Огненные крылья
4. Ночные ведьмы
О роли торгашеской хитрости в развитии технологий и небольшом экскурсе в древнюю историю Эквестрии.
Парящую колесницу Луны тянули двое гвардейцев. Огнекрыл никак не мог привыкнуть, что в обычном прямолинейном полёте колесница, в сущности, вела себя как обычный планер — Луна использовала левитационное поле только на этапах взлёта-посадки там, где не было возможности разогнаться. Впрочем, это не отменяло технического совершенства самой колесницы, выполненной из очень лёгкого дерева, похожего на бальсу, с усилением несущих элементов каким-то металлом наподобие алюминия. Огнекрыл даже как-то пошутил насчёт «мифриловых антигравитационных элементов», после чего ему пришлось долго объяснять суть этой фразы и удостоиться характерного взгляда и покручивания копытом у виска.
Вообще, местные воздухоплавательные технологии не впечатляли разнообразием. Если не считать колесниц-планеров, подняться в воздух можно было на простейших воздушных шарах и небольших дирижаблях, приводимых в движение мускульной тягой.
Собственно, этот полёт был рутинным ночным облётом территории, Луна была погружена в медитацию, гвардейцы не отличались разговорчивостью, поэтому он занял себя изучением металлических элементов конструкции колесницы. Подсвечивая себе рогом, он изучал блестящую металлическую кромку, когда наткнулся на нечто, показавшееся интересным. Сочетание полустёртых символов подозрительно напоминало серийный номер, но учитывая длину последовательности, таких колесниц должно быть очень много. Однако ему довелось видеть от силы пять штук, три из которых принадлежали принцессам.
Принцесса ночи открыла глаза, ненадолго возвращаясь в реальность.
— Луна-а?
— Что, Крыл?
— Эти металлические части для колесниц — где их изготовили?
— Эм... Их не изготавливают, их добывают. Именно поэтому они так редки и дороги.
Она явно не хотела распространяться на эту тему, но он уже завёлся.
— А где их добывают?
— Далеко на юге, в пустыне Сан-Паломино. Там есть маленький городок старателей, они извлекают из песков вот такие элементы. Редко когда получается что-то стоящее, обычно всякая мелочь, либо материал крошится и ни на что не годен. Жаркое место, местные называют его Два Солнца.
— «Два Солнца», хм, — смутное воспоминание мелькнуло в голове9.
— Сразу предупреждаю — на такой жаре, как там, ни единороги, ни пегасы долго не выдерживают. Так что старателями там только земные пони — они самые выносливые. Да, и дороги туда нет, всё сообщение — пешком по пустыне до Эпплузы, и только оттуда есть железная дорога.
— Да не, Луна, я не собирался туда ехать. Просто занятный факт.
Принцесса неопределённо хмыкнула, и вновь погрузилась в транс, а Огнекрыл задумался.
Он хотел летать. И делать это быстро, парить в облаках, и чем чёрт не шутит — опережать звук. Все здешние летательные средства, на мускульной тяге, имели очевидные ограничения по скорости. Значит, придётся придумать что-то своё. Но что? Устройство клапанов двигателя внутреннего сгорания он представлял себе довольно смутно. А вот турбина... Да, пожалуй, простую турбину он смог бы сконструировать. А топливо? Технологии перегонки нефти в этом мире были безнадёжно утрачены, да и самой нефти он не видел пока ни разу. Уголь? Даже не смешно. Неужели придётся использовать спирт? В принципе, перегонный куб был не очень сложным решением проблемы жидкого топлива, а здешнее сельское хозяйство вполне могло обеспечить потенциального самогонщика сырьём. Тем более, что разделять тяжёлые и лёгкие спирты необходимости не было — не питьевой же спирт он собирался производить. Идея начала приобретать конкретные очертания, и, выудив из седельной сумки блокнот и карандаш, он принялся формулировать свои соображения на бумаге.
— Что тут происходит?
Луна застала Огнекрыла за перетаскиванием в подвал замка мешков с яблочным жмыхом. Аромат вокруг стоял соответствующий.
— Ещё раз спрашиваю, что за бардак?
— Луна, успокойся, всё нормально, это сырьё для одного моего изобретения.
