Идолы и Боги

Глава 4

Крэлкин проснулся, когда бледные лучи солнца несмело пробивались сквозь тонкую занавеску. Вагон скользил куда-то вперед, мерно покачиваясь из стороны в сторону, и колеса несмело, едва слышно подпевали встревоженному ветру. Жеребец повернулся на другой бок и накрыл голову одеялом, закрываясь от света. Рядом кто-то тихонько возился, шуршал бумагой и топал копытами по половику.

Земной пони широко зевнул и расплылся в улыбке. Впервые за несколько лет он наслаждался поездкой на поезде. Ранее передвижения на железном исполине в Кэнтерлот сулили ему общение с главной венценосной особой, к которому он мысленно готовился всю дорогу, а возвращение в Понивиль проходило в раздумьях. Но сейчас все было по-другому. Ему не нужно было решать, что сказать Селестии, ему не нужно было думать, как распорядиться полученной информацией, ему не нужно было продумывать очередной план. Он просто ехал вперед, на новое место, удалялся от источника проблем и суматохи неведомого ему мира.

Он ехал отдыхать.

Крэлкин любил ездить на поездах сызмала, ему нравились путешествия именно в машинах, движущихся по небольшой колее, раскачиваясь из стороны в сторону и источая запах мазута и масла. Они были в меру быстрыми и в меру медленными. Достаточно, чтобы насладиться путешествием и прибыть на место в кратчайшие сроки.

В детстве он любил хаживать на главный городской железнодорожный вокзал и смотреть на прибывающие и отходящие змейки вагонов. В глубине души он завидовал путешественникам, завидовал людям, которые ехали в другой город по делам. Он сам хотел прокатиться хотя бы часок. Но потом все его желания и стремления, детские иллюзии разбились о кровавый инцидент, и больше он не мог даже смотреть на такие родные поезда. Он прекратил чувствовать мир и потерял с ним связь.

Сейчас же, перемещаясь в ином мире на таком до боли знакомом транспорте, Крэлкин чувствовал себя свободным от бремени суеты, маеты, хлопот и чувствовал пьянящий вкус жизни, некогда утраченный и вернувшийся после стольких мучений. Он сам смог его вернуть, выцарапать из цепких оков смерти и забрать с собой частичку себя самого и чего-то нового, доселе неизведанного.

Кто-то в вагоне проснулся, стал ворочаться, и кровать заскрипела старыми пружинами. Жеребец услышал шепот Вигора, который пожелал доброго утра, и голос Твайлайт, ответивший ему тем же. Чужак несмело выглянул одним глазом из-под одеяла и увидел раскладной столик, усыпанный различной едой. Рядом со столиком крутились Хлоя и Твайлайт. Единорога видно не было.

Набросив одеяло обратно, Крэлкин отвернулся к окну и прислушался к себе. Он слышал биение сердца, чувствовал, как легкие наполняются воздухом, как пульсирует кровь в мозгу. Он даже слышал несуществующий стук колес в ушах и наслаждался своей непроизвольной выдумкой. Сконцентрировавшись на себе, жеребец не хотел пока вставать и присоединяться к другим, потому поелозил на месте и услышал шорох бумаги. «Бумага? – сонно подумал он. – Они мне бумагу подбросили ночью?».

Крэлкин выглянул, пошарил глазами и в поле зрения попались два свитка, перепоясанные красной ленточкой с золотыми эмблемами, украшенные ликом Селестии. Тихонько простонав, он понял, что его свобода от оков обязательств развеялась, словно дым на ветру, и тошнотворные краски постепенно стали заполнять его красочный, детский мир. «Ну, чего ей от меня надо? – простонал он про себя. – Я же поехал отдыхать, разве нет? Сама же говорила, что мне надо бы отдохнуть, вот и буду отдыхать. Так ей и напишу. Нечего меня из заслуженного отпуска вырывать».

Посмотрев несколько секунд на свитки, он решил, что ответит позже, и, схватив зубами, резким движением сбросил на пол и снова укрылся в одеяло в надежде еще немного поспать. Жеребец услышал, как Хлоя пожелала ему доброго утра, однако не предал этому никакого значения, лишь сильнее закутался.

– Это же письма от Принцессы Селестии, – с недоумением проговорила лиловая кобылка.

– Ага, – нехотя бросил Крэлкин.

– Тебе обязательно нужно ответить, – упрекнула чужака единорожка.

– Подождет, я на отдыхе, – отмахнулся тот.

– Вот как выглядят письма от Принцессы Селестии, – восхищенно сказала земная пони. – И медалька такая красивая…

– Твайлайт, можешь ответить за меня, – предложил жеребец.

– Нет, должен ответить именно ты, – запротестовала библиотекарша. – Тем более, нехорошо читать чужие письма, – поучительно добавила она.

– Отстань, – проворчал пони, вспомнив, как учился подделывать почерк главного потентата Эквестрии.

– Отстану, когда ты напишешь ответ, – решительно произнесла кобылка.

– Ты ведь от меня не отстанешь, да?

– Пойми, что принцессе Селестии необходимо отвечать сразу же. Как бы ты с ней общался при личной встрече.

Жеребец вздохнул и, перевернувшись на живот, поднялся на локтях.

– Давай сюда эти письма, – с недовольством сказал он.

На подушку легли два свитка, которые Крэлкин моментально открыл и наскоро прочел.

– Одно от Альтуса, – оповестил он и бросил листок на пол. – Другое от Селестии и не имеет ценности. – Второй листок последовал за первым. – Отвечу потом, а сейчас я спать.

– Но ты должен… – ошарашено проговорила Твайлайт.

– Я никому ничего не должен, – отрезал чужак. – Альтусу все равно я не помогу сейчас, а письмо от Селестии носит чисто информативный характер.

– А что у Альтуса случилось? – с беспокойством спросила единорожка.

– У него все замечательно, – возвестил Крэлкин. – А вот у Флаттершай в доме появился какой-то инородный предмет. – Он немного помедлил. – В любом случае нужно туда поехать и посмотреть воочию, потому что по этому письму нельзя сказать абсолютно ничего. Однако не стоит забывать, что мы с тобой на отдыхе, так что я отдыхаю. Чего и тебе советую.

– Но друзей же нельзя бросать в трудную минуту! – воскликнула кобылка.

– Твайлайт! – страдальчески воскликнул жеребец. – Что ты от меня сейчас хочешь? Чтобы я отправился назад и помог Альтусу? Да больно нужны мне эти проблемы. Он и сам может справиться, не жеребенок, да и со мной много времени пробыл, так что должен понимать, что к чему хотя бы поверхностно. А к тебе это вообще не относится.

– Но Флаттершай моя подруга…

– Не Флаттершай это письмо отправила, – с упреком произнес собеседник. – Если бы она отправила письмо именно тебе – подумали бы вместе, как поступить с прямым приказом Селестии…

– Она повелела мне помочь жителям Филдса, но это…

– Вот и помогай, Твайлайт, в чем проблемы-то? Не стоит ничего усложнять, жизнь и так непростая штука.

– Но…

– Давай сделаем так, – предложил собеседник, – вначале ты сделаешь, что от тебя просит Селестия, а потом уже будешь думать, как помочь Флаттершай.

Библиотекарша вздохнула и принялась наливать чай. Крэлкин пожал плечами и внезапно зацепился взглядом за колкий взгляд Хлои.

– Ты всегда такой вредный? – поинтересовалась она.

– А к тебе этот разговор вообще не относится, – отрезал жеребец.

В вагон вошел Вигор и пожелал чужаку доброго утра, но тот проигнорировал приветствие.

– Мало того, что ты вредный, так ты еще и злюка, – надулась земная пони.

– Да хоть кто. – Крэлкин махнул копытом и повалился на кровать спиной к собеседникам. – Прислали они мне письмо о помощи… Как на чай пригласить, так нету друзей, а как проблемы – так все сразу к нам. Мы с Твайлайт что, единственные в этой дурацкой стране знаем магию? Да взять хоть Вигора. Пойдет и все исправит, лучший ученик академии для одаренных единорогов, между прочим. Я от драконов хочу отдохнуть. Я там чуть не подох. Имею полное право.

– Ты с драконами сражался? – изумился студент.

– Командовал операцией, – отчеканил чужак и недовольно фыркнул. – В распоряжении были три подчиненных. Теперь драконы на службе у Кристальной Империи. По последнему отчету Шайнинга они ведут себя более чем адекватно и не нарушают установленных ограничений.

– Ты подчинил драконов? – изумился Вигор.

– Подчинил… – проворчал Крэлкин. – У меня что, рог есть, чтобы магией обладать?

