Огненные крылья
19. Осенняя колыбельная
О том, что осень — она как вечер, есть в ней что-то этакое, наводящее на размышления.
Разноцветная гомонящая толпа жеребят обступила Кризалис, воспитательница подняла фотоаппарат, щёлкнул затвор… Толпа рассыпалась, но кто-то ткнулся в ногу королевы.
— Мисс Кризалис! А можно мне ваш автограф, пожалуйста?
Что-то внутри неё хлопнуло и разлетелось на мелкие искры. Этот жеребёнок с совершенно искренним восхищением смотрел на неё, на чудовище, по вине которого его народу было нанесено столько горя. Она выдохнула и… Улыбнулась. Конечно, если демонстрацию острых как штыки клыков можно было назвать улыбкой.
— Конечно… малыш.
Над сувенирной открыткой сгустилось зелёное облачко и, рассеявшись с тихим хлопком, оставило отпечаток в виде эмблемы Роя. Её эмблемы. Жеребёнок взвизгнул от восторга.
— Спасибо, мисс Кризалис! Вы — офигительная!!!
Ещё год назад она и подумать не могла, что она будет обожаема детьми со всей Эквестрии, что её подданные будут работать в три смены, изображая чудовищ и купаясь при этом в любви и популярности. И вот сейчас — у неё взяли автограф. Впервые с момента основания «Парка ужасов». Наверное, ей следует привыкать к мысли, что жеребята, да и взрослые жители Эквестрии, перестали видеть в ней угрозу, и начать наслаждаться новой жизнью, которую ей дал…
— Вижу, дела идут на лад, Ваше величество?
Она вздрогнула, узнав голос. При их предыдущей встрече он не был столь дружелюбным. Королева медленно, стараясь не выдать волнения, от которого подкашивались ноги, обернулась.
— Приветствую вас, специалист Огнекрыл. Вы к нам с инспекцией?
— О, нет, что вы. Был поблизости, решил заглянуть, проведать знакомых.
Он улыбался ей. Это какая-то ловушка? Вроде бы нет — в позе, интонациях да и выражении мордочки не было признаков скрытой угрозы…
— Видел, как вы подписали открытку. У меня автографов на улицах не просят.
— Завидуете? — она не смогла сдержать торжествующей улыбки.
— Есть немного.
— Знаете что, Огнекрыл? Я должна вам кое-что сказать. Я… Я благодарна вам. Всё то, что вы сейчас здесь видите, — она сделала широкий жест копытом, охватывая территорию парка, — это не только моя заслуга. Я навела справки. Вы были одним из авторов идеи создания этого парка, как способа примирить Эквестрию и Рой. Способа обеспечить меня и моих подданных тем, в чём мы нуждаемся. Вы могли нас уничтожить, вы имели на это все основания, но не сделали этого. Это был… потрясающий поступок, который я никогда не забуду. Но одно я так и не смогла понять — почему? Почему вы, имея возможность, не стали нас уничтожать? Ведь никто бы не осудил вас, если бы тогда, в Пустошах, вы просто похоронили меня и мой народ под обломками?
— Может быть, потому, что вы чем-то похожи на нас? Живые, мыслящие, и нуждающиеся в эмоциях. Как и мы.
Кризалис задумчиво посмотрела на него.
— Да, пожалуй. Наши виды действительно ближе, чем я думала.
Подошедший довольно крупный подменыш зачирикал что-то на своём родном языке, то и дело косясь в сторону Огнекрыла. Кризалис сначала слушала серьёзно, затем бросила короткий взгляд на приподнявшего бровь гостя и улыбнулась. Затем она зачирикала сородичу в ответ. Причём в издаваемых ею звуках безо всякого перевода слышалась… нежность?
Повернувшись к Огнекрылу, она пояснила.
— Как дети малые, честное слово. Вы ведь помните того офицера, который командовал гарнизоном Улья?
— Простите, Королева, но я, к сожалению, почти не различаю ваших подданных, ещё не научился узнавать по приметам.
— Ну как же? Вот смотрите, у него рог с двумя засечками и слегка изогнут вперёд, а на гребне, где у вас грива, первый шип с крючком налево. Это Крилл, последний из офицеров Роя довоенной поры.
Приметы совпадали. Гость парка улыбнулся.
— Действительно, довольно просто. А что он сказал? Мне показалось, что он чем-то обеспокоен.
— О, да. Он вас узнал и поинтересовался, в чём нас обвиняют на этот раз. А я объяснила, что вы просто зашли к нам в гости. Вряд ли он поверил на сто процентов, но, по крайней мере, теперь он нервничает меньше. Видите, ушки торчком, а гребень опустил? И хвост висит расслабленно?
Она заметила, что гость слушает её с неподдельным интересом. Не часто встретишь представителя иного вида, который готов слушать лекции из бескорыстной любознательности. А Огнекрыл, словно прочитав её мысли, поинтересовался.
— А другие эмоции? Страх, спокойствие — я понял. Злость — видел лично, к сожалению. Но вы ведь явно способны испытывать массу других. Например, вот только что вы с ним разговаривали с нежностью.