— Успокоиться? Ты развёл вонищу на весь дворец! А если бы сегодня прибыла какая-нибудь делегация?
Блин. Он совсем не подумал об этом. Нет, не о том, что запах не соответствовал имиджу столицы, а о том, что любой гость автоматически задумается о причинах такого неподобающего состояния дел. А утечка информации — это последнее, что ему было сейчас нужно.
— Да, Луна, я как раз хотел с тобой обсудить. Дело в том, что... Ну, в общем, я хотел бы обустроить полноценную лабораторию. Не в городе, по соображениям безопасности.
— Вот! Здравая мысль! Та, что про безопасность! — после провальной авантюры с участием в Штормовой регате ей приходилось с удвоенным вниманием относиться к выходкам ученика. Впрочем, в целом у неё были основания даже для некоторой гордости. Её ученик, несмотря на неудачу, продолжал самостоятельно ставить себе задачи, и теперь ей оставалось только иногда проверять и оценивать результаты. Кстати, о результатах.
— Ты, кажется, сказал — «изобретения»?
— Да, пойдём, сейчас покажу.
Заброшенная комната в подвале была занята всё теми же мешками, поленницей дров, а посреди них возвышалось устройство, похожее на значительно увеличенный в размерах самовар с приделанной змеевидной трубкой. Кроме него, в помещении находилось несколько больших стеклянных ёмкостей, в которых происходил процесс, по пахучести оставлявший мешки жмыха далеко позади.
— И что всё это значит?
— Это называется «перегонный куб». С помощью этого устройства я смогу получать жидкое топливо.
— И зачем тебе жидкое топливо?
— А вот!
Она не сразу поняла, куда он указывает. Заметить в захламлённой, полутёмной комнате кульман было проблематично. На бумаге было изображено нечто, чему в языке Эквестрии точного соответствия не было. Горбатая конструкция водружалась на спину пони, силуэт которого обозначался пунктиром. По бокам от горба торчали два кольца, внутрь которых были помещены четырёхлопастные винты.
— И?
Огнекрыл пустился в объяснения принципов компоновки и конструктивных решений при постройке одномоторного вертолёта с поперечной схемой размещения винтов.
— Стоп-стоп. То есть ты собрался с помощью этого летать?
Он кивнул.
— Ты уверен, что провёл все расчёты правильно?
Та же реакция.
— Но объясни мне, зачем тебе такая сложная силовая установка? Ведь можно было соорудить педальный привод. А учитывая, что ты — единорог, то можно вращать винты и магией.
— Копыта и магия могут понадобиться для чего-нибудь другого, Луна. Например, для ориентирования. Для поиска чего-то на земле. Для управления полётом аппарата. Для любой задачи, требующей концентрации. Ведь многозадачность единорогов несколько преувеличена, верно?
Он был прав.
— Что ж, ладно, убедил.
Как-то слишком легко она согласилась, это было подозрительно.
— Убедил в чём?
— В необходимости выделения тебе отдельной лаборатории. Тебе сильно повезло, что вот это всё сейчас осматриваю я, а не сестра.
— Она меня недолюбливает, да?
— Сложно сказать. Скорее, просто не вполне доверяет. Всё-таки ты, как бы это сформулировать...
— Чужак?
— Можно и так сказать.
— А ты меня хорошо знаешь?
Вопрос поставил её в тупик. Да, ей казалось, что она хорошо его изучила. Казалось. Она взглянула на него с подозрением.
— Так, Огнекрыл, давай-ка без сюрпризов. Что у тебя опять на уме?
— Хм. Ладно, тогда вопрос. Объясни, почему у твоих гвардейцев на пряжке такая эмблема?
— А что с ней не так?
— При чём тут летучая мышь? У них ведь обычные крылья, днём и без униформы от обычных пегасов не отличишь, и тем не менее их называют «бэт-пони».
— Ну, летучая мышь — это классическое ночное летающее существо.
— Нет, товарищ учитель, здесь объяснение гораздо интереснее, угадал?
Она вздохнула.
— Ты слишком любопытен.
— «Слишком любопытен» и «учёный» плохо сочетаются в одном предложении, верно?
На этот раз она усмехнулась.
