Дни Осы и Паука
09: Откровения из брюха зверя
С чувством предвкушения Шаблон наблюдал за своими творениями, постоянно вмешиваясь в их метаболизм, чтобы гарантировать, что они все родятся одновременно. Наконец, время пришло. Сконцентрировав свои мысли, Шаблон начал процесс, разработанный им множество мегасекунд назад. Его личность была голографически разделена между всеми новорождёнными, каждый получил частичку, элемент целого. Как одно целое, тысячи теперь имевших самосознание щенков открыли свои глаза и улыбнулись, на краткий миг всё ещё соединённые через низшие уровни пространства-времени радуясь началу своего величайшего эксперимента. Соединение исчезло после окончательных изменений в мозге, каждый из них теперь был отдельной личностью, связанной с другими лишь общим языком и самыми основными навыками выживания.
Лишённый воли остаток Шаблона сидел в области наименьшей длины и времени, ожидая инструкций.
Мир был тёмным и двигался мимо Ганельфа серией неровных рывков. Над ним было небо из чёрных пластинчатых доспехов, двигавшихся и изгибающихся, словно живот гигантской ящерицы. По сторонам от него, пара чешуйчатых ног с бахромой из сланцево-серых перьев двигались короткими шагами, острые когти на их концах оставляли борозды в земле. Голова грифона покачивалась в такт с движением, и он заметил ещё одну пару ног позади первой, они были покрыты серебристым мехом с черными пятнами и заканчивались маленькими, но острыми когтями. Шум раздавался позади его шеи — шипящие дыхание, прерываемое невнятным бормотанием. Он не мог разобрать слова, но злость в голосе была очевидна.
Трава, грязь и камни под бронёй задевали перья и мех, пока его куда-то тащили. Он попытался двинуться, попытался вернуть контроль над своими конечностями, но его мышцы не слушались и лишь бесконтрольно дрожали в случайных спазмах. Всё, что ему удалось — это слабо взмахнуть крыльями. Движение остановилось, его резко ударили по голове и сердитый голос приказал оставаться неподвижным. Кто-то грубо схватил Ганельфа за ошейник позади головы, раздалось ворчание, и его вновь подняли с земли, неровное движение возобновилось.
Его разбитый и ошеломлённый разум медленно приходил в себя, собирая воедино текущую ситуацию. Болело всё, тупая боль в ушибленном теле соединялась с резким покалыванием, казалось бы бегущим широкой полосой вокруг его горла.
…внезапная вспышка молнии, пробежавшая по его кожи и тошнота, вызванная запахом горелых перьев, ощущение теплого, извивающегося тела под когтями, отдача автопушки и вид маленькой убегающей фигуры, падающей в траву…
Бессвязные, запутанные воспоминания, без контекста и какого-либо порядка, вспыхнули в его голове, он приоткрыл клюв, пытаясь что-то сказать, но у него вышел лишь слабый хрип.
Серые перья и мех, — подумал Ганельф, пытаясь понять, что происходит. Единственный грифон в подразделении с таким окрасом был Гёстин Кафли. Сержант Кафли. Всё больше воспоминаний мелькало в его голове: тихий лепет приказов из его съехавших наушников, рёв очень сердитого грифона.
Осознание ситуации ударило его словно молот, и он слегка всхлипнул. Глупая пони, не могла просто сдаться и ничего из этого не случилось бы.
Теперь, когда он знал, что происходит, Ганельф почувствовал гнев, исходящий от сержанта. Он видел его в жёстких, напряжённых мышцах и отрывистых движениях ног. Постепенно до него дошло во сколько неприятностей он, вероятно, попал. Список обвинений пробежал в его голове. Неподчинение прямому приказу; нападение на пленного; действия, вызвавшие применение шокера командного ошейника, — с тоской думал он, — они отправят меня обратно в регулярные войска. Что мать подумает, когда узнает об этом?
Созданные и разводимые для борьбы, все хоть чего-то стоящие грифоны задействовались в полицейских или военных силах. Семья Ганельфа не была исключением: оба родителя служили в армии. Мать входила в число лучших дальних разведчиков Когтей. Позор убьёт её… сразу после того, как она убьёт своего непутевого сына. Трибунал и переназначение в один из батальонов 'пушечного мяса' казался всё более привлекательным с каждой секундой.
С ворчанием Кафли открыл клюв, роняя Ганельфа на землю. Грифон лежал и жалобно смотрел на сержанта, чувствительность медленно возвращалась к ногам и крыльям, вызывая слабую дрожь. Кафли протянул переднюю лапу и обернул когти вокруг кольца, прикреплённого к броне Ганельфа между корнями крыльев.
Он рывком поднял меньшего грифона в подобие вертикального положения и с силой тряхнул флайсолдата, заставляя его конечности трепыхаться словно у разделанного кролика. «Тупой ублюдок!» — прошипел он на ухо Ганельфу. «Всё чему тебя учили, ты выбросил всё прочь, лишь потому, что не смог контролировать себя.»
«Пони...» — слабо сказал Ганельф, слегка съёжившись от гнева в тоне Кафли, его собственный голос был невнятен и едва различим.
«Я не стану слушать никаких оправданий этого провала, флайсолдат Атис Ганельф,» — холодно сказал Кафли, выпуская другого грифона и вновь роняя его на землю. «Теперь встань и двигайся к точке сбора. Бегом марш!»
«Есть, Сержант!» — крикнул в ответ Ганельф, его голос прозвучал как хриплое карканье, а затем вскочил на лапы и, кривясь от боли, рысью направился в сторону маленького зелёного алмаза на дисплее визора.
В точке сбора была жалкая группа грифонов, и все явно были не рады его видеть. С появлением Кафли они вскочили на лапы, приветствуя его щелчками клювов. «Флайсолдат, стой!» — прорычал сержант Ганельфу и, шагнув вперёд, сел на корточки рядом с ним.
Ганельф почувствовал резкие рывки на его упряжи, когда Кафли делал что-то с его экипировкой, затем всё тело стало легче — сержант снял автопушку грифона и ленты с боеприпасами, бросая их одному из товарищей по отряду. «Альфгер, наблюдай за этим идиотом!»
«Есть, Сержант!» — ответил похожий на канюка грифон, не пытаясь скрыть отвращение в своём голосе.
Спустя несколько сотен секунд обременяющее чувство, присутствие которого Ганельф ранее не замечал, испарилось. Должно быть, они отключили подавитель, — подумал он, всё кончено.
Сержант Кафли посмотрел на дисплей, закреплённый на передней ноге, а затем резко кивнул. «Нас отзывают, выдвигаемся.»
Пошатнувшись немного, когда Альфгер толкнул его, Ганельф приоткрыл свои крылья, пытаясь избавиться от жжения в мышцах. Члены отряда разошлись в стороны, а затем каждый из грифонов прыгнул в воздух и, сформировав стрелу, они полетели назад к штурмовому носителю.
В отличии от вчерашней тренировки в боевой лётной школе, это был неторопливый полёт. Без самых тяжёлых компонентов экипировки, полёт должен был быть в радость. Вместо этого Ганельф смотрел на светящийся призрачно-серым в его тепловизоре ночной пейзаж и размышлял над несправедливостью всего этого. Одной пони оказалось достаточно, чтобы разрушить мои мечты, — думал он. Впереди показался освещённый участок земли и широкая, стреловидная форма Отмщения Горита, подъёмные вентиляторы носителя ярко светились в инфракрасном спектре.