— Ого! Как вы догадались?
— Скорее по интонации и мимике. Вы и вправду любите своих подданных, да?
— Конечно, — улыбнулась она совершенно искренне, — ведь они не просто мои подданные. Они мои дети, в буквальном смысле слова. Такова специфика нашего вида.
— Да, я тоже наводил кое-какие справки. Кстати, об эмоциях и жестах. Вам не приходило в голову, что могут найтись такие, кто хотел бы изучить ваш язык, вашу культуру да и вообще — вас?
Крилл, всё ещё стоявший рядом, снова напрягся.
— Вы ведь изучили нас, — продолжал гость, — и вроде ничего страшного не произошло, если не считать пары инцидентов, которые наша сторона считает исчерпанными. Так может, народам, населяющим Эквестрию, пора познакомиться поближе?
Крилл прочирикал что-то с сомнением в голосе.
— Крилл, малыш, он прав. Мы теперь и вправду часть Эквестрии, часть народа. И если мы хотим занять в нём полноценное место — нам следует сократить дистанцию.
И, обращаясь уже к Огнекрылу, добавила.
— Думаю, я смогу их убедить. Я, конечно, могла бы приказать, но мне бы хотелось искренности в отношениях между нашими народами. Такой же, какой была искренность того жеребёнка, который сегодня попросил у меня автограф.
Он улыбнулся ей.
— Надеюсь, всё будет именно так, Ваше величество.
— Для вас — просто Кризалис, — улыбнулась она в ответ.
— Хорошо... Кризалис. Мне пора, но, надеюсь, мы ещё не раз увидимся. Так что — до встречи!
— До встречи, Огнекрыл. Буду рада видеть снова.
Оказавшись дома, он вернулся к постройке Вертокрыла, того самого грузового конвертоплана. Он как раз закончил сборку правой мотогондолы, когда в люк подъёмника постучали.
С недавних пор визиты Дэш в Дом-авианосец участились. Она заглядывала, вроде бы, без особого повода, делилась сплетнями и просто болтала о разном. Вот и сейчас она с горящими глазами готовилась рассказать очередную историю «из жизни Вондерболтов». Впрочем, на этот раз герои истории были ему знакомы.
— Ты же помнишь Айспика?
— Конечно. Дельный парень.
— Так вот, представляешь что сегодня было? Сюрпрайз собралась подавать заявление на увольнение по собственному, а Вэйв Чилл такой берёт её заявление и язвительно, ну, как он умеет, интересуется, мол «что, стареешь, крылья уже не те, слабо тебе с нами летать»? А Айспик как раз в это время в академии был — уж не знаю, как его туда занесло. И уж тем более я не знаю, откуда он в курсе, ну, про жениха её. Так вот, Айспик такой подходит к Вэйву и заявляет, что требует извинений перед одним из лучших воздушных бойцов и героем боёв за Кэнтерлот. И тут на Вэйва что-то накатило — уж не знаю, выпендриться он захотел, или просто похулиганить, но он возьми, да и ляпни: «Надо же, Ай Спик и вправду говорить умеет!». Еле разняли. Айспик всё вырывался и орал, мол «так его ещё никто не обзывал25». В итоге Вэйв в госпитале с переломом обоих крыльев и сотрясением мозга, а Айспик на гауптвахте.
— Надо бы навестить, за даму всё-таки вступился.
— Вставай в очередь. Сюрпрайз уже там, сейчас показания даёт, что его спровоцировали. Да и те, кто это видел, это подтверждают. Вэйв сам дурак, мы-то в курсе, что это была безобидная подколка, он просто не хотел такую летунью терять, а вот за пределами Вондерболтов об этом мало кто знает. Объяснил бы по нормальному, и обошлось бы. Ничего, крылья заживут, а мозгов, глядишь, и прибавится. В общем, в итоге Сюрпрайз осталась в подразделении — после такого поступка увольняться ей было бы совсем не с крыла. И знаешь, что думаю?
— Ну?
— Мне кажется, между ними что-то будет. Когда его уводили, она его таким взглядом провожала...
— Каким?
— Ну, неравнодушным, в общем. Короче, чую, скоро слухи поползут.
— Так это и к лучшему. Сколько там прошло, как Скайдайвер погиб? Год? Пора бы уже отойти.
— На могилу она постоянно ходит.
— Так память жизни не помеха. Ладно, давай-ка лучше о приятном. Ужинать будешь?
— Крутяк! Буду!
Дойдя до десерта, удобно расположившись на подушках, она вспомнила один давний эпизод, периодически всплывавший в памяти и требовавший ответа.
— А ты помнишь, как мы впервые встретились?
— Конечно, — он предпочёл не упоминать, что прекрасно помнит, как она его тогда осмеяла.
— Ты тогда сказал Твайлайт, что ты — человек. А как ты выглядел? Ну, то есть, Твайлайт объясняла, как выглядят люди, но это что-то невероятное. И эти, как их, «руки» — ими что, и вправду можно было хватать предметы?