– Тогда как?

– Естественно, это был не я, а бывший главнокомандующий королевской Эквестрийской стражи и в нынешнее время Принц Кристальной Империи, к тому же, брат Твайлайт, – Шайнинг, – как можно торжественнее проговорил жеребец. – А теперь с вашего позволения я немного посплю.

– Твой брат принц? – изумилась Хлоя, обратившись к лиловой кобылке. – Значит, ты принцесса?

– Нет-нет, – послышался голос единорожки. – Я совсем не принцесса. Я лишь ученица Принцессы Селестии. А мой брат женился на Принцессе Каденс. Потому он принц, а я нет.

– Ого, – с восхищением проговорила земная пони.

– Крэлкин, можно я письмо от Альтуса почитаю? – спросила Твайлайт.

– Да читай хоть от Селестии, мне все равно.

Следующие полчаса чужак тщетно пытался уснуть. Он прокручивал в голове информацию из послания от его старого друга о непонятном шаре, который возник в доме Флаттершай и никак не мог понять, как непознанный предмет мог там оказаться. И хотя он осознавал, что ему критически не хватает данных, но не собирался отпускать новую для себя загадку.

«Странно, что же это может быть? Реагирует на его крылья и магию Рарити. Если обобщить, то это что-то откликается на активный источник энергии. Но откуда это взялось, если даже телекинез его не берет. А Рарити сказала, что шар затягивает магию. Вероятно, она немного не поняла, что же делает этот предмет, но одно ясно – он опасен, раз уж даже модельерша что-то почувствовала.

Главное понять, откуда он взялся… Это не было заклинание. Практически наверняка. Животные бы себя странно вели, да и шум подняли, ворвись к Флаттершай незнакомец, да еще и ночью. Но если это не магия, то что? Вероятно, это, по крайней мере, магия дальнего действия. Какой-то единорог практикуется, или что-то вроде этого. Но разве в Понивиле есть другие сильные единороги, кроме Твайлайт? Навряд ли… Хотя есть один с генами дракона, но… сможет ли он сотворить нечто подобное? Думаю, что магией такого уровня он пользоваться не может.

Значит, о происхождении шара приходится только догадываться. Но понять, откуда он, – очень важно. Нужно написать Селестии, чтобы выслала своих единорогов для устранения проблемы, но… необходимо понять, откуда исходит угроза. Все это не может быть просто совпадением. Нужен свой пони, который проанализирует шар и выскажет по нему свое мнение. Я, конечно, потребую у Селестии отчет о том, что нароют ее подчиненные, но этого мало.

Кресцент. Он идеально подойдет. Мне нужно будет только с ним связаться… Да и где его носит? Мне нужен ход в логово Целеберриума к когитору. Необходимо поговорить с ним, но захочет ли он меня видеть… Он старше меня и опытнее, более того, ненавидит пони, а я как раз преобразился в одно из ненавистных ему существ. Но курс по физике он мне все же преподал, теперь многое встало на свои места, однако никоим образом не облегчило жизнь».

Крэлкин сел на кровати и, смотря на бескрайние поля, плывущие за окном, бросил:

– Мне нужны перо, чернила и бумага.

– Неужели одумался? – назидательно проговорила Хлоя.

– Не до твоих лекций, – отмахнулся жеребец.

– Ты что-то понял? – поинтересовалась Твайлайт.

Чужак обернулся и спрыгнул с кровати.

– Шар, который повис в доме Флаттершай, должен быть уничтожен немедленно. Более того, мне необходим полный отчет о его происхождении.

– Зачем? – спросил Вигор.

– Подобные вещи сами собой не возникают, – сказал жеребец и принялся расхаживать по вагону. – Или в Понивиле кто-то нашел запрещенные заклинания из фамильной книги, – проговорил он и бросил взгляд на Твайлайт, – или это чьи-то злые происки. Только вот непонятно, что этим хотели добиться. Ну, выживут Флаттершай из дому на какое-то время, так она и так на отшибе живет, все равно никому не мешает. Тем более, недалеко от Вечносвободного леса.

Крэлкин замер, и глаза его расширились.

– Точно, Флаттершай и ЭплДжек могут видеть все, что происходит под сенью исполинских деревьев. Нужно прочесать и ферму на предмет неопознанных магических артефактов. Кто знает, что могли предпринять для того, чтобы убрать фермеров с места их обитания.

– Но это лишено смысла, – запротестовала единорожка. – Сейчас сезон посевов, и никто…

– Я бы не был так уверен в твоей правоте, – перебил земной пони. – То, что это не единороги, знакомые мне, – понятно, но они должны были пресечь нечто подобное. Почему они канителятся? Мне надо написать три письма: Альтусу, Селестии и твоему отцу.

– Моему отцу? – удивилась кобылка.

– Да, считай, что это личное. А вообще, он первый побежит в Понивиль устранять что-либо магическое, если это будет грозить тебе жизнью.

– Но мне не грозит ничего…

– Пока что не грозит, – согласился жеребец. – А что будет, когда ты вернешься домой, а там какой-то шар поглотит половину деревни? Нужно смотреть в будущее.

– Я могу устранить это сама, – сказала лиловая кобылка и отвела взгляд.

– А до этого пони будут гибнуть… Но что, если с тобой что-то случиться? Кто будет отвечать? А кто будет…

– А если с моим папой что-то случиться?! – воскликнула Твайлайт и посмотрела горящим взглядом в глаза собеседника.

– Я бы об этом не волновался, – сдержано улыбнулся пони. – У него опыта побольше, чем у тебя и Вигора вместе взятых.

– Но… откуда? – с подозрением поинтересовалась собеседница. – Он же никогда не был… Он просил, чтобы я или Шайнинг что-то починили или сделали, потому что у него не хватало сил или умений…

– А ты не задумывалась, что он просто давал вам посильную работу, дабы вы учились магии? – поинтересовался жеребец. – У тебя бы хватило на данный момент знаний и умений с первого раза срастить крыло пегасу? По всем правилам и законам физиологии? Я не уверен. А Айрона ты видела после того как с ним занимался твой отец: он часто с Альтусом около Понивиля занимается. Так что думай, что тебе показывают, что ты хочешь видеть, и что происходит на самом деле.

– Но если с ним что-то произойдет…

– Он умеет пользоваться пространственными перемещениями намного лучше тебя, – сказал Крэлкин и уточнил: – быстрее. Для перехода ты тратишь около трех секунд, твой отец – меньше одной.

– Но почему тогда он не учил меня всему этому? – с упреком говорила единорожка.

– Потому что тебе это знание было излишним, – отозвался земной пони. – Ты – Элемент Гармонии, Твайлайт. У тебя совершенно иная область знаний. Ты должна, как и любой другой житель Эквестрии, защищать Гармонию, взращенную Селестией и лелеянную ей. Нужно помогать твоему учителю. Каждый вносит посильный вклад в общее дело.

– Ты так много знаешь о моем отце… – с сожалением проговорила кобылка. – Еще ты знаешь многое и об Элементах Гармонии… откуда?

– Как раз что такое Элементы Гармонии мне все меньше и меньше известно. Как-то Селестия мне рассказала об их происхождении, но я так понимаю, она соврала.

– Принцесса Селестия не лжет! – рявкнула Хлоя.

– Ну, хорошо, перефразируем, – вздохнул Крэлкин. – Селестия сказала мне то, что я хотел услышать. Так подойдет?

Земная пони с недоумением посмотрела на своего собрата.

– Это подмена понятий, – заявил Вигор.

– Да пускай будет хоть наглая ложь, – проворчал жеребец, – но факт остается фактом. Селестия укрыла правду, чтобы защитить страну.

– От тебя защитить? – поинтересовалась земная пони.

– От меня, – кивнул собеседник.

– И ты думаешь, что мы тебе поверим, если ты только вчера называл нас жеребятами? – рассердилась Хлоя.

Крэлкин несколько секунд недоуменно смотрел в нахмуренные глаза белой кобылки, а потом разразился гулким смехом. «Не думал, что меня побьют моим же оружием, – думал он. – Нет, Селестии я бы это простил, Старсвирлу, Квину, Кресценту, но этой выскочке… Не могу поверить, что она меня так ловко обыграла. Кажется, я стал забываться и расслабился».

– Ты совершенно права, – произнес сквозь смех жеребец. – Я вам вру. – Он утер слезы, навернувшиеся на глаза, и обратился к Твайлайт: – И все же, могу я получить письменные принадлежности?

– Что ты на самом деле знаешь об Элементах Гармонии? – спросила единорожка. – Почему Шайнинг смог воспользоваться моим Элементом?

