинки, она всегда уважала их пробивной характер. Если кто и мог выжить в незнакомом теле посреди зимы, это и был человек, изначально решивший жить вдали от цивилизации.

— Эзри, время бежать! Там кто-то может быть! Им может понадобиться наша помощь! – конечно, бежать в снегоступах она не могла, если не хотела споткнуться и растянуться на земле. Но ускориться до шустрой рыси она могла, по крайней мере, до скоростей, с которыми могла совладать Эзри. Когда стало понятно, что дрон не может заметно ускориться, она забросила её себе на спину, не обращая внимания на попавший в лицо со снегоступов снег, и припустила по главной улице.

Немногим зданиям удалось устоять, но дым шёл из одного из сохранившихся. Старая церковь, построенная из прочного красного кирпича и, судя по всему, даже более прочного цемента, с честью выдержала все три столетия. Статуи Девы и святого Франциска всё ещё украшали вход, их белый мрамор был немножко запачкан, но в остальном не повреждён. Зданию досталось больше. Несколько окон забили досками, но в крыше не было заметных дыр. Чудо? Может и просто качественная работа строителей.

Судя по табличке, к моменту События зданию уже было двести лет. Дэй прорвалась через сугроб перед фасадом и остановилась перед тяжёлыми дубовыми дверьми. Она постучалась кромкой снегоступа, послав в глубину строения гулкое эхо.

— Там внутри пони? – спросила Эзри.

— Или грифон, или минотавр, или алмазный пёс, или… — она пожала плечами, — зебры и ченжлинги по мне тоже считаются за пони. Я просто хочу убедиться, что с ними всё в порядке. Я не знаю много пони, которые решатся жить в одиночестве в развалившемся городе. А это скорее всего означает, что они вернулись после того, как сюда кто-либо заглядывал. – Она снова постучала, погромче, но стараясь не стряхнуть с себя снегоступы.

Внутри послышалось движение, потом цокот копыт по камню. Защёлкали замки, заскрипели петли, и дверь распахнулась.

— Привет! Холодноватый денёк для путешествий! Заходите, а то холоду напустите! – голос был тёплый, с лёгким немецким акцентом.

Принадлежал он и впрямь пони, жеребцу, завернувшемуся в несколько слоёв подгнивших ряс, которые выглядели так, как будто их подрезали по размеру ржавыми ножницами. Капюшоны были у него на голове, но он отбросил их движением головы, чтобы не мешали взглянуть на гостей получше. Грива его была в таком же растрёпанном состоянии, как и одежда.

— Да, конечно, простите. Дайте я… — Алекс сняла снегоступы по-одному, дёргая за лямки зубами. – Эзри, спрыгивай, дай я тебя тоже разую. Иначе мы внутрь снега нанесём.

Эзри подчинилась, не спуская глаз с незнакомца. Алекс не была уверена, что ей нравится подобная подозрительность. Она сняла и эти снегоступы, на которых, впрочем, снега не было. Если что, она могла зарядить и прицелится из ружья за пару секунд.

— Я Алекс, — сказала она, протягивая незнакомцу копыто. Через остальные она втянула в себя немного силы, на всякий случай. – А эта малышка – Эзри.

Он не принял копыто, пока не закрыл двери за их спиной, отрезая их от ледяного дыхания зимы.

— Приятно познакомиться, Алекс. Зови меня Рудольфом. Добро пожаловать в мой дом. – Алекс огляделась и увидела обстановку, которой просто не могло существовать. Она думала, что здание выглядит целым снаружи, но внутри…

Убежище было не просто целым, оно было нетронутым. Ничего общего с домом её матери, который, её трудами, походил на прежнее жилище, но на деле постоянно подвергался ремонту и перепланировке. Здесь же скамьи блестели лаком, маленькие подушечки для коленопреклонений сохранили цвет, как будто их только что сшили. Пыли было немного, и все ковры и картины сохранили всю свою яркость.

С момента первого причастия Алекс прошло много времени, и с тех пор она ни разу не заходила в настоящую церковь. Это было ещё до её идеальной памяти, поэтому узнала она немногое. Но следы внимательной заботы она увидела сразу же. В разных местах вдоль зала горели свечи, а перед алтарём их было несколько дюжин. И ни крошки пыли.

Алекс приняла реакцию Эзри на жеребца как на хищника, потому что один хищник всегда чует другого. Но она явно ошиблась.

— Ваш дом внушает уважение, Рудольф. Или брат Рудольф? – помимо коричневой власяницы на нём не было ничего напоминающего одежду священника, по крайней мере, ей ничего не попалось на глаза.

Жеребец улыбнулся:

— Пожалуйста, просто Рудольф, — акцент у него был выраженный, но Алекс не остановило бы, говори он прямо по-немецки, или на большинстве других языков.

— Значит, просто Рудольф, — Алекс быстро отступила, позволив ружью соскользнуть на пол и вкладывая в него правую ногу. Зажимы затянулись, прицел откинулся. Она шагнула между Эзри и жеребцом, но ружьё пока не поднимала. – Что тебя послало? – она махнула вокруг себя невооружённым копытом.

Жеребец не выглядел удивлённым или рассерженным. Лицо его скрывали тени, как и большую часть внутренностей церкви. На ружьё он даже не глянул.

— Осторожно, Алекс. Истинно говорю тебе: так как вы сделали это одному из сих братьев моих меньших, то сделали мне.

Она заколебалась, но всё же сделала шаг вперёд:

— Что тебя послало? – повторила она.

— Меня послало? – он засмеялся, и в этот раз его голос совершенно не походил на голос священника. – Дорогуша, я сам за тобой послал. Давай не будем путать причинно-следственные связи перед обедом, это портит мне аппетит.

Она отступила на шаг, отпихивая Эзри копытом в сторону двери. Без предупреждения – ведь у жеребца не было рога – засов за их спиной задвинулся.

— Рано, — его красные глаза сверкнули во мгле, и он двинулся вперёд. Немецкий акцент полностью испарился, его сменил совсем другой голос. И голос этот она помнила. – Мне пришлось далеко забраться, и я хочу, чтобы ты меня выслушала.

Глава 13. Маленький хаос (291 ПС)

Чем дольше она смотрела ему в глаза, тем больше она в них узнавала. Перчатка изменилась, но вот рука, на которую она была надета, осталась в точности та же самая.

– Хорошо, – она указала на Эзри. – Но только между нами. Я готова сотрудничать, но её не втягивай. Она ко всему этому отношения не имеет.

Он пожал плечами:

– Как хочешь. Уверен, что смогу её улучшить не меньше, чем тебя. Но если без этого получится быстрее… – Алекс почувствовала, как у неё на спине что-то шевельнулось. Ремни расстегнулись без всякого свечения магии и соскользнули на пол. Эзри пискнула и задёргалась, как будто её что-то ухватило за шкирку. Сумка открылась, и она с визгом скрылась внутри. Клапан плотно захлопнулся следом. – Довольна?

У Алекс непроизвольно отвисла челюсть:

– Ты… их открыл…

– Ну, да, – он прошёл мимо, ткнув дермантин копытом. – Я же всё-таки помогал их делать. Только дураки делают оружие, которое можно повернуть против них. – Он нахмурился. – Тем не менее, ты здесь, как живое доказательство того, как мы не всегда следуем собственным разумным советам.

Она не стала спорить и указывать на то, что раз уж он мог открыть сумки, то прятаться в них от него было бессмысленно. Приходилось удовлетвориться имеющимся.

– Зачем ты здесь? – спросила она, усаживаясь на пол. – Отключение. – Винтовка ослабла и соскользнула с ноги. Алекс оттолкнула её в сторону: зонтиком от урагана прикрываться было бессмысленно. – Зачем этот цирк? Перехватить нас на дороге для тебя должно быть не сложнее, чем заманить меня сюда. Куда проще, чем всё это восстанавливать.

– Возможно, – он повернулся и отошёл от неё по проходу. Создавалось впечатление, что с каждым шагом он растёт, пусть и не слишком заметно. – Но кто тебе сказал, что я выбираю простые пути? Не путай хаос с энтропией, они не настолько близки, как многим кажется.

Она пошла следом. Что ей ещё оставалось делать?

– Почему здесь – ты ответил. Но как? Разве ты не в Эквестрии остался? Или ты… вариант того, чем ты там был, но из этой вселенной…

Фигура перед ней заколебалась и исказилась. Плащ превратился в чешую, и существо поднялось на две ноги. Конечности перестали сочетаться, каждая – от какого-нибудь другого существа. Глаза его, впрочем, остались красными. Пространство вокруг них как будто сжималось, темнело. Это было похоже на то, что Архив видела вокруг Сансет Шиммер под действием заклинания, как будто смотрела сквозь неё на какое-то другое место. В этой тьме она тоже увидела отражение иной реальности, бездны шире, чем межзвёздная.

– Хорошая гипотеза, но неверная. Если смотреть оттуда, я вернулся в Эквестрию несколько столетий назад, – он отступил в пятно света от одного из больших мозаичных окон. – С этого места, мой визит в твой мир едва начался. – Он нарисовал одной из лап грубый круг. – Когда-нибудь мне придётся развернуться и двинуться назад.

Алекс всё ещё не понимала, зачем Дискорду все эти сложности, но переспрашивать она боялась. Что-то побудило его потратить время на разговор. Подобные ему существа ничего не делали просто так, как бы эквестрийские легенды ни пытались выставить его как непостижимого. Архив с ним уже встречалась, она знала, что это не так.

– Когда мы последний раз встретились… – её тогдашняя память не была идеальной, но такое она и так бы никогда не забыла. – Ты посоветовал принцессе Селестии меня убить. Пришёл последовать своему совету?

Дискорд был куда крупнее неё, и он хитро уставился на неё сверху вниз от алтаря:

– Архив, ты меня обижаешь! Зачем мне тебя убивать? Принцессы последовали моему совету, не так ли? Нам надо оставить прошлое в прошлом, если мы хотим чего-то добиться в наших отношениях, – его ухмылка стала ещё шире. – Если хочешь, чтобы я тебе помог, тебе надо бы быть подобрей.

– Помощь от тебя? – она снова уселась, пытаясь скрыть дрожащие копыта. – Будет так же больно, как прошлый раз, когда ты мне помогал?

Он пожал плечами:

– Расти обычно больно. У пони обычно проблемы с пониманием этой простой идеи, – внезапно он оказался позади неё, и достаточно маленького роста, чтобы не пригибаясь положить лапу ей на плечо. – Пони, которым удобно, не становятся умнее, сильнее, лучше. Если пони удобно, то они довольны. Иногда чтобы их сдвинуть надо приложить немного хаоса. – Он пихнул Алекс, но недостаточно сильно, чтобы она упала.

– Ты за этим пришёл? – она шагнула вперёд. – Я уже бросила дом. Друзей, родственников, коллег…

– Тысяча миль на запад. Шустрая ты, – он закатил глаза так, как глаза не должны были закатываться. – Архив, я хочу, чтобы ты мне нравилась. Но прошло триста лет, и ты в точности такая же, как когда мы расстались. Никакого роста сверх ожидаемого. Куда делись твои способности к неожиданному? Я уж думал, что из всех людей хотя бы ты способна на что-то достойное внимания.

Архив сердито на него покосилась:

– И как мне, по-твоему, предполагалось расти? Селестия даже намекнуть ни разу не потрудилась, что аликорном можно стать, если ты это имеешь в виду. Пока я не встретила Сансет, я об этом даже не задумывалась. Она не сказала мне, что надо делать, по крайней мере – ничего полезного. Кто бы про это ни говорил, это всегда что-то туманно-непонятное! Конечно, если ты не планируешь говорить прямо.

Дискорд покачал головой и гордо оскалился:

– О, в этом плане я ещё хуже. Но я это специально, так что есть разница.

Она вздохнула, но не стала спорить. Учитывая, какие страдания он мог причинить ей (и всему остальному человечеству), если бы у него появилось подобное желание, лучше было постараться ему подыгрывать по мере возможности. Она же пообещала, что будет сотрудничать.

– Тебе-то какое до этого дело?

Дискорд прошёл мимо неё и положил лапу на алтарь. Повернувшись, он посмотрел на Алекс, и, казалось, время вокруг них ускорилось, догоняя момент, в котором алтарь на самом деле должен был находиться. Свечи прогорели за секунду, на полу скопилась пыль, древесина сгнила и покрылась плесенью, а некоторые камни вывалились на пол. Остальное медленно покрылось гнилой листвой, которую освещал луч солнца, пробившийся через дыру в крыше, которой секунду назад не было.

Алекс содрогнулась и отступила на шаг.

– Не тешь себя надеждами, я тебе не союзник. Мелкие проблемы вашей цивилизации… – скамьи прогнили и начали рассыпаться кучками мусора, на которых укоренилась растительность. – Это твои проблемы. Тем не менее, я решил немного помочь, потому что у нас есть общие враги. Они создадут мир, который… – Он обвёл вокруг себя лапой, указывая на быстро разлагающееся строение, медленно наполняющееся снегом. – Максимум энтропии это идеальный порядок, конец хаоса. А я просто не могу остаться сражаться с вашими врагами вечно.

Потолок заскрипел и за спиной Алекс обрушилась балка. Попавшая под неё статуя святого разлетелась, вызвав звон в ушах. Крыша обрушивалась повсюду, но маленький круг, где стояли они с Дискордом, оставался нетронутым. Она не видела никакого щита, но ни один кирпич или камушек до неё не долетел. Она понадеялась, что подобная защита распространялась и на её седельные сумки, в ином случае ей предстояло много копать.

– И не воображай, что ты мой единственный ответ. По моему мнению лучше всего, когда все лучшие решения применяются разом, особенно те, которые могут друг на друга повлиять. Пусть Селестия воображает себе… – он осёкся и сомкнул когти вокруг головы Алекс. – Неважно. Не дёргайся.

---

Когда Алекс проснулась, всё её тело затекло, особенно в районе копыт, на которых должны были быть (но не были) надеты ботинки. Ей уже доводилось умирать от холода и потери крови, но в этот раз она была лучше одета, да и крови она не теряла. Если бы у неё были пальцы, то, пожалуй, она могла бы отморозить несколько. Копыта были попрочнее, особенно для земных пони, касающихся земли. Ноги жутко болели, но жизни это не угрожало.

Она почувствовала в воздухе жжение магии, достаточно мощное, чтобы его можно было заметить даже не единорогу. Открыв глаза, Алекс обнаружила, что жглась она в буквальном смысле: сама земля была опалена несколькими слоями сложных рун. Она потратила несколько секунд всё запоминая, чтобы изучить узоры потом. Алекс обладала энциклопедическими познаниями в магии, но только той малой части, о которой Эквестрия поделилась книгами. Она знала все десять школ магии, что позволяло ей распознать несколько символов как принадлежащие «судьбе». Сверх этого она не могла даже робко предположить. Может, поймёт, когда станет старше.

Навскидку было непонятно, чего Дискорд пытался добиться. Чувствовала она себя в точности как раньше. Вспомнить что-то после момента начала боли тоже не могла. Этот пробел приводил её в ужас почти такой же, как само странное создание. Может, он отнял у неё память и сделал миссию невыполнимой? Нет, руны она могла вспомнить с прежней лёгкостью. Алекс не напрягаясь могла обратиться к любой эквестрийской книге, любому моменту любого виденного ею фильма, или даже вспомнить, что у неё было на завтрак ровно сто двадцать лет назад (овсянка с апельсиновым соком).

Церковь полностью развалилась, не считая части пола, которую Дискорд оставил нетронутой ради неё. Несколько стен уцелели, но деревянная крыша обрушилась, унеся с собой плитку. Разрушенная церковь не содержала ни следа причины, по которой Дискорд вообще взялся её дурачить. Может, он насмехался над старыми земными религиями? Если даже и так, Алекс представить не могла, зачем он прицепился с этим к ней. Своё отношение к ним она продемонстрировала ещё в бытность человеком, забросив это всё как только позволил возраст, и ни разу об этом не пожалев.

Зачем ему было заморачиваться? Почему не поймать её на дороге и просто не сотворить своё дурацкое заклятье? Этот вопрос она продолжит вертеть в голове, пока не найдёт ответ.

Но в тот момент это не было её главной заботой. Она не могла выделить на размышления отдельный поток сознания, как это могла Блэклайт. Подобные праздные вопросы отправлялись в конец очереди, уступая место более важным, как например: «Что Дискорд с ней сделал?» А они, в свою очередь, куда более приземлённым.

Сумки пришлось выкапывать, потому что Дискорд даже не подумал об их защите. Ей повезло, что они разулись перед входом в здание, потому что винтовку он тоже не защитил. Её раздавило до полностью бесполезного состояния.

По крайней мере, весь этот мусор не позволял любопытной Эзри вылезти и пораниться пока Алекс валялась без сознания. Сколько это продолжалось? Достаточно долго, чтобы ей пришлось использовать фонарик в перчатке для подсветки раскопок. Большую часть времени она просто крушила всё на своём пути полной силой земной пони, уверенная, что повредить своей цели не в состоянии.

В конце концов ей удалось добраться до кожзаменителя и вытащить сумки из-под обломков. Как только Алекс это сделала, она немедленно открыла сумку и забралась внутрь.

Эзри её ждала. Она не разнесла дом, как в прошлый раз. В этот раз она устроила себе гнездо из подушек на первом этаже, но больше ничего не тронула. Чинить ничего не требовалось. Маленький дрон выскочила на звук открывающейся двери, бросившись к Алекс и внимательно её изучив, как обычно.

– Привет, малявка, – Алекс замерла несмотря на то, что её усталые копыта требовали отдыха и тепла. – Надеюсь, не успела сильно соскучиться.

Малявка или нет, но Алекс не покидало ощущение, что дрон выглядела несколько иначе. Она была… крупнее, это невозможно было не заметить. Списать это на плохую память тоже не получалось – воспоминания были очень ясными. Ей уже было на вид почти шесть лет, и за время отсутствия Алекс она прибавила пару дюймов роста. Алекс оставалось надеяться, что её любовь к Эзри не заставляет ту преждевременно стареть.

– В этот раз ты не ранена, – сказала Эзри с явной тревогой. Не разочарованием, но чем-то похожим. – Почему ты была так напугана? Ты была напугана больше, чем волками!

– Потому что тот, кого мы нашли, куда опасней волков, – Алекс нежно ткнулась в неё мордой, задержавшись всего на секунду. Стоять было невыносимо больно. Как и раньше, с резким отключением от магии земли вся её боль и усталость навалились на неё разом. Поэтому она отпихнула подушечную крепость, прибавила температуру обогревателя и завалилась на диван, чтобы копыта обдувало воздухом.

– Оно пыталось прикинуться пони, – сказала Эзри. Разрушение крепости её немного огорчило (пусть она и перекрывала вентиляцию), но она ничего по этому поводу не сказала и не попыталась её восстановить. Вместо этого она взобралась на диван возле Алекс, стараясь не касаться больных ног. – Как у него получилось тебя одурачить?

Алекс пожала плечами:

– А как ты поняла, что он притворяется?

В этот раз очередь выглядеть сконфуженной досталась Эзри. Она старательно попыталась скопировать пожатие плечами, пусть даже было понятно, что жест этот она раньше не понимала:

– Он был ненастоящий. А теперь ты тоже пахнешь не так.

– Я ненастоящая? – Алекс не удалось скрыть беспокойство. В конце концов, Дискорд основательно поработал над Заклинанием Сохранения. Даже если в Эквестрии и был кто-то равный ему магическим умением, на Земле таких не водилось. Не было у них и Элементов Гармонии, чтобы поймать или исправить его. Может, ему и предстояло вернуться в Эквестрию… но в каком состоянии он оставил будущее?

Эзри покачала головой:

– Конечно нет! – она оскалилась. – Ты думаешь кто-то может меня обмануть когда я знаю, какая ты на вкус?

Дэй пришлось подавить дрожь. Ей пришлось напомнить себе, что поедание ченжлингом её эмоций не имело значения. Разве в этом было что-то принципиально отличающееся от поведения обычного ребёнка? Любому ребёнку требовалась любовь даже без всякой магии. Большинство жеребят не слишком долго рассматривают тебя как еду… Эту мысль она тоже подавила. Эзри могла бороться со своей зависимостью от чужих эмоций не больше, чем сама Алекс могла бороться со своей зависимостью от воздуха.

Впрочем, возможно дрон могла видеть что-то ей недоступное.

– И чем же я в таком случае отличаюсь?

Эзри снова пожала плечами:

– Мам, я никогда раньше ничего такого не пробовала. Ты всё ещё здесь, но есть ещё что-то, – она шмыгнула носом и отвернулась, судя по всему изо всех сил пытаясь не заплакать.

– Не волнуйся, Эзри, – Алекс потянулась и провела по её боку копытом, не обращая внимания на боль. – Просто скажи мне, если что-то в голову придёт. Если нет, то и ладно. Будем решать проблемы по мере поступления. На улице уже темно, так что сегодня мы никуда уже не пойдём. Я, пожалуй, и завтра не смогу никуда пойти… ну и пусть! Мы никуда не торопимся… всё в порядке, всё хорошо. Теперь мы на пути в Сент-Луис. Может, я смогу тебе показать место, где мы нашли твою маму. Я тебе когда-нибудь об этом рассказывала?

Эзри помотала головой, вид у неё при этом был озадаченный:

– Я думала ты моя мама!

– Я… ну да! Конечно я твоя мама! – прежде чем Эзри успела начать плакать, Алекс сгребла её в объятья и прижала к себе. Ей всегда было нелегко преодолевать сложности материнства с Эзри, потому что любое проявление любви по сути было выдачей дрону ведра мороженого. Но что ей оставалось делать, не любить?

– Забудь тогда про эту историю. Может, я тебе лучше расскажу о месте, куда мы направляемся? Я там бываю каждые несколько лет, так что воспоминания у меня свежие. Интересно?

Эзри кивнула и расслабилась. Было время, когда прикосновение хитина к шерсти казалось странным, но это время прошло. Хитин был вовсе не таким твёрдым и неподатливым, как казался на первый взгляд.

– Хорошо. Итак, город по сути образовался полсотни лет назад, когда целый автобус…

---

До Сент-Луиса они дошли ещё через пару недель, недель безвкусной еды и талого снега для питья. Каждый пятый день они останавливались на перезарядку. Злые духи им больше не попадались, встретилась пара караванов, а с хищниками справлялась магия земнопони или ружьё (у неё было запасное). Эзри больше не совершала удивительных прыжков в развитии, но вопросы, которые она непрерывно задавала, становились всё более сложными. Алекс потратила дни, в которые они никуда не шли, чтобы научить дрона читать, и та набросилась на это занятие с большой охотой. К моменту когда они добрались до цели, все страхи Дэй о том, что Эзри потеряет желание жить и угаснет, растаяли.

Время, проведённое с Эзри напомнило ей о радости, которую она ощущала, заботясь о Коди, когда он был таким же маленьким, хотя в некоторых отношениях с Эзри было даже лучше. У жеребят-пони были собственные интересы, по крайней мере, насколько позволял возраст.

Дроны ченжлингов были совсем иными. Эзри приняла интересы Дэй с неподдельным энтузиазмом, и полностью игнорировала всё, что не встречало у неё полного безусловного одобрения. Она была подобна послушному ребёнку, но куда более послушному, чем любой ребёнок, с которым доводилось встречаться Алекс. Эзри похоже избегала даже думать о чём-то, что не одобряла её опекунша.

Дэй это беспокоило, но у дрона вопрос об этом вызвал только удивление. Сама идея о том, чтобы интересоваться чем-то, что для неё не выбрала Алекс, казалась Эзри дикой. Но если у этой проблемы и было какое-то решение, по дороге к Сент-Луису его найти не получилось.

Как и в человеческую старину, город зимой всегда можно было найти по дыму. Старый город был громаден, окружён широкой полосой богатых и не очень пригородов. И старые, дорогие особняки, и дешёвые массовые домики давно сгнили, за исключением тех, где за ними следили живые обитатели.

Алекс пришлось внимательно следить, чтобы при приближении к городу Эзри не сходила слишком далеко с тропинки, потому что скрытые снегом руины таили в себе острые обломки, способные прорезать и одежду, и живую броню. Дерево сгнило, кирпичи осыпались, но прячущиеся в сугробах стекло и сталь ещё долго останутся острыми.

В отличии от маленьких городков, где следы человечества можно было легко спутать со слегка необычными скалами и редколесьем, тут несколько зданий осталось более-менее целыми просто по законам статистики. Даже несохранившиеся здания производили столько мусора, что природа попросту не в состоянии была скрыть всё. Секции широких хайвеев тоже выделялись, громадные плоские пространства, сопротивлявшиеся натиску леса куда лучше, чем окружавшая их земля.

Чем глубже они входили в старый город, чем больше под их копытами попадалось остатков старых улиц, чем больше вокруг поднималось уцелевших зданий, тем более подавленной выглядела Эзри.

– Этот «Сент-Луис» был важным местом? Тут так много всякой всячины, больше, чем… везде! Даже больше чем дома!

Алекс не смогла сдержать довольную ухмылку:

– Эзри, перед Событием в этом городе жило больше людей, чем сейчас живёт во всём мире. Улица, по которой мы сейчас идём, день и ночь была забита машинами.

Дрон удовлетворённо кивнула:

– А это что?

Лонли Дэй проследила взглядом направление, куда указывало копыто, до самых силуэтов зданий в центре города. За три столетия они не слишком изменились, по крайней мере, с такого расстояния. Как древнеримские древние чудеса поднимались они среди обломков, самим своим видом издеваясь над дикарями, населившими землю, когда их время закончилось. Алекс прищурилась от солнца и заметила, что Эзри имела в виду конкретное здание.

Врата Запада всё ещё сохранились, пусть и выглядели не лучшим образом. Их поверхность из нержавеющей стали покрывала пыль и грязь. Во многих местах панели полностью отсутствовали, и стальные внутренности уже начинали ржаветь. Не стоило и говорить, что на обзорную площадку пони давно уже не поднимались.

– Люди называли это Врата на Запад, ну или просто Арка.

– Зачем она?

Алекс пожала плечами:

– Низачем, если честно. В основном её построили просто потому, что могли. Люди так любили – всегда пытаясь построить выше, или в худших условиях. Многие не верили, что это возможно… однако, вон она стоит.

– Такая большая!

– Далеко не самое высокое здание в городе. Хочешь забраться на крышу? Для кого-то с крыльями это, пожалуй, будет не совсем то впечатление, но…

– Да! – Эзри зубасто улыбнулась Алекс. – Я хочу посмотреть, что у них внутри!

– Обязательно посмотрим, – Алекс уже видела городские ворота чуть дальше по дороге, а за ними – толпы местных жителей. – Думаю, на нижних этажах живут пони. На верхних… пожалуй, только пегасы там и живут, и то только там, где есть балконы. Раньше там были машины, которые могли быстро отвезти тебя на самый верх или спустить вниз, но сейчас их уже не осталось.

– А почему нипони их не починил? – Эзри спрыгнула со стены, на которую до этого попыталась взобраться, и снова пошла рядом с Алекс. – Ты знаешь, как всё чинить, другие пони тоже должны знать!

– Да, Эзри, есть много пони, которые что-то чинят. Но когда строишь настолько развитый город, тебе нужны миллионы всяких разных мелочей. Пони не могут что-то чинить вечно, приходит время, когда его надо заменять на новое. А новые давно не делают, и запасы закончились. Если сейчас что-то ломается, его почти наверняка невозможно починить. Приходится обходиться.

– Это нечестно, – надулась Эзри. – Люди давно всё это построили, а мы не можем.

Дэй согласно кивнула:

– Нечестно, но такой уж нам достался мир. Если пони вроде нас хотят уметь делать всё то, что делали люди, нам приходится изобретать всё заново. Научиться делать вещи, которые они делали. Это долго.

– Так вот почему ты читаешь старые книги! – просияла Эзри, ну или, по крайней мере, Алекс так показалось. – Ты хочешь во всём разобраться, так ведь?

– Эзри, одной пони на всё не хватит. Если мы хотим повторить то, что делали люди, мы должны развить всех. Но… хватит об этом.

Она остановилась. Тут по верху стены не шла дорожка, как в Александрии. И привратной башни тут тоже не было: зачем их строить, когда кругом десятки зданий, в которых можно разместить готовых поднять тревогу разведчиков.

– Слушай, Эзри, я всё откладывала этот разговор, но… – она нахмурилась. – Отношения в Александрии распространились на деревеньки, которые нам до сих пор попадались. Но там есть пони… – Она хотела защитить маленький разум Эзри от того, что поджидало её внутри. Хотела, но не стала. – В Александрии ченжлинги – граждане. В отдалении ченжлинги бывают не такими добрыми. В смысле, пони их не всегда любят. Пока мы находимся в городе, пони могут относиться к тебе как к врагу. Не слушай что они говорят, хорошо?

Эзри повесила уши и поникла всем телом.

– Я… хорошо, мам, – она на мгновение прижалась головой к боку Алекс. – Я всё равно хочу зайти в какое-нибудь большое здание… нам тут обязательно после этого оставаться?

Алекс покачала головой:

– Надо купить еды, запчастей. Мне надо послать письмо в Александрию. Когда получим ответ, можно двигаться дальше. Если хочешь, я могу где-нибудь установить сумки и тебе даже не надо будет вылезать.

Эзри не стала спорить, и скоро они снова двинулись в путь. Алекс подошла к воротам и несколько раз в них постучала. Звук получился несколько приглушённым резиновой подошвой её ботинка. Так близко от города можно было обойтись и без снегоступов. За створками, сделанными из до-Событийных ворот, усиленных листовым металлом, послышались голоса. В воротах открылась смотровая щель и из неё на них уставилось подозрительное лицо.

– Новенькие? – спросил грубый женский голос. – Однозначно новенькие, без каравана-то и посреди зимы.

– Нет, – Алекс полезла в карман и достала свой александрийский паспорт. – Я из Александрии. Я не собираюсь нахлебничать, просто путешествую.

– Поднеси поближе, – Алекс так и сделала, пусть ей и пришлось для этого взять паспорт в зубы и опереться передними ногами на ворота. Стражница хмыкнула. – Хорошо. А что с мелкой крысой? Подобрала бродячую по дороге?

Алекс задумалась, что же такое могло произойти, чтобы ченжлингов теперь называли крысами. Ничего хорошего, определённо.

– Можно сказать и так. Её мать отдала её мне. Она будет себя вести прилично.

Стражница снова хмыкнула:

– Я позову старшего. Подождите тут, мэм, – щель с грохотом захлопнулась и оставалась закрытой ещё несколько минут.

– Я ей не нравлюсь, – проныла Эзри. – Очень не нравлюсь. Но я же её никогда раньше не встречала!

Дэй понизила голос до шёпота:

– Эзри, просто держись рядом со мной. Я столько времени никому не позволяла тебя обидеть, так что уж в цивилизованном городе я точно никому этого не позволю.

Щель снова распахнулась, и на этот раз из неё послышался мужской голос. Из того, что Алекс удалось разглядеть, на нём было по крайней мере немного брони. Скорее всего недостаточно, чтобы как следует его прикрыть, но разглядеть получше не получилось. Что же такого случилось в Сент-Луисе с тех пор, как она сюда последний раз заходила?

– Мэм, – сказал голос, – боюсь, последние пару недель у нас были проблемы с бандитами. Путешествующая в одиночестве пони… при всём уважении, там небезопасно, и вы не выглядите как кто-то способный так далеко забраться без охраны. Боюсь, нам потребуются доказательства, что вы не ченжлинг, прежде чем мы сможем впустить вас в город.

Тут что, ченжлинги бандитствовали? Может, эксперименты Блэклайт с разумными дронами как-то нарушили баланс сил Миссури и Иллинойса?

– Я не ченжлинг, но моя подопечная ченжлинг. Я обещала её матери, что о ней позабочусь. Вы её не пустите? Эзри, подойди сюда, – дрон подчинилась и встала перед щелью. Алекс откинула с неё капюшон, чтобы охранник смог увидеть её лицо. – Вы ведь знаете, что ченжлинги не умеют принимать облик себе подобных? Пустите ли вы её, если я докажу, что я та, кем себя называю?

Охранник подумал несколько мгновений и спросил:

– А кем вы себя называете? Мне сказали, что вы гражданка Александрии, это правда?

Алекс кивнула, подавив желание указать, что деревню назвали в её честь. Вместо этого она снова подняла паспорт, на этот раз просунув его через отверстие. Охранник взял его и некоторое время внимательно разглядывал. В конце концов он передал паспорт назад.

– Та самая Алекс Хаггард, э? Вы известная пони, мисс Алекс.

Она пожала плечами и спрятала паспорт.

– Какую бы вы хотели увидеть демонстрацию? Не думала, что ченжлингов так легко заметить, – если поведение Эзри о чём-то и говорило, так это о том, что у ченжлингов находить друг друга получалось куда лучше, чем у пони.

– Вы – знаменитая земная пони, – говоря это, охранник явно сдерживал улыбку. Алекс внезапно обнаружила, что за ней следят дюжины глаз. Стражники, забравшиеся на стену во многих местах. Ружья – не наготове, но под рукой. – Все знают, что ченжлинги не владеют магией земли. Покажите нам, что вы владеете, и можете заходить. Иначе… – его голос понизился. – Если вы захватили гражданина Александрии и пытаетесь выдать себя за неё, мы вам покажем, что с преступниками мы не церемонимся.

– Разумеется, – Алекс по одному вынула копыта из ботинок и встала снег. – Магия земнопони. Я вам покажу одну вещь, над которой я последнее время работаю, но придётся поднапрячься. Подождите минутку…

Они подчинились, хотя толпа с каждой секундой всё увеличивалась. Судя по всему, в городе прослышали, что кто-то стоит у ворот с ченжлингом, потому что появившиеся в окнах ближайших домов лица по большей части выглядели как обычные гражданские. Над стенами то и дело мелькали пегасы, перед тем как снова спрятаться. Конечно, Лонли Дэй могла бы свести демонстрацию к обрушиванию ворот на их самодовольные морды, но ей почему-то казалось, что подобное они вряд ли оценят.

Вместо этого она сконцентрировалась в глубине себя, игнорируя голоса, сфокусировав внимание на своих связях с Землёй. Последнее время звать Землю становилось всё труднее и труднее, как будто она втягивала силы через сужающуюся соломинку. Может, Хранительница внимательно следила за Алекс и хотела, чтобы та тренировалась использовать свою магию разумней. Может, ей не нравилось, что Алекс принимает их связь как должное и слишком долго использует её как замену единорожьего рога. Даже в этом случае эффект не был таким уж заметным, особенно если она как следует сосредотачивалась.

