Дни Осы и Паука
16: ...опаснее незнания (2)
«С-Спайрал,» — она попыталась кричать, но смогла выдавить из себя лишь сдавленный шёпот. Она попыталась сдвинуться с места, но, её разум, казалось, пребывал в отключке, и как она не старалась, ничего не выходило. Наконец, что-то щёлкнуло у неё в голове, и она закричала.
Её крик заставил Спайрал нестись галопом, кобыла ворвалась в стойло, её рог светился. Она сразу же оценила обстановку: выражение ужаса на лице Фьюжен, полная тишина и неподвижно лежащее на полу тело Рэдшифта. Её рог вспыхнул, окрашивая пластиковую сетку стен ярко зелёным. «Шевелись!» — прорычала она Фьюжен, подкрепляя команду телекинетическим толчком, заставившим кобылу кубарем лететь по скользкому полу, прямо в стену.
Внезапное столкновение выбило Фьюжен из ступора, она поднялась на ноги и прижалась к сетчатой стене, чтобы позволить медику пройти. Я убила его, я убила его, я убила его, — мысль повторялась снова и снова, заставляя её ноги дрожать, а зубы стучать. Часть её знала, что выбора не было, быстрая смерть была милосерднее того, что Рэдшифту приходилось выносить. Но другая её часть содрогалась от чудовищности её действий. Я его убила.
Лицо кобылы оставалось спокойным, она закрыла глаза, фокусируясь на том, что говорила ей её магия. Её рог начал мерцать маленькими сгустками впустую потраченной энергии от множества параллельных заклинаний. Спайрал, как и Энимал Сканер, была медиком уже очень давно, у неё были гигасекунды, чтобы отточить свой особый талант до вершины производительности, при которой пони становилась скорее машиной, чем живым существом. Будто она, каким-то образом, могла видеть будущее или повторяла все действия во второй раз. Ни одного лишнего движения, ни секунды промедления.
Фьюжен сделала маленький шаг вперёд, когда Спайрал бросила на неё взгляд, удивляясь, что лицо медика не искажала злость. Вместо неё было лишь холодное безразличие, будто другая кобыла просто оценивала её, решая, нужна ли она ей в качестве помощника. Взгляда Спайрал, хоть и мимолётного, оказалось достаточно, чтобы выбить Фьюжен из болезненной литании, она принялась наблюдать за работой кобылы.
Ленты силы сомкнулись вокруг груди жеребца, а диск зелёного света прокатился от бёдер к холке. Глаза Спайрал всё ещё были закрыты, Фьюжен сделала то же самое, переключаясь на теневое зрение. Всё пространство заполняла магия, не очень сильная, но всепроникающая и запутанная. Тело Рэдшифта должно было выглядеть тёмным, со вспышками лишь у рога и крыльев, но его освещало бледное сияние. Маленькие узлы магии ползали повсюду, прикрепляясь к сердцу и лёгким. Жеребец казался стеклянной скульптурой, каждый орган, каждая вена и нерв, всё выделялось неуловимыми оттенками зелёного.
Наконец, всё было готово, казалось, прошёл целый век, хотя, на самом деле, процесс занял не больше нескольких дюжин секунд. Спайрал снова повернула светящуюся голову в сторону Фьюжен, все её заклинания пульсировали одновременно. Мускулы жеребца напряглись и дёрнулись, раз, другой, затем расслабились. Время, казалось, замедлило свой бег, Фьюжен заметила, что, хотя удары магии и прекратились, движение по-прежнему продолжалось, мышца в центре торса Рэдшифта трепетала. Другие мышцы тоже пришли в движение, его грудь начала вздыматься от глубоких вздохов.
Фьюжен выдохнула, чуть не рыдая от облегчения. Она глубоко дышала, опустив голову и уставившись в пол. Её ноги снова начали дрожать, на этот раз из-за ослабления напряжения. После ещё нескольких вздохов она смогла, наконец, поднять голову и осмотреть Рэдшифта теневым зрением, пользуясь случаем, чтобы проверить, осталось ли что-нибудь от Благословения.
Оно было слабым, очень слабым, но так и не ушло. Маленький зелёный усик медленно выползал из массы изменённого материала рога, постепенно продвигаясь к мозгу. На её глазах нить разделилась, начиная восстанавливать заклинание.
Фьюжен сглотнула, разочарованная, но не удивлённая. Когда благословение накладывают, оно как-то впечатывается в рог пони, — подумала она. По крайней мере, следующий шаг очевиден, повреждение этой области нарушит процесс. Когда рог восстановится, его структура изменится и заклинание исчезнет навсегда.
Рэдшифт дёрнулся и поднял голову, в замешательстве переводя взгляд с Фьюжен на Спайрал Фракче. Медик, тяжело дыша, лежала на животе, на неё нахлынули последствия пережитого напряжения. «Ч-что?» — он давно не разговаривал, и его шёпот звучал как скрип. Он поднялся на трясущихся ногах.
Фьюжен бросила взгляд на Спайрал, но кобыла продолжала лежать на полу с ошеломлённым выражением лица. «Ты в лазарете, и ты только что прошёл Испытание Создателя,» — сказала Фьюжен, сосредоточенно наблюдая за жеребцом. На вид он был в полном порядке, никаких проблем с движением, которые нельзя было списать на целый день, проведённый в страданиях.