Когда он скользил вниз, направляясь к задней погрузочной рампе большого носителя, Ганельф мельком увидел пони, которая и была причиной всех его неприятностей. Она стояла у одного из летунов службы безопасности, медик заботился о её травмах. Рядом с ней пара пони лежали на траве, глядя на группу счастливых жеребят, белая с розовой гривой и тёмно-синяя, почти казавшаяся тенью в этом тусклом освещении. Ганельф не видел их во время боя рядом с учебным центром.
Вы те, кто вызвал всё это? — подумал он, фиксируя их образы в памяти.
Фьюжен лежала на одном из немногих оставшихся травяных островков и наблюдала за стадом взволнованных жеребят. Так же, как и я после Благословения, — думала она, они действительно ничего не помнят. В течении нескольких сотен секунд все они полностью восстановились, некоторые сразу же стали кланяться, подавленные близостью столь многих Мастеров, но большинство из них скакали вокруг взрослых пони, восторженно рассказывая о своём опыте. Даже зелёный жеребёнок, Тангент Вектор, широко улыбаясь разговаривал с одним пони из службы безопасности. Она видела, как взрослый засмеялся и что-то ответил жеребёнку, а затем указал в её направлении. Он кивнул и поскакал к месту, где она лежала.
«Мах Фронт,» — напряженно сказал жеребенок, оглядываясь на жеребца из службы безопасности, «сказал, что это ты остановила меня от побега.»
«Да, это была я,» — с опаской ответила Фьюжен, ища в лице жеребёнка любой признак того, что он думает.
Тангент опустил голову и уставился на свои копыта. «Я просто хотел поблагодарить тебя и… и мне жаль за все причинённые неприятности.»
«Жаль,» — ошеломлённо повторила Фьюжен. «О, Тангент, тебе не о чем сожалеть.» Кобыла вытянула голову вперёд и потёрлась о бледно-зелёную шею жеребёнка, частично, чтобы убедиться, что у него остануться лучшие воспоминания об этом опыте, но в основном, чтобы он не увидел выражение её лица. Ради Создателя, жеребёнок, не благодари меня за это, — с горечью подумала Фьюжен, затем, громко фыркнув и снова натянув улыбку на лицо, она отстранила от него голову. «Я просто рада, что ты в порядке.»
Порыв тёплого ветра и рёв двигателей отметили возвращение большого воздушного транспорта, с которого десантировались грифоны и Мастера в силовой броне. Как и корабли Службы Безопасности Улья он не использовал левитационные кристаллы, но в отличии от них он балансировал на потоках воздуха от групп больших вентиляторов, встроенных в его треугольные крылья, а не на плазменных струях. Он завис на несколько секунд возле учебного центра, а затем осторожно приземлился рядом с полукругом меньших кораблей.
Тихо из темноты показалась стая грифонов в аккуратном формировании в виде наконечника стрелы и спланировала на землю позади военного самолёта. Очевидно отвечая на тот же сигнал появились шесть бронированных насекомообразных двуногих, трудно различимых в их чёрно-сером камуфляже и двигающихся так же быстро, как скачущий лёгким галопом пони. Их лидер не вернулся с остальными на свой транспорт, а вместо этого направился к одному из наполненных консолями кораблей службы безопасности. Звуки горячего спора разнеслись над травой, затем Мастер, издававшая большую часть криков, Агент Салрат, указала когтем на Фьюжен, Гравити и Энимала и поманила их гневным взмахом.
Фьюжен, находившаяся дальше остальных, прибыла последней, съёжившись немного когда Агент с злобным выражением на лице обратила внимание на неё.
«Слишком медленно, слуга,» — рявкнула она, наблюдая за белой кобылой с небольшой мстительной улыбкой.
Фьюжен вздрогнула, ожидая боли Создателя, но опять ничего не пришло. Её реакция, однако, удовлетворила Агента, и она выполнила ту же идентификацию как и ранее при встрече с Фьюжен.
«Эти пони переведены под контроль штурмового носителя Улья Отмщение Горита,» — сказала она, указывая на большой военный корабль, напоминающий своей формой наконечник стрелы, затем, повернувшись, бросила свирепый взгляд в сторону бронированного Мастера, направлявшегося к 'Отмщению'. «Салрат ещё встретится с Капитаном, и в следующий раз всё будет по другому,» — проворчала она под нос.
«Прошу прощения, Агент Салрат,» — сказала Фьюжен, так кротко, как могла, — «что будет с жеребятами?»
Агент Салрат сузила глаза и переключила свой обжигающий взгляд обратно к белой кобыле. «Они будут допрошены, чтобы выяснить, почему они атаковали десант грифонов, затем, Салрат полагает, их всех подвергнут эвтаназии,» — сказала она в небрежной манере, с интересом ожидая реакции от пони.
Дыхание вырвалось из Фьюжен, словно её ударили в живот, когда ужасный смысл этих слов дошёл до неё. Нет, — подумала она, только не это! Рядом с ней Гравити покачнулась, Энимал судорожно вздохнул.
Агент подарила Фьюжен улыбку, которая обнажила слишком много зубов, чтобы быть подлинной. «Направляйтесь к среднему люку носителя, ожидайте дальнейших приказов,» — сказала она и, развернувшись, пошла прочь, оставляя кобылу глядеть ей вслед с раскрытым ртом.
Она слышала, как Энимал что-то бормотал себе под нос рядом с ней, быстро повторяя короткие строки, напоминавшие литанию. С другой стороны от неё Гравити стояла на трепещущих, растопыренных ногах, наполовину поддерживаемая своими крыльями, опавшими на землю и траву. Её дыхание было мелким и быстрым, широко раскрытые глаза не отрывались от Агента.
«Мастер, вы не можете...» — прошептала Гравити, затем мучительно заржала, когда молот боли ударил её между глаз. Дыхание перехватило, ноги подкосились, бросая кобылу животом на землю, где она дёргалась и дрожала всем телом, издавая слабое, короткое хныканье.
Фьюжен прижалась к боку Гравити, защитно складывая крыло над синей кобылой и покусывая её за ушами в манере, что всегда помогала успокоить сестру, когда они были моложе и ещё не владели магией. Позади она почувствовала движение Энимала, жеребец подошёл к Гравити с другой стороны и лёг рядом с дрожащей кобылой.
«Хорошо, продолжай делать это,» — сказал он дрожащим голосом.
«Что с ней не так?» — тихо сказала Фьюжен, слова приглушили бледно-голубые волосы гривы её сестры.
Энимал проигнорировал её, и вместо этого заговорил с Гравити, его голос становился сильнее с каждой секундой. «Я знаю, что это больно, но сосредоточься на моём голосе. Мастера есть лапы Создателя. Повторяй за мной, даже если только в своей голове. Мастера есть лапы Создателя.» Он шептал эту фразу снова и снова, в то время как Фьюжен осторожно покусывала сквозь мех между ушами своей сестры.