Дэй вдохнула морозное дыхание зимы, но в воображении представила, как под её копытами образуются весенние проталины. Снег просел и растаял, его сменила волна зелени, покрывая весь штат, каждое поле, каждую дорогу, все площадки, на которые мог поместиться хотя бы один сорняк. Деревья вознеслись у неё над головой, громадные и сильные. Лонли Дэй видела всё это, взывая к памяти о том, как весна ощущалась. Она не разговаривала со спящими под снегом растениями, подобное вульгарное проявление её сил более не требовалось. Она просто коснулась копытами края участка и показала всему растущему там свою память о весне.

Первым росткам потребовалось несколько минут. Они взошли такие же сочные и зелёные, как в первый день весны. Дикая трава быстро выросла до своей полной высоты (почти в рост самой Дэй). Судя по всему, в этом месте оказалось несколько семян цветов, потому что они тоже раскрыли свои кроваво-красные лепестки.

Алекс нахмурившись отвернулась от своего творения. Её магия была не в силах сдержать мороз после её ухода, чтобы сделать изменения постоянными требовалась погодная магия. К завтрашнему дню всё, что она вырастила, умрёт.

– Надеюсь, кто-то этим воспользуется, – сказала она, махнув хвостом. – Всё равно всё погибнет. – Она пожала плечами, снова подходя к окошку. – Сойдёт за доказательство?

Ворота открылись, со страшным скрипом и застревая по дороге. Ими двигали не электромоторы, а грубая физическая сила в сочетании с колёсами и блоками. Пока они открывались, она снова обулась, но не стала затягивать шнурки, как если бы собиралась в дальний путь. Алекс повернулась и увидела, что Эзри стоит прямо перед изменённым ею клочком земли и принюхивается.

– Пойдём, Эзри. Нас пустили внутрь! – дрон подняла взгляд и беззвучно повиновалась. Она прижалась к боку Алекс, натянула капюшон поглубже и постаралась притвориться невидимкой.

– Вы явно заслужили свою репутацию, – теперь Алекс могла рассмотреть охранника, земнопони, как и она сама, одетого в какое-то сочетание толстой ткани и кольчуги. Ружья у него не было, зато на боку висело подобие сабли. – Истории о том, что в этом вашем колледже учат, все слышали, но… в некоторые из них трудновато поверить. – Он не скрываясь таращился на участок земли, который больше не скрывали ворота. – Как вы этому научились? Вряд ли на это потребовалось много времени… конечно, если вы не выглядите моложе своих лет.

Толпа начала рассасываться. Некоторых её работа поразила не меньше, чем стражника. Поразила или нет, но подделать земную магию такой силы было невозможно.

– К сожалению, такому в школе не учат, – Алекс остановилась перед ним, скромно потупившись. – Потренируйся столетие-другое и у тебя всё получится. Или попробуй найти кого-нибудь с соответствующим талантом. Мой первый… – она осеклась, почти подавившись словом. – Был у меня друг, который такое творил, когда ему ещё сорока не было. У него часть способностей земнопони, связанная с растениями, лучше получалась. Мне пришлось повозиться подольше.

Стражник был не один, хотя только у него на форме были шевроны. Тем не менее, он был слишком ошеломлён, чтобы сразу ответить. Алекс ждать не стала:

– Скажите, сэр… есть тут гостиница, где я могу остановиться со своей подопечной? – она указала на Эзри, но не стала заставлять дрона показать лицо. – Если нас на воротах так по-доброму встретили, смею предположить, что у вас тут были неприятности.

– Неприятности, так точно, – в какой бы ступор её слова не вогнали беднягу, он уже пришёл в себя. По его сигналу пони по обе стороны ворот начали их закрывать, повторяя весь скрежет и грохот, сопровождавший открытие. – Ей подобные, откуда-то с юга. Мы думаем, тут где-то гнездо в сотне миль, или около того… но зимой всё было тихо. Если они нашли, как путешествовать в мороз…

– Они не глупее нас, – прервала Алекс. – По крайней мере, королевы. Скорее всего они не утепляются потому, что нет материалов, а не потому, что не знают, как. – Она нахмурилась. – Эзри из александрийского улья. Она гражданин, как и я, и с ней проблем не будет. Правда ведь, Эзри?

В ответ дрон энергично несколько раз кивнула. Тревога в глазах стражника не угасла, но он пожал плечами:

– Если ищете место, где можно было бы остановиться с одной из этих, лучше направляйтесь в «Старый Башмак». Там любому чудищу сдадут комнату, если оно готово что-то за неё отдать. Это вниз по…

– Я помню дорогу, спасибо! – Алекс повернулась и двинулась в глубину города. Эзри, не дожидаясь особого приглашения, двинулась следом. Тут, как и в Александрии, улицы были расчищены и посыпаны солью, хотя в некоторых местах они были кирпичными, а не асфальтовыми. Но даже по таким идти было легко. Город был куда оживлённее Александрии, даже при том, что в нём жило меньше пони: даже теперь Сент-Луис был торговым городом и самым большим железнодорожным узлом по эту сторону Миссисипи. Поэтому ей не стоило особенно волноваться. Как только они отошли подальше от ворот, им не составило труда слиться с толпой приезжих. Эзри может и не была шпионом с юга, засланным разведать способ ворваться в город, зато вполне могла быть ребёнком какой-нибудь важной восточной королевы, воспитанной и культурной, как любой пони.

Пусть в городе постоянно жило всего около десяти тысяч пони, по современным меркам это было немало. Сент-Луис не был диким медвежьим углом, готовым по любому поводу собраться в толпу с вилами. По крайней мере, так это выглядело, пока они шли в «Старый Башмак». Самое страшное, что им встретилось – то, как пони пялились и отходили с дороги. В любом случае, Алекс была готова оторвать любое копыто, которое попыталось бы их остановить.

«Старый Башмак» располагался неподалёку от вокзала, в части города, где приезжих было больше всего. По мере того, как они приближались к гостинице, толпа становилась всё более пёстрой (хотя не настолько, как в Баунтифул). «Башмак» когда-то был старым заводом, который, если верить вывеске, делал ботинки. Стены были сложены из грязного кирпича и выглядели как будто их возвели в сороковые или пятидесятые годы. Примерно каждое третье окно было заколочено досками или закрыто иным способом, а из нескольких кривоватых дымоходов вился дымок.

Место выглядело злачным, и по мере приближения Алекс заметила, что притягивает больше внимания, чем Эзри. Она проигнорировала взгляды и не сбавила шаг на оклики. Когда сурово выглядящий жеребец сказал какую-то грубость и попытался преградить ей путь, она отбросила его в сторону как будто он был сделан из папье-маше. Ну кто из них двоих потратил сотни лет мотаясь по миру чтобы сразиться с опасными чудищами? Явно не он.

Как только они зашли внутрь гостиницы, стало получше. Как и многие из воскрешённых заведений, «Старый Башмак» начинался с большого обеденного зала, совмещённого с кухней и очагом, чтобы посетители могли подкрепиться едой, обычно включенной в стоимость проживания. Большинство посетителей проводили всё время, когда не работали, в этом зале, приятно беседуя друг с другом. В зале даже было настоящее радио, извергавшее слегка искажённую музыку, которая, как подозревала Алекс, передавалась из места их назначения. В последнее время передающих станций осталось совсем мало, какой смысл был их поддерживать, когда почти ни у кого не было аппаратуры для приёма? Радио Спрингс всё ещё выпускало радиоприёмники, но дорогостоящие игрушки теряли привлекательность по мере продвижения дальше на восток. Какой прок тратить такие деньжищи на прибор, принимающий всего одну станцию?

Зал был заполнен дымом, поднимавшимся из дюжин трубок и сигар. К счастью, её рост означал, что ей не придётся вдыхать большую его часть. Пока ей удавалось не задохнуться от вони, всё было в порядке.

Столы в зале полукругом окружали камин. Вместо чучел животных, стены украшали дюжины старых ботинок всех возможных цветов и размеров. Кроме того, в зале находился «охранник», сидевший возле камина с дробовиком на коленях и кружкой эля на столе. Жёлтые грифоньи глаза следили за каждым углом зала. Только он обратил на них хоть какое-то внимание, задержав взгляд на Эзри.

Только один пони подошёл к ним, стареющий жеребец, вышедший со стороны, с которой тянуло пекущимся хлебом.

– Добро пожаловать, – вежливо улыбнулся жеребец. Единорог был выше всех жеребцов, которых Алекс довелось встретить, если считать с рогом, то все пять футов, а грива его переливалась золотом. – Вам поесть или переночевать? У нас есть и то, и другое.

Алекс не колебалась:

– И то, и другое, – выставлять напоказ свой груз она не хотела, но сейчас она стояла практически в центре комнаты. Все посетители усиленно делали вид, что не подслушивают. – Мы весь день в пути, у вас горячий сидр есть?

– Конечно, – он развернулся, клацая копытами по чистому кирпичу пола, и провёл её к тому, что она приняла за ресепшен. За ней располагалась вешалка с пронумерованными крючками, с которых свисали блестящие металлические ключи. Большинство крючков пустовали. – Дорогая! – Крикнул он в сторону кухни. – Полторы пинты сидра нашим новым гостям!

– Слышу! – кухня располагалась за обеденным залом, и стойка бара не давала просто пройти туда. Но даже так было видно, как внутри возится пегаска, лёгкая седина которой говорила о пожилом возрасте.

Алекс снова повернулась к владельцу гостиницы и сказала:

– У вас есть комнаты с электричеством и водопроводом?

Жеребец ничем, кроме немного расширившихся глаз, не показал своего удивления.

– Вы кобыла с дорогими вкусами. У нас есть общая ванная и душ. На воде обычно почти нет льда. Только в дорогих номерах есть человеческий водопровод или электричество. Большинству останавливающихся тут путешественников роскошь не нужна.

– Но она у вас всё равно есть?

Он ухмыльнулся:

– Молодым этого не понять. Если ты с чем-то растёшь, потом тяжело отказаться. За те деньги, которые я вбухал в поддержание этой системы, я бы три таких гостиницы открыл. Это наш собственный маленький мир.

В это время подошла его жена – семейного вида пегаска, держащая в зубах поднос. На подносе стояли две исходящих паром кружки сидра. Она поставила поднос на стол и улыбнулась Эзри:

– Вы посмотрите на эту красавицу! – она оглянулась на мужа. – Дэн, ну разве она не прелесть?

– Как милый маленький зерглинг, – даже если Эзри и поняла, она, по всей видимости, не обиделась, потому что просто расцвела от направленного на неё внимания. Она наконец-то перестала прижиматься к Алекс и позволила капюшону перестать закрывать лицо.

– Сколько? – поинтересовалась Алекс, и добавила: – Чатлы берёте?

Хозяин гостиницы, которого, по всей видимости, звали Дэн, кивнул:

– Мы бы разорились, если бы не брали, у нас Александрия под боком и всё такое, – он призадумался. – Если воду попусту лить не будете, я цену ломить не стану. Три чатла за ночь.

Алекс поникла. Не было ни малейшего шанса пополнить запасы, если она просадит почти всё, что у неё осталось, на постель, которой они даже не воспользуются. Кроме того, наверху должно было быть ещё более или менее тепло.

– А как насчёт обычных комнат? Не обращайте внимания, что нас двое, мелкая и я можем спать в одной кровати.

Вместо того, чтобы возмутиться, Дэн немного расслабился:

– А вот это хорошая идея, мисс. Я, конечно, не против, когда мои клиенты много тратят, но… – он посмотрел на её подранную куртку и их общее потрёпанное состояние. – Вы на таких не похожи. За койку и завтрак мы берём чатл в неделю. Ещё один если с ужином. Кровать можете делить со своей, эм, сестрёнкой. – Алекс не стала его поправлять, и он продолжил: – Она маленькая, так что за её кормёжку ещё чатл. Деньги вперёд.

Это было куда ближе к тому, что они могли себе позволить. Алекс заложила на неделю пять чатлов, не считая тех припасов, которые надо было купить. Она потянулась мордой в карман, доставая по одному, пока не выудила три.

– Ещё один, если дадите пароль от вай-фай, – карман она, впрочем, застегнула. Вряд ли он у них был.

Хозяин взял чатлы в свою магию и поднёс к свету, струящемуся сквозь окно. Сразу стало видно голограмму, не говоря уже о просвечивающих печатных платах. Конечно, это было не так надёжно, как сосканировать RFID-метку валидатором HPI, но такая аппаратура редко встречалась за пределами Рэйвен или Баунтифул. При последних словах он замер и улыбнулся:

– Малявка, да ты попаданка? – когда Алекс кивнула, он потеплел. – Чёрт, извини. – Он положил один из чатлов на стол и пихнул в её сторону. Понизив голос до заговорщического шёпота, он сказал: – Скажешь кому, что я это сделал, назову лгуньей в лицо.

Он развернулся, пролевитировал один из ключей с вешалки на стойку и положил рядом с чатлом.

— Вот твой ключ, комната 302. Третий этаж, вторая дверь. На четвёртый и выше ходить нельзя. Ванная на первом этаже, вон там, – он указал на дверь. – Завтрак на рассвете, ужин на закате. На обед хлеб с сыром, если захочется.

– Эль?

Он поднял брови:

– Малышка, ты уже достаточно большая, чтобы машину водить?

Она в ответ только ухмыльнулась:

– Если я честно отвечу, ты мне не поверишь. Ну хоть сидр, – запах из кружки доносился просто божественный.

Он проигнорировал укол:

– Душ для кобыл в пять вечера. Кто-нибудь покричит. Пропустишь его или трапезу – ждёшь следующей. Если что-то нужно – спроси меня.

Она засунула чатл назад в карман, отправив туда же и ключ.

– А не знаешь ли кого-нибудь, кто скупает рабочее до-событийное оборудование?

Дэн покосился на её сумки, выглядевшие плоскими и пустыми.

– Ты что, вернулась с телефоном или ещё чем-то таким? За такое я тебя месяц кормить буду, если тачскрин ещё работает. Тебе-то он вряд ли пригодится даже в Александрии. Насколько я знаю, у них напряжение слишком скачет. Конечно, если ты его не поджарила, пытаясь на современной сети подзарядить – сувениры мне ни к чему.

– Мне бы хотелось наличных, но необязательно чатлов. Что угодно, что примут в местных магазинах.

– Есть у меня друг с магазином, тоже попаданец. Может поменять рабочее оборудование прямо на товары, если так будет удобнее. Называется Майкова Комиссионка, один квартал в ту сторону.

– Спасибо, я загляну.

Они нашли незанятый столик недалеко от камина и устроились выпить свой сидр, который на вкус оказался не хуже, чем на запах. Алекс почти не чувствовала в нём алкоголя, но тёплый, сочный вкус яблок согревал её почти так же хорошо, как горячий душ, который ей очень хотелось принимать когда захочется. С удобствами сумочного убежища тут предстояло обращаться предельно осторожно – потому что Алекс не была готова оставить сумки открытыми там, где на них кто-нибудь мог наткнуться. Это означало, что ни зарядить, ни слить канализацию, ни растопить снег для пополнения запасов воды они не могли.

Короче, в ближайшую неделю им предстояло принимать душ ледяной водой. Алекс пока не решила, хочет ли она задержаться, это зависело от того, как местные пони будут относиться к Эзри.

Конечно, просто так заявиться в обеденный зал гостиницы и не привлечь внимания было невозможно. Тем не менее, несмотря на все бросаемые в их сторону взгляды, их оставили в покое. Это было неписаным правилом любой гостиницы, достойной своих кирпичей: пони тебя не трогали пока ты не заселишься. После этого у них появлялось законное право на все слухи, содержащиеся у тебя в голове. Алекс и Эзри почти не говорили и допили свои напитки примерно в одно время. Алекс вернула кружки в бар, получила взамен полбуханки свежего, тёплого хлеба от жены хозяина и, прихватив ченжлинга, отправилась смотреть их временное жилище.

Сразу за пределами уютного зала в глаза бросилась бессистемность планировки гостиницы. Верхние этажи отапливались значительно хуже, чем остальная часть здания, но даже там было куда теплее, чем на улице. Само здание было построено из прочного кирпича и бетона, но все новые стены были сделаны из тонких досок и металлических обломков. Сами комнаты были чуть попрочнее, но ненамного.

Как только они вышли из зала, Эзри расплылась в улыбке и восторженно выпалила:

– Они совсем не такие плохие!

– Да, не такие. Владелец гостиницы и его жена из старого мира, это называется словом «попаданец». Большинство подобных пони немного лучше относятся к тем, кто выглядит не совсем как они, в отличии от тех, кто родился уже в новом мире. Одна разновидность эквестрийцев выглядит так же необычно, как и любая другая, так что особого смысла кого-то выделять нет.

– Ты поэтому меня любишь?

Алекс покачала головой:

– Так я в своё время терпела королеву Блэклайт, но… сейчас я уже не та пони, какой была тогда. Я тебя люблю потому, что ты этого заслуживаешь, – она ткнулась носом в Эзри, остановившись на лестнице, чтобы закончить. – И не проси меня объяснить, почему.

Дрон не стала спорить.

– Я тоже тебя люблю, мам.

---

Жизнь в Сент-Луисе была настолько же весёлой, какой Алекс её помнила, пусть даже они и жили в части города, где ночью было гулять небезопасно. На следующий день она отправила телеграмму Райли в Александрию. Это было быстрее, чем посылать гонца (пусть и ненамного дешевле).

Друг владельца гостиницы проявил немалый интерес в дособытийных технологиях, куда больший, чем создалось впечатление по рассказу Дэна. Алекс продала ему работающий проектор и двадцативаттную солнечную батарею из Рейвена, получив взамен достаточно еды, чтобы полностью восстановить запасы своих сумок, плюс достаточно золотых «марок» Сент-Луиса чтобы заплатить портному, чтобы её куртка больше не выглядела как починенная автомехаником.

На следующий день она получила ответную телеграмму из Александрии: «ЖДИ В СЕНТ ЛУИС ТЧК ПОСЫЛАЮ ПРЕДСТАВИТЕЛЯ ТЧК». Так что оставалось только ждать. Алекс поднялась с Эзри в несколько старых строений, насколько позволили лестницы. Повреждения сделали некоторые этажи менее прочными, а некоторые строения уже успели обзавестись собственными экосистемами, обитатели которых не слишком радовались нежданным гостям.

Вечера они проводили в обеденном зале, и Алекс в основном держалась вместе с другими попаданцами. Она никогда не пыталась доказать им свой возраст, принимая сочувствие к «подростку», вырванному из привычного мира.

Ещё через неделю они получили письмо, направившее их в место, оказавшееся заброшенным складом. Письмо было подписано Райли, но Алекс на всякий случай достала ружьё. Какие бы интриги ни происходили между ченжлингскими ульями, Эзри отдавать она не собиралась. Надеялась ли она, что Сент-Луис сможет не пустить их внутрь? Ни на секунду.

Здание было недалеко от гостиницы, в самой злачной части города. Но несмотря на это, склад не оставили без присмотра. Он стоял возле железнодорожного депо, а дверь, обращённая в сторону улицы, была заперта на висячий замок. Алекс обнаружила, что замок на самом деле не был заперт. Ей пришлось пройти мимо несколько раз, прежде чем улица достаточно освободилась, чтобы её проникновение на склад не привлекло внимания.

– Эзри, у тебя это лучше получается. Предупреди, если кто-то попытается к нам подкрасться.

Та кивнула:

– Конечно, мам. Я слежу.

– Хорошая девочка, – Алекс подняла переднюю ногу. – Ружьё, готовность.

Ружьё щёлкнуло в ответ и подняло прицел.

– Готовность.

В крыше склада были окна, позволявшие тусклому зимнему солнцу освещать его пустые внутренности. Вокруг них поднимались прочные металлические полки, закрывавшие обзор.

– Привет! – крикнула она, заставляя голос эхом отражаться от стен искусственной пещеры. – Я получила твоё письмо, и мы пришли. Не делай резких движений! Если кто-то попытается к нам подкрасться, я стреляю!

Она сместила ногу так, чтобы было видно прорезь на магазине. Он был полон, двадцать четыре заряда. Если это была ловушка… могло у них быть больше двадцати четырёх людей? У неё был другой магазин, но перезарядка требовала бесценного времени, которого у них могло и не быть.

Но беспокоилась она зря.

– Не стреляй, Алекс, это я, – прозвучал голос Райли, отдающийся в тесном помещении ещё более странным эхом, чем обычно. Направление определить было нелегко, но у Эзри получилось. Она указала, и Алекс проследила взглядом направление. Королева Блэклайт стояла в центре комнаты, скрытая свисающим с плеч толстым плащом, но с откинутым капюшоном.

Алекс оставалось только молиться, что она была права, когда говорила, что ченжлинги не могут копировать друг друга.

– Райли, напомни, пожалуйста, какой у тебя был любимый фильм…

Выражение лица королевы стало задумчивым:

– Коралина в стране кошмаров. Но это плохой вопрос, я была слишком маленькая. Вырасти я как положено, я бы, может, и поменяла мнение.

Лонли Дэй опустила ружьё. Она не стала ставить его на предохранитель, но больше не предполагала, что придётся им воспользоваться.

— Это ты мне будешь втирать про «не вырасти как положено»?

Она остановилась примерно в десяти футах, ближе Эзри подходить отказалась. Её спутница начала дрожать и отводить глаза от Райли. Как Алекс ни пыталась её подтолкнуть, заставить её подойти ближе у неё не вышло.

– Я не поверила твоему письму, когда его получила. Ты правда… – даже у королевы не получилось скрыть своё нетерпение. – Могла ли ты разобраться с моей самой страшной печалью меньше чем за два месяца?

Алекс пожала плечами:

– Не знаю, насколько моё решение окажется тебе полезным. Столько внимания, сколько я уделяла Эзри, я не могу давать больше чем одному дрону одновременно. Думаю, решение, которое ты ищешь, должно работать не только у меня. – Потянувшись, Алекс откинула капюшон с головы дрона. Та по-прежнему отказывалась поднимать взгляд.

– Для начала дай мне убедиться, что всё получилось, – Алекс уверенно обращалась с винтовкой, у неё были столетия чтобы отточить рефлексы, и память, не позволявшая их забыть. Она считала, что у неё хорошая реакция, настолько быстрая, насколько это возможно для не-пегаса. Королева Райли двигалась так стремительно, что почти смазывалась. Так быстро, что Алекс не успела бы выстрелить даже если бы хотела. Впрочем, движение было не враждебным, да и внимание королевы занимала не Алекс.

– 17305, ты меня узнаёшь?

Эзри всхлипнула и поплотнее прижалась к Алекс, пряча лицо. Её так трясло, что Алекс немного испугалась, что у неё случился приступ.

Впрочем, Райли не стала давить. Вместо этого, она отошла, повесив нос. Голос её был почти пристыженным:

– Надеюсь, 17305, ты меня когда-нибудь простишь. Я сделала то, что сделала потому, что надеялась помочь тебе найти себя. За это можно заплатить любую цену, – она моргнула и её голос задрожал. Но она не заплакала. – Я люблю тебя. Даже если ты больше никогда не увидишь моё лицо, знай, что с тобой моё одобрение и благодарность.

Эзри подняла взгляд, напрягшись при этом всем телом. Алекс было тяжело судить о её эмоциях, потому что подобных не было ни у людей, ни у пони. Эзри ничего не сказала. Она просто попятилась так, чтобы между ней и королевой было ещё два десятка футов и Алекс.

– И всё? Она с тобой даже не заговорила!

Блэклайт пожала плечами:

– А зачем ей со мной говорить? У неё есть собственные эмоции, она, судя по всему, хорошо питается и невероятно выросла. Ты решила обе проблемы: и голодную смерть и стагнацию. Объясни свой метод.

Алекс кивнула:

– Эзри, можешь проследить за дверью? Покричи, если что-то заметишь.

Дрон кивнула и убежала, подрагивая маленькими крылышками в своём стремлении убраться подальше от Блэклайт. Алекс продолжила только когда она вышла за пределы слышимости:

– Я просто обращалась с ней как с любой другой кобылкой. Ну, хулиганистой поначалу, но не особенно отличающейся. Воспитание детей всегда вертелось вокруг любви.

– Да, – в голосе Райли слышалась боль. – Я боялась, что в этом и будет твоё решение. Ты предоставляешь уникально концентрированную форму кормления, как аликорн. – Она вздохнула. – Мы их выращиваем сотнями, а потом радуемся, что они растут как тараканы. Я просто… Я надеялась, что у тебя получится найти какое-нибудь тайное заклинание. Сорвать повязку с их глаз силой.

– Ты это пыталась проделать с Эзри? – сначала Алекс думала, что Райли пытается сделать то же, что и она сама, но теперь, когда она хорошенько обдумала это предположение, оно не стыковалось с ужасом, который Эзри испытывала по отношению к дому.

Райли не стала отвечать на этот вопрос.

– Наверное, проблему возможно решить и твоим методом, – создавалось впечатление, что она размышляет вслух. – Надо будет растить дронов, обучая игнорировать свои инстинкты. Организовать семейные ячейки… максимально эффективные, по сравнению с обычными пони.

Алекс пожала плечами. Что бы там Блэклайт не замышляла, её это не касалось. Кроме одного:

– Ты хочешь забрать Эзри? Она бы… пожалуй, предпочла остаться со мной, я в этом уверена. Я о ней хорошо позабочусь!

Блэклайт прервала раздумья:

– Я уже попрощалась с 173… с Эзри. В улье ей всегда рады, но не думаю, что ей туда захочется, – она слабо улыбнулась. – Архив, ты слишком легко любишь. Ты уже видишь в ней дочь.

Алекс не стала уточнять, как Блэклайт это поняла.

Королева шагнула поближе, понизив голос до шёпота:

– Алекс, она не королева. Дроны долго не живут.

Её слова были как нож между рёбер, и потому, что были правдой, и потому, что правда была болезненной. Ей не надо было спрашивать, сколько живут «проснувшиеся» дроны, она и так знала. И насколько ей было известно, ни одной не удалось прожить дольше века. Они жили тем дольше, чем моложе были, когда «проснулись», а это значило, что Эзри вполне могла протянуть и всё столетие.

Но что для Архив век? Скоро ей придётся снова нести стражу на ещё одной могиле. В отличии от Коди, у Эзри даже семьи не могло быть. Дроны были без вариантов стерильны, какую бы форму они не пытались имитировать.

Она почувствовала на лице копыто Блэклайт, вытирающей её слёзы. Она оттолкнула Райли изо всех сил, сколько у неё получилось собрать. Не очень много.

– Я п-понимаю, не надо напоминать. Я знаю, что не могу остановить время. Те, кого я люблю, не будут жить вечно, – вторая половина фразы не прозвучала, но была очевидна: а я, возможно, буду.

– Ты знаешь, но забываешь. Я мать многих, живущих так мало, это не даёт мне забыть, – она замолкла, глядя вслед ушедшей к двери Эзри.

Алекс проследила за её взглядом:

– Мы в безопасности? Надо мне держать её происхождение в тайне? Или… у кого-нибудь есть повод желать ей зла? Нам было бы куда легче путешествовать, если бы не приходилось непрерывно оглядываться через плечо.

– Другие королевы практичны, как я. Как только я объясню им результаты эксперимента, у них не будет повода уничтожать одинокого дрона. Соблюдай осторожность ещё пару дней, но после этого должно стать безопасно. По крайней мере, от этой неприятности. До сих пор ты неплохо избегала опасность держась подальше от цивилизации: мы очень плохо переносим одиночество.

– Я не поэтому отправилась пешком, но это хороший довесок. Просто потрясающе, насколько одинокой я себя чувствовала проснувшись на следующий день после События, думая, что осталась последней пони на Земле. Но прошло каких-то несколько веков… – она пожала плечами. – Полагаю, кто угодно устанет от любого места, если застрянет там достаточно надолго. Это… проследи, чтобы они не снесли мой дом, ладно? Я адвокату всё как следует объяснила, но можешь присматривать за ним за меня?

– Конечно, Дэй, но… я ведь тоже вечно не проживу. Моя сложность, судя по всему, не имеет границ. Я пытаюсь замедлить своё развитие, но не могу. Чем сложнее система, тем сильнее она подвержена ошибкам.

Лонли Дэй знала на это только один ответ: она обняла Райли.

– Если я когда-нибудь встречу твоих родителей, что им передать?

Она не ожидала, что вопрос вызовет у королевы приступ ностальгии, он и не вызвал. Она улыбнулась:

– Попытайся объяснить им, какую хорошую я прожила жизнь. Постарайся, чтобы они поняли, что мои друзья никогда не давали мне чувствовать себя испуганной или одинокой, и что я бы не отказалась снова с ними встретиться, – она отпустила Алекс. – Я не надеюсь, что ты это доставишь. Как ты вообще узнаешь, что они тебе встретились? По всему миру жёны теряют мужей, а мужья теряют детей. Ты пилигрим, я просто фигура на обочине. – Она подняла копыто в вежливом жесте прощания. – Позаботься о моей дочери.

Воздух в месте, где она стояла, заискрился, на мгновение наполнившись зеленоватой магией. Воздух с треском сомкнулся и она исчезла.

Глава 14: Весенний день (292 ПС)

На следующий день, с первыми лучами солнца, они покинули Сент-Луис. В отличие от Александрии никто не пытался их остановить. Алекс выбрала максимальную для Эзри скорость, и даже не сразу остановилась с наступлением темноты, покрыв ещё небольшую дистанцию. Шли они на запад вместо юга, но даже и так… к ночи ей хотелось оказаться от города как можно дальше. Если прошёл слух, что пара молодых пони путешествует в одиночку, предсказать, какие их по дороге ожидают «сюрпризы» никто бы не взялся.

Они обгоняли других путников, но никто из них не проявил враждебности. Как и Александрия, Сент-Луис был окружён несколькими поселениями поменьше, выращивавшими зелень, кормящую город, и население этих маленьких деревенек обычно было довольно дружелюбно. Тяжело было сказать, хватит ли их запасов до весны: никакое планирование, никакие книги не могли подготовить пони к такому походу.

Эзри не научилась летать или пользоваться единорожьей левитацией, но читать она по дороге выучилась, на школу был выделен каждый четвёртый день и почти каждый вечер. Алекс находила обучение не менее приятным, чем с Коди, и задумывалась, не стать ли ей учителем, когда они доберутся до Радио Спрингс. Были у неё и сомнения: какой ученик будет уважать учителя, выглядящего ему ровесником? Может, она могла бы учить начальные классы. У них вообще в Радио Спрингс начальная школа есть?

Достоверно она знала о поселении немного, только те слухи, которые добирались на восток. Судя по всему, город в основном занимался шахтёрским делом и содержал более развитое правительство, чем большинство других. Кроме этого, она знала очень немногое. Может, ей и не понравится, когда они туда доберутся, и она двинется куда-нибудь дальше. Лонли Дэй не требовалось никаких удобств чтобы себя обеспечить, в крайнем случае она могла и траву пощипать, чтобы не голодать, а запчасти для починки любого прибора в сумках у неё были в избытке. Если же ей бы пришлось действительно туго, всегда оставалась возможность позвать HPI, но почему-то Алекс казалось, что им не очень понравится вытаскивать её из передряги, в которую она сама себя по глупости втравила.

Эзри продолжала расти, но больше так же, как обычно растут дети – постепенно, а не квантовыми скачками. Она всё ещё отказывалась разговаривать о своём доме и детстве, что бы она о них ни помнила. Алекс не настаивала и не пыталась использовать свою способность заглядывать в мысли тех, кто её признавал. Подобные фокусы не годились для воспитания детей.

Изменить природу Эзри было невозможно, но она и не пыталась. Алекс терпеливо пресекала все попытки хищнического поведения вместо этого поощряя его более цивилизованные формы, и со временем начала замечать, что Эзри исправляется. Дрон больше не пыталась её обнюхать при входе в убежище, и ей больше не требовалось спать в гамаке в той же комнате, чтобы выспаться.

Они оставили за спиной Миссури и вошли в Канзас с его холмистыми прериями. Тут Алекс уже не могла рассчитывать на личный опыт, как по дороге между Сент-Луисом и Александрией. Но и без этого она наизусть помнила все топографические карты, а также все, где были обозначены города и магистрали. Под снегом и тремя сотнями лет зарастания найти следы былой системы скоростных дорог было уже невозможно. Через несколько дней им пришлось снова надеть снегоступы, и скорость их передвижения продолжала снижаться.

Алекс пыталась не подать виду, но кроме ослабления заклинания обогрева, вызванного повреждением куртки, была ещё одна вещь, которая её беспокоила. Её связь с Землёй продолжала ослабевать, и ей на ум приходила только одна способная на подобное сила. Каждый новый день усиливал ощущение, что она находится на неправильной стороне герметичного клапана, готового прорваться от малейшего неверного движения. Магия накапливалась, пытаясь вырваться, и Алекс не могла предсказать, что это была за магия и что случится, если она всё-таки вырвется.

Конечно, Алекс была пони со встроенной кнопкой сброса: смертью. Что бы Дискорд ни сделал, оно могло самоуничтожиться, если она умрёт, не дав заклинанию завершиться. Конечно, заклинание возможно должно было ей как-то помочь, и борьба с ним означала всего лишь отказ от какой-то пользы, которую оно могло принести.

К счастью, Алекс было у кого спросить. Сансет Шиммер не подала виду, что её удивило появление Дискорда, что немного успокоило Дэй. Дискорд не скрывал, что его присутствие было ожидаемым, и любая другая реакция Сансет Шиммер означала бы, что как минимум кто-то один из них врёт. Но посоветовать Сансет ничего не могла, кроме напоминания, что Дискорд всегда был непредсказуем и любые действия, которые, казалось бы, должны нарушить его планы, частенько оказывались именно тем, что он хотел.

Её другое предупреждение было куда более отрезвляющим:

– Дэй, не… мне никогда не попадались аликорны, настолько беспечно разбрасывающиеся своей жизнью, как ты.

Алекс пожала плечами, глядя в камеру:

– Почему нет? Я в какие только передряги не попадала, когда меня только изменило, и ничто меня так и не смогло убить. Разве мне не нужно пользоваться всеми доступными ресурсами?

Аликорн покачала головой, глядя на неё серьёзнее, чем когда-либо раньше:

– Дэй, я удивляюсь, что ты до сих пор не заметила. Смертным не положено возвращаться. И это становится сложнее с каждым следующим разом. Если ты продолжишь как раньше, однажды ты умрёшь и не сможешь решиться вернуться. Ты хочешь, чтобы твоя стража закончилась вот так?