– Спросишь у Селестии, – отмахнулся жеребец. – Все равно я могу лгать, а ты и не заметишь.

– Я видела, как мой брат усмирил драконов с помощью Элемента Гармонии, и это факт, – произнесла пони. – Как он это сделал?

– Во-первых, я не собираюсь об этом говорить при посторонних, – заявил собеседник. – Во-вторых, я не собираюсь открывать государственную тайну даже тебе. В-третьих, мне все еще нужны три листика и перо с чернилами. – Внезапно Крэлкин вспомнил, что письменные принадлежности он брал с собой в дорогу, и оглянулся. – А где моя сумка? А, вот она, ну, да…

Земной пони залез с копытами на кровать и снял с крючка поклажу.

– У него кьютимарки нет! – взвизгнула белая кобылка и подскочила.

– Чего? – возмутился жеребец.

Он обернулся и, увидев, что край его накидки был задран. Он вздохнул, придав визгу попутчицы ровно столько внимания, сколько он заслуживает, зарылся мордой в сумки и извлек письменные принадлежности вместе с переливающимся александритом.

– Как так? – причитала земная пони. – Как это может быть? У всех есть кьютимарка.

– Я тоже вначале удивился, – проговорил Вигор. – Но директор академии сказал, что Принцесса Селестия ему доверяет, так что… думаю, что он не опасен. Наверное…

– Такого быть не может, чтобы не было кьютимарки! – причитала Хлоя.

Крэлкин развалился на кровати, положил на подушку чистый листок, осторожно открыл чернильницу и взял перо в зубы.

– Он жил у меня, и метка у меня до сих пор на месте, – утешала Твайлайт.

– А если у меня пропадет? – взволнованно проговорила попутчица. – Или у кого-то еще?

– Я могу попросить вас помолчать минут пять? – поинтересовался Крэлкин. – Мне нужно продумать письмо Селестии.

– Принцессе Селестии, – нервно взвизгнула Хлоя и, сжав губы, затравленно осмотрелась.

– Не беспокойся, – попросил чужак. – У меня брала кровь не только Селестия, меня проверяли на всяческие болезни, но никакого вируса не нашли. Просто у меня не может быть метки, от рождения так было. И чем я только ни занимался, но все тщетно. А теперь, пожалуйста, помолчите. Хотя бы пять минут.

Крэлкин обратился к чистому листику и прокрутил письмо Альтуса перед мысленным взором, пытаясь определить, как подать изложенный спортсменом материал. Макнув перо в черную жидкость, он написал “Дорогая Принцесса Селестия”, и остановился. От подобного обращения его передернуло, но он привык, что с главным потентатом необходимо начинать переписку с такого обращения, хотя и не понимал.

“Я не знаю, читали ли Вы письмо Альтуса, потому перескажу его вкратце. По какой-то причине в доме Флаттершай появился некий магический объект. Природа его неизвестна, происхождение тоже. Реагирует на активное албидо стилла. По мнению Рарити этот предмет затягивает в себя энергию.

Я не думаю, что это случайность, так как магия очень сильная. Скорее всего, Флаттершай хочет кто-то на время отселить от Вечносвободного леса. Я настоятельно рекомендую прочесать ночью ферму «Сладкое яблоко» на предмет магических источников, так как существует большая вероятность, что там тоже может быть что-либо обнаружено. Лучше всего прочесать и Вечносвободный лес, если есть свободные отряды стражников.

Пришлите в дом Флаттершай отряд ученых, чтобы убрали магический предмет и установили природу его появления. Это очень важно. Я бы хотел получить от них любой отчет. Также я предупреждаю, что к ним может подойти один или несколько моих единорогов, и провести дополнительные необходимые мне исследования. Скажите ученым, о возможных единорогов. Мои знакомые в любом случае проведут эксперименты, даже если доступ не будет предоставлен.

Передайте, пожалуйста, письма Альтусу и Кресценту, как только сможете. Это очень важно.

С уважением, Крэлкин.”

Он отложил перо и перечитал послание. Почерк был неровным, как бы он не старался выводить буквы, но сейчас ему это было малоинтересно. Его больше интересовало, что за две точки видела Рарити, и мог ли он как-то использовать информацию об этом в своих планах. Но в глубине души он понимал, что беспокоился за Альтуса и хотел оградить его от всего, что могло тому повредить.

Обращаясь к своему старому другу, Крэлкин написал только несколько строк с призывом уходить из дома, утаскивать оттуда Флаттершай и не подходить на расстояние ста метров.

Перед тем, как приступить к написанию письма отцу Твайлайт, он остановился и подумал, как его правильно сформулировать. Но сама формулировка послания для Кресцента поставила его в тупик. «Нужно написать так, чтобы Селестия не поняла, что я хочу отправить в дом Флаттершай именно его, но я также хочу с ним встретиться лично. Как же лучше поступить? Пригласить его сюда может быть опасно, Твайлайт будет приставать с расспросами, но попросить сопроводить меня в Целеберриум нужно. Другого выбора, кажется, у меня нет».

Земной пони подвинул к себе очередной листок и написал коротенькое послание Кресценту, что он хочет с ним встретиться лично и поговорить на счет поведения его дочери. Он понимал, что просьба высосана из пальца, но как поговорить с членом скрытой организации и попасть под своды величественной иллюзии, он не знал. Свернув все три письма в трубочку, он написал сбоку каждого адресата и посмотрел на Твайлайт:

– Перепоясывать будешь? – осведомился жеребец.

Кобылка кивнула, и рог ее засветился. Пока единорожка была занята своим делом, Крэлкин посмотрел в окно. Солнце уже встало, озаряя природу своим ярким светом. Далеко в небе хлопотали пегасы, убирая облака, а рядом с ними вилась большая стая птиц. Твайлайт позвала чужака и указала на перепоясанные свитки. Тот вздохнул, спрыгнул с кровати и стал готовиться к перемещению посланий: положил чистый листок на пол, на него сгрудил письма и положил рядом александрит.

– Что он делает? – поинтересовалась Хлоя.

– Думаю, что будет активировать магию, – предположил Вигор. – Когда он был в академии, про него ходили слухи, что он смог переместить целый преподавательский стол прямо к Принцессе Селестии. – Белая кобылка открыла рот. – Я, правда, не видел этого сам, но…

– Нонсенс, – возмутилась Твайлайт. – Магией умеют пользоваться только единороги. Впрочем, как и активировать какие-либо артефакты.

Крэлкин услышал краем уха разговор и поднял заинтересованный взгляд на попутчиков. «Если я самолично перемещу письма, то пошатну постулаты Твайлайт и ее воззрение на мир. Она меня будет пытать, как так получилось, что я, земной пони, использовал магию, кто меня научил… И если я не отвечу, то лишь привлеку ее профессиональный интерес для разгадки этой тайны, и она будет тереться около меня слишком много времени.

С другой стороны развею догадки Вигора и получу доступ к нему и его мыслям, а также его доверие. Если миссия Старсвирла в том, чтобы я взял в ученики этого единорога, то, как только я воспользуюсь при нем магией, он выиграет это небольшое состязание, но не сражение за любимчика директора академии для одаренных магов. В любом случае я проиграю, как только использую магию, потому лучше воздержусь пока от этого. Было, конечно же, опрометчиво перемещать письмо потентату при учениках, но я был глуп и наивен, более того, сделанного не вернешь».

– Не направит ли кто-то слабенький поток магии в эту драгоценность? – поинтересовался Крэлкин.

– Я же говорила, что земные пони не могут пользоваться магией, – победоносно заявила ученица Селестии. – А то, что о нем ходят слухи, к реальности никоим образом не относится.

Рог ее на мгновение вспыхнул, и комната озарилась ярким светом. Письма вместе с листиком пропали, и на полу остался кусок александрита, в котором медленно плыли тусклые разноцветные облачка. «Так будет лучше. Надеюсь, что следующее, что я получу от Селестии – отчет от группы ученых и, по крайней мере, формальное одобрение на счет проведения поисковой операции. Все же необычное появление странного предмета не предвещает ничего хорошего. Может быть, есть смысл вернуться? Может, так будет лучше? И что тогда будет? Я и так сделал для Альтуса все, что мог, теперь остается ждать исполнения моих распоряжений. Надеюсь, что он будет вести себя благоразумно».

– И все-таки, ты сам мог переместить письма, я прав? – спросил Вигор.

– Прав или нет – не так уж и важно сейчас, – уклончиво заметил белый жеребец. – Сейчас перед нами более важная проблема.

«И мне придется довериться другим магам в том деле, которое я сам раньше делать от начала и до конца. Времена меняются. Как же плохо без магии. Без нее как без рук».