Пока её тело двигалось в инстинктивном ритуале очистки, разум Фьюжен был занят мыслями о том, что случилось с Гравити. Это напоминало реакцию Рандом, когда она поняла, что атаковала военных Улья — внезапное наказание за ошибочные действия. 'Мастер, вы не можете,' — подумала Фьюжен, её последние слова. Она отчаянно хотела спасти жеребят, но это бы значило пойти против желания Салрат, а это означает наказание… но почему так долго? Обычно маленьких вспышек боли было достаточно. Не требовалось многого, чтобы подтолкнуть пони на правильный путь мышления. Она не может перестать думать об этом, — догадалась Фьюжен, и то, что Энимал пытается сделать — разорвать деструктивный цикл!
«… лапы Создателя...»
Шёпот был настолько слаб, что единственным подтверждением, что Фьюжен действительно слышала его, было крошечное движение челюсти Гравити. Следующий повтор этой литании был немного сильнее, как был следующий и следующий. К пятому разу её голос звучал почти нормально, лишь немного слабее, чем обычно. Фьюжн в последний раз потёрлась носом между ушами сестры, прежде чем наклонится вперёд и прошептать ей на ухо.
«Мы должны идти.»
Гравити подняла голову с недоумением на лице, поглядывая то на одного, то на другого пони, лежащих рядом с ней.
«Что случилось? Почему я на земле?» — сказала она хриплым шёпотом. «Последнее, что я помню, это… это...» Её лицо скривилось, мех на щеках повлажнел от слёз, а дыхание ускорилось.
«Гравити...?» — начала Фьюжен, мысленно проклиная себя за прерывание лечения Энимала, но остановилась, когда другая кобыла зажмурилась и сделала сознательное усилие, чтобы дышать медленными глубокими вдохами. Также быстро, как и начался, приступ паники ушёл. Фьюжен и Энималу пришлось поспешно встать и сделать шаг назад, когда синяя кобыла изо всех сил попыталась подняться на копыта. С опущенной головой и бормоча всё ту же литанию, Гравити пустилась неровной рысью, направляясь к носителю.
Фьюжен вопросительно посмотрела на Энимала. «Должны ли мы...?»
«Нет,» — ответил красный жеребец. «Ей нужно немного времени, чтобы успокоиться и избавиться от плохих мыслей в голове.» Затем он оценивающе посмотрел на Фьюжен. «Однако, ты удивляешь меня, кажется ты полностью не затронута. Я имею в виду, я должно быть в четыре раза старше тебя, и даже я чуть не поддался фуги наказания. Ты уверена, что действительно в порядке?»
Фьюжен нервно засмеялась. «У меня было несколько потрясений в последнее время, и это открыло мне глаза на все виды жёстких решений, которые принимают Мастера,» — ответила она, подавляя желание сказать Энималу, что она действительно думает о такого рода решениях. ...было также что-то в том, как Агент поведала ей о судьбе жеребят. Она была слишком самодовольна… и зачем ей было говорить нам хоть что-то? Потому что она хотела, чтобы мы страдали, — во вспышке прозрения поняла Фьюжен. Слабая надежда расцвела в её сердце, быть может Агент солгала им просто, чтобы причинить боль? Нет, — подумала она, не нам, другим Мастерам. Она хотела получить нас только для себя. Страдания Гравити были несущественны для неё. Проблеск незнакомой эмоции пробежал через Фьюжен, но ушёл так быстро, что она не успела распознать его.
Энимал задумчиво смотрел на Фьюжен в течении нескольких секунд. «Может быть и так. Тем не менее, если будет слишком тяжело, то, пожалуйста, поговори со мной.» Он пристально посмотрел на белую кобылу. «Со мной или с любым другим обученным пони-медиком. Мы все проходили специальную подготовку, чтобы помочь справиться с последствиями таких… сложных решений. Определённо не говори об этом с Гравити, по крайней мере, не в следующие несколько дней.» Его взгляд отклонился в сторону синей кобылы, мгновение назад скрывшейся в глубокой тени под треугольным крылом Отмщения.
Фьюжен и Энимал присоединились к Гравити в темноте между тяжёлых посадочных ног штурмового носителя. Здесь был трап, обозначенный линией тусклого света, и люк, ведущие к пяти узким стойлам. Два из них были заняты. Бледные очертания бёдер и хвостов расположившихся в них пони были едва различимы в темноте. Другой бронированный Мастер ждал их, а может быть и тот же самый — силовая броня была внешне неотличима, с тремя комплектами серых металлических ошейников в лапах. Жестом указав пони остановиться, Мастер нацепил каждому из них ошейник, а затем достал покрытое камнями кольцо с прикрепленным к нему проводом. Кольцо навинчивалось на рог Фьюжен пока не уперлось в голову, затягиваясь во время вращения, затем провод был подключён к ошейнику. Кобыла нервно наблюдала, как та же процедура была проведена с её спутниками, затем Мастер отступил назад и набрал команду на панели, расположенной в предплечье костюма.
Фьюжен мгновенно почувствовала, как будто её отделило от мира листом стекла, то же неправильное чувство, как и при работе таумического подавителя. Глубокое чувство беспокойства заполнило кобылу, и её уши невольно поникли. Мастер проверил какие-то отчёты на своём костюме и удовлетворенно кивнул, а затем махнул пони рукой, указывая на стойла.
Фьюжен вошла последней, разместившись между своей сестрой слева и странным пони справа. Стойла были сделаны из натянутой металлической сетки с горизонтальными линиями обивки и явно предназначались лишь для одного пони. Они немного сужались в конце. Задний люк закрылся, давя на её бёдра и прижимая грудь к обитой перегородке. Голова кобылы высунулась в небольшую коробку, так же состоявшую из металлической сетки, покрытой полосками обивки. Даже пол был неровным, между её копытами располагались линии прокладки, расположенные таким образом, что она могла стоять лишь в одном месте.
Комната была слишком тускло освещена, чтобы разглядеть больше, чем смутные тени, но она почувствовала запах двух новых пони, жеребца и кобылы. Переступив с ноги на ногу, единственное движение, которое её тело могло совершить, Фьюжен встряхнула крыльями в тщетной попытке устроиться комфортно, затем выругалась под нос, когда ударилась локтем одного из крыльев о стену.
Тихий смех раздался справа от неё. Теперь, когда глаза начали адаптироваться к темноте, она увидела незнакомого пони, наблюдавшего за ней через сетку.
«Никогда не была в военном транспорте, а?» — с усмешкой сказал он.
«Нет,» — коротко ответила Фьюжен, слегка сгибая ушибленное крыло.
«Сожалею, я не должен был смеяться. Мне потребовалось много времени, чтобы привыкнуть к этим вещам. Ошейники, очевидно, не помогают, но они предназначены для защиты. Ты знаешь, некоторые пони паникуют? О, и кстати, моё имя Ламелар Флоу. Сонную пони, вон там, зовут Карбон Карбон. А как тебя?»
«Фьюжен Пульс. Вы из технического обслуживания?»
«Да… обычно нас пятеро, мы занимаемся ремонтом самолёта. Здесь очень много подвижных частей, и они нуждаются в большом количестве обслуживания.»
Фьюжен переваривала услышанное в течении секунд, прежде чем понять смысл сказанного. «Подожди ка, ты имеешь в виду, вы чините эту вещь прямо в полёте!?»