– Я… – она подумала о своих мёртвых друзьях и покачала головой. – Нет, конечно нет,  – она сглотнула. – Когда я стану аликорном, будет легче?

Сансет пожала плечами:

– Я сообщу, если узнаю, – и больше полезного ей сказать было нечего, даже когда Алекс попыталась выжать из неё, что же на самом деле значило быть аликорном. Пока что большая часть её знаний по этому вопросу была получена из самого неожиданного источника – от Дискорда:

– Аликорн это система множества тел, со всеми частями находящимися в постоянном противостоянии самим себе. В любой другой конфигурации подобная магия взорвётся. Катастрофически.

Может, именно это он и сделал? Набил её таким количеством магии, что она либо разберётся, как стать аликорном, либо взорвётся? Подобное было вполне в духе того, что мог бы попробовать провернуть бессмертный дух хаоса. Либо она «завершит» превращение, либо породит большую кучу хаоса, в любом случае он в плюсе. Но уверенности никакой не было. Опираться можно было только на совет Сансет избегать суицида, и она ему последовала. Когда магия начинала затрагивать непонятные Дэй области, это казалось единственным логичным выбором.

Кроме того, ей и так хватало забот. Механизмы периодически ломались, требуя нескольких дней и, временами, творческого подхода, чтобы снова их запустить. Кругом бродили хищники, которых надо было избежать или убить (предпочитала она первое, но не колебалась и перед вторым). Однажды, когда Алекс устанавливала своё карманное измерение на ночь, на них набрели бандиты.

Весна сменила зиму примерно в то же время, когда Канзас сменился на Колорадо. Снег стаивал проплешинами, и сквозь них показывалась жухлая степная трава. Воздух наполнился птицами и насекомыми, которых больше не распугивали самолёты и машины.

Весь мир наслаждался сменой сезонов, но Алекс казалось, что она всё это ощущает через толстые перчатки. Магия где-то пряталась, но у неё не получалось до неё дотянуться. Её выносливость тоже страдала. В схватке она бы проиграла без ружья, даже стоя голышом на земле.

Но беспокоиться об этом у неё не было времени, были дела и поважней. Эзри среди них была на первом месте. Пока она только училась говорить, её вопросы были просты: «Что это такое?», «Когда будем кушать?» и так далее. Но со временем её сознание развивалось, и вопросы стали куда более абстрактными. «Почему так холодно?», «Почему мы живём в седельных сумках?», и самый сложный: «Почему пони в Сент-Луисе меня так ненавидели?»

– Сложно объяснить в двух словах, – ответила Алекс одним весенним утром, когда они вылезли из карманного измерения чтобы попастись. Ну, точнее, Алекс паслась. Эзри траву есть не могла, или не сумела заставить себя попробовать. Гнилые овощи – без проблем… но к траве она не прикасалась. Поэтому Алекс двигалась, одетая только в седельные сумки и ружьё, и даже то не было больше готово к стрельбе.

Поедание травы ощущалось примерно настолько же унизительным, как и звучало, и примерно настолько же аппетитным. Тем не менее, Оливер много лет назад научил её, что не все травы одинаково полезны. В конце концов, что из себя представляет пшеница? Всего лишь изуродованную разновидность травы. Больше всего ей нравилась не-трава – цветы, клевер и ботва корнеплодов, разросшаяся там, где когда-то были фермерские поля. Припасы они подъели настолько, что выбора у неё особого не было: она могла есть траву, и это позволяло подкармливать Эзри овсяной пастой и батончиками. К концу зимы ничего больше у них не оставалось.

– Знаю, что сложно, ты всегда неуютно себя чувствуешь, когда я спрашиваю. Но мне-то можно рассказать! А ты мне никогда не отвечаешь, – Эзри следовала за ней сквозь траву. Теперь она была всего лишь на пару дюймов ниже ростом. От одежды она избавлялась менее охотно, поэтому на ней всё ещё была тонкая курточка, защищающая от ветра. Однако, для тела дрона всё ещё было недостаточно тепло.

– Хорошо, – Алекс подняла взгляд и проглотила полный рот клевера. – Пони – не единственные социальные животные. Люди, собаки, мыши, даже насекомые. Все социальные животные, знают они о том или нет, распределяют других существ в две больших группы. Существо либо часть их группы, либо «чужое». Все мы относимся к «чужим» иначе, и мы с тобой не исключение. Когда волки попробовали нас съесть, что я сделала?

– Ты попыталась их отогнать, а когда они не ушли… – Эзри покосилась на ружьё и снова подняла взгляд. – Ты их убила.

– Верно. А когда мы были в Сент-Луисе, и торговец хотел дать мне куда меньше денег, чем я хотела? Или… получше пример, когда люди нам грубили на улице? Я их убила?

– Нет! – возмутилась Эзри. – Ты никогда так не поступишь!

Алекс кивнула:

– Разумеется. Но почему?

Дрон открыла рот для ответа, но быстро закрыла его. Ей потребовалось задуматься на несколько секунд.

– Потому что ты считаешь пони частью своей группы?

– Да, молодец! – Алекс уселась. – Но на самом деле не всё так просто. Грифоны и минотавры – не пони, но разве я к ним как-то иначе относилась?

– Если только не при мне, – Эзри нахмурилась. – Значит, если существо не похожее на тебя, может быть с тобой в одной группе, если… если достаточно близко? Грифоны и минотавры, наверное, достаточно близкие, – она всхлипнула. – А чейнджлинги, значит, нет?

Алекс потянулась и сгребла Эзри в охапку:

– Некоторые пони думают, что нет. Но эти пони совершают ту же ошибку, которую когда-то совершали некоторые люди.

Эзри расслабилась:

– Они… грубые?

– Да, но ошибка их не в этом. Ошибка в том, что они тебя оценивают на основе предположений. Чейнджлинги, живущие неподалёку, попытались им навредить, поэтому они теперь полагают, что все чейнджлинги тоже плохие. Они решают, относиться ли к тебе как к своей или нет по твоей внешности, а не поступкам.

– Но это же нечестно!

– Да, нечестно. Все эти пони многое теряют, не попытавшись узнать тебя получше, – она ещё раз обняла Эзри и отпустила. – Не все пони будут к тебе так относиться. Если бы мы вернулись в Александрию, там пони принимают и уважают чейнджлингов.

– А там, куда мы идём?

Алекс пожала плечами:

– Улья в Радио Спрингс нет, – она повернулась и отошла к оставленным сумкам. Чтобы подготовиться к дороге достаточно было забросить их на спину и затянуть лямку. Может, прерии и были созданы человеком, но это не значило, что они не годятся для пони. Если бы Эзри могла за ней угнаться, Алекс бежала бы много дней просто потому, что ей это нравится.

Она вела их там, где когда-то была дорога, ну или достаточно близко. Большую часть системы хайвеев давно засыпало, и только редкие бетонные столбы и ржавеющие телефонные будки обозначали, где они когда-то проходили.

– Думаешь, пони когда-нибудь изменятся?

– Не знаю, Эзри. Деление на своих и чужих помогает нам выживать. Всегда надо знать, кому можно доверять, а кому нет. Я… я надеюсь…

– И я тоже.

Так и прошёл остаток их похода. С зимой закончилась самая сложная его часть, и дальше они двигались быстро и без особых проблем. Время от времени им попадались караваны, иногда они шли вдоль рельсов железной дороги. Алекс продолжала учить Эзри основам того, что считала за образование, постепенно добавляя к чтению счёт. К её удивлению, с числами дрон разбиралась ещё лучше, чем со словами, и вскоре они углубились в обширные владения математики.

Но на каждую минуту, потраченную на изучение какой-нибудь практической до-Событийной темы, приходилось несколько, посвящённых восхищению культурным наследием. У Алекс была рабочая аппаратура, и они смотрели фильмы, слушали музыку и развлекали себя всеми способами, которыми она пользовалась, когда росла, и которых современным жеребятам не доставалось. Особенное внимание уделялось анимации с людьми, потому что она позволяла познакомить с ними Эзри так, чтобы они не казались слишком необычными.

Конечно, первым делом пришлось пройти через серию неловких объяснений, чтобы Эзри разобралась в отношениях между людьми и лошадьми. Как бедной предполагалось смириться, что разумные граждане современности вчера были тупыми вьючными животными?

Они одолели этот и другие сложные вопросы по дороге. Эзри начала эксперименты с магией, но в этом от Алекс помощи было немного. Объяснить то, что другие при ней говорили про левитацию, или рассказать, что ей объясняла Райли про ощущения при смене формы она могла, но ничто из этого, судя по всему, особо не помогало. Если судить по тому, как Эзри легко разобралась с более приземлёнными темами, Алекс ни на секунду не сомневалась, что за год учёбы в александрийском университете она выучила бы и полёт, и левитацию.

Но назад они не собирались. Той школе равных не было, поэтому приходилось довольствоваться тем, чему могла научить Алекс, и тем, что можно было найти в Радио Спрингс. С каждой новой неделей весны они всё дальше углублялись в населённые земли, проходя мимо ферм, засеянных полей и что-то высаживающих фермеров. На фермах путницы предлагали свой труд в обмен на еду и новости.

Это требовало переговоров и давления на жалость фермеров. Таланты земнопони, которыми обладала Алекс, невозможно было заметить с первого взгляда, а одинокого дрона было очень тяжело представить чем-то кроме как разведчиком королевы. Как бы мало пони ни знали о чейнджлингах, им было известно, что всем заправляют королевы, и что они каким-то образом могут обмениваться информацией и приказами на расстоянии. Скептикам ничего не доказывала и разумность Эзри – кроме того, что ею в этот момент может напрямую управлять королева.

Это означало, что на некоторых фермах им были не рады, что бы она ни слышала о преобладающей здесь терпимости. Это не доставляло больших неудобств, им доводилось справляться с большими проблемами, чем кучка недружелюбных пони. Пока настоящие агенты других королев не явились по душу Эзри, всё было в порядке. И до самого Радио Спрингс так и было.

Им удалось разузнать о Радио Спрингс куда больше, чем Алекс удавалось до этого момента. В городе случился бум шахтёрского дела, и все свободные копыта требовались на добыче угля и иных руд в одном из окружающих центральное поселение специализированных городков. Там мог устроиться кто угодно, если у него были мозги и желание много работать.

Алекс не слишком соблазняла перспектива пневмокониоза как способа покончить с собой, так что она решила либо вообще избегать этих городков, либо хотя бы для начала изучить другие варианты. Эзри предстояло самой выбрать своё будущее, но Алекс хотелось дать дрону возможность начать кем-то получше шахтёра.

Город было легко заметить даже издалека. Алекс показалось, что она провалилась в прошлое на пятьсот лет, к форту на самом краю того, что некоторые называли фронтиром. Видневшееся на горизонте вполне могло быть построено тогда, и не слишком бы выделялось на фоне остального. Дома были сделаны из брёвен или самана, а иногда и из их комбинации, скрепленной чем-то вроде тёмного цемента. В город входили рельсы железной дороги, а вдали виднелись трубы акведуков.

Пока они приближались к городу, их обогнал пыхтящий паром поезд, наполненный рудой, направляющийся в город откуда-то с юга. Руда была ничем не прикрыта, по всей вероятности, её везли откуда-то из шахт, о которых она была наслышана. В городе виднелись многочисленные домны, которые легко было узнать по источаемому ими чёрному дыму и тому, что они не были сделаны из дерева. Она много слышала об этом городе, лично была знакома с его основателями, как и со многими другими. Выжил ли кто-нибудь из них? Выяснять ответ на этот вопрос она не планировала.

Её попутчица последовала за ней, и они влились в поток пони, направляющийся в город. Сам город не окружала стена, как во многих восточных городах, но ополчение в форме имелось, и оно подозрительно осматривало всех новоприбывших. Так как путницы явно были безоружными гражданскими, а в их тощих сумках при всём желании вряд ли можно было спрятать больше нескольких фунтов, внимания к себе они не привлекли.

Когда они вошли в город, уши Алекс повернулись в сторону зазывалы, и она повернулась чтобы послушать:

– ...угодно, свежеприбывший из Соединённых Штатов, любой без работы или крыши над головой, слушайте меня! – Она подошла поближе, и не только она. Немало тех, кого она обогнала, были скудно одеты в не очень подходящую пони одежду и выглядели несколько истощёнными. Было ли это признаком того, что программа помощи в Спрингс пользовалась некоторым успехом?

Зазывалой оказался жеребец-земнопони с самым громким голосом, какой ей когда-либо попадался, гривой цвета угольной пыли и грязно-коричневой шерстью.

– Пограничная Шахтёрская Корпорация предлагает жильё, еду и образование всем, кто подпишет контракт минимум на пять лет! Включает дорогу до одной из наших знаменитых шахт в составе безопасного каравана! – Группа, с которой пришла Алекс, со временем поредела, но новые пони постоянно присоединялись и уходили.

Алекс двинулась дальше, выйдя на Мэйн Стрит и пройдя насквозь район приличнее выглядящих домов, оштукатуренных чем-то в тон саману. Большинство тонким слоем покрывала сажа, но по крайней мере эта улица выглядела так, как будто её недавно оттёрли. По пути она заметила универмаг и несколько магазинов, но и их она пропустила по дороге к ратуше.

Она пришла в город с совершенно определённой целью. Именно поэтому на них сейчас была надета плохо подогнанная человеческая одежда и зазывалы обращали на них так много внимания, в то время как обычные пони старались держаться подальше. Ей уже попался по дороге похожий на констебля пони, который и указал путь сюда.

Это была цель её расследования и одна из причин, по которым она пришла именно в Радио Спрингс. Как другие поселения обращались с беженцами со Старой Земли? Она присоединилась к небольшой толпе, ожидавшей возле приземистого бетонного здания, и взяла номерок. Через два часа она уже стояла в кабинете по гражданству.

Их приняла седеющая кобыла с одним крылом и суровым взглядом, в комнате без окон, освещённой мерцающим электрическим светильником. Зато на стенах было полно плакатов с улыбающимися пони и описанием «благ», которые мог ожидать зашедший в кабинет.

Алекс взяла свою анкету в зубы и положила на стол. Писала она как можно неряшливей, но большая часть анкеты состояла из галочек, и писать требовалось только в нескольких местах. Хуже всего было «предпочитаемое имя», Алекс сомневалась, что бедная кобыла вообще сможет разобрать, что она там накалякала.

Столько врать ей не приходилось ещё ни разу в жизни. В анкете она была записана как Кристи Салудив, на момент События – ученица старших классов, приехавшая навестить семью в одном из маленьких городков штата. Там не было указано никаких гражданств, никаких полезных навыков и никаких физических способностей, кроме ходьбы.

Причём последнее, как она уже начинала побаиваться, могло стать истиной, потому что её сила земной пони становилась всё более недоступной.

Пегаска изучила анкету сквозь очки и переключилась на анкету Эзри. Там была схожая информация, по которой она была младшей сестрой Кристи, Лией. Пегаска положила анкеты на стол.

– Является ли эта информация верной, точной и полной, насколько вам известно? – Алекс кивнула. В глаза кобыле она смотреть не могла. Скорее всего, ей об этом будут сниться кошмары. – А твоя?

У Эзри никаких сложностей не возникло:

– Да, – её тонкий голосок даже не дрогнул.

– Хорошо. Властью данной мне городом Радио Спрингс, объявляю вас гражданами, – она сгребла анкеты в кучу на столе и придвинула старомодную печатную машинку поближе. Точнее, устройство выглядело похожим на печатную машинку. Клавиш на ней было куда меньше, зато они явно могли отклоняться в разные стороны. Вся конструкция была целиком механическая, с чернильной лентой и кучей маленьких шестерёнок, прямо как старинные печатные машинки.

Кобыла вставила в агрегат перфорированный бланк и начала быстро что-то печатать. Делала она это с такой механической стремительностью, как будто за такое количество повторений утратила нужду во взгляде на свою работу. Она часто вертела головой, проматывала бланк и быстро продвигалась к его окончанию.

– Читали ли вы информацию о расселении, вывешенную снаружи, прежде чем войти в мой кабинет? – спросила она, обращаясь в основном к Алекс. – Радио Спрингс понимает, что Беженцы, прибывшие с Земли, не смогут сами себя обеспечивать, и поэтому предоставляет некоторые льготы для облегчения их вливания в общество. Льготы эти не бесконечны и предоставляются на определённых условиях. Достаточно ли вы осознаёте доступные вам программы и варианты? – Несмотря на все упоминания сострадания, Алекс редко доводилось встречать настолько механически выполняющую свою работу пони.

Она покачала головой:

– Пожалуй, вам стоит мне их вкратце описать, – Алекс сменила акцент и начала немножко растягивать слова. У неё это неплохо получалось, пусть и не так хорошо, как у Эзри. – Чем тут можно заняться двум детям вроде нас?

– Ну, твоя сестра достаточно молода, чтобы её приняли в систему приютов. Одна подпись и о ней позаботятся. В данный момент промежуток между усыновлениями составляет около… – она на что-то покосилась, – двух лет.

– Нет! – одновременно выпалили обе путешественницы, чуть не перейдя на крик. Эзри даже забыла о своём липовом акценте и в голосе её чувствовалась настоящая паника. Она подвинулась на скамье и плотно прижалась к Алекс.

Та успокаивающе приобняла её, насколько это было возможно.

– Нет, – сказала она чуть спокойнее. – Мисс, мы потеряли всё, что у нас было. Мы лучше будем держаться вместе.

– Ну конечно, – чиновницу, похоже, совершенно не впечатлила эта сцена, скорее даже в её голосе сквозило раздражение. Но, с другой стороны, сколько подобных сцен ей приходилось наблюдать ежедневно? Сколько Беженцев принимали в Радио Спрингс? – У тебя нет никакого образования, иначе, не сомневаюсь, ты приглянулась бы кому-нибудь из нанимателей. Наша школьная система не похожа на ту, которую ты помнишь, в нашей ты уже всё закончила. Поздравляю.

Было ли совпадением, что в момент, когда кобыла её поздравила, печатная машинка дошла до конца строки и издала звонкое «дзынь!»? Как бы то ни было, особой радости в её голосе не слышалось. С другой стороны, Алекс сомневалась, что воображаемая Кристи очень хотела бы вернуться в школу.

– В любом случае, у вас есть два основных варианта. С одной стороны, вы можете остаться в городе под присмотром опекуна или вызваться добровольцем в одну из шахтёрских компаний.

Алекс поёжилась:

– И в чём разница?

– В обоих случаях работать придётся много. Если останетесь в городе, жить придётся в одном из старых домов. Сможете записаться на биржу труда и молить бога, что кому-то понравится, как вы выглядите. Шахтёры сразу начнут платить зарплату, обучат профессии. Пока что они не завернули никого из тех, кого я к ним посылала. Земная пони вроде тебя для такой работы хорошо подходит. Пока работаешь, сможешь дать сестре образование. У меня тут где-то рекламка… – она покопалась в груде документов на столе и передала Алекс листок.

Рекламка была напечатана на клочке бумаги простыми чёрными буквами. Быстро прочитав написанное, Алекс сделала вид, что пытается разобраться в тексте, как сделала бы обычная пони.

Ну что же, Алекс, тебе хотелось посмотреть на худший вариант, который тут поджидает пони… Она протянула листик:

– Так и поступим. Надо просто подойти с этим к одному из пони на входе в город?

Та кивнула:

– Именно так. Я тут помечу, что вы будете жить вне города. Через год вернётесь и расскажете о своих достижениях. Всё просто.

Алекс встала со скамьи.

– Благодарю, – она опустила взгляд. – Пойдём, Лия, быть твоей сестре шахтёром.

---

Ко времени, когда они добрались обратно к воротам, уже вечерело. Поток пони изрядно ослаб, но зазывалы всё ещё были на месте. Алекс старательно изобразила нервную нерешительность, но актриса из неё была так себе, а врать получалось ещё хуже. Впрочем, ей сильно помогло то, что врать особенно и не пришлось.

Жеребец тёмного окраса внимательно их осмотрел, забрал рекламный листок и бросил на него беглый взгляд.

– Только сегодня зарегистрировались? – При обычном разговоре он не пытался кричать. В более тихом варианте его голос идеально вписался бы на какой-нибудь автопомойке в Америке в качестве продавца подержанных машин. Если бы, конечно, такие ещё существовали.

– Ага.

– И обе с Земли, – он прищурился, изучая их разношёрстную одежду. Выглядели они довольно глупо, но не совсем так, как кто-то только что вернувшийся. Настолько новичками они не смотрелись.

– Угу. Правда, до Радио Спрингс пришлось изрядно пройтись. Когда услышали трансляции… несколько сот миль, как минимум… – она надеялась, что это не звучит совсем уж дико. Даже с маленьким дроном на спине, земная пони весной могла забраться и дальше.

– Ясно. Не поймите меня неправильно, Пограничная Шахтёрская Корпорация получает некоторые льготы за участие в благотворительности, и для этого нам приходится принимать определённое количество Беженцев. Если вы не совсем с Земли, мы не можем вас принять. У нас на этот случай есть тест. Сестра твоя слишком молодая, и её мы имеем право не тестировать, но с тобой так не выйдет, – он указал на ничем не примечательное крыльцо неподалёку. – Если ты не против. Там быстро. Пара минут – и ещё успеешь на поезд в Золотую Жилу, на котором все остальные отправляются.

– Хорошо, – Алекс было бы спокойнее, будь это в Александрии, или если бы её сила оставалась настолько же доступной, насколько ей полагалось. Она прижала Эзри поплотнее и отправилась к крыльцу.

Беспокойство оказалось лишним. В здании было пусто, если не считать ещё одного скучающего жеребца и нескольких стульев и столов. Он уселся напротив и задал несколько вопросов о Земле, где она родилась и всё такое. Попросил опознать несколько картинок с символами, относящимися к брендам и маркам, популярным прямо перед Событием. Она осознанно допустила несколько ошибок, предположив, что слишком правильные ответы от подростка их скорее всего насторожат.

Жеребец записал её результаты и направил к железнодорожной станции, снабдив парой билетов. Ехать предстояло на том же поезде, на котором привезли в город уголь. Их быстро определили в полупустой грузовой вагон, усадив возле ящиков и коробок. Пассажиров было немного.

– Не нравится мне это, – сказал Эзри, когда их оставили наедине.

– Почему?

– Пони, с которыми мы говорили, они…

– Что они?

– Они слишком нам рады. Некоторые пони любят помогать другим – как ты! Когда ты мне помогала, у этого был вкус. А они не думают о том, что помогают, они думают, насколько здорово это будет для них самих. Я понятно объясняю?

– Угу, – Алекс прислонилась спиной к грубым доскам ящика, глядя, как за дверью вагона проплывает пейзаж. – Более чем. Было до События слово для подобных: «кидала».

– Так почему мы им доверяем?

Алекс подняла бровь:

– Я им не доверяю. Думаешь, надо? – Эзри сконфужено нахмурилась, поэтому она продолжила. – Я хочу посмотреть, как они пытаются обманывать Беженцев. Когда они возвращаются, они испуганы, просто в ужасе, весь мир, все кого они знали, пропали. Такое отчаяние может толкнуть пони на что-то такое, что в обычном состоянии он ни за что не сделает. Честно говоря, я очень надеюсь, что они просто в зазывал подбирают подонков, потому что у них лучше получается, а сама компания нормальная. Ведь Беженцы, честно говоря, довольно бесполезны. Неуклюжие, странные, частенько без каких-то полезных навыков, и у всех в прошлом какой-то багаж, который их гнетёт. Если есть группа, которая учит их профессии и заботится о них пока они заново учатся жить, то несколько скользких типов среди зазывал ничего не значат.

– А что мы будем делать, если они все такие?

Взгляд Архив потяжелел:

– Ты куда-нибудь спрячешься, а я обо всём позабочусь, – аликорном она, может, и не была, и до сверхъестественных сил вроде Дискорда, способных своим влиянием покрыть целую планету, ей было далеко, но чёрт её подери, если она даже не попытается защитить свой народ, куда бы её ни занесло. Пусть эти шахтёры только попробуют её остановить.

Судя по всему, конечной станцией поезда была не Золотая Жила, он проезжал сквозь неё. Их ожидала только небольшая платформа с одиноким охранником, устроившимся на стуле, положив на колени ружьё и явственно страдающим от скуки. Он даже не потрудился к ним присмотреться, когда они присоединились к группе пони, с которыми им не довелось встретиться в поезде.

Направившись вместе с ними к краю тёмной платформы, Алекс прижала свою «сестрёнку» поближе к себе. Золотая Жила была не столько городом, сколько аванпостом, со всех сторон окружённым лесом, который выглядел готовым в любой момент снова захватить занятую пони территорию. Постройки были в основном из грубо обработанных брёвен с крышами из листового металла, внутри них виднелись огоньки очагов. Если в Радио Спрингс пыль была неприятна, то тут она была куда хуже. У Алекс не осталось ни малейших сомнений, что они прибыли в настоящий шахтёрский город.

В качестве гида им достался тот же пони, который их нанял.

— Это главный барак, – сказал он. – Бар на первом этаже, душ там же. На втором и третьем этажах общежитие. – Они прошли мимо, в сторону открытых дверей другого строения, одноэтажного, но почти такого же размера. – Это магазин компании. Самый простой способ чего-то достать, если не хочется сбегать через горы в Радио Спрингс.

– А попутный поезд не поймать? – спросила Алекс, выбившись в передние ряды группы. – Он ведь возит в город уголь и руду?

– Да можно, конечно, если хочется спустить немного с таким трудом заработанного на билеты. Единственная поездка за счёт компании – это та, которая вас сюда привезла. Если хотите куда-то ещё попасть, придётся покупать билеты как всем. Купить, кстати, можно прямо в этом же магазине, – они продолжили идти по посыпанной щебнем дорожке, несколько раз останавливаясь подождать споткнувшегося и упавшего беженца. Алекс помогла кобыле-единорогу примерно её возраста, больше тем, что на неё можно было опереться. Оранжевая единорожка неловко улыбнулась, но ничего не сказала. Алекс тоже промолчала.

— Это офис компании, – продолжил гид, когда они добрались до последнего, самого маленького здания. – Мы сейчас зайдём и оформим вам все документы. Несколько подписей от каждого и спать. Завтра рано на работу.

Ей удалось увидеть только две комнаты в офисе компании. Одна была чем-то вроде комнаты ожидания, со столом для секретаря. Там, несмотря на поздний час, сидела молодая кобыла со стопкой бланков контрактов и карандашей.

Прочитав контракт за несколько мгновений, Архив почувствовала, как её кровь закипает от ярости. Всё, чем занималась шахтёрская компания, сразу стало понятно, и она даже задумалась, позволит ли ей совесть дать остальным подписать подобный контракт. Пусть даже не существовало никакого правительства, способного заставить их выполнять эти условия, сама идея, что проходимцам удалось обмануть столько народу и втянуть их в… Она промолчала. Если бы она начала шуметь, её могли просто вышвырнуть. А тогда у неё не осталось бы шансов выяснить, насколько глубоко заходит эксплуатация, как и найти способ как-нибудь развалить это всё изнутри. Она подписалась и попыталась не сморщиться, когда остальные поступили так же.

После этого экскурсия завершилась. После ужина из пустой овсянки их разделили по полу и отправили в соответствующие общежития. Ей пришлось немного поругаться, чтобы её не разделили с Эзри, но тут уж она проявила твёрдость. Так им досталась двухъярусная кровать в угловой комнате, где кроме них жила только одна другая пони.

Алекс с первого взгляда поняла, почему заведующая общежитием так злорадно на них смотрела, отправляя в комнату. Пройдя сквозь дверь она увидела безошибочно выдающие фестрала большие уши и вертикальные зрачки. Глаза пони чуть ли не светились в темноте, когда она уставилась на них через спинку кровати.

– Привет, – Алекс подняла копыто и снова его опустила, стараясь не встречаться с незнакомкой глазами. Без прямого доступа к магии земнопони сквозь деревянное здание, она не чувствовала в себе достаточно сил для особого энтузиазма. – Ты, должно быть, Джеки. Заведующая Ривера нас сюда поселила.

Фестралка уставилась на них немигающим взглядом. Она ухмыльнулась и неловко скатилась с кровати. В результате одна из её ног запуталась в тонком одеяле и пони сползла на пол громко матерящимся свёртком. Алекс не удалось разобрать большую часть слов из её криков, но они скорее всего не несли особого смысла. Эзри отступила на шаг, прикрывая лицо крылом, а Алекс шагнула вперёд чтобы помочь запутавшейся молодой кобыле.

Разглядеть часть одеяла, где собирались все узлы, было несложно, так что она наклонилась чтобы их распутать. Язык мгновенно почувствовал отвратительный привкус угля и серы. Как только она завершила распутывание, она немедленно выплюнула одеяло, скривившись от отвращения. По крайней мере, привкус помог ей бороться с сонливостью.

Фестралка выглядела в равной мере смущённой и благодарной, и внезапно отпрянула.

– Я…я… – на ней не было никакой одежды. В Александрии на это скорее всего никто и бровью бы не повёл, тут, среди недавно вернувшихся, нравы были совсем другими. Это заставило Алекс покраснеть и отвести взгляд.

– Извини. Я и сестрёнка не хотели тебе мешать.

– Мне эти чёртовы копыта мешают, как обычно, – фестралка немного неуклюже поднялась с пола. – Хорошо, что ты не засмеялась. Раз ты новенькая, ты, наверное, недавно вернулась, так ведь? Тебе ещё предстоит спотыкаться на каждом шагу. – Она протянула копыто, больше не смущаясь. – Звать и впрямь Джеки, шахтёр-самородок! Лучшего разведчика ни в одной команде в лагере не найти.

Алекс прикоснулась к копыту привычным жестом, находя настроение фестралки слегка заразным. Бедная ночная зверушка в мире дневного света.

– Не сомневаюсь, что не найдём, – она указала на Эзри. – Это моя сестра, Лия. – Эзри подошла с куда большей осторожностью, но тоже поздоровалась.

– Хе-хе, – ухмыльнулась фестралка во всю свою клыкастую пасть. – Мы с тобой, малявка, проигравшие в волшебной лотерее 2015-го. – Она хлопнула Эзри по плечу копытом, не слишком сильно. – Нам, неудачникам, надо держаться вместе. Сестре твоей не понять.

Алекс выскользнула из седельных сумок, слишком усталая, чтобы притвориться, что ей это сложно.

– И это пони, которая может летать, забираться в чужие сны и обладает совершенными органами чувств, говорит обычной земнопони.

Она старалась, чтобы в её словах не чувствовалось желания спорить, но всё равно из лица Джеки внезапно пропала вся радость. Её глаза сузились:

– Новичку, значит, достаточно узнать, как нас называют, и она думает, что всё знает? – Джеки пихнула Алекс копытом, пусть и не очень сильно. – Брехня это всё. Они нам тут рассказывают те же сказки, что и в Радио Спрингс. Любовь и терпимость – для пони вроде тебя; жизнь урода для всех остальных. – Она откинулась на кровать, грудь её вздымалась от едва сдерживаемой ярости. – Твоя сестра узнает, о чём я… через пару дней… можешь мои долбанные слова записать…

Тут её разбил сухой кашель. Она прикрыла рот копытом и практически не контролировала, как с каждым кашлем дрожали и хлопали её крылья.

Эзри к этому моменту отступила к стене, а сама Алекс встала между своей воспитанницей и незнакомкой. Она дождалась, пока кашель Джеки утихнет.

– Извини, – она вздохнула. – Не хотела обидеть. У тебя всяко со всем этим больше опыта, чем у меня. Уверена, и Лия, и я, можем многому у тебя научиться.

Джеки наконец справилась с кашлем и неловко сложила крылья на боках.

– Точно. Можете, – улыбка вернулась, пусть и немножко вымученная. – И научитесь. – Она снова уселась, прислонившись к кровати. – Можем начать прямо сейчас. – Она бросила короткий взгляд на открытое окно. – До побудки осталось семь часов! Может быть, этого нам хватит, чтобы к тому моменту вы не были совершенно бесполезными.

– Хотелось бы, – зевнула Алекс. – Но мы весь день на ногах. Может, завтра?

Джеки отвернулась и нахмурилась.

– Ну конечно. Конечно, вы спать хотите. Валяйте, – она ухватилась за одеяло зубами и запрыгнула на кровать, заставив солому в матрасе захрустеть. – Спите уже. – Она натянула одеяло на голову и исчезла в его складках.

Эзри не проявила никакого желания спать отдельно от Алекс, и в этот раз та не стала препятствовать такому поведению. Алекс очень хотелось забраться в своё карманное измерение и выспаться там, где они обе могут почувствовать себя в безопасности, но в компании незнакомки она не посмела этого сделать.

Их соседка мешала Алекс спать своими стонами и всхлипываниями от какого-то ужасного кошмара. Не раз ей хотелось встать и помочь, выспросить, что мышепони знает о хождении в снах и во что она там вляпалась. Но после такого спорного первого впечатления ей не приходилось надеяться, что она может отбросить прикрытие и надеяться на то, что её секреты будут хранить. Кроме того, это вполне мог оказаться и обычный кошмар. Они всё ещё иногда случались, и Алекс об этом знала лучше большинства.

На следующий день их разбудили на рассвете, как и предупреждала Джеки. Все вместе они съели завтрак в столовой, невкусную еду, которой, на вкус страдающей от вечного подросткового аппетита Алекс, было маловато. Джеки оказалась права не только в этом: Эзри и впрямь привлекала недружелюбные взгляды. Все пони, к которым они приближались, выглядели достаточно дружелюбно, пока не приглядывались к ребёнку. Золотая Жила определённо не была центром мультикультурной толерантности.

Все пони были одеты в стандартные шахтёрские комбинезоны, которые закрывали, на вкус Алекс, слишком много и мешали двигаться, но выбор был либо носить их, либо выделяться ещё сильнее.

В контракте значилось обучение, и оно началось немедленно. Чуть меньше половины пони, которых она встретила за завтраком, остались учиться, насколько это можно было назвать обучением. Они сдвинули грубые скамьи в полукруг, после чего уселись на них и прослушали презентацию, которую один из бригадиров зачитал с бумажки.

Поскольку среди них были свежеприбывшие, презентация была про «реинтеграцию». Алекс знала их как минимум дюжину, и, скорее всего, ещё столько же не знала. Несколько она даже сама написала, и была в команде, которая их правила и улучшала.