– Интересно, как быстро специально обученные единороги Селестии справятся с поставленной задачей? – спросил Крэлкин, ни к кому не обращаясь.

– Ты беспокоишься об Альтусе, – заметила Твайлайт.

Чужак одарил ее хмурым взглядом и, повалившись обратно на кровать, отвернулся к окну. Он закрылся одеялом с головой и, прикрыв глаза, тяжело вздохнул.

– Как я его брошу? – изрек он. – Мы с ним попали в другую среду обитания, никому не нужные и всеми брошенные. Мне проще, я с Селестией знаком хотя бы, общаюсь на “ты”, а ему… Он простой пегас без особых умений и талантов, ничего не знает, да и сделать самостоятельно что-то боится. Копытами махает только, да и то посредственно. Как я его оставлю в этом, казалось бы, простом и добром мире? Он был со мной в трудную минуту и защищал, когда это было необходимо. Теперь его навыки бесполезны, а при неправильном обращении – пагубны. В Эквестрии властвует не твердое копыто, а мягкое слово. К счастью для меня, и к сожалению для него. Но я не хочу вмешиваться в его новую жизнь. Наши дороги разошлись, и теперь я не могу себе позволить даже пересекаться с ним. Это не нужно ни для него, ни для меня. Мы слишком разные.

– И, тем не менее, противоположности притягиваются, – произнес Вигор.

– Противоположности… – меланхолично потянул Крэлкин. – Если бы мы были противоположностями. Мы суть одного целого: я – мозг, он – мускулы. Каждый из нас дополняет друг друга, и никто не должен властвовать над кем-то. Мы едины, но не можем ужиться вместе. Просто я слишком плохой, а он слишком вспыльчивый. Помнишь, Твайлайт, как он меня избил в больнице?

– Но ты сам… – возразила кобылка, но была грубо перебита чужаком:

– Я пытался его контролировать. Я вижу его насквозь, вижу, как открытую книгу, и я не хочу видеть кого-то также. Это страшно. Когда-то давно я препарировал его мысли и извлек суть, я понимал, что передо мной еще один индивид, который ни к чему не стремится и стремиться не будет. И тогда я стал его нещадно эксплуатировать. Я кручусь рядом с Селестией, потому что я не могу на нее никак повлиять, зато она может контролировать каждое мое движение.

– Разве так хорошо, когда тебя контролируют? – вопросил Вигор.

– Когда-то один единорог спросил меня: “Что плохого в тотальном контроле?” – со вздохом произнес жеребец. – И я рассмеялся ему в глаза. Я действительно верил, что понимаю суть контроля, действительно хотел верить в то, что он лишь марионетка, которая отыгрывает свою роль под искусными движениями кукловода, но потом осознал, что бесконтрольная сила, будь то хорошая или плохая, наносит урона обществу намного больше, чем владелец этой силы сам того хотел. Таких как я, необходимо контролировать, им необходимо вверять жизни только для того, чтобы они поняли ответственность за свои действия, но неустанно держать под колпаком, не спускать и не ослаблять поводка, и жестко наказывать на каждое неверное действие. С ними необходимо постоянно разговаривать, направлять мысли в определенное русло не потому, что хочется, а потому что это необходимо. И так до самой смерти. У нас есть выбор: жить в тотальном контроле, либо создавать этот тотальный контроль. Селестия – уникальная личность, борющаяся за права каждого пони, направляющая социум по определенному пути развития и верящая в каждого индивида. Она по-настоящему великая. Не правительница, а пони, которая смогла подчинить себе свою же гордыню и пытается передать свои знания кому-то другому.

– И ты сам согласился быть под контролем? – с удивлением поинтересовался единорог.

– Конечно, – тускло изрек Крэлкин. – Ради себя же. Более того, так правильно.

– И страшно так жить?

– Страшнее понимать, что ты можешь уничтожить то, что тебе дорого, – отозвался чужак.

– Земные пони могут уничтожить только посевы на полях, – назидательно проговорила Хлоя. – Да и то один многого сделать не сможет.

– Когда будешь в Кристальной Империи, – донесся голос из-под одеяла, – зайди в замок, спроси Принца Шайнинга. Скажешь, что от меня. Пускай тебя познакомит с четверкой драконов. Он поймет, о ком ты. Или со Спит Фаер поговори, если когда-то ее встретишь.

– Ты с Принцем Шайнингом настолько хорошо знаком? – удивилась белая кобылка.

– Я знаком со всеми, кто может меня контролировать, – пространно заметил жеребец. – А теперь я хочу поспать.

– Мы приедем через час, – сказала Твайлайт.

– Разбудите за десять минут до прибытия, – пробурчал жеребец и сильнее закутался.

Чужак лежал в темноте и слушал, как рядом тихонько переговаривались попутчики. Вначале говорили о нем, потом плавно перешли на другие темы, и в вагоне стал разноситься веселый негромкий смех. Крэлкин же размышлял о своей связи с Альтусом и понимал, что ему не хватает пегаса. Луна, Селестия и Кресцент заполняли его досуг, но это были не его друзья, с которыми он мог поговорить по душам. Однако, как бы ему не хватало красного пони, он понимал, что больше не хотел ему мешать строить собственную жизнь.

Единожды он пришел к другу в больницу после инцидента с драконами и, сославшись на извечные поручения Селестии, ушел. Ему нужно было удостовериться, что с его другом все в порядке и позаботиться, чтобы тому обеспечили покой и отдых, но больше к нему лезть он не хотел. Перебирая фотокарточки из Империи Грифона, Крэлкин размышлял о друге и пытался представить его дальнейшую судьбы. Но пустота в сердце, которую ранее заполнял пегас, осталось, и он не один раз бегал к Селестии и просил, чтобы Айрон хорошо присматривал за своим подопечным.

Поезд замедлил ход и стал неспешно двигаться вперед. Крэлкин выглянул из-под одеяла и увидел высотные кирпичные дома. От такого зрелища он сел и с непониманием воззрился на постройки. «Строения, как у меня в мире? – с ужасом подумал он, вспоминая извечную беготню за его головой в подобных городских джунглях. – Даже девятиэтажные кое-где проскакивают… Интересно, почему в Кэнтерлоте все не так? Это же самый рациональный вид жилья: коробки с сотнями жильцов, занимающие так мало площади».

Вскоре монотонный пейзаж ему наскучил, и он, спрыгнув на пол, потянулся и расплылся в улыбке, ощущая, как кровь стала пульсировать в напрягшихся мускулах. Мотнув головой, он обратил взгляд на стол и стянул бутерброд с ромашками. Жуя на кровати необычное для себя лакомство и смотря за окно, он удивлялся, что вкус цветов ему не горчил и не был неприятен. Напротив, гамма вкуса его заинтересовывала все больше и больше.

Вскоре поезд еще замедлился и, въехав под массивный навес, замер. На вокзале Крэлкин увидел две тупиковые колеи. Встречающих пони было немного, они выискивали в толпе знакомых и увлекали в просторные улочки. Многие жеребцы и кобылки были в одеждах, хотя и не в таких вычурных и помпезных, как в Кэнтерлоте. Осмотревшись, чужак увидел двух единорогов, держащих табличку с его именем и именем Твайлайт. Указав на встречающих, земной пони попрощался с Хлоей и Вигором и поманил за собой ученицу Селестии.

– Добрый день, – поздоровался он, подойдя к незнакомцам. – Кажется, вы нас встречаете.

– Крэлкин и Твайлайт? – поинтересовался один из единорогов, и тот кивнул. – Нам приказали доставить вас в Филдс. Пройдем.

– Целеберриум? – спросил белый жеребец и заметил краем глаза, как ученица Селестии переменилась в мордочке.

– Никогда о таком не слышали, – отчеканили провожатые, и лиловая пони облегченно вздохнула.

«Значит, Целеберриум, – подумал чужак. – Но их формальный отказ расслабил Твайлайт, потому не стану накалять атмосферу».

Члены скрытой организации посадили Крэлкина и Твайлайт в открытую повозку и быстро потянули ее по городу, петляя по узким и широким переулкам, где пони практически не ходили. Белый жеребец вертел головой по сторонам, пытаясь понять, как жители Эквестрии соорудили нечто подобное без соответствующих производственных концернов, хотя неоднократно вспоминал о металлургическом городке Харнбассе, о котором некогда ему поведала Твайлайт, и полагал, что схожие узкоспециализированные производства есть по всей территории страны.