«Конечно,» — сказал Ламелар, как будто это было самым обычным делом в мире. «Это военная птичка, они делают их для достижения максимальной производительности, а это означает очень тонкие допуски. Если бы не мы, то двигатели этой вещи отказывали бы практически каждый полёт.» Он сделал паузу, заметив поникшие уши Фьюжен, широко раскрытые глаза и расширенные ноздри. «Эй, я же шучу!»
«В основном шутит,» — раздался голос из стойла с другого конца. «Я так понимаю, ты уже представил меня, Ламелар?»
«Да, Карбон, я просто объяснял Фьюжен, чем мы здесь занимаемся.»
«Приятно встретиться с тобой, Фьюжен. Кто у нас тут ещё?»
Фьюжен расслабилась, положив подбородок на мягкую подкладку короба для головы, пока приветствия и обмен именами разносились между стойлами. Где-то позади неё что-то завыло, сначало слабо, но быстро увеличивая громкость.
«Началось, устройтесь максимально комфортно пони и плотно сложите свои крылья.»
«Зачем, что произойдёт?» — спросила Гравити, но её одинокий голос потерялся среди механического шума.
«Надуется ограничивающая система, чтобы убедится, что мы не разобьёмся здесь,» — продолжил Ламелар. «Вы же видели её, когда входили, не так ли?»
«Ограничивающая? Я едва могу двинуться в…!» Возмущения Гравити прервались резким вдохом.
Фьюжен тоже ахнула, когда линии обивки резко расширились вокруг неё. Стены плотно обхватили бока, в то время как снизу что-то надулось, прижимаясь к ней от основания хвоста до шеи. Всё это произошло так быстро, что у неё не было времени испугаться, лишь мгновение, чтобы закрыть глаза прежде, чем надувшаяся обивка окутала голову. Полностью обездвиженная, она запаниковала на секунду, безуспешно борясь с ограничивающей системой, но быстро расслабилась. Помимо слабого чувства беспомощности это было на самом деле вполне комфортно. На мгновение забыв об устройстве, расположенном на её роге, кобыла попыталась дотянуться своей магией, чтобы расправить ухо, прижатое ограничителями. Там было что-то, Фьюжен почти чувствовала это, но оно расплывалось и ускользало, словно она пыталась набрать воды копытом. Внезапный резкий укол боли от воротника заставил её остановить попытки.
Сквозь шум двигателей кобыла уловила тихий свист дыхания, словно проходившего через узкую щель, а затем странный приглушённый всхлип.
Фьюжн скосила глаза в сторону своей сестры, но ограничивающая система держала её в темноте, более глубокой, чем в полночь под одним из навесов загона. Её ноздри расширились, но она почувствовала только слабый запах предыдущего обитателя стойла.
«Гравити, ты в порядке?» Фьюжен желала быть ближе к сестре, но со всеми этими ограничениями синяя кобыла всё равно что была на другой стороне планеты. Если Гравити вновь впадает в фугу наказания и рядом не будет кого-то, кто обеспечит поддержку и физический комфорт… «Слушай, попробуй выкинуть Агента из головы, вспомни… вспомни как ты получила свою трудовую метку.» Она чуть не сказала 'Благословение', но после увиденного, она больше никогда не сможет думать о нём в хорошем смысле.
Нет ответа, только тихий звук ржания исходящего из глубины горла… как будто челюсти были плотно закрыты. «Гравити, ответь мне!» Опять нет ответа. Кобыла вновь потянулась своей магией, упираясь в нечёткие границы механизма, подавляющего её силу. На мгновение она почувствовала очертания своей сестры, нечеткая, размытая форма, словно укутанная толстым одеялом, затем воротник снова шокировал её, на этот раз с достаточной силой, чтобы заставить взвизгнуть от боли. Впрочем, этого проблеска было достаточно, чтобы показать голову её сестры, удерживаемую ограничителями под неудобным углом.
Паника заполнила Фьюжен, сделав её голос высоким и ломким. «Ламелар, что-то не так с Гравити!»
Слабое оранжевое свечение проникло через обивку над глазами Фьюжен, и свистящее дыхание изменилось, став почти нормальным.
«Ещё немного, синяя, успокойся. Почти готово,» — раздался бодрый голос Ламелара. «Ты немного меньше, чем обычные пассажиры этих стойл.»
«Спасибоспасибоспасибо.» Слова Гравити слились в неразборчивое бормотание, затем она продолжила слегка пристыжённым тоном. «Сожалею, сестрёнка, эти ограничители взяли меня врасплох, и я запаниковала. Спасибо, что присматриваешь за мной.»
«Не за что. Поделюсь с тобой маленьким секретом, я тоже запаниковала… но, по крайней мере, я не задыхалась.» Или восстанавливалась от попадания в нисходящую спираль самонаказания. Несмотря на всё, Фьюжен не удалось сдержать улыбку, расплывшуюся на её лице. «Смотри со светлой стороны, по крайней мере, ты не жеребец...»
«Сестра!» Гравити звучала слегка шокировано, но по крайней мере дрожь ушла из её голоса. «Так и к чему была вся эта возня, ничего же не происх… оооооох!» Она пискнула в шоке, когда двигатели резко взревели и их вес утроился, затем последовала серия резких изменений направления полёта, которые оставили бы пони избитыми и покрытыми синяками, будь они в состоянии двигаться.
«Йиииииха!» — крикнул Ламелар, справа от неё. «Я обожаю взлёт!»
«Связать заключённого.»
Приказ Кафли заставил сердце Ганельфа упасть. «Я не вызову проблем,» — сказал он, ненавидя ноющий тон, проступивший в его голосе.
«Конечно же не вызовешь,» — с чувством удовлетворения сказал Альфгер, шагая к шкафу с оборудованием, затем, вытащив из него пучок ремешков и сетку, он направился к другому грифону и остановился прямо перед ним. «Сопротивляйся,» — зловеще улыбаясь сказал он, «пожалуйста.»
Ганельф огрызнулся в ответ, но не сдвинулся с места, когда другой грифон надел ему упряжь на спину, блокируя ремни вокруг горла и между передними и задними лапами, а затем затянул сетчатые секции для сдерживания крыльев до точки, что заключённый едва мог пошевелить ими. Закончив с этим, Альфгер прижал его к полу и подсоединил ремни для ног к остальной части упряжи, лишая возможности стоять.
Альфгер держал в лапе последнюю часть ограничителя, задумчиво глядя на Ганельфа. «Сержант?» — сказал он, держа конический мешок из ткани так, чтобы другой грифон мог разглядеть его.
«Я не хочу видеть какую-либо его часть,» — сказал Кафли, небрежно махнув передней лапой.
«Есть, Сержант,» — ответил Альфгер. «Закрой клюв,» — сказал он попытавшимуся было возразить Ганельфу.
Он увидел что-то в глазах Альфгера, что-то, что заставило его ограничить свой ответ лишь свирепым взглядом. Мешок плавно скользнул на его голову, полностью закрывая глаза, и был надёжно прикреплён к ошейнику упряжи, оставляя открытой только последнюю треть клюва. Ганельф пытался проклясть Альфгера, но другой грифон просто резко дёрнул ремешок, окружавший узкий конец мешка, захлопывая ему клюв и превращая слова в сердитое бормотание.