Но это было в Александрии. Тут самые влиятельные не любили Архив, и поэтому отвергали её помощь. Презентацию она узнала на втором предложении. Написал её один из основателей Радио Спрингс давным-давно, во второй декаде после События.

– Вас вырвало из вашей жизни, – так она начиналась. – Ваш мир у вас забрали, и вы даже не знаете, почему. Вам кажется, что вы пленники собственного тела, вас смущают мысли, приходящие ниоткуда. Вы, скорее всего, скучаете по семье и любимым, и, возможно, даже не знаете, почему вам стоит продолжать свою жизнь. Пора вам услышать ответы.

Как-то раз Алекс довелось слышать, как пони зачитывал эти слова, вкладывая в них чувство. В голосе текущего оратора единственным чувством была скука. Алекс сидела вместе с группой, с которой вчера приехала, и чувствовала их внимание на читающем. Она ощущала их боль, когда они узнали то, что наверняка уже подозревали: что вернуться в старые тела никогда не получится. Бессердечность оратора чуть было не заставила её на него наорать.

Она больше смотрела на его лицо, чем слушала. Полноватый жеребец с пустым взглядом. Глаза Архив посмотрели в его прошлое, но там была только пустота. Ни один человек не мог бы не испытывать никаких эмоций обрекая новичков на жизнь в непонятном теле и без надежды встретиться с любимыми.

Никто вроде бы ничего плохого пока не делал, но тем не менее, мысль о том, скольких пони сюда заманили, бесила Архив почти так же, как и то рабство, на которое они все подписались. Почти.

Она, насколько получилось, успокоила единорожку, которая сидела рядом с ней. Алекс разделила слёзы, без затруднений снова найдя их в себе. Пусть никто из руководства этого и не знал, память о старой Земле была здесь сильна. Архив больше не чувствовала усталости от бессонной ночи.

Ей нельзя было влиять на их урок магией, пусть и очень хотелось. Чувство вины жгло её изнутри, но недостаточно, чтобы сбросить маскировку. Воля Архив на короткое время столкнулась с волей Алекс. Алекс победила.

Презентация закончилась, и они разделились по группам. Не по видовой принадлежности, как она изначально полагала, а по «месяцев с момента возвращения».

Особого смысла притворяться неуклюжей не было, пусть это и избавило бы её от необходимости немедленно лезть в шахту. Она отвела Эзри к группе 6-12 месяцев и уселась там возле Джеки.

Фестралка её заметила, несмотря на суету вокруг.

– Уверена, что тебе не лучше с новичками? – она гордо ухмыльнулась. – Врать причин нет. Если надо научиться основам, в этом классе тебе делать нечего. Мы в основном занимаемся мелкой моторикой с мистером Морзе. Ты скорее всего не готова.

Алекс проигнорировала вопрос.

– Если ты уже полгода как вернулась, почему ты не учишься летать? – и в самом деле, распределение по видам в их углу было примерно равным. Разве единорогам и крылатым пони не следовало находиться в классах, посвящённых их уникальным способностям?

– Хе, – Джеки закатила глаза. – Вот такая вот ты всезнайка. Полёты «не приносят пользу на рабочем месте». Наши уроки сконцентрированы на навыках, которые помогают больше зарабатывать. Дополнительные занятия стоят денег. Я коплю… – она понизила голос и отвернулась. – Ещё полгода…

Алекс заставила себя сделать то же самое, несмотря на то, что кровь её кипела. Она понизила голос, но не смогла убрать из него всю ярость:

– Они тебя хотя бы основам сноходчества обучили?

– Понятия не имею, о чём ты, – Джеки вслед за Алекс тоже перешла на шёпот, но судя по всему, не очень понимала, зачем. – Сно-чего?

Отвечать времени не было, потому как ранее упомянутый мистер Морзе добрался наконец до класса, толкая перед собой тележку с шахтёрскими инструментами. Это был тот же полный жеребец, который зачитывал презентацию.

– Вы новенькие, – сказал он, указывая на Алекс и Эзри. – Вчера приехали?

– Так точно, – Алекс шагнула вперёд. – Я Кристи, это моя сестра Лия. – Она ткнула копытом в Эзри.

Он смерил их взглядом.

– Кристи, это класс для продвинутых. Как долго ты была пони?

– Девять месяцев, – ответила она, используя то же число, которое сказала в Радио Спрингс. – Мы с сестрой вернулись в маленьком городке. С большей частью пришлось самим разбираться.

Весь класс, дюжина или около того пони, дружно притихли. Пыльные пони-шахтёры уставились на них с куда большим состраданием, чем их учитель. Как минимум некоторые в этой группе были вынуждены сами пройти через что-то подобное.

– Зимой? – он удивлённо поднял бровь. – Что же вы ели?

Алекс врать умела не очень хорошо, но эти детали она отрепетировала, на случай подобных вопросов.

– У моей семьи был сад. Некоторые деревья ещё сохранились… одичали, конечно. Но когда мы вернулись, зима ещё не началась, и… – она подняла копыта. – Всё очень хорошо созрело.

– Очень интересно, – он уже почти отвернулся. – Ну что ж, покажи, чему научилась. Подними эту кирку. Не урони.

Это было сложнее, чем просто врать: ей надо было показать умение, но не слишком большое. Соврать телом не хуже, чем получилось на словах. Архив для этого не слишком годилась. А вот Эзри…

– Лия со мной примерно на одном уровне, – она посмотрела на ребёнка. – Покажи им?

Возражений не последовало. Крылья дрона коротко прожужжали из-под комбинезона, выражая дискомфорт от уделяемого ей внимания. Тем не менее, она вышла вперёд, ухватила ржавую кирку ртом за ручку и подняла с идеальным сочетанием неловкости и уверенности. Она сделала вид, что замахивается, притворилась споткнувшейся, но кирку не уронила. Алекс сама не поверила бы, что это всё понарошку, если бы не сосредоточенное выражение на её лице.

– Достаточно, – жеребец указал на ящик. – Думаю, в нашем классе вам будет в самый раз.

Эзри вернулась к Алекс, стоявшей у стены, с радостью скрываясь в тени. За весь урок Алекс больше ничего не сказала, и был он больше не про то, как быть пони, а про работу в шахте. Алекс потренировалась ловкости разбирая и собирая лампу Дэви, научившись менять фитиль и снимать защитный кожух. После была тренировка выносливости, заключавшаяся в толкании тяжёлой телеги, а потом она научилась цеплять кирку к ноге и махать достаточно сильно, чтобы расколоть руду.

После короткого перерыва на обед, остальной класс разошёлся по шахтёрским сменам. По контракту, у Алекс с Эзри было ещё две недели, прежде чем они обязаны были начать работать. Для них двоих это был практически отпуск, но для действительно новеньких времени было совершенно недостаточно.

С самого прибытия это был первый раз, когда их, провалившихся в щель между новичками с опытом и без, оставили в одиночестве. Первый шанс вернуться в комнату, удостовериться, что дверь плотно заперта, и открыть эквестрийское карманное измерение.

Из электроприборов они воспользовались только освещением: неизвестно было, когда ещё представится шанс подзарядиться. Эзри обессилено упала на диван. Она даже не потрудилась открыть глаза, когда сказала:

– Мы тут ещё надолго останемся?

Алекс уселась рядом на диван и похлопала её по голове.

– Пока я не найду доказательства того, что они по моему мнению делают, и не придумаю способ их остановить.

– Мне не нравится, что они чувствуют, когда на нас смотрят, – Эзри перекатилась на другой бок и подёргала комбинезон. Алекс наклонилась, чтобы помочь с молнией, и отбросила его в сторону, позволив Эзри вырваться из стесняющей одежды.

– Все?

Эзри покачала головой:

– Только те, которые командуют. Они… – она нахмурилась и, судя по всему, несколько секунд что-то пыталась сформулировать прежде, чем продолжила. – Они думают о пони так же, как ты думаешь об этом. – Она махнула копытом вокруг, указывая на библиотеку. – Мы важный секрет, который никто больше не знает. Но как это так? – Она уселась и склонила голову набок. – Все видели, как мы уехали из города. Все оттуда приезжают, они ведь должны знать, что мы тут?

– Конечно они знают, Эзри. Место для Беженцев, где они могут получить работу и научиться быть пони, это хорошо, вовсе не плохо! И это не секрет.

– А что тогда?

Настала очередь Алекс откинуться на спину.

– Деньги и изоляция. Люди тоже друг с другом когда-то такое делали, а теперь вот пони пробуют. Они изолируют тебя тут, чтобы нельзя было ничего купить, кроме как у них, после чего они могут установить цены так, чтобы для выживания тебе надо было тратить больше, чем ты зарабатываешь. Нипони ничего не заметит, когда они только сюда приезжают, потому что за подписание контракта дают такую большую премию. Но если ты… – она утихла, заметив, что чейнджлинг её не понимает.

Мало кто из детей числил среди своих интересов бухгалтерию, и Эзри, судя по всему, не была исключением. Алекс пожала плечами:

– Чтобы удостовериться, мне придётся посмотреть, в каких условиях тут работают. Если они тут хорошо обращаются с пони… ну, тогда мы, пожалуй, просто расскажем об этом правительству в Спрингс и отправимся куда глаза глядят.

– Не обращаются, – пискнула Эзри. – Я чувствую.

– И если я это обнаружу… – Архив скатилась с дивана на ноги. – Они пожалеют, что я не ошиблась.

---

Две недели прошли практически так же, как первый день. Эзри определили в детский сад/школу при шахте, но туда она отправлялась только после того, как заканчивались утренние уроки «как быть пони». Алекс большую часть времени тратила на знакомства с другими Беженцами и как можно большим количеством работников, пытаясь обставить всё так, чтобы не привлекать слишком много внимания. То, что ей удалось узнать, не слишком обнадёживало, бедная Джеки, судя по всему, отражала общие тенденции. Насколько ей удалось понять, шахтёры отправлялись под землю только с мокрой повязкой на лице для защиты лёгких, и только их керосиновые лампы хоть как-то снижали сырость в шахте.

Проблемы Джеки были серьёзнее, чем простой недостаток снаряжения. Её неспособность и даже нежелание спать оказалась еженощной. Алекс потребовались почти все две недели чтобы набраться храбрости и поднять тему в разговоре, примерно в час или два ночи, перед первым днём, когда ей предстояло отправиться в шахту.

Проснувшись с испуганным криком, Джеки отправилась в коридор, в свой обычный пост-кошмарный поход в туалет.

– Эзри, не спишь? – прошептала Алекс, как только она вышла.

– В этой комнате так воняет ужасом, я тут дышать с трудом могу, – ответил тоненький голосок с верхней кровати. – Прям каждую ночь.

– Я с ней поговорю, – Алекс вытянула копыто к висящим у кровати седельным сумкам и откинула клапан. – Поспи лучше там. Но только сначала спрячь подушку под одеяло.

Эзри поднялась и уселась. Казалось, её глаза светятся в полумраке, но Алекс прекрасно знала, что это только отражённый свет.

– Правда?

– Да, малявка, заслужила. Две недели, и ты почти не жалуешься, большинство пони столько не продержатся. А теперь поторопись, пока она не вернулась.

– Хорошо! – Эзри, без всяких следов сонливости, набросила одеяло на подушку и спрыгнула, жужжа крылышками, в отверстие.

– Будь готова вовремя! – шепнула Алекс вслед. – Дождись моего сигнала с утра, сама не вылезай. Я пока не знаю, буду ли я об этом всём ей рассказывать или нет.

– Спокойной ночи, мам! – Эзри помахала копытом и Алекс закрыла клапан, скрывая луч искусственного освещения изнутри.

Алекс встала с кровати, взяла с тумбочки карандаш и блокнот и начала рисовать последовательности рун, которые им понадобятся. Она никогда раньше эти последовательности не использовала, но это не имело значения. В её памяти каждая книга из эквестрийской библиотеки была настолько же свежа, как в день прочтения.

Примерно через двадцать минут кобыла вернулась. Ей не потребовалось и мгновения, чтобы заметить Алекс: её собственные блестящие глаза без труда пронзили полумрак, как будто он был ясным днём. Её здоровенные уши прижались к голове, и она отвернулась.

– Извини… я тебя снова разбудила? Охренеть мне везёт.

– Разбудила, – признала Алекс, сплёвывая карандаш на кровать. – Но в этом твоей вины нет. – Алекс подождала, пока Джеки закроет дверь, прежде чем шёпотом продолжить. – Поверишь, если я скажу, что есть простой способ избавить тебя от кошмаров?

Брови Джеки поползли вверх:

– Я бы поинтересовалась, кто твой доктор и как ты умудрилась протащить снотворное в эту дыру.

Алекс пожала плечами. Снотворное у неё в сумках, конечно, было, как и многие другие лекарства. Но у неё были несколько иные планы.

– Нет, это что-то вроде единорожьей магии.

– Ага, магия, – в голосе пони можно было расслышать лёгкую нотку презрения, как будто она не слишком верила в то, что говорила. – Если бы от этого помогало единорожье заклинание, местный доктор прописал бы мне его. Вместо плохих советов.

Конечно, единорожьи заклинания для этих целей существовали, и это заставило тело Алекс на мгновение напрячься от приступа ярости. Но подобная магия была довольно сложной, и вполне возможно, что доктор её просто не знал. Доктора она видела только один раз, и он выглядел достаточно дружелюбным.

– Смотри сюда, – Алекс повернула блокнот так, чтобы Джеки могла видеть рисунок. На странице был нарисован сложный переплетающийся круг, напоминающий лунный серп, составленный из рун и слов на английском. Алекс гордилась тем, насколько улучшился её почерк, теперь он напоминал надписи, напечатанные на поздравительных открытках.

Даже новичок вроде Джеки не перепутал бы поддельные руны с настоящими. Часть оборудования в шахте была зачарована, и руны ей приходилось видеть каждый день. Старый эквестрийский алфавит было сложно забыть. Она шагнула вперёд, уставившись на рисунок:

– Откуда ты эту хрень достала?

– Нарисовала, пока тебя не было. Ничего сложного, скопировала прямиком из «Начинающему Сновидцу о Путях Клубка», её Луна написала.

– И чего, мне это положить под подушку, и кошмары пройдут? – Джеки потянулась за блокнотом.

Алекс отодвинулась.

– Это поможет понять. Если я тебе объясню, откуда у тебя кошмары, ты мне не поверишь. Но если я тебе это покажу, ты с ними и сама справишься, – она протянула Джеки блокнот. – Прочитай. Английское прочтение рун я снизу подписала, – она вскочила на кровать и положила голову на подушку, не отрывая взгляда от Джеки. – Сначала прочитаешь, потом ложись в постель и положи листок так, чтобы он касался твоего тела. Свою часть я наизусть помню. А потом… – Она пожала плечами. – Просто не вставай с постели. Заклинание поможет тебе довольно быстро уснуть, куда быстрее любого снотворного, – она уселась и вопросительно наклонила голову. – Несложно, правда?

– Абсолютная фигня, – Джеки отбросила блокнот на постель, к копытам Алекс. – «Магию» единорогов я видела. Читать заклинания с бумажки, когда у тебя даже рога нет… – она помолчала. – Нифига не сделает. Откуда ты-то это всё знаешь? Ты ж такая же зелёная, как и я!

Алекс проигнорировала второй вопрос.

– Снотворное примешь, если дам?

– Да конечно. Таблетки тебя вырубают так, что никаких снов.

– И таблетка сработает даже если ты в неё не веришь?

Джеки уселась в паре футов от кровати и пожала плечами. Укладываться спать она, судя по всему, совершенно не торопилась, но Алекс прекрасно знала, почему.

– Ну да.

– Ну так вот это настолько же действенное средство, как таблетка. Если сделаешь как я прошу… прочитаешь, уляжешься и не будешь бороться со сном… ты поймёшь, – Алекс наклонилась поближе и понизила голос. – Давай так. Если оно не сработает, я тебе отдам зарплату за первую неделю.

– Я… – Джеки заколебалась. – Клянёшься? Не очень понимаю, чего это на тебя вдруг нашло… это мои трудности.

Алекс протянула копыто:

– Клянусь, – она пожала копыто фестралки. – Если позволишь помочь, поймёшь. Просто… тебе мало, что я хочу помочь подруге?

– Будь я подругой получше, тебе бы не пришлось меня подкупать, – Джеки сгребла блокнот, отнесла его поближе к полуоткрытому окну, дававшему хоть какой-то свет. – Просто прочитать и ложиться? Всё?

– Ты прочитаешь, я отвечу, и потом ложись. У меня тоже часть заклинания, у меня просто не было времени её зарисовать. Но оно сработает и если я просто буду держать его в памяти, пока не засну.

Джеки снова покосилась на рисунок и её глаза расширились от изумления:

– Такое держать в памяти?

– Так быстрее, – Алекс нетерпеливо махнула копытом. – Джеки, хватит тянуть. И не ошибись, а то придётся читать всё с самого начала. Я внимательно слушаю.

Ей потребовалось три попытки, прежде чем удалось прочитать заклинание без ошибок:

– Я, дитя лунного света, приношу клятву посвятить себя твоей защите на эту ночь. Моё присутствие защитит, смягчит кошмары, подарит ясность видениям. Сквозь дальние пределы Клубка я вижу тебя, защищу тебя, как бы далеко ты ни зашла.

Алекс подключилась сразу же, не давая Джеки вставить слово и заставить их повторять ещё раз.

– Принимаю тебя как покровителя, о любимая дочь принцессы, благословенной ночью. Клянусь подарить тебе свою силу, слушаться твоих наказов и делить с тобой мои дары. Ничья иная воля мне не указ, пока не повергнет нас Солнце.

Она глубоко вздохнула, надеясь, что в соседних комнатах не найдётся достаточно бессонных единорогов, способных учуять краткий всплеск магии, пронзивший комнату. Конечно, в бараках для кобыл было мало единорогов с достаточной чувствительностью, чтобы почуять настолько слабое заклинание. Но что сделает начальство, если обнаружит, что у них под носом творится магия снов?

– Можешь говорить, но не отпускай руны и не выходи из комнаты. Оставайся поблизости от меня, или не сработает.

– Ну конечно, – Джеки взобралась на постель. Голос её запинался, как будто она только что пробежала без остановки несколько пролётов лестницы. – Я… такая слабость. Ты точно… точно ничего мне не подсыпала?

– Точно, – Алекс не чувствовала усталости сверх обычного. Но и магия для проникновения в чужие сны исходила не от неё. – Ты просто… никогда не пользовалась этими мышцами. Будет непросто, пока не потренируешься как следует. – Она закрыла глаза. – Это заклинание обходится дороже, чем могло бы быть. Куча обмолвок и защит, они тебе не понадобятся, когда немножко набьёшь руку. Когда наберёшься достаточно опыта, ничего даже читать не придётся. Достаточно будет силы воли.

– Вот ты… и попалась, “всезнайка”, – голос Джеки всё ещё был наполнен усталостью. – Только единороги…

Архив проснулась в своей библиотеке.

Для неё в этом не было ничего нового, она тут провела большую часть своего существования. Это был её дом, насколько у Архив вообще мог быть дом во вселенной, которой она больше не была нужна.

Библиотека вокруг неё была громадной, с полками высотой с небоскрёбы и без видимых способов добраться до их содержимого. Форма всей конструкции представляла из себя одну спираль, с полом, постепенно идущим то вверх, то вниз. Чем выше или ниже, тем полки становились реже, и плотнее всего стояли в сотне футов от места, где она очутилась. Архив уже не могла сосчитать количество записанных в её памяти страниц. Добраться до них всех одновременно или даже просто посчитать стало невозможно даже для неё.

Иногда она даже знала вещи, которые никогда не узнавала.

Всё это место было настолько же искусством, насколько данью практичности. Едва заметные оттенки древесины указывали на части мира, из которых пришло знание. Гобелены с живыми картинками висели там, где не было полок, а часто встречающиеся лестничные площадки вели к тёплым читальным залам, кафе и бульварам. В самом центре, вокруг которого сворачивалась спираль лестницы, непрерывно текла вода, крутясь, извиваясь и изменяя цвет в соответствии с мерцающими огнями каждого этажа.

Сама Архив тут тоже выглядела иначе: старше, более зрелой, более плотной. Тут она была цельной. По крайней мере во сне у неё были крылья и рог, дополнявшие её силу земной пони.

Сегодня здесь был всего один человек. Архив знала, где её искать, не утруждая себя поисками. Пусть у неё здесь и были крылья, она не собиралась их использовать. Торопиться было некуда.

Может, она и поторопилась, называя Джеки человеком. Она обнаружила молодую женщину, одетую в простые джинсы и футболку, без интереса смотрящую один из хранившихся в библиотеке фильмов. Футболке пришлось разойтись, чтобы пропустить пару громадных крыльев, неловко висящих у неё на спине и мешающих найти удобную позу. Уши её тоже были неправильными, и даже Архив это показалось ужасно милым.

– «Начало»? – в момент, когда она это спросила, комнату пронзило резкое завывание рога, достаточно громкое, чтобы их уши на мгновение прижались к голове. – Первое твоё осознанное сновидение, и ты смотришь «Начало»?

Джеки подняла глаза и встретилась с ней взглядом. Разница в росте между ними была не такой большой, как казалось должна была быть.

– Мне иногда снятся друзья. От тебя другое ощущение.

Алекс уселась возле телевизора. Лёгким магическим усилием она выключила фильм.

– Это потому, что я не плод воображения. Я такая же настоящая, как и ты. Ну… чуть побольше, потому что это мой сон, – она указала копытом на обстановку. – Я не могу создавать сны так же, как ты, но тут я бываю чаще, чем в других местах. Это достаточно стабильное место, чтобы поучить тебя пользоваться своими силами.

– Твой сон? – Джеки встала, расправляя крылья. Она была выше, но не настолько подавляюще, как была бы в своём настоящем облике. – Как во сне могут оказаться точные книги и фильмы? Я в снах раньше пыталась читать, и всегда получался бред. Я и детали уже пыталась менять.

Контуры Джеки на мгновение замерцали, и она съёжилась до своего правильного размера. Потому ли, что Архив не носила одежды, или просто потому, что она об этой детали не подумала, её пони-форма была лишена одежды. Никаких дурацких шахтёрских комбинезонов.

– Работает только это. Когда я пытаюсь остановить гадости… они всё равно случаются.

– В своих собственных снах это зависит только от силы воли и опыта. Над этим местом я работала несколько столетий. Много переделала, многое улучшила. Ну а книги… – Алекс пожала плечами. – У меня абсолютная память. – Она пролевитировала с ближайшей полки DVD-диск. – Когда ты на них смотришь, ты видишь не что-то, что мне приснилось, а моё воспоминание. Но это на самом деле неважно. Пойдём наверх. Думаю, там тебе больше понравится.

– Думаю, мне тут где угодно понравится, – Джеки с ухмылкой пристроилась следом. – Тут никаких монстров нет, я чувствую. Тут безопасно.

– Что же за монстры тебя каждую ночь будят, Джеки? Это не твоё прошлое. Твоё возвращение и твоя жизнь до него не были настолько травмирующими, – Архив не попыталась объяснить, откуда это знает, но и не дрогнула и не отвела взгляд. Они продолжили подниматься по рампе, удаляясь от области с плотными полками в сторону более разреженных на верхних уровнях.

– Я… – Джеки заколебалась и остановилась. – Сначала ответь. – Она выдернула со случайной полки книгу, пролистала её и бросила на землю себе под копыта. – Как кто-то настолько неопытный всё это знает? Подожди, не отвечай. Ты соврала, ты вернулась раньше. Ты что, какой-то юный гений? Провела всю жизнь в каком-нибудь колледже. Тебе ведь не больше… пятнадцати? Но это не объясняет, что ребёнок вроде тебя забыл в шахте.

Архив покачала головой:

– Я пришла потому, что беспокоилась, что пони злоупотребляют Беженцами, возвращающимися со Старой Земли. Но… Джеки, давай пока не будем обо мне. Если будет интересно, я потом на все твои вопросы отвечу. Пока же тебе надо научиться кое-чему более важному. – Она двинулась дальше.

Кобыла недовольно простонала, но последовала за ней.

– Например, чему?

– Как избавиться от кошмаров.

Глава 15: День лёгкой дрёмы (292 ПС)

– Сны твоя территория, не моя. За пределами собственных сновидений я даже меньше, чем бесполезна. Зато здесь… – паузы, как когда менялась Джеки, не было. В одно мгновение она была аликорном, в следующее у неё появились собственные крылья как у летучей мыши, а рог пропал. Разницы особенной не было: Архив не знала на самом деле каково это, чувствовать себя фестралом, поэтому все ощущения были целиком выдуманы.

– Я… убедилась, что ты на самом деле сделала общий сон, – в голосе Джеки слышалась неуверенность. – Но это не значит, что я собираюсь купиться на всё, что ты скажешь. Иногда кошмар это просто кошмар.

– Ты на Землю вернулась всего несколько месяцев назад, я понимаю, – они добрались до верхушки библиотеки. Здесь, отражаясь от блестящей стеклянной крыши, вечно полная луна сияла так же ярко, как полуденное солнце. Может это было и стекло, пусть под ним не было видно никаких опор, тем не менее, Алекс вступила на него без страха. Законы физики в мире снов были скорее рекомендациями.

– А ты тут пробыла дольше, знаю. Только не говори, что припёрлась в Золотую Жилу специально чтобы мне это рассказать.

– Нет, не только, – единственным украшением крыши был дверной проём. Обычно тяжёлые каменные ворота были закрыты, и никакая сила, доступная Архив, не могла открыть их. Но в эту ночь дверь слегка приоткрылась, давая возможность неукротимым пределам сверкнуть сквозь щель. – Первый урок про мир снов: всё в нём сделано из мыслей, а мысли настолько реальны, насколько сильна воля, стоящая за ними.

– Ещё какая-то хиппи-тарабарщина, – Джеки снова остановилась. – Тут вообще чего-нибудь с доказательствами есть?

– Конечно, – Алекс уселась на пол. – Раз тут всё определяется мыслями, ты можешь разглядеть все мысли, из которых что-то состоит, если правильно на них посмотришь. Другие разумные существа могут попытаться тебе воспротивиться, но остальное не станет. Строения, объекты и плоды воображения могут даже испариться, если ты их слишком внимательно рассмотришь. Но я сопротивляться или растворяться не буду. – Она пожала крыльями. – Загляни в мой разум.

Она объяснила фестралке метод, и была благодарна за то, что у той не возникло вопросов. Она ведь всего лишь цитировала ещё одну книгу, и у неё не было никакой возможности проверить написанное. Если бы написанное Луной, не имело смысла, у Архив не было представления, как это можно получше объяснить.

Она поняла, когда у Джеки получилось. Почувствовала прикосновение искры на своём сознании, немного похожее на то, которому Сансет Шиммер научила её наяву, только наоборот. Через несколько секунд, Архив почувствовала, как её разум возвращается сквозь время. Сквозь её зимний поход, сквозь время, проведённое в университете и жизнь с Клауди Скайз. Сквозь все работы, которыми она занималась, сквозь многочисленные опасные задания HPI. Сквозь время, когда она посетила Эквестрию, и сквозь её встречу с принцессой Луной. Память не могла идти дальше, Архив до этого момента не существовало.

Прошло всего несколько секунд, прежде чем Джеки отшатнулась от неё, поднимая крылья, чтобы закрыться.

– Господи… господи… господи… – повторяла она вновь и вновь. – Это ж сколько это было лет? – Она упала на пол, тяжело дыша от усталости.

– Почти три сотни, – пожала крыльями Архив.

– Пони столько живут? Но… – она затихла, ответив на свой собственный вопрос. – Многие из них умерли. Но ты… – Она поёжилась. – Что ты такое?

– Сама уже давно пытаюсь понять, – ответила Архив, нахмурившись. – Думаю, можно сказать, что я память Человечества. Я была создана чтобы гарантировать, что пони, которые придут за нами, нас помнили. Сохранить достижения… не повторить ошибок. И, что важнее, защитить пони вроде тебя.

Несколько минут было тихо. Джеки не смотрела на неё, даже глаза не открыла. Архив предположила, что она пытается разобраться с тем, что увидела.

Внезапно её глаза расширились, и она дёрнулась в сторону закрытой двери.

– Это ведь там, да? – она расправила крылья. – Клубок. Ты знаешь о нём. Ты знаешь… всё…

– Я знаю много. Но не всё, – Архив отступила от надвигающейся Джеки, держась между дверью и фестралкой.

– Бесконечная бездна, сотканная из снов всех спящих, – Джеки махнула копытом и дверь распахнулась. Пролившийся из неё свет почти ослеплял. – Клубок выстроен эмоциями, которые испытывают спящие. Если тебе снится всё это, то часть за дверью… это…

– Разум. Творчество. Любовь.

– Ну тогда мне неблизко, – Джеки расправила крылья и двинулась к проёму. – Я ведь тоже сплю, так? Мой сон где-то там. Я уже чувствую, как он меня тянет… свой сон найти легко. – Она оскалила клыки, но не на Архив. На дверь. – Теперь, когда я знаю, что меня мучает, я могу отправить его прямиком в ад.

– Осторожно! – Архив подняла копыто, пытаясь закрыть дверь. Но пусть это был и её мир, дверь в Клубок была подвластна магии, которой у неё не было. Может, у настоящего аликорна и получилось бы что-то сымитировать, но она пока им не была.

Конечно, были способы остановить Джеки. Если её убить, это заставило бы её проснуться, и это был самый простой путь. Но это был бы так себе способ завести друга.

– Ты на самом деле не знаешь то, что во мне увидела. Твой мозг не создан для того, чтобы в него сбрасывать знания. Я не знаю, на сколько их хватит! Ты можешь сохранить мои знания пока не проснёшься, или… может, до момента, пока не покинешь библиотеку. Ты не можешь просто броситься в бой…

– Я пошла, – Джеки продолжила наступать. Хвост Архив почти коснулся проёма. Теперь, когда он был действительно открыт, она могла его использовать. – Я убью этого демона и расправлюсь с моими кошмарами. Думает, если я молодая, он может просто сожрать мою душу по кусочкам…

– Хоть сгоряча в драку не бросайся! – взмолилась Архив. – Не ходи одна. – Заключённый между ними договор требовал, чтобы Джеки защищала её, но ничто не мешало ему действовать в обе стороны.

Это её остановило.

– Ты хочешь пойти со мной?

– Ещё как! – Архив скрипнула зубами. – Этот хмырь издевался над одной из моих. Только… дай минутку преобразиться. Я не фестралка, так что в каком виде из моего сна выйду, в том и застряну.

Джеки нетерпеливо кивнула. Архив изменилась мгновенно. Не назад в аликорна, пусть эта форма и была полезна. Во сне то, чем ты на самом деле являешься, важнее, чем то, во что ты можешь себя исказить. Здесь реальной силой была правда. Если бы она дралась с помощью обмана, пришлось бы обойтись и без силы тех идей, которые она представляла.

Преображение было быстрым. С её тела пропала шерсть, и она поднялась на две ноги. Грива превратилась в причёску «конский хвост», достающую почти до пола, сохранив прежний зелёный цвет. Глаза тоже остались как были, пусть для человека их оттенок и был неестественным.

Эту форму она уже один раз принимала, в забегаловке в стиле пятидесятых, чтобы сразиться с демоном из эквестрийского пантеона. В этот раз она была одета не в простую одежду, а в броню. Тонкая серебряная кольчуга с нашитыми позолоченными пластинами. В ножнах вместо меча скрывалась тонкая книга в кожаной обложке. Милометка превратилась в большой герб на нагруднике и несколько вышитых поменьше на плаще. Шлема у неё не было.

– Готова, – над фестралкой она возвышалась даже несмотря на то, что роста в ней было как в подростке. Одну руку в белой кожаной перчатке она сжала в кулак, а другую положила на книжку. – Давай посмотрим, на что похожи твои кошмары.

Джеки отступила на шаг, но быстро опомнилась.

– Окей, Алекс, я готова, – она высунула копыто наружу, где оно без сопротивления провалилось сквозь пустой воздух. – Эм… ты не знала, как летать. Это понятно, у тебя крыльев нет, но… захотеть взлететь будет достаточно?

– Для тебя будет, – Алекс выглянула наружу и подняла книжку повыше. – Но не для меня. Ты же знаешь всё то же, что и я?

Джеки покачала головой.

– Только обрывки, которые мне случайно на глаза попались. Я далеко не всё видела! Там так много было!

– Ну, как мышепони ты здесь можешь немножко наплевать на правила. Остальные могут делать только то, во что мы на самом деле верим. – Она наклонилась поближе. – Думаю, меня придётся подвезти. Если я потрачу всю магию на дорогу, в бою от меня пользы будет немного.

– Подвезти? – Джеки удивлённо подняла брови. – Да ты же громадина!

– Так сделай себя побольше!

Джеки попыталась. Она стала постарше и набрала дюймов восемь роста, достигнув тем самым предельной зрелости. Затем она продолжила расти, как будто была аликорном, но сохраняя пропорции. Ещё фут, ещё пара дюймов, пока больше не перестало получаться. Архив знала причину: простого знания в мире снов было недостаточно. Вера, уверенность и сила воли тоже многое значили. Значительный рост одного не мог волшебным образом улучшить остальное.

Хорошо, что сама Архив тоже участвовала, иначе Джеки просто размазало бы.

И чёрт побери её библиотеку за то, что она была расположена высоко в «небе» Клубка, вместе с другими просвещёнными снами. Если она отсюда спрыгнула бы, падение её разбудило бы.

– Больше не получается?

Джеки покачала головой. Голос её звучал теперь несколько ниже, чем раньше.

– Я чувствую, как будто меня растянуло и чуть больше меня просто порвёт пополам.

– Ты скорее всего много сил потратила на то, чтобы войти в мой сон, – предположила Архив и пожала плечами. – Ну, если ты больше никак…

Она могла бы вернуть себе свой обычный облик, он был достаточно маленьким, чтобы поместиться на спине гигантской фестралки. Но крохотные земнопони не очень хорошие бойцы, да и не воплощали то, чем Архив была на самом деле. Тело Лонли Дэй было очень слабым символом.

Но, так же как Джеки могла увеличить своё тело, Архив могла уменьшить своё. Она избавилась от пластин на кольчуге и быстро съёжилась. Звенья кольчуги утончились, став изящнее и приобретя поверх серебра блеск золотой отделки. Длинные носки заменили большую часть кольчуги на ногах. Книга осталась, но уменьшилась до размеров дневника маленькой девочки.

Сколько ей теперь было? Одиннадцать? Хрупкая и тонкая, но сохраняющая тень валькирии, которой она была мгновение назад, сила, которая проявится всего через несколько лет роста. Она стала высоким ребёнком, но не таким высоким, как аликорн.

