Идолы и Боги

Пролог

Белый земной пони в красной накидке остановился около простой деревянной двери одного из множества кабинетов и посмотрел на номер. Сверившись с листиком, который ему дала Принцесса Селестия, он последовал дальше, высматривая необходимую аудиторию. В исполинском здании, где расположилась академия для одаренных единорогов, было прохладно, несмотря на устоявшуюся жару поздней весны.

Через несколько недель должно было начаться лето и, соответственно, длительные школьные каникулы. Жеребята будут помогать по мере своих сил родственникам в их нелегких летних обязанностях. Студенты элитных учреждений начнут сдавать экзамены и всевозможные тесты, а на плечи принцесс Эквестрии свалятся новые обязанности.

Жеребец остановился около очередной двери и вновь сверил номер. Убедившись, что необходимая аудитория найдена, он вздохнул, но помедлил стучаться. Вместо этого он выглянул в окно, обратив взгляд на внутренний двор, и увидел там небольшую группу единорогов, которых он уже видел, показывающих друг другу магические фокусы, разученные в учебном заведении.

Достав свиток из сумки, перепоясанный красной ленточкой с золотой печатью, земной пони собрался с духом и постучал в кабинет. Несколько минут он провел в тишине, пока дверь приоткрылась, и на него с недовольством не воззрился коричневый единорог с черной гривой, одетый в белую рубаху. Нарушитель спокойствия, молча, передал свиток. Преподаватель подтянул пергамент к себе, кивнул и закрыл дверь. Жеребец подошел к окну и подождал, пока преподаватель не выйдет из аудитории и не взглянет на посетителя настороженными глазами.

– Я прошу прощения, – произнес тот. – Я принял Вас за посыльного. Просто к нам на урок еще никогда не попадали… не единороги.

– Что же, тогда я буду первым, – невозмутимо произнес посетитель.

– Меня зовут профессор Ребис.

– Приятно познакомиться, я Крэлкин, – ответил пони. – Надеюсь, что Принцесса Селестия достаточно точно обозначила цель моего прибытия в ваши стены?

– Несомненно, – кивнул учитель. – Прошу в класс.

Белый жеребец последовал за преподавателем и вскоре предстал перед полной аудиторией единорогов, которые с разными эмоциями смотрели на новоприбывшего, но в глазах каждого сквозил интерес. Крэлкин в свою очередь рассматривал возможных претендентов для своего класса, но пока что не спешил делать скоропалительных выводов. Он твердо решил не брать забияк и прогульщиков. Его будущие ученики должны быть дисциплинированными и выполнять все, что ему будет необходимо, безоговорочно.

Разговоры с Селестией и Старсвирлом о создании отдельного класса с учащимися обоих представителей политических сил были достаточно длительными и неприятными, однако он добился своего, впрочем, пойдя на некоторые уступки для Целеберриума. Еженедельные отчеты о продвижении студентов, касающиеся скрытого альянса, – это была высокая плата, но, скрепя сердце, он согласился на это.

– Познакомьтесь. Это Крэлкин, – произнес преподаватель. – Принцесса Селестия распорядилась, чтобы он прослушал остаток курса лекций по моему предмету. Относитесь к нему с должным уважением, ему еще сдавать экзамен.

– Простите, что? – переспросил новичок.

– Принцесса Селестия в письме указала, чтобы я принял у Вас экзамен, – пояснил Ребис.

– Можно я воспользуюсь пером и чернилами? – поинтересовался чужак и, не дождавшись ответа, последовал к преподавательскому столу, заваленному бумагами и книгами.

– Эм… Да, пожалуйста.

Крэлкин по-хозяйски осмотрел стол, пододвинул к себе чистый лист, схватил зубами перо, макнул его в чернила и написал всего четыре слова: “Мы так не договаривались”. Решив, что этого достаточно для коронованной особы, он свернул его, зарылся в сумку и достал небольшой камушек александрита, который не так давно зачаровала Селестия, чтобы он мог всегда держать с ней связь без Твайлайт. Тем более, Крэлкин боялся, что их послания могут быть перехвачены Целеберриумом и хотел обезопасить информационный поток.