«Мой сын,» — произнёс он, голос треснул на последнем слоге, по лицу заструились слёзы.
Фьюжен осторожно подошла к нему, её ноги тоже дрожали, и приподняла его голову крылом, чтобы посмотреть ему в глаза. «Я была там,» — сказала она. «Я говорила с Шоком на тренировочном полигоне.» Она рассказала Рэдшифту то же, что и Спайрал, ища на его лице какой-нибудь знак того, что ей удалось до него достучаться. Но если что-то и изменилось, то лишь в худшую сторону, жеребец отпрянул от её слов, будто от удара. Наконец кобыла выдохлась, и теперь просто молча стояла перед ним, отчаянно ища хоть что-то, что могло бы предотвратить возобновление фуги, когда Благословение восстановится.
«Я был таким жеребёнком,» — глухо произнёс он, его шёпот был настолько тихим, что Фьюжен пришлось напрячь слух, чтобы расслышать слова. «Я должен был верить в Мастеров. Они никогда не простят меня за это, никогда.»
Фьюжен открыла было рот, чтобы возразить, но вспомнила о том, что Гравити сделала для неё, когда она впала в отчаяние. Кобыла подняла переднее копыто и резко ударила Рэдшифта в грудь. «Вот сейчас ты ведёшь себя как жеребёнок! Мастерам ты нужен сильным и пригодным для работы, как ты собираешься им помогать, если ты только и делаешь, что ноешь? Так ты им платишь за щедрое разрешение иметь сына?» Кричать на жеребца было просто, кобыла извлекала пыл для своей тирады из глубокой ненависти к Благословению.
Фиолетовый жеребец подпрыгнул, когда Фьюжен ударила его, отпрянув от внезапной ярости в её словах. Он хотел что-то ответить, но кобыла не позволила ему.
«Что, думаешь, будет больше всего нужно Шок Даймонду, когда он вернётся?» — сказала она, перейдя на более убедительный тон. «Он прошёл через кошмар, но выжил, ему будет нужен сильный отец, способный защитить.»
Рэдшифт всё ещё выглядел пристыжённым, но теперь он стоял прямо, свет целеустремлённости зажёгся в его глазах. «Да,» — сказал он, двинувшись к выходу из загона.
Кобыла встала у него на пути. «Нет,» — она энергично помотала головой. «Оставайся здесь, отдыхай, ешь и думай.» Она мягко улыбнулась жеребцу. «Ты ведь хочешь произвести хорошее впечатление, когда завтра приступишь к своим обязанностям.» Она видела его желание прямо сейчас вернуться к работе, выражающееся в подергиваниях крыльев и ног, но после непродолжительной внутренней борьбы он кивнул и снова уселся на пол. Фьюжен кивнула ему и вышла в коридор.
Она шла к выходу из лазарета, когда за спиной раздался тихий цокот копыт по пластиковому полу. «Фьюжен, нам нужно поговорить,» — сказала Спайрал.
Фьюжен запнулась, с трудом сглотнула, борясь, чтобы её уши оставались в нейтральной позиции, затем неохотно обернулась, чтобы встретиться взглядом с медиком, которая как раз закрывала дверь в стойло Рэдшифта. Зелёная кобыла смотрела на неё со странным выражением. Что ты видела, Спайрал? — подумала она. Ты заглядывала в загон, когда я вмешивалась в Благословение? Она не думала об этом раньше, но очевидно, что в заклинание должен был быть встроен какой-то подавитель, что-то, что остановило бы пони от попыток снять его со своего сородича. А может, и нет, в конце концов, это же дар Создателя. Кому бы пришло в голову сделать подобное? Хотя, если она меня видела… Вряд ли бы медик заметила отсутствие Благословения, в пассивном состоянии его было очень сложно увидеть, если, конечно, специально не искать.
Фьюжен накрыло волной адреналина, наполняя внезапным отчаянным желанием сбежать. «Мне нужно тренировать сестру,» — сказала она, глядя на Спайрал через плечо в надежде, что кобыла не заметит, как она взволнована.
Спайрал кивнула, приблизившись к Фьюжен. «Ты в порядке? Такой ужасный шок.»
Глаза Фьюжен увлажнились, и она чуть не заплакала от облегчения. «Ты даже не представляешь…» Она замолчала, осознав, каким глупым было это утверждение. Сколько пони умерло на её глазах, в скольких процедурах эвтаназии она принимала участие? — подумала она. «Я просто рада, что тебе удалось его спасти.»
«Рэдшифт даже не представляет, как ему повезло. Когда я увидела его, неподвижно лежащего, я сначала не хотела ничего делать… лучше умереть, чем продолжать так страдать.» Она сделала паузу, кивнув в ответ на шокированное выражение лица Фьюжен. «Звучит ужасно, но ты должна понимать, что Испытание Создателя — самое тяжёлое, через что пони может пройти.» Спайрал мгновение молчала, потупив глаза и опустив уши. «Я реанимировала его лишь потому, что не могла позволить тебе увидеть моё бездействие.»