«Лучше надейся, что тебя переведут, потому что ты, вероятно, разрушил так-же и все наши шансы,» — прошептал Альфгер на ухо Ганельфу, толкая связанного грифона к стене с достаточной силой, чтобы вышибить воздух из лёгких.
Возвращение в гнездовье стало упражнением в страдании, бесконечная темнота в сочетании со случайными изменениями направления, вызывали его полётные инстинкты постоянно дёргать плотно закреплёнными крыльями. Каждый резкий поворот выливался для связанного и не способного двигаться грифона ударом ляжками о переборку или угрожал отправить его катится в центр транспортного отсека носителя. Было облегчением, когда кто-то, в конце концов, прикрепил трос к его упряжи и затянул, плотно прижимая его к металлу корпуса.
«Как долго мы будем находиться здесь?» — спросила Гравити.
«Зависит от того, куда мы направляемся. В любом случае, почему вас троих так хотели подобрать? Нам приказали сбросить остальную часть нашей команды и как можно быстрее добраться до вас.» Голос Ламелара Флоу звучал задумчиво. «Я никогда не думал, что увижу эти двери стойл открытыми во время полёта. Полагаю, это объясняет, почему Мастера обучали нас внедрению в высокоскоростные воздушные потоки.» Его тон повеселел. «Эй, это выглядело действительно классно, надеюсь, что когда нибудь мне тоже выпадет шанс попробовать!»
Фьюжен вздохнула, почти автоматический восторг жеребца от необычных для пони видов полёта раздражал её. С наигранным любопытством она задала неизбежный вопрос. «Как быстро вы летели?»
«Ну, в этот раз всего лишь на сверхзвуке. Хитрость заключается в том, чтобы как можно сильнее сжаться и удерживать себя в таком положении магией, а также сопротивляться инстинктивному порыву расправить крылья пока не замедлишься прррямо до безопасной скорости, иначе их попросту оторвёт!»
Фьюжен поморщилась, от его слишком уж весёлого тона.
«Теперь, хватит уклоняться от вопроса. Почему Мастера отправили нас, чтобы подобрать вас?»
«А ты не знаешь?»
«Нет, они говорят нам не больше, чем нужно. Нам сказали только то, что будет проведено боевое десантирование и мы должны быть готовы.»
Фьюжен фыркнула и расслабилась в захвате надувных ограничителей. По крайней мере, прекратились всплески ускорения. «Я… субъект исследования ИИАФ, как-то связанного с изучением фундаментальных принципов работы магии. Они тоже многого не говорят мне. Всё что я знаю, это то, что меня помещают в один из синхротронов и начинают наращивают мощность.» Кобыла остановилась, задумавшись, как много она может сказать этому незнакомцу. «Я делала один из стандартных таумических тестов на силу, и Энимал решил, что я потеряла контроль над своей магией. Ответная реакция, скорее всего, активировала датчики предупреждения об атаке или что-то подобное.»
«… и тут появляемся мы.» Ламелар помолчал секунду. «Аномальная физика, да? Ты должна гордиться, зная, что вы делаете столь важную работу,» — с лёгким благоговением сказал он. «Я горжусь тем, что я делаю, но… Ничего себе, вы расширяете границы науки!» Ещё одна пауза. «А что насчёт твоей сестры и ветеринара?»
«Я полагаю, просто потому, что они были там со мной.»
«Скажи-ка, ты говорила, что потеряла контроль, это по настоящему скверно. Я видел такое однажды, в процессе обучения. Они интенсивно тренируют нас, ты знаешь… имею в виду другие Ульи же не собираются давать нам перерыв, не так ли? Как ты… ну ты знаешь?»
Избежала становления украшением ландшафта или целью полевой эвтаназии? Молча закончила Фьюжен. «Моя сестра, она отклонила палочку милосердия Энимала, затем разрушила используемое мной заклинание. Это вернуло меня в чувство.»
«Очень быстрое мышление.» Жеребец поднял свой голос. «Отличная работа, синяя, надеюсь, что когда придёт моё время, кто-то как ты будет прикрывать мою спину.»
«Меня зовут Гравити и спасибо,» — пришёл приглушённый ответ.
Хотя самолёт на обратном пути и не превышал скорости звука, полёт должен был закончиться куда быстрее, чем тот, который Фьюжен провела на задней части грузовой платформы. Однако он длился века. На полпути Ламелару и Карбон необходимо было провести текущий ремонт одного из больших вентиляторов крыла, к счастью, у них имелось достаточно запасных частей, чтобы им не пришлось пробовать выполнить эту откровенно невероятную задачу на нём во время вращения. Фьюжен с растущим трепетом прислушивалась к напряжённой работе пони техобслуживания, когда они заполнили свои стойла светом от рогов, лишь смутно различимым через обивку. Выполнение столь тонкой манипуляции на расстоянии, в то время как ты закрыт в небольшом металлическом ящике и при отсутствии прямой видимости, было чем-то за пределами её опыта, это, очевидно, требовало много сил и концентрации. Фьюжен молчала, опасаясь отвлечь их и, возможно, вызвать что-то гораздо худшее, чем просто отказ двигателя.
Это был длительный процесс, и, пока Фьюжен ожидала его завершения, все эти маленькие ржания и вздохи пробудили тёмные мысли, возвращая то, что стрессу от взлёта и её последующему паническому беспокойству о едва не задохнувшейся Гравити удалось подавить. С каждой мышцей, жёстко удерживаемой ограничителями и глазами, видящими лишь слабое расплывчатое свечение, разум стал играть с ней. Жаждущий ощущений мозг взял эти звуки и, сливая их вместе с каждой лёгкой вибрацией и движением летательного аппарата, превратил в рывки и дрожь маленького, плотно прижатого к ней тела. Вернувшиеся воспоминания захлестнули кобылу, и вскоре, она была абсолютно уверена, что в углу зрения её расширившихся в темноте глаз, просто за пределом видимости, что-то зелёное и змееподобное тянулось к ней.
Неспособность даже чуть-чуть пошевелиться ухудшила ситуацию, дыхание кобылы участилось, превращаясь в короткие мелкие вдохи, а паника всё росла, её разум выбрал единственный доступный путь. Магия Фьюжен расцвела в быстро растущей волне отчаянного телекинетического удара в попытке избавиться от этого ужаса на её мехе. Внезапно полузабытое кольцо металла вокруг горла словно раскалилось добела, пронзительная вспышка агонии разрушила каждую мысль в её голове. С болью вернулось здравомыслие, а с ним пришло истинное понимание всей её ситуации. Застрявшая в металлической коробке, летящая Создатель знает куда, бессильная что-либо сделать, чтобы спасти себя и свою сестру, если что-то пойдёт не так.
Смогу ли я даже летать в этом ошейнике? — думала Фьюжен, внезапное кошмарное видение промелькнуло перед её взором: неудачный ремонт приводит к катастрофическим последствиям и самолёт разваливается в воздухе, всеми позабытые пони в ошейниках свободно падают, в то время, как высоко-высоко над их головами расцветают парашюты и парят крылатые фигуры. Я не хочу больше быть беспомощной. С гложущим чувством вины, Фьюжен приняла решение.