— Туше. Ладно, раскрою тебе и эту загадку. Но только после того, как ты перенесёшь весь этот... кхм, инвентарь в безопасное место подальше от замка.
Дождливым октябрьским днём колесница-планер коснулась земли перед домиком лесника, выделенным Огнекрылу под оборудование лаборатории. Судя по внешнему виду, постройка была вполне подходящей — к жилому домику была пристроена довольно обширная подсобка.
Внутри было пустынно. Если не считать рассыпающихся от старости шкафа, стола и довольно крепкой на вид каменной печки, мебели не было никакой. В просторном сарае обнаружились запасы дров, и Огнекрыл незамедлительно начал прогревать дом и сушить намокшие вещи. Теперь у него была своя база. Новоселье на годовщину его пребывания в Эквестрии можно было считать состоявшимся.
Переброска снаряжения и припасов заняла неделю. Смонтировав перегонный куб на печке, он смог обеспечить почти бесперебойную наработку спирта, и теперь следовало позаботиться о том, для чего этот спирт предназначался.
Первой проблемой было сырьё. Обрывочные сведения, сохранившиеся в памяти, позволяли предполагать, что в относительной близости могут находиться запасы нужной руды. С другой стороны, переработка обломков из Двух Солнц, тех, которые не годились в ковку, была более реалистичным вариантом. Всё-таки корродировавший дюраль и любые другие авиационные сплавы восстановить из окислов было несколько проще, чем вырабатывать их составляющие, а потом затевать возню с металлургией, выверкой соотношения металлов в сплавах. Что ж, связи Луны на юге страны явно будут кстати.
Караванщик из Двух Солнц с недоверием покосился на странного единорога.
— Я не понимаю. Вы хотите покупать наши… Отходы? Но зачем?
— Это не важно, — уклончиво ответил тот, — Важно то, что, по моим сведениям, брака у вас гораздо больше, чем продукта. Я мог бы его купить, за реальные деньги. Впрочем, если вы не хотите продавать, я могу поискать кого-то, кто захочет…
Э, нет, упускать клиента, даже явно чокнутого, торговец не собирался. Нацепив маску упёртого торгаша, жеребец, прищурившись, уставился на потенциального клиента.
— И какую же цену вы готовы платить за наши бесценные отходы?
Чёртов естественный монополист — мелькнуло у Огнекрыла. Ладно, сейчас посмотрим, кто кого продавит.
— Бесценные — потому, что никто и никогда не давал за них цены? Может, тогда правильнее называть их «никчёмными»?10
Упс. Минус двадцать процентов к гонору продавца. Цену товара разделить как минимум на два. Караванщик перестал щуриться, взглянув на покупателя уже нормально, и даже сменил тон.
— А вы представляете сложности доставки груза до Эпплузы через пустыню?
— Представляю. Именно поэтому и готов платить. Если цена будет разумной. Назовите её — и сделка состоялась.
— При цене пятьсот семьдесят бит за фунт Лёгкого металла мы едва сводим концы с концами. Годовая добыча составляет порядка ста-ста пятидесяти фунтов. Примерно сто двадцать бит из стоимости фунта — это стоимость доставки: зарплата караванщиков, припасы и прочие расходы.
— А сколько добывается брака?
— Никто никогда не считал. Много. В десятки и сотни раз больше, чем собственно товара.
— Судя по суммарной грузоподъёмности каравана и весу поставляемого товара, караван идёт сюда практически пустым, так?
— Ну, в общем, да.
— То есть стоимость доставки одной партии груза составляет восемнадцать тысяч бит?
Караванщик задумался, считая в уме. Сумма сходилась и он кивнул.
— А полная загрузка каравана составляет?
— Порядка трёх тысяч фунтов. Около тысячи — это припасы: вода, пища.
Огнекрыл был готов сформулировать предложение.
— Десять бит за фунт ваших отходов. Поскольку первая партия будет внеплановой и срочной, для неё поднимаю до пятнадцати — это полностью окупит снаряжение внепланового каравана и даст неплохую прибыль. Объём первой партии — две тысячи фунтов. Срочность — два месяца. Получатель — офис шерифа Силвер Стара. Дальнейшие заказы — в зависимости от качества материала. Сделка?