– Думаешь, я теперь достаточно маленькая? – взгляд у неё всё ещё был суровый, но вот зубы стали кривоваты. Она быстро придумала себе брейсы. – Ещё немного и меня сдует.

– А ты драться-то в таком виде сможешь?

Голос Архив теперь был на целую октаву выше, но это не убавило её решимости. Она вытащила свою книгу:

– Это мои щит и меч. Люди всегда были маленькими и слабыми. Нам это не слишком мешало, когда на нас ещё охотились львы.

Джеки пожала плечами:

– Ну, запрыгивай тогда. Только… надеюсь, ты знаешь, как ездить без седла, потому что чёрта с два ты его на меня наденешь.

Архив подпрыгнула и перебросила ногу через спину Джеки.

– Так пойдёт?

– Убери эту кривулину, которую ты называешь ногой, от моих крыльев! – та шагнула вперёд, в сторону проёма, теперь едва в него помещаясь, расправляя и разминая крылья. – Я знаю, что на самом деле тут не лечу, а просто хочу лететь… но я всё равно думаю, что для полёта нужны крылья, так что… они мне всё-таки нужны. Это ведь так работает?

Архив вскарабкалась на спину Джеки, распластавшись вдоль всего её тела и обхватив руками её шею. Она пристегнула книгу на пояс, подтянула плащ и кивнула:

– Должно работать так. Только слишком резко не поворачивай! Я всё прочитала про то, как надо на лошадях ездить, но… ты не совсем лошадь.

– Понятно. Держись! – Джеки прыгнула.

Они мчались через Клубок. Поначалу путь их лежал в основном вниз, потому что обычный сон Архив про библиотеку находился практически в противоположном конце по отношению ко сну Джеки. Архив сначала испугалась, что они просто падают, но не рискнула хвататься за книгу, опасаясь, что её сорвёт со спины фестралки набегающим ветром.

Они приземлились, но у Архив не было времени соскочить на землю. Джеки не собиралась задерживаться, так что весь их бег лёг целиком на неё. По извилистым тропам, через спящие королевства, бесчисленные, как породившие их спящие. Каждое приводило их чуть ближе к кошмарам, наполнявшим ночи Джеки.

Архив почувствовала восхищение: ни разу Джеки не пришлось притормозить и перевести дух. Она, похоже, инстинктивно понимала, что знание Архив об этом месте показало ей, пусть даже всё остальное и влетело ей в одно ухо и вылетело в другое.

Они провалились сквозь зияющий портал в преисподнюю, пересекли реку Лета и погрузились в вечный мрак. Подобно тому, как сны Архив о знаниях и просвещении парили в бесконечном небе, кошмары гнездились в преисподней

Жители Мира Снов не пытались им помешать, распознав в них пару могучих сноходцев с серьёзным делом. Архив вежливо махала им, кричала вместо Джеки приветствия, но ничего другого сделать не могла. Фестралка, похоже, боялась, что если они будут двигаться недостаточно быстро, их настигнет утро и она потеряет эту возможность сразиться со своими кошмарами.

Они оказались в гулкой пещере, с громадными стенами, уходящими во тьму, и тысячами летучих мышей. Архив не видела в темноте, поэтому сотворила огонёк, следующий за ними по воздуху, при помощи заклинания из арсенала единорогов и книжки в роли рога. В отличии от магии фестралов, её «заклинания» были всего лишь умственным усилием, которое книга проецировала в реальность. Она не могла использовать их чтобы изменить себя или сны, сквозь которые они проносились. На такое были способны только фестралы.

Она не могла сказать, сколько заняло их путешествие. Время в мире снов вело себя непредсказуемо, за одну ночь могли пройти месяцы. Настолько растянутое время было чаще всего территорией могучих мышепони, хотя даже они обычно теряли большую часть воспоминаний, когда бодрствовали, чтобы обрести их вновь во сне. Воистину, они были полубогами в собственном мире, настолько же настоящем для находящихся в нём, как и физическая реальность.

Алекс не могла сдержать лёгкой зависти всем кружащим вокруг них возможностям. Возможностям, которые для неё были столь же недоступны, как облака в мире бодрствующих, или как создание заклинаний. Пони были устроены нечестно. У людей и близко не было такого уровня специализации. Архив не могла избавиться от ощущения, что человеческий путь решения проблем был лучше. Кто угодно мог быть кем угодно. Для пони… всё было сложнее.

У каждого сна есть дверь, пусть для некоторых она настолько широка, что можно в него ввалиться даже не заметив. В случае Джеки дверью было зеркало, выплюнувшее их на пол ванной комнаты, расположенной в какой-то странной до-Событийной гостинице.

Архив поднялась на ноги, одёргивая броню и жалея о том, что у них нет времени принять душ. В пути они были уже не меньше недели. Подавление потребности в еде и воде требовало от неё достаточно концентрации, чтобы на удаление пота и запаха уже не хватало.

– Как думаешь, где оно прячется?

– Снаружи, – Джеки шагнула вперёд, хватаясь зубами за ручку двери и поворачивая её. Дверь распахнулась. За ней открылся гостиничный номер, с поблёкшими коврами и неразборчивыми картинами из японских иероглифов. Кровать была не заправлена, на ней стоял чемодан, а вокруг на полу валялась грязная одежда. Выглядело так, будто кто-то собирался в спешке.

Архив даже не заметила, как фестралка вернулась к своему нормальному размеру. Уши Джеки поникли, и она отступила от входной двери. У номера не было балкона, на котором можно было бы спрятаться, только окно размером со всю заднюю стену. Снаружи была ночь, и город был залит морем огней. На диванчике лежала тарелка, содержимое которой засохло и пованивало тухлой рыбой, достаточно, чтобы перебить запах немытых лошади и подростка.

– Расскажи мне про cвой кошмар, – Архив взялась за книжку, позволяя ей открыться под тяжестью переплёта. Одним словом она сотворила заклинание-щит, такой же, каким пользовались единороги. Книжка засветилась белым, как будто была рогом, и бледное сияние очертило границы защиты.

Щит, похоже, помог Джеки вспомнить, зачем они сюда явились.

– Я его нашла… в первую ночь. Нашла дверь, вроде той, что в твоём сне. Понятия не имела, куда попала, поэтому пошла бродить. Поначалу всё казалось довольно круто, если честно. Дошла до берега. Думала, что будет неплохо искупнуться, и тут же передо мной здоровенный пляж. Человеком снова сделаться было здорово, пусть даже я и понимала, что это сон.

Кто-то постучал в дверь, три раза, так громко, что содрогнулось, казалось, всё здание. Слов не последовало. Снаружи в коридоре зашумела вода, начала просачиваться в щель. Дверь навалилась на петли.

– Ты пошла на берег, – голос Архив был тише и медленнее. – Тебя там не акула укусила?

– Нет. Это был бы всего один кошмар, – Джеки дёрнулась вперёд, вытягивая копыто. Как будто хотела открыть дверь. Нет, не совсем. Как будто она не могла удержаться от открытия двери. Она сопротивлялась, но получалось не очень. Только щит Архив сдерживал её от шага вперёд, вспыхнув белым, как только она к нему прижалась.

Архив почувствовала, как по спине пробежал холодок, и начала листать книгу к последним страницам, где скрывались ничтожные познания об эквестрийских атакующих заклятьях.

Кто-то начал ломиться в дверь. Вода снова потекла, с каждым ударом растекаясь волнами по комнате. Она упёрлась в белую стену щита, расступаясь вокруг него.

– Думаю, я знаю, что тебя нашло! – она повернула голову и посмотрела на Джеки. – Ты можешь вырваться! Ты должна была это понимать, раз хотела прийти сюда и сразиться!

– Я д-думала, что смогу… – Джеки прижалась плотнее к щиту и напряглась. Выглядело это так, как будто ей стоило невероятных усилий не открыть дверь. Уши её прижались к голове, но щит Архив держался.

– Посмотри на меня, – это не было просьбой. Звуки ударов в дверь и шум воды утихли. Архив провела линию в воздухе, призывая заклинание Сансет, показывающее симпатические связи. Душу Джеки связывали всего лишь несколько нитей, и большая часть быстро растворялась до полной невидимости. Одна, тонкая как шпагат, уходила прямиком в грудь самой Архив.

Ещё одна, толстая, как якорный канат, тянула её в сторону двери.

– Каждый следующий сон плотнее затягивал петлю, – сказала Архив, чувствуя, что надо поторапливаться. Её подруга уже начала снова сползать в сторону щита. Снаружи дверь уже прогибалась.

– Тебе её не получить!

– Не могу… не могу… – Джеки уже плакала, но это не мешало ей пытаться проломить щит.

– Сможешь! – Архив протянула руку и положила Джеки на бедро, прямо на милометку. – Джеклин Картер! – пони замерла, обернулась через плечо и встретилась с Алекс взглядом. – Вспомни.

Время слилось в мутную полосу. Архив просмотрела всю жизнь за несколько секунд. Выросла в Сент-Луисе. Мама помогает шить костюмы к Хэллоуину. Первая подруга. Конвенты в самодельных костюмах. Долгожданное поступление в колледж в Денвере. Прибытие после События. Полумёртвая от голода приковыляла в город, оттуда добралась до шахтёрского посёлка.

Глаза Джеки расширились. Шнур, связывавший её с Архив стал толще совсем ненамного, но теперь выглядел стальным тросом, а не шпагатом. Снова послышался стук в дверь, но в этот раз дёрнулась только одна её нога, да и та тут же замерла.

– Не подходи, – Архив пролистала через бесполезные «атакующие» заклятья, ничтожные лучи силы, способные только оглушить. В данной им магии не было ничего смертельного, по крайней мере, ничего намеренно смертельного. Пролистав эти страницы она добралась до самого конца, где всё было плотно исписано её собственным почерком. Тут были сотни записей, каждая следующая сложнее предыдущей. Многие придумал Джозеф, а некоторые создала сама, в те моменты, когда кроме мыслей нечем было себя занять.

Архив знала всё, что эквестрийцы сочли нужным им сообщить. Когда же дело касалось человеческих знаний, она знала… существенно больше.

– Харибда, я знаю, что это ты! Держи свои вонючие грабли подальше от моих детей!

Она не стала дожидаться, пока он войдёт. Вместо этого, она подняла свободную руку ладонью вперёд и начала читать. В сжатом времени мира снов сотни, тысячи рун появились перед ней в одно мгновение, сплетаясь в высших измерениях в двенадцать разных заклятий.

Каждое из них по отдельности было совершенно безвредным. Одно вытягивало из воздуха тепло. Другое преобразовывало полученную энергию в магию, которая проходила сквозь управляющее заклятье в простую конструкцию, предназначенную для усиления других простых заклятий. Изящное плетение заклятия по устранению радиационного заражения обладало неприятным побочным эффектом создания радиационного заражения, если оказывалось слишком близко, для чего следующее заклинание… ну и так далее. Подобная магия была за пределами возможностей смертного чародея, такое можно было создать оптимизировав компьютером всю библиотеку магических знаний.

За пределами щита воздух загорелся. Стекло по всему зданию взорвалось, осыпая землю дождём громадных осколков. Дерево, ковры и бумагу разложило на атомы. Бетон расплавился. Морская вода испарилась.

Двери больше не было, только круглая дыра диаметром футов в двадцать, уничтожившая и пол, и потолок, и прошившая насквозь несколько соседних зданий. Всё строение содрогнулось от взрыва, но не рухнуло. По крайней мере, не сразу.

Что-то вскрикнуло, умирая. Поникшие щупальца вскипели в воздухе. Всё вокруг наполнилось шипящим паром, охватившим скрывавшую их сферу.

В момент взрыва Джеки подтянуло к самому щиту и чуть было не вытащило наружу. Её тянула симпатическая связь души с монстром, пока связь с Архив не выбрала всю слабину и её воля не остановила движение.

Джеки всё ещё была с ней, поэтому Архив знала, кто победил. Но грудь пони была покрыта кровью, будто бы из неё был вырван большой кусок. Больше никаких подозрительных связей у неё не было. Джеки упала на пол, истекая кровью.

Архив тоже упала на колени, без сил. Она не сдерживалась. Попытка сотворить подобное заклинание в реальном мире, пожалуй, смогла бы прикончить и аликорна.

– Я… умираю… – выдавила Джеки сквозь стоны и кашель.

– Угу, – кивнула Архив. – Но ты не умрёшь. Ты проснёшься. А я в твоём сне, так что… я тоже проснусь.

Джеки поёжилась:

– Оно… Оно вернётся?

Алекс тяжело дышала, с трудом собирая силы для ответа. Она поддерживала себя руками, чтобы не упасть от слабости в ногах. Сил едва хватало на то, чтобы не опускать голову.

– Оно… не сможет… тебя найти… если ты его сама снова не… найдёшь. Такие чудища… не должны… способны… влезать в сны смертных. Его надо сначала к себе привязать.

– Это хорошо, – Джеки улыбнулась, сворачиваясь клубочком перед смертью. – С-спасибо, Алекс. Ты хорошая малявка.

Мир закончился.

---

После этого Джеки и Алекс быстро сдружились. Большую часть знаний Джеки приходилось добывать самостоятельно, но время, проведённое с Архив дало ей неплохую фору. Они продолжили делить сны в следующие несколько недель, пока Джеки не уверилась в своих силах достаточно, чтобы не нуждаться в чьей-то защите.

Сон таким образом улучшился у всех. У Архив не было заклинаний, которые помогли бы переключить мышепони с ночного образа жизни, но хоть тот сон, который у Джеки получалось урвать, не прерывался больше кошмарами.

Работа Архив была даже слишком безупречна: у пони не осталось ни малейших ошмётков связи с Харибдой, так что нечем было воспользоваться, чтобы отследить и разобраться. Планировал ли он поработить Джеки, как сделал с многими другими, или просто издевался над ней ради получения таким образом энергии?

На следующий день закончился её испытательный период, и Алекс присоединилась к команде шахтёров наравне со всеми. Каждый день после обеда теперь подчинялся рутине: нацепить комбез, повязать на рот бандану и углубиться под землю.

Ей пришлось заново изучить методы добычи угля, о которых она только читала в исторических справочниках. Деревянные подпорки, керосиновые лампы, выжигающие сырость, и, в общем-то, всё. Каждый день они возвращались на поверхность покрытыми пылью и кашляя. Затем группа разделялась по полу, раздевалась и отмывалась в горной реке. Вода там была ледяная, но и это было намного лучше, чем весь день таскать на себе угольную пыль и жутко вонять.

Архив слышала о жизни и похуже. Она бы давно увела всех в другое место, испарившись в ночи, если бы не Джеки. Фестралка теперь знала её секрет, и, в последующие ночи, узнала и о седельных сумках сих содержимым. С другом, которому можно довериться, Лонли Дэй смогла начать собирать подробности, о которых раньше только подозревала.

Её торопливые подсчёты не обманули: после того, как премия за найм (которую, разумеется, выдавали целиком в долговых расписках для магазина компании) заканчивалась, шахтёрам уже было не выжить на собственную зарплату. Судя по всему, цены в магазине были подобраны очень тщательно. Ни одна не была слишком высокой, чтобы вызвать подозрение. Но сложенные вместе и помноженные на длительный срок, они приводили к несомненному результату.

Согласно контракту, работник, который к окончанию его срока действия имел перед компанией какую-нибудь задолженность, автоматически продлял его. Таким образом, Беженцы жили в условиях постоянно растущего долга и без надежды сбежать. Они были рабами.

Ещё хуже было то, что проблемы с дыханием были не только у Джеки. Недостаточная защита и постоянная работа в угольной пыли заботились о том, что шахтёры не доживали до старости, да и вообще больше десяти лет проработать ни у кого не получалось. Неужто они все сменили работу на более приятную? Дэй в этом сомневалась.

Зарплатное рабство само по себе было ужасным, но то, что это рабство несло в себе неминуемый смертный приговор было больше, чем Архив была готова позволить. Компанию требовалось остановить.

Простых способов для этого не было. Пограничная Шахтёрская Корпорация спасала больше сотни Беженцев от голодной смерти. Уголь, который она добывала, позволял Радио Спрингс выплавлять сталь и вырабатывать электричество. Она рассмотрела идею создать профсоюз, но в итоге отбросила её. Поддержать этих шахтёров во время забастовки было некому, и даже лето им ничем бы не помогло.

Через месяц жизни и работы в шахте, Лонли Дэй нашла ответ. Пограничная Корпорация продавала почти всё, что производила, в Радио Спрингс, и зависела от железнодорожной компании города. Она была готова биться об заклад, что если бы город надавил, у компании не осталось бы выбора, кроме как исправиться.

Конечно, это подразумевало, что ей надо вернуться в Радио Спрингс. Алекс прикинула, не отправиться ли туда пешком, но, конечно, это заставило бы сразу заподозрить за ней какие-то нехорошие намерения. Лучше всего было сделать всё как можно натуральнее.

Поэтому она потратила неделю на то, чтобы всем сообщить, как собирается провести свой следующий выходной. Неделю она предлагала всем купить что-нибудь в городе и привезти с собой, неделю собирала просьбы и заказы, и не оставляла ни малейших сомнений в том, что она собирается сделать. И накануне она как следует подготовилась перед тем, как отправиться в магазин. Точнее, больше это касалось Джеки и Эзри. Она не собиралась позволить использовать их против себя.

Вечером, накануне отъезда, она заглянула в магазин компании после работы. Одной воды для выведения угольной пыли было недостаточно, и, как и многие её товарищи, мыло она берегла для особых случаев. Но свою по-мальчишечьи короткую гриву она банданой подвязала, как делали многие другие шахтёры.

В магазине, как обычно, было шумно. Она терпеливо выждала, пока большинство шахтёров потратит свой дневной заработок на дешёвый кукурузный виски, содрогаясь от запаха каждый раз, когда кто-нибудь открывал бутылку.

В конце концов, подошла и её очередь, и она вежливо улыбнулась жеребцу за прилавком.

– Приветик! – она ткнула в вывеску с билетами. – Мне, пожалуйста, два туда-обратно до Радио Спрингс.

Жеребца звали Рональд, хотя она подозревала, что настоящее его имя было в эквестрийском стиле, но им он с ними не поделился. Как и с большинством персонала, любая попытка почувствовать его человеческое прошлое возвращала пустоту.

– А, ну да, – он повернулся к пыльному блокноту и распахнул его при помощи магии. – На завтрашний утренний поезд, правильно?

Когда она кивнула, он продолжил.

– Извините, мисс, всё продано.

– Чего? – она наклонила голову и повысила голос так, чтобы её было слышно всей очереди. – Это даже не пассажирский поезд, все знают, что ехать придётся прямо на угле. И мы прекрасно знаем, что билеты никто никогда не покупает. – Тут она ещё немного прибавила громкость. – Или ты что, утверждаешь, что нам запрещено уезжать? – в свои слова Архив вложила толику своей силы, притягивая к себе внимание всех бывших людей в магазине. Шумная гулянка за одним из столиков немедленно прекратилась. Разговоры в очереди стихли.

Рональда магия Архив не затронула, как она и подозревала. Но вот то, что на него все уставились, он игнорировать не мог.

– Ч-чего? Нет! Конечно нет. Просто… груза много на этом поезде, ещё два пони просто не влезут.

– Окей, – Алекс подступила поближе, улыбаясь как невинный младенец, насколько у неё это получалось. Актёр из неё был ужасный, но кроме Рональда этого никто не видел. – Отправлюсь на ночном. Назад ведь вы меня как-нибудь на завтрашний ночной втиснете? Все знают, что назад они порожняком идут.

Кто-то кашлянул.

– Эм… д-да, конечно. Хотя, если на сегодня, то тогда будет… эм… доплата за срочность. В четыре раза дороже обычного.

Если бы Алекс была обычным шахтёром, это сделало бы билеты слишком дорогими. К счастью, она почти не притронулась к своей премии. Покупала она только сырые продукты и готовила на своей кухне.

Алекс потянулась к сумке и наигранно выудила оттуда плотную пачку банкнот компании, выложив её на прилавок.

– Обычная цена 400 за туда-обратно, ну или у вас так на вывеске написано. Мне два, значит, это 800. Вот тут 6120. Сдачу, пожалуйста, обменяйте на марки Радио Спрингс.

Она услышала, как кто-то в толпе поражённо вздохнул, и это её не удивило. Каждый доллар из её премии сейчас находился на прилавке, вместе со всеми жалкими грошами, которые удалось сэкономить. Скорее всего, это было больше денег, чем кто-либо из этих шахтёров видел в одном месте с момента начала работы на шахте. Ну, насколько вообще банкноты компании можно было считать деньгами.

– Д-да… конечно. Но тут… хм… больше, чем мне разрешено принимать за раз, – он потянулся было к пачке, она забрала её с прилавка раньше, чем он успел ухватиться. – Может, пройдём в подсобку? Мы, эм… там поговорим.

– Конечно, – она ухмыльнулась и бросила взгляд через плечо. – Народ, извиняйте за беспокойство. Я просто в нетерпении от того, что поеду завтра в Радио Спрингс с сестрой. Помашите нам вслед на сегодняшнем поезде! – она помахала им, и последовала за всё более нервничающим жеребцом в служебное помещение.

Подсобка в основном использовалась как склад и была занята полками с товаром. Алекс вслед за Рональдом прошла её насквозь, в тесный офис, усевшись без приглашения и дождавшись, пока он протиснется на другую сторону стола. Улыбку она не убирала ни на мгновение.

– Ты не можешь поехать в Радио Спрингс, – сказал он голосом, который не подразумевал возражений.

– Ещё как могу, – она указала на сумку. – У меня есть деньги на билет. У меня выходной. Я, может, что-то пропустила?

– Ты не понимаешь. Тебе не разрешается ехать, – он вытащил из ящика стола потрёпанный документ, выложил его на стол и подтолкнул к ней. Это был контракт. – Прочитай четвёртую страницу, синий раздел.

Она перелистнула и начала читать. Пока она это делала, он продолжил:

— Это не то, чтобы первый раз, когда кто-то так ошибся. В интересах хороших отношений в будущем… – он достал из ящика ещё одну пачку денег, долларов на пятьсот. – Если ты… публично изменишь свои планы…

Алекс прочитала подчёркнутый раздел. Там действительно было написано, что работник по контракту не имел права покидать территорию до тех пор, пока не завершится их первый срок. Проблема с этим имелась только одна: в оригинальном контракте ничего подобного не было. Там, если честно, нескольких подобных разделов вообще не наблюдалось.

Алекс выпрямилась и отпихнула бумаги.

– Извините, сэр, – она понизила голос, – но этот контракт я не подписывала.

– Д-да нет же, ты…

– Нет, не подписывала, – больше она не улыбалась. Список того, как компания эксплуатировала шахтёров, ширился. – Этот пункт отсутствовал в подписанной мною версии. Я перед тем, как подписывать, его весь прочитала.

– Я-я тебя уверяю, он там был. Ты просто не заметила…

Она пожала плечами.

– Не вопрос, пусть его кто-нибудь принесёт. Я ведь не просто подписала мой контракт, я каждую страницу пометила. Таким образом я всегда замечу, что кто-то попытался подменить страницу. Можешь сам убедиться, он там в картотеке под «Салудив, Кристи». – Она откинулась назад, пусть даже и сидела не в кресле. – Давай, неси его сюда. До ночного поезда ещё пять часов, время есть.

– Понятно, – он не попытался встать, вместо этого потянувшись за телефоном. Ну, чем-то напоминающим телефон. Простое устройство позволяло связаться только с другими частями офиса шахты. Оно больше напоминало интерком, чем телефон, искажая звук и позволяя связывать только двух абонентов. – Босс. Тут у нас шахтёр по имени Кристи Салудив. Настаивает на билете на поезд.

Алекс уже пожалела, что просто не сбежала посреди ночи.

– М-мне надо обслуживать других, – он поднялся из-за стола. – Жди здесь. Через пару минут подойдёт директор, поговоришь с ним. – Он вышел, заперев за собой дверь.

Примерно в этот момент Алекс поняла, что совершила ошибку. Конечно, у шахты были охранники, патрулировавшие окружающие пустоши и разворачивавшие «беглецов», но она мимо них могла бы проскользнуть! Она могла просто не скрываясь отправиться в Радио Спрингс пешком… хотя, в этом случае они могли бы её просто пристрелить и сказать, что её поймали «бандиты».

В худшем случае Эзри и Джеки могли прятаться ещё недели две. Может три, если как следует экономить еду. Могла бы она добраться до Радио Спрингс и найти дракона за это время?

Как много из своих карт Алекс была готова раскрыть?

Дверь оставалась запертой несколько минут. Она потратила их насвистывая «Шестнадцать тонн» и обдумывая, не придётся ли ей применить свои несуществующие кулаки чтобы из всего этого выпутаться. К моменту, как кто-то пришёл, Алекс уже более-менее решила сдаться. Сопротивление было слишком сильным, борьба не стоила свеч, только распаляла оппонентов. Она затаится, выберет другой момент для побега. Не то чтобы рассказать всё дракону немедленно было так важно.

Ручка двери повернулась и вошли несколько пони. Одним из них был директор, про которого она несколько раз слышала, но с которым ни разу не разговаривала. С ним явилась пара дюжих жеребцов, один из которых тащил за собой пустую вагонетку.

Никто из них с ней не заговорил. Алекс вскочила, когда они заполнили собой комнату, и повернулась к директору.

– Это ещё что такое? – копыта она плотно прижала к полу, чтобы земля придала ей сил.

Директор Слоан вздохнул и уселся в кресло с другой стороны стола, где раньше сидел Рональд.

– Кое-что, что я очень не хотел бы делать. Ты ведь Кристи, так? – она кивнула.

– Присядь.

Жеребцы были одеты только частично. Среди них не было единорогов, все они были земнопони. В вагонетке виднелось что-то тяжёлое и блестящее.

– Простите, сэр, но я, пожалуй, откажусь, – она отступила к стене. – Приближаться к этой парочке я не собираюсь.

Он снова вздохнул.

– Понятно. Ну хорошо, мисс Салудив, перейдём к делу. Твоя сестра ведь у нас, так? Твоё сотрудничество будет очень полезно для её здоровья.

Алекс была паршивым актёром. Но несмотря на это, она попыталась прикинуться испуганной. К громилам она не приблизилась, и на табурет, который стоял между ними, не села.

– Скажи мне, что тебе от меня надо.

– Я хочу, чтобы ты присела, – он снова указал на табурет.

Она уселась на пол прямо там, где стояла. Но её задние ноги были напряжены, готовы сорвать её с места при любом неверном движении. Алекс не хотела сегодня умирать.

– Хорошо. Что теперь?

Он снова вздохнул.

– Ты всё хочешь усложнить, так что ли?

Она пожала плечами:

– Я просто хотела купить билет и съездить в Радио Спрингс на вечер. Твой жеребец меня не пустил. Даже подсунул мне липовый контракт, который совсем как мой, только совсем не как мой. Все важные места кто-то поменял. Всего на несколько слов, но… – она постучала себя копытом по голове, – у меня память хорошая.

– Несомненно, – он покосился на громил, после чего снова посмотрел на Алекс. – Боюсь, мисс Салудив, что от тебя проблем больше, чем пользы. Сотрудничество с нами – единственный путь, при котором твоя сестра…

– Ты не нашёл мою сестру, – прервала его Алекс. – И не найдёшь. – Она встала на ноги. – Давай уже завязывать с этими играми, мистер Директор. Я с плесенью вроде тебя раньше уже имела дело . – Она расставила ноги пошире и выгнула спину. – Если хочешь, чтобы всё закончилось без шума и пыли, ты меня отпустишь. Если хочешь меня убить – так и скажи. – Она ухмыльнулась. – Ну и попытайся.

Директор вздохнул. Алекс предполагала, что на этом их разговор завершится. В конце концов, он был в своём праве и мог разорвать её контракт в любой момент. Если он беспокоился о том, какое недовольство она может посеять среди других шахтёров, достаточно было вышвырнуть её в пустоши и послать за ней своих «бандитов».

Но в момент, когда она увидела вагонетку и громил, она поняла, что директор Слоан не ищет лёгких путей.

– Если ты настаиваешь, – он махнул копытом в её сторону, – разберитесь с ней.

Архив наполнила себя знанием. Большинство человеческих боевых искусств для пони были бесполезны, но вот принципы, на которых они основывались, всё ещё имели ценность. Найти внутреннее равновесие, состояние сознания, когда бой из свойства внешнего мира превращался в поток, в котором можно было плыть.

Под адреналином от опасности Архив пробила барьер между собой и своей сутью земнопони, вытягивая силу из костей Земли. Её гнев был лавой расплавленного сердца, праведное негодование за все страдания, которые её пони испытывали от работы в шахте.

Один из жеребцов двинул её бейсбольной битой по голове. Она легко откатилась в сторону, позволив бите безвредно разлететься об пол, в то время как Алекс лягнула второго прямо в грудь. Он улетел, сметя по пути стол и стоящего за ним директора. Оба покатились, сопровождаемые руганью директора и мельтешащими копытами.

Архив с силой наступила на рукоять биты, отломав её без видимых усилий.

– Если вы меня и схватите, то прежде заплатите за это жизнями! – рявкнула она как можно громче. Её необычная магия никак не влияла на этих пони, не могла заставить их прислушаться: ни один из них не был с её Земли.

Может, жеребец ожидал лёгкой победы? Он замешкался и отступил на шаг.

– Эм… босс?

– Давай уже, – отозвался тот, выбираясь из-под стола. – Чёрт, у нас теперь выбора нет!

Жеребец бросился вперёд. Может, у него и был опыт избиения пони. В основном они были свежевернувшимися людьми, неуклюжими и слабыми. Алекс сражалась три века. Её тренировали люди, компьютеры и эквестрийские военные.

Архив подкатилась под ноги несущемуся жеребцу, просовывая между его ногами свою и резко ударяя по кости. Та сломалась как прутик, и он врезался в стену. Стена содрогнулась от силы удара, пожалуй, достаточной, чтобы выбить из Алекс дух, если бы он её достиг.

У Земли нет предпочтений, когда дело касается её детей. Она убьёт одного с той же охотой, как и другого. Архив перешагнула через стонущего жеребца, притормозив только чтобы как следует двинуть его по голове. Как раз достаточно, чтобы он потерял сознание.

Алекс изо всех сил лягнула ближайшую полку, заставив её закувыркаться в сторону стола. Полка взорвалась, рассыпая кругом папки и щепки.

Второй громила выбрался из-под обломков, всё ещё сжимая в зубах стальной прут, невзирая на всё, через чего ему пришлось пройти. Крепкий. Она махнула в сторону его падшего товарища:

– Ты следующий, придурок! Опусти оружие!

Он так и сделал, но опусти не на пол, а со всей силы на неё. Она легко увернулась и воткнула копыто ему в бок, позволяя ещё одному удару безвредно соскользнуть по шее. Прут изогнулся, не оставив на ней и царапины.

Алекс хорошо разглядела его лицо с расширившимися глазами, прежде чем снова лягнуть его рядом с тем местом, куда пришёлся предыдущий удар. Только в этот раз она не сдерживалась и почувствовала, как сминаются рёбра, а сам громила влетел в портрет. Стекло разлетелось, осыпав сползающего на пол жеребца градом осколков.

Она настолько сконцентрировалась на громилах, что упустила из виду директора. Алекс услышала громкий хлопок выстрела и подняла голову, заметив его на другом конце комнаты. Она почувствовала укол на груди и опустила на мгновение взгляд. Пуля расплескалась об её шерсть. Алекс подняла взгляд и шагнула вперёд:

– Ещё разок.

Директор Слоан выглядел безумно, покрытый щепками с головы до ног. Он опёрся на кучу обломков, сжимая ружьё двумя копытами. Оно было направлено прямо ей в грудь. Он выстрелил снова. И снова магия земли перехватила пулю возле её плоти, хотя в этот раз пуля сумела поцарапать её до крови. Алекс потянулась, умоляя землю дать всё, что можно… и обнаружила, что можно уже нисколько.

Её связь с Землёй полностью иссякла. Это не походило на обычное чувство, когда у неё заканчивалась магия. Она попробовала почувствовать бьющееся сердце Земли и поняла, что не может.

Следующий выстрел прошёл её насквозь, забрызгав дальнюю стену кровью. Она продолжила надвигаться, заставляя себя улыбнуться.

В Алекс и раньше стреляли из длинноствольных ружей. Шок заставлял органы выключиться, прорывался сквозь всё. Боль была почти неописуемая, раскалённый добела клинок, разрывающий её изнутри. Он прицелился чуть повыше, в голову.

– Д-да ид-ди ты… – она захлебнулась собственной кровью прямо в середине слова.

Он спустил курок.

Глава 16: Немножко глубже (292 ПС)

Каким бы способом Лонли Дэй ни умирала – всё, что следовало далее не отличалось разнообразием: она плыла в пространстве без течения времени, чувствуя, как неведомые силы тянут её к пропасти, что должна была положить конец её существованию, но вместо этого разворачивали и возвращали её в своё тело.

На этот раз было иначе. Пока Архив несло обратно к Земле, сквозь кипящие облака и бушующие штормы, она обнаружила, что не одинока.

– А ты не торопилась. Беконогривку послушать, так славная добрая смерть – неотъемлемая часть твоего утреннего распорядка.

У Архив не было тела, и она не могла рассмотреть существо, что обратилось к ней, но узнать его голос не составляло труда. Дискорд. Ни увидеть его, ни как-либо ответить ему она не могла. У неё не было рта, чтобы кричать.

– Предполагалось, что я должен тебе помогать, – произнёс голос тоном, явно говорящим о том, насколько велика была вероятность такой помощи. – Так что вот тебе всё то содействие, которым я готов поделиться. Больше будет уже скучно.

Пауза. Земля устремляется к ней навстречу. Она смутно узнаёт Золотую Жилу, как та, по-видимому, должна выглядеть с высоты птичьего полёта, лес окружает её со всех сторон.

– Вспомни, чему я тебя учил. Аликорн – это Эквестрийское решение проблемы равновесия неустойчивой системы, состоящей из трёх компонентов: единорогов, пегасов и земнопони. Ты не тянешь на сбалансированную систему. Да, конечно же, ты запомнила все заклинания единорогов и считаешь, что можешь писать свои собственные. Но как насчёт третьего компонента? Полная безнадёга. Вообще, приведение себя в равновесие – не единственный шаг… но единственный, с которым я тебе помогу. – Его голос перешёл в хохот, – Удачи, моё заклинание работает лишь один раз. Больше не умирай.