Под прикрытием усилий Ламелара и Карбон кобыла исследовала подавляющий магию ошейник единственным доступным ей путём — провоцируя его. Несмотря на поверхностное сходство с эффектом таумического подавителя, его воздействие несколько отличалось. Он заблокировал большую часть её силы, но, как ей удалось обнаружить, небольшая часть всё еще оставалась. С достаточной концентрацией она могла бы использовать магию, но здесь проявляла себя другая функция ошейника. Он был чувствителен к попыткам применить заклинания и шокировал своего носителя, пока тот не бросит свою затею. Даже небольшое усилие вызывало удар током, хоть и не очень болезненный, но достаточный для разрушения концентрации не ожидавшего этого пони.
Пот тёк по её бокам, мышцы болели, покалывая от повторяющихся ударов током, но Фьюжен продолжала тестировать границы времени отклика ошейника на применение магической силы. Фактически, не было никаких приказов, запрещающих использовать магию, хотя тот факт, что ошейник наказывал её, явно подразумевал это. Как ни странно, она даже приветствовала эти удары, они заменяли более интимную боль, которую она должна была получать от Создателя за столь сильное отклонение от правильного пути. Когда последний 'эксперимент' закончился, оставляя её ловить воздух широко раскрытым от боли ртом и отчаянно пытаться сохранять дыхание бесшумным, она получила свой ответ. При желании и готовности принять последующую за этим боль, она думала, что смогла бы выплеснуть свою магию достаточно быстро и разрушить ошейник прежде, чем он ошеломит её. Но она должна действительно очень захотеть этого, так как необходимая мощность почти в десять раз превышает ту, что она использовала для создания образа Гравити, а подавляющий ответ ошейника, казалось бы, рос экспоненциально.
Спустя почти десять килосекунд по оценке Фьюжен, когда измученная событиями дня кобыла только начинала проваливаться в сон, убаюканная постоянной вибрацией и приносящим спокойствие и тепло запахом других пони, их транспорт приземлился с глухим ударом, от которого, даже несмотря на ограничители, заскрежетали зубы. Надувшаяся обивка сжалась с внезапным, громким шипением, и она вновь оказалась на своих копытах, не растянувшись на полу лишь благодаря столь скромным размерам стойла. Позади них со скрипом открылся люк, впуская холодный ночной воздух и запах перегревшейся керамики.
«Пони, на выход.» Голос был нормальным рыком Мастера, но не один из тех, что были знакомы Фьюжен.
Неловко спустившись по трапу, пони выстроились под треугольным крылом самолёта. Всё ещё вращающиеся подъёмные вентиляторы развивали их гривы. Все пятеро низко поклонились фигуре, стоящей перед ними — мужчине Мастеру, всё ещё одетому в броню, но снявшему свой шлем, который определённо смотрел на них с отвращением. «Пони Карбон Карбон и Пони Ламелар Флоу, свободны,» — рявкнул он. Пара пони резко кивнули и рысью направились к одному из низких зданий, окружавших плоскую бетонную посадочную площадку. Фьюжен смотрела вниз, пока они не ушли и громкий цокот копыт не затих в ночи. Неосознанно, она шагнула к своей сестре для поддержки. Гравити молчала, опустив голову и глядя на землю.
Снова окинув их полным отвращения взором, Мастер развернулся и побежал, передвигаясь большими прыжками, прокричав: «Пони за мной,» — через плечо.
Все трое пустились лёгкой рысью вслед за Мастером, сохраняя почтительную дистанцию. За ними последовали пара других Мастеров в шлемах и с оружием на изготовку. Вокруг них военная база растягивалась до горизонта, центральное плато ярко освещённого бетона окружали холмы зданий основных геометрических форм. Область, через которую бежала группа, кипела активностью и движением летающих и наземных машин. Два типа встречались наиболее часто: большие треугольники как 'Отмщение' и меньшие линзовидные объекты основную часть которых занимало единственное орудие в середине.
Большинство казалось были очень манёвренными и способными прыгнуть прямо в ночное небо без всякого предупреждения, случайный рёв и вой движущихся воздушных кораблей всё больше и больше нервировал пони, пока они пересекали посадочное поле. Наконец, покинув обширное открытое пространство через ряды полу-утопленных в грунт цилиндров с огромными дверьми, они пришли к другой посадочной площадке, наполовину скрытой между высоким зданием с необычным скошенным набором окон вверху и ещё одним бункером. Здесь было меньшее, более обычное воздушное судно, плавающее на расстоянии нескольких копыт над землёй на левитационных кристаллах. Фьюжен с трепетом смотрела на него. Глянцево-чёрный грузовой транспорт без окон в задней части и стилизованным глазом с вертикальным зрачком, символом Службы Безопасности Улья с каждой стороны.
Два Мастера вышли из отсека управления, оба хорошо ухоженные, с элегантными но слегка выпуклыми жилетами. Одна из них, стройная женщина с пятнистым мехом, шагнула вперёд и подняла одну лапу. Фьюжен почувствовала как её уши поникли несмотря на все усилия, чтобы остановить их — перед ней стояла Агент Салрат.
«Салрат знала, что она встретит Капитана ещё раз. Ему благодарны за службу, но СБУ ответственна за слуг сейчас.»
«Капитан не одобряет политиков, вмешивающихся в военные операции,» — ответил Мастер без шлема, каким-то образом ему удалось придать больше гнева своему тону, чем он использовал на пони. «Имеет ли СБУ приказ на перемещение в этот раз?»
Второй мастер из службы безопасности, мужчина с таким же стройным телосложением, закатил глаза, в то время как Салрат широко улыбнулась Капитану. «К сожалению, в настоящее время, эта операция засекречена в соответствии с общим порядком девяносто девять семьдесят, не должно быть никаких письменных или электронных записей этой передачи, Капитан понимает?»
Капитан посмотрел на дисплей на предплечье, затем скривил лицо, словно съел что-то гнилое. Он встал рядом с Энималом и сделал что-то, что заставило все ошейники и кольца на рогах ослабить свою хватку. «О, Капитан хорошо всё понимает,» — сказал он, сердитым движением срывая воротники с достаточной силой, чтобы заставить пони пошатнуться. Он повернулся к безымянным бронированным фигурам, махнул им, указывая следовать за ним, и начал уходить. «Официально, нас даже не было здесь.»
Агент Салрат что-то сделала с устройством на левом предплечье, от чего неожиданно толстая задняя дверь корабля бесшумно открылась, затем указала пони на грузовой отсек. Фьюжен вошла первой, слегка расправив крылья для баланса, она быстро прошла в переднюю часть отсека прежде, чем повернулась к двум другим. «Ну, давай же,» — одними губами прошептала она Гравити, видя колебания кобылы. Конечно, им ещё не дали приказ, но он последует, и это всегда хорошая идея быть проактивным, Мастерам нравилось, когда пони предвидели их пожелания.