Вскоре они выбрались из городских джунглей и направились через широкий каменный мост. Чужак оглянулся и увидел, что исполинский город стоял в заливе прямо на воде. Поначалу он удивился этому, однако вспомнил о военных давнишних конфликтах, и понял, что этот град должен быть один из тех портовых городов, которые давали отпор недругу во времена войны с грифонами.

Через некоторое время он потерял интерес к городу и почувствовал, как повозку резко потащило вперед, и он уселся, стараясь держаться за бортики. Ветер дул в морду, глаза слезились, и все время приходилось щуриться. Хоть дорога была ровная и гладкая, но все же иногда петляла из стороны в сторону, и пассажиров кидало на сиденьях. Земной пони даже удивился, как единороги смогли развить такую огромную скорость, и пристальный взгляд на их рога, которые источали несильный свет, как и аура вокруг ног, прояснил для него ситуацию.

По дороге они обгоняли неспешно гуляющие группки пони, повозки с жеребятами и кобылками. Справа стали появляться поля, на которых вовсю трудилось множество работников, спустя еще какое-то время, поля появились и слева, а впереди показался небольшой поселок. На дороге уже было много телег, груженных мешками и удобрениями. Быстро вилять стало проблематично, и единороги сбавили темп, перестали применять магию, и чужак облегченно вздохнул, хотя уже привык к быстрому темпу.

Всего через двадцать минут повозка протиснулась через плотную массу других экипажей и телег, включая битком забитые улицы городка, и остановилась около небольшого отеля под названием “Виноградная лоза”. Проводники разом отстегнулись, и один из них поспешил подать Твайлайт копыто. Кобылка боязливо сошла и посмотрела на Крэлкина. Тот фыркнул, соскочив на землю, увидел, как арбу объяло розоватое облачко магии, и она, повинуясь воле заклинателя, уменьшилась до размера яблока. Спрятав средство передвижения в седельную сумку, единороги предложили пройти за ними в отель.

Внутри было душно и жарко, гул с улицы заглушал шум переговаривающихся пони и веселый, звонкий смех. Появление приезжих лишь на мгновение установило тишину, и жители небольшого провинциального городка вновь вернулись к своим делам. Провожатые прошли твердой походкой к консьержу и бросили ему небольшой коричневый мешочек.

– Они от Принцессы Селестии, – проговорил один из них. – Как и договаривались, сотня монет.

Земной пони, стоящий за стойкой, нахмурися, открыл мешочек, высыпал на столешницу желтые кругляши и мгновенно пересчитал.

– Здесь больше…

– Это за проблемы, которые они могут доставить, – отчеканил единорог и посмотрел на земного пони: – Надеюсь, мы больше не увидимся.

Он фыркнул, обогнул Крэлкина и вместе со своим напарником покинул шумный холл. Консьерж позвал щуплого черного пегаса-жеребенка с ядовитой красной гривой, который позвал новых постояльцев за собой. Поднявшись на второй этаж, крылатый пони провел их по узкому коридору и открыл предпоследнюю дверь, приглашая войти. Перед глазами Крэлкина предстала узкая комнатушка с одной двухместной кроватью, маленьким журнальным столиком, небольшим трюмо и шкафом. Он поднял бровь и посмотрел на помощника консьержа.

– Что это такое?

– Комната, – с недоумением проговорил жеребец.

– Нас тут двое, – заметил чужак.

– Но вы же пара, – оправдался помощник консьержа.

– Мы? – удивился земной пони. – Кто сказал такую глупость?

– Ну… В письме от Принцессы Селестии было сказано.

– Ты-то письмо хоть видел?

– Нет, – с тревогой в голосе проговорил жеребенок.

– Понятно, – нахмурился Крэлкин и обратился к подруге. – Твайлайт, я сейчас приду.

«Консьерж что ли? Не думаю, хотя… Скорее всего, Старсвирл постарался. Зачем ему необходимо сводить меня и Твайлайт? Его же Изабор на атомы разберет за уничтожение такого ценного биологического материала. А с письмом от Селестии он здорово придумал, ничего не скажешь. Хотя, скорее всего, письмо от правителя – не подделка, но должно быть другое, непосредственно от лидера Целеберриума. Но это не умаляет его действий. Все-таки, мне необходимо быть более бдительным и не думать, что Селестия держит копыто на пульсе всех процессов, происходящих на бытовом уровне. Конечно, можно пожаловаться потентату, но стоит ли опускаться до такого?»

Крэлкин сошел на первый этаж вместе с пегасом и подошел к консьержу.

– Я бы хотел попросить другую комнату, – заявил он.

– А чем плоха та, которую Вам предоставили? – поинтересовался пони.

– Тем, что там одна кровать.

– А это чем-то мешает? – недоуменно спросил управитель. – Вы же вместе.

– К сожалению…

– Послушайте, – перебил собеседник, – я в любом случае не смогу вам предоставить другую комнату.

– Это почему?

– Во-первых, так приказала Принцесса Селестия, – пояснил консьерж.

– Можно взглянуть на письмо?

– Пожалуйста.

Жеребец извлек из-за стойки свиток, на котором висела разорванная красная ленточка. Чужак взял послание и пробежал глазами. «Ничего интересного, стандартная просьба о размещении в его отеле своих близких подданных. Но не было ни одного упоминания, что необходимо предоставить раздельные кровати. Должно быть еще одно письмо. От единорогов, которые договаривались. Очень интересные эти личности. Они должны быть приближены к Селестии, возможно, не так близко, как я или Твайлайт, но все же на хорошем счету у нее они стоят».

– Где второе письмо? – спросил он, обратив взгляд на консьержа.

– Вы знали, что есть второе письмо? – изумился работник отеля.

– Просто покажите мне письмо, которое Вам передали накануне те единороги.

Консьерж воровато оглянулся и выудил из-за стойки еще один свиток без опознавательных знаков. Приняв послание и наскоро прочитав текст, сдобренный неявными угрозами и сладкими обещаниями, жеребец вздохнул и отдал оба листка земному пони. «Все-таки, они хотят играть жестко, но я им этого не позволю. Нужно найти выход из ситуации. В письме сказано, чтобы он сразу же сообщил, если я куда-то отправлюсь, но не сказано, что я не могу переселиться. Надо узнать только куда».

– Итак, я могу получить другую комнату? – напомнил свой вопрос Крэлкин.

– Боюсь, что это исключено.

– Я Вас прикрою, – заверил чужак, – если Вы…

– Дело не в этом, – перебил собеседник. – На то есть вторая причина: фермерские работы.

– И что в них такого? – не понял жеребец.

– В этом городе не так уж много домов, если Вы заметили. Отелей всего два. Они призваны обеспечить кровом всех, кто будет приезжать сюда на помощь. Несколько сезонов посевов, три сезона сбора урожая, собирается огромное количество пони. В этом небольшом, казалось бы, городке производят практически треть всех овощей и фруктов Эквестрии. И мы нуждаемся в…

– Ближе к делу, – поторопил Крэлкин.

– Вы не найдете другого места для ночлега, – подвел итог собеседник. – Все номера уже заняты, все пони пристроены у тех, кто мог хоть кого-то приютить. Кое-кто спит прямо на ферме.

– И совсем не получится ничего сделать с этим? – поинтересовался чужак.

– Я не понимаю, почему Вы так настойчиво хотите другой номер, – с недоумением проговорил земной пони.

– Потому что мы не пара, а хотят нас свести насильно, – пояснил Крэлкин, и консьерж открыл рот.

Он повернулся к своему помощнику и бросил:

– Сбегай к Битсу, спроси о свободных комнатах. Живо!

Пегас сорвался с места и скрылся за дверью под удивленными глазами постояльцев. Управляющий стал рыться где-то внизу, слышался шорох бумаги и перекатывание чего-то деревянного. Чужак вначале смотрел на суетящегося управляющего, а потом стал пристально рассматривать помещение.

Стены большого светлого холла были устланы гобеленами. На них были изображены пони, обрабатывающие поля, собирающие урожай с сада или просто отдыхающие среди разноцветных лугов. Кое-где виднелись большие цветастые гербарии, собранные наполовину из полевых цветов, наполовину из колосков различных культур. На небольших деревянных тумбочках и столах стояли вазы со свежими ромашками и колокольчиками.

Через большие окна лился свет, озаряя помещение и отбрасывая гротескные тени от небольших резных фигурок гарцующих пони, расположенных у стен меж длинных деревянных скамеек. На скамейках ютились постояльцы и общались о чем-то своем. На потолке, озаряя зал едва заметными бликами, висела небольшая хрустальная люстра с несколькими десятками свечей.

– У меня нет ничего свободного, – простонал консьерж, привлекая внимание Крэлкина.