«Как думаешь, что произошло? Похоже, он прошёл Испытание.» Фьюжен задержала дыхание, отчаянно надеясь, что Спайрал не собирается проводить дальнейшее расследование.
«Я об этом слышала, но это бывает крайне редко. Кислородное голодание прерывает мысли, приводящие к состоянию фуги. Гораздо больше впечатляет твоя выдержка. Даже после того, что случилось, ты сказала именно то, что нужно было сказать, чтобы не позволить фуге возобновиться. Ты сделала больше для его спасения, чем я… ты уверена, что твой особый талант не связан с медициной?»
Фьюжен болезненно улыбнулась, чувствуя себя очень виноватой. «Думаю, он и сам уже почти справился,» — быстро ответила она. «Мне просто повезло.»
«Мне бы твою удачу,» — пробормотала Спайрал. «Тебе тоже нужно отдохнуть.»
Корн, спотыкаясь, шёл по коридору к двери своей квартиры. От шока, вызванного катастрофой, и от последовавших за ней действий Агента Службы Безопасности его всего трясло. Это вкупе с долгими килосекундами помощи спасателям вызвало у него ощущение усталости, казалось, заполнившее его кости свинцом. Тяжело прислонившись к стене рядом с дверью, Корн прижал голову к холодной панели из камня, шаря в кармане в поисках карты-ключа.
Не открывая глаз, он неуклюже вставил карту в замок, одновременно прижимая палец к сенсорной панели. Дверь медленно открылась внутрь, вызывая порыв воздуха, источающий ожидаемое 'благоухание' не частой уборки и неисправной системы обработки воздуха. К нему примешивался запах другого представителя Народа, женщины. Морда Корна дёрнулась, его глаза открылись. Усталость как рукой сняло, он пнул дверь и вошёл внутрь.
«Итра?» — спросил он, позволяя двери закрыться у него за спиной. Она, очевидно, устроила небольшую уборку, когда приехала, но это было уже давно, и, свернувшись на диване, она уснула в ожидании его возвращения. Свет в помещении был тусклым, управляющая его комнатой система уже давно переключилась в 'ночной' режим освещения, но он ясно видел её, покрытую тёмным мехом, охватившую длинными руками колени и отдыхающую в углу большого сиденья.
Он уставился на неё, наполненный противоречивыми эмоциями. Часть его ликовала, ведь он почти отчаялся увидеть её снова, но прямо сейчас он хотел лишь забраться в своё спальное логово и отключиться. Тихо вздохнув, он, шаркая, потащился к кухонной стенке и наполнил чашку водой, затем достал запасное одеяло из буфета. Аккуратно накрыв Итру, Корн уселся рядом с ней, облокотившись на спинку дивана, слегка поморщившись, когда раненая голова коснулась обивки.
Тихий звук раздался рядом с ним, Итра проснулась, растерянно моргая. Ему пришлось приложить усилие, чтобы удержать чашку прямо, когда она заключила его в крепкие объятия. «Когда эта увидела новости…» — сказала она, уткнувшись носом в его шею, мех слегка заглушил её голос.
«На несколько секунд Корн тоже,» — ответил он, содрогнувшись от воспоминаний о глазах слуги, полностью белых, горящих, словно пойманные светила, прямо перед тем, как наружу вырвался радужный пузырь.
Она прижалась к нему ещё крепче. «Что произошло? В новостях говорили только об аварии на ускорителе… и о 'значительных потерях', что бы это ни значило.»
«Наш эксперимент оказался неожиданно успешным… случился электротаумический импульс и все электронные двери застопорились, запирая Народ внутри. Короткие замыкания вызвали пожары, и …» Корн сглотнул, ему пришлось опознавать тела во временном морге. К счастью, для работы ему предоставили всего лишь изображения, но он видел ряд покрытых фигур сквозь щель во временном сооружении, где их разместили. А ещё был запах, у спасателей не было возможности установить воздушный фильтр, и там, где находилась консоль, стояло зловоние паленого меха и жареного мяса.
Он смог опознать лишь одного из погибших, Вету, техника, которая наблюдала за операциями в их сегменте магнитного массива ускорителя. И только потому, что она задохнулась, а не сгорела, как другие. Корну нравилась Вету, она всегда была весёлой, даже когда от неё требовали долгих килосекунд сверхурочных. Её лицо хранило спокойное выражение, ни следа паники или боли. По словам очевидцев, её нашли на рабочем месте, будто она просто заснула.
Корн ощутил, как кровь грохочет у него в ушах из-за этих воспоминаний и сделал большой глоток воды, желая, чтобы вместо неё было что-то покрепче. Он ещё немного поговорил с Итрой, но, в конце концов, усталость взяла над ним верх, и он начал запинаться. Заметив это, Итра поднялась и отвела его в спальное логово. Там она свернулась, прижавшись к нему и поглаживая когтями его мех, пока он не уснул.
Корн пробудился в темноте, ощущая приятное прикосновение тёплого тела, прижавшегося к его спине и руки, обвившей его талию. Сон — что-то о слуге, заслоняющим собой небо и огненными копытами выбивающем в земле кратеры — быстро развеялся, оставляя томительное ощущение того, что он что-то забыл. Было что-то, что-то, о чём он читал, когда только был назначен ответственным за слугу, используемую в экспериментах Ванки.