Она приземлилась.

Всё её тело горело от боли, но сильнее всего жгло в груди и спине. Воздух был достаточно прохладным и влажным, но в меру – не тянуло ни сыростью, ни морозом. Алекс немного извернулась, обнаружив, что лежит спиной на холодном камне. Она позволила покалыванию пройти в каждой из конечностей, потряхивая и разминая их для ускорения процесса.

Вокруг неё была абсолютная чернота, не нарушенная солнечным лучом или даже мерцанием звезд. Тишина была почти такой же полной, если не считать разбивающее её каждую секунду капание воды неподалёку. А ещё Алекс ужасно хотела пить.

На ней все еще был комбинезон, в передней части которого были дыры, где крупнокалиберные пули пробили грудь и убили её. Ткань там задубела и источала лёгкий запах гнили. Выбраться из комбинезона стало первой задачей Архив. Ей не нужна была влажная, пропитанная кровью ткань, липнущая к телу и забирающая её тепло.

Боль угасла везде, кроме её спины, где давала о себе знать мучительными вспышками при каждом движении. Что сделало ее такой чувствительной? Чего бы с её телом ни делали после смерти, она всегда возвращалась без единой царапины.

Что означали слова Дискорда?

Горло Архив горело от жажды, но необходимость понять, что с ней произошло жгла сильнее. Молния её комбинезона была испорчена, поэтому ей пришлось буквально прорываться наружу. Это оказалось сложнее, чем она ожидала. Глубоко в утробе земли магия её расы должна была пылать достаточно сильно, чтобы разорвать кевлар, не говоря уже о джинсе. Как и в момент перед её смертью, магия Земли попросту не приходила. Архив лихорадочно дёргала застёжку молнии, постепенно разделяя зубцы замка, пока, наконец, не смогла выкарабкаться наружу и узнать, почему у нее так болит спина.

Увидеть, что открылось со снятием комбинезона она не смогла, потому что, конечно же, не было света. Впрочем, она могла дотянуться и пощупать подрагивающие комки мышц, которых не должно было быть, но появлению которых она не особенно удивилась после того, что испытала, пока боролась с застёжкой. 

На её спине покоились конечности, которых там не было. Не должно было быть. Каждое крыло было чуть длиннее ноги и покрыто вощеными перьями, слегка грязными после времени, проведённого ею на земле. Чтобы пошевелить ими, требовалось немного сосредоточиться, однако, при помощи копыта она смогла разбудить чувства, необходимые для их движения.

У Лонли Дэй были крылья.

Лонли Дэй была пегасом.

Она это поняла после того, как с волной надежды, затопившей ей грудь, потянулась к своему лбу… и не обнаружила там рога. Алекс сформировала базовое заклинание освещения в своем разуме, и отклик был как никогда слабым.

Дискорд не превратил ее в аликорна. Как бы это ни было прекрасно, реши он все её проблемы, это также было бы и за гранью действий, которые она от него ожидала.

Нет, это подходило ему гораздо лучше. Использовать заклинание, которое превратит её в пегаса, когда она находится под землей, и не может использовать ни одну из своих новых способностей, было в точности похоже на описанное Эквестрийскими книгами существо.

Алекс не нужно было гадать, чтобы выяснить, где она оказалась. Её «тело» попросту выбросили в шахту.

Она поковыляла на звук капающей воды, аккуратно следя за шагами на случай, если в темноте обнаружатся невидимые провалы. Её не покидало чувство страха, что здесь с ней могут быть и другие мертвецы, поскольку шахта вполне походила на место, где можно было избавляться от бунтарей и недовольных. Она не нашла трупов. Если здесь и были другие мертвые пони, их оттащили достаточно далеко, чтобы Алекс на них не наткнулась. Маленькие подарки судьбы.

Она добралась до воды минут через десять, ощупывая путь сквозь кромешную тьму. Капли стекали со склона горы, образовав довольно большую лужу на дне, достаточно глубокую, чтобы хлюпать под её копытами. Алекс нашла источник и долгое время стояла под ним, позволяя каплям падать в её открытый рот. На вкус вода отдавала минералами, но хотя бы не была солёной.

– Итак… насколько же сильно я влипла? – Спросила она пещеру. Та не ответила. Она уселась на ближайший сухой участок, ощупывая окрестности силой воли. – Хранительница, ты меня слышишь? – Хранительница Земли раздражалась всякий раз, когда Архив докучала ей, но у неё также был должок перед Алекс за помощь и она могла бы легко направить ту в безопасное место.

К сожалению, та не ответила. Связь Архив с духом зависела от её расы в той же степени, как и от её природы, и раз уж магия земли ушла от неё… 

– Интересно, а версия для пегасов существует? Дух небес какой-нибудь? – И вновь пустующая шахта не дала ей ответа. На её голос, эхом звучавший в полной тишине, не отвечали даже летучие мыши.

Мыши означали бы, что неподалёку есть выход.

Алекс заскулила, почувствовав давящую тяжесть мрачных перспектив. Она не могла умереть навсегда. Если её тело было бы уничтожено или съедено, она смогла бы восстановиться где-то ещё, но здесь эти варианты ей не были доступны. Была ли она обречена умирать от голода снова и снова, пока окончательно не спятит?

Она всё глубже погружалась в пучину отчаяния, подавленная безнадёжностью своего положения. Шахта могла быть запечатана за её спиной; в ней могло быть множество провалов, выбраться из которых можно только по лестнице; в ней могло быть больше туннелей, чем она могла сосчитать. И хуже всего то, что у неё не было ни света, ни еды, ни надежды.

Трудно было сказать, сколько она так просидела. Может минуты, может часы или даже дни. Ей нечем было измерить время. Даже капание воды было недостаточно равномерным, чтобы полагаться на него.

В итоге, из мрачных мыслей её вывел голос. Но он звучал не снаружи, а изнутри. Голос в её разуме:

– Алекс, успокойся.

– С-скай?

– Ш-ш-ш, – прошептала Клауди Скайз ей на ухо, – Ты не станешь вот так расклеиваться. Я не позволю.

– Ты пришла из… куда там пони уходят после смерти? Ты покажешь мне выход?

Ни светящегося силуэта, ни прикосновения к плечу, ничего, кроме голоса:

– Я не настоящая. – В тоне послышались нотки грусти. – У тебя галлюцинации. Может, что-то в воде, или какой-то побочный эффект твоего воскрешения. Ты всегда возвращаешься переполненной магией, но пегасу некуда девать это всё под землёй. – Это прозвучало как мысленное пожатие плечами. – Я этого не знаю, потому что ты этого не знаешь.

– Ты слишком добра, – в голосе Алекс сквозила горечь. – Это не обязательно что-то, связанное с организмом – в конце концов, не то, чтобы я изначально была этаким светилом здравомыслия. Этот раз оказался лишним для меня – я окончательно свихнулась.

– Нет. Совершенно точно нет. Ты не безумна, Лонли Дэй. Ты абсолютно вменяема, и ты выберешься отсюда.

– Как? – Алекс встала и направилась в сторону, откуда пришла. Ей приходилось двигаться осторожно, аккуратно переставляя копыта по неровному полу. Вокруг была не совсем пещера, но Дэй не сильно бы удивилась, если бы эта шахта сохранилась ещё со времён до События. Естественно, если бы это было правдой, то деревянный крепёж вдоль стен не мог бы удерживать свод до сих пор…

– Это я должна тебе сказать? – Голос звучал раздражённо, нехарактерно для Скай. Более, чем достаточно, чтобы убедить Алекс в том, что она разговаривала сама с собой. – Тебя не бросили здесь совсем уж ни с чем. У тебя есть мозги! Всё, что ты знаешь о шахтёрском деле, как устроены эти туннели. Черт, может быть, ты даже карту видела!

Она не видела. Подробные карты шахты были доступны только руководителям, и получение одной из них не было её первоочередной задачей.

– Тут темно. Я ничего не вижу, а значит не могу ориентироваться. Голый пегас, затерянный в туннелях, не сможет добыть свет.

– Ты права, – согласилась Скай. – Но ты не беспомощна. Ты помнишь каждый сделанный шаг, верно? Ты можешь выстроить мысленный образ туннеля. Расправь свои крылья!

Она сделала это скорее рефлекторно. Алекс не знала бы, как их раскрыть, если бы задумалась об этом.

– Теперь иди. Держи их вдоль стен и иди медленно. Ты можешь составить картинку на ощупь? 

– Я… я не уверена. – Лонли Дэй пошла вперёд. Она обнаружила, что уже составила образ пути, по которому шла, поскольку уже проходила этой дорогой. Ну или, во всяком случае, образ стены, за которую держалась, добираясь до воды. Она нашла свой комбинезон ровно там, где ожидала найти. Это чувство не было похоже на то, будто она видела шахту, поскольку, разумеется, Алекс никогда здесь не была. Это больше походило на то, как, поднявшись посреди ночи, не нужно было включать свет или даже открывать глаза, чтобы добраться до туалета. Настолько знакомо, что не приходилось беспокоиться о том, что можно удариться головой.

– Вот так! Теперь просто продолжаем идти. Исследуй каждый дюйм и постарайся не свалиться куда-нибудь. Не смей умирать и терять свои крылья ещё до того, как ими воспользуешься. Если ты это сделаешь, то клянусь богом, я восстану из мёртвых и буду донимать тебя.

Лонли Дэй улыбнулась впервые с того момента, как очнулась:

– Но ты не Скай, – отметила она. – Ты не можешь вернуться.

Ответа не последовало. Она не пыталась сказать что-то еще теперь, когда у неё имелось решение. Пони могли продержаться три недели без еды, но она всегда воскресала голодной, так что правильнее будет округлить до двух. Если она никуда не провалится, то всегда сможет вернуться к воде. Лонли Дэй будет продолжать идти, всегда выбирая левые повороты, пока не выберется из шахты.

Либо так, либо поддаться отчаянию и ждать смерти. Пустить заклинание Дискорда под хвост и, возможно, сойти с ума. Потустороннее преследование со стороны Клауди Скайз её не пугало. Если бы она считала, что это осуществимо, то отдала бы за это свои крылья без колебаний.

Она не знала, как долго она шла. Не имея солнца или луны для оценки времени, Алекс шла, пока чувствовала, что может идти, и отдыхала, когда сил не оставалось. Она двигалась осторожно, копытами ощупывая землю впереди и касаясь стен крыльями. Даже оброненного гвоздя было бы достаточно, чтобы разжечь огонь, если она сможет найти что-то, обо что она сможет высечь искру. В конце концов, это была угольная шахта.

Она шла до тех пор, пока не устала настолько, что почувствовала, как слипаются глаза, и всё ещё не вернулась к той точке, откуда начала. Ничего полезного по пути также не нашлось – лишь несколько обрывков ткани и упавших камней, которые ей было не унести. Может, завтра она соорудит сумку из своего комбинезона. Разумеется, оценка того, что ей потребуется две недели, чтобы умереть, не означала, что она будет работоспособна большую часть второй недели. Это будут дни, проведенные в агонии с раздутым животом и бредящим сознанием.

Не имея никаких других ориентиров, она посчитала свой первый сон завершением первого дня.

Алекс провела всю ночь в исследованиях, читая все, что могла о шахтах, хоть уже всё это знала. Надеясь, молясь, чтобы Джеки могла найти дорогу в её библиотеку и оказать поддержку. Увы, без всякой возможности открыть путь, Архив-пегас была так же в ловушке в своих сверкающих стенах, как и Архив-земнопони. У нее не было никакого способа отправить сообщение и не было магии единорогов, которая могла бы заменить врождённые способности фестралов.

На следующий день она дошла туда, откуда начинала, и у нее была карта подземного уровня. Он был огромен, расширяясь в область, которую она приблизительно оценила в десять квадратных миль. Хуже того, в некоторых местах зияли целые пещеры или, как минимум, полости в породе, вынутые взрывом вместо обычного дробления. Это затрудняло отслеживание того, где могут быть входы и выходы.

Существовавшая здесь система для транспортировки угля на поверхность была демонтирована, когда этот уровень был оставлен. В полу имелись костыльные отверстия, но сами костыли и рельсы, которые ими когда-то удерживались, отсутствовали. Впрочем, как она поняла, планировка более или менее походила на те уровни, на которых в настоящее время работали. Единый большой эксплуатационный туннель, разветвляющийся каждые несколько десятков метров на более узкие туннели добычи. Она проснулась в одном из них, далеко от центрального ствола шахты.

Естественно, чтобы спастись, нужно было найти этот центральный ствол. Она проголодалась к тому времени, как добралась туда, или, по крайней мере, до того места, где, как она подозревала, он находился. Её преимуществом было то, что её считали мёртвой. Оставалось надеяться, что они не слишком опасались побега мёртвой кобылы из шахты и не предприняли против этого мер.

Она без труда добралась до центра и там обнаружила проблему, на которую уже обратила внимание, когда составляла мысленную карту накануне.

Отверстие центрального ствола было площадью футов в пятьдесят, с большими металлическими распорками, которые закрепляли лифт, если он был на этом уровне. Лифт был всего один. И он находился не здесь. Вместо этого был зияющий провал с узкой дорожкой вокруг него с обеих сторон. Часть этого помещения была расчищена под то, что когда-то могло быть местом для приёма пищи или подготовки к работе, но, как и в случае с рельсами и вагонетками, все оборудование и мебель отсутствовали.

Лифтовая шахта уходила в нижние уровни, число которых Алекс сосчитать не могла, но знала, что хотя бы один там был. Сколько же их было над ней… этого она не знала. Это почти наверняка была старая шахта, которая не использовалась во время её работы в Золотой Жиле. Но лифт, очевидно, работал, иначе её не смогли бы принести сюда.

К сожалению, эти лифты были механическими, никакой кнопки вызова у них не имелось. Возможно, вниз спускали всех, кто доставлял проблемы. Возможно, если бы она подождала достаточно долго, то услышала бы грохот спускаемого лифта. Что еще ей оставалось делать?

– Ты можешь взлететь, – высказала Скай своё первое замечание в этот день.

– Не могу. Магия пегасов исходит от небес, верно? Ну а я от неба отрезана, сюда оно не спустится. И даже если бы могло, я ничерта не знаю о том, как летать. Теоретические знания всех книг мира о полётах не помогут мне на практике. – Ей хорошо давалась навигация в тоннелях при помощи крыльев, но это не требовало никакой ловкости.

– Ну какой-то кусочек неба там имеется, – произнёс голос. – Ты же ощущаешь лёгкий ветерок.

Да, движение воздуха и впрямь было. Немного, лёгкий сквозняк, поднимавшийся снизу в невидимые области наверху. Судя по кромешной тьме вокруг, прямого выхода на поверхность поблизости не было, но куда-то этот воздух всё же двигался.

– Быть может, опытный пегас и смог бы, – признала Алекс. – Может, ты могла, когда была постарше. Но для меня это впервые. Взлететь в вертикальной шахте я не смогу. Если бы только я была человеком, и у меня был бы налобный фонарь… возможно я смогла бы вскарабкаться по уступам при помощи рук. Но я не человек. Да и фонаря у меня нет. Я конкретно влипла.

– Уверена?

Алекс ничего не ответила, закрыв лицо крыльями. Не то чтобы это имело значение. Здесь не было ни Скай, ни источника света, чтобы что-либо увидеть. Хорошо, что она больше не боялась темноты. 

– Что это за звук?

Алекс не замечала никаких звуков раньше, благодаря толстым стенам вокруг. Даже отдалённое капание воды здесь было лишь воспоминанием. И все же, сквозь плотную тишину, она могла что-то разобрать. Она насторожилась, полностью сосредоточившись на слухе.

Это были голоса. Слабые, далекие голоса, доносящиеся откуда-то далеко сверху, но всё же это были голоса. Шахтеры? Могло ли быть так, что она оказалась не в закрытой шахте? Алекс встала, немного раздвинув ноги, чтобы принять позицию поустойчивей. Она глубоко вздохнула, направила голову в пустоту и закричала изо всех сил: 

– ЕСТЬ ТАМ КТО-НИБУДЬ?!

Тишина. Её уши звенели от её собственного голоса, поэтому она не могла быть уверена. Она сделала еще один вдох:

– КТО-НИБУДЬ МЕНЯ СЛЫШИТ? Я В ЛОВУШКЕ!

Вновь воцарилась тишина. Алекс больше не кричала, просто уселась и обратилась в слух. Если там кто-то был, ей потребуется пара минут, чтобы привыкнуть к тишине и снова услышать их.

Ответ она увидела раньше, чем услышала – далекое мерцание оранжевого фонаря высоко над головой. И всё же в царстве полной темноты она едва могла смотреть прямо на него. Она так долго бродила во тьме, что видеть свет было все равно что смотреть на солнце.

Сверху послышался окрик, достаточно ясный, чтобы она смогла узнать голос. Это был капитан их горной смены. Бригады Джеки.

– Там, внизу, кто-то есть?

В зоне прямой видимости, у Алекс не было проблем с пониманием его голоса. Хоть она не вполне могла разглядеть его фигуру, но было бы довольно глупо свисать через край шахты. Лифта она тоже не видела.

– ДА! – закричала Алекс, насколько возможно направляя свой голос вертикально вверх, вдоль шахты. – Здесь! Примерно… – она быстро прикинула, – Тринадцать уровней вниз от вас!

Ответа не последовало, но она слышала несколько переговаривающихся голосов, некоторые из которых, вроде бы, даже узнала. Минимум с полдюжины говорящих, может и больше. Может, если бы Дискорд сделал из неё бэтпони, она смогла бы и летать здесь, и слышать, о чём говорили сверху. Увы.

– У вас есть верёвка? Пары сотни футов должно хватить, чтобы легко вытащить меня отсюда!

Ну, не так уж и легко – пони не мастера вытаскивать что-либо, поэтому полсотни футов уйдёт на обматывание вокруг ног и шей. Также часть верёвки понадобится ей, чтобы укрепиться на ней, не имея пальцев. Свободное лазание по верёвке было уделом приматов. Она не слышала, что хотя бы даже грифоны были способны на это.

На этот раз задержка была короче:

– Тут нет еды и мало воды! – окликнул мужской голос через некоторое время. – Кто бы ты ни была, ты поднимешься сюда лишь для того, чтобы умереть вместе с нами, а не в одиночестве! Тебе лучше оставаться там.

Не было времени задавать вопросы. Не было времени выяснять, кто они, и как они там оказались. В тот момент Алекс знала, что если она не убедит их прямо сейчас, она умрёт здесь.

– Джеки, бэтпони, с вами?

Короткая пауза:

– Да! Что это меняет?

Она не сомневалась, что Джеки узнала ее голос. Если только они говорили правду.

– Джеки, скажи шахтерам, что здесь, в ловушке, находится Архив Человечества! Расскажи им про силу, что я тебе показывала! Объясни этим шахтерам, что я могу воскресать, как чёртов феникс, и что если они меня вытащат, то, клянусь грёбаным троном Селестии, я выведу их из этой шахты живыми!

Лонли Дэй вынуждена была замолчать. Не из-за того, что думала, будто донесла свою точку зрения, а из-за того, что уже охрипла от крика.

Она не могла разобрать, какие слова произносились вверху, хоть эти слова и решали ее судьбу. Она могла только ждать.

В конце концов, вновь послышался голос капитана:

– Твоя сестра, чейнджлинг, здесь! Если ты врёшь, она больше не получит воды. Ты точно хочешь, чтобы мы тебя подняли?

Эзри? Разум Дэй бешено заработал, но у нее не было времени подумать, как Эзри туда попала. Алекс не знала, сколько времени прошло с тех пор, как её убили. После такой сокрушительной смерти… 

– Да! Абсолютно! – Она ещё не рассказала им о своей воде. Она приберегла это на случай, что ей всё ещё могут отказать.

– Нам нужно связать связать наши веревки вместе! – Другой голос. Голос Джеки. – Дай нам час, Архив!

– Хорошо! Я буду здесь! – Ну, после того, как сбегает до своей протекающей скалы и напьётся до полного недержания жидкости в организме. Ещё нужно будет притащить сюда свой комбинезон, чтобы пони могли найти воду, даже если Алекс сорвётся и упадёт.

Вернувшись, она всё ещё видела мерцание фонаря сверху, но на всякий случай окликнула:

– Ещё не готово?

– Почти! – ответил голос, который она слышала в лагере, но не могла назвать имени его владельца. Это означало, что они ни разу не встречались лично. – Верёвки едва хватило. Ты ведь не слишком тяжёлая?

– Нет! – Она была совершенно уверена, что в ней сейчас было меньше половины того веса, что был раньше, но не собиралась им об этом говорить. Она знала несколько пони наверху, и, вполне возможно, Джеки описала её, как земнопони. Лучше не искажать их ожидания без необходимости. Когда она выберется, она добудет для Джеки… что-нибудь. Гражданство Александрии, для начала будет неплохо.

Шло время. Свет над ней превратился из ровного желтого в мерцающий оранжевый.

– Мы спускаем верёвку! – Это был капитан смены. – Мы истратили на тебя остатки нашего фонарного масла! Лучше бы ты этого стоила!

Она не ответила, не отрывая глаз от веревки, становящейся всё ближе и ближе. По мере спуска её очертания всё сильнее смешивалась с окружающим мраком, и к тому времени, когда верёвка достигла Алекс, от них осталось лишь смутное предположение. Но и это было лучше, чем она имела до этого момента. Когда петля на конце оказалась в пределах досягаемости, Алекс уцепилась за неё зубами, вытянувшись дальше, чем ей хотелось бы.

– Хватит, я поймала! – Она потянула за узел, проверяя его на прочность своими копытами. Крепкий. Ей оставалось надеяться, что остальные узлы были такими же.

– Прощай, Скай.

---

Веревка не оборвалась, хотя не раз начинала угрожающе потрескивать или проскальзывать, и Архив думала, что она всё же сможет научиться летать. Отблески огня и напряженное пыхтение становились всё ближе, по мере того, как пони тащили ее к свету. Шкивов у них не имелось, но они, хотя бы, закрепили какой-то гнутый кусок металла, чтобы не допустить застревания или перетирания веревки о край пола.

Алекс увидела более дюжины пони, большинство из которых были одеты в шахтёрские комбинезоны. Некоторые из них шахтерами не были: она обнаружила одного из поваров и, по крайней мере, двух жеребят, наблюдавших за тем, как тянут их родственники. Кучка зажжённых деревянных щепок и обрывков ткани давала свет, трепещущий в слабом поле левитации капитана смены.

Алекс вскарабкалась на край шахты, превозмогая искушение свернуться в тяжело дышащий комок. Немигающие глаза дюжины пони пристально смотрели на неё из полумрака. Архив видела на их лицах столько боли и отчаяния, что едва не расплакалась прямо здесь. Эти пони могли не знать, кем или чем она была, но они были бывшими людьми, которые верили в то, чем было человечество. Их веры в то, что она представляла, было для неё недостаточно, чтобы забыть о голоде, но, по крайней мере, этого хватало, чтобы его игнорировать.

Майлз, капитан смены, осмотрел ее, старательно избегая взглядом её бёдер и всего остального, что находилось с того конца. Верность человеческому табу на обнаженные тела не делала его взгляд менее строгим.

– Так значит, ты всё это время была пегасом? – Её крылья не особенно впечатляли, нелепо торча в стороны из-за того, что она пока ещё не особо овладела контролем над ними. – Они поэтому не позволили тебе уйти?

Алекс до сих пор не видела своих крыльев. Теперь же, когда они предстали во всей “красе”, она начала понимать, почему они так ныли. Она была похожа на птицу, свалившуюся с дерева в дождливый день. Пыль и грязь покрывали её целиком. Перья торчали во все стороны, а часть из них и вовсе была сломана. А ещё от неё воняло – этого она не замечала, пока думала, что обречена умереть от голода. Она не производила впечатления пони, несущей чудесное спасение. Чёрт, да большинство наблюдавщих пони наверняка думали о ней, как о подзаборщине какой-то – несколько кобыл смотрели в абсолютном шоке, включая Джеки. Какова бы ни была теория капитана Майлза, она не могла скрыть свою истинную расу моясь в душе. 

– Или ты чейнджлинг. Как твоя сестра. – Это была Амбати, одна из кобыл, с которыми ей не удалось поладить. – Ложь о том, кто ты есть, здесь наказывается.

Алекс закатила глаза:

– Я не чейнджинг, а даже если бы и была – это не имеет значения. – Она шагнула вперед, пытаясь казаться выше. Это было проще, чем обычно: она действительно была выше. Конечно, не такой высокой, как Джеки, но выше, чем она помнила. Вероятно, какая-то особенность пегасов. 

– Я могу вытащить нас всех. – Она неопределенно указала на уходящую в темноту позади них лифтовую шахту. – Во-первых, мне понадобится некоторая информация. Как, чёрт возьми, вы все здесь оказались? – Она пошарила взглядом по толпе, разыскивая чёрную фигуру Эзри, но не смогла её сразу заметить.

– Я думаю, что с нашей стороны было бы несколько поспешно давать тебе информацию, Кристи. Почему бы тебе не объяснить, как ты собираешься вытащить нас отсюда, а уж потом мы ответим на твои вопросы. – Огонёк из тряпья и щепок отдавал последние минуты своей жизни, мерцая в слабом сиянии левитации его рога.

Алекс кивнула:

– Хорошо. Кто-нибудь дайте мне мел или кусок угля. Лучше всего подойдёт шахтёрский мел. – Она указала на груды старого оборудования, ржавых инструментов и погасших фонарей. – Он просто обязан быть у кого-то из вас.

Майлз кивнул, и дюжий земной жеребец с очками на кончике носа бросил ей кусок. Шахтёрский мел мало чем отличался от мела обычного, кроме того, что был синим, почти таким же толстым, как тротуарный мел и хранился в кармашке на резинке, служащей для закрепления на конечности. Алекс пришлось дважды перетянуть ленту, чтобы та не сваливалась с её тощей ноги. Она подошла к ближайшей стене, почистила ее одной ногой и начала рисовать. 

– Ты мне понадобишься через секунду, Майлз. Или любой другой заинтересованный единорог.

– И что это, чёрт подери, должно значить? – Это снова была Амбати. – Ты соврала нам, Джеки. Ты тоже не получишь воды!

– Заткнись. – Архив вложила силу в свои слова. Она встретилась глазами с кобылой, не прекращая рисовать. Эта руна была сложной. – Народ, вы не хотите говорить мне, что происходит, но если вы ждёте, что я вас отсюда вытащу, то я, в свою очередь, ожидаю, что вы будете вести себя, как взрослые.

Никто не подал голоса, но многие столпились поближе, чтобы посмотреть. Однако, та, кого она действительно желала увидеть, держалась где-то в стороне, как и Джеки. Что они задумали?

Ей потребовалась всего одна минута, чтобы завершить свою версию вечно горящей кристальной руны света, заклинания, которое эквестрийцы использовали для освещения гробниц и отдаленных мест, в которых нечасто появлялись гости.

– Готово. – Она отступила, махнув копытом. – Майлз, ты был в шкуре пони дольше всех. Узнаёшь это?

Единорог находился во главе толпы и сосредоточенно разглядывал изображение под всеми углами. 

– Эквестрийский алфавит, – сказал он в конце концов. – Не знаю, чем он нам поможет. И не понимаю, для чего тебе нужен я.

– Сейчас поймёшь. – она отошла в сторону. – Убери свой огонь и прикоснись рогом к центру диаграммы.

– Если это какая-то шутка… – Он опустил огонь на землю у копыт. Пламя начало задыхаться и угасать, проигрывая борьбу с накопившейся там влагой. Колеблющиеся тени затеяли танец по стенам вокруг.

Алекс закатила глаза:

– Пограничная Шахтёрская Корпорация пренебрегла вашим образованием. – Она подошла к нему. – Повторяй точно за мной и больше ничего не говори. Если ошибёшься хоть в одном слове, то придётся начинать сначала. Хорошо?

– Это пустая трата нашего времени, раздери тебя ящур. – Амбати стояла в стороне и сверлила Алекс злобным взглядом. – Нам тут жить осталось несколько дней, а у тебя вдруг разыгралось чувство юмора. Не делиться с тобой припасами будет слишком любезно, надо просто вернуть тебя туда, где нашли.

– Твою мать, заткнись уже, Амбати! – На этот раз не выдержал Майлз. – Мы будем судить её после того, как дадим ей шанс. Иначе мы зря старались, затаскивая её сюда. – Он прислонил свой рог к стене. – Готов, Кристи. Что бы это ни было, тебе лучше произвести впечатление. Для твоего же блага.

Она кивнула и начала диктовать:

– Светоч Селестии в бездне ночной отчаянье гасит, несёт мне покой – его луч надеждой ведёт, как маяк, на крыльях рассвета, пронзающих мрак.

Майлз повторил за ней. Неважно было, что руны нарисованы пегасом; не имело значения, что данный конкретный единорог едва имел минимальную практику в магии и понятия не имел, что он произносит – в тот момент, когда он закончил говорить, руна ожила, вспыхнув сверкающим огнём. Это заклинание имитировало солнечный свет, который хоть и оставался довольно слабым по сравнению с настоящим солнцем, был несравнимо лучше, чем то, что имелось у этих пони до сих пор.

Сам единорог сполз на пол, прислонившись головой к стене и тяжело дыша. Его вздох был не от удивления, как у всех остальных, а от поразившей его неожиданно высокой цены заклинания.

– Что это?

Она не не была уверена, кто спросил, да это и не имело особого значения. Пограничная Шахтёрская Корпорация оберегала этих этих пони от магического влияния и причудливых направлений, в которых развилась культура с момента События. Алекс уже знала, что здесь действительно не обучают ни единорогов магии, выходящей за рамки обычной левитации, ни крылатых пони искусству полёта. И несмотря на это, она не могла игнорировать гнев, который она чувствовала. У этих пони, как и у всех остальных, украли их жизнь, и они не получили взамен даже утешительного приза в виде магии. Им дали только недостатки без каких-либо преимуществ.

– Это рунная магия. Эквестрийцы применяют её во всех своих зачаровываниях. Мы тоже их иногда используем, хотя на первый взгляд это не очевидно. Посмотрите внимательно на механизм подъема лифтов в следующий раз, когда найдётся минутка, и вы это увидите… – Она замолкла. – А теперь, кто-нибудь может мне объяснить, как вы все здесь оказались? – Она обвела всех взглядом, задерживаясь на доли секунды на каждом лице. Здесь были и жеребята, и персонал, который не был шахтерами. Такая разнородность не имела смысла. Не говоря уже о том, что оборудование было старым, и все они находились в выработанной шахте, которая была заброшена, возможно, много лет назад.

Джеки пробралась сквозь толпу. Алекс сразу поняла, какие изменения произошли с ней: глубокие порезы на спине и по бокам, которые выглядели так, словно их оставила плеть, мешки под глазами и измученное выражение лица.

– Ну мы, вроде как, попытались организовать профсоюз. – Сказала она, пожав плечами. – Ну, после того, как ты не вернулась. Все знали, что они, должно быть, с тобой что-то сделали. Некоторые из нас пытались повторить то, на что у них постоянно находились отговорки и оправдания. Покидание территории, покупка билетов и тому подобное.

Майлз подхватил рассказ с этого места. По-видимому, он уже оправился от усилия, потребовавшегося для заклинания света, хотя его всё ещё покачивало. 

– Ты действительно была здесь всё это время, Кристи? Прошло больше двух недель, как ты пропала. – На ее кивок он махнул копытом и повысил голос:

– Кто-нибудь принесите ей поесть. Я помню, как кто-то говорил, что хранит бутерброд на чёрный день. – Спор длился недолго. В любом случае, Алекс была слишком слаба, чтобы высказать свое мнение. В конце концов препирательство разрешилось в её пользу, и пони принес ей завернутую в бумагу половинку бутерброда, которую она тут же буквально вдохнула, пока Майлз продолжал:

– Мы организовались, и не только шахтеры. Все были согласны, хоть и не участвовали поголовно. Устроили забастовку, начались переговоры, и мы думали, что победили. Они уступили всем нашим требованиям – мы должны были понять, что всё чертовски легко складывается. – Толпа согласно проворчала. Алекс насчитала 28 разных голосов. Меньше четверти населения шахтёров в Золотой Жиле. 

– Всё стало лучше. Через несколько дней у них появился новый проект, над которым нам нужно было поработать. Предполагалось, что мы должны были выдолбить площадку под новые бараки, чтобы у нас улучшились условия жизни. Ну, летом здесь прохладнее, зимой теплее, понимаешь мысль? Спустили нас по одной из старых шахт… – Он замолчал.

Послышался ещё один голос:

– Всё должны были помогать! Лифт поднимался и спускался, привозил всё больше народа… а потом остановился. Никто не ответил, когда мы позвали! Вот тогда-

– Вот тогда-то мы и поняли, что они задумали. – Голос Джеки был мрачным и полным злобы, хотя в большей степени на себя, чем на кого-то ещё. – Мы больше всех агитировали за объединение. Не было особого смысла спускать ещё и детей, но если они собирались избавиться от нас – нужно было избавляться и от них.

– Ясно. – У нее всё ещё оставались вопросы к Джеки, всё ещё нужно было узнать, что случилось с Эзри (если она вообще здесь была), но эти вопросы могли подождать – здесь были пони, которые нуждались в помощи. Майлз, очевидно, бывший их лидером, уже ясно дал понять, что не знает, как их спасти. Майлз был справедливым руководителем, когда она работала в его бригаде. Очевидно, его честность также не позволила ему закрыть глаза на то, что с ней сделали. Она кивнула в его сторону:

– Если ты не возражаешь, Майлз, я бы хотела сосредоточиться на воде. А тем временем, все остальные пускай займутся делом.

– Что у тебя на уме?

Она понизила голос, хотя в толпе, разумеется, были только пони, и поэтому, вероятно, всё равно могли её хорошо слышать:

– Мы не выберемся отсюда вот так сразу. Я бы хотела, чтобы все поработали над тем, как сделать это место пригодным для жизни. Это ведь то, для чего вас сюда прислали – какие-то инструменты должны быть в наличии. Даже если это просто означает расчистить мусор и развернуть подстилку для сна. Я могу вывести всех, но это потребует времени. Мы должны оставаться в здравом уме, пока не будем готовы.

– Резонно. – Он вновь повысил голос до крика. – Вы все её слышали! За работу! – Он ещё раз оглядел начавшую расходиться толпу. Никто не выглядел довольным, но на их лицах было гораздо больше надежды, чем она видела, когда выкарабкалась из лифтовой шахты. – А ты чем займёшься?