Следующий шаг был самым трудным. Положив переливающуюся изнутри драгоценность рядом с письмом, он прикрыл глаза и стал вспоминать уроки, которые в последние недели он проходил с когитором. Мало-мальски собирать энергию у кьютимарки у него получалось, далее – нужно было воздействовать на прямые потоки энергии, которые выслеживать у него получалось тоже неважно. Другое дело было использование александрита. Как говорил Квин, необходимо просто приложить некоторое количество энергии к камню, создать импульс движения, а магия, заключенная в нем, сама высвободится и сделает все необходимое. Крэлкин надеялся, что у него получится, тем более что до этого он уже отправлял послания венценосной через его личный портал, однако его успехам всегда предшествовали неудачи.

Энергию земной пони собирал заблаговременно, опасаясь, что в критический момент просто не успеет это сделать, однако когитор говорил, что это бессмысленно, так как запасы при потере минимальной концентрации рассеются, но бывший маг не слушал его и делал по-своему. Открыв глаза и сконцентрировавшись на александрите, жеребец выпустил энергию в цель. Зеленая вспышка объяла учительский стол, и он исчез. Камешек с гулким стуком упал на каменный пол.

В кабинете замерли все, в том числе и преподаватель. Сотня глаз уставилась на земного пони, но он не предал всеобщему вниманию ни малейшего значения. Крэлкин невозмутимо подошел к потухшей драгоценности, посмотрев на нее, покачал головой, подхватил и сунул камень на место, обратившись к коричневому единорогу.

– Прошу прощения. Стол Вам вернут минут через пять. Селестия достаточно педантично к этому относится.

Нахмурившись, преподаватель вернул себе прежний вид и выдавил:

– Пожалуйста, займите свободное место, и мы продолжим.

– Профессор! – крикнул студент с первого ряда настороженным голосом. – Неужели земной пони может пользоваться магией?

– Это исключено, – вперед Ребиса произнес Крэлкин. – Я не использовал магию, лишь знание геологии и физиологии.

– Нет, мы определенно видели, что…

– Александрит, – невозмутимо перебил жеребец.

– Как известно, александритом могут пользоваться только единороги, – донеслось с задних рядов, и чужак посмотрел на говорившего. – Необходимо создать импульс, чтобы высвободить магию, заключенную в нем. А импульс может создать только единорог.

– Как тебя зовут? – спросил чужак.

– Я не говорю имя, кому попало, – недовольно отозвался студент и развалился на столе.

«Он интересен, но не нужен. Неконтролированная сила может стать только во вред всему плану. Хотя, если разобраться, то кандидат на обучение в моем классе из него мог бы выйти хороший. Неизвестно, конечно, каких последователей идей Гармонии предоставит мне Старсвирл, но я не должен раскалять ситуацию еще и своим сбродом. Без определенных психологических уловок мне не удастся склонить их в свою сторону, но до начала нашего обучения у меня есть некоторое время».

– И все же, – настоял первый единорог, обращаясь к новому студенту. – Как Вы смогли…

– Пускай для вас это будет загадкой. К тому же, хорошо будет потренировать мозги на досуге. Кто догадается, как я смог заставить…

Внезапно перед его носом появился пергамент, перепоясанный красной ленточкой с золотой печатью. Официальные регалии Принцессы Селестии ему стали мозолить глаза, и ему хотелось, чтобы письма приходили без них, но понимал, что разговор на эту тему бессмысленный и поднимать его не был намерен. В отличие от Селестии, Целеберриум ни разу не присылал письма, а всю информацию передавали через Кресцента. Крэлкин не был против повидаться с отцом Твайлайт и поговорить с ним, но такая связь была односторонняя и связаться с Целеберриумом самолично чужак не знал как.

