Обратная сторона медали

Пролог

– То есть как отказ? – с непониманием переспросил посетитель, смотря прямым взглядом на Принцессу Селестию. – Мы так не договаривались, – возмутился он. – Я даже письмо рекомендательное принес, чтобы меня пропустили…

– Не стоит так переживать, – спокойно молвила августейшая. – Империя Грифона – специфическая страна, да и пони не особо доверяет. Если сам император сказал “нет”, то придется прислушаться.

Жеребец открыл рот, но аликорн его тут же перебил:

– Дальнейшая конфронтация с императором грифонов может только усугубить положение вещей.

Чужак стукнул копытом по кафельному полу и обвел взглядом помещение. Теперь его раздражали и спокойные бежевые тона, и необъятность тронного зала, и беспристрастные морды пегасов-стражников, стоящих возле трона королевской особы каменными изваяниями. Но больше всего его взбесил тот факт, что ему приказали придти в приемные часы и выждать очередь. «И это все ради какого-то дурацкого отказа?! – негодовал Крэлкин. – Могла бы просто прислать письмо. Так, мол, и так, но нет».

– Я так понимаю, что дело никак не решить? – вопросил земной пони, скользнув взглядом по скучающим мордам охранников. Он ожидал, что Селестия прогонит лишние уши и будет разговаривать с ним наедине, но венценосная не спешила.

– Пожалуй, способа повлиять на решение императора Гидеона нет, – отозвалась кобылка. – Конечно, Каспид может быть другим, но вероятности мало. Впрочем, преемника не стоит пока что рассматривать, он вступит в свои полномочия только через полгода.

«Нет, так дело не пойдет. Мне необходимо к хирургам грифонов. Конечно, Квин оказался скотиной редкостной, но не прислушиваться к его словам нельзя».

– Ваше Высочество, Вы понимаете, что от этой поездки зависит качество моей работы? – с нескрываемой желчью осведомился чужак.

– Понимаю, – кивнула собеседница, – но поделать ничего нельзя.

– Если бы было нельзя, я бы тут сейчас не стоял, – рассержено заметил Крэлкин. – При всем моем уважении, но зачем мы тратим и без того драгоценное время?

– Я хочу понять, насколько сильно ты хочешь побывать в Империи Грифона, и стоит ли тебя туда вообще пускать, – произнесла в задумчивости августейшая. – Ты даже не поинтересовался, почему тебе отказали. Неужели ты нашел на фотографиях что-то ужасное, что необходимо увидеть собственными глазами? – спросила она, и тяжелый взгляд упал на посетителя. Тот поежился, нахмурился, но глаз не отвел. – Впрочем, вероятнее всего, у тебя там собственные дела. Не знаю, где ты подружился с грифонами и что тебя с ними связывает, но эта связь может быть губительной для нас всех.

– Не знаю я никаких грифонов, – буркнул жеребец.

– Значит, ты хочешь поехать туда… – потянула Селестия, но Крэлкин не спешил отвечать. – Почему?

– Я могу это оставить в тайне?

– Боюсь, сейчас это сыграет против тебя.

Чужак вздохнул, прокручивая в голове возможные последствия от признания. В конечном итоге, он понял, что самое большое разочарование, которое его может постигнуть, так это полная изоляция от грифонов.

– Почему меня не пускают в Грифонию?

– В Империю Грифона, – поправила Селестия, и земной пони фыркнул. – Причина в твоей метке. А точнее, в ее отсутствии.

– И это большая проблема? – с недоумением отозвался жеребец.

– Мы, конечно, не знаем, в чем причина, но к грифонам путь заказан всем пони без метки. Исключения составляют только жеребята, возрастом до трех лет. Это официальная трактовка императора грифонов Эйлера.

– Значит, они знают о метках что-то, чего не знаем мы? – с некоторой опаской поинтересовался Крэлкин.

– Возможно, они чего-то до сих пор не знают, – заметила Селестия, и земной пони слегка расслабился.

– Как бы то ни было, это не решает дела, – решительно сказал он.

– Не решает, – кивнула собеседница.

– Можно взглянуть на письмо?

– Боюсь, что нет. Письмо носит личный характер. По-другому тебя не пустят никуда.

– Но не может же этот император просто взять и не пустить меня, – с возмущением воскликнул Крэлкин. – Я могу самостоятельно приехать туда…

– За морской границей, – перебила Ее Высочество, – постоянно следят и проверяют каждое судно. Проскочить туда по воздуху тоже не получится. Грифоны отлично сражаются в небе.

«Значит, без уловок Селестии мне в любом случае не видать ни государства грифонов, ни их хирургов… Впрочем, тогда теряется и весь смысл от цаворита. Единороги на него воздействовать не могут, а копытами и ртом нормально операцию не сделаешь… Если бы я не потерял свои способности, то спокойно обошелся бы без всяческой помощи. Хотя тоже не факт, что и моя магия могла бы воздействовать на зачарованный минерал».

Пони еще раз мельком взглянул на стражников и зарылся мордой в сумку. Он извлек небольшую банку с зеленой палью, поставил перед собой и посмотрел на венценосную. Та в свою очередь с недоумением посмотрела на гостя и перевела взгляд на емкость. Рог ее засветился несильным желтым светом, однако ничего произошло.

– Что это такое? – осведомилась кобылка.

– Это цаворит, – с недовольством произнес жеребец. – Кем зачарован сказать или сами догадались?

– Не обошлось без твоих знаний? – уточнила принцесса.

– Ваше Высочество, я не собираюсь сейчас это обсуждать. Вы спросили, какова моя причина, и я Вам ее показываю.