Чем больше он об этом думал, тем сильнее становилось беспокойство. Потянувшись когтем, он отодвинул занавес, скрывающий вход в логово, чтобы осмотреть комнату. Настенный экран находился в 'фоновом' режиме, случайные искривлённые разноцветные узоры медленно плыли по его поверхности, но он смог разглядеть время, отображающееся в углу экрана. Всё ещё раннее утро, но, несмотря на то, что до рабочей вахты оставались ещё целые килосекунды, он бы поставил что угодно на то, что Ванка провела всю ночь, просматривая данные апокалиптического теста возможностей слуги, пытаясь восстановить случившееся в последние несколько секунд.
Академик, скорее всего, оценит то, что Корн приступил к работе так рано, — подумал Корн. Определённо стоило показать себя перед ней с лучшей стороны. Он заметил, что её отношение к нему стало слегка дружелюбнее, после того, как он выступил против Салрат в комнате управления. …к тому же, Корну пригодятся все друзья, которых он сможет найти, если Агент решит отомстить. А она может. Он никогда не придавал большого значения самым мрачным слухам, вращающимся вокруг Службы Безопасности, но теперь…
Он аккуратно выскользнул из-под руки Итры, заменив себя скрученным свёртком из шкур. Он замер, когда она слегка зашевелилась и издала забавное рычание, но её дыхание не изменилось, и вскоре, не просыпаясь, она успокоилась. Корн тихонько задёрнул занавеску на входе в спальное логово — сам он её никогда не использовал, но Итре было сложно спать без неё — и направился к настенному экрану.
Корн достал пульт, настроил яркость экрана на минимум и отключил звук. Затем, после нескольких неудачных попыток, он установил подключение к базе данных ускорителя Института. При отсутствии высокоскоростного подключения, которое ещё больше усугублялось дополнительной нагрузкой, налагаемой шифрующим программным обеспечением, которое его экран с трудом запускал, соединение всегда занимало несколько десятков секунд, требующихся, чтобы загрузить обширную многомерную базу данных для продолжения. Он почесал грудь под мехом, когти наткнулись на болезненный участок — синяк, напоминающий месяц, на полпути между бедром и плечом. Он поморщился, затем замер, когда его накрыли воспоминания.
…внезапное движение, длинные костистые ноги, оканчивающиеся твёрдыми копытами, разворачиваясь, будто в неуклюжем балетном па, со всей силой больших мышц торса слуги врезаются в его рёбра. Жёсткие перья трепещущих крыльев, закрывающие обзор, ощущение падения и резкое столкновение со стеной…
Воспоминание развеялось, Корн протянул другую лапу к гладкому участку на затылке. Выражение ужаса на лице пони, когда он пришёл в сознание, и… Что-то тут не так, — подумал он, что-то, на чём его начавший пробуждаться разум застопорился в конце сна.
Отложив пульт, Корн опёрся подбородком на ладони и закрыл глаза, пытаясь ухватиться за навязчивое воспоминание. Что-то было не так с поведением слуги, с её 'Благословением'. Внезапно его глаза расширились, а челюсть отвисла. Наказания не было, — подумал он, — после того, как она увидела, что с Корном всё в порядке, должно было последовать наказание. Он всегда считал это немного слишком суровым, но таков был закон, и не только закон Улья, но глобальный закон, установленный Мировым Судом, и он видел в этом рациональное зерно. Существа обладали такой силой, и сейчас их было гораздо больше, чем раньше.
«Как такое возможно?» — задумавшись, пробормотал он.
Как и любой учёный, Корн искал информацию о магической основе Благословения, прочитал множество трудов по комплексной магической теории, затем перешёл к биологии слуг и их истории, пока, наконец, в его сознание не сформировалось представление о том, как это работает. Очень умно, — подумал он, откинувшись на спинку кресла и теребя лапой усы. Изначальные дизайнеры поведения, которые были уже гигасекунды как мертвы, пришли к элегантному решению проблемы контроля и сумели сделать заклинание перманентным.
С момента своего создания слуги были запрограммированы на услужливость. Это было предположением, основанном на древних сказках, сохранившихся с тех времён, когда у Народа ещё не было машин, более продвинутых, чем колесо. Но с течением времени предпринимались попытки по улучшению интеллектуальных способностей и сил существ, при помощи селекции. Это не было проблемой, пока не появилась возможность генетических модификаций. После нескольких несчастных случаев — в ходе этих экспериментов удалось значительно повысить магический потенциал, но структура мозга пони изменилась неожиданным образом — была представлена первая система программирования поведения.
Корн закрыл последний исторический документ, отсканированный отчёт о потерях после одного из 'несчастных случаев', и открыл медицинский файл слуги. Поведение Фьюжен явно не соответствовало тому, что следовала из 'Руководства по поведению и взаимодействию со слугами'. Этот том, отредактированная версия справочной документации Мирового Суда, написанный для операторов слуг в его собственном Улье, подробно объяснял, как добиться от пони наивысшей производительности, а также что они могут, и чего не могут сделать. В конце были описаны исследования реальных случаев, а также статистическая оценка количества слуг, которые, скорее всего, будут вести себя похожим образом.