– Я собираюсь поработать над заклинанием воды. Нам понадобится таз или ведро и все единороги до последнего. Один такое не потянет.

Ну, не потянет любой из этих единорогов. Джозеф, скорее всего, мог бы сделать это даже спросонья, если бы не был мёртв уже два десятилетия.

– Существуют заклинания, чтобы создавать воду? – Его голос звучал не так недоверчиво, как раньше.

Алекс пожала плечами:

– Таких я не знаю. Но есть заклинания для изменения температуры газов. Хорошо, что здесь так влажно. – Она сместила мел немного вверх по ноге, чтобы можно было ходить, не сломав его. – Но для начала… мне нужно поговорить с моей сестрой. Где она?

Голова Эзри с прижатыми ушами показалась из темноты за углом. Как и Алекс, она отбросила повод носить одежду. Чейнджлинг выглядела неважно – такого числа острых углов в хитине исхудавшей малышки Алекс уже давно не видела.

– Не мог бы ты дать нам немного времени наедине?

– Пойду, найду таз. – Майлз поспешил прочь, и Алекс шагнула во мрак, поближе к чейнджлингу. Она почувствовала присутствие позади себя и обернулась, чтобы увидеть, как Джеки последовала за ней в плохо освещенный проход.

Алекс попыталась улыбнуться:

– Итак… как долго меня не было? Я не захватила часы.

– Почти месяц. – Эзри остановилась в нескольких шагах, глядя в пол. – Почему у тебя крылья? – Всё её тело содрогнулось – казалось, она была на грани плача.

Алекс нахмурилась, воспользовавшись моментом и прижав крылья, чтобы не мозолили глаза лишний раз.

– Ли… Эзри сказала мне, что ты вернешься. Прости, что не поверила тебе, малышка. – Джеки пожала плечами. – Я не знала, что пони могут во всю эту фигню, типа Осириса. Смотрю, ты захватила пару сувениров по дороге, когда возвращалась обратно вдоль Нила?

Алекс покачала головой: 

– Тут всё немного сложнее. Раньше такого не случалось.

Джеки закатила глаза:

– Идиотка, надо было выбирать кожистые крылья! Они гораздо круче.

Лонли Дэй не ответила. Она потянулась, чтобы обнять чейнджлинга, крепко прижав ту к груди: 

– Пожалуйста, прости меня, Эзри. Я не…

– Я думала, ты уже не вернёшься! – Малышка пыталась продолжать говорить, но Алекс больше ничего не могла понять сквозь её всхлипывания.

– Я знаю. – Она выжидала. Алекс слышала, как в соседней пещере пони берутся за работу. Расчищают мусор, двигают ящики, разговаривают. В их голосах была надежда.

Она почти поняла. Почти.

– Я тебя не брошу. Порой это может занять какое-то время… но я обещала позаботиться о тебе, и я сдержу это обещание. – Она видела миллионы лиц, каждое из которых принадлежало человеческому ребёнку, осиротевшему из-за События. Она не могла приютить каждого из них, но хотя бы за Эзри могла присмотреть.

В конце концов дрон отлипла, внезапно ухмыляясь:

– Слушай, мам, я чуть не забыла! – Она поспешила обратно во тьму, дальше, чем Алекс могла разглядеть. Через несколько мгновений она появилась вновь, таща за собой седельные сумки. – Когда мы пришли сюда, я взяла их с собой! На случай… – она смущённо прожужжала. – Ну, я знала, что те пони злые, но… я боялась, что если я скажу что-нибудь, они будут еще хуже.

– Маленький хитрый жук. – Алекс потрепала её за плечо, затем повернулась и поспешила обратно в главную пещеру.

– Мы уже съели все припасы! – крикнула Джекки ей вслед, но Алекс не обратила не неё внимания. Майлза она встретила у входа, где он левитировал большую лохань для мытья.

– Что-то не так, Кристи?

– Всё в порядке, нам это не понадобится. У меня уже есть работающая копия того заклинания. Я не знала, что моя, эээ, сестра взяла его с собой. – Алекс открыла клапан сумки и завернула его внутрь. Оглянув работающих пони, она подняла голос:

– Если кто-то из вас хочет пить, идите за мной!

Наружу полился свет от ярких кристаллов, созданных Эквестрийскими копытами.

– Что это? – Майлз, заглянув в проем, уставился с открытым ртом на, по всей видимости, библиотеку, возникшую перед его взором из ниоткуда.

– Подарок из другой вселенной, – ответила Алекс, первой забираясь внутрь, остальные пони медлили снаружи. – Давайте же!

---

Еды в библиотеке действительно не оказалось. Но там было теплое, уютное место, не предназначенное, впрочем, для того, чтобы вмещать столько посетителей за раз. Глазах вошедших пони были полны изумления от волшебства, невозможного даже в великом университете Александрии.

Алекс обратилась к Майлзу, указав на кухню:

– В кране имеется питьевая вода, однако запас не бесконечен. Влага вытягивается из воздуха, но не так быстро, как хотелось бы. Ещё вода есть в ванной, и было бы хорошо, если ты сможешь проследить, чтобы никто не принимал душ. Это место рассчитано только на четверых.

– Понял.

Организация процесса заняла несколько минут. Каждому захотелось бросить работу и взглянуть на «волшебную сумку». Многие принесли с собой фляги или вёдра для наполнения, а перед раковиной образовалась очередь. Майлз следил, давая каждому в очереди 20 секунд.

Пока они пили, Архив очистила обеденный стол и разложила на нём большой лист бумаги. Она заменила грубый шахтёрский мел на кусок мягкого угля, удерживая его копытом, пока рисовала. По сравнению с этой диаграммой, её заклинание освещения снаружи выглядело, как писанина дошкольника. Джеки присела рядом, осматривая её работу:

– Что рисуешь?

– Это рунические врата. Телепорт. Ты случайно не знаешь, сколько уровней над нами? И что там, наверху, находится?

Джеки этого не знала, но нашёлся тот, кто знал. Алекс добавила эти данные в свои расчёты, исписав метра полтора бумаги эквестрийскими знаками. Телепорт был самым сложным заклинанием из тех, которым их научила Эквестрия, и описание его было дано лишь в паре-тройке книг. Руны же для этого заклинания присутствовали в единственной книге, сопровождаясь многочисленными предупреждениями о том, что это заклинание не стоит пробовать новичку. Алекс не просто пробовала, она его заново изобретала – оно должно было впитать энергию от семерых различных единорогов (всех, кто у них был); оно должно было уравновесить магическую нагрузку между ними; вдобавок оно должно было доставить цель вместе с чувствительной электроникой, не изжарив половину её цепей.

Майлз подошёл, закончив распределять воду – обречённые, подозрительные взгляды исчезли с каждого лица, Архив чувствовала их надежду. 

– Я не думал, что ты действительно сможешь помочь, – сказал он, глядя через плечо на её труды – Алекс возилась с логарифмической линейкой, перепроверяя каждую пометку в своих расчётах. Неудачный телепорт будет жутким способом умереть.

– Тогда зачем спас? – Она не отрывала взгляда от своей работы.

Помолчав несколько секунд, Майлз ответил:

– Мне показалось это правильным. Даже если бы это уменьшило наше и без того короткое время, обрекать ребёнка на смерть в одиночестве было бы верхом бессердечия.

– Ты не умрешь сегодня. – Архив поднялась на ноги, встретившись с ним взглядом. – Но вот что касается тех пони, которые отправили вас сюда… – она нахмурилась, – О них не могу сказать того же самого.

– Нам придётся… – он понизил голос, шепча ей прямо на ухо. – Нам придётся убивать?

Архив покачала головой:

– Надеюсь, нет. Но то, что эти пони сделали… – Она повернулась и медленно направилась к лестнице. – Эй, Эзри! – Алекс уже не утруждала себя выдуманными именами. – Ты хочешь увидеть ту часть убежища, куда я тебя до сих пор не пускала?

Майлз последовал за ней, держась позади чейнджлинга. Часть оставшихся пони наблюдала, немногие дерзнули пойти вместе с ними вниз по лестнице. Им уже достаточно дали, чтобы они на какое-то время были удовлетворены. Еды, к сожалению, не было, иначе их можно было бы ещё и накормить. Если бы только Алекс знала, что будет так много беженцев…

Остановившись перед стальной дверью, ведущей в техническое помещение, она дотянулась до клавиатуры и аккуратно набрала код, нажимая на большие кнопки – HPI не умели делать замки, ключом к которым служила душа. Через несколько секунд дверь щелкнула, открываясь наружу.

Комната была примерно вдвое больше спальни. В одном из углов находился стол, полки которого, вместе со стоящими вокруг пластиковыми ящиками, были завалены различной электроникой и механическими приспособлениями. В том числе всевозможными электроинструментами, сохранившимися ещё со времён до События, или, по крайней мере, изготовленными по их образцу.

Разумеется, большая часть комнаты была посвящена обслуживающим механизмам: компактная система канализации, резервуары для водорода, для воды, топливные элементы, генератор, резервирование каждой из этих систем – на всём этом красовалась простая чёрная печать HPI.

Алекс пришла сюда не за ними – она направилась в угол комнаты, где нечто крупное было укрыто под белой тканью, которую она схватила зубами и резко сдёрнула, обнажая скрытый объект.

Это был защитный экзоскелет-перехватчик HPI, созданный для эквестрийского тела. Тонкие титановые сплавы, спаянные с углеродным волокном и нанопластами, укрывали сервоприводы и различные системы. В частности, спинной сегмент был больше, чем нужно… но, учитывая, что там располагался генератор, это было вполне ожидаемо. Когда костюм не использовался, он стоял раскрывшись, подобно сброшенному панцирю насекомого, обнажая мягкую обивку в ожидании пилота. Именно поэтому Архив составила заклинание до того, как надеть свои доспехи.

– И кто же соорудил эту хреновину? – едко поинтересовался Майлз, не отводя взгляда.

– Они называют себя Инициативой по Сохранению Человечества. – Алекс подошла к костюму. Ей нужно было разблокировать кибер-перчатку рядом с ним, надев её на ногу. – Это довольно длинная история. Я работала на них пару веков. Их пони-броня стала гораздо лучше первых моделей.

Эзри внезапно прожужжала мимо, встав между ней и доспехами. Она впилась взглядом в Алекс, но ничего не сказала.

– Что такое?

– Ты уйдешь, – пискнула она. – Ты пойдешь драться. С-снова меня бросишь!

Лонли Дэй не могла солгать:

– Я ненадолго. – Она опустилась на уровень глаз дрона. Ей не пришлось слишком сильно наклоняться, учитывая, как сильно подросла малышка с момента первой их встречи. 

– Я собираюсь привести помощь. Когда пони в Радио Спрингс узнают о происходящем, они будут в ярости. Мне даже не придется драться.

Эзри обняла ее, цепляясь за ногу – на этот раз она не держалась так долго, как раньше.

– Будь осторожна.

– Буду.

Эзри отпустила, повернулась и поспешно выскочила наружу. Алекс услышала звук открывающейся и закрывающейся двери спальни.

Она бросила взгляд на свои потрёпанные крылья. 

– Эмм… ​​эй, Джеки! – позвала она, с энтузиазмом помахав фестралке, стоящей в дверях.

Джеки приблизилась, глядя больше на Алекс, чем на броню:

– Что-то нужно?

– Ага. – Алекс сняла аптечку со стены и расстегнула молнию. Взяв зубами большой валик бинтов, она сбросила его к копытам. – Я не хочу, чтобы эти крылья мне мешались. Поможешь мне их подвязать, пока я не залезла внутрь?

– Они ужасно выглядят. – Джеки пнула бинты поближе, затем развернула одно из крыльев пегаски. Покачав головой, она сморщилась от отвращения. – А пахнут ещё хуже. Может, лучше сперва их почистить?

Архив покачала головой:

– Нет времени. У нас всё ещё нет еды. Чем раньше я доберусь до города, тем раньше эти пони получат помощь.

– Ну хотя бы сполоснуть по-быстрому. – Джеки повернулась, – Стой тут, Алекс. Я сейчас вернусь. 

Верная своему слову, фестралка вернулась с ведром теплой воды и большой губкой, опустив оба предмета на пол:

– Не то, чтобы я знала наверняка, но я слышала, что пони, которые не очень хорошо заботятся о своих перьях, могут навсегда потерять способность летать. – Она взяла влажную губку в зубы и приступила к работе.

– Это правда, – признала Алекс, пускай и несколько неохотно. Во всяком случае, в словах Джеки был смысл. Несколько минут ничего не решат, а ей было что терять. Ноющая боль, которую она чувствовала в течение последних нескольких дней, начала уходить, когда губка Джеки подвинула на место многие из торчащих перьев. Грязь стекала на пол, под её копыта.

Вода была без мыла, и большая часть грязи осталась на месте. Но даже так Алекс почувствовала, как её крыльям стало намного легче после всего лишь нескольких минут внимания со стороны Джеки. Фестралка снова исчезла в ванной, вернувшись с одним из полотенец. И в этот момент Алекс узнала, что крылья имеют склонность к разбуханию, когда их сушат – слои толстых пуховых перьев расширились, заставляя её бока выглядеть пушисто и нелепо. Хорошо, что пони, пытающиеся причинить ей боль, не увидят, как глупо она выглядит под бронёй.

– Вот так.– Джеки потрепала её по гриве, прежде чем развернуть бинт. – Приятного будет мало. Крылья не предназначены для того, чтобы хранить их в коробке, знаешь ли.

Она кивнула:

– Я добуду броню, учитывающую их, сразу же, как только появится шанс. – Конечно, ей, скорее всего, снова придется выполнять различные поручения HPI, если она хочет от них каких-либо услуг. Если только Афина не начала тянуть за ниточки ради неё. И Джеки была права – связывать свои крылья и лишать их подвижности было крайне некомфортно. Алекс чувствовала ещё большую благодарность за то, что та уделила время для небольшой чистки.

Когда это закончится, ей нужно будет найти пегаса, который научит её делать это правильно. Как бы там ни было с теорией из книг, это больше походило на то, что требовало практического примера. Крылья были такими сложными и хрупкими со всеми своими мелкими косточками и разными видами перьев. Но изучать их сейчас не было времени.

– Готово. – Джекки отступила, осматривая свою работу. – Должно держаться. – Она понизила голос. – Ты идёшь одна?

– У меня только один комплект брони. – Алекс прошла мимо неё, подтаскивая табурет и забираясь к раскрытой спине. Раньше даже самый маленький размер экзоскелета был для неё великоват, но теперь, глядя на него, она немного меньше чувствовала себя ребёнком. Если быть пегасом – значит быть старше, то она могла бы и привыкнуть к крыльям.

– И даже если бы у меня были ещё – это шахтеры, а не бойцы.

– А ты боец?

Алекс забралась в проём, защёлкивая по одному копыту за раз. Костюм ожил, затягивая крепления: начиная с ног и двигаясь вверх по её телу. Раскрытая спина костюма скользнула, закрывшись с металлическими щелчками и негромким гудением. Она просунула голову в шлем, который издал звуковой сигнал, а затем наполнил её глаза информацией c визуального интерфейса.

«СОЕДИНЕНИЕ С СЕТЬЮ НЕДОСТУПНО. СТАТУС АНТЕННЫ: ФУНКЦИОНИРУЕТ. ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ ПОД ЗЕМЛЁЙ?» – Она проигнорировала сообщение, как и большую часть остальной информации. Боезапас – полный, энергия – на максимуме. Все системы в норме.

Архив была готова.

Она повернулась, позволяя сервоприводам ускорить её движения и облегчить вес костюма. Алекс-земнопони с лёгкостью могла бы полагаться на силу собственных мышц, даже если бы костюм был полностью обесточен. У Алекс-пегаса было чувство, что, когда у неё кончится топливо, экзоскелет остановится прямо на месте и больше не будет двигаться. 

– Заклинание, что я написала… – начала она, проходя мимо Джеки и направляясь к Майлзу. – Мне нужны все единороги, чтобы его активировать. Приведи их всех ко входу. – Её голос прозвучал слегка приглушенно через динамик.

Он кивнул, пытаясь не отстать от неё – в броне она была выше него, да и выше любого другого пони. Когда Алекс поднялась по лестнице, пони уже не пялились. Учитывая всё то, что они увидели за последние пару часов, можно было предположить, что они уже привыкли к сюрпризам.

Несмотря на силу, которую давал перехватчик, он не делал пилота неуклюжим. Она остановилась перед столом и забрала заклинание выдвижным захватом, унося его с собой ко входу. Выйдя на свет от своего прошлого заклинания Алекс положила лист на землю, придавив каждый угол камнем, чтобы не дать движению воздуха помешать во время ритуала. Подобная ошибка с заклинанием телепортации могла быть фатальной как для заклинателей, так и для тех несчастных, которых те перемещают.

Из сумки начали появляться пони, в том числе и единороги. Майлз был среди них.

– Я вижу, что ты задумала. Собираешься опустить лифт вниз?

Она кивнула:

– Но не для того, чтобы поднять вас. – Она не пыталась приглушить свой голос, а как раз напротив – говорила так громко, как могла. – Как только я выберусь, они могут заподозрить, что вы все живы. А значит могут прибегнуть к более решительным мерам, чем оставить вас всех на голодную смерть. Я собираюсь опустить лифт на минимальной скорости. Остановите его здесь, но не поднимайтесь сами… не выходите на поверхность, пока не будете абсолютно уверены, что иначе лишитесь сил от голода. Дайте мне хотя бы три дня.

– Так значит ты не…

– Я иду за помощью. – Алекс прошла к заклинанию. – Держите дверь в библиотеку открытой, это нужно для циркуляции воздуха с таким количеством пони внутри. Ни в коем случае не закрывайте вход, иначе вы не сможете открыть его снова. 

Она перепрыгнула через диаграмму и замерла:

– Вы сможете продержаться несколько дней! Я знаю, каким ужасным может быть чувство голода, но это не продлится долго! Я обещаю, что иду за помощью, которая позаботится обо всех вас! Если вы попытаетесь уйти раньше, они почти наверняка вас убьют! Вы обязаны подождать!

– Три дня. Три дня мы протянем. Ведь протянем?! – Пони выразили свое согласие, хотя многие голоса звучали устало и слабо. Но это уже было что-то. Достаточно, чтобы вызвать у Архив улыбку в её шлеме.

Почти полчаса потребовалось, чтобы объяснить механику ритуала и подготовить единорогов, помогающих его провести. Алекс старалась звучать уверенно, но она была рада, что её лицо скрыто за шлемом – так они не смогут увидеть, как она на самом деле волновалась. В конце концов, она никогда не писала такое сложное заклинание, даже небольшой просчёт в котором мог убить.

Глава 17: Копнуть поглубже (292 ПС)

Телепорт перебросил её с яркой вспышкой, на мгновение ослепив и заставив запаниковать все датчики таумической энергии в её шлеме. Алекс взяла запас в два десятка футов над поверхностью на случай, если промахнулась в расчётах — так оно оказалось. Лететь пришлось не с двадцати, а с пятидесяти футов.

Парашют на верхней части её брони сразу же вырвался наружу, как только она начала падать, но этого было недостаточно — в конце концов парашюты не предназначались для таких малых высот. Даже мрак ночи был не в состоянии скрыть от неё вид несущейся навстречу земли, заботливо демонстрируемый режимом ночного видения, встроенным в шлем.

Впрочем, падение было медленнее, чем она ожидала. Архив прыгала с летящих самолётов чаще, чем мог позволить себе кто-либо вменяемый. И во всех своих падениях она ни разу не замечала, чтобы законы физики давали сбой. Если её текущее ускорение равнялось 9,8 м/с², то она знала о физике меньше, чем думала.

Она приземлилась с глухим ударом, роботизированные сочленения и приводы вынудили её принять оптимальное положение, чтобы поглотить худшую часть приземления. Ничего не сломалось, и следующие несколько мгновений она слушала, как убирается парашют. Вечер в Золотой Жиле выглядел как обычно — по крайней мере, насколько было видно с этого расстояния. Как она и подозревала, эта шахта была на некотором удалении от действующих выработок, при этом скрыта холмами с одной стороны и плотным лесом с другой.

Прежде чем отправиться в путь, Архив поспешила обратно к шахте, намереваясь сдержать свое слово и спустить лифт. На двери висел ржавый замок и табличка с криво намалёванной надписью: «Опасно, заброшенная шахта». Алекс подняла ногу, включила резак и срезала замок менее, чем за секунду. Она не стала выбивать дверь, как бы сильно ей этого ни хотелось. Попытка могла стоить ей перелома ноги.

Не обнаружив внутри никакой опасности, она быстро направилась к лифту. Тут не было компьютеризированных чудес из её собственного времени: шахтный лифт был просто большой платформой с указателем направления. Чем сильнее давишь (или чем больше весишь), тем быстрее спускаешься и медленнее поднимаешься.

Она разблокировала механизм и с минимальным усилием толкнула указатель вниз. Тем не менее, ей пришлось подпрыгнуть, выбираясь с платформы, пока та не успела уехать слишком далеко.

— Встречайте лифт! — крикнула Алекс усиленным внешними динамиками голосом, словно раздававшегося скрипа и скрежета было недостаточно, чтобы это понять. Через несколько этажей она заметила розовый силуэт, вскочивший на платформу и остановивший её. Пони помахал, Алекс помахала в ответ.

Пора.

Она осторожно вышла на залитую лунным светом лужайку, сознавая, что её телепортация наделала достаточно шума, а уничтожение замка могло привлечь яркостью вспышки. Если пони ещё не отправились проверить, то скоро отправятся — она должна была действовать.

Раздавшийся рядом голос прозвучал настолько близко, что она подскочила от неожиданности, когда услышала его:

— Привет, Алекс. Я не ожидала, что ты так скоро снова влезешь в эту броню.

Алекс приземлилась в нескольких футах от того места, где была только что, её сердце бешено колотилось.

— Афина, ты меня напугала!

— С моей стороны было бы безответственно, если бы я не проверила как дела, как только твой костюм попал в зону связи.

В течение прошедших столетий её голос так и не набрал особых эмоций, но плавность речи изменилась — теперь она звучала почти естественно. Пони, слышавшие её, часто не могли понять, что она не настоящая. Впрочем, большинство пони в эти дни даже понятия не имели, что такое искусственный интеллект, так что им была простительна эта ошибка.

— Ты в опасности, Алекс? Тебе нужна помощь?

— Да и да, — призналась она, медленно продвигаясь вперёд. Алекс избегала тропы, двигаясь вместо этого вверх по крутому холму в сторону нетронутого леса. В конце концов, когда-то это был национальный парк — деревья помогут ей скрыться. Ну или помогли бы, будь она всё ещё той пони, которая могла рассчитывать на помощь от леса. Но, выбрав направление, дорогу она уже не меняла, хоть и не ожидала, что это сильно поможет.

— Правда, я не думаю, что ты можешь сделать для меня что-то существенное. У меня сложилось впечатление, что HPI не может помочь с моими личными проблемами.

— Инициатива не может оказать содействие без одобрения директора. Однако я не являюсь членом Инициативы по сохранению человечества. Если тебе нужна помощь, я с радостью её предоставлю. Хотя бы в форме переадресации запроса, если требуется вмешательство человека.

— Меня… — она помедлила. — Меня, похоже, ждёт бой не на жизнь, а на смерть. Не думаю, что любая помощь, которую ты могла бы вызвать, прибудет вовремя. Если только у тебя нет в запасе птички, готовой забрать меня и припаркованной в радиусе мили отсюда.

Повисла пауза.

— Прошу прощения, Алекс, в настоящее время под моим управлением нет летательных аппаратов, не задействованных Инициативой, и мне не дадут полномочий на их отзыв. Но во что бы ты не ввязалась, тебе не угрожает серьезная опасность, верно? Я так понимаю, что убить тебя так же легко, как и меня.

Сравнение не привело Алекс в восторг, как и вытекающий из него текущий образ мыслей Афины. Тот факт, что она считала себя непричастной к организации, создавшей её и чьё оборудование она, по сути, контролировала, также не внушал оптимизма. Сейчас не было времени думать об этом: она увидела пони, бегущих по тропинке в её сторону — охранники лагеря с горящими факелами в поле левитации и ружьями за спиной.

— Если меня сейчас убьют, я не смогу достичь своей цели, и беженцы погибнут. — Архив ещё раз взглянула на густой лес и всё более крутые склоны холмов за деревьями. Перехватчик мог бы одолеть подобный ландшафт, но она сильно сомневалась, что костюм продержится до Радио Спрингс, если она попытается продолжать движение в том же направлении. Ей придётся пройти через посёлок и нарваться на неприятности по пути.

— Не скажешь, насколько хорошо эта броня противостоит пулям на основе черного пороха?

— Адекватно. Разве твоё тело не может останавливать пули и без брони?

— Уже нет. Сейчас не время говорить об этом.

— Хорошо. Но судя по всему, история увлекательна. Имеют ли к этому отношение изменения в биологических показаниях? Я вижу одиннадцатипроцентное отклонение от твоих последних данных.

— Угу, имеют.

Пони приближались. Алекс скрылась в зарослях, подальше от глаз. Сегодня от деревьев не будет никакой мистической помощи, но, возможно, ей это и не понадобится.

Она не знала, насколько сильно замешаны эти охранники в том, что творили здесь с людьми — Алекс хотелось бы, чтобы сегодня как можно меньше из них умерло. Пусть в Радио Спрингс решат, что с ними делать, как только узнают об этом. В любом случае, её злость, скорее всего, не шла ни в какое сравнение с гневом дракона. Пускай уж они с её яростью пообщаются, когда дело дойдёт до этого.

Архив понизила голос до шёпота — настолько, чтобы шлем скрыл его среди дыхательных систем. Может, у неё получилось бы получше с активным камуфляжем вместо брони? Но уже поздновато думать об этом — HPI позволили ей оставить свое снаряжение, но не утащить домой весь арсенал, так что особого выбора ей не дали.

У нее было ровно по одному магазину нелетальных зарядов в каждой из винтовок костюма, после этого она сможет только убивать.

— Ты ведь можешь смотреть через все мои камеры, так ведь?

— Разумеется. Я всегда могу к ним присоединиться, но, как правило, смотреть особо не на что. Ты для этого накрывала свое оборудование тканью?

Алекс не ответила, сидя в тенях и следя за любым намёком на то, что охранники могут двинуться в её сторону. Четыре жеребца. И двое из них направлялись прямо к шахте… где она не удосужилась даже прикрыть дверь.

— Скажи мне, когда стрелять, чтобы я не промазала. Не хочу, чтобы они подняли тревогу.

— Принято, Алекс. — Пегаска подняла правую переднюю ногу, приготовив встроенную в броню винтовку и почувствовав, как сработали внутренние механизмы. Прицела на ноге не имелось — в отличие от более примитивного варианта, которым она пользовалась ранее, здесь вся необходимая информация о цели выводилась на дисплей перед глазами, позволяя ей прижаться животом к земле и выставить вперёд ногу, нацеливая её. Возможно, это и выглядело бы довольно глупо, если бы она уже не убивала таким способом раньше.

Афина немедленно заполнила экран информацией. Траектории, задержки, углы — Архив подстроила положение своего тела, чтобы соответствовать всей этой информации. Её нога выстрелила четыре раза, лишь слегка подрагивая от отдачи. Четверо пони упали на землю в судорогах, способные лишь скулить от боли.

Алекс скатилась с холма и припустила галопом прямиком мимо того места, где они лежали. Склон не раз застал её врасплох подвернувшимся камнем или ухабом, которые так и норовили заставить её споткнуться. Только система стабилизации брони удерживала Алекс в вертикальном положении, но даже при этом её ноги проскальзывали, а сама она едва не падала. Архив выжимала все соки из брони, двигаясь более, чем вдвое быстрее, нежели большинство пони могло выдержать. Даже не имея своей прежней силы, она была привычна к сервоприводам костюма. Разве что когда Алекс была земной пони, она чувствовала, как её магия сдерживалась металлом; сейчас же, напротив, чувствовалось, словно металл сам нёс пегаску.

Здания устремились ей навстречу, но она не замедлила хода, чтобы присмотреться внимательнее.

— Спасибо, Афина! Следи за датчиками угрозы, не хотелось бы быть застигнутой врасплох!

— Теперь уже вряд ли есть опасность скрытной атаки, — произнесла Афина вместе со звоном тревожного колокола откуда-то спереди. Колокол предназначался для предупреждения о нападении на лагерь, и раньше Алекс слышала его только на учениях.

Она громко выругалась в свой шлем, пока пони вдалеке забирались на наблюдательные вышки или на здания, готовясь к атаке. Её атаке.

— Твои камеры регистрируют девятнадцать вооруженных противников. Похоже, что шестеро из них знают о твоём присутствии. Первый из ни-

— Вижу! — Алекс подняла ногу и открыла огонь по минотавру, выходящему с поста охраны, отделявшему лагерь от шахт. Остаток обоймы ушёл на то, чтобы его вырубить, впрочем отчасти это объяснялось тем, что она стреляла, не переставая двигаться.

Она осознала множество направленных на неё голосов, поставив стрелявшую ногу на землю и прекратив неуклюжее ковыляние. Из всех них только Афина оставалась спокойной.

— Восемнадцать противников, но теперь уже девять из н-

— ЗНАЮ! — Алекс спряталась за здание охраны от полетевших в её сторону пуль. «Современное» оружие может быть топорным и неточным, но она не могла рассчитывать на то, что её броня будет защищать её бесконечно. Хуже того — на неё наверняка и магию какую-нибудь уже направили.

— Как долго я могу держать CPNFG, прежде чем истощу запасы топлива?

— Этот вопрос слишком субъективен, чтобы дать точный ответ. С текущими настройками твоё поле активируется только при встрече с таумическим воздействием достаточной силы. Большинство «заклинаний» могут быть уничтожены при контакте, что позволяет источнику-

Алекс слушала вполуха. Она ждала, пока стрельба стихнет, чтобы выскочить из укрытия в сторону одного из складов. Свинец наполнил воздух вокруг неё, несколько раз ударив по её броне, вызывая короткие вспышки боли. Но недостаточно, чтобы пробить что-то на таком расстоянии или сбить её с ног. Она бросилась за сарай и тут же столкнулась с жеребцом-земнопони с дубиной наперевес.

Алекс услышала пронзительное пищание, когда включился CPNFG, лишая её противника силы. Без этого её повалили бы на землю и, вероятно, смяли бы её доспех, как бумагу. Вместо этого жеребец отлетел в сарай с достаточной силой, чтобы осыпать её щепками, пока она продолжала бежать.

— Это стоило 3% твоих резервов. — Голос Афины прорезался через творящийся вокруг хаос. — Плюс незначительное повреждение сервоприводов в задних ногах. Рекомендую не пытаться это повторить.

Алекс помедлила секунду, оценивая оставшиеся препятствия. Как и у всех небольших поселений, у шахтерского лагеря была стена, предназначенная для защиты от нападения диких животных и рейдеров. Стена была не слишком высокой — футов пятнадцать, с заострёнными кольями сверху. Земнопони Алекс могла бы перепрыгнуть, но пегаске Алекс придётся поискать какой-нибудь пандус.

На стене было по меньшей мере три пони. Пока она смотрела, единорог разворачивал внутрь грубо сделанный пулемёт Гатлинга. С восьмисот метров нелетальные патроны не имели шансов его достать.

— Зарядить пусковую установку! — Алекс свирепо уставилась на стену под единорогом, дёргая задней ногой в необходимой последовательности для активации команды. Её единственный снаряд пронесся сквозь темноту, на короткое время заблокировав её броню против отдачи. Белая вспышка прорезала ночь и ударила в стену.

Ракета, предназначенная для броневых пластин танка, врезалась в стену, словно таран. Бревна толщиной в фут разлетелись, как спички, ударная волна разбросала всех пони, находившихся поблизости. Взрывом задело и боеприпасы, хранившиеся там же, наверху, спровоцировав вторичную детонацию, поглотившую пулемёт и верхнюю часть стены, пули с визгом полетели во все стороны. По всему лагерю повыбивало стёкла, Алекс тряхнуло даже внутри её брони.

Как только её костюм снова смог двигаться, Алекс помчалась сквозь разрушения, не обращая внимания на куски падающего металла и дерева. У нескольких пони на другом конце лагеря всё ещё хватало ума стрелять в её направлении, но точность у всех них оставляла желать лучшего.

То, что раньше было стеной, теперь представляло из себя кучу обломков, и даже без своей сверхчеловеческой силы Алекс легко её преодолела. На другой стороне её ждал нетронутый вырубкой лес, заставляя немного сбавить скорость. Она, может, и могла ясно видеть деревья в темноте, но это не значило, что она смогла бы лавировать между ними на полной скорости. Такие трюки полагались только оленям и земнопони.

Сейчас она могла только продолжать двигаться в направлении, которое вывело бы её к железнодорожным путям и звуку далёкого локомотива. К сожалению, она не сможет прокатиться на нём: по ночам пустые поезда возвращались в Золотую Жилу с припасами и пустыми контейнерами для загрузки угля. Алекс придётся бежать и бежать, либо пока она не доберётся до цели, либо пока не выдохнется её костюм.

— Ты думаешь, они будут тебя преследовать?

— К сожалению. — Алекс не замедлила ход, в броне она не чувствовала усталости. Механизм делал основную часть работы, ей просто нужно было поддерживать своё тело в движении, чтобы не травмироваться. Она слышала достаточно жутких историй о том, как силовая броня ломала хрупкие кости пегасов во время слишком резкой остановки и совершенно не горела желанием проверять их правдивость. Множественные переломы сильно замедлят её в стремлении научиться летать.

— Полагаю, твои спутники не обладают достаточным разрешением, чтобы засечь летящего пони ночью?

— Увы, нет. Основной целью тех спутников, что располагаются над Землёй является обеспечение связи. У меня есть только один разведывательный спутник, который всё ещё функционирует, и он находится на геосинхронной орбите над Рэйвен Сити. Я могу направить его камеры на тебя, но разрешения будет недостаточно, чтобы различать отдельных индивидов.

— Угу, так и думала. — Алекс выбралась из леса на железную дорогу, где погрузилась в размеренный ритм. Света было мало, и она могла могла быть спокойной за тот факт, что её бегущий силуэт не обнаружат — в такой темноте для этого требовался фестрал. Её броня не излучала никакого света и бег по ровной, очищеной от растительности земле вдоль путей не требовал абсолютно никакого внимания. Это был момент покоя, время между побегом и какой бы то ни было попыткой остановить её. Время подумать, не находясь в горячке боя. Но думать нужно было быстро.