Земной пони схватил зубами письмо от венценосной особы, наметил отдельное место на самом последнем ряду и потопал к нему под тяжелыми взглядами единорогов. Стояла мертвая тишина, и было слышно тихое сопение одного из студентов, решившего, что болтовня профессора неинтересна и его не касается.

– Итак, продолжим, – произнес преподаватель, и ученики тут же обратили на него взгляды. – На чем мы остановились?

– О невозможности создания тахионных заклинаний, – подсказали ему.

– Ах, да. Итак, как вы понимаете…

Крэлкин слушал вполуха, ловя на себе боязливые взгляды. Профессор распинался перед студентами, рисуя магией аналогии, а на доске графики движения пространства-материи в разрезе современной теории магии Эквестрии. Лишь на секунду он прервался, когда в кабинет вошли стражники, извинились и вернули преподавательский стол со всеми бумагами на место.

Устроившись поудобнее, белый жеребец еще раз окинул аудиторию, но, не заметив ничего необычного, развернул письмо от коронованной особы. Послание было кратким, и ему сразу же показалось, что его перехватил Целеберриум и несколько поправил. Селестия любила развернутые ответы и не скупилась на чернила, тогда как Целеберриум отличался краткостью и экономией времени. Но, решив все же, что принцесса переняла некоторые методы от скрытой организации, прочел:

“Дорогой Крэлкин.

Мне кажется, что ты узнал о необходимости прохождения экзамена у профессора Ребиса. Я понимаю, что у тебя есть знания, которые, возможно, расходятся с современными учениями, но ты должен будешь говорить со своим классом понятными ему терминами. Более того, понимание основ, которые сидят в их головах тебе просто необходимо. Так что будь благоразумным и изучи предмет, который тебе предстоит сдавать.

С уважением, Принцесса Селестия”.

– Будто я Твайлайт, – фыркнул с недовольством земной пони. – Нашла, кого учить. – Он поднял копыто вверх и подождал, пока профессор завершит мысль и спросит, чего он хочет. – Могу я узнать три учебника для новичков по вашему предмету?

– “Для новичков”? – переспросил Ребис. – Этот предмет не для новичков.

– Мне нужно ознакомиться с базисом и предметной областью, которую тут рассматривают, – пояснил жеребец.

– Хорошо, подойдете ко мне после занятия.

– Благодарю.

Чужак перевернул письмо от потентата чистой стороной к себе и оглянулся. Перо и чернила он с собой не взял, не полагая, что необходимо будет что-то записывать, и теперь понял, что совершил оплошность. Он оглянулся и увидел рядом оранжевую кобылку, рог которой едва заметно светился; она что-то увлеченно рисовала. Крэлкин пододвинулся к ней и попросил воспользоваться письменными принадлежностями. Получив требуемые вещи и поблагодарив студентку, он заметил краем глаза, как перед ней на листе, который она закрывала копытами от лишних глаз, прыгали пони и летали грифоны.

Крэлкин мотнул головой, выбрасывая из головы движущиеся картинки, и нарисовал перед собой пять кружков, обозначив ими Целеберриум, Селестию, Луну, когитора и аватаров, а также себя. После этого он принялся рисовать стрелочки, пытаясь обозначить связи, но с каждой новой линией картина выглядела все более удручающей.

«Убрать один элемент, меня, и все может вернуться на круги своя. Селестия как правила, так править и будет, Целеберриум продолжит вести скрытую политику, пока, в конечном счете, не развалится изнутри, когиторы с аватарами даже не почувствуют, что произойдет нечто, а Луна вернется в тень своей сестры. Наверное, все-таки, Селестия должна поглотить Целеберриум в том или ином случае, но это грозит развалом самой Эквестрии. Я втянул всех в игру, где для выигрыша необходимо будет участие каждого игрока».