Для слуги было редкостью рационализировать несчастный случай, в котором пострадал представитель Народа, хотя возможность и оставалась. Но подобное поведение было характерно только для старших животных, обладающих значительным опытом взаимодействия с Народом. От формирования подобной компетенции Фьюжен отделяло несколько гигасекунд. Покачав головой, он вывел на экран отсканированные изображения рога слуги, сделанные до, после и во время эксперимента, и разместил их рядом друг с другом в центре экрана.
Первый показывал нормальную спиральную полуфрактальную структуру. На втором отобразились стрессовые изломы, вызванные перенапряжением в процессе исходного эксперимента, похожие на негатив изображения молнии на фоне грозового неба. На третьем, тёмные трещины заполняли разноцветные кристаллы. С колотящимся сердцем, Корн вывел на экран сводку о Благословении и перечитал нужный параграф, затем встал и начал ходить кругами вокруг стула. Благословение привязано к рогу слуги. Что же станет с заклинанием, если источник его силы будет удалён? — подумал он.
Заклинание могло самовосстанавливаться до определённого предела, среда с высокой магической активностью, в которой работали слуги, делала это качество необходимым, но урон свыше этого предела должен был активировать самоотключение и убить животное. Корн ещё раз посмотрел, как магия связана с материалом рога. Речь ведь не идёт о вмешательстве в заклинание или…? — подумал он. Что если оно не повреждено, а просто лишено силы?
Он поискал ещё какую-нибудь информацию, но больше ничего не обнаружил. Было множество случаев, когда магия слуги отказывала, но, как правило, это приводило к смерти пони, поскольку единственной причиной такого стечения обстоятельств могла быть лишь безнадёжная ситуация. В основном, для слуги, — подумал Корн, вспоминая, в каком состоянии была Фьюжен после первого запуска ускорителя. Ещё полсекунды и пони обратилась бы в пепел. Может быть, в этом всё дело, мало кто выживает в таких случаях, а те, кому это удаётся, теряют всю свою магию. И совсем редким случаем был бы пони, получивший достаточно повреждений, чтобы потерять Благословение, но при этом сумевший излечиться.
И всё равно в этом нет смысла…почему она вела себя так, когда ей угрожала Салрат? — подумал Корн. Он не мог даже представить силу воли, которая понадобилась бы, чтобы противостоять жажде наброситься на Агента. Да он сам хотел это сделать! Фьюжен, должно быть, всё ещё находилась под влиянием заклинания. Возможно она просто одна из тех, кто может лучше приспособиться к Благословению?
Корн не любил случайностей, но знал, что они бывают. Было бы неплохо в ближайшее время осмотреть пони таумическим визором. Он мог бы включить это в свою работу по выяснению, как слуге удалось выполнить свой магический подвиг. Если повезёт, Корну удастся сохранить это втайне от Службы Безопасности. Если этот найдёт проблему, он сможет использовать визор, чтобы незаметно заменить Благословение, — подумал он. Несмотря на его название, 'визор', как и прочие инструменты исследователей, был весьма многофункциональным, достаточно было использовать правильную программу.
Довольный тем, что сможет избавить пони от лишнего стресса, Корн отключил экран и вернулся в спальное логово.
Хаос слышал, как приближается Страж, которого он решил называть 'Шрам'. Полученные повреждения сделали его шумным и легко обнаружимым. Его обычно плавные движения сквозь ряды автоматов стали дёргаными и неровными. Именно так Хаос и ощущал его присутствие, создающее толчки и рябь в субстрате. Возможность отследить приближение собственной смерти сделала ожидание невыносимым. Хаос ещё сильнее выровнял свои мысли, рассеяв их до такого состояния, что они были едва различимы на фоне фундаментального шума субстрата.
В такой форме ему казалось, что время несётся с бешеной скоростью, он даже смог заметить, как вращается планета. Медленные движения Шрама переросли в сумасшедший рывок, он двигался так быстро, что Хаос едва успел снова собрать себя и сбежать. Стража невозможно остановить, но, быть может, удастся его обмануть…
В отчаяние, Хаос оторвал часть своей сущности, сформировав из неё сильно упрощённую версию себя. Процесс был ужасно неприятным, и долгое время после него Хаос сотрясался и не мог должным образом мыслить, но всё же ему удалось завершить членовредительство прежде, чем Страж смог его настигнуть. Фрагмент остался на месте, сверкающий и привлекательный, с простыми псевдослучайными мыслями, осуществляющий обычные манипуляции пространством-временем и локальными автоматами.
Тихо ускользая подальше, Хаос ускорялся по длинной дуге планетарной орбиты, наблюдая за Стражем и оставленной на его пути приманкой. Эта часть плана была критической. Изменит ли Страж направление или двинется на перехват Хаоса, игнорируя яркий блестящий фрагмент.
За ним, теперь уже на дальней границе вселенной, Шрам продолжил свой предыдущий маршрут, направляясь к приманке. При виде этого Хаос, извиваясь от восторга, отправил сигнал другой части себя, заставив её стремительно нестись в случайном направлении. Страж последовал за ней, издавая столько шума, что его легко можно было отследить даже на таком большом расстоянии.