Караванщик не верил услышанному. А клиент продолжал.
— Кроме того, насколько я понимаю, брак у вас бывает разных сортов?
— Да, а…
— С первой партией доставите образцы всех имеющихся разновидностей. По фунту каждого вида. Цена та же — пятнадцать за фунт.
Это было невероятно. Труд десятков жителей Двух Солнц, адский по своим условиям, внезапно приобретал новое значение. Если бы удалось добиться сбыта всего крошева, которое рабочие извлекали из песков, это позволило бы выйти на принципиально иной уровень окупаемости. «Дальнейшие заказы» уже маячили перед глазами старателя, сверкая кучками золотых монет. Из оцепенения его вывел голос единорога.
— Так что, сделка?
Караванщик кивнул.
— Так может, зафиксируем всё это на бумаге? Заодно оформим предоплату. Думаю, треть суммы вполне подойдёт?
Образцы, полученные с внеплановым караваном из Двух Солнц, не разочаровали. Окисленный до состояния трухи авиационный дюраль, спёкшийся оксид титана, россыпь обломков металлокерамики — все материалы годились в работу. Оставалось приложить к ним освоенные навыки преобразования материалов — и бесполезный хлам превращался в неисчерпаемый источник бесценного сырья. Было очевидно, что бюджетные средства были потрачены не зря, но теперь предстояло доказать это научному руководителю, обеспечившему финансирование проекта. И Огнекрыл с энтузиазмом взялся за работу.
Яркая полная луна отражалось от полуматовых поверхностей, отбрасывая тусклые блики на снежный покров и стены сарая, переоборудованного под небольшой ангар. Неуклюжее на первый взгляд горбатое сооружение стояло на дугообразных ножках. На вытянутом бочкообразном подобии горба красовалась надпись «588». На голову сияющего от гордости Огнекрыла были водружены очки-«консервы».
— Как, говоришь, ты решил это назвать? — Луна обошла изделие кругом, рассматривая детали.
— «Бэнши». Её двигатель издаёт такой вой, что с непривычки мороз по коже.
Хмыкнув, принцесса потрогала холодный металлический борт.
— Мне кажется, или материал в точности как тот, из которого делают наши летающие колесницы?
— Он самый!
— Но откуда его сразу столько?
— Всё оттуда же. Тот хлам, который извлекают в Двух Солнцах — это продукты распада Лёгкого металла. Точнее — нескольких лёгких металлов. Ну и кое-каких сопутствующих материалов. Мне просто осталось, кхм, возвратить их в исходную форму. Это проще, чем извлекать всё это из руды, знаешь ли.
— И как, эта твоя «Бэнши», по-твоему, способна подняться в воздух?
— Луна, я для этого тебя и позвал. Сегодня — первый полёт.
— Хм. Ну давай, хвастайся.
Он залез под конструкцию, затянул пристяжные ремни и опустил очки на глаза. Защёлкали переключатели на небольшой панели над головой пилота. Из бочонка донеслось гудение, постепенно перешедшее в пронзительный вой. Лопасти, заключённые в кольцеобразных импеллерах11, пришли в движение, подняв небольшую снежную бурю. Сопровождаемая нарастающим рёвом нисходящего потока, «Бэнши» оторвалась от поверхности. Орать что-то Луне было совершенно бессмысленно, поэтому он просто сложил опорные стойки и изменил вектор тяги. «Бэнши» опустила нос и, медленно набирая высоту, двинулась вперёд.
Сделав два круга над лабораторией, он решил испытать изобретение на полной скорости и развернулся на север. Ветер трепал гриву, свистел в ушах, и как-то сами собой в памяти всплыли строчки давно забытой песни о почти таких же ночных летунах.
При свете звёзд на небосводе,
Герои странные небес
Возникнут вновь на горизонте,
И шепчет ветер «Ведьмы ночи вновь здесь!»12
Он резко отклонил ручку управления вектором тяги вправо — но тут же пожалел об этом. Несовершенная система управления не позволяла совершать такие манёвры. Только «блинчиком по горизонту». Ну что ж, на первый раз и такое сгодится. К тому же, у имеющегося изобретения был неплохой потенциал в плане усовершенствований — увеличения грузоподъёмности, скорости и маневренности. И эффективной дальности — подсказала стрелка топливомера.