– Как же все скверно получается… – под нос пробурчал тот. – Сначала Селестия со своим глупым заданием, теперь еще и это…

– Простите, а какая цель Вашего визита?

– Я лично сюда был послан отдохнуть, – признался чужак. – Нелепо, не правда ли? Твайлайт должна помочь мэру в подготовке к первому дню лета.

– Последние праздники были очень плохими, – с грустью в голосе проговорил земной пони за стойкой. – Никто особо не готовился. Да и некогда было. Энтузиастов мало. Часть работ выполняли мы с Битсом, так как были самыми свободными пони в городе. Хотя и на ферме частенько бывали…

– Надеюсь, что в этом году праздником вы будете удовлетворены.

– Я уверен, что так оно и будет, – лучезарно улыбнулся консьерж. – Вас же Принцесса Селестия позвала.

– Да, вот только я помогать не намерен, а Твайлайт… – Белый жеребец на секунду задумался. – В общем, ей чуждо понятие красоты. Да и специализируемся мы оба на магии, правда, в разных областях.

– Земной пони специализируется в магии? – хохотнул консьерж.

– Как бы это ни было забавно, но это так, – вздохнул Крэлкин. – В основном книги по разным наукам да личные опыты с александритом…

– Александритом? – встрепенулся собеседник. – Это очень ценный камень. Его вообще очень мало в природе, а в обиходе и того меньше.

– Наверное, – отмахнулся чужак. – Финансовый аспект меня мало интересует. Меня больше интересуют его свойства и магические возможности. Впрочем, этим минералом интересуюсь не только я, но и драконы, наряду с другими единорогами.

– А драконы чего им интересуются?

– Едят они камни драгоценные вообще-то, но эти их особо привлекают, – пояснил собеседник. – Деликатес, если можно так выразиться.

Внезапно в холл влетел запыхавшийся черный пегас и отрапортовал, что в другом постоялом дворе тоже нет свободных комнат.

– Поздно вы приехали, – с сожалением проговорил консьерж. – Уже все заняли.

– Это не очень хорошо… – потянул жеребец, осматриваясь. – Ладно, придумаем чего-нибудь. Спасибо.

– Да было бы за что, – бросил в спину управляющий.

Крэлкин засеменил по ступенькам и зашел в свой номер. Твайлайт стояла у окна и смотрела на улицу. Постель с краю уже была смята, и он понял, что кобылка попробовала на ней посидеть. Открытая дверь привлекла внимание ученицы Селестии. Она, обернувшись, посмотрела на вошедшего и смутилась. Чужак вздохнул, прошел вглубь комнаты и, развернувшись спиной к единорожке, тяжело опустился на кровать.

– Как тогда, да? – мрачно спросил он.

– Что? – недоуменно спросила Твайлайт. – Как когда?

– Тогда, в замке. Когда мы спали на одной кровати, – напомнил жеребец. – Вот только я не хочу повторения того эпизода. Как ты сама сказала: нам нужно было согреться, – подметил он. – Сейчас же причин для совместного сна я не вижу.

– Наверное, – промямлила кобылка.

– Твайлайт, я до сих пор не понимаю, что на тебя нашло. Я думал, что это Селестия…

– Я тебе предложила копыто и сердце, а ты устроил скандал с моей мамой, – обреченно простонала единорожка. – Зачем ты так?

– Я устроил скандал с Селестией, – жестко отозвался Крэлкин. – Твоя же мама меня интересует меньше всего. Но… – Он закрыл глаза и тяжело вздохнул, пытаясь проникнуться мыслями ученицы главного потентата страны. – Зачем? – вопросил он. – Почему сейчас, Твайлайт?

– А что, если ты мне нравишься? – бросила та.

– Тебе нравятся циники? Такие как я? – с пренебрежением поинтересовался жеребец.

– Даже такой циник, как ты может кому-то нравится, – слабо ответила пони.

– А как же селекционная программа? – Крэлкин обернулся и увидел, что собеседница уже смотрела в окно и не спешила отвечать. – Думаешь, что мне самому не противно контактировать с теми отбросами общества?

– Ты с ними контактируешь? – оживилась кобылка и обратила взгляд на собеседника.

– А ты думаешь, откуда у Селестии эта информация? – поинтересовался чужак. – Она-то и о Целеберриуме до меня не слыхивала, не то, что про их программы.

– И ты можешь с ними поговорить? – в надежде спросила Твайлайт.

– Поговорить, – фыркнул Крэлкин. – Если бы это было все так просто. Поговорить я с ними, конечно, могу, вот только толку от этого не будет никакого. Они – слишком сильная и монолитная структура. Полагаю, что сильнее Селестии.

– Но… они не будут идти против принцессы и ее законов? – с опаской осведомилась единорожка.

– Не будут, – согласился пони. – Но это не повод использовать моральные нормы общества для разрушения собственной судьбы.

– Я тебя не совсем понимаю, – призналась собеседница.

– Ты сейчас узнала немного информации про Целеберриум. И ты все равно настаиваешь, чтобы мы были вместе?

– Конечно, – решительно заявила кобылка.

– А если против я? – осведомился чужак.

– Ну… – Ученица Селестии отвернулась и вновь устремила взгляд в окно. – Тогда… Тогда я ни с кем не буду, – решительно заявила она. – Или с тобой.

– Детский сад, – сплюнул Крэлкин и отвернулся. – Думаешь, я не вижу, что ты просто боишься селекционной программы?

– Не боюсь я ничего, – с ноткой раздражения бросила единорожка.

– Даже сама себе не можешь признаться, – вздохнул жеребец. – В любом случае, я намерен найти нам жилье с раздельной кроватью. Ты можешь пока поискать мэра, тебе все равно с ним работать. Ключ оставишь у консьержа, он вроде бы тот, кому можно доверять.

– “Ключ”? – недоуменно переспросила кобылка.

– Тут ключа нет? – удивился Крэлкин.

– А зачем? Никто не войдет без спроса в чужую комнату.

«А если кто-то будет заниматься чем-то личным, а в это время по ошибке в комнату ворвется толпа какого-нибудь молодняка? Не понимаю…»

– Все же наши миры очень сильно отличаются друг от друга, – с тоской в голосе произнес чужак и вышел из комнаты.

Спускаясь вниз, он размышлял, где ему искать новое место жительства, если даже на ферме было все забито. Первое, что ему пришло на ум – это пойти в библиотеку, так как Твайлайт привыкла жить там, да и ему было комфортно рядом с литературой. Выйдя на яркое солнышко, он, протискиваясь между рабочими пони, спросил у прохожего, где находится искомое здание и, получив ответ, направился в центр города.

Вокруг кипела работа. Все трудились, не покладая копыт. Атмосфера была доброжелательная, пони вели непринужденные беседы, расспрашивая, кто и чем занимался до того, как приехал в город, кто и чего успел достичь. Кто-то знакомился, расспрашивая новых друзей об их предпочтениях и интересах, делился своими мыслями по поводу земледелия и важности Филдса для всей Эквестрии.

В небе порхала добрая сотня пегасов, перенося по небу телеги с каким-то добром. Кое-кто возился с темными облаками, оттаскивая их от города. Отдельные тучи лили несильный дождь, и несколько крылатых пони летали вокруг них и махали копытами. Над полями летали из стороны в сторону птицы, гоняемые небольшой группой пегасов. Крэлкин усмехнулся и остановился, пропуская длинную вереницу повозок, от которых разносился запах еды по всей улице.

Добравшись до центра, он немного поплутал по улочкам и вскоре увидел искомое здание. Библиотека была совсем небольшой, в один этаж высотой и с семью окнами на фасаде. Жеребец подошел к двери и учтиво постучал. Через несколько минут ему открыла уставшая темно-зеленая старая единорожка в чепце и спросила, чего он хочет. За ее спиной земной пони увидел доверху набитое жеребятами помещение, галдящих и бегающих друг за другом.

– Добрый день, – поздоровался чужак елейным голосом. – По крайне неприятному стечению обстоятельств оказалось, что мне и моей подруге негде переночевать. Не могли бы вы нас приютить в Вашей скромной обители знаний?

– Боюсь, что библиотека занята, – со вздохом проговорила кобылка. – Вы поздно приехали, уже всех, кого могли приютить – приютили. Поспрашивайте в отелях, возможно, там Вам с Вашей подругой повезет больше.

– К сожалению, я как раз оттуда. Спасибо.

Крэлкин отошел от строения и присел на свободную скамейку, размышляя, что ему делать дальше. «Значит, мест свободных уже нет. Городок небольшой, вероятно, все друг друга знают, так что не верить библиотекарше я не вижу смысла. Можно, конечно, походить и поспрашивать у отдельных пони, где можно остановиться, но не думаю, что это много даст. Надо бы найти Вигора, как только он приедет, может быть, у него что-то будет».