Всё ещё принимая информацию, поступающую от фрагмента, Хаос начал падать на поверхность мира, пытаясь обнаружить слугу, которой он манипулировал.
Это действительно заняло слишком много времени.
Слуга никак не использовала свою новую силу. Хаос знал, как относились к её виду, видел в её сознании, что она думала по этому поводу, и всё же она не сделала ничего. Ему удалось заставить существо поддаться гневу, и он думал, что она продолжит сеять опустошение среди двуногих, но, почему-то, она не стала. Его это тревожило, ведь это означало пробел в его знаниях. Хотя Хаос и изучал разные типы сознания, по настоящему он понимал лишь разум двуногих. Слуги оставались для него закрытой книгой.
К несчастью, практика манипуляции слугами не была подходящим вариантом. Формирование знаний о двуногих заняло у него много обращений планеты. Он мог бы сделать это снова, но на это бы понадобилось столько времени… не говоря о том, что прямая манипуляция слугами быстро привлекает внимание Стража. Возможно, он мог бы использовать посредника…
Хаос кружил вокруг слуги в поисках двуногого, которого он смог бы использовать. Он легко и бесшумно двигался сквозь пространство подземелий, касаясь каждого разума, читая поверхностные мысли, копаясь в нейронах, в поисках последних воспоминаний. Было несколько тех, кого он узнал. Первый разум заполняли абстрактные мысли такой плотности, что манипуляции Хаоса соскальзывали с них. Другой спал, а значит, легко поддавался косвенным манипуляциям, Хаос вмешался в сон двуногого, наполняя его ужасом и страхом.
Третий подходил лучше всего. Он постоянно думал о слуге и очевидно желал ему зла. Хаос погрузил когти в сознание двуногого, роясь в его воспоминаниях, в поисках самых негативных эмоций. Он извлёк их и наполнил ими кору мозга, привнеся несколько небольших изменений.
В течение нескольких десятков секунд, попутно отражая атаки Стражей, он вновь и вновь возвращался к разуму, настраивая и подгоняя его до тех пор, пока не получил нужный результат.
Возвращение в небольшой офис в Преисподней — так многочисленные работники Службы безопасности окрестили хаб своего сектора — ненамного замедлило работу Салрат. Она игнорировала приветствия немногочисленного персонала всё ещё остававшегося на рабочих местах в этот час. Работающие так поздно ночью не были склонны к общению, в особенности к общению с кем-то с репутацией Салрат. Она знала, как некоторые из них называли её, когда думали, что она не слышит — 'полезный монстр'. Но ей было безразлично, что это означало, что её никогда не повысят. Она наслаждалась своей работой. Вспомнив данное самой себе обещание, она запустила экспертную систему в поисках следов электронных данных Студента Корна, затем вывела свой отчёт на большой экран и принялась за работу.
Дюжину килосекунд спустя она всё ещё сгорбившись сидела в кресле перед загромождённым столом. Бормоча проклятья, Салрат просматривала то, что ей удалось собрать. Этого не достаточно, — подумала она, — здесь нет ничего, что обрадовало бы Шефа. Она почесала покрасневший глаз костяшками лапы и подумала о том, чтобы принять ещё стимуляторов, но тут же содрогнулась от этой идеи. Однажды она уже принимала двойную дозу, все это делали, хотя бы раз, две дозы с таким небольшим интервалом давали неописуемо отвратительный вкус.
Что-то всколыхнуло её память. Она заскрежетала зубами, вспоминая ощущение беспомощности, которое она испытала, удерживаемая в воздухе белой магией, словно детская игрушка, и то, как ей пришлось пройти через унизительный опыт детального разглядывания слуги. Когда она поставила её на пол, выражение её лица было…Салрат попыталась вспомнить, что она знает о языке тела пони «…победным,» — закончила она мысль вслух. После этого был страх, но и что-то ещё, следы ярости. Салрат улыбнулась, обнажая зубы в хищном оскале.
«Салрат должна была убить её на месте,» — сказала она. Странно, что эта не заметила раньше, — подумала она, — может из-за стимулятора. Препарат заслужил свою репутацию средства, обостряющего память, а так же вызывающего другие, менее приятые, побочные эффекты. Вот что могло помочь ей восстановить запятнанную репутацию — обнаружение слуги со свободной волей, скрывающегося среди обычной популяции. Салрат знала, что у неё паранойя, это даже было записано в её файлах, и даже она была вынуждена признать, что такое заключение притянуто за уши. Но всё же, несмотря на обоснованные сомнения…
Настроение испортилось. Они никогда не поверят её подозрениям в отношении слуги без доказательств, особенно после того, как пони прошла её импровизированный тест. И ей вряд ли позволят снова протестировать существо лишь на основании этой догадки. В голову ей пришла другая идея, видение жеребят, которых сейчас держали в ангаре Преисподней. Возможно, нужно дать ей стимул выдать себя, — подумала она, — похоже, она привязана к испытуемым слугам. Она вызвала отчёт о передвижении Фьюжен Пульс TC4668, соотнося его с маршрутом других пони её загона и со списком всех содержащихся в нём пони. Одно имя привлекло её внимание.