Горючего едва хватило на то, чтобы долететь до лаборатории и приземлиться перед Луной с достойным видом — не хватало ещё шлёпнуться на авторотации или, того хуже, упасть в лесу и тащиться пешком. Заглушив двигатель, он замер, ожидая комментариев.
— Впечатляет. Впечатляет. — Луна ещё раз обошла аппарат кругом, оценивая его уже как единое целое с пилотом, — знаешь, а мне эта идея даже начинает нравиться. Продолжай. Вижу, что ты не собираешься останавливаться на достигнутом, так что работай. Отчёты присылай по мере прогресса. Договорились?
Это было даже слишком хорошо. Столь сдержанное одобрение его не обмануло — Луна вообще не была склонна ярко проявлять эмоции, положение обязывало. Но было заметно — внутренне она в восторге. И когда колесница наставницы скрылась из виду, он перенёс своё первое летающее приспособление в ангар и всю ночь колдовал над устройством двигателя.
Колесница Луны в сопровождении «Бэнши» приземлилась во внутреннем дворе старого замка Двух Сестёр. Луна с Огнекрылом спустились в подвал, оставив гвардейцев наверху.
— Мы с сестрой, когда были маленькими, обожали играть в прятки в этих подземельях. Правда, мама запрещала нам трогать разные штуки с рычажками, кнопками и стрелками, но к нашим услугам были Дерево Гармонии и Орган.
— Мама? Это что-то новенькое, не припомню, чтобы тема ваших родителей была хоть как-то известна в Эквестрии.
— Да, мама. Её звали Клевер.
— Клевер как в Клевер Мудрая? Советница принцессы Платинум, дочери короля Бальона? Одна из соосновательниц Эквестрии?
Щёки Луны порозовели.
— Ты первый из ныне живущих в Эквестрии, кто об этом узнал. Ты ведь не будешь об этом распространяться?
— Если ты только что попросила об этом — конечно. Но почему это так секретно?
— Неужели не догадываешься? Нас с сестрой считают богинями, вечными и бессмертными. Но мы не всегда были такими. Когда-то мы были обычными молодыми единорожками. Мама запрещала нам подниматься на поверхность, поощряла наши игры внутри этих лабиринтов и постоянно рассказывала о необходимости дежурить круглые сутки. Сестра должна была дежурить днём, я — ночью. Всё это казалось нам игрой и сказкой. И казалось, что детство продлится вечно. И даже когда мама...
Она осеклась, шмыгнула носом и на её глаза навернулись слёзы.
— В общем, даже когда мамы не стало, мы не сразу вышли на поверхность.
— Луна, а можно вопрос?
— Давай.
— Вы с сестрой бессмертны. А почему тогда умерла Клевер?
— Я не знаю. Но мне кажется, дело вот в этих ожерельях, — она коснулась массивного украшения, — мама постоянно повторяла, что их надо носить, не снимая. Но сама не носила, хотя у нас были запасные.
— Это как-то странно, не находишь?
— Она говорила, что ей нельзя надевать ничего подобного. Говорила, что кто-то из её знакомых под действием этого устройства превратился в чудовище, но мы с сестрой не поняли, почему и кто это был. Всё, мы пришли. Однажды, играя в прятки с сестрой, я спряталась вот в этой нише.
В металлической стене зиял провал. Протиснувшись в него, они встали перед рисунком на каменной стене. Частично осыпавшуюся фреску явно подновляли какое-то время назад. Под новыми слоями просматривалось порядком выцветшее изначальное граффити, выполненное, вероятно, аэрозольным баллончиком, в давно забытые времена. Тёмно-синий овал и вписанная в него чёрная тень летучей мыши.
Примечания:
9 — Распространённая ошибка восприятия данного названия на слух. На самом деле речь идёт о городе Tucson, AZ, и авиабазе Дэвис-Монтан, авиационном кладбище.
10 — Игра слов «бесценные-никчёмные» более понятна на языке вселенной (priceless-worthless).
11 — Кольцеобразная конструкция, ограждающая несущий ротор, снижающая образование вихрей и потерю подъёмной силы.
12 — Перевод автора.