— В твоей базе должен быть горный комплекс Шайенн. — Алекс читала об этом месте, но у неё не было доступа к военным базам данных страны под названием США, не говоря уже о любой другой стране-участнице договора HPI. А у Афины такой доступ был.

— Подтверждаю. Его останки должны располагаться приблизительно на твоём пути следования. Ты направляешься туда?

— Да, но я не думаю, что он лежит в руинах.

— Я не располагаю подобной информацией.

Алекс не могла пожать плечами:

— Теперь располагаешь. Тайное общество пони поддерживает его как скрытое хранилище знаний. Они работают с самого момента События, но я не могу раскрыть тебе детали. Всё, что сейчас имеет значение — это то, что именно они на самом деле управляют Радио Спрингс. Большинство основателей мертвы… но одна из них была драконом, и мы были лично знакомы. Полагаю, она — мой лучший шанс для успешного завершения моей миссии.

— Предположение: ты поделилась этой информацией с определённой целью. Чем я могу тебе помочь?

— Мне нужно знать, есть ли запасной вход. Может быть, какие-то секретные пути эвакуации. Материал, который нигде не публиковался. Я думаю, что нахожусь в списке пони, которых охрана должна пропустить, но у меня нет времени это проверять. Мне надо будет вломиться внутрь и самой найти дракона.

— Это целесообразно?

Алекс усмехнулась. Это был хороший способ избежать мыслей о пони, которых она, возможно, только что убила. Были они причастны к обречению на смерть несчастных шахтёров или нет — отнимать жизнь никогда не становилось проще. Сегодня ночью у неё будут кошмары.

— Скорее всего нет. Но в последний раз, когда меня приглашали — это были похороны. Я не пришла.

Она бросила взгляд через плечо, осматривая небо. Впрочем, это было излишним — Афина уже контролировала обстановку через камеры и ничего не говорила. Если какая-то погоня и шла, её пока не настигли. Скорее всего, и не настигнут, если только будут не на крыльях.

— Твоё отсутствие много значило?

— Возможно. Она была подростком, пережившим эмоциональную травму, и я знала, что она вспыльчива. Я оцениваю вероятность того, что она будет рада видеть меня чрезвычайно низкой, даже если я не буду вламываться. — Пауза. — Так ты нашла мне вход?

— Подтверждаю. — Произнесла программа ей на ухо. — Проход, который ты ищешь является шахтой аварийной эвакуации, спрятанной в горах в месте, которое я отметила на твоём GPS. Тебе, вероятно, потребуется вырыть несколько футов нанесённой за годы земли, чтобы добраться до неё, поскольку на моих последних фотографиях местности металла не видно.

Алекс ускорилась, заметив нарастающий звук грохота вагонных тележек впереди неё. Она уже могла видеть свет на горизонте — фонарь поезда, очевидно. Когда он приблизится, она отступит к деревьям и будет ждать, пока тот не пройдет мимо — лучше, чтобы машинист поезда ничего не сообщил о ней, когда прибудет в Золотую Жилу.

— Пони в небе! — В голосе Афины не было испуга, но звучал он весьма безотлагательно. — Летят строем. Не похоже, чтобы внимательно осматривали землю. Вне зоны досягаемости оружия.

Алекс подняла взгляд, позволяя шлему выделить их далёкие точки. Конечно, она тут же увидела пять пони в воздухе, летящих ромбом — совсем как перелётные птицы. Они были очень высоко, слишком высоко для пегаса, чтобы что-то разглядеть на земле так поздно ночью. Как и сообщила Афина, они находились далеко за пределами действия оружия и летели быстро. Летели почти параллельно с ней — вне сомнений, они направлялись туда же, куда и она.

Они собирались предупредить Радио Спрингс о ее приближении. Хорошо, что её цель была не совсем в городе.

— Мне понадобится маршрут, который проведет меня мимо поселения пони, но как можно ближе к эвакуационному туннелю. Можешь сделать мне карту?

— Уже загружаю. — На дисплее шлема появилась указывающая направление стрелка, спроецированная на землю около неё. — Если ты не будешь снова активировать CPNFG, то в твоём костюме хватит энергии. С текущей скоростью ты достигнешь пункта назначения через три часа семь минут. Ты сможешь продолжать бежать так долго?

— Нет. — Алекс вновь ощутила приступ злости на Дискорда. Мог же ведь он спросить, когда она будет готова получить живительный пинок его магии? Неизвестно, была ли действительно смена расы его помощью на её пути к становлению аликорном, или он просто так издевался, но будь у неё выбор, Алекс воспользовалась бы шансом дома, в безопасном месте — там, где она могла бы записаться в лётный класс в университете, а не подвергать себя и приёмного ребёнка опасности.

— Как минимум, мне понадобится вода. Найди мне речку или что-то вроде того как можно ближе. Пожалуй, мне больше ничего не потребуется.

— Разумеется. Загружаю новый вариант маршрута. Я могу ещё чем-то помочь?

Алекс колебалась. Если она попросит то, о чём думает, то не сможет потом пойти на попятную.

— Мне нужна аудиосвязь с директором Гидеоном. Ты можешь нас соединить?

Наступила тишина, и Алекс несколько минут бежала в темноте, прежде чем услышала ответ:

— Гидеон спит. Я могла бы разбудить его для тебя, но-

— Нет. Это может подождать, пока он не проснётся. Просто назначь мне встречу и соедини, когда он будет доступен.

---

Алекс копала. Она копала, пока не содрала краску с брони на передних ногах. Она копала, пока её конечности не застонали, и она вынуждена была остановиться и сесть передохнуть. После перерыва она продолжала копать. Заряд просел с 24% до 18%, когда вскрылась тяжёлая сталь, которая проржавела так сильно, что земля окрасилась из коричневого в тёмно-красный, но она всё продолжала копать.

В конце концов она обнажила входной люк или то, что осталось от металла, из которого он состоял. По всей видимости, подтвердилось её подозрение о том, что пони, выбравшие своей базой гору Шайенн, не обнаружили этот туннель. Её датчики не нашли никакой магии, поджидающей в туннеле, а значит там не было сигналов тревоги или ловушек, в которые она могла бы вляпаться. Электричества тоже не было, во всяком случае, недостаточно, чтобы костюм смог засечь электромагнитное поле через сталь.

Она была в глуши, компанию составляли только холмы, да одинокий койот где-то вдалеке. Алекс поняла, что поступила правильно, избегая Радио Спрингс, даже если это удлинило её маршрут: поблизости не было никого, кто бы мог увидеть, как она включила дуговую сварку и сожгла ещё 1% своих запасов, вгрызаясь в толстую сталь.

В конце концов она прорезала достаточно, чтобы гравитация выполнила остальную часть работы, и почти круглый кусок с оглушительным лязгом упал внутрь.

— Загрузишь мне план строения? — Она наклонилась вперед, заглянув внутрь. — Ты ведь не сможешь до меня не достучаться, когда я спущусь под землю.

— К несчастью, нет, не смогу, — призналась Афина. — Вот твой план. Береги себя, Архив. Директор Гидеон с утра находится на совещании о тактике, поэтому я пока не могу указать время вашей связи с ним. Прошу прощения.

— Не извиняйся. — Алекс глубоко вздохнула и спрыгнула в открытую трубу. — Я пропаду как минимум на час, а то и больше. Лучше не планируй ничего, пока снова не обнаружишь мой сигнал. Больше мне от тебя ничего не понадобится, если только ты не способна волшебным образом превратить обиженного дракона в прощающего.

— Я бы предложила подкуп, будь у меня бриллианты.

Алекс вяло улыбнулась:

— Это интересное предложение. — Она в последний раз взглянула на небо, будто могла видеть многочисленные спутники, выполнявшие задачи Афины. Алекс представила, как антенны направлены на неё женщиной на космическом корабле, полном перемигивающихся дисплеев. Она помахала копытом и направилась в туннель.

Пройдя больше мили, она достигла бункера. Алекс боялась, что упрётся в какой-нибудь обрушившийся туннель, и на этом всё закончится, но эти страхи оказались напрасными. Толстая сталь, малая влажность и низкая сейсмическая активность, по-видимому, сохранили туннель в пригодном состоянии. Он не был большим — едва достаточным, чтобы люди могли ходить не пригибаясь и недостаточно широким, чтобы в нём могли разминуться два человека. Потолок был всё ещё цел, неся на себе длинную линию неработающих аварийных фонарей.

Для пони пространство было совершенно не тесным, но она всё равно нервничала. Что-то внутри нее чувствовало себя здесь в ловушке, и порой необъяснимый страх закипал в ней, заставляя часто дышать.

Это тупо, — говорила она сама себе. — Я была в порядке в той шахте. Я буду в порядке и здесь. — Конечно, шахта была относительно недавно вырублена в сплошной скале. Земля, находившаяся над ней сейчас, тоже со временем превратится в камень, вопрос только — когда. Этот туннель был вырыт более трёх веков назад. То и дело раздавался очередной треск или стон стали. Оставалось только надеяться, что снаружи был бетон для придания туннелю повышенной прочности. Очень сильно надеяться.

В конечном итоге, к большому облегчению, конец туннеля всё-таки показал себя — по пути так и не встретилось ни одного обвала, который мог бы помешать ей добраться до места назначения. Она остановилась у сложного механизма запирания двери, проржавевшего насквозь и готового вот-вот рассыпаться. К счастью для неё, дверь уже была открыта настежь и было непохоже, что она когда-либо сдвинется снова — на вид она была толщиной в пару футов.

Пару футов металла ей не удалось бы сдвинуть, даже если бы сильно захотелось. За дверью был отлитый из бетона лестничный колодец, покрытый слоем пыли. Алекс полезла вверх, с каждой ступенькой проверяя уровень оставшегося заряда. 14%. Достаточно, чтобы прикрыть её от нескольких заклинаний, если придётся.

На вершине лестницы располагалась металлическая плита с простым вытяжным механизмом. Она открыла его манипулятором и резким движением опустила. Плита щелкнула, и сквозь узкое отверстие пролился свет. Алекс пришлось надавить снизу, напрягая все силы, что давала её броня. В конце концов люк начал поддаваться, и понемногу двигаться вверх.

С последним толчком, пыхтя от натуги, она преодолела сопротивление заржавевшего механизма и, по инерции, подлетела вверх, тогда как плита, рванувшись наружу, провернулась в петлях и ударилась о пластины настила на полу.

Первая часть ее миссии была завершена: Архив была внутри. Теперь всё, что ей нужно было сделать, это найти эмоционально несдержанного дракона, заручиться её помощью против пони, которые ничем непосредственно не навредили Радио Спрингс, и при этом не быть зажаренной внутри её почти истощённого костюма-перехватчика.

Ну чего тут может быть сложного?

---

Из скрытого прохода, Алекс выбралась на бетонный пол. Спрятаться в тёмных коридорах у неё уже не выйдет — не с отполированными до блеска после раскопок передними ногами. Снимать шлем она пока не торопилась. Если она что-то и знала об этом обществе, так это то, что паранойя здесь была возведена в абсолют — у неё не получится миновать расставленные ловушки только потому, что она зашла с чёрного хода. Убьют ли они её? Наверное, нет, но ей бы не хотелось подставлять под огонь свою пегасью тушку.

Если она умрёт сегодня, то у неё опять не будет возможности изучить погодную магию, да и у шахтёров не останется никаких шансов на спасение. Пришло время выжить или умереть, и ей больше нравился первый вариант.

Горный комплекс Шайенн когда-то был штаб-квартирой NORAD, но те времена давно прошли. По мере углубления в недра комплекса, Алекс ощущала пик технологий, когда-то достигнутых здесь. Хоть пони, присматривающие за бункером, пытались его поддерживать в работоспособном состоянии, они были так же бессильны против времени, как и все остальные. Полосы освещения, вмонтированные в полы, больше не светились, по пути частенько попадались расчищенные помещения, когда-то набитые компьютерами.

Даже обнажённые трубы и провода несли на себе следы времени и повсеместного ремонта. В некоторых местах провода лежали прямо поперёк коридора, перемотанные изолентой и гудящие от проходящей через них энергии. В других местах большие куски бетона были заменены новыми, а стены, судя по их виду, были оштукатурены так много раз, что краска уже не могла лежать равномерным слоем. Да, она шла по строению, которое непрерывно эксплуатировалось в течение трёх веков. Эксплуатировалось цивилизацией, которая не могла воссоздать достижений своего предшественника.

Архив теперь понимала, что должны были чувствовать люди средних веков, когда смотрели на памятники римской архитектуры. У неё едва хватало сил сдержать слёзы. Но ей нельзя было отвлекаться, когда столь многое было на кону. Нужно было найти кого-нибудь и спросить дорогу к дракону. У Алекс была карта, но не было ни малейшего понятия, где может находиться юная драконица или даже во что превратили за годы любое из помещений.

Однако, в одном она была вполне уверена: характерная радиостанция Радио Спринг всё ещё работала. А чтобы поддерживать работу настолько древнего передатчика, требуются невероятно талантливые инженеры. Можно было поискать их и вежливо спросить дорогу. Найти сам передатчик проблемы не составляло: просто следуй за электромагнитным излучением — даже скала не могла скрыть источник такой мощности. Алекс вывела дополнительную информацию на свой дисплей и двинулась в путь.

Бункер был всё ещё освещён, хоть и «современными» мерцающими лампочками вместо древнего ровного света. Повсюду отдавался эхом низкий гул машин. Несмотря на это, Архив чувствовала, что это место больше похоже на гробницу, чем на бункер.

В процессе поисков, она прошла мимо нескольких мощных таумических источников и не могла не заглянуть в одну из комнат, где она их обнаружила. Там она увидела большую вырубленную в камне комнату, заполненную предСобытийными серверными стойками. Бросив на них мимолётный взгляд, она уже собиралась вернуться к поискам, но заметила, что машины выглядят нетронутыми. Ни коррозии, ни гнили, ни рассыпающихся деталей. Как это было возможно в негерметичном помещении? Разве хранящаяся там информация, какой бы она ни была, не должна быть утеряна за столько лет? Может и так, но руны, которые она видела чуть дальше от входа, подсказывали иное. Ими были покрыты и стены, и пол. Запутанное заклинание, но узнаваемое ею с первого взгляда: Стазис. Серверы были заморожены во времени.

— Хитрые засранцы. — Алекс не стала осматривать остальные зачарованные помещения, она сюда не на экскурсию пришла.

Своих первых пони она нашла в каком-то цеху, который был заполнен явно работающим оборудованием, и высота потолка которого в несколько раз превышала её рост. Как что-то здесь всё ещё могло работать после всего этого времени, она понятия не имела, но в данный момент это интересовало её меньше всего. Здесь были пони, одетые в обычную форму техников и работающие с аппаратурой.

Алекс вошла в дверь, помахав, чтобы привлечь их внимание:

— Извините, вы не знаете, где я могу найти Гвин, дракона? Я уверена, что она всё ещё здесь живёт.

Работающий поблизости единорог выронил гаечный ключ, уставившись на неё с открытым ртом, но земнопони на другом конце комнаты, похоже было не так легко застигнуть врасплох.

— Кто ты? И какого хрена на тебе боевая броня HPI? Это ты, Элиз? Клянусь, если ты спёрла…

— Она моя, — ответила Алекс, проведя копытом по краю своего шлема. Через пару секунд возни, соединительные зажимы раскрылись, но вместо того, чтобы, чтобы упасть, шлем начал складываться и прижиматься к броне вокруг её шеи. Это лишило её интерфейса, но позволило взглянуть пони в глаза. Она всё ещё могла видеть процент оставшегося заряда на индикаторе около шеи, да и динамик всё ещё мог озвучить необходимую информацию, но не более того.

— На самом деле, я раньше здесь не бывала, — призналась Алекс. — Но мне нужно увидеть вашего дракона. Вопрос жизни и смерти.

— Где твой сопровождающий? — Единорог наконец-то пришёл в себя, вперив в неё взгляд. — Тебя вот так вот просто взяли и пропустили внутрь в этом ходячем танке?

Она не собиралась врать. Поэтому просто не обратила внимания на вопрос.

— Так вы знаете, где я могу найти дракона или нет?

В ответ земнопони с силой вогнала копыто во что-то на стене. Сигнал тревоги эхом пронёсся по помещению и по всему бункеру вокруг.

— Нарушение безопасности в инженерном секторе! — повторял голос снова и снова.

— Твоё счастье, что я пришла сюда не затем, чтобы заниматься членовредительством! — рявкнула Алекс, сверля кобылу взглядом. Она прижала копыто к шее, и её шлем снова собрался, закрывая лицо. Единорог пролевитировал к ней моток кабеля, расправляя его в воздухе и целясь в ноги. Но не долетев всего фут, кабель, лишившись магической поддержки, безвольно упал на пол.

— Вы офонарели, народ?! Я не хочу с вами драться! — Она отступила от инженеров обратно за дверь и захлопнула её за собой, услышав, как с той стороны с глухим стуком ударились какие-то инструменты, вне всякого сомнения, брошенные жеребцом. Прежде чем техники смогли бы выбить дверь, Алекс включила сварку и направила её на дверную ручку, почти мгновенно проварив замок насквозь. На что-то большее у неё не было времени, поскольку в этот момент нагрянула охрана.

Надо было отдать должное этим пони — они действовали быстро. Они не бежали, а буквально летели по коридорам, ширина которых едва позволяла крыльям развернуться, и были вынуждены мириться с высотой в стандартный человеческий рост а также с препятствиями в виде протянутых повсюду труб и кабелей. В куда меньшей степени она была удивлена, увидев, что все трое пони охраны были фестралами, поскольку такой выбор был очевиден ввиду того, что их лётная магия была несколько более приспособлена к использованию под землёй, нежели у пегасов. На них было надето что-то вроде пуленепробиваемых жилетов и шлемов с очаровательными отверстиями для ушей. Все трое были угрюмыми жеребцами, и все трое были вооружены.

Она не пыталась бежать ни когда её окружали, ни когда выхватили и направили на неё своё оружие. Алекс была в достаточной степени уверена, что по ней стрелять не будут.

— Понятия не имею, через какую задницу ты сюда просочился, — заявил бэтпони, стоящий перед ней. — Но отсюда ты уже не уйдёшь. Никаких резких движений!

— Мне нужно встретиться с вашим драконом, — сказала Алекс, не двигаясь. Она наблюдала за пони позади неё через нашлемный дисплей, готовая действовать, если они откроют огонь. Она не собиралась умирать сегодня.

— Я ничего не украла и ничего не сломала… кроме двери. — Она оглянулась через плечо. — Извините. Кое-кто из вашего персонала проявил излишнюю горячность. Поэтому либо так, либо понибудь пострадал бы.

— Понибудь, — передразнил фестрал слева от неё. — У кого ты стянула эту броню, сентиментальная ты наша?

— Мне нужно увидеть Гвин, — повторила Алекс. — Если для этого нужно будет подождать в тюремной камере, я согласна. Я сюда не воевать пришла. Но где бы мне не устроили встречу с ней, сделайте это поскорее.

Главный жеребец опустил оружие:

— Ты арестована, и не в том положении, чтобы предъявлять требования. И раз уж речь зашла о требованиях — скидывай свою броню. Как только ты из неё вылезешь, мы…

— Я этого не сделаю, — прервала Алекс, её голос звучал нейтрально, но, благодаря динамикам, легко перебил жеребца. — Это частная технология, и я дала слово, что ни при каких обстоятельствах не передам её другим. — Она пожала плечами, надеясь, что выглядит примирительно. — Мне жаль.

— О, тебе сейчас будет жаль, — произнёс тот же голос позади неё. — Ещё раз перебьёшь командира, и тебе будет очень жаль. Если он сказал снять броню — это значит, что она должна быть отдельно от тебя пять минут назад! — Фестрал слегка ткнул её своей винтовкой в бок.

Архив не двинулась с места. Она видела много тактик запугивания — в её памяти была вся богатая история человеческой дипломатии, а также большой личный опыт. Обычно её воспринимали, как маленькую и слабую пони и часто недооценивали, о чём впоследствии сожалели.

— Я не хочу причинять тебе вред, — ответила она. — Но если ты нападёшь, у меня не будет выбора.

Какими бы горячими ни были его слова, жеребец позади неё не стал нападать вопреки своей угрозе. Дисциплина делала своё дело, и его глаза вопросительно уставились на командира.

— Нас трое, — сказал тот более спокойным тоном, чем его подчиненный. — Две винтовки нацелены на твою спину.

— Две погремушки, — поправила Архив. — Моя броня запрограммирована на самоуничтожение, когда меня убьют. Если это произойдет, то клянусь Богом, это место пропитается радиацией так надолго, что даже ваш грёбаный дракон не сможет вернуться сюда при жизни.

— Возможно. — Командир пожал плечами так же непоколебимо, как и она. — Но ты будешь мертва.

Алекс осторожно вытянула копыто, стараясь указывать своей ногой только в стену. Медленно двигая его, она надавила на точку, которая активировала механизм складывания шлема. Конечно, это был риск, который вполне может закончиться её смертью. Действительно, полностью заряженная батарея может облучить весь этот комплекс, если взорвется. Но её батарея была почти израсходована. Возможно, даже в ней не хватит мощности, чтобы взорвать её костюм, если до этого дойдёт.

Её шлем снова свернулся, сложившись вокруг шеи. Алекс встряхнула гривой, освобождая её из плена доспехов, и вымученно улыбнулась.

— Ненадолго. Меня зовут Лонли Дэй, Архив человечества. — Убрав шлем, она раскрыла свой истинный возраст. Несмотря на это, она, не моргнув, встретилась с жеребцом взглядом. Каким бы опытным он ни был, по сравнению с ней он оставался ребёнком. А ребёнок не сможет её запугать.

— Святая покровительница, символ разума и так далее, и тому подобное. Как насчет «бессмертна»?

Удивленные, испуганные лица. Безошибочное узнавание. Эти пони знали, кто она такая. Единственный жеребец, который пока ещё не подавал голоса, пробормотал:

— Она в точности похожа на статую.

Алекс понятия не имела, о чём он говорит, но не стала спрашивать. Капитан подал жест, и пони по обе стороны от неё опустили оружие.

— У нас есть особые инструкции касательно вас, Архив. — Хоть весь их вид и показывал, что они не особо довольны таким поворотом событий, пони, только что целившиеся в неё, отошли за спину своего командира. — Я прошу прощения за нашу враждебность, за всё время службы вы были первым нарушителем, которого задержала моя команда. Надеюсь, что остальная часть вашего пребывания у нас будет более приятной.

— Это будет зависеть от многого, — нахмурилась Алекс, отступив на шаг от группы. Эта внезапная перемена в поведении не была так уж нетипична, если говорить об этих конкретных фестралах, но это совершенно не означало, что она была вне опасности. Как минимум, она ожидала хитрого многослойного умысла. Именно поэтому она отказалась работать с ними, поэтому отказалась приехать, даже когда один из их последних основателей умер.

— Теперь вы позволите мне увидеть Гвин?

— Разумеется, — он повернулся к ней спиной, даже не удосужившись бросить взгляд через плечо, чтобы убедиться в отсутствии враждебных намерений с её стороны.

— Вы можете подождать её в библиотеке. Это рядом.

Его подчиненные были менее доверчивы, пристроившись к её шагу и изображая из себя эскорт пополам с почетным караулом, сопровождая её к библиотеке через извилистые коридоры бункера, но Алекс не возражала — она действительно не собиралась лезть в драку.

— Мы дадим ей знать, что вы здесь, — сказал командир, указывая на пустую комнату. — Располагайтесь, это займёт какое-то время. Торопить её будет… несколько неразумно.

— Я понимаю. Всё в порядке, я подожду здесь, пока она не освободится.

— Если вам понадобится что-то ещё, телефон на той стене. Кто-нибудь доставит всё необходимое. — Он закрыл дверь, оставив её наедине с библиотекой. Алекс отметила, что при этом с другой стороны двери не раздалось щелчка запираемого замка.

Несмотря на то, что библиотека, очевидно, была организована для персонала, она была оформлена в куда более старом стиле, чем большая часть «загнивающего модернизма», который она видела повсюду. Богатые деревянные полки, старинные столы и еще более старинные книги. Алекс заметила достаточно много сделанных в Александрии копий Эквестрийских книг, и не меньшее количество копий книг, выпущенных ещё до События. Кресла выглядели довольно удобными, хоть и поизношенными. На одном из столиков стоял графин с какой-то золотистой жидкостью, а также (она могла поклясться в этом!) старомодная табакерка.

Алекс не стала усаживаться в мягкое кресло — она всё равно не смогла бы насладиться этим комфортом, находясь в таких доспехах. Не говоря уже о том, что под всей этой сталью она, скорее всего, пахла, как мокрая курица, и ей казалось просто неправильным портить идиллию этого места. Поэтому она взяла с ближайшего столика книгу «Благие знамения», раскрыла её и уселась прямо на пол, чтобы почитать. Время ещё было. Истощение могло подождать до конца этого разговора. Всё, что ей нужно было сделать — рассказать драконице о тяжелом положении её шахтеров, и уже оттуда всё покатится в тартарары.

Увы, Алекс бодрствовала уже более двадцати четырех часов. Напряжение последних событий с её побега и стимуляторы от костюма не давали ей уснуть, но теперь её шлем был снят, и стресс отошел на задний план. Было так трудно сосредоточиться. Глаза слипались… она так больше не могла. Через несколько минут голова Алекс упала на книгу, и она засопела.

Проснувшись, Алекс обнаружила, что «Благие знамения» были заменены приятной пуховой подушкой. Задумчиво выглядящая драконица сидела напротив неё в кресле, которое явно не предназначалось для её размеров, глубоко поглощенная пропавшей книгой.

— Хороший выбор. Два моих любимых автора, Пратчетт и Гейман: «Если знание — это сила, сила — это энергия, а энергия — это масса, то в конечном итоге библиотека — это благовоспитанная чёрная дыра, умеющая читать». — Она осторожно закрыла книгу своими когтями. Теперь драконица, известная как Гвин для своей организации, и Уайт для очень немногих, выглядела то ли как подавленный подросток, то ли как усталый библиотекарь — трудно было сказать наверняка.

Имя Уайт совершенно не подходило драконице, чья чешуя мерцала алым отблеском. Она стояла или, вернее, сутулилась на 7 футов роста, будучи не вполне взрослой и обладая всеми признаками подростка. Из-за пропорций своих конечностей она больше походила не на дракона, а на богомола.

— У меня есть несколько экземпляров, а книги нуждаются в том, чтобы их читали. Можешь оставить её себе, если хочешь. — Она осторожно опустила книгу и подвинула её к Алекс, прежде чем сложить руки и посмотреть на ту сверху вниз. Хоть она и выглядела уставшей, но солнечные угольки пристально следили из-под полузакрытых век.

— Я не перестаю слышать истории о тебе. И немалому числу умерших я пообещала, что влеплю тебе хорошую затрещину при случае. — Она позволила словам зависнуть в воздухе. Тлеющие угольки наблюдали за каждым движением Алекс, за каждой реакцией.

— Почему ты здесь? Зачем я тебе понадобилась? Почему именно сейчас?

Алекс села, пытаясь проморгаться от усталости и послесонной рассеянности. Прошло не так уж много времени, она была уверена в этом. Но на этот раз у неё не было магии земных пони, помогающей наполнить её энергией и окончательно разбудить. Она обратилась за помощью к костюму, дёрнув копытом, но тот не отозвался. Моргающая медицинская иконка на периферии её зрения, вероятно, означала, что продолжать накачивать её стимуляторами было небезопасно.

Однако часть её внимания занимал другой, более важный факт: драконица не стала нападать, пока она спала. Истории старого мира о драконах могли сколько угодно описывать их как гордых существ со своими собственными кодексами чести, но Алекс более не питала иллюзий относительно их правдивости.

Когда она немного пришла в себя, было сложнее не поддаться чувству страха — Уайт была куда опаснее, чем охранники, с которыми она столкнулась ранее. Из них двоих только Алекс была в силовой броне, но Уайт не требовалась броня, чтобы останавливать пули или проявлять чудовищную силу. Пегаска поймала себя на том, что безучастно гадает, хватит ли брони перехватчика, чтобы защитить её от огня дракона. Был ли этот огонь достаточно магическим, чтобы его нейтрализовало поле CPNFG? Архив надеялась, что ей не придётся узнать ответ сегодня.

— Прости, что беспокою тебя, Уайт. — Пусть даже перед ней сидел дракон, Алекс не собиралась отводить взгляд. Она не будет изображать из себя ребёнка, запуганного до полной неуверенности в себе. Разумеется, это также не означало, что она не будет проявлять уважения. — Я не отниму много времени.

Она поднялась на копыта, отступив на шаг:

— Последние месяцы я жила неподалёку, в поселении у Золотой Жилы. Именно оттуда Радио Спрингс получает свой уголь, на случай, если ты не в курсе. В старом национальном парке. — Подсластить пилюлю последующих слов было невозможно. — Пограничная Шахтёрская Корпорация делает вид, что существует на законных основаниях здесь, в Радио Спрингс, однако я уверена, что вытворяемое ими на самом деле нарушает ваши законы. Подробности довольно сложны, но важно то, что пони, которые работают на них, находятся в рабстве. У них нет условий, их труд не оплачивается и им даже не обеспечивают элементарной безопасности.

Она остановилась, чтобы отдышаться:

— Я… не знала, к кому ещё обратиться. Нет никакой надежды, что… бюрократия… сможет изменить ситуацию вовремя, чтобы помочь этим пони.

Уайт продолжала бесстрастно смотреть сверху вниз:

— Бюрократический порядок служит определённой цели. И он предполагает, что я должна потребовать у тебя доказательств, затем выслушать их защиту, после чего должно быть проведено официальное расследование, и всё это даст им достаточно времени, чтобы скрыть свои чудовищные преступления… — Произнесла она, словно читая заученный сценарий.

— Однако, насколько я тебя знаю, ты не станешь пробираться в этот бункер и стращать нашу охрану только для того, чтобы наплести мне с три короба. Скажи мне, ты читала нашу конституцию? Потому что, уверяю тебя, если то, что ты говоришь — правда, то наши друзья из ПШК этим явно не заморочились.

— Сомневаюсь, что они не ведают, что творят: у них есть лицензия на работы, они платят налоги и всё такое. Но они набирают только беженцев, которые не понимают, как работает мир после События и не имеют ни малейшего представления о том, каковы их права. Долговое рабство уже достаточно плохо, но то, что они там делают…

Алекс вновь закрыла шлем, скрыв лицо плавными движениями вращающегося металла, и тихо сказала в микрофон:

— Активация проектора, включить запись с головной камеры по метке времени… — Выступ у передней части шлема повернулся к ближайшей плоской поверхности — потолку. Там появилась картинка, сопровождаемая звуком из динамиков.

Это была шахта, заполненная беженцами. Снимки, сделанные её камерой по пути наружу.

— Директор шахты убил меня, когда я перешла ему дорогу, потребовав ответов. Когда я вернулась, то обнаружила, что шахтёры пытались объединиться. Пограничная Корпорация запечатала их всех под землей, обрекая на голодную смерть. Как видно по метке времени, это было снято около восьми часов назад. Они находятся там прямо сейчас и уже голодают. — Алекс выключила проекцию и снова сложила шлем — неразумно было терять зрительный контакт, когда имеешь дело с драконами, неважно, дружелюбными или нет.

Уайт выбралась из кресла. Теперь, не спрятанный среди её свёрнутых конечностей, взору Алекс предстал дробовик, пристёгнутый к бедру.

— Мы должны вмешаться немедленно. Тебя понести или ты можешь лететь сама?

— Я не умею летать. И я не думаю, что ты знаешь, с кем собираешься иметь дело. Они примерно в десяти милях, посреди глуши. И у них есть собственный военизированный отряд из, как минимум, трёх десятков бойцов. По меньшей мере… — Она ​​замолкла. — Ну, на один пулемёт меньше, чем было сегодня утром. Но всё равно, я не думаю, что одна пон… одно существо сможет убедить их поменять свой образ действий при помощи дробовика. Они будут врать, будут выкручиваться, будут всё отрицать, и ничего не изменится. И мои… — Она всхлипнула. — Мои друзья умрут.

— Когда-то… Когда нас было девять, каждый из нас принимал участие в управлении поселением. Быть может, тебя это удивит, глядя на меня, но я была моральным сердцем нашей группы. — Она замолчала, проведя когтем по краю своего дробовика. — Если эта ситуация требует большей демонстрации силы, то так тому и быть.

Уайт целенаправленно устремилась по коридорам комплекса, уводя Алекс глубже в его недра. В какой-то момент она оставила Алекс в коридоре, пока «делала несколько важных телефонных звонков». Чем глубже они шли, тем меньше персонала попадалось им на пути. На одном из самых глубоких уровней бункера, в конце последнего, забитого пылью коридора, заканчивающегося огромной пневматической взрывозащитной дверью, Уайт набрала когтем код на клавиатуре.

— Здесь у меня хранится самое ценное из моих запасов. Кроме меня здесь никогда не было ни одной живой души. С тех пор как… — голос Уайт прервался, и она прочистила горло. — Считай это наивысшей честью, которую я могу даровать. Можешь смотреть, но, пожалуйста, не трогай.

Дверь распахнулась, и перед ними предстала огромная комната, напоминающая склад из концовки «В поисках утраченного ковчега». В отличие от коридора снаружи, во всей комнате не было ни пылинки. В самой дальней её части был выделен уголок, подозрительно напоминающий святилище. По большей части тут содержалось вооружение. В одном ящике лежал гладкоствольный мушкет, соседство которому составляли многозарядные винтовки конца 1800-х годов. Миномёты, пулемёты, гранатомёты, …

— За последние 300 лет я потратила немало сил, разыскивая по всему миру вещи, которые мне интересны. Огнестрельное оружие всегда очаровывало меня, даже когда я была человеком. Знаю, что это несколько лицемерно для пацифистки. Но ведь можно наслаждаться искусством, не используя его для причинения боли. — Уайт открыла сейф и извлекла гранатомет. Она не стала его заряжать, вместо этого вытащив ленту с гранатами, неуклюже надев её через шею и крыло. — Мой дедушка был шахтёром. Он лишился своего дяди и трёх братьев в результате катастрофы в Гресфорде, а вскоре после этого потерял отца в последовавших беспорядках.

Она вздохнула:

— Мы пойдем и побнмндуем с этой «Пограничной Шахтёрской Корпорацией», Алекс. И я очень сильно надеюсь, что они начнут стрелять первыми.