«Рандом Вок DP2114,» — сказала она, стуча когтем по дисплею. Несколько команд, и у неё уже есть краткое досье на группу из двадцати пяти слуг. Большинство из них всего лишь жеребята, но одна, эта 'Рандом Вок', родилась в одной партии с Фьюжен Пульс. Недовольно хмурясь, Салрат просмотрела результаты начальных тестов для группы.
Процесс тестирования практически завершился, все жеребята и их учитель демонстрировали манеру отклика в допустимых пределах. Скоро их отпустят, и они смогут вернуться к своим обязанностям. Она задержит их, как потенциальное нарушение правила вооружения слуг. Да, Совета Евгеники предоставит ей руководство, но принимать решение будет она сама. Ещё одна негативная запись в моём деле, — подумала Салрат.
Пока она, уставившись в экран, раздумывала, что ей делать дальше, её коммуникатор издал короткий звон, извещающий о получении сообщения от перехватчика сети Службы Безопасности. Раздражённая отвлечением, она нажала на обзор и прочитала сообщение. Её губы растянулись в улыбке. Так значит, TC4668 хочет поговорить с DP2114? — подумала Салрат. Возможно, эта может устроить дополнительное тестирование для вас двоих.
Открыв дефолтные протоколы тестов, на самом деле созданные только для того, чтобы следить за дополнительной выборкой популяции слуг, чтобы подтвердить соблюдение законов Мирового Суда, она выбрала имя Рандом и сменила уровень тестирования с 'обычного' на 'усиленный'. Этот новый протокол использовали для слуг утверждённых на должность в Службе Безопасности, и был настолько изнуряющим, что полное восстановление занимало у пони сотни килосекунд.
Салрат нажала кнопку, подтверждая выбор, отбросив предупреждение, что Рандом слишком молода для подобных тестов. Покончив с этим, она проинструктировала систему принять запрос на посещение, но только спустя несколько дней отсрочки. Этого времени должно быть достаточно, чтобы пони сломалась, — подумала Агент, откинувшись на спинку кресла и улыбаясь в предвкушении реакции белой слуги. Даже если идея свободного слуги была лишь её разыгравшимся воображением, это всё равно принесло бы выгоду в виде возмездия. …и Салрат сможет оправдать этот акт. DP2114 первой из слуг атаковала грифонов.
Имя Корна в перехваченном сообщении заставило Салрат проверить прогресс датамайнинга активности Студента. Система была разработана для обнаружения подозрительной активности, отслеживания любых социальных, деловых или криминальных связей и освещения отклоняющихся от нормы действий. Резюме было предельно ясным — индивид, посвятивший всего себя работе, не вступавший в связь с какими-либо подозрительными группами, никаких отчётов о выходящей за рамки деятельности.
Он не был кристально чист — следы нескольких случаев кражи защищённых законом об авторском праве развлекательных файлов вели в его квартиру, были также предупреждения от полиции за пьянство и беспорядочные знакомства во времена, когда Корн лишь только приступил к обучению в Институте. Всё это было ожидаемо от обычного гражданина. Даже слишком обычного, — подумала Салрат, её глаза округлились, — как будто кто-то намеренно это спланировал… В сознание пронеслось видение Студента в качестве агента Баур под прикрытием, она покачала головой. Эта, конечно, параноик, но это просто глупо.
Система отметила ещё несколько интересных вещей. Во первых, Академик Ванка передала право доступа к своему компьютеру Корну и так и не отменила полномочия. Любопытство, соблазн перед которым сложно устоять… посмотрим, удалось ли это Корну, — подумала она, вызывая журнал доступа. Там обнаружилась то, чего она ожидала, Студент удалил данные, ассоциируемые с первым случаем, когда слуга показала свой трюк. Все эти данные были предоставлены Службе Безопасности, так что ничего странного в этом не было.
А вот дальше… в записях был пробел, будто кто-то пытался сначала стереть лог-файлы Института, а затем и записи об удалении. Чуть дальше — ещё один пробел, на этот раз недоставало файлов, связанных с системой Совета Евгеники. К счастью, Корн не понимал, насколько мощный бэкап у институтских логов, всё дублировалось в Преисподней, дополняясь полным журналом контроля.
Что же было в этих удалённых файлах? — задавалась вопросом Салрат, постукивая когтем по зубам. Данные потеряны, разрушены слугой до не подлежащего восстановлению мусора, всё, что осталось — названия и базовые описания. Видео и сенсорные данные, Корн удалил около сотни секунд информации из изолированной комнаты, но почему? Она проверила временные отметки. Прямо перед экспериментом, разрушившим ускоритель. Что Корн хотел скрыть? Должно быть что-то, связанное со слугой, с чем-то, что она сделала…
Салрат покопалась в записях ещё немного. Корн зашёл в изолятор, потом в хранилище, где взял новый медицинский сканер, удалил данные, посмотрел информацию по евгенике и снова вернулся в изолятор. То есть Студент каким-то образом сломал сканер во время первого визита, — подумала она, они, конечно, дорогие, но не стоят такого риска. Может, сканер сломала слуга? Возможно, она ударила Корна, случайно или намеренно, а Корн решил прикрыть её? Очень интересно…
Следующее незаконное использование доступа Академика было связано с группой жеребят, всё ещё находящихся в ангаре всего в нескольких сотнях длин от этого офиса. Салрат вспомнила комментарий Главы Сектора по поводу снижения эффективности слуг, у которых изъяли детей. Она спрашивала о жеребятах, и Корн предоставил ей эту информацию, — подумала Агент, её губы скривились в отвращении.