Это была вся необходимая Гравити поддержка, она быстро запрыгнула в грузовик, развернулась и, попятившись, встала рядом со своей сестрой. Фьюжен подалась ближе, внезапно чувствуя себя очень усталой. Она прижалась к другой кобыле бок к боку, частично, чтобы успокоить Гравити, частично для собственного комфорта, не обращая внимания на чувствительные электрические ожоги под мехом на её горле. Энимал Сканер взобрался более чинно и, взглянув на пару кобыл, занявших переднюю часть грузового отсека, повернулся боком, заполняя другой конец. Двери с шипением закрылись, оставляя их в полной темноте, до тех пор пока все три пони не вызвали слабые огоньки на кончиках своих рогов.
Фьюжен крутила головой, осматриваясь внутри грузовика. Первое, что поймал её взгляд, был узор — гексагональный массив, выполненный из серебряной проволоки и покрывавший каждую ширину копыта в отсеке: стены, потолок, пол и даже двери, по крайней мере те их части, что были видны Фьюжен из-за фигуры Энимала. Она подняла копыто, задумчиво проводя им по полу, затем начала передавать всё больше энергии в свой рог, чтобы изучить узор более детально. Шокирующая вспышка белого света вспыхнула у неё в голове, словно она светила по тёмной комнате ярким фонарём и внезапно встретила зеркало. Вздрогнув, она прервала сканирование, опуская голову вниз, чтобы потереть о переднюю ногу и облегчить боль.
Приподняв голову, она с недоумением смотрела то на Гравити, то на Энимала. «Зачем этот грузовик экранирован? Мы бы даже не стали пытаться вырваться,» — жалобно сказала она.
Энимал Сканер вздохнул и постучал по стене одним копытом. «Это не для нас, все машины СБУ похожи на эту. Позволяет перемещать всё, что хочешь без риска обнаружения, как я полагаю.»
Фьюжен слегка повернулась и нерешительно посмотрела на жеребца. «Мне жаль за то, что я сказала раньше, было несправедливо обвинять тебя,» — прошептала она. Столкнувшись с насилием, угрозами и едва не потеряв сестру, злость кобылы на едва не убившего её Энимала давно рассеялась. Её заменило что-то другое, та-же незнакомая эмоция, которую она чувствовала раньше, но в этот раз Фьюжен смогла идентифицировать её. Рот кобылы распахнулся от шока, когда она наконец поняла, что это был гнев, но гнев чуждый из-за его невозможной цели… Мастеров. Видя слегка ошеломлённое выражение Энимала она откашлялась .«Сожалею.»
«Серьёзно? После всего произошедшего сегодня это всё ещё у тебя на уме?» — поражённо сказал он, затем покачал головой. «Ты была под большим стрессом в то время, нет необходимости извиняться.» Он слабо улыбнулся. «Я так-же как и ты рад, что твоя сестра была с нами. Когда я подам свой рапорт, я буду рекомендовать внести изменения в протокол. Если есть хоть малейший шанс остановить таумический выброс без жезла милосердия то, я думаю, это стоит небольшого риска.»
Фьюжен кивнула ему, вес на её плечах стал чуть легче. Под копытами пол слегка наклонился, появилось ощущение движение и поворота, но вместо того, чтобы подниматься вверх, они, казалось, спускались по уклону вниз.
«Туннели… тот бункер справа, должно быть, был входом в какую-то транспортную систему. Мы пролетели довольно много, я думаю мы далеко за пределами обычной сети транспортных тоннелей Улья,» — озвучила Гравити их общую мысль. Было сложно скрыть такие вещи от созданий, сведущих в полёте и ориентации в трёх измерениях. «Есть что-то подобное на моей пусковой площадке… довольно обычное здание с большим количеством трафика. Я всегда думала, что это подземный склад, но, полагаю, это могла быть одна из станций системы туннелей.»
Фьюжен дёрнула крыльями, пожимая плечами. «Мне добавить нечего. Я почти всё время была в Институте Аномальной Физики. Очевидно, он весь под землей, но я всегда входила только через технический туннель к поверхности. До этих последних нескольких дней я даже никогда не ездила на транспорте.» Она взглянула на красного жеребца. «Как насчёт тебя, Энимал? Что нибудь знаешь об этом?»
«Это не секрет, во всяком случае, не совсем. Моя медицинская подготовка включала тренировку в ликвидации последствий различных аварий… ну, ты знаешь: спасение, поиск в завалах, помощь раненым. В основном в Улье, но иногда с нами проводили занятия в огромных, кажущихся бесконечными туннелях. Держу пари, они простираются до самого периметра защитных станций.»
В конце концов, пони почувствовали замедление грузовика, затем, после долгого простоя, большие задние двери резко открылись, впуская ослепительный свет и запах знакомых Мастеров.
«Пони, на выход,» — сказала Академик Ванка своим обычным, нетерпеливым тоном.
Склонив головы и сощурив глаза от яркого света три пони молча выстроились позади грузовика. После килосекунд темноты, свет, который на самом деле был не ярче обычного коридорного освещения, мешал понять, где они находятся, но Фьюжен удалось рассмотреть несколько крупных пандусов и части неповоротливых грузоподъёмных машин. Над всем этим красовалась надпись: 'ИИАФ Двенадцатый Шлюз' — она вернулась назад в Институт. Несмотря на то, что это место пробуждало лишь болезненные воспоминания, белая кобыла почувствовала невероятное облегчение, что не оказалась в каком-то безымянном объекте службы безопасности на сомнительной милости Салрат. Она вздрогнула от этой мысли. Где сейчас Рандом и её класс?
Ванка расхаживала вокруг Фьюжен, нетерпеливо махая когтями Корну, пока Студент не достал небольшой прибор и не передал ей. Белая кобыла почувствовала зуд, после того, как сканер был помещён над её рогом, затем слегка пошатнулась, когда Мастер грубо схватила и расправила её крыло, осматривая его передний край. Видимо удовлетворённая, Академик расслабила хватку и позволила Фьюжен сложить крыло.
Отпуская пару агентов службы безопасности взмахом лапы, она повернулась к Корну. «Медицинская изоляция для субъекта.» Коготь указал на Фьюжен. «Эту и этого.» Коготь сдвинулся на Гравити, а затем на Энимала. «Отправить в виварий на уровне пять. Освободи одну из субъединиц.»
Корн бросил взволнованный взгляд в сторону Фьюжен и открыл рот, но заколебался, затем, очевидно, всё же решил высказать то, что собирался. «Академик, Корн не уверен, что...» — начал он, остановившись, когда увидел выражение на лице Ванки. «Да, Академик,» — сказал он, отводя взор. Вздохнув, он махнул лапой трём пони, а затем подошёл к двери в задней части грузового шлюза. Пони последовали за ним, цокот их копыт эхом отразился от голых бетонных стен.
«Почему Служба Безопасности всё ещё здесь?» Резкий голос явно принадлежал Ванке.
«Служба Безопасности Улья решила, что работа Ванки требует физического присутствия,» — спокойно ответила Агент Салрат.
Фьюжен слегка повернула голову, чтобы краем глаза посмотреть на трёх Мастеров, одновременно поворачивая ухо назад, чтобы уловить ответ Ванки, затем поморщилась, когда Мастер практически закричала на Агентов.
«Это неприемлемо, Ванка не потерпит такого вмешательства!»
«Службе Безопасности жаль, но Академик не имеет выбора в этом вопросе.»