– Я не могу воздействовать на банку магией, – сообщила венценосная.

– И не сможете, – устало отозвался чужак. – Этот камень зачарован специальным образом, чтобы отражать любое магическое воздействие.

– Что ты хочешь с этим делать? – холодно осведомилась кобылка, и стражники едва заметно вздрогнули.

– Передать грифонам, – злобно произнес земной пони, – чтобы они построили универсальное оружие с защитой от магии для нападения на Эквестрию.

Крэлкин уставился прямым взглядом на Селестию, однако она лишь улыбнулась. Стражники же наоборот напряглись, немного приподняли крылья и уставились мертвыми глазами на гостя. Они были готовы атаковать в любую секунду. Венценосная посерьезнела и молвила:

– Выдумывать, конечно, это хорошо, но с подобным не шутят. Если бы я не чувствовала, что ты говоришь неправду, то уже бы сидел под стражей.

Охранники моментально расслабились и отвернулись от посетителя.

– А что Вы хотите от меня услышать? – спросил Крэлкин. – Признание в любви?

– Правду.

– Правду… – проворчал жеребец. – Я намерен использовать этот порошок для создания собственного магического щита.

– Каким образом тебе помогут в этом грифоны?

– Они смогут вживить это все под… – чужак увидел, как Селестия нахмурилась, – кожу, – закончил он.

– Какой больной мозг вообще додумался… – с негодованием воскликнула венценосная.

– Я сам, Ваше Высочество, – перебил земной пони.

– И ты готов лечь под нож в незнакомой стране и вживить под кожу зачарованный порошок, который может вызвать нагноения по всему телу и в итоге смерть?

– Я понимаю, что это звучит немножко чудаковато…

– Это звучит ужасно! – повысила тон принцесса. – Это даже не безумие, а дурь в пустой…

– Это выход в моей ситуации! – рявкнул жеребец. – Что я еще могу противопоставить Целеберриуму?! Я не могу рассказать Вам о нем, не могу сам с ним справиться! Я просто пешка в их искусных копытах. А я не хочу быть пешкой! Я хочу наблюдать за всем со стороны! Это не моя битва, а ваша. Ваша, Ваше Высочество, Целеберриума и всех остальных пони. А меня уже втянули во все это. Не хочу я быть ни расходным материалом, ни ценным приобретением.

– К сожалению…

– Не хочу я никому служить! – прокричал жеребец. – Не хочу, чтобы меня использовали, а в итоге выкинули на мусорку истории. Я собираюсь уйти ото всех и жить собственной жизнью, не отравленной вечной беготней и непонятной слежкой! Может, я семью хочу, а куда?!. Они же первые попадут под удар.

– Хочешь семью? – в задумчивости переспросила Селестия. – Твайлайт?

– Опять Вы за свое?! – взвился чужак. – Я образно!..

– Вначале тебе необходимо успокоиться.

– Конечно, всем всегда проще успокоиться! Только для кого это выгодно?

– Ты хочешь решить свою проблему или усугубить ее?

«Как же ты меня бесишь, Селестия! – подумалось Крэлкину. – Если бы я мог, я бы тебя уничтожил и решил массу проблем. Но нельзя, как бы мерзко и противоречиво это не звучало… Нельзя тебя трогать, иначе погибнет все живое… Как же гадко…»

– Хорошо, – недовольно произнес он. – Моя поездка в Империю Грифона имеет подводные камни, которые я Вам озвучил, Ваше Высочество, я с этим согласен. И я согласен выполнять работу, которую Вы мне поручили, но для нее у меня недостаточно информации. При всем моем уважении к Вам и остальным жителям Эквестрии, но вы не так хорошо знаете технику, как я. Ваши данные давно устарели, а перспектив развития потенциального противника Вы не видите.

– Никто не говорит, что Империя Грифонов – потенциальный противник Эквестрии.

– Они не нападают до тех пор, пока не захотят. А когда они этого захотят… Да и подумайте о тех же стражниках. Они могут побить меня или другого пони, а смогут ли они тягаться с профессиональным воином дугой державы? Вряд ли.

Крэлкин посмотрел на насупившихся охранников трона, и ухмыльнулся.

– Более того, Ваше Высочество, – продолжил он с некоторым ехидством, – лучше вообще не иметь армии, чем иметь в ее рядах воинов, как они, – произнес Крэлкин и кивнул головой в сторону королевской стражи. – Технологии смогут решить проблему живой силы и ударить по зубам противника достаточно сильно, чтобы на какое-то время убить охоту посягать на земли Эквестрии. Превентивные удары довольно эффективные. К тому же, если я смогу подружиться с какими-то учеными или кем-то еще, то это укрепит дружбу между нациями.

– А если поссоришься, то можешь разрушить и без того зыбкий мир.

– Ваше Высочество, вспоминая случай с александритом, они просто отшлепают меня, пришлют Вам гневное письмо и будут что-то решать по поводу нарушителя их спокойствия.

– Меня беспокоит этот александрит, – заметила принцесса. – Команда, которая туда отправилась, так и не вернулась и даже на связь не вышла. Я не исключаю, что они выполняют свои обязательства и не могут отправить письмо, но все равно беспокоюсь.

– Я могу разузнать, что с ней и, если понадобится, вытащу из передряги.

– Хорошо. Завтра в восемь вечера придешь в ресторан “Жирная утка”. Там за третьим столиком будет тебя ждать особа, которая поможет тебе. Объяснишь ей все, и, если сочтет за нужное, она тебе поможет.

– Снова кобылка?

– Тебе что-то не нравится?

– Проще иметь дело с жеребцами. В любом случае, спасибо.