А потом она нашла, что искала. Медицинские сканы, которых не было в файлах Совета Евгеники. Их изъяли почти мегасекунду назад, сразу после предпоследнего эксперимента в ускорителе. Это были изображения рога пони в высоком разрешении до и после эксперимента. Ощутив внезапный прилив восторга, Салрат вызвала более ранние данные и разместила все три изображения в ряд на большом экране. Трещины, — подумала она, внимательно разглядывая искусственно окрашенное изображение в центре, — весь рог слуги покрыт трещинами. Салрат знает, что Благословение поддерживается магией существа, что же случиться, если оно утратит магию?
Что-то в этих медицинских файлах казалось знакомым. Они были среди запросов Корна, вместе с другими, связанными с происхождением Благословения. Корн тоже думал об этом, — решила она, глядя на историю поиска Студента. Она перешла к следующим файлам, документам, описывающим принцип работы Благословения. Ванка упоминала что-то насчёт отказоустойчивости, — подумала она, переходя по ссылке на общедоступные файлы, которые просматривал Корн, и принимаясь за просмотр страниц сухой документации. То, что ей удалось обнаружить, разочаровало — из документов следовало, что для пони было невозможно пережить разрушение Благословения.
Но всё указывает именно на это, — подумала она, — Корн, должно быть, в курсе. Как она и подозревала, похоже, произошёл сбой Благословения слуги. Возможно, даже совершив насилие над представителем Народа, она по-прежнему была способна к высокой отдаче во время напряжённого эксперимента. Желание ставить под сомнение действия Народа. Ни один из слуг, чьи жеребята были изъяты, не спрашивал об их судьбе, но эта пони, хоть и не связанная с ними родством, спрашивала. Это же так очевидно! — подумала Салрат. К сожалению, она знала, что то, что очевидно для неё, другие назовут просто совпадением. Салрат нужны доказательства, чтобы оправдать её действия.
Они, скорее всего, снова назовут Салрат 'параноиком', хотя этого и достаточно для повторного тестирования существа, несмотря на то, что Оргон приказал оставить её в покое. Салрат открыла список контактов, коготь завис над именем Главы Сектора. Она немного поколебалась и медленно убрала лапу. Нет, — решила она. Её изолируют от Салрат. Лучше застать её во время восстания… может, даже удасться доказать, что Ванка тоже об этом знала. У Академика были слишком хорошие связи, чтобы добраться до неё напрямую, и звонок от Оргона это наглядно демонстрировал, но это было бы нарушением базовых законов Мирового Суда. Ничто не спасёт её от наказания.
Агент вздохнула, думая о том, что случиться, если она снова столкнётся с существом. Она содрогнулась от воспоминания о том, как легко слуга её обездвижила, словно она была куклой в руках ребёнка. Очевидно, она сама не понимала, что освободилась от Благословения. Это было одним из побочных эффектов процесса, чем дольше слуги находились под влиянием Благословения, тем сильнее сказывалось формирование поведения по идеальному шаблону. Салрат видела исходные данные аттестации, спустя гигасекунду или около того, модель поведения укоренялась настолько, что даже снятие Благословения оказывало минимальный эффект, по крайней мере в краткосрочной перспективе.
Но Фьюжен Пульс TC4668 была ещё молода, меньше двухсот мегасекунд с момента Благословения. Если Салрат права, она может представлять серьёзную угрозу, — подумала Агент, — этой нужен кто-то, кто подчиниться приказу немедленно убить существо. Она встала и принялась ходить взад-вперёд по своему небольшому офису. Шаг, ещё шаг, поворот и ещё два шага. Идеальным кандидатом был бы слуга прошедший подготовку для Службы Безопасности, способный подавить магию мятежницы, пока эта захватит или убьёт её. Лучше использовать сдерживающий ошейник, таумическая сигнатура Благословения не продержится долго после смерти носителя.
Салрат фыркнула, проще было найти другого Агента вместо пони Службы Безопасности. Быстрое истощение означало, что на них всегда был высокий спрос. Агент Иланиро мог бы стать неплохим вариантом, он определённо не испытывает любви к этим существам, но он ещё на больничном, обожженная лапа регенерирует слишком медленно. Салрат нужен кто-то одноразовый, кто-то, по кому никто не станет скучать. Она вернулась взглядом к своему отчёту, многостраничный документ был открыт на секции от Армии.
Здесь было представлено расследование из Армии и выделена 'первопричина' инцидента, которой она ранее не придала особого значения. Капитан Возмездия Горита возлагал вину на отряд грифонов в целом и на одного конкретного грифона в частности. Морда Салрат искривилась в ухмылке, в её сознание зародилась идея. Грифоны, провалившиеся в обычной армии и принятые в ряды Службы Безопасности, были обычным делом. Там к определённым шаблонам поведения относились более терпимо.
Возможно, Салрат стоит навестить этого 'Атиса Ганельфа', — подумала она.