– Эй, земной пони, ты чего прохлаждаешься?! – послышался задорный голос, и чужак обернулся. Неподалеку остановилась повозка с разношерстными жителями городка. Маленький единорог стоял на задних ногах и, держась за воткнутую на углу повозки палку, широко улыбался. – Поехали помогать! Нам сейчас любые копыта пригодятся, – голосил он.

– Только если вы мне ответите на один вопрос, – сказал Крэлкин.

– Не торгуйся, поехали! А то совсем один тут сидишь.

Белый жеребец пожал плечами и неуклюже забрался в телегу.

– Езжай! – крикнул зазывала, и телега, едва заметно дернувшись, покатила по оживленным улочкам.

– А куда мы едем? – поинтересовался новый попутчик.

– На одно из самых дальних полей, – возвестил единорог. – Там просто очень много работы, но туда мало кто ездит, однако засевать и его нужно, как-никак, целое поле. Так что мы решили взять праздношатающихся пони и отправиться туда. Я тебя в Филдсе раньше не видел. Новичок?

– Ага, – кивнул жеребец. – Посланный Принцессой Селестией в этот городок, чтобы отдохнуть.

– Принцессой Селестией? – изумились все сидящие, и единорог переменился в морде.

– Я прошу прощения, – сдавленно проговорил тот. – Мы сейчас это… остановимся…

– Да нет, все нормально, просто… неожиданно, – признался Крэлкин и улыбнулся. – Как насчет моего вопроса?

– Сделаем все, что сможем, – нервно ответил собеседник.

– Не стоит со мной вести формальные беседы, – попросил чужак. – Я такой же пони, как и вы. Четыре копыта и один хвост. Так вот: мне бы где-то пристроиться, а то домов свободных нет, как и номеров в отелях. Вернее, есть один, но я не собираюсь спать в одной кровати с Твайлайт.

– “Твайлайт”? – переспросила желтая кобылка.

– Моя подруга, – просто сказал жеребец. – В общем, мы не вместе, а кровать одна, так что…

– Ясно, – кивнул единорог и обратился к небу: – Вингс! – проорал он во все горло, и Крэлкин поморщился. – Вингс!!! Вот же глухой! – посетовал он. – Вингс!!! Пернатая твоя морда!!! Лети сюда!!!

Земной пони обратил внимание вверх. К ним навстречу летел фиолетовый пегас с короткой белой гривой. Практически подлетев к друзьям, он сделал крутой вираж и приземлился копытами на бортике перед единорогом, поддерживая равновесие крыльями. Нависнув над зовущим, он оскалился и вопросил:

– Чего изволите?

– Сделай одолжение, пролети по домам, поспрашивай, может, у кого есть комната свободная. Этому пони, – единорог указал на чужака, – нужно где-то переночевать.

Пегас смерил Крэлкина презрительным взглядом и посмотрел на друга:

– А этот пони не может сам пройтись по домам и поспрашивать?

– Слушай, не нужно сейчас препираться, – попросил зазывала.

– Я разве похож на пегаса на побегушках? – изумился фиолетовый жеребец.

Земной пони оценил, как подлетевший балансировал на копытах на узкой жердочке и подмахивал крыльями. На крупе у очередного незнакомца виднелось раскрытое крыло на фоне какого-то черного пятна. Он пытался рассмотреть, как мышцы пегаса вздымаются под фиолетовой шерсткой и прикинуть, какую скорость он может развить.

– С какой максимальной скоростью летаешь? – спросил чужак.

– Что? – переспросил крылатый пони.

– Скорость, – повторил жеребец.

– Моя сила крыльев – семнадцать, – с гордостью проговорил Вингс.

– “Сила крыльев”? – недоуменно переспросил Крэлкин, пытаясь выудить из лабиринтов памяти хоть какие-то крупицы знаний о неизвестном термине, однако, ничего не найдя, поинтересовался: – А в более приземленном выражении? Километры в час, например?

– Не знаю я такого, – отмахнулся собеседник. – На последнем замере силы крыльев счетчик показал семнадцать.

– Надо будет спросить у Принцессы Селестии про соотношение этих двух величин.

– Ты знаешь Принцессу Селестию? – удивился пегас.

– Не так, чтобы знаю, – пространно отозвался земной пони. – Так, знаком просто.

– Он скромничает, – сказал единорог. – На самом деле он сюда приехал по ее указанию, чтобы отдохнуть.

– Правда? – изумился Вингс.

– Хватит уже об этом, – нахмурился Крэлкин. – Мне просто нужно где-то переночевать. Если тебе в тягость поспрашивать за меня или у тебя более важные дела, то не стоит этого делать.

– А почему именно в Филдс и почему именно сейчас? – поинтересовался крылатый жеребец. – Сейчас же все забито, да и полями не полюбуешься, грязь одна кругом…

– А кто его знает? – пожал плечами Крэлкин. – Если хочешь – могу отправить ей письмо с этим вопросом, мне не трудно.

– Не стоит, – стушевался фиолетовый пони. – Послушай, я видел сегодня двух единорогов, которые очень быстро бежали. Не тебя ли они везли?

– Меня, – подтвердил собеседник.

– Но разве можно так быстро бегать? Я понимаю, что они тренированные…

– Использовали специальное заклинание, увеличивающее силу мышц и скорость их сокращений, – отчеканил чужак. – Единственный минус – необходимость постоянного расхода энергии. Но задумка очень интересная.

– Ты так рассуждаешь, словно когда-то занимался магией, – с недоверием проговорил фиолетовый жеребец.

– Занимался, – фыркнул земной пони. – Я советник Принцессы Селестии по различным артефактам. Исследую в основном александриты.

– Советник Принцессы? – изумился пегас и прыгнул на пол телеги прямо перед мордой Крэлкина. – Докажи.

Белый пони оскалился и вытащил из сумки переливающийся камень. Все в повозке склонились над драгоценностью и стали пристально ее рассматривать. Единорог, сидящий около новоиспеченного советника, практически дотронулся до нее носом.

– Никогда такого не видел, – изумленно проговорил тот.

– Это особая магия Принцессы Селестии, – оповестил чужак. – На этот предмет нельзя воздействовать никакой магией, иначе он переместит все, до чего прикасается прямиком во дворец. Живую материю от подобных скоростей, скорее всего, разорвет. Хотя я не пробовал. Да и не уверен, что он вообще перенесет все тело, энергии не хватит. Оторвет кусок и отправит подарок правительственной особе.

Крэлкин убрал камень в сумку.

– Почему ты носишь что-то подобное с собой?

– В сумке он не опасный, – пояснил чужак. – И вообще это достаточно ценная и уникальная вещь, так как только Принцесса Селестия может ее зарядить. Насколько я понял, она его заряжает каким-то особым способом. Я даже не уверен, что что-то подобное описано в книге.

Внезапно сумка дернулась, и попутчики отскочили от жеребца. Тот поднял бровь, понимая, что пришло письмо, и залез мордой в сумку, извлекая послание. «Не от Селестии? От кого тогда? Целеберриум? Можно ли его читать при них? Думаю, что да, Твайлайт говорила, что никто не будет читать чужие письма».

– Восхитительно, – проговорил единорог.

– Это не от Принцессы Селестии, – нахмурился жеребец. – Кто-то перехватил канал связи?

Он развернул письмо и вперил в него взгляд. “Выбирают нового Майта. Тут творится неизвестно что. Поговорим через два дня”, – прочел он. Земной пони кое-как засунул листок в сумку и, нахмурившись, уставился в пол. «Творится неизвестно что… у Флаттершай в доме неизвестно что… Майта нового выбирают… Почему? Что с ним случилось? Последний раз, как я его видел, он был на иголках, но тогда я не придал этому особого значения, что же сейчас произошло? Что вообще происходит?»

– Стряслось что-то серьезное? – поинтересовался единорог, и чужак перевел на него мутный взгляд.

«Какие же они беспечные, чистые, свежие в их уютном мирке, в их нарисованной Селестией иллюзии. Как же мне хочется прикоснуться к этому спокойствию, развеять свои мысли в безжизненном потоке пустоты и легкомыслия. И унестись куда-то, чтобы не видеть внутреннего бардака, убраться от него и стать частью монолитного общества без забот и изъянов».

– Да нет, все нормально, – улыбнулся он. – Это просто... некая проверка канала… на надежность. Оказывается, достаточно надежный. Точка входа и выхода имеет динамические показатели и не может быть отслежена, как и выстроена закономерность использования.