Фьюжен явно слышала, как Ванка скрипнула зубами. Она резко вскинула лапы и с отвращением зашагала прочь. «Отлично. Не стойте на пути и не вините Ванку, если получите дозу облучения,» — сказала она через плечо. Агенты обменялись слегка взволнованными взглядами, затем быстро направились вслед за ней. Последнее что увидела Фьюжен, прежде чем прошла вместе с остальными через грузовой шлюз, было подлётом ещё одного грузовика службы безопасности, из которого выгрузились ещё больше агентов и один пони.
Пройдя три длинных коридора и проехав на лифте, они прибыли к небольшой медицинской секции. Здесь, расположившись по сторонам короткого коридора, было несколько дверей. Корн сделал что-то с управляющей панелью на стене, и одна из толстых, тяжёлых дверей с маленькими окошками для наблюдения задвинулась в комнату и на роликах отъехала вбок.
«Пони Фьюжен Пульс войдёт в комнату.» Корн указал в сторону двери. «Отдыхай.»
Чувствуя лёгкое онемение, Фьюжен медленно пошла вперёд, не желая отделяться от своей сестры и лишаться подсознательного комфорта от нахождения рядом с другими представителями своего вида. Я не должна делать это, — подумала она, реализация ударила её словно молния. Кобыла немного замедлилась, достигнув входа. Но что ещё я могу сделать? Шагнув в ярко освещённую комнату, она развернулась к своей сестре, когда дверь начала закрываться. Видя обеспокоенное выражение на лице синей кобылы, Фьюжен улыбнулась и подмигнула ей, прямо перед тем, как зазор исчез, и дверь окончательно запечаталась. Теперь, когда она осталась вне поля зрения остальных, чувства уязвимости и одиночества ударили во всю силу, и она тяжело опустилась на пол, улыбка исчезла, словно кто-то выключил свет.
Снова повернувшись, она стала ходить по камере: четыре шага, поворот, четыре шага. Комната была пустой за исключением раздатчика воды/пищи, встроенного в стену рядом с дверью, платформу из похожего на пену материала вдоль одной из стен и утилизатором отходов на противоположной стороне. Мелкий узор из проводов покрывал каждую поверхность: стены, пол и даже саму платформу из пены. Датчики, — тупо подумала Фьюжен. Крошечная вспышка магии подтвердила догадку — маленькая комната скрывала достаточно оборудования, чтобы мониторить её каждый физиологический параметр. Выключатель света отсутствовал, и не было никаких признаков маленького окошка на этой стороне двери.
Четыре шага, поворот, четыре шага. Фьюжен остановилась, чтобы взглянуть на полусферу камеры в центре потолка, тёмный глаз проследил за ней, когда она опустила голову и вновь начала ходить. Четыре шага, поворот, четыре шага. Я должна остановиться, мне было приказано отдыхать. Четыре шага, поворот, четыре шага. С усилием воли Фьюжен остановилась и шагнула на пену, скрестила ноги под животом и легла вниз. Глубоко вздохнув, она разместила голову на твёрдой поверхности и закрыла глаза.
Даже если ей хотелось спать, было слишком ярко для этого. Изменчивое беспокойство и кружащийся ум всё никак не давали ей успокоится. Повернувшись на бок, она подняла вверх крыло, укутывая голову тёплой, пернатой темнотой. Фьюжен пыталась проанализировать своё собственное психическое состояние, разбирая каждое событие последних нескольких дней, чтобы понять, что же изменилось. Она думала о вещах, совершала поступки, которые ни один из пони, о которых она когда-либо слышала, никогда не делал.
Даже рассматривать действие против воли Мастера должно было быть в буквальном смысле немыслимо. Фьюжен совершенно ясно помнила все эти маленькие бунты в прошлом, сразу после её Благословения, когда она только начала курс продвинутой подготовки под руководством Мастеров. Крошечные вещи, незначительные колебания при выполнении приказа, невысказанные желания сделать что-то, что она хотела делать, и так далее. За 'Плохими мыслями', как называли их учителя, всегда быстро следовал импульс физического дискомфорта, головная или грудная боль, онемение мышц, маленькое сообщение от Создателя, говорящее ей, что она сделала что-то неправильно. Это работало и в обратных ситуациях, вспышки чистой радости наполняли её, когда она выполняла что-то наилучшим образом. Так и продолжалось, удовольствие и боль, кнут и пряник. В последовавшие мегасекунды, когда её взаимодействие с Мастерами увеличилось, поведение и даже сами её мысли стали соответствовать тому, что она знала было правильным.
Как и любой другой пони она всегда гордилась своей работой, всегда была счастлива помочь Мастерам. Она быстро обучалась и почти никогда не чувствовала боль, приносимую плохими мыслями. Она была вне себя от радости, когда была выбрана для помощи в работе Академика — это было чем-то уникальным! Но теперь… что-то отняло уверенность, что Мастера всегда были правы, и вместе с ней ушла боль и радость. Как ей без боли знать, что думать?
Прошли килосекунды, но они не принесли облегчения. Под крылом Фьюжен подушка стала мокрой от постоянного потока слёз, её ум блуждал по всё более и более тёмным путям. Она была напугана. Ох, конечно были времена, когда она испытывала лёгкий страх, но её всегда поддерживала скала доверия и уверенности, что Мастера знали, что делают. Теперь эта уверенность исчезла, сменившись страхом. Страхом за себя, страхом за свою сестру.
Пара вещей занимали её ум в тот момент. Первой было полное название места, куда Корн отвёл двух других пони — Корпус Подопытных Животных. Второй был красный жеребец, которого она едва знала, Энимал Сканер.
Животное.
Фьюжен никогда не задумывалась об этом раньше, всегда просто считая это другим словом для 'пони', но это было не так. Животное также обозначает птицу, рыбу или корову. Мастера едят животных. Не пони, по крайней мере она никогда не слышала об этом, но к ним относились так-же. Относились достаточно хорошо потому, что хотели от них чего-то, но в конечном счёте лишь для одноразового использования. Названия мест, само имя и должность пони медика, кричали о позиции Мастеров в отношении рода пони.
Все кошмары последних дней сложились у неё в голове: эксперимент, едва не закончившийся её гибелью, жестокое избиение подруги военными Улья, применение микроволнового оружия против жеребят. Тех же жеребят, подвергнутых теперь явному для неё ужасу Благословения и мимоходом осуждённых на допрос и эвтаназию Службой Безопасности Улья. Благословение… ей всегда говорили, что наказание исходит прямо от Создателя, боль за неспособность соответствующе помочь его материальным детям, Мастерам. Теперь свободная от заклинания, изменяющего её поведение и оставленная в одиночестве, без какого-либо занятия кроме беспокойства и размышления, учёный в Фьюжен вышел на передний план, достигая выводов, которые были столь же очевидны, как и болезненны.
То, что родители сказали ей — была ложь. Благословение сидело в голове каждого пони, словно личинка в яблоке, питаясь магией носителя и выдавая награды и наказания в соответствии с набором произвольных параметров. Создатель, если он и существовал, не имел никакого отношения к этому.
Она исследовала не только последние несколько дней, но и все свои воспоминания в новом свете этого откровения, ум блуждал по всё более и более узкому кругу, когда она наконец уснула истощённым сном.
Я не хочу больше быть беспомощной.