Он молча подхватил телекинезом блокнот и карандаш. После чего схематически, как умел, набросал строение человеческой руки. Затем подумал, и набросал человеческое тело целиком. Посмотрел на результат, недовольно поморщился, отложил письменные принадлежности и отправился в секцию истории. Вернулся он с картинкой в рамке.
— Вот, совсем забыл, что у меня есть это. Нашёл в старых архивах, распечатал, в общем, смотри сама.
Дэш взяла рамку в копыта, вгляделась в рисунок…
— Погоди-ка... Это что — Сансет?!
На рисунке на фоне какой-то коробчатой конструкции, водружённой на большие колёса, стояло двуногое существо в пятнистой форме, плаще и каске, в одной руке державшее нечто, похожее на сучковатую дубинку, а другой — прижимавший к груди существо, расцветка которого не оставляла двойного толкования.
— Может, объяснишь?
— Этот рисунок сделала женщина, которая, как у нас считали, придумала ваш мир. На рисунке я, в том виде, в каком она меня запомнила. Штуковина с колёсами на заднем фоне — это бронированная машина, типа как «Тирек», мы на таких на задания выезжали. В правой руке у меня автомат — это такое оружие, стреляет маленькими кусочками металла, очень быстро. А в левой руке... В левой руке — на самом деле её дочь, но нарисовала она её в виде своей школьной подруги.
— Её подругой. В вашем мире. Была. Пони?
— Ну, не совсем. Скажем так, она знала, что её вполне по-человечески выглядящая одноклассница внутри не совсем человек.
— Но почему она нарисовала дочь именно так?
— Она назвала дочь в честь школьной подруги, Санни. И так вышло, что я пересёкся с этой девушкой не в самой простой для неё ситуации.
— Всё равно невероятно, — она снова взяла картину в копыта и вгляделась в рисунок, — но рисовка, конечно, от портретной далека.
— Это так называемая каноничная рисовка, именно так вы выглядите в том сериале, о котором я упоминал. Конечно, до точного портретного сходства далеко — у нас ведь не видели вас непосредственно. Я так понимаю, что рисовали вас с пересказа описания, плюс упростили стиль. Всё-таки это был детский мультфильм, а дети легко дорисуют в воображении недостающие на упрощенном изображении детали.
Она продолжала рассматривать рисунок, словно не слыша его.
— И твои сородичи испытывали симпатию вот к таким вот... существам?
— Симпатия возникает не к внешности, Дэши. Нравится обычно характер, манера общаться, сильные и слабые стороны индивидуальности. И не имеет особого значения, как носитель этой индивидуальности выглядит. Ха, да в нашем мире многие симпатизировали персонажам с куда более упоротой рисовкой.
— Упоротой?
— Ага. Такие уродцы попадались, аж оторопь берёт. Видела бы ты, как иногда людей рисовали! И ничего — толпам фанатов их внешность не мешала.
— Вы были странным видом, — она вернула картину, и он перенёс её на каминную полку.
— Уж каким были. Ещё чаю?
— А давай!
В двери камеры лязгнул замок, дверь со скрипом отворилась. Вошла Сюрпрайз. Айспик вскочил с подстилки и зашарил взглядом по тесному помещению, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы сойти за приличный стул. Однако ей это было не важно, она просто подошла к нему и прижалась щекой к его шее.
— Я надеюсь, тебя скоро выпустят. Вэйв Чилл сам виноват, но главное не это. Я зашла сказать тебе «спасибо». Если бы не ты, не знаю, как бы всё повернулось. А теперь... В общем, я не уйду из Вондерболтов. Благодаря тебе.
Он молчал, не представляя, как можно на это реагировать.
— Знаешь, как я познакомилась со Скай Дайвером? Мы были курсантами, я была та ещё хулиганка и я уговорила наш курс устроить пролёт над контрольной вышкой. Это строжайше запрещено правилами полётов, но мы тогда были молоды и безрассудны. В общем, нас построили на плацу, начальник академии рвал и метал, стараясь выяснить, кто это всё затеял. И Скай Дайвер вышел вперёд и сказал, что это была его идея. В общем, его, как и тебя сейчас, отправили на гауптвахту, а я навещала его. Всё-таки он прикрыл меня. И прикрывал до конца.
Айспик слушал, затаив дыхание — он знал об этом недавнем эпизоде её биографии. Она отстранилась и заглянула ему в глаза.
— Если не возражаешь, я буду и тебя навещать. Пока тебя не выпустят. А потом, потом мы, может быть, даже полетаем вместе. Я знаю кое-кого, кто может в этом помочь.
Он вгляделся в её глаза — она не шутила. И тогда он нерешительно положил копыто ей на плечо и привлёк к себе.
— Обязательно полетаем. Обязательно.
Примечания:
25 — Настоящее имя Айспика пишется как Icepick — Ледоруб. Чаще всего его по ошибке называют Айс Пик (Ice Peak — Ледяная Вершина), это звучит так же, но хотя бы не обидно. Здесь его обозвали Ай Спиком (I Speak — Я Говорю), что звучит опять же как Айспик, но, учитывая немногословность персонажа, похоже на открытое хамство.