– Восхитительно, – вновь проговорил единорог. – И давно ты знаешь Принцессу Селестию?

– Чуть больше полугода, – ответил Крэлкин, возвращаясь мыслью к перипетиям, которые происходят внутри Целеберриума.

– А как начал интересоваться артефактами? – наседал волшебник. – Ну, я имею в виду, что земным пони это вообще должно быть не особо интересно, да и… Только ведь единороги могут активировать магию артефактов.

– Потому я таскаюсь либо рядом с Принцессой Селестией, либо с ее ученицей – Твайлайт Спаркл.

– Я знала, что где-то слышала имя Твайлайт Спаркл, – проговорила желтая единорожка. – Конечно, она же еще жеребенком проявила исключительные способности к магии и использовала заклинание роста на своего ручного дракона. – Внезапно ее глаза вперились в Крэлкина. – А ты дракона тоже видел?

– Спайка? – удивился тот. – Да, видел. Ничего особенного, обычный… дракон. Ест минералы, питает слабость к мороженому.

– А как он отнесся к твоему александриту?

– Он его не видел. Этот камень мне попал в распоряжение сравнительно недавно.

– А какие опыты проводил?

– Это конфиденциальная информация, – моментально ответил чужак, понимая, к чему ведут подобные вопросы.

Кобылка вздохнула, бросила печальный взгляд на сумку и отвернулась. Земной пони вновь уставился в пол и, смотря на неровно сбитые доски, размышлял, что необходимо оповестить Селестию о том, что творится в Целеберриуме. «Все-таки, выбор нового главы должен за собой вести частичное изменение вектора движения целого куска монолитной структуры. Как это скажется на общей политической и социальной ситуации – неизвестно, но если вместо того Майта придет еще более сильный и неадекватный индивид, то Селестии стоит приготовиться ко всему, что угодно».

– О чем задумался? – спросил единорог.

– Не берите в голову, это личное, – отмахнулся жеребец. – Лучше расскажите, чем мы будем на поле заниматься.

– Опять разговоры о работе, – простонал пегас. – Я полечу в город, поспрашиваю на счет свободного жилья.

Спустя десяток минут повозка покинула город и, немного ускорившись, двинулась по ровной проселочной дороге, минуя поля, пестреющих от разнообразия цветов работников. С пони здоровались, кто-то вступал с проезжающими в шутливую перепалку, бросал колкие замечания. По ходу движения пони рассказывали чужаку небольшие истории, которые приключались с ними во время сезонных работ на полях.

Белый жеребец услышал историю о непокорных растениях, экспериментальных ростках из Кэнтерлота, которые пришлось в итоге выкорчевать и об алмазных псах, которые делали подкоп под грядками и вытягивали вниз созревшие корнеплоды. Тогда было сделано несколько хитроумных ловушек и, в конечном счете, вредителей прогнали.

Последняя история, которой его попотчевали попутчики, оказалась легендой. Она рассказывала о драконе, прилетавшем на эти земли больше тысячелетия назад и рыщущем над дальними полями. Как они говорили, чешуйчатый зверь искал пони, пожирал их и покидал земли, лишь когда насыщался. В те смутные времена деревня, которая некогда стояла на месте нового Филдса, была полностью вырезана и уничтожена в огне. Тогда появилась Принцесса Ночи и уничтожила монстра.

– Говорят, и по сей день душа дракона возвращается, чтобы лопать души фермеров, – донесся голос сверху.

Крэлкин посмотрел на источник шума и увидел фиолетового пегаса, нависающего над ним. Повозка скрипнула, переваливаясь через корягу, и замерла. Пони, подначивая друг дружку, повыскакивали из средства передвижения и стали вытаскивать из-под днища какие-то инструменты. Пегас спустился вниз и стал помогать друзьям. Чужак спрыгнул последним, заглянул под повозку, достал сложенные корзины и поставил около себя.

– И как долго эта легенда ходит в этих краях? – поинтересовался он.

– Это не легенда, – беззаботно проговорил единорог. – Не один житель видел здесь дракона. Некоторые даже пропадали.

– И никто их не искал?

– Ну, почему же не искал? – возмутился пегас. – Искали, но даже следов не нашли.

– И как часто пропадали жители?

– Двое пропали, месяцев шесть назад, – продолжил собеседник, осматривая непаханое поле. – Больше при моей жизни никто не исчезал. По вызову прилетали даже стражники Принцессы Селестии, несколько сыщиков из Кэнтерлота, но все безрезультатно. Уехали они только полмесяца назад, когда поняли, что поиски ни к чему не приведут. Да и радостными я их назвать не могу. Какие-то потухшие были.

– Конечно, они были безрадостные, – подхватил единорог. – Они не смогли ничего сделать, не выполнили приказ Принцессы Селестии.

«Пропавшие пони? Не это ли задание для меня выбрали Целеберриум с Селестией? А как же Вигор? Может быть, я взял его на вооружение ошибочно? Да и что вообще могло бы заинтересовать обе силы в этом студенте? Он же только с землей и растениями работает. Хотя… может быть, Целеберриум интересует какая-то информация о директоре академии для одаренных единорогов, а Селестия хотела бы, чтоб я помог найти пропавших?

Нет! Я официально приехал отдыхать! Никакие загадки меня не заставят ничего делать. Отправлю Селестии письмо о выборе нового Майта, и пускай делает с этим все, что хочет. Но… все же интересно, что вызывает галлюцинации у пони на этих полях… Да и пропажа кого-либо без следа невозможна. Единороги бы выловили след… Значит, необходимо включать голову, а не пользоваться одной магией».

– А что там с жильем? – поинтересовался жеребец.

– Плохо все, – с сожалением проговорил пегас. – Уже все…

– Занято, – закончил Крэлкин. – Понятно, спасибо.

Группа пони схватила вещи и неспешно потопала в сторону заросшей делянки. Чужака окликнул пегас, и тот, сказав, что ему необходимо написать письмо Принцессе Селестии, достал из сумки письменные принадлежности, разложил на дне повозки, макнул перо в чернила и стал скрести по бумаге.

“Дорогая Принцесса Селестия.

Майта переизбирают. Что с ним произошло, пока не знаю. Готовься, что кто-то может напасть изнутри. И еще: отправь, пожалуйста, отчеты о пропавших в Филдсе пони.

С уважением, Крэлкин.”

Он свернул письмо в трубочку, убрал чернила и перо в сумку, из которой извлек чистый листок, на который положил послание и камень александрита. Закрыв глаза, он сосредоточился, собирая энергию около крупа и, как только почувствовал, что там собрался максимум его магической силы, открыл глаза и направил импульс в драгоценность. Камень вспыхнул и поглотил листики.

Справа Крэлкин услышал, как что-то упало, отозвавшись гулким ударом, и он повернул на шум голову. Около повозки висел с открытым ртом пегас и большими глазами смотрел на земного пони. Чужак сообразил, что применил магию, не позаботившись, что его кто-то может увидеть, и нахмурился, ища выходы из сложившейся ситуации, однако мозг сейчас отказывался нормально работать.

Вингс приземлился и сделал несколько шагов назад. Едва заметно тряхнув головой, он еще немного попятился и замер. Он шевелил губами, словно произносил какое-то заклинание, а Крэлкин стоял рядом, проклинал себя за проявленную беспечность и судорожно пытался найти выход. Белый жеребец не мог найти правильных слов уже несколько минут, и голос, который позвал пегаса, вывел обоих пони из ступора.

– Уже лечу! – крикнул Вингс в ответ и посмотрел на попутчика. – Кто ты на самом деле?

– Советник Селестии, – мрачно возвестил тот. – Для активации этого кристалла мне не нужен никакой единорог, но то, что я это умею делать – строжайший секрет. Государственная тайна. Если об этом кто-то узнает, информатор и тот пони, которому он открыл эту тайну, отправятся в изгнание быстрее, чем я скажу “Эквестрия”. А теперь, я бы не хотел, чтобы ты вел себя со мной подозрительно, просто будь таким же, как раньше. Ты все понял?

Пегас с шумом сглотнул и кивнул. Крэлкин широко улыбнулся и засеменил к другим пони, обогнув фиолетового жеребца. «В следующий раз необходимо быть осторожнее. Я был дураком, но сейчас я не собираюсь повторять ошибок прошлого. Мои способности заинтересуют этих фермеров или же студентов из элитного учебного заведения чисто формально, но у других пони должны вызвать огромное количество вопросов. И разбирательство вскроет отсутствие кьютимарки, а это поставит крест на любой шпионской деятельности, включая Целеберриум».